Коготь Орла (СИ) [Айрекен] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. Небесная гонка ==========

Взмах. Еще один взмах. Встречный ветер ерошил перья и шерсть. Лететь тяжело. Мышцы в основаниях крыльев горели еще со второго круга, поддерживать их магией трудно. Резерв почти исчерпан. А он думал, что справится. Наивный.

Еще взмах. Полет давался все тяжелее. Перья у основания хвоста слишком коротки. Трудно регулировать направление. Встречный ветер сильный. Его заносило. Взмахи все более неуклюжи.

Облака внизу похожи на отдельные клочья пуха. Плохо. Они должны давно уже слиться в яркую белую пелену. Такую же, как шерсть и перья крылатого, который обходил его на вираже. Доросса — ее длинные, узкие крылья он узнает где угодно. И уж ей-то полет не доставляет никаких неудобств. Она легко поменяла угол атаки крыла, сложила перья надхвостья и с легкостью ушла вверх.

Чистокровные. Полет дан им с рождения, а ему достались лишь жалкие крохи. Они рождены для Неба, он — для магии. А разве нельзя переломить судьбу и отринуть предназначение? Никто не мешает попробовать. Еще один взмах. На всей дистанции он отчаянно помогал себе магией, щедро черпая из резерва, делал свое тело легче, но так ничего и не добился.

Мимо пронеслась еще пара испытуемых. Оба сильные самцы, оба чистокровные. Ветер донес их насмешливый клекот. Легко тем, у кого лишь крылья и душа, смеяться над землеползками. Отставание безнадежно. Пора бы сдаться. Стать посмешищем чистокровных и прислуживать им на пиру. Их возьмут в отряд Железных Крыльев, не его. Злость придала сил.

Он выровнял полет и заставил себя перейти в высотный воздушный поток. Тут еще сложнее.

Ветер усилился, он прищурил слезящиеся глаза. Лишь силой воли заставил себя держаться и не сойти с дистанции. Взмах. И еще раз взмах. Только бы не обледенели перья. Доросса и пара чистокровных у нее на хвосте обогнали его во второй раз и направились к финальной части испытания — грозовому фронту.

Истинный ирруа резвится среди молний, истинный ирруа танцует вместе с грозой и покоряет ее — так всегда говорили наставники. Доросса — истинная ирруа, она замешкалась немного — видимо, рассчитывала траекторию, и скрылась за пеленой туч. Ее соперники повторили маневр.

Он же… тормозил.

Послышались выкрики с той стороны препятствия, видимо, Доросса и те двое прорвали фронт. Им осталось лишь малое — облачный лабиринт.

Делать нечего. Взвыв в отчаянии, он устремился в сизые тучи. Больно. Темно и страшно. Маленькие молнии скакали перед ним. Кололи в нос. Крылья потяжелели от воды. Он и с сухими едва-то в воздухе держался.

Очень больно. Он ревел от отчаяния, ощущая, как сильно намокли перья. Гроза, словно ощутив слабость, набросилась на него со всей силы, молнии били в основание крыльев, в холку, в жалкие перья хвоста. Гроза жестоко забавлялась с данной ей живой игрушкой.

Останавливаться нельзя, остановка — смерть. Он понимал это. Призвал на помощь всю магию, дарованную ему природой, глаза слабо замерцали, когда он инстинктивно поставил щит против стихии.

Перья совсем намокли, мокрая шерсть тянула вниз. Отчаянным движением он проломил облака и вырвался на Стадион, на свет. Но силы были на исходе, слишком потратился. Магия — единственный выход. Отчаянным порывом он вновь призвал ее на помощь. И что-то пошло не так. Нелепый кульбит в воздухе — и летун оказался по уши в облаке ограждения. Хорошо, что сама его сущность позволяла ему лежать в облаке. Плохо, что он так устал, что мог лишь нелепо подергивать хвостом с белой кисточкой на конце да перебирать задними лапами.

Долетался.

Несмотря на то, что он застрял в облаке, он все равно слышал крики радости. Кто-то прошел испытание, победил и теперь будет летать вместе с Железными Крыльями — лучшими асами народа ирруа. А он — снова за бортом. Пора бы спуститься с небес на землю и заниматься тем, что ему подвластно, а не грезить полетами. Но Небо — Небо манит всякого…

Кто-то тяжело приземлился на облако. Явно не чистокровный, те летают быстро и бесшумно. Полукровка, видимо. Этот невидимый крылатый, ворча, копал пелену, сотрясая облако. Чихнул, переступил лапами и сильно дернул его за хвост.

— Вылезай, герой, — хрипловатый голос был ему отлично знаком. Да лучше бы сидеть в облаке всю церемонию и потом прислуживать Дороссе на пиру, чем это.

Превозмогая усталость, он подался назад, уперся трясущимися передними лапами в пружинистую массу и неохотно вытащил морду из белой пелены. Так и есть.

— Ранге Нварзиах, — склонил морду, прикрыл глаза. Обязанность всякого кэаррс при встрече с Мастером Магов сохранять спокойствие и быть почтительным — все крылатые смотрели. — Я рад принять помощь от собрата по Небу.

Ответить только так и никак иначе. Наедине он мог называть Нварзиаха некромантом. Мог даже уйти не попрощавшись. Но не тут. Иначе он опозорит семью, а он и так натворил достаточно.

— Тезарн, — Нварзиах слегка приподнял бровь. — Твой путь не ведет в Железные Крылья. Дар полета у полукровок — еще большая редкость, нежели магия.

В человеческом облике этот жест у Нварзиаха страшен. Алые глазищи, темные кустистые брови, бледное скуластое лицо — вылитый некромант. Он некромант и есть. Но в исполнении белого глазастого комка пушистой шерсти с крыльями — это даже мило.

— Ранге Нварзиах, я выбираю призвание…

— В твоем возрасте это естественно, — спокойно признал некромант.

Тезарн облегченно вздохнул. Разговор окончен, и он может быть свободен. От сомнительного общества некроманта, но не от своего позора.

Спускаться вниз даже приятно. Тезарн редко признавался себе, но земля вызывала у него куда больше положительных эмоций. Смотреть на Небо, глядя с земли, чувствовать, как ветер ласкает шкурку, раскрыть крылья и ощущать потоки всем телом — да. Но летать на головокружительных скоростях среди облаков — такой жизни он бы не хотел. Но на что только ни пойдешь, лишь бы не стать учеником некроманта.

Около самой земли он заложил широкий плавный вираж и приземлился. Сложил крылья. Сконцентрировался на ощущениях. Обрести равновесие было непросто: он опозорен, спасен от публичного унижения некромантом и лишен какого-либо определенного будущего. Облик кэаррса все скажет собравшимся без слов, а он не мог подвести семью. Тезарн закрыл глаза, сосредоточился на гармонии, на равновесии и успокоился. После головокружительных полетов ощутить себя на двух ногах даже приятно — проще всего оказалось найти успокоение в этом.

— Мальчик мой!

И этот голос он тоже прекрасно знал и рад был слышать. Растолкав задравших вверх головы нелетающих и редких падших летателей, к нему торопилась невысокая, плотно сложенная женщина.

— Хвала Синим Звездам, — выдохнула она, вытирая пот с круглого лица.

— Тетушка Арикса, Испытания безопасны, — ответил он. Сам он в это не верил, но тетушка и так слишком сильно беспокоилась.

— Коли бы я их не проходила, племянничек, поверила бы. Я была третьей в свое-то время, — Арикса помрачнела и запнулась, сморщила нос и проворчала нечто невнятное. Видимо, какие-то проклятья. Тезарн опустил глаза. Он знал, что тетушку лишили Неба местные, и крайне неучтиво напоминать ей о увечье.

— Со… со мной все в порядке, — сказать это было непросто, но он должен. Каждый кэаррс должен уметь держать себя в обществе. А это стало невозможно, когда из-за облаков появилась Доросса в сопровождении лучших летунов Железных Крыльев. Толпа расступилась, дав ей место для приземления.

От Тезарна не скрылось, с какой жадностью тетушка Арикса ловила каждое движение победительницы.

Лапы Дороссы мягко коснулись камней площадки, она гордо подняла хвост и распахнула крылья во всю ширь. Стальное жало на хвосте, заменившее пушистую кисточку, стальные лезвия, перемежающие ее собственные перья — зримые знаки победы и мощи ее крыльев. Тезарн закусил губу и отвернулся. Чистокровные слишком хороши для него. Они — само Небо, он же — всего лишь землеползка, как отец его матери.

— Я вижу, как с тобой все в порядке, — он бы мог поспорить, что Арикса злится. — Выпендрежница. Но летает хорошо, новый рекорд.

— Я… я использовал магию, тетушка, — признаться сложно.

— Не совладал и хвостом влетел в тучи?

— Мордой…

— Будь я на твоем месте — хоть бы поблагодарила ранге Нварзиаха, что откопал тебя…

— Но, тетушка…

— Таскать вино Дороссе на своей спине что, лучше?

Тезарн прижал ладони к щекам. Некрасиво так краснеть на глазах у всех, некрасиво вообще показывать эмоции. И уж тем более при бескрылых.

— Племянник, это твой шанс, — Арикса положила руку ему на спину. — Подойди к нему сейчас и проси ученичества. Послушай, Тезарн, я знала тебя еще птенцом…

— Тетушка…

— Тезарн, Нварзиах нуждается в тебе. Как и в любом другом маге. Да, он некромант, и что с того. Как и все мы, он крылат, как и все мы, он служит народу.

— Я… — его голос сорвался. — Я не хочу больше говорить о Нварзиахе!

Некромант был ему глубоко противен. Властитель жизни и смерти. Поднял лягушку из пруда — и все, великий маг. Да как он смеет трогать то, что ушло. И пусть все знают, что Нварзиах никогда не поднимал ирруа, Тезарна мутит от одного его присутствия.

— Как хочешь, Тезарн роам Тагасси, — тетушка отстранилась. Ее голос прозвучал подчеркнуто официально.

Тезарн сник — назвала полным именем, еще пару дней будет злиться на него. Все знают — Нварзиах ей интересен, говорит, что он него будут хорошие птенцы. Птенцы, его братья и сестры, от паскудного некроманта. Как противно.

— Тремпер роам Расшани не согласен на условия? — спросил он. Тему он перевел явно не слишком удачно. Тетушка распалилась еще больше, становясь похожа на растрепанного воробушка. В облике крылатой, поймал себя на мысли Тезарн, это выглядело бы чрезвычайно уморительно.

— Тремпер старый идиот, — выкрикнула она, забыв о приличиях. — Охальник чистокровный!

Снова подтвердил намерение облачного союза, понял Тезарн. И никакого обмена истинными именами, который гарантировал бы абсолютную верность. Возможность родить птенцов чистой крови улетела за горизонт, племянник провалил испытания, Нварзиах тоже помахал крылом на закате — неудивительно, что Арикса бесится.

— Тетушка, эмоции… — напомнил он.

Она на секунду оскалилась, но пересилила себя. Она все еще ирруа, несмотря на то, что крылья сломаны.

— Верно, племянник, — Арикса кивнула. — Поговорим завтра. Я зайду за тобой. Жди у Гостевого Дома.

И она оставила его одного. Дала возможность подумать, решить, пережить свой позор в одиночестве. Хорошо, что хоть кто-то в семье понимал, что ему это нужно. Хоть немного личного пространства и выбора.

Стоять как статуя на открытом пространстве Тезарн не хотел, вливаться в толпу, которая будет чествовать Дороссу и ее новых соратников, обсуждать новый рекорд, выкрикивать до поздней ночи тосты и пожелания, стремления не было вообще. Это ее победа, не его. Дорогу в стражу проигрышем он закрыл.

Проводив взглядом веселую толпу, следующую за победителями, он отвернулся и направился к Гостевому Дому. Логично было бы, раз уж проиграл, вернуться в Тер-Алладор, пасть в ноги матери и молить ее взять его хотя бы писцом. Но, только лишь представив, как будут опекать его старшая сестра, действительная и полномочная посол в стране полуросликов, и брат, гордость семьи, следователь в страже Тер-Алладор, защитник Горы, Тезарн закусил губу. Он не даст им такой возможности, он сам найдет свое призвание. Хватит с него их удушающей заботы.

И помощь Нварзиаха ему в этом тоже не нужна.

Скользнув равнодушным взглядом по буйству цветников около Гостевого Дома, Тезарн отодвинул ширму, которой закрывалась выделенная ему комната, и уселся на пол. Он понимал, что завтра тетушка снова будет намекать на обучение у некроманта, на то, что темный маг воздуха рожден именно для этого и в этом его полезность для народа. Он нужен всем ирруа и сила его не в крыльях, а в магии. Это родственники говорили ему много раз. Раз уж не повезло родиться магом, жалким подобием древних ракшасов, то и магия его должна стать оружием ирруа. Такие недомаги — последняя милость Собирающего созданному им народу. Он не верил в эти сказки. Чем же это слабый полукровка может быть лучше чистокровного ирруа, крылатого воина, могучего и непобедимого в воздухе и на земле?

— Я — не демономаг! — прошипел Тезарн. — Я не обречен! Я найду свою дорогу. Сам!

========== Глава 2. Пир победителей ==========

Празднество в честь новых членов банды Железных крыльев, как считал Нварзиах, получилось весьма скучным. Повелительница и Хранительница Памяти сразу после гонки, мило поулыбавшись и поздравив Дороссу с победой, отправились по делам государственным. Оставили, как считал некромант, его с бандой обезбашенных малолеток самого.

И почему все считают, что некромант — это именно тот маг, на которого можно со спокойной совестью оставить молодое поколение? Ох уж эти ирруа с их вывернутыми наизнанку представлениями о сути магии. Что еще ждать от тех, кем испокон веков управляли демономаги и демоны-демиурги им покровительствующие? Но звать на подмогу местную стражу было нелепо. Он не обращался к страже за помощью, когда его ученики устраивали небольшие магические катаклизмы, и сейчас не будет. Главное, что он усвоил — не лезть и осаживать только в крайних случаях, так что пьянствовать чистокровным он не мешал.

Рано или поздно — все равно заснут.

Но для исповедующего трезвость кэаррса пир в продуваемом всеми ветрами здании штаба Морской Стражи был чрезвычайно утомительным и холодным.

Нварзиах, в свое человеческое существование, был уроженцем Дас-Алаолиса, морозного северо-западного острова Архипелага, поэтому тепло очень любил. Обычно огненные маги, его ученики, прогревали для него помещения. Но оказавшись в лишенной магии компании чистокровных летунов он видел лишь один способ — пить. Выпьешь лишку — и потеплеет.

Архитектура кэаррса, как он считал, приспособлена только для того, чтобы влетать в окна, которые специально делали огромными, чуть ли не во всю стену. Для сохранения тепла или уюта эти сооружения не предназначены.

И так как пить он не мог, приходилось налегать на мясо — ничего иного ни один крылатый не ел — и вполуха слушать пьяные бредни вчерашних подростков. Хвалились своими подвигами, как обычно, кто сколько роа, мелких грызунов, задушил, кто на какую высоту взлетел — ничего интересного.

Доросса, облаченная в белое ритуальное одеяние, символизировавшее чистоту ее помыслов и свободу выбора, как раз опрокинула в себя очередную порцию вина. Ее неудержимо тянуло танцевать — летать подростки, да и взрослые тоже, к счастью, после обильных возлияний не могли.

— Играй что поживее, — покачнувшись, она поднялась с подушки и влезла на низкий стол. Махнула рукой приглашенным музыкантам. — И чтобы все слышали!

Чистокровные кэаррсы, как считал Нвархиах, были красивы совершенно особенной, дикой красотой, но она совершенно его не заводила. Высокие, худощавые, со скуластыми узкими лицами, раскосыми глазами и словно отлитой из темной бронзы кожей, они казались пришельцами с иных звезд, а не уроженками этого мира. В общем-то, так оно и было. Сердце и помыслы его были отданы полукровкам. К счастью, даже самая малая часть крови аборигенов смягчала резкость черт бронзовой статуи, вылепляла из воплощенной статуи Собирающего живую и теплую кошку.

Нварзиах следил за танцующей Дороссой. Как и все танцы ирруа, это, скорее, был даже не танец, а ритмичное позирование. Одним гибким, струящимся движением кэаррса перетекала из одной позы в другую, замирала, и все повторялось. Ее движения повторяли все чистокровные, кто только был в зале. Словно бы храмовые танцы около Небесных Лестниц в честь Собирающего, первого из демиургов Круга Миров, Хранителя, того, кто дал ирруа их тройственную сущность, вылепил как единое существо.

Доросса великолепна и роскошна, как только может быть роскошна статуя в честь бога. Несмотря на то, что она пьяна и румянец окрашивает впалые щеки медным.

Чистокровные кэаррс и вулк слишком хороши для полукровки, и Нварзиах понимал это. Ни у кого из тех, кто присутствовал на пиру, нет ни шанса даже на облачный союз с Дороссой, не говоря уж о высшей степени доверия — обмене истинными именами.

— Ранге Нварзиах, — приятный, мягкий голос отвлек его от созерцания откровенной и недосягаемой красоты Дороссы. Голос ему знаком — Ари, вполне земная и понятная Ари, отец которой происходит из того же морского народа, что его бабка, отец и мать.

— Ари, — он поднялся и протянул ей обе руки в знак приветствия и почтения. — Да будет западный ветер ласков с тобой.

— Да будет ночной ветер приятен, ранге Нварзиах, — она улыбнулась и приняла приглашение разделить с ним трапезу и наблюдения.

Ари проста и понятна, как закатный бриз. Ее лицо круглое, у нее полные щеки, голубые глаза, она мягкая, приятная и ничуть не напоминает медную статую древнего бога, который привел предков крылатых в этот мир и оставил тут.

Доросса плясала в центре зала, забыв обо всем. С таким мастерством плясала, может быть, только легендарная ракша лоркиэ на мистериях в честь Семи Демиургов в давно покинутой Тэн-Ориолис, Гавани Половинной Луны. Нварзиах, же, как гостеприимный хозяин, предлагал Ариксе:

— Сушеное мясо роа, вяленое мясо роа… Ари, бери всего и побольше. Ты же голодаешь в этих своих походах…

Арикса кокетливо отворачивалась, прятала глаза.

— Ранге Нварзиах, я только пришла поблагодарить за помощь Тезарну… — сказала она, раскрасневшись.

— Тремпер на корабле и с командой, — пожал он плечами. — Что мешает тебе нормально отдохнуть?

Она кивнула. Улыбнулась, чуть склонила голову набок. Удивительно было, сколько в крылатой может все-таки быть человеческого.

Он улыбнулся, переместил руку на пояс. Слегка повернувшись к ней, выпрямился, насколько это можно было сделать сидя на подушке.

— Мы вполне могли бы побеседовать…

Она тоже развернулась к нему и чуть-чуть прищурилась, глядя в глаза.

— О новом курсе повелительницы? — ему показалось, что ее голос звучит чуть ниже, чем обычно.

— В такую прекрасную ночь, словно созданную для поэзии и песен? — уточнил он, коснувшись ее запястья. Мимолетная случайность, не более.

— Ранге Нварзиах любит наблюдать за звездами? — она провела пальцами по его запястью. Затем опустила взгляд и смущенно улыбнулась.

— Ранге Нварзиах считает, что красивые кэаррс — отражение звезд, — ответил он, оправив рукав куртки. Он сделал вид, что стряхнул с него несколько пылинок и вновь коснулся ее запястья.

— Разве ранге Нварзиах не знает, что это касается только чистокровных?

Он удивился — уничижения от Ариксы не ожидал.

— Ранге Нварзиах не видит разницы между чистокровными и полукровками.

Она едва слышно хлопнула в ладоши.

— Ранге Нварзиах говорит приятные вещи, — отметила она, протянув ему свою руку ладонью вверх.

Трудно проигнорировать такое приглашение, да и изрядно глупо. Он накрыл ее ладонь своей и легко сжал пухлые пальцы, загрубевшие и покрытые мозолями от канатов и штурвала.

— Ты слишком рискуешь, Ари. Пусть море так же глубоко, как и Небо… Ты рискуешь.

Она опустила глаза, слегка кивнула, то ли соглашаясь со ним, а может и со своими мыслями.

— Я лишена Неба, Нвар, — ее голос звучал глухо. — Все, что осталось у меня — Море.

— Море есть и в Тэн-Дилис, — ответил он. — Что омывает Черный Камень в прилив, как не море?

Она закрыла глаза и опустила голову.

— Море у Архипелага так же глубоко, как Небо… — она запнулась, попытавшись сохранить лицо. — Все мы помолвлены с Небом с первого полета…

Она подняла глаза, и закусила губу:

— Но все, что осталось — Море. Я не разрушу последнюю связь, Нвар.

