История Герока [Флемм] (fb2) читать онлайн

Флемм История Герока

Глава 1

Когда слышишь бой барабанов, спасайся бегством. Бери семью свою и беги как можно быстрее — это бич человеческий, орки.

Наставление жрецов святых алтарей Королевства Вольных Земель.

Языки пламени бодро бежали по сухим корявым сучьям, огоньки весело пожирали дерево, которое маленький мальчик старательно подбрасывал в огонь. Всякий раз, когда очередная деревяшка падала в центр костра, поднимался небольшой столб пламени и роящийся сноп искр устремлялся вверх, в ночное небо. Искры стремились подняться так высоко, насколько могли, маленький мальчик наивно полагал, они хотят улететь на небо, к своим братьям и сёстрам называемые звёздами. Дед рассказывает, что звёзды живые, они дарят ночью свет, как и Луна, что когда великий человек умирает, его дух отправляется в путешествие по бескрайнему небу и обязательно находит себе место, где душа превращается в звезду, и поэтому живёт вечно. А ещё говорил, звёзды единственные кто помнит всё то, что происходило на земле, и во все времена они будут помнить имена героев минувших дней. Мальчик проводил взглядом последнюю искорку мигнувшую на прощание прежде чем растаять во тьме.

Мальчик потянул за рукав деда сидевшего рядом — Расскажи мне историю о Великом воине.

Дед, старый и кряжистый старик, с седой головой и бородой, походил на такой же старый вековой дуб. Былых сил не осталось, но былое величие чувствовалось. Через лицо от брови до скулы проходил шрам, как-то мальчик поинтересовался, откуда он, тот ответил что получил шрам на охоте.

Дед заулыбался, показывая остатки зубов — Как ты любишь мои истории Герок, а эта должно быть твоя любимая, ты и сам знаешь её назубок. Может, порадуешь старика, поведаешь мне её?

— Не, — замотал лохматой головой Герок, — ты расскажи, у тебя лучше всего это получается.

— Ах ты льстивый лисёнок, — нежно погладил внука по волосам. — Можешь порадовать своего старого дедка. Ну так слушай.

— Подожди дедушка, — встрепенулся мальчишка. Герок схватил пару толстых веток и швырнул их в костёр, в который раз вызывая столб искр, затем улёгся в ногах старика и уставился на огонь. Именно так Герок любил слушать истории, ночью, под треск сучьев, когда к запаху костра примешивается дразнящий ноздри смолянистый запах дерева, когда угли в огне причудливо переливаются ярко-красным цветом, так истории слушать куда интересней.

Дед с улыбкой глядел на приготовления внука, он в нём души не чаял, как ни как Герок единственный кто остался от некогда большой семьи. В славные и уже такие далёкие дни они жили на ферме неподалёку от города. Жизнь была мирной, перемирие между баронами неукоснительно соблюдалось, грабежей не было, подати не душили, можно было спокойно жить и работать, обеспечивая себе спокойную лишённую невзгод старость. Всё рухнуло в одночасье, когда на бескрайних полях появились орды орков. Разрушительным смерчем прошлись по окрестностям, в один миг толпы беженцев заполонили все дороги ведущие в город, те кто не был убит или схвачен, пытались спастись бегством. Из уст в уста раздавались леденящие кровь и душу истории о зверствах орках, об отрубленных головах, которые орки насаживали на колья, о том как с живых людей снимали кожу подвесив бедняг за ноги, как каких-то свиней, о том что орки заживо варили людей в котлах, так как они любили полакомиться человеческим мясом. Люди искали спасение в городе, за высокими и мощными стенами, которые казались неприступными. Эти стены и стали губительной ловушкой для сотни тысяч. Орки окружили город, они разбили лагерь и каждый день неусыпно дежурили под воротами дожидаясь нужного часа для себя, каждый день раздавался зловещий барабанный бой. Люди ждали помощи от соседних земель, помощи от короля, но не дождались её. Как в отчаянии говорили между собой горожане король Робар Тёмный, что правил Королевством Вольных Земель может и хотел помочь, но стар и слаб, и скорей всего не сумел заставить своих вассалов, баронов, выставить войска. А что до баронов, то те просто решили подождать, точно зная, что когда город падёт, у него не будет хозяина и тогда спокойно можно будет поделить уже ничейную землю. А делить было что, недаром владения звалось Серебряным, в нём много серебряных шахт, не говоря уже о плодородной земле и непроходимых лесах, где полно разнообразного зверья. Осада города длилась долго, каждый день орки то и дело штурмовали стены, голод и постоянный страх уничтожали больше людей, чем меч врага. В итоге один из вельмож спасая свою жизнь, решился на предательство. Ночью пробрался в лагерь орков и заключил сделку с их военачальником, вельможа откроет двери оркам, а те не тронут самого вельможу и его имущество, а также сделают наместником, если захотят остаться в захваченном городе. Вельможа наивно считал, что орки захотят остаться в городе, видимо не знал, орки получив желаемую добычу всегда уходят обратно в свои земли, которые располагались далеко, там где начиналась цепь Великих Гор. Захватив город, орки первым делом убили вельможу, схватив беднягу за руки и ноги разорвали того на куски. Возможно вельможу можно считать счастливчиком, ему уже не пришлось пережить того кошмара, произошедшего далее. Город пал, резня была страшной, ужасающей, словами невозможно передать того, что творилось на улицах ещё недавно процветающего города. Кто-то пытался спастись бегством, кто-то искал укрытия, а кто-то решив дать последний бой, бросался на врага в стремительном порыве отбросив страх перед смертью, ибо смерть уже пришла. Рыцари, простые горожане, крестьяне, успевшие на свою беду скрыться за стенами города, знатные особы и простой люд, стражники охранявшие покой честных людей и отрепье ранее наводившее ужас по ночам на добропорядочных граждан, все они некогда столь разные, стали равны друг перед другом. Не важно кем кто был ранее, важно кто как себя проявил в последний миг своей жизни. Матери в сумасшедшем отчаяние спасти своих детей бросались на орков с голыми руками, вызывая язвительный хохот. Некоторые рыцари со слезами на глазах и лицами, перекошенными от ужаса, на коленях вымаливали пощады у безжалостного врага. Орки одинаково отнеслись и к тем и другим, на голову каждому отпускался тяжёлый топор, или меч, избавляя от настоящих и будущих мук. Иные бандиты куда ловчее обращались с оружием, защищая свой город, в то время как те, кто в мирные дни называли себя отцами города, пытались скрыться, в надежде избежать смерти. Смерть была повсюду, на каждой улице, в каждом доме, кровь лилась как принято говорить рекой, вопли людей неслись отовсюду, предсмертные хрипы, воинственные выкрики орков, мольба небесам, проклятье небесам, звук мечей и щитов, визг стрел. В этой кровавой неразберихе, когда казалось что все круги тёмного мира, куда отправляются души грешников, вышли наружу и завладели земным миром, всё же происходили чудеса, некоторым людям удалось сбежать. Как? Ни кто и ни когда не сможет объяснить, почему именно им удалось спастись, и как им это удалось. Просто они сумели выжить, а другие нет. Не смогли выжить ни отец Герока, ни его мать, ни младшие и старшие братья и сёстры, лишь дед да Герок вырвались из кровавой жатвы, устроенную орки. Последнее что запомнил Герок о своей семье, молящий выкрик матери, которая прижимала к груди маленькую сестрёнку — Спасись Герок! Ради всех богов спасись! После этих слов дед прижал Герока к своей груди и он не увидел как в зловещем замахе над головой матери свистнул топор орка. А потом орки ушли, пришли бароны со своими воинами и принялись делить то, что осталось от Серебряных земель. Дед дабы разорённая земля не напоминала о не проходящей боли, решил покинуть родные места и перебрался в земли барона Ворона, к своей двоюродной сестре. Та не особо обрадовалась новым ртам, дед уже стар и не мог полноценно работать, а Герок ещё мал для полноценного работника. В итоге дед и Герок нашли старую заброшенную хижину в окраинах близ города Тромбе. Это старый дом, дырявые стены, прохудившаяся крыша, но ничего другого у них не было, оставалось лишь довольствоваться тем, что давала судьба.

— Давай дед, рассказывай, — Герок нетерпеливо затеребил деда за рукав.

— Конечно, — тот вновь погладил внука по голове, натужно прокашлявшись, прочищая горло, начал неспешное повествование. — В далёкие времена, столь далёкие, что уже ни кто и ни когда не вспомнит их начала, на земле вместе с людьми жили боги. Это были могущественные боги, они были бессмертны, им было подвластно время и материя, они могли создавать живое из мёртвого, и повелевать целыми мирами, что неподвластны разуму человека. Это они создали человека, а вместе с ним орков и эльфов. Эльфы стали слугами богов, жили в их чертогах, помогали им в магии, читали им стихи, исполняли прекрасную музыку, одним словом услаждали их души. Орки были нужны богам для тяжёлой работы, они работали в каменоломнях, строили дома для богов, орков боги научили ковать железо, добывать руду и драгоценные камни. И был создан человек. Создав его, боги задумались, а зачем им человек? Он не так умён как эльф, и не так силён и вынослив как орк. Боги решили что человек им не нужен, но раз они его создали пусть человек живёт как животное, пусть плодится и размножается, пусть просто живёт. Прошло время, и вдруг боги заметили что человек изменился, он уже не был гол, он уже не животное, у него появился свой дом, он сам построил его, у него были домашние животные. Боги изумились, ведь ни эльфы, ни орки сами ничего не создали, они так и оставались безропотными слугами. Тогда боги решили сделать из людей слуг, но люди отказались, боги не приняли отказа. Мы создали этот мир, мы создали вас, поэтому и этот мир и всё что его населяет принадлежит нам, в том числе и вы. Нет, отвечали люди, мы сами создали себя, мы сами научились строить дома, мы сами научились ковать железо, мы сами стали сочинять песни и слагать стихи. И тогда боги испугались, ведь человек приблизился к ним, он стал по-настоящему свободен, ибо не нуждался в их учении. И тогда боги решили истребить людей, на огненных колесницах боги летали по небу и обрушивали на дома людей огненные стрелы сжигающие всё на своём пути. И тогда один и вождей решился на героический шаг. Собрав вокруг себя верных друзей он сказал им — Следуйте за мной, поступайте так как поступаю я, и делайте потом то, что делаю я. Этот вождь пришёл к богам, встав на колени стал просить о пощаде, говоря что люди были недостойны милости богов, но всё же просят прощения и надеются на их величайшую милость. Боги любили лесть, лесть тешила их душу, они позволили вождю и его свите войти к ним в чертог, и когда вождь оказался близко к богам, он бросился на ближайшего из них и зарубил его. Боги оказались смертными, и тотчас дружина вождя ринулась на богов, истребляя их. Но всё же силы были не равны, оставшиеся боги убили вождя и его друзей, но напуганные случившимся решили навсегда покинуть землю. Так благодаря Великому Вождю люди стали по-настоящему свободными. Теперь люди без опасения могли расселиться по земле, они стали бродить по миру, осваивая новые места, а дух Великого Вождя отправился на небо, где нашёл для себя место и теперь по ночам он с улыбкой смотрит на землю, ибо всё люди для него потомки.

Герок смотрел на красные угольки, всякий раз когда дед рассказывал ему эту историю мальчик живо представлял себе Великого Вождя. Это высокий и мускулистый воин, в доспехах надёжно закрывающие тело, а в руках у него меч, не просто меч, а меч выкованный лучшими кузнецами своего времени. Взгляд героя был суров, он не знал пощады к врагу, и он был готов защищать слабых, не давать их в обиду. Также мальчик представлял себе и богов. Высокие, без лиц, от них исходило зло и высокомерие. А колесницы в сознании Герока похожи на те, что они видел на улицах города, разве что от колесниц богов исходил огонь. А потом он задавал деду одни и те же вопросы, просто всякий раз они звучали по разному.

— Дедушка, а почему орки воюют с людьми? Почему они нападают на нас?

— Потому что орки не такие как люди.

— Не такие как мы, то есть если бы орки были похожи на людей, то они были бы мирными как люди?

Дед улыбался в густые седые усы, надёжно скрывающие эту улыбку, такая наивность, считать людей мирными, такое могло прийти в голову разве что несмышлёному ребёнку — Дело не в том чтобы внешне походить на людей, главное то, что у человека внутри.

— Внутри? — Герок приложил руку к груди. — А что у человека внутри?

— Душа.

— А у орков души нет?

— Есть, но не такая как у человека. Человек сам создал свою душу, через умение, страдания, испытания, созидания, человек многому научился сам, а орки умеют лишь то, чему когда-то их научили боги.

— Поэтому они такие злые?

— Наверное, — соглашался с внуком старый седой дед.

— А эльфы, как они выглядят?

— О, — протянул дед, — эльфы особые существа, у них весьма тонка натура.

— Они такие тонкие, что могут сломаться?

Дед усмехнулся — Пожалуй ты в этом прав. Они высокие, выше любого высокого человека, очень много знают, знают о магии куда больше чем мы люди, они знают об устройстве этого мира практически всё, ведь их знания это знания самих богов.

— Эльфы могут колдовать?

— Могут Герок, могут, — отвечал дед на вопросы внука поглаживая его по голове, а сам тоже стал смотреть на переливающиеся огоньки, огонь имеет свойство завораживать взгляд человека.

— А эльфы могут поколдовать так, что бы орки больше не нападали на людей, и чтобы люди между собой не дрались? Чтобы не было больно, и всегда была еда?

Рука деда замерла, стало тихо, слышно сопение Герока, тяжёлые вздохи старика, да потрескивание углей.

— Видишь ли Герок, не все проблемы мира может решить волшебство, магия хоть и есть невероятная сила, но даже она не в состоянии сделать так, чтобы не было войн или голода.

Голос деда горестен, не должен маленький мальчик так проникновенно интересоваться бедами мира ставшие такими будничными, что взрослые давно воспринимают их как норму. Этим ребёнок и отличается от взрослого, он остро чувствует несправедливость и верит, что под силу исправить её.

— Эльфы и в самом деле очень красивые?

— Говорят что да.

— А ты видел эльфов?

— Нет Герок, не видел, ни кто из людей не видел эльфов, кроме тех, кто живёт во дворце короля.

— Почему?

— Потому что эльфы при помощи магии отстранились он нашего мира, у них свой собственный мир, куда люди не могут проникнуть без позволения эльфов, и сами эльфы не стремятся попасть в наш. Но всё же они поддерживают связь с людьми, лишь один из народа эльфов живёт среди людей.

— Во дворце у короля?

— Да внучек, у него.

— Наверное он не знает что происходит в мире, иначе бы уже помог людям, ведь эльфы добрые, правда?

— Кто знает Герок, кто знает.

Огонь догорел, дед взял внука на руки и унёс в дом. Комната в заброшенном доме постепенно заполнялась ночью, приятный полумрак окутывал Герока, на коленях деда тепло и спокойно, мальчик сладко зевнул как растормошённый котёнок и свернулся калачиком. Вскоре он засопел, а дед прислонившись к холодной стене спиной погрузился в тревожные думы. Что им делать? О себе дед не думал, если бы был один, то просто побирался, прося милостыню, или нашёл бы уединённое местечко, где лёг на землю и покорно стал бы ждать смерти, как побитый жизнью пёс издыхающий от полученных ран. Но оставить внука одного в мире где и здоровому взрослому мужчине в одиночку будет трудно прожить. В лесу, неподалёку от хижины раздался треск, словно кто то наступил на сухую ветку. Дед тревожно посмотрел во тьму, чёрная непроглядная ночь, звёзды освещая лес создавая причудливые тени. Хоть леса близ Тромбе не такие дремучие как в Серебряных землях, опасности всё же хватало. Нет, тролли тут не водились, их давно перебили, разворошив все их пещеры, не было тут и диких опасных зверей, из хищников остались пожалуй лишь лисы. Старик опасался зверя пострашнее, человека. Тут в окрестностях города водилось немало банд, в самом городе им не давала прохода стража, вот они и промышляли на окрестностях, где ферму разорят, где на караван торговцев нападут. И хоть у нищего старика да ребёнка ничего нет, но мало ли что взбредёт в голову отпетым мерзавцам, в конце концов они могут забрать Герока чтобы продать его какому-нибудь работорговцу. Старик покрепче сжал мальчишку, он будет биться за него до конца. Но что им делать? Можно конечно починить этот дряхлый домишко, продолжая жить в лесу. Рассчитывать на чью-то помощь не приходиться, в землях барона Ворона слишком много беженцев, так много что стража уже начала притеснять их, выдавливая в соседние земли других баронов. Нет, им ни кто не поможет, придётся выживать самим. Дед ещё раз посмотрел в окно, вроде ни кого нет, наверное заяц пробегал. Вот в чём выгода жизни в лесу, худо бедно можно обеспечить себе какое никакое пропитание. Старик и не заметил как от усталости и тяжёлых раздумий у него закрылись глаза, дрёма подкралась незаметно, и вот уже и дед погрузился в глубокий сон. Ночь и деревья надёжно скрывали старый заброшенной дом в лесу от посторонних глаз, лишь звёзды могли видеть его. Лес заполоняли звуки сверчков, гулко вдалеке ухал филин, возня мышей, всё это звуки ночной жизни леса.

* * *

Королевство Вольных Земель самое большое королевство людей. Оно располагается на равнинных землях, где тёплый климат, плодородные земли полные многими сокровищами. Соседние короли завистливо поглядывали на Вольные Земли и бывало не раз пытались отхватить кусок благодатной земли. Но проигрывали. Королевство состояло из множества земель баронов, хоть между собой эти благородные по крови, но зачастую не по духу, люди и не всегда ладили, но всякий раз, когда совершалось нападение, объединялись и давали отпор. Из столетия в столетия приходилось защищать свои земли, со временем о них стали говорить как о непобедимых, и поэтому охотников на это чудное королевство становилось всё меньше. К тому же, была ещё одно причина по которой соседние короли решили не тревожить их. Вольные Земли первое королевство стоящее прямо на пути из цепи Великих Гор, а именно оттуда приходили орки. Люди и раньше воевали с ними, но за последние лет сто нападения участились. Великие Горы неизвестны людям, ни кто ни когда не исследовал их, там территория орков. Лишь издали люди любовались высокими величавыми заснеженными пиками, грозно нацеленными в небо. Там, в горах богатые золотом, медью, драгоценными камнями столь редкими на равнинах, жил народ орков. Орки ревностно охраняли свои земли, сколько раз люди пытались завоевать их, и ничего не выходило, лишь смерть ждала глупцов. Либо от топора орка, либо от холода, либо от зубов троллей.

А вот об эльфах люди вообще ничего не знали, только то, что во дворце короля всегда жил один представитель загадочного народа. Он ни когда не покидал дворца, видеть его могли лишь король да пара приближённых вельмож, такого условие самого эльфа. Эльфы ни чем не торговали с людьми, и ни чего от них не просили, порой казалось что они лишь наблюдают за тем как живёт людской род. Менялись короли, сменялись поколения, но эльф живущий во дворце всегда оставался прежним. Поэтому люди уверовали в то, что эльфы бессмертны, а другие уверовали в то, что нет ни каких эльфов, раз их не видно как тех же самых орков, значит их и нет, а всё рассказы про эльфа живущего при дворце всего лишь байки пришедшие к людям из легенд. Но вот что интересно, мало кому был известен тот факт, что порою во дворец короля свозили всех тех, кто мало-мальски владел магией, или был искусным алхимиков. Про магов народ тоже знал не много, может потому что настоящих магов мало. Куда больше шарлатанов выступающих по ярмаркам, они громко бормотали кучу несвязных между собой слов, отчаянно махали руками, выделывали кренделя и затем в воздухе перед глазами изумлённой толпы появлялся то шар огня, то столб воды бил из земли. Настоящие маги как правило избегали подобных сборищ, только порой в тавернах, на базаре или где-то ещё при огромном скоплении людей негромко ходили слухи, что находили бандитов которые были просто изжарены невероятным пламенем, или поражены молнией. Но всё это для людей были слухами, куда больше уважения, а также страха и недоверия у людей вызывали алхимики, ведь именно они знали искусство варить зелья да такие что могли любого человека как бы он не был ранен или болен поднять на ноги. Алхимики так тонко знали и разбирались во всевозможных травах и снадобьях что говорили, будто бы они из обыкновенного одуванчика могли сварить и вино, и лекарство, и смертельный яд.

Вот так жило Королевство Вольных Земель, с вечными склоками среди баронов, с королём, что правил этими землями лишь отчасти, бароны не желали уступать ему ни малой толики власти над собой, с постоянной враждой с орками, с магами, алхимиками, легендами передающиеся из уст в уста, на богатой и плодородной земле, где порою обыкновенному человеку не хватало места. Так королевство жило не одно столетие и казалось проживёт ещё не одно, но ведь не зря говорят, раз в жизни даже река меняет русло.

Глава 2

Каждый должен знать своё место, грязный люд занимается землёй, ремесленники делами, купцы торговлей, благородные правлением. Нищим надобно жить за пределами города, а стражникам не жалеть их.

Из кодекса города Тромбе, создатель барон Ксеркос.

Змея потеряла осторожность, что непривычно для бдительной и вечно настороженной твари. Длинная, толщиной в человеческую руку, растянулась на камне нагретым жарким летним солнцем. Эта опасная тварь, спасения от её яда нет, потому укус всегда нёс смерть. Но жизнь устроена так, сегодня ты хищник и тебя боятся, а через миг ты добыча. Герок заприметил гада когда неспешно брёл по мелкому широкому ручью, высматривая лягушек да мелкую рыбёшку. В лесу водилось множество мелкой дичи: зайцы, куропатки, попадались кабаны, но всё это недосягаемо для мальчика и старика. Охотники из них никудышные, деда подводили старые руки и глаза, у Герока рука ещё не поставлена, да и лука у них нет. Герок донимал старика просьбой сделать ему лук, тот соглашался, надо бы. Мол для лука нужен прут из доброго дерева, и тетива должна быть из надёжной жилы, да и для стрел нужно хорошее оперение. Вот и приходилось этим двоим перебиваться подножным кормом, ягоды, грибы. Кузнечики тоже шли в котёл, и всё это дед приправлял травами вроде щавеля да лопухов для вкуса. Единственным мясом для них были лягушки да рыба, но в последнее время Герок приловчился охотиться на змей, нашёл себе увесистую дубину, она стала его первым оружием. Натыкаясь на змей Герок всегда замахивался целясь в голову, и пока что ни разу не промахнулся. Порой специально высматривал добычу, как и сегодня когда шёл по ручью. Увидев змею замер, затаил дыхание, осторожно направился в сторону жертвы. Герок был босой, подошвой стоп ощущал каждую веточку под ногами, каждый камушек, передвигался так тихо, что его не было слышно. Лес наполнен трелями птиц, стрёкотом жуков, и лёгким шумом ветерка поднимавший пение трущихся между собой ветвей да шелест травы, все эти звуки Герок как заправский охотник использовал для маскировки. Пригнувшись, приближался к добыче, которая ничего не подозревая, растянулась на камне, Герок уже совсем не дышал, когда занёс дубину для удара, глухой стук слабым, едва различимым эхом растворился среди пышных крон деревьев. А следом за ним раздался громогласный радостный вопль Герока.

— Дед, дед! — довольно орал мальчишка со всех ног несясь к ставшему уже родным заброшенному дому. — Дед сегодня у нас опять будет мясо!

Старик сидел возле дома, он соорудил небольшую лавчонку на которой коротал дни. Вот уже как год они вдвоём жили в этом лесу. Старая заброшенная хижина малость изменилась, теперь она уже не была такой заброшенной, кое-как деду с Героком удалось подлатать крышу, заделали дыры и щели в стенах и соорудили печь, стало куда теплее. Они сумели пережить зиму, и поэтому дед верил, что и дальше смогут прожить. Дед умышленно не селился в городе, прекрасно зная, какая судьба ждала бы их там. Среди равнодушных людей, где могут предать и продать, обмануть, их бы ждало лишь одно разочарование и горе. И кому нужны двое скитальцев? Они обрекли бы себя на попрошайничество и бродяжничество, а нищих в Тромбе и так хватает, а как известно безнадёжность, голод и отчаяние толкают человека на преступление. Им бы пришлось воровать, а с ворами стража города обращалась весьма сурово, либо отрубали руку, либо если ты молод и силён отправляли на шахты, что равносильно смертному приговору. Впрочем, это не мешало ворам процветать и совершенствовать своё мастерство. Что до старика, то он был уверен в том, что и в лесу можно прожить неплохо, они уже привыкли к одинокой жизни, и не зачем им выходить в город. По крайне мере лишний раз.

— Дед! — Герок запыхался, подбежав к старику он упал на колени, в руке держал мелких рыбёшек нанизанных через жабры на пруток, а на плече у него висела мёртвая змея. Мальчишка поднял голову, он улыбался и был горд собой. — Смотри дед, сегодня у нас будет настоящий пир!

— Да внучок, постарался ты на славу, — довольно хихикнул старик, в предвкушении облизнул губы. — Славная, славная добыча.

Эту змею старик расценивал прямо таки как подарок небес, ему стол из трав да лягушек порядком приелся, а змеи которых добывал Герок были редким дополнением к их рациону. Дед взял змею, похвально потрепал мальчишку за щеку.

— Мы поджарим её на угольках, добавим травки для вкуса, — бормотал себе под нос старик. — О тени заблудших душ, ни какой травы, она лишь испортит вкус мяса, просто мясо, жареное мясо.

Уже наступал вечер, звёзды тусклыми точками на небосклоне робко напоминали о себе, костёр перед домом едва горел, зато угли были жаркими, над ними на палочках готовилась змея добытая ранее Героком. Дед терпеливо поворачивал куски мяса, давая им как следует прожариться, это была уже вторая порция, первую уплетал внук. Наконец дед решил что хватит и вытащил ужин себе. Осторожно откусил, зубы не те, да и осталось их мало, и зажмурившись, стал причмокивая поедать столь вкусную трапезу.

— Дед, а почему мы всё же не переберёмся поближе к городу?

Старик нахмурился, в который раз Герок заводил этот разговор — Нам там не место внучек.

— Но там живут такие же люди как мы.

— Не такие, нам и тут не плохо живётся.

— А разве там жилось бы хуже? — не унимался внук.

— Да, там в городе пришлось бы побираться, и даже вот этого дома, — дед протянул руку в сторону их убежища, — у нас бы не было, нам пришлось бы жить на улице, в грязи, и даже кусок хлеба для нас был бы непозволительной роскошью.

Герок молчал, последние слова старик выдал весьма сердитым тоном, но упрямый нрав Герока, что стал проявляться благодаря жизни отшельника в лесу, всё же заставил его произнести — Мы и тут не едим хлеба.

При этих словах старик вздохнул, что правда то правда, хлеба они вообще не видели. О как мечтал старик о хлебе, румяном, только что из печи, корочка хрустящая, тёплая, она начинала таять едва ты клал её в рот. Что ещё так страстно мог желать землепашец.

Он посмотрел на мальчишку, тот сидел насупившись, тогда старик ласково, как только мог произнёс — Хорошо Герок, мы сходим с тобой в город, когда будет что продать.

Герок тотчас переменился в лице, он заметно повеселел — Правда?

Дед кивнул — Конечно, я хоть раз тебя обманывал? У нас скопилась кожа змей, их можно неплохо продать, можно и пару вязанок дров прихватить, тоже пойдут в дело. Думаю, через пару дней мы отправимся в город, заодно узнаем новые вести.

Герок довольный заулыбался, наконец-то хоть какие перемены в его однообразной жизни.

* * *

За год, что Герок провёл в лесу близ города Тромбе, он многое узнал, ещё большему научился. Научился выживать в лесу, знал как найти еду, как разжечь костёр, как стать незаметным. Герок умел раствориться среди густой листвы колючего кустарника, его нисколько не беспокоили острые шипы оставляющие на теле рваные порезы, научился не обращать внимания на незначительную боль. Герок знал как пройти по густой траве так, что бы практически не оставить следов, знал как ориентироваться в лесу ночью. Он знал щебет каждой птахи в лесу, какой писк издают мыши, как верещат зайцы, мальчишка за год жизни в лесу научился тем премудростям, которые охотники постигают за десятилетие. У Герока было любимое место в этой лесной чащобе, если пойти вглубь леса, то спустя какое то время совершенно неожиданно для себя выйдешь на открытую поляну окружении густого леса, кроны деревьев так близко стояли друг к другу, что солнечный свет с трудом проходил сквозь густую листву. Редкие солнечные лучи мягкий золотистым светом рассекали полумрак леса, в этих лучах пыльца цветов переливалась цветами радуги, а солнечные блики дневными светлячками прыгали по листве, когда ветерок проносился над ними. Тишина нарушаемая лишь трелями птиц, да редким шорохом осторожных зверьков. Дед как то говорил Героку, что таких мест нужно остерегаться, либо наткнёшься на дух леса, а он чужаков на своей территории не любит, либо на фей. Феи, по словам деда весьма коварные создания, сами маленькие, с человеческий палец, имели крылья и умели летать, а их коварство заключалось в том, что обладая волшебным голосом увлекали заблудших людей, делали их своими рабами, а затем, когда человек уже ничего не мог делать и не представлял для них интереса отравляли его ядом и он служил для фей в последний раз, его тело становилось удобрением для домов фей, они жили в цветочных домах. Герок ни разу не видел фей, но пару раз натыкался на иссохшие человеческие кости, сквозь них некогда прорастали цветы, увядшие превратились в твёрдые сухие палки. И что самое интересное, будучи полностью иссушенными, эти цветы не теряли своих красок, красный цветок с распустившимся бутоном, он был большим, с человеческую голову, с фиолетовыми листьями и оранжевым стеблем. Но стоило до него дотронуться, как цветок рассыпался в прах. Так вот, на той поляне рос одинокий дуб, ещё молодой, ему лет сто или чуточку больше, Герок забирался на этот дуб, устраивался поудобней на широкой ветке, он вытягивался в полный рост, и смотрел на небо, на величавые неспешно проплывающие облака. Так Герок забывал о земных заботах, смотрел как плывут облака и боль засевшая в его душе после потери семьи уходила. А со временем Герок сдружился с обитателем дуба, лесным котом. Поначалу кот убегал при виде Герока, презрительно фыркал, когда тот забирался на свою ветку, а потом Герок сумел расположить к себе лесного жителя, всякий раз приносил ему рыбёшку, так постепенно кот стал воспринимать Герока как друга. Порой он ложился мальчишке на грудь и добродушно урчал, в такие минуты Герок ощущал себя почти что счастливым.

Герок в лесу избегал встреч с людьми, иногда видел охотников, одиноких путников, караваны идущие по лесной дороге, но ни когда не приближался к ним настолько, чтобы его могли заметить. Тихой тенью следовал за ними, ровно до тех пор, пока не начиналась граница, где заканчивался лес, и Герок стоя за деревом, провожал взглядом уходящих людей. Бывало так, что путники теряли вещи, в основном это был хлам не представляющий для Герока интереса, но иногда ему попадались монеты, чаще всего медь, но пару раз серебро. Все эти деньги Герок хранил в потайном месте. Зачем он это делал? У Герока была цель. Дед и Герок за этот год всё же бывали в городе, пару раз. Их визиты были незначительны, городская стража даже не обращала внимание на старика и ребёнка, оба в сильно поношенных, латанных-перелатанных одеждах, иные нищие выглядели приличней. Эти двое выбрались лишь по случаю, деду что то срочно понадобилось в городе, и хотя в центр города они не пошли, да их бы не пропустили через крепостные стены, для Герока вновь увидеть людей было большим событием. Он видел как местная бедняцкая детвора весело гоняла по улицам, с визгом и хохотом носясь среди прохожих, устраивая потасовки и шумные игры. Эти ребята были детьми бедняков живущих в утлых домишках на окраинах Тромбе, они бедны и поэтому ни кто даже в смелых мечтах не стремился попасть в верхний квартал, не говоря уже о торговом квартале, или не говоря о форуме, центре города где были дома богатейших и знатнейших людей Тромбе. Но всё же беднота была горожанами, они жили в черте города и на них распространялись законы города, и худо-бедно, но барон Ворон заботился о насущных проблемах своих беднейших подданных. А эти беднейшие подданные с трудом переносили беженцев, что продолжали жить среди них, и зачастую не без подстрекательства со стороны советников барона обвиняли в своих бедах несчастных которым повезло выжить в войне с орками. Но есть одна лазейка как умилостивить стражу и снять с себя сердитые взгляды горожан, для этого надо было стать гражданином Тромбе, а для этого всего лишь надо было купить дом. Вот в чём была мечта Герока, он хотел купить дом, самый невзрачный, самый неустроенный, но главное в городе, и тогда им бы не пришлось оправдываться перед стражей. Они жили бы в городе и могли бы спокойно ходить по нему, и не было бы ни какого дела для косых и сердитых взглядов горожан. А для этого были нужны деньги, вот Герок втихаря от деда и собирал монеты, которые находил на лесной дороге. Была у Герока и ещё одна тайная мечта, он хотел быть рыцарем. Во время последнего посещения города он видел этих благородных людей в наглухо закрытых латах, доспехи сияли на солнце, а люди почтительно расступались перед ними, в их словах слышалось неподдельное благоговение перед рыцарями и уважение. То самое уважение которое так не хватало Героку. Но дед презрительно относился к рыцарям, хоть этого и не показывал, но всегда украдкой сплевывал им вслед.

— Герок запомни, — поучал он потом внука, — нет в этих людях ничего благородного, а их доспехи лишь блестящая мишура. Сами важные, горделивые, но среди них нет таких что готовы были бы отдать жизнь за простого человека. Запомни, порой перед лицом неминуемой гибели слабый может стать сильнейшим, подлец храбрецом, а благородный негодяем, лишь смерть срывает маску человека которую тот носил всю свою жизнь.

Герок слушал старика, но оставался при своём мнении.

* * *

И вот этот день настал, ранним утром, когда уже рассвело, но трава ещё влажная от росы, дед и Герок отправились в город. Сердце Герока радостно пело, он шёл вприпрыжку, как любой ребёнок что искренне радовался в предвкушении удачного дня. Утречко в окрестностях Тромбе и впрямь выдалось превосходное, ласковое солнце уже проснулось и приветствовало земли барона Ворона, птицы щебетали, душа пела.

Когда лесные жители стали подходить к границе бедняцких кварталов, то есть откуда начинался сам город, то первое что они увидели это железные клетки, в которые сажали преступников. Барон Ворон славился жестокостью по отношению к нарушителям закона, особенно к тем, с которых ничего кроме жизни взять нечего. Преступника раздевали донага и вывешивали на всеобщее обозрение в центре города, а когда улюлюкающая толпа вдоволь поиздевалась над провинившимся, того вывешивали в клетке перед въездом в город. Это служило устрашением и для будущих преступников, и для тех странствующих бедняков, кочующих в поисках лучшей жизни с места на места. Что до преступника, то он лишённый еды и воды умирал, перед его воспалёнными глазами проходили люди, задерживающиеся из любопытства, умер заключённый или нет, и шли дальше. Лишь вороньё терпеливо ждало своего часа, серая масса суетливо перемещалось с дерева на дерево, с клетки на клетку, облетая место будущего пира.

Герок и старик как раз проходили мимо таких клеток, в одной скелет, ветер проходя сквозь рёбра выводил тяжёлые, мрачные давящие на душу трели. Две другие пусты, а в одной труп, ноги свесились через прутья, голова повёрнута на бок и немигающие глаза устремились вдаль, в чистое небо с редкими облаками, туда где сияло солнце. Под клетками груды костей, стража, запихивая очередного заключённого, не очень то и щепетильно относилась к останкам прошлых виновников, их как мусор бросали на землю. Но кости долго не залёживались, их подбирали собаки, а черепа охотно покупали всякие маги да заклинатели, говорили череп недавно умершего человека мог стоить целых два серебряных луринга. Герок непроизвольно задержался возле клетки с мертвецом, дед сердито подтолкнул внука в спину, иди мол. Вороны уже обступили клетку, они деловито занимали места, визгливо каркая на наглых, а самые нетерпеливые уже подступали к телу покойного всё ближе и ближе. Сперва одна клюнула в ногу покойника, галдёж ворон разом стих, их чёрные глаза устремились на тело, человек не пошевелился. Тогда несколько наиболее смелых скакнули в клетку, одна из птиц уселась на плечо и ткнула клювом в голову человека. И тотчас тот, кого можно считать мертвецом, стремительно схватил птицу. Она истошно загалдела, пытаясь вырваться, её товарки с жутким шумом испуганно ринулись прочь. Птица кричала, пытаясь вырваться, но заключённый свернул ей шею, этот хруст услышал Герок, он как вкопанный стоял и смотрел на что происходило дальше. А дальше, человек обречённый на смерть зубами вцепился в шею вороны, он разорвал ей горло и кровью стал утолять жажду.

— Не всякий человек, точно зная что обречён на смерть, будет продолжать бороться, — произнёс дед. — Такая сила духа дана не каждому, ведь исход борьбы уже предрешён. А знаешь почему этот несчастный держится?

— Почему дедушка? — спросил Герок, в изумлении глядя как заключённый стал пожирать ещё трепещущееся тело птицы.

— Потому что он человек, он хочет жить, а ещё потому что не верующий, и точно знает что после смерти его душа будет мертва. Он не возродится ни в мире заблудших душ, ни в мире вечного света, смерть для него это даже не пустота, не тьма, смерть для него это конец сущего. Но в целом для человека свойственно бороться до последнего. Живи во чтобы то ни стало, таков девиз рода людского.

Заключённый перевёл взгляд впалых воспалённых безумных глаз на Герока, в этих чёрных впадинах не было ни намёка на душу, просто две чёрные точки, а в них пустота. Заключённый хрипло рассмеялся, этот смех прерывающийся кашлем, изо рта вылетали кусочки мяса и кровь. Герок поспешил отвернуться и пошёл как можно быстрее.

Пошли первые дома бедняков, старые прохудившиеся дома, с соломенными крышами и стенами и неровных грубо обтёсанных досок. Эти дома принадлежали тем, кто толком не мог заработать себе на пропитания надеясь лишь на помощь служителей алтарей да милостыню, а ещё на всякого рода подачки что со своего стола кидали более богатые горожане. Тут в основном жили старики да калеки, брошенные неблагодарными детьми родители, выросшие сироты, и горькие пьяницы. Дальше шли дома чуточку получше, крыши крытые деревом, хотя и соломенных хватало. Стены из брёвен, едва ли не каждый дом обнесён изгородью, во дворе разбит огород, да несколько кур деловито шныряющие по грядкам. Это рабочая беднота, та что обслуживала жизнь Тромбе, здесь жили подённые рабочие, столь презираемые благородным сословием за выполнение любой грязной работы, за ту самую работу благодаря которой верхние кварталы города и форум был чистым, и ни в чём не нуждался. Дальше шли дома ремесленников, кузнецы, ткачи, сапожники, тут попадались дома получше, с каменными стенами, с причудливо резными заборами и вымощенные булыжниками улицы, которые хоть и были неудобны, но по крайне мере во время дождя улицы не превращались в месиво из грязи и мусора. Здесь среди домов ремесленников располагался базар для бедного района города. Базар выполнял важную функцию помимо основной, это было место, где можно было найти всё что надо, продать всё что угодно, узнать все последние новости.

В этот день базар переполнен, плотная толпа разномастных людей, от проходимцев да бездомных, солдат и торговцев вперемешку со стражниками и другим простым людом создала непроходимый круг. Дед и Герок остановились, гул людских голосов стоял невыносимый, кто то что то кричал, кто то смеялся, женщины и девушки отчего то боязливо взвизгивали, свист мальчишек, улюлюканье остальной толпы всё это смешалось в тяжёлый отвратительный гул что давил на уши. Герок в нетерпении сунулся было в толпу, но твёрдая рука деда крепко схватила его за плечо и потащила обратно.

— Стой здесь, — сурово произнёс дед, да ещё с таким видом и тоном, что у мальчишки не появилось желание возразить ему.

Старик дотронулся до плеча ближайшего человека — Уважаемый не скажешь что там такого интересного?

Мужчина недовольно глянул на деда, видно принял за попрошайку, но всё же ответил, при этом скорчив недовольную гримасу — Орк, — прерывисто бросил он. — Привезли пленённого орка.

Орк, старик пошатнулся, цвет лица переменился, он грузно сёл на землю, прерывисто задышал, лицо стало красным, как спелое яблоко.

Герок глядя на деда сильно испугался — Дедушка, дедушка, — он затеребил деда за рукав. — Что с тобой?

Мальчонка испугался, он стал озираться по сторонам в надежде что кто-нибудь ему поможет. Но ни кому не было дело до бедного старика. Люди продолжали шуметь и галдеть выкрикивая обидные прозвища для орка.

Орк, старик закрыл глаза, вновь перед его взором предстал город Серебряных земель, день его падения. Тысячи людей мечущиеся по городу захваченному беспощадным врагом, тысячи людей лежащие на земле в собственной крови, дикий вопль ужаса тысячи ртов слившихся во один. Разграбленные и горящие дома, разрубленные люди, среди которых не только рыцари и воины, но и дети со стариками, и среди этих тел его дочь прижавшая в последнем порыве отчаяния маленького едва начавшего жить ребёнка. Топор орка не пощадил ни кого из них. Старик ни когда не забывал о том дне, просто живя повседневными заботами и борясь за выживание в лесу, боль немного притупилась, и вот сейчас она вновь напомнила о себе.

— Орк, — прошептал старик, его сердце глухо стукнуло, в его глазах потемнело, свет начал уходить, и до его ушей донёсся тонкий вскрик Герока, а затем что то схватило его и неизвестно куда потащило.

Очнулся старик от шума, гулкие шаги, грубый мужской голос, дед приоткрыл глаза, огляделся по сторонам, верстак, куски руды, полоски железа, горелый запах металла, что появляется после того, как меч заточили на вращающемся круге, это кузница. Он сидел рядом с горном, к нему подошёл рослый человек. Мужчина в грубой домотканой одежде с прокопчённым фартуком выдававшего в нём кузнеца, и копной рыжих волос. В руках держал глиняную чашу, протягивая её деду произнёс —Хлебни старик, тебе пойдёт на пользу.

Старик, полагая что в чаше вода, сделал большой жадный глоток, и тотчас рот ожгло с непривычки, самодельное хмельное варево, столь крепкое что у старика перехватило дыхание и выступили слёзы. Кузнец наблюдая за дедом заулыбался, показывая ровные белые зубы.

— Давно не пил подобного?

— Давненько, так давненько что и вкус уже успел позабыть, — и спохватился. — Где Герок?

— Не переживай, вон твой малец, — и показал рукой.

Герок встав на наковальню, вытянувшись на цыпочках, пытался глядеть поверх голов беснующей толпы.

— Хвала небесам, — облегчённо выдохнул дед, и переведя взгляд на кузнеца произнёс. — Спасибо тебе.

Кузнец молча кивнул, он понимал что ничего кроме как слов спасибо, старику не чем отблагодарить его, но кузнец и не требовал большего. Он подошёл к Героку — Что парень, так охота увидеть орка?

Герок насупился — Уже видел.

— Неужели? — усмехнулся кузнец. — И где тебе довелось его видеть?

— Дома, когда мы с дедушкой бежали от них.

Кузнец помрачнел — Ах вот оно что, вы значит беженцы, — он потрепал Герока за волосы. — Извини парень, язык у меня без костей, вот и треплю что попало.

Дед поднялся, ещё раз огляделся по сторонам, кузница, работа кузнеца весьма прибыльное занятие, а также весьма хлопотное, всегда нужны помощники.

Дед обратился к кузнецу — Не тяжело ли тебе одному?

— Почему одному, у меня растут двое таких как этот, — кузнец весёлым кивком показал на Герока, — скоро станут помощниками.

— Вот оно что, — задумчиво произнёс дед.

Кузнец подошёл к старику, кажется понял к чему тот задал такой вопрос — Сейчас в Тромбе не самые лучшие времена, найти расторопного помощника не так уж и трудно, к тому же частенько сами родители отдают своих чад какому-нибудь мастеру, лишь бы не видеть голодных глаз своего ребёнка, — всё это кузнец говорил вполголоса, дабы Герок его не мог слышать. — Не лучше бы тебе старик попытать счастья у воинов, отдай парня в услужение рыцарю, или просто знатному вояке, им всегда нужны ребята на побегушках, а там глядишь через годков пять он станет оруженосцем. Не самая завидная доля, но всё же лучше чем голодать.

Старик слушал кузнеца с угрюмым молчанием, а при словах о служении рыцарям в его глазах появился недобрый огонёк. Он молча поднялся, подошёл к Героку, за руку стащил мальчугана с наковальни, затем повернулся к кузнецу — Ещё раз благодарю тебя.

Кузнец с усмешкой кивнул — Не хворай старик, иначе в следующий раз может статься так, что ни кто тебе не поможет, и береги парня.

Едва дед и Герок хотели ступить из под навеса, под которой и располагалась сама кузница, как толпа пришла в возбуждение, люди плотным движением, подобно реке, потекли в город, и Герок увидел как прямо перед ними на цепях потащили орка. Голый, на шее железный ошейник, на теле железный пояс, на руках и ногах железные оковы, и от всего этого тянулись цепи. Орк шёл за тянущими его цепями, но не покорно как собака, а расправив плечи. Рослый, могучий, длинные волосы переплелись, в них прядях застряла грязь, заплёванный, закиданный помидорами и яйцами, всё же не потерял чувства собственного достоинства. Он шёл размеренным шагом, в глазах презрение к окружающим и потешающимся над ним людьми.

— Ишь как идёт, как на парад!

— Собаке собачья смерть!

— Пускай проползёт на брюхе!

Выкрики из толпы становились всё громче и злее, солдаты державшие цепи, что было сил натянули их рывком к себе, орк не удержавшись на ногах упал под довольный гогот толпы, а солдаты поднатужившись, протащили орка по земле. Орк поднял лицо, камни оставили на лице глубокие царапины из которых сочилась кровь. И вот что потрясло Герока, кровь у орка была точно такой же, как и у людей.

— Дедушка, — потрясённый открытием Герок схватил деда за рукав. — У него кровь такая же, как у меня.

— Да Герок, такая же, но всё же не такая, орки не люди, — и как показалось Героку, в последних словах деда проявились нотки презрения.

Орк поднялся на колени, толпа и солдаты, держащие в руках цепи, продолжали потешаться над орком. Неожиданно орк вскочил на ноги и издал громкий рык, больше походивший на рёв дикого хищного зверя, толпа застыла в оцепенении, разом стихли все голоса, наиболее яростные крикуны боязливо попятились за спины людей. А орк, перехватив громыхающие цепи, рванул их на себя, солдаты держащие цепи с другой стороны разом повалились на землю. И толпа очнулась, кто-то с воплем кинулся бежать, кто попрятался в соседних домах, женщины замерли на месте и истерично визжали. К орку бросились стражники, нацелили на него свои копья взяв в круг. Орк с усмешкой глядя на ощетинившиеся копья схватил зубами древко одного из них, раздался хруст и орк сплюнул на землю железный наконечник вместе с обломком дерева. Стражники нерешительно встали переглядываясь друг с другом, затем один из них, находясь за спиной орка древком ударил его по колену, орк припал на одну ногу, но всё же выстоял, тогда другой стражник воспользовавшись моментом огрел орка по голове мечом находящимся в ножнах. Орк едва не упал, успел выставить руку и упереться в землю, из рассечённой головы на землю упали тяжёлые капли крови. Тут солдаты разъярённые выходкой орка потянули цепи на себя, и орк вновь упал на землю. Толпа опять пришла в возбуждение, на орка набросились, выкрикивая проклятия и ругательства, его пинали, на него плевали. Солдаты вновь потянули орка за собой, увлекая того в глубь города.

— Из орков никудышные рабы, — услышал Герок за своей спиной голос кузница. — Они ни за что не будут гнуть спину ради корки хлеба и глотка воды, предпочтут умереть голодной смертью.

— И что его ждёт? — спросил Герок.

— Либо его затравят на потеху верхним кварталам, либо наш барон отправится на охоту за его головой, либо ему придётся сражаться на арене, в любом случае его ждёт смерть, это лишь вопрос времени.

Герок не всё понял из слов кузнеца — Сражаться на арене, что это?

Не успел кузнец и рта раскрыть как раздалось презрительное фырканье — Ты не знаешь что такое арена? Откуда ты, вылез как тролль из пещеры? — насмешливо произнёс тонкий мальчишечий голосок.

Герок повернул голову в сторону язвительного голоса, совсем рядом с ним стоял мальчишка, по виду его ровесник. Он был худой как палка, одежда висела на нём мешком, при это мальчик был высок, бледное лицо перепачкано сажей от угольного дыма, а густые рыжие космы выдавали родство с кузнецом.

Мальчишка с нескрываемым презрением оглядел Герока с головы до пят, Героку этот придирчивый взгляд не понравился, он прекрасно понимал, какие мысли роятся в голове этого парня.

— Судя по твоему виду я оказался прав, ты и в самом деле из пещеры выполз, — продолжал наглец. — Много таких как ты ошиваются в окрестностях Тромбе, но ничего, скоро барон Ворон вышвырнет вас из нашего города.

— Уймись!

Грозный оклик отца заставил сорванца испуганно сжаться. Герок взглянул в сторону удаляющейся толпы, гул голосов уже стих, видно было как безликая масса людей быстро исчезала за первыми стенами города.

— Герок нам пора, — старик взял внука за руку. — Похоже, мы зря пришли сегодня, некому будет продать кожу.

Базар опустел, остались пустые прилавки, да редкие торговцы потихоньку собирающие свой товар, ясно было что на сегодня ни какой торговли не получится, весь народ убежал глядеть на пойманного орка.

— А что за кожа у вас? — деловито спросил кузнец. — За хорошо выделенную кожу вепря или волка дам неплохие деньги, больше могут дать только в верхнем квартале, да и то вряд ли, и к тому же вас туда не пропустят.

— У нас змеиная кожа.

— Вот оно что, — ухмыльнулся кузнец, — тогда вам прямиком к алхимикам, на такой товар могут позариться лишь они.

— В этом квартале есть лавка алхимика?

— Да, у первой стены, рядом с мостом, что неподалёку от кладбища, — кузнец невольно понизил голос, когда говорил это, чувствовалось, явно побаивается алхимика. — Говорят, специально такое место выбрал, а ещё говорят, он не только алхимик, но и знаком с магией. Впрочем, все они с магией якшаются, — после этих слов кузнец отчего то торопливо оглянулся по сторонам. — В общем, мимо его дома не пройдёте.

Глава 3

Алхимики… их следует держать в узде. Утверждается будто бы им открыта суть вещей, они могут превратить свинец в золото, воду вино, лекарство в яд. Но ни кто и ни когда не будет знать что у них в голове, что несут их дела, добродетель или коварный умысел. Ведь они скрывают свои знания от нас.

Из речи Лукреция, приближённого к Нидвингу Серобородому правителю Королевства Вольных Земель.

Кузнец сказал правду, возле дома алхимика нельзя пройти мимо, единственный дом стоящий рядом с кладбищем. Даже после смерти жители Тромбе не были равны, бедняку бедняцкая могила. Она представляла собой земляной холм, со временем зарастающий травой, да покосившийся и потемневший деревянный столбик с криво вырезанными рунами. Руны вырезались в зависимости от того, кем был человек при жизни, столько лет когда он умер, и какая смерть поджидала его. Если на могиле не было рунного столба, то душа превращалась в вечного скитальца, что было не лучшей участью, ибо как говорили хранители алтарей, вечное скитание души сравнимо с её обитанием в кругах тёмного мира, всех девяти этих кругов вместе взятых. Правда такую душу можно ещё спасти, указав ей путь в мир покоя и света. Да уж, могилы бедноты не могли соперничать с чистыми и ухоженными некрополями верхних кварталов, где обитали зажиточные горожане, и совсем уже не шли не в какое сравнение с гранитными и мраморными склепами жителей форума. Говорили, что стены их мавзолеев расписаны всеми всевозможными рунами, так сказать на все случаи жизни, точнее смерти.

Местечко для своего дома алхимик выбрал непростое, точнее сказать неспроста. Располагавшееся рядом кладбище давало столь необходимую для города тишину, её если кто и нарушал, так это вороны молча несущие дозор сидя на столбах могил. Они всегда первыми возвещали о незваных гостях, поднимая угрюмое, заставляющее сжиматься душу карканье. Вокруг дома алхимика росли цветы, немного, но все они яркие и необычные, Герок ни разу таких не видел в лесу. Иные бутоны столь большими, что мальчик удивлялся, как их выдерживает стебель, другие цветы представляли собой замысловатые витиеватые стебельки, на каждом листочке были видны маленькие блестящие капельки. Герока это очень удивило, ведь уже был день, солнце поднялось высоко, и постепенно воздух прогрелся, мягкой волной наступала полуденная жара. Но эти самые капельки не растворились в воздухе как роса, они выглядели свежо и своим блеском притягивали взгляд. Герок не удержался, он подошёл к одному такому цветку, присел, и уже было дотронулся до капельки.

— Не советую вам это делать молодой человек.

Голос глубокий, голос человека умудрённого жизненным опытом, сильный голос сильного духом человека. Герок поднял голову, никого не было видно, но вот из зарослей кустов голубой розы что росла вперемешку с ядовито-жёлтыми цветами поднялась довольно высокая фигура. Фигура надёжно укрыта плащом с капюшоном серого цвета, а нижняя часть лица повязкой. Лишь глаза видны, пронзительно зелёные глаза, взгляд которых столь чист, как может быть чист зелёный прекрасный луг после летнего дождя, когда пыль ещё не осела на траву. Но удивило Герока в этом человеке совсем другое, он не испытывал перед ним страха, и это странно. За год жизни в лесу Герок научился избегать людей, по той простой причине что опасался их, со слов деда в каждом человеке нужно видеть сперва врага, а уж потом решать кто он тебе, друг или тип что принёс неприятности. Но вот этого странного человека в сером плаще он не боялся.

— Я могу умереть? — спросил Герок незнакомца.

— Вполне возможно, — спокойно произнёс тот. Подошёл поближе к мальчику, отчего показался ему ещё выше. — Вообще то слёзы гоблина лекарственное растение, оно лечит, но в больших количествах лекарство превращается в яд и уже не лечит, а калечит, а то и убивает.

— Слёзы гоблина, — повторил Герок, — никогда не слышал про такие цветы.

— Строго говоря это не цветы, а трава, а не слышал потому что растут слёзы гоблина не где попало, а лишь на болотах, на болотах что есть в королевстве Редгар.

— Но ведь тут не болото, как же они растут?

— А вы любопытный молодой человек, как я погляжу. Могу открыть секрет, — незнакомец поманил мальчика пальцем, чуть склонившись над ним, Герок инстинктивно приблизился. — Это особое место, я при желании могу вырастить на этой земле всё что захочу.

— Так вы и вправду маг? — не удержался от вопроса мальчишка.

И прежде чем незнакомец успел ответить, вмешался дед, он всё время стоял за спиной внука, сперва не углядел, когда тот хотел дотронуться до капельки на растении, а затем пришёл в некое замешательство, когда прямо из-под земли выросла это высокая фигура в сером плаще.

— Не досаждай человеку своими расспросами Герок, вполне возможно ты мешаешь ему работать, — дед одёрнул внука не из-за того что тот мог помешать алхимику, а оттого что ему тревожно как быстро мальчишка нашёл с ним общий язык.

— Не беспокойтесь уважаемый, он мне не мешает, — учтиво произнёс алхимик, — мне даже интересно пообщаться со столь юным жителем королевства. К тому же, сейчас я абсолютно ни чем не занят. Но, похоже что вы пришли ко мне не просто так, что вас привело в мой дом?

— Мы хотим продать змеиную кожу, — выпалил Герок, он не сводил глаз с высокой фигуры алхимика.

— Змеиная кожа, хм, — протянул алхимик, — не мешает пополнить запасы, как раз есть парочка зелий, где эта кожа может мне понадобиться. Прошу вас в мой дом, — и опять-таки учтиво с лёгким поклоном указал рукой на дверь дома.

Герок и дед подошли к дому, едва Герок хотел дотронуться до ручки, дабы открыть дверь, как неожиданно для него дверь сама распахнулась. Герок даже застыл на месте.

— Не опасайтесь молодой человек, клянусь, вам ни что не угрожает.

И Герок с дедом прошли внутрь.

Дом алхимика для Герока в диковинку, удивляться есть чему. Второй этаж отведён для проживания, а первый для лавки, где можно приобрести зелья, и здесь же располагался алхимический стол, на котором эти самые зелья и создавались. На стенах длинными грядами свешивались засушенные цветы, кореньях, насекомые и даже лягушки. В воздухе витал пряный запах вперемешку с чем-то терпким. На алхимической столе стояли сосуды сделанные и прозрачного кварца, под некоторыми тлел огонёк. В шкафах книги, зелья разного цвета, а на одной из полок на Герока глядел продолговатый череп с острыми торчащими клыками, и как казалось мальчику, из пустых глазниц на него смотрели красные злобные огоньки глаз.

Алхимик заметил взгляд мальчика — Это череп пещерного тролля, он мне необходим для некоторых ритуалов.

— Мне показалось что он словно живой.

— Не зря так показалось, в черепе заключена душа тролля.

— Что? — Герок даже попятился. — Разве можно так поступать, даже с троллем?

— Не стоит так за него переживать, — поспешил успокоить мальчишку алхимик, — этот тролль был наказан за то, что в горах нападал на людей, его добычей как правило становились либо дети, либо одинокие путники. Так что он несёт заслуженное наказание.

— Всегда удивлялся тому, что есть люди точно знающие кто и какое наказание должен понести за свой проступок, — это дед подал голос, он заметно помрачнел, а вызвано это тем, что он видел как увлёкся внук алхимической премудростью.

Герок тем временем подошёл к странному столу с шестиугольной столешницей, каждая часть выкрашена в свой цвет и украшена рунами. Посередине круг, что в свою очередь разделён на две части, в одной изображение Луны, в другой Солнца. Стол потёрт от времени, и даже видны отметены от того как кости падали на стол.

Видя любопытство в глазах Герока, алхимик счёл нужным пояснить — Это рунный стол, используется для предсказаний.

— Вы умеете предсказывать будущее?

— Да. Если хочешь, могу предсказать и тебе.

— Хочу.

Но тут вмешался дед — Нам это не по карману.

— Я сделаю предсказание абсолютно бесплатно.

— Знать будущее не нужно, — продолжал упорствовать дед.

Алхимик обратился к Героку. — Ты сам должен решить, готов ты к этим знаниям?

Герок не раздумывая ответил — Готов.

— Тогда приступим.

Алхимик скинул капюшон и сдернул повязку с лица. Перед Героком предстал уже не молодой человек. На лице глубокие морщины, но само лицо доброе, черты правильные, что предавало ему некую печать благородства. Седина давно и прочно обосновалась в волосах алхимика, длинные пряди ниспадающие на плечи местами оставались чёрными, но на большинстве из них белела седина, подобно снегу на вершинах гор. А что до небольшой бороды, то она уже вся была седой.

Герок не удержался — Вы уже старый.

Алхимик добродушно усмехнулся над его словами — Пока ещё нет, во мне полно сил, мой дух крепок, я могу творить заклинания. И ты бы очень удивился узнай сколько мне лет.

— А сколько вам лет?

— Очень много, мы маги стареем не так быстро как обычные люди, к примеру мой учитель прожил почти сто пятьдесят лет.

На Герока это произвело впечатление, так и застыл на месте с открытым ртом.

— А сколько тебе лет?

— Десять.

— Итак, — алхимик подошёл к одному из шкафов, взял с полки небольшой надёжно перевязанный мешочек. — Как вас звать молодой человек?

При этих словах дед недовольно хмыкнул, явно давая знак внуку что бы тот не думал назвать своего имени. Но Герок, поняв намерение деда, решил поступить по своему.

— Герок, моё имя Герок.

— Хорошо Герок, — алхимик подошёл к рунному столу, — точно готов узнать своё будущее?

— Да.

— Прежде чем начать, хочу предупредить, то что покажут руны не есть то, что должно быть на самом деле, руны показывают как могли бы развиваться события, а не как они будут происходить на самом деле. Ведь между тем что должно быть, и что будет, есть большая пропасть.

— Тогда в чём смысл гадания? — спросил алхимика мальчик.

— Смысл в том, знать что может произойти и быть к этому готовым, и повернуть ситуацию в свою пользу, если на это у тебя хватит сил, — алхимик достал из мешочка руны, они белые, переливающиеся на дневном цвету зелёным и красным цветом, на каждой руне свой рисунок, который в свою очередь имел свой цвет.

Дед глядя на них произнёс — Довольно странные кости.

— Нет, нет, это не кости уважаемый, они сделаны из панциря озёрной белой черепахи. Хищная тварь доложу вам я, при этом огромная, говорят, она достигала тридцать локтей в длину, и двадцать в ширину, имела широкую пасть с такими острыми зубами, что за раз могла перекусить быка. На то что бы её убить отправились семь рыцарей, а вернулось трое.

— Потеряли своих товарищей ради панциря монстра из которого были сделаны эти кости, — дед презрительно фыркнул. — Глупцы.

— Не совсем, во-первых эта черепаха постоянно причиняла бедствие деревне что была рядом с озером, во-вторых они стали героями, ну и в-третьих трое оставшихся рыцарей утешились весьма щедрой наградой, ведь рассчитывалась она на семерых. И к слову, из панциря черепахи сделаны не только эти кости, но и доспехи для тогдашнего короля.

— Что то не слышал, чтобы наш король носил белые доспехи из панциря черепахи, — дед недоверчиво посмотрел на алхимика.

— А он и не носит их, их носил его прапрадед Герольд Суровый, лет триста назад, а мне эти кости перешли от моего учителя. Знаешь Герок в чём прелесть гадальных костей? — мальчик помотал головой. — В том, что чем дольше они служат, тем точнее предсказывают будущее. Протяни руки Герок, — Герок вытянул руки вперёд. — Над столом, — Герок выполнил просьбу мага. — Теперь я высыпаю руны тебе в ладони, постарайся не уронить их, — и высыпал кости в ладони Герока. — Теперь закрой и потряси их, затем брось в круг, — алхимик указал на круг с Луной и Солнцем.

Герок закрыл ладони и принялся тщательно трясти ими, глядя на это алхимик с улыбкой произнёс — Особо усердствовать не стоит, раз, два и этого вполне достаточно.

Герок кивнул и бросил рунные кости в круг. Одна из рун попав на стол подскочила и пару раз ударившись о столешницу упала на пол. Герок хотел было поднять её, но был остановлен алхимиком.

— Нет Герок, не стоит. Руны уже выпали, сосредоточим внимание на тех, что на столе.

Рун пять, шестая на полу, каждая из рун упала на свою часть стола.

— Итак, что же мы имеем, — алхимик посмотрел на зелёную часть стола. — Смотри-ка корона, — на руне вырезан король восседавший на троне. — Это означает что в своём жизненном пути обязательно появится весьма влиятельный человек. А здесь, — ткнул пальцем на знак вырезанный на столе, — обозначена дорога, дорога судьбы, если быть более точным.

— Король будет нуждаться в моей помощи?

— Да, об этом говорит вот эта руна, — маг указал на лежащую в белой части стола, она изображала человека что протягивал руку, только не понятно просил ли он помощи, или протягивал руку чтобы оказать её. — Здесь ты помогаешь человеку, в нашем случае королю. А вот эта руна весьма интересна, — внимание алхимика переключилось на синюю часть стола, на ней вырезана птица, а на руне что выпала изображена ладья, плывущая по волнам. — Твою судьбу ждут бурные перемены, это означает путешествия, или правильней сказать странствия. Такой знак выпадает на долю искателей приключений.

— Дед ты слышал, мы будем путешествовать! — восторгу Герока нет предела.

— О, — протянул алхимик глядя на красную часть стола на которой вырезан меч, а на руне щит. — Это говорит о силе, ты будешь очень сильным воином, твоя слава будет идти впереди тебя.

— Это весьма странно, учитывая что Герок потомок землепашцев, — не удержался старик от ехидного замечания.

— А что означает эта руна? — спросил Герок, указывая на жёлтую часть.

На столе изображение дракона, а на руне развёрнутая книга.

— Это указывает на то, что тебе будет открыта великая мудрость, ты познаешь то, что другие ни когда не узнают, — пояснил алхимик, — и эти знания дадут тебе силу.

Осталась последняя часть стола, чёрная.

Алхимик произнёс — На этом всё.

— Но ведь осталась ещё одна часть.

— Но на неё не выпала руна, поэтому читать нечего.

— А почему на этой части стола нет руны?

— Потому что она читается отдельно от других, и всё зависит оттого, какая руна выпадет. Вы принесли мне змеиную кожу, могу ли я на неё взглянуть?

Дед подошёл к алхимику и протянул ему свёрток, тот бегло осмотрел и сказал — Могу предложить семь медных лурингов.

— Сойдёт, — дед хотел как можно быстрее покинуть дом алхимика, поэтому не стал торговаться.

Деньги и товар перешли из рук в руки, старик взял внука под руку и повёл к выходу, уже когда они были в дверях алхимик произнёс — Моё имя Мордрук.

Попрощавшись, дед с внуком ушли. Мордрук подошёл к рунному столу, достал из кармана длинную трубку, неслышно шевельнул губами и на кончике указательного пальца появился огонёк, прикурив маг сдул его. Он внимательно оглядел рунный стол и то, как лежали руны. От стола веяло неприятным холодком, это то, что называлось предчувствием или предвидением. Такое чувство есть у всех людей в той или иной степени, но у магов оно развито лучше всех. От рунного стола веяло угрозой, но не хозяину дома, а тому кто только что бросал гадальные руны. Маг посмотрел на руну упавшую на пол, затем на чёрную часть стола. Какое то время молча глядел на руну попыхивая трубкой, в душе ощущая нарастающую тревогу. Затем протянув руку поднял руну, и посмотрел на неё.

— Не может такого быть, — прошептал потрясённый маг.

На руне изображена зловещая фигура, скелет в чёрном балахоне держащий в руках косу, за его спиной раскинулись чёрные костяные крылья из которых шёл туман.

— Жнец смерти, такое просто не может быть, — прошептал потрясённый маг и взглянул на красную часть стола, то что предсказывало Героку судьбу воина. — Ни кто не может бросить вызов Жнецу Смерти, ни кому это не под силу.

* * *

Когда дед и Герок возвращались в лес, настроение у них было разным. Герок воодушевлённый предсказаниями мага весело бежал впереди, уже воображая как будет биться с драконами, орками, как будет захватывать крепости. Мальчишка отчаянно размахивал прутом подобранным на дороге, словно мечом. Также представлял как они с дедом будут путешествовать по миру, и наконец то дед увидит какой мир большой, и что не надо всю жизнь прятаться в лесу. Герок сиял от счастья, веря что обещанные рунным столом перемены принесут ему благополучие. И он не замечал мрачного настроения деда. Тот прожил на этом свете куда больше внука и он знал, перемены не всегда несут счастье, знал что стоит опасаться своих желаний, ведь они могут сбыться. Но главное было в другом, когда Герок бросал руны и одна из них упала на пол, старик заметил, нет, почувствовал что то не ладное, у него сжалось сердце от недоброго предчувствия. И этот маг, он хоть и не показал виду, даже бровью не повёл, но дед понял, что ту упавшую руну алхимик неспроста не разрешил поднять Героку. Он не всё рассказал. Магам нельзя доверять, как нельзя доверять рыцарям, благородным господам, и даже самому королю. В этом мире никому нельзя верить, каждый может обмануть и предать. Старик посмотрел как весело Герок бежал впереди. Что же делать, как уберечь внука от зла в этом мире? И главное кто будет о нём заботиться, когда он уйдёт в мир покоя?

— Пусть идёт так, как идёт, — махнул старик в сердцах. — Пускай сама судьба решит как нам быть.

Дни потекли по привычно накатанной колее, день сменялся ночью, ночь утром. Утром солнце всходило, даря свет и тепло всему живому, мир оживал, цветы тянулись к золотистым лучам, птицы принимались порхать и щебетать. Ночью тянуло свежим летним холодком, дневные жители мира замирали уходя в сон, а на их место выходили ночные жители. Небо украшалось россыпью сияющих драгоценных камней, звёздами. Они дивно переливались, весело подмигивали друг другу, они завораживали своим далёким и волшебным светом. В ясную и тёплую ночь Герок ложился на землю и смотрел на звёздное небо. Всякий раз он пытался сосчитать, сколько их, и всякий раз у него это не получалось. Порой ему казалось что звёзды вовсе не высоко в небе, достаточно протянуть руку и дотронуться до них, но вытянув руку он разумеется не мог до них дотронуться, он лишь видел сквозь растопыренные пальцы как они посмеиваются над его наивностью. Иногда Герок видел как по небу яркой и стремительной стрелой пролетает звезда, дед говорил что это рождение новой жизни. У Герока была ещё одна мечта, он хотел жить среди звёзд, ему казалось что это самое чудесное место какое есть во всём мире.

Казалось что это должен быть самый обычный день, старик как всегда вышел из хижины и уселся перед домом на большой пень что заменял ему скамью. Герок как обычно собирался идти в лес, собирать нехитрые припасы, да если повезёт выловить змею. Герок подвязал рубаху, засунул за пояс дубинку, на плечо закинул сумку. Дед глядя на его приготовления вдруг разволновался.

— Герок, не уходи слишком далеко.

Герок не понимающе обернулся к старику — Я не собираюсь куда то уходить, как обычно поброжу или у реки, или у дороги.

— Будь осторожен.

Герок улыбнулся, до каких пор дед будет считать его ребёнком — Дедушка не волнуйся, я вернусь как обычно.

— Может, ты никуда не пойдёшь? — вдруг робко попросил дед. — Еды хватит, а из корней мангорда и листьев смороды я сварю отличный эль, как ты любишь, горячий, пробирает до души.

Герок рассмеялся, что за беспокойный старик — Конечно свари, когда приду обязательно попробую его.

И помахав деду весело насвистывая песенку отправился в глубь леса, а у старика неожиданно сжалось сердце когда он увидел как фигура мальчишки скрылась за стволами деревьев. Он даже поднялся, чтобы отправиться за ним и вернуть назад, но ноги словно приросли к земле, а сам он почувствовал себя столь немощным и дряхлым, что даже не мог окликнуть внука, голос пропал.

— Герок, — прошептал старик, из его старых глаз повидавших и счастье и горе, радость и печаль потекли слёзы, они стекали по щекам заросшими седой бородой и капельками падали на ладони, на ладони что были грубыми от долгой и тяжёлой работы землепашца. — Герок, — вновь прошептал старик, — не оставляй меня одного, прошу тебя.

Больше всего старик боялся что смерть придёт за его внуком раньше чем за ним.

Глава 4

Стремление людей знать своё будущее порочно, иначе зная его, к чему должен стремиться человек? Следует запретить магам делать предсказание.

Из трактата Верховного Жреца Служителя Светлых Алтарей.

Как порой затейливо поступает судьба, как порою может измениться человеческая жизнь от незначительной вещи, от такой вещи или случая на который порой человек и внимания то не обратит. Казалось бы как может повлиять на судьбу взмах крыла бабочки что весело порхает перед глазами, Герок лишь на мгновение отвлёкся на пеструю красавицу что пронеслась перед ним, и лишь на мгновение потерял привычную для леса бдительность. Потеряв бдительность на мгновение, ступил на сухую ветку, незамедлительно хрустнувшую под ногой. Треск ветки заставил Герока остановиться, на поваленное дерево вскочил встревоженный шумом заяц, что испуганно замер столбиком. Герок глядя на весьма упитанного зайчишку подумал, как здорово было бы поймать его, вряд ли такой откормленный зверёк может быть резвым как его более поджарые собратья. И тотчас кинулся за зайцем, а тот стремглав рванул от мальчишки. Герок решил во чтобы то не стало поймать зайца, тот петляя между деревьями, прячась в траве, в колючих кустарниках пытался скрыться от преследователя. Но Герок не отставал, его охватил азарт, в веселой погоне забыл про осторожность. Азарт погони заставлял его гнаться за желаемой добычей, он падал, но тотчас вскакивал на ноги, он не обращал внимания на ветви что хлестали его по лицу, ему казалось что вот-вот и он поймает беглеца, ещё чуть-чуть надо лишь руку протянуть и вот он трофей. А заяц в свою очередь не собирался сдаваться, всякий раз когда Герок весело присвистывал он прижимал уши и делал ещё более стремительный рывок вперёд. И вдруг заяц что хоть и петлял пытаясь скрыться от преследователя, но всё же бежал вперёд вдруг резко остановился, всего на коротенькое мгновение, и молнией кинулся в сторону, да так шустро что Герок от удивления остановился на месте. Тяжело дыша и досадуя на свою медлительность, Герок огляделся по сторонам, и с удивлением обнаружил что стоит на краю дороги что шла через лес к окраинам Тромбе.

— Вот это да, — пробормотал он, — далеко меня занесло.

И тут услышал шум неподалёку, первым делом, почти инстинктивно Герок поспешил укрыться за широким стволом дерева, и выглянул в ту сторону откуда донеслись звуки. Совсем рядом, в каких то тройку десятков шагов стояли люди, одного человека взяли в окружение несколько весьма зловещего вида тёмные личности. Человек стоящий в окружении держался спокойно, он безоружен, если не считать длинной палки в его руке, и это весьма странно, ведь державший её человек был не так уж и стар. Героку он чем то напомнил Мордрука, на нём также длинный плащ, откинутый назад капюшон открывал светлые волосы. Что до окружавших его людей, то Герок сразу понял кто они, время от времени он наблюдал за ними, это местные бандиты, они занимались тем, что подкарауливали одиноких путников на лесной дороге ведущей в Тромбе. И похоже что на этот раз им улыбнулась их разбойничья удача.

— Несчастный, есть ли у тебя последнее желание? — усмехаясь произнёс дородный детина вращая в руке как пёрышко железную весьма внушительную на вид палицу.

— А разве мы стали как те тётки, что вечно толкутся у алтарей, чтобы выполнять последнее желание того, кто скоро отправится по тропе смерти в один из загробных миров? — хихикнул один из его подельников. Невысокий и весьма мерзкий на вид типчик, длинные сальные волосы, вытянутое лицо суетливость в движениях, своими повадками он напоминал крысу. Видно что этот грабитель хоть и держался нагловато, но всё же боязливо косился на путника, и то и дело отходил за спины своих товарищей.

— Не той дорогой ты пошёл незнакомец, — угрюмо проворчал ещё один грабитель, медленно доставая из ножен меч, Герок услышал резкий металлический звук, предвестник скорой крови. — Впрочем, все люди смертны, все идём по тропе судьбы в конечном счёте ведущей нас в могилу.

Оставшиеся бандиты поплотнее взяли в круг путника, который с лёгкой улыбкой наблюдал за своими обидчиками. Герок понял что ждёт этого несчастного, порой он находил в лесу тела с перерезанными горлами или тела тех, кто пал от меча бандитов, они были нагими, грабители забирали абсолютно всё, деньги, одежду, жизнь. Герок ни когда не говорил деду о тех страшных находках. Но вот сейчас, прямо перед его глазами произойдёт то, что так боялся увидеть Герок. Он вновь спрятался за стволом дерева, сердце бешено стучало, его трясло от страха и осознания того, что он ни чем не может помочь бедняге. Герок закрыл глаза и прижался к дереву, его лоб упёрся в шероховатую кору дуба, сейчас, сейчас это произойдёт.

— Вы можете остановиться, — донёсся до его ушей ровный и спокойный голос путника. — Вы не совершите грех и поверьте, когда будут судить ваши души после смерти, то это вам зачтётся.

На что раздался нестройный, но громкий и сплочённый смех — Одна душа которую мы пощадим не смоет с наших рук кровь тех, кого мы встретили раньше тебя.

Герок в нетерпении выглянул из-за дерева.

Дородный детина сделал шаг к путнику, они стояли друг к другу лицами.

— Может нам и не надо прощение после смерти.

— Вы не верите в то, что после смерти душа человека продолжает жить?

— Я нет, — с усмешкой произнёс один из бандитов. — Всё это россказни жриц да прислужников алтарей для того чтобы не оскудели их карманы.

— Ну я вот к примеру уверен, что даже после смерти найду себе занятие по душе! — выпалил детина и расхохотался. Успокоившись продолжил. — Как знать, быть может мои навыки душегубца найдут мне покровителя в загробном мире, наверняка в одном из девяти кругов тьмы найдётся тот, кто захочет взять меня в слуги.

— Тьме не нужны слуги, только рабы, — путник печально покачал головой. — Вы настолько смирились со своим положением, что даже не пытаетесь стать лучше.

— Нам это не к чему незнакомец, — мрачно произнёс тот что уже достал меч. — Мы сделали свой выбор сознательно, и не важно, что ждёт нас после смерти девять кругов тьмы или просто забвение, мы на своём пути, ты на своём. И на твоё горе наши пути пересеклись.

— Наши пути пересеклись, но знай, даже в забвении есть то, чего стоит опасаться, — после этих слов путник поднял посох. — Пламя приди! — громко выкрикнул он.

— Что? — недоуменно произнёс детина.

— Он колдун! — громко заверещал бандит похожий на крысу и стремительно бросился на землю.

Неожиданно сверкнула яркая вспышка, как молния, столь же ослепительная, что Герок в испуге закрыл глаза ладонями. Затем послышался нарастающий звук, словно издалека приближалась большая волна. А затем Герок услышал дикий ор. Убрав ладони, Герок увидел то, что повергло его в шок. Путник продолжал невозмутимо стоять на месте, а вокруг него кружился огненный вихрь, и в этом вихре кружились бандиты. Их тела горели, они истошно вопили, а затем вихрь разметал их по сторонам и исчез, в воздухе остался тяжёлый запах жженого мяса. Бандиты уже не кричали, их обугленные тела лежали в вычурных позах, и от них шёл дымок разнося запах сгоревшей плоти. Перед самым исчезновением вихря он словно взорвался и Герок услышал лёгкий свист над своей головой, и тупой стук. Подняв голову увидел что над ним, в ствол дерева вонзился меч. Тот самый меч, который мрачный грабитель на свою беду достал из ножен. Меч раскалён, и прямо на глазах Герока начал остывать, ярко-красный цвет потускнел, а затем и вовсе пропал уступив место чёрной саже, дерево вокруг лезвия потемнело.

Герок услышал шорох, повернулся на него, и увидел как колдун не спеша приблизился к единственному оставшемуся бандиту, тому самому с крысиным лицом что предусмотрительно пал на землю. Огненный вихрь пощадил его, но бандит настолько трясся от страха что даже не мог подняться чтобы спастись бегством. Встав на колени он пытался уползти от мага. Но тот встал перед бандитом, последний издавая хлюпающие звуки и капая слюной на землю, поднял глаза.

— Пощады, — прохрипел бандит, — прошу оставь мне жизнь.

— А на что она такому ничтожному существу как ты?

— Что? — даже Герок увидел как обезумили глаза бандита. — Ты же сам говорил что можно спастись если пощадить хоть одну душу.

— И вы не внемли моему совету, значит спасение чуждо вам, или точнее спасение таким как ты не даётся.

После этих слов колдун основанием посоха дотронулся до лба бандита — Пусть душу твою проглотит мгла.

После этих слов Герок увидел как лицо бандита посерело, затем потемнело и он начал задыхаться, через мгновение всё тело бандита стало чёрным и вдруг от уже мёртвого тела отделился чёрный дым, своим очертанием он чем то напоминал того самого бандита, затем раздался пронзительный визг и дух ушёл под землю.

Настоящий маг, мелькнуло в голове Герока, он хоть и слышал рассказы деда о том, что маги могут убивать словами и вызывать стихии, но увидеть это собственными глазами! Герок просто трясся от страха, боялся что колдун может и его убить. Мальчишка вновь спрятался за дерево, но подумав что это не самый лучший выход, принял решение, что потихонечку скрыться будет более здравой идей. Герок выглянул из-за ствола дерева, чтобы посмотреть где колдун, и увидел что его нет, лежали лишь тела убитых бандитов, а сам он словно испарился в воздухе, что вполне возможно так и было. Первым желанием Герока было бежать, но любопытство свойственное всем мальчишкам жаждущим приключений заставило его осторожно оглядываясь по сторонам, выйти на дорогу и приблизится к месту где произошла стычка. Боязливо косясь на почерневшего грабителя, из которого маг в прямом смысле выбил дух, Герок подошёл к тому самому месту, где стоял колдун. На земле выжженный круг, прямо там где плясал огненный вихрь, а вот в центре его, где был маг, трава осталась нетронутой. С замиранием сердца Герок посмотрел на тела, они представляли собой запечённые продолговатые головёшки, только с человеческим очертанием тела. Герок уже собрался уходить как заметил блеск возле одного трупа. Этот блеск радостно переливался на луче солнца и словно подмигивал Героку. Тот подошёл, чтобы посмотреть, и увидел рядом с телом грабителя лежит развязанный кошель, а подле него рассыпанные золотые монеты. Видимо, когда грабителя отшвырнуло в сторону огненным смерчем, кошель выпал из его кармана и от удара на землю тот развязался, откуда и выкатились монеты. Кошель заворожил Герока, он даже позабыл про свой страх и что вокруг него лежат всё ещё дымящиеся тела. В этом кошеле полно золотых лурингов, он выглядел весьма объёмистым. Герок застыл в нерешительности, ему хотелось поднять этот кошель, но он боялся, боялся сам не зная чего. Он думал о том, что из-за этих золотых лурингов какой то бедолага распрощался со своей жизнью. Но с другой стороны, он ведь не ворует эти деньги, можно сказать просто нашёл их. На ум тут же пришли слова деда о том, что нельзя поднимать с земли обороненные кошельки, или забирать деньги у трупа, они обязательно принесут несчастье. Но ведь эти деньги так останутся лежать на земле, пока кто-нибудь не наткнётся на эти тела, да и вдобавок в историях деда всегда больше вымысла, чем правды. К тому же, эти деньги могут помочь ему и деду, он наконец то может купить дом в Тромбе. От мыслей о заветном желании в Героке проснулась уверенность, ему надоело жить в лесу, надоело вечно прятаться от людей, он хотел спать на обычной постели, а не на тюфяке набитой лесной травой. Он изменит свою жизнь, Герок решительно подошёл к кошелю и поднял его, в суматохе не обратил внимание на монеты лежащие на земле. Взяв кошель, поспешил скрыться в лесу, и уже по дороге домой ему пришла в голову блестящая идея, что если он прямо сейчас пойдёт в город и купит дом, а затем просто расскажет об этом деду. Сперва конечно тот рассердится, будет отчитывать его, но ведь потом наверняка согласиться, Герок видел как тяжело старику жить в лесу, в его годах надо быть в тёплом доме, где не гуляет ветер и по полу не бегают мыши. Эта затея окрылила мальчишку и он повернул в Тромбе. Он купит дом! Взволнованный этой мыслью, он припустил что было духа в сторону города.

* * *

Смогли, тюремный надзиратель одной из каталажек Тромбе, откровенно скучал. Этот худощавый тип с длинными сальными волосами и вытянутым лицом, весьма неприятный человек, не только внешне, но и по своему отношению к другим. Нескладное тело, худые руки и ноги делали его чем то похожим на паука. Пауком он и был. Больше всего времени провёл в тюремной башне, в мрачном тёмном подземелье, где нет дневного света, где тускло горящие факелы создавали полумрак, где сыро и влажно, а воздух пропитан затхлым запахом немытых тел и сгнившей еды, где лишь крысы да тараканы чувствуют себя как дома. К заключённым Смогли относился как своей законной жертве, не было для него ничего приятнее чем поизмываться над бедолагой попавшего к нему в лапы, Смогли не делил людей на невиновных и виновных, он презирал всех. Мог целыми днями оскорблять их, его слова как капли яда брызгали вместе со слюной изо рта, в котором видны полусгнившие зубы. Либо он тыкал палкой по заключённому, либо привязывал к столбу и с наслаждением принимался хлестать плетью. В этом он мастер, и всякий раз когда надо было наказать провинившегося горожанина, или суд выносил наказания в виде ударов кнутом, все знали кто будет выполнять это грязную работу, Смогли. Но главное его умение заключалось в другом, своим кнутом мог выбить признание из кого угодно, даже из невиновного человека. За что Смогли и боялись, за что он был на хорошем счету у нечистых на руку служителей закона, за что он сам себя и уважал. Правда в последнее время дела у него пошли не лучшим образом, и всё из-за того что новым главным стражником Тромбе поставили молодого выскочку из благородных вельмож. Тому животные инстинкты Смогли оказались не по нутру, он не раз пытался избавиться от тюремщика, но всякий раз за Смогли заступались те, кому он был нужен. В итоге новый глава городской стражи только и ждал повода чтобы Смоглисам подставился, в результате чего он мог бы убрать его. Вот и приходилось Смогли укрощать свой садистский нрав, держа себя в руках.

Смогли раскуривал трубку, он втягивал дым и выпускал его тонкой струйкой к верху, и глядел на то, как тень от дыма, появляющаяся при свете факела, постепенно растворяется в полумраке. На столе его любимый кнут, ручка которого отполирована так, что даже в этом полумраке видно как она поблёскивала на скупом свету, а на плети из толстой свиной кожи видны тёмные пятна, следы от крови жертв Смогли. Смогли с нежностью, с какой относятся к любимым людям, погладил свёрнутый кнут.

— Не переживай, скоро будет праздник и у нас, найдётся управа на этого сосунка.

Смогли всей своей тёмной душой ненавидел нового главу стражи, но так как тот был его непосредственным начальником, да вдобавок из знатной семьи, всё что оставалось ему так это тихо испускать проклятия в его адрес.

Послышался шум, всхлипывания да суровые выкрики стражников — Иди щенок!

В тюремное подземелье, вошли двое стражников, буквально в воздухе они несли мальчонку лет десяти, который был перепуган до такой степени что его ноги не держали.

— В чём дело? — рявкнул Смогли, любил показать свою власть перед подчинёнными.

Один из стражников кинул на стол кожаный кошель, Смогли приоткрыл его и увидел, что тот под завязку забит золотыми монетами. Он бросил беглый взгляд на ребёнка — У кого он их украл? — шипящим голосом произнёс Смогли.

— Этого мы не знаем, — произнёс второй стражник.

— Я их не украл! — отчаянно вскрикнул мальчишка. — Я их нашёл!

— Молчать! — прикрикнул стражник и швырнул мальчишку к столу Смогли — Где ты мог найти столько золотых лурингов?

Смогли прищурил взгляд, у него раздулись ноздри как у охотничьего пса, готов броситься вперёд, всё что ему оставалось лишь услышать команду — взять!

— Как он к вам попал? — спросил тюремщик у стражников.

— Староста ремесленного квартала нам его сдал, от него прибежал посыльный, сказал что пришёл мальчишка с целым кошельком золота и хочет купить дом в городе, вот староста и придержал его пока мы не подошли.

— Дом? — Смогли взглянул на ребёнка, оборванец каких поискать надо. — И как тебя звать ублюдок?

— Герок, — прошептал мальчик.

Смогли с силой ударил по столу — Встань ублюдок, когда я с тобой говорю!

Герок весь дрожа поднялся, он был перепуган до смерти и еле стоял на трясущихся ногах. Смогли взял кнут и рукояткой приподнял подбородок мальчика — Итак, повторяю вопрос, где такое ничтожество как ты, могло найти столько золотых монет? — тихий тон стал более шипящим, отчего похож на шелест змеи.

— В лесу.

Едва Герок произнёс это как Смогли что есть сил ткнул рукояткой кнута ему в грудь, удар для мальчика был столь силён, что он упал, и тотчас стражники подняли его на ноги.

— Даю тебе последний шанс, где ты взял столько золотых монет?

— В лесу, — едва сумел выговорить Герок. — я нашёл их возле трупа бандита.

— Какого бандита?

— Там было много бандитов, на дороге что ведёт в город, они напали на мага и тот убил их.

Стражники услышав это переглянулись, Смогли посмотрев на стражников приказал — Что стоите остолопы, идите и проверьте его слова!

— А что до мальчишки?

— Оставим его тут, мало ли врёт.

— Я не вру! — в отчаяние выкрикнул Герок, и тотчас получил хлёсткий удар по лицу. Вновь упал, и почувствовал как рот заполнился горячей кровью.

— Молчи щенок. Вы что тут забыли?!

Стражники громко затоптав поспешили покинуть логово Смогли. Что до тюремщика, то увидев кровь капающую из разбитого носа Герока, застыл столбом. Вид крови, беззащитность мальчишки и кнут который сжимал в ладони, внутри Смогли закипело, о тёмные круги загробного мира как же этот мерзавец захотел вновь почувствовать свою значимость и всевластие над слабым. Смогли прикрыл глаза, ноздри с шумом втянули воздух, когда открыл глаза, Герок от испуга вжался в пол. Этот безумный, жаждущий крови взгляд испугал бы и дикого зверя, не то что ребёнка.

— Сейчас ты получишь по заслугам, — прошипел Смогли.

О, да! Он проучит жалкое отрепье, и плевать на ему на приказы благородного выскочки. Мир и порядок в Тромбе держится на нём, на безжалостном и всевидящим Смогли! Что-что, а чувство собственной значимости у тюремщика всегда было самым важным из всех его чувств. Смогли не нуждался в любви или дружбе, он не умел любить или дружить, ведь тогда надо было бы уметь и прощать, а прощать кого-либо Смогли не умел. Корявая рука правосудия схватила несчастного Герока и поволокла в самый тёмный угол. Герок закричал, попробовал отбиваться, но всё бесполезно. Перед глазами Герока завертелись стены, потолок поменялся местом с полом, Смогли накинув петлю на ноги Героку подвесил его вниз головой, как паук свою жертву. Затем Смогли отошёл на несколько шагов назад, медленно размотал кнут, Герок следил за тюремщиком с замиранием сердца, а сердце Смогли пело предвкушая удовольствие. Затем широко замахнулся, Герок не увидел плети, зато услышал её, тонкий противный свист и смачный шлепок, а затем почувствовал невероятную и острую боль, и сильный ожог, словно его полоснуло пламенем. Герок закричал от боли что было сил.

Глава 5

Есть те кто говорят, стража должна быть образцом добродетели. Есть те кто говорят, стража должна быть образцом справедливости, есть те кто утверждает, что стража должна быть уважаемой. Они все глупцы, стража должна внушать страх, и не важно честная она или справедливая. Когда её бояться, тогда ни кто не решиться на тёмные делишки.

Из пьяной речи Командира стражников земель барона Вордруга.

