Арма [Виталий Годына] (fb2) читать онлайн

Арма

Пролог. Незапланированный побег

Над пустынным городом Бель-Роу нависла леденящая ночь. Из серой массы облаков выползла тусклая луна и озарила своим холодным светом обветшалые дома и проулки. Повсюду стояла мертвая тишина, на улицах — ни души. Хотя нет…

На крыше одного из жилых домов показался высокий темный силуэт. Незнакомец, тщательно скрывавший свой облик за накидкой, осмотрелся кругом и тяжко вздохнул.

— Да-а-а, не ожидал, что судьба столкнет нас лбами при таких вот обстоятельствах. Ох уж этот сорванец…

Он еще немного полюбовался городскими пейзажами, а после тихо испарился, будто его здесь и не было. Обычно в такое время суток во всех районах города можно встретить хотя бы одного-двух патрульных, но не сегодня. В этот день Бель-Роу пировал, и повод был значимый.

«Мироэ́н! Падший Мироэн схвачен! Городская стража и господин Эльро́ ликуют!» — такими фразами местные глашатаи разбрасывались с раннего утра, когда стало известно о поимке одного из самых опасных преступников. Когда толпы зевак и любителей зрелищ собрались на главной площади городка, мэр, не сдерживая эмоций, заявил: «Задержанный будет подвергнут пыткам, и через несколько дней мы казним его прямо здесь!».

Глава города не мог натешиться подарком, преподнесенным самим Де́усом. По случаю такого «праздника» он решил дать отгул всем своим подчиненным, посчитав, что большей угрозы уже не будет. Если бы он только знал, что совершает одну из глупейших ошибок за все годы своего правления…

*

Именитая тюрьма Бель-Роу находилась на окраине города и занимала немалую площадь. Четырехэтажное здание, напоминавшее с высоты птичьего полета огромный шестиугольник, считалось одним из худших мест отбывания наказания в Раха́се. Мало кому удавалось умереть естественной смертью, не говоря уже о попытках бегства. Тут можно сгинуть или от жажды, или от жары, либо от укусов скорпионов или змей, которые частенько сюда наведывались.

Градоначальник был довольно жадной и скупой персоной. Он считал, что заключенным не нужна еда, что за ними не нужно убирать или выводить их на прогулку. Ему приносило удовольствие то, как они плачут, молят о пощаде и мучительно умирают. И все, что делал Эльро в таких ситуациях, — злобно насмехался над бедолагами и наблюдал за их кончиной.

С течением времени город становился все беднее, а его жители преисполнялись злобой на своего правителя за бездействие. Тогда мэр не придумал ничего лучше, чем устраивать показушные казни, тем самым переключая внимание людей на необычное действо.

Ближе к полуночи между этажами тюрьмы раздался хриплый голос охранника. Мужчина то бормотал себе что-то под нос, то громко ругался. Отголоски брани эхом разошлись по пустующим камерам. Он был стар, ходил медленно и размеренно, да и видел не так хорошо, как прежде. На его теле плотно сидели кожаные рукавицы, сапоги на невысоком каблуке и легкий кольчужный доспех; из-под шлема кое-где проглядывали седые волоски. Характерным отличием всех стражей города служила нашивка с изображением двуглавой змеи.

Блюститель порядка долго вертел носом и не хотел отрываться от праздничного застолья, но ежедневный обход был для него своего рода традицией. Он неспешно поднялся на последний этаж и прошел в конец коридора, где его уже ждал одинокий преступник.

— Ну что, доигрался, Падший? — он произнес это с такой гордостью, будто задержал его сам, без чьей-либо помощи.

Старик поднес факел ближе. За тюремной решеткой показался силуэт молодого парня, коротавшего последние деньки в неволе. В его телосложении преобладали рельефность и упругость; лицо худощавое, слегка вытянутое, с ярко выраженными скулами; длинные русые волосы частично прикрывали уши и лоб. На плече красовалась черная татуировка в виде вороньей головы.

Пленник обратил свой взгляд на тюремщика.

— Чего молчишь? Язык проглотил? Ничего, скоро и его лишишься!

Мужчина не страшился сказать чего-то лишнего. Руки узника были связаны заржавелыми кандалами и прикованы к стене, не давая ему сделать и шагу.

— Нет, что вы… Я просто жду полуночи… — невинным тоном объяснил парень.

— Хм, так уже полночь. — подметил мужчина.

— А-а-а, и вправду? — удивился тот. — Хотите, покажу фокус?

— Ты что, издеваешься надо мной?

— Отнюдь. Меня один товарищ научил. Называется «как освободиться от кандалов за несколько секунд».

— Да брось! Как же ты выберешься, если у тебя ничего нет? — поинтересовался охранник и подошел вплотную к решетке.

— Почему же нет? — парень сделал мимолетный щелчок пальцами, но ничего не произошло. Затем он проделал этот жест еще раз. И вновь ничего.

— Хм-м-м… — растерянно промычал он. — Нужно сказать волшебное слово.

— И какое же?

— Умри.

— Умри? Падший, да из тебя фокусник никудышный. На площади тебя бы забросали помидорами за такую хал… ту… ру…

Старик захрипел и ощутил, как его тело пронизывает острая боль. Склонив взгляд, он увидел, как лезвие полуторника, торчавшее из груди, насквозь пробило его сердце. Изо рта потекла кровь, а глаза окунулись во мрак.

— Тебе не говорили в детстве, что ты проблемный ребенок? — произнес некто, стоявший позади гвардейца. Вытащив меч из мертвеца, он начал пристально искать ключи от темницы.

— Хороший фокус, нужно будет запомнить, — молвил преступник. — Но ты не похож на кролика из шляпы. Тогда кто?

— Танцующий лис, поведавший горе, ищет спокойствия в гуще теней. — поспешно открывая замок, ответил тот.

— П-погоди… Падшая птица, склонившая голову над могилами мертвых друзей. А вместе…

— Мы братья, перенявшие инстинкты диких зверей, — в один голос произнесли парни.

Откинув капюшон, незнакомец показал истинное обличие. Перед Мироэном стоял высокий парень того же возраста, что и он. Его лицо было слегка небритым, округлым и жестковатым, но сероватые глаза радостно смотрели на старого друга. В одежде преобладали темные тона: черный кожаный жилет сидел поверх белой добротной рубахи; штаны, наручи и высокие сапоги на заклепках тоже были выполнены в темном цвете. Ножны необычного бастарда располагались за спиной, поверх плаща, а на шее висел неприметный талисман — тонкий длинный коготь дикого зверя.

— Герц? — удивился заключенный.

— А ты ожидал лесную фею увидеть? — засмеялся товарищ. — Знаешь, я мечтал о нашей встрече не совсем в такой обстановке. Объяснишь мне, почему на каждом столбе красуется твоя рожа, а половина гвардейцев напилась и спит вместо того, чтобы держать караул? Не люблю праздники, на которые меня не зовут. К тому же…

Сероглазый бродяга резко умолк. Прислушавшись, он понял, что кто-то приближается. Возле лестничной клетки показался маленький пучок света, ежесекундно увеличивающийся в своих размерах.

— Что там случилось? — тревожно кричал некто. — Где ты, Тодд? Чего запаздываешь? Все веселье пропустишь!

— Тут слишком шумно, нужно уходить отсюда. Давай я освобожу тебя.

— Да я и сам могу, — возразил Мироэн, пощелкивая пальцами.

Руки пленника окутал зеленоватый свет, а уже через мгновенье он держал в одной из них предмет, более походивший на шило, нежели на отмычку. Несколько ловких движений — и оковы звонко рухнули на пол.

— Твои навыки побега оставляют желать лучшего, — недовольно скривившись, заявил Герц.

— Впервые благодарен Эльро за его жадность. И как это он не додумался заковать меня в кандалы, лишающие возможности колдовать…

— Колдовать? — вновь поинтересовался друг.

— Ты задаешь слишком много вопросов, на которые я сейчас не в силах ответить. Позже поговорим, ладно? Сейчас нужно уходить, — серьезным тоном произнес Мироэн.

Стражник, отправившийся на поиски своего товарища, впал в ступор от увиденной картины. Герц приятно удивился, когда мужчина, вместо того чтобы вызвать подкрепление, набросился на него, обнажив короткий ржавый меч. Схватка продлилась не больше минуты, и её результат оказался отнюдь не в пользу блюстителя порядка.

— Ты же понимаешь, что мы не уйдем отсюда незамеченными?

Узник потер онемевшие руки.

— Да. Не знаю, каким чудом ты сюда проник, но выход здесь один — через главные ворота. Когда они узнают о случившемся, то стянут все свои силы именно туда.

— И что ты предлагаешь?

— Для начала я бы не прочь найти свою одежду.

*

Железные колокола впервые за десятки лет пробили тревогу. Все пьющие быстро отрезвели, а все спящие пробудились. Перепуганные мужи судорожно отыскали свое облачение, схватили оружие и направились к главному входу.

Им понадобилось всего несколько минут, чтобы выстроиться и приготовиться к приходу нарушителей. Голосистый командир, возглавивший операцию по захвату Мироэна, всячески поднимал боевой дух подчиненных, убеждая их в том, что «какой-то жалкий червь в одиночку не справится с толпой облаченных в металл гвардейцев». Однако он был не один.

В конце коридора показались виновники торжества. Они шли медленно, размеренно, без особой опаски. Будто у них был какой-то план.

— А их больше, чем я ожидал… — удрученно произнес Мироэн.

— Не думал, что твоей персоне достанется столько внимания, — подметил Герц.

Стражники не нарушали строй и молча наблюдали за действиями преступников. Командир ждал удобного момента.

— Не вмешивайся, — вдруг обронил сероглазый. — Я сам ими займусь.

Заключенный поднял брови от удивления.

— Если твои боевые навыки не уступают твоей самоуверенности и позерству — делай что считаешь нужным.

Ехидно улыбнувшись, Герц достал из-за спины полуторник, ускорился и окунулся в толпу противников. Яростно взмахнув мечом, парень выбил оружие у всех тех, кто стоял в первом ряду. За вторым взмахом последовали вопли, крики и брызги алой крови. Окружение покрылось темными пятнами.

Блюстители порядка были явно не готовы к такому бездумному поступку со стороны врага. Мужчины, как и их капитан, растерялись и позабыли, как совладать с оружием. Они неуклюже махали мечами и алебардами, теряя бдительность. А проворный лис плясал со своим клинком, не щадя никого.

Мироэн застыл и с восхищением наблюдал за тем, как его друг в одиночку расправляется со всей охраной. Он и подумать не мог, что за столько лет его боевые навыки достигнут такого уровня.

Оставшиеся гвардейцы осознали, что у них нет шансов одолеть безумца, и дали деру. Вошедший в раж Герц хотел пуститься в погоню и закончить начатое, но товарищ вовремя остановил его.

— Успокойся! Нам нужно уходить!

Парень тяжело вздохнул. Ему едва удалось взять себя в руки.

— Ты прав, что-то я переборщил…

Отворив врата, беглецы тотчас убрались прочь и скрылись среди тихих улиц Бель-Роу. Весть о случившемся быстро разнеслась по городу, и первым, кто огорчился, услыхав её, конечно же, был Эльро.

Глава 1. Старые товарищи

Первые лучи утреннего солнца прорвались в покои государя и пробудили спящую позолоту. Заставленная роскошной мебелью и дорогими произведениями искусства комната искрометно заблистала. Среди картин, коими были обвешаны владения городского главы, Эльро больше всего дорожил той, что висела над изголовьем его кровати. Портрет самого любимого на свете человека был выполнен из примесей золота, серебра и платины, а в изображенную на голове корону были вставлены несколько настоящих сапфиров и аквамаринов.

После вчерашнего пиршества он мог нежиться в постели хоть до самого обеда. Но сладкий сон был прерван назойливой прислугой, пришедшей убирать весь тот бардак, который устроил их властитель.

— Пшли вон, идиоты… Дайте мне… Поспать… — спросонья пробормотал мэр.

Вслед за горничными в комнату вошел и советник Эльро: высокий худощавый мужчина, всегда имевший при себе как записную книгу, так и пышные усы под носом. Он был мягкотелым, боязливым и до жути пугливым человеком. Прежде чем известить о чем-либо главу города, он тщательно подбирал слова и обдумывал каждое свое действие. А прознав о случившемся в тюрьме, десница и вовсе потерял дар речи.

— Г-господин, п-просыпайтесь… У меня д-для вас в-важная н-новость…

Он сказал это настолько тихо, что Эльро даже не шелохнулся.

— Господин!

— И ты пшел вон… Никого не хочу видеть…

Взгляд помощника пал на живописную картину над покоями градоначальника. Пухлые щеки, выпученные глаза, маленькие уши и самодовольная улыбка — вживую Эльро выглядел не хуже, чем на полотне.

Наконец мужчина с большим трудом выдавил из себя следующее:

— Господин! Падший сбежал из темницы благодаря своему пособнику! Городская стража поднята по тревоге и прочесывает каждый закоулок и дом!

Мэр резко вскочил, широко раскрыв глаза.

— Я не ослышался? А ну-ка повтори то, что ты мне сейчас сказал!

Усатый советник нервно почесал растительность под носом и побледнел.

— То есть как сбежал???

— Ну, п-понимаете…

— Нет, не понимаю! Вы что, меня за дурака принимаете? Почему никто не удосужился усилить охрану до того, как преступник сбежал? И кто его пособник?

Прислуга, занимавшаяся уборкой, застыла в ожидании чего-то нехорошего.

— Вы ведь сами дали отгул и… Его товарищ… в одиночку… всех наших… — промямлил десница.

Глава Бель-Роу пришел в бешенство. Он стал истерически кричать, браниться и бросаться лежащими рядом бутылками из-под вина во всех присутствующих. Подчиненные поспешно покинули комнату, отложив все свои дела на потом.

— Найти и привести, а иначе четвертую всех, кто не уследил! И начну с тебя! — рявкнул он.

Советник испуганно обронил свою записную книгу и попятился прочь, оставив государя в одиночестве.

*

Скрипучая дверь с трудом поддалась вперед, и на пороге пивнушки, именуемой как «Жало Скорпиона», объявились две фигуры, тщательно скрытые за плотной тканью. Незнакомцы, желающие избежать всеобщего обозрения, любили подобные заведения и чаще всего заглядывали сюда глубокой ночью.

Таверна — одно из основных пристанищ гуляк, воров и наемников. Кто-то приходит сюда, чтобы насладиться дешевым пойлом, кто-то — ради беседы с себе подобными, а кто-то — чтобы померяться силой с другими. Каждая такая забегаловка имела свои правила и обычаи. Беззаконие и хаос царили лишь за редкими исключениями.

«Жало Скорпиона» — заведение неприметное, внешне оно ничем не отличалось от прочих домов в Бель-Роу, а уж тем более после недавней кражи деревянной вывески с изображением именитого пустынного жителя. Придя сюда, не пугайся, если на стенах вместо дорогих полотен или чучел животных ты увидишь множество пятен, принимающих диковинные формы, а вместо прекрасных бардовских мелодий услышишь неразборчивую ругань и беспрерывные вопли, от которых вянут уши.

За барной стойкой, справа от входа, стоял несменный бармен Болл, заведовавший как алкоголем, так и самой таверной. Когда в заведение приходили посетители, уста старика всегда расплывались в улыбке. Он был добрейшей души человек и редко на кого-то злился. А если такое и случалось, то под рабочим местом всегда лежал излюбленный клинок.

Темный, как смола, меч Мемориум был выкован неизвестно кем и неизвестно кем зачарован. Возможно, причиной тому стало его необычное магическое свойство. Когда этим оружием убивают человека, то все, кто знал погибшего, навсегда забывали о его существовании. Будто бы его и не было.

Прежде чем попасть к Боллу, оно погубило не одну сотню жизней, в числе которых наверняка могли оказаться богатые купцы, выдающиеся волшебники или короли. Но, так как никто о них уже не помнит, то нет смысла что-либо рассказывать.

Миновав пустословных пьяниц, парочка направилась в дальний угол таверны, к столику под лестницей. Это было единственное место, которое невозможно разглядеть со входа.

— Надеюсь, за нами никто не следил… — с опаской молвил Мироэн.

— После такого эффектного ухода они еще долго не смогут очухаться! — уверил Герц.

К столику путников подошла официантка. Девушка с весьма изысканной фигурой приветливо улыбнулась и застыла в ожидании.

— Что будете заказывать? — поинтересовалась она, накручивая на тоненький палец светло-рыжий локон.

— Нам, пожалуйста, два бокала эля, что-нибудь закусить и… ваше имя, — с улыбкой сказал мечник.

— А вы не промах! — подчеркнула она. — Меня зовут Сью, и к вашему прискорбию, у меня есть… любимая.

— Простите, вы словом-то не ошиблись? — нервно сглотнув, спросил беглый пленник.

— Ребята, вы чего, впервые в Рахасе? Это же регион неограниченных возможностей! Здесь нет таких глупых стереотипов и запретов. Если это все, то ожидайте, — молвила девушка и ушла.

— Хех, не везет тебе, дружище!

— Пф-ф, мелочь жизни. Повезет в другой раз.

Спустя немного времени служанка вернулась. С легкостью придерживая тарели и бокалы, она поставила их на стол и вновь ушла по своим делам. Ребята откинули громоздкие капюшоны. Они выглядели измотанными и уставшими.

— За встречу? — спросил Герц, держа в руке увесистый бокал с выпивкой.

— Более того — за необычную встречу! — с улыбкой ответил Мироэн.

Сделав несколько затяжных глотков, товарищи полностью расслабились и начали беседу.

— Чего забыл-то в Бель-Роу? — поинтересовался беглец.

— Я свободный человек, куда хочу — туда и хожу.

— И все же…

— Я ищу работенку, притом неважно, какую. Последнее, что я делал — выполнял заказ одного вельможи, но он мне не заплатил.

— Хм, почему же? — удивился кареглазый.

— Ему, видите ли, не понравилось то, как я договорился с его, скажем так, конкурентом. Он хотел, чтобы тот не совал нос не в свои дела — вот я ему его и сломал.

Мироэн негромко засмеялся.

— Что смешного?

— Простой и грубый, как медяк. Ты как всегда, Герц.

Товарищ нахмурил брови.

— Иди к черту.

— Ладно-ладно. Ты не думал примкнуть к гильдии? Шанс того, что тебя надурит заказчик, в разы меньше, если ты выполняешь поручения под знаменами «честных».

— Да ты что? Скажи на милость, давно ли ты был в Корвеле? Открою небольшую тайну — в этом регионе нет ни одной гильдии. А если и есть, то они мастерски скрываются от взора семейств. К тому же, я не люблю работать в команде, а тем более — делиться наградой.

Мироэн сделал несколько глотков из деревянной кружки.

— Два года назад я посещал Лагуну^[1] и мне рассказали об одном забавном инциденте. Некий молодой человек моего возраста мало того, что был уличен в подглядывании за оголенными девицами, так еще и набил рожи всем стражникам, пытавшимся выдворить его. Серые глаза, округлое лицо, доспех из черной кожи и полуторник за спиной. Никого не напоминает?

Герц налился румянцем и буквально загорелся от стыда. Мироэн без лишних слов понял, куда хотел его послать товарищ. Ребята одновременно засмеялись, да так, что привлекли внимание одиноких пьяниц, сидевших поблизости.

— Как поживает твой отец?

Герц тяжело вздохнул и отвел взгляд от собеседника.

— Он умер десять лет назад. Позже я покинул селение и начал странствовать. После прихода к власти семьи Калингемов, Лансла́йт стал его вассалом. Тогда начали твориться ужасные вещи, о которых даже мне противно вспоминать.

— Калингемы, значит…

Мироэн погрузился в раздумья. Он не понаслышке был знаком с этим родом. В памяти всплыли не самые лучшие воспоминания.

— Знаешь, Миро, я бы очень хотел им помочь, но я не всесилен. Сражаться лоб в лоб с одним из влиятельнейших семейств Корвела — все равно что накинуть на себя петлю и повеситься на иве.

— Я все понимаю и ни в чем тебя не виню.

— Может, расскажешь, что произошло?.. Тогда…

Беглый узник поежился и крепко сжал ручку пивной кружки.

— Прости, но я ни с кем не хочу это обсуждать. В том числе и с тобой.

Они оба резко замолчали. Каждый думал о чем-то своем. В какой-то момент Герц сменил тему разговора.

— Судя по тому, что в каждом городе Рахаса я вижу объявления с наградой за твою голову, у тебя жизнь насыщеннее, нежели моя.

Парень сделал несколько глотков эля, прежде чем ответить.

— Ну, я бы не стал гордиться тем, что каждый наемный убийца жаждет озолотиться на моей смерти. Слыхал ли ты, как меня нарекли в «высших кругах» общества?

— Нет, — кратко ответил друг.

— «Коллекционер». Меня так прозвали потому, что я собираю по всему континенту оружие, наделенное уникальными магическими свойствами. Уловил суть?

— Допустим. И что ты ищешь здесь, в этой дыре?

— Косу.

Герц едва не поперхнулся закуской.

— На кой черт она тебе сдалась? Ты же не крестьянин, чтобы собирать ею урожай.

Парень тихо засмеялся.

— Ты думаешь, что в мире зачаровывают только мечи и кинжалы? Да при помощи этого оружия можно обратить в пепел целые села и города! Внутри него заключена немыслимая сила пламени!

Сероглазый бродяга удивился тому, с каким энтузиазмом и безумием говорил друг детства. Он вспомнил, как они, будучи еще совсем юными, любили охотиться на зверей, рыбачить и дурачиться с местной ребятней днями напролет. И только сейчас Герц полностью осознал, что это беззаботное время ушло и останется лишь в его памяти.

— И ты оказался в темнице из-за этого?

— Да, — утвердительно кивнул парень.

— Полагаю, что ты загремишь туда еще раз. Ведь ты не остановишься, пока не получишь желаемое?

Он снова покачал головой.

— Черт возьми, в кого ты превратился? Мироэн, которого я знал, был тем еще скромнягой, тихоней и мечтателем; человеком, которому было интересно увидеть жизнь простых людей, без чинов и приданого, который старался не упоминать о своей родословной и не задирал нос. Что, ради редкого ножика или топора готов уже и убить?

Собеседник ответил сразу, не раздумывая.

— Хочу тебе напомнить, что раньше мир был одинаково цветным для нас обоих. Вот только я прочувствовал всю подноготную жизни, а ты, видимо, еще нет. С чего ты решил, что я должен был остаться таким, каким был прежде? После того, что случилось пятнадцать лет назад, я остался совсем один. Все это время я был сам по себе и хочу остаться одиночкой до самой смерти. Безмерно благодарен, что ты помог мне сбежать, но я тебя об этом не просил. Как и не прошу помочь добыть желаемое.

Мироэн поднялся и собрался уходить, но не тут-то было. Входная дверь с грохотом повалилась на пол, привлекая к себе внимание всех посетителей. В дверном проеме показались несколько грузных силуэтов, облаченных в массивные латы.

— Опять они… Ненавижу стражников, — выглянув из-за угла, обронил Герц.

— Слушай… — интригующе заговорил Мироэн. — Ты жаловался, что у тебя нет работы.

— Ну?

— Даю десять золотых, если справишься с ними без оружия.

Бродяга резко воспрял духом, а глаза его загорелись от интереса. Герц никогда не был брезгливым к работе. Но истинное удовольствие он получал лишь тогда, когда дело доходило до драки. Предложение товарища выглядело слишком заманчивым, и, прежде чем согласиться, он начал искать в нем подвох.

— У тебя нет столько денег.

Беглый узник будто ожидал чего-то подобного. Брошенный на стол мешочек жадно забряцал монетами.

Среди стражи, нарушившей тихую и мирную атмосферу внутри пивной, показался глава отряда. Мужчина говорил громко и грубо, как и подобает капитану.

— Эй, бармен! Слыхал ли ты об инциденте, произошедшем этой ночью?

— Нет, — спокойно ответил Болл, не отрываясь от протирания пустой кружки.

— А я поведаю тебе, что произошло! Один из самых разыскиваемых в Рахасе преступников по прозвищу Падший сбежал от правосудия, да еще и не один! Мимо нас прошел слушок, что эти двое были замечены здесь, в «Жале Скорпиона»!

— Не знаю, о ком идет речь. Пожалуй, если бы и знал, все равно не сказал. После того-то, что вы сделали с дверью…

Командир отряда был возмущен подобной наглостью и ругнулся.

— Что? Да ты хоть знаешь, кто мы? Да мэр тебя…

— Ничему вас жизнь не учит… — перебил его Герц.

Гвардейские мечи звонко выскользнули из ножен. Странник, решивший преподать очередной урок неумелым бойцам, принял условия договора. Сняв с себя накидку, он резко схватился за стул и бросил его к проходу. Деревянная конструкция в щепки разлетелась от удара об голову одного из блюстителей порядка.

Перед серыми глазами замерцали холодные лезвия клинков, жаждущих пронзить тело Герца и пролить его кровь. Однако он был изворотлив, как никогда прежде. Желание одолеть противников голыми руками сполна овладело его сознанием. Он пихал их, бил по лицу, сталкивал лбами и даже бросался посудой. Посетители, наблюдавшие за дракой, поразевали рты и не знали, куда им деться, чтобы не попасть под горячую руку бродяги.

Барная стойка окрасилась багровыми тонами, кровь и вино смешались воедино. Раненые стражники один за другим выбегали из заведения, держались за разбитые головы и стонали. Осознание того, что их отпинали, как бездомных псов, придет еще не скоро. Последним человеком, решившим попытать удачи в схватке, оказался их командир.

Грозный мужчина не терял надежды убить Герца. Его техника владения мечом значительно отличалась от той, которой были обучены его подопечные. Сильный взмах, иная стойка и какое-никакое умение предугадывать действия соперника. Путник постоянно уклонялся и отступал, пытаясь подобрать удачный момент. Мироэн стал раздумывать о том, стоит ли ему вмешиваться.

— Иди сюда, вшивое животное!

Эти слова не абы как разозлили Герца. Скользнув за спину врага, он поднял огромный круглый стол и с яростным воплем обрушил его на латника. Со всех сторон посыпались аплодисменты. Они ничего не смогли противопоставить «демону-лису».

Болл, чье лицо не выразило ни одной эмоции, тяжело вздохнул.

— За тобой должок, — молвил владелец заведения. — А теперь прочь, пока вы не натворили еще больших проблем.

Парень кивнул. Им вновь пришлось бежать, скрывая свои изнуренные лица за плотной тканью. И толпа зевак, собравшаяся посмотреть на бродячий цирк, пришлась как нельзя кстати для того, чтобы избежать правосудия.

Глава 2. Танцовщица из Бель-Роу

Обычно в дневное время горожане усердно работают, как в улье, удовлетворяя не только свои потребности, но и потребности своей «матки-пчелы» — мэра Эльро. Редко кому удается найти свободную минуту для отдыха. И куда реже в Бель-Роу устраивают развлекательные мероприятия. Городской глава был скуп не только на добрые слова, но и на дела. Все прекрасно понимали, что данная этому человеку власть приносила окружающим лишь беды и страдания. А любая попытка отобрать её у него чревата смертью.

Однако в свете последних событий властитель оказался снисходителен и решил устроить горожанам праздник. Сегодня должно было произойти что-то грандиозное.

Ранним утром на главной площади показался огромный белый шатер. Его появление вызвало множество вопросов и опасений, но местный глашатай с радостью всех успокоил.

«Не пропустите, только сегодня! В полдень и полночь! Лучшие маги Рахаса покажут вам массу удивительных фокусов!» — выкрикивал он.

Новость быстро разлетелась по городу. Люди бросали все свои дела, закрывали лавки и магазинчики, дабы узреть обещанное «чудо». Ведь для того чтобы бедняк, не видавший мир и погрязший в рутине, стал счастливее, нужно совсем немного волшебства.

В назначенное время у палатки собрались толпы людей. Многие пришли заранее, чтобы успеть выхватить себе лакомое местечко, с которого можно сполна насладиться действом. Женщины, старики, молодежь и даже суеверные мужчины. Как ни странно, в оживленную гущу забрели и две опьянелые фигуры, едва стоявшие на ногах.

Из дворца донеслись двенадцать звонких ударов колокола. Зрители бурно зааплодировали, завыли и засвистели. Плотная ткань раскрылась, и к утомившейся от ожидания публике вышли два похожих друг на друга парня. Смуглые близнецы, на которых из одежды присутствовали лишь синие махровые штаны, вызвали не абы какой восторг у молодых девиц. Бродячие циркачи с атлетической, подтянутой фигурой играли каждой мышцей тела, постоянно улыбались и воодушевлялись криками публики.

Прозвучала барабанная дробь, к ней присоединились протяжные звуки флейты. Братья начали двигаться в такт мелодии и вырисовывать в воздухе диковинные символы. Народ приутих и молча наблюдал за происходящим.

Из земли хлынула струя воды, а вслед за ней — еще одна, принявшая форму огромного змеевидного дракона. Он подобно удаву быстро обвил соседний поток и устремился к небесам. Кто-то из толпы боязно запищал. Достигнув своего предела, мифическое существо потеряло форму и разлетелось на мелкие частицы. Намокшие, но удивленные зрители бурно захлопали. Волшебники поклонились в знак благодарности и поспешно удалились.

— Рунная магия воды… Вот позеры… — приглушенно и сердито пробормотал Мироэн, на что Герц лишь улыбнулся и продолжил наслаждаться представлением.

На смену близнецам вышел седовласый старец, наряженный в длинную мантию травянистого окраса. Несмотря на возраст, он был довольно резв и полон сил. Музыка, доносившаяся из шатра, стала более резкой — духовой инструмент заиграл заметно тише. Череда движений и знаков, выведенных в воздухе, сотворили новое, местами опасное заклинание.

Из-под толщи песка медленно выползла пара хищных зверей, походивших на ожившие скульптуры. Златогривые львы гордо расхаживали взад-вперед и смотрели на публику кровожадным взглядом, имея на нее вполне очевидные планы. Их рык был настолько правдоподобным, что зеваки в первых рядах пугливо встрепенулись. Старец не стал долго мучить своих зрителей, а потому развеял колдовство. Песчаные чудища обратились в прах.

Жители Бель-Роу пришли в еще больший восторг. Такого «дива» они давно не наблюдали. Глядя на это все, Мироэн посмурнел и недовольно цокнул. Парень недолюбливал рунных волшебников: в свое время у него с ними сложились не самые лучшие отношения.

— Герц, нам пора уходить… Иначе гвардейцы… — обернувшись, прошептал он. Однако перед беглецом стоял отнюдь не тот, кого он хотел видеть. Городская стража уже успела затесаться в ряды простолюдинов.

— Э-э-это же… — заикаясь от удивления, произнес стоявший вплотную латник.

Мироэн среагировал быстро, не дав противнику придать огласке его присутствие в толпе. Мужчина схватился за пробитое острием кинжала горло и медленно упал наземь. Люди, стоявшие рядом, не сразу обратили внимание на действия беглеца, однако он понимал, что это ненадолго.

Казалось, что народ уже ничем не удивить. Барабанная партия закончилась, оставив мелодичную флейту наедине. Белый занавес приоткрылся. На площадь вышла танцовщица из Бель-Роу, заставившая всех затаить дыхание. Одетая в темно-красное сари незнакомка вольно и игриво трясла утонченной талией. Своими движениями она сводила с ума, пробуждала похоть в мужчинах и вызывала зависть у женщин.

Герц был пленен ритмичностью, красотой и изгибами её тела. Страстный танец приманивал его, заставлял подойти ближе. Рваный ветер бросал черные, как смола, волосы в разные стороны, а ярко-карие глаза искушенно смотрели на толпу до тех пор, пока рядом с девушкой не появилось нечто странное.

Его тело походило на человеческое и было окутано алым пламенем. Кожа и мышцы кипели, глаза ярко искрились, а вместо крови в жилах текла магма. От него веяло неистовым жаром, и всех, кто стоял рядом, бросило в пот.

— Ифрит… — прошептал Герц и улыбнулся.

Вдруг из толпы донесся испуганный женский визг.

— Труп! Здесь труп стражника! — выкрикнул некто.

Сладкий сон резко оборвался. Началась паника. Страх, овладевший людьми, заставил вовсе позабыть о представлении. Они стали орать, суетиться и пытаться как можно скорее покинуть площадь. Герц тотчас понял, в чем дело, и принялся выискивать товарища. Поток испуганных зрителей оказался настолько сильным, что он едва сумел устоять на ногах.

Городские патрульные выслеживали личностей с длинными плащами и капюшонами. С каждой секундой их становилось все больше. Бродяга оказался в западне — он не мог сражаться с блюстителями порядка, когда под ногами ошивались невинные.

— Сюда! — послышалось из толпы.

Оглянувшись, парень увидел пропавшего товарища в компании со страстной танцовщицей. Девушка манящим движением руки подозвала его к себе. Герц сделал рывок и буквально нырнул в палатку.

Шквальная буря накрыла площадь, поднимая песчаный занавес. Белый шатер с циркачами исчез, не оставив после себя ни следа. Будто его здесь и не было.

Глава 3. Падший

Перед глазами пронесся яркий ослепительный свет. Тело начало ломить от непонятной боли, голова кружилась, а все съеденное и выпитое ранее просилось наружу.

Герц и Мироэн вывалились из палатки и первое время не могли понять, где они находятся и что с ними произошло. Окружение кардинально изменилось: все, что они видели ранее, исчезло, а на смену ему пришло нечто тусклое, мрачное и пропитанное влагой.

— И где же мы, черт побери? — поспешно глотая воздух, произнес сероглазый путник.

Они очутились в небольшой пещере, наполненной сыростью и затхлостью. Из потолка и стен торчало множество бесформенных кристаллов, источавших зеленоватое и голубоватое свечение. От витавшей в воздухе прохлады ребята быстро протрезвели.

— В тайном убежище, — выкрикнул кто-то издалека.

Бродячие циркачи уютно расположились у жгучего костра, в дальнем углу «подземной комнаты». Всего их было пятеро: смуглые близнецы, страстная танцовщица, старец и некто маленький. Последний член коллектива не успел показаться перед публикой, а может, и вовсе не планировал.

— Очухались наконец! — произнесла девушка в красном сари. — Сразу видно, что вы никогда не пользовались Магией перемещения. Но вы молодцы: обычно людей первое время выворачивает наизнанку. Меня зовут Ифра, приятно познакомиться.

— Магия кого?.. — потирая затылок, промямлил Герц. Последствия заклинания всё еще сказывались на его организме.

— Перемещения, глупенький! — повторила она. — Никогда не слышал? С её помощью можно за мгновение ока переместиться из одного места в другое. Похожим свойством обладают порталы. Хотя бы о них ты слышал?

— Ух-х-х… Ненавижу порталы… — злобно пробормотал бродяга.

— Присаживайтесь! Не бойтесь, мы не кусаемся! — приветливо сказал старец.

Ребята любезно приняли приглашение и сели рядом с фокусниками.

— Ну что, рассказывайте: кто вы, откуда будете. Да и почему за вами гнались стражники — тоже интересно узнать, — молвил один из братьев.

— Меня зовут Герц, а это…

Кареглазый беглец резко перебил товарища.

— Я Люмен. Просто Люмен.

— Какое интересное имя! — подметил второй близнец.

Из деревянной тележки, до отвала набитой мешками и одеждой, показалась довольно неприметная личность. Полутораметровое чудо весело улыбалось и с интересом наблюдало своими голубыми глазками за незнакомцами, попутно поедая блюдо, напоминавшее похлёбку. Девчонка была одета в пышное белое платье до колен и черные башмачки. Прямо на свадьбу вырядилась.

— Вы рассказывайте, не отвлекайтесь! И угощайтесь овощным супом! Дедушка Дрерий у нас отлично готовит! — поправляя розовые локоны, сказала она. — Меня, к слову, Элли зовут!

Герц приятно удивился тому, насколько эти ребята доброжелательны к ним — хоть они и знакомы от силы несколько минут.

— Хм, с чего бы начать… — промычал бродяга.

— Начни с того, что ты не заплатил за выпивку в таверне. Пусть люди знают, какой ты скряга и почему за нами увязался местный патруль! — опять вмешался Мироэн.

Циркачи громко захохотали, вгоняя Герца в краску.

— Может, ты не будешь перебивать и испытывать мое терпение на прочность? — рявкнул парень.

Друг улыбчиво кивнул.

— Я, значит, путешествую вместе со своим товарищем — Кровопийцей.

— Это ты так Люмена называешь? — хихикая, подметила Элли.

— Я назвал бы его немного иначе, но речь не о нем. Я про свой меч.

Герц снял со спины кожаные ножны и показал полуторник. Он практически ничем не отличался от себе подобных: вытянутая рукоять, обвитая черной кожей, шарообразное навершие с высеченным на нем изображением короны, широкая скругленная гарда. Но что-то в нем таилось зловещее и поистине могущественное. Мироэн как знаток оружия это чувствовал.

— Он питается кровью врагов. Благодаря этому свойству меч не ржавеет и его не приходится чистить после каждого сражения, — пояснил парень. — А теперь вы расскажите что-нибудь.

Ифра тяжело вздохнула.

— Знаешь, мало кто захочет вспоминать о своем прошлом. Судьба-матушка не щадила нас, игралась и испытывала на прочность. И когда все надоело, каждый решил для себя начать все с чистого листа. Мы путешествуем по континенту и при помощи Рунной магии приносим людям радость, показывая необычные фокусы. Братья Лоу управляют водой, старик Дрерий — песком, я — огнем. А вот Элли у нас особенная.

— О-о-о, и в чем же это проявляется? — поинтересовался Герц.

— Я заклинатель Рунной магии небес, — скромно ответила малышка.

Мироэн поперхнулся от удивления.

— Эй, а что это за магия такая?

— Обычно ею владеют члены орденов: священники, паладины и лекари. Я умею залечивать раны, но пока только незначительные.

— Эх, хотелось бы и мне владеть таким колдовством. Бьешь рожи кому попало, а после самоисцеляешься.

Компания громко засмеялась. Они еще долго болтали о мелочах. Герц не боялся чесать языком и изливать душу перед незнакомыми ему людьми. Мордобои с ворами, охота на кабанов, нелепые свидания с принцессами и затяжные схватки с колдунами, после которых оставались шрамы. Бродяга давно не получал такого удовольствия от беседы.

Циркачам тоже было что рассказать и даже показать. Компания продемонстрировала несколько фокусов, вызвавших у Герца изумление. Полупрозрачные акулы, пылающие псы и твердолобые буйволы: вода, пламя и песок слились в едином танце.

Закончив трапезу, сероглазый бродяга взглянул на своего друга. Первое время Мироэн слушал их россказни и даже улыбался, но в какой-то момент его поведение кардинально изменилось. Он поник, умолк и что-то тщательно обдумывал.

— А вы от чего бежите? — поинтересовалась Ифра.

— Мы? Бежим? — удивился путник.

— Если вас занесло в Бель-Роу, то явно не от хорошей жизни.

— Тебе какое дело? — грубо ответил Мироэн. Худощавое лицо выражало совсем несвойственную для него нервозность.

— Ты мне кого-то напоминаешь… Мы не могли раньше где-то видеться?..

— Исключено, — ответил тот.

— А откуда ты родом? Как вы вообще познакомились? — снова спросила брюнетка.

— Мы из Ланслайта, это в центральной части Ко́рвела. — сказал бродяга.

— Не может быть… — с опаской произнесла Элли.

— А что в этом такого? — Герц нахмурил брови.

Девочка спрыгнула с тележки и села напротив ребят.

— Ты знаешь легенду о падении одного из самых влиятельных семейств? — спросил один из близнецов.

Герц в очередной раз посмотрел на Мироэна. Беглец бездвижно застыл, как статуя, а его глаза обратились в пустоту.

— Что-то не припоминаю. Расскажете?

— Долгие годы селение Ланслайт находилось в подчинении двух выдающихся семейств — Лю́мийских и Калинге́мов. Но пятнадцать лет назад произошло нечто жуткое и уму непостижимое. Новость о случившемся мгновенно разнеслась по всему континенту. Почти весь род Люмийских был изничтожен, жестоко вырезан при помощи опасной и запретной магии…

— «Почти весь»… Выходит, кому-то удалось уцелеть? — уточнил путник.

— Верно. В живых остался один человек. Сын короля и королевы — Мироэн Люмийский. Известно, что наследники обоих семейств владели колдовством, именуемым как «Магия призыва». Поговаривают, что их дитя неизвестным образом призвало самого Диаболуса^[2] и тот сделал свое дело. После этого парня нарекли…

— Закрой рот! — не выдержал беглец.

— Эй, ты чего это? — встрепенулся Герц.

Бродячие циркачи с удивлением посмотрели на «Люмена». Он резко поднялся и отошел на несколько шагов от компании. В карих глазах зародились ненависть и отвращение.

— Малец, следи за высказываниями! — выкрикнул Дрерий.

— А то что?

Близнецы напряглись и поднялись на ноги.

— А то мы хорошенько начистим тебе рожу.

— Вижу, вы ребята рисковые. Но оправдано ли будет ваше благородство? — фыркнув, поинтересовался тот. Преступник принял боевую стойку, его руки налились зеленоватым светом; он готовился атаковать.

— Прекращай! — сказал Герц.

— Мне противно выслушивать ваши лживые догадки и небылицы, которыми кормят людей на рынках и в корчмах.

— Так говоришь, будто сам был участником этих событий. Да тебя отродясь еще не было на свете! — воспротивился старик.

— Мне было девять.

Мироэн отвел взгляд в сторону и ушел, не обронив больше ни слова. Его душа разрывалась на части от горечи и гнева. События того дня бесповоротно повлияли на его характер, поступки и сознание. Любое воспоминание вызывало боль в груди и слезы на глазах. Он остался совсем один и уже смирился с «подарком» судьбы.

Герц хотел последовать за товарищем, но Ифра остановила его.

— Попридержи коней. Я поговорю с ним.

— С чего ты взяла, что он станет тебя слушать?

— Станет, поверь на слово.

Девушка встала, стряхнула с себя грязь и ушла вслед за парнем. Но бродяге от этого не полегчало.

Всякий раз, когда становилось не по себе от проблем, когда мрак затмевал солнце и товарищи падали духом, Элли брала в руки флейту. Гробовую тишину пронзила нежная, умиротворяющая мелодия. Она таила в себе скрытый смысл, окрыляла, очищала разум и возвращала к жизни.

— Мы будем давать еще одно представление, в полночь. Не хочешь посмотреть? — шепотом поинтересовался Дрерий у Герца, но тот его не слышал.

Ночной побег, беспрерывные сражения с блюстителями порядка и безудержная болтовня — все это изнуряло и клонило в сон. Серые глаза сомкнулись сами по себе. Бродяга без задней мысли свалился с ног и задремал.

Глава 4. Друг

Кленовые ветви тихо поскрипывали от порывов осеннего ветра. Еще не улетевшие в теплые края птицы напевали последние мелодии и трещали друг с другом. Изголодавшие хищники устало рыскали среди желто-красных лиственных сугробов в поисках добычи. Мэ́рвуд налился золотыми тонами, а его обитатели начали готовиться к долгой спячке.

На поляне, в окружении высоких исхудавших берез, лежал парнишка летвосьми. Он битый час пялился на перистые облака, выискивая в бесформенной массе нечто особенное. Лохматое лицо енота, лысый ёж, драконье крыло и краб с лицом односельчанина. На мгновенье ему захотелось стать гордой и сильной птицей, чтобы взмыть высоко вверх и прикоснуться к нарисованному природой полотну.

В маленькой голове возникало множество мыслей, идей и теорий. Он думал о пустых, малозначимых вещах, о которых говорили взрослые. Порой ему все же удавалось находить совсем необычные и наполненные глубоким смыслом решения. Но, как известно, вопросов всегда больше, нежели ответов.

Солнце уже наполовину опустилось за горизонт, окрашивая небосвод в яркие и теплые тона. Юноша продолжал мечтательно наблюдать за окружением, пока ход его мыслей не прервал дикий вой, которого он доныне не слышал.

Отец старался никогда не оставлять его с назойливым дедулей. Старец всегда любил травить басни про волшебников и мифических существ, от чего у внука возникали странные фантазии. Парня пытались пристрастить к более приземленным и обыденным вещам.

Когда родитель брал свое чадо на охоту, то постоянно твердил об одном и том же: «Если ты услышишь чей-то рёв, писк или вой, то помни — хищник ждать не станет. И глазом не моргнешь, как окажешься в его чреве». Увы, чего-то крупнее вепря семье поймать не удавалось.

Четырёхлапый сутулый убийца с острыми, как нож, клыками, косматой шерстью и озлобленными глазищами — так его описывала детвора. Протяжный вой этого существа невозможно спутать с чьим-либо другим. За последние несколько недель волчья стая уже трижды нападала на селение и даже разорвала парочку крестьян. Но юнец ни капли не испугался: желание увидеть эту тварь хотя бы краем глаза пересилило любой страх.

Дикий вой прозвучал всего несколько раз, но этого хватило, чтобы понять, где находится хищник. Парнишка двинулся в западную часть леса, вслед за оранжевым светилом.

Громкое завывание сменилось на злобное рычание. Он был не один. В нескольких шагах от хищника стоял юноша, которого сероглазый мальчишка доныне не встречал. Длинноволосый незнакомец был до жути напуган и не знал, куда ему деться — волк в любом случае его настигнет. Дрожащие руки вцепились в вязаный шарф, а карие глаза пристально наблюдали за четырехлапым врагом, будто пытались предугадать его следующее действие. Зверь продолжал рычать, выставляя на показ острые клыки.

Мальчуган, страстно желавший увидеть животное, заметил, что оно изранено и истекает кровью. Он очень хотел помочь попавшему в западню бедолаге и даже придумал, как это сделать.

Существу наскучило выжидать. Один грубый, резкий рывок — и мускулистые лапы без особых усилий повалили свою жертву на землю. Дело оставалось за малым, но парень стал сопротивляться. Хилые ручонки ухватились за волчью челюсть и попытались оттолкнуть волка. Еще секунда — и он стал бы его закуской.

Раненый хищник ощутил, как кто-то запрыгнул ему на спину и вцепился в шею. Животное не понимало, что происходит: оно судорожно забегало по поляне, заскулило и подскочило, пытаясь скинуть обидчика со спины.

Оклемавшись, кареглазый парень схватил шарф и подбежал к твари. Вязаная тряпка удушающим арканом обвила горло зверя. Он начал задыхаться, из распоротого живота сочилось все больше багровой крови. Поверженный волк упал на траву и не нашел в себе сил подняться.

— С-спасибо…. — прохрипел сверстник.

— Тебе родители не говорили, что ты проблемный ребенок? — серьезным тоном произнес спаситель.

Однако, взглянув на незнакомца поближе, он был готов забрать свои слова назад. Ярко-белая рубаха, поверх которой сидел черный безрукавный жилет из плотной кожи, препоясанные шелковые штаны и серый вязаный шарф…. Юноша был явно не из бедных.

— Я — Мироэн. Можно просто — Миро, — ехидно улыбаясь, сказал тот и потянул руку в знак знакомства.

— Хм, а я Герц, — произнес сероглазый после рукопожатия. — Ты чего забыл здесь?

— Я? — переспросил Мироэн. — Ну, это долгая история…

— Надеюсь, ты понимаешь, что за тобой должок? — улыбчиво произнес Герц. — Ведь если бы не я, это отродье хорошенько бы поужинало сегодня, обглодав каждую твою косточку.

— Понимаю! И в долгу не останусь! — ответил новоиспеченный друг.

Где-то в чаще раздался грубый мужской голос. Из-за крон пышнолистых деревьев показались несколько грузных фигур, облаченных в металл. На стальных наплечниках гвардейцев был высечен герб семейства, о котором Герц очень много слышал. Он принадлежал роду Люмийских.

— Господин Мироэн! Хвала Деусу^[3], вы живы! Мы так переживали! — молвил один из них.

— Ты гляди! — удивленно произнес второй, тщательно рассматривая тушу лесного хищника. — Вы убили волка? В одиночку?

— Конечно же нет! Мне помог… — не успел договорить принц, как его тотчас перебили восхищенные возгласы гвардейцев. Они будто его не слышали.

— Скорее возвращаемся домой! Учитель по письму уже заждался! Вы же не хотите разозлить королеву?

— Нет, никуда я не пойду! Мне это вовсе не интересно! — пробормотал Мироэн, но его слова вновь прошли мимо ушей стражи. В общении с людьми он не любил две вещи — когда его не слушают и когда перебивают.

— Наше дело — доставить вас в замок. Пойдемте! — сказал мужчина и, схватив юнца за руку, потащил вслед за собой.

— Завтра в полдень, на этом же месте, — напоследок прошептал Мироэн.

Герц не совсем понял, что сейчас произошло. Столь опасное приключение хоть как-то разукрасило его серые будни, а привычный круг людей пополнился еще одним человеком: скромным, дружелюбным и не похожим на себе подобную знать. Парень и не подозревал, что в будущем этот сорванец сыграет в его жизни немаловажную роль.

Он еще раз взглянул на побежденное чудище, а после — отправился домой.

*

На следующий день Герц вернулся к месту встречи в назначенное время. Он изрядно удивился — волчье тело исчезло, а кровавые следы вели куда-то в глубины Мэрвуда. Спустя несколько минут из-за деревьев показался слегка чумазый Мироэн.

— Долго ждал? — спросил он.

— Нет.

— Ох, прости. Я всегда стараюсь быть пунктуальным, за исключением посещения занятий. Слушай, ты же из Ланслайта, не так ли?

— Ну да. А что, заметно? — смеясь, спросил Герц.

— Вообще-то да. Мой отец твердит, что в таком ходят только бедняки.

Юноша взглянул на свои потертые штаны и рубаху. Одежда была усеяна пятнами и порезами, её не раз сшивали и латали. Ходил он босиком, от чего его ноги почти всегда были грязными.

— Но ты не переживай, мне не важно, кто как одет. Честно говоря, я и сам не прочь сменить шелка на сельскую робу. Так вот… Может, ты знаешь, как пройти к местной речушке?

Мальчишка удрученно почесал затылок.

— А тебе зачем? У вас что, в замке воды нет?

— Ну… Я бы хотел порыбачить.

Герц приятно удивился. Глаза принца загорелись страстным желанием и энтузиазмом, поэтому он не стал отказывать другу в такой услуге.

Ребята обогнули несколько холмов, прошли по окраине Мэрвуда и снова спустились в его глубины. Все это время они без умолку общались и громко хохотали. Мироэн каждый раз искренне удивлялся рассказам друга, его «героическим поступкам» и тому, как живут обычные крестьяне и их дети. Герц же, наоборот, не интересовался жизнью наследника престола — и не потому, что ему было противно или завидно. Совсем нет: просто его это не заботило.

Река Литнайф, «разрубившая» пополам старый лес, считалась единственным источником питьевой воды в округе. Местные жители зачастую называли её «изогнутым кинжалом» из-за необычной формы. Здесь всегда обитали крылатая дичь и охотники, жаждавшие холодными осенними вечерами устроить дома праздничный ужин.

— Жди здесь, а я пойду за удочками, — кратко изрек товарищ и ушел.

Мироэн утвердительно кивнул и застыл, но ненадолго. Юный принц, пробывший большую часть жизни под семью замками, не смог устоять перед красотами живой, нетронутой природы.

Он видел, как резвый ветер срывает багрянец и позолоту с полусонных деревьев; как кружащаяся в бесконечном танце листва ложится на речную гладь и плывет вслед за течением. Он слушал монотонное кваканье лягушек и последние песни соловьев; наблюдал за тем, как заботливая утка зазывает своих птенцов, а те вразнобой следуют за матерью. Он чувствовал, как его легкие заполнила речная прохлада, а тело бодрствовало от несвойственной радости и теплоты. Это отнюдь не то, что он привык видеть из окна своей комнаты.

Мироэн снял кожаные ботинки и отбросил их в сторону. Босые пятки погрязли в мокрой земле, и он вздрогнул от холодного прикосновения реки. Принц был готов погрузиться в нее сполна, но ему помешала местная ребятня.

На тропе, ведущей к зарослям, объявились три оборванца, имевших при себе здоровые палицы, заделанные под деревянные мечи. Они громко и противно смеялись, перекрикивали друг друга и обменивались бранными словами. Один из них был хилым и слегка полысевшим, второй — низкорослым, с рыжими волосами и веснушками на щеках, а вот третий…

Взрослые называли его задирой, а детвора — толстяком. Он был крупнотелым и слегка сгорбленным мальчуганом, на голову выше любого своего сверстника; его щеки всегда были набиты едой, а огромное пузо на постой торчало из-под грязно-коричневой рубахи. В целом он скрывал в себе полный набор комплексов, за гласное упоминание которых мог хорошенько врезать.

— Оп-па, смотрите-ка, какие сапожки. Дорогие небось… — произнес он.

Мироэн посмотрел в глаза мальчишки, и его пробрал страх, которого он не испытывал даже после встречи с волком.

— Красавица, твоя обувка? Ну, ничего. Если немного перешить, то станет моей, — обратился он к принцу. Пособники громко захохотали, чуть ли не захлебываясь собственной слюной.

Верзила подошел ближе. Мироэн, пугливо отступив назад, споткнулся об подводный камень и упал в воду.

Сельские дети засмеялись во все горло и ухватились за животы. Сполна промокшего юнца охватила паника и стыд. Он чувствовал себя слабым и беспомощным.

— Эй, овечье стадо, хорош гоготать. От ваших противных воплей все лягушки полопались.

Он объявился в самый подходящий момент. Глядя на знакомые лица, Герц не проявил ни единой эмоции. К местной своре «обидчиков» у парня была личная неприязнь.

— Чегой ты там вякнул, неудачник?

— Со слухом проблемы? — выкрикнул сероглазый.

— Эта узкоглазая девчонка — твоя новая подружка? — громила ткнул указательным пальцем на Мироэна.

Местная ребятня вновь залилась смехом.

— Пшли прочь! Дважды повторять не стану! — молвил Герц.

Любитель поесть не на шутку разгневался. Его дружки без лишних слов достали самодельные мечи и ждали приказа.

— Ой, только не бейте!

Они бездумно накинулись на него с обеих сторон и завопили с такой яростью, как будто защищали честь короля. Мироэн внимательно наблюдал за происходящим. Герц хорошо управлялся не только с колкостями, но и оружием, хоть и не настоящим. Вытащив из-за спины деревянный клинок, парень парировал несколько ударов, увернулся от колющей атаки и отступил назад.

Серые глаза с безумной скоростью забегали по сторонам, пытаясь предугадать движение противников. Рыжий парень решил схитрить и попытался напасть со спины, но Герц предусмотрел подлый маневр. В момент атаки он поджал ноги и выскользнул из «вражеских объятий». Товарищи со всей силы стукнулись друг с другом лбами и заныли от боли.

— Это было проще прост…

— Осторожно! — выкрикнул Мироэн, предупреждая друга о надвигающейся угрозе, но было уже поздно. Гладколицый обидчик что есть мочи треснул Герца по спине заделанной под «двуручный меч» деревянной доской.

Колющая боль охватила каждую клеточку его тела; дышать стало в разы труднее. Толстяк с улыбкой на лице ударил его еще раз. Раздался громкий треск. В какой-то момент парень подумал, что это был его позвоночник.

— Доигрался, сын охотника на уток? — брызжа слюной, сказал мальчишка.

Юный принц все еще стоял по колена в воде и неизбежно наблюдал за тем, как страдает его приятель. Мироэн с детства был пугливым мальчишкой, которым овладевал страх даже при виде собственной тени. Но вспомнив вчерашнюю стычку с лесным чудищем и то, что сказал ему Герц, он резко приободрился. Когда дело касалось долгов, любая трусость отступала на задний план.

Пухлощекий задира почувствовал, как что-то пронеслось над его головой. И лучше бы он не оборачивался. Второй камень, брошенный принцем, все-таки нашел свою цель и рассек обидчику бровь. Парень завизжал, как недорезанная свинья, и схватился за окровавленное лицо.

— Мелкий уродец! — выкрикнул он.

Герц, воспользовавшись моментом, встал на ноги. Первым делом он обезоружил громилу, а затем не постеснялся и ударил его по шее. Хулиган, познавший стыд и боль, был повержен.

— Вы еще поплатитесь! Особенно ты, верткий лисенок! В следующий раз я уделаю тебя и всю твою шайку в Коркл!

Спустя несколько минут мальчуганы скрылись из виду, попутно проклиная «победителей».

Они долго молчали и приходили в себя после драки. Герц постоянно чесал затылок и шипел от боли, а Мироэн пытался согреться и высушить свою одежду.

— Кстати, что еще за Коркл? — прервал тишину кареглазый.

Сын охотника встал на ноги и резко потянулся.

— Ну, такая игра, стратегическая.

— Ого! — удивился приятель. — Вы объявляете друг другу войны, объединяетесь в альянсы?

— Да нет же! Тут все намного проще… В разных частях леса мы соорудили небольшие укрепления на деревьях и делимся на две команды, задача которых — захватить вражескую крепость, — поведал Герц.

— Так вы деретесь на железных мечах и стреляете стрелами с отравленными наконечниками? — с любопытством спросил Мироэн.

— Да нет же! — слегка обозленно бросил тот. — Все деревянное! И вообще ты задаешь много глупых вопросов!

— А это хорошо или плохо?

— Это меня изрядно раздражает!

Люмийский взглянул на самодельное оружие товарища. Умело выполненный деревянный полуторник напоминал ему настоящее стальное орудие убийства.

— Слушай, научи меня драться, — вдруг обронил он.

Брови Герца заиграли от удивления.

— Тебе-то это зачем? У принцев вроде тебя в подчинении всегда есть люди, защищающие своего властителя.

— С чего ты взял, что я хочу стать наследником трона? — воспротивился юнец.

Ответ показался неожиданным и более странным, чем просьба.

— Может, потому, что все принцы хотят стать королями?

— Все — это не я. Мне это не по душе! Мои родители привыкли все решать за меня — учат грамоте, письму, наукам, этикету! Но я не хочу этого! Почему всё должны решать за меня?!

Внезапно, на лице Мироэна возникла улыбка.

— Ну, если тебе трудно и ты не считаешь себя хорошим бойцом, то…

Герц понял, к чему ведет товарищ.

— Ах ты хитрый льстивый принц! Ну хорошо, я научу тебя всему, что знаю. Но потом не жалей о своем выборе!

Люмийский кивнул в знак согласия.

— Ну что, теперь мы квиты?

— Еще чего. Вообще-то волк тебя ни разу не укусил, а моя спина ноет от боли. Раньше не мог помочь?

— Прости…

Приятели громко засмеялись, спугнув стаю уток, проплывавших рядом с ними. Это было их первое совместное развлечение. В дальнейшем они часто встречались на том же месте, где и познакомились, скромно прозвав его «Удушьем волка».

Спустя несколько месяцев тренировок Герц знатно поднатаскал Мироэна, обучил базовым навыкам сражения на мечах и раскрыл несколько собственных секретов. Но время бесповоротно шло вперед. Никто не знал, насколько беспощадной и коварной может оказаться судьба. Вскоре произошло событие, надолго разделившее друзей и сломившее одного из них… И имя ему — день падения семейства Люмийских.

Глава 5. Перламутровый дворец

Герц резко открыл глаза и встрепенулся от кошмарного сна. За все то время, пока он спал, фактически ничего не изменилось — маги все так же сидели у догорающего костра, общались и что-то ели.

— С-сколько я спал? — устало поинтересовался парень.

— Девять часов. Скоро полночь, — молвила Элли.

— Хорошо…А где Ми… Люмен? Тебе удалось с ним поговорить? — обратился он к танцовщице.

Ифра ответила, не отвлекаясь от трапезы.

— Он ушел.

— Понятно… Стоп. То есть как — ушел? — возмутился бродяга.

— Как, по-твоему, люди ходят?

— Вот так просто — взял и ушел?

— Конечно, взял и ушел, на своих двух. Мы не держим преступников, пусть идет куда хочет, — пробормотала она.

Серые глаза сощурились от удивления.

— Выходит, ты с самого начала знала, кто он такой…

— Более того — я сама сдала его Эльро.

Герц подошел к Ифре и без колебаний схватил её за горло. Танцовщица из Бель-Роу обхватила руку путника и попыталась вырваться из удушающего захвата, но ничего не вышло. Бродячие циркачи окружили их и приготовились к возможной схватке.

— Жалкая фокусница. И сколько же ты получила за его голову? Мешок золота, два? Вы видите Мироэна лишь таким, каким вам его рисуют владыки и короли. Но знали бы вы его так, как знаю я… Ни за что бы так не поступили.

— Т-ты делаешь б-большую ошибку-у… — с трудом произнесла волшебница.

Стиснув зубы, он отпустил девушку и ушел, не сказав ни слова. Однако его пронзающий, охваченный отвращением и злобой взгляд, брошенный на прощанье, они запомнят надолго. Герой понял, что сейчас куда важнее попытаться вновь спасти приятеля. Эта мысль вызвала у него чувство дежавю и некое подобие улыбки.

Пустынный ветер, разгуливающий вокруг Бель-Роу, не прекращался даже ночью. Покидая пещеру, Герц накинул на голову капюшон. И как бы он ни пытался ускорить шаг, стихия все замедляла и замедляла его. Хвала Деусу, до города было рукой подать.

*

Перламутровый дворец, возведенный в центре Бель-Роу, входил в число самых дорогих сооружений Рахаса. Его масштабы поражали: он занимал одну четвертую часть всего города, и точно так же четверть городской казны ежегодно уходила на его чистку и реставрацию. Пышные пальмовые сады и небольшие оазисы с прозрачной водой, пристройки и родовые склепы, соединенные между собой каменными дорожками и мостиками — все это было обнесено резной мраморной стеной. Местные жители никогда не видели таких красот, а если бы и увидели, вряд ли обрадовались.

Величественный дворец был окружен несколькими башнями, в которых располагались опорные пункты стражников. Сейчас там было пусто. Белокаменный фасад, окна и массивные входные двери были обрамлены благородными металлами и почти всегда блистали. Чисткой дворца, который Эльро унаследовал от предшественников, занимались сотни придворных.

Еще одной отличительной чертой сооружения являлась огромная луковичная крыша, острие которой рассекало ночные небеса. Её безмерное перламутровое сияние всегда служило своего рода маяком в безграничном песчаном океане.

Окна покоев государя выходили прямиком на почетный двор, куда понемногу сходились люди, возжелавшие увидеть двойное зрелище. Эльро весь вечер провел в своем уютном широком кресле, попивая вино и наблюдая за суетливым Бель-Роу.

Он медленно погрузился в свое прошлое. У него никогда не было ни жены, ни детей, а уж желания обрести все это — тем более. Самопровозглашенный мэр не хотел делиться состоянием с наследниками. Безмерные богатства, чистая постель, сытные ужины, алкоголь и власть — он считал, что будет править вечно.

Двери спальни отворились, и в их проеме показалось несколько стражников во главе с советником.

— Надеюсь, вы не просто так нарушили мой покой? — озлобленным тоном поинтересовался мужчина.

— Вы просили привести узника незадолго до полуночи. Услышать его, так сказать, последние слова, — поправляя растительность под носом, молвил десница.

Латники завели кареглазого беглеца, закованного в кандалы. Мироэн послушно стал на колени и осмотрел комнату властителя.

— Твои подчиненные совсем беспомощны, раз уж тебе приходится нанимать для моей поимки бродячих циркачей…

— Да! И они отменно справились со своей задачей! Ну что, Падший, ничего не хочешь сказать перед казнью?

Карие глаза забегали по сторонам, суетливо изучая окружение.

— Не могу не подметить, насколько богато и красиво выглядят ваши покои, милостивый Эльро. Особенно портрет. Но лицо, нарисованное золотом, — это уже перебор. Такое чувство, будто вы заболели желтухой.

Эльро махнул рукой, на что стражник выписал узнику подзатыльник.

— Язвишь, глядя в глаза смерти, значит…

— Не думал, что у смерти такие выпученные глаза и заплывшее жиром лицо, — глядя на мужчину, заявил Мироэн, за что снова получил по голове.

— Меня такими мелкими словами не ранишь, мальчишка. Не пойму: ты либо бесстрашен, либо глуп. Хотя для меня это одно и то же. Разве не осознаешь, в какой ситуации оказался?

— Не понимаю, о чем ты.

Эльро поднялся на ноги и подошел впритык к преступнику.

— Ты решил посягнуть на жизнь городского главы! И за это ты поплатишься собственной жизнью!

Люмийский громко засмеялся, вгоняя всех присутствующих в недоумение.

— Ха-ха-ха! Посягнуть на жизнь? Не смеши меня, пожалуйста!

— Т-тогда зачем ты пришел сюда?

Парень резко сменил настроение и заговорил с властителем серьезным, угрожающим тоном.

— Я пришел за Фра́ксинусом.

Мэр широко раскрыл глаза и поднял брови, услышав это имя.

— З-зачем… он…т-тебе?..

— Я — Коллекционер. А такая реликвия, как эта, послужит приятным дополнением к уже имеющимся экземплярам.

Эльро впал в ступор, его руки заметно тряслись. Принц не прогадал и попал прямо в точку: глава города дорожил этим предметом, возможно, больше, чем золотыми слитками, валявшимися в его хранилище.

— Уведите его! И приготовьте место перед дворцом! Я хочу, чтобы это выглядело… красиво, — приказал мужчина.

Стражники потащили пленника к выходу, но тот оказал сопротивление.

— Ты — незаконно избранный властитель этого города! Мне жалко смотреть на тебя. Неважно, кто ты — бедняк, рыцарь, волшебник или король. Придет тот час, когда твоя империя падет, Эльро. Вот увидишь!

Латники скрутили руки парня и вывели его из покоев. Правителю стало не по себе. Впервые в жизни слова преступника заставили его хорошенько побеспокоиться о собственной шкуре.

*

Незадолго до полуночи на городской площади вновь появился белый шатер. Люди обступили его со всех сторон и позабыли о том, что произошло днем. Зрелище, подаренное бродячими циркачами, вызвало у публики не абы какой восторг; они были готовы наблюдать за созидающим волшебством целую вечность.

Мэр быстро учился на своих ошибках: количество людей, облаченных в металл, увеличилось. Где только они ни стояли: и в первых рядах, и в центре столпотворения, и даже на крышах близстоящих зданий. На сей раз он хорошенько позаботился о том, чтобы никто не помешал насладиться его «правосудием».

Звонарь ударил в колокола ровно двенадцать раз. Жители Бель-Роу перестали галдеть и застыли в ожидании. Из шатра вышла пятерка фокусников. Приветливо улыбнувшись и поклонившись зрителям, они готовились представить новый, доныне не виданный номер, но басистые голоса блюстителей порядка приказали им остановиться.

Массивные ворота дворца подались вперед. По гладким каменным ступеням гордо замаршировала гвардия псевдомэра, а среди поднятых вверх копий и алебард показалась некая деревянная конструкция.

— Гильотина? Его все же казнят здесь, на публике… — тихо произнесла Ифра.

— И что нам делать?.. — прошептала Элли.

Виновника кровавого торжества вывели последним. Он выглядел измученным и побитым, устало перебирал ногами и старался не упасть. Но на его лице сверкала легкая улыбка, не свойственная приговоренному к смерти человеку. Карие глаза пристально вглядывались в толпу, искоса смотрели на латников и волшебников.

Эльро, как подобает истинному правителю, наблюдал за действом свысока, стоя на балконе. Гладколикого мужчину распирало от гордости — настолько, что он мог в любой момент лопнуть.

— Я несказанно рад тому, что вы подарили моему народу такой незабываемый праздник и помогли поймать одного из опаснейших преступников на континенте! Однако мой спектакль изысканнее и реалистичнее вашего! Имя ему — «Казнь Падшего»! — с забавой выкрикнул мэр.

Ифра осмотрелась по сторонам и не могла поверить ни своим ушам, ни глазам. Эти люди радовались публичному лишению жизни даже больше, чем их фокусам. Они громко выли и кричали, топали ногами и были вне себя от желания увидеть обезглавленного узника. Танцовщица из Бель-Роу не хотела признавать, что её народ изменился, стал глупее и кровожаднее. Это была уже не та родина, которую она знала прежде.

Гильотину установили в самом сердце площади. Узника быстро подтащили к механизму и грубо уложили его голову на доску с выемкой. Поверх нее легла еще одна деревяшка. Зазвенели ржавые защелки. Мироэн стал более тщательно осматриваться по сторонам.

— Да начнется шоу! — выкрикнул Эльро.

Со стороны толпы доносились бранные возгласы и возмущение: кто-то расталкивал всех в разные стороны, пытаясь протиснуться вперед. Городской глава подал сигнал. Палач обрубил канат, удерживавший косой нож. Сверкающее лезвие, обезглавившее не один десяток убийц и воров, вновь возжелало крови.

Губы принца стали нашептывать какие-то слова. Испуганные матери прикрыли своим детям глаза, а старцы мысленно молились Деусу, чтобы тот напоследок простил грешника. Механизм засвистел, а публика удивленно ахнула.

Глава 6. Фраксинус

Снаружи было невыносимо жарко и сухо. Направив свой взгляд в безграничную пустоту, Мироэн долгое время размышлял о том, что случилось в пещере. Все услышанное минутами ранее заставило его вновь погрязнуть в том печальном прошлом, которое он так долго пытался забыть. Возможно, если бы не встреча с Герцом, все обернулось бы иначе.

Из подземелья донесся звук чьих-то шагов, вынудив принца прервать ход своих мыслей.

— Еще не ушел… — произнес некто.

Мироэн и бровью не повел, узнав голос танцовщицы.

— Чего надобно, заклинательница? — слегка озлобленно начал он.

— Я знаю, кто ты на самом деле. Знала с самого начала, — молвила девушка.

— Да-да, я же Падший Мироэн, убивший своих родителей и все такое…

И что теперь? Пришла поглумиться? Посочувствовать? Расспросить, как все произошло?

Циркачка подошла ближе и села рядом с парнем. Герой ощутил, как от нее повеяло теплом и травами, от аромата которых хотелось сблизиться.

— Мне нет дела до твоего прошлого.

— На кой черт пришла тогда? — полюбопытствовал собеседник.

Ифра приятно улыбнулась.

— Знаешь, в детстве я тоже преодолела немало трудностей. Бедность, голод, смерть близких. Но я переборола все это и живу настоящим. Все благодаря моим друзьям, на которых я могу положиться.

Беглец протяжно замычал, показывая, что излишние речи ему выслушивать не интересно.

— Мне нужна твоя помощь.

— Хм, и ты просишь об этом преступника? — удивился парень.

— Так тебя называют лишь те, кто с тобой не знаком. Ведь Герц не просто так стал тебе помогать, я права?

— Чего ты хочешь? — спросил парень.

— Я родилась в этом городе и провела в нем все свое детство. Но после прихода к власти этой свиньи моим родителям пришлось отдать все, чтобы вырастить меня, даже свои жизни… Ты же планируешь вернуться во дворец?

— Я разыскиваю кое-что, и оно находится у Эльро.

— Помоги мне… убить его.

Мироэн посмотрел в глаза танцовщицы. Столько ненависти и презрения по отношению к людям он не видел давно. Фокусница настолько яростно возжелала расправиться с главой города, что была готова продать душу дьяволу. Чужая месть не входила в планы героя.

— Я не убиваю людей, тем более правителей.

Поначалу Ифру постигло разочарование.

— Хотя… Есть у меня одна идея, и ваша помощь оказалась бы весьма уместной.

— Рассказывай. Я внимательно слушаю, — кратко изрекла волшебница.

*

Разрубающее плоть острие скользнуло вниз. Народ удивленно ахнул и раззявил рты. Мироэн сощурил глаза и затаил дыхание, ожидая безболезненной и легкой кончины, но вместо этого его барабанные перепонки поразил громкий звон металла. Лезвие остановилось в нескольких миллиметрах от шеи преступника — его путь был прегражден лезвием знакомого полуторника.

— Какой же ты кретин, Мироэн Люмийский! Тебе не хватит денег, чтобы расплатиться за мои услуги! — гневно произнес Герц, сдерживая натиск смертельного механизма.

Резким движением клинка парень подбросил тяжелый металл вверх и сделал надрезы на фиксаторах. Почувствовав свободу, Мироэн тут же откинулся назад и упал.

— У меня возникло чувство дежавю, Эльро! — поднимаясь, парень самодовольно взглянул на мэра, лопающегося от злости.

— Прикончите их всех! Немедленно! — приказал правитель и поспешно скрылся в стенах своей обители.

Городские жители отступили назад, но не стали далеко расходиться. Кровопролитная драка для них оказалась еще зрелищней, чем какие-то фокусы или казнь. Людей, облаченных в тяжелые доспехи, заметно прибавилось. Стража ополчилась на них и привела оружие в боевую готовность.

— Где он берет столько идиотов? — оглядываясь по сторонам, пробормотал Герц.

— Не знаю, но… Эльро совершил очередную глупость. Не стоило меня снова заковывать в обычные ржавые железки. Ведь, в конце концов, я призываю свое оружие при помощи магии, — произнес Мироэн, а затем громко добавил: — Взываю к древним силам! Явитесь, братья-близнецы! Клинки Гемино́румы!

Руки парня налились ярким светом, после чего в них появились два одинаковых клинка. Их лезвия, от рикассо^[4] и до острия, извивались, подобно змее; в круглых гардах сверкали жемчужины, рукоять покрывала кожа, а золотые навершия приняли форму крыльев.

Брошенный ввысь клинок разрубил своим острием цепь кандалов и вонзился в землю.

— И после этого меня называют позером… — пробормотал бродяга.

Товарищ улыбнулся.

— Ну что, начнем?..

Крепко вцепившись в рукояти мечей, парень поджал ноги, напрягся и… исчез. Никто и глазом не успел моргнуть, как он пропал из виду.

Между стражами порядка пронесся легкий ветерок, вслед за которым многие из них ощутили резкую боль в области конечностей и горла. Они один за другим падали на землю и уже не в силах были держать оружие. Кровь, струившаяся из открытых ран, медленно окрашивала площадь в алые тона. Уцелевшие противники испуганно отступили, однако их участь была предрешена.

Среди толпы закованных в металл мужчин промелькнул силуэт преступника. Сделав легкий пируэт, парень широко взмахнул клинками. Волна шквального ветра, исходившая от них, раскидала стоявших поблизости врагов по разные стороны поля битвы. Мироэн вновь исчез и, появившись на другом конце площади, проделал те же самые действия. Бель-Роуская танцовщица вздрогнула от увиденного и поняла, что слуги не лгали — он действительно могущественный мастер оружия.

Прислужники Эльро хотели бежать, но их уже ждала шайка магов и разъяренный Герц.

— Кайфолом ты, Миро! Оставь и мне кого-нибудь! — с упреком выкрикнул товарищ.

— Так уж и быть. Остальные — ваши, — Люмийский коварно улыбнулся и отправился к массивным дверям дворца.

— Вот так-то лучше!

Обнажив клинок, Герц приступил к излюбленному развлечению. Волшебники, не обронив ни слова, действовали согласно плану. Песок обрел форму диких зверей, потоки воды сбивали с ног, а огонь прожигал плоть. Одна Элли стояла в стороне и пристально наблюдала за тем, чтобы никто из мирных жителей или её товарищей не пострадал. В случае чего она была готова применить и свою магию.

*

Над Перламутровым дворцом нависла мертвая тишина. Прислужники, десница и даже личная охрана — все куда-то запропастились. Мироэн неспешно разгуливал по кулуарам королевской обители и пристально рассматривал её красоты, вызывавшие тошнотворное ощущение. Он прекрасно понимал, что все это возведено за счет нищеты, боли и страданий жителей города.

Двери, ведущие в тронный зал, были открыты. В самом его конце, на вершине пьедестала, устланного бархатным ковром, гордо возвышался металлический трон со стальными отростками. Эльро заметил, что к нему пожаловал гость.

— Жирная туша, держащая мою добычу, — озлобленно кинул парень в сторону градоначальника.

Вспотевшие ладони мужчины крепко вцепились за древко той самой косы, о которой мечтал Люмийский. Длинная двухметровая палица из темного дерева и высеченным у верхушки змеевидным драконом соединялась с вытянутым и слегка изогнутым лезвием, выкованным из теплолюбивого вольфрия. Тонкая красная линия разделяла между собой черную тупую и светлую режущую части металла. В действительности она была намного красивее, нежели на словах.

— Не коса, а прелесть, не находишь? — поглаживая Фраксинус, выкрикнул властитель. — Каких бы денег она ни стоила, я её не отдам! Это семейная реликвия!

— Не твоей семьи уж точно, — сказал парень, меняя тон на более любезный.

— Зачем тебе Фраксинус?

Принц слабо улыбнулся.

— А тебе он зачем? Ты не умеешь им пользоваться. Висит на стене и пылится без дела.

В голосе Эльро появились нотки страха.

— Я-я не отдам тебе это оружие! На кой черт ты коллекционируешь оружие? Вздумал устроить переворот в Тайоки? В Корвеле?

— Уж тебя это заботить не должно.

— Нет! Все равно не отдам! Только через мой труп! — завыл мэр.

Герой повел бровями.

— Что ж, ладно…У тебя неплохой вкус, раз уж в твоих владениях находится один из изящнейших дворцов этого региона.

— Н-на что т-ты н-намекаешь? — бурно отреагировал правитель.

— Последнее рахасское предупреждение: или ты отдаешь Фраксинус, или я попросту разнесу тут всё вдребезги, — пригрозил он.

Колени богача заметно затряслись.

— Т-ты блефуешь! Только попробуй, и…

— И… Что? На меня объявили охоту многие кланы Рахаса, Диорана и Тайоки, да и знатные семейства Корвела не желают видеть мою рожу у себя на пороге. Твоя месть — меньшая из бед, которые меня действительно волнуют.

— Да как ты…

Мироэн сделал несколько взмахов своими клинками. Порывы ветра с неописуемой скоростью сорвали с колонн шторки и знамена, потушили свечи и обломали стебли тропических растений.

— У тебя не хватит силы, чтобы разрушить весь дворец! — стал подначивать его Эльро, на что преступник громко хмыкнул. Взгляд карих глаз падал то на градоначальника, то на косу, которую он держал.

— Взываю к вам, древние силы этих клинков, даруйте мне мощь, способную разнести пристанище Эльро! — во все горло прокричал принц и скрестил Геминорумы.

В тронный зал прорвалась шквальная буря. Тысячи стеклянных осколков, подобно снегопаду, звонко посыпались на пол. Ослабленный огонь падающих факелов, коснувшись шелковых знамен, тотчас их воспламенил. Величественный трон оторвался от пьедестала. Псевдомэр в панике закричал и кубарем покатился вниз, вслед за своим седалищем.

Эльро признал силу Мироэна и бросил косу ему под ноги, слезливо прося о пощаде.

— З-забирай её, т-только не надо… д-дворец…

— Ох, это хорошо…

Геминорумы исчезли. Шагая по хрустящим осколкам, Мироэн поднял реликвию обеими руками и заговорил к ней.

— Я, один из мастеров оружия мира сего, взываю к тебе, Фраксинус! Пробудись и верно служи мне!

Коса покрылась тонким слоем пламени и отправилась вслед за близнецами.

— Сегодня я пощажу тебя, так уж и быть. Однако… Если ты продолжишь и дальше мучить свой народ, грабить его и вынуждать голодать… Я вернусь сюда снова, — обронил напоследок Мироэн и ушел.

Множественные проклены, вырывавшиеся из уст Эльро, вызывали у него не абы какое наслаждение.

Глава 7. Багровый рассвет

Коллекционер медленно спускался по белокаменной лестнице и наблюдал за последствиями битвы. Площадь покрылась огнем, мелкими воронками, а в воздухе витал сильный запах гари и плавленого металла. Раскаленные мечи и копья валялись в багровых лужах, вбирая в себя кровь падших воинов. Тела десятков гвардейцев были обращены в пепел.

Местные жители при виде ужасающей картины были вынуждены спрятаться и бежать от битвы. Они мечтали увидеть зрелище, но явно не такое.

Волшебники устало сидели под постаментом в центре площади. Падение двуглавой змеи, отлитой из бронзы, ознаменовало своего рода конец правления Эльро. Там же сидел и Герц, которому девчонка с розовыми волосами перевязывала запястье.

— Ай, больно! — притворчески выкрикнул бродяга.

— Тише ты! Чего вопишь? Пустяковая рана же! — молвила Ифра.

— Хорошо сражался, Герц! — отметила Элли. — Ты тут больше всех перебил!

Парень самодовольно улыбнулся.

— Я в тебе и не сомневался, — обронил Люмийский.

— Ты получил то, ради чего пало столько людей?

Мироэн одобрительно покачал головой.

— Я всегда получаю то, что хочу. А ты как умудрился пораниться?

— Ах, ну извините, у меня же нет оружия, с которым я бы летал в гуще толпы, как обезумевший ястреб! К слову, объясни мне две вещи.

— Какие?

— Что это за клинки такие? И как ты вновь ступил на одни и те же грабли? — недоумевая, поинтересовался Герц.

Принц тяжело вздохнул.

— Эти извивистые мечи, именуемые Геминорумами, наделены Рунной магией воздуха. Их владелец может становиться быстрым и неуловимым, подобно дуновению ветра, и способен укрощать бушующие порывы стихии, сносящие все на своем пути. Они работают лишь в паре, ибо порознь их сила…

— Хорошо, а что насчет… них?… Тебя и вправду сдали Эльро? — искоса глядя на бродячих циркачей, спросил Герц.

Герой замычал и немного задумался, прежде чем дать ответ.

— Да, это правда. Согласно плану Ифра привела меня во дворец и сдала. Только так Эльро мог позволить магам выступить еще раз и снять с них все подозрения.

— Но мы согласились на это при одном условии, — вмешалась Бель-Роуская танцовщица. — Если ты убьешь эту свинью. Ты выполнил уговор?

— Прости, но он…

Диалог резко оборвался: взгляды правонарушителей были прикованы к отворившимся воротам Перламутрового дворца, на выходе из которых показался мэр города. Вооруженный пикой мужчина был вне себя от отчаяния; казалось, будто он не успокоится, пока не отомстит всем своим обидчикам. Однако его нападение не увенчалось успехом: спускаясь по лестнице, он нелепо споткнулся и покатился по мраморным неровностям. Из носа потекла теплая струйка крови.

— …Живой, — сказал Мироэн, после чего ощутил на себе разгневанный взгляд темноволосой девушки.

— Ты… Какого дьявола? У нас же был уговор! Ты просто использовал нас!

Не дожидаясь ответа принца, Ифра подбежала к вопящему от боли псевдомэру.

— Не вмешивайся, — кратко приказал Люмийский.

— Да я и не собирался, — равнодушно ответил Герц.

Схватив мужчину за шелковые одежды, она подтащила его к себе. Карие глаза полыхали от гнева.

— Ты, мерзкий, заплывший жиром уродец, помнишь меня? Хотя нет, меня-то ты не помнишь. А вот моих родителей… Они работали на тебя, лет шестнадцать назад. Отец ковал клинки для твоих служивых псов, а мать чистила покои и уборную. Они прислуживали тебе за копейки, пытаясь прокормить единственную дочь! И когда они взяли с твоей королевской кухни немного хлеба, чтобы не дать ей подохнуть с голоду, что ты сделал?

Эльро всячески вертел головой и старался не смотреть на девушку.

— Правильно, ты как истинный «мэр» бросил их гнить в темнице! Они молили о пощаде, хотели в последний раз взглянуть на свое чадо, но ты даже этого им не позволил! Тебе нравилось наблюдать за их муками! Последнее, что они видели перед смертью, — смеющуюся рожу их властителя, да? Теперь, перед своей кончиной, ты увидишь, как смеюсь я!

Властитель Бель-Роу впервые в жизни зарыдал. От горя или утраты, от сожаления за свои деяния или от предчувствия грядущей смерти — истинную причину знал только он. Вырисовав в воздухе череду знаков, женская рука покрылась ярким пламенем. Ифру поглотила месть, и она была готова свершить «правосудие».

— Стой! — торопливо выкрикнул принц.

Она находилась в шаге от желаемого. Одно движение руки — и фокусница могла насквозь прожечь тело Эльро.

— Не смей меня останавливать! Я сделаю то, на что у тебя не хватило смелости! — сквозь зубы произнесла Ифра.

— Я и не собирался. Ты уверена, что хочешь взять грех на душу? — сохраняя спокойствие, спросил Люмийский.

— Мне всё равно, на небеса попаду я или в ад. Я жажду возмездия!

— Тогда ты ничем не лучше него.

— И на это мне тоже плевать. Не заговаривай мне зубы своими праведными речами! — во все горло закричала девушка.

Мироэн понял, что оказался в безвыходной ситуации. Из-за его действий и амбиций пострадали люди и пролилась кровь. Но вместе с тем родилась возможность подарить свободу жителям этого города. Он дал шанс мэру исправить свои ошибки, мог со спокойной душой уйти и позволить Ифре закончить начатое. Он не хотел вставать на пути у девушки и в то же время не хотел, чтобы та очернила свое имя. Залитый кровью Эльро вызывал у него еще больше жалости, чем прежде.

Герца вовсе не интересовал исход ситуации. Куда интереснее было наблюдать за тем, как поступит его товарищ.

Ифра поднесла пылающую ладонь к груди Эльро. Мужчина, ощутив жжение в области сердца, закричал.

— Если Бель-Роу — твоя родина, а её глава повинен в смерти и страданиях местных жителей, то справедливее было бы отдать его под честный суд.

Карие глаза покосились на Люмийского.

— Что ты имеешь в виду?

— Если народ решит его казнить, я не стану препятствовать и уйду. Ты совершишь свою месть, но с одной поправкой — ты будешь не убийцей, а палачом.

Танцовщица развеяла огненное колдовство и потащила обомлевшую жертву к центру площади. Люди, наблюдавшие за действом, начали выходить из своих укрытий.

У дворца собрался чуть ли не весь город. Жители постоянно перешептывались, поочередно выкрикивали какие-то фразы. Эльро ужаснулся еще больше, когда среди зрителей увидел своих подчиненных и прислужников. Даже они бросили его на произвол судьбы.

Беглый узник обратился к народу.

— Жители Бель-Роу! Наверняка никто из вас не думал, что такой день когда-либо наступит. Этот человек долгие годы правил вашим городом, выкачивая из него последние соки. Многие голодают, бедствуют, ходят в рваных балахонах. Кто-то потерял родных, близких. Пришел тот самый час, когдапредстоит сделать выбор. Эльро еще никогда не был так близок к своему народу, как сейчас. И только вы вправе решать, что с ним делать! Вы можете простить его, дав возможность исправить все свои ошибки и загладить вину. Можете оставить гнить в подземелье до конца своих дней. А можете оборвать жизнь мэра прямо здесь и сейчас. И прежде чем вы сделаете свой выбор, подумайте о том, что ждет вас завтра. Не поглотит ли вас раздор и хаос? Сумеете ли вы сплотиться, стать одним целым, чтобы противостоять всем тем проблемам, которые он вам доставил?

Люди воодушевились речью Мироэна и громко зааплодировали. Их мнение о нем изменилось, несмотря на то, что еще несколько часов назад они желали ему смерти.

Парень хотел, чтобы здравый смысл одержал верх над жаждой кровожадного возмездия. Ифра ощутила глубокое смятение и недовольство, предчувствуя поражение. Однако никто не мог предвидеть того, что произошло дальше.

Людские голоса слились воедино, оглашая приговор. Это было всего лишь одно слово, вызвавшее у Эльро мурашки по всему телу, а у героев и бродячих циркачей — потрясение. Они повторяли его с каждым разом все громче и громче. Обезумевшая толпа хотела его смерти не ради справедливости или мести, нет. Им привили любовь к публичной казни. И неважно, чью голову снесет гильотина — простолюдина или короля.

Он сделал все, что было в его силах. Мироэн не мог воспротивиться желанию толпы, каким бы бездумным оно ни казалось.

— Эльро, последнее слово, — тяжело вздохнув, молвил принц.

— Люмийский! Я заплачу тебе сколько хочешь, только спаси меня! Или ты, сероглазый мечник! Сделайте хоть что-нибудь! Прошу! Деуса ради! — из последних сил кричал мэр. Он не верил в происходящее и пытался откупиться от приговора.

— Я говорил, что твой час настанет, но уж не думал, что так быстро. Пожинай плоды того, что посеял, Эльро. Ифра, делай свое дело.

Танцовщица неохотно произнесла заклинание. Она была уже и сама не рада тому, что ей придется сделать. Толпа требовала зрелища и кричала так, что закладывало уши.

— Советую вам отойти. Сейчас мы покажем фокус с исчезновением кролика, — обратилась она к героям. Герц и Мироэн послушно отступили к белому шатру.

— П-погоди, но мы ведь не тренировались на живых людях! К тому же… — обеспокоенно произнесла Элли.

— Делайте что говорю!

Пламя, охватившее девичью руку, ожило и вырвалось наружу. Пылающий поток, принявший облик удава, зашипел и загнал Эльро в кольцо. Всепоглощающее пламя скрыло его за красно-золотой стеной, оставив на виду лишь силуэт, вопящий от агонии и боли. Змей был готов испепелить свою жертву, но тут вмешались его заклятые враги. Хладные близнецы-драконы сели на хвост проворной гадюке. Образовалась непроглядная густая пелена, оттеснившая зрителей назад.

Поднялся песчаный занавес, в эпицентре которого блеснул яркий свет. Жители Бель-Роу получили то, чего давно хотели, — зрелища и радости. Со всех сторон раздавались овации и слова благодарности. Однако, когда пыль осела, а туман рассеялся, циркачей и след простыл.

*

Недалеко от города, посреди скалистых холмов, мелькнул свет. Из белого шатра вывалились едва поместившиеся в нем путешественники.

— Видишь, их навыки побега куда зрелищнее, нежели твои, Миро!

Принц закатил глаза и сделал вид, будто не услышал товарища.

— Я даже не могу подобрать культурных слов, чтобы описать, насколько это было круто! — расплываясь в улыбке, сказал Герц. Девчонка и танцовщица сделали легкий реверанс в знак благодарности.

— Ты играла с огнем, дорогуша, — с упреком подметил Дрерий.

— Простите, старик. Меня подстраховала Элли со своим барьером, — виновато ответила фокусница.

— А что делать с этим? — молвил один из близнецов, тыкая пальцем на лежащего у палатки мужчину.

Эльро испытал на себе Магию перемещения и её последствия. Его набитый сытным ужином желудок ныл от боли. Он оказался не таким крепким, как наши герои, и непроизвольно запятнал белую ткань темно-зеленой примесью.

— Фу! — выкрикнул Герц, отворачиваясь от гадостной картины.

— Элли, помоги ему, — попросил Дрерий.

Юная волшебница утвердительно кивнула головой и подошла к бедолаге.

— Ты же так хотела отомстить… Тогда почему? — Мироэн озвучил никак не укладывающуюся в голове мысль.

— Я тебе уже говорила, что не живу прошлым. А значит, обидами тоже. Да, в какой-то момент мне хотелось отомстить Эльро, вытащить из него скупое сердце и сжечь дотла. Но эти люди… Они стали бездушной и одурманенной толпой, желавшей лишь крови и зрелищ.

— Это все, конечно, хорошо, красиво и благородно, но я не понимаю тебя, подруга, — потирая затекшую шею, сказал мечник.

— Мне и не нужно твое понимание, Герц. В городе ему уже не место, пусть забудет о хорошей и роскошной жизни. Самое страшное наказание для богача — познать бедность, а не смерть.

— Л-лучше бы ты м-меня убила… — придя в себя, пробормотал мэр.

— Э-э нет, господин. Вы теперь — мой дрессированный слон, животное на побегушках или верный пес. Как будет угодно.

Компания громко засмеялась.

Они сели у костра, встречая утро следующего дня. Ребята ели, пили эль, пели песни и танцевали. Бывший глава города еще долго не мог смириться с тем, что его правлению пришел конец; Ифра позабыла о мести, Мироэн довольствовался полученной реликвией, а Герц радовался дружескому воссоединению.

— Все это хорошо, но мне пора идти дальше, — наконец произнес принц.

— Что значит «тебе»? А как же я? — озадаченно спросил приятель. — И куда это ты собрался? Снова кого-то обокрасть хочешь?

— В Тайоки. Есть один человек, которого я давно не видел.

Ифра посмотрела на героя так, будто не хотела, чтобы тот уходил.

— Может… Ты останешься?

На лице Мироэна всплыла теплая улыбка.

— Не могу. Надеюсь, я еще встречусь с вами. Вы хорошие ребята.

Элли едва сдерживала слезы. Мироэн Люмийский оказался далеко не тем, кем его считают многие на континенте. Но из-за чего его прозвали «Падшим» и какова истинная правда того рокового дня — доныне остается загадкой.

— Эй, ты это, не игнорируй меня! — вызверился сероглазый.

— Ты можешь остаться с ними, — кратко ответил друг.

— Почему? — выпучив глаза, спросил парень.

— Ну… Я большую часть жизни путешествую один. К тому же, мне не нужна обуза вроде тебя, вечно плетущаяся под ногами!

Герц не на шутку вскипел. Схватив лежащий рядом полуторник, он пустился в погоню за убегающим от него королевским сорванцом.

— Это я обуза, значит? А ну, иди сюда, глупый вороненок! Не посмотрю, что ты из знатного рода, и начищу тебе твою наглую морду!

Фокусники расхохотались, хватаясь за животы. Диалог героев повеселил даже угрюмого Эльро. Он улыбнулся, и оказалось, что это не так уж и сложно.

Небосвод покрылся багровыми тонами, встречая рассвет. В древние времена считалось, что это знак свыше, знаменующий кончину кого-то знатного, важного. Порой даже боги ошибаются.

Глава 8. Лес Калиго

Герц и Мироэн третий день скитались по песчаным пустошам Рахаса, страдая от чрезмерной жары и нехватки питьевой воды. Из-за неприятных погодных условий они нередко останавливались в неглубоких пещерах и заброшенных шалашах, где пережидали песчаные бури и холодные ночи. Воздух с непредсказуемой быстротой то нагревался, то охладевал. Порой Мироэн корил себя за то, что сунулся в эти края. Единственной отдушиной этого похода было заполучение редкого оружия, о котором он мечтал не первый год.

Чтобы пройти к границе с тропическим регионом Тайоки, путникам потребовалось преодолеть голые и зыбкие земли, в которых водились одни лишь скорпионы и скарабеи. Однажды Герц словил одного такого и приготовил себе на ужин. Если бы он знал, что съеденное насекомое вызовет у него галлюцинации, ни за что бы не согласился на подобное.

Позже герои наткнулись на полуразваленный деревянный домик, в котором проживал одинокий старец. Он оказался весьма доброжелателен и любезен, несмотря на то, что многие обитатели этого региона — воры и мародеры. Из разговора с ним Мироэн понял, что тот занимается выращиванием кактусов и разведением некоторых видов пустынных животных. За небольшую плату и помощь по хозяйству ребятам позволили переночевать и даже дали двух верблюдов.

Герц предпочитал путешествовать исключительно на своих двух, и лишь за редким исключением — верхом на лошади. Но когда ему пришлось вскарабкаться на чей-то горб и просидеть на нем почти весь день…

— Миро, давай сделаем привал! У меня уже задница болит от этого лошадеобразного существа! — пожаловался приятель, потирая вспотевший лоб.

— Хватит скулить, надоел уже, — вскипел товарищ. — Мы же полчаса назад останавливались.

— Как вообще Деусу взбрело в голову создать нечто подобное?

Горбатое животное протяжно замычало и остановилось, услышав оскорбление в свой адрес.

— Ну вот тебе и на!

— Они не виноваты, что родились такими. И не виноваты, что им еще и тебя приходится выслушивать.

— Ты сейчас у меня договоришься!

Ребята выдержали небольшую паузу и залились смехом.

— Потерпи, скоро доедем до границы и тебя попустит, — успокоил его принц.

— Ты так и не сказал, куда именно мы направляемся! Ты вообще ничего толком не объяснил! И почему это меня обеспокоило лишь спустя три дня?..

— Ого, и вправду. Я и сам только сейчас понял, что ты не надоедал своими расспросами.

— Ну, знаешь ли…

— Давай не здесь. Как пересечем границу и найдем место для ночлега, тогда и обсудим это, — потирая пересохшие глаза, успокоил его Мироэн.

— Хорошо, твоя взяла. Но учти — когда остановимся, тебя ожидает серьезный допрос, — смирился Герц и поправил спадающий капюшон.

Яркий свет солнца ослеплял и истощал ослабевших героев. Каждый из них что-то бормотал себе под нос, изредка завывал и раздраженно фыркал. Невыносимая жара влияла на сознание; внушала то, чего нет на самом деле.

На горизонте показалась длинная зеленая полоса. Подступая ближе, парни разглядели в ней густую растительность.

— Меня опять глючит? Это что, оазис? — из последних сил спросил бродяга.

— Нет, мы приехали, — скривив лицо, ответил Люмийский.

Герц заметил одну странность — переход из песчаной пустоши в цветущий лес выглядел уж больно резким.

— Никогда не замечал такой смены климата… — отметил парень, спрыгивая с животного.

— Подобное иногда происходит на стыках регионов. Природа — штука непредсказуемая. Бывает и так, что дождь, даже не касается Рахаса.

Скинув с себя плащ, принц аккуратно сложил его и засунул в небольшую сумку, перекинутую через плечо.

— Можешь тоже снять, это здесь не пригодится, — он взглянул на приятеля, но тот не прислушался к его совету.

Герц впервые обратил внимание на одеяние товарища, которое тот постоянно скрывал. Мироэн предпочитал нечто недорогое, обычное и практичное. К его жилистому телу плотно прилегала льняная рубаха с красным орнаментом на манжетах и смольные штаны с неглубокими карманами; кисти были свободными, а на ногах хорошо сидели кожаные сапоги на заклепках. Поверх всего этого принц носил темно-зеленое сюрко^[5] из плотной термоламы^[6], защищавшее от мелких порезов и ранений.

— А что с этими делать будем? — поинтересовался друг, тыча пальцем на верблюдов.

— Здесь оставим. Старик говорил, что они знают дорогу назад.

Животное, возившее на себе «недоброжелателя», на прощанье плюнуло в сторону Герца. Улыбнувшись, герой ответил тем же.

Покинув «адские земли», они ощутили то, чего им так долго не хватало — благоухание леса. Мироэн успел соскучиться по сочному запаху травы и зеленым пейзажам, по шороху листвы и пляшущему весеннему ветру. Однако наемник снова заметил нечто странное.

— Откуда тут столько живности? Тебе не кажется подозрительным всё это? А?

— Что тебе, собственно, не нравится? Это лес! Здесь как бы свойственно жить животным, — приятель даже не обернулся.

— Ты меня не понял. Столько дичи не живет на границах регионов. Тут что-то не так. Эй, ты слушаешь?

Карие глаза настороженно осмотрелись по сторонам. Вдали от них спокойно разгуливало несколько оленей и диких кабанов, а еще дальше, между кронами деревьев, показалась морда дремлющего медведя. Люмийский еще раз прокрутил в голове слова товарища и частично согласился с ним. Когда он покидал Тайоки в последний раз, на стыке регионов не было ни одной лесной души.

— Шевелись. Если мы не успеем где-то спрятаться до заката, то у нас возникнут проблемы.

— Эй! Не игнорируй меня!!! — Герц почти что покраснел от злости, накопившейся за пару дней. — Я требую…

— Помнишь, мы играли в «Коркл»? — перебил Мироэн.

Наемник не ожидал подобного вопроса.

— Э-эм… Ну да. А причем здесь это?

— Вспомни третье правило и молча следуй за мной.

В детстве, когда ребята играли в эту игру, принц долго изучал её правила, которых, по большому счету, не было вовсе. Однако наследник Люмийских отличался от остальных своей сообразительностью и любил придумывать всяческие тактики и стратегии. Третий пункт придуманного им устава звучал так: «Когда не можешь найти противника — ожидай. Рано или поздно он явится сам». Герц тихо выругался и без лишних вопросов двинулся вперед.

*

С приходом темноты герои преодолели немало препятствий, прежде чем сделать привал. Сперва на их пути появились крутые спуски и овраги, в один из которых Мироэн едва не свалился. Затем пришлось идти в обход водопада и искать уцелевшую переправу, ибо ближайшие были разрушены. Не зря этот край считался самым красивым, и вместе с тем — самым опасным.

Если ты попал сюда впервые, то будешь очарован многими вещами. Пьянящие ароматы трав и цветов быстро вскружат твою голову, песнопение редких птиц станет медом для ушей, а дикие звери будут бегать вокруг как на ладони. Здесь, в отличие от других мест, не человек властен над природой, а совсем наоборот. Тайоки пульсировал жизнью всегда.

Вся эта прелесть ослабит бдительность и будет витать над тобой до тех пор, пока не угодишь в ловушку, уготованную местными жителями для поимки живности. Хотя они не прочь позабавиться и с первопроходцем.

Друзья оказались в самой малообитаемой части леса, в которой росли лишь небесные деревья^[7]. Даже самое глупое животное страшится ступать сюда под покровом ночи. Мертвая тишина уж больно настораживала.

— Ну что, где остановимся? — размышлял вслух Мироэн.

— Предлагаю на дереве, — на лице товарища всплыла ухмылка.

— Не смешно. У нас нет ни времени, ни ресурсов на это.

— Хм, думаешь, я шучу?

Герц подошел к небодреву и медленно вывел на нем непонятные символы. Иероглифы заискрились, засияли и исчезли. Земля под ногами путников дрогнула, раздался противный скрежет. Дерево обросло новыми ветвями, образовавшими небольшую хижину. Плотно сплетенные между собой сучья и густая листва защищали временное пристанище от сильного ветра и дождей, а несколько крупных отростков держали основание на высоте. Последней появилась лесенка.

— Походные руны? Ах ты…

Ухмылка на округлом лице стала еще шире.

— С тебя — пять золотых.

— …Клятый вымогатель, — пробормотал Люмийский. Герц не переставал его удивлять.

Вскарабкавшись наверх, друзья устало повалились на пол и минут десять молчали.

— Эх, сейчас бы поесть… И эля бахнуть… Ну, иль чего покрепче … — пожаловался бродяга.

— Забыл, что в «Жале Скорпиона» было? — ненароком напомнил Мироэн.

Раздался громкий хохот.

— К слову, этот лес назвали Калиго, — отметил длинноволосый.

— Калиго? Странное название…

— На древнеармском это означает «туман». А теперь взгляни на него.

Герц нехотя выглянул наружу. Он увидел, как густая пелена сковала землю. Высотой она была метров пять, не меньше. Безмолвие лишь изредка прерывалось уханьем хищных сов.

— Даже ступать туда не хочу, бр-р-р… — возразил он.

В какой-то момент принца осенило и он понял, что может осуществить желание товарища. Несколько щелчков пальцами — и в руках появились две кожаные фляги, наполненные вином. Одну из них он бросил Герцу.

— Ох, черт! — жадно испив напиток, пробормотал тот. — Красное, из южного Корвела, ей-богу! Как это работает?

— Ты забыл, какую магию я унаследовал? — с упреком произнес Мироэн.

— Ну… Это… Как бы… — замешкался с ответом сероглазый.

Люмийский тяжело вздохнул.

— Объясняю на пальцах. Сущность Магии призыва заключается в том, что её обладатель может призывать что угодно из иного мира. Яркий пример тому — появление моего оружия или же твои Походные руны. Ведь эта хижина была уже готовой. Ты просто призвал её из одного места в другое.

Слова товарища вызвали у бродяги удивление.

— Погоди, и вправду… А в чем же тогда отличие между ними?

— В том, что Рунную магию может освоить каждый на этом континенте, если постарается. К тому же, у неё существует свод ограничений, которые мне нужно долго объяснять.

— А в чем особенность кровно унаследованной магии?

— В том, что у нее нет запретов. Если бы я долго и усердно тренировался, то мог бы призывать мифических существ, как это делали мои предки.

Нелегкая головоломка в голове Герца наконец разрешилась.

— Грубо говоря, ты призываешь свое оружие из небольшой оружейной комнаты, которая находится в другом мире, так?

Мироэн кивнул и выпил вина.

— А если живущие там существа ворвутся в неё и разворуют твою коллекцию? — продолжал фантазировать мечник.

— Тогда уютный мирок охватит хаос и власть перейдет к пышнобородым карликам.

Опьяненные путники громко загоготали.

— А теперь давай о серьезном. Зачем мы сюда приперлись? — поинтересовался друг.

— Прежде чем попасть в лапы Эльро, мне удалось узнать, что недалеко от границы с Тайоки поселился один мой дальний родственник. Я хочу наведаться к нему.

— Странно… Тебе же неприятна эта тема, зачем себя мучить?

— А ты бы не интересовался единственным выжившим родичем, когда остальные покоятся на том свете? — вспылил Мироэн.

— Ладно-ладно, не горячись. Я составлю тебе компанию.

Герц с трудом поднялся на ноги и еще раз вывел в воздухе череду символов. В обеих руках появились горящие факелы, которые он вставил между сучьями. Извне их свечение было практически незаметным.

— Кстати, помнишь Джулию и Мэри? Ну, в детстве играли с нами.

