Одиночный рубеж 2: Дети Смерти [Алекс Ферр] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Глава 1

Казематы гостеприимностью не радовали. Комната четыре на четыре метра со слежавшейся на полу соломой нагнетала отчаяния. Вот и расторговался. Одна ошибка – забытая тентакля, свела все старания на нет. И все же Селеста осталась свободной. Вот только много ли она сможет без денег и товара, которые остались у меня в Хранилище? Ей не хватит ни на кристаллы, ни на взнос за недвижимость. Всё пойдёт прахом.

Красок добавляла поза, в которую меня уложили добрейшие тюремщики: задницей кверху, лицом на холодной каменной скамье.

Серый интерфейс и вовсе выводил из себя. Исчезло окно управления Меднокрылом, в которое я периодически поглядывал, чтобы удостовериться: у Древа всё хорошо.

Чёрт! Ненависть к Охотнику смешалась с сожалением о своей беспечности и страхом грядущего. Изучать грязно-серую стену, к которой было повёрнуто лицо, у меня никакого желания не было, поэтому я просто прикрыл глаза, продолжая на разные лады сводить воедино все линии реальности и лихорадочно размышлять о том, как мне всё же отсюда выбраться.

Тело затекло, я находился в очень неудобном положении, и на данный момент не мог даже толком пошевелиться: сейчас беглец из меня феерический. Но, возможно, с течением некоторого времени у меня появится шанс сманеврировать.

Послышался металлический шелест ключа в замке. Напряг уши: так и есть, кто-то ко мне пришёл. В дурацкой позе не получалось даже повернуть голову, чтобы рассмотреть гостя. Но напрягло другое: после того, как скрипнула решетка и послышались шаги, на пол что-то тяжело свалилось, нехорошо звякнув.

Я похолодел: не зря же меня связали и уложили на живот. Будут пытать? Да я и сам с удовольствием отдам им Охотника для перманентной мести.

– Эй, я всё готов рассказать. Пытки – это лишнее.

Холодная усмешка вместо ответа. Чёртовы инквизиторы!

Хоть боль в игре и не такая, как в моём мире, но вряд ли будет приятно ощущать на своих конечностях костедробильные клещи.

Металлический звук стал ритмичным, будто кто-то сбрасывал в кучу один предмет за другим.

– Вы слышите? Не надо меня пытать! Я ничего не сделал.

И снова в ответ даже и полфразы не прозвучало.

Лучше бы в тишине лежал. Нервы пошаливали, к пыткам я был морально не готов. Да и вообще, кто-нибудь может быть подготовлен к тому, что ему будут выворачивать суставы и резать по кусочку, будто на рагу?

Чёртова тентакля! В жизни больше не буду призывать это похотливое убожество!

Дверь снова скрипнула.

– Спасибо, Дордер, я дальше сам, – прозвучал знакомый голос.

Архивариус!

– Гупетте! Я не виноват! Я ничего не делал! – уже в истерике выкрикнул я, понимая, что подготовительный этап окончен, и, похоже, писчий будет вытаскивать из меня информацию лично.

– Да ладно вам, – почти над самым ухом раздался голос. Мне заботливо повернули голову, открывая обзор. Один фиг, кроме складок брюк Гупетте ничего не рассмотреть. – Мы же не варвары, и все вопросы решаем беседами. Тем более, что в большинстве случаев этого более чем достаточно. Ты готов к диалогу?

Он издевается? К чему было это устрашение железными погремушками?

– Готов.

– Вот и отлично, значит, задерживаться не придётся. Уверяю, тебе, друид, бояться нечего, если ты невиновен.

Это немного обнадёжило, но полностью предчувствия чего-то плохого не убрало. Да и само моё положение к спокойствию никак не располагало.

Архивариус сделал пару шагов назад, до дальней стены и присел на грубый низкий табурет. Наконец я смог разглядеть его лицо: сосредоточенное, внимательное, без капли ненависти и сторонних чувств. Сугубо деловой подход.

Гупетте достал из внутреннего кармана куртки плоский предмет, похожий на медальон, по размеру с ладонь. Резная плашка из тёмно-синего камня зажглась спокойным сиянием. Оно разрасталось, усиливалось, заставляя меня щуриться, вызывая боль в глазах и слезы. Через секунду я понял, что светится не медальон, а сама лавка, на которой я лежал.

– Итак, Штрих. Слушай мой вопрос. Сегодня ночью из своего дома исчезла девушка восемнадцати лет, Филидия. Высокая, стройная, волосы – светлые, с широкой тёмной прядью у пробора. Глаза зелёные. Пропала из собственной спальни. Знаешь что-нибудь про её исчезновение?

Я молчал. Насколько хорошо и в деталях я помнил свой сон о похождениях Охотника, описанной Гупетте девушки у него в пользовании этой ночью не было.

Наверное, я молчал бы и дальше, но рот раскрылся сам:

– Нет, я о Филидии ничего не знаю. По поводу исчезновений кое-что могу рассказать, но это вам вряд ли поможет.

Что за словоблудие напало? Но архивариус чуть подался вперёд, поощряя меня на продолжение рассказа.

– Так что ты знаешь о внезапных исчезновениях? – внимательно глядя на меня, поинтересовался он.

– Касательно девушки – ничего. Но могу предположить, что её так же, как и меня сожрал Форштевень.

– Кто?! – брови собеседника поползли вверх.

– Форштевень. Дух авантюризма. Чуть больше недели назад эта тварь проглотила меня и, возможно, мою сестру. Я перенёсся из своего мира сюда и был назначен друидом Древа, которое поклялся защищать. А где…

– Значит, Форштевень, – задумчиво протянул Гупетте, всерьёз раздумывая над тем, что в реале сочли бы небылицей. Сказкой, не имеющей право на существование.

Ох и наболтал же я, как бы боком не вышло. Но корить себя уже поздно.

Повисло тягостное молчание. По лицу архивариуса было видно, что он над чем-то раздумывает, а мне прерывать его внутренний диалог очень не хотелось. Точнее, говорить мне больше не хотелось вообще.

– Скажи, друид, с какой целью ты прибыл в Алесун? – наконец поднял голову и поинтересовался у меня писчий.

– Купить башенных кристаллов и осмотреться на дальнейшую перспективу, – ответил я, понимая, что собеседник, скорее всего, перестраховывается. А ещё меня терзало смутное подозрение: резной медальон в его руках – аналог сыворотки правды. В противном случае про мой родной мир он бы и слова не услышал.

– И всё?

– Всё.

–Нет ли у тебя скрытых планов навредить городу? Сотрудничаешь ли ты с поганью?

– Оба раза «нет».

– Хорошо, – Гупетте кивнул. – Знаешь, ты мне сразу не понравился. Возможно, потому что я не переношу на вид другие расы. Но к тому, что сейчас произошло, это не имеет никакого отношения. Как только вы вошли в ворота, начались неприятности. Я не мог не отреагировать.

– А что ещё случилось? – архивариус убрал медальон, и ко мне наконец вернулся дар спрашивать.

– Торговцы как собаки передрались, и ещё, к тому же, пропавшая дочь одного из них… В общем, этот уважаемый человек с уверенностью сказал, что именно тебя видел в своём доме. С ним уже другой разговор, лжесвидетельство тоже наказуемо.

– И что с ним будет? Кому я перешёл дорогу?

– Кому – не скажу. Но будь уверен, ему подобная выходка обойдётся очень дорого. А теперь ответь мне, – архивариус снова достал медальон, – не затаил ли ты на нас зла?

– Нет, – абсолютно не контролируя речь, признался я. – Мстить мне не за что. Но и от отсрочки платежа не откажусь.

– Справедливо. Будет тебе отсрочка до завтрашнего вечера, – Гупетте сложил ладони домиком и пристально в меня вгляделся. Затем крикнул: – Дордер, сними с него оковы и проводи до ворот, – снова обратился ко мне: – Искренне благодарен тебе за понимание и за предоставленные сведения.

Дордер уже начал снимать оковы с моих ног, когда архивариус поднялся и направился к выходу.

– Гупетте!

– А? – архивариус обернулся.

– Мне бы сейчас в Гильдию, а не за ворота.

– Хорошо. Дордер, проведешь его к башне гильдейских, – распорядился писчий и исчез за дверью.

Безмолвный тюремщик, тяжело дыша, уже справился с оковами на ногах. К ящику, который сковал мне руки и заблокировал интерфейс, сурового вида толстяк приложил металлический квадрат с рунами, после чего куб свалился ему под ноги.

«Оковы Бессилия»

«Ложе Откровений» – обозначила система мои нары. Какая прелесть. Именно благодаря им я так и не прочувствовал, каково это, когда пытают. Хороший артефакт, и в правильном месте.

Глава 2

После того, как меня проводили из казематов на свежий воздух, несколько полегчало. Солнце уже не казалось таким палящим, а небо радовало глубокой синевой. Дордер проводил меня к порогу башни Гильдии, где уже, стоя на пороге и улыбаясь во всю ширь тридцати двух зубов, показывал радушие Фаргор.

– Приветствую, – поздоровался я, поднимаясь по ступеням.

Тюремщик, исполнив приказ и убедившись, что передал меня с рук на руки, бесшумно самоустранился.

– И тебе, друид, не хворать, – откликнулся разряженный в пёстрые одеяния маг. Сегодня он выглядел ещё ярче чем в прошлую нашу встречу. Казалось, что его бледное лицо теряется на фоне богатства парчи и бархата. – Ты за кристаллами?

Мы так и не дошли до зала, маг повернулся ко мне, видимо, очень желая услышать причину визита.

– Да. Заберу один средний и два малых. На большее пока недостаточно денег.

– Это прекрасно, – оживился Фаргор и все же потащил меня в залу, где мы были с Селестой вчера. – Слышал, ты уже познакомился с нашими подземельями.

Я молча кивнул спине идущего мага, лишь хмыкнув, выражая свои не особо приятные впечатления.

– Говорил я Гупетте, что ты здесь ни при чём, но этот властный баран меня даже слушать не захотел. Не удивлюсь, если Филидия через месяц–другой найдётся.

Мне нечего было на это ответить. Я не знал ни пропавшую девушку, ни её отца.

– Не стоит злиться на нашего архивариуса, он как может исполняет свой долг. До того, как исчезла дочка Сатрула, было ещё несколько пропаж. Но то были безродные девчонки, а сейчас дело приняло несколько другой оборот.

– То есть, у вас не в первый раз пропадают люди?

– Нет, – ответил Фаргор и растворил передо мной двери, приглашая войти в зал переговоров. – Я бы мог заподозрить кого угодно, но не тебя.

– Почему?

– Да любой дурак увидит, что ты ещё слишком молод для подобных дел. Не запятнан грязью этого мира. – От подобного определения я смутился. – Да и денег у вас более чем достаточно. Я подозреваю, что за исчезновениями стоят совсем нехорошие дела, но пока это только догадки. Маги занимаются совершенно другим, хотя, по моему мнению, Нельзинбер недооценивает проблему. Давно мог бы дать распоряжение подключиться Гильдии.

– Значит, так нужно, – ответил я, не понимая, к чему клонит Фаргор. Не дожидаясь приглашения, вытащил из Хранилища наличность и сложил на стол семь тысяч золотых. Практически всё, что у меня было.

– Здесь подождёшь, пока подготовят, или тебе к таверне привезти? – осведомился маг, уже убирая деньги в сундук.

– К таверне.

– Значит, как только кристаллы упакуют, отправлю к тебе людей. Кстати, вы уже разобрались с духом?

– Нет ещё, – ответил я, наблюдая, как исчезают кули с золотом в бездонном сундуке Фаргора. – Этой ночью он так и не появился.

– Чувствует силу, гадёныш, – заметил маг.

– Ладно, я пойду. Спасибо, что уделили время, – я не хотел задерживаться, Селеста, оставшаяся в таверне, наверняка волнуется.

– Да не за что. Ты главное про зелья не забывай. Будет здорово, если ты сможешь поставлять нам по сотне флаконов каждого вида еженедельно. – Это была хорошая новость, думаю, Селеста не откажется наварить ещё несколько котлов, раз есть спрос. – Чего призадумался, друид? Думаешь, как бы цену повыгоднее себе выторговать?

– Нет, – опроверг я догадки мага. – Прикидываю, когда тебе отправить следующую партию.

– Да хоть завтра! – оживился Фаргор. – Ты готов к выходу?

– Ну… Да.

Снова передо мной засияла арка портала. Я оказался у замковых ворот, глядя на стражников. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы сориентироваться и двинуть по самому узкому кольцу торговых кварталов, вдоль канала. Домой.

Селесту я застал сидящую на крыльце и наглаживающую шею взгрустнувшего вместе с ней цурула. Птица, кстати, меня увидела первой.

– Га-га-га! – радостно проорал пет, заставив шаманку чуть не съехать со ступеней.

Пока меня держали в казематах, над дверью уже повесили яркую вывеску. Жирная рысь распласталась в прыжке над входом в таверну. Яркие краски и крупные, понятные буквы радовали глаз: «В поисках Форштевня».

– Отпустили наконец, – облегчённо произнесла девушка, поднявшись и крепко обняв меня, когда я подошёл. – Пойдём быстрее.

– Что? Опять?! Что случилось? – не понял я.

– Ты забыл? Весь товар у тебя в Хранилище! Полдень на дворе, а у меня торговать нечем. Выгружай давай, – сходу взяла меня в оборот спутница.

Пришлось первым делом не обедать, как я планировал, а заниматься совсем другими делами.

Достав из инвентаря двадцать четыре корзины с отростками тентакли, скептически оглядел полные кубышки. Очень сомневался, что кому-то придёт в голову покупать членоподобные грибы. Но, раз уж нарезали, надо продавать.

Селеста помогла расставить ящички с зельями. На этот раз мы не стали их прятать в кухне, рассудив, что ничего стыдного в магической виагре нет. Взрослые же люди. Чуть сбоку поставили остатки корзин с плодами Древа. Должны сегодня-завтра распродаться, не зря же вчера был такой ажиотаж.

Едва мы закончили приготовления, как дверь отворилась. На пороге возникли три девицы, которых я помнил очень и очень хорошо: шалуньи, которым по вкусу пришлись игрища похотливого Охотника. Они осторожно вошли внутрь и застыли в ужасе, уставившись на отрубленные щупальца.

– А-а-а-а! – захрипела одна из них. Кажется, это была Пелли.

Я уловил нехороший взгляд Селесты. Будто он прямым текстом изрекал: «Опять твой чудо-гриб порезвился??!». Но шаманка, несмотря на нехорошие подозрения, мягко улыбнулась гостьям.

– Здравствуйте. Не стоит так пугаться, это всего лишь грибы. – Кажется, ей никто не поверил, но спутница не сдалась: подошла к корзине и вынула оттуда метровый отросток. – Посмотрите, свежайшие! Толстые! Одного такого хватит вам троим на пару суток… – Я отвернулся, чтобы гостьи не увидели моего перекошенного в попытке сдержать хохот лица, шаманка продолжала: – Если вдруг к вам придут гости, просто порубите и бросьте на сковородку, через пару минут у вас на столе будут отличные сытные стейки.

Наконец успокоившись, я снова повернулся к дамам.

Та, которая во сне была самой скромной, осторожно переняла у Селесты гриб. Повертев в руках и несколько раз сжав с силой в безуспешной попытке смять, протянула назад.

– Сколько? – доставая кошель, спросила Пелли, получив одобрительный кивок от скромницы.

– Золотой за две корзины, – ответила Селеста.

– Дорого, – тут же откликнулась третья.

– Оно того стоит, – невозмутимо заметила моя спутница. На этот раз я понял: сейчас меня порвёт.

Нужно поскорее уходить. Да и вообще, пора двигаться в обратный путь за припасами.

– Извините, – встрял я в разговор. – Я на секунду у вас украду Селесту. – Шаманка отвлеклась от покупательниц и повернулась ко мне. – Я поехал к нашим. Думаю, к вечеру буду здесь. Не скучай.

– Подожди, – Селеста достала из-под стойки небольшой клочок бумаги и размашисто написала список из десятка растений, о которых я не имел ни малейшего представления. – Это девчонкам передашь. Мне нужно всего и побольше!

– Хорошо. Вот тебе охрана. – Я материализовал Куся прямо за стойкой так, что гостьи ничего не заметили.

Селеста, отвернувшись от меня к посетителям, вновь защебетала:

– У нас есть ещё «Полуночное Сладострастие» по сорок пять золотых за флакон и плоды Древа по одному золотому за штуку.

Наши гостьи многозначительно переглянулись.

– Насколько хватает флакона? – уточнила скромница, уже щупая заинтересованным взглядом поблёскивающие склянки.

– Шесть часов, – откликнулась Селеста и добавила: – Это малый флакон, но для пылкой ночи на двоих более чем достаточно.

Это я услышал, выходя за дверь, чтобы подстеречь посыльных Фаргора. Долго ждать не пришлось: гружёная тачка с тремя коробами приехала раньше, чем вышли покупательницы. Прибрал кристаллы в инвентарь. У грузчиков это вызвало культурный шок. Похоже, они были готовы тарабанить неудобные и тяжёлые короба на второй этаж, но этого делать не пришлось. Вор по одному упаковал покупки в Хранилище, а я, удостоверившись, что ценные кристаллы лежат в сокровищнице, отпустил посыльных.

Перед долгой поездкой решил потратить ещё пятнадцать минут на покупку подарков для соклановцев.

Глава 3

Как только закончил с приготовлениями к отъезду, а именно — разместил всё нужное в Хранилище, дал старт с рыночных кварталов. Цурул мерно бежал лёгкой рысью по городской дороге, жители успевали отойти с пути, некоторых пришлось объезжать целенаправленно. Но обошлось без закусов и неприятных столкновений. Едва в поле видимости показались Южные ворота с разгуливающими вдоль них часовыми, мой взгляд устремился именно туда. Я был одержим желанием покинуть Алесун настолько, что нечаянно, вскользь зацепил тушей цурула и сбил с ног хрупкую девушку.

Всё ли в порядке с девушкой? Остановился, слез с коня и подошёл. Она будто и не собиралась подниматься. Плечи красавицы мелко тряслись, система услужливо подкинула информацию:

«Омия, человек, уровень 64

Здоровье 6000/6000»

Тут же пришло осознание: ну не может перс 60+ уровня быть таким неловким и хлипким. Рука, тянущаяся к девушке, начала возвращаться назад, но прелестница резким выходом из обморока повернулась ко мне миловидным личиком и быстро сцапала меня, с силой притянув к себе.

Я встрял. Дураком надо быть, чтобы не понять, что к чему. Этой человечке от меня что-то нужно. Повернул голову в сторону ворот, тщетно ища глазами охрану и раскрыл рот, чтобы закричать. Но тело перестало слушаться. С ужасом понял, что теперь, будто марионетка, двигаюсь не по своей воле.

Сознание пыталось докричаться до тела, но безрезультатно. Сам не понимая, что делаю, приобнял девушку, подвел к цурулу. Сел в седло сам и притянул к себе очаровательную манипуляторшу. Всё это время я пребывал в состоянии странного безразличия к происходящему: едва тушка смирилась с чужим управлением, в спячку тут же и свалился мозг. Меня не волновало происходящее, будто всё это какой-то не очень интересный фильм со скучными картонными героями. Мы свернули с главной дороги и поскакали куда-то в переулки, не привлекая особого внимания, пока не упёрлись в тупик.

Спустив на землю девушку, слез сам, услужливо открыл дверь и вошёл вслед за ней.

Мы прошли вглубь особняка, не отличавшегося особой роскошью: добротная мебель и выцветшие ковры вкупе с редкими покрытыми пылью вазонами свидетельствовали о том, что этот дом знавал лучшие времена. Из коридора мы свернули в одну из комнат, в которой на большой кровати лежала пожилая женщина с разметавшимися по подушке седыми прядями. Она спала. Тяжёлое, глубокое дыхание было очень шумным и давалось ей будто с трудом.

Пока я безучастно смотрел на спящую бабулю, заговорила Омия.

— Извини за столь бестактное приглашение, но времени у нас в обрез.

— Чего тебе от меня нужно? — я с удивлением понял, что ко мне вернулось управление телом, только мысли всё ещё тормозили, не пропуская в поток сознания эмоции.

— Забери её с собой. К Древу. Перероди, прошу, — умоляюще изрекла моя похитительница.

Я почувствовал, что волна гнева медленно накатывает на меня. Хотелось сказать «нет», развернуться и вылететь из этого особняка пулей. И побыстрее.

С другой стороны девица 64 уровня меня просто так не отпустит. Пригляделся к старушке:

«Вальора, человек, 208 уровень

Здоровье 427/35000»

Что?! Я таких дам и близко в Алесуне не видел. Бар здоровья зиял пустотой. Я кастанул лечение, но, к моему удивлению, это никак не отразилось на показателях.

— Она умирает, здесь уже ничего не поможет, — чуть не плача, сказала Омия. — Прошу, забери матушку к себе. Она самый дорогой и родной человек, который у меня есть.

Впору бы было выторговать себе премиальные за оказание услуги. Но я краем глаза заметил, как бар здоровья старухи мигнул и снизился на две единицы. Она и вправду умирает. Во мне боролись два желания: заартачиться, выторговать себе компенсации или побыстрее прибрать бабулю в инвентарь. Я молчал, определяясь, что же сейчас следует сделать. И снова шкала умирающей мигнула, уменьшаясь.

Призвал Вора, забрал бабулю в сокровищницу и развернулся в сторону выхода.

— Времени нет, — сухо бросил я, выбегая из особняка, девушка двинулась за мной, едва поспевая.

— У неё около трёх часов, ты успеешь? — обеспокоенно спросила она на бегу.

— Не знаю, но попробовать стоит. Нужно было раньше. — Влетел в седло и пришпорил цурула. — Поговорим завтра утром, когда будешь рассчитываться за услугу.

Омия ещё что-то прокричала мне вслед, но я уже не слышал. Цурул на всех парах нёсся к воротам, будто гонщик, по дуге огибая мерно шагающих по своим делам прохожих. Вот сейчас действительно стало не до приличий. У ворот приказал птице притормозить. Зная повадки цурула, был уверен: этот может решить проверить препятствие на крепость. А мёртвая птица мне нафиг не нужна.

Стражники, видя, что я спешу, поторопились ещё на подходах раскрыть створки и выпустили меня, не задавая лишних вопросов. Птица вышла на ровную трассу и распустила крылья. Как и в прошлые свои поездки, я крепко вцепился в ручку, вжимаясь в седло, чтобы ненароком не вылететь и покрылся бронёй. На всякий случай.

Глава 4

Тропа, ведущая от тракта к Древу, была слишком узкой для полной скорости птицы. Тем не мене я кастовал ускорение на цурула, молясь, чтобы нам не встретилось на пути преград. Под конец путешествия пет стал хрипеть, приоткрыв клюв от столь продолжительного забега, его язык вывалился и болтался розовым флагом.

Цурул доставил прямиком к алтарю. Раскрыл инвентарь, доставая беспамятную старушку из Хранилища. Грибные нити спали, и я увидел последние две единицы бара жизни.

Поднял достаточно тяжёлое тело на руки и с размаху бросил в жижу алтаря. Похоже, не успел: взгляд уловил, как растаяли последние крохи здоровья. Обхватив голову руками, сел там же, у подножия чаши.

Опять труп закинул в священное пространство. Хотя нет. Где разъярённая Богиня? Огляделся. Видимо, фокус удался. С Древа медленно спустился бутон новой соратницы.

— О, лорд Штрих, — послышался над ухом приятный голосок Антеи. — Не ждали тебя так рано.

— Я скорее припозднился, — ответил феечке. — И мне пора уже обратно. Сколько кубышек с яблоками насобирали?

— Почти сто пятьдесят, — вмешалась Дафния, спускаясь сверху. – У нас пополнение? – глядя на нераскрывшийся цветок, поинтересовалась она.

– Да, – ответил я. – Ждать, пока она соизволит показаться нам, не буду. Поэтому встретите и поможете обосноваться сами, – достал из-за пазухи листок, протянул список ингредиентов рыженькой прелестнице. – Завтра опять примчусь за товаром. У нас теперь в Алесуне есть свой торговым дом, а Селесте продавать нечего. Городские сметают с прилавков все, поэтому если есть предложения по расширению ассортимента, готов внимательно выслушать.

– Штрих, мы зашиваемся, – робко начала Дафния. – Из предложений – Рон насобирал четыре десятка цурульих яиц. А наше время целиком и полностью занимает сбор плодов. Нам бы с яблоками и травками для Селесты справиться.

– Соберите мне сейчас хотя бы по минимуму ингредиентов для зелий Селесты…

– Приветствую, мой лорд! – гаркнул чуть ли не в ухо Рон, хлопая по плечу так, что я еле устоял на ногах.

– Дружище грифон, вижу ты в добром здравии! – начал я, инстинктивно потирая ушибленное место. – Вижу, полон сил и светишься счастьем. Как продвигаются твои тренировки по десантированию?

Улыбка сползла с лица Рона.

– Что ты, лорд! Я точно не справлюсь без твоего дара мгновенного лечения! – ответил рыцарь и всё же слегка улыбнулся собственной находчивости.

– Выкрутился. Значит, в следующий раз. А пока все в сборе, – оглядел я великолепную шведскую семейку и призвал Хранилище, – получайте подарочки.

Феям досталось по паре серёжек (не одному же мне тусоваться модным). Девчонкам украшения понравились, и они, раскланявшись под предлогом сбора трав, улетели. Я был почти уверен, что сначала они наденут украшения, а уж потом займутся делом – блеск глаз красавиц выдавал их намерения. Порадовало, что угодил.

Бочонок пива вызвал у Рона скупую мужскую слюну, которая непроизвольно стекла по подбородку. Оказывается, и рыцарь в обиде не остался.

– А ещё у нас теперь есть два малых и один средний башенные кристаллы.

– Быстро ты смог реализовать торговлю с городом, не ожидал. Неужели на рынке в Алесуне купцы стали щедрыми на золото? – прищурился Рон.

– Ничего подобного. Хапуги как были жадными людишками, так и остались. Нам с Селестой пришлось купить дом, который переделали под розничную лавку. Она сейчас как раз ждёт меня с новой партией. А теперь о насущном. Так что насчёт башенных кристаллов? Ты знаешь, как ими управлять? Будет здорово, если ты сам справишься со стратегической расстановкой наших новых орудий.

– Да что их там ставить! С этим справится и лесной ёж.

Кстати, почему у меня до сих пор нет боевого ежа? И боевого кабана, зайца, бабочки, медведя… Эх, мечты. Ещё около сотни нерассаженных Мертвых Семян и куча забот. И вроде бы я не только валяюсь или за девочками бегаю, а времени на всё не хватает. Ладно, хорош самобичеваться. Самое важное сейчас – поставить на рельсы торговлю.

– Вот и справляйся, грифон, – обрадовался я, выгружая из Хранилища тяжёлые короба с кристаллами.

– За мной! – гаркнул Гай, и я уже было хотел пойти за ним, следуя командному тону, когда понял: окрик ко мне никакого отношения не имел. Деревянные стенки ящиков пробили механические паучьи лапы, которые приподняли короба над травой. Три куба дружно перебирая конечностями, зашагали вслед за рыцарем, насвистывающим весёлую мелодию.

Я двинулся за кубышками вверх на Древо, пряча от Рона своё застывшее в изумлении лицо. Вор в несколько заходов перенёс в инвентарь все сто сорок одну корзину из заявленных ста пятидесяти. Нормально Дафния округляет.

Когда спустился, девчонки подлетели, неся в руках два снопа с разнотравьем. Попросил их самостоятельно погрузить веники на шляпку раскрытого Хранилища. Феи насторожённо переглянулись. Всё же они побаивались грибных симбионтов Древа, памятуя об их выкрутасах.

Тонкие нити забрали ингредиенты, помещая их в инвентарь.

– Девочки мои крылатые, – улыбаясь, начал я, когда они выдохнули и немного отстранились подальше от Хранилища. – Оставлю его здесь. Всё, что вы собираете, складывайте на шляпку. Надеюсь, он не исчезнет, и мы сможем организовать автономную доставку. – Феечки согласно кивнули, понимая, что от них требуется. – Раз важных новостей нет, я тогда в путь двинусь.

– А что с кристаллами? – осторожно начала Дафния.

– Их уже Рон устанавливать пошёл. У нас теперь три орудия, и если дела пойдут так же гладко, завтра привезу ещё.

– Доброго пути! – явно довольные, хором распрощались прелестницы.

Дорога назад была быстрой и без заминок. На воротах остановился, отдавая пошлину и получая ярлык с описью товара. Вечерело.

В Доме Кровавого Плача меня поджидала скучающая Селеста за пустым прилавком.

– Уже всё распродала? – удивился я отсутствию грибных отростков. Потому что если в товарности плодов Древа и зелий я был уверен, то метровые фаллосы я бы и с доплатой брать не стал. Видимо, отсутствие в городе армии увеличило число любительниц грибной кухни.

– А ты сомневался? – шаманка подошла ко мне, поцеловала в щёку. – Привет.

– Привет, – улыбнулся теплому приёму Селесты я.

– Как насчёт ужина?

– Не откажусь. Сегодня за весь день по-человечески поесть не удалось.

– А ты и не человек, мой лорд. Пойдём на кухню, не зря я у печи два часа с бубном плясала.

– Пойдем скорее. Мне уже не терпится оценить твою кулинарную магию, – я увлёк за собой шаманку, рванувшись на кухню.

Стараниями Селесты это голое помещение преобразилось: стол, накрытый скатертью и четвёрка стульев, приборы и прочая утварь создали живой, тёплый уют. Пока шаманка хлопотала, накрывая на стол, открыл Хранилище.

В меню сбоку от ячеек сейчас имелось две иконки гриба. Перетащил корзину с яблоками к нижнему значку. Кубышка материализовалась в комнате.

Определившись с иконками, где и что отгружается, уже уверенно вытащил из инвентаря два снопа с травами.

Взгляд шаманки загорелся, едва она увидела заказанные ингредиенты. Аккуратно переняла у меня пучки, убрала в тумбу.

Девушка постаралась: горячее рагу с мясом было отменным, со свежим хлебом я приговорил почти две полные тарелки. Как только утолил голод, возникла неприятная мысль:

– Селеста, а ты случайно не Охотника нам зажарила?

– А что, ты хотел его попробовать на вкус? – удивленно взмахнув ресницами, искренне поинтересовалась девушка. – Так ты в следующий раз яснее желания озвучивай. Откуда мне было знать, что ты хочешь попробовать именно его.

– Нет! Ни в коем случае, – повысил тон я, и тут же осёкся. – Есть собственных питомцев последнее дело. И вообще, давай больше повторять сбор урожая с Охотника не будем. Слишком много нервов после последних событий.

– Так ты его опять забыл отозвать? – недоумевая, спросила Селеста. – А если бы он…

– Успокойся. К тебе он больше не подползёт, – заверил я шаманку. – Охотник очень на тебя обижен.

В дверь постучали, обрывая нашу беседу. Я поднялся, ощущая приятную тяжесть в желудке, и пошёл открывать. Кого там принесло на ночь глядя?

Глава 5

На пороге стояла красивая, пожалуй, как и все персонажи этого мира, девушка. Миловидное личико обрамляли тёмные кудри.

– Здравствуйте, – поприветствовала меня она. – Госпожа Омия просила передать вам приглашение на закрытый приём в её Дворце Небесного Танца.

А пафоса-то сколько. Дворец Небесного Танца… Кабаре у неё, что ли?

– Так что там с приглашением? Я, кажется, говорил госпоже Омии, что буду готов к разговору утром.

– Простите, – посыльная склонила кудрявую головку, выражая почтение. – Кроме приказа мне ничего не передали, поэтому я не могу ответить на ваш вопрос. В моей компетенции лишь проводить до Дворца Небесного Танца.

Я задумался, но в разговор встряла Селеста.

– Штрих, ты всерьёз раздумываешь, идти тебе в этот бордель или нет? – строго одёрнула меня шаманка.

Действительно, похоже, это бордель. Да и с Омией я договаривался увидеться завтра утром, а не на ночь глядя, когда хочется только обнять зеленоволосую ведьму и лечь спать. Приём, да ещё закрытый. Интересно. Жаль, что Селесте не нравится.

– Прости, моя дорогая, – обратился к соратнице, мягко отодвигая рвущуюся в бой девушку на задний план. – Ты кое-чего не знаешь, поэтому не торопись с выводами.

Затылком почувствовал гнев и ярость перевозбуждённой шаманки. Показательно-шумные выдохи пошли в зачёт её абсолютного недовольства ситуацией. Ну, что поделать. Время с ней объясниться у меня ещё будет, да и порасспросить мою подругу тоже надо. Например, о четырёх общинах друидов по ту сторону Сальвира.

– Хорошо, – согласился я, не став излишней подозрительностью пытать посланницу Омии. – Только не могла бы ты подождать немного. Зайди внутрь.

Девушка, оглядываясь по сторонам, сделала пару шагов и оказалась под сводами Дома Кровавого Плача. Я призвал Хранилище и начал выгружать оттуда всё, что привёз. Селеста бросилась помогать, искоса поглядывая на посланницу.

Какое-то время гостья переминалась с ноги на ногу, а потом бросилась нам помогать. Кубышек с яблоками у меня было более чем достаточно. Параллельно пришлось докладывать в неформатные кубышки с 99 и 98 плодами отдельно: так, чтобы мы с Селестой с уверенностью могли сказать, что в каждой из корзин ровно сто яблок. Как ни досадно, а Хранилище теряло яблоки регулярно.

Через пятнадцать минут кубышки были расставлены не только на стойке, но и у стены, отдавая благородством синевы глянцевой шкурки.

– Сколько здесь? – когда мы закончили, спросила Селеста, оглядывая аккуратные ряды.

– Сто сорок полных и одна початая, – ответил я. Посланница молча переминалась, уже собираясь уходить, но я тянул. – Ты давай, пока я буду по делам ходить, навари зелий. Спать не ложись, дождись меня.

– Я пока даже дверь открытой оставлю, – ответил шаманка. – Вдруг кому ещё вздумается за покупками зайти.

– Закрывайся и не надо держать лавку открытой. Темно уже.

– Так Кусь же со мной, – сопротивляясь моему решению, начала соратница.

– Кстати, где он? – я пробежался взглядом по торговому помещению, но следов присутствия волка не нашёл. Твёрдые когти стукнули по деревянному полу: из-за стойки горделиво вышел пет. Гостья ойкнула, вжавшись в стену. – На место, – приказал я. Кусь обиженно щёлкнул массивной зубастой челюстью и, двигаясь задним ходом, исчез в укрытии. – В общем, Селеста, думаю, ты меня услышала. Надеюсь, скоро вернусь.

– Постарайся не задерживаться, – шаманка приблизилась ко мне, поцеловала в щёку и горячо прошептала на ухо: – Я буду ждать тебя.

Махнув рукой на прощание, вышел вслед за посланницей. Девчонка старалась идти быстро, семеня изящными ножками. Мы удалялись прочь от кольца рыночных кварталов, к западным вратам входа в Алесун.

Пока шли, я решил проверить обстановку у Древа, заодно и полюбоваться на новую соратницу. А посмотреть было на что: прелестное создание со смуглой кожей и торчащими острыми ушками умывалось вместе с феечками, стоя по колено в реке. Сзади, на берегу, за спинами красавиц сосредоточенно пускал слюну Гай Рон. Девчонки периодически наклонялись к воде, чтобы зачерпнуть воды в ладошки, из-за чего короткие туники обнажали изумительные прелести феечек. А новая соратница скромно прикрывала свои изыски пушистым рыжим хвостом.

Почувствовал ярое желание поскорее вернуться к Древу. Главное, чтобы Рон сдержал своё обещание, удовлетворившись двумя жрицами. Не имея других возможностей напомнить Гаю об обязательствах, приземлил Меднокрыла ему на плечо. Ворон острым клювом вцепился рыцарю в ухо, пару раз тряхнув головой, ушёл ввысь.

Дворец Небесного Танца сложно было не заметить: каменная громада возвышалась минимум на этаж над всеми остальными домами. Почти в каждом из окон горел мягкий свет, можно было разглядеть силуэты людей, неспешно передвигающихся по залам. Странно то, что там были одни женщины – мужских фигур я не заметил, как ни выискивал.

Красивый сад в преддверии входа был причудливо освещён хаотично разбросанными столбами фонарей. Неравномерное сияние придавало флёр загадочности странному заведению. Просторный холл за широкими двустворчатыми дверями, открытыми нараспашку оказался пуст и безжизненен. Стерильная чистота и холодное сияние вкупе с тягучей тишиной совершенно спутали впечатления. Посланница, идя чуть впереди, ушла влево и нырнула в одну из ниш, которая мягко подсвечивалась вмурованными в стену канделябрами, оказавшейся входом в длинный коридор с рядом закрытых комнат.

Двигаясь за проводницей, от нечего делать я начал считать двери. Одна, вторая, третья. За восьмым по счёту проёмом оказалась средней размеры зала, в центре которой стоял диван-канапе с лежащей, будто персидская царица, на нём Омии. Тонкая, полупрозрачная ткань, подчёркивающая изгибы тела, призывно мерцала в полумраке комнаты. Эту скромницу и не узнать – девушка очень разительно отличалась от той личности, с которой я познакомился накануне.

В воздухе витал пьянящий аромат вина и цитрусов.

– Не стой, друид, присаживайся, – первая начала разговор Омия и указала на кресло, стоящее напротив её ложа.

Мне было непривычно видеть перед собой лежащего собеседника. Странно это всё. Устроился в мягком кресле, расслабляясь.

– Я успел, – решил сразу перейти к делу, не дожидаясь, пока Омия не приступила к радикальным методам соблазнения.

Если отбросить обстоятельства, девушка была очень хороша собой. У неё было спортивное, будто обточенное в спортзале для привлекательности тело. Но меня занимал несколько другой вопрос: зачем эта интимная обстановка? Расчёт натурой мне даром не нужен, у самого почти что гарем.

Услышав, что её план удался, Омия оживилась. Она, выгнувшись, как кошка после сна, потянулась и плавно опустила ножки в изящных сандалиях на пол. Я не отрывал взгляда. Сексуально покачивая бёдрами, девушка вплотную подошла к креслу и непринуждённо уселась на подлокотник, обдавая меня ароматом цветочных духов.

– Рада, что ты подарил вторую жизнь нашей матушке, – проворковала она, как бы невзначай касаясь моей щеки. Я слегка отстранился. Омия, поняв, что нарушила границы дозволенного, больше не пыталась меня трогать. Глядя сверху вниз, она продолжила: – Вальора очень состоятельная женщина. Уверена, что за спасение она рассчитается самостоятельно. А я могу тебе предложить вот что.

Без каких-либо знаков со стороны Омии, из-за ширмы, прятавшей за собой проход в другую комнату, эротично и грациозно двигаясь, перед нами встала дюжина девушек. Разные и безумно очаровательные в своей уникальности. Были здесь и хрупкие нимфы, и крутобёдрые пышечки с внушительными формами. И у каждой взгляд горел желанием.

–– Благодарю, Омия, но я пас, – ответил я, хищно рассматривая разнообразие продвинутого геймдизайна.

– Отчего же? – невинно спросила она, деланно удивляясь отказу. Затем всё же махнула ладошкой, и стройная шеренга красавиц ушла прочь, оставляя нас тет-а-тет.

– Я сегодня обещал вернуться пораньше, – сказал я как есть. – Меня ждут, не хотелось бы обижать прелестное создание.

– Похвально, – скупо ответила собеседница, но я перебил.

– Не расстраивайся, я же не насовсем отказываюсь. Ещё загляну обязательно, – и подмигнул девушке.

Уголки её губ тронула очаровательная улыбка.

– Я тебя, правда, для другого дела пригласила, – сменила тему Омия и вернулась на канапе, но на этот раз она не улеглась на диванчик, а просто села, свесив стройные ножки и уперевшись руками в края. – Прошёл слух, что ты заключил с Гильдией контракт на поставку зелий, завязанных на обеспечение армии Нельзинбера. – Я кивнул, про себя удивляясь смене манеры речи. – Так же народ рассказывал, будто твоя спутница торгует зельем «Полуночного Сладострастия». Не перекупает, а именно создает, используя свой магический потенциал.

– Она способная девушка. Так вам нужно «Полуночное Сладострастие»?

Омия покачала головой.

– Зелья и у вас и вправду хорошие, но Дворцу Небесного Танца нужен несколько другой арсенал. Например, аромат «Первой Любви», «Долгого Заката». Артефактов бы ещё специфических. Твоя спутница..

– Селеста, – решил всё же озвучить имя соратницы.

– Селеста. Она сможет сделать то, что нам необходимо? – лицо Омии приобрело заинтересованный и деловитый вид, будто минуту назад она меня и вовсе и не думала соблазнять.

– Меня спрашивать об этом бесполезно, – я немного помолчал, потом озвучил момент, интересовавший меня с начала разговора о зельях: – Можно вопрос? – Молчаливый кивок. – Зачем таким красивым девушкам нужны магические уловки и ухищрения, чтобы затащить мужчин в постель? Тех, кого я видел просто невозможно не желать.

Грустная улыбка озарила миловидное личико Омии.

– По тебе видно, что ты у нас совсем недавно, и о Дворце Небесного Танца ничего не знаешь.

– Так просвети, – ответил я, в который раз злясь на себя за то, что выгляжу дураком в этом мире.

– У нас острая нехватка мужчин, – начала девушка и грустно вздохнула.

– Это я знаю, так полагаю, постоянные войска ушли из Алесуна, и теперь вам скучно?

– Не совсем так. Даже когда армия нашего славного короля в городе, мы чахнем без внимания. Доблестные рыцари принадлежат не нам, а скорее женаты на своём мече и желании воевать. – Мне с трудом верилось в её слова. Ну как это, здоровые, молодые мужики и от секса отказываются? Вспомнить того же Рона, готового трахать всё что двигается, и неоднократно. – Ну представь. Вот сейчас они в походе. Кого-то утащит к себе погань. Навсегда. Некоторых убьют, и они ровно через неделю окажутся в столице. Оттуда в Алесун месяц конного пути. Пока доедут, десять раз с кем-нибудь ещё за честь побьются, и не всегда удачно. Так и возвращаются, годами.

– Ну, а те, кто вернётся с Нельзинбером? – задал резонный вопрос я.

– Будут пить до зелёных соплей в замке короля, перемежая пир возлюбленными тренировками на мечах. Пока не придёт время следующего похода.

– Да уж, как-то вас совсем грустно, – с сочувствием изрёк я.

– Нет, конечно, десяток-другой заходит на постоянной основе в мирное время. Но хватает их ненадолго. Был у нас один доблестный рыцарь, уж он-то ни одну юбку не пропускал. Хороший был человек, пока всех девчонок не удовлетворит, не уйдёт.

– И что же с ним случилось? – поинтересовался я, уже подозревая, что говорила Омия о Гае Роне. Похоже, любвеобильность грифона скорее исключение из правил.

– Прогнал его король. А замену этому воителю так и не нашёл. С того времени и сам к нам перестал заглядывать.

– Но, послушай. Есть же гильдейские маги. Знаком с Фаргором, – Омия поморщилась при упоминании правой руки Гильдии. – Ну… Или ремесленники. Мужчин полно, а вы здесь скучаете в одиночестве.

– Наши чароплёты готовы мастурбировать на любую книгу заклинаний. Или очередную магическую игрушку, но никак ни на женщин. Что касается крестьян и ремесленников, то те за день устают настолько, что падают почти без сил в кровать.

У меня больше не было вариантов.

– Слушай, Омия. А, может, вы слишком дорого берёте?

– Что? – переспросила она, непонимающе глядя на меня.

– Ну… Может, ваши услуги слишком дорого стоят, поэтому…

– Мы просто обычные здоровые женщины, которым нужны ласка и внимание мужчин, это в Империи всегда в дефиците.

– А, – только и смог сказать я, настолько сильно меня покоробил разрыв шаблона. – Давай вы поговорите завтра с Селестой, возможно, у моей спутницы получится вам помочь.

– И ещё. – Омия приоткрыла ящик канапе и достала знакомый мне отросток Охотника, помахав конским членом. – Мне тут три вдовушки рассказали странную историю и даже принесли доказательства.

– Э-э-э-э-э, ну да, мы сегодня торговали грибами в лавке.

– Не строй из себя дурачка, друид, – мягко улыбнулась девушка. – Отдай нам своё существо.

– Нет, – отрезал я, более не собираясь отпускать Охотника на свободу.

– Штрих, мы будем очень признательны, если ты будешь отпускать своё существо к нам погулять каждую пятницу. Обещаю, наши красавицы его не обидят, – просительным тоном изрекла Омия.

– И речи быть не может, – артачился я, понимая, чем чревата вольная прогулка тентакли. – Охотника не дам!

– А за тысячу золотых? – девушка склонила голову набок. – Всего на одну ночь.

– Чёрт с вами, – махнул я рукой. – Только учти, Омия. За последствия отвечаешь сама.

– По рукам. Держи. – В одном из многочисленных выдвижных ящичков тумбы оказались кули с монетами. Четыре небольших мешочка перекочевали в Хранилище под хищный взгляд собеседницы. – Давай его сюда скорее!

Я призвал пета. Тентакля, будто подслушав разговор, появилась не лужицей, как обычно, а сразу явила девушке три десятка толстых, исходящих влагой отростков.

– Ты… выход сам найдёшь? – запинаясь, спросила девушка, завороженно уставившись на готовый дарить удовольствия гриб.

– Запросто, – усмехнулся я. – До скорого. – Поднялся с кресла и вышел.

Кажется, сегодня меня ждут не только полный страсти вечер в компании шаманки, но и буйные сновидения.

Глава 6

Как только я постучал в запертую дверь нашей лавки, замок провернулся, издав два характерных щелчка, и сквозь створки из темноты показалась властная ручка шаманки. Я был незамедлительно схвачен и втянут в хищное нутро Дома Кровавого Плача.

– Сладкая моя, здесь темно хоть глаз выколи, – шаря руками по упругому телу шаманки, сказал я. И действительно. Небольшой светлячок на потолке явно бы не был лишним.

– Т-с-с-с-с, – моих губ коснулись пахнущие фруктами, ароматные пальчики Селесты. – Пойдём…

Она потянула меня наверх, где через приоткрытую дверь сиял мягкий, приглушённый свет. Мы экономим электричество?

Ощущения меня не обманули, на свету стало ясно: шаманка была без единого клочка одежды на стройном теле. Сахарные губы красавицы блуждали по мне, прошибая каждым прикосновением будто ударом тока. Селеста в одно мгновение избавила меня от куртки, и, немного повозившись с завязкой, от брюк.

Наше шумное дыхание стало единственным звуком, наполняющим пустой дом. В мерцающем освещении казалось, что мы с Селестой в этом городе одни.

Шаманка усадила меня на кровать. Спускаясь от шеи, она медленно приближалась к торчащему члену, готовому погрузиться в её сладкие уста. Тонкие пальчики с силой обхватили ствол и заскользили вверх-вниз, обостряя ощущения. По телу разлилось возбуждение.

Мои руки наглаживали бархатную кожу Селесты. Её шелковистые, цвета весенней зелени волосы, водопадом спускались по плечам и стелясь по полу. Она приоткрыла ротик и выразительно посмотрела на меня, похотливо облизывая красные губы, как бы спрашивая: «Начинать?».

Я собрал её шикарную шевелюру в хвост и опустил голову шаманки, погружая член глубоко в горячий рот.Селеста, видимо, почувствовав, что я вот-вот буду готов взорваться, начала активно заглатывать ствол, вводя меня в состояние экстаза. Жар её тела накалял меня будто доменную печь. Начал задавать темп, поддерживая собранные в хвост волосы.

Селеста старалась. Её пальчики искусно массировали мои шары и основание члена, а губы плотно прилегали к стволу. Головка упиралась в глубокое горло моей прелестницы, во влажном, горячем ротике, доставляя удовольствие от каждого движения.

Мгновения разогрева пролетели будто один миг, я почувствовал, как член окаменел, готовый взорваться спермой буквально через несколько секунд. Но шаманка начала сопротивляться, и я немного усилил напор, увеличивая длину хода ствола в её очаровательном ротике, пока…

Я почувствовал странное. Слух резанул неприятный, чавкающий звук. Управление было потеряно, у меня в руке оказался скальп Селесты с противно капающими на пол каплями крови. Шаманка не переставала наяривать, но её обнажённый череп спровоцировал у меня только устойчивое желание забрать своё себе.

– Селеста… – Молчание, лишь чавкающие звуки насасывания поникшей плоти. – Селеста, мать твою! – Ноль реакции.

Я упёрся в её хрупкие плечи, попытался оттолкнуть. Кости противно хрустнули и вывернулись под моими руками. Селеста, не выпуская ствол изо рта, улыбнулась, но мне было не до смеха. Начал отталкивать шаманку ногами и всем чем мог. На её коже мгновенно возникали синяки, а кое-где и кровоточащие раны.

Ровные, красивые зубки, раскурочивая дёсны, начали сыпаться, а мне наконец-то удалось отодрать её от себя полностью. От последнего моего толчка девушка откатилась к стене, а я, глядя на переломанную, лысую тушу начал вопить от ужаса.

Селеста на мгновение замерла в углу, не подавая признаков жизни. Меня охватило какое-то странное оцепенение. Сдерживая рвотные позывы, поднялся с кровати на ватных ногах.

Тело полумёртвой девушки всё-таки ожило. Моей прелестной шаманкой эту груду мяса я уже назвать не мог. Хотел активировать лечение, но интерфейс был заблокирован.

Противный хруст костей в очередной раз надругался над моим слухом. Перекрученная туша, будто издеваясь над законами физики и эволюции, перекрутилась как кубик Рубика и стала медленно ко мне подползать. Я ринулся к двери, чтобы побыстрее проскользнуть в проём и закрыть на ключ этот ужас, но не успел.

Мерзкое, раскромсанное тело набрало скорость и бросилось на меня, сбивая с ног, обдавая липкой кровью и запахом гнили.

Я снова закричал, рефлекторно выпуская парализующие тело эмоции.

Костлявые, словно скрученные артрозом твёрдые пальцы с жёлтыми ногтями, в кровоподтёках с силой вцепились мне в бок. Я почувствовал, что они уже внутри: ухватили и с силой вытягивают из меня ребро. Снова крик, полный безумия и отчаяния.

– Штрих, прекрати орать! – приказал труп, но я продолжал, отталкивая от себя мерзкую тварь. – Штрих, ядрёный корень, очнись!

Тут же труп Селесты отвесил мне пощёчину, но я продолжал отдирать его от себя. Кажется, получалось. Ещё немного, и я смогу убежать отсюда.

– Штрих! – Затылок смачно припечатался о деревянный пол, пространство слилось, и труп отступил, а я продолжал дрыгать руками и ногами, чтобы в случае чего быстро откинуть тварь.

Тряхнул головой, чтобы остановить мельтешение цветных пятен перед глазами и увидел Селесту, склонившуюся надо мной в кружевном пеньюаре. От непонимания происходящего быстро поднялся на ноги и вжался в стену, двигаясь в сторону от неё. Девушка испуганно за мной наблюдала, а я запоздало понял, что нахожусь в холле. Когда я удалился на несколько шагов от целой и невредимой шаманки, она осторожно спросила:

– Ты как?

– Не знаю, – признался я, тараща на неё глаза. Холод внутри от произошедшего со мной не отпускал, с трудом верилось, что всё это было кошмаром. – Почему… Почему я здесь, а не в спальне?

– Ну… – неуверенно начала девушка. – Мне тоже интересно, что сподвигло тебя заснуть на пороге. Сама вот задремала на кухне, проснулась от твоих диких криков. Хотя подожди, – Селеста набрала побольше воздуха в грудь и крикнула: – Слушай, мерзкое отродье! А ну покажись!

Дом наполнил нервный смешок, непонятно откуда издающийся: то ли со второго этажа, то ли с подвала, то ли вообще с кухни. Мы с шаманкой завертели головами, не понимая, где искать шутника. Через некоторое время смех стих и снова воцарилась тишина. Я даже успел отойти от жестокого морока: сердце стало биться ровно, дыхание, которое до этого было словно у загнанного зверя, стало более размеренным и спокойным.

– Значит, слышит, – задумчиво протянула Селеста и обратилась ко мне: – Достань мне бубен с колотушкой, пожалуйста. Я без них как без рук.

– Может, посох? – осторожно спросил я, понимая, что до этого момента она ни разу не брала в руки новую оснастку.

– Нет, колотушку, – шаманка требовательно протянула руку.

Пока я возился с интерфейсом, открывая инвентарь, подошв ног коснулось что-то тёплое. Мимоходом глянул вниз: из щелей в полу, медленно заливая доски, сочилась кровь. Косо глянул на Селесту, та лишь тряхнула протянутой рукой: мол, доставай быстрее.

Гриб-Хранилище выплюнул атрибуты камлания, и моя спутница начала отстукивать ритм. Приторный запах коснулся ноздрей, я вжался в стену: стало дурно. Кровища начала прибывать с колоссальной скоростью: ступни почти скрылись в тёмно-красной тёплой жидкости.

Селеста под стук колотушки начала бубнить заклинание грубым гортанным голосом, нараспев протягивая гласные. В меня её речитатив и невозмутимый вид вселяли уверенность в благополучный исход. И всё же напугала меня эта тварь знатно.

Спустя минуту непрерывного танца с бубном кровища, которая уже достигла середины голени, поблекла и начала растворяться, унося с собой прочь все неприятные ощущения и запахи.

Когда иллюзия отступила, шаманка устало осела на чистый пол, прислоняясь спиной к стене. Я посмотрел на себя и Селесту: мы оба были чистыми, ни намёка на то, что здесь происходил кровавый потоп, не было.

– Слышишь меня, шутник недоделанный? – громко отчеканила девушка. – У тебя сейчас есть выбор. Либо валить отсюда куда-нибудь подальше, либо дружить по-хорошему. – Раздался глумливый хохот вновь без определённой точки локализации. – Ну-ну. Посмотрим кто из нас посмеётся, когда я проведу обряд изгнания. – Дух и не думал прекращать жуткие звуковые спецэффекты. Селеста говорила спокойно, с полной уверенностью. Не знаю, как там чувствовало себя привидение, но меня её тон откровенно подкупал. – Думаешь, так здорово и хорошо старому привидению не иметь своего угла?

Привидение продолжало хохотать, и если быть честным, этот дикий ржач меня начал порядком раздражать. Вышла из себя и Селеста. Девушка подскочила на ноги, вновь выстукивая на бубне ритм.

– Сейчас я быстренько тебя выкурю, болезный. Виджраб! – каркнула шаманка и снова начала петь.

Смех прекратился, весь дом замер. От бубнежа Селесты становилось жутко. Это было похоже на смесь латыни с немецким: как раз, чтобы призвать какого-нибудь демона или самого князя тьмы. Спустя полминуты спокойствие дома пронзил жалобный вопль.

Шаманка читала громче и громче. Вой, крики боли, духу, похоже, очень несладко.

Осторожно подошёл к Селесте и попросил прекратить. Она удивлённо на меня воззрилась. Зачем ещё?

Потянулся к стеллажам с бутыльками и взял одну склянку. Откупорив пробку, поставил флакон на стойку.

– Давай по-хорошему, страшилкин. Ты с нами прекращаешь воевать, а мы тебе подарим новое тело. Времени на раздумья у тебя немного. Либо лезь во флакон, либо моя прекрасная повелительница духов тебя уничтожит. – Я уставился на стеклянный шарик. Время тянулось медленно, и я с трудом верил в успех затеи. Наконец заметил пятно искажённого, будто над костром воздуха. Оно медленно проплыло с лестницы и зависло над склянкой. Привидение втянулось, упаковалось во флакон, услужливо подобрав и закрыв за собой пробку.

Я подобрал флакон, который от необычного жильца начал светиться перламутром и убрал его в Хранилище. Туда же закинул бубен с колотушкой – шаманке они сегодня больше не понадобятся. Да и мало ли, вдруг нагрянет стража, а Селеста будет во всеоружии. Мне не нужно, чтобы ещё и она с казематами Алесуна знакомилась.

– Слушай, а не обманули я подлого духа? Получится его переродить?

– В душе не знаю. Ты так уверенно говорил, что я подумала, будто ты действительно чувствуешь в себе такую Силу, – удивилась шаманка. – Выпустишь над алтарём, а там посмотрим, в кого он превратится. Или подождём, пока придёт гневная Богиня. Заметила, ты у неё пользуешься благосклонностью.

— Мы, кстати, так и познакомились с Редаей.

— Знаю, — заулыбалась Селеста. — Мне Дафния в красках поведала о твоём нестандартном мышлении в тяжёлых ситуациях.

— Я вот здесь не понял, — посуровел я. — Ты сейчас хамишь своему лорду?

— Нет-нет, — сложив ладошки, ласково промурлыкала шаманка. — Просто к слову вспомнилось. Здорово, что получилось его завербовать. Я бы, наверное, смогла только уничтожить, – резко сменила тему, подмазываясь сладкими речами. Она сделала шаг навстречу, покачивая бёдрами. – И, раз уж все наши дела на сегодня закончены, как насчёт страстного вечера перед сном?

Кружевной халат, шурша по коже Селесты, упал на пол. Шаманка осталась в прозрачных вышитых золотом чёрных трусиках на кокетливых завязках.

Я притянул её к себе, поцеловал в трепетные, чувственные губы. Девушка обвила мою шею руками, прижимаясь всем телом. Разгулявшееся воображение тут же подкинуло её образ, без волос, перекрученную словно поломанная кукла. Отстранился и поднял с пола халатик, аккуратно надевая его обратно на Селесту.

– Прости, моя хорошая, но сегодня слишком много впечатлений.

Шаманка надулась, обижаясь отказу. Губы сложились в тонкую, почти побелевшую нить, моя прелестница разозлилась отсутствию близости не на шутку, наверняка предполагая, что в Доме Небесного Танца я уже развлёкся.

– Тогда хоть Охотника мне призови, а то грустно-то нетраханной спать ложиться! Я ждала, готовилась, а ты… – Меня от подобной просьбы, похоже, перекосило. С недоумением уставился на Селесту, и та как-то мгновенно стушевалась под моим строгим взглядом. – Нет, я, конечно, пошутила, но ты так жесток ко мне!

– На это есть свои причины, – процедил я. – А Охотника призвать не могу. Я его продал в сексуальное рабство. Пойдём спать, моя сладкая. Устал как собака, давай обо всём завтра.

– За сколько хоть ты его сбагрил? – не унималась шаманка.

– Полновесная тысяча золотом. И всего за одну ночь, – устало ответил я. – А теперь пошли, глаза уже слипаются.

– Ты мой восхитительный лорд, – воодушевлённо произнесла Селеста и поцеловала в щёку. – Но если ты вдруг передумаешь насчёт меня…

Она снова сбросила с себя халатик и пошла в спальню, на пару шагов опережая и демонстрируя упругие ягодицы в чёрно-золотом обрамлении кокетливых трусиков.

Глава 7

Мой родственник и вправду велик. Наконец он нашел достойное применение моим силам. За такие приятные вечера я готов каждый день терпеть отрезание моих членов. Но только при условии последующего вознаграждения, соразмерное сегодняшнему.

Удовлетворившийся отросток выскользнул из тела рыжей женщины, которая уже была не в силах подняться. Я помог ей сесть, поднимая под грудь, обвивая талию, а она, широко раскрывая ненасытный ротик, засосала головку, обхватив член двумя руками.

Сегодня их было много. Столько, сколько одному мне пока достаточно. Что уж и говорить, такого подарка от друида я не ожидал. Всего, чего угодно: броситься в самую гущу врагов, гнусных пыток, но не этого. Больше двадцати дев желали меня одного, а я только и успевал, что вновь и вновь наслаждаться моментами близости.