Командир городской стражи совершал обычный обход, для него важно быть в курсе всех событий, в курсе всех дел происходящих в его вотчине. Новый глава стражи Арий сын вельможи из знатного и старого рода, его воспитывали в лучших манерах и девизом семьи — Бесчестие конец всему. Не стоило бы верить столь громким словам, многие из знатных родов имели пафосные и многозначительные лозунги, провозглашавшие равенство, человеколюбие, честь. Как правило подобные лозунги действовали лишь по отношению к благородным сословиям, к народу относились эти великодушные господа великодушно снисходительно, поговаривая между собой, мол грязному люду и грязь к лицу. Так вот, Арий оказался не таким, то ли воспитание дало трещину, то ли молодой дворянин слишком серьёзно отнёсся к своей должности, но про Ария говорили что он слишком якшается с простым народом. А стражники шептались о его мягком характере, дескать не даёт как следует держать строптивцев в крепких ежовых рукавицах. Но сам Арий так не считал, закон есть закон, и его следует исполнять. В итоге принципиальностью нажил насмешки в свой адрес, недоброжелателей и уважение со стороны горожан. И стал главным врагом Смогли. И когда Арий совершал обычный обход башен, обязательно решил заглянуть в тот тюремный подвал где любил обитать Смогли. Арий всё ещё надеялся найти повод что бы вышвырнуть его из рядов стражи. Спускаясь вниз по лестнице, глава городской стражи услышал свист кнута, чьи то крики и довольные злобные выкрики Смогли — Я отучу тебя красть маленький крысёнок!

Арий прибавил шагу, когда спустился вниз, то увидел ужасающую картину заставившую его содрогнуться. Вверх ногами привязан ребёнок, с его тела свисали то ли окровавленные клочки разодранной кнутом одежды, то ли кусочки кожи. Герок уже не плакал, просто каждый раз вскрикивал получая новую порцию удара кнутом. А перед ним, раскручивая кнут над головой, стоял Смогли. Всякий раз когда он прокручивал кнут, его длинные сальные волосы приходили в движение, они словно следовали за кнутом, также описывая круги.

— В чём дело? — не сумев сдержать себя закричал Арий.

Услышав крик за своей спиной Смогли резко обернулся, и увидев главу стражи, замер на месте, явно выжидая что же будет дальше.

— Господин Смогли потрудитесь объяснить мне что у вас происходит? — Арий вернул себе самообладание. — Что вы тут себе позволяете?

Смогли продолжая неподвижно стоять на месте буравил тяжёлый взглядом своего командира, Арий видел ту чёрную злобу скопившуюся в этих глазах, чувствовал ту затаённую ярость и ненависть к себе, ощущал всю мощь тёмной души Смогли, которая уже не могла дальше сдерживаться.

Наконец Смогли очнулся — Что я делаю? — прошипел он. — Я делаю свою работу ваша светлость, я делаю то, что должен делать стражник в нашем городе, навожу порядок.

— Вы избиваете ребёнка, — тон Ария твёрд, он прекрасно понимал что ни в коем случае не стоит проявлять слабину перед тюремщиком. — Господин Смогли мы уже обсуждали ваши методы и пришли к выводу, что впредь вы ими пользоваться не будите.

Смогли сделал шаг вперёд — Нет ваша светлость, это вы решили что я не должен пользоваться своими методами, я то их считаю самыми лучшими.

— Избивая человека вы вынудите признаться его во всех грехах, к тому же такого мог сделать ребёнок что вы так сильно его избили?

— Нет, нет, нет! — замахал рукой Смогли. — Не избил, наказал. А за что?! — он метнулся к столу, схватил кошелёк и поднёс его едва ли не к носу командира стражи. — Вот за что, этот кошелёк набит золотыми лурингами под завязку, как вы думаете, где такой оборванец мог раздобыть такие сокровища? Так что я тут защищаю закон и порядок Тромбе! — торжествующе выпалил Смогли.

— А что он сам сказал на этот счёт?

— Придумал басню будто бы нашёл их на лесной дороге, якобы там была куча трупов, которых убил какой то маг.

— Вы должны проверить это.

— Я уже отдал приказ чтобы стражники сходили на то месте и убедились в правдивости, а в нашем случае в лживости этих слов.

— Не вам судить насчёт правдивости и лживости, развяжите мальчика.

— Что? — в злобе Смогли швырнул кошель на пол, монеты весело звякнув выпали на пол. — Может, ещё прикажите и отпустить его? А вдруг эти деньги были украдены у уважаемого человека нашего города? То-то ваш отец расстроиться, узнав как оплошал его сын.

Ария словно плетью ударили, о с каким бы удовольствием заехал по физиономии Смогли. Но проклятые души, в чём то он прав, где гарантия что этот сорванец и в самом деле не стащил золото у богатого купца?

Арий ответил медленно, чеканя каждое слово — Господин Смогли, потрудитесь развязать задержанного и препроводите его в камеру, и чтобы более я не слышал вашего кнута. Вы меня поняли?

— Прекрасно ваша светлость, — и после этих слов Смогли совершил поклон, сделал это нарочито, явно высказывая насмешливо-пренебрежительное отношение к самому Арию.

Тот едва сдерживая себя, ушёл, а Смогли перерезав верёвку на которой был Герок, схватил его за ногу и как куль с мукой отволок в дальнюю камеру, где не было окна, было сыро, а по стенам ползали пауки.

Захлопнув железную дверь, скрипнувшей так, словно смеялась над бедой Герока, Смогли плюнув в сторону мальчишки прошипел — Чтоб ты сдох маленький ублюдок.

Но Герок не слышал этих слов, он впал в забытье.

Мир в сознании Герока перевернулся, свет стал тьмой, тьма светом. Ему казалось что он бежит по пшеничному полю к родному дому, уже пора собирать урожай, золотистые спелые колосья гнуться под собственной тяжестью, а в воздухе такой приятный аромат хлеба. Но стоило Героку остановиться, чтобы сорвать горсть зёрен, как тотчас всё поменялось. Спелые зёрна в его ладони превратились в чёрный прах, Герок раскрыл ладонь и ветер унёс этот прах разметав его по выжженному полю. Небо что мгновение назад было чистым и безоблачным, стало серым и низким, тревожный ветер продувал насквозь, неся тревогу. А затем земля содрогнулась, Герок упал на землю, и она заходила под ним словно живая, мальчик вцепился в землю, а когда всё успокоилась поднял глаза и ужаснулся. Всё вокруг было заставлено железными клетками наподобие тех, что весят перед входом в Тромбе, в которых сходя с ума медленно умирают обречённые на смерть заключённые. Куда ни глянь всюду эти клетки, где-то люди мертвы, поблекшие глаза уставились вдаль, в тёмную мглу, где то ещё были живы люди, они хохотали, кричали, бились о прутья, выли от боли и ужаса, а в других были только высохшие от времени скелеты. И над всем этим полем царства мёртвых кружила воронья стая, дикий гомон множества птиц оглушал и пугал. Герок поднялся на ноги, едва сделал шаг как почувствовал что под его ступнёй что то есть, он поднял ногу и увидел руну, точно такую же что у алхимика Мордрука, та самая которая упала на пол. В прошлый раз Герок не поднял её, но сейчас ему ни кто не мешал. Герок нагнулся, и повернул руку, на ней с обратной стороны сиял скелет, державший в руке косу. Неожиданно скелет повернулся к Героку и в его пустых чёрных впадинах вместо глаз сверкнул красный огонь, он резко замахнулся косой в сторону Герока, тот испуганно вскрикнул. И открыл глаза. Слабый свет, едва слышимый шорох ползающих по стене тварей, голоса и шум из соседних клеток. Герок попытался подняться, но острая боль сковала его, и он упал. И из его высохших глаз потекли слёзы.

— Дедушка, дедушка.

Не за себя боялся Герок, а за старого деда, за того кто перенёс столько горя, что едва вынесет ещё одно. Всё о чём молил про себя мальчик лишь о том, что бы дед сумел дождаться его.

* * *

Вечером в зал, где обычно собиралась стража пришли те двое, которых Смогли отправил на поиски тел бандитов. Они бросили на пол несколько мечей.

— Сопляк не соврал, там действительно куча тел, и все обожжены, словно их в печь кузнеца сунули.

— Все кроме одного, — добавил другой, — он был весь чёрный, я едва дотронулся до него и он рассыпался в пыль, из него как будто жизнь вытянули.

Тюремщик хмуро глянул на мечи — Так стало быть ублюдок сказал правду, бывает же такое.

Один из стражников, бывших в зале негромко произнёс — Я слышал что господин Арий приказал отпустить мальчишку если он сказал правду.

После этих слов Смогли словно взорвался — Сейчас я тут главный и я решаю как с ним быть! Мальчишка пока посидит, ничего с ним не случится! И не смейте говорить этому благородному выскочке о мальчишке! Иначе тот кто осмелится сделать это, станет моим врагом.

Все разом приумолкли, ни кто не хотел быть врагом Смогли, а последний торжествуя от страха что испытывают перед ним его же товарищи, удалился прочь.

* * *

За два дня что Герок провёл в тюрьме, он совсем не видел солнечного света, видел лишь горящие факелы коптящие сводчатый потолок тюрьмы, делая и без того тяжёлый воздух ещё более непригодным для дыхания. Ни кто его не выпустил, более того ни кто за эти два дня не принёс ему ни плошки воды, ни зачерствевшей корки хлеба. Герок слизывал влагу со стен, горькие и грязные капли неприятны на вкус, но даже их было мало, а о том чтобы утихомирить разбушевавшийся голод не было и речи. Кроме крыс, что с мерзким попискиванием проносились по сводам, то и дело поглядывая маленькими ехидными глазками в сторону мальчишки, явно ожидая того часа, когда наступит их пир. Отчего то Героку вспомнился заключённый в клетке что прикинулся мёртвым и дожидался ворон, ради того чтобы потом вцепится одной из них в шею. Сейчас Герок был в таком же положении, в положении абсолютной безысходности, когда надо смириться и терпеливо ждать своей участи.

Уже прошло два дня после последнего разговора со Смогли, и командир городской стражи Арий решил проверить раздражавшего его тюремщика ещё раз. Тем более что он слышал о том, что за городом были обнаружены тела бандитов. Арий нашёл Смогли на его рабочем месте, то есть в тюремном подвале за столом, на котором лежал его верный кнут. Когда командир городской стражи подошёл к Смогли, тот даже не потрудился привстать как принято по правилам. Арий решил оставить подобное неуважения к себе без внимания.

— Господин Смогли, полагаю вы в курсе что слова мальчика нашли подтверждение?

— Ах вы о тех бедолагах что сгорели по волшебной прихоти? Да, слышал, нельзя сказать что я буду переживать за них.

— Я о другом, мальчик сказал правду, а вы его исполосовали своей плетью.

Смогли презрительно усмехнулся — Не велик проступок, голодранец в тот день получил на пару ударов больше, чем ему обычно достаётся от жизни, переживёт.

— Вы меня не поняли господин Смогли, вы нарушили закон, нарушили мой приказ, проявили неуважение к гражданину Тромбе.

Тот расхохотался — К какому гражданину? Этот оборванец из беженцев, я таких чую, иначе зачем ему взбрело в голову покупать дом? — вкрадчиво спросил Смогли, и сам же ответил на свой вопрос. — Ради того чтобы стать гражданином Тромбе.

— Это не важно, — тон Ария непреклонен. — Вы избили невиновного человека и за это я отстраняю вас от работы, убирайтесь ко всем тёмным заблудшим душам девяти кругом господин Смогли, вы уволены.

Смогли тихонечко засмеялся, это был мерзкий смешок, Арий даже застыл на месте от столь наглого поведения мерзавца. Наконец Смогли успокоился.

— Вам, ваша светлость, меня так просто не уволить, я хоть и состою в городской стражи, но всё же ведаю заключёнными что попадают сюда, уволить меня может лишь судья, а не вы!

Последнюю фразу торжествующе выпалил в лицо Арию, словно плюнул в него. И Арий прекрасно понял посыл тюремщика. Он с трудом сдерживал себя чтобы не выхватить меч, висевший у него на поясе и не снести ублюдку голову одним ударом.

Вместо этого он произнёс — Вы освободили мальчика?

— Разумеется.

— Я хочу удостовериться в этом.

И не дожидаясь ответа, стремительно прошёл в тёмные коридоры казематов. Через мгновение вышел бережно неся ослабевшего Герока на руках, тот был бледный, и казалось что едва дышал. Он поставил на ноги мальчика, затем повернулся к Смогли и произнёс — Считайте что вы уже уволены.

Уходя с мальчиком Арий не видел как побелели пальцы Смогли когда он провожая начальника взглядом вцепился в свой кнут.

Выйдя во двор к страже, он подозвал одного из них и велел отвести Герока домой, а сам прямиком направился в дом к судье. Если бы он знал как нерадивы его подчинённые, стражник не стал возиться с едва стоящим на ногах ребёнком, он просто вышвырнул его в бедняцкий квартал, рассуждая что раз он пришёл оттуда, значит уже дома.

Когда Герока вывели из тюремного подвала, он ослеп от ярких лучей летнего солнца, они были столь ослепительными, столь резкими и колючими что мальчик зажмурил глаза так сильно, насколько мог. Он слышал приказ человека что вывел его из подвала, и тот смачный плевок стражника когда его начальник ушёл — Вот уж повезло возится с этим недомерком.

Стражник особо не церемонясь схватил Герока за шиворот и как котёнка поволок прочь от тюремной башни. А затем бросил его у развесистых кустов, там лёжа на траве, слыша гомон голосов проходящих мимо людей, Герок постепенно пришёл в себя. Глаза вновь привыкли к яркому свету, а свежий воздух вернул ясность голове, и даже придал немного сил. Герок не стал задерживаться, едва он понял что может идти, отправился домой. Он шёл как мог быстро, ослабевшие ноги заплетались, в лесу то и дело спотыкался о тяжёлые сучья, через которые всего то пару дней назад весело перепрыгивал. Героку то и дело приходилось останавливаться, дабы перевести дух, иначе не выдерживал и просто падал на землю, разбивая лицо. Упав он всякий раз поднимался, с трудом, едва-едва, царапая землю ногтями и не обращая внимания на порезы, что оставляла трава. Всё что его тревожило, как там дед.

* * *

Вот наконец и родная старая хижина, солнце уже клонилось к закату и мягкий красноватый свет постепенно украшал горизонт, приятная вечерняя прохлада, столь живительная после жаркого и пыльного дня, щебет птиц, аромат трав, всё это для Герока было таким родным. Он увидел дедушку, тот как обычно сидел на пеньке что был перед домом, взор как всегда устремлён в лес, дед так обычно поджидал возвращение внука, та же сгорбленная спина. Герок застыл в недоумении, лицо деда обращено на него, но тот ни как не отреагировал на появление внука после нескольких дней пропажи. Герок подошёл к нему поближе и упал на колени, глаза деда устремлены в никуда, взгляд застыл навсегда, как и жизнь в его старом теле. Он мёртв. Когда Герок ушёл, а дед попытался остановить его, но не успел это сделать, присел на пенёк и решил дождаться внука, но тот не пришёл. И в ту же ночь старик терзая себя и проклиная умер, его сердце не выдержало чувство вины, чувство одиночества, осознания того, что под окончание своей жизни на этом свете у него больше ни кого не осталось, от той большой и счастливой семьи нет ничего, лишь воспоминания которые причиняли ему лишь боль. И Герок глядя на лицо деда понял это, он закричал обхватив голову руками, и кричал до тех пор пока не выдохся, после лишь едва слышно хрипел. Герок осознал что отныне и навсегда он один на один с этим равнодушным и полным презрения к людям миром. Мальчик проклял всё, он возненавидел город, возненавидел тех жалких людишек живущих в своих тёплых домах и пеклись о своём благополучии, и поэтому были готовы на любую подлость. Но больше всего он возненавидел Смогли, ведь отпусти он его, дед бы сейчас скорей всего был бы жив.

Ночной лес озарила яркая вспышка, старая хижина пылала, огонь с жадным рёвом набросился на свою добычу, быстро превращая солому в пепел, дерево в уголь. Языки огня то и дело выплясывали причудливые танцы, они словно соревновались между, собой кто поднимется выше всех, кто подбросит больше всех искр в ночное небо, кто полыхнёт большим жаром. В багряном отблеске пламени стоял Герок, с мрачным уже не детским лицом, наблюдая за тем, как горит его последний приют. Из старой хижины он сделал погребальный костёр для деда. У ослабевшего ребёнка невесть откуда взялись силы, чтобы отнеси тело деда в дом, и уложить в постель, затем нарвал цветов и осыпал ими вокруг постели, а на доске что положил подле изголовья, выцарапал корявыми буквами — Сердоболий сын Торита. И как сумел изобразил руну, дерево, большой и сильный дуб. Огонь благосклонно взял на себя миссию проводить старика в загробный мир, в мир покоя, где больше тот не будет страдать. А что до Герока, то он крепко сжимая рукоятку ножа, того самого которым дед снимал кожу со змей, едва потускнели последние угли сгоревшего дома, повернулся и пошёл прочь, в Тромбе. Отныне он не будет убегать, он будет драться, и не важно кто будет перед ним, он будет поступать как учил дед, смотри на человека сначала как на врага, а затем уже решай кто он тебе. И Герок решил кто ему Смогли. Смогли враг, и он его уничтожит.

* * *

Арий был не в духе, ещё днём он побывал в доме судьи, к слову своего дальнего родственника. Тот увидев Ария благодушно улыбнулся и сделал широкий жест рукой, приглашая в дом. Но едва он начал свой разговор о Смогли, о том, что требует его исключения из рядов городской стражи, судья заметно нахмурился.

— Мой дорогой, не кажется ли тебе, что ты зря так наседаешь на Смогли?

— Он не самый лучший представитель городской стражи, он бросает тень на нашу работу.

Судья махнул рукой, так отмахиваются от надоедливых мух — Мальчик мой, в стражники идут не ради одобрения со стороны народа, люди всегда будут недолюбливать тех, кто защищает закон.

На что Арий возразил — Люди не закон не любят, а тех, кто злоупотребляет им, прикрывается властью и силой ради своих целей.

Судья усмехнулся — Не надо таких высокопарных слов, ты ясно скажи, как именно Смогли злоупотребляет своим положением?

— На днях избил мальчика которого лишь заподозрили в воровстве, но он был невиновен. Смогли чуть ли не до полусмерти исполосовал его своим кнутом, — голос Ария задрожал от гнева.

Судья это почувствовал — Что это был за ребёнок?

— Кто то из беженцев.

Судья выдохнул — Ничего удивительного, среди беженцев действительно много воришек, Смогли лишь проявил ретивость.

— Ему просто нравится измываться над людьми и пользуясь тем, что служит в городской страже этот подонок вовсю развил свои садистские наклонности.

— Смогли лишь защищает закон, в своём понимании.

— У нас нет необходимости в таких защитниках.

— Неужели? А я думаю что ты ошибаешься. Есть такие люди, которых лишь страх перед кнутом Смогли и останавливает перед преступлением. Ты ещё молод, и поэтому многого не понимаешь. Порой просто необходимо применять подобные меры, так сказать ради самих же людей, можно жестоко наказать одного, ради того чтобы другие содрогнулись и задумались, а стоит ли им нарушать закон. Эту норму в Тромбе практикуют уже не первый десяток лет.

— Что? — Арий был ошарашен словами судьи.

Тот видя какое впечатление произвели они на командира стражи не замедлил воспользоваться ситуацией — Лишь ради того, что твой отец мой старинный друг, и наши семейства связывает нить родства, я никому не скажу о твоём приходе, а ты должен понять, такие как Смогли нужны для нашего общества. Да Смогли неприятен, его животные инстинкты пугают, а сам он омерзителен, но он нужен, нужен как оружие ради стабильности наших сословий, чтобы те кто внизу знали своё место, и чтобы чернь не распоясалась окончательно.

На этом дальнейший разговор терял всякий смысл, Арий поспешил откланяться и судья не стал его задерживать. Когда Арий вернулся в зал стражи, заметил самодовольный взгляд Смогли. Он прекрасно понял каково состояние его командира, и поэтому не сдержал победной презрительной ухмылки. Ария просто трясло от мысли что общество Тромбе нуждается в таких мерзавцах. Сел в дальнем конце зала, и хмуро уставился на кучу оружия у стены. Подозвав ближайшего стражника спросил откуда это.

— Это оружие тех бандитов, которых нашли за городом, их изжарил какой то маг.

— Я знаю про это. Разве бандиты были настолько глупы что связали с колдуном?

— Ну, они не могли и не знать этого, с другой стороны, быть может, сам колдун охотился за ними.

— То есть?

Стражник оказался словоохотливым — Та банда называла себя «упыри леса», надо сказать своё название они вполне оправдывали, сколько загубленных душ на их счету мало кто знает. Вполне возможно торговой гильдии просто надоело, что их караваны то и дело грабят, а людей убивают, вот и обратились за помощью к магам, те порой берутся за подобные дела.

— Понятно.

Арий жестом показал чтобы стражник оставил его, а сам повернулся лицом к выходу и замер на месте от удивления. Прямо в дверях стоял тот самый мальчишка, которого истязал Смогли. Он уже было хотел окликнуть его, но что-то заставило промолчать, заметил нечто странное и даже зловещее в фигуре мальчика, а ещё смутно понимал, что тот пришёл сюда не просто так. Сам не зная почему, Арий решил довериться провидению и просто побыть сторонним наблюдателем. Вскоре мальчика обнаружили и другие. Сначала один стражник, затем другой, третий и так далее, чем больше стражников видели Герока, тем меньше голосов разносилось по залу, под конец стало совсем тихо. Все стражники с изумлением глядели на Герока замершего в дверях. Больше всего их интересовало как этот оборванец сумел проникнуть в тюремную башню и остаться при этом незамеченным. Но больше всего всех смутил взгляд Герока, тяжёлый, ненавидящий, глаза словно полыхали адским огнём. Стражники негромко перешёптывались между собой, и наконец Смогли заметивший перемены в зале, повернул голову в сторону двери.

— И что тут у нас? — его змеиный шелест издевательски пронёсся по залу, гулким эхом отдаваясь от каменных стен. — Пришёл чтобы пожаловаться на меня? — Смогли поднялся и сделал пару шагов навстречу Героку. — А быть может тебе понравился мой кнут?! — и визгливо рассмеялся.

Герок молча шагнул вперёд, небольшими шагами направился к Смогли, тот ухмыляясь принялся разматывать кнут — Сейчас ты получишь добавки, если конечно его светлость позволит мне наказать нарушителя закона, — тут тюремщик отвесил пируэт в сторону Ария. — Наш командир считает мои методы слишком бесчеловечны, видимо думает что подобное отрепье надо убеждать ласковыми словами.

Все стражники знали про натянутые отношения командира стражи и тюремщика, поэтому невольно повернулись в сторону главы стражи, ожидая его реакции. Но Арий ни как не отреагировал на слова Смогли, всё его внимание было приковано к Героку, он заметил что тот держал в кулаке то ли палку, то ли…, и ни кто не обратил внимание что мальчишка почти добрался до Смогли. Даже того больше интересовал ответ Ария, и лишь когда Герок подошёл вплотную зло прошипел:

— Чего ты припёрся?

Дальнейшие события развивались стремительно. Не проронив ни звука, Герок вскочил на Смогли и вцепился в него, тот от неожиданности заорал и попытался скинуть мальчишку, но он держался на тюремщике мёртвой хваткой. А затем все увидели как Герок замахнулся рукой, в которой держал нож. Удар пришёлся Смогли прямо в грудь, Смогли упал на спину, едва грохот тела смолк, как стражники, стоявшие в оцепенении от происходящего, кинулись ему на помощь. Но покуда они успели схватить Герока, тот в неистовости наносил один удар ножом за другим, кровь струёй лилась из ран попадая Героку на лицо, руки, а когда стражники попытались оттащить Герок вцепился в рукоятку ножа и не отпустил её, когда его тащили. Лезвие распороло тело Смогли, кровь хлынула на пол, а сам тюремщик издавая хрипы бился в предсмертной агонии. Перед тем как померк свет его в глазах, а душа его отправился в девять кругов тёмного мира, последнее что увидел Смогли, лицо Ария, его невозмутимое лицо, на котором не было ни малейшего намёка на сожаление или сочувствие.

— Отведите мальчишку в каменный мешок, и уберите тело господина Смогли, — отрывисто бросил указание глава городской стражи и быстрым шагом вышел на улицу.

Вечерний воздух позволил немного прийти в себя, он с трудом сдерживался, ему тошно от вида крови и от осознания того, что воспользовался ситуацией, чтобы избавится от Смогли, ведь у него был реальный шанс остановить мальчишку.

— Значит так решаются дела в Тромбе, — прошептал про себя, и от этой мысли ему было ещё противней.

Арий посмотрел на вечернее небо, сегодня не было привычной алеющей линии вдоль неба и земли, вместо этого небо заволакивало тяжёлыми тучами, дул сильный пронизывающий до костей ветер, весьма необычно для этого времени года. Эти тучи наводили душевное беспокойство, и Арий не мог понять почему.

Глава 6

Жизнь дар святых, она бесценна, поэтому пусть тот, кто осмелился забрать её, подвергнется жестокой каре, пусть его жизнь станет платой за отнятую жизнь.

Заповедь алтаря Жизни.

Эту новость передавали из уст в уста, особенно она была популярна в бедняцком квартале Тромбе. Смогли мёртв! Казалось бы, смерть тюремщика, а какой шум в довольно большом городе. Порою даже смерть нескольких стражников сразу не была такой живой вестью. Смогли знали и боялись, его презирали, но испытывали перед ним страх, а ведь это был человечишка невысокого роста и не самой большой силы, тем не менее ужаса мог нагнать. Нельзя сказать что смерть тюремщика какого то очень сильно расстроила, даже среди своих товарищей стражников он не имел друзей, даже те побаивались его, а где страх, там нет уважения. Надо сказать что знатные особы кое-чем обязаны Смогли, весть о его смерти встретили с тайным вздохом облегчения и даже тайным ликованием, ведь Смогли унёс немало тайн в могилу, и теперь не надо было опасаться того, что кое-какие грешки могут всплыть и навредить репутации. Хотя кое-какое сожаления эти важные персоны всё же испытывали, кто же теперь будет браться за грязную работу для них.

Похороны Смогли не были пышными, но и незамеченными их тоже назвать нельзя. Его похоронили как стражника за счёт городской казны, вельможа произнёс пару пустых ничего незначащих фраз о долге, чести, о неотвратимом наказании для преступника унёсшего человеческую жизнь. Затем тело Смогли окутанное белым саваном положили в яму, засыпали, сверху положили гранитную плиту, в народе потом ехидничали по этому поводу, мол гранитную плиту положили ради того, что бы тюремщик не смог вылезти из под земли. В первую же ночь с могильного столба неизвестные сбили все руны, явно желая чтобы душа Смогли стала странствующей и ни когда не достигла загробного мира.

А перед Арием встала задача, он как глава городской стражи должен проследить за выполнением наказания для Герока. В глубине души Арий был благодарен мальчишке за то, что тот избавил его от тюремщика, иначе неизвестно во что бы вылилось их дальнейшее противостояние. И души желал спасти, хоть и прекрасно понимал что это не в его силах.

Стражники судачили между собой, как же поступят с преступником.

— Наверное повесят на центральной площади.

— Нет, — тотчас возразили, — он ещё ребёнок, барон Ворон не может допустить чтобы в городе по этому поводу произошли волнения.

Кто-то усмехнулся — Да кому какое дело до нищего беженца, их пруд пруди, уже всех достали.

— Ну повесить его может быть и не повесят, но вот в клетку засунуть могут, — предположил один из стражников.

— Верно, верно, — многие тотчас согласно закивали, — скорей всего так и поступят.

Надо заметить что все эти разговоры происходили рядом с камерой в которой сидел Герок, он всё слышал, но оставался равнодушным. Герок сидел прижавшись спиной к стене, он почти не вставал, лишь когда приносили еду и воду. Герок оставался абсолютно безучастным к своему дальнейшему будущему.

Арий смотрел на Герока, ему жаль мальчика, к командиру подошёл стражник — Скоро его страдания закончатся.

Глава стражи сердито глянул на говоруна — Думаешь смерть это то, что он заслуживает?

— Я не о том ваша светлость, заслуживает ли он смерти или нет решаем не мы, а судьба. Я о другом, посмотрите на его взгляд.

Взгляд Герока, Арий и сам заметил тот странный взгляд, вроде как ничего не выражающий, уходящий вдаль, но в то же время прожигающий насквозь холодным огнём.

— Это взгляд берсеркера, — стражник вплотную подошёл клетки, — взгляд того, кто будет биться за свою жизнь до последнего. Такие люди весьма опасны, он не будет испытывать сожаления, чувства вины, будет биться даже голыми руками. Он не сможет жить среди людей, он будет видеть в каждом врага.

— Тебе не кажется что ты преувеличиваешь, — раздражённо бросил Арий, — не надо мне этих россказней бардов на ночь. Он всего лишь мальчишка, который слишком многое пережил.

Стражник усмехнулся — Возможно вы правы.

— Я попрошу чтобы его не казнили, а отправили в шахты.

— Желаете спасти его от смерти и обрекаете на унизительное существование.

— О чём это ты?

— Как о чём, жизнь в шахтах не сахар, заключённые мрут как мухи, ведь работать там надо до конца своих дней и ты ни когда не выйдешь на солнечный свет. Здоровые мужчины долго не выдерживают, чего уж говорить о ребёнке. К тому же, там нет женщин, и появление маленького мальчика с пока ещё нежной кожей может распалить многих отпетых мерзавцев, представляете что будет ожидать его там. Куда человечнее будет просто убить его.

— Человечнее убить его, — задумчиво повторил Арий. — Получается, я даже не могу предоставить ему шанс на возможность выжить.

— Ну, — протянул стражник, — будь он взрослее, можно было бы отправить его на арену.

— Что?!

— Арена, иногда заключённых отправляют туда, дают тот самый шанс выжить, если сумеешь продержаться определённое количество боёв или лет, то обретаешь свободу. Правда потом навсегда изгоняют из города, но по крайне мере получают свою жизнь.

— Это и есть шанс! — встрепенулся Арий.

— Что? — пришла очередь стражника изумляться. — Думаете, мальчишка сумеет продержаться на арене хотя бы один бой? — и рассмеялся. — Ваша светлость, за четыреста лет пока существует этот закон, лишь немногим удалось таким способом получить свободу, а у этого мальца нет даже призрачного шанса.

— Но и другого шанса у него тоже нет.

Арий оставил стражника и быстрым шагом поспешил прочь.

Стражник же вновь посмотрел на Герока, на его безучастный ко всему взгляд: — Мы оба понимаем у тебя нет шансов, отдаю должное держишься молодцом, не скулишь и не просишь пощады, — печально усмехнулся. — Видимо ты не боишься смерти, либо просто не понимаешь что это такое.

Тем же вечером зал, в котором собирались стражники, гудел как встревоженный пчелиный улей, новость воистину потрясающая, убийцу Смогли отправляют на арену! Как такое могло произойти? Стражники шумно обсуждали весть, ведь ещё ни разу на арену не отправлялся ребёнок! Какой из него боец! Да он погибнет в первый же миг едва выйдет на арену. Или быть может его решили затравить дикими зверями? Пересудов много, версий ещё больше, и лишь один человек знал что к чему, это командир городской стражи. Ему стоило немалых усилий добиться этого используя деньги, связи семьи, влияние отца, но всё же добился своего. Герока отправляли на арену, но не в качестве бойца или мяса для хищных зверей, он доложен будет прислуживать бойцам арены в течение нескольких лет, до тех самых пор пока суд не сочтёт его достаточно взрослым чтобы он мог выйти на арену и с оружием в руках отстоять своё право на жизнь. Обо всём этом Арий поведал Героку, командир стражи выждал момент когда возле клетки Герока ни кого не будет и отпустив некоторые подробности посвятил его в ближайшее будущее.

— У тебя будет несколько лет, ты сумеешь набраться опыта у лучших бойцов арены, стань сильным, стань лучшим и тогда сумеешь спасти свою жизнь. Большего я сделать не могу.

Герок ни как не отреагировал на эти слова, и Арий вздохнув отошёл от клетки, утешая себя мыслью, что проделал всё возможное в его силах, остальное в руках провидения. Тем же вечером он зашёл в святилище одного из алтарей и крутанул барабан перед ликом небесного духа, покровителя обездоленных, для полной отчистки совести.

* * *

— Так, так, кто это у нас? — распорядитель боёв Джут с ухмылкой глянул на ободранного мальчишку в рваных лохмотьях. — Видать кто-то из властителей девяти проклятых загробных кругов решил посмеяться над тобой, либо в твоей недолгой жизни появилась чёрная полоса, последняя, потому что других больше не будет! — и сам же рассмеялся над своей шуткой считая её уместной и забавной.

Герок ни как не отреагировал на булькающий смех распорядителя боёв, безучастным взглядом смотрел краснеющее лицо полного лысоватого человечка.

Арий с неприязнью глянул на этого весельчака — Он прислан сюда как прислуга для бойцов, и пока что ему рано выходить на арену, суд решит когда ему выпадет такая возможность.

Распорядитель заметно поутих от резкого тона командира стражи, чуть поёжился и буркнул — Но всё-таки, когда-нибудь ему суждено выйти на арену, и вполне вероятно это будет его первый и последний бой.

Стоящий подле Ария стражник вмешался в разговор — Первый бой у него уже был, и он вышел победителем.

— Да, — протянул распорядитель, — как я мог забыть, он же отправил Смогли в мир девяти тёмных кругов. Я знавал Смогли, не могу сказать что буду скучать по нему, но деньжата у этого прохвоста водились, и не малые, любил захаживать сюда и делать ставки, порой весьма большие. Всегда было любопытно, какие такие делишки он обстряпывал, за что ему так щедро платили золотыми лурингами.

— Когда сам отправишься на тот свет, тогда и спросишь у него, — довольно грубо Арий прерывал рассуждения распорядителя. — Отныне он собственность арены и смотри у меня, что бы этот заключённый дожил до своего выхода на бой.

С этими словами Арий передал Герока в руки распорядителя боёв, и оставил их, с этого момента он уже ни как не мог помочь мальчишке, поэтому просто решил со временем позабыть об этой истории.

Джут недовольно глянул на Герока — И что мне с тобой делать? В самом деле думаешь дожить до своего выхода на арену? — склонился над ним. — У меня есть новость, здесь, под ареной много своих проблем, и порой тут умирают не реже чем на арене.

Он ждал реакции Герока, но тот лишь равнодушно смотрел на него. Распорядитель сердито произнёс — Так стало быть ты не из разговорчивых, что ж это даже хорошо, не люблю тех кто попросту воздух сотрясает. Иди за мной, — и с этими словами схватив Герока за плечо, потащил за собой.

* * *

Герок находился под ареной, очень большой зал, в свою очередь разбитый на множество комнат поменьше, к тому же сам зал разделён на две равные части, и из каждой части наверх вела каменная лестница, она вела прямо на арену. Именно по ней поднимались бойцы. Порой бойцы жили в этом зале, под сводами арены, чей песок щедро пропитан кровью павших. Кто шёл в бойцы, кто эти безумцы готовые расстаться с жизнью? Как бы не судачили жители Тромбе, в основном отнюдь не заключённые. Нет, преступники попадали на арену в тщетной попытке вырвать себе свободу, но их число весьма незначительно. В основном искатели быстрой славы и наживы, безземельные крестьяне, бездомные бродяги жаждущие решить свои проблемы острым мечом, просто авантюристы. Но были и другие, те кто не мог жить без дразнящего нервы чувства смерти, без упоительного запаха победы, когда ты вдыхаешь особый аромат состоящий из смеси крови поверженного врага, пота и дикого ора тысячи глоток выкрикивающих твоё имя, и прославляющих тебя. Такие воины на особом почёте, они отличались от других, не имели друзей, всегда держались особняком. Помимо прочего на арене устраивали травлю опасных зверей, их свозили из всех известных мест. Бои на арены обставлены так, чтобы люди независимо от сословия могли прийти и насладиться зрелищем. Хотя жрецы говорили что место арены это место где начинаются девять кругов темного загробного мира, ибо в этом месте проявляются сразу все пороки рода людского; смертоубийство, алчность, подлость, трусость, тщеславие и прочие грехи. Но кто же внемлет словам жрецов?

Распорядитель боёв в первый же день скинул Герока на попечение смотрителя зала, а тот на хранителя ключей от всех дверей в зале, который в свою очередь перепоручил его надзирателю за порядком, а этот тип просто отмахнулся от Герока, давая мальчишке заниматься тем, чем он хотел. В обязанности Герока входило; чистить оружие, если ему это позволяли бойцы, некоторые из них не разрешали чужакам даже дотронутся до своего меча или секиры, прислуживать бойцам выполняя их мелкие поручения, вроде поднести воды или почистить одежду, помогать в облачении доспехов, убирать в залах, следить за тем чтобы все факелы горели. А также кормить диких животных, которых содержали в клетках в отдельных залах. Это весьма опасные звери, не только волки или крупные шакалы, они просто мелочь по сравнению с другими хищниками. Тут были динокриусы, жуткого вида тваричто водились лишь на обширных болотах королевства Редгар. Размером они чуть ли не с хорошо откормленного быка, толстая шкура, её не всякая стрела могла пробить, покрыта рыжей щетиной. Лапы широкие, на каждом пальце острейший загнутый коготь, иные мечи нельзя так остро заточить. Челюсть вытянутая, столь мощная что динокриус запросто мог перекусить кость быка, из неё торчали кривые, мелкие зубы, они шли так мелко, что напоминали пилу. Или нахрисы, существа родня троллям, но меньше размером и не такие сообразительные. Они также жили в пещерах, размером с очень высокого и рослого человека, но гораздо шире и сильнее. Тут же содержали ящериц, весьма отвратительные создания, но крайне опасные. Внешне очень медлительные, они тем не менее проворны и быстры, не смотря на их внушительные размеры. Как правило к жертве они подходили сбоку, неспешно, то и дело высовывая язык, а с их челюстей капала ярко-жёлтая слюна, омерзительный был вид. Но именно эта слюна и представляла наибольшую опасность, она ядовита. Сами ящеры не реагировали на боль, им можно было отрубить хвост или лапу, но они всё равно продолжали атаковать своими смертоносным челюстями. Эти твари водились в пустынях королевства Зенор. Бойцы в основном местные, лишь пара-тройка чужаков, норг из Скайландии, высокий, светловолосый, мускулистый воин в меховой накидке с медлительной и причудливой речью, его оружие молот. Азур из Калидустана, темнокожий жгучий брюнет с пронзительным взглядом, подвижный и молчаливый, его способность заключалось в умении владеть сразу двумя лёгкими мечами, которыми он управлял столь виртуозно что ему просто не было равных, на нём практически не было доспехов, если не считать кожаной одежды. И орк. Тот самый орк которого волокли в цепях на потеху толпы Тромбе. Кузнец оказался прав, его отправили на арену, где он также на потеху толпе бился за право жить. Его оружие секира, да такая что обычному человеку не поднять. Заточенная с обеих сторон, она смертельна в своём вихре, когда орк раскручивал её над головой, прежде чем обрушить на противника. Орк единственный кого из всех бойцов содержали в клетке, и в цепях. Секиру ему выдавали лишь когда он поднимался по лестнице на арену. Но больше всего внимание Герока приковывал к себе один воин что в отличие от остальных молчаливых и угрюмых, либо чересчур шумных, всегда спокоен и выдержан. Герок ни разу не видел на его лице угрюмость или излишнее веселье. Этот воин всегда говорил ровным голосом, его речь была спокойной, но запоминающей, слова этого человека не проходили мимо ушей. Он ни когда шумно не радовался победе, не воздавал молитв у алтарей возвращаясь с битвы, он лишь молча вытирал свой меч, очищая его от крови поверженного врага. Этот меч занимал внимание Герока не меньше чем его владелец. Большой меч, двуручный, из чёрного металла, широкий, он беззвучно рассекал воздух когда им замахивались, а рукоятка сделана из белой кости украшенной переплётом из серебряных колец. Герок был уверен что это не обычный меч, такое оружие могли подарить лишь духи.

* * *

Дни Герока текли однообразно, обязанности стали рутиной, он мог быть загружен делами, то целыми днями бесцельно слонялся по громадному залу, который походил на небольшую деревню со своими правилами и законами. Первое правило, никогда не воруй, второе правило, за воровство тут же могут убить, третье правило, если воруешь, не попадайся. Бойцы много тренировались, ведь бои на арене шли регулярно, к тому же были бои шли по определённому порядку, если ты вызвался на бой, то тебе предстояло выдержать несколько раундов которые растягивались на несколько дней. Зато потом бойцы отводили душу по полной, они срывались в безудержном пьянстве и мотовстве. К примеру норг напивался до состояния когда его речь уже невозможно было разобрать, раздевался догола и размахивая молотом гонялся за невидимыми врагами, остановить его можно было лишь вырубив до потери сознания. Азур в течение дня стоя на коленях кланялся своему алтарю, алтарю девяти тёмных кругов, каждый круг был сделан из чёрного камня, на каждом был череп животного или птицы, и на последнем, девятом череп человека, на котором горела свеча. А затем Азур исчезал на несколько недель, появлялся он также внезапно, как и пропадал, занимал своё привычное место и молча с безучастным видом наблюдал за происходящим. И лишь тот самый воин с чёрным мечом никогда не покидал зал, у него была своя отдельная комнатушка в которой он запирался, выходил лишь на бой, редко покидал своё место, даже еду и питьё приносили ему под дверь, это тоже делал Герок. На деревянном подносе он приносил нехитрую снедь и глиняный кувшинчик с пряным вином. Ставил поднос у дверей, стучал по ней, дверь открывал таинственный воин, и молча забирал поднос. Пару раз Герок перекинулся с ним пустыми ничего не значащими фразами, в общем то это и было всё их общение.

* * *

Время для Герока текло медленно, за несколько месяцев что провёл в зале, успел изучить каждый закоулок, каждую трещину в стене, каждый выступающий камушек на полу. В этом ему пригодились навыки которые он приобрёл живя в лесу, будь незаметен, сам подмечай всё. У Герока появился свой угол, место где он мог спать, о еде не было нужды заботиться. Как работнику ему полагалась своя пайка, к тому же за выполнения кое-какой мелкой работы для бойцов регулярно перепадал то кусок хлеба, а то и хорошо прожаренного мяса. По злой иронии судьбы сейчас Героку жилось куда сытнее, чем когда он был свободен и беззаботен. В лесу с дедом почти не ел мяса, если не считать ту редкую добычу когда ему удавалось убить змею, и совсем не ел хлеба. Сейчас же у него всего если не в избытке, то недостатка не испытывал. А порою Героку удавалось перехватить пару тройку глотков глинтвейна или забористого мятного эля. Было у Герока и своё любимое место с которого наблюдал за происходящими боями на арене. Наверное об этом месте мало кто знал, или вообще ни кто не знал. Всё что надо было сделать Героку, так это пролезть по трубе по которой поступал воздух в зал под ареной, она была узкой для взрослого человека, но вполне широкой для вертлявого ребёнка. Упираясь ногами и подтягиваясь руками за выступающие неровные края кирпичной кладки, мальчишка поднимался вверх, на несколько сажен, там где труба отходила дальше, вглубь зала образовалась небольшая комнатушка, столь маленькая что Герок не мог встать в полный рост. Поэтому он всегда садился и наблюдал через решётку за боями. Это лучшее место всей арены, лучше разве только в личной палате барона Ворона и его приближённых. А посмотреть было на что, на арене под оглушительный рёв толпы выступали если не лучшие, то весьма умелые бойцы Тромбе и его окрестностей, а порою заезжали именитые воины из других земель баронов. Наблюдая за драками, Герок сделал кое-какие выводы для себя. Практически все бойцы оттачивали свой навык лишь в одном умении, доводя его до совершенства. Кто-то выбирал двуручный меч, кто-то тяжёлый топор или молот, иные предпочитали лёгкое оружие вроде сабель. Были те кто скрывал своё тело под надёжными доспехами, а были такие что предпочитали подвижность выбирая кольчугу или кожаный доспех, или прикрывались щитом. Кто-то предпочитал как можно ближе подойти к противнику, другие держала врага на расстоянии. Героку больше всего по душе нравился тот стиль боя который вёл таинственный воин с чёрным мечом. Он всегда ловок, не носил доспехов, да они ему были не к чему, попасть по такому подвижному противнику очень трудно, а чёрный меч всегда поражала недруга. Был ещё один могучий воин что привлекал к себе внимание Герока, это орк. Когда он появлялся на арене, толпа поднимала невообразимый гомон, со всех сторон неслось:

— Смерть собаке!

— Что бы ты сдох проклятый нечестивец!

— Пусти ему кишки!

Ор стоял такой, что порой распорядитель Джут вынужден прибегать к помощи городской стражи, дабы навести порядок. Но как бы не желали люди смерти орку, ни кто не мог выстоять против него, против его мощной секиры. Конечно можно было бы выпустить орка с голыми руками, и тогда исход боя был бы предрешён, но не таков распорядитель боёв, орк для него всё равно что курица несущая золотые яйца. Самые высокие ставки были именно тогда, когда шёл бой с орком, ведь это был единственный бой, где можно было сказать с уверенностью что он будет идти до тех пор, пока один из соперников не падёт мёртвым. Находились смельчаки что пытались победить орка и тем самым поднять свой авторитет, всех их теперь оплакивали родные, а жрецы порой возносили молитвы на покосившихся могильных столбах, на которых были вырезанные практически одни и те же руны, ведь смерть у них была одинаковой. Может поэтому бои с орком были большой редкостью, а может ещё и потому что хитрец Джут специально держал орка для нужного часа. Вообще то смерть на арене была редкостью, она происходила либо по глупости противника что решился вести бой до конца, либо если победитель на своё усмотрение мог добить поверженного противника. Ведь ни каких правил для того кто вышел на арену не было, и неважно какого ты сословия, на арене ты всего лишь боец бьющийся ради золота, славы, и ради потехи толпы. Она превозносила победителей и быстро забывала проигравших. Все бои проходившие на арене были похожи и в то же время каждый шёл со своей изюминкой. Вскоре Герок сделал для себя вывод, неважно какие на тебе доспехи или насколько ты хорошо владеешь оружием, зачастую на исход поединка влияет мгновение, порою случайное, то что называется провидением, судьбой или удачей. Герок видел как лучник одной стрелой поражал казалось бы неуязвимого воина в латах в столь едва заметную щель, что толпа на арене ревела от восторга. Удача это или талан лучника? Герок видел как тяжело раненый воин уже на последнем дыхании вдруг наливался силой и давал такой отпор противнику что становился победителем, и обливаясь потом и кровью, своей и соперника поднимал руку с мечом вверх под восторженный крик зрителей. Лишь сейчас Героку стал понятен тот судорожный шёпот который бормотали себе некоторые бойцы выходя на арену, призывая к себе в союзники Фортунате, то ли мелкого божка, то ли могущественного духа влияющего на удачу. Говорили что тот, кому благоволит Фортунате не будет знать поражения или неудач. И глядя на то, как порой эта самая удача отворачивалась от одного бойца к другому, Герок сделал вывод, если Фортунате и существует, он ненадёжный союзник, и лучше рассчитывать на себя, и только на себя.

* * *

Дни Герока были столь похожи друг на друга, что уже и не понимал сколько времени провёл в зале под ареной. Он ни разу не выходил на поверхность, солнечный свет видел лишь через решётки стоявшие на маленьких оконцах высоко под потолком. Свет сквозь них проникал тонкими лучами и рассеивался через специально выставленные зеркала. Лучи отражались от зеркал и зал в солнечный день освещался очень ярко. А неба Герок не видел вовсе, как и звёзд. Пожалуй именно звёзд больше всего ему и не хватало, этих ночных друзей, пожалуй единственных его друзей в жизни. Иногда Герок лёжа на полу смотрел в потолок куда поднимались редкие искорки от горящих факелов и представлял себе что сейчас он лежит перед тем самым развалившимся домом в лесу, что он смотрит на ночное небо а рядом с ним сидит дед. В такие минуты вся тяжесть что скопилась на сердце мальчишки таяла, вместе со слезами что невольно текли из его глаз. В памяти Герока из всей семьи отчётливо остался лишь облик деда, ни лиц матери с отцом, ни лиц братьев и сестёр он уже не помнил, помнил лишь то, что они любили его, а он их, и то какой теплотой наливается его душа когда он вспоминал о матери.

Глава 7

Отчаяние губит человека, заставляет его предаваться ложным надеждам, что в свою очередь ведёт к тёмным кругам. Поэтому люди не должны верить в то, что не может для них быть правдой.

Из наставлений жрецов Алтарей.

Герок не забыл совет того, кто привёл его на арену, что ему выпал шанс на свободу, и что для этого ему надо научиться сражаться, Герок не забывал об этом ни на миг, с той самой поры, едва переступил порог арены. Герок исподволь наблюдал за боями, за тренировками бойцов в зале, и прикидывал, какое же оружие выбрать для обучения. Лук быстр и смертоносен, но если заканчивались стрелы то лучник вынужден оборонятся длинным кинжалом, или саблей, а против меча он явно слабоват. Пика или алебарда весьма грозные орудия, при умелом обращении способны рассечь тело человека до пояса. Но требовалась не дюжая сноровка, чтобы ловко управлять ими, к тому же алебарда и пика весьма громоздкие. Палица, молот, секира хороши, но требовалась сила и не малая для замаха таким оружием. Поэтому Герок остановил выбор на мече. Меч быстр, и в тоже время по сравнению с молотом или алебардой сравнительно лёгок. Вот Герок и решил потихоньку тренироваться, по мере возможности незаметно для остальных. Однажды улучшив момент, взялся за настоящий двуручный меч, и попытался замахнуться им целясь в деревянное чучело что поставлено для тренировки. Но Герок не сумел не то что как следует замахнуться, но и просто поднять меч над головой. Совершив судорожное движение упал вместе с мечом. Грозное оружие звучно забрякало по каменному полу, отдаваясь гулким эхом. Ни кто не обратил на это внимания. Герок поднялся, приподнял меч, сейчас он держал его прямо перед собой на вытянутых руках, и сумел продержать лишь несколько секунд, меч перевесил мальчишку и тот вновь растянулся на полу. Поднявшись он отволок меч на место, на оружейную стойку. Тем же днём ему здорово попала от смотрителя зала, за то что затупил боевое оружие.

Выдав увесистую оплеуху смотритель произнёс сердито — Если собираешься освоить мастерство владения мечом начинай с азов, и прежде чем хвататься за настоящий, набей руку на палке.

Под палкой подразумевалась точная копия меча, или какого другого оружия. Выточенные из специальной породы дерева называемого каменный дуб, этот дуб столь крепок и тяжёл, что стоило полено из этого дерева кинуть в воду, оно неизменно тонуло. Его использовали лишь для строительства мостов да укреплений, дома из каменного дуба строить непрактично, да он вечен, но очень уж труден в обработке, его с большим трудом удавалось распилить, не говоря о том, чтобы из него что-либо вырезать. Вот поэтому из него и делали муляжи оружия, по весу каменный дуб идеально подходил, да и сломать такое дерево куда труднее, чем иные клинки. Герок внял словам смотрителя, и в следующий раз, уже не таясь, он взял одну такую палку, под смешки наблюдавших за ним бойцов. Но всё повторилось вновь, едва паренёк как следует замахнулся, его повело в сторону и уже под громкий хохот он очутился на полу. Герок поднялся, и вновь замахнулся, и вновь гомерический хохот наблюдавших за ним. Немало времени провёл Герок пытаясь поразить чучело, над ним уже ни кто не смеялся, он порядком надоел бойцам, лишь время от времени они с ухмылкой наблюдали за тем, как Герок упорно машет деревянным мечом.

* * *

Обессиленный Герок рухнул на пол, тело болело, он был недоволен собой и полон решимости продолжать обучение. На следующее утро Герок с трудом мог подняться, руки болели, тело ломило, каждое движение или поворот отзывался неприятной ноющей болью. Но ни кому не было дела до состояния Герока, за слишком вялое выполнение поручений Герок за день нахватался уйму тумаков, пинков, оплеух и затрещин. Но под вечер порядком замученный дневными делами Герок всё же взялся за палку. В его сторону вновь зазвучали смешки. Едва стоило Героку широко замахнуться деревянным мечом, он вскрикнул от боли, измученное тело мальчика не выдержало резкой нагрузки, судорога сковала его, и Герок упал, не в силах подняться. Пришёл надзиратель за порядком, увидев растянувшегося мальчишку сперва носком башмака пихнул его в бок, Герок лишь зло глянул на надзирателя, тот сначала растерялся от такого взгляда, но взяв в себя в руки разозлившись хотел садануть что есть силы по тщедушному тельцу. Но успел удержаться памятуя наказ распорядителя боёв, что этот сопляк должен дожить до своего первого боя.

Надзиратель схватил Герока за волосы и потянул вверх шипя ему прямо на ухо — Если завтра не сможешь подняться, останешься голодным.

Надзиратель приказал слугам отнести Герока в его угол и бросить там, что было выполнено. Лёжа на спине смотрел на мрачный потемневший от времени и копоти факелов сводчатый потолок. Уже сколько времени палился на этот потолок и думал лишь об одном, нет, не о свободе, а о том как стать сильным, стать сильным для того, чтобы более ни кто, абсолютно ни кто не мог причинить ему боль. Вспоминая все неприятности что произошли с ним у Герока невольно потекли слёзы, от обиды, от злости на мир, от злости на самого себя за свою слабость. Внезапно почувствовал лёгкое прикосновение к себе, протерев глаза увидел перед собой Нарву. Нарва целительница, она следила за бойцами и лечила раны, что они получали во время боя. Нарва была родом из королевства Кижи, самое отдалённое королевство о котором знали люди, считалось что за этим королевством больше не было земель, по крайне мере известных им. Жители Кижи несколько отличались от жителей Королевства. Родившиеся в Кижи всегда отличались спокойным нравом, их трудно вывести из себя и вообще они были тем редким народом, который не любил войны и конфликты. Главным достоинством жителей Кижи умение выращивать целебные травы и готовить из них целебные отвары, порошки и прочие снадобья. Лучшие целители родом из Кижи, многие бароны платили большие деньги лишь бы заполучить в свою свиту такого целителя. Ещё жители Кижи выделялись своей манерой одеваться, непременно плащ зелёного цвета, украшенный различными блестящими каменьями, порою не обязательно драгоценными, главное чтобы блестели и выглядели красиво. Распорядитель боёв приложил немало усилий чтобы заполучить Нарву для своей арены, и что самое интересное это то, что Нарва осталась тут, ведь на арене проливалась кровь, что противилось душе каждого кто был родом из далёкого королевства Кижи.

Нарва медленно поглаживала руки Герока, тот смотрел на неё и не понимал что ей от него нужно. Ни слова не говоря Нарва стянула с мальчика верхнюю одежду, а затем порывшись в своей наплечной сумке, неизменный атрибут всех целителей, достала небольшой пузырёк из белой глины, открыла его и поднесла к лицу Герока.

— Вдыхай, — нежно прошелестел голос целительницы, — вдыхай и ты почувствуешь как боль отступает.

Тонкий приятный и непонятный аромат и в самом деле облегчил боль Герока, она отступила, и накатила волна спокойствия и умиротворения. Затем Нарва достала плоскую деревянную шкатулку с резной крышкой. Открыла её, и обмакнув кончик пальца в содержимое дотронулась им до Герока, затем провела по ноющему от боли телу. И Героку стало значительно лучше, боль молниеносно исчезала, и неожиданно для себя провалился в глубокий сон.

Герок проснулся как обычно, привычно поднялся и с удивлением обнаружил что тело не болит, более того он чувствовал себя куда бодрее чем обычно. В этот день Герок проявил себя как исправный и расторопный исполнитель любых приказов, к недовольному скрежетанию зубов надзирателя. После всех дел Герок опять взял в руки палку и пошёл тренироваться к манекену. Опять он впустую промахал палкой которая так и норовила выскочить из рук, да ещё вдобавок ударить самого Герока. И вновь боль напомнила о себе, сидя в своём углу Герок потирал ноющие мышцы, он был подавлен, растерян и нуждался в помощи, и при этом презирал себя за то, что понимал, насколько он нуждается в помощи.

— Ни кто тебе не поможет, ни кто ни когда тебе не поможет, — шептал чуть слышно мальчишка.

— Это неправда.

От неожиданности Герок подскочил на месте, обернулся, рядом с ним стояла Нарва. Улыбаясь смотрела на него.

— Я присяду?

— Да, — растеряно произнёс Герок.

Нарва скинула свой плащ и свернув его села рядом с Героком, который сам сел на прежнее место с которого только что вскочил. Нарва была весьма милой и молодой девушкой, порой глядя на неё Герок задумывался что же она тут делает, и ради чего она тут? Ведь ей явно не место среди мрачного подземелья откуда люди шли на бой проливать кровь ради сомнительной славы и ради потехи толпы. Герок молчал исподволь разглядывая Нарву, на её густые рыжие волосы, на мягкую улыбку, на правильные и изящные черты лица, на её чересчур белую для этих мест кожу. Нарва облачена в одежду что называется с головы до пят, ни малейшего намёка на легкомысленные вырезы на платье и разрезов на длинной юбке. Но при этом просто источала великолепие своего тела. Только вот Герок не мог понять тех странных чувств охватившие его, похожие на смущение или волнение, но с примесью непонятных доселе эмоций.

— Почему ты считаешь что ни кто тебе не поможет? — спросила Герока Нарва.

— Потому что так и есть, — хмуро ответил Герок. — В этом мире ни кому нет ни до кого дела.

— Это неправда, — возразила Нарва, — приди со своей бедой к любому алтарю, воздай молитву и жрец или жрица всегда будут готовы выслушать тебя и помочь чем смогут.

Герок усмехнулся — А есть ли смысл в молитвах? Провести время в молитве это значит зря потратить своё время. А жрецы или жрицы ни чем кроме как советом помочь не в силах. А что толку от тех советов, разве кому то могут помочь слова? Разве они уменьшат боль, исцелят тело или вернут мёртвых? Нет.

Нарва печально покачала головой — Герок, Герок как же тяжело пришлось тебе, ты же ещё совсем ребёнок, но рассуждаешь подобно человеку прожжённого всеми не мысленными бедами. Сколько тебе лет?

Сколько ему лет? Пожалуй сам Герок не знал сколько ему лет, в подземном зале он прожил почти год, а до того тоже почти год в лесу живя как отшельники вместе с дедом. Наверное сейчас ему шёл двенадцатый или тринадцатый год. Пока Герок раздумывал над своим возрастом, Нарва продолжала смотреть на него с улыбкой, а затем провела по волосам Герока, погладив по голове. О небеса! Как же Героку приятны эти прикосновения.

— Нельзя давать своему сердцу ожесточиться, иначе у тебя будет лишь один путь, он будет полон страданий, холода, лишений и крови.

Неожиданно для себя Герок рассмеялся, здесь, под ареной где порою умирали люди и ради потехи толпы затравливали насмерть диких зверей слова о том, что нельзя давать сердцу ожесточиться звучали так наивно и так глупо что и в самом деле было смешно. По крайне мере Героку.

— Нарва, ты должно быть знаешь за что я сюда попал, оглянись по сторонам, посмотри на людей что окружают нас, их сердца давно уже переполнены жестокостью. Тот путь про который ты говоришь не пугает меня, ибо я иду по нему уже не первый год. Лишения, страдание, боль и кровь преследуют меня уже давно, и мне не страшно идти по этому пути.

— Ты не знаешь куда он может тебя завести, — тихо произнесла Нарва.

— Он уже привёл меня сюда, считай под самый край пропасти. Все в этом месте знают отчего зависит моя будущая жизнь, она зависит от одного единственного боя в котором я должен буду либо погибнуть, либо убить для того чтобы выжить и вырваться отсюда. И я уже сделал свой выбор.

— Отнять жизнь это плохо, это преступление против всех учений алтарей.

— Учения алтарей меня не касаются, — грубо отрезал Герок, — учения алтарей не сохранят мне жизнь.

— Но спасут твою душу.

— Я сам спасу свою душу, я и есть душа, все мои поступки и мысли принадлежат только мне, и даже если после смерти я не вознесусь в лучший мир, то твёрдо верю в то что и тёмные девять кругов тоже не попаду. И знаешь почему я в этом уверен? Потому что я ни кому не служу.

— Нельзя настолько ненавидеть мир, — мягко осаждала Герока Нарва.

— Нет, я не ненавижу мир, я к нему равнодушен.

Нарва что то хотела возразить Героку, но после последней фразы в глазах парня промелькнуло что такое, отчего у Нарвы похолодело на сердце. Вместо этого она достала из своей сумки деревянную шкатулку с резной крышкой, ту самую с волшебной целебной мазью, и протянула Героку.

— Держи, бери Герок это мой подарок, — и после того как Герок взял шкатулку продолжила. — Береги как зеницу ока, это особое снадобье, исцелит любую рану, даже если будешь при смерти, оно обязательно спасёт тебя. За этим снадобьем как и за его рецептом охотятся лучшие алхимики всех королевств. Трать разумно Герок и ни кому не говори о моём подарке. И идя по своему пути, всё-таки задумывайся о своей душе.

После этих Нарва поднялась и ушла, оставив недоумённого парня сидеть на месте. Впервые за то время проведённое под ареной ему удалось вот так переброситься несколькими фразами, не получая взамен тычков и подзатыльников. Герок уже успел позабыть что значит просто разговаривать, ему приходилось каждый день выслушивать визгливые окрики то от надзирателя, то от смотрителя.

Вечером следующего дня Герок вернулся к своим тренировкам, и опять деревянный меч то и дело выскальзывал из его рук. Мальчишка злился на себя, на свою слабость, он как можно крепче сжимал рукоять меча, но ослабевшие и вспотевшие от долгих усилий ладони всё равно с лёгкостью выпускали оружие. Над Героком уже ни кто не смеялся, это было забавно первые два дня, а теперь даже лениво сидящие у стены бойцы не повернули голов в его сторону.

* * *

Герок упал на колени, в сердцах бросил деревянный меч перед собой, тяжело дыша он со злостью ударил по полу. И услышал глухую усмешку. Подняв голову оглянулся по сторонам, всё как обычно, ни кто не следит за ним, ни кто кроме сидящего в клетке орка. За то время что Герок провёл под ареной, он не обращал на этого орка внимания, лишь следил за тем как тот дерётся на арене, но так не подходил к его клетке, не видел в этом нужды. Лишь пару раз Герок задумывался над тем, что именно орки уничтожили его семью и обрекли на то существование, в котором не было места для нормальной жизни. Но странное дело, Герок не испытывал к этому орку ни малейшей ненависти, а ведь вполне возможно что именно топор этого самого орка и прервал жизни матери и отца. Орк сидел в клетке, в довольно просторной клетке, он мог встать в полный рост, мог пройтись по ней, но даже в клетке оставался скованный цепями, на руках и ногах увесистые кандалы. Лишь изредка орку позволялось выйти прогуляться по пустой арене, когда не было боёв, там же в одиночку орк тренировался под зорким присмотром городской стражи. Они не сводили с него пристальных взглядом и арбалетов. Правда орк никогда не высказывал желания бежать, наверное понимал что для него свобода несбыточная мечта, также как и для Герока. Орк с усмешкой наблюдал за стоящим на коленях перед манекеном Героком, затем поднялся, оковы нехотя звякнули, и встав в полный рост расправил плечи. Герок смотрел на мускулистое тело орка и недоумевал, зачем он так поступил. А затем его озарило, сила, ему не хватает силы! Невозможно овладеть умением фехтования не имея достаточной силы для того чтобы удержать меч. Воодушевлённый этой догадкой Герок легко вскочил на ноги, он понял что надо делать, отныне он будет пристальней наблюдать за тем, как тренируются бойцы, он переймёт у них не только манеру фехтовать, но и то как они готовят себя к бою. Орк же чуть заметно кивнул головой Героку, давая понять что рад догадливости мальчишки, затем сел на своё прежнее место вновь став невозмутимым наблюдателем.

* * *

Герок уже не знал который сейчас день, не говоря о месяце. Вполне возможно, что сейчас был День солнца, первый день недели месяца Сбора урожая, или Третий день месяца Ветра, месяц перед самым наступлением весны, когда каждый день в течение месяц дует ветер, выводя протяжные трели и причудливые свисты свободно гуляя между деревьев в лесу или проворно шныряя между домами в городах. Находясь под ареной, Герок потерял счёт времени, время для него стало забытым чувством. Так бывает, когда прошлый день ни чем не отличается от настоящего, и точно знаешь, что наверняка таким же будет и грядущий. Герок продолжал выполнять свои обязанности прислужника, и одновременно с этим усиленно тренировался. Он внял молчаливому совету орка, и через несколько долгих месяцев изнурительных занятий, мальчишка заметно возмужал. Он подрос, окреп, а тяжёлые тренировки заметно укрепили тело, теперь надзиратель за порядком хоть и покрикивал на Герока, но откровенно побаивался отвешивать ему тумаков. А Нарва лишь печально качала головой наблюдая за тем, с каким упорством Герок продолжал махать деревянным мечом. Да сил у него заметно прибавилось, но вот умений нет. Даже наблюдая за бойцами во время тренировок и боёв и в точности повторяя их движения Герок не намного приблизился к своей цели, научиться владеть мечом. Ни кто не спешил ему помогать, ни кто не становился его наставником, но он ни у кого и не просил помощи.

Порою устав от изматывающих тренировок Герок садился прижавшись спиной к прохладной стене, и не вытирая сочащийся со лба пот смотрел в узкое маленькое зарешечённое оконце, которое было так высоко, что Героку при всём желании не удалось бы до него добраться. Он смотрел на свет пробивающийся сквозь решётки, знал что если подойти к стене вплотную и посмотреть вверх, туда где окно, то при везении можно увидеть кусочек неба, столь маленький, с ноготок, но всё же это было небо. Там была свобода, там другая жизнь. Герок ни разу не задумывался над тем, что он стал бы делать окажись вольным человеком, он не знал что стал бы делать. Он просто бы жил, жил для себя, ни от кого бы не зависел, и ни кому бы не позволил собою помыкать, даже ценой собственной жизни.

Порою устав от дел, и привычно прислонившись спиной к неровным кирпичам, Герок смотрел на орка, сидящего в клетке. А тот смотрел на него. Они ни о чём не говорили, да это было бы сложно, так как расстояние между ними было довольно приличным. Иногда их взгляды встречались и эти двое подолгу смотрели друг другу в глаза, пока Герока не отвлекали на очередное поручение. Что в эти минуты думали Герок и орк навсегда останется в их головах.

* * *

Однажды в очередной бесплотной попытке научиться хоть как то владеть мечом, Герок без сил лёг на пол и уставился в потолок, услышал размеренные шаги, кто то подошёл к нему. А затем увидел как над ним склонился тот таинственный боец. Он молча посмотрел на Герока, и негромко произнёс:

— Если ты хочешь научиться фехтовать двуручным мечом, тебе придётся прикладывать куда больше усилий, но главное в другом, не то сколько сил ты приложишь овладевая мастерством, а насколько разумно это делаешь.

Герок встал, посмотрел на мечника, тот пристально глядя в глаза Героку спросил — Ради чего ты хочешь овладеть мечом?

— Ради свободы, — быстро произнёс Герок. — И ради того чтобы стать сильным.

— А что значит для тебя быть сильным?

— Ни кому не подчиняться, ни перед кем не склонятся.

Мечник невесело усмехнулся — Ты не знаешь жизни мальчишка, насколько силён ты бы не был, всегда найдётся тот, кто склонит тебя перед собой. Не обязательно силой, найдутся иные пути, иные методы.

— Со мной такое не пройдёт, — уверенно сказал Герок.

Его слова вызвали негромкий смех— Слова не умудрённого жизнью мужа, но мальчишки, иначе быть и не может, что за юность без безумного запала.

Мечник поднял деревянный меч который Герок бросил на пол — Я слежу за тобой с первого дня как ты начал тренироваться, сил у тебя стало больше, а вот умения нет, — повертев в руках деревянный меч отбросил его в сторону. — Если хочешь научиться владеть мечом, бери в руки меч, а не полено для растопки печи. Если хочешь, то с этого дня я лично буду учить тебя. Что скажешь?

Герок чуть помедлил с ответом — Почему ты хочешь учить меня?

Тот усмехнулся — А тебе не всё ли равно? Раз желаешь знать ответ, то как такой, мне стало скучно и я решил развеять эту скуку. Не подходит? Тогда быть может, я решил передать свои знания кому-нибудь ещё. Или быть может я знаю по какой причине ты тут оказался, и поняв что ты не сломился, не потерял силу духа, а наоборот приобрёл её, решил помочь тебе.

— Почему?

— Может, тем самым хочу очистить свою душу, не плакаться же мне у алтарей. Я знаю какой путь ведёт тебя к свободе, и хочу дать тебе шанс. Отчего? Не спрашивай, я не собираюсь тебе это объяснять. Итак, ты готов стать моим учеником?

Герок молча кивнул в знак согласия. Чёрный мечник протянул ему раскрытую ладонь — Моё имя Фламм.

Герок пожал руку в ответ, это рукопожатие означало куда большее, отныне у Герока появился наставник, отныне он не один на один с равнодушным миром. Сидящий в клетке орк внимательно следил за этими двумя, и когда они пожали друг другу руки чуть одобрительно кивнул, этот кивок скорее всего предназначался самому себе.

Глава 8

Герой умирает единожды, трус множество раз.

Источник неизвестен.

— Ты не должен думать о том, что меч может вырваться из твоих рук, сосредоточься на противнике, следи за ним, но при этом обращай внимание на то, что происходит вокруг тебя. Если же бой с одним противником полностью поглотит тебя, ты проиграешь тому врагу, который подкрадётся сзади.

Уже третью неделю Фламм обучал Герока искусству фехтования, уже третью неделю Герок упорно махал настоящим двуручным мечом, столь тяжёлым, что к концу дня руки гудели и боль протяжно отдавалась по всему телу.

— Взмах, удар, парируй и сразу атакуй!

Фламм оказался хорошим наставником, не из тех кто чванясь своим положением то и дело покрикивают на ученика и громогласно сетует на бестолковость своего подопечного. И не из тех, кто сердито покрикивал на обучаемого и ценил хорошие затрещины более чем хороший совет. Фламм оказался терпеливым учителем, а главное весьма толковым. Он не давал парню спуска, но при этом не наседал сверх меры, знал когда нужно остановиться чтобы дать передышку, а когда насесть для улучшения навыка. Даже через три недели бойцы, что с удивлением взирали на того кто взялся обучать Герока, признали что последний начал добиваться результатов, по крайне мере меч он уже держал крепко. Пожалуй больше всех пристально наблюдал за обучением Герока орк сидящий в клетке, он целыми днями смотрел на то как парень осваивает искусство фехтования, и презрительно фыркал когда Герок допускал просчёт, и одобрительно хмыкал если у того получалось задуманное.

— Запомни Герок, боятся врага не позор, это желание жить, не стоит бояться поражения, всегда найдётся тот, кто окажется сильнее тебя. Бойся бесчестия, бойся своей трусости и малодушия, даже когда ты наверняка знаешь что проиграешь, но всё же выходишь на бой, ты уже победитель, ты не позволил страху сковать своё сердце.

Чем дальше уходили дни, тем сноровистей становился Герок, движения меча уже были плавными, выдержки заметно прибавилось, как и сил. Бойцы арены между собой начали шептать что мол неспроста мечник взялся за обучения парня, дескать готовит того себе на смену.

— Ни когда недооценивай врага, иначе ты поплатишься за это. Врага можно не уважать, можно не бояться, но быть уверенным в том, что с лёгкостью одолеешь его, значит подыграть ему. Каким бы слабым не выглядел враг, празднуй победу над ним, только тогда, когда он будет повержен. Загодя пируют на костях не поверженного врага лишь глупцы.

Дни шли, Герок становился всё сильнее, теперь на него уже начали посматривать с опаской, особенно бойцы, ведь любой из них мог оказаться тем самым противником, против которого выставят Герока, ведь все в зале знали как именно Герок должен отстоять свою свободу, в битве не на жизнь, а на смерть. И глядя на то, с каким усердием этот паренёк достигал умения фехтования, да ещё вдобавок кто учил его, бойцы арены начали нервничать. А Нарва наблюдая за Героком лишь печально покачивала головой и с грустью смотрела на мальчишку.

Дни сменялись неделями, из недель выходили месяцы, Герок вступил в тот возраст, когда желторотый подросток превращается в зелёного юнца, в тот возраст, когда дети быстро меняются, их тела растут, тело наливается силой. Эти изменения столь быстры, что порой диву даёшься. Герок не знал что сейчас на поверхности, весна или осень, какой сегодня день недели, какой месяц, месяц Вишни или Коротких Ночей. Для Герока это не было важным.

* * *

Между тем слава об арене Тромбе катилась по всему Королевству Вольных Земель, особенно о двух непревзойдённых бойцах, имя одного из которых Чёрный мечник, а второму и имени не надо было, это был орк. Дело дошло до того, что в Тромбе ради просмотра боёв этих двух знаменитых бойцов стали приезжать люди их других городов. Порою ставки взлетали до небес, к огромной радости распорядителя боёв, казна города стала весьма весомо пополняться, а горожане Тромбе с гордостью хвастались перед приезжими своими героями. Даже тем самым орком, которого ранее эти самые горожане были готовы растерзать ради потехи.

Герок сидел у входа на арену, у той самой каменной лестницы что шла вверх по которой бойцы отправлялись на бой. По тем приглушённым возгласам что доносились сквозь каменные стены Герок заключил что бой явно пришёлся по нраву капризной публики. Отчётливо было слышно как не одна сотня разгорячённых глоток выкрикивали на одном дыхании — Прикончи его! Вполне возможно что песок на арене пропитается кровью проигравшего. Герок заметил как изменились нравы за то время пока он тут был. Если ранее смерть бойца была редкость, то за последние семь месяцев он уже троим вырезал руны на могильных столбах. Люди хотели видеть кровь, не свою, чужую, и хотели видеть зрелище. Сейчас вездесущие посредники юрко шныряют по рядам зрителей принимая ставки, эти проныры всегда оставались с барышом, ведь независимо от того кто выиграет а кто проиграет, посредник всегда получит свою долю, абсолютно при этом не рискуя.

Задумавшись над этим Герок непроизвольно вздрогнул, когда радостный рёв одной части зрителей перемешался с разочарованным выдохом другой. И у всех было нечто общее, алчная нотка в голосе. Зрителям было плевать на ту кровь что текла по песку, потихоньку просачиваясь сквозь него, они не знали какого было жить под залом, они не ведали тех волнений и душевных переживаний когда боец собрав все силы рывком поднимался по лестнице ведущей на верх. И словно в глумясь выход на арену был сделан так, что когда боец выходил при зените солнца, его тело утопало в солнечных лучах, можно было разглядеть лишь силуэт в золотистом свете. Впрочем кому какое дело, ведь бойцы сами выбрали этот путь, так что если не можешь выдержать его, сойди с него. Герок желал чтобы самые яростные любители арены закончили свои дни здесь, в зале под ареной, в этом месте где запах крови и пота смешан с чувством одиночества, отчаяние и страха перед лицом возможной смерти.

Двери отворились, вниз медленно спустился победитель, значит тот кто рискнул вызвать бойца арены проиграл. Победитель был Азур. На этот раз победа далась ему нелегко. Правую руку проткнули мечом, из неё тонкой струйкой текла кровь, лоб рассечён, а левой рукой он инстинктивно держался за бок, из под ладони быстро растекалось тёмное пятно. Он едва стоял на ногах. Едва ворота за ним закрылись, Азур рухнул на пол. Герок быстро подскочил к нему и поднял на ноги, это было в его обязанностях, помогать бойцам добираться до своего места. Он отвел Азура и отправился на поиске Нарвы. Та едва услышала о раненом, тотчас отправилась к нему. Герок стоял поодаль и наблюдал как целительница хлопотала возле раненого, и не заметил как к нему подошёл Фламм.

— Всякий раз когда он возвращается на арену я думаю для чего ему это нужно.

Герок непонимающе посмотрел на наставника.

— Видишь ли, у народа в Калидустане настоящим мужчиной считается тот, кто сумел пройти сквозь битвы, получил славу воина и принёс в дом главы рода богатые дары. И то и другое этот боец уже давно получил.

На что Герок спросил — А разве быть бойцом на арене это сравнимо со славой полученной в бою?

Фламм усмехнулся — Главное в традициях то, что бы твой клинок познал вкус крови врагов, а уж где и как это произошло не важно. Многие из Калидустана так и добиваются признания. Но этого человека держит нечто иное.

— И что же?

— Желание побеждать, быть первым и слышать возгласы толпы в свою честь, для него это настолько важно, настолько греет и тешит душу что он никогда не уйдёт, до тех пор пока не оставит свою никчёмную жизнь на арене.

Героку почудились нотки презрения в голосе Фламма, и подумал что же тогда его тут держит, ведь не ради славы и денег выходил на бой тот, кого звали Чёрный мечник. Но спрашивать об этом не стал, за почти год что Фламм был наставником Герока, они заметно сблизились, Фламм для Герока стал не просто наставником обучающий премудростям владения мечом, Герок тянулся к нему как к старшему брату. За год Фламм многому обучил Герока, теперь меч крепко держался в его руках, движения стали быстры и точны, со стороны казалось удивительным что этот юнец мог ловко управлять двуручным мечом.

Однажды Герок спросил, откуда у того чёрный меч. Фламм усмехнувшись поведал следующую историю.

— Лет двадцать назад, когда мне было лет чуть побольше чем тебе сейчас, я был оруженосцем при дворе одной школы фехтования. Мастером у нас был прославленный в боях рыцарь, паладин короля, служитель алтаря Небес. В ученики он отбирал только тех, кого считал нужным обучать, ни за какие деньги он ни когда не брал в ученики того, кого считал пустым делом учить. Это был довольно странный человек, несмотря на свою старость ум остался ясный, взор не затуманен, но вот беда для меня, в учениках мог быть только человек благородного происхождения, таковы правила школы. Я страстно желал стать его учеником, но шансов не было, ведь я безродный бедняк, сирота, вдобавок обо мне ходила не самая лучшая слава. Но мне удалось попасть в школу как слуга, точнее прислужник, мальчик на побегушках, я был тем, кем ты являешься сейчас. Выполняя самую грязную работу, батрача за миску супа в день, я потихоньку подсматривал за тем, как мастер обучал учеников, и потихоньку же тренировался. Я многое узнал, и вот однажды один из учеников раскрыл меня, поднялся шум, эти отпрыски благородных кровей сочли неприемлемым что какой босяк, что был их слугою, познаёт мастерство мечника. И они попытались наказать меня, — Фламм ухмыльнулся, щелчком сбив паука что спустился перед его лицом на невидимой для глаза паутинке. — Не знаю на что они рассчитывали, может на то что я слабее их, может на то что я не посмею тронуть из-за их происхождения, а может на то что они навалились на меня скопом. Скажем так, всем им досталось куда больше чем мне от них. В итоге поднялся шум, и мастеру школупришлось придумывать затею как решить это по-тихому. Дело в том, что мастеру не понравилось и то, что я втихомолку изучал фехтования, и то что на меня напала толпа, где же те правила чести которым он обучал всех этих высокородных недоносков? И мастер поставил условие для меня, если я докажу что имею право обучаться в школе, я стану его полноценным учеником. А на мой вопрос как же мне доказать это, мастер ответил, принеси мне знак свыше. Разумеется я понятия не имел что это должен быть за знак, поэтому в первый и в последний раз в своей жизни отправился молиться у алтаря, у алтаря Небес. Целый день стоя на коленях молил о том, чтобы Небеса послали мне тот самый знак, знак который устроит учителя. Я простоял на коленях весь день, и уже ночью, когда звёзды вовсю блистали на чёрном небе, отправился прочь из храма. Я был разочарован, ведь теперь мне придётся нести наказания за то, что не дал избить себя. Решив что не стоит принимать это бремя я отправился прочь из города. И вот когда уже вышел за городские стены, внезапно небо осветилось ярким огнём, вспышка что шла с неба превратила ночь в день, а потом я увидел как огненная стрела рассекает тьму и страшный грохот потряс окрестности. Я решил что это и есть тот самый знак, и прямиком отправился туда, куда упал огненный шар. Я не думал об опасности, ведь это могли быть проделки какого-нибудь мага, или быть может сам дракон вернулся из забытых времён, лишь твёрдо верил что это и есть тот самый знак. Я нашёл поле куда упала огненная стрела, место было выжжено, деревья повалены, поднимался удушливый дым. Единственное что нашёл, кусок чёрного камня, небольшой, с человеческую голову. Сам не знаю зачем, потащил этот камень в город. Так уж вышло что в городе этот камень привлёк внимание местного кузнеца, он сказал что это не камень, а странная чёрная руда, о которой он лишь читал, но сам лично ни когда не видел. Он сказал что этой руды нет на земле, ни в одной шахте ни когда ничего подобного найти просто невозможно, что этот металл попадает на землю лишь упав с небе. И этот металл сам дар богов. Кузнец просил, нет, умолял меня продать ему этот камень, хотя сам и признавал что во всём королевстве мало у кого хватит золота чтобы выкупить его. Как кузнец этот человек хотел прикоснуться к дару небес, чтобы потом рассказывать своим внукам об этом. Поняв что я не собираюсь продавать ему камень, кузнец предложил сделать из него то, что я попрошу, и за это он не возьмёт с меня ни какой платы. Я спросил может ли он выковать из камня меч, кузнец ответил что да. На это у него ушло несколько недель, но когда меч был готов, — Фламм достал свой чёрный меч из-за спины, он никогда не расставался с ним, и вытянув руку держал его остриём вверх, — даже я, тогда ещё абсолютно несмышлёный парень, понял насколько он великолепен. Этот меч выкован из металла которого нет на земле, он легче и крепче любой стали, даже сделанной из магической руды. Кузнец заточил его лишь единственный раз, когда делал этот меч, и с тех пор он ни разу не затупился, — Фламм перевернул меч остриём вниз и отпустил, тот вошёл в грубо отёсанный камень из которого был выложен пол, и камень тотчас покрыл трещинами. — Ни одна броня в мире людей не способна выстоять против этого меча. Я принёс меч мастеру, и тот сдержал своё слово, я стал учеников его школы. К сожалению сам мастер долго не прожил, через полгода его река времени прервалась, и он покинул мир, а я не стал задерживаться в школе и отправился путешествовать. Но перед своей кончиной мастер подарил мне вот этот талисман, — Фламм показал небольшой камушек, по виду походил на голубой янтарь, но был куда твёрже и прозрачней, но главное внутри него был видел свет. — Я не знаю для чего он нужен и отчего он защищает, знаю что он начинает светиться в кромешной тьме, вот вся его магия.

— Ты много путешествовал?

— Я был во всех королевствах людей, — Фламм поднялся, явно давая понять что на сегодня хватит историй. — Пойду отдохну.

В следующий раз Фламм разговорился через пару недель, после очередной тренировки. Герок сообщил ему весть о том, что раненый Азур выжил. Фламм встретил эту новость с прохладой. По его лицу было видно сообщи Герок ему о кончине этого бойца, Фламм вряд ли бы отреагировал иначе. Ему была безразлична эта весть. Он лишь задумчиво потёр подбородок, размышляя о чём то своём, а затем неожиданно для Герока произнёс:

— Интересно, значит Нарва согласилась лечить его? Ведь Азур поклоняется девяти тёмным кругам, а Нарва как целительница должна воздавать молитвы алтарю Жизни, ведь жрецы этого алтаря проклинают любого, кто признают хоть один из девяти тёмных кругов.

Герок постоянно слышал россказни то про алтари, то про девять тёмных кругов, но сам о них ничего толком не знал, признаться в этом стыдно, а не знать о чём идёт речь, для него было делом куда постыдней. Поэтому он и спросил Фламма что это за девять тёмных кругов. Тот с привычным для него спокойствием глянул на Герока.

— Так значит ты не ведаешь ни об алтарях, ни об девяти тёмных кругах. Впрочем это неудивительно, если учесть как сложилась твоя судьба. Есть девять священных для большинства людей алтарей, алтари Небес, Воды, Земли, Огня, — начал перечислять их Фламм. — Алтарь Девы, Мужа, Света и пожалуй самый главный Жизни.

— Почему их так назвали?

Фламм пожал плечами — А почему они вообще существуют? Я не знаю Герок. Всё что мне известно так это то, какое покровительство у них ищут. Алтарь Небес, по моему самый бесполезный из всех, жрецы уверяют что этот алтарь помогает солнцу и луне, что благодаря ему можно изучать звёзды, те кто занимается гаданием всегда посещают этот алтарь. Но я точно знаю что если этого алтаря не будет, то и солнце и луна и звёзды никуда не денутся с небосклона.

— А разве алтарь Света не есть алтарь солнца?

— Нет. Алтарь Света должен освещать твою душу, нести в неё свет разума и тепло сердца, не дать тебе ожесточиться в этом мире. Алтарям Воды и Огня воздают поклоны маги что изучают эти стихии, говорят помогает. Алтарю Земли молятся в основном крестьяне, ведь от земли зависит их благополучие. К алтарю Деву приходят те, у кого в опасности мать, жена или сестра, ну и как ты понимаешь, к алтарю Мужа приходят те, кто тревожиться за своего отца, мужа или брата. И наконец алтарь Жизни, на него ставят свечи все целители, алхимики, маги.

— Что? — изумился услышанному Герок. — И маги? А почему они?

— Невозможно изучить магию не познав жизни, ведь для того что бы стать настоящим магов и ста лет может не хватить. Я встречал одного мага которому было почти двести лет, а выглядел он от силы лет на сто, — усмехнувшись произнёс Фламм.

Тут Герок припомнил мимолётную встречу с магом, когда они с дедом продавали ему змеиную кожу. Как же его звали? Как не силился Герок, имени его вспомнить не мог.

Фламм же продолжал — Девять тёмных кругов, места в которые отправляются проклятые души погрязшие во всех всевозможных грехах человеческих. Говорят, что именно проклятые человеческие души в этих кругах и делают тёмную магию сильной. Этим кругам можно молиться как алтарям.

— И люди молятся?

— Ещё как, даже невзирая на то, что расплата за это, твоя душа что будет навечно заточена в одном из девяти тёмных кругов.

— Тогда почему люди идут на это?

— Потому что люди глупы, жадны и порочны. А ещё потому, что князья этих девяти кругов не тянут с выполнением твоих желаний. Первый круг алчность, потворствует тем, кто жаждет денег, второй круг похоть, третий праздность, четвёртый зависть, многих сгубил, пятый гордыня, в основном в этом кругу обитают сильные мира всего, за свою тщеславность и презрение к простому люду. Далее идут круг Мрака, Пустоты, Тьмы и самый главный среди них, круг Смерти. Именно этому круги и поклоняется наш друг из Калидустана, он просит принести смерть его врагам, взамен обещать стать его рабом после смерти.

Тут в памяти Герока всплыл случайно подслушанный разговор в лесу между бандитами и магом что убил их всех, о том что в тёмном кругу они найдут кому служить. И спросил у Фламма, может ли человек найти себе такое место в тёмном кругу, чтобы не мучилась его душа.

— Откуда мне знать, — произнёс Фламм, — лично я в этом сомневаюсь, да и не верю во все эти повествования об алтарях и кругах, я жив пока дышу, и буду мёртв, когда мои глаза сомкнуться. Что ждёт меня после смерти я не знаю, но где бы не очутился, скажу лишь одно, у меня была такая жизнь, какой была, другой не просил и раскаиваться за это не буду.

Внутри себя Герок не был согласен со Фламмом, но спорить с ним не стал.

Когда настала ночь, в подземном зале стало тихо, было слышно лишь шуршание насекомых, да далёкие гулкие голоса доносившиеся сверху через маленькие оконца. Герок сидел в полумраке и смотрел в окно, всё что он видел, это тёмный кусок неба, и проплывающие полутени запоздавших гуляк. Впервые задумался над своей жизнью, о том что его ждёт и к чему стоит готовиться. И уж точно впервые задумался над тем, что ждёт его душу. Подобно Фламму он не принимал всерьёз служение алтарям, иначе почему в мире столь много зла. Но Герок хотел верить в то, что после смерти хороших людей ждёт заслуженный покой и вечный свет, именно это он и желал своей погибшей семье, своему деду. И главное, в глубине души он хотел встречи с ними. Герок бросил быстрый взгляд в сторону азера, молится тёмным кругам, и самому страшному из них Смерти лишь ради собственного тщеславия, неужели настолько этот человек не ценит собственной души.

— Вы с ним похожи.

Тихий шелест голоса Нарвы заставил Герока вздрогнуть от неожиданности, он не заметил как целительница подошла к нему.

— С кем? — Героку была неприятна сама мысль оттого, что Нарва нашла нечто общее между ним и Азуром.

— С Фламмом, — Нарва присела рядом с Героком. — Вы очень похожи, душами, — при этих словах она дотронулась до груди парня.

— У нас одинаковые души? — Герок смутился от прикосновения молодой красивой женщины.

— Да, у вас обоих она опалена смертью, и что самое печальное это не просто совпадение, это предопределено самой судьбой.

— Судьбой? — это слово показалось Героку чересчур пафосным. — Нет ни какой судьбы Нарва.

— Есть, — тихо произнесла целительница. — Я верю что в этой жизни всё предопределено свыше.

— Алтарём Жизни например, — насмешливо сказал Герок.

— Нет, — Нарва была настроена серьёзно, — что то иное, то что распоряжается всем сущим.

— Тогда у этого сущего весьма злой нрав, ему нравятся страдания и боль живых людей, и в первую очередь самых слабых и беспомощных.

— Это не так.

— Это так, — довольно грубо отрезал Герок, — я постоянно сталкиваюсь с этим сущим и вижу только…

Герок хотел произнести «боль», но именно в этот момент Нарва обняла его, она прижалась к нему столь сильно, что Герок сквозь одежды почувствовал тепло её тела, женское тепло. Он обмяк, не в силах произнести ни слова, Нарва прижала его голову к своей груди и склонившись над ним тихонечко прошептала, словно боялась что кто то может их подслушивать.

— Не всё так просто в этом мире Герок, то что ты привык считать чёрным, на самом деле может оказаться белым. То что ты считаешь путём боли, на самом деле ведёт тебя к счастливому будущему. Ни кто не говорит что путь человека должен быть устлан лепестками роз, то кому суждено свершить великие дела идёт по шипам. Ваши судьбы, твоя и Фламма, тесно сплетены между собой нитью всего сущего, вы должны были встретиться и ваша встреча должна была произойти в этом месте. Твоя судьба была предначертана с того самого момента едва ты открыл глаза чтобы увидеть мир, но к чему ведёт твой путь узнаешь лишь ты, если у тебя хватит духу пройти по нему.

— И как же мне идти по нему? — так же тихо спросил Герок.

— Этого ни кто не знает, даже ты сам, такова судьба Герок, и её не изменить, независимо оттого веришь ли ты в неё или нет.

Нарва умолкла, молчал и Герок, ещё какое то время она держала парня в объятиях, затем поцеловав в лоб и улыбнувшись оставила его. Это был первый поцелуй Герока.