На щеках принца нарисовался румянец.

— Конечно, как тут забудешь… Особенно когда ты пытался ухлестывать за одной из них. Как же смешно это выглядело!

— Да? А ты себя вспомни: и двух слов связать не мог в присутствии Мэри. Все о тварях мифических талдычил, да о героях Армы. Девушкам неинтересно слушать всякую нудную ерунду. Больше внимания, меньше слов!

Люмийский хорошенько задумался над тем, стоит ли рассказывать товарищу что-то из того, что с ним произошло за то время, пока они не виделись.

— Внимание, значит… — пробормотал он. — Знавал я одну такую…

Герц был готов выскочить наружу от восторга.

— Ого! Как её зовут? Как она выглядит? Какой у неё характер? Рассказывай всё-всё-всё!

Прежде чем собраться с мыслями, он сделал несколько затяжных глотков. Красный напиток хорошенько развязал его язык.

— Её звали Лира. Она была той еще красавицей… Стройная фигура, пышная грудь, искрометная улыбка… Рыжие, чуть ли не пылающие локоны, мелодичный голосок и взгляд, как у тигрицы. Бойкая, независимая, временами резкая и грубая… Во многом полностью противоположна мне. Познакомились лет девять назад. Причем это выглядело так глупо… Я тренировался с копьем на берегу соленого моря. Выбрал место, где никто бы не увидел мои нелепые движения и взмахи. Ага, еще бы…

Мироэн судорожно сжал флягу и опять выпил вина.

— Неожиданно для себя я услышал смех: «И какую же невидимую сущность ты пытаешься сразить такими постыдными движениями?». Она появилась из ниоткуда, словно вышла из морской пены. Я обозлился столь наглому заявлению и вызвал её на дуэль, хоть и не привык сражаться с девушками. Не прошло и минуты, как она меня уделала. Насела, как на мертвую добычу, и улыбнулась. Её волосы слились с морским закатом. Казалось, что они пылают…

— А потом что? — перебил Герц.

— Мы три года путешествовали по регионам и сдружились с несколькими ребятами. Наша шайка наводила слишком много шума. Бывало, грабили богатых, отдавая добычу нищим. Порой вступались за крестьян, которых терроризировало местное ворье. Каждый день проживали так, будто он был последним.

Герц буквально обезумел от интриги, которую выдерживал его товарищ.

— Тогда почему ты один? Где эта девушка, где ваша «шайка»?

Люмийский нервно проглотил остатки вина и бросил кожаный сосуд за порог.

— Она мертва.

— К-как? В смысле? — приятель встрепенулся.

— Слухи о наших «добрых делах» дошли до Рюкама. Одному из лидеров семейств, под чьим контролем находились северные земли Корвела, не понравилось то, что мы делали для его вассалов. Лира была упрямой и честной; хотела освободить несколько селений от гнета их глупого хозяина. Её поддержали все, кроме меня. Я настаивал на том, что это глупая затея, что нам не хватит сил, но… Кто же станет слушать мальчугана, чей род уже давно ничего не значит в этом мире?

Мироэн приподнялся и пополз к выходу. Карие глаза окунулись в глубины ночного мрака, пытаясь найти в нем хоть что-то интересное.

— Эта семья воспользовалась услугами кровных. Беспощадные и матерые убийцы, за плечами которых не одна сотня снесенных голов. Кое-как, но мы отбились. Их оказалось чересчур мало, что озадачило меня. Знаешь, я понял, в чем дело, но было слишком поздно. Один из «наших» всадил нож Лире в спину, прямо во время празднования победы. Оказывается, им заплатили — и даже больше, чем наемникам из клана. Она истекала кровью, умирая у меня на руках, но при этом улыбалась. Даже сейчас не могу понять, почему.

Герц обратился в камень, не обронив ни слова.

— Селения, в котором мы находились, больше нет ни на одной карте мира. Я убил их всех — и предателей, и тех, кто просто попадался мне на глаза. Уверен, то кровавое месиво, устроенное мною в порыве ярости, устрашило бы даже тебя. Да, после этого у меня было еще несколько друзей, но все они также мертвы. Они последовали за мной, а я навлек на них смерть. Вот почему у меня нет приятелей, вот почему у меня нет любимой. И вот почему я не хотел, чтобы ты шел со мной. Все, кто мне дорог, рано или поздно погибают. Я проклят, Герц. Я проклят…

Мироэн сожалел о сказанном и был сам не свой. Он ненавидел показывать слабину в присутствии кого-либо. Его сердце колотилось с безумной скоростью и хотело выпрыгнуть наружу, а вино, которым он зачастую приглушал дурные воспоминания, увы, закончилось.

— Миро, я…

— Пригнись! — неожиданно закричал парень.

— Что? — переспросил тот.

Принц набросился на товарища и оттащил его в сторону. Что-то тонкое и остро заточенное со свистом пролетело прямо над их головами и застряло между ветками.

— Это чьи проделки? — возмутился сероглазый.

— Не поверишь: лесные белки решили на ночь глядя поиграться! Что за глупые вопросы? — возмущенно произнес Мироэн.

Внутрь хижины залетело еще несколько стрел.

— Откуда?

— Понятия не имею. Дай мне немного времени, и я попробую это выяснить, — изрек Люмийский, пытаясь успокоиться.

В пристанище путников попал очередной снаряд, не похожий на другие. Оперение стрелы заискрилось, раздался нещадный писк. Прогремел взрыв, взбудораживший все живое.

Глава 9. Сент Вин

Ночное небо закрыли клубья густого дыма, а взрывная волна развеяла бледную пелену, расcтелившуюся по всему Калиго. Небодрево, на котором была возведена хижина, занялось огнем, потемнело и с жутким грохотом упало на землю. Призрачный лес пробудился.

Оклемавшись, Мироэн потер лоб и заметил, как его дрожащая рука полностью погрязла в теплой крови.

— Черт… — тяжело дыша, обронил принц.

— Ах-х-х… Моя голова… — пробормотал себе под нос Герц.

Он не смог подняться с первого раза — спину пронизывала резкая боль, а в ушах стоял невыносимый звон. Так получилось, что взрывная волна откинула товарищей в разные стороны.

— А ну выходи из своих зарослей, крысёныш!

Сероглазый ринулся искать приятеля, но его путь преградило оголенное лезвие, блиставшее в нескольких сантиметрах от горла.

— Нет-нет-нет… — недовольно цокая, воспротивился некто. — Дальше ты не пройдешь.

Бродяга отвел взгляд в сторону. Рядом с ним стоял человек, от внешнего вида которого его едва не стошнило. Парень с худощавой, женоподобной фигурой был едва старше путников. Белые, как кипень, волосы закрывали лишь половину его тощего, вытянутого лица и тянулись аж до самого кончика острого подбородка. Другая часть головы была выбрита, а над бровью красовался крестообразный шрам. За спиной незнакомца, поверх кожаного жилета без рукавов, Герц сумел разглядеть длинный, местами изогнутый лук и пустующие ножны.

— Ты еще кто такой? — оскалившись, выдавил из себя герой.

— У-у-у… Всё, что тебе стоит знать, так это то, что ты сейчас умрешь, — звонко ответил тот.

Самоуверенность противника раззадорила мечника.

— Я бы на твоем месте не разбрасывался словами на ветер.

— Да? И ты говоришь это тогда, когда к твоей глотке приставлен мой клинок?

Напряженный диалог резко оборвался. При виде кинжала, брошенного откуда-то издалека, злоумышленник был вынужден отступить назад. Герц облегченно выдохнул.

— Ты из местного клана, не так ли? — вмешался Мироэн. Держась за лоб рукой, он пытался остановить кровь, однако она все равно просачивалась между пальцами.

— Хо-хо-хо! Кого я вижу! — удивился тот. — Проницательный преступник, за чью голову обещана немалая награда! Падший Мироэн собственной персоной! Знаешь, не ожидал такого подарка судьбы. Вышел, значит, поохотиться на лося, а тут — сочный вороненок!

— Лжец из тебя, конечно, не очень.

— Зато в искусстве умерщвления мне равных нет. Твоя башка послужит замечательным трофеем!

— Ты не первый, кто это говорит. И увы, не последний…

Беловолосый убийца сменил свою цель и набросился на Мироэна. Раненый принц тотчас отвел свободную руку в сторону, призывая короткий меч. Выставив его перед собой, он заблокировал вражескую атаку, но та оказалась сильнее, чем ожидалось. Ослабевшее тело не позволяло драться во всю силу и призывать то оружие, которое хотелось.

Наемник наращивал темп, с каждым разом атаковал свою жертву все быстрее и бил все сильнее. Искривленный клинок мерцал перед карими глазами. Он из последних сил отбивался и отступал назад — до тех пор, пока не уперся в небодрево. Скрежет металла эхом пронесся по туманному лесу. Короткий меч отлетел в сторону. Мироэн упал на колени и пристально наблюдал за противником, не переставая придерживать рукой лоб.

— Не такой ты и страшный зверь, каким тебя рисуют! — светловолосый без задней мысли взмахнул оружием. Фламберг засвистел, грозясь снести голову с плеч принца, но вместо этого он звонко ударился об сталь.

— Урод! Ты вынудил меня сделать то, чего я вовсе не хотел! — обозвался Герц.

Он долго размышлял, стоит ли ему обнажать Кровопийцу, ибо понимал, какова плата за его применение. Осознав, что нападение захлебнулось, противник резко потянул клинок на себя и попятился назад.

— Как же ты все усложняешь, круглолицый…

— Ты себя-то в зеркало видал? — озлобленно фыркнул тот.

— Похоже, у меня нет другого выбора, кроме как…

Пламенную речь охотника за головами нагло оборвал тонкий и острый снаряд, пронесшийся прямо перед его глазами.

Она приковала к себе удивленные взгляды, хоть и не любила излишнего внимания. Между кронами деревьев показалась незнакомка с ярко выраженной талией и крепким, как для девушки, телосложением. Пышные черные волосы обрамляли её милое овальное лицо, а голубые глаза, подобно зеркалу, отражали происходившую здесь неразбериху. Услышав взрыв, она тут же поспешила к источнику шума.

— Ты нарушил покой этого леса, кровный, — заговорила она, не сводя глаз с предплечья худощавого парня, на котором был изображен герб его клана.

— А ты неплохо стреляешь, — отметил противник. — Вот только тебе не хватило совсем чуть-чуть…

— Первый был предупредительный, — ответила незнакомка. — Вторым я пробью насквозь твой наполовину облысевший череп.

Наемник расхохотался.

— Ладно, ладно… Я, конечно, славный боец, но сейчас у меня нет того настроя, с которым я разделался бы с двумя отбросами. Падший, если ты меня слышишь, то знай: я приду за тобой тогда, когда твое тело сгниет изнутри, а душа пропитается болью от тех деяний, которые ты сотворил. Ну и ты, круглолицый… Меня зовут Сент Вин. Еще увидимся.

Он бесследно исчез, скрывшись в ледяном тумане. Герц не сразу понял, о чем говорил убийца, но, взглянув на Мироэна, он понял, в чем дело. Пробираемый неистовым холодом, принц потерял сознание. Кровь на его лбу засохла, а вот на плече проступила новая рана, оставленная клинком наемника. Только из нее сочилась не кровь, а нечто противное, вязкое и напоминающее зеленоватую слизь.

— Это что еще за чертовщина? — вскипел приятель и выругался.

Враг обвел Герца вокруг пальца, обхитрил, сыграл нечестно. Его невнимательность причинила вред товарищу. Внутри мечника бурлила ярость.

— Может, ты мне поможешь? — поспешно спросила незнакомка.

— Что с ним? Что это течет из его раны? И кто этот причудливый шут? — герой по привычке стал задавать слишком много вопросов, которым незнакомка не стала уделять ни минуты внимания.

— Если ты хочешь, чтобы твой друг выжил — хватай его и следуй за мной.

*

Бледное светило пугливо спряталось за черными облаками, сгустив тени и без того мрачного Калиго. Лесной покой нарушало тяжелое дыхание троих путников, торопливо идущих куда-то по тропе. Герц, придерживая раненого товарища, почувствовал, что ему стало хуже.

— Долго еще? — оборвал молчание он.

— Пришли, — девушка указала рукой на небольшой двухъярусный домик, сросшийся с огромным пышнолистым дубом. В окне чердака показался тусклый огонек, который угасал по мере приближения путников.

Незнакомка быстро подбежала ко входу и надавила на ржавую ручку. Дверь со скрипом отворилась, пропустила людей в хижину и захлопнулась. Внутри было душно и темно, а в воздухе ощущался запах ромашкового чая.

— Полагаю, ты привела гостей, Люмия? — спросил хриплый голос откуда-то из мрака.

Герц сощурился от резкого света, ударившего в глаза. На лестнице появился невысокий старик, в левой руке которого полыхал огненный сгусток. Морщинистое лицо, седые волосы и борода, заплетенная в аккуратный хвост, бледно-голубые глаза. Большего герой разглядеть не сумел.

— Кто вы? — поинтересовался парень.

Пожилой мужчина взглянул на одного гостя, затем на второго, а после сделал глухой щелчок пальцами. Клубок пламени вылетел из его руки, разделился на несколько маленьких «светлячков» и разлетелся в разные стороны, зажигая каждую свечу в доме.

— Опять этот наемник…

— Дедушка, мы можем ему чем-то помочь? — встревоженно спросила девушка, приподнимая Мироэна.

— Уложи его на диван и обработай раны, а мы пока побеседуем, да? — обратился он к Герцу.

— Хорошо, — смирившись, кивнул парень.

Мало кто из людей действительно вызывал у него доверие. Однако сейчас иного выбора не было.

Глава 10. История двух семейств

Многие считают, что после смерти человеку открывается лишь два пути. Одни видят перед собой рай, его сокровенные пейзажи, переполненные съедобными плодами сады и растущие из облаков деревья. Вторых же направляют в подземные чертоги, в которых все горит и плавится, эхом разносятся бесконечные крики людей и варятся в котлах грешники. Ничего подобного.

Его встретили тьма, страх, от которого невозможно было шевельнуться, и холод, пробиравший настолько, что в жилах застывала кровь. Люди, не верящие ни в одно божество, всегда разрушали фантазии мечтателей и святош, толкуя о том, что после последнего вздоха их ждут вечные скитания во мраке. Возможно, они были правы, но…

В бесформенной темноте начали вырисовываться непонятные силуэты, обросшие красно-бледным свечением. Линия горизонта разделила пустоту напополам. Перед ним появилась незыблемая брусчатая дорога, а земля подле неё поросла травой. Деревья, поля, дома, огромный замок на холме. Парень узнал это место. Он попал в мир, в котором воссоздалась целостная картина событий того дня.

Оцепенение спало, когда все окончательно прояснилось. Еще раз осмотревшись, герой понял, что с ним кто-то безнаказанно играет. Алая луна, нависшая над родовым замком, отсутствие нескольких башен, горящий свет в тех местах, где его быть не должно. Бездушный озорник не знает деталей, в отличие от того, кто пережил все это и не может выкинуть из головы.

Он решил принять условия игры. Главные ворота замка были выломаны, будто их осаждали; внутренний двор пустовал: ни придворных, ни стражников нигде не было. Парень озлобленно хмыкнул и, сняв со стены факел, зашел внутрь.

Сквозной ветер насвистывал мрачные мелодии. Белокаменные стены кулуаров были изуродованы, исписаны кровавыми словами: падший, убийца, вор, предатель. Посреди коридоров лежали тела мертвых придворных и тех, кого еще можно было спасти. Люди молили о помощи, кричали и хватались за одежду своего господина.

Он миновал весь этот ужас, пытаясь не выказать свой гнев. Герой целенаправленно шел туда, где все произошло. В то место, где погибли родители и оборвалась его родословная.

Тронный зал был открыт. Высокий потолок, исписанный зачарованными, живыми рисунками, обрушился. Мраморные колонны лежали друг на друге. Железный престол, который так любил его отец, погнулся и сломался под натиском камней.

Осматривая руины, принц долго не мог понять, что привело его сюда и почему он это видит. Испытание богов, дурной сон, галлюцинации, мираж, проделки смерти? Мимолетно ли это все, или же он будет бродить по замку до бесконечности? Бессмысленные суждения оборвались, когда к нему кто-то заговорил.

— Ну здравствуй, Миро, — послышалось из-за спины.

На лбу проступил холодный пот. Парень узнал этот голос и, обернувшись, потерял дар речи. Уж кого-кого, а этого человека здесь быть не должно.

— Что привело вас в эти места? — поинтересовался старик, заботливо разливая в небольшие керамические посудины травяной чай.

— Мы… путешествуем… Старые друзья, знаете ли… — задумчиво ответил собеседник. Из головы никак не выходил образ чудного наемника, ранившего его товарища.

Они сидели в уютной убранной кухне, которая, несмотря на свои маломальские размеры, вмещала несколько шкафчиков из черного дерева, печь, столик, устеленный белой скатертью, и два мягких стула. На стенах висели портреты неизвестных мечнику людей в дорогих нарядах.

— Полагаю, ты озадачен тем, что с вами произошло. Не переживай, Люмия умеет оказывать первую помощь, она поможет твоему товарищу.

— Кто этот парень? Расскажите о нем всё, что знаете, — серые глаза загорелись от желания узнать больше о противнике.

Пожилой мужчина приятно улыбнулся и выпил чаю.

— А ты настырный, хе-хе… Ну хорошо. Все началось несколько лет назад. В Тайоки увеличился прирост беженцев из других регионов, и это посодействовало созданию разбойнического клана, имя которому — «Черная Масса». Тот, с кем вы столкнулись, по всей видимости — Сент Вин. Он считается одним из основателей этой шайки и частенько шастает здесь в поисках своей добычи. Еще никому не удавалось победить этого кровного. Пожалуй, Мироэн — первый, кто сумел выжить после стычки с ним, но это еще не конец. Он вернется и закончит начатое.

— Черта с два, только через мой труп, — было осклабился Герц, но после резко утих.

Старик испуганно повел бровями.

— Погодите. Откуда вы знаете имя моего друга? Ведь я его не называл.

— Эм… Н-ну… В нашем регионе все знают о Падшем! Его разыскивают многие наемники, но эти опаснее, чем все остальные! — с нотой волнения ответил старик. Еще немного — и он бы запутался в своих суждениях, но тут на кухню зашла Люмия.

— Как он? — резко сменил тему Герц, сделав вид, будто ничего не слышал ранее. Седовласый мужчина облегченно выдохнул.

— Я обработала и перевязала раны, с ним все хорошо. Пока что… — напряженно ответила девушка. — Порез на голове заживет, хоть и останется небольшой шрам. А вот плечо…

— Так и думал… Это яд…

— Как яд? Этот гад его отравил? — вскипел Герц.

— Я видела его в действии несколько раз, когда охотилась в лесу. С недавних пор этот урод использует свое оружие не только на людях, но и на животных. Сначала из раны сочится зеленоватая жидкость, похожая на слизь, а затем жертва впадает в агонию и умирает. Оттого лесные обитатели и разбежались. Если это так, то у него нет ни малейшего шанса…

Герой воспротивился и не желал верить сказанному.

— Чушь. Должен же быть выход!

— Погоди, — успокоил его старик. — Есть один способ, но это будет нелегко.

— Говори.

Он приподнялся и оперся руками о стол.

— Вам нужно победить Сент Вина и лишить его оружие магии. Вполне возможно, что яд перестанет действовать.

Гость был в замешательстве от услышанного.

— Лишить свойства? Не бредите ли вы часом? Как можно лишить свойства магическое оружие?

— Сам ты его не победишь, поэтому тебе понадобится помощь Люмии. У меня припрятана одна стрела, которая при соприкосновении с зачарованным оружием противника сделает его обыкновенным. Я думал, что этот день никогда не наступит, но, как видишь…

— А почему ты мне ничего не рассказывал? — вдруг вспылила девушка.

— Это ради твоей же безопасности!

— Хватит обращаться со мной, как с ребенком! Я давным-давно выросла!

Разборки и выяснение «семейных отношений» отошли для Герца на второй план. Он окунулся в раздумья. События, приключившиеся с ними за последние несколько часов, напоминали дурной сон. А история из уст малознакомого ему старца о чудо-стреле и вовсе показалась выдумкой. Но в какой-то момент герой словил себя на мысли, что в этом мире реально все, даже это.

— Умолкните.

В комнате резко стало тихо.

— Знаете, мы знакомы от силы час. И то, что вы спасли и приютили нас у себя, лично для меня — еще не повод вам доверять. Да и план ваш, мягко говоря, не очень. Однако… У меня нет иного выбора, кроме как следовать ему. Сейчас я жажду спасти друга и отомстить. И если мне придется гнаться за этим женоподобным головорезом хоть на край света — то он и там не сыщет себе безопасного места.

Заявление Герца ничуть не обидело хозяев дома.

— Дедуля, ты уверен? Это опасно… К тому же, смогу ли я… — растерянно промямлила Люмия.

— Не начинай. Вспомни, кто тебя тренировал, — приободрил её старик. — Сент Вин далеко не ушел и может напасть в любой момент. Будьте начеку.

— Ладно… Парень, тебе стоит отдохнуть перед предстоящей схваткой, — вздыхая, молвила Люмия.

— Меня зовут Герц, — лаконично ответил герой и оставил хозяев дома наедине.

На дворе стояла глубокая ночь. Свечи и масляные лампы уже как несколько часов молчали. Гробовую тишину нарушал лишь мелкий и противный дождь, тарабанивший по запотевшим окнам.

Герц медленно раскачивался взад-вперед на кресле, ворочался и не мог сомкнуть глаза. Рядом с ним на сером диване лежал Мироэн, укутанный в несколько одеял и пледов. Бедолагу знобило, да так, что изредка был слышен скрежет его зубов и одиночные тихие стоны. Беспомощное состояние товарища вызывало у мечника жалость.

В какой-то момент в голове парня промелькнула идея, как себя успокоить. Вытащив из сумки небольшой кисет с табаком и трубку, он попытался выйти на улицу. Увы, дверь оказалась запертой. Пришлось искать другое место.

Он хотел пройти незаметно, но деревянный пол, как на зло, назойливо поскрипывал. Поднявшись на второй этаж и миновав спальные комнаты, герой пробрался на чердак. Из открытого окна повеяло сыростью и прохладой.

Любимая отцовская трубка из бурого дуба до краев наполнилась табаком. Парень поджег его, хорошенько затянулся и, облокотившись на подоконник, пристально осмотрел помещение. К глубокому удивлению, чердак был прибран и ухожен: ни паучьих сетей, ни слоя пыли, ни крыс здесь не оказалось. По углам стояли тумбы, шкафчики с книгами, сундуки и какие-то предметы, прикрытые белой тканью.

Затем взгляд остановился на столике, на котором лежала огромная и толстая книга, раскрытая на середине. Особое внимание вызвала фраза, написанная большими и жирными буквами.

— «День отъезда»… — обронил вслух парень, едва разобрав почерк писателя.

Взяв книгу в руки, он открыл самое начало.

— Хм, а вот это уже интересно. Рисунок замка Люмийских и их герб… Так, «История двух семейств», значит…

Серые глаза суетливо забегали по пергаменту.

«В те недалекие времена, когда в Арме было больше монархов, чем сейчас, и каждый из них перегрызал чужие глотки, чтобы остаться при власти, жил некий мудрец по имени Мундос. Его величали за те деяния, которые он совершал, и за силу, коей он обладал. Прародитель Древней магии призыва путешествовал по миру, помогал нуждающимся и коллекционировал россказни и легенды. Поговаривают, что он мог призывать любое существо из книги Каруды, включая самого Деуса и Диаболуса. Его не раз называли посредником, мостом между адом и небесным царством.

Однако наибольшую известность он получил именно тогда, когда остановил кровопролитные войны на территории Корвела и свергнул тирана, позволив людям самим решать, кому служить и служить ли вовсе. Спустя годы у мудреца появилось трое детей: Люмус, Калин и Тэна. После кончины отца они возвели два замка на холмах-близнецах и основали между ними селение, назвав его Ланслайтом.

Братья, хоть и недолюбливали друг друга, но не показывали этого, потому как старшая сестра, Тэна, была сильнее их обоих и никогда не давала зарождаться конфликтам и спорам.

Деревня процветала, разрасталась, но это длилось недолго — в возрасте тридцати шести лет дочь покойного мудреца бесследно исчезла. Оба брата винили в случившемся друг друга. Дошло до масштабного поединка, из которого никто не вышел победителем.

Потомки сыновей великого волшебника заключили между собой договор о неприкосновенности и нейтралитете. Так и появились две семьи — Люмийские и Калингемы.Представители света и тьмы…».

Глава 11. Дневник Хоухена

— Интересный факт о семье Мироэна… — шепотом произнес Герц и улыбнулся.

Пролистав сотню скучных страниц, он остановился на том месте, где и была ранее раскрыта книга.

«Не ожидал, что все так обернется. Я на пределе нервного срыва! Кто бы мог подумать, что мой родной сын и его жена будут искать примирения с Калингемами? Как вообще это возможно? Хоть мы и кровно связаны, но вражда основателей семейств тоже передается! Я не верю и не буду верить в их любезность и дружелюбие!

Увы, мне придется покинуть замок. Я не чувствую поддержки ни со стороны подчиненных, ни со стороны своей семьи. Все мои протесты бесполезны.

Больше всего мне жаль внука… Он еще совсем юн, чтобы понимать такие «взрослые» вещи… Был бы старше — утер бы нос родителям… Они чересчур строги к нему. Неужели не понимают, что он не хочет быть принцем, наследником престола! Битвы и оружие влекут его больше, нежели грамматика и точные науки! Ему явно передался характер нашего основателя, Люмуса!

Когда он вырастет, то изменит будущее рода Люмийских, я в этом уверен. А пока… Это моя последняя запись…».

Герц перевернул несколько пустых страниц и продолжил чтение. На его лице всплыли задумчивость и озадаченность, а серые глаза быстро заскользили между строчками.

«Я наконец-то нашел себе пристанище. При помощи навыков Магии призыва я смог перенести свою уютную хижину далеко от родного дома. К слову, по пути в Тайоки я нашел маленькую девочку с длинными смольными волосами. Она стояла одна-одинешенька и оплакивала мертвых… Её селение сожгли прямо у неё на глазах… Кровные…

Я дал ей обещание: вырастить из неё прекрасного мастера оружия. К слову, она чем-то напоминает мне моего внука. Они бы точно нашли общий язык…».

Парень не сдержался и перелистнул книгу в самый конец, к последней записи.

«Все больше и больше слухов приходит из Рахаса… Некий парень, обладающий Магией призыва, сумел вправить мозги Эльро и раздобыть одно из сильнейших оружий пустыни… Без сомнений, это он… Много же воды утекло с тех пор, когда род Люмийских пал… Каково ему сейчас? Что у него в голове? Знает ли он про меня и придет ли сюда? Я надеюсь на помощь Деуса…».

Бродяга выпучил глаза от пришедшего к нему озарения.

— П-погодите… Это значит, что…

— Совершенно верно, друг мой, — голос внезапно появившегося старца настолько напугал Герца, что тот подавился дымом.

— Так это вас Мироэн искал? — откашлявшись, спросил парень.

Пожилой мужчина кивнул, стянул пыльную ткань со старого кресла и сел напротив собеседника.

— Что вы знаете о том дне?

— Мне казалось, что ты родом из Ланслайта и должен знать об этом лучше меня.

— Увы, но нет… В тот день меня в селении не было… — увильнул от ответа Герц.

Седые брови с подозрением нахмурились.

— Думаю, что знаю не больше тебя. Однако, в одном я уверен точно: он не убивал своих родителей. Хотя бы потому, что на призыв самого правителя преисподней был способен только один человек — мудрец Мундос.

— Почему вы в этом так уверены? — полюбопытствовал Герц.

На морщинистом лице всплыла легкая улыбка.

— Позволь рассказать тебе немного о нашей родословной. Не зря же я собирал все сведения и записи.

Герой сделал тягу из трубки и кивнул в знак согласия.

— После кровопролитной битвы сыновей мудреца их потомки дали обет не призывать существ из ада и небесного царства. Но доверие друг к другу так и не появилось. По этой причине мы и, как оказалось, они тоже в дальнейшем нашли иной способ обезопаситься. Предшественники оставили после себя священные оружейные реликвии, наделенные огромной мощью.

— И почему ваши дети не воспользовались им? — рассуждал вслух Герц.

— Я не в силах дать тебе ответ на этот вопрос, юноша. Возможно, они не знали, где его искать. Мои поиски также не увенчались успехом.

— Вы говорили, что он — воплощение Люмуса. Но почему?

Выбеленные глаза окунулись в пустоту.

— Понимаешь… Я видел его тягу к сражениям с малых лет. Основатель нашего рода был добродушен и справедлив, всегда защищал слабых и имел множество друзей, союзников. Его брат, Калин, был полной противоположностью. Таких хитрых, льстивых и несчастных людей, как он, в мире не сыскать. Он делал все на усладу себе. К слову, это отразилось и на любви к оружию. Если Люмус хорошо совладал с любым клинком или копьем, то его кровный родственник — мастер дальнего боя.

— Да уж, я наслышан о «снайперах» из калингемской ветви… Эти ублюдки истребляли целые отряды во времена малых революций в Корвеле.

— Множество таинств доныне не раскрыто. Как знать, возможно, Мироэну посчастливится узнать истинную правду.

— Эти нелюди, придя к власти, изуродовали мое родное селение, а потому вопросов к ним у меня сейчас больше, нежели у Миро. Я помогу ему, чем смогу, — уверил Герц. — Но откуда у вас стрела, лишающая оружие магии?

Старик немного подумал, прежде чем ответить.

— Награда… За помощь в одном деле… Большего, увы, сказать не могу.

Минутное молчание прервали песнопения назойливых пташек. В окно чердака пробивались первые лучи солнца, а округа пропиталась влагой и запахом зелени. Моросящий дождь прошел, будто его вовсе и не было. Туманный лес стал понемногу просыпаться.

— Вы всю ночь болтали? — хорошенько зевнув, поинтересовалась Люмия. Одетая в длинную и обтягивающую ночную рубаху девушка медленно поправила непослушные локоны, торчавшие во все стороны после сна.

— Ну, можно и так сказать, — промямлил седовласый мужчина.

— А мне та-а-ак хорошо спалось… Ой…

Брюнетка снова зевнула, но на этот раз её лицо приобрело серьезные черты.

— Точно, как я могла забыть! Я знаю, где может сейчас скрываться Сент Вин!

Изнуренные беседой Герц и Хоухен аж подскочили от звонкого вопля, пропитанного радостными нотами.

— И где же?

— Это недалеко отсюда! Уверена, он еще там!

— Тогда скорее отправляйся туда с Герцом, — одобрил идею дедушка.

Девичье настроение резко переменилось.

— Погоди, а как же его друг… Что, если ему станет хуже или придет Сент Вин?

— Милая моя, не недооценивай меня. Я еще не разучился колдовать. Не зря меня называли «укротителем тварей», хе-хе…

Старик принялся копаться в хламе, скопившемся на чердаке, пока не нашел нужную ему коробку. Из нее он достал завернутую в шелковое тряпье стрелу с золотистым наконечником и черным, как смола, древком.

— Вот то, что вам нужно. Смотри не промахнись.

Люмия слегка смутилась от врученного «подарка» и начала переживать из-за возложенной на нее ответственности. Она понимала, что у нее лишь один шанс. Права на ошибку не будет.

Приободрившись, Герц аккуратно положил книгу на стол и взглянул на темно-синий корешок, на котором была вышита надпись — «Дневник Хоухена Люмийского».

Парочку пробрала прохлада, вызвавшая легкую дрожь и мурашки на коже. Герц устало перебирал ногами, ступая по вязкой и хлипкой почве. Лесная свежесть и умиротворенная атмосфера искушали его, все больше вгоняя в сладкую дремоту. Заметив это, девушка быстро затеяла разговор.

— Ты вообще спал? — поинтересовалась она.

— Ну… Немножко… — зевая, пробормотал собеседник.

— А вы с ним давно знакомы?

Бродяга почесал затылок, пытаясь сформулировать наиболее точный ответ, но в голове всплывали лишь пушистые барашки, перепрыгивающие через небольшую ограду.

— Раз барашек, два барашек…

— Что? — переспросила Люмия.

— А-а-а, да… Ты там спрашивала про…

Из девичьих уст раздалось умиленное хихиканье.

— Говорю, вы давно знакомы?

— А-а-ах… С кем, с Мироэном? С самого детства. Но на какое-то время наши дороги разошлись…

— И что привело вас сюда?

— Э-э-э, ну-у-у… Это… самое…

Парень ослабил бдительность и, споткнувшись об хитросплетенные корни дерева, упал на мокрый папоротник. Сперва Люмия испугалась и растерялась. Но несколько бранных слов, при помощи которых герой подал признаки жизни, заставили её расхохотаться. Бедолага поднялся, ударил себя по щекам, отряхнулся и продолжил идти, теперь уже более приободренно.

— Видишь, насколько скучны и неинтересны истории обо мне? Аж в сон клонит. Лучше ты расскажи что-нибудь о себе.

Люмия призадумалась. Голубые глаза пристально всматривались в лесную чащобу, пытаясь воспроизвести воспоминания, связанные с этим краем.

— Я родилась в деревушке, расположенной на границе между Тайоки и Корвелом. Она была небольшой и уютной, каждый знал друг друга по имени и в лицо. Помню, как мы дурачились с местными ребятами у протекавшей рядом речушки; помню, как с девчонками плели венки из ромашки, любистка и бархатцев, пускали их по воде, загадывая желание; помню, как ненароком топтали крестьянский урожай и получали нагоняй от родителей. И помню тот день, когда все оборвалось. Этого селения больше не существует. От него осталось одно только пепелище…

— И как судьба свела тебя с… Хоухеном? — спустя минуту спросил Герц.

Девушка поправила непослушные локоны и продолжила.

— Мы с друзьями вернулись почти на закате. Соседские дома уже успели догореть, а вот мой только начинал. Ребятня тотчас разбежалась кто куда, а я стояла и наблюдала за происходящим. Странно, не находишь?

Парень почувствовал, с каким трудом она подбирает слова.

— Семь человек… Местами их кожу покрывали шрамы и черные рисунки. Тогда я еще не знала, кто они на самом деле. Меня быстро схватили, подвели ближе, повалили на колени и заставили смотреть. Среди треска горящих брусьев я услышала голоса своих родных. Мародеры получили то, чего желали. Им отдали это безо всякого сопротивления, но… Они все равно сожгли их живьем.

Он думал о том, чтобы оборвать разговор, сменить тему, попросить замолчать, лишь бы не слышать то, с каким отчаянием девушка рассказывает все это.

— Пока они думали, продать меня или же оставить для своих утех, а потом убить, из огня выскочило нечто страшное и пугающее. Оно полакомилось рукой одного, ногой другого, а после — внутренностями третьего. Все попытки кровных противостоять ему оказались безуспешными. Тогда я впервые узрела то, что все считали вымыслом. Мифическое существо, призванное стариком… Он спас меня, обучил всему, что умел сам и… Я благодарна ему за это.

Рассказав историю, девушка почувствовала облегчение. Несмотря на то, что она не так хорошо знакома с Герцом, ей было важно высказаться. На девичьем лице показалась мимолетная улыбка.

— Долго еще идти? — сменил тему парень.

— Мы уже почти… на месте…

Глава 12. Секрет Арида

Торговые лавки были выжжены до основания, а от жилых домов остались одни тлеющие каркасы. Невысокий обелиск из неотесанного камня, вокруг которого обосновалась деревня, осквернили и запятнали. Человеческие тела лежали подле него уже довольно долгое время. Вперемешку, друг на друге, истерзанные глубокими порезами и сквозными ранами, из которых сочилось нечто зеленое и гнилое.

Вдохнув полной грудью, Герц скривил лицо и закашлялся. Сполна ощутив зловонный запах крови и чего-то резкого, он тотчас прикрыл нос накидкой, чтобы не вкусить этой дряни снова.

Люмия оказалась в кошмарном сне, из которого невозможно было выбраться, просто открыв глаза. Она прекрасно знала всех этих людей. У кого-то постоянно покупала еду, с кем-то хорошо общалась. Порой, в самые тяжелые для деревни времена, она охотилась с местными мужчинами на дичь, чтобы их дети и жены не голодали.

— Они… Они все… Почему? Эти люди ни в чем не виноваты… Они же ничего плохого не сделали…

Герой стал перед ней, закрывая собой ужасающую картину.

— Безумцам вроде него нет дела до того, хорошо они поступили или плохо. Нам нужно уходить.

— Но… Где теперь его искать? — вытирая слезы, спросила девушка.

Серые глаза, оглядываясь по сторонам, случайно обратили внимание на записку, прибитую к дереву.

«Это была незабываемая ночь! Я не выспался, устал, но получил истинное наслаждение, убивая каждого из них. Ну а теперь — десерт. Я ушел за вашим дружком, поторопитесь! Ваш любимый S.V.».

— Кажись, я знаю, где искать эту тварь… — сцепив зубы, произнес Герц.

*

Хоухен не отходил от Мироэна ни на секунду. Каждые полчаса он менял компрессы, обрабатывал рану на плече и поил парня настойками из горьких трав. В поисках давно забытых рецептов целебных мазей старик перерыл все книжные шкафы и сундуки. Пока он жил вместе с своей семьей, замку не требовался ни целитель, ни алхимик, ни зельевар. Старший из Люмийских знал толк во многих науках и нередко помогал жителям Ланслайта.

Он держал Мироэна за побледневшую руку: она была холодной и изредка подергивалась. Каждый глоток воздуха давался принцу с большим трудом. Сейчас старик мог только наблюдать за мучениями внука и ждать, пока Герц с Люмией сразят Сент Вина.

— Помню, как мне приходилось лечить тебя в детстве. Ты долгое время был прикован к постели, а старушка Роуз заставляла пить каждый час приготовленные мною отвары из шиповника и прочих гадких трав. Ох и кривился же ты тогда…

Люмийский засопел и сморщился, будто до него дошли слова дедушки.

— Миро, родненький, я знаю, ты слышишь меня. Чтобы ты там ни видел, чтобы ты ни чувствовал — борись, умоляю! Не прощу себе, если еще и ты меня покинешь!

В приоткрытое окно с пронзающим свистом что-то залетело. Яркий свет, исходивший от снаряда, ослепил старика, после чего прогремел взрыв. Кора пышнолистого дуба взялась огнем. Двухэтажный домик оброс трещинами, а обломки наружной стены разлетелись в разные стороны.

— Согласись, старик, годы берут свое, — высокомерным тоном выкрикнул кто-то. — Колдуешь уже не так, как прежде.

Им удалось уцелеть только благодаря своевременно созданному барьеру Хоухена. Однако его изнуренный вид свидетельствовал лишь об одном — он однозначно стал слабее.

— И почему я не удивлен твоему появлению? — пробормотал седовласый.

— Видать, в глазах дряблого старца я кажусь слишком предсказуемым. Уж прости.

Из-за деревьев высунулся худощавый охотник за головами. Крепко сжав рукоять ядовитого фламберга, он кровожадно облизнул губы и взглянул на последних представителей королевской семьи.

— Что ты сделал с моей внучкой и его другом? — спросил Хоухен.

— Хм, я их не встречал. Полагаю, они направились искать меня в эту чахлую деревушку, но опоздали. Ох и насладился же я этими криками и жалобными стонами. «Помогите, пощадите…». Бесят.

Сент Вин скопил как можно больше слюны во рту и плюнул в сторону заклинателя.

— Ты ненормальный…

— Ха, а я этого и не отрицаю. Я делаю то, что приносит мне удовольствие. Нам, членам клана, законы не писаны, в отличии от «честных». Завязывай уже с этой пустой болтовней. Хочу поскорее испытать твое величие и силу, Хоухен Люмийский!

Единственное, что старец мог сделать в этой ситуации — выиграть время. С тем запасом духовной энергии, которая у него была, он не в силах победить молодого и опытного бойца.

— Судьба неблагосклонна, раз решила столкнуть нас лбами, — Люмийский-старший пронзил Сент Вина гневным взглядом и свел ладони воедино.

Возле старика появился огромный двуглавый волк белоснежного окраса, твердо стоящий на задних лапах. Его массивное тело местами было прикрыто стальными латами, а в лапах он держал увесистый моргенштерн с тремя шипастыми шарами на цепях. Налитые кровью глаза выразили готовность к поединку.

— Я уж думал, всё, что толковал наш лидер, — пустая болтовня… А ты и вправду можешь призывать существ из священной книги Каруды^[8]… — в голосе светловолосого заиграли нотки удивления.

Громадный зверь яростно завыл и двинулся вперед, содрогая землю. Он замахнулся трехглавой булавой, однако Сент Вин сумел улизнуть. Звонко бряцнули цепи, раздался дикий грохот. Игольчатое оружие крепко засело в стволе небодрева.

— Похоже, это будет не так просто, как я предполагал! — молвил убийца, осознавая, что вплотную к зверю приближаться не стоит.

Вырисованные им в воздухе письмена быстро исчезли. Лесная поляна побледнела и стала пленником густого тумана, в разы уменьшившего обзор призывателя и его существа. Хоухен попытался положиться на свои инстинкты и чутье, но ничего не вышло — кругом стояла гробовая тишина, а запахи пропали.

— Нечестно ты играешь…

— О какой честности идет речь, если против меня выступило двое? Смотри не надорви спину, старик!

Голос противника прозвучал настолько отчетливо, словно он стоял где-то рядом. Обернувшись, волшебник подтвердил свои догадки: тощий убийца замахнулся на него извивистым клинком, однако Хоухен вовремя оступился и обошел прямой удар.

— Явись, Серый Талф! — выкрикнул он.

Перед ним возникло еще одно существо. На сей раз это был низенький и рослый крот с золотистыми наколенниками, налокотниками и сверкающим на голове кабассетом^[9]. Приложив лопатообразные лапы к земле, он напрягся и развел их в стороны. Лесная почва затряслась и будто разошлась по швам. Образовавшиеся расщелины быстро поглотили пелену, но злодея и след простыл.

— Ты ведь знаешь, за что меня прозвали «тихим убийцей»? — прошептал наемник.

Удар последовал со спины, как и подобает кровным. Ядовитый фламберг с неописуемой легкостью прошел сквозь тело старца. Ощущаемая в этот момент боль быстро свалила его на землю. Сент Вин вытащил окровавленный клинок и, не церемонясь, приготовился нанести решающий удар. Однако резкий толчок помешал ему закончить начатое.

— Рад новой встрече, уродец! — выкрикнул Герц, обнажив Кровопийцу.

*

Мироэн отбросил горящий факел в сторону и призвал длинное копье с ромбовидным наконечником. Направив острие на противника, парень думал лишь о том, что всё это — одна сплошная уловка, на которую ему не хотелось бы попадаться.

— Вот так ты встречаешь дорогих тебе людей? — женский смех эхом пронесся по разрушенному тронному залу.

— Э-этого не м-может быть! Ты иллюзия! Подлый мираж, созданный этим ублюдком! Не подходи!

Зеленые глаза удрученно уставились на принца.

— Ой, да больно надо. Прощай.

Девушка повернулась к выходу и была готова уйти, но Мироэн вовремя остановил её.

— Стой… Погоди… Я… Я не могу…

Оружие выскользнуло из дрожащих ладоней и покатилось вслед за горящей палицей. Он упал на колени и был готов заплакать, не стыдясь показать ей своих слёз. Этот человек видел Мироэна насквозь, был частью его души и знал о нём всё — даже то, о чем он и сам порой не догадывался.

— Все такой же сентиментальный и ранимый… Ты ни капли не изменился, Люмийский.

Она подошла поближе, присела рядом. Принц нехотя взглянул на рыжие локоны, прикрывавшие её нежное, гладкое лицо; на маленькие губы, расплывшиеся в легкой улыбке; на лебединую шею, где красовалось подаренное им ожерелье с переливающимися камнями. От нее всё так же веяло морской свежестью и солью. Его возлюбленная выглядела живее всех живых и будто не покидала его.

— П-почему я в-вижу тебя, а не своих родителей? Это место, эти стены… — растерянно промямлил парень.

— Тише, тише… Все хорошо, — успокоила девушка. — Отложи эти вопросы на потом. Я здесь ненадолго.

Мироэн потер глаза.

— То есть как — ненадолго? Ты не часть всего этого спектакля?

— Нет, конечно! Иначе я бы тебя уже убила. В общем, это сложно объяснить… Да и я не могу толком сказать… Короче, почему я тут распинаюсь перед тобой? Ты меня раздражаешь!

Лицо героя засветилось радостью.

— Ты тоже не изменилась, Лира. Ни капельки.

— Я знаю.

Они молчали несколько минут и просто смотрели друг на друга, пытались сполна насладиться подаренным богами моментом. И только холодный ветер, гуляющий среди развалин, был против их воссоединения.

— А ты хорошо разделался с этим жалким мэром Бель-Роу, — обрубила тишину девушка.

Принц почесал затылок, впадая в замешательство.

— Ах, ты видела это…

— Да. А еще то, как ты зажимался с этой темноволосой дрянью! Так и знала, что рыжие не в твоем вкусе! Я бы такую взбучку устроила, ух!

— Ничего подобного не было! Ты опять преувеличиваешь!

То, с какой наигранной злобой она это сказала, вызвало у героя хохот.

— Я вижу, что после нашего «расставания» ты надел маску мученика и отшельника. Зачем?

— Знаешь, мне так… легче…

— Легче? — вспылила Лира. — Легче ему. Давно не слышала таких глупых оправданий! Я понимаю, мир полон предательства и разочарований, куда больше в нем идиотов, но… Перестать доверять всем подряд… Тебе это не принесет ничего, кроме боли и страданий.

— Заводить дружбу, влюбляться — чего ради? Какой в этом смысл? В очередной раз получить удар в спину от близких тебе людей куда больнее, чем продолжать быть одиночкой.

Глаза парочки ненароком встретились. Такого серьезного взгляда со стороны любимой он еще не видел.

— Ну ты и придурок, конечно. Сколько раз за последнюю неделю твой друг спасал тебя? И это ни о чем тебе не говорит? Почему Герц, будучи простым и до мозга костей равнодушным, печется о таком идиоте, как ты?

Его пробрало непомерное чувство стыда. Мироэн начал понимать, что всё это время был слеп и неправ по отношению к товарищу, который действительно выручал его, не требуя ничего взамен.

— А еще с тебя нечего взять. Ни денег, ни дома, ни рода. Ты бродячий…

— Хватит! Понял, понял я! — рявкнул тот. — Да, я не прав! Довольна?

Рыжие локоны словно заискрились и стали ярче от признания Люмийского.

— Ты же знаешь, что довольна. Я же всегда права.

Герой закатил глаза и раздраженно цокнул, за что тотчас получил пощечину.

— Эй, за что? — потирая лицо, спросил тот.

— За всё хорошее, дорогой мой. За всё хорошее…

Они без умолку ворковали, вспоминали моменты из жизни, которые пережили вместе, и обсуждали то, что произошло, пока не виделись. Мироэн радушно отвечал на каждый вопрос Лиры; каждое её слово согревало одинокую душу и наполняло ледяной сосуд теплом. Он воспрял, раскрепостился и не хотел, чтобы кто-то или что-то нарушило столь интимную обстановку.

— А помнишь, как мы устроили пьянку в честь твоего дня рождения? Это было в Лисапорте, кажется… — призадумалась девушка.

— Ага, — согласился собеседник. — Не забыла, чем все закончилось?

— О да-а-а… Как тут забудешь. Несколько кружек эля, танцы с куртизанками в портовом пабе, мордобой с местным ворьем…

— Ты еще тогда поспорила с капитаном пиратского судна на мешок золота, что заставишь акулу и дельфина выплыть на берег.

— Да-да!

— Бедолага и не подозревал, что ты знаешь язык морских обитателей. Ох, эту смурную физиономию я не забуду никогда!

Хохот влюбленных слился воедино.

— Помню, как мы планировали поплыть на Лунный остров. Говорят, там всё устроено совсем иначе. Нескончаемая еда и алкоголь, дружелюбные люди, множество забав и приключений. Там ты не королевский вассал и не бедный наемник, выполняющий задания гильдий за горстку медяков. Там царит истинная свобода…

Он дал ей обещание незадолго до того, как её не стало. Всякий раз, когда Мироэн вспоминал обо всем этом, ему хотелось стать укротителем времени, вернуться в тот треклятый день и повернуть ход событий в иное русло. Однако подобной силой не обладают даже боги, что уж говорить про обычных смертных.

В какой-то момент в голове парня раздался знакомый голос, взывавший прийти в себя. Люмийскому подумалось, что это случайность.

— Ну и как там, на небесах?

— А ты приходи и сам увидишь. Только не сейчас… У тебя еще очень много дел.

К нему снова кто-то заговорил. На сей раз и голос, и слова прозвучали отчетливо. Скулистое лицо поморщилось от неожиданности.

— Нам пора, — с прискорбием молвила Лира.

— Как пора? Погоди, откуда ты…

Ему не хотелось уходить. Он желал быть рядом с ней, видеть её и болтать до самого рассвета. Вот только кровавая луна всё так же бездвижно висела над родовым замком.

— Побудь со мной, хотя бы еще немного! — умолял Мироэн.

— Хотела бы я выполнять твое желание…

Герой попробовал ухватиться за девичьи руки, но они оказались неосязаемыми, нематериальными.

— Чтоб тебя! Нет! Не уходи! Останься!

— Послушай. Прежде чем я уйду, хочу кое-что сказать…

Тело Лиры становилось прозрачнее и поспешно сливалось с окружением.

— Не замыкайся в себе. Не лги сам себе и не будь одиночкой. Не бойся верить людям, открываться перед ними. Ведь я же как-то полюбила тебя. Не из-за родословной, не из-за красивой мордашки или силы, которой ты обладаешь. Меня покорила твоя доброта и искренность.

Люмийский что есть сил ударил кулаком по каменным обломкам и закричал от боли. Пламенные волосы угасали и растворялись в бесконечности.

— Нет, пожалуйста! Не надо! Прошу тебя! Нет!

— Помни — я все вижу. Если ослушаешься моего совета, жди беды.

На личике любимой в последний раз засияла улыбка.

— Прощай, Миро. Я всегда буду любить тебя.

Их губы соприкоснулись, но поцелуй был холодным и безвкусным; не таким, как прежде. На глазах парня выступили слезы, а когда он их утер, она уже исчезла.

Мироэн сделал то, о чем втайне мечтал несколько лет — он высказался. Какой бы ни была причина её появления, девушка помогла ему разобраться в своих эмоциях, чувствах; в самом себе.

— Спасибо тебе, Лира… — напоследок прошептал принц.

Всё, что так тщательно вырисовывалось, исчезло. Карие глаза снова погрузились в пучину мрака, но ненадолго.

*

Люмия подбежала к раненому старцу и ухватилась за окровавленную мантию. Хоухен чувствовал, как мерзкая отрава растекается по его телу, вызывая онемение конечностей. Дышать становилось все труднее, а находиться в сознании — тем более.

— Д-дорогая… — медленно шевеля губами, прошептал он.

— Дедушка, смотри на меня и не шевелись! Я что-нибудь придумаю! — судорожно прокричала девушка.

— Т-ты д-должна за-закончить н-начатое… Иначе б-будет еще одна напрасная ж-жертва…

Гаснущий взгляд в глазах пожилого мужчины заставил её вопить от безысходности. Она не могла думать ни о чем ином, кроме как о своем опекуне. Её руки трусились так сильно, что не смогли бы удержать ни лук, ни зачарованную стрелу. Девичьи уста стали произносить одну и ту же фразу: «Это конец… Я не смогу… Это конец…».

*

Бродяга признал, что ему достался нелегкий соперник: его атаки, как и он сам, были быстрыми и проворными, поражали со всех сторон: сверху, снизу и сбоку. Сент Вин взъерошился и разгневался, ибо Герц уже который раз встревал туда, куда не следовало.

— Твоя подружка уже ни на что не годна, круглолицый! — ехидно улыбнувшись, прокричал кровный.

— Ты не тявкай, а сражайся молча! — вызверился Герц, прибегая к радикальным мерам.

Парень пожертвовал скоростью своих атак, при этом увеличив их мощность. Убийца пошел на поводу и проделал то же самое, так как всего несколько точных ударов могли его полностью обезоружить. Однако игра по правилам Герца длилась недолго — охотник за головами оказался хитрее и раскусил вражескую задумку.

Самоуверенный мечник продолжал наносить удары и оттеснять недруга, пытаясь загнать его в тупик. Но, как только тот уперся спиной в небодрево, все резко изменилось. Сент Вин молниеносно скользнул в сторону, пригнулся и мощным ударом ноги повалил противника на землю. Ошарашенный герой попытался подняться на ноги, но у его горла уже сверкало ядовитое лезвие.

— Подлая крыса…

— Ты ходячая проблема, круглолицый. Такие дерзкие и упрямые люди вроде тебя долго не живут. Но признаю, с тобой было весело играться!

Мысль о расплате пробуждала похоть, вызывала эйфорию и услаждала душу кровного. Он был в шаге от очередного убийства, после которого список мертвецов стал бы на одно имя длиннее, однако… Возведенный к небу клинок вылетел из его расслабленной руки. Сент Вин удивленно обернулся и получил прямой удар под дых, отбросивший его вглубь небольшой чащобы.

— Вот это сюрприз… — удивленно пробормотал Герц.

— Я переборол твой мираж, мерзкое отродье, — сердито выкрикнул заступившийся за друга Мироэн. Рана на его плече, из которой ранее сочился зеленый гной, затянулась. Глаза его налились неописуемой ненавистью и гневом, которые бродяга видел в нём впервые.

— Это н-невозможно… — промямлил наемник.

— Клинок Ари́да, я прав? — продолжил тот. — Знаешь, в тавернах информация расходится лучше, чем внутри гильдий. Я уж думал навестить дедулю, но раз боги даровали возможность убить одного из основателей «Черной Массы»… Почему бы ею не воспользоваться?

— Ты первый, кто выжил после иллюзии Арида, — с трудом вставая на ноги, молвил Сент Вин.

— Магия, скрытая в твоем фламберге… Она отравляет не только тело, но и душу; вызывает сильные галлюцинации и воплощает в реальность людские страхи. Ты, как и прочий сброд, думаешь, что я убил своих родителей и это заставит меня мучиться, страдать, но…

Губы принца вытянулись в кровожадной усмешке.

— Я благодарен тебе лишь за то, что ты открыл мне глаза на многие вещи и вернул из непробудного сна обратно в реальность.

— Даже если яд не сработал, я все равно не сдамся… Моя цель — убить тебя… Ради репутации и процветания клана!

Мироэн сжал пальцы в кулак так сильно, что несколько из них звонко хрустнули.

— Если твоя цель настолько глупа и смешна, то я не против. Ты покусился на жизнь моего дедушки, навредил невинным людям и сделал то, что я ненавижу больше всего, — посмел играть с моими чувствами. Ты покойник, Сент Вин.

— Ну, попробуй… — подобрав клинок, охотник за головами принял боевую стойку. Невзирая на изнеможденность и нехватку сил, его распирало от ярости и желания убить самого «Падшего».

— Будь по-твоему. Явись, огненный властитель песчаных земель! Фраксинус!

Глава 13. Любой ценой

На секунду чертоги леса налились ярким светом. Вцепившись в темное древко артефакта обеими руками, герой поджал ноги и приготовился к затяжной схватке. Глядя на всё это, Герц осознал всю серьезность намерений товарища и решил не вмешиваться. Тем более что поводов у принца для этого было больше, чем у него.

— Ты точно справишься? — напоследок спросил он.

Парень промолчал, продолжая глядеть на худощавого наемника.

— Ты готов, Падший? — словно насмехаясь, спросил Сент Вин.

— Не могу дождаться, когда от тебя останется лишь горстка пепла, — вдогонку ответил тот и стукнул по влажной почве основанием косы. Лезвие Фраксинуса обрело багровый цвет и покрылось тонким слоем пламени.

Кровный широко улыбнулся. Его мечта — прославить собственный клан — придавала еще большей уверенности и почти стала явью. Дело осталось за малым — нужно было всего лишь добыть голову преступника.

Сжимая рукоять фламберга, наемник быстро рванул вперед, держа в уме одно простое правило: кто нападает первым, за тем и преимущество. Однако, в данном столкновении трудно было определить явного победителя. Об одном и о другом бойце ходит немало слухов, правдивость которых либо подтвердится, либо сиюминутно будет опровергнута. Мироэн славился спокойным и расчетливым нравом, а его враг — хитростью и проворностью.

Два острозаточенных орудия звонко скрестились друг с другом. Взгляды противников на секунду пересеклись и тотчас разминулись. Как и раньше, Сент Вин первым произвел череду ударов, но его соперник без особых усилий либо уворачивался, либо парировал их.

Люмийский всегда был особенным, выделялся среди других своей неординарностью и изобретательностью. Путешествуя по миру, он обучался у многих известных мастеров оружий и, объединив их учения воедино, разработал собственные стили боя. Его движения можно было сравнить с легким и непринужденным танцем, который не так уж просто просчитать. Наемник смекнул, что все атаки напрасны и врага врасплох не застать. Он отскочил в сторону и вывел перед собой заколдованный рисунок в форме спирали, который тотчас ожил.

Ядовито-зеленый поток слизи стремительно хлынул на Мироэна, но тот не растерялся и прошелся по земле острием косы, начертив длинную полосу. Перед ним воздвиглась высокая стена из пламени, принявшая на себя весь удар.

— А ты неплох! Пожалуй, эту штуку тоже заберу, вместе с твоей головой! — улыбка ни на секунду не сползала с лица охотника за головами. Пустая болтовня осталась без чьего-либо внимания.

Шагнув вперед, Мироэн резко взмахнул Фраксинусом. Оружие зашипело и извергло на противника широкую волну огня. Сент Вин, не ожидая подобного маневра, едва успел скрыться за росшим поблизости небодревом. И если бы не оно, убийца давно сгорел бы живьем. Безжалостная стихия вцепилась в корнистое растение, прожигая толстый слой коры и покрывая его копотью. Выскочив из укрытия, кровный сколдовал нечто подобное.

*

Первое время юная Люмия постоянно сидела у окна и пристально наблюдала за тем, как живет Калиго и его обитатели. Она отказывалась от еды, лишь изредка пила воду, спала мало и плохо. Сны были обрывистыми и кошмарными, после них она нередко просыпалась с криками и заплаканными глазами. Дурные мысли постоянно отсылали её к тем событиям, образам, запятнанным кровью и охваченным пламенем.

С рассвета и до самого заката она не покидала свой «пост», замкнулась в себе и много думала. Видя, как сильные пожирают слабых, как зарождается и угасает жизнь, как кто-то её дарует, а кто-то забирает, девчонка не могла понять, почему мир настолько несправедлив.

Однажды Хоухен набрался смелости и предложил ей пойти с ним в одно необычное место. Люмия, не обронив ни слова, проигнорировала предложение, но позже передумала — любопытство взяло верх. Седовласый мужчина попросил девчонку закрыть глаза и не подглядывать. Прикрыв лицо ладонями, она хвостиком шагала за старцем, до того момента, пока они не остановились.

— Мы на месте, — произнес чародей, самодовольно почесывая белую бороду.

Ребенок не мог поверить увиденному. Поляна, на которую они пришли, была устлана травянистым ковром и миниатюрными цветами. Смесь ярких и приятных ароматов вызвала на лице первую улыбку. Дите ненадолго позабыло о кошмарах прошлого.

— Взгляни вон туда, — старик указал рукой на противоположный конец лужайки, где к необъятному древу была прибита круглая дощечка с жирной красной точкой посередине.

Хоухен взял в руки небольшой лук и колчан с торчавшими из него оперенными стрелами. Девочку это не абы как заинтересовало: хоть она и продолжала хранить молчание, голубые глаза завороженно поглядывали за действиями старика. Он выпрямился, натянул тетиву, хорошенько прицелился и, затаив дыхание, пустил снаряд в вольный полет. Острие не пронзило мишень, а встряло на соседней ветке. Он попытал удачу снова, но теперь стрела сиганула в густую чащобу.

Пришел черед Люмии. Маленькие ручонки крепко вцепились в основание оружия и долго не могли удержать натянутую нить. Снаряд то выскальзывал, то пролетал несколько метров и прятался среди цветов. Мертвую тишину нарушило безобидное хихиканье старца, но и оно продлилось недолго.

Отвлекшись всего на мгновенье, Хоухен обомлел. Люмия непонятно каким образом попала почти в центр мишени. Во второй раз он следил за ней более внимательно. Поза ребенка отличалась от той, которую зачастую принимают охотники, а кисти держались ровно и непоколебимо. Затаив дыхание, она отпустила тетиву. Выпущенная стрела со свистом вонзилась прямо в «яблочко». Тогда Хоухен понял, что обладает необычайным талантом.

*

Герц впопыхах подбежал к Люмии, сидевшей у охладевавшего тела. Её взгляд был пустым и лишенным всякого смысла, а лицо не выражало ничего, кроме смятения и горечи. Девушка вся тряслась и не могла успокоиться.

— Я… Я потеряла всё… Родную обитель, близкого человека… Все так же, как и тогда… Я не в состоянии сражаться с Сент Вином… — наконец заговорила она.

— Тебе и не придется. Это сделает Миро.

Лучница удивилась.

— Но мы не лишили оружие Сент Вина магии, как… Как ему удалось встать на ноги?

— По воле богов ли, в которых я не особо верю, или же его вылечил старик, кто знает… Уверен лишь в одном — этот сорванец живучее, чем я мог представить. Соболезную твоей утрате. Судьба склонна нас горько удивлять, порой её игры беспощадны, но… Хоухен был не только твоим опекуном, но и Мироэна тоже.

— К-как? Почему он мне ничего не рассказывал? — Люмия была в еще большем замешательстве.

— Сейчас это не важно. Взгляни лучше вон туда, — Герц указал на поле битвы. — Он тоже потерял родных людей и остался последним из своего рода. Но что меня в нем поражает — несмотря на это, Миро продолжает сражаться. И любой ценой добьется справедливости и возмездия.

Голубые глаза девушки снова налились слезами.

*

Чащоба взялась пламенем и пропиталась крепким запахом паленой древесины; кору многолетних деревьев разъедала вязкая и токсичная слизь. Бойцы глубоко дышали, сполна впитывая зловонную гарь, и испытывали друг к другу чрезмерную ненависть и презрение. Каждый был на пределе своих сил, но старался не показывать этого — слабина одного подарит шанс на победу другому.

— Ты выдохся, не отрицай этого, — выкрикнул головорез.

— Не дождешься, — солгал Мироэн, разминая уставшее тело.

Сент Вин выглядел изнеможенным и не таким грозным, как прежде. Люмийский оценивал силы сторон, обдумывая при этом дальнейшие действия. Скольких кровных он ни встречал, мало кто из них не терял здравый рассудок, будучи истощенным. И этот светловолосый охотник не исключение.

— Надеюсь, мои усилия будут не напрасны! — угрожающе выкрикнул Сент Вин.

Наемник оголил худощавый торс и отрубил себе руку. Пронзая округу болезненным визгом от проделанного увечья, он пустил в ход сильнейшее заклинание. Вязкая темная жидкость, фонтаном бившая из отсеченной конечности, приняла форму нескольких десятков когтистых лап, устремившихся в сторону Мироэна. Удивленный противным зрелищем, принц схватил обеими руками косу и принялся ею вращать.

Фраксинус покрылся теплым оранжевым пламенем, с каждым оборотом оно становилось все ярче. Ядовитое колдовство билось об защитный барьер и сгорало, оставляя по себе зеленоватую дымку. Все это длилось до тех пор, пока у Сент Вина не иссякла духовная энергия.

Он обессиленно упал на колени и понял, что проиграл. Впервые в жизни. Знаменитого охотника за головами, чье имя не раз будоражило местных жителей, одолел небезызвестный Коллекционер. Убийце стало так гадко на душе, что он со злости отбросил свой меч в сторону, словно тот его предал.

— Говорят, этот лес умеет хранить тайны, — собрав остатки сил, произнес Мироэн. — Поэтому о твоем позорном поражении никто не узнает. Отправляйся в Преисподнюю, где тебе и место, Сент Вин.

Герой безжалостно посмотрел на плевавшего кровью недруга. В его сердце не оказалось места для жалости или прощенья.

Древко Фраксинуса глухо стукнулось об землю. Вокруг Люмийского возникло множество маленьких огоньков, которые, сплетясь воедино, образовали гигантский шар, пропитанный жарким пламенем. Взмах косы — и небольшое «солнце» понеслось вперед, испепеляя все на своем пути.

Кровный старался умереть достойно и молчаливо, но ничего не вышло. На фоне встревоженного щебетания птиц и падающих чередой деревьев прозвучали его последние вопли. Пройдя еще какое-то расстояние, пламя исчезло, оставив после себя широкую тропу из черной выжженной земли. Сент Вин почти стал прахом, а Арид расплавился и не мог уже кому-то прислуживать.

Карие глаза устало оглядывались по сторонам. Хижина, сросшаяся с деревом, была наполовину развалена, все зеленое и цветущее покрылось копотью, а призванные духи давным-давно исчезли. Разруха и смерть постоянно преследовали его, не давая ни минуты покоя. При виде товарища Герц резко подорвался и подошел поближе. После нескольких обрывистых фраз бродяга куда-то ушел.

— Он жив? — спросил Мироэн у девушки.

Люмия попыталась что-то сказать, но в последний момент передумала. Принц молчаливо глядел на тело дедушки. С тех пор, как они виделись в последний раз, старик поседел еще больше; скулистое и худое лицо, черты которого отчасти передались внуку, обросло красивой, ухоженной бородой. И эта странная улыбка, оставленная напоследок. Он будто радовался тому, что перед гибелью слышал знакомые, родные голоса.

— Ты ничуть не изменился. Все та же мантия, пахнущая травами, та же тяга к уединению и любовь к зельеварению. Не думал, что твои противные на вкус отвары снова поставят меня на ноги. Ты всегда понимал меня, как никто другой…

Он сел рядом с охотницей и прикоснулся к холодной руке Хоухена.

— Прости, что я не приехал раньше. Мне стоило найти тебя сразу же после того дня. Ты был прав, зря отец тебя не послушал… Столько хочется сказать, но… Я опять навлек на дорогих мне людей беду. Прости меня и… покойся с миром.

Прикрыв лицо рукавом рубахи, Мироэн вытер проступившие на глазах слезы. Глядя на это, Люмия не выдержала и вновь дала волю эмоциям.

*

Они похоронили его в тот же день, недалеко от дома. Огромная насыпь из земли была усеяна любимыми цветами, которые только удалось найти. Рядом с могилой Мироэн установил самодельную табличку с высеченным на ней гербом семейства Люмийских и именем покойного. Прежде чем уйти, троица молча почтила память Хоухена.

В этот момент каждый из них думал о чем-то своем. Герц признал сходство характеров приятеля и его дедушки, уверяя, что тот поступил бы так же. Мироэну было не так тяжело: принц будто свыкся с тем, что смерть постоянно забирает близких ему людей. А Люмия…

Перед тем как отправиться на поиски Сент Вина, опекун просил её лишь об одном — что бы с ним ни произошло, он хотел, чтобы она продолжала жить дальше. Тогда слова старика вызвали у нее смятение и тревогу.

— Как ты? — спросил Мироэн.

— До сих пор не могу поверить в происходящее… — призналась лучница.

— Прости, это всё я…

На лице Люмии внезапно появилась улыбка.

— Ты не виноват. Нас всех ждет то же самое. Кто-то умирает слишком рано, а кто-то успевает сполна насладиться жизнью. Каждому из нас хочется оттянуть этот момент, обмануть богов, саму смерть, но… Он был неисправим. Сентиментален, добр, любезен ко всем, даже к незнакомцам. И умер героем, не предавшим свои интересы.

— Тебе опасно здесь находиться. Рано или поздно, но слухи дойдут до кровных. Если выяснится, что ты тоже причастна к этому инциденту, то…

— Пошли с нами, — лаконичнопредложил Герц.

Для нее это оказалось полной неожиданностью. Ответ прозвучал не сразу.

— Похоже, у меня нет другого выбора…

— Отлично, — молвил бродяга. — А теперь давайте как можно скорее покинем это место.

*

Друзья вернулись в обитель на закате и принялись разбирать завалы. При помощи Магии призыва парням удалось забрать как можно больше уцелевших вещей. Среди пыльных развалин и обломков дубового шкафа, упавшего с чердака, Мироэн наткнулся на толстенную книженцию с гербом его семьи на обложке. Протерев её от пыли, он открыл страницу, отмеченную закладкой, и прочитал содержимое.

«Ты наверняка прочтешь это, разгребая старые вещи на моем чердаке или же обломки хижины, ибо Сент Вин не успокоится и придет сюда. Моя жизнь медленно подходит к концу. И если догадки верны, я не успею тебе сказать всё, что хочу…

Я верю в то, что ты не убивал своих родителей. Верю и в то, что вы с Люмией выживете и найдете общий язык. Верю, что тебе под силу изменить безжалостные правила мира, как хотел того мудрец Мундос и наш прародитель Люмус…

И еще… Я всегда буду любить тебя, Мироэн. Береги себя и Люмию.

Твой дедушка, Хоухен Люмийский».

На исписанный пергамент упало несколько соленых капель. Герой медленно закрыл книгу и крепко прижал её к груди.

На корешке показалась потертая надпись — «Дневник Хоухена».

Глава 14. Приглашение на фестиваль

На юге Тайоки бушевал проливной дождь. Небеса обросли серыми тучами, в которых изредка блистала стая молний. Лесные обитатели пугливо тряслись в своих укрытиях, пережидая непогоду. Надежда не покидала их уже пятый день. В такой обстановке не то что поохотиться — выспаться невозможно. Отовсюду доносились отголоски грома.

— Напомни мне, куда мы идем? — поинтересовался Герц, с трудом перебирая ногами, погрязшими в густой почве.

— К городу Рейн. В его окрестностях есть таверна «Мокрые Следопыты», — кратко ответила девушка, аккуратно минуя потоки вязкой земли.

Её темные локоны торчали в разные стороны, а обувь и штаны обрели грунтовый оттенок. Единственное, о чем она сейчас мечтала, — поплескаться в купальне, усесться вблизи камина, укутаться в теплый плед и выпить ароматного чая.

— Еще немного… — терпеливо повторял Мироэн, придерживая рукой влажный капюшон.

Между широкими кронами показались очертания высокой стены из замшелого кирпича. Эту таверну основали братья-близнецы Сайкум и Хумид, а свое небезызвестное название она получила из-за непомерных дождей. Заведение пользовалось спросом и служило отличным приютом для путников и бродяг, уставших блуждать в такую мерзкую погоду.

Металлические ворота открылись, и увиденная картина приятно порадовала троицу. У грозных толстых стен постоялого двора росло множество ярких и редких для этого края цветов: нежные ромашки, пышные лилии и розы, двуцветные бархатцы. Слева от брусчатой тропы, ведущей к дому, находился небольшой фонтан, до краев залитый дождевой водой, а чуть дальше, у забора, пустила свои корни плакучая ива. Ухаживала за всей этой красотой тетушка Камелия. Помимо садоводства, она также занималась готовкой и уборкой.

Само здание было возведено из серого камня, оплетенного виноградными лозами, и имело два этажа: первый был для всеобщих гуляний и пиршеств, а второй — для желающих отдохнуть и выспаться. Под четырехскатной крышей находился неприметный чердак, доступ к которому был только у хозяев дома.

Три громких и три тихих стука по входной двери — и та распахнулась.

— Заходите, заходите! — поспешно пробормотала тетушка Камелия, протирая пустующий столик у зашторенного окна. Ей было за шестьдесят. Невысокая ростом, слегка сгорбленная, но всегда аккуратная, женщина радостно встречала каждого гостя. Светло-каштановые волосы были отведены назад и аккуратно закреплены серебряной заколкой в форме орла. Поверх яркого платья, обшитого цветочным орнаментом, они носила чистый, белоснежный фартук.

— Спасибо, тетушка Камелия, вы, как всегда, прелестно выглядите! — радостно подметил Мироэн, снимая с себя верхнюю одежду.

— Давно не виделись, дорогой мой! — тепло ответила хозяйка и, забрав вещи посетителей, ушла.

— Ты её знаешь? — удивилась Люмия.

— Я частый гость здесь, знаешь ли, — улыбнувшись, ответил парень.

Пройдя вглубь пустующей забегаловки, Герц словил себя на мысли, что в такое чистое и уютное заведение он попал впервые. Стены просторного зала были завешаны картинами, лисьими и волчьими чучелами, оружием и прочими элементами декора. На полотнах красовались не портреты каких-то вельмож, а персонажи из книг и легендарные герои. Больше всего Люмии запомнилась картина с изображением трех богов Армы — Деуса, Диаболуса и Анимы^[10]. Они были изображены на фоне разрухи и хаоса, при этом двусмысленно улыбались, поглядывая друг на друга.

Справа, под лестницей, сидел низенький парень, одетый в светлую рубаху и махровые штаны. Его тонкие пальцы с невообразимой легкостью щипали стальные струны серебристой арфы. Мелодия, лившаяся из инструмента, зачаровывала.

Его брат стоял у барной стойки и смешивал между собой какие-то напитки. За широкой спиной парня находился рай для Герца — десятки, сотни бутылок с разнообразным пойлом, которое он так давно жаждал испробовать.

— Ого, вы посмотрите, кто к нам пожаловал! Братец, отвлекись! Гляди, кто вернулся! — радушно выкрикнул бармен.

— Приветствую вас! — улыбнулся герой, пробираясь к стойке. — Знакомьтесь, это основатели «Мокрого Следопыта» — Сайкум и Хумид. Вот, правда, различать я их могу только по одежде…

— О, ничего страшного! Я — Сайкум, — произнес музыкант и, подойдя ближе, поцеловал руку Люмии. Невинный жест слегка смутил её.

— А я — Хумид, — лаконично представился второй.

— Какими судьбами? — поинтересовался арфист.

— Трудно сказать. Столько всего произошло… — тяжело вздохнув, ответил парень.

— Мы все знаем, можешь не рассказывать. Соболезнуем твоей утрате, — сказал Хумид. — Вести в Тайоки быстро разлетаются, сам понимаешь…

Принц скривил лицо.

— Вот это мне и не нравится. «Черная Масса» начала поиски?

— Ну, раз уж ты убил одного из основателей данной шайки, ясен пень, тебе этого не простят, — вытирая руки об фартук, уверил Сайкум. — Чего бояться-то, ведь у тебя же есть Беллу…

Словив на себе гневный взгляд Мироэна, владелец заведения запнулся. В этот момент к стойке подошла тетушка Камелия с деревянным подносом. На нем стояли две чашки с чаем и кружка с каким-то резко пахнущим напитком, по запаху он напоминал…

— Виски? Как вы узнали? — удивился Герц.

— Я работаю здесь свыше двадцати лет, мальчик мой! Мне достаточно одного твоего взгляда, чтобы понять, на какую бутылку ты пялишься! — усмехнулась старушка. — Кстати, тут совсем недавно сова прилетела и кое-что принесла…

Она достала из кармана фартука два конверта, отмеченных особой печатью, которую парни сразу же узнали.

— Это то, о чем я думаю? — удивленно изрек Мироэн. Открыв письмо, он подтвердил свои догадки.

— Матерь Деуса, я не могу в это поверить! — вскрикнул Герц. — Наконец-то, черт побери!

— Ч-что там? — растерялась Люмия.

— Девушка, как такое можно не знать! Это же специальные приглашения на самое ожидаемое событие девятилетия! — сказала старушка, поправляя одежду.

— Фестиваль мастеров Армы! — басистые голоса слились воедино, произнося название турнира.

— Никогда о нем не слышала… расскажите?

— Ох, простите, — начал Хумид. — Сие действо проходит каждые девять лет — еще с тех времен, когда совместными усилиями богов и людей был повержен полубог-дракон Кардахим. В турнире могут испытать свои силы как новички, так и опытные бойцы, как волшебники, так и мастера зачарованного оружия.

— Обычно фестиваль состоит из нескольких этапов, — продолжил вместо брата Сайкум. — В первом, отборочном, тебя проверяют на находчивость, сообразительность и умение шевелить извилинами. Также важна и скорость. Во второй этап проходит определенное количество людей. Там ты в полной мере проявляешь свою силу, сражаешься не на жизнь, а на смерть. Ради чего, спросишь? Признание, слава, популярность… Ты можешь удвоить ставку, вызвав на поединок одного из четверки Высших Мастеров, либо посягнуть на титул самого Магистра. И если удача улыбнется тебе — займешь его место.

Девушка удивленно ахнула.

— Да уж, не повезло нам…. Фестиваль снова проводится в самом жарком месте на континенте…

— Только не говори мне… Ну нет, нет! Не хочу обратно! Опять этот песок и бури! — расстроился Герц и выпил виски.

— Не переживай, существуют порталы, ведущие прямиком туда. И я знаю, где находится ближайший, — успокоил Мироэн.

Мечник скривил лицо от неприятных воспоминаний.

— Опять Магия перемещения… Как вспомню, сразу вызывает чувство…

— Говорят, это мероприятие будет знаковым, и кто знает, с кем или чем вы можете столкнуться, — перебил его Сайкум.

— Да плевать я хотел на всех. Подайте любую рожу, и я её начищу! — твердо заявил Герц.

Люмийский затих, размышляя над важностью предстоящего выбора. Он был не менее силен, чем его товарищ, да еще и известен каждой дворняге на континенте. Но что-то вызывало у него сомнения и мешало вот так просто согласиться на участие в турнире. Парень не абы как устал в пути и решил обдумать это на трезвую голову.

— Эй, с тобой все в порядке? — спросил Хумид.

— А? Да… Мне нужно отдохнуть. Тетушка Камелия, у вас есть свободные комнаты наверху?

— Конечно, — лаконично ответила старушка.

Сделав пару глотков ромашкового чая, парень пожелал всем доброй ночи и удалился в свою комнату. Спустя несколько минут Люмия тоже ушла, оставив Герца наедине с алкоголем.

Мрак и пустота поглощали и полностью обволакивали изнуренное тело, сдавливая холодными цепями. Белые очертания замка становились все ярче и четче. Прочные стены, высокие башни, цветные витражи, широкий ров, опускающийся мост и пламя. Жаркое пламя, охватившее строение со всех сторон.

Топот маленьких ножек, эхом проносящийся по пустующим коридорам; залы, усеянные изуродованными образами знакомых людей. Это место кишит смертью и чем-то демоническим. Испуганный крик, плач, скрип двери, ведущей в тронную. А на престоле сидит он… Дьявол.

Мироэн пробудился, встрепенулся и упал с лежбища. Поспешно глотая воздух, он осмотрелся по сторонам. Его напугал очередной кошмар, неотличимый от реальности.

Кто-то весьма учтивый постучался, прежде чем войти внутрь.

— Ты не против, если я зайду? — прозвучало извне.

— Д-да, конечно… — растерянно ответил парень.

В проеме показалась прихорошенная девушка с пышными и гладкими, как шелк, волосами. Она хорошенько искупалась, сменила одежду, выглядела здраво и бодро. Взглянув в завешенное полупрозрачной шторкой окно, Люмийский понял, что наступило утро.

— Ты чего на полу? Что-то случилось? — поинтересовалась Люмия.

— Дурной сон, не более…

Сложив руки на груди, она принялась допрашивать товарища.

— Ты обдумал предложение?

— Еще нет, — протяжно зевая, молвил тот.

— Я думала, что ты захочешь испытать себя на турнире. К тому же, такой шанс выпадает раз в девять лет, не так ли?

— Сомневаюсь, что смогу показать хороший результат, а победить — уж тем более. Знаешь, в детстве мы как-то с Герцом мечтали сразиться на арене. Я был там и видел этих участников. Это сильнейшие из сильнейших.

Темные брови приподнялись от мимолетного восторга.

— Когда ты успел?

— Мне было шесть. Наша семья, согласно обычаю, была в числе почетных гостей. Ну, естественно, они не смогли оставить меня одного. Магия, которая очаровывает и пугает одновременно, звон металла, поединки, в которых люди из последних сил борются за славу и признание, готовые лишиться жизни, лишь бы победить… Именно это побудило меня стать тем, кем я являюсь.

— В чем же проблема? — снова спросила девушка.

— Трудно описать… Всё как-то слишком быстро и спонтанно. Тем более, это был последний раз, когда я хорошо провел время с родителями. Этот турнир и чувства ностальгии, связанные с ним…

Люмия набралась смелости и, подойдя к кровати, села рядом с Мироэном.

— И это тот великий Коллекционер, о котором мне все уши прожужжали владельцы сего заведения? — глядя в карие глаза, начала она. — О тебе много кто слышал. Для кого-то ты герой, для кого-то — человек, убивший своих родных. Тебе нравится так жить? Если нет, тогда прими участие! Стань Магистром и развенчай глупые басни! Заткни всех тех, кто распускает о тебе лживые слухи.

В её речах скрывалось нечто, напомнившее принцу о покойном старике. Герой был приятно удивлен реакцией Люмии: она желала, чтобы друг принял участие в фестивале даже больше, чем он сам.

— Говоришь так, будто передо мной — сам Хоухен. Чувствуется его воспитание, — отметил Мироэн.

— Вы не бросили меня на произвол судьбы, так что и я не оставлю вас и буду подбадривать с трибун!

В разговор вмешался еще один человек, все это время наблюдавший за ними со стороны.

— Так что, берем в дорогу виски, ром, эль и отправляемся?

— Бери столько, сколько в тебя влезет. Мы отправляемся на Фестиваль мастеров Армы! — заявил принц.

От улыбки Герца повеяло хитростью. Люмийский даже не подозревал, во сколько ему обойдется пойло товарища.

Глава 15. Библиотека Аквус

Солнце медленно катилось за горизонт, оставляя после себя малиновые отблески и линии. Потемневший небосвод покрылся незримыми светлячками, коих невозможно было сосчитать даже самому внимательному мечтателю. Среди всей этой гущи лишь бледнолицая луна могла похвастаться своими размерами.

Путники выступили на рассвете следующего дня. Путь был долгим и тяжелым; нередко приходилось выискивать иные тропы, чтобы обойти ущелья и нескончаемые овраги. Они мало отдыхали, практически не делали долгих привалов. Ближе к вечеру троица стояла перед одной из величественных построек на стыке двух регионов — Тайоки и Корвела.

— Вот она, библиотека Аквус, — воодушевленно произнес Мироэн.

Из темной почвы, окруженной глубоким рвом, проросла высокая башня, созданная умелыми строителями из жемчужного камня и белых кристаллов. Высокие и крепкие колонны, соединённые между собой ползучей аркадой, закрывали стометровое строение сверху донизу. С каждым десятым этажом библиотека уменьшалась в своих размерах, а вокруг неё циркулировал постоянный, закрученный в спираль, водяной поток. Это не единственный храм знаний в Арме. Они своеобразны и носят имена различных элементов: Эйр, Игнис, Терра и так далее.

— Не понял… — удивился Мироэн. — А где все?

Вспоминая свой первый визит в это место, он был озадачен. Мост, ведущий к главному входу, пустовал — ни зрителей, ни воинов, желающих принять участие в фестивале, там не оказалось. За исключением двух стражников.

— Стой! Стрелять буду! — пригрозил один из них при виде посетителей. Мужчины, стоявшие на вахте, были одеты в какие-то диковинные балахоны.

— Зачем явились? — спросил второй.

— А что, не видно? — едва сдержав смех, сказал Герц. — Почитать пришли. Ночь, полная луна, бледный свет, который просачивается через окна и подсвечивает текста старинных книг, бутылка рома… Эх, романтика.

Блюстители порядка слегка напряглись.

— Во-первых, здесь нет окон. А во-вторых — в библиотеке пить запрещено!

Герц поднял голову и внимательно присмотрелся, после чего не смог сдержать смех.

— Портал, ведущий в Калидум. Мы участники Фестиваля мастеров Армы, — объяснил Люмийский.

— А пароль? — грубым тоном произнес стражник.

Герой задумчиво потер нос и хмыкнул.

— Седрик Рафл.

— Проходите. Только обыщи их, прежде чем пропустить. Алкоголь изъять, — приказал он второму.

Высокие ворота скрипнули, высвобождая таившийся за ними яркий свет. Слева от прохода Герц заметил небольшую вывеску с отметками и зачитал их вслух.

— «Аквус разделен на десять уровней: первый и последний — самые большие. Разница лишь в важности материалов, хранящихся там». Это как понимать?

— Доступ к последнему этажу имеют лишь именитые мудрецы или члены Магического совета. Иными словами, тебя туда не пустят, и не мечтай, — объяснил приятель.

— Да больно надо. Я же не читать сюда пришел…

— Ты назвал им пароль… А что или кто это такой — Седрик Рафл? — поинтересовалась Люмия.

— Человек, который в настоящее время носит титул Магистра Армы. Между прочим, наш земляк! — с довольной миной похвастался мечник.

— Ладно, у нас есть еще немного времени перед отбытием. Делайте что заблагорассудится. А ты, Герц, не вздумай попасться с пойлом, иначе тебя выгонят.

— Не переживай! Эти идиоты даже не удосужились проверить меня полностью. Собственно, а что это за… А-А-А!!!

Парень звонко повысил голос и с перепугу прыгнул на руки другу. Столь необычную реакцию у Герца вызвало появление безобидного и милого создания. Зверек был чуть крупнее дворовой кошки, с серо-бурой шерсткой и коротенькими, но в то же время проворными и цепкими лапами. Его невозможно спутать с прочими животными благодаря черной полосе вдоль вытянутой мордашки. Он подошел ближе и принялся изучать посетителей.

— Кролик-переросток?

— Ты что, совсем ослеп? Это же енот! — вспылила темноволосая.

— Кто?.. — растерялся бродяга. — Я таких не знаю!

Скинув с себя Герца, Мироэн молча оставил друзей и ушел восвояси. Поднимаясь вверх по слегка закрученной лестнице из черного камня, парень не сводил глаз с огромного памятника, посвященного богине морского царства — Акве. Стоя босыми ногами в полном воды бассейне, каменная фигура сводила ладони воедино и молилась. Яркий свет, исходивший от парившего у потолка кумуляра^[11], озарял её нагие очертания.

Когда Люмийский был еще совсем ребенком, его принуждали изучать множество «королевских» дисциплин, среди которых была и история. Правда, Мироэна интересовали рассказы отнюдь не о Корвеле или династиях, которые правили там сотни лет назад. Один мудрец, чье имя осталось в тайне, описывал богиню воды как самую добрую из всех когда-либо живших. Она давала дельные советы, помогала слабым и нуждающимся; слышала все мольбы, адресованные ей, и одаряла смертных частыми приливами и морской живностью.

Вместе с тем Аква была и злобной. Тот, кто выводил её из равновесия или использовал корысти ради, познавал кару целого океана. Летописцам известен только один случай проявления божественного гнева, после которого образовалась известная среди моряков Долина кораблекрушений.

За высокими стеллажами скрывалась сотня, а то и две книжных червей, днями напролет черпавших знания из самых глубин сего храма. Герой за всю жизнь исследовал множество мемуаров и книг, но это непомерно мало в сравнении с тем, сколько прочли они. С каждым изученным талмудом эти люди учились быстро проглатывать поданную информацию и делать какие-то выводы или открытия. Зачастую общение с ними навеивало скуку, поэтому эти «умники» вели беседу исключительно между собой.

Количество таких огромных библиотек, разбросанных по всему континенту, можно сосчитать на пальцах двух рук. Они отличались красотой и изысканностью, но никак не содержанием. При помощи волшебства все книги, записи, свитки и прочие источники информации копировались. Куда ни приди, везде найдешь одно и тоже.

В эту сокровищницу мудрости и знаний попадали как и достойно написанные труды, так и малоизвестные. К примеру, один писатель прославился тем, что сжег продолжение собственного шедевра. Другой же стал известным благодаря тому, что на протяжении целого романа убивал основных персонажей. Выдуманные миры в шкафах, победа добра над злом путем уничтожения кольца всевластия, истории про наемника, кромсающего болотных тварей из мифов. Мироэн восхищался этими произведениями и всегда думал, что не смог бы написать что-то подобное.

Поднявшись на шестой этаж, принц заглянул в интересовавшую его секцию. Карие глаза тщательно всматривались в различные названия, которые нередко звучали абсурдно. «Как из куриной ножки и лаврового листа сделать блюдо богов», «Пособие короля придворных драконов», «Революция за девять минут». Указательный палец продолжал скользить по пыльным корешкам до того момента, пока не остановился на «Энциклопедии магического оружия».

Кое-что из описанного он видел вживую, а кое-что уже было в его коллекции. Люмийский посвятил чтению самую малость времени, но усталость быстро дала о себе знать. К счастью, непомерная тоска и тишина продлились недолго. Только он наклонился к столу, как мигом встрепенулся от грохота повалившихся книг.

— Что ты себе нагребла? Подобную литературу я читать не разрешала! — вскрикнул пронзительный, режущий уши дамский голос.

Устало повернув голову, парень увидел озлобленную женщину, искусно скрывавшую свой настоящий возраст за слоем косметики. Её квадратное лицо было чрезмерно нарумянено, губы измазаны ярко-красной помадой, а изогнутые, как воронье крыло, брови, наведены черной тушью. Куда забавнее на ней смотрелись сетчатые чулки, кожаная юбка до колен, черные туфли и белая кофта на два размера меньше. На широкой талии мельком показался скрученный втрое хлыст.

Столь бурную реакцию у женщины вызвало поведение молодой низкорослой девушки, одетой в пышное платье цвета морской волны. Длинные светло-русые волосы обрамляли её круглое лицо и покрасневшие щеки, а зеленоватые глаза смотрели отнюдь не на собеседника. Незнакомка отвела взгляд и периодически поглядывала на выбитые из рук учебники. Она выслушивала подобные высказывания не впервые, но никогда не пререкалась со старшими.

— Убери это! Сейчас же! — опять выпалила женщина, обращая на себя внимание чтецов.

— Слушаюсь, госпожа Довнер, — тяжело вздохнув, ответила девушка.

Когда озлобленная дамочка ушла, незнакомка принялась собирать книги в одну огромную стопку, оказавшуюся выше, чем она сама. С большим трудом неся груду исписанной бумаги, девушка медленно прошла мимо Мироэна, и случилось то, чего никто из них не ожидал. Колонна книг резко перевесила в сторону парня и накрыла его «градом знаний».

— О, святой Деус, простите… — испуганно вскрикнула та.

— Э-э-э… Да ничего страшного. Вы окончательно развеяли мою сонливость.

Потерев заболевший затылок, Мироэн принялся помогать сортировать книги, попутно рассматривая их обложки.

— Интересуетесь Древней магией и всем, что с ней связано? — внезапно спросил он.

— Меня интересуют многие вещи, но, увы, кое-кто запрещает забивать голову «дурной и бесполезной информацией», — робко ответила та.

Собрав все в кучу, герой решил продолжить диалог.

— Та женщина, кто она? И вам не кажется, что она слишком строга?

— Уже привыкла. Я выпускница Магической школы Тайоки и у нас очень строгие правила. К нам хорошо относиться лишь директор…

— А как вас… Эм-м-м…

— Мирана. Для друзей — Мира, — незнакомка приветливо улыбнулась.

— Ми-ми… Мироэн… — ответил парень, всматриваясь в зеленые глаза собеседницы. Ему показалось, что такую улыбку он встречал всего пару раз в жизни. Она была самой настоящей и до глубины души искренней.

— Так, давай сюда всю эту бумажную гору, а то ненароком угробишь кого-нибудь.

— Премного благодарна. А… Зачем ты пришел сюда, если не секрет? Тоже любишь читать?

— Не совсем. Отсюда есть прямой проход в столицу Рахаса, Калидум. Там скоро состоится одно интересное мероприятие и… в общем… вот… — под конец промямлил Мироэн, не сводя глаз с девушки.

Парочка медленно, шаг за шагом, спускалась вниз по лестнице. Поначалу разговор не клеился вовсе: Мироэн, как и Мирана, давно не заводил новых знакомств. Часто над ними нависало неловкое молчание. Наконец парень решил взять инициативу в свои руки.

— Твоя школа… Она находится у берегов Тихого моря, не так ли?

Девушка учтиво кивнула.

— Слышал, что после появления рунной магии подобного рода заведения стали менее востребованы. Или я не прав?

— В какой-то мере да. В нашу школу стало приходить меньше учеников, у которых есть предрасположенность к Древней магии. Поэтому директор решил брать и тех, кто хочет освоить рунное колдовство.

Спускаясь по винтовой лестнице, парень на секунду потерял равновесие и чуть не свалился: благо Мирана успела его подхватить.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Можно нескромный вопрос? Не слишком ли ты взрослая для того, чтобы оставаться в школе?

Ответ дался с большим трудом: колдунье пришлось вспомнить некоторые неприятные вещи.

— Мои родители многим пожертвовали, чтобы отдать меня туда. Отучившись десять лет, я получила нужные знания и навыки, но мне пока что некуда идти. Селения, в котором я росла…

Принц почувствовал, что затронул слишком больную тему.

— Директор разрешил мне и еще нескольким ребятам побыть в школе, пока мы сами не решим уйти. А Довнер приставил, чтобы мы не натворили глупостей. Ну, ладно, что мы обо мне да обо мне. Какое мероприятие проходит в самой жаркой точке Рахаса?

Улыбнувшись, Люмийский вновь отвлекся. Пожелтевшие пергаменты разлетелись в разные стороны. Теперь и он чувствовал себя неловко.

— Фестиваль, в котором участвуют сильнейшие волшебники и мастера оружий со всего мира. Место, где звенит металл и брызжет кровь, где огонь топит лед, а свет искореняет мрак. Где побеждают самые отважные и достойные бойцы!

Пламенный речитатив парня вызвал у Мираны легкий смех. Мироэн растерялся, покраснел от стыда и умолк. Вспомнив диалог с Герцом, он начал понимать, почему товарищ призывал его к действиям, а не болтовне.

Спустившись на этаж ниже, они подошли к пустующим книжным полкам. Люмийский принялся раскладывать всё на свои места, но девушка вовремя его остановила.

— Не утруждайся. Библиотечные еноты всяко лучше меня помнят, где какая из этих книг лежала, — поправляя волосы, сказала она.

— Библиотечные еноты? — удивился Люмийский. — Я думал, они просто так здесь ошиваются…

— Вот, гляди.

Из-за стеллажа показался серый пушистый хвост, а затем и умилительная мордочка животного. Жадно потирая лапки, зверёк подбежал к книгам и застыл в ожидании.

— Ах, да, совсем забыла…

Мирана присела и вывела в воздухе несколько символов, после чего прямо перед носом енота появился маленький водяной шар. Слащаво облизав его, енот с благодарностью поклонился, взял на спину пару книг и убежал.

— Ты владеешь Рунной магией воды? — с восхищением в голосе спросил Мироэн.

— А что тебя так удивляет? — ответила вопросом на вопрос чародейка.

— Ну-у-у, в целом…

Мироэн не понимал, что с ним происходит. В присутствии этой волшебницы он ощущал стеснение и неуверенность.

— О, гляди, кто идет!

Между шкафами с книгами показалась еще одна девушка, на голову выше Мираны. Её длинные черные волосы были отведены назад и закреплены тремя крохотными розами. Открытое скругленное лицо, густоватые брови, большие темно-карие глаза и легкая улыбка. В ней ощущалась доброта, женственность и хрупкость, свойственная растущему цветку. Обтягивающее зеленое платье с небольшим разрезом с левой стороны и белые туфли на невысоком каблуке смотрелись на ней как нельзя кстати. Поначалу незнакомка отреагировала отнюдь не дружелюбно.

— Мира! — подбежав к парочке, она схватила подругу за руку и отвела в сторону. — Что с тобой? Ты же лучше меня знаешь, что нам нельзя разговаривать с незнакомцами!

— А тебя что, не учили представляться? — спросила чародейка.

— Прости, — в спешке произнесла та. — Я Антия. Просто не хочу, чтобы «госпожа зануда» прознала обо всем этом и увидела нас в компании… Ну, сама понимаешь…

— Э-э-э… Зануда?

— Это Мироэн. А зануда она потому, что с ней очень скучно и не повеселишься. Одним словом, стер…

Антия громко зашипела, не давая подруге закончить фразу.

С первого этажа библиотеки донесся знакомый, полный недовольства вопль, сопровождавшийся перепуганным девичьим криком. Спустившись вниз, ребята увидели ужасное зрелище: распустив свой хлыст, Довнер избивала им свою ученицу. Девушка лежала посреди библиотеки и беспомощно кричала от кровоточащих по всему телу ран и ссадин.

— Вот дрянь! Вздумала незаметно пронести книженцию? Да еще и с незнакомцем общалась! Я же тысячу раз повторяла, что этого делать нельзя! — продолжала орать наставница.

— Как вы её терпите? — грубым тоном изрек Мироэн. — Она же надзиратель, а не учитель!

— Никто ничего не может ей противопоставить, она же старшая… — Антия отвернулась, чтобы не смотреть на всё это.

— Она же одна из вас! Вам что, плевать?

Каждый удар хлыстом и издевательская насмешка заставляли его кулак сжиматься еще сильнее. Парень не мог просто так вмешаться и будто выжидал, пока за девушку не вступится кто-то из своих.

Мирана посмотрела на разгневанного Мироэна, и в её душе что-то зажглось. Это было похоже на неописуемое чувство смелости и… свободы. Осмелев, рунная колдунья незамедлительно бросилась к пострадавшей и стала между ней и учителем.

— Еще одна безмозглая выбежала. Хочешь оказаться на месте этой дурехи? — цинично прокричала Довнер.

— Мы долго терпели вас! Вы не имеете никакого права грубить, а тем более — избивать учеников Магической школы Тайоки. Ваше счастье, что директор этого не знает!

— Директор? Не смеши меня, дорогуша. Я применяю на нем Рунную магию забвения, дабы он никогда не прознал о том, как я себя веду. И плевать я хотела, что это не по правилам. Я воспитываю учеников так, как считаю нужным. Если ты сейчас же не уйдешь прочь, то понесешь то же наказание, что и она.

— Попробуй, стерва, — внезапно выпалила Мирана, испуганно прикрыв рот.

Наставница ошалела от услышанного настолько, что от напряжения на ней начала рваться кофта. Довнер сделала широкий взмах хлыстом, от чего волшебница прикрыла лицо и пискнула раньше времени. Но ничего не произошло. Оглянувшись, она заметила, как оружие женщины сплелось с другим, более крепким и прочным кнутом.

— Молодец, Мира. Я в тебе не ошибся, — вмешался Мироэн.

— А ты кто еще такой? — чуть ли не рыча, произнесла «зануда».

— Мироэн Люмийский, к вашим услугам.

Довнер это имя показалось весьма знакомым.

— Ах, ты… Не ожидала тебя здесь увидеть. Должно быть, тебе стыдно появляться на глазах высшего общества после убийства собственных родителей?

— Вот кого-кого, а вас моя личная жизнь беспокоить не должна, — с острой ухмылкой произнес тот. — Мне нечего сказать животному, избивающему слабых.

Услышав шум, десятки зачитавшихся зевак бросили скучные книги и принялись наблюдать за поединком. Окружение переполнилось удивленными вздохами и лязгами кожаных хлыстов. Извивистое орудие «надзирателя» покрылось тонким слоем пламени и плотно обхватило плеть Мироэна, однако ему хоть бы хны.

— Это же кнут из кожи гидры! Фладжелло! — выпалил кто-то из чтецов.

Физиономия женщины по-прежнему источала гнев. Вцепившись в свое оружие, Довнер провела хитрый маневр, вынудивший парня потерять бдительность. Горящий хлыст ловко скользнул к вражеской ноге и полностью обвил её, от лодыжки до самого бедра. Герой почувствовал адское жжение. Еще немного, и его конечность могла бы сильно пострадать, но хлынувший со стороны поток воды сбил Довнер с ног и окунул её в фонтан.

— Да как ты посмела?!

— Не вы одна можете использовать магию во вред другим! — ответила Мирана, выводя в воздухе странные символы.

Сотворенное ею заклинание было пропитано болью, яростью и чувством отмщения. Вода хлынула на наставницу, целиком поглотила её и застыла в форме прозрачной полусферы. Женщина начала задыхаться от нехватки воздуха.

— Мира, прекрати! Ты же сейчас убьешь её! — хватая за руки подругу, прокричала Антия.

Магия продержалась чуть меньше минуты и быстро утратила свою силу. Освободившись из водяной ловушки, наставница громко и протяжно закашляла, прочищая легкие. Без толстого слоя косметики она выглядела еще ужаснее. В самый разгар стычки к статуе подбежало несколько десятков енотов. Оскалившиеся звери со всех сторон окружили нарушительницу порядка и злобно зарычали.

— Не смейте недооценивать своих учеников, — вдогонку выкрикнул Мироэн.

Потерев обожжённую ногу, герой подошел к валявшейся у бассейна дамской сумочке и заметил, что из неё вывалилось два письма. Орнамент, нанесенный на печать, вызвал удивление.

— Похоже, что это приглашения на Фестиваль мастеров Армы. Скорее всего, они ваши… — обратился он к волшебницам.

— Наши? — в один голос спросили они.

Раскрыв конверты, принц прочел содержимое послания и понял, что оказался прав.

— Тут ваши имена. По всей видимости, директор школы отправил рекомендации Магистру. Другое дело — хотите ли вы этого. Турнир весьма опасен и…

— Мы согласны, — твердо ответила Мирана.

— Эй, что? — раззявив рот, вспылила Антия. — Почему ты так быстро согласилась? Да и еще за меня решила все!

Девушка еще раз обдумала свой ответ и обосновала решение.

— Если глава школы лично нас рекомендует, значит, у него нет сомнений в наших способностях. Антия, ты же сама мне неоднократно жаловалась, что тебе не хочется жить в заведении, которое мы закончили еще пять лет назад. К тому же, после всего этого… Не хочу туда возвращаться, не хочу!

Брюнетка горела от стыда и хотела убить подругу, едва не разболтавшую её тайны. Она действительно хотела что-то изменить в своей жизни, но каждый раз оттягивала этот момент, страшась перемен и чего-то нового, ранее невиданного. Поддержка Мираны развеяла все сомнения.

— Ладно, — сухо согласилась она, на что подруга радостно завопила и обняла её.

Искатели знаний постепенно разбрелись, возвратившись к любимым учебникам, а стадо енотов, вцепившись в одежду Довнер, уволокло её в неизвестном направлении. Счастью волшебниц не было предела: они прыгали и радовались, будто впали в детство. На лице Люмийского всплыла легкая улыбка, продержавшаяся не столь долго, как хотелось.

Вспомнив о том, что он пришел сюда не один, принц осмотрел библиотеку в поисках друзей и увидел зрелище, которое сперва показалось галлюцинацией. Его товарищ сидел за самым дальним столиком в компании нескольких библиотечных помощников и, не смыкая уст, что-то бормотал себе под нос. В правой руке он держал бутылку дешевого виски, купленного в «Мокром Следопыте». Зверьки тоже выглядели веселыми и с задором слушали басни путника.

— Короче, сижу я такой, значит, эм-м-м… за столиком… и тут заходят такие стражники… и говорят, мол, «ты задержан». Я, недолго думая, опрокинул стол и достал свой меч. Кстати, вот он, — пьянчуга было потянулся за оружием, но тут его остановил чей-то громкий возглас.

— ТЫ ЧТО, НАПОИЛ ЕНОТОВ ВИСКИ? — подходя ближе, выкрикнул обезумевший товарищ. Скулы на его лице заметно подергивались, а на лбу проступило несколько вен.

— А-а-а, а вот и мой друж-жбан… Знакомсь, Миро, это… Стив-один, Став-два, Бродяжка, Воришка и… А твое имя я забыл, — тыча пальцем в самого маленького, буркнул Герц.

— Ребята, вот вы где! Я вас обыскалась! — впопыхах заговорила Люмия.

— Что случилось? — спросил Мироэн.

— Кто-то украл мой кошель, пока я искала нужные мне… Герц, черт бы тебя побрал!

Девушка не успела договорить, как разглядела на животе парня четыре мешочка, один из которых принадлежал ей. Подойдя впритык к мечнику, она хорошенько ударила его по щеке и отобрала украденную вещь.

— Э-э-э, за что-о?

— Чтобы протрезвел, — кратко ответила та.

— Ха-ха, Миро, знакомься, это Стив-один, — прошипел Герц, указывая на плечо. Но там уже никто не сидел.

Люмийский тоже ударил себя по лицу, пытаясь развидеть происходящее. Он держал на уме множество бранных и вульгарных слов, которые не хотел озвучивать в храме знаний.

— Приведи мне хотя бы один аргумент, почему я не могу прикончить тебя здесь и сейчас.

— Э-э-э… М-может, п-потому, что м-мы друзья? — промямлил бродяга.

— Звучит неубедительно…

Глава 16. Начало фестиваля

В библиотеке вновь царила тишина и покой. Люмия, сидя вдали от друзей, пыталась сконцентрироваться на чтении, но бесконечная болтовня, доносившаяся со стороны, изрядно отвлекала. Голубые глаза устало перебегали со строки на строку, вычитывая свод правил и историю Фестиваля мастеров. Поначалу было интересно, а дальше… Девушка закрыла книгу и склонилась над столом.