Прекрасные девы были заняты любовью. Кто удовлетворял друг друга руками и языком, кто – был наедине с собой, бросая в мою сторону завистливые взгляды. Но их было ничтожное количество по сравнению с теми, кому достались мои благосклонное внимание и любовь.

У меня образовалось целых два свободных отростка, рыжая красавица с пленительной, упругой грудью, немного их утомила, но всё же я ещё был способен на ласки. Едва она на негнущихся ногах отошла, ко мне нерешительно двинулась хрупкая скромница с пленительной, точёной фигурой. Нет, ну на неё у меня сил ещё хватит.

Щупальца встряхнулись, сбрасывая с себя лишние соки, и снова увлажнились, готовые войти в упругие дырочки стесняющейся брюнетки. На её щеках играл лёгкий румянец, ладошка стыдливо прикрывала врата наслаждения, и я на секунду задумался: как подступиться? Медленно, почти нежно, подтолкнул её поближе к себе, скромница сделала неуверенный шаг вперёд, потупив взгляд в пол.

На неё никто не обращал внимания: будто чужая на этом празднике любви, она шла ко мне за страстью, но в то же время не была тверда в своих намерениях: точно ли ей это нужно. Двумя свободными отростками я усадил её на подушки. Девушка застыла и зажмурилась, но я не стал спешить с проникновением. Щупальце мягко потянуло её за плечи, скромница распласталась на подушках, широко раскрыв глаза и изучая потолок, но по-прежнему не убирая рук от сладкой, благоухающей киски, в которую я был готов ворваться немедленно. Но ситуация требовала особого подхода, поэтому пришлось немного сдержать сиюминутные порывы, а заодно и насладиться приятной, неспешной прелюдией.

Несмотря на то, что вокруг был целый сонм развратных женщин, которых я ублажал всеми доступными способами, сознание было сконцентрировано только на скромнице. Щупальца, плавно скользя по точёной фигуре девушки, мерно ласкали бархатистую, словно лепестки цветов, кожу.

Упругие холмики небольшой груди с твёрдыми, почти сливающимися по цвету с кожей, сосками, призывно торчали вверх, и я не смог их проигнорировать. Обвив двумя щупальцами у основания, я принялся играться с сосками, пока девушка окончательно не расслабилась и не начала получать удовольствие. С её приоткрытых уст сорвался протяжный стон, она начала в ответ осыпать прикосновениями мои трепещущие от желания члены. Прикосновения тонких пальчиков девушки разогревали меня ещё больше. Мягкие, неуверенные, но в то же время возносящие меня к вершинам блаженства.

Поняв, что врата удовольствия наконец-то открыты, я, не прекращая ублажать скромницу нежными прикосновениями, отправил один член в разведку. Тот, медленно подбираясь к киске, скользнул между ног. Скромница ойкнула, сдвинув колени. Не настолько, чтобы я не смог пробраться, но всё же…

Влажная головка заскользила снаружи, расслабляя девушку и массируя клитор. В процессе я понял, что её губки слишком маленькие для наконечника щупальца. Пришлось немного утончить отросток, чтобы прелестнице не стало больно, когда я буду в неё входить. Она окончательно успокоилась, узкое щупальце мягко двигалось, щекоча розовые губки порядком увлажнившейся киски.

Скромница начала требовательно постанывать. Она даже сбросила с груди толстый отросток и сознательно направила его вниз, но я по-прежнему не спешил. Мне захотелось того, чтобы девушка умоляла проникнуть в неё.

Мои пластичные члены ускорились, продолжая мять и дразнить клитор скромняшки с удвоенной скоростью. Она задышала часто-часто, выгибая спинку под моими прикосновениями. Её мягкая, влажная горошинка набухла, каждое легкое столкновение вызывало бурную реакцию хозяйки. Хотелось, чтобы это длилось вечность: моя скромница начала так тонко и забавно голосить, что массаж губ и клитора я продолжил в разы активнее.

В какой-то момент моя прелестная скромница замерла, и щупальца оросила горячая, обильная влага. Девушка перевалилась на бочок и ручонками крепко прижала к себе оба замерших отростка.

– Войди в меня, – прошептали её губы.

Желание я не исполнил.Упругий, толстый отросток выскользнул у неё между ног, покрывая нежными ласками тело. Тонкий член же остался у врат наслаждения, дразня скромницу.

Немного отвлёкся на остальных. Прекрасные женские тела в моей абсолютной власти… Как же сладко. Они кричали от удовольствия и извивались подо мной, отдаваясь полностью.

Четверо стояли у стены, уперевшись руками, чтобы их не снесло моим диким напором. Плодовые тела вовсю разгулялись в их кисках, а прелестницы одна за другой кончали, царапая стены игромко вскрикивая от накрывающего с головой наслаждения.

Еще две сгруппировались при моём непосредственном участии. Одну из прекрасных дев я поднял за ноги под её одобрительный говорок, на полу точкой опоры служила лишь часть спины и голова. Вторая, поняв, что её подруга надёжно зафиксирована, принялась язычком разрабатывать дырочки. Пока она увлечённо вылизывала партнёршу, я подкрался снизу, входя в оба её отверстия. Девушка вздрогнула, но судя по влажности её киски, давно ждала этого. Для горячей, упругой попки я сам смочил щупальце как надо. Члены мерно заскользили в её отверстиях, пульсируя и периодически варьируя ритм. Иногда моя сладкая девочка вскрикивала, отрываясь от розовых губ подвешенной за ноги подруги. Это было досадное упущение. Свободное щупальце скользнуло в недополучающую ласки. Её киска, смоченная усилиями двоих, легко пропустила меня внутрь. Кажется, все остались довольны. Иногда я вынимал член из перевёрнутой прелестницы и её подружка страстно заглатывала головку, массируя юрким язычком.

Я купался в блаженстве. Этих двоих надо было довести до самого бурного оргазма в их жизни. Скользил и усиливал напор. Они с готовностью принимали, подбадривая громкими стонами и требованиями не прекращать.

Их тела разом напряглись, я почувствовал, что эти две девы находятся на пике. Очередной сильный толчок членами до упора. Я, заливая дев густой спермой, с наслаждением начал их вытягивать из оргазмирующих, дрожащих прелестниц. И мои шляпки раскрылись. Каждый сантиметр хода горячих стенок, к которым прикасались края раскрывающихся шляпок, сопровождался диким писком.

Когда я наконец вынул щупальца из кисок, обе девчонки, будто единый организм, взорвались гейзерами прозрачной влаги.

Глава 8

Хозяйка бала, завидев сумасшедшее наслаждение двоих дев, которое они не смогли пережить молча, бурно реагируя на выход моих членов, медленно подошла ко мне. Прелестницы, которые в конвульсиях удовольствия не замечали её, продолжали лежать, изредка постанывая.

Главная зачинщица оргии целенаправленно приближалась к моим, вывернутым, будто сломанные на ветру зонтики шляпкам. Нежно и уверенно схватив один из членов, она ласково разгладила рукой наконечник, возвращая ему исходное положение. Она точно знала чего хотела. Приведя в порядок первый отросток, девушка направила его вниз, к широко расставленным ногам. Наверное, предыдущие четыре раза я недоуделил ей внимания. Немного терзала совесть. Как я могу отказать такой заботливой прелестнице? Да никогда в жизни я не прослыву неблагодарным гостем! Я — Великий Охотник! Повелительница вечера должна остаться довольной, чтобы продолжать проводить подобные празднества раз за разом. А я с удовольствием буду их посещать.

Четверо девушек, стоявших у стены, держались из последних сил, я довёл каждую из них до скорого бурного оргазма и деликатно удалился: для того, чтобы удовлетворить хозяйку вечера. Нужно больше членов!

Прелестная владелица была настолько нежна и внимательна, что я твёрдо решил взяться за неё всерьёз.Щупальца обвили изящные лодыжки, оставляя приличную длину для дальнейших манипуляций. Я аккуратно поставил красавицу на колени с широко раздвинутыми ногами. Руки тоже зафиксировал у тонких запястий так, чтобы влажные концы щупалец могли играться с её ладошками.

Прелестница будто поняла мою задумку: пальчики приняли форму узких колец, через которые с некоторым усилием проскальзывали головки, даря мне незабываемые, острые ощущения.

— Ну же, Охотник, — просительно начала хозяйка вечера. — Трахни меня! Не тяни!

Я и не стал. Отросток медленно скользнул в её сладкую киску. Её плоть послушно сжала меня. Но ведь красавице этого было мало, я это чувствовал нутром. Утолщил член до предела её объёма, вызывая восхищённо-округлённый взгляд. Ствол начал с трудом скользить в мягкой киске. Кажется, здесь не хватало места даже для смазки, которая истекала из круглой растянутой до предела дырочки. Упругое трение нутра влажного отверстия приводило меня в неописуемый восторг. Щупальце медленно скользило, под протяжные стоны довольной прелестницы.

Её манящие губы так и напрашивались облизать головку. Воспользовался её призывом: член скользнул в открытый, жаждущий ротик. Едва свободный ствол коснулся её язычка, красавица дёрнула головой, погружая толстое щупальце в свою жаждущую наполнения глотку. Дикий, ритмичный минет голодной самки вызывал феерию ощущений. Так глубоко заглатывать член не отваживалась ни одна из моих партнёрш.

Я скользил в теле хозяйки вечера, содрогаясь от наслаждения и любви. Широкий отросток начал уже свободнее двигаться в киске моей ненасытной красавицы. Упругие стволы в её ладонях истекали смазкой и из-за быстрого ритма уже были готовы излиться потоками густой спермы.

– Ещё! – на секунду освободив рот, попросила она. Её тело было сильно напряжено, вот-вот красавицу с головой должен был накрыть оргазм. Я старался, да и девушка была активна.

Щупальца, играющиеся с сочной грудью хозяйки вечера, утончились и скользнули вниз, вдоль живота к нетронутому пока ещё клитору. Едва влажная головка коснулась распухшей от возбуждения горошинки, совсем чуть-чуть, красавица забилась в конвульсиях наслаждения. Мощный оргазм заставил её содрогаться, закатывая глаза.

Чувствуя, как тело красавицы из горячего стало жгучим и очень влажным, я и сам взорвался, испуская из каждого члена фонтаны млечно-белых соков. Казалось бы, что дальше уже некуда, и я полностью заполнил собой всё свободное пространство, но шляпка в киске соблазнительницы раскрылась, вызывая у моей партнёрши бурю восторга.

Щупальце, вибрируя от блаженства, аккуратно выскользнуло из горла девушки, оставляя после себя во рту, на шее, груди белёсые дорожки соков наслаждения. Трепещущие от мощного оргазма отростки в унисон залили стройное тело красавицы густой, терпкой спермой.

Девушка устало завалилась набок. Вся в моих соках, она выглядела удовлетворённой. Я отпустил её руки и ноги, затем осторожно потянул член из её горячей киски. Шляпка вывернулась, остро чувствуя мягкие бугорки её волшебной дырочки.

– У-у-у-у, – взвыла хозяйка вечера и потянулась между ног, размазывая мою сперму и лаская розовые губки тонкими пальчиками. – Это было восхитительно. Ты самый искусный любовник…

Девушка, явно сделав над собой волевое усилие, поднялась, чтобы через пяток шагов завалиться на мягкий диванчик и блаженно смежить веки.

Выполнив долг перед покровительницей развратных дев, я сосредоточил внимание на скромнице. Из-за обильных предварительных игр девушка впала в лёгкое безумие, читаемое в её глазах. Взгляд требовал наполнить её жаркое нутро чем-нибудь большим и твёрдым. Но руки и ноги, упираясь в пол, стремились от меня отдалиться. Она, растрёпанная, никак не могла уйти из-под моих настойчивых ласк, которые не подразумевали проникновения. Наверное, из-за этого она и хотела освободиться от моей власти.

Снисходительно предложил скромнице наполнить её требовательный ротик моим членом, поднося головку к губам. Глупая, неопытная самка решила показать характер и сделать мне больно. Она вцепилась острыми белыми зубками в шляпку. Ну что же, ты сама сделала выбор, будем продолжать игры. Слегка шлёпнул тонким усом по клитору, провоцируя девушку на всхлип для того, чтобы заполнить её коварные уста своим длинным стволом. Она поперхнулась и попыталась высвободить ротик, хватаясь рукой за щупальце, уже погружённое в глотку.

Я со всей отдачей приступил к обучению строптивой, со смаком двигаясь и наслаждаясь оральными ласками. Вот теперь посмотрим, как ты покусаешься, глупая скромняшка.

Перевернув сопящую девушку на животик, скрутил два тонких отростка спиралью. Бугры витых щупалец чувствительно для неё и меня прошлись между ног, прикасаясь к нежным влажным губам. Я работал всё настойчивее и настойчивее, заставляя её выть и выгибать дугой изящную спинку. Не имея больше сил держать всё в себе, девушка начала бурно кончать на каждое обратно-поступательное движение.

Пол под девушкой был мокрым от её излияний. Ещё немного размяв губки, подтянул спиральные отростки к сочащейся влагой дырочке и начал, дразня, разрабатывать преддверие киски. Скромница на секунду замерла, слушая ощущения. Перестав брыкаться как непослушная кобылка, она начала активно двигать бёдрами, желая насадиться поглубже. Ну уж нет, никакого грубого соития, у нас всё будет романтично и скромно, не считая жёсткого орального проникновения, которое спровоцировала сама, я здесь ни при чём.

Спираль медленно, на полноготка, пробиралась внутрь и выходила, даря мимолётные ласки перевозбуждённой дырочке. Через время девушка с явным недовольством стала покусывать член. Я, сжалившись и пойдя у неё на поводу, решил заглубиться вполовину её возможностей.

Но её радость от проникновения была недолгой. Снова требовательное покусывание и жадные движения бёдрами намекали на более полное проникновение, от которого толку практически не было. Тонкая спираль прикасалась только к преддверию киски, а внутри я постарался не дотрагиваться до стенок. Скромница кряхтела и кусалась, пыхтела и насаживалась, но не получала желаемых ощущений.

Поняв, что так можно и заиграться, решил прекратить с лёгкими ласками. Увеличил толщину двух членов до заполнения пространства, при этом не снижая того же быстрого темпа.

Одобрительное мычание и фонтаны влаги, дали понять, что она этого ждала очень долго. Да и я решил подняться на пик удовольствия.

Дав скромнице излиться, загрузил её киску густой, тягучей спермой под завязку, аккуратно вытаскивая толстую упругую спираль из жаркой дырочки. Но перед этим не забыл освободить её ласковый ротик, чтобы она смогла сделать большой, живительный глоток моего семени.

Она стонала. И даже когда я к ней уже не прикасался, девушка продолжала издавать громкие звуки страсти. Её поведение вызвало всеобщее внимание, разбудив даже дремлющую на диванчике хозяйку бала. Цепким взглядом владелица дома вычислила источник наслаждения, хищно облизнувшись на толстую, поблескивающую от влаги спираль. И всё же поняв, что для первого нашего знакомства достаточно, махнула рукой и вернула голову на подушку.

Глава 9

Сонное блаженство прервалось чувствами из реальности. Я ритмично двигался в мокрой киске Селесты, не особо напрягаясь и не меняя положения: мы лежали на боку, паутиной меня укрывали её вездесущие длинные волосы. Шаманка моих неудобств не замечала: обнимая подушку, она стонала наполняя комнату сводящими с ума звуками.

Я щурился: окна спальни выходили на восток, и солнце требовательно заглядывало сквозь проём.

Ритмично погружаясь в мягкую киску Селесты, плотно притягивал девушку одной рукой за грудь, другой параллельно пытался усмирить её буйную гриву, которая лезла в рот и глаза.

Шаманка, отвечая на мои старания, протянула руки и схватила себя за попку, стараясь насадиться на член поглубже. Толчки становились всё чаще и сильнее, шаманка со стонов перешла на вскрики.

Был уже готов кончить, но активировал продление, долгое развратное сновидение вызывало во мне желание трахаться ещё и ещё. Едва совершил каст, в голову пришла мысль сменить позицию на более активную. Тут же перевернул прелестницу на живот, грубо подминая под себя и не выходя из жаркого лона. Наконец закрутил длиннющие волосы в подобие жгута и с наслаждением начал дрючить шаманку, активировав ускорение, придерживая её за зелёную гриву, словно непокорную лошадку.

Изящная спинка Селесты выгнулась дугой, а я продолжал варварски таранить жаждущую наслаждений киску. Сон наконец-то отпустил, а активные действия сексуального характера пробудили во мне небывалую бодрость, которую я с удовольствием направлял в дело.

– А-а-а! – периодически вскрикивала шаманка, когда я заходил особенно глубоко. – Ещё! Ещё! – я долбил её как буровая установка, предвкушая, сытую улыбку партнёрши.

Немного не подрасчитав траекторию, выскользнул из уютного влажного лона, с удивлением понимая, что Селеста наконец-то кончила. Беспощадно комкая подушку, она, дрожа, фонтаном горячих соков замочила нашу постель. Под струи, брызгающие из оргазмирующей киски, попала головка члена. Горячая влага ещё больше раздразнила меня.

Раз уж моя прелестница закончила и расслабленно растянулась на кровати, а я так и остался голоден, решил следовать плану Б. Точнее плану А – анальному сексу.

Головка ствола, вся в смазке и соках шаманки, упёрлась в упругую дырочку. Селеста мне чуть помогла: ручками раздвинула ягодицы, облегчая проникновение. Шаманка была расслаблена, и я почти без труда начал медленно погружаться в узкий тоннель. Каждое обратно-поступательное движение добавляло глубины, и уже через некоторое время, я находился в попке шаманки до самого упора.

Понемногу начал ускорять темп, так же придерживая за гриву шаманку. Скользя стволом в узкой дырочке, ловил кайф от каждого движения. Член окаменел и был готов вот-вот взорваться спермой, но я тянул. Мне нравился сам процесс. Дополнительно ещё раз кастанул продление на восемь минут и с наслаждением погрузился в разработку попки моей прелестницы.

Шаманка чуть вывернулась и, постанывая просопела:

– Пусти меня наверх…

Отказываться я не стал. Аккуратно вынул член, моментально осиротевший без тепла тела шаманки, и улёгся на кровать. Селеста поднялась и повернулась спиной ко мне, садясь попкой на жаждущий продолжения ствол. Я ухватил её за бока, крепче насаживая, и снова запутался в волосах. Как мог, собрал гриву в единое целое и с трудом уместил пучок в правой руке, левой задавая верный темп.

Шаманка, послушная моим пожеланиям, заскользила по возбуждённому члену вверх-вниз, издавая сладострастные крики. Мне осталось совсем немного. Её узкий тоннель, разработанный моим твёрдым членом, пылал жаром и плотно обхватывал ствол.

Селеста чуть подалась вперёд, прочь от меня и сама начала быстро-быстро ездить на мне. Её идеально-круглая попка со смачными шлепками билась о моё тело, член ещё сильнее окаменел, предчувствуя скорый оргазм. Селеста тоже это почувствовала. Когда я, напряжённо предвкушая пик, ощущал на себе размашистые скачки шаманки, она ни с того ни с сего соскользнула. На секунду я расстроился, но Селеста, на самом деле, просто решила сделать мне ещё приятнее.

Вцепившись губами в член, Селеста принялась за старательный минет. Рьяно настрачивая, она плотно обхватывала губами ствол, языком создавая дополнительные, острые и приятные ощущения.

Я не выдержал. Не прошло и минуты, как, плотно прижав к себе очаровательную головку шаманки, с облегчением разгрузился в её гостеприимное горло, выгружая потоки спермы прямо в неё. Селеста ещё пару раз скользнула по стволу губами. Слизав с члена всё до последней капли, она очаровательно улыбнулась и прилегла рядом.

Я блаженно смежил веки, расслабляясь перед долгим днём. Вспомнил про тентаклю и с полным правом отозвал Охотника из этого мира, наверняка обламывая кому-то кайф. Впрочем, совесть меня особо не мучила, сон свидетельствовал о том, что похотливые щупальца пета сегодня ночью нарезвились досыта. А Омия, похоже, и вовсе была затрахана с таким усердием впервые.

Пора вставать. Скинул с лица вездесущие зелёные волосинки, порядком доставшие.

– Селеста, давай тебе волосы подрежем? Меня они замучили. Представляю, каково тебе с ними,– предложил я, изрядно утомлённый её, пусть и шикарной, шевелюрой.

Девушка приподнялась на локоток, сурово на меня посмотрев, ответила:

– Зачем же мелочиться. Давай сразу и тебе яйца отрежем.

Я на секунду завис от такого заявления. Даже если чисто логически сравнить причёску, которая отрастёт и символ мужества и здоровья мужчины, который не восстанавливается, то… Впрочем, это игра, здесь, наверное даже рука или нога сможет вырасти. Но предлагать своему лорду, который тебя же удовлетворяет, кастрацию — это все равно что рубить сук, на котором сидишь.

– Ну ты сравнила, если честно, – изрёк я, не понимая, чем обидел девушку.

– Нет, а чего ты, – ласковая ручка шаманки скользнула мне между ног, с силой сжимая мои шары, заставляя морщиться. – Мне силы, тебе – мужественность. Рубить так рубить. В конце концов, зачем это нам?

– Да что с тобой?! – не выдержал я, отталкивая руку Селесты прочь от себя. – Я просто предложил сделать тебе причёску, грива твоя прекрасна, не спорю, но она везде!

— Прости, Штрих, — осознала свою резкость шаманка. — Я, наверное, ещё зла за вчерашний скучный вечер. Да и к Древу ты подозрительно долго мотался. Наверное, фей по веткам гонял.

— Режим жены-ревнивицы больше не включать, я свободный лорд. И вообще, тему не меняй. Что там с твоей гривой не так?

— Волосы для Шамана — источник Силы. Поэтому с мелкими неудобствами, надеюсь, ты сможешь смириться. А я теперь на ночь буду заплетать их в косу, — покорно сказала Селеста в попытке примирения.

— Ну вот и ладненько. И впредь мне не хами, — ласково предупредил я. В реальности эта ссора продлилась бы не три минуты, а пару дней. Даже с Алькой я периодически ругался в разы жестче из-за куда меньших разногласий. А со Светкой вообще расстались из-за того, что поставил лайк на фотографию однокурсницы. Хорошо в игре.

Шаманка задорно подскочила с постели и принялась натягивать свой тугой кожаный комбинезон, приятно поскрипывающий на особо крутых изгибах тела.

Совсем забыл об очень важной детали нашего успешного предприятия. Раскрыл инвентарь и огорчённо уставился на пустые ячейки. Точно помню, что вчера отгрузил ровно сто сорок одну кубышку с яблоками, которые забрал лично у Древа. Неужели Хранилище, что осталось у алтаря, не перекидывает предметы в инвентарь, и сейчас на шляпку навалена куча неисчезающих корзин? Блин, а может что-то случилось?

Активировал управление вороном и убедился, что на шляпке раскрытого Хранилища ничего нет. У алтаря тоже никого не было. Сделал быстрый облёт, но ни у реки, ни в кузне не нашёл соратников. Это меня ещё больше встревожило, вынуждая не тратить ни секунды на обзор башенных кристаллов у реки. Взмыл над противоположным берегом, ища Рона среди нарытых валов и ям. Никого не обнаружив и там, я всё же заметил в кроне ветвей тыкву-спальник, которая уж очень подозрительно двигалась. Вряд ли её ветер мог так раскачать. Да и вообще, она должна была исчезнуть без Рона. Значит, как минимум, одного нашёл.

Подлетел и уселся на окно, и от созерцания непотребств закипел.

Дафния, сидя попкой на Роне, грубо притягивала вяло сопротивляющуюся Антею к своей киске. А Рон, судя по его виду, вообще спал.

Моему возмущению не было предела. Солнце взошло, пора уже работать, а они жучатся как мартовские коты. Ну ладно, вчера после моего отъезда отдохнули, понимаю. Ну а сегодня нужно уже бодрячком работать, а не трахаться до обеда. У меня тут транспортная система не опробована, товары скоро начнут заканчиваться… Ну, всё, писец вам.

— А ну, встали! — заорал я. Ворон повторил, стараясь сохранять интонации. Хорошо, что у пета есть функционал голосовой передачи. Ну почему я всё нахожу методом научного тыка, где адекватные описания??!

Дафния испуганно уставились на Меднокрыла, гордо восседающего на окошке. Антея тоже робко выглянула между ног подруги. Проснулся даже Рон, который оказался максимально проницательным:

— Штрих?

— День на дворе, а вы в постели. Совсем страх потеряли, Редаю хотите прогневать? Давайте поскорее, нам яблоки нужны с ингредиентами.

Глава 10

По кухне нашей с Селестой таверны витал густой аромат горячего шоколада. Я даже не сразу поверил своему обонянию. Знакомый запах тут же вызвал бурю воспоминаний из детства. Например, как мы с Алькой постоянно спорили, кому мама нальёт первую кружку. А потом на нашу уютную кухню заходил папа, и первая кружка оказывалась у него.

В ожидании горячего напитка открыл Хранилище. Феечки уже успели накидать в инвентарь всякого по мелочи: две клетки были заняты травами, пять кубышек с яблоками и шесть корзин с новым наполнением, цурульими яйцами. Достал корзину, и Селеста взяла оттуда одно яйцо. Немного повозившись с твёрдой скорлупой, которую пришлось бить небольшим кухонным топориком, шаманка принялась замешивать нам на двоих омлет.

Замечательный, сытный завтрак казался немного неполным без традиционных шампиньонов. Но пробовать на вкус тентаклю ради лёгкого усиления вкуса затея тошнотворная. Надо будет попросить фей насобирать обычных съедобных грибов. И вообще, нам катастрофически не хватает рабочих рук, из-за чего производственные мощности хромают на обе ноги.

Поглощая шикарный завтрак, подумал о том, что сейчас у нас с шаманкой около трёх с половиной тысяч наличности. Если, как и вчера, будет хорошо идти торговля, то к вечеру я смогу полностью рассчитаться с архивариусом, выкупив таверну. Поэтому, так уж и быть, постою у прилавка, пока Селеста будет заниматься варкой самого дорогого товара.

Обрисовал план действий на сегодня шаманке. Та, согласно кивая, с легким стеснением попросила:

— Штрих, а давай наймём помощника в таверну?

Тут уже я согласно закивал гривой, задумываясь о новых знакомствах и их пользе. Но всё же уточнил:

— Помощницу. Вот только где их взять, этих помощниц.

— Даже не представляю, — ответила шаманка. — Но это не столь важно. Главное, что ты согласен.

— Главное, чтобы я участвовал в отборе кандидаток.

Селеста нахмурилась и едко заметила:

— Понятно по каким критериям будет отбор.

— Конечно, мы же Дети Древа. У нас все должны быть прекрасны. И вообще, этот вопрос куда глобальнее и шире. Где бы нам набрать приверженцев Редаи? Представляешь, сколько корзин с яблоками смогут набрать две сотни фей?

— Я одного не представляю: где ты набёрёшь на алтарь двести покорных жертв? — поддела Селеста.

— Я их спрашивать не собираюсь. Покорность мне их даром не нужна, главное до алтаря дотащить. А там сама знаешь, эффект от перерождения всё сгладит.

— Боюсь, воровать людей из города затея плохая, — осклабилась шаманка. — Впрочем, тогда и таверну выкупать уже не надо, — с каким-то устрашающе-искренним выражением лица продолжила девушка. Весь её вид говорил о том, что она готова устроить страшную ночь для Алесуна с исчезновением части его подданных. Мне запал шаманки не понравился.

— Ты мне это брось, — посуровел я. — Мы настоящие зелёные. Безобидные Дети Древа. Сначала переберём адекватные способы.

— Я придумала! — подорвалась собеседница. — А если Охотник соблазнит много-много женщин и приведёт к Древу…

— Селеста, прекрати! — оборвал её я. Хотя, стоит признаться, мысль интересная. Но задача у нас не только получить новых приспешников.

— Ты первый подкинул идею, — заметила Селеста.

Я махнул и вышел с кухни. Шаманка ещё какое-то время гремела тарелками, очевидно, прибирая за нами. Потом нос уловил знакомый аромат варева.

Такого ажиотажа, как позавчера, не было. Но всё же в таверне постоянно кто-то находился. Яблочки улетали на ура, народ в Алесуне оказался совсем не бедный. Даже крестьянские девушки забегали и брали целыми корзинами. А у двоих престарелых кумушек, купивших для приличия по яблочку, нашлось ко мне интересное предложение.

— Друид, мы только собрали неплохой урожай, — бойко начала одна из них, выкладывая на стойку две монеты из поясного кошеля. — Ну а к следующей луне пора будет засевать поля по новой. Не мог бы ты прислать к нам фею для услаждения земель? Отдадим десятину с урожая, честь по чести.

— Не уверен, что получится, — ответил я, прикидывая, что один день сбора яблок можно выкинуть. — У меня их всего две. Но если и возьмёмся, то не меньшечем за пятую долю.

— Седьмую часть, — немного раскрасневшись, начала торговаться кумушка. Взгляд светился азартом, и я понял, что не прогадал, требуя увеличения доли.

— Одну шестую и по рукам, — улыбнулся я, протягивая ладонь.

— По рукам, — без раздумий согласилась крестьянка.

Спустя час в таверну влетела симпатичная крутобёдрая девушка с длинной белой косищей, отливающей серебром. Встревоженный, уставший вид взывал к жалости. Она с нетерпением ждала, пока я рассчитаю предыдущего покупателя, отстранённо разглядывая синие плоды.

— Здравствуйте, — робко поприветствовала она.

Бланка, человек, уровень 16

— Чем могу помочь?

— Говорят, ваша шаманка ведает многими рецептами. Быть может, у неё найдётся зелье для моего любимого дедушки? — со слезами на глазах спросила гостья. — Ему девяносто три года, и он лежит при смерти. Вот-вот Боги призовут его к себе. Зелье или ритуал, что угодно, я за всё заплачу! Он должен жить, у меня больше никого не осталось.

Шмыгая носом от накативших эмоций, она замерла в ожидании вердикта. Постарался сгладить реальность, начав с хорошего:

— Я могу отвезти твоего дедушку служить Древу. Взамен он получит новое, юное тело. Но полностью излечить и вместе с тем оставить его нынешний облик я не в силах.

Девчонка на секунду замерла, забывая дышать. Разрыдалась. Размазывая слёзы по белоснежной коже, она что-то бормотала, но я не мог разобрать. До меня долетали обрывки фраз, исковерканные частыми всхлипами: « Оставить.. Хочу… Жить… Одна».

В этот момент с кухни вышла Селеста со стаканом воды. Она подошла к девушке, передавая той в руки запотевшее стекло. Истерика пошла на спад. Пока гостья медленно приходила в чувство, шаманка бочком подошла ко мне:

— Что случилось? — негромко спросила у меня Селеста.

— Её дед при смерти. Я предложил простое решение, доступное нам.

Шаманка, довольная, а где-то местами счастливая и даже радостная, повернулась к Бланке:

— Чего же ты, дурёха, плачешь? Будет твой дед снова молодым и здоровым.

На секунду задержавшись взглядом на Селесте, сереброволосая встрепенулась и решительно ответила:

— Согласна. Сколько?

— Один старый дед, — пожав плечами, ответил я.

Бланка непонимающе переспросила:

— Сколько золота?

— Нисколько, друид же сказал, нам деда хватит, — задорно подмигнула Селеста. — Завязывай печалиться. Скоро дедуля станет тебя навещать и катать на молодых плечах, а ты уже в трауре, будто непоправимое случилось.

Ошарашенная нашим отношением к происходящему, Бланка тоже постаралась улыбнуться.

Глава 11

Дом Бланки стоял практически в поле. Волшебный летний день дарил тепло и зной под чистым, ярко-синим небом. Солнце стояло в зените, пение птиц и буйные краски будоражили чувства. Меня так и подмывало растянуться в улыбке, найти речку и с криками восторга занырнуть в прохладную воду. Но я сдерживался: рядом шла скорбная Бланка.

Широкая тропа с утоптанной лишь кое-где низкой, жёсткой травой вела к крепкому деревянному срубу. В городе преобладал холодный камень, здесь же, за стеной, народ строил только из древесины. Скат крыши нависал над крыльцом и террасой, где стояла изящная плетёная мебель. Причём площадка была в разы больше зала в нашей, казалось бы, просторной четырёхкомнатной квартиры. Апофеозом декора стали не резные перила или крупные цветочные горшки с цветущими в них крупнолистными пальмами, нет. Качели. Подвязанные к потолку цепи держали на четырёх осях широкий, мягкий диван в пёстрых подушках. Тут же потянуло развалиться на всём этом великолепии после половины дня стояния за прилавком, попивая мятный сок и созерцая гладь жёлтых полей, на горизонте перетекающих в лес.

Но хмурое выражение лица девушки мои желания рубило на корню. Всеми силами старался скрыть приподнятое настроение, ибо у Древа появится очередной воин. Если не считать духа, покоящегося в инвентаре до часа Х, то вместе с дедом нас станет уже семеро. Если сравнить это с ситуацией недельной давности, то прогресс налицо.

Бланка на правах хозяйки распахнула перед нами широкие двойные двери. Тут же в нос ударил аромат свежего хлеба вперемешку с каким-то терпким запахом. Девушка не торопилась закрывать за мной, оставив потоки уличного воздуха свободно разгуливать по большому, красиво обставленному дому. Мягкий, здоровенный ковёр, пушистый, похожий на шкуру Форштевня, ласкал ступни. Приятная ассоциация с топтанием шкуры презренной рыси всё же вызвала у меня улыбку. Впереди медленно вышагивала Бланка, я за ней.

Когда вошли в комнату к её дедушке, меня будто асфальтоукладчиком придавило: атмосфера стояла тяжёлая. Второй раз я за короткое время оказался у постели умирающего.Дед был в сознании, но взирал на меня как-то совсем безразлично. Бланка бросилась к нему и заговорила быстро-быстро, поясняя, кто я такой и зачем пришёл.

У меня же было достаточно времени чтобы изучить, какой экземпляр на этот раз достанется Древу.

Киеренн, человек, уровень 175

Здоровье 6500/20000

Шкала жизни со временем не уменьшалась, но и не восстановилась после пробного каста лечения. Ну что ж, Бланка не соврала, он и вправду умирает.

Дедушка дрожащей рукой поглаживал внучку и успокоительно что-то шамкал ей на ухо. Я не вслушивался, стоял отстранённо, не влезая. С Киеренном мы познакомимся чуть позже, в новой его ипостаси: перерождение, судя по опыту с остальными, сильно меняет личность, сглаживает многие негативные черты характера.

Дедок на меня и не смотрел, он весь был поглощён общением с Бланкой: та, когда рассказывала ему о перспективах, не смогла сдержать эмоций и снова расплакалась. Киеренн гладил её по голове, словно совсем маленькую девчонку, успокаивая короткими фразами.

Бланка шумно вдохнула, они крепко обнялись. Оторвавшись от внучки, умирающий спокойно воззрился на меня и кивнул, выражая готовность.

На меня всё же начала накатывать давящая атмосфера прощания с близким человеком. Не стал затягивать и спустил на деда Вора. Тот мгновенно погрузил Киеренна в инвентарь. Бланка, не ожидая подобного, удивленно захлопала длинными ресницами.

– Что… Что ты… Вы сделали? – Забавно, но она не могла определиться, как ко мне обращаться. По возрасту – вроде можно на «ты», а вот если взять в расчёт положение, то всё окажется не так просто. Диссонанс.

– Ничего, – ответил я. – Не верхом же на цуруле мне его везти? – Бланка снова всхлипнула. – Брось. Ему вполне удобно у меня в грибнице. Сегодня я поеду к Древу.

Девушка после моих слов будто впала в ступор. Она, не мигая уставилась на пустую постель, всё ещё наверняка тёплую. Водила тонкими пальчиками по мягкому полотну, будто не веря, что ещё несколько секунд назад Киеренн лежал здесь.

Я не стал прерывать печальный флёр Бланки. Созерцать горюющую девушку мне не хотелось, а убеждать не моя стезя. В конце концов, он не умрёт, этого факта более чем достаточно, чтобы радоваться, но нет же, опять тихо рыдает, стеснительно пряча лицо. Бросать Бланку в таком состоянии мне очень не хотелось.

Я медленно опустился перед ней на корточки, пытаясь заглянуть в глаза снизу вверх:

— Бланка, дорогая, если у тебя есть возможность, мы бы в таверне не отказались от помощи. Да и тебе сменить на время обстановку тоже не помещает. С Селестой познакомишься, может, зелья варить научит, — слегка неуклюже я старался привлечь внимание девушки.

Вытирая слёзы, она сделала пару глубоких вдохов и ответила сдавленным голосом:

— Спасибо вам. Вы очень многое для меня сделали, но сейчас я хочу побыть одна.

— А, может, всё же в таверну? — не сдавался я.

— Хорошо, друид, я приду к вам утром. Простите меня, но позвольте мне провести остаток этого дня наедине с собой.

— Но если решишься раньше, то приходи. Мы тебе всегда рады.

Бланка, уже слегка собранная, проводила меня до дверей. Мы довольно-таки тепло распрощались, и я поторопился к себе.

Селеста, оказывается, умела неплохо готовить. Её блюда были в разы вкуснее, чем стряпня в «Полёте Буревестника». Я уплетал за обе щеки мясо, тушёное с овощами. Со свежим хлебом, чуть тёплым и гарниром из неведомой мне каши, щедро сдобренной сливочным маслом, это казалось вершиной кулинарного искусства. Круче, похоже, действительно были только плоды Древа. Шаманка, пока я бегал по делам, успела ещё и наторговать значительную сумму. За час с небольшим она отработала как швейцарский электровеник. Меня это порадовало, и я не удержался от похвалы в её сторону.

Я уже доедал солидную порцию, когда дверь хлопнула и, сопровождаемая быстрым стуком каблучков, к нам на кухню почти вбежала Омия.

– Приятного аппетита, – слегка смутилась гостья, окидывая нас взглядом.

– Спасибо, – ответила шаманка вместо меня, ибо я занимался тщательным пережёвыванием восхитительного обеда. – Присоединитесь к нам? – Селеста улыбнулась Омии, виртуозно изображая гостеприимную хозяйку.

– Если вас не затруднит, я бы с удовольствием выпила какой-нибудь сладкий взвар, – неуверенно ответила девушка.

Я внимательно посмотрел на неё. Удивительная скромность. Так с ходу и не скажешь, что даже Охотник устал её ублажать, лишь с пятого захода удовлетворив ненасытную тигрицу. Тем забавнее смотрелась её целомудренное выражение лица: слегка растерянное, будто Омия боялась повести себя в нашем присутствии как-то не так.

Селеста подорвалась, подхватывая свою тарелку, и быстро проследовала к печи, в которой весело танцевал огонёк. Наполнила по очереди три чашки и первую поднесла гостье. Девушка благодарно взяла напиток, отхлебнула и, заулыбавшись, начала сверлить взглядом Селесту: пришла она, похоже, именно к ней.

Когда шаманка уселась за стол, расставив пару ваз со сладостями, Омия обратилась к ней, с ходу переводя на меня все претензии:

– Друид сказал, что вы знаете очень много рецептов зелий. Я к вам, Селеста, как раз по этому вопросу.

Шаманка невозмутимо потянулась к сушёным фруктам, закинула в рот пару кусочков, белых от сахарной пудры, пригубила напиток и ответила:

– Я знаю лишь ограниченное количество рецептов. Вам нужно что-то конкретное?

– Да. «Первую любовь» и «Долгий закат» неплохо было бы. Привозные бывают через раз, и то, наши хапуги такой ценник задирают, что даже я, достаточно обеспеченная девушка, впадаю в панику.

– Зачем вам это всё, спрашивать не буду, – тактично заметила шаманка. – Но зелья и вправду выйдут дорогими. Чего стоят только слёзы лебедей для «Первой любви».

Последняя фраза Селесты провоцировала во мне странные мысли. Сразу стало жалко бедных птиц. Каким образом люди добывают их слёзы? Что за живодёрская процедура? Даже кровь и порошок из костей отчего-то казались гуманнее. Несчастные крылатые, как можно заставлять эту длинношеею красоту страдать и плакать?

– Вам какой объём нужен? – деловито уточнила моя соратница.

– По две дюжины малых флаконов каждого вида. Раз в десять дней, – немного расслабившись, сказала Омия. – Пока так. Всё упирается в цену. Можешь подсказать, во сколько Дворцу Небесного Танца встанет подобная закупка?

– Пока не знаю, – всерьёз задумалась Селеста. – Мне нужно будет посмотреть на рынке ингредиенты и сделать два пробных котла, чтобы точно сказать. Одно могу пообещать: будет всё же дешевле, чем на рынке.

– Спасибо, как минимум, вы решите проблему с нехваткой зелий. А если ещё и по адекватным ценам… Ой, – выдохнула гостья. Казалось, она была готова расцеловать шаманку в обе щеки и едва сдерживала чувственные порывы. – К вам, друид, у меня ещё более важное предложение. Уверена, вы не сможете отказаться от сделки. Ведь вы же не сможете так жестоко обойтись с дамами нашего города? – с лёгким испугом в глазах, наклонив головку набок, произнесла Омия. – Продайте мне Охотника. Плачу миллион золотом.

Я впал в ступор. Перед глазами выплыла табличка, которую я ни разу за время пребывания в Гондване не видел:

«Глава клана Танцующих Дев предлагает вам сделку. Продав питомца и получив за него вознаграждение в 1.000.000 золотых монет, вы больше никогда не сможете его призвать. Повторно данная разновидность питомца в качестве награды/трофея у вас больше не появится. Принять сделку?

Да/Нет».

Глава 12

Открыл меню, чтобы в первый раз за долгое время пересмотреть характеристики Охотника. Вместо бессмысленного и частого любования статками игра подкидывала кучу других развлечений. И всё-таки экспу тентакля получает не только в бою. Это уже наверняка. Тварь, оказывается, за время долгих томных ночей с согласными на всё дамами успела неплохо прокачаться:

Гриб-Охотник, уровень 5

Здоровье: 5500ед.

Призыв: 50 ед. маны

Регенерация здоровья:17ед./сек.

Навык: "Роговые Шипы" Ваш питомец способен обрастать крепкими наростами.

Навык: "Метаморф". Ваш питомец теперь не только может варьировать толщину и длину щупалец, но и задавать себе нужную форму.

Я крепко задумался. К Охотнику, если быть честным с самим собой, уже успел привязаться. Если бы не он, я бы не смог взять Селесту живой, и не получил такую сообразительную и бойкую спутницу. Второй жирный плюс питомца заключался в том, что у него наконец-то появились боевые навыки. Жаль, что костяные наросты я ещё ни разу не использовал в деле, но, уверен, штука смертоубийственная. Да и новая способность «Метаморф» – не мышь чихнула. Пока опять-таки неясно до конца, на что он с ней способен, но название и описание выглядят многообещающе. К тому же, он способен качаться и без боя, по ночам, пока я сплю. И уже пятого уровня, а в бой, по-хорошему, ни разу и не вступил. Что дальше-то будет?

С другой стороны, неуправляемая тентакля – та ещё головная боль. Если я в очередной раз сяду в лужу и забуду развоплотить её, то эта имбовая тварюшка запросто перетрахает половину города. А мне даром не упали последующие разборки с разгневанными мужьями. Да и миллион не лишний.

Во мне боролись жадность и здравый смысл. Желание снять с себя ответственность или дать возможность своенравному пету приумножать наши силы.

– Нет, – тщательно взвесив «за» и «против» ответил я заждавшейся моего решения Омие.

Та налилась пунцовым, взгляд её злобно сверкнул и вперился в меня, видимо, собираясь прожечь дыру. Я почувствовал нахлынувшие слабость и безволие. Озлобленная гримаса гостьи сменилась на мерзкую ухмылку.

– Артефакт на стол, – спокойно изрекла Селеста, наматывая свой зелёный длиннющий волос на мизинец, и гостье при этом явно поплохело. Стало похоже на то, что она вот-вот задохнётся. Резким движением глава клана бросила мерно гаснущую на наших глазах печать на стол.

– Да как вы смеете! – встала Омия, прикрикнув, но не с угрозой, а с какой-то обиженной растерянностью в голосе.

Дверь таверны хлопнула, послышался топот ног: к нам пришли как минимум, двое посетителей. Я уверенно кивнул шаманке, мол, дальше сам разберусь, и Селеста подорвалась с места и вылетела в торговый зал. Что-то она не сильно за меня боится. Хотя мало ли, на что она способна. Вуду с волосами это было сильно: скрутить того, кто больше тебя по уровню в три-четыре раза, уверен, дорогого стоит.

– Пойдём, Омия, – я поднялся из-за стола, пригласив девушку следовать за собой. – Нечего другим знать о наших делах. – И двинулся в сторону второго этажа. Пропустив перед собой гостью и приоткрыв дверь единственной комнаты, обставленной на втором этаже – нашей с Селестой спальни – повернулся и спросил: – Чего ради нам ругаться? Думаю, согласие выгоднее раздора.

Девушка немного смутилась, её будто распирало желание, она задышала часто-часто, выпалила:

– Ну а что тебе стоит продать Охотника?

– Мне? – удивился я. – Если не брать в расчёт, что Сальвир взял моё Древо в активный план захвата территории, то, собственно, ничего не мешает.

Омия фыркнула, а я решил провести демонстрацию. На всякий случай.

Призвал питомца и мысленно приказал, явиться в форме одного большого толстого щупальца.

— Вот с таким Охотником ты знакома.

— Да, но не совсем, — смущенно ответила Омия, заливаясь румянцем стеснения.

— А как тебе такая форма? — мысленно скомандовал пету покрыться костяными наростами.

Тело тентакли, диаметром сантиметров в сорок и высотой больше двух метров, зашелестело, выпуская множество острейших зубов, покрывая мягкую плоть густым ковром опасных небольших лезвий. Вдобавок к сонму мелких образовались большие когти сантиметров по пятьдесят длиной. Загнутые костяные косы опоясывали тентаклю по кругу в три ряда.

Тентакля, одетая будто в доспех, шелестела ритмично двигающимися зубцами. Теперь это был устрашающий воин, а не секс-станок, как виделось главе клана Танцующих Дев.

Взглянул на Омию: та побелела как полотно, судорожно глотая воздух, и не могла произнести ничего внятного. Её фантазия явно сработала, и девушка в ужасе представила соитие уже с таким Существом. Достигнув нужного эффекта, я прибрал тентаклю назад, в эфемерное состояние и продолжил:

– Я не могу лишиться этого воина. У Древа не так много жителей.

– Но я ведь не просто так прошу его! – возразила пришедшая в себя после исчезновения Охотника гостья. – Миллион! Друид, может, ты всё же подумаешь?

– Над чем? – нарочно проигнорировал я важность заоблачной суммы. – Мне потом что, золотыми монетками кидать в лича? Как думаешь, это работает?

Девушка притихла. Я тоже не торопился продолжать диалог. Глупость-то какая. Отдать стратегически важную единицу на утеху похотливым дамочкам. Пусть даже под угрозой ссоры. В Алесуне не сложатся дела – пойду в другой город. И всё же положение Омии на должности главы клана Танцующих Дев меня беспокоило. Что это за клан, зачем он нужен? Ну не может сборище любвеобильных женщин называться кланом. Не может. Или цель их — не только потрахушки с сахарком.

— И всё же, друид, прошу тебя подумать над собственным усилением и над перспективой продажи или обмена Охотника. Тогда я со своей стороны буду заинтересована помогать тебе растить оборону Древа.

Ну вот наконец-то адекватный деловой разговор, а не припадки избалованной девицы.

— Согласен. Я обо всём подумаю. Но пока он под моим контролем, отпускать буду не чаще раза в неделю. — Раз в семь дней смотреть извращенно-порнографические сны куда ни шло, даже приятно. А вот каждый день, созерцать потрахушки в жёсткой форме, уже напряжно. Если учесть, что 90% женщин юны и прекрасны, то такими темпами я через месяц рискую стать озабоченным уродцем. Или того хуже, всё это мне опротивет настолько, что стану фригидным сексоненавистником. — При этом учти, я могу в любой момент его развоплотить, чтобы призвать на помощь.

— Хорошо, — немного поразмыслив, отозвалась Омия. — Я понимаю, что у тебя могут возникнуть тяжёлые ситуации, и готова к исчезновению Охотника. Но не принимаю твоего решения отпускать его к нам так редко. Тем более, что готова за каждую ночь платить так же, по тысяче золотых. Эти средства точно можно потратить на укрепление обороноспособности.

—Послушай, Омия. Такое ощущение, будто ты упустила из виду опасные наклонности и возможности Охотника. Если я его не контролирую, он зачастую начинает действовать по своему усмотрению. И последствия этого мне ещё ни разу не понравились. Позавчера ночью я забыл его отозвать. Так он уполз куролесить. И насколько я понял, кое-кому в эту ночь было не до сна. Хорошо ещё, что обошлось без жертв. Поэтому станет он твоим — гуляйте хоть каждую ночь. А пока — раз в неделю. Я тоже хочу отдыхать без нервов и переживаний, — как мог, отмазался я от реальной причины. Уверен я буду крепче спать пока ни кто не знает о разведческих умениях моих петов.

Глава 13

Обсудив ещё пару вопросов, мы спустились с главой клана Танцующих Дев вниз, в торговый зал.

– Селеста, гильдейские заказали сотню малых флаконов… – начал я.

Шаманка перебила:

– В правом углу на кухне ящики стоят. Я подписала где какое, думаю, правая рука Гильдии будет доволен, – нарочито громко сказала она, чтобы хорошо расслышали и Омия, и покупатели, которых я немного оттеснил от стойки.

Быстро, пока Омия меня ждала, забежал в комнатушку и прибрал Вором короба со склянками. Отлично. Не успел я вернуться, как Селеста уже начала складывать на край стойки всю нашу выручку:

– Ты же ещё к архивариусу? – переспросила она, догадываясь, что мне понадобятся все средства.

– Да, – я без лишних раздумий с помощью ловкого гриба забрал наличность в инвентарь, и мы с любительницей тентаклей вышли прочь.

У перекрёстка Омия свернула к своему дворцу похоти, а я пошёл прямо к замку. Но желание побывать на месте тентакли, в окружении множества незнакомых, прекрасных дев мелким зудом засело в голове. После последнего визита к Хильде мой внутренний, умирающий от жажды романтик испил из её рук яда, после чего забился под плинтус издыхать.

Замковая стража пропустила, получив ответы на пару уточняющих вопросов. Первым делом я пошёл к Фаргору, который, похоже, имел отдельный орган чувств на приходящих гостей: снова разряженный в парчу и бархат маг поджидал меня на крыльце Гильдии. Его я заметил издалека: крупное цветное пятно, поблескивающее в солнечном свете на фоне серого мрачного камня выделялось как луна на ночном небе.

Маг переминался с ноги на ногу, пока я, не торопясь, подходил.

– Ты принёс зелья? – чуть ли не крикнул он, не дожидаясь приемлемой дистанции для приветствия.

– А как по-твоему, зачем я к тебе иду? – Захотелось ещё добавить что-нибудь в духе «В хрустальный шар посмотри», но удержался. При всей своей расфуфыренности и статусе, Фаргор очень дружелюбен. Хотя вся внешность правой руки Гильдии кричала об обратном. Беглого взгляда по увенчанным перстнями пальцам хватило бы, чтобы сделать скоропалительный вывод: павлин как есть.

– Понятия не имею, – заулыбался маг. – Быть может, ты твёрдо намерен унести все башенные кристаллы из Гильдии?

– Ну, тут тоже без тебя не обойтись, – заметил я, поднимаясь на крыльцо.

– Пойдём, рад тебя видеть, друид, – Фаргор пригласил меня внутрь башни и начал оправдываться. – Дел сегодня полно. Нельзинбер требует зелья, и побольше. Вот, собираем, так сказать, со всех закромов.

Правая рука Гильдии провёл меня в небольшую каморку у самого входа. Комнатушка три на три метра вмешала в себя узкий диванчик и небольшой столик. Вид у мага был извиняющийся. Да, по сравнению с залом приёмов контраст был разительный. Никаких изысков, лишь уютная чистота.

– Чего же ты посыльного не отправил? – удивился я.

Фангор махнул со скорбным выражением лица:

– Ты не знаешь нашего короля. Я только-только получил послание. А зелья нужны уже сейчас, магистр Лонжрих вот-вот портал откроет.

– Так чего мы ждём? У меня ровно сотня, – сказал я, уже вытаскивая из инвентаря и складывая на стол восемь ящичков по дюжине флаконов и четыре пузырька в довесок.

– Восхитительно, – Фангор расплылся в умиротворённой улыбке, лаская взглядом пузырьки.

Четыре тугих мешочка и ещё один в половину объёма стандарта появились из ящика стола, покорные загребущим рукам мага.

Я прикинул в уме, хватит ли на выкуп таверны. Решив, что всё же стоит оставить небольшой запас средств, спросил:

– У меня сейчас есть деньги на один малый кристалл, найдётся время подготовить к отправке?

Один куль с тысячей золотых вернулся обратно к собеседнику.

– Конечно, мой зелёный друг. Тебе к таверне подвезти?

– Пусть выволокут на крыльцо башни. Я сейчас к Гупетте забегу, оформлю бумаги и вернусь. Нечего твоим молодцам тащить короб через весь рынок.

— Как хочешь. Но на будущее: нечего жалеть этих лоботрясов, — предупредил маг и увёл разговор в другую плоскость. — Придворные сплетники меня уже замучили слухами о ваших чудо-плодах. Сам знаешь, аскетизм для мага всегда на первом месте.

По-моему, кто-то перепутал термины. Аскетизм в моих представлениях немного другое, нежели шататься разряженным как царь по залам с запредельно роскошной обстановкой. Не решился на переубеждение верующего, ибо дело это гиблое. И, возможно, даже опасное. Понимающе кивая, заглянул в инвентарь и обнаружил, что феечки сегодня не стали отлынивать от трудов. Шестьдесят три корзины! Вот так эффект от орущего ворона-телеграфа. Всё же стоит выписать премии.

Фаргор тем временем продолжал рассуждать вслух:

— А вот прикупить плодов для нашей непобедимой армии может статься благодарным делом. Мне ещё есть куда расти по службе, уверен, от глаз Первого Магистра не скроется воспаривший боевой дух войска. Из оставшихся в Алесуне рыцарей в последние дни куда-то улетучилось всё уныние. Могу связать это только с твоим товаром, ибо, как я упоминал, разговоры только о диковинных синих яблочках и ведутся. Если вдруг у тебя найдётся тридцать корзин… Нет, тридцать пять, чтобы точно всем по одному досталось, и Нельзинберу с приближёнными в запас. Ты мне здорово поможешь, если в течение получаса доставишь товар, — маг закончил речь и выжидательно на меня уставился.

— Везёт же тебе, Фаргор, — обрадовался я очередной крупной закупке. — Могу прямо сейчас отгрузить.

— Ну, Штрих, выручаешь. Пойдём тогда в зал, пусть лоботрясы на портальный камень всё уложат.

Пока крепкие молодцы переносили кубышки и ящики, довольный маг протянул мне свиток:

— Не могу оставить твои дела без награды. Прими этот свиток.

Развернул папирус:

«Бешеный Трент».

Поблагодарил Фаргора, но не стал говорить о том, что у меня такое существо уже есть. Ни к чему проявлять неблагодарность. Но в то же время мне захотелось разбить себе голову за проявленную тупость. В Гильдии уже не в первый раз и за всё это время так и не догадался спросить о рецептах или книгах!

— Послушай, Фаргор, что из магии я могу у вас прикупить? И ещё, мне бы магические навыки повысить.

— Прости, друид, по заклинаниям ничем порадовать не могу, — слегка смутился маг. — Этот свиток достался мне случайно, и уже не первый год пылился на полках. В общем, сам понимаешь, мне он без надобности, а ты — первый друид, с которым я познакомился. Но не только нам повезло с тобой, но и тебе с нами. Мы, имперские маги, проводим один из самых сильнейших обрядов по расширению внутреннего магического сосуда. Стоит это, конечно, немалых денег. Первый ритуал обойдётся в шесть тысяч золотых. И деньги вперёд, за день до обряда: магам перед таким подвигом необходимо набраться положительных эмоций.

— Спасибо, подумаю, — напрягся я, вспоминая первый и единственный ритуал, проведённый надо мной в этой игре. С феечками, возможно, я бы ещё повторил, а вот с магами точно не буду! — А как будет проходить сам процесс?

— Да не переживай, друид, ничего страшного не случится, — заверил Фаргор. — Больно не будет. Неприятно тоже. Так что думай. А теперь прости за скорое прощание, но я вынужден откланяться.

На этот раз передо мной гостеприимный маг не стал создавать арку портала. Я просто погрузился в холодный голубой свет и оказался у здания канцелярии Алесуна. Что ж, спасибо, что не за воротами как обычно.

Архивариус принял меня достаточно холодно. Будто не по его указу меня бросили в казематы и стращали звонким перебором инструментов. Гупетте принял полную сумму за таверну, не удивившись тому, что я принёс не часть, как договаривались, а сразу всё. Что же, верительную грамоту он мне отдал, у себя тоже сделал соответствующие пометки. С правом наследования. Теперь у нас с Селестой есть собственный филиал в Алесуне. И даже если что-то со мной случится, любой из жителей Древа имеет полное право распоряжаться недвижимостью.

Пора было отправляться в путь. Выйдя за замковые ворота с малым башенным кристаллом в сокровищнице и бумажкой о праве собственности в кожаном футляре в руках, отправился на рынок. День медленно катился к вечеру, пара часов – и солнце начнёт медленно клониться за горизонт. Поразмыслив, что же такого подарить феям, которые исправно собирали яблочки, а заодно и побаловать лиску, побрёл по рядам с тканями. Взял несколько отрезов тончайшего шёлка разных расцветок, чуть меньше десятка нитей с некрупными бусинами из поделочных камней. Рону захватил уже на выходе вина и тушку копчёной рыбины, которая, как клятвенно заверил бойкий продавец «ёще три дня назад плавала и радовалась жизни». Что же, теперь пусть порадуется Гай. При всех минусах боец грифон славный, нельзя же просто так взять и не привезти презента.

Уже выходя с рынка, заметил одну старую женщину, торговавшую разнообразной керамикой: цветочные горшки, вазы, грубая посуда. Всё было настолько аккуратно и красиво, что я не удержался и прикупил немного декора для нашей таверны, тем более, что стоило это всё сущие копейки по сравнению с моим нынешним финансовым состоянием.

Не мог не заехать в Дом Кровавого Плача не попрощаться с шаманкой. Бланка была уже там, что меня несказанно обрадовало. Предупредив, что уезжаю с ночёвкой и явлюсь не раньше завтрашнего дня, выгрузил творения местных ремесленников. Селеста заулыбалась и приняла утварь, пообещав, что обязательно найдёт применение огромной напольной вазе и расписным цветочным горшкам.

Перед тем, как сесть на цурула, оставил на кухне гриб-Хранилище. Товар хоть и был, но пренебрегать мгновенным перемещением в условиях постоянного потока гостей я счёл недальновидным.

Потрепал за ухом сладко зевнувшего Куся, который, похоже, неплохо обосновался, подрёмывая за стойкой, ещё раз попрощался с Селестой и Бланкой, забрался на цурула и пустился в путь.

Трёхчасовой полёт прошёл нормально. С берега реки уже виднелась крона, плотно окутанная туманом.Подъезжая ближе, снизил скорость.