Герок несколько дней размышлял над словами Нарвы, то о судьбе, то о сущем, о том что же на самом деле свело их с Фламмом. Неужели и вправду в этом мире всё взаимосвязано между собой, и череда событий связаны одной цепью. Фламм, заметив излишнюю задумчивость подопечного, спросил Герока о том, что же его тревожит, и тот честно поведал ему странный разговор с Нарвой.

— Сущее говоришь, — Фламм как всегда задумчиво потёр подбородок. — Не знаю Герок, а сам то веришь что наши судьбы переплетены, что где-то кем то было решено что наша встреча обязательно должна была состояться?

— Я не знаю что насчёт этого думать.

Тут Фламм погрузился в длительное раздумье, всё то время пока он молчал Герок стоял рядом держа в руках меч.

— Если подумать, то в словах Нарвы есть смысл, — наконец вымолвил Фламм. — Наши судьбы весьма схожи, я как и ты рано остался без родных, моё будущее также зависело оттого сумею ли выучиться мастерству меча, и мне также как и тебе повезло что нашёлся тот, кто согласился учить меня. Может быть так было задумано самой судьбой, а может это просто совпадение.

Тут Герок задал вопрос Фламму который очень интересовал его — Ты помнишь свой первый бой?

— Свой первый бой? — переспросил Фламм. — Нет, самый первый бой в котором вышел победителем я не помню, потому что ещё тогда даже не родился.

Герока постоянно удивлял Фламм, то как он говорил, как выражал свои мысли и то как он относился к жизни. Но вот сейчас его ответ настолько изумил Герока, тот заметив это изумление на лице парня решил пояснить как это было.

— Видишь ли Герок, — начал он как обычно неторопливо своё повествование. — Я рос сиротой, а сиротой стал ещё до своего рождения. Меня воспитал один лекарь при отряде барона Льва, чья земля находится в королевстве Зингар. Этот самый лекарь и стал свидетелем моей первой победы. В то время, когда я должен был появиться на свет, уже несколько месяцев шла война между соседними королевствами, по рассказам бардов которые я слышал позже, война была весьма кровопролитной, в основном страдали мирные люди, земледельцы да жители небольших городков. Бароны навешивали на себя титулы победителей, солдаты грабили да убивали, золотая пора для наёмников. Ведь на войне законов нет, кроме одного наиболее почитаемого, если город пал, три дня даётся победителям для его разграбления. В одном из таких городков, должен был на свет появится я. Тот город полыхал, и видимо всю мою семью просто-напросто вырезали, и уж не знаю что случилось с моей матерью, ведь она была беременна мной, такое нельзя было скрыть, особенно если учесть что пришло время для родов. Думаю не взирая на беременность моей матери солдаты барона Льва поступили с ней так же, как и с остальными женщинами в городе, а она не выдержав что её обесчестили и лишили всего что было дорого, взяла да повесилась на единственном дереве что росло возле дороги. В тот момент когда моя мать уже испустила дух, по дороге проезжал тот самый лекарь, он увидел как у мёртвой беременной женщины ходит живот, что ребёнок в чреве ещё жив и пытается выбраться наружу. Потрясённый увиденным лекарь остановился, снял с дерева труп и вспорол ей живот спасая того, кто внутри. Так я остался жив, так я выиграл свой первый бой.

Фламм поведал историю спокойным и будничным голосом, словно рассказывал не об ужасающей трагедии, а о том как беспутно провёл день.

— Я рос при лекаре лет десять, затем он прогнал меня, так как боялся, говорил что я обманул саму смерть и что за это смерть покарает его. Порой он сожалел что спас мне жизнь, и я до сих пор не могу понять, почему тогда он не избавился от меня, ведь мог продать, выгнать раньше, или даже просто убить, меня ни кто бы не хватился. Но он этого не сделал, бывало задаст трёпки да такой, что я полумёртвый отлёживался в какой-нибудь дыре. Но при этом он меня боялся, а когда напивался то звал меня берсеркером. Именно из-за него я и решился стать воином, что бы ни кто и не когда не смел избить меня. И надо сказать весьма преуспел в этом, позже я стал наёмником, побывал во многих битвах, но ни когда не присягал ни кому на верность. А потом решил осесть в Тромбе. На арене я и закончу свои дни.

— Дерясь на потеху публики? — удивился столь неожиданному выбору учителя Герок.

Фламм улыбнулся, улыбку Герок видел столь редко, что был уверен что улыбается Фламм третий раз на его памяти — Я не просто выхожу на бой, за те пять лет пока выступаю на арене? ни кто не погиб от моего меча, и не погибнет. Я не тот кто проливает кровь ради забавы толпы, даже ради славы и денег, титулов и прочих благ никогда не пойду на это.

Герок с уважением и восхищением посмотрел мечника, вот значит что им двигало, он спасал тех глупцов решивших будто бы путь воина на арене самый быстрый и короткий к славе. Мечник ценил жизнь куда больше, чем бароны и благородные люди.

Глава 9

— Король умер. Да здравствует новый король! С приходом нового короля начинается новое правление. Пусть оно будет таким же благостным, как и при старом.

Заметки архивариуса Робара Тёмного.

Король Робар умер, скончался в довольно преклонном возрасте, будучи дряхлым и немощным стариком. Умирал правитель в своём замке, в самом большом замке всего королевства, ибо с незапамятных времён издан указ ещё одним из первых королей Вольных Земель, замки баронов не должны быть больше замка короля. Прошло полторы тысячи лет и не смотря что порой положение королей было шатким, этот указ исполнялся, так как стал своего рода данью традициям. Замок и вправду огромен, мощные стены, сторожевые башни, множество палат, гарнизон солдат, личная гвардия короля всегда готовая выполнить его приказ, сотни рыцарей и паладинов всегда готовых отправиться в поход по первому требованию повелителя. На северной стороне замка возвышалась Алая башня, там проводили церемонии присяги королю и церемонии посвящения в рыцари или личные паладины короля. Алой её прозвали потому, что во время посвящения вступивший в гвардию короля или принявший титул рыцаря клялся на своей крови что ни когда не предаст корону и того кто носит её. На юге возвышалась Чёрная башня, место заключения тех, кто впал в немилость, довольно мрачное место, говорили что войти в эту башню можно, а вот чтобы кто-нибудь из неё выходил кроме стражников ни кто не видел. На западной стороне непоколебимой твердыней стояла Золотая башня, сокровищница, охранялась она куда тщательней чем другая башня, что на востоке. Белая башня, Башня Света, Башня Знаний. У неё много названий, но по сути вся башня одна большая библиотека, в ней собраны огромное число свитков, древний книг, тёмных гримуаров, все книги что могли обучить магии, алхимии, поведать о самых мощных и уже давно потерянных заклинаниях. Сюда мечтал попасть любой маг, сюда стремились многие кто изучал волшебство, и тем у кого это получалось, как правило больше ни когда не покидали Белую башню. Эту башню побаивались многие в и в других королевствах. Ведь с магией шутки плохи, до сих пор в королевстве Редгар помнят как двести лет назад всего девять магов истребили несколько сотен сильнейших рыцарей того королевства. Маги даже не позволили к ним приблизиться, на рыцарей обрушился шквал огня, молний и ураганного ветра, земля разверзлась под ногами, ни кто из рыцарей не выжил. И была ещё одна башня, возвышалась над остальными, а вокруг неё располагался сам дворец, Королевская башня. Говорили, что когда закладывался дворец, это место было выбрано не случайно, будто бы волшебники почувствовали на этом месте магическую энергию, и первые столетия и дворец и башню звали Драконьей, но потом переименовали в Королевскую. В одной из палат в которых и закончил дни Робар Тёмный. Несмотря на болезнь и старческую немощность Робар до последнего держался за корону, хотя советники и призывали отдать её сыну, Эйнгелю. Но старый король отказывался, а сын уже давно в глубине души лелеявший надежду о правлении, вынужден был ждать смертного часа отца, с нетерпением и глухим всё нарастающим недовольством. Видимо предчувствуя не ладное с сыном, Робар окружил себя алхимиками и верными паладинами. Но всё же смерть прибрала в своё царство старого короля, и уже через несколько дней после похорон Робара корону и право править Вольными Землями получил Эйнгель Первый, не обращая внимание на пересуды и перешёптывания по углам королевского двора. Впрочем, новый король проявил себя как дальновидный правитель, осыпал почестями тех, кто давно заслужил их, даровал королевскую милость тем, кого хотел привлечь на свою сторону, и отменил некоторые подати что так мешали простому люду, и в итоге о нём заговорили если не с уважением, то с одобрением.

* * *

Тёмный вечер, Луну и звёзды скрывали тучи, дул прохладный ветер что заставлял стражников стоящих у главных ворот ведущих в Королевский замок зябко поёживаться. Некоторые столпившись у чадящих факелов грели руки сожалея о том, что не догадались захватить с собой флагу с элем или гротом. Неожиданно, действительно неожиданно, ибо ворота надёжно заперты, перед стражниками возникла фигура, она просто появилась из темноты, перепугав стражу. Те сразу столпились возле незваного гостя.

— Кто ты и как посмел войти сюда? — грозно нацелив пику в грудь незнакомцу спросил один из стражников.

Фигура остановилась, тогда другой стражник достав меч приказал — Выйди на свет.

Незнакомец повиновался, пляшущий от факелов свет позволил разглядеть необычного гостя, только увидели стражники немного. Человек высок, на нём серый плащ с капюшоном скрывавший голову, и повязка что в свою очередь скрывала лицо. Волнение стражников заметно усилилось.

— Почему ты прячешь лицо?

— Даже если я открою вам своё лицо, это ничего вам не даст, — голос говорившего тих, но все прекрасного его слышали. — Я не враг вам и королю, всего лишь путник что решил прийти во дворец для важной встречи.

— Важной встречи с кем? — спросил первый стражник, но всё же отпустил пику, незнакомец уже не казался ему таким уж и опасным, стражник что вытащил меч также убрал своё оружие.

— Его имя вам ничего не скажет, вы даже не в состоянии запомнить его, ибо только маги могут произнести это имя.

— Ты наверное из тех, кто живёт в Башне Знаний? — стражники уже окончательно успокоились, таинственный незнакомец не внушал теперь ни какого опасения.

— Скажем так, я довольно часто бываю там, — уклончиво ответил незнакомец. — Так вы позволите мне пройти?

Стражники что перегородили ему дорогу как один расступились, освобождая путь, незнакомец прошёл, а стражники ещё какое то время смотрели ему вслед, затем словно очнувшись разбрелись по сторонам, кто то вновь встал на пост, а кто то пошёл греться у огня. Спроси их сейчас о загадочной фигуре в сером плаще, ни кто из них не вспомнил бы об этом.

А незнакомец уже был в башне, но не в Башне Знаний, а в Королевской башне. Он прошёл абсолютно незамеченный для бдительных глаз королевской гвардии. Остановившись у высокой и богато украшенной причудливыми узорами дубовой двери, он прислонил ладонь к серебряному диску что надёжно запирал её, и произнёс — Дверь откройся.

Диск повернулся, от него по узорам побежал струящийся белый свет, и дверь что казалась так надёжно запертой, бесшумно отворилась, и едва незнакомец вошёл внутрь, тотчас также бесшумно закрылась за ним. Незнакомец очутился в гигантском зале, богато украшенный золотистым мрамором и малахитом, колонны из гранита, фрески лазурного цвета, блеск позолоты и серебра. Прямо в зале разбит великолепный сад из деревьев и прекрасных цветов, источающих невероятно чудесный аромат. Посреди сада бил хрустальный фонтан, издающий тончайшую музыку что невольно радовала слух, казалось что вместо воды бьёт серебряная струя. С цветка на цветок беззаботно порхали бабочки, слышалось пение птиц. В углу сада круг из странного камня, он прозрачен и зеленоватого цвета и казалось что светиться изнутри. Но больше всего поражало то, как это всё могло уместиться внутри дворца, который хоть и был огромен.

— Рад вновь приветствовать тебя в своих чертогах мой друг, — послышался мелодичный голос. — Рад видеть тебя снова Мордрук.

Маг скинул капюшон и снял повязку с лица и повернувшись в сторону голоса поприветствовал радушного хозяина — И я рад видеть тебя Аурелиан.

Напротив мага возвышалась фигура эльфа, как не был высок Мордрук, но он едва доставал до груди эльфу. Эльф высокий, слишком высокий для человека, стройный, в ослепительных белых одеждах, длинные светлые волосы, на лбу пряди сдерживал серебряный обруч. Черты лица правильные и благородные, одухотворённые с печатью многовековых знаний, а кожа была неотличима от горного снега, настолько чиста, голубые глаза источали мудрость.

Аурелиан подошёл к Мордруку и обнял его с дружеской улыбкой — Ещё раз повторюсь, рад видеть тебя мой юный друг.

Мордрук обнимая эльфа в ответ с усмешкой произнёс — Ты до сих пор считаешь меня юным, а вот годы так не считают, моих волос коснулась седина, старость подошла незаметно.

Эльф продолжая улыбаться сказал — Для меня ты навсегда останешься тем мальчишкой коим я увидел тебя впервые.

Мордрук вздохнул — Как быстро прошли годы, а ведь кажется, что только вчера мой наставник познакомил нас.

— И в тот же день я почувствовал какая сильная магическая энергия бурлит в тебе, и за эти десятилетия ни разу в тебе не разочаровался. Но что же, — произнёс Аурелиан извиняющимся тоном, — ты устал с дороги, а я даже не предложил отдохнуть и не предложил угощение. Прошу, — и указал жестом чтобы маг следовал за ним.

Они прошли вглубь сада, Мордрук оглянулся по сторонам, на множество разноцветных цветов что окружали их.

— Твой сад как всегда великолепен.

— Сад моя отрада, тут я отдыхаю душой.

Аурелиан подвёл Мордрука к хрустальному столу с мягкими креслами, Мордрук сел в одно, эльф подвинул к нему пустую чашу и затем хлопнул в ладони. Тотчас к чаше подлетел разноцветный рой бабочек и закружил над чашей скрыв её с глаз, а затем, когда рой разлетелся в стороны, чаша оказалась полна янтарной жидкостью от которой исходил цветочный аромат.

Мордрук взял чашу в руки — Нектар, чудесный дар матери природы, жаль что только вы эльфы сумели сохранить то как он добывается.

На что эльф учтиво произнёс — Когда то и люди владели этим заклинанием, но со временем потеряли его, а мы эльфы не вмешиваемся в судьбу людского рода. Угощайся Мордрук, это от чистого сердца.

Мордрук сделал глоток, и зажмурил глаза от удовольствия, по лицу мага расплылось блаженство — Какой чудный вкус.

— А главное весьма полезный.

— Может поэтому мой мастер так долго не старел? — хитро прищурившись спросил маг эльфа.

Тот улыбнулся, отвечая уклончиво — Как знать мой юный друг, как знать.

Подождав пока Мордрук сделает ещё пару глотков, а затем довольный достанет и набьёт трубку, раздувая её, эльф спросил — Тебя не было много лет мой друг, что же привело сейчас?

Мордрук нахмурился, он вынул трубку изо рта и подбирая слова ответил — Я чувствую изменения в мире, что-то непостижимое заставляет меня беспокоится.

— И что же?

— Не знаю Аурелиан, я просто ощущаю беспокойство, нам угрожает опасность. Когда я говорю нам, я имею ввиду всех людей, все королевства, весь человеческий род.

— И ты не одинок в своих опасения, маги что находятся в Башне знаний также чувствуют незримое присутствие чего то тёмного и злого, но как и ты не могут понять откуда взялись эти ощущения.

— Значит мои ощущение не мои домыслы, от этого мне немного легче, — Мордрук затянулся, выпуская дым. — А ты Аурелиан, как эльф чувствуешь угрозу?

— Я чувствую некое смятение в мире людей, но также не могу понять откуда оно идёт.

Мордрук вновь выпустил облако дыма — По дороге в Королевский замок мне повстречался трогл, — и увидев обеспокоенный взгляд эльфа добавил. — Это произошло днём, когда он по обыкновению превратился в камень.

— И разумеется ты разрушил его.

— Разумеется.

Аурелиан задумчиво произнёс — Как раз в последние месяцы во дворец приносили ужасные вести, о целых фермах что разорены непонятно как, ничего ценного не пропадало, но вот всё живое, от скота до людей найти не могли, лишь кровавые пятна на земле. Признаться, все мы думали что речь идёт о какой-нибудь секте или тёмных магах, но сейчас когда ты заговорил о трогле, всё встаёт на свои места.

— Наоборот мой друг, всё как раз куда запутанней. Как трогл оказался здесь, и один ли он?

— Не знаю как он очутился в наших местах, но троглы не водятся в землях людских королевств, они живут в пещерах Великий Гор, в землях орков.

— Вот именно. Как хоть один из них сумел пересечь реку Стикс с её то быстрым течением? Как он вообще попал сюда? Неужели под Стиксом есть подземные проходы?

— Мне не известно о них, — эльф заметно нахмурился, — как не известно до чего может довести жадность орков, вполне возможно, стремясь найти как можно больше богатой руды эти несчастные докопались до чего то странного.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе как и мне известны повадки троглов, они не покидают родных мест, даже если там нет еды, то просто на длительное время могут превратиться в камень и ждать нужного часа. Значит что-то спугнуло этих тёмных созданий, раз они решились на такое опасное для себя путешествие.

— И что могло напугать их? — Мордрук затаил дыхание в надежде что эльф просветит его.

— Не знаю, но чтобы это не было, это представляет куда большую опасность чем трогл, чем все эти твари вместе взятые. В самом деле, не орки же решились переправить их в земли людей.

— А что такого страшного может быть в землях орков? Что могут скрывать недра Великих Гор?

— Мир полон тайн мой друг, а есть на свете такие тайны, коими даже мы эльфы не владеем знаниями о них.

— Но ты мог бы узнать у своего народа, быть может кто то из ваших старейшин владеет хоть крупинкой знаний о Великих Горах.

— Разумеется я это сделаю, — пообещал эльф. — Может есть ещё что-то важное о чём ты хотел бы мне поведать?

Мордрук немного замялся — Есть кое что, но не настолько важное что бы говорить об этом.

— Мне уже стало невероятно любопытно, не скрывай Мордрук, раскрой свой секрет.

— Это вовсе не секрет. Несколько лет назад ко мне в лавку зашли двое, мальчонка и дед, так уж вышло что я решил погадать ребёнку на будущее.

Эльф улыбнулся — Всё ещё любишь заглядывать в завтрашний день, для вас людей это весьма характерно.

— Ты прав Аурелиан. Так вот, я гадал ему на рунном столе.

— О, — удивлённо протянул эльф, — довольно точный способ гадания, всё что выпадает на рунном столе, как правило сбывается, а ещё то как выпадут руны, так и будет. Рунный стол несколько предсказывает будущее, сколько предопределяет его, делает его таким, как выпали руны. Не всякий человек решится на такое гадание.

— Это правда, но если человек не знает что из себя представляет рунный стол, то он легко соглашается на это, — тут Мордрук приумолк попыхивая трубкой.

Эльф для приличия выждал, а затем спросил — И что же выпало несмышлёному дитю?

На лице мага промелькнула тень сожаление и осознания своей вины — У мальчика выпали довольно странные руны, руна воина, путешественника, руна знаний и могущественного покровителя. И была ещё одна руна.

Мордрук опять погрузился в раздумья, эльф видя размышления мага на этот раз решил не тревожить своими вопросами. Мордрук сам продолжил свой рассказ.

— Последняя руна была руна смерти.

— Что? — было видно что эльф не верил ушам. — Руна знаний, руна воина и руна смерти, разве такое бывает?

— Руна смерти выпала из рунного стола на пол во время гадания.

— Но раз она коснулась рунного стола, значит судьба уже предопределена, тебе об этом известно лучше чем мне.

— И это довольно странно, получается будущее этого парня победить смерть.

— Что в общем то невозможно, ибо смерть не имеет сущности, она всюду и приходит когда наступает её час.

— Но ведь руны почти никогда не врут.

— Почти никогда, — заметил эльф. — А быть может мой друг, тому ребёнку суждено сразиться с тем, кто несёт смерть. Порой руны можно толковать по-разному. И по всей видимости винишь себя в том, что так выпали руны. Так почему тебе не встреться ещё раз с этим ребёнком и не попытаться исправить его судьбу?

Мордрук докурив трубку спрятал её — Это на данный момент сделать невозможно.

— Отчего?

— Когда я покидал Тромбе мне стало известно что он убил местного стражника, за что его отправили на арену, где он будет жить и расти до тех пор, пока не выйдет на арену в качестве бойца и в бою не добудет право на жизнь, или же эту самую жизнь и потеряет на арене.

— Значит рунный стол пришёл в движение. Что поделать, такова его судьба. Мордрук должно быть ты сильно устал в пути, отдохни, ведь, уверен, ты предпочтёшь мои покои покоям королевского дворца?

— Ты прав.

— Я провожу тебя.

— Ты весьма любезен Аурелиан.

— Мне доставляет удовольствие заботиться о своём друге. Ведь ты прекрасно знаешь как эльфы привязываются к тем, кого считают своим другом.

— Других эльфов я не видел.

— Поверь они такие же как и я.

— Верю тебе мой друг, верю.

И они отправились в покои, эльф и в самом деле вёл себя как радушный хозяин, что обрадовался приезду старого хорошего друга.

Глава 10

Следует подыгрывать желанию вассалов выслужиться перед вами. Проявлять им свою милость, осыпать привилегиями и непременно поощрять. Нет ничего хуже подчинённого, считающего будто бы его обошли справедливой наградой. Такой замыслит недоброе, и может предать.

Наставления из трактата «Как следует править землями», составил учитель Королевской Башни Эдгард Травник.

— Выпад, теперь защита. Атакуй, атакуй! — голос Фламма уже не звучал так требовательно как три года назад. С одобрением в глазах следил за парнем. — Молодец, — похвалил ученика.

За последние годы Герок заметно вырос, на вид ему лет шестнадцать, но по крепости тела и сноровки не отличался от лучших воинов состоявших в королевской гвардии. Стал выше, шире в плечах, быстрее, сильнее, ловчее, двуручный меч с лёгкостью удерживал в одной руке. И всегда за его занятиями следил орк. Между орком и ним возникла довольно странная связь, они всегда наблюдали друг за другом, могли часами смотреть друг другу в глаза и при этом за все эти годы ни разу не перебросились ни словечком. Впрочем, орк вообще ни с кем не разговаривал, он продолжал выходить на арену в исключительных случаях, так как был самым ценным бойцом арены. А в длительных промежутках между боями, орка продолжали держать в клетке опутанного цепями.

— Молодец, молодец Герок, — Фламм не удержался и ласкового потрепал мальчишку за непослушные волосы. — Ты уже почти стал воином.

— Почти не считается.

— Настоящим воином станешь когда меч испробует крови врага. Не стремись к этому, ведь эта чаша всё равно не пройдёт мимо тебя.

— Я хочу чтобы этот день наступил как можно быстрее, — с решительностью в голосе заявил Герок.

Фламм глянул на него — А что будет потом? Получишь свободу и что станешь делать с теми знаниями, которые дал тебе я?

Герок пристально посмотрел в глаза учителю и произнёс твёрдо — Я ни когда не применю твои знания против слабого и беззащитного.

Фламм добродушно усмехнулся — Не горячись ты так парень, ещё не знаешь что такое жизнь. Обещать можешь одно, но колесо судьбы повернётся так, что после будешь горько сожалеть о данном обещании. Не разбрасывайся словами, в первую очередь они больно ударят по тебе.

В тот же день по залу разнеслась новость, в Тромбе едет король Эйнгель Первый, и в честь его приезда барон Ворон устраивает грандиозные представления. В городе будет салют, гуляния, одним словом большой праздник, и разумеется будут бои на арене. А потом пришла другая весть, один из паладинов короля хочет сразиться с орком. Эта новость застала распорядителя боёв Джута врасплох. Одно дело когда орк расправляется с зазнавшимся выскочкой, пусть и из благородных, другое дело паладин короля. Довольно часто выходило так, что паладины состояли в давнем родстве с королевским родом, то есть может получиться так, что смерть паладина расстроит, а то и разозлит Эйнгеля. О чём барон Ворон и поведал Джуту.

— Я не хочу расстраивать нашего короля, не хочу попасть к нему в немилость. Поэтому устрой так, чтобы орк проиграл, — барон Ворон довольно высокий, статного телосложения с высокомерием глянул на Джута. На Вороне дорогие доспехи и роскошный чёрный плащ, развивающийся при быстрой ходьбе.

— Бой будет идти до смерти одного из противников? — затаив дыхание спросил распорядитель боёв.

— А сам как думаешь. Тем более тот паладин совсем юнец, он не бывал в настоящем сражении вот и хочет порадовать себя смертью орка, не разочаровывай его, и меня.

— Но ваша светлость, — залепетал распорядитель боёв, — орк очень дорогой боец, на него едут смотреть из других земель. Кто возместит мне убытки?

Распорядитель боёв в первую очередь думал о прибыли, смерть орка разумеется ударит по арене, вдруг посетителей станет меньше?

На лице барона показалась маска презрения к торговцу смертью — Как ты смеешь говорить мне об убытках собака! Ты получил орка бесплатно, мои стражники схватили и подарили его тебе! А теперь набрался наглости и смеешь говорить мне тут об убытках! — тяжёлый удар по столу заставил Джута испуганно сжаться. — Значит так червяк, либо паладин побеждает, либо в случае его гибели твоя голова будет лежать у моих ног.

* * *

Распорядитель боёв рвал и метал, крушил всё что попадало ему под руку, вымещал злобу на предметах и слугах, швыряя в них вещами. Вернувшись от барона Ворона, Джут вновь чувствовал себя хозяином положения, ни кого в этом городе не боялся, многие их знатных и просто богатых людей искали его расположения, ведь бои на арене весьма увлекательное зрелище, многие кто посещал их хотели иметь лучшие места. А кто мог устроить это? Кто мог найти местечко поближе к тому же барону? Только он. И лишь самого барона распорядитель боёв опасался, и не зря. А теперь ему придётся расстаться с орком! Остановившись Джут перевёл дыхание, ладно, ничего страшного, в конце концов есть шанс отыскать другого орка, быть может тот тоже сумеет продержаться несколько лет на арене. А пока надо выполнить приказ барона, орк должен проиграть паладину. Но как? Бой будет уже завтра, морить голодом бесполезно, отравить конечно можно, но тут надо знать как правильно это сделать, а то выйдет так, что орк и на ноги то подняться не сможет. Да и как найти нужного алхимика что сумеет подобрать нужный яд. Может Нарва целительница? Распорядитель боёв отмахнулся от этой затеи, она не пойдёт на это, её ни купить, ни запугать не получится. Тогда есть ещё один вариант. При помощи кнута можно так избить орка что тот смог бы стоять на ногах и даже драться какое то время, но в конечно счёте был бы слаб и всё равно проиграл. Тут нужен знаток своего дела, распорядитель Джут вздохнул, вспомнив о Смогли, умелый малый, второго такого не сыскать, работа как раз про него.

Прибираясь в зале Герок увидел как к клетке с орком подошли стражники, их было больше чем обычно, надев на орка цепи они потащили его на арену, сегодня как раз она пустовала. При этом стражники особо не церемонились с могучим пленником, что бы весьма удивительно для Герока, ведь он знал как трясся распорядитель боёв над орком, не позволял лишний раз приблизиться к нему, а тут стражники с гиканьем и злорадным хохотом буквально потащили орка за собой, то и дело тыкая в бок то рукояткой от меча, то остриём копья.

Через несколько часов орка привели обратно, точнее сказать притащили. Орк был избит, избит сильно. На теле были видны кровавые следы от ударов кнута, неглубокие резаные раны, особенно много их было на запястьях, но вот что была самое странное, лицо орка было не тронутым.

Из тех стражников что тащили орка выделялся один, с глумливым лицом и злобными маленькими глазёнками, он буквально пищал от восторга когда орка запихивали обратно в клетку заковывая в цепи.

— Вот и пришёл тебе конец зверюга! Завтра ты сдохнешь во славу нового короля. Для тебя это честь, которую ты нечестивый ублюдок не заслужил! — и с удовольствием плюнул на орка, а затем пнул кувшин с водой что стоял на полу клетки. Кувшин пролетев пару шагов упав, но не разбился, вода вытекла на пол и просочилась сквозь складки камня. — Напоследок ты даже глотка воды не получишь. Ребята, — повернулся стражник к своей дружине. — Завтра я ставлю на паладина! — зычно выкрикнул он доставая из кармана горсть золотых лурингов. — Все луринги что у меня есть! Кто со мной?

Толпа стражников довольно захохотала, и они все отправились прочь из зала. Только сейчас Герок понял, почему лицо орка не тронули. На орка как обычно наденут доспехи, но выходил на бой орк всегда с открытой головой, ни когда не закрывался шлемом, сам так решил. И если публика увидела бы раны на лице орка, то догадалась, что его проигрыш дело не чистое, а остальные порезы скроются доспехами. Герок насупился, так значит благородные паладины решили поразвлечь себя лёгкой смертью. Не выйдет. Ночью, когда в зале не спали лишь пауки да мыши, подошёл к клетке с орком. Он не опасался за себя, так как точно знал, что сейчас в зале нет никого, даже надзиратель за порядком спит в далёкой комнате причудливым храпом тревожа мух что вились над его головой. Но всё же Герок огляделся по сторонам, и увидел как за ним наблюдает Нарва, её Герок не опасался. Подошёл к двери клетки, щелчок, ключ парень благоразумно добыл раньше, и уже стоит возле лежащего орка. Герок достал резную шкатулку, ту саму что подарила ему целительница. Открыв её, окунул пальцы в чудодейственную мазь, и начал смазывать раны. Орк лежал не шевелясь, лишь наблюдая за парнем, а в его глазах недоумение.

* * *

— Что?! — придя утром Джут не верил своим глазам, в клетке в полный рост стоял орк, ни единого пореза, ни единого следа от кнута на его мощном и здоровом теле не было. — Что?! — завопил ещё громче и со всей силы ударил по лицу надзирателя за порядком. — Да как такое возможно? Как ты допустил это? — закричал он на него брызгая слюной.

Надзиратель за порядком ошалело таращил глаза на орка и несвязно бормотал, что до стражников то они просто застыли в оцепенении, увидев орка в полном здравии.

— Ни как не обошлось без магии, — произнёс кто то из них.

Распорядитель боёв обхватив голову верещал дурным голосом,ведь бой уже должен был вот-вот начаться, уже не получиться вновь так искусно избить орка. Паладин потерпит поражение, и что хуже всего этим же вечером он лишиться своей головы. Что делать, что делать? Лихорадочно ища выход, в голову Джута пришла одна безумная, но в его положении спасительная идея. Он стремглав рванул прочь из зала, направляясь в ложу для почётных гостей, туда где должны были быть барон Ворон и король Эйнгель.

Публика спешила занять места, юноши и девушки, простолюдины и знатные горожане, вельможи благородного происхождения кичащиеся своей древней кровью и нищий сброд непомнящий своего родства, которому барон Ворон ради приезда короля благодушно позволил попасть на арену. Нищие что не могли позволить себе не то что лучшие места, но и самые простые толпились прямо перед самой ареной, давя друг друга у ограждения, да так что стража, боясь как бы голодранцы не свалили ограждение, то и дело отпихивала нищих подальше. А те во всё горло вопили благодарность барону Ворону и королю, ведь перед входом на арену из казны каждому бедняку дали по десять медных лурингов да возможность хлебнуть вина из общей бочки. Вино так себе, перебродившее от которого ушлые купцы поспешили избавиться, но голь не выбирает, особенно когда у тебя вообще ничего нет. Горожане попроще, разве что чуточку удачливее этих нищих, занимали пожалуй половину мест арены, но именно они и были самыми ярыми поклонниками боёв, именно простой люд создавал героев, освистывал проигравших, ну и делал ставки на боях. Именно тут было золотое дно для менял и посредников. Чем выше были места, тем выше положение занимали люди сидящие на них. После простолюдинов шли успешные ремесленники, небольшие купцы, поднимаясь выше уже можно было увидеть граждан из форума, куда более богатых и знатных. И наконец самый верх, личные места барона Ворона и его свиты, а также тех, кого он милостиво приглашал к себе в ложу, либо для таких вот особых случаев как приезд короля Эйнгеля Первого.

Арена гудела, все были в курсе что на арену выйдет орк, а против него паладин короля. Люди до хрипоты спорили кто победит, одни ставили на орка, другие на паладина. И все почему то были уверены что этот самый паладин могучий боец, закалённый в битвах. И ни кому в голову не могло прийти, что этот самый паладин держал оружие лишь во время тренировочных боёв, что вся его воинская слава это участие в многочисленных рыцарских турнирах, и что ему от роду девятнадцать лет и он ни в одном бою не участвовал. Правда гонора у этого паладина хоть отбавляй, поэтому он так самонадеянно и вызвал орка на смертный бой.

— Куда прёшь? — паладин из охраны короля грозно встал на пути распорядителя боёв, он грубо схватил его за плечо и силой заставил встать на колени.

— Мне надо поговорить с бароном Вороном, — сбивчиво принялся оправдываться распорядитель боёв.

— Пошёл прочь! — рявкнул паладин и уже был готов отвесить пинка наглецу что посмел вторгнуться в ложе высокочтимых господ.

На счастье Джута его заметил барон Ворон, он остудил пыл паладина и подозвал к себе распорядителя боёв.

— В чём дело? — спросил барон не сводя пристального железного взгляда с распорядителя Джута, что в ужасе переминался с ноги на ногу.

— Нельзя паладину выходить на бой с орком, — истерически зашептал распорядитель на ухо барону. — Орк в полном здравии.

— Что?! — окрик барона заставил людей подле него разом умолкнуть.

Появилась гнетущая тишина, король видя перемену в лице барона, спросил последнего — В чём дело мой дорогой друг, в твоём городе возникли трудности?

Барон Ворон с трудом сдержался, фраза «в твоём городе возникли проблему» звучала так, словно барон не в состоянии в своей вотчине навести порядок.

— Нет Ваше Величество, всё в порядке, — хрипло произнёс Ворон, — всё готово к бою.

А про себя Ворон думал, к девяти тёмным кругам расположения короля, раз позволил себе так унизить его перед собственными вассалами, сдохнет паладин от рук орка туда ему и дорога. А распорядителя боёв за это обезглавит, сорвёт на нём злость. Джута видимо догадался о чём думает барон и рванул в сторону короля выкрикивая истерично:

— Ваше Величество позвольте мне предложить вам особый бой!

— Какой? — король лениво взглянул на то, как напрягся барон.

— Пусть против орка выйдет Чёрный мечник!

— Чёрный мечник, — проговорил король словно что-то припоминая, — мне кажется я слышал это имя.

Тут один из советников что стоял рядом чуть склонившись, пояснил королю — Это очень известный воин, когда то он был наёмников, даже выполнял поручения вашего отца.

— Точно, теперь вспомнил. Так значит Чёрный мечник осел в Тромбе. Ваш город полон секретами борон, это весьма приятно удивляет, — милостиво и весьма добродушно произнёс король.

Барон почувствовал как расположение короля к нему заметно улучшается, поэтому торопливо произнёс — Таков мой город Ваше Величество, и если вы желаете пусть орк и Чёрный мечник сойдутся в смертельном поединке в честь вашего приезда.

— Да будет так.

Глашатаи на арене громогласно возвестили что против орка выйдет биться не паладин, а Чёрный мечник. На мгновение стало тихо, а затем трибуны на арене взорвались. Все наперебой принялись делать ставки, бились о заклад кто выйдет победителем, посредники едва успевали принимать пари. Если о паладине ни кто не слышал, и поэтому ни кто не знал что за бой ожидает, то Чёрного мечника знали все! Все предвкушали особый бой, виртуоз меча и мощная секира, две легенды арены сойдутся в смертельном поединке после которого останется только один.

В зале под ареной царила не меньшая суматоха, известие о смене противника для орка повергло всех в возбуждение, и лишь Герок стоял не шелохнувшись в кипучем море переплетённых человеческих голосов. Новость эта ошеломила его, заставила внутренне сжаться. А стража уже освобождала орка от оков, кинула в клетку доспехи из орочей стали, серые доспехи, казалось их словно топором вытесали из куска железа, неказистость их удивляла, ведь об орках шла слава как о лучших в мире кузнецах. Но не стоило обманываться, может вид этих доспехов невзрачный, грубоватый, но это весьма прочные доспехи, способные выдержать любой меч. Уже перед входом на арену двое стражников принесли оружие орка, обоюдоострая секира больших размеров, сталь была так отполирована, что на свету секира отбрасывала лучи сияя ярким светом. Сделано это специально, что бы во время боя можно было изловчиться и ослепить противника, выиграв несколько драгоценных секунд, которые противнику могут стоить жизни. Помимо прочего секира столь остра, что можно было разрезать волосок вдоль. Орк вышел на арену, толпа взрывом тысячи голосов поприветствовала своего героя, что мрачно, подняв голову вышел под жадные взоры людей жаждущих кровавого зрелища.

Фламм неторопливо зашагал к выходу на арену, как всегда спокойный и невозмутимый. На нём были лишь кожаные доспехи, а за спиной его верный чёрный меч. Герок бросился к своему наставнику и другу, открыл было рот, даже ещё не понимая что же он собирается сказать, но Фламм остановил его, положив руку на плечо.

— Успокойся мой друг, всё будет так, как предопределено судьбой.

Герок застыл в удивлении, Фламм решил положиться на судьбу? Тот улыбнулся — Когда поступаешь правильно, позже не сомневайся в своём решении, даже если это принесёт неприятности. Ведь откажись ты от правильного поступка, в течение всей жизни будешь корить себя, а это принесёт куда больше душевных терзаний.

И ещё раз хлопнув Герока по плечу вышел на арену, двери закрылись с мрачным скрежетом, отчего у Герока сжалось сердце от неприятного предчувствия, он сел на пол прямо напротив дверей что вели на арену, он не уйдёт до тех пор, пока не увидит кто стал победителем.

Из-за дверей донёсся стройный глас множества глоток, хор возвещающий о начале боя. Сидя напротив ворот арены Герок хоть и не видел как протекает бой, но точно представлял его ход, ведь он столько раз наблюдал и за орком, и за Фламмом. Орк не будет подпускать к себе мечника, знает, насколько быстр и точен его меч. Будет стараться поразить Фламма молниеносным разящим ударом секиры. В руках орка секира, которую несли двое людей, была подобно пёрышку, взмахи столь быстры что неопытный глаз мог и не заметь как мелькнула секира перед его глазами, и при этом всегда смертоносна. Герок ясно представлял себе то, как сейчас орк ловко орудует ей, вот он наносит удар за ударом, секира сверкающая в лучах солнца кажется молнией в руках бойца. Но Фламм не прост, на нём лёгкие кожаные доспехи что не стесняют движения, а главное он побывал в стольких боях что научился предугадывать движение противника. Вот орк замахнулся для смертельного удара, но секира попадает в пустоту, лишь свист воздуха, Чёрный мечник отскочил в сторону. Орк замахивается повторно и зрители уверены что смерть настигнет Фламма, но секира уходит в песок арены, вгрызаясь в него так, что поднимает фонтан песка, но Фламма на это месте уже нет. И разумеется публика в восторге, она довольно ревёт и этим рёвом требует продолжения увлекательного боя. Фламм достал свой меч, и это раззадоривает публику. В ложе почётных гостей король и барон со своими свитами благосклонно наблюдают за теми, кто отдаёт по прихоти этих благородных людей свои жизни. Вступит ли Фламм в открытый бой с орком? А может ли меч устоять против секиры? Обычный нет, но меч Фламма да. Орк наносит очередной удар, на этот раз Фламм не уклоняется, он отбивает мощный удар секиры, два металла встретились и искры брызнули из-под них. Героку даже почудилось что он слышит тот скрежет лезвий. Секира хоть и мощное оружие, но медлительное, меч быстрее. И вот уже Фламм в ответ наносит удар. Но Фламм не орк, он не станет убивать противника, кем бы не был его противник Фламм оставит ему право на жизнь. Скорей всего Фламм попытается ранить орка в ногу, тогда тот не сможет быстро передвигаться и бой потеряет свою привлекательность, а значит его могут прекратить. Но на орке надёжные доспехи, первый удар Фламма они выдержат, а Фламм тем самым подставиться под ответный взмах секиры. Орк не упустить своего шанса, но Фламм сумеет отразить и этот удар, успеет выставить меч плашмя и тем самым задержать секиру. Но как бы Фламм не был силён, орк сильнее, а это значит что Фламму придётся отступить назад и сделать это как можно быстрее, ведь едва он успеет отпрыгнуть, как прямо перед ним обрисовав плавный полукруг с пронзительным свистом рассекая воздух мелькнёт секира. Толпа ревёт, иные безумствуют, с рядов слышится:

— Убей его!

— Пусти ему кровь!

Кричат и простолюдины и важные персоны, мужчины и женщины, неоперившиеся юнцы и юные девы, что порой завидев мышь, ахают и в страхе визжат. И не понятно, чью же смерть хочет видеть достопочтимая публика. И даже на ложе почётных гостей заметно волнение, им тоже стало любопытно, кто же сегодня расстанется с жизнью. Фламм делает обманный ход, он словно бросается вперёд, орк видя это рывком заносит секиру над головой собираясь обрушить всю её мощь на Фламма, и когда замах уже не остановить, когда секира летит вниз готовая размножить череп противника, Фламм отскакивает в сторону, и секира промахнувшись влетает в землю что есть силы, уходя в неё наполовину. И в этот самый момент для Фламма открывается прекрасная возможность, орк промахнулся, разом выдернуть секиру у него не получиться, руки всё ещё держат древко, он открыт для удара. Фламм замахивается целясь по рукам орка, чёрный меч перерубит древко как соломинку, хоть и сделано оно из кости оленя, также мечник отрубит одну кисть орку и тот уже не сможет продолжать бой. Это было бы благоприятный исход поединка. Герок мучительно выдохнул, но орк умел драться и без оружия. Орк завидев движения человека быстро отпускает секиру и ударом локтя бьёт мечника по груди, в тот самый момент когда Фламм открылся, занося удар. Фламм выстоял, но упустил свой шанс, орк рывком выдёргивает секиру, и они бросаются друг на друга в смертельном замахе. Герок устремил свой взор на ворота ведущие на арену когда раздался такой ор голосов, который ему не приходилось слышать ранее. Значит бой закончился, значит остался всего один победитель. У толпы есть обычай выкрикивать имя того кто выиграл, но сейчас это был просто довольный рёв толпы. И вот ворота открылись. Тяжело ступая вниз по каменной лестнице, шаги отдавались гулким эхом вмиг притихшем зале, сошёл победитель. Герок отпустил голову, кто-то положил руку на его плечо явно пытаясь утешить. Герок поднял глаза, это орк. Затем орк отбросил секиру в сторону и ушёл в свою клетку. Стражники принесли тело Фламма, закрыв его саваном, положили в дальний угол, Герок сел подле него.

Глава 11

Смерть всегда приходит за нами. От неё невозможно скрыться, её невозможно обмануть, ибо таков круг мироздания. Всё живое умирает, давая место новому.

Высечено на Алтаре Жизни.

Герок не корил себя за смерть учителя и пожалуй единственного друга, считая что в этом больше вины короля чем его, или орка. И признавал мужества наставника, он до конца остался верен своему слову, не стал убивать на арене. Герок не сомневался, захоти Фламм покончить с орком, сделал бы это. Но Фламм не хотел убивать на потеху публики, предпочёл чтобы убили его. Сидя возле тела, Герок вырезал руну на могильном столбе. Слёзы лились застилая глаза, ладони непослушны, нож то и дело выскальзывал из пальцев норовя царапнуть кожу. Пусть Фламм и не верил в святые алтари и жизнь после смерти. На руне вырезал одно слово — жизнь. Фламм навсегда будет жить в его сердце. Время от времени к Героку подходила Нарва, она стояла неподалёку, и всё порывалось то подойти к нему, но ни как не решалась. А жизнь под ареной шла привычным чередом, да смерть легендарного Чёрного мечника всех поразила и будет оставаться главной вестью не один день, но всё же смерть на арене в последнее время стала обыденным явлением. Всех больше интересовало кто же теперь по популярности будет первым, помимо орка разумеется. На место Фламма претендовал Азур, и он был готов бросить вызов любому кто осмелиться оспорить его право.

В зал спустился распорядитель Джут в отличном настроение. А что ему не радоваться? Бой между Чёрным мечником и орком пришёлся по душе королю и что самое важно барону Ворону, который остался доволен тем, что доволен был король. И пусть распорядитель не получил прямой выгоды, осознание того, что чаша бедствий миновало его, делала Джута счастливейшим человеком во всём Тромбе. И даже смерть мечника не очень то и огорчила, да пал весьма известный боец, но он был весьма своенравен, и приходилось держать его лишь из-за любви публики. Теперь то он развернётся по полной. Распорядитель лишь на мгновение задержался возле клетки с орком, довольный хрюкнул, орк жив, тратиться на нового не придётся, направился прямиком к телу Фламма. У него было то, что очень желал заполучить распорядитель, чёрный меч из небесной стали. Он знал как дорого стоит подобное оружие, да ещё побывавшее в руках столь известного бойца, многие именитые покупатели, которые уже успели навестить распорядителя боёв, готовы расстаться с не одной тысячей золотых лурингов чтобы заполучить этот самый меч.

Джут не обращая внимания на Герока сбросил саван что успел пропитаться кровью и потянул руки к мечу что лежал поверх Фламма. Но распорядитель не успел и дотронуться до меча, как очутился на грязном полу с разбитым носом. Сидя на полу и ошалело глядя на Герока что сжимал кулак распорядитель так истерично завизжал, что оказавшиеся поблизости люди невольно поморщились.

— Ублюдок! Грязная тварь! Как ты посмел меня ударить! — вскочив, распорядитель боёв бросился на Герок и вновь очутился на земле.

И только тут стражники стоящие рядом опомнились, бросившись к Героку они схватили его за руки. Джут подскочил к Героку издавая страшные ругательства и брызгая слюной от ярости.

— Я сгною тебя тут! Ты подохнешь у меня …

— Ты ничего со мной не сделаешь, иначе сам очутишься в таком подземелье, в котором нет даже надежды на солнечный свет. Не забывай, кто я и почему тут нахожусь, — голос Герока спокоен, а тон издевательский.

И распорядитель понял откуда у парня такая уверенность, он уже и позабыть успел как сопляк очутился у него, и кто его привёл. Вспомнив это, распорядитель боёв заметно поостыл — Думаешь тебя это спасёт? — прошипел он подобно змее. — Я тебя не трону, пока. Но знай, всё что находиться на арене и под ней принадлежит мне, тем более после смерти бойца. И если я хочу забрать этот меч, я забираю его по праву.

— Это не так, — раздался дрожащий голос Нарвы, она выступила вперёд, пройдя через кольцо бойцов и всех тех кто был в подземелье и стал свидетелем стычки между Героком и распорядителем боёв. — Это не так, — повторила она вновь и протянула потрёпанный клочок листа, подобно тому на которых пишут указы вельможи. — Тут воля Фламма.

— Что? — взорвался Джут. — Какая ещё к девяти тёмным кругам воля?

— Его завещание, — твёрдо произнесла Нарва, — тут лишь одна фраза, «всем что было моим, отныне владеет Герок».

Стало тихо, так тихо что слышно как тяжело дышит распорядитель боёв с ненавистью глядя на Нарву. Выхватив клочок и прочёл его шевеля губами. Затем сжал в кулаке. Все застыли в напряжении, что же будет дальше? Ни кого не удивило то, что именно Нарву Фламм выбрал своим душеприказчиком, ни кто и ни когда не сомневался в честности Нарвы, если не ей, то кому ещё довериться в этом мрачном подземном зале.

Джут усмехнулся — Да будет так. Тело Фламма можно сжечь на арене ночью, я распоряжусь насчёт этого, — и удалился.

Окружающие подивились такой быстрой уступчивости распорядителя. Впрочем, ни кто не поверил что тот так быстро отступиться от желаемого, да ещё вдобавок простит Герока.

Ночь выдалась ясная, тихая. Небо украшено россыпью сверкающих звёзд, они завораживали, манили и заставляли себя почувствовать мелкой незначимой песчинкой на земле. Герок жадно вздохнул свежий ночной воздух, и опьянел. Как давно он не видел звёзд! Глядя на них Герок невольно дотронулся до камня висевшего у него на шее, того самого камня, по виду голубой янтарь, Герок решил забрать его себе. И лишь осознание горьких мыслей почему он тут, заставляло парня быть собранным. Посреди арены выложен деревянный помост, а на нём тело Фламма завёрнутое в белый чистый саван, у изголовья рунный столб. Их было всего двое, кто пришёл проводить Фламма в последний путь, он да Нарва. Нарва держа в рук зажжённый факел ждала когда Герок приблизиться к ней. Едва он подошёл она протянула ему огонь едва слышно произнеся — Это должен быть ты.

Герок молча взял факел и обойдя помост подпалил его с четырёх сторон. Помост обильно политый ароматным маслом мгновенно занялся пламенем, огонь жадно набросился на столь щедрый дар. Через короткое время весь помост яростно полыхал. Пламя с рёвом устремилось вверх, отбрасывая жар и сноп искр. Герок взглядом провожал искры, то как они стремились вверх к звёздам и ярко сверкнув на прощанье, исчезали в ночной мгле. Героку вспомнилась история про Великого вождя, та самая которую рассказывал ему дед, и то что души великих людей после смерти отправляются и найдя себе место превращаются в звёзды. До Герока донёсся печальный голос Нарвы, она пела песню, тонко и чувственно выводя каждое слово. В песне говорилось о путнике что вечно в пути, он ищет себе место где ему будут рады, место которое он может назвать домом, но не находит его, потому что его удел вечное скитание, потому что он счастлив только тогда, когда бредёт по дорогам, ибо для него это и есть счастье. Простые и грустные слова тронули сердце Герока, в них он видел судьбу Фламма, и возможно понимание того, что это будет и его судьбой.

* * *

— Кто это?

— Разве у Чёрного мечника был ученик? И кто этот парень?

— Да откуда он взялся?

На базаре толпа праздношатающихся зевак столпилась возле зазывалы, что громогласно произнёс весть — На днях состоится бой между учеником Чёрного мечника Героком и новым претендентом на звание лучшего бойца арены Тромбе!

— Как это кто? Этот тот самый парень убивший Смогли! — заявила дородная торговка сидящая за лавкой. — Да, да этот тот мальчишка пустивший кровь той тёмной твари.

Толпа судачила:

— Не может быть!

— Разве его не сгноили в тюрьме?

— Нет, это не он, того бедолагу отправили в шахты, где он и помер, — с уверенностью заявил голос из толпы.

— Нет это он, — упрямо произнесла торговка, — не верите мне, спросите у него, — и указала пальцем на зазывалу.

А тот уже порядком охрипший от долгих криков, лишь согласно кивнул.

В этом и заключалась месть Джут, он не собирался спускать обиду Героку за унижение, а также горел желанием заполучить меч. Героку был шестнадцатый год, и распорядитель счёл что тот уже созрел для своего боя. Но кто же решился вызвать Герока на бой, в котором мог быть только один победитель? Это был Азур, когда распорядитель боёв лишь тонко намекнул ему на возможность победить Герока, тот сразу дал согласие. Сразиться с самим Чёрным мечником у него не было желания, так как знал что проиграет, а победу над Героком видел лёгкой. И к тому же, победа над парнем тенью будет ложиться победой над мечником, недаром же Герока глашатаи прозвали его учеником. А главное бой состоится спустя неделю после смерти Чёрного мечника. Распорядитель боёв довольно потирал руки, арена вновь будет полной, вновь бой до победного конца, и хоть на этот раз нет короля, зато барон Ворон будет присутствовать в своей ложе. Что до Герока, то он встретил известие о своём бое с удивительным спокойствием.

* * *

Арена полна, люди пришли в основном из-за любопытства и из желание посмотреть на смертельный поединок. В рядах лениво судачили о том, что они хотели бы вновь увидеть бой орка, дескать вот кто ни когда не разочарует публику, так как орки по природе своей кровожадны. И вот глашатаи объявили о начале боя, толпа замерла в ожидании. Герок стоял по ту сторону ворот, он собран, за его спиной чёрный меч, на нём не было доспехов, лишь разорванная местами одежда. Сколько раз Герок видел как бойцы поднимались по каменной лестнице к этим воротам, и как ворота со скрежетом закрывались за ними, а затем всегда раздавался рёв толпы. Сколько раз Герок втихаря, чтобы ни кто не видел, подходил к воротам и смотрел на них, представляя себе тот день, когда они отворятся для него.

Ворота пришли в движение, словно нехотя они открывались перед Героком и вот он шагнул на арену. Яркий свет не ослепил Герока, об этом позаботилась Нарва, она предусмотрительно приготовила отвар и промыла глаза парню.

— Это поможет, ведь твои глаза отвыкли от солнечного света.

Герок увидел перед собой огромное количество людей, они с усмешками и улюлюканьем встретили его.

— Смотри какой сопляк! Он и секунды не продержится!

— Ты просто кусок мяса!

Из толпы летели обидные прозвища и откровенные издевательства, сидящим на арене было плевать как Герок очутился здесь, и что значит для него этот бой. А Герок смотрел на небо, на голубое небо с плывущими по нему безмятежными белыми облаками. И высоко над ареной, над этими никчёмными людишками и над городом Тромбе парил орёл. Могучая птица которой нет дела то суеты на земле. Орёл свободен, и даже не осознавал, насколько он счастлив. Раздался оглушительный приветственной рёв, на арену вышел второй участник, Азур. Как всегда мрачный, он быстро прошёл на центр арены под рукоплескание публики. Герок не спеша вышел в центр, толпа замерла, даже не надо было объявлять начало боя. Азур рывком выхватил сабли, грациозно фехтуя ими в воздухе. Герок медленно вытянул из-за спины свой меч и провернув его над головой удерживая одной рукой выставил остриё в сторону противника. Толпа невольно ахнула увидев как Герок легко обращается с мечом, даже барон Ворон заинтересованно глянул на юного мечника. Азур стоял не шелохнувшись, Герок тоже.

Наконец Азур не выдержал — Я даю тебе право атаковать меня.

— Если я захочу сделать это, не буду спрашивать твоего позволения, я не нападаю лишь по той причине, что это ты вызвал меня на бой, ты и будешь нападать первым.

Азур вскричал от ярости, стремглав кинулся на Герока замахиваясь сразу двумя мечами, и оба меча были отбиты, Азур отскочил и затем вновь напал. Его удары были быстры, точны, смертельны. Но не один из них не достиг цели, Герок оставался непоколебимой скалой, он даже не отступил ни на шаг, продолжая стоять на месте отбивая атаки. А тот прыгал возле него стремясь поразить в уязвимое место, которого у Герока просто не было. Толпа уже одобрительно гудела поддерживая Герока, барон Ворон пару раз одобрительно хлопнул в ладони. Азур решил сменить тактику, поняв что в лоб не сможет пробить защиту Герока, решился на довольно подлый и весьма распространённый приём. Носком обуви подцепив песок, швырнул его в лицо Герока. Тот не ожидал подобного, песок ослепил парня, скрыв из виду Азура, и тот незамедлительно воспользовался случаем. Как коршун бросился на парня. Герок хоть и не видел противника, но предвидел его ход, отшагнул в сторону, но всё же пропустил удар. Сабля проткнула ему ногу, Парень выстоял, рана была неглубокой. Он замер, замер и противник понимая что каждое движение может выдать его, замерла толпа как один человек, боясь лишний раз вздохнуть. В сердце Герока закипала ярость, он начал злиться на такую подлую выходку, не песок застилал глаза, а красная пелена разжигающая свирепость. И вот что произошло дальше. Азур кинулся на Герока, но не успел даже приблизиться к нему, Тот выставив меч вперёд, проткнув, поднял над головой в воздух. Толпа ахнула, Азур дико кричал от боли, кровь потоком хлынула на Герока, а затем Герок скинул уже мёртвое тело на землю. Толпа притихла, глядя на то как оно билось в судорожных конвульсиях, люди видели смерть на арене, но не столь ужасную, даже те кто пришёл сюда ради крови приумолкли глядя на Герока стоящего в крови противника, на затуманенный взгляд ищущий ещё врагов.

— Берсеркер! Берсеркер! — пронеслось по рядам зрителей.

Герок пришёл в себя, засунул меч себя за спину и повернулся к ложе барона Ворона.

— Теперь я свободен?

Толпа замерла, всем было известно об условии этого боя. Барон Ворон не спеша поднялся со своего места — Да, — объявил он и толпа благодушно захлопала его словам. — Ты свободен, согласно закону города Тромбе. Но ты должен покинуть город.

— Ни что не держит меня здесь.

— Не спеши, — барон выдержал паузу, любил театральные эффекты на публике. — У меня есть к тебе предложение, оно безусловно заинтересует такого умелого бойца как ты.

При этих словах один из вельмож стоящий рядом с бароном тревожно спросил у него — Уж не хочет ли Ваша светлость предложить этому бойцу место в страже?

— А что если и так. Он не боится смерти, не боится крови, такие люди нужны.

— Так то оно так, — проговорил едва слышно вельможа, шептал для того, чтобы их разговор ни кто не мог услышать. — А вдруг этот босяк возьмёт да откажется от столь щедрого дара? Стоит ли так рисковать при людях?

Барон недовольно поморщился, но согласился с ним. Тем не менее он должен был что-нибудь произнести, толпа ждала что такого хотел предложить он.

Поэтому барон вновь обратился к Героку — Моё предложение в том, что я готов выполнить твою просьбу, любую, но в разумных пределах.

— Выполнишь мою просьбу? — Герок недоверчиво глянул на барона.

— Да. Если ты не хочешь покидать город, скажи мне это, и я позволю тебе остаться в Тромбе, — барон решил схитрить, желая для начала чтобы тот остался в городе.

— Я хочу уйти, как и разрешает закон, но я хочу уйти забрав с собой орка что выступает на арене.

При этих словах толпа ахнула, а сердце Джута ёкнуло. Барон помрачнел, выходило не по его плану, и был благодарен вельможе за проницательность.

— Раз я обещал, так и будет. Ты отправляешься вон из города, и я дарю орка, вы покинете Тромбе вместе. Прямо сейчас.

Героку даже не дали спуститься в зал под ареной, он хотел на прощанье увидеть Нарву и позвать её с собой. Нарва была свободной, она могла уйти когда хотела, и Герок хотел увести её из проклятого места где каждая песчинка, каждый угол пропитан тёмной аурой и запахом крови. Куда бы они пошли? Герок не знал, но это его не волновало. Он стоял у главных ворот при входе на арену, вокруг него стража и огромное количество зевак, Стоял и мрачно озирался по сторонам, а толпа возбуждённо гудела, шутка ли, впервые за сотню лет ещё один обречённый на смерть отстоял своё право на жизнь. Герок презирал всех этих людей. Вот показался орк, его вывели несколько стражников, он был закован в цепи. Толпа подалась вперёд и стражников пришлось пинками и зуботычинами расчищать путь для орка.

Орка подвели к Героку и главный среди стражников с усмешкой протянул цепи ему — Жаль ты не видел Джута, такого воя не слышал даже у алтарей когда замаливают грехи.

А распорядитель боёв и впрямь выл во весь голос. Едва барон пообещал отпустить орка, распорядитель бросился к хозяину города моля о том, что бы тот передумал. Разумеется барон не мог это сделать, он дал слово перед толпой и теперь вынужден был сдержать его, к тому же барона не волновали дела арены. Лишь небрежно отпихнул просящего в сторону и пошёл дальше, а распорядитель, упав на колени, остался стоять в грязи громко стеная и причитая.

— Снимите с него цепи, — попросил Герок.

— Что? — глава стражи не поверил ушам. — Ты хочешь, чтобы я снял с него оковы? Нет, только не в городе. Держи, — протянул ключ, — освободишь его когда выйдите за пределы Тромбе и не раньше. Иначе клянусь всеми светлыми алтарями, отдам приказ лучникам чтобы они нашпиговали вас стрелами. Я лично провожу вас до черты города.

— У орка было оружие.

— Ты про секиру? Забирай, всё равно не знаю таких людей, что могли бы удержать такую тяжеленую громадину в руках.

Всё время орк стоял не шелохнувшись и даже не оглядываясь по сторонам на сгрудившихся зевак, что горячо обсуждали такую историю. Глава стражи сдержал обещание, пока Герок и орк шли по улицам города, отряд лучников следовал за ним попятам, в полной готовности выпустить стрелы по первому приказу. Их проводили до развилки, то той самой развилки откуда начиналась дорога в город и дорога через лес, в котором когда то беззаботно жил Герок. Там, у развилки, до сих пор висели железные клетки с обречёнными на смерть преступниками, барон Ворон не менял привычек. Под этими клетками Герок снял цепи с орка, впервые за много лет орк свободен. Стража боязливо отступила назад, не сводя тревожных глаз с орка. Герок же, не проронив ни слова, повернулся и пошёл прочь. Он слышал за своей спиной тяжёлые шаги, орк шагал следом за ним. Герок не стал останавливаться, чтобы выяснять зачем орк не оставит его. Просто шёл, шёл не оборачиваясь назад, шёл чтобы навсегда покинуть окрестности земель барона Ворона, чтобы навсегда оставить в прошлом то, что ему пришлось пережить.

* * *

Мордрук находился на вершине Башни Знаний, стоя в одиночестве, обдуваемый холодными ветрами маг тревожно глядел на небо. Издалека, со стороны цепи Великих Гор, веяло опасностью, и чувствовалась непонятная тревога на сердце. Небо заволокло тяжёлыми мрачными тучами, по цвету напоминая свинец, точнее это даже не тучи, а одна сплошная беспросветная пелена.

— Зло, — прошептал Мордрук, — это предвестие настоящего зла, моё сердце чувствует это. Я только не могу понять что это за зло.

— Твоё сердце тебя не обманывает, — послышался мелодичный голос эльфа.

Аурелиан появился словно из воздуха, но Мордрука это не испугало и удивило столь внезапное появление эльфа.

— Ты тоже это чувствуешь.

— И не только я, и не только здесь, — Аурелиан нахмурившись, пристально посмотрел в сторону свинцовой пелены. — Даже в моём, мире эльфов чувствуют это, нечто опасное и враждебное для всех, для всего живого.

— Неужели ни кто из твоего народа не знает в чём причина? — проникновенно и даже с некой наивностью в голосе спросил эльфа маг.

Аурелиан чуть помедлил с ответом — Всего сказать не могу мой друг, но по тому, что мне известно, уверен это связано с древними знаниями, точнее с тем, кто этими знаниями когда то обладал.

— Неужели знания самих богов? — перехватило дыхание у Мордрука.

Эльф чуть заметно улыбнулся, Мордрук едва уловил эту улыбку, чего он не почувствовал, так это налёт иронии и снисходительности в улыбке эльфа — Вполне возможно мой друг.

— Но боги покинули наш мир, забрав с собой все знания.

— Тогда, вполне возможно что не все. Либо кто-то нашёл то, чем владели эти самые боги, и воспользовался.

Мордрук встрепенулся — Неужто орки сумели воспользоваться древней магией?

Аурелиан презрительно фыркнул — Не смеши меня Мордрук, даже обладай орки такими знаниями, у них бы всё равно не хватило разума воспользоваться ими.

Мордрук повернулся в сторону пелены, что так тревожила его сердце — Аурелиан ты ведь чувствуешь что магия исчезает из моего мира?

— И уже давно. Многие секреты теряются либо уходят из жизни с теми, кто знал их. Я считаю тебя сильным магом Мордрук, самым сильным из всех магов людского рода, но даже ты поразился бы той силе, что была у вашего народа всего каких то три сотни лет назад. Вы теряете не только магию, но и саму магическую силу.

— Тут ты прав, — сокрушённо покачал головой Мордрук, — всё меньше рождается тех, кто мог бы управлять стихиями, а уж чтобы сотворить заклинания, таких волшебников стало ещё меньше.

— Стало быть такова судьба вашего мира.

На это маг лишь печально вздохнул.

* * *

Герок шёл через лес, продирался сквозь пышные ветви деревьев нисколько не обращая внимания на то, что эти самые ветви нещадно хлестали по нему. А ведь было время когда он ловко уклонялся от ветвей, и даже превращал это в забавную игру. Лес остался прежним, те же запахи, тот же щебет птах, та же ласковая мелодия ветра затейливо звучащая среди крон деревьев, стрёкот и гомон который так упоителен. Могучие стволы по-прежнему тянулись вверх, трава шелестела под ногами. Всё как встарь, ничего не изменилось вокруг, изменился только Герок. Он стремился на то место, где стоял старый ветхий заброшенный дом, ставший родным для него и деда, тот самый дом который Герок собственноручно сжёг, сделав его поминальным костром. Зачем же он шёл туда? Герок не задавал себе этого вопроса, просто шёл, словно повиновался инстинкту. И всё это время за Героком неотступно следовал орк. Он молчаливо шагал за Героком, изредка предусмотрительно оглядываясь по сторонам.

Герок вышел к широкому ручью, в этом ручье ловил рыбёшку да лягушек себе с дедом на пропитание, а когда удавалось убить змею, это был просто отличный день.

Герок нашёл то самое место, небольшую полянку на которой стоял дом. Пепелище заросло буйной зелёной травой и редкими кустарниками, а посреди всего этого неуверенно возвышался юный росток дуба, он только-только начал свой жизненный путь, тянулся к свету и робко шелестел листьями если дул ветерок. Герок остановился и сел на землю, смотрел на этот дубок и… и ни о чём не думал. Оглядываясь по сторонам видел чудный лес, такими каким его запомнил, тот же запах, те же звуки и это всё отчего то не трогало сердце. Странная зияющая пустота, неужели он стремился к этому?

Неизвестно сколько бы времени Герок просидел на месте, а орк простоял бы рядом если бы из чащобы не донесся сильный шум. Кто-то настойчиво продирался сквозь лес, сперва послышались голоса, а затем показались люди.

— Я знал что найду тебя в лесу! — резкий визгливый крик неприятно резанул по ушам. — Ты не скроешься от меня крысёныш!

Ещё даже не увидев кто кричал это. Герок знал кому принадлежит этот голос. Из-за спин выбежал Джут, взъерошенный, трясущийся с безумным блеском в глазах, он расхохотался глядя на то, как поднимаясь с земли Герок достал меч.

— Ты хочешь убить меня моим же мечом? — вскрикнул распорядитель. — Не выйдет! Это моя вещь! Как и ты! Как и этот треклятый орк! А я сделаю с вами то что захочу! Я убью вас! Но не просто убью, нет! — торжествующе затряс указательным пальцем распорядитель грозя поочерёдно то орку, то Героку, — я буду убивать вас медленно! Сперва отрублю руки, затем ноги, затем прикажу вспороть животы и повесить вас на ваших собственных кишках! — последние слова прозвучали уже истерически.

Когда Герок ушёл и увёл с собой орка, распорядитель боёв недолго причитал стоя в грязи. Едва народ разошёлся Джут поднялся и громогласно изрыгая проклятия на все головы включая барона, принялся крушить всё вокруг, окружающие смотрели на него кто с опаской, кто с презрением. А в голове распорядителя молниеносно созрел план. Он бросился в таверну стоящую в весьма злачном квартале, про который в приличном обществе принято ничего не говорить, по крайне мере хорошее, а по ночам навещать в поисках сладострастных утех, в потакании низменным капризам и для того чтобы решить щекотливые вопросы, из тех которые не может решить закон. В той таверне всегда найдутся люди готовые взяться за самую грязную, в смысле морали, работу, лишь бы звенела золотая монета. А распорядитель предложил целый туго набитый золотыми лурингами кошель. Этот самый кошель теряющий рассудок распорядитель швырнул прямо на пол со словами — Второй точно такой же получать те, кто отправиться со мной!

Разумеется ни кто не стал спрашивать что нужно делать, такими деньгами просто так не разбрасываются. Вызвалась лихая компания из десяти человек, они даже не задавили вопросов что нужно делать, только один, кого найти.

На что распорядитель Джут хрипло рассмеялся — Не переживайте, я лично пойду с вами и укажу на них.

Ещё несколько золотых лурингов ушло на то, что бы стражники сопровождавшие Герока из города припомнили в какую сторону тот отправился. А затем наверное сам рок судьбы вёл распорядителя боёв и вывел его прямо к нему.

И вот Джут приплясывал на месте от возбуждения, сейчас поквитается с недоноском за всё! За унижение, за все унижения что пришлось перенести из-за него!

— Вперёд! — заверещал распорядитель боёв отдавая команду наёмникам. — Разорвите ублюдков, чтобы я мог скормить их мясо псам!

Орк развернулся в сторону врагов, широкие ноздри яростно раздувались в предвкушении битвы. Бегло осмотрел нападавших, ни кого из них не считал опасными врагами для себя или Герока, но вот двое лучников уже поспешно натягивающих тетиву, могли запросто принести победу своей ораве. Вот только ума у любителей лёгкого золота немного. Вместо того, чтобы дать возможность лучникам поразить орка или Герока, шумная ватага рыцарей кинжалов и дубинок сломя голову кинулась на такую, как им казалось простую добычу. Когда толпа нестройно понеслась к орку, то она попросту скрыла его от глаз лучников, лишив возможности как следует прицелиться. А орк воспользовался этим. Едва первый бандит приблизился к нему, взмахнул секирой, тяжёлый удар обрушился прямо в грудь бедолаге, удар такой силы, что нападавшего отшвырнуло назад, из огромной раны потоком хлынула кровь. Вопль умирающего напарника не остудил пыла подельников, наоборот заметно воодушевил, ведь все сразу прикинули, насколько увеличилась их доля с убылью товарища. Второй и третий нападавшие разделили участь первого, секира орка рассекала воздух и тела с одинаковой лёгкостью, срубить голову или разрубить человека надвое ничего не стоило. И даже это не смутило нападающих, остальные также рьяно продолжали наседать. Герок не шелохнувшись стоял на месте, поджидая когда глупцы приблизятся и выждав тот самый удобный момент рывком взмахнул мечом. Одним ударом отправив двоих в мир девяти тёмных кругов, в вечное блуждание во мраке страданий и душевных терзаний. Хрипя и испуская дух эти двое повалились на землю обильно обливаясь собственной кровью, кровь хлестала вырываясь наружу из разрезанных глоток. Один из лучников видя как быстро теряется преимущество, запаниковав выпустил стрелу в сторону орка, что размахивая секирой не давал возможности приблизиться к нему. Вот только мелькавшие товарищи не дали ему такой возможности, и стрела угодила прямо в спину одному из нападавших, тот даже не понял, что и кто отправил его душу на тот свет. Второй лучник оказался удачливей, только целился он в Герока, выпущенная стрела попала в плечо парню, и наконечник пробив мясо вышел наружу. Герок вскричал от боли, орк видя как поспешно лучники вновь готовились к стрельбе метнул секиру в одного из лучников. Тяжёлый топор попал в цель, он отсёк руку лучнику и тот истошно вопя от боли кинулся прочь оставляя место боя. Герок сломал наконечник стрелы и выдернул её из руки. Он смотрел как тоненький ручеёк крови засочился из рваной раны, и ярость заполонила его душу. Он всегда ненавидел и презирал распорядителя боёв, и вот сейчас наконец то настал тот миг когда он может свести с этим ничтожеством счёты. Ярость закрыла глаза Героку, издав страшный крик, ринулся на врагов.

* * *

Пелена спала с глаз Герока, взор вновь стал ясным, тяжело дыша, огляделся по сторонам. Все любители лёгкой наживы мертвы, разрублены на куски так, что можно было решить, будто бы их разодрали дикие звери или тролли. И среди тел Герок увидел Джута. На лице застыла предсмертная маска, искажённое от безумного страха физиономия с вытаращенными глазами, в которых даже сейчас, когда они мертвы, можно было прочесть в неверие того, что он проиграл.

Орк был неподалёку, наблюдал за Героком, а затем глухо произнёс — Позволь мне идти за тебя.

Герок нисколько не удивился тому, что орк знал язык людей, он был уверен в том что, за столько то лет орк наверняка научился понимать о чём говорят люди.

— Почему ты хочешь идти за мной?

— Так я отдать долг тебя, долг за друга.

За смерть Фламма орк готов следовать за Героком.

— Неужели не хочешь вернуться домой?

Орк отрицательно замотал головой — Я нет домой, путь домой закрыт, меня изгнать из дома навек.

Гортанная речь орка грубая, и в тоже время причудливой, видно насколько ему тяжело даётся человеческий язык.

— Ты изгнанник?

— Я быть вождь, сильный вождь, но шаманы бояться меня, они предать меня и прогнать. Шаманы глупые, жадные, они нести беда в мой народ. Но народ не слышать меня, и я уйти.

Сейчас Герок узнавал о судьбе орка куда больше чем за все годы, в чём то он видел сходство его истории со своей жизнью. Ведь по сути он такой же изгнанник, только гнала его сама судьба. А что ждёт его? Что ждёт орка? Этот мир велик, только сейчас Герок понял, насколько он велик и насколько опасен. В мире десятки королевств, онмог отправиться в Зингар, или Редгар, поискать удачи в Срединных королевствах, а сколько было княжеств и земель баронов, и в каждом месте обязательно поджидала опасность. Из всего хитросплетения через которое он прошёл, Герок вынес несколько истин, ни когда не верь в благородство благородных людей, и ни когда ни кому не присягай на верность, но главное будь честен с собой. Герок подошёл к орку и протянул ему руку:

— Иди за мной, если хочешь, но не как слуга, а как соратник.

Орк улыбнулся и протянул свою руку в ответ — Знать моё имя человек, имя Орша.

Они покидали земли барона Ворона, как и мечтал Герок, полагая что навсегда. Куда отправятся? Герок решил так, умение владеть мечом поможет ему найти занятие, в конце концов умелые наёмники всегда в цене у баронов ведущих между собой вечную грызню.

* * *

Через несколько дней произошло то, что в хрониках всех королевств было названо Великим Землетрясением, и оно воистину было таким. В тот день Мордрук стоял на вершине Башни Знаний и уже по сложившейся в последнее время привычке смотрел в сторону Великих гор. Предчувствие беды усиливалось с каждым днём и вдруг Мордрук, как впрочем и другие маги в других королевствах, почувствовали это. Приближалась опасность, смертельная опасность. Внезапно стало тихо, стих ветер ещё недавно весело трепавший королевские стяги. Земля словно застыла в ожидании, смолк даже стрёкот жуков. Простые люди недоумённо поднимали головы вверх, видя как небо заполонили стаи разномастных птиц, они молча, что в общем-то и вызвало недоумение, поднялись в небо и кружили огромными стаями затмевая солнечный свет. Мордрук тревожно вцепился в край стены, он увидел то, чему не поверил. Со стороны Великих гор словно надвигалась волна, необычная волна, не из воды или воздуха. Нет, это особая волна, почувствовать которую мог лишь маг. И земля содрогнулась! Разом. Единым порывом во всех королевствах мира людей и даже тех уголков, о которых люди и не подозревали. Раздался грохот, земля под ногами людей пришла в движение, её словно раздирали на части обнажая содержимое скрытое от людских глаз. Образовались трещины и проломы в которых исчезали люди, с криками ужаса они проваливались в зияющие чернотой пустоты, животные, целые улицы городов, небольшие деревушки. Земля под ногами и домами вздыбилась, подбрасывая вверх и людей и дома, что взлетали в воздух словно они были сделаны не из тяжёлого камня или дерева, а из тончайшей бумаги. Рушились целые замки, в одно мгновение превращаясь из грозного неприступного сооружения в бесполезные обломки и груду серых камней, хороня под собой сотни а то и тысячи несчастных. Башня на которой стоял Мордрук пришла в движение, она стала накреняться на бок, скрип и треск камней говорил о том, что она вот-вот рухнет унося за собой и Мордрука и тех кто был в самой башне. Но Мордрук был не таков чтобы быстро сдаться или полагаться на судьбу, в большей степени он полагался на свои собственные силы.

— Нет! — вскричал волшебник — Святые алтари дайте мне сил!

Сильная яркая вспышка белого света озарила мага, этот свет шёл от его тела, быстрыми юркими лучами этот свет опутал всю башню сверху донизу.

— Время подчинись мне! Повернись вспять!

И уже завалившаяся на бок башня готовая вот-вот рухнуть на землю замерла в воздухе, а те камни что выпали из кладки башни, начали возвращаться на место. И с тем же скрипом и треском, с которым башня падала, встала на своё прежнее место.

Не только земля, вода пришла в движение. Когда землю тряхнуло, множество рек вышли из своих русел и мощные потоки воды устремились вперёд, сметая и разрушая всё на своём пути, затапливая поля, леса и города.

Мир пришёл в движение, вокруг царил хаос, горы рушились, на месте равнин поднимались новые горы, овраги превращались в каньоны, каньоны в равнины, мир изменился в мгновение ока. А потом всё стихло, также внезапно как всё и началось. И в тоже мгновение над старым разрушенным миром возвысился плач. Он был повсюду, во всех королевствах, а там где его не было, означало лишь одно, все мертвы, и не кому оплакивать погибших. Слезы, вопли, стенания, взывания о помощи, проклятья всё перемешалось в людском всепоглощающем горе.

Мордрук оглядывался по сторонам, из всех башен королевского дворца выстояла лишь Башня Знаний, которую он успел спасти, да королевская, но часть её обрушилось. Всё остальное превратилось в руины над которыми поднималась пыль.

— Оно пришло, — едва сумел вымолвить маг, вновь поднявшийся ветер беспорядочно трепал его седые пряди. — Оно пришло. Настоящее зло пришло в наш мир.

Глава 12

Зло приходит в мир людей из девяти тёмных кругов, оно терзает наши души и опустошает сердца, противьтесь ему, иначе станете его рабами.

Из заветов Алтаря Света.

Время весьма забавная вещь, то оно тянется так медленно, так тягуче, что прошедший день кажется месяцем, а то летит столь стремительно подобно птице, не успеешь оглянуться, уже прошёл год. Также стремительно прошло десять лет. За эти десять лет многое изменилось в мире людей. Некоторые королевства не смогли оправиться после Великого Землетрясения, иные тихо сгинули, других захватили те, кто пострадал меньше всего, а потом началась свара между королевствами. У благородных взыграла алчность, видя как земли, ставшие бесхозными, прибирают к рукам более наглые правители. Огромные толпы людей в поисках лучшей доли переходили с места на место, фермеры искали лучшей земли, торговцы там, где меньше платить податей. Голод, лишения, нужда прочно поселились в людском роде, и раньше жизнь была не сахар, но в последние годы стало совсем тяжело. Но больше всего бедствий принесли междоусобные войны. Стали появляться новые союзы, одни бароны покидали свои королевства и становились вассалами других королей. Их бывшим королям такое не нравилось и они пытались вернуть изменников силой. Наступила золотая пора для наёмников, для тех кто не боялся смерти ни своей, ни чужой, для тех кому смерть не несла страха, а была лишь частью мира в котором он жил. Алтари, как светлые, так и тёмные заполонены дарами и свет свечей никогда на них не гас. Кто-то отмаливал свою душу и пытался спасти чужую, а кто-то просил о смерти врага и желал погибели всем тем, кто не с ним. И даже в этом смутном времени люди отчаянно искали себе героев, тех на кого они хотели равняться, тех кто как верили простые люди будет готов спасти их в трудный час. Люди просто хотели верить что такой герой найдётся, даже если его и нет, они были готовы выдумать его.

* * *

— Видел ли я его? Видел, так же близко как сейчас вижу тебя, — старый коренастый вояка сидел за столом в прокуренной таверне, вокруг сгрудилась толпа, в основном молодые бездельники, любящие днём пропустить кружку другую эля или грога и посудачить о том, как трудно нынче жить. — Клянусь своей душой! Да чтоб мне лопнуть ежели я вру!

— Даже если ты и врёшь, то вряд ли лопнешь, — насмешливо произнёс неокрепший голос позади всех.

Вояка повернулся в сторону голоса, грозно сверкнув единственным глазом, на месте другого длинный уродливый шрам. — И кто такой из вас смелый? Пусть выйдет и повторит мне это в лицо! — рявкнул вынимая изогнутый кинжал, с силой втыкая его в стол.

Сразу все стихли, переглядываясь между собой не осмеливаясь поднять глаза, лишь мухи деловито жужжали под прокопчённым потолком.

— Успокойся Берн, — подал голос хозяин трактира стоящий за стойкой и неспешно протирал замызганную кружку. — Эти ребята только и горазды языком чесать, ни кто из них не был в настоящем деле.

— Тогда пусть помалкивают и не суют свои сопливые носы куда не следует, — Берн сменил гнев на милость, взяв свою кружку стоящую на столе, сделал шумный добротный глоток. — Ядрёная вещь, старый добрый хмель, такой же как и я, — и хохотнул над своей шуткой.

Один из тех кто стоял подле Берна несмело произнёс — Уважаемый Берн, вы хотели поведать нам историю о нём.

— Историю пущай вам поведает бард или какой другой менестрель, — добродушно пробурчал Берн, любил когда к нему столь вежливо обращались. — Они зарабатывают на жизнь рассказывая байки, у меня же настоящий правдивый рассказ, потому что я был там и видел собственными глазами, пока их было у меня, как и у тебя два. Ну слушайте, — милостиво произнёс Берн. — Это повторюсь правдивая история, ибо я тоже там был и всё самолично видел.

Народ сгрудился поплотнее, люди подались вперёд готовясь внимать каждому слову, даже трактирщик прекратил протирать стаканы, дабы лишний раз не скрипеть и не отвлекать Берна. Тот хоть и любил пошуметь по пустякам, да норовил уйти не расплатившись, но хорош как рассказчик, много где побывал, многое что повидал и о многом мог поведать. Что в общем то и любил делать Берн сидя в таверне. А так как слушателей у него всегда было много, то хозяин трактира мог и угостить бывалого вояку дармовой кружечкой эля, лишь бы люди шли послушать его.

Берн опять сделал солидный глоток, довольно крякнул — Хорошо пойло, — и проведя тыльной стороной ладони по усам, начал неторопливо повествование. — Дело было при штурме замка барона Вепря, уж не знаю отчего бароны так любят давать себе прозвища зверей, так и норовят к своему титулу добавить имя твари пострашнее. Значит так, этот барон полностью оправдывал своё прозвище, здоров как дородный кабан, дикий, рыжий щетина как дикого вепря, да ещё вдобавок силён, силён не по-человечески. На бой всегда выходил в стальных тяжёлых доспехах, скорости конечно у него не было, но вот пробить его броню так ни кому и не удалось. А в руках держал алебарду, мог её разрубить как человека, так и коня. И я не приукрашиваю когда говорю это, сам видел как одним ударом снёс голову лошади и всаднику. В то время я был оруженосцем у королевского рыцаря. Если мне не изменяет память, война началась по вине барона Вепря, он вторгался из соседнего королевства Зингар, сперва дело пытались решить миром, но король Зингара особо и не хотел мира, думается мне, он пытался понять насколько силён наш король. А этому идиоту Вепрю и нужен был повод чтобы помахать своей алебардой, — Берн приумолк шумно отхлёбывая из кружки. — Стал этот Вепрь то и дело наведываться в чужие земли, и какой же кровожадной тварью оказался, не только грабил деревни, но и вырезал всё живое под чистую, — тут Берн заметно помрачнел, и продолжил рассказ негромким глухим голосом. — Помню как то зашли мы в одну деревушку, которую этот Вепрь захватил, дома стоят целые, нетронутые, а вот только тихо было в этих домах, ни голосов людей, ни даже лая собак. А потом мы увидели это, — старый вояка провёл ладонью по лицу, словно пытался стряхнуть прошлые, воспоминания. — Там весили все, мужчины, женщины, дети, даже самые маленькие, которые едва-едва появились на свет, он всех убил, даже собак и кошек вырезал, не оставил ни одной паршивой овцы. Помниться тогда подумал, так наверное и выглядят те самые тёмные круги которыми нас пугают жрецы. После этого ничего не оставалось как ответить войной. Собрав силы мы двинулись на земли барона Вепря, эта тварь ждала нас, ох и жаркие были бои скажу я вам, — Берн допил эль и демонстративно поставил пустую кружку дном вверх, но трактирщик ловко укрылся за спинами слушателей, Берн усмехнулся в усы и продолжил. — Надо признать, воины у этого барона были знатные, дело своё знали и трусостью не страдали, но всё равно успех был на нашей стороне. В итоге загнали мы этого зверя в его логово, окружили замок и давай штурмовать. Понятно дело попросту терять людей наш союзник не хотел, да и забраться на стены той крепости было делом весьма и весьма хлопотным. Поэтому соорудили катапульты и давай лупить по замку целыми днями и ночами. Бум, бум, бум, — и каждый раз Берн отпускал тяжёлый кулак на стол, при этом раздавался глухой стук, а слушатели как зачарованные следили за этим кулаком не отрывая глаз. — Бум, мы израсходовали все мало-мальски приличные глыбы что в окрестностях, и сумели таки проломить одну из стен. И когда наши войска ринулись в этот пролом, из этой самой дыры нам навстречу кинулись войска барона, а он вёл свою армию. Началась битва. Страшная битва скажу я вам, к тому времени я уже успел побывать не в одном военном походе, но такой ожесточённой бойни не видел. Мы наседали потому что горели желанием наказать Вепря и его ублюдков за всё то зло, что они сотворили с нашей землёй, а они отбивались до последнего, понимая что даже если и сдадутся, их всё равно ждёт смерть. Только в бою она будет быстрой и лёгкой, а вот в плену долгой и мучительной. Тысячи глоток орали — Смерть вам! Тысячи мечей разом ударили друг о друга, тысячи стрел заполонили небо, тысячи копий ощетинились завидев врага. Мой господин бесстрашно пошёл в атаку, я за ним, против нас вышла личная охрана барона Вепря, дюжие молодчики закованные в броню с головы до ног, к ним невозможно было подойти, валили с ног любого, кто оказался поблизости, и добивали на земле без всякой жалости. Кровь лилась повсюду, её было так много, что она бежала подобно весеннему ручью. И тут я увидел его, самого Вепря, он в одиночку крушил целые отряды. И это действительно так, один взмах алебарды, и сразу три человека отправлялись к праотцам. И при этом он довольно хохотал, всякий раз когда он какого-нибудь убивал он ликовал столь громко, что у меня аж сердце от ужаса заходилось.

Берн замолчал, молчали и слушатели явно находясь под впечатлением от рассказа, все они представляли себе тот день, кровь падающую тяжёлыми каплями на пыльную землю у разрушенной стены неприступного замка. И барона Вепря, который в представлении людей выглядел настоящим чудовищем. Берн тем временем нетерпеливо пощёлкивал по дну пустой кружки, выжидающе глядел то трактирщика, то на своих слушателей, пока один из них поняв в чём дело кинул монету на стол крикнул трактирщику — Эля господину Берну!

Трактирщик тотчас наполнил бокал и подошёл к столу за которым сидел Берн, едва он поставил полную кружку на стол, Берн ловко схватил её и также ловко и быстро накрыл монету ладонью. Трактирщик лишь усмехнулся и зычно проголосил — Не стоит парни, если зашли в трактир то заказывайте себе выпивку или жратву, или пошли вон отсюда.

— Мне тоже эля.

— Мне с другом грота.

— Мне чего-нибудь покрепче, так чтобы до кишок пробрало.

Довольный трактирщик едва успевал наполнять кружки, а когда шум улёгся Берн продолжил — Значит так, гляжу я, и вижу что Вепрь направляется прямо на нас. Он всех сметал на своём пути, на него бросились двое рыцарей, и даже опомнится не успели как угодили на тот свет. Мой господин не струсил, сам пошёл на барона и надо сказать Вепрь явно не ожидал что против него выступит искусный воин. Мой господин умудрился отбить несколько атак, да оступился и пал на землю. Я, увидев что Вепрь собирается пронзить моего господина, бросился ему на помощь. Да, да сопляки я кинулся на барона Вепря, — Берн торжествующе обвёл слушателей единственным глазом. — Я не боялся смерти, ибо жаждал исполнить свои долг, долг перед господином, долг перед королём, долг перед своей родиной. Итак, я бесстрашно встал между Вепрем и моим господином, приготовился к бою, а про себя молил алтари чтобы смерть моя была лёгкой как пёрышко и быстрой как молния. Вот Вепрь замахнулся, я укрылся за своим щитом и бах, — Берн так неожиданно для слушателей хлопнул ладонью по столу, что те вздрогнули от неожиданности. — И я лежу уже на земле, в руках обломки моего щита, меч мой лежит в стороне, а подле мой господин без чувств. И понимаю вот оно, моё последнее мгновение, — Берн приумолк, крутил ус дрожащей рукой. — Да, вот говоришь о смерти в бою, чванишься перед людьми, мол так часто ходил под смертью что не боюсь её, чего бояться то если раз и ты в мире ином, но то слова, а на деле, — Берн тяжко вздохнул. — Я так скажу, когда ты точно знаешь что вот-вот умрёшь время останавливается, всё вокруг замирает, есть только та ничтожная часть времени, которое неминуемо закончится и ты знаешь когда это произойдёт. И только тогда ты понимаешь насколько цена твоя жизнь. Так вот, лежу я, понимаю что сейчас меня убьют, и тут раз, — Берн хлопнул в ладони, — появляются они. Пока его напарник своей секирой крушил черепа врагов поблизости, он вышел прямо напротив Вепря. Его сразу узнали, молодой, сильный, ни каких доспехов не носит.

— Совсем ни каких? — чей то нетерпеливый голосок прервал Берна.

Тот сердито сплюнул на пол — Кроме кожаных доспехов, да разве это доспех против Вепря. Но вот меч, чёрный меч из небесной стали, я видел как он держал его в одной руке, а меч то между прочим двуручный. Но держал его, словно меч сделан из дерева. Чёрная сталь блеснула на солнце, я аж глаза зажмурил, но главное его лицо, оно было спокойным, нет, правильней сказать равнодушным. Глаза холодные, ничего не выражают. Вепрь загоготал, кричит, кто тут вышел против меня, мол в армии Эйнгеля уже голодранцы служат. И тут раз, — Берн взмахнул рукой словно мечом. — Я даже не понял что произошло, уверен и барон Вепрь тоже, только его туловище распалось на две части. Тут в рядах войска Вепря поднялась паника, его доблестные бойцы бежали сломя голову, я бы на их месте тоже бежал. Мы одержали победу, а вот потом было самое интересное. Когда барон наш союзник раздавал золотые луринги, ему он отвесил целый кошель, а затем пригласил к себе в вассалы, мол ты станешь моим командиром, я дарую тебе поместье ну и прочие почести. Он же даже бровью не повёл, молча забрал свою долю и отправился восвояси. Барон вскочил, шутка ли на его щедрое предложение не ответили, потребовал объяснений. Но он лишь посмотрел на него своими холодными глазами, пыл барона тут же поостыл, — хихикнул Берн, — это в самом деле было забавно. И вместе со своим напарником орком они ушли.