— А я тебе говорил, что эти ваши «источники знаний» до добра не доводят, — раскачиваясь на стульчике, подметил Герц. Бродяга выглядел живо и бодро, будто и не пил вовсе.

— Ну почему же, — сказала лучница. — Например, я узнала, что из-за огромного наплыва желающих поучаствовать в фестивале турнир разделили на два этапа. Первый — всегда разный, но чаще всего участников перемещают в различные места, где они должны выполнить какое-то задание. Конкретную цель озвучивает Магистр.

Чуть дальше сидела еще одна парочка, безудержно болтавшая с самого начала знакомства. Они говорили о чем только можно, и интерес к общению друг с другом ни капли не угасал.

— Кстати, я тут выяснила у местных чтецов, что все желающие отправились на фестиваль еще несколько дней назад, — сообщила Мирана.

— Теперь понятно, почему остались только мы, — пробормотал Мироэн.

— Извините, что прерываю ваш чудеснейший разговор, но чего мы, собственно, ждем? — спросила внезапно появившаяся Антия.

— Пока все необходимые кристаллы в алтаре насытятся лунной энергией. — протирая уставшие глаза, ответила Люмия.

— И сколько это займет времени?

— Кто знает…

Зевнув от скуки, Герц начал выводить на столе рунные символы. Мироэн сразу понял, что хочет сделать товарищ, и, своевременно схватив его за руку, прервал колдовство.

— Эй! — встрепенулся мечник.

— Тебе крупно повезло, что существа, которых ты споил, тебя не вывели вслед за той женщиной.

— У-тю-тю! Какие мы грозные!

— Не криви лицо, таким и останешься, — напоследок ответил Люмийский.

В коридорах библиотеки раздался глухой звон и жуткий грохот. Нечто, похожее на колокол, громко ударило несколько раз. Компания обратила внимание на небольшой алтарь, находившийся в окружении восьми колонн. Иероглифы на них, а также в центре круга засветились синими, красными и зелеными цветами. Вместе с открывшимся проходом поднялся шквальной ветер. Белая неизвестность притягивала, зазывала ступить в свои чертоги и издавала какой-то странный, внеземной писк.

— Что-то мне стрёмно стало, — на мгновение испугался Герц.

— Тогда иди пешком! — перекрикивая ветер, сказал Мироэн.

Ребята подошли к алтарю, взялись за руки и шагнули в неизвестность.

Перемещение длилось несколько минут. То, что Мироэн видел и чувствовал, трудно описать словами. Он оказался среди голых, выжженных земель и одиноких крепких скал, состоявших из вулканического обсидиана. Местами из почвенных трещин проглядывалась вязкая магма. Воздух был невыносимо горячим, как в кузне.

В какой-то момент в сознании парня прозвучал голос пожилого мужчины. Он говорил выверенно, хрипло и с интонацией.

— Приветствую вас, мастера оружия и маги! Добро пожаловать на первый этап Фестиваля мастеров Армы! — задорно начал он. — Как вы знаете, в нашем турнире принимает участие тысяча, а то и более опытных и способных бойцов! Но, увы, это число нужно сократить до тридцати двух человек. Цель отборочного этапа — проверить ваш разум, находчивость и силу. Каждый из вас случайным образом оказался в одном из десяти мест, которые охраняются сильными чудищами. Победив их, вы переместитесь в столицу и продолжите свою борьбу в основном этапе! Лишь сильные духом и телом смогут побороться за звание Магистра. Удачи!

Приободряющая речь старика, объяснившего правила, возымела обратный эффект.

— Да вы шутите… — выпалил Мироэн, поглядывая на мрачное небо. — Еще и с монстрами сражаться. Чего только не придумают…

Водоворот из серых облаков, пропитанных пеплом, сгустился над огромным вулканом, в подножии которого и стоял герой. Немного поразмыслив, Мироэн решил взобраться повыше, дабы лучше разглядеть местность.

Горячий воздух дул путнику в лицо. С каждым шагом становилось все жарче, а в глаза летели надоедливые искры и кусочки пепла. Принц часто вытирал грязными руками вспотевший лоб, от чего лицо стало непроглядно чумазым. Непреодолимое испытание казалось сплошной пыткой, и раз уж он согласился на него, то не станет жалеть себя и попусту ныть.

Мироэн очень любил тишину. Она заставляла его задумываться о чем-то важном или второстепенном, делать выводы и лучше узнавать незнакомое окружение. Вот только на Фестивале мастеров время играло не в его пользу.

За высокими выступами послышался пронизывающий пустоту вой, схожий с волчьим. Судя по звукам, существ там был не один десяток. Подойдя ближе к источнику шума, принц выглянул из-за кривой скалы и подтвердил догадки.

— А вот это интересно. Гончие Преисподней… — вслух произнес он. — Церберы…

Огромные трехголовые псы с мускулистыми и крепкими телами, налитыми кровью глазами, полными ярости и злобы, и обнаженными клыками, с которых капала вязкая, горячая слюна. Свора диких, необузданных тварей шумела, трусила короткими хвостами и радовалась. Радовалась пойманной добыче.

Они окружили незнакомца, высокая фигура которого была сокрыта за длинным плащом-накидкой. Из-под натянутого на голову капюшона отчетливо виднелись светло-небесные глаза, холодно осматривающие округу. Ему было плевать на этих дворняг, ведь он изначально знал, кто выйдет победителем.

— Ну же, нападайте, чего ждете? — с издевкой обратился он к ним.

Разъяренные церберы накинулись на добычу, пуская в ход обнаженные зубы. Они прыгали один за другим, пытаясь выцепить сочный кусок человеческого мяса, разорвать наглеца в клочья. Избежав нескольких атак, участник турнира исчез. Все, что успел заметить Мироэн, — так это приподнявшийся плащ и брошенный вдаль предмет. Одно мгновенье — и человек стоял уже совсем в другом месте. Недоумевающие животные еще раз кинулись навстречу парню, но тому снова удалось улизнуть.

— Что, не хотите ужинать? — дразнящим тоном изрек он, раззадоривая церберов еще больше.

В руках незнакомца показались три метательных ножа, по форме напоминающие небольшие рыбешки. На каждой грани, ближе к рукояти, были высечены древнеармские символы.Хорошенько прицелившись, боец метнул оружие в озлобленных псов. Одному из них удалось увернуться, но двое других были ранены прямо в головы.

— Бум! — с непринужденным восторгом выкрикнул кинжальщик.

Торчащие из существ ножи засверкали и взорвались, разбрасывая в разные стороны кровавые ошмётки. Кто-то из стаи попятился назад, не желая связываться с обидчиком, а кто-то дрожал от немыслимого желания отомстить.

Незнакомец вынул еще четыре ножа. На сей раз гончие атаковали в полную силу, но и этого оказалось недостаточно. Мастер оружия сродни молнии мерцал среди грозных противников, разбрасывая вокруг себя рыбовидное орудие. Когда он завершил приготовления, то стал неподалеку и сцепил руки в замок. Одурманенные местью создания сами не заметили, как угодили в западню.

— Быть того не может… — широко раскрыв глаза, пробормотал Мироэн.

— Узрите же боль и падите в агонии, уродцы из Преисподней!

Четверка ножей, выстроенных в прямоугольник, засверкала. Последнее, что услышал герой, — испуганный писк и скулеж гончих, предшествующий череде взрывов и дребезжанию земли.

Когда пыль осела, а черный дым рассеялся, Люмийский увидел ужасные последствия сработавшей ловушки. Свора трехглавых церберов превратилась в кучу обугленного мяса, костей и изуродованных черепов. Скрестив руки на груди, кинжальный мастер всё никак не мог налюбоваться проделанной работой — даже несмотря на то, что нескольким адским псам удалось сбежать.

— Красиво, не правда ли? — улыбаясь, поинтересовался он. Мироэн понял, что вопрос был адресован именно ему.

— Не думал, что увижу эту комбинацию снова. Нельзя же быть таким садистом, даже если любимцы Диаболуса хотели тебя съесть.

— Ты…

Участник турнира обернулся и скинул с себя накидку, тем самым полностью раскрывая свою личность. Лицо короткостриженого брюнета было крупным и округлым, щеки покрыты щетиной и румянцем, а нос из-за неоднократных переломов — слегка искривлен. Из-под твердого лба, украшенного небольшим шрамом, недовольно выглядывали огромные глаза небесного цвета. Герою показалось, что они где-то виделись раньше.

— Мироэн Люмийский, а если быть точнее — Падший… Много же за твою голову обещано, — высокомерно произнес громила. — Убью, пожалуй, двух зайцев одним махом — выловлю опаснейшего преступника и получу титул Магистра. Да я чертов счастливчик!

— Ох, и ты туда же. Куда ни глянь — одни наемные убийцы, — вздыхая, сказал принц. — Болтать ты горазд, а вот как покажешь себя на деле — другой вопрос.

Схватка была неизбежной. В руках героя появилась пара мечей с блеклыми жемчужинами, вставленными в гарду. Противник не стал мешкать и достал несколько рыбообразных ножей.

Соперники уставились друг на друга, пристально изучая повадки и движения. Отбросив излишние сомнения, Мироэн кинулся на громилу, скрестил фламберги и ударил с разворота по пустоте. Кинжальщик исчез, испарился, как и в стычке с гончими.

— Я здесь! — донесся со спины дразнящий голос.

Появившись недалеко от мечника, он метнул в него несколько ножей. Оружие, находясь в полете, заискрилось и взорвалось. Брюнет заулыбался, но, когда увидел, что противник сумел улизнуть — стер с лица радостную ухмылку.

Глава 17. Ученик Альваха

Белые хлопья непрестанно падали на лицо путника. Леденящий ветер дробил кости изнутри на маленькие частицы, заставляя все тело труситься от холода, а конечности — медленно онемевать. Оклемавшись после телепортации, Герц встал на ноги и понял, что очутился в белом лесу, среди снежных сугробов и еловых гущей.

— Я вроде не так много выпил, а местность ну никак не напоминает пустынный город. Надо было идти пешком… — недовольно пробормотал Герц, добавив в конце несколько бранных слов.

Пока парень приходил в себя после Магии перемещения, то слышал, что к нему кто-то обращался, а потому знал, кого именно следует искать. Его интересовало другое — с чего лучше начать поиски. Бушующая метель и пронзающий уши свист мешали сконцентрироваться. Хоть в голове и стояла невыносимая суматоха, Герц решил положиться на удачу и просто пошел вперед, куда глаза глядят.

Многие люди называли его чертовым счастливчиком, хотя он себя таковым не считал. Сколько бы на его пути ни встречалось воров, хищников, мастеров оружия и магов сильнее, нежели он сам, — из любой передряги мечник выходил победителем. Словно сама Фортуна была его второй матерью. Губы растянулись в безудержной улыбке, а шаг ускорился, когда серые глаза заметили нечто интересное.

*

Острые лезвия ножей и фламбергов звонко бились, испуская искры и источая магию. Земля не раз содрогалась от взрывов.

Эта равная битва могла длиться до того момента, пока один из них не оступится, не совершит малейшую ошибку, цена которой — глубокая рана, отсеченная конечность или сама жизнь. Намерения бойцов не были благими, они не чувствовали жалости, не проявляли снисходительность.

Находясь в пылу беспрерывного сражения, Люмийский начал предугадывать действия оппонента. Рыбовидные ножи, брошенные в него, наделены свойством взрыва, в то время как отброшенные в сторону обладали Магией перемещения. Голубоглазый брюнет даже не пытался атаковать в лоб, соблюдал дистанцию и проверял врага на выносливость. На памяти принца был только один человек, сражавшийся в таком стиле.

Число ножей, раскиданных по пустоши, резко увеличилось. В какой-то момент Мироэн не по своей воле дал слабину и остановился. Противник воспользовался ситуацией и метнул кинжал в героя. Острие пролетело рядом с предплечьем и оставило на нем неглубокий порез.

— Чего застыл? Я думал, ты более серьезно отнесешься к нашей дуэли, — разочарованно сказал тот.

— Это оружие, стиль боя, повадки… Ты из Монтеса, горного региона, не так ли?

— Какое тебе до этого дело?

— Горные мастера кинжалов… — продолжал Коллекционер. — Чей ты ученик?

— Ты что, мозги мне запудрить решил? — озлобленно произнес громила и бросился на неподвижного врага.

Подойдя вплотную, незнакомец что есть силы ударил его в грудь. Толчок оказался настолько мощным, что парень не устоял на ногах и грохнулся на землю. За попыткой подняться последовал новый, более сильный удар, отбросивший Мироэна подальше. Люмийский приоткрыл глаза и хрипло проговорил:

— Ты ученик Альваха… Авеньйо…

Незнакомец удивленно глазел на искалеченного соперника и не понимал, в чем дело: от его ударов не могли устоять даже самые грозные и крупнотелые бойцы, но этот… Он был не так прост.

— Альвах, значит… — со злобой выговорил кинжальщик.

Упоминание этого имени взбесило его еще больше. Небесные глаза загорелись страстным желанием убить принца одним ударом. Вытащив из-под накидки самый длинный кинжал из всех, что были в его коллекции, он направился к ослабевшему сопернику. Авеньйо долго думал, как лучше всего упокоить жертву: перерезать глотку, вонзить острие в легкие, живот или в самое сердце.

Ход кровожадных мыслей был прерван резким толчком земли, вызванным падением чего-то огромного. Отскочив подальше от свалившегося с небес валуна, парень оглянулся и увидел нечто, от чего кровь в его жилах застыла. Он так увлекся боем с Коллекционером, что не заметил, как в нескольких сотнях метров от него появилось чудище, сотканное из обсидиана и кипящей магмы. Лавовый голем пронзительно кричал и скрипел, приготовив к броску очередной снаряд, а вокруг него скопилось несколько десятков церберов. Они ехидно скалили свои сверкающие клыки и наблюдали за убийцей, что покусился на их собратьев.

— А вот и мой пропуск в следующий этап. Видать, его разбудили эти мерзопакостные щенки… Ну ничего. Сперва разберусь с ним, а потом и твоя очередь придет, Падший!

Самоуверенность Авеньйо достигла всевозможного предела, основательно затмив рассудок и хладнокровие. Наемническую душу переполняли гордость и мысли о купании в реках из драгоценных камней и золотых монет. Это сыграло с ним очень злую шутку.

Парень помчался навстречу стае гончих, протяжный вой которых эхом разлетелся по адской пустоши. Он действовал так же, как и раньше, возомнив, что глупые псы не учатся на своих ошибках. Но в игру вступил голем. Как только кинжальный мастер попытался переместиться к одному из своих ножей, разбросанных на поле битвы, чудовище со всей силы вдарило по раскаленной почве, создавая ударную волну, отбросившую всех и вся.

Отдалившись на безопасное расстояние, Авеньйо растерялся. Монстр умудрился при помощи своей силы изменить ландшафт и расположение рыбовидного оружия. В сложившейся ситуации вспомнилось еще кое-что. Секретный козырь, который он никак не хотел раскрывать в самом начале турнира. Отбросив эту идею, он решил поступить иначе и попытался сыграть на неповоротливости противника.

Когда скалистая кисть приземлилась прямо перед его носом, наемник вскарабкался на неё, шипя от боли. Оголенные ладони покраснели и запекли, будто держали раскаленную горстку угля. Авеньйо попытался попасть ножом в плечо или голову голема, но оружие не смогло пробить обсидиановую кожу. Сражение со столь мощным существом усложняли и бегавшие вокруг гончие, беспрерывно щелкавшие зубастыми пастями.

Кинжальщика захлестнула паника: его атаки оказались бесполезны. Гиганту было достаточно одного взмаха, чтобы сбросить с себя жалкую человекоподобную блоху. Авеньйо слетел с огромной высоты и покатился вниз со склона. Учуяв слабый запах крови, хлынувшей из его носа, адские церберы помчались к добыче, окружили её и приготовились делить между собой. Последнее, что парень запомнил, прежде чем потерять сознание, — вой отмщения.

*

Скромный маленький домик с одной сплошной комнатой, вмещавшей в себе кухню, гостиную и спальню. Несколько картин, висевших на холодной бледно-серой стене, печка с ржавыми кастрюльками, прибранный обеденный столик, на котором стояла тарелка с ломтиками черствого хлебца…

Юнец, укутанный в несколько пледов из волчьей шкуры, не сразу понял, как здесь очутился. Голова жутко болела, словно по ней ударили чем-то тяжелым. Попытавшись подняться, он сразу вернулся в исходное положение — тело ныло и болело.

Старая дверь заскрипела. В дом пробрался свежий горный воздух. Услышав чьи-то шаги, малец отбросил все попытки встать и прикинулся спящим.

— Уже проснулся? — прозвучал мужской хриплый голос.

Парень промолчал, чувствуя приближение человека.

— А ты тот еще притворщик, — молвил незнакомец.

Открыв глаза, Авеньйо увидел над собой высокого старика, одетого в темный халат с завихренным орнаментом. Строгие, острые черты лица, малозаметные скулы, морщины, родинки на шее и под губой. Все это скрывалось за длинными молочными прядями, связанными в несколько хвостиков.

— Кто вы? И как я сюда попал? — устало поинтересовался он.

— Ты разве ничего не помнишь? Впрочем, тебя же принесли сюда избитым, без сознания… Я Альвах, кинжальный мастер. Прошу, не бойся. Оденься теплее и иди ешь. Я как раз приготовил завтрак.

Сев за один стол с незнакомым ему человеком, Авеньйо молча наблюдал за тем, как тот ест. Его недоверчивый взгляд нисколечко не смутил мастера. Юноша не притронулся к яству, пока об этом не попросил голодающий желудок. Он пытался вспомнить хоть что-то из своего прошлого, но всякий раз, когда напрягалась хотя бы одна извилина, отвечающая за память, мигрень становилась невыносимее.

— О чем задумался? Ешь давай, холодная пища плохо усваивается, — улыбчиво сказал старик.

— Дедуль, я не могу ничего вспомнить. В голове все смешалось. Помню очертания заснеженных гор, повозку, внутри которой было так тепло. Меня окружали знакомые люди, но всё это резко обрывается. Чей-то вопль, крики, закладывающий уши грохот. И всё…

Альвах, не отводя взгляда от юноши, поднялся и положил свою крепкую руку ему на плечо.

— Я помогу тебе распутать клубок, в заточение которого попали твои воспоминания. Лишь бы ты принял правду такой, какова она есть.

— О чем вы? — недоумевая, спросило дите.

Разговор прервался. С улицы донеслись громкие, неразборчивые возгласы. Приоткрыв скрипучую дверцу, пожилой мужчина осмотрелся.

— Спрячься где-нибудь, — встревоженно приказал он мальчику и вышел на улицу.

Авеньйо не придал этому никакого значения, но после взрыва, хорошенько встряхнувшего дом, он тревожно бросился на поиски безопасного места. Зарывшись под гору пледов и старых одеял, он испуганно ожидал окончания заварушки.

Хлипкая дверца хрустнула и с грохотом упала на задубелый пол. Сердцебиение юноши участилось. Затаив дыхание, он посмотрел наружу, сквозь маленькую щель в одеяле. На пороге комнаты стоял незнакомец, одетый в белые порванные лохмотья. Держа в руках длинный меч, он устало осмотрел своими серыми глазами комнату.

— Ты нашел мальчугана? — поинтересовался голос позади оборванца.

— Пока нет… И вообще, как можно было его потерять из виду этой ночью? Целью нашего налета был именно он! А вы взяли и прозевали его, идиоты! — грубо ответил тот.

— Ну, прости, оплошали. Зато мы точно знаем, что он в этой деревне!

— Обыщите все хижины и приведите его живым! — буркнул он из-под маски, скрывавшей его лицо.

С каждым шагом убийцы деревянное покрытие поскрипывало все громче, вгоняя Авеньйо в еще большую панику. Перепуганный ребенок, прежде не видавший ни воров, ни оголенного лезвия меча, трусился; его бросало в пот, а сердце сжималось от надвигающейся опасности.

— Я чую тебя, мелюзга. От тебя прямо-таки разит страхом… — незнакомец быстро кинулся к лежбищу и схватился за одеяла.

Глаза охотника и жертвы встретились. Взмахнув тупым орудием, он намеревался ранить парня, не дать ему сбежать. В голубые глаза брызнула кровь. Тело нападавшего ослабело и, выронив оружие, он упал, уткнувшись лицом в постель. В его спине торчал сверкающий рыбообразный нож с отметиной.

— Хорошо, что ты не пострадал, — спешно произнес Альвах, появившийся в дверном проеме. — Нам следует уйти отсюда.

Этот момент стал особенным для Авеньйо: он понял, что мир оказался не таким уж и добрым, а намерения его обитателей бывают далеко не благими. Юношеская боязливость и страх оказаться на месте убитого вора со временем покинули его, но навсегда ли?

*

Эти несколько секунд казались ему целой вечностью. Родители Авеньйо, как и мастер, — мертвы. Он хотел упокоиться иначе, выполняя заказ: спасая собрата или лёжа на перине. Но никак не быть раздавленным глыбообразной рукой мифического существа. Он начинал жалеть о том, что согласился принять участие в фестивале. Вместо этого наемник мог продолжать грабить караваны со своей бандой и напиваться до беспамятства в таверне.

Его глаза устало сомкнулись, а на лице в последний раз появилась ухмылка. Нависшая над брюнетом массивная глыба обрушилась, содрогла пепельную землю и оставила по себе яму. Хищные гончие успели возрадоваться приготовленному блюду.

— И это ты меня упрекаешь в поддавках?

Голос, донесшийся, как сперва подумалось, с того света пробудил его. У лица кинжальщика лежали два меча со сверкающими жемчужными вставками, а чуть дальше стоял человек, которого он прежде хотел убить.

— Ты ставишь мне нелегкие задачи, — поглядывая на окруживших их тварей, произнес Мироэн.

Голубые глаза будто дрогнули, не скрывая своего удивления. Мифические создания во главе с лавовым големом, плетущимся по раскаленной почве, хотели дать последний бой. Цепочка из жадных и голодных гончих рычала и смыкалась в кольцо, из которого ему бы не хватило сил выбраться. Однако другой участник турнира думал иначе.

— Ты не справишься с ними… Тебе не хватит…

— Сил? — закончил вместо него Мироэн. — Ну, в данный момент у меня их побольше, чем у тебя. К слову, если ты знаешь цену моей головы, тебе стоит знать и то, почему она с каждым разом становится дороже.

Лежавшие на земле Геминорумы исчезли. Люмийский свел ладони воедино, спровоцировав существ к атаке. Орава из гончих псов единым фронтом двинулась на людей, а обсидиановый монстр воспел свой «боевой клич», поднимая мораль четвероногим. С густых туч посыпались пыльные ошметки.

— Взываю к тебе, орудие морского царя, явись и смой этих тварей с грешной земли! Триденс!

Недругов ослепил зеленый свет. В руках Мироэна появилось древнее орудие, отлитое из самого благородного металла. На вершине длинной палицы можно было разглядеть надпись на древнеармском наречии — «Nemo me impune lacessit»^[12], а в основании трех золотых зубцов укрепился миниатюрный черный дельфин.

— В этот удар я вкладываю все силы, что у меня остались. Да помогут мне Фортуна и Бален^[13]!

Твердая почва загудела и затряслась, а из образовавшихся в ней трещин под высоким давлением заструилась вода, снося одного цербера за другим. Горячая жидкость под сильным напором прожигала кожу тварей до мяса и костей. Однако главная фигура оставалась позади всех событий. Голем застыл и не шевелился, будто боялся противостоять стихии, которой он во всем уступал.

Вцепившись в золотую палицу обеими руками, Мироэн прицелился и метнул трезубец в камнеголового, проделав брешь в обсидиановой броне. Монстр взвыл, его тело покрылось трещинами, из которых сочился густой пар и кипяток. Он рухнул, посыпался, разбился на мелкие ошметки, смешавшиеся с бурным потоком воды. Как только лидер был повержен, его уцелевшие подчиненные разбежались.

Оружие морей исчезло. Кареглазый принц упал на колени, чувствуя нехватку сил. Духовной энергии осталось так мало, что он мог в любой момент потерять сознание. Авеньйо был потрясен. Немногое из того, что обычно говорят наемники и воры, оказывается правдой.

— З-зачем ты спас меня? — тяжело дыша, спросил кинжальщик.

— Я выполнил условие, необходимое для прохождения дальше, не более.

— Тогда… Прикончи меня…

— Э-э нет, такой грех на душу я не возьму.

Авеньйо в растерянности смотрел на совершенно спокойного оппонента. Мироэн, как ему показалось, совсем не страшился того, что кинжальщик может схватиться за нож и ударить его в спину. Либо знал, что у того не хватит сил, чтобы банально подняться на ноги.

— Ты другой. Не такой, каким тебя описывают в кругах кровных, — сказал парень.

— Знаешь… — Мироэн улыбнулся. — То же самое могу сказать и о тебе. Так уж сложилось, что я много скитался по миру и пару лет назад услышал историю об одном оружейном мастере, который живет у самой верхушки Гианта. У меня ушло много времени, чтобы добраться к нему. Он смог меня научить некоторым приемам, которых не знал никто. Альвах — самый душевный и добрый из всех мастеров, которых мне доводилось встречать. И мне слабо верится в то, что ученик столь великого человека выбрал путь разбойника и убийцы.

Авеньйо вспомнил тот день, тот конфликт с учителем, в результате которого ему пришлось уйти. Не сразу, но он понял, что погорячился и был неправ. Вступив в ряды воров, скрыв лицо под капюшоном, он предал те идеалы и принципы, которых придерживался Альвах. Кинжальный мастер отторг свое истинное «я».

— Другого шанса у тебя не будет, — предупредил участник фестиваля.

— Пройди как можно дальше, чтобы встретиться со мной один на один. Тогда и проверим, кто был прав, а кто нет, — возразил Мироэн, но Авеньйо его уже не слышал.

Теплый ветер свистел и продолжал бросаться мелкими ошметками из грязи и пепла. Окружение утихло. Никто не выл и не кричал. И только ручьи тягучей лавы все продолжали назойливо кипеть, стекая в единое озеро у подножья вулкана.

Глава 18. Природа магии

Снежная метелица становилась все холоднее и суровее. Мороз сковывал Герца, подгонял с принятием решения. Он стоял на входе в горную пещеру, из которой веяло теплом и паленой древесиной. Стряхнув с промокшей накидки тонкий слой снега, бродяга тихо зашел внутрь и прислушался. Треск угольков, собственное дыхание и свист ветра, приглушающий все это. Ни единого намека на присутствие живой души.

Скитаясь по заковыристым туннелям, бродяга постоянно щурился, всматривался в пустую темень и не хотел пользоваться Рунной магией, чтобы застать возможного противника врасплох. На крутом повороте показался тусклый отблеск света и чья-то тень. Герой схватился за рукоять полуторника и выглянул из-за угла. От увиденного он встрепенулся и сделал несколько шагов назад: у его носа сверкнуло лезвие ножа, находившееся в бархатных женских руках.

— Упаси Деус, напугала.

Черноволосая волшебница не обронила ни слова и была начеку, хоть и узнала в нем Герца.

— Я бы на твоем месте его убрал, а то вдруг поранишься, — с облегчением отшутился тот.

— Я владею им не хуже, чем ты орудуешь мечом, — убедительно ответила она.

— Перестаньте! — за спиной девушки раздался еще один женский голос. Парень удивленно приподнял брови, явно не ожидая того, что повстречает здесь Мирану и Антию. В любом случае их компании он обрадовался больше, нежели стае голодных волков или свирепому медведю.

— Каким это чудом вы оказались тут вдвоем? Почему-то Фортуна не была так благосклонна ко мне и Мироэну, — подметил Герц.

— Я тоже удивилась, — сухо ответила Антия, спрятав оружие в сумку.

Мечник устало вздохнул и сел возле костра, разделив подруг. Мокрая кожа его доспеха понемногу просыхала.

— И давно вы здесь?

— Час, а то и два сидим. Когда вьюга ослабнет, то продолжим поиски существа… Выходит, Мироэн оказался в другом месте.

— Что это значит? — удивленно раскрыл глаза Герц.

— Ландшафт, животные, обитающие здесь, погода — всё это искусственно воссоздано при помощи большого количества магии, — ответила Мирана.

— Сделаю вид, что я понял, как это работает, — пробормотал парень.

— Такое ощущение, что ты в магии вообще не разбираешься… — Антия поражалась необразованности товарища.

— Я боец, а не колдун. Всё, что мне необходимо знать, я уже изучил. Смотри, как умею, — сказал Герц, вырисовывая в воздухе символы. В его руке появилась небольшая бутылка с крепким напитком. Прежде чем выпить, он любезно предложил его девушкам, но те отказались.

— И ты никогда не интересовался, откуда взялась магия и кто её прародители?

— Не-а.

«Давным-давно, еще задолго до существования людей и богов, основой мироздания были два начала — светлое и темное. Они дополняли друг друга, были равноценны, одно не могло существовать без другого. С течением времени каждое из этих начал породило своих последователей: Деуса как представителя светлой стороны и Диаболуса — представителя темной. Их сестра, Анима, о которой многие нередко забывают, являлась подобием моста между двумя берегами, хранительницей золотой середины.

Но результат взаимосвязи на этом не закончился: свет и тьма дали начало пяти великим стихиям — земле, на которой мы стоим, воздуху, которым мы дышим, воде, которую мы пьем, молнии, которую мы видим во время грозы, и огню, согревающему нас. Последнюю, третью ступень занимают магические подвиды, образованные в результате взаимосвязи между основными.

Боги наделили людей связью со стихиями, решив взглянуть, что из этого получится. Такого результата не ожидал никто. Сообразительность человеческой расы поражала: они тратили десятки лет на то, чтобы оттачивать свои навыки, изучали пределы и возможности своих способностей, придумывали новые заклинания и виды магии.

Потом была война. Люди и боги объединились, чтобы противостоять обезумевшему полубогу-дракону Кардахиму. Подчинив себе огнедышащих существ, он возжелал уничтожить как людской мир, так и царства богов. Ожесточенные схватки длились несколько лет, и безумец наконец был побежден. После этого события всевышние оборвали связь с людьми, оставив их наедине со своими трудностями.

И тут человечество столкнулось с новой проблемой. Эта война оказалась не последней. Родство со стихиями давало людям слишком большую силу и развращало их. Волшебники начали убивать друг друга, бороться за власть и влияние, а связь с магией начала угасать. С каждым новым поколением число людей на земле, способных колдовать, стремительно уменьшалось. Но нашелся человек, который позволил людям вновь ощутить единение с магией».

— Что-то я ни черта не понял, — честно признался Герц, отдалившись от костра.

— Что неясно? — вспылила Антия. — Первозданная магия имеет немыслимую мощь, но на её контроль и совершенство управления люди тратили всю свою жизнь. Она могла ранить молодого волшебника, если тот был недостаточно обучен и сконцентрирован. У Древней магии нет ограничений, она таит в себе смысл самой стихии.

— А Рунная магия?..

С каждым его вопросом брюнетка приходила в бешенство.

— Её может изучить каждый, освоив рунную символику. Рунная магия в большинстве своем безопасна для того, кто её только начинает изучать и применять.

— Теперь я понял, — кратко ответил Герц.

— Но существует магия, которая считается даже опаснее Древней… — задумчиво сказала Мирана.

— Неужели? — глаза мечника смотрели на подругу с еще большим любопытством.

— Да, я о ней в библиотеке узнала, — шепотом произнесла Мирана. — Девять запретных даров. По всей видимости, эти материалы были засекречены, но мне на глаза попался кое-какой свиток.

«В Небесном царстве, где по сей день живут одни боги, обитало девять муз, каждая из которых обладала особой и неповторимой магией. После войны с Кардахимом бог над богами, Деус, издал указ, который гласил следующее: то небесное создание, которое обучит низших своей магии, — станет смертным и, падя на землю, будет жить там до конца своих дней.

Однако, дочери Деуса, Ноне, нравились люди и она всегда пристально наблюдала за ними. Спустя годы дева заметила, что многие из них умирают из-за страшных болезней, разногласий и войн. Дабы прекратить раздор, муза проигнорировала запрет отца и спустилась на землю. Найдя самых отважных и добрых последователей, она поделилась с ними своим колдовством.

Позднее оказалось, что не только Нона проявляла интерес к низшим существам. Другие музы обучали людей своей магии по разным причинам — кто-то так же хотел помочь им, кто-то — потехи ради, а кто-то — с целью сеять хаос и раздор. Прознав, что затеяли девы, Деус разгневался и навсегда изгнал их из Небесных чертогов. Таким образом, девушки разделились и начали блуждать по континенту, доживая последние годы жизни среди смертных.

Само заклинание запретных даров таит непостижимую силу, но и взамен может потребовать то, чем человек дорожит больше всего, — саму жизнь. Летописцы и исследователи вывели три основных правила, касающихся этой магии.

Правило первое. Человек, изучивший один из Девяти запретных даров, не может применить его против другого, также познавшего любой из даров.

Правило второе. Цена этой магии — непомерное количество духовной силы. Если же на момент применения дара её оказалось недостаточно — заклинатель умрет.

Правило третье…».

— Странно… — смущенно сказала девушка.

— Что там?

— Третье правило затерто… Напоследок здесь написано о том, что для изучения руны потребуется не один десяток лет, а блуждающим в поисках секретов людям дорога лежит в небытие и пустоту.

Герой шмыгнул носом и похрустел задубелыми пальцами.

— Все эти писатели и исследователи на одно лицо — странные и зашуганные заучки. Одни делают открытия, другие пытаются что-то утаить. У них своя междоусобная война, на которую мне, в принципе, плевать.

Собеседница возрадовалась, словно вспомнила что-то очень важное. Пришло время ей помучить расспросами товарища.

— Раз уж мы затронули тему колдовства, то… Не мог бы ты рассказать о том, откуда берется зачарованное оружие? Всегда хотелось узнать о тонкостях этого ремесла. Твой меч, он ведь тоже наделен магическими свойствами?

Герц знатно удивился и поник, не зная, как ответить на поставленный вопрос.

— Не совсем, но… Я расскажу то, что сам знаю, без излишних деталей и тонкостей.

Чтобы успокоить себя и собраться с мыслями, ему понадобилось две вещи: еще один глоток из бутылки и плотно набитая табаком трубка. Он поджег курительную смесь и затянулся дымом. Терпкий табачный аромат разбавил запах влаги.

«История появления магического оружия перекликается с появлением первых магов. Процесс создания состоит из нескольких этапов. Первый и самый основной — поиск и подбор материала, из которого оружие будет сделано. Чаще всего это металл, но необычный. К каждой стихии или другому свойству нужно подбирать нечто свое, уникальное: нержавеющий — для воды, стойкий — для огня или непрогибающийся — для земли.

Следующий шаг — ковка, в процессе которой кузнец работает совместно с заклинателем. Один придает форму, а другой, в свою очередь, — магическую силу. Оружие выйдет бесполезным и слабым, если усилия этих людей не будут равны. Только работая в паре, они могут создать что-то поистине шедевральное.

Пользование магическим оружием расходует духовную энергию человека. Чем он сильнее и выносливее, тем больше сможет выжать из своего орудия. В последнее время подобных вещей стало чересчур много. Думаю, это связано с возникновением Рунной магии, вместе с которой появились и рунные начертатели, прикладывающие минимум усилий для создания зачарованного оружия и штампующие его, как горячие пирожки. О качестве таких боевых изделий и говорить не приходится. Каждый считает себя «мастером», но не каждый это сможет доказать. Именно поэтому Фестиваль мастеров Армы — хороший повод продемонстрировать все свои силы на практике».

— И ты действительно планируешь стать новым Магистром? — спросила Мирана.

— Ну, моя цель немного иная, но суть та же — дойти до конца.

Зеленые глаза задумчиво глядели в пламя. Мирана еще толком не свыклась со своим решением принять участие в турнире. Она была примерной ученицей, её обознанности в области многих наук, в том числе и магических, нет равных среди сверстников. Но она сомневалась и боялась; её терзали сомнения — сможет ли она применить все эти знания на практике, пройти как можно дальше и выжить, в конце концов.

Разговор прервал испуганный писк Антии. Девушка, разглядывавшая стены пещеры, попятилась назад, к друзьям. Леденящий ветер, прорвавшийся в убежище, потушил догоравшие поленья. Густая пелена, подобно змее-охотнице, подступила, подползла к ногам путников, сковывая своей тяжестью их движения. Поднявшись, Герц поспешно сделал последнюю тягу из трубки и засунул её куда подальше.

Маленький сгусток пламени, образовавшийся в ладони парня, вернул пещере тускло-красный тон. Перед троицей появился силуэт, костяк которого сформировался из бледно-морозного тумана. С каждой секундой его изуродованный и пробитый череп становился все выразительнее, а тонкие избитые кисти рук медленно потянулись к девушке, желая прикоснуться к теплой плоти. Страх пронизывал Антию до самого сердца, она вновь закричала и шагнула назад, но оступилась и упала. Мерзлая ладонь духа почти схватила свою жертву за лодыжку, но тут между ними не встал Герц.

— Что ты сделала? — испуганно спросила Мирана у подруги.

— Да ничего! Я просто читала эти клятые иероглифы и рассматривала настенные картинки! — истерически ответила та.

— Ну и что ты такое? — крепко сжимая рукоять обнаженного меча, молвил бродяга.

— Ваша погибель, — прохрипело существо.

В костлявой руке возник длинный меч, которым он резко покусился на парня, но тот вовремя увильнул и нанес ответный удар, также не увенчавшийся успехом. Кулак, пытавшийся поразить челюсть, прошел сквозь неё. Кожаная перчатка покрылась небольшим слоем льда.

Мирана, мысленно поблагодарив товарища за выигранное время, закончила приготовления. Вырисовав в воздухе несколько рунных знаков, волшебница обрушила на неживого сильный поток воды, однако он тоже прошел сквозь него. Дух заскрипел челюстями, словно насмехался над жалкими попытками участников убить его.

Он рассекал пустоту своим нематериальным оружием и леденящей волной подступал к Антии. Брюнетка провела пальцами по затуманенной земле, пытаясь ответить обидчику своим заклинанием. И это сработало. Если бы у духа были настоящие глаза, он явно выказал бы ими удивление. Его клинок, руки, ребра и черепушку оплели толстые ростки дерева и плотные виноградные лозы. Хранитель впервые видел подобную магию.

— Твое жалкое заклинание не сможет остановить меня! — пробормотал тот, пытаясь вырваться. Живые оковы начали замерзать.

— Челюсть-то прикрой! — посоветовал Герц, пронзая полуторником нематериальную грудную клетку противника. Кости существа затрещали, как тонкий речной лед, и стали исчезать, превращаясь обратно в пелену.

— Э-этот меч… Я чувствую его злую д-душонку… Н-нет! — из последних сил кричал дух, пока не пропал вовсе. Путники решили немедленно выбраться наружу, чтобы ненароком не наткнуться на кого-либо еще.

Снежная вьюга прекратилась, а серые тягучие облака слились с багровым закатом, пробивавшимся через мелкие просветы.

— Хочу поскорей выпить в какой-нибудь таверне, черт побери! — жалобно ругнулся Герц, вызвав у девушек легкий смех.

Глава 19. Калидум

Гул, стоявший вокруг Мироэна, вытащил его из тихого уютного мирка, вынудив окончательно пробудиться. Парень с самого начала знал, куда его занесло, ибо последние минут десять он с закрытыми глазами выслушивал сплетни без умолку болтающих девиц, бегающих из стороны в сторону.

Люмийский оказался в лазарете, внешний вид которого кардинально отличался от ожидаемого. В месте, где единственным украшением на стенах были узоры из трещин, а в дальних уголках комнаты плодились пауки и плесень; там, где пол был устлан побитой плиткой, а сквозняк назойливо посвистывал сквозь дыры в побитых окнах; там, где на койках из прогнившего дерева лежало еще несколько больных и пострадавших. Герой попал в самую худшую лечебницу — иными словами и не назовешь.

— О, проснулись! Вы очень долго были без сознания, и мы вас нашли недалеко отсюда, господин… — быстро протараторила молоденькая девушка в белом халате, стоявшая рядом с койкой. Поверх её каштановых кудрей, вьющихся до плеч, была надета бледно-молочная шапочка с красным символом. Её крохотные глаза с особым трепетом и заботой смотрели на пострадавшего.

— Мироэн. Просто Мироэн, — устало ответил парень, держась правой рукой за голову. Взглянув на предплечье, он заметил, что из-под слоя окровавленных бинтов выглядывал неглубокий порез, которого ранее не было.

— Мы так волновались, ведь у вас куча ушибов и вы потеряли немало крови… — опечаленно сказала вторая.

— Ч-чего? Всего этого не было… Что вообще произошло?.. — Люмийский не верил услышанному и говорил так, будто находился не в своем теле. Он отчетливо помнил стычку с Авеньйо, призыв трезубца, свои последние слова. Всё, что было после, — оставалось загадкой.

— Я бы на вашем месте сейчас об этом не волновался. Все самое страшное позади, и, думаю, к послезавтрашнему дню вы будете полны сил для поединков на арене, господин Люмийский. Прошу, оставьте нас, Нейла, — напряженным тоном произнес мужчина, появившийся в дверном проеме.

Здешние «сестры милосердия» испугались его прихода. Это можно было понять по их всполошившимся лицам.

— Да, конечно… — смиренно ответили все трое и покинули палату.

Незнакомец громко топнул стальными сапогами, приблизившись к кровати Мироэна. Статная и мужественная фигура, закованная в особый металл, прямая спина, серьезный и строгий взгляд. Да, жесткие черные волосы хоть и были прошиты серебристой проседью, но его трудно было назвать старым. Внутри мужчины бурлила сила, которую он долгие годы никому не показывал. Остроскулое лицо редко излучало улыбку — её нужно было заслужить. Принц узнал в этом человеке одного из сильнейших людей континента. И помнил еще с тех времен, когда его семья была жива.

— Эсмонд Прайер, верно? Член ордена Прайеров, если не ошибаюсь. К тому же, один из четверки Высших Мастеров, — начал диалог Мироэн.

— Верно, мой юный друг. Вижу, ты подрос, окреп, стал мужественней. Неужто смерть родителей сказалась на тебе? Когда мы виделись в последний раз, ты был непослушным и балованным сопл…

Парень решил перебить его, ударив тем же оружием.

— Так же, как и вы. После того, как ваш брат, глава ордена, с позором изгнал вас.

Он знал, что Эсмонда такой мелочью не задеть. Тщеславный паладин славился своим спокойным, буквально каменным нравом — его не так-то просто вывести из равновесия.

— Хм, остер на язык, признаю. Надеюсь, это твои последние громкие слова. Здесь не конкурс красноречия и колкости, — его голос был гулким, а произношение — спокойным, выверенным. — Так, о чем это я? Ах, да… Меня попросили предостеречь тебя.

— От чего? — потребовал уточнений Люмийский.

— Тебя пытались убить. До того как сработало «обратное перемещение» в город, кто-то хорошенько избил тебя. Пришлось даже «ему» вмешаться.

— Кому… «ему»?

— По правде говоря, мне совершенно плевать на то, что тебя хотели прикончить, ведь ты ничем не отличаешься от остальных участников. Благодари Седрика за то, что он испытывает к тебе «особую любовь», — с презрением закончил Эсмонд.

Услышав это, Мироэн затаил дыхание от изумления.

— И не надейся дойти до финала, парень. О тебе ходит множество слухов, но думаю, что все они преувеличены. Еще не поздно отказаться… — сказал Высший Мастер и, недовольно хлопнув дверью, покинул комнату.

Прежде чем забыть о визите Эсмонда, Люмийский подумал, что он попал сюда именно по недоброй воле паладина. Внимание карих глаз снова было приковано к перебинтованному предплечью. Размотав алую ткань, парень понял, что этого делать не стоило. Края повязки понемногу покрывались свежей кровью.

— Эй, ты чего творишь? — грозный голос, до чертиков испугавший Мироэна, оказался довольно-таки знакомым. Напротив героя лежал громила, с которым ему пришлось недавно потягаться. Авеньйо не повезло еще больше — бинты скрывали не только его руки, но и часть лица.

— Играю со смертью, — отшутился тот. — Как ты вообще здесь оказался?

Пострадавший участник потянулся к изголовью койки, принимая сидячее положение.

— Меня сюда притащили вместе с тобой, — устало почесывая лоб, прохрипел он. — Что это за шумный мужчина только что заходил? И одежда его какая-то диковинная… Я такой еще не видел.

— Доспехи Богослужителя… Тяжелая броня белого окраса с золотистой обводкой по краям. Такое носят исключительно Рыцари света, приспешники Деуса. Он один из их числа. Высокомерный, эгоистичный, живущий по собственным правилам человек-одиночка. Эсмонда Прайера выгнали из Ордена после того, как он нарушил внутренние каноны, изучив запрещенное и «безбожное» колдовство. И тем не менее, он достиг уровня Высшего Мастера и обладает этим титулом четвертый фестиваль подряд.

Кинжального мастера настигло недоумение.

— Погоди, как это? Я думал, что есть только один титул — Магистра. Разве это не так?

— Когда ты доходишь до финала и побеждаешь последнего оппонента, тебе дают право выбора — сразиться за звание Магистра с ним самим либо примкнуть к числу Высших Мастеров, победив одного из них на выбор. Восемнадцать лет назад я лично видел, как бросали вызов Эсмонду. Глупец, обрекший себя на смерть… Его колдовство непомерно сильно. Паладины могут применять свою магию не только во благо, но и во вред. Ему достаточно было единожды прикоснуться к противнику, чтобы тот сгнил заживо.

Авеньйо нервно сглотнул, представив себе мрачную картину.

— Устрашающая сила. А остальные Высшие Мастера? Ты их знаешь?

— Всего их четверо. Помимо Эсмонда, есть еще Саргон, Лилия и Фантом. Про первого могу сказать лишь то, что он невообразимый стратег, которого в мире, наверное, и не сыщешь. Он получил свой титул совсем недавно, буквально на минувшем фестивале. Говорят, что его к победе привели знания, хладнокровие и острый ум. Единственная и неповторимая дама в этом мужском коллективе, Лилия, обладает этим титулом уже давно, но все равно выглядит молодо, сродни цветущему древу. Говорят, что она росла одна, среди хищных зверей и не менее опасных растений, в неизведанном и диком регионе Иррида. Обладательница Магии природы…

— Эм-м-м… А последний? — с заметной дрожью в голосе обронил кинжальщик.

— Фантом. Никто не знает, как он выглядит и какой именно магией обладает. Вспоминая его, люди переходят на шепот и, едва шевеля губами, произносят одну заученную фразу: «Его магия прекрасна и ужасна одновременна. Если его врагам и удавалось её узреть, то это было последнее, что они видели».

Рассказ принца заставили Авеньйо засомневаться в целесообразности участия в фестивале.

Закончив говорить, Мироэн долго думал о том, что же ему делать дальше. Он несколько раз осмотрел лазарет, всматриваясь в самые отвратительные детали, и понял, что ему здесь невыносимо душно и некомфортно. К тому же, герой искренне хотел узнать, прошел ли кто-то из его товарищей в основной этап фестиваля.

Он встал с лежбища, но колющая боль, пробравшая его изнутри, оказалась настолько нетерпимой, что вынудила склониться, встать на четвереньки. Он почувствовал, будто его только что насадили на острие копья.

— Ч-что это… — хватаясь за бок, пробормотал Мироэн. Приподняв одежду, принц заметил, что одной рукой дело не обошлось. Ранение настигло его и в области подреберья. И, исходя из ощущений, неслабое.

— Слушай, ты в порядке? Может, позвать кого-нибудь? — в голубых глазах виднелись проблески испуга.

— Ты д-думаешь, если они не залатали м-мне рану п-полностью, то смогут п-помочь чем-то еще? Не ожидал, что в столице Рахаса всё н-настолько плохо с ц-целителями…

Желание убраться отсюда как можно скорее первое время было сильнее, нежели испытываемая боль. Кое-как натянув на себя дырявое, испачканное в крови сюрко, Мироэн впопыхах покинул палату, даже не попрощавшись с кинжальным мастером.

Больничная тишина нависла над разрушающимися коридорами. Казалось, что она ничем не приметна, неотличима от обычной тишины. Люмийскому всё показалось иным. Испытывая терзающую, разрывающую на части резь, он видел в этом месте особую атмосферу.

Казалось, что среди людей, стоявших в очереди к лекарю, затесалась незримая смерть с перекинутой за костлявое плечо косой. Сладким взглядом она выбирала следующую жертву. Маленький ребенок? Или же богатенький купец? А может, старушка, едва перебирающая ногами? Одно касание к щекеизбранника — и тот награжден болезнью сродни смертному приговору.

Покинув гниющую изнутри лечебницу, Мироэн сощурился от яркого солнечного света.

— Ох… Вне всяких сомнений… Ветхие улицы Калидума… — слегка улыбнувшись, пробормотал он себе под нос.

Калидум — столица самого жаркого и пустынного региона на континенте. Его нередко называли «сердцем охровых земель». Температура в этой местности может превышать все доступные пределы. Чтобы сделать условия для проживания более приемлемыми, в этом городе еще при первых его правителях был возведен барьер из непрерывно циркулирующего холодного воздуха. Над поддержанием защитного купола ежедневно трудятся десятки волшебников.

Немногие города в мире могут похвастаться многовековой историей. Коренные жители Калидума помнят, как их предки рыли подземные туннели и скитались по каменным лабиринтам, прячась от палящего солнца. Люди, обитающие здесь, не привыкли делиться на богатых, бедных, всевластных, сильных или слабых. Когда приходит беда, они объединяют свои усилия, чтобы выжить. Так было всегда.

Чаще всего встречались дома из гладкого песчаника или мрамора, с пологими крышами, обложенными шифером, несколькими обрамленными окнами и балконами. Квадратные жилища были однотипными и не строились выше, чем в два-три этажа. За исключением пары десятков сооружений.

Он намеренно прошел мимо этого здания, чтобы прикоснуться к его плотным, толстым стенам, позолоченным колоннам, на соединяющих арках которых сидели лысые худые кошки из гладкого обсидиана. Там выступают лучшие барды и арфисты, самые голосистые дамы и мужи, талантливые актеры и шуты. Охваченный ностальгией, принц погрузился в воспоминания из прошлого; чувства, нахлынувшие на него при первом посещении «храма драмы и комедии».

В тот день, во время визита семейства Люмийских к королю Рахаса, несносный и вредный наследник вел себя на удивление тихо. Впечатлительный юнец, сомкнув глаза, завороженно слушал песнопения голосистой дивы. Надрывистый голос оперной певицы был пропитан сокровенными чувствами, эхом разносился по богатой зале, выходя за его пределы. Она пела о неразделенной любви, о войне, которая забрала у героини всё, что имелось. Хотя принц до конца не понимал древнеармского наречия, она смогла достучаться до его души.

Он просочился сквозь толпу людей на рыночной площади, стараясь не слушать жужжащих над ухом продавцов. Эти языкатые мастера любят цепляться к приезжим и путешественникам, торговаться с ними, пытаясь впарить втридорога стальные нагрудники, шелковые халаты, экзотические фрукты или морепродукты. Куда большим спросом пользовались лавки с магическими предметами и рунной литературой.

В конце крытого базара показались серые стены семинарии, из которой как раз выходили юные колдуны. Она чем-то напоминала магическую школу, о которой рассказывала Мирана. Герой в свое время жалобно упрашивал родителей отправить его в подобное заведение. Принцу хотелось изучать основы колдовства среди сверстников, общаться и заводить друзей. Однако, из-за статуса семейства отец не прислушался к сыну.

Мироэну резко стало плохо. Он так увлекся погружением в прошлое, что вовсе позабыл о своих ранах. Организм истощился, ослабел в результате увечий, полученных в битве, а мучительная боль в подреберье усилилась, вновь склонив парня на колени. В глазах всё помутнело. Последнее, что он успел услышать, — тревожный женский крик и топот грузных сапог.

Глава 20. Седрик Рафл

Последнее, что им запомнилось, — как быстро угасает алый закат, а на смену заснеженным пейзажам приходят жара, затхлость и теснящиеся в улочках горожане. Перемещение выдалось быстрым и успешным.

— Почему меня бросают из места в место? Надоело! Где мы теперь?! — не скрывал своего возмущения Герц.

— Мы в Калидуме, — снисходительно ответила Мирана.

— И с чего ты взяла, что это не очередное поле битвы?

— Осмотрись — и всё поймешь, — сказала Антия.

За высокими стальными прутьями, подле которых стояли участники фестиваля, показался величественный дворец Тай-Лум. Много кто описывал это сооружение в исторической литературе, но еще никому не удавалось сделать это так, чтобы передать всю полноту его масштабов.

Обитель короля Рахаса со всех сторон окружали сады. Искусственно воссозданные зоны отдыха долгие годы обрастали флорой, дававшей съедобные плоды. Изо рта каменного льва, застывшего посреди фонтана, струилась черная вода. Поговаривают, что в древности её могли пить только драконы — оттого их пламя становилось сильнее. Из-за высоких пальм и кустарников выглядывали верхушки деревянных беседок, где государь любил завтракать, проводить приемы или просто отдыхать.

Тай-Лум состоял из нескольких зданий, соединенных между собой длинными стеклянными коридорами. Сокровищница, покои владыки и прислуги, конюшня, тренировочные залы, библиотеки, оружейная и даже теплица, в которой выращивали особые сорта чая. Однако, главным достоянием дворца считалась огромная купольная крыша, отлитая из чистого золота. В те времена, когда на континенте еще жили мифические существа, она оценивалась в одно драконье яйцо.

— Ага, попались! — приветливо выкрикнул женский голос. Люмия быстро настигла троицу и отдышалась.

— Что за спешка? — спросила Антия.

— Обыскалась вас! Такой громадный город! — восхитилась девушка, однако лицо резко переменилось, когда она кое-кого не досчиталась: — А где Мироэн?

— Его с нами и не было, — молвила Мирана, не сводя глаз с величественного сооружения.

— Хорошо, давайте сделаем вот как. Вы пойдете искать место, где мы сможем переночевать, а мы с Люмией поищем блудного товарища, — предложил Герц.

— Вы точно справитесь? — тревожно спросила водная волшебница.

— Прежде чем начался первый этап, мы договорились с ним встретиться в одном месте, которое Миро очень хорошо знает. Наверняка он будет там.

— Хорошо. Тогда… — Мирана быстренько полезла в сумку и достала оттуда изрисованный пергамент, напоминавший карту. Раскрыв её, она ткнула пальцем в отметку и добавила: — Встретимся в гостинице «Спящий Лис».

— Ох, название мне уже по нраву. Идем, Люмия, — напоследок сказал мечник.

Пожелав друг другу удачи, друзья разошлись.

Гуляя по улицам Калидума, Герц, как и его друг, погрузился в воспоминания. Как-то раз ему довелось побывать в этом жарком городке, но по другой причине. Он выполнял всяческие задания, связанные с поставкой товаров в оружейные лавки. Самым запоминающимся моментом была погоня за воришкой, стащившим у него заказ. Вспомнив посиневшее и избитое до крови лицо бедолаги, наемник широко улыбнулся.

Что касается Люмии, то она давно мечтала побывать в месте, пропитанном многовековой историей. Несмотря на то, что Хоухен не запрещал ей путешествовать, девушка не могла оставить опекуна одного. Её очень влекла архитектура столицы. Некоторые сооружения остались нетронутыми с тех времен, когда над городом только возвели защитный барьер. В их формах присутствовала некая криволинейность и «динамичность». Люди, создавшие это, пытались внести что-то необычное и неожиданное при одном только взгляде. Многогранные колонны, горельефы, узоры на стенах — все это выглядело очень необычно и красиво.

— Пришли, — обронил Герц, застыв перед входом в пустынный домик. Над шаткой дверцей висела новенькая вывеска со знакомым названием.

Внутри было душно и людно, по сравнению с прошлым разом. Это оказалась та самая таверна, в которой скрывались герои после побега из тюрьмы Бель-Роу. Группка талантливых волшебников помогла её хозяину при помощи заклинания переместить пивную в заранее запланированное место. Болл никак не мог пропустить столь прибыльное и масштабное зрелище. Ставки, выпивка, драки — всё как полагается.

— Привет, Болл! — радостно прокричал Герц, приближаясь к пустующей барной стойке.

— И тебе не хворать, тюремный бунтарь, — любезно ответил мужчина, протирая грязную посуду.

— Так вот как меня прозвали местные?! Будь добр, дай нам два бокала твоего чудеснейшего эля!

Мужчина шевельнул усами.

— Герц, лестью не отделаешься. Мне пришлось сразу же покинуть Бель-Роу после погрома. Столы, дверь, посуда — все восстановлено за собственный счет. Помни — за тобой до сих пор должок. А иначе я пущу в ход Мемориум…

Парень нервно сглотнул, вспомнив о способностях клинка бармена и тотчас компенсировал половину суммы ущерба.

Получив порцию выпивки, пара соприкоснулась деревянными кружками.

— Ах да, зачем мы, собственно, здесь… — завел разговор мечник. — Ты не видел случаем парнишку?.. Того, который со мной был в прошлый раз?..

— Мироэна Люмийского? Не-а, он тут не появлялся, — помахал головой бармен.

— Хм, странно… А что говорят о первом этапе? Известно, кто прошел дальше?

Алкогольных дел мастер не отрываясь, вычищал пивную посудину.

— Ходит пара слухов… Есть сильные соперники, с которыми тебе и твоему приятелю будет тяжело тягаться.

— Например? — попивая напиток, поинтересовался посетитель.

— Трудно сказать… Одно я знаю точно. На пути к победе вам предстоит столкнуться с человеком, обладающим внушительными способностями. Есть тут один свидетель. До сих пор не может прийти в себя.

— Где он?

— За тем столом, где вы сидели в прошлый раз.

Поднявшись, Герц плавно обошел всех гостей и подошел к былому месту. За столиком сидел незнакомец, чье лицо полностью скрывалось за длинной тканью. Ему явно не хотелось показываться на глаза после пережитого.

— Можно присесть? Я ненадолго, — любезно попросился Герц.

В ответ прозвучала тишина. Парень воспринял это как знак согласия.

— Я понимаю, тебе сложно признать поражение и говорить об этом кому-либо, но все же… Что тебя так напугало? Я очень хочу знать, кто или что это, как и при помощи чего оно дерется, как выглядит, движется и…

Мужчина долго не хотел отвечать, но его уста все же зашевелились. Его голос дрожал, как от сильного мороза.

— Н-нас было тринадцать… Все из одной гильдии… И пришли сюда с единой целью — принести общую победу в наш дом, но… Мы встретили его. Некто в черном, с ужасающим оружием… От него разило смертью и холодом. Одного за другим… Он кромсал моих приятелей на мелкие кусочки, а затем…. Этот клинок поглотил их души… Высосал остатки жизни из полумертвых тел, оставив бледную кожу, натянутую на худые кости. Я н-ничего не смог с-сделать…

Он был готов пустить слезу, но сдержался.

— Где же носит этого Мироэна… — обеспокоенно буркнул себе под нос Герц, на что участник фестиваля незамедлительно ответил.

— Мироэн? Люмийский? Он сейчас, должно быть, в местной больнице. Если вообще у него был шанс выжить…

— Ч-что ты сказал? — мечник не поверил своим ушам. — А с этого места поподробней!

— Я проследил за этим гадом, и он попытался убить ослабленного Падшего, но что-то остановило его. Казалось, сам Деус снизошёл с небес и предотвратил очередное кровопролитие.

Толпа с недовольными криками расступилась, пропуская бегущего к выходу посетителя. Он оставил Люмию и помчался вперед, чуть ли не спотыкаясь; так быстро, насколько это возможно. Со стороны могло показаться, что Герц что-то украл и пытается скрыться от местной стражи, но нет. Лисье чутье впервые за долгое время обострилось, предрекая неотвратимую опасность.

*

В одной из комнат башни Илдреда уже второй час горел камин. Несмотря на то, что это был единственный источник света, он ярко освещал все помещение, заполненное предметами искусства. Книжные шкафы, под завязку набитые научной и художественной литературой, занимали большую часть кабинета; журнальный столик, стоявший у темного кожаного дивана, был засыпан мемуарами и рисунками, а в центре кабинета был выстелен шерстяной ковер, разделенный на белое и черное.

У горящих поленьев сидел пожилой мужчина, окунувший свою полноватую фигуру в глубокое кресло. Всякий раз, когда он нервничал, ему становилось холодно. Морщинистое, круглолобое лицо томилось от бессонницы. Старик устал, очень хотел спать, но в то же время упрямился и отказывал себе в этом. Его мучило множество вопросов.

В столице Рахаса, да и за её пределами как его только не называли — могущественным волшебником Армы, вторым по силе после Деуса, богоизбранным. А кто-то знает его под простым и привычным именем Се́дрик. Старик обладал двумя отличительными чертами. Первая — любовь к простоте. Он не носил ни тяжелых доспехов, ни отягощающих нарядов, ни дорогих украшений, а предпочитал свободную серую мантию с расшитыми черной нитью манжетами, подолом и воротом. Вторая особенность — необычайно красивые фиалковые глаза. Ходит молва, что такие люди живут очень долго и обладают огромным запасом духовной энергии. Доныне самым известным человеком с такими глазами был мудрец Мундос, обладавший Магией призыва.

Он задумчиво глядел в пламя, словно желал найти в нем подсказку. После первого этапа Седрик Рафл сумел по достоинству оценить силу участников фестиваля. Однако то, что он недавно увидел, взбудоражило воображение.

Темный Всадник — так он себя нарек. Хоть участник и отменно управлялся с мечом, его помыслы были злыми и холодными. От него жутко разило смертью. Некто, вытворявший с соперниками совсем нечеловеческие вещи, убивший их самыми изощренными способами, вряд ли пришел сюда за победой. Тогда зачем?

— Нужно следить за ним повнимательнее… — прошептал себе под нос Магистр.

В коридоре раздался ехидный смех, после которого дверь в комнату отворилась. Первой зашла весьма яркая женщина. Объемные рыжие пряди плавно обрамляли её гладенькое овальное лицо и изящную шею с висящим на ней изумрудным кулоном. Тонкие губы и брови, стройная фигура, грациозная походка и игра светло-карими глазами. Она была единственной дамой среди Высших Мастеров. Лилия — названная в честь прекрасного цветка.

На самом деле её настоящий возраст нисколечко не совпадал с внешностью. Такие «великие» люди, как она, не раскрывали своих секретов молодости. Она слыла любительницей пышных нарядов, но в данный момент на ней было надето скромное вечернее платье с небольшим разрезом.

Следом за ней в кабинет Седрика зашел еще один Высший Мастер, чуть старше тридцати. Он был невысок ростом, чего нельзя было сказать о его звании; не обладал выдающимися магическими способностями, но хорошо мыслил и планировал. Парень следил за своим телом и разумом, соблюдал баланс и поддерживал эти две составляющие в форме. Любая девушка, увидевшая его оголенный торс, могла бы возжелать провести с ним не одну ночь, вот только он был не так глуп, чтобы связываться с первой встречной.

Помимо крепкого ума, он имел отменные военные навыки и находил общий язык даже с самыми несговорчивыми людьми. Короткие русые волосы полностью открывали уши и широкий лоб, на трапециевидном лице отчетливо виднелись неглубокие скулы и легкая небритость, а ясные серо-зеленые глаза искрились радостью при виде старого друга. Дворянские дублеты и камзолы он жутко не любил, хоть они и были ему к лицу. Стратег облачился в доспех из черной кожи с небольшим количеством заклепок и ремешков.

Его имя не раз звучало из уст самых влиятельных глав семейств всего континента, пытавшихся заполучить в свои ряды столь могущественный интеллект. Самый молодой представитель Высших Мастеров — Саргон Церебрум.

— Так, значит, ты говоришь, что все это время попросту отсиживался в лачуге недалеко от границы с Корвелом? Ха, да брось, это же скучно! Раз уж ты выбился в люди, стоило бы попутешествовать, познать что-то новое!

— Да, мог бы, но… Я не люблю все эти переезды, суету. Я больше привязан к дому и той обыденной работе, которую я делаю с большим удовольствием, — закрыв за собою дверь, ответил парень.

— Может, пока никого нет, выпьем за встречу бокальчик-другой вкуснейшего?.. Ох, матерь Деуса, простите, — стыдливо молвила Лилия, глядя на сидящего в кресле Магистра.

На лице пожилого мужчины промелькнула ухмылка.

— Я понимаю, вы давно не виделись, девять лет как-никак, но у нас есть небольшая проблема, — задумчиво сказал Седрик, продолжая смотреть в пламя.

— В чем дело? — серьезным тоном поинтересовался Саргон.

В этот момент в кабинет зашел Эсмонд Прайер.

— Хо-хо, неужели все в сборе? Ах, ну да, Фантом, как всегда, где-то пропадает… И почему я не удивлен… — недовольно забормотал паладин. — А ты чего в таком виде, Лилия? С праздника какого сбежала?

— Вечно ты портишь всем настроение, Эсмонд. Годы идут, а ты куда больше походишь на скрупулёзного и ворчливого зануду, — в отместку сказала она. — Ты меня как маленькую девочку не отчитывай — я, между прочим, прожила побольше твоего.

— Довольно, — Седрик произнес это так грубо и твердо, что троица Высших Мастеров слегка вздрогнула. — Повторюсь еще раз. Есть проблема куда насущнее ваших словесных перепалок. Среди участников объявился некто сильный и опасный.

— Вы про Мироэна Люмийского? — облокотившись на спинку дивана, спросила Лилия.

— Нет. Однако этот участник пытался его убить тогда, когда тот победил чудовище. Принц должен был переместиться в город, но… Что-то пошло не так… — продолжал размышлять старец.

— И что в этом такого? Насколько я знаю, убийство одного участника другим не запрещено. Глупости, — высказался Эсмонд.

— У меня есть предположение, что он принял участие в турнире не ради победы, славы или титула. Следите за ним, да и за другими участниками тоже. Но за этим — куда тщательнее.

— Не легче будет его дисквалифицировать? — спросил Саргон.

— Нет. Как подметил Эсмонд, убийство других бойцов, каким бы зверским оно ни было, не является основанием для дисквалификации.

— А спасение Мироэна Люмийского — это, по-твоему, нормально? Он ведь ничем не отличается от других, погибших от руки этого…

Фиалковые глаза впервые за долгое время оторвались от пламени и презренно посмотрели на паладина.

— То, что я сделал, не подлежит обсуждению, и никто, тем более ты, не оспорит этого. Делайте то, что велю. И передайте это Фантому. Хотя, зная его… Ему уже и так все известно.

— Идемте…. Не будем отвлекать старика… — с кислой миной сказал Эсмонд и покинул комнату. Вслед за ним вышел и Саргон.

— Что-то еще? — поинтересовался Магистр.

Рыжеволосая волшебница смотрела на пыльные полки, на деревянную люстру с незажжёнными свечами, на свою обувь. Куда угодно, лишь бы снова не словить гневный взгляд старшего.

— Ну… Узнать, как у тебя дела… Что нового в Калидуме?..

То, как она пыталась подвести диалог к интересовавшему её вопросу, позабавило Седрика. Он сразу понял, о чем хотела спросить Лилия.

— Ты хочешь провести бал и просишь у меня разрешения, не так ли?

На лице женщины показался румянец.

— А как ты догадался?..

— Ничего сложного. Каждые девять лет одно и то же. Забыла, чем все закончилось в прошлый раз?

— Ну-у-у, дай-ка подумать… — промычала Высший Мастер. — Несколько сломанных столов и носов, бранные поэмы, прочитанные пьяными участниками на столах и под ними… Всего ничего.

— Ты же понимаешь, — Седрик заговорил более серьезным тоном, — что в этот раз ситуация может обостриться?

Лилия подошла к старому другу, присела возле его кресла и, скорчив жалостливую физиономию, посмотрела на него едва ли не щенячьими глазами. Магистр был не в силах отказать.

— Ну пожалуйста! Ты же знаешь, в прошлый раз организатором была не я, а Минорий — тот, чье место занял Саргон. Сейчас же всем займусь я, и вечер пройдет без инцидентов. К тому же, это хороший повод узнать участников поближе и, возможно, тот, кто тебя больше всего тревожит, тоже там появится.

Она знала, чем подкупить величайшего волшебника континента. Седрик кивнул, думая исключительно о том, как бы не пожалеть о проявленной доброте и снисходительности. Женщина улыбнулась, запищала и возрадовалась, как маленький ребенок.

— Пожалуйста, проследи, чтобы турнир не начался раньше времени. Знаю я эту молодежь…

*

В отличие от других мест и городов, в Калидуме закат был необычайно красив и полон ярких красок. Купол, защищавший город, слегка искажал цвета небосвода, облаков и пустошей, придавая им бордовые и темно-фиолетовые оттенки. Горожане заканчивали свою работу и заполоняли улицы, радовались, создавая атмосферу грядущего праздника. Через пару дней начнется зрелищное действо, проходящее раз в девять лет. И имя ему — Фестиваль мастеров Армы.

Но Герцу было не до этого. Вымотавшийся мечник, казалось, обошел чуть ли не весь город в поисках друга. Первым делом он посетил лечебницы. Как оказалось, Мироэн какое-то время отлеживался в самой отдаленной и обеднелой из них всех. Увидев её фасад и внутренности, трещащие по швам стены и то, с каким отчаянием туда приходят люди, герой понял, почему приятель не захотел оставаться.

Поиски затянулись. Ему очень хотелось снять стресс при помощи выпивки и табака, но ни того, ни другого под рукой не оказалось. Герц устал, поэтому был не так подвижен. Тот темп, запал, с которым он пытался отыскать Люмийского, поубавился. И тут на помощь пришла завсегдатая Фортуна.

Он лежал без сознания, прислонившись к смолистому дереву, недалеко от городского собора.

— Эй, Миро, с тобой все хорошо? Очнись! — тревожно завопил подбежавший к нему Герц.

Слегка потрусив приятеля, он попытался его приподнять, но тот и без его помощи пришел в себя.

— О, знакомая р-рожа… — сонно прошептал Люмийский. — А где это я?..

— Что значит «рожа»? Как ты сюда попал, дубина? Мы же договорились, что встретимся в «Жале скорпиона»! — озлобленно фыркнул парень.

— Неужели великий Герц из Ланслайта, самый равнодушный человек, которого я знаю, за кого-то переживает? — на лице товарища всплыла улыбка.

Бродяга выписал страдальцу подзатыльник, чтобы тот не болтал лишнего.

— Ты словато подбирай. Я искал тебя весь день. Что произошло?

— Меня кто-то пытался убить вроде как… и… — глаза Мироэна широко раскрылись от удивления.

Засунув руку под рубаху, он ощупал правое подреберье. Бинты, как и глубокая рана, бесследно исчезли.

— Что не так?

Принц задумался, выдержав небольшую паузу.

— Идем, по дороге всё расскажу, — молвил он, пытаясь подняться на ноги. Без помощи товарища ему бы это не удалось.

— Ты меня бесишь, — признался Герц.

Глава 21. Бал Пьяной вишни

Они всю дорогу болтали без умолку, делясь впечатлениями о первом этапе фестиваля. Раньше это было своего рода устоявшейся традицией — обсуждать свои поединки и выхваляться результатом друг перед другом. Когда Герц узнал о схватке Мироэна с лавовым големом, то слегка расстроился. Его переполняла белая зависть: именно он хотел сразиться с каким-нибудь важным, сильным существом. Впрочем, посмотрев еще раз на потрепанный вид товарища, мечник передумал.

Разговор прекратился в тот момент, когда они подошли к гостинице. Поинтересовавшись у управляющего, где остановились их спутницы, парни тотчас направились в комнату. Дверца распахнулась, приковывая к себе внимание трех мирно пивших чай девушек. Войдя внутрь, Герц аккуратно уложил друга на кровать и сел рядом.

— Что произошло? Где ты его нашел? — взбудораженная Люмия подошла к Мироэну и осмотрела его. Кроме изношенной, испачканной в крови рубахи и усталости в карих глазах, она ничего подозрительного не заметила.

— Ой, это долгая история. Он говорил монотонно, проглатывая половину слов. Совсем поплыл, бедолага, — ответил Герц, вглядываясь в фарфоровые посудины. — О, а что это вы такое пьете? Я бы тоже не отказался.

Хватко достав две чашки из серванта, Антия на скорую руку приготовила ароматное питье. Неохотно приподнявшись, Мироэн взял сосуд в руки и сделал несколько медленных глотков. Напиток понемногу возвращал утраченные силы.

— Сегодня был жутко странный день, — скривив лицо, произнес парень.

— Что произошло? — повторилась Люмия.

— После поединка с монстром я очнулся в местном лазарете с глубокими ранами на руке и в боку. Никто из лекарей не стал меня осматривать — видать, повязки наложили сестры милосердия. Пробыл я там недолго — убогость и разбитость этого места вынудили меня сбежать. Скитаясь по городским улочкам, я ностальгировал до тех пор, пока боль окончательно не добила меня. Упал, потерял сознание, очнулся — ни царапины, все зажило. А рядом сидел Герц и отчитывал меня, как провинившегося пса.

— Ты заслужил, — сурово молвил бродяга, кивая головой. — Но у нас есть другая версия на этот счет.

Принц слегка отвлекся, осматривая зажившую рану на предплечье.

— То есть как это?

— В «Жале Скорпиона» мы с Люмией встретили одного человека, поведавшего очень интересные детали, которых ты не помнишь. На фестивале объявился человек, явно не скрывающий намерений тебя убить. Лишь чудо спасло твою задницу.

— Точнее, это был Седрик Рафл, — взволнованно сказал Мироэн.

— Да хоть сам Деус и все ему подобные божества. Этот парень очень лихой и непонятно, почему… Погоди, что ты сказал? Сам Седрик Рафл? Ты его видел? Он изменился? Как сильно постарел?

Восторженная реакция Герца на слова Люмийского напугала девушек.

— Нет, об этом мне сказал Эсмонд Прайер, один из Высших Мастеров, — спокойно ответил приятель.

— Это еще кто?

— Очень мерзкий человек, как по мне. Со временем узнаешь.

— Покажи на него пальцем, хорошо? Чтобы я точно его запомнил, — улыбнувшись, отшутился Герц.

Антия, Люмия и Мирана продолжали молчать, чувствовали себя лишними — даже несмотря на то, что это была их комната. Хоть Люмия и успела прочитать биографию этих персон из библиотечных книг, она все же не смогла понять, почему один из них является любимчиком, а другого они просто ненавидят.

— Что еще ты знаешь об этом убийце? — поинтересовался Мироэн.

— Больше ничего. Но скажу вот что: исходя из того, как его описали, тебе стоит быть бдительнее. Вне арены — в том числе.

— Приму к сведению, — утвердительно кивнул головой Мироэн.

Первой не выдержала Мирана.

— Если вы предпочитаете общаться вдвоем, то проваливайте. Это наша комната, если что!

Друзья скосили глаза друг на друга, едва сдерживая смех. Угрозы из уст низенькой и весьма доброй характером волшебницы скорее, казались забавными, нежели вселяли страх и опаску.

— Ладно-ладно! Идем, нам здесь не рады.

Как только они собрались уходить, раздался глухой стук, чередующийся с обрывистым уханьем. Глаза путников в недоумении забегали по сторонам, пытаясь найти источник звука.

— Там! — Антия указала на окно, за которым в гуще теней притаилось нечто зловещее. Лунный свет, пробравшийся сквозь кроны, осветил две огромные ярко-золотые бусины. Посланец забил клювом по стеклу еще упорнее. Все замерли в ожидании, думая о том, кто первый осмелится впустить ночного гостя.

— Никого нет дома! Брысь! — завопил Герц, пытаясь найти что-то, что спугнет посланца.

Пернатое существо постучалось в последний раз и осознав, что перепуганные людишки ему не откроют, оставило скрученный в трубочку пергамент, гордо взмахнуло густо-серыми крыльями и улетело прочь.

— Ты что, испугался обычной совы? — хихикая, спросила Люмия у мечника.

— Ой, а сами-то! Прям в пасть льву не боитесь заглянуть! — пробормотал тот.

Антия забрала сверток и, сломав печатку, прочла содержащееся в нем сообщение. Уста расплылись в безудержной улыбке.

— Не томи, подруга! — попросила её Мирана.

Девушка радостным голосом озвучила текст письма.

«Первый этап окончен, а до второго еще есть время. Почему бы не провести его с пользой и не познакомиться поближе? Приглашаю прошедших дальше участников и их друзей на незабываемое мероприятие пляски и выпивки — бал Пьяной вишни, которое состоится завтра после заката во дворце Ривьера. Просьба не опаздывать и одеться понарядней.

Всеми любимая Высший Мастер Лилия».

Приглашению были рады все, кроме Герца, воспринявшего затею более чем негативно.

— Нет-нет-нет! И даже не просите! Все эти пиры вельмож и богачей мне не интересны. Это не по мне, нет! Официальные приемы, дорогая еда из серебряных посудин, разговоры на светские темы, о высоком, о низком, о том, как кто-то кого-то застукал в ложе с другим! Душно и противно! Нет, не смотри на меня так, Миро! Не вздумай!

Он продолжал говорить сам с собой до тех пор, пока Люмийский все же не посмотрел ему в глаза. Монолог резко оборвался.

— Хорошо, — согласился товарищ. — Сиди здесь в гордом одиночестве, смотри в окошко на огни ночного Калидума и грызи локти из-за того, что упустил, возможно, единственный в своей жизни шанс испробовать бесчисленное количество дорогого алкоголя, который не подают даже в тавернах. А еще вместо того, чтобы увидеть вживую будущих соперников, будешь лишь фантазировать о том, как они выглядят и какими способностями обладают.

Герой сделал глубокий вдох, а на выдохе недовольно прокричал пару бранных фраз. Мироэн знал, на какие вещи падок его друг.

— Хорошо, только никаких…

В разговор вмешалась Люмия.

— Кстати, пока вас не было, я ходила по городу и заглянула в мастерскую одного портного. Ох, какие же там платья! А какие камзолы! Ух! Вот только денег у меня маловато…

— Ничего, я могу решить этот вопрос, — радушно согласился Мироэн. — К тому же, мне пора сменить одеяние.

Девушки радостно запищали и запрыгали, выказывая истинную радость и счастье.

— … никаких дублетов, туник, кафтанов и прочего тряпья! — возразил Герц, но его уже никто не слышал.

Над входной дверью была прибита вывеска в форме огромных железных ножниц, а под ней — надпись: «Линум». Это заведение принадлежало самому известному портному в Калидуме — Байвару. Его внешность нередко вызывала испуг и отвращение: вытянутое, сморщенное лицо, орлиный нос, глубоко посаженные черные глаза без ресниц и скромный пучок волос на почти полысевшей голове. Но все это блекло на фоне его таланта.

В создании необычных праздничных и боевых нарядов в этом городе ему не было равных. В коллекции портного насчитывалось более тысячи одеяний, его клиентами были как знатные купцы и их жены, так и вельможи и члены небезызвестных семейств Корвела. Нередко и сам король Рахаса обращался к нему с просьбами. Беря в руки нить, иглу и ножницы, мужчина кропотливо трудился над каждым элементом одежды, вкладывал в него душу и пытался угодить всем, кто переступал порог его мастерской.

Зайдя внутрь, девушки удивленно заохали и заахали, чуть ли не теряя сознание от обилия нарядов, выставленных напоказ посетителям. Входная гардеробная переливалась множеством цветов, начиная самыми яркими и заканчивая приятно пастельными. Впрочем, тон и узоры играли не столь важную роль, в отличие от материала, из которого была выполнена одежда. Из более грубой и плотной ткани делались мужские дублеты, рубахи и легкие доспехи, в то время как женские платья шились из льна, шелка и бархата.

Очарованная троица разбежалась, принявшись осматривать остальные залы.

— Мне кажется, или ты сегодня полиняешь на несколько сотен золотых? — с забавой подметил Герц.

— Ничего страшного. У меня денег хватит и на небольшой дом в столице Корвела, — ответил Мироэн.

В серых глазах снова отразилась зависть.

— Где ты…

— Рюкамский банк, друг мой. Сбережения моей семьи, накопленные за сотню, а то и больше лет. Странно, что никому из родственников они не пригодились.

Владелец заведения появился за спинами парней бесшумно и незаметно. Звук, который он издал, напугал до такой степени, что они аж подпрыгнули на месте.

— Чем могу помочь? — голос Байвара звучал подобно расстроенной арфе.

— Деуса ради, зачем так пугать? — хватаясь за голову, спросил Герц.

Знаменитый портной оказался низок ростом — даже ниже, чем Мирана. Отдаленно он напоминал представителя древней расы низкорослых людей, проживающих на островах Фригоре, что к северу и югу от континента. Однако, всякий раз, когда у него спрашивали о его родине, мужчина ёжился от недовольства и переводил тему в другое русло.

— Да вот, услышали, что у вас здесь самые изысканные и шикарные наряды во всем Калидуме. Да что там — во всем Рахасе! — Люмийский решил расположить к себе мастера одежды похвалой и лестью.

— Спасибо, — холодно ответил тот. — И как, что-нибудь присмотрели?

— Думаю, наши спутницы что-то, да выберут. А вот этот парень… — Мироэн слегка подтолкнул Герца. — Еще не решился. Может, посоветуете чего?

Мужчина задумчиво хмыкнул, достал из кармана маленькое стеклышко и, прислонив его к правому глазу, начал пристально осматривать мечника, от чего тому стало неловко.

— Так-с, и для какого же мероприятия вам надобно подобрать наряд? — с запалом поинтересовался портной.

— Организаторы Фестиваля мастеров проводят пир, и мы…

— Можете не продолжать. Вы сегодня не первые посетители, — перебил Байвар, осматривая клиента более тщательным взглядом.

Сколько же бранных слов хотелось сказать Герцу, когда Мироэн оставил его наедине с незнакомым низкорослым пронырой. Он продолжал крутиться вокруг героя, делать замеры и изучать его, как подопытное существо.

— Ваши предпочтения? — мужчина обратился к гостю, сказав это так тихо, что тот услышал его не с первого раза.

— Темные тона, кожа, без орнаментов и висюлек, — кратко ответил Герц.

Они прошли вглубь соседней залы. Если бы не солнечные кристаллы, освещавшие окружение, черные костюмы запросто слились бы с темнотой.

— Вот, прошу. Могу посоветовать вам несколько моделей, коль сочтете нужным.

Радушие карлика настораживало. Сняв первый попавшийся наряд с деревянной фигуры, в точности напоминавшей человеческое тело, бродяга примерил его и остался недоволен. Стеганый дублет плотно прилегал к телу и сковывал движения. Казалось, от одного взмаха рукой ткань разойдется по швам, и покупка точно не оправдает своих денег.

Следующим он померял кафтан. Одежда была удобной, свободной, но чересчур мягкой и приятной на ощупь. Туника оказалась легкой, в ней он чувствовал себя беззащитным и голым, а в камзоле выглядел слишком напыщенно и неестественно. Монаший балахон Герц примерил забавы ради.

Прошло несколько часов. Байвар устал ходить: он впервые столкнулся с таким требовательным и придирчивым заказчиком. Мечник перемерял всё, что только можно; ходил по залу, раздумывая, как бы отказаться от похода на бал. Отчаяние преследовало героя до тех пор, пока в глаза не бросилось нечто интересное.

Длинный, до самых пяток, плащ, извне сотканный из плотной черной ткани, а внутри — из кроваво-алого бархата. Но Герца привлекал в нем не столько материал, сколько огромный торчащий воротник. Стянув его с куклы, он примерил вещицу, покрутился, посмотрел на себя в зеркало. Когда-то давно отец рассказывал ему историю об одном человекообразном существе, которое, скрываясь за такой же накидкой, питалось кровью невинных.

— Ох, а мне нравится, — вслух произнес покупатель.

— Погодите! Оно не продается! — воспротивился Байвар, размахивая маленькими ручонками.

— Почему это? — в серых глазах на несколько секунд угасла надежда.

— Это заказ другого покупателя! Лорд Даркула заплатил мне за него кругленькую сумму!

Почесав затылок, мечник призадумался.

— Тогда… Мой друг заплатит вам вдвое больше!

Мастер по шитью согласился без каких-либо раздумий.

После удачной сделки окрыленный и довольный Герц покинул мастерскую, так и не дождавшись друзей. Не удивительно, что проходившие мимо люди шугались его и обходили стороной. Ведь он забыл снять плащ.

Дворец Ривьера, ранее пребывавший в долгом запустении, пробудился. В последний раз он принимал гостей несколько лет назад, когда король Рахаса решил провести встречу со знатью не на территории Тай-Лума. Здание было облицовано алым кирпичом и расписано рельефным орнаментом. Множественные уступы, фризы и обрамленные окна сияли в свете солнечных кристаллов, а в самом сердце фасада стояли огромные песочные часы. Они переворачивались каждый час, а зачарованный песок светился и переливался всеми цветами радуги.

У главного входа стояли целые толпы нарядных людей, большая часть из которых — жены и дочери богачей Калидума.

Мироэн находился в окружении прихорошенных подруг, пришедших на бал в однотипных платьях, разнившихся меж собою только цветом: Антия купила ярко-зеленое, Мирана выбрала пастельно-синее, а Люмии полюбились огненно-красные тона. Герой решил не изменять традициям и приобрел у портного несколько рубах и сюрко; сейчас же его плащ-нарамник сочетал в себе молочно-белое и кроваво-багровое.

Карие глаза с интересом заглядывали в окна пустующих покоев, смотрели на балконы и небольшие лоджии, искоса наблюдали за приятно волнующимися гостями. Городская охрана стояла только на входе и осматривала приглашенных. Это насторожило принца.

— Герц всегда такой непунктуальный? — спросила Антия.

Люмийский было начал терять надежду, как тут на горизонте объявилась одна опьянелая фигура, подступающая к компании неровной походкой. Мечник вызвал у всех недовольство: мало того, что он был подвыпивший, так еще и пришел на пиршество в своем обыденном обмундировании. Не в нарядном дублете, не в камзоле и не в плаще, за который Мироэну пришлось отдать кругленькую сумму.

— Оп-п, доброго всем вечера. Такие нарядные, ужас… — из его рта доносился противный запах, который невозможно было чем-то перебить.

— Ты издеваешься? — вспылил Мироэн. — Почему ты пьяный? Где плащ? Еще и с мечом приперся!

— Эм-м-м… Тут недалеко есть одна хорошая забегаловка… Плащ я проиграл в карты… Ну а с Кровопийцей я не расстаюсь! — пояснил Герц.

Спутницы героев скривили недовольные мины и первыми зашли во дворец, оставив приятелей наедине.

— А что я уже сделал-то? — слегка заикаясь, спросил пьянчуга.

— Ох, молчи уже. Идем, нас заждались.

— П-погоди. Я должен тебя предупредить.

Тон Герца переменился, стал более серьезным.

— Ни при каких обстоятельствах не позволяй мне достать меч, понял? Только в самой критической ситуации! Понял?

— Да-да, иди вперед, дубина!

Люмийский не придал особого значения словам товарища, вместо этого подгонял его и молился Деусу, чтобы местные гвардейцы оказались снисходительны.

Они заходили одними из последних. На главном входе стояло несколько стражников, одетых в кожаные доспехи, перекрашенные в пламенные цвета. Один из них резко встал на пути посетителей, не дав им пройти дальше.

— Почему с оружием? Не положено! Прошу оставить его здесь! — приказал он.

Герц не растерялся и решил применить всю свою «лисью хитрость», лишь бы не расстаться с клинком.

— Это бутафория, — уверил гость.

— Оставьте меч здесь! — подключился к диалогу второй.

— Он же не настоящий! Миро, попробуй его вытащить!

И без того обозленный принц едва нашел в себе смелость, чтобы подыграть приятелю. Схватившись за рукоять Кровопийцы, он сделал вид, что пытается достать его из ножен.

— Не делайте из нас идиотов!

— Погодите! А почему это ему можно с оружием, а мне нет? — возмутился бродяга, указывая пальцем на стоявшего у лестницы незнакомца.

Закованный в красный металл мужчина обратил внимание на вопли Герца и подошел ближе. Защитные элементы, полностью облачившие его тело, были расписаны серебряным пламенем, а в центре тяжелого нагрудника был высечен рисунок, символизировавший принадлежность к одному братству, пользовавшимся безграничной славой и успехом среди королей и богачей. Люмийский узнал этот символ и поежился, ожидая неминуемой стычки.

— Тебе не говорили, что тыкать пальцем в людей не учтиво? — голос наемника, доносившийся из-под забрала, внушал тревогу.

Герц проигнорировал замечание.

— Сэр, — стражник обратился к мужчине, — он отказывается сдавать оружие!

Стальная рука звонко забряцала и потянулась к поясу, где висел короткий меч, сокрытый в слоистой коже.

— Пропускайте. Пусть он только попробует вытащить свой полуторник или даже подумает об этом. Уж тогда ему несдобровать.

Охрана расступилась, «любезно» пропуская гостей. Непомерная гордыня Герца была нагло задета каким-то непутевым латником. Парень хотел доказать обратное, сразиться с ним, но вместо этого проводил холодным взглядом. Раздраженный Мироэн своевременно напомнил об истинных целях визита на бал.

Гулянья шли полным ходом. Принц мысленно поделил гостей на две категории: подвижные и болтливые. Первые обосновались в центре и танцевали под ритмичные звуки струнных инструментов. Вторых было больше: прелестные дамы и прихорошенные парни теснились у набитых яством столов, пили крепкие напитки из серебряных кубков и чесали языками, делая друг другу комплименты.

— А чего это мы не танцуем? — поинтересовался Герц у подруг, быстро позабыв об инциденте с охраной.

— Вас ждали, — радушно ответила Мирана. — Чего так долго?

— Да вот, кое-кто решил поискать проблем на свою голову раньше положенного, — упрекнул друга Мироэн.

На праздничном столе стояли тарелки с сырами, соленьями, мясом, креветками и прочей закусью; глубокие вазы на ножках, под завязку набитые фруктами, большая часть из которых — экзотические; кубки и бокалы с соками, ромом, виски, элем и чем-то еще. Руки Герца первым делом потянулись к выпивке. Он пил из каждого сосуда по чуть-чуть, пытаясь найти что-то необычное, крепкое и новое.

Мелодия плавно прервалась. Среди приглашенных участников турнира и прочих вельмож показался организатор праздника. Антия побледнела и растерялась: Высший Мастер надела то же платье, что и она. Лилия поправила прическу, собралась с мыслями и произнесла торжественную речь.

— Дамы и господа, рада приветствовать вас на балу Пьяной вишни! Буду немногословной: желаю приятного вечера и постарайтесь не учудить какую-нибудь глупость…

Публика осыпала женщину аплодисментами. Менестрели в черных и белых камзолах заиграли ярче и громче. Музыка лилась, как быстрое течение, заманивая в центр зала даже самых неповоротливых гостей. Мироэн не удержался и, схватив Мирану за руку, потащил танцевать. Лютня, арфа и ударные сыгрались так, как никогда прежде.

Они старались не думать о том, как глупо могут выглядеть со стороны; о том, что было вчера и что ожидает их завтра. Они давали волю чувствам, что выражались в радостных улыбках и ритмичной пляске. Волшебница подступала к партнеру подобно пенистой волне, омывающей скалистый берег. Принц держалспутницу за кончики пальцев, кружил вокруг себя и, что самое главное, — старался не наступить ей на ноги.

Люмия стояла возле столика в гордом одиночестве и мечтала, чтобы кто-то, да выцепил её потанцевать. Голубые глаза засматривались на не менее отреченных парней, но многие из них оказывались застенчивыми, отворачивались, игнорировали намеки девушки, ожидая, что она подойдет первая.

— Вот идиоты, — она высказала свое недовольство шепотом, но все же кое-кто её услышал.

— Леди! — послышалось со стороны. — Вижу, вы совсем загрустили. Не желаете присоединиться к оббивающим дорогую обувку парочкам?

Она не глядя протянула руку и шагнула вперед с незнакомцем, сливаясь с одетыми в дорогие шелка гостями.

Пара двигалась настолько синхронно и ритмично, что могло показаться, будто они частые гости на подобных праздниках. Оживленная музыка играла еще очень долго, но Мироэн и Мирана сдались первыми.

— Это было неожиданно! Где ты этому научилась? — с восхищением сказал принц, протягивая даме кубок с вином. — Неужто в магической школе учат чему-то подобному?

Рунная заклинательница отдышалась, прежде чем ответить.

— У нас бал проходит едва ли не каждый год. Старшеклассники обучали младших, сперва я училась, ну а потом и сама давала уроки. Вот так и запомнилось. А ты? Где ты научился так танцевать?

— В одном портовом пабе! — пригубив напиток, произнес Мироэн. — Но до местных пьяниц и юнг мне далеко. Видела бы ты, что они вытворяют!

— Ого, гляди! А с кем это танцует Люмия? — перекрикивая шумные инструменты, спросила Мирана.

Если бы он не был в присутствии барышни, то обязательно ругнулся бы от неожиданности. Принц узрел интересную картину: близкая подруга нашла себе партнера в лице Высшего Мастера. Молодой человек бережно взял её за талию, а нежные руки лучницы повисли на его шее.

— Это же Саргон Церебрум, один из числа…

Мирана заботливо прикрыла приятелю раззявленный от удивления рот. В этот момент между высокими колоннами показались Герц и Антия — оба в подозрительно приподнятом настроении.

— Чего такие радостные? — поинтересовался Люмийский.

— Как оказалось, не я одна ненавижу танцы. Вот, Герц составил мне компанию, — сказала подруга. — К тому же, он предложил одну интересную игру, после которой я себя чувствую более… окрыленной что ли…

— Или чересчур пьяной, — отметила подруга.

— Так, не пугайтесь, — успокоил мечник. — Правила очень просты. Говорите по очереди два факта из своей жизни: один лживый, другой правдивый. Кто не распознал, где истина, выпивает треть пойла в своем кубке. Идет?

Мироэн и Мирана покосились друг на друга и неохотно согласились. Вечер только начинался.

— Ты первый, — компания дала право начать игру тому, кто её предложил.

— Хм-м-м… — промычал Герц. — «Меня едва не казнили за то, что я переспал с одной корвельской принцессой» или же «я нашел свой клинок на дне реки Литнайф».

Девушки сочли первый факт лживым, в то время как Мироэн проголосовал наоборот. Кому, как не ему, знать, какой его друг бабник.

— Пейте, дамы, пейте, — сказал он, после чего Мирана и Антия сделали по несколько глотков вина.

— Ладно, давайте теперь я, — начала брюнетка. — М-м-м… «Я сирота» или же «была влюблена в школьного учителя».

Люмийский и его товарищ не поверили в то, что такая воспитанная девушка росла без родителей, но они ошиблись. Подруга пить не стала, так как знала все её секреты.

— Теперь ты, — подначивал чародейку Герц.

Мирана задумчиво посмотрела в дальний угол зала, пытаясь придумать нечто такое, что не смогла бы отгадать даже Антия.

— «Я не люблю единорогов» или «мой парень бросил меня потому, что я уделяла ему мало времени»?

Все трое посчитали, что первый факт более правдоподобен, нежели второй. Но, когда рунная волшебница сказала правду, друзья обомлели.

— Ага, и почему это я ничего не знаю об этом? — возмутилась Антия.

— Как-нибудь потом расскажу, — ответила подруга, радуясь удавшейся шалости.

— Твоя очередь, Миро, — несвязно произнес Герц.

Люмийский был достаточно пьян, чтобы разбавить нудный диалог чем-то поистине интересным и острым.

— Тогда так… «Я убил своих родителей» или же «обладаю одним из самых могущественных клинков на континенте»?

Слова возымели обратный эффект. Этот вопрос настолько загнал ребят в ступор, что они были готовы выпить за просто так, лишь бы не делать выбор. Когда девушки сказали, что им нужно отойти по своим делам, Мироэну стало стыдно. Он опустошил кубок с пойлом и прислонился к мраморному столбу, размышляя о том, что сделал не так.

— Поздравляю, ты испортил игру, — упрекнул его мечник.

— Спасибо, утешил, — сухо ответил приятель.

— Как-то здесь все равно скучно. К тому же, ты обманщик. Мне кажется, или здесь только мы участники фестиваля?

— Ну-у-у, я знаю многих из них. Вон там, возле окна, воркочут члены местного семейства, Ильдан и Римма Кельдос. Пара, танцующая прямо перед музыкантами, — это Фригольд Тэрн и Мелена Редхарт. Мадам, одетая в короткое платье, — это Симифена Рюльская, актриса рахасского театра, а за её спиной стоит… Эй, ты вообще слушаешь?..

Герой несколько раз провел рукой перед застывшей в изумлении рожей товарища и понял, что тот засмотрелся на кого-то весьма необычного. Среди всех барышень, принарядившихся в пышные платья и проливших на себя не один флакон духов, внимание Герца было приковано лишь к одной.

Высокая, стройная и отреченная ото всех. Её светло-лазурные глаза устало и холодно наблюдали за пиршеством, а тонкие брови заметно хмурились всякий раз, когда она злилась или делала замечания чересчур шумным гостям. Доспех из черной кожи, разбавленный кроваво-алыми стальными вставками, обтягивающие штаны и сапоги на невысоком каблуке. Герца привлекали её густые смольные волосы, собранные в конский хвост, и то, как на бледном, округлом лице порой проступает едва заметный румянец. В незнакомке было еще кое-что, о чем бы он не стал говорить даже с ножом у горла.

Возможно, он один чувствовал, насколько ей некомфортно здесь находиться; что все эти светские рауты чужды ей точно так же, как и ему. Но девушку обязывал долг — священная клятва, данная обществу, коему она посвятила жизнь.

— Что это за символ? — серые глаза пристально вглядывались в изображение на нагруднике.

— А, это? «Инквизиция святого Игния». Братство, существовавшее задолго до того, как появились кланы, гильдии и ордены. О нем мало что известно, кроме названия. Ни правил, ни внутренних порядков. Знаю, что туда абы кого не берут. Пока тебя не было, я понаблюдал за дворцом и понял, что члены этого общества приглашены на бал в качестве охранников. Как знать, возможно и на самом фестивале они тоже будут… Эй, ты что, опять залип?..

Он пнул бродягу по ноге.

— Интересно… — столь жадной улыбки герой доныне не показывал.

Приятель решил утолить жажду Герца к приключениям и припомнил старое доброе развлечение, последствия которого могли оказаться непредсказуемыми.

— Видишь вон того мужчину? Одного из менестрелей.

— Ну?

— Спорим, что ты не попадешь куриной косточкой ему в бороду? — с азартом сказал Мироэн.

Как и ожидалось, слова принца задели его за живое. Бродяга молча взял со стола объедок, хорошенько прицелился и, выждав момент, метнул его. Снаряд пролетел ровно над головами гостей и застрял в густых рыжих волосах музыканта. Тот, в свою очередь, подскочил на стульчике и, откинув инструмент, принялся прихорашиваться.

Парни негромко захохотали.

— Я понял, к чему ты клонишь, — успокоившись, молвил Герц. — Тогда, коль ты у нас такой манерный… Возьми пучок зелени и хорошенько прожуй. Когда поймешь, что она застряла меж зубов, подойди к той пожилой красотке, улыбнись и предложи ей помассировать пятки.

Глаза парня стали крупнее двух серебряников. Чтобы набраться смелости, ему пришлось выпить что-то покрепче вина. Выполнив первое условие, он подошел к женщине и негромко закашлял, обращая на себя внимание. Незнакомка в роскошном платье и с небольшим веером в руках прервала диалог с купцом и обернулась.

— Кхм, мадам… Вы весь вечер на высоком каблуке… А эта обувь, говорят, такая неудобная… Не против, если я облегчу ваши страдания и сделаю массаж ступней?..

Скулистое лицо сохраняло серьезность и молчание ровно тех пор, пока его не наградили пощечиной. Герц, поедавший в этот момент сухой хлебец, едва не подавился от хохота.

— Ненавижу тебя, идиота кусок, — заливаясь смехом, заявил обесчещенный принц.

Ритмичные мелодии утомили гостей, многие из них уже натанцевались. Когда музыка стала тихой, плавной и спокойной, в голове Мироэна созрел план отмщения.

— Слабо подойти к той девушке, на которую ты весь вечер пялился, и предложить потанцевать?

Гордыню Герца задели дважды за вечер. Он не хотел проигрывать в жарком состязании, и в то же время что-то сковывало его в действиях. Мечник не хотел докучать ей, мозолить глаза своей пьяной физиономией и резать слух неразборчивой речью. Однако, как только Мироэн растянул губы, вложив в улыбку все свое высокомерие, приятель ругнулся и ушел выполнять задание.

Приспешница инквизиции продолжала стоять одна, мечтая о том, чтобы бал поскорее закончился. Чего таить: она была готова сама устроить драку, дабы развеять уныние, нависшее над ней с начала вечера. Когда же в поле зрения попал Герц, намеренно идущий к ней на встречу, в глубине души зажглась искра надежды.

— Эй, девушка. Потанцевать не хотите? — ничего не утаивая спросил бродяга.

— Нет, спасибо, — разочарованно ответила она и ушла в другой конец зала.

Герой пожал плечами и вернулся отчитываться Мироэну.

— Ну что? — спросил тот.

— Отказала, — сухо изрек друг.

— Выходит, ты проиграл?

— Э-э-э нет, братец. Ты как сказал? «Пригласи её на танец», а не «потанцуй с ней». Правильно формулируй то, что говоришь.

Отходившие по своим делам спутницы вернулись в самый неожиданный момент. То, что они сообщили, расстроило героев.

— Мы возвращаемся в гостиницу, — уведомила Антия.

— Почему? — удивился Герц. — Мы вас чем-то обидели?

— Нет, — ответила Мирана. — Просто хотим выспаться и отдохнуть перед тяжелым днем, полным ожесточенных схваток и прочих трудностей…

Кареглазый принц выглядел растерянным и невеселым. Он чувствовал вину и причастность к решению девушек уйти с пиршества раньше положенного. Когда его слегка дрожащая рука потянулась за очередным кубком с пойлом, то ощутила теплое прикосновение чужих пальцев. Водная волшебница ухватилась за запястье парня, скромно улыбнулась и попросила о последнем танце.

Скука опять нависла над Герцом. С Антией он разговаривать не хотел, да и она явно не горела желанием: брюнетка больше старалась сконцентрироваться на том, чтобы устоять на ногах и не учудить чего-нибудь постыдного. Другая его подруга, Люмия, исчезла из виду, скрылась между колоннами, в темных кулуарах дворца. Оставался только один вариант.

Мечник даже не пытался её как-то напугать, нагрянуть к ней из-за спины или отшутиться с первых же слов. Интуиция подсказывала, что с такими людьми «вслепую» играться не стоит — неизвестно, чего от них можно ожидать.

Он просочился сквозь толпу пьяных, хорошенько перебравших с алкоголем гостей и пошел к незнакомке под сопровождение недовольного взгляда бледно-голубых глаз. Впрочем, как только парень заговорил, в них проснулся интерес.

— Что, тоже не любишь подобные мероприятия? — с некой аккуратностью спросил бродяга.

Девушка ответила прямо, не увиливая.

— Ты прав, не люблю. Однако я выполняю свою работу. Никого не волнует, чего ты хочешь или что тебе противно.

— А что у вас за организация такая?.. Ни разу о ней не слыхал.

— Неудивительно. Простолюдины вроде тебя знакомятся с нами исключительно во время схватки. Которая зачастую заканчивается смертью первого.

Столь грубое сравнение нисколечко не задело и без того черствую душу наемника. Напротив — это был своеобразный сигнал для того, чтобы поиграть с огнем.

— Какие вы серьезные ребята, Деус упаси, — подметил Герц. — Видать, тот напыженный черт в доспехах, стоявший на входе, тоже из вашей шайки?

Женские руки резко потянулись к спине, хватаясь за оружие, которое Герц заметил только сейчас. Это был боевой молот с длинным, заточенным с обоих сторон древком. Его черные, как ночной мрак, ударные части были симметричны, переливались красными и зелеными прожилками, а по краям были исписаны руническими рисунками. Всякий раз, когда инквизитор брала в руки оружие, её душа полыхала от желания кого-нибудь им треснуть. Казалось, будто любимым звуком брюнетки был треск костей и черепов, раздавленных под натиском молота. Она лишь с виду была хрупкая и беззащитная.

— Осмелишься ли ты еще раз произнести эти слова, неопрятный пьянчуга? — тон девушки резко переменился.

В этой ситуации Герц, будучи еще при памяти, решил отступить, несмотря на ярое желание сразиться и хорошенько размять кости.

— Неужели ты готова затеять драку, невзирая на присутствующих здесь людей?

Она нахмурила тонкие брови и на мгновенье замешкалась.

— Не переживай, я разделаюсь с тобой аккуратно и без лишних жертв.

Угрозы из её уст были отнюдь не пустыми.

— Хм… — Герц попытался повернуть диалог вспять. — А что нужно, чтобы к вам присоединиться? Быть знатным, сильным, помазанным каким-нибудь божеством?