Километрах в четырёх от моего Древа поперёк тропы, плотными рядами лежали клыкастые секачи. В ранних сумерках ещё возможно было их разглядеть издалека. При моём приближении кабанчики подорвались на ноги и, выстроившись полукругом, стали медленно подходить. Впереди выступил жирный вожак. Гордо ведя стаю, волосатое чудовище на секунду замерло, чуть пригнулось перед броском, а потом с диким визгом понеслось таранить цурула. Ну, как обычно. Не прибили гоблины, так снесут секачи. И это на моей же территории!

Глава 14

Глядя на стадо озверевших секачей, несущихся на меня, на секунду затупил. Решение пришло спустя мгновение. Цурул свернул с тропы, распуская крылья и набирая скорость. Сначала я подумал, что купания не избежать, но пет вывез. Разогнавшись на мизерном отрезке пути, птица набрала достаточную скорость и вынеслась на середину реки, убегая от водяных брызг, которые вздымала своими когтистыми ластами. Посмотрел на злобных хрюшек: те так же самоуверенно ринулись за нами в воду, но, едва вышли на глубину, злобно визжа, начали барахтаться. Я выдохнул, и мысленно приказал питомцу взять курс к Древу по мокрой дороге. Ровная водяная гладь ничем не хуже лесной тропы. Простор и никаких случайных встреч. Как я раньше не додумался вместо дороги использовать реку?

За две-три минуты оказался уже под сенью Древа. Издали были видны три странных фонаря. Подъехав ближе, понял, что это не осветительные приборы: высоко, под ветвями висели на железных опорах, похожих на паучьи лапки, башенные кристаллы. Или, они уже не башенные?

На душе как-то сразу потеплело: постоянная защита давала некоторое ощущение покоя, за островок святой земли я уже переживал не так рьяно. На том берегу появились новые барханы вырытой земли. На этот раз беспорядочные, сильно отличающиеся по высоте. И всё же Рон молодец, что подцепил оборонные артефакты повыше: если бы они стояли на земле, нежить бы смогла подойти почти вплотную, пользуясь теми же валами как укрытием.

Стемнело практически полностью. Свернув почти напротив Древа с ровной глади реки, цурул выбежал на берег, твердую сушу. Чуть сбавил скорость, чтобы питомец ненароком не споткнулся. Первым делом – в кузню к Рону, скрытую от посторонних глаз. Но там, под одиноко стоящим навесом меня ждали лишь скучающие без работы инструменты.

Значит, к алтарю. Пет лёгкой рысью понёс меня вдоль широченного ствола и уже у финального поворота к жертвеннику я увидел весёлое ярко-оранжевое пламя костра. Антея с Дафнией сидели у огня и о чём-то беседовали. Меня они заметили сразу, но не спешили порываться ко мне в приветственном экстазе. Умолкнув, пристально проследили, как я устало выпал из седла скоростной птицы.

Бросив поводья, приказал цурулу пойти поискать себе чего-нибудь поесть, а сам, лениво переставляя ноги, подошёл к огню и устало приземлился на бревно.

– Ты откуда такой запыхавшийся, лорд? – участливо спросила Антея вместо приветствия.

– С реки, – ответил я. — Ехал к вам как приличный друид, по земле, но наткнулся на стадо секачей. Почему-то они встрече не обрадовались и приняли меня за мерзкую вражину. Не знаете, чего у нас живность так озлобилась?

– Нет, – пожала плечами Дафния. Протянула мне плод из кубышки. – Трапезничать будете?

Я протянул руку и машинально начал пережёвывать синее яблочко со вкусом шаурмы. Почему-то сейчас хотелось именно такой пищи.

– А может, позвать их к алтарю? – подала идею Антея. – И будет у тебя ещё один преданный служитель.. Сильный, большой, свирепый!

– Конечно не помешает. Только сначала скажите, где Рон и Вальора?

– Точно! – подскочила Дафния. – Это же, наверное, Вальоры подопечные.

Почему-то я не удивлён. Как раз в духе очередной строптивой девы спустить на меня собак. Пусть и хрюкающих. Фея продолжила:

– Они сегодня как раз полдня по лесу гоблинов гоняют, может, и кабанов на охрану настрополили.

Кажется, я переоценил свою значимость в глазах лисицы. Что же, явятся с грифоном, поспрашиваю.

Трапезу прервали уже знакомые топот и противное визжание. Зажав в зубах недоеденный плод, взобрался на ствол, буквально на пару метров над землёй, принялся разглядывать в темноте шумное стадо. Когда толпа вепрей приблизилась к границе святой земли, каждая животинка, у черты начала припадать на передние лапы как бы делая поклон. Я был бы заворожён этим действом, если бы не другое обстоятельство: по спинам секачей шагала лисица. На неё будто не действовали физические законы. Стадо двигалось само по себе, а она просто шагала по их спинам, но стояла ровно, не балансируя. Завидев меня, она высоко подпрыгнула, сделала сложный пролёт с оборотами, будто олимпийская гимнастка и вновь встала на спины особей верной ей стаи, которая, пробежав несколько кругов возле алтаря, улеглась чуть поодаль.

«Вальора, споровица, уровень 208

Здоровье 12000/12000»

Имбовая воительница это всегда приятно.

Но спускаться мне не хотелось. В прошлый раз звери за своего не приняли, значит, и в этот не стоит позориться. Впрочем, Антея и Дафния моих мыслей не разделили, спорхнув с Древа, эти две бесстрашные девицы начали наперебой нахваливать свирепых кабанчиков.

– Ой, какие хорошенькие! – пищала от восторга Антея, начёсывая щетинистую бочину их вожака.

– А какие добрые! – вторила ей Дафния, выбрав и себе любимчика. Вепрь перевернулся на брюхо и, блаженно, похрюкивая, подставлял фее пузо.

Один я как идиот висел, вцепившись в ствол, прожёвывая остатки яблока, которое не успел догрызть. Наконец, выдохнул и спрыгнул на землю. Все мои метания заняли от силы секунд двадцать.

– Как же, добрые… – недовольно вставил свои пять копеек, пристально глядя на лисицу и ожидая хоть какого-то оправдания её хрюкающих подопечных. – От этого стада по воде удирать пришлось. Если бы не цурул, затоптали бы в пыль.

Вальора намёк поняла.

– Прости, лорд, – мягко улыбнувшись, почтительно произнесла лиска. — У нас тут небольшая войнушка с гоблинами произошла. Совсем оборзели эти немытые уродцы. Ни границ, ни понятия вежливости.

– Вон оно как, – протянул я, вспоминая мою встречу с оборванцами. – И в чью пользу счёт?

Лиска удивилась:

– Конечно в нашу, разве может эта мелочь сравниться с могуществом жителей Древа? Эти разжиревшие от вседозволенности прохиндеи уже начали считать лес своим. Странно, что вы ещё с ними не сталкивались.

– Да нет, уже имел счастье увидеться с гоблинами, – сказал я. – Эти пакостники канат поперёк дороги натянули, пока я по своим делам на цуруле летел.

– Мы с Роном их назад к горам отогнали. Эти корявые уродцы совсем забыли, где их дом.

Здорово, каждый новый соратник закрывает очередную дыру в нашей тухлой лохани. А начиналось всё с меня, первоуровневого, и двух беспомощных фей. А теперь есть кому прочесать лес и поганой метлой повыметать незваных гостей.

– Добрый вечер, – неожиданно над ухом раздался голос Гая Рона. Меня от внезапности пробил холодный пот. Только что же рядом никого не было!

Рыцарь, похоже, совершенствует навыки, раз сумел так бесшумно подкрасться.

– Да что у нас за тёмное царство! — не выдержал я. — Мы же друиды! Слуги жизни. А мрачно здесь как в обители мёртвых.

– Секунду… – рыжая споровица задумалась, погружаясь в себя. Мы дружно на неё уставились. Не знаю, чего ждали остальные, а у меня было предчувствие некоего чуда. Шутка ли, двести восьмой уровень. Уж светильник-то, хоть какой организовать она вполне могла бы.

Вальора зависла секунд на пять, и, плавно покачивая бёдрами, будто дразня мужскую половину нашего скромного войска, подошла к стволу Древа, присела. Коснувшись пальцами крепкой, извилистой коры, повела руку вверх. Стройные ножки плавно начали перебирать в воздухе, будто шагая по невидимым ступеням. Добравшись до самой низкой ветви, на высоту около двенадцати метров над землёй, она начала вышагивать уже под ней.

– Что делает эта лисица? – задал я риторический вопрос в пустоту, не ожидая ответа.

Рон откликнулся:

– Да какая это лисица, это нимфа!

Ну.. Если в голове Гая нимфы поголовно имеют пушистые хвосты и облик, как у героинь манги, то пусть будет так как он сказал.

– Странное у тебя представление о нимфах, – поддел я неграмотного рыцаря.

– Как и у тебя о лисах, – не полез за словом в карман грифон.

Антея, голубь мира нашей компании, не преминула влезть в разговор:

– Да что вы ссоритесь. Споровица она. И каждый из вас видит свой идеал.

Рон усмехнулся, прищуриваясь в мою сторону:

– Значит, ты у нас о лисичках грезишь?

Я несколько смутился. И вправду, облик Вальоры был очень похож на одну из моих любимых героинь в корейской манге, разве что глаза не такие трешово-округлые…

Тем временем споровица закончила манипуляции. Она опустилась на землю рядом с нами, ладонями начертила в воздухе круг, разделённый на шесть частей. По коре, в месте касаний лиски побежали ярко-оранжевые прожилки, испускающие мягкий, но интенсивный свет. Тьма рассеялась и отступила к лесу.

– Ладно, Рон, хватит препираться на пустом месте, – строго одёрнул я ухмыляющегося рыцаря. Раскрыл Хранилище, и извлёк из инвентаря деда. Немощное тело появилось на шляпке. Киеренн ничего не понимал, лихорадочно вертя головой по сторонам. – Гай, давай, хорош хлопать ушами. Уложи старого человека на алтарь.

Аккуратно взяв деда, Рон бережно уложил его в густую жижу. Белёсые нити хищно оплели старое тело, за пару секунд погрузив Киеренна на дно. Одежда старика полетела прочь, рядом: алтарь выплюнул её за ненадобностью, оставив лишь на своей поверхности Семя Жизни для будущего члена нашей коммуны. Я прибрал сокровище.

– Киеренну тоже повезло получить второй шанс, – с трепетом в голосе сказала лисица.

Я кивнул. В тот же момент мы все увидели, как с ветки начал спускаться очередной нераскрывшийся бутон.

– Мне кажется, я могу наблюдать за этим вечно, – выдохнула Антея.

– Ну, так это ещё не всё, – прервал восхищённое любование на цветок с дедом я.

Достал из гриба-Хранилища флакон с бывшим хозяином Дома Кровавого Плача.

– Антея, Дафния, – обе феечки обернулись на зов, вопросительно на меня глядя. – У меня тут в склянке спрятался зловредный дух. По мнению Селесты всё получится, и мы сможем его переродить. Вы как думаете, стоит, или мы получим в очередной раз выговор от Редаи?

– Ну… – протянула Антея. – Думаю, всё будет как надо.

– Раз ты держишь флакон на святой земле, и внутри ничего не горит и не полыхает, значит, страшного не случится. Не переживай, – подбодрила Дафния.

Я поставил легковесную склянку на плотную жижу алтаря и откупорил вместилище.

Юркие жертвенные щупальца облепили воздух, вырисовывая человеческий силуэт, быстро погружающийся вниз. Ещё один.

– Ну всё, девочки и мальчики. А теперь время подарков, – я облегчённо выдохнул, понимая, что первоочередные дела завершены.

– Берегись! – я почувствовал сильный толчок и пошатнулся, сделав пару шагов в сторону. На место, где я стоял, с размаху плюхнулся бутон.

Как-то чересчур реактивно приходят в этот мир некоторые персонажи, подумалось мне, пока потирал ушибленное плечо. Поблагодарил Рона, несмотря на то, что его старания отняли пару единиц здоровья. Тяжёлый удар бутоном по голове стоил бы, наверное, и вовсе целой жизни.

Цветок, который только народился, распахнулся, и… послышались удар о землю и недовольное кряхтение. Взгляд шарил по тому месту, где, по идее, должен был появиться новый соратник, однако же, даже при свете древесной лампы казалось, что там было пусто. Наконец я уловил едва заметное движение воздуха. Система проинформировала.

«Двухсотый, леший, уровень 305

Здоровье 15000/15000»

Ух! Меня охватил восторг. Два сильных воина за один вечер, теперь мы точно сможем устроить хорошую трёпку мерзкой нежити!

Тщательно вглядываясь в невидимку, я упустил из виду, что феи впали в натуральную истерию.

Девчонки закружили над тем местом, где должен был быть Двухсотый, испуская сиреневую пыльцу.

– Дядюшка леший! Дядюшка леший! – видимо, не веря самой себе, повторяла Антея. По щекам прелестницы катились слёзы.

Дафния была сдержаннее, но тоже улыбалась во всю ширь пухлого ротика.

– Девчонки, да что с вами? – спросил я, ожидая сколько-нибудь внятного ответа.

– Леший! – натурально светясь от радости, проинформировала меня Дафния. – Он же нам новых сестёр народит! – и, как Антея, не в силах сдерживать эмоции, расплакалась.

– Правда, дядушка леший? – спросила рыженькая прелестница. – Правда? Правда?

Наконец наш новый соратник решил явить себя миру. Воздух постепенно набрал краски, и нашему взору предстал высокий, с горделивой внешностью юноша в знакомых серых подштанниках.

– Дядюшка леший, не молчи! – Антея спустилась к нему на землю и притянула к себе, касаясь лешего выступами аппетитных форм.

– Э-э-э-э, ну, не знаю, – ответил Двухсотый, тем не менее, приобняв льнущую к нему фею.

На Рона было жалко смотреть. Кажется, нас ждёт передел девичьего внимания в самом ближайшем будущем. Дафния взяла с алтаря Семя Жизни и протянула лешему.

– Дядюшка… –бывший зловредный дух сгрёб в охапку и её.

Грифон пыхтел, наливаясь яростью:

– Я бы попросил не распускать руки! – выпалил Гай.

– Кто бы говорил, – глубокомысленно заметила Вальора, усаживаясь за столик, который совсем недавно смастерил рыцарь. – Сам-то хоть помнишь, отчего попал в опалу?

Рон поперхнулся и замолчал, бросая яростные взгляды на заигрывающего с феями лешего.

– Что-то вы у меня дикие какие-то совсем, – решил внести немного дисциплины в ряды соратников я. – А поприветствовать нового члена нашей общины? – Здравствуй, Двухсотый. Добро пожаловать.

Леший смерил меня оценивающим взглядом, вырвался из объятий фей и полушутливо поклонился.

– Приветствую, друид. Не найдётся ли у тебя что-нибудь пожевать? Двадцать лет голода очень плохо на характер влияют, знаешь ли…

Глава 15

– И правда что, – спохватилась Антея. – Мы же ещё не ужинали, ждали Вальору с Роном.

Я выгрузил из Хранилища бочонок с вином, огромную копчёную рыбину и торжественно вручил всё это богатство грифону, у которого, похоже, настроение скатилось ниже плинтуса.

Девчонки буйно радовались простым побрякушкам: то и дело наглаживали шёлк, завороженно перебирали мерцающие в магическом древесном свете бусины. Мне было приятно: всё же угодил. Даже стервозной Дафнии. Вальора, похоже, при жизни обласканная богатством, внимательно рассмотрела подарки, мимолетно улыбнулась и отошла, оставив фей пищать от восторга.

Двухсотый, не дожидаясь общих сборов, вовсю лакомился яблоками. Рон, нехорошо поглядывая на лешего, припрятал вино, пояснив, что к такой рыбе уместно только пиво. Притащил бочонок и, испепеляя взглядом невозмутимого новичка, начал рубить жирную, большую тушу мечом. На мой взгляд, тут бы и нож вполне сгодился, но грифон, виртуозно направляя лезвие своего клинка в грудь соперника, вовсю демонстрировал навыки владения холодным оружием.

Наконец все собрались за столом. Двухсотый, войдя во вкус и совсем позабыв о феях, сидящих по обе стороны от него, уминал рыбу, шумно прихлёбывая пиво. Гай, глядя на него, даже немного успокоился. Но, едва леший насытился, тут же его руки начали нагло поглаживать прелестные ножки Антеи с Дафнией, которые против приставаний ничего не имели. И снова рыцарь начал закипать, шумно пыхтя.

С этим надо было что-то делать. Я уже был сыт, а потому поднялся из-за стола и выгрузил из инвентаря два флакона «Полуночной Страсти», со звоном поставив склянки на стол.

– Мне прямо глаза колет, когда я вижу, что вы никак не можете принять друг друга, – начал я. – Если никто не против, давайте подружимся более тесно, так сказать.

Это был единственный выход хоть как-то примирить Двухсотого и Гая, но подходящие слова начисто выветрились из головы. Мне было несколько стеснительно предлагать подобное «примирение», если бы не поддержка женской половины. Феечки сразу же заулыбались, одобряя решение. Лисица повернулась ко мне и подмигнула, мол, не против. Леший, наконец набив под завязку брюхо вовсе пропустил слова мимо ушей. Или сделал вид, но протеста я от него не услышал. Гай Рон пристально всех оглядел и, придвинув к себе флаконы, разлил содержимое.

С прошлого раза ничего не поменялось: зелье было на вкус отвратительным. Кажется, даже ещё ядрёнее. Поморщившись, я подцепил рукой кусок разрезанного плода, воображая квашеную капусту. Прожевал и, вроде бы полегчало.

– Кстати, Дафния, – заглядывая в чудесные сиреневые глаза феи, вспомнил я давно интересующий вопрос. – Вот у вас Рон есть?

– Есть, – чуть смутившись присутствию Двухсотого, промямлила темноволосая прелестница.

– А Семена Жизни где? – Ведь после каждого..Хм… Акта фея должна была проводить ритуал. — Времени прошло уйма, а результаты где?

– Ну, – замялась фея. – Мы смогли получить только два семени.

Дафния продолжала оправдываться, но я её уже не слушал: моё внимание полностью поглотил пушистый лисий хвост. Я начал наглаживать густую мягкую шерсть. Казалось, что в этом мире нет ничего более совершенного, чем этот островок тёплого, восхитительного меха.

Аккуратно притянул хвост к себе. Лисица подалась попкой ко мне, привставая с бревна, где сидели мы трое: я, Вальора и Рон. Как оказалось, споровица, это сделала из своих соображений. Отдав мне на откуп аппетитную заднюю часть в тугих шортиках, она лицом повернулась к Гаю. То ли зелье действовало так, то ли неудачами на любовном фронте мне напрочь отбило чувство собственности, но слившиеся в поцелуе лиска и грифон меня не особо останавливали. Руки наглаживали сочные полукружия упругих ягодиц, опускались ниже: к обтянутым тканью губкам. Это было божественно, Вальора была совершенством.

Черт потянул меня повернуть голову в сторону лешего с феечками: девчонки вовсю начали пользовать Двухсотого, расположившись на мягкой травке. Антея устроилась на его члене в позе азиатской наездницы, медленно скользя на внушительном достоинстве, спиной ко мне. Дафния же в своей коронной позе сидела на лице лешего. Темноволосая фея обратила внимание, что я смотрю на неё. Соблазнительно улыбнувшись и чуть выгнувшись, демонстрируя шикарную грудь, она смачно облизнула пальчики, приглашая меня присоединиться к ним.

Во мне зрело сомнение: глубокий минет или поглаживания хвоста? Терзался противоречием недолго: отбросив пушистый причиндал лиски, встал и двинулся в сторону фей. Сняв тесные штаны, пристроил торчащий ствол в приоткрытый ротик феи. Плавно двигая бёдрами на лице Двухсотого, Дафния умудрялась с завидным упорством заигрывать: она то вынимала член изо рта и яростно надрачивала, то нежно касалась губами головки, то погружала его на половину длины в горячий ротик и, не торопясь посасывала.

Мне её заигрывания не понравились, во всём нужно знать меру! Уж она-то должна понимать, что сейчас я хочу по-быстрому и без заморочек кончить, а не играться с ощущениями. Но феечка продолжала дразнить. Взял за каштановую гриву и начал активно насаживать её горло на ствол, каждые секунд десять давая продохнуть от чрезмерно глубокого проникновения. Мир поплыл. Оргазм начинал стремительно приближаться, пока к нам не подошёл Рон. Он пристроил член к губам Антеи.

А как же лиска??! Я оглянулся. Немного обиженная Вальора сидевшая поодаль, на бревне, с грустным выражением лица смотрела на наше кубло. Отодвинув в сторону узкую полоску шортиков с киски, она медленно, по очереди погружала туда пальчики. Мне почему-то стало стыдно. Как так-то? Зачем Гай оставил её в одиночестве?

Бесцеремонно забрав готовый взорваться член из пухлых уст феи, со смачным звуком, немного поморщился: жаль было вытаскивать ствол из горячей Дафнии. Но я был решителен. Вальора неотрывно смотрела на меня, всё так же продолжая играться пальчиками, погружая их в розовую плоть. Пушистый хвост метался по земле, белый кончик подрагивал, будто в судороге.

Приблизившись к лиске, поставил прелесть раком. Передышка пошла на пользу делу: я был готов трахать Вальору вечно. Ну, или около того. Ворвавшись в её горячую розовую дырочку, задал быстрый темп. Слуха деликатно коснулись низкие, протяжные стоны.

Взял в руку хвост, не дающий покоя моим фантазиям, будто руль. Второй рукой ухватил рыжую бестию за пучок густых волос.

– М-р-р-р, – выдала лисица, припадая на руки и поднимая вверх попку. Шортики я так и не снял, о чём немного пожалел, получая уйму болевых ощущений. – М-р-р-р!

– У-и-и-и-и! – громко вскрикнула Дафния, корчась в оргазме.

Вот эту странную четвёрку я почему-то видеть не хотел со страшной силой.

– Вальора, ты можешь нас куда-нибудь наверх отнести? Подальше от этих…

Мы взмыли к ветвям. Несколько удивительно, но я при этом даже не сбавил темп. Лисица, мурча от наслаждения, выбрала ветвь потолще и поодаль, так, чтобы не было видно фей и лешего с грифоном. Ну, и за компанию не слышно.

Я за процесс полёта накалился как стекло в печи. Но едва глянул вниз, тут же начал обмякать, будто перепады высот в самом деле влияли на эрекцию.

– Кровать! – гаркнул я.

Здоровенная тыква приземлилась рядом с нами. Схватив лисицу в охапку, закинул её в проём просторной спальни. Споровица пролетела по неестественной дуге, касаясь пальчиками потолка, после чего тыква начала наполняться светом. Благодаря моей рыжей прелести, я теперь могу наслаждаться ещё и прекрасными видами её же тела.

– Ой-ой-ой, как у тебя здесь романтично, – только и успела вымолвить она, как я спустил с неё ненавистные шорты, бросив в угол тыквы, и снова поставил девушку на колени.

Только на этот раз справедливо решил дать её киске отдохнуть от трудов и оприходовать рыжую в попку. Медленно погрузив головку члена в тугой тоннель, начал разрабатывать мягкую дырочку. Стоны Вальоры стали громче, она всем телом старалась мне помочь побыстрее проникнуть на всю длину. Активно двигая аппетитным задом, она, не жалея себя, с упорством насаживалась горячей попкой на ствол. Прямо похвальные старания.

– Давай, друид! Выдери меня! – требовательно попросила Вальора, когда я уже вошёл в неё на полную глубину и начал осторожно двигаться.

Что же, сама напросилась…Скользя в узком, упругом проходе попки, получил неожиданный бонус: лисица извернула хвост, и принялась массировать яйца шерстяным веником.

Припав на локти, девица юрким язычком начала облизывать мне пальцы на ноге. Щекотно и как-то непривычно. Однако, ствол отреагировал совершенно по-другому: окреп и затвердел как камень, хотя, я думал, куда уж твёрже-то…

Обстановка вокруг накалялась. Я уже чувствовал, что близок к пику. Кастанул на себя ускорение, желая побыстрее кончить. Попка лисицы упруго поддавалась моим скоростным порывам. Ещё немного… Ещё…

– Не кончай! – крикнула лисица между стонами. – Н-е-е-е-т!

Но было уже поздно. Я уже разгружался в её горячую попку, ловя приятные сладкие судороги оргазма. В завершении ещё раз запустил ствол на полную длину.

– Ну вот… – лисица от досады больно куснула меня за большой палец ноги.

– Что «вот»? – в подтверждение своего непонимания, расслабившись, заскользил неопавшим членом в узком тоннеле Вальоры.

– Я хотела подольше, – захныкала рыжая, походу ловя в укусах особый кайф. Кажется, она в порыве негодования прокусила мне палец, и он начал неприятно зудеть.

– Будет тебе подольше, – усмехнулся я, и, не вынимая члена из её горячей задницы, потянул за волосы, заставляя встать.

Вальора поддалась: по-кошачьи изгибая спинку, споровица с неохотой выпустила из острых зубок мой палец и поднялась на ноги.

– Готова к волшебству? – усмехнулся я.

– Да, – выдохнула лиска и игриво облизнула губы.

Взял её, под бёдра и ощутил, что девушка совсем невесомая. Крутанул её на стволе в воздухе, поворачивая к себе лицом. Как у меня не вывихнулся член – загадка.

Споровица же радостно обхватила меня ножками за бедра.

Держа её округлую, упругую попку в своих руках, устроил девушке адский трах, будто поршень в двигателе, с огромной скоростью катая её на стволе.

Размеренные стоны лиски сменились непрерывным криком удовольствия. Обнимая меня стройными длинными ножками, она когтями на руках царапала мне плечи, наверняка пуская кровь. Рыжий, с белым кончиком хвост снова нашёл фаберже и продолжил приятно заигрывать сними, добавляя восхитительных ощущений.

Лёгкая, как пёрышко, лисица убрала мои руки со своих ягодиц, пристроив правую к себе на грудь, а левую захомутав игривым язычком, щекочущим пальцы. В отсутствии двигателя процесса она сама напрягла ножки и уже без моей помощи начала активно скользить по стволу, то погружаясь на всю длину, то обнажая член до края головки. Я был в восторге. Сладкая попка обдавала жаром, острые зубки Вальоры заставляли постоянно чувствовать опасность. Но мне этого показалось мало: кастанул на рыжую ускорение, отчего она закатила глазки цвета мёда и начала громко-громко стонать, лаская мой слух звуками страсти.

Когда закончился первый заряд каста, Вальора сделала хитрое лицо и, сбавив скорость до размеренного темпа, заигрывающе спросила:

– Значит, магией любишь баловаться?

В тот же момент с её пальчика соскользнула искорка и упала вниз. Я почувствовал странную тяжесть. Одно яйцо распухло и всей своей массой, доставляя явный дискомфорт, тянулось к земле. Это что? Я смерил девушку непонимающим взглядом.

– Упс, – улыбнулась лисица. – Сейчас поправлю, промахнулась.

Снова с кончиков пальцев упали ещё два огонька. Один привёл в чувство яйцо, вернув в прежнее состояние, а другая частица магии упала прямиком на основание ствола, заставляя член раздаваться вширь и… кажется, в длину. Точно я понять так и не смог, потому что на тот момент наполовину находился в узкой попке Вальоры.

– Тебе бы не лопнуть, маленькая, – только и смог сказать я. Был немного в ступоре от того, как расширилась вместе с членом дырочка Вальоры. По ощущениям, тоннель стал на порядок уже и крепко обхватывал ствол по всей длине. Особенно ярких ощущений досталось головке.

Споровица перебила:

– Давай уже своё ускорение. Не ты один хочешь кончить!

Я на секунду засомневался. Вальора на таком огромном члене смотрелась как шашлык на шампуре.

– Давай! – она, показывая, что всё путём, активно задвигалась вперёд-назад.

Сделал каст.

– М-р-р-р-р-р! – громко, утробно заурчала лисица, и из её киски обильно потекла горячая влага.

Сделал второй каст, девушка не прекращала кончать: ручейки сменились брызгами, которые орошали меня от живота и до самых стоп. Такого буйного оргазма я ещё не видел.

Уже собирался применить ускорение в пятый раз, понимая, что Вальоре мало, но она, похоже, насладившись сладким продолжительным пиком, бессильно попросила:

– Я… Я все.

Лиска аккуратно слезла с точащего хера, который и не думал опадать без кульминации. Наконец я увидел свой член полностью. Это прямо мечта любого порноактёра и полметра женского истязания. Но не для неё.

Споровица, аккуратно встав на пол, тут же вцепилась руками в ствол, яростно надрачивая:

– Сейчас я тебе такой минет устрою, что твои феи от стыда сгорят!

Её слова тут же сошлись с делом: она широко открыла ротик и, словно голодная рыба поглотила член, уперевшись носом мне в живот. Смена отверстия пошла на пользу: я тоже почувствовал, как оргазм медленно подбирается, щекоча мне нервы.

Разгрузка произошла закономерно: я наполнил жаждущее спермы горло лисицы под завязку, проталкивая семя глубоко внутрь и блаженствуя от каждого толчка.

Кончив, устало опустился на пол тыквы. Глаза слипались. Завалился на пол и начал дремать. Вальора опустилась рядом со мной, пристроившись киской на всё еще твердый член. Уже в полусне понял, что на автомате потрахиваваю похотливую лисицу…


И, похоже, так же лениво я трахал её всю ночь. Продрав утром глаза, обнаружил, что споровица, уже проснувшись, сидит на мне, активно прыгая на пришедшем в нормальный исходный размер стволе. Всё ещё пребывая в сладком сонном молоке, поднял руки и начал ласкать твёрдые, винного цвета соски.

– Мр-р-р-р, – сладко замурчала лисица, хвостом наглаживая мне стопы. – М-р-р-р…

Проблаженствовал я недолго. Закономерно меня настиг мягкий, выдёргивающий тело из сна оргазм. Благополучно излился в мягкую розовую плоть Вальоры, плотно прижимая споровицу к себе, чтобы оставить в ней всё до последней капли.

Но остаться чистым не получилось, вместе со мной лиску тоже накрыла волна пика, и она, плотно сжимая подрагивающий от экстаза ствол, забрызгала меня блестящими в алом рассвете каплями своей влаги.

Как только я отпустил прелесть, ослабляя хватку, гибкая лисица в доли секунды слезла с меня и исчезла в проёме моей подвесной спальни.

Не стал мучиться вопросами. Хорошенько потянулся, поискав брюки и не найдя их, всё же вышел из тыквы, с высокой ветви смотря на поднимающееся ласковое солнце.

– Ты, кажется, вчера потерял, – раздался за спиной голос Вальоры.

Я обернулся. Споровица уже успела одеться и протягивала мне утерянные в любовной битве куртку голодранца и брюки.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Нацепив на себя одежду, спустился и отправился по направлению к реке, умыться, и тут же, на берегу за кустами краем уха подслушал восхищённую реплику Гая:

– Да если ты создашь нам ещё феек, я тебя боготворить… Нет, я тебе поклоняться буду!

– Видишь, – с весельем в голосе заметила Вальора. – Как их вчерашняя ночь объединила.

– Так и знал, что это обитель разврата и грязи, – вышел из-за кустов коренастый мужичок неопределённой серой внешности с проскальзывающей характерной для нашего царства зеленцой. – Блядское племя.

«Киеренн, бортник, уровень 175

Здоровье 6300/6300»

– Рад приветствовать, – не стал огрызаться я.

– Ещё и сопля какая-то верховодит, – буркнул Киеренн.

Вот тут мне стало обидно. Десятый уровень, почти одиннадцатый. И что с того? Да, я самый слабый член команды, но, опять же, где бы были феи и Древо, не начни я усиленно таскать на алтарь несчастных людей??!

– Козёл вонючий, – презрительно фыркнула Вальора, не сдержавшись. – Ему тут жизнь новую, тело юное, весь лес на тарелочке, а он…

– А ну-ка, цыц, женщина! – бортник повёл пальцем, с Древа спустился рой непонятной мошкары и облепил лисицу. – Поговори мне ещё!

Вальора сначала попробовала отогнать от себя насекомых, но потом махнула рукой, произнесла какую-то абракадабру. Мелкие летающие букашки вспыхнули зелёным огнём и опали.

– Ах ты, старый хрыч! Ну погоди у меня! – в руке споровицы налился огромный зелёный шар, который она тут же метнула в бортника, но тот быстро уклонился и в мгновение ока залез на ствол Древа.

– Ты не только невоспитанная, но ещё и косоглазая! – засмеялся Киеренн, скрываясь в ветвях.

Вальора, матерясь сквозь зубы, бросилась за ним. Похоже, эти двое друг друга нашли. Уж скучно им теперь точно не будет. Немного взгрустнулось, когда вспомнил о глубоком королевском минете в исполнении лиски. Надеюсь, мне ещё не раз отвалится подобное счастье.

Остался в гордом одиночестве. Где-то рядом слышались голоса других обитателей нашего огромного Древа, но рядом никого не наблюдалось. Не спеша, вошёл в реку, чтобы окунуться. Что-то в интерфейсе неуловимо изменилось. Долго не мог понять что, но взгляд на панели быстрого доступа наконец нашёл несостыковку: у Куся пошёл обратный отсчёт до следующего воплощения.

Твою мать! Ну кто мог ворваться в таверну и прибить волка с несокрушимой бронёй??! Что там с остальными??! Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Глава 16

Я пулей вылетел из реки, мысленно подзывая цурула. Птица выбежала из леса, шумно проламывая хрупкие кусты. Лихорадочно огляделся по сторонам:

– Гай Рон! – гаркнул я, чтобы рыцарь услышал наверняка.

– Где пожар? – задорно отозвался грифон и через пару секунд появился из-за бурелома.

– Смотри, чтобы никто без дела не скучал! Спрашивать буду с тебя! – сказал я, уже взобравшись в седло. Пришпорил грозную птицу и сделал круг по поляне, чтобы пет набрал скорость.

В прошлый раз мне очень понравилось, как цурул рассекает по водной глади. И трения меньше, и засад не будет. Не стал изменять своим ощущениям и, кастуя на птицу ускорение, понёсся по реке, жмурясь от встречного потока воздуха, вжимаясь в седло и надеясь, что нет никакого повода для переживаний. Вдруг Селеста просто разозлилась на Куся? Хорошо, если так.

Очутившись у перегораживающего реку моста, свернул на тракт, ведущий по прямой к воротам Алесуна. Водяные брызги позади сменились клубами пыли. На этот раз по ощущениям, я уложился в два-два с половиной часа вместо положенных трёх с хвостом.

У ворот резко притормозил, чтобы поговорить со стражей. Часовыми сегодня была назначена знакомая компашка: Дирик и его смена.

– Друид, куда спешишь? Вон какой хвост за собой оставил. Случилось что? – стражник, приблизившись, обеспокоенно меня разглядывал.Бросив косой взгляд на собственные руки, покрытые древесной бронёй, вспомнил, что забыл деактивировать экипировку.

– В таверне что-то случилось, – тяжело дыша от жёсткого форсажа, ответил я. Марафон мне дался с трудом, да и на разговоры я был мало настроен.

– Быть такого не может, – откликнулся старшина, подходя к нам.

– Может. Охранника моего кто-то зарубил утром. Был у себя, а потому примчался так быстро, как только смог. Возьмите, – сунул в руки Дирику пошлину в виде золотого. – Мне нужно бежать.

– А ну-ка, ребзя, проводите. Ты, ты и ты, – дядька-старшина выделил троих, в том числе и моего знакомца со смешными усами. – Ядрёный корень, в жизни не поверю, что чутьё магиков когда-нибудь подводит.

Выматерился про себя. Значит, придётся плестись со скоростью охраны, на цуруле я бы доехал в разы быстрее. Благо, здесь недалеко, но всё же.

– Да поспешите, мать вашу через копьё! – выругался старшина.

Я взял за поводья гордого птица, и быстрым шагом вместе с тремя сопровождающими пошёл восвояси.

По моим меркам, сейчас было часов семь-восемь утра, не больше. Вездесущие хозяюшки уже сновали по делам, а вот ребятни на улицах видно не было: похоже, карапузы сейчас доедали сладкую молочную кашу под бдительным присмотром матерей и нянек. Либо досматривали самые сладкие утренние сны.

Дверь таверны была приоткрыта, а не распахнута настежь, как делаем мы, когда ждём покупателей. Я вошёл первым. Нас встретили тишина и идеальный порядок. Корзины остались нетронутыми, как и склянки, которые притащила в таверну шаманка совсем недавно. Никаких следов борьбы. Прошёл за стойку, где лежал волчара, и не заметил ничего особенного. Вообще ничего. Такое ощущение, что Селеста просто ушла, забыв закрыть наш торговый филиал на ключ.

Трое сопровождающих неуверенно переминались с ноги на ногу. Наконец Дирик прервал затянувшееся молчание:

– Друид, давай мы наверху проверим?

Почему нет? Утвердительно кивнул и ещё раз осмотрел первый этаж. Всё чинно, и даже где-то стерильно, будто в операционной. Странно.

Из размышлений меня выдернул один из охранников:

– В спальне всё благопристойно, кровати заправлены, будто на них никто и не ложился.

Может, и вправду Селеста сбежала? Двинулась назад, в Сальвир. Ведь, как говорили феи, чтобы стать нежитью, достаточно обычного ритуала. Походил взад-вперёд. Слишком странно. Да и где Бланка? Она тоже, по идее, должна была быть здесь.

Стражники, не задавая лишних вопросов, расселись на крыльце, пока я, задумчиво расхаживая по таверне, искал хоть какую-то зацепку. И всё жё нашёл. Меж дверных петель, чуть не сияя зеленцой, висела небольшая прядь волос моей шаманки. Я знал, как трепетно относится Селеста к своей шевелюре: ещё ни один волос с её головы самовольно не покидал своего места. Засомневался: могла ли она добровольно оставить это сокровище в дверях. Протянул руку, чтобы взять возможную улику.

По голове будто пробежала стая антилоп. Меня ослепила вспышка белого света, потряс головой, не понимая, что происходит.

– Друид, помоги! – будто бы над ухом истерично завопила шаманка, и я уже начал оглядываться в её поисках. Никого. Прядь волос в моей ладони начала рассыпаться на глазах. Значит, это было послание. Уже хорошо, ибо определённость в таких делах дорогого стоит.

Вышел на крыльцо, хмуря брови. Всё очень и очень странно. Одно понятно: Селесту надо выручать.

Дирик, видя мои внутренние метания, спросил:

– Может, за архивариусом Гупетте послать? Или не стоит? Погрома-то нет.

– Селесты тоже нет, лишь весточка от неё неприметная. Зато вокруг всё безупречно чисто, – ответил я. — И точно могу сказать: её отсюда кто-то утащил силком.

– Я-то тебе верю, – согласился Дирик, — Вот только будет ли это аргументом для Гупетте?

– Не знаю, но в известность его всё же поставить стоит. Пропажей девчонок занимается именно он.

– С твоим появлением, Штрих, у нас что-то участились пропажи. Хоть торгашка была одной из твоих, но всё равно это очень подозрительно, – Архивариус появился из-за угла как по заказу. Похоже, старшина и к нему послал своих. Что же, он здорово сэкономил мне время. – Пропустите. – Мы расступились перед чинушей.

Гупетте прошёлся по таверне, держа в руке типичный для шарлатанов моего мира хрустальный шар. В руках архивариуса артефакт переливался всеми цветами радуги, без какого-либо определённого спектра. Мне показалось, что магическая приблуда ничего Гупетте не даст.

Так и получилось. Закончив осмотр дома, архивариус отозвал меня на кухню, поговорить с глазу на глаз:

– Слушай, – он устало потёр переносицу, будто уже с раннего утра вымотан в ноль. – Ты точно уверен, что твою шаманку именно украли?

– Да, – ответил я, понимая, что доказать я ничего не могу. – Во-первых, я получил послание.

– Какое? – заинтересованно переспросил архивариус. Надменный взгляд чинуши сменился на почтительно-дружеский.

Я вкратце описал то, что оставила мне Селеста.

– Конечно же, её шикарные пряди рассыпались у тебя в руках, и показать ты мне ничего не можешь, – заключил Гупетте.

Я кивнул. Ну а почему я должен что-то придумывать? Исчезло послание, значит, исчезло.

– И волка моего кто-то убил.

– Не вижу крови и кишок. Как обычно, всё с иголочки, – заметил архивариус. – Товар на месте, деньги, и те под стойкой нетронуты. Датчик не показал ничего кроме использования простейшей бытовой магии. Говорю тебе, друид, это похищение полностью вписывается в сценарий предыдущих. За исключением двух зацепок. Раньше не было ни одной, — не смог сдержать ухмылку Гупетте. — А теперь почти свидетель имеется в твоём лице. Говоришь «Друид, помоги». К тому же, девчонок до этого воровали не чаще, чем раз в две луны. — Архивариус задумался, и я вместе с ним. — Значит, в твоей шаманке что-то есть, раз похитители решились сломать график. Давай, друид, думай. Мне нужна твоя помощь. Если окажешь посильное участие в поиске подлецов, благодарности будут не только от меня, но и от Нельзинбера. А теперь извини, дел по горло, – Гупетте сделал полупоклон и вышел прочь.

Кажется, я раскусил этого корыстолюбца. Когда ему надо было сбагрить проблемный дом, Гупетте вёл себя доброжелательно и учтиво. А потом показал свой истинный облик — высокомерного и надменного аристократа. Видимо, сейчас он почувствовал, что может сбросить выполнение своих обязанностей на другого, из-за чего вновь стал нормально общаться, разливаясь в подробностях как соловей.

Я остался на кухне, размышляя, каким образом буду искать Селесту. Навыков у меня нет, я даже близко не представляю, как проходит следствие. Пойти поспрашивать соседей? Вряд ли они что-то слышали. Когда у тебя под боком ежедневно что-то стонет и истекает кровью как, например, стены таверны с улицы, остаётся игнорировать все причуды и жить своей жизнью.

Чёрт.

– О, Бланка, а ты что здесь делаешь? – послышался голос одного из стражников, оставшихся на пороге.

Я вылетел из таверны, не веря своим глазам. Бланка на месте. В мыслях о пропавшей шаманке, забыл упомянуть, что исчезла и другая девица. Очевидно, избирательная память сыграла мне на руку.

– Бланка, где Селеста? Ты её видела? – начал я, и тут же понял: спрашивать бесполезно. Большие лосиные глаза смотрели с непониманием, будто я у первоклассника потребовал воспроизвести на память три закона Ньютона. Ну, или теорему Пифагора доказать.

Увидев моё разочарование, девушка замямлила:

– Я.. Я не знаю. Она пропала, да? Вечером мы поужинали, и она отпустила меня ночевать домой в обмен на обещание вернуться утром с вещами. Вот.

Компактный чемоданчик у ног Бланки был тому подтверждением. Внучки бортника на момент исчезновения Селесты и близко не было.

– Дирик, – подал голос один из стражников, обращаясь к усатому. – Раз тут одна из наших, может, мы поохраняем? А то мало ли что?

– Ты всерьёз думаешь, что будешь грозной силой против тех, кто утащил шаманку и прихлопнул непробиваемого волка? – ответил ему собеседник. – Тебе здесь находиться разве что для красоты. Иди на службу. Я останусь здесь сам. – Дирик приосанился, расправив широкие плечи.

Ай да жук! – подумалось мне. Кучка и вправду была совсем низкоуровневая. Причём Дирик в том числе. Но ладно. Хочет похорохориться – вэлком, так сказать. Да и мне уже пора начинать бегать. Товар стоит, попрошу Бланку потрудиться за прилавком.

Первый покупатель, недоверчиво оглядывая наше небольшое собрание, медленно свернул с дороги и направился к нам.

– Работаете?

– Да, – хором ответили мы с Бланкой.

Девушка жестом пригласила мужчину войти, а сама отправилась на место продавца, за стойку. Деловито рассчитав покупателя и снабдив его целой корзиной плодов, девушка осталась стоять как приклеенная.

Неужто я переманил непися и привязал его к новой локации? Дирик вальяжно прошествовал на кухню, откуда приволок стул и поставил его в углу. Так, чтобы не бросаться в глаза вошедшим.

– Можешь быть спокоен, – сказал стражник, устраиваясь поудобнее.

Да уж, какое здесь спокойствие, когда у тебя из-под носа увели соратницу? С собственной территории и прикончив злющую охрану. И всё это быстро, не давая Селесте возможности отбиться или отправиться на перерождение, без использования магии, согласно осмотру архивариуса.

Наконец в голове, подпинываемое множеством мыслей, вызрело первое необходимое действие. Сходить к Фаргору. Маг ведь говорил, что возьмись за дело Гильдия – дело было бы распутано в считанные дни. Наверняка правая рука расщедрится на несколько дельных советов. Потому что сыщик из меня никакой. Ну, а кто ещё будет искать шаманку кроме друида? Кому она нужна? Разве что сестрица-нежить разозлится да пойдёт войной, что тоже сомнительно: войска-то у неё, по словам Селесты, не больше тысячи воинов. В общем, если не я, то кто.

– Так, Бланка, – начал я. – Давай ближе к деньгам. Мне нужно, чтобы ты пробыла здесь за прилавком неопределённое время. Не знаю. День, два, неделю. Сколько я буду тебе должен за месяц работы?

– Пятьсот золотых, и ваш товар будет уходить влёт, – без запинки ответила девушка. Надо же, а говорят, женщины сами не знают, чего хотят. А вот эта барышня с первого раза обозначила позицию, очень похвально.

– Хорошо. Выручку на стол.

Бланка покорно вывалила кули с золотом на стол. Прибрал всё вором, затем прошёл на кухню, где стояло раскрытое Хранилище и сиротливо ютились у печи котелок и прочая колдовская посуда Селесты. Выбрал из инвентаря 500 монет, и вернулся в торговое помещение.

– Держи. Не знаю, когда вернусь. Периодически проверяй Хранилище на кухне, там будет с утра появляться товар.

На секунду задумался, кого бы из петов оставить на присмотр. Волка? Он уже показал, что бессилен перед нападавшими. Ворона? Тот ещё более слаб, нежели псина. Охотника? Этого уж точно нет. Наведёт шороху со своей неуёмной сексуальной активностью, будет не только Бланка бедная… Крот тоже отпадает, Рон его на фортификации активно пользует, ну а цурул и самому нужен.

Поняв, что ни один из петов не является подходяще заточенным под задачи, всё же снова материализовал Куся и на этот раз позвал Меднокрыла, который сорвался с Древа и с громким карканьем полетел в Алесун. Всё же у ворона будет больше шансов остаться незамеченным в случае повторного инцидента.

Бланка спокойно отнеслась к появлению деревянной псины, а вот Дирик занервничал.

Я не стал дожидаться возмущений стражника. Приказал Кусю уйти в кухню. Через пару часов и Меднокрыл подтянется. Решив, что больше меня в таверне ничего не держит, сел на цурула и поскакал к замковым воротам.

Пропустили с неохотой, точнее, с явной нерасторопностью. На этот раз дежурили какие-то пофигисты, задающие слишком много ненужных вопросов. К кому, зачем, надолго ли, знаю ли я, какая сейчас фаза Луны… Наверное, я бы стоял там вечно. Уже закипал от их тупых вопросов, когда приоткрылась створка, и туда просочился яркий кусок ткани. А потом Фаргор, костеря инженеров, показался и сам.

– Совсем перепутали понятия, охламоны? – накинулся он на недоумевающую стражу, с которой вмиг слетели весь лоск и ощущение собственной важности. – Уволю и отправлю в Пустошь отрабатывать! И Нельзинбер не поможет! Пропустили его, быстро!

Латники, быстро-быстро растворили перед нами проём.

– Ты уже знаешь, по какому я вопросу? – с надеждой в голосе сказал я.

– Знаю. Прихвостни Гупетте доложили. Не пойму только, зачем ты ко мне пришел.

– Ну так как же.. Понятия не имею, где искать и как это происходит. Может, у тебя артефакт какой есть, чтобы след взять? Помню, что ты сам говорил, что дело о пропавших девицах для Гильдии – меж пальцев растереть.

Фаргор резко остановился.

– Друид, я не имею права ввязываться в расследование. Мы чиновники, и круг наших интересов – сугубо то, что касается служебных обязанностей. И зря ты сюда явился. Я маг, а не ищейка. Тебе нужен охотник.

– Ладно, извини, что побеспокоил. Хорошего дня, – Я развернулся и пошёл назад, к воротам, понимая, что ловить мне здесь больше нечего. Артефакта мне не дадут, советом не помогут, заклинаний у них нет для детей Древа. Буду разруливать подручными средствами, хотя даже пока предположить сложно с чего начинать.

– …Но я знаю, к кому обратиться, – догнала меня виноватая реплика Фаргора.

– Так бы сразу. К кому?

– Выходи из Алесуна через Северные ворота. В дне конного пути как раз поселение охотников. Они поставляют нам дичь. Заплати самому старому. Его псы способны найти трусики девственницы среди обширной дурнопахнущей помойки.

– Спасибо!

Это было уже достижение. Цурулья башка мерно покачивалась на длинной шее, а я размышлял. Стража, которую несколько минут назад костерил на все лады Фаргор, неохотно выпустила меня, провожая недружелюбными взглядами. Мне было всё равно.

Опять бежать неизвестно куда в призрачной надежде найти ниточку, чтобы распутать клубок с «идеальным» исчезновением. Поселение охотников… Что-то в этой фразе не давало покоя.

Когда Северные Ворота захлопнулись за спиной, наконец снизошло озарение: Охотник!

Зачем мне идти неизвестно за кем, когда под боком есть ищейка экстра-класса?

Тентакля воплотилась в своём привычном облике: скользкой лужи.

– Ну что, Охотник. Давай охотиться. Найди мне Селесту. — Похоже, пет усвоил посыл. Лужа ушла под землю, но я видел её очертания под толщей грунта. Тентакля заставила меня свернуть в сторону от дороги и повела по вспаханным полям прямиком на запад.

Глава 17

Первый час я плёлся за лужей с прогулочной скоростью. Этот променад меня порядком достал. Уже через пять минут начала пути сделал каст ускорения, но магия не достигала цели. Охотник упорно полз в одном направлении, не сворачивая и не отступая. Напролом. Там, где для меня была проблема пройти даже на цуруле – у него прекрасно выходило просочиться под землёй. Не мешали ни кустарники, ни деревья: тентакля ловко двигалась сквозь запутанные корни. А вот мне иногда приходилось огибать препятствия.

Через час пути передо мной открылась степь. Равнина, покрытая полосами жёлтой и зелёной жесткой, невысокой травы. На горизонте, скрываемые синеватой дымкой, виднелись холмы.

Устав от низкой крейсерской скорости Охотника, ещё раз выверил направление и заприметил холм, к которому вёл грибной следопыт. Следующим шагом прибрал Вором тентаклю в инвентарь, пришпорил цурула и поскакал прямым курсом к намеченной цели.

Хитро маскируясь под равнинный ландшафт, возле холмов меня ждал сюрприз. Утыканные жёлтыми остовами камышей, перед невысокими холмами, затянутые плотной ряской, прятались болотца. Впрочем, набравшему скорость цурулу было всё равно. Под его когтистыми ластами сначала вылетал дёрн, теперь же – комья потревоженной ряски и переломанные стебли осота. Вездеходная птица, не иначе.

Вся поездка заняла у меня от силы минут пятнадцать. Взобравшись на вершину холма, вновь выпустил Охотника. Лужа упрямо тянулась дальше, в том же направлении. Хорошо. Значит, Селесту я на скорости не проскочил.

Снова поставил зрительный маячок на дальний холм, прибрал тентаклю и понёсся. Пока ещё было достаточно просто держать курс: холмики были утыканы кустарником, путь прекрасно просматривался.

Но уже с четвёртой подобной перебежки начались проблемы. В свои права вступила растительность повыше и поплотнее: молодой лес существенно резал обзор.

Пришла в голову мысль, что сейчас Меднокрыл был бы как нельзя кстати. Мало верилось в то, что за Бланкой явится хоть кто-то, всё, что нужно, воры уже схватили и утащили. Тем более, что там есть Дирик и Кусь на случай повторной явки подлецов.

Позвал летучего пернатого, тот с карканьем, будто прощаясь, выпорхнул из таверны и полетел ко мне. Нужно спешить. И Селеста мне дорога, и погань вот-вот явится к Древу. Сейчас пятый день из обещанных Хильдой шести спокойных. Со времён последнего боя у Древа появилось три хайлевела, но в бою надо поучаствовать и мне. Шутка ли, но я застрял у грани 11 уровня и всё никак не двигаюсь. Кач медленно подползает к заветной отметке, но всё её никак не переполнит. Нужна битва. Нужны смерти и мясо! И это не единственная причина отбивать нападение погани лично. Сестра шаманки придёт обязательно, а Селесте я пообещал, что сделаю всё возможное, чтобы оставить её в живых. Вряд ли кто даже из хайлевелов сможет взять её в плен. Точно, конечно, не знаю, но нужно перестраховаться.

В путанных мыслях и опасениях, в перебежках от одного холма к другому, прошёл день. По моим прикидкам, от Алесуна я удалился километров на сто пятьдесят-двести. По лесным массивам цурул передвигался заметно медленнее. Лес постарел: на смену молодым деревцам пришёл толстоствольный, густой ельник, погружающий во тьму всё, что находилось внизу.И он был будто мёртв: если моего слуха в начале пути ещё касалось пение птиц, то сейчас это была будто мёртвая зона. Тишина стояла такая тягучая, словно её можно разрезать ножом.

Ворон очень выручал.Благодаря Меднокрылу я исключил вероятность случайного сбоя с курса. Вечерело. В очередной раз выбравшись из низины, где уже вступила во владения тьма, огляделся. Ворон вороном, но я решил лично забраться на верхушку дерева, чтобы оглядеть местность.

Здесь, на вершине леса тонкий край заходящего солнца ещё озарял небо алым закатом, когда я оглядывал местность. Во все стороны от меня раскинулись одинаковые, покрытые плотной шапкой густого леса холмы. Но одна деталь, которая ускользнула от внимания Меднокрыла, не давала мне покоя. Ровно по курсу воздух имел немного другой оттенок. Это не бросалось в глаза, но я вгляделся немного пристальнее: через три холма от меня, в зареве, свет преломлялся по-другому. Уже рассеянный дым, превратившийся в марево.

Неужели всё? Сердце в груди бешено колотилось. Нашёл! Нашёл?

Направил туда Меднокрыла, который на данный момент парил, нарезая надо мной круги. Сам вскочил на цурула и неспешно двинулся следом. Не такое существенное расстояние. За день я проскакал на порядок больше! Минут десять-пятнадцать, и буду на месте.

Пока ластоногий питомец гнал к логову, я сосредоточился на картинке, которую давал ворон. Зелёная черепица строений сливалась с общим фоном.Частокол во многих местах был скрыт от обзора сверху тем же ельником, который укрывал львиную долю четырёхметровых кольев. На огороженной территории тоже никто деревья не вырубал, выделялись только крыши построек, и те только после пристального рассмотрения. По центру стояла огромная беседка с дырой в крыше: именно оттуда шёл дымок. По периметру круга частокола обосновалась дюжина небольших срубов, тоже частично укрытых естественным ландшафтом. Насторожили две башни по краям. Они не были пусты.

«Шрам, воин-ящер, уровень 26

Здоровье 1600/1600»

«Храм, воин-ящер, уровень 31

Здоровье 2000/2000»

Ворон сделал пару кругов и уселся на вершину стёсанного бревна, поодаль от часовых, дежуривших на башнях. Всё мое внимание было приковано к беседке: именно там происходило основное движение. В центре горел костёр. Варево в котле парило, рядом сидел, сосредоточенно разделывая полутушу оленя, очередной ящер-воин, по сравнению с остальными – низкоуровневый, шестнадцатый.

Огромная беседка делилась на две зоны. В одной из них были расставлены хитроумные приспособы: лавки дикого вида, столбы и табуреты. Пятеро девушек в деревянных колодках, похожих на рабские. И среди них моя Селеста. Лицо и тело шаманки перемазаны подсохшей и свежей кровью, я узнал её только по волосам.

Быстроногий цурул, казалось, бежал очень медленно: нас разделял ещё один холм. В это время в моей голове проносились тысячи мыслей. Сколько их? Не слишком ли я самонадеянно бросился в одиночку спасать шаманку? На крайний случай, вызову Трента или подорву цурула. А там, через шесть часов, мы с Селестой уже переродимся под сенью Древа.

… У костра углом составлены два стола. Глядя на огонь, на лавках сидели ещё трое ящеров, от тридцатого до сорокового. Разглядывая сквозь огонь связанных девушек, они переговаривались между собой, что-то размеренно обсуждали и прихлёбывали из больших кружек.

Каждый из ящеров хорошо экипирован в лёгкий, пластичный доспех, держащийся на ремнях. У часовых луки. Те, кто расхаживал по земле, владели огромными ножами, похожими на мачете без каких-либо намёков на ножны.

Меж пленниц расхаживал ещё один персонаж, который мне очень не понравился. С кнутом в руках, модельной походкой, прохаживалась надменная сука.

«Лара, убийца Цевитата, 31 уровень

Здоровье 1250/1250»

Судя по показателю ХП, львиная доля очков у неё в ловкости или других характеристиках: на Силу ушло не более двадцати единиц. А то и меньше, потому что с десяткой Интеллекта я получил бонус в +100 маны, возможно, у всех похожая ситуация с бонусами. Для себя решил, что эту девицу надо выпилить в первых рядах. Кто-то из них балуется магией. Если все остальные как однояйцевые близнецы похожи друг на друга, тупые и с ножичками, то эта стерва явно выбивается из общей массы. Скорее всего, именно она незаметно проникла в таверну и украла Селесту.

Лара, будто неся на голове корону победительницы, гордо вышагивала, обходя каждую из пленниц, и те покорно склоняли головы. Все, кроме одной. Селеста, чумазая, стоящая на коленях, не отводила ненавистного взгляда от истязательницы.

Наконец Лара обратила внимание на шаманку. Что-то спросила. Селеста разразилась тирадой, но явно не успела договорить: госпожа наотмашь дала моей соратнице такого леща, что та, потеряв устойчивую связь с землёй, перевернулась в воздухе, измазав в крови дощатый пол. Уши резанул звук свистнувшего кнута, разогнавшегося в воздухе, чтобы усмирить непокорную.

Потерпи, Селеста, я уже бегу. Осталось совсем немного: спуститься с вершины и ещё раз забраться на три десятка метров.

Один из ящеров,наблюдающий за действом,поднял руку. Лара тут же прекратила издевательства. И вряд ли из душевной доброты.

Поднявшись с лавки, зеленокожий рывком за волосы заставил шаманку принять положение задницей кверху. Внутри меня всё сжалось. Пора навести кипишь.

Глава 18

Слез с цурула, приказав птице обойти лагерь с другой стороны. И как можно более бесшумно. Конь медленно, каждый раз выбирая место, чтобы ступить когтистой ластой, ушёл в сторону.

Я, пустив тело друида шагать напрямик, вселился сознанием в ворона. У входа в беседку висел металлический блин. Для каких целей служил – неясно, но вот для моего плана подходил идеально. Меднокрыл поднялся с частокола и спикировал вниз. Гася скорость, птица приземлилась на гонг. Три быстрых, несильных удара о металл клювом привлекли всеобщее внимание. Ворон оттолкнулся от гонга и, лениво раскачиваясь в воздухе из стороны в сторону, влетел в лес, ветви которого начинались ещё внутри частокола.

Заставив всех обитателей лагеря всполошиться в поисках врага, птиц занял удобную наблюдательную позицию. Про Селесту, естественно, сразу же забыли. Динозавры окружили беседку, держа наготове мачете. Несколько воинов повыскакивали из изб, и теперь можно было пересчитать уродцев по головам. Вместе с теми, что дежурили на вышках, выходило одиннадцать душ.