— Я бы убил тех, кто сделал это, — он обнял ее за плечи, не встречая сопротивления. — Они умирали бы долго и мучительно.

Их общее проклятие, хрупкие полые кости крыльев… Их так легко сломать и так трудно срастить вновь, вернуть саму возможность полета. Удачные исходы, когда сломанные крылья могут вновь поднять своего владельца в Небо, исчезающе редки. Чаще всего падший крылатый никогда более не взлетит и в тоске оборвет свою жизнь. Это знают все.

Нварзиах смотрел на завершившую танец и устроившуюся на подушках пьяную и счастливую Дороссу и мысленно желал ей никогда не знать боли от сломанных крыльев. У полукровок есть их нелетающие родичи и есть магия, у чистокровного — только крылья и душа. Отбери крылья — что останется?

— Я не настаиваю…

Она кивнула и, подняв руку, накрутила прядь волос на палец. Затем провела рукой до макушки.

Нварзиах перехватил ее руку.

— Все пройдет, Ари, все решаемо, — сказал он.

Она чуть приподняла бровь. Удивлена. Занятно. У чистокровных прикосновение к макушке или узлу высокой традиционной прически выражает уверенность в том, что придется сражаться за свою честь, и готовность отдать свою жизнь во имя чести. Нварзиах едва удержался от того, чтобы хлопнуть себя по лбу. Арикса копировала этот жест не у ирруа, а у местных, и это лишь невинное кокетство.

Стремясь скрыть свой просчет, он слегка сжал ее пальцы и отпустил руку.

Она подыграла: изобразила смущение, опустив глаза, лукаво покосилась из-под опущенных ресниц и улыбнулась.

— Неплохо выручу за этот рейс, — отметила она. — Возможно, задержусь на берегу подальше.

— Мне не нравятся твои торговые партнеры.

— Брось, Нвар, — Арикса пожала плечами. — Они такие же, как и все местные. Они знают, кто мы такие, и не посмеют.

— Напасть может и загнанная в угол крыса… — протянул Нвархиах.

— Наблюдение из твоей прошлой жизни? — уточнила она. — Одно дело — бросить вызов царского забора двоюродному плетню, и другое — атаковать кэаррса.

— Не будь у меня прошлой жизни, что знала бы ты? Говорила — этот некромант, и все? — он коснулся ее плеча.

Именно Ариксу он нанял, когда выпала нужда перевезти из столицы Архипелага свитки и фолианты. Она с радостью согласилась подбросить мага, а заодно к магу купила у портовых торговцев по пути следования пару огромных тюков очень спелых экзотических фруктов. И, как не доказывал Нварзиах, что он не умеет замораживать овощи и вообще — некромант, крылатая требовала сохранить их свежими.

Путешествие выдалось забавным, полным курьезных моментов вроде коллективного поедания восточных ягод на время и парными утренними заплывами в спокойном океане — дочь морского народа, как и Нварзиах, море понимала и любила. Но без ее помощи он бы не выбрался живым из королевского дворца. Выяснив, что осудили его по неправедному навету, снедаемый жаждой мести Нварзиах убил и поднял любимую наложницу правителя. Дополнив это пожаром и погромом, некромант было готовился красиво перерезать себе глотку, стоя на груде бездыханных тел, когда буквально на голову ему свалились бескрылые полукровки во главе с Ариксой, утащили на корабль и спешно вышли в море.

И он бы привязал норовистую наемницу к своей особе, да вот беда: у ирруа первый шаг всегда делали женщины. Арикса же была с ним мила, познакомила с сестрой и семейством сестры — очень серьезными двойняшками и младшим вихрастым мальчишкой, который Нварзиаха сразу невзлюбил, общалась, но предложений союза не делала.

— Да, развлеклись мы тогда славно, — Арикса ухмыльнулась. — Четыре года на Архипелаг не совалась, пока наконец этот твой недобиточек не скопытился.

— Именно поэтому я до сих пор переживаю, когда ты туда плаваешь, — добавил он.

— Да брось, — она махнула рукой. — Молодой король думает идти войной на Запад и доказать, что он дубина коронованная на троне. А Алархисса летала туда, и что там, все и так знают. Вот заплатил бы мне за сведения и узнал: его лоханки пойдут там на дно.

— Он хочет доказать, что мир круглый.

— Он докажет, что он круглый болван, — она рассмеялась. Подмигнула. — Брось, Нвар, эти рейсы безопаснее, чем вот это мясо.

Манеры у Ариксы от принятых в столице разительно отличались, не в лучшую сторону, конечно же. Она облизала клыки, набила рот вареным с пряностями мясом и зачавкала.

— Взяла бы охрану в дорогу… — протянул он, сделав вид, что ничего особенного не происходит.

— А чем тебе моя команда не подходит?

— Бескрылки-полукровки, — ответил он холодным тоном. — А еще чистокровный, отлученный от Неба, и кто тебя от опасности унесет, если что?

— Мы, между прочим, — ощерилась Арикса. — От боя не бегаем. Мы не нежные цветы с женской половины дома.

— Вот и я думаю, — кивнул Нварзиах. — В этом вся проблема.

— И я думаю, — она отстранилась. — Это не проблема.

Нвархиах дернул верхней губой. Усы у него не растут после проклятого Пути Зеркал. Порой он ощущает себя мальчиком, а порой — думает, что это загробный мир, жестокая шутка или сон. Прошло уже немало лет, но беседовать с ирруа ему все еще трудно. Разветвленные понятия о чести и справедливости, стремление любой ценой выручить товарищей, даже если за это придется отдать собственные крылья, запутанные родственные отношения — все это заставляло ощущать себя неуверенно и раздражало.

— Парню в страже не место, — перевел он тему. — Летает он плохо, отряд за собой потянет — погибнут все.

Она кивнула.

— Но ведь не объяснишь же.

Немного помолчала и продолжила:

— Третий птенец в семье. Тагасси разбаловала его до безобразия, маленький, пушистый, надо тискать… На выходки третьего сына, сам знаешь, смотрят сквозь перья. Третий птенец вьет свое гнездо. Хотя не думаю, что Тагасси будет сыпать ему золото щедрой рукой.

— Он маг, — Нварзиах сделал вид, что ему все равно. — Я бы мог взять его к себе, раз он настолько беспутен. Просто знак уважения к тебе и твоей семье.

— Надо подтолкнуть, — согласилась она. — Ему пора стать на крыло и ловить ветер.

Сделать из облачного гуляки приличного кэаррса не так просто, однако вполне возможно. Тем более, что котик — маг воздуха. Такого рода маги были редкостью, обычной для ирруа стихией был огонь, реже — земля, но отряд с воздушным чародеем мог быть очень полезен. Он прикрыл глаза, представив смерчи, сметающие врага целыми отрядами, и мурлыкнул:

— С ним придется повозиться, но я возьмусь.

Арикса переплела пальцы рук:

— Ты же знаешь, что Тезарн терпеть тебя не может.

Как будто кому-либо из власть имущих было дело до того, как там к ним относятся подчиненные. Пусть ненавидят, лишь бы повиновались, он полагал, что это очевидная истина.

— Я не ищу его дружбы, Арикса, только осознания, что его служба и верность принадлежат народу ирруа и мне как командующему всеми силами магов.

Ей эта идея не нравилась, Нварзиах четко видел это. Поморщилась, даже тихо фыркнула. Ему ли не знать, что на торговых судах кэаррса царит власть большинства. Капитан, конечно, обладает решающим голосом, но все важные решения принимаются общим собранием, где дают высказаться даже последней трюмной роа. Среди магов это не сработает, уж в этом он был совершенно уверен. Слишком разные понятия у магов ирруа о том, что хорошо, что плохо и как надо объединяться в отряды.

— Ракша всегда имели четкую иерархию, во главе которой стоял йос Ирруаракша, — напомнил он. Хотя, конечно, это не более чем глупая старинная легенда. Но, а если йос и правда существует и ищет путь вернуть часть своего народа домой, на их родную планету?

— Это просто старая легенда, Нвар, — в ее голосе явно слышалась печаль. — Увы, но нам не суждено увидеть дом наших предков. Все, что у нас есть — эта реальность.

— И в этой реальности нам надо защищать наши границы, — а для защиты границ нужна сильная армия с приданными магами, а не только эти крылатые выскочки. Они полезны разве что против орлов и прочих обителей неба. — И для защиты границ нам нужны дисциплинированные отряды магов под четким единым командованием.

Она лишь кивнула, соглашаясь. Нварзиах давно заметил, что ирруа становятся крайне податливыми, если упомянуть их легендарную родину. Странно.

— Кстати, — продолжил он. — Я достал твоему навигатору новые карты, как ты и хотела.

— Карты? — она заинтересовалась. — Какие карты?

— Морских путей, — о, слоистые облака, сколько же золота пришлось ему отвалить за эти пергаменты с Архипелага. — Самые новые и точные. Думаю, твой навигатор оценит такой подарок.

Арикса всплеснула руками. Принять такой дорогой подарок — понятно, что она сомневалась, такие вещи без повода не дарят. Нварзиах же наслаждался, представляя, как будет зол Тремпер, когда узнает, что карты подарил соперник. Он мог бы попросить помочь уговорить племянника, но она не продаст того, как скотину, за пару дорогих пергаментов.

— Тремпер роам Расшани еще не дал согласия на союз? — как бы невзначай уточнил он и подметил — Арикса едва сдержала вздох облегчения. Удачная идея сделать вид, что забыл о ее племяннике, во всяком случае признал право того на выбор. Пусть так и думает — это всего лишь знак внимания, не более того. И очень неприятный подкол Тремперу.

— Тремпер советуется со своей семьей, — она пожала плечами, очень постаравшись выглядеть бесстрастной.

— Когда я смотрел сегодня на успехи твоего племянника — думал, что чистая кровь древнего рода — довольно грубое лекарство, — отметил он, чуть скривившись. — Но карты рекомендую взять, надеюсь, твой чистокровный навигатор знает элементарные действия с числами?

— Дело ведь не в чистокровности, верно? — уточнила она.

Нварзиах слегка замялся. Вопрос был неожиданным и довольно неприятным. Тремпер был ему противен во многом потому, что уходил в плавание вместе с Ариксой и обитал с ней чуть ли не в одной каюте, а он, Нварзиах, кэаррс намного более достойный, редко когда мог ее видеть. И этот чистокровный еще смеет советоваться со своим семейством, когда вывод очевиден. Брать и не думать, конечно же.

— Ты ведь уходишь в плавание не завтра? — уточнил он. Глупо двум полукровкам говорить о чистокровности. — Я хотел бы передать карты тебе до отплытия, по воздуху я вас не догоню, а отправлять вестника над морем рискованно.

— Нет, отплываем через две смены суток, в пору десятого удара, — ответила она. — Чем я могу отблагодарить за такой подарок?

— Поймай мне южный ветер, — усмехнулся он. — Право же, это ничто, порыв ветра. Я рад помочь твоим противозаконным предприятиям. Но куда ты направляешься?

Кэаррса усмехнулась. Приняла подарок и решила, видимо, что это знак благосклонности к ней. Она права, так просто такие дорогие вещи никто не дарит, а Нварзиах среди народа слыл крайне расчетливым магом. Он же в красках представлял реакцию Тремпера и скупо улыбался — пусть не думает, что единственный. Как же будет славно, если соперник немного поревнует, поймет, что его нищий, пусть и чистокровный род Ариксе неровня, и отступится.

— Сперва вдоль берега на юг, в Хенен, — ответила она. — Мой вестник передал, что Хастара, сын Эрхе, хочет предложить мне очень выгодную сделку.

— Я бы дел с Хенен не имел, — буркнул Нварзиах.

Она лишь улыбнулась и, придвинувшись, провела рукой по его щеке. Приятно. Могла бы делать так чаще.

— Я помню, что жители Архипелага считают жителей Хенен дикарями, и я буду осторожна, — она улыбнулась, очертив пальцем контур его губ. Странная ласка. Таких он прежде у ирруа не встречал.

Он подавил желание обнять ее в ответ, и, повалив на подушки, поцеловать. Первый шаг должна сделать именно она, и сделать согласно традиций. Как бы он ни относился к этим глупостям ирруа, соблюдать их — пока что его обязанность.

— Ходили слухи, что за троном Хенен появилась Тень, — ответил он, отстраняясь. Он не железный и не бесчувственный. — Хранитель Памяти получила сведения, что Тень атакует Архипелаг не менее, чем через пять сезонов. Нам придется выбирать, на чьей мы стороне.

— Если ты про Земли Пламени говоришь, — говоря это, она наматывала прядь волос на палец. — То разве не твои маги огня гоняют там облака для местного повелителя? Он щедро платит древними знаниями и артефактами, я слышала.

— Истинно так, — он кивнул. — Но это не позиция Совета Чести, а лишь моя скромная идея. Подсказка ученикам, как стать сильнее, и не более, — некромант ухмыльнулся. — Я чист перед Советом Чести как снег с вершин Дэр-Хилаетр.

— И от имени Совета Чести ты хочешь попросить меня узнать, какие настроения на Архипелаге? — уточнила она. — Вряд ли меня пустят дальше торговых районов.

У Совета Чести на Архипелаге свои шпионы, которые могут быть незаметными именно столько, сколько потребуется. Так мало местных жителей проверяют под подоконниками и внешние карнизы перед тем, как обсуждать действительно важные вещи. А ведь именно там часто, зацепившись хвостом или когтями передних лап, может висеть крылатый соглядатай. Но узнать общие настроения никто не мешает.

— Тебе ничто не помешает собрать текущие сплетни, а остальное сделают осведомители Хранителя Памяти.

— И то верно, — она кивнула.

— Я навещу тебя перед отплытием, — он слегка поклонился. Она должна была понять намек. Ей пора, а он должен вернуться к своим обязанностям — мерзнуть, скучать, смотреть на пьяных молодых крылатых и думать, как им будет паршиво и как он отыграется за эту слабость и невоздержанность.

— Прими мою благодарность за щедрость, ранге Нварзиах, и за сохранение чести моей семьи, — она ответила поклоном.

Вот что ценил он в ирруа — так это чуткость. Крылатые оказались индивидуалистами, и еще первые поколения разработали целую систему знаков и символов, которые говорили о желании прекратить общение или держать его в определенных рамках.

— Пустое, — ответил он. — У тебя нет долга передо мной.

========== Глава 3. Закрыть крылом ==========

Она ужасно спала этой ночью. Сперва полночный разговор с Нварзиахом, потом нелегкие размышления о непутевом племяннике и двух рыбоедах, чистокровном и некроманте, которые водили ее серебристыми облаками на горизонте.

Комнатушку на постоялом дворе для моряков, что был расположен у самого порта, она покинула на рассвете и поднялась к беседке верхней набережной. Эта беседка представляла собой продуваемое всеми ветрами сооружение — круг колонн и простая черепичная крыша. Ирруа не любили тяжеловесных строений. Крылатые вообще не любили ничего тяжеловесного — ей с детства в Тер-Алладор, на Горе, втолковывали, что у нее есть ее душа и крылья, и ничего иного ей и не нужно. А когда она потеряла способность летать, когда вся ее жизнь оказалась разделена на до и после — что же, ей пришлось очень быстро искать то материальное, что она могла бы назвать своим. Она нашла и подтолкнула навигатора своего отряда к тому же. Только вот Арикса не была уверена в том, что это была сила, а не слабость.

Поступок племянника пугал ее — куда ему-то, с его слабыми крыльями, подвергать себя такой опасности. Ведь лишиться Неба на войне так просто, а разве он думал о том, что он будет делать дальше? Она вот не думала в его возрасте. И зря.

В пору восьмого удара, приняв решение серьезно поговорить с юношей и убедить его принять предложение Нварзиаха и не страдать ерундой, Арикса неторопливо направилась к Гостевому Дому.

Конечно же, ее никто не ждал. Племянник не был пунктуальным. И, мало того, когда она узнала от служителя, где остановился Тезарн роам Тагасси, и привычно хлопнула в ладоши перед ширмой, загораживавшей вход, произнеся традиционное приветствие:

— Ойррэ!

Она не получила никакого ответа. Конечно, он мог еще ночью улететь на Гору, к матери, но вот именно в этом Арикса сильно сомневалась.

Когда же она, оставив вежливость, отодвинула ширму, увиденное было более чем ожидаемым. Тезарн спал.

Положив морду на грубую циновку у стены, обвив задние лапы хвостом, смешно распушив надхвостье и раскинув крылья, племянник явно видел во сне нечто очень приятное. Возможно, полеты. Даже тем, кто утратил способность летать, Небо является почти каждую ночь, что же говорить о тех, для кого крылья — неотъемлемая часть жизни? На десяток приветствий подряд племянничек не реагировал. Арикса, впрочем, долго раздумывать не собиралась, ведь перья к ирруа вообще прочно крепятся, так что она сцапала его за одно из маховых перьев второго ряда в так услужливо подставленном левом крыле и дернула.

Хорошо так дернула.

То, что племянничек проснулся, однозначно оказалось победой. А вот то, что перо оказалось у нее в руках, победой назвать было как-то трудновато. К счастью, он не сразу понял, что происходит, так что она успела положить перо на пол около крыла и, отступив на пару шагов, сделать вид что ее больше интересуют облака в небе.

Крылатый потянулся, недоуменно посмотрел на лежащее перо, быстро принял гуманоидный облик и, состроив крайне недовольную гримасу, поинтересовался — что же это все значит.

Признаваться Арикса не хотела, поэтому ответила:

— Похоже, линька началась, племянничек. Ты бы еще подольше спал, может и все перья сбросил.

А он и не протестовал особо. Хотя линька вещь такая — протестуй, не протестуй, линять будешь все равно.

Оценив затрапезный внешний вид племянника, еще со вчерашнего дня одетого в изрядно помятую черную рубашку и черные же штаны до колен, Арикса мысленно возблагодарила Собирающего за то, что ирруа при трансформации одежду не теряли. Смотреть на грязного, помятого, взъерошенного и нагого племянника она точно не хотела бы. Видимо, всемогущий демиург представил, как часть его армии бегает по полю боя, силясь найти свои штаны, посмеялся, если они вообще умели смеяться, эти высшие сущности, и дополнил созданных таким вот полезным магическим умением. Цвет, конечно, мог оказаться не совсем тот, или фасон не подходящим, но голышом, насколько знала ирруа, никто еще не бегал. Полезно.

— Ну что, племянничек? — спросила она, когда Тезарн оставил попытки воткнуть перо назад, пригладил пальцами волосы, сунул перо черенком в задний карман штанов и повесил на пояс кошелек. И судя по его рожице, когда он туда заглянул — Тагасси не слишком-то расщедрилась на наличность для младшего сына.

И вот в этом сестрицу Арикса понимала. Вот мать их, Ксантри, вообще бы такого непутевого юношу отправила в путь снабдив разве что медяками, отчеканенными в самом захудалом горном княжестве, такими, что два дня пробегаешь, пока пристроишь. Очевидно, Тагасси еще и милосердие проявила.

— Что делать собираешься?

Тезарн довольно долго думал, ероша волосы. Потом сказал:

— Ну, полагаю, что искать работу, тетушка.

Полагал он. Арикса с трудом удержала рвущиеся с языка замечание, что юношу разве что носильщиком в порт возьмут или гребцом на судно, и то, если повезет, но сдержалась и позвала его в таверну при одном из постоялых дворов. Солнце было уже высоко и есть хотелось. К тому же приятная беседа за трапезой намного более способствует пониманию.

Заказ был простым и не слишком дорогим, Арикса терпеть не могла спускать лишние деньги, да и экспедиция влетела ей уже в изрядную сумму. Несмотря на то, что наниматель обещал ей хорошо заплатить за услуги, ирруа знала — местные врут как дышат, а уж за свою выгоду глотки готовы и братьям перегрызть, не то что паре кэаррс. Поэтому на племянничке она, и справедливо, решила сэкономить. Глядя на то, как он вгрызается в заднюю баранью ногу, кэаррса подумала, что, может, стоило обойтись и просто роа: он слишком голоден, чтобы перебирать видами мяса.

— Так что ты собираешься делать? — повторила она вопрос.

Тезарн прожевал, слизал кровь, стекавшую по губе, после чего ответил:

— В стражу порта пойду, наверное. Там быстро и высоко летать не надо.

— Ты же маг, — справедливо отметила она. — Не проще ли сразу попроситься в ученичество к ранге Нварзиаху? Сэкономишь время — я тебе это вчера говорила уже.

А главное, он не будет связан потом обязанностью отслужить в порту три сезона. В приграничном отряде магов ему будет намного интереснее — во-первых, сверстники, во-вторых — такие же, как он, маги: быстрее найдут общий язык.

Он поморщился, сузил глаза, но, удивительно, сдержался. Арикса отметила, что проигрыш заставил юного кэаррса держать эмоции в узде. Это хорошо, самоконтроль для любого крылатого сурово необходим.