— Говорят что орк его слуга, — загалдели в толпе.

— Нет, — решительно пресёк домыслы Берн. — Я видел их, он обращался с орком как с другом, как равным себе.

— Так он всего лишь наёмник?

— Не совсем. То есть бывает что дерётся за деньги, но поговаривают, выполняет некоторые поручения самого короля.

— То есть, сейчас он бродит непонятно где?

— Да. Он свободный человек, по-настоящему свободный, ни семьи, ни дома, ни обязательств. И похоже такая жизнь его вполне устраивает.

— А ещё я слышал будто бы он берсеркер.

— И это правда, — согласно кивнул Берн. — Прозвище получил не просто так. Когда замок стали штурмовать, он был в числе первых. В замке остались немногие воины, лишь семьи, да дети барона и его приближённых, — на единственный глаз старого вояки опустился мрачный туман. — К тому времени Герок уже не владел своим разумом, круша всё подряд. Очевидцы говорили, как он убивал всех, всех без разбора. Воинов, женщин и детей, и скоро плач несчастных смолк. Всех превратил в кровавое месиво. Его глаза застилала пелена, он не видел ничего кроме крови. Дурни из наших рядов что пытались остановить его, отправились в мир мёртвых. Да, — покачал головой Берн, — видел я как он бросается в бой, прямо на мечи и хоть бы что. Чем ближе к смерти, тем яростней бьётся, словно ищет смерть, а та в насмешку подпуская ближе к себе, тотчас удаляется. Наверное мучается от этого. Но не будь он таким, то не складывали бы о нём менестрели таких ладных баллад. На то он Герок, бесстрашный Герок, Герок берсеркер.

* * *

Огромная живая масса медленно и неуклонно двигалась по равнине, заполоняя всё вокруг и куда не кинь взгляд, до горизонта все было занято. Орки шли нестройными рядами, воины и жёны, дети в запряжённых быками тяжёлых повозках в которых перевозился весь их скарб. Орки шли нескончаемым потоком, мрачные, отчего то притихшие. Это не военный поход, знамён не было, да и свои семьи орки ни когда не брали с собой. Первым на их пути возник город Нефрон, что в землях барона Гекла. Едва его стражники охранявшие границы земель увидали орков, тотчас послали предупреждение своему хозяину. В тот же миг тысячи беженцев бросились искать убежища за стенами Нефрона. Все ещё помнили ужасные рассказы про то, что случилось с Серебряными землями, когда оно пало под натиском орков. И едва первые ряды орков оказались в видимости, барон Гекл, отдал приказ лучникам, чтобы те был готовы выпустить стрелы по первому зову. И тут произошло неожиданное, то что ввергло всех в изумление, орки пошли в обход города, они вышли на дорогу и пошли дальше, даже не задерживаясь. Это настолько потрясло барона да и всех остальных на стенах, что они позабыв об осторожности высунулись из-за бойниц и наблюдали за всё увеличивающимся потоком орков.

— Смотрите! Смотрите! — закричал один из наблюдающих. — Это что ещё?

И все увидели повозки в которых сидели дети орков и сжимающих их в своих объятиях матери.

— Немыслимо! — вскричал барон Гекл. — Никогда ранее ничего подобного не видел!

— Ни кто такого не видел, — ошеломлённо пробормотал лучник что подле барона. — Неужели орки покинули свою землю?

Целый день барон и его войско наблюдало за тем, как бесконечная вереница орков тянулась мимо их города. Движение не прекращалось долго, до тех пор пока не наступила ночь, и орки остановились. Они зажгли костры, и взору людей предстала поражающая воображение картина, тысячи и тысячи огней заполонили долину и всё в округе, насколько хватало глаз, видны костры. Их было так много, что единственное сравнение что можно было привести это ночное звёздное небо. Как и звёзды огонь причудливо плясал, мерцал и завораживал глаз своей таинственностью.

— О алтари, — прошептал потрясённый барон Гекл, он так и не ушёл со стены, как впрочем и остальные защитники города. — Сколько же их?

— Меня интересует другое, — произнёс один из его вельмож. — Почему они так себя ведут? И отчего бегут?

Утром, едва взошло солнце и настойчивый просвет едва успел разогнать ночную тень, орки поднялись и продолжили своё движение. Их поток не иссякал. Уже третий день барон Гекл со своей гвардией наблюдал за тем, как орки проходят мимо города. На четвёртый барон не выдержал, решился спуститься со стен, более того выйти за их пределы. Тщетно вельможи и все кто был подле него умоляли опрометчивого барона не поступать так, не рисковать зря целым городом и десятками тысяч жизней. Барон ни кого не слушал, он приказал открыть ворота, воины тотчас сгрудились напротив неё, ожидая вторжения яростного и беспощадного противника, но ни кто не вторгался. Барон вышел за стены, и подошёл к движущейся вереницы орков так близко, насколько счёт это возможным. Его от орков отделяли всего лишь десятки шагов, они отчётливо видел этих рослых воинов что размеренно и угрюмо шагали глядя себе под ноги, видел их детей что с любопытством смотрели на человека, слышал их гортанную грубую для человеческого уха речь. Ни кто на него не бросился, впрочем попадались такие орки что при виде барона уже были готовы занести топор, но их всех останавливал грозный окрик старших товарищей.

— Они и в самом деле бегут, — барон был уверен в этом. — Что же вас так напугало? — и возвысив голос крикнул в надежде что кто-нибудь услышит его и поймёт. — Отчего вы бежите?

* * *

Эйнгель Первый встревожен, на днях от одного из его баронов прилетел голубь со странной вестью, в королевство вторглись орки. Но это не обычное вторжение, орки не захватывали города и деревни, хотя отдельные стычки с печальными последствиями для людей всё же имели место. Нет, это был исход орков с их родины что за рекой Стикс, в Великих Горах. Орки продвигали все дальше, вглубь королевства, и их было очень много, и при этом, что самое странное, орки явно избегали войны, в кои-то веки, что было уж совсем на них не похоже. Это пугало короля, так как это было непонятно. Прошло десять лет с Великого Землетрясения, королевство по воле свыше меньше всех пострадала от того кошмара, и король не упустил возможности этим воспользоваться. Упрочил власть, сумел нажать на соседние, какие бы войны не начинал, выигрывал. И казна заметно пополнялась золотом, а король будучи довольно умным человеком не скупился делиться с простым народом. В своё время здраво рассудив, бароны может и владеют своими землями, но вот умами простых подданных завладеть не сумели, то ли жадничали, а зачастую простое чванство благородной крови не позволяло им ясно взглянуть на вещи. В итоге народ уважал короля, а вот своих баронов не очень, те скрипя зубами были вынуждены высказывать любезности королю, дабы простой народ не осерчал и не вздумал взбунтовать против них. То есть дела у короля вроде как шли хорошо. Это на первый взгляд. С другой стороны в землях королевства стало твориться неладное. Неожиданно троллей стало очень много, как не истребляли их в течение веков, в иных местах их даже уже и не было, они повылезали словно тараканы из тёмных щелей. Тролли, нахрисы, всякие твари из тех про которых рассказывают в старинных легендах, но появились и новые, вроде троглов. Эти существа внушали страх, они вели ночной образ жизни, вроде медленные неповоротливые, но невероятно кровожадные и опасные. Их укус был ядовит, и это при том, что трогл запросто мог перекусить человека пополам, покрытие чешуёй они неуязвимы для стрел или дротиков. Чтобы убить трогла, надо проткнуть его грудь, там где билось одно из двух его чёрных сердец. И при этому нужно опасаться его чёрной крови, она ядовита, разъедала оружие и доспехи попав на них. А если отсечь троглу конечность, это ничего не давало, так как едва трогл прикладывал обрубок к месту, он тотчас срастался с телом. С лучами солнца трогл превращался в камень, по виду простая гора булыжников, до тех пор, пока не наступала ночь и трогл обретал свой истинный вид. Мало охотников выступить против трогла, ещё меньше возвращались живыми, но было двое, которым это удавалось легко, весьма странная пара, человек и орк, Герок и его напарник которого он звал Орша. Они брались за самые сложные и невероятно опасные задания, и всегда возвращались выполнив их. Эйнгель благодарил небеса за то, что Герок со своим орком на его стороне, хоть и стоило это очень дорого. Несколько раз король предлагал Героку стать его личным паладином или получить титул и жить при дворце, но похоже этого Герока титулы не очень интересовали. Всякий раз давал весьма холодный отказ. Короля злило такое отношение к своей персоне, но он счёл благоразумным иметь с Героком хоть какие-нибудь дела, чем не иметь вообще. Единственный кого Герок уважал, или по крайне мере прислушивался, придворный маг Мордрук, видимо этих двоих что то связывало между собой. Мордрук, король поморщился, тоже весьма своенравный тип, бесспорно лучший маг который есть среди людей, но такой же искатель приключений как и Герок. Совсем недавно с восточных земель пошёл слух что видели дракона. В основном историю про дракона ведала публика не внушающая доверия, нищие, бродяги да барды, но Мордрук всё же настоял на том, чтобы отправилась экспедиция дабы самолично во всём удостовериться. Отряд паладинов выехал в восточные земли, провёл там не один месяц и вернулся ни с чем, ни каких следов дракона они не видели, правда признали что было то, что привлекло их внимание. Верхушки некоторых деревьев обуглены, словно по ним полыхнуло жаркое пламя, да один раз ночью усмотрел как вдалеке, прямо в небе сверкнул яркий огненный шар, но что это было они не знают. Но Мордруку и этого хватило, не обращая внимания на доводы, что это могли быть проделки магов, начал бредить поиском драконов, заперся в Башне Знаний и принялся штудировать древние письмена в надежде отыскать что-нибудь полезное. Только соратники маги видели его, да его юный послушник, что в учениках. И вот теперь орки, Эйнгель Первый тяжело вздохнул, его вздох гулким эхом отозвался в тронном зале в котором он пребывал в полном одиночестве, ему надо собраться и обдумать план действия на будущее, которое столь стремительно менялось что просто страшило.

* * *

Сидя за дубовым массивным столом, в окружении свитков и книг, Мордрук осторожно перелистывал древний манускрипт, что удалось отыскать в самом дальнем углу обширной библиотеки Башни Знаний. Эти потаённые углы такие незаметные, что уже заросли паутиной и покрылись вековой пылью. Мордрука до глубины души возмущало такое отношение к книгам и тем знаниям что они несли. За несколько месяцев много чего узнал, но к своему сожалению новые знания не пролили света на Великое Землетрясение и на те перемены что начали происходить в мире людей. Необычные перемены, их могли почувствовать лишь маги. Яркий свет множества свечей озарял комнатушку Мордрука, и вся она также была заставлена книгами что длинными неровными рядами уходили вверх до самого потолка.

Послышались гулкие шаги, затем дверь осторожно скрипнула и робкий мальчишечий голос обратился к магу — Мастер Мордрук вы заняты?

Мордрук вздохнул, закрыл книгу и повернулся к говорившему — Разумеется Ланн, когда в этом зале, я всегда занят.

Ланн, мальчишка лет тринадцати, рыжий, лицо в веснушках, худощавый, одежда послушника висела на нём как на вешалке, смущённо переминался с ноги на ногу:

— Извините что отвлекаю вас мастер Мордрук, но вас зовёт к себе мастер Листер. Говорит это очень срочно.

Мордрук сдвинул брови, Листер сильный маг, нелюдимый, предпочитающий годами не выходить за пределы своей лаборатории, он ни когда не обращался ни к кому по пустякам, значит и вправду что то серьёзное.

— Идём.

И пока они шли длинными витиеватыми коридорами, Ланн то и дело порывался спросить что то у Мордрука, но всякий раз едва уже было открывал рот тут же закрывал его, явно не хватало решимости. Наконец старику это надоело.

— Либо задай вопрос, либо забудь о нём.

— Вы и вправду верите что люди видели дракона? — выпалил мальчишка и даже ошалел малость от собственной смелости.

— Я хочу в это верить, — сухо бросил Мордрук.

Они пришли в лабораторию, Листер стоял возле трёх хрустальных шаров излучающих свет который сливался во едино и создавал сферу парящую в воздухе. Это магические шары для предсказаний, но Листер использовал их иначе, благодаря своей магии соединяя силу шаров и мог видеть то, что происходило в данный момент в любом конце мира. Листер не заглядывал в будущее или прошлое, смотрел в настоящее, что куда полезнее чем знать то, что может быть завтра. Сейчас сфера хоть и светилась, но была полна мраком, чёрным беспросветным мраком.

— Приветствую тебя мой друг.

— Мордрук оставь правила приличия для своего нерасторопного ученика, я слишком долго ждал пока ты придёшь.

Ланн притих и постарался спрятаться за спину Мордрука, всегда побаивался этого мрачного волшебника который никогда не снимал капюшона со своей головы.

— Извини меня Листер, но я пришёл сразу, как только узнал что ты зовёшь меня.

— Подойди ко мне Мордрук.

Мордрук подошёл и взглянув на сферу не смог удержаться от возгласа удивления.

— Да, да Мордрук, я поражён не меньше твоего.

— У тебя не получается заклинание?

— Нет, оно работает, я могу взглянуть куда угодно кроме Великих Гор.

— Что тебе понадобилось в Великих Горах?

— Об этом меня попросил наш король, он, да и все мы крайне встревожены тем что орки покинули свои земли.

— Что? — Мордрук был поражён услышанным. — Орки бросили свою землю?

На что Листер усмехнулся — Похоже ты больший отшельник, нежели я. Это новость уже третий день не даёт покоя королю и мне. Первым делом решил посмотреть что происходит в Великих Горах, но у меня ничего не выходит.

— Почему?

Вместо ответа Листер посохом который держал в руке поочерёдно коснулся хрустальных шаров произнося заклинания — Первый зажгись, второй зажгись, третий зажгись.

Всякий раз когда Листер произносил заклинания шар, до которого он дотрагивался посохом вспыхивал ярким светом, а затем их свет слился. Вновь появилась яркая светящаяся сфера и в ней был золотистый дымок, который постепенно рассеивался и сквозь него стали проступать изображения заснеженных пик, словно если на них смотреть с высоты, подобно птицам. Уже можно было разглядеть леса растущие на подножиях, бегущие по склонам ручьи и вдруг сферу мгновенно заволокло чёрным дымом скрыв всё то что было в ней и вот уже беспросветная мгла царила в ней.

— Немыслимо, — прошептал потрясённый Мордрук, даже подался вперёд, желая рассмотреть эту мглу. — Что то остановило твоё заклятие.

— Не просто остановило Мордрук, поставлен такой мощный заслон, что мне просто не пройти его, и ни кому не пройти.

— Почему ты в этом так уверен?

— Потому что это не привычная нас магия, это что-то другое, куда более древнее волшебство, из того чем вполне возможно владели изгнанные боги, уверен даже эльфы не владеют им.

Тут Мордруку вспомнился давний разговор с Аурелианом насчёт того, что орки могли найти древние заклинания роясь в своих шахтах.

— Но вполне возможно они знают об этом.

— И разумеется поспешат поделиться этими знаниями с нами, — язвительный тон Листера заставил Мордрука поморщиться, знал что тот с неприязнью относиться к Аурелиану.

— Всё же я с ним поговорю.

— Твоя воля, но я не стал бы рассчитывать на помощь эльфов, они ни когда нам не помогают.

Мордрук пропустил скепсис Листера мимо ушей, не теряя времени отправился к Аурелиану. У входа в палату эльфа Ланн что неотступно следовал за своим учителем, остановился и боязливо покосился на дверь в странных узорах. Мордрук приложив руку на серебряный диск, произнёс заклинание, узоры наполнились светом, дверь отворилась, и маг прошёл внутрь, а Ланн застывший от удивления остался на месте. Мордрук сердито глянул на мальчишку и жестом позвал его за собой. У того дыхание перехватило, едва он переступил порог, он простой смертный в жилище эльфа про которого так много слышал и вот сейчас он его увидит. Послушник отдавал себе отчёт что это пожалуй самый лучший миг в его жизни, ибо эльфов простые смертные не видели ни когда, поговаривали что даже сам король лишь мельком видел этого гостя из неподвластного людям мира. Дверь бесшумно затворилась за Ланном, он даже не заметил этого, всё внимание послушника захватило богатое и необычайное убранство палаты эльфа, и те колоссальные размеры которые снаружи даже невозможно было себе вообразить.

— Аурелиан, — Мордрук позвал своего друга. — Аурелиан.

— Я здесь мой друг, пройди ко мне.

Мордрук отправился на голос эльфа, а Ланн зачарованные принялся рассматривать чудный волшебный сад, следя не отрывая глаз за завораживающими танцами прекрасных бабочек. Мордрук же пройдя через сад увидел Аурелиана стоящего в центре круга из прозрачного зелёного камня изнутри которого исходил мерцающий свет. Но самое поразительное для Мордрука было в другом, вокруг Аурелиана восседали другие эльфы, их было пятеро, и один из них явно был самый старший из них, так как на фоне своих молодых сородичей он выглядел стариком. У Мордрука даже дыхание перехватило едва он представил себе сколько же лет этому эльфу.

Аурелиан обратился к Мордруку — Позволь представить тебе моих братьев, и сразу хочу предупредить тебя, они здесь находятся не во плоти, это их эфирные тела.

— Я читал о таком, — произнёс потрясённый Мордрук. — Заклинание позволяющее переносить свой образ туда, куда пожелаешь, и ты можешь говорить, видеть что происходит, но не в состоянии до чего-либо дотронуться.

На что один из эльфов улыбаясь предложил учтивым тоном магу — Если вы хотите, можете проверить это.

Мордрук протянул руку и дотронулся до этого эльфа, его ладонь насквозь прошла сквозь него, а когда Мордрук убрал руку, то волны воздуха поколебали эфирное тело эльфа.

— Когда то и люди владели подобным волшебством.

— Но потом потеряли его, как и многое другое, — произнёс самый старший из них.

— Мордрук, позволь представить тебе нашего старейшину, Эриклос.

— Для меня это честь господин Эриклос, — от волнения у Мордрука даже задрожал голос.

— Я много слышал о вас от Аурелиана, и то как хорошо он отзывается о ваших познаниях в магии, — Эриклос был любезен, но вот глаза настороже. — Господин Мордрук, мне искренне жаль что приходиться знакомиться при таких обстоятельствах, но как я предполагаю ваш мир, мир людей столкнулся с непонятной угрозой?

Мордрук был удивлён — Да, но откуда вы знаете это?

Вместо Эриклоса ответил Аурелиан — Наш мир тоже почувствовал приближение зла, и возмущение ранее невиданное для наших миров.

— Один из наших волшебников попытался проникнуть в Великие Горы, чтобы понять причину исхода народа орков, но у него ничего не вышло, какая то магическая сила просто не даёт ему сделать это.

Эриклос нахмурился — Народ орков грубые невежды, всё что они ценят это силу, у них нет даже магов, есть шаманы чьё мастерство заключается в танцах возле костров. Шаманская магия самая бесполезная, но орки гордятся ей, потому что сами создали её.

— Но что такое они могли найти? — задал вопрос Мордрук.

Эриклос откинулся назад, он хранил молчание, все ждали когда он скажет своё слово.

— Господин Мордрук я боюсь что орки случайно выпустили в наш мир одно древнее заклятье, погребенное десятки тысяч лет назад в том месте где сейчас Великие Горы. Я надеюсь на то, что орки не разбудили это древнее заклятье, иначе наш и ваш мир обречены.

— Но что же это?

Как показалось Мордруку, Эриклос уклончиво ответил — Всему своё время господин Мордрук. Не могли бы вы просветить меня насчёт дракона, Аурелиан поведал мне что вы предпринимаете попытки найти его.

— Да это так, — подтвердил Мордрук. — Но пока что безрезультатно.

— Вы думаете, что и в самом деле ищите дракона?

— Я хочу верить в это.

Тут Эриклос снисходительно улыбнулся — Вера, надежда, эти чувства весьма характерны для вашего рода.

— Вера даёт нам силы, а надежда ведёт вперёд как свет в ночи. Без надежды и веры человеку не стоит жить.

— Это ваше право.

— Господин Эриклос, если угроза от этого древнего заклятия и в самом деле столь велика, то почему бы людям и эльфам не сплотится перед лицом опасности и не выступить против неё вместе?

Эльфы переглянулись между собой, они явно удивлены таким предложением, которая прозвучала скорее как просьба.

— Я вынесу на совет старейшин ваше предложение, — ответил Эриклос, — и в свою очередь хочу попросить вас, если вам и в самом деле удаться узнать что-либо о драконе, дайте знать нам.

— Разумеется.

И эфирные тела эльфов стали исчезать, а затем и вовсе растаяли в воздухе. В глубине души Мордрук недоволен беседой с эльфами, у него сложилось впечатление что эльфы просто-напросто уклонились от разговора с ним.

Аурелиан видя недовольное лицо мага поспешил сгладить обстановку — Как хороший хозяин я должен угостить тебя, не откажешься разделить со мной нектар?

— Конечно нет, но тебе стоит приготовить его на троих.

— Троих? — удивился эльф.

И тут из глубины сада донёсся треск сучьев, Мордрук вздохнул — Должно быть это мой ученик.

— Ученик? Ты обзавёлся учеником? — Аурелиан улыбнулся. — Наконец то решил передать свои знания и опыт новому поколению.

— Да, — и услышав очередной треск сучьев, сердито бросил, — если это поколение в состоянии хоть что-нибудь запомнить.

Глава 13

Бароны вассалы короля, он обязан прислушиваться к их мнению и помогать им. Бароны обязаны прийти на помощь королю по его зову. Но король не правит землями баронов и их вассалы не вассалы короля.

Из трактата «Правления Королевством Вольных Земель».

Бароны хором требовали от короля решительных действия, их громогласные выкрики эхом разносились по тронному залу, заставляя того недовольно морщиться. Но не пытался унять рассерженных и встревоженных вассалов, давая возможность выплеснуть накопившуюся злость вперемешку со страхом. А бояться было чего, орки упорно продолжали двигаться вперёд, всё дальше и дальше в королевство. Стычки между людьми и орками стали происходить чаще, и всё кровавей. Так один барон не дожидаясь решения короля, решил самолично остановить продвижение орков, собрав всю свою гвардию и немалое количество добровольцев направился к ближайшему отряду орков. Тот отряд был немногочислен, и барон получив лёгкую победу, воодушевлённый решил более не мелочиться и напасть на главную колонну орков. Тут разумеется его ждала смерть, как и всю его армию, а затем орки недолго думая напали на город барона что остался без охраны и захватили его. Что самое главное и новое, орки решили там остаться. Тех людей которых они не перебили, захватили в плен, среди пленённых много людей благородных и древних родов. Но дальше произошло ещё более странное. Вожди орков прислали парламентёров из пленных людей, которые передали следующее, орки готовы остановиться и более не идти дальше в королевство, при условии что те земли в которых они сейчас находятся, отойдут оркам. Эйнгель решил пока не воевать, во-первых, орков всё же было много и воины они могучие, а во-вторых, так и не узнал отчего они бегут, и это тревожило короля куда больше чем сами орки, вдруг это может нести угрозы и для них. Что до баронов собравшись на совет, они изрыгали проклятье в сторону орков, а промеж собой честили короля на чём свет стоит называя его и трусом и слабаком. До ушей короля долетали эти проклятья, но он пропусках их мимо, но всё же про себя отмечал кто что сказал.

— Надо собраться всем вместе и напасть на них, — предложил один барон.

Его предложение разумеется сразу нашло горячий отклик среди многих, над залом пронёсся одобрительный гул.

— Если мы соберём все свои силы наша армия будет настолько сильна что сумеет разгромить этих нечестивцев, — поддержал барон Чешку.

— Я выставлю своих солдат! — воскликнул кто то.

— И я!

— И я!

— Не забудьте про меня! — летело со всех сторон, лишь немногие хмуро молчали явно понимая что расклад сил не такой уж и ясный.

— Решено, — поднялся из-за стола барон Гарольд по прозвищу Медведь, своё прозвище полностью оправдывал грузным коренастым телом в котором проглядывалась мощь исполина лесов. — Мы собираем силы и выступаем против орков, а чтобы хватило сил, соберём и чернь.

Тут король решил подать голос — У черни и так дел полно, ещё не хватало чтобы моё королевство осталось без рабочих рук.

— Если и дальше ничего не делать Ваше Величество, то вы рискуете остаться королём без королевства, — жарко выпалил барон Гарольд.

— Нам до сих пор мало что известно о силах орков.

— А если мы узнаем что их будет куда больше чем сейчас, то что от этого нам легче станет? — не сдавался барон. — И не будет ли разумнее напасть на них сейчас, пока весь этот грязный род непополз на нашу землю?

Бароны вновь одобрительно загудели, поддерживая Гарольда.

— Мы не можем напасть на них сейчас, потому что в данный момент они удерживают в плену целый город, они могут сжечь его и убить всех жителей когда мы выступим против них.

— Эти жертвы не будут напрасными, к тому же, на войне всегда кто-нибудь да гибнет, — сухо бросил Гарольд.

— Интересно как бы вы говорили сейчас, если бы это ваш город был захвачен и ваши родные, — произнёс один из паладинов что был в окружении короля.

Барон яростно сверкнул глазами — Не встревайте в разговор сэр Арий.

Арий, тот самый Арий бывший командир стражников в Тромбе, теперь он паладин короля. Сразу после того как он отвёл Герока на арену Арий покинул родной город и поступил на службу Эйнгелю Первому в надежде что есть те для кого честь и долг перед родиной не пустые слова. Король ценил таких как Арий, они искренне, неистово верили в то, что надо безвозмездно служить на благо и король умело использовал это. Сейчас же Эйнгель с облегчением вздохнул, когда Арий подал голос, пускай бароны переведут свой гнев на него.

На Ария ярость барона не произвела впечатления, чуть выступил вперёд, дабы выделиться из остальных паладинов.

— Вы все так громко требуете войны а ведь ни кто из вас первым в бой не пойдёт, — поднялся рассерженный гул голосов светлейших особ, Арий не смущаясь продолжал. — Да, именно так, ведь те кто первым ринется в бой уже не останется в живых. К тому же иные бароны не обладают достаточными силами, их едва хватает на то, что бы в собственных землях поддерживать порядок.

— Но если мы соберём все силы воедино то это будет громадная армия у которой будет шанс разгромить врага, — продолжал напирать на своём барон Гарольд, — и даже если мы потерям много людей, то у нас велик шанс одержать победу! — это он выкрикнул выкидывая вверх руку сжатую в кулак.

Его тотчас поддержал стройный ор голосов, бароны загрохотали кулаками по длинным столам тем самым высказывая поддержку Гарольду. Бароны напуганы продвижением орды орков, они хотели прекратить это, и готовы были заплатить любую цену. Арий подождал, пока высокочтимые гости успокоятся и продолжил.

— А что дальше?

— Что дальше? — усмехнулся тот. — Поясню тебе мальчишка, дальше будет победа и мир на наших землях.

— В самом деле? Как вы заметили, победа скорей всего даться нам тяжёлой и очень кровавой ценой, силы королевства ослабнут настолько, что после орков возникнет угроза новой войны.

— С кем это ещё?

— С кем? — невозмутимо переспросил Арий. — А разве у нашего королевства мало врагов? Может среди вас есть те кто уже позабыл о последствиях последней войны с королевством Зингар? Господин Тамил, вы позабыли как просили помощи у нашего короля когда барон Вепрь напал на ваши земли? И вы вновь говорите о войне.

Зал начал затихать, бароны молча переглядывались между собой.

— А где гарантия, что соседние королевства не решать создать военный союз против нас, быть может уже сейчас наблюдая за тем что происходит, наши враги создают планы? Они просто выждут, пока мы измотаем свои силы в войне с орками а затем нападут на нас. И что тогда мы будем делать господин Гарольд, какими силами мы будет отбиваться?

Наступила тишина, Гарольд бешено вращал глазами, он хотел испепелить этого паладина в доспехах на груди которых герб короля. Все смотрели на барона, ожидая ответа.

Наконец барон выдавил из себя — Уж лучше быть под игом короля Зингара чем быть рабом орка.

— Если человек раб, то неважно кто его хозяин орк или другой король, раб навсегда остаётся рабом, — Арий чеканил каждое слово, звонко разлетающееся по залу. — Мне важно чтобы королевство существовало и впредь, и я готов биться за него до последней капли крови. Но сейчас мы не знаем против кого воевать.

— Как не знаем, против орков! — выкрикнул кто то из баронов.

Тут в разговор решил вмешаться король, видя что Арию удалось переломить ситуация Эйнгель решил воспользоваться этим и взять разговор в свои руки.

— А кто напал на орков? Я хочу знать отчего они так бегут, что заставило сорваться целый народ с места и бросить родину, чтобы искать убежища там, где их наверняка может ждать смерть? — король обвёл взглядом своих притихших подданных. — Только в порыве невероятного отчаяния живое существо само лезет в петлю, которая может затянуться вокруг шеи. И до тех пор пока я не узнаю что это за петля, я не начну войны с орками.

— Но они будут и дальше расползаться по нашей земле! — воскликнул кто то из баронов, — Не сегодня завтра они будут и под стенами Вашего замка.

— Это верно, — зал вновь пришёл в движение.

Тут поднялся барон Марей, в отличие от других которые всё это время только и делали что призывали к войне с орками молчал, и думал о чём то своём.

— Мой король, мы в сложном положении, выбора у нас сейчас по сути нет. Уже нельзя просто наблюдать за тем как орки захватывают наши земли, ещё чуть-чуть и, как сказал барон Гарольд, само существование нашего королевства будет под угрозой. Но и выступить войной против орков мы не можем, они всё же сильны, а отчаяние придаёт им ещё больше сил. И прав ваш паладин когда говорит об угрозе вторжения Зингара. Но есть и ещё одна угроза о которой почему то ни кто не заикнулся, но о которой сидящий тут барон задумался. А всем пришла в голову одна и та же мысль, даже если мы победим орков, многие погибнут, погибнут и бароны с их армии, и тогда земли их останутся без хозяев, и каждый из вас в душе лелеет надежду урвать кусок получше чужой земли. Начнётся грызня за эти земли и она будет куда кровавей и грязней, чем война с орками, и после этого нас даже захватывать не надо. Наши земли будут пусты, единственное что на них будет произрастать это скорбь и печаль, и мёртвая тишина. И пусть тот, кого оскорбили мои слова, сейчас встанет и бросит мне вызов, я выйду с ним на бой.

Марей стоял и ждал когда бароны что начали было возмущаться притихли, бросая на него возмущённые взгляды всё же предпочли остаться на своих местах. Даже Гарольд ерзая на месте не стал вставать, хотя и был силён настолько что мог бросить вызов.

Король призадумался, в этом пожалуй Марей прав, более нельзя терпеть продвижение орков, так недалеко и до народного бунта. И Эйнгель Первый принял решение.

— Значит так, мы соберём армию, соберём все силы что есть у нас и выставим напротив орков, так чтобы они видели нашу решимость, но всё же не будем нападать первыми. Но если орки начнут войну, отступать я не намерен, — король произнёс это решительным тоном, таким что ни у кого не возникло сомнений что так и будет.

Совет закончился, бароны разошлись по своим палатам, кто-то был доволен решением короля, а кто-то бурчал себе под нос проклятья. Что до короля то он подозвав к себе слугу велел сходить за магом Мордруком. Но не мага хотел видеть король, дело было в том, что только Мордрук мог позвать того, кто сейчас так нужен королю, а нужен ему вольный воин по имени Герок.

* * *

Мордрук сидя за столом перелистывал старинную книгу, со вздохом закрыл добротный потёртый кожаный переплёт на которым вытеснено изображение парящего над снежными пиками дракона.

— Тут больше вымыслов чем правды, — пробормотал про себя маг. — Хотя и написано хорошо, и человек писавший книгу обладал даром рассказчика, это всего лишь сказка.

— А разве не ты говорил, что каждая сказка создана на крупице древней истины.

Услышав спокойный мужской голос за своей спиной Мордрук улыбнулся и не поворачивая головы произнёс — Герок, мальчик мой, как давно я тебя не видел, — и встав повернулся лицом к стоящему в дверях Героку. — С каждым нашей встречей я чувствую как в тебе растёт сила.

Герок спокойно взирал на мага, обычно в таких случаях принято обнимать старых друзей которых не видел давно, но не таков был Герок.

— Рад что с тобой всё в порядке. Получив твою весть, я пришёл.

— Как всегда, — Мордрук подошёл к Героку и обнял его, он действительно рад видеть его. — Вновь нуждаюсь в твоей помощи.

— Не ты Мордрук, король.

— Даже если так, оказывая услугу ему, ты помогаешь мне.

— Ты всегда так говоришь, потому что знаешь, что я не стану оказывать услугу королю.

— Верно, — Мордрук похлопал Герока по плечу. — А ты стал сильнее.

— Ты уже говорил это.

— В первый раз я говорил о растущей силе духа, а сейчас о силе твоего тела.

И действительно Герок силён, за долгие годы он вырос в сильного рослого воина, он был довольно молод, но по лицу его можно было понять что повидал Герок немало. В кожаных доспехах из вываренной бычьей кожи, делали этот доспех лучшие кузнецы из королевства Ораленд, за спиной верный чёрный меч. Чёрные с проседью волосы коротко пострижены, на лице виднелись парочка шрамов, они особо не бросались в глаза если не присматриваться. Но главное в Героке это его взгляд, тяжёлый, с металлическими нотками, способный прожечь насквозь любого, и при этом спокойное невозмутимое лицо. От всей его фигуры источалась огромная сила, непоколебимая сила, сила заставляющая человека невольно внутренне сжиматься при виде тяжёлой поступи Герока.

— Где Орша?

— Он решил не идти со мной к королю, так как понимает, насколько ему сейчас не будут рады.

Мордрук вздохнул — Тяжёлые времена наступают для нашего королевства, но и для всего человеческого рода.

— Даже если орки и захватят нас, человеческий род не сильно пострадает, есть и другие королевства.

— Нет, мальчик мой, я говорю не об орках, прежде чем ты встретишься с королём, я хочу просветить тебя насчёт своих мыслей.

И Мордрук поведал Героку всё что знал, и всё что думал. А думал маг вот о чём, что то случилось в Великих Горах, и то что там произошло заставило народ орков бежать, но волшебник не видел в этом вины орков, он считал что проснулось древняя и страшная напасть. А с Мордруком были согласны и другие маги.

— И что это за напасть такая? — спокойно спросил Герок. — Имя у неё есть?

— Нет, имени найти не удалось, лишь в одной книге было сказано что это было то ли захоронено, то ли потеряно в Великих Горах, там где сейчас живут орки, точнее жили.

— Так что ты хочешь от меня?

На что Мордрук ответил — Узнаешь в своё время. А пока идём, не стоит королю долго нас ждать.

* * *

— Рад видеть вас господин Герок, — Эйнгель источал радушие и благосклонность к гостю. — Приветствую и вас магистр Мордрук. Прошу, — и широким жестом указал на стол, приглашая присесть за него.

Стол изобиловал разнообразной снедью, дорогие кушанья, вина с тонким ароматом который мог оценить лишь истинный знаток, диковинные закуски. На Герока это не произвело особое впечатление, но он сел за стол, маг сел подле него.

Король поднял кубок — За моих гостей.

Едва Герок опустошил свой кубок, его тотчас услужливо наполнил стоящий позади паж.

— Угощайтесь господин Герок, рекомендую вам фазана с яблоками и медовым соусом, повар потрудился на славу.

Герок чуть склонил голову показывая что принимает приглашение короля. Мордрук же в нетерпении ёрзал на месте.

— Мой король, — быстро произнёс он. — Не пора ли переходить к делу?

— Да, жаль что не могу оказать вам должное внимание, но вы прекрасно понимаете какие тяжёлые времена настали для нашего королевства. Прежде чем начать хочу спросить у вас господин Герок, где орк с которым вы всегда путешествуете?

— Я решил что не стоит ему приходить к вам, из-за нападения орков ему опасно быть среди рыцарей и паладинов.

— Весьма предусмотрительно с вашей стороны, весьма. Хочу сказать что у меня есть надежды связанные с ним. Видите ли господин Герок, я хотел бы чтобы вы отправились навстречу с орками и передали им моё письмо. И в этом я рассчитывал на вашего друга.

— И абсолютно зря, — невозмутимо произнёс Герок.

— Это почему?

— Орша изгнан из своего народа, он изгнанник не имеющий право на возвращение.

В разговор вмешался Мордрук — Так было пока орки жили за рекой Стикс, сейчас же они просто кочевники, и ему вовсе не надо возвращаться в Великие Горы, народ орков пришёл на землю людей, так что думаю Орша может встретиться со своим народом.

Герок призадумался — В твоих словах Мордрук есть здравое зерно. Но всё же на что бы надеетесь? Думаете, Орша сумеет отговорить сородичей от дальнейшего похода?

— Не только на это, — вместо короля ответил Мордрук. — Надобно знать что с ними произошло, отчего они так бегут? Уже который день это не даёт мне покоя.

— Ты отправишься с нами? — спросил Герок у мага.

— Да.

— Я готов, — Герок поднялся из-за стола.

— Зачем спешить господин Герок, отдохните с дороги, примите ароматную ванну, прилягте на чистые постели.

— Не стоит терять времени.

Король не стал уговаривать Герока, подозвав слугу передал через него запечатанное королевским гербом пергамент.

Герок взяв письмо обратился к магу — Поторопись.

— Я буду налегке.

Выйдя из тронного зала Героку заметил отряд паладинов стоящих возле дверей ведущих в тронный зал, усмехнулся, до чего предупредителен король. А ещё весьма хитёр. Он не стал отправлять посла к оркам из своих рыцарей, так как понимал, прознай про это бароны поднимется не нужная шумиха, а если чего случиться, то о пропавшем наёмнике ни кто и не вспомнит.

* * *

У главных крепостных ворот Герок ожидал Мордрука, его нисколько не смущал факт, что на него глазели сотни глаз, стражники, слуги, рыцари и простой люд работающий в замке. Все они стояли поодаль и приглушённо переговаривались между собой, бросая на одиноко фигуру любопытные и почтительные взгляды. Герок же был невозмутим, и даже безразличен к этим пересудам, про него много каких слухов ходило, и часть из них он даже слышал. Подошёл Мордрук ведя за собой парочку лошадей, на одной из них сидел послушник.

Герок взглянув на него спросил — Ты в самом деле хочешь взять его с собой?

— Да, это мой ученик, его зовут Ланн.

Ланн глядя на Герока неуклюже выдавил из себя — Приветствую вас господин Герок.

Герок молча кивнув в ответ, затем обратился к магу— Куда именно нам нужно идти? Я спрашиваю об этом потому что колонны орков распадаются, и не ясно с кем именно ты хочешь встретиться.

— В этом я наделся на Орша, быть может он подскажет.

— Хорошо.

Троица покинула пределы королевского замка, едва они вышли за стену как добротные тяжёлые ворота с грохотом захлопнулись, надёжно укрывая обитателей живущих в замке. Ланн с любопытством принялся озираться вокруг, в замке он жил с трёх лет, и ни разу за те годы что провёл за его стенами не покидал их. И теперь ему интересно смотреть даже на вымощенную серым булыжником дорогу.

Спустя пару часов Герок привёл Мордрука с его учеником на едва приметную стоянку в лесу. Там были привязаны две лошади и едва дымил уже потухший костёр. Больше ни кого не было.

— Мы пришли, — произнёс Герок.

Мордрук и Ланн слезли с лошадей, мальчишка недовольно потирая поясницу бурчал себе под нос что мол не так он представлял себе путешествия. Внезапно услышал за спиной треск сухих сучьев, и обернувшись увидел перед собой исполинскую фигуру орка. При виде этого громадного воина державшего в руке секиру, а второй поддерживающий на плече тушу кабана, Ланн испуганно попятился и упал не в силах вымолвить и слова.

Мордрук же учтиво произнёс — Рад видеть тебя Орша.

— Я видеть рад Мордрук, — глухим голосом произнёс орк, за те долгие годы что он провёл среди людей, так и не сумел полностью освоить человеческую речь. — Ты приходить время, я готовить кабан.

Уже вечером, под треск костра, от которого исходил приятный дымок хорошо прожаренного мяса и терпкий смолистый аромат леса, под пляшущий свет огня и просыпающихся звёзд, под заботливо припасённые кувшины вина Мордрук изложил Оршу свой план. Орк задумчиво хмыкал выслушивая доводы мага. Затем ответил.

— Мордрук говорить с умом, орки теперь не дома, Орша теперь может увидеть верховных вождей, но Мордрук ошибаться, если думать что они будут слышать меня. Орша изгнанник, даже имя Орша запрещено говорить в роду, а значит всего народ орка.

— Но я всё же верю что стоит попробовать.

— Тоже так думать, но хочет сказать чтобы Мордрук не верил что у него получиться. Чем помочь магу?

— Скажи Орша, кто самый главный среди вас? Кто может принять решение о мире?

— Совет старых орков.

— Совет старых орков, ты говоришь о совете старейшин! — воскликнул Мордрук, поняв о чём идёт речь. — Они главные в вашем народе?

— Нет, у орков как и у людей есть король, он главный, но совет старых иметь сильный голос, король орков не может решить всё сам.

— Понятно, понятно, — произнёс маг поглаживая бороду. — Стало быть, вы орки специально создали такую власть, которая не была бы в одних руках, весьма, весьма разумно.

— Есть ещё один препятствие, — продолжил Орша, — это шаманы.

— Шаманы, единственные носители магии в вашем народе, — оживился Мордрук, — мне всегда была интересна эта магия.

И тут собеседник мага воспылал яростью — Шаманы зло! — выкрикнул он вскакивая с места, громкий глас эхом отозвался в лесу тревожа его обитателей, как ветер пронёсся по верхушкам деревьев и затих. — Шаманы губить мой народ! Шаманы знать магия и это вред народ орков! Шаманы глупы, они призвать беду на мой народ!

— Прости Орша, я не хотел тревожить тебя, — стал увещевать маг орка. — Прости меня старого дурака.

Ланн же при виде ярости орка и вовсе превратился в каменное изваяние, боясь не то что пошевелиться, но даже вздохнуть. Лишь глаза выдавали испуг.

В разговор вмешался доселе молчавший Герок, он спросил у своего друга — Ты сумеешь понять, где именно находиться король орков?

— Да.

— А как нам попасть к нему, минуя то громадное количество воинов окружающих его?

Успокоившийся Орша сел на место — Есть знак, особый знак, знак мир. Если кто-то, даже человек чертить его и идти с ним, ни один воин не трогать человека, нельзя.

— Ты начертишь его для нас?

— Да. Но надо знать ещё.

— Что?

— Нельзя идти к старым оркам и король с пустой рука, нужен дар.

— Какой именно?

Орша пожал плечами — То что ценно, оружие, редкий вещь, это должен быть необычный дар.

— Я могу подарить благовония, — вступил в разговор Мордрук, — это весьма редкое масло, как алхимик я потратил долгие годы создавая его, даже наш король ещё не пользовался им. А ещё мы можем заехать в это портовый город, туда стекаются диковинки со всего мира, если что ценное и искать, то только там. Правда, для этого придётся сделать солидный крюк, он может занять не один день, а потом ещё обратная дорога.

Герок поднялся и потушил костёр, раскидав горящие головёшки и притоптав пылающие угли — Ложитесь спать, мы поднимемся едва взойдёт солнце, отправимся без даров.

Глава 14

Путники остерегайтесь бандитов, троллей и прочих бед. Не забудьте перед отправлением помолиться и воздать похвалу Алтарям.

Наставление жрецов.

Несколько дней компания потратили на то, чтобы выйти к колоннам орков. За это время Эйнгель сдержал обещания, отправив наспех собранную армию навстречу орде, неумолимо двигающейся по королевству. Бедствие принимало всё больший размах, пусть орки и не стремились захватывать новые земли, отрезанные ими города оставались в осаде, помощи ждать им неоткуда, а надежды таяли вместе с терпением. К тому же, народ орков отчаянно нуждался в пропитании и ночлеге, а поэтому и столкновения с ними стало больше. С другой стороны орки теперь передвигались не столь организованно, их колонны расходились друг от друга всё дальше, и военачальники короля всё настойчивей предлагали королю начать разбивать орков по отдельности. Но Эйнгель не спешил, по той простой причине что понимал, едва его армия начнёт одерживать верх над разрозненными силами орков, те обязательно воссоединятся и тогда будут представлять куда более грозную силу. И ждал вестей от Мордрука.

Это уже третий лагерь который попался на глаза Героку и остальным. Как и в прошлый раз Мордрук с надеждой смотрел на то, сколь внимательно Орша разглядывал орнамент шатров. Что до Ланна, то паренёк не расставался со своей записной книгой, туда скрупулёзно вносил все происшествия, все важные с его точки зрения события.

— Король тут, — наконец произнёс Орша.

Мордрук радостно перевёл дыхания, и он него не ускользнуло то, что Орша зло прищурил глаза — В чём дело? — настороженно спросил орка.

— Король тут, — гортанно произнёс Орша, — и шаман тут. Это плохо, — угрюмо бросил он.

— Другого выбора у нас нет, — сказал Герок, подошёл к своей лошади и вернулся, держа в руке свёрнутую белую кожу. Расстелив её на земле, добавил. — Рисуй знак, мы идём в лагерь короля.

Пока Орша чертил самый знак что должен был пропустить их к королю орков, Ланн стоя рядом старательно перерисовывал его в свою книгу, он так увлёкся этим занятием что высунул кончик языка. Мордрук наблюдая за своим послушником, лишь задумчиво гладил бороду.

— Почему ты взял себе ученика? — спросил Герок мага.

— Потому что мои года идут, я старею Герок, и поэтому хочу свои знания оставить в мире людей, а не унести с собой в могилу как делают многие маги.

— Разве не среди магов не говорят, что тот в ком есть волшебная сила, сам найдёт дорогу к Башне Знаний?

Мордрук печально улыбнулся — Только таких магов становиться всё меньше и меньше, ещё пятьдесят лет назад было очень много тех, кто мог бы стать магом. В них была и сила, и рвение, и желание подчинить силы природы, проникнуть в таинство сотворения мира, овладеть заклятиями созидания и врачевания. Но сейчас, — волшебник горько усмехнулся, — сейчас таких людей становиться всё меньше и меньше, и я боюсь что через несколько сотен лет магия навсегда покинет мир людей.

— А как насчёт помощи эльфов? Ты ведь всегда надеялся на их помощь.

— Эльфы, — тут Мордрук вспомнил разговор с Эриклосом. — Эльфов не волнует судьба людей, когда-то я и в самом деле надеялся на их помощь, но теперь же понимаю, если эльфам известны учения что недоступны людям, они ни когда не поделятся этими знаниями. Они хотят сохранить магию только для себя. И меня это пугает.

— Не знаешь с какой целью они хотят это сделать?

— Нет, как и не понятно почему они также одержимы идей найти дракона как и я.

— Ты веришь что драконы существуют, или по крайне мере существовали?

Тут Мордрук хитро прищурился — Как знать мой друг, как знать. Может и существуют, может существовали, а быть может это моя мечта с детства увидеть дракона.

К ним подошёл Орша, в вытянутых руках держал кожу на которой чёрными цветом начертан символ.

— Идём, — решительно произнёс Герок.

И все четверо пешком отправились к лагерю орков. Впереди шёл Герок, за ним возвышался Орша, следом Мордрук, а замыкал Ланн. Мальчишка до того боялся, что у него ноги то и дело подгибались, он едва ли не на каждом шаге спотыкался.

Орки стоящие в дозоре едва заметив приближение к лагерю, подняли сигнал, бросились на встречу парламентёрам, и тогда Герок рывком поднял нарисованный знак. Это заставило остановиться орков, они ошалело смотрели на знак, что нёс в своих руках человек, знак требующий пропустить его. Оскалившись, они рыча выкрикивали на своём языке что то грозное и пугающее, а при виде Орша и вовсе обозлились. Размахивая топорами перед лицами Герока и его товарищей, орки были готовы вот-вот сорваться и броситься убивать.

Герок наблюдая за ними спокойно сказал — Передай им что мы посланники короля Эйнгеля, принесли ответ на письмо их короля.

Орша перевёл эти слова, на орков это не произвело впечатления, они уже подступали к людям готовясь напасть, Ланн испуганно застыл на мест, Мордрук вздохнул поглубже готовясь произнести заклятия. Он быстро размышлял какое волшебство применить. Убивать орков не стоило, это могло стать причиной войны, стало быть их надо просто обездвижить, заклинание сна и яркого света что ослепит их вполне достаточно. Лишь Герок сохранял холоднокровие, он не схватился за свой меч, а продолжал держать в руках знак что должен был защитить их. И вот один из орков заставил своих товарищей отпустить оружие, с явной неохотой они повиновались ему. Этот орк вышел вперёд, подойдя к Орше гортанно бросил грубые слова, и повернувшись пошёл прочь.

Орша перевёл — Он сказать идти за ним.

Тот орк повёл их прямиком к шатру короля, едва люди вошли в лагерь орков те столпились возле них, орки заполонили всё вокруг и люди шли по узкому коридору что направлял их прямо к шатру короля орков. Лишь Ланн с любопытством оглядывался по сторонам, он видел воинов держащих оружие в руках, матерей с детьми на руках, детей постарше что сновали между взрослыми орками.

— Они вовсе не похоже на злых существ, — произнёс Ланн.

На что Мордрук ответил — Для людей характерно превращать в монстра того, кого бояться, или кого не понимают, или тех кто отличается от них.

— Мастер Мордрук посмотрите на них, они растеряны, они явно не хотят войны, — Ланн поражён тем, насколько удручающе выглядели орки, в их глазах была смертельная усталость и равнодушие, чувствовалось безразличие к окружающему миру.

— Они всё потеряли, теперь это не грозный народ, а всего лишь беженцы на чужой земле, где им не рады, — произнёс Герок. — Они чужие, и они знают это.

Наконец их подвели к большому шатру, возле которого стояли стражники, орк, приведший Герока и остальных, что-то произнёс, и один из стражников откинул полог, позволяя пройти внутрь. Но едва Герок и Мордрук прошли в шатёр, тот же стражник после гортанного выкрика отпустил полог, оставив Орша и Ланна снаружи.

Шатёр большой, ярко освещался горящими лампадами, от огня которых исходил приятный ароматный дым. Пол устлан шкурами, стояли столы, за которыми сидели знатные орки, они выделялись от остальных доспехами на которых выкованы узоры. Эти узоры знаки отличия в бою и означали принадлежность к клану. Также в шатре находились трое орков отличавшиеся странным видом. На них не было доспехов, одеты в шкуры зверей, лица покрыты краской, на голове одного из них богато украшенный убор из орлиных перьев. Каждый из них держал в руке посох, на конце которого закреплён полудрагоценный камень, причудливо переливался светом от играющего огня ламп. Мордрук сразу понял кто эти трое, шаманы. В центре на троне восседал рослый орк в необычных доспехах из синей руды, очень редкой, которая водилась лишь в Великих Горах. Эти доспехи отличались не только прочностью, но и волшебным свойством рассеивать магию, и не смотря на свою массивность, они практически ничего не весили для их владельца. Доспех украшен золотыми пластинами, что также должно было подчеркнуть статус носившего их. Это король орков, а сидел он на троне сделанный из костей хищных и опасных животных, их черепа украшали трон, а на вершине виден человеческий череп. Это череп одного из королей Вольных Земель, погибшего семьсот лет назад во время очередного нападения орков. Тот король видя что его армия проигрывает битву приказал ей отступить, а сам с небольшим отрядом остался чтобы задержать орков. Бился он храбро и до последнего, за это в честь такого отважного воина орки и сохранили его череп, в знак уважения перед человеком презревшего смерть во имя своей родины и спасения товарищей. Король при виде людей смерил их тяжёлым свирепым взглядом и гортанно произнёс пару слов. От шаманов стоящих в стороне отделился один, он встал между людьми и королём орков.

— Моя зваться Пак — пак, моя говорить слова короля Тор-шар вам.

— Передай что моё имя Герок, а его Мордрук, мы посланники от короля Эйнгеля Первого, он прислал ответ на твоё письмо, — после этих слов Герок вынул из-за пазухи пергамент скрепленный королевским гербом. Поднялся орк что сидел за столом, он взял письмо и передал его в руки королю орков, тот взглянул на печать, но не стал открывать свиток, а вновь что то произнёс на своём языке.

— Король Тор-шар спросить что послание? — перевёл шаман.

— Мы не знаем, — ответил Мордрук, — это скрыто от нас, все слова нашего короля в письме.

Услышав это, Тор-шар задумчиво повертел пергамент, а затем небрежно бросил его Героку, тот одной рукой поймал свиток, и снял печать со свитка.

— Что ты делаешь? — недоумённо спросил его Мордрук.

— Король орков хочет чтобы мы прочли письмо нашего короля.

— Он доверяет нам?

— Не думаю, но видимо среди орков нет таких, кто знал бы нашу письменность.

Развернув свиток Герок начал читать послания Эйнгеля Первого — Как король своей земли, я должен был бы приветствовать тебя, но не могу сделать это. И причина известна. Твой народ вторгся в мои владения, несёт смерть моим подданным, захватывает мои города. И при этом у вас хватает наглости требовать мира и земель что вы захватили. Вы пришли к нам как беженцы покинув родину, но ведёте себя как захватчики, ибо таковые и есть. Сообщаю что в данный момент, королевская армия призванная со всех уголков моей страны уже выдвинулась навстречу тебе. Предупреждаю, в попытке дальнейшего продвижения наткнёшься на преграду состоящую из храбрейших рыцарей, самых метких лучников, отважных воинов и сильных магов, что есть в королевстве людей. И я понимаю к каким последствиям может привести война и какие жертвы будут, но я и мои подданные готовы пойти на это, ибо мы желаем изгнать вас и сбросить в реку Стикс. Но я, Эйнгель Первый, король Вольных Земель, готов к переговорам. Вот моё предложением, вы освобождаете захваченные земли без боя и требования о выкупе, взамен я готов предоставить вам земли, которыми владею как король. Народ орков может жить там и владеть землёй при условии соблюдения вечного мира, остальным же оркам которым не хватит места, придётся вернуться назад, в Великие Горы. Со своей стороны готов оказать посильную помощь в решении бедствия заставившего вас покинуть родину. На этом всё, король Эйнгель Первый.

Пак-пак всё то время, пока Герок читал письмо переводил его, лицо Тор-шара практически не менялось, до тех слов где было сказано о помощи при возвращении народа орков в Великие Горы. От внимательного взора Мордрука не ускользнула тень страха на лице могучего короля, он также почувствовал как орки сидящие за столом в смятении переглянулись между собой. Тор-шар молчал, его ладони с такой силой сжали кресло что слышен треск, затем король орков поднялся. Это высокий могучий воин, не дюжая сила чувствовалась в нём. Тор-шар глухо произнёс пару слов.

— Этот не быть, — перевёл Пак-пак.

На что Герок спокойно спросил — Значит ты хочешь войны?

Вместо ответа Тор-шар презрительно фыркнул показывая тем, что не боится угроз короля людей. Это не требовало перевода.

— Ты поступаешь глупо, — Герок свернул свиток. — Если ты думаешь что столкнёшься только с армией короля Эйнгеля, то это не так. Всё время народ орков воевал только с нами, и вам невдомёк что наше королевство не единственное среди людей. Есть Зингар, Редгар, Скалвольд и многие другие. Все эти королевства также выставят свои армии, и даже если армия Вольных Земель будет побеждена, силы людей по-прежнему будут огромны, а ваши растают, и в следующей битве вы обязательно проиграете.

Едва Пак-пак перевёл слова Герока как Тор-шар громогласно рассмеялся, и бросил в ответ несколько фраз.

Пак-пак сказал слова своего короля — Тор-шар не глупый, Тор-шар знать эти земля, Тор — шар знать есть война между этой король и другой король, другой король не дать помощь этот король.

Герок усмехнулся — Раньше бы не дали, но сейчас, когда ваша орда захватывает наши земли, короли других земель испытывают страх в том, что они могут быть следующими. И подумай Тор-шар, будет ли готовы другие короли мириться с таким соседством как королевство орков? Даже если ты и захватишь нас, обречёшь себя на вечную войну с соседями, и у тебя не будет ни каких союзников.

Тор-шар угрюмо молчал, он прошёлся перед Героком, всякий раз бросая на него яростный взгляд. Герок же был невозмутим. Мордрук не желал более молчать, у него были вопросы к оркам.

— Мы готовы помочь вам вернуться домой, только скажите в чём причина вашего бегства. Быть может, совместно мы сможем решить её?

Тор-шар яростно выкрикнул прямо в лицо магу, шаман перевёл — Ни кто ничего не изменить, ибо нет такой сила победить то.

— Что победить?

— Ожившее мёртвое зло, — эти слова орк переводчик произнёс так правильно, что у Мордрука даже дыхание невольно перехватило от недоброго предчувствия.

— Ни что мёртвое не может ожить, ни кто не может оживить что-либо.

— Это не быть совсем мёртвый, это быть как мёртвый, но жить был, — говорил Пак-пак монотонно повторяя слова Тор-шара. — Это ждать свой час, ждать в земля очень глубокий.

— И как же оно ожило?

Едва Тор-шар открыл рот дабы ответить, как раздался суровый оклик шамана в головном уборе из орлиных перьев. Тор-шар зло сверкнув глазами и раздувая ноздри от бешенства всё же не решился дальше говорить. Он вернулся на трон. И уже спокойным тоном произнёс небольшую речь.

— Тор-шар принять письмо твой король. Тор-шар думать, совет старых думать, ответ получать не сейчас, ты и твой человеки ждать в наш лагерь. Тор-шар дать место спать и есть.

— Благодарю за радушный приём король Тор-шар, — Мордрук почтительно склонил голову.

Уже на выходе Пак-пак перевёл вопрос Тор-шара — Откуда знать этот знак?

Герок понял что речь идёт о символе что позволил им пройти в лагерь орков. — Его нарисовал мой друг, он из вашего народа, был изгнан давно.

— Как звать друг?

— Орше.

Услышав это имя Тор-шар вскочил — Орше! — эти слова произнесены с яростью с которой обычно убивают врага, вместе со своим королём из-за стола вскочили некоторые знатные орки. Тор-шар решительно направился к выходу, едва его рука дотронулась до полога, чтобы откинуть его и выйти наружу как вновь раздался грозный оклик главного шамана. Тор-шар в бешенстве повернулся к шаману, выкрикнул свирепый клич, шаман не показывая страха пристукнул посохом по полу. Тор-шар то сжимал кулаки, то разжимал, он был невероятно зол, но всё же не решился ослушаться главного шамана.

— Вы идти, — произнёс Пак-пак.

Герок и Мордрук покинули шатёр, когда вышли наружу, то увидели как вокруг Орша столпились разъярённые орки потрясая оружием прямо перед его лицом и испускали пронзительные воинственные вопли. Тот же был абсолютно спокоен, он не отпускал глаз, но и не смотрел на своих враждебных соплеменников, его взгляд проходил сквозь них, словно перед ним была пустота. Что до Ланна, то парнишка насмерть перепуган, бледен, его мелко трясло, правда орков он абсолютно не интересовал. Вместе с Героком и Мордруком вышел и Пак-пак, прошёл вперёд и встал между Орше и орками окружившими его, и что-то грозно произнёс. После этих слов яростный пыл орков заметно поостыл, более того они стали расходиться, но всё же продолжали выкрикивать в сторону Орша злобные кличи.

Пак-пак повернулся к Героку — Следом меня.

И направился вперёд, и тотчас плотные ряды орков расступились, пропуская Пак-пака. Герок и его товарищи молча следовали за шаманом, тот вёл их по извилистой дорожке протоптанной травы. Они прошли сквозь множества шатров, и Ланн отметил про себя что порой на одних шатрах были одни и те же символы, а на других другие. И спросил Мордрука чтобы это могло значить. Тот пояснил ученику.

— Символ на стенах означает принадлежность к клану, у каждого клану свой знак.

— Значит в мире орков все кланы жили вместе?

— Нет, — вместо мага ответил Орша. — Каждый клан жить в свой место. Сейчас они жить рядом из-за беда.

Мордрук заметил что Пак-пак постоянно искоса наблюдал за Орше, хоть и старался делать это незаметно. Мордрук желал поговорить с Пак-паком, и не только чтобы выяснить причину бедствий орков, и отчего так король Тор-шар взбеленился едва услышал имя Орша, но и как маг. Мордрука всегда интересовала шаманская магия, и шаман интересовал его как собрат колдун.

Он решился начать разговор — Господин Пак-пак позвольте выразить мне вам свою благодарность за помощь что оказали в разговоре с вашим королём.

— Пак-пак не быть трудно, Пак-пак рад говорить язык человека, Пак-пак долго, долго учить язык, — шаман явно польщён вниманием со стороны Мордрука.

— Откуда вы так хорошо знаете наш язык?

— Пак-пак учиться язык у человек, что быть плен. Человек быть хороший, человек много сказать о мир человеков. Пак-пак быть интересно знать то.

— Вы шаман?

— Пак-пак шаман, Пак-пак сильный шаман, Пак-пак быть в совет шаман.

После этих слов послышалось грозное рычание Орша, Пак-пак боязливо взглянул на изгнанного соплеменника. Мордрук решил что пока хватит расспрашивать Пак-пака. А тот уже привёл их к шатру.

— Это место для гость, это место для вас.

Шатёр был небольшой, убранство никакого.

Мордрук оглядываясь по сторонам произнёс — По всей видимости спать нам придётся на полу.

На что Герок сказал — Это лучше чем на земле и под открытым небом, хотя я сейчас бы предпочёл остановиться где-нибудь в открытом поле.

Мордрук чуть вздохнув вымолвил — Для тебя Герок подобный отдых в радость, что до меня, то я стар и кости мои будут болеть от жёсткого ложа.

Ланн робко добавил — Остаётся сожалеть что наши пожитки остались на лошадях, будем надеется что орки не найдут их.

— Не найдут, я наложил на наших лошадей особое заклятие, их ни кто кроме нас не увидит, и ни кто не причинит им вреда.

Когда Ланн услышал эти слова Мордрука, в его глазах засветилось неподдельное уважение к старому магу.

А Мордрук обратился к Героку — Что мы будем делать дальше?

Герок уже лёг на спину и положив руки под голову смотрел вверх, на колышущейся от степного ветра потолок шатра — Теперь будем ждать ответа Тор-шара, а ты Мордрук будешь пытаться узнать причину бегства орков, и что же такое там произошло. Ведь именно за этим ты сюда и явился.

— Значит будем ждать.

И волшебник сел на пол поджав ноги, достал из-за пазухи трубку, набил её и затянулся ароматным дымом. Орша сидел в стороне от всех с мрачным видом, а Ланн с любопытством глядел на орка, он заметил как тот напрягся едва Герок произнёс имя короля орков. Ланн любопытен от природы, не говоря о том, что по неопытности от мало прожитых лет не думал над своими мыслями.

— Господин Орша, я заметил что вам не нравиться король орков.

— Что за глупость ты несёшь? — поспешил осадить ученика Мордрук, хотя в душе был признателен послушнику за столь глупый, но весьма своевременный вопрос.

— Это не глупость, я заметил что господин Орша гневно отреагировал на имя Тор-шара, — Ланн всё же настойчивый парнишка.

Орша медленно произнёс — Тор-шар не просто враг, Тор-шар получить поддержка шаман, Тор-шар сделать меня изгнанник.

— Он прогнал тебя? Но почему? — поинтересовался Мордрук.

— Тор-шар и я быть избранники, я честно вызвать на бой Тор-шара, Тор-шар не стал идти на бой, шаман помочь Тор-шар.

— Почему шаманы решили помочь ему?

— Потому что я не дать шаман в гора моего клана искать тайна.

— Что за тайна? — у Мордрука перехватило дыхания, неужели то что он ищет, причину проявления той самой злой сущности что заставляет сердце каждого мага тревожно биться, эта самая разгадка всегда была рядом с ним.

— В глубокой земля есть дверь, большая дверь из камня, на дверь странная печать, из-за двери идти зло, это чувствовать все. Когда мой отец хотеть разбить та дверь, хороший шаман сказать мой отец делать нельзя то, за дверью беда, большая беда что губить народ орков, губить всё. Мой отец не стал открыть дверь.

— Орша, а ты помнишь ту печать что была на двери? — осторожно спросил Мордрук.

Тот призадумался, чуть пожал могучими плечами — Я плохо помнить, я видеть раз та дверь.

— Но ты мог бы нарисовать хоть что-нибудь? — продолжал допытываться волшебник.

— Рисовать? — удивлённо глянул на мага орк. — Я чем рисовать?

— Протяни руку, — сказал Мордрук подойдя к нему, тот повиновался. Мордрук шепча заклинания прикоснулся трубкой к пальцу. — Теперь рисуй.

Орша недоверчиво хмыкнул, но всё же провёл пальцем по воздуху и издал удивлённый возглас, в воздухе осталась висеть стройная линия дымки.

— Рисуй, рисуй то что помнишь.

Орша принялся чертить в воздухе пальцем, оставляя след.

— Так, так, — лихорадочно произнёс Мордрук внимательно вглядываясь в силуэт. — Четыре звезды по бокам, а среди них круг. Нет! — воскликнул он, — это шар! А это что? — сам себе задавал вопрос маг разглядывая извилистую линию пересекающую две звезды по диагонали, — Что за странность? Ланн, — повернулся он к ученику, Мордрук опасался что волшебство долго не продержится, и печать раствориться в воздухе.

— Уже мастер Мордрук, — всё же Ланн смышлёный мальчишка, едва орк принялся рисовать печать, достал свою книгу и принялся перерисовывать её.

И в самом деле вскоре печать постепенно растворилась в воздухе.

— Что за странный символ, никогда доселе ничего подобного не видел, — пробормотал волшебник разглядывая рисунок сделанный Ланном. — Это не похожи на знаки людской магии, и на известные мне символы эльфов, это абсолютно незнакомая мне магия.

— Хороший шаман говорить мой отец, эта потерянное колдовство, ни эльф, ни человек, ни знать его. После смерти мой отец, я хранить вход, но пришли плохой шаман, они говорить мне что надо сломать печать, что там много руды, богатой руды. Я прогнать шаман, шаман стал злить народ орков против меня. Затем шаман сделать так что меня прогнать, и тогда наверное шаман сломать дверь в глубоко земля.

— Значит печать на двери не делала дверь неуязвимой, она как заслон не выпускала то, что за дверью, — задумчиво произнёс Мордрук. — Значит, когда шаманы сломали печать, они выпустили что было скрыто.

— Шаманы хотеть знать много новой магии, и шаманы губить нас, губить народ орков.

Тут Герок что молчаливо и даже несколько безразлично наблюдал за происходившим настороженно произнёс — Снаружи что то происходит, там собирается большая толпа.

Орша встревожено поднялся, он сжал в руках свою секиру, Герок подошёл к порогу и откинул полог, послышались возбуждённые возгласы и выкрики среди которых отчётливо было слышно — Орша! Орша!

Орша вышел и едва он сделал это как раздался громовой рёв толпы, Ланн испуганно вздрогнул, Мордрук поспешил успокоить послушника.

— Это крики радости. Интересно, что же там происходит?

И маг, а также последовавший за ним ученик вышли наружу. Их шатёр был окружён плотным кольцом, вокруг стояли орки, воины и женщины, старики и дети. И все они радостно приветствовали Орша. Выкрикивая насвоём гортанном языке причудливые кличи орки буквально светились от счастья Герок, Мордрук и Ланн видели как сдерживался Орша, как горделиво он смотрел на своих соплеменников и поднятой головой и расправленными плечами, а глаза предательски выдавали едва заметный блеск капелек слёз.

— Кто это? — невольно спросил Ланн.

— Это мой клан, — ответил дрожащим голосом Орша.

И он шагнул вперёд, к своему клану, а те кто не смог приблизится, выкрикивали его имя.

— Орша герой свой клан, — услышали люди голос Пак-пака, он стоял рядом с шатром, похоже что Пак-пак должен был наблюдать за гостями Тор-шара.

— А как на это отреагирует король? — Мордрука волновала судьба миссии которую возложил на него Эйнгель.

— Тор-шар ничего не делать, Тор-шар не уважать клан Орша, есть кланы что не считать Тор-шар король, иначе орки не разойтись в человечьем королевстве.

Значит сейчас у орков кризис власти, волшебник призадумался, не так уж и плохо складываются дела. Власть Тор-шара зыбка, им похоже управляют шаманы, многие орки не довольны таким положением вещей, так что вряд ли орки решатся на войну. Похоже что опасность вторжения явно была преувеличена, хотя с другой стороны орков всё равно очень много, и они по-прежнему представляют угрозу.

— Господин Пак-пак не желаете испить вина со мной?

Пак-пак хитро прищурился — Пак-пак хочет знать, зачем ему пить с человек?

— Я всё ещё горю желанием отблагодарить вас за помощь в разговоре с вашим королём. И мне интересна ваша магия.

— Пак-пак готов говорить с Мордрук.

Оставив Герока и Орша снаружи, оба кудесника скрылись в шатре, Ланн же остался наблюдать за орками.

Присев в центре друг напротив друга, Мордрук хлопнув в ладони произнёс — Огонь приди, но не сожги меня, — перед волшебниками возникло пламя, он зависло в воздухе не касаясь пола.

Пак-пак с улыбкой посмотрел на это — Хороший огонь, хороший магия.

А Мордрук с ловкостью достал из рукава небольшой продолговатый глиняный сосуд с плетеными ручками — Вкус этого вина уникален, он свеж как родниковая вода, имеет запах распускающихся цветов и вкус мёда.

— Пак-пак благодарить Мордрук и сожалеть что не мочь сказать о дверь клан Орша.

Мордрука не удивили слова шамана, он подозревал что в шатре их могут подслушивать.

— Как вы догадались о чём я хотел спросить вас?

Шаман прошептал и вытянул руку вперёд, прямо из воздуха на его ладонь опустилась бабочка.

— Магия призыва, всё это время она была тут и передавала о чём мы говорили, — произнёс Мордрук. — Люди ни когда не владели такой магией. Даже эльфы мало что знают про неё.

— Эльфы знать про неё, эльфы просто не говорят о ней.

— Думаю что вы давно не видели эльфов, ваш народ хоть и живёт замкнуто, но народ эльфов и вовсе скрылся от всех.

— Эльфы часто быть в наш мир, эльфы много говорить с Кулем.

— Что? — рука Мордрука которой протягивал кубок вина Пак-паку замерла. — Вы шаманы общаетесь с эльфами?

— Нет, — мотнул головой Пак-пак, — только Кулем, как старший шаман. Это эльфы рассказать о той дверь клана Орша.

Мордрук молчал, смотрел на орка широко раскрытыми глазами в которых читалось неверие. А снаружи донёсся стройное пение тысячи голосов.

Пак-пак взяв кубок и отпив прислушался и произнёс — Это песня радость, радость что вернуться вождь.

* * *

Уже была глубокая ночь, тысячи костров освещали долину в которой остановился лагерь короля Тор-шара и других кланов, ночь опустилась на землю неся прохладу. В шатре мирно спал Ланн, мальчишка с головой укутался в покрывало и мерно посапывал. Орша и Герок лежали неподвижно, даже во сне они готовы отразить внезапное нападение. И лишь Мордрук не спал. Он сотворил заклинание чтобы вызвать Листера, и вот перед магом появился маленький светящийся круг, в котором можно было увидеть мрачного волшебника из Башни Знаний.

— В чём дело Мордрук?

— У меня дурные вести.

— Вряд ли когда мир катиться к погибели вести могут быть дурными, — иронично произнёс Листер. — Но прежде чем начнёшь пугать плохой новостью, хочу сказать нечто интересное. Из земель Тавриды пришло известие, якобы видели дракона парящего в небе.

— Что? — у Мордрука перехватило дыхание.

— И на этот раз о подобном твердили сотни людей, от мала до велика, от простолюдина до знатных особ. Да что там говорить, сам барон Семерик прислал королю письмо, в котором всеми светлыми алтарями клялся, как собственными глазами видел большую тень парящую в небе.

— То есть самого дракона люди всё же не видели?

— На земле и вблизи нет, но что то мне подсказывает, это вскоре это может произойти, и тогда мой друг, на твою беду желание найти дракона станет явью.

В иные дни услышь Мордрук о появлении дракона, то это порадовало бы его, и бросив все дела он отправился на поиски. Но сейчас маг лишь хмуро выслушал слова Листера.

— Это всё интересно, но у меня куда более важные сведения. Я разузнал откуда идёт зло, что его источник и почему оно вырвалось наружу.

— В самом деле? Так быстро? — Листер был поражён. — Десять лет провести в библиотеке, пытаться выудить хоть что-нибудь у эльфа, и всего лишь один разговор с орками и ты уже знаешь причину всех бед?

— Всё это время отгадка была подле меня. Друг Герока, орк по имени Орша раскрыл эту загадку.

— И в чём же она заключалась?

Мордрук поведал Листеру всё что он сумел узнать от него, а также мысленно передал изображение печати что была на двери.

— Что это за печать? — Листер не в меньшем волнение как и Мордрук, когда впервые увидел нарисованную Орша печать. — Это заклятие печати, но ничего подобного по силе магии и творения заклинания у людей ни когда не было.

— И подозреваю у эльфов тоже.

— Неужели орки владеют подобной силой?

— Нет, не владеют, и ни когда не владели. Это кто-то другой запечатал ту дверь, и когда шаманы орков решили вскрыть её десять лет назад, и начались все эти ужасные бедствия.

— Землетрясение, появление тварей, которые как мне кажется выползли прямиком из девяти тёмных кругов. Но что же находилось за той дверью?

— Этого я не знаю, а знают это лишь те шаманы что открыли её. И ещё, — Мордрук медлил, но всё же произнёс, — один из шаманов сказал мне, эльфы всегда поддерживали связь с орками.

— Что? — возглас удивления Листера очень громок. — Но ты же говорил что эльфы терпеть не могут орков и не вовсе не общаются с ними.

— Да, так я думал, видел как Аурелиан отзывался о них, считал едва ли не за животных, вот у меня и сложилось такое мнение.

— Я всегда считал, эльфам верить нельзя.

— И в этом похоже оказался прав. Если верить словам того шамана, именно эльфы и надоумили главного шамана орков взломать ту печать, что они похоже и сделали.

— Что?! Ради чего?!

— Ради тех знаний что как они думали скрываются за теми вратами, а там оказались лишь бедствия.

Листер долго молчал, Мордрук терпеливо ждал, наконец Листер сказал — Пока я не буду делиться твоими словами с нашими братьями, но с Аурелиана отныне глаз не спущу.

Мордрук чуть кивнув в знак поддержки идеи Листера — Это мудрый поступок. До скорой встречи.

Уже оставшись в одиночестве Мордрук по привычке затянулся трубкой, он всегда так поступал когда надо было поразмыслить прежде чем принять важное решение.

— Твой привычный мир рушиться?

Это был Герок, продолжал лежать неподвижно, повернувшись лицом к стене шатра.

— Да, — немногословно ответил Мордрук.

— Это страшно, каким бы сильным ты не был принять исчезновение того, что ты так тщательно лелеял и взращивал трудно, порой невозможно. Как к примеру, принять предательство того, кому доверял.

Мордрук понял к чему клонит Герок — Не факт что Аурелиан предал меня, вполне возможно так сложились обстоятельства, что он был вынужден не всё мне рассказывать.

— Или не счёл нужным делать это, как когда-то один маг уговоривший несмышлёного мальчишку погадать на рунном столе.

Мордрук печально улыбнулся — Не проходило и не проходит и дня чтобы я не сожалел об этом, но в своё оправдание хочу сказать, что тогда я сердцем верил что та наша встреча не случайна, что это проведение небес.

— Не знаю что насчёт небес, но извиняться тебе передо мной не за что, просто так сложилась моя жизнь.

— Жизнь складывается так, как хочет судьба, а не так как стремится человек.

Герок ничего на это не ответил.

* * *

На следующий день Герок и Мордрук предстали перед королём Тор-шаром в его шатре, в этот раз орков было куда больше чем во время их вчерашней встречи. Здесь были представители всех кланов что остались с королём, все знатные орки, а также те из совета старейшин что не покинули Тор-шара, и та троица шаманов. Тор-шар восседал на своём троне, в полном облачении что подчёркивало торжественность мрачной обстановки. Как и в прошлый раз вышел Пак-пак, он встал подле короля, готовясь переводить его слова.

Тор-шар начал свою речь:

— Я знать кто ты Герок, ты великий воин в мир человек. Я ценить то, что твой король прислать тебя ко мне, это знак уважения.

Тут Мордрук едва слышно шепнул Героку — Видать наш король куда более искушённый дипломат чем я догадывался. Или же ему просто улыбается удача.

— Я и совет принять решения, народ орка больше не идти, народ орка стоять место. Я отправить гонец другим кланам чтобы и они стоять. Народ орка не хочет война, народ орка хочет мир. Я принять дар твой король, взять землю. Но народ орка не вернуться обратно в Великий Гора.

— Почему? — спросил Герок.

— Теперь нельзя вернуться в Великий Гора, теперь там жить смерть и проклятые.

— Что за проклятые? — это уже спросил Мордрук.

— Те что умереть и опять жить, — последовал ответ.

— Восставшие из могил, — пробормотал Мордрук. — Да разве такое возможно, ведь некромантии не существует, это всего лишь домыслы что можно оживить мёртвое тело.

— Так какой ответ мне передать? — Герока не интересовали дела магии.

— Мой ответ твой король, я ждать его чтобы быть мир, я готов говорить с ним. И чтобы он верить в то, с тобой идти один из мой народ.

— Кто?

— Я, — произнёс Пак-пак, — я идти с тобой.

Услышав это, Мордрук встрепенулся, явно обрадовался этой новости.

— Значит прямо сейчас мы отправляемся в путь, — сказал Герок.

Пак-пак встал перед королём орков на одно колено, Тор-шар сделал знак рукой и к нему подошёл слуга держа в руках ларец. Тор-шар открыл ларец и достал оттуда золотую пластину с эмблемой короля. Держа в руках эту пластину с эмблемой, он торжественно поднял её так, чтобы все желающие могли разглядеть пластину, затем положил обратно в ларец и протянул Пак-паку, давая тому наставления.

Пак-пак взяв ларец поднялся и повернулся к людям — Теперь идти.

Герок с товарищами покинули лагерь орков, их провожали под мрачные взгляды, под отчаявшиеся взгляды, под взгляды в которых теплилась надежда. Чувствовалось орки устали от свалившихся от них бедствий. Уже когда компания покинула лагерь орков они услышали за своей спиной возгласы, обернувшись увидели длинную цепь орков выстроившихся в один ряд. Эти орки хором выкрикивали имя Орша.

— О чём они кричат? — поинтересовался Ланн у Пак-пака.

— Они кричат что он глава клан, и что он быть король.

Орша поднял вверх свою секиру и издал протяжный торжествующий крик, и тотчас вся цепь орков поддержала его. Они кричали и поднимали вверх своё оружие. Ланн же торопливо записывал что видел.

Путешественники нашли своих лошадей там, где и оставили. С ними ничего не случилось, магия Мордрука защитила их. Но лошадей четверо, а самих путешественников теперь пятеро. Пак-пак видя это сел на землю поджав под себя ноги, и прикрыв лицо руками, начал быстро шептать едва уловимым голосом.

— Что он делает? — недоумевал Ланн. — Мы просто теряем время.

— Терпение мой ученик, — произнёс Мордрук положив руку ему на плечо. — Сейчас всё поймёшь.

Через некоторое время к их лагерю осторожным шагом подошла дикая лошадь. Она замерла неподалёку, настороженно вскидывая голову, было видно что она опасалась компанию из людей и орков, но что то удерживало её. Шаман встал и произнося ласковые слова подошёл к лошади.

— Теперь мы мочь ехать, — сказал он.

— Он призвал дикую лошадь? — Ланн был просто потрясён. — Что это за магия?

— Магия призыва, — пояснил Мордрук.

— У людей нет такой магии?

— И ни когда не было.

Компания отправилась в путь. Шаман и маг быстро нашли общий язык, они оживлённо переговаривались, а Ланн внимательно слушал их, время от времени записывая в свою книгу то, что считал важным. Орша погрузился в свои мысли, видно что встреча с соплеменниками из его клана растревожила старые, но не забытые душевные раны. А Герок внимательно оглядывал дорогу. И внезапно он увидел нечто интересное. Его внимание привлекли небеса, что под вечер покрылись облаками. Герок увидел тень на облаках, промчавшуюся над ними и лучи солнца уходящие за горизонт показали это открыв промелькнувшую тень. Герок не стал говорить о своём случайно видении.

Глава 15

Они могущественны, они первые, кто начал повелевать стихиями, они воплощение магических сил, они созданы самим сущим. Они свирепы, способны изничтожить всё на своём пути, они всегда парят в небесах и ни когда не опускаются на землю, поэтому люди и не видят их.

Из книги магистра Ортолока «Записи о драконах».

— Ваше Величество! Ваше Величество!

В тронном зале короля Эйнгеля Первого стоял человек, в облике угадывалось знатное происхождение. На оставшейся половинке нагрудника видна голова и часть крыла, всё что осталось от эмблемы грифона. Сам мужчина хоть и покрыт грязью и ссадинами, но всё равно видно в нём потомственного аристократа. Некогда длинные шикарные волосы, гордость барона, сейчас отвратительны. В них застрял разный мусор от комочков грязи до веток и стеблей травы. Сам барон, а это Семерик владелец земель Таврида, плакал, завывал стоя на коленях перед королём в молчаливом окружении баронов. Их горячий спор с королём и его сторонниками был прерван буквально влетевшим в зал Семериком, даже стража стоявшая у дверей в зал не смогла остановить его.

— Ваше Величество! Ваше Величество!

Упав на колени, пополз в сторону короля, тот поражённый увиденным и то как выглядел барон, заворожено смотрел на то, как тот подползал к нему всё ближе, завывая во весь голос.

— Ваше Величество! Ваше Величество! Он напал! Он напал и всех уничтожил! Он существует! — начал выкрикивать Семерик. — Он прилетел с неба и сразу ринулся на город! Он был один, но мы ничего не могли сделать!

Сердце Эйнгеля от этих несвязных и малопонятных выкриков вассала сжалось от холодящей ужасающей догадки — Кто он?

— Он неуязвим! Стрелы не брали его! Копья не убили его! Даже маги не смогли с ним справиться! Ни огонь, ни лёд не нанесли ему урона! Он даже не почувствовал этого!

— Кто он?! — в нетерпении выкрикнул Эйнгель.

— Он нас всех уничтожит, как уничтожил мой замок, как разметал своим адским рёвом мой город! — завопил Семерик. — Нет там больше ничего, есть только трупы и так будет со всеми вами!

— О ком вы говорите?! — король привстал со своего трона. — Во имя всех светлых алтарей скажите кто он!

— Он и за вами придёт, он всех нас сожрёт, — забормотал Семерик.

У барона Гарольда присутствующего на совете не выдержали душевные силы. Быстрым шагом подошёл к стоящему на коленях барону и хлёсткими ударами по лицу стал приводить того в чувство.

— Где твой разум Семерик? — кричал Гарольд ему прямо в лицо. — Соберись и поясни нам, кто напал на тебя!

На Семерика подействовали пощёчины, взгляд его стал осмысленным.

— Дракон, — выдавил он из себя.

Гарольд отступил назад.

— Не может быть!

— Должно быть спятил!

— Неужели они существуют? — шелестело по залу между баронами.

— Да существует, — дрожащим голосом произнёс Семерик, — я видел его собственными глазами. Сперва мы услышали далёкий рёв, нет даже не рёв, это был раскат грома, только он отличался оттого, что есть в природе. От этого грохота кровь в жилах застыла, я не мог и пошевелиться. А затем, а затем, — и в глазах его воцарился ужас от воспоминаний, и вновь переживая увиденное, из глаза заструились слёзы. — А затем он упал с неба. Земля содрогнулась и я увидел его. Это был кошмар, самый настоящий ужас что выполз из последнего тёмного круга, все проклятые души что когда были и есть в тёмном мире воплотились в нём. От тела шёл смрад, что идёт от разложившегося трупа, едва он открыл свою пасть и издал рык как зловоние заполонило весь замок, люди травились его дыханием и падали ниц в судорогах. А затем он взревел и каменная стена рассыпала, словно была сделана не из гранита, а из песка. Я приказал атаковать его, но стрелы не причинили ему вреда, самые отважные мои рыцари бросились на него с копьями и пронзили его бока, он выдрал копья и разорвал рыцарей, а маги и вовсе оказали бесполезны, они ни чего не сделали, — тут Семерик перешёл на шёпот, но его слова в абсолютной тишине громким набатом били по тронному залу. — Я видел как эта тварь стала пожирать моих людей, она хватала их своей пастью и перемалывала клыками. Я слышал их вопли, я слышал их крики о помощи и мольбы, но я стоял и ничего не делал, потому что мне было страшно. И вдруг эта тварь повернула свою голову ко мне, и я увидел глаза дракона, они были белые как у слепого. Или нет, скорее как у мёртвого. Он выплюнул человека что держал в пасти, он превратил его в кровавый кусок мяса, но этот кусок ещё был жив и хрипя, просил спасти его. А я бежал, бежал так быстро как мог. Уже загородом я оглянулся и увидел, как эта тварь бесчинствует над моим городом, он рёвом своим разрушал дома, срывал крыши, хватал людей и подбрасывал их в воздух, а те разбивались потом о землю.

Семерик замолчал, молчали все потрясённые его рассказом. Опустошённый от услышанного Эйнгель бессильно упал на трон. Тут двери тронного зала отворились и вошёл стражник.

— Ваше Величество, прибыли парламентёры с ответом от орков.

Все кто был в зале перевели свои взгляды на короля. Распри забыты, давние обиды прощены, теперь все понимали на какой грани они оказались, и что в их мире происходит нечто ужасное, то что просто может уничтожить существующий порядок вещей.

Гарольд выступив вперёд произнёс — Какое бы ты не принял решение, я с тобой мой король.

Со всех сторон, от всех баронов неслись слова верности и поддержки. А Эйнгель слыша эти слова с горечью думал о том, как жаль что их королевство всякий раз сплачивалось лишь тогда, когда приходила опасная угроза, а в дни мира ни кто не мог найти дружбы с соседями.

* * *

Эйнгель Первый с любопытством разглядывал золотую пластину с эмблемой короля Тор-шара, затем перевёл взгляд на Пак-пак, стоящего перед ним на одном колене. Впервые в истории орки проявляли нечто подобное, ни в одних хрониках в библиотеке не было ни одного слова о том, что орки ведут переговоры подобным образом. Эйнгель не единственный кто в замешательстве, больше всего поражены бароны настаивающие на войне с орками, а тут орки соглашаются на предложения короля. Баронов в сложившейся обстановке устраивал мир предложенный королём. Главное в это было то, что бароны не жертвовали своей землёй, а значит король и будет нести ответственность за принятое решение и за тех людей что там проживали. Но больше всего людей удивляло то, что сами орки оказались столь сговорчивыми.

— Встаньте посол, — обратился Эйнгель к Пак-паку и сойдя с трона лично протянул шаману пластину. — Я готов к личной встречи с вашим королём.

— Пак-пак видеть мудрость человеческого король, — как можно учтивей, насколько возможно для орка произнёс Пак-пак. — Многие в народ орка считать, что с человек не надо идти война, надо идти к мир.

Многие из баронов брезгливо морщились слыша как причудливо шаман кривил людскую речь, иные откровенно насмехались отпуская едкие шуточки. Король грозно глянул на весельчаков и те мигом присмирели, в глубине души злясь на короля и прикидывая, как можно будет отыграться, когда всеобщая беда что сплотила их, отступит. Человеческую натуру не исправить.

— Прекрасные слова, и я рад слышать их от вас, — король решил не отставать в любезностях. — Полагаю, вы сильно устали и желаете отдохнуть. Я распоряжусь насчёт палаты для вас.

— Не стоит беспокоиться мой король, — выступил Мордрук. — Мы предоставим Пак-паку место в Башне Знаний, думаю что среди собратьев магов ему будет спокойней.

— Да будет так, — согласился король, и обратился к Героку. — Надеюсь, на этот раз вы не откажитесь отдохнуть в моём замке? Это будет уже нечестно с вашей стороны. Отказа я не приемлю.

В тоне короля нотки говорящие о том, что лучше бы Героку задержаться, так он и решил поступить — На этот раз не откажусь.

Эйнгель с радостью в глазах чуть склонил голову в знак благодарности и возвысив голос произнёс — Господа совет окончен, расходитесь по своим палатам, либо если желание то можете пройти в зал пиршеств.

Но ни кто не пошёл в зал для пиршеств, все угрюмо разошлись по своим палатам. А король лично вызвался проводить Герока, лишь верные паладины шли позади них на почтительном расстоянии.

— Господин Герок у меня к вам есть просьба, точнее очередное задание, и на этот раз задание это самое опасное какое я вам когда-либо поручал.

— Неужели вы хотите, чтобы я убил короля орков? — невозмутимо спросил Герок.

— Нет, нет, — замахал руками Эйнгель, — это делать не стоит, — и чуть подумав, шутливо добавил. — Пока. Я хочу попросить вас о помощи. Вы должны отправиться в Тавриду и удостовериться в словах Семерика.

— Он утверждает что на него напал дракон.

— Именно!

— Вы не верите словам своего вассала?

Король остановился, помрачнел — Сейчас я не знаю во что верить, не знаю кому я могу доверять. Одна беда сменяется другой, а вслед ей уже торопиться третья. Я в тяжёлом положении. Мне нужна помощь, но попросить в открытую не могу, иначе народ увидит что их король в замешательстве и может начать паниковать, а лишь смуты в королевстве не хватает мне в эти трудные дни. К тому же мне нельзя проявлять слабость перед вассалами, в будущем это выльется в трения и откровенное противостояние.

— Что-что, а верности вашим светлейшим особам всегда не хватало.

— К сожалению это так, поэтому я и вынужден действовать через вас господин Герок. Я знаю, ранее вы откликались на мои призывы лишь благодаря стараниям Мордрука, сейчас же я сам прошу помощи, — и поспешил добавить. — Разумеется, щедро оплачу за оказанную услугу.

— Всё что от меня требуется это съездить в Тавриду и убедиться в том, что там действительно бесчинствовал дракон?

— И по возможности найти следы дракона.

Герок усмехнулся — Неужели вы настолько уверены в моих силах, что думаете мне под стать убить дракона в одиночку?

Король улыбнулся — Убить дракона, сделай вы это, прославите своё имя на века. Но, не желая вас обидеть, скажу что вряд ли даже вам это под силу. Мне нужно чтобы вы его нашли, по возможности, а остальное будет заботы магов.