– Кто? – гаркнул воин, выскочивший из сруба, обращаясь к часовому.

– Это птица, – охранник держал натянутый лук, метя в ночной лес. И, надо сказать, с удивительной точностью. Спусти он тетиву, имел бы шанс попасть в ворона.

Так, но вернёмся к нашим баранам, точнее, к ящерам. Я насчитал одиннадцать бойцов, а избушек – дюжина. Хотя, возможно всё правильно. Вот только куда спряталась убийца?

– Это, похоже, наша лесная дева к своим взывает. Плохо вы её дрессируете, Шатах.

– Ты прав, Машир, – ответил Шатах, который до этого собирался издеваться над Селестой. – Я только хотел приступить к углублённому обучению, как эта птица позвонила в гонг.

– Будь осторожней. Не позволь коварной самке призвать мышку-норушку.

Грянул дружный шипяще-хриплый хохот, заставляющий мои уши свернуться в трубочку. Мерзкое, специфическое ржание наполнило круг частокола и прилегающий лес каркающим шелестом. Как бы Меднокрыл не издох от таких звуков, а то останусь я без глаз.

К общему веселью присоединился звонкий девичий смех. Из тени, отбрасываемой одним из опорных столбов, медленно проявляясь, показалась Лара.

Она медленно подошла к столу и схватила плод, смутно напоминающий кукурузу, только кроваво-красный.

— Мышка в норке. — Зловеще глядя на Шатаха, она наглядно продемонстрировала, что может ждать того в такой вот норке. Быстро откусывая от плода по маленькому кусочку, утончила кукурузину в несколько секунд. А затем деловито кинула ему под ноги плод.

– Да ну вас, – веселился Шутах. – Гадости тут говорите всякие. Пищу переводите. И вообще, я устал. Пойду отдыхать. – Ящер, махнув сородичам, пошёл в сторону избы.

Шипящий ржач вернулся в лагерь. Преисполненный хорошим настроением Шатах исчез под крышей одного из срубов, стоявшего прямо под вышкой Шрама.

Все довольны, и я в том числе. От Селесты внимание отвлёк, в стане врагов царит расслабон, а я уже практически под стенами.

Начиная с низины, вошёл в инвиз. Благо, скил был безоткатным, главное не забывать раз в полторы минуты повторять каст.

Тем временем я уже находился вблизи вышки Храма. Осталось влезть на ближнюю к нему ель. Не сильно большой по местным меркам ствол дерева, шириной в два обхвата надёжно скрывал меня от глаз дозорного. Раскрыл Хранилище, выпустил Охотника, указав ему цель. Лужа всосалась в землю и покорно поползла на захват. Охотник, мелькая маяком призрачного свечения упорно полз к Ларе. Даже не подозревая о своей скорой незавидной участи, убийца, похохатывая и веселясь, приблизилась к Селесте. Шаманка за время короткой передышки успела подняться на колени. Убийца схватила Селесту за волосы и снова повалила лицом в пол. Шаманка сопротивлялась как могла, но преимущество сейчас было у той, которая держала наготове кнут. Ненадолго.

Лара, заставляя шаманку выгибаться, с силой давила ногой в поясницу Селесты. Моя соратница закусила губу и зажмурилась, не издавая ни звука.

Охотнику осталось преодолеть считанные метры, вот-вот и ноги Лары будут спутаны крепкими, сильными щупальцами. Пора выпускать более мощную магию.

Открыл вкладку заклинаний. Помимо уже прижившихся на панели быстрой активации ускорения и лечения меня интересовали другие позиции:

«Бешеный Трент, уровень 2

Время жизни: 15 секунд.

Затраты маны: 250 ед.

Повторный призыв возможен через 15 минут

Призовите трента в любом месте поля зрения, но помните: он и вправду бешеный!

Здоровье 50 000ед».

Пень был серым. Сначала не понял, в чём дело, потом, спустя пару мгновений дошло: у меня не хватает маны для активации этого чудовища. Хорошо, что остались нераспределённые единицы характеристик. Закинул ещё пятёрку в интеллект, столько же в силу, по итогу получая здоровье в тысячу единиц за счёт бонуса, и оставшиеся три очка определил в ловкость, повысив выносливость почти вдвое.

Есть контакт. Трент загорелся зелёным, готовым к выходу. Но бешеная деревяшка в данной ситуации будет орудием отчаяния. Когда Селеста находится бок о бок с врагами, когда в плену ещё четыре невинные девицы требуется более деликатный подход. Который я, кстати, ещё ни разу не пробовал. Что же, всё бывает в первый раз.

«Земляной Шатун, уровень 1

Затраты маны: 50 ед.

Повторный призыв возможен через 10 минут

Ширина гона: 9 метров

Длина дистанции: 3 километра

Выберите направление гона злого мишки, и да прибудут с вами предсмертные крики врагов!

Здоровье 25 000ед».

Попробуем для начала пустить доброго мишку ящерам в логово.

Активировал эмблему бурого друга. В поле зрения появился свободно двигающийся зелёный пятак не меньше двух метров в радиусе. Видимо, точка выхода. Без сложностей навёл поляну под противоположную вышку. Ещё раз нажал на эмблему земляного шатуна, но вместо криков ужаса моих врагов получил широкую зелёную дорожку, выходящую лучом из пятака.

Пока я упражнялся в размещении заклинания, под крышей беседки уже началась суета. Тентакля наконец-то добралась до цели. Перепуганная, визжащая как отчаявшийся лось Лара безуспешно пыталась скинуть с себя сильные щупальца. А вот улыбку Селесты сложно было не заметить.

Прокрутив луч вокруг оси, вроде бы как осознал принцип действия скила и отменил его.

Отвёл точку чуть в сторону, за стену лагеря. Навёл выходящий луч так, словно круг частокола это арбуз, а я хочу срезать с него крышку. Ну, и, конечно, поставил сторожевую башню с Храмом на непосредственном пути злого медоеда.

Возня в беседке прекратилась. Земля дрожала, из-под толщи раздался протяжный, долгий рёв. Мгновение спустя, вздымая лапами высокие валы грунта, наружу начал выбираться мишка.

Кое-кто из тех, кто находился вблизи убийцы, ещё пытались отбить Лару, но успеха это не приносило. Тентакля, будто насмехаясь над собравшейся атаковать кучкой ящеров, умело фехтовала колючими щупальцами, одновременно крепко удерживая девицу отростками.

Наблюдая за крокодилами, я даже им немного посочувствовал. Мало того, что какая-то неведомая хрень не давала приблизиться и отбить свою, так ещё и из-под земли совсем рядом выползало что-то огромное и злое. Наконец, мишка полностью показался на поверхности. Высота медоеда в холке оказалась вровень с остриями частокола.

Ящеры бросили безуспешные попытки отбить Лару и уставились по направлению шумного землетрясения.

Медведь, оскалившись, приподнялся на задних конечностях и с размаху ударил в землю передними лапами, начиная неторопливый бег. Кажется, бурый товарищ особо никуда не спешил. Он вальяжно, даже не набирая скорости, сделал два первых шага к частоколу и вплотную приблизился к забору. Взмах волосатой лапы – и брёвна, как щепки со свистом полетели в лес.

Меня заставила напрячься своевременная догадка: сейчас он махнёт другой лаптёй. И как бы шальное бревно не угодило куда-нибудь не туда, но дёргаться уже поздно.

От взмаха левой лапы завалилась вышка и задняя часть избы, в которой отдыхал Шатах. Остатки сруба простояли ровно до того момента, пока облако толстых брёвен не разметало и их. Часовой Шрам сделал в воздухе двойное сальто, тщетно выискивая точку опоры. И он её нашёл. Как раз на клыках голодного и злого шатуна. Почему-то даже сквозь шум анархии я отчётливо услышал хруст крошащихся на зубах медведя костей. Минус один.

Крокодилы молча, с опущенными руками вжимая в плечи головы, пятились. Мишка, издавая грозное урчание, шёл по прямой, в то время как ящеры допёрли, что он на них никакого внимания не обращает. Тем не менее они завороженно пялились, как лапы экскаватора загребают всё новые и новые порции строений, снося к чертям всё, что стоит на пути.

Я тоже наблюдал. Ель, которая почти вплотную примыкала к вышке часового Храма, позволяла наблюдать шикарную картину. А ворон, будто вторая камера, дополнял обзор.

Я, всё ещё скрываясь в инвизе, сидел аккурат над Храмом в метрах трёх над ним, натянувшим лук и выцеливающим мишку. Две стрелы уже безрезультатно ушли в цель, снеся какие-то крохи богатырского здоровья шатуна. Такими темпами где-то через часов шесть дозорный мишку завалит.

Охотник, продолжая отбивать атаки двух воинов, уже опутал Лару с ног до головы словно мумию. Некоторые щупальца тентакли подозрительно ритмично двигались. Ну что же, Охотник такой, он всяко может. Да и тебя, убийца, мне не жалко.

Пора переводить рейд в более активную фазу и поскорее с этим заканчивать. Для начала вывести из строя Храма. Призвал Воришку, но ящер оказался прытким. Неладное он заметил сразу. Воин попытался одёрнуть ногу, но крепкие нити выдержали. Чуть ли не в одно мгновение избавившись от лука, он бросился когтями разрывать тонкие канатики гриба, сопротивляясь переносу в инвентарь.

Я же наблюдал за процессом с некоторой грустью: в самый первый раз Вор дал сбой. Канатики гриба попросту не успевали оплести ящера целиком, что очень огорчало.

Кажется, я правильно поступил, не пытаясь сразу украсть Лару. Та бы освободилась и сейчас шныряла по лагерю в инвизе, незримая для меня.

Решив, что пора помочь пету, бесшумно вынул Силу Древа из-за спины, обновил заклинание. Пора. На выдохе шагнул вниз, на спину ничего не подозревающего крокодила, метя остриём меча между лопаток.

Вкупе с ускорением удар бросил воина на пол, а меч, пройдя часового насквозь, припечатал крокодила к доскам. Нанизанный на металл ящер перестал сопротивляться, хоть и был вполне себе жив.

«Храм, воин-ящер, уровень 32

Здоровье 1723/2000»

С таким, уже обездвиженным противником Вор справился не больше чем за пару секунд. Крокодил исчез в Хранилище.

Потянул за рукоять меча, застрявшего в бревне. Нехватка Силы сказывалась, с первой попытки достать оружие не удалось. Крепко взялся двумя руками, снова потянул. Не получалось. Начал расшатывать – с моими немалыми усилиями клинок стал поддаваться, высвобождаясь из вязкой древесины.

Наконец справившись, разогнулся и выпрямился, встав во весь рост. И тут же почувствовал сильный толчок, заставивший меня пошатнуться, затем с удивлением ощутил, как холодный металл, пробив крепкую броню, входит между рёбер.

Ужас невозможности сделать вдох плотным туманом спутал сознание. Я глупо и бесполезно попытался глотнуть хотя бы немного воздуха. Удар о землю другим боком и вместо выдоха изо рта вырывается кровь.

Не глядя на иконку здоровья, уверен, его там немного, кастанул на себя лечение. Тело мое продолжило заниматься самолечением, а сознание перенеслось в ворона, беря управление птицей на себя. Я заходил на бреющем полёте в спину ящеру, приближающемуся с мачете в лапе к телу, из бока которого торчала алебарда.

Два быстрых взмаха крыльями придали хорошее ускорение, чтобы не дать ящеру успеть ухватиться за древко алебарды. Крыло легко, не ощущая препятствия, будто струю воды рукой разорвал, отделило голову от туловища. Тело ящера не смогло продолжить бег, но зато стало катиться кубарем по земле, достигая цели.

Глава 19

Туша ящера, дёргаясь, забрызгивая всё вокруг вязкой кровью, приземлилась на меня. Хаотично дёргающиеся лапы зацепили древко алебарды, просаживая 912 отхиленных единиц здоровья до 531. Неплохой такой урон для предсмертного рывка.

Находясь внутри ворона я абсолютно не испытывал боли, которой наверняка сейчас было переполнено тело друида. Помимо очевидных бонусов в виде игнорирования болевых ощущений, из крылатого тела я с легкостью управлял и собой, и петами. Плюс обзор почти на триста шестьдесят градусов.

И зачем я вообще полез в рукопашную, выдавая свое местоположение? Сидел бы спокойно в инвизе и контролировал обстановку. Нужно забывать повадки танка и учиться стратегическому планированию на поле битвы, как это всегда делала Алька.

С этих пор в бой больше не лезу. Если сейчас сдохну, для меня это не страшно. Через шесть часов буду возрождён у Древа, а вот Селеста... Мало ли что может случиться за время перерождения и дороги до лагеря ящеров. Мне бы очень не хотелось оставлять её в лапах злобных крокодилов.

Приказал цурулу больше не таится, а поспешить к центру стоянки сквозь образовавшийся пролом. Пусть в крайнем случае накроет лагерь ядовитым облаком.

Медведь, лениво и мощно перебирая загребущими лапами, приближался к противоположному краю забора. Семеро оставшихся ящеров продолжали пялиться, как шатун уничтожал западную стену частокола. Я, конечно, согласен, что это завораживает, но вели они себя очень странно.

Пользуясь моментом, отправил Вора паковать Лару. Хватит с Охотника и этих секунд развлечения, позже наиграется.

Послушное лечению, моё тело пришло в норму. Не выбираясь из-под туши крокодила, потянул алебарду за основание древка. Здоровье снова просело больше чем наполовину, шкала продолжала быстро падать. Шесть кастов полностью восстановили целостность организма и заняли не более трёх секунд на исполнение.

Никто мне не мешал перед боем надеть амулет Селесты с маной, который сейчас болтался без дела в и инвентаре. Почему про самые полезные вещи я вспоминаю в последний момент? А так теперь у меня жалкие шестьдесят пять единиц маны, на трента точно не хватит. Блин.

Не давая Вору в этот раз и секунды на передышку, отправил за Селестой. С трудом выполз из-под тяжёлой, обезглавленной туши. Измазанный кровью чуть ли не с ног до головы, я до сих пор пребывал в инвизе. То ли частокол и изба считаются за деревья, то ли помогает непосредственная близость леса оставаться невидимым. Скрылся с открытого участка за срубом, откуда бы меня не смогли заметить оставшиеся крокодилы.

После исчезновения шаманки колодки бряцнули оземь, но даже это не заставило ящеров отвлечься от любования шатуном.

Полез в инвентарь за амулетом, и обнаружил там ещё один занятный предмет — кольцо «Послушание Друида», которое я по какой-то причине не стал носить как несъёмный атрибут.

«Амулет Силы Ученика

Запас маны 2042/3000»

«Кольцо "Послушание Друида"

+200 маны

+60 здоровья»

Пока я занимался запоздалым апгрейдом украшениями, Селеста уже сидела в инвентаре. Вынул шаманку вместе с её бубном и колотушкой, послал в неё пару кастов лечения.

— Ой, Штрих. Как здорово, что ты нашёл меня! — Искренняя радость на глазах менялась встающими дыбом волосами и гримасой ненависти. — Сейчас я сделаю всем нам запас кожи на сапоги. — На месте Селесты сейчас стояла уже не шаманка, а разъярённая фурия.

— Полегче, милая. Сейчас мы их упакуем и отправим служить Древу.

Подкрепляя свои слова действием, натравил Охотника на четыре цели. Быстрые щупальца спеленали всех, до кого смогли дотянуться. Троих тентакля стала просто душить, повалив на колени. Четвёртым же занялась вплотную, обездвиживая и пакуя для Вора.

Для троих оставшихся крокодилов как раз подоспел цурул. Те, повернувшись спиной к пролому, в ужасе наблюдали за тем, что творил Охотник. Ластоногая птица свалила их одним прыжком. Сюрпрайз, мазафака. Набежав со спины, пет придавил двоих лапами, вонзая острые когти в спины. Третьему досталась особая роскошь. Топорообразная башка прилетела аккурат по позвоночнику. Ящер плашмя завалился, и питомец для верности крепко вдавил его клювом в грунт, лишая манёвра, но и не добивая по моему мысленному приказу. Растянувшись, цурул терпеливо ждал, когда до его пленников доберётся Воришка.

— Так хоть какая-то польза от этого путешествия. Спрячься на дереве и страхуй.

— Хорошо, только я тебя тоже спрячу, — на благо дела не стала спорить Селеста. Пока я упаковывал пассажиров в Хранилище, она подошла ко мне сзади, обняла, мы воспарили над землёй, улетая в крону дерева, стоявшего за пределами частокола.

Сначала семеро ящеров, а за ними и четверо девчонок почти заполнили один из листов моего инвентаря. Больше здесь ловить нечего. Собрал Вором оружие, в общем-то, без особого фанатизма вместе со злополучной алебардой. Дал цурулу приказ подойти к корням ели, на которой мы прятались с Селестой.

Треск от сносимого шатуном леса вдруг прекратился. Из заявленных трёх тысяч метров мишка не прошёл и пятиста, издав обиженный, жалобный крик. Да не может такого быть, чтобы кто-то смог его одолеть. Мы с шаманкой переглянулись и, не сговариваясь, продолжили наблюдение.

В пролом забора тремя шеренгами вбежали около тридцати ящеров. Только система идентифицировала их уже не как ящеров-воинов. Шеренги состояли из магов Цевитата с металлическими посохами по центру и воинов Цевитата с секирами и алебардами по краям строя. И это только крохи отличий. Все они были не ниже пятидесятого уровня, самый топовый — маг восемьдесят третьего. Чешуйки на телах пришедших отливали металлом, поблёскивающим в свете костра и молодой луны. На головах отчётливо выделялись золотом небольшие короны или венцы. И в целом, строй и повадки бойцов выглядели безупречными по сравнению с неуклюжими головастиками, что покоились у меня в инвентаре.

— Мы не уйдём, — осторожно шепнула Селеста так, что я еле расслышал. — Подрывай цурула.

— Успею.

Тем временем строй обошёл лагерь. Часть ящеров начала копаться в обломках. Дружно раскидывая брёвна, они в считанные секунды извлекли из-под завала полудохлого Шатаха. Меня охватила досада: решив, что он мёртв, я прохлопал жертву для Древа.

— Давай лучше посмотрим, как воины Цевитата справятся с трентом.

Под группой ящериц вспухла земля, выпуская наружу бешеный пень. Но это как будто бы не застало их врасплох. Все, кроме троих, отпрыгали-отбежали-откувыркались в сторону от призванного. Акробатика у этих на пять баллов.

Оставшийся же под корнями маг, держа над головой посох, тянул его на себя. Из орудия мага исходили светящиеся алым линии, оплетающие ветки-руки трента. Двое других уже скакали с секирами на вершине, быстро отделяя руки от тела пня. Я был заворожен тем, как эти каратисты с лёгкостью и бесстрашием уничтожают того, кто мне казался несокрушимым.

Тем временем один маг вскинул посох и направил небольшую искру в трента. Та отскочила от него, не причиняя никакого вреда деревяшке и молниеносно, будто трассер, прилетела ко мне, окружая ярким светом. Все ящеры, уставившись на нас, незамедлительно бросились в бой. На бешеной скорости сокращая расстояние, с лёгкостью перепрыгивая через избы и взбираясь на частокол. Маги же вот-вот должны были разродиться новыми кастами.

— Подрывай! — заорала Селеста, хватая меня за горло и сталкивая нас с ветки вниз, к земле.

Глава 20

К моему удивлению, ветви ели, изогнувшись чуть ли не на излом, нас не выпустили. Подхватив меня и шаманку, дерево приблизило нас к стволу, впечатывая в жёсткую кору.

Но я всё же успел дать цурулу приказ взорваться. Птица полыхнула облаком кислотной взвеси. Некто заключил ядовитый газ в белёсый шарообразный кокон, консервируя опасность.

– Лорд, – на ухо вещал до боли знакомый голос. – Не торопись. Смотри.

Уже через секунду понял, что нахожусь в полости дерева. Вот только изнутри площадка, на которой я находился, была в разы шире, чем ствол дерева снаружи. Как в другом измерении. Здесь поместились все присутствующие. Стены, пол и потолок, а так же ветвибыли прозрачными: мы находились будто в хрустальном дворце. Ничто не мешало обзору.

На площадке помимо меня и недоумевающей Селесты, сидя по-турецки, чертил пальцем что-то на полу леший. Споровица и бортник тоже были здесь.

Но я их не звал!

— Как?!

– Смотри, – улыбаясь одними уголками губ, сказал Двухсотый, и я обратил внимание на ближних к нам крокодилов, которые были уже на вершине частокола. – Кстати, здравствуй, зеленоволосая укротительница мятежных, – подмигнул он Селесте. – Мы тут подумали и решили, что вам нужна помощь.

Спрыгнул первый ящер с забора уже не на землю, а в призрачную рощу, с небольшими деревцами, метра два-три высотой, но очень густо насаженными. За ним последовали ещё трое воинов Цевитата. Леший, что-то шепча под нос себе, продолжал водить пальцами по полу.

– Темень хоть глаз выколи, – проворчала споровица. Роща, созданная Двухсотым, исполняя её желание, зажглась мириадами несильно ярких огоньков, обеспечив нам прекрасный обзор всей местности. – Так-то лучше. – Лиска удовлетворённо кивнула.

Следом за первопроходцами поспешили ещё бойцы. Но, попадая в созданный Двухсотым лесок, они терялись. Небольшая растительность, занимающая площадь где-то двадцать на двадцать метров, сбила крокодилов с толку. Сначала они уверенно шли к нашей ели, заставляя меня нервничать, потом в последний момент разворачивались, уходя в другую сторону. Двадцать хорошо обученных воинов, потерявшиеся в трёх сотках, выглядели комично. Словно слепые котята они вышагивали по рощице, но не могли выйти: воля Лешего заставляла их буквально у края сворачивать вглубь или сосредоточенно бежать вдоль границы молодой рощицы.

А Двухсотый-то хорош. Как минимум, чтобы выиграть время, он просто необходим. Рассредоточив воинов так, что они не могли скооперироваться, леший начал их потихоньку выносить: на кого-то падали деревья, кому-то из крокодилов прилетало по сусалам колючими лианами, некоторых пытались задушить корни. Но полностью ликвидировать Леший их не хотел. Обратил внимание на Селесту: та тоже не осталась стоять в стороне: тихонько переспросив у споровицы, услышат ли гады её бубен, и получив отрицательный ответ, начала камлать, периодически снося у бойцов неплохой процент здоровья. В отличие от магов Цевитата или той же Вальоры, никаких визуальных эффектов кроме как отожранных жизней у ящеров, я не увидел, а потому мог только догадываться, что творила шаманка.

– Да мне бы их живыми взять, – обратился я к лешему.

– Сейчас, – ответил Двухсотый. — Подожди немного, они ещё пока сильны для того, чтобы их связать. – Хотя стой. Вот этого бери.

Леший указал пальцем на одного из воинов. Подданный Цевитата, переломанный в нескольких местах, бессильно висел, запутанный в хищных лианах. Вор прибрал крокодила, который, похоже, валялся в полубессознательном состоянии на последней сотне жизни. Замечательно. Я почувствовал, как во мне просыпается жадность, которую подзадорила споровица:

– Я тоже пошла. А то так мы их два часа паковать будем.

Но сама Вальора осталась на месте. В то время как из ствола дерева, где мы сидели, вырвалось облако пыли и накрыло всю территорию, созданную лешим.

Маги Цевитата, которые остались по ту сторону частокола, похоже, наконец почувствовали неладное. Один из них, выводя в воздухе посохом причудливые руны, спустя несколько секунд каста, разразился ливнем напалма, мгновенно спалившим казавшийся крепким частокол.

– А ну, мои маленькие людоеды, к бою, – мерзко хихикая, сказал Киеренн, потирая ладони.

Я так и не понял, откуда появились эти мелкие демоны. Но мага, что снёс огненной лавой забор, покрыло чёрными тельцами с ног до головы. Он закричал, но его ор продолжался не более пары секунд. Похоже, голодные насекомые заползли ему в горло. Шкала жизни вражины начала стремительно падать.

Товарищи по посоху тут же активизировались. Один из них почти мгновенно кастанул воздушный вихрь, сбивший облепленного насекомыми мага с ног. Мне на мгновение показалось, что с обгрызаемого тела вырвалось красно-чёрное облако. Сквозь проплешины, образовавшиеся от сильного потока воздуха, заблестело мясо. Впрочем, открытые участки тут же закрыли прожорливые таракашки. Ветерок ему не помог.

Другой маг использовал поток воды, чтобы снести насекомых. Но нет. Тело распласталось ещё сильнее, с него по завершении каста стекла отчётливая кровавая лужа, которая начала быстро впитываться в грунт.

– Я бы этого тоже забрал, – сказал я Киеренну.

Но тот огрызнулся:

– Нельзя оставлять муравьёв голодными. Этот будет съеден.

– Вот этого вяжи, – вмешался в разговор Двухсотый снова показывая на полудохлого воина, придавленного бревном.

Остальные цевитатники упорно вырубали рощу, орудуя секирами и неприспособленными для этого алебардами. Причём безуспешно: стоило им отвернуться, как на месте пня снова стояло дерево.

Споровица тоже не теряла времени. Сгустки пыльцы (или летучего мицелия?) накрыв рощу, преобразились в симпатичных ящерок. Таких, на которых и я бы глаз положил: уж очень изящно они выглядели. Девиц было чуть больше десятка. Определившись с жертвами, они приступили к саботажу.

Два ящера, получив по прикосновению одной из прекрасных, начали рубиться друг с другом за её внимание. Остальные, забыв о миссии, стали откровенно похотливо приставать к грибным девам в обличье крокодилиц.

Тем временем муравьи бортника уже сожрали мага и побежали к следующей жертве, оставив скрюченный в позе эмбриона, розово-жёлтый скелет. Но не добежали: один из властителей посоха мимоходом залил стаю лавиной огня, образовав на пустом участке чёрное пепелище.

– Хороший противник, – сказал бортник. – Ищет подходы. Ну, раз муравьишки мои мертвы, почему бы не пустить в ход ос?

Действительно, почему нет? Признаюсь, когда вылупился бортник, я был немного разочарован. Начерта Древу повелитель пчёл? Какой прок от этого бойца. Однако, не всё с нежитью воевать. На ящерах работает вполне сносно. И, держу пари, это не единственные его способности. Они с Вальорой хайлевелы, наверняка у них ещё есть заклинания помощнее.

В ответ на реплику Киеренна о хорошем противнике споровица фыркнула будто котёнок.

– Против нас они всё равно что щенки неразумные. Лорд, заберите ещё вон тех двоих, – споровица указала на парочку ящеров, которые ещё несколько секунд назад дрались. Но эти два танка с 3000+ ХП уже умудрились изрядно друг друга покалечить за призрачную ящероподобную нимфу. Сейчас соперники уже издыхали, счастливые от того, что их головы покоились на прелестных коленях чешуйчатой красавицы. Воришка проследовал к ним, начиная паковать. – Двухсотый, подсобишь? Мне нужен лес вокруг этих недомагов.

– Не вопрос, – ухмыльнулся леший, воздвигая стену новой проросли вокруг колдунов-крокодилов.

Те, не особо парясь, начали искать выход, но Леший с лёгкостью водил всё оставшееся войско, параллельно раздавая то там, то тут волшебных, редких и внезапных тумаков, срезающих у кого пять, а у кого и все двадцать процентов здоровья.

Из нашей ели снова вырвалось споровое облако. Девять девиц – ровно по количеству магов, рассредоточились рядом с ящерами.

Попытка первой соблазнить духовно развитого колдуна окончилась фиаско: тот долбанул её огненным шаром из посоха, испепеляя морок.

Вальора зло выдохнула:

– Ну, сейчас посмотрим кто кого.

Из-за спины выбежала копия той, что была убита и ворвалась в тело мага, растворяясь в нём. Крокодила начало раздувать будто шар. Металлические чешуйки начали расходиться на растянутой коже, маг заорал и треснул, раскидывая вокруг кровавый фарш.

– Зря ты так, – недовольно сказал я, беря в силки одного из колдунов. – Этот был самый сильный.

Я выбрал самого слабого крокодила с посохом. Пятьдесят шестой. Сначала по нему прошёлся Дух Лунных Лезвий, заставляя шкалу ХП дёрнуться и медленно покатиться вниз. К нему подоспела тентакля. Но прежде я запустил ещё одну тварь – Духа Обречённости. Причём последний призрак, ловко пройдя сквозь мою жертву, пошёл пакостить дальше и заглянул на огонёк к двум ближайшим чароплётам. Последний, впрочем, узрел опасность. Самозабвенно искореняя ненавистную рощу, маг отмахнулся от духа как от назойливого комара, и тот рассыпался. Ну ничего.

Охотник уже схватил мага, которого парализовал Дух Отчаяния. Тентакля не стала церемониться. Заткнув ром мягким щупальцем, толстыми же отростками с костяными наростами он обездвижил крокодила, взрывая металлическую чешую в некоторых местах глубокими ранами. Посох валялся рядом, и, Охотник, видимо, чтобы обезопасить себя от магического воздействия, обездвижил ящера, полностью лишая того всех возможных способов движения. Осталось только упаковать.

Воришка в пару секунд поглотил чароплёта, пряча в надёжное Хранилище.

– Уф, думала не справимся, – сказала над ухом Селеста.

– Стоп, ты тоже его? – переспросил я.

– А ты решил, что два мелких духа и Охотник справятся с таким сильным магом?

Мда. А я и вправду в себя опять поверил. Впрочем, мага-то я забрал, интересно будет посмотреть, что вылупится из каждого вида пленённых ящеров. Главное – доставать высокоуровневых под страховкой хайлевелов, иначе есть риск самому отправиться на перерождение.

Краем глаза заметил, что капсула, в которую кто-то заключил подорвавшегося цурула, истлела. Хороший всё-таки пет, даже жалко его на таких моментах.

Вальора, словно кукловод, неотрывно смотрела на фантомов-обольстительниц. Некоторым всё же удалось завоевать внимание магов. К потерявшим бдительность и влекомых похотью чароплётам незаметно подходила свободная нимфа и со спины начинала потрошить. Выглядело это ужасающе.

– Этого бери, – указала споровица на мага, у которого оставалось 128 жизни из заявленных трёх с половиной тысяч. Он не сопротивлялся. Лежал и выл, одну руку протягивая к посоху, а другой пытаясь запихнуть собственные кишки обратно.

Пара ящеров-чароплётов не поддалась на провокации, но и лисица не стала их трогать. Один их них применил уже виденное мною заклинание поиска. С посоха сорвалась искра, отскочила от фантома-крокодилицы и полетела к нам, безошибочно определяя местоположение наколдовавшего морок.

– Сейчас я ему устрою, – нараспев произнесла Вальора.

– Чёрт! – произнёс я, наблюдая, как два мага, не видя друг друга, но при этом действуя в унисон, начали плести заклинание, делая одинаковые движения.

– Я прикрою, – спокойно сказал бортник. Я так и не увидел, как он кастует заклинание, будто спасенный дед и вовсе не плёл чары, а просто мысленно управлял своими тараканами. Вокруг ели, где мы находились, начала расти стена. Быстро. Очень быстро. Множество всякой летучей и ползающей твари начало окружать нашу импровизированную базу насыпью.

Огненный шар приблизился, но то, что возвели насекомые бортника, в момент вытянулось волной, поглощая удар фаербола. Осевшая волна продолжала жить и двигаться, гуляя по насыпи в ожидании новой угрозы.

– Что-то мы совсем расслабились, – изрёк Двухсотый. – Задолбали!

Магов, словно по мановению волшебной палочки начали душить лианы. Ящеры пытались сопротивляться, и у них это даже выходило. Но бились они всё же не на своей территории. Их шкалы ХП падали.

– Давай Вальора, поднатужимся, пора завязывать с ними, — всё так же спокойно и лениво водя пальцами, сказал леший.

– Да, подмога идёт, – подметила споровица. – Пора нам завязывать с развлечениями.

И тут и я уже услышал топот и громкий металлический лязг со стороны пробитого мишкой частокола.

– Сотня, – прохрипел Киеренн, послав туда рой летучих букашек. Бортник на секунду замер, перестав дышать. – Сматываемся, ребятки, эти нас сомнут.

– Ты прав, – согласился Двухсотый, глядя в прострацию. – Уходим.

Перед всей нашей компанией в коре ели, внутри которой мы находились, открылся портал. Выглядел он как овальное дупло, у края перевитое тонкими ветвями с неуместными цветочками. По ту сторону прекрасно просматривался наш алтарь и обеспокоенно заглядывающий к нам Гай Рон.

– Эх, сколько слуг не забрал, – возмутился я.

– Успокойся, лорд, – подмигнул мне Двухсотый. – Если прикажешь, будут ещё вылазки.

Исчезла Селеста, затем Вальора. Бортник начал уже подтягивать меня за плечо к порталу.

– Побыстрее, друид, силы лешего не безграничны, – чуть ли не силком начала затаскивать меня на сторону Древа Киеренн.

И всё же Меднокрыл успел долететь, чтобы показать мне своими глазами подоспевших. Со стороны лесоповала, учинённого шатуном, выскочили уже совсем другие воины. Да, пожалуй, мои хайлевелы правы. Подмога состояла из стоуровневых и выше. Жаль. Столько слуг недополучили, что аж зубы скрипят от жадности.

Шагнул в портал, выходя из нашего Древа, и уже созерцая алтарь, выдохнул. Пристально оглядел всю нашу честную компанию, в кои-то веки собравшуюся в одном месте. Взгляд невольно остановился на новом члене нашей могучей кучки. Прелестница обладала, как и все мои феи, прекрасными большими глазами фиолетового цвета, выдающимися формами, чуть прикрытыми короткой туникой из базового набора, и низеньким ростом. За спиной красовались призрачные крылышки, державшие феечку в воздухе.

«Канья, фея-жрица Древа Жизни, подчинённая»

Последним из портала вышел Двухсотый с улыбкой до ушей.

— Эх, давненько я никого не угощал такими вкусными лещами. Друид, а мне у вас определённо нравится!

Глава 21

Уже поздний вечер, лес погружён во тьму. Но даже это в совокупности с ленью и возможностью познакомиться с феей не способно отбить мою надежду получить сегодня опыт. За весь сегодняшний день я получил всего лишь крупицы, которых еле хватило перевалить отметку одиннадцатого уровня. Поскольку некоторые ящеры, что лежали в Хранилище, существовали на последних сотнях жизни, начал распаковку с самых хилых.

Поприветствовав Рона и симпатяжку-новенькую, высвободил из инвентаря тентаклю. Охотник неплохо потрудился в этой битве. Ну, и конечно меня подстрахует, если кто-то из помирающих ящеров решит выпендриться. Брать на руки опасных крокодилов, пусть и полудохлых, не особо хочется.

– Никто не против, если мы пока накроем стол? – неуверенно спросила Канья.

– Конечно, неси жрать, – ответил бортник, а сам пошёл куда-то в сторону реки.

– Конечно, милая. Антею с Дафнией в оборот возьми, чтобы не расслаблялись. У нас сегодня гости, поэтому ставьте всё что есть и побольше. А я пока подстрахую нашего лорда, – Двухсотый спокойно уселся рядом с алтарём, чертя пальцем что-то на траве. Кивнул мне: – Приступай.

Остальные разбрелись кто куда. Ждать и тянуть смысла не было, тем более, что с такой поддержкой, как леший, не страшен и сам князь тьмы.

Хранилище расположилось почти вплотную к алтарю, чтобы осуществить переброс максимально быстро. Я выдохнул и вытянул из инвентаря первого. Восемьдесят здоровья и тридцать восьмой уровень. Ещё нити Хранилища не спали, а Охотник уже переплёл недвижимое тело крепкими щупальцами. Я успел заметить, что у этого ящера была изрядная вмятина в доспехе между лопаток – тот, которого башкой-топором припечатал цурул. Всё же хорошая птица.

За секунду тентакля перекинула динозавра со шляпки гриба на алтарь. Хищные нити жертвенника обвили его, словно мумию, и погрузили в недра чаши.

– Хорошо пошёл, – подмигнул мне Двухсотый, занимающийся неизвестно чем.

С ветки спустился бутон, который тут же раскрылся и наружу вывалился… Василиск.

«Фурфул, василиск, уровень 38

Здоровье 2400/2400»

Да уж, прекрасно, не поспоришь, подумалось мне, когда я обозревал жирную такую ящерицу со стеклянными глазами навыкате. Тварь повернулась ко мне, припала на задние лапы, будто в поклоне, а затем развернулась и быстро двинула вверх по стволу Древа. Я лишь удивленно уставился на ловкое, гибкое пятидесятикилограммовое тело василиска, с изяществом нимфы скользящее вверх по коре. Ну что ж, василиск так василиск. Я бы и на него с удовольствием в битве посмотрел.

Вот только загвоздка. Как обычно, на поверхности жертвенника осталось Семя Жизни. Каким образом ящерица будет его взращивать?

Панель меню сияла ещё с самого начала битвы, и я уже догадывался, что наконец перешагнул порог одиннадцатого уровня. Разбираться с интерфейсом пока было некогда. Я перекидывал ящеров-воинов в голодный алтарь одного за другим: тентакля отработала чётко. Кое-кто пытался сопротивляться, но жалкие попытки разбивались об острые костяные наросты Охотника, которые он выпускал в особо критических ситуациях.

Тем временем феи уже накрыли на стол. Рон каким-то шестым чувством предугадал события и добавил к комплекту имевшейся садовой мебели ещё один, точно такой же. Хотя, почему «шестым чувством»? Подозреваю, у него был вполне себе живой интерес, ведь леший ещё утром обещал новых феечек. И, к слову, результат трудов Двухсотого был довольно симпатичным и вызывал интерес.

Ароматы копчёного мяса сводили с ума. Закинув восьмого ящера на жертвенник и получив очередную нелетучую змею, желающую ошиваться на стволе Древа, обернулся на запах. У меня появилось подозрение, что без ценных указаний новоприбывших здесь не обошлось: столы ломились от яств.

Итак, восемь василисков прибыло. Все, принесённые мной в жертву ящеры были низкоуровневые по сравнению с пришедшими к ним на подмогу. Хоть разница и была меньше чем в два раза по уровню, но по эффективности бойцов она чувствовалась как несколько ступеней. Я с некоторой опаской косился на законсервированных в инвентаре четырёх воинов и двух магов Цевитата.

На лавке, сверля меня взглядом, сидела нахохлившаяся как сыч, Селеста.

– Что?

– Ничего, – коротко ответила шаманка и поджала губы так, что те превратились в тонкую нить.

Ну вот не хватало мне ещё обиженок. Нет, я, конечно, знаю, что будь воля Селесты – висеть бы крокодилам на собственных кишках, весело раскачиваясь. Причём обычное потрошение будет с её стороны несказанной милостью. Но сейчас не самое подходящее время выяснять отношения. Ещё семерых надо обратить в наши ряды.

– Не переживай, милая, – вмешиваясь, Вальора сделала попытку разрядить обстановку. – Теперь ты можешь над ними издеваться сколько угодно, никуда ящеры с Древа не денутся.

И ведь правда. Селеста совсем опечалилась, понимая, что я не собираюсь потакать её хотелкам. Хоть и делали с ней крокодилы ужасные вещи, но нужнее ящеры здесь, на охране Древа. Я вытащил следующую жертву – Лару.

Шаманка подорвалась с места и бросилась ко мне. Охотник, следуя приказу, тут же перевил плохо соображающую девицу щупальцами, обездвиживая убийцу.

– Постой! – потребовала шаманка. – Отдай мне хотя бы её.

Тентакля застыла, держа Лару у самого края чаши алтаря.

– И что ты с ней будешь делать? – задал я риторический вопрос. Я знал наверняка – Селеста будет пытать и издеваться над этой предательницей рода человеческого в самых изощрённых формах.

– Я найду, чем с ней заняться. Штрих, пожалуйста, – канючила зеленоволосая соратница. – Прошу!

– Нет, Селеста, так не пойдет. – Шаманка поменялась в лице. Кажется, она готова была меня сожрать с потрохами, и было за что. Но я не терял надежды достучаться до разума союзницы: – Лара наш будущий друг. Как бы она тебе не насолила, сейчас не время разбрасываться чужими жизнями.

– Я прошу всего одну! – не унималась Селеста. – Одну! Эту! Жизнь! ОТДАЙ!

– Нет, Лара будет служительницей Древа. Точка.

Отдал мысленный приказ Охотнику, и убийца полетела в жертвенник.

– Ах ты… Ты… – шаманка часто задышала, не в состоянии сказать мало-мальски бранного эпитета. – Ненавижу!!! – давясь слезами, она бросилась к своёму жилищу.

На поляне повисла гробовая тишина, которую нарушило мерное шуршание листвы. Бутон с Ларой начал потихоньку спускаться с ветки, но перерождённая, по-видимому, не торопилась являть себя нам. Ну и чёрт с ней. Нечего раздразнивать Селесту, ещё неизвестно, чем это может закончиться. Даже хорошо, если убийца решит переждать до утра. Возможно, и шаманка прийти в себя успеет. Или нет. Но с Селестой я переговорю позже, когда перекидаю всех на алтарь.

Вальора, мягко ступая, неслышно подошла ко мне:

– Позволь мне, друид. Оставшиеся слишком сильны.

Ага, сейчас. Нет уж, опыт мой.

– Р-р-р-р-ра! – не успело Хранилище выпустить первого воина Цевитата, как тот бодренько поднялся на ноги и издал агрессивный крик. Глянув на меня единственным уцелевшим глазом, с ловкостью змеи набросился массивной тушей и начал душить. Если быть до конца честным, я этот манёвр понял весьма запоздало.

Раздался дикий свист. Плетью, усеянной костяными наростами, тентакля дала со всего маху крокодилу по затылку, и тот ещё сильнее сомкнул пальцы. Походу придётся поваляться со сломанной шеей. Где, блин, остальные? Где страховка??! Потом вдруг отпустил. Подвешенный за ноги крокодил пытался высвободиться из лианы, но хрен там. Хотя нет. Из-за голенища доспеха ящер достал припрятанный ножичек и, ловко согнувшись пополам, перерезал путы. Сделав в воздухе сальто, красиво упал в алтарь. Да уж, сопротивление стоило того.

Я подобрал очередное Семя Жизни, закинул в Хранилище. Десять штук были уже вполне состоянием.

– А я говорила, – ехидно заметила лисица.

– Двухсотый вполне справился, – не менее ядовито ответил я, потирая шею. Этот кусок элитной кожгалантереи за короткие мгновения захвата снял с меня три сотни единиц здоровья. Хорошо, что он не свернул мне голову. А то валялся бы со сломанной шеей.

С ветки спустился бутон, который тоже не стал висеть долго: тут же раскрылся и выпустил королевского василиска. Я не был в курсе, чем, кроме габаритов и цвета кожи он отличался от обычного. Ну, что ж. Королевский значит королевский. Звучит красиво. Надеюсь, с нежитью они будут биться не менее эффективно.

А нет. Отличаются. В приветствии королевский василиск, мерцая коричнево-золотой чешуёй, распустил круглый, обрамляющий голову капюшон и в знак приветствия зашипел. Но склоняться не стал, зараза непокорная. Я кивнул ему, и чудо-юдо последовало вслед за остальными василисками: наверх.

– Давай следующего, не тяни, – не глядя на меня, сказал леший. – Сейчас мы их быстренько через Чрево Редаи проведём и пойдём пить. У Рона вон, бочонок с вином уже греться начал.

Наэтот раз я предусмотрительно отошёл от Хранилища. Леший пустил в ход корни самого Древа. Скрылся в живой лапше второй воин Цевитата. А я всё равно получил опыт.

– Вальора, а как вы узнали, что мы с Селестой в западне? – поинтересовался я, наблюдая уже третьего высокоуровневого крокодила, исчезающего в гибких нитях жертвенника.

– Охотник рассказал. У меня с ним и Вором особая связь, – лисица, не дожидаясь, общего сбора, налила себе вина и, расположившись на траве, цедила густой тёмный напиток.

– То есть он тебе всё докладывает? – удивился я. Неожиданно. Хотя, они-то с тентаклей в одном царстве.

– Нет, не всё. Но однажды он похвастался, как трахал целый полк похотливых бабёнок. И я даже догадываюсь, где располагался этот полк. Ставлю десять тысяч золотых, что это был Дворец Небесного Танца.

– Ну, в Алесуне только одно место, где он может свободно резвиться, – подтвердил я. Впрочем, Омия и Вальора достаточно тесно были знакомы до перерождения споровицы, поэтому уверенность лиски была вполне обоснованной. – То есть ты с ним общаешься? Охотник с тобой разговаривает? – продолжал я вытягивать информацию будто клещами.

– Нет, говорить он не умеет. – Капля вина скатилась с уголка губ Вальоры, она изящным жестом стёрла влагу и очаровательно мне улыбнулась. Настолько, что я даже забыл о Двухсотом и крокодилах, ожидающих в инвентаре. – Этот шалун общается образами.

– М-м-м-м, ясно, – глубокомысленно изрёк я, завороженный красотой лисицы. Ко мне снова с приветствием подбежал королевский василиск, пришлось вспомнить про четвёртого воина Цевитата. Достал его.

Чесались руки поскорее переродить магов. В кого превратятся они? В каких-нибудь огненных василисков? Когда четвёртый королевский ящер поздоровался и уполз в вершину Древа, я приготовился извлекать колдунов-крокодилов.

– Лорд, не могли бы вы отойти ещё дальше? – Вальора загородила меня собой, закрывая обзор Хранилища.

– Посторонись, – оттеснил меня бортник. – Мне бы не хотелось, чтобы друида прибило в нашу смену.

Леший, споровица и Киеренн встали правильным равносторонним треугольником вокруг гриба-хранилища, протягивая друг другу руки, но не дотягиваясь, ибо находились далеко друг от друга.

Внутри их хоровода образовался силовой полупрозрачный купол.

– Вытаскивай страдальца, – обратился ко мне Двухсотый.

Маг, насколько я мог судить по очертаниям, едва пришёл в себя, пыхнул огненным маревом. На лбу Вальоры образовалась глубокая вертикальная морщинка, будто лисица действительно напрягалась, поддерживая вместе с соратниками барьер. Не успело утихнуть пламя магического заклинания, как я услышал характерное шуршание нитей алтаря.

– Этот готов, – кивнул бортник и растянулся в улыбке. – Друид, давай, вытаскивай следующего.

Рядом с коконом Лары опустился ещё один. В отличие от предыдущих алтарных гостей, маг не торопился наружу. Ну что ж, пусть повисит.

Последний оказался без сюрпризов. Появившись на столешнице Хранилища, он продолжал лежать, не сопротивляясь вездесущим лианам Двухсотого. Едва скрылся последний опасный враг, соратники сняли барьер.

Вальора, опустилась на траву. Её примеру последовал бортник. Леший, как ни в чём не бывало, прошествовал к столу. Налил себе вина и поднял бокал:

– Ну что, дорогие соратники, за успешное завершение кампании!

– Вообще-то тост должен был сказать наш лорд, а тебя, зеленое чудовище, не спрашивали, – возразил бортник.

Да уж, характер у деда не сахар. Немного утешает, что он недолюбливает всех одинаково.

Я прошествовал к порталу инвентаря. На месте, где три хайлевела держали экран, защищая Древо от враждебной магии, земля была выжжена дочерна и была ещё тёплой. Хорошо, что не горячей. Жертвенник стоял целым, будто его огонь и вовсе не касался. По очереди достал четверых девчонок, немного недоумевающих, а потому бестолково вертящих головами из стороны в сторону.

– Пойдёмте, красавицы, – Киеренн поднялся с травки и повёл дев к накрытым столам. А затем запоздало повернулся ко мне: – Или их тоже… В алтарь?

Глава 22

Все уже уселись за столы. Девчонки, которых я забрал из когтистых лап ящеров, вели себя очень сдержанно и пугались каждого резкого движения.

– Дафния, позови Селесту, – устало попросил я крылатую прелестницу.

Проследил за феей: та постучалась в дверь урги, затем потянула ручку на себя, но открыть не смогла. Краем уха расслышал недовольный голос шаманки: чересчур громкий и эмоциональный. Дафния после безуспешной попытки войти повернулась ко мне, пожимая плечами. Я кивнул, фея вернулась ко всем за стол. Встал и уже сам отправился вытаскивать Селесту.

– Откроешь? – спросил я, вплотную подойдя к входу в ургу. Ноздри уловили приятный аромат. То ли земляники, то ли каких других сладких фруктов. Будто варенье из лесных ягод готовили. Странно это.

– Нет, оставь меня, – спокойно, но довольно громко ответила шаманка по ту сторону двери.

– Все тебя ждут, — продолжил я неуклюжие попытки вытащить Селесту. Мне отчего-то не хотелось оставлять её одну сейчас.

Прошедшие через плен девчонки тоже были не в своей тарелке, возможно, появление Селесты их хоть немного успокоит, ведь она была рядом. А некоторые из них уже точно в плену провели более трёх дней. И ничего хорошего у ящеров за это время с девушками не приключилось, факт.

– Штрих, я не хочу выходить, – упиралась зеленоволосая. – Я очень благодарна, что ты пришёл на помощь. Но сейчас мне нужно поспать и собраться с мыслями. Давай поговорим завтра.

– Хорошо… – только и смог изречь я, понимая, что в реалиях моего мира после таких испытаний у девушек зачастую заканчивается дело в лучшем случае серьёзными психологическими проблемами.

У Селесты сейчас действительно не то состояние, чтобы думать о других. Украдкой глянул на невесёлых, будто окаменевших девушек. Выглядели они, мягко говоря, зажатыми. К еде даже не прикоснулись, бокалы с вином стояли так, как их расположили феи, когда накрывали на стол.

Я отошёл от запертой двери урги и негромко позвал лисицу. Вальора тут же отстранилась от ужина, и подошла, мягко ступая по лесной травке.

– Что-то случилось, друид? – споровица обеспокоенно смотрела на меня.

Блин, какая же она всё-таки красивая… Отогнал прочь похотливые мысли и спросил:

– Мне кажется, или этим девушкам среди нас неуютно?

– Так и есть, – подтвердила лисица очевидное. – Селеста вон, просто взяла и спряталась. А она, как я поняла, и суток у живодёров не провела. Если Рон с феями рассказали правду, и наша шаманка действительно жила в Сальвире, то её нервы, должно быть, очень крепкие. Представь. Если уж наша бойкая шаманка начала психовать, то как себя чувствуют эти домашние кошечки?

– Ты могла бы им помочь. Успокоить, поговорить, погрузить в иллюзии.

– А ещё ты можешь переродить их, – игривым укором добавила споровица. – Древо меняет сознание своих детей. Всё плохое уйдет из воспоминаний, когда они погрузятся в алтарную чашу.

– Нет. Давай ты как-нибудь мягко с ними поработаешь, и мы вернём девчонок домой. Нам незачем конфликтовать с соседями.

– Как прикажешь, лорд. — Взгляд лиски обеспокоенно бегал по застывшим лицам девушек, которые не могли или не хотели подключаться к общей беседе. – Магией я их и покалечить могу. Прости, но телом я своим ещё не владею. Не все ещё знания попробовала и испытала. Но опыт долгой и насыщенной жизни в человеческом облике подсказывает: время и доброе окружение всё поправят.

– О Селесте бы тоже нужно позаботиться.

– Мне кажется, ты недооцениваешь ресурс нашей шаманки, – ответила лисица.

Дверь урги, шурша листвой, приоткрылась, и мы с Вальорой повернулись на звук.

— Вот, сестра, вместо долгих задушевных разговоров. — Селеста стояла, опёршись о косяк, с играющей на лице полуулыбкой, протягивая флакон с ярко-красной жидкостью. Её глаза будто были подёрнуты пеленой. Неживые, словно из матового стекла.

В общем, можно сказать, что Селеста припила одно из своих зелий, и многое ей сейчас до фонаря.

– Подели между человечками поровну, — еле выдавила из себя шаманка. Тело зеленоволосой повело, нетвёрдой походкой она дошла до постели и рухнула навзничь.

Дверь за ней закрыла споровица.

—Так вот значит, чем мне так вкусно пахло.

Вальора откупорила бутылочку, принюхалась:

– Да. Будто ягодный сироп. Ай да шаманка. Сама на ногах еле стоит, а о других не забыла.

Сейчас уже глубокий вечер, и меня терзают только два желания: набить живот чем-нибудь вкусным и поскорее завалиться спать. Для приличия я ещё минут пятнадцать готов изображать из себя хорошего собеседника.

Убедившись, что содержимое склянки отправилось строго по назначению, потянулся к копчёному мясу и свежим овощам, пристально наблюдая за гостьями. Те беспрекословно приняли зелье, и наконец потянулись к еде. Скромно, будто барышни из высшего света, они, в отличие от моих соратников, не укладывали еду на тарелки большими горами, хотя изобилие позволяло.

Две девчушки и бортник сидели напротив меня, за другим столом по этой же стороне разместился Гай Рон в компании Антеи и Дафнии. По левую руку расположились Вальора и две девушки, совсем рядом сидел Двухсотый как бы «замыкая пару». Одно место пустовало: здесь должна быть либо Канья, либо Селеста. Но феечка не торопилась усаживаться: она, то и дело украдкой бросая заинтересованные взгляды в мою сторону, взяла на себя роль заботливой хозяюшки вечера: подливала в стаканы вино, раскладывала горячее. Увидев, что девчонки малость пришли в себя, прелестница не позволила гостьям остаться голодными: тут же от всей широты фейской души наложила на пустые тарелки нарезанных яблок, овощей, зелени, мяса…

– Так это действительно были воины Цевитата? – с придыханием спросил Гай Рон лешего, будто тот рассказывал не события завершившейся вылазки, а сказку.

– Говорю тебе в пятый раз, они самые, – подтвердил бортник. – С чего ты глупый-то такой?! Хотя ладно, что с тебя взять.

– Вот ты, Киеренн, вроде и тело новое получил, и обстановка другая. По идее, и мозги тебе Чрево Редаи должно было вправить. Ан нет. Как был деревенщиной так и остался, – отставив бокал в сторону, вмешался Двухсотый. – Чего тебе для счастливой жизни не хватает?

– За внуку переживаю, – буркнул бывший дед, чуть ли не с яростью надкусывая синий плод Древа. – Извёлся, всё думаю, как там Бланка без меня.

– Я её к себе в таверну забрал, сильно по тебе грустила, – не стал таиться я. Пчеловод всея Древа раскрыл рот, но я опередил его и продолжил. – Да не за просто так сидит, не надо переживать. У неё месячное жалование в пятьсот золотых и охрана под боком. Никто не тронет.

Мне показалось, что Киеренн выдохнул и успокоился, но это была иллюзия.

– Это ты, лорд, правильно. Это ты, лорд, молодец. Не оставил сиротку, — чересчур явно начал подмазываться Киеренн ко мне. — Вот если ещё уважишь старческую душу, — украдкой бросив взгляд на Двухсотого, — и отпустишь меня к внучке… – ёрзая на бревне, имитирующем скамью, спросил бортник. – Она ж совсем глупая. Зря ты на неё такую ответственность повесил…

Плохо ли хорошо соображал я, но чувства Киеренна были мне вполне понятны. Настолько, что даже не стал переспрашивать, чем бортник будет полезен в Алесуне. Здесь, под Древом, когда вот-вот придёт погань, он будет нужнее.

Но мягкий нрав и вино сделали своё дело. Я встал, поднимая бокал:

– За Киеренна, нового управляющего таверной «В поисках Форштевня»! Но при одном условии: когда это будет нужно, ты по первому же зову примчишься к Древу.

— О лорд, ты не пожалеешь, — откликнулся бортник. — Наш торговый дом будет процветать моими стараниями. — Киеренн гордо и со вкусом осушил бокал.

Гай Рон, феечки и леший со споровицей поддержали, даже наши уставшие гостьи едва приподняли стаканы в знак солидарности.

Когда чаши опустели, я спросил:

– Тебя сейчас перебросить или потом? Прыгай в Хранилище, в таверне вытащу сразу.

– Не-не-не, – замахал на меня руками Киеренн. – К грибам этим хитромудрым у меня доверия ни на грош. Вон, леший сейчас откроет портал, да я пойду.

– Среди ночи??!

– Ну да, а что такого? – удивился пчеловод. – Ночь не глубокая, Бланя точно не спит. Она у меня удивительная. До полуночи не спит, и весёлая встаёт раньше солнышка. Кстати, кто у тебя на охране-то?

– Волк и Дирик, парнишка из городской стражи.

– Надо поспешать. А то этот усатый прохиндей чему нехорошему внуку научит. Двухсотый, давай, открывай портал, – засуетился Киеренн.

Леший поднялся и прошествовал к стволу Древа. Начертив овал, зажёгшийся белёсым сиянием, спросил:

– Куда?

– На западную окраину, в Старую Рощу.

Кора Древа под действием магии Двухсотого казалась тонкой перегородкой, через которую начала просвечивать совершенно другая локация.

– Ну, бывайте. Увидимся в таверне, друид, – попрощался Киеренн и исчез в проёме, который, пропустив через себя пчеловода тут же схлопнулся.

Канья подлила мне вина и подала стакан. Я краем глаза заметил, что наши гостьи стали чувствовать себя лучше: от виноградного напитка их щёчки разрумянились, на лицах начали появляться улыбки. Которые предназначались в основном лешему и несостоявшемуся грифону.

Гай же, против своего обыкновения, всё внимание дарил Антее и Дафнии, судя по малозаметным движениям, под столом наглаживая коленки феечек. А может, и не только коленки. Прелестницы, жмурясь от удовольствия и тихонечко хихикая, тоже давали волю шаловливым ручонкам.

Канья ещё раз облетела стол, обновляя содержимое пустеющих тарелок и стаканов. Короткая стандартная туника выдавала такое же базовое отсутствие нижнего белья.

– Присядь уже, – устало сказал я. Мне было несколько неудобно: вроде бы мы все – с руками и ногами, в состоянии не остаться голодными, а бедная фея, которой уже по идее пора в кровать, обслуживает нас как малых детей.

Канья послушно приземлилась рядом со мной, но к еде не потянулась.

– А что будет с нами? – наконец подала голос одна из девушек. – Мы останемся жить здесь?

– Нет. Переночуете, а завтра я вас отправлю в Алесун. Там уже попадёте под крыло архивариуса. Я так понимаю, из Алесуна только Филидия?

Красивая, светловолосая девушка с тёмной прядью по пробору распущенных волос, недоумённо на меня посмотрела.

– Так вас батюшка послал на розыски? Откуда вы знаете моё имя? – принялась выспрашивать она.

Я предпочёл умолчать о том, что именно из-за неё Гупетте упрятал меня в казематы, а её отец оклеветал. Эта информация девчонке не нужна, да и ни при чём она.

– Уверен, ваш отец нанял хороших следопытов. Но я не один из них. Мы явились в лагерь ящеров за Селестой.

– А если больше некуда идти, могу я остаться у вас насовсем? – спросила Циния, одна из спасённых, казавшаяся совсем изнеможенной. Облик говорившей отличался болезненностью и изяществом. Будто тонкий росток, пробивающийся в тени под камнем.

– Остаться ты можешь, – нахмурился я. – Но тебя действительно никто не ждёт дома? Мать, отец, братья-сёстры, тётки, в конце концов? – Циния покачала головой, но пояснять не стала.

– Тут, лорд, главное, врагов не нажить и самим не прослыть похитителями дев, — вкрадчиво вставил свою поучительную реплику Двухсотый.

– Если ты, Циния, уверена в своём выборе, то почему нет?

Девушка, получив одобрение, очаровательно улыбнулась:

– А как это происходит?