— Я не пойду в ученики к некроманту, — резко ответил он.

Арикса же просто развела руками.

— Значит, в страже порта тебе тоже делать нечего. Или ты думал, что тебе выдадут доспех, не проверив, что ты умеешь?

Судя по сконфуженной рожице — именно так он и думал. Что же, зря. Ариксаухмыльнулась.

— Племянник, ты поразительно наивен, — отметила она. — Главный защитник лично тебя протестирует, и, поверь мне, ты не сможешь скрыть свою магию. А дальше тебя отправят к ранге с сопроводительным письмом, мол, подготовьте нам элитного бойца. Так зачем ходить окольными путями, ранге еще пару дней будет в городе — иди и просись в ученики, чего тянуть.

Тезарн еще раз слизнул кровь и злобно уставился на Ариксу. Та лишь пожала плечами — за ее карьеру на нее много раз бросали испепеляющие взгляды. Она не слишком-то их боялась.

— Я не пойду в ученики к некроманту, — повторил он. Как отрезал.

Такая решительность у полукровки, конечно же, похвальна, хоть и чрезвычайно глупа. С другой стороны, и Арикса понимала это, юноша был третьим сыном, любимым и избалованным, а общество выходки младших птенцов воспринимало куда проще, чем старших. Визит в Совет Чести Тезарну точно не грозил. Но ведь и наследства семьи он не получит, и имя рода носить не будет. Если бы у них было имя рода. Это, конечно, привилегия чистокровок, хотя род роам Моран основала мало того, что полукровка, так еще и с остроухими. Арикса считала, что это позор, хотя не рискнула бы никому из роам Моран сказать это прямо в морду.

— Так куда же ты тогда пойдешь? — насмешливо спросила она. Тагасси не будет содержать великовозрастного болвана. Крылья оперились — содержи себя сам.

— Посыльным пойду, — уже намного спокойнее ответил он.

— С твоими-то успехами в полетах только в посыльные и идти, — Арикса скривилась. Этот идиот делает все, только бы лишиться Неба? — Ты свихнулся, ты же на первом же вылете приземлишься в сарай каких-то местных, и дай Собирающий, благословите Синие Звезды, чтобы только в сарай. Твой путь — не полеты, а магия, прими это уже наконец.

Юнец нахохлился.

— Я сам разберусь, каков мой путь, — он сжал пальцы на столешнице и уставился в глаза тетушке. Арикса даже усмехнулась мысленно: неужто напугать ее решил. Она котят не боится, птенцов тоже.

— Да разбирайся, — она развела руками. — Только я уплываю через день, а чем ты питаться будешь, когда я уплыву? Роа на полях ловить?

— А пусть бы и роа! — он негодующе фыркнул. — Тетушка, а может, я с тобой отправлюсь?

Сперва она не поверила в то, что слышит. Конечно, ее семья знала о том, чем она занимается, а Тагасси еще и не одобряла такой риск. Нварзиах тоже, она узнала это ночью. Но тащить с собой избалованного жителя Горы — он же при каботажном плавании, в виду берега запросится домой на второй же день.

— Ты хоть понимаешь, — холодно сказала она, — что ты просишь?

— Конечно, — юнец широко улыбнулся. — Ты же героиня Народа, ты привозишь лекарства, свежие новости, товары разные, ты просто молодец. Я тоже хочу быть полезным таким образом, я тоже хочу быть героем.

Арикса могла бы сорваться, взять юнца в охапку, оттащить к Тагасси и пропесочить там. Пусть мать за этим героем приглядывает. Могла бы просто оставить его и уйти, без ее позволения на «Сокрушитель Волн» его не возьмут, очевидно. Но она решила идти трудным путем и убедить Тезарна, что для изнеженного младшего птенца в семье морская жизнь чересчур трудна.

— Юноша, ты не выдержишь и семиночия в море, — она вздохнула. — Кто тебе наплел про героизм, вот скажи мне?

— Мама говорила, да и Ндавинга тоже тобой сильно восхищалась, — бесхитростно выдал он.

Ариксе очень хотелось выдать длинную тираду. Охарактеризовать влияние глупых старших сестер на неокрепший ум юных кэаррс, описать то, что его мать просто хотела выставить свою сестру в выгодном свете и все такое, но решила этого не делать. Парень вчера продул самое важное испытание в жизни, куда же дальше его настроение портить и рушить картину мира.

— Понятно, — она вздохнула. — Тезарн, плавание — это тяжелая, очень тяжелая, каждодневная работа. Ты будешь желать лечь и сдохнуть каждый день, племянничек. Перед вахтой и после нее тоже. А еды будет мало. И воды тоже. Ты хочешь торчать на скорлупке посреди океана, где и до берега не долетишь, правда? Зачем тебе это? Обучайся магии в привычных условиях, придет и для тебя время геройствовать.

— Но я хочу! — прозвучало это совершенно по-детски.

— Я тоже хочу в Небо, — моментально ответила Арикса. — Надо соизмерять наши желания с нашими возможностями, племянник.

— Я буду полезен, — выпалил он. — Я научусь всему! Я стану лучшим наемником на побережье! И моряком тоже!

— И чем же ты будешь полезен? — уныло спросила она. Да уж, юнца учить и учить. И куда смотрела Тагасси, выпуская в мир этого наивного птенца?

— Что скажешь — то и буду делать. Я даже в паруса дуть смогу. Наверное.

— Нет-нет, вот в паруса мне твоей магии не надо, — она повернула левую руку ладонью к нему. — Никакого — я подую в паруса. Ты хоть знаешь, сколько они стоят? А ты своей силой управлять не умеешь. Хотя…

Идея бредовая, это Арикса понимала прекрасно. Но, устроив юнцу невыносимые условия на «Сокрушителе Волн», она потом сможет сдать его Нварзиаху покорным и укрощенным, а дальше пусть лепит из молодого мага кого он там хочет. В принципе, пристроить горячего юношу, который вот-вот наделает глупостей…

Однако решиться на это было трудно. Арикса боялась осуждения команды, которой гражданский белоручка, конечно же, нужен не был, да и реакции Тагасси тоже. Еще бы, любимого птенца подвергнуть таким испытаниям. И, все-таки, парня она любила. Оставить его в таком состоянии на берегу было бы величайшей глупостью: попадет со своими идеями в плохую компанию, вступит в клан иных наемников, не ирруа — ведь потеряет крылья же. А уж доли отлученного от Неба она никому не желала. Она бы написала Тагасси, посоветовалась с сестрой, но вот времени не было, а просить Нварзиаха отправить письмо по его каналам и признаться, что она возьмет юношу в рейс — лучше не надо. Она боялась его реакции и осуждения.

— Юноша, — веско сказала она. — Если ты хочешь попробовать быть наемником на моем корабле, тебе стоит усвоить простые правила. Первое: на корабле нет твоей тетушки. Я — капитан. Мои приказы выполняются беспрекословно. Второе — вытирать тебе нос, чистить перышки и проявлять заботу и участие никто не будет. Работаешь наравне со всеми. Кто не работает, тот не ест. Это правило я соблюдаю четко. И третье: расчет по результатам плавания, малейшее нарушение правил — и я вычитаю сумму из твоей доли. Это понятно?

Он закивал с таким видом, как будто получил подарок на Новолуние. Мальчишка явно пребывает в плену опасных заблуждений относительно того, что ему надо будет делать.

— Ты же понимаешь, что это вполне серьезное дело и игры птенцов закончились, — уточнила она.

Он снова кивнул.

Арикса очень хотела ему отказать — команда плохо отнесется к новичку, да и толку от него явно будет немного. Море и ее рейды — не место для лишь недавно вставших на крыло. И уж тем более не увеселительная прогулка для ее родственников. Тагасси и старшие ее дети это понимали, а вот младший нет. Дух вулка в нем живет, такой же авантюрный, как и у его отца и у всей стаи его отца. Был бы вулком — бегал бы со стаей по дикому лесу, задирал оленей и доставал орков около Пепельной крепости. Отказать так просто, но ведь птенец явно найдет себе на подхвостье приключений.

Она вздохнула, прикрыла глаза, собираясь с мыслями.

Нет, определенно, лучше она сама за ним присмотрит, мягко подтолкнет в сторону того будущего, которое для него видится намного органичнее, чем ее путь. Кэаррсу лишиться крыльев во внешнем мире проще простого, а отправься он геройствовать и искать приключений — найдет ведь, в тройном объеме найдет, и как бы не пришлось его потом спасать.

— Хорошо… — протянула она. — Хорошо. Я зайду за тобой вечером. Поможешь в погрузке. И учти сразу, юноша: не ныть, не жаловаться и, если сорвал спинку, прищемил хвостик или сломал коготочек — отползать в сторону и не путаться под ногами. Это ясно?

И снова выражение согласия, такого щенячьего, готового на все согласия.

Она все еще сомневалась — имеет ли она право так рисковать, ведь и партнер неизвестный, и о грузе она ничего не знает, а тут еще и дорогой племянник, молнию ему под хвост. Но раз уж сказала — пути назад нет, слово сказанное сильнее всего.

— Значит, я зайду за тобой вечером, — подвела она черту, поднимаясь. Ему ведь не надо напоминать, что он должен собрать свои вещи и взять оружие? Хотя, зачем орудие магу.

— Конечно, тетушка, — он снова кивнул. — Я буду готов.

Она расплатилась и оставила его. Нет, определенно — это ошибка, величайшая глупость, и ей не стоило соглашаться на авантюру. Но что только не сделаешь ради того, чтобы жизнь родственников была полноценной. Раз сама потеряла крылья, так хоть других спасти и закрыть крылом.

========== Глава 4. Коготь орла ==========

Делать было совершенно нечего, вот и приходилось, наслаждаясь приятной тяжестью в желудке, бродить по широким, продуваемым всеми ветрами улицам и таращиться на местных и на море.

Местные были намного более интересны, чем колыхающаяся масса зеленоватой воды. Моря этого мира ирруа не нравились, и лезть в них чистокровные соглашались лишь с мечом у глотки. Полукровки могли добровольно искупаться, даже сам Тезарн пару раз пробовал морскую воду на вкус и залезал в нее, но все время ощущал, что ему чего-то не хватает. Как сказала его старшая сестренка — это какое-то неправильное море.

Тезарн в своем решении уверен не был. Мгновение, импульс, да и не думал он толком. Но и возвращаться домой, на Гору, он не хотел. Будут снова опекать, перышки ерошить, показывать — вот он, наш милый младший братик, конечно, неудачник и позор рода, но мы его так любим.

В пропасть и сложив крылья! Не лучше, чем пойти и добровольно сдаться проклятому некроманту, повелителю жизни и смерти, великому поднимателю мышей и кузнечиков.

Отыскав скамейку под сенью сосны, Тезарн устроился на ней, с наслаждением вдыхая солоноватый воздух и рассматривая спешащих по своим делам местных. На Горе он привык к каменным выражениям темно-бронзовых лиц чистокровок, пристальным, оценивающим взглядам их сверкающих желтых глаз и быстроте, отточенности и изящности движений. Тут, хвала Собирающему, ничего такого не было. Местные не таращились так, словно хотели вытащить душу прямо сейчас, а цвета глаз, волос и кожи приятно различались. Тезарн долго и с наслаждением смотрел, как светловолосая девчушка пытается пройти хотя бы один прыжок с корзиной на голове, и изрядно потешался над ее ужимками.

— Развлекаешься, кочерыжка полукрылая? — да уж, лед в этом голосе вряд ли даже светило растопит. А еще так его называла только одна ирруа.

— И тебе светлого дня, Доросса, — обреченно откликнулся он. Добровольно не отстанет.

— Взаимно, — не спрашивая разрешения, она одним текучим движением уселась рядом.

— Как бы… — он замялся. — С победой, все такое, успехов на службе…

— Летний ветер, — прервала она. — Я прекрасно знала, что я сделаю этих двоих, — Доросса пожала плечами. — Меня к этому готовили всю жизнь. Тебе не понять, полукрылка. Я — старшая у моей матери, а моя мать — старший потомок Кизанны. Мне повезло, что мои крылья не тронуты тьмой. Но платить долг за трусость я обязана. Все мы — обязаны.

А еще у чистокровных полно легенд, долгов чести, долгов жизни и прочих условностей, на которые полукровные кэаррс просто отвечают «летний ветер» и спокойно живут дальше.

— Пришла в очередной раз распустить перья? — эти выходки надоели еще во время тренировок. Доросса никогда не упускала случая, хоть и не переходила ту черту, где невинные подначки становятся издевательствами.

— Нет, просто голова болит, а эти ветроголовые дудку нашли, — она со страдальческим видом прикрыла желтые глаза. — Вылетаем на базу вечером, под звездами, когда бриз усилится. Проще будет. Потоки над морем нестабильные, а еще эти завихрения. Ты на гонке в такой и попал. Я думала, ты увидишь.

— Не умею видеть эти ваши, — началось. Анализировать промахи, свои и чужие Доросса любила.

— Знаю, — она усмехнулась. — Умел бы — не торчал хвостом из облаков. Тебе повезло, кочерыжка, что некромант ринулся тебя откапывать. О, ветра и звезды, он едва до тебя долетел. Еще одна кочерыжка полукрылая.

На то, что Доросса зовет его так, Тезарн уже давно приучился не обращать внимания. Все чистокровные так называют полукровок — между собой. Доросса явно считала его членом стаи, хоть и нелепым, вроде котенка. Грань между обидой и тенью тщеславия он до сих пор не мог провести.

— Нварзиах славен поднятием лягушек, а не полетами, — ядовито заметил он.

Доросса расхохоталась.

— Да он едва с тучки на тучку перепархивает. Повелительница и Агарри триста ударов сердца ждали, пока он добарахтается до ложи. Удивительно, что некромант может на облаках стоять и не падает. А должен.

Возможно, пользуется магией. Вот уж в чем он искусен. Как рассказывали Тезарну — именно так потомок неизвестного кэаррса и оказался у крылатого народа. Жители Архипелага хотели его сжечь за чернокнижничество, но ведь сбежал как-то. А потом его глава боевых магов из моря выудила. Заметила потенциал, взялась обучать — темная магия кэаррс никогда не пугала, еще бы, правители кланов, согласно легендам, демономагами были.

— Если грамотно использовать магию — на тучках стоять не сложно, — просветил он Дороссу. Ну как просветил, она всегда делала вид, что она этого не знает, хотя за его тренировками подглядывала.

— Вот именно, если грамотно использовать магию, — она ткнула в него пальцем. — Ты маг. Дар Собирающего оставленному им народу. Ракшасы ушли, остались только вы. Я не отрицаю того, что должна платить за трусость моего предка и искупить его вину, а ты? Ты отрицаешь то, кем ты есть на самом деле, и, ощипайте меня до голых крыльев, опять затеял какую-то авантюру.

— Я не демономаг и не некромант, — Тезарн пожал плечами. — И хватит об этом, Доросса, я слабо разбираюсь в традициях чистокровных.

Она чуть наклонила голову, сцапала его за подбородок и заглянула в глаза. Тезарн вырос на Горе, такая бесцеремонность у чистокровных была в порядке вещей, он это знал, но всякий раз, когда кто-то тянул руки к нему — его передергивало. И сейчас он отстранился.

— Не надо.

В конце концов, зачем она так резко и быстро сокращает дистанцию. Это тоже традиция, но она его бесит. А они знай твердят — что все братья и сестры по Небесной Стае.

— Странные вы, маги, — но руку убрала и вроде бы, даже, смутилась.

— Странные вы, крылатые воители, — ответил он.

— И что странного? — Доросса звонко фыркнула, смешно сморщив нос. У чистокровных ярче проявляется эта тройственность: добро, зло и равнодушие гармонично смешаны в их сущности, но прилично показывать только последнее.

— Проще перечислить, что не странного, — признался он.

— Ну, я тоже вас, магов, не понимаю, — моментально ответила она. — Летаете плохо, думаете — слишком много, орла в поединке не завалите, да и медведя тоже.

— А ты орла завалишь разве? — он скорее поддерживал разговор. Истории про подвиги воителей его не интересовали. Зачем ему знать, какая боевая пара сколько орлов завалила и вместе, и поодиночке.

— Уже, — ее желтые глаза сияли. Конечно, уж она-то имеет полное право гордиться собой. — Один на один, старшие только страховали. До ущелья я его гнала, потом он сел мне на хвост, ну я его до уступа довела на хвосте, а дальше — вверх. Думала, суставы себе выкручу. Он клювом о скалу, и вот тут-то я до его шеи и добралась. Эти клювастые отродья никогда не сравнятся с нами в искусстве полета.

Тезарн сглотнул. Вот так просто, чуть ли не со смешком — а ведь она сама чуть не врезалась в скалу. Могла бы сломать крылья, стать, по меркам чистокровных, калекой. Понятно, что на Горе такую ситуацию решают совсем просто — с разбегу и в пропасть. Но разве не жизнь — величайший дар? Он никогда не поймет этих варварских обычаев.

— Ты же могла погибнуть… — протянул он.

— Ха! Жизнь — это крылья и душа. Если я не летаю, значит, я не живу, — Доросса скривилась. — Ты не понимаешь. Я сама — крылья. Вся моя жизнь — крылья. И если не летать — то и жить мне незачем. У вас, кочерыжек полукрылых, все иначе. Мы не понимаем вас, но все нужны. Мы — левое крыло, а вы — правое. Разве можно летать без одного крыла, маг? Разве может правое крыло отказаться быть крылом и стать лапой? Подумай.

Вроде и неплохо общались без необоснованного пафоса. И надо же было напомнить Тезарну, что и в самом понимании жизни у чистокровных немного иные приоритеты. Эта их предопределенность, совершенно странная, необъяснимо раздражающая и постоянно пропагандируемая. Всеми. Даже его мать, такая же полукровка, чуть ли не в рот чистокровным заглядывает. И, конечно, его отцом стал чистокровный, правда, вулк, а не кэаррс. Кэаррс на нее, видимо, и смотреть не желали. Хотя смотреть приходилось. Тагасси работала в ведомстве Хранителя Памяти, учитывая родословные и проверяя степень родства при обмене истинными именами.

И Тезарна, конечно же, она тоже собиралась туда затащить, похоронить заживо в мириадах бумаг и прочего хлама. До того момента, как в нем не проснулась магия. Потом стало еще хуже. Начали рассказывать про путь магов и про предопределенность.

— Лапа тоже крылом стать не может, — раз уж ей понятны только аналогии — он будет говорить на ее языке.

— Отдав прежнюю жизнь — очень даже, — тема не была запретной, но была неприятной для большинства. Особенно для таких, как Доросса. — Лишившись того, что делает нас нами, пожертвовать ради долга жизни Небом и самой возможностью летать. Бррр… Даже думать про такое не хочется.

Тезарн закусил губу. Интересно, с чего это Доросса решила быть настолько откровенной. Неужели на нее повесили долг жизни перед местным, и она боится, что он может потребовать стать его женой? Но вряд ли она тогда решилась бы проходить испытания в Железные Крылья.

— Не могу осудить, — продолжила она, сжав пальцы. — Но понять тоже не могу. Лучше — сложить крылья и в пропасть.

— А этот долг возвращать — сородичам? — уточнил он.

— Оставили в живых незадачливого аманта — считай уже заплатили, — прошипела Доросса.

— Ты убьешь разумное существо только потому, что оно влюбилось?

— Я убью его потому, что ради своей прихоти оно заставило иного пожертвовать самым дорогим, — отрезала крылатая. — Долг жизни можно вернуть многими способами, а тот, кто принуждает отказаться от Неба, жизни и свободы — ублюдок и себялюбец.

— Но он любит, — отметил он.

— Желает обладать, — уточнила она. — Именно поэтому и подонок.

Он предпочел оставить тему. Убедить Дороссу, что у его человеческих родичей в ходу иной порядок вещей, практически невозможно. Она мало знает о людях и не стремится узнать больше. Да и надо ли оно ей?

Договорами, интригами, торговыми соглашениями и прочими дипломатическими ухищрениями занимались в основном полукровки, такие, как его старшая сестра. Именно от нее он узнавал о ситуации в мире и о том, что и торговцы, и дипломатический корпус делают для Народа. Оно и верно, крови всех чистокровных бойцов не хватит, ополчись на них кто-то сильный. Правители людей не привыкли щадить своих солдат, а ирруа немногочисленны. Даже с чистокровными крылатыми и боевыми магами, даже с зачарованием границ — все равно у них немного шансов. Если, конечно, ракша лоркиэ не придумала чего-то эдакого для защиты своих. Кто их знает, ракшасов.

— Кизанной тоже желали обладать, — вскинула голову Доросса. — Но у нее хватило сил и гордости.