— Вы хотите поручить дракона им? Тогда почему их и не отправить на его поиски?

— Потому что, исходя из событий последних дней, необходимо держать всех магов в королевском замке, вместе они весьма и весьма грозная сила, и она нужна мне тут. И ещё раз повторюсь, не беспокойтесь об оплате господин Герок, вы получите золотых лурингов столько, сколько потребуете, вы и ваш спутник.

Дойдя до двери, король приоткрыл её для Герока, тот толкнул дверь и ответил — Я помогу вам, и не за золото, оно вам понадобится когда будите поднимать дух своих рыцарей. Я делаю это для королевства.

— О, — удивлённо протянул Эйнгель.

— Для королевства, а не для короля, — счёл нужным пояснить Герок.

Король покинул Герока, тот зашёл в палату, она обставлена весьма скромно, Эйнгель знал о предпочтениях своего гостя, и едва закрыл дверь как почувствовал изменения. Это было странное ощущение, Герок стоял спиной к двери и точно знал, позади него кто-то есть, несмотря на то, что он самолично только что закрыл дверь. Но едва она захлопнулась, как появилось знакомое чувство тревоги и опасности. Рука Герока медленно потянулась к мечу, который всегда при нём, ножны двуручного чёрного меча закреплены на спине, так Героку удобнее.

— Не стоит господин Герок, я не враг, — услышал необычайно мелодичный голос, едва сомкнул ладонь на рукоятке меча.

Герок обернулся, перед ним стоял Аурелиан, Герок впервые видел эльфа, но знал о его существовании.

— И что тебе понадобилось от меня эльф?

— Ты догадался кто я? — прекрасной улыбкой Аурелиан явно пытался вызвать к себе симпатию. — Впрочем, догадываюсь почему ты не удивлён, и я уверен в том, что ты знаешь моё имя.

— Тебя зовут Аурелиан, и да, Мордрук часто рассказывал о тебе.

— Наш общий друг Мордрук, — эльф подчеркнул слово «друг».

— Мой друг, но вряд ли твой.

На лице Аурелиана появилось удивление — Я всегда считал Мордрука другом, и пожалуй единственным за последние лет сто.

— А сто лет назад был другой лучший друг?

— Не моя вина, что жизнь людей настолько мимолётна, едва стоит привыкнуть к одному человеку, как в его честь уже выбивают руны на могильном столбе. Иных лиц я уже и не вспомню, так много людей успел повидать.

— Так равнодушные хозяева говорят о своих домашних питомцах, что мрут, а они не успевают к ним привыкнуть.

Эльф нахмурился — Не знаю что хуже, твоя агрессивность ко мне, или то что ты сам сравниваешь себя с животным. Я пришёл не ссориться с тобой, а просить об одолжении.

Герок иронично усмехнулся — Слишком часто в последнее время ко мне обращаются за одолжением, думаю я выполнил норму по безвозмездным делам.

— Хм, — протянул эльф, явно озадачен поведением Герока, к тому же от эльфа не ускользнул тот момент, что Герок продолжал сжимать рукоятку меча, рука так и осталась заведённой за спину. — Быть может, вы сперва выслушаете моё предложение?

— Я уверен что речь пойдёт о драконе.

— И вы правы.

— Тогда хочу сказать, что вам самим придётся искать его.

— Но ведь вы всё равно отправляетесь на его поиски.

— Нет, — это был решительный отказ.

Эльф пристально взглянул человеку в глаза — Почему вы настолько резки по отношению ко мне?

— Так я отношусь ко всем кого считаю врагом.

— Я вам не враг.

Эти слова хрустальным эхом пронеслись в сознании Герока, он мотнул головой сбросив это наваждение.

— Но и не друг, иначе не стал бы скрывать правду от Мордрука.

— Какую правду?

— Вроде той что вы эльфы всегда поддерживали связь с орками.

— Да это так, но ведь мы не обязаны отчитываться перед вами за свои деяния.

— А как насчёт того, что именно вы эльфы надоумили шаманов орков вскрыть запечатанную дверь в горе клана Орша? И почему сразу не рассказали об этом Мордруку? Разве друзья так поступают?

Аурелиан молчал продолжая пристально смотрел Героку в глаза, тот чувствовал как у него начинает кружиться голова, очертания комнаты стали причудливо изгибаются, на него наваливается странная тяжесть и появляется желание рассказать эльфу всё, что тот пожелает. Но Герок спохватился, он так крепко сжал рукоятку меча, что почувствовал боль от впившейся в ладонь ребристой рукояти.

— Что ещё Мордрук узнал?

Герока начала охватывать знакомая волна гнева, того приступа что всякий раз на поле боя придавала сил. Жгучая волна накрывала его, распаляя ярость.

— Я слышу твой голос Аурелиан, но не вижу чтобы твои губы шевелились, думаешь взять меня своей магией? — Герок тихо рассмеялся, и эльф невольно отступил назад, настолько поразительный этот смех. — Не выйдет, магией меня не так просто взять.

— Я вижу это, и только сейчас сумел разглядеть ту чёрную пустоту что есть на месте твоего сердца, слышал про таких людей как ты. В своё время мне уже приходилось встречать тебе подобных, магией и в самом деле не взять, и аже знаю почему. Но на твоём месте я не был бы настолько уверен в своей непобедимости, всему есть предел человек, а у человеческих возможностей предел очень невысок. Мы ещё встретимся господин Герок.

Произнеся это эльф растворился в воздухе, к Героку эльф явился в виде эфирного тела. Постепенно Герок успокоился, поразмыслив решил что при первой же встречи с Мордруком расскажет о встречи с Аурелианом.

* * *

В это же время Мордрук представлял Пак-пака магам в Башне Знаний, надо отметить что люди хоть с немалым любопытством отнеслись к появлению шамана, но в их поведении не было ничего постыдного. Ни кому в голову не пришлось потешаться на нескладной, а временами несуразной речью Пак-пака, наоборот все рады увидеть представителя новой неизвестной магии. Магия орков заметно отличалось от известной людям. Шаманы орков ни когда не прибегали к силам природы, среди них не было умельцев способных швыряться огнём, повелевать водой, вызвать молнии. Магические знания орков на первый взгляд не были разрушительными, они владели исцелением, магией призыва заставляющей подчинятся им диких животных, предсказаниями. Но всё же магия шаманов весьма сильна, так они умели входить в транс и на время вызывать души мёртвых, могли вызвать призрак из прошлого и сделать его своим рабом, но главное это всё же было умение призывать. Орки владели одним великим и таинственным заклятием, умением пробуждать камень и творить из него нескладных, но невероятно мощных, а главное практически бессмертных существ, называемыми големами. Големы были бездушными ничего не чувствующими существами умеющие только одно, выполнять приказ колдуна сотворившего их, для этого на лбе голема маг должен был начертать своё имя, которое потом никогда не стиралось. Голем выполнял абсолютно любое задание, будь то стой и охраняй, работай пока не отзовут, убей всех кого встретишь на своём пути. Поэтому магией призыва занимались лишь проверенные долгими испытаниями и временем шаманы из племени орков. К слову, Пак-паку так и не досталась честь знать заклинание что вызывает голема, во все времена таких умельцев среди орков были единицы. После того как все маги Башни Знаний откланялись и разошлись по своим делам, остались лишь Мордрук, Пак-пак и Листер, последний ради знакомства с орком покинул свою комнату впервые за много лет. Все трое знали о чём сейчас пойдёт разговор, но всё же в воздухе висело неловкое молчание, Мордрук попыхивал своей трубкой, Листер перекатывал в руке хрустальную сферу, а Пак-пак вертел посох с любопытством оглядываясь по сторонам.

Наконец он произнёс — Пак-пак видеть много знаний есть в это место.

Мордрук охотно поддержал начатый шаманом разговор — Здесь хранятся знания многих и многих поколений, знания не одной тысячи лет. Мы ведём хроники с момента появления королевства, а также разыскиваем книги древних времён.

— Пак-пак слышать от пленный человек что есть книга, но Пак-пак не понять что значит это?

— Книга? О мой друг! — Мордрук заметно воодушевился. — Книга открывает дверь не только в мир знаний, но и познаний, даёт тебе мудрость, помогает скоротать время в ненастный день, а иногда становиться учителем и другом. Также в книгах люди хранят свою историю, сохраняют прошлое.

— Разве бумага помочь хранить прошлое? — удивился Пак-пак. — Бумага гореть, бумага есть крыса. Прошлое надо помнить.

— А как вы передаёте своё прошлое новому поколению? — поинтересовался Мордрук.

— Знаний Арканим.

— Что?

— Арканим, так мы учить и помнить прошлое, так мы знать и учить магия. Арканим это когда ты и тот что учить тебя даёт тебе свой мысль через ум, — и шаман дотронулся до своей головы.

Мордрук и Листер переглянулись — Так стало быть вам оркам известна магия эльфов? — воскликнул Листер.

— Орки знать это всегда, с тех пор как Великий Орк привести народ орка в Великий Гора.

— Духовная магия известна оркам, — пробормотал Листер. — Что за чудеса, не такие уж эльфы и великие кудесники.

— Эльфы много знать, знать много больше орка, знать больше человек, но эльфы не всё знать. Эльфы хотят знать больше, эльфы хотят знать магия богов, это сказать Пак-пак Кул-тан, главный шаман народ орка.

— Это он изгнал Орша? — осторожно спросил Мордрук.

— Орша изгнать другой главный шаман, Мул-тан, и он платить за это свой душа и тело.

— Он умер?

Пак-пак качнул головой — Нет, это хуже чем быть смерть. Он стать вечный раб, ни живой, ни мёртвый.

После этих слов повисла тишина, вот эти трое и подошли к тому, с чего и следовало начать разговор, Листер решил больше не тянуть.

— Это связано с запечатанной дверью? — и видя как Пак-пак согласно кивнул добавил — Тогда расскажи нам что же там произошло.

Пак-пак помедлил с ответом — Да, Пак-пак сказать всё что знать.

И маги приготовились слушать рассказ шамана.

— После того как Мул-тан изгнать Орша, к Мул-тан прийти эльф. Эльф звать Эриклос, — тут Листер увидел, как Мордрук едва заметно вздрогнул и покрепче сжал трубку — Тот эльф говорить, что есть великий знаний, что он знать как добыть их. Он вести к двери с печатью что была в гора клана Орша Мул-тан спрашивать что за дверь, эльф говорить там дар богов. Чтобы взять дар надо ломать дверь.

— И вы, разумеется, её сломали — вздохнул Листер.

— Не сначала. Мул-тан хотеть знаний, но не хотеть открыть дверь, ведь тогда эльф мог забрать знаний. Но другие шаманы видеть что за дверь есть зло, они говорить чтобы не ломать печать. Эльф злиться, эльф говорить что шаманы глупы, что сами лишать себя сила. Тогда совет шаман предложить эльф сам ломать печать, эльф не стал делать это, эльф уйти. Шаманы решить не ломать печать. Но Мул-тан начать сходить с ума, Мул-тан хотеть много силы, древней силы, а орки начать бояться что эльф вернуться и начаться война, что они напасть на народ орка. Новый король быть Тор-шар, он звать совет, совет решать как быть, совет решать что нельзя ломать печать, раз эльф не стал делать это, значит он бояться то что за дверь.

— Стало быть Эриклос знал что находится за дверью, — в задумчивости произнёс Мордрук, постукивая по столу пальцами, наблюдая за тем как с ароматных свечей воск капал на стол. — Знал, поэтому и не решился вскрывать печать, видимо опасался что проклятие за это может пасть на него и народ эльфов.

— Наверно так, — пожал плечами Пак-пак. — Но эльф больше не приходить, а Мул-тан совсем сойти с ума. Он взять с собой четверых шаман, орка воинов и отправиться к двери, и открыть её. — Пак-пак замолчал, было видно что ему не по себе от нахлынувших воспоминаний — Подняться ветер из двери, в тот миг умереть все больные орка, все только родившиеся орка, умереть скот, даже птица что летать высоко в небо падать мёртвый. Народ орка боятся идти и смотреть что за дверь, а дверь после того как Мул-тан и другие войти закрыться. Через год наверх выйти Мул-тан, — тут глаза Пак-пак расширились от ужаса. — Мы видеть что Мул-тан не живой, но Мул-тан и не мёртвый, Мул-тан стать бездушный и сухой. В его глазах не быть свет, они быть белый как слепой, они видеть лишь смерть. Но Мул-тан говорить с орка, он говорить что есть великий богиня, она требовать жертва, сотня орка, сотня здоровых и сильный воин, от каждый клан.

— Сто воинов от каждого клана, хм, — Листер затеребил свою седую бороду, — должно быть это много.

— Очень много — подтвердил догадку мага Пак-пак — Но Тор-шар говорить нет, Тор-шар приказать убить Мул-тана, но Мул-тан говорить что он даст много сил чтобы стать великим и непобедимым народ, что орка будут все подчиняться. И Тор-шар согласиться, сотни добровольцев идти за Мул-тан за дверь, она закрываться. Но народ орка не стать сила, бедствия падать на головы орка, скалы рушиться, урожай нет, болезни много. Через год Мул-тан опять прийти и требовать тысяча воинов с каждый клан, но Тор-шар быть ярость, Тор-шар приказ убить Мул-тан. И Мул-тан вызвать ветер что стереть город.

— Уничтожил целый город! — в один голос воскликнули слушавшие его маги. — Да как такое возможно!

— Я видеть то, — печально произнёс Пак-пак. — Это быть мой город, много орка спастись, много гибнуть. Но не это страшно. Они пришли, они те воины что в первый раз уйти с Мул-тан, они пришли и забрать все трупы что быть в разрушенный город. Затем дверь закрыться. Собраться совет, совет решать чтобы запечатать дверь, главный шаман Кул-тан звать эльф, эльф не прийти, тогда совет решать завалить дверь, но через год дверь открыться и вместе с Мул-таном прийти другие ни живые ни мёртвые. Они быть страшные, они как мёртвый, запах гнили, но они ходить, они нападать, начаться битва, — тут шаман обречённо выдохнул. — Пустая битва, мёртвый нельзя убить, мёртвые идти и нападать на нас, а те наши что умереть они утаскивали за собой, и те возвращались чтобы напасть на нас.

— О святые алтари! — прошептал возбуждённый Листер. — Мордрук ты понимаешь что сейчас сказал Пак-пак?!

— Некромантия, — Мордрук в том же состоянии что и его старинный приятель. — Чтобы это ни было, оно воскрешает мёртвых!

— Нет, — качнул головой шаман. — Они не быть мёртвый, они быть как мёртвый, их всё же можно убить, если рубить голова.

— Нет Пак-пак, это определённо некромантия, — продолжал настаивать Листер. — Но дело в том что её просто не существует, во всех мирах нет таких волшебных сил чтобы оживить мёртвое тело.

— Неужели ты сомневаешься в словах Пак-пака? — Мордрук не хотел чтобы Листер обидел шамана.

— Ни в коем случае! — с жаром воскликнул тот. — Его слова лишь подтверждают догадку этих проныр эльфов, там в самом деле скрыта магия богов.

— Или исчадий тёмных кругов, — заметил Мордрук, не по нутру ему то, с каким воодушевлением Листер заговорил о магии богов. — Но объясни мне Пак-пак, если дела обстояли так плохо, почему вы сразу не бежали?

— Мы решить биться за свой дом, к тому же Мул-тан и его армия появлялась лишь раз в год, но потом случилось это, — Пак-пак непроизвольно задрожал, он закрыл лицо ладонями что-то нашёптывая себе под нос, маги решили подождать. — Это произойти и это был ужас. Земля из двери треснула, дверь падать, из трещина идти тёмный дым, его видеть все, он быть далеко но от него идти зло, дым опуститься на Великий Гора и несколько город покрыться дым. Те кто не быть в дым слышать страшный крик, кричать громко, сильный вопли нестись по всей Великий гора, а когда дым уйти мы видеть что города в руина, и никого нет, нет ни живых ни мёртвых, и тогда народ орка уходить к вам. Это всё.

Наступила тишина, Листер и Мордрук обдумывали слова шамана, сотни мыслей и догадок роились в головах магов, одна страшней другой.

Наконец Мордрук сказал — Чтобы не было за дверью, это обладает разрушительной силой, и оно разумно, то есть живое.

— Потому что призракам не требуется жертв, и уж тем более армия из воскресших мертвецов, — продолжал развивать мысль друга Листер. — Уверен, та дверь была входом в темницу, в которой кого то очень, очень давно поместили для того, чтобы это никогда более не вырвалось наружу.

— В качестве наказания, — согласно кивнул Мордрук. — Но кто это мог быть? Люди никогда не жили в Великих Горах, а орки пришли туда тысячелетия назад.

— Народ орка вести в Великий гора Великий Орка, первый вождь в народ орка, — произнёс Пак-пак.

— Но до вас там уже кто-то жил, тот, кто создал ту дверь и печать, — Листер вновь теребил свою бороду.

Мордрук вздохнул — Как не нравится мне эта идея, но нам всё же придётся обратиться за помощью Аурелиану.

— И ты просто зря потеряешь время, — скептически фыркнул Листер. — Ты уже сам убедился в том, что эльфы не делятся своими знаниями ни с кем, даже с теми, кто считает их своими друзьями.

— И что ты предлагаешь? — раздражённо бросил Мордрук. — Сидеть ожидая то что всё само собой решиться? Что если та напасть не остановиться и продолжит свой путь? Первым кто будет на её пути, наше королевство.

— Нам нужно самим отправиться в Великие Горы и посмотреть на то, что было скрыто за дверью.

Мордрук и Пак-пак разом вскочили со своих мест — Ты безумец! — вскрикнул Мордрук. — Отправиться прямиком в пасть тёмных кругов!

— Это плохо мысль, ни кто не пройти туда, ни кто не прийти оттуда, там лишь смерть, — горячо заговорил Пак-пак. — До гора клан Орша идти надо долго, много время, много опасностей.

— Иного выхода у нас нет. Не ты ли сейчас Мордрук сказал что не стоит сидеть и дожидаться что всё решиться само собой? Если мы хотим понять с чем имеем дело, то должны сами увидеть это, нельзя опираться только на слова Пак-пака, так мы не к чему не придём.

Мордрук призадумался, в словах Листера была истина, всё что пока они делают это лишь гадают и предполагают с чем имеют дело. Конечно было бы проще если бы Листер с помощью своих магических сил заглянул в Великие Горы, в ту самую гору, но над Великими Горами висела магическая пелена рассеивающая любую магию.

— Это будет опасное путешествие, — наконец вымолвил Мордрук. — Вряд ли король отправит войска в земли орков.

— Ни каких войск не нужно, — категорично заявил Листер. — Потребуется небольшой отряд смельчаков состоящих из парочки сильных магов, да пары тройки отважных, нет, безрассудных воинов что вечно живыми выкарабкиваются из любых передряг. Понимаешь о ком я говорю?

— Герок.

— Именно, его проклятый дар берсеркера хорошо послужит нам. Не хмурься, только он сумеет пробраться через дебри тревог и опасностей и провести нас, к тому же с ним наверняка пойдёт Орша, он также сильный воин, а главное те места для него родные, он станет проводником.

— Нас?

— Да нас, — Листер был невероятно воодушевлён, от него исходила заражающая бодростью энергия. — Мы те маги что отправимся в Великие Горы, наши знания и наши силы настолько велики, что я уверен в успехе дела!

Мордрук согласился — В который раз ты прав мой друг, но всё же я против того чтобы ты отправился со мной.

— Но почему?

— Потому что ты нужен мне здесь. Мне нужен тот, кто сумеет в случае нашего невозвращения взять на себя обязанности главного хранителя Башни Знаний, и это будешь ты. Ты займёшь моё место в случае моей смерти.

Листер тут же приуныл — Уж лучше бы я отправился в путь, одному тебе будет трудно, и кого ты собираешься взять с собой?

— Я идти с Мордрук, — Пак-пак решительно встал рядом с Мордруком и положил руку ему на плечо. — Я сильный шаман, и я тоже знать то место. Великий гора мой родина, не человек, орк должен спасти Великий Гора.

Листер вздохнул — Да будет так. Осталось убедить Герока в нашей затее.

На что Мордрук сказал — Это я беру на себя, утром я поговорю с ним.

Утром он узнал что Герок покинулкоролевский замок едва взошло солнце.

* * *

Герок и Орша верхом на отличных королевских рысаках, по приказу им выделили коней из конюшен паладинов. Стоя на возвышенности, разглядывали город Таврида, вотчину барона Семерика. Слова насчёт полного разрушения оказались сильно преувеличены. Замок лежал в руинах, даже издали видны заваленные стены и проломы в них. Также можно увидеть разрушенные дома, но в целом город остался цел, вот только жителей в нём практически не было. Из города длинной вереницей тянулись беженцы, бежали сами не зная куда, бежали не разбирая дороги, главное подальше от места где случился кошмар.

Друзья спустились в город, вид некогда богатого и оживлённого города теперь лишь нагонял тоску, в домах где остались люди поспешно захлопывали окна и двери завидев подозрительного человека путешествующего в компании орка. На улицах где ещё недавно вовсю кипела торговля и было множество разнообразных лавок предлагающих любой товар сейчас лишь гулял ветер, насвистывая зловещую песню. Звонкий стук копыт о мостовую разлетался по опустевшим улицам и переулкам. Собаки и те боязливо перебегали с пустыря на пустырь, стараясь ни кому не попасться на глаза. Разглядывая дома Герок отметил, что часть брошенных домов уже успели ограбить мародёры, и скорей всего действуют они по ночам, потому что днём это вполне возможно приличные соседи живущие неподалёку. Единственное оживлённое место, где не затихала человеческая речь трактир, то что жизнь там вопреки всем бедам продолжала кипеть, о чём говорили бродяги валяющиеся неподалёку мертвецки пьяными. Герок усмехнулся про себя, узнать что либо про дракона, будет просто невозможно, спросить не у кого. Он решил более не задерживаться, а отправляться обратно к королю поведать то малое увиденное собственными глазами.

* * *

Эйнгель сдержанно поблагодарил Герока, хоть и ожидал большего, но всё же был рад услышать что город не разрушен до основания, как утверждал его владелец. Сам барон продолжал пребывать в сильнейшем душевном расстройстве.

Тем же днём Мордрук позвал Герока к себе в Башню Знаний и поведал ему план Листера о том, чтобы отправиться в Великие Горы. Герок выслушал слова мага с привычной невозмутимостью, и когда тот спросил, согласен ли он идти в тот поход, ответил что маг может рассчитывать на него. Услышав это Мордрук радостно выдохнул.

— Ко мне приходил эльф.

Эта новость удивила старика — Что? Аурелиан навещал тебя?

— Да.

— И что его интересовало?

— То что тебя и короля, дракон.

— Дракон, — Мордрук озадачено потёр лоб. — Эльфы стремятся найти дракона, и их поиски пока что не увенчались успехом.

— Может потому что его нет?

— А как же слова Семерика и остальных очевидцев?

— Может это магия? — предположил Герок.

Мордрук улыбнулся — Нет, магией нельзя создать то, что сильнее самого заклятия. То есть нет такого заклинания которое позволило бы создать существо невиданной силы и контролировать его.

— Но ведь маги создают молнии и огонь, заставляют землю дрожать, неужели не могут создать дракона?

Тут Мордрук хитро прищурился — Но если судить по твоим словам драконов нет, то как человек может знать о его силе? А что касается молнии и других заклятий, то это сила природы, то что окружает нас, когда маг творит подобное заклинание он черпает силы из окружающего мира. В этом суть магических сил. А если верить словам барона, тот дракон был вроде как мёртв.

— Мёртвый дракон, — усмехнулся Герок, — я не видел живых драконов, и уж тем более не поверю в существование мёртвого.

— Твоя сила основано на том, что ты видишь, это и может быть твоей слабостью.

— Мордрук не стоит играть со мной словами, знаешь насколько безразлично отношусь к тому, что надо читать между строк.

На что Мордрук сказал — Иди за мной.

Маг повёл Герока за собой, они прошли вниз к подножию Башни Знаний, минуя все этажи, пройдя в библиотеку, Мордрук остановился возле одной стены, он приложил ладонь к стене и произнёс заклинание. Стена пришла в движение, камни из которых сложена стена зашевелились и расступились в стороны, пропуская людей. Мордрук и Герок прошли через образовавшуюся дыру, и стена тут же сомкнулась, стало темно. Но вот мелькнул свет в ладони мага, и Герок увидел что перед ними лестница что ведёт вниз. Не произнося ни слова, Мордрук стал спускаться по ней, Герок следовал за ним. Тут было не только темно, но и сыро, в темноте звонким эхом раздавались удары капель воды падающих на камни.

— Когда то мой учитель поведал историю почему именно тут был заложен королевский замок и Башня Знаний, — наконец нарушил тишину волшебник, они всё же продолжали спускаться вниз по лестнице. — Ведь первоначально королевский дворец назывался драконьим, и это не случайно. Маги учуяли сильную энергию исходящую от этого места и убедили самого первого короля построить дворец именно тут. Но не стали толком объяснять причины своего решения, — шаги гулко раздавались по длинному витиеватому коридору, что продолжал идти вниз. — В итоге им решили поверить, а в течение столетий лишь благодарили тех самых магов выбравших это место, — Мордрук остановился, повернулся лицом к Героку, свет озарял Мордрука делая его силуэт таинственным и торжественным. — Но причина у магов всё же была, они разобрались в источнике той сильной магической энергии, что позволяет королевской башне устоять перед любыми невзгодами и даёт нам магам пребывающим в Башне Знаний, невероятный подъём сил. Ты как то спрашивал меня, почему я уверен что драконы существовали? Потому что это так, и это были невероятные создания, они сами по себе были источником магической силы и невероятных знаний, таких знаний, что я даже представить себе не могу. Почему я в это верю? Смотри, сейчас ты увидишь то, что позволено видеть лишь хранителю Башни Знаний.

После этих слов Мордрук хлопнул в ладони, свет разлетелся на десятки маленьких лучей и каждый из них устремился вверх. И тотчас стало светло как днём, и Герок увидел причину уверенности мага в существовании драконов. Прямо перед Героком лежал исполинских размеров скелет, это был скелет мощного существа, невероятной силы создания что казалось обитало лишь в легендах да мифах. Сами кости внушали трепет, а какого было бы увидеть то существо во плоти! Скелет дракона, крылья, пасть, он был весь тут. От выбеленных самим временем костей шло голубое мерцающее сияние, та самая магическая сила о которой говорил Мордрук. Амулет что висел на шее Герока, память о Фламме, начал светиться таким же голубым сиянием. Герок дотронулся до костей.

— Они горячие.

— И всегда были такими.

— Так значит, они всё же существовали, а потом исчезли.

— И теперь один из них вернулся.

— Но хорошо ли это?

— Я не знаю, — печально качнул головой Мордрук, — и ни кто этого не узнает, до тех пор, пока мы не встретимся с ним.

— Поэтому ты и оправляешь в Великие Горы?

— Отчасти.

Герок ещё раз окинул взглядом скелет дракона — Нас ждёт великое путешествие.

Глава 16

— Нам мало что ведомо о мире за рекой Стикс. Там Великие Горы, земли народа орков, но что за ними? Есть ли там мир неведомый ни нам, ни оркам? Что если существует другой мир? Мир не похожий на наш? Не несёт ли он угрозы людям? Мы должны изведать те земли.

Из обращения паладина Ромула к королю Максимилиану об отправлении экспедиции.

Они стояли на берегу и молча глядели на то, с какой невероятной мощью неслись воды реки Стикс. Течение реки столь стремительное, столь яростное что даже рыба не водилась в этой реке, птицы ни когда не садились в эту реку, любое живое существо что попадало в эти воды неизменно погибало. Повсюду громадные омуты, водовороты вспенивались, закручивая громадные массы воды в смертельные воронки. Ни кто не знал откуда берёт своё начало река Стикс, и где она заканчивается. В давние времена одним из королей была организована экспедиция, дабы узнать, где устье этой реки, но через несколько лет путешественники вернулись ни с чем. Преодолеть Стикс просто невозможно, стоя на одном берегу, с трудом можно разглядеть едва уловимые силуэты противоположного. А там где русло реки сужалось, её берега надёжно закованы в каменные одеяния, что просто не давали возможности пристать к ним. Тем не менее находились смельчаки, или глупцы, что всё таки умудрялись пересечь реку Стикс, правда ни кто больше ни когда их не видел. Но были ещё и орки, лишь им удалось совладать с рекой. Орки умудрялись не просто пересечь Стикс, но и перевозить целые армии, чтобы нападать на королевство. Но сейчас все переправы орков уничтожены, разрушены сразу после того как те последние, кому удалось перебраться ступили на землю людей. Видно было что орки не верили в своё возвращение домой.

Они стояли и смотрели на стремительные воды реки Стикс. Это были Герок, Орша, Мордрук, Пак-пак, Ланн и сэр Арий.

После того как королю Эйнгелю стало известно о желании Мордрука отправиться в Великие Горы, он попытался остановить мага. Увещевал как мог, говорил о глупости и бесполезности затеи, но волшебник стоял на своём. И в конце концов поведал королю о том, что в дальнейшем может быть и хуже, и Эйнгель скрепя сердцем согласился отпустить мага.

— Не переживайте мой король, со мной идёт Герок, уж кто-кто а вы знаете на что он способен.

— Он великий воин, — согласился Эйнгель.

— Великий? — с жаром воскликнул маг. — Можно ли Герока назвать просто великим? Скольких троглов он истребил, от скольких банд избавил ваше королевство! Он сумел выжить в Диких землях! Прошёл Пустошь! Бывал в Мёртвом лесу и вернулся оттуда! Выживал там, где другие неминуемо гибли! Поверьте Ваше Величество, с ним я в большей безопасности, чем вы в вашем замке.

— Я и не спорю с вами магистр Мордрук, просто считаю вашу авантюру смертельной, вот и всё. Ваш отряд столь мал, а опасностей будет так много, что Герок может и не справиться. Я бы предпочёл дать вам большую защиту.

— Не стоит, — деликатно отмахнулся от помощи короля Мордрук. — Большой отряд привлечёт больше внимание.

— Ну хотя бы одного человека?

Мордрук понимал к чему клонит король, он беспокоился ни сколько за безопасность Мордрука, хоть и не хотел терять столь могучего мага, сколько о тех тайнах которые мог тот узнать. И так сказать на всякий случай хотел иметь своего надёжного человека. Мордрук не стал противиться желанию короля.

— Ну разве только одного. И кого вы выберете?

Едва маг задал этот вопрос, как из свиты короля вперёд шагнул Арий.

— Да будет так, — произнёс король, маг поклонился ему в знак согласия.

Что до Ланна, то мальчишка ослушался приказа своего учителя, он втихаря следовал за отрядом, и надо сказать в умении скрываться оказался хорошим мастером. Когда же он вышел к учителю тот сперва начал бранить его, но Ланн и не думал отступать.

— Мастер Мордрук, — дрожащим голосом начал оправдываться послушник. — Я готов следовать за вами хоть на край земли, куда угодно невзирая ни на какие смертельные опасности. Вы ругаете меня и сердитесь и я знаю почему, вы желаете мне добра, и всегда желали, а я хочу отплатить вам за вашу заботу. Я хочу стать таким же велим магом как и вы, но понимаю что мне не будет дано и той малой толики умений что есть у вас, и именно поэтому и следую за вами мастер, хочу быть с вами в любые минуты жизни, в радости и в минуты опасности, вы мне как отец! А отца я не брошу! — выпалил под конец ошалевший от собственной смелости парнишка.

Герок был невозмутим, Орша снисходительно улыбнулся, Пак-пак одобрительно качал головой, а Арий выжидающе глядел на Мордрука. Тот лишь вздохнул — Будь по твоему Ланн, но прошу, береги себя мальчик мой, ты мне тоже очень дорог.

И вот путешественники стояли на берегу реки Стикс и смотрели на её могучие и быстрые воды.

Арий обратился к Пак-паку — Быть может ещё остались переправы? — шаман мотнул головой в знак того, что вопрос задан зря, и паладин повернулся к Мордруку. — Уверен в том, что у вас есть идеи как пересечь эту реку, иначе мы пришли сюда зря.

— Разумеется есть сэр Арий, прямо сейчас мы и пересечём Стикс.

— На чём? — Арий пристал на лошади, оглядываясь по сторонам. — Я не вижу ничего, чтобы нас могло пригодиться, нет даже бревна, нет даже сломанной щепки.

— И далеко бы вы уплыли на одном бревне или на сломанной щепке? — с иронией спросил Мордрук. — И признаться только что мне стало немного обидно от ваших слов, вы прямо таки нанесли мне оскорбление.

Арий недоумённо глянул на мага, паладин действительно не понимал как и в чём он мог нанести оскорбление волшебнику, зато заметил многозначительную улыбку Ланна.

— Магистр Мордрук я не понимаю вас.

— Вот именно, я магистр, — произнёс Мордрук невозмутимо попыхивая трубкой. — Я сильнейший маг в королевстве, а если верить Аурелиану, то и сильнейший в мире людей. Неужели вы настолько не верите в мои силы?

Арий окончательно смутился, притих и решил посмотреть что будет дальше. Мордрук спустился с лошади, подошёл к берегу, настолько близко к воде насколько это возможно. Встав лицом к быстрым водам, Мордрук отпустил руки вниз, а затем стал их медленно поднимать, быстро произнося заклинания. Из реки ввысь поднялись столбы воды, и чем выше поднимал руки Мордрук, тем выше поднималась вода. Река забурлила, словно не желая подчинятся силам мага, но Мордрук продолжал. Вот от столбов протянулся мостик, от одного к другому, и так от берега до берега. а затем Мордрук развёл руки в стороны. Арий заворожено смотрел как громадная толща воды висела в воздухе и не падала в реку лишь благодаря магии. А затем стало заметно холодно, подул прохладный ветер, Арий почувствовал как зябко ему становиться, и что лошади испуганно всхрапывая испускали пар, ещё через короткое мгновение стало совсем холодно, и паладин с изумлением увидел как трава что была подле них стала прямо на глазах покрываться инеем. И вот мост из воды вызванный Мордруком в мгновение ока покрылся льдом, вода стремительно замерзала, стоял громкий треск льда что сковывал воду. Перед путешественниками пролёг мост изо льда, крепкий и надёжный.

Мордрук повернулся к товарищам и прокричал — Надо спешить.

Маленький отряд не теряя времени вступил на мост, пока они передвигались по нему Ланн торопливо делал заметки в своей книги, а Мордрук снисходительно посмеивался глядя на паладина, который то и дело крутил головой оглядываясь по сторонам.

— Это немыслимо! — восклицал он глядя вниз, прямо под ледяным мостом бежала река Стикс. — Никогда ничего подобного я не видел! Даже не знал что подобное возможно!

— Магия, это всего лишь магия, — довольно бурчал Мордрук. — Долгие годы упорного труда и знания древних книг.

— Теперь я понимаю почему наш король так почтительно относиться к вам, вы магистр Мордрук сам по себе армия.

— Ну не стоит так хвалить меня.

— Нет магистр Мордрук, теперь я понимаю вашу обиду на меня и прошу принять мои извинения! — с пылом произнёс Арий.

Мордрук едва открыл рот чтобы ответить паладину, но тут раздался громкий треск, одна из колонн что была позади рухнула и ушла под воду, и тотчас мост в том месте надломился.

Мордрук вмиг стал серьёзным — Лёд разрушается быстрее чем я предполагал, надо прибавить ходу если хотим остаться в живых.

И путешественники пришпорили лошадей. А мост начал разрушаться, колонны созданные изо льда магией Мордрука одна за другой обрушивались за отрядом, падая, увлекали за собой мост. Глыбы льда уходили под воду, мост стал трескаться, длинные извилистые трещины догоняли лошадей смельчаков. И вот когда до берега оставалось совсем немного, мост стал крениться на бок, лошади одна за другой начали падать и скользить по льду, придавив своих ездоков. Так они и катились вниз по падающему мосту до самого берега. Ланн вскрикивал от страха, Орша рычал, пытаясь спихнуть с себя гнедую хорошо откормленную лошадь, а Герок и Арий молча старались освободиться. Видя что ещё чуть-чуть и они вместе с остатками льда провалятся под воду Мордрук выкрикнув заклинание ветра. И тотчас мощный воздушный поток вынес всё компанию на берег, буквально кубарем. Перемешались все, люди, орки, лошади. Постанывая и потирая ушибленные места, отряд поднялся на ноги, и увидел как остаток моста пал под натиском бурной реки.

— Мы всё же её пересекли, — произнёс Мордрук раздувая трубку. — Мы пересекли реку Стикс.

— Хвала святым алтарям, — выдохнул паладин.

— Мы в мой дом, — с мрачным торжеством в голосе произнёс Орша.

Тут глаза Ланна округлились, до мальчишки только сейчас дошло, где именно они находятся — Мы в землях орков, в Великих Горах.

Прямо перед взорами путешественников возвышались горы, те самые горы, которые люди прозвали Великими. Теперь вблизи они казались ещё величавей, с их склонов дул холодный ветер, что нёс снежную пыль. Шумели вековые сосны и ели, в лучах солнца сверкали ледяные пики украшавшие вершины скал, со склонов вниз весело бежали ручьи неся живительную прохладу родников. Даже небо тут выглядело иначе, здесь было больше туч чем на небе в королевстве, задевали вершины гор, а туман медленно сползал вниз по склонам. Величие и мощь исходила от цепи Великих гор, непокорность природы каким бы не было силам ощущалось тут.

— Как красиво, — прошептал Ланн.

— Ты мало видеть, — Орша положил руку на плечо Ланна, он смотрел на родные горы, а из его глаз текли слёзы. — Я не думать вернуться домой.

Пак-пак торопливо оглядывался по сторонам, это заметил Мордрук.

— В чём дело друг мой? — задал он вопрос шаману. — Ты явно чего то опасаешься.

Пак-пак пристально глянул в сторону едва заметной дороги, которая петляя среди сосен и низких кустарников терялась в ущелье, что открывалось прямо перед отрядом.

— Мордрук знать куда он строить мост? — в свою очередь спросил орк мага.

— Я думаю что мы на месте одной из ваших переправ.

— Да, — согласно кивнул Пак-пак. — Но эта путь давно не пользоваться.

— Заброшенный дорога, — Орша тоже мрачно посмотрел на теряющуюся среди хвойных деревьев тропу.

— Это плохо? — Арий потянулся за мечом, что висел на поясе. — Впереди опасность?

— Заброшенный дорога опасный место, тут давно-давно один шаман сотворить голем, потом шаман умереть, голем остаться, он ни кого не слушать, он хранить запасной вход в город, — коротко пояснил Пак-пак.

— Тогда давайте обойдём этот вход город, — предложил Арий. — Или найдём другой путь.

— Другой путь нет, — замотал головой Пак-пак, — это один путь, путь через город. Или надо идти другой место, что бы пройти.

— То есть нам нужно просто выбраться отсюда, — подытожил услышанное паладин, — давайте пройдём через горы.

— В горах много опасно, дикий зверь, тролль, трогл, сильный холод, что даже орка умереть, а человек не долго жить, — категорично заявил Пак-пак.

— Хорошо, — не отступал Арий. — Тогда быть может магистр Мордрук вновь наколдует и построит новый мост.

Вместо ответа Мордрук хмуро пыхнул трубкой, вместо него ответил Ланн — Не сейчас, чтобы сотворить то заклинание мастер Мордрук потратил много сил, на данный момент оставшихся хватит лишь на небольшие по мощности заклятия.

— Вот проклятье, — Арий озадаченно потёр лоб. — Неужели нам придётся задержаться тут?

— Нет, — вмешался доселе молчавший Герок. — Мы должны были попасть на берег орков и мы попали. Орша, до горы твоего клана как лучше всего пройти?

— Быстро или безопасно?

— Быстро.

Орша показал рукой на затерянную тропу — Мы пройти через старый город, пройти через долины и будет гора мой клан. Это быстрый путь, это очень опасный путь. Если проклятье шамана жить, мы не можем пройти через него.

— С нами величайший из всех магов в мире людей, так что пройдём, — Мордрук при этих словах хмыкнул, Герок оглядел разбросанные вещи. — Собирайтесь, мы выступаем прямо сейчас.

— Куда мы пойдём? — нахмурился Арий. — Не слишком ли поспешное решение вы принимаешь?

— Нам нельзя оставаться на месте, уверен мост что сотворил Мордрук был отлично виден, и кто бы сейчас тут не жил, нас наверняка начнут искать.

— Лучше прятаться в пещера ущелья, ночь там тепло, там можно скрыться, — подсказал Пак-пак.

— Так и поступим, — окончательно принял решение Герок.

И собрав разбросанный по земле скарб, отряд двинулся в ущелье по заброшенной тропе. Эта дорога и в самом деле была оставлена давно, она заросла травой, а кое-где уже вовсю разрастались молодые деревца. Маленький отряд постепенно скрылся в наступающем со склонов тумане.

* * *

В пещере, которую облюбовали путешественники, когда то жил тролль, это легко понять по той груде костей разбросанных повсюду, кости оленей, черепа волков, свирепых медведей, и даже останки орков. Тут же валялось оружие, два военных меча, длинные с зазубренным лезвием. Выкованы они на славу, несмотря на долгие годы проведённые в пещере, покрылись едва заметным налётом ржавчины. Но когда любопытный Ланн поскрёб меч, ржавчина отступила, обнажив светлый металл.

— Меч сделан из особый руда, — услышал послушник за собой голос Орша, — меч не ломаться, меч даже больше не точить, меч может крушить камень.

Сэр Арий поднял второй меч, перекинул его с руки на руку — Он довольно лёгкий для своего размера. Видно его сделал кузнец знающий своё дело.

— Орка лучший кузнец в мире.

Арий подобрал ножны стряхивая с них грязь и паутину, вложив в них меч протянул Орша.

— Нет. Мой оружие другой, — и повернулся спиной показывая громадную секиру.

— Тогда я хотел бы забрать это меч себе, если вы позволите.

— Рыцарь может забрать меч себе, я знать ты известный воин.

— Благодарю.

Что до Ланна, то увидев как паладин оставил себе меч, то даже не стал спрашивать разрешение у орков. Он нацепил меч на свой пояс, и надо сказать выглядел презабавно, меч явно большой для невысокого мальчишки, он волочился по каменистому полу пещере.

Пак-пак тем временем собрал останки орков и положив в яму завалил камнями, затем сев подле могилы и достав из наплечной сумки траву что была скручена в палочку, поджёг её, пещеру быстро заполонил душистый аромат. Как догадались люди, Пак-пак исполнил погребальный обряд для павших орков.

Небольшой костёр дал путникам тепло, и горячую сытную пищу. Отведав жареного зайца с пряными травами, которыми поделился шаман, отпив немного вина, путешественники разбрелись по пещере. Арий вызвался встать на карауле, хотя из их пещеры ничего толком и не было видно, только пелена облаков да густой туман что плотным покрывалом накрыл всё ущелье. Похоже, их ни кто не искал. И Мордрука интересовало почему, когда он спросил об этом Пак-пака, тот лишь пожал плечами, честно признавшись, что обладает небольшими знаниями про напасть что обрушилась на землю орков.

— Нужно отдохнуть, — предложил Герок. — Поверь Мордрук, скоро мы узнаем с кем или с чем имеем дело.

— Ты так в этом уверен?

— Абсолютно. Я уверен в том, что нам позволили пройти в Великие Горы.

— Что? — Мордрук непонимающе глянул на Герока. — Тогда объясни почему?

— Сам не знаю, может ради забавы, может ради того, чтобы понять кто мы такие.

Мордрук замолчал, с задумчивым видом дымил своей трубкой, затем произнёс — Сейчас лучше не ломать голову над этим, ты прав в том Герок, что мы просто не знаем с чем имеем дело, а поэтому не стоит гадать. Когда увидим, тогда и будет думать как с этим быть.

После этих слов Герок притушил костёр, оставив лишь небольшие угольки, пещера сразу погрузилась в темноту, которая давала отдых глазам, и утомившихся путешественников сковал глубокий сон.

Глава 17

Пусть жизнь придёт в камень!

Пусть жизнь придёт в камень!

Пусть жизнь придёт в камень!

Призываю духов дать жизнь камню!

Пусть станет он големом.

Колдовство шаманов орков оживляющих каменных слуг.

Утро выдалось ненастным, порывистый ветер гнал со склонов гор холод заставляющий зябко поёживаться, а Ланн и вовсе трясся от холода, он то и дело вызывал заклятие огня, маленькое пламя на короткое время вспыхивало в его ладонях на мгновение даря тепло.

Ланн делал это до тех пор, пока Мордрук не бросил ему — Побереги силы, они могут понадобиться для более важного дела.

Отряд продолжал двигаться по заброшенной дороге, когда то она была вымощена из камня, и лишь по редким ударам копыт о камень можно было догадаться об этом. Всё что окружало путешественников это густой лес, да склоны гор с острыми ледяными пиками уходящими в небо.

Глядя на такой суровый вид у Ланна невольно вырвалось — Как тут вообще можно жить? Здесь очень холодно, а ведь сейчас лето, даже страшно представить какого тут зимой.

Заслышав это Орша улыбнулся — Земля орка не для слабый телом и дух, земля орка делать сильнее того, кто хочет быть сильным. И земля орка непростая.

— Непростая? — переспросил Ланн. — Что это значит господин Орша?

— Сам видеть скоро, совсем скоро.

На пути отряда стоял небольшой каменный столб, он заметно зарос тёмно-зелёным лишайником, что густо покрыл его основание. Но на столбе можно было разглядеть вырезанные символы.

— Что они значат? — спросил Мордрук у Пак-пака.

— Впереди город орка, город куда орка уезжать умереть.

— Город куда орки приезжали умирать? — воскликнул потрясённый от услышанного Ланн. — Что это за город такой?

Пак-пак пояснил — Когда орк стать старый и нет кто может заботиться о нём, орк уезжать в тот город. В тот город ехать орки у который нет семья, там о нём заботиться пока старый орк не умереть.

— Вы делаете это для того, чтобы старые орки могли умереть в достоинстве, и им не пришлось бы бродяжничать если не кому о них заботиться, весьма благоразумно, — Мордрук с одобрением глянул в сторону Орша и Пак-пака. — Нашему королю не мешало бы прознать про это.

Впереди сквозь деревья показался просвет, и вскоре отряд выехал в долину что расстилалась разноцветным пышным ковром перед городом что был виден вдалеке. Разнообразие цветов в долине поражало, самые разнообразные, немыслимые яркие раскраски, диковинные бутоны, они выглядели великолепно и источали прекрасный восхитительный аромат. Но больше всего поражало то, насколько неестественно это выглядело после хвойного леса и суровой погоды что царила в нём. Здесь же в долине тепло, порхали бабочки несмотря что со склонов гор дул холодный ветер, тут этот ветер просто не ощущался.

— Что за чудеса! — воскликнул Ланн, он просто не верил своим глазам, как впрочем и Арий, который однако сумел сохранить самообладание. — Это просто немыслимо!

— И в самом деле поразительно, — согласился Мордрук. — Но этому есть объяснение.

Ланн не удержался и спрыгнул со своей лошади на землю, дотронулся до цветов желая убедиться что те настоящие, а затем провёл ладонью по траве и его рука замерла.

— Мастер Мордрук, — озадачено прошептал парнишка, — я чувствую, что земля тут тёплая.

И не успел Мордрук рта открыть чтобы разъяснить эту причину, как неподалёку от них в воздух со страшным рёвом и с большой скоростью поднялся столб воды и пара. На отряд дыхнуло разгорячённым воздухом и влагой.

— Горячие источники, — коротко пояснил Мордрук. — Вся земля орков заполонена ими, они обогревают долины и их города, позволяя жить в столь жестокой природе.

При этих словах Орша глядя на мальчишку хитро улыбнулся.

Герок обратился к Пак-паку — В городе остались орки?

Тот отрицательно покачал головой — Нет, Пак-пак думать что нет. В город жить мало старых орка, много забыть когда уходить.

При этих словах Орша помрачнел, а Арий произнёс негромко, так что его услышал лишь Ланн — Или их просто бросили.

— Мы идём прямо через город, — произнёс Герок и решительно направил лошадь в сторону города.

— А как же тот голем о котором шла речь накануне? — напомнил рассказ Пак-пака Арий.

— Как я понял, голем должен был охранять тропу ведущую в город, но нам он не повстречался.

— И то верно.

Пак-пак впрочем неодобрительно качнул головой, но всё же промолчал.

Они двигались неспешно, то и дело озираясь по сторонам, ведь ни кто даже не мог предположить с какой опасностью могут столкнуться. Вокруг царила тишина то и дело прерываемая горячими источниками, что выбрасывали столбы пара в воздух. Уже подойдя к крепостной стене, к тому месту где должны быть ворота, отряд заметил лежащие на земле странные тела. Приблизившись к ним они принялись разглядывать их. Тела были раздавлены невероятной силой, словно на них упал кусок скалы, но больше интереса вызвало то, что они чем то походили на орков, и в то же время отличались от них. Герок спешился и присел возле одного трупа, внимательно разглядывая его. По росту тот был похож на орка, по телосложению тоже, но в тоже время это было какое то другое существо. Открытые части тела были покрыты кровавыми язвами, вид у него был отвратительным, куски кожи и плоти свешивались с оголённых частей тела.

— Что это за существо? — прошептал Ланн. — Оно как будто из тёмного мира.

— Это орка, — угрюмо бросил Пак-пак и все разом посмотрели на него, Орша с неверием, остальные с удивлением. — Это орка, — повторил он. — Так орка делаться, когда его забрать в ту дверь. Мы звать их проклятый.

Герок достал свой меч и проткнул тело проклятого насквозь.

— Из плоти, — сказал он.

— Но плоть мертва, — добавил Мордрук, его занимал труп. — И это невероятно, такого просто не может быть.

— Некромантия? — вопросительно глянул Ланн на своего учителя.

Мордрук вздохнул — Как бы я не хотел в это верить, похоже на то.

— Но ведь вы сами в своё время говорили, что некромантии просто быть не может, что нет таких сил в природе дабы воскресить мёртвое тело.

— Значит они всё таки есть.

Тут до отряда долетел едва уловимый шум, он шёл из города, все насторожились.

— Неужели в городе кто-то остался? — Арий достал меч орков из ножен. — Господин Орша, мы в самом деле должны идти через город?

— Да, — был ответ.

— Тогда предлагаю не задерживаться на месте, а двигаться дальше.

Все согласились с предложением паладина.

Отряд вошёл в город, передвигаясь как можно тише и держась поближе к домам люди с любопытством оглядывались по сторонам, ведь они были первыми людьми что попали в город орков, если не считать тех пленных людей, которых орки порой держали тут как своих рабов. Город был полностью построен из камня, из разного камня надо отметить. Тут дома из гранита, мрамора, даже из малахита. Одни невысокие, всего в один этаж, другие достигали трёх этажей. Между домами проложены отличные дорожки из мощёного камня. Был сад, который однако зарос бурьяном и прочим сорняком, да и вид домов тоже оставлял желать лучшего. Какие то были разрушены, подверглись огню, они так и стояли с чёрными впадинами глаз вместо окон, а были и таки что заросли травой и деревьями. Причём некоторые деревья уже прилично вымахали, как красная сосна что разрастаясь у стены одного дома разрушала эту самую стену и сам дом. Ланн видя всё это, торопливо зарисовывал в свою книгу, а Арий даже не пытался скрыть своё восхищение от вида города орков. Дорога вывели отряд прямо на круглую площадь, окружённую со всех сторон изящными каменными арками, было видно что когда то она кипела в оживлении, даже не смотря на то, что в городе жили старые орки.

Мордрук приблизился к Героку — Ты заметил особенность этого города?

— То что он лишь отчасти разрушен или отчасти заброшен?

— Именно что заброшен. Немало домов сами разрушаются от времени, есть такие что уже просто превратились в поросшие травой руины. Это говорит о том, что в этом городе было не так уж и много жителей.

— Ты же слышал, Пак-пак говорил о том, что здесь жили лишь старые орки, а жизнь у орков такова, немногие доживают до преклонного возраста.

— Но город явно строился на то, чтобы как можно больше принять жителей, — возразил Мордрук. — И видно что многие дома пустовали.

— Значит орков стало меньше.

— Меньше, — пробормотал себе под нос Мордрук и чуть отстал от Герока.

Пустой безжизненный город наводил на мрачные раздумья, чем дальше продвигались путешественники, тем тяжелей им становилось на душе. Непонятное чувство охватывало их, чувство тревоги и приближающей опасности. Внезапно раздался шум, он шёл издалека, но стремительно нарастал, грохот становился всё сильней, складывалось впечатление, что кто то катил здоровенные глыбы, которые с силой стучали по земле. И вот перед глазами людей и орков появилось странное существо, несколько больших камней которые соединены между собой магией, очертанием напоминавший силуэт орка или здорового тучного человека. Голем. У него нет лица в привычном понимании, лишь на небольшом камне заменяющем голову были вырезаны символы и пара глаз. Увидев отряд, голем кинулся к нему.

— Бежать! — громко вскрикнул Пак-пак и все бросились врассыпную настёгивая своих лошадей.

Голем помчался за ближайшей жертвой, это оказался Ланн. Мордрук, видя это, выкрикнул заклинание льда, лёд молниеносно сковал ноги голема, и тот остановился. В это время лошадь Ланна споткнулась и мальчишка полетел на землю, прежде чем он успел подняться, его лошадь с испуганным ржанием бросилась бежать и затерялась среди домов заброшенного города.

— Ланн беги в дом! — кричал что было сил Мордрук, видя то, как голем медленно освобождается из ледяного плена.

Лёд треснул и голем стал свободен и опять устремился за парнишкой, тот как птица стремительно нёсся в ближайший дом, он забежал внутрь и увидел разрушенную лестницу ведущую наверх. Мальчишка вскарабкался по ней, и в это время голем вломился в дом, снося часть стены. Дом построен добротно, из толстых грубо обтёсанных каменных блоков, поэтому выстоял. Едва голем наступил на лестницу, та сломалась под его весом и обрушилась отрезав голема от Ланна, и по сути заперев мальчишку в ловушке, теперь тому некуда было деваться. Суматошно бегая по комнате от окна к сломанной лестнице, раздавливая глиняную посуду что в беспорядке валялась по полу, парнишка испуганно то и дело вскрикивал. Крики слышал голем и пытался достать человека. Эти крики слышали и остальные, они собрались в одном из домов, заведя лошадей за собой, чтобы те не оставались на улице.

— Нужно спасти его! — и Арий уже был готов броситься на голема.

— Стой безумец! — остановил паладина маг. — Ты не спасёшь его и сам себя погубишь!

— Мы не можем оставить его в той западне! — закричал Арий.

— Ни кто его не собирается оставлять, — раздражённо бросил Мордрук и повернувшись к Пак-паку спросил. — Как я понял, голем нападает лишь на тех, кого видит?

— Да.

— А что голем делает в городе? Ты же говорил что он должен охранять вход в город? — насел паладин на шамана.

— Наверное его внимание привлекли проклятые, — предположил Мордрук. — Но сейчас нет дело до этого, — вновь раздался истошный крик Ланна, тут все увидели что голем выйдя из дома, обошёл вокруг него пару раз и начал крушить стену. — Больше нет времени!

— Мордрук ударь по голему заклинанием, — сказал Герок доставая меч.

— Это бесполезно, ни одно известное мне заклинание не убьёт его!

— Отвлеки его, — и Герок выбежал из укрытия.

Мордрук прочтя заклинание пустил молнию в голема. Раздался громовой грохот и яркая вспышка, озарив воздух, ударила в спину голема, подняв тучу пыли. Голем остановился, повернулся, и увидев Герока бросился на него. Воин выждав мгновение, кинулся бежать от голема, если у него и были мысли насчёт того чтобы попытаться сразить каменное создание мечом, то теперь решил не делать этого, видя бесполезность затеи. Герок забежал в один из домов, а Мордрук видя это дотронулся до земли и быстро пошептал заклинание. Прямо за спиной Герока выросла каменная стена, и голем просто упёрся в неё и затих. Не видя и не слыша Герока, он потерял его из виду. Все молчали, Пак-пак едва слышно успокаивая лошадей, остальные едва переводили дыхание, даже Ланн понял, что лучше всего сейчас молчать. Голем постоял на месте, затем повернулся и сделав несколько шагов остановился, эта каменная глыба стояла на месте и то и дело озиралась по сторонам.

— Как нам быть? — едва слышно зашептал Арий. — Нам не проскочить мимо этой твари, ни кому из нас.

— Я могу попробовать наколдовать магию земли, вызвать пролом под ним, быть может он застрянет в нём и у нас будет время убраться отсюда.

— А если не выйдет?

— Тогда нам остаётся уповать на милость алтарей.

Мордрук уже прислонил ладонь к земле, уже приготовился прочесть заклятие как вдруг…

Как вдруг раздался протяжный громогласный рёв, заставивший всех испуганно вздрогнуть и сжаться. Затем рёв повторился и на этот раз он был уже ближе, голем стоя на месте тревожно оглядывался, он топтался не видя откуда этот рёв идёт. А шёл он сверху, и внезапно по земле промелькнула огромная чёрная тень, а затем со страшным грохотом и силой эта тень обрушилась на землю.

— О небеса! — прошептал Мордрук. — Не верю своим глазам!

Это дракон, и если судить по описанию тот самый дракон что напал на Тавриду барона Семерика. Когда дракон пал на землю, дома поблизости рухнули от силы удара, поднимая клубы пыли. Вид дракона и впрямь наводил ужас, торчащие, а порой и выпирающие кости были обтянуты белёсой чешуёй, а его глаза были подёрнуты пеленой как у слепого. От дракона исходило трупное зловоние.

— Он мёртв, — обречённо произнёс Мордрук и даже на мгновение прикрыл глаза, словно не желая верить увиденному. — Этот дракон мёртв.

— О алтари! — вскричал Арий уже нисколько не заботясь об укрытии. — Мы не знаем как совладать с живым, как уж нам тягаться с мёртвым!

Голем не теряя времени бросился на дракона, но не смог даже приблизиться к нему, дракон открыв пасть издал громовой рёв и стремительный поток ветра отшвырнул каменную махину как бумажный шар, что на праздники запускают в небо. Голем с грохотом покатился по земле, но неожиданно для путешественников довольно шустро поднялся и весьма резво вновь кинулся на дракона. Дракон приподнявшись на задние лапы с силой опустился на передние, земля содрогнулась, обрушились несколько домов, заскрипели стены укрытия, в котором спрятались путешественники. Но это не остановило голема, весьма проворно перепрыгивая через проломы в земле, стремительно приближался к дракону. Мордрук глядя на это понял, его заклинание земли которым собирался остановить голема, вряд ли бы сработало. Дракон попытался ударить голема хвостом, но тот увернулся и в пару прыжков приблизился вплотную, и нанёс удар. Хоть дракон и больше голема в несколько раз, голем всё же был создан из камня и обладал магической силой. Его удар оказался силён для дракона, тот отступил назад, а голем продолжал наседать. Он подпрыгнув сумел зацепиться за шею дракона одной рукой, а второй принялся наносить мощные удары по голове. Тот мотал головой пытаясь сбросить настырного каменного бойца, и в конце концов ему это удалось. Тут дракон взмыл вверх, паря над големом вновь издал рёв, мощный поток воздуха прижал голема к земле, и дракон не теряя времени бросился вниз и схватив голема взмыл в небо, поднимаясь всё выше и выше. Затем бросил голема. Тот беспомощно кувыркаясь в воздухе падал вниз, а оглушительный грохот о землю возвестил о кончине каменного стража. Когда облако пыли рассеялось, все увидели что на земле лежит беспорядочная груда камней. Каменный слуга созданный по прихоти давно почтившего шамана и с верностью исполнявшись свой долг, наконец то отбрёл покой. Дракон издав победный рёв улетел в сторону гор.

Путешественники вышли из своих укрытий, лишь по счастливой случайности ни кто не пострадал. Глядя на груду камне каждый из них отдавал отчёт что у них не было ни малейшего шанса на победу над големом.

— Наверное в городе и нет проклятых, потому что тут был голем, — предположил Арий, Герок согласно кивнул.

— Голем охранять до последний, — Пак-пак склонился над камнями и погладил ту, что внешне напоминала голову. — Голем выполнить свой долг.

— Нам надо уходить, — произнёс Герок.

— Мастер Мордрук, — дёрнул за рукав мага послушник. — Дракон, разве они такими должны быть?

— Нет мальчик мой, это мёртвый дракон, наверное он как и эти орки проклятый.

— И как же мы будем передвигаться? — поинтересовался Арий. — На земле нас могут поджидать проклятые, а сверху на нас может напасть то исчадие тёмных кругов. Надо дождаться ночи, под её покровом будет безопасней.

— Но так мы потерям много времени, придётся рискнуть и идти днём, — не согласился с паладином Герок.

— Ты рискуешь, — предостерёг Арий.

— Мы все знали на что идём.

Арий ничего не ответил, он молча развернулся и ушел, затем вернулся ведя за собой лошадей.

— Тебе придётся ехать со своим учителем, — сказал паладин мальчишке, — свою лошадь ты потерял.

Отряд выдвинулся, оставшуюся часть города они пресекли без происшествий и вышли на дорогу ведущую через другую пышущую всеми цветами долину.

— Скоро, — произнёс Орша. — Скоро мы быть у гора мой клан.

* * *

Два дня отряд шёл по горным дорогам страны орков. Цветущие долины с разноцветными красками и тёплой землёй сменялись густыми лесами с суровой погодой. Если в долинах дул мягкий тёплый ветерок, нежно щекочущий кожу, то в ущельях и на перевалах насквозь пронизывали жёсткие колючие ветра продирающие своим морозом до костей. В местах, где тропа пролегала на самом склоне горы, виден снег лежащий ровным покрывалом, лишь изредка на нём видны серые подпалины камней. Чем выше лес поднимался по склону, тем унылей он выглядел, зелёные краски крон деревьев уступали тёмному цвету голой стволов. За эти два дня отряд ни кого не встретил на своём пути, если не считать оленей, волков, овцебыков да множество куропаток. Попались на глаза парочка деревень, давно оставленные орками. Так давно, что деревянные дома от времени покосились и развалились, в них теперь проживали лишь жуки короеды, черви да крысы. Мордрук спросил Пак-пак отчего эти деревни заброшены, тот ответил что они стали такими из-за того, что в них просто стало некому жить, и маг отметил это для себя.

* * *

А в очередной долине взорам путешественников открылась потрясающая картина. С крутых, почти отвесных скал вниз падал водопад, он ревел опрокидывая воды со своих склонов. В воздухе постоянно весело облако водяной пыли что под редкими лучами солнца переливалосьвсеми цветами радуги. Само по себе зрелище восхитительное, но потрясло людей нечто другое. Прямо в скале, от основания до места с которого обрушивался водопад, выбита исполинская фигура орка. Орк стоял с гордо поднятой головой, с расправленными плечами, в руках он держал меч что остриём уходил в озеро что было подле его ног. Фигура расположена так, что струи водопада стекая раздваивались, и с каждого плеча устремлялись вниз, создавалось впечатление, что на орке накидка из воды. Лицо статуи было сделано очень скрупулёзно, все линии выполнены превосходно.

— Кто это? — прошептал потрясённый от увиденного Ланн.

— Это первый вождь народ орка, — с гордостью произнёс Орша.

— Как вам удалось такое сотворить? — Арий был потрясён не меньше мальчишки.

Вместо ответа Орша лишь довольно повёл плечами, сейчас он явно гордился своим народом.

— Сколько нам ещё идти? — казалось на Герока такая потрясающая панорама не произвела ни какого впечатления.

— Уже прийти, — ответил Орша, и указав рукой на гору что была перед ним добавил. — Мой город в той гора.

— Город расположен в горе? — Ланн окончательно сражён умением орков.

— Когда нам лучше идти?

— Если идти сейчас, прийти ночь, если идти ночь, прийти утро.

— Значит выдвигаемся ночью.

Путешественники разбили лагерь, Ланн с удовольствием ступил на землю, ему уже порядком надоело ездить верхом, про себя поклялся, что когда вернуться, то он всегда будет ходить пешком. Развели огонь, разогрели снедь, запах горячей еды возбудил аппетит, и разложив всё это перед собой не спеша принялись есть.

— Нам нужно выспаться, — сказал Арий, запивая пряным вином кусок мяса. — Если выйдем ночью, да ещё придём к цели утром, времени на отдых не останется.

С ним все согласились, но прежде чем лечь отдыхать, нужно было решить вопрос с караульным.

— Я останусь, — Ланн вскочил с места. — Я справлюсь с этим.

— Хорошо, — согласился Герок, другие тоже не возражали.

Скрывшись под развесистыми деревьями отряд отправился на боковую, а Ланн остался стоять в дозоре. Вскоре стало тихо, лишь мерное дыхание говорило о том, что путешественников сморил сон. Ланн же какое то время стоял как вкопанный на месте, держа меч, найденный в пещере тролля в руках. Но так как меч слишком тяжёл для него, он прислонил оружие к стволу дерева, а затем и сам присел прислонившись спиной к шершавой коре. Продолжая вести наблюдение, Ланн достал книгу и принялся зарисовывать высеченную в скале статую орка. Про себя торжествовал, мало кому из послушников удавалось покинуть королевский замок, а тут он в земле орков, да ещё такое повидал! Один дракон чего стоит! Путь даже и мёртвый. Остальные послушники будут страшно завидовать ему, он наверняка станет первым среди них. Затем внимание мальчишки переключилось на товарищей, он стал рисовать и их. Ланн очень старался, боялся упустить любую, даже самую мельчайшую деталь. А потом стал по памяти переписывать все события что не успел занести в свою книгу. За этим занятием он и не заметил, как быстро пролетело время, и что на долину плавно опустился вечер.

Пока Ланн раздумывал, стоит ли разводить костёр, поднялся Герок, и вскоре пламя весело заплясало, поднимая вверх озорные искорки.

Ланн смущённо молчал, он не знал как завести разговор с Героком, тот видимо догадывался в чём причина затянувшегося неловкого молчания.

— Отчего ты всё записываешь в свою книгу? — спросил Герок мальчишку.

— Я стараюсь сохранить всё считаю нужным, — чуть запинаясь ответил парнишка. — Если событие было важно, его нужно охранить для будущего.

— Так ты больше похож на помощника писаря, чем на послушника мага.

Ланн улыбнулся — Как-то мастер Мордрук мне также сказал. Но я остаюсь при своём.

— Про меня ты тоже пишешь?

— Да. Я собрал о вас много рассказов, когда в королевский замок заходили барды, я обязательно просил рассказать новую историю о вас.

— Почему?

— У вас потрясающая история, хоть и весьма трагическая, я знаю что вы потеряли семью когда орки напали на Серебряные земли, что оказались учеником бойца арены, как добыли свою свободу, как потом стали наёмником, — Ланн распалялся, он гордился тем сколько интересного сумел собрать о Героке. — О ваших путешествиях по Пустоши или в Мёртвой земле.

Герок прервал поток слов — Почему тебе это интересно?

— Как почему? — казалось, Ланн даже малость растерялся. — Людям интересно слушать рассказы о героях.

— Ты считаешь меня героем?

— Не только я! — с пылом воскликнул тот. — Многие считают вас героем! Вы через столько прошли и до сих пор живы.

— Значит для того чтобы прослыть героем, достаточно лишь остаться в живых и не более?

Этот вопрос сбил с толку Ланна, он замолчал. Герок подкинул сучья в костёр и проследил за тем, как сноп искр поднялся вверх.

— Когда я был маленьким, мне нравилось слушать истории деда, — произнёс Герок. — Он знал много историй, но больше всего мне запомнилась одна, та в которой рассказывалось как один человек, прозванный Великим воином спас род людей от богов, и как его душа обрела вечный свет в ночном небе став звездой, — Герок поднял голову вверх, ночь уже спустилась на землю, зажглись ясные звёзды, их свет как всегда притягивал и завораживал взгляд. — Для меня тот Великий воин и был героем, а затем я вырос и понял, что ничего героического в смерти нет.

— Я с вами не согласен господин Герок, — горячо возразил Ланн. — Когда жертвуешь своей жизнью ради жизни других, это есть геройский поступок. Вы так сейчас и поступаете.

— Нет, ты жертвуешь своей жизнью ради других, отправившись в этот опасный поход, я нет.

— И ради чего вы отправились?

Герок пожал плечами — Ради того, что бы просто идти.

Ответ Герока сбил с толку Ланна, он замолчал озадачено глядя на Герока, а тот не обращая внимание на него принялся будить остальных.

— Не воспринимай ответ Герока близко к сердцу, — услышал голос своего наставника послушник, он поднялся и подошёл к костру, раскурил трубку. — Герок берсеркер, привычные для нас с тобой чувства ему не доступны.

— Что значит быть берсеркером? — спросил мальчишка у мага.

Тот тяжко вздохнул — Быть берсеркером значит не чувствовать ничего, это когда в твоей душе пустота и заполнить её не чем. Тебе не доступны ни какие чувства кроме одного, чувство ярости во время боя. Не приведи небеса тебе узреть подобное Ланн.

* * *

Луна и звёзды прекрасно освещали путь, стояла та редкая ночь, когда на ночном небе не было ни малейшего облачка. Было тихо, холодные ветра отступили, ясная погожая ночь что в другие часы была бы весьма приятна. Можно было бы прогуляться под звёздами и глядя на них, на их серебристый волшебный и манящий свет поразмыслить о мироустройстве, о бытие сущего и том куда так стремительно катится мир. Но сейчас было не до этого, отряд Герока осторожно передвигался к дому Орша, и всех охватывало одно и то же чувство тревоги, с каждым шагом который приближал их к горе клана Орша это чувство усиливалось, даже лошади и то замедляли шаги не желая идти дальше. Приходилось их подгонять.

Город был вырезан в толще скалы, а к нему вёл широкий изогнутый мост, а под ним зияющая чернотой пустота, уходящая вглубь земли. Когда отряд ступил на мост, Ланн боязливо глянул вниз, он всегда боялся высоты, но всегда скрывал это. Однако то что увидел внизу, перепугало его ещё больше, он затеребил волшебника за полу одеяния.

— Мастер Мордрук, мастер Мордрук, — сбивчиво зашептал мальчишка.

— Что тебе? — сердито забурчал маг. — Веди себя тихо.

— Мастер Мордрук, — не унимался послушник, — посмотрите вниз.

Мордрук нехотя последовал совету послушника, и вот уже он тревожно позвал Герока и остальных — Стойте, гляньте вниз.

Все разом обратили свои взоры туда, куда указывал рукой маг. Там, далеко внизу под мостом, где всё-таки было дно пропасти, горело множество огней, и они двигались. Тысячи и тысячи факелов сотворили извилистый огненный поток что плыл по дну причудливо обходя изгибы, и не было видно ни то откуда он шёл, ни то куда направлялся.

— Что это? — не отрывая глаз от колышущихся огней, спросил Арий.

— Я не знать, — ответил Орша, он как и все не отрываясь следил за светящейся во тьме рекой огней. — Там не быть ни кого, там не жить орка. Там начало гора, там много рудник, рудник заброшен.

— Может так быть что оставшиеся орки, что не успели бежать, спрятались в этих рудниках? — этот вопрос Арий задал Пак-паку.

— Орка уйти из дом, остаться значит быть мёртвый, — произнёс Пак-пак тихим голосом, на него эти огни произвели удручающее впечатление. — Но Пак-пак думать знать кто это.

— И кто?

— Проклятый, внизу все проклятый орка.

— Ты в этом уверен?

— Да. Проклятый тех, кого схватить тащить под земля, чтобы сделать их проклятый.

— Это всё проклятые? — ужаснулся Ланн. — Их же тут тысячи, много тысяч, там едва ли не большая часть вашего народа!

Пак-пак помрачнел, и это не ускользнуло от Мордрука что пристально наблюдал за Пак-паком, у мага в голове стала складываться весьма печальная картина о судьбе народа орков. Селения опустевшие ещё до обрушившейся на их беды, само проклятие что нанесло невосполнимый урон, всё это сильно подкосило народ орков. Их слова о том, что они готовы воевать против людей ради того чтобы остаться в их землях, были лишь попыткой напугать короля и остальных, у орков просто не осталось таких сил. Они вымирали.

«Мироздание наше и в самом деле претерпевает немыслимые изменения, — думал Мордрук, — из мира людей уходит магия, нить жизни народа орков прерывается, а эльфы навсегда закрылись от остальных миров, живя в своём. А теперь ещё и эта напасть. Мир меняется, он измениться до неузнаваемости всего лишь через несколько поколений, если конечно нам удаться спасти его».

— Отступать уже некуда, — провозгласил Мордрук, — мы должны идти вперёд. Орша веди нас к той двери.

— Мы просто пойдём туда в открытую? — изумился Арий.

— Да, пойдём, — решительно произнёс маг. — Не вижу нужды скрываться.

И тут… И тут все услышали лёгкий мелодичный смех, столь красивый сколь и наводящий ужас на сердца. Все, кроме Герока, принялись суматошно оглядываться по сторонам ища того кто смеялся, но разумеется ни кого не увидели.

— Что это было мастер Мордрук? — Ланн вплотную прижался к учителю.

— Не знаю, просто не знаю.

— Идём, — Герок направил свою лошадь в сторону города вырезанного в скале.

Глава 18

Орки, неверно приписывать их народ к дикому зверью. Где вы видели зверей кующих оружие? Где вы видели зверей устраивающих войны? Где вы видели зверей использующих магию? Я придерживаюсь мнения что орки, это проклятый человеческий род, предки которого за свои прегрешения были изгнаны из людских земель самими богами, попутно извратив их облик и душу.

Из записей архивариуса Медлина, спор между Верховным магом Кирданом и Верховным Жрецом Алтарей Дорганом.

Город также пуст, как и виденный ранее.

— Как он называется? — спросил Ланн у Орша.

— Тейман.

Дома сделаны так, что их окна выходила на солнце, которое просыпалось и шло на смену ночи. Утренняя заря робко оповещала о том, что день вот-вот вступит в свои законные права. Первые лучи лениво скользнули по городу, разгоняя ночную мглу, и устремились прямо в окна домов. Дома в горе не просто вырублены, искусно вырезаны, что неудивительно учитывая факт насколько орки великолепные мастера. Фасады домов украшены затейливыми линиями, странными для человеческого глаза узорами. Город устроен так, что он рос не вширь как остальные города, а ввысь, одни дома возвышались над другими, а площади на которых они стояли соединялись между собой каменными лестницами что также были вырезаны в горе. Бросалось в глаза и то, что тут было много кузнец.

— Видно твой клан преуспевал, — обратился Арий к Орша. — Должно быть в этой горе полно руды.

— Гора клан богатая, в гора много золота, ценный руда, есть даже митриль.

— Тогда понятно, почему тебя решили прогнать, — заметил паладин.

— Орша должен стать король, но Орша предать и прогнать, — неожиданно громко произнёс Пак-пак. — И король стать Тор-шар.

— Почему это произошло? — живо поинтересовался Ланн, уже достал свою книгу дабы записать новую историю.

Однако Орша угрюмо молчал, зато Пак-пак видимо молчать не хотел — Главы кланов хотеть чтобы Орша стать король, главы кланов знать отца Орша и думать он быть таким. Быть состязание, Орша одолеть Тор-шар в честный бой. Но Орша совершить глупость, большой глупость.

— Какую? — торопливо записывая нескладные слова шамана послушник приготовился слушать продолжение.

— Орша хотеть изменить обычай орка, хотеть чтобы все родившиеся орка оставлять. Мул-тан сказать что помочь Орша, сказать что на совет поддержать его, но обмануть.

Ланна заинтересовало другое — Что значит оставлять всех родившихся орков?

Теперь уже замолчал Пак-пак, зато слово взял Орша, не оборачиваясь к Ланну глухо продолжил — Когда орк рождаться его нести к шаман. Шаман смотреть маленький орк, если маленький орк здоров, не иметь изъян, его оставлять. Если маленький орк болеть, есть уродство шаман бросать маленький орк в пропасть. Так велит обычай орка, все орка что родились должны быть здоров, больных нельзя оставить. Шаман говорить это обычай чтобы род орка всегда быть сильным.

— Вы убиваете своих младенцев? — Ланн пришёл в смятение, едва представив себе матерей сражённых горем когда их новорождённых детей бросают в пропасть, руки его затряслись. — Это чудовищно! — выкрикнул он.

— Не стоит так орать, — раздражённо бросил Арий.

— Орша хотеть изменить это обычай, — теперь очередь Пак-пак продолжить повествование. — Не все главы кланов согласиться, но Мул-тан обмануть обещать что в совет поддержать его. Но когда Орша сказать что больше нет тот обычай Мул-тан сказать что Орша враг народ орка раз не соблюдать обычай. Орша стать злой, обвинять шаман, броситься на шаман Мул-тан, Орша схватить и изгнать. А потом король стать Тор-шар. Я думать что Мул-тан так поступать из-за дверь в гора.

Арий слушая это усмехнулся — Так стало быть господин Орша вы стали жертвой дворцовых интриг? Как банально и как предсказуемо, даже в мире орков есть политические распри.

— Они есть везде, где есть трон и желающие править с него, — Мордрук придержал лошадь, когда она следом за лошадью Орша стала спускаться вниз по широкой лестнице. — Интриге при дворце и распри будут всегда, пока существует власть.

Постепенно спускаясь вниз, отряд подошёл к основанию горы, солнце уже встало и было светло. Солнечный свет озарил горы и чёрную громадную пасть в которой и находился вход в рудник, там в чреве горы и находилась та запечатанная дверь, что была сломана шаманами орков. Из чёрной непроглядной тьмы идущей из горы шла позёмка, неся с собой затхлый запах тлений, сырости и опасности. Ветер вырывающийся из горы наружу выводил пронзительный свист продирающий до костей, заставляя непроизвольно дрожать всех, лишь Герок оставался невозмутим. Лошади отказались идти дальше, они стали бить копытами, вставать на дыбы и испуганно ржать. Даже Пак-пак не был в состоянии успокоить их, пришлось оставить лошадей у входа. Мордрук наложил на них заклинания чтобы те остались невредимы, правда особо он на это не надеялся.

— Веди нас, — Герок отступил назад давая товарищу пройти вперёд.

Орша бросил взгляд на вход в рудник, затем решительно шагнул в проглотившую его темноту, за ним последовали остальные.

* * *

Темно настолько, что нельзя разглядеть собственных рук, если их вытянуть вперёд. Но вот раздался тихий голос Пак-пак и свет озарил тьму, рассеивая и прогоняя мглу что так плотно обступила отряд Герока. Свет шёл из кристалла что был на основании посоха Пак-пака. Однако как ярко не светил кристалл, его не хватало.

— Теперь моя очередь, — произнёс Мордрук и поднёс ко рту ладони. Он быстро прошептал заклятие при этом сжимая ладони в кулаки, затем поднёс их к кристаллу Пак-пак и открыл их. Из разжатых кулаков выпорхнуло множество бабочек, которые попав под свет кристалла сами ярко засияли. А затем взмыли вверх устроив круг над головами путешественников, и стало очень светло, прямо как днём.

— Мордрук знать магия призыв, — Пак-пак изумлённо наблюдал за танцем светящихся бабочек.

— Нет мой друг, это не магия призыва, эти создания не живые, всего лишь частичка ожившего на время света.

Отряд продолжил путь дальше, по извилистым прохладным проходам в которых вольно гулял ветер да царила гнетущая тишина прерываемая лишь свистом того самого ветра. Но потом то и дело до слуха людей и орков стали долетать далёкие непонятные шумы, то ли кто-то кричал, то ли выл очень далеко. А насколько далеко, определить невозможно, настолько большими и длинными были тоннели. Отряд то и дело натыкался на заброшенные инвентарь рудокопов, то застрявшая в породе кирка попадётся на глаза, то хрустнет под ногой глиняный черпак в котором носили воду. Сломанные столы, опрокинутые котлы в которых делалось варево для горняков, потухшие лампы с обугленными фитилями. И нарастающий ужас что сковывал ноги тех, кто упрямо шёл к цели. Чем ниже спускался отряд, тем тревожней им становилось, и тем явственней ощущалось присутствие зла, так явственно что казалось протяни руки и они могли дотронуться до него.

— Идите ко мне, — вновь услышали мелодичный голос путешественники. На этот раз он прозвучал так громко и так близко, что все невольно остановились.

— Опять! — Арий достал меч. — Где же ты?

И лишь тонкий смех ему ответ.

— Мордрук ты знаешь что это? — спросил Герок мага, в отличие от паладина не спешил хвататься за оружие.

— Откуда мне знать это, — ответил Мордрук. — Но голос похож на эльфийский, такой же как и у Аурелиана. И магическая сила присутствующая тут, тоже весьма похожа на эльфийскую.

— Так там эльф? — паладин озирался по сторонам, он до такой степени напрягся, что даже испугался своей тени.

— Нет, — сердито бросил Мордрук. — Я сказал похожи, а не говорил что там эльф.

— Вы как всегда забавны людишки, — вновь раздался чарующий женский голос несущий злую ауру.

— Покажись! — не выдержав выкрикнул Арий.

И вновь смех в ответ.

— Мы слышим голос, но не видим кому он принадлежит, — трясущийся от ужаса Ланн просто прилип к учителю.

— Нет, не слышим, а ощущаем. Этот голос проходит нам в голову, целясь в наше сознание. Это сродни духовной магии, но нечто абсолютно другое.

— Не то ли древнее волшебство богов о котором говорил мастер Листер? — прошептал Ланн испуганно таращась по сторонам, но куда бы он не глядел, повсюду их окружала темнота.

— Боги, да мы ваши боги, — вновь раздался смеющийся голос.

— Идти, — громыхнул Орша и широко шагнул вперёд.

Неожиданно тёмный непроглядный коридор кончился и отряд вышел в тускло освещенный зал. Факелы стояли вдоль стен, видны высокие резные колонн поддерживающие свод пещеры, а стены выложены из золотистого кордуна, благодаря чему тусклого света вполне хватало. Бабочки вызванные Мордруком тут же исчезли растворившись в воздухе, а Пак-пак сам потушил свой кристалл. Зал большой, но в нём ничего не было, лишь голые стены, и только впереди виднелась громадная покосившаяся каменная дверь, разбитая на куски. А перед дверью стояла одинокая неподвижная фигура издали напоминавшая орка шамана. Едва Пак-пак увидел её как переменился в лице, он был так напуган, что едва устоял на ногах.

— Мул-тан, Мул-тан, — повторял он дрожащим голосом. — Тот проклятый Мул-тан.

— И похоже он ждёт нас, — сказал Герок доставая меч, сразу направился к нему, следом за ним последовали остальные.

Пока они шли, Ланн по поручительству Мордрука пристально оглядывался по сторонам, учитель строго приказал, если тот увидит странный символ обязательно запомнить его. Но пока что ни каких символов, рун и печатей не было. Вот они приблизились к Мул-тану что стоял перед проходом, который ранее закрывала дверь. Мул-тан сам шагнул навстречу Героку. Это был иссохший орк, тело скрипело при каждом шаге, слышен треск костей, непонятно как он вообще держался на ногах.

— Итак, вы добрались до меня, — произнёс трескучим безжизненным голосом Мул-тан глядя на Герока и остальных пустыми глазницами, в которых глаз уже давно не было. — Похвально, в упорстве людям нет равных. Впрочем, я не желала вам смерти, иначе ваши разорванные тела уже бы начали гнить в этих горах.

— Впервые вижу орка знающего человеческую речь лучше самого человека, — усмехнулся Герок получше перехватывая меч. — Но ведь ты не Мул-тан, верно?

Мул-тан засмеялся, скрипучий смех прерываемый прахом идущим из раскрытого рта шамана — Нет Герок, я не Мул-тан, но он достойно послужил мне, как когда то орки, как и эльфы служили нам ранее. Этот глупый шаман хотел познать магию своих богов, и я дала ему такую возможность.

— Кто ты? — это спросил Мордрук. — Кто ты, что позволяет назвать себя богом?

— Я ваш бог Мордрук, я не только ваш бог, но и бог эльфов и орков, я единственная из тех богов, что создали вас, вдохнули в вас жизнь, дали разум и обучили знаниям. А вы потом нас низвергли и уничтожили.

— Это твой голос мы слышали?

— А чей ещё? Атлантов не осталось, я последняя из них.

— Так это правда? — голос падал Ланн, неожиданно от переживаемого ужаса и неописуемого страха у него прорезалась смелость. — Легенда о Великом воине что разгромил богов и освободил людей? Это правда?

— Отчасти Ланн, хоть ваша легенда и состоит из гроздей мифов и выдумок, малая толика истины в ней всё же присутствует. Так можешь и записать в свою книгу.

— Ты знаешь все наши имена отродье девяти тёмных кругов? — резко произнёс Арий.

— Не только имена, но и то что твориться в ваших душах, паладин Арий, безупречный светлый облик скрывающий тёмные дела, о которых предпочитаешь молчать по сей день. Едва вы пересекли Стикс и оказались в землях орках, как я проникла в ваши сердца, во все ваши потаённые желания и мысли, страхи и мечты. Я знаю что твориться в ваших душах, и мне это не интересно. Но вот ты Герок меня удивил, той пустой вместо души, наверное поэтому ты единственный из своих друзей кто не боится меня.

— Может потому что не стоит бояться того, кто смертен.

— Весьма дерзко.

— Раз вас один раз уже уничтожили, значит можно убить и тебя.

Опять раздался мелодичный смех — Убить то, что не имеет телесного облика? И как ты собираешься это сделать?

— И как же ты существуешь?

— Это тайну вам ни когда не разгадать, по нескольким причинам. Одна из них заключается в том, что у вас не хватит на это знаний, вторая, времени не остаётся. Я возвратилась в мир лишь с одной целью, вернуть то, что некогда принадлежало атлантам, и чтобы те, кого мы создали, заняли места подобающие им.

— Это не быть так! — взревел Орша замахиваясь секирой, явно желая снести голову Мул-тану.

Но он не успел отпустить её, внезапно Мул-тан рассыпался в прах, только что стоял и теперь в мгновение ока превратился в кучу пыли лежащую у ног. А посох упав подкатился к ногам Пак-пака, это всё что осталось от некогда могущественного шамана народа орков. Герок не теряя времени решительно пошёл в проломленную дверь, следом за ним двинулись остальные, Пак-пак задержался для того, чтобы поднять посох Мул-тана, как шаман знал насколько важной ценностей обладает подобный посох. Магия орков отличался от магии людей, магическая сила шамана заключалось не только в самом маге, но и в его посохе. Посохи берегли, порою ценой жизни, и на то была причина. Посох передавался от шамана к шаману, когда шаман умирал, тело его сжигали, а посох передавали ученику. Из поколение в поколение посох набирал магическую силу, и чем больше ему лет, тем мощнее он был, и тем сильнее был шаман обладавший этим посохом. Доходило до того, что шаман не изучавший сложных заклинаний, мог воспользоваться знаниями запечатленными в посохе и с лёгкостью сотворить любое известное заклятие. А как знал Пак-пак, посоху Мул-тана было по меньше мере шесть сотен лет. И сейчас держа в руках посох давно уже почившего Мул-тана, Пак-пак ощущал ту энергию которой он наполнен, магия буквально бурлила в нём. Пак-пак не стал догонять товарищей, касаясь пола, пронялся громко читать заклинание. Кристалл на посохе засиял красным светом, и шаман принялся вычерчивать круг. Кристалл оставлял на полу линии, а затем внутри круга Пак-пак начертил фигуру грубо напоминавшую силуэт орка. Раздался треск разрушающегося камня, круг покрылся трещинами и пол начал подниматься вверх, достигнув роста шамана, каменный столб разломался на несколько здоровых кусков. По ним пробежала синяя молния, и каменные глыбы принялись вновь соединяться между собой, пока не превратились в голема. Голем встав лицом к Пак-паку застыл на месте, пока это лишь каменная статуя. Но вот Пак-пак кристаллом вывел на лбу голема знак, знак полученный им во время посвящения в шаманы. И голем ожил, у него появились глаза, он смотрел на Пак-пака ожидая приказа, готовый беспрекословно служить.

В это время Герок и остальные прошли за дверь, они попали в светлый яркий зал, богато украшенный статуями изображавших то ли эльфов, либо тех, кто был очень на них похож. В комнате была библиотека, только книг на резных деревянных непонятно каким чудом сохранившихся полках не было. Повсюду сверкало золото, серебро, драгоценные каменья, из них выложена мозаика на полу и стенах, манила глаз, завораживая алчным блеском. Тут же стоял стол из белой кости инкрустированный изумрудами и жемчугом что не рассыпался от давности лет. Стол расчерчен косыми линиями и на нём покрытые пылью стояли фигуры изображавшие драконов. На этом же столе был кувшин из горного хрусталя и три чаши из прозрачного светло-жёлтого янтаря с серебряными ободками.

— Сколько же тут добра, — прошептал захваченный богатым блеском золота и прочего богатства Арий.

Но Мордрука не заинтересовало всё это великолепие, он увидел лежащие на полу два скелета. Это не были скелеты орков, кости тонки, что говорило об изящности их владельцев, а орки хоть и высокий, но коренастый народ. Но это и не эльфы, так как они были выше эльфов, и уж точно не были людьми, так как от костей исходила магическая сила, подобно той, ранее которую Мордрук ощущал лишь от костей дракона лежащего в подножии Башни Знаний.

— Кто это? — шепча маг упал на колени рядом с останками. — Неужели те, кто назвал себя атланты? И кто они атланты?

Мордрук надеялся вновь услышать тот женский звенящий хрустальными нотками голос, но он молчал. Ни кто не слышал этого голоса, ни кто кроме Герока. Едва он вошёл в комнату, как в его голове возникло видение. Пока его товарищи приходили в себя от увиденного великолепия, Герок смотрел на стоящую прямо посреди комнаты подле скелетов высокую красивую женщину. На ней чёрные одежды расшитые золотом и серебром, чёрные шелковистые волосы ниспадали на плечи, поддерживаемые рубиновой диадемой. Женщина высока, даже выше того эльфа что явился Героку в замке короля. Лик женщины и вправду прекрасен, тонкие черты лица, изящность и чувственность, но в тоже время присутствовало высокомерие и презрение ко всему миру. Женщина с лёгкой улыбкой наблюдала за тем, как люди метались по комнате разглядывая удивительные находки. Герок приблизился к женщине и уже собрался занести для удара меч.

— О, — с прекрасной улыбкой повернулась она к нему, — ты видишь меня. Это довольно странно. А впрочем, — она протянула руку, дотрагиваясь до амулета Фламма, висевшего на груди Герока. — Теперь всё понятно.

Герок заметил что пальцы женщины прошли сквозь камень, едва она попыталась коснуться амулета.

— Ты всего лишь призрак.

Женщина рассмеялась — Нет, не совсем. Осталось немного и я вновь обрету тело, не то слабое никчёмное тело из плоти и крови, а другое, что даст мне возможность жить вечно.