– Идёшь туда и прыгаешь, – Дафния показала пальцем на жертвенник. – Это не больно. Потом ты проснёшься уже обновлённой.

Циния встала и прошествовала к алтарю. Взобралась на край чаши, без оглядки и промедлений уверенно ступила вниз, плавно погружаясь в нити, тянущиеся ей навстречу.

– Как я погляжу, ключевое слово этого вечера – «нетерпение», – заметила Вальора, ни к кому не обращаясь, провожая взглядом народившийся бутон.

– Я тоже на общей волне, – зевнув, проинформировал я. – Нетерпеливо хочу спать как удав, проглотивший косулю. Но сначала гости. Вальора, проводи девчонок спать, им тоже нужен отдых.

– Ну нет… – надула губки Филидия.

– Вечер только начался, – поддакнула ей другая.

– Друид прав, не спорьте, – рассудил Двухсотый. – И не упрямьтесь. Я подарю вам ещё больше незабываемых впечатлений.

Двусмысленность фразы лешего меня насторожила. Покоробило несоответствие облика высокородного манерного лешего и его намёки.

Двухсотый подошёл к Древу, открывая портал. Но это было нечтом другим: если в случае с Киеренном просматривалась другая локация, то здесь образовалось дупло.

– Ох и нововведений же вы наделали за сутки, – пробормотал я, наблюдая, как девушки, одна за другой опасливо, с детской заинтересованностью и восторгом входят в полость Древа. Вальора переместилась первая. Затем в дупло загрузились три девицы и последним присоединился Двухсотый.

– Это ещё не всё, – ответил Гай. – Наш леший будто с цепи сорвался. Ты не видел чего он там на Древе понастроил.

– Понастроил? На Древе?! – недоверчиво поинтересовался я.

– Не то слово, – ухмыльнулся Рон. – Он из ствола Древа лепит как гончар из глины. Может, ты сейчас хочешь посмотреть?

– Сейчас я свалюсь с бревна и здесь усну. — Состояние было такое, будто, вернувшись вчера с занятий, загулял на всю ночь с друзьями, а потом отсидел шесть пар на нудных лекциях и еду в трамвае домой. Стамина была красной и стабильно мигала тонкой полоской на шкале.– Думаю, никто из вас не будет против перенести обсуждение насущных проблем на утро завтрашнего дня.

– Ты, главное, как проснёшься, в тоннели не вздумай идти, – предупредил рыцарь. – Там леший и Вальора всё под завязку забили смертоубийственными ловушками.

– Ловушки это хорошо, – буркнул я, вставая из-за стола.

– Пойдём, лорд, мы в твой дворец тебя проведём, – мурлыкнула Дафния, ластясь к добродушно настроенному Гаю.

– Нет уж, спасибо. Я по старинке: все впечатления приберегу до завтра. Доброй ночи, – прерывая беседу, попрощался я и поплёлся вдоль ствола, уходя из-под потока мягкого оранжевого свечения алтарной зоны, созданного Вальорой ещё вчера.

Темнота мягко обнимала. Лезть на ствол не хотелось. Как только до меня перестали доставать блики магической подсветки, остановился.

– Кровать!

Полюбившаяся мне как родная, трёхспальная тыква мягко опустилась рядом.

Глава 23

Впервые за долгий день я расслабился. Мягкая изнутри, будто ортопедический матрас поверхность тыквы доставляла телу блаженство. Наверное, так бы и отключился, когда в отверстиях, имитирующих окна, мелькнул свет призрачных крылышек.

С одной стороны, обрадовался, что прекрасная половина Древа ещё помнит обо мне, с другой – слишком устал и активничать неохота.

– Лорд, впустите к себе. Я замёрзла, – игриво попросила Канья. Причём на самом деле, чисто для приличия.

– Залетай, – разрешил я, не меняя своего положения относительно горизонтали мягкой постели. Фейка влетела в спальню и приземлилась рядом со мной на колени, преданно заглядывая в глаза.

– Что такое?

– Лорд… – начала говорить Канья, явно подбирая слова. Затем, скомпоновав в голове то, что хотела, она набрала полную грудь воздуха и затараторила: – Мой лорд, с самых первых минут рождения я мечтала о встрече с вами. Дафния и Антея поведали о вашей страстной и пылкой любви к жрицам… – Снова быстрый вдох. – А вы разбиваете мои мечты служить влюблено и верно Древу! Прошу вас, не надо! Не оставляйте одну этой ночью! Если отвергнете, то… я буду страдать и плакать.

Нет, ну нельзя было сразу сказать: «Лорд, трахни меня, и поскорее». Зачем такую тираду выдавать, ещё и параллельно обвиняя в том, что я разрушаю её ожидания?! К чему это ложное чувство вины?

Не имея сил на полноценную воспитательную реплику, вяло и сонно раскрыл объятия:

– Ну хорошо. Иди ко мне.

Фея сбросила невесомую тунику и в прямом смысле на меня рухнула. Как-то странно и с неуверенностью, обвив мне руками шею, она полезла целоваться.Вся ситуация в целом приобрела оттенок сюра: Канья даже с собственными губами обращаться не умела! Словно кошка она за несколько секунд облизала мне лицо. Затем язык фейки всё же нашёл мой рот. Это был самый шокирующий поцелуй в жизни. Впечатление было настолько ярким, что непроизвольно задёргался левый глаз.

Не желая терпеть дальнейших издевательств от неопытной Каньи, отстранил её жаждущие поцелуев губы ниже. Фейка одарила неумелым вниманием шею и, под натиском моих рук, упирающихся в её ключицы, начала спускаться ниже, ненадолго задерживаясь на груди, животе. Впрочем, по телу она орудовала вполне сносно. Когда я отошёл от первого шока, тая под игривым язычком прелестницы, член потихоньку начал поднимать голову.

Наконец жаркий ротик Каньи достиг жаждущего ласк органа. Влажные горячие губы прошлись сверху вниз. Затем к ним присоединился забавно вибрирующий язычок. Я закинул руки за голову, прикрывая глаза и расслабляясь.

Длилось блаженство какие-то секунды. Весь настроенный на жаркий минет, я чуть ли не подскочил от чувствительного укуса. Сдержав рефлекс, подумал, что Канья сделала это не специально, возможно, просто головка зацепилась за зуб, потому что дальше фейка начала вполне сносно и достаточно глубоко насасывать.

Погружая член на полную длину в горяченную глотку, фейка сложила руки корзинкой, и, едва её губы отступали от основания члена, пускала в ход ладошки, уделяя всему внимание.

Я был слишком уставшим для того, чтобы самому задавать темп: вроде бы Канья неплохо справлялась, и лениво подбирался к закономерному концу истории. Но потом стало происходить что-то невероятное: прелестница начала жевать член, параллельно царапая мне живот и бока. Да что за нахрен??!

Я подорвался, забирая драгоценный орган изо рта недолюбовницы. Это идиотизм какой-то. И так устал как собака, ещё и влез в интимные игрища с неопытной фейкой. Ну зачем?!

Канья, поняв, что я не желаю продолжения, жалобно посмотрела на меня огромными фиолетовыми глазами:

– Мой лорд, я что-то делаю не так?

– Всё не так. Ты бы попросила сестёр премудростям обучить хоть немного. Да и ритуал один Дафния знает, чтобы не только для удовольствия, но и для общей пользы.

Канья оживилась:

– Так рассказали они мне, как Семя Жизни получить! Я всё-всё сделала! Древо облетела, слова пропела, как положено, а потом сразу к вам, мой лорд.

Это уже совсем другое дело. Устал-не устал, а начатое необходимо завершить. Причина есть и весомая.

– Что же ты сразу не сказала? Я уже выгнать тебя хотел.

Феечка поникла и пробормотала:

– Думала, моему лорду станет приятно, когда он получит неожиданный ценный подарок… – голос прелестницы дрогнул, она всхлипнула, а я почувствовал себя бессердечным чудовищем.

Ну вот и что с ней делать?! Любовница из Каньи, как из меня нейрохирург. Притянул фейку к себе, и посадил гибкое тело на член к себе лицом. Ласково взяв за бедра, заставил прелестницу подвигаться на мне, касаясь влажными губками ствола. Член понемногу креп, и уже спустя несколько секунд был в полной боевой готовности. Я перенес руки с бархатной кожи бёдер на талию, заставив Канью приподняться. Она с придыханием взяла ствол и направила внутрь себя. Я медленно начал входить узкое влажное лоно. Крылышки феечки на миг застыли, и я даже немного испугался, остановился.

– Продолжай, лорд! Я так долго этого ждала!

Ага.. Бедненькая, весь день мучилась.

Меня терзало странное ощущение, будто я пихаю ствол в слишком узкий проход, но томные вздохи и редкие вскрики прелестницы ещё сильнее разжигали во мне желание.

Отсутствие стамины не позволяло двигаться. Всё, что я мог — придерживать Канью за талию, медленно, раз за разом увеличивая дистанцию хода, пока полностью не погрузил член в горячую киску.

Никаких неприятных последствий я не наблюдал за исключением экстремально узкой дырочки, да и прелестница явно получала удовольствие от процесса.

Сил ещё хватало на то, чтобы изредка подбадривать темп Каньи лёгкими шлепками по прелестной попке. Хороша, красотка!

За ритмичными стонами едва расслышал, как к моему убежищу подлетела ещё одна птичка.

«Циния, нимфа, уровень 12

Здоровье 350/350»

Заинтересованно заглядывая, она жалобно, приятным голоском отметилась:

– Лорд, я проснулась, а никого нет. Все разбежались. Вокруг темно и страшно, в общем, я к вам.

Пока Циния говорила, а я, словно заворожённый, пытался уловить смысл её слов, нимфа впорхнула в проём. Мраморная кожа и нетипичное одеяние из цветочного кружева только раззадорили мою фантазию.

Циния, забравшись в тыкву, какое-то время стояла, с полуулыбкой наблюдая, как упорно порхает вверх-вниз по члену пищащая от восторга Канья. Нимфа, наконец отвлёкшись от зрелища, плавными движениями освободилась от своего одеяния и присела рядом, лаская нежными руками.

С меня в одно мгновение слетела вся усталость. Бросив быстрый взгляд на шкалу, увидел, что она, заполнилась процентов на десять. Интересное воздействие у Цинии на окружающих. Этот эффект точно от неё. Уверен, войди кто другой, шкала продолжала бы находиться на отметке, близкой к нулю, мигая красным.

Губы нимфы покрывали поцелуями мое тело, провоцируя ещё большее возбуждение. Стамина упорно росла, что вызывало у меня смешанные чувства. Наконец, осознав, что я больше не уставшее от всего создание, а вполне способный на активные действия друид, снял с члена Канью, поднялся сам и немного грубо поставил к стене недоумевающую фейку. Вцепившись в сочные бёдра, резким толчком вошел и продолжил в активном ритме пользовать тугую феечку.

Нимфа, не прекращая ласкать, завладела моей правой рукой, оторвав её от крутых бедер стонущей Каньи. Рука находилась в её власти, чувствуя, как уверенно Циния завела ладонь к себе между ножек.

Пальцы коснулись влажной плоти. Едва я нащупал маленькую горошинку клитора нифы, та вскрикнула и с силой перехватила моё запястье. Руководя будто инструментом, моей рукой, в то же время она начала ерзать киской вдоль моих пальцев, истекая горячей влагой.

Фейка, впрочем, решила перетянуть внимание на себя: из статичного станка с упругой дырочкой, она начала превращаться в активную трах-машину. Двигая бедрами, крылатая начала сама насаживаться на ствол резкими рывками, сопровождаемыми громкими криками страсти. Ну наконец-то хоть какая-то с неё отдача.

Усталость больше не давила неимоверным грузом. Я полностью отдался ощущениям.

Нимфа, продолжала меня выцеловывать. Моя рука творила с ней нечто невообразимое. Я чувствовал, что Циния кайфовала от каждого движения, бурно истекая горячими соками любви.

Циния, видимо, наигравшись с киской, снова меня удивила. Взяв в оборот средний палец, она начала медленно вводить его в свою попку. Немного подвигав и чуть разработав отверстие, нимфа задействовала ещё два пальца, по очереди медленно вводя в узкий тоннель упругой дырочки. Хороший она юнит. И методы знает интересные.

Желая удовлетворить девушек от и до, кастанул на всех нас по очереди ускорение, наслаждаясь ощущениями долгожданного приближающегося пика. На третьем заходе каста, к моему удивлению, мы все трое одновременно кончили, немного испачкав моё скромное убежище.

Я мерно наслаждался уже откатывающейся волной оргазма, когда нимфа, вынув из себя мои пальцы, с наслаждением их облизала и нарушила благостную тишину:

– Мой лорд, ты весь день спасал наши никчёмные жизни. Я буду счастлива, если ты приляжешь, а я доставлю тебе ещё немного удовольствия…

Произнеся это, она, не дожидаясь моей реакции, опустилась на колени и резко, глубоко заглотила ствол до самого основания.

Собственно, почему не прилечь, если просит прекрасная? Приняв горизонтальное положение, позволил хрупкой себя оседлать. Циния, по всей видимости, ярая поклонница анального секса, выставляя на обозрение красивый, в форме сердечка зад, аккуратно ввела в попку член. Немного поёрзала, прислушиваясь к ощущениям, сделала корректировку хода и баланса.

Нимфа наклонилась вперёд, схватив меня за щиколотки и сделав их точкой опоры. И начала хардкорить, вводя меня своей активностью и пластикой в благоговейный ступор. К обзору мне были доступны только спина, ягодицы и роскошные волосы, но я ни капли не чувствовал себя ущемлённым. Наглаживая её изгибы, я, словно вампир, напитывался энергией.

Поглощённый сексуальностью и энергетикой Цинии, я даже не заметил, что Канья под шумок успела слинять. Лишь когда она вернулась, осознал: фейка куда-то ненадолго отлучалась. Вопросы развеялись сами собой: сияя от счастья, прелестница протянула мне Семя Жизни.

– Оставь себе, – ответил я на немой взгляд. – Утром взрастишь, посмотрим, что тебе подарит Древо.

Но феечка не торопилась уходить. Припрятав семечку в потайной кармашек туники, она снова разделась и начала бестолково кружить. Впрочем, нимфа, более опытная в любовных утехах, сразу пристроила её к делу. Откинувшись назад, Циния притянула к себе фею. Мягко усадила крылатую мне на ноги и пристроила к себе. Кажется, облизывать скучающую без ствола киску. Мне не было особо видно, но я чувствовал, как яйцам тоже немного перепадало ласки игривого язычка Каньи.

Нимфа, крепко налегая на мой член, успевала не только доставлять удовольствия нам обоим, но и пристально следить за исполнительностью Каньи. Я то и дело в перерывах между протяжными стонами слышал мягкие наставительные реплики:

– Нет так… Нежнее. Ау! С зубами аккуратнее. Да… Теперь чуть ускорься… Продолжай… Ниже, вглубь…. Да! Да! Да! Давай, моя хорошая, не останавливайся!

Судя по тому, что нимфа в ту же секунду забрызгала меня соками чуть ли не до самых коленей, Канья сдала кунилингус на «отлично».

Мне на глаза упала какая-то странная тень. Воздух будто разом решил переместиться, прохаживаясь по телу прохладным ветерком. Почему-то столь незначительное событие выбило из колеи. Я начал оглядываться по сторонам и наконец разглядел женский силуэт, скрытый маревом.

«Лара, жнец, уровень 31

Здоровье 1250/1250»

– Покажись, сладкая, – позвал девушку я. – Замерзла тоже поди. Мы пригреем.

Бывшая мучительница вышла из тени. Циния, завидев её, замерла и весьма чувствительно вдавила в меня коготки. Блин, как неудобно-то вышло…

Но после подобной негативной реакции у нимфы будто рубильник переключился:

– Иди к нам, – ласково она раскрыла объятия навстречу Ларе.

Та неуверенно подошла. Циния повернулась ко мне вполоборота. И, широко расставив ножки, не слезая с члена, провернулась лицом ко мне. Ласковыми движениями поставив Лару раком, она дала понять феечке, чего ждёт. Воодушевлённая своими успехами, Канья бросилась нализывать промежность убийцы, громко причмокивая…

Циния же вновь заскользила в быстром темпе, с удовольствием периодически вцепляясь коготками в зад бывшей убийцы. Иногда Ларе прилетали смачные шлепки, но я от неё не услышал ни намёка на недовольство. Даже наоборот: постанывая под игривым язычком, наш штатный жнец громко вскрикивала и просила ещё побоев. Ну, собственно, нимфа и не скупилась.

– Ах ты су-у-у-у-ка… – услышал я почти змеиный шелест.

Селеста! Меня эти внезапные визиты начали уже порядком раздражать. Не спальня, а проходной двор! Я повернул голову:

– И ты здесь. Хорошо, что уже выспалась и пришла в себя… – начал было я.

Но шаманка прервала, на своих густых зелёных волосах влетая в проём:

– Нет. – Она подошла в кайфующей от куни Ларе и с силой вцепилась ей в ягодицу.

– Ещё! – вскрикнула бывшая убийца.

Вот чёрт. Не думаю, что Селеста её на самом деле пощекотала, но Лара явно кайфанула…

– Лорд, – елейным голосом начала Селеста, и я тут же понял: сейчас она попросит что-то совсем жёсткое.

– Да? – Нимфа продолжала скакать на мне, и я отчётливо чувствовал, что приближаюсь к оргазму. А потому разговаривать было тяжеловато, не хотелось совсем. – Говори не тяни.

– Штрих, мне очень-очень нужна твоя благосклонность, – шаманка облизнула губы и скорчила такое умилительное лицо, что я ей почти поверил. – Отдай мне на ночь в подчинение Охотника и эту тварь.

– Она теперь твоя сестра, – я кастанул на нимфу ускорение и тут же ощутил дикий жар от чрезмерного трения анальной дырочки о мой ствол. Но оргазм уже наступал на пятки… – Надо бы вам как-то примириться.

Селеста подошла ко мне и опустилась на колени. Одарив меня сладким, нежным поцелуем, она прошептала на ухо:

– Я с тобой согласна. Но чтобы я смогла хотя бы нейтрально относиться к ней и мирно сосуществовать…. Дай. Дай мне её и Охотника. На одну ночь. – Голос Селесты дрожал, интонация с нежной вновь сменилась на шипящую, полную яда. – Не оставляй эту пропасть в моей душе.

– В принципе, я готов дать тебе то, что ты просишь, – сказал я, ловя взглядом торжествующую улыбку шаманки. – Но это будет разовая акция. И предупреждаю: не перестарайся. Если я увижу, что Лара внеочерёдно отправится на перерождение…

– Я не сделаю ничего сверх того, что она проворачивала со мной. Дай мне скорее Охотника!

– Обещай мне, что подружишься с ней. Обещай.

– Клянусь, мой лорд, – засияла шаманка. – Ты лучшее, что со мной произошло. Выпусти Охотника!

Я призвал Хранилище за пределами тыквы. Извлёк из инвентаря тентаклю и мысленно попытался донести до пета приказ слушаться шаманку в течение ночи.

Завидев толстые щупальца, Селеста тут же выпрыгнула наружу, приветствуя тентаклю… Дикий, громкий и зловещий хохот шаманки наполнил воздух. Мне стало даже жутко. Щупальце Охотника пролезло в моё убежище, обвило постанывающую Лару за талию и вздёрнуло, поднимая на ноги. Когда бывшая убийца выпрямилась, ещё один отросток угодил ей в рот, другой – обвил шею, заставляя встать на цыпочки. Словно балерина, Лара прошествовала наружу под гробовое молчание нимфы и феечки. Странно, но я не заметил в прощальном взгляде Лары ни страха, ни ужаса. На лице жнеца была написана похоть.

– Да, сука, эта ночь будет для тебя долгой, – краем уха услышал я уже отдаляющийся, торжествующий голос Селесты.

Нимфа замерла, ещё больше отдаляя мой оргазм.

– Мой лорд, отпусти меня с сестрой, – начала наглаживать мне грудь Циния. – Позволь мне уединиться этой ночью вместе с ней.

Блин, она дело до конца доводить не будет??!

– Хорошо, – согласился я, понимая, что Цинии тоже отчасти нужно возмездие. – Вот только закончи…

– Это само собой разумеющееся, – улыбнулась хрупкая нимфа, слезла со ствола и, привлекла к себе Канью.

Под грамотным руководством Цинии фейка быстро училась. Ну а мне было дико приятно получить минет в два язычка.

Глава 24

Толчком к пробуждению послужили не только чувственные сновидения. Я ощутил, как что-то горячее и влажное скользило внизу, заставляя член взрываться горячей спермой. Меня накрыло волной оргазма. Едва открыл глаза, увидел круглые ягодицы Каньи, вылетающей с места нашего ночлега.

Я недолго метался в сомнениях: отозвать Охотника или всё же не стоит.

Нимфа и шаманка откровенно покуражились этой ночью над беззащитной Ларой. Я отчётливо понимал, что тентакля откровенно глумится и выжидает время, чтобы самому поиграть с Селестой. Но едва наступили предрассветные сумерки, сила Охотника обернулась против мучительниц. Как только ночь уступила свои права утру, тентакля, откровенно негодуя на действия Цинии и Селесты, решила преподать им урок любви. Нежно и аккуратно. Подозреваю, питомец пользует девчонок до сих пор. Я улыбнулся своим мыслям и вышел из живой спальни.

Разлёживаться сейчас не стоит. Судя по тому, сколько нововведений я увидел прошлым вечером, меня ждёт день, полный приятных открытий. Повернулся по направлению к алтарю, и меня передёрнуло от открывшегося вида. Ну и зрелище. Дичь.

Сидя в позе лотоса, на меня немигающим взглядом смотрели два…нехебкау.

«Шурнен, нехебкау, уровень 56

Здоровье 1800/1800»

Ага, это тот, которого мы с Селестой едва смогли спеленать вдвоём.

«Ержин, нехебкау, уровень 66

Здоровье 2050/2050»

Они были несколько похожи на свои первоначальные воплощения: антропоморфные ящеры, покрытые блестящей чешуёй. Только головы уже не змеиные, а по типу тирекса, с мощными челюстями, низким, пологим лбом. Ещё одна деталь: в отличие от образа, в котором они были пленены, нехебкау казались более изящно сложенными за счёт роста. В сидячем положении их макушки находились примерно на уровне моих плеч. Длинные руки перекрещены на груди, демонстрируя тонкие пальцы пианистов.

Казалось, что огромные жёлтые глаза с вертикальными зрачками смотрели не на меня, а куда-то сквозь. А ещё ящеры пели. Что-то похожее на «М-м-м-м» в синхронной манере. Чуть позади от двух нехебкау, рядком окружая старших, растянувшись, лежали двенадцать василисков. Их массивные хвосты дёргались вверх-вниз, в зависимости от того, понижали тон своих песнопений старшие собратья или повышали.

В любом случае, зрелище, конечно, не для слабонервных. Особенно витающие в воздухе, массивные хвосты василисков, двигающиеся в унисон. Жуткая компания… Хорошо, что они теперь за нас.

– И давно вы здесь? – обратился я, отойдя от первого впечатления. Ержин поменял выражение морды на заинтересованное. Второй продолжал петь, будто вообще не при делах, оставив право отвечать товарищу.

– С полуночи ждём твоих приказов, командующий, – сказал нехебкау гортанным, низким голосом. Именно так должны разговаривать древние мертвецы. Ну и черти, конечно. Несмотря на смешанные чувства, которые во мне вызывал внешний облик всей этой компании, я старался не подавать виду. Их немигающие, неживые глаза вызывали лёгкое ощущение того, что я жертва. И сейчас они меня хладнокровно проглотят.

Интересно, а какие у них боевые навыки? Я призвал Хранилище и вытащил два Семени Жизни. Не сходя с места, протянул бывшим магам Цевитата. Оба поднялись на ноги, и я понял, что недооценил их рост. В них было метра два с половиной, если не все три… Подойдя ко мне, нехебкау припали на колено и аккуратно, жуткими когтями, взяли по семечке.

– Сами посадите, или вам помощников поискать? – поинтересовался я.

– Нет, командующий, – ответил Ержин. – В момент второго рождения Богиня Древа рассказала нам, что нужно делать. Прикажете идти?

– Идите, конечно, – я немного не ожидал подобного вопроса.

– Мы к реке, командир, – проинформировал Шурнен, будто мне и в самом деле было интересно куда там они пойдут, чтобы взращивать Семена Жизни.

Ради приличия и во избежание недопонимания с новыми соратниками, пришлось задавить внутренние страхи.

– Я тоже, так что нам по пути.

Я пошёл впереди, чуть поодаль, на расстоянии около полутора метров, словно два охранника двинулись нехебкау, за ними – почётная свита из дюжины василисков. Венцом шествия стала Канья, вернувшаяся из-за Древа и парящая над спинами безмолвных недодраконов.

Всё население, окромя Лары, Селесты и Цинии, собралось у реки. Едва мы приблизились, Канья отделилась от шествия и на скорости залетела в реку, к Антее, Дафнии и трём бывшим пленницам Цевитата, плескавшимся в воде.

Ящеры прошествовали чуть дальше по берегу, ближе к кузне Рона. Крепко держа в руках заветные семечки, они уселись рядом друг с другом, чтобы провести ритуал. Двух нехебкау окружили василиски, мутными, безэмоциональными взглядами уставившиеся в Великое Ничто. Я уже начал сомневаться, могут ли эти странные крокодилы вообще быть полезными? Полное отсутствие интеллекта на их мордах напрягало, ибо даже мои петы были в разы сообразительнее и эмоциональнее.

Вальора и леший сидели рядом друг с другом, спиной ко мне, тихо переговариваясь, изредка смеясь в голос. Рон, по своему обыкновению, наблюдал за резвящимися в воде феями, чуть приоткрыв рот. Медитация у него, что ли, такая?

Я умылся и подсел к хайлевелам, буркнув дежурное «доброе утро», не сводя напряжённого взгляда с ящеров.Нехебкау не стали искать вёдра или лукошки: один из них, небрежно подняв руку и хитромудро скрестив пальцы, просто перенёс из реки сферообразную каплю, утопив её в лунку.

– Стихийные маги, – уважительно произнёс Двухсотый. – Надо было побольше таких набрать. В бою им цены не будет.

– Меня терзают сомнения по поводу василисков, – поделился я своими опасениями. – Уж больно они деревянные.

– Зря, переживаешь, мой лорд, – откликнулась споровица. – Они ещё проявят себя. Это страшные звери. Их напускная медлительность очень обманчива.

– Блин, да. Но вы все разумные, а эти хуже зверей. Будто овощи.

— Ещё я помню из книг, будто чувственный мир василисков находится в другом измерении, а здесь они как во сне. В мирное время мало что возбуждает их интерес, они ограничиваются простыми действиями и рефлексами.

— Так всё же с ними можно будет общаться?

– Затрудняюсь ответить, мой лорд. Они ещё сами не понимают своих способностей, как и многие из нас. Скорее всего, в первой же кризисной ситуации василиски проявят себя во всей красе. Ещё в прошлой жизни я читала в одной из древних книг, что эти мифические существа оборачивают противника в камень. Кто-то считал, что прикосновением, некоторые источники утверждали, что достаточно простого взгляда. Единого мнения не было, но, согласись: это значит, что у нас есть дюжина воинов, способная вывести из строя приличное количество врагов. Тем более, что они и до перерождения во Чреве Редаи были хорошими воинами.

– Вот только почему они таскаются за нехебкау, интересно, – вслух спросил я. Ведь действительно, долговязые разумные маги смотрятся предводителями этой стаи глупых крокодилов.

– Возможно, они соблюдают иерархию прошлой жизни, – неуверенно сказала лисица. – Про нехебкау я нигде не встречала упоминаний.

– Леший, а ты что скажешь?

– А я вообще читать с детства не любил, больше по практике, – ответил Двухсотый. – Что вижу, то и говорю. Если с водой и огнём управляются, значит, стихийные маги. Больше ничего не знаю. И ящерицы-переростки мне нравятся точно так же, как и тебе. Странные они.

Вспомнив о том, что у меня осталась приличная пачка Семян Жизни, решил грамотно делегировать обязанности.

– Кстати, Двухсотый. У меня скопилось большое количество Семян Жизни. Ты у нас самый матёрый, поэтому эффект от взращивания будет намного сильнее, если это сделаешь ты.

Леший округлил глаза:

– Я не буду этого делать, мой лорд. Иначе все подарки получу только я. Для блага всех обитателей Древа семена лучше выращивать тебе. Ну, или дриаде, которой у нас нет. А мне бы было достаточно какого-нибудь ездового животного. Например, кабана. – Вальора нарочито громко вздохнула. Речь, видимо, шла именно о том, чтобы отправить на алтарь стаю диких хрюшек, которых собрала лисица. Двухсотый, понимая, что расстраивает споровицу, добавил: – На зайца я тоже согласен.Только если саблезубого. – Леший подмигнул надувшейся лиске. – Кстати, насчёт семян. Лорд, у вас же должны были и мёртвые зёрнышки остаться. Вот их как раз лучше отдать шаманке, у неё с духами должно здорово получаться. А вам и время особо тратить не стоит. Так уж в совсем свободные периоды отвлекаться.

– Ага, а она мне пророчила месяц ужасных огородных трудов под палящим солнцем! А в действительности оказалось, что именно от неё на этом огороде будет больше пользы. Вот это, леший, ты молодец. Как раз такие решения вопросов мне и нужны. А то народ всё прибывает, надо всех к делу пристраивать. Ну а мне, свободное время высвобождать. Для обдумывания стратегических планов!

– Кстати, а где остальные девчонки? – немного наигранно удивилась Вальора. – Уже утро, а они дрыхнут до сих пор. Сейчас все позавтракаем и за работу, забот, сам говоришь, у нас целый ворох.

Блин, придётся отзывать тентаклю. Но куда деваться. Думаю, все трое извлекли свои уроки. Дал мысленный приказ Охотнику отпустить девушек.

– Да не спят они, – немного смущаясь, сказал я.

– Ага, охотник поделился планами. И я с ним солидарна.

– Ну так а что там ты понастроил? – перевёл я тему к более любопытным деталям. – Гай Рон вчера очень красочно расписал некий архитектурный эксперимент.

– У нас теперь есть замок, – не поведя и бровью, обрушил на меня новости Двухсотый. — Причём не хуже, чем у Нельзинбера. Пять этажей чистого искусства. Но пока практически без мебели. Ещё поменял местоположение башенных кристаллов, спрятал от посторонних глаз. Теперь они будут более прицельно уничтожать погань и сами находиться в недосягаемости. Позаботился об обороне, как смог.

– Оборона это отлично. Но что ты там про замок сказал? Хотя нет, подожди, лучше сам посмотрю, — изрёк я, пристально вглядываясь в крону Древа в поисках своего замка.

— Нет, так не увидишь, лорд. Вернёмся к Древу, покажу всё, от первого и до последнего угла.

– Лорд, а что мы будем делать дальше? Какие крупномасштабные задачи ты для нас поставишь? – ласково прощебетала лисица.

– Ну, во-первых, мы сейчас ждём тысячное войско во главе с сестрой Селесты. Естественно, её надо будет взять живой. Пока это самая близкая цель, и оттого не менее животрепещущая. Отстоять Древо и отвадить орду погани. – Леший с Вальорой согласно кивнули. – Во-вторых, у меня есть девять Божественных Искр. С них можно получить новые древа, причём уже укомплектованные обитателями. Сейчас стоит вопрос о ритуале, который нужно провести, чтобы превратить Искру в росток. Думаю, со временем мы и этот вопрос решим, но хочется побыстрее и побольше конкретики, информации о ритуале никакой нет. Ну и, конечно, надо бы задуматься о более глобальной торговле в других городах Империи, но пока у нас всё упирается в рабочую силу. Не хватает рук, чтобы собирать товар. Ещё бы заполучить могущественных союзников, но, боюсь, мы мало кому интересны в принципе. Даже с вами двоими нас катастрофически мало. Если у вас есть идеи, то пора бы озвучить, я готов внимательно выслушать.

Феечки и спасённые вчера девушки, наконец наигравшись, вышли из воды и чуть ли не строем удалились в сторону алтаря.

Вальора проводила их внимательным взглядом. Когда они удалились на почтенное расстояние, заговорила:

– Да у нас, по большому счёту, всё замечательно, мой лорд. Но надо потихоньку подминать под себя Империю, и делать это очень аккуратно. – Я выпучил глаза, не веря своим ушам. Замашки споровицы казались, мягко говоря, наполеоновскими. Перевёл взгляд на Двухсотого, тот не подавал никаких признаков несогласия. Похоже, эти двое уже обговорили план, осталось ввести в курс дела зелёного друида. Лиска, видя мое удивление, продолжила совсем безобидным тоном: – Ну так а что? Людишки совсем расслабились. Тут, оказывается, вон оно что под боком творится… Как только погань отвоюет себе хотя бы один морской выход, пиши «пропало». Цевитат цветёт и пахнет, никто вообще не знает, что ящеры ещё ходят по этой земле. Этого допускать нельзя. Империя нам навстречу не пойдёт, никогда она не будет воевать за то, что её не касается. Значит, надо перенимать инициативу на себя, подталкивая союзников к нужным действиям. И для получения этих союзников необходимо охватить сетью столицу и вольные города.

– Так а кто этим заниматься будет? – от запросов Вальоры голова шла кругом. Она не мелочилась. Захватывать – так целую Империю. Споровица уже строит далеко идущие планы по подчинению нейтрально-дружественных территорий. В голове не укладывается, хотя видение лиски мне очень нравится.

– Ну конечно, я займусь, – ответила Вальора. – У меня есть всё: и знания, и связи, и кое-какие ещё рычаги влияния.

– Вальора, – мягко осадил я лисицу. – Ты пока нужна именно здесь. Сейчас привалит нежить. Бортника мы выслали в Алесун, если и ты покинешь Древо, я не представляю, как мы будем обороняться. Точнее представляю, но гораздо увереннее я буду себя чувствовать, если ты останешься здесь.

– Конечно, мой лорд, —заигрывающее согласилась Вальора. — Мне тоже хочется скорее в битву. За эти дни я прошла через свои первые два боя за обе жизни. Мой лорд, большей страсти я никогда не испытывала. И поэтому ни за что не пропущу приход нежити. А леший всех нас с лёгкостью доставит к алтарю при первой необходимости. — Лисица обернулась к лешему: — Заклинаю тебя, Двухсотый, не дай мне пропустить ни одной битвы. К тому же в бою я раскрываю в себе новые грани. До этого я с магией управлялась только посредством артефактов, а сейчас у меня есть возможность напрямую работать с чистой энергией и возможностями Грибного Рода.

Я хотел было сказать, что с её-то уровнем даже странно, что пока заклинания не блистают разнообразием, но вовремя удержался. То, что для меня структурировано и разложено по полочкам в виде интерфейса, для них – природа и вообще непонятно, как с этим справиться. Это прекрасно видно на примере Гая, который всё никак не может перевоплотиться в грифона.

– Хорошо было бы усилиться за счёт других умирающих, – мечтательно произнёс Двухсотый. – В Алесуне их поле непаханое. И да, я говорил, что хочу ездового кабанчика?

–– Ты даже уже согласился на зайца, лишь бы клыки у него были подлиннее, – язвительно напомнила Вальора. – Кстати… Если наш великодушный лорд даст добро, то тебе придётся взяться за фемэнов. Не всё ж красоток лепить.

Леший поморщился, будто хлопнул стакан уксусной эссенции:

– Я уже сказал, что пока у Древа не будет полсотни фей, ни о каких фемэнах и речи быть не может!

– Да-а-а-а, – улыбнулась споровица. – Друид скажет, никуда не денешься, будешь лепить. И это… писюны им побольше, мы же всё-таки Империю будем захватывать, а не гномьи земли.

– Перестань меня смущать, похотливая женщина! Я своё слово сказал! – возмутился Двухсотый, но совершенно беззлобно, в режиме дружеской перепалки. – И вообще, место твое не у бразд правления, а здесь, у алтаря.

– Конечно же я буду здесь, – приторно отозвалась споровица. – Как же я брошу Древо незащищённым? И именно для этого мне нужно начать организовывать сеть...

Спелись они хорошо, да и оба – вполне состоявшиеся личности, немного циничные, а оттого и проявляющие в разговоре некоторую несерьёзность. Было жаль прерывать их спор ради спора. Мысль зацепилась за фемэнов и тут же ушла. Вальора говорит как полный псих. Но почему меня мучает странное предчувствие, что у лисицы всё непременно получится? И имеет ли она сейчас, в новом воплощении, непосредственное отношение к клану Танцующих Дев? Кстати, что это вообще за клан? Надо будет потом наедине поспрашивать.

– Вальора, остынь, – обратил на себя внимание споровицы я, отвлекая её от лешего. – По итогу у нас три основные задачи. Первая: информация о мифической рыси Форштевень. Хотя бы зацепка, где эту меховую тварь найти. Ещё у меня где-то на просторах Гондваны есть сестра. Может быть, я точно не уверен. И притом не знаю, кто она такая. И третья. В пяти месяцах пешего пути на восток от нас есть ещё три Древа. Насколько я осведомлён, они обречены, и нам нужно придумать, как пробить к ним коридор. Или какую иную связь, контакт установить крайне важно.

– Ну, хотя бы мы определили конкретные стратегические задачи, – подвёл итог Двухсотый. – А вообще, друид, здесь, под Древом благодать. Вражина сама за лещами идёт, и это не может не радовать.

Глава 25

От разговора отвлек песок, обильно высыпавшийся на наши головы. Инстинктивно тряхнув головой, я оглянулся. За спиной стояла разъярённая шаманка. Чуть поодаль за ней прятались смущённая нимфа и довольная как обожравшийся удав Лара. Лицо нашего жнеца сияло, спутать эту эмоцию с чем-либо другим было сложно.

– Подлый друид! – выкрикнула шаманка, будто расстояние между нами было не в пару шагов, а гораздо больше. – Да как ты мог? Ты всё специально устроил, чтобы Охотник обернулся против нас!

Я перевёл взгляд на нимфу. Циния смиренно стояла, и не думая изрыгать на меня проклятия. В отличие от взвинченной, словно пружина, Селесты.

– Ты! Ты опять сделал меня беспомощной! Зелёный садист!

– Уймись, – совершенно спокойно ответил я. – И взгляни на ситуацию со стороны. Ты ввалилась ко мне в спальню и отвлекла от очень важного процесса. Ты забрала с собой Цинию. И самое главное: ты попросила Охотника на ночь? А сама обдумала высказанное желание? С чего ты взяла, что я был на тот момент способен анализировать твои же слова. – Селеста в ответ сжала губы и со злобы топнула ногой, безмолвно выражая протест. – В следующий раз будешь внимательнее.

– Селеста, почему бы тебе и твоим сёстрам не пойти и не остыть в реке? – голос Двухсотого мгновенно выдернул шаманку из состояния ярости.

– Ещё неплохо было бы извиниться, – Вальора всё ещё вытряхивала песок из густой рыжей гривы. – Сейчас я ещё могу понять твои чувства, но в следующий раз жестоко накажу. – Лисица оскалилась.

– Простите, старшие, – буркнула шаманка и прошествовала мимо нас к воде. Следом за ней, словно свита, вошли в реку жнец и нимфа.

– А что это с ней? – спросил леший, когда девушки удалились на приличное расстояние.

Вальора явно с неохотой ответила:

– Селеста и Циния возомнили себя владычицами Охотника. Ну, он это мнение опроверг, полюбив наивных барышень.

– А жнец? – не унимался Двухсотый.

– А что с ней? – удивилась Вальора. – Ты же видишь, что она сияет как полированное зеркало. У неё всё хорошо.

– Ясно всё с вами, – не получив красочной истории, смирился леший.

– С Селестой вечно невнятные качели, – задумчиво протянул я, глядя на плавающую без особого энтузиазма шаманку. – То она умна и адекватна. Даже чаще полезна. То такой отвратительный характер включает, что туши свет. Злится, пререкается, ревнует.

На слове «ревнует» Вальора усмехнулась:

– Да как вас, мой лорд, вообще ревновать можно? Вы такой мягкий и сладкий, что подобное сокровище нужно делить между своими, родными. На всех хватит страсти и любви…

Да уж. Вот что значит строка в интерфейсе «ваши партнёры никогда не испытывают ревности». А именно – поделиться большим, добрым и светлым. Не так я представлял всеобщее обожание, не так.

– Я тебе, друид, даже завидую,– признался леший. – Эх, кто бы мной хотел так поделиться. А то что не женщина, то единоличница.

– Нечего прибедняться, – остановила воздыхания Двухсотого споровица. – Вот какого рожна жалуешься? Самому фейки чуть ли не в рот заглядывают, милости ждут.

– Все равно они перво-наперво к друиду тянутся, – возразил леший. – Ни к чему эти споры. С тобой, моя дорогая, не сравнится ни одна.

– Изыди, льстец, – шутливо прошипела Вальора. И обратилась ко мне: – Нет у Селесты ревности. И никогда не было, другое её мучает.

– А может быть, ты расскажешь более подробно? – попросил я.

На секунду Вальора замолкла, словно подбирая слова.

– Да, собственно, в двух словах и не опишешь, мой лорд. Показывать надо.

– Вальора, хвост твой рыжий!Ты видела Селесту лишь мельком, а уже всю подноготную выяснила. Как и когда? А теперь хочешь мне не только рассказать, так ещё и показать. Не тяни, показывай!

– Раз вы настаиваете, – улыбнулась Вальора и повела меня прочь от недоумевающего лешего. – Пойдёмте, мой лорд.

Мы пошли вокруг Древа, не доходя до алтаря. Лисица напряжённым взглядом всё выискивала нечто в траве.

– А вот и он! – радостно проинформировала лиска, срывая фиолетово-синий, небольшой грибок с юбочкой, как у мухомора. Вид этой пакости не вызывал никакого доверия. Вопросительно посмотрел на Вальору. – Вам нужно его съесть, мой лорд, – улыбнулась она, протягивая мне.

– Как-то не хочется, – отказался я, памятуя о том, что в моём мире от поедания неизвестных грибов не светит ничего хорошего.

– Не переживайте, мой лорд, – настаивала споровица. – Грибы – моя стихия. И ваша, кстати, тоже.

Вальора была права. Но я ничего не мог поделать со своим внутренним опасением. Видя моё замешательство, споровица забрала гриб, сжала его в ладошках. Сквозь пальцы просочились золотисто-фиолетовые искры. Когда лиска закончила, в её руках оказалась… конфета. Будто из дешёвой коробки «Ассорти», покрытая отвратной тёмной глазурью.

– Теперь, мой лорд, это выглядит для вас более съедобным?

Я закинул лакомство в рот, прожевал. Орехово-сливочный вкус напомнил о доме. Но примечательно было другое. Я сразу захотел сесть и сделал это. Каждая мышца моего тела стремилась к расслаблению. Вальора помогла улечься и крепко схватила меня за руки.

– Сейчас, мой лорд, вы проживёте самые страшные и тяжёлые моменты жизни нашей шаманки, – голос соратницы будто растянулся во времени и пространстве.

Перед глазами начали проявляться фракталы, уносящие с собой картинку действующей реальности в небытие. Как только окружающий мир смазался до узоров, в глазах начало заметно темнеть.

***

– Лия, принеси мне земляники! – прошу я сестру, которая собралась в лес со своими подружками.

– Селеста, хватит клянчить! – бабушка ворчливо прошла совсем рядом с нами, держа в руках горячий, пахнущий травами горшок. – А то она тебя когда без гостинцев оставляла. Иди с миром, дитя. И не забредай далеко, Кукшинш неделю назад в чаще медведя видел.

– Хорошо, бабуль! – улыбается Лия, уже надевая на себя заплечный кузовок, к котором лежит стеклянный бутылёк со спиртом и гвоздикой от комаров и нехитрый перекус: краюха хлеба, копчёное мясо и перья лука, которые очень резко пахнут. Настолько, что я едва сдерживаюсь, чтобы не наморщить нос. Лия обнимает меня и шепчет на ухо: – Земляники не обещаю, но что-нибудь обязательно принесу. Только бабушку слушайся. Ну, я пошла, к вечеру вернусь.

Всё происходящее я вижу от первого лица, осознавая, что я – это Селеста. Я – маленькая девочка, полная детских, наивных эмоций и простых желаний. И всё же живо понимание, что это – картинка из прошлого, пусть и содержательная, яркая.

Мир погружается во тьму, кадр сменяется.

***

Дверь нашего дома распахивается, и на пороге, пряча взгляд, возникает Кукшинш – глава охотников поселения. Бабушка часто рассказывала, что он хорошо читает следы и способен выследить оленя, даже если тот проходил по лесу неделю назад.

Бабушка поднимает заплаканное лицо и с надеждой в голосе спрашивает:

– Ничего?

– Ничего, – сухо отвечает Кукшинш. – Как сквозь землю провалились. Мы завтра обязательно возобновим поиски. На этот раз пойдём дальше на запад.

Я ему верю. Как и в то, что Лия с подружками жива. Бабушка ещё в первый день пропажи бросила руны: а они никогда не врут.

– Ну, я пойду. – Вид у охотника усталый, три дня подряд всё мужское население деревни рыщет по лесу словно стая ищеек.

Бабушка согласно кивает, Кукшинш поворачивается, чтобы уйти. В то же мгновение поднимается дикий собачий вой. Жалобный, полный страха. Бабушка приказывает мне спрятаться в дальней комнате, а сама потрошит резную шкатулку, в которую запрещала нам с Лией заглядывать, хотя там нет ничего интересного кроме плоского, размером с ладонь, агата.

– Селеста, прячься! – бабушка срывается на крик, и я в страхе убегаю, видя неестественное, серое свечение камня.

– Держи секиру крепче, Кукшинш. Это уже не они.

***

Мы уже целую ночь идём на запад через чащу леса. Иногда, когда строй поворачивает, я могу разглядеть силуэт Лии. Она будто изнемождена: движения угловатые, бледная, мерцающая в темноте кожа обтягивает худое тело. Только коса та же, с плетёным шнуром и узелками от всякого зла, которую заплетала ещё бабушка.

Нас немного: трое женщин из деревни, я и четверо мальчишек, ещё не доросших до периода мужества. Замыкают цепочку пленных шестеро подружек, сопровождавших тогда Лию в лесной поход. Такие же с виду, как и сестра, будто их поцеловал мрак.

И запах. Странный, приторно-гнилостный, из-за которого очень сильно тошнит.

Лесная поляна открывается совершенно неожиданно. Всех нас, деревенских, усаживают на колени. Рот, уставший от кляпа, болит, а пальцев рук я и вовсе не чувствую из-за плотной вязи пут у меня за спиной.

Высокий человек в чёрном с тонкими, будто у аристократа, чертами лица, проходится вдоль ряда пленных и выбирает первой меня. Он вытаскивает кляп и развязывает верёвку. Я тут же пытаюсь убежать, сорвавшись с места, но в последний момент меня ловят за шиворот и, несмотря на активное сопротивление, ведут к большому плоскому камню. Четверо, в каких-то драных одеждах и совершенно безэмоциональных мужчин держат меня за ноги и руки, очень крепко. Страх бьётся внутри холодным, мерзким комом, пытаюсь сопротивляться, не видя ничего кроме предрассветного неба. Человек в плаще, больно давит на челюсть заставляя открыть рот и вливает из позеленевшей медной чаши холодную, густую кровь. Я захлёбываюсь, пытаюсь выплюнуть эту мерзость, но жрец умело давит на горло, и пакостная жижа проникает внутрь. Затем все пятеро в унисон начинают бормотать невнятный речитатив, и моё вымотанное испугом и долгой ночной дорогой сознание меркнет.

***

Четыре года я была рабыней для рабов, которую гоняли в хвост и в гриву, регулярно раздавая ворох поручений по любым хозяйственным вопросам. Тех, кто не выполнял план, ждали розги или удары палкой по пяткам. Боли я очень боялась, а потому всегда исполняла приказы и даже сверх того: нередко на еженедельном распределении меня ставили в пример. Это очень льстило, но такое существование выматывало.

Загружали работой настолько, что к вечеру я падала от усталости и проваливалась в короткий, как мне казалось, глубокий обморок без сновидений.

Всё это время я мечтала только об одном: чтобы во мне кто-то из старших разглядел Дар и отправил учиться в Начальную школу. Зачастую забирали девчонок и помладше, но мой черёд так и не наступал.

В одну из ночей нас, только заснувших, а оттого плохо соображающих, выстроили на главной площади деревушки, где я находилась последние четыре года.

Ешё не отойдя от сна, не сразу заметила всадника на странном коне. Прибывшего полностью укрывал добротный тёмный плащ, а его питомец при каждом движении издавал странный скрип.

– Эту, вот эту и эту, – он указал пальцем на трёх моих подруг. – Я их забираю в Сальвир.

Сальвир! Этим девчонкам посчастливится попасть на дальнейшее обучение, а не жить вечными рабынями!

– Как прикажете, глубокоуважаемый Ошо. Переночуете здесь или сразу же двинетесь в обратный путь?

– Нет, мы поедем сейчас. Соберите им немного еды в дорогу, на пять дней, и дайте лошадей посвежее.

– Во Славу Сальвира! Сделаем всё, как прикажете.

Я не удержалась и заплакала. Ошо, кем бы он ни был, оглядел всех, но проигнорировал меня. Значит, я не имею даже зачатков Дара.

Всадник повернулся на звук. Приблизившись, он долго стоял надо мной, а я была не в силах вымолвить ни слова: вся воля уходила на то, чтобы не разреветься в голос.

– Её, пожалуй, тоже возьму. Хоть и есть у нас шаманы…

Так я впервые ощутила на себе, что значит слово «милосердие».

– Как скажете, господин Ошо, – лебезил один из надсмотрщиков. – Селеста очень старательная девочка.

Что-то звякнуло о землю.

– Забери своё золото и скройся с моих глаз, – презрительно сказал гость. – Четыре лошади и еды на всех. Большего я с вас не требую.

***

Учёба давалась с большим трудом. Несмотря на то, что я прикладывала все усилия для понимания, у меня никак не получалось уловить суть того, что вещают преподаватели.

Ещё одно неприятное открытие: в Начальной школе каждый был сам за себя. Во время служения в деревне, на чёрных работах, среди нас, рабов и рабынь, существовала взаимовыручка, здесь же ученики заботились только о своей шкуре. Никто не будет пояснять тебе материал за исключением преподавателя, но и те частенько пытались получить какую-нибудь плату. Никто не подскажет свиток или книгу, которая более простым языком раскроет тему. А если ты подведешь команду во время ежемесячных соревнований потоков – свои же обязательно устроят тёмную, чтобы ты старался в следующий раз лучше.

Получала я эту «благодарность» раз за разом, отправляясь на возрождение к Истоку.

Единственным моим светом была Лия. Она, пройдя одиннадцать первоначальных ступеней, перешла в корпус Усреднённых. Иногда она мне помогала, но я не могла отделаться от ощущения, что Лия видит во мне убогую. И тем не менее, она была единственным родным человеком среди этой дикой волчьей стаи.

Ошо стал моим непосредственным куратором. Его очень злило то, что я медленно продвигалась в учебе, но из уважения к моим стараниям, он никогда меня не отчитывал. Лишь поджимал губы, когда ему сообщали об очередной моей неудаче. Я проходила по одной ступени в год, в то время, как все девушки и парни на моем потоке осваивали по две-три.

***

В очередной раз проснувшись в Истоке после тёмной, устроенной после соревнований, я, дрожа всем телом, выныриваю из кипятка. Исток на прощание сменяет окрас на тёмно-бордовый и приобретает нормальное серое состояние дымящейся чаши.

Мои нервы уже не выдерживают. Я отхожу в дальний угол Зала Возрождения и перестаю сопротивляться душащим слезам. В первый раз я плачу за всё время пребывания в Начальной школе. Кажется, что вместе с солёной водой из меня выходят все обиды, с каждой слезинкой улетучивается тяжесть, прессом давящая на меня каждый день. Понимая это, я совсем перестаю себя сдерживать и уже начинаю завывать, ручьём пуская на гранитный пол скопившуюся горечь.

– Ну, не надо так, – слышу я голос куратора. От того, что он меня видит, становится ещё обиднее, и я уже не могу остановиться. – Ну, не плачь.

За два года я впервые услышала от него что-то внеуставное. Обычно обращения ко мне начинались и заканчивались в рамках учебного процесса, сейчас же Ошо меня… жалел?

– Знаешь, в Начальной школе меня тоже частенько отправляли на возрождение, – поделился он. – Если в команду принудительно пихали меня в качестве участника, все были уверены – мы будем на последнем месте. И что самое забавное, я никогда не делал что-то хуже других. Просто был проклятым талисманом. А потому начиная со второго года обучения меня отправляли к Истоку ровно за пять минут до начала соревнований. Не переживай, Селеста. Я вижу у твоего Дара огромный потенциал. Предчувствия меня подводят очень редко, не зря же я весь курс учёбы был Проклятым Талисманом.

***

С того момента прошло ещё несколько месяцев. После первой и последней истерики со мной начало происходить нечто странное. Посреди занятия меня могли накрыть иллюзии. Места, где я никогда не была или события, которых никогда не видела.

***

– Наставник, меня мучают плохие видения, – я стою в кабинете, почти забитом древними манускриптами и пыльными фолиантами. Мне здесь нравится. Запах бумаги перебивает повсеместный запах гнили, от которого постоянно кружится голова.

– Что именно ты видишь, дитя? – наставник, отвлёкшись от изучения очередного свитка, внимательно на меня посмотрел.

– Странное. Неподвижные трупы и много крови везде. Вижу мертвых птиц под ногами и мутные реки, по берегам которых растёт чёрный лес.

Старший задумался.

– На какой ты ступени сейчас, дитя?

– Начала изучать третью, – тихо отвечаю я, стыдясь того, что умею так мало. Сестра уже заканчивает восемнадцатый цикл, и уже совсем скоро получит звание кадета Лиги Всепоглощающей Тьмы.

– Что же, значит, даже мало-мальски действующее зелье ты сварить не в состоянии, – заключает наставник. Берет чистый лист и что-то пишет, складывает в несколько раз бумагу, а затем протягивает мне: – Отнеси это куратору. И не разворачивай!

Я дрожащими руками перенимаю свёрток и, поклонившись, прощаюсь с наставником.

***

– Так вот почему у тебя не ладится с обучением, – куратор Ошо расплывается в улыбке, а мне хочется провалиться сквозь землю. Потому что далеко не всегда хорошее расположение духа куратора к добру.

Ошо достаёт из шкафа бутылёк с густой красной жидкостью, наливает мне маленькую, едва в одну десятую стакана, порцию.

– Пей, – строго приказывает он.

Я в страхе перед куратором опрокидываю содержимое себе в рот и глотаю. Послевкусие оказывается неожиданно приятным.

– А теперь бегом спать.

– Но ведь сейчас день… – пытаюсь возразить я, уже чувствуя, как сонливость расползается по телу приятной негой.

– Спать я сказал! – повысил голос до запредельных высот Ошо, и я побежала…

На последних метрах до кровати почувствовала, что силы меня оставили и повалилась в метре от своего жёсткого матраса.

***

– Вы только посмотрите на эту принцесску, опять дрыхнет, – слышу голос Киры, самой мерзкой девчонки из нашей комнаты.

Следом пришла боль от удара. Эта тварь, видимо, в очередной раз решила утвердиться за чужой счёт. Тело почти не реагирует, несмотря на сильные ощущения. Вяло поднимаюсь с кровати, глаза неохотно открываются, будто в них щедро насыпали песка.

– Куратор Ошо от неё не отходит третий день кряду, с чего вдруг такая честь? – задаёт риторический вопрос одна из прихвостней Киры.

– Действительно, с чего бы?

До меня вдруг запоздало дошло, что Кира, самая симпатичная из всего корпуса просто… ревнует. Она уже начала потихоньку взрослеть и хорошеть. Как и приобретать женские потребности. Все остальные – ещё чистой воды девчонки, по недоразумению тянущиеся вслед за самым сильным.

– А ну иди сюда, тупая замарашка, – Кира одной рукой хватает меня за волосы, другой – за шею, заставляя встать на цыпочки, несмотря на дичайшую боль от удара в бок. – Сейчас мы разукрасим твоё симпатичное личико.

Многодневный сон наконец отпустил. Сознание, разбуженное болью, в мгновение проснулось и дало понять: так дальше дело не пойдет. До каких пор Кира, отчего-то взявшая, что она самая лучшая среди нас, будет унижать беззащитных? Отстающих или чересчур, по её мнению, красивых?

Рука с растопыренными пальцами угодила точно туда, куда я метила: в глаза. Бросок отозвался новой волной боли, но я решила не терять времени: на несколько секунд получив преимущество, повалила Киру на пол, зубами вгрызаясь в место, где должна быть сонная артерия. Зубы без усилий прокусывают мягкую плоть, высвобождая поток теплого сока жизни.

Я будто обрела новую жизнь: запах крови для меня стал желанным, как и её вкус: теплой, сочащейся из впавшего в ступор тела Киры. Неторопливыми глотками вбирая в себя жизнь соперницы, я начинаю чувствовать страх оставшихся в стороне девчонок.

Они не спешат оттаскивать меня от умирающей. Боятся? Или это истинная цена дружбы здесь, в стенах школы?

– Селеста, отпусти Киру. Она уже мертва, – голос куратора Ошо звучит отчётливо и ясно.

Я встаю, борясь с понемногу утихающей болью в рёбрах.

В нашу спальню величаво заходит наставник: ещё с порога он оглядывает меня, труп на полу и остальных учениц. Улыбается.

– Вот теперь, дитя моё, у тебя будет всё хорошо.

– Что встали, коровы бездарные? – резко одёрнул девчонок куратор Ошо. – Отнесите тело к Истоку и марш на занятия!

***

После того, как меня Ошо отпоил зельем Забвения, дела пошли очень хорошо. Когда исчезли мучившие иллюзии, с моего разума будто спал барьер. Я начала понимать логику взаимодействия основ преподаваемого материала. Приученная всё свободное время сидеть за книгами или практиковаться в работе с духами, я освоила восемь ступеней за год и перешла в корпус Усреднённых в числе первых учеников нашего потока. С нами перешёл и куратор Ошо.

Иногда меня посещала мысль: нельзя было сразу, в первый год обучения, дать мне зелье? Почему? Почему я потеряла столько времени?

Лия всё равно была недосягаема: совсем недолго пробыв кадетом Лиги Всепоглощающей Тьмы, она уже получила в распоряжение свой первый отряд мёртвых.

***

Очередная стычка и раздел территории. Против меня – совершенно чужая девица из параллельного потока. Я всё сделала быстро, не успела та и опомниться. Верный мне Дух Лунных Лезвий превратил её внутренности в фарш.

Я больше не ждала, когда на меня нападут, чтобы защищаться. Теперь я нападала сама, не дожидаясь, пока конфликт закономерно подойдёт к схватке.

***

– Селеста, мне не нравится твое обращение с другими учащимися, – Ошо смотрит на меня внимательно, будто хочет прощупать самое дно моей озлобленной, обиженной на всех души. Словно желает воочию посмотреть на ту злость, которая двигает меня вперёд.

– Мне тоже не нравится их отношение ко мне. Я никогда не начинаю первая.

– Аккуратнее, Селеста. Ради твоего же блага.

Едва я вышла из кабинета куратора Ошо и скрылась за первым поворотом, сознание померкло. Вернулось оно уже в жгучем кипятке Истока.

– Ты посмотри, как она быстро, – улыбнулась Кира и отправила в меня Разрывающую Тьму.

Единственное, что я успела понять, это то, что Кира была не одна. Мозгов этой самовлюблённой курице хватило, чтобы скооперироваться с остальными лидерами корпуса Усреднённых. И убивать меня снова и снова, дежуря стаей у Чаши Истока.