Член инквизиции вновь применила свой зоркий взгляд, рассматривая собеседника теперь уже более пристально. Его внешний вид в целом, одежду, телосложение, физиономию, повадки. Герой был противен ей, но в то же время вызывал особый интерес. Зачастую девушке достаточно было всего несколько минут, чтобы предугадать исход поединка. Но в случае с Герцом…

— Мелковат. Да, слишком мелковат для нашего братства, — ответила она с такой забавой, что это вызвало на её лице какую-никакую, но улыбку. Мечник удивленно почесал затылок и молча допил оставшийся в кубке виски.

Арфисты и флейтисты, чья музыка скрасила пропитанный светской болтовней вечер, подустали. Ритмичность в их произведениях исчезла, уступив дорогу монотонности и лиризму. Они танцевали среди той горстки людей, у которых еще остались силы хотя бы для каких-то телодвижений. И все это время пара молчала. Мироэн и Мирана из раза в раз кружились на одном и том же месте, смотрели на уходящих гостей, на пустые фуршетные столы и даже в потолок, но никак не друг на друга. Один чувствовал вину и стыд, вторая же в меру своей застенчивости не знала, как отвлечь партнера от глупых мыслей.

— Знаешь, а ведь я давно не чувствовала такого облегчения, — выдавила из себя девушка.

— Почему? — тотчас поинтересовался принц.

— Потому что я вырвалась из четырехстенного заточения, из этой ученической рутины, в которой я погрязла. Больше нет никаких правил, обязанностей или наказаний… Я наконец… Свободна…

Он ощутил, как волшебница прижалась к нему, к его телу; как сомкнула руки в замок на его шее и замерзшими пальцами вызвала мурашки на коже.

— Прости, мне не стоило говорить подобного в этой дурацкой игре и… — набравшись смелости, признался Люмийский.

— Тебе не за что извиняться, просто… Это был неожиданный вопрос. Мы с тобой мало чего знаем друг о друге, но я думаю, что история с убийством собственных родителей — неправдива…

Принц чувствовал в её словах искренность. Ту самую, которой обладали лишь единицы из бесчисленного множества людей, что попадались Мироэну на жизненном пути.

— Знаешь, а твой парень… Или уже бывший… Ну, не важно…. Козел он… Раз потерял такого человека, как… Ты…

Его слова вызвали у неё улыбку. Она мельком вспомнила те времена, когда ей было хорошо; когда рядом находилась родная душа, ближе которой могла быть только Антия. Но потом все резко переменилось. Погрузившись в ежедневную серость, поглощая знания, читая книгу за книгой, водная волшебница в погоне за совершенством потеряла того, кого так пылко любила. Жажда к всезнанию усилилась. Она пыталась заглушить боль расставания, еще больше окунувшись в магию и чтиво. Да, она стала самой лучшей ученицей Магической школы Тайоки, но это не принесло ей истинного счастья. За извечной улыбкой скрывалось собранное по частям сердце и страх того, что это может повториться снова.

Люмийский не заметил, как руки девушки, повисшие на его шее, усилили хватку и потянули его вниз. Мирана слегка прикрыла глаза, позабыв обо всем на свете. Ей хотелось поцеловать принца, и тот, не понимая, было ли это её подлинное желание, либо так подействовал алкоголь, согласился. Их губы почти соприкоснулись, он чувствовал её тяжелое дыхание, как учащенно бьется её сердце, но…

В какой-то момент он увидел, как глаза партнерши переменились, стали совсем другими; русые волосы покраснели и изменили свой цвет на пламенный, а на шее появился знакомый ему кулон. Мироэн на мгновение увидел вместо Мираны свою покойную любовь. Она тянулась к нему, чтобы поцеловать, но тот перепуганно оттолкнул её от себя.

Водная волшебница пробудилась как по щелчку пальцев. Они оба были напуганы, но Мирана — куда сильнее. Тонкие брови нахмурились, а на зеленоватых глазах выступили слезы разочарования.

Музыка резко оборвалась от раздавшегося хлопка — у кого-то из музыкантов порвалась струна. Танцевавшие гости недовольно заулюлюкали и заохали, для многих из них это ознаменовало конец пиршества.

Они продолжали смотреть друг на друга, проглотив языки. Когда толпа вельмож повалила к выходу из зала, Мирана воспользовалась моментом и молча ушла, прикрыв лицо руками.

В сознании всплыло множество вопросов, на которые Люмийский искал ответ; он мыслил, вместо того, чтобы просто действовать. Ужасы прошлого постоянно преследовали его, давали о себе знать в те моменты, когда он практически о них забывал и хотел окончательно избавиться, начав все с чистого листа. Он ударил себя по лицу, да так, что на щетинистых щеках остался красный след.

Из толпы людей, медленно, друг за другом, покидавшей дворец, донеслись недовольные возгласы и крики. Кто-то толкал их, пихал, пытаясь пробиться наружу первым. Сперва это была некая низкорослая и хрупкая фигура, а затем вдогонку за ней, пиная все тех же господ, прошелся некто худощавый и ловкий.

Мироэн хотел найти самый короткий путь в столпотворении, чтобы обогнать Мирану, найти чародейку прежде, чем она уйдет. Однако, планы принца были нарушены ровно в тот момент, когда перед ним выросла грузная фигура, облаченная в кровавые доспехи. Уткнувшись носом в холодный металл, герой почувствовал, как кто-то схватил его за сюрко и швырнул обратно в зал. Мироэн упал и вскрикнул от резкой боли в спине.

— Ты чего удумал, а? — произнес грубый голос из-под забрала. Это был тот самый инквизитор, которого герои повстречали в начале вечера.

На мгновение перед глазами все помутнело. Люмийский приподнялся и встревоженно взглянул на латника. Он не знал, как ему быть и что ответить; парень наотрез не хотел сражаться с тем, кто мог оказаться на порядок сильнее его, а уж тем более — накликать на себя беду еще до начала турнира. Но это сделали вместо него.

Устрашающая маска на шлеме зазвенела от удара по ней. Доспешник неожиданно грохнулся на каменный пол. Объявившийся из неоткуда Герц зашипел и выругался — его кулак ныл от жуткой и непривычной боли.

— Весь вечер хотел кому-то врезать, — громко прокричал бродяга, пытаясь донести свое желание обидчику, а после подал руку Мироэну.

Топот тяжелых сапог и лязг металлических пластин эхом пронеслись по коридорам дворца. Отряд инквизиторов собрался воедино менее чем за минуту.

Герои стояли спина к спине, в кольце девяти бойцов, облаченных в кроваво-багровое. Среди них были как мастера оружий, так и волшебники. Служители Игния стояли неподвижно, ожидая указаний свыше.

— Что ты наделал, Герц… — серьезным тоном проговорил Мироэн, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Их могло спасти только чудо.

— Если скажешь, что, будучи на моем месте, смиренно стоял бы и наблюдал за расправой над товарищем — тоже получишь по морде, — принимая боевую стойку, пробормотал Герц.

Оставшиеся в зале люди завороженно наблюдали за происходящим — впервые за этот вечер могло произойти хоть что-то более веселое и интересное, нежели танцы. Дышать в огромном помещении стало заметно тяжелее. Члены древнейшей организации стояли непоколебимо — они были уверены, что у них есть как минимум численное преимущество. Однако, Герц неожиданно для всех выпалил следующее:

— Да я их голыми руками уделаю!

Воин, которому бродяга ранее выписал оплеуху, засмеялся сквозь маску и боем пошел на противника. Герой сыграл на неповоротливости инквизитора и, уклонившись от увесистого кулака, с диким ревом обхватил его нагрудник и перекинул через себя. Стальное тело с грохотом вновь ударилось об пол, разбив несколько каменных плит.

Мироэн удивленно отступил назад, не опасаясь того, что его могут ударить в спину. Все внимание бойцов было приковано к куда большему нарушителю.

Вслед за мечником на Герца накинулись два безоружных мужчины, облаченных в кожаные одеяния. После пропущенных ударов по ногам и спине парень заметно приободрился и стал более внимателен. Во время очередного замаха герой схватил одного из мужчин за ногу, слегка крутанул в воздухе и бросил на второго.

Затем в драку ввязались волшебники. Покрыв свои ладони пламенем, они то и дело обжигали одежду и кожу врага, а тот по неосторожности хватался за их горящие руки. Когда Герц понял, что ничего не может поделать с этими пронырами, он потянулся к рукояти своего полуторника.

Мироэн, до этого соблюдавший нейтралитет, вспомнил слова приятеля, сказанные перед входом в имение. Он скользнул за спину пьянчуги и, ухватившись обеими руками за гарду меча, оказал сопротивление Герцу, пытавшемуся достать Кровопийцу.

— А ну пусти, прохвост! — злостно зарычал тот.

Картина, которую наблюдали оставшиеся в зале смельчаки, вызывала смех. Разгневанный Герц брыкался от того, что не может обнажить клинок; он пытался сбросить с себя друга и попутно уворачивался от огненных шаров и пылающих кистей, желавших обжечь ему лицо. Балаган закончился тогда, когда в схватку вступила она.

Яростный женский крик, раздавшийся за спинами священного отряда, служил своего рода сигналом. Инквизиторы пугливо разбежались, оставив героев на растерзание самому сильному представителю их общества. Капитан, крепко вцепившись обеими руками в древко молота, замахнулась и нанесла предупреждающий удар по одной из колонн, разнося её вдребезги. Мраморная опора рухнула, здание затряслось, а потолок слегка осыпался. Брюнетка не произнесла ни слова — серьезность намерений ярко отображалась на её разгневанном лице.

Ошарашенный Мироэн отпустил гарду полуторника и попятился назад, тем самым разрешая Герцу вытащить клинок. В жилах мечника заиграла свежая кровь и адреналин, а в серых глазах проблеснул азарт. Кровопийца выскользнул из кожаного плена и словно издал тонкий писк.

Момент затишья миновал, и оба бойца вступили в затяжную схватку. Девушка опять замахнулась оружием, и ударная часть молота, мелькнув прямо у глаз парня, врезалась в еще одну колонну. Пьяные зеваки встрепенулись и отскочили в разные стороны, уворачиваясь от каменных обломков, сыплющихся сверху. Сейчас инквизитору было совершенно плевать на то, что она может зацепить напарников или оставшихся зрителей — когда командир вступала в схватку, то думала только о том, как прихлопнуть нарушителя порядка.

Герц, подобно верткому лисенку, ускользал от атак разъяренной брюнетки, раз за разом крушившей опоры, столы с едой и элементы декора. Он хотел не убить её или навредить, а всего лишь обезоружить, чтобы потом услышать из девичьих уст заветное «сдаюсь». Как бы не так.

Когда они вышли в центр зала, девушка что есть силы взмахнула молотом и ударила сверху. Герц, не думая о каком-либо риске, решил заблокировать его. На округлом лице командира промелькнула жадная улыбка, вызвавшая у мечника не абы какую взволнованность. Он понял, что это уловка, но было слишком поздно.

Прожилки на черном минерале молота налились ярко-алым цветом; прежде чем коснуться вражеского лезвия, ударная часть в несколько раз увеличилась в своих размерах. Бродяга ощутил, как орудие вдавливает его в землю; тело задрожало от неописуемой тяжести, а ноги подкосились и могли сломаться в любую секунду. Он отскочил назад, выронив Кровопийцу из рук, а чудовищный молот пробил каменное покрытие.

Окружение вздрогнуло, да так сильно, что могло показаться, будто в Калидуме случилось землетрясение. Огромный валун, коим стала ударная часть оружия брюнетки, проделал в полу большую вмятину. Поднялась пыль, твердые плиты поделились на множество осколков и на мгновенье подпрыгнули вверх; несколько колонн упало, а потолок покрылся трещинами. Оставшаяся публика вместо оваций принялась кричать и суетливо покидать место битвы.

Она была единственным противником, перед которым Герц пал на колени и поднял вверх руки. Сила капитана инквизиции устрашала и одновременно с тем вызывала у него восхищение.

— Подай клинок пьянчуги, — протирая вспотевший лоб, приказала девушка. Один из подчиненных подошел к Кровопийце, взялся за рукоять и преподнес главе общины. В момент передачи полуторника герой заметил, что рука и лицо подопечного заметно исхудали.

— Стой! Не тронь её! — встревоженно прокричал парень, вгоняя всех в недоумение. Девушка без всякой опаски взяла вражеское оружие и осмотрела его.

— Интересный клинок…

Герц продолжал стоять на своем, обращаясь к пустоте.

— Я тебе говорю: не трогай её! Потом расплачусь с тобой, мерзкий кровосос!

Со стороны опустевшего прохода послышались одинокие аплодисменты. Устремив туда свои взоры, бойцы увидели Высшего Мастера. Физиономия Лилии была полна неподдельной радости, даже несмотря на то, что это мог быть последний бал в истории фестиваля. Однако, объявившийся позднее Эсмонд не разделял эмоций коллеги.

— Вон отсюда! Быстро! Праздник окончен. А с вами, инквизиторами, будет отдельный разговор, — разгневанно пробормотал он, указывая закованной в стальную перчатку рукой на выход из дворца.

Окончив рассматривать Кровопийцу, командир бросила его в сторону Герца. Парень тотчас заточил его в ножнах.

— Вот и потанцевали, — с ухмылкой обронила она и, подойдя ближе к бродяге, протянула ему руку. — Хельга.

— Герц, — кратко ответил соперник, пожимая женскую кисть.

— Надеюсь, еще увидимся.

В сложившейся ситуации Мироэн совсем позабыл о том, за что хотел извиниться перед Мираной. Все то, что он думал сказать ей, перемешалось в голове, а подходящее для этого настроение пропало.

Прежде чем уйти, принц осмотрел место схватки. Дворец, принимавший не одну сотню балов и пиршеств, такой разрухи еще не знавал. Однако, особое внимание героя привлекло совсем не это. Пристальный взгляд карих глаз сфокусировался на инквизиторше, ранее державшей в руках клинок товарища. Мастер короткого меча, опершись на поваленную колону, был иссушен и истощен; в нем осталось мало крови, а кожа была почти натянута на кости. Его напарник пытался применить магию, которая могла бы исцелить его, но это была не рана и не хворь. Это было нечто иное, заставившее Мироэна призадуматься.

Глава 22. Ледяные чертоги

Ночь перед вторым этапом фестиваля для пятерки путников выдалась мучительно долгой и бессонной. По приходу с бала никому, кроме Герца, не удалось вдоволь насладиться сном. Девушки закрылись в своей комнате и что-то долго обсуждали, вспоминали основы магии и то, как её правильно и быстро применять в бою. Для выпускниц школы магии, ни разу в жизни не сражавшихся, проход в следующий этап оказался полной неожиданностью. Антия и Мирана словно позабыли, что еще несколько часов назад гуляли и наслаждались сладким питьем во дворце. Все их мысли были направлены в другое русло.

Мироэн сидел возле окна, слушая монотонный свист сквозного ветра и обрывистый, а порой и резко громкий храп товарища. Ему очень хотелось спать, но всякий раз, когда он ложился на кровать и закрывал глаза, его голова кружилась, а выпитое и съеденное просилось наружу. Герой устремил пустой взгляд в ночной Калидум, рассматривая пустынную и мрачную архитектуру, местами подсвеченную маленькими огоньками.

Он старался не думать о том, что произошло перед стычкой с инквизиторами: его действия по отношению к Миране вызывали отвращение к самому себе. Вместо этого он пытался вспомнить хоть что-то из того, что происходило после драки с лавовым големом. Перед глазами промелькнул темный силуэт участника, покусившегося на его жизнь. Раны, нанесенные ему в тот момент, заболели. Мироэна пронзила фантомная боль, после которой он окончательно решил отправиться в мир грез, борясь с неприятными ощущениями после пьянки.

Город проснулся за несколько часов до восхода солнца. В предвкушении события, проходящего раз в девять лет, местные жители суетливо собирались и прихорашивались, чтобы первыми занять лучшие места на зрительских трибунах. Надоедливые купцы, от которых невозможно улизнуть, не купив чего-нибудь съедобного или памятного, открывали свои лавочки на основных улицах, ведущих к аренам, проговаривали заготовленные речи и наводили лад на столиках. Порой за самые прибыльные точки между торгашами проходили нешуточные споры и драки.

Все стекались к району Победителей, расположенном на юге столицы. Эта местность гордо носила сие название несколько десятилетий: король Рахаса очень ценил турнир за его зрелищность и прибыльность, а потому приказал соорудить четыре массивных арены, на которых и проводились поединки между участниками. Они возведены из прочных пород, стойких к разрушительной магии и сильным ударам, а все вокруг них облагорожено; были зоны для отдыха, торга и помощи пострадавшим. Все обустроено так, как того требовал Седрик Рафл.

Окончательно собравшись, компания покинула уютные лежбища гостиничных комнат и отправилась в дорогу. И если всех мучила головная боль и обезвоживание, то Герц был удивительно бодр. Однако, его руки и лицо, как показалось Люмии, слегка исхудали.

Дорога к месту проведения турнира оказалась долгой. Первое время друзья общались нехотя, усталыми тонами начали вспоминать вчерашний вечер и то, с чем им предстоит столкнуться.

— Не пойму, чего у вас мины такие кислые? — потянувшись, поинтересовался бродяга.

— А сам-то как думаешь? — хрипло произнесла Мирана. — Ты-то как бодрствуешь? Выпил больше, чем мы все разом.

На лице парня всплыла хитрая ухмылка.

— Опыт не пропьешь. К слову, а как вечер закончился для тебя, Люмия? Ты же провела его в компании Высшего Мастера, не так ли?

Щеки девушки налились румянцем, а уста расплылись в загадочной улыбке.

— Тебе какое дело? — заговорила она.

— Да так, интересно, каково это — общаться с одним из числа сильнейших на континенте.

Она хорошенько задумалась, прежде чем ответить. Видимо, не хотела рассказывать лишнего.

— Он умный, интеллигентный, опрятный… Не такой как ты, дубина.

Герц безобидно расхохотался, привлекая к себе внимание проходивших рядом людей.

— Такое сказала, конечно. А ты как, Антия? Голова не болит?

Волшебница молчаливо шла, заглядывая в каждый шумный переулок. Она мало что помнила о минувшем вечере и, пересилив чувство стыда, наконец спросила:

— Эм-м-м… Я ничего не натворила?.. Ну, такого, постыдного…

— Ты перепила, начала танцевать на столе, задирая платье, а потом…

Мироэн стукнул товарища по плечу, заставив умолкнуть. Мечник решил подшутить, но это у него плохо получилось — Антия разнервничалась еще больше. Затем он взглянул на другую парочку, которая после отменного для них бала стояла порознь, подальше друг от друга.

— А вы чего? Между вами словно черная кошка пробежала.

Мирана отвернулась, проигнорировав слова приятеля.

— Рыжая, — пробормотал себе под нос Мироэн.

Остаток пути компания провела в обсуждениях грядущих поединков. Герц давал свои наставления по поводу рукопашного боя, Мироэн с трудом, но пытался объяснить все хитрости анализа противника и его действий, а девушки изредка рассказывали что-то про основы колдовства.

Вблизи арены казались больше, чем издали. Каждая из них представляла собой огромный амфитеатр круглой формы; их фасады состояли из нескольких ярусов, выполненных в виде ордерной аркады; на мраморных колоннах в качестве капителя использовались рубиновые статуи фениксов, придерживавших уровни постройки своими пышно распахнутыми крыльями. Перья, голова, тело и лапы — каждую скульптуру проработали до мельчайших деталей. Между этажами можно было разглядеть фризы, отобразившие в себе небольшую историю. На них показали богов, победителей прошлых фестивалей, мудрецов и исторические битвы.

Всем этим можно было любоваться до бесконечности долго, но давка, радостные возгласы зрителей и топот их ног вернули ребят в реальность.

Минуя людские столпотворения, принц нередко замечал детвору, изливавшую радость перед предстоящим просмотром турнира. Глядя на них, он вспоминал те времена, когда был таким же, как они, и вел себя точно так же. Сейчас, спустя столько лет, Люмийский и сам стал участником сего действа.

К плечу героя кто-то прикоснулся. Обернувшись, герой переполнился радостью и удивлением.

— Авеньйо! — вскрикнул он, заставив товарищей остановиться.

— Вижу, ты в здравом рассудке и выглядишь вполне целехоньким, — приветливо ответил парень.

— Это долгая история. А тебя, видать, не до конца подлатали, — карие глаза пристально осмотрели знакомого.

— Оказание первой помощи у них, конечно, оставляет желать лучшего.

Парни захохотали.

— Что-то я тебя не видел на вчерашнем пиршестве, — вдруг подметил Герц.

Кинжальный мастер посмотрел на него с непониманием.

— А зачем мне туда идти? Чтобы остальные участники выведали обо мне что-то? Ну уж нет, я лучше воздержусь.

Бродяга недоуменно взглянул на друга, который говорил ему, что на балу могут появиться их будущие соперники.

— А вы чего тут ходите? Первый сбор участников проходит в другом месте.

— Тогда проведи нас, смышленыш, — скривив лицо, сказал мечник, а после любезно добавил: — Пожалуйста.

Компания залилась смехом.

Когда участники выбрались из толпы, Люмия взяла Мироэна за руку и попросила его остаться на несколько минут. Тон девушки был пропитан тревогой и настороженностью.

— Я же вижу, ты переживаешь. Не стоит, — попытался успокоить её принц.

— Тебя везде окружают одни проблемы. Забыл, что произошло на первом этапе? — завелась девушка.

— Я прекрасно помню. Поверь, это нападение было полной неожиданностью. Впредь я буду пристально следить за окружением. Этого не повторится.

Слова парня едва ли не вызвали у нее слезы.

— Мне бы твою самоуверенность, Мироэн Люмийский. Уверена, дедуля Хоухен гордился бы тобой… Береги себя. Я буду пылко болеть за каждого из вас на трибунах!

Крепко обняв сводного брата, лучница напоследок улыбнулась и скрылась среди горожан. Её слова приободрили парня.

*

Лучи небесного светила мягко ложились на кроны деревьев и листья кустарников. Лавочки и фонтаны пустовали, лишь изредка к ним подбегали уличные животные в поисках пищи. Полностью распустились цикории, шиповники, льны и другие искусственно высаженные цветы. Этот перекрестный проулок называли Миражом, ибо казалось, что вся эта флора и фауна, воссозданная между четырьмя аренами, не выживет в пустынном городке.

На перекрестке парковой зоны расположился деревянный фундамент, подле которого толпились другие участники фестиваля. Герц заметил, что их меньше, чем должно быть. Когда компания подошла поближе, на помосте вырисовался полупрозрачный силуэт старца в серой мантии. Астральная проекция человека была весьма реалистичной, как и его голос.

— Добро пожаловать на решающий этап Фестиваля мастеров Армы, — начал он. — Кто не знает, меня зовут Седрик Рафл. Я действующий Магистр и главный организатор данного турнира. Прежде чем начнем, хочется поздравить вас с небольшой победой. Однако, дальше будет куда сложнее. Еще не поздно сдаться.

Из толпы доносились одиночные аплодисменты.

— Хорошо, теперь по делу, — продолжил колдун. — Поединки один на один. Мы составили турнирную сетку, где случайным образом определили вам соперника. Что касается правил… Есть одно ограничение: вы не имеете права пользоваться помощью посторонних бойцов. В ином случае — дисквалификация. Вам дается полчаса на то, чтобы разделаться с соперником, и дополнительных десять минут в случае, если вопрос не решен. Победа засчитывается тому, кто устоял на ногах и не умер. Прошу пройти первых дуэлянтов на арены, а остальных — в зону отдыха. Удачи.

Закончив объяснения, Магистр еще раз осмотрел всех участников, после чего взор фиалковых глаз остановился на Мироэне. Принц ощутил усталый взгляд Седрика, и ему стало не по себе, даже несмотря на то, что это был «призрак».

Иллюзия развеялась, и на её месте появилась таблица с именами всех участников. И если у друзей она вызвала или неведенье, или ничего вовсе, то Люмийский нашел в ней хотя бы одно знакомое имя, пробудившее не абы какой интерес. Он знал этого человека еще с самого детства и не отказался бы увидеть, каким сильным он стал.

— Удачи вам, — скромно сказал Авеньйо и протянул руку Мироэну, на что он ответил тем же.

Когда кинжальщик ушел, принц подошел к Миране и посмотрел на неё. Девушка испуганно глазела на массивную арену, где через несколько минут должен был состояться её первый поединок. Чародейка боялась проиграть, а уж тем более — погибнуть.

— Ты чего дрожишь? — спросил Мироэн.

— Тебе показалось. Я… Просто я не знаю, получится ли… — неохотно ответила она.

Нежные ладони девушки легли в крепкие руки парня, а зеленые глаза встретились взглядом с темно-карими.

— Представь, что ты сражаешься с «госпожой занудой». Излей на врага всю скопившуюся злость, как тогда, в библиотеке. У тебя все получится. Я в тебя верю.

Он обнял подругу. Волшебница не стала сопротивляться, даже наоборот — от этого ей полегчало.

*

Участник турнира долго пребывал в несвойственной для него темноте. В конце длинного коридора показался маленький пучок света. С каждым шагом бойца крики и возгласы, доносившиеся извне, усиливались, становились громче. Воздух наполнялся всей этой энергией, а нетерпеливость публики росла. Еще несколько шагов и…

Мироэн вышел на огромную арену. Проход наглухо закрылся. Он осмотрелся и заметил, насколько были забиты трибуны. Взрослые мужчины и женщины, державшие на руках игривых детей, молодежь и старики, даже дворовые псы и коты — столь разношёрстная публика вызвала у героя небольшое волнение. Он, будучи человеком, которого многие знают как Падшего принца, решил, что не имеет права упасть в грязь лицом; мнил, что не может проиграть, даже если бы перед ним стоял сам Седрик Рафл.

На балконах, где расположились вельможи и знатные гости фестиваля, разодетые в дорогие наряды, стоял один из Высших Мастеров. Саргон облокотился на небольшую ограду, закрывая собой просмотр некоторым купцам, и с унынием наблюдал за происходящим. То ли ему было так же «хорошо» после вчерашней гулянки, то ли он думал, что поединок выдастся скучным.

— Дамы и господа! — с главной трибуны раздался громкий голос глашатая. — Рады приветствовать всех вас на Фестивале мастеров Армы! Не будем томить, вы и так уже заждались зрелищ! Поэтому встречайте! В первой дуэли сегодняшнего дня сразятся: покоритель ледяных вершин Ротенгем Айсбек и блудный принц из Корвела — Мироэн Люмийский!

Голос, эхом разлетевшийся по амфитеатру, приободрил публику, заставил людей кричать и рукоплескать еще сильнее. Из второго прохода вышел соперник принца. Высокий, бледнокожий мужчина, укутанный в расписанное орнаментом одеяние синеватого цвета. Оно было изготовлено из плотной ткани извне и с подкладками из волчьей шерсти внутри. Многие удивлялись, как ему еще не поплохело в таком жарком месте. Из-под натянутого на голову пушистого капюшона торчали черные кудри, а на шероховатом лице можно было насчитать с десяток мелких порезов. Узкие глаза, обретшие при рождении светло-голубой цвет, пристально смотрели на оппонента; тщательно глядели, изучая Люмийского с ног до головы.

— Слышал о тебе довольно много легенд, — в голосе Айсбека проблескивал акцент горных народов.

— Не преувеличивай, это скорее байки, — поправил его Мироэн. — К слову, о тебе я не знаю ничего. И как, помогают эти россказни в изучении моего поведения и действий?

Искусанные губы с трудом растянулись, показывая некое подобие ухмылки.

— Проницателен, значит… Посмотрим, насколько тебя хватит.

Раздался громкий звон, ознаменовавший начало схватки.

Размяв кулаки, неповоротливый с виду Ротенгем вывел в воздухе несколько символов. Все произошло настолько быстро, что Люмийский едва успел отскочить от летящих в него ледяных игл. Скорость созидания противника впечатляла.

После этого враг проделал то же самое действие: магия применялась быстрее, а число снарядов увеличилось. Увиливая от череды остроконечных сосулек, герой догадался, что оппонент слаб в ближнем бою и держит приличную дистанцию. Эта одежда, рунические символы, ледяное волшебство — Мироэн понял, с кем имеет дело, и выбрал подходящую стратегию.

Ладони принца соприкоснулись; в них что-то сверкнуло, а после он исчез из виду не только Айсбека, но и удивленно ахнувшей публики. Колдун хмыкнул и применил более мощное заклинание, вихрем закрутившись на одном месте.

Замерзшие иглы разлетались во все стороны, вонзаясь в горячий песок и разбиваясь об твердые стены арены. Как только обстрел закончился, за спиной мужчины показался силуэт исцарапанного Коллекционера, крепко сжимающего в руках рукояти Геминорумов. Он взмахнул близнецами, но враг оказался проворнее, чем думалось. Во время следующей атаки Мироэн ощутил дисбаланс и рухнул от потери равновесия — но не на песок.

— Когда?.. — удивленно спросил мастер оружия, глядя на покрытую льдом землю.

— Ты ведь не можешь так же быстро и по скользкому льду скакать, верно? — будто насмехаясь, произнес ледяной колдун.

Мироэн понял, насколько сильно просчитался. С трудом поднявшись на ноги, парень попытался подобрать потерянные клинки, но вместоэтого получил ногой по спине и вернулся в исходное, лежачее положение.

Подошва Айсбека мастерски скользила по замерзшей почве, била по скулистому лицу и рукам врага, оставляя на его коже кровавые отпечатки. Он не давал принцу возможности подняться, перестал играть с ним и поддаваться. Удары из раза в раз становились все сильнее, пока маг не откинул стонущего от боли парня к краю арены, как какого-то бродячего пса.

— Что с тобой, Падший? — Ротенгема чуть ли не распирало от гордости. — Где та сила, о которой все так много болтают? Ты, оказывается, еще и теплокровный! Не любишь холод? Тогда ощути на своей шкуре всю силу мерзлоты!

Череда знаков, расписанных вокруг него, воссоздала некий рисунок. Жители пустынного города почувствовали несвойственный для этих краев холод и замычали от возмущения. На поле боя посыпался мелкий снег.

Настрой Айсбека настолько насторожил Мироэна, что тот, наплевав на боль, встал и попытался отступить, но было поздно. Рунный круг, внутри которого оказался принц, засверкал. Он попал в ледяное заточение.

— Вот такое лицо мне больше нравится! — провозгласил Ротенгем и растянул губы в улыбке, глазея на застывшее в испуге лицо оппонента.

Глава 23. Приспешница дьявола

Мироэн уже полчаса как задумчиво ходил по комнате, что-то обдумывал и нервно перебирал пальцами. В голове всплывало множество дурных рассуждений, от которых он с радостью готов был избавиться — но, увы, не получалось. Нескончаемый поток мыслей прервался с появлением Герца в дверном проеме.

— Может, хватит суетиться? — обратился он к товарищу. — Нам уже пора выдвигаться.

— Да думаю, ничего ли не забыл, все ли учел… — тяжело вздыхая, признался Мироэн.

— Такой смешной, Деус упаси… Был у меня один сосед, ты его не знаешь. Тот еще «мыслитель». Знаешь, к чему это его привело?

Люмийский чувствовал какой-то подвох.

— Ну?..

— Любил он, значит, выращивать овощи на своем огороде. Всегда относился к этому делу трепетно, с душой; пытался спланировать все, придерживаться каких-то правил; старался предугадать, что ему делать в случае засухи или порчи урожая жуками. От этого ведь зависел его заработок и, собственно, то, не умрет ли он с голоду. Да, мужичок достиг такого прогресса, что все покупали овощи исключительно у него.

Поначалу было непонятно, к чему клонит бродяга и какую мысль пытается донести другу.

— И что с ним стало? — поинтересовался принц.

— Он мертв. Ты же помнишь, что Ланслайт — вассал Калингемов. А сосед или позабыл об этом, или думал, что они его не тронут… Когда местные торгаши, служащие этим мразям, нагрянули к нему вместе с личной свитой главы семьи, то забрали абсолютно все: и выручку, и товар. Он сопротивлялся — его избили до полусмерти. Спустя пару дней тело бедолаги плавало в реке. Вряд ли отродье Калингемов пришло закончить начатое — скорее, мужик покончил с собой из-за несправедливости. Жалко.

Люмийского пробрал легкий холодок.

— И к чему ты клонишь?

— А к тому, друг мой, что невозможно быть ко всему готовым, даже не заморачивайся. Как Фортуна крутнет, так жизнь и сложится. Если суждено погибнуть на арене — сражайся так, как в последний раз. Но…

Герц сделал небольшую паузу и встретился взглядом с глазами приятеля. Мироэн увидел, как бродягу переполняет тяга к авантюрам.

— Братец… Я собираюсь дойти до конца и хочу сразиться с тобой в финале. Ты ведь не собираешься проигрывать каким-то мелким сошкам, Коллекционер?

Округлое лицо озарилось ухмылкой, а рука мечника потянулась вперед, выпрашивая обещания. Он впервые нарек Мироэна так, как привыкли его называть в кругах вельмож и знати. И, видимо, неспроста — ведь этот псевдоним всегда вселял опаску. Принц понял это и пожал товарищу руку.

— Ни за что. Сразимся в финале, танцующий лис.

Арена без умолку ликовала, выкрикивая имя победителя. Лицо Ротенгема еще никогда не выражало такого самолюбия, как сейчас. Его взгляд судорожно бегал по трибунам, он подходил к зрителям и, вкушая славу, кланялся. Боец был готов с распростертыми объятиями принимать цветы и аплодисменты. Но сладкий сон оборвался. Судья удивленным тоном обратился к народу.

— Секундочку… Похоже, это еще не конец! Да-а, битва продолжается!

Огромная ледяная глыба, где был намертво заточен его противник, покрылась трещинами, которые, подобно корням дерева, расползлись по замерзшей поверхности. Ошарашенный Айсбек спохватился укреплять хладную ловушку, но было уже поздно. Лед треснул и разлетелся на тысячи осколков.

Мироэн пришел в сознание и поднялся с колен. Он был настроен на поединок не так, как раньше.

— Гореть мне в Преисподней, если я окочурюсь от рук такого жалкого мага… — злобно проговорил принц.

— Гроза пустынь, Фраксинус… Вот как ты выбрался оттуда… — пробормотал себе под нос мужчина, осматривая полыхающее лезвие пламенной косы.

Над ареной внезапно появилось зачарованное число — три девятки начали свой обратный отсчет. Это ознаменовало, что до конца поединка осталось чуть больше пятнадцати минут.

— Мне достаточно и половины этого времени… — обронил принц, намеренно задевая своими высказываниями противника.

— Твоя самонадеянность не придает тебе крутизны, Падший! К тому же, она меня бесит!

— Считай, что ты уже горстка пепла, жалкий рунный маг.

После этих слов тело Мироэна словно покрылось тонким слоем алого пламени. Взявшись за древко косы обеими руками, герой направил её вперед и одним рывком почти достал до противника. Эмоции Айсбека били через край. Он резко наклонился, провел руками по земле и сотворил рунное заклинание. Перед бойцом выросла высокая ледяная стена, которая от пламенного касания разбилась на мелкие осколки, подобно тонкому стеклу. Лишь зоркий глаз мог уловить мимолетный испуг участника, отступившего назад после неудачной попытки защититься.

Призыватель оружия продолжал напор. Крестообразно взмахнув перед собой Фраксинусом, он запустил во врага череду плоских языков пламени. Айсбек, быстро оклемавшись, отскочил еще дальше и при помощи магии наслал что-то подобное в ответ. Вместо того чтобы увернуться, Мироэн рассек ледяные лезвия.

— Так может продолжаться до бесконечности, — устало произнес Ротенгем.

— Я не тороплюсь. У меня еще есть время, — озлобленно пробормотал оппонент.

Впервые, находясь в самом жарком месте на континенте, он вспотел. Холодная натура, хорошо чувствовавшая себя в любых условиях, начала потихоньку таять. К тому же, беззаботный вид Люмийского его изрядно напрягал.

— Я не хотел применять это в самом начале, но…

Рунный мастер выполнил несколько телодвижений и, скрестив руки, стал в стойку. Иероглифы вокруг него начали вырисовываться сами по себе.

— Взываю к могучему колдовству! Возьми мое тело! Я готов стать твоим сосудом, дабы сокрушить обидчика! Явись, ослепляющий Нивис^[14] — произнес он и сосредоточился.

Его одежда разошлась по швам, а тело начало вытягиваться, становиться крупнее и массивнее. Кожа покрылась чешуей и побелела, утратив былой цвет; на спине выросли пышные перепончатые крылья и острые шипы, а голова превратилась в настоящую драконью морду с леденящим дыханием и лютыми желтыми глазами. Зрители в первых рядах вскочили со своих мест и отошли подальше, боясь разозлить призванное чудовище. Мироэн поднял брови и вытаращил карие глаза: он больше удивился, нежели испугался.

— Готов отправиться в мир вечной мерзлоты? — рычащим тоном спросил мутировавший Ротенгем.

— Ты можешь дурить всех этих людей, но не меня, — ответил тот.

Дракон не на шутку разгневался. Когтистые лапы вцепились во влажную почву, а легкие сделали глубокий вдох. Мифическая тварь открыла пасть и окатила человека леденящим дыханием, заморозившим поле битвы. Земля, стены арены и даже некоторые части трибун — масштаб атаки поражал воображение. Когда снежная пелена развеялась, существо не могло поверить в то, что противник выстоял перед натиском мороза.

— Э-это н-невозможно! — дракон запищал от недоумения — так громко, что у многих заложило уши. Он несколько раз дыхнул холодом на врага, но тот блокировал атаку при помощи огненного щита.

— Драконы давно вымерли. И эти дешевые фокусы с перевоплощением в столь величественного монстра не помогут тебе пройти дальше, — сказал Люмийский. — А теперь узнаем, как ты выстоишь против него…

Острие Фраксинуса плотно вошло в песок. Воздух начал нагреваться, на поле битвы с каждой секундой становилось все жарче. Лед, покрывший амфитеатр, начал таять и превращаться в горячий пар. Рисунок на древке оружия будто ожил и вырвался на свободу. Древнее существо, чьё тело было соткано из всепоглощающего огня, вытянулось и стало за спиной хозяина.

Айсбек решил отдалиться, надеясь, что вражеское существо его не достанет. Взмахнув огромными крыльями, он взмыл над землей, закрывая своей ледяной фигурой солнце. Но не успел он скопить во рту сгусток холода, как Мироэн отдал приказ атаковать. Змеевидный дракон пустился вверх к небосводу, принял колдуна в свои пламенные объятья и горящими клыками прокусил шею, покрытую мерзлой чешуей. Ротенгем сопротивлялся, пытался вырваться из удушающего захвата, но огонь был сильнее.

Потеряв равновесие, туша Нивиса с грохотом ударилась об землю и подняла ледяной занавес. Многие гости турнира не сразу поняли, что поединок окончен — в момент падения люди начали суетиться и убегать прочь, дабы не быть случайно раздавленным.

И все же Люмийский получил свою порцию аплодисментов за зрелищную дуэль. Зеваки громко скандировали его имя.

— Итак, победителем становится Мироэн Люмийский!

На лице Саргона, который до этого момента страдал от скуки, возникло некое подобие улыбки. Хоть результат поединка и был для него очевидным, но сам процесс принес немало удовольствия.

Отозвав оружие, принц вышел на центр амфитеатра и посмотрел на своего соперника. Айсбек вернулся в прежний облик. Он был полностью нагим, а руки, ноги и часть головы обгорели до мяса и костей. Непонятно, жив ли он, или отправился к праотцам, но Мироэн признал его силу и проделал легкий поклон в знак уважения.

Спустя немного времени герой привел себя в порядок. Приобретя кружку хмельного напитка в зоне отдыха, он отправился на трибуны арены, дабы изучить остальных участников. Любая информация о будущих противниках могла помочь ему одержать победу.

— Гордый и одинокий Мироэн Люмийский, высоко подняв голову, величественной походкой идет созерцать другие бои! — послышалось за спиной.

Обернувшись, он заметил Мирану и Герца, идущих ему навстречу. Друзья выглядели устало и слегка потрепанно, но, несмотря на это, их физиономии искрились и сияли от радости.

— Где ты таких слов понабрался? Ты же не читаешь книги, в которых их употребляют, — отреагировал Мироэн.

— Что-то мне не нравится, как ты выставляешь меня перед другими в образе тупого и необразованного. Тоже мне, друг.

Мирана негромко засмеялась.

— Судя по вашему приподнятому настроению, вы прошли.

— А ты сомневался? — возмутился мечник.

— В тебе — нет, а вот… Эм-м, я не это хотел сказать, просто…

Парень покраснел, но волшебница не обратила внимания на его слова. Она до сих пор не могла отойти от поединка. Девушку переполняли смешанные чувства, готовые вырваться наружу даже вне поля битвы. Хамоватый старец, с которым Миране удосужилось сразиться, вел себя вульгарно и всячески издевался над неопытной участницей. Однако, совет принца ей пришелся весьма кстати: представив, что она сражается со своей наставницей, водная чародейка выплеснула на мастера двуручного меча всю свою злость, копившуюся годами.

— Ничего. Я не в обиде. Мне даже понравилось, — улыбнувшись, произнесла она.

На душе героя тотчас полегчало.

— А где Антия?

— Её поединок вот-вот начнется. Присоединишься к просмотру? — полюбопытствовала подруга.

— Хм… — задумчиво произнес Мироэн. — Я подойду, но немного позже. Эй, а ты куда улизнул, Герц?

— Ну это, тут говорят, зона отдыха открыта, там это, есть… Такая штука… В общем, до встречи! — кинул в ответ товарищ и растворился среди людей, толпившихся в коридоре.

— Вот пьяница… Удачи. У Антии все получится, — сказал Мироэн, пробуя хмельной напиток.

— Спасибо! И ты приходи! Будем ждать! — приободренно произнесла Мирана и исчезла вслед за Герцом.

Облокотившись на железную ограду, Люмийский расстроенно наблюдал за тем, как наводят порядок на поле боя после очередного кровавого побоища. Он не совсем понимал, почему это часто делается вручную, без использования той же Рунной магии. Пара минут бессмысленных раздумий — и Мироэн почти задремал, но громкий голос глашатая приободрил его и в то же время напугал. Народ завелся и захлопал.

— Мы готовы к проведению следующего поединка. Итак, встречайте… Громила, раскромсавший не один десяток черепов во время отборочного этапа! Баррэт! А против него выступит нежная и хрупкая красавица с весьма необычными способностями! Бэль!

Безумный крик и бесчисленные вопли эхом пронеслись по амфитеатру лишь от одного только вида поднимающихся ворот. Мироэну пришлось прикрыть уши, чтобы не оглохнуть от таких болельщиков.

Первым вышел хваленый Баррэт. Невысокий мускулистый мужчина с наголо выбритой головой и глупым, абсолютно бездумным взглядом. Он очень жаждал внимания и всегда выставлял напоказ свой рельефный торс, расхаживая с расстегнутой курткой из плотной кожи и с закатанными рукавами. Отличительной чертой здоровяка были нанесенные на его тело рисунки. Ножи, черепа, дикие звери и надписи на мертвом наречии — все это, от малых до больших размеров, переплеталось между собой, словно он был ходячим холстом для художника. Но когда из противоположного конца арены вышел оппонент Баррэта, глаза Мироэна округлились.

Девица шла медленно и размеренно. Глашатай не солгал — её тонкие и изысканные черты тела завлекали падких на женские прелести мужчин. Грудь участницы была слегка прикрыта смольным топом с глубоким вырезом, а на стройные ноги были надеты укороченные штаны и сапоги на высоком каблуке. На голени парень разглядел татуировку с маленьким чертенком, а на шее она носила шипастый ошейник, словно была чей-то рабыней или прислужницей.

Однако вещь, находившаяся за её спиной, удивила еще больше. Эта двухклинковая глефа была довольно увесиста и изощрённо расписана древнеармским наречием. Нижнее навершие было коротковатым, широким и утолщенным. Кузнецы выгравировали на нем «Meus es tu»^[15]. Верхний наконечник был выполнен с точностью до наоборот — вытянут, заострен и утончен. На нем изобразили другую фразу — «Tua sun»^[16]. На древке, соединявшем два режущих элемента, было написано «Mea anima non est sine tua»^[17]. Люмийский никогда не пользовался таким оружием, так как оно требовало значительной сноровки.

Бэль вышла на центр арены, поправила непослушные черные волосы с фиолетовыми перьями и соблазнительно взглянула на Баррэта. Он почти повелся на её уловку.

— Вы серьезно? Она же ни на что не годна! С такой красоткой можно только забавляться в постели! — насмешливо обратился к ней громила.

— Ты себя в зеркало видел, тупоголовый? С такими, как ты, у меня разговор короткий, — гордо задрав голову, заявила девушка.

Раздался громкий звон колокола, давший начало интригующей схватке. Баррэт принял позицию «свирепого быка» и, выставив свою лысую голову вперед, побежал на свою цель. Равнодушие участницы не знало границ: вместо того, чтобы наблюдать за врагом, она элегантно выставила вперед свою ножку и рассматривала заостренные ноготки. Как только противник приблизился вплотную, Бэль тотчас подпрыгнула вверх и, оттолкнувшись от его широкой спины, отскочила в сторону, поменявшись с ним местами.

— Ах ты мелкая др…

— Но-но-но! Подбирай выражения. Здесь же дети… — недовольно цокая, молвила та.

Ускорившись, Баррэт опять налетел на Бэль, а та снова улизнула. Однако, в этот раз её сапог настиг лицо мужчины и хорошенько вдарил по нему. Из носа врага потекла небольшая струйка крови.

Боец взглянул на запятнанную руку. Из его уст не сошло ни слова — вместо этого он был объят злостью, гневом и жаждой отмщения. Когда на лбу запульсировали вены, боец сжал кулаки и хорошенько ударил ими по земле. Образовавшаяся ударная волна всколыхнула породу, покрывая её трещинами. Эта атака перемолола все поле боя, создавая Баррэту все необходимые условия для последующих действий.

— Вот это уже поинтересней, — проговорила Бэль, отскакивая почти к краю амфитеатра.

Подняв над собой огромный кусок земли, участник турнира метнул его во врага. Соперница решила продемонстрировать свою гибкость и, подобно грациозной кошке, кувыркнулась влево. Вслед за разбившимся в клочья снарядом последовал еще один, и еще один. Это не принесло ожидаемого результата. Она была не такой уж и беспомощной, как показалось Мироэну.

Баррэт изрядно выругался и вернулся к привычному стилю боя. На сей раз число его ударов возросло, но их мощь снизилась. К слову, даже одно непрямое попадание могло хорошенько потрепать мастера оружия.

Хотя Бэль и была проворной, уклонялась от всех атак, но явно позабыла о том, что поле боя имеет свои границы. Прикоснувшись к твердой породе, она широко раскрыла глаза, дивуясь тому, что попала в глухой угол. Громила скопил все силы в правом кулаке и нанес удар. Многие из зрителей отвернулись и закрыли глаза детям, чтобы те не видели столь отвратного зрелища.

— Черт бы тебя побрал! — прохрипел от ярости Баррэт, пялясь на невредимую Бэль.

Девушка плотно прижалась к стене и, тяжело дыша, сдерживала натиск оппонента древком глефы. Её взлохмаченные волосы и испепеляющий адский взгляд мигом отпугнул бойца, вынудив его вернуться на центр арены.

— К-кто т-ты т-такая? — в речи Баррэта проскользнул испуг.

— Я та, кто открывает двери Диаболусу и хранит его покой… А ты станешь его добычей.

Очертив себя магическим кругом, девушка внесла в него череду непонятных символов, не похожих ни на одно рунное колдовство. Арена затряслась, а из проделанных ранее трещин проступила вязкая магма. Кипящее вещество стремительно заполнило все, оставив нетронутой небольшую область вокруг Баррэта.

— Владыка будет доволен… — неистовым голосом произнесла Бэль, словно в нее вселилось адское существо.

Она, к удивлению многих, могла свободно и без вреда для себя ходить по раскаленной земле. Участница фестиваля приподняла голову и медленно подошла к обидчику. Она съедала его кровожадным взглядом, неестественно улыбалась и что-то шептала себе под нос. Переступив границу между магмой и голой почвой, Бэль вытерла свои маленькие губки нежным указательным пальцем.

Соперник воспринял этот жест с возмущением и накинулся на мастера оружия, причем сделать он это хотел аккуратно, пытаясь не попасть в едкую смесь. Отклонившись от прямого удара, Бэль взмахнула глефой и рассекла противнику предплечье. Удар на развороте также не увенчался успехом: Баррэт не попал и получил за это ранение в левое подреберье. Ослабленно склонившись, он схватился за поврежденное место кровоточащей рукой и приглянулся: не тронутая лавой земля начала утопать в ней.

— Стерва! Дьяволица! — из последних сил заорал громила.

— Кричи! Кричи — и, возможно, он тебя пощадит!

Взмахнув орудием, Бэль пробила лысый череп и окунула тело оппонента в расплавленную землю. Предсмертный крик и агонию мужчины нельзя было передать словами. Он горел и плавился на глазах у многотысячной толпы, заполняя окружение отвратным запахом запекшегося мяса.

Колокол звенел дольше положенного, и ворота, ведущие наружу, поднялись. Приведя себя в порядок, девушка закинула глефу за спину и ушла, напевая себе под нос какую-то дивную мелодию.

Глава 24. Вестница смерти

В то время как Мироэн суетливо перемещался между аренами, пытаясь вживую уследить за всеми поединками и открыть для себя нечто новое, Герц одиноко сидел за столиком в зоне отдыха и наблюдал за всем на больших алмазных анивизорах. Попивая излюбленный дешевый виски, бродяга с неописуемым наслаждением вспоминал минувший бой и то, как сильно облажался его самоотверженный соперник.

Что касается анивизоров, то это новое изобретение было любезно предоставлено одним очень богатым семейством, обитающим в Корвеле. Данная вещь представляет собой плоский кристалл, реагирующий на духовную энергию человека, а принцип работы куда проще, чем может показаться. Соединившись с традентом, он отображает на драгоценной поверхности всё то, что видит и слышит маг в данный момент. В зависимости от навыков специально обученные колдуны могут переносить свое сознание в различных животных и наблюдать за происходящим с любого удобного места.

Удовольствие от просмотра испортилось тогда, когда за спиной героя послышался довольно неприятный женский смех, схожий с ржанием кобылы, а после него донесся еще один, более писклявый. Герцу было достаточно одного взгляда, чтобы понять, какая компания обосновалась по соседству.

Дамский квартет возглавлял низкорослый и грузный незнакомец, в котором мечник чувствовал огромную силу и стойкость. Он не слушал пустую болтовню девушек, перебравших с травяными настойками: глубоко посаженные ярко-голубые глаза задумчиво и устало наблюдали за поединками. По всей видимости, его бой уже состоялся и закончился весьма удачно.

Злобно нахмурившись, Герц промолчал. Однако, когда вопли повторились, стали еще громче, из уст бродяги вылилась гневная ругань.

— Черт бы вас побрал! Можно потише? Вы здесь не одни!

— Если сильно мешаем — топай в другое место. Мы сюда пришли первыми, — моментально среагировал парень, будто знал, что кто-то сделает ему замечание.

Возмущение героя не знало предела.

— Ты откуда такой дерзкий взялся на мою голову? Хочешь поговорить? Милости просим!

— А ну-ка, вот тут поподробней… — незнакомец нахмурил и медленно вышел из-за столика, прогоняя красоток.

Когда они встретились едва ли не лбами, Герц смог более детально рассмотреть недоброжелателя. На нем была надета белая клетчатая рубаха с сапфировыми пуговицами и закатанными до локтя рукавами, необычная махровая повязка на запястье с вышитой на ней медвежьей мордой, рычащей во всю пасть, черные штаны и светло-коричневые гэта^[18] с завышенными брусками.

За спиной явно небедного человека показался лабрис с длинным, в рост него самого, бурым древком. На широких металлических бойках были высечены два созвездия — Большой и Малой Медведицы, а у основания палицы красовалась надпись «Diamond».

— Полагаю, ты прошел дальше…

— Ты, как погляжу, тоже…

Участники фестиваля сжигали друг друга жаждущими крови и сражений взглядами.

— Ну что, выйдем? — с серьезной миной спросил Герц.

— Всему свое время, — резко передумал незнакомец.

— Струсил?

— Почему же? Я просто не хочу, чтобы из-за небольшой стычки с каким-то бедняком вне арены у меня были проблемы. Доживешь до финала, а там посмотрим, как судьба распорядится… — находчиво подметил тот и добавил: — Дарэн.

— Герц, — скупо улыбнувшись, сказал герой.

— Увидимся.

Боец ответил ухмылкой, подозвал к себе разбежавшихся девиц и, приобняв их за талии, медленно повел восвояси. Опустошив сосуд с паршивым напитком, герой приободрился и решил разыскать своих друзей.

*

Длительный перерыв, объявленный организаторами, закончился. Зрители вдоволь отдохнули от увиденного, некоторые из них даже покинули фестиваль после первого же поединка — не каждый выдержит такое количество кровавых и неприятных сцен. Самым простым способом для отвлечения стали массовые покупки сувениров и еды. Жители Калидума буквально смели с прилавков все, что видели, даже самые дорогие товары.

Люмийский не покидал свое место и долго молчал, находясь под впечатлением от битвы. Бэль, жесточайшим образом сразившая своего оппонента, показалась ему чрезмерно дивной, а её слова касаемо Диаболуса стали поводом для новых размышлений. Он не мог себе представить, что будет делать, если встретится с ней один на один.

— О, а я тебя обыскался! — донеслось со стороны. — Как там дела у других?

— Неплохо, — монотонно пробурчал принц. — Ты ведь сам все видел, там везде стоят анивизоры.

— Ну, меня немного отвлек один напыщенный индюк, и мы договорились пересечься с ним в полуфинале…

— В полуфинале? — переспросил товарищ.

— Ну, в финале-то я с тобой встречусь.

Герц заулыбался, разозлив этим Мироэна еще больше.

— Поздравляю, ты нашел приключения на свою пятую точку. Снова. Зачем пришел?

— Я на несколько минут. Узнать, как ты себя чувствуешь после победы…

— Я — нормально. Если на этом все — можешь вернуться туда, где много выпивки, — обиженно произнес герой.

— Да хорош тебе дуться! Так уж и быть, посмотрю с тобой один бой, — снисходительно пробормотал мечник.

— Ты мне еще одолжение будешь делать?..

Словесную перепалку приятелей прервал громкий возглас глашатая. Прежде чем он объявил следующий поединок, Мироэн поежился от внезапной прохлады. Воздух резко начал остывать, а солнце, до этого момента ярко освещавшее город, скрылось за густыми тучами, окрасив все цвета в серое. Облачность была редкостью для этого региона.

— Б-р-р! Итак, встречайте следующую пару дуэлянтов — Морта и Арэнамс!

Железные решетки с грохотом поднялись, выпуская участников турнира на поле боя. И если одного из них публика поприветствовала радушно, то когда вышел второй боец, все удивленно замерли.

Это был некто, напоминавший саму смерть. Низкорослая фигура скрывалась под черной мантией, а на её голову был накинут длинный капюшон. Из-под плотной ткани выглядывала лишь тонкая маленькая ручонка, державшаяся за неровное древко огромной косы, режущая и тупая части которой были разделены черной полосой.

Столь загадочная личность вызвала резкий повод для обсуждений — гости фестиваля начали перешептываться между собой. Мироэн застыл, как статуя.

— Ты знаешь, кто это? — задумчиво поинтересовался Герц у друга.

— Нет, просто…

Арэнамс даже не дрогнул. Как поговаривают в тавернах и трактирах, этот смуглый рунный волшебник небезызвестен среди наемников-одиночек. Норовистый мужчина тоже скрывал свое обличие за порванными слоистыми лохмотьями и туникой песочно-золотого окраса. Единственное, что можно было разглядеть из-под натянутой на голову арафатки — хладнокровный взгляд больных, опухших от неведомой хвори серых глаз. В свое время он прославился тем, что покорил умертвляющую, стирающую все на своем пути пустынную бурю Санду. Поговаривают, что оттого его магическая сила возросла в несколько десятков раз.

— Ты еще кто такой, шут? Примерил образ смерти и думаешь всех запугать? Ха-ха-ха! Да я тебя сотру в порошок! — расхохотавшись, выкрикнул оппонент.

— Слишком много болтаешь. Такие невежественные твари вроде тебя долго не живут и первыми лишаются головы, — из-под капюшона донесся грубоватый женский голос.

— Так ты еще и девушка! Извини, но щадить тебя я не собираюсь.

— В подачках слабых не нуждаюсь. Я научу тебя уважать людей и поклоняться перед Долорой, грешник.

Обмен любезностями закончился, и Арэнамс начал действовать. Золотистые рунные знаки, которыми он очертил пространство вокруг себя, засияли. Мастера оружия в черном одеянии со всех сторон окружил плотный песок, принявший форму человеческих рук. Однако, один взмах длинной косы — и магия утратила свою форму. Девушка не сдвинулась с места.

Пустынный маг подтвердил свою упрямость и сколдовал еще одно заклинание. На сей раз череда символов призвала шквальную бурю, закружив песок в бесконечном танце. Возмущенные гости начали плеваться и тщательно протирать глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть в пыльном тумане.

Морта шагнула назад и, сделав несколько быстрых оборотов косой, провела острием по оголенной земле. Арэнамс, заметив, что девушка пытается противостоять его колдовству, начал действовать. Мелкие крупицы собрались воедино и стремительным потоком накрыли желаемую цель. Прогремел мощный хлопок от столкновения с чем-то твердым, а арену покрыло облако пыли.

Глашатай был готов открыть рот и громко объявить победителя, но поторопился. Темный занавес приоткрылся, и лишь немногие смогли понять, что произошло.

— Песок… — произнес Мироэн, но Герц подхватил его на полуслове.

— Обошел её… Что это за оружие?

— Я впервые вижу нечто подобное…

Капюшон незнакомки слетел, и вся арена удивленно ахнула. Темно-каштановые длинные волосы, аккуратно отведенные в стороны, плавно обрамляли скругленное лицо, прямой лоб и крыловидные брови. Карие глаза холодно любовались своей «жертвой», а безжалостная улыбка внушала тревогу.

— Хоть морду высунула! — буркнул Арэнамс.

— Морду? Те, кто видели лицо мрачного жнеца, долго не живут, крупинка. Заказывай себе Lacrimosu, неверный.

— Вот кто из нас умрет — так это ты!

Он был не уверен в том, хватит ли ему сил для этой руны, но желание победить вселило в него надежду. То, с какой скоростью он вырисовал в воздухе сотни иероглифов, поражало. Зыбучая порода снова поднялась вверх, потащив за собой девушку в черном. Эта атака явно застала её врасплох: Морта хоть и пыталась отбиваться косой, но этого было мало. Песок принял форму большого шара, заточив внутри себя участника турнира.

— Он… Пытается раздавить её?.. — предположил Герц, видя, как песчаная западня с каждой секундой уменьшается в своих размерах. — Это конец.

— Для него… — дрожащим голосом уточнил Мироэн, наблюдая за происходящим.

У пустынного мага появилась безумная улыбка. Еще немного — и он бы истерически засмеялся, но сферическая ловушка начала поспешно трескаться, а затем и вовсе рассыпалась. Встревоженный и удивленный, Арэнамс не смог и слова произнести, как у него за спиной вырисовался низкорослый и источающий холод силуэт вестницы смерти.

— Всем нам суждено умереть когда-нибудь, не так ли?.. — сладко прошептала девушка и взмахом косы отделила голову мужчины от тела. Забившая фонтаном кровь забрызгала все вокруг, но не Морту. Происходящее повергло зрителей в шок, а Мироэн и Герц не могли поверить, что все закончится вот так просто. Видимо, слухи об этом человеке были преувеличены.

— Долора, золотце, лети сюда. На сегодня всё, — негромко произнесла победительница.

Позади героев раздался пугающий крик вороны. Неприметная пташка все это время сидела на перилах и пристально следила за схваткой. Самодовольно каркнув, она взмыла к небу, сделала пару кругов над ареной, а затем села на предплечье хозяйки, усыпанное шрамами.

— Можешь поклевать его, если хочешь. Нет? Ну, тогда пошли, нас заждались… — Морта осмотрела всех холодным взглядом и, вернув таинство своему обличию, удалилась с места битвы, оставив по себе кровавые следы маленьких сапог.

Глава 25. Пламя отчаяния

После того как вестница смерти покинула арену, все стало на свои места: тучи исчезли, словно их не было, а в Калидуме снова стало жарко. Распогодилось.

— Эй, ребята! Вот где вы пропадаете! — издалека послышался радостный голос Люмии. Девушка, подобно маленькой пташке, пролетела за спинами друзей и протиснулась между ними, заняв место посередине.

— Мы наблюдали за кровавым месивом. А ты? — поинтересовался Герц.

— Не поверите! Антия прошла дальше! — заявила та. — Правда, вот ногу вывихнула и не сможет присоединиться к нам. Мира повела её в гостиницу. А как ваши поединки прошли?

— Мой противник оказался куда глупее, чем сперва показалось. А вот этот рассказывать ничего не хочет. Эй, Мироэн, чего застыл? Призрака увидел?

Предположение мечника отчасти выдалось правдивым. Принц, осматривая ложу знати, заметил среди скупых богачей и вельмож, поедающих сладкие блюда на серебряных подносах, серую мантию, сотканную из самого дешевого волокна. Седрик Рафл внезапно объявился, чтобы понаблюдать за поединком, хотя до этого его не было ни на одной арене.

Внимание парня резко перенеслось к выходу из трибун, возле которого стоял какой-то человек, завернутый в темный плащ-накидку. Он специально дал обратить на себя внимание и как только словил взгляд Мироэна, то подал несколько странных жестов. Незнакомец хотел поговорить, но наедине.

— Миро? — обеспокоенно обратилась к герою сводная сестра.

Здравый рассудок Люмийского был против этой затеи, но что-то глубоко внутри него подсказывало, что этот диалог очень важен для них обоих.

— Эй, ты куда? Ты можешь пропустить все самое интересное! — выкрикнул Герц уходящему другу.

Ответа он так и не дождался.

*

Прошло больше десяти минут. Утилизаторы с трудом очистили арену от кровавых пятен, оставленных после обезглавливающей атаки победителя. Кое-где пришлось применять особое колдовство. Когда все вдоволь успели обсудить исход прошедшего боя, глашатай обратился к публике.

— Итак, встречайте последних дуэлянтов первого турнирного дня! Феликс Файер сразится против… таинственного Темного Всадника! Поприветствуйте их! Громче, громче!

Толпа охотно поаплодировала бойцам. Людей стало в разы больше — видимо, поединки на других аренах закончились. Однако, выход первого участника вызвал у Герца тревогу.

Черный, как ночная темень, стальной доспех Всадника был расписан пастельно-голубыми узорами, а изношенный плащ, закрепленный на нагруднике, извивался от порывов холодного ветра. Лицо мрачной и неизвестной личности скрывался за большим барбютом с шипастым забралом. От него разило затхлостью и злобными намерениями. Топот сапог и звонкие лязги лат нарушали мертвую тишь, нависшую над зрителями.

— Куда, черт побери, запропастился этот тупица! — сквозь зубы произнес Герц, вертя головой по сторонам.

На поле битвы объявился второй дуэлянт. Трапецеидальное лицо, поросшее бородой, невыразительные скулы, тонкие брови и грязные черные волосы средней длины, небрежно зачесанные набок. Казалось, ничего особенного в этом мужчине не было. Но в ярких серо-зеленых глазах было пусто. Он отчаялся, будто не видел смысла жить дальше.

— Всадник без лошади… Я знаю, тебе совершенно плевать на то, что ты сотворил с моими товарищами, ведь ты даже и не человек. В тебе нет ни чувств, ни эмоций, ничего такого, присущего нам. Ты чудовище. И это сражение будет последним — во всех смыслах, — произнес Феликс.

Из уст оппонента не раздалось ни слова в отместку.

Прозвучал громкий звон — последний на сегодня. Один из бойцов начал действовать, не теряя ни минуты.

Закатив длинные рукава шелкового балахона, мужчина выставил одну руку над другой, после чего между ними зародился огненный шар, стремительно увеличивающийся в своих размерах. Когда он достиг предела, маг метнул его во врага. Видя это, Темный Всадник выставил перед собой металлическую перчатку и остановил заклинание. Пламенная сфера была съедена какой-то темной энергией и исчезла.

— Что происходит? — Люмия вздрогнула от силы участников.

— Древняя магия Огня… — задумчиво пробормотал Герц.

— Древняя? Может, Рунная? — переспросила подруга.

— В том-то и дело, что нет. В этом я абсолютно уверен. Он не использовал ни единого рунного символа, а значит… Его уровень колдовства может быть невообразим… А вот что применил второй — неясно. В этом у нас Мироэн разбирается.

— Ну и… Где же он?..

На этот раз Феликс атаковал не одним, а несколькими снарядами. Череда пылающих клубков вынудила неповоротливую фигуру двигаться. Проворно минуя огонь, он бросился на колдуна, дабы нанести ответный удар. Файер отскочил назад и воссоздал в правой руке хлыст из пламени длиною в несколько метров. Взмахнув им, он с первого раза оплел противника и попытался прожечь его защиту. Доспех был настолько прочным, что эта задача оказалась невыполнимой.

Темный Всадник смирно стоял и ничего не чувствовал. В стальной ладони образовался сгусток черной энергии, который быстро покрыл его тело, погасив при этом огонь. Еще одна атака оказалась безуспешной.

Маг не стал отчаиваться раньше времени. Избитые кулаки погрузились в горящий огонь — в этот раз Феликс решил вступить в рукопашный бой.

Его удары были четкими и точными, они часто достигали цели. Атакуя одной рукой, он всегда придерживал вторую ближе к телу, чтобы в случае чего заблокировать ответные действия. Но Всадник не планировал хитрить или контратаковать. Его защита была идеальной — ничто не могло её пробить.

В определенный момент ему все же надоело, и пламенная ладонь бойца попалась в стальные тиски, а после латник отбросил неугомонного соперника подальше от себя.

Гости турнира были впечатлены настолько, что застыли в напряжении и наблюдали за действом молча. Поединок был особенным — в нем можно было узреть как и рукопашный бой, так и различную магию, включая Древнюю.

Тут-то Герц вспомнил, что голос Феликса был очень схож с тем, что он услышал из уст человека, с которым общался в «Жале Скорпиона». Он не мог поверить, что бродяга способен на такое. Но это было только начало.

— Думаю, достаточно с тобой бессмысленных игр, — разгневанно выпалил Феликс, струшивая с себя грязь. — Готов ли ты отправиться туда, откуда явился, адское исчадье?

Из-под забрала послышался хриплый смех и сопение.

Мужчина потянулся в карман за скомканным пергаментом. Развернув его, он в последний раз взглянул на рисунок, где были изображены все его товарищи из гильдии, погибшие от рук мрачного доспешника.

— Спасибо тебе, Мироэн Люмийский… Надеюсь, ты выполнишь мою просьбу, — он прошептал это настолько тихо, что никто не сумел бы услышать сказанное.

Обожженные, грубые кулаки стукнулись друг об друга. Пламя охватило Феликса с ног до головы, медленно сжигая одежду, волосы и плоть. Серо-зеленые глаза, возможно, впервые на фестивале проявили хоть какие-то эмоции. Необычайное облегчение и смирение. Пустив скупую слезу, он крепко сжал догорающий пергамент и набросился на Темного Всадника.

Эту атаку можно было сравнить разве что с падением кометы. Все произошло очень быстро: в момент столкновения с противником цвет пламени сменился на светло-синий. Огонь увеличился в своих размерах, накрыл все поле боя и даже затронул первые ряды трибун. Эффект длился всего несколько секунд.

Амфитеатр был не таким, как прежде. Земля стала черной, железные перила и ограды раскалились, а особо стойкая к разрушению порода, из которой возвели внутренние стены арены, покрылась копотью и едва не расплавилась. Феликс был прав — это была последняя битва. Для него.

— Что это за существо такое! — возмущенный Герц вскочил с места и подошел к нагретым перилам.

Всадник стоял на своем месте, как и прежде. Огонь всего лишь испепелил его и без того порванный плащ. Он не испытал боли, не получил ранений; не почувствовал тех пламенных объятий, которыми одарил его Феликс.

— П-победил Т-темный Всадник… — перепуганным голосом объявил глашатай, после чего искривленные решетчатые ворота поднялись вверх. Равнодушно хмыкнув, участник ушел.

В это время бездушные богачи, погрузившиеся в свои уютные кресла, восторженно обсуждали исход противостояния, цинично обмениваясь мешками с монетами. Многие из них делали ставки для подогрева интереса.

Седрик Рафл сидел в одиночестве и тревожно курил трубку. Мудрого и опытного колдуна эта битва не столько удивила, сколько насторожила. У него были предположения по поводу магии, которой обладал Темный Всадник, но озвучивать их он пока что никому не хотел.

Когда все начали расходиться, среди толпы знати показался юноша из королевской гвардии. Его любезно приставили Магистру в качестве помощника. Парнишка вежливо поклонился, вручил старику завернутый в трубочку пергамент и удалился. После прочтения содержимого на немолодом лице промелькнула легкая улыбка.

«Нам нужно встретиться. На закате, крыша дворца Ривьера.

M. Lum».

Глава 26. Совет

Четыре арены полностью закрылись — это значит, что первый день Фестиваля Мастеров Армы закончился. Трибуны гостей и особая ложа для знати опустели, а верные помощники организаторов приводили амфитеатры в порядок. И если зрители реагировали на увиденное неоднозначно, то уж точно обрадовались турниру торгаши, съехавшиеся в Калидум со всего континента. Их лица сияли от довольных улыбок, а мозолистые ручонки жадно бряцали мешками с монетами.

В целом все прошло без каких-либо курьезов. В половине случаев победитель убивал своего оппонента, и лишь немногие оставляли проигравшего в живых. Но некоторые вещи трудно вот так просто позабыть.

Покидая район Победителей, Герц недовольно оглядывался по сторонам в надежде найти пропавшего товарища. Тщетно.

— Ты чего так распереживался? Подумаешь, ушел куда-то. Встретитесь вечером в гостинице и обсудите все, что наболело за день. Вот только если вздумаете драться — делайте это на улице, хорошо? — улыбчиво произнесла Люмия, пытаясь приободрить парня.

Сейчас любые слова, сказанные девушкой, могли еще больше разозлить мечника.

— Как ты можешь лыбиться, если он снова где-то пропал?

Тут настроение брюнетки резко переменилось — тон и голос стали более грубыми и серьезными.

— Да сколько тебе лет, Герц! Ты же не его опекун или сиделка, чтобы так переживать! Не маленький, сам о себе позаботится.

После услышанного герой остепенился. Она была права. Но не настолько, чтобы заставить его вовсе позабыть о сложившейся ситуации.

— Прости, вспылил. Возвращайся в гостиницу, а я пройдусь. Может, и встречу этого балбеса…

Сунув руки в карманы штанов, бродяга развернулся и зашагал в неизвестном направлении, ощущая на себе недоуменный взгляд Люмии.

*

Поговаривают, что в день, когда было пролито много крови, небеса во время заката тоже наливаются алым. По всей видимости, зарево останется неизменным и пугающим до конца фестиваля.

Мироэн сидел на парапете крыши Ривьеры, любуясь тем, как на горизонте, далеко за городом, искрятся верхушки пепельных вулканов. В его измученной от боли голове прокручивался один и тот же разговор. Он вовсе не знал Феликса, никогда ничего о нем не слышал, но тот диалог, те слова, сказанные им… Все это вызывало смятение и непонимание. Просьба колдуна, которую он должен был выполнить, казаласьнепосильной, но…

— Хороший вид, не правда ли? Да и дворец тоже красивый. По крайней мере, был. До вчерашнего дня, — иронично заговорил старик.

Он возник из ниоткуда, словно пророс из-под земли, прилетел сюда или перенесся при помощи магии. Мироэн резко покраснел: вспомнив о том, что происходило прошлой ночью, ему стало стыдно перед величественным чародеем.

— Д-да… Спасибо, что пришли, Седрик…

— Не стоит благодарностей. Я же не могу отказать в небольшом разговоре столь благородному и доброму юноше, как ты. Помню, как твои родители впервые взяли тебя на фестиваль. Тогда ты был совсем беззаботным и безобидным, — сказал Рафл. — Эх, сколько лет прошло, восемнадцать?

Люмийский учтиво кивнул, после чего седоволосый сел рядом.

— Не боишься бродить по миру, зная, что с каждой выходкой цена за твою жизнь растет?

— Знаете… — скромно ответил собеседник. — Вы не первый, кто об этом спрашивает. Я уже привык. Как видите, еще не нашелся тот, кто сумел бы озолотиться на моей голове. Многие пытались, однако…

— Участвуя в этом турнире, ты увеличиваешь чьи-нибудь шансы обеспечить себе сладкую старость. Тогда зачем ты здесь? — продолжал спрашивать старик.

— Это все мой друг, Герц… Он меня уболтал… Да и очень жаждал лично с вами познакомиться. Этот дурень много слышал о вас из историй своего отца, знает, что вы родом из Корвела и…

Фиалковые глаза прищурились, а брови над ними выгнулись. Сложилось впечатление, что он тоже знает Герца или хотя бы слышал о нем.

— Я могу лишь догадываться о том, зачем ты просил встречи со мной. Полагаю, тебе интересен…

— Именно. Темный Всадник, — закончил вместо него принц.

Седрик протяжно засопел, пытаясь понять, с чего начать рассказ.

— Хорошо… Ты ведь уже понял, что это именно он пытался убить тебя во время первого этапа, не так ли?

Мироэн утвердительно кивнул.

— Тогда слушай меня внимательно. Его колдовство по-своему уникально и особенно. Это не Рунная магия — я бы сумел уследить за тем, как он вырисовывает знаки. Оружия при нем не было. История с зачарованным доспехом тоже маловероятна.

Пока что принц был согласен с каждым доводом Седрика.

— Его колдовство… Это не похоже на темную магию. Нечто сильное, опустошающее, разрушающее все, к чему прикоснется. Магия Всадника вызывает у меня ассоциации с силой детей Мундоса… Ты ведь знаешь историю своей семьи? Полагаю, кто-то из родителей должен был рассказывать её тебе в детстве.

— Да, — молвил Люмийский, не совсем улавливая взаимосвязь.

— У меня есть теория, что дочь мудреца, Тэна, не просто пропала без вести. Она очутилась в месте, из которого не многим удается выбраться. Чистилище. Мир извечной пустоты и сражений. Говорят, что небеса там всегда окутаны мраком, а голая, покрытая трещинами земля, усеяна костьми. Туда попадают души тех, кто на протяжении всей жизни сотворил равное количество как плохих, так и хороших деяний. В этом месте тебе предстоит сражаться с другими душами. В случае проигрыша — тебе конец; в случае победы твой разум очистится, а душе будет дан шанс переродиться в другом обличии.

Мироэн покосился на собеседника после неожиданной концовки.

— Возможно ли то, что Темный Всадник — посланец из Чистилища?

— Не исключено. Но тогда возникает другой вопрос — чего он хочет от тебя? — хмыкнув, сказал Магистр.

В голове Люмийского созрело новое предположение.

— Может, он кровный?

— Нет, — отверг эту версию Седрик.

— Но почему?

— С незапамятных времен, когда только начали формироваться гильдии и кланы, предыдущие Магистры запретили участвовать в турнире бесчестным убийцам и мародерам, коими зачастую и являются кровные. Каждый из Высших Мастеров, и я в том числе, знали, кому отправляем приглашения. Даже те, кто участвуют без них, тщательно проверяются при помощи заклинания.

— А если кто-то убил человека и занял его место? Может, ему удалось обойти ограничение? — продолжал размышлять герой.

Такой вариант развития событий Седрик уж никак не мог предугадать. Он предположил, что это вполне реально, однако Мироэну выказал лишь возмущение.

— Нет… Это все было продумано еще до меня…

В словах Рафла принц ощутил сомнение и ложь. Однако, дальше расспрашивать он его не стал.

— Послушай… — обратился к нему старик. — Рано или поздно вы столкнетесь. И прежде чем это случится, ты должен его пристально изучить. Полагаю, ты видел этот поединок?..

— От начала и до конца, — злобно прохрипел Мироэн.

— Это не тот тип соперников, с которыми ты привык сталкиваться. Он совсем иного уровня. Возможно, даже не каждый Высший Мастер способен побороть его. Будь начеку и не теряй ни минуты.

Он попрощался и исчез. Вслед за ним окончательно ушло и солнце, уступая место на небосводе бледноликой сопернице, остужающей раскаленную пустыню.

От этой беседы голова Мироэна разболелась еще сильнее.

*

На фонарных столбах засияли кумуляры, не давая городу полностью окунуться во тьму. Трактиры и таверны уже несколько часов как были под завязку забиты гуляками и пьяницами, разделившими между собой выигранные деньги. Владельцы заведений тоже не упускали шанс озолотиться.

На украшенных разноцветными кристаллами широких улицах была уйма горожан и гостей столицы. Калидум гудел и искрился, никто не остался равнодушен к фестивалю. Все только и обсуждали поединок дъяволицы, вестницы смерти и пугающего Темного Всадника. Находились и те, кому по нраву пришлись дуэли Мироэна и Герца — но их было очень мало. За последние несколько лет город ни разу не проявлял такой активности. Во всю эту теплую и возбужденную атмосферу не вписывалось только хмурое лицо Герца.

Он удивился тому, что ему не хотелось ни напиться до беспамятства, празднуя победу, ни участвовать в какой-нибудь опасной авантюре. Бродяга сжался, спрятал руки в карманы и думал о любой несносной ерунде, которая только могла взбрести в голову. Он пытался понять, связано ли исчезновение Мироэна с исходом поединка Феликса, а еще то, какой именно силой обладал Темный Всадник.

Перед серыми глазами стали все чаще проноситься отрывки из прошлого; из тех времен, когда они с другом охотились, рыбачили, дурачились и играли в завоевания. Но тот день, когда был зверски истреблен род Люмийских, когда Мироэн исчез… Все это он также не забудет. С принцем у него были связаны особые воспоминания.

Позади раздался громкий, закладывающий уши женский писк. Парень заметил, как на глазах молодой девушки, одетой в красивый наряд, проступили слезы.

— Помогите! Мое ожерелье! Его украли! — выкрикнула она.

Найти карманника было проще простого. Глупец, идущий против людского течения, расталкивал всех, кто ему мешал, и направлялся к слабоосвещенному переулку. Герц полностью отключил разум, давая волю накопившимся эмоциям: ноги сами несли его вдогонку за воришкой, с каждым шагом набирая все большую скорость. Скользящий взгляд быстро определил нужный маршрут, а тело прытко проходило между людьми.

Нарушитель оглянулся и, заметив, что за ним гонятся, поторопился. Заскочив в проулок, он вывернул в сторону старого заброшенного парка. Отсутствие людей и света, казалось, поможет бесследно исчезнуть в искусственной роще, но все обернулось иначе. Незнакомец устал, и его темп заметно снизился.

Остановившись у пустующего постамента, он повернулся к герою и вынул из кармана кинжал. Притормозив, Герц окинул его недоуменным взглядом.

— Ты, верно, шутишь?.. — заговорил парень, но резкий крик вора прервал мысль.

— Не подходи! Этот кинжал непрост! — истерически начал тот. — Он сотрет тебя в пыль! И…

— Как для мелкого карманника, ты туповат. К тому же, твои навыки лжи оставляют желать лучшего. Постыдился бы, — произнес третий голос.

Мечнику казалось, что он уже его где-то слышал. На постаменте объявилась темная фигура, которой доныне не было. На столь видном месте сидел некто, чей облик скрывался под громоздкой тканью. За спиной красовалась коса, на обухе которой сидела черноперая ворона. Сверкнув своими красными глазами, она хищно облетела жулика и вернулась на место.

— Тогда… Тогда я тебе продемонстрирую это! — нервно выкрикнул мужчина и направил оружие на человека. Из кинжала полился яркий огненный поток, но ответный взмах косой развеял пламя и отбросил атакующего к старому дубу. Мужчина ударился об дерево и быстро потерял сознание.

— Хм, спасибо. Не хотел руки марать, — сказал Герц, подбирая украденную вещь.

— Пустяки, — произнес некто, лениво сбрасывая капюшон. Округлое лицо девушки, освещенное тусклой луной, казалось еще бледнее, нежели на солнце.

— Можно нескромный вопрос? — полюбопытствовал Герц. — Почему ты здесь одна?

— Мне так комфортно. Хотя нет, почему же одна — вот моя подруга. Долора, huc veni^[19].

Птица спустилась на руку своей хозяйки и радостно каркнула. Девушка, в свою очередь, погладила её по голове и нежно почесала под клювиком.

— Не против, если я присяду? — снова спросил парень. Ему очень хотелось поболтать — и не важно с кем. Хоть с птицей.

— Если тебе не чужда компания столь странной личности, то можешь, — вздыхая, произнесла она.

— Я не из пугливых, — усевшись рядом с постаментом, Герц завел разговор. — Ты же участница фестиваля? Морта, верно? Почему тебя назвали в честь смерти?

— Это не настоящее имя. Жители селения, в котором я росла, дали мне его.

— Ты сирота?

— Какое-то время меня растила одна женщина, но потом её не стало. Она исчезла, оставив мантию и эту косу. Затем местные пустили слух, что я её якобы убила, и мне пришлось уйти. Люди иногда бывают такими глупыми и мерзкими, что хочется держаться от них подальше. Собственно, что я и делаю.

Герц стал пристально разглядывать ворону.

— Каким образом ты попала на фестиваль? — поинтересовался он.

— Честно, я вообще не хотела в нем участвовать. Я долго странствовала по миру со своей спутницей, — молвила Морта, поглядывая на ворону. — Но тут на мою голову свалилась одна девушка. Водиться со мной чревато гибелью, но эта чертовка не побоялась. Она чем-то похожа на меня: её жизнь проходила так же паскудно. Мы знакомы уже года два, если не больше.

— Выходит, это она потащила тебя сюда?

— Верно. Она, видите ли, считает, что я хороший мастер оружия. Но на самом деле это не так. К слову, а ты чего тут забыл в такое-то время?

— Да так, за ворьем побегать захотелось… — с улыбкой обронил герой.

Девушка едва заметно улыбнулась, чувствуя, как собеседник увиливает от ответа.

— Что-то не верится. Мало кто со мной захочет заводить диалог.

— Ладно-ладно, — признался мечник. — Проблема одна мучает, потому и брожу в раздумьях.

— Если желаешь выговориться — сделай это. Я, конечно, в людских отношениях мало чего смыслю, но, может, чем-то смогу помочь.

Герц перевел свой взор на ночное небо, усеянное звездами. Он замешкался, не знал, как более четко объяснить ситуацию.

— Есть у меня друг, у которого ситуация, схожая с твоей. В детстве он потерял родителей, долгое время скитался в гордом одиночестве и сильно изменился. Сейчас он снова куда-то запропастился и… К черту. Иногда мне кажется, что я сильно пекусь о нем, словно пытаюсь заменить покойных мать и отца.

Морта улыбнулась еще шире, чем прежде. По правде сказать, это была огромная редкость для неё.

— Уж прости, но мертвых не заменишь. Думаю, он взрослый парнишка и сможет за себя постоять. Если он действительно твой близкий друг или, может, он тебе как брат — доверься ему, — доходчиво пояснила она.

Ворона, перескочившая на плечо хозяйки, резко повертела головой в разные стороны, а затем каркнула.

— Извиняй, но нам пора идти. Было приятно познакомиться, — напоследок сказала дама и, набросив капюшон, направилась в дубовую рощу. Вслед за ней, широко расправив крылья, пустилась и Долора.

Слова девушки ненадолго, но успокоили пытливость и тревожность Герца. Даже показалось странным то, что ему не пришлось при этом пить.

Бродяга вернул украденную вещь и направился в гостиницу со сладкой мыслью о том, что он вот-вот уляжется в постель, выпьет перед сном чего-нибудь крепкого и уже завтра будет готов снова сражаться на турнире.

Как бы не так. Герц мог ожидать чего угодно, но того, что постоялый двор, в котором остановились герои, обратится в руины, — вряд ли.

Глава 27. Подрывник

Жилой район Не́ва, в котором находилась гостиница «Спящий Лис», содрогнулся от прогремевшего взрыва. Все три этажа здания пали друг за другом сродни карточному домику. Заведение, которое еще несколько часов назад принимало у себя новых постояльцев, стало руинами.

Окрестности заполнил невыносимый запах гари, а плотный столб дыма, стоявший над обломками, можно было разглядеть с любой точки Калидума. Стражники и королевские маги среагировали быстро — не прошло и пяти минут, как место происшествия оцепили и возвели вокруг него защитный звуконепроницаемый барьер. Только так можно было отстраниться от надоедливых зевак, сбежавшихся к месту взрыва. Удивительно, но местные жители отнюдь не боялись за свои жизни. Жажда зрелищ была непомерной даже ночью.

Прибегнув к грубой силе, Герц сумел вплотную пробраться к барьеру, где его ждало еще одно препятствие в лице стражей порядка.

— Эй, дай мне пройти, — едва сдерживая злость, сказал мечник.

— Эта зона закрыта для посторонних. Вам тут делать нечего, — ответил ему один из латников.

— Ничего, что там мои друзья? Я как бы проживаю здесь.

— Ты что, слепой? Не видишь эту гору мусора? Вряд ли кто-то сумел здесь выжить, — грубо произнес волшебник с длинным посохом в руках.

Зубы Герца скрипнули от злости; он почти прокусил губу. Уж больно ему хотелось запрятать эту палицу в самое сокровенное место нахального колдуна.

— Недоходчиво объяснил? Вали отсюда! А иначе… — бесстрашно повторил мужчина.

Он не осознавал того, во что может вляпаться. Бродяга, крепко сжав рукоять Кровопийцы, начал понемногу оголять лезвие, но что-то помешало завершить начатое. Речь стражника прервалась в тот момент, когда его объятое металлом плечо почувствовало касание чьей-то руки.

— Бестолочи… Вы совершенно не умеете разговаривать с людьми. Оставьте нас, — произнес некто, объявившийся позади гвардейцев.

Настроение грубивших ранее блюстителей порядка переменилось.

— Х-хорошо… — с дрожью ответил один из них, после чего стража удалилась.

— Кто ты? — немного успокоившись, молвил Герц.

— Саргон Церебрум, один из числа Высших Мастеров, — произнес тот.

Герой был настолько раздражен, что совсем позабыл о титулах и разговаривал с ним на равных.

— И что ты здесь забыл?

— На время проведения фестиваля господин Седрик поручил мне помогать в расследовании непредвиденных происшествий.

— Занятно. Выжившие есть? — с серьезной миной продолжал тот.

— Не беспокойся, твоих друзей удалось спасти. Увы, только их…

Облегчение не заставило себя долго ждать.

— Не думал, что в столице Рахаса может произойти столь ужасная вещь.

— Я тоже не ожидал. Но эта нелегкая задача полностью развеяла мою хандру. Отправляйся к башне Илдреда. Они там.

— Благодарю за информацию.

Участник турнира учтиво кивнул и скрылся в толпе ненасытных зрителей.

Саргон продолжал вдумчиво глядеть на обрушившийся дом, после чего отправился к спасательному отряду.

— Ну что, нашли что-нибудь? Раненых, погибших? — поинтересовался Церебрум.

— Обнаружили несколько тел — по всей видимости, это персонал. Также пытаемся отыскать источник взрыва, — отчитался один из подчиненных.

— И как, что-то пришло на ум? — с легкой издевкой спросил тот.

— Нет. Ждем ваших дальнейших указаний, — смиренно сказал второй.

— Ладно, будем думать. Продолжайте поиски.

Высший Мастер не любил работать в команде, так как это стопорило его. Люди, которых под его командование выделил король, прежде чем уехать, были слабоумными. Он понимал, что стражи порядка работают на своей должности лишь потому, что это знатно и высокооплачиваемо. Но на деле лишь единицы были достойны уважения Церебрума.

Несмотря на свой возраст, мужчина был любознателен и опытен. Он считал, что теоретическая часть точных, требующих расчетов наук, не несет в себе смысла, если не имеет практического применения. Тот, кто жил в Корвеле, хотя бы раз в жизни прочувствовал на собственной шкуре горечь войны. Бесконечные разделы власти, монархия, войны между семьями — и это малая часть того, что происходило в течение столетий в этом регионе.

Селение, в котором он жил, подвергалось ежемесячным набегам, став полем боя для враждующих семейств. Только отец Саргона сумел разрешить конфликт. При чем в результате его победного плана оба короля понесли огромные потери. Когда пришло мирное время, он ушел, возложив все проблемы деревни на сына. Высший Мастер повзрослел довольно быстро.

В дальнейшем ему множество раз приходилось делать нелегкий выбор, но он об этом даже не вспоминал. Для него испытывать жалость — все равно что показать слабину.

Минуя огромные завалы, Саргон пытался найти более удобный проход к центру разрухи, ибо был уверен, что именно там находится источник всех бед. Когда таковой нашелся, мужчина попросил факел и отправился вглубь руин.

Под ногами чувствовался треск недобитого стекла. С каждым его шагом смесь неприятных запахов усиливалась. Он учуял кровь, горящую древесину и еще что-то, до жути знакомое. Глаза устало смотрели то вниз, то по сторонам, наблюдая за не самой приятной картиной. Все произошло очень быстро и неожиданно — никто из них не сумел бы среагировать и покинуть здание. Он видел, как из-под огромных кусков песчаника выглядывают людские ноги, кисти, раздавленные под каменным прессом головы. Это не пугало его, а лишь отвлекало. Желание узнать правду, детали трагедии, пробуждало в нем бесчувственного демона.

— Вот оно где… — пробормотал себе под нос Саргон.

Груду обломков, перекрывших доступ к находке, в одиночку было разгрести не так уж и просто. Спустя немного времени оставшиеся камни и перекрытия провалились вниз. Под гостиницей обнаружилась небольшая дыра глубиной в несколько метров.

Он прыгнул туда без особых колебаний, затаив дыхание. Приземление выдалось неприятным: ноги мужчины по колено погрязли в холодной, местами вязкой воде, а его нос учуял отвратительный, вызывающий рвоту запах экскрементов и других отходов. Факел при этом погас.

Несколько вырисованных в воздухе рун — и Саргон воссоздал новый источник света в виде огненного клубка.

Высший Мастер вспомнил, что несколько веков назад из-за смертельной жары Калидум долгое время существовал под землей. Когда люди нашли способ защититься от пагубного влияния солнца и вышли на поверхность, то эти катакомбы стали называть «старым городом». Сейчас же он служил своего рода столичной помойкой.

Саргон двинулся вперед; шел медленно, почти беззвучно, пристально рассматривая окружение. На избитом потолке показалась длинная черная полоска, тянущаяся куда-то вдаль темного прохода. Следуя за ней, он думал о том, что эта зацепка сможет привести его к виновнику взрыва.

Пока Высший Мастер перебирал ногами, погрязшими в фекалиях, вспомнилась еще одна местная легенда: о том, что когда-то здесь жило чудище с огромными клешнями и длинным хвостом с ядовитым жалом на конце. Ходят слухи, что именно оно вырыло все эти туннели и, чтобы задобрить его, первые жители Калидума делали жертвоприношения скорпионообразному. У Церебрума было два предположения — или оно уже давно сгинуло с голоду, или до сих пор бродит в поисках поживы.

Высший Мастер довольно долго скитался среди закоулков катакомб. Его пристальный взор падал то на старые настенные рисунки, то на разбросанные повсюду человеческие останки и ржавое снаряжение.

В какой-то момент он остановился. Выглянув из-за поворота, мужчина погасил огонь и прислушался.

Бледные лучи, пробивавшиеся сквозь ржавые решетки в потолке, осветили два силуэта, стоявших в центре широкого коридора. Одного из них Саргон узнал сразу — это был Темный Всадник. В ночном свете его вид был куда угрюмее. Тот, с кем он толковал, все больше погружался во тьму, поэтому разглядеть можно было лишь его низкорослое и худощавое очертание.

— Бем-с, бем-с, взрыв вышел просто прелестный! — выразился незнакомец. Его голос и дикция вызывали отвращение.

— Ты бесполезный мусор. От тебя никакого толку, — грубо и приглушенно выразился Всадник.

— Почему же? Было забавно и весело! Больше веселья! Я облегчил тебе задачу, разве не так?

— Никоим образом… Дружки этого сопляка были спасены при помощи Магии перемещения, а его самого и близко там не было. Ты развел слишком много шумихи, и теперь тебя будут разыскивать.

— Ой, ну подумаешь, промахнулся. Зато в следующий раз…

Темный Всадник, не колеблясь, схватил собеседника за глотку и крепко сдавил её.

— Я слишком долго шел к этому моменту и не желаю, чтобы ты все испортил своими выходками. Как только мы достигнем цели — развлекайся. Но до этого — никаких взрывов. Уяснил? — прохрипел он.

— Х-хорошо-х-хорошо! — едва дыша, молвил тот. — Я понял! Я не буду мешать тебе, пока ты не выполнишь задуманное, хи-хи!

Мужчина отпустил собеседника и отпихнул его в сторону.

— Тебя уже наверняка ищут.

— Еще никому не удавалось меня обнаружить. Это не-воз-мож-но! — уверил незнакомец.

— Саргон Церебрум… Остерегайся этого Мастера, он довольно умен, в отличие от тебя, куска…

— Если что, ты меня не знаешь, а я тебя! Помню-помню! Можешь ни о чем не беспокоиться! Хи-хи!

— Вот и славно… И да, прибери тут за собой, а то крысы завелись… — молвил Всадник, медленно погружаясь в темень.

— С удовольствием, хи-хи… — слащаво отвесил низкорослый.

Последнее, что услышал Саргон, — писклявый смех и щелчок пальцев, после которого прогремел взрыв.

— Хорошо они тут обустроились, — завистно буркнул Герц, рассматривая здание, у порога которого он остановился.

Башня Илдреда служила пристанищем для Высших Мастеров и Магистра не только на время проведения фестиваля, но и на постоянной основе. Это единственное в городе сооружение, выполненное из темного гранита. Девять этажей разделены между собой торчащими к небу слоновыми бивнями; входные двери, окна и балконы украшены орнаментальной аркадой из гладкого серого песчаника, а над плоской крышей парил молочно-белый кристалл, сияние которого можно было увидеть, находясь за пределами города. Бродяга не понимал, зачем для пятерых человек возвели такое огромное и роскошное здание. Хотя теперь в этом убежище прибавилось постояльцев.

Массивные двери башни с грохотом отперлись. Герц вошел внутрь, где его ожидало самое трудное испытание — подъем по бесконечно тянущейся вверх винтовой лестнице. Мысленно ругнувшись, он пошагал, пристально рассматривая обитель могучих колдунов и мастеров оружия.

Черные стены высокого коридора были полностью завешаны непригодным для битвы холодным оружием, шелковыми гобеленами и цветами, длинные стебли которых оплетали рамки огромных картин.

Засмотревшись на чей-то портрет, герой не заметил, как перед его лицом резко отворилась дверь одной из комнат.

— Эй, так ведь и убить можно! — сделал замечание он.

— Ой, прости, я ненароком, — встревоженно молвил голос. В дверном проеме показалась Мирана, закутавшаяся в ярко-голубой махровый халат.

— Куда направилась?

— В купальню. После произошедшего нужно хоть как-то расслабиться.

— Тебе не жалко буквально двух минуток своего драгоценного времени, дабы поведать мне суть сложившейся ситуации?

— Прости, но…

На выходе из комнаты показалась и Люмия, которая, по всей видимости, уже приняла водные процедуры.

— Чего прицепился? — нервно произнесла та.

— Может, тогда хоть ты мне объяснишь, что там, черт возьми, стряслось?

Мирана молча ушла, оставив друзей наедине. Герц заметил по её зеленым глазам, насколько она была напугана.

— Я жду…

— Нашел у кого спросить. Я вернулась в гостиницу за несколько минут до того, как она рухнула. Захожу в комнату — а там сидят девчонки и еще какая-то женщина. Сперва я её не узнала, но потом вспомнила рассказ Мироэна. Высший Мастер, Лилия… Не знаю, по какой причине она пожаловала и что обсуждала с Мирой и Антией до моего прихода, но…

— Но… Что?

Девушка сделала паузу, не зная, как объяснить приятелю пережитое.

— Все произошло очень быстро. Лилия что-то прокричала, мол, «стойте смирно, не двигайтесь»… Пол начал уходить из-под ног, а уши заложило от громкого хлопка. Перед глазами блеснул свет и… Помню, как мы оказались в другом месте, а после потеряли сознание.

— Магия перемещения, значит… — вслух раздумывал Герц.

— Скорее всего… — потерев лоб, пробормотала Люмия.

— Неудивительно. Если ты новичок в этом деле, то эффект ожидаемый. Однако, если это колдовство применялось зачарованным предметом, а не человеком, последствия могут отличаться, — деловито произнес появившийся на лестнице Мироэн.

Радостью на лице Герца и не пахло. Он был слишком обозлен на товарища и хотел выписать ему подзатыльник, но передумал.

— Явился…

— Да. Простите за неожиданное исчезновение. В следующий раз предупрежу, — тяжело сказал принц.

— Или ты ответишь на мои вопросы, или…

— Или я пойду спать, поскольку завтра нас снова ждут очередные поединки.

Внутри мечника вновь забурлило возмущение.

— Я тебе сейчас…

Люмия громко засмеялась, сбив с толку обоих приятелей.

— Простите, ха-ха, вы такие смешные… Особенно когда корчите недовольные рожи и готовы набить их друг другу!

Она заливалась смехом до тех пор, пока Герц и Мироэн не улыбнулись. В тот момент они позабыли обо всем, что беспокоило их в течение дня.

— Простите еще раз, — извинилась лучница. — Я пойду.

Пожелав доброй ночи, она спустилась на этаж ниже и закрылась в комнате. Парни продолжали молча лыбиться.

— Опять ничего не объяснишь мне? — наконец спросил бродяга.

— Смотря что тебя интересует, — успокоившись, молвил Люмийский.

— Да всё меня интересует! Куда ты ушел тогда? Ты вообще видел поединок? И где ты пропадал весь вечер? Черт бы тебя побрал!

На каждый вопрос Мироэн попытался ответить более-менее лаконично.

— Я говорил с Феликсом Файером, прежде чем начался поединок. Однако деталей разговора раскрыть не могу. Сражение я видел и твердо уверен — Темный Всадник — тот самый человек, который покусился на мою жизнь во время первого этапа. Предполагаю, что он участвует в фестивале исключительно с целью заполучить голову Падшего — то бишь мою. Поэтому сейчас я думаю над тем, как его одолеть. Рано или поздно мы встретимся…

— Так давай я тебе помогу! В следующий раз мы изучим этого выродка с головы до ног и найдем способ его одолеть. Вместе.

По физиономии принца стало понятно, что он не рад этой затее.

— Вас это не касается. Я справлюсь сам, — кратко отказал он.

Герц ошалел.

— Откуда в тебе такое бесстрашие? Может, поделишься со мной немного? Если вдруг выяснится, что этот взрыв, от которого девчонок чудеснейшим образом уберегла Лилия, — дело рук нечестивого подонка, то это касается нас всех.

— Выходит, я опять несу угрозу близким людям? Ты это хочешь сказать? — напряженно прокричал Люмийский.

— Да нет же, кретин! — воспротивился приятель. — Послушай. Хватит бежать от проблем и решать все в одиночку, как ты привык за последние пятнадцать лет своей нелегкой жизни! Мы же почти что братья! Или ты совсем забыл, что это такое?

За столько лет скитаний, жизни, наполненной смертями и страхом, снова потерять дорогих людей; за все то время, которое он старался жить в одиночестве и никого к себе не подпускать… Да, принц позабыл, что такое семья. Он вычеркнул из памяти это слово и вовсе не хотел его вспоминать.

Огромный коридор эхом отразил крик и недовольство человека, стоявшего на площадке последнего этажа башни. Героям стало неловко за то, что они расшумелись в такую позднюю пору. Не дав ответа на замечание, приятели тихо спустились на нижние ярусы в поисках своей новой комнаты. На этом их разговор закончился.

Глава 28. Реликвии Золотого императора

Приоткрыв глаза, Герц скривился и перевернулся на другой бок, избегая бьющего в лицо света. Пустынное солнце, пробравшееся в одну из комнат темной башни, назойливо пыталось поднять его на ноги.

— Просил же, завесь окна… — сонно пробормотал бродяга. — Забыл что ли?..

— А как иначе тебя разбудить? — бодро поинтересовался дружеский голос. Очнувшись, парень заметил уже одетого и полностью собранного товарища, ожидавшего его в дверном проеме.

— Чего ж тебе не спится-то в такую рань…

— Рань? До начала фестиваля остался час, — улыбнувшись, сказал Мироэн.

— Тьфу… — выразил свое недовольство Герц. — Полагаю, размяться я не успею… Ну, ладно.

Ему ничего не стоило быстро одеться, при этом он успел устроить себе легкий перекус. Более неторопливыми в этом деле были Мирана и Антия. Пусть девушки и встали задолго до Мироэна, а все еще прихорашивались.

Встретив их на выходе из башни, парни изумились увиденному. Красиво уложенные волосы, нарумяненные щеки, наведенные брови и приятный аромат духов. От них веяло чем-то освежающе морским и нежно-цветочным. Герои на их фоне чувствовали себя какими-то бездомными оборванцами.

— И на кой черт так вырядились? Еще и в платьях… Чародейки, блин… — начал ворчать Герц.

— Подумаешь! А от тебя разит перегаром и прокисшим виски, — возразила покидающая пристанище Люмия.

Компания негромко засмеялась.

— А с каких это пор ты у нас эксперт по алкоголю? — негодовал мечник.

— С тех самых, как с тобой связалась. Идемте уже, мы опаздываем! — поторопила брюнетка.

— Слушаюсь, матушка! — начал язвить парень.

Пока путники пробирались к району Победителей, то заметили, как туда стекается и весь город. Арены начали принимать гостей, но в этот раз две из них были закрыты. Возле подходов к зрительским трибунам вновь томились люди. Купцы, как и вчера, пришли еще до восхода солнца, чтобы занять лучшие, более прибыльные места. Среди их товаров появилось нечто новое и интересное; то, на что быстро могли повестись покупатели.

Самые смышлёные торгаши буквально за ночь успели раздобыть сувенирные и съедобные изделия, на которых были изображены победители первого дня турнира. Тут тебе и печенье в форме чертенка, глиняные фигурки Морты с её вороной и даже небольшая статуэтка Темного Всадника. Эти проныры знали, как обобрать полюбившую действо публику.

— Эй, а почему меня нигде нет? Ни на одной вещице… — пробубнил мечник, оглядывая прилавки.

— Поищи у продавца редкого алкоголя. Может, в форме тебя уже продают бутылки? — подколола его Люмия.

Женская троица в одночасье захихикала.

— Не переживай, меня тоже нет ни на одной лавочке. Невелика потеря, — попытался утешить его Мироэн, но было поздно. Герцом овладел неугасаемый интерес, и он пошел выяснять отношения с торгашами. Картина выдалась забавной.

— Мы, пожалуй, пойдем. Нам нужно подготовиться, — сухо, без эмоций сказала Мирана. Она даже не посмотрела на принца.

— Эй, как нога хоть? — крикнул он вдогонку Антии.

— Хорошо, спасибо, что поинтересовался! — скупо ответила та и растворилась среди людей вместе с подругой.

Пришло время и Мироэну повозмущаться. Он не мог понять, из-за чего волшебницы обиделись на него. Сводная сестра догадалась, что сейчас её засыплют вопросами, а потому действовала на опережение.

— Это все из-за того, что ты вчера не пришел посмотреть на поединок Антии, хотя говорил, что явишься, — задумчивым тоном объяснила она.

— Всего-то? — лоб парня поморщился.

— Ну, еще за день до этого ты, как у вас говорят, «прокидал» Миру, — продолжила она. — К слову: ты знал, что существует более тысячи разных видов этих цветов? Каждый из них имеет очень красивое и оригинальное название.

Приглядевшись, Мироэн заметил, как Люмия пристально осматривает прилавок с флорой, в частности столик, заставленный горшками с фиалками. Для него они все были одинаковыми, однако лучница видела в каждом из этих растений нечто особенное.

— Хочешь — могу купить, — предложил брат.

Она не скрывала улыбки.

— Куда их деть-то?.. Раньше, когда был дом, я любила ухаживать за цветами, а дедуля занимался травами. Эх, было время… А после поединка Антии, когда та использовала свою магию, я вновь вспомнила, насколько же эти растения прекрасны. Аж захотелось собственную цветочную лавку открыть… — тяжело вздыхая, призналась брюнетка. — Ладно, иди уже, а то опоздаешь. И да — не бери в голову. Не думаю, что она будет долго обижаться.

Обняв Мироэна на прощанье, Люмия ушла. Люмийский тяжело вздохнул, придя к выводу, что в цветах и взаимоотношениях с девушками он мало что смыслит.