— Маги и жрецы говорят ни что не вечно в мире, всё умирает или разрушается.

— Ваши маги и жрецы ничтожество, как и весь ваш людской род.

Герок заметил, что разговаривая с призраком, не привлекал внимания товарищей.

— Почему они не обращают на нас внимания?

— Потому что они верят тому, что видят, они невежды, как и ты. Лишь благодаря счастливой случайности удостоился чести видеть последнего из атлантов.

— Кто вы?

— Для вас, мы ваши боги.

— А если не нести чуши про богов?

Атлант рассмеялась — Нет, мы боги по сравнению с вами, мы вас создали.

— И у бога есть имя?

— Тебе я скажу его, Урсалана имя моё.

Пока Герок разговаривал с ней, то заметил весьма странную вещь, всякий раз когда диадема на голове атланта вспыхивала, то таким же светом начинал светиться диск лежащий на столе рядом с чашами.

— Это твой дракон напал на Тавриду?

— Что такое Таврида?

— Город.

— Вы насекомые научились строить города, — Урсалана вновь засмеялась. — Да мой, последний из драконов, к сожалению держится лишь за счёт моей магии.

— И как же тебя уничтожить бог?

— Дерзко, весьма дерзко. Ни как, ваше время кончилось, скоро всё вернётся на круги своя, вы люди вновь станете животными коими и были, вновь превратитесь в никчёмных тварей умеющих только и делать, что плодиться и грызться между собой.

— Неужели никчёмные людишки сумели так сильно насолить всемогущим богам, что на нас свет клином сошёлся? Ни об орка или эльфах ты бог с такой любовью не говоришь.

Урсалана потемнела лицом, взгляд её источал злобу и ненависть, прекрасные черты исказились явив глазам Герока внутреннее уродство атланта. Сейчас она больше походила не на богиню, а на монстра.

— Весь ваш род будет корчиться в муках и тьме! — изменившимся голосом завопила она, глас её стал трубным. — Вы будите прозябать и молить меня о милости, а я когда захочу проявить милость к вам позволю лизать мне ноги и буду топтать ваших детей. Вы навеки будите служить мне, своему богу!

— Не стоит так в это верить, один раз люди низвергли богов, получится и во второй.

От Урсаланы в стороны пошли тёмные молнии, они стали бить по стене комнаты, и все кто там был, со страхом бежали прочь из неё не понимая что же такое происходит, ведь ни кто не видел и не слышал той, с кем разговаривал Герок. Сам Герок ушёл последним.

Когда отряд выбежал в зал, то все остановились в испуге, они увидели стоящего рядом с Пак-паком голема. Мордрук уже начал было читать заклинание, но был остановлен шаманом.

— Нет, голем друг.

— Что? Ты можешь вызвать голема? — Арий подбежал к Пак-паку. — Отчего же ты раньше не говорил об этом?

— Раньше Пак-пак не мог звать голем, теперь Пак-пак может звать голем, — спокойно ответил шаман.

От цепкого взгляда Мордрука не ускользнуло то, что сейчас Пак-пак держал в своих руках посох повергнутого в прах старого шамана. Гора затряслась, с потолка стали падать камни.

— Надо уходить, — быстро произнёс Герок.

— Мы прошли такой путь и всё зря, — сокрушался Мордрук.

— Не зря, теперь мы знаем кто наш враг.

— Что? — встрепенулся маг. — Тебе известно это?

— Да.

— И кто же?

И прежде чем Герок успел ответить в зал с рёвом и диким ором хлынули проклятые орки. Их тела были изменены, они лишь отдалённо напоминали Орша или Пак-пака. Это были чудовища, с белой пеленой вместо глаз, и изуродованными телами и мёртвыми душами.

— Лёд! — выкрикнул Мордрук и тотчас волна льда сковала проклятых у входа. — Пламя приди! — и огненные стрелы устремились к заледеневшему врагу. Огонь и лёд соприкоснулись, раздался грохот разорвавшихся тел. Но проклятые продолжали наседать, их стало ещё больше, а сзади напирала волна всё подступающих проклятых. Орша и Арий встали наизготовку готовясь принять бой с бездушным, а поэтому безжалостным противником. Ланн с круглыми от страха глазами наблюдал, как толпа проклятых продолжала наседать.

Мордрук прикоснулся ладонью к полу — Земля разверзнись и поглоти врагов моих.

Пол пещеры треснул под ногами проклятых и они десятками падали в пролом, а затем земля сомкнула раздавив их всех.

— Так кто наш враг Герок? — переводя дыхание спросил маг.

— Атлант, и если верить её словам она последняя из своего рода.

Проклятые валили в пещеру, Мордрук выкрикнул заклинание — Лёд!

И десятки проклятых превратились в ледяные изваяния.

— Бой тут бессмыслен! — воскликнул Арий. — Мы в западне! Скольких бы врагов не одолели, они все будут прибывать, а деваться нам некуда! Пак-пак, пускай наконец своего голема в дело!

Пак-пак выкрикнул указание голему и тотчас неповоротливая каменная махина стремительным рывком бросилась на проклятых, расчищая путь для отряда.

— Вперёд!

Отряд кинулся вслед голему, что с лёгкостью расшвыривая проклятых в стороны, круша им головы и давя на месте, каменный страж двигался вперёд освобождая проход. Но проклятых слишком много, правда всё их внимание теперь обращено на голема.

Герок обратился к Пак-паку — Пошли голема в зал, пусть он разрушит колонны чтобы свод обрушился.

— Так ты хочешь завалить ту пещеру? — спросил его Мордрук.

— Да, нам нужно выиграть время.

Шаман отдал гортанный голему, тот развернулся обратно зал, увлекая за собой поток проклятых.

— Свет! — раздался голос Ланна и ярка сфера взмыла в воздух, освещая тёмные тоннели.

Отряд бросился к выходу из пещеры, вслед им летели крики проклятых, часть их них устремилась за Героком и остальными. Выбежав из пещеры на дневной свет люди и орки просились к месту где оставили своих лошадей, но там их не было.

— Всё очень плохо! — крикнул паладин призывая на помощь светлые алтари.

— Герок, что значит атлант? — Мордрука в эти опасные минуты волновало совсем другое.

— Магистр надо думать о том, как спастись из этого проклятого места, а не задаваться тем, кто же хочет нашей смерти! — Арий сунул меч в ножны. — Придётся бежать к мосту что есть сил!

Тут все почувствовали как затряслась гора, земля под ногами заходила и часть горы просела, обрушиваясь вниз, из пещеры вырвалась струя воздуха вперемешку с каменной пылью и грязь, плотной тучей накрыв отряд.

— Голем, — прошептал Пак-пак.

— Он таки сумел разрушить колонны, — сказал Ланн.

— И тем самым выиграл для нас то самое время о котором говорил Герок, — Арий быстро прикинул как можно сократить путь до моста. — Придётся прыгать с крыш вниз, если хотим убежать отсюда!

Так как дома стояли возвышаясь друг над другом путешественники не теряя времени последовали совету Ария. Они перепрыгивали с крыши на крушу, постепенно спускаясь вниз.

— Герок, Герок! — Мордрука волновало лишь одно. — Так что тебе известно?

— Только то что звать её Урсалана, что она пришла лишь для того, чтобы уничтожить наш мир.

— О небеса! — Мордрук тяжело перевёл дыхание, хоть и был сильнейшим магом, но всё же старым человеком, Ланну куда легче, вертлявый чертёнок ловко карабкался по крышам. — Хочет уничтожить весь наш мир?!

— Нет, не весь, только наш мир, мир людей. Она крайне озлоблена на род людской и хочет ему погибели. Если оркам и эльфам отвела роль рабов, то нас ждёт полное истребление ей на потеху.

— О небеса! — Мордрук уже почти выдохся. — За что она так нас возненавидела?

— За то, что когда то люди уничтожили богов.

Мордрук изумлённо глянул на Герока — Но ведь это всего лишь миф! Сказка что рассказывается детям на ночь!

— Оказывается что нет, похоже когда то люди действительно низвергли тех, кто нас создал.

Донёсся протяжный вой, из пещеры бурным потоком хлынули проклятые орки, несясь вдогонку удирающим путешественникам.

— Мы уже пришли.

Отряд и в самом деле сумел добраться до моста, оставалось несколько десятков шагов до него.

— Мордрук! Когда мы пересечём мост, обрушь его!

— Хорошо Герок.

Но не успел отряд Герока и приблизится к мосту, как тот рухнул в пропасть.

— Мы обречены! — Ланн упал на колени, по его щекам текли слёзы.

— Нет! Мы ещё живы!

Мордрук подошёл к краю пропасти и воскликнул громогласно — Время повернись вспять!

И мост что рухнул в пропасть вернулся на место, Мордрук теряя силы едва удерживал его своей магией.

— Быстрей! Долго я так простоять не смогу!

Его товарищи бросились по мосту на другую сторону пропасти. Ланн в нерешительности стоял на месте.

— Мастер Мордрук, а как же вы?

— Ланн молю тебя ради всех алтарей, беги!

— Мастер Мордрук! — в слезах выкрикнул Ланн, он не хотел оставлять учителя.

— Беги Ланн!

Мальчишка зажмурил глаза и отчаянно замотал головой отказываясь повиноваться словам Мордрука. Орша что уже дошёл до половины моста, слыша как маг умолял своего ученика уходить, а тот упрямо отказывался, вернулся и схватив Ланна за шкирку как котёнка, потащил за собой. Едва отряд пересёк мост Мордрук отпустил руки и мост разваливаясь на куски полетел вниз. Мордрук повернулся лицом к надвигающейся волне проклятых, собирая остатки магической силы, готовясь дать последний достойный отпор. Мордрук был спокоен, он прожил много лет, и ему не было стыдно за прожитые годы, он всегда поступал по чести, совести и то, как велело ему сердце. Маг понимал, просто сейчас пришёл конец его жизненного пути, и судьбе было угодно, чтобы он был именно таким. Мордрук стал шептать заклятие, в руках его появился шар горящий светом подобно солнечным лучам, это было самое мощное боевое заклинание которое знал волшебник, ни разу в жизни он не применил его, но вот теперь пришёл тот час. Ланн видя это рыдал, Пак-пак хмурился, а Герок, Орша и Арий мрачно наблюдали за последними мгновениями жизни великого мага.

И тут разметая на своём пути проклятых, вперёд вырвался голем. Он быстро мчался к месту, где стоял мост, попутно раздавливая врагов. Его каменное тело заляпано грязью и тёмными багровыми пятнами крови, что уже давно перестала течь в жилах проклятых орков, одной руки у него не было.

Пак-пак увидев голема закричал что было сил — Мордрук стой! — а затем отдал приказ голему.

Голем прибавил ходу, но проклятые не отставали от него, каменный страж всё же успел добежать до мага первым, схватив его, крутанулся и швырнул мага через пропасть. Тот полетел в сторону друзей, Арий и Герок бросились ловить его. Они едва успели поймать мага, что буквально рухнул на них.

— Благодарю вас господа, — произнёс маг, по нему видно насколько он потрясён столь необычным поворотом событий. — В мои годы подобные полёты весьма плачевны для старых костей.

— Мастер Мордрук! — Ланн кинулся обнимать учителя.

Едва голем успел перебросить мага на него насели проклятые. Голем крушил их, топтал их, а они продолжали наступать на него, подталкивая к краю пропасти, и вот очередная волна проклятых сумела спихнуть каменного воина в пропасть. Он полетел вниз, увлекая за собой проклятых, и скрылся в тёмной бездне.

— Магия орков достойно восхищения, — произнёс Арий с уважения посмотрев на Пак-пака.

— Беда! — раздался зычный призыв Орша.

Их окружали проклятые, десятки проклятых подступали всё ближе и ближе.

— Встаньте вокруг меня! — приказал Мордрук и собрав остатки сил выкрикнул. — Приди ко мне огненный смерч!

И вокруг отряда в центре которого стоял Мордрук поднялся огненный столб, он разрастался, превращаясь в огненный всё сжигающий на своём пути вихрь. Вихрь этот рос, разметая проклятых, превращая тех в мгновение ока в серый пепел. Когда вихрь ушёл, Мордрук обессиленный пал на землю. Но вот проклятых меньше не стало, появились другие.

— Они словно из-под земли лезут! — Арий снёс голову проклятому что сумел подойти к нему.

Орша размахивая секирой крушил сразу по несколько штук.

— Пак-пак вызови ещё голема! — Герок ловко орудовал мечом, не давая проклятым подступиться к шаману.

Даже Ланн которому отчаяние как обычно придало сил, сумел огненным шаром снести голову одному из проклятых что приблизился к нему. Пак-пак торопливо читая заклинания чертил круг. И тут раздался едва уловимый свист, свист который лишь опытным воинам понять.

— Стрелы! — вскричал Арий. — Берегитесь стрел! — и выхватил щит что всегда был за спиной, едва успев выставить его перед собой.

С противоположной части пропасти проклятые принялись обстреливать отряд Герока из луков. Туча стрел взмыло над пропастью и градом посыпались им на голову, яростно вгрызаясь в землю. Орша и Герок отбивались от них, паладин укрылся за щитом, а Ланн встав во весь рост выкрикнул — Да будет щит! — создал заклятие защиты накрыв им себя и Мордрука. Стрелы что попали в этот магический щит повисли в воздухе, а затем пали на землю. И лишь по Пак-паку по счастливой случайности ни кто не попал. С другой стороны на отряд продолжали наседать проклятые орки. Пришлось отбиваться от них, и следить за тем как бы не попасть на стрелу. Пак-пак уже дочитал заклятие и поднимал каменный стол из которого вот-вот должен был родиться голем. Орша продолжал отбиваться от наседавших проклятых, а Герок постепенно впадал в ярость. Жгучая волна накрывала его, ещё немного и им будет управлять лишь слепая ярость, дающая ему силу.

Против Ария вышел проклятый высокого роста, размахивая секирой он стремился разом разрубить паладина, тот едва успевал уклоняться от ударов. Видимо проклятый раньше занимал привилегированное, его шлем был украшен рогами быка, которые теперь придавали облику проклятого поистине демонический вид. Арий едва успевал отражать удары врага, но вот сделав успешный выпад он выбил секиру из рук проклятого и пронзил того мечом. Проклятый взревев схватил меч Ария и притянул его к себе вместе с паладином, да так быстро, что тот опомниться не успел, сломав рог со своего шлема проклятый вонзил его в грудь паладину. Рог пробил броню и из раны хлынула кровь, проклятый торжествующе взревел. Арий собрав силы выдернул меч из тела проклятого и снёс тому голову. Затем отступив назад упал на колени, и стараясь совсем не упасть опёрся о меч.

— Сэр Арий! — донёсся до его ушей приглушённый крик Ланна.

Это было последнее что он услышал, десятки стрел впились в тело паладина, доспех не выдержал, и паладин пал ниц.

Силы оставили Ланна, он держался как мог, но вот очередная стрела пробила защитное заклинание и угодила ему в плечо, мальчишка упал на бок, силы оставили его как и Мордрука, что лежал рядом с закрытыми глазами. Лёжа на боку, Ланн наблюдал за тем как проклятые наседали. Как Орша вращая секирой, отбивался от них. И как Герока уже захлестнула волна ярости превратив в берсеркера. Герок дышал яростью, крушил всё на своём пути, одним ударом сносил несколько голов. Бросался на врагавырывая куски плоти, одним ударом меча разрубая надвое. А второй рукой умудрялся сворачивать другим шеи. Герок крушил, рвал, разрубал, ломал и был неудержим в порыве берсеркера. Если бы проклятые были живыми, то скорей бы всего они в страхе бежали от него. Но силы не равны, взор Ланна затуманился, кровь сочилась из раны, а вместе с ней мальчишку покидали жизненные силы. Он видел что Пак-паку уже почти удалось создать голема, всё что оставалось сделать так это поставить символ ему на голову. Но шаман не успел. Раздался знакомый протяжный рёв с небес и мелькнувшая тень с силой опустилась на землю, та содрогнулась и уже было созданный голем разрушился на куски, превративший в бесполезные камни. Дракон ринулся на отряд, раскрывая пасть в смертельном рёве. И тут затуманенным взором Ланна вспыхнул белый свет что мигом заволок всё вокруг, скрыв и дракона с проклятыми и товарищей что продолжали отчаянно защищаться.

— Неужели это смерть? — с удивительным для себя спокойствием решил Ланн, и устав держаться закрыл глаза.

Глава 19

Искать того, чего нет, изучать то, что непознанное, уметь творить то, чего не существует в мире, вот главная цель мага. И верить своим мечтам.

Из послания первых магов создавших Башню Знаний.

Солнечный луч настойчиво пробивался сквозь веки, настолько был ярким. Мордрук открыл глаза, первое что увидел, раскрытое окно, и маленькую птаху по-хозяйски разглядывающую на вазу с водой на столе подле изголовья волшебника. Мордруку всё казалось невероятным, и этот солнечный луч, и эта нагловатая пичужка и постель в которой лежал. В голове ещё вёл бой с неравными силами проклятых.

Но вот раздался знакомый голос — Рад что ты пришёл в себя.

— Листер, — слабо улыбнулся Мордрук, — ах ты старый пройдоха.

Мордрук приподнялся на кровати, Листер встал возле окна, чтобы Мордрук мог его видеть, испуганная птичка стремительно сорвалась с места и взмыла в голубое небо.

— Где остальные? — встревожился маг. — Где Герок, Арий и Ланн?

— Не волнуйся друг, с Ланном всё в порядке, — успокоил Листер. — Твой послушник оказался не таким уж и слабаком, хоть ещё и не пришёл в себя, скоро оклемается. Юность имеет куда больше сил чем старость, лично я больше переживал за тебя.

— Но что с ним? — не унимался Мордрук.

— Как и ты потерял много жизненных сил, и вдобавок ещё получил рану от стрелы, но повторяю с ним всё хорошо.

— Значит мы все спаслись, — облегчённо выдохнул Мордрук и заметил как сразу переменился в лице Листер.

— Арий погиб, — сухо произнёс он. — Тело его, как и вас, мы смогли перенести сюда. Сам король принял участие в погребальной церемонии.

Листер тоже присутствовал на той церемонии. Он видел как торжественно вынесли тело паладина в доспехах, как уложили на помост поставив стяги. Как сам Эйнгель Первый взяв факел, поджёг помост с четырёх сторон. И когда пламя поднялось так высоко, что всем кто был поблизости, пришлось не по себе, жрец торжественно изрёк слова — Арий ты был достоин своего предка, ты был верным паладином короля и сыном королевства. Отправляйся в мир света, ибо ты заслужил его, поступая по чести и совести, выполняя свой долг.

После этих слов строй барабанов принялся отбивать печальный ритм, били, пока пламя не утихло, и лишь после этого все разошлись. Пепел собрали и развеяли с королевской башни.

— Арий, — сокрушённо замер Мордрук. — Я знал его много лет, он действительно был достоин носить звание паладина. А остальные? — спросил Мордрук и спохватился. — Стой! — только сейчас мага заинтересовало совсем другое. — Как мы очутились в замке? Листер, как тебе это удалось?

— В этом нет моей заслуги, — ответил тот, замялся и добавил. — Аурелиан спас вас.

— Что?

— Это так, — услышал Мордрук мелодичный голос эльфа, Аурелиан встал рядом с Листером, тот недовольно искоса глянул на эльфа.

— А заодно излечил тебя и Ланна, вы оба были настолько вымотаны и потеряли столь много сил, что просто могли умереть.

— Благодарю тебя Аурелиан, — склонив голову в знак признательности, произнёс Мордрук.

— Не стоит благодарности, — с улыбкой ответил Аурелиан. — Я рад спасти друга.

— Но как тебе это удалось? Я думал что над Великими Горами стоит заслон не позволяющей магии пройти?

— Так и было, — подтвердил Листер. — Но потом он вдруг исчез. Я постоянно пытался связаться с тобой, день и ночь не оставлял попыток, но всегда натыкался на этот заслон. Но вдруг он исчез, и я вмиг нашёл ваш отряд.

— Но как ты сумел вытащить нас оттуда? — спросил маг у эльфа.

— Я приложил все свои силы, и маги Башни Знаний тоже.

— Мы создали волшебный круг, так быстро как смогли, видели, как та нежить напирала на вас, — продолжил Листер. — Объединили силы и перенесли вас сюда. Надо признаться это было очень трудно и тяжело, но мы справились.

— Я не пойму как вам всё-таки удалось сделать это? Даже с силами Аурелиана? — продолжал недоумевать Мордрук.

— Это удалось сделать благодаря Героку, — сказал эльф. — Точнее тому амулету, который носит на груди.

— Амулет его учителя?

— Этот амулет необычайно древний артефакт, думаю ранее он принадлежал атлантам, даже эльфам неизвестна до конца сила того камня. А господину Героку и невдомёк, какой необычайной редкостью обладает. Именно благодаря амулету нам и удалось отыскать вас и перенести в Башню Знаний.

— Герок и в самом деле полон загадок, — пробормотал Мордрук, куда больше его заинтересовало что Аурелиан заговорил об атлантах. — Аурелиан, а что тебе известно об атлантах?

Эльф без труда понял к чему клонит маг — Поверь немногое, я появился на свет, когда их уже давным-давно не было, не были живы даже те эльфы, которые могли бы видеть их. Поэтому для меня они окутаны мифом. И то, что поведал господин Герок, для меня в новинку.

Мордрук недоверчиво посмотрел на эльфа — Герок рассказал тебе всё?

— Да, хоть и не проявляя уважения как к собеседнику. Он назвал мне имя той последней из рода атлантов, — и видя что Мордрук ждёт продолжения Аурелиан произнёс его. — Урасалана. Господин Герок рассказал о запечатанной комнате, о найденных останках, о разговоре с Урсаланой и её планах истребить род человеческий.

— И то что они называли себя богами?

— Они и есть боги для нас, для всех: эльфов, людей, орков. Они когда то создали нас, а затем нами были низвергнуты и уничтожены.

Мордрук ощутил лёгкую досаду на сердце, проделал столь опасный путь, едва не распрощался с жизнью, а теперь знает меньше всех.

— Мне надо поговорить с Героком.

— Его сейчас нет в замке, — просветил Мордрука Листер.

— Где он?

— Ищет дракона, — спокойно сказал эльф.

— Аурелиан я видел того дракона, он мёртв, — иронично усмехнулся Мордрук. — Нет смысла искать его.

— Тот дракон и в самом деле мёртв, существует лишь потому что Урсалана тратит силы поддерживая его. Но я говорю о другом драконе.

— Что?! — Мордрук вскочил с постели. — Ещё один дракон?

— Да, — подтвердил слова эльфа Листер. — Его видели на границе с Зингером.

— А что если и этот дракон мёртв?

— Вот это и должен выяснить господин Герок.

— Но как он это сделает?

— Он сумеет это выяснить, благодаря своему амулету.

Мордрук успокоившись сел на постель и обратился к эльфу — Аурелиан, если ты что то знаешь о драконах, атлантах то прошу во имя того, что ты называешь меня своим другом, просвети меня, дай мне знаний.

* * *

Герок путешествовал один, Орша основательно потрёпан во время схватки с проклятыми и остался в королевском замке под присмотром Пак-пака. А других попутчиков в своих путешествиях кроме как орка Герок не признавал. Уже третий день как направлялся в сторону границы с королевством Зингером. Остановившись на короткий отдых, стемнело и дальше продолжать путь сложно, Герок развёл костёр чтобы согреться, и подкрепляясь куском солонины, размышлял над словами Аурелиана.

Когда маги перенесли отряд из Великих Гор в Башню Знаний лишь Герок оставался на ногах, он был в ярости берсеркера и не замечая перемен, продолжал крушить всё подряд. В щепки разлетелись столы, лавки, книжные полки. Маги опасаясь за свои жизни благоразумно оставили разбушевавшегося Герока одного, и лишь когда ярость в душе улеглась к Героку вернулся ясный ум. Все его товарищи срочно нуждались в уходе и лечении, и маги более не тратя время принялись спасать их. Герок ушёл в ту комнату что дал ему король, но перед этим он зашёл в тронный зал, держа в руках сломанный щит Ария. Ни слова не говоря положил щит перед троном короля, тот всё понял без слов.

Уже в комнате, к нему опять пришёл эльф, на этот раз Герок не спешил прогонять его. И прежде чем Аурелиан успел открыть рот, дабы задать вопрос, Герок спросил:

— Что ты знаешь об атлантах?

— Только то, что их больше нет, все они были истреблены, когда люди, орки и эльфы восстали против них.

— А почему это произошло? Почему мы так поступили?

— Мне об этом ничего не известно, в хрониках эльфов про то говорится очень мало, ведь предания об атлантах в нашем мире воспринимаются как древний миф.

— А в мире людей о них вообще ничего не известно.

— Нет, известно, вы зовёте их богами, которых прогнали с земли.

— Видимо не всех, — Герок прикрыл глаза вспоминая образ Урсаланы, чем то она похожа на эльфа. — Так что же сказано в твоих хрониках?

Аурелиану было не по нутру такое грубое общение, но сделал над собой усилие — Как уже сообщал ранее, там мало что сказано, лишь то, что атланты возгордились собой достигнув небывалых знаний и умений в магии, в своём совершенстве они в самом деле достигли высот богов.

— Но если и в самом деле они были столь сильны и могущественны, как же люди, эльфы и орки умудрились изничтожить их?

— Ещё раз говорю господин Герок, история об атлантах в наших хрониках воспринимается как далёкий миф. Но смею предположить, причиной их падения могла стать обыкновенная гордыня, которая порой так ослепляет глаза и туманит разум, что просто можешь не замечать надвигающейся катастрофы. А почему вы так настойчивы в вопросах об атлантах?

— Потому что один из них всё-таки остался и дожил до наших дней.

Аурелиан замер, он действительно был потрясён словами Герока — Но это просто невозможно!

— Но это так, скажу больше, я видел её.

— Её?

— Да, она назвалась Урсаланой, к слову, она походила на тебя.

— Что вы имеете виду господин Герок?

— Столь же прекрасна, такой же благородный вид, стройна и изящна, разве что ростом выше, также кичится своими знаниями, — тут Герок ухмыльнулся. — Так что ты там говорил о гордыне закрывающей глаза?

Аурелиан нахмурился, но сейчас не было времени выяснять отношения — Она была за той запечатанной дверью?

— Да, но теперь та печать не сдерживает её. Пока что она ещё не обрела тела, но говорила что скоро получит его.

— У неё нет тела? Так как вы тогда видели эту Урсалану?

— Как бестелесного духа. К слову, это её дракон напал на Тавриду, опять — таки к слову, он мёртв, лишь её магия заставляет ту тварь шевелиться.

— И зачем она вернулась в мир?

— Что бы уничтожить нас, — и заметил тревогу на лице эльфа, испуг на лице Аурелиана отчётливо читался. — Не переживай, нас это только людей. Уж не знаю почему, но к моему роду она питает особые чувства. Кстати, как вам удалось вытащить нас из той западни?

— Благодаря вашему амулету господин Герок. На вашей шее весит уникальная вещь, пожалуй единственная в своём роде, этот амулет был создан теми самыми атлантами и впитал в себя невероятную энергию, мощь которой даже представить невозможно.

— Амулет атлантов? — Герок приподнял камень, что снял с Фламма перед тем как запалить погребальный огонь. — Уверен Фламм даже не знал об этом, как и его учитель что передал ему это в дар. Фламм говорил, что он лишь пару раз засветился в темноте, — Герок внимательно, впервые за долгие годы принялся внимательно рассматривать камень похожий на голубой янтарь. — Так вот почему лишь я мог видеть её, другие не видели и не слышали наш разговор.

— Вам неслыханно повезло господин Герок что в ваших руках оказалось такая ценная вещь, — сдержано произнёс эльф. — И она может вам ещё послужить, для нашего общего дела.

— Остановить атланта.

— И найти дракона.

— Я же говорил, что тот дракон мёртв.

— Тот мёртв, другой жив.

— Ещё дракон? — Герок не доверял эльфу. — А быть может тот же самый?

— Нет, я уверен в этом.

— И как ты предлагаешь мне найти его?

— При помощи амулета, когда дракон будет радом с вами, амулет засияет.

— Но когда дракон в Великих Горах нападал на нас, амулет не сиял.

— Оттого что тот дракон мёртв.

Герок задумчиво повертел амулет — Допустим ты прав, но объясни, зачем эльфам дракон? Я понимаю для чего он нужен королю, зачем его ищет Мордрук, но зачем он вам?

Аурелиан вздохнул, как ни хотелось ему, а приходилось открывать карты — Потому что в наших хрониках сказано, драконы существовали вместе с атлантами.

— Были их домашними животными?

— Не совсем, драконы существовали отдельно от атлантов, у них был свой мир, как сейчас есть свой мир у людей и отдельно у эльфов.

— А разве драконы не просто громадные летающие твари?

— Эти летающие твари существовали с древнейших времён, наверное с тех самых пор как создано всё сущее в этом мире, и эти твари сами по себе обладают колоссальной магической силой, — Герок чувствовал с каким усилием сдерживал себя Аурелиан. — Любой дракон кладезь магии и знаний.

Герок решил больше не досаждать эльфу — И где видели того, другого дракона?

Аурелиан чуть успокоился — В землях барона Дакрона.

— Его земли на границе с Зингером, туда несколько дней пути, да и сами владения Дакрона весьма обширны, придётся потратить ещё несколько дней чтобы просто объехать их. И я бывал там в своё время, и ни каких драконов не видел.

— Вполне возможно он обосновался там недавно, или же просто пролетал мимо. Но как бы там не было, других зацепок сейчас нет. Просто знайте Герок, единственная возможность одолеть атланта это найти дракона.

— А разве других путей нет?

— Вы сами видели её силу, и видели во что она превращает живых существ. Я ощущаю как огромная тёмная энергия накапливается в Великих Горах, не сегодня завтра она вырвется наружу, и тогда всех вас ожидает катастрофа, ибо неизвестно как бороться с тем, что бессмертно.

— Она не бессмертна.

— Пока.

После разговора с Аурелианом Герок не стал задерживаться в замке, он без промедления отправился в путь.

Угли потрескивали отбрасывая пышущие жаром кусочки раскалённые до малинового цвета. Конь Герока опустился на землю, даже его не держали ноги, до такой степени устал. Герок лёг на спину, смотрел на звёзды, на тысячи и тысячи блестящих маленьких точек причудливо разукрасивших ночное небо. Глядя на звёзды Герок всегда чувствовал умиротворение в своей пустой душе, спокойствие которое ему порой так не хватало.

* * *

Герок опустился на колено и зачерпнув ладонью воду жадно принялся пить, конь стоял неподалёку и с удовольствием фыркая, громко утолял жажду. Второй день Герок рыскал по земле барона Дакрона, специально направился в отдалённые окраины его владений. Тут лес густой, непроходимые чащобы вековых дубов вперемешку с язем и синей ольхой, и высокой, почти с человеческий рост травой. Также полно укромных местечек вроде оврагов или поросших колючими кустарниками больших холмов, в которых так любили делать убежища местные разбойники. Всего то и надо найти холмик рядом с оврагом, прорыть в холме пещеру и сделать потайной выход на овраг, на случай бегства. Герок и Орша в своё время хорошо изучили эти места, когда по поручению того же Дакрона избавляли ближайшие селения от лихих людей. Те ребята и в самом деле были весьма лихими, не собирались сдаваться какому-то пареньку и орку, но всегда проигрывали.

Зачерпнув прохладной воды, ополоснул лицо смывая грязь. Почувствовав себя свежее, взял под узды коня и не спеша побрёл вниз по ручью. В лесу тишину привычно нарушали птицы, шуршание листвы под ногами да шелест ветвей. Герок решил отправиться ближе к границе с Зингером, может тогда ему улыбнётся удача.

Была ночь, по-летнему ясная и пригожая, Герок лежал на спине и разглядывал звёзды. И где-то издалека, из самых потаённых уголков памяти всплывал образ кряжистого старика, деда. Лица его Герок не мог разглядеть, только голос, добрый, немного строгий, и любящий. Герок закрыл глаза, лицо стало приближаться. И странное чувство охватывало Герока, чувство щемящей тоски и …

Тут конь Герок взвился на дыбы, если бы он не был стреножен то скорей бы всего умчался прочь растворившись в ночи. Герок вскочил, выхватил меч и пристально вглядываясь в окружающую со всех сторон темноту, принялся ожидать появления врага. Он слышал нарастающий шум, конь продолжал испуганно ржать, норовя вырваться на свободу. И тут амулет Герок вспыхнул синим светом, да столь ярко и неожиданно, что на мгновение ослепил его. Закрыв глаза Герок услышал как над его головой пронёсся воздушный вихрь, едва не сбив с ног. Когда глаза прояснились, Герок увидел как амулет потихоньку гаснет и большую тень парящую в небе что удалялась на запад. Успокоив коня, Герок решил что утром он прямиком отправиться следом.

Овраги, сплошные овраги поросшие мелким лесом, очень удобное место чтобы спрятаться. Если спуститься в один из таких оврагов, то идя по верху можно и не заметить того, кто внизу. Но это когда дело касается человека, а как насчёт дракона? И тут только сейчас Герок подумал о том, что найдя дракона, не знает что делать дальше. Вряд ли удаться поймать его и посадить на цепь как зверя. И почему эльф так упирал на то, что драконы могущественные существа, могучие да, но всё их могущество только в их силе. Или быть может эльф что-то не договаривал. Конь Герока начал испуганно фыркать, явно нехотя повиновался седоку, а затем и вовсе остановился и стал пятиться назад, всё громче и громче издавая паническое ржание. Герок посмотрел на амулет, тот потихоньку занимался синим огнём. Значит дракон рядом, скорей всего в том овраге, у которого склоны обрывисты и заросли молодой осиной. Привязав коня, Герок подошёл к краю оврага, разглядывая его дно через буйную листву. Овраг как овраг, трава, тоненький ручей, местами песчаные круги. И груда чёрно-серых камней неестественно сложенных природой. Присмотревшись Герок заметил как эта громадная груда камней то чуть поднимается вверх, то отпускается. Неужели? Окажись на его месте Мордрук, то тот скорей бы всего не смог удержаться и возопил от радости, а какой другой человек застыл бы в испуганном оцепенении от осознания того, кто перед ним. Но спокойно прикинул, похоже дракон спит после долгого ночного пути, значит его расчёт что оправдался, Герок и собирался настигнуть дракона днём, как раз во время его отдыха. Отчего то был уверен, что дракон ночью бодрствует или охотится, а днём отсыпается. Что ж, почти десять дней поисков увенчались успехом, быстро же ему улыбнулась удача. Сам не зная зачем, Герок спрятал амулет под доспех и осторожно достав меч, так что даже сам не слышал шороха лезвия о ножны, также тихо и бесшумно спустился вниз. Подкрался к дракону, тот не шевелился, бока мерно поднимались и опускались. Только сейчас Герок сумел разглядеть крылья, и понять какой огромный перед ним зверь. Дракон размером с здоровый дом, в нём чувствовалась сила, и прямо таки исходила колоссальная жизненная энергия, Герок ощущал тепло исходящее от дракона. Выпрямился и засунул меч обратно в ножны. И дракон зашевелился, под каждой чешуйкой заходила мощь исполина, он медленно стал подниматься, поворачиваясь к лицу Герока. Тот внимательно разглядывал дракона, вовсе не похож на изображения в храмах или древних книгах. Там дракона делали похожим на гигантского змея с крыльями, и морды изображали как у ящериц, но такого сходства Герок не обнаружил. А также его внимание привлекло то, что низ дракона белый, с застывшими пятнами земли и песка на брюхе. И вот пасть дракона нависла над Героком, жёлтые глаза сверху вниз смотрели на того, кого дракон ударом лапы мог раздавить как букашку, горячее дыхание обдувало лицо человеку. Дракон медлил, не нападал, а затем до сознания воина донёсся рокочущий глас дракона, подобный наступающим раскатам грома занимающейся вдалеке грозы:

— Отчего ты спрятал свой меч человек?

Глава 20

Какая магия самая опасная? Магия не может представлять из себя опасности, она всего лишь инструмент как топор, молот или меч. Опасность представляет тот, кто управляет ей.

Из объяснения магистра Велана своим ученикам.

— Я слышу тебя, — Герок не удивился. — Ты передаёшь свои слова прямо мне в голову. Владеешь духовной магией?

Дракон едва усмехнулся, а в голове Герока раздался громовой смех — Для меня нет такой вещи как магия, я рождён таким. Но ты не ответил на мой вопрос, отчего спрятал меч?

— Понимаю, что не в силах тебя одолеть.

— Обладаешь здравым рассудком для человека, — голова дракона снизилась так, что пасть стала напротив лица Герока, он видел идеально ровный ряд белоснежных клыков. Любой из них, проткни им человека, принёс бы смерть. — Как правило, люди при виде меня зачастую падают мёртвыми, насколько я страшен для вашего рода, а те кто не пал, сходят с ума.

— Я не такой.

— Знаю, почувствовал это, едва ты стал приближаться ко мне, — дракон поднял голову. — Человек с пустотой вместо души, такие мне попадались. Ты не опасаешься за свою жизнь?

— Нет, — спокойно ответил Герок. — Если бы ты захотел, то уже убил меня.

— Разумно. Итак, что тебе надо? Ведь тот, кто ищет дракона, всегда умеет много вопросов к нему.

— Ты прав, вопросов у меня много, но сперва ответь на один, откуда ты взялся, и почему раньше тебя не было видно?

— Какой забавный человек, — глас дракона урчал как бурная река на порогах. — С чего решил, что я вообще буду отвечать на твои вопросы?

— У меня нет права требовать ответов от тебя, я прошу ответить на них.

Тут дракон замер — Просишь? Впервые за тысячелетия услышал подобное. Обычно требуют или пытаются убить. Что ж, для разнообразия можно и поговорить с человеком. Почему меня не видели ранее? Видели и неоднократно, просто промежутки между ними были столь огромны, что рассказы о моём последнем появлении обрастали мифами и легендами, и ни кто не верил в то, что я в самом деле существую.

— У нас есть парочка королей которые клянутся, что их род потомки драконов.

— Даже не вызывает смеха та глупость.

— Значит, ты бессмертен?

— Как предсказуемо для человека, — Героку показалось что в голосе дракона проскользнуло презрение. — Бессмертие, ни что не бессмертно в мире, всё имеет начало и конец. Впрочем, догадываюсь откуда у вас стремление к вечной жизни, от кого оно досталось вам.

— От богов что называли себя атлантами?

Стало тихо, слышно как вольно гуляет ветер по оврагу поднимая песчаную пыль и весело гоняя опавшую листву.

— Атланты! — глас дракона заклокотал наступающей яростью. — Атланты!

Дракон взревел, поднимаясь всем гигантским телом и разом раскрывая крылья, они были такими большими, что скрыли лучи солнца. Дракон раскрыл пасть и струя пламени выплеснулась на деревья что росли на склонах оврага. Огненный шторм обрушился на деревца в мгновения ока превращая их в чёрные угли, а песок местами превратился в куски мутного стекла. Крылья дракон подняли такой вихрь, что Герок с трудом устоял на ногах.

— Атланты, — глас дракона стал заметно тише. — Даже спустя десятки тысяч лет одно упоминание о них будит во мне огонь тысячи звёзд.

— Ты ненавидишь их?

— А как бы ты отнёсся к тем, кто полностью истребил твой род? Когда то мы, драконы, правили этим миром, мы были вольны, могущественны, даже сильней атлантов. Но те нашли способ покорить нас превратив в послушных рабов. Они применили особую магию, пленив наши тела, но оставив свободным наш разум. Мы могли мыслить, говорить с друг другом, но не могли и пошевелиться, наши тела были всецело во власти атлантов. Мы были как куклы к которым приделали верёвки и дёргая за них заставляли выполнять то, что заблагорассудиться хозяину. Даже сейчас, вспоминая об этом, меня охватывает невероятная боль. Но вы люди поквитались за себя и нас, вот только из всего моего древнего рода остался лишь я. И теперь всё что остаётся делать мне, это скататься во времени покорно ожидая когда придёт мой последний час.

Герок решил что сейчас вполне благоприятный момент чтобы просветить дракона насчёт событий, которые вот-вот могут уничтожить и род людской — У меня есть новость для тебя.

— Меня совершенно не интересуют дела человеческие.

— Они касаются в первую очередь тебя.

Раздался смешок — До чего настырный человек, что ж, удиви того, кто властвовал над землёй, когда рода людского не было и в помине.

— Есть ещё один дракон.

— Лжёшь! — выпалил исполин и горячее дыхание обожгло лицо Герока, пасть дракона вновь опасно приблизилась. — Если бы был жив хотя бы один из моих сородичей, я слышал бы его! Мы драконы чувствуем друг друга где бы не находились, какие бы расстояния нас не разделяли!

— Ты не чувствуешь его, потому что он мёртв.

Дракон отпрянул — Как! Такого просто не может быть! Я видел как мои собратья пали! Видел как они гибли! Слышал их предсмертные голоса! Все драконы мертвы, я лишь остался!

— Я же говорю, тот дракон мёртв, он появился в Великих Горах.

— Но как?! — глас дракона гремел силой разбушевавшейся бури. — Нет такой силы что могли бы поднять мёртвого! Единственные кто мог сделать это …,- и тут голос дракона осёкся, буря спала — Нееет! — Герок едва слышал этот шёпот. — Невозможно, они все сгинули, все до единого!

Герок прекрасно понимал о чём сейчас думал дракон, и подтвердил его догадку — Все, кроме одной.

— Одной, — далёким эхом повторил дракон. — Имя, мне нужно имя! — взревел что есть сил.

Земля содрогнулась от этого рёва, камни обрушились со склонов на дно оврага, в небо поднялись перепуганные птицы, а звери бывшие неподалёку в ужасе бежали прочь.

— Урсалана, — произнёс Герок глядя дракону в глаза.

Он увидел как жёлтые глаза дракона сузились, в них страх сковавший исполина которому было по силам испепелить гору.

— Урсалана, — повторил он, глас дракон стал тихий как скрытый ручеек в долине. — Она всё-таки сумела выжить.

— И выбраться из своей темницы. Орки по недомыслию сломали печать на двери и впустили в наш мир.

— Ту печать создал я в стремлении уничтожить Урсалану, она покорила меня, она повелевала мной, я был её рабом на протяжении веков. Когда атланты пали, мне удалось вырваться из плена, и я запечатал дверь в её чертог. Тогда надеялся что она сгинет, как и все остальные атланты, но Урсалана оказалась слишком могучей даже для меня. Её дух остался в тех чертогах, сумев пережить несколько тысяч лет.

— Она ещё остаётся бестелесным духом.

— Это ненадолго, она найдёт себе новое тело, — тут дракон переменился, в его глазах загорелся огонь подозрений. — Как ты сумел найти меня человек?

— Эльф подсказал как это сделать.

— Эльф, — полыхнул зарождающимся пламенем дракон. — Эти прихвостни атлантов процветают до сих пор?

— Мне это не известно, эльфы отгородились от нашего мира, живут в своём и никого из людей или орков не пускают к себе, храня свои тайны.

— Ничего удивительного, эльфы достойные ученики своих учителей атлантов. А как эльфы узнали как искать меня? И зачем ищут?

— Я могу сказать зачем люди ищут тебя, но для чего это делают эльфы не представляю. Думаю это касается твоих знаний и твоей магической силы.

— Они глупцы, раз думают что я стану делиться с ними и тем и другим. Но ты так и не пояснил, как сумел меня обнаружить?

— У меня есть амулет, он достался мне от учителя, — Герок полез доставая камень из-за доспеха. — Когда ты рядом, он светиться синим огнём.

Едва Герок достал светящийся синим светом амулет, дракон увидев его взмыл в воздух, волна воздуха отбросила Герока к склону оврага. Едва он поднялся на ноги, дракон с силой рухнул на землю, Герока подбросило вверх.

— Я уничтожу тебя! — ревел дракон.

Герок проворно поднялся на ноги и рывком вытащил меч, хотя и не представлял себе как сможет защититься.

— Ты не поработишь меня! — ярость дракона выплёскивалась наружу в виде длинных языков ярко-алого пламени, Героку едва удалось увернуться от двух таких огней.

— Я не собираюсь делать тебя рабом, — Герок понял что амулет Фламма внушает дракону ужас. — Мне не под силу сделать это.

— Ты держишь в руке камень атлантов, именно этим они и поработили нас, — дракон прижавшись к земле начал полукругом обходить Герока. — Этот свет сковывает нас превращая в живых истуканов!

Герок видел как дракон готовиться напасть, понимал что у него нет шансов, дракону даже не надо прибегать к силе, он запросто может испепелить его огнём.

— Если ты хочешь, я уничтожу этот камень, и этим докажу правдивость своих слов и намерений, — дракон остановился. — Мне нужна твоя помощь, наш общий враг пришёл чтобы разрушить уже мой мир, Урсалана хочет истребить всех людей, весь мой род как когда то атланты истребили твой. Мне нужен ты, но ни как раб, мне нужна твоя помощь.

Дракон перевёл дыхание, огонь спал с его пасти — Уничтожь камень.

Герок снял амулет и подойдя к ближайшему валуну положил на него амулет, а затем что было сил ударил рукоятью меча. Камень тихо хрустнул, его блестящие осколки упали на землю, и погасли навсегда. Героку пришла в голову мысль, какой хрупкой вещью оказался амулет, и какой мощью он мог обладать, раз дракон испытывал перед ним неописуемый ужас. Дракон подошёл к Героку, его жёлтые глаза были настороже, но в них Герок увидел проблеск доверия к нему.

— Что ты хочешь знать?

— Всё.

Утробный смех сотряс овраг, с его склонов посыпалась земля вперемешку с мелкими камушками, что надсадно шурша катились вниз, на дно оврага.

— Как глупо, но как предсказуемо, — дракон наклонил голову к Героку, его жёлтые глаза притягивали к себе взгляд человека. — Знать всё невозможно, и даже не нужно, но так уж и быть, я покажу тот мир, мир атлантов, ты узришь тех, кто создал вас, узришь своих богов.

— Они мне не боги.

— Но твои создатели. Когда то в этом мире, что был совершенно другим, где не было ни таких гор, ни ваших морей существовали мы, драконы и атланты. Мы царствовали в этом мире, драконы на небесах, атланты на земле. Мы были древними правителями мира, каждый из нас был силён, и поэтому атланты и драконы не воевали между собой, мы сосуществовали не неся друг другу угрозы.

— Вы царствовали на земле? Но как появились вы? Кто создал вас?

— Наши старейшины задавались этим же вопросом, кто наш создатель, но на него мы так и не нашли точного ответа. Решили, что есть в бытие нечто, отчего берёт начало всё сущее, что есть в окружающем мире и за известными нам пределами, некий разум создающий целые миры.

— Этот разум и создал вас с атлантами?

— Возможно. Мы жили в гармонии, но потом всё стало меняться. Если раньше мы драконы были сильнее в магии, то атланты стали так стремительно развиваться что вскоре превзошли нас, а затем и вовсе оставили далеко позади. Их род начал мужать, приникать в ранее скрытие истины, они стали копаться в сущем, пытаясь найти ответ, кто они, и ради чего существуют. Мы, драконы, никогда не думали над этим, мы живём и мы существуем, а когда перестаём дышать, то умираем, — тут Героку вспомнил Фламма, его жизненный девиз был чем-то схож со словами дракона. — А атланты пошли дальше в своём совершенстве. Ты сам сейчас всё увидишь человек.

— Как?

Голова дракона вплотную приблизилась к лицу Герока — Дотронься до меня.

Герок плавно протянул руку, едва пальцы коснулись прохладной и жёсткой чешуи, как в сознании Герока вспыхнул золотистый свет, что молниеносно захватил весь его разум. Герок сопротивлялся чувствуя как этот свет поглощает его.

— Доверься мне человек, — слышал голос дракона, — доверься мне и отдайся моей силе, и тогда тебе откроются мои воспоминания.

Герок решил довериться дракону, он перестал сопротивляется, и вскоре окончательно растворился душой и разумом в золотом свете. Герок чувствовал как его дух освобождается от телесных оков, как взмывает ввысь. Яркий свет ушёл, и Герок увидел дивный город, стоящий на острове, окружённый со всех сторон водой, множество прекрасных зданий сияющих в лучах солнца, великолепные сады, множество статуй, дивных строений. Город был большим, едва ли не с весь остров, а в его центре возвышался колос из золота, по очертанию был похож на Урсалану. Даже обычно сохраняющий холоднокровие Герок признал, что ничего подобного не видел.

— Смотри человек, — глас дракона донёсся издалека гулким эхом, — это и есть город атлантов, во всём своём превосходстве до падения.

— Весь их мир это один город?

— В этот момент да, сейчас атланты на пике своего могущества, нас они уже покорили. Смотри внимательней.

Герок увидел в небе множество парящий силуэтов, когда они приблизились к ним то Герок увидел драконов, и сидящих на их спинах атлантов. Атланты были счастливы, их довольные надменные улыбки излучали превосходство, а на груди каждого сверкал точно такой же амулет какой Герок взял у Фламма. Драконы то взмывали в небеса, то стрелой падали вниз и скользили над поверхностью воды, отбрасывая стремительные изогнутые тени на водной глади. Атланты были хороши собой, высокие, изящные, с золотистыми развевающимися по ветру волосами.

— Они повелевают твоими собратьями?

— Да, — глас дракона был угрюм.

Герок разглядывал город атлантов, его улицы выглядели пустынно, и то он чаще видел эльфов и даже орков.

— Эльфы и орки, — задумчиво произнёс Герок. — Почему так мало этих самых атлантов?

— Потому что их вообще то не много.

— Что?

— Как я уже говорил атлантов сильно волновал вопрос, кто они и зачем существуют, этот вопрос довлеет над теми, кто боится смерти, те кто не верить в жизнь по ту сторону черты бытия.

— А вы драконы в это верили?

— Мы это знали, мы знали что каждого после жизни в одном мире, ждёт вечная жизнь в другом. А атланты в это не верили, они верили в свои знания и только им. Они говорили нам что нет ни какой души, что есть лишь желание и стремление жить. Тогда нам им было даже жаль их. Но вот страх перед смертью заставил атлантов искать пути вечной жизни. Мы драконы говорили им — это невозможно, что это противоестественно, что невозможно преодолеть смерть не создав жизнь, — Герок услышал тяжёлый вздох дракона. — Мы сами подтолкнули атлантов на путь превосходства над нами. Атланты потратили века, прошли поколения, но сумели, как им казалось разгадать нити бытия. Они стали очень долговечны, теперь они жили по несколько сотен лет, а затем добились и того, что могли существовать тысячелетие.

— Это невозможно.

— То же говорили старейшие из нашего рода, столько могут существовать лишь драконы. Но атланты пошли ещё дальше, они вдруг уверовали в свои силы настолько, что решили — миром достоин править лишь их род, что они правители всего сущего на земле, атланты не желали марать руки работой, им не нужны были слуги, они желали иметь рабов. Вот тогда они и решились на последнее, что отделяет смертных от богов, на то чтобы самим создать жизнь. Первыми они создали эльфов. Поначалу атланты хотели видеть рабов такими же сообразительными как и они сами, но при это менее обладающих магической силой. Мы тогда не могли понять, то ли глупость это была, то ли сей надменный народ так уверовал в своё превосходство, что был готов сотворить раба похожим на себя. Но так или иначе эльфы появились. Эльфы стали служить им, в их лабораториях, в их магических знаниях, эльфам были открыты двери в библиотеки, открыта дорога ко всем знаниям. И что было удивительно, эльфы с благодарностью служили атлантам, они были столь верны им, что мы драконы диву давались.

Герок продолжал разглядывать город, улицы сияли горным хрусталём, посеребрённые шпили домов яркими стрелами устремлялись в небо, камни столь ладно был обтёсаны, что впору удивляться такому искусному мастерству. Дома из малахита, мрамора, янтаря, дома, во всём городе не было одинаковых домов.

— Орки потрудились на славу, — произнёс Герок, разглядывая город атлантов.

— Да, орки. Они были вторые кого создали атланты. Им были нужны крепкие сильные руки для сотворения города, в котором они собирались жить. Атлантов становилось всё меньше, поэтому они и умещались в одном городе под конец своей эпохи.

— Их становилось всё меньше? Но почему? Раз они стали столь могущественны, как ты рассказываешь, не должны ли были процветать?

— Они процветали, процветали так, как ни кто никогда не будет после них. Атланты уже могли жить не одну тысячу лет, а когда ты всё время проводишь в удовольствиях и удовлетворяя свои желания, любые даже самые низменные, жизнь теряет привычную окраску. Нет нужды обзаводиться потомством, ты сам почти что бессмертен, нет нужды стремиться к лучшему, ты уже считаешь себя совершенным, нет нужды улучшать мир, ибо мир ты подчинил под себя, и он твоё творение, а не ты его. Даже когда атлант уходил из жизни, его собратья не замечали этого, так как всецело были заняты собой. В итоге прошло несколько тысяч лет и их стало меньше.

— И даже тогда они не встревожились за свой род?

— Нет, потому что тогда, они как считали уже совсем немного для того, чтобы провозгласить себя настоящими богами. Надменные глупцы, запомни человек, гордыня слепит глаза и ведёт к погибели.

В памяти Герока всплывали слова деда, той истории, которую Герок любил больше всего, Герок до сих пор помнил каждое слово.

— И создали боги человека, а вместе с ним орков и эльфов. Эльфы стали слугами богов, эльфы жили в их чертогах, помогали им в магии, читали им стихи, исполняли прекрасную музыку, одним словом услаждали их души. Орки были нужны богам для тяжёлой работы, они работали в каменоломнях, строили дома для богов, орков боги научили ковать железо, добывать руду и драгоценные камни. И был создан человек. Создав его, боги задумались, а зачем им человек? Он не был также умён как эльф, и не был так силён и вынослив как орк. Боги решили что человек им не нужен, но раз они его создали пусть человек живёт как животное, пусть плодится и размножается, пусть просто живёт.

— Да, ваши мифы сохранили ту правду, хоть и не всю. Хочешь узреть место человека в мире атлантов? Смотри.

И дракон перенёс Герока в один из чудесных садов, там среди множества пышных и диковинных деревьев ходили люди. Они были наги и больше походили на полудиких существ, что сцеплялись в дикую свару из-за спелого фрукта что упал на землю. За людьми наблюдали немногочисленные атланты, а рядом с ними находились эльфы. Атланты самодовольно посмеиваясь, наблюдая за людьми, время от времени подбрасывали то кусок мяса, то сладкий плод, что ещё больше распаляло борьбу среди людей. Самые сильные добывали себе лучшие куски, самые слабые униженно ползали у ног атлантов и эльфов, ластясь к ним как бродячая собака, за чёрствый кусок хлеба или за обглоданную кость. А атланты милостиво позволяли себе лизать ноги, небрежно подкидывая подачку.

— Это начало твоего рода человек, — услышал Герок голос дракона, — вполне возможно что среди них есть твой предок.

— И ради чего всё-таки атланты создали нас?

— Думаю ради собственного тщеславия, наблюдая за вами они помнили о том, что когда то и их предки были такими же слабыми и ничтожными как и люди. Глядя на ваше ничтожество они тем самым напоминали себе насколько возвысился их род.

Люди были грязны, вызвали отвращения, ползая на коленях по земле ища корни или червей которых тут же с аппетитом поглощали или встав на полусогнутые ноги с трудом передвигались от дерева к дереву ища пропитание.

— И как долго это продолжалось?

— Очень долго, однако атланты не учли одного, предоставив вас самих себе, они не предвидели, как быстро вы начнётесь размножаться, как быстро новые поколения людей начнут заполонять землю.

— Атланты не воспринимали людей всерьёз?

— Атланты просто не думали что люди на что то способны кроме как ползать перед ними на животе и лизать им ноги. Ведь эльфы и орки оставались покорными рабами, и могли делать лишь то, чему сами атланты и научили их. А людей атланты ни чему не учили, и даже не дали им разум.

Герок вновь произнёс слова из древней легенды — Прошло время, и вдруг боги заметили что человек изменился, он уже не был гол, он уже не был животным, у него появился свой дом, он сам построил его. Тогда боги решили сделать из людей слуг, но люди отказались, боги не приняли отказа.

— Да, только не слуг, а рабов. Я помню тот день, уже тогда был рабом Урсаланы. Атланты узрели первые поселения людей, в оставленных ими землях людской род прочно обосновался и пустил корни. Смотри человек.

И перед Героком открылась картина из воспоминаний дракона. Зелёный луг обрамлённый по далёким краям густым лесом, прямо посреди луга селение, косые деревянные хижины с соломенными крышами, и селение это было окружено деревянным частоколом с заострёнными концами вверху. Перед закрытыми воротами стояли люди, а напротив них трое атлантов с горсткой эльфов, как понял Герок, эльфы неизменно сопровождали своих хозяев. Люди угрюмо и даже враждебно глядели на атлантов, и с куда большей опасностью взирали на драконов что покорно лежали у ног атлантов. Один из них смутно напоминал того, что напал на Тавриду и на отряд Герока в Великих горах. Атлант в светло-серебристом облачении подошёл к мужчине что выделялся из остальных людей ростом и могучим телосложением, на нём была грубая домотканая одежда, а железный меч он держал в руке.

Атлант выставил вперёд ногу и повелительно произнёс — Целуй.

— С какой стати? — не повиновался человек.

И-за частокола выглядывали лица перепуганных насмерть людей.

— Не говори со своим создателем столь неподобающем тоном, — надменно сказал атлант. — Ты должен высказывать радость своему богу.

— А откуда мне знать что ты бог? — усмехнулся мужчина, люди что стояли подле него сгрудились. — То что ты спустился с небес на летающей твари не делает тебя богом.

— О, — протянул атлант в светло-серебристом одеянии, — что за странное чувство возникло, что то далёкое, но весьма знакомое.

— Это удивление мой брат, — услышал Герок знакомый голос, он принадлежал Урсалане, она была тут, — это удивление.

— Удивление, — в задумчивости повторил атлант. — Что за странное чувство, — и передёрнув плечами добавил, — и весьма глупое, — атлант подошёл к мужчине с которым разговаривал, атлант был высок, люди смотрели на него сверху вниз. — Ты утомляешь меня, букашка, — он положил руку на голову человека с которым разговаривал. — Ты настолько ничтожен что не имеешь право на жизнь.

И тут для атланта произошло немыслимое, мужчина оттолкнул руку со своей головы и молниеносным рывком вскинув меч пронзил им грудь атланта снизу вверх, да с такой силой что пробил насквозь. Кровь бурным потоком хлынула из атланта, щедро поливая землю. Атлант стоял и смотрел на то, как истекает кровью, он поднял руки к глазам и с любопытством смотрел на них, на руки заляпанные собственной кровью.

Атлант повернулся к Урсалане и произнёс срывающимся голосом — Удивление.

И пал на колени. Мужчина замахнулся мечом явно намереваясь снести атланту голову, но не успел. Урсалана вскинула руку и сверкнуло пламя, в мгновение ока превратив храбреца в пепел. Остальные люди бросились искать убежище за частоколом, но не успели и добежать до него, как превратились кровавую пыль. Второй атлант без малейшего труда справился с ними.

— Сейчас! — услышал Герок рёв дракона, но не того что позволил ему заглянуть в прошлое.

— Чей это голос?

— Моего собрата, — угрюмо произнёс дракон. — Как я говорил, атланты владели нашими телами, но не разумом и мы могли общаться между собой, атланты нас не слышали. Сейчас сам всё узришь.

Урсалана повелительно указав на селение произнесла — Драконы, — и тут же переменилась в лице, она быстро переглянулась со вторым атлантом.

— Дракон! — воскликнул второй атлант и бросился к телу мёртвого собрата.

Раздался оглушительный рёв, от него содрогнулась земля и дракон, тот самый что по предположению Герока напал на Тавриду, ринулся на атлантов. Атлант громко выкрикнул заклинание, в воздухе возник круг с печатями и мощная атака дракона, могучий вихрь вырвавшийся из его пасти развеялся, не причинив атлантам вреда. В это время Урсалана схватила амулет мёртвого атланта и сдёрнув его, сжала в кулаке громко читая заклинание. Напавший дракон взревел, отчаяние было в том рёве.

— Простите меня братья, — услышал Герок голос полный душевной боли.

— Ты сделал всё что мог, — печально произнёс другой дракон.

Дракон напавший на атлантов покорно лёг у ног Урсаланы, она самодовольно глядела на него, а затем ногой ступила на мощную голову, лежавшую перед ней.

— Всё мечтаете о свободе, — мелодично рассмеялась она, — как глупо и тщетно с вашей стороны. Примите покорно свою судьбу.

— Что произошло? — спросил Герок.

— Всё дело в амулетах подобно тому, с которым ты пришёл ко мне. Сила этого амулета заключается в том, что его магией можно покорить любого дракона, и пока он на хозяине, дракон его раб. Но стоит амулет снять, или тому кто его носит умереть, то связь между ним и драконом исчезает, и дракон освобождается.

— Тот дракон пытался спасти вас.

— Но не успел, Урсалане удалось произнести его имя.

— Это так важно для заклятия?

— Да, только зная имя дракона можно подчинить его при помощи амулета, а атланты знали имена всех драконов, ведь когда то мы сосуществовали вместе.

— Сестра, думаю, отныне Калькутта по праву принадлежит тебе, — произнёс второй атлант.

— Естественно, я и не собиралась отдавать его кому-либо, — весело сказала Урсалана, она довольно погладила покорного дракона. — А сейчас вы уничтожите эту деревню. Сожгите её, всех взрослых спалите, а детей их разорвите на куски и съешьте.

Драконы повинуясь хозяевам взмыли в небо, и сверху обрушили всю свою мощь на жителей деревянных домишек. Яростное пламя бросилось пожирать деревню, люди в ужасе выбегали из горящих домов и тут же их настигала смерть, драконы разрывали взрослых людей в клочья, а детей пожирали. Крики полные неописуемой боли и страха, дикий ор матерей теряющих рассудок.

Глава 21

Гордыня, зависть, алчность, глупость — вот что губит абсолютно всех. Но тщеславие, один из самых больших грехов девяти тёмных кругов.

Из трактата обучения Светлых Алтарей.

Дракон вновь перенёс его в город атлантов сверкающим своим великолепием.

— Люди не сразу подчинились атлантам, везде встречали сопротивление, и тогда они просто стали разрушать их дома. Мы драконы, подчиняясь их воли, обрушили всю свою мощь на головы твоих предков.

— Огненные колесницы несущие разрушение с небес, — прошептал Герок.

— В конце концов атланты сломили людей, — продолжал дракон, — и тогда они решили устроить для вашего рода особое наказание. Смотри.

Дракон показал Героку обширную арену вымощенную из камня с высокими трибунами и каменными изваяниями атлантов. На арене стояли люди, множество людей, несколько тысяч. Это были люди из разных народов и племён, разного цвета кожи, и все они вооружены.

Раздался глас дракона — Атланты нашли хороший способ наказать вас, ради своей потехи они устраивали бои между вами, бои насмерть, из нескольких тысяч выжить должен только один. Победитель получал свободу и покидал город атлантов, а семьи проигравших атланты уничтожали.

Раздался звук рога, и люди ринулись друг на друга, началась кровавая бойня. Мечи, топоры, копья всё сверкало, всё звучно гремело, воздух одновременно рассекали сотни мечей, и тысячи голосов яростно кричали сойдясь в бою. А атланты, возлежав на трибунах, лениво посматривали учинённую резню, туда где в бессмысленной схватке кровь текла как горная река. Хрипы умирающих, крики боли, но не одного вопля о пощаде Герок не услышал, люди понимали насколько это бесполезно. Среди атлантов изящно мелькали эльфы с серебряными подносами предлагая властелинам мира изыскание вина и кушанья. Атланты благосклонно принимали угощенья из рук эльфов, милостиво относясь к ним. На вершинах трибун, на специальных помостах сидели драконы, сложив крылья они покорно ждали указаний от своих хозяев. А напряжение на арене росло, большая часть людей уже лежала на каменном красном от крови полу с отрубленными головами, проткнутыми телами, либо бились в предсмертной агонии, желая чтобы смерть пришла за ними. А атланты посмеиваясь слушали как эльфы играли для них чудесную музыку что лилась нежным потоком из-под умелых рук, эльфы оказались превосходными музыкантами, арфы и флейты прямо таки пели у них. А люди продолжали биться, их становилось всё меньше и меньше, и вот уже горстка людей с остервенением продолжала истреблять друг друга, а затем остался лишь один. Один единственный человек, нельзя было разглядеть ни его лица, ни цвет волос, ни одежду на нём, ибо весь он был в крови, в тёмных пятнах крови и кусках плоти. Он остался один, один чудом выживший из тысяч. Едва стоя на ногах, он кричал ослеплённый болью и яростью, от осознания своей ничтожности и бессилия перед ликом всемогущих атлантов.

— Он добыл себе свободу.

— Но не всегда атланты отпускали победителя, — тихо произнёс дракон.

Внезапно дракон что сидел вверху на помосте спустился вниз, атланты лишь едва повернули голову в сторону арены. Человек увидев дракона перед собой не побежал прочь, пытаясь спастись. Он громко засмеялся, отбросил меч в сторону, встал напротив дракона раскинув руки, его смех был безумен оттого, что человек смеялся от счастья. Дракон разинул пасть и вместе с рёвом хлынуло пламя, мгновенно испепелив человека.

— И часто так атланты поступали? — спросил Герок у дракона.

— У них был особый план, они не всегда уничтожали бойцов, нужно чтобы кто-нибудь из выживших рассказывал остальным людям про могущество атлантов, к тому же их тщеславие желало и впредь повелевать людьми как букашками. Они постоянно устраивали бои между людьми, а иногда ради развлечения между людьми и драконами, несколько моих братьев полегло на этой арене ради потехи атлантов. Но они не учли что вы люди, особенные. Твои предки не желали как эльфы или орки мириться с участью рабов, они желали уничтожить атлантов, но понимали насколько те сильны. Проходили сотни лет, атланты продолжали царствовать не замечая как род людской уже придумал как получить вожделенную свободу. Люди понимали самим им не одолеть атлантов, и стали искать союзников. Орки отказались, эльфы даже не стали слушать, и тогда ваши предки пошли к нам. Не представляю как им удалось прознать про амулеты, но они поняли что может дать нам свободу. А затем произошло это. Однажды все драконы услышали голос старейшего из нас, он вещал о том, что люди, во время боя на арене поднимут восстание против атлантов. Ни кто в это не поверил, но старейшина продолжал, он сказал что часть людей нападёт на атлантов для того, чтобы драконы стали свободны, а затем старейшина произнёс то, отчего мы все пришли в смятение. Он сказал, те драконы, которые станут свободными, должны помочь людям в битве против атлантов, и если атланты направят против них своих драконов, то освободившиеся не должны избегать битвы с ними. Лучше смерть от брата, чем вечное рабство в узах атланта. И все мы согласились с этим.

— Но что задумали мои предки?

— Твои предки оказались весьма мудры и терпеливы. Поняв, что разом не могут покончить с атлантами, они копили силы и ждали. Все племена, все народы были связаны между собой, а те выжившие, что всё же возвращались домой, рассказывали то, что им удалось узнать. Из века в век, но людям по крупицам удалось прознать про атлантов то, что им было нужно. Они знали насколько атланты не воспринимали их всерьёз, не считали за разумных, и люди использовали это против них. И когда пришло очередное время для кровавых игрищ на арене, люди были готовы к ним. Ни кто из атлантов даже не знал, сколько кораблей стоят спрятанных вдоль берега, ожидая своего часа. И наступил тот миг. Людей разделили, и чтобы атланты ничего не заподозрили было решено что те, кто отправятся на арену, будут биться по настоящему, что бы взор атлантов был занят, а мы предупреждённые старейшиной ждали своего часа. Как я молил сущее чтобы получить свободу! Как я желал расправиться с Урсаланой! И вот торжество для атлантов началось.

Та же арена предстала перед глазами Герока, те же атланты возлежали на трибунах, также эльфы продолжали угодливо служить им, а драконы мрачно восседали на помостах, иные кружили над ареной, повинуясь приказам наездников. Только сейчас Герок обратил внимание что драконы были разные, кто больше размером кто меньше, и окраска была у каждого своя, у одних чешуя была чёрно-серой, как у дракона которого нашёл Герок, у других ярко-красной, у иных белой или цвета морской волны. Люди постепенно заполонили арену, они мрачны, лица их полны решимости. Прозвучал сигнал, рокот рога возвещающий о начале резни. И люди сошли в смертельной битве. Они знают что должны драться по настоящему и убивать друг друга в то время, как их товарищи воспользовавшийся невнимательностью атлантов начинают осуществлять свой план. Герок признавал мужество своих предков, добровольно идти на смерть ради призрачного шанса свободы, ведь ничто ни что не говорило о том, что затея людей увенчается успехом. Правда на этот раз люди схитрили, они разбились на два лагеря, казалось бы в этом нет ничего существенного, также льётся кровь, также падают сражённые бойцы. Но вот в чём дело, когда все бьются против всех, шанс выжить есть только у одного, но когда противостоят два лагеря, то шансы остаться есть у многих. Люди пошли на это ради того, чтобы когда пробьёт нужный час, как можно больше бойцов были целы. Атланты даже не заметили этого, они беспечно вели беседу между собой, лишь изредка обращая внимание на то, что происходит на арене. И тут Герок глазами дракона увидел, как на нижние ярусы трибуны медленно входят люди, атланты что были там со смехом встретили их, даже эльфы скорчили гримасы презрения. Но вот то, что произошло дальше, ни кто из них не мог предвидеть. Люди с диким криком кинулись на атлантов, и принялись крушить их своими мечами, разом были проткнуты мечами десятки атлантов, под удары попали и эльфы. Но самое поразительное для Герока было в том, что атланты сидящие на других ярусах спокойно наблюдали за тем, как собратьев убивали прямо на их глазах.

— Ты видишь это человек? — услышал Герок голос дракона.

— Да, — ответил тот. — И не могу понять бездействия атлантов.

— Причина в их высокомерии и неверии того, что люди, которых они принимали за грязь, позволили себе поднять руку на них, — дракон довольно рассмеялся. — И именно благодаря высокомерию атлантов нам удалось одержать победу над ними. Смотри что будет дальше.

Поток людей прибывал на трибуну, мечи крушили нерасторопных атлантов и лишь один из них наконец то решил покончить с людьми. Он поднял руку видимо читая заклинания и десятки людей обратились в соленые столбы, а мощный поток ветра разметал их на крупицы. Но дальше произошло то, чего атланты совсем уж не ожидали и в глубине души боялись. С рёвом полным ярости с небес на атлантов бросились драконы. Атланты не сразу сообразили, что среди погибших сородичей могли быть и те, кто являлся хозяином дракона, и лишь когда два дракона парящих над ареной скинули со своих собратьев наездников, не дав им долететь до земли разорвав ещё в воздухе, атланты восприняли угрозу всерьёз. Они повыскакивали со своих мест, но для многих это уже было поздно, драконы принялись огнём поливать трибуны, сжигая всё на своём пути, и атлантов и их амулеты, и людей что продолжали атаковать.

— Сейчас! — услышал Герок призыв старейшины.

И десятки драконов получивших свободу напали на бывших хозяев. Драконы принялись кружить над ареной, истребляя атлантов, те опомнившись дали отпор. Герок видел как одни атланты создавали в воздухе громадные печати защиты что укрывали их от силы драконов, от языков пламени, ураганного вихря, и ледяных стрел что драконы изрыгали из пасти. А в это время другие при помощи магии нападали на драконов. Герок видел яркие вспышки бьющие по могучим телам исполинов, и то как те замертво падали вниз. А затем те атланты, в подчинение которых остались драконы, приказали им атаковать собратьев. В воздухе началась битва драконов, силы стихий сошлись в небесах да с такой силой, что земля содрогнулась. А тем временем люди, что бились на арене, уже вовсю стремились на трибуны, оставив своих раненых товарищей, они бросились на атлантов. И пусть атланты были всесильными магами, зараз в одиночку уничтожая десятки людей, людей же было больше. Можно было убить десять, двадцать, пятьдесят, но пятьдесят первый обязательно добирался до атланта, чтобы на последнем издыхании ценой собственной жизни воткнуть в ненавистного бога меч или копьё. Нескончаемый поток людей медленно, но верно захлёстывал ряды атлантов, уничтожая тех, кто попал в него. А драконы бились между собой, небо украшали яркие вспышки молний, огня, рёв ветра. Павшие драконы падали на землю, Герок слышал каждое слово драконов, каждый их крик, и те слова что в отчаянии выкрикивали победители над своими братьями которых только что сами убили. А также Герок видел то, как тот самый дракон что рассказывал ему это историю истребил двоих своих сородичей. Одного он сбил мощный огненным шаром, что буквально пронзил тело дракона насквозь, а второму вцепился в шею и разом перекусил её.

— Прости меня брат! — голос дракона был наполнен яростью и болью, отчаянием и страданием.

— В том нет твоей вины, — всё что успел произнести умирающий дракон.

Дракон отпустил к ногам Урсаланы, та взобралась на него и дракон взмыл в небо, сейчас сверху Герок видел что вся арена пылала огнём, что на ней возвышались тела мёртвых людей и драконов, что атлантов продолжавших сопротивляться становилось всё меньше и меньше, что люди продолжали наседать и ещё немного и атлантов на арене не останется вовсе.

— Как же такое могло произойти? — услышал Герок недоумённый голос атланта, тот на своём драконе подлетел к Урсалане. — Мне кажется подобное просто невероятным.

— Это и не может происходить, — тут же весело сказал другой атлант, он сидя на жёлтом драконе сделал замысловатый пирует в воздухе. — Это всё не по — настоящему.

— Увы мой брат, это всё на самом деле, — в тоне Урсалане не было тоски, он беззаботен и в нём не было ни капельки жалости или горя к своим уже павшим собратья. — Мне и самой интересно, как подобное стало явью? И как эта грязь сумела замыслить такое? Как они вообще посмели так думать?

— Смотрите! — воскликнул атлант на жёлтом драконе указывая вниз на море что окружало город атлантов.

К городу приближалось множество парусных лодок, плотов, и весьма вместительных кораблей, и каждое судно полно людей.

— Позабавимся! — весело воскликнул атлант на жёлтом драконе.

И все трое разом атаковали людей, сжигая лодки и опрокидывая их в воду. Люди тонули сотнями, гибли тысячами, но упорно продолжали двигаться к своей цели, городу на острове. Но вот на жёлтого дракона бросился его освободившийся собрат, он явно целился в атланта, сидящего на нём, но промахнулся. Атлант скинутый с дракона полетел вниз, звонко смеясь при этом, его успел схватить дракон Урсаланы. А сцепившиеся в схватке драконы пали в море, и ни кто их них не поднялся в небо.

— Надо возвращаться в чертоги, тебе я отдам Калькутту, — произнесла Урсалана. — Смотрите, эти ничтожества уже громят наш город.

И в самом деле, город атлантов уже начинал заниматься чёрными клубами дыма то в одной части острова, то в другой.

— Неужели у них получиться задуманное? — Урсалана заметно переменилась в лице.

Герок услышал голос дракона — Люди и мои собратья штурмовали город атлантов несколько дней, и с каждым днём голоса мои братьев звучали всё реже и тише, пока не остался один единственный голос, голос Калькутты. Тщетно мы с ним взывали к своему роду, ни кто нам не отвечал, — Герок очутился в обширной палате, в той самой которую они обнаружили в горе клана Орша. — Тут оставшиеся из атлантов доживали свои последние часы.

Это была Урсалана и те два атланта бежавшие с ней когда начался бой. Из раскрытого окна видны пожары охватившие город, здания уже разрушились, другие стояли выжженными скелетами. Герок заметил что на улице люди воевали со странными существами похожими на тех, кого они встретили в Великих горах.

— Проклятые?

— Называй как хочешь, атланты сумели воскресить мёртвых людей, и по иронии судьбы именно они стали последними защитниками города атлантов, те кого сами атланты при их жизни презирали.

Двое атлантов сидели за столом и играли в странную игру, передвигали фигуры драконов по доске расчерченной косыми линиями. На столе стоял кувшин и три чаши. А два дракона покорно лежали у ворот.

Один атлант мельком взглянул на Урсалану держащую диск со странными символами в руках — Думаешь, затея сработает?

— Как знать, — спокойно ответила она. Надев на голову диадему, выглянула в окно. — Они продолжают наседать.

— Скоро, скоро настанет и наш последний миг, — весело произнёс второй атлант и передвинул дракона на три клетки вперёд. — Брат ты меня разочаровываешь, твоя игра всегда отличалась безукоризненными ходами, а теперь мне не стоит друга предугадать твой ход.

— Быть может ты наконец то научился играть, — снисходительно заметил его собеседник. — Но победу тебе ещё рано праздновать.

За дверьми раздавались звонкие удары мечей, приглушённые яростные крики и хрипы умирающих.

— Прорвались таки, — Урсалана нахмурилась, впервые Герок видел озабоченность на лице атланта.

— Сестра перестань удивлять меня своим выражением лица, что не день то новое, — наставительно проговорил первый атлант и передвинув разом несколько фигур на доске добавил. — Вот ты и проиграл.

— Так, так, — радостно захлопал в ладони его напарник, — тогда ещё одну, я настаиваю.

— Не возражаю.

По двери стали громыхать, было ясно снаружи пытаются проломить дверь.

— Интересно как долго это займёт у них времени, — задумчиво вымолвил первый атлант разглядывая фигурки, явно обдумывал ход.

— Немного, — Урсалана положила диск на стол, рядом с кувшином. — Какое решение приняли вы?

— Мы отравим себя, — радостно возвестил неунывающий атлант.

Быстро наполнил три чаши, два атланта осушили свои, но Урсалана выплеснула содержимое на пол.

— Значит, всё же попытаешься провернуть задумку, — первый атлант с сомнением добавил. — Не уверен что у тебя получиться.

— В любом случае нас ждёт смерть, тогда чего бояться, — возразила Урсалана.

— Тоже верно.

Треск двери становился всё сильнее, и тут раздался голос Калькутты — Будь готов брат мой.

Атланты выпившие яд стали тише, их руки ослабли, вот они пали под стол, Урсалана спокойно взирала на тела последних их своего рода. А затем с усмешкой повернулась в сторону драконов — А что делать с вами мы так и не решили.

— Тебя ждёт смерть! — раздался рёв Калькутты, дракон бросился на Урсалану.

И дракон продолжил — Наконец то я получил свободу! Едва почувствовал что меня не связывают нити Урсаланы я вырвался из тех чертогов, впервые за полторы тысячи лет был свободен! Я взмыл небо и увидел как люди громят город атлантов, разрушая дома, видел как они уничтожали эльфов и орков что не успели бежать. И видел как город, что держался за счёт магических сил атлантов, медленно погружается в воду. Я летал над ним призывая братьев откликнуться на мой зов, но ответом мне была лишь тишина. Ни кто не ответил, даже Калькутта. Я вернулся в чертог Урсаланы, но там нашёл лишь тех двоих и высохшие трупы людей, ни Калькутты, ни Урсаланы не было. Но я ощутил мощное магическое заклятие в том чертоге. Я запер двери и запечатал их, а затем покинул город. Я видел как его поглотило море, и был уверен в том, что никогда мир не узнает про атлантов.

— Но как же чертог атлантов что был в море, оказался в Великих Горах?

— После падения атлантов освободилась колоссальная магическая сила, она сотрясла землю, перемешала её, где было море поднялась суша, где были равнины возникли горы, так и чертог атлантов оказался в том месте, которое вы зовёте Великие Горы. Вот тебе моя краткая история человек.

Золотистый свет понемногу начал меркнуть, и вскоре совсем пропал, Герок вновь стоял в овраге, а перед ним был дракон. Герок почувствовал невероятную слабость, ноги не могли удержать его и он упал на землю. Собрав силы сумел приподняться, но не настолько чтобы встать в полный рост. Перед глазами всё плыло, очертания дракона были смутны, солнечный свет так слепил, что Герок вынужден был прикрыть глаза рукой. Непонятная тяжесть давила на него заставляя прижиматься к земле, а силы продолжали стремительно оставлять Герока.

— Что со мной? — спросил он дракона.

— Я удивлён что ты выжил, — задумчиво пророкотал тот, — едва подошёл ко мне, ощутил насколько силён духом, но всё же был уверен в том, что не сумеешь пережить моих воспоминаний.

— Так ты желал убить меня, показывая свои воспоминания? — Герок чувствовал как с каждой секундой становиться всё слабее, даже собственный голос ему уже казался чужим.

— Умышленно нет, но ни кто из людей не может перенести магию драконов, она слишком сильна для вас.

— Так стало быть эльфы, — Герок с трудом выдавливал из себя слова, — по этой причине хотят найти тебя. Им нужна твоя магия?

— Думаю что да.

— Эльфы хотят воскресить атлантов?

— Нет, это невозможно и эльфам это не нужно. Они стремятся вернуть их знания, когда твои предки крушили город атлантов и уже было понятно что тем не спастись, эльфы бежали прихватив с собой знания хозяев, до которых успели дотянуться. Но как ты уже понял, память драконов устроена так, что я помню всё что видел, и могу показать это.

— Так эльфы могут занять место атлантов, — Герок уже едва слышно произносил слова.

— Вполне возможно.

— Эльфы похожи на атлантов больше чем люди или орки, отчего так?

— Потому что атланты создали их от частички своей плоти, вот причина их сходства. Берегитесь эльфов, они кичатся своей просвещённостью, но не замечают тьмы в своих душах.

Герок уже лежал на земле, вдыхая сырой запах идущий от травы, перевернувшись на спину, едва сумел в размытом небе разглядеть плывущие облака. Большая тень нависла над ним, скрыв небо.

— Ты поможешь нам выстоять против Урсаланы?

— А у вас есть шанс человек?

— Мы будем биться до конца, — эти слова Герок произнёс мысленно, потому что губы его уже не шевелились.

Но дракон услышал человека — Знаю что будите, это особенность вашего рода, биться даже если поражение неминуемо, это придаёт вам ещё больше сил. Это ваша битва, не моя, так что не обессудить человек.

— Будешь и дальше прятаться как крыса по тёмным норам?

Последнее что увидел Герок перед тем, как сознание погрузилось во мрак, жёлтые глаза дракона, и его рокочущий глас — Знаешь человек, уверен что ты выживешь.

Больше у Герока сил не осталось, ночь обрушилась на него, скрыв свет.

Глава 22

Они не служат королям, не служат баронам, они служат лишь золотым лурингам. У них нет ни чести, нет долга, они не считают за предательство, когда оставляют своего господина ради более щедрого предложения. Эти вольные воины, наёмники, рыщущие по всем королевствам в поисках войны, на которой могут нажиться, как коршуны, слетаясь на запах гниющих трупов.

Именно так описывают наёмников во всех королевствах.

Кто-то теребил за ногу, да с такой настойчивостью, что казалось желает стянуть кожаный сапог. Не открывая глаз, Герок лягнул ногой, стремясь попасть по нахалу. Раздался пронзительный визг и стремительно затухающий скулёж. Герок присел, огляделся по сторонам, утренняя заря возвещала о приходе нового дня, и если судить по чистому голубому небу которое только-только скинуло звёздное одеяло, день предстоял погожий. Дракона не было, остались лишь его следы на дне оврага, да стойкий запах сожжённых им деревьев. Герок поднялся, ноги подкосились он едва не упал, слабость в теле не прошла. Голова гудела, ноги непослушны, руки мелко подрагивали, тело ломило от боли. Послышался шорох ветвей, из кустов выглянул мелкий шакал, ещё не успел вырасти до взрослого, видно он и вцепился в ногу человека, приняв того за мёртвого. Надо возвращаться в королевский замок, теперь Герок знал куда больше, чем Мордрук. Усмехнулся про себя, дорого бы маг дал за право поговорить с драконом, а уже если увидеть то, что довелось ему, то волшебник и с жизнью готов распрощаться. Прежде чем подняться по склону оврага, Герок собрал чешую дракона, она оказалась не столь тяжёлой как ожидал. Осматривая треугольные куски с зазубренными краями Герок думал, а могут ли кузнецы сделать их них что-нибудь? Во всяком случае попробовать стоит, как раз в королевском замке есть кузнеца для нужд личной гвардии короля. Ей заправлял норд, здоровенный широкоплечий бугай, с толстой бычьей шеей, и рыжими непослушными прядями, которые он заплетал в косы. Обычно норды отличались светлыми волосами, но этот огненно-рыжий. Нрав у него под стать волосам, буйный, громовой, любил ввязаться в потасовку, даже не выясняя её причины, лишь бы кулаками помахать как молотом в кузнице, да ещё не дурак пропустить бочонок другой забористого эля или крепкого хмеля, и именно что бочонок. И имя у него было подходящее для кузнеца, Горн.

Выбравшись из оврага, Герок нашёл своего коня там, где оставил. По счастливой случайности конь жив здоров, успел обглодать всю траву до которой сумел дотянуться, и кору с дерева, к которому был привязан. Сумеет ли он быстро добраться до королевского замка? Вряд ли в таком разбитом состоянии сможет быстро мчаться несколько дней. Герок призадумался, запустил руку за пазуху, доставая деревянную шкатулку с резной крышкой, открыв, заглянул в неё. Чудодейственной мази осталось совсем мало, за столько лет скитаний участвуя во всех опасных походах, Герок с Орша получили множество ранений, и едва ли не каждое могло стать для них последним. И лишь благодаря дару Нарву, они до сих пор живы. Но ведь до королевского замка нужно добраться как можно быстрее, и Герок знал, как можно покончить с Урсаланой.

* * *

В королевском замке для последних дней непривычно спокойно, все занимались рутинными делами так, словно нет ни какой опасности, ни орков, ни ожившей из глубины веков напасти с которой просто не понятно как бороться. Бароны продолжали пребывать в замке Эйнгеля, не оттого что боялись вернуться домой, хотя были и такие что надеялись отсидеться за надёжными, как им казалось, стенами крепости, а оттого что сам король не желал отпускать их по вотчинам. У Эйнгеля были на то причины, свалившиеся трудности так подорвали и без того шаткий авторитет короля в глазах вассалов, что не без основания полагал, те могут переметнуться к соседним королевствам в надежде получить защиту у них. Глупцы, размышлял король прогуливаясь по широкой крепостной стене и взирая вниз на поданных. Если верить тому, что удалось узнать Мордруку, а как бы не относился к магу, всегда считал, что к нему обязательно стоит прислушиваться, то враг их необычный, и нет спасения от него в другом королевстве. Просто по воле небес они стояли первыми на пути беды, а затем обязательно наступит очередь остальных. Так что беги не беги, прячься, спастись не получиться. Эйнгеля давно раздражала чрезмерное непостоянство баронов, они требовали поддержки когда им было плохо, но когда дела шли хорошо не забывали напоминать кто в их землях настоящий хозяин. Такое поведение вредило королевству, и Эйнгель уже давно подумывал как бы избавиться от всех этих баронов. Войной идти большая глупость, погибнут люди, да и придётся чем-нибудь задабривать союзников, это опять-таки раздавать землю. Да и лишив власти баронов можно укрепить свою, лишь один правитель должен быть в едином королевстве, это будет Эйнгель и его потомки. А баронам пускай останутся их титулы. Король вздохнул свежего воздуха, и бросил взгляд на свои владения. Что за благодатная земля досталась ему от предков. Всегда тёплый год, всегда дожди обильно орошали землю. Густые леса, плодородная земля, вечно зелёные заливные луга. И теперь такая беда. Эйнгель думал лишь об одном, как уберечь королевство, и как вообще выстоять против, призадумался, вспоминая слова Мордрука, атланта? Да атлант. Кто они, Мордрук вскользь упомянул о том, что они считали себя богами. Если это так, то против богов человек не выстоит, горестно вздохнув, король направился в тронный зал. Идя по длинному коридору стены которого были украшены портретами предков, что с пристрастным взглядом провожали потомка, Эйнгель чувствовал всю тяжесть той ответственности, что легла ему на плечи. Не собирался просто так сдаваться, отпускать руки и ждать, что сама судьба милостиво решит проблемы за него, было не в принципах короля. Он просто не знал с чего начать, но не сдаст своё королевство без боя, даже ценой собственной жизни, а ещё решил, когда все напасти пройдут, пора задуматься и о наследнике трона, многие дочери баронов подходят на роль жены.

* * *

Мордрук сидя в своём кабинету, буквально перерывал кипу книг что перед ним, весь в суете, несколько дней без сна, волшебник безуспешно пытался отыскать хоть что-нибудь об атлантах. Аурелиан поведал ему то что знал, или по крайне мере то, что счёл нужным сообщить. Но всё равно Мордрук отказывался верить услышанному. Чтобы людей сотворили смертные? Нет! Люди созданы небесами! Может быть эльфы и есть творение атлантов, как и орки, но только не люди! Мордрук и сам толком не знал что он ищет, для начала любую крупицу что прольёт свет. Он просто загонял бедного Ланна заставляя того таскать тяжеленые фолианты из библиотеки, а ведь паренёк едва оправился после похода в Великие Горы. К слову, авторитет Ланна заметно вырос в глазах послушников, как и его магические способности. Если раньше с трудом мог заклинание света вызвать под язвительное хихиканье приятелей, то теперь ему без труда давались заклинания огня. Когда Ланн демонстрировал свои способности, он шаром огня разметал деревянную куклу предназначенную для тренировок паладинов в щепки, чем заслужил неподдельное уважение товарищей и нагоняй от оруженосцев паладинов, те едва не оторвали ему уши.

Орша и Пак-пак остались в замке. По личному распоряжению короля к ним относились как к почётным гостям, было строгое распоряжение о том, чтобы к оркам относились со всем присущем королевскому двору уважением. Хотя Орша предпочёл бы королевским палатам лесную поляну покрытую травой, он оставался в замке, дожидаясь возвращение Герока, проводя всё время в тренировках. Стоило Оршу начать оттачивать мастерство владения секирой, вокруг него неизменно собиралась толпа любопытных. Орков мало кто видел, а тут ещё такой боец, к тому же в замке уже все знали что Орша был не простой воин народа орков, он был главой клана, то есть если судить по словам Ланна, а именно он поведал историю орка всем желающим её услышать, он был сродни местным баронам. Нельзя сказать что в замке к оркам относились дружелюбно, были и такие что невзирая на указания Эйнгеля могли и плюнуть вслед Орша или Пак-паку, но те не обращали на это внимания. А Пак-пак проводил всё своё время в Башне Знаний, он с громадным любопытством изучал магию людей, сокрушаясь что не может прочесть их книги.

Что до продвижения орков, то их орда после обещания Тор-шара стояла на месте, все колоны орков прекратили движение вглубь королевства. Быть может король орков решил сдержать обещание, или его на это подтолкнул тот факт, что королевская армия стояла напротив главных сил орков, и продолжала нарастать. И пусть по численности она ещё уступала, но орки не в том положении, чтобы воевать. Обе стороны прекрасно понимали, случись между ними столкновение, урон для всех них будет колоссален, вот оба короля и предпочитали не слушать своих военачальников рвущихся в бой, а просто стоять и ждать.