Я уже устала считать количество возрождений, когда девчонок снес мощной волной неведомой мне магии куратор. Забрав из Зала Возрождения, он отвёл меня в собственные покои и провёл воспитательную беседу о том, что нужно быть скромнее. Я кивала и соглашалась. Но на следующий день моя игра с лидерами перешла на совершенно другой качественный уровень. Отловив их поодиночке, я собрала их в Зале Возрождения и весь оставшийся день глумилась над их беспомощностью. Совесть совсем не мучила.

***

– Селеста, так не пойдёт, – Ошо, наверное, уже жалел, что когда-то выкупил меня из рабской деревни. – Я вынужден выслать тебя из Академии.

– Но мне осталась всего одна ступень! – я подскочила, не веря своим ушам.

Да как он может! Я – лучшая ученица корпуса Усреднённых! Меньше, чем за год я прошла семь ступеней и сдала все нормативы по основам и практике!

– Куратор! Ещё немного и я перейду в разряд кадетов, и больше не буду доставлять вам головных болей! Клянусь!

Ошо засмеялся.

– Твои семнадцать ступеней ничто в нашей войне. И двадцать девять, что познала твоя сестра в кадетском корпусе – тоже. Я сейчас делаю тебе одолжение, разрешая отправиться в бой до официального завершения обучения. И уже через пару лет ты будешь сильна настолько, что эти девицы и парни, с которыми у тебя сейчас война, почтут за счастье поднести тебе чашу теплой крови.

– А что будет с ними? Почему не высылают остальных? Не я ведь первая начала. Они точно так же виновны.

– Ты оказала нам неоценимую услугу, – ответил Ошо. – Против тебя они объединились в ядро будущей Красной Гвардии.

Чёрт!

***

Похоже, куратор всеми силами позаботился о том, чтобы я здесь, на юго-западной границе, умерла от скуки. Моей обязанностью было возрождение мелких деревень, населённых живыми мертвецами. Сами по себе это были медлительные воины, неумелые и слабые даже по сравнению со мной. Но они прекрасно играли роль отвлекающего фактора. Местный королёк вольного города Алесуна с удовольствием баловался истреблением огромного количества пешек, особо не стремясь проникать вглубь наших густонаселённых земель, удовлетворяя тягу к битвам на окраинах.

Это позволяло стянуть все боевые силы Сальвира к западным границам, чтобы пробить доступ к морю. А море сторожили уже враги посерьёзнее: Ошо рассказывал о восьми рубежах, одинаково сильных и в трудные минуты поддерживающих друг друга. О могущественных друидах и смелых амазонках, об огромных титанах, хранящих доступ к гаваням… Как бы я хотела попасть именно туда!

***

– Что случилось, Маркел? – мёртвый всадник шипя, показал знаками нечто невероятное: у погибающего Древа, которое мы добивали из вредности, объявился друид. Это была не моя территория, но сейчас я единственная из старших на несколько дней пути окрест.

– Кого отправили?

«Двадцать шесть воинов», снова на пальцах показал Маркел.

– Поезжай в Сальвир и доложись. А я возьму всех воинов из близлежащих деревень. Нельзя дать друиду усилиться.

Маркел с почтением поклонился и отправился с вестями в столицу.

Что же, пора собрать всех, кого смогу и привезти в Сальвир собственноручно перерождённого друида. Если он только-только народился, то, должно быть, ещё совсем слаб.

***

Как Маркел мог ошибиться! Помимо друида у Древа есть ещё и воин, на множество ступеней превосходящий меня в Мастерстве! Ну ничего… Как только я освобожусь от этой мерзкой твари с щупальцами, собственноручно пущу кровь из тел Детей Древа. Уверена, она очень вкусна.

***

Ну вот и всё… Кажется, это конец.

– Дитя моё, рада тебя приветствовать, – прекрасный женский голос заключает в объятия. Ласковые, приятные, такие, каких я не ощущала никогда в жизни… Или…

Память пришла огромным массивом событий, сбивающим с ног. Лес, одинокая деревня, счастливое детство рядом с бабушкой-знахаркой и прогулки по грибы в лес.

Я не жила с самого рождения в Сальвире! Трудности в обучении, многодневный курс зелья Забвения, дальнейшие успехи – разрозненная мозаика сложилась в цельную картину. И она мне не нравилась.

– У тебя есть шанс наладить свою жизнь, дитя. Всё будет хорошо. Слушай и запоминай…

***

Вдали от Древа моё сознание остаётся со мной. Слишком страшно понимать, как меняется характер и испытывать новые, до этого презираемые эмоции. Любовь, радость, чувство поддержки и командный дух. В Алесуне эти изменения не столь заметны и происходят постепенно.

Закрыв таверну, почувствовала сильную тревогу. Будто нечто призрачное кричало: «Опасно! Внимательнее!». Не глядя, повесила на дверной косяк прядь волос с призывом о помощи. Лишней эта мера не будет.

***

Подлая тварь! Первый переход в портал состоялся ещё в таверне. На выходе теневая мразь, полностью лишив меня возможности пользоваться магией, воссоединилась с пятёркой ящероподобных существ.

– Магичка, – хищно облизнулся один из них. – Лара, ты восхитительна. Как ты так легко находишь ценный товар?

– Да она ещё и Дитя Древа, – явно довольная собой мразь схватила меня за волосы. – Всё просто. Достаточно периодически слушать разговоры кумушек на рынках. Именно поэтому у нас всегда самый лучший товар, в отличие от других точек сбора.

– Да….

Ящеры во главе с короткостриженной падалью, укравшей меня из таверны, вели по незнакомому лесу.

– Что со мной будет? – спрашиваю я, и сразу же в ответ получаю хлёсткую затрещину.

– Тебе, мясо, никто задавать вопросы не разрешал, – со злобой ответил мне один из крокодилов.

– Да ладно тебе, Шатах. Она имеет право знать своё будущее, – Лара повернулась ко мне. – Сначала мы выбьем из тебя всю спесь. А потом ты будешь преданной рабыней Цевитата. Если будешь хорошо служить – вырастешь до Безмолвной и обретёшь на девять лет полную свободу. Будешь служить плохо – навсегда останешься постилкой вот для таких как они, – мразь кивнула на Шатаха и остальных. – Поэтому готовься, совсем скоро тебя ожидает Великое Перерождение. А теперь поторопимся. Нас ждут.

Вдалеке замаячила сияющая арка второго портала.

***

Я открыл глаза и шумно вобрал в себя воздух.

– Ну ничего себе… Я впечатлён.

– Теперь ты понимаешь, что терзает Селесту? – грустно улыбаясь, спросила Вальора.

– Да. Таких качелей врагу не пожелаешь.

– Думаю, немного времени без потрясений, и всё будет с ней хорошо. Главное, от Древа далеко не отпускай.

Глава 26

После просмотра реалистичных отрывков жизни Селесты и прояснив для себя множество деталей, я направил интерес на Вальору.

– Так а ты теперь знаешь историю каждого из нас? Всех? – Лиска, воздержавшись от комментариев, молчаливо кивнула. – А для того, чтобы узнать, ты постоянно грибы ешь и ловишь видения?

На сей раз споровица среагировала более человечно. Она расплылась в улыбке и кокетливо поправила гриву ниспадающих по плечам рыжих волос.

– Нет, гриб фомиран был нужен только для того, чтобы показать всё это тебе. Надеюсь, для тебя прошло это безболезненно, потому что это моя первая практика. – Вальора, словно девчонка, смущалась. Я не мог её понять. По идее, споровица – старая мудрая женщина. Наверняка ещё и властная, судя по её аппетитам насчёт Империи. Но со мной она ведёт себя так, будто старший здесь я, хотя если судить по количеству жизненного опыта, выходит ровно наоборот. – Историю всех и каждого я могу узнать, если проявлю должное желание. Это несложно, ибо Редая при перерождении наградила меня этим Даром.

– И мою историю ты тоже знаешь? – поинтересовался я, заинтригованный возможностями лиски.

– Нечего там знать, – ответила Вальора. – Народился, попался жаждущим служения феям, получил инициацию. В первый же вечер, превозмогая собственные страхи развоплотил мёртвого всадника.

Значит, всё что было до момента, когда меня проглотил Форштевень, споровице недоступно.

– Жаль. Было бы забавно посмотреть, как колеблется твоё душевное равновесие, увидь ты мою жизнь до того, как я появился в чертогах Древа.

– Не можете же вы, мой лорд, помнить свои воплощения в других мирах, — усомнилась Вальора. — Такое доступно, наверное, только богам.

Я поднялся с мягкой травки и потянулся.

– Ну что же, пора посмотреть, что изваял леший, — поскорее сменил тему я, не ответив на последнюю фразу лиски, оставляя жирный намёк, недомолвки и простор для фантазии соратников. — Со вчерашнего дня всё никак не доберусь, пора удовлетворить интерес.

– Обязательно, мой лорд. Думаю, Двухсотый тоже с удовольствием покажет вам плоды своих трудов. Но нас сейчас все ожидают за накрытым столом.

– Уговорила, пойдём перекусим, – согласился я, чувствуя, как желудок начал внаглую требовать пищи.

Мы вышли к алтарю. Вся компания сидела за столом, не прикасаясь к еде. Очень странное ощущение. Они меня ждали! С почётом, уважением даже несмотря на то, что уровнем я был в разы меньше многих из них. Впрочем, если бы не разболтанная психика Селесты и пара дерзких слов от бортника, всё было бы вообще идеально для моего эго.

От глаз не укрылось, что и возле алтаря обстановка понемногу меняется. На поляне под кроной вместо хаотично разросшихся кустарников появились невысокие, но плотные рощицы. Я даже берёзы нашёл, будто их кто-то перетянул из моего мира. Высаженные небольшими клочками, не более 10х10 метров, они радовали глаз. Были здесь и ореховые заросли, и хвойные, распространяющие вокруг будоражащий аромат смолы.

Селеста пришла в себя, и всё время, пока мы завтракали, мило щебетала с Двухсотым и Гаем. Те охотно ей отвечали. Дафния, по канонам своего стервозного характера, беззлобно, в открытую подкалывала Антею. Та ей пыталась отвечать, но не очень остроумно. Канья не сводила с меня преданного взгляда.

Нехебкау, получив инициацию, преобразились: головы обоих ящероподобных магов теперь венчали хитроумные, золотые, с лёгкой зеленцой, короны. Держались они обособленно: выпрямившись как будто проглотили по колу, медленно пережёвывали пищу, взглядом блуждая в прострации.

К общему застолью присоединились даже василиски. Кто-то из наших добросердечных соратников смастерил им объёмные подвесные туески, крепко прилегающие к груди с помощью четырёх кожаных ремней. Видимо, из-за приспособления крокодилам пришлось освоить новый метод передвижения. Теперь они ходили на задних лапах походкой карикатурных бояр, величаво, их тела будто плыли по воздуху. Нелепо семенящие коротенькие лапки выглядели так, будто вот-вот сдадутся под грузом массивной туши.

Когда мы приступили к еде, я, кажется, был единственным, кто при виде того, как василиски усаживаются, чуть не сполз от смеха под стол. Наконец, с трудом совладав с собой, я принял как данность нелепые позы, в которых вокруг нас расселись крокодилы. Уставившись стеклянными взглядами в нашу сторону, они поглощали плоды Древа, когтями вытаскивая их из нагрудных кузовков. Опасные челюсти мерно похлопывали, придавая завтраку неповторимое звуковое сопровождение.

Меня мучило предчувствие, будто я что-то забыл. Что-то важное. В очередной раз обведя всех пристальным взглядом, вспомнил: я же на новолуние обещал прислать в Алесун фею. Одна из моих жриц должна была благословить землю, или как там это у них называется.

– Феечки, кто из вас желает отправиться на новую луну в Алесун?

Фейки отчего-то притихли, изредка на меня поглядывая и не решаясь обозначить свои кандидатуры.

– Мой лорд, а им обязательно в Алесун? – поинтересовался Двухсотый. – Они ж совсем беззащитные.

– Я уже договорился, что одна из наших девочек пошаманит на хороший урожай, – поставил в известность всех я. – Поэтому если мы не выполним условия договора, то очень плохо себя зарекомендуем. Тем более, что сейчас там обживается Киеренн.

– А что пообещали? – спросила лиска.

– Шестую часть от урожая.

– Мало, – задумчиво протянул Двухсотый.– После ритуала феечки земля родит обычно в десять-двенадцать раз больше.

– Ты же книг не читал, откуда знаешь? – поинтересовался я столь исчерпывающему ответу.

– Ну так, когда я жил в теле человека, ещё будучи мелким пацаном, собственными глазами видел! – поделился леший. – Те из крестьян, которые могли уговорить на ритуал жриц Древа, жили припеваючи. А тебя ввели в заблуждение, чтобы ты заставил работать фей практически за бесценок. Это имнадо отдать шестую долю, и с них хватит. Но ты, лорд, не расстраивайся. Я искренне верю, что бортник уже обошёл всю деревню и договорился с местными на совершение ритуала за солидный куш.

– Думаю, ты преувеличиваешь его таланты, – встряла в разговор Селеста. – Он сам крестьянская кость, и торговля – это не его стихия.

– Время покажет, – не стал спорить леший. – Но что-то мне подсказывает, что чёрная кость ещё сыграет нам на руку. Как минимум, со своими он договориться сумеет.

Шаманка лишь пожала плечами.

Я уже успел позавтракать и собирался уходить, когда из-за стола поднялась Вальора.

– Спасибо вам за стол, мои милые, – поблагодарила споровица девчонок. – А вам, красавицы, пора домой, – обратилась она уже к трём человечкам, тоже завершившим трапезу и мерно болтающим между собой. – Мой лорд, окажете мне честь отвести наших прекрасных гостий к архивариусу Гупетте?

– Конечно отводи, – согласился я, понимая, что смысла держать девушек у себя нет. Циния, единственная из них, кто захотел остаться с Древом, уже наша соратница. Остальным самое место у себя дома. А то Рон как-то нехорошо на них облизывается, как бы конфуза не случилось. – Вальора, у тебя какие дальнейшие планы?

– Сейчас леший перебросит меня в Алесун. Как только я улажу там все дела, за день управлюсь, двинусь в Малум. Двухсотый, ты же сможешь открыть портал в столицу?

– Вот не знаю, – признался леший, тоже поднявшись из-за стола и подошедший к нам. – Я там уже черт-те сколько не был, поэтому если ошибусь, не обессудь, не со зла это.

– Ладно уж, – приуныла лиска. – Надеюсь, ты вскорости всё-таки вспомнишь ближайшие рощицы у столицы. Только сначала вот что. – Вальора подошла к границе, где ствол Древа соприкасается с землёй. Тонкими пальцами наметила линию. Обозначенное место немного замерцало, а потом начали подниматься странные растения, похожие на трубочки, как свирели. – Эти малыши помогут нам общаться в разлуке.

Я недоверчиво покосился на странную конструкцию. Интересные динамики в призме фэнтези-антуража. Собственно, почему нет. Здесь каждый колдует как умеет.

– Вальора, подожди, – вспомнил я одну немаловажную деталь. – Тебе же деньги нужны.

Я уже хотел было призвать Хранилище, но лиска отреагировала мгновенно, остановив меня.

– Ничего мне не нужно. У меня есть приличный капитал. Хватит на выкуп десятка таверн в столице. Поэтому не переживай.

Это известие стало несколько неожиданным. Я, конечно, полагал, что Вальора далеко не нищая, но и не догадывался, что у споровицы за душой вполне приличное состояние. Тем более, что Алесун – приграничная периферия, а вот в Малуме, подозреваю, расценки на недвижимость более драконовские.

– Подожди-ка, – обратил на себя внимание леший. Припав на колено, он что-то начертил на земле, на моих глазах выращивая очень сильно вытянутый цветок. Сорвав его, Двухсотый, подошёл к лиске сзади и вплёл в рыжую копну.

– Так я всегда буду знать, где ты, чтобы создать портал поближе.

– У меня тоже для тебя подарок, – Вальора по-настоящему растрогалась подарком Двухсотого. Она поднесла к губам кулачок и выдохнула, раскрывая ладонь в сторону леса. Облачко спор быстро улетело в заданном направлении, и к нам через некоторое время вышла стая кабанчиков. Лиска подошла к вожаку и погладила того по щетинистой бочине.

– Мои хорошие… Вы верно служили. Оставайтесь же сейчас с друидом, он подарит вам новую жизнь. Мой лорд, забирайте их себе… Я видела в деле и цурула, и ворона, у зверей после алтаря действительно появляются новые возможности.

– Стоп, ты что, в Малум надолго собралась? – не понял я такого широкого жеста.

Вальора кивнула.

– Нам нужно сделать из Империи ручную собачонку. Чтобы когда потребовалась помощь, её воины были бы рады встать под наши знамёна. Люди, конечно, достаточно хилые и ограниченные, вершина их развития – маги. Но их очень много. Задайся они целью уничтожить Сальвир – так бы и произошло. Но отпустим мечты. Империю нужно приручить, а для этого потребуется много времени и усилий. Периодически, конечно, я буду появляться здесь.

– Так значит, у меня будет ездовой кабанчик, – встрял не по теме леший, явно довольный тем, что споровица отдала своё стадо. – Это мне, это моё… Ууух! Кабанчик будет!

– На здоровье, – улыбнулась лисица и для большего эффекта чмокнула Двухсотого в щеку. – Но имей в виду: если мне вдруг попадётся медведь, ты останешься вместе со своим кабанчиком.

– Это не страшно, я верю, что боевой хрюндель – лучшее, что можно приспособить под питомца на всей Гондване.

На этом моменте мне стало как-то обидно за цурула и остальных петов.

– Вальора, я так понимаю, ты мне помогать не будешь с просмотром способностей остальных? Оставляешь своего лорда разбираться самому. Это нехорошо.

– Мой великодушный Штрих, – умильным голосом ответила Вальора. – Мне, чтобы их всех познать, надо дня два-три. Я уверена, что каждый из наших соратников уникален, и когда на горизонте появятся враги, они умоются горючими слезами. А в самое ближайшее время я отправлю к Древу новых детей.

Леший открыл портал. К нашей троице, чтобы попрощаться с Вальорой, подошли остальные. Спасённые девчонки встали рядом с лиской, не решаясь идти в пробой без споровицы.

– Ну что, милые, пора прощаться. Не забываем про ежедневные дела: сбор плодов, грибов и других ингредиентов для Селесты. Антея, для тебя особая миссия: заставь наших цурулов наконец размножаться, питомцу друида как воздух нужно вырасти к следующей битве. До скорой встречи! – лиска подмигнула всем собравшимся и нырнула в портал, вслед за ней вышли бывшие пленницы.

Я почувствовал, что нас стало значительно меньше.

Тягостную тишину нарушила Дафния:

– Ну, а я, наверное, пойду в лес, зверей собирать. Тем более, что сейчас есть кому трясти с Древа яблочки, – фейка подмигнула Цинии и Ларе. – Я же могу на вас рассчитывать?

– Запросто, – подала голос жнец.

– Эй, старший, – Гай Рон по-дружески ткнул Двухсотого между рёбер. Тот даже на миллиметр с места не сдвинулся. – Ты нам всё-таки сделай чистую блондиночку. Уж очень я люблю светловолосых дев.

– Да сколько тебе повторять можно: не зависит это от меня! Ни цвет волос, ни размер груди, ни черты лица! Ни-че-го!

– Да-да, старший, ты говорил, – подтвердил бывший рыцарь. – Но я ведь знаю, стоит тебе захотеть и точно всё получится. Постарайся, я верю в тебя! – Кто о чём, а извращенец о вкусах. Похоже, Гаю действительно позарез нужна блондинка. Истосковался по ангелоподобным созданиям…

– У меня сейчас немного другие дела, – Двухсотый ушёл от темы и обратился ко мне: – Я обещал тебе показать замок. – Я кивнул, ибо только сам хотел попросить об этом лешего. – Вам, лорд, достаточно подойти к любому месту Древа и сделать вот такое движение.

Я попробовал повторить незамысловатый жест, и внутри ствола открылось дупло. Надо же, с первого раза получилось. Вошел и оказался в знакомой уже обстановке, когда прекрасно просматривается всё вокруг, словно находишься не в Древе, а в помещении со стенами из стекла. А что там выше?

Едва подумал, как нас с лешим мгновенно подбросило, но никаких неприятных эффектов я не ощутил: просто панорама за стеклом сменилась на высотную. А расстояние до земли поражало воображение: если раньше я и взбирался на ветви, то они были одними из самых низких. Сейчас же казалось, будто я нахожусь на такой недосягаемой верхотуре, что хоть плачь со страху. Усиливала эффект полная прозрачность. Я проглотил мерзкий холодный ком, который встал в горле от подобного зрелища, и подумал о том, что неплохо было бы видеть хоть немного визуальных границ. Чёрт с ним, с прекрасным видом с высоты птичьего полёта.

Пространство, послушное моим приказам, преобразилось в зал с множеством дверей. Я выбрал ближайшую и вошёл, следом за мной, не говоря ни слова последовал Двухсотый. Этот хитрый жук, наверное, специально молчал как атлантическая сельдь, дабы я в тишине мог понять всю крупномасштабность проделанной работы.

За массивной дверью оказался широкий коридор, метров шести в ширину, с высоким, будто в школьном спортзале, потолком. Одна стена представляла собой массив коры, другая же пестрела ровными деревянными панелями. Само пространство коридора, как я полагал, тянулось вокруг ствола. Каждые десять-пятнадцать метров на обеих сторонах виднелись добротные, массивные двери. Косяки проемов были отдельным видом искусства: резные, с какими-то замысловатыми сюжетами, к которым я толком не присматривался. Леший, страшно довольный собой, шёл гордо и приосанившись, будто лев по саванне.

Поняв, что в коридоре ничего интересного нет, открыл дверь, которая должна была вести на внешнюю сторону.Внутри оказалась совершенно пустая зала с ровными, достаточно широкими окнами. Сквозь них открывался вид на окрестности: прилегающий лес и реку. Степь просматривалась не так, как хотелось. Я хотел было выйти назад в коридор, но заметил в боковой стене ещё одну дверь и пошёл туда. Как оказалось, все залы почти одинаковой ширины и соединены между собой проходами. Остановился я уже в помещении, которое давало совершенный вид на степь. Точнее, это была уже и вовсе не она: холмы, которые образовались от излишка земли при рытье тоннелей, стали покрыты перелесками, рощицами, мягкой травой и кустарниками. Громадное пространство, которое ещё недавно казалось безжизненным, играло яркими красками. Там, куда не добралась жизнь, по-прежнему желтела редкая травка вкупе с голым, буро-серым песком. Но это было на порядок дальше: территории, которые прилегали с противоположного берега, приобрели более интересный, цветущий вид не меньше, чем на километр вдаль от реки. Это не могло не радовать.

– Двухсотый, а сколько всего этажей в замке?

– Пять, этот самый нижний.

– Хорошо. Ещё один вопрос: есть смысл осматривать другие этажи? Там что-то меняется за исключением высоты над землёй?

– Нет, – ответил леший. – Пока я создал только помещения. Ни отделки как таковой, ни мебели нигде нет. Наберусь вдохновения, и буду понемногу наполнять, но не всё сразу.

Я кивнул. Разумно. Затея, конечно, великолепная: эдакий домик на дереве, только масштаб у него как не у каждого фэнтезийного замка. Ещё больше мне нравилось то, что окошки делали все ветви Древа прозрачными, абсолютно не мешая обзору. Тот же самый эффект, который я наблюдал во время боя с воинами Цевитата.

– Мы с Вальорой ещё вчера поставили по всему периметру защиту, – добавил леший. – Барьер стоит достаточно сильный и будет пропускать нашу магию, но не поддастся чужой.

Хотелось бы верить. Но, видимо, здесь на каждого сильного найдётся ещё более могучий. Поэтому я бы не стал безоговорочно надеяться на барьер, построенный двумя хайлевелами. Многое зависит от того, кто придёт. Если это будет сестра Селесты, то мы разделаем её шайку под орех. Насколько я понял, разница у неё с сестрой составляла около двадцати уровней, плюс-минус. Следовательно, сейчас Лия наверняка около сорокового. Ну, пятидесятого. По сравнению с лешим это заведомый проигрыш, несмотря на сопровождение в тысячу мертвых всадников, латников и иже с ними. Я, конечно, понятия не имею, кто там придёт ещё, но полагаю, что мы хорошо подготовлены.

– Ладно, Двухсотый, вы действительно с Вальорой потрудились на славу. Шикарный замок.

– Он в два раза больше по площади, чем резиденция Императора в Малуме, – не удержался от самолюбования леший. Ещё бы. Сам себя не оценишь, никто не оценит. – И как только я создам достаточное количество фей, всерьёз займусь наполнением помещений. А сейчас у меня для вас кое-что ещё приготовлено, лорд.

Мы вышли из комнат и направились к ближайшей лестнице, спиралью закручивающейся вдоль ствола. Я начал считать этажи, полагая, что сейчас Двухсотый тянет меня на самый верхний. Так и было. Вышли на шестом. Чуть пройдя дальше, увидел огромные двустворчатые двери. От тех, что остались на нижних этажах, они отличались королевским размером. Створки уходили под потолок, ручки были выполнены в виде деревянных дракончиков, кусающих себя за хвост.

Я потянул кольцо на себя. Дверь легко подалась, и мы прошествовали внутрь. Нас встретила небольшая, около тридцати квадратов, комната. У боковой стены обосновалась лестница, ведущая наверх. Две другие стены были полностью панорамными, словно окна в аэропорту. По сравнению с ними, окна в остальных комнатах замка были небольшими.

– Это ваша территория, лорд, – скромно обозначил Двухсотый. – Здесь ещё девять этажей. А всего башен четыре: это восточная, есть ещё западная, южная и северная.

– То есть это только мои покои? – уточнил я.

– Конечно. Никто без вашего разрешения сюда не войдет, как бы не хотел.

– Значит так, – я на секунду задумался, чтобы уложить инструкции в максимально короткий приказ. – Вот эту, восточную башню… Обустрой мне, пожалуйста, комнату: кровать, пару диванчиков, столы-стулья. Обязательно подвесные качели. Достаточно одного нижнего этажа, можно без изысков, главное – функционально.

– Как скажешь, лорд, к вечеру всё будет. Если я тебе больше не нужен, то пойду займусь своими прямыми обязанностями. У Древа скоро будет филиал в Малуме, а товар собирать некому. Уж там-то спрос на яблочки будет ого-го.

– Хорошо, если так, – согласился я. – Пойдём. А мне надо будет со зверьём порешать, пока я здесь.

Вернувшись к алтарю, леший уселся на край чаши жертвенника. Я наблюдал со стороны, ибо выглядело это достаточно странно: глаза его превратились в два белёсо-мутных шара. Двухсотый потянул руки к стволу. Оттуда, будто кусок горячего пластика, отделилась масса коры. Соратник, не выходя из транса, начал водить руками, придавая очертания бесформенному куску пластилина, медленно скульптурируя очертания будущей феи.

Вдоволь потешив любопытство, подозвал кабанчиков, устроивших неподалёку лежбище. Два с половиной десятка хрюшек встали и подошли, ожидая приказов. Получив распоряжения, начали запрыгивать в алтарь по одному.

Когда в жертвеннике скрылся четвёртый секач, Двухсотый вышел из состояния транса, повернулся ко мне.

– Лорд, а почему ты слова не произносишь? Ты, конечно, можешь и без них, но ведь отдача будет гораздо лучше, – высказав мнение, леший снова погрузился в сотворение феи, которая только-только начала приобретать более-менее внятные очертания.

Я приостановил бесконтрольное погружение зверей в алтарь. Помнится, Селеста давала мне более действенную фразу, но хоть убей, вспомнить стихотворение я не мог, как не старался. Огляделся по сторонам, но шаманки рядом не было. Ну, думаю, можно обойтись и старой фразой:

«Жизнь на закат, смерть на рассвет» – хрюшки под мой речитатив продолжили по очереди топить массивные щетинистые туши в жертвеннике.

Из гущи леса выпорхнула Дафния, ведя за собой огромное заячье семейство. В мельтешении пушистого меха я не мог даже приблизительно посчитать, сколько там особей. Ум увлечённо повторял мантру, фея висела в воздухе рядом, ожидая, когда же дойдёт очередь до её стада.

Сзади ко мне кто-то подошёл и крепко обнял. По белоснежной коже и тонким запястьям я узнал нимфу. Циния меня обняла и стала вместе со мной напевать слова. Эффекта я никакого не заметил, но всё же общий тонус и настроение, и без того приподнятое, взлетели до небывалых высот.

Кабаны закончились, вслед за ними пошли зайцы. Начал их пересчитывать, но на тридцати двух сбился и бросил это неблагодарное дело. Нимфа меня не отпускала, стояла за спиной будто приклеенная вплоть до того момента, когда последний короткохвостый скрылся в жиже алтаря.

Как только я закончил, Циния от меня отцепилась и проплыла к лешему, сосредоточенно ваяющему, слой за слоем, фигуру фейки. Нимфа, паря над жертвенником, точно так же приобняла Двухсотого.

– Ахахах! Вахахаххахаха! – заорал леший словно князь тьмы, наткнувшийся на непаханое поле грешников. Волосы встали дыбом, дублируя жуткие перемены в соратнике. – Держи крепче, прекрасная! Вместе мы свернём горы!

Вместо одного куска пластичной массы теперь было три. Похоже, Циния значительно усилила способности лешего.

Ладно, это всё хорошо, но надо бы посмотреть, что там с нашими кабанами и зайчиками.

Открыл интерфейс. Ну что же, замечательно. По всей видимости, леший всё-таки пересядет на зайца.

«Осотовый Кабан, уровень 7

Здоровье: 1200ед.

Призыв: 190 ед. маны

Урон клыками: 600-720 ед.

Пробежка, урон: 1000-1380 ед.

Броня 1800 ед.

Навык "Дорога Смерти" Ваш питомец идёт напролом, сокрушая врагов и втаптывая их в грязь. Длина броска 700 метров»


«СкальныйЗаяц, уровень 9

Здоровье: 1800ед.

Призыв: 250 ед. маны

Урон лапами: 520-840 ед.

Урон от укуса: 1200-1750 ед.

Броня 1600ед.

Навык "Метеор" Ваш питомец взлетает ввысь, чтобы обрушиться на головы врагов»

Прекрасные зверьки вышли. Сначала я всё же воплотил короткохвостого. Серая, в густой шерсти громадина возникла прямо передо мной. Вместо привычных резцов, выглядывающих у обычных животных, рот пета украшали длиннющие клыки. Передние лапы зайца были превращены в две каменные глыбы.

– Фырк, – поприветствовал меня пет.

– Да я сегодня доделаю феек или нет!? – воззвал леший и повернулся на звук. Не заметить зайца было трудно. – Вот это херня…. – выразился Двухсотый и снова ударился в медитационное скульптурирование. Я отметил, что фейки были почти готовы: три фигуры уже имели лица.

Да, херня, конечно. Но выглядит внушительно. Хорошо, что здесь пространство позволяет, заяц был размером с одноэтажный дом.

Ему на голову уселась голубая цапля, задумчиво выхаживая по макушке.

– Друид, не забывай. Заходи в гости и нимфу с собой возьми. Хильда соскучилась, — вещала птица.

Не дожидаясь от меня ответа, взмахнула крыльями и ушла вверх, выкрикнув на прощание:

– Я жду, друид. Жду.

Глава 27

Цапля улетела, а я задумался. Это что же такое задумала Хильда, что прислала ко мне целую цаплю? Да ещё и говорящую.

Нимфа и ухом не повела. Как и леший. Они вдвоём самозабвенно вкладывали силы в трёх новых феек. Ваял Двухсотый одну, а на оставшихся двух действие дублировалось. Полагаю, и до завершения было недалеко.

Прямо сейчас я к Хильде срываться не намерен. Пока ещё здесь дела есть, да и нимфа занята, не отрывать же её от столь увлекательного занятия. Уверен, хрупкой красавице многое сейчас в новинку.

– Фырк, – снова напомнил о себе косой, привлекая внимание.

Да уж, надо бы эту махину опробовать. Особенно меня интересовало, как ушастый реализовывает навык.

«Взлетает ввысь, чтобы обрушиться на головы врагов»

Крыльев я что-то не наблюдал, а вот каменные колотушки вместо лап меня заинтриговали. Твёрдые бочонки на передних конечностях шириной семьдесят-восемьдесят сантиметров, наверное, бьют смертельно. Почему бы не проверить? Но для чистоты эксперимента лучше уйти в безопасное место с хорошей панорамой.

Я вошёл в ствол Древа и переместился на смотровую площадку в башню с видом на реку.

Тем временем косой, повинуясь команде, спешил поближе к берегу. Остановил пета метрах в ста от реки и, убедившись в том, что никого из соратников рядом нет, активировал его умение «Метеор».

Под зайцем образовался светящийся круг, свободно перемещающийся по моему желанию так же, как и в механике управления шатуном. С одним небольшим отличием: мерцающий пятак менял оттенок. Под питомцем он был молочно-белым, но отдаляясь от него, приобретал более насыщенный зелёный оттенок. Достигнув границы метров в тридцать от косого, пятак приобрёл тёмно-болотный окрас. Дальше от пета я переместить зону атаки не смог, поэтому активировал скилл.

Заяц замешкался лишь на мгновение, вжавшись всей тушкой в землю. Толчок, и вытянутое по струнке тело взмыло ввысь под небольшим уклоном. Когда голова питомца уже почти коснулась нижней ветви, раздался мощный холопок, и пет метеором полетел к земле на цель. Мне показалось, что пол под ногами дрогнул, а ещё, будто бы за короткое молниеносное приземление каменные лапы пета начали разгораться плазмой. То место, куда приземлился заяц, взорвалось комьями земли вперемешку с травой и кустарником. Сам же питомец провалился под землю.

Ну вот, ещё одна землеройка, только с ушами. Ничего другого не остаётся, как наделать вокруг кучу колодцев.

Так, стоп. Где-то здесь как раз находится подземная галерея, распределяющая тоннели. Ну, блин.

Что-то часто шишки сыпятся Гаю Рону на голову. А я ему ещё и работы подогнал по восстановлению метро.

Приказал зайцу допрыгать до пустыни. Косой рванул с места напрямик и…. Исчез в одной из рощ. Иконка пета посерела, показывая обратный отсчет: повторный призыв будет возможен через час. Ну вот что за нафиг. Убил зайца, сам того не желая, жаль зверушку. Похоже, косой угодил в наши же ловушки, припасённые споровицей и лешим до следующего нашествия нежити.

Спустился вниз, к алтарю, обдумывая, что делать дальше. Имея достаточно свободного времени, перекидал яблочки из инвентаря в таверну. На этот раз вышло даже больше, чем я рассчитывал: семьдесят три корзины отправились в наш филиал.

Дверь урги Селесты была чуть приоткрыта – нарочно ли, нет – не знаю, но вонь стояла знатная. Опять шаманка варит что-то термоядерное. Селеста то ли почувствовала моё внимание, то ли просто высунулась посмотреть обстановку.

– Штрих, помоги, пожалуйста, – поманила она.

Я зашёл в ургу. В уголке, ощетинившись костяными наростами, будто дерево, застыл Охотник.

– Убери отсюда эту пакость, – кивая в сторону тентакли, молвила шаманка. – Я уже как только его не просила…

Охотник, недвижимо продолжал стоять, как элемент стильного оформления. Что это с ним такое?

– Охотник, пойдём, ты мне нужен, – мысленно приказал я, но питомец не повиновался. В ответ лишь концы щупалец мелко затряслись, царапая слух костяными перестукиваниями.

Ну ладно. Гриб-Вор с трудом спеленал исполина и погрузил его внутрь Хранилища.

– Спасибо, – тихо сказала Селеста. – Его странная поза вызывала во мне страх.

– Что же ты сразу не попросила? – удивился я.

– Так а ты был занят. Зайчатину на жертвенник пускал. А этот хоть и жуткий, но всё-таки был недвижимым.

Аргумент.

— И ещё. Мне нужны склянки, которые остались в Алесуне, может, леший пробьёт портал? Первая партия зелий для Омии готова, осталось только разлить.

– Там же нужны были эти… Как их? Слёзы лебедей!

– На наше счастье, я эту траву нашла, – указала на веник зелени Селеста.

И вправду сама травка была похожа на тушку лебедя, а на месте, где по идее, должна быть голова, находился странный цветок с сомкнутыми лепестками. Сквозь них свисали длинные, все в пыльце, тычинки, которые, по-видимому, слезами и назывались.

Лешего сейчас отвлекать не хочется, да и шаманке в Алесуне делать нечего. Теперь я был солидарен с Вальорой: не надо отпускать зеленоволосую ведьму от Древа. Пусть её личностное становление проходит здесь, под тенистой сенью исполина в окружении друзей и под присмотром Редаи.

– Селеста, твоё зелье не испортится, если оставить его в котле на час-полтора?

Шаманка в ответ пожала плечами:

– Ничего с ним не будет. Пойду пока плоды с девчонками пособираю, как Двухсотый будет готов переправить меня в Алесун, позовёте.

– Тебе там делать нечего, по крайней мере, пока немного не окрепнешь в плане умений, – поставил я её в известность. – Я решу вопрос с флаконами.

Селеста на миг перестала дышать.

– Почему?

– Потому что здесь, под Древом, я буду уверен, что тебя никто не обидит. Это не обсуждается. Тем более ты должна быть готова к встрече с Лией, она совсем скоро явится.

Крыть шаманке было нечем. Она, опустив взгляд в пол, тихонько, словно мышь, молвила:

– Хорошо, – и, проскользнув мимо меня, скрылась снаружи.

Я остался в урге, задумчиво разглядывая ядовито-синее до жути душное варево. И какого чёрта я тут встал всё это вдыхать?! Вышел.

Едва переступил порог, оказавшись под самим Древом, в голову осторожно, на цыпочках, закралась идея. Точно. Зачем напрягать лешего с порталами, если есть эффективный механизм грибной сумки?

Открыл инвентарь и перекинул в Алесун Охотника, приказав тому перетаскать склянки к Хранилищу.

Некоторое время ничего не происходило. Я присел, ожидая, когда же тентакля соизволит потрудиться на всеобщее благо. Но питомец упорно не желал что-либо делать.

Только подумал о возможных путях решения проблемы с неповиновением Охотника, как в инвентаре наконец начали появляться флаконы. Только почему произошло такое долгое зависание?

Раздумывая над этим, я начал неспешно выгружать небольшие ящички с бутыльками, выкладывая стройной конструкцией. Занимаясь монотонной работой, не требующей особого ума, чуть не разбил очередной ящик из-за шаманки.

– Ой, спасибо огромное! – мокрый поцелуй в щеку стал неожиданностью. – Отлично! Тогда я вплотную займусь сегодня зельями, – воодушевлённо проинформировала Селеста.

– Да, конечно. Вари сколько нужно.

Охотник продолжал наполнять Хранилище склянками, и я — выкладывать ящики. Селеста подхватила первую партию флаконов и скрылась в урге, оставив дверцу полуоткрытой. Затем шаманка вернулась за второй партией.

А ящички всё не заканчивались…

– Двадцать четыре флакона, – отчиталась шаманка, ставя товар в противоположную сторону от Гриба-Хранилища, чтобы он не мешал мне отгружать пустую тару.

Мимо величаво проплыла нимфа.

– О, Циния, – обрадованно воскликнула Селеста. – Пойдём, ты нужна мне как воздух!

Шаманка бесцеремонно затянула блаженно улыбающуюся нимфу к себе в адскую кухню и плотно закрыла дверь. А леший с новыми фейками где?

Двухсотый не преминул явиться пред мои очи, как только я о нём подумал. В компании трёх ослепительных блондинок. Одна была с внушительной грудью несмотря на общую хрупкую комплекцию. Фигура второй напоминала чем-то нимфу: очень худенькая и похожая на угловатого подростка без ярко выраженных округлостей, третьей досталось всё и сразу: и грудь, и попка орешком. Хебра, Панча и Трама.

– А вот и ваш господин, – довольный плодами своих совместных трудов с Цинией, сказал леший. – От важных дел не отвлекать, пустой болтовнёй не заниматься, и, возможно, он великодушно уделит вам время. Всё поняли?

– Поняли, дядюшка леший, – склонили головы блондинки.

– Тогда марш работать, – одной из феек достался смачный хлопок по идеально круглому заду.

Девчонки смиренно поклонились, пряча улыбки, и улетели вверх, исчезая в кроне. Глядя на прекрасных феечек, в голову пришла очередная мысль об Охотнике. И пока я вспомнил о своенравной тентакле, решил от греха подальше отозвать пета. Мало ли что в его жидкий мозг взбредёт? У Селесты в урге Охотник вообще перестал на приказы реагировать, да и в Алесуне отвис не сразу…

– Ну, друид, не томи, давай мне моего кабанчика, – леший, дав задания феям, переминался с ноги на ногу от нетерпения.

Мана ещё не восстановилась, но на шее болтался наполовину разряженный амулет, наследие Сальвира, трофеем перешедший в мой лагерь.

Воплотил здоровенного вепря. Двухсотый тут же восторженно замолчал, заходясь в приступе благоговения. Я же смотрел на здоровенного кабана более равнодушно. Привыкать, что ли, стал?

– … Я назову тебя Курт, – с придыханием молвил леший, наглаживая сотканного будто из корешков, вепря. Хрюндель, конечно, получился знатный. Подозреваю, у него есть иммунитет к проникающему урону, ибо в некоторых местах туша просматривалась насквозь. Вообще хрюндель больше напоминал статуэтку из проволоки. Разве что эта самая проволока была скрученными волокнами дерева, а в глазах играл адский огонь, из широких ноздрей на выдохе валили красные клубы дыма. Особенное наслаждение доставляли бивни: три ряда толстых, гнутых коряг.– Нам предстоит много свершений, – продолжал шептать Двухсотый в потоке восторга. – Мы вместе…

Да господи. Он говорит так, будто у него не ездовое животное, а, как минимум, невеста.

Пока не забыл, надо будет у шаманки попросить зарядить амулет, он меня выручил в битве с цевитатниками, думаю, пригодится ещё.

Кстати, о шаманке. Деликатно постучался и вошёл, застав нимфу и Селесту за колдовским бубнежом и в клубах белого дыма.

– Вам ещё долго?

– Не очень, – откликнулась шаманка. – А что?

– Мне Циния нужна, так что как закончите, пусть меня найдёт.

– Хорошо, – мягким, ласковым голосом откликнулась нимфа. – Как только зелье будет готово, я вся ваша.

Заманчиво. Так, что ещё нужно сделать?

Направился в кузню к Рону, и застал того за сосредоточенным перекладыванием железяк. Сидел он как раз над горкой доспехов бывших воинов Цевитата.

– Чего унылый такой? – выдернул я Гая из медитации.

– Да вот чёрт знает что делать с этим железом, – поделился тот. – Вроде, и все качества есть: и крепкое, и лёгкое. Но, зараза, плавиться не хочет. Может, торгашам в Алесуне по цене лома сдадим? – взгляд Рона был полон надежды на избавление.

– Думаю, металл с такими качествами стоит дороже лома. Нам ничего не нужно из амуниции? Может, я мастерам на переплавку отдам?

– Древо подарило нам броню, во много раз превышающую по защите, чем какой-либо доспех, созданный мастерами. Ну, разве что Кокон Духа… Но это уже мечты. Такую броню может себе позволить далеко не каждый прихвостень Императора.

– Значит так, Рон, – заключил я, открывая Хранилище и начиная вытаскивать из Гриба мачете и прочий смертоубийственный лут. – Найди кого-нибудь из нехебкау и посоветуйся. Уж они-то должны знать, хотя бы поверхностно, как работать с железом ящеров. Не дадут внятного ответа – покажем мастерам в Алесуне. Но вот сбрасывать ценный металл торгашам на лом точно не будем.

– Кто …с-с-с-с-с….з-з-з-звал нас-с-с-с-с? – загробным хоровым голосом прошипели Ержин и Шурнен, вырастая из-за кустов.

Вот ёпрст. Я вроде как и принял для себя их внешний облик, но внезапность вкупе с сатанинским выговором это нечто страшное.

– Да вот… – начал Рон, подхватив с пола мачете. – Никак не возьму в толк, как это всё переплавить.

– Обожди, – приказал один из ящеров-стихийников и обратился ко мне: – Командир. Я чувствую, как вдалеке тебя ждёт ведьма. Не испытывай её терпения.

Глава 28

– Это угроза? – удивился я.

– Нет, командир, это данность, – прошелестел Ержин. – Если ты пренебрежёшь её приглашением, это может повернуться против всех детей Древа.

Связался с могущественной ведьмой на свою многострадальную голову. Ещё от Хильды пакостей не хватало. Может, не только нимфу с собой взять, а кого-нибудь ещё посильнее, скажем…

Мимо продефилировал на кабане леший. Двухсотого было не узнать, словно ребёнок, которому подарили желанную игрушку, он улыбался до ушей, хотя всё остальное время я его видел больше надменным или просто в добром расположении духа. Похоже, Вальора ему действительно угодила, отдав стадо кабанчиков.

Вот у этого кадра я без зазрения совести спрошу совета. Ну их нахрен этих зловещих нехебкау, леший – наш человек. Как и Рон.

Я помахал Двухсотому. Тот «припарковал» кабана чуть в стороне, ближе к реке и, покинув спину питомца и давая тому свободный выгул на берегу, всё так же радостно сияя, направился ко мне.

– Совет нужен, Двухсотый, – я повёл лешего в сторону, чтобы немного абстрагироваться от сатанинских голосов ящеров, объясняющих Рону, как работать со специфическим металлом.

– Для тебя, лорд, хоть звезду с неба! А Курт поддержит всеми четырьмя копытами!

– Меня, конечно, радует, что Вальора тебе угодила. Но вернёмся к ситуации. У нас тут неподалёку вольная ведьма обитает. Не далее как час назад она позвала меня в гости и нимфу попросила собой захватить. Нехебкау говорят, мол, не испытывай терпения, как бы боком не вышло. А мне, наоборот, мало того, что ехать не хочется, так ещё и Цинию с собой брать совсем не с руки.

– А до этого у тебя с ней всё хорошо было? С ведьмой, – уточнил леший, внимательно меня выслушав и сосредоточившись на вопросе.

– Да не обижал никогда. Давал то, что просила, – не стал вдаваться я в подробности «требований» Хильды. – Да и с пустыми руками от неё никогда не уезжал. Не ссорился, не ругался. Правда, есть в ней одна безумная особенность. Её. Их как бы много.

— Кого, особенностей?

— Нет, ведьм. Все близняшки, зовут Хильдами. Но с разными чертами характера, — попытался я донести лешему своё видение творившегося на болоте.

— И сколько их?

— Я видел как минимум десять.

— Сёстрами они точно не могут быть, а вот иллюзиями — вполне. У Вальоры похожая магия.

— В принципе, ты прав. Именно она подарила нам Первородного.

– Вот так подарочки. На врага она явно не тянет. Значит, волноваться не о чем, – заключил Двухсотый. – Не знаю, что ты там делал, но продолжай в том же духе. Что-то мне подсказывает, что с её стороны будет ещё много приятного. Если, лорд, переживаешь за Цинию, закинь её в гриб-котомку на время путешествия, и дело с концом. Даже если какая неприятность и случится, Циния будет в надёжном месте. Я почему-то не удивлён, что её зовут вместе с тобой. Нимфа великолепный усилитель, возможно, нужна твоей ведьме для проведения магического ритуала, поэтому не вижу причин для беспокойства. Вот если бы её позвал мужик без способностей к магии, то действительно был бы повод задуматься.

– Не тяни, командир, с-с-с-с-с….– раздалось над ухом адское шипение.

– Ержин, прекращай, – я уже не мог сдерживаться. – Не надо подкрадываться ко мне! Подойди, обозначь себя, а потом уже говори!

На морде нехебкау эмоции не отразились.

– Как скажешь, командир, – слегка склонил голову ящер. – Ни я, ни Шурнен, больше не будем появляться из-за спины.

– Буду премного благодарен.

– Мой лорд, я свободна! – спустилась сверху нимфа.

Краем глаза заметил, что девица подняла уровень. Не прошло и суток с её перевоплощения, а рост во всю силу.

– Штрих, я всё сделала, – подошла к нам и шаманка в бодром расположении духа.

– Прекрасно. Вы, девочки, сегодня отлично потрудились. Циния, ты сейчас едешь со мной. Селеста. Заряди, пожалуйста, амулет. – Я снял с шеи медальон, ранее принадлежавший шаманке. – Это займет много времени?

– Не дольше, чем варить партию «Первой любви».

Прикинуть адекватно я не мог, но полагал, это где-то минут тридцать-сорок. Замечательно. Как раз будет возможность отдать распоряжения.

— И записку Киеренну чиркни, что партия зелий для госпожи Омии, хозяйки Дворца Небесного Танца.

— «…Хозяйке Дворца Небесного Танца» — передразнила шаманка, забирая у меня из рук амулет. А потом посмотрела мне в глаза и спокойно произнесла: — Обязательно, Штрих. А то продаст наш бортник их кому-нибудь не тому, а тебе потом разбираться с хозяйкой Дворца.

– Двухсотый, – не обращая внимание на строптивое поведение шаманки, продолжил прояснять интересующие меня вопросы. – У меня заяц пропал на той стороне реки, в лесу на одном из холмов. Подозреваю, это ваших с Вальорой рук дело. Перепроверь, вдруг ловушку надо поставить заново.

– А твой заяц сразу умер или кричал и мучился? – поинтересовался леший.

– Подозреваю, что сразу.

– Ясно-ясно, – задумался Двухсотый. – Вы тоже, лорд, по тоннелям без сопровождения не ходите…

– Да в курсе я, ещё вчера Рон предупредил. Просто обнови ловушку.

– Будет сделано, лорд.

Глава 29

Дорога прошла без приключений. Хильда встретила меня у калитки, ожидая, когда цурул преодолеет последние метры.

– Давай быстрее, доставай красавицу, – забыв поздороваться, сразу обозначила требования ведьма, едва я подъехал.

– Ты её не обидишь? – спросил я, всё ещё опасаясь за нимфу.

– Еще бы полчаса ожидания, и я бы тебя с удовольствием обидела. А впрочем, знаешь, я была и так уже очень зла. Но твоё появление сгладило негатив и привнесло радость. А вообще, я когда-нибудь давала повод усомниться в моём доброжелательном отношении? – сказала Хильда, и сделала игриво-обиженное лицо, будто я нанёс ей личное оскорбление.

– Нет. Мне странно осознавать, что тебе нужна Циния.

– Но вам ведь ничего не мешало пользоваться её способностью? Я тоже с удовольствием приму помощь в одном необходимом мне ритуале.

– Каком?

– Всё сам увидишь, – не стала вдаваться в подробности ведьма. – Так ты извлечёшь её на свет, или нимфа так и будет у тебя в грибной сумке лежать? И вообще, зачем ты её спрятал? В разы быстрее добрался, если бы она стояла у тебя за спиной. Да и про птичку свою кое-что новое узнал.

– Спасибо за совет, – не стал ни оправдываться, ни соглашаться я.

Призвал Хранилище и освободил Цинию.

– Здравствуйте, – учтиво сделала реверанс девушка, приветствуя ведьму.

– Хорошенькая она у тебя, – Хильда одобрительно рассматривала нимфу. – Пока ещё не очень сильна, но мне и этого достаточно. Пойдёмте, напою чаем, поделитесь последними новостями с отшельницей. А то мне уж совсем скучно живётся…

За столом я воздержался от обсуждения жизни Древа и стал активно допытываться у ведьмы, в чём суть ритуала, который нам предстоит. Но вместо механики получил лишь легенду.

— Видишь ли, Штрих. Думаю, ты уже заметил, что во мне есть одна, скажем так, особенность.

Я еле сдержался, чтобы не вскричать: «О-о-о-о, да!», но призвал всю внутреннюю выдержку, чтобы смолчать и не выразить ни одной эмоции телом.

— С самых первых дней, когда я себя осознала, в голове стоял гомон. Вечный разговор постоянно несогласных между собой личностей. Даже воды спокойно попить не могла. Они вечно спорили, что выбрать: чашку ли, стакан, ковш, и вообще, мучается ли тело жаждой, или это иллюзия. Батюшка меня любил, и вместо того, чтобы отдать в Дом Скорби в лапы лекарей-экспериментаторов, позволял мне жить в своём доме, приставив ко мне ласковую и терпеливую нянечку. Годам к пяти, благодаря её стараниям, я всё же смогла абстрагировать личности. Так, что теперь тело контролировалось одним сознанием. Попеременно, в течение дня, я была четырьмя разными людьми в одном и том же теле, а не просто безумной маленькой девочкой вечно спорящей сама с собой.Хоть прогресс и присутствовал, но он был единственным достижением последующие десять лет. Терпение отца было не безграничным, и в день совершеннолетия я должна была уехать в монастырь, на вечную службу и жреческий подвиг. Судьба улыбнулась, и буквально за месяц до моего отъезда боги свели меня с могущественной сущностью. Она разделила нас, подарив каждой своё тело. Казалось бы, пришёл конец моим мучениям. Но спустя годы внутри двоих из нас зародились новые сознания. Рийзе к тому моменту рядом уже не было. То, что ей далось с лёгкостью, никто из великих магов и учёных не мог постичь и понять. Даже принципа её действий. Спустя ещё год мы, уже четверо безумных близняшек, блуждали по Клыкастому нагорью в поисках Изивала. Найдя его, я не сильно-то обрадовалась. Ибо насекомые в его голове пугали моих. Странный отшельник жил в пещере у подножия горы, так же у него был огромный гарем. Девушки жили в тоннелях той же горы над ним, по сути, по ночам они в них прятались. А всё потому, что Изивал, Служитель Звёзд, в тёмное время суток принимался за ритуалы. Все они проходили однообразно: в ночи он бегал по лабиринту в поисках той, которая послужит обряду. Грубый и неутомимый, Изивал долго и старательно предавался страсти с пойманной девой так, что поутру та самостоятельно, без помощи сестёр, даже не могла спуститься к ручью. Мы долго жили у подножья, не решаясь обратиться к нему за помощью. Дело дошло до того, что нас уже было девять в четырёх телах. Этот безумец помог нам и притормозил процесс почкования личностей. Он даже обучил азам магического искусства, сделав ведьмами. Спустя сто лет мы вернулись к нему за помощью. И так нас стало десять.

Минуло ещё одно столетие, и сейчас подошла пора очередного обряда. На радость большинства из нас у дружественного Древа появилась нимфа. Сам ритуал мне знаком, но ранг ещё не позволяет достичь успеха. А вот с помощью прекрасной Цинии я уверена, всё получится.

Пока я слушал рассказ, за окном смеркалось. Хильда то и дело бросала быстрые взгляды на улицу, словно чего-то ждала.

Наконец, когда на просторную веранду понемногу начала проникать тьма, и хорошим тоном было бы зажечь свечи или другой яркий источник, ведьма поднялась и поманила нас на улицу.

Она повела за баню, в ту часть двора, где я ещё не был и наивно полагал, что ведьма ограничила жилое пространство скромным двориком. Но нет, за баней и прочими сплошными постройками, огораживающими небольшую площадь ухоженного двора, раскинулась обширная поляна. Среди мягкой, по щиколотку травы, тёмным силуэтом выделялся странный приземистый стол. Ушей коснулось звонкое журчание: совсем неподалёку катился стремительный ручей.

Хильда тянула за руку нимфу, спеша к столику. Ведьма помогла взобраться на достаточно широкий стол: при желании, Циния могла даже на него лечь: по размеру он равнялся широкой двуспальной кровати. Плюс-минус.

– Ты можешь делать всё что угодно, только ни в коем случае не сходи с алтаря до рассвета, – приказала Хильда.

Моя хрупкая соратница лишь кивнула.

Ведьма, получив согласие нимфы, начала таскать дрова на костёр с поленницы, напевая красивым журчащим голоском. Я, не зная, чем заняться, бросился помогать, но Хильда, не успел я прикоснуться к её драгоценному топливу, со всей мочи завопила, чтобы я сел на одном месте и не вздумал прикасаться к атрибутам ЕЁ ритуала.

Я сел чуть вдалеке. Хильда упорно таскала древесину и складывала из неё костры, я лишь молча наблюдал. Пока продолжалась подготовка, совсем стемнело. Циния, не стала ждать начала обряда: положив под голову худосочные ладошки, легла на бок и уснула.

Наконец ведьма расправилась с оформлением заготовок под костры. По часовой стрелке обходя стол со спящей на нём нимфой, она сбрасывала с пальцев искры, зажигая костры. Мне вид всего этого не нравился: очень уж напоминало жертвоприношение.

Едва разгорелся огонь, на поляну выбежали ещё девять Хильд, все в одинаковых, белых сарафанах. Каждая из них уселась напротив костра. Источников огня было на один больше, чем дев. Смысл их пения был непонятен.

На каком-то моменте заметил, что вокруг близняшек начали медленно подниматься новые, высокие побеги. Через некоторое время растения обзавелись листьями и бутонами. Не прекращая бодрые песнопения, девицы начали срывать цветы, создавая плетение. Я подозревал, венки.

Яркое пламя бросало вокруг оранжевые блики. Будто под гипнозом, меня начало клонить в сон. Чтобы не вырубиться, встал и прошёлся поодаль вокруг девиц, рассматривая, что же там такое они делают с цветами. Как оказалось, это были не венки, а венок: огромный жгут, тянущийся от одной Хильды к другой. Работа была почти закончена: девицы замыкаликольцо. Обеспокоенно глянул на нимфу: вдруг пламя ей мешает дышать или жжёт? Но Циния спала, улыбаясь во сне.

Синхронно, будто по команде, Хильды замолкли и единым движением бросили огромный венок в пламя костров. Я отшатнулся: стена огня, поднявшегося до небес, пугала спалить всё вокруг. Чёртова ведьма. Или ведьмы.

Десять дев так и продолжали сидеть рядом с пламенем. Только уже молча. Они снова принялись рвать цветы.

Сделал ещё два круга. Теперь девицы сидели в унылой тишине, при свете адского огня создавая что-то вроде травяных кукол. Становилось не по себе, но деваться было некуда. Наконец та Хильда, которая встречала и привечала нас, отличающаяся от остальных одеждой, встала и направилась ко мне. Я двинулся навстречу. Ведьма, приблизившись, надела мне на голову венок.

– Сейчас мы выпьем по «Служению Изивалу» и будем водить хоровод. Как только разомкнём руки, ты должен в первую очередь поймать меня и заняться любовью. Я первая и главная цель. Все остальные — сугубо по желанию. Но знай, скольких из нас ты осчастливишь, столько же даров вы с Цинией унесёте. Так что старайся, догоняй. Учти: бегаем мы очень быстро, поэтому в помощь себе можешь призвать Охотника. Но только после выпитых зелий, а то твой страстный питомец нарушит ход обряда, и тогда придётся вам задержаться ещё на одну ночь.

Я подумал о том, что поиграть в догонялки ещё куда ни шло. Но вот если девицы вдруг не захотят заниматься сладкой любовью и начнут давать отпор?

– Нет, мы будем только убегать, – ответила ведьма, словно прочитав мои мысли. – Испив зелье «Служение Изивалу» мы станем его беззащитными пугливыми служанками с одним инстинктом: скрыться от господина. В нашем случае — от тебя. Поэтому лови и люби. Штаны лучше снять заранее, – ведьма подмигнула и удалилась к остальным.

Хильды разом поднесли флаконы с эликсиром к губам , встав и взявшись за руки, начали водить хоровод, по очереди бросая кукол в костёр, которому не хватило хозяйки. При этом напевая заунывную мелодию. Судя по мотиву, они не просили у некоего Изивала новое воплощение, а кого-то хоронили. Надеюсь, не мою нимфу.