— Призвать проклятие на головы своих прямых потомков? — насмешливо уточнил он. Странно, что она коснулась этой темы. Родичи Хранителей Памяти обычно молчат и о родстве, и о том, что сделала их предок.

Она нахмурилась:

— Моли Собирающего и Замыкающую избавить тебя от такого выбора, полукрылка.

О Кизанне он знал немного. Она входила в состав отряда, оставшегося оборонять Гавань Половинной Луны, как и все, она сражалась с ордами демонов — богов этого мира, клевретов Шестого из Семи Демиургов, ухитрилась подслушать их планы относительно покоренной земли и, отринув долг и клятвы, кинулась спасать весь Народ. Именно благодаря Кизанне чистокровные из Гавани вообще выжили. Но оценку ее поступку он дать не мог — она бросила своих боевых братьев и сестер, но спасла она этим многих. Повелитель тоже оценку дать явно затруднялся, ситуацию просто пустили по ветру. Только вот маховые перья старшей дочери Кизанны с ночи предательства окрасились в черный. Этот знак уже никто не мог проигнорировать. Впрочем, какие-то остатки чести род сохранил, а должность Хранителя Памяти, которая первоначально была напоминанием о предательстве, через поколение уже воспринималась как чрезвычайно удобный архивариус и руководитель шпионов.

Дороссе он не ответил. Смысла не было. Да и не о чем было ему молить Собирающего. Вернуть их всех домой, в мир, который ирруа обжили? И что он будет там делать, не воитель и недомаг? Там есть свои маги, истинные, ракшасы ирруа, могущественные и почти что бессмертные сущности, которым покорны и стихии, и, даже, измерения. А он кто? Воином ему не быть, крылья коротки, в маги его тоже не возьмут. Лучше уж тут, пусть этот мир им не родной и это чувствуется при каждом вдохе.

— Надо быть благодарным за то, что имеешь, — нарушила молчание Доросса. — И ценить это. Даже самый обычный день и самые обычные радости.

— Ты могла бы продолжить и стать совсем похожей на мою мать, — ядовито отметил он.

— Знаешь, кочерыжка, тебе неплохо бы не забывать, кто ты есть, — усмехнулась она. Сняла с шеи черный шнурок, на котором был подвешен массивный, хищно изогнутый коготь.

Подсела ближе. Тезарн ощутил ее прикосновение и едва сдержался, чтобы не схватить ее. Прижать к себе. Но нельзя. Первый шаг делать не ему.

Она коснулась руками шеи, дернула за нос. И отстранилась, оставив шнурок с когтем на его шее.

— Это на память, — а улыбка все равно хищная, клыкастая. — Чтобы помнил, кто ты есть.

Он замялся. Слишком уж ценный подарок, коготь убитого ею орла. Не все так просто. Хотя… Жестом фокусника он извлек перо, разгладил его и протянул Дороссе. Коготь в обмен на его перо, почему бы и нет.

— Великовато для того, чтобы писать любовные письма, — отметила она. Но перо приняла. — Часто писать не обещаю.

— Для письма я могу выдернуть обычное, — сказал он. Бред, конечно, флиртовать с чистокровной, ему ничего не светит.

Она прищурилась.

— Попробуем и этим, кочерыжка полукрылая. Вечно у тебя все как против ветра.

Тезарн такого поворота не ожидал. Она собирается ему писать? Куда, если он уплывает с Ариксой сегодня вечером. Или завтра утром, как повезет.

— Не надо писать. Некуда. — Он вздохнул. — Просто на память.

— Возьмешься за ум, пойдешь в ученики к Некроманту — вот туда и буду писать, — она прикусила нижнюю губу. Озорно подмигнула. — Для меня будет честью нести тебя в бою.

Нести его в бою? Неужели она имеет в виду элитный отряд крылатых и магов, каждый участник пары в котором понимает иного чуть ли не с полужеста? Ей ветром последние мозги выдуло? Ему не светит так овладеть магией, чтобы его туда взяли. Она, конечно, прекрасно справится, но парой ей может быть только лучший из лучших магов, какой-то огненный чародей, способный постоять и за себя, и за нее. И подвиги обеспечить, конечно. О выдержке он себе напомнил почти в самый последний момент. Усилием воли сдержал уже рвущиеся с языка вопросы: с чего она взяла, почему она в этом так уверена, и состроил каменную мордашку.

— Я счастлив служить своему народу.

Именно этого ждут от ирруа окружающие. Доросса поморщилась. Погладила перо.

— Надеюсь, ты поймешь когда-нибудь, — ответила она. С неуловимым оттенком грусти, как показалось. — Лишь бы не слишком поздно.

Подхватилась, вскочила. Снова натянула на себя маску отрешенности — сдержанная, суровая, находящаяся в полной гармонии с собой. Словно и не была только что простой и понятной, живой, а не статуей. Но, все-таки, улыбнулась на прощание.

— До встречи, кочерыжка полукрылая. Ты силен и храбро бился.

После ее ухода он долго сидел и раздумывал, поглаживая коготь. Причин такого поведения, и зачем она вызвала его на этот разговор, он не понимал. Возможно, их и не было. Или ей было какое-то видение. Но, скорее всего, она просто сильно перебрала на празднике.

========== Глава 5. Погрузка ==========

— Где этот нож, ощипать меня живьем? — Тезарн в очередной раз выкинул все вещи из мешка, перевернул его и потряс. Нож не выпал. Странно.

К походу он вполне подготовился. Сложил вещи, убрал в предоставленной ему комнате, сообщил смотрителю, что уходит вечером, вот только нож все никак не находился. Тезарн делал ставку на магию, а не на физическое превосходство, нож он особо не берег и редко использовал, но как же показаться вооруженному до зубов экипажу корабля тетушки, как не при полном параде, с ножом и подвеской Дороссы. Пусть видят, что он не просто сопляк какой-то, а взрослый и опытный воин.

— Что ты ищешь и почему ты еще не готов? — отвлекли его от поисков. Тетушка. Уже пришла.

— Нож ищу, — запихивая вещи в мешок, ответил Тезарн. — Пропал куда-то.

— Я же просила тебя подготовиться, — в ее голосе явно чувствовалось недовольство. — Почему ты такой несобранный?

— Я всего лишь потерял нож, — буркнул он. — Это преступление?

— Если бы ты сказал это перед абордажем, я бы скинула тебя за борт, племянник, — ответила она.

— Мое оружие — магия, — отметил он, лихорадочно размышляя над тем, всерьез она это сказала или это такая не слишком удачная морская шутка.

По всему выходило, что шутка, но полной уверенности не было. Да и держалась тетушка слегка иначе, чем утром. Плохие новости?

— Можем отправляться, тетушка, — он утрамбовал мешок и закинул его на плечо. — Я готов, ножа нет, но не беда, в трактире стащу, и вообще, мое оружие — магия.

— От твоего оружия союзникам вреда больше, чем противнику, — заявила она. И взгляд был очень неодобрительным. — Я попрошу Косого подобрать тебе подходящее оружие. Если какие-то придурки решат взять нас на абордаж — все должны быть готовы.

О пиратстве в морях Тезарн почти ничего не знал. На Горе практиковались иные формы грабежа — налетели из-за облаков, взяли все, что надо, и улетели спокойно себе. Грабежи с воздуха были для крылатых чрезвычайно эффективны, добыча сопротивляться не могла, да и не очень-то хотела — стрелы оказывались бесполезными, отклоняясь в воздушных потоках от крыльев, легкие дротики тем более, а ничего кроме этого и вил с заступами у крестьян обычно и не было. Ирруа охотно использовали преимущество.

Но вот каким образом можно защититься от местных будучи нелетающим, он не знал и узнавать не спешил. Если есть природное преимущество — им надо пользоваться, а магия — это неоспоримое природное преимущество. Главное — не палить по своим.

Но спросил он другое:

— А кто такой Косой?

— Боцман наш, — пояснила она. — Поступишь под его руководство, делать, что он говорить, рта при этом не раскрывать. Понятно?

Почему именно Косой — Тезарн спрашивать не решился.

Поспешно кинулся за тетушкой, и никаких вопросов. А то ведь еще не возьмет с собой и не заплатит, или вообще сдаст вестникам, чтобы проводили до Горы и там с крыльев на крылья сдали Тагасси — вот позор будет.

В кораблях Тезарн не разбирался совершенно. То есть да, он знал, что есть такие штуки у бескрылых рас, они используют их для передвижения по морю, хотя каждому очевидно, что через море куда удобнее летать. А отдыхать — на облаках. Однако, корабль его впечатлил.

— Ого… — протянул он, любуясь забавной округлой кормой, бортом примерно в четыре его роста или почти в размах крыльев, смазанной каким-то жиром обшивкой, поблескивающей в последних лучах светила, и четырьмя мачтами, опутанными огромным количеством веревок. На трех из них параллельно самой мачте висели еще какие-то дополнительные стволы. На самой маленькой, на носу корабля, еще одного ствола не было. То есть он был, но крепился не параллельно, а крестом. В чем была хитрость, Тезарн не понял.

Около сходен копошились моряки, затаскивая на борт ящики, кули и мешки. И так слаженно работали, Тезарн даже залюбовался. Потом вспомнил, что ему придется сейчас же включаться в работу, и поник духом. Ну, может, хоть вещи позволят разместить, а их размещать можно долго. Пока он себе койку найдет, то есть циновку, пока все разложит, чтобы красиво было… От приятных дум его оторвала тетушка.

Она его обогнала — стояла у сходней, оценивая фронт работ. И, когда он приблизился, скомандовала:

— Отставить работу!

Тезарну это не понравилось. Он привык, что Арикса мягкая, пушистая и приятная, как пух под материнским крылом, но теперь в ее голоcе прорезались какие-то очень неприятные нотки. Такие он слышал у наставницы по полетам. Особенно когда она притаскивала в летный лагерь очередных самовольщиков.

— Вихор, отставить работу! — повторила Арикса. — Слушать меня! Это Тезарн, — она указала на него и стало как-то совсем неуютно.

Тезарн не нашел ничего лучше, чем помахать рукой и сказать:

— Привет.

Кажется, моряков он не убедил. Плохо.

— Это Тезарн, и я наняла его палубным мальчишкой. Это понятно?

Нестройный гул голосов и редкие кивки.

— Косой, передаю под твое руководство. Вопрос о наказаниях решать со мной, это ясно?

Эта фраза Тезарну не понравилась еще больше, чем все, что было до этого. Что значит наказания — кто это собрался его наказывать, он взрослый и у него уже давно отросли маховые перья.

Невысокий, но очень плотно сложенный полукровка, под загорелой кожей которого бугрились мускулы, качнул бритой головой.

— Есть, Птица.

И рассуждать боцман Косой явно не любит, понял Тезарн. Приятное путешествие ради Народа, собственного комфорта и славы, кажется, накрывалось выщипанными перьями.

И было очень интересно — почему Птица?

— А почему Птица? — озвучил он свой вопрос.

Косой обернулся, сделал пару шагов к нему и уставился. Вид у него был неприятный: левый глаз зеленый, правый затянут бельмом, нос неестественно изогнут, видимо, сломан многократно, на лбу и шее — полосы бугристых шрамов. Тезарн благоразумно сдал назад — боцман показался ему таким, что придушит, как птенца, и скажет, что так и было.

— Разговорчики, — буркнул Косой. — Эт тебе не по облачкам скакать.

Спорить смысла не было. Он потом сам у тетушки спросит — почему, все-таки, Птица.

Косой, тем временем, поманил его за собой. Делать было нечего. Боцман довел его до ближайшего ящика, указал на него и позвал:

— Вихор!

Из-за ящика, как игрушка из коробки, выскочил парнишка. Мелкий, на голову ниже самого Тезарна, но крепкий и юркий. Темные волосы слиплись в неаккуратные вихры, на щеках пробивалась жиденькая бородка. Парнишка прищурил круглые карие глаза.

— Есть, Косой! — бойко ответил он.

— Этого птенца — под твое начало. Птица зуйка притащила.

Парнишка уставился на Тезарна. Неуютно. Оценивает.

— На мне узоров нет… — начал было он, но тут же был прерван рыком Косого:

— Ррразговорчики!

Тезарн предпочел замолчать. Вихор таращился на него, потом поманил за собой. Молча. Делать было нечего, пришлось подчиниться. Паренек указал на один из ящиков и наконец-то сказал:

— По сходням. Второй твиндек по правому борту.

Что такое «твиндек», Тезарн не знал. Какой из этих бортов правый — тоже. С места двигаться смысла не было.

Вихор склонил голову набок. Уставился на Тезарна. Моргнул.

— Глухой, что ли? — уточнил он.

— Нормальным языком скажи, — посоветовал Тезарн.

Вихор одарил неприязненным взглядом.

— Угу, — спустя некоторое время сказал он. — Иди в кильватере.

Это слово было тоже незнакомым, но Вихор поманил его за собой, так что Тезарн пошел. Делать было нечего. Около сходен Вихор обернулся, цокнул языком и указал на ящик. Намекал, что надо взять груз. Тезарн ощутил себя очень умным. Впрочем, впечатление быстро рассеялось, когда Вихор показал, как правильно крепить ящик на лебедке, как спускать вниз и куда именно его надо ставить.

— Найтовь, — после долгого молчания сообщил Вихор. Тезарн снова уставился на него. Что ему надо было делать, даже предположить было трудно.

— Крепи, — сжалился наставник. — Потом берешь ящик из той кучи и делаешь все так же.

В трюме было противно — низко, темно, затхло. Воняло. Чем — Тезарн точно сказать не мог, но воняло прилично. Он сморщил нос и попытался спросить у Вихра, что случилось, отчего такая вонь, но тот недоумевающе уставился, пожал плечами и отправился за грузом.

Запах, как успел заметить Тезарн, никого из снующих по палубе и сходням моряков не волновал. Мало того, большая часть выглядела, откровенно говоря, неопрятно: на засаленные и обтрепанные рукава и подолы рубах не обращали внимания, обтрепанные штаны и пятна тоже никого не волновали.

Но больше всего чуткий нос кэаррса волновал запах.

Он даже озвучил жалобу Вихру, тот рукавом вытер нос, принюхался, пожал плечами и проворчал:

— Меньше балаболь — больше делай.

И пошел за еще одним ящиком.

Когда окончательно стемнело, погрузка еще не была завершена. Косой глянул на стоявшие на причале ящики, долго выплевывал в их сторону странные термины, большую часть которых Тезарн не понял, а потом рявкнул:

— До рассвета. Древесник, Конопатый — смотреть в оба!

Отдав распоряжения, боцман устроился около бочек на носу. Облокотился на них и закрыл глаза.

Тезарн приподнял брови и скривился: это что же, им придется спать на палубе? Вихор же потянул его к мачте у кормы. Указал на нее и с обычной немногословностью сказал:

— Используй момент. Потом спим на баке.

Где найти бак для того, чтобы на нем спать, не сказал. Видимо, решил Тезарн, баки погрузят попозже.

— И правда, — согласился он. — Баки не ящики, таскать не надо, достаточно закатить и все.

Ответом ему стал очередной ошалелый взгляд. Кажется, снова сказал что-то не то.

========== Глава 6. Клыки и крылья ==========

Заснуть не удавалось — сказались как дневные события, так и совершенно непривычная обстановка. Тем более, убедившись, что Косой заснул, Конопатый и Древесник достали кости. Тезарн еще не знал, что Арикса запретила азартные игры на борту, так что возможности настучать лишился.

Однако когда луна дошла уже до самой высокой мачты, оба игрока так распалились, что Косой заворочался и всхрапнул. Игроки тут же смолкли. Захрапел — и снова послышался спор. Вполголоса, но все-таки.

Утром обнаружилось, что у Древесника разбита скула. И на вопрос боцмана о том, где и при каких обстоятельствах, был дан ответ, что ударился о бочку при патрулировании. Косой не поверил. Тезарн тоже. Вихор зевнул, и подмигнул Древеснику. Явно все знал. А утром погрузка возобновилось и Косой гонял команду, как наставница по полетам — молодых летунов, так что к восьмому удару портового гонга все было готово. Тезарн потер ноющую спину, подул на ладони и с чувством выполненного долга пошел искать место в теньке. Он хорошо поработал и имел полное право хорошо отдохнуть.

Не успел он устроиться в тени от фальшборта, между двух бочек, как Косой взобрался на площадку на первой мачте, присмотрелся и рявкнул:

— Встать! Хенер идет!

Повиноваться Тезарну уже надоело. В конце концов, он устал и хочет насладиться заслуженным отдыхом. И никакой Хенер ему не помешает, да и вообще — кто он такой, чтобы перед ним крылатый выплясывал.

Он не двинулся с места. Тем временем команда выстроилась на палубе и терпеливо, на ногах, дожидалась, пока названный поднимается. Он не заставил себя долго ждать. Высокий, тощий, темнокожий. С яркими, как у всех чистокровных, желтыми глазами. Черные волосы до плеч аккуратно подстрижены и уложены. Снежно-белая рубашка из явно дорогого, тонкого полотна, темно-синяя полотняная куртка, бриджи в тон. И орлиный коготь на шнурке на шее, почти такой же, как подарила ему вчера Доросса.

— Тремпер роам Расшани, — прошипел Тезарн. Тот самый чистокровка, который мутной радугой в низких облаках водит Ариксу. Конечно, личная жизнь тетушки Тезарна не должна была беспокоить, но… избавиться от неприязни к тем, кто ее интересовал, он не мог.

— Навигатор Хенер, — Косой вытянулся. — Все готово!

Тремпер чуть поморщился, обвел взглядом всех присутствующих и плавно, с присущей всем кэаррса грацией хищника, медленно подошел к Тезарну. Остальные расступились и, судя по поблескивающим интересом глазам, ожидали зрелища.

— Я вижу, у нас новый матрос, — мягко произнес Тремпер. — Который не удосуживается встать, когда видит старшего по званию… и чистоте крови.

— А разве чистота крови важна? — оскалился Тезарн. — Все мы — братья и сестры по Небу, бескрылый.

Тремпер вскинулся, но отступил на шаг.

— Полукровка, с его мягкими крыльями, завалил орла в честном поединке, я вижу, — прошептал он, показав клыки. — Не поведаешь подробности?

— Это подарок, — Тезарн поднялся. Сделал шаг вперед. Иногда поведение ирруа слишком похоже на поведение их зверя, а они оба — кэаррс.

— Разве дарят победу в состязании крыльев…

— Не думаешь ли ты, что я украл амулет?

— Обманом или нет, но полукровка орла завалить не сможет. Показатель редкой силы крыльев, мастерства полета. Только чистокровные способны на такой подвиг. Чистая кровь сильнее глупой птицы.

Шаг вперед. Они уже стояли буквально нос к носу.

— Честный обмен! Сила крыльев и сила магии — одинаково дары Собирающего.

Тремпер ухмыльнулся:

— Сила магии — дар ракшасам, ты не ракшас, сопляк!

— Не ты ли лишен Неба волей Собирающего? Поражением в честном бою?

Тремпер отшатнулся еще на шаг. Сузил глаза.

— Я защищал таких никчемных уродов, как ты!

— А я не просил защиты.

Еще шаг.

— Неблагодарный сопляк, — прошипел Тремпер. Так удачно встал около сходней. Тезарн задумался: быть может, устроить ему купание? Чистокровные не переносят воду.

— Не лгал, не воровал, получил как дар и обещание, — пожал плечами Тезарн.

Тремпер сдержался, хотя Тезарн мог бы поклясться, что тот готов был уже превратиться в кэаррса. А почему бы, собственно, нет. Он прикрыл глаза и ощутил на руках когти. Хорошая драка — как завершение отличной ссоры.

— Не сметь! — в голосе Ариксы звучала сталь. Тезарн ощутил, что она оттолкнула его от соперника и, открыв глаза, увидел, что она застыла перед ним, раскинув руки в стороны.

— Никаких дуэлей на моем корабле. Изгоню обоих — и там деритесь, сколько влезет, ишь, устроили тут драку за территорию.

Тремпер примирительно обнял ее, прошептал что-то на ухо. Арикса отмахнулась.

— Команда, по местам, — скомандовала она. — Тремпер — вариант выхода с рейда. К рулю. Отдать швартовы! Ставить фок! Кливер — товсь!

Матросы забегали. Тезарн смотрел на это столпотворение удивленно. Он не знал, что делать и куда бежать. Возможно, дело закончилось бы выволочкой от Тремпера или Косого, но положение спас Вихор.

Дернул за рукав, указал на балку, отходившую от левого борта. Тезарн кивнул. Занял место около балки рядом с опытным матросом. Вовремя.

— Выбрать якорные концы! — послышалась команда.

Тезарн старался копировать движения старшего наставника. Неуклюже, конечно, опыта не было. Хорошо, что Тремпер был серьезно занят, так что обошлось без нравоучений и подколок.