Даже в Тавриду стали потихоньку возвращаться беженцы, страх охвативший людей спал, к тому же куда бежать, если вот-вот могла разразиться война с орками, тогда вся Локарния превратиться в один лагерь беженцев. Жизнь в стала налаживаться, торговцы открыли лавки, завился дымок над крышами домов, но всё же притихшие люди с опаской ходили по улицам то и дело бросая настороженные взгляды в небо.

Казалось что жизнь начинает течь но новому руслу, а как известно человек приспосабливается ко всему, если дать ему возможность просто жить. Но как говориться перед бурей всегда затишье, а чем страшнее буря, тем тише перед ней. А в последние дни в было уж совсем тихо, непривычно тихо для перемен, что охватили королевство.

* * *

Звонкие удары молота затухали в гомоне заднего двора королевской башни, здесь располагались конюшни, оружейная, складские помещения. Тут постоянно днём было шумно, то конюхи занимались лошадьми, то оруженосцы приводили вооружение и доспехи своих господ в надлежащий вид. А между делом чесали языками обо всём, порой слуги дворца спускались в задний двор и тогда не было во всем королевстве места, где слухи были бы такими точными как королевские указы. Поговаривали что вельможи да благородные люди подсылали сюда своих осведомителей, чтобы те тайно узнавали из слухов какого их положении при дворе, или же наоборот сами осведомители распускали слухи о своих хозяев, дескать какие те преданные королю, или как уважают того барона.

— Поддай жару Альфред! — кузнец прикрикнул на помощника, тот с большим рвение задвигал мехами раздувая и без того жаркое пламя. — Да чтоб ты провалился под землю в девять тёмных кругов! Глядишь сумел бы понять что такое пламя преисподней, и тогда у меня был бы настоящий огонь, а не этот жалкий фитилёк! Клянусь алтарём Жизни, я бы замёрз насмерть возле твоего огня!

Хоть кузнец казался рассерженным, на самом деле он всегда такой, Горн просто по-другому не умел общаться с подмастерьем, а тот зная норов мастера особо не принимал к сердцу слова кузнеца. Весело отбивая молотом звонкий ритм Горн не заметил как шум голосов постепенно стал тише перейдя на осторожное перешёптывание. Он лишь заметил как Альфред на мгновение сбился с ритма, и огонь быстро стал терять силу.

— Что с тобой мальчишка? — набросился кузнец на помощника. — Опять всю ночь кутил в трактире! Смотри расскажу Минерве бросит она тебя такого гулёну.

Альфред бросился раздувать меха, но Горн уже успел перехватить куда направлен взгляд подмастерья, он обернулся и увидел что к кузнице приближается Герок сидя верхом. Конь под ним был уставший, с губ его густыми хлопьями на землю летела пена, непонятно как вообще ещё не пал. Герок спешился возле конюшне и отдал поводья подбежавшему конюху, а сам взвалив мешок на плечо прямиком направился к кузнице.

— Так-так, — довольно протянул Горн едва Герок подошёл поближе. — И что же такому великому воину как ты, с таким чудным мечом как твой, понадобилось в моём скромном царстве?

Горн и Герок не были друзьями, так как все знали что у Герока нет друзей, разве что кроме Орша, да ещё Мордрук. Просто таков нрав Горна, он ко всем относился одинаково, общаясь как с заправским приятелем.

— Мне нужна твоя кузница, твой молот и твои руки, — невозмутимо произнёс Герок, — ведь как ты утверждал про себя, лучшего кузнеца во всем мире не сыскать.

— И это, порази меня молния и гром, абсолютнейшая правда! — Горн рассмеялся довольный. — Но всё же Герок, что тебе такое понадобилось? Меч твой произведение искусств, снимаю шляпу, если бы она у меня была, перед тем мастером что ковал его. Чту талант и завидую ему, поработать с небесным металлом, такая возможность даётся раз в жизни одному из всех. Мне даже сравнить не с чем, что бы ты понял какая это редкость!

— А что если я дам тебе возможность поработать с таким редким материалом, перед которым даже небесный металл покажется обычной рудой из шахты?

— Да, — заинтересовался Горн подскрёбывая рыжую бороду. — Ох Герок не травил бы ты мою душу. Что такого ты можешь мне предложить, отчего я приду в неописуемый восторг?

— То, с чем ни кто, ни когда из кузнецов рода людского не имел дела, и более ни когда не будет иметь.

Горн захохотал, едва услышал эти слова, но глядя на как всегда невозмутимое лицо Герок затих, и метнул взгляд на мешок, что тот держал на плече.

— Слишком громкие слова Герок, — Горн стал серьёзен, — ну давай, удиви меня.

Герок вывернул содержимое мешка под ноги кузнецу, тот оторопело посмотрел вниз, на чёрно-серые куски чешуи. Даже Альфред позабыв о своих обязанностях подался вперёд чтобы получше рассмотреть что такого принёс Герок. Горн поднял один кусок, он едва умещался в его широких ладонях.

— Это, это что такое? — проговорил он в изумлении разглядывая содержимое мешка.

— Это чешуя дракона.

— Драк…, драк…, дракон, — Горн едва не рухнул на наковальню. — Нет, не верю.

— Я похож на лжеца? — приподнял брови Герок.

— Нет, Герок, нет, — суматошно замахал руками Горн. — Но дракон, — и посмотрел округлившимися глазами на собеседника. — Ты убил дракона?!

— Убили дракона! — зашелестело по округе, окружающие что были поблизости, невольно прислушивались к разговору между вольным воином и кузнецом. А через секунду гам поднялся такой, что вороны по взлетали с крыш.

— Нет, — произнёс Герок, — мне это не под силу. Дракон едва не убил меня, хоть и не собирался делать это специально.

— Значит тебе удалось спастись?

— Мне не пришлось спасаться Горн, дракон отпустил меня, сказал что я ещё поживу.

— Сказ…, - Горн осёкся. — Дракон разговаривал с тобой?

— Да.

На заднем дворе стало тихо, так тихо что был слышен ветер завывающий на вершинах башен.

— Господин Герок, господин Герок! — раздался звонкий голос Ланна, Мордрук приказал привести Герока к нему. — Господин Герок! — подбежал запыхавшийся мальчишка к вольному воину. — Мастер Мордрук просит срочно вас подойти.

— Идём, — и обратившись к Горну сказал. — Я хочу чтобы ты сделал из них доспехи.

И повернувшись, быстро зашагал в сторону Башни Знаний, Ланн едва поспевал за ним.

— А что вы ему такое принесли? — любопытство всегда брало вверх в послушнике.

— Чешую дракона, — был дан ему ответ.

Ланн остановился, а затем бросился следом за Героком, отчаянно восклицая — Вы должны рассказать мне о драконе!

Что до Горна, он продолжал стоять на месте, ошалело глядя на драконью чешую — И как же мне это сделать?

Глава 23

Эльфы … более чудных созданий мир ещё не создавал. Они полны магии, мудрости, стремятся познать мир, дабы облагородить его. Людям остаётся лишь горько сожалеть о том, что никогда не станем такими, ибо наша природа низменна по сравнению с ними.

Из выступления Родора первого Верховного Мага перед королём Ульдвигом Первым Основателем, когда эльф по имени Аурелиан пришёл чтобы установить связь с миром людей.

Мордрук ждал Герока в своей комнате, следя за тем, как соловей сноровисто прыгал в распахнутом маленьком оконце, но за дверью раздались шаги и когда её распахнули, встревоженная пичужка стрелой метнулась прочь. Мордрук неспешно повернулся в сторону званого гостя. На пороге стоял Герок, а позади него суетился Ланн. По взъерошенному виду ученика маг понял, у того есть очень важная новость, которой жаждал поделиться.

— Герок, — Мордрук шагнул на встречу, — всегда рад тебя видеть.

Он обнял Герока, тот внимательно посмотрел на мага. Мордрук выглядел уставшим, сильно уставшим, сколько бессонных ночей провёл неизвестно. А главное, Герок впервые за долгое время увидел в маге стареющего человека, тот осторожно садился в плетеное кресло.

— Присаживайся мальчик мой, — обратился он к Героку, — дай отдых ногам.

Мордрук набил трубку и затянулся ароматным табаком.

— Я узнал кто наш враг, — произнёс Герок.

— Атлант, последняя из своего рода. Когда то люди проложили руку к их исчезновению.

— Они заслужили это.

— Я знаю, они мнили себя богами, поработили и истребили драконов, сотворили эльфов и людей с орками, и так увлеклись игрой в творцов, что попросту упустили тот момент, когда начали вырождаться. Но атланты были сильными магами, их знания и умения для нас и в самом деле сравнимы с достижением богов.

Мордрук выпустил клуб дыма и подперев голову рукой призадумался, его взгляд замер в пустоте, только ведомой ему точке. Отстранённый вид мага сильно взволновал Ланна.

— Мастер Мордрук, — осторожно напомнил о себе послушник, — вы хотели поговорить сгосподином Героком о чём то важном.

— Не знаю Ланн, осталось ли в этом мире что то важное.

Герока занимало другое — Что тебе ещё известно об атлантах?

— Только то, что не смотря на свои умения и красоту, они были одержимы злом, гордыней и тщеславием. То что они вытворяли с людьми, то как к ним относились, как заставляли истреблять себя на арене только ради того, чтобы атланты могли показать своё превосходство над нами, говорит о том, насколько их души были темны.

— Эльф поведал тебе это?

— Аурелиан поведал мне многое, всё что знает их мир об истории атлантов.

— И даже то, что эльфы были верными слугами атлантов?

— Что? — недоумённый взгляд Мордрука застыл на Героке. — Эльфы как и люди были рабами атлантов, они вместе с нами сражались, чтобы сбросить иго узурпаторов.

— Нет, эльфы не сражались с нами, они презирали нас не меньше чем их хозяева. Эльфы были преданными рабами, они были посвящены в их планы, более того, эльфы в отличие от людей и орков созданы от плоти самих атлантов.

— Но Аурелиан, — начал было Мордрук.

— Чтобы не сказал Аурелиан, он лжёт, — жёстко оборвал Герок мага на полуслове, — так и не сказал зачем эльфам нужен дракон? Дело вовсе не в магической силе дракона, а в его знаниях. Дракон помнит всё что видел и слышал, дракон сам по себе библиотека всевозможной магии, и если заставить его покориться себе, то ты станешь обладателем несметных, и просто опасных знаний. Знаний, что так возвысили атлантов над остальным миром, заставив всех покориться им.

— Что за нелепые слова, — фыркнул Мордрук, — как можно покорить дракона? Это немыслимо.

— Это возможно. Помнишь амулет что достался мне от Фламма? Так вот, этот амулет принадлежал атланту, и он мог связать волю дракона так, что тот превращался в послушную куклу наподобие тех, которыми шуты так любят развлекать гостей во время пира.

— Да откуда ты это взял? — Мордрук сердито выбил пепел из трубки поколотив её о стол.

— Это сказал мне сам дракон.

Мордрук застыл, он не верил словам Герока, тут Ланн радостно выпалил — Мастер Мордрук он видел дракона! Не чудо ли это!

На что маг медленно произнёс — Так стало быть ты нашёл его?

— Да.

— И ты с ним разговаривал?

— Он заговорил со мной, похоже что дракон владеет духовной магией, а также магией стихий, он прямо таки источал пламя во время ярости. Дракон и показал мне атлантов и их город, то что они творили и как пали под натиском наших предков. Это люди и драконы сокрушили атлантов, причём драконы ценой своего рода, и ни какие эльфы и орки не помогали нам.

— Он сказал тебе как покончить с Урсаланой?

— Нет, но я знаю как это сделать.

Мордрук молчал, но вид его преобразился, усталость спала, в глазах появился привычный огонёк, даже цвет лица изменился, щеки порозовели сменив болезненную бледность. Он рывком встал с кресла.

— И как это сделать? Нет, нет! — замахал руками, останавливая Герока. — Мы должны собрать всех, чтобы ты мог поделиться своей идей.

Через короткое время в маленькой комнате Мордрука яблоку было негде упасть. Пришёл Листер, Пак-пак, Орша ворчал насчёт того, что Герок должен был первым делом навестить его, а также ещё несколько магов играющих важную роль в иерархии Башни Знаний.

— Говори, — торжественным голосом объявил Мордрук обращаясь к Героку.

— Урсалану можно уничтожить, — начал Герок, — она вовсе не бессмертна, да она сейчас бесплотный дух, но уязвима также как и если бы была обличена в тело. Мордрук, — повернулся он к магу, — помниться во время странствий по Мёртвой земле ты рассказывал мне историю об одном маге, который боялся смерти и поэтому пытался избежать её.

— Конечно помню, легенда об Иоселиани. Там говорилось о том, что Иоселиани, пытаясь добиться бессмертия, сумел создать заклинание, что запечатывало душу в любом предмете, будь то глиняный сосуд, камень, кусок дерева, или кольцо. Иоселиани выбрал перстень, и когда умер, дух его остался в том перстне. Иоселиани мог являться людям когда желал, хоть днём, хоть при свете Луны. Он был бестелесен, но при этом жив, мог беседовать и даже творить заклинания, и был подвержен тем же чувствам что и живые люди. Так прожил двести лет, пока однажды не влюбился в свою служанку, юную деву. Она же не собиралась отвечать ему взаимностью, несмотря на богатые дары и пылкие признания, и даже попытки околдовать её. Когда отчаявшись спросил, отчего ты так холодна ко мне, дева ответила, я хочу жить с живым человеком, чувствовать тепло его тела, и растить его детей. А ты дать мне этого не можешь, каким бы могущественным магом ты не был, ты не можешь обнять меня, не можешь согреть меня. Волшебник в горе сжёг перстень, и в мгновения ока растворился сам. Так он погиб. Но эта история о том, что от любви как и от смерти бежать невозможно, она настигнет каждого, порой в самый неподходящий час.

— А ещё добавь мой друг то, что в этой легенде самое главное то, что она всего лишь легенда, — язвительно подхватил Листер.

— Дело не в этой легенде, а в том смысле как Иоселиани получил бессмертие, — Героку не было дело до колкостей мага.

— Запечатать душу в предмете? — Листер с сарказмом рассмеялся. — Это невозможно!

— Но именно так Урсалана и пережила века. Когда дракон показал мне последних из атлантов, я заметил в её руках диск с магическими печатями, точно такой же диск который был в той пещере. А когда разговаривал с Урсаланой, то видел как этот диск источал магическую энергию. Я уверен в том, что именно в нём и запечатана душа Урсаланы.

Стало тихо, маги шушукались между собой.

— Неужели нам опять придётся отправляться в Великие Горы? — спросил Мордрук Герока.

— Другого пути нет, — произнёс один из магов.

— Но гора обвалилась, уйдёт много времени чтобы дорыться до той пещеры.

— И не забудьте про проклятых, — напомнил Листер. — Вряд ли они просто будут стоять и ждать пока вы будите уничтожать атланта.

— Мы не пойдём в Великие Горы, — произнёс Герок, — Урсалана сама скоро объявиться.

Все притихли, Мордрук вздохнул — Тогда прольётся много крови.

— Она прольётся в любом случае Мордрук, она уже льётся.

— Значит, — подвёл итоги Листер, — всё что нам остаётся, так это ждать нападения атланта и её дракона. Интересно, какой город они выберут?

— И ещё, эльф не должен помешать нам, — Герок перевёл взгляд на Мордрука.

— Думаешь Аурелиан будет мешать нам? Зачем ему это делать?

— Мордрук сними наконец пелену с глаз, — Листер не стал сдерживать раздражение, — Аурелиан не друг нам, и ни когда не был другом, сколько лет я твержу об этом.

— Но я вижу в нём друга, — стоял на своём Мордрук.

— А он видит друга в тебе? Мордрук загляни себе в сердце, и честно ответь себе, после того что ты узнал, можешь ли считать эльфа своим другом?

— Мордрук не должен забыть что эльф сказать Мул-тан про та дверь, эльф разжечь Мул-тан желание знать сила, что губить Мул-тан, губить народ орка, — раздался гортанный голос Пак-пака, а Орша лишь мрачно хмыкал в такт словам шамана.

— Аурелиан с самого начала знал, что происходит в Великих Горах, но даже словом не обмолвился не то что с нами, а с тобой, с тем кого он называл другом, — донеслось из неровного круга магов.

— И эльф скрыл, что мой амулет может поработить дракона, — добавил Герок.

— Быть может, он не знал этого?

— Знал, он знал что амулет засветиться, как только дракон окажется поблизости, значит ему известна вся сила амулета. И скрыл от тебя то, что эльфы никогда не были на стороне людей, даже в час битвы, после которой они благодаря нашему роду получили свободу.

— И что вы предлагаете? Убить Аурелиана? — вспылил Мордрук. — Я никогда не пойду на это!

— Нет, — ответил Герок, — запечатай эльфа в его палате, пусть не выходит оттуда до тех пор, пока мы не разберёмся с Урсаланой. А там и решим что делать с ним.

По лицу Мордрука было видно что он не готов предавать эльфа — Вы много не знаете, меня с Аурелианом связывают куда большие отношения чем просто дружба, я многим обязан ему, в том числе и жизнью. Быть может, самого Аурелиана эльфы держат в неведение?

— Мордрук, — устало вымолвил Листер, — сейчас решается судьба не только Вольных Земель, но и всего рода человеческого, и чем бы ты не был обязан Аурелиану, ты обязан сохранять человеческие жизни. Или быть может позабыл клятву данную на алтаре Жизни? Так я напомню её тебе, — и прочистив горло кашлем начал. — Я Листер Рондрек, ученик Талмора, преклонив колени перед священным алтарём, даю вечную клятву. Я обязуюсь помогать людям, помогать всем, невзирая на, то, из какого они королевства, ибо присягаю я не королю или гербу, я присягаю всем людям. Я обязуюсь помогать всем людям невзирая на их происхождение, для меня нет ни благородной крови…

— Ни крови простолюдина, — Мордрук машинально подхватил речь друга. — Ибо кровь у всех людей одинакова, все люди равны перед небесами, а для небес нет ни благородного, ни грязного люда. Я произношу клятву и становлюсь магом, отныне обязуюсь помогать роду людскому даже ценной собственной жизни, ибо как маг алтаря Жизни обязан спасать и сохранять жизнь благочестивых людей.

— Жрецы есть свидетели моей клятвы, — донёсся хор магов из нестройных рядов, — если я нарушу сею клятву, то моя душа отправиться в мир девяти тёмных кругов где будет вечно блуждать, не зная покоя.

Это был торжественный момент, торжественный и мрачный, каждый из магов стоящий тут давал эту клятву, она произносилась всего раз в жизни, но любой из магов до конца дней своих запомнил те священные слова.

— Мордрук, — Листер выступил вперёд, — ты сам знаешь какой ценой даётся посвящение в маги, знаешь какие жертвы приходиться платить нам, не дай этим жертвам пропасть зря. Мы запечатаем Аурелиана, а затем, когда всё это кончиться, если кончиться, даю слово, мы его освободим.

— Хорошо, — видно, насколько трудно далось Мордруку это решение.

* * *

У дверей, ведущих в палаты Аурелиана, собралась толпа из магов, паладинов короля, сам Эйнгель был тут, Герок, Орша вместе с Пак-паком, и Мордрук. Он единственный кто знал заклинание, позволяющее отпереть магическую дверь, и вездесущий Ланн, он просто не мог пропустить подобное. Мордрук прислонил ладонь к двери и та вскоре распахнулась.

— Стойте, — жестом Мордрук заставил всех остановиться. — Пойдём лишь я, Герок и Листер.

— Это мой дворец, — счёл долгом напомнить король, ему не по нраву пришлись слова мага. Да и само проживание эльфа в Королевском дворце без согласия с его стороны тоже порядком раздражало. За всю свою жизнь он видел эльфа лишь дважды, первый раз когда взошёл на престол, эльф явился к нему ночью, после праздничного пира, когда Эйнгель остался в одиночестве, и после Великого Землетрясения, и то мельком. Не нравилось Эйнгелю то, что эльф вот так по-хозяйски расхаживал в его владениях, пусть даже это единственный эльф в мире людей. — И если дело касается безопасности моего королевства, я должен быть там.

— Хорошо, — Мордрук не стал спорить с королём, — но более ни кого.

Едва они вошли в палату эльфа, дверь тут же бесшумно закрылась, маги стояли насупившись, а паладины встревожено переглядывались, они личная охрана короля сейчас была не удел, случись чего с их повелителем, они даже не смогут прийти к нему на помощь.

Минуя великолепный сад с дивными и чудными цветами и деревьями, король невольно оборачивался чтобы получше рассмотреть такое чудо, люди быстро прошли в глубину сада. Мордрук шёл на звук мелодичных голосов, он догадывался о чём идёт речь, более того, те знания эльфийского языка которыми владел позволяли разбирать отдельные слова.

Заслышав шум за спиной Аурелиан обернулся, так и есть, отметил про себя Мордрук, он общается со своим соплеменниками. Перед Аурелианом стояли три эфирных тела эльфов, в одном из них маг узнал Эриклоса.

— Мордрук, — Аурелиан приветливо улыбнулся, но глаза, как не старался эльф, выдавали беспокойство. — Рад видеть всех вас в моём скромном жилище. Король, — эльф почтительно склонил голову, — выражаю радость видя вас во здравии. Герок, Листер, рад и вас видеть в целости.

— Эльфам нет равных в искусстве дипломатии, — Листер настроен куда решительнее Мордрука, — красивые слова как мёд проникают в уши услаждая разум. Но не сегодня Аурелиан, не сейчас.

— Не понимаю вас магистр Листер, — эльф удивлённо изогнул изящные брови, — я чувствую злость в вашем голосе и это меня тревожит.

— И не зря, я в самом деле зол Аурелиан, зол на тебя и весь твой род что играет с нами и орками как с неразумными детьми ради своих тщеславных планов.

— Ваше Величество я не понимаю магистра Листера, — эльф решил перевести разговор в другое русло, — уверен что есть наверняка объяснение тем нелепицам что имеют место.

— Возможно что есть, — король и сам толком не владел информацией ради чего Мордрук и остальные маги решились запечатать эльфа, у него свои претензии к нему. — Видите ли господин Аурелиан ваше присутствие в моём дворце, слишком затянулось. В течение долгих веков вы живёте тут, и ни кто из моих предков, ни я так и не поняли цели вашего визита. Ради чего вы тут? Если эльфы отгородились от мира людей, тогда зачем поддерживать связь с нами посредством одного единственного эльфа, который вдобавок ещё и за пределы замка не выходит?

— Ради поддержания добрых отношений, — произнёс было Аурелиан.

— Нет, — отмахнулся король от этих слов как от жужжания порядком надоевших мух. — Когда поддерживают добрые отношения, то помогают друг другу, а не взирают с равнодушием на то, как борется за выживание твой друг. Вы ни разу ни чем не помогли нам, и поэтому ваше пребывание во дворце наводит на подозрительные размышления.

В то самое время пока Листер с королём наседали на эльфа, внимание Герока с первого мгновения привлёк тот круг, на котором стояли эфирные тела эльфов. А точнее выпуклая сфера в центре круга по цвету из тёмно-зелёного малахита, она постоянно сияла. Герок встал напротив Эриклоса, тот пристально взглянул Героку в глаза.

— Я нашёл дракона, — произнёс Герок, и сразу стало тихо, все обернулись в его сторону.

— Рад слышать, что хоть один дракон не исчез в тёмном мраке минувших времён, — ответил Эриклос.

— Твоя радость преждевременна, он избегает мира эльфов, и вам никогда не удаться поработить его, как когда то сделали ваши хозяева атланты.

— Мы не желаем поработить его, — начал было пояснять один из эльфов подле Эриклоса, — наша цель знания что есть в нём.

— Перестань объясняться с ним, — прервал Эриклос сородича, — не дело вставать с ним на одну ступень. Значит дракон не желает жить в нашем мире, тем хуже для него. Мы бы заботились о нём, ведь сохраняя его, мы сохраним те знания, которые ему удалось пронести сквозь тысячелетия.

— Он вновь бы стал пленником.

— Но он остался бы жив. А что ждёт его в мире людей? — Эриклос постепенно распалялся. — Вы боитесь его! Рано или поздно он умрёт, либо придёт его смертный час, либо когда-нибудь человек с пустотой в сердце возомнив себя героем отправиться за его головой, и быть может так случиться, что заполучит её.

— Тогда дракон умрёт свободным.

— Свобода?! — Эриклос потемнел. — Вы люди ради своей свободы истребили целый род, вы люди рады своей свободы истребляли всё на своём пути! Ради своей свободы вы готовы разрушать и убивать, повинуясь этой мимолётной прихоти готовы поднять руку даже на брата своего оправдываясь этой самой свободой! Сколько крови пролилось за эти века? Сколько ваших королевств сгинуло, когда безумец призывал под свои знамёна кличем — свобода! Примите то, что есть в этом мире, перестаньте трепыхаться, и займите достойное для вашего рода место!

— А какое место достоин человек в мире эльфов, уж ли не то самое которое он занимал в мире атлантов?

Эриклос задохнулся от нахлынувших слов, не мог выговорить их разом — То место по праву принадлежало вам, всё что от вас требовалось лишь признать силу своих создателей, наших с вами богов!

— Не понимаю я тебя, ты и твой род стали свободными, теперь вами ни кто не повелевает, ни кто не держит вас за рабов…

Эриклос перебил Герока — Мы не были рабами, мы были их слугами, допущенными в чертоги.

— Это ложь.

— Ты не знаешь всего!

— Я знаю больше тебя! — Герок непоколебим. — Я видел то, что видел дракон, и я видел места эльфов в мире атлантов, молчаливые покорные рабы мечущиеся по малейшей прихоти хозяина. А то чувство которое позволяло вам ощущать себя не рабами а слугами, появлялось лишь тогда, когда вы видели как атланты обращались с людьми, как давили нас подобно букашкам и наслаждались этим. И вы в это время наслаждались тем, что считали себя выше нас. Прекрасные как хозяева, мудрые как хозяева, сильны как хозяева, но всё же не хозяева себе, а всего лишь рабы. И даже сейчас, на протяжении стольких веков, когда уже сменились поколения эльфов, вы до сих пор готовы признавать их силу. Это и отличает нас людей, от вас эльфов. Ты говорил что ради свободы мы разбиваемся в кровь и даже готовы поднять руку на брата, ты прав, истина есть в этих словах. И мне нечего ответить на это правду. Но нам удалось выдавить из себя рабов, вы же эльфы как бы не были сильны и прекрасны, навсегда остались рабами атлантов, — Герок вытащил меч. — Между нашими мирами нет ничего общего и быть не должно, — перевернув меч остриём вниз, ударил по сфере.

Сфера вспыхнув сотнями искр раскололась и потухла, эфирные тела эльфов исчезли.

— Разговор окончен, — Герок вернул меч в ножны. — Ты остаёшься здесь до тех пор, пока мы не разберёмся с Урсаланой.

— Это невозможно, — негромко произнёс Аурелиан. — Вы не сможете победить армию порождений тьмы что создаёт она. Каждый мёртвый человек с вашей стороны, новый воин для неё. Победить Урсалану невозможно.

— Для эльфов да.

За всё время Мордрук и разу не посмотрел в сторону Аурелиана, а тот сам старательно отводил взгляд, чтобы их глаза не пересеклись. Выйдя из палаты Мордрук прислонил руку к двери, она закрылась, затем Листер и ещё несколько магов прислонив ладони забубнили заклинания. Дверь осветилась печатями, круги со знаками выжгли на двери тёмные символы.

— Всё, — довольно выдохнул Листер, — теперь он не сможет выйти оттуда, и не только выйти, но даже не будет знать, что происходит за этими дверями.

— Надеюсь мы поступаем правильно, — Ланн растерян, и казалось сразу за обоих, за себя и учителя, так как Мордрук был молчалив, но собран.

— Сейчас нас ждут другие заботы Ланн, — Мордрук дёрнул себя за седой ус. — Мы до сих пор не знаем, как добраться до Урсаланы чтобы уничтожить её.

— Она сама объявиться, — напомнил Герок.

— И что дальше?

Герок не успел ответить, к королю подбежал мальчик паж — Ваше Величество пришло известие из Тромбе! Барон Ворон прислал птицу!

Наступила гнетущая тишина, мрачное предчувствие охватило всех, все как один ощущали мрак, обволакивающий мир, сочась на свет из девяти тёмных кругов. Встревожено люди переглядываясь между собой, все взгляды в конце концов устремились на короля.

— Что ж, — Эйнгель Первый взволнованно потёр виски, — нам остаётся надеяться лишь на себя, потому что даже небеса не придут нам на помощь.

Глава 24

До чего бароны вздорные! Им бы лишь воевать да пировать, они не сколько не заботятся о подданных, лишь требуют повиновения и податей.

Из жалоб простолюдинов королю Робару.

Для сообщений между землями вассалов и королевским дворцом, как правило использовались голуби, но среди баронов находились оригиналы. Так один натаскал ястребов для того, чтобы те носили послания королю, утверждая что ястреб быстрее голубя. Быть может это и так, но случалось, что почтовый ястреб охотился за почтовым же голубем. А барон из самой дальней окраины доставлял письма на собаке. Вот и барон Ворон нашёл оправдание своего прозвища, у него почтовыми птицами были вороны. Птичники специально находили таких воронят, которые были черны как уголь, их откармливали, лелеяли и холили так, как барон не обращался со своими простыми подданными. В итоге, воронята вырастали в крупных воронов, с мощными крыльями и они в самом деле быстры, и всяко поумнее голубей, во всяком случае ни один почтовый ворон из Тромбе не стал добычей почтового ястреба.

Ворон терпеливо дождался короля в тронном зале сидя под потолком на ладно срубленных стропилах. Едва Эйнгель вошёл в зал, за ним неотступно следовали паладины и маги, Мордрук и Герок, ворон бесшумно спикировал над ним, выронив тонкую трубку перетянутую бечёвкой и заляпанной восковой печатью. И шумно хлопая крыльями, вылетел в открытое окно. Король лишь успел проводить птицу взглядом, его всегда изумляла способность воронов отличить его, от других людей, и как это птичникам барона удалось научить их такому?

Сорвав печать, король быстро пробежался по письму и все присутствующие увидели как он переменился в лице, отпустил руки, письмо едва не упало на пол, шустрый мальчик паж успел подхватить его.

— В чём дело мой король? — Мордрук замер, зная что сейчас услышит дурную весть, он был готов услышать её, лишь молил небеса про себя что бы эта весть не оказалась и в самом деле очень дурной.

Эйнгель медленно прошёлся по залу и уселся в трон, знаком подозвал пажа, забрал у него письмо и начал читать. Слова громко разлетались по залу и что самое удивительное, в притихшем зале совсем не было эха.

— Мой король, спешу сообщить тебе о невероятном. На днях мои дозорные по твоему приказу проверяли Серебряные земли увидели то, от чего один из них сразу пал мёртвым, другой сошёл с ума, и лишь третий благодаря алтарю Мужа добрался до меня в здравии. Он утверждал что прямо у них на глазах разверзлась земля и из неё, точнее из самих девяти тёмных кругов с диким криком от которого из ушей потекла кровь, вырвались проклятые души. Они закружились в бесноватом вихре тьмы, и что из этого мрака стала появляться башня. Она росла и росла до тех пор, пока верхушкой не упёрлась в небо, и что из-под земли идёт чёрный дым, который окутывает эту башню. Я не поверил ему, но глядя на безумного стражника который то орал, то хохотал, то начинал рыдать решил самолично проверить эти слова. Мой король это правда! Я своими глазами видел как башня тянется из разлома в земли до самого неба, она вся окутана дымом и состоит из тёмного, нет чёрного дыма что есть мрак душ девяти тёмных кругов. Чёрные кольца опоясывают эту башню, это дым подпитывает её, делает сильней. Даже издали видно насколько она огромна, и чувствуется та злая беспощадная аура что запросто погубит живую душу, будь то человек, скотина или насекомое. Мой король, слов нет дабы описать увиденное, если бы тьма могла сверкать, то вершина башни испускала бы лучи, слепила бы своим злом лишая рассудка. Что Вы прикажете мне делать дальше?

— Разве барон Ворон сейчас не в замке? — недоумённо спросил один из паладинов короля.

— Нет, не приехал на совет, — Эйнгель смотрел на Мордрука, а тот в свою очередь перевёл взгляд на Герока.

— Вот Урсалана и объявилась.

— Она в той башне, — с уверенностью произнёс Герок.

— Барон Ворон пишет, что башня вытянулась до небес, — король вновь просмотрел письмо.

— Барон от страха преувеличивает, — невозмутимо сказал Герок. — Вряд ли она в самом деле вытянулась до небес.

— Вытянулась эта проклятая башня до небес или нет, нам всё равно придётся добраться до её вершины, если ты уверен в своём предположении, то Урсалана там, и её погибель тоже, — выпалил Листер, намекая на диск, про который ранее говорил Герок.

— И я доберусь до неё.

— Но как?

— Сперва нам надо увидеть ту башню, — вмешался в разговор Мордрук, — не стоит пороть горячку. Быть может, Герок прав и барон Ворон преувеличивает опасность.

— Но если эта башня и в самом деле выползла из-под земли и состоит из чёрного мрака душ девяти тёмных кругов, то она представляет смертельную угрозу, — Эйнгель откинулся назад сидя на троне. — Кого вы возьмёте собой на этот раз господин Герок?

— Тех кто был с ним в Великих Горах, — вместо него ответил Мордрук.

Герок согласно кивнул.

— Да будет так, — Эйнгель поднялся. — Я хочу чтобы вы отправились в путь прямо сейчас. Распорядись насчёт лошадей, — отдал приказ пажу король, тот поклонился и мигом выбежал из зала. — Хотелось бы сказать, что жду добрых вестей, но понимаю что их не будет. Поэтому вот мои слова напутствия в дорогу, берегите себя.

— Мы сделаем всё что в наших силах мой король, — Мордрук почтительно склонил голову перед королём, а Ланн встал на одно колено как требовал этикет послушника. Орша и Пак-пак отделались лёгкими кивками, а Герок просто развернулся и направился к дверям.

— Куда вы господин Герок? — услышал он вслед возмущённый голос паладина королевской гвардии.

— Выбирать себе хорошую лошадь, — был дан ему ответ.

* * *

До земель барона Ворона неделю пути, чтобы пересечь его земли и выйти к границе Серебряных земель потребовалось ещё столько же. Эти были дни полные тревог, мрачных размышлений и угрюмого молчания. Даже Ланн который всегда умудрялся приподнять себе настроение и то вёл себя тихо. Путники лишь изредка перебрасывались словами на редких стоянках для отдыха. Продвижение затруднялось ещё и тем, что навстречу отряду двигались бесконечные вереницы беженцев, люди бежали из владений барона Ворона, из всех окружных земель в которые прокрался слух о тёмной башни выросшей из-под земли. Даже орки и те пришли в движение, прорываясь дальше, уже стремясь уйти за пределы королевства. Пару раз на глаза путешественникам попадались смешанные колонны орков и людей, все они в безмолвии брели, и ни какой ссоры между ними не было.

— Удивительное дело, — произнёс Мордрук глядя на это, — для того чтобы непримиримые враги сумели действовать сообща, всего то и потребовалось проснуться страшному злу, и тотчас два народа нашли общий язык.

— Беда делать орка и людей ближе, — вымолвил Пак-пак.

— Это и печально.

Двигаясь по земле Ворона отряд видел вдалеке Тромбе, Ланн непроизвольно обратился к Героку — Господин Герок там ваш город, будем надеяться что его минует печальная участь городов орков.

Орша слыша это нахмурился, а Герок спокойно сказал послушнику — Тромбе ни когда не был моим родным городом.

— Но вы прожили в нём несколько лет.

— Это не совсем так, в лесу я провёл около года, а затем те несколько лет прожил под ареной, в зале где не было солнечного света и всё пропахло плесенью, кровью, и пустыми надеждами. Я так и не увидел город, потому что когда выиграл бой, был изгнан из него, и по сей день мне согласно закону этого города запрещено появляться в нём. О чём я не сожалею.

Во время очередной ночной стоянки, когда звёзды уже царили в ночном небе Ланн спросил у Герока не считает ли он, что судьба слишком несправедлива обошлась с ним.

— А с кем судьба справедливо обходиться? Спроси у крестьянина, простого горожанина и того, чей удел лишь кусок хлеба да глоток воды, все они будут жаловаться на несправедливость судьбы. И даже тот, кто родился в богатом или в благородном доме, тоже найдёт повод сетовать на несправедливость жизни.

— Но с вами жизнь поступила слишком жестоко, — настаивал на своём ученик мага. — Сейчас мы направляемся в Серебряные землт, вашу родину откуда вы бежали во время нападений орков, теперь вновь враг нападает на него.

— Моя родина, — задумчиво произнёс вольный воин, — я привык странствовать и всю её считаю своей родиной.

— Неужели нет места которое вы можете назвать своим домом?

— У меня был дом, целых два раза, и оба раза он был разрушен.

— И нет человека которого вы бы могли назвать родным, что он ваша семья?

— У меня нет семьи, и нет такого человека.

Тут Орша что поблизости и просто не вмешивался в разговор невольно хмыкнул заслышав слова Герока. Ланн обратил на это внимание.

— Ваш друг похоже обиделся на эти слова.

— Нет, Орша скорей всего припомнил Нарву.

— Нарва? Кто это?

— Целительница из королевства Кижи, с ней я познакомился когда очутился в подземном зале арены. А затем судьба вновь свела нас во время моих странствий.

— Вы всё же были влюблены! — Ланн аж с места вскочил, его довольный вопль разлетелся по округе, пугая полевых мышей. — Значит у вас всё такие есть чувства. Вы не такой уж и берсеркер.

— Не делай поспешных выводов, — урезонил Герок послушника мага. — Просто та самая судьба свела нас и всё, как встретились, так и разошлись.

На лице Ланна проявилось разочарование — Вот оно что, — он сел на землю, — и помолчав спросил. — Господин Герок, вы стремитесь самолично убить Урсалану потому что смерти не боитесь? Или потому что знаете что в бою приближение смерти даёт вам невероятные силы, и надеетесь на это? Ведь я понимаю, что у нас мало шансов не то что победить эту Урсалану, но и даже приблизиться к ней. Может поэтому вы рвётесь на Урсалану, хотите пожертвовать своей жизнью чтобы спасти наши.

— Уймись бестолковый мальчишка! — гаркнул на него Мордрук, да так что Ланн вновь подпрыгнул. — Прекрати трещать как сорока и ложись спасть. Живо!

Ланн не стал лишний раз злить учителя, он юркнул под шерстяное покрывало и укутавшись с головой и старательно сопя сделал вид что засыпает. А Герок продолжал смотреть на звёзды.

* * *

Они увидели её издали, высокая чёрная башня окутываемая таким же чёрным дымом. Дым поднимался как и говорили из-под земли и опоясывая башню устремлялся к её вершине. Она и в самом деле была высокой, настолько высокой что казалось доставала до небес. Мордрука, Ланна и Пак-пака просто трясло, как маги они в полной мере ощущали ту сильную тёмную магическую силу что страшила их, заставляя испуганно сжиматься.

— Мастер Мордрук, мастер Мордрук! — то и дело восклицал Ланн.

— Держись! — отрывисто бросил маг. — Собери все свои силы и держись!

А Пак-пак монотонно бормотал себе под нос то ли заклинание, то ли молитвы.

Барон Ворон сказал правду в своём письме насчёт того, если бы тьма могла сверкать, то башня испускала бы лучи. Тьма на вершине башни и в самом деле сверкала. Золотое сияние тьмы, своими лучами рассекает белый свет. Тьма слепила глаза, именно что слепила, а не накрывала мраком как обычно, вершина башни покрыта клубом мрака, он постоянно шевелился, бурлил притягивая к себе чёрные струи дыма идущие из разлома в земле. Свет мрака, такое можно увидеть лишь когда мир погружается в пропасть хаоса и разрушений.

— Герок! — вскричал Мордрук натягивая поводья и останавливая лошадь. — Дальше мы не сможем пройти! У меня не хватит сил чтобы противиться ей!

От башни пошёл сильный ветер разгоняя тёмную густую пелену, что окутала основание башни.

— Герок смотреть! — Орша в сильном возбуждении протянул руку.

И все увидели что подле башни, вокруг неё плотным кольцом стояли тёмные фигуры, даже не приближаясь чтобы разглядеть их, все прекрасно поняли кто это.

— Проклятый! — Пак-пак буквально взвыл. — Много, много проклятый!

Это проклятые, их много, очень много. Армия проклятых стояла возле башни, надёжно охраняя её.

— Когда она успела сотворить их в таком количестве? — Ланн поддался отчаянию охватившего всех.

— Она могущественный маг, и у неё было время, а также уже захваченные орки, — Мордрук обратился к Героку. — Мы должны уходить, сейчас бесполезно что-либо делать.

— Ты прав, — согласился Герок с магом, — нужно отступить и обдумать…

Тут земля содрогнулась под ними, тёмный вихрь закружился над вершиной башни, небо над ней потемнело, засверкали стрелы молний и раздался грохот с небе. Тёмный вихрь распался на несколько частей и тёмные струи дыма устремились каждая в свою сторону. Провожая взглядом стремительный вихрь Мордрук отметил про себя, что он направляется в сторону Тромбе. От этого тумана исходила столь зловещая аура, что маг невольно задрожал всем своим нутром. Ему стало дурно, и появилось ощущения близкой смерти, что цепкими холодными руками тянется ко всему живому.

— Есть ли здесь поблизости селение? — спросил он Герока.

— Да, — чуть нахмурился тот, припоминая как выглядят окрестности.

— Мы должны отправиться туда немедленно!

Герок не стал спрашивать зачем это магу, направил свою лошадь галопом, остальные последовали за ним. Через час, когда лошади натужно хрипя уже выбились из сил, они достигли небольшого городишка, в котором в основном проживали шахтёры да плавильщики. И то, что они увидели подтвердило худшие опасения мага. Городок накрыл тёмный вихрь, даже вдалеке слышны раздирающие душу и сердце крики людей. Отряд видел как проклятые набрасывались на жителей городка, и как тёмный дым проникая в человека, высасывая всю жизненную энергию, душу и разум превращая в проклятого.

— О небеса! — шептал потрясённый Мордрук, а по щекам Ланна текли слёзы. — Она уничтожает нас.

— Я видеть это в родина, — Пак-пак был потрясён не меньше мага. — Она хватать всех, она забрать жизнь и сделать проклятый, город будет пуст и мёртв.

— Мы должны вернуться в Королевский замок, — Мордрук отвернулся от ужасающего зрелища, не мог вынести своего бездействия, как и слышать далёкие крики несчастных.

— А вдруг и с Королевским замком произошло то же …, - у Ланна не было сил произнести страшную догадку вслух.

— Нет Ланн, я абсолютно уверен в том, что Королевский замок сейчас самое безопасное место, — категорично заявил маг. — Мы должны возвращаться Герок.

Герок не отрываясь следил за тем местом, что когда то был мирным и спокойным шахтёрским городком, а теперь стал местом немыслимой боли.

— Мастер Мордрук, неужели мы совсем ничего не можем сделать? — голос послушника дрожал из-за текущихся слёз.

— Нет Ланн, не можем, нам это не по силам. Уходим, — и маг повернул лошадь прочь от охваченного мраком городка, откуда ещё продолжались доноситься крики ужаса и мольбы о помощи.

* * *

Они возвращались тем же путём что и шли к тёмной башне, и города которые они встречали на своём пути уже были захвачены мраком, из них уже не слышно криков, мёртвая тишина царила в тех городах, и появившиеся проклятые бродили в окрестностях продолжая искать уцелевших людей. Не минула печальная участь и Тромбе, он также стоял в поглотившей его пелене мрака, крепостные стены едва проглядывались сквозь плотный чёрный туман, и лишь посеребрённые шпили домов знати возвышающиеся на форуме, каким то непонятным чудом сверкали на солнце.

На пути отряда попадались беженцы, с обезумевшими глазами они шарахались от каждого, кто попадался им на пути, бросая свои пожитки и даже детей лишь бы спастись самим. Наступило раздолье для всякого рода мерзавцев, грабителей, торговцев детьми, мародёров и бродячих собак, Скорбный путь в Королевский дворец занял несколько дней.

Глава 25

Отчего одни люди владеют магией, а другие нет? Ни кто не может дать ответа. Скорее всего так задумали боги, покидая наш мир.

Объяснения магистра Свирга ученикам.

Хорошие вести летят со скоростью птицы, плохие распространяются мгновенно. Когда Герок с отрядом добрался до королевского замка, Эйнгель уже был в курсе произошедшего. Донесения рассказывали ужасающие вещи, в которые король и его приближённые поначалу отказывались верить, да и кто бы поверил в то, что в мгновения ока несколько городов опустошены чёрной магией, что там не осталось людей, и исчадия девяти тёмных кругов бродят по тем улицам. Лишь редкие выжившие с безумными глазами и сорванными голосами ползая на коленях рассказывали невероятное. Но когда Эйнгелю показали того самого проклятого, ему стало дурно. Закованное в цепи существо отдалённо напоминало человека, сорванная кожа, весящая лоскутками, и при этом обладающее невероятной силой. Несколько дюжих рыцарей с трудом удерживали цепи, в которые оно было заковано. Преодолевая отвращение и страх, король соблюдая осторожность подошёл как можно ближе к существу. Не только внешний вид пугал короля и остальных людей, но и то выражение пустых глаз. Или точнее полное отсутствие чего-либо в этих глазах подёрнутых мёртвой белой пеленой. В них не было жизни, а ведь даже у самого свирепого и кровожадного существа всегда есть проблеск что указывает на жизнь. Даже у тролля живые глаза, но вот у этого существа ни малейшего проявления на жизнь не было. Именно это и пугало короля больше всего. Порой не знаешь справиться с живым врагом, а что делать с тем, кто не понимает самой сути смерти?

— Оно мертво? — спросил Эйнгель у рыцарей.

— Не знаю Ваше Величество, — ответил один из них. — Но убить эту тварь не так уж и просто. Погибло несколько наших, прежде чем удалось схватить одну живой. Да примут святые алтари их души и направят к свету, — прошептал рыцарь чуть склонив голову, поминая павших товарищей.

— Не стоит так говорить о нём, — вмешался другой рыцарь.

— Это тварь, как бы ты на неё не смотрел, — железным тоном произнёс первый рыцарь.

Король непонимающе уставился на обоих — В чём причина вашего спора?

Тут рыцарь пикой приподнял куски кожи свисавшие с существа, существо пыталось схватить её зубами, клацая челюстью в воздухе, и король увидел помятый и пробитый в нескольких местах железный доспех.

— Что?

— Присмотритесь мой король, — срывающимся голосом произнёс тот, что держал пику, боязливо косясь на тварь. — Видите эмблему, — на доспехе круг, внутри которого красиво изображена трёхглавая красная змея. — Это эмблема барона Марала, его город также пал.

— Именно к нему мы и вышли, — угрюмо проговорил первый рыцарь, — когда на нас накинулись вот эти. Стрелы на них не действуют, проткнуть мечом или пикой можно, но в бесполезно, единственное что их убивает, так если голову с плеч снести.

— Это было человеком? — ужаснулся король. Ему стало дурно от мысли, во что превращаются его подданные, во что он может превратиться сам.

— Да, и дрался он как человек, своим же мечом, но когда выронил его, кинулся на нас желая загрызть как какой то дикий зверь. Странно что оно вообще в состоянии соображать.

Существо ранее бывшее человеком зашевелилось ещё сильнее, скаля выступающие сквозь скулы зубы, дёрнулось на короля, тот поспешно отступил назад.

— И как же с ним такое произошло?

— Полагаю, что причина тут в том чёрном дыме, но уж как с ним бороться, это вам к магам обращаться надо, — угрюмо выдавил первый рыцарь.

Эйнгель посмотрел на существо — Избавьте его от мучений, — и повернувшись быстро пошёл прочь, слыша как звякнул меч доставаемый из ножен и раздался глухой удар. А затем по полу покатилась голова.

* * *

Когда отряд вернулся в королевский замок, Мордрук первым делом отправился в Башню Знаний, Ланн последовал за ним, а Герок твёрдо зашагал к королю, Орша и Пак-пак не отставали от него. Тот ждал вольного воина, сидя на троне в окружении верных паладинов, мрачно взирая на то, как к нему направлялся Герок, слушая шаги гулким эхом отдающиеся по залу. Вряд ли сейчас вольный воин в состоянии удивить его ещё больше.

— Можете не утруждать себя господин Герок, я в курсе событий последних дней, и мне уже довелось поведать этих проклятых. Лучше скажете, барон Ворон оказался прав в своём письме?

— Башня есть, и она огромна, но всё же не до небес.

— И вы сможете добраться до её вершины? — со слабой надеждой и с замиранием сердца, спросил правитель Вольных Земель.

— Нет такой возможности, — спокойным тоном убил его несостоявшиеся надежды Герок.

Стало тихо, все молчали, переводя взгляды с короля на Герока. Король тяжело вздохнул, встал с трона и подходя к Героку произнёс — Не вы ли рвались в бой с этой Урсаланой?

— Её башню охраняет целая армия проклятых, их там несметное количество и мне в одиночку даже не пробиться к входу башни, если таковой есть, — невозмутимо ответил Герок.

— И что вы предлагаете господин Герок?

— Нужна армия.

— Что? — король не поверил своим ушам. — Какая ещё армия? Откуда мне её взять?

— Она у нас есть, те силы что удалось собрать для того, чтобы остановить продвижение орков, там собрано немалое войско, хоть и уступает по численности с той тёмной ордой что охраняет башню.

— Господин Герок, — король едва сдерживался, слова с раздражением вылетали изо рта сквозь сжатые зубы, — господин Герок, вы в своём уме? Армия, вам нужна армия, что сдерживает орков? Не будет её, орки двинуться дальше!

— Некоторые колоны орков и так идут дальше, они не станут выполнять приказ Тор-шара, они спасают свою жизнь, — привёл довод вольный воин.

— Тем более, — король приблизился к Героку. — И что по-вашему будут делать основные силы орков, едва увидят что армии сдерживающих их, больше нет?

— Орки пойдут с нами.

Тут раздался единый удивлённый выдох, паладины и вся свита короля таращилась на Герока так, словно впервые увидела его.

— Что? — король не верил ушам. — Орки пойдут с нами? Откуда вы это знаете? Да и с чего им идти с нами? Тор-шар дал вам это обязательство?

— Нет, но я собираюсь убедить его в этом. А что касается колонн орков, то я знаю как вернуть в лагерь Тор-шара.

— И как? — тихо спросил Эйнгель, но его голос отчётливо прозвучал по всему залу.

— Пак-пак помог мне в этом, он входит в круг Кул-тана, от его имени мы уже отправили послания ко всем кланам орков что откололись от Тор-шара. Думаю сейчас они уже на пути к нему, поэтому и нам стоит поторопиться.

— Как вы это сделали? Где нашли гонцов? — король был поражён действиями Герока.

— Орка могут говорить друг друга в далеко, — важно произнёс Пак-пак. — Это наш магия, наш секрет.

— И что дальше? — спросил король.

— Дальше Ваше Величество вы отправитесь с нами в лагерь Тор-шара, где попросите его стать нашим союзником, так как нам нужна его армия.

Король ошарашено таращился на Герока, затем выпалил в лицо — Ты безумец! С чего решил что Тор-шар даст своих воинов? С чего решил, что я соглашусь отправиться на верную смерть да ещё угроблю целую армию?

— Потому что другого пути как биться у нас не осталось, — Герок как всегда невозмутим. — Вы уже видели проклятых, именно это ждёт тех несчастных кому не повезёт умереть, а счастливы будут те, кто умрёт сразу. У нас нет выбора, в любом случае нас ожидает смерть, ведь договориться с Урсаланой нет возможности, она хочет истребить весь людской род.

— Это безумие, ваш план безумие, — шептал король, он даже махнул рукой словно желал прогнать слова Герока. — Чистое самоубийство.

— Задайтесь вопросом, желаете ливы для себя участи проклятого.

При этих словах Эйнгель вздрогнул, припоминая как выглядел человек, ставший проклятым.

— Нет, такой участи я не желаю ни для себя, ни для своих подданных.

— Вот именно поэтому нам и нужна армия Тор-шара, придётся с боем пробиваться к башне, и поэтому важен каждый клинок что есть в запасе.

— Но что если Тор-шар откажется иметь с нами дело?

— Мы должны убедить его, поэтому я и прошу вас отправиться со мной в лагерь Тор-шара. Как король Тор-шар оценить ваш ход, а дальше стоит прибегнуть к дипломатии, или сыграть на чувствах орков вернуться домой.

— Что за времена, — король вздохнув подошёл к распахнутому окну. Было жарко, очень жарко что впрочем неудивительно для этого времени года. Сейчас реки превращаются в ручейки, а маленькие ручейки и вовсе пересыхают. Вся надежда на дождь, но как правило в пронзительно чистых голубых небесах нет ни одной тучки что если бы не несла дождь, то давала на время спасительную прохладу тени. Вот и сейчас на всём небе нет облаков, лишь вдалеке одно единственное облако темнеет.

Ни кто не смел тревожить короля размышляющего о судьбе королевства, а король смотрел в небо, на то как облако чересчур стремительно приближалось, и что самое удивительное оно было тёмного цвета. Неужели? Сердце короля ёкнуло, все заметили как Эйнгель переменился в лице.

— Что с вами мой король? — кинулся к нему паладин.

Подбежав к королю, он проследил за его взглядом в небо, и на его лице отразился ужас.

— Дракон!

Все бросились смотреть окно, это и в самом деле дракон, он стремительно приближался к замку, уже можно было разглядеть его чёрную окраску.

— Это он, — Герок внимательно смотрел на приближающего исполина.

— Кто он? — едва шевеля губами спросил король. — Дракон что напал на Тавриду?

— Нет, это дракон что разговаривал со мной. Где выход на башню?

— Следуйте за мной, — один из паладинов вызвался проводить Герока.

Герок не отставал от паладина ни на шаг, они стремительно взобрались по крутым лестницам, вбежали на крепостную стену, где уже начинался хаос, стражники бросившись вплотную к стенам не отрывая глаз следили за тем, как дракон быстро приближался к замку. Герок не теряя времени поднялся на самый верх башни, было слышно как зычный голос начальника стражи приказал готовить арбалеты.

— Нет! — выкрикнул Герок.

— Что значит нет? — заорал что сил командир. — Эта тварь сейчас бросится на нас!

— Нет, не бросится.

— Доверьтесь ему! — услышал командир властный голос короля, он выбежал следом за Героком.

— Как прикажете мой король, — подчинился глава стражи.

Эйнгель с волнением наблюдал за тем, как дракон стремительно приближался, и мучился вопросом, правильно ли поступает, доверяя Героку. С другой стороны за последнее время произошло столь много невероятных событий, что одним больше или меньше уже не имело разницы.

Дракон подлетел к башне на которой стоял Герок, завис в воздухе, мощные потоки ветра исходящие от размашистых крыльев поднимали такой вихрь, что иные люди прижались к стенам боясь что порыв ветра сбросит их вниз.

— Я нашёл тебя! — услышал Герок знакомый рык дракона.

— Ты искал меня? Зачем?

— Я много размышлял, думал правильно ли поступаю избегая Урсаланы, а затем увидел Калькутту, то во что она превратила его.

— В мёртвое существо.

— Именно! — воскликнул дракон, и языки пламени вырвались наружу, пугая людей.

— И что ты собираешься делать?

— Я помогу тебе, верну старый долг Урсалане, что тяготит меня уже несколько тысяч лет.

Король наблюдал за Героком, он слышал как тот разговаривает с драконом, но не слышал чтобы дракон отвечал ему. И это его изумляло.

— Он говорит с ним, — пробормотал Эйнгель под нос. — Но отчего я не слышу его?

— Ты пойдёшь с нами? Мы собираем армию, чтобы пробиться к башне возникшей из-под земли.

— От самой армии проку будет мало, но она сгодиться для того, чтобы отвлечь Урсалану, для поддержания такого количество мёртвых тел потребуется много магии. Я отвезу тебя в саму башню, на её вершину, прямо в чертог Урсаланы, остальное будет зависеть от тебя.

— А что будешь делать ты?

— Биться с Калькуттой! — дракон взревел так, что люди поспешно закрыли ладонями уши боясь оглохнуть. — Я принесу упокоение моему брату.

— Ты не боишься смерти? Ведь ты последний из своего рода.

— Когда ты последний, не нужды бояться смерти, ибо род твой уже мёртв. Когда будешь готов, позови меня, я приду.

— Но как мне это сделать?

— Просто подумай, я учую твои мысли.

— Прилетев сюда рискуешь своей свободой, у в башне заперт эльф, у него может быть амулет подобный моему.

— Я не ощущаю магии эльфов.

И дракон поднявшись вверх сделал круг над башней, а затем мощным рывком устремился в небо.

— Он здесь? — на крепостной стене появился Мордрук, он был сильно возбуждён. — Дракон, он здесь?

Несколько стражников, перебивая друг друга, разом указали ему на быстро удаляющийся силуэт дракона. Мордрук с горьким сожалением устремил взор вслед исчезающему в голубом небе дракону.

— Какая жалость, — Мордрук дёрнул себя за ус, у него разве что слёзы не текли. — Он был тут, а я всё пропустил, — и сердито взглянув на Герока пробурчал. — Мог бы и позвать меня.

— Я сам не знал что он явиться к королевскому дворцу.

— О чём вы с ним говорили господин Герок? — Эйнгель внимательно уставился на вольного воина.

— Дракон поможет нам, он отправит меня на вершину башни, пока наша армия нападёт на армию порождений тьмы.

— А почему он не сделает это сейчас? Тогда будут спасены множество жизней.

— Потому что Урсалана встретит меня в полной силе, у меня не будет ни малейшего шанса прикончить её. Ей нужно поддерживать своих проклятых, и на это она тратит немало магического здоровья. И если её проклятые схлестнуться в жестоком бою, волей неволей ей придётся помогать им, она ослабнет и тогда я нанесу решающий удар.

— Значит должны погибнуть тысячи ради удачи одного бойца, — Эйнгель задумался, а затем быстро произнёс. — Хорошо господин Герок, мы отправляемся к Тор-шару.

— Ты хочешь просить помощи у Тор-шара? — Мордрук был удивлён. — Неужели думаешь, он пойдёт тебе навстречу?

— Узнаем.

— Тогда быть может попросит помощи или хотя бы совета у Аурелиана? — осторожно предложил Мордрук.

— Аурелиана нет в замке.

— Как нет? С чего ты это взял?

— Дракон сказал что он не почувствовал магии эльфов, а это означает лишь одно, его тут нет.

Разумеется, Мордрук в это не поверил, он буквально побежал к дверям в палаты Аурелиана, у входа с тех самых пор как он и остальные маги запечатали дверь, неусыпно находилась стража, два мага и два паладина. Маги сняв печати отворили дверь и застыли в немом оцепенении. Не было палат Аурелиана, ни его самого. Большая дверь вела в маленькую комнатушку, в такую маленькую что впору назвать её кладовой. Она пуста, только густая паутина по углам да комки вековой пыли, и красивая витиеватая надпись на стене на эльфийском языке.

— Что здесь написано? — спросил Листер у Мордрука, он всегда был у входа, постоянно карауля.

Мордрук прочёл надпись, неожиданно слова отделились от стены и закружив вокруг Мордрука растворились в воздухе.

— Что это? Что там было написано? — не унимался Листер.

— Если коротко, то прощай мой друг, всегда буду хранить память о тебе в моём сердце, — Мордрук почувствовал, какая невероятная усталость окутало тело. — Герок, ты отправишься к Тор-шару без меня, я порядком устал от длительных путешествий. Возьмёшь с собой Ланна, он потом всё мне расскажет.

— Хорошо.

Люди постепенно стали расходиться, лишь Мордрук продолжал стоять на месте, погружённый в свои воспоминания. А остальные маги, включая Листера, поражались силе магии Аурелиана, который умудрился создать, и в течение стольких веков поддерживать целый маленький мир в такой комнатушке, и то как ловко сумел обойти печати.

Глава 26

Отчего орки и люди воюют? Ни кто не даст ответа. Может оттого, что мы разные.

Размышление пьяного алхимика в таверне.

Эйнгель Первый тщательно подготовился к походу в лагерь Тор-шара, как король, он ехал на встречу с королём. Загодя отправил гонцов, чтобы король орков был в курсе визита, так требовал этикет королевского двора. Эйнгель решил что возьмёт всю свиту, личную гвардию паладинов, только надёжных проверенных воинов побывавших в битвах, раз орки уважают силу, они оценят его эскорт. Ещё обязательно пару баронов, те тоже отправятся со своей свитой, так что процессия будет внушительной. Тем самым он покажет Тор-шару насколько могуществен король Вольных Земель, и что всерьёз воспринимает короля орков. Примеряя королевские одеяния да такого случая, всё сделано из лучшего шёлка что привезли из восточных королевств, и камзол и прочее, Эйнгель накинул сверху красный плащ в чёрных ромбах подбитый соболиным мехом. Жарковато в нём будет, думал король, но и плащ тоже часть этикета. Надо будет приказать пажу начистить туфли из кожи синего варана, и чтобы как следует отдраил золотые пряжки.

Герок тоже готовился к выходу в свет, он прямиком направился в задний двор королевской башни, туда где несколько дней назад отдал куски чешуи кузнецу Горну. Кузнец едва завидев Герока, бросил дела и опираясь на молот ждал, когда тот приблизится.

— Это правда, что ты разговаривал с драконом? — в привычной для себя манере спросил он Герока.

— Да.

Кузнец покрутил головой в восхищении — Когда я увидел эту зверюгу, то решил что сейчас сдохну от страха, до чего огромна тварь! А уж когда огнём запылала из пасти, то сразу вспомнил все молитвы которые мне в детстве матушка читала, а ведь я нерадивый верующий. Когда дело касается драконов в легендах это одно, и совсем другое когда он тут перед тобой в плоти. Я до конца своей не забуду этот день, — и бросив молот воскликнул поднимая руки в верх. — Я Горн видел дракона! Вернусь домой всем об этом уши прожужжу! Как и о том, что я единственный кузнец, что делал доспехи из драконьей чешуи.

— Итак, ты сделал их?

Горн весело ухмыльнулся — Не обижай меня Герок, ведь всё-таки перед тобой лучший кузнец во всём мире. Хотя признаться, пришлось голову поломать над ними. Поначалу думал применить к ним умения делать доспехи из бычьей шкуры, — махнул рукой. — Глупая оказалась затея. Затем возился с ней как вываренной кожей, затея оказалась не лучше. Бился я над ними несколько дней и даже ночей, не поверишь глаз не сомкнул, но всё же сделал. Альфред! — позвал Горн подмастерья. — Неси моё произведение искусств господину Героку.

Альфред принёс свёрток перетянутый жилой. Герок разрезал жилу и развернул его. Его глазам предстали доспехи из драконьей чешуи, Горн стоял рядом с довольным видом.

— Не бойся Герок, с размером я не промахнулся. Это удивительный материал, он прочен как митрил, и лёгок как простыня, я был в восхищении, когда работал с ним.

Кузнец сохранил чёрный цвет чешуи, каждая чешуйка столь ладно подогнана к соседней, что даже не видно просветов между ними. А изнаночная сторона доспехов была серой. Герок провёл ладонью по доспехам, они чуть шершавые, жесткие, и отдавали странной прохладой. Герок заметил эту прохладу ещё тогда, когда нёс чешую кузнецу.

— Но самое прекрасное в нём это! — кузнец рывком схватив железный прут что был в огне прислонил его к доспеху. — Огонь не берёт эти доспехи! Ни что не в силах прожечь их, что и не удивительно, это же чешуя огнедышащего дракона.

Герок остался доволен работой кузнеца — Сколько лурингов я должен тебе?

— Нисколько, — Горн вмиг стал серьёзным, — я знаю ради чего ты стараешься, буду рад если мои доспехи сохранят твою жизнь.

Герок кивком поблагодарил кузнеца. Перед тем как отправиться в путь, он надел драконьи доспехи, приятная прохлада окутало тело, очень удобно для этого времени года, когда так яростно палит солнце.

* * *

Тор-шар ждал Эйнгеля, лично встречал его у входа в палаточный город, Тор-шар пришёл со всей своей свитой, здесь старейшины, Кул-тан, главы кланов. А также те орки что получив призыв Пак-пака решили приехать в стан Тор-шара, чему тот был не мало удивлён. Первым делом он подумал что это происки Орша, и остался при своём мнении.

Эйнгель Первый сидя верхом на белом откормленном жеребце остановился и знаком дал приказ остановиться всей процессии.

— Приветствую тебя Тор-шар — обратился Эйнгель к королю орков. — Сожалею, что нам приходиться встречаться при таких трагичных минутах, но всё же считаю своим долгом напомнить, что ты вторгся в мои владения и захватил мою землю.

Пак-пак вновь возложил на себя роль переводчика, он с невозмутимым видом встал посреди двух королей, не обращая внимания на яростное перешёптывание шаманов, узревшие у него за спиной посох Мул-тана.

Тор-шар ответил, Пак-пак переводил.

— Король орка приветствует тебя король человеков, Тор-шар рад что иметь дело с человек который знать что есть честь, король рад что ты держать слово и не начать войну.

— Нет времени для войны между нашими народами, сейчас угроза идёт и нам и вам, поэтому я считаю что оркам и людям следует объединить силы для борьбы с этим злом.

Тор-шар внимательно выслушал слова, призадумался, а вокруг него уже столпились советники, были слышны их приглушённые гортанные голоса. Затем Тор-шар произнёс ответ, Пак-пак перевёл.

— Тор-шар знать об угрозе, но Тор-шар не думать что есть мудрость биться. Орка бились в своей родина, и проиграть. Король знать что чёрный дым уже пожрать города людей, поэтому Тор-шар говорить ему жаль, но он пойдёт дальше, даже если будет война с король человек.

Эйнгель едва заметно перевёл дыхание, он предвидел такой поворот событий, и в самом деле глупо продолжать биться с тем, кого не знаешь как победить, особенно если твои павшие товарищи возвращаются к тебе переродившись в проклятых.

— И куда собираются бежать орки? Вы пройдёте через моё королевство, я даже прикажу пропустить вас без боя, но едва выйдите к границе другого короля, вас уже будет ждать другая армия. Это я готов вести с вами дела, но другие короли ни о чём не станут договариваться. Будет война и вы её проиграете, всё ваше племя что спаслось бегством из Великих Гор, исчезнет на равнинных землях людей. Кто не будет убит, станет рабом до конца своих дней. Хочешь ли ты Тор-шар чтобы твой народ превратился в раба ради несбыточной надежды на спасение?

В стане Тор-шара поднялся гвалт, орки наперебой что то предлагали своему королю, некоторые с злобой бросали взгляды в сторону Эйнгеля. А тот держался молодцом, не показывая вида насколько волнение охватило его. А волновался не только он, бароны захваченные для придания важности заметно нервничали, то и дело отпускали руки на рукояти мечей, и лишь строгий взгляд их короля заставлял не делать глупостей. А что касается пажей, то эти мальчишки впервые увидевшие орков просто тряслись от страха, один из них вцепился в руку Ланна, да ещё спрятался за его спиной. Тот с видом бывалого вояки глянул на пажа и заправски процедил сквозь зубы насчёт храбрости как у зайчишки.

Наконец Тор-шар произнёс.

— Отчего король человеков думать, что орка не спасётся? — меланхолично переводил Пак-пак. — Если бежать, то можно уйти от беда.

— Вы уже бежите от беды! — воскликнул Эйнгель. — Побежите ещё раз? А затем третий? Разве вы не понимаете, что настаёт конец мира? Зло, что вы орки выпустили из своих гор и первым делом поглотившее ваш дом, собирается разрушить весь мир! Не куда будет бежать, повсюду будет царить смерть и проклятые заполонят землю! — король умышленно сделал упор на то, что именно орки виноваты в причинах бедствия, и что всем грозит смерть.

Пак-пак хоть и знал, в чём заключается настоящая соль бедствия, всё же промолчал насчёт истинного положения дел.

— Неужели в вас орках совсем не осталось гордости? Разве нет желания отомстить за павших братьев и вернуть себе родной дом?! — Эйнгель так разгорячился, что даже жеребец под ним принялся нетерпеливо гарцевать на месте.

Едва Пак-пак перевёл это, как орки буквально взвыли от ярости и боли. Да они хотели мести! Да они хотели вернуться домой! Но не знали, как это сделать.

— Что хочет король людей? — видимо Тор-шар уже был готов к переговорам.

— Нам нужно объединить силы, объединить наши армии и выступить против армии проклятых, что охраняет тёмную башню. Мы знаем как уничтожить её и то зло что идёт от неё.

Услышав это Тор-шар сердито выкрикнул, а Пак-пак донёс смысл слов своего короля — Тор-шар говорить, что орка не станет воевать рядом с человек.

— Даже ради своего дома?

— Даже ради своей жизни.

Эйнгель уже не знал что делать, ему почти удалось убедить Тор-шара, а тут такое. Неожиданно вперёд выехал Орша, обращаясь к Тор-шару он грозно что то высказал ему. Эйнгель посмотрел на Пак-пак.

— Орша говорить Тор-шар не иметь прав говорить один за народ орка. Орша говорить что Тор-шар виноват в том, что орка лишились дома, и что только главы клана могут решать будет народ орка идти на война или нет.

Тор-шар в ярости бросился на Орша, тот ловко спрыгнул с лошади и успел выхватить секиру. Орки стоящие рядом Тор-шаром кинулись ему на подмогу, а Герок выхватив меч бросился прикрывать спину друга. Эйнгель едва успел остановить своих людей, те уже решили что королю угрожает опасность. Но мечи не успели схлестнуться, раздалось несколько гортанных выкриков и орки встали как вкопанные. Это были главы кланов, они что то высказали Орша и Тор-шару.

Пак-пак пояснил — Главы старых орков говорить что Орша прав, Тор-шар не иметь прав говорить за весь народ орка, главы старых орка и главы кланов будут решать что делать.

— А что делать нам? — Эйнгеля тяготило ожидание неопределённости.

— Вы гость в лагерь орка, вы отдыхать.

* * *

Эйнгель Первый разбил шатёр на том самом месте, где встретился с Тор-шаром. Его шатёр весьма вместителен, в нём укрывался король, его паладины, пажи, а также нашлось место для Герока и Орша. Пак-пак покинул их, видимо у него дела в лагере Тор-шара, что ж, ему было что рассказать. Бароны раскинули свои шатры, и над каждым развевался флаг, с одной стороны фамильный герб, на другой стороне герб короны.

Эйнгель сидел за столом, были вина, фрукты и хорошо прожаренный молочный поросёнок с ароматными специями, повар короля как всегда на славу постарался. Гостями были бароны. Орша сосредоточенным видом сидел у входа, полностью погружён в себя. Когда король предложил Героку позвать орка к столу, тот сказал что не стоит тревожить орка. Тогда король пригласил Ланна, парнишка стоял за спиной Герока.

— Что? — растерялся послушник. — Разве мне можно? Ведь я ещё не маг.

— Это не имеет значение Ланн, — с улыбкой произнёс Эйнгель. — Ты довольно храбрый юноша, и моё сердце наполняется уверенностью за будущее королевства, раз у меня есть такой храбрый и талантливый маг. Стул и кубок господину Ланну, — отдал распоряжение король пажам.

Те ловко поставили стул возле Герока, и едва Ланн сел, как перед ним уже был полый кубок вина.

— Не бойся Ланн, вино не столь крепкое как у нас, его пьют мои пажи, — счёл нужным успокоить парня король.

— По запаху это вино точно такое же что наливают у святых алтарей, — заметил барон в серебристых доспехах. — Оно сделано из роз и других цветов.

— Точно такое же пьют благородные девы, чтобы не расстаться со своей честью после пира, — расхохотался Гарольд по прозвищу Медведь, король специально взял его с собой, опасался оставлять во дворце.

Барона поддержали смешки сидящих за столом, король с лёгкой улыбкой принял довольно пошлую шутку барона. А вот Ланн засмущался, не хотелось ему выглядеть в глазах таких важных людей благородной девицей или изнеженным пажом, что своими манерами мог походить на эту самую девицу. Герок молча взял кубок Ланна, выплеснул его содержимое на пол, и отлил половину из своего. Ланн робко взял кубок, чуть пригубил, а затем большими глотками осушил до последней капли. Когда Ланн поставил кубок, все увидели как раскраснелись его щёки.

— А мальчуган то не из робких, — Гарольд добродушно посмеивался. — Слушай парень, бросай ты своих магов и поступай на службу королю, пьёшь ты как паладин, — и вновь рассмеялся.

Зато другой барон, сделал едкое замечание в адрес Герока — Видимо жизнь наёмника вконец тебя распустила, вылил вино предложенное послушнику самим королём.

— Вино в моём кубке тоже от короля, так что ничего предосудительного я не совершил, — невозмутимо ответил Герок.

— Я не в обиде на Герока, — быстро произнёс король не желая накалять обстановку из-за пустяка.

— И на Герока лучше не злиться, — Гарольд с усмешкой обернулся к едкому барону. — Нет смысла ссориться с тем, кто не боится смерти, проклятых, драконов и всех девяти тёмных кругов. Ты Герок уже стал легендой, берсеркер и вдобавок носишь драконьи доспехи, я слышал много легенд про доспехи из драконов, но то всё пустая болтовня, — нацелил указательный палец на Герока, — а у тебя они есть, — по раскрасневшемуся лицу барона и уже чуть заплетающейся речи было ясно, что тот пьян. — Ты уже стал легендой.

— Господин Герок самый настоящий герой, — вмешался в разговор Ланн, вино подействовало и на него. — Если бы вы видели как он рубил этих проклятых, от них куски мяса летели.

— А ну-ка послушник, поведай мне ту историю, — подзадорил парнишку Гарольд.

— О, — Ланн заметно воодушевился, — тот бой произошёл возле моста ведущего в город орков. Проклятые нас окружили, мастер Мордрук потеряв силы лежал без чувств, бились я, сэр Арий, Герок и Орша. Проклятые наседали, их были сотни! — воскликнул мальчишка нисколечко не смущаясь что привирает. — Я умудрился снести головы двум проклятым, сэр Арий уложил десятерых, Орша раскроил черепа двум десяткам, но господин Герок…, - глаза послушника сияли от возбуждения. — Господин Герок валил их без счёта.

Внимание самого Герока привлёк паладин что откинув полог, впустил в шатёр Пак-пак, Герок тотчас встал и подошёл к шаману. Эйнгель тоже заметил вошедшего орка, но не стал вмешиваться в разговор.

Орша молча посмотрел на Пак-пак, тот кивнул, и Орша поднялся.

— В чём дело? — спросил Герок у шамана.

— Главы кланов дать свой голос, голоса стали равны, — Пак-пак был сдержан. — Кул-тан поддержать король, но старейшина поддержать война с проклятым и вернуться домой.

— Что это значит?

— Раз решения нет, у народ орка может быть новый король.

— И кто им может стать?

— Я! — голос Орша так громыхнул, что все разговоры за столом прекратились, а Ланн рассказывал что то веселое и увлекательное, Гарольд то и дело хохотал во всё горло, король сдержанно улыбался, а пажи краснели как девицы.

— В чём дело? — Эйнгель хотел знать решение орков.

— Голоса разделились, часть орков поддерживают наш план, часть против, у Тор-шара нет решающего голоса и его власть зашаталась, — коротко начал пояснять Герок. — И Орша пользуясь случаем хочет занять трон, стать королём орков.

— У тебя это может получиться? — монарх заинтересованно глянул на Орша.

— Да, — ответил тот. — Я бросить вызов Тор-шар, Пак-пак передать его, мой клан поддержать меня.

— И что это значит?

— Будет бой, — Пак-пак пристукнул посохом по полу, — бой до смерть. Если Орша выиграть он король, он пойдёт с тобой на тёмный башня.

— А если проиграет, то наши шансы на победу на Урсаланой невелики, — Эйнгель грустно усмехнулся. — Но хоть призрачный, но всё же шанс.

— Есть беда, — продолжил шаман, — бой идёт в два воина. Первый бой друг, затем тот, кто хочет стать король.

Орша положил руку на плечо Герока. — Я желать чтобы ты быть мой десниц.

— Я выйду на бой ради твоей победы.

— Ты в одиночку против орка? — Герольд с сомнением покачал головой. — Ты силён и быстр, но орк сильнее. Хоть ты и берсеркер.

— Когда будет состязание? — спросил Эйнгель у шамана.

— Завтра рассвет, я сказать что у Орша есть друг, — Пак-пак выглядел довольным, он покинул шатёр.

— Ну что, — Гарольд вытер сальные губы краем скатерти вышитой золотыми и серебряными нитями. — Завтра нас ждёт знатнейшее зрелище, ради того стоит проспаться, — барон поднялся, чуть покачнулся, Ланн проворно подскочил к нему, поддерживая грузное тело. — Ах ты проныра, — ласкового потрепал непослушные вихри мальчишки. — Нравишься ты мне, у меня куча дочек, одна меньше другой, но нет сына. Клянусь алтарём Девы, если мы выберемся из этой заварушки живыми, я отдам замуж одну из них, у меня как раз есть твоя ровесница.

— Благодарю вас барон, — Ланн просто опешил от столь щедрого предложения поэтому не нашёл что сказать. Он аккуратно вывел барона из шатра короля и отвёл в шатёр над которым развевался стяг Гарольда.

— Думаю нам всем стоит хорошенько отдохнуть, — сказал король. — Завтра мы узнаем, насколько благоволят нам небеса.

Все покинули шатёр короля, в том числе и Герок с Орша, как они объяснили, хорошенько отдохнуть они могут лишь на земле покрытой травой, так им привычней.

* * *

Наступил тот утренний час, когда солнце уже встало, осветило землю, роса исчезла, но утренняя прохлада ещё держалась. За ночь орки соорудили небольшую арену, выставили ограждения, очертили на земле красный круг и выставили деревянные помосты. Лучшие места заняла знать орков, старейшины, главы кланов и шаманы. А одно место выделено Эйнгелю, ему позволили взять с собой лишь двоих, Король выбрал пажа что держал наготове сундучок, и Ланна, чему был сильно удивлён сам послушник. Остальным людям желающим посмотреть бой пришлось довольствоваться местами среди орков что были не так знатны. Практически все кто отказались, кроме Герольда, он сердито ворча всё же занял место поближе к изгороди.

Ударили барабаны, на середину круга вышел Кул-тан, он начал громко произносить речь, орки что плотным кольцом окружили арену одобрительно шумели после каждого громкого слова произнесённого главным шаманом. Эйнгель и глазом не успел моргнуть, как возле него появился Пак-пак, он начал вкратце переводить слова Кул-тана.

— Кул-тан говорить что сейчас решаться судьба народа орка. Кул-тан говорить кто победить в бой, тот быть король орка, таков обычай. И тот кто победить, тому благоволит Великий Орк. Также Кул-тан сказать о роде воинов, и почему они решиться выйти на бой.

— Какие они всё-таки друзья! — воскликнул Ланн.

— Или Орша не захотел рисковать своим кланом, — заметил король.

— То есть? — Ланн был удивлён словами Эйнгеля.

— Как я понял, Тор-шар уже не пользуется благосклонностью среди подданных, но всё же довольно прочно удерживает власть. Неужели у Орша не осталось в родном клане надёжных и проверенных товарищей? Пусть он и изгнанник, пусть и прошло так много лет? Уверен в том, Орша не стал рисковать благополучием своего клана, в случае победы у него будет надёжная опора, а если проиграет, то ни кто из его клана не пострадает. Орша поступает дальновидно, рискую жизнью Герока, он выводит из-под удара свою семью, — поделился догадкой король. Он заметил разочарованное лицо Ланна. — А что ты всё время пишешь в своей книге?

— Вы тоже заметили, — Ланн смущённо улыбнулся. — Видите ли мой король я веду заметки всего что считаю интересным и важным в истории нашего королевства.

— О, — удивлённо протянул Эйнгель, — у вас задатки архивариуса.

— Кого? — не понял Ланн.

— Хранители прошлых времён, так их ещё называют, они записывают все важные события для потомков. Позвольте взглянуть? — и получив книгу неспешно пролистал её. — Красивый почерк, знаете, если не выйдет с изучением магии, я готов предоставить место среди моих писцов, и уверен, что там ты добьёшься больших успехов.

— Спасибо мой король, — сбивчиво поблагодарил растроганный послушник.

Разом ударили несколько барабанов, заставивших вздрогнуть всех людей под язвительный хохот орков, на арену вышли четверо, с одной стороны Орша и Герок, с другой Тор-шар и высокий, даже для орков, могучий воин в латаных доспехах, он был закован с ног до головы, даже лицо надёжно прикрывала стальная пластина. При виде напарника Тор-шара с большей части орков прозвучали одобрительные возгласы.

— О небеса, — прошептал побледневший Ланн, — он просто монстр.

— Это далёкий брат Тор-шар, Шох-шар.

— А почему к вашим именам добавляются шар или пак? — этот вопрос уже давно мучил Ланна.

— Вторая часть имя орка, имя клана орка, — пояснил Пак-пак.

Кул-тан жестом подозвал к себе всех четверых, к шаману подошёл его помощник держа в руках широкую глиняную миску. Кул-тан запустил в миску палец, обмакнул его в тёмно-красную тягучую жидкость и стал наносит узоры на лица орков и Герока.

— Что это? Неужели кровь? — Ланн глянул на Пак-пак, тот молча кивнул подтверждая слова послушника.

Когда Кул-тан закончил разрисовывать лица бойцов, он отдал распоряжения разойтись в стороны.

— Первым будут биться десница, — Пак-пак заметно напрягся, было видно за кого он переживал.

Нежели шаман поставил на Орша, Эйнгель усмехнулся, но почему, рассчитывает что в случае победы займёт важный пост при новом короле? Да тут интриг не меньше чем при королевском дворце.

Разом ударили барабаны, отбивая тяжёлый ритм от которого сердце дрожало и начинала бурлить кровь. Шаман покинул круг, Шох-шар и Герок вышли на середину круга, встали друг напротив друга. Орк хохотал глядя на человека, оскалив зубы грозно зарычал, и его поистине звериный рык поддержали соплеменники радостным улюлюканьем. Шох-шар выхватил из-за спины секиру, излюбленное оружие орков.

— Она чёрная! — в отчаяние выкрикнул Ланн.

У Шох-шара секира из небесной стали, из той самой стали, из которой сделан меч Герока. Подняв секиру над головой, орк протяжно заревел как дикий бык и обрушил всю свою мощь на Герока, точнее на то место где он только что был. Герок ловко увернулся от сильного удара, даже земля содрогнулась.

— У него есть шанс, — бормотал себе под нос Гарольд. — На нём лёгкие доспехи что делает его быстрее противника, а на этом кабане куча железа, быть может эти доспехи и хороши в бою, но они мешают двигаться.

И словно в подтверждении слов барона Шох-шар неуклюже завертелся на месте, ища противника. А Герок уже достал свой меч, орки неистово заорали указывая соплеменнику где его враг, и едва Шох-шар обернулся в сторону Герока, как последнее что он увидел в своей жизни это остриё меча стремительно влетевшее в прорезь между пластинами шлема. Мёртвое тело в абсолютной тишине пало на землю, раздался лязг доспехов. Притихшие орки непонимающе переглядывались между собой, в их головах не укладывалось то, что они сейчас увидели. Шох-шар был не просто здоровым и сильным орков, он действительно был могуч, он мог выйти с голыми руками против тролля и разорвать тому пасть. И вот сейчас он лежит на земле, а из прорези шлема на траву тонкой струйкой течёт его алая кровь. Герок молча вернулся на свою сторону, Орша сидя наблюдавший за боем поднялся и вышел на середину арены. Подоспевшие орки с трудом подняли тело павшего собрата и уволокли его. На арену вышел Кул-тан и произнёс речь глядя в сторону Тор-шара, что сидел на своём троне в синих доспехах и был мрачен как тяжёлая нависшая грозовая туча. Его глаза выражали безумную ярость.

— Что он говорит? — поинтересовался Эйнгель у Пак-пака.

— Кул-тан говорить что Великий Орка показать своё благоволение, и по обычай шаман просить короля готов ли тот драться что бы продолжать вызов.

— И я даже знаю ответ Тор-шара, — понимающе усмехнулся король. — У него просто нет выхода.

Тор-шар ничего не сказал, он вышел и встал напротив Орша, Кул-тан покинул арену, ударили барабаны. На Орше те же самые доспехи в которых выходил будучи бойцом арены в Тромбе, за столько лет скитаний в королевствах людей Орша не искал им замены, в них он покинул родину, в них же собирался вернуться обратно. Тор-шар достал меч, Орша секиру, оба взмахнули разом, металл схлестнулся с такой силой что полетели искры. Орша невольно отступил назад, Тор-шар принялся наседать, он с яростью обрушивал на соперника удар за ударов, одни Орша успевал отбить, другие попадали по доспехам.

— Он даже не может нанести удар по королю, — Ланн в сильном волнении, он переживал за Орша как за друга.

Вот Орша замахнулся, Тор-шар с невероятной ловкостью отскочил назад, и его меч описал ровный полукруг, но Орша предвидя это, выставил секиру и отбил удар. Барабаны гремели, орки издавали воинственные выкрики. А затем удар уже нанёс Орша, его король орков без труда отбил, а второй удар Орша пришёлся по доспехам короля.

— Они даже не поцарапались! — в изумлении выкрикнул Ланн. — Из какой руды они сделаны? — но ни кто не ответил ему.

Тор-шар принялся наносить удары сверху вниз, целясь по голове противника, каждый раз Орша едва успевал отбить удар. Тут Тор-шар изловчился и совершил классическую хитрость, он что сил ударил в колено так, что Орша был вынужден опуститься на него. И когда в яростном крике Тор-шар замахнулся как ему казалось для последнего удара, Орша увидел возможность для победы. Король орков открылся, и Орша стоя на колене ударил секирой снизу вверх, под подбородок королю. Шлем слетел с его головы, а сам он попятившись назад не удержался и рухнул на спину. Орша молниеносно вскочил и поставив ногу на грудь короля что то выкрикнул.

— Что он сказал? — живо спросил Эйнгель захваченный поединком.

— Он сказать что Тор-шар может сдаться, и тогда будет жив, как велит обычай он должен признать новый король.

— Вот оно что, значит сейчас нас ждёт кровавая развязка.

Тор-шар отрывисто что-то выкрикнул в лицо давнего врага, Пак-пак едва открыл рот чтобы перевести, но Эйнгель произнёс — Всё понятно и без слов.

Под мрачный бой барабанов Орша замахнулся секирой и снёс голову Тор-шару. Барабаны замолкли, Кул-тан вышел на арену с непроницаемым лицом и громко возвестил имя нового короля, раздался громовой рёв выражающий радость. Орша поднял руку, успокаивая свой народ, и когда стало тихо произнёс несколько слов, после которых иные орки озадаченно стали переглядываться, другие встретили слова со скрытой злобой, но многие с радостными и воинственными воплями.

— Что он сказал?

— Наш король сказать что армия орка будет биться с армия людей чтобы победить зло и вернуться дом.

У Эйнгеля от сердца отлегло после этих слов, он открыл сундучок, что держал паж, достал небольшой изящный кувшинчик и отпил вина.

* * *

Уже в шатре, когда Герок вернулся к королю, Герольд расстилал карту королевства.

— Иди к нам великий воин, — с довольным видом подозвал к себе Герока барон. — А ну подвинься, — довольно бесцеремонно Герольд отпихнул барона стоявшего рядом. — Я тут прикидываю, как нам организовать битву с этими порождениями тьмы. Как я понимаю наша цель измотать силы, а затем прорваться к самой башни, подняться наверх и что то там порушить?

— Вы всё прекрасно поняли барон Герольд, — король не стал посвящать ни его, ни остальных что бой с проклятыми лишь для отвода глаз, чтобы дракон мог поднять Герока на вершину башни.

— Тогда не всё так плохо мой король, — Герольд заводил пальцем по карте. — Не знаю что за враг у нас, но позиция у него не самая лучшая, Серебряные земли расположено очень удачно, в так называемом кувшинном горлышке. Что за дурацкое название, и кто его придумал, — барон смачно сплюнул на пол. — Хорошо для нас то, что это самое горлышко единственный выходи из Серебряных земель, позади уже опустошённые земли, а дальше за ними река Стикс за которыми земля орков. Значит единственная дорога это вот тут, — и барон ткнул пальцем на узенький перешеек. — С одной стороны горы, весьма отвесные, просто так по ним не вскарабкаешься. С другой стороны глухие леса вперемешку с болотом, тоже весьма трудны для перехода. Остаётся только эта самая дорога.

— И что предлагаете? — король подошёл к карте внимательно разглядывая её.

— Мы перекроем проход от края до края, — вместо Герольда ответил Герок.

Барон одобрительно глянул на него — Соображаешь, молодец. Мы срубим лес и выстроим частокол, тут как вы видите река, она не очень то и широка, но весьма глубока, перекроем её, а воду пустим в долину, где стоит эта треклятая башня.

— Вы хотите смыть её, изменив русло реки? — изумился один из баронов.

— Конечно нет, — с презрением глянул на задавшего вопрос Герольд. — Русло станет нашим рвом, а вода, затопив долину, превратит её в месиво. Если судить по словам паладинов, проклятые не очень то и умны, просто бросаются в бой. Мы спровоцируем их, они кинуться на наши укрепления, а мы обрушим на них град из катапульт. Мы непросто измотаем их силы, мы подорвём их настолько, что сами перейдём в наступление.

— По тому самому месиву из грязи? — со злой иронией спросил униженный язвительным тоном Герольд барон.

Тот нахмурился — Согласен, тут я просчитался.

— Но ваш план меня устраивает, если и есть недоработки, то они несущественны, — Эйнгеля и в самом деле устраивал такой план, ведь главное это отвести на себя внимание проклятых, а всё остальное на плечах дракона и Герока. Хотя и риск был большим. — Надеюсь что ваш дракон прилетит господин Герок.

— И я на это надеюсь, — Герольд пристально глянул на Герока. — Хочу верить что твой дракон прилетит, потому что у них есть точно такая же тварь что разнесла замок Семерика, и как биться с ней, понятия не имею.

На что Герок спокойно ответил — Этот дракон не мой, и он прилетит.

— Тогда решено, после того как я выскажу своё уважение новому королю орков. И отправлюсь в Королевский Замок, попробую собрать оставшиеся силы.

Глава 27

Войны — необходимое зло. Зло, потому что гибнут люди, необходимое оттого, что одним приходится защищаться от других. Если же не сопротивляться, то тогда из-за постоянных войн воцариться хаос по всей земле.