Зрительские трибуны были под завязку заполнены — яблоку негде упасть. Почувствовав, что разговоры приутихли, глашатай с радостью объявил первый поединок.

— Дамы и господа! Мы приветствуем вас на втором дне Фестиваля мастеров Армы! — стандартно начал он. — Сегодня на двух аренах в затяжной схватке, а может, и быстрой схлестнутся самые стойкие маги и мастера оружий. Дабы пройти дальше, им придется выложиться на полную! Давайте же не будем тянуть! Первым выйдет тот, кому вчерашняя победа далась с большим трудом! Встречайте! Мироэн Люмийский!

Решетчатые ворота незамедлительно поднялись. Неспешно шагая вперед, Мироэн в очередной раз осматривал амфитеатр. У него никогда не возникало звездной болезни или чувства окрыленности от того, что за него кто-то болеет. Гордость, деловитость, игра с публикой — всё это сильно отвлекало.

— Сегодня его противником будет не кто иной, как Золотой скорпион Рахаса! Аурум!

Толпа неожиданно завопила и зааплодировала оппоненту принца больше, чем ему самому.

На выходе показался сверкающий силуэт, от которого непроизвольно щурились глаза. Высокий, довольно крепкий мужчина в пустынном балахоне без рукавов, с острыми чертами лица и светлыми волосами, зачесанными на бок. Он поедал Люмийского взглядом, от которого тому стало неловко.

Мироэн с интересом посмотрел на артефакты на ногах и руках бойца, а потом ужаснулся, узнав в них нечто могущественное. Аурум был облачен в позолоченные сапоги и перчатки с вшитыми в них драгоценными хризолитами. Забитая черными письменами рука пустынного воина потянулась за пазуху и, крепко вцепившись в золотистую рукоять в форме скорпионьего хвоста, обнажила недлинную широкую саблю.

— Неужели это тот самый Падший? Всегда мечтал сразиться с кем-то моего уровня. Но, боюсь, ты до него не дотягиваешь, — насмешка, вылетевшая из его уст, еще больше раззадорила Мироэна.

— Самоуверенность, я гляжу, бьет фонтаном. Задам всего один вопрос, после чего засажу свое оружие прямиком в твой чрезмерно болтливый рот. Откуда у тебя реликвии Золотого императора?

Ответ мастера оружия показался герою слишком предсказуемым.

— Ого, где ваши манеры, принц? — слегка ошалев, произнес Аурум. — Где взял, там уже нет! Уж прости, для тебя ничего не осталось. Ты ведь любишь коллекционировать всякие вещички?

— Пожалуй, тут ты угадал. Но не бесполезный хлам вроде этого…

Прозвучал колокольный звон. В руках Люмийского что-то появилось, после чего он исчез из виду публики.

— А вот сейчас посмотрим, выстоишь ли ты против этого «хлама»… — пробормотал противник и приготовился.

Возле Аурума что-то промелькнуло, но ему удалось своевременно уклониться. Затем сталь пронеслась над его головой еще раз и еще, но все без толку. Мироэн удивился тому, как противник умудряется поспевать за ним. Придав скорости, парень все же настиг цель, но скрещенные Геминорумы были заблокированы саблей.

— Твоя очередь уворачиваться! — безумно прокричал Аурум. Реликвия ярко засияла. Прогремел взрыв, откинувший двух участников по разные стороны арены.

Толпа восторженно ахнула. Золотой скорпион с потехой наблюдал за тем, как его оппонент кривится от боли и обдирает воспламенившийся рукав льняной рубахи. Худощавые скулы Мироэна заиграли от злости. Громко хмыкнув, он продолжил нападать.

Мерцающая тень, появлявшаяся в разных точках арены, наносила по Ауруму быстрые и четкие удары, но тот будто нарочно отражал их своим оружием, вместо того чтобы уклоняться. В момент, когда герой занес мечи над головой недруга, образовалась цепочка взрывов, захлестнувшая все поле боя.

— Похоже, Мироэну Люмийскому приходится несладко! Вспомните, как быстро вчера закончил поединок скорпион. И как долго утилизаторы все вычищали, — позволил себе сказать глашатай, отдавая явное предпочтение Ауруму.

В этот раз пламя обожгло второй рукав, вплоть до плеча. Люди впервые увидели у Коллекционера татуировку с вороньей головой.

— Геминорумы, с вас хватит, — крикнул Мироэн, после чего извивистые клинки исчезли.

— Признай, эти реликвии все же достойны звания «императорских», — смеясь, хвалился мужчина.

Парень промолчал: пустая болтовня лишь отвлекала. Его руки вновь наполнились ярким светом: на этот раз он призвал одно из сильнейших оружий, которое смогло бы противостоять Ауруму.

— Видел я уже эту безделушку, меня ничем не удивишь. А вот ты… Да… Ты явно будешь поражен.

Рахасский воин сменил тактику — теперь пришла его очередь атаковать. Вплотную приблизившись к участнику турнира, он несколько раз рубанул по нему саблей, но тот успел отскочить. Обожженные руки крепко вцепились в единственный оплот победы в этой схватке — Фраксинус.

Когда удар нагрянул сверху, Мироэн заблокировал его древком. Раздался сильный хлопок, однако на сей раз все было иначе. Взрывная волна, поглотившая арену, замерла. Время будто повернулось вспять, и смесь пыли и жара была поглощена оружием принца.

— Значит, догадался… — с легким недовольством пробормотал Аурум.

— Сабля императора Рахаса, Унда, прикасаясь к чему-либо, генерирует взрывную волну, мощность которой зависит от силы удара. Как ты уже понял, взрыв выделяет тепло, а моя коса его поглотила.

Было видно, что мужчина забеспокоился: его руки слегка подрагивали, но при этом с лица все никак не сходила самодовольная усмешка.

— А эти пьяницы, протирающие свои седалища за барными стойками в тавернах, оказывается, не лгали. Проницателен, гаденыш…

Взмахнув Фраксинусом, Мироэн высвободил из него мощный поток пламени и направил на врага. Объятый жаром Аурум мучительно завопил и попытался выбежать из зоны горения. Но через пару секунд огонь начал постепенно исчезать — его поглотили золотые перчатки.

— Ха, шучу, — насмешливо произнес Скорпион. Его тело и одежда были невредимы, а хризолиты, ранее сверкавшие от падающих на них солнечных лучей, потускнели.

— Тоже поглощаешь, значит?.. — вслух предположил герой.

Он понимал, что положение было скверное. Оставался непонятным принцип действия последнего артефакта пустынного бойца.

Аурум атаковал: в этот раз все было обдуманней и решительней. Каждый взмах почти достигал цели, но прыткий Мироэн, невзирая на боль в руках, чудом успевал реагировать. Он пытался избегать контакта и соблюдать дистанцию, следуя замыслу.

Отскочив назад, парень схватил Фраксинус обеими руками и начал его быстро вращать. На лезвии появилось пламя, которое, обретя форму спирали, хлынуло на Аурума. Тот, в свою очередь, злобно хмыкнул и принял удар в лоб. Магия была поглощена реликвией.

Мироэн, внимательно наблюдая за соперником, подтвердил свои догадки — хризолиты, вшитые в перчатки, быстро тускнели в момент поглощения огня. Он нашел изъян в артефакте, но тут случилось непредвиденное.

Мечник, подобно пустынному ветру, скользнул за спину Люмийскому и нарочно ударил саблей по Фраксинусу. Сбитый с толку принц отошел назад, но было поздно. Арену бросило в дрожь от взрыва, по силе сравнимого с тем, который прошлым вечером разрушил гостиницу. Да что там — даже некоторые зрители на соседней арене почувствовали сильный толчок.

— Ты просчитался, Падший. Перчатки не просто поглощают тепло, но и подпитывают им мою саблю. Это круговорот мощи, которую ты не пересилишь! — прокричал Аурум.

— Похоже… — выразил сожаление глашатай, — это конец для нашего любимого всеми принца. А ведь он был хорошим бойцом. Нам будет не хва…

— Да к-когда ты уже, нак-конец, затк-кнешься…

Мужчина вытаращился и не смог скрыть потрясения.

Темно-зеленое сюрко, купленное ранее у портного, знатно обгорело и почернело, как и штаны с ботинками. Волосам на голове, половине лица и левому глазу тоже пришлось не сладко. Он находился в полуживом состоянии: духовная энергия Люмийского основательно исчерпалась от применения двух зачарованных орудий. Но та злоба, которой налился уцелевший глаз, то чувство мести, от которого его трусило, напугали всех, особенно детей. Фраксинус, глубоко засевший в песке, воспламенился и исчез.

— Да, я знатно оплошал… Но теперь знаю, что играть в кошки-мышки с тобой не стоит. Большую часть взрыва поглотил Фраксинус, но… Ты поплатишься за нанесенные мне увечья, — сквозь зубы произнес парень.

— Да ты меня совсем ни во что не ставишь, высокомерный наследник мертвого рода! Сейчас я тебе продемонстрирую истинную силу этих реликвий! — прокричал Аурум, захлебываясь собственной слюной.

Драгоценные камни в его сапогах потускнели, позволив их обладателю покорить воздушное пространство.

— Обувь левитации, значит… Если ты всерьез решил выгрызть из моих рук победу, то не надейся. Это будет не так просто, — выкрикнул Мироэн.

Парень, мастерски совладавший почти с любым оружием ближнего боя, давно не практиковался с этим реликтом.

В обгоревших руках появилось одно из древнейших оружий, которым мало кто пользовался в нынешнее время — стальной серп с длинной белой цепью, на конце которой прикреплен ударный груз. Кусаригама, имя которой — Силентиум, была полна таинств, которые парень не хотел раскрывать до последнего.

— Нападай! — крикнул герой, провоцируя противника действовать первым. Тот, склонив голову, налетел на принца и взмахнул саблей у его головы. Сделав выпад вперед, герой раскрутил цепь и швырнул серпом во врага. Унда и Силентиум звонко соприкоснулись и отскочили друг от друга. Послышался негромкий хлопок, после которого дуэлянты продолжили атаковать друг друга.

Позиция участников фестиваля былапредельно ясна — один соблюдал дистанцию, а другой навязывал свои правила. Как ни крути, преимущество находилось в руках Мироэна. Искусно управляя кусаригамой, он буквально держал противника на привязи. Взрывы, при помощи которых Золотой скорпион ранее наносил вред принцу, стали слабее и не имели прежнего эффекта.

Аурум понимал, что если он сейчас не закончит эту схватку, то попросту лишится сил — ведь духовная энергия расходуется не только мечом, но и другими реликвиями. Потому зачарованные перчатки и сапоги стали неактивны.

Спустившись на землю, рахасский воин спешно отступил, отражая летевший на него серп. Облако дыма и пыли, поднятое в результате взрыва, ненадолго скрыло мужчину. Однако, это сыграло на руку отнюдь не ему. Мироэн воспользовался невидением Аурума и запустил кусаригаму повторно. Как только цель оказалась на привязи, он резко подтянул её к себе и свалил на землю.

Но и принц, лишившись бдительности, тоже допустил ошибку. Прежде чем оказаться связанным, мастер оружия кинул в Люмийского саблю, и та неглубоко засела в его плече.

— Теперь ты взорвешься, ха-ха-ха! Все мои усилия были потрачены не зря! Наконец-то! — истерически завопил светловолосый. — Ха-ха!

Трибуны полностью затихли, ожидая завершения схватки. Безумный, неосмысленный смех, лившийся из глотки Золотого скорпиона, вызывал мурашки на коже у всего амфитеатра. Посмеявшись еще немного, Аурум наконец успокоился, и его сердце замерло. Он не понял, что произошло. А если быть точным — почему ничего не произошло.

Схватившись свободной рукой за обух сабли, Коллекционер сцепил зубы и, болезненно шипя, вытащил из себя вражеское оружие.

— Для того чтобы воспользоваться свойствами оружия, — принялся объяснять он, — мастер должен вложить в него определенное количество духовной энергии. Силентиум же напрочь блокирует её выделение. Думаю, теперь ты понял, почему ничего не произошло.

Обладатель императорских артефактов поник, осознав, что сил сопротивляться у него больше не осталось.

— Достойный противник… — огорченно проговорил Аурум.

Глашатай объявил конец дуэли. К слову, ему было немного неловко от того, что он раньше времени «похоронил» Люмийского.

На сей раз победитель оказался снисходителен и оставил оппонента в живых. Мироэн тепло принял овации и крики публики, вновь скандировавшей его имя.

Ноги резко подкосились. Он почувствовал, что не может устоять, и упал. Все стало расплывчатым, а веки медленно сомкнулись. Прежде чем потерять сознание, принц успел услышать, как с ним кто-то заговорил. Знакомый, слышимый ранее женский голос, пропитанный нежностью, заботой и теплом. Почти как у его покойной матери.

Глава 29. Место, которое каждый считал бы домом

До конца битвы оставалось не больше трех минут. Бойцы были на пределе, оба стояли в шаге от победы. Нужно было нанести решающий удар; выждать, пока один допустит грубейшую ошибку и, воспользовавшись моментом, закончить все это.

— Будешь стоять и смотреть? Или все же начнешь шевелиться?.. — торопил оппонента Герц, протирая рукой вспотевшее лицо.

Брион Семицвет, чью защиту вчера не смог пробить самый настырный колдун из тех, что попадались когда-либо латнику, задыхался от нехватки воздуха. Герой измотал его, проделал с десяток брешей в зачарованном облачении и даже пробил огромный круглый щит, покрытый чем-то, что напоминало драконью чешую. До этого еще никому не удавалось сотворить подобное. Времени на раздумья оставалось все меньше. Дрожащая рука опустила стальное забрало, вытянула из песка меч. Он был готов к решающему удару.

Заметив это, Герц принял коронную стойку, подогнул ноги и за один рывок настиг Бриона. Лезвие Кровопийцы проехалось по щиту и скрестилось с клинком оппонента. Песок окропился брызгами теплой крови. Поединок завершился под громкий звон колокола.

*

— Ай, больно же! — завопил Мироэн. Взгляд карих глаз был прикован к девичьей ручонке, которая хватко управлялась с иглой и зашивала рану на его левом плече. Несмотря на то, что это было до жути неприятно, парень вытерпел. Последний штрих — и все готово.

— Как так-то? На арене даже виду не подал, а тут ему, видите ли, больно! Советую отдохнуть какое-то время. Будешь перенапрягаться — швы разойдутся и твоя рука отпадет, — расхохоталась сестра милосердия, после чего сунула руки в карманы белого халата и покинула помещение.

Жалостливо взглянув на плечо, Мироэн коснулся перебинтованной части лица. Левый глаз все еще болел, но он не мог посмотреть на него из-за слоя ткани. Он не понимал, как в таком состоянии сражаться дальше — ведь все это за день, а то и два не заживет. Сейчас принц не отказался бы от помощи того лекаря, который подлатал его после первого этапа турнира.

В попытке отвлечься от дурных и угрюмых мыслей Люмийский осмотрелся. Палата, в которую он попал, была широкой, с высокими потолками, могла вместить более полсотни пострадавших. Лежбища здесь сделаны из белого дерева, каждое из них застелено чистой, свежей постелью и ограждено ширмами. Приподнявшись, парень заметил, что окна лазарета выходят как раз на пустующую перекрестную аллею.

— Всяко лучше той помойной ямы, в которую я угодил пару дней назад.

После ожесточенной схватки Мироэн решил позволить себе немного расслабиться. Облокотившись на изголовье, он мысленно представил, что его ждет дальше. Каждая новая дуэль стоила огромных усилий; герой не ожидал, что все будет настолько непросто. Он перечислил всех, кто остался на турнире, и тех, кто в теории сможет пройти дальше. Но ни его друзья, ни Морта или Бэль не внушали такой тревоги, как это делал Темный Всадник. Слова Седрика о том, что этот мрачный боец может оказаться сильнее, чем кто-то из Высших Мастеров, были небеспочвенны. Если могущественный волшебник континента видит в нем угрозу, значит, так и есть. К тому же, когда разговор заходил о Всаднике, вспоминалась и просьба Феликса Файера. Его слова не выходили у Мироэна из головы.

Ход мыслей прервал внезапный кашель. Перепугавшись, принц вскочил и аккуратно приоткрыл ширму, разделявшую его кровать с соседней.

— Дежавю! Не думал, что мы снова встретимся в подобной обстановке, — принц приятно удивился.

— Да уж, я тоже не ожидал, — нахмурив брови, прохрипел Авеньйо.

Состояние знакомого насторожило Люмийского. Голубые и яркие, как небосвод, глаза потупились, казались блеклыми и полными огорчения. Кинжальный мастер направил пустующий взгляд в потолок и погрузился в транс, из которого не выходил еще минуту-две. Мироэн не хотел его тревожить, но все же осмелился спросить очевидное.

— Ты… проиграл?

— Нет, мать твою, выиграл. А сейчас сижу тут и отдыхаю, вкушая собственную победу, — озлобленно отреагировал он. — Дело даже не в моем поражении… Просто…

— Просто что?

— Эта девушка… — выдавил из себя парень, начиная рассказ.

*

Кинжальщик протер глаза и в замешательстве посмотрел на дуэлянта. Внешний вид Морты остался неизменным — все тот же холодный взор и безразличное выражение лица. В этот раз она вышла, не скрываясь за длинным капюшоном.

— Ты очень странная, — обеспокоенно произнес он.

— Уж какая есть. Нападать будешь? Или это все, на что горазд?

Парень достал из-под накидки несколько ножей и поочередно бросил их в девушку. Та, махнув косой, с легкостью отразила их.

— На что ты рассчитывал, когда принял участие в фестивале? Видимо, тот, кто тебе попался в предыдущем поединке, куда ущербней, нежели ты сам, — открыто заявила Морта.

— Если думаешь, что девушку я бить не стану, — то это ошибочное суждение.

— Вот только трепаться не надо, ладно? Нападай, я жду, — подначивала вестница смерти.

Предварительно осмотрев место схватки, Авеньйо приступил к более активным действиям. Обнажив нож с длинным лезвием, напоминавшим мачете, парень набросился на врага. Холодное оружие незамедлительно было заблокировано тупой частью косы. Скользнув лезвием правее, кинжальный мастер попробовал атаковать сбоку, но и тут потерпел неудачу.

Авеньйо продолжил давление. На его лице всплыла явная уверенность в своих действиях, что очень насторожило Морту. Когда парень понял, что соперник недосягаем, он отступил.

— Что, устал, да? Понимаю… Трудно управляться с такой маленькой… Что? Что за черт?

Девушка быстро осознала, что угодила в западню. Десятки рыбовидных ножей, в кругу которых она стояла, засветились. Все эти бессмысленные удары, отраженные ею, были проделаны нарочно, позволив «болтуну» выиграть время.

— Сгори же ты в плавильне Преисподней! — выкрикнул оппонент.

Ножи поочередно вспыхнули, и барьер заполнило вознесшееся к небу пламя. Внутри этого ада отчетливо виднелся застывший силуэт Морты и её косы. Парень задумался над тем, почему его жертва молчит, ведь огонь развязывает язык и заставляет кричать даже немого. И тут все прояснилось.

Земля под ногами Авеньйо начала медленно трястись, а кинжалы, сформировавшие кольцо, сами по себе высовывались из песка и один за другим улетали в разные стороны. Пламя погасло, а Морта исчезла.

— Недурно, ножичек, недурно. Увы и ах, этого все равно маловато!

Поначалу парень не понимал, откуда исходит голос, но потом заметил над собой тень, парившую в невесомости. Одеяние её слегка обгорело — так же, как и волосы. Но в целом девушка была в порядке.

— Да кто ты вообще такая? — произнес Авеньйо так, будто в его горле скопился ком.

— Та, кто пророчит скорую кончину, если ты еще не понял. Напыщенный, своенравный выдумщик, играющий на публику; тот, кто блуждает в одиночестве и позабыл о любви и ласке. Вижу тебя насквозь. Ты пришел сюда по одной простой причине — доказать себе, что все еще чего-то стоишь, что ты кому-то нужен. Хотя бы этим людям. И не сможешь смириться с участью проигравшего. Я сохраню твою жалкую жизнь, но если ты не примешь этот дар, то рано или поздно сам постучишь по плечу смерти.

Кинжальщик сильно разгневался — Морта перешагнула грань вседозволенности в своих высказываниях.

— Стерва!

— Твой поединок окончен, синьор Авеньйо. Volant, caeli et terrae!^[20]

Зрители настороженно наблюдали за происходящим. Земля на арене загудела, а в некоторых местах и вовсе раскололась. Последнее, что помнил парень, — полный презрения взгляд карих глаз.

*

После услышанного Мироэна покоробило: оказывается, Морта куда опаснее, чем могло показаться раньше.

— И что с того? — задался вопросом принц.

— А ты сам посуди — вот кому я нужен? После того как я покинул наставника и прервал важный этап обучения, то погрузился в себя, пытаясь найти собственное предназначение. Дошло вплоть до того, что какое-то время я шел по пути вора и шпиона, предавая учения Альваха. Сегодня, находясь на арене, я вразумил одну простую истину — ты любимчик публики до тех пор, пока побеждаешь. А когда наступает переломный момент; когда какая-то низкорослая падаль берет верх над тобой… Все заканчивается. После того, как ты бездыханно падешь наземь, о тебе никто и не вспомнит. Вся слава перейдет к другому. Однако, если в следующем сражении он проиграет, с ним будет то же самое, что и с тобой.

— Ты действительно пришел сюда ради славы и лестных похвал со стороны толпы? Или же хотел проверить, чего стоишь на самом деле?

Люмийский не скрывал непонимания. Кинжальный мастер при этом молчал.

— Тебя одолела какая-то девка в полтора раза ниже ростом, и ты уже все, сдался? Не поверю в эту чушь. Тебе пора усвоить, что всегда найдется кто-то сильнее. Даже Магистр не является самым могущественным звеном Армы. Но люди, достигшие таких высот, не принимают поражения близко к сердцу. Для них это стимул совершенствоваться и идти дальше. Скажи спасибо судьбе, что остался жив.

Собеседник был не согласен с доводами принца.

— И это мне говорит тот, кто ни разу не проигрывал. Победы на этом фестивале тебе даются так же легко, как и призыв Диаболуса?

— На что ты намекаешь? — с возмущением спросил Мироэн, повысив голос.

— Как сильно можно было ненавидеть своих родных, чтобы позволить королю Преисподней убить их?

Услыхав это, герой, не колеблясь, подошел к парню и ухватился за воротник его рубахи. Авеньйо мигом растерялся и умолк. После сказанного он все же задумался, не переборщил ли.

— Видать, ты слишком умный, раз считаешь, что в моем нынешнем состоянии я не врежу тебе за такое по лицу. И ты прав — не врежу. Но не потому, что нет такой возможности. А из жалости. Вот смотрю на тебя — и вижу свое отражение. Весь такой одинокий, невозмутимый, бродит по миру и ищет, чем бы заняться. Думаешь, я хотел этого? Чтобы все близкие умерли? Мироэн Люмийский, будучи юнцом, по злобной прихоти призвал дьявола и убил весь свой род. Когда-нибудь я найду того, кто первым пустил из своих жалких уст этот слух, и вырву ему язык. Он будет неплохим дополнением к моей коллекции.

Настолько раздраженных, изливающих на него злость и гнев людей Авеньйо давно не встречал. Мироэн пристально смотрел в небесно-голубые глаза.

— А что касается тебя… — продолжил принц. — Дам один совет. Если ты хочешь что-то изменить в своей жизни — перестань быть гнедым конем, одиноко рыщущим во тьме. Найди пристанище в гильдии, обзаведись друзьями, семьей, займись чем угодно. Ты не один такой потрепанный. Ну, а если хочешь потакать Морте, которая слепо живет прошлым и не пытается ничего изменить, — тогда какого черта ты еще жив?

Он отпустил Авеньйо и покинул палату прежде, чем тот успел ему что-либо ответить.

*

Люмийский находился не в самом лучшем расположении духа. Многие прохожие в коридоре пялились на его перебинтованные руки и лицо, на обгоревшую одежду, которую он сейчас никак не мог сменить на что-то более презентабельное. И как на зло, никого из друзей рядом не оказалось.

Рванув вперед по лестнице, ведущей на трибуны, парень неожиданно столкнулся с идущей ему навстречу девушкой. Книга, которую она несла, вылетела из рук и ударилась об ступеньки. Подняв уроненную вещь, герой в спешке вернул её хозяйке.

Она оказалась на несколько лет младше Мироэна. Длинные светло-русые волосы были отведены назад и закреплены белой лентой, завязанной в аккуратный двухслойный бант, раскрывая при этом всю красоту её смущенного лица. Карие глаза, похожие на солнечный янтарь, бегло смотрели то на Люмийского, то на книгу со светло-малиновой бархатной обложкой, на которой было вышито что-то на древнеармском наречии.

— Простите мою невнимательность. Совсем вас не заметил…

— Да нет, что вы… — скромно улыбнувшись, возразила та.

Мироэн осмотрел её с головы до ног. Белоснежная юбка по колено, сияющий молочный доспех с бронзовой окантовкой по краям, небольшая сумка и сапоги из кожи белого медведя. Такие вещи мог носить только один тип людей.

— Ты из ордена? — спросил Мироэн.

— А к-как вы…

— Я не первый раз встречаю эти латы. Что «небесный целитель» забыл тут, на кровопролитном и жестоком мероприятии?

— Я… просто… подругу пришла поддержать, — рассеянно произнесла незнакомка.

— О, она тоже участвует в турнире? — любезно поинтересовался парень.

— Н-не совсем…

— Эй, Прайма! — за их спинами послышался грубый мужской голос.

К парочке подошел еще один человек в доспехах, схожих с теми, что были на девушке. На его нагруднике Мироэн заметил герб святого общества — четырехлистный клевер, заточенный в кольцо из рунических символов, а за его спиной в ножнах таился меч с навершием в форме орлиной головы. Невысокий, длиннобородый и слегка седоватый мужчина был настроен очень недоброжелательно.

— Д-да отец… — покорно произнесла она.

— Я же просил ни с кем не разговаривать. Чем ты слушала?

— Простите, это вышло случайно. Я шел, не заметил её и… — парень не успел ничего договорить, как его прервали.

— Ага, Мироэн Люмийский, значит. Наслышан я о тебе и твоих «подвигах». Настоятельно рекомендую не приближаться к моей дочери ни на шаг. Уясни себе одну вещь: эра твоей семьи давно уже подошла к концу. И я не позволю тебе разрушить нашу. Идем, Прайма.

Впившись в руку дочери, отец потащил её за собой, вниз по лестнице, расталкивая проходивших мимо людей. Герой поморщил лоб и нахмурил брови от недоумения, после чего обгоревшая часть лица начала болеть. Ему стало жаль священнослужительницу.

— Может, хватит напоминать о том, кто я такой и что я «сделал»… — пробурчал себе под нос он и, вспомнив слова Феликса, добавил: — И в чем-то он был прав. Место, которое каждый считал бы домом… Где позабыл бы о своем горьком прошлом и не знавал печали. Место, где люди чувствовали бы себя счастливыми и… свободными…

Глава 30. Громоотвод

Герц, хромая на правую ногу после напряженной битвы, несколько раз обошел зрительские трибуны в поисках свободного места, попутно бормоча себе что-то под нос. Пожалуй, это был один из тех немногих случаев, когда парень не утолял боль за кружкой-другой крепкого напитка. Все дело в том, что еще с утра, в преддверии фестиваля, он пообещал Антии понаблюдать за её поединком, а после указать на допущенные ею ошибки.

Так вышло, что незанятыми оказались только два последних ряда трибун. Мечника это не смутило: видел он хорошо, да и расположиться можно было поудобней, нежели в местах, где царила суета и толкучка.

— Дамы и господа!..

— О Деус, к концу турнира я его прикончу. Нельзя ли объявить бой без этой болтовни?.. — услышав речь глашатая, возмутился Герц.

Высказанное вслух недовольство было услышано знакомым ему человеком.

— Если все же надумаешь, то позови меня, ладно? Долора любит голосистых.

Позади него, подобно призраку, объявилась Морта. Девушка лениво зевнула и закинула обе ноги на лавочку рядом с Герцом. Из-под черной мантии показались босые, местами стертые до мозолей пятки, а на лодыжках можно было заметить старые деревянные четки.

— Ты как-то быстро закончила, — подметил бродяга.

— Не радуют меня участники, не радуют… Хоть бы кто-то стоящий попался… Может… Ты? — ухмыляясь, спросила вестница смерти.

— Для тебя я не лучший соперник — просто поверь на слово, — резко отказал Герц. — Если доживешь до финала, то узнаешь, почему именно.

— Заинтриговал, иначе и не скажешь, — Морта улыбнулась, переключая внимание на арену.

Под бурные овации на поле боя вышла Антия. Прихорошенная участница была одета в приталенное оранжевое платье, у подола которого черными нитками были вышиты розы с пышными лепестками и шипастыми стеблями. Бежевые туфли на невысоком каблуке, наручный браслет из миниатюрных цветков, венок из ромашек и хризантем, лежавший поверх темных волос, тянущихся до пояса. Она, подобно распустившемуся бутону, поражала всех своей красотой и изящностью. Вчерашняя победа придала ей вескую уверенность в грядущем сражении.

Врагом лесной девы, которую так нарекла публика, оказался коренастый, короткостриженый брюнет в белой рубахе с широким воротом и смольными штанами из грубой кожи. Он не скрывал злобу и отвращение к тому, с кем ему предстоит сражаться. За спиной бойца показались три ребристых рукояти — серая, черная и белая.

— Фу, опять мне попалась какая-то баба. И кто на этот раз? Неженка, сбежавшая с царского пира? Или лесная фея? — с неприязнью молвил парень.

Колдунья была несколько подавлена — столь грубого человека поди еще встреть.

— Антия и Хридриф, можете начинать свой поединок! — выкрикнул глашатай, после чего прозвенел колокол.

— Иди к черту, человек-очевидность. Проще нанять попугая, одеть в нарядный костюм и поставить на твое место. Он справится с этой работой ничуть не хуже.

— Нападай, — девушка ткнула в Хридрифа пальцем, принуждая к действию.

Все случилось спонтанно и быстро. Обнажив один из своих коротких мечей, парень сдвинулся с места и, оставив по себе сверкающий след молнии, моментально оказался за спиной дуэлянтки. Один удар по нежной девичьей голени — и чародейка уже стояла на коленях.

— Жаль, что именно мне придется тебя прикончить. Я не хочу, но это не большая плата ради прохождения дальше, не так ли? — шепотом произнес Хридриф, прикладывая холодное лезвие к шее Антии.

— Ты, наверное, еще не понял, но я не так проста, как может показаться, — стиснув зубы, сказала она.

Для ответных действий много времени не потребовалось. Земля под ногами участников затряслась, и из её глубин начали вырываться огромные толстые стебли. Хридриф не ожидал чего-то подобного и попытался отступить, но растения быстро догнали его, оплели руки, ноги и крепко прижали к земле.

Сопротивляясь живым оковам, парень смекнул, что просто так ему не выбраться.

— Подобная магия — весьма редкое явление. Долго этому обучалась?

Девушка не отвечала. Она знала, что недруг пытается подловить её и потянуть время, поэтому воздержалась от лишней болтовни.

Проблема Антии была в другом — в нерешительности. До этого момента она никогда никого не убивала. Вчерашняя победа — случайное стечение обстоятельств. Сделав акцент на защите, чародейка сумела выстоять против агрессивных атак дуэлянта, израсходовавшего на это все силы. Здесь же — совсем иная ситуация. Её советчик в лице Герца считал, что либо она вновь будет защищаться до тех пор, пока не изнурит врага, либо подловит его на ошибке и прикончит. Третий вариант и так всем ясен.

Она отважилась на это и медленно сжала руку в кулак, усилив давление стеблей. Позади Антии из земных недр пророс мрачный бутон болотистого окраса. Хищное растение раззявило огромную пасть, выставляя напоказ свои внутренности. Продолговатые желтые клыки, фиолетовый язык и токсичная жидкость, капавшая изо рта. Окончательно раскрывшись, создание запищало, потребовав еду у хозяйки. Когда же Антия дала добро, оно медленно приблизилось к Хридрифу и раскрыло пасть еще шире. Гнойный запах, исходивший оттуда, вызвал у него дикое отвращение. Один рывок — и участник мог быть целиком проглочен.

Антия не успела и глазом моргнуть, как путы, сдерживавшие жертву, были разрублены. На поле боя мелькнула ослепляющая вспышка, затем еще одна. Неповоротливое растение не смогло уследить за передвижениями человека, и в какой-то момент стебель, питавший его, был рассечен на мелкие кусочки. Перепуганная лесная дева вовремя отскочила от останков создания, разбрызгавшего ядовитый сок.

— Кто же знал, что такая милая леди знает столь немилые заклинания? — насмехался Хридриф.

— Цветы только в сказках могут казаться красивыми и безобидными, — ответила Антия.

Из-за собственной медлительности она утратила шанс закончить поединок до того, как он затянется. Пришлось прибегнуть к другому варианту. Обувь девушки разлетелась по разным концам арены, позволив её стопам сполна ощутить прикосновение теплого песка.

— Что она задумала? — поинтересовалась Морта у Герца.

— Понятия не имею. Но настрой у нее более чем серьезный…

Хридриф был слегка поражен такому поступку.

— Нападай! — выкрикнула та.

В этот раз в её словах было куда больше уверенности. Парень исчез, а арена засверкала еще больше. Антия закрыла глаза и сосредоточилась. Оппонент стал двигаться резвее, но она чувствовала абсолютно все: его шаги, движение рук и взмахи клинка. Ощутив, что враг целится в спину, волшебница резко отскочила и прикоснулась к земле. Выросшее рядом дерево приняло на себя удар заряженного молнией меча и упало.

Парень остановился недалеко от дуэлянтки, гневно хмыкнул и продолжил действовать, как и прежде. Подобрав удачный момент, он махнул клинком вблизи её ног, но девица скрыла их за плотными зарослями и корнями.

Озадаченный ситуацией, Хридриф вытащил из ножен второй клинок и пропал, оставляя по себе шлейф из золотистых искр. Антия перестала чувствовать присутствие парня — он словно оторвался от земли и летал по арене.

Воздух накалился, но мечник почему-то не стал атаковать сразу. В попытке обезопаситься от неприятностей лесная дева воздвигла над собой купол из хитросплетённых веток и черных стволов. Антия изолировалась от внешнего мира и погрузилась в кромешную тьму и тишину, чувствуя при этом всё то, что происходит извне.

— Она решила защититься вот этим? — безнадежно фыркнув, кинула Морта.

— Ты посмотри внимательней, а потом делай выводы, — резко ответил Герц.

Хридриф начал корить себя за то, что не покончил со всем этим тогда, когда появилась удобная возможность. Он метался вокруг живого барьера и изо всех сил рубил его клинками, заряженными молнией. Однако при каждом новом скачке старые порезы исчезали. Особое дерево, послужившее щитом для Антии, оказалось крепче многих металлов и саморегенерировалось.

— Если ты не хочешь выходить по-хорошему, то уж прости! Пятиконечная звезда Тонитруса^[21]! — прокричал мастер оружия.

Скользя между границами арены, парень оставил по себе желтые отметины, которые еще долго витали в воздухе. Загнанная в круг звезда, нарисованная им, ослепила публику и пустила заряженные частицы в центр поля битвы, проникая внутрь купола. Сквозь его толстые стены послышался отчетливый женский крик, которым Хридриф все никак не мог насладиться.

— Я хочу больше душераздирающих воплей, спой же еще!

Щит из растений разрушился, а все украшения на теле девушки — браслеты, венок, пояс — увяли. Антия больше не могла поддерживать защитное колдовство и едва стояла на ногах.

— Полагаю, у нас обоих силы уже на исходе, — изнеможенно пробормотал мечник. — Знаешь, а ты мне нравишься. Твоя настырность, упорство… Мне перехотелось тебя убивать, но и проиграть девушке — тоже не в моих правилах. Постыдно, знаешь ли… Пускай Фортуна решает, кто из нас достоин идти дальше.

В черной туче, нависшей над амфитеатром, поочередно сверкнули молнии. Непогода, окрасившая все в серое и блеклое, бушевала с самого начала дуэли. Но все только сейчас поняли, что она предвещала.

Клинки с черной и белой рукоятями вознеслись к небу, пытаясь притянуть к себе стихию.

— Проклятый безумец! Если он пропустит через свое тело природную молнию, то станет горсткой пепла! Да еще и её хочет потащить за собой! — завопил Герц.

Сорвавшись с места, он хотел пойти и вмешаться в поединок, но его путь преградило лезвие косы.

— Не торопись. Ты забыл правила турнира? Нельзя вмешиваться в чужие поединки. К тому же, ты обломаешь мне наслаждение от просмотра. Доверься ей и перестань бегать за всеми, словно мамочка за детьми. Они и без тебя разберутся. Что она, что твой друг, — равнодушным тоном посоветовала ему Морта.

Герц остыл, словно его облили ледяной водой.

Шквальный ветер, спустившийся с небесной пучины, завихрился над трибунами и ложами знати, срывая с богатых дамочек их головные уборы. Среди напыщенных господ показалась Лилия, наблюдавшая за происходящим с самого начала. Светло-карие глаза с интересом следили за тем, как именно себя поведет Антия в сложившейся ситуации.

Высший Мастер почувствовала, как на её лицо упала капля. Затем еще несколько. Мелкий дождь быстро перерос в ливень. Некоторые особо пугливые люди начали искать место, в котором могли бы пересидеть редкую для этого места непогоду. Никому не удалось остаться сухим.

— Сейчас все закончится… — вымолвил Хридриф.

Несколькими движениями он сорвал с себя промокшую белую рубаху. Внимание девушки привлекли светящиеся татуировки в форме молний, которые, подобно человеческим венам, разрослись от предплечий к торсу парня.

— И это меня ты назвал глупой в начале поединка? Да твой выбор куда глупее, — вспылила Антия.

Соперник не ожидал подобного заявления.

— С чего бы это?

— Не можешь смириться с возможным поражением и решил обречь на смерть не только себя, но и меня… Это же как сильно нужно задеть гордыню, чтобы побояться проиграть какой-то девке?

— Да что ты можешь понимать? Любимая родителями и публикой девушка говорит мне о том, что правильно, а что нет? Абсурд.

Волшебница усмехнулась.

— Я сирота, которую временные опекуны сплавили в школу магии, страшась моей силы. И если бы не те люди, которые сумели направить её в нужное русло; если бы не те, кто не отвернулся от меня, потому как тоже были несчастными; если бы не те, кто мне сейчас дорог… Да, вполне возможно, я бы ничем не отличалась от тебя. Насколько нужно не ценить свою жизнь, чтобы прибегнуть к этому?

В темных, почти черных глазах Хридрифа появились сомнение и гнев. Он был возмущен нравоучениями Антии.

— Я — одиночка. Дружба, любовь, семья — это не обо мне.

— А пытался ли ты что-то исправить? Попробовал находить друзей, единомышленников? Общаться с разными людьми? Делиться с ними мнением, впечатлениями?

— Хватит этого бреда. Я в этом не нуждаюсь, — неуверенно изрек парень.

Промокшая до нитки девушка раскусила его и поняла истинные намерения.

— Ты привык скрываться за маской, играть роль того, кто всех поголовно ненавидит, унижает и презирает. Признай, что хотел бы ощутить, каково это — не скитаться из места в место в поисках наживы и внимания, а побыть хоть однажды таким, как все.

Хридриф молчал, виновато отводя взгляд в сторону.

— Ты далеко не тот, кем кажешься. Иначе бы ты не устроил эту игру с удачей, — палец девушки указал на неспокойное небо. — Если ты хочешь убить меня или себя, тогда давай, не томи — делай это прямо сейчас. Я практически без сил и вряд ли смогу оказать тебе сопротивление. Нападай.

Противник снова промолчал.

— Ты хочешь, чтобы все решилось по воле случая. Умираю я — ты в почете. Умираешь ты — в почете я, но будет не так «стыдно», ибо ты об этом не узнаешь. Либо мы умрем вместе.

— Поздно… — пробормотал мастер оружия.

— Никогда не поздно измениться! — перекрикивая отголоски грома, ответила Антия.

— Да нет, дело в другом…

Небосвод громыхнул дважды — да так, что напугал всех людей на обоих аренах. Облака сгустились, и из мрачной пучины вылетела цепочка молний, которая поразила призвавшего их Хридрифа. Он был явно не готов к этому: познав неописуемую боль, мечник невольно упал на колени и, отбросив клинки в сторону, схватился за голову. Обрушившийся на него поток заряженных частиц становился все мощнее и болезненней.

Антия не могла стоять в стороне и наблюдать за кончиной противника. Кто знает, почему она на это решилась, но сейчас никто не мог остановить её или образумить, кроме нее самой. Девушка, едва не спотыкаясь, подбежала к парню и схватилась за его руки, принимая часть заряда на себя. Оба участника каждой клеточкой тела прочувствовали, как в них течет огромная энергия, способная совершать невероятное. Но простым смертным её обуздать почти невозможно.

— Т-ты глуп-пее, ч-чем я д-думал… — сквозь зубы прошипел мечник.

— К-как и т-ты…

Никто не знал, сколько это может продлиться. Каждая секунда пребывания под цепью молний казалась бесконечностью. Она неистово кричала, а он, пытаясь собрать в себе остатки мужества, до последнего молчал. При этом они смотрели друг на друга, не отводя взглядов; разделяли эту нелегкую ношу вместе.

Мучения дуэлянтов неожиданно прекратились. Антия и Хридриф ослабли и упали наземь рука об руку. Учащенное дыхание и сердцебиение, местами обожженная кожа, обгоревшие волосы. Нет, они не были мертвы. Но и сражаться ни один из них больше не мог.

Все вернулось на круги своя: ливень стих, облака понемногу растворялись, а воздух стал горячее обычного. Возле пострадавших валялось огромное тлеющее дерево, обгоревшее и разрубленное на несколько частей. Публика вовсе не заметила, как быстро оно проросло из земли; многим думалось, что оно появилось стараниями лесной девы. Именно благодаря этому громоотводу поток заряженных частиц сменил вектор движения. Всего каких-то несколько секунд — и молния ударила бы с такой силой, что от участников осталась бы только горстка пепла.

— Лилия, вот где ты шляешься! — женщина услышала, как её окликнул грубый мужской голос.

Высший Мастер, услыхав знакомый говор, повернулась к его источнику.

— Эсмонд, дорогой! Прости, что заставила ждать! — кокетливо молвила та.

— Мы только тебя и ждем, а ты, оказывается, наблюдаешь здесь за никому не нужным поединком. Опять проявляешь к кому-то из участников особый интерес?

Волшебница засмеялась, пытаясь настроить себя на ложь. У неё это получалось очень искусно и незаметно для других.

— Нет, что ты… Очередная скукота, от которой мне хочется спать. Возможно, финал будет поинтереснее…

— Идем, я уже и так много времени потратил на поиски тебя, — обронил латник и скрылся в темном проходе.

Лилия поправила рыжие локоны и вытерла выступивший на лбу пот. Исход поединка её вполне устраивал.

*

Раздался звон, после которого обычно объявляли победителя. Однако, на сей раз организаторы турнира замешкались и стали совещаться о том, как им поступить. По факту, ни один из участников не мог продолжать участие. Последний раз такая неувязка происходила более ста лет назад.

— К сожаленью, мы вынуждены объявить ничью! — с тяжестью в голосе изрек глашатай. Публика была взбудоражена — особенно та её часть, которая делала ставки.

— Очень интересно… — ухмыляясь, сказала Морта.

— Это было феерично. Феерично тупо, — заворчал Герц. — Все вы, девушки, такие? Лезете на рожон и признаете свою тупость?

Вестница смерти сдержала смех, но не улыбку.

— Ну, влюбилась, наверное, девица. Не суди её. Когда-нибудь кто-то и в тебе найдет качества, за которые полюбит. А вообще — вы, люди, забавные.

— М-да… И что тут анализировать? Ох и Антия… Так, нужно срочно выпить. Нервишки ни к черту…

— О, если ты не против, я составлю тебе компанию. А потом можем посмотреть на поединок моей подруги на другой арене. Он будет завершающим.

Герц утвердительно кивнул.

Между трибунами из стороны в сторону плавно пролетел питомец девушки. Вытянув руку в сторону Долоры, она улыбнулась и приободрилась. Хоть кисть и была усеяна мелкими царапинами и шрамами, Морта все равно разрешала вороне садиться на её предплечье.

Глава 31. Вода, бьющаяся об скалы

Просторный зал с высокими потолками и прочными колоннами, завешенными неизвестными знаменами. Столы, вдоволь заставленные едой: жареной форелью, свиными ребрышками, кашами в горшочках и соленьями. Каменный пол, устланный истоптанными и заляпанными сладким пойлом коврами. Сборище пьяных людей, уже который час шумно празднующих какое-то событие. Между длинными, местами поломанными лавками расхаживали девицы в черно-белых нарядах, разнося ненасытным людям добавку. Был здесь и огромный камин из белого гранита, вблизи которого ютились важные личности.

Мироэн стоял в самом центре этой суеты и не мог понять — он видит это все на самом деле, или же ему мерещится. Карие глаза отчетливо видели все — кроме лиц. Они были размыты. Люди казались герою до боли знакомыми, но постоянно отворачивались от него, будто не замечали. Парень походил еще немного, и лишь когда его взгляд упал на барную стойку, расположенную вдали ото всех, он кое-кого узнал. Это был…

— Эй, ты меня слышишь? — обратился женский голос. Оглядываясь по сторонам, Мироэн не понимал, кто и чего от него хочет.

Устало протерев глаза, принц вернулся в реальность. Прямо перед носом стояла девушка с наполовину фиолетовыми волосами и двухконечной глефой за спиной. Именно эти две вещи он запомнил после её вчерашнего сражения.

— Бэль, да? — неуверенно спросил Люмийский. — Чего тебе?

— Ну, вообще-то ты занял мое место. А вот это, — она указала на свободную лавку, — место моей подруги. Но, раз уж она еще не пришла, то можешь не вставать.

Герой не до конца оклемался после миража, а потому просто промолчал. Присевшая рядом девушка аккуратно поправила непослушную челку, закинула ногу на ногу и пригубила кружку с каким-то напитком. Нескольких глотков было достаточно для полного ободрения.

— Что ты пьешь? — спросил Мироэн.

— Настойку на роме и… мяте, кажется, — сделав глоток, ответила та.

— И какая она по счету?

— Третья или пятая, уже и подзабыла…

— Хм, кого-то ты мне напоминаешь… — иронично произнес собеседник.

Зрительские трибуны вновь зашумели, приветствуя очередных дуэлянтов. Мироэна осенило: он только сейчас понял, что наступил черед Мираны сражаться за прохождение в четвертьфинал фестиваля.

В светло-русых локонах девушки красовалась заколка в виде ракушки, а на шее поблескивал кулон с драгоценным топазом. Пышное ярко-синее платье без бретелей раскрывало полноту её форм, а голубые туфли на высоком каблуке компенсировали недостаток в росте.

Люмийский всей душой болел за подругу и вместе с тем искренне не желал столкнуться с ней на пути к финалу.

Её оппонент — сбитый и крепкий мужчина с лысой черепушкой, на макушке которого красовалась татуировка в виде головы буйвола. Участник был настолько широкоплечим, что водная волшебница казалась по сравнению с ним миниатюрной фигуркой из глины. Чего греха таить — его одежда из медвежьей шкуры была настолько мала, что могла вот-вот порваться от малейшего резкого движения.

— Хм, он мне кого-то напоминает. Очень похож на моего вчерашнего противника, — вспоминала Бэль. — Она что, будет драться с ним голыми руками? Это же самоубийство!

— Оружие Миры — интеллект. Как раз то, чего не хватает этому животному… — заступился Мироэн.

Глашатай арены оказался немногословным. Начало схватки было положено сразу после звона металла.

— Крэг, значит… — нервно сглотнув, пробормотала девушка.

— Я не мой глупый братец и не буду панькаться с тобой, — стал угрожать мужчина. — Детство закончилось, малышка. Я поломаю каждую твою косточку, а после займусь разделыванием той сучки, упокоившей Баррэта в горящей магме!

В огромных кулаках скопилась незыблемая сила, которую он направил в землю. Амфитеатр вздрогнул, а поле битвы деформировалось, создавая Крэгу преимущество. Из устланной песком почвы наружу высунулись десятки остроконечных скал, сузивших местами обзор публике. Арена превратилась в обезвоженное морское дно.

— Ничего себе… — удивилась Мирана.

Боец с самого начала был полон злости и гнева. Крепко ухватившись за одну из скал, он с корнем вырвал её из земли и бросил в чародейку. Учитывая размеры и скорость полета снаряда, девушка успела отскочить. Но Крэг на этом не остановился. Теперь участницу окатило градом мелких и крупных камней, от которых не всегда получалось спастись. Проделав агрессивный кувырок вперед, волшебница быстро вырисовала какие-то руны. Из-под земли забила плотная струя воды, отбросившая мужчину к противоположному краю арены.

— Тьфу… Тьфу… — закашлялся Крэг, пытаясь выплюнуть попавшую в рот воду. — Дурная девка… Поглядим, устоишь ли ты перед этим.

Напрягшись, он ударил по находившимся рядом скалам. Отлетевшие от них куски выстроились в один ряд, формируя тело извивистого хищника. Пронзающее шипение, исходившее от него, внушало новую опасность. Встревоженная Мирана не нашла иного выхода, кроме как скрыться за породой.

Плотно прижавшись к грубым скалам, девушка затихла. Она отчётливо слышала свое неровное дыхание, чувствовала, как сильно колотится сердце и то, как что-то тяжелое волочится возле неё. Напуганные зеленые глаза устремились вверх и заметили застывшую в воздухе змеиную морду. Бездонный взгляд существа вгонял жертву в иллюзию, а голова хищника подбиралась к ней все ближе и ближе. Резко нырнув к земле, существо ухватило добычу, подбросило вверх и раздавило её своими каменными челюстями. Алые брызги запятнали все, что находилось рядом.

— Мелкая дрянь, — продолжал сыпать оскорблениями Крэг.

— Рано радуешься…

Зрители, поспешно вытиравшие с себя кровь, заметили, как быстро она изменилась в цвете. Это оказалась обычная вода. Мужчина хмыкнул, осознав, что его обводят вокруг пальца. Он изменился в настроении и стал серьезнее.

— Ты одна из немногих, кто не поддался гипнозу моей камнеголовой гадюки.

Чародейка высунулась из-за соседней скалы — потрепанная, со взъерошенными волосами и без обуви. От опрятного вида не осталось и следа.

— Еще секунда — и я бы не успела с рунами.

— Ты приносишь много проблем как для мелюзги… — тяжело вздохнув, сказал мужчина.

— Сочту это за комплимент.

Хищник, находившийся недалеко от Мираны, стал более поворотливым. Крэг понимал, что сейчас может последовать ответная атака, поэтому не дать противнику этого сделать для него было в приоритете. Твердолобая змея, подобно горной лавине, неслась на чародейку вплоть до того момента, пока на её округлом личике не всплыла хитрая усмешка.

Из треснувшей почвы фонтаном забила вода, формируя продолговатое тело не менее прыткого существа. Извивающиеся усы и рога, мокрые клыки, бликующая на свету чешуя. Колдунья могла сотворить любое другое создание, но почему-то выбрала именно его. Вражеский змей не устрашился появления ровни и продолжил ползти.

Водяное чудище обхватило недруга своим гибким нематериальным телом, широко раскрыло пасть и дыхнуло на него горячим паром. Змей Крэга начал крошиться и шипеть, спешно превращаясь в груду влажной земли и песка. Заклинание Мираны взорвалось, окатив амфитеатр горячими брызгами.

Гости фестиваля восторженно захлопали и закричали, сбивая и без того изнеможенную чародейку с толку. Она пристально осмотрела поле битвы. Оппонент исчез из поля зрения.

— Знаешь, в чем заключается моя истинная мощь?

Его голос звучал отчетливо и громко. Казалось, он где-то рядом. Горло рунной волшебницы заболело, она почувствовала нехватку воздуха. Крэг воспользовался моментом и нагрянул со спины, обойдя место схватки в тот момент, когда все были отвлечены на битву воды и земли.

Мирана пыталась вырваться из удушающего захвата, била мужчину ногами, царапала и кусала, но без толку: от этого соперник только усилил давку. Её хриплый крик напугал немало зрителей и вызвал мурашки у Мироэна. Герой хотел рвануть на помощь и почти сделал это, но сидевшая рядом Бэль схватила его за перебинтованное предплечье и не дала сдвинуться с места.

— Полегче. Ты ведь сам прекрасно знаешь правила. Или хочешь, чтобы её дисквалифицировали раньше времени?

— Он её убьет! — вспылил Люмийский, привлекая к себе ненужное внимание.

— Хм… Мирана же знала, на что идет, так ведь? Иначе зачем принимать участие в турнире, где не запрещено убивать своего противника? — логически размышляла Бэль. — Она не просила спасать её. К тому же, ты сам сказал, что оружие твоейподруги — интеллект. Как говорится, умный с палкой переборет глупца с длинным острым мечом…

Мироэн успокоился, но продолжал молиться Деусу, чтобы тот спас участницу.

— Мелкая сучка, которая не могла сдаться еще в начале. Я же предупреждал, что поломаю тебя, каждую твою косточку! Соплячка!

Стиснув зубы от отвращения, мужчина со всей силы швырнул ослабленную девушку на торчавшие поблизости скалы. Удар выдался настолько жестким, что хриплый крик, исходивший из её уст ранее, перерос в более звонкий и отчетливый. На лбу Мираны проступила кровь, а пронизанное болью тело вскоре онемело.

Трибуны долго хранили молчание. Многие не могли поверить в грубость и жестокость, проявленную в отношении столь добродушной и милой волшебницы. Мироэн не хотел за этим наблюдать. Закрыв глаза, он мысленно обдумывал происходящее. Только чудо могло спасти чародейку.

Глаза Мираны медленно открывались и закрывались. Её разум был спокоен подобно морскому штилю. В раннем детстве, когда родители узнали о предрасположенности дочери к колдовству, девочка была отдана в магическую школу. Это было единственное место, где её могли научить контролировать необузданную силу. С тех пор она ни разу не видела своих мать и отца.

Там она обзавелась как друзьями, так и соперниками, завидовавшими её врожденному таланту. Мирана, сколько помнила себя, всегда была усердной и трудолюбивой, пыталась извлечь максимум пользы и знаний из чего угодно. И не потому, что так хотела семья или кто-то еще. Это был её собственный выбор. Судьба решила испытать чародейку на прочность и привела на фестиваль, подарив возможность продемонстрировать вершину своего мастерства.

*

Небосвод громыхнул дважды, заставив людей вздрогнуть от неожиданности. Мирану пробрало странное чувство. Волшебница ощущала воду, много воды. Она лилась с неба, билась об землю и просачивалась в её недра. После нее следовал крик, боль родного человека. Антия страдала не меньше и все равно продолжала бороться. Волшебница вспомнила, какова была плата за полученные знания и опыт. Она не желала просто так сдаваться.

— О Деус, посмотрите! Это невероятно! — воскликнул глашатай.

Крэг был сильно озадачен. Зеленые глаза смотрели на недруга, наливаясь несносной злобой и немилостью, от которой у Мироэна на голове зашевелились волосы. Он никогда не видел подругу такой разгневанной. С большим трудом, но дуэлянтке все же удалось подняться на ноги.

— Чего таращишься? — громко хрипя, спросила она. Не дождавшись ответа, чародейка с невообразимой болью подняла руки над головой.

Из ущелий, проделанных мужчиной в начале поединка, заструились целые фонтаны воды. Она стремительно заполняла собою весь амфитеатр. Крэг был довольно плохим пловцом, поэтому ему пришлось ухватиться за единственную скалу, находившуюся выше уровня воды. Но заклинательница продолжила поражать всех своими способностями.

Протерев глаза, мужчина подумал, что ему мерещится. Соперница стояла на водной глади обеими ногами тверже и уверенней, чем на земле. Убрав непослушные волосы с окровавленного лица, девушка развела руки в стороны. Затопившая поле боя вода забурлила и завихрилась, образуя в сердце арены водоворот, затягивающий в себя все, что только можно.

— Не думала, что она настолько сильна, — пораженно сказала Бэль, роняя кружку с недопитым пойлом.

Находясь на границе круговорота, Крэг думал больше о том, как бы в него не попасть, чем о том, чтобы его остановить. Той огромной силы, которой он обладал, было недостаточно, дабы воспротивиться стихии. Он крушил острые скалы своим сбитым телом с такой силой, что было непонятно — трещала порода или его кости.

Мужчина сообразил, что ему делать, и позволил пучине поглотить его. Оказавшись на дне, он приложил ладони к почве и сконцентрировался. Трещины, из которых поступала жидкость, стали больше. Казалось, что вода вот-вот просочится обратно в землю, но её количество не убавлялось.

Участник турнира почувствовал явную нехватку воздуха и попытался всплыть на поверхность, однако его тело сковала невидимая тяжесть, которую он был не в силах перебороть. Хватаясь за шею, он открыл рот и сделал последний вдох.

— Реквием морских глубин… — прикоснувшись ладонью к водной поверхности, прошептала Мирана.

*

Вода исчезла так же быстро, как и появилась. Девушка подошла к мертвому противнику и посмотрела в его неживые, застывшие глаза. Поначалу она испытывала к нему отвращение за то, что он с ней сделал, но потом его сменило безразличие. Покалеченное тело и нехватка духовной энергии быстро дали о себе знать — Мирана упала и не смогла пошевелиться. Трибуны громко скандировали имя победительницы, восторгались увиденным зрелищем. Однако, никто не ожидал того, что сам магистр объявит победу.

— Она смогла найти в себе силы и сотворить такое… Управлять плотностью и температурой воды, а также удерживать её и не дать уйти в землю… Не каждый волшебник способен на подобное. Уникум… Пожалуй, с них достаточно на этом турнире, — пробормотал себе под нос старик.

Фиалковые глаза все никак не могли налюбоваться поединком. Учитывая, что многие купцы и вельможи ставили на победу Крэга, они полиняли на крупные суммы.

— Она показала великолепное шоу, но вряд ли сможет участвовать дальше. Её силы не скоро восстановятся… Что же это выходит, финальная битва будет между тремя участниками? Весьма забавно. Аулус не зря порекомендовал их… — продолжил монолог Седрик.

Вот кто до сих пор давался диву, так это Люмийский. Увиденное зрелище поразило его до глубины души; он, конечно, знал, что Мирана очень способная, но чтобы настолько…

— Эй, очнись! — обратился к нему голос со стороны.

Парень опять протер глаза.

— Эй, я ухожу. У меня скоро начнется бой. Пригрей место для моей подруги, хорошо? Бр-р-р, опять молчит. Ладно, увидимся… — сказала Бэль, элегантно шагая к выходу из трибун.

Герой сперва не понял, о чем идет речь. Но когда вспомнил, кто сегодня еще не сражался, то его бросило в озноб. Он совсем позабыл о том, кого действительно следует бояться.

Глава 32. Ценность жизни

Пока помощники организаторов приводили место битвы в порядок, закрывая разломы и убирая остатки твердой породы, глашатай объявил перерыв. Эти полчаса можно было назвать золотым временем для торговцев, ожидавших притока покупателей последние несколько часов.

Принц продолжал сидеть в гордом одиночестве, наблюдая за тем, как оставшиеся на своих местах зрители бурно обсуждают прошедшие дуэли. До него уже дошли слухи, что в поединке с Антией объявили ничью. На самом деле Мироэн был рад, что его подруги остались живы и что для них участие в фестивале окончено. Да, он признал их силу, однако этого было недостаточно, чтобы соревноваться с более опасными бойцами — такими, как Темный Всадник.

Люмийский заметил, как перед ним пробежали два ребенка: девочка лет семи в красивом наряде, с браслетом из миниатюрных ракушек, а вдогонку за ней — мальчишка, меньше ростом, но явно старше на несколько лет. И видел бы кто удивленную физиономию Мироэна, когда тот заметил в руках парнишки два деревянных меча, в точности напоминавших Геминорумы. Торгаши, возжелавшие получить наибольшую выгоду, прибегли даже к такому виду сувениров.

— Я водная волшебница! Я смою тебя стремительным потоком воды! От тебя не останется и мокрого места! — слегка шепеляво прокричала она.

— А я, когда вырасту, стану великим воином, который будет коллекционировать самые ценные виды оружия на континенте! Я одолею тебя одним лишь взмахом этих клинков! — прокричал в ответ он.

Небрежно размахивая бутафорией, юноша ненароком ударил девчонку по пальцам. То, насколько быстро она скривила лицо от боли и расплакалась, было сопоставимо со скоростью извивистых фламбергов.

— Я все маме расскажу! — надув влажные от слез щеки, девчушка убежала, скрывшись среди возвращавшихся на места людей.

— Эй, подожди… — неуверенно обронил обидчик и опустил голову.

Ситуация показалась принцу до горя жизненной и комичной, но малец явно переживал. Ему было стыдно, но он боялся признать свою вину и попросить прощения.

— Эй, мальчик, — обратился к нему парень. Взглянув на героя, он выразил удивление, мигом переросшее в восторг и счастье.

— Вы же тот… Тот самый! — он не поверил глазам и тщательно их потер.

— Да, тот самый. И показался не в самом лучшем виде перед своим почитателем, — шепотом признался Мироэн, поправляя бинты на левой части лица.

— Да нет, что вы! Отец мне всегда говорил, что шрамы украшают мужчину! И чем больше их, тем больше раз он проявил свое бесстрашие, отвагу и мужество!

Брови парня приподнялись. Он был не согласен с доводами отца юноши, ибо считал, что с таким количеством ранений стоило бы лучше обдумывать свои действия и не лезть сломя голову. Но вслух он об этом не сказал, дабы не разочаровывать юношу.

— Где ты взял эти деревянные мечи? — поинтересовался он, желая подтвердить догадки.

— Мама купила! А сестре — браслет из ракушек, потому что та, видите ли, без ума от Мираны! Знатно ей досталось… — с горечью отметил малец.

— Хочешь, расскажу тебе, как эти мечи появились на свет?

В крошечных серых глазах загорелась искра радости. Он кивнул головой и приготовился слушать каждую деталь, каждое слово кумира.

— История создания этих клинков столь же необычна, как и они сами. Двое братьев, Геминн и Минорум, рано потеряли родителей и их приютили кочевники, блуждавшие между регионами. Среди этих отшельников нашлись и те, кто сумел раскрыть потенциал близнецов в кузнечном деле и магии. Чтобы защитить себя и близких, они выковали и зачаровали два меча. Их лезвия, от рикассо и до острия, извивались, словно змея; в круглых гардах сверкали жемчужины, рукоять покрывала грубая кожа, а золотые навершия приняли форму крыльев.

Мироэн сделал небольшую паузу. Юнец волнительно затаил дыхание.

— Порознь они всегда были слабее многих колдунов и мастеров оружий. Но сражаясь плечом к плечу, этот дуэт не имел равных. Близнецы оставили след в истории не только как участники крупных сражений, но и как укротители воздушной стихии. Геминорумы долгое время считались утерянными. Но то, как их нашел выдающийся Коллекционер — совсем другая история…

Осмотревшись по сторонам, принц увидел большой приток людей, среди которых показался и Герц. Он был не один.

— А теперь иди, пока окончательно не потерялся. И извинись перед сестрой. Ты ведь ненароком ударил её?

Темноволосый мальчишка утвердительно кивнул, в последний раз взглянул на Мироэна и с широкой улыбкой на лице убежал. Люмийскому стало как-то не по себе от того, что впервые за долгие годы его не считали монстром, а относились к нему как к предмету обожания. От этого на душе стало теплее и легче. Ровно до того момента, пока не подошел приятель.

— Я едва узнал тебя, братец! С тобой все в порядке? — заговорил с ним Герц.

Прежде чем ответить, он бегло осмотрел девушку, скрывавшуюся под черным одеянием. Вспоминая рассказ Авеньйо о поединке с ней, принц поежился. От Морты действительно веяло недружелюбными намерениями. Оставалось загадкой то, как судьба свела её с Герцом.

— Это все моя неосторожность. Пустяки, за несколько дней начнет заживать.

— Слыхал, что Мирана задала здесь жару.

— Да, это был хороший поединок. Говорят, Антия…

— Это вообще забавная ситуация. Расскажу, когда буду менее раздражителен…

В разговор вмешалась вестница смерти.

— Ты же сказал, что отошел и тебя попустило! После пятого-то бокала пива. Обманщик!

— Да, меня попустило! Ровно до того момента, пока я снова об этом не вспомнил! — оправдывался мечник.

— А вы, собственно, зачем пришли? Ваши поединки ведь закончились, — спросил Мироэн. — Могли бы пойти отдыхать.

Нежно поглаживая пальцами лезвие косы, Морта присмотрелась к пустой арене.

— Сейчас очередь моей подруги сражаться.

Потупив глаза, Люмийский понял, что к чему.

— К слову, а кто её противник? — поинтересовался бродяга.

— Лучше тебе не знать… — угрюмо ответил друг.

Между переполненными рядами трибун и лож знати пронесся леденящий ветерок, заставивший народ не раз вздрогнуть. Над массивным сооружением нависла хмурая атмосфера, пропитанная мертвым молчанием и серостью тонов. Публика затаила дыхание в ожидании чего-то необычного, доныне невиданного. Когда на поле битвы вышли последние дуэлянты, лица Морты и Герца были не такими уж и радостными.

Если бы не этот бой, Мироэн тотчас метнулся к своей подруге в лазарет. Но инкогнито, скрывающийся под толстым слоем металла, совсем не давал ему покоя. Его хладнокровие и безразличие, загадочность и презренность. Темный Всадник…Тревога и страх, которые он внушал людям одним только присутствием, усилились по сравнению со вчерашним днем.

— Значит, это ты тот, кого все так шугаются и страшатся? — спросила Бэль.

В ответ не последовало ни единого слова.

— Что ж… Тогда я буду первой, кто нарушит твой обет молчания.

Все прекрасно понимали, что эта участница любит играть с огнем, бросая подобного рода фразы в сторону того, кто может оказаться в разы сильнее неё. Чего таить — она сама не отрицала броскости своих высказываний. Врожденные черты характера трудно изменить.

Глашатай побоялся объявить участников и дал команду ударить по колоколу. Не дождавшись, пока звон стихнет, девушка взялась за глефу и набросилась на доспешника, мастерски размахивая лезвиями прямо перед его шлемом. Проворно вращая древком, она крутилась вокруг мрачного бойца в надежде пробить его защиту. Колющие и режущие атаки Эруптия не оставляли на нем ни одной царапины. Когда перед Всадником в очередной раз промелькнуло лезвие глефы, он схватил за горло подобравшуюся к нему девицу и поднял её над землей.

Оружие Бэль упало. Крепко ухватившись за вражескую перчатку, она ощутила безумный холод, впившийся в её тело. Сердце учащенно забилось, дыхание участилось, а изо рта раз за разом вылетал пар.

— Поделись со всеми присутствующими, каково это — быть проклятой? — впервые заговорил он, вызвав у публики изумление. Многие представляли его хриплый и искаженный голос совсем иначе.

— Н-не понимаю, о ч-чем т-ты… — с трудом ответила Бэль.

— Ох, не стоит корчить из себя незнайку. Двадцать лет назад, когда ты была еще младенцем… Тебя пытались принести в жертву Диаболусу, но ты чудесным образом выжила и продолжаешь жить. Жить с проклятьем… суккуба.

— К-как ты…

Темный Всадник ослабил захват и со всей силы отбросил соперницу в сторону, а вслед за ней — и двухклинковую глефу. Ударившись головой, Бэль вскрикнула от боли.

— Вставай, дьяволица. Покажи мне, на что способны проклятия Преисподней!

— Я дала клятву не пользоваться этой силой. Мне плевать, чего ты там хочешь! — из последних сил прохрипела Бэль.

Вражеская оплеуха явно подтолкнула её к более веским действиям. Вонзив один конец Эруптия в землю, она провела по лезвию рукой, окропляя его собственной кровью. Песок становился горячее и поспешно начал плавиться. Почва покрылась кипящей магмой, на которой, как оказалось, может безвредно устоять не только Бэль.

На сей раз она стала ловчее, быстрее, проворнее; от каждого шага или движения девушки во все стороны летели брызги бурлящей лавы. Оба клинка глефы раскалились, стали золотисто-красными, не утратив формы и остроты. Мастер оружия полагала, что жаркая обстановка сможет хоть как-то отразиться на доспехе Всадника, но тот продолжал казаться непробиваемым. Всякий раз, когда что-то горячее соприкасалось с латами, звучало громкое шипение.

Бэль поняла, что этими бесполезными ударами ничего не добиться, и отважилась на решающую атаку. Отдалившись от врага, она сделала глубокий вдох, скопила большую часть сил в ногах и сделала быстрый рывок в сторону Темного Всадника. Мужчина попытался поймать её в хладные объятья, но она оказалась куда смышлёнее. Девица плеснула едкой смесью в забрало латника, чтобы сбить того с толку, вонзила глефу в землю и, использовав её в качестве опоры, сиганула за спину недруга. Тонкое и вытянутое лезвие Эруптия укололо ровно в то место, где находился позвоночник Всадника.

Самые внимательные и зрячие зрители удивленно ахнули и негромко захлопали от восторга. Раскаленное острие оружия Бэль сумело проделать брешь в защите, казалось, непобедимого участника. В знак радости небольшому успеху на девичьем лице появилась ухмылка.

Темный Всадник был очень недоволен и отреагировал на действия противника быстрее, чем можно было ожидать. Сгустки темной, неведомой никому энергии, заблаговременно скопившиеся в его руках в форме шаров, быстро настигли Бэль и отбросили её так далеко, насколько это возможно. Упав на раскаленную почву, она выпустила из рук оружие и вскрикнула от боли: на ладонях и голенях начали появляться небольшие ожоги.

Без дополнительного контроля лава начала быстро застывать и затвердевать. Арена покрылась толстым слоем обсидиана.

— Высвободишь ли ты свою истинную силу сейчас? — холодно поинтересовался латник. — Нет? Тогда я пробужу её, сломав печать!

Мужчина сотворил сгустки темной магии и метнул их в ослабленную девушку. Соприкоснувшись с живой плотью, они моментально взорвались. Участницу отбросило дальше от центра арены. Мрачный рыцарь повторил атаку. Амфитеатр наполнился стонами и криками, молившими о помощи.

Когда он вдоволь насытился мучениями жертвы, то понял, что пришло время заканчивать бой. Он перестал атаковать и сдвинулся с места, шагая навстречу Бэль. Каждая часть леденящей брони скрипела и лязгала от малейшего движения Всадника.

— Вчерашний неудачник, распрощавшийся с жизнью, веселил народ куда дольше. Ты разочаровываешь, суккуба, — подойдя к девушке вплотную, обронил тот.

Скованные тяжелой сталью ладони вознеслись к небесам, концентрируя над собой черную сферу. Она источала мерзлоту, подняла шквальный ветер и выпустила на свободу тысячи кричащих голосов. Находясь в сознании, Бэль из последних сил пыталась дотянуться до глефы, однако её кисть была прижата к земле под тяжестью стального сапога.

— Он же сейчас её убьет! Остановите поединок! Кто-нибудь! — вдруг закричала Морта.

Взглянув на вестницу смерти, Мироэн заметил, как быстро исчезло равнодушие и бессердечность, которые она проявляла во время своих битв. Сейчас он видел в ней обычного человека, который волнуется за близкую подругу и совсем не скрывает этого. Её руки панически тряслись от нерешительности. Она хотела вмешаться, но побоялась.

— Последнее слово? — спросил Всадник.

— До встречи в Преисподней, мерзкий червяк… — молвила девушка и плюнула скопившейся во рту кровью на доспех.

Восприняв это как неуважение, латник громко хмыкнул и обрушил колдовство на обессиленную Бэль.

Мрак, стремительно заполнивший поле битвы, распространился на трибуны под звук падающей колокольни. Зрители первых рядов испуганно покинули места и дали драпу, а остальные просто прикрылись руками. Герц схватился за рукоять Кровопийцы и не побоялся встретить дурную магию в лоб. И прежде чем эффект морока спал, он успел заметить вспышку зеленоватого и до боли знакомого ему света.

Арена превратилась в неглубокий черный кратер. На одном из краев ямы, ближе к выходу, стоял Темный Всадник. Окончив поправлять едва не слетевшие с рук перчатки, он посмотрел на исход примененного им колдовства и не возрадовался увиденному.

— Вот идиот! — прокричал Герц.

Бэль лежала почти без сознания на противоположном конце поля битвы. Рядом с ней валялась остывшая от жара глефа и два извивистых фламберга с жемчужными вставками.

— Я н-не п-просила т-тебя… д-делать… этого… — ослабленно пробормотала участница.

— Ты права, не просила. Но это сделала твоя подруга, Морта, — ответил Мироэн. Однако Бэль его уже не слышала.

Зрительские трибуны не знали, как им реагировать на такой внезапный поворот событий. Были те, кто радовался спасению девушки. Как находились и те, кто возжелал крови и зрелищ. Мнения разделились.

— Падший… — прохрипел сквозь забрало Всадник. — Думаю, тебе не стоит напоминать, что это моя битва и я вправе…

— Согласно правилам турнира, участникам во время дуэлей можно убивать своих оппонентов. Однако, сторонним запрещено помогать одному из них, иначе это грозит дисквалификацией, ведь так?

Мрачный рыцарь понял, к чему клонит Люмийский, и недовольно фыркнул.

— Я ей помог, она дисквалифицирована. А ты победил. Полагаю, вопрос закрыт.

— Нет, сопляк, ты не дал мне закончить начатое. А потому…

— А потому береги силы на завтра. Ибо от тебя и мокрого места не останется. Потому что я — твой следующий противник, — дерзко высказался принц.

Всадника эти слова ни капли не задели. Самоуверенность собеседника его не абы как позабавила.

— Смелый поступок… Оправдает ли он себя?

— Завтра и узнаем.

Мужчина в облачении направился в сторону металлической решетки. Ограда потянулась вверх, и он исчез, слившись со своей стихией. Однако на смену ему пришло множество гвардейцев, которым отдали приказ задержать нарушителя. Поправив бинты на голове, он поднял руки с осознанием того, что без проблем из этой ситуации ему не выйти.

*

Пятерка путников собралась в огромной гостиной, ожидая приговора. Мирана и Антия лежали на диванах и из-за той боли, которую они испытывали, не могли ни двигаться, ни говорить. Девчонки просто молчали, изредка глазея друг на друга. Люмия ходила по комнате, разглядывая полки с книгами, непонятные полотна и цветочные икебаны. Она все время находилась в лазарете, ухаживала за подругами и не знала подробностей инцидента, из-за которого вступили в словесную перепалку Герц и Мироэн.

— Ты что, совсем умом тронулся? На кой черт полез её спасать? — продолжал вопить мечник.

— А что мне оставалось делать? — поинтересовался принц.

— Ничего! Слышишь? Ничего не делать! Ты мог попасть под эту атаку и умереть! Или же мог быть дисквалифицирован! Или…

— Но ничего подобного не произошло? — отметил Люмийский. — Я ведь все рассчитал.

Брови Герца изогнулись.

— Расчётливый ты наш! Себя давно в зеркало видел? Уже примеряешь титул Магистра? Чего это ты не сунул нос в другие поединки и не спас там участников, погибших от рук победителей? А?

— Я спас её, потому что на это не хватило смелости у её подруги. И только посмей сказать, что ты не поступил бы так же, если бы я оказался на грани смерти, — скривился Мироэн. — А? Чего молчишь?

Серые глаза задумчиво посмотрели в дальний угол комнаты. Разговор прервался, как только в комнату зашла Лилия. Женщина придерживала руками поднос с пятью фарфоровыми чашками и большим чайником. Гостиная наполнилась чудными запахами терпких и горьких трав.

— Ваше ворчание слышно на три этажа ниже, — Высший Мастер снисходительно улыбнулась.

— Простите этих идиотов за такое поведение, — в разговор вступила Люмия.

— Да ничего страшного! Все мы были молодыми и озорными… Помнится, и я грешила когда-то, помогая некоторым участникам выжить.

— Да вы что! — удивилась сводная сестра Люмийского.

— Да, чего таить… Несмотря на те обстоятельства, важность события, действа, мы помогаем тем, кто нам дорог. У кого-то это работает на уровне инстинктов. Если ты ценишь собственную жизнь и жизнь близкого человека, то ни один фестиваль не стоит того, чтобы распрощаться с ней.

Лилия осмотрела изумленные физиономии всех путников. И куда более пристальным её взгляд был, когда остановился на Антии.

— Ну что ж, не берите в голову… — женщина наконец поставила поднос на небольшой столик в центре комнаты. — Все это в прошлом. Ну, или почти в прошлом. Настоятельно рекомендую испробовать этот чай.

— А что в нем такого? — полюбопытствовал Герц.

— Вот не умеешь ты без вопросов обходиться, мечник, — сказала Лилия тоном, от которого ему стало немного стыдно.

Люмия заботливо разлила горячий напиток в чашки и раздала друзьям. Сделав несколько мелких глотков, каждый из них почувствовал необычайный прилив сил и бодрости. Раны, полученные во время соревнований, стали меньше болеть, а от одного только запаха Миране и Антии захотелось приподняться и принять сидячее положение.

— На вкус это хуже, чем самый отстойный и дешевый алкоголь, но… Что это?

— Чай из золотой ромашки, — прорезался голос Антии.

— А что, такая существует? — продолжая смаковать напиток, спросил мечник.

— Да, — продолжила Антия. — Это очень редкий цветок, обладающий целебными и восстанавливающими свойствами. Он значительно ускорит процесс выздоровления.

— А это не будет считаться нарушением правил? — спросил Мироэн.

Лилия усмехнулась, глядя прямиком в карие глаза.

— Тебе ли не знать, принц, что об этом ничего не сказано в правилах фестиваля. А ты смекалистый, раз нашел, как оправдать свой поступок и при этом не вылететь. Старику стоило более конкретно выражаться… Надеюсь, что о моем скромном подарке никто не узнает. Так ведь?

— Даю слово лиса! Ни одна живая душа не узнает! — Герц произнес это с такой интонацией, словно чай подействовал на него немного в ином русле.

*

Время приблизилось почти к полуночи, когда на пороге в кабинет Магистра объявился один из участников турнира. Герц долго стоял перед дверью и не мог решиться на то, чтобы наведать старика. Он искал всяческие отговорки: мол, тот уже спит в столь поздний час либо зол на компанию за то, что произошло на арене. Так или иначе, его рука непроизвольно потянулась вперед. Три коротких стука. Получив одобрение, мечник зашел в комнату, где единственным источником света был растопленный камин. Треск горящего полена действовал своего рода успокоительным для Седрика.

— Проходи, — любезно пригласил он, направляя взгляд фиалковых глаз прямиком на парня, вызвав у того смущение.

— Я думал, вы спите и… Это самое… Я хотел поблагодарить вас за то, что вы оказались снисходительны к моему глупому товарищу.

Я здесь ни при чем, — открестился волшебник. — По правде сказать, я тоже совершил ошибку и совсем позабыл о том, что кто-то из участников турнира может вмешаться в бой другого. Стоило все же придумать наказание для подобных случаев…

— Но вы все равно выглядите неспокойным, — заметил Герц.

— Ты прав, мой юный друг. Все дело в том, что Мироэн нарушил другие уставы. Понимаешь, еще с тех незапамятных времен, когда Фестиваль мастеров только зародился, богачам полюбилось делать ставки на победителей. К концу турнира простые купцы могли стать богатейшими людьми на континенте, а самые богатые, наоборот, обеднеть и лишиться всего нажитого не одним поколением предков. Многие думали, что Всадник убьет Бэль.

— Выходит, ставки прогорели? — уточнил собеседник.

— По большей части — да. И теперь, надо полагать, награда за голову Мироэна выросла для наемных убийц в несколько раз. Не самая лучшая новость…

Они оба резко замолчали. Сложилось впечатление, что эти двое знакомы, но не знали, с чего начать разговор и чем заполнить неловкую паузу. Герцу хотелось пообщаться с человеком, о котором он был так много наслышан. Но вместе с тем был готов уйти, так и не утолив личный интерес.

Внезапно мертвая тишина оборвалась: из забитых литературой полок вывалилась небольшая тоненькая книженция. Седрик быстро спохватился, чтобы поднять её, однако Герц оказался шустрее. Взяв вещицу в руки, он поначалу не придал ей особого значения.

— Перья Ворона… — прочел название мечник.

Листая пожелтевшие рваные страницы, он мельком осматривал рисунки и громоздкие заметки. А вот открыв книгу на середине, парень переменился в лице. На обоих страницах был нанесен четкий и детальный рисунок черным графитом. На фоне особняка, фасад которого отчасти скрывался за высокими деревьями, художник изобразил группу людей, разнящихся ростом, телосложением, стилем одежды и возрастом. Однако, была у них и схожая деталь: на плече или тыльной стороне ладони, на шее или груди, на голени или предплечье — везде один и тот же символ. Смольное воронье перо. Присмотревшись повнимательнее, герой заметил в этой толпе родного человека.

— Что здесь делает мой отец? И почему он рядом с вами? — задался вопросом он.

Старик тяжело вздохнул, потому как явно не хотел, чтобы парень прознал обо всем этом.

— Мы были членами одной гильдии в Корвеле. Это очень долгая история, и я думаю, что…

— Мой отец… Он много рассказывал о вас, защищал перед дедом, недолюбливавшим всех и вся на свете…. Но о том, что он был членом гильдии, в которой были и вы, — я слышу впервые. Поэтому прошу вас, расскажите все, что знаете. А времени мне не жалко — готов слушать вас хоть до самого утра.

Шагнув к Магистру, Герц протянул ему раскрытую книгу. Седрик узнал в мечнике настырность и упрямство его отца, передавшееся по наследству. Он не смог отказать парню в удовольствии и решил подготовиться к рассказу. Волшебник полез в тумбочку, достал оттуда трубку из черного дерева, заправил её и при помощи магии распалил табак. Комната пропиталась терпким ароматом.

— Помнится, Джон всегда был бунтарем и мастерски находил приключения на пятую точку. Мы проживали недалеко от Мирсальдского леса, в Ригрюме. Это были неспокойные времена: спустя несколько веков после свержения Мундосом императора Грияра одиночные восстания еще продолжались. Семья, в подчинении которой находилось наше селение, славилась богатством, но не силой. Её правление быстро сошло на нет. Особняк, где проживал истребленный род, множество раз переходил из рук в руки.

Он сделал небольшую паузу, чтобы затянуться табачным дымом.

— Года пролетали очень быстро, мы росли, и наши навыки тоже улучшались. Твой отец мастерски овладел оружием, особенно мечом. Ну а я копался в глубинах магии, много читал и черпал знания из книг, позаимствованных из библиотеки пустующего особняка. И тогда, в свете хаоса и неразберихи, нам пришла идея объединить талантливых колдунов и мастеров оружия под одно знамя.

Герц продолжал слушать, не сводя глаз с Седрика.

— Особую поддержку нам оказала семья Мироэна; его тогда еще совсем молодые мать и отец. Бывало, и старик Хоухен помогал, но зачастую он держался в стороне. Долгое время мы враждовали с одним кланом, заручившимся поддержкой Калингемов. Началась «война семейств» посредством двух организаций. Она длилось несколько лет, никто не хотел отступать. И именно Джон стал тем, который завершил все это.

На секунду показалось, что парня взяла гордость за своего отца.

— В одной из самых затяжных схваток он сумел подобраться к лидеру Элементалей — Джереми Ункорду — и убить его.

— А что потом? — приглушенно спросил Герц.

— Твой отец одержал победу, но вскоре ушел. Он начал избегать всех в гильдии, где-то пропадал, а затем мы увиделись, но в последний раз. Джон сказал, что у него появился ребенок и что он был рад воевать с нами плечом к плечу. В то время и у Люмийских появился наследник. Наступили тихие и спокойные времена. Я решил распустить общество, защищавшее большую часть Корвела, потому как в этом никто не нуждался. Однако мое решение оказалось не столь верным…

— Почему?

— Многих друзей вылавливали по одному и убивали. На момент гибели родителей Мироэна, а позднее — и твоего отца, я слышал, что в живых осталось четверо человек, включая меня, — закончил рассказывать Седрик.

Последние слова Магистра вызвали у Герца замешательство.

— Откуда вы знаете о том, что мой отец мертв? И про Люмийских… Вы так сказали, словно знаете больше других.

— Ты прав, мой юный друг. Звезды знают больше, нежели боги… Придет время — и Мироэн сам раскроет тебе правду того дня.

Мечник засомневался. Он было хотел расспросить обо всем старика, но потом понял, что тот и так слишком много поведал.

— Ладно, разговор затянулся. Мне пора идти. Спасибо вам еще раз. И простите, если что не так.

Чародей улыбнулся.

— Не стоит благодарностей. Дам тебе один скромный совет: не злись на своего товарища. Доброта, чувство справедливости и желание оказать помощь нуждающимся… Яблоня от яблони, как говорится…

Парень почти ушел, как Седрик вспомнил еще кое-что важное.

— И да, остерегайтесь Темного Всадника. Он не будет играться с оставшимися участниками. Особенно с Мироэном.

Уста героя растянулись в хитрой лисьей ухмылке.

— Знаете, даже для меня этот сорванец полон таинств. И когда он их раскроет, сдается мне, мы все будем приятно удивлены…

Собеседник покинул комнату. Седрик в последний раз посмотрел на рисунок, где были изображены его согильдийцы и, хлопнув книгой, вернул её на место. Счастливые воспоминания из прошлого грели душу Магистра не хуже, чем пламя в камине.

*

С балкона предпоследнего этажа башни Илдреда открывался неописуемо красивый вид на столицу Рахаса и на пустынные окрестности. Ночной Калидум был буквально усыпан мелкими огоньками, освещавшими широкие улицы и грязные закоулки. Ярче всех, конечно же, сиял Тай-Лум. С этого места можно было разглядеть абсолютно все: и пристройки, и искусственные сады, подсвеченные солнечными кристаллами, и фонтан с бьющей из него черной водой, и золотую купольную крышу. За пределами города, едва не у самого горизонта, виднелись неустанно извергающиеся вулканы и растекающаяся по их склонам вязкая магма. Защитный барьер, увы, знатно искажал ночное небо, делая его более фиолетовом, а звезды и луну — тусклыми.

Антия долгое время стояла и завороженно любовалась пейзажем, совсем позабыв о боли и страданиях, причинённых ей в бою. Девушке очень нравился пустынный город, но она предпочла бы вернуться в родные края, где есть свежесть, прохлада и её любимые цветы; туда, где все не такое рукотворное и фальшивое, как здесь.

— Не боишься простудиться? — за спиной раздался знакомый голос.

— Нет, я практически никогда не болею. С детства иммунитет хороший, — ответила Антия, ни капли не удивившись внезапному появлению Лилии.

Высший Мастер сменила обыденный наряд на легкое пастельно-красное платье, а рыжие волосы собрала в конский хвост. В правой руке, между средним и безымянным пальцем, волшебница держала почти опустошенный бокал белого вина.

— Отлично сражалась. Жаль, что объявили ничью, — затеяла разговор она. Звонко цокая каблуками, Лилия направилась к парапету и прислонилась к нему.

— Я не переживаю по этому поводу. Я достойно проявила себя и свои способности.

— А ведь могла и победить, если бы не подставилась под удар!.. — иронично отметила та.

— Простите за грубость, но это отнюдь не ваше дело. Я последовала личным принципам, — твердо сказала Антия.

— Смею предположить, что ты влюбилась в него! — опьянелым тоном протараторила женщина.

Это напоминало скорее милую болтовню близких подружек, нежели разговор двух совершенно разных по силе волшебников. После её слов брюнетка слегка покраснела.

— Вовсе нет! И… Вам-то что?

Женские губы вкусили полусладкий напиток. Разговор стал более откровенным.

— Ну признайся, мне можно. Я умею хранить секреты. Вот взгляни на меня. Как думаешь, молодо выгляжу?

— Ну-у-у… Д-да…. — робко ответила собеседница.

— Конечно, все так думают! Дамам вроде меня называть свой возраст неэтично, но тебе сказать можно, — молвила Лилия и добавила шепотом: — Я старше Седрика.

Антия округлила глаза и помахала головой, не в силах поверить услышанному.

— Как вы тогда…

— Это все Магия природы. Я постигла знания, которые позволяют любым клеткам в моем теле перерождаться и не стареть. Однако, вечная молодость — почти то же самое, что и бессмертие. Когда ты долго живешь, а твои товарищи умирают от старости — понимаешь, что это хуже визита в ад. Наверное, поэтому у меня так мало друзей, — жалостно усмехаясь, объяснила Высший Мастер.

— И вы тоже когда-то любили? — произнесла Антия, а когда поняла, что спросила, то непроизвольно прикрыла рукой рот.

— Да, еще и как… Но он пожертвовал собой ради меня. После этого я не ищу себе любви до гроба.

— Соболезную.

— Да не стоит, это так давно было. К слову, у нас и ребенок был, да. Вот только пришлось его отдать нормальным людям, ибо родитель из меня никудышный. Даже не знаю, жив ли он сейчас…

Лилия обратила свой взор в пустоту, позволяя лунному свету ярко осветить её бездонные глаза. Антия завороженно посмотрела на женщину, и внезапно их взгляды встретились.

— Ах, прости. Я задумалась… Пожалуй, пойду спать. Завтра очень важный день. Финал как-никак…

Чародейка неспешно подошла к двери, но голос Антии заставил её остановиться.

— Спасибо вам за помощь. За чай и… За то, что спасли нас обоих во время поединка, — поблагодарила девушка.

— Ты это о чем? — Лилия медленно повернулась к собеседнице.

— То дерево, принявшее на себя удар молнии. Это была не моя магия.

Уголки рта женщины скромно приподнялись.

— Может, и моя… А может, это была совсем другая волшебница, обладающая великой и непомерной магией…

То, как Высший Мастер увиливала от ответа, заставило Антию улыбнуться.

— Это трудно объяснить… Меня с самого детства приучили к тому, что жизнь — самое ценное, что может быть у человека. И каким бы ни был этот жестокий турнир, какими бы ни были его правила — я никого не хотела лишать жизни. Я терпела, принимала удары, защищалась… Но никого не хотела убивать. Именно поэтому поступок Хридрифа был абсурдным и мне стало его жаль. Всеми силами я пыталась его переубедить, но…

— Я поняла. Точно влюбилась, — кратко сказала Лилия.

Она не могла опровергнуть слова женщины, так как растерялась; не хотела признавать очевидного и покраснела.

— Знаешь, хоть этот Хридриф грубоват и резковат в своих высказываниях, действиях… Но я думаю, ты сможешь ему помочь. Если он действительно тебе небезразличен, проведай его завтра между поединками.

Брюнетка кивнула головой.

Высший Мастер ушла. Антия еще долго осматривала город и в глубине души чувствовала, будто Лилия сыграет в её жизни не самую последнюю роль.

*

Зеленые глаза устало приоткрылись. Мирана не понимала, где сейчас находится, как сюда попала и сколько времени прошло с момента окончания боя. Малейшие движения вызывали у волшебницы боль, но уже не такую сильную, как прежде. Целебный чай, которым её напоила Люмия, сделал свое дело.

— Наконец-то ты проснулась.

Девушка заметила Мироэна. Парень, лениво усевшийся в кожаном кресле, отложил книгу и обратил все свое внимание на пострадавшую.

— Я долго спала? Я выиграла? И что с Антией? — из её уст усталым голосом посыпалась череда вопросов.

— Ты спала весь день, Антия в порядке и уже давно бодрствует, несмотря на полученные травмы. Ты выиграла, но вряд ли сможешь продолжать участие в таком состоянии. Магистр принял решение снять тебя с турнира.

Мирана огорченно вздохнула.

— Я бы на твоем месте не расстраивался. Ведь если бы вы обе прошли дальше, то встретились бы друг с другом. Думаешь, такой исход был бы лучше? Вы невероятно сильные… Это достойно высшей похвалы.

— Спасибо… А кто из участников остался?

Принц замысловато хмыкнул.

— Я, Герц, двое неизвестных мне людей, Морта и…

— Неужели он прошел? — испуганно вскрикнула подруга.

— Ты бы его видела… Его сила… Это совсем иной уровень… Чего таить — ему по силам сразить любого Высшего Мастера.

— И с кем он будет сражаться завтра?

Мироэн умолк и опустил глаза. Девушка, забыв про мучительную боль, ни с того ни с сего спохватилась и приподнялась.

— Еще не поздно сдаться.

Возмущение парня, вызванное этим заявлением, не заставило себя долго ждать.

— Мне не послышалось? Сдаться?

— Ты все правильно услышал.

— Я к этому так долго шел, и ты мне предлагаешь просто выйти и сказать «я сдаюсь»?

— Он на тебе живого места не оставит! Я слышала про поединок с тем огненным магом и могу лишь представить, что он сделает с тобой. Или тебе победа важнее жизни?

— Эй, полегче! Если я хвалю ваши с Антией способности, то это не означает, что я слабее вас.

Мирана нехотя приняла сидячее положение и прикоснулась босыми пятами к ковру. Принц завороженно наблюдал за действиями волшебницы. Каждая клеточка её тела испытывала боль, которую та изо всех сил пыталась пересилить. После попытки встать стало понятно, что ноги её не слушаются и она потеряла контроль. Мироэн едва успел словить падающую подругу и вместе с ней свалился на пол.

— Дуреха, ты чего творишь? — испуганно спросил он, но девушка его не слушала.

Волшебница медленно прикоснулась к его лицу и принялась снимать бинты. Люмийский меньше всего хотел, чтобы кто-либо видел его изуродованное лицо, но почему-то не стал противиться. Левый глаз впервые за долгое время увидел свет и от непривычки заморгал. Нежные пальцы прикоснулись к обожженной части скулистого лица, затем сделали это еще раз.

— Непривычно, правда? Видеть меня таким…

Она продолжала всматриваться в нанесенные врагом увечья.

— Ты же не такой герой, каким тебя величают. Всегда сражаешься из последних сил и находишь решение в самом конце боя. Тебе мало того, что с тобой сделали? — тихо сказала она.

— И тем не менее: кто оказался победителем, а кого сняли с турнира… — с издевкой сказал принц и засмеялся, за что тотчас получил слабую пощечину.

— Храбрец… Зачем нужны все эти жертвы?

Он не знал, что ей ответить.

— Ты же не из тех, кто гонится за славой, наградой или титулом… Тогда зачем, объясни?

Ладонь подруги застыла у поврежденной щеки, согревая её своим теплом.

— Я хочу отомстить.

— К черту эту месть. Тебе не нужно это все. Откажись!

— Не могу, — с тяжестью отказал Люмийский. — Ты права, дело не в славе, деньгах или титуле. Если я этого не сделаю, нас всех ждет куда большая беда, чем мы можем себе представить. Нам всем грозит опасность.

— Тогда расскажи мне! Расскажи об этом всем! Мы вместе что-нибудь придумаем! — повысила тон Мирана.

— Я… Я не могу… — воспротивился он. — В моей жизни и так было очень много потерь. Я не хочу потерять еще и вас.

Приоткрытое окно широко распахнулось и впустило сквозной ветер. Все свечи, освещавшие покои башни, погасли друг за другом. Страницы раскрытых книг, лежащих на столе, с шорохом перелистнулись. Шторка, извивающаяся от сильного порыва ветра, отцепилась и улетела в конец комнаты, впуская внутрь бледный свет неполной луны.

Мирана поняла, что не в силах переубедить Мироэна, и поцеловала его. Принц попыталсявоспротивиться, но потом заметил, что призрак Лиры перестал его преследовать. Прошлое отступило, давая шанс начать жизнь с чистого листа. Поцелуй казался ему непривычно долгим, а после него на губах остался солоноватый привкус, напомнивший ему… море…

— Прости меня за тот вечер и эту глупую обиду.

— И ты прости меня… — не задумываясь, молвил парень.

— Пообещай мне…

Она взялась за израненные ладони Мироэна и пронзающим душу взглядом посмотрела в его карие глаза.

— Пообещай, что выживешь.

Увидев на девичьем лице слезы, он не сумел ей отказать.

— Обещаю.

Глава 33. Рыцарская слабь

Алый рассвет всегда внушал тревогу, был предвестником какой-то беды. Он объявился и этим утром: весь такой насыщенный и красочный. Маленькие огоньки, сиявшие на просторах ночного неба, пугливо растворились при виде света, пришедшего с востока.

Сидя на скамье, на аллее между аренами, он склонил голову и долго думал. Несносные мысли, накопленные за последние несколько дней, роем жужжали в его голове. Все это мешало уснуть, держало в постоянном стрессе. Парень неохотно делился с кем-либо собственными мыслями и переживаниями, привык не спрашивать совета. Сложившаяся ситуация выглядела весьма удручающе.

Мироэн пришел сюда задолго до начала турнира. В такую рань весь город спал. Близкие люди — и те не заметили его ухода. Принц пристально наблюдал за тем, как распускаются утренние цветы в несвойственном для них окружении как бродячие коты и собаки бегают между кустарниками, выискивая еду. Как бы он ни старался отвлечься от всего того, что его гложет, ничего не получалось.

На брусчатой дороге показался кряжистый силуэт, размеренной, ровной походкой приближавшийся к нему. Это был тот, кого Люмийский вовсе не ожидал здесь встретить.

До блеска начищенные белые доспехи сияли даже при слабом свете. Тяжелые сапоги выстукивали строгий ритм, а излишняя приободренность говорила лишь об одном — либо он частенько наведывался сюда, либо и его настигла бессонница.

— Ну и как ты сюда попал? Пребывание на территории арен до официального открытия фестиваля запрещено, — громко произнес тот.

— У меня к вам тот же вопрос, — не растерялся Мироэн.

Мужчина вплотную подошел к собеседнику и застыл в суровой позе.

— Я, между прочим, дежурю здесь по приказу Седрика. В связи с последними событиями и подрывами в столице стало неспокойно, — отчитался он.

— Всю ночь? Почему-то я не видел вас в башне Илдреда, — продолжал сыпать вопросами принц.

— Я появляюсь там исключительно по приказам Магистра. А вот что ты забыл здесь в такую рань и не задумал ли что-то для срыва турнира — это большой вопрос.

Немного поразмыслив, герой ответил:

— Я жду свой поединок. Вы и сами знаете, что одному думается куда легче, чем в присутствии других. И да, по поводу подрывов — ничего подобного у меня и в мыслях не было.

Мужчина приглушенно хмыкнул.

— Ах, да… Твой соперник же — он… Я бы порекомендовал тебе сдаться.

Карие глаза сощурились.

— И почему же это?

— Ну, я думаю, ты видел, что этот Всадник делал со своими оппонентами. Они испытывали не самые лучшие ощущения. Тем более, тот вчерашний случай… Несмотря на то, что Седрик тебе ничего не сделал за это, я бы на его месте тебя дисквалифицировал.

Парень иного ответа и не ожидал.

— Скажите честно: вы всегда были таким правильным и строгим? Небось ни разу не улыбались настолько широко, чтоб аж виднелись зубы; не смеялись во всю глотку, не сопереживали кому-либо в трудные минуты жизни? Всегда ли вы храните то каменное и нерушимое выражение лица, с которым вы сейчас обратились ко мне?

Люмийский перешел черту наглости в разговоре с бывшим членом ордена — это его знатно задело. Ему хотелось выразить недовольство и возмущение, но в последний момент Эсмонд передумал.

— Проявляя эмоции, ты проявляешь слабость. Они одурманивают тебя и вынуждают делать необдуманные поступки, затмевают хладнокровный разум. Слишком злой — пропустишь удар. Чрезмерно добр — также жди беды. Только здравомыслие и сосредоточенность помогут тебе сохранить собственную жизнь. Этому не учат в ордене, увы. А что касается тебя, Падший… Ты ходишь по очень тонкому льду. Когда-нибудь всю твою смелость и дерзость выбьют из тебя, и ты наконец начнешь уважать старших. Возможно, это произойдет сегодня. Посмотрим, на сколько тебя хватит. Реванш сил Преисподней, забравших на тот свет твоих родных и оставивших в живых одного тебя, далеко не за горами…

Эсмонд высокомерно поднял голову и ушел вперед, оставив Мироэна наедине. Лязги доспехов с каждым шагом становились все тише и тише. Герой напоследок взглянул на удаляющийся вдаль силуэт, и тут ему кое-что вспомнилось.

*

В коридорах, ведущих к трибунам, стояла духота, суетливое теснение и неразбериха. Наступил последний день фестиваля, и желающих увидеть его исход оказалось больше, чем днями ранее. Из-за этой давки вперед могли вырваться только самые ловкие и прыткие зрители.

Мироэн шел совсем в ином направлении: плыть против жесточайшего столпотворения казалось невозможным. Проходя мимо запустелого поворота, он ощутил, как чья-то рука вцепилась в него и оттащила в сторону.

— Эй, какого черта? — выпалил Люмийский.

Напрягшись, он был готов дать отпор, но узнав в парне до боли знакомого человека, передумал.

— Ты, я вижу, тоже времени не терял, Мироэн, — произнес тот.

Грузный парень, выцепивший принца из толпы, носил тяжелый нагрудник с изображенной на передней части медвежьей мордой, ревущей во всю пасть; на его руках и ногах были защитные элементы из прочной стали, а за спиной торчал обоюдоострый лабрис с изображениями медвежьих созвездий.

— Кого я вижу! Дарэн Урсус собственной персоной! Сколько лет мы не виделись? — искренне обрадовался ему Мироэн.

— С последней нашей встречи лет восемнадцать прошло, не так ли?

— Верно. Я очень удивился, когда заметил твое имя в списках участников фестиваля. Тем более что наши семьи начали общаться как раз два фестиваля назад. Там же и мы с тобой познакомились.

Дарэн улыбнулся, вспоминая беззаботное время.

— Да, я это прекрасно помню… Словно вчера было. Слышал о гибели твоих родных… Соболезную.

Принц немного скривился, припомнив, что родители старого знакомого отказались приютить его в самый сложный период жизни. Но, тем не менее, он отважился поинтересоваться об их состоянии дел.

— Спасибо. Твои как поживают? Еще не собрали все драгоценности Корвела в свою коллекцию?

— Нет, что ты. Живут неплохо. К сожалению, они не смогли посетить турнир, поэтому направили меня в качестве представителя семейства.

Диалог быстро зашел в тупик. Мироэн понимал, что ему уже пора идти.

— Мой поединок следом после твоего. Весьма занимательно будет встретиться в финале с самим Коллекционером, — с улыбкой произнес Дарэн. — Надеюсь, ты одолеешь это чудовище. Да хранит тебя Деус.

— Спасибо. Я тоже на это надеюсь… — обронил Мироэн и в спешке слился с зрителями.

*

Трибуны под завязку набились нетерпеливой публикой: люди теснились на скамейках, многим пришлось взять своих неповоротливых детей на руки. Даже торгаши прикрыли лавочки ради того, чтобы лично понаблюдать за этой схваткой.

Соблюдая регламент, глашатай громко поприветствовал гостей фестиваля, но никто его не слушал: все занимались обсуждением дуэлянтов. В частности, перепало и Мироэну — его вчерашнюю выходку публика оценила не ахти как. Большинство ставочников отдавали предпочтение Темному Всаднику, тогда как только единицы мнили, что победит Коллекционер. Сравнивая силу обоих бойцов, люди учитывали то, с какой легкостью давались победы одному и с каким трудом — другому.

Внезапно над амфитеатром эхом пронесся голос Магистра. Разговоры прекратились.

— К-хм… Обычно я обращаюсь ко всем перед финальным поединком… — заговорил Седрик. — Однако сегодня очень особенный день. Безусловно, абсолютно все участники сего действа показали невероятную выдержку и силу. Мы стали свидетелями зарождения любви, укрепления духа и надежд. Многие, кто пал здесь во время сражений за право быть лучшим, могли бы жить, но правила есть правила…. Надеюсь, жертв больше не будет. Да хранит вас Деус!

Публика восторженно зааплодировала. Ржавые решетки по обе стороны арены со скрипом поддались, и из проходов вышли первые участники.

Облачённый в металл мрачный рыцарь казался нерушимой крепостью, которую нельзя взять ни самой сильной магией, ни физическими атаками. Но вместе с тем любое строение имеет свои недостатки: будь то плохая почва, на которой расположен фундамент, восприимчивость к погодным условиям иль сомнения, которым может поддаться находящийся внутри властитель. Стоило лишь понять эту слабость и воспользоваться ею.

В отличие от предшественников, сражавшихся с Всадником, у Мироэна было больше времени, чтобы изучить способности и повадки врага. И именно Феликс и Бэль подарили ему шанс победить в этой ожесточенной схватке. Парень пристально осмотрел оппонента с ног до головы, пытаясь найти еще какую-нибудь зацепку.

Он заметил то, чего нельзя было разглядеть с трибун. Под стальной маской заискрились красные глазища, схожие с теми, что у голодающего хищника, рыщущего в поисках сочной добычи.