Вихор нашел время и прошептал:

— На «панер» — конец ставь вертикально.

Тезарн кивнул. Да уж, летать намного проще, там, хотя бы, если не так сложил перья на надхвостье — либо не заметят, либо можно выправить за счет силы крыльев.

— Панер! — скомандовали со шканцев. Он уже даже не смотрел, кто скомандовал. Еще раз проверил, все ли сделано правильно, и принял ли конец каната вертикальное положение. Напомнил себе, что канатом это при моряках называть нельзя. Рывок. Едва удалось удержать канат в руках. Кажется, кожу на ладонях содрал.

— Якорь встал!

Краем глаза заметил, что Вихор тянет за канат, укладывая его аккуратной бухтой. Повторить было не сложно, хоть ладони и горели.

— Якорь чист! — крикнул напарник. Тезарн поспешил выкрикнуть тоже самое.

— Выбирай трос, пока якорь не сядет на крюк, — посоветовал Вихор. — Как дадут команду — на курс. Повторяй, что я буду делать. Потом объясню.

Тезарн не спорил. Глупо спорить с тем, ктособирается его учить премудростям морского дела. Зато изрядно повеселился, наблюдая как Тремпер, сняв куртку, бегает по шканцам, определяет направление ветра, орет на матросов и требует ставить кливер быстрее и как можно быстрее.

Когда корабль покинул гавань, якорь был повешен на крюк, канат по настоянию Вихра аккуратно смотан, а навигатор определился с курсом, Тезарна потащили ставить паруса. Оказалось, что эту процедуру требовалось повторять при смене галса, входе в гавань, выходе из нее и во множестве других случаев. Кэаррс полагал, что такое развлечение, вероятнее всего, придумали для того, чтобы экипаж не скучал и не страдал от безделья.

Впрочем, работа оказалась и вправду тяжелой. Балки, к которым и крепился парус — Вихор упрямо именовал их то антеннами, то пеннами, то каррами, — требовалось поставить к мачте под правильным углом. Угол, конечно же, определял рулевой. Не удивительно, что с первого раза это не получилось, а о себе матросы узнали много нового. Тезарн полез бы в перепалку, но остальные даже ухом не повели. Видимо, это было в порядке вещей.

С третьего раза балку, как ее назвал Тезарн, удалось правильно подвесить, и старшие матросы, тот самый Древесник, Конопатый и мрачный седеющий мужчина по прозвищу Шлак, начали крепить канаты, которые Вихор назвал шкотами, к палу.

Остальные в это дело не лезли. Тезарн помогать не горел желанием, он и так содрал руки, страшно устал и думал только о том, чтобы чего-то перекусить и устроиться в тени. Нельзя же все время работать.

Как оказалось, более чем можно. На протяжении вахты, которую ему определил Косой, даже для парня на посылках находилось тысяча и одно занятие.

Сменили с вахты их не скоро. По окончанию Тезарну хотелось только одного — лечь и сдохнуть. Прямо сейчас. Подташнивало, голова потяжелела и мысли путались. Он нашел в тени от надстройки на носу корабля местечко, устроился там и прикрыл глаза, пытаясь отрешиться от ноющей боли в ладонях, голове и спине. Точно как наставники учили.

И не заметил, как заснул.

Очнулся он от того, что кто-то тряс его за плечо. Солнце уже почти село, корабль шел вдоль берега и довольно быстро — по ряби на воде было заметно. Вихор, который его и разбудил, мол, есть пора, сказал, что при смене вахты можно посмотреть, как Тремпер замеряет скорость хода, вычисляет направление ветра, а когда они выйдут в открытое море, еще и курс будет прокладывать. Навигатор — полезен очень.

— А что это было утром? — спросил он, устроившись около Тезарна. — С Хенером-то? Крен не давай-то, не греби на мель. Он навигатор, навигатору нельзя перечить, без него никто никуда не пойдет и ничего не заработает. И еще, — он замялся, ковырнул настил пальцем босой ноги. — Знаешь… Это… Братишка, это, Хенер опасный. Косой однажды сказал ему что-то — так этот превратился в черную тварь. Клыки — с тал на грот-мейстре. А высотой — в половину бака будет. Рычит — как гром.

Тезарн только хмыкнул. Интересное описание зверя. Неужели бескрылые сородичи никогда кэаррса не видали? Хотя, откуда им, крылатые с бескрылыми не слишком-то общаются, так, только терпят, признавая полезность.

— Такую тварь имел в виду? — уточнил он, прикрыл глаза и отпустил свой гнев и боль. Облик кэаррса он принимать научился куда раньше, чем летать. Старший брат как-то сильно обидел, вроде бы какой-то свиток не поделили — и, пока Тагасси успела услышать рычание и дикие вибрирующие вопли, оба превратились и успели хорошо подрать друг друга.

Когда Тезарн открыл глаза, мир привычно изменился. Цвета потеряли яркость. Усилились звуки — он слышал и скрип тросов в трюме, и писк роа там же. Даже сопение матросов, забившихся по нижним палубам, где нашли, и спавших там. Попадет им от Косого, если найдет.

— Ты тоже? — уточнил Вихор. Потом несмело протянул руку и потрогал клык. Тезарн не возражал. Только вот ответить на фразу было трудновато — в облике общались на сильно усеченном языке, приспособленном для глотки зверя.

На представление потянулись и те, кто был на вахте, но не был сильно занят. Тезарн ощутил, что его дергают за хвост, тыкают пальцами в спину. Кто-то даже в ухо полез. Надоело ощупывание и осматривание довольно скоро, так что он нашел внутреннюю гармонию, как учили, и вернул себе облик гуманоида. И хорошо. Инстинкты кэаррса очень сильны, стремление вонзить клыки в плоть, победить противника и стать сильнее контролировать не просто.

— Тоже, — ответил он. — Ты что же, никогда не видел кэаррса?

— Я с приграничья. — Вихор дернул себя за волосы, задумавшись. — Совсем с границы. Видел раз, как атакуют. Бой видел. Но не рассматривал — мы бежали. Хутор тогда спалили. Мать не знала, что делать, а потом нанялась батрачкой. Так и перебрались к морю.

— Не участвовал в боях. Я с Горы.

— Ты летать умеешь? — Вихор подошел вплотную. — Ты можешь показать, как это?

Тезарн осмотрел палубу, тросы над ней, паруса и поморщился: пусть с палубы удобно взлетать, но он же крыльями запутается в этом всем, что над ней навязано.

— Откуда взлетать-то? — хоть какое-то развлечение. Да и уважение команды, дух товарищества и прочее лишним не будет. Одного щуплого пассажира он на себе унесет, невысоко и недолго, но выйдет.

— А если с форштевня? — подсказал кто-то.

Тезарн кивнул. Почему бы и нет. Попробовать ему никто не мешает. И лезть на форштевень, конечно же, было разумнее в облике крылатого — если что, себе крыльями помочь можно. И только он поставил лапы на эту балку, как за кисточку хвоста кто-то схватил и потянул назад. Рядом завыл фальцетом какой-то парень, Вихор, скорее всего. Интересно, а его-то за что дернули?

— Ну и куда вы, собаки, лезете? — холодный голос, тщательно сдерживаемые яростные нотки. Тезарн обернулся. И осознал: не повезло. Тремпер.

— Салаги безмозглые, — продолжил навигатор. — Смени облик, сопляк.

— Я… — начал было Вихор, но его прервали.

— Молчать! — Тремпер поморщился. — Я вижу, сопляк впередсмотрящим желает быть. Идеальное занятие для него, мозгов не надо.

Тезарн, наконец-то, справился с собой, вернулся в гуманоидный облик, обрел способность говорить и гневно отчеканил:

— В правилах ничего не было указано о полетах!

— Это потому, что до тебя, сопля, желающих не было.

— А кто мне запретит!

Тремпер поднял бровь.

— Семь вахт на откачке, — отчеканил он. — Возражения будут?

Тезарн был настроен спорить, но вот Вихор прекратил потирать красное ухо, дернул его за руку и прошипел:

— Молчи.

Смолчать было сложно. Крылатый не привык к такому. Несмотря на вбитую привычку уважать старших, поведение Тремпера идеальным и достойным взрослого Тезарн назвать не мог. Однако делать было нечего: вступать в открытый конфликт — вызывать негодование Ариксы. А уж она решит вопрос с ходу — отправит неугодного племянника назад, на берег. А вернуться на Гору и сообщить, что он не только провалил испытания в Стражу, но еще и прогневил тетушку — хуже смерти. И всего остального.

Тезарн закусил губу и опустил глаза. Он еще этому гаду отомстит — вызовет на дуэль и хвост оторвет. Или клык сломает. И хоть мысленно хорохорился — понимал, что не вызовет и не сломает. Опыта нет. Сил выступить против чистокровного, которого учили быть воином — тоже. Да и относительно цел он, не считая гордости, только потому, что Тремпер не хочет лечить раны и объясняться с Ариксой.

Признать, что его место на корабле — где-то в трюме, в обнимку с роа, давило. Заставляло все время думать о том, как же он ничтожен и что он вообще зря в этом все ввязался. Нет ни опыта, ни даже возможности быть полезным. А вот будь он боевым магом, все было бы совсем не так. Тезарн сглотнул. Перед боевым магом Тремпер не посмел бы распускать надхвостье и кичиться чистокровностью, опытом и обзывать сопляком.

Но он выбрал путь наемника. Ошибся? Он не годится для такой тяжелой жизни? А может, не поздно все поменять? Его пугала неизвестность. С Тремпером и командой, которые считали его салагой и сопляком, было более-менее ясно. Они уважают силу, стойкость, исполнение негласных правил, полезность и чувство собственного достоинства: покажи он это — возможно, они начнут его ценить. А что ценит некромант? И чего он потребует? Тезарн решил принять наказание с достоинством. Он не доставит Тремперу удовольствия. Чистокровный не услышит от него жалоб и просьб о милости.

========== Глава 7. Хастара, сын Эрхе ==========

Тремпер крутился перед начищенной до блеска медной кастрюлей и, цокая языком, надевал серьгу. Массивную, золотую, оттягивающую мочку. Призванную подчеркнуть статус и богатство ее владельца. Пальцы его были уже заблаговременно унизаны кольцами гномской работы. Арикса покосилась на пламенеющие камни и поморщилась: рубины. Всегда считала их чересчур крикливыми, но Тремперу нравилось. Он и шейный платок заколол брошью с рубином.

Нарядился, как на первое свидание.

— Ты закончил? — с легким недовольством спросила она, наблюдая, как он расправляет манжеты. — Ведешь себя, как гномская принцесса перед королем.

— Арикса, мне вести переговоры, — ответил он, подмигнув своему отражению. — А в Хенен ценят побрякушки и именно по ним определяют статус. А нам надо платить этой ватаге сопляков, салаг, оборванцев и проходимцев. И для того, чтобы им платить…

Он выдержал красноречивую паузу.

— Нам нужны выгодные сделки, — продолжила она. Как всегда. Ей так не нравятся эти его ужимки, а он делает так раз за разом.

— Вот видишь, какая ты у меня умница, — Тремпер кивнул. — Все понимаешь. Не зря капитаном выбрали.

Конечно, им нужны выгодные сделки. Привезти или отвезти товары мелких купцов, продать что-то экзотическое для Архипелага, купить нечто экзотическое для народа ирруа или Хенен, доставить редкости назад, продать и заплатить команде. План так прост, а в реальности для покрытия расходов частенько приходится брать на абордаж других торговцев. Да и ветер с ними, с Тремпером и ею самой еще никто не справился — кто же ожидает, что на палубу свалится десяток головорезов и пара кровожадных тварей.

— И как единственный представительный мужчина на судне я должен сразу внушить этому хененскому бурдюку с навозом, что в случае обмана он пожалеет, что родился.

— А ты думаешь, обманет?

— Не сомневаюсь. Эти адепты Пламенеющего Солнца лживы, двуличны, ленивы, тщеславны. Говорят о них всякое, но так мало хорошего… Я им не доверяю. А моя задача, как всегда, не вывести его на чистую воду, а лишь проследить за нашей выгодой и благосостоянием. Пусть лжет сколько хочет, лишь бы мы заработали.

Ничего не оставалось, кроме как признать:

— Ты прав.

Тремпер удовлетворенно кивнул и продолжил, будто бы невзначай:

— Ты освободила от наказания этого сопляка.

— Он единственный, кто может летать, — ответила она. Такой аргумент он поймет куда лучше, чем то, что ей просто стало жаль парня и она сочла его достаточно наказанным.

— О, избавь меня от его беспомощного барахтанья в воздухе, — он оправил меч. Провел пальцем по рубинам в навершии. — Как думаешь, не слишком скромно?

— Я возьму его в команду. Пусть смотрит на все сверху.

— Как тебе будет угодно, моя милая, твое слово на корабле закон. И все-таки, не слишком скромно?

— Ты нарядился как местный князь. Как там его? Анну?.. Анна?

— Никогда не интересовался этой стороной жизни Хенен, — буркнул он. — И чем более я похож на местного князя, тем большим будет уважение к моей особе…

Она прервала:

— Хватит. Заканчивай с самовосхвалением.

Тезарн дожидался их на палубе и выглядел, как ей показалось, не слишком довольным. Возможно, потому, что боцман все-таки взял парня в оборот и усердно показывал береговой сопле, как морские дела делаются, а может, потому, что пять дней работы на откачке подорвали его здоровье.

Ей было жаль подвергать парня таким испытаниям и бросать в самое пекло. Однако прибейся он к другой банде, могло бы быть еще хуже. Он должен понять, что мамочки тут нет и нянчиться с ним никто не будет. А также усвоить, что когти, выпущенные на вышестоящих, повлекут за собой намного более жесткий ответ, чем пара шлепков по пушистому заду. Она заставляла и все время одергивала себя: не жалеть. Не обращать внимания на нытье. Не заменять Тагасси и не кудахтать над птенцом, пусть и любимым. Потом же сам спасибо скажет и ей будет спокойнее.

— Птенцу надо уметь сказать «нет», Арикса, — шепнул ей вышедший следом Тремпер. — А твой сопляк чрезвычайно наглый. Коготь нацепил. Возомнил о себе невесть что.

— Своих птенцов скинул на матерей, воспитатель, — фыркнула она. — Полетали и на облачка залетели, да?

— Знаешь, ради тебя согласен даже на союз, — ответил он. Потом картинно закатил глаза и вздохнул:

— А вот семья, увы, не согласна.

Она знала, что чистокровный против семьи не пойдет. И приняла это. Но ей так хотелось, чтобы у ее котят был полноценный отец. Тагасси смирилась — общение с папашей у ее детей сведется к поверхностному знакомству и скупой похвале: прекрасный у нас кэаррс. А вот она бы так не смогла.

— Следуй за нами, — приказала она племяннику. — На берегу превратишься и будешь контролировать ситуацию с воздуха. Любое поползновение, любая тень — дай нам знать. Понял?

Он кивнул. Молча. То ли устал так, что говорить не хотелось, то ли усвоил, что меньше рассусоливать — больше делать. Хорошо и то, и другое.

Боцман тем временем уже приказал снять с шлюпки походные крепления, разнести носовые и кормовые фалини и отправил пару матросов на борт для выкладки блоков талей и работы крюками. Работу Джереда, которого для краткости называли Косым, она ценила, а его самого уважала.

— Лопаря на руки! — рявкнул боцман. — Слабину выбрать, тали нажать!

Когда планширь шлюпки поравнялся с палубой, Арикса скомандовала садиться.

Раздалось:

— Тали травить!

И спуск начался.

Наблюдая за тем, как матросы отталкиваются крюками от борта, она осматривала обшивку. Корабль был ее средством заработка, рабочей лошадкой, а за своими вещами принято тщательно присматривать.

После спуска на воду матросы отдали гаки талей и отвели шлюпку от борта. Хорошо все-таки их выдрессировал боцман, спору нет. Тремпер, впрочем, как всегда наблюдал за этим с крайне высокомерным видом, то ли репетировал речь перед хененцем, то ли собирался отчитывать матросов. Этого она ему сделать не позволит — сработали они быстро и четко.

Оказавшись на берегу, Тезарн сразу же принял облик крылатого. Подпрыгнул, взмахнул крыльями, пытаясь взлететь, и, как и предполагалось, не смог. Кэаррс вообще редко стартовали с земли: неудобно, да и простора для взмаха нет. Тремпер, конечно же, не замедлил ехидно прокомментировать:

— Полукрылка…

И ей пришлось вмешиваться. Опять. Словно проблем было мало. Хотя проповедовать не пришлось. Просьба одному, укоризненный взгляд второму. Желающих подбрасывать в воздух крылатого, как и предполагалось, не нашлось.

— Значит, взлетаешь, как только найдешь подходящую возвышенность, — решила она. Тремпер опять хмыкнул.

— Тремпер, чистокровные тоже с земли редко взлетают, — напомнила она.

— Но ведь могут же.

— Редкие умельцы.

К счастью, дальше спорить он не стал.

Чем дальше от моря, тем жарче становилось. Раскаленная жара давила, заставляла терять четкость мыслей. Она даже позавидовала Тезарну: тот все-таки нашел подходящий обрыв и следовал за ними по воздуху. Следил за ситуацией внизу. Во всяком случае, именно на это она и надеялась.

Не слишком приятная погода, особенно если товар, который надо будет грузить на корабль, окажется тяжелым. Арикса все еще надеялась на то, что груз будет не габаритным, но ценным и запрещенным к провозу на Архипелаг. В конце концов, такая срочность и требование хранить тайну, пристать в этой бухточке на границе владений этого князя, хана или кто он там просто кричали именно об этом. Что же, за такое хорошо платят.

По выжженной земле, под палящим солнцем они прошагали не так уж долго. Вскоре начали примечать, что рядом имение богатого землевладельца: пустыню рассекали оросительные каналы, по их берегам высажены какие-то злаки. В злаках Арикса не разбиралась, но общеизвестно: это признак жилья неподалеку. Потом начали встречаться и полуголые люди. Они ухаживали за посевами, перевозили тяжелые даже на вид тюки в примитивных тележках, черпали воду из каналов и почти не обращали внимания на пришельцев. Но все-таки она поспешила достать накидку и завернуться в нее. Пожалела тут же — накидка была черной, солнце палило, и ей тут же стало еще жарче, чем было.

— И смысл? — философски уточнил Тремпер. — Сказал бы, что ты — моя наложница, да и все.

Арикса фыркнула:

— Всегда знала, что ты охальник.

— Ничуть, — он усмехнулся. — Я просто одинаково люблю всех симпатичных самочек.

И вот что такому скажешь? Но в повелителя и наложницу они уже играли, и результат был печальным — Ариксу потребовали уступить за солидную сумму. В золоте. Сделка, понятно, сорвалась, так как Тремпер предсказуемо опешил, а она сама расписалась на лице местного когтями и удрала. После этого случая пришлось прибегнуть к маскировке, а если кто интересовался — говорить, что она жрец Замыкающей, Седьмой из Демиургов.

— Земель много, — отметила она. — Клиент у нас богатый нынче.

— Это совершенно не значит, что он щедрый, — парировал Тремпер. — Богачи обычно такие скопидомы.

— По себе судишь?

— Никакой жалости, только подначки и насмешки, — он приложил руку к глазам. — О, горе мне! Столько неоперившихся родственников, а все хозяйство на мне!

— О, началось, — отметила Арикса. — А вот продал бы ты свои рубины…

— Молчи, о жестокая! Это амулеты. На мужскую силу.

Арикса фыркнула. Снова путается в показаниях.

— А ведь раньше были на удачу в делах, — отметила она.

— В делах любовных. Ты не спрашивала, я не уточнял, — выкрутился Тремпер.

Тем временем показался оазис, где клиент выстроил свою усадьбу. Разглядев имение, Арикса присвистнула:

— Вот это устроился.

Тремпер наоборот, помрачнел.

— Попробует кинуть, — проворчал он. — Не просто так такое богатство делается.

Основное строение было, что редкость для Хенен, трехэтажным. Выстроенное из розового камня, массивное, основательное, здание было нерушимым свидетельством обеспеченности хозяина. Арикса рассмотрела, что оба крыла заканчиваются башенками, причем левая явно больше — гарем у него, что ли, там — а почти весь второй этаж опоясывает большая веранда. Впрочем, третий этаж представлял собой скорее летний сад на крыше — можно было разглядеть колонны, деревья, полупрозрачные занавеси. Сад около имения был огорожен высоким каменным забором, так что разглядеть издалека, сколько охраны и что есть для незваных гостей, не удалось.

— Крепко стережется, — проворчала она. — Такого просто не напугаешь.

— Пугать не будем, — ухмыльнулся Тремпер. — Будем искать взаимную выгоду и заключать сделки.