Я был в нетерпении.

Ритм пения быстро набирал обороты, пока не превратился в аналог скоростной начитки. Наконец ведьмы разомкнули руки, разбегаясь кто куда, с неприметным условием: подальше от меня.

Глава 30

Взгляд моментально нашёл главную на сегодня Хильду. Край её пёстрого платья еле уловимо выглядывал из-за ствола дерева на границе поляны. Ну что же, пора играть в догонялки. Для этого воплотил Охотника под ней, приказав тентакле лишь зафиксировать цель. Щупальца взорвались из-под земли, опутывая все четыре конечности и приподнимая над землёй. Вид действа и предвкушение исполнения просьбы Хильды тут же пробудил в голове множество фантазий. Я даже немного ужаснулся жестоким мыслям, будто они были и вовсе не мои. С другой стороны, ведьма сама просила – вот и напросилась. К тому же навык «Птицелов» обещал дополнительные плюшки. А я не очень искушён в подобных играх, да и не тянет до тех пор, пока партнёрша сама об этом не попросит.

«Птицелов

Ранг 1

Жертва с 25% вероятностью одаривает за удовольствие»

Спокойно и вальяжно подошёл к пойманной ведьме. Хильда пыталась вырваться: плавный изгиб спины, рывки рук и бесполезное болтание ногами не приближали к свободе, держал пет крепко. Перехватил у тентакли пленницу со спины и подмял под себя. Отпустил Охотника резвится с другими, уточняя, чтобы пет ни в коем случае не прикасался к нимфе. И вообще, цели — только Хильды — а то мало ли что он там в болотах сможет найти.

Прижимая сопротивляющуюся ведьму грудью к земле, задрал подол длинного платья. Не рассчитал силу – слуха коснулся треск рвущейся ткани.

Ощущение тела активно сопротивляющейся девы моментально привёло меня в возбуждённое состояние. Не прошло и нескольких секунд, как член уже был готов войти в любое из отверстий пленённой ведьмы.

Я вошёл наугад, но очень осторожно. Судя по тому, как легко проник в сочную мякоть ствол, попал я в киску. Не отпуская прелестницу, словно оголодавший, без долгих разгонов сразу же стал ритмично трахать деву.

Я долбил мокрую от желания Хильду, будто это был мой первый секс за долгое время. Хотелось побыстрее кончить, а для этого не хватало более тесного контакта: руки были заняты удерживанием её запястий, хотя я бы с удовольствием вцепился в упругую, наливную попку ведьмы, на которую у меня был шикарный вид.

С губ ведьмы сорвались первые, такие долгожданные для моего слуха стоны.

Успеть бы до рассвета. По моим прикидкам, ритуал перешёл в активную фазу далеко за полночь, времени, чтобы полюбить всех дев в обрез. Поднажал.

– А-а-а-а! – вскричала Хильда, не в силах противостоять дикой вакханалии ритма.

Я торопился, плюс к этому кастовал на себя ускорение и полировал истекающую соками любви дырочку прелестницы с особым рвением.

Когда закончился эффект от очередного заклинания, я, неслабо запыхавшись, решил немного попридержать коней и посмаковать. Но сделал лишь от силы десяток толчков, наслаждаясь разгорячённым лоном. После очередных страстных всхлипов, я был накрыт внезапным, бурным пиком. Фонтан приятных ощущений заставил ещё глубже протиснуться в нутро ведьмы и сжать её запястья настолько, что она вскрикнула от боли.

Через несколько секунд волна схлынула, я выпустил руки Хильды, а сам поднялся на ноги, уже выискивая взглядом следующую деву.

Хильда тоже встала. В её растрёпанной косище кое-где застряли длинные травинки. Взгляд поменялся: из загнанной, пугливой служанки Изивала ведьма превратилась в уверенную и довольную деву. Вплотную ко мне приблизившись, прелестница поднялась на цыпочки и поцеловала, прошептав:

— Прелестный, Штрих, ты для меня выполнил самую главную часть ритуала. Теперь собирай плоды обряда Изивала для себя. Но сам торопись и Охотника подгоняй, времени до рассвета не так много. С наступлением утренних сумерек магия звёзд потеряет силу, — сказала ведьма и пошла в сторону костра.

Охотник тоже поймал себе любовниц недалеко от алтаря со спящей нимфой. И как Цинии это удается? Метрах в ста от неё хлюпанья, ахи и охи, а соратница беззаботно дрыхнет.

На щупальцах, издавая страстные вздохи, двигались две девы. Они своими сопротивляющимися движениями и стонами лишь поощряли тентаклю на новые свершения и познание альтернативных отверстий для любви.

Где же моя следующая партнёрша? На первый взгляд и не скажешь, что где-то у поляны прячутся семь ведьм в ожидании неумолимого меня. Сидят, притаившись, как мышки.

Позавидовав Охотнику в плане количества дев, направился к ручью, бегущему среди деревьев, надеясь встретить прелестниц под склоном берега. Приблизившись к деревьям, я смог использовать невидимость, и продолжил поиски, стараясь не издавать ни звука. Интуиция не обманула: опасливо перешёптываясь, под обрывом сидели три девицы. Пришлось пойти в обход, чтобы спуститься бесшумно и не спугнуть кротких ланей.

– Попались! – не удержался я от победного крика, заключая их в объятия.

Как оказалось, возликовал я рано. Одна из ведьм, вывернувшись из-под моих цепких рук, как змея, тут же убежала прочь. Вторая тоже лихо воспользовалась положением, но её я смог удержать: в последний момент поймал прелестницу за тонкую лодыжку. Хильда споткнулась. Другая захваченная ведьма была придавлена всей массой моего тела, но всё равно упорно пыталась вырваться.

Я лихорадочно соображал, каким же образом обездвижить их обеих. Отпускать не хотелось, но и результата я так не добьюсь. Вор! Видимо, усталость сделала своё чёрное дело, про другого грибного пета я вспомнил далеко не сразу. Как раз бы сейчас упаковать ту, которая могла бы дать мне пяткой в лоб.

Призвал питомца, на последних усилиях пытаясь лишить ведьму возможности уйти. Как только увидел, что пет начал тянуться нитями к стопам, с облегчением разжал пальцы. Воришка её поглотил и убрал в Хранилище, потратив на это не больше минуты. Сопротивляйся она по-настоящему, разрывая нити своими острыми ноготками, Вор вообще мог бы и не справиться. Но, похоже, у дев была установка только убежать, и они испытывали страх не только перед преследователем, но и, как ни странно, испытывали такой же страх нанести преследователю урон. По крайней мере, складывалось именно такое впечатление.

Решил сменить локацию: за всем этим действом с охотой сам не заметил, как искупался в ледяном ручье и извозился в глине.

Руками опёрся на спину извивающейся ведьмы. Чем бы её обездвижить, чтобы постоянно не прикладывать усилия, удерживая вечно бегущую? Отвлекать тентаклю нельзя. Да и при мысли о том, что до жути странный пет будет орудовать со мной на одной территории, аж покоробило. Нет. Думай, Штрих, думай.

Немного взгрустнулось: придётся повторить опыт, который был только что. Скучно.

Взгляд упал на Бесконечную Прядь, болтающуюся у меня на руке. Ну вот и ответ сам пришёл. Ай да Хильда, подарила мне замечательную вещь. Будто нутром чуяла, что пригодится. А вообще, не зря же она сделала мне это подношение.

Зажав в зубах один край, и при этом удерживая прелестницу, приступил к делу. Зафиксировать за спиной руки не составило особого труда: я стянул их в локтях, для крепости сделав солидный узел. Не зря в школе всегда был в числе первых желающих поехать на турслёт.

Девица немного поубавила прыти. Теперь её можно было держать за край бесконечной верёвки, намотанной на кулак. Да и стреноженные ноги способствовали покорности ведьмы.

Немного подумал, и ещё два раза обмотал хлопковый канатик вокруг талии: не очень плотно, но достаточно, чтобы можно было притянуть девушку к себе как за поясок в случае необходимости.

Хильда взирала с бессловесной, грустной покорностью во взгляде. Она всё так же пыталась безуспешно увильнуть от меня, но теперь уже совсем вяло.

Когда я завязал последний узел на поясе, закрепил край верёвки узлом себе на запястье: чтобы прекратила выматываться из браслета. Довольный работой, взял на руки скованную прелестницу и стал подниматься на невысокий обрыв, под сень деревьев у края поляны. Оттуда открывался прекрасный вид, если вдруг запримечу очередную ведьму, успею отдать Вору приказ, резервируя симпатичную партнёршу в Хранилище.

Снова пришлось быть в активе. Возня с бандажом меня порядком подутомила, но я не унывал. Поставил деву на колени и, придерживая за толстую светлую косищу, начал настойчиво склонять ведьму к минету. Та сначала немного заартачилась, но, видимо, поняв, что лишь тянет время, слегка приоткрыла рот.

Я не стал упускать момент. Член ворвался в глотку Хильды реактивным вихрем. В несколько секунд, ствол, согретый горячим ротиком, окреп, и продолжил своё движение внутри. Ведьма подключила язык, она явно старалась. Испуганно-покорный взгляд прелестницы очень умилительно смотрелся вблизи моего члена. Уже через минуту активных оральных ласк мне уже не нужно было придерживать девушку, задавая темп движений: она и без меня прекрасно справлялась.

Чувствуя, что ощущения от длительного минета немного смазываются, я вновь брал Хильду за волосы и оттягивал от себя, заставляя лишь легонько касаться губами или длинным язычком головки члена. Она была не против. После каждой такой передышки у меня вновь обострялись ощущения, и девушка начинала заглатывать ствол с особым рвением.

На последних секундах сладкого минета я кастанул на себя и на партнёршу ускорение, с придыханием ловя самые чувственные моменты. Всё ещё под действием заклинания, ощущал, как щекоча мне нервы, подкрадывается оргазм.

Разгрузился я глубоко в глотке Хильды: та безропотно глотала сперму, и не думая отстраняться. Даже наоборот: заглотила член ещё глубже и исхитрилась вобрать с себя яйца. Я закатил глаза от удовольствия. Чёрт, как же это приятно.

Когда волны пика поутихли, обратил внимание на Хильду: та неуверенно пыталась от меня отстраниться, медленно поднимаясь на ноги.

– Подожди.

Нам надо было развязаться. Я призвал Хранилище и достал Жертвенное Жало: только для подобных целей этот нож теперь и годен, с таким алтарём как сейчас потрошить зверушек — излишняя жестокость.

Ведьма, увидев лезвие, в страхе округлила глаза, и замычала, не размыкая губ.

– Тише, милая, тише…

Разрезал путы и отпустил её к костру.

Там сидели уже трое. Охотник, похоже, с первыми наигрался…

Повесив на шею Жертвенное Жало, достал из грибной сумки деву. Гриб выдал спутанную Хильду, лежащую на животе, аппетитной задницей кверху. Грибная сумка неохотно отпускала как бы сознательно мне помогая. Прелестница начала медленно сползать со шляпки, извиваясь сонной змейкой. Я запрыгнул на неё сверху, устроившись на пояснице. Сначала обмотал левое запястье и притянул к ней левую ногу, связывая их. После чего встал с хрупкой бедняжки, фиксируя уже вторую пару конечностей воедино. Получилось что-то вроде чаши. Или бублика.

Сделать-то я сделал, но теперь неясно, с какой стороны к ней подступиться?

Глава 31

По неопытности, я слегка неудачно связал соблазнительную ведьму. Колени плотно сомкнуты, и доступ к самым лакомым частям закрыт наглухо.

Что же, придётся снова применить оральный способ проникновения и запихать ей член в рот. Другого выхода пока не видно. Обошёл Гриб, взял прелестницу за косищу, приподнял ей голову. В глазах ведьмы читались страх и ужас. Она упорно молчала, впрочем, как все остальные девы после эликсира.

Приблизился, поднёс к её рту вялую плоть, но девица отказалась от угощения, плотно сжав губы. Но и отворачиваться не стала. Я поводил членом по её алым устам, не дождавшись реакции, им же постучал по носику. Это её не убедило в сладости моих чресел. Теперь уже я смотрел на ведьму жалобно и с тоской во взгляде.

Промучившись с Хильдой несколько минут, махнул рукой на происходящее и начал искать альтернативные варианты. Ну, видимо, не судьба мне испытать оральные ласки с этой девицей. Холодность прелестницы вкупе с моей усталостью от двух свершившихся «обрядов» потенцию не усиливали.

Повернул Хильду на бочок, на краешек столешницы. Для того, чтобы извлечь сначала корзину с яблоками, достав оттуда три плода и положив их рядом на землю. Пока не знаю зачем, но на всякий случай. По крайней мере, их можно будет потом съесть. И даже если плодами полакомятся лесные зверушки или птицы, тоже не особо жаль. Убрав кубышку на место, достал самое важное на остаток вечера, ящик с флаконами «Полуночной Страсти». Забрав с тары один пузырёк, остальное прибрал назад, в инвентарь. Вот оно, простое и быстрое решение трудностей. Факт, что зелье заставит меня переловить и с лёгкостью удовлетворить оставшихся без внимания ведьм. Главное — не ошибиться с дозой. Не буду борщить, начну по чуть-чуть.

Саданув два глотка густого киселя из носков, морщась всеми лицевыми мышцами, занюхал адское варево пахнущей ягодами косой.

Когда «чудесный» вкус эликсира немного отпустил рецепторы, почувствовал, как с каждой секундой моё состояние начало меняться. Улыбка растягивалась параллельно с приливом возбуждения. Меня всё больше радовало то, что передо мной лежит связанная, а значит, на всё готовая Хильда.

Ещё раз обошел ведьму. Попробовал раздвинуть колени, но прелестница, как назло, сопротивлялась и здесь.Она откровенно вынуждала меня перейти к более жестоким действиям, а мне не хотелось! Я просто очень-очень желал её трахать!

Взведённый до предела, взял тунику Хильды за подол и в пару движений порвал кажущуюся крепкой на вид ткань, как ветошь.

Ещё раз взялся за колени, давая ей шанс: а вдруг? Но нет, прелестница держала оборону как одинокий воин, у которого за спиной целый город беззащитных. Я, конечно, немного подивился упорству, но чуть позже, увлёкшись шикарным телом, принялся шлёпать ведьму по округлому заду. Хильда периодически вскрикивала, но в основном молча терпела удары ладонью по мягким местам. Остановился, когда от каждого моего шлепка на коже красавицы начали проступать красные пятна.

Словно бы извиняясь за своё поведение, начал целовать деву. Перевернув её набок, принялся гладить во всех доступных местах. Уделил внимание шикарной, упругой груди и соскам, призывно торчащим, затвердевшим, которые так и манили их обласкать. Сместился вдоль плоского животика… Пальцами коснулся клитора, и понял, что эта сопротивляющаяся лань мокрая как камень в реке! Мокрая! И не хочет меня подпускать!

Внутри взбурлило яростное желание. Я ещё раз подошёл и попытался запихнуть член Хильде в рот, но она продолжила смыкать губы.

В голову закралась идея, не напоить ли и её зельем страсти? Следом за мыслью пришло опасение: возможно, я могу испортить сам ритуал добавлением каких не попадя эликсиров. Не стал рисковать, хоть и очень хотелось.

С грустью взглянул на ведьму, лежащую на боку. Потом на свой член, который изнемогал, требуя ласк. Следующую прелестницу свяжу как-нибудь по-другому.

Видя моё замешательство, обнажённая красотка начала извиваться, медленно сползая со шляпки Хранилища. Подхватил, вернул её на место, укладывая на спину. Убедившись, что поза не причиняет ей особого дискомфорта, пристроился сверху, вставая коленями на столешницу.

Взял в руки грудь ведьмы, плотно сомкнул и начал двигаться между двух упругих грудей. Получалось неплохо, но суховато. И безучастность Хильды всё же немного раздражала.

Пришлось слезть и подхватить плод, проницательно заготовленный заранее. Возвращаясь в исходную позу ковбоя, представил яблоко маленьким кокосом, наполненным молоком. Хорошо его оболочка не превратилась в скорлупу и легко была проткнута пальцем, брызнув влагой на нежную кожу ведьмы.

Она пьянила и манила. Одной рукой смыкая груди, плавно и нежно наслаждаясь, двигаясь членом меж них, тонкой струёй опустошал небольшой плод. Брызги и обилие влаги в районе паха заводили меня ещё больше, я перестал смаковать и дал волю страсти.

Набрал нужный ритм. Ствол лихо скользил, наконец получая хоть какую-то отдачу от прекрасного женского тела.

А пойдёт ли в командный зачёт подобный способ?

– Эй, Хильда! – закричал я стараясь, чтобы меня услышала «главная» дева ритуала в пёстрых одеждах. Ведьма повернула голову, обозначая, что услышала. – Так пойдёт?

– Ты можешь делать всё, что захочешь, – прокричала она в ответ. – Главное чтобы твоё удовольствие перешло в материальное состояние.

Довольный происходящим, поднажал. Тем более, что по ощущениям до конца не так и далеко. Взгляд моей партнёрши стал более осмысленным, в нём заискрилась похоть, на лице играла полуулыбка. Губы чуть приоткрылись, и игривый язычок прошёлся по головке. Я был обласкан по всей длине гениталий: яйца приятно скользили по мокрому животику, ствол проникал меж грудей, на выходе головку пыталась поймать нежными губками Хильда.

Горячее тело ведьмы податливо отзывалось на мои движения. Правую руку просунул между сомкнутых ножек прелестницы и начал в своём основном темпе массировать до безобразия влажную киску красотки.

Предчувствуя скорую разгрузку, наслаждался каждым толчком, который медленно приближал меня к пику.

Взгляд вдалеке, где-то между деревьев ухватил кусок белого одеяния пока ещё не пойманной девы. Приказал Вору забрать слонявшуюся на свободе прелестницу. Нефиг бегать где попало.

Через небольшой промежуток времени я услышал испуганный вскрик. Будто застрявшая в чём-то липком, из леса выскочила дева, к которой со спины, и ног были приклеены вездесущие белые жгутики вора. Ведьма рвалась прочь, но двигалась всё медленнее и медленнее, не в силах сопротивляться притяжению грибных нитей. Наконец воришка её окончательно спутал, уволакивая под землю, в темное грибное царство.

Хильда, обращая на себя внимание, под моими чуткими ручными ласками начала постанывать, провоцируя во мне ещё большее возбуждение.

Последние, самые мощные толчки закончились бурным оргазмом и обилием спермы, вылившейся на лицо ведьмы. Немного досталось и жадно приоткрытому ротику, Хильда страстно облизала всё, к чему могла дотянуться.

Мне стало наконец хорошо.

Снял с груди нож и несколькими движениями разрезал путы, высвобождая ведьму. Та медленно слезла со шляпки Хранилища и, игриво подмигнув, убежала к своим. Ну вот, третья оприходована, и я полон желания.

Немного помедитировал, пристально всматриваясь в гриб-Хранилище и наконец представив приемлемо возможные позы, поторопился воплощать. Достал из инвентаря только-только пойманную ведьму. Она так же материализовалась попкой кверху. Уже привычно уселся ей на поясницу и связал за спиной руки. Придерживая за путы, спустил ножками вниз, на землю. Прижал талией к шляпке Хранилища, подпирая ведьму сзади. Зафиксировал каждую из ног у основания гриба. Окончив стреноживать, подвязал канатик к узлу на руках, перекинул его вперёд через голову девушки, протягивая его вокруг ножки Гриба. Постепенно подтягивая, вынудил девицу улечься на столешнице, подставляя под мои нужды аппетитный зад.

Процесс связывания на этот раз прошёл на удивление гладко и справился я гораздо быстрее, увереннее, чем предполагалось.

Вцепился в сочную попку Хильды, ощущая прилив возбуждения. Плотно прижался к ней, руками лаская бархатистое, податливое тело. Прошёлся губами по длинной лебединой шее, по спине.

Член восстал, а может быть вовсе и не падал. Подхватил с земли второй плод, повторяя предыдущий удачный опыт по получению искусственной смазки. Смочив член, упёрся в попку ведьмы. Начал медленно и плавно входить в зад прелестницы, обливая дырочку молоком. Миллиметр за миллиметром отвоёвывая пространство её тугого зада, я проникал всё глубже в недра узкого тоннеля.

Не успел толком погрузится, как сознание взорвали протяжные стоны партнёрши. Красавица голосила так, будто я доставляю ей одно из лучших удовольствий, которое кто-либо мог предложить. Эмоции прелестницы послужили спусковым механизмом: я стал вести себя увереннее, уже не опасаясь причинить боль.

Член пестовал тугую попку, подстраивая ограниченное пространство под себя. Приливы удовольствия сошлись в унисон с криками наслаждения ведьмы, меня распирало от желания, которое вроде бы и удовлетворялось, но я никак не мог с ним совладать. Правая рука нырнула вниз, к киске ведьмы. Как и все остальные, эта Хильда текла мартовской капелью.

Вынул член и переставил чуть ниже. Правая рука освоилась там же: разбухший от возбуждения клитор прелестницы скользил меж пальцев, заставляя свою хозяйку в особо приятные моменты переходить на изнеможённые короткие вздохи.

Страстная реакция прелестницы на совокупность моих действий сделала этот заход лучшим за сегодня. Я вошёл в раж: по достоинству оценив влажное нутро киски и горячую узость попки, никак не мог определиться, где же лучше.

А потому, чтобы не было больно за мучительно проведенные минуты выбора, совал член в каждое отверстие попеременно. Пресытившись одним, переходил на другое.

Вздохи ведьмы перешли в крики, под которые я с огромным облегчением разгрузился в горяченную попку Хильды. Вот и всё.

Отойдя от приторной сладости наслаждения, вынул из нагрудных ножен Жертвенное Жало и разрезал путы.

Ведьма разорилась на благодарный поцелуй в щёку и, подобрав платье, которое я сорвал в начале нашего акта любви, плавной походкой ушла к своим.

Что же. Ищем следующую. Обошёл кромку леса. Никого. Никого и ничего.

Шесть дев сидели у костра. Может, остальных уже забрала тентакля?

Легко найдя питомца по звукам, подошёл на расстояние, достаточное для того, чтобы разглядеть происходящее в темноте. И когда увидел, окаменел.

Глава 32

Охотник преобразился. С первого взгляда не понял, что происходит, даже мельком подумал, что произошло вторжение в наш ритуал третьих лиц, и пора призвать Бешеного Трента, чтобы оттащить их от Хильд. Настолько неожиданно стало открытие способностей аморфного питомца.

Всё действо происходило на платформе, высотой около полуметра, образованной из тонких нитей грибного тела. Охотник поймал трёх прелестниц и методично, с расстановкой, любил каждую из них, заставляя кричать от восторга. И для этого у питомца было более чем достаточно средств принудительного удовольствия.

Судя по тому, что все девы измазаны подозрительной жидкостью, ритуал с ними исполнен, но пет никуда не спешил. Он, как всегда, искренне наслаждался происходящим.

Одну Хильду, лежащую на спине, питомец растянул в позе звезды и прочно зафиксировал толстыми щупальцами. Уж это делать Охотник научился по высшему разряду. Под поясницей ведьмы находился вал, поднимающий талию чуть выше остального тела. Фигурка плотно примыкала к возвышению, которое из собственного тела соорудила тентакля.

Несмотря на то, что девица явно пыталась вырваться, отростки держали её так, что она не могла сдвинуться ни на миллиметр. Между ног, в умеренном темпе крутился барабан, увенчанный отростками разнообразной формы, соприкасающимися поочерёдно с попкой и киской ведьмочки. Во взгляде прелестницы читались метания: похоже, странная конструкция вызывала в пленнице противоречивые чувства и желания. Соскочить и убежать или отдаться во власть грибных ласк, вызывающих неконтролируемые приливы наслаждения.

Вторая ведьма получала любовь тентакли в классическом её понимании. Стоя на четвереньках так, что её руки и колени утопали в мицелии, Хильда принимала внутрь себя похотливые щупальца, играющиеся со всем, что попадётся под их юрисдикцию. Тонкие отростки игрались с торчащими сосками девы, обвивали грудь, нежно массируя сочное тело.

Податливое нутро девы принимало в себя двойное удовольствие на экстремальную длину: Охотник не стеснялся в методах услаждения, запихивая в ведьму похотливые, влажные щупальца, доводя красавицу до исступлённых вскриков.

Для третьей девушки тентакля расстаралась вовсю: я впервые видел питомца в человекоподобной форме. И всё же Охотник имел именно форму: его воплощения были похожи на болванки, немного карикатурные и имитирующие мужскую фигуру. Чувство прекрасного у пета присутствовало: мускулистые руки и правильные пропорции отростков на дальнем расстоянии могли бы ввести в заблуждение кого угодно. Выдавали лица двух «добрых молодцев»: абсолютно гладкие, без деталей и поэтому немного пугающие. Но это не особенно отталкивало ведьму, которой, явно нравилось происходящее. Две антропоморфных формы пета деликатно держали прелестницу. Та стояла на одной ноге, а другую задрала вверх, утренним бутоном раскрываясь перед тентаклей. Один из формованных «человеков», стоящий впереди, нежно поддерживал страстолюбицу за бёдра и талию, помогая держать равновесие. Тентакля, впрочем, не упускала момента: свободной рукой антропоморф шарил по упругому телу, а его несоразмерно длиннющий член пестовал деву в переднее сочное отверстие.

Вторая человекоподобная форма пристроилась сзади. Не видя картину целиком с разных ракурсов по характерным толчкам я предположил, что Хильду сейчас обрабатывают в обе дырочки. Что же, ничего другого от тентакли я и не ожидал.

Потряс головой, словно развеивая наваждение. Какого чёрта я уставился на пета как кролик на удава? Нужно же искать последнюю ведьму. Изнутри переполняла радость: пет забрал не всех. Ибо зелье «Полуночной Страсти» ещё действовало, а напряжение требовалось сбросить.

– Эй, Охотник. Где ещё одна? – В ответ из мицелия образовалось толстое щупальце, указывающее направление. – Точно? – Отросток затрясся всеми фибрами.

Отлично. Немного помедлил, оправляясь от увиденного, и пошёл за последней ведьмой. Углубился в лес, ограничивающий поляну, на которой проходил обряд. Пробирался с опаской: под ноги то и дело стремились попасть то коряга, то камень, неизвестно откуда взявшийся среди низкого кустарника. Точно ли Охотник указал направление?

Я ушёл уже метров на десять, но никакой Хильды здесь и в помине не было.

Передо мной замаячил край оврага. Решил дойти туда, и если на глаза никто не попадётся, вернуться на поляну и приказать тентакле немедленно завершить процесс, и принести мне деву.

Слух уловил еле слышный вздох. Я резко повернулся на звук, но ничего не увидел. Осторожно зашагал туда, где по моему предположению могла спрятаться ведьма.

Ага, она притаилась за деревом. Сегодняшней ночью было достаточно экстрима на открытом воздухе. Призвал Вора, не желая бороться среди леса с тягой Хильды к немедленному побегу. Дождавшись, когда Гриб упакует девушку, и она окажется в инвентаре, зашагал назад.

Дойдя до кромки леса, остановился у большого дерева. С некоторой грустью подумал о том, что опять придётся связывать девушку. Дико хотелось комфорта и некоторой расслабленности наравне с удовлетворением желания, которое провоцировал выпитый эликсир.

– Кровать! – воззвал я и тут же получил уже знакомую мне тыкву. Залез внутрь и активировал «Нерушимое Убежище», после чего заросли все окошки и дверной проём, а внутри воцарилась кромешная тьма.

— Эх, света бы хоть немного.

Тыква на запрос не отреагировала, игнорируя мои озвученные желания. Ладно, пора деву вынимать. Далеко она из закрытой кубышки не убежит.

Лениво развалился на мягком полу-ложе. Достал ведьму из Хранилища. Судя по звукам, как только грибные жгуты опали, ведьма соскочила и в темноте припечаталась в стену кубышки. Ощупывая границы, Хильда искала выход.

— Милая, ты не там меня ищешь, я в центре.

Мой призыв ушёл в пустоту, прелестница продолжала исследовать периметр, не желая со мной сближаться. Шумно дыша, она раззадоривала желание. Пугливая как зайчонок, ей-богу. Да… Надо прокачивать харизму и дар убеждения.

Сел, на слух наметил Хильду и бросился на неё рывком. Вжав в стену так, что красотка не могла никуда дёрнуться, медленно спустил её вниз, на пол.

Не удержался и поцеловал ведьму. Та сначала зажималась, но спустя несколько секунд неуверенно приоткрыла ротик и принялась отвечать.

Эта девушка тонко пахла ванилью. Тёплые, сладкие ноты её тела кружили голову. Хильда была полностью в моей власти: её тонкие запястья я крепко фиксировал своими руками, а всё, до чего я доставал губами и языком, доставляло мне дикое наслаждение.

Моему члену тоже очень понравилось всевластие. Он начал наливаться, постепенно твердея. Для проникновения не понадобилось особых усилий: ствол, уперевшись в податливую, влажную плоть, мягко вошёл в горячее лоно.

Девица громко выдохнула, то ли прислушиваясь к ощущениям, то ли просто неоднозначно реагируя на вторжение. Я навалился на неё всем весом, медленно двигаясь внутри, целуя длинную лебединую шею, ушки и всё, что попадалось под мои губы.

Какое-то время ведьма лежала будто тряпичная кукла, придыханием дублируя мои порывы. Потом начала отвечать. Её юркий язычок проскользнул по моим ключицам, зубки цепко ухватили за кожу груди и не торопились отпускать. Я поднажал, ускоряясь до размеренного темпа. Неожиданно для меня Хильда подняла ножки и цепко обвила мою поясницу, в такт основному ритму притягивая меня ногами к себе.

Получив столь явное поощрение, я продолжил двигаться короткими, резкими толчками. Девушка наконец перестала меня покусывать, хотя, признаюсь, это было очень мило и щекотало нервы. Шея прелестницы расслабилась, из груди раздался сладкий, мелодичный стон. Жаль, что мне уже оставалось до финиша совсем немного. Оставлять неудовлетворённой такую милоту нельзя!

Я вытянул руки девушки вверх, чтобы удобно было схватить два запястья прелестницы одним захватом. Освободившаяся левая ладонь тут же скользнула вниз, к самому чувствительному пятачку женского естества. Пальцы, слегка окунувшись во влагу горячего нутра, немного запоздало нашли клитор ведьмы.

Хильда, поняв, что сейчас будет прилив острых ощущений, дернулась, но я с лёгкостью её удержал. Размеренно двигаясь внутри, ощущал, что она становится всё уже и уже, будто напрягая все внутренние ресурсы. Но это уже не интересовало меня. Оргазм подступал, медленно наполняя блаженством. Толчок за толчком, уже не обращая внимания на партнёршу, я приближался к пику.

Последний шаг выдался поистине волшебным: ловя блаженные мгновения, проник в Хильду настолько глубоко, что почувствовал тупик. Ведьма тоже замерла, дрожащим телом прижимаясь ко мне.

Секунды тянулись. Наконец, собравшись с силами, я вышел из девицы и завалился набок. Кажется, действие зелья закончилось: хотелось закрыть глаза и уснуть. Больше ничего.

– Отпустишь меня, Штрих? – вырывая меня из потока власти Морфея, обратила на себя внимание прелестница.

Я, не двигаясь, переключил виртуальный рубильник тыквы, а сам остался лежать там же, где и был. Но девица потянула меня за руку. Вопросительно и немного с раздражением уставился на неё: чего тебе ещё?

– Пойдём… – на лице ведьмы играла ослепительная улыбка.

– Не хочу.

– Пойдем, Штрих, недолго осталось, – тон Хильды оставался нежно-просительным, обещающим впереди только хорошее.

Видимо, моё присутствие действительно необходимо. Встал, потирая глаза и потягиваясь.

Дева, ведя меня за руку, проследовала к своим двойникам. Когда уселась она, последняя из «облагодетельствованных», прелестницы, рассевшиеся вокруг костра, взялись за руки и замкнули контур.

Огонь тут же превратился в копну уходящих вверх искр, мерцая всеми цветами радуги, а потом начал медленно тухнуть, оставляя после себя плотную завесу дыма. Хильда в пёстром платье отделилась от общей массы и вошла в плотное облако.

Когда пелена рассеялась, на оранжевых углях обозначились два уже знакомых силуэта. Одна в одеждах, вторая – обнажённая и счастливая.

В руках у новой жительницы этого мира оказался небольшой сундучок. Пройдя мимо сестёр, её создавших, новоиспечённая ведьма покинула мистический круг и подошла ко мне. Склонив голову, она протянула сундучок.

– Прими, великодушный друид, в дар от моего господина, Изивала.

Деревянный ларчик оказался довольно увесистым. Наверное, сам даритель решил пошутить и положил туда пару кирпичей.

Я стал рассматривать закрытую на замок коробку: сам Изивал, похоже, очень многое понимал в прекрасном. Иначе как объяснить замысловатую резьбу и чёрно-красное благородное дерево с серебряными вставками. Надеюсь, там лежат не только свитки с лечением и ускорением.

Глава 33

Мне, конечно, было интересно, что лежит в увесистом ларчике. Еле стоя на ногах от усталости, приоткрыл крышку. Изнутри на меня посмотрели текстовые подсказки:

«Камень Умений Подопечных

Только для питомцев грибного царства»

Выглядели «камни» как пресловутая пемза: размером с кулак, белые, пористые c грубыми, будто рублеными гранями. Их я насчитал пять штук.

А вот и нечто, похожее на уник. «Оракул Изивала» – две игральные кости, похоже, были сделаны из молочно-зелёного полудрагоценного камня. Присмотрелся к описанию: «Не ждите, что Оракул будет вас оберегать. Но правильно заданные вопросы помогут избежать крупных ошибок.

Дополнительно: бросьте кости во время беседы. Опасную ложь выдадут две четвёрки».

Интересная вещь. Эдакий детектор лжи, не требующих особых умений. Дорого бы за него дали в том мире, ох дорого.

Также в уголке лежали три свитка. «Лечение Изивала» – уже знакомое и отработанное в практике, «Путы Изивала» и «Спутник Изивала». Последние два заклинания необходимо было прочитать и выучить, но глаза слипались сами собой, и кроме как спать, не хотелось ничего. Со всем этим можно было повременить.

Я поблагодарил Хильду, пожелал всем доброго утра и с ларчиком наперевес поплёлся к тыкве на окраине поляны. Бросив кости на мягкое нутро убежища, практически сразу провалился в глубокий сон.

Разбудил меня задорный девичий смех. Точнее, он пробился в моё отдохнувшее сознание именно тогда, когда я был готов. Не открывая глаз, сладко потянулся. Пальцы наткнулись на ларец, который по-дружески переночевал вместе со мной.

Ведьмы расположились в шагах десяти от моего убежища. В окошки, через которые проникал дневной свет, я разглядел лишь четырёх дев. Одна сидела за веретеном и пряла нитки. Точно не уверен, ибо процесс создания пряжи я видел лишь на фото и давным-давно. Ещё две красавицы стояли за спиной взволнованно-радостной нимфы, заплетая её длинные волосы. Чертовы паразитки, подумалось мне сначала, но, отчитав себя за чрезмерную строгость, пришёл к выводу, что здесь скорее всего присутствовал взаимовыгодный обмен. Одна прошла мимо с большой тарелкой в руках, ноздрей коснулся манящий аромат съестного. Пора вставать, нечего залёживаться.

Оставил сундучок сиротливо лежать в тыкве, сам вышел, смущенно прикрывая причинное место и оглядываясь в поисках одежды. Помнится, вчера я бросил штаны где-то недалеко от костров. Девушки, все как одна, повернулись ко мне, поприветствовали кивком и вновь принялись за начатые дела. Я переминался с ноги на ногу в поисках одежды, но в итоге понял, что это не нужно: навстречу уже шагала ведьма со сложенными в аккуратную стопку тряпками. Сверху кучи стояли добротные сапоги. Я дождался, пока Хильда подойдёт и поприветствовал её. Она протянула мою одежду и, заинтересованно склонив голову набок, начала пристально наблюдать, как одеваюсь.

Пока натягивал на себя скромные одеяния, пришло какое-то странное внутреннее знание, что эта девушка – последняя, кого я полюбил прошлой ночью. Почему она не уходит? Мысль закралась и тут же убежала прочь: надев подаренные сапоги, увидел их характеристику:

«Сапоги Прикосновение Фортуны

Удача +12»

Значок интерфейса засветился, открыл меню и бегло просмотрел обновление:

«Штрих, Друид двух царств, уровень 14

Нераспределённые очки характеристик: 12

Сила 12

Ловкость 5(7)

Интеллект 15

Харизма 1(11)

Удача 1(13)»

Навык тоже порадовал.

«Любимец Фортуны, ранг 1

Искатель счастья

Вы часто оказываетесь в нужное время и в нужном месте. Это не случайно. Фортуна то и дело бросает в вашу сторону заинтересованные взгляды, не предавайте её ожиданий».

Весьма неплохо. Главное, чтобы я был способен справиться с закономерными неожиданностями.

– Пойдём со мной, Штрих, – Хильда, дождавшись, пока я разберусь с интерфейсом, обратила на себя внимание. Она взяла меня за руку и повела к ручью.

Сделав пару шагов, я понял, насколько привык бегать босиком: казалось, в обуви движения стали скованнее. Определённо не то, что было раньше. Да и лазать по деревьям, кажется, будет проблематичнее: когти на ногах на раз располосуют тонкую кожу. Но 12 единиц Удачи по определению не будут лишними.

Пока мы с Хильдой шли к ручью, к нашей паре присоединились ещё три девы. Окружив, они затеяли полуэротическую вакханалию, умывая меня и параллельно притираясь к моей тушке пикантными частями тела. Я так и не понял, что это было. Заигрывания? Ухаживания? Ритуал?

Наконец, обретя дар речи, спросил:

– Ну, и как у вас дела?

– У нас сегодня большой праздник, – улыбаясь, ответила одна из ведьм.

– Да, ночью ты приблизил его. Мы благодарны тебе! – вторила ей другая.

Остальные две молчали. С тяжёлым вздохом та Хильда, что поднесла мне одежду, изрекла:

– У нас-то всё хорошо, бесспорно. А вот у Древа... Погань совсем скоро объявится на границе твоих земель. Не подумай плохого, не гоним мы тебя, но позавтракайте с Цинией и поторапливайтесь. Нежить идёт, а молодому лидеру необходим боевой опыт.

Хорошее настроение вмиг уступило место мрачным думам. Да, Леший и Вальора, Рон с фейками знатно потрудились над обороной. Но почему у меня такое отвратительное предчувствие? Я готов был сорваться прямо сейчас, и уже повернулся, чтобы идти за нимфой, но одна из Хильд аккуратно придержала меня под руку:

– Времени достаточно. Дети Смерти придут на закате. Хотя бы разделите с нами трапезу, – попросила ведьма и показала пальчиком на расстеленную в десяти шагах от тыквы скатерть, заставленную съестным. – Полчаса времени ничего не решит.

Нехотя согласившись с заверениями чаровницы, я в обнимку с ларцом Изивала, уселся за стол. Тентакля тоже приползла на запах съестного, и, застыв неподалёку, видимо, ждала лакомого кусочка со стола. Одна из девушек бросила ей отруб из мяса, запечённый целиком. Охотник, в приступе благодарности задрожал всеми отростками и скрыл подношение в недрах аморфного тела.

Циния неторопливо ела, а мне хотелось побыстрее сорваться к своим – хоть стол и был богато уставлен всевозможными закусками и горячими блюдами, кусок в горло не лез.

Взгляд то и дело мусолил резной ларец. Устав выбирать между рамками приличия и собственными желаниями, откинул крышку. Взял Камень Умений Подопечных, бросил в сторону Охотника.

– Забирай.

Щупальца тентакли, среагировав на летящий в неё кусок пемзы, ловко поймали дар ещё в воздухе. Прямо на моих глазах увесистый белый осколок начал тять, растворяясь с хватке отростков пета. Когда подношение исчезло, я сразу же открыл интерфейс, чтобы просмотреть показатели питомца.

Гриб-Охотник, уровень 5

Здоровье: 5500ед.

Призыв: 50

Регенерация здоровья:17ед./сек.

Навык: "Роговые Шипы" Ваш питомец способен обрастать крепкими наростами.

Навык: "Прикосновение нежности" Ваш питомец не только может варьировать толщину щупалец, но и задавать им нужную форму.

Навык: «Деление» Ваш питомец при желании может образовать две самостоятельных боевых единицы. Характеристики здоровья и регенерации, а также остальные навыки при делении остаются неизменными.

Ну, что тут скажешь? Очень даже полезный навык. Вместо одного Охотника у меня теперь их будет два, причём абсолютно независимых друг от друга.

– Тентакля, разделись! – приказал я.

Пет, словно разрубленный напополам ровно посредине, образовал два совершенно одинаковых куска устрашающей мощи. После того, как части чуть посторонились друг от друга, они нарастили массу, и стали выглядеть ничем не хуже изначальной целой формы. Проверил показатели здоровья пета: ничего не изменилось, как и обещало описание навыка.

Интересно, а Воришка как может апгрейдиться? Следующий Камень Умений подопечного полетел в другую сторону. Призвал Вора, тот точно так же вобрал в себя мощь артефакта.

Гриб-Вор, уровень 2

Здоровье: 600ед.

Призыв: 100 ед.

Максимальный диаметр 180 см

Навык: «Кладовщик» Награбленное попадает сразу в Хранилище Семьи, главное – чтобы было свободное место

Навык: «Аморфность» Ваш питомец при краже чего-либо, способен принимать любую из заданных форм

Форма, это, конечно хорошо. Но я бы предпочёл большую площадь покрытия, повышенную скорость кражи или что-нибудь ещёболее функциональное. Например, обездвиживание цели перед захватом. Но питомцу досталась форма, от которой, по большому счёту, нет никакой практической пользы, хоть и смотреться будет прикольно.

– Вор, забери что-нибудь со стола. – Сквозь скатерть вынырнула рука, сплетённая из уже знакомых нитей-жгутиков. Нимфа ойкнула, подпрыгнув на месте, ведьмы же остались невозмутимы. Медленно ухватив блюдо, грибная длань накрыла еду и привычно спеленала добычу гибкими нитями, убрала в инвентарь. Да уж. Ничего полезного за исключением визуальных эффектов. Стало несколько обидно за потраченный впустую артефакт.

Ведьмы, не отрываясь от трапезы, молча переглянулись.

– Если мы ещё чем-нибудь можем тебе помочь, говори, – с улыбкой сказала одна из одиннадцати дев-близнецов.

– Вы можете помочь нам отбить вечернее нашествие, – воспользовался ситуацией я.

– Я уже тебе говорила, что не буду ввязываться в эту войну, – обмолвилась одна из ведьм, остальные в знак поддержки разом согласно кивнули. – Подумай, что ещё нужно кроме поддержки в противостоянии с поганью?

– Я хочу узнать, каким образом из Божественной Искры получить росток нового Древа. Мне нужно описание ритуала.

Чаровницы задумались. По-видимому, ни у одной не нашлось ответа на мой вопрос.

– Я знаю самый грубый способ реализовать это, – наконец вымолвила Хильда, сидящая напротив меня. – Нужно окунуть Искру в безумную Силу.

Это я знал и так. Хмуро пробормотал слова благодарности и продолжил ковыряться из вежливости в тарелке, ожидая, когда Циния наконец наестся и мы сможем двинуться в обратный путь.

– Я вижу, что ты не удовлетворён ответом, но мы не можем знать всё, – мягко оправдалась за молчание остальных ведьма. – Но, думаю, к следующему твоему визиту я найду ответ на вопрос.

Уже лучше. Иначе где мне искать записи о ритуале? Есть призрачная надежда на то, что информацию раздобудет в столице Вальора, но ещё в детстве меня учили не складывать все яйца в одну корзину. Пусть и Хильда поднапряжётся.

Наконец нимфа положила ложку на пустую тарелку, усаживаясь поудобнее для беседы. Ведьмы её красиво заплели: убрали длинные белые волосы в аккуратные косы, обмотав их вокруг головы. Из причёски выглядывал необычный гребень с каменным цветком. Скорее всего, это не простой предмет обихода: Хильда никогда не давала бесполезных вещей. Надо будет рассмотреть по приезду домой. Поймал себя на мысли, что мой родной мир за время пребывания в Гондване потерял в ощущении реальности, превратившись не более чем в воспоминание. Зато Древо я уже стал называть домом.

– Дорогие мои ведьмы, – негромко начал я. – Я благодарен вам за тёплый приём и рад, что мы смогли помочь друг другу. Для нас очень ценно ваше отношение к Детям Древа. Но не буду злоупотреблять гостеприимством. – Призвал Хранилище, достал оттуда кубышку, наполненную плодами. – А сейчас я вынужден попрощаться, нам пора. Скоро придёт враг.

– Мы желаем тебе победы, – обмолвилась одна из чаровниц, остальные заулыбались.

Приказал грибному порталу оставаться там, где он есть, поднял полегчавший ларчик с дарами Изивала. Задумался. Достал ещё два Камня Умений Подопечных и бросил тентаклям, резвящимся неподалёку. Приберёг один артефакт на случай непредвиденных обстоятельств. Бросил ларчик в Хранилище и глянул в интерфейсе изменения в навыках Охотника:

Гриб-Охотник, уровень 5

Здоровье: 5500ед.

Призыв: 50

Регенерация здоровья:17ед./сек

.Навык: "Роговые Шипы" Ваш питомец способен обрастать крепкими наростами.

Навык: "Прикосновение нежности" Ваш питомец не только может варьировать толщину щупалец, но и задавать им нужную форму.

Навык: «Деление» Ваш питомец при желании может образовать две самостоятельных боевых единицы. Характеристики здоровья и регенерации, а также остальные навыки при делении остаются неизменными.

Навык «Коммуникация» Ваш питомец теперь способен выражать желания и эмоции речью.

Навык «Ферроактивность» Аромат, источаемый вашим питомцем, сводит с ума всех представительниц женского пола в радиусе пяти метров. Внимание: умение требует активации. Длительность: 1.5 часа

На этот раз с умениями тентакли получилось странно. Видимо, далеко не всегда Камень Умений дает что-то полезное. Сделанного не воротишь, но последняя способность достаточно интересная…

Украдкой глянул на ведьм, которые находились приблизительно в радиусе действия поражения.

– Даже не… – грозно начала одна из них, но было уже поздно. Я нажал на иконку активации. Шесть ведьм, зачарованно направились навстречу питомцу.

– Ну, друид, зачем… – схватилась за голову одна из тех, кто не попал под зону действия. – Хотела же расстаться на положительной ноте.

Мне стало смешно. Нота как раз была очень высокая и звонкая. Нимфа интуитивно сорвалась с места и убежала от Охотника подальше, ожидая меня.

– Хранилище Рода оставь здесь, – сказала ведьма, медленно снимая с себя сарафан. Из-за её спины я заметил, как второй пет, медленно подползает к оставшимся без желания чаровницам. – Мы отправим его как только закончим. Ну, друид… Я это тебе припомню.

– Свитки прочитай перед дорогой, – молвила другая, ноги которой сами несли её навстречу Охотнику. – Они тебе пригодятся. И нимфу не прячь, пусть едет с тобой. Смотри под ноги внимательно, она особенная. Никто не знает, в каком месте пути её следования засияет улыбка Редаи. А теперь поезжай и не оглядывайся.

Я ещё постоял в некотором замешательстве, наблюдая, как тентакля в очередной раз начинает удовлетворять свои низменные потребности. Собрался с мыслями и зашагал к Цинии, ожидающей меня в уютном дворике.

Следуя последнему совету, по очереди прочитал и разорвал свитки.

«Путы Изивала» оказались классическим замедлением с возможностью использовать гибкие послушные лианы в личных целях. «Лечение» апгрейдилось до второго уровня: теперь при затратах маны в 10 я мог восстанавливать 250 единиц здоровья. То есть, одним кастом полностью излечивать себя. На более «жирных» соратниках, увы, этот номер не пройдёт, но, во всяком случае, двести пятьдесят на порядок приятнее сотни.

«Спутник Изивала» за 3 маны активировал маленький светильник, казавшийся очень ярким даже при дневном свете. Очень кстати, особенно если поблизости будут отсутствовать остальные: вспомнив кромешную тьму убежища, когда я ловил Хильду на слух, одновременно и обрадовался, и огорчился. Из полезного было только лечение, всё остальное – не более чем антуражные приспособления. Жаль, что игра не дала нормальных боевых заклинаний, которые могли бы пригодиться в грядущей схватке.

Оседлал цурула. Циния встала на спину беговой птицы позади, невесомо касаясь тонкими пальчиками моих плеч.

– Держись крепко, милая, – предупредил нимфу. – Когда наберём скорость, тебя может снести встречным потоком.

– Спасибо, – улыбнулась хрупкая соратница и всё же сменила положение, усевшись в седло, обхватив меня под грудь. – Я готова.

Дал приказ птице. Питомец, медленно разгоняясь, вынес нас сначала за калитку гостеприимного двора ведьмы, спустился к болоту и пересёк вонючую лужу по кочкам. Выбравшись на устойчивую землю и встав на тропу, цурул начал понемногу набирать скорость.

Я уже по привычке наклонился, слушая нарастающий свист в ушах, крепко держась за ручку седла. Объятия Цинии стали на порядок требовательнее, я всем телом почувствовал, как она вцепилась в меня, удерживаясь позади.

А потом началось странное. Мой крикливый конь начал медленно разворачивать крылья, но вместо того, чтобы поставить их параллельно телу, как обычно, завернул суставы впёрёд, загораживая голову. Перья начали на глазах расти в длину и как-то странно шелестеть, словно жестяные листы.

Звук воздушного потока, который всегда меня напрягал в поездках верхом, начал стихать, и я с удивлением понял, что нахожусь в ладье, образованной жёсткими перьями птицы. Обзора как такового не было, кроме широкой вертикальной щели спереди, образованной сочленением крыл. Если присматриваться, то разглядеть что-нибудь можно. К моему удивлению, ушло это дичайшее состояние ощущения бешеной скорости: оперение цурула закрыло нас с Цинией от сносящего с ног ветра. Перемена была разительной: будто с машины без рессор я пересел в немецкое авто комфорт-класса. Привстал, выглядывая из-под бортов. Сделал я это резко, за что поплатился: не ожидая нагрузки, голова дёрнулась под напором бешеного потока, и я едва удержал равновесие. Но за те короткие мгновения успел разглядеть, что цурул превратился в подобие глухого крейсера, быстро летящего к цели.

По бокам конструкции всё же присутствовали стабилизаторы баланса: ряд жёстких перьев по обеим бокам помогал пету парить на небольшом расстоянии от земли.

Удовлетворив любопытство, я уселся на место: экспериментировать с выходом из зоны комфорта больше не было никакого желания. Стало быть, нимфа оказывает влияние не только на самостоятельных юнитов, но и на питомцев.

– Наверное, я тебя теперь с собой всегда брать буду, – поделился мыслями с Цинией.

Нимфа, не торопясь меня отпускать, еле заметно кивнула.

– А долго нам ехать?

– Часа полтора-два. Может,меньше, – ответил я, полагая, что, скорее всего, присутствие соратницы повлияло не только на внешний облик цурула, но и на его скорость.

Но меня всё же выводил из себя плохой обзор: уставившись в смотровую щель, я наблюдал за мельтешением пейзажа впереди нас. Невдалеке показалась еле заметная дымка. Когда мы её достигли, пелена стала плотнее. Впереди всё заволокло сизо-белым маревом, дороги стало не разобрать.

Странно, на дворе день, а здесь, посреди леса, плотный туман… Я почувствовал странный запах, будто кто-то жёг сено или листву. И он мне не нравился. Так это же не туман. Дым. Это было последней мыслью, которая мелькнула в голове, прежде чем сознание схлопнулось и покинуло мою бренную тушку.

Глава 34

Очнулся я от дикой боли. Голову будто разрывало на тысячи осколков. Ничего подобного за время игры я ни разу не испытывал, ошибочно полагая, что болевые ощущения здесь снижены до детского минимума. Как же я заблуждался. К горлу настойчиво подступала тошнота, заставляя меня замирать в ожидании страданий.

Отчётливо тянуло пронизывающим холодом и сыростью. Воняло кислятиной и плесенью, голоса извне, перемешанные в непонятную кашу, добавляли неприятных ассоциаций. Я не мог открыть глаза. Казалось, будто веки были налиты свинцом, и каждая попытка осмотреться вызывала сопротивление у всего организма, пронзая всё тело острой, скручивающей болью. Бар здоровья просел на две трети.

Да что же такое творится? У меня разбита голова? Шевелиться было страшно. Я уже предполагал самое худшее: что череп расколот, и кто-то там копошится. Ужас захлестнул ледяной волной. Сердце в груди колотилось словно бешеное, я упорно искал хоть что-то реальное в моём состоянии и слушал, слушал, слушал…

Голоса вокруг были странными. Рык, писклявые отрывки, хриплый быстрый говорок. Пытаясь сосредоточиться и собрать все мысли воедино, я вновь получил новый приступ тошноты. Каст лечения не принёс физического облегчения, но пришло понимание, что состояние зафиксировано и ухудшаться больше не будет. Ещё два быстрых заклинания, и шкала заполнилась до максимума.

Надо открыть глаза. Напрягся и с очередной попытки смог разлепить веки. Тусклый свет настенных факелов ударил по зрению яркой вспышкой. Проморгался и с удивлением обнаружил, как муть, мучившая меня только что, начинает быстро уходить, и организм приходит в норму.

Зрение приобрело резкость, на смену тёмным и светлым размытым пятнам пришли чёткие силуэты. Я лежал на полу в камере. Каменный мешок с подъёмной, массивной решёткой из обросших известью металлических прутьев, стоящих вертикально, наводил тоску на происходящее.

Рука сама собой потянулась, чтобы опробовать преграду на прочность. Даже пошатнуть не получилось. Вдоль стен мельтешили быстрые, стремительные тени. Спиной ко мне стоял гоблин, по размеру больше напоминавший огра, высотой метра в два с половиной. Я пригляделся: тени были ни чем иным как мелкими прихвостнями великана, резво снующими туда-сюда. И, в большинстве своём, постоянно скрывающимися за россыпью нагромождений валунов.

– А-г-г-г-р-х! – взревел здоровяк.

«Комгал, пещерный гоблин, уровень 28

Здоровье 1520/1600»

Нога твари дёрнулась, в каменную преграду, за которой пряталась мелочь, полетела галька, с противным звуком рикошетов. Пока на меня никто не обращал внимания, приподнялся на локтях. Аккуратно, чтобы не сильно тревожить раскалывающуюся ещё недавно голову. Но, к моему облегчению, неприятные симптомы отступили, будто их и вовсе не было, оставив о себе воспоминание и опаску.

Я был голым. Ничего из моих амулетов на мне не осталось: эти уроды поснимали всё: брюки, подвеску с дополнительным запасом маны, даже Бесконечной Прядью не погнушались, вороватые твари. И только на шее болтались ножны с Жертвенным Жалом, то ли кинжал не дался им в руки, то ли побрезговали. Скорее всего, первое.

Великан снова издал устрашающий рёв и махнул дубиной, откидывая к камням мелкого гоблина.

– Прочь! – заорал он. – Король Я! Гоблокороль! – Мне покоя не давала мысль, что 28 уровень для короля как-то мелковат. Ну, там пятидесятый и выше – самое то, а этот даже до тридцатки не дотянул. Да и некоторые мелкие гоблины где-то были даже повыше левелом. Странно.

Дубина, которой он размахивал, имела неправильную форму. Я начал рассматривать то, что находилось в руке у чудища с манией величия, и с ужасом понял, что это ни что иное, как нога моего многострадального цурула. Чёрт. Сколько там осталось до его возрождения? Присмотрелся к иконке активации пета. Каких-то тридцать минут, и моя боевая птица задаст жару этим ублюдкам.

– Друид очухался! – радостно завопил кто-то из шушеры, притаившейся за валунами.

– Друид! Друид!

Мне показалось, или они действительно восприняли моё пробуждение радостно?

Великан повернулся ко мне, и я увидел, что у него в левой руке страдает моя бедная, хрупкая Циния! Нанизанная на огромный зелёный гоблинский член нимфа была без сознания и даже не шевелилась, в то время как великан между делом насаживал её на свой торчащий жезл. Я медленно свирепел. Цурула они зажарили, нимфу мою насилуют. Погодите, зеленокожие, сейчас я вам покажу небо в алмазах.

Что самое ужасное, Циния не подавала признаков жизни: шкала её здоровья колыхалась где-то около нуля. Несмотря на то, что гоблины меня раздели, пока я валялся в отключке, моя магия всегда со мной. С психу решил призвать им сразу Бешеного Трента, рассчитывая на то, что нимфа сразу отправится на перерождение к Древу, и так ей будет гораздо лучше. Но метка призыва горела красным, не позволяя активировать заклинание. С Земляным Шатуном та же самая история. Призвал Куся. Как назло, волк появился рядом со мной, в клетке. Я мысленно взвыл.

Великан, созерцая мою неудачу, громко расхохотался.

– Комгал, девка дай! – донёсся тоненький требовательный голосок из-за валунов.

– Дай девка! Ты уже любить её! – вмешался другой, более скрипучий и мерзкий.

– Комгал гоблокороль! – взревел великан и запустил за валун многострадальную ногу цурула, предварительно откусив знатный шмат мяса с ляжки вместе с опаленными перьями. Да уж, культура уродов.

За укрытием испуганно взвизгнули, но через секунду там началась возня, спровоцированная борьбой за обглоданную кость.

Раз Кусь облажался со своим эффектным появлением, почему бы не попробовать спрятать великана в инвентарь?

Воришка начал медленно оплетать ноги Комгала, толстыми змеями пуская вверх гибкие нити. Но гоблин, придерживая нимфу, быстро сорвал жгуты свободной рукой, закинул в рот и начал пережёвывать, громко чавкая. Я продолжал натравливать на него Вора, но безрезультатно.

– Жрать чего друид есть?! – пережёвывая очередную порцию тела Воришки, спросил великан.

– Яблочки есть, – невозмутимо ответил я, видя, что Вора эта тварь просто захарчила. Пусть пет поползает поблизости, восстанавливая здоровье. Может, пригодится ещё.

Так, а где моя тентакля? Заглянул в инвентарь, Охотника там не наблюдалось. Приказал ему ползти в Хранилище, ибо нефиг с ведьмами откисать, пока у господина здесь задница творится.

– Древа яблоки? – с вожделением в голосе произнёс гоблоцарь.

– Древа, Древа, – подтвердил я, уже извлекая из Хранилища кубышку и ставя её у дальней стены камеры, чтобы гоблин не смог дотянуться до неё. Эта мера была излишней, ибо если здоровенные ладони и могли бы пройти через прутья, то предплечья уже ни в коем разе. Но перестраховка лишней не будет.

– Отдавай мне нимфу и забирай яблоки, – попытался договориться с Комгалом я, но тот задал встречный вопрос.

– А дашь сколько?

– Одну корзину!

– Три! – шумно, с прихрюкиванием дыша, потребовал великан.

– Есть одна, больше нет, – соврал я, понимая, что договариваться сейчас и идти на уступки нет смысла, сожрут. – Открой клетку и забери. А мне отдай нимфу.

То ли гоблин был туповат, то ли действительно мне поверил… Он потянулся вправо, за границу видимого мной. Послышался скрип, и медленно заработал подъёмный механизм. Ну же, где Охотник?! В проёме каменного мешка образовалась щель сантиметров в сорок. На раз Кусь не выскочит, да и я тоже.