— Ну что, Падший… У тебя была ночь на раздумья. Откажешься от боя и трусливо сбежишь? Или же ступишь на тропу, ведущую к верной гибели? — разговорился Всадник.

— Я отдал бы душу Диаболусу, дабы взглянуть на твое личико в тот момент, когда я спас Бэль, — с издевкой произнес Мироэн.

— У тебя будет подобная возможность… При условии, что одолеешь меня.

В обожженных руках сверкнул зеленый свет, призвавший из другого измерения два извивистых клинка. Взмахнув ими, Мироэн проделал рывок вперед и растворился в воздухе. Парень, подобно шквальному ветру, обрушил череду ударов на бронированного латника. Геминорумы бились о прочный доспех и звонко отскакивали, не нанося ему вреда. Всадник смиренно стоял и ничего не чувствовал. Хотя он и приравнивал эти атаки к комариному укусу, но в этот раз бездействовать не стал. В отведенной правой руке появился сгусток темной энергии, заставивший оппонента забеспокоиться и отступить.

— Это еще что за черт? — выкрикнул кто-то с трибун.

Темный комок изрядно вытянулся и материализовался, обретая форму меча. Избитое и покореженное лезвие из черного металла, казалось, вот-вот надломится от одного легкого взмаха. Концы ржавой гарды смотрели вверх, а навершие было отлито в форме миниатюрной черепушки.

— Вот теперь ты настроен серьезно. Это напоминает мне реальный бой, а не игру, — с ухмылкой заявил Мироэн.

— Шесть… — прошипел Всадник, но никто не придал этому особого значения.

Выждав подходящий момент, парень пустился в пляс с ветром. Приблизившись к сопернику, он нанес несколько ударов. Два последних были заблокированы вражеским мечом.

— Пять… — вновь произнес инкогнито.

Принц продолжил натиск. Вложив в фламберги больше духовной силы, он ускорился. Но Всадник успевал отражать удары, попутно продолжая обратный отсчет.

— Да чтоб тебя! — выкрикнул Люмийский, махнув оружием. Сильные порывы ветра, выпущенные Геминорумами, не давали недругу сдвинуться с места и в то же время не могли свалить его с ног. Мироэн, пользуясь замешательством участника, подобрался ближе и скрестил клинки, направив их острия в отверстия забрала. Но на их пути встал изношенный меч врага.

— Один… — тихо произнес он.

Мироэн попытался отступить, но мрачный рыцарь не упустил свой шанс. Хватко вцепившись свободной рукой в горло парня, он поднял его над землей. Холодный металл въедался в кожу и захватывал контроль над телом бедолаги.

Герой знал, как на это ответить. Затаив дыхание, он вознес над Всадником один из клинков. То, что произошло дальше, заставило вздрогнуть всех без исключения. Соприкоснувшись с оружием мрачного доспешника, один из близнецов-клинков разбился, как хрупкий хрусталь, разлетаясь на мелкие осколки.

Темный Всадник, довольно хмыкая, подбросил Коллекционера в воздух и ударил кулаком в грудную клетку. Отлетев к краю арены, дуэлянт услышал, как трещат его кости.

Поломанные ребра, едва не проткнувшие легкие и сердце, металлический привкус крови во рту, просящейся наружу, неистовая дрожь по всему телу. Вполне возможно, что Мироэн никогда не испытывал столь паршивого ощущения. Рука, минутой ранее державшая ветреный клинок, боязно обронила эфес с помутневшей жемчужиной в гарде. Мысль о том, что оппонент сумел так просто уничтожить один из легендарных клинков, пугала куда больше, чем грядущая кончина.

— Ох, у тебя что-то с мечом не так. Коллекция несет потери, — насмешливо прохрипел Всадник.

Мироэн не слышал ни его, ни шокированные вздохи публики. Карие глаза помутнели То, что продлилось несколько секунд, показалось ему вечностью.

*

— Чего тебе? Только говори быстро — сейчас начнется поединок, и я хочу его посмотреть, — в спешке протараторил Мироэн.

Незнакомец скинул капюшон. Перед парнем открылся небрежно зачесанный мужчина с заросшим лицом и необычайно редкими серо-зелеными глазами.

— Я много времени у тебя не заберу. Меня зовут Феликс Файер, я родом из Корвела, — объяснил он.

Герой удивленно приподнял брови и начал слушать.

— Несколько лет назад мы с товарищами объединились в гильдию и выполняли различные поручения от селений, нуждавшихся в помощи и защите. Однако со временем мои друзья начали пропадать один за другим. Я провел расследование, и вот: оно привело меня и оставшихся ребят на этот фестиваль. На отборочном этапе мы были в одном измерении с тобой и…

— Кем?

— Темным Всадником. Именно он замешан в пропаже моих приятелей. Объятые желанием мести, оставшиеся члены гильдии в открытую напали на мрачного рыцаря. Однако, никто из них, кроме меня, не выжил. Я то и дело наблюдал… Наблюдал за тем, как их души поглощает леденящий черный меч. Но Деус не заставил меня долго ждать часа отмщения.

В голове Мироэна сразу все прояснилось.

— Неужели… Это ты второй дуэлянт?..

Феликс крепко ухватился за плечи парня и посмотрел ему прямо в глаза.

— Послушай меня. Внимательно послушай. То, что я тебе сейчас скажу, может показаться странным и безумным… У меня есть одна просьба, однако тебе решать, стоит ли её выполнять. Грядут смутные времена. Ходит слух, что кланы сливаются в единый альянс кровных, дабы посеять на всем континенте беспорядки и хаос. И мое сердце подсказывает, что только ты сможешь это остановить.

Принц слегка вздрогнул от сказанного. Мужчина продолжил говорить.

— Я был отчасти знаком с твоей семьей, и общение с ней оставило у меня лишь приятные воспоминания. Ты, как и твои родители, добрый, отзывчивый и справедливый, невзирая на повешенное клеймо убийцы и вора. Именно эти качества помогут тебе объединить все гильдии Армы и противостоять кровному союзу. Темный Всадник знает о том, что ты — один из немногих, кто способен помешать их планам. Думаешь, почему он хотел убить тебя?

— Ты, верно, шутишь… — ошарашенно пробормотал парень, но Феликс пропустил это мимо ушей.

— Здание моей гильдии находится недалеко от Ланслайта, можешь использовать его в качестве убежища.

Мужчина поспешно всунул в руки парня бумажный сверток.

— Это карта, по которой ты доберешься туда. Без нее это убежище не найдешь, уж поверь. Многие пытались, но оно надежно сокрыто.

В карих глазах давно не было столько недоумения. Этот диалог настолько застал Люмийского врасплох, что он не мог сообразить — шутка это или нет. Но Феликс был настроен вполне серьезно.

— Запомни: гильдия не просто строение, где можно переждать непогоду или обороняться от недругов. Гильдия — это место, которое каждый может считать своим домом. Это место, где нет никаких забот, где властвует свобода и бурлит веселье. Уверен, ты станешь хорошим лидером «честных».

Чудно улыбнувшись напоследок, Феликс оставил Мироэна и отправился на свой последний, смертельный бой. Сказанные им слова настолько озадачили героя, что он не знал, что и ответить.

*

— Вы все меня разочаровываете… — недовольно прохрипел Всадник, накапливая в руке темную энергию. Закончив подготовку, он с непринужденной легкостью кинул шар в ослабленного соперника. Прогремел взрыв, однако ни принца, ни его меча в радиусе поражения не оказалось.

— У тебя еще есть силы танцевать… Отлично!

Он оказался позади мрачного рыцаря и остался жив благодаря уцелевшему Геминоруму. Опираясь на свое оружие, участник медленно встал. Кровожадный взгляд и усмешка с его стороны слегка удивили Всадника.

— Интересно, что же ты собрался делать? — задался вопросом он.

— Хе-хе… То, что и планировал изначально… — тяжело дыша, ответил тот. — Достать тебя из этого стального панциря и взглянуть на твою гнусную рожу.

От этой затеи инкогнито расхохотался.

— Знаешь… Истинная сила мастера заключается в умении пользоваться не только одним оружием…

В поднятой руке сверкнул сгусток света, призывая на помощь Фраксинус. Мироэн готовился воспользоваться сразу двумя реликвиями.

— Если ты еще не понял, тогда объясняю. Этот доспех был выкован безродными отбросами и зачарован в недрах самого холодного места Преисподней — девятого круга ада, в котором обитают души отпетых предателей сего мира. Обладая свойствами хлада Эдеба, эта броня не поддается ни одному виду пламени!

Пристально понаблюдав за поединком Всадника с Бэль, принц знал, что он лукавит. Люмийский, вцепившись мертвой хваткой в оба оружия, исчез, оставив по себе огненный след на песке. Темный рыцарь заметил, что с одним клинком его враг стал медленнее, чем с двумя. Красные глазища бегали по сторонам, пытаясь поймать мастера оружия.

Бегая вокруг латника, Мироэн сотворил вихрь, состоящий из пыли и огня. Языки пламени полностью смешались с буйным ветром, достигая зрительских трибун. Но публика была неопалима и ощущала лишь то, как сильно нагрелся воздух. Участник сумел направить всю мощь стихии к центру смерча.

Темный Всадник забеспокоился: на поле боя стало жарко, как во время его предыдущих поединков — возможно, даже еще жарче. Привычный холод, который источал его доспех, отступал.

— Тепло… Мерзость какая… — пробормотал он, почувствовав, как его малость приоткрытый рот обжигает пламя.

Он с большим трудом смог пошевелить рукой в таком плотном потоке огня и сформировал несколько темных клубков. Сферы разлетелись во все стороны и разорвали бушующий ураган в клочья.

Люмийский остановился недалеко от врага и едва не упал на колени. У него кружилась голова и к тому же, чувствовалась нехватка духовной энергии. Пользоваться двумя зачарованными оружиями весьма непросто.

— Это и есть твой план? Попытаться сжечь? Те отбросы, которые сражались со мной до тебя, думали так же. И где они теперь? Один обратился в прах, что развеялся по ветру, а другая скоро будет кормить червей в земле… Или ты думаешь, что я успокоюсь после того, как ты не дал мне её прикончить?

— Он появляется лишь тогда, когда требуется очень грубая сила… — пробормотал Люмийский, игнорируя монолог латника. — Явись, бунтарь северных земель Ребеллис!

Пустынная реликвия исчезла, уступив место боевому топору. Длинная рукоять, широкое и утолщенное лезвие в форме полумесяца, привязанная к обуху тканевая лента, каждый раз впитывающая новую кровь. О безграничной мощи этого оружия ходит множество легенд: при определенных условиях оно может как прорубить несокрушимую броню, так и изменить ландшафт.

Всадник стал более бдительным. Увидев прямую атаку, он тотчас блокировал её мечом. Однако сила, вложенная в Ребеллис, была настолько велика, что ноги носителя доспехов согнулись в коленях, а рука, державшая клинок, не выдержала давления и отошла в сторону. Лезвие топора прошлось по нагруднику, оставив после себя глубокую засечку. Публика встревоженно ахнула.

Когда Бэль вонзила в заднюю часть доспеха одно из остриев глефы и проделала в нем небольшую брешь, принц понял, что этот доспех не такой уж и неуязвимый. Для победы над врагом девушке не хватило исключительно грубой силы.

Парень продолжил хаотично атаковать не поспевавшего за ним оппонента. Нанесенный со спины удар отрезал крепление для плаща, и оно отлетело в сторону. Далее он бил по металлическим сапогам и набедренникам. Но самый решающий удар он нанес по свободной руке Всадника, после чего защитная рукавица поделилась на несколько частей и разлетелась.

Взглянув на кисть инкогнито, Мироэн пришел в ужас. Кожа его была темной и прогнившей, как у мертвеца. Костлявые пальцы быстро спрятались под длинным рукавом кольчуги.

— Что ты вообще… такое? — с дрожью в голосе вымолвил герой.

Латник ответил грубостью, снова ударив Люмийского в грудь. На этот раз он не нашел в себе сил подняться, чувствуя, как сломанные кости еще больше впиваются во внутренние органы. Зачарованные оружия разлетелись, вонзившись в горячий песок, и вернулись в иное измерение. Принц оказался беззащитным.

Темный Всадник медленно двинулся к жертве. Вопреки поврежденному доспеху, он еще мог двигаться.

— Хорошая попытка, Падший… Сейчас ты отправишься вслед за своей семьей.

Он и представить не мог, что сейчас все для него закончится. Крики людей и их испуганные лица, движения мрачного рыцаря, возносившего покореженный клинок над его головой, собственное дыхание. Все замедлилось во сто крат. Момент гибели от рук противника тянулся бесконечно долго. Весь жизненный путь Люмийского бегло пронесся перед глазами. Он в последний раз перебирал все важные воспоминания из своей жизни.

Оружие Всадника издавало пугающие крики, вопли и скрипящие звуки. Голоса убитых им людей. Их души и вправду были поглощены оружием Преисподней. Но после краткого шипения и звонкого соприкосновения с другим металлом привычное течение времени вернулось. На пути избитого лезвия встал чужой клинок.

— Ты нарушил клятву, — упрекнул знакомый голос. — Мы договорились, что встретимся в финале.

— Да сколько можно!!! — рассерженно выкрикнул инкогнито, путь которому преградил некто, скрывающийся за плащом-накидкой.

— П-прости, Герц… Я с-сделал в-все, что с-смог… — с трудом вымолвил Мироэн, прежде чем потерять сознание.

— Не переживай… Дальше им займусь я, — тихо сказал тот.

Прозвучал звон — глашатай объявил победителя. Из обоих проходов на поле битвы выбежали сестры милосердия и люди с носилками, которые тотчас доставили пострадавшего участника в лазарет. Местной охраны на сей раз не наблюдалось.

Пересекшись взглядами со Всадником, Герц улыбнулся.

— Чего лыбишься, оборванец? — продолжал возмущаться носитель доспехов.

— Не думаю, что ты будешь побеждать вечно. До встречи в финале.

Мечник ушел первым, ощущая на себе гневный и злой взгляд будущего противника. И это знатно его тешило.

Глава 34. Гравитация

Эта схватка обсуждалась среди гостей действа больше, чем какая-либо другая. Её исходу удивлялись даже самые невпечатлительные. Многие не могли понять, каким образом один из близнецов-фламбергов был уничтожен, как Люмийский сумел пробить абсолютную защиту Всадника и почему в их дуэль вмешался третий. Безответные вопросы неустанно повторялись, а множество предположений и теорий пускались из одного ряда трибун в другой.

Герц безо всяких проблем вернулся на место. Ноги парня болели от неудачного приземления, но не так сильно, как могли бы болеть без помощи Морты. Именно тогда он и понял, каким свойством обладает оружие девушки.

Стража не стала задерживать нарушителя, потому как правила турнира после вчерашнего инцидента остались неизменны. Тем более что для небольшой когорты блюстителей порядка герой показался слишком пугающим.

— Дамы и господа, рад представить вам следующих дуэлянтов — Дарэна Урсуса и Морту!

Слова глашатая заставили народ восторгаться и ликовать. Герц сжал кулаки и, дабы не сойти с ума в этом жужжащем пчелином улье, набрался терпения. Сейчас должна была состояться очень интересная битва.

— А я тебя везде ищу. Не ожидала увидеть именно здесь, — послышалось позади него. Герой быстро понял, кто к нему обратился.

— О, это ты. Где тебя носило? Где остальные?

— Это неважно, — ответила Мирана. — Ты лучше скажи, как там Мироэн? Он выиграл?

Серые глаза неотрывно наблюдали за тем, как на поле битвы выходят участники.

— Да, жив. И хорошо, что ты этого не видела. Мне пришлось вмешаться под конец. Он умудрился пробить защиту Всадника, но на большее сил ему не хватило…

Весть товарища вызвала у нее облегчение. Не успел мечник договорить, как чародейка едва не задушила его в объятиях. Мирана дрожала, а сердце её билось так быстро, что вот-вот могло выпрыгнуть наружу. Герцу показалось, что даже он так не переживает за Мироэна, как она.

— Я пойду проведаю его, — твердо решила волшебница и, поцеловав приятеля в лоб, направилась в лазарет.

Звон бронзового колокола провозгласил начало боя. Темный капюшон упал, лезвие косы сверкнуло под яркими лучами солнца; мужская рука, сжавшись в кулак, ударила по тяжелому нагруднику, проверяя его прочность, а толстые пальцы поочередно прохрустели. Морта была настроена не так, как прежде: после того, что вчера сделали с её подругой, она всей своей черствой душой возжелала пройти дальше. Девушка осознавала, что ею управляет непомерное чувство мести. И отнюдь не противилась этому.

— Давай по-быстрому разберемся, без излишней болтовни и комплиментов, ладно? Мне нужно пройти в финал, дабы завершить начатое одним человеком дело. А ты мешаешься под ногами.

— Хочешь сразить Всадника? — полюбопытствовал Дарэн.

Маленькие ручонки впились в древко косы.

— Сразить… Это мягко сказано. То, что я с ним хочу сделать, не может вообразить ни один здравомыслящий человек.

— Не думаю, что у тебя это получится, — недоверчиво произнес парень.

— Я вежливо попросила не стоять у меня на пути. Мне плевать, что ты наследник какого-то там важного семейства. Если принц не обучен этикету и не может уступить даме, тогда придется его самой научить.

— Дело не в этом, — прервал её Дарэн. — А в том, что он тебе не по зубам. Я пытаюсь уберечь тебя от смерти, глупая.

Жажда отмщения вызвала у Морты ехидную улыбку.

— Меня не страшит то, вестницей чего я являюсь.

Медвежий принц вонзил лабрис в почву и провел перед собой жирную черту. Земля под ногами девушки задрожала и обросла вокруг нее игольчатыми копьями из чистого изумруда. Морта незамедлительно отскочила в сторону, но штыри продолжали следовать за ней по пятам.

На поле битвы стало небезопасно. Мастер оружия взмахнула косой и взмыла вверх, но оппонент достал её и там. Острые шипы вылетели из песка и понеслись на парящую Морту. Уворот, удар лезвием косы, потом кувырок в воздухе и выпад: снаряды из драгоценного камня звонко разбивались на мелкие кусочки, осыпая публику режущим градом.

— Впечатляет, — с уважением произнес принц.

— Свою лесть оставь при себе, — фыркнула Морта.

Черная палица плавно заскользила между пальцами вестницы беды. Сбитый с толку соперник сперва не понял, что происходит, однако, когда девушка резко остановилась и взмахнула оружием, то Дарэн ощутил, как земля спешно уходит у него из-под ног. Неведомая сила схватила принца и со всей силы швырнула к краю арены. Удар об прочную стену стал для него довольно неприятным.

— К-как г-грубо, — болезненно прошипел медвежий наследник.

— Если ты действительно такой слабый, то не сумеешь одолеть Всадника. Не трать мое время и силы понапрасну, — касаясь босыми пятами песка, сказала Морта.

Поднимаясь на ноги, Дарэн ухватился за Даймонд и метнул его в соперницу. Увесистое оружие со свистом пролетело рядом с головой девушки, срубило лезвием кончики каштановых волос и засело глубоко в земле. Дуэль могла быстро завершиться, толком не начавшись.

— Это было близко, медвежонок. Но подобраться к оружию я тебе не позво…

Монолог Морты перебил звук вырывающегося из земных недр черного фонтана. Вязкая и отвратно пахнущая жидкость, подобно холодному душу, окатила участницу с ног до головы. И пока она суетливо протирала лицо и глаза, Дарэн воспользовался мелким замешательством, подбежал к лабрису и нанес удар.

Двигался принц довольно быстро, несмотря на тучное телосложение и надетый на тело нагрудник. Лезвия двухсторонней секиры с тяжестью рубили воздух и пробивали почву, но все никак не могли ранить низкорослую девицу. Морта отскакивала и проворно уклонялась, потому что знала — шансов в ближнем бою против этого бурого зверя у нее нет.

Отступив на более безопасное расстояние, она попробовала отбросить Дарэна при помощи колдовства, но тот устоял.

— Твое оружие, так сказать, контролирует гравитацию объектов, я угадал? Ты способна отталкивать и притягивать все, что пожелаешь. В пределах разумного, конечно же, — предположил парень.

— Верно, — Морта усмехнулась. — А еще Волант умеет разрывать моих недругов изнутри. Зрелище, скажу тебе по секрету, не для слабонервных.

Он стал орудовать Даймондом куда проворнее. Лабрис стал легче — теперь он весил, как короткий кинжал. Прыткая Морта осталась неизменна в своих действиях; она была практически недосягаема. Но в этот раз что-то пошло не так.

Поначалу вестница смерти не придала этому должного значения. С каждой секундой её рассудок мутнел, тело ослабевало, а дышать и двигаться становилось все труднее. Завидев мимолетную ухмылку на лице соперника, мастер оружия инстинктивно отскочила и слевитировала.

— Ч-что ты со мной сделал, ублюдок… — крикнула она, поспешно глотая воздух.

— Это оружие позволяет мне управлять любыми породами, что скрываются в земных недрах: от простых и до более сложных, включая драгоценные камни. Я могу придавать им любую форму и менять их свойства. Собственно, как я сделал это с ртутью, малые залежи которой расположены прямиком под ареной. Достаточно всего парочки трещин, чтобы дать ей выйти наружу в виде ядовитого пара, незаметного для человеческого глаза.

На лбу девушки проступило несколько вен, а постоянно слезившиеся глаза воспылали от возмущения. Морта была готова пойти на все, чтобы добраться до финала и наказать мрачного рыцаря за его деяния. Волант возвысился над ареной, а его хозяйка застыла в ожидании.

Все, кто находился в амфитеатре, были скованы в движениях невидимой тяжестью. Дарэн ощутил, как его ноги медленно отталкиваются от земли. И то, как он всецело парит в невесомости. Хладнокровная девица напряглась, задрожала и стала истекать потом. Эта атака должна была стать последней. Единственное, что удалось сделать наследнику Урсусов, — впиться в древко лабриса, но никак не противостоять натиску врага.

Морта, подобно черному ястребу, налетела на застывшую в воздухе добычу. Оголенное лезвие Воланта кромсало живую плоть с баснословной быстротой. Попытки оказать сопротивление оказались бесполезными.

Находясь на пределе собственных сил, «хищная птица» упала на землю, а вслед за ней — и истерзанный парень. Давление на трибуны прекратилось. Гости взорвались от возмущения — им не понравилось, что колдовство дуэлянтки сработало и на них.

«Блокируя» своим безразличием бранную истерию зрителей, вестница смерти улыбнулась. Воздух по-прежнему был тяжелым и отравленным, поэтому ей пришлось дышать не так учащенно.

— Осталось дождаться финала, и тогда… — прошептали губы девушки.

— Неплохо. Я уже думал, что мне конец.

Карие бусины округлились, услышав голос оппонента. После всех увечий, нанесенных ею, он с непринужденной легкостью встал на ноги и отряхнулся. Люди заметили, как с него сыплется драгоценный порошок.

Дарэн оперся на древко двустороннего топора и, прихрамывая, приблизился к Морте.

— Как? — раззявив рот, обронила та.

— Я могу покрыть свое тело тонким слоем любой земной породы: как самым мягким минералом, так и сверхтвердым. Но ты молодец: кое-где сумела пробить защиту.

Парень провел на земле длинную линию лезвием лабриса, после чего протянул девушке руку. Дуэлянтка, ощутив легкость, отбросила предложение и поднялась сама. Публика с презрением смотрела на проигравшую, параллельно скандируя имя победителя.

— Посмотрим, не дрогнешь ли ты перед ликом такого противника, как он, — предостерегла девушка.

В спешке накинув капюшон, вестница смерти удалилась с места битвы. Своей победой Дарэн охладил пыл Морты, и идея мести отошла на второй план. Однако, её слова заставили медвежьего принца хорошенько призадуматься о том, что ждет его дальше.

*

— Что значит — нельзя?

Мирана редко спорила с кем-либо, но сейчас был именно тот момент, когда для достижения желаемого ей пришлось вступить в перепалку.

— Он находится в критическом состоянии. Тот ущерб костям, который был нанесен во время сражения, просто так не поправить. К тому же, на нем применили неизвестное нам колдовство. Тело Мироэна с каждой минутой становится все холоднее. Я не знаю никого, кто способен хотя бы частично его исцелить… — виновато объяснила сестра милосердия.

— Как это — нет того, кто смог бы исцелить его? В этом городе даже простого лекаря нет? — продолжала поражаться Мирана, повышая голос.

— Увы, но король забрал с собой всех придворных целителей, способных помочь пострадавшему. Ему необходим покой. Тем более, он сейчас без сознания.

— Я просто хочу быть рядом с ним! Пропустите!

— А вы, собственно, кем ему приходитесь?

Вопрос застал волшебницу врасплох.

— Я… Близкий ему человек. Очень… близкий… — Мирана произнесла это с такой болью и горечью, что помощница лекаря сдалась.

— Только недолго, — добавила она.

В лазарете стояла прохлада: высокие окна, из которых можно разглядеть перекрестную аллею, были настежь распахнуты. Он лежал здесь один.

Мирана посмотрела на порванную одежду, разбросанную вокруг лежбища, на столик, заставленный множеством травяных зелий, а после — и на самого Мироэна. Руки, лоб и верхняя часть туловища парня были скрыты под толстым слоем запятнанных бинтов. Чародейка впервые увидела на его плече татуировку с вороньей головой и с десяток мелких шрамов по всему телу. Некоторые из них находились у самого сердца.

Мирана подошла к нему, взяла в свои руки обожжённую ладонь и прикоснулась губами к охладевшему лбу.

— Ты до жути упрямый… Я ведь просила… Говорила тебе… Но ты все равно стоял на своем… И к чему это тебя привело? Был ли смысл обрекать себя на страдания вместо того, чтобы просто сбежать? Скрыться от этих проблем и преследований! Прошу, услышь меня! Подай знак, что ты меня слышишь!

Но он не откликнулся. Не шевельнул пальцами, не моргнул глазами. Сердце Мироэна все еще билось, но очень медленно; он был холоден, почти что как покойник. Жизнь принца стремительно угасала.

Только сейчас Мирана поняла, насколько сильно полюбила его. Так она не тяготела ни к кому другому. Каждая секунда в такие моменты казалась неописуемо долгой и мучительной. Чародейка была готова заключить договор со смертью, лишь бы спасти этого человека. Она поняла, что все те слухи и грязные помыслы людей, характеризовавших Мироэна как вора и убийцу, оказались ложью.

Теплые ладони крепко вцепились в ледяные пальцы, пытаясь их согреть. Миране вспомнилась их первая встреча; то, как она дала отпор наставнице благодаря Люмийскому. Затем — этот фестиваль, бал, на котором они танцевали, их вчерашний разговор. Она не хотела отпускать его.

— Я не хочу тебя терять, прошу! — со слезами на глазах прокричала Мирана. — Я люблю тебя, слышишь? Люблю! Деус, ради всего святого! Дай ему силы жить! Можешь забрать все, что у меня есть! Лишь бы Мироэн был жив!

Дверь в лазарет со скрипом приоткрылась. Сперва волшебнице почудилось, будто это был сквозняк, но когда она увидела на пороге необычного гостя, то приподнялась и вытерла лицо.

*

Герц вышел на арену раньше, чем его успели объявить. Он не хотел томно ждать соперника, стоявшего на пути к решающему поединку. Мечник возжелал покончить с ним настолько быстро, насколько это возможно.

— Встречайте! Бой, который определит последнего финалиста! Герц против Альбреса! — охрипшим голосом проговорил глашатай.

Решетчатые ворота поднялись. Зрители затаили дыхание и умолкли, прежде чем поприветствовать второго дуэлянта. Из темного коридора донесся топот сапог и до боли знакомый звук звенящего металла. Это леденящее чувство… Его мог вызвать только один человек.

Из прохода вышел не тот, кого все ожидали увидеть. Внешний вид Темного Всадника остался неизменным после поединка с Мироэном: его доспех был изрублен, а на ноге и руке не хватало защитных элементов. Но публику ввергло в шок не это.

Он вышел не с пустыми руками. Облаченная в металл кисть держала за волосы две отрубленные головы. Прежде чем окончательно распрощаться с жизнями, окровавленные лица жертв исказились и застыли в ужасе.

— Я ждал не тебя, — без излишних эмоций произнес Герц.

— Наверное, ты хотел встретиться с Альбресом. Вот же он, — гнилая рука указала на одну из голов, которую Всадник тут же бросил под ноги мечнику.

Пальцы героя по привычке сжались в кулак.

— Я решил ускорить нашу встречу. Ты же не против? Это своего рода небольшой подарок.

— А второй? — герою показалось, что он уже где-то видел лицо покойника.

— Этот? — Всадник потрусил отрубленной головой. — Один местный купец. После схватки с Падшим он подошел и начал рассказывать о том, как сильно фанатеет от меня. Пришлось прихлопнуть эту надоедливую вошь…

Ужасные поступки Всадника вызвали у публики такое отвращение, которое они еще ни к кому не испытывали. Даже ложа знати, доныне молчавшая, потребовала дисквалификации участника. Но Седрик оцепенел и не знал, как поступить. Никого из Высших Мастеров рядом не было. Решение необходимо было принимать в одиночку.

Герц размял шею, пальцы и другие части тела, затекшие от ожидания. Губы сероглазого вытянулись в безумной усмешке.

— Ты что, ублюдок, совсем бесстрашным родился? — он произнес это настолько громко, что его голос, отзвуком разнесшийся по амфитеатру, услышали абсолютно все. — Тогда я это поправлю. Я покажу тебе, что такое страх.

Глава 35. Переворот

Гробовая тишина. Зрители на трибунах и богачи в ложи замерли, ожидая развязки битвы. Ни охрана города, ни организаторы турнира не вмешались. То, как был настроен Герц, внушало Седрику вескую надежду, что дуэлянт-душегуб все же получит по заслугам за свои мерзкие поступки.

— Твоя злость вполне оправдана. Эти ваши человеческие эмоции… — хрипло начал латник. — Двое из трех поддались им. И что с ними стало? Это меня знатно забавляет.

Мечник вытащил из ножен Кровопийцу, выпрямился и рубанул им перед собой, позволяя клинку насладиться свободой.

— Знаешь… — осклабился от нетерпения Герц. — У меня будет всего один вопрос. Кровь в твоих жилах еще не застыла? Мой меч обожает, когда ему подают горячий ужин.

Темный Всадник отшвырнул отрубленную голову и воссоздал из темного сгустка свое изношенное оружие.

— Пять… — пробубнил он.

Услышав это, бродяга натянул на круглом лице еще большую улыбку. Подбегая к носителю доспехов, он махнул Кровопийцей, пытаясь сорвать шлем, а вместе с ним и голову убийцы. Вовремя сориентировавшись, Всадник отразил удар. Клинки дуэлянтов звонко скрестились.

— Четыре… — вновь прохрипел он.

Мечи разошлись и в очередной раз встретились. Мрачный рыцарь опять произнес число, но Герцу было наплевать. Его полуторник нагрянул сверху и ударил подобно топору, рассекающему сухие поленья. Душегуб в доспехах выставил покореженное лезвие поперек себя, пытаясь защититься. Ему это удалось, однако сдерживать натиск сероглазого бойца долго не получилось: он вложил в этот удар столько силы, что ноги латника едва не подкашивались от давления.

Всадник попятился назад, проговаривая последнее число.

— Ты мне порядком поднадоел! — крикнул Герц.

Этот удар был особенным. Яростно завопив, танцующий лис провел обманный маневр: направив Кровопийцу в сердце доспеха, он резко отдернул его, вынудив оппонента защититься от ложной атаки. Когда Всадник более-менее открылся, Герц ударил во всю силу с полуоборота.

Секундой ранее из уст убийцы прозвучал явный смешок, но, когда оружия дуэлянтов соприкоснулись, ему уже явно было не до радости. Избитый черный клинок заискрился в месте удара полуторника и с треском раскололся. В завершение бродяга повалил соперника на землю и оставил новую засечку на нагруднике.

Красные глазища, видневшиеся сквозь забрало, дрогнули от страха. Вибрации от удара, прошедшие по доспеху, вызвали у него озноб. Повидав перед собой лезвие Кровопийцы, он услышал, как оно зашипело и запищало, словно требовало награды за проделанную работу.

— Не знаю, каким свойством наделен твой меч, однако… Мой клинок невосприимчив к любой магии на всем белом свете. Запомни это перед смертью. — шепотом проговорил мечник. — Ты причинил достаточно боли окружающим.

Фиалковые глаза восторженно наблюдали за исходом короткой, но яркой битвы. Магистр не показывал этого на людях, но в глубине души был рад, что Герцу удалось свершить правосудие над монстром.

Пока бродяга бездействовал, он успел рассмотреть Кровопийцу. Волшебник сильно удивился, когда вспомнил, что видит этот меч не впервые. Ранее он принадлежал отцу Герца, Джону. И именно им тот проткнул сердце лидеру клана Элементалей — Джереми Ункорду.

— Что-то пошло не так, милостивый Седрик Рафл? — поинтересовался знакомый старику голос.

Обернувшись, он заметил, как к нему медленно подходит один из Высших Мастеров. Не чуждый чародею человек подступал все ближе, но лицо его изображало явно недружелюбные намерения.

Поверженный дуэлянт громко засмеялся. Его хриплый и безумный хохот, пролитый на переполненный людьми амфитеатр, всех озадачил. Мужчина проиграл, но явно что-то знал. То, чего и в мыслях не могло прийти другим.

— Это только начало, глупец… — в голосе оппонента присутствовала едва заметная дрожь.

— Начало чего?

— Вашего конца…

Герц не стал церемониться и вознес клинок над полумертвым врагом. Но закончить начатое он попросту не успел. Его тело, земля вокруг него, да что там — вся арена затряслась. Людям на трибунах подумалось, чтоэто проделки Всадника, что он из последних сил пытается переломить ход боя. Однако, когда из-под ног зрителей начал уходить пол и скамейки, когда они один за другим стали проваливаться под амфитеатр, а хлопки были такими сильными, что закладывало уши… Началась паника и давка. Гости фестиваля толкались и орали. Сильные ступали по головам слабых, пинали женщин и подростков, первыми пытались пробиться к выходу из сооружения. Они не подозревали, что именно там их и ждет гибель.

В разных частях трибун прогремела череда взрывов. Тела тех, кто попал под них, разорвало на части. Человеческие конечности разлетались в разные стороны под сопровождение слившихся воедино женских криков и всеобщей истерии. Многие проходы, ведущие наружу, закрылись под грудой камня, а возле уцелевших образовалась большая давка. Агония, безумие, всеобщий хаос. Перед ним все были равны — как знать, так и обычный люд.

Герц провел пальцем по лезвию, ощущая боль и то, как из свежей раны течет кровь. Ему было неприятно, но это не развеяло мрачную иллюзию. Увиденный им кошмар был реален.

— Что ты, сукин сын, наделал?.. — гнусно выкрикнул герой.

Воспользовавшись замешательством победителя, Темный Всадник дошел до выхода из арены. Когда он заметил, что Герц бросился за ним в погоню, то скопил в гниющей руке остатки злобной магии. Мрачная сфера со скрежетом полетела в парня, но тот разрезал её на две части. Прежде чем исчезнуть, заклинаине взорвалось, отбросив бродягу подальше от убийцы. Из-под забрала послышался легкий смешок. Проход обрушился, позволив мрачному рыцарю умыть руки и избежать наказания.

Герц хорошенько выругался, прежде чем подняться после встряски. Спешно направившись к другому коридору, он услышал крик со стороны ложи знати. Серые глаза наблюдали за тем, как с огромной высоты летит тело человека, одетого в серую мантию, и разбивается об груду камней.

Он отказался верить в это, но ноги сами понесли его туда. Спрятав Кровопийцу, мечник наклонился к пострадавшему. В груди чародея была проделана сквозная дыра, его кожа и внутренности в месте повреждения почернели, а кровь засохла подобно смоле.

— Седрик! Вы слышите меня? Кто этот урод, сделавший с вами такое? — выкрикнул Герц.

Старик неохотно отзывался на голос парня. Фиалковые глаза потускнели и потеряли прежний цвет, становясь светло-пурпурными.

— Г-герц, э-это т-ты… — из последних сил сказал он.

— Говорите со мной! Слышите? Не вздумайте закрывать глаза! Слушайте мой голос, я что-нибудь придумаю! Найду кого-нибудь!

Проговаривая это, бродяга понимал, что лжет сам себе. Ему до сих пор было трудно принять реальность и хотелось выйти из этого дурного сна. Никто не придет старику на помощь. На арене остались только мертвецы.

— С-слушай… Я д-должен т-тебе кое-что ссказать…

— Говорите!

Герц наклонился, чтобы выслушать последние слова старца. Седрик прошептал ему что-то на ухо и умолк навеки. Тяжелое дыхание оборвалось, а тело прекратило дрожать. Приподнявшись, Герц снял с себя плащ-накидку и укрыл им изувеченное тело Магистра, после чего закрыл фиалковые глаза, глядевшие на него застывшим взглядом, и низко поклонился. Он сделал так, потому что посчитал это нужным; потому что глубоко уважал его как величественного мага, о которым слагали легенды, и как человека, тесно связанного с его отцом.

Протерев глаза от выступивших слез, Герц в последний раз посмотрел на Седрика Рафла и ушел искать своих друзей.

*

Она держала ладони над его грудью, сосредоточившись на колдовстве. Теплый белый свет, исходивший от хрупких девичьих рук, согревал пострадавшего, исцелял внутренние раны и восстанавливал кости. Худые щеки парня нарумянились, кожа перестала быть бледной и вернула естественный окрас. Но Мироэн все равно не приходил в сознание.

— Э-это удивительно… — не скрывала изумления Мирана. Прежде она не видела подобного, хотя много что об этом знала.

— Почти все… — устало произнесла целительница. Магия отнимала у нее чрезмерное количество духовной энергии.

— Кто ты? И как ты здесь оказалась? Почему согласилась помочь? — поинтересовалась Мирана.

Девушка вдумчиво смотрела на лицо Мироэна.

— Я из ордена Прайеров, приехала на фестиваль вместе со своим отцом. Он — чтобы увидеться с братом, а я — проведать подругу. Она помогает кое в чем организаторам…

Водная волшебница продолжала держаться за руку принца, ощущая, как к ней медленно возвращается тепло.

— И зачем тогда…

Мироэн громко замычал, будто увидел дурной сон. Карие глаза приоткрылись, пристально разглядывая реальный мир. Боль в груди после удара железным сапогом заметно стихла и ослабла, но дышать было все так же трудно. Заметив, что по обе стороны от него сидят две девушки, Люмийский немного растерялся. Мирана, не сдерживая слез радости, приобняла парня.

— Ты… Сейчас… Задушишь… Меня… — тихо возмутился он.

— Самый безумный и глупый человек на всем белом свете… — прошептала ему на ухо чародейка.

Герою было трудно выказывать эмоции в таком состоянии, но он был несказанно счастлив. Радовался, что выжил, что не лишился конечностей. И тому, что первым, кого он увидел, оказалась именно Мирана.

— Кто победил?

— Не знаю, — ответила девушка. — Я ушла задолго до финала. Вполне возможно, что он проходит именно сейчас.

— Я, пожалуй, пойду… — застенчиво произнесла целительница и хотела было уйти, но её остановили.

— Ты… — сказал Мироэн, вспомнив, что они уже встречались, — Прайма, так ведь? Я чувствовал… Это колдовство… Спасибо тебе, что исцелила. Тогда и… Сейчас…

Паладин покраснела от смущения. Она не привыкла слышать благодарности, поэтому слова принца для нее были чем-то необычным.

— Тогда? Выходит, это была ты? — смекнула наконец Мирана.

— Д-да…

— Но твой отец запрещает общаться с незнакомцами. Думаю, он разгневался, прознав, что ты помогла мне своим колдовством.

Прайма остановилась у выхода. Буквально один шаг — и девушка стояла бы по ту сторону двери. Она спокойно могла уйти с чувством выполненного долга, проигнорировать разговор, однако… Что-то её остановило.

— Я одна из немногих девушек, которых посвятили в Рыцари света. Мой отец долго мечтал о сыне; наследнике, который продолжит его дело и возглавит орден. К его сожалению, родилась я…

Она подошла ближе и продолжила изливать душу.

— Он не желал отправлять меня в школу для девочек; не хотел, чтобы я связывала жизнь с нитками и шитьем… Каждый день в течение пятнадцати лет был для меня сущим адом. Изнурительные тренировки, поединки на мечах, семинария… А я ведь простая, хрупкая девушка, которая не хотела всего этого. У меня было больше ссадин и ран, чем у любого сверстника.

Водная чародейка затаила дыхание, слушая рассказ Праймы.

— Я слукавила, когда сказала, что пришла ради подруги. Это не основная причина моего визита в Калидум. Отец привел меня на турнир для того, чтобы я посмотрела, как нужно сражаться. Ведь в следующий раз именно я буду в нем участвовать, отстаивая честь ордена… Чтобы среди выдающихся людей был не только дядюшка-изгнанник, но и полноценный член ордена Прайеров…

Носительница доспехов долгие годы копила внутри себя всю эту боль. С каждым сказанным словом, фразой, пропитанной отчаянием, ей становилось легче.

— Да, отец запрещает мне общаться с незнакомцами, не говорю уже про оказание им помощи. Но этот запрет идет вразрез с идеологией и правилами любого ордена. Мы должны помогать всем, кто в этом нуждается, а не отворачиваться от них. В первый день, когда я увидела вас… Тебя… Я просто не могла не помочь. В противном случае вы… ты бы умер.

По щекам Праймы пустились слезные ручьи, один за другим. Она быстро прикрыла лицо и отвернулась, чтобы не показывать собственных эмоций.

— Эй, ты чего… — жалостливым голосом произнесла Мирана, сдерживая себя, чтобы тоже не заплакать.

Набравшись сил, Мироэн отпустил руку подруги и неспешно встал на ноги. Он подобрался к целительнице, отвел её мокрые ладони и посмотрел в покрасневшие карие глаза.

— Я прекрасно понимаю тебя. Бывает так, что мы не выбираем, кем быть и что делать. Но не стоит отрицать и то, кем мы по итогу стали. Если бы ты не тратила тысячи часов на тренировки и познание паладинского ремесла, кто бы сейчас смог меня исцелить? После этого боя моя жизнь могла бы оборваться. И жив я исключительно благодаря тебе. А представь, если бы моя семья была жива? Наверное, я бы сидел на троне. А если бы Мирану не отдали в магическую школу? Была бы обычной сельской девицей.

— Эй! — с недовольством вскрикнула подруга, вызвав у приятеля улыбку.

— Да, во многом твой отец неправ. Но и ты ведь уже не маленькая. Не бойся выказать недовольство и воспротивиться приказу. Может, тогда до него дойдет, что он вел себя неподобающим образом с единственной дочерью.

Мощный взрыв, прогремевший где-то поблизости, всколыхнул стены и потолок лазарета. Троица перепуганно осмотрелась по сторонам. Снаружи стали доноситься крики и мольбы о помощи.

Приоткрыв дверь, принц оценил обстановку. В конце коридора показались зрители, панически покидающие амфитеатр.

— Что там? — встревоженно спросила Мирана.

— Это не похоже на конец турнира. Иначе столько людей не ломилось бы наружу.

Повторно выглянув, парень заметил, что количество публики в коридоре поубавилось. Троица выждала подходящий момент и покинула палату. Двигались они чрезмерно осторожно.

Этажом выше их ждало не самое лучшее зрелище. Проход, ведущий к трибунам, был завален неподъёмной грудой камней, среди которых торчали конечности полумертвых невинных. Обе девушки вскрикнули, отвернулись и едва не упали в обморок от увиденного.

— Кто вообще на такое способен? — истерически выкрикнула Мирана.

— Похоже, я знаю, кто…

Внимание принца привлек топот сапог. Кто-то сломя голову бежал по коридору, тяжело дышал и выкрикивал себе под нос бранные словечки. Мироэн зыркнул из-за угла и увидел Герца, прибежавшего на крики волшебниц.

— Миро! Вот вы где! — спешно глотая воздух, выпалил мечник.

— Что стряслось?

— Всадник, взрыв, погибшие, беглец, Магистр, это…. — Герц говорил несвязно, не зная, с чего именно начать рассказ.

— Помедленнее, пожалуйста! — попросила Мирана.

— Нет времени на это! Нужно валить отсюда!

Кулуары амфитеатра стали самым настоящим кровавым лабиринтом. Пришлось сильно постараться, чтобы выбраться наружу. Мирана и Прайма нехотя смотрели себе под ноги, пытались не наступать на неподвижные тела и обходили лужи крови, попадавшиеся им на пути. Целительница видела, что многие люди еще были живы и она хотела им помочь, но не смогла. Она не сумела пересилить обрушившийся на неё страх от всего того, что здесь творилось.

Снаружи было пусто. Гробовая тишина, царившая на улице, изредка обрывалась одиночными и приглушенными взрывами, доносившимися из центральной части Калидума.

— Чего стоите! Идем! — торопил друзей Герц.

— Мне нужно найти Антию! — вдруг воспротивилась Мирана.

Бродяга недоумевал от сказанного.

— Ты понимаешь, что это невозможно? Искать её в таком хаосе — все равно что перебирать сено в поисках иглы.

— Остынь, — Мироэн, ставший между ними, сурово посмотрел в серые глаза мечника.

— Ты не понимаешь… — взволнованно молвил приятель.

— Возможно, но… Мира, бери Прайму. Вместе отыщите Антию. А когда найдете — идите в башню Илдреда. Там должно быть безопасно. В драку не ввязывайтесь. Ты не в том состоянии, чтобы…

— А вы… Куда собрались? — спросила чародейка.

— Нам нужно отыскать одного ублюдка, улизнувшего у меня из-под носа, и допросить его. Темный Всадник не мог далеко сбежать, — вкратце пояснил Герц.

Мирана не хотела думать о том, что это может быть их последняя с Мироэном встреча. А он… Зная свою «удачу», не был настроен на счастливый конец. Поглощенный чувством отмщения, Мироэн считал своим долгом отыскать мрачного рыцаря и выбить из него всю ту скверну, которая таилась под черной броней. Девушка хотела остаться с ним, помочь всем, чем только сможет. Но не могла. От одной дурной мысли, что с близкой подругой может что-то случиться, её сердце обливалось кровью.

Герой корил себя за то, что не послушал чародейку, что не сдался и не бросил все к чертям ради нее. А она жалела, что не смогла переубедить этого упрямца. Сейчас они были бы где-то далеко за пределами этого пустынного ада, нежились на лужайке в глубинах безлюдного леса или на пляже с видом на морские скалы и багровый закат. Судьба играла с ними всю жизнь, ставила перед трудным выбором и возводила преграды. И вот, когда они нашли друг друга, эта злодейка вновь захотела их разъединить. И у нее получилось.

Их ничего не смущало — ни отголоски взрывов, ни присутствие друзей. Он обнял её, а она его: так крепко, насколько хватило сил. Волшебница встала на цыпочки, а принц склонил перед ней голову. Поцелуй был долгим и горьким на вкус. Они ценили каждое мгновение, вспоминали весь путь, через который пришлось пройти, чтобы обрести счастье. И вложили в этот жест все чувства, которые испытывали друг к другу. Теплая ладонь девушки прикоснулась к лицу парня, а тот провел грубыми пальцами по её гладкой щеке, вытирая соленые слезы.

— Я найду тебя, где бы ты ни была, слышишь? Я обещаю, что выживу и найду тебя, — тихо проговорил он.

— Иди, — кратко изрекла она.

Изумрудные и карие глаза встретились. Возможно, в последний раз. Но ни он, ни она не желали в это верить.

Глава 36. Глубинный Гончий

Калидум стоял в огне. Столбы смольного дыма поднимались в небо, омрачали его и воздушный купол. Каждую минуту где-то раздавался новый взрыв, а то и несколько. Культурное наследие, памятники архитектуры, жилые дома — все сравнивалось с землей, превращалось в груду обломков, погребавших под собой множество людей. Либо ты умираешь сейчас, под прессом рушащихся построек, либо находишь убежище в храме, забиваешься в дальний его угол и молишься Деусу. Попросишь всевышнего, чтобы все прошло быстро и безболезненно. Ибо даже в святилищах было небезопасно.

Городская стража забила тревогу и была на взводе, однако, как противостоять этому хаосу и куда эвакуировать жителей столицы, никто из них не знал. Среди блюстителей порядка не было того, кто сумел бы взять на себя командование. Этим всегда занимался король Рахаса и его генералы, которые, увы, находились в отъезде. Когда правитель вернется, то поймет, что допустил огромную ошибку, покинув родной дом.

Башня Илдреда кое-как устояла. В обители Высших Мастеров были выбиты почти все окна, сильно пострадал фасад, а ранее летавший над крышей кумуляр лежал разбитым недалеко от здания.

Дорога от района Победителей к убежищу заняла больше времени, чем обычно. Мироэну и Герцу приходилось выискивать окольные пути, ибо несколько улиц были заблокированы завалами. Подойдя ко входу в башню, они изо всех сил налегли на запертую дверь, в результате чего она с грохотом распахнулась. Внутри было пусто.

Пока Мироэн торопливо собирал вещи и менял одежду, Герц поднялся на несколько этажей выше. Комната, в которую он хотел попасть, была заперта.

— Чтоб тебя, — ругнулся он и применил силу. Несколько ударов ногой — и деревянная преграда разлетелась в щепки.

То, что он здесь искал, находилось на самом видном месте. Подобравшись к книжным полкам, бродяга взял знакомую книгу и конверт с оттиском, на котором были изображены инициалы Седрика Рафла.

— Эй, ты зачем вломился в кабинет Магистра? — удивился Мироэн, объявившись на пороге в комнату. — Он не оценит этого жеста и будет журить нас. Оправдание, мол, это были не мы, не сработает, потому что…

— Миро, — полным серьезности тоном прервал его мечник.

Он точно не хотел говорить ему об этом, ибо знал, как отреагирует приятель. Старик для Люмийского значил куда больше, чем для Герца.

Карие глаза с испугом посмотрели на товарища.

— Он погиб.

Известие вызвало у Мироэна недоверчивую усмешку.

— Ты, верно, шутишь. Герц, прекращай. Сейчас не время для…

— Нет, братец, я сейчас не шучу.

Он продолжал улыбаться.

— Нет, подожди… Ты хочешь сказать, что самый могущественный человек на континенте вот так просто взял и…

— Да, Мироэн, да! — грубо вскрикнул тот. — Хоть трижды переспроси — ответ один и тот же! Он умер практически у меня на руках.

Ноги парня подкосились. Он упал на колени и начал истерически смеяться. Принц был потрясен, выкрикивал что-то невнятное, попутно заливаясь хохотом. Делал все, лишь бы не принимать факт смерти Седрика.

Когда друг успокоился, Герц подошел к нему и подал руку, чтобы тот поднялся.

— Идем. Мы теряем время.

— Куда? — продолжая смотреть в пустоту, спросил Мироэн.

— Мы должны найти виновника всех этих беспорядков. Этот мерзавец заплатит нам за все.

— А как же город и остальные?

— Ау, Мироэн, очнись! — снова повысил голос Герц. — Неравнодушный тебе человек мертв, а город, который мы полюбили за пару дней пребывания в нем, горит и превращается в пепел! Если ты хочешь отмщения и правды, нам нужно поймать Всадника. Ты ведь не растерял свои навыки охоты?

Он сумел докричаться до Мироэна, задев самые тонкие струны его души. Принц переменился в лице, отбросив излишние эмоции, которые мешали ему здраво и хладнокровно мыслить.

— Поймаем эту тварь. Вместе, — твердо сказал он.

Герц хитро ухмыльнулся.

— Вот теперь я узнаю тебя.

*

Ребята поднялись на последний этаж башни и вышли на балкон. С высоты птичьего полета Калидум был неузнаваем: это уже не тот город с ветхими улицами, коим считался до начала бойни.

Они пытались высмотреть беглого убийцу, но столицу Рахаса закрыл едкий и противный дым.

— Так мы его не найдем, — обронил Люмийский.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Нужно искать того, кто видел его. А еще лучше — того, кто с ним знаком. Вряд ли все это — исключительно его рук дело.

— Логично… — согласился Герц.

Поспешно удаляясь из спальни одного из Высших Мастеров, друзья поняли, что сделали это весьма кстати. В комнате прогремел мощный хлопок, после которого вряд ли что-то могло уцелеть.

Прикрывшись от падающих горящих осколков, они вышли наружу. И если Герц облегченно выдохнул, то Мироэн не на шутку встревожился. Он почувствовал несвойственную для этого места влагу и сырость, которая обычно возникала после проливного дождя.

Герой дернул приятеля за рукав рубахи и хотел податься прочь, но опоздал. Она появилась из ниоткуда и сносила все, что попадалось на пути. Огромная волна ледяной воды, вобравшая в себя грязь и мусор, ударилась об землю и унесла героев за собой.

Парни сделали глубокий вдох и затаили дыхание. Бешеный поток подхватил их и несколько минут бросал в разные стороны, ударяя о разрушенные фасады и друг об друга.

Вода начала стремительно убывать. Герц, протерев глаза, не смог поверить тому, как далеко их унесло от башни Илдреда.

Следом за ним оклемался Мироэн. Кашель от попавшей в рот и нос воды был настолько сильным, что он думал распрощаться с легкими. К старым синякам и ранам прибавилось несколько новых.

— Что это, черт возьми, было… — тяжело прохрипел мечник.

В ответ он услышал незначительный треск позади себя. Провернув голову, парень встрепенулся от неожиданности: недалеко от него стояло неизвестно кем порожденное существо. Тело незнакомца было человеческим и вместе с тем имело черты морского жителя. У него были как людские конечности, так и длинный хвост, как нос, так и жабры, как серая кожа, так и более темная чешуя. Больше всего бродягу напугала вытянутая, наполовину рыбья голова с выпученными глазами.

— Эй, Миро… Я, кажись, сильно ударился, ибо вижу перед собой человека с рыбьей башкой. Это нормально? — поинтересовался товарищ, почесывая затылок.

— Я электрический угорь, — человеческим голосом заговорило чудище, поразив товарищей еще больше.

— Кто ты и что забыл здесь? — поинтересовался Мироэн.

— Все-то вам нужно знать, сухопутные. Я один из клана Элементалей — Глубинный Гончий. Больше вам ничего не скажу, — тщеславно произнес он.

Герц вспомнил, что уже слышал об этой организации из уст покойного Магистра. Судя по рассказам старика, именно их главаря убил отец героя. Ему хотелось узнать обо всем этом больше, однако сейчас ситуация была не самой подходящей.

— Гуманоид, выходит… Занятно. Миро, знаешь, я тут вспомнил, что давненько не лакомился ухой. С приправами, закусью, запивая крепким хмельным напитком…

— У нас нет на это времени. Нужно выяснить, где находится Всадник.

— Ого, так, значит, вы ищете нашего командующего? — растягивая толстые губы в улыбке, спросил Гончий.

— Нашего? Значит, ты здесь не один, — предположил Люмийский. — Где этот мерзавец?

— Может, мне еще тебя провести к нему?

Принц начал понимать, что схватки с существом не избежать.

— Придется выбить из него информацию силой. Приготовься, Герц.

Сероглазый утвердительно кивнул.

— Дальше вы не пройдете, — произнесло существо, злобно забив изогнутым хвостом по влажной почве.

Окружение неспокойно затряслось, предвещая беду. На горизонте показалась новая волна — она была больше и быстрее предыдущей. Вода с грохотом обрушилась на товарищей, отбрасывая их к окраинам пылающего города.

Люмийский решил испытать удачу и призвал оружие, способное справиться со стихией. Но воспользоваться Триденсом так и не получилось. Раз за разом ударяясь об стены зданий, он чувствовал, как тело пронизывала непонятная сила. Парень с трудом открыл глаза и увидел, как к нему в помутненной среде приближается темный силуэт. Гончий ударил кулаком, но жертва успела защититься трезубцем. Затем он со всей силы атаковал хвостом, от чего Мироэна отбросило ко дну.

Травма, полученная во время стычки со Всадником, дала о себе знать в самый неподходящий момент. Не до конца сросшиеся ребра подступали к легким и учащенно бьющемуся сердцу. Вода снова отошла. Зачарованное оружие исчезло.

— Тот ли ты хваленый Падший, о котором мне все уши прожужжали в убежище нашего клана? — задалось вопросом существо.

Чешуйчатый хвост гуманоида обхватил принца, поднял над землей и пропустил через себя поток заряженных частиц. Ощутив прилив судорожной боли, Мироэн вскрикнул. Гончий хрипло рассмеялся, поглядывая выпученными глазами на мучения недруга. Но радовался он недолго.

Перед рыбьим лицом сверкнула яркая вспышка, ослепившая его буквально на несколько секунд. Когда он прозрел, то заметил, что его достояние было отсечено от тела. Хотя кровный и не чувствовал боли, из беззубого рта все же послышалось гнусное шипение.

— Ты как? — поинтересовался голос, явно не принадлежавший Герцу.

Оклемавшись после сильного разряда молнии, герой заметил, что Антия была не одна. Её темноволосый спутник держал в руках два из трех имевшихся при нем клинков и пристально наблюдал за врагом.

— Н-не очень, но с-спасибо… — с тяжестью выговорил Люмийский.

В этот момент подошел и Герц. При виде лесной девы и мечника он загадочно заулыбался. Парень знал, что они сойдутся.

— Не вмешивайтесь, — потребовал Гончий. — Это не ваша битва.

— По-твоему, избивать беспомощного оппонента — честно? Хотя чему тут удивляться. Все вы, кровные, одинаковы, выродки, — фыркнул брюнет.

— Твой язык очень остер. Вырву его и съем. Но только после того, как разберусь с Падшим.

Лезвия мечей звонко ударились друг об друга. Хридриф готовился атаковать, завидев малейшее движение пресноводного.

— Да уж. В твоем нынешнем состоянии реванш с Темным Всадником придется отложить, — хватая под руку друга, сказал Герц.

— Мы должны найти его…

— Темный Всадник? — вмешался в разговор Хридриф. — Вы про то существо в искореженных доспехах, которого все так страшатся?

— Да-да, он самый. Ты его видел? — выкрикнул бродяга в надежде услышать нужную информацию.

— Когда началась неразбериха, мы заметили, что стражники начали эвакуировать людей и проводить их через порталы. Он направился в южную часть Калидума.

— А как же этот?.. — указывая пальцем на Гончего, спросил Мироэн.

— Мы с Антией возьмем его на себя, — рассекая оружием воздух, заверил брюнет.

— А потянете? — засомневался Герц.

Лесная дева подошла к парню, не стирая с лица радостной улыбки.

— Мне это напоминает скорее рыбалку, нежели поединок.

Мироэн и Герц начали спешно отдаляться от места битвы. Гончему не понравилось, что его добыча пытается улизнуть. Бросившись в погоню за беглецами, он сконцентрировал в руке водяной сгусток, внутри которого роились маленькие молнии.

Угорь почти подобрался к героям, но перецепился через что-то и упал. Крупные ноги гуманоида оказались в плену проросших из земли толстых корней дерева.

Кровный не растерялся и метнул сферу в парней. Но и тут его ждала неудача. Заряженный молнией клинок Хридрифа с невероятной быстротой пролетел сквозь магический снаряд и рассек его.

— Мы твои соперники, не забывайся, — гордо сказал мечник.

Глава 37. Гранта

Сердце Рахаса продолжало обливаться кровью и полыхать на глазах у десятка тысяч его жителей. Прошло больше часа, прежде чем стражи порядка и неравнодушные волшебники начали процесс эвакуации. Все, кому удалось уцелеть, двигались в сторону спасательных порталов. Они должны были перенести людей в безопасное место — далеко за пределы города. Среди тех, кто помогал невинным, был и Дарэн Урсус.

Разруха и бесчинство застали наследника медвежьего престола врасплох, когда тот прогуливался по району Победителей в ожидании финальной битвы. Первые взрывы прогремели на арене, следующие — в приближенных домах, а затем раздались по всему Калидуму.

Прежде всего парень обеспечил жителям защиту. Закончив эвакуацию на севере города, он направился на восток. Широкие улицы и узкие переулки опустели. Никто не подавал признаков жизни: ни из-под завалов, ни из уцелевших домов. Единственный вопрос, мучивший его все это время, — каким образом предотвратить полное уничтожение столицы. Первое время хлопки звучали учащенно, а позже интервал между ними увеличился.

Ступая по бренной земле, он застыл, надеясь услышать людские голоса. Интуиция его не подвела.

Перепуганный детский голос доносился со стороны старой постройки — собора Солиса. Величественное сооружение из белого песчаника с затемненными окнами и расписными потолками закрыли несколько лет назад. Со временем фундамент здания начал проседать, и его признали небезопасным для проведения обрядов и молебен.

Двери мечети были открыты. В проходе, между деревянными скамьями, лежала молодая женщина, а подле неё сидел маленький ребенок. Мальчишка безудержно проливал слезы над телом и выкрикивал имя матери, пытался привести её в чувство, думая, что та просто спит.

— Эй, малец! — выкрикнул Дарэн, заставив ребенка обратить на себя внимание. Влажные от слез глаза посмотрели на него с непониманием.

Принц взялся за увесистый лабрис и начал двигаться в направлении святилища, но ребенок воспринял его действия как угрозу и пугливо заверещал.

Дарэн почувствовал, как кто-то схватил его под руки и потащил назад. Он попытался выскользнуть из захвата. Ничего не вышло. Затем парень наступил незнакомцу на ногу, ударил его локтем в грудь и только тогда бросился спасать невинного. Но было поздно.

Мощный хлопок заглушил крики мальчика. Груда крупных обломков, посыпавшихся с потолка, накрыла его, забрав вместе с матерью глубоко под землю. Рухнувшее здание подняло пыльный занавес, накрывший улицы и дома в радиусе нескольких сотен метров. Оклемавшись от ударной волны, Дарэн увидел над собой человека, спасшего ему жизнь. Мужчина что-то пробормотал себе под нос и помог принцу подняться.

Внешний вид незнакомца оставлял желать лучшего. Русые волосы и лицо были грязными и чумазыми, а его кожа и легкий доспех — испачканы в чем-то вязком и до жути противном. От него сильно разило фекалиями, будто он не принимал душ больше месяца.

— Смотрю, головой ты совсем не соображаешь. Собственно, как и те, кто прячется в рушащихся сооружениях, — устало произнес он.

— Кто ты вообще такой? И на кой черт остановил меня? — возмутился Урсус.

— Я спас тебе жизнь, а ты еще задаешься глупыми вопросами?

— Да, но не спас этого ребенка. И мне не позволил.

Незнакомцу от слов собеседника было ни холодно ни жарко.

— На войне всегда есть потери — это неизбежно. Всем помочь тебе не удастся. То, что я спас тебя, а не его, — лишь малая жертва, которая поможет закончить весь этот хаос.

— Кто ты? — повторил вопрос парень.

— Саргон Церебрум, к вашим услугам, — ответил тот.

— Один из Высших Мастеров?

— Да. У нас мало времени, поэтому попытаюсь быстро объяснить происходящее, — Саргон говорил очень торопливо. — На Калидум напали кровные. Готовилось все это, как оказалось, задолго до начала фестиваля. Темный Всадник прибыл сюда не один, а с компанией убийц и безумцев. Под столицей находится целая сеть туннелей. Почти под каждым жилым домом или зданием заложены пороховые бочки. Поверь на слово, я знаю, о чем говорю, ибо больше суток скитался в поисках выхода.

— Ближе к делу, — серьезным тоном попросил Дарэн.

— У Всадника есть пособник по имени Подрывник. Как только остановим его — Калидум перестанет уходить под землю.

— Что от меня требуется?

Саргон задумался и сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежим воздухом, которого ему так не хватало.

— Насколько я знаю, твое оружие позволяет чувствовать все, что скрыто под землей, да?

Принц удивился и прикрыл нос от усилившегося зловония.

— К-как ты…

— Не заморачивайся этим вопросом. Мне хватило единожды взглянуть на твой поединок, чтобы понять это. Необходимо определить зону, которая, скажем так, не заминирована. Сможешь?

Идея Высшего Мастера вызывала сомнения. Вонзив лезвие Даймонда глубоко в землю, Дарэн сосредоточился. Он ощутил наличие под городом проходов, заставленных бочками со взрывчатым веществом. Ему с трудом, но удалось найти это место. Вместо туннелей там бурлила черная вода.

— Дворец Тай-Лум, — закончив размышлять, сказал Урсус.

— Вот где засела эта ненасытная гадость, — ругнулся Церебрум. — Ну ничего… Идем. Устроим ему теплый прием.

*

Мирана начала понемногу приходить в сознание. Над её раскалывавшейся от боли головой нависли чьи-то хрупкие руки, источавшие теплый белый свет. Девушка в доспехах пыталась заживить раны, о происхождении которых чародейка ничего не помнила. Неприятные ощущения понемногу отступали.

— Погоди, мне нужно еще немного времени. Не шевелись и не болтай, иначе процесс затянется, — попросила Прайма.

Мирана умела что угодно, но только не хранить молчание. Зеленые глаза принялись изучать местность.

Это была небольшая комнатушка с избитыми, треснувшими стенами и дырявым полом. Из мебели волшебница заметила старый комод, оплетенный паучьими сетями, перекинутый стол и скрипучую кровать, на которой она и лежала. Этот дом находился в запустении очень давно.

У разбитого окна стояла девушка, которую Мирана точно видела впервые. Стройная фигура, прямая осанка и напряженная стойка выражали полную боевую готовность. Серые глаза с холодом смотрели наружу, внимательно наблюдая за творящимся в городе беспределом. Темно-бардовые, небрежно зачесанные пряди прикрывали её строгое лицо и выраженную им в тот момент сдержанность. Снаряжение незнакомки, выполненное из смольной кожи и кольчужных вставок, по непробиваемости не уступало доспеху Праймы.

Окинув встречным взглядом пострадавшую, девушка опустила скрещенные руки и затеяла разговор.

— Наконец-то очнулась. Мы думали, что ты уже не выживешь, — строго произнесла та.

Каждый шаг сапог на невысоком каблуке издавал приглушенный стук.

— Как мы…. Что вообще… — несвязно заговорила Мирана.

Закончив процесс лечения, Прайма объяснила ситуацию.

— Мы с тобой проходили недалеко от семинарии, и на опустевшем рынке случился взрыв. Ты быстро потеряла сознание, ударившись головой об прилавок. Благо, Элис помогла мне дотащить тебя до безопасного места.

— Безопасного, но это лишь дело времени, — сказала девушка в кожаном доспехе. — На город напали, все вокруг рушится и пылает. После взрыва на арене они все же начали действовать.

— Кто «они»? — встревожилась Мирана.

— Расскажи ей все, что знаешь, — попросила Прайма.

Элис облокотилась на пыльную стену и не сводила глаз с улицы.

— Точно знаю вот что. Помимо Темного Всадника, есть еще несколько личностей, крушащих Калидум. Как только началась осада, я увидела, как этот трус в доспехах направлялся к эвакуационным порталам. Бедолага не смог смириться с проигрышем и бежал, поджав хвост. Ближе к окраинам города я заметила огромную волну — среди врагов есть тот, кто совладает с водной магией. Кроме того, каждые несколько минут под землю уходит одно-два здания. Выходит, их как минимум трое. Есть и еще одна…

— Откуда ты все это знаешь? — удивилась Мирана.

— Я из общества традентов. Мы работали на фестивале и при помощи особого колдовства передавали на анивизоры все, что видели на аренах. Когда началась заварушка…

Вспомнив подробности инцидента, Элис почувствовала тяжелый ком в горле.

— Всех животных и волшебников, обладавших этим колдовством… Их убили…

— С-соболезную, — со скорбью в голосе произнесла Мирана.

Девушка вовремя остановила подступавшие к глазам слезы.

— У меня будет возможность отомстить этой дряни, но нужно найти тех, кто способен сражаться. Она охотится за мной…

— Я помогу тебе, — твердо решила чародейка.

— Не смеши меня. Ты себя сейчас видела со стороны? Прайма едва тебя подлатала.

— Она права, — согласилась с подругой паладин. — Ты невероятно сильна, но твоя духовная энергия восстанавливается очень медленно.

— Нам бы не помешала помощь тех, кто сегодня уже сражался… Другой вопрос — как их отыскать.

— Может, тебе стоит найти новое животное? — посоветовала водная колдунья.

— Если это будет кошка или собака, то толку от них нет. Мне нужна незаметная пташка и обзор с неба…

— Вспомни ту девчонку. Морта, кажется. У нее есть ручная ворона!

— Да, но после битвы с Урсусом я её не видела. Возможно, она где-то прячется. Тогда стоит обыскать город, но делать это нужно аккуратно.

— Идти сможешь? — поинтересовалась паладин у Мираны.

— Иного выбора у меня сейчас нет.

Как только пострадавшая встала с кровати и сделала несколько шагов, в соседнем доме прогремел взрыв. Девушки перепуганно вскрикнули. Куски песчаника пробили окно и едва не попали в Элис. Благо, она успела своевременно присесть.

— Нам нельзя здесь оставаться! Идем! — выкрикнула она, подбираясь ко входной двери.

Девичья троица медленно шла по заваленным проулкам. В паре метров над их головами со свистом пролетали осколки металла, стекла и камней. Один из кирпичей почти попал Прайме в голову, но Элис спешно её оттолкнула.

Дорога, утонувшая в крови и пепле, вывела их на перекресток, ведущий в трех важных направлениях — к району Победителей, дворцу Тай-Лум и башне Илдреда. Мирана не сразу узнала место, где часто проходила днями ранее. Она с горечью вспомнила, как по широкой улице двигались толпы людей, радующихся началу фестиваля. Там, за углом, они покупали у портного наряды, а в нескольких кварталах отсюда находился дворец Ривьера. Водная чародейка застыла и перебирала в памяти все эти счастливые моменты. Но приход кровных все испортил.

— Может, передохнем? — спросила целительница. — Миране нельзя ходить так долго.

Элис ответила грубостью.

— У нас нет времени на это. Сама понимаешь — несмотря на численное превосходство, нам никого из них не одолеть…

Закладывающий уши свист застал девушек врасплох. Из погрязших в дыме небес упало несколько пламенных снарядов. Пугливо вскрикнув, они бросились искать укрытие, но не успели. Перекрестные дороги были заблокированы стенами из огня.

— Мы в западне! — запаниковала Прайма.

— Ну уж нет!

Мирана торопливо вывела в воздухе череду знаков. Из земных глубин на помощь чародейке пришла её родная стихия. Водяной поток накрыл собою шипящий огонь, но этого было недостаточно, чтобы его потушить. Заклинание оказалось слабым и бесполезным.

— Ты не сможешь ничего сделать, прекрати! — выкрикнула Элис.

— Только моя магия поможет нам! — ответила зеленоглазая, пытаясь повторить заклинание.

— Как же жалко смотрятся твои попытки… Этот огонь невозможно потушить таким слабым колдовством.

Этот голос могла узнать лишь одна из троицы.

Мирана растерянно обернулась и увидела перед собой женщину, скрывавшую свою утонченную фигуру под порванным черным балахоном. Овальное лицо совмещало два основных качества — высокомерие в улыбке и самолюбие в глазах. Её волосы в буквальном смысле горели пестрыми языками красно-желтого пламени. А поза… Выдержанная, гордая. Она мнила себя королевой.

Присмотревшись к плечу незнакомки, Элис заметила на нем изображение луны и солнца, слившихся в одно целое.

— Только не убегайте раньше времени. Я проделала такой долгий путь, чтобы найти вас… — насмешливо выпалила она.

— Кто ты? — настороженно спросила Прайма.

— Мое истинное имя слишком жгучее, чтобы его называть… Для вас я — Огненная Дева.

Элис точно узнала её — иначе бы не оцепенела от страха.

— Ты же не просто так со своими дружками прибыла в Калидум? — озлобленно спросила Мирана.

— Ну почему же… Фестиваль мастеров Армы — это не то мероприятие, которое стоит пропускать. Ах, была б моя воля… Я и сама бы поучаствовала… Так хотела встретиться с тобой, русалочка… — мечтательно сказала Дева, глядя в глаза уставшей чародейке.

— Мне не интересно сражаться со стервами вроде тебя, — возмущенно ответила та.

— Либо вас в Магической школе не учат манерам, либо ты прогуливала эти уроки. Ничего, я покажу тебе, как разговаривать с королевой пламени!

Мирана была в недоумении от того, откуда кровная знает такие подробности. Но долго об этом думать не пришлось: ей предстоял поединок потяжелее, чем с Крэгом. А так как ни Элис, ни Прайма сражаться не могли, — помощи ждать не приходилось.

Огненная Дева схватилась за свои пылающие волосы и, вырвав оттуда несколько пучков пламени, бросила их в девушек. Подруги разбежались кто куда, в то время как Мирана решила поступить иначе.

В воздухе появились рунные иероглифы. Она возвела перед собой водную преграду и попыталась защититься, но это не помогло — огонь пробил барьер и обжег Мирану, свалив её на землю. Чародейка была истощена, она страдала от нехватки духовной энергии и бессилия.

Кровная злобно расхохоталась и медленно воспрянула над землей. Прайма впервые столкнулась с такой черствостью и жестокостью. Целительница принялась перебирать в голове все возможные выходы из ситуации. Колдовство Элис плохо работало на людях, а Мирана была слишком слаба, чтобы оказать сопротивление, не говоря уже о победе над Девой. Паладин разрывалась, не знала, как поступить, и не была готова пойти на неоправданный риск.

Один из непослушных локонов Огненной Девы вытянулся во всю длину и впился в ногу пострадавшей, прожигая голень едва ли не до мяса и костей. Мирана хрипло закричала от невообразимой боли.

— Отпусти её! — выкрикнула Элис, выбираясь из укрытия.

— Почему это? Мне нравится, как она страдает! — кричала кровная, не желая останавливаться. — Издеваться над этой глупышкой куда веселее, чем над обществом традентов, которых я сожгла часом ранее!

Облаченная в кожаные латы девушка сжала руки в кулак и сцепила зубы.

— Ой, ты расстроена? Они кричали не так сладко, как эта чародейка. Собрали остатки мужества и сгорели молча. Никакого удовольствия… Ничего, ты будешь следующей.

Переполненная безумием, Огненная Дева потянула за хлыст и подняла истерзанную жертву над землей. Элис не на шутку разозлилась и была готова драться голыми руками, лишь бы отомстить убийце. Но её останавливал тот факт, что Мирана может пострадать еще больше.

— Ну что, дрянь, как нужно просить пощады у королевы? — злобно смеясь, поинтересовалась женщина.

Мирана сцепила зубы, чтобы не закричать снова. Боль была настолько пронзающей, что она почти не чувствовала охваченную горящими путами ногу.

— Проси прощения или умрешь!

— И не мечтай!

— Ты сделала свой выбор!

Дева подбросила игрушку для битья и дыхнула на нее огненным потоком. Прайма понимала, что не сумеет ничем помочь, и стала молиться. Милостивый Деус не заставил долго ждать свою послушницу.

Пламя непостижимым образом покрылось тонким слоем льда. Очутившись в холодной западне, оно угасло, а принявший его форму лед упал на землю и рассыпался на мелкие осколки. Миране крупно повезло — она упала на уцелевший навес из ткани.

Кровная пугливо отлетела в сторону. На перекрестке четырех дорог объявился высокий брюнет, державший в правой руке оружие, источавшее холодный пар. Увесистое темно-синее лезвие напоминало своей формой скорее клык приземистого дракона, нежели двуручный меч. Неровная, искривленная гарда, рукоять, обмотанная грубой кожей, и вставленный в навершие квадратный сапфир, наливавшийся синими тонами всякий раз, когда хозяин высвобождал таившуюся внутри него магию.

Крепко впившись в оружие, парень пытался прожечь неопалимую Деву своим разгневанным взглядом.

— А ты кто еще такой? — удивилась истязательница.

— Тот, кто заточит тебя в глубины вечной мерзлоты… — произнес Авеньйо.

Подруги, не теряя времени, оттащили измученную чародейку в безопасное место. Прайма сперва испугалась, не умерла ли Мирана от болевого шока, но наличие ослабленного пульса развеяло глупые мысли.

— Я ожидала встретить кого-то другого, но твоя помощь тоже будет кстати. Как ты нас нашел? — поинтересовалась Элис у кинжального мастера.

— Я гнался за ней от самой арены. Увы, пешком куда медленнее двигаться, нежели по воздуху.

— Хватить трепаться! — прервал беседу нервный голос с высоты. — Нападай уже! Я сожгу вас всех! Всех! Дотла!

Авеньйо улыбнулся.

— Тебя меня уговаривать не придется. Сейчас мы поправим твою диадему, королева искр.

Огненная Дева вырвала из волос очередную порцию пылающих комков и принялась бросать их в мечника. Парень не стал уворачиваться и принял их в лоб. Касаясь лезвия меча, горячие снарядызамерзали и гасли, а принявший их форму лед падал и рассыпался.

— Н-невозможно… — женщина не хотела верить в происходящее.

— Этот клинок заморозит все, что пожелает его владелец… Имя ему — Гранта, — уверенным тоном похвалился Авеньйо.

Жрица огня не на шутку раздосадовалась. Доныне никому не удавалось обезвредить её пламя, даже самым опытным водным магам. Она являлась третьей по силе в своем клане и считала постыдным проиграть какой-то ребятне. Взяв во внимание силу оппонента, Дева решила прибегнуть к особому приему.

Голубые глаза пристально наблюдали за действиями пламенноволосой. Проскользнувшая на щетинистом лице Авеньйо ухмылка знатно разозлила кровную и побудила её действовать решительнее.

Она раскинула руки и что-то выкрикнула на древнеармском наречии. Пестрые волосы стали пылать еще сильнее и ярче. За спиной утонченной фигуры в балахоне показалась огромная птица, сотканная из огня и жара. Звонко вскрикнув, существо расправило крылья, раскрыло клюв и набросилось на парня.

Кинжальный мастер заулыбался, потому что предвидел нечто подобное. Он изо всех сил вонзил лезвие Гранты в землю, и из образовавшихся трещин хлынул ледяной пар, принявший облик белого тигра. Раскрыв пасть, зачарованное животное прыгнуло на жар-птицу, впиваясь в пламя ледяными клыками. Горящее тело феникса покрылось тонким слоем льда и не смогло противиться тяжелому хладу. Он разбился, издав перед кончиной жалобный писк.

Женщина была в отчаянии и едва успела увернуться от пролетевшего у её головы кинжала. Она ничего не могла противопоставить Авеньйо. Но и позорно отступать ей не хотелось. Уверив себя в том, что на таком расстоянии её не достать, Дева стала придумывать новый план.

Кровная замерла, ощутив пробирающий до костей мороз. Она не могла понять, почему ей так холодно, пока не заметила, что противник исчез из поля зрения. И объявился за её спиной.

Авеньйо вскрикнул и пронзил тело Девы острием двуручного меча. Сочившаяся из раны кровь и огненные волосы покрылись льдом. Утратив способность к левитации, королева рухнула на землю и напоследок громко вскрикнула.

Брюнет поднял торчащий в завалах кинжал, с помощью которого перенесся за спину врага, и улыбнулся. Такого послевкусия победы он не испытывал давно.

— Мне вот интересно… — размышляла вслух Элис. — Если у тебя было такое сильное оружие… Почему проиграл Морте?

Вопрос не застал его врасплох.

— Открою тебе небольшой секрет. Никто из проигравших не показал свою истинную силу. Я применяю Гранту лишь в целях защиты, но не в сражениях для выгоды. К тому же, пользоваться её «услугами» слишком затратно. Думаю, и Мироэн не так прост, как может показаться на первый взгляд.

Элис все равно не понимала поступок кинжального мастера.

— Как она? — спросил Авеньйо у Праймы.

— Все будет в порядке. Сейчас для неё главное— это отдых, — паладин облегченно вздохнула.

— Это хорошо.

— Нам нужно найти остальных и остановить пособников Темного Всадника, — изрекла традент. — Выручишь нас снова?

— Я в деле, — не раздумывая, согласился Авеньйо.

Глава 38. Прекрасная и ужасная магия

Несмотря на то, что битва с кровным закончилась в пользу Авеньйо, общая ситуация в городе не изменилась. Калидум практически опустел: большинству людей удалось спастись при помощи эвакуационных порталов, точкой прибытия которых были библиотеки, разбросанные по всему континенту: Аквус, Терра, Игни, Эйр. Другие остались во временных укрытиях или уже умерли.

Глубинный Гончий был прытким и умным, никогда не попадался дважды на одну и ту же уловку. Все дело в водной среде, холодные волны которой следовали за ним подобно защитному барьеру. Если бы не это, все могло закончиться в разы быстрее.

— А ты очень скользкий тип, — устало язвил Хридриф.

— Вы всего лишь жалкие крабы, до которых мне нет дела, — угрожающе ответил человекообразный угорь. — А знаете, что делают с вами такие хищники, как я?

Кровный покорил волну и нахлынул на противников. Его движения были настолько быстры и непредсказуемы, что ослабевшая Антия не успела своевременно сколдовать древесную преграду. Гончий нацелился массивным кулаком ей в голову. Волшебница вскрикнула, но кто-то оттолкнул её в сторону. Под удар попал Хридриф: все его мышцы схватились судорогами, а внутренности пронизывала странная боль. Существо атаковало снова. В огромной ладони появился безудержно трещащий энергетический снаряд.

Хридриф заметил, как взгляд хищника пристально наблюдал за ним, а потом сместился на другого человека. Боец понял, что его целью был не он. Любая попытка подняться завершалась неудачей, а голосовые связки будто зажались, не давая возможности что-либо сказать. Перепуганные до ужаса глаза девушки могли только наблюдать за тем, как ей навстречу несется смерть.

Земля вздрогнула и затрещала, позволив пробиться растениям наружу. Стена из плотных и толстых древесных стволов, отделившая Антию от Гончего, выросла буквально за мгновение. Сгусток из воды и молнии врезался в ограду и проделал в ней брешь, однако полностью пробить её у него не получилось.

— Поверь, в этом мире найдется хищник покрупнее, желающий полакомиться тобой.

Девушка облегченно выдохнула, услышав голос Лилии. Она, как и в прошлый раз, спасла её в самый последний момент. Взглянув на женщину, Антия удивилась — красивое платье, которое Высший Мастер обычно надевала на важные события, было испачкано в крови и порвано, а рыжие волосы — взъерошены. Похоже, ей тоже от кого-то знатно досталось.

— Ты гляди… — дался диву Гончий. — Неужто моим оппонентом станет сама Мать Лесов, родом из забытого всеми региона Иррида?

— Не льсти себе, пучеглазый. Наша битва продлится не более нескольких минут.

На женском лице выступила выразительная ухмылка. По всей видимости, она знала, как победить одного из Элементалей.

— Антия, Хридриф, не вмешивайтесь.

— Что? — вдруг завопил брюнет. — Женщина, если вы думаете, что сами справитесь с этим ходячим ужином, то глубоко ошибаетесь!

Уста растянулись еще шире, показывая белые зубы.

— Парень, советую тебе не отвлекать меня и просто молча наблюдать. Я, может, и не Магистр, но точно сильнейшая из Высших Мастеров.

Лилия взмахнула руками и сфокусировала все внимание на существе. Место, где оно стояло, обросло плотными извилистыми деревьями. Распущенные во все стороны острые ветви попытались пронзить Гончего, но ему удалось выскользнуть из западни.

Только сейчас Антия поняла, почему у кровного такое прозвище. За скоростью волны, которую он оседлал, невозможно было поспеть даже самому бывалому бойцу или магу. Он без особых усилий обходил растущие на каждом шагу шипастые отростки и лозы, которые пытались ухватиться за мускулистые конечности.

Женщина ни на секунду не сводила глаз с гуманоида. Она продолжала тратить духовную энергию на беспрерывное колдовство, выращивая на пустынных улицах новые растения. Окраины города поросли пышными деревьями, превратившись в небольшой лес. К ловле оппонента подключились и толстые лианы, но прыткий Гончий все равно выскальзывал. Антия была поражена способностями Лилии. Она не знала никого, кто мог бы колдовать в таких масштабах.

Элементаль заметил, что женщина убавила в темпе, а значит, её запас сил близился к нулю. Увеличив объём воды, он бросился на нее, пробивая чешуйчатым телом заросли и чащобы. За его движениями мог уследить и поспеть лишь тот, кто двигался так же быстро. Лилия не стала защищаться и вместо этого усмехнулась. Гончий забеспокоился — и не безосновательно.

Несущийся на Высшего Мастера угорь почувствовал, как его длинную шею проткнули чем-то острым. Рядом не было никого, кто мог бы это сделать.

— Молодец, парень! Теперь дело за мной! — выкрикнула Высший Мастер, смыкая руки в замок.

Сбитый с толку Гончий полностью потерял контроль и упал на землю. Он чувствовал, как по его телу протекает разряд заряженных частиц большей мощности, нежели той, к которой он привык. Судороги, схватившие мышцы, не позволили ему шевельнуть и пальцем. Единственное, что сейчас его спасало, — купол из помутневшей воды.

Кровный вытащил засевший в шее меч и выбросил его за пределы барьера. Рана начала спешно затягиваться, возвращался контроль над конечностями. Однако, Лилии хватило этого времени для особого заклинания.

Из земли начали появляться черные стебли. Они тянулись вверх и окружали существо со всех сторон; росли плотно друг к другу, формируя некое подобие огромного куба. Из этой западни трудно было вырваться.

— Что это за фокусы, стерва? Выпусти меня! Немедленно! — приглушенно прокричало создание.

Когда растения закончили расти, то внутри «тюрьмы» прогремел взрыв. Рыбьи ошметки, как и обломки горелого дерева, свалились прямо на головы троицы.

— Н-ничего себе…. Что за чертовщину я увидел только что? — моргая глазами от удивления, спросил Хридриф.

— За десятки лет жизни на этой земле, я научилась выращивать различные виды растений. Эбеновые деревья, выведенные моими кропотливыми усилиями, позволяют поглощать весь кислород из воды, оставляя при этом один только водород — самое взрывоопасное вещество. При контакте с воздухом он…

— Взрывается, — закончила Антия вместо волшебницы.

— Да. А теперь скажи, дружок: как ты понял, где у этой твари слабое место? — обратилась она к Хридрифу

— Очень просто, — принялся объяснять парень. — Я изначально знал, что он, подобно полноценному угрю, использует электрические заряды, дабы ориентироваться в пространстве. Заряженные частицы, которые прошли через меня после его удара, дали понять, во сколько раз нужно увеличить их силу, чтобы его электрические органы дали сбой. Один бросок короткого меча, заряженного молнией, — и его тело полностью парализовано.

Лилия тяжело вздохнула. Она долгое время не сражалась в полную силу и уже успела позабыть, каково это — испытывать усталость и изнеможение. Но в нынешних условиях женщина не могла себе позволить долго отдыхать.

— Нам нужно идти, — Лилия протерла вспотевший лоб и перевела дыхание.

— Куда? — поинтересовалась Антия.

— Искать главного проказника, устроившего весь этот хаос.

*

Геодезический купол Ва́рнеса Смышленого — одно из немногих строений в столице, получившее статус наиболее защищенного. Если дворец короля Рахаса считался сердцем Калидума, то это полусферическое здание были его легкими. Именно здесь десятки рунных волшебников при помощи магии поддерживали воздушный барьер, который оберегал жителей от горячего и вредоносного солнца.

Само собой, Элементали учли это. Чтобы прорваться через линию усиленной обороны, понадобилась бы сотня, а то и две опытных волшебников и мастеров оружия. Или же один, но непомерно могущественный…

Люмия, одиноко блуждавшая по опустевшему Калидуму, тоже присоединилась к спасению жителей. Все утро она провела возле Мираны и ждала, пока та очнется. Когда они пришли на арену и разминулись, она увидела, как помощники турнира несут истерзанного Мироэна в лазарет. Долгие споры с сестрами милосердия не увенчались успехом. Разочарованная лучница вышла на трибуны в поисках Герца, но тот уже сражался. Затем прогремели взрывы, началась паника и неразбериха.

Она очнулась спустя какое-то время. Узрев последствия нападения на столицу Рахаса, девушка тотчас отправилась в башню Илдреда, надеясь, что найдет там кого-нибудь из друзей. Но никто не пришел.

Люмия не могла найти себе места и наблюдать за тем, как рушится полюбившийся ей город. Вытащив из сундука оружие, с которым она лучше всего управлялась, лучница отправилась на охоту.

Толпы людей, бегущие неизвестно куда, ровняющиеся с землей дома, огненные шары, летящие с небес. Люмия не могла сориентироваться в этих беспорядках. Западная часть города, больше всех пострадавшая от злодеяний кровных, опустела. Мертвая тишина, нависшая над руинами, давила на уши. Сколько бы девушка ни осматривалась и ни прислушивалась к окружению — никто не подавал сигнала о помощи. Но когда она подошла к геодезическому куполу, то обомлела от испуга.

Небольшая площадь перед зданием была усеяна телами стражников и магов. Все было залито кровью. Прикрыв рот руками, лучница заметила на шее и доспехах трупов отметины, напоминающие тонкие длинные порезы. У некоторых из них были отсечены конечности, причем настолько ровно, что казалось, будто здесь работал опытный мясник.

Взглянув на выбитые железные ворота, Люмия поняла, куда последовал убийца. Она боялась участи, которая постигла этих людей; ей было страшно даже подходить к стенам здания. Однако, если враг нацелился сделать что-то с защитным барьером, то в сложившейся ситуации только она могла ему помешать. Или хотя бы попытаться.

Набравшись смелости, брюнетка неспешно пробралась в здание. Коридоры сковал мрак и холод, воздух вобрал в себя самые отвратные запахи. Сейчас она могла ориентироваться только на слух. Каждый раз, когда ступни касались чего-то непонятного, девушка панически отдергивала ногу и останавливалась, чтобы перевести дыхание. Успокоить себя было непросто. За углом показался тусклый свет. Широкий проход вел туда, где обеспечивалось поддержание барьера.

Он пришел сюда с одной единственной целью — принести еще больше страданий и бед этому городу. Незнакомец напал на ничего не подозревающих волшебников и убивал их одного за другим. Стеклянные потолки запятнались алыми брызгами, а зал разрывался от криков. Сферический кристалл, оберегавший человеческие жизни от гибели, стал работать нестабильно. Он не получал должного количества колдовства и мог вот-вот рассыпаться.

Высунувшись из укрытия, последний выживший маг сумел разглядеть кровного. Высокий мужчина, скрывавший худое тело под черно-белым халатом, был безоружен. На вытянутой физиономии сохранялось спокойствие: изверг, искромсавший столько людей, не замечал того, что натворил. Символ принадлежности к клану — слияние луны и солнца — был вытатуирован на оголенном затылке.

Рунный маг понял, что его заметили, и спохватился бежать. Но убийца предстал перед ним быстрее дуновения ветра. Молодой парень дрожал, скрипел зубами и не мог пошевелиться.

— Сколько еще вас нужно перебить, чтобы активировался резервный источник? — тихо поинтересовался мужчина.

Волшебник проглотил язык и не стал отвечать. Воздушные лезвия, выпущенные из рук кровного, заставили его умолкнуть навсегда.

Убийца схватил рассеченное тело и бросил в центр зала, в кучу к остальным изуродованным жертвам. Помещение содрогнулось. Тяжелые плиты, скрывавшие дыру в полу, медленно раздвинулись. Наружу высунулась огромная сфера, окутанная плотно циркулирующим воздухом. Этот кристалл был «вторым дыханием» города.

Никогда не проявляющий эмоции Элементаль позволил себе такую мимолетную роскошь, как улыбка. Грубые мужские руки потянулись к последнему оплоту жизни Калидума и готовились к разрушению, как перед кончиками его пальцев пролетела деревянная стрела.

— Прочь от него! — неуверенным тоном потребовал некто.

Серые, почти прозрачные глаза решили взглянуть на храбреца, осмелившегося встать у него на пути. Осознав, что этим кем-то оказалась темноволосая девушка с луком и стрелами, он безразлично хмыкнул.

— Твое имя, грешница, — полюбопытствовал он.

— Люмия, — с дрожью проговорила она. — А кто ты?

— Как только я произношу свое имя, оно разносится по ветру, создавая бури и циклоны по всему континенту… Зови меня Воздушным Кочевником.

— И.… Что ты здесь забыл? — снова задала вопрос она.

— Выполняю поручение главы клана. Мне нужно разрушить эту сферу и рассеять купол.

— То есть того, что ты и твоя шайка здесь наделали, недостаточно?

Он смотрел на нее настолько вымораживающим взглядом, что Люмию это взбудоражило еще больше.

— Приказ хозяина важнее чьих-то жизней.

— Тогда ты сделаешь это только через мой труп!

До Люмии не сразу дошло то, что именно она сказала. Проблески героизма, перешедшие от друзей, сыграли с ней злую шутку. Вспомнив, что он сделал с охраной перед зданием и внутри него… Она почувствовала себя надоедливым комаром, которого он был рад прихлопнуть.

Вытянув из колчана стрелу, девушка быстро прицелилась и отпустила тетиву. Кочевник провел перед собой рукой, меняя траекторию снаряда. Брюнетка нервно ругнулась. Очередная тройка стрел, выпущенная ею, с предельной точностью должна была попасть в цель, однако Элементаль отразил и эту попытку его ранить.

— Ты трижды сглупила. В первый раз — когда сунулась сюда; второй — когда взяла с собой обычные стрелы и лук. А третий… Когда бросила мне вызов, — объяснил мужчина.

Лучница бегло осмотрела комнату, продумывая новый план. В этот раз она не стояла на месте. Бегая вокруг противника, она спешно доставала снаряды, прицеливалась и выпускала их. Каждый выстрел занимал не более двух-трех секунд.

Стрелы с едва слышным свистом обходили Кочевника, так ни разу и не попав в него. И все же он мысленно удивился навыкам Люмии. По его мнению, многие лучники семейства Калингемов обзавидовались бы её меткости.

Однако сейчас кровному показалось, что зоркий глаз её подвел. Вытащив из колчана одну из двух оставшихся стрел, девушка прицелилась и выстрелила. Снаряд пролетел и встрял в колонну, возле которой стоял недруг. Он изначально понимал, что эта атака бесполезна, и не стал тратить своих усилий на то, чтобы отразить её. А зря.

Мелькнувшая на девичьем лице улыбка удивила его. И лишь когда в ушах колдуна начало звенеть, он понял, в чем дело. Снаряд оказался необычным — он источал очень назойливый писк. Оперение стрелы ярко засияло, и прогремел взрыв, от чего помещение содрогнулось.

Люмия, изучавшая последние несколько дней рунное колдовство, была счастлива тому, что сумела зачаровать хотя бы одну из десятка стрел и наделить её особым свойством. Обманный маневр сработал, но этого было мало, чтобы вовсе одолеть кровного такого уровня.

— Мое божество возрадуется, если к коллекции его душ присоединится и твоя…

Люмия отступила. Из пыльного облака выплыла целая и невредимая фигура беспощадного убийцы. Ему наскучило смотреть за жалкими попытками девушки одолеть его. Он молчаливо взмахнул руками и застыл, подобно летящей птице.

Полусферический потолок задрожал от невероятного давления. Его стеклянное покрытие треснуло, осыпая помещение градом мелких осколков. В зал ворвалась шквальная буря, сбивавшая с ног и оттеснявшая назад.

Едва отыскав укрытие, Люмия начала паниковать. Страх взял над ней верх. Она была совсем одна и перестала надеяться на то, что кто-то придет к ней на помощь.

В опустевшем колчане оставалась последняя стрела из смольного дерева с вороньим оперением. Та самая, которую девушка не смогла применить против Сент Вина. В тот раз из-за её неуверенности и слабости все могло закончиться плачевно. Но сейчас, когда на кону стояли жизни тысячи невинных…

Лучница не знала наверняка, способен ли этот необычный снаряд лишить магических свойств человека. Иного выхода не было — она отважилась испытать удачу.

Люмия высунулась из укрытия, пересиливая бьющий в лицо ветер. Затаив дыхание, она с большим трудом зарядила сгибающееся от бури оружие и выстрелила в Кочевника. Мужчина увидел жалкую попытку девушки побороть его и провел рукой, надеясь снова изменить траекторию стрелы. Но она проигнорировала его. Острие прошло через плечо кровного, оставив в нем черную сквозную дыру.

Ветер стих, а поднятые им предметы с грохотом упали. Люмия пристально смотрела за действиями Кочевника. Потемневшая кровь, сочившаяся из раны, разбавила черно-белую одежду бардовыми тонами. Бледно-серые глаза долго смотрели на рану. Он скорее недоумевал от того, что произошло, нежели испытывал боль. До сего момента никому не удавалось его и пальцем тронуть, не говоря уже про это.

Мужчина прервал свои наблюдения и неожиданно исчез. Сквозной ветер гулял между колоннами и столами, насвистывая мелодию незримой опасности. Девушка ощущала присутствие врага, но не знала, когда и куда тот атакует. Она замерла. Куда бы Люмия сейчас ни подалась, он настигнет её везде.

Кровный ударил сзади, в полную силу. Лучницу отбросило в центр зала, к истерзанным убийцей телам колдунов. Её спина и позвоночник пронзила острая, непосильная боль, от которой хотелось неустанно кричать. Люмия не могла подняться, с каждой секундой её тело ослабевало.

Конструкция куполообразного потолка загудела и затряслась. Воздушные лезвия, выпущенные Кочевником, с легкостью рассекли твердые балки и перекрытия. Потолок обрушился, хороня Люмию под обломками.

Старик Хоухен, Мироэн, Герц… Антия и Мирана… Высшие Мастера и Калидум… Она не хотела вот так просто распрощаться с жизнью. Ведь только недавно девушка начала жить по-настоящему; нашла тех, кто не бросил её в одиночестве и втянул в увлекательное приключение. Она ни о чем не жалела, кроме как о своей слабости и беспомощности.

Люмия думала, что она сильная, что может постоять за себя и защититься. Но когда увидела всех своих друзей, сражающихся на арене, когда увидела их в деле, то поняла, насколько немощна. И битва с Кочевником это только подтвердила.

Потолок обрушился, поднимая пыльный занавес. Кровного не интересовало, уцелела ли его жертва. Ухмыльнувшись, он потянул запятнанные кровью руки к кристаллу. Его отделял один шаг от того, чтобы развеять барьер; чтобы все оставшиеся в городе люди умерли от невыносимой и мучительной жары.

Прикоснувшись к сфере, Кочевник был готов её разрушить, но резкий удар по пальцам вынудил его отступить назад. Желаемый предмет снова оказался недосягаем.

Пыльный туман развеялся. Незнакомец, помешавший кровному, тщательно скрывал свою внешность под длинным плащом. Ботинки из волчьей кожи, белая кольчуга и перебинтованные кисти с разноцветными кольцами на пальцах. Это все, что пока удалось разглядеть кровному.

— Твое имя?.. — громко хмыкнув, спросил он у незнакомца.

Мужчина потянулся к лицу, медленно поправил черную маску и капюшон.

— Имя, данное мне при рождении, очень длинное и тяжелое в произношении. Называй меня Фантомом, — грубо проговорил тот.

Серые глаза взглянули за спину нового противника, заметив лежащую на полу лучницу. Люмия выжила, но находилась без сознания.

— Очередной грешник… Что ж вы никак не смиритесь со своей участью и не пожертвуете своими жизнями во славу моего божества…

Из-под черной ткани сверкнули два фиолетовых огонька. Словив на себе гневный взгляд Фантома, Кочевник нахмурился.

— Выходит, мой отец погиб от шайки жалких фанатиков? Ну ничего… Сейчас ты ощутишь на себе кару тел небесных.

*

Кочевник вдумчиво смотрел на Фантома. По легенде, люди с фиалковым цветом глаз обладают поистине несоизмеримой мощью, сродни божественной. Этот факт, несомненно, настораживал мужчину, но он старался об этом не думать.

Высший Мастер достал из-за спины длинный посох из гладкого белого дерева с закрученной верхушкой, внутри которой был вставлен черный камень. Оппонент прежде не видел подобной породы и предположил, что это частичка чего-то внеземного.

Духовная сила волшебников, готовых разорвать друг друга на части, выливалась наружу и внушила бы обычному человеку тревогу.

Фантом не стал долго раздумывать. Взмахнув посохом, он высвободил из камня темно-фиолетовую энергию и направил её на врага. Кочевник увернулся так быстро, насколько смог, но странная магия продолжала гонять его по кругу разрушенного зала.

Мужчина воспарил над землей и, скопив в руке сжатый воздух, ударил им по магии колдуна. Искрящийся луч прошел сквозь сферу и отскочил в потолок, разрывая уцелевшие стальные балки на мелкие кусочки.

Кочевник бросил новый снаряд прямиком в Фантома, пытаясь застать его врасплох. Однако, титулованный маг предвидел это и, прервав колдовство, испарился. Сжатый воздух коснулся земли и проделал в ней дыру.

— Решил сбежать, грешник? — задался вопросом мужчина.

Колдун ответил довольно грубо. Появившись за спиной противника, он ударил его несколько раз посохом. Кровный потерял контроль и упал на тела убитых им людей.

— Каковы ваши истинные намерения? — приземлившись, спросил Фантом.

Убийца поднялся и протер лицо. Он не мог вспомнить, когда в последний раз его так унижали — окуная головой в пролитую им же кровь.

— Ты достойный противник, признаю, — устало начал Кочевник. — Я расскажу тебе. Возможно, в загробном мире кому-то будет интересно узнать, что произойдет с этим континентом. Нападение на Калидум — всего лишь малая часть того, что случится в ближайшее время… Многотысячная армия убийц, разбойников, темных колдунов и мастеров оружия…. Совсем скоро мы соберемся воедино, и вашим гильдиям, орденам и семьям…. Наступит конец!

— Как самонадеянно, — ответил Фантом.

— Наш клан — один из кровного альянса, который уничтожит всех вас! Мои братья отомстят за меня, и вы будете валяться среди пустых некросских земель с выклеванными глазами и треснутыми черепами! — повышая тон, продолжал Элементаль.

— Боюсь огорчить, но твои «братья» уже мертвы. За исключением одного. Но это дело времени. Я проложу тебе дорогу, ведущую вслед за ними.

Кочевник поистине кровожадно улыбнулся, слизывая чужую кровь с покрасневших губ.

— Ты зря недооцениваешь меня. Я сильнейший среди нас, после хозяина, конечно же…

Истинная мощь этого кровного высвобождалась тогда, когда он давал свободу эмоциям. Он не мог смириться с поражением и громко закричал, от чего Люмия пришла в сознание. Схватившись за халат, он резким движением руки сорвал его с себя. На его оголенном теле начали появляться черные линии, на руках и шее проступили пульсирующие вены.

Фантом ощутил, что дышать стало труднее. Вокруг безумца появился воздушный барьер, который подобно водовороту засасывал в себя весь воздух и поднимал над землей все живое и неживое. Отскочив назад, Высший Мастер схватил девушку и исчез.

В сердце геодезического купола прозвучал мощный выброс магии. Сильные потоки ветра завихрились и воссоздали необъятный смерч, разрушивший до основания важное для города здание.

Фантом переместился далеко за пределы места битвы, однако масштаб разрушений, которые сотворил Кочевник, поразил даже его. Присмотревшись к бушующей стихии, мужчина заметил, что ураган разрастался и увеличивался в своих размерах. В городе стало жарче обычного.

— Ублюдки… — возмутилась Люмия. — Он добился своего. Кристалл, что поддерживал барьер, уничтожен…

— Его нельзя сдвинуть с места. Мне не удалось бы его спасти.

— И что теперь делать? Уцелевшие жители, мои друзья, другие Высшие Мастера… Мы все погибнем!

Пока лучница впадала в отчаяние и не могла понять, как выйти из сложившейся ситуации, колдун молчаливо наблюдал за надвигавшимся на них разрушительным смерчем. Унаследованное от отца спокойствие трудно было чем-то нарушить.

— Все вы, девушки, любите разводить панику, — пробормотал Фантом. — Я знаю, что делать, успокойся.

Волшебник взял посох и принялся выводить им на земле какие-то непонятные символы, стрелки, знаки и точки.

— Эй, что ты делаешь? — удивленно спросила Люмия, всматриваясь в русинки Фантома. — Что это?

— Просто наблюдай. Не каждому дано увидеть это хотя бы раз в жизни.

Защитный барьер исчез. Город сполна ощутил силу палящего солнца. Бушующий ветер становился все сильнее. Пожертвовавший собой Кочевник знал, на что идет, потому и воплотил свой замысел в реальность. Смерч подхватывал и сметал всё на своем пути.

— Боги безмятежности и вечно живущих душ, даруйте мне силу, способную защитить невинных и наказать обидчика, несущего тьму и бесчинство!

Фантом вцепился в древко посоха и вонзил его в землю. Начерченные им символы вспыхнули. Светло-голубой небосвод помрачнел и на нем засияли звезды. Люмия заметила, как некоторые из них светились ярче других. Соединившись между собой тонкими линиями, они образовали два рисунка — мифическую жар-птицу и черепаху. А после на ураган пролился ослепительный желтый свет.