— Да услышат тебя Синие Звезды, — прошептала она.

К ней редко обращались такие большие шишки, как правитель провинции, а этот Хастара, похоже, им и был, но всякий раз это оканчивалось неприятностями. Арикса надеялась, что хоть сейчас ей повезет.

Ворота были заперты. Тремпер стукнул пару раз и провозгласил:

— Вольный торговец Тремпер роам Расшани из дома «Сокрушители Волн» прибыл для заключения сделки!

Арикса надвинула капюшон ниже и улыбнулась. Тремпер — затейник. Теперь еще и торговый дом как прикрытие для их банды придумал. Открылось окошко, забранное прутьями. Показался привратник. Тремпер еще раз, с нажимом, повторил уже сказанное. Окошко закрылось. Привратник зашаркал к дому.

Арикса вполголоса выругалась — ну вот нельзя быстрее? Пока этот шаркающий старикашка испросит разрешения, они тут изжариться успеют. Ждать их заставили недолго. Видимо, владетельный князь был очень заинтересован в их услугах. Однако, их сочли особами низкого статуса — ворота распахивать не стали, открыли калитку. Тремперу пришлось даже голову пригнуть.

Сад был полон стражи. Один из них, когда мимо проходили наемники, качнул копьем, словно говоря: у меня есть копье, я готов его применить прямо сейчас, так что ведите себя как следует. Остальные, впрочем, стояли в каменной неподвижности. Не то чтобы опытного наемника это могло обмануть. Случись что — и от стражей порядка отбиться будет трудно, а набегут они быстро — сама планировка усадьбы и эта веранда в помощь.

Внутренний интерьер оказался избыточно пышным и роскошным. Золото, редкие цветы, фрески и оружие — знатный владелец ни в чем себе не отказывал.

Принял он их на втором этаже, возлежа на просторной кушетке под охраной двух стражей в богатых доспехах.

— Да осветит Солнце твой путь, достопочтенный Хастара, сын Эрхе, — провозгласил Тремпер. Кланяться не стал. И правильно. — Я Тремпер роам Расшани из торгового дома «Сокрушители Волн».

— Кханна Хастару, — поправил мужчина. Голос его показался Ариксе слишком высоким для такого-то борова.

— Достопочтенный кханна Хастару, — исправился Тремпер.

Арикса задумалась. Кханна — это титул крупнейшего землевладельца в провинции. И что же могло понадобиться такому человеку от них? Неужели у него нет средств на то, чтобы снарядить торговый корабль самостоятельно?

— Наслышан о скорости ваших кораблей и верности данному слову, — сказал кханна Хастару. От его визгливого голоса Ариксе захотелось зажать уши.

— Я счастлив это слышать, — вежливо ответил Тремпер.

Арикса заметила, что он напрягся. Видимо, наниматель не понравился и ему.

— У меня есть некоторое количество товара, который надо переправить на Архипелаг, — сообщил наниматель. — Цена за перевозку — треть от стоимости товара, задаток — треть от трети.

Это предложение показалось Ариксе крайне странным. Но развернуться и уйти не дослушав — крест на репутации, доверии команды, да и деньги нужны. Так что она приблизилась и коснулась плечом спины Тремпера. Давно условленный знак: «изображай интерес и продолжай».

— Я слушаю тебя, кханна Хастару, — он слегка кивнул, показав, что понял ее. — Что за груз?

— Невольники, — спокойно ответил Хастара. — Двадцать мужчин и сорок женщин. С ними я направлю одного сопровождающего, великолепного Хаур, да прославится в веках его имя.

Рабы — только предлог, поняла Арикса. Истинное дело в этом самом Хауре. Такого имени она еще не слышала и, что оно обозначает, не знала.

— У нас нет возможности кормить и охранять рабов, — ответил Тремпер. — Провизия рассчитывалась строго на членов экипажа, мы не можем принять на борт лишние рты.

Тремпер молодец, признала она. Красиво увиливает от неприятной миссии.

— Я прикажу погрузить вам достаточно провианта, — Хастару взмахнул пухлой рукой, и свет отразился от многочисленных перстней. Больше чем у Тремпера, отметила Арикса. — Вы единственные, кто может доплыть до Архипелага за девятнадцать суток.

А «великолепному Хауру», видимо, очень надо попасть на Архипелаг минуя официальный порт и как можно скорее. Подорожной у него, конечно же, нет и личность его подтвердить некому. Замечательно. Мало того, что живая контрабанда, которая легко поднимет бунт, так еще и этот таинственный человек. А человек ли вообще?

— Конечно, — протянул Хастара, хитро прищурившись. — Вы можете отказаться и поискать себе другую миссию. Но как жаль, если ваша репутация безвозвратно пострадает, правда?

Арикса сморщила нос. Угрозы. Старо как мир. Однако ситуация прояснилась. Этот кханна Хастару готов сделать все что угодно, лишь бы переправить опасного пассажира на Архипелаг тайно, не привлекая внимания. Рабы, бесспорно, только предлог. Интересно, сколько ему заплатили и что предложили? Трон Хенен? Неужели этот Хаур настолько могущественен, что может так щедро одаривать даже таких незначительных союзников?

— Погрузкой невольников займутся ваши надсмотрщики? — продолжал тем временем Тремпер.

— Конечно, — хеннет улыбнулся. Ариксе захотелось сплюнуть — настолько лживой и приторной вышла его улыбка. — Считайте это компенсацией за срочность и тайну миссии.

— Деньги и провизию, — ответил Тремпер. — И телегу до пристани, хочу наблюдать за погрузкой.

— Отлично, — Хастара затряс всеми подбородками, сполз со своего лежбища. Подошел. Долго тряс руку ирруа и свой телесный жир. Рассыпался в цветастых комплиментах. Напоминал, что товар надо выгрузить не позже двадцать первого дня на острове Лин-Анора Архипелага.

Арикса постаралась припомнить этот остров. На ум ничего не шло, вроде бы он необитаем. На корабле надо бы пересмотреть записи отца, вероятно, у него и там были какие-то контакты.

После ритуальных клятв Согревающему Солнцу, которые Хастару были явно не важны, ведь он очевидно лгал, а ирруа просто в это божество не верили, и распития кубка вина — Крови Солнца, как выразился Хастара, — им выдали телегу, мула с погонщиком и отправили восвояси. Мешочки с золотом приятно отягощали карман, но Ариксе было очень неспокойно.

— Влипли, — сказала она, когда ворота остались позади. И, что самое противное, влипли без шансов. Торговля с Хенен всегда была очень выгодной, товары с Архипелага они покупали охотно. Терять рынок сбыта не хотелось. Но эта история явно была мутной, опасной и не стоящей того, чего за нее уплатили.

Она едва дождалась, пока погонщик заберет свою телегу и уберется. А он не торопился. Надеялся, что будет что доложить своему господину? Просто был ленивым человеком?

Занимало ее это недолго. Как только он скрылся из виду, Арикса повернулась к Тремперу.

— Что ты творишь?! — рявкнула она, сбросив капюшон.

— Зарабатываю нам деньги, — лениво ответил он. — Формально эти рабы ответственность Хаура, а нам просто довезти их всех надо.

— Да ты в своем уме?

— О чем ты?

— Этот Хаур — ловушка. Вся эта история — ловушка! А ты попался прямо в нее!

— Ты хочешь остаться гордая, несломленная и без рынков Хенен?

Арикса осеклась. В своих размышлениях она не придавала этому значения. Решила, что это неважно. Каким бы знатным вельможей ни был этот жирный Хастару, у него не хватит сил перекрыть все порты и все рынки. Но если он станет королем, ханом или кем там еще… О, Синие Звезды.

— Я хочу чтобы на корабле не было тех, кому терять нечего! Их в два раза больше, чем нас!

— Тактик нашего отряда, ха! — Тремпер схватил ее за плечи. — Где была твоя тактика в том бою?

— Как навигатор завел нас в эту ловушку?! — выкрикнула она.

Арикса фыркнула. Да как он смеет? Это по его вине они оказались в той засаде. Это он не умеет рассчитывать опасность и правильно прокладывать курс. И он опять заманил их в ловушку. Как тогда, в северных пустошах, когда они преследовали отряд орков. Тогда речь шла просто о лояльном старосте провинции. Но все равно вся пятерка заплатила крыльями, а трое их коллег — еще и жизнью. Теперь ставки еще выше, а у нее на крыльях еще и наивный и глупый племянник.

— Мы ответственны за команду! — она сделала шаг вперед. — А ты приговорил только что нас всех.

— Я обеспечил нас всех, — прошипел он.

— Ты! Приговорил! Нас!

— А что, есть идеи получше? Трусливо уплыть? Нарушить договоренность?

Она смутилась. Их команда никогда прежде договоров не нарушала. Другое дело, что трактовали их вольно.

— Задаток затуманил тебе разум! Не будет оплаты по факту — нас самих продадут в рабство!

— Ты настолько ослабела, что не сможешь сражаться?

— Вдвоем против более чем шестидесяти? — она рассмеялась. — Ты бредишь!

— Кэаррс в бою стоит сотни воинов!

— Бескрылый в бою не стоит ничего! А твоей милостью мы бескрылы, навигатор.

— Твоей милостью, тактик! Именно ты разработала маневр, который завел нас в ловушку.

— Еще скажи, что наши братья и сестры погибли не потому, что ты притащил нас на то озеро. Их перья намокли! И виновен в этом — ты!

— Неужели?! — Тремпер оскалился. — И я не дал нам пасть в бою, как должно? Я протащил нас через всю страну? Я выбрал жизнь без Неба?

— Не ценишь свою жизнь, — она топнула. — Так хоть чужой не рискуй.

Когда же он научится ценить то, что она сделала? Она тащила его до Вируан, страны полуросликов, буквально на себе, пользуясь тем, что она полукровка. Добывала провизию, находила ночлег — она же своя для местных. Тащила несмотря на боль в сломанных крыльях и отчаяние: понимала, что Небо закрыто навеки.

— О, конечно, полукровка. Не знаешь чести, не понимаешь наших традиций — но сомневаться — горазда, — он отвернулся. — Мы справимся. Или ты испугалась этого Хаура? Да что он нам сделает!

— Местные могут преподнести сюрпризы, знаешь ли, — вкрадчиво ответила Арикса.

— Да! Наплодить нам невесть кого!

Арикса зашипела. Что он себе позволяет? У них вся команда — полукровки, причем бескрылые.

— Да вы бы вымерли через три поколения, не будь нас, — ответила она.

— Ну хоть вымерли бы с честью!

— О, да, местные бы оценили таких гордых и вымерших, захватив города и использовав технологии.

Тремпер резко развернулся к ней, схватил за плечи и сжал пальцы.

— Чего ты хочешь?

— Пусти, больно, — она попыталась отстраниться. — Я хочу, чтобы ты спрашивал меня перед сделками. Хочу, чтобы ты не подставлял под удар команду и себя со своей дурацкой честью, идиот чистокровный!

Ей показалось, что он расслабился. Во всяком случае ослабил хватку.

— Спрошу, в следующий раз, если не забуду, — он опустил взгляд. — Арикса, мне это нравится не больше, чем тебе. Но нас заманили в ловушку, и чтобы сохранить нашу честь, ты должна понять…

— Да плевать на честь!

— Не прерывай. Ты знаешь, сколько банд бороздит прибрежные моря. Пока мы держим слово — у нас нет конкурентов.

— Мы обречены!

— Предупредим матросов сейчас, — он отпустил ее и сложил руки на груди. — Скажем — смотреть в оба. Особенно за рабами. Оружие носить при себе все время. Даже если этот Хаур опасен — он все равно один. Что он нам сделает.

— Если бы все было так просто, — она отвернулась.

— Все проще, чем ты думаешь, — Тремпер обнял ее за плечи. — Перестань себя накручивать.

Арикса наклонила голову так, чтобы прижаться щекой к его руке. Он прав, конечно же, он прав, она зря погорячилась, напала на своего напарника и хорошего друга. Такие поступки недостойны взрослой ирруа, надо держать себя в руках и контролировать свои эмоции, оценивать ситуацию трезво и искать разумные способы решения проблемы. Слишком долго сдерживалась. Племянник и его глупости подкосили. Она слишком за него переживает и не может показать это открыто.

— Спасибо, Тремпер, — прошептала она. — Извини, я была не права.

— Летний ветер, — ответил он, массируя ее плечи. — Расслабься.

Легко ему говорить, его птенцы и племянники не кидаются из авантюры в авантюру и не пытаются в неполные двадцать два лета стать наемниками, пиратами и невесть кем еще. Едва оперившись и научившись летать. И ведь очевидно же, что у него не выйдет. Но как помочь, защитить и не допустить? Как не дать потерять собственные крылья? Хотя старшие — нормальные птенцы, нашли свое место, никуда их не тянет, не рискуют чрезмерно, так, может иногда. А этот — как порыв ветра, все ему не сидится на одном месте. Потому что маг? Или потому что просто избалованный птенец и не воспитали как надо?

— Не могу, — призналась она.

— Все мы взрослые ирруа, — Тремпер коснулся ее щеки. — И каждый знал на что идет.

— Но я ответственна…

Он прервал:

— Нет. Слишком много берешь на себя!

— Но я…

— Сейчас мы вернемся на корабль, ты расслабишься, успокоишься и отдохнешь. А за порядком прослежу я.

И Тезарн снова получит какую-то отработку, поняла она. Чтобы глаза не мозолил.

— Тезарна не трогай…

— Не беспокойся, не трону я твоего сопляка. Но где это видано — полукровка ходит с орлиным когтем и кичится, мол, сам завалил. Не люблю таких.

И почему плавание не могло быть мирным? Почему Тезарну надо было попасть Тремперу под горячую руку. Точнее, почему ей надо было подарить карты Нварзиаха Тремперу именно тогда, основательно испортив ему настроение. Ведь знала же — будет скандал. И так глупо подставилась и подставила племянника. Да уж, легкомыслие у них — явно семейное проклятие.

========== Глава 8. Достопочтенный Хаур ==========

Тезарн не стал дожидаться, пока Тремпер и Арикса доберутся до шлюпки, еще раз расскажут, какой он бездарь и про отчет. Который надо было подать, когда они еще только в ворота зашли. Но ведь не было ничего опасного. Стражу он, конечно, видел, но они агрессивности не проявляли. Тезарн решил, что не стоит влетать в окно, превращаться, пугать солдат и этого чудика хененского в придачу, а то еще не так поймет, и крылатое чудовище наемников стрелами утыкают как подушечку для шитья.

Казалось, все прошло благополучно, Ариксе и навигатору даже телегу с мулом выдали, довезли до бухты. Вот Тезарн и решил лететь сразу на корабль. Тем более на одного пассажира в шлюпке меньше — работа у матросов легче, а он уже понял, что работа на море тяжелая: сперва спину сорвешь, потом глаз не сомкнешь от боли.

Джеред, он же Косой, встретил его неприветливо:

— Сопля, где остальные?

Кличка пошла от Тремпера, и только за это можно было бы вырвать ему все перья в надхвостье. Но Тезарн… боялся. Поэтому терпел кличку Сопля, терпел подколки Тремпера и даже вытерпел вахты на откачке — истинную пытку для крылатого, который привык к небу над головой, а не душному влажному трюму, где приходится работать стоя босиком в вонючей воде. В которой кто-то плавает. И да, он закатил истерику, сменившись первый раз. Получил в руки ведро, приказ черпать воду из-за борта и лить на палубу. И кличку. Эту самую.

— Я — Тезарн, — напомнил он.

Боцман ухмыльнулся, показал крепкие белые зубы. Раз ему чисто мясная диета не вредит, значит все-таки ирруа, ведь любой сородич на мясе отлично себя чувствует.

— Ты — Сопля. Тезарны истерики не закатывают.

А еще Тезарны не орут на весь корабль, когда их в воде заденет мимо проплывающая по трюму роа. Дохлая. Они ее съедают и радуются — прибавка к рациону. Это он уже слышал.

— Остальные на берегу, — ответил он. — Они закончили и на телеге к бухте едут. Следуют.

— Шлак! — рявкнул Косой, отвернувшись.

Тезарн подавил вздох облегчения — боцман отвлекся, значит выволочка отменяется.

Шлак, седеющий высокий ирруа, старший матрос и помощник для плотника и боцмана, лихо спустился с марса на фок-матче. Молодцевато шлепнул о палубу босыми ногами:

— Есть!

— Стой у борта, — приказал боцман. — Организуешь подъем шлюпки, как подплывут.

Шлак, конечно же, ответил привычным кратким:

— Есть!

А Косой уставился на Тезарна.

— Что стоишь, Сопля, солнцекруг ждешь? Вприсядку? Марш на бак. Вахта по команде.

Тезарн покорно поплелся на бак. Делать было нечего, спорить с боцманом — бесполезно.

Арикса и Тремпер с ожидавшими их матросами вернулись тихо, без помпы. Заданий новых не оказалось, так что Косой, к удивлению всей команды, отпустил матросов отдыхать. Оставил лишь наблюдателей на марсе фок-мачты, да и те то ли в кости резались, то ли в слова.

Сам Тезарн использовал это время с пользой — свернулся на циновке и задремал. А что еще делать? Весь день летал, пора и отдохнуть. Бескрылым неизвестно, что полеты сжирают массу энергии, которую вяленым мясом не восполнить. Во-первых, мяса выдали мало, во-вторых, намного лучше — свежее и с кровью.

После заката Тезарна разбудил Вихор.

— Смотри, факелы на берегу, — сказал он.

Факелов и правда было много, да и людей, как он заметил, не меньше. Отблески металла, гомон. Чуть позже спустили шлюпки. Затем свистали всех наверх — начинать погрузку провизии.

Удивительно: плавать невесть куда, предпринимать такие меры безопасности — и все для того, чтобы закупить еду. Странно. Но основная странность началась после погрузки провизии. Шлюпки снова отошли, а когда вернулись — пришлось поднимать их на палубу с тяжелым грузом. Грузом оказались местные разумные. Рабы, как понял Тезарн.

О том, что местные считают рабство нормой, он знал — юным ирруа давали краткую информацию о состоянии дел у иных народов. Другое дело, что для него подобное было дикостью. Скажи кто ему, что Арикса занимается работорговлей, не поверил бы. Но вот оно, доказательство, выгружено на палубу, а шлюпки ушли за новой партией.

Снова испытание. Смотреть, как местные гонят своих же сородичей, закованных в цепи, как скотину, в трюм. Он не испытывал жалости. Разве что — непонимание. Как они могут, разве они не сородичи? Разве они не понимают, что свой народ и свою расу надо защищать?

Тезарн сжал зубы. Он должен был броситься на помощь, прекратить эту несправедливость, освободить их всех, вернуть радость от жизни… Но он стоял. Не двигался. Он тоже презренный? Или он уронил свою честь уже так низко, что ниже некуда? Как он мог добровольно ввязаться в такое и согласиться?

Подошла вторая шлюпка. Как полагалось, он затянул ее на палубу, как полагалось, стоял и смотрел, как местные загоняют в трюм своих же женщин. Или не своих, но женщин своей расы. Гадкое, противное чувство собственного бессилия. Хотелось отвернуться, взмыть в Небо и выть на фоне лунного диска, хотелось сбросить все условности. Не смог.

Боцман и все остальные правы: он слабак и ни на что не годен. Он не смог ответить Тремперу, он не смог воспрепятствовать этому отвратительному делу. Он даже не сможет облегчить этим существам путь. Но должен ли?

Вихор словно угадал его мысли. Подошел, положил мозолистую руку на плечо:

— Первый раз всегда сложно принять. Потом — проще.

Тезарн вскинулся — первый раз? Арикса этим занимается постоянно?

— Не первый раз? — прошептал он.

Вихор пожал плечами:

— Да бывало всякое.

Из недоговоренного было понятно, что Арикса и местных попавших ей в руки не против в рабство обратить. Никаких моральных запретов, ведь они не ровня. Не разумные. Просто высокоорганизованная форма жизни. Говорящие животные, можно сожрать, как роа, можно использовать, как лошадей, а можно вот так продать, как вещь, перевезти и не ощущать ничего.

Ирруа лишь важны. А знает ли она — есть у этих существ кровь ирруа? Знает ли она точно, что нет, что никогда их потомки не ощутят ветер в крыльях и Зов Неба? Настолько ли уверена?

— Это неправильно, — сказал он. — Так быть не должно.

— Это жизнь, — ответил Вихор. — Привычный порядок.

— Не для нас, никто из ирруа не творит такого. Я так думал…

— Думал, нас не трогают? Не пытаются? Не атакуют приграничные селения? — Вихор оскалился. — Бескрылые полукровки — ценный товар. Улетели крылатые защитнички с магами — получи рабскую петлю на шею.