– Яблоки давай! – потребовал Комгал, он присел на корточки, придерживая под талию бесчувственную Цинию, и протянул лапищу в клетку.

– Сначала нимфу!

– Яблоки! – свирепея, продолжал вопить гоблин.

– Нимфу отдай.

Гоблоцарь поднялся на ноги и смачно плюнул в нашу с Кусем сторону:

– Яблок нет – нимфы нет, – философски изрёк урод, наглядно демонстрируя всевластие над хрупкой бедняжкой и сажая её обратно на зелёный хер.

В инвентаре наконец появилась тентакля. Выпустил Охотника. Тот перетёк на пол буро-зелёной жижей и устремился в сторону Комгала. Но гоблокороль этого не заметил, ибо увлёкся удовлетворением собственных потребностей, бесчеловечно насаживая Цинию.

Лужа ползла медленно, ей потребовалось секунду пять, чтобы оказаться за спиной гоблоцаря. Два тёмно-зелёных силуэта, на этот раз уже с настоящими человеческими лицами нарисовались по бокам Комгала. Тот, видя происходящее, на мгновение опешил. Тентакля в два тела вплотную приблизилась к великану. С безумием на лице и спокойной радостью в голосе Охотник прошипел:

— Ты с девчонкой поигрался, — резюмировал левый силуэт.

— Теперь мы с тобой, — меланхолично дополнил правый.

– Братья, засада! – заорал Комгал так, будто его уже начали кромсать на части, хотя на самом деле Охотник только запугивал. Если по-честному, то подход пета и меня бы довёл до сердечного приступа. Гоблокороль был сильно напуган, самоуверенность сменилась на какое-то время ужасом.

– Нет брата у тебя! – пропищал тоненький голосок из-за валунов.

– Бедная сирота! – синхронно выдохнули то ли двое, то ли трое за укрытием.

– Так и тебе по заслугам, гиена жадная! – добавил кто-то из кучки гоблинов поменьше.

Тем временем Охотник сдвинул созданные тела относительно Комгала. Один зелёный человек оказался за спиной, второй смотрел прямо в глаза.

– А-а-а-г-г-г-р-р-р-р-х!

Гоблокороль наконец пришёл в себя от первоначального шока. Перехватил Цинию подмышкой и сделал выпад, кулаком метя силуэту в голову. Тот уклонился, хищно улыбаясь противнику, и стремительно ударил по плечу. Рука великана, которой он придерживал нимфу, повисла плетью.

Грибная платформа высокой волной поймала бесчувственную Цинию и откатилась вместе с ней, скрывая девушку в своих складках. Наконец я выдохнул, соратница в безопасности.

Свободной, неповреждённой рукой гоблоцарь ответил впереди стоящему силуэту. Тот, сложившись под ударом кулака-кувалды, неестественно вытянулся словно кусок резины, преобразовываясь в «стандартное» щупальце, и обвил ладонь с запястьем врага, зафиксировав её на месте.

Форма Охотника, стоявшая сзади, ощетинилась наростами и прильнула к беззащитной спине великана. Резко вырастая по вертикали, снизу вверх, вспорола кожу и мышцы спины острыми костяными зубьями словно адская тёрка.

Здоровье гоблоцаря тут же уменьшилось вполовину. Да, убей его, Охотник. И, желательно так, чтобы он всё понял. Не думал, что когда-либо смогу наблюдать сцену убийства с наслаждением, но сейчас происходило ровно так.

Ещё одно щупальце, взрываясь из плоскости грибного тела, опутало вторую, обездвиженную руку великана. Теперь гоблоцарь, понимая, что выхода у него не осталось, упорно сопротивлялся, не растрачивая силы на бесполезные призывы о помощи.

Щупальца тентакли тянули гоблина вниз, к земле, вытягивая за обездвиженные руки, заставляя склониться. Надо отдать великану должное: несмотря на ранения и хлещущую из спины кровь, он упорно сопротивлялся, не желая вставать на колени.

Отростки на мгновение ослабили хватку, давая великану надежду на избавление. Кисти гоблоцаря, почувствовав свободу, пошли вверх, но Охотник вновь напряг щупальца и резко потянул вниз. Ни единого шанса у гоблина нет, подумалось мне.

Тело противника всё же бухнулось на колени, когда из аморфной гущи перед лицом гоблина выстрелили ещё два отростка, обросшие острыми крюками костей. Обхватив голову Комгала с обеих сторон, они быстро заскользили, врезаясь в плоть. Понадобились какие-то мгновения, чтобы на теле Комгала осталась лишь нижняя челюсть. Остальная часть окровавленной башки гоблина валялась невдалеке. Вот и всё, шкала здоровья великана скатилась в ноль. Тело, лишившись штурмана, бессильно распласталось на упругой зелёной мякоти.

– Разделись, и нимфу ко мне.

Тентакля послушно отпочковалась. Валик коричнево-зеленой массы со скрытой в её недрах Цинией заполз в камеру. Створки раскрылись, лежащая внутри нимфа хоть и страдала меньше минуты назад в грубых лапах, но сейчас спала будто бы умиротворённая. Здоровья у соратницы было мало: я кастанул на неё лечение. Как только шкала жизни наполнилась до отказа, спутница открыла глаза.

– Я уже надеялась, что отправлюсь к Древу на перерождение, – тихо прошептала нимфа.

– Выходи, братья, психу башку снесло! – перебил печальный голос соратницы писклявый, уверенный призыв одного из гоблинов.

Кусь, стоявший рядом, зарычал и ощетинился деревянной бронёй. Да, сейчас положение кучки мелких бесов невыгодное, можно попробовать договориться. На полноценную войнушку времени у меня нет, надо спешить к Древу.

– Держи девка!

– Сам держи, опасность!

– Яблоки у друид яблоки ма!

Разноголосая мерзкая перекличка продолжалась, из-за валунов в клетку полетели камни. Цели они не достигали, отскакивая от прутьев решётки.

Уняв первый порыв чувства справедливости, крикнул гоблинам:

– Может, договоримся? Выведите меня отсюда, и я вас не трону. Яблоки оставлю.

– Хитрая башка друид! Девку давай!

– Нет. Месть я уже совершил. Обойдёмся без жертв. Выведите нас на поверхность и разойдёмся. Вам яблоки, мне свобода. Разойдёмся миром.

– В лесу друид царь. В пещерах друиду смерть. Девка давай!

– А гоблинов трогать вред. Друид выход не отыскать. Девка давай!!!

Да что они так к Цинии прицепились? Украдкой глянул на нимфу, забившуюся в угол. Та сидела, обхватив колени и умоляюще на меня смотрела. Точнее, не на меня, на Жертвенное Жало…

– Бери баба! – зелёные черти повыскакивали из-за валунов, окончательно расхрабрившись.

Ага, может, вам и гарем подарить?

– Дриуд сдаться. Будет любовь! – чуть ли не в приказном тоне сказал один из кучки.

Вот сейчас, да. Разбежались, рожи наглые. А ведь я всё хотел решить без убийств, да только зелёные твари упорно не понимают своей выгоды. Ладно, если миром не получается, значит, хватит дипломатии.

– Кусь, фас!

Глава 35

Волчонок, выдохнув коротким рыком, сорвался с места, скрежеща когтями по каменному полу, и в один скачок оказался у решётки. Прутья клетки, зависшие сантиметрах в сорока над полом, умоляюще скрипнули, соприкасаясь с древесной бронёй пета. Я рефлекторно скривился от мерзопакостного звука.

Охотник тем временем безо всяких моих команд бросился на осмелевших гоблинов, стоявших поблизости. Щупальца тентакли выстрелили, захватывая добычу под горло. Плохой реакцией отличились лишь четверо, оставшиеся успели прошмыгнуть подальше от жестокого питомца. Одёрнул пета, приказывая выпустить зеленокожую мелочь и отползти, чтобы заблокировать выход из зала. Кажется, я услышал вздох разочарования, но Кусю нужно прокачаться, иначе так и останется бесполезным юнитом. Гоблины, приложившись об пол на разные голоса пискнули и убежали прочь от хватких отростков.

Похоже, нимфа почившего Комгала увеличила не только в размерах, но и эффективно добавила ему ХП: 1600 здоровья гоблоцаря против 400-600 единиц простых гоблинов при том же уровне – это приличная разница.

Второму куску тентакли приказал выползти и довести рычаг, чтобы открыть решетку полностью, а после быть рядом, охранять друида. Пока Охотник медленно переползал, я во все глаза наблюдал за волком. Кусь вцепился в глотку гоблину, повалив того на пол, разрывая грудную клетку смертоубийственными когтями. Но этого серому показалось мало: несмотря на то, что цель была уже мертва, он с упоением подключил клыки, вырывая и расшвыривая куски мяса с довольным рыком.

Сзади волка уже обступила «группа поддержки». Пользуясь тем, что пет не обращал на них никакого внимания, небольшая толпа из дюжины зелёных карликов, слаженно лупила по броне Куся мелкими копьецами, серпами, мясницкими ножами. Пещерные обитатели хоть и действовали довольно слаженно, броня пета держала удар: бар жизни не слился ни на одну единицу.

Решётка поползла вверх до упора. Наконец я смог выйти из каменного мешка и осмотреться. Галерея оказалась огромной. Наверное, как баскетбольное поле или чуть меньше. Следом пришло неприятное открытие: в длинном мангале, судя по всему, сложенном на скорую руку уже догорали угли, а над ними дымилось тело моего цурула. Без одной ноги, с кожей, покрытой румяной корочкой.

Похоже, галерея была чем-то вроде кухни-кладовой: рядом с моей камерой обнаружились ещё клетки, и, судя по звукам, не пустые. За догорающим костром, чуть вдалеке, стояли пузатые бочонки, литров эдак на пятьсот, под пятиметровым потолком висели заплесневелые веники трав, ещё четыре огромных чана с прислонённым к одному из них веслом приютились у дальнего выхода. И короба… Деревянные ящики, корзины, перевёрнутые миски, всё в диком хаосе.

Закончив с беглым осмотром, вновь обратил взор к Кусю: тот продолжал самозабвенно потрошить первую жертву, от которой толком уже ничего не осталось: сплошной мало опознаваемый фарш. Дюжина «защитников» с воплями так же прыгала вокруг волка, пытаясь своим примитивным оружием хоть немного ранить питомца.

Какой же ты, Кусь, тупенький. Давай-ка, покажи «Теневой бросок». Волк в то же мгновение прекратил драть остатки тела гоблина, выпрямился по струнке и застыл. Окружавшие его враги отреагировали закономерно для них, и вместо того, чтобы убежать, перестали колошматить питомца, глуповато ожидая реакции. Всё происходящее стало напоминать стоп-кадр, лишь тени от горящих факелов на стенах рвано подрагивали. Замешательство продлилось не более двух секунд: волк, в таком же положении как и стоял, плюшевой игрушкой завалился набок. Словно проваливаясь в пол, точнее, в собственную тень, пет исчез.

Я перестал видеть волка, система превратила его в тёмное пятно с размытыми границами, едва подсвечивая силуэт. Прятался Кусь в тени воодушевлённых победителей.

Давай Кусь, уничтожь их всех. И так этот зелёный народец только путается под ногами да пакостит, а после того, как они покусились на мою нимфу, выше тараканов их значимость ставить стало неохота. Далеко пет ходить не стал: ближайший к нему гоблин пискляво охнул и растерянно завалился вперёд, пытаясь унять хлещущую фонтаном кровь из разорванного бока. Восторженные возгласы сменились непониманием происходящего и воплями ужаса. Зеленокожие начали быстро переговариваться, тыкая пальцем в корчащегося в муках товарища, но обсуждения не успели зайти далеко. По другую сторону круга толпы воителей, вдоль тени, мелькнули стремительными кинжалами четыре когтя. Ещё один готов. Упав на спину, он ещё тщетно соображал, что с ним происходит, пуская изо рта красные пузыри липкой крови.

Гоблины запаниковали. Волчонок не стал церемониться со следующим: у зеленокожего карлика, размахивающего серпом, провалилась глотка. Вовнутрь, оставляя на месте шеи сочащуюся багрянцем дыру.

Наконец гоблины сообразили, что нужно убираться, и торопливо рассеялись за валунами. Я наблюдал с интересом, видя, как волчонок, предвкушая бойню, бодро рысит в тени одного из беглецов.

За валунами, где притаились остальные, началась паника. Предсмертные крики, обречённый речитатив и вопли изумления смешались в вакханалию звука. Продолжалось действо совсем недолго: секунд двадцать. Когда последний крик утих, проявленный Кусь горделиво вышел из-за камней. Демонстративно усевшись, он принялся слизывать кровь с древесных чешуек.

С гоблинами в этой галерее покончено. Всё же хорошо прокачал волка, теперь, с новым навыком, он будет атаковать не в лобовую, а из самой гущи. Эффективно, исподтишка.

В унисон с моими мыслями вырвалось:

— Отличный, Кусь, из тебя диверсант вышел.

Сбоку послышался еле уловимый шорох. Я повернул голову: нимфа.

— Да, твой волк з-аз-за-а-а-мечательно себя проявил, — в прекрасных глазах Цинии читалась неприкрытое восхищение питомцем. И в то же время, несмотря на полный бар жизни, соратницу немного трясло. Руки мелко дрожали, хоть нимфа и пыталась всеми силами это скрыть. Бесследно для неё события последнего часа не прошли.

Надо было сразу её в инвентарь сложить. Там и Селеста, и наши. Я увлёкся местью вместо того, чтобы помочь той, которая пострадала.

– Циния, в Хранилище залезай.

Соратницу перестало трясти, она шумно вдохнула.

– А… А ты как?

– Нормально. Нашим скажи, что нежить на закате придёт, пусть готовятся.

– Там от меня толку не будет, – продолжала упираться нимфа.

– Здесь тоже. А Двухсотого надо проинформировать. Ну, кто лучше всех справится?

Совсем на мгновение лик Цинии просветлел, а затем она вновь ударилась в недоверие.

– Но ты здесь один. А их много. Нас так быстро схватили, что я не уверена…

– Прекращай, – я начал уже понемногу выходить из себя. – Ты сейчас полезешь в Хранилище. Будешь упираться, Вор мне поможет. Слушай внимательно. – Нимфа встрепенулась. – Доложишь всё лешему. Скажешь ему, что здесь я справлюсь и сам. Будет нужна помощь – как знак отправлю через Хранилище питомца. Кстати, предупреди кого-нибудь из фей, чтобы рядышком караулили, не прохлопайте. – Соратница усиленно закивала. – В крайнем случае, через шесть-семь часов перерожусь. Всё поняла?

– Да, – немногословно ответила нимфа.

– Тогда лезь, – я махнул в сторону грибной сумки.

– Интересно, чего от нас гоблины хотели? – зачем-то пробормотал я не совсем уместный вопрос.

– Ограбить да сожрать, – отозвалась Циния, подходя к инвентарной бездне. – Насчёт себя не знаю, а вот тебя бы точно зажарили. – Изящно воспарив вверх, нимфа коснулась шляпки Хранилища хрупкими стопами и начала медленно, эффектно погружаться. На прощание даже воздушный поцелуй успела послать. – Я буду тебя ждать.

Как только макушка девы исчезла в недрах гриба, открыл инвентарь и выбросил нимфу к Древу. Теперь можно безбоязненно исследовать остальное. В галерее, куда меня затащили гоблины, помимо моей камеры находилось ещё одиннадцать клеток. Из них пустовала половина.

Пара лосей по разным камерам уныло жевала сено, брошенное им под ноги. Шестеро кабанчиков в клетках по трое лениво дрыхли. Были среди узников и два гоблина с подозрительно умными выражениями лиц. Они не кричали и не вопили, но внимательно наблюдали за моим передвижением. Нарочно не стал обращать на них внимания.

Меня привлекло кое-что другое, заставив на мгновение забыть обо всём остальном. Не знаю, на что было похоже ЭТО…

Серо-розовое существо заполнило собой каменный мешок. Только под потолком оставалась немного незаполненного пространства. Так как клетки были здесь почти одинакового размера, около семи квадратов, вообразил масштаб биомассы.

«Лорэй, Гриб-Созерцатель, уровень 108

Здоровье 42917/6850»

Не понимая, как так получилось, проморгался и перепроверил цифры.

– Здравствуй, друид, – мягко, тянуче поприветствовал Созерцатель.

– И тебе хорошего дня, – немного опешив, ответил я. Взгляд шарил по необъятному телу. На пузе, вываливающимся через решётку отчётливо виднелся свежий, ровный срез. Рядом валялись здоровый кухонный нож и разделочная доска с корзинами, наполненными искромсанной мякотью.

– Они от тебя отрезают куски? – увиденное повергло меня в замешательство, наряду с чувством жалости, которое я начал испытывать к Созерцателю.

– Да, они меня едят, – невозмутимо сказал узник. – Говорят, если в углях зажарить, вкусно получается. – Во мне всё сжалось. Примерил на себя подобное существование: когда от тебя отрезают плоть и жрут, жрут, да ещё и не стесняясь нахваливают угощение.

Меланхоличный гриб, выдержав паузу, добавил:

– Мне даже иногда в радость быть пищей этим убогим и глупым созданиям.

– И давно ты здесь? – поинтересовался я, переключая рычаг с подъёмным механизмом. Решётка заскрипела как по пенопласту, скользя по животу гриба.

– Три года уже, – отозвалась биомасса. – Ты не думай, мне даже не больно, когда они меня режут, – будто оправдывая гоблинов, спокойно вещал Лорэй. – Здесь не столько отвратительно, сколько скучно. Уже очень давно не выходил из клетки, хотя мне лучше менять места обитания каждые шесть лун.

– Сочувствую. – Видя, что масса не торопится протискиваться в проём, спросил: – Ты не можешь выйти?

– Нет, я слишком сильно разросся.

– Как бы тебя подцепить да вытащить? — я расхаживал взад-вперёд, перебирая в голове варианты рычагов, которые могла бы сформировать тентакля.

– Ты меня не сможешь вытащить, – заметил Созерцатель. – Хм, – многозначительно всколыхнулась биомасса и начала кряхтеть. Видимо, Лорей всеми силами налегал на выход, но дальше десяти сантиметров за границу проёма он протиснуться не смог. – Друид, а тебе не составит труда отрезать мне голову? Её будет вполне достаточно, чтобы я сохранил жизнь.

Я бы, конечно, в удовольствием, вот только где она, эта голова?

– Лорэй, ты не шутишь? – уточнил я, сомневаясь в том, что метод рабочий.

– Нет. Головы вполне достаточно, а потом я уже смогу восстановиться.

– Охотник, действуй, – приказал тентакле и пет бросился, протискиваясь под сводом.

– Ахахаха, щекотно, – трясясь, смеялся Созерцатель.

Не прошло и минуты, как из камеры протиснулась тентакля в человеческом обличье. В обеих руках она удерживала безволосую голову Лорэя.

«Лорэй, Гриб-Созерцатель, уровень 108

Здоровье 4833/6850»

Пока я заряжал каст за кастом лечение, из шеи Созерцателя начало расти новое тело. Мне пришлось потратить значительное количество маны, чтобы восстановить здоровье нового знакомого до предела. По итогу мы получили низенького улыбающегося пухляша на коротеньких ножках, выглядевшего до безобразия мило.

Я призвал Гриб-Хранилище, ленясь идти к оставленному в двадцати метрах.

– Залазь туда, Лорей, сейчас я тебя перекину в безопасное место. Ты можешь жить с нами, под Древом, чай не чужие, – вспомнив, что всё же я друид двух царств, изрёк я. – Станет скучно, сменишь место обитания, никто тебя насильно держать не будет.

– Благодарю покорнейше, – склонился в полупоклоне толстяк и медленно подошёл к порталу в инвентарь, нелепо карабкаясь на шляпку. Словно бревно, ухнул головой вниз и через секунду исчез в недрах грибной сумки.

Я открыл инвентарь, чтобы перекинуть Лорэя к Древу.

Ба! Вот так сюрприз! Пуча глаза и с мечом в руке на шести клетках покоился Гай Рон.

Глава 36

Вытащил грифона из инвентаря. Едва жгуты спали с тела Рона, тот приподнялся и, не задерживаясь на месте, соскочил на каменный пол, озираясь по сторонам.

– Э куда тебя затащили эти черти мелкие. Ну и вонища!

– Я тоже, Гай, рад тебя видеть.

Осознав, что скорого боя не будет, соратник отправил расчехлённый меч в ножны. Закончив с визуальным осмотром галереи, он уставился на меня с холодным превосходством. Я поначалу засмущался. Пока живы были гоблины, и была цель противодействовать, не обращал внимания на то, что Жертвенное Жало было единственным моим аксессуаром. Сейчас же, когда опасность отступила, а рядом появился Рон, полное отсутствие тряпок на теле создало дискомфорт, выдвигая наготу на передний план.

Потом я вспомнил, кто из нас двоих главный, приосанился и спросил:

— Рон, штаны скидывай.

Грифон, вмиг растеряв надменность во взгляде, скукожился и начал стягивать с себя кожаные бриджи. Под которыми, как оказалось, имелись стандартные подштанники.

— Ну вот, теперь никто не замёрзнет, — быстро натягивая роновскую амуницию, прокомментировал я. Одёжка была великовата, я в неё в прямом смысле влетел, но наличие пояса-верёвки всё поправило.

— Рад, что ты не заболеешь, о великий лорд, — оживился соратник. – Ну что, пойдём домой?

– Сейчас зверушек заберу, за одеждой схожу и пойдем домой.

– Воля твоя, Штрих, – не стал перечить недогрифон и пошёл прогуливаться по галерее в сторону сваленных в кучу припасов. Я очень сомневался, что в чанах было что-либо ценное, но отговаривать не стал.

Подошёл к камере лося. Сохатый потянулся в мою сторону, подставляя тёплые влажные ноздри навстречу рукам. На стал даже притрагиваться к рычагам: Воришка запаковал доверчиво-радостного лося и уложил в инвентарь. То же самое проделал со вторым.

– Чёрные сколопендры?! — Рон вытянул из котла длинное, покрытое блестящим хитином тело со множеством конечностей на брюшке. Секунду полюбовался извивающейся тварью и закинул обратно. — Интересно, им для прикорма живности, или сами лакомятся? – Соратник стоял над одним из котлов, скривив презрительную гримасу отторжения увиденного. Зачем он туда полез руками, если всё так мерзко?

Пока Гай развлекался, я подошёл к кабанчикам. Секачи встрепенулись и, похрюкивая, просунули пятаки сквозь решётки. Их ожидала та же участь, что и лосей.

Остались гоблины. Наконец подошёл к ним, пристально вглядываясь в текстовые подсказки у них над головами.

«Бурунг, озёрный гоблин, уровень 41

Здоровье: 344/720»

«Хээранг, озёрный гоблин, уровень 33

Здоровье 273/480»

– Ну здравствуйте, товарищи озёрные гоблины. О чём молчим?

– Да вот ждём, когда ты, друид, на нас внимание обратишь, – откликнулся Бурунг. – Мы ведь и сами не знаем, чего нам от тебя ожидать. Осьминога твоего зубастого боимся.

– Я тоже его иногда боюсь, – улыбнулся я, в кои-то веки услышав от расы гоблинов внятную, разумную речь. – За что в клетку угодили?

– Потому что вкусные, а кое-кто вечно голоден. Предвосхищая твой следующий вопрос, друид, скажу сразу мы оказались здесь не волею случая, а по поручению нашего правителя, Короля Гиблых Озёр Фэтара. Господин отправил делегацию наладить контакт с пещерными братьями. И, как итог, из одиннадцати послов живы лишь я и Бурунг. Остальных эти неразумные и вечноголодные собратья съели, – ответил Хээранг. Речь его была на удивление приятной для слуха и вкрадчивой: хорошо поставленный голос вкупе с чёткой расстановкой слов и умением говорить по существу выдавали в гоблине дипломата.

– Я б вас тоже сожрал, больно умные, – из-за моей спины подал голос Гай Рон. – Штрих, ты даже представить себе не можешь, что я увидел в их чанах!

– Даже слышать не хочу! – отозвался я, понимая, что соратник прямо сейчас готов огорошить меня ужасающими гастрономическими пристрастиями мелких бесов. – Молчи!

– Ну… Хорошо, – всеми силами давя в себе интересную новость, грифон умолк.

Я вернулся к предметному разговору с озерными гоблинами.

– Вы знаете, как отсюда выйти?

– Можем только предположить. Видишь ли, нас схватили прямо на входе и, оглушив, сразу утащили по камерам. Из разговоров мы поняли, что уровнем выше у них идёт борьба за власть. Кто-то из сильнейших обезглавил короля и взял бразды правления вместе с приспешниками. Но, увы, с этим согласны не все. Обстановка там, скорее всего, очень напряжённая. Я бы посоветовал пробираться к выходу с осторожностью.

– Мы без твоих советов как-нибудь обойдёмся, – встрял Рон, от безделья пиная всё, что попадалось под ноги.

– Они ничего плохого тебе не сделали, – заметил я. – Прекрати их поддевать, такое поведение не достойно Детей Древа.

– Я тебя услышал, Штрих, больше не буду.

– Вот и отлично. Если ты заметил, это не те гоблины, которые разоряют наши леса, – я акцентировал внимание на этом, полагая, что до соратника так и не дошёл подобный нюанс. Обратился к озёрным: – Вы, собственно с какой целью сюда пришли, если знали, что ваших дальних собратьев мало интересует сотрудничество?

– Наш правитель, Фэтар, – осторожно начал Хээранг. – Да продлят боги его жизнь! Но и он не застрахован от просчётов. Загоревшись идеей собрать разрозненные племена, он разослал делегации по ближайшим поселениям. Мы всего лишь хотели торговый союз с пещерными собратьями. Но, как оказалось, жизнь вдали от благословенных озёр лишила их разума и способности распознать что-либо кроме сиюминутной выгоды.

– Так, стоп. Вы только называли свои озёра гиблыми, теперь они уже благословенные?

– Пары от подземных озёр распугивают всё живое, нам же они несут ясность ума и развитие. Да и весь наш товар добывается поблизости от них. Гремучая вода, – деловито начал загибать пальцы Хээранг. – Каменный мох: зелёный и красный, ядовитые порошки разного назначения: от окраски тканей до безвкусной отравы, редкие алхимические ингредиенты. Мы с удовольствием будем меняться на еду, в наших краях безжизненно, и дичь совсем не заходит.

– Мне яды не нужны. Правда, среди Детей Древа есть одна шаманка. Возможно, её вы сможете заинтересовать.

– Так ты нас выпустишь, друид? Вопрос животрепещущий…

– Да, и было бы хорошо оказаться отсюда подальше, мы видели, как ты Созерцателя переправил… Нас тоже. Пожалуйста.

Я пожал плечами.

– Будь по-вашему.

Вор спрятал Хээранга и Бурунга в недрах Хранилища. А я повернулся к Рону:

– И чего ты так на них взъелся?

Соратник, от безделья уже с минуту гримасничающий напротив тентакли, повернулся и растерянно ответил:

– Да не люблю яэту мелочь зелёную. Всё они, как один, троглодиты. Ты бы и этим не очень на слово верил, тем более под Древо в такой ответственный момент выпускать не нужно. Мало ли что они там учудят, пока остальные суетиться об обороне будут.

– Выпущу я их, когда с нежитью разделаемся, не переживай. А пока они в Хранилище, никуда с него уже не денутся. Нам пора двигаться дальше. Охотник, где мои вещи?

– Там! – неожиданно для меня и для Рона, подали голос обе части тентакли, всеми щупальцами указывая в проход, который караулила первая половина питомца.

– А выход на поверхность?

– Тоже там! – вновь синхронно отозвались петы.

– Тогда в путь. Нам ещё сегодня на встречу с Детьми Смерти хотелось бы успеть.

— Боюсь, что нашими старшими шансы вступить в бой здесь гораздо выше, чем у Древа.

Мы вышли в проход. Охотник, карауливший проём, пополз первым. Следом за ним нещадно согнувшись, с мечом наперевес шёл Гай. За соратником – я, замыкали шествие Кусь и вторая половина тентакли, на случай, если кто захочет напасть со спины.Вероятность этого я исключить не мог: в пищеблоке было ещё два тоннеля, помимо нашего, мало ли кто оттуда может ударить.

Очень кстати пришлось заклинание «Спутник Изивала»: тьма внутри стояла такая, что не видно собственных рук. Сначала послал яркую звёздочку светляка вперёд, но, будучи ослеплённым слишком ярким светом, убрал магическое сияние себе за спину: и впереди видно, и по глазам не бьёт.

Проём был проходимым, метра два с половиной-три в ширину, но заточенным под рост гоблинов. И мне, и Рону приходилось нагибаться, чтобы не прочёсывать макушками шероховатые своды тоннеля.

Наша каменная тропа извивалась и петляла как пьяная змея: один крутой поворот сменялся другим, и конца этого всего безобразия не было видно. В голове то и дело колотилась мысль: а что, если проскочили нужный поворот? Я бы давно уже бился в сомнениях и панике, если бы не полагался на нюх Охотника, безошибочно находящий всё, что ему прикажешь. Да и ответвлений у прохода тоже не было, ни единого, что очень странно в ключе его крутизны.

Спустя минут пятнадцать активного передвижения внутри каменной кишки мы наконец вышли к подъёму наверх. Тоннель под прямым углом уходил ввысь, а ровно посредине прохода, с нависающей плиты, крепилась ненадёжная металлическая лестница.

– Я первый полезу, – вызвался Рон, обгоняя тентаклю, протискиваясь между полотном лестницы и каменной стеной.

Я возражал, но промолчал. Тем более, что соратник уже взбирался.

— Здесь дверь! — проинформировал Гай.

— Ну постучи…

— Не открывают, — оповестил о результатах соратник. — И ни щёлочки нет, ни черта не видать! Массивная, зараза. На совесть делали, не то, что эта лесенка.

Я прошмыгнул мимо лестницы, задрав голову вверх, направляя «Спутник Изивала» для подсветки. Надо мной оказалась вертикальная шахта около четырёх метров, с дверцей в боку, под самым потолком.

— Рон, сам не справишься?

Соратник пыхтел, и шумно дышал, не находя точки опоры для того, чтобы как следует налечь на дверь. Затем нанёс два удара эфесом меча. Даже мне, стоящему внизу, по звуку стало ясно: толщина дверки солидная, и эфес нужен раз в десять побольше.

— Давай, Рон, спускайся. Пусть Охотник дверь продавит.

Половина тентакли в форме жижи двинулась по лестнице, легко и изящно, не соприкасаясь с соратником, возвысилась над ним. Наподобие домкрата, жижа упёрлась в дверь и в противоположную стенку. Ещё миг, и послышалось скрежетание камней, а затем и хруст ломающегося дерева, после чего помещение наполнилось грохотом.

Сверху посыпались валуны размером с арбуз и чуть мельче, накрывая меня и Рона каменным каскадом. До встречи с первым булыжником я всё же успел активировать древесную броню. Придавило меня в жутко неудобной позе, из-за чего я никак не мог вдохнуть хотя бы в полгруди.

Наконец, когда грохот утих, и наступила тишина, решил осведомиться о здоровье Гая: меня зацепило побочно, подозреваю, основной удар пришёлся на соратника. И если он не успел активировать свою броню, то среди придавленных я один, а Гая замещает фарш.

– Рон, ты там нормально? – сдавленно просипел я, задыхаясь от тяжести.

– Пока не умер, – бодро ответил Гай. – Сейчас я вылезу и тебе помогу. Э-эх! – Тут же подтверждая слова действиями, соратник начал шевелиться.

Только вот я был не особо рад. Валун, лежавший на моей груди от потуг Рона сместился, выжимая из лёгких остатки воздуха, голову сдавило ещё сильнее.

– Умоляю, не двигайся больше, – из последних сил прохрипел я, теряя связь с реальностью.

Глава 37

Мелкие редкие вдохи, которые я мог себе позволить в текущем положении, наполняли нутро каменной пылью. Было невыносимо. Мысли крутились, погружая сознание в обречённый ужас, который приобретал всё большие масштабы от понимания того, что всё это может продлиться очень и очень долго.

Легкие жгло, микровдохи причиняли адскую боль, жестокий пресс валунов давил на каждый сантиметр тела, обжимая со всех сторон. Бар здоровья равномерно тлел на единицу каждую пару секунд. Кровотечение? Перелом? Да чёрт знает! При таком угнетающем положении дел даже хилиться не хотелось, только сдохнуть, а потом снова проснуться – здоровым, бодрым и снова на поверхности.

Пока я соображал, давя в себе панику всеми возможными способами, Охотник уже начал действовать. Неожиданно для себя, ощутил прикосновение к коже чего-то мягкого, тёплого. Спустя короткое время я был полностью погружён в пластичный кокон, сотканный из сотен и тысяч тонких упругих нитей. Когда тентакля запаковала меня словно в пластиковый пакет, уши резануло ворочание камней над головой, пространство вокруг немного расширилось, и я сделал желанный вдох полной грудью.

Скрежет валунов усилился, превратившись в грохот перекатывающихся булыжников, я ощутил, как скорлупка, в которой находился, двигалась, расталкивая на своём пути увесистые препятствия.

Шум прекратился. Кокон раскрыл створки, выпуская меня на свет. Спутник Изивала, висящий высоко в шахте, гнал прочь от нас всеобъемлющую тьму тоннеля. Повернул голову: рядом лежал Рон, подозреваю, извлечённый из-под завала точно таким же способом.

Я сел, осматриваясь: груда валунов наполовину скрыла под собой проход, от лестницы остался лишь кусок арматуры, покорёженный, одиноко торчащий над пологой вершиной. Да уж, не хотел бы я, чтобы меня проткнуло таким металлическим прутом. Обе половины тентакли приняли человеческий облик и, словно близнецы, упорно изображали мыслителей.

– Спасибо, Охотник, – не стесняясь поблагодарить питомца, сказал я.

– «Спасибо» за соски не подёргаешь, – философски заметил один из антропоморфов.

– А ты постарайся, – подмигнул тентакле Рон.

– Как будет возможность, отправлю тебя в Алесун, к Омии. Развеешься. Сейчас, сам понимаешь, обстановка не та, – пообещал я вознаграждение пету.

Обе половины вкрадчиво кивнули.

– Нас очень угнетает, родственник, что ты будто нас стесняешься. Прячешь, скрываешь из этого мира при первой же возможности. А мы хотим жить, нам здесь хорошо.

– Видишь ли, Охотник, – я старательно начал подбирать корректные выражения, а потом плюнул на дипломатию и раскрыл суть вопроса. – Я не против тебя отпускать гулять. Вот только ты трахаешь всё, что шевелится. А что не шевелится – шевелишь и трахаешь.

– А ты? – хором задали вопрос близнецы.

– Я?! – удивился вопросу. – Я не такой агрессивный. И я всё делаю обыденно и по согласию.

– Разве на нас кто-нибудь жаловался?

– Да. Поэтому хочешь разгуливать на свободе, без ограничений – держи свои щупальца в чехле. Я не против того, чтобы ты постоянно был воплощён, поэтому мы можем условиться: ты ведёшь себя прилично, а я, в свою очередь, не контролирую ежечасно где ты и что делаешь. Под словом «прилично» я имею в виду следующее: ты больше не садируешь над девушками, и перед тем, как заняться интимными делами с очередной возлюбленной, обязательно спрашиваешь её согласия. Теперь ты можешь говорить, думаю, тебе не составит особого труда уточнить. И лишь после безоговорочного «да» можешь забавляться.

– Ты строг, родственник, – вздохнул один из петов. Второй добавил: – Но справедлив. Я принимаю твои условия. – Обе лужи синхронно вздохнули, надуваясь пузырями печали, затем снова собрались в антропоморфов.

– Хорошо быть друидом, – встрял Рон.

Я глянул на соратника, не понимая, к чему он клонит. Пятьдесят четвёртый уровень. Мощь и сила, личные феи. А он завидует какому-то щавлику, по воле Системы получившему чин управленца? С чего вдруг?

– Твои питомцы все как один бросаются на помощь. И спину прикроют, и пообщаются, и лидерский рык на них можно калибровать. Вот Двухсотому ты кабана подарил. А я с вами дольше нахожусь! Я тоже хочу питомца!!

– Так а крот? У тебя есть Мухоед. Мало? – я вник в суть вопроса и откровенно не догонял, что Гаю не хватает по жизни.

– Ну… Я не думал… То есть предполагал, но не был уверен, – Рон глуповато заулыбался.

– Своим устным указом даю тебе право распоряжаться питомцем Кротом-Мухоедом в порядке первой очереди. Владей и береги его. И всегда помни, что животинка твоя – это не развлечение, а, в первую очередь, ответственность.

– О-о-о-о-о, благодарю тебя, Штрих, – выпалил Гай.

– Ты на колени упасть забыл, – заметила тентакля, превращаясь в нечто странное. Я внимательно наблюдал за Охотником, который растянулся и принял малопонятную мне форму. – Мы же не планируем здесь дальше сидеть? – уточнил пет.

– Нет, но завал надо разгребать, – почесал я затылок. – Ты сам справишься?

– А я, по-твоему, что делаю? – И я наконец обратил внимание, что Охотник уже лепил из себя подобие конвейера. Камни, попадая на ленту из пластичного питомца, перекатывались по ней за наши спины, заваливая проход в каменной кишке, через которую мы сюда и пришли. Другого места и не было, а как потом пробираться через всё это нагромождение, гоблины решат сами. Была бы возможность, я бы ещё им своих камней бы накидал. Через пятнадцать минут завал был разобран.

Я подошел к освободившейся шахте, задрал голову вверх. Сводов уже не было видно, свет «Спутника Изивала» уходил в зияющую темноту. Ну да и фиг с ним. Думаю, все камни уже высыпались. Из сломанной двери сочился дёргающийся отсвет.

– Пора выбираться, – сказал я, всё ещё пытаясь рассмотреть высоту пустоты, образовавшейся вместо потолка.

– Воистину, – поддержал Охотник, и его половины медленно поползли по вертикальной стене, к выдавленной им же двери.

– Эх, прольём гоблинской кровушки! – хрустнул шейными позвонками Рон. Соратник отрастил длиннющие древесные когти и рывком, в половину спирали влетел в проём, опережая тентаклю.

– Кусь, давай, ты следующий. – Мне мало верилось, что у волка не найдётся способов пробраться наверх.

Волчонок скулил и нелепо подпрыгивал, скрёбся лапами о стену, но ничего не получалось.

– Держи сосиска! – послышался полный страха призыв одного из гоблинов. Похоже, Охотник уже наверху.

– Может, в тень уйдёшь?

Питомец послушно замер и упал в собственную тень. Но, увы, на границе, где начиналось интенсивное освещение «Спутника Изивала», волчонок остановился, словно чрезмерно яркий свет мешал ему двинуться. Да уж.

Погасил магическую лампу, и увидел, что в тьме Кусь спокойно взобрался по вертикали и впрыгнул на второй этаж, вылетая из тени. А я, последовав примеру Гая, тоже выпустил когти и полез вверх. Получилось не так быстро, как у грифона, но всё же результатом я был доволен: пальцы на ногах и руках надёжно и устойчиво цеплялись за любые выступы. Здесь бы все дамы с прекрасными большими когтями стали бы отличными альпинистами.

Наверху обнаружилась точно такая же зала, как и та, что ниже. По размерам. По назначению это было совсем другое помещение, похожее на оружейную. Стойки с серпами, копьецами и прочим мусором стояли вдоль стен плотными рядами. Чуть в стороне стояли открытые сундуки с тряпьём, с десяток манекенов, одетых в амуницию посерьёзнее: кожаный доспех с металлическими пластинами на кожаных же ремнях. Пригляделся к системным характеристикам: защита лучшего комплекта едва дотягивала до сотни, в то время как у меня древесный покров тянул аж на тысячу. Серпы и копьеца тоже оказались на проверку жалкими зубочистками: двенадцать-тридцать единиц урона, в лучшем случае – пятьдесят на особо тяжёлых экземплярах, которые требовали приличный уровень параметра Силы. Да уж. Как вообще выживает раса с таким убогим развитием?

Всех смельчаков вырезали: четыре трупа истекали кровью на каменном полу. Дождавшись, пока я осмотрю залу, Гай неуверенно спросил:

– Ну что, куда дальше, Штрих?

А идти как раз таки было куда. Два прохода зияли темнотой: подозреваю, они продолжались тоннелями. Ещё один выход, на противоположном конце помещения почему-то располагался метрах в трёх над уровнем пола. С него валил густой дым, аналогичный тому. Даже подходить не хотелось. Белая завеса стелилась по полу, но заполняла лишь дальний край, подозреваю, совсем близко, за плотной пеленой находился ещё один проход с хорошей тягой.

– Охотник, вещи мои где?

– Там, – потянулась тентакля к проходу справа, недалеко от нас.

– А выход, подозреваю, вот это? – указал туда, где, по моим предположениям, находилось сквозное отверстие.

– Да-да-да, – подтвердил пет мои догадки.

– Хорошо.

– Элита сидит здесь, – дополнил Охотник, указав на самый ближайший выход. – Но у них из твоих вещей ничего нет.

– Неудивительно, – сказал я, вспоминая, что говорили озёрные гоблины по поводу мелкой гражданской войны у местечковых царьков.

– Ну, так куда идём? – нетерпеливо повторил Рон.

– За вещами идём, эти мелкие бесы у меня топовый шмот отобрали.

– Топовый? Это как? – переспросил грифон, склонив набок голову словно филин.

– Хорошие вещи, говорю, были. Причём мои, честно заслуженные. Пойдём.

Мы направились в сторону проёма, где, по заверениям тентакли, прятались рядовые. Я замер перед проёмом, раздумывая, зажигать снова «Спутник Изивала» или нет? Это может помешать «Теневому Удару» Куся.

Слух уловил звук падающего на пол серпа. Рон, приложив палец к губам, начал красться в сторону звона. Половина Охотника тоже беззвучно направилась туда. Оба скрылись за плотными рядами оружейных шкафов у стены, а я остался наблюдать. Это кто такой отчаянный решил закрасться со спины?

Раздался предсмертный вопль и началась возня, видимо противник был не один. Спохватился я тогда, когда увидел стайку гоблинов, убегающих от цепких щупалец тентакли в сквозной задымлённый проход.

– Охотник, стой! – проорал я, но было поздно. Подошва питомца соприкоснулась с дымом, и тот замер, вытянувшись вверх словно гигантская пятерня и ощетинившись шипами.

Вот же блин.

– Я иду!

– Рон, стой! Не ступай в дым!

Грифон на удивление быстро сделал шаг назад, ожидая пояснений.

– Этот дым очень опасен. Отойди подальше.

Гай, недоверчиво глядя в клубящуюся пелену, подошёл к нам.

– Наша половина спит, – сказал Охотник, что был рядом. – Ему видятся сладкие грёзы.

– Да хоть тысячи гурий! – психанул я. – Зачем вы туда пошли?!

– Ты не предупреждал, – выкрутился Рон.

– Да. Но и не говорил, что всё хорошо с этой завесой.

– Логично, – встряла в разговор тентакля.

Я думал. Пета надо как-то вытаскивать из ловушки, сам он оттуда не выползет. Подозреваю, что если я отправлю за ним Вора, то потеряю обоих. Шестерёнки в мозгу ворочались медленно и со скрипом, я упорно не хотел оставлять беззащитного пета здесь.

Как назло с тумана выскочила толпа гоблинов и начала с визгом рубить застывшего Охотника, кромсая свободные от костяных наростов мягкие места. Волчонок, завидев зелёных, вздыбил древесную броню, зарычал и пригнулся для старта.

– Кусь, фу! – как можно спокойнее сказал я, но внутри всё бурлило от негодования и подавленного гнева.

Чем же гоблинов припечатать?

Сотворил Духа Лунных лезвий, отправил на поражение самого резвого. Вдогонку бросил Духа Обречённости и стал наблюдать.

Прыткий бес завизжал от боли, схватившись за живот. Было плохо видно, но я всё же заметил, как он начал истекать кровью, роняя на пол багряные слюни, загибаясь, падая на колени… Ещё трое сели на задницу и взвыли: «Умрём! Выхода нет! Смысла нет!» Другие уставились на юродивых, перестав резать тентаклю на куски. Пару щупалец всё же они смогли откромсать, опустошив бар здоровья на тысячу единиц. Но это не страшно: Охотник, пусть и в сонном состоянии, регенерировал.

Ещё один Дух Лунных Лезвий сорвался с кончиков пальцев… Один из тех, что громко кричали о безысходности, свалился набок деревянной чуркой. Остальные, поняв, что они не видят, ЧТО их убивает, убежали, побросав оружие.

Покопался в навыках-петах-заклинаниях и нашёл довольно сомнительное решение, которое нужно ещё опробовать. Убрать дым я не могу, повелевать ветром – тоже не моя стезя. Но вот заткнуть источник можно попробовать, хоть я и не уверен в результате.

«Путы Изивала

Затраты маны: 1ед.

Прочность: 31 ед.

Длина: до 30 метров

Повторный призыв: без ограничений»

Активировал заклинание. На полу призрачно замигал зелёным росток тонкой лозы. Утвердил маячок. До тридцати метров? Мысленно вытянул стебель вверх, затем приказал расти, сворачиваясь в клубок на уровне глаз. Итоговый шарик получился неубедительным: всего сантиметров сорок в диаметре. Добавил ещё ростков, и ещё. По итогу образовался шар чуть выше меня. Судя по бару маны, сделал я не меньше пятидесяти кастов. В полной мере прочувствовал себя чудо-прялкой.

– Вот это хорошая вещь,– прокомментировал Рон и зачем-то налёг на клубок из лозы, но сдвинуть с места не смог. Ком даже не пошевелился, крепко держась корнями.

– Оставь, это была всего лишь проба, – сказал я, уже формируя первый небольшой шарик на входе в тоннель, из которого валил дым. Тонкая лоза сворачиваясь в клубок, постепенно перекрывала выход дыму. Через минуту для него остались лишь небольшая щель по периметру окружности, сквозь которую дым выходил как будто под давлением, падая с трёхметровой высоты на пол, растекаясь по низу густой уже невысокой завесой. Сильная тяга минуты за три забрала большую часть бело-сизых клубов из залы, от Охотника дым отступил, но питомец всё ещё стоял, парализованный ароматом гоблинских благовоний.

Убедившись, что вокруг чисто, приказал Воришке забрать тентаклю. Пусть полежит пока в инвентаре, откиснет от шока.

– Вот теперь пойдёмте.

На этот раз вперёд пустили Куся. Волчара со счастливым рыком пустился очищать путь. Зажёг «Спутник Изивала» и огонёк последовал за нашей спиной. Снова пришлось пригнуться. Путешествие по каменной кишке оказалось сравнительно коротким – не больше двух минут, наполненными крутыми поворотами, пологими спусками и подъёмами, ну, и, конечно, трупами гоблинов, к которым, я, кажется, уже начал привыкать. Волчонок не особо церемонился, стараясь сделать всё максимально быстро, у большей части было либо вырвано горло или вспорот живот. Либо и то, и другое вместе.

Закончился коридор небольшими, хлипкими на вид дверями: Кусь ожидал нас, не торопясь врываться в помещение. Тентакля выдавила препятствие, и мы ввалились внутрь. Похоже, это была всего лишь ночлежка: куча гнёзд-капсул, прорубленных в стенах. Много, сотни две точно. И баррикады: у противоположной входу стены были составлены грубые столы, тяжеловесные деревянные ящики, некое подобие шкафов.

За завалами, естественно, прятались тупые бесы.

– Да их тут немного! – проорал кто-то из гнезд, и сорок гоблинов, улюлюкая и держа наготове свои зубочистки покинули ниши-лежанки, окружая нас.

Это было зря. Рон с тентаклей и Кусем даже не дали им подойти на сколько-нибудь приличное расстояние, выхватывая из толпы по одному и кроваво расправляясь с нерасторопными, наводя ужас на остальных.

Бой был коротким, полтора десятка поверженных гоблинов заставили основную толпу отойти к баррикадам.

Кусь сделал пару прыжков к укрытию и остановился, скаля окровавленные клыки.

– Страшный друида, стой, – раздался умоляющий писк.

– Не убивай нас, друид.

– Ну не знаю, – вяло и не сильно громко сказал я, будто происходящее меня мало касалось.

– Мы знаем, где вещи твой, – нашёлся один из забаррикадированных.

– Я тоже знаю, – усмехнулся в ответ. – И даже кое у кого их уже видел.

Рон тем временем снял с двух трупов Бесконечную прядь и Серьги Красноречия, убрав вещи в поясной мешок.

– Сохрани жизнь.

– Милосердие.

– Слугами будем, – снова на разные голоса принялись умолять гоблины, отговаривая меня от массовых убийств.

– Королём тебя наречем! – вякнул кто-то из зелёных и тут же получил звонкую оплеуху от товарища.

– Королём не буду. Видел я этих ваших задохликов, без слёз не взглянешь. А вот императором… – я многозначительно замолчал, внутренне сотрясаясь от давящего хохота.

– Хватай нашего господина, он, кажется, умом тронулся, – шепнул Рон Охотнику, но тот в ответ лишь презрительно фыркнул и … уложил в кокон самого Гая. Видимо, так тентакле было спокойнее. Соратник вырывался и ворочался, но гибкая скорлупа тела Охотника держала крепко.

Видя моё удивленное лицо, питомец невозмутимо произнёс:

– Он саботировал. Я был обязан принять меры.

– Ты, хозяин, Бог.

– Для нас Бог! – ударились в дифирамбы зелёные, высовывая рожи поверх линии заграждений. Некоторые начали медленно выползать на коленях.

– Несите мои вещи, — распорядился я.

Какое-то время за завалом хлама длилась возня. А потом мне вынесли ком моих тряпок.

– Амулет где? – недоверчиво спросил я, так и не найдя среди вороха ценного артефакта.

– Там, – устремилась щупальцами в сторону баррикад тентакля.

– Несите пока я добрый, – нахмурил брови, исподлобья взглянув на гоблинов.

– Сейчас, бог наш, друид, сейчас.

Дрожащими зелёными культяпками мне был передан Амулет Силы Ученика. Ну вот, всё на месте: кольца, серьги, побрякушки и тряпки.

– А теперь рассказывайте, мои зелёнокожие подданные, чем откупаться будете?

– Гоблин силён в травах, смесь сушеный подарить. Счастье вечер полностью, друид.

Я поморщился, если правильно понял: мне предлагали микс каких-то расслабляющих трав. Нет, мимо.

– Что ещё есть?

– Сердцевины древесных корней курения для…

– Хватит, полезное что-нибудь предложите, – начал свирепеть я, ибо чувствовал: теряю время.

– Камни! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Аметисты-изумруды-рубины?

– Нет, просто камни.

Да уж, с предложениями здесь совсем туго.

– Друид, мы приведём тебе Древнего Штруха!

– Кого? – не понял я.

– Штрух! Древний свирепый зверь подземелий. Нечего предложить светлому богу, подарим Штруха!

– Да! Да! – чуть ли не подпрыгивая, оживились другие гоблины.

– Хорошо, десяток Штрухов в неделю, и я вас больше не трогаю.

Глаза мелких бесов округлились.

– Штрух зверь страшный! Гоблины следить три дня, вязать день. Пять день к тебе вести!

– То есть, один Штрух?

– Один! Один! Больше нет! Штрух большой и злой. Но у нас внизу живёт один. Старый, слабый! Мы его поймать и друиду подарить!!!

– Мне??! Старую клячу?! Да за кого вы меня принимаете! Кусь, качайся!

Волчонок бросился, придавил двоих бесов мощными лапищами, повыдирав им нижние челюсти. Всё это длилось какие-то мгновения. Остальные, видя происходящее, бухнулись в ноги, и ,плача, запричитали:

– Помилуй, древесный бог! Не убивай! – взмолились гоблины, пластаясь по шероховатому холодному полу. – Прости нас! Соврали мы! Нет гоблин ничего. Жизни наши отдать, жизнь внуков и дедов отдать, жён и детей! Прикажи, служить будем!

Какие же они… Бестолковые. Пакостливые, алчные, тупые. Слуги из них вряд ли получатся хорошие, больше вреда причинят, чем пользы. Прав был Созерцатель, этих уродцев только пожалеть можно. Чего они так за свои жизни трясутся? Здесь все бессмертны. И даже если смерть забирает, один хрен переродишься в лагере нежити. Наверное…

– Думайте быстрее, если жить хотите.

– Ничего у гоблин нет! Тоннели и подземелья. Крысы везде бегать!

– А вот про крыс поподробнее. Сколько в день принесёте? – В принципе, крыса – это животина, которую можно бросить в алтарь. И если гоблины будут приносить хотя бы по десятку в день, то пета можно будет за короткое время хорошенько прокачать. Тем более, как оказалось, среди моих соратников велик спрос на петов, лишним Крыс не будет, однозначно.

– Светлый друид, помилуй! Лакомство для стариков и жён! Оставь полсотни в день на всех!

– Сто пятьдесят будем приносить, не убивай нас!

– Тупица! Правда говорить зачем?! – вскинулся на озвучившего реальные объёмы другой гоблин и сопроводил своё возмущение подзатыльником.

– Друид бог! Всё знать! – настаивал тот, кто вскрыл правду.

– Ой, а я с лосём грешить. Друид наказывать? — схватился за голову в ужасе гоблин.

Параллельно слушая идиотскую перепалку гоблинских реалий, подумал: а сто пятьдесят крыс – очень и очень неплохо! С такими объёмами я получу пета десятого уровня за два дня. Многообещающая перспектива…

– Значит так, – медленно проговорил я, и гоблины почтительно замолкли. – Жду Штруха максимум через десять дней. Живым. И крыс, сто пятьдесят живых серых крыс в день. Мёртвых не надо. За каждую тушку буду давать вам по яблоку. За интересные новости заплачу отдельно и щедро. Награда большая, но и проступки буду карать жестоко, не обессудьте, пора вам уже ума набираться. – Кажется, вся толпа в один миг облегчённо выдохнула. А потом все разом упали ниц, лепеча на разные голоса слова благодарности и облегчения. – Дальше. Разрешаю вам собирать коренья, грибы и мелкую дичь. Думаю, для того, чтобы быть сытыми, вам этого достаточно. Поймаю на том, что пакостите в моих лесах – пощады не ждите. Я предупредил.

– Спасибо, древесный бог!

– И своим, этим… Жирным передайте тоже самое. Меня мало интересует, кто там у вас будет королём, но если вы нарушите договор, последствия будут страшными. Всё поняли?

– Поняли-поняли…

– Ну, вот и всё. – Я достал из Хранилища две корзины с яблоками, оставил их в зале. – Жду вас через два дня с дарами.

Тентакля выпустила Рона, как только я двинулся из казарм. Выход в предыдущий зал порадовал полным отсутствием дыма. Уж не знаю, кто там курит и что, но пусть сам сидит в этих клубах. Шли по противоположной боковой стене, на всякий случай, прибрал Воришкой и вторую половину тентакли. Я подозревал, что Охотник дышит всей поверхностью тела, а потому даже небольшое количество дыма, соприкоснувшееся с ним, может добавить нам проблем на выходе. Пелена совсем немного всё же стелилась по полу.

Приказал всем задержать дыхание и быть наготове. Снаружи, либо в тоннеле могла поджидать толпа гоблинов. Мы дружно вдохнули и побежали. Рон замыкал, Кусь прокладывал путь.

Не прошло и минуты, как мы оказались снаружи, выйдя из какой-то дыры в кургане, покоящемся на скальном основании.

Снаружи нас встретил холодный свет луны и звёзд. Воздух был пропитан тьмой, этот особенный, ночной запах в лесу ни с чем не спутаешь. Я вдохнул полной грудью и закрыл глаза. Наконец-то. Не подозревал, насколько нахождение под землёй, даже непродолжительное, может угнетать.

– Ну что, друид, скоро ты там? – раздался голос у нас за спиной. Мы разом повернулись. В стволе дерева сиял портал, через который просунулась любопытная голова Двухсотого. – Давай быстрее, заждались тебя уже Дети Смерти.

Мы всей компанией ворвались под Древо. Рон, тут же полез наверх, оценивать обстановку.

– Ну, слушаю. Докладывай.

– Тысяча, – начал леший. – Четыре Шамана, восемь учеников. Пока не подходят, остановились у рубежей с ловушками. Мелочь они уже пускали в качестве пробного шара, но нам даже не пришлось напрягаться, чтобы раздать щелбаны: сработали волчьи ямы на самых дальних подходах.

– Ясно. Селеста, чего такая понурая?

Шаманка вскинула взгляд.

– Там её нет.

– Среди командования нет Лии? – переспросил я.

Селеста, еле сдерживая слёзы, кивнула.

– Ещё обязательно появится, – подбодрил я, но зеленоволосая соратница лишь отвернулась и убежала, перестав сдерживать рыдания. Конечно, сестра Селесты придёт. Может, немного позже. И вообще, это, по сути, ничего не меняет. Берём всех и всегда под сень Древа. Пусть служат Редае.

– Вальора и Киеренн где?

– Ждут тебя в башне, – ответил Двухсотый. — Все сейчас там, только василиски с нехебкау где-то шляются.

– Исчезли?

– Мы здес-с-с-с, – вышел из-за ближайшего дерева Шурнен. Следом за ним шумно волочились крокодилы.

– Двухсотый, я сейчас поднимусь, спасибо.

Леший кивнул и вошёл в Древо.

– Мы тебя ждали-с-с-с, командующий, – ящер пучил глаза так, что мне становилось не по себе.

– Ваша деятельность принесла плоды, с нас всех и поздравляю. Так, подождите минуту.

Я обратил внимание, что чуть вдалеке сверху спустился бутон. Кто умер? Что случилось? Синхронно с ним засияла панель меню.

"Серый лидер"

Харизма +25 ед.

Вы собрали под своим началом более 20 игроков выше вас уровнем".

Это просто замечательно. Внутренне радуясь приобретению нового навыка, я посмотрел на чешуйчатых новобранцев. Глупые, немигающие глаза василисков не отражали ни одной эмоции, впрочем, меня это не волновало. Если бы кое-кто не внёс в эту идиллию коррективы.

— А ну пшёл вон отсюда! — хрупкая шаманка, подбежав, крепко припечатала безмолвную ящерицу ногой. Я, конечно, мог понять, что она раздосадована, но это не повод бить безответных зверушек. — Зря ты их переродил. Посмотри, какие они тупые!

— Да, интеллектом не блещут, — согласился я. — Но и проявить себя у них ещё не было возможности. И вообще, прекращай так себя вести!

Шаманка запнулась на полуслове и, забыв, зачем пришла, отвернулась, закусывая губы.

В стволе Древа раскрылся портал, давая дорогу хайлевелам с озабоченными лицами.

— Друид, у нас интересные вести,— подошёл Двухсотый. — Оказывается, Дети Смерти ждали, когда подтянутся основные силы. Мы планировали напинать одной тысяче, а их в там пять раз больше.

Конец второго тома

Третья книга цикла "Альвинка" - история сестры Штриха - здесь https://author.today/work/67016

Четвёртая книга цикла "Зелёный коридор" - продолжение событий Штриха и его Древа https://author.today/work/81634

Почитать об эпохе зарождения Великого Сальвира и становлении Хильды https://author.today/work/41729

Послесловие @books_fine


Эту книгу вы прочли бесплатно благодаря Telegram каналу @books_fine.


У нас вы найдете другие книги (или продолжение этой).

А еще есть активный чат: @books_fine_com. (Обсуждение книг, и не только)


Если вам понравилось произведение, вы можете поддержать автора наградой, или активностью.

Страница книги: Одиночный рубеж 2: Дети Смерти



Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • Глава 36
  • Глава 37
  • Послесловие @books_fine