Заклинание в миг развеяло насланную врагом бурю. Каждый, кто выжил, поднял голову и завороженно наблюдал за аномалией. Внутри отчаявшихся людей зажглась надежда на победу.

— У-удивительно… Что это за магия?.. — изумленно спросила Люмия.

— Это редчайшая магия на всем белом свете, — объяснил Высший Мастер. — Магия небесных тел. Созвездие Черепахи дало временную защиту городу, а созвездие Феникса развеяло магию врага. Осталось только…

Волшебник упал на колени и опустил голову, пытаясь не потерять сознание. Увидев, что мужчине стало плохо, девушка подползла к нему. Фиалковые глаза устало взглянули на измученное лицо лучницы и сомкнулись, доверив ей свою жизнь.

Девушка еще долго сидела, думая о том, насколько ужасной и вместе с тем прекрасной может быть магия.

Глава 39. Крепче стали

Бледноликая луна, застывшая на сапфировом небосводе, продолжала закрывать солнце, сдерживая собой непомерный жар. Наблюдая за происходящим, Саргон сразу догадался, чьих это рук дело. Его коллеги были живы и всеми силами помогали спасти Калидум от полного разрушения.

— Пришли, — пробормотал себе под нос Дарэн. — Дворец Тай-Лум. А если быть точнее — то, что от него осталось.

— Ты прав. Король будет не в восторге, когда увидит, что здесь произошло, — обронил Высший Мастер.

— Это мягко сказано.

Переступив через упавшие ворота, они оказались в королевском саду. Он был не таким живым и цветущим, как раньше. Множество фруктовых деревьев и цветочных кустарников сломались или сгорели, все скульптуры из белого камня были разбиты, а черная вода вытекла из фонтана, заливая тропы. Больше всего пострадала крыша дворца — в некоторых местах золото расплавилось и образовались крупные бреши.

— Вон там дочь короля когда-то учила нас с Мироэном рисовать, — вспомнил Дарэн, указывая на разваленную беседку. — Помнится, ни меня, ни Люмийского не тянуло к живописи, но… Она так красиво это делала, с таким изяществом водила кистью, что даже нам захотелось попробовать сотворить нечто подобное. Да… Увидев нашу мазню, она долго хихикала.

Саргон удивленно хмыкнул.

— Ты знаком с Люмийским?

— Да. Наши семьи дружили до тех событий… Два турнира назад родители притащили нас сюда, ибо так велит обычай — знатные роды должны посещать фестиваль. Помнится мне из истории, что, когда короли из рода Санрайзов покидают Калидум, для города это ничем хорошим не заканчивается, так ведь?..

— Поправка — когда покидают на время проведения турнира. Эта семья правит уже более шести сотен лет, — отметил Высший Мастер. — Знаешь историю о том, как именно их род стал королевским?

Дарэн пожал плечами.

— Спустя пару сотен лет после великой войны с Кардахимом люди не могли свыкнутся с тем, что им не помогают боги. Тогда Фестиваль мастеров Армы проводили в разных регионах, но только не в Рахасе. Здесь чем ближе к центру пустыни, тем все жарче и жарче. Племя отступников, пытавшихся сыскать лучшей жизни, долго кочевало по пустыне. До тех пор, пока они не нашли катакомбы и не обжились там.

Медвежий принц слушал рассказ и продолжал смотреть на последствия погрома.

— Первые жители Калидума поклонялись некому существу, жившему тогда в земных глубинах. Вполне возможно, что все эти проходы были сделаны им собственноручно. Люди приносили ему жертвы, дабы скорпионообразное чудище их не трогало. Нередко, чтобы выжить, они занимались каннибализмом.

— Странное место они выбрали для проживания, — перебил его парень.

Саргон улыбнулся, согласившись с собеседником.

— Да, ты прав. Так длилось до тех пор, пока первый из рода Санрайзов не нашел драконье яйцо.

Мастер оружия широко раскрыл глаза от удивления.

— Никогда ничего подобного не слышал. Они же все…

— Правильно, вымерли после окончания войны с Кардахимом. Их кости до сих пор лежат перед стенами замка Черной Розы, на севере забытого региона Некрос. Однако, одно яйцо уцелело. Будущий градоначальник и повелитель региона хорошенько озолотился на этой находке. Увы, история умалчивает о том, что стало с мифическим созданием.

— Чем-то напоминает историю моей семьи, — Дарэн нахмурился, вспоминая легенды предков. — И откуда ты это все узнал?

— Из настенных рисунков. Пока искал выход из этих катакомб, было время подучить историю, так сказать.

За пределами дворца послышался взрыв — рухнул еще один дом.

— Идем, нас заждались, — поторопил Саргон.

Переступив через порог, Дарэн заметил, в каком ужасном состоянии находились коридоры дворца. Белые стены поросли трещинами, а семейные ценности, висевшие там когда-то, были сломаны и порваны. В центре холла валялась разбитая люстра из стальной основы, хрустальных ответвлений и вставок. Зеркально изогнутые лестницы тоже разрушились от упавших на них обломков потолка.

— Где его искать? — сухо спросил Дарэн.

— Полагаю, это «невежество» очень тщеславно и любит все роскошное… — предположил мужчина. — Где находится тронный зал?

— Если не ошибаюсь, нам туда, — парень ткнул пальцем в уцелевший проем.

Когда они вышли к нужному коридору, Дарэну стало плохо от увиденного. Там лежало множество мертвецов. Придворные пытались покинуть осажденный дворец, но не успели: многих из них придавило каменными блоками, а кто-то был изувечен многочисленными порезами от разбившегося стекла.

Большинство прислужников принц запомнил еще со своего прошлого визита. Они верно служили королю и не хотели покидать владения. Оставшаяся на хозяйстве прислуга не подозревала, что может произойти нечто подобное. Куда больше Дарэн поражался хладнокровию Саргона. Высший Мастер не боялся ни крови, ни застывших в ужасе лиц. Пробираясь через коридор, устланный покойниками, он не думая мог наступить кому-то на ногу или на пальцы. Церебрум умел скрывать свои эмоции за семью замками.

Тай-Лум оказался настолько огромным, что иногда вынуждал путников ходить кругами и видеть одно и то же дважды.

Золотые орнаменты, которыми умелые художники расписывали потолки, стены, рамы окон и дверей, удачно сочетались почти со всеми существующими цветами. Именно семейство Санрайзов ввело моду на это — расписывать интерьер с использованием благородного металла. Но сейчас все это фактически обесценилось благодаря усилиям одного человека. Или почти человека.

Миновав темный коридор, Дарэн и Саргон открыли двери, ведущие в главную комнату здания. Тронный зал освещал пастельно-желтый свет, а все вокруг было разбросано и сломано. Сквозь пробоины в потолке и выбитые окна лоджии проглядывалось звездное небо. Именно здесь король любил проводить чаепития с важными гостями. Но ввиду его отсутствия здесь похозяйничал некто иной.

— Я вас ж-ж-ждал! — писклявым голосом произнес кто-то.

Речь доносилась из противоположного конца зала. На отлитом из золота троне восседало мерзкое приземистое существо. Маленький уродец, пригревший королевское место, был дряблым, с зеленой и покрытой волдырями кожей, вытянутым носом и кривоватыми зубами. На нем была надета пыльная роба, а поверх нее висело множество мешочков и стеклянных бутылочек со взрывоопасными смесями.

Азартный настрой Подрывника насторожил пришедших в зал гостей.

— Треклятый гоблин! — ругнулся Саргон. — Я долго шел за тобой, сволочь!

— Гости, гости, гости! Люблю гостей! — выпалил он, заливаясь безумным хохотом. — А вы хороши, раз обошли все мои подарочки!

— Мелкий гад. Тебе конец! — пригрозил ему Высший Мастер.

— Почему это? Все только начинается!

— Ублюдок! — не выдержал Дарэн. — Как ты смеешь играть с человеческими жизнями?

Существо широко улыбнулось, выставляя напоказ потемневшие зубы.

— Мне нет до них никакого дела. Я гоблин, если ты не заметил. К тому же, это приказ хозяина.

— Какого хозяина? — задался вопросом Церебрум.

— Это ведь тебя называют великим стратегом? — спросил уродец. — Думаю, ты сможешь помочь мне скоротать время, прежде чем этот город окончательно превратится в кладбище истории. Предлагаю игру. Одолеешь меня — я отвечу на любой вопрос.

— Согласен, — не колеблясь, молвил тот.

— Ты что, серьезно? — уставившись на приятеля, вспылил Дарэн. — Его нужно прикончить!

Подрывник вертелся на троне и не мог найти себе места от радости.

«Не переживай. Просто делай все, как я велю. Без каких-либо сомнений», — пронеслось в голове принца.

Взглянув на Высшего Мастера, он сперва не понял, как тот, не произнеся ни слова, заговорил с ним.

«Т-телепатия?».

«Да. Он не сможет нас услышать».

— Правила? — вслух спросил Саргон.

— Как ты уже знаешь, каждое здание города заминировано. Есть места, где сейчас прячутся выжившие люди. Если тебе удастся спасти хотя бы два, я признаю свое поражение, — объяснил кровный. — Если ты предпочитаешь быть на несколько шагов впереди, то лично я любитель делать шаг назад, умник!

Улыбка ни на секунду не сползала с его уродливого лица. Почесав за маленькими ушками, он положил ногу на ногу и приготовился к битве разумов.

«Давай его прикончим, пока не поздно!», — потребовал Дарэн.

«Нет, он нам нужен живым. Если убьем его, то не узнаем, кто за всем этим стоит. К тому же, он не такой глупый, каким кажется. Вполне возможно, что после его смерти все здания могут рухнуть одновременно. Сейчас основная фигура — это ты», — объяснил Церебрум, не сводя глаз с соперника.

«Я? П-почему?».

«Если ты управляешь земной породой, то сможешь и контролировать её плотность, правильно? Твоя задача — быстро укрепить фундамент под тем зданием, которое я назову в твоем сознании. План понятен?».

Вытащив из-за спины обоюдоострый топор, Дарэн вонзил его в каменные плиты и, закрыв глаза, сосредоточился.

Он почувствовал землю и её недра. Подрывник не лгал: больше половины зданий города ушло под землю, а в катакомбах, проходивших под уцелевшими строениями, действительно находилась взрывчатка, много взрывчатки. Но удивление на лице медвежьего принца появилось не от этого. Он ощущал, что в десятках домов до сих пор находятся сотни уцелевших. В какой-то момент одно из убежищ взорвалось. Принц перестал чувствовать присутствие людей. Невинные были погребены под землей.

— Кого ты пытаешься обмануть? Думаешь, я не знаю о способностях этого королька? Помимо тех зданий, которые я назову, каждые две минуты будет взрываться еще одно людское пристанище!

— Урод! — разъярённо выкрикнул Дарэн. Он был готов бросить лабрис и располовинить голову Подрывнику. И у него бы это получилось, но Саргон вовремя помешал ему.

«Остынь, — заговорил Высший Мастер. — Позволь мне им заняться».

«Дай я с ним покончу! — прокричал в сознании принц. — Если ты ошибешься, эти люди…»

«Вся ответственность за их жизни лежит исключительно на мне. Сконцентрируйся и ни о чем не думай».

Саргон явно не хотел, чтобы напарник испортил все своей избыточной эмоциональностью, поэтому не стал забивать его голову болтовней.

— Ладно, так уж и быть, немного поддамся. А то вы так никогда не поймете, о чем речь, — насмешливо изрек гоблин. — Есть в вашем поганом городке одно строение… Туда ходят молиться этому треклятому Деусу. И есть еще одно. Там учат юных и невинных деток колдовству. Что же я сейчас взорву? Рахасский собор или же семинарию? Учтите, времени на раздумья очень мало!

Саргон нервно хмыкнул. Он не совсем понимал, по какому принципу противник выбирает цели для взрыва: по величине постройки, количеству людей в ней или другому критерию. Ограничение во времени, действиях возбуждало стратега больше, чем игры в карты или шахматы. Особенно когда на кону стояли человеческие жизни.

«Укрепляй собор», — передал он Дарэну.

«Но почему именно его?».

«Не задавайся лишними вопросами».

— Ты взорвешь собор.

Подрывник щелкнул пальцами. Финалист турнира крепко сжал рукоять Даймонда. Применив волшебство, он ощутил, как почва под священным местом укрепилась, но взрыв не произошел.

— Неплохо, отнюдь неплохо, — вскрикнул гоблин. — Ну что, готов к очередному выбору?

— Не томи, — торопил его Церебрум.

— Какой ты нервный…. Хорошо. Обитель пьяниц и путешественников, приехавших сюда понаблюдать за величественным событием, или же жилище блюстителей порядка, которые не смогли устроить нам теплый прием и проиграли? Что выбираешь?

Писклявый мерзкий смех, доносившийся из уст кровного, раздражал Дарэна.

В этот раз Высший Мастер отреагировал быстрее.

«Казармы гвардейцев. Укрепляй землю под ними».

«Но…» — принц не мог понять выбор напарника.

«Делай то, что я говорю!».

— Ты хочешь взорвать… казармы? — предположил стратег.

Маленькие пальцы произвели щелчок. Наследник Урсусов снова направил все силы на укрепление фундамента того сооружения, на которое ему указал Саргон. Дарэну стало не по себе.

— Упс-с… Ты не угадал, Церебрум. Спешка погубит тебя. Как и этих детишек, — подметил Подрывник.

— Не тебе судить о моем выборе. Продолжаем, — хладнокровно произнес стратег и резко умолк.

Слова уродца заставили его кое-что осознать. Ему показалось, будто оппонент мухлюет и лукавит. Пока он перебирал каждое сказанное кровным слово, тот продолжил смертельную игру.

— Ладно, как скажешь… Недавно в этом прекрасном старом здании проходил бал, проведенный вами… И также есть место, где безвылазно заседают книжные черви. И вряд ли высунутся после окончания всего этого… Слишком трусливый народ…

Пока Саргон выбирал, Дарэн едва не свалился с ног. Опираясь на древко лабриса, он пытался устоять на ногах и накопить необходимое количество сил для очередного заклинания.

Сейчас от Высшего Мастера зависело многое, и если он ошибется, то не сможет получить желаемые ответы.

«Дворец Ривьеры».

Принц без лишних слов выполнил приказ. С его лба потек холодный пот. После укрепления почвы в указанном месте тело парня ослабло настолько, что он упал на колени, продолжая держаться за вонзенное в плиты оружие.

— Библиотека, — выбрал Саргон.

Уродец разочарованно поджал губы и щелкнул костяшками.

— Прости, но снова неверно. Из-за твоего безрассудства погибло столько любителей зрелищ…

Высший Мастер впервые растерялся и не понимал происходящего. Он до сих пор не смог понять, как действует кровный. Копаясь в сознании, Саргон перебирал всезамеченные гоблином движения, повадки, произнесенные им фразы. У него была отменная память.

Нырнув в глубины разума, мужчина нашел одну фразу, сказанную Подрывником перед началом игры. Его осенило. Он понял, в чем дело.

— А теперь — главный вопрос. Что сейчас взлетит в воздух? Госпиталь, в котором находятся несколько сотен полуживых людишек, или этот кладезь роскоши и золота? — угрожающим тоном поинтересовался недоброжелатель.

Кровожадно усмехнувшись, зеленокожий щелкнул пальцами в последний раз. Дарэн изо всех сил держался за Даймон, применяя магию на больнице, ибо знал, что под Тай-Лумом нет пороховых бочек. Как только фундамент лечебницы затвердел, он потерял сознание.

— Нет! Подожди! Он блефует! — прокричал Саргон, посмотрев на упавшего напарника. — Ты… Нет…

Писклявый смех Подрывника было слышно повсюду. Уродец не смог усидеть на месте и запрыгал от радости. Ему удалось перехитрить того, кого последние десять лет считали великим мыслителем и стратегом Армы.

— Урод… Всегда на шаг назад… Ты взрывал каждое неукрепленное здание, которое называл до этого… Сволочь!

— Ты проницателен, но в то же время глуповат. Ты опоздал, Саргон Церебрум.

Мужчина покривил лицом от недовольства.

— Ты единственный из оставшихся Элементалей. Тебе не избежать наказания.

— Ха-ха-ха! Наказания? Ты давным-давно должен был понять, что я не так прост! Да, под этим дворцом нет бомбы. Но внутри него… Она есть!

— Гад!

Сорвав с себя робу и мешочки, гоблин выставил напоказ пришитую к телу взрывчатку и множество фитилей, собранных воедино. Этого было достаточно, чтобы разрушить главный зал дворца. Саргон растерялся и не знал, как ему и Дарэну спастись.

— Во имя клана Элементалей! In nomine Uncordo^[22]!

— Ах ты мелкий террорист! — произнес кто-то за спиной мужчины.

Каменные плиты под ногами Подрывника треснули, и оттуда проросло несколько деревьев. Схватив хитрое существо цепкими ветвями, они потащили его высоко вверх, пробивая потолок и крышу. Недовольному воплю и бранным высказываниям, отзвуки которых слышались свысока, следовал мощный взрыв, всколыхнувший королевский дворец.

— Спасибо, Лилия… — с облегчением произнес Саргон, возрадовавшись появлению коллеги.

Поправив грязные волосы, женщина тяжело вздохнула и присела возле наследника Урсусов. Он был жив, но исчерпал почти всю духовную энергию.

— Теперь точно конец, — устало ответила Высший Мастер.

Глава 40. Белее белого

Все, кто выжил после кровавой бойни, не могли свыкнуться с тем, что весь этот ужас уже позади. Магия Фантома действовала до самого заката. Когда солнце ушло за горизонт, звезды, ярко сиявшие весь день, вновь стали тусклыми. Из-за отсутствия защитного барьера жители разрушенного Калидума дрожали от непривычного холода. Первая ночь для многих прошла бессонно.

Меньше трети сооружений столицы устояло, но находиться в них было небезопасно. Единственным безопасным убежищем оказалась башня Илдреда. Первые Магистры и Высшие Мастера зачаровали её особым образом, чтобы никакая злобная сила не пробралась внутрь. Люди, пришедшие туда переночевать, помогали друг другу. Общая беда сплотила их. Уцелевшие мужчины одевались потеплее и отправлялись небольшими отрядами на вылазки, выискивая среди руин уцелевших горожан или провизию. Женщины распределили между собой обязанности, готовили на всех еду и ухаживали за ранеными, меняя им повязки и компрессы.

Были и те, кто отчаянно проливал слезы и еще не мог поверить в то, что произошло, считая это дурным сном. Эти люди сидели в подземном склепе, где покоились предыдущие Магистры, и не сдерживали своих эмоций. Нет ничего хуже, чем слышать плач и крик горюющих вдов. В такой атмосфере тебе не то что становится страшно. Тебя выворачивает изнутри. Ты не слышишь ни себя, ни своих мыслей; ничего другого, кроме этого беспощадного крика отчаяния.

Лилия стояла у разбитого окна и уже несколько часов наблюдала за мертвым городом. Если день назад вечерний Калидум искрился маленькими огоньками уличных ламп, то сейчас он был мрачен и холоден, а время в нем будто остановилось.

Сквозной ветер назойливо свистел и пробуждал в женщине тревогу, которую она едва усмирила. Проведя рукой по разбитому стеклу, Лилия закрыла пробоину проросшими из стены стеблями.

Это, пожалуй, единственная комната, занятая лишь ею. Устало осмотрев весь неприбранный после взрывов бардак, Высший Мастер была готова свалиться с ног и уснуть, хотя бы на несколько часов, но не могла. Сейчас все держалось исключительно на ней. Теперь она была за старшую и находилась в ответе за всех выживших, ютившихся в других комнатах и на лестничной площадке.

Кто-то постучал в дверь. Три коротких и три длинных удара. Громко промычав, женщина дала добро.

Её напарник был не менее измучен, чем она сама. В спешке принятая ванная все равно не смогла полностью смыть всю ту грязь и вонь, которой он пропитался, больше суток блуждая в подземном городе.

— Доложи обстановку, — Лилия села в кресло и продолжала смотреть в окно, будто чего-то ожидая.

— Докладываю, — Саргон взял шатающийся стул и присел рядом с ней. — На данный момент в башне находится более четырех сотен человек. Пять разведывательных отрядов занялись поисками провизии, три группы прочесывают периметр, увеличивая круг поисков уцелевших. За последние несколько часов пришли чуть больше ста человек.

Глаза Высшего Мастера забегали по сторонам в поисках крепкого напитка. Потянувшись к столику, приятельница угостила мужчину оставшимся бокалом с вином. Смочив горло, он продолжил.

— Твои чудо-деревья, оплетшие башню, хорошенько согрели её. Ночью холодно не будет. Что касается еды, то её хватит на несколько дней. И да… Дабы предотвратить эпидемию, нужно будет собрать все тела и сжечь на большом костре. Я передам людям, чтобы вылазки проводили ночью, а днем отсыпались.

Женщина тяжело вздохнула.

— Настроение уцелевших?

Церебрум не понял, к чему она это спросила.

— В большинстве своем они в отчаянии.

— Понятное дело, что в отчаянии! Нет, они должны были веселиться и радоваться красивому финалу! Но тут вышла неувязочка — кучка фанатиков и больных на голову ублюдков решила показать, что они хозяева этого мира! Что им позволительно просто так разрушить это место и тысячи, десятки тысяч судеб!

Лилия отобрала у товарища сосуд с напитком, допила его остатки и швырнула в окно, разбив уцелевшую часть стекла. Побледневшее лицо стало влажным от слез. Саргон был одним из немногих, кому она не боялась показаться такой слабой и ранимой.

— Почему? Почему все это случилось здесь, с нами, с этими людьми? Они же ни в чем не виноваты! Будь проклят тот день, когда король решил отправиться в поездку! — истерически вскрикивая, говорила она.

Саргон растерялся от неожиданности и не знал, что ответить. Хладнокровный разум, которому были чужды сантименты и переживания, не нашел подходящего ответа. Сейчас мужчина мог быть для нее лишь слушателем; тем, кому она могла выговориться и выплакаться.

Высший Мастер обнял свою коллегу. Лилия продолжала навзрыд лить слезы.

— Почему он нас бросил? Почему так просто сдался? Почему он ничего не смог противопоставить этим ублюдкам? Почему?

Подруга задавала вопросы, на которые он не знал ответа. Церебрум чувствовал её боль и скорбь по Седрику, ведь она была знакома с ним дольше остальных.

— Они нашли его тело?

— Фантом и Люмия продолжают поиски. Как только найдут, будет подан сигнал, — произнес Саргон.

— Я клянусь, что найду этого мерзавца и вырву ему сердце, — полным серьезности тоном сказала она.

— К слову… — вспомнил он. — Мы не знаем, что с Темным Всадником. Хридриф утверждает, что Мироэн Люмийский и Герц отправились за ним по пятам, к эвакуационным порталам на юге города. Однако, ни один из проходов не уцелел. Мы оказались изолированы от внешнего мира.

Лилия немного успокоилась и вытерла щеки.

— А наш старый друг, Эсмонд?

— Он словно испарился. Вполне возможно, что сбежал вместе со своим братом и остальными членами ордена.

— Но здесь же осталась дочь Рэйнольда, Прайма. Не могли же они её вот так вот бросить…

— Тише! — прервал её Саргон. — Посмотри!

Высшие Мастера выглянули в окно, заметив вдалеке яркую вспышку. Желтый огонек, поднявшись высоко в небо, взорвался. Они молча обменялись взглядами и покинули комнату, отправившись к месту, из которого был подан сигнал.

*

Они заперлись в отдельной комнате и больше часа просто молчали. Участникам фестиваля, давшим отпор группе кровных, ни о чем не хотелось общаться. Попытки Хридрифа или Авеньйо затеять разговор сводились на нет. Каждый был в плену собственных раздумий, пытался переосмыслить то, что произошло сегодня. Послевкусие победы над кровными было не таким уж и сладким.

— И что это было?.. — пробормотал себе под нос лежавший на полу Авеньйо.

— Как что? Финал Фестиваля… — ответил ему Хридриф. — Вот только организаторы чуток перемудрили…

— Ты считаешь это смешным? — грубо произнес Дарэн, вступая с участником турнира в перепалку.

— Я? — переспросил тот. — Нет. Но и горевать я не собираюсь.

Принц поднялся с дивана и подошел к брюнету. Голубые глаза гневно посмотрели на собеседника.

— Конечно, не собираешься, эгоист ты хренов. Только о своей шкуре и думаешь.

— Почему это? Между прочим, я тоже сражался с кровными, хотя мог с легкостью сбежать через портал, — возразил он.

Холодный взор Хридрифа вымораживал Дарэна настолько, что ему хотелось проехаться кулаком по его челюсти. Резко подорвавшись, Авеньйо встал между приятелями.

— Ну хватит. Все мы на взводе, все мы поучаствовали в этом дерьме, — заговорил кинжальный мастер. — И если бы не усилия каждого из нас, то Калидум точно бы пал.

Они оба поняли, что погорячились. Но не признали этого.

Антия напряженно наблюдала за происходящим, но куда больше её беспокоило состояние подруги. Мирана долго лежала на кровати и не могла пошевелиться. Девушка битый час глазела в потолок. Боль и увечья, причинённые Огненной Девой, не давали ей отвлечься на что-либо другое. Ровно до того момента, пока в комнату не зашла Прайма. А вслед за ней — еще один мужчина в белых доспехах.

Паладин прикрыла уши и скривилась, не желая выслушивать нравоучения родного человека. Она пыталась найти место, где её не будут донимать. Потому и пришла сюда.

— Ты можешь бежать от меня, но я тебя все равно заберу домой! — не обращая внимания на присутствующих в помещении ребят, пригрозил мужчина.

— Я… Я не хочу бросать этих людей! Им нужна наша помощь! Или ты не видишь, что здесь произошло? — жалостливым тоном ответила она, окончательно привлекая к себе внимания друзей.

— Это их проблемы, а не наши! — твердо стоял на своем он. — С каких это пор ты меня не слушаешься? Тебя, между прочим, по возвращению ждет наказание! Я просил тебя никому не помогать! Просил ведь?

Компания участников прозрела от услышанного. Даже Хридриф удивился сказанному.

— Может, хватит обращаться со своей дочерью, как с ручной собачонкой?

Орлиный взгляд главы ордена тщательно осмотрел того, кто вмешался в разговор. Мирана, копившая в себе все это время силы, сумела встать с кровати. От её истощенного вида и испытываемой в тот момент раздражительности Антию пробрало до мурашек.

— А ты еще кто такая? — с нахмуренной миной поинтересовался мужчина.

— Я, как и все присутствующие здесь, сражалась за этот город, чтобы он не стал руиной, — вспылила волшебница. — А что сделали вы? Поджали хвост и трусливо сидели в каком-нибудь соборе?

— Да ты хоть понимаешь, с кем…

Рэйнольд не успел договорить, как Мирана грубо перебила его.

— Да мне плевать, хоть с самим Деусом! Чего отвели взгляд? Правда глаза колет?

Он махнул рукой, чтобы достать меч и наказать языкатую девицу, но её товарищи были ловчее. Дарэн взялся за лабрис, Хридриф вынул из ножен клинок, а Авеньйо — два ножа. Они были готовы заступиться как за чародейку, так и за целительницу.

Оценив собственное положение, мужчина громко хмыкнул.

— У тебя есть несколько минут, чтобы попрощаться с этими недоумками. Отряд ждет внизу, как и Элис. А вы, невежественные сопляки… Те, кто воспротивились воле служителя Деуса, в Небесные чертоги после погибели не попадают. Вам светит только путь в ад.

— Да иди уже, святоша, — выпалил вдогонку уходящему паладину Хридриф.

Прайма не могла понять, что сейчас произошло. С ней такое случилось впервые в жизни — когда кто-то, даже если не она сама, дал отпор родному отцу. Каждый из этих ребят вряд ли счел бы его за родителя. Скорее за тирана или куда похуже.

Девушка всю жизнь мечтала о свободе и сейчас у нее был, возможно, единственный шанс её получить. Отсутствие нравоучений и наказаний, усиленного контроля и обязательств перед общиной паладинов. Но её воспитали прежде всего уважать и чтить орден и его традиции. Чаша весов склоняла её скорее к долгу, нежели к собственному желанию.

— Спасибо вам… Вы так добры ко мне. Я была рада помочь всем, кто в этом нуждался и…

Водная волшебница подошла к Прайме и взяла её за руки. Взволнованные взгляды девушек встретились.

— Ты не обязана этого делать… — шепотом проговорила Мирана.

— Да, но… Это моя семья. Какой бы она ни была. Да, бывают моменты, когда я жалею, что родилась паладином, но… Хороших моментов тоже хватает.

Она не умела лгать. Компания невооруженным глазом видела, насколько целительница несчастна и как она лукавит. Но никто из них не осмелился её переубедить.

— Мироэн был прав. Если бы что-то в моей жизни пошло иначе, я бы не научилась всему этому и жертв было бы куда больше… Хотя бы несколько жизней я сумела спасти.

— Ты спасла и его, и меня. Я за это в неоплатном долгу перед тобой, — с улыбкой произнесла Мирана и обняла подругу.

Прайма подошла к каждому из друзей и попрощалась лично. Ей никогда не было так тепло внутри от того, что она познакомилась с хорошими людьми при столь смутных и трагических событиях.

— Вытри слезы. И помни о том, что сказал Мироэн. А иначе мы навестим твоего злобного и обиженного на весь мир отца и тогда-то устроим ему…

Паладин кивнула и последовала совету подруги. Вытерев щеки, она искренне усмехнулась и ушла. Дверь за ней закрылась, а через несколько минут в неё снова кто-то постучался. На пороге появились Высшие Мастера.

— Идти можете? — в спешке спросила Лилия у ребят.

Они утвердительно кивнули. Саргон вкратце объяснил ситуацию. Укутавшись во что-то теплое, компания покинула пристанище, отдаваясь в объятия пустынного холода и темноты.

*

Они пришли туда, откуда все и началось. Арена, на которой участники турнира еще днем сражались за звание сильнейшего на континенте, была разрушена. Бледный свет луны прикоснулся к обвалившимся стенам и трибунам амфитеатра, заставляя руины отбрасывать искривленную мрачную тень.

Участники фестиваля и двое Высших Мастеров вышли в центр и молча наблюдали за происходящим. Люмия, до этого ни на секунду не отходившая от колдуна, подошла к своим друзьям. Глаза её были красными и заплаканными. Все ждали последних приготовлений.

Он лежал на погребальном костре. Лежал со скрещенными руками и закрытыми глазами. Дыра, проделанная в его груди, была спрятана под плащом человека, укрывшего его перед уходом. Седрик побледнел, тело его задубело, а кожа стала бледной. При виде него Лилии стало плохо.

Они познакомились более тридцати лет назад. Тогдашний Магистр, Бириян, скончался незадолго до турнира. Рыжеволосая чародейка, входившая в то время в состав Высших Мастеров, с интересом наблюдала за тем, как скромный и добродушный мужчина в серой робе творит невероятные вещи. Одолевая одного за другим, Седрик дошел до финала и мог занять место Магистра, одолев хотя бы одного из титулованных волшебников. Но нет.

Он решил вызвать на дуэль сразу всех Высших Мастеров. Лилия нашла его желание забавным и смешным, не верила, что фиалковоглазый маг сможет одолеть их непобедимую четверку. Это был последний раз, когда она так сильно ошиблась в своих суждениях.

— Позволь, — попросил Саргон, приблизившись к Фантому. Тот, не отрывая взгляда от покойника, кивнул.

— Мы собрались здесь для того, чтобы отправить в последний путь величественного мага, любящего отца и добрейшего человека, каких в этом мире не сыскать. То, что сегодня случилось, коснулось всех нас. И станет для нас важным уроком. Седрик всегда боролся со злом — даже до того, как получить звание сильнейшего на континенте. Он стал Магистром не потому, что так сильно жаждал славы и признания людей, а потому, что творил благие дела и имел безграничную силу, которой страшились лидеры кланов. Фестиваль мастеров Армы создали после того, как боги объединились с людьми, дабы противостоять абсолютному злу, пытавшемуся разрушить этот мир до самого его основания тысячу лет назад. Тот, кто обрел титул Магистра, несет бремя героя, который в случае новой угрозы будет готов защитить континент, даже если это будет стоить ему жизни.

Саргон резко замолчал. При виде покойного Седркиа, стратегу стало не по себе. Его холодное сердце защемило от боли. Ему были чужды эмоции и не копил в памяти теплых и приятных воспоминаний из прошлого, но один момент из жизни Церебруму запомнился очень ярко.

Незадолго до того, как он отважился участвовать в турнире, на его селение напала шайка мародеров и убийц во главе с одним из самых сильных колдунов, с которыми Саргону когда-либо доводилось сталкиваться. Когда деревня горела и находилась в оцеплении врагов, когда план стратега с треском провалился и казалось, что выхода из сложившейся ситуации нет, на помощь пришел он.

Ни главы величественных семейств Корвела, ни гильдии из соседних регионов не ответили на зов помощи. Седрик был единственным, кто не бросил Саргона и его людей в беде. То волшебное зарево, которое он тогда увидел, до сих пор вспоминалось при виде фиалковых глаз. Возможно, после тех событий у Церебрума и возникла идея стать одним из числа Высших Мастеров.

— Покойся с миром, наш герой. Твоя жертва не будет напрасной.

Трудно сказать, что чувствовал Фантом в этот момент. Их взаимоотношения с отцом были не такими теплыми и близкими, но, тем не менее, он его любил. Седрик приучал своего единственного сына к дисциплине, любить людей даже с их изъянами, защищать невинных и наказывать виновных. Но он не хотел, чтобы его чадо пошло по такому же пути, что и он.

Они редко виделись. В то время, как Седрик был в странствиях и помогал жителям континента в разных его частях, Фантом проводил время за книгами и изучением основ родового колдовства. Когда он стал старше и окреп духом, то испытал свои силы на фестивале. Волшебник всячески пытался привлечь внимание любящего родителя и доказать ему, что он способный, но Магистр этого не оценил. Эта затея не понравилась ему с самого начала и он не поддерживал сына в те моменты, когда тот нуждался в словах напутствия.

Фантом стал Высшим Мастером не с первого раза. Одержав желаемый титул, он странствовал по миру, пытаясь познать его таинства. Последняя встреча с отцом закончилась ссорой. И, прибыв в Калидум на турнир, он хотел попросить прощения. Но не успел.

Мужчина подошел к телу Магистра и взялся за его холодную руку. Ему хотелось еще при жизни посмотреть старику в глаза и извиниться. Но сейчас он вряд ли его услышит.

Коснувшись губами холодного лба, Фантом взял белый посох и приступил к особому обряду их рода.

Факелы, окружившие погребальный костер, вспыхнули один за другим. Рунические знаки, выведенные ранее на земле, засветились. На темно-синем небосводе показалась девятка звезд, соединившихся между собой прочными цепями. На бренную землю пролился ослепляющий поток чистой энергии. Она была необычайно теплой и приятной, согревала не только тела, но и души тех, кто стоял рядом с ней. Это чувство невозможно было описать какими-либо словами. После этого погребальный костер воспламенился.

Его душа не попала в рай или ад, нет. Душа Седрика вознеслась выше небес, переродилась и стала одной из тех звезд, которые мы привыкли видеть ночью. Как только все закончилось, на небосводе, между созвездиями Дракона и Феникса, засиял новый огонек. Маленький, слабый и едва окрепший. Но свет его был, возможно, ярче и белее всего белого, что может быть в этом мире.

Глава 41. Черная Масса

Хмурые тучи, нависшие над Диораном, редко когда исчезали. Этот регион всегда отличался серостью тонов и чрезмерной дождливостью. Люди, проживавшие здесь, редко видели солнечный свет и находились в постоянном запустении.

Среди мокрых, оголенных и извечно пропитанных влагой лесных просторов показались два женских силуэта. Они несколько часов блуждали среди мрачных и кривых деревьев и безнадежно следовали по тропам, ведущим непонятно куда. Здесь все было одинаковым. Девушкам показалось, что они ходят по кругу.

Первая никак не могла налюбоваться окружением, в котором очутилась. Лишенная ярких красок природа и однотонность вызывали радость и комфорт. Вторая девушка устало плелась позади и не поспевала за подругой. Её травмированное тело болезненно реагировало на столь длительные походы.

— Может, сделаем перерыв? — устало произнесла Бэль.

— Издеваешься? Полчаса назад отдыхали, — недовольно проворчала Морта.

— Ах да, простите, совсем забыла — это же не тебя избивал неадекват в черных доспехах, пытаясь сломать адскую печать!

— Ладно-ладно, не кипятись… Тем более что Долоре надоело летать.

Мастер оружия протянула руку к летящей птице, позволив той сесть на предплечье.

Эта ворона стала для неё чем-то большим, нежели питомцем. Долора была долгожительницей и с самого детства привязалась к хозяйке. Она всячески помогала Морте выжить в трудные для них времена, приносила пищу и отпугивала недоброжелателей.

Усевшись на промокшие пни, девушки достали из мешочков несколько фруктов и хлеб. Это было последнее, что они успели взять с собой, прежде чем покинуть пылающую столицу. Несмотря на отменные боевые качества, этих двух абсолютно не заботила дальнейшая судьба Калидума и их жителей. Подруги покинули город через эвакуационные порталы в его южной части, и он переместил их сюда — на границу Корвела и Диорана.

— Интересно, что сейчас там происходит? — задалась вопросом Бэль.

— Не знаю, меня это не волнует. А вот если я еще раз повстречаю этого медвежонка, то моя коса с радостью отсечет ему…

В этот момент сидевшая на плече ворона громко каркнула. Хозяйка повернулась и, отломив кусочек хлеба, поднесла его к клюву птицы. Наевшись, Долора снова каркнула в знак благодарности и, расправив крылья, вознеслась к серым тучам.

— И куда ты теперь хочешь отправиться? — поинтересовалась спутница.

— Пока не знаю. Сперва нам нужно пополнить запасы. Пока была возможность, я украла несколько сапфировых пуговиц у этого медвежьего королька. Думаю, за них хоть что-то, да дадут.

Морта приподнялась и потянулась за косой, но взять её сразу она не смогла. Буквально в нескольких сантиметрах от головы девушки пролетел какой-то острый предмет и глубоко вонзился в дерево.

— Черт, неудача… — злобно крикнул кто-то со стороны.

Девушки перепуганно обернулись и заметили, как из-за почерневших деревьев высунулись незнакомые им люди. Тощие и толстые, лысые и полностью заросшие, в шрамах и татуировках. Одетых в драные лохмотья мужчин становилось все больше. Они кровожадно смотрели на невинных путешественниц, желая растерзать их плоть на мелкие кусочки.

— Кто вы, черт побери, такие? — с возмущением произнесла Бэль.

За спинами идущих вперед бойцов показался переносной паланкин, корпус которого был целиком и полностью выполнен из золота. Когда шайка остановилась, а носильщики опустили конструкцию, драгоценная ткань шелохнулась. Наружу вышел их предводитель.

Это был высокий и стройный блондин в дорогих шелках, расписанных золотыми нитями. Лицо с острыми чертами и округлыми серыми глазами было морщинистым и покрытым шрамами, источало скуку и непомерную усталость. Он скорее напоминал богатого монарха, чем лидера банды.

За пышной мантией показался эфес широкой сабли. Её режущая часть была выполнена из драгоценного металла, который, казалось бы, не подходит для отливки оружия.

— Хорошая погода, не правда ли? — голос и тон его были приятными и весьма любезными.

— Отменная. Для твоей кончины, — грубо ответила Морта. — Чего тебе?

— А ты, я гляжу, невежа. Видать, слухи не врали.

— Какие еще слухи? — спросила Бэль.

— Вы ведь из пылающего Калидума сбежали, верно? — выставляя напоказ белые зубы, спросил незнакомец. — Я ищу человека, чье имя всем известно. Мироэн Люмийский. Слыхали о таком?

— Удачи в поисках. Здесь его нет, — продолжала хамить Морта.

— Прискорбно, весьма прискорбно. Тогда, думаю, вы сумеете развеять эту глубокую тоску, которая витает надо мной уже третий день. Убейте их!

Предводитель махнул рукой, отдавая четкий приказ. Обнажив свои оружия, разбойники загудели и стали петь боевой клич. Земля затряслась от топота изношенных сапог. Мертвый лес ожил.

Морта схватилась за древко Воланта и взмахнула им, отбрасывая тех, кто успел к ней приблизиться. Ворье разлетелось в разные стороны, ударяясь об деревья, камни и сбивая с ног своих обезумевших приятелей. Но свора продолжала бездумно двигаться вперед. Никто не подозревал, что им уготовила девушка в черной мантии.

Бэль сражалась не так бодро, как её подруга. Проворно вращая глефой, она отражала все направленные на нее мечи и сабли, но её телу не хватало той гибкости, которую она показывала на турнире. За что сейчас и ненавидела Темного Всадника.

С каждой минутой драться становилось все тяжелее. Свора бандитов безостановочно атаковала их; казалось, что им нет числа. Направив большую часть своей духовной энергии в косу, Морта что есть силы взмахнула ею. Гравитационная волна, пронесшаяся над недругами, прижала их к почве и не позволила шелохнуться.

— Бэль, нам нужно отступать! — из последних сил прокричала вестница смерти.

Но подруга этого не услышала. Вонзив широкое лезвие глефы в мокрую землю, она провела перед собой длинную черту. Стоявшие в поле зрения враги почувствовали, как задрожала почва. Из образовавшихся трещин сочилась горячая магма, поглощавшая и растворявшая все живое. Одежда и людская плоть воспламенялись и обугливались, но убийцы не ощущали боли. Бэль удивилась, когда вместо криков услышала смех — бандиты хохотали во всю глотку, подбадривая товарищей лезть за девушкой в жаркое пекло. Цинично прыгая по мертвецам, бойцы мало-помалу продвигались к оцепеневшему от удивления мастеру оружия.

— Бэль! — нервно выкрикнула Морта, пытаясь пробраться к подруге через ораву убийц.

Оставшиеся в живых разбойники оттеснили дьяволицу и вынудили покинуть покрытый лавой участок поля битвы. Один из самых крепких и сильных мужчин оттолкнул девушку к плотным зарослям, а после — ударил её в живот. Бэль свалилась с ног и выронила глефу. На секунду прикрыв глаза, она подумала, что больше никогда их не откроет.

Стальные лезвия мечей звонко соприкоснулись, от чего она вздрогнула. Беззащитную девицу закрыл своей спиной парень, вцепившийся в рукоять извивистого фламберга. Одно движение руки — и острие Геминорума насквозь пробило тело убийцы. Жемчужная гарда окропилась кровью.

— Ты! — удивилась девица, облегченно выдохнув.

Карие глаза героя озлобленно посмотрели на человека в шелках.

— Мы вас уже заждались, милостивый принц, — фраза лидера шайки вызвала бурный хохот среди подчиненных.

— Ты кто еще такой? — гневно заговорил Мироэн.

— Думаю, я не нуждаюсь в представлении. Однако, если ты еще не понял… Дримзак Величественный, лидер Черной Массы.

Услышав знакомое название, Люмийский недовольно осклабился.

— Откуда вы все беретесь на мою голову, выродки… Полагаю, ты искал меня, а не их?

Предводитель кровных широко улыбнулся.

— Догадлив, как ни крути. Твоя голова хорошенько выросла в цене после турнира. И мы желаем её заполучить. К слову, эти бездарные клуши неплохо нас разогрели перед самой важной битвой.

— Закрой свой поганый рот! — крикнула Морта. Вцепившись в древко косы, она двинулась в сторону Дримзака, но Мироэн окликнул её и остановил.

— Это не ваш поединок, — сказал он.

— Да пошел ты…

— Видать, твоей подруге хочется добавки! — толпа поддержала овациями очередное высказывание вожака.

Мироэн понял, что встреча с очередным охотником за головами неизбежна. Выронив Геминорум, он отозвал его обратно. Пришел тот самый момент, когда он мог воспользоваться этим оружием. От одной только мысли, что его рука коснется рукояти этого клинка, по телу бегали мурашки и он становился неконтролируемым.

— Просто любопытно — сколько жизней своих шальных псов ты готов отдать, дабы получить мою голову?

Дримзак удивился и приподнял брови.

— Легенды о твоих способностях скорее слащаво приукрашены, чем являются правдой. Не переживай, каждый из них готов отдать душу Диаболусу, дабы наш клан стал лучшим на этом континенте!

— Знаешь, а мне нравится ваше упрямство. Никогда не забуду, как твой дружок Сант Вин погиб от пламенных объятий Фраксинуса. Его волосы вспыхнули сразу, а вот плоть горела медленно. Жар плавил её до мяса, а потом прожег все внутренности. Я не хотел, чтобы он умолкал — его вопли были усладой для моих ушей. Надеюсь, твои собратья продержатся дольше, чем этот отброс.

Лидер кровных переменился в лице. Сказанные Коллекционером слова задели его за живое.

Люмийский шагнул вперед, воображая грядущее месиво. Глаза парня бегло считали количество будущих покойников, осматривали местность и общий настрой целого клана. Наплевав на боль и усталость, преследовавшую его после поединка с Темным Всадником, он был готов сражаться, как никогда прежде.

Первым фактором испоганенного настроения было то, что он полностью утратил вражеский след и попал туда, куда меньше всего желал. Вторая причина — преграда в лице охотящихся за ним головорезов. А третья… Козырь, который годами «пылился» в его рукаве, потребовал свободы.

— Явись и сокруши врагов, Беллуморф.

В ладонях Мироэна сверкнула зеленая вспышка. Его рука крепко вцепилась в длинный и увесистый меч с обоюдоострым лезвием, двойным острием и изогнутой к низу округлой гардой. Принц приготовился.

— Морта, Бэль, вот вы где!

Синхронно обернувшись, девушки заметили подступающего Герца.

— Как вы здесь оказались? — спросила Бэль.

— Это очень долгая история, — поспешно глотая воздух, ответил парень. — Где Мироэн?

— В смысле? Он здесь!.. Был… Здесь…

Троица перевела свое внимание на наемных убийц, с которыми сражался герой. Он игнорировал все атаки врагов. Лезвия мечей, пик и кинжалов, касаясь Беллуморфа, ломались и разлетались, а их владельцы друг за другом отправлялись на тот свет.

Герц удивленно раззявил рот, наблюдая за тем, как его товарищ в одиночку справляется со сворой головорезов. При виде этого разгромного побоища ему показалось, что это был далеко не тот Мироэн, который сражался на арене фестиваля.

— Разделение! — выкрикнул принц. Беллуморф моментально видоизменился, и в руках хозяина был уже не один, а два меча — немного короче, нежели основной.

Он стал отбивать и наносить больше ударов. Поделенная надвое реликвия сверкала от головы до головы, оставляя по себе темно-изумрудный отблеск.

Врагов становилось все меньше. Поляна была залита кровью, усеяна истерзанными мертвецами и отсеченными частями тел. Отскочив в сторону, парень сменил громоздкие клинки на два маленьких кортика, после чего исчез.

— Что это за оружие? — не переставала дивоваться Бэль.

Герц не смог ответить, ибо впервые наблюдал подобное. Он заметил, что Беллуморф может видоизменяться и принимать форму практически любого оружия. И чем меньше оно в своих размерах, тем быстрее становился его владелец. А чем больше…

— Двуручная алебарда! — в очередной раз выкрикнул Люмийский.

Меч незамедлительно вытянулся и превратился в огромное копьеобразное оружие с заостренным концом и широким лезвием, как у боевого топора.

Бегущие за своей наградой члены Черной Массы совершили глупость. Мироэн что есть силы взмахнул оружием, рассекая напополам оставшихся недругов, после чего Беллуморф принял исходную форму.

Серые тучи на небе нахмурились еще больше, сгущая краски. На поле битвы, среди гор трупов и багровых луж, осталось два человека. Мироэн взглянул на радующегося Дримзака со злобой и недоумением одновременно. Лидер кровных стал громко хлопать в ладони.

— Браво! Превосходно! — выкрикнул он, неспешно минуя покойников.

— Чего радуешься? Они все мертвы, — заявил Мироэн.

Темным лесом пронесся необычный ветер. Он шатал сухие ветви, разносил невыносимый смрад за пределы поляны и принимался очищать место бойни. Все, с чем сражался герой, превращалось в песок и исчезало. Кровь, оружие и убитые Мироэном бандиты — все это оказалось иллюзией, выдумкой. Фантазией того, кто стоял перед ним.

— Стоило бы догадаться, — нахмурившись, недовольно произнес принц.

— Да, ты прав. Это плод моего воображения! Все, что ты проделал, — пустая трата сил и времени! Все насмарку, как говорится! А теперь я, Дримзак Величественный, разделаюсь с тобой лично… Меч Фантазмы, Истинная форма!

Сабля, которую достал главарь кровных, обернулась в драгоценную пыль. Его тело облачалось в сияющий золотой доспех. Сапоги, наручи, поножи, наплечники, нагрудник и огромный шлем с белыми перьями. Из-под забрала сверкнули полные эгоизма и ненависти глаза.

— Доспех Тщеславия! — облачившись, крикнул он.

— Не думал, что это оружие окажется у такого негодяя, как ты… — буркнул Люмийский.

— Тебе стоило бы бояться меня, Падший! В этой форме я непобедим!

Его слова вызвали у Мироэна широкую ухмылку.

— Нет уж… Вот за кого я точно боюсь — так это за тебя.

Глава 42. Обличие Чистилища

— Что ты сейчас сказал? — тревожно переспросил Дримзак. Не сползающая с лица противника улыбка настораживала, несмотря на то, что лидер кровных облачился в свой прочнейший доспех.

— Герц, уведи Бэль и Морту в безопасное место. Сейчас здесь будет очень… Очень жарко…

— Что ты удумал, тупица? — с непониманием спросил друг.

— У меня нет другого выхода. Только монстр может победить монстра. Беллуморф, Истинная форма! — выкрикнул Мироэн, подкидывая оружие в воздух. Темно-зеленый клинок ярко засверкал и рассыпался.

Тело героя пронизывала невыносимая боль, от которой ему оставалось только кричать. Отзвук безумного вопля разошелся по всему лесу, переполошив обитавшую в нем живность. Кожа Мироэна грубела и темнела, приобретала мрачный серебряный оттенок и местами покрывалась чешуей. Он стал крупнее в два или три раза. На его лбу выросли два согнутых полумесяцем рога, а лицо вытянулось и походило на нечто демоническое. На Дримзака смотрели уже не карие глаза принца. Это был взор нечестивого отродья, возжелавшего отмщения.

Никто из них не предвидел ничего подобного. Предводитель Черной Массы, будучи тем еще самовлюбленным нарциссом, всегда ставил себя выше и сильнее кого бы то ни было. Но сейчас, оказавшись один на один перед огромным чудищем, он впервые засомневался в собственном превосходстве.

Закончив перерождение, Мироэн тронулся с места. Оттолкнувшись от земли мощными ногами, он набросился на замешкавшегося латника. Дримзаку ничего не оставалось, кроме как блокировать когтистую ладонь недруга, но он не думал, что Люмийский вложит в этот удар столько силы.

Лидер кровных отлетел в сторону. Он ломал собою ветви и бился об сухие деревья, вырывая их с корнями. Его выбросило за пределы темного леса, на выжженное и просторное поле. Золотые доспехи устояли, но закованному в них человеку было не по себе.

Холодный ливень, пустившийся с небес, звонко забил по золотому облачению кровного. Поднявшись из грязи, Дримзак ощутил приближение демона. От каждого его шага земля неистово гудела и дрожала. Он выбежал из леса и на полном ходу понесся вперед, приготовившись атаковать.

— Явись, клинок Фантазмы! — выкрикнул мужчина при виде красных дьявольских глаз.

Распыленная ранее сабля снова появилась в руках кровного. На сей раз она была больше и напоминала полноценный двуручный меч. Дримзак взмахнул им перед лицом Мироэна, и тот вынужденно отскочил.

— Мерзкое отродье. Страшно, да? — набравшись смелости, выкрикнул доспешник.

Люмийский громко фыркнул и зашевелил пальцами. Умерив пыл, он сжал руку в кулак и нанес один точный удар. На нагруднике латника появилась неглубокая вмятина. Прежде чем отлететь, кровный рубанул оружием по существу. Сабля разлетелась на мелкие кусочки.

Дримзак снова встал на ноги. Сейчас он понял, что нужно сделать. Если ему не хватило силы для того, чтобы пробить чешую врага, значит, её нужно увеличить в тысячу крат.

— Облик Фантазмы, даруй тысячную армию, равную мне по силе!

То, что пожелал владелец клинка, воплотилось в реальность.

Сабля снова стала целой, словно и не ломалась. В чистом поле начали появляться сотни, тысячи таких же воинов, как он. Его копии в золотых облачениях вознесли над головами сабли и с криками набросились на Мироэна.

Герой издал гневный рев и принялся расталкивать призрачных воинов, пытаясь подобраться к подлиннику. Как бы они ни старались, но даже сотня одновременно ударивших клинков не смогла пробить чешую. Оружие изгибалось и с треском крошилось, едва коснувшись демона.

Принц сделал рывок, незримая волна которого разбросала фантомов по разным сторонам. Подобравшись к одному из латников, Люмийский сломал оружие и повалил его на землю, попутно срывая со шлема забрало.

Это бледно-серое чешуйчатое лицо, налитые кровью глаза и холодное дыхание, от которого по коже забегали мурашки. Настолько близко монстр к нему еще не подбирался.

— От тебя смердит страхом и неуверенностью. Я учую его за километр, — не своим голосом проговорил Мироэн.

— Облик Фантазмы, даруй мне Крылья Бесчестия! — выкрикнул Дримзак.

Выросшие за его спиной позолоченные крылья оттеснили демона. Взмахнув ими еще раз, кровный вознесся к дождливым небесам, сливаясь с проблесками молний.

— Ты не уйдешь от приспешника Чистилища.

— Да ну? Я так не думаю!

Выставив облаченные в золото руки, Дримзак сколдовал в них темный сгусток и, как только тот достиг нужных размеров, обрушил его на противника. Мрачная сфера разделилась на сотни мелких осколков и градом накрыла землю. Опустошённое поле поглотила цепочка взрывов, поднявших пыльный занавес.

Кровный не стал радоваться раньше времени. Когда непроглядное облако развеялось, он заметил, что сотворенное им заклинание не нанесло принцу никакого вреда.

— Полетать, значит, захотелось…

Существо развело руками, высвобождая собственные крылья. Шипастые перепончатые отростки широко расправились. Герой взмахнул ими и покорил небо, отправившись навстречу битве.

Два ястреба — серебрянный и золотой — вцепились друг в друга, будто не могли поделить первенство. Они дрались на кулаках, царапали друг друга и уклонялись от разразившейся грозы. Мастера оружий дрались на равных вплоть до того момента, пока Мироэн не скользнул латнику за спину.

Ударив Дримзака когтистыми пальцами, он обломал одно из крыльев противника, и тот потерял равновесие. Вовремя сгруппировавшись, кровный смог смягчить падение и сделать его не таким болезненным.

Встав на колени, лидер Черной Массы понял, что его силы на исходе. Он даже не знал, что ему сколдовать, дабы выйти победителем. Этот демон был непробиваемым и непобедимым.

Принц приземлился недалеко от изуродованного латника. Казалось, что он может бодро драться еще столько же времени.

— Фантазма…. Осуществляет любую прихоть его владельца. Деньги, армия, идеальный доспех. Все это — иллюзия, которую трудно отличить от реальности. Прямо как оружие твоего дружка, Сент Вина… Но все это бессильно против слуги Чистилища. Ты проиграл, Дримзак. И поплатишься за это своей головой. Явись, Секира Палача!

В руках демона появилось громоздкое орудие убийства с продолговатым и скругленным лезвием. Схватившись за древко обеими руками, Мироэн кинулся к обессиленной жертве.

— Т-ты не человек…. Ты монстр! Будь проклят этот Мистэго с его заказом! — прокричал напоследок Дримзак.

Это была не иллюзия Фантазмы — все произошло по-настоящему. Голова мужчины слетела с плеч и покатилась по земле. Кровь окропила помятый и истерзанный доспех, смешиваясь с дождевой водой.

Бой закончился, но демону было мало. Он уронил секиру и тяжело вздохнул, опечалившись, что все так быстро закончилось. Жажда сражения и убийства только усилилась. Ощущение пустоты, пробравшее проклятую душу, не на шутку взбесило его. Существо кричало и било когтистыми руками по своей груди, озлобляясь от утраты смысла бытия.

Последствия ожесточенной битвы вызвали у Герца удивление. Он вышел на черное поле и с настороженностью направился навстречу товарищу. Холодный дождь продолжал лить, вызывая у него легкую дрожь.

— А я-то думал, что я один связан с демоном… — пробормотал бродяга, а после выкрикнул милостивым и любезным тоном: — Эй, братец, это я, Герц. Или ты меня уже успел позабыть?

Но тот его уже не слышал. Мироэн видел в друге лишь очередную игрушку для битья, с которой можно было хорошенько позабавиться.

Раскаты грома ударили по ушам мечника, оглушив его на несколько секунд. Существо осклабилось, захрипело и бросилось на Герца. Приблизившись, оно взмахнуло своей увесистой рукой у его тела. Острые когти прошлись по кожаному доспеху, оставляя на нем засечки.

— Черт бы тебя побрал! Учти, я не хотел этого делать! Ты меня вынудил!

Герц не на шутку разгневался и освободил Кровопийцу из заточения. Демон, придушивший сознание Мироэна, ускорился в своих движениях. Герой продолжал уклоняться ровно до того момента, пока его противник не открылся. Первый взмах полуторника отрезал когти на левой руке, а за вторым взмахом полетели и рога.

Принц хрипло заорал и сбил Герца с ног взмахом перепончатых крыльев. Оглушенный ударом об землю, парень почувствовал, как на его тело свалилось что-то тяжелое. Демон наступил на него, собрал пальцы в кулак инанес удар. Последнее, что успел сделать бродяга, — выставить перед собой Кровопийцу.

Демоническая плоть соприкоснулась с острием полуторника. Все резко замерло и опустело. Время для этих двоих остановилось.

Глава 43. Кровопийца и Беллуморф

Окраина темного леса, на которой сражались друзья, исчезла. Здесь не было ни дождя, ни громыхающих облаков. Небо и земля слились и стали белой пустотой. В этом странном мире они были одни.

— Где это мы? — оглядываясь, испуганно спросил Мироэн.

— Это измерение, в котором находятся слившиеся души, — произнес чей-то хриплый голос.

— А это еще кто? — снова задался вопросом принц.

— Неужели он тебя тоже слышит? — неизвестно к кому обратился Герц.

— И не только он, — сказал кто-то еще.

За спинами героев появились нематериальные сущности, принявшие подобие двух кучевых сгустков. Тот, что был ближе к Мироэну, окрасился в темно-серое, а возле Герца появился черный.

— Что за чертовщина происходит? — не выдержал Мироэн.

— Успокойся, я все объясню, — заговорила серая масса.

— Да, умник. Объясни ему, тратить свои силы на бесполезную болтовню я не желаю, — возмутилось черное облако.

— В результате соприкосновения меча и плоти, переродившейся в обличии Чистилища, ваши подсознания соединились и образовали эту реальность.

— И зачем? — вновь задался вопросом Мироэн.

— Уж больно захотелось повидаться с этим прохвостом, — донеслось из серой массы.

— Я тебя почти три столетия не видел и не хотел бы видеть еще столько же, — некто за спиной бродяги недовольно зафырчал.

— Кто ты, и как вы связаны друг с другом? — поинтересовался Люмийский.

— У меня тот же вопрос к тебе, — подметил Герц. — Где ты нашел это оружие?

— Я Беллуморф — душа, заключенная в этот клинок. Когда-то давно я был приспешником Чистилища, но моя хозяйка, Тэна, спасла меня от гибели в людском мире и заточила в этот меч, — объяснила серая масса.

— Тэна? Дочь Мундоса? — удивился сероглазый.

— Именно. Долгое время все, в том числе и её братья, думали, что она умерла, но это не так. Наследница мудреца обладала особой магией и по неосторожности застряла на долгое время в царстве потерянных душ. До недавнего времени она продолжала находиться там, но…

— Твоя история понятна. Лучше пусть он о себе что-то расскажет, — перебил его Люмийский, указывая пальцем на спутника Герца.

Создание удивилось наглости человека.

— Какое невежественное людское отродье. Я тебе ничем не обязан, чтобы рассказывать что-то о себе.

— Говори — или проведешь несколько суток на дне озера, — пригрозил мечник.

— Ты же знаешь, что я ненавижу пустые угрозы.

— Да ну? Когда это я бросался словами на ветер?

Черная масса затрещала от злости, высвобождая маленькие молнии.

— Я нечто внеземное… Прибыл сюда не по своей воле и точно так же был заточен в этот клинок. Здесь я обитаю уже пять столетий, но там, откуда я родом… Мне более сотни тысяч лет. Я отрицаю любую магию, для меня она ничто. Могу рассечь пламя, пробить любую защиту и принять удар стихии. Я — бесконечно живущая материя, что пала на эту грешную землю. Я питаюсь людской кровью. А когда мне её недостаточно, высасываю её из своего раба, что пользуется моей безграничной мощью. Я — Лич, душа из космоса. Но в людских кругах меня прозвали Кровопийцей.

— Душа из космоса? — изрядно удивился Люмийский.

— Когда-то я был звездой и ярко сиял в просторах бесконечности, но рано или поздно все мы гаснем и превращаемся в кусок камня, дальнейшая судьба которого — либо кануть в небытие, либо куда-то свалиться. Как я понял, люди довольно тупые и суют свой нос куда не надо, называя это «любопытством». Из каждой упавшей на этот континент звезды вы, жалкие создания, пытаетесь вылить для себя оружия и доспехи, чтобы в дальнейшем воевать друг против друга.

— В чем-то ты прав, — согласилась серая масса.

— Когда меня заточили в этот меч, первый десяток рабов я истощил полностью, не задумываясь. Уж больно слабыми они оказались. Где моя физическая оболочка только не лежала — в королевских хранилищах, наполненных золотыми слитками и драгоценностями, в кладовых и на болоте, в глубинах ледяных гор и среди вулканических пустынь. Потом я попал в руки к нему… Ринберт из Ланслайта…

— Стоп, мой дальний родственник? — удивился Герц. — Ты не рассказывал этого.

— Мы с тобой редко общаемся, тупица. Конечно, не рассказывал, — насмехаясь, сказал Лич. — Кровь этого человечишки была настолько вкусной, что я не смог её поглотить ни с первого, ни со второго, ни даже с третьего раза. Когда он понял, как удовлетворять мою потребность в еде, то начал постоянно сражаться. Доставая из ножен меч, он не мог засунуть его обратно, пока лезвие не испробует тепленькой крови. А если давал слабину, то я питался им.

— И что же произошло дальше? — полюбопытствовал Мироэн.

— А дальше я познакомился с Тэной и этим подбитым ангелочком. Как бы ты мне ни нравился, мне пришлось помочь своему хозяину.

— Много же проблем тогда из-за тебя было, — недовольно проворчала серая масса. — Да… Помню как сейчас… До того, как меня заточили в этот меч, я был телохранителем дочери Мундоса. Так сложилось, что на нее напал Ринберт. Стычка оказалось неизбежной. Тэна призвала меня в качестве защитника, но я оказался слабее Кровопийцы. Острие меча, в котором была заключена его душа, пронзило мое сердце. И только благодаря магии хозяйки я продолжаю существовать.

— Да, кровь падших ангелов куда вкуснее человеческой, — смеясь, продолжил Лич. — После смерти Ринберта я думал, что лучше хозяина, чем он, не найти. Однако он не стал меня выбрасывать, а передал своему наследнику, а тот передал другому. В результате я оказался у отца этого пьяницы, Джона.

— Может, хватит унизительных уточнений? — вскипел Герц.

— Тогда рассказывай про него сам! — завопила душа, заключенная в полуторник.

Приятель тяжело вздохнул. Оскорбления собственного меча ему и вправду поднадоели.

— Он никогда не говорил об этом оружии и тем более не показывал его. Я узнал о Кровопийце в тот день, когда погибла твоя семья. Возвращаясь домой после игры в Коркл, я заметил, как мой отец, держа в руках скрытый в ножнах меч, ушел глубоко в лес. Я проследил за ним и увидел, как он выбрасывает его в реку.

Мироэн злобно нахмурил брови, вспомнив нечто интересное.

— То есть тогда, на балу, ты солгал, и утверждение про то, что ты нашел меч на дне реки — тоже правда?

Приятель покраснел от стыда.

— Да уж, если бы не мальчишка, я бы продолжал голодать. Джон был хорошим рабом, но появление сына вынудило его прекратить проливать кровь. Я долгое время требовал у него платы, а тот не соглашался. Охотился на уток и кабанов, да и только. Когда моя жажда оказалась чересчур сильной, он попробовал от меня избавиться. Возможно, у него бы это получилось, если бы Герц не притащил меня обратно. Я продолжал питаться кровью и душой старика, пока тот не сдох!

— Закрой свой мерзкий рот! — взбудоражился мечник. — Если бы я тогда знал об этом, забросил бы куда подальше!

— Все вы слабые и мягкотелые, человеки. Еще никому не удавалось заставить меня подчиняться! — продолжал кричать Лич.

— Когда-нибудь это произойдет, можешь не сомневаться! — грубым тоном ответил сероглазый.

Смех существа сопровождался тихим грохотом.

— Какой же ты гнилой, Лич, — угрюмо подметил Беллуморф.

— Ха-ха-ха! Спасибо за комплимент! Ладно. Не был рад вас всех увидеть. А теперь проваливайте.

Завершив разговор, кучевое облако исчезло, а вместе с ним пропало и измерение, в котором находились души героев.

*

Путники несколько часов скитались под дождем в поисках укрытия. Долора долго летала над мрачными и голыми деревьями и, когда нашла место для ночлега, подала сигнал хозяйке. Благо ребята успели обустроиться до того, как непогода усилилась.

Пещера, в которой они расположились, была широкой и неглубокой. Герц развел огонь при помощи Походной магии, а Мироэн достал еду, которую в спешке взял в башне перед уходом. Этого должно было хватить на одну ночь.

— Ты ничего не забыла? — с издевкой заговорила Морта со своей подругой.

— Нет, а что? — удивилась Бэль.

— Ты так и не поблагодарила Мироэна за то, что он спас тебя. Дважды, — уточнила девушка в черном одеянии.

Приспешница дьявола резко умолкла, вспомнив, как отреагировала на помощь принца. Ей стало неловко и стыдно.

— Ах, да… Спасибо тебе, — робко произнесла она, доедая яблоко.

— Пустяки, — спокойно сказал Мироэн, разглядывая горящие поленья. — Это был не самый лучший соперник. К тому же, благодаря твоим усилиям на арене я понял, как его можно было сразить.

— И как? Получилось? — спросила Морта.

— Не совсем. Мне не хватило сил, чтобы…

— Погоди, — внезапно вмешался Герц. — Ты ведь получил такие раны — они не могли зажить за несколько часов, даже с помощью той целительницы. И твои ожоги на лице… Как ты?..

В карих глазах показался отсвет пламени.

— Беллуморф. Он полностью исцеляет своего владельца, как только тот его применяет.

— И почему ты не использовал его против Всадника? — снова спросил товарищ.

— Это оружие не игрушка, которую можно призывать по мелочам. Оно слишком опасное и требует большого запаса духовной энергии. К тому же, если ты находишься в облике Чистилища, то можешь переборщить и Беллуморф навсегда получит контроль над твоим телом. Ты никогда не станешь прежним, — объяснил Люмийский.

— Мне показалось, у вас с ним нормальные «отношения», — посчитал бродяга.

— Это только так кажется. Видимо, все существа, заточенные в оружии, такие злобные.

— Что это за мутный тип, который хотел тебя убить? — с любопытством спросила Бэль.

— Кто только не хотел меня убить… — Люмийский вздохнул. — Черная Масса — клан, состоявший из двух человек. Обладая реликвиями, влияющими на сознание людей и создающие сильные иллюзии, они наделали много шума в Тайоки. Теперь Дримзак и Сент Вин больше никого не побеспокоят.

Окончив трапезу, компания долго молчала, наблюдая за льющимся снаружи дождем. Вместо привычных звезд на небосводе блистали молнии, вырисовывавшие какие-то мимолетные изображения.

— И что мы теперь будем делать? — поинтересовалась Бэль у подруги.

— Я бы с радостью провела остаток жизни здесь. Мне лень об этом думать… — рассматривая украденные у противника пуговки, ответила Морта.

— Может, пойдете с нами? — устало зевая, предложил Герц.

— Нет уж, спасибо, — отказалась хозяйка вороны. — Я едва эту дамочку выдерживаю, а тут еще и мужская компания. Деус упаси.

— Хм, так… А мы куда направляемся? — поинтересовался Герц у Мироэна.

Товарищ ответил не сразу. Все это время он много думал о том, что произошло с ним за эти несколько недель. Визит в Бель-Роу, убийство дедушки, участие в Фестивале мастеров и нападение кровных на столицу Рахаса. Вылазки жаждущих получить голову принца людей участились. И это были небезызвестные личности. Об их силе ходило множество слухов. Люмийский чувствовал подвох, но не мог понять, в чем именно он кроется. И как только в памяти всплыло одно услышанное им имя, герой резко переменился.

— Мы отправимся в Ланслайт.

Герц поднялся и посмотрел на друга недоумевающим взглядом.

— На кой черт он нам сдался?

— Пока я не могу тебе рассказать, — рассматривая ночное небо, ответил тот.

— Та-а-ак, наша песня хороша, напевай сначала. Опять что-то удумал и не хочешь говорить? Что это вообще за привычка такая?

— Герц, послушай… — принц хотел ответить, но не успел. Шквал возмущений полился из уст приятеля подобно дождю, который шел снаружи укрытия.

— Нет, это ты послушай! Если за все это время, что я тебе помогал и выручал, у тебя не возникло доверия ко мне — тогда иди куда хочешь! Что ты там забыл, а? Хочешь взглянуть на эти сельские рожи, на свой запустевший дом или же зайти в гости к Калингемам? Мы обязаны вернуться в Калидум, или ты еще этого не понял? Или, может, тебе плевать на Люмию, Мирану, Антию? А остальных людей? М?

Мироэн не на шутку вспыхнул.

— Нет, конечно же, мне не плевать! Погнаться за Всадником — твоя ведь идея? И много он нам рассказал? Ой, прости, мы его упустили! Нас словно нарочно перенесло именно в эту глушь, чтобы мы потеряли его из виду! А если бы остались в Калидуме — помогли бы нашим и все было бы хорошо!

Парни посмотрели друг другу в глаза и едва не стукнулись лбами.

— Город разрушен, а порталы вряд ли работают. Пешком ты пустыню быстро не пересечешь, я уже не говорю о том, чтобы выстоять против палящего солнца! Ты сам говорил, что на наших друзей и Высших Мастеров можно положиться! Или уже усомнился в собственных словах?

Мечник почувствовал свою неправоту. Да, хоть Мироэн и говорил дельные вещи, но больше возмущало то, что принц не посвящает его в свои планы. Остудив пыл, он заговорил более спокойно.

— Прости, братец. Ты прав, я в этом не сомневаюсь, но твои недоговорки меня бесят.

— Не извиняйся. Я не хочу, чтобы мои неподтвержденные суждения вселяли ложный страх или надежду. Просто доверься мне. Когда прибудем туда, я все расскажу и объясню, договорились?

Друзья поняли друг друга и пожали руки в знак примирения.

— За вашими перепалками приятно наблюдать, — улыбнувшись, сказала Морта. — Радует то, что даже несмотря на разногласия, вы остаетесь друзьями.

— У нас с тобой все намного проще, — отметила Бэль. — Любой вопрос, где наши мнения разнятся, решается обычной дракой.

Парни с удивлением переглянулись и громко засмеялись.

Их ждал долгий и тяжелый путь. Герои решили отправиться туда, где началась их история. Лишь встретившись лицом к лицу с прошлым, они могли разрешить беспокоившие их вопросы.

Глава 44. Рыцарь света, весельчак и бард

Герц и Мироэн все никак не могли налюбоваться цветущими холмами, за которыми утопало оранжевое солнце. До назначенного места оставалось несколько дней пути, однако парни уже обрадовались тому, что вернулись на родину. Этот регион был для них не просто местом, в котором они родились и выросли.

Он не похож на другие части мира: здесь нет бесконечных проливных дождей, как в Диоране, нет зыбучих песков, как в Рахасе и тем более — островерхих заснеженных гор, как в Монтесе. Здешние люди веками участвовали в войнах и революциях, отстаивали свою свободу и боролись с угнетением. Плодородная земля впитала много людской крови и всегда становилась поводом для зарождения интриг и заговоров.

Вместо кланов и гильдий междоусобную войну здесь вели семейства. Их было больше сотни: молодые дома, появившиеся десятки лет назад, и старые, существующие с самых давних пор. У каждой была собственная армия, замок или дворец, вассалы и определенный запас богатств. В Корвеле жизнь протекала иначе.

— Уже скоро, — обнадежил себя Герц, торопливо спускаясь по склону.

— Скоро? В лучшем случае — три дня в дороге, — с улыбкой на лице поправил его Мироэн.

— Да… Тут лучше, чем в пустыне. Но Тайоки мне все равно понравился больше. Высокие деревья, свежий воздух…

— А чем тебе здесь воздух не нравится? — удивился товарищ.

— Может тем, что он здесь пахнет навозом?

— Зато можно сразу понять, где ты находишься, — ответил Мироэн, высматривая что-то вдалеке.

— Там свобода… Никаких обязательств, можно поохотиться, можно поспать или сыскать приключений на свою голову, — мечтательным тоном произнес бродяга.

— Тебе мало было Сент Вина? Ну, не переживай, пока ты водишься со мной, будут тебе приключения от кровных.

Герц задумался и приглушенно замычал.

— После того, как мы попрощались с Бэль и Мортой, на нас так никто и не напал.

— То ли еще будет, — уверил его принц. — Нам нужно найти убежище. Может, ты знаешь, где можно расположиться?

— Да. Тут недалеко должен быть один заброшенный храм — возле него и переночуем. Вряд ли кто-то сунется туда, — сказал парень, по привычке потянувшись поправить плащ-накидку. Осознав, что у него её нет, он скорчил грустную мину.

*

Дорога к забытому святилищу заросла густым сорняком и амброзией. В темное время суток пойти туда осмелился бы только бесстрашный. Но именно там они никому не попались бы на глаза. Мироэн принял это решение, дабы избежать слухов о том, что он вернулся в Корвел.

Избитые стены храма поросли мхом и были запятнаны кровью. Высокие окна и разноцветные витражи были выбиты, а пологая крыша просела и обрушилась. Принц вспомнил, как в трудный момент жизни его приютили монахи. Какое-то время он рос среди них, соблюдал обычаи и правила, познавал много нового. Эти люди были поистине добры к нему. Спустя годы, когда он покинул эти земли, прошел слух, что на границе Корвела и Диорана появилась группа богохульников и мародеров. Мироэну подумалось, что это их рук дело.

Герц хмыкнул и остановился.

— Здесь, — изрек он, вырисовывая на траве рунные письмена.

Люмийский не раз завидовал товарищу, владеющему походным колдовством. Он и сам не отказался бы его освоить, но неприязнь к рунам пересилила его незамысловатое желание.

Приготовив на костре ужин, они приступили к трапезе. Из еды у них остался печеный картофель, несколько овощей и добытое непосильным трудом кроличье мясо.

— Ну что, время страшных россказней? — вдруг выпалил Герц.

— После всего того, что мы пережили, любая история покажется сказкой, — ответил Мироэн. — Но ты попробуй.

— Все, что я тебе расскажу, — чистейшая правда.

— Удиви.

Мечник впопыхах доел теплый картофель и запил его водой. Голос его сделался грубым, а каждое предложение он проговаривал с нарастающей и пугающей интонацией. Лес затих, слушая историю путника.

— Несколько лет назад в Корвеле обосновалась одна группа чернокнижников. Это был культ, прозванный «Некрополисом». Среди них есть множество одержимых безумными идеями фанатиков, обладающих ужасающей темной магией. Она разъедает живую плоть и может поднять из земли армию костяных воинов, лишенных душ и покоя. Эти богохульники обошли каждый уголок Корвела в поисках кладбищ и свежих захоронений, пополняя свою коллекцию неживыми марионетками, готовыми сражаться до последнего… Основная идея культа — обрести бессмертие. Они не боятся ставить эксперименты как на живых, так и на нежити.

Принц завыл от скуки.

— Это я и без тебя знаю. К чему ты это рассказываешь?

— Да потому, что этот храм был разрушен перед моим уходом в Бель-Роу… И вполне возможно, что эти чокнутые фанатики могут находиться где-то рядом! — прокричал Герц.

— Дурак ты. Не поверю, пока не увижу собственными…

Донесшийся из кустов шорох заставил Мироэна умолкнуть и забеспокоиться. По спине пробежал лёгкий холодок.

— Да я же пошутил, ты чего! Это просто кто-то из животных рыщет в поисках добычи!

Но Герц оказался неправ и понял это после того, как из чащи вылетела отрубленная голова, кишащая трупными червями.

Герои резко поднялись и были во всеоружии. Из сумрачного леса на поляну начали выходить изуродованные тела, от которых разило тухлятиной. Гниющие конечности, застывшие в ужасе гримасы и пронзающий округу вой. Их было около сотни, если не больше.

Мироэн взглянул на ноги и увидел, как прорастающая из травы кисть вцепилась в его голень. Быстрым движением меча Герц рассек кость и освободил товарища из западни. Они вылезали отовсюду: из-за валунов, деревьев, кустов и из почвы. Еще более мрачный вид им придавал тусклый свет полной луны, вышедшей из-за облаков.

Их застали врасплох. Взмахнув Кровопийцей, Герц снес несколько черепушек, однако костлявые скелеты хорошо двигались и без них. Люмийский понял, что ему тоже стоит взяться за оружие, но опоздал. Мертвецы окружили его со всех сторон, выли, мычали и цеплялись за теплую плоть. Мечник пытался пробиться сквозь толпу неживых, но они сковали и его. Он чувствовал, как что-то острое поцарапало руки и спину, а кто-то даже укусил его за шею, отчего парень гневно заорал. Страшная история стала правдой и, казалось, никто не поможет им выйти из ситуации живыми, но…

Вспышка яркого света, мелькнувшая где-то поблизости, пресекла жажду воскрешенных. Толпа неупокоенных перестала обращать внимание на героев и направилась в противоположном направлении. Придя в себя от пережитого ужаса, Мироэн и Герц заметили человека, переманившего ненасытную орду.

Его оружие что ни на есть сияло. Объятый светом белый клинок поражал скопившуюся вокруг нежить и заставил её шипеть еще больше. В скругленное навершие полуторника был вставлен чистый, как хрусталь, алмаз, а на гарде «поселилась» гордая фигура феникса. Распахнув крылья, она защищала хозяина от атак недоброжелателей, а когда надвигалась угроза — полыхала ярко-красными тонами. Как сейчас.

Под капюшоном скрывалось рельефное лицо со слегка выделяющимися скулами. Короткие русые волосы, едва заметные родинки на щеке в форме созвездия Медведицы и янтарные глаза, источающие усталый взгляд. При виде мертвечины любой другой испугался бы или убежал, но незнакомцу было наплевать. Он был сыт ею по горло.

Доспех, который носил парень, был полностью расписан золотым орнаментом, а в центре нагрудника изображался крылатый меч. Его облачение было выполнено из особой белой стали, но не такой, как у представителей ордена Прайеров. Защитные элементы казались абсолютно непробиваемыми, и прикасавшиеся к латам мертвецы воспламенялись или распылялись.

Латник был здесь не один. По другую сторону поля битвы в схватку с мертвыми вступил еще один человек. Брюнет был немного выше паладина и выказывал куда больше радости. На овальном лице сверкнула злорадная ухмылка — он наконец мог размяться после длительного перерыва.

Парень был худощавым и вертким, носил свободную тунику с широким рукавами, высокие кожаные сапоги и узкие смольные штаны. Его оружие — длинная и утонченная катана с черным клинком, рукоять которой была обмотана белой тканью, а на квадратной гарде был высечен змеевидный дракон, гоняющийся за своим хвостом. Герца восхитило то, как ловко кареглазый боец уклонялся от атак нежити и с какой предельной точностью наносил по ним удары.

— Зачем же ты привлек внимание их всех? — поинтересовался незнакомец в тунике у приятеля.

— Ты же сам ныл мне больше недели, что не на ком отработать новый прием, — угрюмым тоном ответил латник. — А вообще следует заканчивать со всем этим. Среди них нет того, кто нам нужен.

У героев сложилось впечатление, будто они здесь лишние. Герц не понимал, каким образом незнакомцы могут разделаться со всей этой сворой — ведь даже изрубленные мертвецы все еще были способны атаковать. Этот вопрос мучил мечника до того момента, пока не объявился третий.

Тощий брюнет с несимметричным лицом, крупными ушами и носом, большими губами, выказывавшими ухмылку, и округлыми серо-зелеными глазами. Его взгляд падал то на окружившую доспешника толпу мертвецов, то на музыкальный инструмент, который он держал в руках.

Звонкая серебряная лира издала легкую и расслабляющую мелодию. Плавно перебирая струны, парень наигрывал нечто, заставившее неживых остолбенеть. Как только они прекратили двигаться, латник прошептал что-то себе под нос, заставив клинок сиять еще ярче. Белый свет накрыл поляну теплой волной и испепелил неупокоенных.

Мироэн не мог поверить в то, с какой слаженностью эта троица расправилась с врагами.

— Выпендрежник… — нахмурив брови, пробормотал брюнет с катаной.

Армия нежити обратилась в прах, но гнилой смрад все еще витал в окрестностях. Стоявший в стороне музыкант закончил играть и подошел к своим товарищам. Он был одет в малиновый дублет со стальными наплечниками, плотно прилегающий к худому телу, темно-зеленый махровый кальсес и короткие туфли из лосиной кожи. Герц почему-то невзлюбил барда буквально с первого взгляда и думал, что тому для полноты образа шута не хватало шапки с бубенцами.

— Премного благодарен вам за помощь. Если бы не вы, то… — Мироэн вздрогнул от одной лишь мысли, что их могли разделать мертвецы.

— Брайан Лайт, — кратко произнес парень в доспехах, возвращая белый меч в ножны.

— Меня зовут Рохан, — представился мастер катаны.

— Интересное имя, — подметил Герц. — А этот, третий…. Он что, немой?

Компания обратила внимание на барда в дублете, который снова начал наигрывать мелодию на инструменте.

— Нет… Увлекся игрой, скажем так…

Ощутив на себе сверлящие взгляды, музыкант прервался.

— Доброй ночи, славные путники. Я Мэндокс, а это мои многоуважаемые друзья….

— Уже представились… — недовольным тоном произнес Брайан.

— Ты чего ругаешься? Не надо ругаться! Все же хорошо! Видишь, мы перебили всех этих костяных чудищ….

— Ты даже пальцем не шевельнул, — опрометчиво начал Рохан.

— В том-то и дело, что как раз пальцами я и работал! Вот видишь — раз, два, три… — ответил тот, перебирая струны серебряной лиры.

— Довольно, — вскипел сероглазый, перебивая Мэндокса. — Меня зовут Герц, а это — Мироэн.

— Знаю, это не лучшие условия для знакомства, но…. Не желаете ли присоединиться к нашей скромной компании? — любезно предложил принц.

— С радостью! — без лишних раздумий сказал Рохан.

— Охлади пыл, — грубо произнес Брайан. — У нас другая цель, не забывай.

— Мы не можем искать его в такой темени, это практически нереально.

— И вправду, брат. Рохан дельные вещи твердит!

Было видно, что эта затея паладину не нравилась, но товарищи были правы. К тому же, он сам едва мог устоять на ногах после длительных поисков.

— Как вы мне оба надоели…

— У нас есть костер, правда, вот еды почти не осталось… — поникшим голосом сказал Мироэн.

— За это вы не переживайте. Сейчас все организуем! — воодушевленно сказал Рохан и ушел в глубины леса, к их старому пристанищу.

— Да, это тот еще любитель поесть, — недовольно пробормотал Брайан.

*

Компания покинула поле битвы и разбила лагерь в глубинах леса. Кроны деревьев плотно сплелись между собой, практически не пропуская тусклый свет луны. Поэтому единственным источником света для них был заново разожженный костер.

Тихую ночную атмосферу разбавляли треск поленьев, уханье сов и легкая мелодия лиры. Мироэн все не мог налюбоваться музыкой, которая из неё лилась. В основном бард молчал, наигрывая нечто подходящее по тону тем историям, которые больше часа рассказывал Рохан. Паладин все это уже слышал и лишь скромно улыбался, в то время как герои не могли сдерживать эмоции и громко хохотали.

— А знаете, как мы познакомились с Брайаном? — улыбчиво продолжал мастер катаны.

— О Деус, только не это… — закатив глаза, возмутился товарищ.

— Эта история такая же забавная, как и две предыдущие. Значит, поймали меня как-то за одно деяние. Ну и давай сразу на гильотину. Без лишних вопросов выставили её посреди площади, замкнули мою голову между двумя дощечками и приготовились к казни. Мужчина с черной шапкой на голове обрубил веревку, косое лезвие со скрипом понеслось к шее и тут…

— Представьте себе этот тоскливый щенячий взгляд, — вмешался латник. — Он так жалостливо смотрел в мою сторону, что пришлось его выручить. Я едва успел остановить нож своим мечом и спасти этого болтуна.

— Да, вот только я смотрел не на тебя, а на прилавок с хлебом. Уж больно хотелось кушать.

— Вот скотина, — с ухмылкой на лице сказал Брайан.

— А за что хоть поймали? — поинтересовался Герц.

— За попытку обокрасть этот же прилавок. Денег на тот момент не было, да и думал, что никто не заметит, — с иронией ответил Рохан, почесывая затылок. Его лицо было настолько невозмутимым и серьезным, что ребята засмеялись еще громче.

— Что-то мне это напоминает, — успокоившись, произнес Герц. — Гильотина, наказание за попытку воровства, спасение в самый последний момент…

Принц покраснел от сказанного.

— Что, кого-то из вас тоже едва не казнили? — поинтересовался Рохан.

— Было дело, но это очень долгая история, — бродяга заговорил с такой интонацией, что Люмийскому стало еще больше неловко.

— Мы вроде как никуда не спешим. Так что можешь рассказывать, — настаивал брюнет в тунике.

Посмотрев в глаза собеседнику, Герц вспомнил, что у него осталось немного крепкого алкоголя и предложил свой вариант времяпровождения.

— У меня есть идея получше, — сказал парень, вычерчивая в воздухе череду рун. В его руке появилась небольшая бутылочка с очень крепким напитком, которую он сам не смог бы осилить.

— Опять твои игры… — тяжело вздохнув, негодовал принц.

— Есть идеи получше? — с не менее возмущенной гримасой поинтересовался товарищ.

В ответ он получил молчание.

— Правила просты, — продолжил тот. — Каждый из вас рассказывает короткую историю своей жизни, но с одним условием — в ней должен присутствовать, как минимум, один лживый факт. Кто не угадал его — выпивает этот напиток. Должен предупредить, он очень крепкий.

Путники согласились с условиями и принялись решать, кто будет вещать свою историю первым.

— Давайте я начну, — предложил Рохан. — Хм… Ну ладно. Свое детство я помню смутно. Большую часть жизни я провел в горном регионе Монтес, обучаясь у одного мастера оружия искусству владения катаной. Прежде чем покинуть учителя, он выковал мне это оружие из особого черного минерала, свалившегося на землю с небес. Когда я начал путешествовать по континенту, со мной случалось всякое. Но единственное, чего я так и не познал, — это истинной любви.

Герои задумчиво посмотрели друг на друга, а после — на троицу. Мэндокс и Брайан наверняка знали, где здесь фальшь.

— Думаю, насчет любви ты лукавишь, — предположил Мироэн, а с ним согласился и Герц. На лице брюнета всплыла злорадная ухмылка.

— Да ладно! — удивленно вскрикнул мечник, пристально осматривая мастера оружия с ног до головы. — А с виду так и не скажешь…

Первым глоток сделал Мироэн, отчего сразу скривился и впопыхах съел печеный картофель, запивая все водой. Его рот и глотка будто пропустили через себя пламя. Что касается Герца, то алкоголь сказался на нем менее болезненно.

— Ладно-ладно, давайте теперь я, — отдышавшись, начал бродяга. — Я рос в неполной семье — мать умерла во время родов, поэтому меня растили отец и дедушка. Я был обычным сельским ребенком, который любил дурачиться, играть с ребятней и сражаться на мечах, хоть и ненастоящих. Мы с Миро знакомы с детства, но судьба разделила нас на десять лет. За то время, что мы не виделись, я пристрастился к алкоголю, табаку, убийству мразей, которые мне не нравятся, и легкодоступным девушкам. И я рад тому, что мы, стараниями то ли Фортуны, то ли Деуса, снова встретились и вместе путешествуем.

Троица задумалась над словами Герца, но не успели они что-то сказать, как вмешался Люмийский.

— Не десять лет, а пятнадцать, — хриплым тоном поправил он приятеля.

— Идиот, это они отгадывают, а не ты! — тотчас вспылил Герц.

Принц нахмурился от непонимания.

— Вообще то, что ты сказал в конце, — неправда! С какого это перепуга ты рад нашей встрече, спустя столько лет? Я же тебя выбешиваю своими недоговорками, и ты вечно меня спасаешь из передряг, забыл? Так что не надо мне тут!

— В данный момент ты меня бесишь тем, что снова ломаешь игру. А теперь пей, потому что с последним ты не угадал, — пробормотал мечник и бросил бутылку товарищу. Тот, в свою очередь, недовольно заворчал и сделал очередной глоток противного напитка, прожигающего внутренности. Путники переглянулись между собой и скромно заулыбались от увиденной ситуации.

— Что, уже никто не хочет играть? — в голосе Герца была слышна тоска.

— Я вырос в бедной деревушке на границе Диорана и Тайоки, — внезапно для всех начал рассказ Мэндокс. — Так уж получилось, что наше селение стало местом битвы между кланом и гильдией… Я не помню ни их названий, ни их гербов, зато до сих пор могу детально описать всю ту разруху, которую они принесли. Никто не проводил никакой эвакуации. Сумели выжить только я и еще двое ребят постарше. Мы несколько недель отсиживались в катакомбах, а когда вернулись домой, то на его месте ничего не было. Все выгорело дотла. К слову, в то время я как раз и наткнулся на этот дивный и чарующий инструмент.

Все резко замолчали. Даже для товарищей Мэндокса история оказалась полнейшей неожиданностью.

— А ты нам этого не рассказывал, — упрекнул его Рохан, потирая лоб.

— А вы и не интересовались, — ответил бард.

— Тогда… Может, ты нашел свой инструмент совсем недавно, а не тогда? — предположил мастер катаны.

— Пей, — толстые губы расплылись в улыбке.

Рохан затаил дыхание, прежде чем сделать глоток из бутылки. Его реакция была более неприятной, нежели у Мироэна. Чтобы перебить противную горечь во рту, парню понадобилось выпить много воды.

— Все, что ты сказал, кроме последнего — чистейшая ложь, — внезапно обронил Брайан.

— Все верно, — согласился с ним приятель.

Герои были сбиты с толку тем, с какой легкостью паладин «одержал победу».

— А как ты это понял? — потребовал объяснений Герц.

— Подумав головой, — начал Брайан. — Да, он действительно ничего подобного нам не рассказывал. Первое, что сразу стало для меня очевидным, — его акцент. Внятная, хорошо поставленная речь и знание письма, что я замечал несколько раз. Вряд ли он родом из бедного селения. К тому же, разве бедняк сможет позволить себе столь яркую и хорошую одежду? Да он о ней даже думать не захочет.

— Хорошо, — обратился к паладину Мироэн. — Тогда рассказывай свою историю.

— Нет, — кратко ответил он.

Принц был недоволен отказом.

— Чего это?

— Я никому ничего не должен.

— Ты же участвовал в игре только что, значит, должен.

Брайан ехидно улыбнулся.

— Ты что-то путаешь, приятель, — продолжал он стоять на своем.

— Ладно. Раз так, тогда я воспользуюсь твоим же методом, — угрожающим тоном сказал Люмийский. — Ты из какого-то ордена — обычные рыцари такие доспехи не носят.

— Допустим, — согласился собеседник.

— Этот символ у тебя на нагруднике… Где-то я его уже видел…

— Ну видел и видел, дальше что?

Доспешник не придал значения угрозам парня и считал их пустыми, но только до поры до времени. Мироэн задумчиво мычал и потупил глаза, пытаясь вспомнить нужную информацию. И как только герой начал что-то припоминать, Брайан среагировал на опережение.

— Ты пока думай, умник, а я отойду ненадолго.

Прежде чем покинуть компанию, паладин взял с собой меч, выхватил из рук Рохана бутыль с напитком и сделал из него несколько затяжных глотков. Герц выпучил глаза от удивления — Брайан выпил больше половины пойла и никак не отреагировал на его крепость. Для него это оказалось все равно что испить святой воды.

— Не утруждай себя, — обратился к принцу Мэндокс. — Он не любит, когда затрагивают тему его прошлого. Однако, раз он ушел, то я могу рассказать об этом вместо него.

*

Брайан вернулся на поляну, где часами ранее они сражались с мертвецами. Он смотрел на землю, покрытую прахом неупокоенных, пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, которая может привести его к желаемому, но ничего не нашел.

Та ночь была такой же тихой и холодной. Богослужители весь день украшали зал, подготавливая его к обряду посвящения. Туда съехались все члены ордена, находившиеся в отъезде. В их священном обществе давно не отмечалось что-то подобное: посвящение в Рыцари света проходило впервые за последние пятьдесят лет. Так сложилось, что тогда он праздновал и свой двадцатый день рождения.

Латник не любил торжественные мероприятия и пиршества. Но событие было для него чем-то особенным. Парень всем сердцем желал присоединиться к ордену и преодолел немало трудностей, чтобы добиться признания среди «своих». Тем не менее, тогда, невзирая на важность праздника, он чувствовал неладное.

Улыбка на лицах тех, кто был за него искренне рад, и зависть у тех, с кем он враждовал; церемониальные чертоги, заставленные восковыми свечами и пропитанные резким запахом эфирных масел; проповедь главного священника, которую все внимательно слушали. Члены святого общества собрались, чтобы увидеть, как Брайан принимает присягу и становится одним из них. Последнее, что он помнил, — как учитель нарек его Лайтом. А потом…

Латник услышал, как к нему кто-то приближается. Янтарные глаза увидели, что из темноты неспешно выходит сгорбленный и худой силуэт. Лунный свет озарил бледное и истощенное лицо старика в черном одеянии с черепом, вышитым на спине белыми нитям. Дряблые и тонкие руки цепко держали книгу с потрепанной кожаной обложкой.

— Стоит мне вспомнить о вашем культе, так сразу появляется его обезумевший фанатик, — надменным тоном заговорил с ним Брайан.

— Интересно… — с хрипотцой ответил седобородый некромант. — Вспомнил, как мы напали на твой орден во время церемонии посвящения? Это было незабываемое зрелище. Сколько невинных и святых было убито…

Тон чернокнижника начал злить Брайана. После долгих поисков он наконец нашел одного из тех колдунов, что перебили его священное общество. Паладин ни за что не хотел его отпускать.

— Ты не тот, кого я ищу, но наверняка знаешь, как найти… Гулназа…

Седые брови приподнялись при упоминании знакомого имени.

— Господин хотел бы увидеться с тобой лично, но он не уверен, готов ли ты к этому.

Брайан осклабился, слегка прикусив губу. Жажда мести пробуждала в нем качества, чуждые святым.

— Где он? — разгневанно спросил парень.

— А ты поймай меня живым и допроси. Правда, тебе придется хорошенько постараться…

Земля под ногами паладина затряслась, и из неё начали прорастать мертвые конечности. Поднятые из загробного мира трупы вышли из своих темных укрытий и окружили латника со всех сторон. Они рычали, издавали мерзкие и противные звуки, но не атаковали.

— Все мы учимся на собственных ошибках. В этот раз я не позволю тебе сколдовать белую магию, при помощи которой ты разгромил моих пешек.

Некромант указал пальцем на рыцаря, отдавая беспрекословный приказ своей кровожадной армии. Брайан резко вытащил из ножен полуторник и, дождавшись, пока воскрешенные подберутся поближе, широко взмахнул им. Образовавшаяся волна света прошла сквозь окоченевшие тела и превратила их в горстки пепла. Но это скостило не так много врагов, как хотелось бы.

Натиск мертвых усилился. Изношенные зубы, заостренные когти и цепкие захваты скелетов не могли повредить доспех из белой стали, но и не сгорали от прикосновения к нему. Защитные элементы брони были легкими и давали её носителю свободу действий, однако Брайан не успел прочитать заклинание, зачаровавшее бы её против нежити.

Сражаться стало труднее, когда среди толпы недругов Рыцарь света заметил покойников, вооруженных ржавыми ножами и мечами. Он понял, что единственным верным выходом будет убить кукловода, и принялся прокладывать к нему дорогу.

Некромант неподвижно стоял, наблюдая белыми глазами за потугами парня противостоять неживому войску. Паладин рассекал полуторником всех, кто попадался ему под руку, отталкивал назойливые скелеты и недогнившие трупы, попутно нашептывая себе что-то под нос на давно забытом языке.

Вооруженные мертвецы подходили к нему все ближе. Брайан ускорился и был почти у цели. Чернокнижник находился на расстоянии вытянутого меча. Паладин взмахнул белым клинком и подумал, что рассек старика надвое, но перед ним встало нечто огромное и уродливое.

Это существо вырвалось на свободу из холодной почвы, разбрасывая человеческие останки в разные стороны. Его трудно было описать словами. Громадный мертвец состоял из множества тел, сшитых в одно целое. Десятки рук, две пары ног, торчащие из туловища острые кости, огромная голова с несколькими ртами, ушами и пожелтевшими глазами.

— Деуса ради, что же вы за изуверы… — удивленно произнес Брайан, после чего ругнулся на древнеармском наречии.

Он был в безвыходном положении — позади него столпились мертвецы с обломанным и ржавым оружием, а спереди находилось нечто, что он не осилил бы в одиночку. Существо взмахнуло отростком, похожим на руку, и промахнулось. Рыцарь света вовремя отскочил, попутно рассекая черепа стоявших рядом бездушных врагов. Атаковав второй раз, чудище не досчиталось гнилых пальцев и завопило несколькими голосами одновременно. Крик покойников был настолько громким и невыносимым, что его отзвук разошелся за пределы поляны и переполошил весь лес. Оглушенный паладин потерял бдительность и был отброшен в сторону ударом массивной ноги.

Армия мертвых окружила упавшего воина и нетерпеливо ждала указаний. Некромант хотел, чтобы последний член священного ордена почувствовал свою слабость и ущербность в попытках победить культ «Некрополиса».

— Какую же песнь спеть вам перед кончиной, последний паладин ордена Фатум?

Брайан мог подняться и продолжить битву, но враги подобрались к нему слишком близко. Задумка некроманта действительно сработала — он не дал Рыцарю света применить священные заклинания. Если бы только нашелся тот, кто дал бы выиграть хоть немного времени…

— Ты совсем один. Тебя переполняет жажда отмщения за то, что мы тогда сделали. Это тебя и погубило, юный паладин.

Латник не хотел признавать своего поражения. Сделав глубокий глоток воздуха, Брайан ощутил, что он стал гораздо теплее, чем раньше.

— Кто тебе сказал, что я один? — на скулистом лице появилась хитрая ухмылка.

Темный волшебник учуял в словах противника подвох. В ряды неупокоенных прорвался мощный поток пламени, испепеливший до основания гнилые плоть и кости. Схватившись за рукоять меча, Рыцарь света быстро поднялся и вынырнул из окружения нежити.

— Почему так долго? — спросил он у путника.

— Не за что, — холодно ответил Мироэн, держась обеими руками за древко Фраксинуса.

Некромант был не рад такому повороту событий. Сейчас его истощенное лицо выражало явную обеспокоенность.

— План действий? — напряженно спросил принц.

— Некромант и громила — на мне. Остальных сожги дотла, чтобы им неповадно было.

Люмийский без лишних слов кивнул и взмахнул зачарованным оружием. Вырвавшееся из лезвия косы пламя облетело поляну и окружило нежить со всех сторон высокой стеной из огня. Все пути отхода оказались заблокированы. Осознав это, старец приказал убить врагов, чего бы это ни стоило. Мироэн приступил к инквизиции неупокоенных, в то время как Брайан ринулся навстречу некроманту.

ПламяФраксинуса испепеляло все, к чему прикасалось. Бездушные марионетки чернокнижника пищали и скрипели, пытались подобраться к мастеру оружия, но жаркая стихия была сильнее. Они оказались бессильными против огня.

Темный маг стоял за спиной огромного чудища, держась ближе к тому, кто действительно мог его защитить. Пламенные вспышки мерцали перед белыми глазами, а вопли воскрешенных покойников вызывали у него горечь. Старик потратил много сил и времени, чтобы собрать собственную армию нежити, и не мог поверить в то, что она так быстро падет.

Паладин воспользовался суматохой среди мертвецов и подкрался к некроманту за спину. Чернокнижник ожидал чего-то подобного и отскочил в сторону. Гнилое чудище, заметив врага его хозяина, взвыло и ударило по нему в полную силу. Уродливая конечность промелькнула возле янтарных глаз и едва не отшибла Брайану голову. Схватившись за рукоять клинка обеими руками, парень что есть сил рубанул им по руке монстра и отделил её от массивной туши. Затем он быстро лишил его двух пар ног, а когда тот упал на колени — и головы.

Гигант начал медленно рассыпаться. Мироэн выиграл достаточно времени для того, чтобы товарищ успел усилить полуторник. Глядя на все это, безбожный фанатик попытался убежать, но перед его глоткой уже сверкало лезвие паладинского клинка.

Люмийский выполнил свою часть плана. Земля на поляне выгорела и почернела. Остатки неживых воинов медленно догорали, разнося повсюду зловонный смрад запекшейся гнили. Герой подошел к некроманту и пристально наблюдал за тем, как он поступит. Стена из огня еще держалась, не давая изуверу безнаказанно сбежать.

— Полагаю, это конец, — сказал Брайан.

Старик повернулся к путникам и переменился в лице. Его широкая беззубая улыбка вызвала у парней недоумение. Он заговорил с ними так, будто в него кто-то вселился.

— Нет… Это только начало… Вашего конца! — выкрикнул колдун, после чего громко расхохотался.

— О чем ты, безумец? — выкрикнул паладин, поднося острие меча еще ближе к горлу противника.

— В скором времени этот мир погрязнет в хаосе и переполнится бедами. Тихие и беззаботные деньки сменятся долгими ночами, наполненными ужасом и страхом. «Золотому» времени Армы пришел конец! Ждите приближения новой эпохи! Эпохи смерти и сплошного отчаяния!

Старик сошел с ума и сделал нечто сумасбродное, ошарашив этим Брайана и Мироэна. Он намеренно перерезал себе глотку лезвием паладинского меча и, захлебываясь кровью, бросился к пламенной ограде. Огонь охватил некроманта с ног до головы, прожигал кожу, мясо и кости. Колдун хрипел до тех пор, пока его силы не иссякли. Несмотря на надежды латника узнать больше о главе культа «Некрополис», книга, с которой пришел сюда фанатик, сгорела вместе с ним.

— Прости. Мне стоило развеять магию, чтобы… — виноватым тоном обратился к паладину Мироэн.

— Не за что извиняться, — ответил Брайан. — Пожалуй, это было ожидаемо. Уже четвертый год гоняюсь за ними — ни один еще не поделился стоящей информацией. Хотя нет… Его слова по поводу «золотого времени» и «новой эры»… В них кроется нечто важное. Но что именно — пока не ясно.

— Тогда извини, что начал донимать расспросами, — продолжал просить прощения принц.

Рыцарь света вздохнул.

— Да хватит уже мне твоих извинений. От меня ты бы все равно ничего не узнал. Я упрямее любого человека, которого ты мог повстречать. К тому же, думаю, ты и так все прекрасно знаешь. Рохан?

Мироэн молчал.

— Значит, Мэндокс. Впрочем, неважно. Ты ведь Мироэн Люмийский, верно? Все тебя называют «Падшим» и считают, что ты убил собственных родителей пятнадцать лет назад. Но ты знаешь, что это не так, и при этом не стремишься доказывать каждому встречному, что все эти слухи — наглая ложь. Тебе больно вспоминать обо всем этом, и ты уже смирился с «клеймом» убийцы.

Герой снова промолчал. Он был согласен со всем сказанным.

— Вот и мне неприятно вспоминать те события. И меня тоже многие называют убийцей. Почему-то они думают, что я намеренно вырезал весь свой орден. Увы, логики в этом нет. Ты захочешь убить близких тебе людей, даже если они тебе сильно насолили? Вряд ли. Поэтому не вижу смысла что-то кому-то доказывать. В тот день выжил только я. И только я знаю, как все было на самом деле.

— Чего ты хочешь? — спросил наконец принц.

Паладин улыбнулся.

— Я желаю отмщения. Тогда моя душа будет спокойна.