Суть Обычая раскрылась в новом свете. Именно поэтому ирруа обязан предпочесть смерть пленению и оттого обязан убить себя, лишь только поймет, что выбраться из плена не может. Его учили принять смерть как данность, но не объясняли основ. Не говорили, почему. И зря. Почему наставники не рассказали, что с ирруа могут сделать такое? Продать — как животных! Он не понимал, как вообще такое возможно. И презирал — ракша лоркиэ, Собирающего, Замыкающую, повелительницу Лаик и всех, кто не искал выхода и обрек на рабство. Убив себя — спасти честь. Избегнуть позора. Сохранить свободу ценой жизни. Он задавался вопросом — правильно ли это. Стоит ли оно? И кто должен ответить за это? За то, что ирруа предпочитает смерть рабству. Уж не того ли должно проклинать, кто заточил их в этом мире. Ответа не было. Боги мертвы, а сражается каждый за себя.

Тезарн отвернулся и коснулся рукояти ритуального кинжала. Как и всякий взрослый ирруа, он всегда носил его при себе. Две головы грифов в навершии рукояти, камень под цвет его глаз между ними, острое лезвие цвета темной бронзы… И да не дрогнет рука в последний миг.

***

Погрузка и приготовления к отплытию длились до рассвета. Тезарн выполнял приказы машинально, размышляя над тем, как же спасти всех — и крылатых и бескрылых, — от такой участи.

Идей не было, так еще и обязанности он выполнял из рук вон плохо, оборвав якорный конец и утопив якорь. За это и получил смачную оплеуху отбоцмана. Рука у Косого была тяжелая, и место удара ныло еще долго. Тезарн то и дело потирал его.

Парус на грот-мейстре тоже удалось поставить не с первого раза, а еще больше отплытие задержало то, что кто-то таль шкота на бизани умудрился закрепить не так. Как именно, Тезарн не расслышал, до него донеслись лишь вопли боцмана, а затем их всех отправили на помощь.

В результате всех этих неприятностей в море вышли, когда солнце было высоко.

Неприятности на этом не закончились, Косой сообщил, что вахта у Тезарна сейчас, и привычно отправил его за лабуной — корабельной шваброй из хорошо разбитой ворсы.

Тезарн не протестовал и не пытался спорить: прекрасно осознавал — бесполезно. К тому же скобля палубу можно было закрыть глаза на пару минут, выглядя при этом совершенно занятым. Кто будет проверять слишком часто, усердно скребет матрос настил или нет. Заданий от рулевого пока, к счастью, не предвиделось. Крылатый на марсе не был нужен, так что Тезарн размеренно скреб палубу куском песчаника, поглядывал на лабуну и периодически закрывал глаза, погружаясь в быстрый, чуткий сон.

Спустя две вахты Тезарн наконец-то заметил, что на корабле появился пассажир.

К ирруа он не лез, советов не давал, но почти постоянно присутствовал на палубе и наблюдал.

От Шлака и Конопатого удалось узнать, что это достопочтенный Хаур, смотрит он за грузом, а точнее, ничего не делает, так как груз кормят и охраняют матросы. Достопочтенный лишь иногда наведывается к грузу, если те ведут себя слишком шумно.

— Они после его как зачарованные, — поделился Шлак. — Зырят в пространство и усе.

Тезарн не сомневался — Хаур оказался магом. Маги его интересовали с некоторых пор, научиться магии означало стать намного сильнее, полезнее и избавиться от обидной клички. Быть магом означало стать могущественным и спасти всех от рабства. А почему бы и не освободить всех рабов?

И вот, сменившись с вахты, Тезарн все-таки набрался смелости и подошел к Хауру. Тот как раз спустился со шканцев и с явной тоской созерцал море. Похоже, воду он не любил.

— Достопочтенный? — начал он разговор. — Можно задать вам вопрос?

Хаур повернулся. Удалось его хорошо рассмотреть, так как обычно он кутался в черный плащ с капюшоном, несмотря на жару, скрывая лицо и фигуру. По мнению ирруа, скрывать Хауру было нечего — выглядел он не слишком презентабельно: скуластое лицо с тонкими и резкими чертами, серо-зеленые глаза, бледная кожа. Уши Тезарн не рассмотрел — их закрывал капюшон и пряди черных волос. Подумал только, что-либо достопочтенный молодой совсем, либо имеет в близких родственниках ирруа или эльфов — борода не росла, усов тоже не было.

— Ты уверен, что это необходимо? — ответил Хаур. Голос у него оказался завораживающим — глубокий, мягкий баритон.

— Мне стало интересно — маг ли ты.

— Даже если маг, — Хаур изогнул бровь. — Тебе от этого какая польза?

Тезарн замялся. Не было заметно, что достопочтенный настроен обсуждать ученичество или хотя бы показать пару приемов.

— Покажешь пару приемов? — он понимал, что глупость сморозил знатную, но, а вдруг выйдет.

— Оставь меня, — кратко приказал Хаур и отвернулся. Разговор окончен.

Логично было судьбу не испытывать и больше вопросов не задавать. Пробормотав приличествующие извинения, на которые маг не отреагировал, Тезарн поспешил удалиться на бак.

Настаивать он не решился — маги же видят уровень силы адепта. Значит, его рассмотрели и сочли неподходящим для обучения. Возможно, он правильно сделал, что не подошел к Нварзиаху и не попросился в ученики — еще одного отказа и позора он бы не вынес. Или ему бы не отказали? Маги нужны на флоте, маги нужны в пехоте — маги нужны везде. Он же недоучка с даром, просто разбазаривает силы и жизненное пространство. Даже среди наемников на корабле просто младший палубный матрос не слишком нужен, а вот маг воздуха…

Пока он предавался размышлениям и переживал очередной позор, на бак заявились Конопатый с Древесником и принесли свежие новости: Хаур достал и Косого, и Тремпера, и, кажется, даже Ариксу.

— Будет сильно вякать по поводу курса и обхода патрульных — отправят на корм рыбам, — хохотнул Конопатый.

— Килевание круче будет, — заметил Древесник. — Совсем берега попутал.

— Косого вычитывал сегодня, мол, не так корм задаем, не так охраняем. Потом к кэпу пошел.

— И как она его килевать не приказала?

— Шуму много, а так ваще бесполезный.

— Килевать — и никаких проблем!

— Слышь, Дерево, уймись. Ну, кэп ему и сказала, мол, хочешь, шобы все сделано было — сделай сам.

— А он плащом махнул, зыркнул на нее. На рю его повесить и не думать. А знаешь, что Шлак сказал? Что этот — маг.

— Он и правда маг, — вмешался Тезарн.

— Та ты шо, Сопля, — Древесник скривился. — Не врешь?

— Дерево, с чего тебе сопляк врать будет? У них, магов, чуйка.

— На килевание?

— Слышь, Дерево, да уймешься ты? На друг друга, дубина.

— Я — Древесник. Меня еще хуторской староста так назвал, — матрос стукнул себя кулаком в грудь. — Так и сказал, мол, слухай сюда, Древесник, охотник ты фиговый, пахарь тоже, иди-ка ты. Ну я и пошел.

— А этот на меня сегодня зыркнул, — поделился Конопатый. — Я этим ведро с водой тащил, ну и встретил этого. А он — зырк. И меня как поземкой занесло. Страшно стало.

— Протянуть его под килем, шобы не пугал честных моряков, — отозвался Древесник.

— Дубина, он пассажир. Эт значит, что его даже боцман палкой не имеет права. И даже кэп. Короче — попали мы.

— Капитан имеет право кого угодно за борт выкинуть, — вмешался Тезарн.

— Так-то оно так, — задумчиво ответил Конопатый. — Но — не так.

— А шо, если и его продать?

— Ну ты и дубина… Ты его скрути сначала.

— А может, не надо, рабство — это, вообще-то, отвратительная штука.

Оба старших матроса уставились на Тезарна с недоумением.

— Салага ты, — наконец сказал Конопатый. — Ничего не понимаешь. Не берись кэп за такие сделки — сидели бы мы сейчас на хуторах, на границе, по уши в навозе.

— Но это неправильно.

— Так хто ж спорит, малой, — Древесник пожал плечами. — Тока за это золотом платят.

— Ты что, малой, думал: вылетишь из-под мамкиного крыла — и жизнь тебе дорожку постелет да берега мясные посулит? — Конопатый расхохотался. — Так оно все думается, а потом узнается: хочешь жить — умей вертеться. Вот так и вертимся кто как может. Шо, такого тебе не рассказывали?

— Не рассказывали, — признал Тезарн.

— Ну так, малой, смотри и примечай — как оно, жить-то. Хочешь не хочешь, а хотеть надо. Ну как-то так.

Поделившись с ним мудростью, о которой их и не просили, матросы занялись более насущными делами — направились бакланить, то есть изводить кока требованиями выдать им паек сейчас. А потом можно будет и в общий час выдать еще раз. За бакланьи замашки Древесник частенько получал вахты в трюме, да и Конопатый не отставал. Но замашек не оставляли. Тезарн, с которого хватило пяти суток вахт на откачке, предпочитал гордо голодать. Возвращаться к помпам он не хотел.

В последующие несколько дней Хаур просто отворачивался, если Тезарн появлялся на палубе, и никаких разговоров не заводил. С моряками он мало общался, да и с капитаном и навигатором долгих бесед не вел. Очень обособленно держался.

Зато матросы самозабвенно о нем сплетничали — еще бы, днем и ночью почти все время торчал на палубе. Масла в огонь обсуждений подлил кок, заявив, что пассажир ест мало, не бакланит, на воду не жалуется. В ходе нового витка обсуждений Шлак подрядился сунуть в порцию пассажира кусок сырой роа и посмотреть — что делать будет. Как оказалось — ничего. Даже не заметил. После этого случая, убедившись, что чужака ничем не проймешь, матросы от него отстали.

***

Одним вечером, примерно на восьмой день плавания вдали от берега, когда Тезарн устал до такой степени, что потерял счет времени, его вызвал Тремпер и дал задание — взлететь и провести разведку. Надо. С навигатором на корабле не спорили, это Тезарн уже усвоил, так что покорно взобрался на марс фок-мачты и превратился. Раскрыл крылья, немного неуклюже прыгнул — очень устал, — но поймал поток и взмыл.

Вокруг, до самого горизонта, простиралась вода. Ни берега, ни иных кораблей — лишь пустое море.

Волнение было слабым, так что, когда он поднялся повыше, поверхность показалась гладкой, как зеркало. Красиво. Взять бы Вихра, единственного в команде, кто к нему хорошо относился, и стрелой уйти вот так в Небо. И не видеть поджатых губ Ариксы, которая считает, что он позор семьи, не слышать подколок Тремпера и этой клички — Сопля. Избавить их всех от позора и себя — от их общества.

Спускаться не хотелось. Тезарн парил среди облаков, наслаждаясь свежим ветром и спокойствием. Он тут один — сам себе хозяин и повелитель. Небо — это покой и свобода. Оно не принуждает делать выбор — просто принимает каждого крылатого вне зависимости от того, кто он.

А по возвращении и после отчета Тремперу он поймал на себе взгляд Хаура. Тот на него глазел. Пристально. И да, Древесник и Конопатый были правы — взгляд у пассажира был неприятный. Холодный, пронзительный. Оценивающий. Словно коня выбирал на торге или — Тезарн сглотнул — раба. Пользу прикидывал и навар.

К огромному удивлению Тезарна, достопочтенный подошел к нему сам.

— Ты спрашивал про приемы и магию, — приветствия пассажир, видимо, считал совершенно ненужными. — Если ты уже сменился с этой вашей вахты, я могу тебе кое-что показать.

— Ты изменил свое мнение? — уточнил Тезарн.

— Я решил, что мы можем договориться, — достопочтенный помолчал. Затем уточнил: — Скажем так, я могу найти применение твоим талантам куда лучшее, чем болтаться на утлой скорлупке посреди враждебной стихии.

— Ты увидел, что я крылат, — отметил Тезарн.

— Твои таланты заслуживают лучшего, чем эта команда, — прошептал Хаур. — Которая тебя не ценит. Разве ты не видишь, что они завидуют тебе?

Тезарн мог ответить, что прием примитивный, рассчитан либо на наивных дураков, либо на вчерашних детей. Себя он, конечно же, не считал ни тем, ни другим. Но как точно Хаур уловил его настроение. Неужели эта расчетливая гадина с холодным взглядом еще и мысли читать умеет?

— За дурака держишь? — уточнил он. — Так заморочить мне голову не выйдет, не трать время.

Хаур кивнул. Усмехнулся.

— Хорошо, не буду. Так показать тебе пару фокусов?

Казалось, что от малой толики магии проблем не будет. Тем более, пока что никаких условий ему не поставили, так что Тезарн кивнул. Это не опасно.

Хаур протянул руку ладонью вверх. Щелкнул пальцами. Полюбовался на вспыхнувший огонек. Осторожно перебирая пальцами, разделил огонек на три части и швырнул все три за борт. Шипение. Легкие клубы пара.

Хаур прищурился, поднял с палубы кусок песчаника и сжал в руке. Спустя пару минут раскрыл кулак и продемонстрировал, как камень вспыхивает и рассыпается искрами. Щелчок пальцев — и искры исчезли, не коснувшись палубы.

— Впечатляет? И это только малая часть того, что я могу.

Тезарн не мог не отметить, что пассажир просто лучился самодовольством. Однако этот самодовольный маг не знал, на кого попал. Тезарн важно кивнул, а потом поднял правую руку, раскрыл ладонь, сконцентрировался, как его учила мать.

— Ураган! — выкрикнул он. И… ничего. Даже малейшего дуновения.

— Концентрация, — критически заметил Хаур. — У тебя хромает концентрация. Но если ты маг, а ты маг, то отчего же ты не отыщешь себе наставника?

— Я… — Тезарн замялся. Рассказать незнакомцу о ситуации с Нварзиахом, о том, что тот некромант, и учиться у него — позор? Глупо. Это личное дело и посторонних не касается. Сказать, что испугался провала и позора? Решительно нет. — Я не нашел подходящего наставника.

— Это зря, — уличать его во лжи Хаур не спешил. — Впрочем, твои облеченные властью сородичи оказались на диво скучной компанией, подходящего занятия я себе так и не нашел, так что, если ты будешь следовать моим указаниям, я могу показать тебе, как это делать правильно.

Тезарна учили не доверять посторонним, учили не принимать даров, так как часто даритель кинжал держит в рукаве, но отвращение к некромантам перевешивало и осторожность, и здравый смысл. Когда один из возможных учителей — презренный некромант, а второй — всего лишь подозрительный чужак, стоит выбрать второго.

— Я постараюсь, — ответил он.

Хаур, как ему показалось, даже обрадовался.

— Значит займемся. Начнем сейчас, — надо же, как резво. Стоит признать, чужак умен — солнце не зашло, а план уже придумал. — Закрой глаза и сосредоточься на своих ощущениях.

— Я могу сесть?

— Нет. Стой. Забудь о неудобствах. Их не существует. Сосредоточь свое внимание на средоточии своей магии.

— А где оно?

— Оно — это весь ты. Но для начала сосредоточься на чем-то простом, например, на пальцах своей левой руки.

Тезарн честно попытался сосредоточиться. Болела спина. Пятки ныли тоже. И еще он стоял на гвозде. Шляпка выдавалась и давила на свод босой ступни. Чесалась макушка. Когда он подумал про глаз, тот тоже зачесался. Пришлось отвлечься и тщательно почесать: сперва макушку, а потом и глаз. И тут зачесалась спина.

— Не выходит, — пожаловался он.

— Отринь телесное. Оставь только магию и, ради Врат Ночи, прекрати чесаться.

Тезарн попытался второй раз. Боль в спине никуда не делась, пятки тоже ныть не перестали. Однако теперь еще и макушка заныла. Изнутри. Необычное ощущение. Тезарн попытался почесать макушку снова, но как только поднял руку — ветер вырвался из ладони.

Открыв глаза, он успел заметить, как Хаур с нечеловеческой грацией увернулся от потока.

— Нет, — спокойно сказал он, созерцая, как созданный Тезарном ветер свивается в смерч. — Это делают не так. Хотя само по себе эффективно, особенно против вражеского корабля.

— Не выходит. Я все время думаю о… Ну, о многом.

— Ты думал, выйдет с первого раза? — Хаур покачал головой. — Даже богам надо учиться правильно направлять силу, что говорить о смертных. Нет. Сосредоточься снова, пока не ощутишь свой ветер целиком и полностью. Внутри тебя.

— Может, позволишь мне сесть?

— Нет. Стой и сосредоточься. Неудобная поза должна научить тебя не обращать внимания на физические неудобства.

Тезарн честно стоял и пытался сосредоточиться. Пару раз он что-то такое даже почувствовал, но слабые проблески понимания, как это надо делать, сменялись резкими выбросами магии. И хорошо, что он пока что ничего не задел.

Хаур наблюдал молча.

На следующий день после вахты, игнорируя сильную усталость и желание полежать, Тезарн вновь отыскал Хаура. Снова дал согласие на тренировку, только теперь условия изменились. Хаур заставил его сесть, положил руки ему на плечи и заговорил.

Сперва Тезарн прислушивался. Но ничего не понимал: слова, вроде, были знакомыми, а выходила какая-то тарабарщина.

— Что ты говоришь? — спросил он. — И о чем? Я слушаю, но не понимаю.

— Не слушай, — был ответ. — На поле боя вокруг тебя будет шумно. Ты должен научиться концентрироваться в неудобной позе, когда кто-то нарушил твое личное пространство и говорит тебе в ухо. Ну! Хватит болтать.

— А когда я буду читать заклинания?

— Сперва концентрация, потом остальное. Повторяю — хватит болтать. Сосредоточился!

Управление магией простым Тезарн бы не назвал. Обучение — тем более. Концентрация — это, конечно, здорово, но за три дня, не считая случайных выбросов, магию он почти не творил. Зато работал за троих и уставал тоже. Какая уж тут концентрация и магия.

Хаур, в отличие от Косого и остальных, был терпелив. Отвечал на вопросы неохотно, особенно о себе, зато про магию рассказывал много, долго и с удовольствием.

— Для поля битвы, юноша, — начал он как-то вечером. — Разумно использовать даже не концентрацию, а твои же собственные магические силы, запечатанные в материальном теле. Нет, не в тебе.

— Амулеты имеешь в виду?

— И амулеты тоже, — кивнул Хаур. — Предмет для твоих сил надо сделать самостоятельно, это первое правило. Второе — делать его надо в месте средоточия силы. Вот для того, чтобы найти такие места, тебе необходимо научиться чувствовать магические потоки.

— Это сродни концентрации?

— Да, — Хаур потер нос. — И нет одновременно. Когда ты концентрируешься, ты направляешь свой внутренний поток для заклинания или выброса.

— Для выброса…

Неудачи угнетали. Тезарн знал, что он маг средних сил, но не получилось до сих пор создать ничего более зрелищного, чем пара слабых смерчей. Неудивительно, что Хаур не стал учить его сразу. Понятно, чужаку нужны только крылья, а этими уроками он лишь завоевывает доверие и привязывает крылатого к себе. Тезарн понимал, что играет в очень опасную игру, но он не мог не попробовать — так хотелось узнать что-то о магии, раз уж она так полезна и могущественна. Может, вернувшись на Гору, он сможет учиться по книгам и свиткам, без помощи этого проклятого некроманта. Уже ради этого стоило рискнуть.

— Да, как для выброса. Но для создания артефакта ты должен ощутить место природной силы и именно там создавать свой предмет. Маги воздуха, насколько я знаю, предпочитают горы. Некоторые даже доходят до того, что строят свой город на вершине горы, на месте силы. Глупо, правда?

Ничего глупого Тезарн в этом не видел. Наоборот.

— Разумно, по-моему, — ответил он. — И далеко ходить не надо.

— Место силы защищать надо.

— А что может быть лучшей защитой, чем целый город?

— В который может прийти любой недруг и уничтожить твой предмет силы там, где он был создан? И правда, ничего такого.

Тезарн потупился.

— Так вот, — не получив ответа, продолжал Хаур. — Ты нашел место силы и создал предмет. Лучше всего прямо там, на месте. Можешь, конечно, принести кристалл, зарядить и вставить в посох, например, но это будет намного слабее. А дальше — никаких проблем с концентрацией в бою, предмет сделает все за тебя.

Неясно было только — если предметами так просто выигрывать сражения, зачем его учат концентрации? На прямой вопрос Хаур фыркнул.

— Думаешь, создать так просто? Ты ошибаешься. Создание требует концентрации и только концентрации. Конечно, еще тебе надо придумать заклинание, подобрать плетение, выразить его в форме заклинания… Но, а если украдут твой предмет, что будешь делать? Концентрация — это начало и конец, суть всего.

Больше Тезарн не спорил.

