У границы тьмы [molonlabe molonlabe] (fb2) читать постранично, страница - 2

почувствовав опасность. Лес был безмолвным и спокойным, но интуиция ему подсказывала, что дальше идти нельзя. Глаза могут подвести, слух может предать. На них полностью полагаться нельзя. Но вот интуиции Забайри привык доверять. Что–то опасное витало в воздухе. Или это просто нервы? Перед ним было около 70 метров открытого пространства, поросшего редким кустарником. Нужно всего лишь быстро пересечь эту проплешину и нырнуть в лес, под спасительные кроны деревьев.

Но Забайри не побежал. Пригнувшись и озираясь по сторонам, он медленно прошел открытое пространство. Вот уже и спасительные деревья. Всё тихо. «Даже слишком тихо», — подумал Забайри и в этот момент споткнулся, зацепившись за что–то. И пока падал, с ужасом успел заметить, как рядом с ним поднялась листва и бросилась на него, укрыв собой. Чья–то рука в жесткой кевларовой перчатке заткнула ему рот, и кто–то страшно прошептал ему в самое ухо: «Пикнешь — вырву кадык». Из–под Забайри, отстегнув автоматный ремень, вытащили его трофейное оружие, нашли в сапоге нож — подарок отца. Руки скрутили за спиной и стянули запястья капроновым жгутом. После этого усадили, прислонив спиной к дереву.

Боец, закрывавший ему рот рукой, сказал:

— Помни, что я сказал. Отвечай чётко и коротко. Но тихо. Как зовут?

— Магомед, — соврал Забайри и поднял глаза.

Перед ним стояли несколько бесформенных фигур. Их лица и руки были выкрашены в серый цвет, на каждом маскировочная накидка, покрытая палой листвой. Неудивительно, что он их не заметил. Зато сейчас он отчетливо понял, почему почувствовал опасность. Но уже было поздно.

— Так, Магомед, — сказал один из бойцов, видимо старший из них, — если я сочту, что ты мне врешь, я тебя убью. Если я пойму, что ты что–то не договариваешь, я тебя убью. Если мне вообще что–нибудь не понравится — я тебя убью. Это понятно?

Забайри с готовностью кивнул и, стараясь говорить как можно жалобнее, быстро произнес:

— Не убивайте. Я всё скажу. На мне нет крови, клянусь Аллахом. Пощадите.

— Ты там остановился перед поляной, что–то почувствовал. Что?

— Я сначала и сам не понял, а теперь знаю. Сигаретный дым. Он еле чувствовался, но сейчас я чувствую этот запах очень хорошо.

Старший встал и повернулся к одному из бойцов, который сразу развел руками:

— Это было час назад…

— Скотина, что тебе в моем приказе «не курить» было непонятно?

— Виноват, Горец…

— Виноват? Не с того службу начинаешь. Первый выход — и ты уже накосячил. Для тебя я не «Горец», а «товарищ старший лейтенант». Право обращаться ко мне «Горец» нужно заслужить. А ты его не только не заслужил, но уже и утратил.

Горец снова сел на корточки перед Забайри:

— База далеко?

— На склоне вон той горы. Километров семь или восемь.

— Тропа?

— Есть. Заминирована. Почти все деревья с этой стороны от базы заминированы. Пространство простреливается очень хорошо.

— Охрана?

— Маленький блиндаж на самом верху. Оттуда всё как на ладони с обеих сторон от горы. Ходим по очереди — по два человека. Меняемся каждые 3 часа.

— Когда следующая смена?

— В 12 часов.

— Сколько человек на базе?

— Сейчас — восемнадцать.

— Вооружение?

— Автоматы, пулеметы, гранатометы… всё есть.

— Что на базе?

— Блиндаж большой. Две туристические палатки.

— Второй выход из блиндажа? — Горец заметил, что у задержанного забегали глаза и добавил металла в голос: — Мага, не зли меня, есть второй выход?

— Да, есть. Внизу ручей. Выход ведет к нему. Замаскирован сухими ветками.

— Ложись на живот.

— Пожалуйста, не надо…

— Не бойся, я отпечатки сниму.

Забайри лег на живот, а Горец достал из рюкзака блокнот и штепсельную подушку в жестяной коробке.

— Что у тебя с пальцами? — спросил он, увидев, что пальцы Забайри были неестественно белого цвета.

— Витилиго.

— Вити… что?

— Витилиго. Нарушение пигментации кожи.

— А почему только на пальцах?

— Я не знаю.

— Ладно, черт с ним, не моё дело. Главное, чтобы не заразно.

Быстрыми движениями Горец с помощью валика намазал его ладони чернилами и приложил к ним по очереди листы блокнота. Потом достал из нагрудного кармана карандаш и написал «Магомед…»

— Фамилия и отчество?

— Магомед Адамович Саралиев.

— Угу…. — Горец дописал отчество и фамилию, — год рождения?

– 21 марта 1977 года, — снова соврал Забайри.

— Когда ты должен вернуться? — Горец помахал блокнотом, чтобы высохли отпечатки.

— Сразу, как только позвоню и отправлю СМС-ки.

— Телефон сюда.

Забайри показал глазами на нагрудной карман. Горец вытащил оттуда разобранный кнопочный телефон.

— Седой, по абонентам поговори с ним, куда, кому он должен был звонить и о чём.

2

Горец отошел в сторону, тут же к нему подошли остальные члены группы, кроме Седого, который продолжал допрашивать задержанного.

— Ребятки, дела такие. Их там восемнадцать рыл. Почти вдвое больше, чем нас. Времени в обрез. Если поднажмем, успеем к смене дозорных — это сразу минус четыре. А дальше валим всех,