Навстречу Брайану и Мироэну выбежали их друзья. Герц и Рохан были удивлены последствиями бойни и скривили гримасы, учуяв резкий запах тухлятины.

— Мы что, опоздали? — прикрыв рукой нос, спросил мастер катаны.

— Нет, вы вовремя. Будете это все убирать, — серьезным тоном ответил латник.

— Эй, это все твоих рук дело? — бродяга указал на выжженную землю и деревья. — Ты же не хотел светиться в Корвеле до прибытия домой.

— Да, я мог смотреть, как Брайана растаскивают по частям мертвецы и при этом остаться инкогнито, — с упреком произнес Люмийский. — Мало ли кто обладает подобным колдовством. Никто не узнает.

— Хорошенько потрудилась, Альба. Позже тебя начищу, — сказал паладин, возвращая белый клинок в ножны.

— Ты это что, с мечом разговариваешь? — поинтересовался Герц.

— А ты видишь здесь еще кого-то, кроме нас? — задал встречный вопрос он. — И да, где Мэндокс?

— Остался возле привала, — сказал Рохан, рассматривая мертвого чернокнижника. — Так это его ты искал все это время? Выходит, мы выполнили поставленную задачу по спасению человечества?

— Не совсем. Но, в любом случае я бы не справился без помощи Мироэна. Спасибо, — улыбчиво отметил Рыцарь света и протянул принцу облаченную в металл руку. Люмийский, не раздумывая, пожал её и улыбнулся в ответ.

Они еще долго сидели, обсуждая произошедшее. Мэндокс продолжал молчать, наигрывая какие-то мелодии, Рохан без умолку болтал и рассказывал множество историй и легенд, связанных с мертвецами, Мироэн и Герц завороженно слушали и изредка подначивали друг друга. Все оставалось неизменным, кроме одного — Брайан начал чаще улыбаться. Напряжение спало, и ему впервые за долгое время стало легче. Он стал на шаг ближе к исполнению желаемого.

Компания путников продолжила свои гуляния до самого рассвета. И хоть их дороги и разошлись, но это была явно не последняя их встреча…

Глава 45. День падения рода Люмийских

За скалистым пригорком показались соломенные крыши сельских домов и угодий. Дети следили за скотом на пастбище, мужчины возились с засеванием огородов, а женщины собирали ягоды во дворах и готовили обед. При виде знакомых пейзажей у Герца защемило сердце. Здесь всегда было светло и тепло. В этом месте люди были необычайно добры, любезны и не оставят хорошего человека в беде. Тут они выросли и стали теми, кем есть сейчас. Герои наконец добрались до Ланслайта.

Но они пошли в другом направлении. Люмийский не был готов к встрече с жителями, и на то было две причины. Первая — он не хотел, чтобы о его возвращении прознали раньше времени правящие деревней Калингемы. А вторая… Судя по словам Герца, спустя столько лет народ до сих пор был верен Люмийским и ждал возвращения последнего наследника этого семейства. Мироэн не хотел давать людям ложную надежду.

Обрушенные башни и крыши, пробитые ворота и сломанный мост, переброшенный через засохший ров, — вот что осталось от некогда величественного замка из бежевого камня. После того дня ничего не изменилось — разве что все замшело и заросло бурьяном.

Ступив во внутренний двор, Мироэн безоглядно прошел дальше, вовнутрь замка, затем вышел к главному коридору и двинулся прямо. Герц заметил, что его друг слегка дрожал и ускорил шаг настолько, что бродяга едва поспевал за ним. Пятна засохшей крови отпечатались на потемневших стенах, на полу в виде следов сапог и потолке. Ужас, который творился здесь в тот день, было невозможно представить.

За огромными дверями с изображением очерненного ангела находился тронный зал. Мироэн молчаливо зашел в него, и вот здесь его карие глаза смотрели более пристально и вдумчиво. В таких просторных чертогах Герц еще никогда не бывал. Почти все колонны были разрушены, а на уцелевших опорах висели порванные знамена семейства Люмийских. На уцелевших частях потолка можно было разглядеть выцветшие части какого-то рисунка или фрески. Все было похоронено под грудами каменных обломков, за исключением прохода, ведущего к мраморному постаменту. Мироэн заметил, что здесь не хватало одной вещи — родового трона, сделанного основателем семейства.

— Зачем ты меня сюда привел? — обрубил тишину Герц.

Приятель не мог собраться с мыслями. Ему было трудно дышать, он чувствовал, что не сможет связно говорить. Сердце сильно колотилось, отчего парню становилось не по себе.

— Ты ведь хотел узнать правду, — дрожащим голосом произнес принц. — Тот день практически ничем не отличался от других, за исключением одного важного для моей семьи события…

*

Каждый раз, когда с востока выкатывалось солнце, бежевый замок сиял, да так, что казалось, будто он был отлит из золота. Жители Ланслайта нередко называли его вторым солнцем, ибо даже ночью его стены ярко светились, источая поглощенный в течение дня свет. Его стены были толстыми и крепкими, тянулись ввысь на десяток метров, а башни с синими верхушками были еще выше и некоторые из них прорезались сквозь перистые облака. На флагштоки были надеты льняные полотна с вышитым на них гербом семейства Люмийских.

Окна одной из комнат выходили на восток. Проживавший там юноша был вечно недоволен тем, что его сладкий сон нарушали то назойливые голуби, стучащие по стеклу, то бьющие в глаза лучи. Юный принц отвернулся от ослепляющего солнца и вновь попытался уснуть, но оно с каждой секундой становилось все ярче и сильнее. Дошло до того, что он и вовсе упал с кровати.

Недовольно выругавшись, Мироэн понял, что деваться некуда. Он подошел к огромному шкафу и посмотрел в зеркало. Заспанные глаза, торчащие в разные стороны русые волосы, помятая белая рубаха и штаны. Принц не видел в своем неотесанном виде ничего плохого, в отличие от взрослых. В последнее время он был неопрятен, неаккуратен и стал часто прогуливать уроки. Собственно, сегодня он планировал сделать тоже самое.

— Та-а-ак… — вслух размышлял мальчишка. — На завтрак я приду… После него — скучные уроки грамматики и истории с тетушкой Роуз, затем обед, потом еще одно занятие… А ближе к вечеру… Черт, что-то важное. А что именно — забыл. Хм… Точно. Родители пригласили на ужин семейство Калингемов. Интересно, конечно, взглянуть на их сына, Мистэго, но… Думаю, и без меня справятся. Я же не король, мне можно и… Прогуляться…

Улыбнувшись самому себе, Мироэн залез в огромный шкаф и начал перебирать вещи. Туника, дублет, плащи, дорогая обувь и прочие наряды — он вытащил все, чтобы найти припрятанную на дне одежду для выхода за пределы замка. Принц никогда не показывал её ни родителям, ни прислуге. И только один человек знал обо всем этом.

Он надел старую рубаху и грязные штаны под низ обычной одежды и хотел было покинуть комнату, но дорогу преградила старушка в длинном розовом платье. Её седые волосы были связаны на затылке толстым пурпурным бантом. На шее, правой руке, в мочках ушей — везде сияли жемчужины. Уж эти украшения она любила больше, чем что-либо.

Морщинистое лицо тетушки Роуз могло излучать как доброту, так и строгость. Но, учитывая бардак, творившийся в покоях принца, на милость и доброту ему можно было не рассчитывать.

— Проснулся уже? А что это ты на себя натянул?! А ну-ка снимай немедленно! Сколько раз я тебе говорила, что выброшу эти тряпки! — встрепенулась она. — И что это за буря пронеслась по твоей комнате? Имени Мироэна Люмийского?

Мальчишка заметил, что не до конца скрыл одежду для прогулок под повседневным нарядом. Впрочем, он ей доверял — это она была тем самым человеком, который знал о его маленьком секрете.

— Я же просила тебя еще вчера, уберись в своей комнате! У тебя здесь кругом хаос! — продолжила та.

Постель была не заправлена, книги разбросаны, вытащенная из шкафа одежда валялась и на лежбище, и под ним, и вообще зависла в воздухе, зацепившись за деревянную люстру. На нескольких столиках лежала гора немытой посуды, которую юноша не убирал уже несколько дней. Несмотря на то, что в комнате было запрещено есть, он все же умел найти общий язык с прислугой.

— Творческий беспорядок, — шепотом поправил её принц.

— Что? — недоумевая, переспросила она.

— Ничего.

Мироэн был до жути ленивым и неопрятным, несмотря на то, что его тщательно старались обучить этикету. Тетушка Роуз ненавидела беспорядки. Тяжело вздохнув, она принялась прибираться вместо принца. И стоило ей на секунду отвернуться, как он незаметно выскользнул из покоев и убежал.

Коридор, ведущий в тронную залу, наполнился звонким смехом и топотом сапог. Встречая на своем пути прислугу и охрану, Мироэн приветливо улыбался и махал рукой. Зачастую он мог поднять настроение своей улыбкой даже самому хмурому человеку в замке. За это его все и полюбили.

Приблизившись к огромной двери, ведущей в главное помещение их семейства, принц застыл. Почему-то только сейчас ему приглянулся высеченный на ней ангел. Расправив свои огромные крылья, небесное создание выставило перед собой меч и будто приготовилось к поединку.

Мироэн долго всматривался в образ защитника, пока не почувствовал касание чьей-то руки. Обернувшись, он слегка растерялся: сзади него стояла высокая хрупкая дама в пышном золотистом платье, блиставшем под лучами солнца. Поверх её светло-русых прядей лежала серебряная алмазная диадема, а на утонченной шее висел кулон в форме голубя, подаренный мужем во время церемонии венчания. Мальчуган покраснел, но улыбка не исчезла. Ведь в её скругленном, налитом румянцем лице и янтарных глазах он видел свое, родное.

— Я думала, что ты уже давно поел, — с теплотой заговорила она.

— Н-нет, мам… Я немного задумался… — растерянно ответил он.

— Над чем, если не секрет? — наклонившись к сыну, поинтересовалась она.

— Тетушка Роуз как-то сказала мне, что люди создают многие вещи не только для красоты и что в них скрыт какой-то символизм. Этот ангел не просто так здесь высечен, да? Она говорила, что он оберегает наш покой.

Королева пристально осмотрела рисунок на двери.

— Конечно. И не одно поколение, — ответила она.

— Тогда… Тогда, надеюсь, он продолжит защищать наш род и никогда не отвернется и не предаст нас! — с полным серьезности лицом прокричал Мироэн.

Женщина заметила, что из-под ярко-желтой одежды мальчишки выглядывает воротник старой рубахи, и запрятала его вместо сына.

— Как это тебя в таком виде пустила Роуз?

Принц смутился и пожал плечами.

— Э-э-э… Ты же меня знаешь. Я ускользнул, когда она стала перебирать вещи.

Она улыбнулась и не стала его отчитывать, так как знала, что он не любит этого.

— Надеюсь, сегодня вечером ты окажешь нам с отцом небольшую услугу и придешь нарядным, как и подобает принцу?

— Д-да…. Постараюсь…

— Вот и славно.

Огромная дверь распахнулась. Это была самая большая и красивая зала из всех, что есть в замке. Черные плиты на полу чередовались с белыми, как на шахматной доске, на высоких мраморных колоннах висели знамена с родовым гербом, а витражи, пропуская через себя лучи дневного света, «разукрашивали» стены разными цветами.

В центре зала располагался круглый каменный стол. Несколько тарелок с едой, стоящих на нем, казались мелочью по сравнению с его размерами. За ним можно было поместить не один десяток людей и блюд. Обычно такие скромные завтраки в семье Люмийских проходили редко, но сегодня все повара были заняты приготовлениями к вечернему приходу гостей.

Принц всегда с очарованием смотрел на потолок, которого, казалось, здесь вовсе и не было. На нем зачарованными маслами была нарисована необычная фреска. Днем она показывала ясное небо, по которому плыли стаи перистых облаков, а ночью, когда все утихало, на темно-синем фоне зажигались маленькие звезды. Мироэн мечтал когда-нибудь дотянуться до этих бессмертных огоньков своей маленькой ручонкой и забрать одну из них с собой, чтобы потом выхваляться перед друзьями.

— Одежда, как всегда, помятая, не причесался, не умылся. Каждый день одно и то же…

— Ричард, не стоит. Наш сын уже по горло сыт замечаниями. Правда, Миро?

Мальчишка кивнул в знак согласия с матерью. Он слышал это уже не первый раз и едва воздержался, чтобы не сказать чего-то лишнего.

Грубоватый голос доносился с противоположного конца стола. Там на роскошном деревянном стуле сидел мужчина, одетый в строгий королевский наряд. Несмотря на то, что важная встреча должна была состояться вечером, он подготовился к ней заранее. Худое, вытянутое и щетинистое лицо, суровый взгляд карих глаз и темно-русые волосы — так выглядел отец Мироэна. Раньше принц видел в нем больше доброты и понимания. Ричард частенько играл с сыном, рассказывал интересные истории и лично занимался его обучением. Но в последнее время глава семейства стал более агрессивным и недовольным. А если бы прознал, что у Мироэна спрятано под обыденной одеждой — разозлился бы еще больше.

— Мария, ты ведь сама прекрасно понимаешь, что своим внешним видом он подает дурной пример остальным.

— А давай ты не будешь выяснять за столом, кто прав, а кто нет, хорошо? Мы, в конце концов, пришли сюда позавтракать, — королева перешла на более серьезный тон.

— Ладно, — согласился мужчина, после чего продолжил прерванную трапезу.

Усевшись напротив отца, Мироэн бегло осмотрел стол и понял, что ничего съедобного для него здесь нет.

— Почему на завтрак одна лишь рыба? Я же говорил, что не люблю её, тем более утром, — брезгливо сказал он.

— Ешь то, что дают. Другого тебе здесь не приготовят, — приказным тоном ответил отец. Этого оказалось достаточно, чтобы разозлить мальчишку.

— Если ты таким образом пытаешься привить мне любовь к этому блюду, то у тебя ничего не выйдет! Я лучше с голода помру, чем съем это! — воспротивился Мироэн.

— Да пожалуйста, подыхай! — мужчина приподнялся от скопившейся внутри злобы.

Юноша, недолго думая, скинул тарелку с едой на пол. Посуда звонко ударилась об каменную плитку и разлетелась вдребезги.

— Что ты себе позволяешь? — вскипел король.

— Ты не мой отец. Мой отец никогда бы не повысил на меня голос и не придрался к мелочам. Спасибо за завтрак, просто объедение!

Ричард оцепенел от услышанного. Ему даже не хватило сил сказать что-то вдогонку уходящему из зала сорванцу. Мария, в свою очередь, тяжело вздохнула и склонила голову.

— Я перегнул, — пробормотал мужчина.

— Это и ежу понятно… После ухода Хоухена ты сам не свой и выливаешь накопленную злость на собственного сына. У тебя вообще капля стыда присутствует? — упрекнула его жена.

— Прости, Мария… Я в растерянности. Возможно, стоит перенести эту встречу…

— Не нужно откладывать незавершенные дела. Все нормально. Просто извинись перед ним, когда он вернется, ладно?

— Думаешь, простит?

— Обязательно простит. Как бы вы сейчас оба ни горячились, ты его отец, а он твой сын, — уверила Мария.

Мироэн сломя голову бежал по коридорам замка и плакал. Внутри бурлили ненависть и злость, он чувствовал несправедливость и с горечью вспоминал те счастливые моменты, когда его отец был не таким черствым, как сейчас. Принц не ожидал, что родной ему человек может настолько измениться.

Спустившись в подвал, юноша отправился к запасному выходу, о существовании которого узнал совсем недавно. После приказа короля главные ворота были закрыты для Мироэна, ибо Ричард знал, что его сын прогуливает занятия и гуляет с местной ребятней в окрестностях Ланслайта.

Длинный и темный туннель вывел его в лес, откуда он вышел на лесную тропинку и последовал к месту встречи, именуемому как Удушье Волка. Там, под склонившимися деревьями, его уже ждал приятель.

— Опять опаздываешь! — выкрикнул Герц.

— Прости, так получилось, — протерев влажное от слез лицо, сказал Мироэн. — Что на этот раз?

— Захват крепости. Причем необычный. Мы будем сражаться против мальчишек из соседней деревни.

— Ого! Вот это уже интересно.

— Ты что, ревел там, или мне показалось? — спросил друг, всматриваясь в лицо приятеля.

— Что-то в глаз попало, не обращай внимания, — приободренно ответил Люмийский. — Идем. Нас наверняка заждались.

*

Полная луна показалась на небе позже, чем обычно. Вечерняя прохлада пробирала до костей и без того усталого мальчишку. Он бежал по лесной тропе, спотыкался и думал лишь о том, как бы поскорее согреться. Играя с сельской ребятней, Мироэн совсем позабыл о просьбе матери прийти на совместный с семейством Калингемов ужин. Он нарушил данное ей обещание, и эта мысль заставила его еще больше ускориться.

Когда сияющий Люмен был совсем близко, он решил пойти напрямик. Он не впервые уходил из замка через запасной выход, а потом возвращался назад через ворота. Принц в любом случае выслушивал нравоучения от своих родных и прислуги, которой поручили смотреть за ним.

Мироэн почувствовал тревогу, а его сердцебиение участилось. Обычно он не испытывал ничего подобного, гуляя допоздна, но сейчас все было иначе. Ворота Люмена были полностью открыты, хотя их в это время всегда держали запертыми. Стражники могли пропустить кого-либо только тогда, когда тот приближался к стенам замка.

Юноша настороженно зашел во внутренний двор, где зачастую ходили патрульные. Но здесь было подозрительно тихо и безлюдно. Оглянувшись, принц заметил, как нависшая над его домом луна отчасти окрасилась в багрянец. Подобное он наблюдал впервые.

Мироэн обошел внешнюю часть замка и никого не встретил. Сперва он подумал, что родители всех отпустили, но мысль сразу же показалась ему довольно глупой. Из главного коридора повеяло ледяным холодком, от которого юноша вздрогнул. Там тоже стояла мертвая тишина. Замок словно забросили. Мало-помалу принц шел вперед. Кумуляры, висевшие на стенах, источали тусклый свет. Воздух стал тяжелым и мерзлым.

Добравшись до развилки, Мироэн задумался над тем, стоит ли ему идти на ужин. Если он сейчас явится в тронный зал в таком виде, то опозорит родителей и получит от них по полной. Но если же не придет, то разочарует мать еще больше.

Принц понял, что может поступить иначе. Он планировал отправиться в свои покои, привести себя в порядок и только тогда показаться гостям. Но не успел он подняться к себе в комнату, как из коридора, ведущего к главной зале, донесся женский крик. Пересилив нахлынувший страх, юноша выбежал к проходу и оцепенел.

В тусклом свете факелов и кристаллов карие глаза заметили людские силуэты. Он подошел к ним поближе и присмотрелся. Стражники, защищавшие покой королевского рода, прислуга и учителя — все, кого Мироэн знал с самого детства, были мертвы. Тела покойников были прибиты к стене толстыми стрелами с черным оперением, а их застывшие в ужасе лица смотрели в потолок. Некоторые из мертвецов были разорваны в клочья. Кто-то еще дышал, но с такими серьезными ранами им оставалось жить считаные минуты.

Все было залито кровью. Мальчишка был напуган и не понимал, что происходит. На него напал мандраж, его руки тряслись, а сердце бешено колотилось. Он побоялся идти дальше, но и сбежать от кошмара не смог. И только когда за дверью, на которой был высечен запятнанный ангел, он услышал крик родного человека… Юный герой сорвался с места и побежал вперед.

Мироэн затаил дыхание, чтобы не вкусить мерзкий зловонный запах. Его ботинки утопали в кровавых лужах, он поскальзывался и несколько раз падал. Теплая кровь брызгала ему на лицо, на русые волосы и попадала в глаза, но принц все равно бежать к тронному залу.

По ту сторону двери перед ним открылась совсем другая зала. Колонны со знаменами, витражи, зачарованная фреска — все повалено, разрушено и усеяно сквозными дырами.

Его родители стояли возле рассеченного напополам стола, по другую сторону которого, ближе к королевскому престолу, стоял старик. Незнакомец, облаченный в кожаный доспех, частично скрытый под плащом-накидкой, держал в руках вытянутый, местами изогнутый лук. Он презренно смотрел на глав семейства и был готов атаковать их в любой момент.

— Мне до сих пор непонятно, вы действительно такие глупые, если решили, что наша семья пойдет на примирение с вашей? — едва сдерживая смех, сказал мужчина в возрасте.

— Рональд, одумайся, пока не поздно! — в истерике прокричала женщина. — Мы же потомки сыновей Мундоса, мы не должны…

— Это противостояние будет длиться столько, сколько будут жить обе семьи, — перебил её тот. — Я раз и навсегда закончу этот многовековой конфликт между нашими основателями! В вашем же доме!

— Путем уничтожения Люмийских? — обратился к нему Ричард. — Не ожидал, что ты настолько спятил!

— Я выполню свой долг, даже если это будет стоить мне жизни!

Глава Калингемов отозвал свое оружие и сложил воедино ладони, попутно бормоча себе что-то под нос. За его спиной сверкнула красная вспышка. Он призвал в этот мир сильнейшее существо из всех, что были. Адское отродье было огромным и почти дотягивалось до потолка. Вместо рук у него было два гнилых и заостренных когтя, а ступни ног ему заменяли массивные копыта. Плоть демона кипела, за спиной прятались отрубленные крылатые отростки, а из рта доносились громкие мучительные крики, как из глубин Преисподней.

Ричард ненадолго потерял дар речи.

— Не могу поверить, что ты отважился призвать второго по силе монстра после Диаболуса. И все это ради того, чтобы убить нас?..

— Не только вас, но и ваше наследие! Величественный замок Люмен, таящий в себе истоки светлой магии! Все, что отстраивал сын Мундоса, будет разрушено! — Рональд не стал сдерживать эмоций и залился безумным смехом.

— Мама! Папа! — детский голос, раздавшийся позади, застал родителей врасплох.

— Мироэн! Уходи! Живо! Здесь небезопасно! — приказал король.

Но было слишком поздно. Существо взмахнуло заостренными конечностями, разрушая последние уцелевшие опоры. Потолок не выдержал, покрылся трещинами и обрушился. Люмийские ничего не успели сделать.

Большая часть тронного зала превратилась в руины. Приспешник Диаболуса укрыл своего хозяина от камнепада, в то время как потерявшего сознание Мироэна спасла мать. Мария закрыла сына собой, прижала к себе изо всех сил, взамен жертвуя собственным телом. Её ноги придавило огромными каменными обломками.

Рональд не мог натешиться проделками чудовища. Мечта всей жизни практически стала явью — осталось покончить с последними представителями рода Люмийских. Стоящий позади него приспешник Диаболуса завывал от злости и бил заостренными когтями по груди.

— Сегодняшний день я запомню на всю оставшуюся жизнь и назову его как «День падения рода Люмийских»! Ха-ха-ха! — безумно хохоча, кричал лидер Калингемов.

Отец Мироэна не на шутку разгневался от причиненной их семье боли и унижения. Он давно не практиковался в колдовстве, а потому не знал наверняка, сработает ли этот призыв.

— Смейся-смейся! И не забудь помолиться своим демонам, ведь это последнее, что ты сделаешь перед смертью!

Король свел ладони воедино.

— Милый, неужели ты хочешь воспользоваться этим заклинанием? — из последних сил прокричала Мария.

— У меня нет иного выхода.

— Тогда… — растерянно продолжила женщина. — Тогда давай я покончу с ним!

Рональд Калингемский не дал противникам времени на раздумья. Указав пальцем на семью Люмийских, он отдал адскому существу приказ атаковать. И оно беспрекословно принялось его выполнять.

— Явись, Четырехкрылый обитатель Небесного царства и выполни долг перед нашим родом! — выкрикнул Ричард.

Над руинами сверкнула еще одна вспышка, призвавшая в этот мир второе после Деуса по силе создание. Облаченный в серебряный доспех ангел расправил свои пышные крылья и плавно спустился с небес, закрывая собой хозяина.

Яростные взгляды враждующих существ встретились, пробуждая у них ненависть и отвращение друг к другу. Небесное существо обнажило клинок нечеловеческих размеров и устремилось к черту. Тот отскочил назад и заблокировал атаку гнилыми когтями. Представители светлой и темной сил, после многовекового затишья были «рады» встрече.

— Только ты и сможешь с ним покончить. Тебе придется применить это заклинание.

— Запретный Дар? — испуганно спросила Мария.

— Да.

— Зачем ты тогда призвал его? Отзови его немедленно! Ты же умрешь вместе со мной!

— Я выигрываю тебе время, разве ты еще не поняла? — озлобленно выкрикнул Ричард, ощутив последствия примененного им заклинания.

— Но… Как же наш сын? Ты хочешь оставить его совсем без опеки? — к глазам женщины подступали слезы.

Ноги короля подкосились — он едва не упал на колени. Боль, пробиравшая его изнутри, усиливалась.

— Если мы этого сейчас не сделаем, то умрем втроем!

Битва божественных существ вышла за пределы тронного зала. Они дрались, толкали и бросали друг друга, круша на своем пути стены, постройки и высокие башни.

Рональд неторопливо двигался в сторону Люмийских. Каждая секунда пребывания адской твари в этом мире стоила ему нескольких часов жизни. Старческое тело будто бросили в кипящее масло: его плоть медленно разъедалась. Но он продолжал стоять на ногах.

Ричард испытывал нечто подобное. Эта боль была ужасной и невыносимой. Единственная причина по которой он её терпел, — дать жене закончить все приготовления.

— Т-ты г-готова? — тяжело дыша, спросил мужчина.

Мария молчала. Она не хотела, чтобы все вот так вот заканчивалось, и боялась представить, что станет с её ребенком, когда они умрут. Ведь он будет расти сам, без родительской любви, поддержки и советов. И если у Ричарда может появиться шанс увидеться с ним, то у неё его никогда не будет.

По щекам женщины покатились слезы. Глава Люмийских понял, что она готова. В этот момент очнулся Мироэн.

— Мама, что с тобой? — испуганным голосом спросил сын.

— У меня не так много времени, поэтому я скажу тебе кое-что…

— Подожди, я вытащу тебя отсюда!

Поднявшись, принц попытался освободить прижатые камнями ноги матери. Усилия беспомощного юноши были напрасны.

— Миро, остановись же! — хватая руку своего дитя, выкрикнула женщина. — Я не выживу. Как и твой отец.

— Что ты такое говоришь! — мальчишка отрицал услышанное.

— Просто послушай! Из нас троих сможешь выжить только ты. Поверь, это решение далось нам нелегко, но другого выхода нет.

— Мама, это плохая шутка! — сквозь слезы продолжал твердить сын. — Я обещаю быть послушным, делать все уроки и есть все, что подадут!

Она схватила Мироэна за руку и подвела к себе. Взглянув ребенку прямо в глаза, Мария едва держалась, чтобы вконец не разрыдаться.

— Этот мир порой бывает таким жестоким… Ты не раз будешь разочаровываться в людях и их поступках, но это не значит, что тебе стоит быть одиночкой. Тебе могут разбить сердце, но найдется и та, кто залечит его и восполнит пустоту теплом и любовью. Впереди тебя ждет много трудностей, от которых мы всячески пытались тебя оградить… Прости нас за то, что мы к тебе не прислушивались. Я знаю, ты не желал стать принцем, а хотел выбрать свой путь: изучать магию и сражаться на мечах. Поэтому… Доверяй зову сердца. Не отрекайся от людей. Будь добр и честен с самим собой. И найди ту самую, с которой проживешь до самой смерти. Миро… Ты сильный. Потому что ты наш сын. Береги себя…

Это были её последние слова. Мария Люмийская щелкнула пальцами и замерла. Король посмотрел на главу семейства Калингемов, упавшего рядом с ним и окончательно убедился в том, что тот умер. Он не думал, что запретное колдовство, которое его жена изучала десятки лет в целях защиты собственной семьи, подействует вот так просто.

Существа, призванные заклинателями, исчезли, так и не закончив своей поединок. Мироэн заревел, нарушая тишину своим скорбным криком. Карие глаза продолжали смотреть на мать, а руки схватились за женскую ладонь. Он чувствовал, как тепло, гревшее его все эти годы, покидает её. В ней уже не было души. Он не мог в это поверить.

Ричард не успел приблизиться к сыну и упал на половине пути. Королю было тяжело дышать, а говорить — тем более. Он был истощен, слаб и походил на больного неведомой хворью человека. Колдовство забрало у него все силы, без остатка. Последнее, что он хотел сделать, — попросить прощения у сына. Но не успел.

*

— Я еще долго пытался привести их в чувство, разбудить. Но они уснули навсегда. Ранним утром я собрал вещи и покинул эти земли. Я не стал обращаться за помощью к деревенским. Мне было страшно. Я хотел отойти от этого всего. Позже кто-то пустил слух, мол, это я убил родителей, призвав какое-то существо из ада. Клятые ублюдки… Я вычитал, что Запретный Дар, которым воспользовалась моя мать, убивает заклинателя и её жертву, а их души словно распыляются. Они не попадают ни в рай, ни в ад, ни в чистилище. Они больше никогда не переродятся, ни в одном обличии… Таким образом, Мария и Ричард Люмийские, ценой своей жизни защитили собственного сына. Последнего из своего рода, — закончил рассказ принц.

Герц внимательно слушал товарища и почти не сводил с него глаз. Осматривая разрушенный тронный зал, он представил себе все эти события и не мог подобрать каких-либо слов. Парень понимал, что его товарищ не нуждается в утешении и соболезновании. Мироэн излил ему душу и открыл правду того дня. Скорее всего, Герц — единственный, кому он доверил эту тайну.

Однако, его предположения о том, что другу полегчает, оказались ложными.

— Тогда я стал проклятым, — опираясь на обломки колонн, продолжил Мироэн. — Я пришел навестить дедушку, но за мной последовал кровный. И убил его. Затем я принял участие в турнире. Эти охотники за головами явились за мной и туда. Я подверг опасности не только вас с Люмией, а и всех остальных, включая человека, которого я разрешил себе полюбить, хотя зарекался этого не делать. До этого я погубил жизнь Лиры. Одно сплошное несчастье…

Герц не выдержал. Он молча подошел к ничего не подозревающему товарищу, сжал руку в кулак и ударил его по лицу. Настолько сильно, что тот упал на пол. Карие глаза ошарашенно посмотрели на бродягу. Этот жест выглядел отнюдь не дружеским.

— Мне надоело, слышишь? — скулы Герца заиграли от злости. — Мне надоело выслушивать твое пустое нытье. Да, твои родители мертвы. Замок разрушен. Твой род пал, и ты последний его представитель. Но скажи мне, ради этого они погибли? Чтобы ты стал вот таким? Хотя нет, ничего не говори. Они пожертвовали собой напрасно. Ты снова не выполнил обещание матери. И ей было бы стыдно, увидев она тебя сейчас.

Принц продолжал смотреть на лицо товарища, скривившееся от злости и гнева.

— Еще раз скажешь что-то про «проклятье» — я изобью тебя до полусмерти. А потом, когда ты вылечишься, повторю этот процесс, — полным уверенности тоном продолжил Герц. — Нет никакого проклятия, ты сам его выдумал. Взгляни на меня. Видишь? Я еще жив. А знаешь, почему? Я сам кому хочешь проклятие! Так что тебе точно не отвертеться!

Люмийский продолжал наблюдать за приятелем и не мог подобрать нужных слов. Ему действительно стало стыдно и неловко за свое поведение. Оправдание, которое он для себя нашел и которым пользовался пятнадцать лет, впервые было разбито.

— А теперь идем. Я кое-что тебе покажу, — успокоившись, сказал мечник и, не дожидаясь ответа Люмийского, направился к выходу.

*

Они молчали вплоть до того момента, пока не прибыли к месту, которое хотел показать Герц.

Здесь всегда было тихо и спокойно.

Герои неторопливо обходили безымянные могилы. Многие надгробия были сделаны из обычных деревянных досок. Чем дальше шли парни, тем больше захоронений им встречалось. Всматриваясь в самодельные таблички, принц все чаще встречал знакомые ему имена. И у всех них была одинаковая дата смерти.

В какой-то момент Герц остановился. Мироэн увидел то, от чего ему стало не по себе. Они пришли к могиле его родителей.

Вдоль железного забора росли огромные ромашки. Многие жители деревни знали, что это были самые любимые цветы королевы. Могилы и земля вокруг них были ухоженными и прибранными. На плитах, сделанных из огромных осколков белого мрамора, были высечены имена, даты рождения и смерти, а также герб семейства Люмийских.

— На следующий день, когда ты ушел, жители Ланслайта пришли к твоему замку и узрели весь этот ужас. Среди них был и я. Все мы, помня, как хорошо твои родители к нам относились, похоронили их здесь, на этом кладбище. Со временем поставили и памятник. А теперь подумай — готов ли ты помочь этим людям освободиться от угнетения семьи, которая виновна в смерти твоих близких, или нет. Если откажешься, я пойму. Но тогда ты станешь для меня никем. И я отправлюсь к Калингемам сам, несмотря на то, что шансов у меня — практически ноль. Я буду ждать за теми деревьями, — сказал Герц и скрылся среди старых крон.

Мироэн подошел ближе и упал на колени. Вцепившись руками в ограду, он склонил голову над могилами родителей и не стал сдерживать эмоций. Он слезно кричал, нарушая мертвую тишину этого места. Мироэн проклинал всех богов за то, что они забрали у него родных; всем сердцем ненавидел род Калингемов; ненавидел и охранников его семьи, которые не уберегли родителей. Принц злился на отца и мать за то, что они отдали свои жизни за спасение сына, оставив его одного. И, наконец, он корил себя за то, что пытался убежать от прошлого и не навестил их могилы раньше.

Мироэн плакал навзрыд, выпуская всю копившуюся годами боль. Она была непосильной. Его душа разрывалась от страданий и горечи.

Глава 46. Мистэго Калингемский

Герц несколько часов сидел на окраинах кладбища, ожидая решения товарища. За это время он успел наведать могилу своего дедушки и отца и как следует там прибрался. Он говорил с ними, чувствуя, что души его предков слышат этот монолог. Да, мечнику не хватало их советов, помощи и поддержки. Но он уже давно смирился со всем этим и продолжает жить дальше.

Когда Герц вел сюда Мироэна, то рассчитывал на то, что это поможет и ему найти ответы на нерешенные вопросы. Друг отреагировал более болезненно, нежели бродяга мог себе представить.

Наконец среди зарослей показался силуэт принца. Он шел навстречу товарищу, тщательно протирая лицо порванными рукавами рубахи.

— Ты решил? — напрямую спросил у него Герц.

— Да, — спокойным тоном ответил Люмийский. — Мы отправляемся в Калингас наведать старого «приятеля».

— Отлично! — мечник воспринял это с таким настроем, словно был готов убить каждого из семейства Калингемов.

— Попридержи коней, — успокоил его принц. — Мы идем туда не драться. Пока что.

— Что это значит?

Мироэн вдумчиво посмотрел на друга и попытался доходчиво объяснить цель их визита в Корвел.

— Дримзак, главарь Черной Массы, прежде чем умереть, проклинал Мистэго за какой-то заказ. Думаю, мы с тобой знаем в этом мире только одного человека с этим именем. Очевидно, что он мог нанять кровных, дабы убить меня, но ответить на этот вопрос может только он. Поэтому собирайся. План я тебе объясню по дороге.

— Погоди, мы что, не будем мстить за твою семью и за те беды, которые они причинили Ланслайту?

Принц ответил без долгих раздумий.

— У меня сейчас нет оснований для мести. Всему свое время, дружище.

Герц нахмурился и надул щеки от недовольства.

*

После трудного рабочего дня в поле и на пастбище жители возвращались в деревню. Они вели за собой скот и несли добытый непосильным трудом урожай, часть из которого приходилось отдавать.

Каждый вечер на центральной площади Ланслайта начинался со всеобщих собраний у статуи из черного камня, на которой был изображен огромный падальщик, восседающий на человеческом черепе. Сперва люди читали молитвы за здоровье и благополучие государя, а затем передавали через его гвардейцев дань.

Они носили легкую броню и всегда скрывались за плащами-накидками. У каждого из них за спиной были колчаны, наполненные стрелами, и луки из темного дерева. Их называли калингемскими стрелками. Этот род славился мастерством в стрельбе из луков, арбалетов и прочего дальнобойного оружия. Их нередко нанимали на службу в столичную гвардию Корвела и платили за особые заказы, связанные с пытками и убийствами.

Многие из них вели себя тихо и спокойно. Зачастую вместо них говорил громкоголосый мужчина, и именно он в случае неповиновения отдавал приказы, которые выполняли лучники. Этим вечером представителю главы Калингемов не понравилось, что жители селения принесли меньше провизии, чем обычно.

— Чем вы там весь день занимались? Мышей гоняли в погребе? Или рыба не клевала? — грубым и жестким тоном прокричал он на ухо бедолаге, принесшему ведро, всего на треть заполненное лещами.

Мужчина, заикаясь, ответил.

— Т-так н-нечем с-семью к-кормить б-будет, с-сударь…

Королевский посланец придвинулся к нему еще ближе.

— Нечем кормить семью, говоришь? Ты или лучше работай, или посмотрим, как тебя защитит король в случае, если в твой двор заглянут волки.

Остальные люди, склонив голову, стояли на коленях и наблюдали за поркой их односельчанина. Если же они ослушаются или вмешаются в разговор — жди беды. Калингемские стрелки могут убить тебя сразу, замучить до смерти или куда хуже — наслать беду, когда ты этого совсем не ждешь.

— Господин хочет кроличьего мяса, — продолжил кричать помощник короля. — Если ты его добудешь и принесешь в замок до начала ужина, то тебе простят сегодняшнюю оплошность.

— Н-но до ужина всего н-несколько ч-часов, я н-не…

Громкоголосый глашатай схватил бедолагу за голову и ударил его об постамент. Селянин закричал от боли и взялся за окровавленный лоб.

— Может, и тебя так стукнуть разок?

Услышав голос незнакомцев, жители Ланслайта позволили себе поднять головы и обернуться. Изумленным вздохам и ахам не было предела. Они узнали в одном из пришедших в селение путников старого односельчанина. Герц был вне себя от ярости, и единственным, кто не дал ей вырваться наружу, оказался его спутник, решивший не скрывать свой облик.

— У тебя хватило наглости вернуться сюда, лис? — надменно выкрикнул помощник Калингемов.

— А у тебя хватает смелости только для избиения беззащитных? — столь же громко ответил ему бродяга.

Мироэн направился к постаменту, возлекоторого собралось немало калингемских снайперов. Они быстро окружили своего лидера и приготовились к возможной стычке с парнем. Увидев это, герой улыбнулся.

— Я вижу, ты смелее этого беглеца. И кто же ты?

— Наследник престола семейства Люмийских, последний из своего рода. Или же просто Мироэн, — представился тот.

Он не ожидал от людей подобной реакции. Крики, овации и свист. На лицах жителей Ланслайта проявилась радость, какой они, возможно, никогда не испытывали. В последний раз его так тепло приветствовали на Фестивале мастеров. Принцу было неловко, но он не стал этого выказывать, соблюдая на лице спокойствие.

— Хм… — мужчина начал подбирать слова более тщательно. — И чего же ты хочешь, Люмийский?

— Требую аудиенции у вашего короля, — кратко ответил Мироэн.

— А что, если я тебе в этом откажу? — поинтересовался тот.

Помощник короля хоть и был одет в защитный доспех, да и неплохо справлялся с мечом, но с таким противником ему драться не шибко хотелось.

Мироэн хрустнул несколькими пальцами.

— У тебя нет другого выбора. В случае отказа, попытки напасть на меня или жителей селения; в случае, если ты сейчас потребуешь больше провизии, чем уже получил…

Принц сделал паузу, пытаясь выразиться не так грубо, как хотелось. Всем своим видом он показывал, что готов в любую секунду ввязаться в битву.

— В общем, я думаю, ты понимаешь, что я с вами сделаю.

Глашатай скорчил недовольную физиономию. Герой подозревал, что он ответит подобным образом.

— Добро пожаловать домой, Мироэн Люмийский. Король будет рад встрече с вами. Следуйте за мной.

Люмийский учтиво кивнул и едва ли не забыл о самом главном.

— Ах, да. Он идет со мной, — указал герой на Герца. Мужчина заметно разозлился, ибо ничего не мог с этим поделать. Это вызвало у мечника хитрую ухмылку.

*

Небеса на закате в этих краях всегда были насыщены мрачными тонами. На фоне скрывающегося за горизонтом солнца Калингас казался более угрюмым и сумрачным, нежели обычно.

Здесь все было возведено из темно-бардового камня. Неприступные стены замка окружал глубокий ров. Сейчас он пустовал, но во время войны и в часы осады его заливали кипящим маслом. Все пристройки и островерхие башни соединялись между собой мостиками или коридорами. Внешне Калингас во многом схож с Люменом, но только не своими размерами. Хоть он и не был таким огромным и высоким, но его вид всегда вселял тревогу. И чем ближе к нему подбирались путники, тем сильнее она становилась.

Как только отряд подступил к воротам, свысока раздался краткий и ясный приказ. Во внутреннем дворе их уже ждали придворные и еще несколько десятков стражников. Бегло осмотревшись, Мироэн заметил, что здесь во всю кипела работа. Бронники вместе с кожевниками создавали доспехи, а искусные кузнецы били по металлу, изготавливая очередную партию мечей и коротких кинжалов. Чуть дальше оттачивали свои навыки лучники и мастера ножей, тренируясь попадать в центр мишени. Все они трудились в столь позднее время, не покладая рук; работали так, будто семейство Калингемов собралось со своей армией на войну.

Их встретил высокий мужчина, одетый в доспех из черной кожи. Как и подобает калингемским снайперам, он скрыл лицо под маской и плащом-накидкой. Мужчина переговорил наедине с глашатаем, после чего указал гостям, чтобы те следовали за ним. Сопровождающий постоянно держал руку возле препоясанного меча и в случае чего был готов отразить внезапную атаку. Герои не раз чувствовали на себе презренные и холодные взгляды. Гвардейцы смотрели на них с чрезмерной осторожностью.

Внутри замка было холоднее, чем снаружи. Коридоры, проходы и развилки здесь располагались так же, как и в Люмене, поэтому Мироэну все показалось до боли знакомым. Он предполагал, что стражник проведет их в тронный зал, но ошибся.

Бурые двери отворились, открывая перед гостями обеденную комнату. Помещение было заполнено изделиями из черного дерева и стали. Высокие шкафы были доверху заставлены покрытыми пылью книгами. На стенах и подле разожженного камина располагались лисьи, волчьи и медвежьи чучела, из которых торчали черные стрелы, а с потолка свисала люстра, частично сделанная из оленьих рогов. Глава семейства любил охотиться и приносил сюда свои самые значимые трофеи.

При виде обеденного стола желудок Герца заурчал от голода. В последний раз он видел нечто подобное на балу Пьяной вишни. Жареная форель и бараньи ребрышки в медовом соусе, горшочки с пшеничной кашей и пловом, овощные салаты, фрукты и несколько бутылок красного и белого вина.

Заметив, что к нему пожаловали гости, король встал из-за стола и подошел поприветствовать их лично. Государь был одет в черный шелковый камзол, украшенный красивым орнаментом и золотой тесьмой. Начищенные до блеска сапоги из волчьей шкуры на невысоком каблуке, черные штаны и немаловажная часть облачения — королевская мантия. Алый бархат, обшитые черным соболиным мехом ворот и дол, а также вышитый на задней части герб семьи — падальщик, вцепившийся когтями в человеческий череп.

Ребятам Мистэго еще с детства запомнился как своенравный мальчуган, который не любил проигрывать и ничем ни с кем не делился. Внешне он сильно изменился: окреп, возмужал и стал более уверенным. Волосы его были светлыми и густыми, как созревшая пшеница, лицо — гладковыбритым и округлым, а тускло-зеленые глаза — глубоко посаженными и постоянно прищуренными. Тонкие губы растянулись в улыбке и создали видимую радость прибывшим гостям. Подобное внимание со стороны главы Калингемов слегка взбудоражило Люмийского.

— Рад видеть вас, Мироэн, Герц! — бодро заговорил Мистэго. — Чего вы не предупредили заранее, что приедете? Я бы устроил в честь вашего прибытия целый пир со всеобщими гуляньями!

Герои бегло переглянулись.

— Да мы так, проездом здесь. Решили навестить старого товарища, — ответил Герц. — А ты сильно изменился с момента нашей последней встречи.

— Да… — скромно произнес король. — Многое изменилось с того дня. Чего стоите? Присаживайтесь, угощайтесь! Думаю, вам вполне хватит того, что успели наготовить мои повара.

Парни приняли приглашение и сели за стол. И если Мироэн первым делом принялся накладывать себе в тарелку еду, то его приятель подобрался к самому заветному. Вкусив вина, он широко улыбнулся, довольствуясь вкусом дорогого и знатного напитка. Однако, они оба ели исключительно то, что и Мистэго. Они явно опасались, что пища может быть отравлена.

— Знаете, вот только сейчас задумался, — тщательно прожёвывая мясо, сказал правитель. — Мы не виделись с вами пятнадцать лет. В последний раз, помнится, играли в Коркл, в тот день…

— Да, — поддержал его Герц. — Прости, что мы тогда так обошлись с тобой.

Мистэго проглотил еду и скромно улыбнулся.

— Не стоит. Мы были детьми и порой не соображали, что делаем. Это я должен извиниться перед тобой, Мироэн.

Люмийский нахмурил брови от непонимания.

— Ну, за свою семью хотел попросить прощения. Мой отец, он… Он делал много дурных вещей, но эта… Я до сих пор не могу понять его мотивов. Мы ведь потомки двух братьев! Да и мы с тобой, Мироэн, почти что кровные братья!

Герой был слегка озадачен сказанным.

— Не стоит. Мне нужно злиться на твоего отца, но не на тебя. Дети не могут отвечать за поступки своих родителей. Это глупо.

— Вот и мне так кажется! Ну, за вас!

Король поднял бокал с белым вином и сделал несколько глотков. Герц повторил за ним, но себе налил красное. Мироэн пить не стал.

Трапеза продлилась не больше часа. За это время они успели вспомнить много забавных историй из своего детства, обсудить другие знатные роды и узнать о том, как обстоят дела в Корвеле и за его пределами. Однако, в разговоре с Мистэго Люмийский так и не сумел выведать для себя нужную информацию. Глава Калингемов вел себя спокойно и не вызывал своими высказываниями каких-либо подозрений. Тогда принц решил перейти в наступление.

— Слушай, а ты слышал что-то про Фестиваль мастеров? В этом году, говорят, там произошло что-то очень серьезное, — поинтересовался герой.

Герц утих и не стал участвовать в диалоге. Это была часть их плана.

Мистэго, услышав вопрос, поник.

— К сожалению, слышал. То, что там случилось… Это ужасно… Говорят, один из кланов напал на город. Кровные воспользовались отсутствием короля и его свиты, превратили город в руины и убили тысячи невинных людей. Я давно выступал за то, чтобы изничтожить все кланы на континенте. Но никто из лидеров семейств меня не хочет в этом поддерживать. Я пытался сыскать помощи у гильдий, но и те не желают ввязываться в это дело, — ответил король, допивая остатки вина.

Карие глаза с удивлением посмотрели на собеседника.

— А что насчет Черной Массы?

Слова героя загнали главу Калингемов в легкий ступор, продлившийся несколько секунд.

— В смысле? — недоумевающим тоном спросил он.

— Что ты знаешь о них? — настойчиво продолжал принц.

Мистэго пытался отыскать в памяти знакомое название.

— Помнится мне, это тоже клан, состоящий то ли из двух, то ли из трех человек… Никогда их не встречал. Мои стрелки могут знать о них больше. Возможно, даже пересекались с ними во время выполнения заданий.

Мироэн мысленно ругнулся. Он был уверен в том, что Мистэго знает куда больше о том, что происходит не только в Корвеле, но и в других концах света. Вряд ли Дримзак перед смертью упоминал бы его имя.

Но Люмийский не отчаивался. Он мог прибегнуть к другому, более опасному методу поиска нужной ему информации и тянул с этим до самого последнего.

Поднявшись из-за стола, Мироэн слегка поклонился государю.

— Спасибо за ужин, было очень вкусно, но… Нам уже пора идти. Есть неотложные дела.

— Вы же недавно пришли! — Мистэго заговорил так, будто переживал за гостей. — И тем более — какие могут быть дела в столь поздний час?

Герой замешкался с ответом.

— И все же…

— И все же я предлагаю вам остаться! — настаивал глава семьи. — Хотя бы на одну ночь.

Парень обратил внимание на своего товарища. Герц застыл подобно статуе и смотрел в пустоту, не обронив ни слова. Когда Мироэн подошел к нему и похлопал по плечу, тот встрепенулся, будто вышел из транса и не мог понять, чего от него хотят.

— Пожалуй, мы согласимся остаться. Но только на одну ночь.

— Правильный выбор, — сказал Мистэго. — Прислуга покажет вам ваши покои.

Вежливо кивнув, принц помог товарищу подняться и направился с ним к выходу из залы. Но не успели они переступить порог, как Мистэго их окликнул.

— Погодите, — вежливо сказал он, направляясь к гостям.

— Что-то не так? — переспросил Мироэн.

— Я кое-что вспомнил… Никому из моих подчиненных уже неинтересно выслушивать мои истории об охоте. Хотел с вами поделиться одной историей.

Парни застыли и молча смотрели на короля.

Мистэго медленно подошел к тлеющему камину и посмотрел на два чучела: лисье и воронье.

— Как-то раз жители деревни обратились лично ко мне с просьбой, — начал рассказ глава Калингемов. — Каждую ночь к ним приходило какое-то хищное существо и воровало кур. Никто из моих стрелков не смог его выследить, а если и случалось, что зверь попадался им на глаза, то они не могли его прикончить. Уж больно верткой и проворной была зверушка. Я отправился на его поимку сам, без чьей-либо помощи. Выждал момент, когда тварь явится за очередной поживой, и пустился за ней в погоню. Это было нелегко, очень нелегко…

Мистэго приблизился к рыжему чучелу и погладил его по голове.

— Лис… Они редко водятся в этих краях. Поэтому я зажегся еще большим желанием заполучить его. У меня на это ушла целая ночь. Я бродил то по окраинам, то в глубинах леса, не раз терял след… И вот я настиг его возле того места, которое вы с Герцом называете Удушьем волка. Сначала я прострелил этой твари ногу — не с первого раза, но все же. Лис стал хромать, замедлился, начал терять силы и проворность.

Рука короля опустилась, принявшись гладить чучелу спину.

— После этого мне удалось всадить еще одну стрелу, вот сюда. Животное начало хрипеть, тявкать от боли. И прежде чем я нанес последний удар, на меня неожиданно напала вот эта пташка. Как гром среди ясного неба. Ворон хотел защитить своего товарища, налетал на меня, клевал и даже оставил шрам на шее, что разозлило меня еще больше. Как видите, им не удалось спастись. После этого случая я полюбил охоту еще больше. Доброй ночи, старые друзья. Доброй ночи…

Король усмехнулся.

Люмийский не ответил, развернулся к выходу и покинул зал, а вслед за ним вышел и Герц. Мечник с трудом мог устоять на ногах. Его клонило в сон, и он не смог отказать себе в этом.

Услышанная ими история окончательно развеяла все сомнения. Мистэго ничуть не изменился с их последней встречи.

Глава 47. Искусный лжец

Перед глазами виднелся мрак, наполненный свирепыми воплями каких-то существ. Но все понемногу прояснялось. Он увидел очертания знакомой ему женщины. Уставшая, измученная, почти без сил. Она лежала среди руин, прижатая к полу каменными обломками. Парень заметил её последнюю улыбку и меркнущий взгляд янтарных глаз, после чего Мария закрыла их. Навсегда.

Мироэн встрепенулся, вынырнув из кошмарного сна. Бегло осмотревшись, он вспомнил, где находится и с какой целью сюда пришел. После такого вполне реального сновидения темные стены в предоставленных королем покоях угнетали его еще больше.

Принц понял, что проспал дольше, чем планировал. Он вспомнил последние минуты пребывания в обеденном зале, историю Мистэго, которая долго не выходила у него из головы, краткий разговор с Герцом. Ему подумалось, что мечник либо так сильно устал, что его клонило в сон, либо с выпитым им вином было что-то не так. В любом случае Мироэну сейчас предстояла авантюра, в которой его товарищ не будет участвовать.

Герой призвал из хранилища багрово-белое сюрко, в котором посещал бал Пьяной вишни, надел его и покинул комнату. Все проходы и развилки казались принцу знакомыми, но были не такими длинными и широкими, как в родовом замке Люмийских. Он шел по коридорам медленно и тихо; внимал каждому звуку, дабы ненароком не попасться на глаза стражникам. Ведь если это произойдет, вряд ли они просто так его отпустят.

Однако, раздавшийся из-за поворота топот кожаных сапог застал Мироэна врасплох. Они шли настолько быстро, что принц не успел бы где-либо спрятаться. В голове всплыла очень рискованная затея.

— Где остальные? — хрипло спросил один из них. — Почему замок резко опустел?

— Потому что большая часть стрелков отправилась выполнять приказ короля. Они отвезли одного из гостей, пришедших сегодня, в Ланслайт. — объяснил второй.

— А почему так много?

— Это приказ короля. А ты сам прекрасно знаешь, что он делает с теми, кто ему попытается хотя бы возразить.

— А кого хоть отвезли-то? Принца? — поинтересовался первый.

— Нет, лиса. А на наследника Люмийских у Его Величества свои планы… Эй, погоди…

Повернув за угол, гвардейцы заметили, что факелы, освещавшие один из проходов, погасли. Сквозной ветер, повеявший из глубин тьмы, вызвал у них беспокойство. Шагнув в непроглядную темноту, один из них вскрикнул и упал на пол. Второй же попятился назад, пытаясь держаться ближе к горящему пламени. Но стоило бурному потоку воздуха промчаться сквозь проход, как все источники света в нем погасли. Мужчина начал бежать, однако лезвие фламберга оказалось быстрее.

— Свои планы, значит… — гневно пробормотал принц.

*

Из тронного зала продолжал литься кокетливый женских смех. В дальней части комнаты с высокими потолками, подпертыми темно-алыми колоннами, на королевском троне восседал Мистэго. Но он был не один.

На коленях Его Величества сидела молодая девушка в легком платье, с длинными, густыми черно-белыми прядями. Худое и бледное лицо, тонкие брови и губы, маленькие зеленые глаза и прямой нос. На пышной груди незнакомки лежало ожерелье с драгоценными сапфирами, а в ушах поблескивали алмазные серьги. Мистэго не раз приставал к ней и распускал руки, но спутница не позволяла королю этого сделать. Все, на что он мог рассчитывать, — короткий поцелуй. Однако, в какой-то момент она передумала и решила поиграться с государем.

— Слышала, у вас сегодня очень шумно, мой король… — нежно произнесла незнакомка.

— Да… — не отрывая взгляда от женского тела, ответил Мистэго. — Старые друзья пожаловали… Не более того…

— И какие у вас на них планы? — вызывающе спросила девица, позволив главе Калингемов прикоснуться к ней.

— Я слишком… Долго с этим тянул… И… Нужно с этим заканчивать… Сегодня…

Блондин наградил её поцелуем в шею, затем опустился ниже. Руки парня схватились за тонкую ткань и резким движением порвали платье, оголяя женскую грудь. Девушка громко вскрикнула, от чего Мистэго возбудился еще больше.

— Ну, а когда ты закончишь все свои дела, мы сможем уединиться и…

Он был готов сделать это прямо здесь и сейчас. Король продолжал в порыве страсти рвать платье спутницы, а его губы опускались еще ниже, даруя ей новые ощущения.

Момент близости прервался, как только входная дверь с высеченным на ней дьяволом громко распахнулась. На пороге в тронный зал объявился человек, имевший свои счеты с королем. И, судя по недовольному лицу и сверлящему взгляду карих глаз, ему было плевать на то, чем король сейчас занят.

Незнакомка без лишних слов встала и, прикрыв оголенное тело руками, подалась прочь, игнорируя приход гостя. Мистэго был не в восторге от того, что его прервали.

— Скажи мне на милость, что ты творишь? — спросил наконец он, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик.

— Я пришел выказать свое недовольство вашим правлением, милостивый король, — цинично произнес Мироэн.

— Я готов выслушать все твои претензии.

— Что ты сделал с Герцом и о каких «личных планах» на меня говорили твои люди?

Король положил ногу на ногу, сохраняя на лице спокойствие и легкую улыбку.

— Подслушивать чужие разговоры нехорошо… Но, раз уж ты обо всем знаешь… Я хотел предложить тебе сотрудничество.

Принц нахмурился.

— Да, ты не ослышался. В свете последних событий кровные стали объединяться между собой с целью получить полный контроль над континентом. Каждый уголок этого мира погрузится в хаос. Придет время диктатуры, которой мы не знали со времен войны с Кардахимом. Я с этим не согласен и ищу союзников, которые помогут мне защитить родной край от нависшей над ним угрозы.

— Ты лжешь, — кратко обронил Люмийский.

— Почему же? Ты сам стал участником их кровавого спектакля в Калидуме. И это лишь первая демонстрация их силы. Они подтвердили серьезность своих намерений.

— Откуда ты знаешь, что я участвовал в фестивале? — поинтересовался Мироэн.

Глава Калингемов засмеялся.

— Я много чего знаю, уж поверь. Мои разведчики работают по всему континенту, поэтому с добычей информации у меня проблем нет. А что касается Герца… Он отправился в Ланслайт с моими подчиненными. С сегодняшнего дня он станет главой этого селения. Соответствующий приказ я уже подписал.

— Странно… — неискренне удивился герой. — Как ты можешь говорить о том, что собираешься противостоять кланам, если сам нанимаешь кровных?

Услышав это, Мистэго смутился.

— О чем речь? — потребовал уточнений он.

— Лидер Черной Массы, Дримзак, прежде чем лишиться головы, упомянул тебя в качестве заказчика. Тебе это о чем-то говорит?

Парень громко хмыкнул.

— Мало ли что мог прокричать этот безумец, прежде чем отправиться в Преисподнюю. Я не раз переступал дорогу кровным за последние несколько лет. Вполне возможно, что он вел тебя по ложному следу и пытался стравить двух людей, имеющих общие интересы… Ты ведь не меньше моего хочешь избавиться от вечных слежек и погонь охотников за головами, не так ли? Жить спокойной жизнью, зная, что в твой дом не придет убийца и не вырежет всю твою семью.

Казалось, что все аргументы со стороны Мироэна закончились. Слова и доводы короля могли показаться весьма убедительными. Он, было, расслабился, но слишком рано.

В руках принца сверкнул нож, после чего он бросил его в конец зала. Его собеседник успел увернуться. Холодное оружие ударилось об королевское седалище и отскочило в сторону.

— А теперь ответь мне на последний вопрос: какого черта ты сидишь на троне моего отца? — напрягая скулы, спросил гость.

Мистэго закатил глаза, а после громко расхохотался. Он не ожидал, что его подловят на такой мелкой ошибке.

— Долго же ты к этому подводил. — продолжая смеяться, полюбопытствовал блондин.

— Я сразу это заметил.

— Браво! — воскликнул лидер семейства. — Превосходно! Ты, как всегда, проницателен! Я уж думал, что ты отупел, как Герц, и рассказанная мною история не поможет сложить картинку воедино!

Скулы принца напряглись еще больше.

— Ты тоже не изменился с тех пор. Если бы я тебя не знал, то мог бы поверить в эту слащавую ложь. Больно любишь ты оставлять подсказки. В этом твоя слабость.

— Нет! — радостно продолжал твердить Мистэго. — В корне не соглашусь с тобой! Если я буду изменять традициям, то весь интерес к игре пропадет!

— К игре? — переспросил Люмийский.

Государь встал с краденого престола и сделал несколько шагов в сторону гостя.

— А как же! Возможно, ты не замечал, но эта игра началась еще с того момента, как тебя схватили в Бэль-Роу.

Карие глаза с недоумением посмотрели на лидера семейства.

— Не смотри на меня так! Ты думаешь, что просто так встретился со своим другом-пьянчугой? Как бы не так! У нас с ним был договор — он приводит тебя ко мне взамен на отказ от Ланслайта. Я все это время знал, где ты находишься, и дал ему приблизительную наводку на твое местоположение. Великий Коллекционер не упустил бы возможности пополнить коллекцию столь сильным оружием, как Фраксинус, да?

Мистэго сделал паузу, чтобы усмирить чрезмерную радость. Люмийский продолжал внимательно слушать.

— Но он не выполнил обещание, за что его сейчас должны казнить мои люди на главной площади Ланслайта. К слову, о кровных. Да, ты совершенно прав — я нанял Черную Массу, дабы они тебя убили. Эти ребята заработали дурную славу в Тайоки, и слухи об их навыках меня порадовали. Позже я понял, что и здесь промахнулся.

— Темный Всадник и прочий сброд, напавший на Калидум, — тоже твоих рук дело? — спросил Мироэн.

— Нет. Они действовали независимо от всех, это была их личная инициатива. Но я широко улыбнулся, когда мне доложили, как сильно тебя избил этот мрачный рыцарь. Жаль, не увидел своими глазами, — с невозмутимым выражением лица ответил глава Калингемов.

Мироэн услышал практически все, что хотел. Оставалось спросить о самом главном.

— Зачем ты все это время охотился за моей головой?

Мистэго посерьезнел.

— Хм-м-м… И вправду… Почему я хочу тебя убить? Может, потому что ты последний представитель семейства Люмийских, с которым много веков враждовал мой род? Или же потому, что в один прекрасный день в порыве злости и движимый чувством мести ты можешь явиться сюда и уничтожить род Калингемов? Я до последнего рассчитывал, что ты сдохнешь от рук кровных и я не буду нуждаться в поиске иных путей, дабы прикончить тебя. Но теперь придется сделать это собственноручно, при помощи…

В руках Мистэго сверкнул сгусток красного света. Спустя мгновенье он крепко держал длинный черный лук с изогнутыми черными отростками и шипами. Тетива его переливалась красным, зеленым и сиреневым тонами. Люмийский впервые видел нечто подобное.

— Ты ведь слышал легенду о том, как наши с тобой предки, несмотря на нейтралитет, в тайне друг от друга создали уникальное оружие? — рассматривая разноцветную нить, спросил лидер семейства.

— Это лишь сказка. В таком случае мои родители были бы живы.

— Да что ты говоришь! — ухмыльнулся король. — А я вот смог его отыскать. Лук Регина Долоре, Королева боли! И сейчас я испытаю его мощь на человеке, для убийства которого он и предназначался!

Принц не поверил в эту небылицу. В его руках появился один из уцелевших фламбергов. Вцепившись в рукоять Геминорума, герой направил его острие в сторону главы Калингемов и улыбнулся.

— Искусный лжец, впервые сказавший правду… Если ты думаешь, что я не подготовился к нашей встрече, то… Ты глупее Герца. Настал час расплаты, Мистэго Калингемский.

Государь выразил свое почтение.

— Признаю, Мироэн, признаю… Убить тебя стрелой куда приятнее, нежели ядом!

Глава 48. Привкус пепла

Жители деревни проснулись от громкого звона, доносившегося с центральной площади. Полусонные люди выглядывали из окон, пытаясь понять, что происходит. Но как только в двери их жилищ постучались лучники в черных одеждах, все сразу прояснилось. Подчиненные правящей семьи зазывали всех выйти наружу и собраться возле статуи.

Герц очнулся не сразу, а лишь после примененной к нему грубой силы. Сопровождающие стрелки спешились с лошадей, после чего скинули его с седла и несколько раз ударили ногой по лицу. Но голова его гудела не от этого, а скорее, из-за пойла, выпитого во время ужина с королем. Перед серыми глазами все расплывалось; мечник чувствовал, что его движения скованы и просто так он подняться не может.

— Вставай, пьянчуга, — заговорил к нему кто-то.

Перед ним мелькнула рожа возглавлявшего отряд глашатая. Он с предвкушением смотрел на Герца и не мог дождаться момента, когда его меч обезглавит ненавистного ему бродягу.

Толпившиеся вокруг постамента люди были заспанными и напуганными, многие из них вышли легко одетыми. Толпа прекратила шептаться, как только к ним обратился представитель Калингемов.

— Жители захолустной деревушки! Сегодня знаменательная ночь! Ночь, которая запомнится вам надолго! Ваша последняя надежда, о которой вы так много шептались в течение многих лет, умерла. Мироэн Люмийский пал от рук Мистэго Калингемского, истинного владыки этих земель!

Люди замерли в испуге, услышав дурную весть.

— Да, все верно! — продолжал он. — Больше никто не сможет воспротивиться воле государя, и ваши ожидания обрести свободную жизнь, без поборов и угнетения, навсегда утрачены! А сейчас мы казним того, кто некогда избежал наказания за предательство его величества!

Калингемские снайперы подняли Герца на колени и подтащили ближе к публике. Парень чувствовал, что его руки связаны, а ноги едва слушаются. Но вот то, что они не заткнули ему рот, было ошибкой.

— Пустослов и лжец, — улыбнувшись, произнес герой.

— Что ты там бормочешь? — возмущенно переспросил мужчина.

— Ты пустослов и лжец, — повысив голос, повторил тот. — Мироэн жив и уже сражается с вашим владыкой. А вот то, что вы прислали сюда большую часть своих крыс в черном — это, конечно, глупая затея.

Глашатай сжал руку в кулак и ударил Герца по лицу. Бродяга устоял на коленях и ответил ему плевком в глаза. Селяне удивленно ахнули, но еще больше их впечатлил приглушенный хлопок, раздавшийся где-то далеко за пределами Ланслайта. Королевские воины обернулись и увидели стоящий над их замком столб дыма. Все они, включая главу отряда, находились в замешательстве, Герц воспользовался моментом и обратился к селянам.

— Мироэн жив. И надежда тоже. Он сражается там, один на один, с вашим угнетателем! Так чего же вы ждете? Сразитесь вместе со мной, стоя спиной к спине! Здесь и сейчас! Положим этому конец и сбросим оковы рабства!

Услышав призыв к восстанию, мужчина вынул из ножен свой излюбленный клинок и со всей силы ударил навершием по голове пленника. Герой упал на бок и зашипел от боли. Глашатай наклонился к нему и гневным тоном прокричал в ухо:

— Думаешь, если тебе хватило смелости воспротивиться нам, то у этих жалких червей она тоже появится? Как бы не так! Если они вмешаются — убить всех и сжечь дома дотла!

Упругие нити стрелецких оружий натянулись, а черные стрелы нацелились на ни в чем не повинных людей. Но не все калингемские стрелки были готовы спустить тетиву. Они усомнились в приказе командира.

— Прости, лис, право последнего слова я тебе не дам!

Глашатай замахнулся оголенным лезвием короткого клинка. Герц понял, что попал в безвыходную ситуацию. Все пошло совсем не по плану, который они обсуждали с Мироэном, прежде чем прибыть в Ланслайт. Время и события играли не в его пользу. Герой был в шаге от поражения.

Из-за деревянных домиков показались десятки мужчин и парней в нагрудниках из плотной свиной кожи. Вооружившись вилами, топорами и косами, они вышли в центр площади и принялись окружать недоброжелателей в черном. Часть лучников была вынуждена сменить свою цель.

Лидер отряда отвлекся на появление крестьян, решивших ввязаться в битву с его воинами.

— Сопротивление, значит? — с улыбкой произнес он. — Первыми убейте не их, а женщин и ребятню. Покажите наглядный пример того, чем может закончиться революция!

Стоявшие в толпе старики не раздумывая выстроились перед снайперами, закрывая собой беззащитных матерей и их детей. Пока командир удивлялся «тупости» этих людей, некоторые подчиненные засомневались в его приказе.

Семейство Калингемов всегда отбирало самых талантливых и физически развитых детей, создавая из них безупречных стрелков. Бесчисленные тренировки и испытания были направлены на то, чтобы с корнями вырвать у них жалость и сопереживание. Но не каждый сможет убить близкого, не дрогнув.

В отряде состояли те, кто был родом из Ланслайта. Нацелившись на беззащитных людей, они узнали в них своих соседей, друзей и даже матерей. В то время как для жителей деревни облаченные в черное стрелки несли угрозу, они стояли перед тяжелым выбором. Вооруженные мужчины подбирались все ближе.

— Чего вы медлите? Стреляйте! — во всю глотку прокричал глашатай.

Подчиненные выполнили приказ. Но нашлись и те, кто его ослушался, выстрелив в своих. Началась массовая заварушка.

Мирные жители поднялись с колен и начали бежать прочь, в то время как сопротивление вступило в битву с калингемскими снайперами. Дезертиры сняли маски и опустили капюшоны, чтобы ненароком не попасть под удар крестьян.

— Сжечь все дотла! Убить их всех! — выкрикнул лидер отряда, выискивая среди толпы людей улизнувшего из-под его носа пленника.

Это был его последний приказ. Как только Герц почувствовал свободу, то вынырнул из толпы и сбил с ног своего обидчика, после чего схватил выроненный меч и закончил начатое. Ощущения были совсем не те, что обычно. Мечник понял, что ему не хватало оставленного в замке Кровопийцы.

Ланслайт погрузился в хаос. На улицах начались беспорядки. Селяне спешно бежали куда глаза глядят. Они изначально хотели переждать сражение в своих домах, но и там оказалось небезопасно. Калингемские снайперы принялись жечь постройки. Жилища с соломенными крышами и деревянной основой загорелись очень быстро. Ветер разносил огонь на соседние сараи и стойла, заживо сжигая запертый в них скот.

Надоедливые стрелки постоянно держали дистанцию, бежали от крестьян и попутно осыпали их стрелами. Многие остались воевать до последнего, в то время как меньшинство оседлало коней и бежало в замок, на помощь сражающемуся в одиночку государю.

*

Мироэн не сводил глаз с призванного королем лука. Он не знал, какими свойствами наделено это оружие. Их еще предстояло увидеть.

Мистэго начал действовать первым. Направив Регину Долоре на Люмийского, он натянул тетиву, окрасившуюся в зеленый. Появившаяся стрела со свистом полетела к своей цели, однако попасть в неё так и не сумела. Люмийский ускорился и решил нанести ответный удар. Приблизившись к Мистэго настолько близко, насколько это возможно, он замахнулся Геминорумом и разрубил пустоту.

Лидер королевской семьи исчез подобно вспышке света. Герой повернулся, выискивая карими глазами противника, однако тот уже стоял у входной двери, зажав меж пальцев очередной зачарованный снаряд. На этот раз Мироэн не стал уклоняться. Летящая стрела звонко ударилась об лезвие извивистого фламберга и отскочила в потолок. Люмийский пропал из виду и спустя мгновенье оказался за спиной Мистэго. Но не успел он нанести удар, как тот снова исчез.

Подняв голову, принц увидел, что оппонент стоит вверх ногами на потолке возле стрелы, которую он отразил ранее.

— Магия перемещения… — вдумчиво произнес Мироэн.

— Все верно. Вдобавок к этому я могу какое-то время устоять на любой поверхности. Меня очень радует, что ты еще не утратил проницательность!

Глава Калингемов натянул тетиву. На этот раз она стала красной. Между рукоятью и налившейся светом нитью показалась стрела, таящая в себе сокрушительную силу.

Если бы не фламберг и не заключенная в нем магия, Мироэна разорвало бы на части. Снаряд, со свистом пролетевший возле него, не только пробил каменный пол в тронной зале, но и проделал дыру этажом ниже. Недовольно хмыкнув, Мистэго выстрелил в трон и переместился к застрявшей в нем стреле. На лице противника проступила злость, и это забавляло его еще больше.

Принц фыркнул и мысленно ругнулся. Для того чтобы поспеть за калингемским стрелком, ему необходимо вкладывать куда больше силы в клинок, который в одиночку работает слабее, нежели в паре с уничтоженным «собратом».

Пока у Мироэна назревал хоть какой-то план действий, Мистэго приготовился. Пробивной снаряд пронесся в нескольких сантиметрах от отскочившего соперника и пробил стену залы, оставив по себе огромную дыру. Лучник догадался, что с первого раза ему не попасть, поэтому быстро запустил еще одну стрелу, от которой, казалось, невозможно увернуться.

Но Мироэн не собирался этого делать. Ударившая из отверстия в полу плотная струя воды отразила вражескую атаку, немного изменив траекторию полета стрелы. Помещение затряслось. Одна из каменных опор разлетелась на кусочки. Король с потехой посмотрел на золотой трезубец в руках оппонента и улыбнулся.

— Хех, не ожидал увидеть оружие морского владыки Балена.

— Пробивное волшебство? — спросил у него Люмийский.

— А как же! И его сила поразительна!

Мироэн ударил древком Триденса по каменному полу, и зал начал быстро заполняться водой, прибывающей из проделанных королем пробоин.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Мистэго, наблюдая за происходящим. — Водная среда затруднит полет моих снарядов, однако…

Тетива Регины Долоре снова изменила свой цвет. Глава Калингемов натянул сиреневую нить. Принц отразил стрелу и с недоумением отошел назад, не понимая, к чему ему следует готовиться.

Мистэго зловеще улыбнулся. Как только уровень воды достиг его подбородка, он поднял свое оружие вверх. Поведение стихии резко изменилось — теперь она подчинялась не только владельцу Триденса.

Огромная волна, пронесшаяся от трона к выходу, потушила все факелы и с грохотом обрушилась на Мироэна. Тронный зал погрузился во тьму. Парень попытался противодействовать давлению, выставив перед собой трезубец, но вода вытеснила его из тронной залы в коридор.

Довольный результатом правитель вышел вслед за противником, пытаясь отыскать его среди мрачных проходов замка. Он шел медленно и тихо, прислушиваясь к звукам, которые издавал Люмийский. Топот мокрых сапог, учащенное дыхание и болезненные стоны. Герой пытался покинуть это место, так как понимал, что шансов на победу у него здесь нет.

Король ориентировался в своем доме лучше, чем кто-либо. Он понял, куда направляется принц, и, дабы не тратить силы на бессмысленную погоню, решил сократить себе путь. Мистэго не переживал за то, что в результате этой битвы будет разрушена половина, а то и весь Калингас. Процесс охоты на раненую дичь он любил больше, чем что-либо материальное.

Блондин остановился и прицелился. Упругая красная нить дернулась, поочередно выпустив две стрелы в темный проход. Замок загудел, а пол под ногами задрожал. Первый снаряд проделал огромную дыру в спальной комнате, а второй пробил внешнюю стену.

Мироэн выбежал во внутренний двор и угодил в западню. Как только прогремели первые взрывы, калингемские стражники окружили главный вход и во всеоружии приготовились встречать гостя. Карие глаза пристально наблюдали за стражей, пытаясь найти путь к отступлению.

— Долго ты будешь убегать от меня, а? — поинтересовался голос из толпы. Увидев правителя, лучники окружили его и гостя.

— Тебе-то что? Не можешь справиться с захолустным принцем? — встречая противника усталым взглядом, спросил герой.

Мистэго осклабился, слегка прикусив нижнюю губу. Он не желал делиться с кем-либо сочной добычей. Приказ его был кратким и понятным.

— Не вмешиваться. Я сам с ним разберусь.

Королевские подчиненные явно удивились сказанному. Перечить государю они не стали, но все еще продолжали держать принца под прицелом своих луков.

В руках Люмийского вновь появился Геминорум. Это был один из немногих случаев, когда он действовал без какого-либо плана.

Взгляды заклятых врагов пересеклись, и они начали действовать. Все происходило спонтанно и быстро. Мироэн ускорился и выжимал максимум из зачарованного фламберга. Свирепые порывы ветра едва ли не сбивали короля с ног. Мистэго почувствовал приближение противника и исчез, перемещаясь к хаотично разбросанным на поле битвы стрелам. Всякий раз, когда он дергал за красную нить, все содрогалось и гудело. Крепостные стены и фасад замка, сторожевые башни — все рушилось и обваливалось.

Догонялки двух мастеров оружия, в результате которых Калингас мог сравняться с землей, длились недолго. Мистэго хватило одного выстрела на опережение, чтобы сбить Люмийского с ног. Тетива окрасилась в сиреневый, и король выпустил стрелу. Теперь у него была сила, с которой он мог сражаться с Мироэном на равных.

Пытаясь отступить, принц почувствовал, как перед лицом пронесся сильный ветер. Мистэго оттолкнул противника и резко ударил шипастым плечом лука по его лицу. Но Люмийский упал на колени не от этого.

Заметив чужую стрелу, торчащую из его добычи, король нервно ругнулся. Натянув тетиву, он выстрелил. Снаряд точно попал в цель и пробил сердце ослушавшегося лучника. Это зрелище вызвало у Мироэна отвращение.

— Своего же… Без причины… Взять и убить? Ты падаешь в моих глазах, Мистэго.

Король улыбнулся.

— Принц-отступник будет мне еще советы давать? Не смеши меня. Смысл правления только в этом и заключается. Если ты не будешь держать их в ежовых рукавицах, то не будет никакой дисциплины. Вся эта ваша доброта, любовь, жалость, поощрения… Лишь искоренив всю человечность, можно получить безупречного воина. Он прекрасно знал, что платой за неповиновение будет его жизнь.

— Неужели наша с Герцом детская выходка сделала тебя таким монстром?

Упоминание прошлого пробудило в короле мимолетную злость. Схватив Люмийского за сюрко, он отшвырнул его от себя, а после — выстрелил ему в плечо.

— Что теперь будешь делать? Ты выудил меня на открытую местность и все равно проиграл. Геминорум, Фраксинус, Силентиум, Триденс — все это бесполезно, пока я могу скопировать их магию. Может, наконец, покажешь мне клинок, при помощи которого добывалось все остальное оружие, Коллекционер?

Он несколько раз пытался подняться. В ответ на это Мистэго глумливо засмеялся и выстрелил ему в ноги. Он бы мог разорвать его всего одним снарядом, наделенным пробивным колдовством, однако… Королю нравилось наблюдать за попытками гостя оказать ему сопротивление.

Как бы принцу ни хотелось воспользоваться Беллуморфом, частое его применение чревато дурными последствиями. Если в прошлый раз героя остановил Герц, то сейчас душа, заключенная в этом оружии, могла захватить контроль над телом и больше никогда его не вернуть.

У него не оставалось выбора. Принц никогда не практиковался в призывной магии и прекрасно помнил, что она сделала с его отцом. Вытянув руки к звездному небу, Мироэн обратился к единственному существу, которое он знал.

— Взываю к древнему колдовству…

— Прекрати. Это не сработает, — пытался перебить его король.

— Пусть явится ко мне на помощь ангел, веками защищавший покой семьи Люмийских!

Но ничего не произошло. Глава Калингемов разразился смехом, увидев, что его противник потерпел неудачу, и приготовился стрелять — на этот раз в голову. Выждав несколько секунд, он натянул красную нить, но выпустить снаряд не успел. Его ослепила яркая вспышка. Свет, исходивший от противника, был настолько сильным, что Мистэго пришлось прикрыть глаза рукой. Правитель поежился и был вынужден отступить.

Люмийский ожидал чего угодно, но не этого. Держась за белое древко, он чувствовал, что сила, заключенная в этом оружии, была равной, а может, и большей, нежели у Беллуморфа. И если от клинка Чистилища кровь в его жилах стыла, то от одного только прикосновения к копью Коллекционеру становилось теплее.

Как только свет стал менее болезненным, зеленые глаза правителя приоткрылись.

— Надо же. У тебя тоже получилось его призвать… Но это все равно ничего не изменит.

Мистэго со всей силы натянул красную тетиву, но вспышка яркого света снова ослепила его и тем самым сбила наводку. Стрела с пробивным волшебством пролетела над желаемой целью и с грохотом разворотила ворота крепостной стены.

Мистэго недовольно заворчал и переместился к одной из своих стрел, находившейся вне зоны действия вражеского колдовства. Он переждал, пока восстановится зрение, а после продолжил поединок.

— Ты хорошо ориентируешься в темноте, но… Что теперь будешь делать, Падальщик? — выкрикнул Мироэн, пытаясь выглядеть врага.

Король атаковал сзади. Прежде чем воспользоваться пробивной магией, он прицелился в копье, надеясь своровать у него магические свойства. Как только стрела коснулась оружия Люмийского, Мистэго выстрелил вновь. На сей раз свет ослепил его после атаки, от которой герою чудом удалось спастись.

— Иди к черту со своим противным колдовством! — злобно крикнул он.

Регина Долоре поднялась над головой своего хозяина. Лидер семейства открыл слезящиеся от неприятной боли глаза и попытался ответить врагу тем же приемом, но ничего не вышло. Он повторил попытку. И вновь тщетно.

— Вижу, что у вас, Калингемов, проблемы со светом, — ухмыляясь, произнес Люмийский. — Погрузившейся во тьму семье этот тип магии чужд и ненавистен.

Мистэго завопил и через силу раскрыл веки. Свет, который источало белое копье, прожег зеленые глаза и лишил их возможности видеть. Левая рука неподвижно застыла, а правая — натянула тетиву настолько сильно, что краснаянить могла вот-вот порваться. Король вложил в свою атаку остатки духовной энергии. От испытываемой тяжести почва под его ногами покрылась трещинами. Это была последняя стрела, которую он выпустил.

Пробивной снаряд пронесся через весь внутренний двор, оставляя на травянистой земле длинный след. Мироэн приготовился и вонзил оружие в землю. Вокруг принца появился едва зримый барьер, принявший всю мощь зачарованной стрелы противника. В момент соприкосновения двух сильных заклинаний прозвучал мощный хлопок, отзвук которого можно было услышать далеко за пределами замка.

Ударная волна снесла крепостные стены и пристройки, разрушила до основания высокие башни и превратила большую часть королевской обители в руины. Калингас пал усилиями своего хозяина.

Как только облако темной пыли осело, кто-то забил в уцелевшие колокола. Все, кто еще не успел покинуть замок с самого начала битвы, сделали это сейчас.

Оклемавшись после сильной встряски, Мироэн был удивлен тому, что уцелел. Однако, куда больше его удивило могущество реликвий, созданных их с Мистэго предками. Белое древко и ромбовидный наконечник, сверху донизу расписанный тонким золотистым орнаментом. Появившееся на помощь призывателю копье уже не источало свет.

Принц поднялся и отправился на поиски короля. Благо его не пришлось долго искать. Он стонал от боли и не мог выбраться из-под завалов из-за придавивших его ноги обломков стены. Королевское одеяние было порвано и испачкано. Мистэго крепко прижал к себе Регину Долоре, а ослепшие зеленые глаза бегали по сторонам в надежде хоть что-то увидеть.

— На тебя жалко смотреть, — сказал Мироэн, глядя на скривившееся в отвращении лицо блондина.

— А, это ты… Живучий, гад…

— Знаешь, я ведь должен тебе сказать спасибо. Эта история меня многому научила, и я…

Лидер семейства громко замычал от боли в ногах.

— Мне плевать. Кому-нибудь другому будешь это рассказывать. Лучше убей меня. Покончи со всем этим.

Люмийский подошел поближе и наставил острие копья на сердце короля.

— Последнее слово? — спросил он у того.

Лидер семейства тяжело вздохнул.

— Наиглупейший обычай из всех, что придумали. Особенно когда ты сказал что-то глупое и это написали на твоем надгробии…

Как только копье прикоснулось к телу парня, он прекратил жаловаться.

— Мой тебе совет. Сожги мое тело. Ибо если я вернусь… Тебе не поздоровится…

Люмийский кивнул. Белое навершие пробило сердце короля, окропившись багровой кровью. Прежде чем умереть, Мистэго облегченно выдохнул. На его лице проступила зловещая улыбка, с которой он никогда не расставался. Даже после своей кончины.

Мироэн принялся выполнять последнюю просьбу покойника. И, как только он попытался отозвать копье в иное измерение, окружение замерло. А карие глаза погрузились в неизвестность.

*

Мир, в который он попал, во многом отличался от того, из которого он сюда явился. Его населяли существа, которых никто не видел больше тысячи лет. Некоторых из них он не знал, о многих слышал в сказках и легендах, которые ему рассказывали на ночь. Белоснежные пегасы и единороги, двуглавые волки и лисицы, огромные кроты и медведи, свирепые мантикоры и грифоны. Всех их трудно было сосчитать.

Мироэн стоял у ворот Люмена и долго наблюдал за местными пейзажами. К его удивлению, замок был цел и невредим, точно так же, как и видневшийся вдалеке Калингас. Вот только между ними должен был располагаться Ланслайт. Сейчас же, на его месте отдыхали пышнокрылые лошади и чернорогие лоси.

Ему подумалось, что это очередной вымысел. Загробный мир, иллюзия, галлюцинации, созданные очередным противником. Но все прояснилось, стоило принцу услышать знакомый голос, раздавшийся за спиной.

— А ты вырос, сынок…

Грубый голос и суровый взгляд карих глаз, худое и вытянутое лицо, строгий королевский наряд из белого шелка. Таким его запомнил Мироэн. Ричард Люмийский не изменился с момента своей смерти. Время для него навсегда остановилось.

На появление отца принц отреагировал сдержанно.

— Это очередная обманка? — спросил он у мужчины.

Король ухмыльнулся.

— Вечно ты пытаешься найти в чем-то подвох. Идем внутрь, я все объясню.

Ворота замка отворились, стоило Ричарду щелкнуть пальцами. Во внутреннем дворе было пусто. Собственно, как и в самом строении.

Отец и сын шли по коридорам родного дома медленно и неспешно. Здесь не было следов бойни или кровавых пятен. Такой Люмен Мироэну нравился больше.

— Что это за место? — спросил парень.

— Этот мир — точная копия нашего, — начал свой рассказ Ричард. — Когда-то давно люди были тесно связаны с мифическими существами. Их можно было встретить едва ли не на каждом шагу. Они помогали и в быту, и в войнах. Но, когда произошло сражение с Кардахимом, а всевышние от нас отвернулись, эти чудные создания начали вырождаться. Не без человеческой помощи, конечно же. Богиня Каруда, наблюдая за всем этим свысока, решила спасти оставшихся существ и переселила их в иной мир, доступ к которому остался только у избранных. Как ты уже понял…

— Потомки мудреца Мундоса? — предположил принц.

— И не только. Помимо нас, его наследников, было еще несколько волшебников с подобного рода способностями. Но это не просто магия, с помощью которой мы можем призывать мифических существ для своих нужд.

— Зачем тогда она нужна? — поинтересовался Мироэн.

Он и сам не заметил, как они оказались на балконе одной из высоких башен Люмена, с которой открывался красочный пейзаж Корвела.

— Посмотри на тех, кто парит в небе, а потом на тех, кто ходит по земле. Они веками жили без людей. Между существами выстроился баланс, который можно с легкостью нарушить. Каруда сделала нас своего рода хранителями этого измерения.

— Звучит противоречиво, — подметил сын. — Она уберегла этих существ от людей, но не от всех. Что, если те, кому Каруда доверила этот мир, придут сюда не с самыми добрыми намерениями? И если у них уже выстроился баланс, в чем заключается наша задача?

Короля радовала проницательность Мироэна. Они не стали задерживаться на одном месте и отправились дальше блуждать по коридорам замка.

— Во многом соглашусь с тобой, но давай по порядку. Призвать всех мифических тварей обратно, в наш мир, ты не сможешь. Магия призыва работает таким образом, что существо будет находиться там столько, на сколько тебе хватит духовной энергии. Если рассматривать другую ситуацию — твое пребывание здесь — то тебе это ничего не стоит. Однако, если ты придешь сюда с кем-то, то он здесь пробудет столько, на сколько хватит твоих сил.

Люмийский-младший усмехнулся.

— Почему я раньше сюда не попадал? Да и ты почему здесь?

Ричард молчал до тех пор, пока они не подошли к проходу, ведущему в подземелье. Спустившись вниз по винтовой лестнице, отец и сын подошли к каменной двери, на которой был высечен огромный черный ворон.

— Коснись оружием. Это ведь твоя «комната», — кратко сказал мужчина.

Воспользовавшись советом отца, Мироэн провел по изображению острием копья, с которым ходил все это время. Подземелье затряслось, а массивные двери отворились, открывая хранилище перед своим хозяином.

Все было захламлено различными вещами, о которых Мироэн толком и не помнил. Книги, одежда, картины, фигурки из дерева и мешки с золотом. Здесь царил «творческий беспорядок» — точно как в его комнате в детстве. Но к оружейным реликвиям здесь было другое отношение. Каждая из них висела на стене в том порядке, в котором герой их добывал. И он сильно удивился, когда заметил, что первый зачарованный клинок был отнюдь не первым.

— Когда обладатель Магии призыва попадает сюда в первый раз, кто-то из его предков появляется, дабы рассказать, как здесь все устроено. Так уж вышло, что твоим путеводителем стал я, — объяснил отец.

— Но почему… Почему вы тогда не воспользовались священным оружием нашей семьи?

— Все очень просто, — продолжил Ричард. — Я никогда не мог совладать с зачарованным оружием. Собственно, как и несколько предыдущих поколений. Но ты… Ты очень похож на нашего основателя, Люмуса. Он был тем еще мастером в этом деле. Вот и получилось, что на твой зов оно откликнулось охотнее, чем в нашем с Марией случае…

Принц подошел к стене и возложил копье на пустующее место. Древко его налилось ярким светом и вновь источало тепло.

— Ланслайт, верно? Так оно называется.

Мужчина улыбчиво кивнул.

— Знаешь… А ты дал достойный отпор Мистэго.

Брови парня приподнялись от сказанного отцом.

— Как долго ты наблюдаешь за мной? — поинтересовался он.

— С того самого дня. Я видел твои страдания, переживания. Чувствовал на себе всю ту боль одиночества, которую ты испытал. Но ничем не мог помочь. Нам не разрешается этого делать, — с тяжестью ответил отец.

— Хм… Неужели Деус решил сделать исключение?

— Можно и так сказать. Впрочем, когда ты окажешься там, то сам все поймешь. А пока… Не торопись на тот свет. У тебя все только начало получаться. То, что тогда говорила мать…

— Я помню, — перебил его принц. — Я пытался выполнить то, о чем она просила, но… Это не всегда получалось сделать.

Родитель переменился в лице. Он долго не мог собраться с мыслями и перебороть свои страхи. Ощутив, что его время на исходе, Ричард отважился открыться сыну.

— Все мы допускаем ошибки. Когда-то я хотел оградить тебя от магии и битв, от всех обязанностей, связанных с этим миром. Хотел, чтобы ты был королем и продолжил род Люмийских, но уже без этого груза… Но… Я ошибался в тебе. Не верил, что из тебя может получиться отличный боец. Мать бы тобой гордилась.

Люмийский-младший подошел к своему отцу и заглянул в его карие глаза.

— Тебе не за что извиняться, — сказал он. — Да, мне было тяжело без вас. Я скитался по миру, учился выживать и получать желаемое. Смог свыкнуться с презренными взглядами и недоверием людей, которые по сей день считают, что это я вас убил. Но… Я ни на кого не таю обиды. Вы вложили в меня все самое светлое, что у вас было, и пожертвовали собой, чтобы я продолжал жить дальше. И это я ценю больше, чем что-либо в этом мире.

Ричард крепко обнял сына, и тот ощутил это. Отец больше не казался Мироэну призраком. Скорее, наоборот — он был живее всех живых. С того самого момента, как герой остался один, его перестало посещать это дивное чувство. Ему давно не было так тепло от родительской любви.

Когда король исчез, Мироэн продолжал неподвижно стоять, раздумывая о том, как бы сложилась его жизнь, если бы не события того дня.

Эпилог

Вернувшись из призывного мира, Мироэн долго блуждал среди руин замка в поисках зацепок. Он прибыл ровно в то же место, из которого произошло перемещение, вот только тела Мистэго уже не было. Труп короля бесследно исчез. Вспомнив его последние слова, принц забеспокоился.

Придворные и гвардейцы также покинули дом Калингемов. Обитель «дьяволов» стала руиной, и теперь здесь могли блуждать разве что призраки. Рассматривающий развалины принц услышал топот сапог. Кто-то несся к нему сломя голову и не мог удержаться, чтобы не выпалить бранного слова.

— Вот сорванец! А я ведь знал, что у тебя все получится! — выкрикнул Герц и крепко обнял обернувшегося к нему принца.

Серые глаза буквально сияли от радости, вызвав у Мироэна улыбку.

— Я тоже рад тебя видеть, дружище.

— Черт бы тебя побрал, это все твоих рук дело? Разошелся не на шутку! — продолжал ликовать бродяга.

— Нет, это Мистэго постарался… Идем раздобудем чего-нибудь покрепче. Без алкоголя здесь точно не обойтись, — предложил Люмийский.

— Согласен. Но сперва нужно найти затерявшегося среди этого хаоса Кровопийцу.

*

В этих коридорах вечно стоял зловонный смрад, который многим обитателям был приемлем и привычен. Как только в проходе показались две грузные фигуры, публика, собравшаяся там, загудела. Мерзкие, режущие слух голоса выкрикивали что-то невнятное, ругали и гнобили одного из них. Второму же достались овации и хвалебные возгласы.

Железная дверь отворилась. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь дыры в потолках, освещал избитые колонны, прибитые к стенам ржавые цепи и разбросанные на полу кости, среди которых ютились десятки змей. Гости прошли вперед без опасений, потому как знали, что эти извивистые твари могут наброситься только по приказу.

— Ближе… — послышалось из неосвещенного конца залы.

Стоило им обоим сделать несколько шагов, как гулкий и грубый голос уточнил:

— Сперва ты, Всадник.

Латник в черном выполнил приказ и вышел на свет. Его облачение было надломлено, покрыто вмятинами и глубокими порезами, а на руке и ноге его и вовсе не было.

— П-простите меня, хозяин… — пугливым тоном начал мрачный рыцарь.

— Думаю, ты понимаешь, что ваш отряд оплошал и опозорил наш клан? — хрипло поинтересовался голос из мрака.

— Д-да, я п-понимаю, — Всадник начал заикаться. — Н-но м-мы н-не ожидали…

— Не ожидали чего? — голос незнакомца стал более громким. — Что участники смогут объединиться и дать отпор Элементалям? Я долго и тщательно выбирал лучших из лучших для этого задания. И что получил взамен? Ничтожное отродье… Только один из вашей шестерки оправдал мои ожидания. В качестве награды пусть он решает, что с тобой делать.

Красные огоньки, видневшиеся из-под забрала, пугливо дрогнули. Мрачный рыцарь почувствовал, как кто-то ударил его в спину и насквозь пробил тело. Но это было не оружие, а закованная в белый металл рука, пропитанная темным колдовством. Он не мог пошевелиться. Тело перестало его слушаться и начало рассыпаться на мелкие части.

— Я жалею о том, что пропустил тебя на фестиваль, ничтожество…

— П-прошу, не надо-о-о! — вскрикнул напоследок Всадник, оставляя по себе пыльный туман.

— Твои навыки с каждым годом все лучше и лучше… — обратился к подчиненному голос.

— Благодарю, господин, — ответил мужчина.

— Ох… Этот план был безупречным. Ты выслал приглашение Всаднику, и этот старый болван даже ничего не заподозрил. Взрывы, хаос, который сеяли наши люди, снятие барьера. Жалко, что Оливер был в отъезде. Его гибель порадовала бы меня куда больше.

— Он бы доставил нам еще больше хлопот. Я едва сумел выпроводить инквизиторов раньше положенного.

Голос зловеще хмыкнул.

— Но спектакль удался. Жаль, что я его не видел.

— Это было наше первое выступление. Мы уже дали о себе знать всем на континенте, — подметил мужчина в доспехах.

— Хоть тебе и удалось убить своего наставника, преграды на нашем пути не заканчиваются. Скажи честно, прослезился?

Латник почти засмеялся.

— Что вы, господин, какие тут слезы. Вы мой наставник, а не он. И если речь о Люмийском и его друге, то не переживайте. Их постигнет та же участь. На этот раз я все сделаю сам.

— Как минимум, его постигло разочарование, когда вместо того, чтобы перенести к Всаднику, портал выбросил их далеко не там, где хотелось. Ты хорошо подчистил следы перед отступлением. Больше не смею тебя задерживать, Эсмонд. Нужно готовиться к более грандиозному мероприятию. Спектакль, которого мир не видел со времен войны с Кардахимом.

— Слушаюсь, — ответил Высший Мастер и удалился прочь.

*

По багряному небу плыла стая перистых облаков, лениво тянувшаяся к восходящему солнцу. Жители Ланслайта всю ночь тушили пожары и считали потери, которые им принесла битва за свободу. Собрав тела мертвых лучников, они разожгли погребальный костер и до рассвета читали молитвы. Их не заботило то, что еще несколько часов назад подчиненные Мистэго пытались их убить. Эти люди чтили традиции и не могли по-иному обойтись с покойниками.

В это время среди развалин тронной залы, под открытым небом, сидели два друга. Они отдыхали, любовались восходом солнца, пили дорогие напитки из королевского погреба и затягивались дымом из трубки.

— И все же я рад исходу этой битвы, — вдыхая терпкий аромат, сказал Герц.

— Было бы странно, если бы ты остался недоволен, — скромно улыбнувшись, подметил Мироэн.

— Ну, хотелось бы самому разделаться с этим злобным мальчуганом, но… У тебя зуб на него был заточен острее моего.

— Я не держал на него зла, пока не узнал, что все эти кровные наняты лично им, — принц тяжело вздохнул и сделал глоток из бокала. — Кстати… Мистэго говорил, что у вас с ним был договор. Ты приводишь меня к нему, а он взамен отказывается от Ланслайта. Это правда?

Герц подавился дымом от неожиданности. Он не думал, что «общий друг» расскажет об этом Мироэну.

— Эм-м-м, да… — стыдливо начал он. — Я не сказал тебе потому, что не знал, как ты это воспримешь. Понимаешь, тебя долго не было, и я… Я согласился. Я рассчитывал на то, что смогу убедить тебя вернуться и помочь всем нам. Конечно же, я не стал верить в то, что он откажется от селения. Поэтому тот глашатай, которого он ко мне приставил, быстро отвязался на пути к Рахасу, стоило ему выдать несколько пинков.

Люмийский воспринял это не так, как ожидал Герц.

— Ничего страшного. Я рад тому, что все сложилось так, как сложилось. Теперь у нас одной заботой меньше.

— Не понял. Объяснишь? — почесав затылок, спросил мечник.

Принц отобрал у товарища трубку и несколько раз затянулся дымом. Закашлявшись, он понял, что отвык от курения табака.

— Я ведь забыл тебе рассказать о диалоге с тем участником, Феликсом.

— Кто это? — равнодушно произнес друг. — А-а-а, вспомнил. Видишь, успел уже и позабыть о нем.

— Поначалу то, что он говорил, казалось мне полнейшей глупостью. Кланы всего континента хотят собраться в единый кровный альянс, дабы сеять повсюду хаос и разруху. Но после событий на турнире, после того, что сказал Мистэго… Всё это кажется правдой. И нападение кровных на Калидум — только начало большого спектакля.

— Да уж, не самая лучшая новость…

— Поэтому я планирую основать гильдию.

Товарищ снова поперхнулся дымом и начал откашливаться. Взглянув на Мироэна, он понял, что тот сказал это вполне серьезно.

— Ты себя-то видел? Тоже мне, глава гильдии. Замок сам разрушить не можешь, а говоришь про целую войну, — с упреком сказал Герц.

— То есть ты не хочешь в этом участвовать? — возмущенно спросил Люмийский.

Бродяга продолжал кашлять.

— Да куда я денусь-то. Нужно же поставить на место этих выродков. Но вдвоем каши не сваришь. Нам нужны еще бойцы.

Принц ухмыльнулся.

— У нас с тобой за последнее время появилось очень много друзей. Если мы ничего не предпримем, им грозит опасность.

— С чего бы это? Думаешь, их будут вылавливать и убивать по одному? Они еще даже не состоят в гильдии.

— Информация в этом мире разносится быстрее, чем ты можешь себе представить, братец.

— Хорошо, допустим. Где ты найдешь здание для гильдии? Твой замок нужно восстанавливать, да и этот, к-хм, тоже, — подметил Герц. — А еще… Сражаясь с калингемскими снайперами, я заметил, что жители Ланслайта неплохо владеют топорами и вилами. Если им выдать мечи и луки, научить парочке приемов и каким-нибудь рунным заклинаниям, то…

— Исключено, — на полуслове оборвал его друг. — Эти люди вдоволь настрадались. Нам нужны уже состоявшиеся маги и мастера оружий. А насчет убежища не переживай. Феликс дал карту, на которой отмечено, где находится здание его гильдии.

— С этим решили. А назовемся как?

Услышав чье-то карканье, парни ненадолго отвлеклись от разговора. Их скромную компанию посетила черная ворона. Сперва она облетела разрушенный зал, потом села на обломки колонны, а затем и вовсе приблизилась к путникам и попыталась украсть у них еду. Возмущенный Герц поднялся и принялся прогонять воришку. Процесс «изгнания» вызвал у принца смех, отчего мечник разозлился еще больше. Птица заметила, как человек потянулся за оружием, и подалась прочь, навстречу восходящему солнцу.

Мироэн вообразил, как перья птицы понемногу загораются и осыпаются, как её крылья и тело берутся огнем, а вместо привычного карканья она издает мелодичный трель. Он вспомнил, что уже видел нечто подобное — на гарде клинка Брайана Лайта.

— А назовем мы её Сердцем Феникса.

Примечания

1

Лагуна — территория горячих источников, находится на юго-западе региона Тайоки.

(обратно)

2

Диа́болус — главный среди богов Преисподней.

(обратно)

3

Деус — главный среди богов Небесного царства.

(обратно)

4

Рикассо — незаточенная часть клинка, прилегающая к гарде или непосредственно к рукояти клинкового оружия.

(обратно)

5

Сюрко — длинный и просторный плащ-нарамник, обычно чуть ниже колена, имеет разрезы в передней и задней части, без рукавов.

(обратно)

6

Термолама — плотная шелковая или полушелковая ткань.

(обратно)

7

Небодрево — вид вечнозеленых деревьев, названных так из-за своих крупных размеров.

(обратно)

8

Каруда — богиня, переселившая всех мифических существ в иной мир.

(обратно)

9

Кабассет — металлическое наголовье с круглой высокой тульёй и небольшими полями.

(обратно)

10

Анима — богиня Чистилища.

(обратно)

11

Кумуляр — специальный кристалл, источающий накопленный в себе солнечный свет.

(обратно)

12

Nemo me impune lacessit — «Никто не тронет меня безнаказанно».

(обратно)

13

Бален — морской владыка Армы и брат Деуса.

(обратно)

14

Ни́вис — мифическое существо, проживавшее на одной из вершин горного региона Монтес.

(обратно)

15

Meus es tu — Ты мой.

(обратно)

16

Tua sun — Я твоя.

(обратно)

17

Mea anima non est sine tua — Моя душа с твоей едины.

(обратно)

18

Гэта — деревянные сандалии в форме скамеечки.

(обратно)

19

Huc veni — Иди сюда.

(обратно)

20

Volant, caeli et terrae — Волант, Небо и Земля.

(обратно)

21

Тонитрус — божество грома и молнии.

(обратно)

22

In nomine Uncordo — Во имя Ункорда!

(обратно)

Оглавление

Арма

  Пролог. Незапланированный побег

  Глава 1. Старые товарищи

  Глава 2. Танцовщица из Бель-Роу

  Глава 3. Падший

  Глава 4. Друг

  Глава 5. Перламутровый дворец

  Глава 6. Фраксинус

  Глава 7. Багровый рассвет

  Глава 8. Лес Калиго

  Глава 9. Сент Вин

  Глава 10. История двух семейств

  Глава 11. Дневник Хоухена

  Глава 12. Секрет Арида

  Глава 13. Любой ценой

  Глава 14. Приглашение на фестиваль

  Глава 15. Библиотека Аквус

  Глава 16. Начало фестиваля

  Глава 17. Ученик Альваха

  Глава 18. Природа магии

  Глава 19. Калидум

  Глава 20. Седрик Рафл

  Глава 21. Бал Пьяной вишни

  Глава 22. Ледяные чертоги

  Глава 23. Приспешница дьявола

  Глава 24. Вестница смерти

  Глава 25. Пламя отчаяния

  Глава 26. Совет

  Глава 27. Подрывник

  Глава 28. Реликвии Золотого императора

  Глава 29. Место, которое каждый считал бы домом

  Глава 30. Громоотвод

  Глава 31. Вода, бьющаяся об скалы

  Глава 32. Ценность жизни

  Глава 33. Рыцарская слабь

  Глава 34. Гравитация

  Глава 35. Переворот

  Глава 36. Глубинный Гончий

  Глава 37. Гранта

  Глава 38. Прекрасная и ужасная магия

  Глава 39. Крепче стали

  Глава 40. Белее белого

  Глава 41. Черная Масса

  Глава 42. Обличие Чистилища

  Глава 43. Кровопийца и Беллуморф

  Глава 44. Рыцарь света, весельчак и бард

  Глава 45. День падения рода Люмийских

  Глава 46. Мистэго Калингемский

  Глава 47. Искусный лжец

  Глава 48. Привкус пепла

*** Примечания ***