Соглашение достигнутое в Зале Собрание Земель в первый год своего открытия.

— Живее! Живее! — надзиратели то и дело сурово покрикивали на порядком уставших людей, те буквально с ног валились, а тех кто упал без сил, отволакивали в палатки для отдыха, где за ними ухаживали жрицы алтарей.

Барон Гарольд всё рассчитал, как думал до последней мелочи, и всё шло по его плану. Кувшинное горлышко перегорожено неприступной стеной. Сменив русло реки, Гарольд получил глубокий ров, а воду всё-таки направил в сторону лагеря проклятых. Идея удалась отчасти, равнина на которой стояла орда была идеальна для того, чтобы её затопить, но вода нашла для себя новое русло. Неожиданно для всех произошло землетрясение и образовалась трещина что протянулась до тёмной башни, вот туда то и устремилась река.

— Думаете, это атлант? — спросил Ланн у Мордрука, маг приехал в лагерь и остановился в палатке Герока.

— А кто ещё, — Мордрук пристально посмотрел на башню, клубы мрака продолжали кружить над ней. — Интересно, почему она не обрушит на нас всю мощь? Если ей удалось уничтожить несколько городов сразу, то ничего не стоит превратить всех нас в проклятых.

— Тщеславие, — невозмутимо произнёс Герок. — Она уверена в победе над нами насколько, что хочет потешить своё самолюбие, наблюдая за тем, как мы будем гибнуть от рук наших собратьев что вчера ещё были людьми.

Барон Гарольд оказался неплохим полководцем, сразу за руслом как и планировал воздвиг неприступную стену состоящую из земляного рва, частокола и башен стоящих друг от друга на несколько сотен локтей. За ними располагался лагерь, куда стекались силы со всего королевства. Гарольд не рискнул собирать всех сразу в одном месте, сказывался многолетний боевой опыт. Приказал баронам являться со своим войском только после того, как те получат указание. А вот орки не стали затягивать с прибытием, через несколько дней после восшествия Орша, армия орков явилась в полном составе. Несколько десятков тысяч сильных воинов известных своей свирепостью, решимостью, желанием и умением воевать. Единственное что омрачало их боевой настрой, так это осознания того факта что их противник сородичи, лишившиеся душ из-за козней атланта. Орки разбили лагерь рядом с лагерем людей, и вопреки опасениям ни каких стычек между людьми и орками не произошло, правда ни друг к другу в гости не ходил.

Гарольд относился возложенным на него обязанностям крайне серьёзно, а ведь не было такого чтобы король во всеуслышание заявил о его назначении на должность главнокомандующего, ведь главным в армии всегда король. Но Эйнгель и не противился такому самопроизвольному назначению, зная насколько обширно боевое прошлое Гарольда.

Барон не жалел людей, заставляя их работать день и ночь, создавать ров, частокол, кузнецов ковать оружие и править доспехи. Но ни кто не видел и не мог сказать он всё это время ни чем не занимался и отлёживался в своём шатре коротая время за бутылкой крепкого вина. Все видели что барон всегда занят, он то проверял амуницию прибывшего пополнения, то лично следил за тем как возводилась башня, и наблюдал как сооружают очередную катапульту.

Гарольд отдал приказ, что бы те, кто ранее был в войсках баронов явился на службу, а также тот кто силён, здоров и высок. У ряда шатров в течение нескольких дней стояла длиннющая вереница разномастных людей. Что это за люди! И простолюдины, и обедневшие благородные, праздношатающиеся бездельники надеющиеся на то, что война поможет обогатиться им, и те кто пришёл дабы защитить свой дом, а также те кто ушёл из армии, но не найдя себе места в мирной жизни решился вернуться к оружию. Людям тут же выдавали доспехи и оружие, наспех скованные и отлитые доспехи всё же были какой ни какой защитой. А оружие каждый выбирал себе под стать. Как к примеру один молодой здоровяк, он с презрением откинул от себя рыцарский меч, и выбрал большущий боевой топор.

— Я лесоруб, — усмехнувшись пояснил он. — Этим мне сподручней махать.

Однажды барон стал невольным свидетелем ссоры, он быстро подошёл к спорившим чтобы пресечь её. Непонятно кто был зачинщиком и из-за чего возник шум, но королевский рыцарь бранился с колоритным персонажем постарше средних лет, в затёртых кожаных доспехах. Он был невысокого роста, но весьма громкий на голос, и виртуозно крыл на чём стоит свет рыцаря, тот в долгу не оставался. Так они и бранились на потеху людям окруживших их.

— В чём дело? — рявкнул Гарольд, сразу стало тихо.

— Это старик собирается в ополчение, — вытянувшись перед бароном пояснил рыцарь. — Я ужесказал этому старику чтобы шёл прочь, а он…, - рыцарь не успел договорить.

— Кто старик? — выпалил его противник. — Да мне под силу прямо сейчас скрутить тебя в бараний рог и запихать обратно мамке под юбку, в ту самую дыру, из которой ты появился.

— Прикуси язык! — терпение рыцаря на пределе. — Куда прёшь, сказано тебе здоровые и молодые.

— Попробуй назвать меня стариком и даже доспехи не спасут тебя! — грозно выкрикнул мужчина.

— Ты не здоров.

— Здоров как бык!

— Ты одноглазый раздери тебя тёмные круги! — не сдержавшись рявкнул рыцарь во всё горло. — И с пяти шагов не попадёшь в ствол дуба.

— Зато не промахнусь по тебе сопляк!

Гарольд расхохотался — Ай да бравый молодец! Вижу, вижу запал старой гвардии, не то что у нынешнего поколения что молоко пьёт да за юбки мамок держится, — он добродушно похлопал по плечу горячего спорщика. — Ты мне подходишь. Как твоё имя?

— Его зовут Берн, — раздался голос паладина что подле барона.

Берн расплылся в радостной улыбке — Сэр Кирке, я вас не узнал! Как же рад видеть вас во здравии.

— Ты знаешь его? — спросил барон паладина.

— Да, он был оруженосцем у моего отца, и весьма достойный и отважный человек.

— Тогда дайте ему доспехи рыцаря.

— Рыцарские доспехи предназначены для рыцарей, — сдержанно произнёс обидчик Барна.

— И то верно, — обращаясь к Берну, Гарольд сказал торжественным голосом. — Встань на колено оруженосец Берн, — и когда тот повиновался, достал меч и возложив на плечо ему громогласно объявил. — Я барон Гарольд властью данной мне от рождения произвожу тебя в рыцари. Встаньте рыцарь Берн.

Берн поднялся, он был растроган и взволнован — Благодарю! Благодарю вас барон!

— А теперь выдайте ему рыцарские доспехи.

* * *

Вечером, когда Гарольд нашёл для себя редкую минуту отдыха в шатёр вошли дозорные, по их лицам и по тому, что пришли они в поздний час, понял что вести не из лучших.

— Говори, — обратился он к первому на кого пал его взгляд.

— Мы провели разведку в долине как вы и приказали, там твориться что-то непонятное.

— То есть?

— Эти проклятые пришли в движение.

— Они выступают? — у него перехватило дыхание, ещё не все силы подошли, ещё нет короля, ещё не всё готово.

— Нет, они собирают свой лагерь, точно также как и мы.

— Что?

— Они создают свою армию, у них уже появились катапульты, они разделяются на отряды как и мы.

— Меняют тактику?

— И это ещё не всё, у них появились костры.

— Костры? — барон вскинул голову. — И что с того?

— Ещё вчера такого не было, мы наблюдали за проклятыми несколько дней, и только сейчас они зажгли костры. Барон, к чему бы это?

— Откуда мне знать? — рявкнул тот, да так что дозорные попятились назад.

Гарольд нервно прошёлся по шатру, взвешивая услышанное с тем, к чему он был готов. Решил что сообщит Героку и остальным по утру о вестях что принесли разведчики. А пока, пока…

— Надо звать остальных, — произнёс размышляя вслух. — Пора звать остальные силы. Медлить нельзя, ибо времени у нас уже не остаётся.

— Мой барон, — осторожно, стараясь не навлечь гнева, произнёс дозорный. — А мы готовы к битве? Я не вижу дракона которого нам обещал вольный воин, а вот дракона на той стороне наблюдаю уже несколько дней.

— Уж не боишься ли ты воин? — барон язвительно сплюнул на пол. — Хочешь жить вечно? Тогда иди к алтарям, они обещают спасение души, а я говорю, тебя ждёт битва, боль и возможно смерть, если повезёт то лёгкая, а если нет, то будешь подыхать несколько дней, корчась и крича от боли, моля чтобы тебя добили из сострадания. Ты готов к этому?

Дозорный молчал тяжело дыша, а затем выдавил — Да мой барон, боюсь смерти, — и добавил твёрдым тоном. — Но я пойду на смерть ради своей страны.

— Надеюсь на это. А вот готовы ли мы? Вот и увидим, потому что больше сил взять нам неоткуда. Свободны.

Когда дозорные вышли из шатра и жадно большими глотками вздохнули воздух один из них спросил товарища — Отчего ты не сказал что их силы превосходят наши?

— Потому что это не изменило бы ничего, — мрачно ответил его напарник, — или не слышал что говорили маги, наша смерть это вопрос времени. Или умрём в битве, или превратимся в проклятых. Я выбираю смерть в бою.

— И я тоже, — эхом отозвался другой.

* * *

Наступило утро, лёгкая дымка тумана застилающего равнину медленно испарялась под лучами проснувшегося солнца. Наступают самые жаркие дни, когда воздух прогревается настолько, что людям трудно дышать. А у кувшинного горлышка стояла армия надёжно закованная в доспехи, особо тяжело рыцарям да паладинам. Скинуть разогревшуюся сталь им не позволяло положение, нужно всегда быть наготове. И вот туман над равниной уходя открывал изумлённым взглядам людей целый лагерь проклятых что бы скрыт от них. Если ещё недавно проклятые представляли из себя пусть и громадную, но всё же беспорядочную орду лишённую хоть какого управления, сейчас же перед людьми самая что ни на есть настоящая армия.

— Это что катапульты?! — наиболее острые на глаз рассмотрели их на равнине.

— У них и башни на колёсах есть! — хором раздавались голоса с разных концов.

— Что это они там строят?

— Но ведь вчера ещё тут ничего не было! — истерически выкрикивали другие.

Гарольд угрюмо смотрел на равнину с дозорной башни, ситуация резко менялась, и если накануне был уверен в надёжности укреплений, то сейчас думал как долго они смогут продержаться.

Повернувшись к помощнику сухо отдал приказ — Любому кто дезертирует отрубить голову перед отрядом из которого бежал. И позовите мне Герока и Мордрука.

Уже в своём шатре прихлёбывая вино прямо из кувшина нисколько не заботясь о том, что капли вина падают на стол, Гарольд мрачно взглянул на вошедших мага и вольного воина.

— Итак, не хотите просветить меня насчёт этих проклятых? Откуда в них такая перемена? Ещё вчера они просто бродили по долине, а сейчас, всего за ночь они построили катапульты, башни, и создали самую настоящую армию, армию нежити.

— Про них мы знаем не больше вашего барон Гарольд, — Мордрук присел за стол. — Но думаю, это проделки Урсаланы, ей по силам так преобразить своё же создание.

— Эта Урсалана, всегда хотел спросить, кто она и почему представляет такую угрозу?

— Она атлант, — начал было объяснять Мордрук.

Гарольд грохнул кулаком по столу — Я слышал это и ничего не понял! Объясни мне на пальцах маг, чем она так опасна и отчего столь могущественна! Ей по силах уничтожать города и воскрешать мёртвых, которых как утверждали вы маги воскресить просто невозможно!

Мордрук устало провёл ладонью по лицу — Я ничего вам не смогу объяснить, скажу лишь что она и в самом деле такая могущественная, и она просто хочет уничтожить нас. Наша цель разбить её армию и подняться на вершину башни.

— И сделав, это мы убьём её? — Гарольд недоверчиво хмыкнул и посмотрел в сторону Герока. — А какая роль у тебя? Отчего наш король так возиться с тобой? Неужели ни кто другой не проткнёт мечом этого атланта?

— Нет.

— И почему?

— Потому что это по силам лишь Героку, — поспешил пояснить маг.

— А разве мне не удаться сделать это? — не унимался барон.

— Ты даже не дотронешься до неё, — невозмутимо произнёс Герок.

— Что? — Герольд вспылил.

— Нужно быть как Герок, — быстро сказал Мордрук.

— Что значит быть как он? — вскричал барон. — Быть…, - тут он осёкся. — Быть берсеркером, иметь пустоту вместо души. Вот оно что. Ладно, — забарабанил пальцами по столу, и едва открыл рот в шатёр влетел стражник.

— Король вернулся!

* * *

Эйнгель вернулся, а за ним следовали конные рыцари в стальных доспехах, держа в руках пики, на доспехе каждого был виден герб, руки держащие солнце, герб Зингера.

— Всего триста, — уныло протянул кто то из воинов что успел быстро пересчитать их.

— Идиот, — смачно сплюнул рыцарь Берн. — Конные рыцари Зингера дорогого стоят, эти триста с лёгкостью заменят сразу три тысячи, дорого они обошлись ему.

Гарольд встретил Эйнгеля возле королевского шатра — Приветствую мой король, и рад видеть что вы смогли привести дополнительные силы.

— Я также рад видеть вас всех, — король первым делом отыскал взглядом Герока, облегчено вздохнул, уж больно много на него поставлено. — Я ценю ваш вклад в оборону барон, вижу вы успели сделать всё то, что планировали. Мне горестно видеть пустошь на тех местах, где раньше стоял лес. Когда всё закончиться я прикажу высадить по два дерева вместо одного срубленного. Ведь мы закончили приготовление?

— Почти.

— Мы готовы к битве?

— Лучше уже приготовиться не сможем.

— Тогда нам надо обсудить нашу стратегию.

Уже в шатре, стоя над картой Эйнгель в окружении баронов и военачальников, узнавал последние новости.

— Что значит они изменили своё поведение? — не понял король.

— Раньше это были просто бездушные тела слонявшиеся по равнине или стояли на месте, а теперь они собрались в армию, у них даже вооружение появилось, они разбиваются на отряды.

— Но почему? — король глянул на Мордрука.

Тот пожал плечами:

— Быть может…

Тут до ушей находящихся в шатре долетел гвалт снаружи, а потом в шатёр осторожно заглянул стражник — Вы должны увидеть это, точнее услышать.

Все вышли за стражником, люди в суматохе бегали по земляному рву пристально вслушиваясь в далёкие гулкие удары что разлетались по всей равнине. Они шли из лагеря проклятых, который стал ещё больше и заметно приблизился к лагерю короля.

— Что это? — встревожено спросил Эйнгель, вслушиваясь в тяжёлые удары.

— Это боевые барабаны орков.

— Что? Барабаны орков?

— Да мой король, — подтвердил слова рыцаря Гарольд. — Когда орки собираются напасть на противника, то накануне боя бьют в барабаны.

Тут раздался ещё барабанный бой, теперь уже гораздо ближе, этот барабанный бой шёл из лагеря орков.

— Видимо король Орша принял вызов, — усмехнулся Гарольд. — Теперь Ваше Величество, мы точно знаем когда ждать нападение.

— И когда?

— Завтра. Одного я не могу понять, отчего проклятые так поступают?

— Дело в Урсалане, — с уверенностью произнёс Мордрук, — она не только в состоянии забрать душу и жизнь, но и прочитать то, что бы в той душе.

— То есть она использует против нас, наши же знания?

— Да.

Барабанный бой из лагеря орков приобретал неровный ритм, люди волновались, а кто то равнодушно взирал на это волнение.

— Сегодня многих из нас ждёт последняя ночь в этой жизни, — произнёс король, — пусть каждый проведёт её так, как считает нужным.

До Берна долетело пожелание короля, он усмехнулся — Вот я бы сейчас не отказался от эля в таверне и от толстой девки, да только нет ничего поблизости.

* * *

Барабанный бой бил не смолкая, как со стороны лагеря проклятых, так и из лагеря орков. Многих людей эти барабаны раздражали, были и такие кто порывался пройти в лагерь орков и самолично разбить все их барабаны. И быть может так и произошло, желающих не мало, но все они останавливались королевской стражей. А потом всё разом стихло, и воцарилась тишина. Было уже поздно, когда ночь опустилась неся живительную прохладу. Вскоре тишину в лагере нарушали только ржание встревоженных лошадей, приглушённые разговоры у костров, да лязг доспехов и оружия. Многие не могли уснуть, они то и дело бросали боязливые взгляды в сторону проклятых, и видя сотни и сотни горящих огней съёживались в предчувствии скорой битвы. А были такие которым всё не почём. Как Берну, ставшему накануне битвы рыцарем, вольготно развалившись возле костра, он храпел глубоким пьяным сном, подле него валялись несколько пустых бутылей из-под эля, а над ним самим стоял крепкий сивушный запах.

Ланн бродил по лагерю, переходил от отряда к отряду, греясь то у одного костра, то у другого. Для Ланна такое скопление людей в диковинку, за несколько дней что провёл в лагере узнал много новых и интересных историй, и разумеется записывал их. Были древние сказания и весёлые байки, и поучительные рассказы, а бывали и такие страшные истории что Ланн с трудом записывал их, сокрушаясь позже, глядя на неровные кривые каракули. Так переходя с места на место Ланн наткнулся на Герока, его стоянка была в отдалении от лагеря, одинокий костёр что откололся от собратьев. Ланн несколько осторожно, боясь потревожить покой вольного воина приблизился к лагерю. Герок не спал, он сидел напротив огня, в руках был меч, острие упёрто в землю рукоятка положена на плечо, и бездумным взглядом ворошил веткой костёр поднимая сноп искр.

— Господин Герок, — и тут же подумал что тот его наверняка прогонит.

— Что тебе Ланн? — спросил Герок так, словно ожидал появление мальчишки.

Тот осмелев подошёл к Героку и сел рядом — Я решил что вам должно быть одиноко.

— И хочешь позабавить меня своими историями, — усмехнулся Герок. — Не стоит так утруждаться.

— Нет, не собирался, — Ланн замолчал, не зная что сказать и с чего начать разговор.

Герок внимательно глянул на Ланна — Сколько тебе лет?

— Мастер Мордрук говорит что тринадцать.

— Когда мне было тринадцать лет, я уже стал неплохим фехтовальщиком меча, так утверждал Фламм, мой наставник, — и затем добавил, — мой друг. Фламм как и я был берсеркером, по крайне мере таковыми нас считают.

— Ваш друг Фламм тоже был осуждён в Тромбе?

— Нет, Фламм был вольным воином, просто в один прекрасный день решил, что ему пора перестать переходить с места на место, а так как единственное что он умел это орудовать мечом, то занял место бойца на арене. Нарва, целительница потом доказывала мне что та встреча не случайна, что она прописана сама судьбой.

— Фламм, это он сделал вас…, - Ланс старался аккуратно подбирать слова чтобы не обидеть Герока.

— Нет, не он сотворил из меня берсеркера, но его смерть сделала меня таковым. Когда я увидел его мёртвым, лишённым жизни ради потехи толпы и высокородных господ то меня охватила ярость, которая просто выжгла мою душу, и теперь там пустота. Уверен, что Фламм предвидел моё будущее, поэтому и оставил мне свой меч в наследство, — Герок повернул меч так, чтобы Ланн получше мог разглядеть его. — У этого меча есть своя история как он появился на свет, тебе она понравиться, расскажу при случае.

— Меч из чёрного металла что падает с небес, — Ланн осторожно дотронулся пальцем до него. — Говорят что такого металла нет на земле, и оружия из небесной стали всего несколько штук.

— Секира орка, что вышел биться против меня, была третьим оружием подобно моему мечу которое довелось видеть.

— Да что вы? — поразился Ланн. — А где вы видели ещё одно такое?

— В Проклятых землях, — коротко ответил Герок и замолчал глядя на то, как алеют угли костра.

Ланн не мог долго выдерживать молчание — Господин Герок, а вы уверены в том, что дракон прилетит?

— Да.

— Отчего?

— Он желает мести атланту, к тому же хочет принести упокоение своему собрату.

— Собрату? А, — догадался Ланн. — Тот проклятый дракон, — Герок кивнул. — Поверить не могу что вблизи увижу дракона, мастер Мордрук так желает этого, больше всего в жизни! — воскликнул мальчишка.

Ланна ещё интересовало кое-что из жизни Герока, он крепился, но не мог выдержать — Господин Герок. А почему вы так любите смотреть на огонь?

— Это единственное что напоминает о том, что когда то у меня была семья. Я не помню какой она была, не помню лиц родителей и были ли у меня братья или сёстры. Но когда я смотрю как горит огонь, то вспоминаю домашний очаг и из памяти всплывают силуэты матери и отца.

— Какие они? — тихо, с придыханием спросил Ланн словно опасался что его слова разрушат образы Герока.

— Их нет в моей памяти, и как ни стараюсь не могу вспомнить ни цвета глаз, ни морщин на лице. Единственное в чём уверен, так в том, что они любили меня.

Ланн молчал, горький комок подкатил к горлу, он сам не помнил своих родителей, в Башне Знаний ему сказали что нашли его одного на обочине дороги, сразу после трагичных дней Великого Землетрясения, кто были его родители и что с ними стало Ланну теперь никогда не узнать. Поэтому он и прикипел душой к своему наставнику Мордруку.

— Главное, вы знаете что они вас любили господин Герок, — решительно заявил послушник. — Остальное не важно, — и засмущавшись своих слов, быстро поднялся и скрылся в темноте.

Герок перевёл взгляд в небо, на ночное небо полное красивых звёзд. Они всегда манили его взгляд, даже сейчас Герок думал не о предстоящей битве, он любовался небесными красавицами. К битве он готов всегда.

Глава 28

Тот кто находит упоение в бою, кто ощущает азарт бурлящей крови во время битвы, кто с лёгкостью лишает жизни не задумываясь о сущем, опасен. Но опасней всего те, кто равнодушен к смерти, как к своей, так и к чужой. Они несут на себе печать девяти тёмных кругов, таковых людей необходимо всегда держать в узде.

Жрец алтаря Жизни Макром.

И вот он, час наступающей битвы, все на ногах, все знают, что от возможной смерти отделяют жалкие мгновения. Многотысячная армия пришла в движение, разом облачившись в доспехи и проверяя оружие, катапульты подтащили поближе к частоколу, маги собраны, сегодня их умение повелевать стихиями сгодиться как никогда. Орки готовы в мрачной решимости броситься на армию проклятых чуть ли не в одиночку и прорубить путь до тёмной башни. Перед рассветом Орша навестил Герока. Они молча сидели и смотрели как догорает костёр, как наступает рассвет, как золотистые лучи настойчиво пробиваясь сквозь уходящую ночь освещают землю. Много раз они вот так сидели у костров, встречая рассвет или провожая закат. Затем Орша поднялся, подошёл к Героку, протягивая руку.

— Когда битва кончиться, и Герок хочет ехать со мной в страна орка, Орша считать честь, что Герок ехать с ним.

Вольный воин пожал руку как принято у орков, не пожимая кисть руки, а за локоть — Будем путешествовать вместе как всегда.

Орша кивнул, улыбка разлилась на широком суровом лице, они обнялись и король орков вернулся в свой лагерь готовиться к битве. И вот теперь когда напряжение наросло, люди и орки уже томились в ожидании боя, страх начал отступать, уступая место нахлынувшему чувству предвкушения битвы.

— Пора мой король, — произнёс Гарольд, на нём доспехи его рода, тяжёлые, отлично скованные, на груди изображения горного медведя.

Эйнгель выехал на небольшой холм, окинул взглядом армию что в долине, множества людей, рыцари паладины и маги, благородные люди и простолюдины, кто сам пришёл, кого согнали силой представляли мощную армаду готовую противостоять тёмной орде. Король на белом скакуне, и в доспехах из панциря белой черепахи, наследство от воинственного предка Максимилиана. Эйнгель возвысил голос обращаясь к армии, и хоть слышать его могли лишь первые ряды, слова его в точности будут повторяться глашатаями, что бы все, абсолютно все знали что именно сказал их король.

— Друзьями мои, — это уже необычное начало. — Друзья мои, сегодня все мы братья, невзирая на то, кто барон, а кто сапожник, а кто землепашец! Сегодня, перед лицом немыслимой опасности все мы братья. Забудем глупые распри, забудем у кого кровь благородней, у всех она одного цвета! Там, — указал король на возвышающуюся до небес тёмную башню, — зло что дремало тысячи лет, и оно проснулось, и оно хочет истребить нас, всех нас до последнего человека! — Эйнгель старался вложить в голос всю силу на которую был способен. — Сегодня вы будите сражаться так, как ни кто из рода людского не сражался до вас, ибо в случае поражения нас ждёт участь хуже смерти. Бейтесь братья мои не жалея себя, но жалея тех, кого вы защищаете, ваших матерей, отцов, младших братьев и сестёр, будьте готовы пасть ради них и через годы они будет с гордостью рассказывать своим детям что их родные отдали свои жизни ради этого мира. Сегодня многие из вас погибнут, очень многие останутся лежать в этой земле, а имена ваши через многие поколения забудутся даже вашими потомками, но навсегда останется память о героях, что погибнут сегодня! — король перевёл дыхание. — Я хочу чтобы все вы поняли одно, вы сражаетесь не насмерть, вы будите умирать ради жизни!

Воодушевляющую речь короля поддержали бурными выкриками. Гарольд глядя на то, как заметно приободрился народ усмехнулся — Ну, хоть на что то способен наш король.

Эйнгель который как раз подъезжал к барону услышал эти слова — Ваши насмешки меня не трогают.

— Я не хотел вас обидеть.

— Я буду с вами до конца битвы.

— В самом деле? — Гарольд призадумался. — Это весьма глупо, будет опасно, как вы сами сказали, многие погибнут, не лучше ли вам переждать битву в…, - не успел договорить.

— Я принял решение, — заявил Эйнгель тоном не терпящим возражений. — Я до конца буду со своим народом.

— Похвальное решение, — не стал спорить Гарольд. — Вот только у меня нет желания, в случае вашей гибели, после нашей победы принимать участие ещё в войне, что может захлестнуть королевство. Ведь престол будет свободным, а наследников у вас, насколько мне известно, нет.

Что хотел ответить король уже не важно, все услышали как воздух рассекает тяжёлый свист, а затем раздались глухие удары об землю. Громадные валуны запущенные с катапульт из лагеря проклятых полетели в сторону лагеря армии короля, ни один из них не долетел до самого лагеря, большинство упало перед рвом, парочка в ров, и лишь один со всего размаху вгрызся в земляной вал.

— Они атакуют! — раздалось по лагерю.

— Командиры по местам! — рявкнул Гарольд с такой силой что вмиг утихомирил начавших было паниковать. — Приготовьте катапульты! Готовьте камни, и чаши со смолой! Стрелять будите по моей команде, подпустим поближе порождения тьмы, — барон быстро управлялся с такими огромными силами, его доверенные люди уже понеслись раздавать указания. — Мой король раз уж решили принять участие в битве, то командуйте своей гвардией, сотня паладинов внушительная сила, сумеете защитить одну из смотровых башен, в случае если проклятые прорвутся через ров и частокол, — и бросил взгляд на небо воскликнул. — Ну и где обещанный дракон?!

Герок оставался на том самом месте, где был его лагерь, с пригорка на котором он находился отлично видел, как началась суматоха битвы. Он видел как огромные куски камней то и дело летят в сторону армии, как суетились воины подтаскивая серые глыбы и натужно заводя катапульты. Герок оставался на месте, он ждал дракона.

— Они идут! Идут! — раздавались истошные крики с переднего края, люди наблюдали за тем, как громадная орда проклятых ринулась на них. Они ничего не кричали, как делают люди, они неслись молча, лишь шум тысячи ног раздавался гулом по равнине.

Очередная порция града камней со стороны проклятых опять не долетела до лагеря людей, не долетела даже до вала, практически все камни упали либо перед рвом, либо в ров. Проклятые приближались, люди нервничали, командиры на смотровых башнях отдавали приказы лучникам что бы те по возможности целились проклятым в голову. Со стороны лагеря орков слышны грозные выкрики тысячи глоток переходящие в оглушительный воинственный рёв. Оркам уже не терпелось броситься на врага, они размахивали топорами, трясли мечами, и Оршу с большим трудом удавалось сдерживать их. Он помнил напутствие Гарольда, сперва по ним будут бить из катапульт, затем в дело вступят маги, а потом уж, когда силы проклятых заметно ослабнут, в дело вмешаются остальные силы, а пока надо беречь их.

Проклятые уже близко, они как тёмная вода заполняли узкий перешеек что шёл из равнины, над их головами свистел град камней, и вновь не попадая по лагерю людей все глыбы упали в ров. Люди уже могли отчётливо наблюдать очертания фигур проклятых, и даже слышали их рычание что доносил ветер.

— Мы уж слишком переоценили эту нежить, — самодовольно ухмыльнулся молодой рыцарь. — Они мажут с завидной регулярностью, уже в который раз их камни даже не могут достичь частокола.

Гарольд заслышав это насторожился — И куда же они тогда падают?

— На землю барон, — с лёгким смешком ответил рыцарь.

Гарольд быстро подъехал к смотровой башне, спешился и буквально взлетел в своих тяжёлых доспехах наверх и,… и застыл в оцепенении. Некоторые участки глубокого рва заполонены камнями до краёв так, что по ним можно пройти через ров. Барон взвыл в бешенстве и отвесил оплеуху командиру.

— Сучий сын, где твои глаза! — орал он так громко что все кто был поблизости невольно обернулись. — Да мы все подохнем из-за твоей тупости! — закричал посыльному ожидающему его внизу башни. — Пусть катапульты стреляют! Пусть эти сыновья пьяных шлюх носятся как угорелые заряжая их камнями! Стрелять без передышки!

— О небеса! — завизжал один из дозорных на башне.

Гарольд обернулся и увидел как первая волна проклятых уже пройдя через ров, поднималась по валу.

— Пики! — вопль слышен так далеко, что можно было изумиться силе человеческого голоса. — Выставить пики у частокола!

— Пики! Выставить пики! — раздались зычные голоса командиров, повторяя приказ барона. И тотчас частокол ощетинился тысячами острейших пик.

Катапульты выстрелили градом камней, люди глядя на то, как тяжеленые валуны перелетают через их головы, невольно сжимались. Десятки глыб разом упали в орду проклятых, они были подобны камням, которые запустили в воду, волны побежали в стороны и тотчас сомкнулись, проклятых было много, очень много.

— Что это? — закричал один из дозорных, указывая рукой в сторону лагеря орков.

С их стороны катилось множество камней, под сотню не меньше.

— Хороший ход, но слишком мало и слишком поздно, — пробормотал Гарольд.

И вдруг неожиданно для людей камни стали выпрямляться, они приобрели очертания высоких здоровяков, поднялись на ноги и бодро устремились в атаку на проклятых.

— Что? — барон вытаращил глаза. — Что это ещё за наваждение?

Големы, десятки големов. С тех самых пор как войско орков присоединилось к армии людей, и прибыло к месту битвы Пак-пак и другие шаманы обладавшие достаточными знаниями магии призыва творили големов. День и ночь, не жалея сил. Поначалу дела шли неплохо, но создания каждого голема отнимало магические силы и жизненную энергию. Пак-пак выжал из себя всё что мог, однако после двадцатого голема он едва стоял на ногах, а после того как вызвал ещё одного просто свалился без чувств. И сейчас лежал в шатре без малейших сил, до сих пор пребывая в глубоком сне, как практически и остальные шаманы, что вызывали големов с ним.

— Мастер Мордрук! — закричал Ланн указывая рукой магу на големов.

Король, а они были подле него, с любопытством взглянул на каменных созданий что врезались в набежавшую волну проклятых и рассекали её расшвыривая и круша — Вот значит как они выглядят. В детстве я часто читал в книгах о големах, и всегда думал что это просто выдумка.

— Нет мой король это не так, — проговорил Мордрук. — Големы представляют собой грозную силу, мы должны быть благодарны шаманам орков за такую помощь.

Големы и в самом деле были чудовищной силой, их сотня разом стерла в порошок с тысячу проклятых, а затем ещё тысячу просто втоптала в землю. Големы рвали проклятых на куски, смешивали с грязью, крушили черепа, и ломали тела. Но проклятых слишком много, их орда не убывала, они наседали на големов, топя в их своих безжизненных телах, проклятым не неведома боль, и не ведом страх. Големы просто вязли в проклятых как в болоте, становились медлительными и в это время проклятые начинали разрубать големов на куски.

Раздался свит камней и огромный валун разнёс в щепки одну смотровую башню, раздались крики умирающих людей раздавленных камнем и тяжёлыми брёвнами. Затем огромные глыбы одна за другой стали падать в лагерь людей, неся смерть и калеча тех несчастных, что остались в живых.

— Катапульты! — отдавая указания, Гарольд самолично подстёгивая воинов. — Свиные потроха двигайтесь быстрей!

Ответные камни, пущенные несколькими катапультами, смяли целый ряд проклятых, но это светлое пятно в их рядах в мгновения ока заполнилось новыми силами.

— Их много! Очень много!

В это время некоторые из големов, сумев прорваться сквозь плотину тел проклятых прямо к катапультам, и принялись крушить их. С грохотом ломая катапульты, големы валили их на землю, сразу давя десятки проклятых, которые даже не обращали внимания на потери, у мёртвых и бездушных нет товарищей и не за кого переживать. А катапульты людей продолжали наносить удары, первая волна атаки проклятых была отбита, те что сумели таки прорваться к частоколу повисли на пиках. Они корчились и не умирали протягивая руки в сторону воинов что с ужасом смотрели на тех, кто когда то как и они были людьми.

— О святые алтари! — едва успел произнести один молодой солдат, как его вырвало.

— Неужели они были людьми?

— Это ждёт и нас?

А Берн с усмешкой посмотрел на дёргающегося проклятого, взял арбалет и выпустил стрелу ему в голову, тот затих.

— Запомните, если будите слишком долго рассуждать, станете мертвее его, — поучительно наставил подчинённых Берн.

— Дела вроде идут неплохо! — Эйнгель выглянул из-за частокола. — Големы неплохо справляются и без нас.

Едва паладин из его стражи подумал, что так король может сглазить победу, как над равниной раздался протяжный долгий рёв, рёв что заставил всех вздрогнуть.

— Что это?

— Не может быть?

— Неужели?

— Дракон! — разом завопили на нескольких смотровых башнях, указывая в небо.

Со стороны тёмной башни быстро приближался дракон, он покрыт белёсой кожей, и внушал страх одним своим мёртвым видом. Дракон бросился вниз и схватив голема взмыл в небо, и швырнул его на землю, затем опустился и схватил ещё одного, также скинув вниз с большой высоты. Так дракон делал до тех пор, пока не осталось ни одного голема. А затем мёртвый исполин направился в сторону лагеря людей, те в панике наблюдали за тем, как он приближается. Подлетев к частоколу, дракон завис над смотровой башней, командир той башни разинув рот смотрел на дракона не в силах даже шевельнуться. Дракон разинул пасть и мощный смертоносный поток вырвался из него, смотровая башня сделанная из толстенных брёвен вековых деревьев развалилась на куски с такой лёгкостью, словно из лёгких прутьев. Дракон летел вдоль башен разрушая их воздушным вихрем небывалой мощи, опрокидывая с той же лёгкостью как ребёнок пустой глиняный кувшин. Потом дракон подлетел к катапульте, схватил и швырнул ею в соседнюю, люди разбегались с диким криком ужаса, а те кто не потерял самообладание всаживали в дракона стрелы и копья, которые не причиняли его мёртвому телу ни какого вреда. Смельчаки дорого поплатились за свою храбрость, всех их дракон перебил своим смертоносным рёвом. Затем дракон поднялся в небо и кружа над лагерем Эйнгеля издавал рык который заставлял людей в страхе бросаться на землю и закрывать голову руками.

— Маги, ваши проклятые души! — орал Гарольд так, что его было слышно наверное и в тёмных кругах. — Убейте эту тварь!

— Наша магия не в силах причинить ему существенного вреда, — оправдывался за всех Мордрук.

— А ты попробуй!

— Они идут! — раздался крик с одной непонятно как уцелевшей смотровой башни.

Все прильнули к частоколу, орда прокляты наседала, ещё несколько минут и они уже будут карабкаться по валу.

— Вот и всё, — в мрачной решимости выдохнул Гарольд. — Готовитесь к рукопашной! Надеюсь мой король ваш план удастся, не хочется умирать вот так, глупо.

— Ваше Величество! Барон! — раздались истошные вопли сразу с нескольких сторон. — Беда! Глядите! Обернитесь назад!

Эйнгель и Гарольд невольно повинуясь этим крикам, обернулись за спину, туда где они как считали у них надёжный тыл. Тыла не было, с той стороны стремительно приближались большие силы проклятых, они бежали в полном молчании, лишь лязг доспехов и оружия доносился с их стороны.

Гарольду хватило мгновения чтобы оценить и понять ситуацию — Это катастрофа мой король, — произнёс он как то спокойно. — Мы в западне, в хорошо выстроенной собственными руками западне. Бежать некуда.

— Что нам делать?

— Принять смерть, — произнёс барон отпуская забрало шлема. — Лично я хочу принять её достойно, буду биться до последнего. Готовитесь к бою! — рявкнул он что было сил. — Сегодня, как и говорил наш король, мы все умрём!

* * *

Во время начавшейся битвы всё внимание людей было устремлено на проклятых которые принялись их осаждать, и ни кому в голову не могли прийти, что часть проклятых окажется у них за спиной. Тем более, что за столько дней подготовки к битве, ни каких проклятых позади них не было, а города и селения что были накрыты чёрным дымом казались пустынными. Во время битвы часть малодушных воинов не выдержав напряжения бежала, побросав оружие во все ноги устремились прочь с равнины. Но едва они отдалились от войска короля, как наткнулись на проклятых, что брели в сторону того самого войска. С перекошенными от ужаса лицами люди заметались как мыши, которых проворная кошка загнала в угол. Но бежать было просто некуда, всё что оставалось, так это возвращаться обратно, и бежать пришлось куда быстрее. Но спастись удалось не всем, большая часть дезертиров пала под ударами мечей порождений тьмы. Однако те, кому удалось вернуться в лагерь, успели предупредить о новой опасности. Вот только положение от этого лучше не стало, зато теперь трусам волей неволей пришлось взяться за оружие. Армии людей и орков оказались в кольце, тёмном кольце орды проклятых.

— Что делать?

— Молиться небесам и всем святым алтарям чтобы наши души после смерти нашли упокоение, — глухая усмешка доносилась из-под закрытого забрала барона. — Нам придётся разделить силы, часть будет защищать частокол, вторая выставит редуты что бы задержать орду наступающую сзади. Интересно как долго мы продержимся?

Получив указания часть командиров развернула свои отряды и приказала выставить щиты, люди со страхом ждали приближение орды.

— Рыцари Зингера, — неожиданно раздался громкий глас. — Вперёд во славу нашего короля и нашего королевства!

Триста рыцарей сияя на солнце доспехами ровным строем ринулись на наступающую ораву проклятых. Они неслись во весь опор.

— Какая храбрость и какое безумие! — воскликнул один из баронов.

— Храбрость да, но отнюдь не безумие, — заметил Гарольд, он быстро бросил взгляд на частокол, лучники то и дело выпускали стрелы, в небе их были тысячи. — Подпалите стрелы! — зычно крикнул им. — Быть может они ещё и загорят, — и вернувшись к барону продолжил. — Конные рыцари Зингера лучшие в мире, их атака смертоносна. Сейчас сами всё увидите.

Конные рыцари неслись в атаку, но не в лоб, они прошлись по переднему краю наступающих проклятых. Выставив пики они сшибали головы нежити, а те что попадали под копыта их лошадей раздавливались под их весом. Кони рыцарей Зингера были облачены под стать своим хозяевам, на них была тяжёлая броня которую просто так не пробить.

Пройдя до конца края командир рыцарей скомандовал — Поворот!

И разом повернувшись рыцари вновь понесли во весь опор сбивая и давя порождения тьмы.

— Вы правы Гарольд, — восхищённо произнёс один барон, — они великолепны.

Но Гарольд с опаской следил за второй атакой, эта атака уже не была такой успешной. Проклятые буквально бросались под копыта лошадей рыцарей Зингера, чтобы те запнувшись он них падали на землю. Или подрубали ноги лошадей. Когда рыцари доехали до края половина из них была на земле терзаемая проклятыми. Поэтому командир рыцарей счёл благоразумным отступить. Воины разомкнули щиты, пропуская рыцарей.

— Они выиграли для нас совсем мало времени, всё что остаётся так это выигрывать время непонятно зачем, — Гарольд глянул за частокол, наступающие проклятые уже совсем рядом. — Готовьтесь мой король.

— Готов.

Воздух заполонил пронзительный свист тысяч стрел.

— Щиты! — раздались крики командиров.

— Защитить короля! — вскрикнул паладин и трое его товарищей буквально стащили Эйнгеля на землю с коня, и укрыли щитами.

Сотни стрел врезались в землю, пронзая людей, и лошадей. Великолепный белый жеребец оказался нашпигован стрелами, несколько баронов пали мёртвыми пронзённые насквозь. Гарольд укрылся за тяжёлым щитом, он слышал настойчивый стук стрел пытающихся пробить фамильный щит.

— Умно, — отметил барон, — уж не знаю кто полководец у этих проклятых, но он точно знает толк в войне.

Град стрел прошёл, один из паладинов защищавший Эйнгеля лежал мёртвый, стрела непостижимым образом попала ему в глаз прямо через смотровую щель шлема. Королевский рысак бился в агонии пронзительно ржа от боли, кровь хлестала из ран, король в бессилии смотрел на страдания верного скакуна. Гарольд подняв булаву, его любимое оружие, одним ударом проломил череп коню, разом закончив его страдания.

Герок наблюдал за тем как проклятые окружают лагерь, он никуда не бросился бежать, и не стал уходить когда проклятые заметили его. Он просто достал меч и стал ждать их приближение, и едва первые оказались на расстоянии меча, сразу лишились голов.

Тем временем маги вступили в бой. Они подпустив проклятых что шли с тыла обрушили на них мощь стихий. Одни маги вызвали ледяной вихрь что замораживал проклятых, другие следом пускали огненную стену. Огонь и лёд соприкоснувшись, разрывали проклятых на мельчайшие кусочки. Другие вызывали вихрь что расшвыривал проклятых по сторонам, но всё равно сил было очень мало что бы сдержать напирающую тёмную орду. Ланн порывался идти в бой, но был удержан Мордруком, который сказал что они будут короля до самого конца битвы, или как тут же добавил Гарольд до самой смерти с ним.

Проклятые уже заполонили вал, они упорно поднимались вверх не обращая внимания на тучу стрел, и подожжённые брёвна что катили на них, ведь проклятые не чувствовали боли и не боялись смерти. Ещё мгновения отделяют их от лагеря короля.

Герок был окружён плотным кольцом проклятых, отбивался от них, сшибая головы одну за другой. Он слышал шум битвы идущей уже возле лагеря и понимал как скоро проклятые прорвутся в сам лагерь. И слышал рёв мёртвого дракона, что кружил над долиной. А затем раздался грохочущий как горный водопад знакомый протяжный рёв. С небес на порождённые тьмы, что окружали Герока, пало пламя, испепеляющее их десятками. Вокруг Герока возник огненный круг.

— Жди меня, — услышал рокот и поднял голову вверх. Над ним мелькнул огромный силуэт чёрного дракона который устремился в небо к своему мёртвому собрату.

Тот бросился на него, но был сражён огненным шаром. Мёртвый дракон пал прямо в середину наступающей орды, и скрылся под ней.

— Мастер Мордрук! Мастер Мордрук! — завопил Ланн. — Дракон! Смотрите дракон! Он прилетел!

Все устремили взоры в сторону дракона, а тот спустился на землю, склонив голову перед Героком — Не будем терять времени, Калькутта скоро вновь заявит о себе. Залезай, — Герок поднялся и сел на спину дракону. — Держись человек, — пара взмахов крыльями и дракон высоко в небе.

— Наконец то, — прошептал Мордрук, — я наконец то вижу его.

— Теперь вся надежда на них, — Эйнгель проводил взглядом.

— Значит, всё-таки прилетел, — Гарольд приподнял забрало и сплюнул. — Ни как я ошибся.

Раздались крики, проклятые прорвались через частокол, барон отпустил забрало и произнёс обращаясь к королю — Надеюсь, вы не пропускали уроки фехтованию мечом.

— У меня был лучший учитель.

— Кто бы сомневался.

— Вы всегда такой язвительный во время битвы господин барон?

— Ну что вы Ваше Величество, только во время битвы я и веду себя подобающе.

— Кто бы сомневался, — в голосе Эйнгеля сквозила ирония.

С каждым взмахом тёмная башня приближалась, Герок посмотрел вниз, силы короля и армия орков в плотном сужающемся кольце наступающей орды порождений тьмы. Ещё немного и тёмная масса проклятых захлестнёт людей и орков.

— Ты готов встретиться с Урсаланой? — услышал Герок рокот дракона.

— Да.

— Рад слышать, потому что тебе придётся встретиться с ней в одиночку, — дракон быстро приближался к вершине тёмной башни. — Я буду занят своим мёртвым братом.

И словно в подтверждении его слов, позади донёсся протяжный рёв, белёсый дракон вырвался из-под груды тел проклятых и рывком взмыл в небо, стремительно догоняя чёрного дракона.

Чёрный дракон уже подлетел к башне, он поднимался вверх, к самой вершине, туда где небо заволокло чёрными тучами что кружили как вода в быстром омуте. Тёмное небо над башней разрасталось, от него веяло холодом, пустотой и смертью. Мёртвый дракон почти настиг своего собрата, и попытался сбить его навалившись телом, но промахнулся и удар пришёлся по башне. Чёрный дракон устремился вперёд, завис над башней, из пасти вырвался огненный шар прожигая в ней дыру.

— Готовься прыгать! — предупредил дракон Герока и подлетал так близко, насколько сумел.

Герок уверенно поднялся, словно под ним нет той громадной высоты, упади с которой, его неминуемо ждала смерть. Побежал по спине дракона, с каждым шагом увеличивая силу, вот он уже отталкивается от головы дракона и в этот самый момент мёртвый дракон с пронзительным рёвом снизу напал на чёрного дракона. Они сцепились и переворачиваясь в воздухе полетели вниз, оглушая воздух голосами подобно громовым раскатам. Герок едва успел долететь до края стены, зацепился за выступ, и повис в воздухе. Порывы ветра идущие снизу раскачивали Герока, он прикладывал силы, дабы ветер не сорвал его как пушинку и не сбросил вниз. Ему удалось подтянуться и заползти в башню. Внутри царил полумрак, царила тишина нарушаемая лишь гулом вездесущего ветра, длинные извилистые тоннели вели вверх, Герок осторожно пошёл по ним. Тоннели прорублены в скале и знакомы Героку, это тоннели горы клана Орша, Герок был в этом уверен. Урсалана воздвигла свои чертоги из той самой горы, в которой она была запечатана тысячи лет. И Герок знал куда надо идти, наверх. И столкнулся с проклятым. Тот стоял спиной к нему, стоял безмолвно, стоял чуть покачиваясь как колосок на слабом ветру, голова отпущена вниз, руки безвольно повисли. Герок разом снёс ему голову. Отрубленная голова покатилась по тоннелю вниз, гулко подпрыгивая на выступах. Снизу до слуха Герока долетел судорожный всхрап, ещё один проклятый оказался поблизости. Герок поднялся выше, и сразу на него бросились трое проклятых. Герок пропустил один удар меча, он пришёлся по доспехам, драконья чешуя с достоинством выдержала испытание боем.

* **

Проклятые прорвались в лагерь, передние ряды смяты, оборона ещё держалась, лучники валили порождения тьмы сотнями. Орки не стали прятаться за щитами, а сразу приняли бой, яростный беспощадный бой в котором нет места пленным, оркам вполне подходила такая схватка. Но и проклятые были не слабы, они дрались без страха перед смертью, без жалости к противнику и не было надежды на внезапное сочувствие. Орша стоял во главе войска, он был на переднем крае, его секира разносила зараз сразу несколько черепов, а проклятые наступали.

Лагерь Эйнгеля держался, пусть проклятые и пересекли ров и частокол, они всё же ещё сдерживались щитами передних редутов. Маги продолжали биться, огненные вихри превращали в пепел проклятых, но на место сожжённых вставали другие.

— Держать ряды! Не отпускать щиты! — разносились команды и щиты не отпускали, а ряды не дрогнули. Когда погибал воин, на его место тут же вставал товарищ. Отчаяние, как это часто бывает, придало силы людям, а безнадёжность положения утроила их. На что они рассчитывали? Скорей всего на чудо.

Гарольд с упоением крушил черепа врагов, он с рыком бросался в атаку и раскидывал толпы проклятых, ломал головы булавой, перерубал шеи ударом ребра щита. Паладины короля тоже не ударили грязью в лицо, они были лучшими воинами, по крайне мере сами так считали и всегда старались доказать это в действии. Меч, арбалет, копьё излюбленное оружие паладинов, из арбалета они расстреливали проклятых пока те приближались к ним, затем, когда оказались на расстоянии копья, копья были пущены в дело, а за ними настал черёд мечей. Лучшие клинки из лучшей стали выкованные лучшими кузнецами разом блеснули на солнце когда паладины вытащили их и выкрикнув девиз — Смерть за короля наш долг! — храбро кинулись в бой.

А простые воины сражались без девизов, они громко ругались и проклинали всё на свете, и святые алтари и проклятые тёмные круги, они умирали под вопли своих раненых товарищей, они кричали радостно когда избегали смерти и не успевали и вымолвить слова когда смерть настигала их. Орда проклятых уже плотно обступила и лагерь Эйнгеля и войско Орша, теперь не было ни какой надежды на спасение.

А в небесах шёл не менее ожесточённый бой. Два дракона схватились так, что задрожало небо. Мёртвый и живой, раб и последний из своего рода, оба объединяло лишь одно, неистовое желание покончить друг с другом. Но если один повиновался приказу, то второй хотел принести смертью свободу. Языки пламени рассекали небо, но все они рассеивались когда мёртвый дракон поднимал воздушный вихрь, и в такие минуты драконы просто врезались друг в друга, стараясь уронить противника на землю, но силы их были равны. Драконы рвали друг друга, из мёртвого дракона летели куски сгнившей плоти, а из чёрного текла тёмно-красная кровь. Рёв бьющихся драконов разносился по долине и смешивался с выкриками людей и воинственными кличами орков, и плавно вливался в симфонию созданную лязгом оружия.

Наконец произошло то, чего так опасался Гарольд, но предвидели все, воины охранявшие тыл не выдержали очередного наплыва проклятых и были просто смяты наступающей волной. В лагерь хлынул поток орды порождений тьмы, поток несущий смерть. Теперь битва приняла совсем уж дурной характер, отныне каждый бился сам за себя.

— А ну идите сюда ублюдки! — кричал Берн срубая очередному проклятому голову боевым топором.

Проклятые бросались на людей по двое, по трое, и если одного воин успевал прикончить, удар второго отбить, то третий добирался до человека. Ланн видел как один рыцарь успел положить четверых, но ему под ноги бросился проклятый что схватил его и потянул вниз. Рыцарь упал на землю, а встать не успел как тут же был погребён телами нежити. Люди бились отчаянно, другого выхода у них не было.

Гарольд тяжело перевёл дыхание, битва даётся ему с трудом, хоть барон и бодрился, но возраст уже давно напоминал о себе, ему пора бы внуков нянчить, а не влезать в военные авантюры, бередя струны души воспоминаниями о минувшей лихой молодости. Только что Гарольд проломил череп очередному противнику, у его ног лежала гора из трупов и уже не было возможности разобрать где проклятые, а где только что павшие люди. Все перемешаны в крови, в вывалившихся наружу внутренностях, и в грязи. Гарольд заприметил знакомый силуэт, он приближался к нему. Это был высокий проклятый, на нём богатые доспехи, из тех что подчёркивают благородную кровь и высокое положение тех, кто их носит, а позади проклятого развивались обрывки чёрного плаща. Гарольд без труда понял кто перед ним, даже не смотря на то, как сильно изуродован проклятый.

— Ворон, — усмехнулся, приподнял забрало что бы глотнуть свежего не спёртого доспехами воздуха и харкнуть кровью. — Как же я сразу не догадался кто у них тут за главного.

Но от Ворона была лишь слабая тень, проклятый молча кинулся на человека. Оружием Ворона всегда был меч, и сейчас он при нём. Череда яростных ударов заставляла Гарольда укрываться щитом, он с трудом сдерживал мощную атаку.

— Откуда у тебя только эти силы Ворон? При жизни ты не был столь силён!

Но это не барон Ворон, это проклятый, цель которого уничтожать всё живое. Но сноровка барона Ворона осталась при нём. Когда Гарольд изловчившись попытался задеть проклятого булавой, тот быстро отпрянул в сторону и удар пришёлся по пустому месту.

— Раздери меня алтарь, — Гарольда оставляли силы, — до чего ты стал проворен.

Проклятый замахнулся мечом, Гарольд едва успел выставить щит, удар был такой силы что человек едва устоял на ногах, но собравшись вложил в удар щитом все силы что остались в нём. Удар щитом и вправду удался, он пришёлся по голове Ворона, Гарольд слышал как хрустнула у того шея. Если бы Ворон был человеком, то неминуемо погиб на месте. Но проклятому этот удар не нанёс вреда. Гарольд просто оторопел, когда увидел как запрокинутая назад голова проклятого издавала рычание.

— Не хочешь сдохнуть по-хорошему? — разозлившись, размашисто замахнулся, норовя попасть по голове Ворона.

Но не успел, барон не заметил как со стороны к нему подкрался другой проклятый и нанёс удар. Удар пришёлся по руке, надёжный доспех защитил, только вот булава выскользнула из рук. Гарольд заехал по голове проклятого щитом, тот упал и барон в исступлении принялся колошматить того щитом по голове, пока не размножил её. Краем глаза успел заметить как Ворон бросился к нему, Гарольд протянул руку чтобы схватить булаву, ему это удалось, но сразу же почувствовал жгучую боль. Проклятый Ворон широким взмахом меча отсёк ему кисть, изрядно помятый доспех барона уже не мог выдерживать очередной удар меча. Гарольд вскричал от боли, его отрубленный кулак продолжал сжимать рукоятку булавы, но поднять её не мог. Всё что он мог, так это парировать удары щитом, что и делал. Проклятый наносил удары один за другим, а барон с трудом отбивал их, с каждым разом отступая назад. Наконец ноги не выдержали и он упал на спину, но и тут он умудрился пару раз отбить атаки проклятого. Только уже и щит не выдержал боя, разваливался на куски. Проклятый Ворон занёс меч для последнего удара, до ушей Гарольда долетел звонкий голос.

— Пламя!

Огненный шар сжёг голову проклятого и его дымящаяся туша упала подле барона. Барон поднял затуманенный взгляд, сквозь мелькающие тела бьющиеся в смертельной схватке он разглядел бегущего к нему Ланна. Послушник бросился к барону и стал поднимать его.

— Беги отсюда, — хрипел он. — Ради всех святых алтарей беги, спасайся!

— Бежать некуда барон, — спокойно ответил Ланн, — мы либо умрём, либо победим. Вставайте.

Гарольд поднялся, Ланн видя приближающихся проклятых воскликнул — Стена огня!

Прямо перед проклятыми возникла та самая стена огня что сожгла их.

— Палить их надо, — бормотал барон теряя ясность рассудка, — всех их надо было просто сжечь.

Ланн сумел довести Гарольда к месту где был Эйнгель. Король тоже принимал участие в битве, его меч уже срубил пару голов проклятых, хоть вокруг него и верные паладины, но их осталось очень мало, а из магов только Ланн да Мордрук. Маги быстро вышли из боя, истратив свои силы, теперь они уже не представляли из себя грозных воинов, кроме как магией они не умели воевать, поэтому становилась лёгкой добычей проклятых.

— Надо держаться! — подбадривал король окружающих. — Верьте в победу, или просто бейтесь до конца!

Войско орков двинулось навстречу силам Эйнгеля, обе армии смешались в одну, орк и человек, стоя спиной к спине, рука об руку вместе отбивались от ожившего сквозь века зла, грозящего стереть их с лица земли.

Бой драконов продолжалась, ярость их громыхала по округе. Белёсый дракон нападал в смертельном неистовстве, а чёрный дракон уже стал слабеть. Он поднимался ввысь чтобы оторваться от мёртвого собрата, но тот настигал его и обрушиваясь на него сверху заставлял лететь вниз. Пламя чёрного дракона обжигало белёсого, но тот не обращал на это ни какого внимания, зато воздушный рёв наносил раны чёрному дракону, с каждым рёвом белёсого дракона чешуя чёрного осыпалась, раздирая кожу. Внизу под ними с той же яростью проклятые атаковали людей, они продолжали наседать, а люди и орки продолжали гибнуть, в то самое время пока Герок пробивался сквозь тоннели заполненные проклятыми в чертог Урсаланы. Он уже добрался до зала где была сломанная дверь, зал на удивление был чист от проклятых. Герок едва сдерживал себя, драки с проклятыми наполняли его сердце яростью, что красной пеленой так и норовила застелить глаза. Герок с трудом сдерживал себя, понимал насколько опасно потерь разум и дать ярость берсеркера выплеснуть наружу. Тогда он станет смертоносным вихрем сокрушающим всё на своём пути, но тот вихрь будет бессмысленный, так как ярость не видела врага, ярость крушила всё на своём пути, слепо и бесцельно.

Герок вошёл в чертог, всё было так, каким они увидели его в первый раз, те же скелеты на полу, тот же стол, пустые полки, и каменный продолговатый столб, а на нём лежал тот самый диск, в котором Урсалана запечатала свою душу.

— Добрался таки, — услышал Герок мелодичный голос. Урсалана стояла возле большой арки, откуда наблюдала за битвой. — До чего же унылое зрелище, я пошла на него ради развлечения, думала будет забавно, как в старые славные времена. Но ничего интересного, — она вздохнула. — Что ж, хотя бы наслажусь чувством отчаяния, оно просто ласкает мою душу, — и засмеялась.

Герок подошёл к ней и дотронулся мечом до Урсаланы, меч прошёл сквозь неё.

— Ты ещё призрак.

— Не призрак, а бестелесное создание, — она повернулась к нему, явив прекрасный лик. — Ты не увидишь моего тела, когда я обрету его, практически весь ваш грязный мерзкий ничтожный род уже будет мёртв. А начну я с тебя.

Не успел Герок опомниться, как чертог буквально заполонили проклятые, они бросились на Герока, а тот принялся истреблять их.

— Я чувствую твою ярость Герок, — красивый голос Урсаланы звучал как изысканный хрусталь. — Я чувствую её, отдайся ей, позабавь меня перед смертью.

Как Герок не крепился, красная пелена ярости затмила его разум и опустилась на глаза. Издав дикий крик Герок, принялся крушить всё на своём пути, он размашисто рубил проклятых с такой силой, что от их тел отлетали куски плоти и костей, а те прибывали и прибывали, а Урсалана счастливо смеялась, глядя на агонию армии людей и орков которых вот-вот поглотит тёмная масса порождений тьмы.

Глава 29

— В загробном мире воздают по заслугам живого. Никто не знает, что ждёт нас после смерти, и лишь наши поступки определяют…

— Закрой поганый рот, всё что я делал, делал потому что хотел так поступать. А что ждёт меня после смерти, через мгновение узнаю.

Ответ приговорённого к смерти на увещевания жреца Светлых алтарей к покаянию.

Стоял нестерпимый зной, в такую жару не стоит высовывать под палящее солнце, не то что ходить под его лучами в тяжёлых доспехах. Над полем битвы сущее пекло, солнце жарило так, что от раскалённого воздуха першило в горле. Стояла пелена пыли, песок подхватываемый ветром замысловато кружился в вихре, небольшие завитки смерча проскальзывали между дерущимися и тотчас исчезали. Земля буквально горела под ногами, она в самом деле горела. Когда проклятые стали наседать и их орда перевалила через вал и частокол, последние выстрелы катапульт были заряжены глиняными чанами с горящей смолой. Огонь, попав на сухую траву, быстро распространился по равнине и пошёл в сторону наступающих проклятых, но это нисколько не задержало порождение тьмы, они продолжали рваться в бой, даже если горели. Так пламя разгорающегося пожара перекинулось и на лагерь Эйнгеля. Уже стена огня, жадно ревущая, поглощающая на своём пути и живых и мёртвых, неуклонно распространялась во все стороны. Поле битвы помимо пыли заволокло ещё удушливым дымом, запахом палёной плоти и едкой гарью горящей земли, и всё это не могло перебить смрада исходящего от мёртвых тел проклятых. Оставшиеся живые бились на пределе своих сил, орда проклятых неуклонно давило оставшиеся войска людей и орков.

Проклятые уже взяли в кольцо Эйнгеля и тех, кто сплотился вокруг него. На Мордрука наседали проклятые, Ланн уже схватил в руки меч, их много валялось под ногами, оружие павших воинов, и отбивался от порождений тьмы как мог. Он отрубал руки тянущееся к нему, и подрубал ноги, скашивая проклятых. Мордрук отбив очередную атаку не успел выкрикнуть заклятие и трое проклятых навалились на него.

— Мастер Мордрук! — Ланн истошно завопил, глядя на то, как проклятые схватив мага пытались утянуть того в свои ряды.

Неожиданно вокруг Мордрука возникло голубоватое свечение, а затем яркая вспышка осветила всех, когда яркий свет спал, открылась поразительная картина. Вокруг волшебника стоял свет, любой проклятый что приближался к нему, превращался в пепел, но порождение тьмы тянулись к магу как мотыльки на горящий во тьме фитиль. Они сгорали толпами, но упрямо шли на мага.

— Что это за магия? — потрясённый происходящим Эйнгель обратился к послушнику.

— Не знаю мой король, — Ланн поражён не меньше, — я не знаю такой магии, быть может эльф научил мастера Мордрука этому заклятию.

Мордрук стоя в голубом огне не шевелился, он молча глядел на то, как свет притягивал к себе всё больше и больше проклятых, и как те едва дотронувшись до света, обращались в прах.

— Где бы ты не был, спасибо тебе Аурелиан, — по щекам старого мага текли слёзы.

— Ты мой друг Мордрук, — далёким эхом донёсся из воспоминаний голос эльфа. — Я всегда считал тебя другом. Пока ты жив, оберег будет хранить тебя, — вот что было написано на той стене, когда слова оставленные эльфом растворились в воздухе вокруг Мордрука.

Чёрный и мёртвый дракон столкнулись в воздухе и вцепились между собой так, что рухнули в проклятых что заполонили долину. Упав на землю они не разомкнули своих смертельных объятий и продолжали яростно бороться. Перекатываясь по земле давили наседавших проклятых сотнями, а проклятые стали бросаться на чёрного дракона. Чёрный дракон отцепился белёсого, стряхнув с себя насевших проклятых, яростно завертелся на месте, выжигая порождения тьмы. А затем едва успел увернуться от атаки мёртвого собрата, тот открылся и чёрный дракон сомкнул мощную пасть на его шее. Он перекусил её и с хрустом ломающихся костей выдернул хребет, а затем отшвырнул голову дракона в сторону. Белёсый на этот раз умер окончательно. Расправив крылья, встав на задние лапы дракон издал громогласный рёв, рёв в котором была боль, ненависть и жажда мести, это не был победный рёв. Этот рёв разошёлся по всей равнине, на время заглушив все звуки битвы. Ярость клокотала в драконе, в последнем драконе, что остался на земле. Из израненного тела текла кровь, она была алой, кровь дракона бурлила как огонь, и дымилась попав на землю. Стряхнув себя ползущих как блох проклятых, дракон тяжело поднялся в небо, он направлялся в сторону тёмной башни.

— Прекрасно, просто прекрасно, — Урсалана наблюдала за тем, как приближается дракон. — Моя любимая игрушка скоро вновь будет моей, — бросила взгляд на Герока что в бешенстве метался подле неё, громя редких проклятых. — Ты мне порядком надоел, я могла бы уничтожить тебя, лишь подумав об этом, но пожалуй предоставлю это ему.

Дракон уже приблизился к башне, он подлетал к открытой арке и увидел силуэт атланта.

— Урсалана! — взревел дракон. — Я уничтожу тебя!

— Нет, ты вновь станешь моей забавой, моим верным рабом, раз отобрал у меня Калькутту.

Хоть Герок и перебил практически всех проклятых, одному из них удалось приблизиться к нему и ржавым обломком меча ударить в щель доспеха. Доспех Горна хорош, он просто великолепен и произведение кузнечного искусства, но всё же любой доспех имеет свой предел прочности, и из чешуи дракона в том числе. В ту небольшую щель, что была в доспехе, едва ли можно было попасть специально, даже у опытного мастера меча такое вряд ли бы получилось, а вот случайный удар проклятого нашёл лазейку. Острая пронзающая тело боль очистила разум Герока, заставив красную пелену спасть с глаз. Обычно смертельный удар меча затуманивает рассудок, но с Героком вышло иначе, его сознание стало чистым как ни когда, он видел перед собой лицо проклятого, его мертвый оскал, его безжизненные глаза затянутые беленой. У Герока хватило сил что бы схватить проклятого за голову и свернуть тому шею. Оба упали на пол, Герок сумел удержаться на коленях. Он видел как дракон ворвался в чертог Урсаланы.

— Ты умрёшь! — рокотал дракон. — На этот раз навсегда!

— Нет, — Урсаланы выглядела довольной, — ты ошибаешься раб мой, и сам увидишь возвращение атлантов в этот мир.

— Атланты сгинули навсегда! — дракон свирепо бросился на бывшую хозяйку. — И сейчас ты последуешь за своим гнилым родом!

— Нет! — ярость вспыхнула в глазах Урсаланы, омрачив её прекрасный лик. — Ты увидишь как я верну свой народ в этот мир, мы вновь будем править этой землёй!

— Нет! — дракон пытался схватить Урсалану своей пастью, но только острые его клыки беспомощно клацали в воздухе. — Нет! — в отчаяние ревел он.

— Пора вернуть тебя на место, — Урсалана протянула руку в сторону дракона и стала произносить слова на непонятном Героку языке. Дракон замер, а затем Герок увидел, как неведомая сила стала придавливать гиганта к полу. Дракон сопротивлялся, он пытался стряхнуть с себя тяжесть, что лишала его сил.

— Нет! — рычал дракон сопротивляясь как мог. — Ты не получишь меня!

— Уже получила! — со смехом ответила Урсалана. — Я вольна забрать то, что было моим.

Герок попытался подняться, но острая невозможная боль не дала сделать ему это. Он невольно вскрикнул и ухватился за то место, где чувствовал боль. Ладонь упёрлась на рукоятку меча, оружие осталось в его теле. Герок схватился за рукоять, и рывком дёрнул обломок меча на себя. И закричал от непривычного ощущения боли. Урсалана не обращала внимания на Герока, она с довольно улыбкой наблюдала за тем, как раненный дракон пытался освободиться от волшебной хватки атланта. Он бился, но силы явно были не равны. Дракон ревел, ревел от ненависти и бессильной злобы, в ярости что не может противостоять Урсалане.

Герок бросил обломок меча на пол, кровь хлынула из раны, Герок поднёс окровавленную руку к глазам. Раньше, когда ярость берсеркера полыхала в нём, не чувствовал ранений, не чувствовал боли когда получал их, такова была несокрушимая мощь его дара. Тупые удары боли саднили в боку, Герок почувствовал привычный, но на этот раз неприятный привкус крови во рту. Сплюнул на пол, а затем зашёлся в кровавом кашле, выплевывая кровь Герок чувствовал, как начинает слабеть, но вот дело, смерти он по-прежнему не боялся, хоть и рассудок его был ясен, впервые за долгие годы он смотрел на мир чистым взглядом.

— Преклонись передо мной, — Урсалана заставила дракона склониться, тот покорно распластался перед ней, положив голову подле её ног. Атлант счастливо рассмеялась. — Так то раб.

Герок сумел подняться, опираясь на меч, сделал несколько шагов и очутился перед каменным столбом на котором покоился странный светящийся диск украшенный красивыми письменами и диковинными магическими символами. Героку хватило сил чтобы занести меч и с силой отпустить его на диск в котором покоилась душа Урсаланы. Меч Фламма из небесной стали разрезал диск с лёгкостью, сияние его тут же прекратилось. Урсалана дрогнула и повернулась в сторону истекающего кровью Герока.

— Нет, — прошептала она едва слышно, и выкрикнула во весь голос. — Нет!

— Да, — глас дракона наполнился силой. — Да! — он выпрямился, глаза его загорелись огнём возмездия. — Я говорил тебе, время атлантов кончилось, кончилось навсегда!

На поле битвы творилось непонятное, проклятые что яростно наседали на жалкие остатки армий людей и орков замерли на месте. Они стояли как вкопанные и не шевелились, руки отпустили, а мёртвые глаза всё ещё были устремлены на людей и орков. Даже когда очнувшиеся от изумления люди поспешили воспользоваться происходящим и принялись крушить неподвижных порождений тьмы, те не сопротивлялись, покорно принимая удары.

— В чём же дело? — опешившие люди и орки переглядывались между собой. — Почему они не двигаются?

— А вам надо что бы эти твари вас убить хотели? — Берн топором рубил головы проклятых направо и налево. — Бей их парни, а то вдруг очнуться! — Берна здорово потрепало в битве, частей рыцарского доспеха на нём не было, как и шлема который старый вояка сам выбросил, он мешал ему закрывая обзор, из-за узких прорезей мало что было видно. У него была наспех перетянута голова окровавленной тряпкой, и не было двух пальцев на левой ладони, культяпки ещё алели не запёкшейся кровью.

— Посмотрите на башню мой король, — обратился один из паладинов.

Король, как и те кто был поблизости и заинтересовались словами паладина повернулись как один к башне, и увидели что клубы мрака над ней стали исчезать, и тёмное небо светлеть.

— Неужели?! — в радостном предчувствии воскликнул Эйнгель.

— Башня! Она осела! — завопил один из рыцарей.

— Нет, тебе кажется, — не поверили его словам.

— Нет, она и в самом деле проваливается под землю, — упорствовал рыцарь.

Все внимательно разглядывали тёмную башню, и она чуть качнулась.

— И в самом деле осела! — загалдели разом все.

— Смотрите! Смотрите! — закричал Ланн. — Проклятые падают!

И действительно проклятые один за другим стали валиться на землю, разом падали сперва десятки, затем сотни, потом тысячи. Через минуту не осталось ни одного проклятого который стоял бы на ногах, все они не двигаясь лежали на земле. Поднялся невообразимый крик, люди и орки праздновали победу, все понимали, то что давало силы проклятым, уничтожено. Люди рыдали, смеялись, заливались в счастливом истерическом смехе, другие молча сидели на земле обхватив голову руками, иные рыдали навзрыд, а кто-то тихонечко пел погребальную песнь, отдавая последнюю дань павшим друзьям и родным. А орки устроили настоящий громогласный ор, потрясая оружием, они так проявляли уважения к Орша как королю, что привёл их к победе. Тот тревожно смотрел на башню, он видел как его друг улетел туда на драконе, но не знал вернулся ли он. Раздался треск, башня накренилась и стала заваливаться на бок, огромные куски откалывались и падали, сотрясая землю.

— Она сейчас рухнет!

— Где Герок? — Мордрук был слаб, едва стоял на ногах, сияние вокруг него исчезло едва проклятые пали.

— Он ещё не вернулся, — Ланн взял мага за руку. — Мастер Мордрук нам нужно уходить.

Герок опираясь на меч глядел на то, как облик Урсаланы стал бледнеть и таять на глазах, её силуэт становился прозрачней.

— Что со мной? — задумчиво произнесла она разглядывая себя. — Что со мной происходит?

— Ты умираешь, — просветил её Герок, — на этот раз навсегда.

— Но такого не может быть, — с потолка чертог посыпался камень, чертог разрушался вслед за башней. — Я не могу умереть, я бессмертна, я атлант, мы боги и живём вечно.

— Нет Урсалана, атланты не боги, и вечно ни кто не живёт, — дракон медленно приблизился к ней, глаза его пылали возмездием. — Ты даже не в силах понять, как долго я этого ждал, то как счастлив видеть что ты сгинешь навсегда прямо на моих глазах. Отправляйся в бездонную тьму Урсалана, отправляйся в бездонную пропасть, где царить холод и страдания, отправляйся прямиков к своему народу! — выкрикнул дракон и обрушил на Урсалану пламя ярости.

Урсалана вскрикнув, прикрыла лицо руками, напоследок Герок успел разглядеть на лике атланта страх. Урсалану развеяло, облик её рассыпался как прах на ветру.

— Всё, — устало выдохнул дракон, — всё кончилось.

Башню зашатало, тоннели осыпались, Герок не устояв на ногах упал, затем попытался привстать, но у него ничего не вышло, непривычная слабость в теле не позволяла ему подняться, он прислонился спиной к холодному камню. Герок знал что у него ещё осталось немного чудодейственной мази Нарвы, как раз хватит на один раз, хватит чтобы спастись.

Дракон повернулся к Героку — Я чувствую, как ты умираешь человек.

— А я вижу как умираешь ты.

Дракон рассмеялся — Нам обоим осталось совсем немного времени на этом свете, похоже наш жизненный путь подходит к концу. Готов ли ты встретить его с достоинством?

— Я долго шёл по этой дороге, и уже давно перестал бояться смерти.

Дракон приблизил голову к Героку, дотронулся до его груди — Твоё сердце чисто, в нём более нет пустоты, не обидно ли вернуть себе человечность перед самой смертью?

— Нет, — произнёс Герок и на его лице появилась слабая улыбка, — пусть на короткое мгновение, но я вспомнил всё то, что было скрыто в моём сердце долгие годы, и это делает меня счастливым.

— Чувство радости перед смертью, не многие живые существа способны на такое, — башня сильно накренилась на бок, кости двух атлантов что пробыли неподвижно несколько тысячелетий тронулись с места и тут же превратились в пыль. — Я могу отнести тебя к твоему народу, и быть может получиться так, что тебя спасут, — пол в чертогах атланта покрылся трещинами и стал осыпаться. — Но я предлагаю тебе другое, отправься со мной пересечь горизонт вечности, предел что отделяет два мира, этот и тот что открывается после смерти.

— Ты хочешь отправиться в лучший мир вместе с человеком?

— Таковы верования драконов, — башню трясло, стоял нарастающий гул разрушающихся камней. — В нашем роду никогда драконы не покидали этот мир поодиночке, мы, драконы, верим в то, что в мир после смерти надо отправляться с достойным спутником, и только тогда врата другого мира распахнуться перед тобой.

— Драконы умирают не поодиночке?

— Мы не люди, поэтому наш род и пропал, когда мы бились за свободу.

— Когда один дракон убивал второго, то принимал смерть вместе с ним, — перед глазами Герока пронеслись те чудовищные картины битвы драконов, когда они восстали против атлантов.

— Да, — горестно покачал головой чёрный дракон. — Именно поэтому я прожил так долго, именно поэтому я исчезал, прячась в сырых и тёмных пещерах спя сотнями лет. Я не могу пересечь линию предела в одиночку, мне нужен достойный спутник. Герок из рода людей, я Уммволиволент последний из рода драконов считаю тебя достойным спутником и спрашиваю, готов ли ты идти со мной за горизонт вечности?

— Да, — башня стала оседать, она уже так завалилась на бок что бы ясно пройдёт мгновение и она рухнет.

Оставшиеся люди и орки наблюдали за тем, как накренившаяся башня стала разрушаться. От неё отваливались глыбы размером с холм и падали на землю, грохот стоял как во время сильнейшей бури, башня медленно разрушалась, заваливая обломками тела проклятых. Вот башня содрогнулась и словно издала стон, разваливаясь окончательно. Люди и орки заволновались, не погребёт ли башня их? Но всё обошлось, над останками тёмной башни стоял столб из пыли и дыма.

— Всё кончилось! — провозгласил Эйнгель.

Люди были рады, они были счастливы, но победа далась такой ценой, что не было сил и желания праздновать победу. А Ланн пристально вглядывался в сторону башни.

— Я вижу его! — резко закричал он.

— Кого? — не понял стоящий подле послушника Берн.

И когда бросил взгляд одного глаза в небо, то увидел парящего дракона.

— Разрази меня гром, — прошептал старый вояка, — я вижу дракона.

— Дракон, — вымолвил Мордрук глядя в небо.

— Дракон, — эхом отозвался король.

А некоторые орки падали на колени, видя мифического исполина, и кричали ему хвалу.

— Там господин Герок! — счастливо завопил остроглазый мальчишка. — Он у него на спине!

— Он жив? — изумился Эйнгель. — Это невероятно!

Дракон уже над головами людей, сделал круг, и многие задрав головы рассматривали его, ожившую легенду, первого повелителя стихий. Мордрук улыбался.

— Я всё же нашёл его.

— Да мастер Мордрук, вы нашли его, — Ланн был подле своего учителя, внимательно следя за тем, чтобы тот не упал, и аккуратно поддерживал его.

Дракон полетел дальше.

— А господин Герок? — изумился Ланн. — Почему дракон не спустился вниз?

— Думаю господин Герок решил покинуть нас, и выбрал себе провожатого, — всё же король был весьма проницательным человеком.

Горы и поля, леса и реки, всё это мелькало перед взором Герока, глаза его притуплялись, сознание окутывала мягкая пелена, столь ласковая что невольно закрывались глаза. Но Герок держался, он знал что будет если хоть на короткое мгновение сомкнёт веки. Дракон подлетел к высокому пику занесенному снегом, виднелась пещера в которую дракон влетел. Тяжело приземлившись, он буквально рухнул на пол пещеры.

— Всё, — усталый рокот дракона возвестил о том, что они прибыли на место.

Герок спустился вниз, ноги подкосились и он упал на спину, поднялся, сел и прислонился к боку дракона. Дракон издал рык и свод пещеры обрушился надёжно закрыв вход.

— Нас не найдут, — дыхание дракона становилось слабее, как и стук сердца Герока.

Пещера наполнилась мягким светом, он шёл с потолка пещеры, Герок поднял голову и увидел что неровный потолок усыпал полудрагоценными каменьями, минералы за много веком срослись с камнем так, что сейчас представляли из себя ночное небо украшенное звёздами.

— Они как звёзды, — прошептал Герок, он ещё сопротивлялся, не закрывал глаза.

— Я знаю, именно поэтому и выбрал себе такой дом, — жёлтые глаза дракона ещё открыты. — Мне нравиться смотреть на звёзды, они единственные кто помнит времена драконов, когда мой род был ещё жив и царил в небесах.

— Только звёзды помнят и хранят память минувших эпох, так говорил мой дед, — Герок сейчас отчётливо вспомнил облик деда, его лицо и шрам, его улыбку, в которой не хватало зубов.

— Он был мудрым человеком, — дыхание дракона становилось всё тише и тише, звук его могучего сердца ослаб настолько, что Герок уже не слышал его, как впрочем и биение собственного. — Человек, когда первый из нас пересечёт горизонт вечности, то пусть подождёт второго, — глаза дракона закрылись, погас жёлтый огонь древнего исполина.

— Хорошо, — едва шевеля губами вымолвил Герок, даже он не слышал собственного голоса.

Стало тихо, только лёгкий свист ветра, что настойчиво пробивался сквозь камни. Ветер, этот ветер своими трелями выводил мелодию песенки которую в детстве Героку пела мать.

— Мальчик мой закрой глаза. Пусть придёт усталость. С ней к тебе придёт и сон, спи мой мальчик дорогой, — эти любящие слова Герок слышал каждый день, когда мать укладывала его спасть.

Точно, мать! Герок вспомнил её лицо, простое лицо женщины живущей на земле. Широкое, с мелкими морщинками. Это из-за тяжёлой работы в поле под палящим солнцем. Её тёмно-русые волосы и смеющиеся глаза. Он вспомнил её. Герок в волнении открыл глаза и с удивлением обнаружил что он не в пещере, а стоит перед большим деревянным домом. Во дворе деловито кудахчут куры, с хозяйским видом шныряет пестрый кот, а на лавке перед домом сидит дед и вертит в руках корзину, он плёл их для продажи.

Увидев Герока улыбнулся — Пришёл-таки, а то мы тебя заждались. Иди покажись матери на глаза гулёна, — дав ласкового шлепка под зад отправил в дом.

Ничего не понимая Герок нерешительно толкнул дверь и вошёл внутрь. В нос тотчас ударили забытые, но родные и поэтому знакомые запахи. Запах домашней снеди, угля едва тлеющего в печи, дерева из которого была сделана утварь в доме, и соломы, им набивали тюки чтобы мягче было спать.

— Герок сынок, где ты так долго был? — посреди дома сидела мама и качала на руках кроху сестру. — Иди к отцу в поле и отнеси ему еды да зачерпни воды по пути.

— Держи, — к Героку подбежал брат поменьше, карапуз с важностью передал ему увесистый свёрток.

Герок взяв свёрток, вышел из дома, у колодца остановился, снял глиняный кувшин и нагнулся чтобы зачерпнуть воды, и увидел своё отражение. В воде увидел мальчишку лет восьми, взъерошенные тёмные волосы, курносый, загорелое лицо не мешало бы хорошенько отмыть. Глядя на это Герок счастливо рассмеялся. А над ним поднимая вихрь пронеслась громадная тень.

Эпилог

Мир устроен так, что всё рано или поздно заканчивается.

Надпись на надгробии.

Королевство Вольных Земель выстояло. Израненное, истерзанное и обескровленное. Королевство сильно потрёпано страшной трагедией, которую ранее не видел мир людей. Уже во всех известных королевствах из уст в уста люди передавали весть, армия короля Эйнгеля Первого схлестнулась в битве с древним ожившим богом, что выполз из девяти тёмных кругов, и привёл с собой непобедимую армию исполинов. Что в небе бились драконы и что под конец с небес сошёл свет девяти святых, они то и сокрушили тёмного нечестивца. Так по крайне мере утверждали барды в тавернах, да менестрели в благородных домах. Молва передавало сказания и чем дальше оно распространялось, тем диковинней было. И только в самом королевстве нет дело до всех этих пересудов, победа досталась слишком дорогой ценой. От армии Эйнгеля едва осталась треть, оркам повезло меньше. В королевстве были города в которых ни кто не жил, они пусты и лишь вороны да озверевшие стаи бродячих собак хозяйничали в них. Потихоньку те беженцы, что каким то чудом спаслись стали возвращаться домой, многие семьи осиротели, многие потеряли своих братьев, отцов, детей, матерей, сестёр. Были семьи где остались лишь родители, а были такие где выжили лишь дети, и общее горе сплачивало людей. Как заметил барон Гарольд, целое поколение молодых дев так никогда и не выйдут замуж, а то и вовсе не познают мужской любви, слишком много полегло молодых парней на равнине возле Кувшинного горлышка, и слишком мало осталось здоровых. Поле битвы так и осталось не тронутым, огонь прошёлся по телам, выжигая всё на своём пути, а затем настал пир падальщиков. Гарольд оставаясь самим собой, ухмыльнулся глядя на заполоненную трупами равнину, мол богатый стол достался воронам, червям и шакалам.

А Эйнгель уже думал о том, как королевству жить дальше. Первым делом заключил вечный мир с народом орков. Удивительное дело, ещё не улеглась пыль что поднялась над равниной во время битвы, а некоторые ретивые бароны уже были готовы двинуться на орков. Видя как мало их осталось, эти люди желали заполучить богатство их земли, богатство Великих Гор. Но Эйнгель здраво рассудил что новой войны ему не надо, тем более с орками можно больше не воевать. Король приказал помочь оркам пересечь реку Стикс, и когда весь народ орков уже переправился на другой берег и остался лишь король Орша да его советник Пак-пак Эйнгель Первый протянул королю орков руку.

— Клянусь мой друг, что не допущу войны с твоим народом.

Орк пожал руку королю так, как полагалось у людей — Народ орка больше не быть война с людьми. Король Орша дать слово.

— Приходите к нам с миром, и мы будем рады вам.

Стоя на берегу и провожая взглядом плот Орша который скрывался в тумане что поднимался по утру, Эйнгель вспоминал слова Мордрука.

— Не слушайте воинственных речей мой король, не надо воевать с орками, они уходят, они понимают что время орков подходит к концу. Их мало осталось, их родина уже не отправится от тех потрясений и разрушений. Пройдёт несколько поколений и наши правнуки, когда им будут рассказывать об орках, не поверят и решат что это всего лишь сказки.

— В самом деле думаете, что орки исчезнут? — королю казалось подобное невероятным.

— Да, земли Великих Гор рано или поздно достанутся людям безо всякой войны. А вы войдёте в историю как единственный король, который заключил вечный мир с извечным врагом. Если орки дали клятву, то кто бы не стал их королём в будущем, они всё равно выполнят её.

И Эйнгель прислушался к совету старого мага.

— Как вы думаете магистр Мордрук, мир сильно измениться?

— Мир всегда меняется мой король, если же мир не меняется, значит он мёртв. И атланты доказали нам это.

— И что будет дальше?

— Вы спрашиваете не того человека который знает будущее, — маг пожал плечами. — Дальше мы будем жить, развиваться, меняться.

— Но этот мир уже принадлежит нам? — допытывался король.

— Безусловно, — дал твёрдый ответ Мордрук. — Теперь это мир людей, даже эльфы навсегда покинули его.

— А не получиться ли так, что эльфы захотят вернуться и подчинить нас себе?

— Сомневаюсь, эльфы закрылись от мира людей, мы больше ни когда не услышим о них, разве что в легендах.

Жизнь потихоньку возвращалось в привычное русло, насколько это было возможно. А вот в Башне Знаний царила тишина, многие маги погибли во время битвы и послушники покинули башню, некому было их учить. Остались редкие маги со своими учениками, да Листер что опять ушёл в добровольное затворничество. Ланн получил приглашения от Эйнгеля стать его личным архивариусом, и принял приглашение, но с одним условием, пока жив Мордрук, он будет у него в услужении, как послушник. Король оценил преданность мальчика, и пообещал что место его ни кто не займёт. Ланн остался с Мордруком, он всегда был подле него, помогал в делах, следил за тем, чтобы старый маг вовремя ел и ложился спасть. С каждым днём состояние Мордрука стремительно ухудшалось, он быстро начал стареть, и стал очень забывчив. Порой просил Ланна связаться с Героком, мол нашёл для него интересное задание, а иногда вспоминал молодость и рассказывал Ланну историю своей жизни, то как он познакомился с Аурелианом, с Героком, и как жизнь свела его с королём Робаром. Но часто Ланн видел, как Мордрук дрожащей старческой рукой пытался нарисовать на пергаменте дракона, и с восхищением в глазах ведал то, как однажды во время битвы видел дракона, и что был человек который с этим драконом мог разговаривать. Ланн всякий раз делал удивлённое лицо с интересом выслушал одну и ту же историю. Мордрук прожил ещё полтора года после битвы, он умер ночью, пытаясь в который раз изобразить дракона, заснув за столом. В тот самый миг, когда старый маг покинул мир, свеча что тускло в одиночку освещала кабинет, погасла. Ланн лично хоронил учителя бывшего для него родным. Сдерживая слёзы, взяв факел подпалил деревянный гроб с четырёх концов, на крышке которого вырезаны руны; книга, свеча и дракон. Когда все в молчании отпустили головы вниз, отдавая последние почести великом человеку, Ланн ведомый непонятным чувством поднял голову и увидел высокую, выше человеческого роста фигуру, стоящую в скорбном одиночестве. И стоило подуть ветру, как та растворилась в воздухе.

Ланн, как и обещал, стал личным архивариусом Эйнгеля Первого, все подивились такой высокой должности для столь юного возраста, но король знал насколько стал серьёзным Ланн. Именно Ланн вёл архив свадьбы короля со старшей дочерью барона Гарольда. Барон выжил, изувеченный он всё-таки остался самим собой, шумный, дерзкий, норовящий ввязаться в попойку или в драку. К слову, Гарольд сдержал слово и обручил Ланна со своей младшей дочерью, а потом напиваясь хвалился тем, что ни кто из отцов не смог бы так ловко пристроить своих дочурок как он.

Жизнь изменилась, Эйнгель сумел ослабить влияние баронов. Так как многие из них погибли во время битвы, то король объявил, что их земли отходят под личное покровительство короны. Оставшимся баронам эта затея не пришлась по вкусу, но они предпочли промолчать, титулы за ними король всё же сохранил. А попутно король запретил бои на арене, этот указ хоть и не встретил полного одобрения народа, тем не менее неукоснительно соблюдался.

Прошло ещё несколько лет и последний маг почил в Башне Знаний, это был Листер, лишь его редкие шаркающие шаги нарушали тишину. После его похорон свет в Башне Знаний погас.

* * *

Седовласый старец бережно закрыл старую потрёпанную толстую книгу, в кожаном переплётом и с серебряными застёжками.

— Ну как вам рассказ? — спросил старик у малолетних детишек сидящих возле его ног. Кто-то внимательно слушал его, кому то было неинтересно и они отчаянно зевали, клюя носом, а кто-то уже дрых.

— Эта старая сказка, — заявил темноволосый мальчуган с нахальным взглядом, — старший брат часто мне её рассказывал.

— И мне. Мне тоже, — загалдели дети.

— А вы откуда её знаете? — спросила миленькая девочка с косами.

— Это часть истории моей семьи, — старик бережно погладил переплёт книги. — Эту книгу писал мой прапрадед, архивариус Ланн.

— Этот Ланн, был вашим дедушкой? — у девочки с косичками округлились глаза. — Вы настоящий барон?

— Ну, — посмеивался старик, — получается что да.

— Ну и что с того? — вызывающе бросил наглец. — Вот мамка говорит, сейчас титулы лишь слова.

— В общем то да, — старик едва сдерживал усмешку дивясь нахальности мальчишки.

— Да и магов нет, — не унимался сорванец. — Ни магов, ни эльфов, и драконов не было, это всё сказки, чтобы пугать таких как вы, трусишек, — и надменно посмотрел на своих сопливых товарищей.

Тут старик не удержался и посмеялся от души — Может ты и прав. Не пора ли вам спасть?

И детишки недовольно бубня разбрелись по кроватям, а старик вышел на улицу. Стоя на балконе большого дома, он посмотрел на звёзды, сияющие в небе во всей своей красе. Они притягивали взгляд, манили душу и дразнили воображение, величественные ипрекрасные, холодные и дарующие свет во тьме ночи. Говорят, что когда человек умирает, его душа отправляется на небо и ищет себе место, а когда находит то становиться звездой. И что лишь звёзды помнят все эпохи, что были на земле, есть и будут. Они вечные безмолвные свидетели, они помнят всё и всех, даже тех, кого сами люди успели позабыть, и будут помнить до тех пор, пока существует мир.

Конец.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Эпилог