Слушал, что говорят, выполнял, по несколько часов сидел, стоял, балансировал на одной ноге, слушал тарабарщину Хаура и заставлял себя забыть про сон, еду — ради одной цели. Контроля и концентрации. Добился лишь того, что выбросы стали реже. И только. Хотя, казалось, Хаура это не слишком беспокоило.

========== Глава 9. Жалобы и кривотолки ==========

Жалобы Хаура на команду и команды на Хаура ее уже достали, так что Вихра, вломившегося в ее каюту, она одарила явно неприязненным взглядом.

— Вихор, если ты опять по поводу Хаура — нет, я не буду выкидывать его за борт. И нет, я не буду говорить с ним. Это бесполезно! Просто потерпите.

Вихор отмахнулся.

— Я не о том. Этот ваш Соплю околдовал.

Арикса вскочила. Этого не могло быть — как этот местный мог околдовать ее племянника? И что случилось? Племянничек втрескался в рабыню? В раба? В морского змея? Бегает по рю и орет нецензурные частушки?

— И что он делает?

— Сидят по три гонга на палубе. Этот Хаур бормочет что-то, а Сопля молчит и глаза закрывает.

Арикса поморщилась — но ведь ничего необычного не происходит. Может они в шарады играют или в пантомимы? Или легенды древние сочиняют.

— И с чего ты решил, что околдовали?

— Так Сопля с нами не общается. Только сменился с вахты — бежит к этому. На баке такое говорят.

Баковые новости. Правда там, конечно, есть, и немало, но ведь врут матросы как матросы, и Арикса это знала.

— Оставь, — резко сказала она. — Не думаю, что этот Хаур мог.

— А еще он переманивает, — выложил козырь Вихор. — Сам слышал. Вчера они под марсом устроились. Ну я на ванты — скок. И сижу. А этот и говорит, мол, Тезарн, а уходи с корабля после этого рейса и найди меня, где я скажу. Мол, есть у меня для тебя работа. В Пламенных Землях. Большим человеком, мол, будешь.

— Не врешь? — уточнила она. Если не врет и ничего не выдумал, с этим надо разбираться.

— Шоб мне пусто было, шоб меня морской змей сожрал, — Вихор бы и плюнул для подтверждения своих слов, но она остановила его жестом. Еще не хватало грязь разводить.

— Вызови его ко мне.

Такого она не ожидала. И если решение уйти к Нварзиаху она бы только приветствовала, то здесь требовалось принять срочные меры.

Вскоре Тезарн явился. Вел он себя так, словно ничего не произошло.

— Тезарн, — едва сдержалась и не налетела с упреками. — Мне сообщили, что ты договариваешься с Хауром по поводу работы в Пламенных Землях, правда ли это?

— Вихор сообщил, — холодно уточнил он.

— Неважно, откуда я узнала, — выдавать свои источники информации она не собиралась. — Не делай такую глупость, племянник.

— Что делать мне, я сам решу, тетушка. Твои головорезы — не самая приятная компания, знаешь ли.

— Сам же напросился, — она пожала плечами. — Напомнить?

— И насколько законна работорговля?

Надо же, как его проняло.

— Это местные, мне нет до них дела.

— И до того, что они могут нести в себе кровь ирруа, тебе тоже дела нет?

Он слишком молод и мало видел, напомнила она себе. Он не виноват в том, что не понимает, что такое кровь ирруа и как проявляется принадлежность к виду и народу. Он и не должен это знать, ведь он рожден на Горе. Хотя мог бы поговорить с Нварзиахом и тот бы ему все объяснил. Сам виноват — гордыня наказуема.

— Что ты можешь знать об этом, юноша, — прошипела она. — Ты, воспитанный под крылышком Тагасси на Горе! Что ты можешь знать о том, как именно определить, кто ты, если, ослепленный гордостью, ты даже не спросил ранге Нварзиаха, почему он не носит имя матери.

— Ты думала, море сделает из меня ирруа? — а вот над выдержкой ему определенно надо было поработать. Не всему его научил этот Хаур.

— Я думала, этот опыт научит тебя думать!

— И оказалась права!

— Да неужели? Ты суешь свой хвост в западню, где тебе оттяпают и его, и крылья!

— Не волнуйся, я не такой, как ты! Я не лишусь крыльев по глупой прихоти, защищая чью-то честь. Это — бесполезная побрякушка.

Она замерла. Что значит — бесполезная побрякушка, кто сказал ему такое? Да как смеет этот сопляк подвергать сомнению верховенство чести в жизни? Он собирается бить в спину? Атаковать доверившихся? Расставлять ловушки друзьям?

— Да как смеешь ты? Не соблюдай ирруа законы чести, кем был бы ты?

— А кто я сейчас? Сопля, иди туда, Сопля, иди сюда, Сопля, сгинь и не мешай, — передразнил он. — Это нормально, это по чести — так обращаться с новичком?

— А чего ты ожидал? Что тебе тут повесят персональный гамак и встанут с опахалом? — рявкнула Арикса. — Это не дом мамочки, сопли никто подтирать не будет!

— А я прошу? Может, следуй ты законам чести, я бы вызвал этого твоего Тремпера на дуэль и выкинул его за борт.

Арикса расхохоталась. Совсем мальчишка с ума сошел — куда ему тягаться с Тремпером.

— Глупец! Тремпер входил в состав боевой пятерки. Он, в отличие от тебя, умеет сражаться.

Он презрительно фыркнул. Ей очень хотелось посетовать — до чего же он молод и глуп, но заставить его услышать себя она не могла.

— Но ты не сказала мне: эти рабы — это по чести? Это нормально?

Местных она ненавидела. В первые месяцы после потери крыльев только ненависть и желание сделать жизнь невыносимой тем, кто лишил ее крыльев, и всем остальным аборигенам дали ей возможность выжить. Только жажда мести гнала ее вперед, только ради этого она шла, упорно шла к Тэн-Дилис, волочила на себе Тремпера, говорила, ела, искала дорогу. Только для того, чтобы отомстить, она пустилась в плавание на Архипелаг, только для того осталась жить, не сделала такой притягательный шаг в пропасть. Один шаг — и вечная свобода. Так просто. И, конечно, когда речь заходила о местных, а особенно о том, что могло унизить их, заставить страдать — Арикса была готова на что угодно, даже играть на стороне одних местных против других. Просто причинять им боль. Неважно кому, неважно как.

Ее ненависть искала выхода. Ей доставляло удовольствие в какой-то местной таверне влезть в конфликт и перегрызть кому-то горло, она покупала рабов на рынках Хенен и перевозила их на Архипелаг, сама, лично, по своей инициативе. Она с огромным удовольствием отправляла на дно торговые корабли и пиратские лодки, ощущая лишь одно — наслаждение от мести, от того, что отобрала их никчемные жизни. Они заплатят за ее крылья — каждый, кто пойдет против нее или перейдет ей дорогу, заплатит.

— Это выгодно. Местные формы жизни — не ирруа, а ирруа есть ирруа, мы становимся близки только с теми, кто принадлежит к нашему виду, — эту элементарщину ему должны были преподать, когда он был еще мальчишкой. Неужели забыл?

— И тут я повторяю еще раз: они могут быть ирруа, они могут нести в себе нашу кровь.

Хорошо, что он не умеет читать мысли. Это позволило ей сохранить честь. Его счастье, что Тагасси избрала в пару себе ирруа. Арикса представить не могла, как бы она смотрела на детей сестры, зачатых грязным животным, и делала вид, что любит их.

— Они слишком закоснели этим миром, — и это ему тоже должны были объяснить. Он же полукровка, его роль — внести струю свежей крови в род чистокровных. — Голос крови умолк в них. Они не более чем местные животные!

— Как ты можешь говорить так?! — о, запал юности. Арикса мысленно усмехнулась. Может, и она до потери крыльев думала так. Хотя нет, она всегда помнила, кто она есть.

— Могу, потому что это правда. Тот, в ком заговорил голос крови, ищет нас, находит, проходит Зеркала и остается с нами. Те, в ком умолк наш голос, уже не наши полуродичи.

Тезарн отвернулся. Принять правду, конечно, сложно. Она понимала его. Отчасти.

— Ты лжешь себе, — продолжала она. — Только ирруа важны, тебе должно помнить это. Я не против твоего обучения у этого местного, раз ты избрал его, но подумай. Как они отнесутся к тебе, племянник?

— О чем ты?

— Ты для них то же самое, что они для меня, — забавная зверушка. Думаешь, им есть дело до тебя и до того, кто ты есть?

Хоть на пороге величайшей глупости — остановить птенца, уберечь и объяснить. Он ее племянник и это ее обязанность. Только бы с ее птенцами такого не было. О, она хорошенько пояснит им, кто они. И сделает это снова и снова, если надо будет.

— Ты для них тоже игрушка, — перешла она в наступление. — Существо, которое легко можно обратить в рабство. Или лишить крыльев. Просто так, чтобы не улетел и колдовал, что скажут. Думаешь, ты им нужен за душу? Или за красивые глазки? Думаешь, они будут заботиться о тебе? Или думать о твоих крыльях? Используют и выкинут. И что дальше? В пропасть? Или жить, как бескрылый? Чем займешься?

— Тетушка…

— Нет! Меня послушай, — отдавать ему инициативу она не собиралась. — Он предложил мне поработать на врага всех разумных рас, он такой хороший человек! Пять сезонов, семь в лучшем случае — и этого врага сметут. Знаешь, местные неплохо воюют толпой. Две сотни орков против пятерки крылатых — отличный бой, не так ли? Сотня против тебя одного? Или ты думаешь, тебя отпустят с извинениями, ведь ты ирруа?

— Но я…

— Молчать! Погоняю облака, что такого. А «понадзираю за рабами» — не хочешь? Или ты думаешь, что в Пламенных Землях свободные крестьяне пашут и сеют, а?

— Мне не говорили… И я…

— И ты как всегда не думал! Так иди и думай, племянник, — очень хотелось расстелить птенца вдоль лавки и всыпать ему. Жаль только, что вымахал выше ее самой. Впрочем, мозги все равно цыплячьи. — Он сказал, что замолвит за меня словечко, и поэтому теперь мне сородичи не нужны. Какая честь! Какой продуманный план! Какие захватывающие перспективы! Остаться без крыльев! Иди и думай, горе!

Он молча выскользнул из каюты. Хоть не стал спорить — и на том спасибо Собирающему. Конечно, идей своих он не бросит.

Но что она могла сделать — она сделала.

Арикса рухнула на сундук и прижала пальцы к вискам. Старая бескрылая дура. Вместо того, чтобы спасать племянника от всяких подозрительных знакомств, опасных предложений и сомнительных контрактов, взяла и кинула его в самое пекло. Не знала, да, но и не предполагала ведь. И не остановила Косого и Тремпера, когда они устраивали парню далеко не привольный полет среди кучевых облаков. И чего добилась? Теперь он считает этого Хаура чуть ли не героем-спасителем, а от сородичей ждет лишь издевок и поношений. Добилась, истинно, чего хотела. Арикса застонала. Видит Собирающий, не хотела она этого, но где она так фатально оступилась и почему не смогла просчитать?

Услышав знакомые шаги — Тремпер — она даже головы не подняла.

Зато он все понял. Или знал. Или видел, с какой миной вылетел из каюты Тезарн.

— Скоро все закончится, Арикса, — Тремпер обнял ее. — Я пришел сказать: Лин-Анора на горизонте.

Она вышла на палубу, с трудом сохраняя спокойствие. К счастью, умение держать лицо не понадобилось — Тезарн, скорее всего, рыдал в трюме. Ничего, порыдает — умнее станет.

Побережье было пустынным. Причал для лодок. Пара хибар около. Основные строения, видимо, либо находились дальше, либо были хитро замаскированы, либо сюда приплывали только рыбаки и никто постоянно не жил.

Арикса, внимательно осмотрев побережье, опасным его не сочла — следов пребывания людей она не увидела. Тремпер с ней согласился, просить Тезарна облететь остров и посмотреть внимательнее не стали — после ссоры ни тетушка, ни племянник не желали общаться, а Тремпер благоразумно не лез. Посему она лишь приказала Древеснику и Конопатому, как всегда, встать на стражу и докладывать ей о каждом шорохе и всплеске.

========== Глава 10. Долг чести ==========

Оставив тетушку беситься в одиночестве, Тезарн отправился искать Хаура. Искать, впрочем, долго не пришлось — тот сидел около борта и задумчиво смотрел на берег. То ли ждал чего-то, то ли просто размышлял.

Распоряжения Ариксы и то, что они пришли в пункт разгрузки, он слышал, но свои услуги облететь, разведать, посмотреть что и как, не предлагал — еще чего. Пусть сами выкручиваются.

Его и не искали.

Конопатый и Древесник, как всегда, постояли десяток минут как бы на страже, а потом залезли на марс фок-мачты, и, судя по возгласам, занялись намного более полезным делом — игрой в кости.

— Вот на кого капитану надо бы орать, — шепнул он Хауру.

Тот пожал плечами и приказал вновь сесть и сконцентрироваться. Да, отношения между членами экипажа Хаура и правда не интересовали, зато он всегда сочувствовал, если Тезарн жаловался ему на коллег.

— Вызвала, — сказал он. — Орала, называла никчемным и бездельником.

— Несправедливо, — ответил Хаур. — Тебе стоит уйти с корабля. Тебя тут совершенно не ценят.

Мимо прошел Вихор, покосился на них, но остановился вдалеке, у обращенного к острову борта.

— Эй, на марсе! — крикнул он. — Мне показалось, что я слышал какой-то плеск.

С марса его проигнорировали, и совершенно справедливо. Плеск, как же. Они все-таки на море, тут плещет отовсюду.

Занятие, как всегда, начали с концентрации сидя. Тезарн привычно заставил себя отрешиться от мира, закрыл глаза и ощутил внутренний источник магии. Направил ветер к макушке. К пальцам рук. Хотел продолжить упражнение и создать смерч…

Вскрик. Падение чего-то тяжелого. Торопливые шаги.

Тезарн прервал медитацию и вскочил. Прошло много времени и уже стемнело. Как всегда, он увлекся.

Хаур отступил в тень. Странно, что не стал делать замечание.

Тезарн прислушался. Шаги по борту, обращенному к острову.

Но кто кричал?

Он осторожно направился туда. Нельзя шуметь, но разобраться надо. Эти двое на фок-мачте слишком заняты. А ведь именно их поставили охранять. Вот посмотрела бы тетушка на своих работников, а потом на него шипела.

В свете факела — кто-то. Силуэт не знаком. И идет как-то странно. Когда неверный, скачущий свет упал на одежду человека и окровавленный тесак в его руке, Тезарн понял: бандиты.

— Палундра! — взвыл он. — На нас напали! Свистать всех наверх!

Человек рванулся к нему. Хотел заткнуть, чтобы молчал, понятно. Тезарн откатился в сторону. Вскочил на ноги, выпустил в затылок нападавшему струю воздуха. Увы. Вышло не слишком сильно, голову не оторвало. А простуженное ухо сразу не убивает.

— Палундра! — должен же кто-то отозваться. Он выхватил ритуальный кинжал. Жаль марать его кровью смертных, но что делать?

Сверху, с марса, на шеи атакующим свалилось золото. Про Тезарна временно забыли — кинулись подбирать. Дали ему время, хорошо.

Он добежал до корабельного колокола. И звонил, звонил, пока хватало сил — отчаянно поднимал тревогу.

С марса прыгнули Древесник и Конопатый. Поднимавшие золото — легкая мишень. Началась свалка. Тезарн не мог сказать, все ли с ними хорошо. Бандитов слишком много, защитников корабля намного меньше. Из каюты капитана появился Тремпер. Немного помешкал — видимо, оценивал обстановку. Глянул за борт. Тезарн последовал его примеру — так вот в чем дело: лодки бандитов у штомтрапа. Еще десяток собрался на высадку, весла на дно лодки положили. Хитрые бестии.

— Отталкивай их! — крикнул Тремпер.

Тезарн кивнул: не дать высадиться всей шайке — самое разумное. О, Собирающий, из-за мыска появились еще три лодки.

— Тремпер! Еще трое!

Тот кивнул. Сменил облик. И черной клыкастой тварью сиганул вниз. Приземление черной бестии на корму перевернуло вставшую на высадку лодку бандитов. Десяток атакующих, весла и тварь оказались в воде. Морская охота? Неожиданно.

Выскочивший из трюма Косой, размахивая тесаком, бросился наперерез атакующим. За ним — кок. Он держал длиннющий нож для разделки мяса. Кровожадный вид, глаза горели предвкушением схватки.

— Отталкивай остальные лодки! Не жуй сопли!

Окрик Косого привел в чувство. Тезарн попытался обрести концентрацию. В пылу боя это не так уж и просто. Краем глаза заметил движение, едва увернулся… Древесник перебросил нападавшего через себя и воткнул в него нож, но концентрация потеряна, а лодки близко. Капитан на палубе. А он и не заметил. Арикса прорубилась к нему. Отбила еще одну атаку.

— Колдуй скорее!

Она права. Надо как можно быстрее. Еще одна попытка концентрации. Ему просто надо создать смерч. И только. И он делал это много раз. Концентрироваться в бою сложно. Лязг металла, крики сильно его отвлекали. Еще попытка. И еще. Никак не выходило.

— Я помогу, — спокойный, размеренный голос.

Из тени неторопливо появился Хаур. Где он был до этого? Взвешивал шансы на победу или поражение? Строил схемы? Тезарн попытался еще раз создать смерч, но снова не вышло. Слишком много отвлекающих факторов.

Хаур тоже колдовал, Тезарн ясно ощущал это.

Около штормтрапа встал Вихор. Тезарн присмотрелся — заметил в его облике и движениях нечто странное. Матрос вел себя как марионетка на ниточках.

Встал убитый Ариксой бандит. И тоже… Как марионетка. На губах бессмысленная улыбка. Стеклянные глаза. Капитан бросилась на противника еще раз, притормозила, перевела взгляд на Хаура.

Обожгла внезапная догадка: Хаур — некромант? Он поверил некроманту?

Ярость. Ему лгали все. Боль. Он доверился совершенно зря. Сосредоточение. Он покончит сейчас с этим раз и навсегда. Концентрация. Принятие магии. Перед глазами лицо Вихра. Бессмысленный взгляд. Идиотская улыбка. И кровавое месиво вместо шеи.

Это просто. Отпустить боль. Ярость. Магию.

Тезарн ощутил, как холодный ветер проходит по его рукам. Перевел взгляд — над морской рябью величаво скользил черный смерч. Намного больше тех, какие он создавал ранее. Он наблюдал, как смерч доходит до лодок, отрешенно смотрел, как ломаются весла, как переворачиваются эти скорлупки и как бандиты исчезают в воронке. Они получили по заслугам. Он просто совершил правосудие.

Основные силы разбил бушующий смерч. Авангард разметали защитники корабля. Вроде — победа. Или нет?

Тезарн считал — это поражение.

Бой закончился, он попробовал расслабиться. Но хотел лишь одного — потребовать объяснений у Хаура — да как посмел он использовать некромантию на теле ирруа… А сил хватало лишь стоять и смотреть на идиотскую улыбочку Вихра. Проклятый некромант. А прикидывался хорошим, просто огненным магом. Тезарн сжал кулак. Вцепиться в глотку он не мог, это против правил Ариксы, а их нарушения она не спустила бы, но и оставлять это так нельзя. Вихор, может, и не был идеальным, но он ирруа — а ирруа неприкосновенны, и никакой некромант не смеет тронуть их ни в жизни, ни после смерти.

Усилием воли Тезарн сбросил с себя оцепенение и пошел искать Хаура. Найти проклятого некроманта оказалось не сложно — он препирался на шканцах с Ариксой. Тремпер около нее отсутствовал. Поплыл громить логово разбойников? Или его тоже убили в потасовке?

— Тремпер? — первым делом спросил он.

— В каюте, вылизывается, — кратко пояснила Арикса. — Мы потеряли Вихра и этих двух идиотов.

Тезарн понял, что она о Конопатом и Древеснике. Им повезло, что погибли в бою, как полагается, с честью и оружием в руках. За такой проступок пришлось бы ответить, а нравы у вольных торговцев крутые — все равно не выжили бы.

— Ты! — он повернулся к некроманту. — Да как ты посмел поднять ирруа?

Тезарн едва обуздал свой гнев. Ему не было дела до бандитов, в конце концов, они сами виноваты, но ирруа должны быть неприкосновенны.

— А какая разница? — пожал плечами Хаур. — Материал есть материал, а кто он там был при жизни — мне безразлично.

— Ты и друга поднимешь? И сородича? — рявкнул Тезарн. Арикса шагнула к нему и положила руку на плечо. Протестовать он не стал, хоть она его и не понимает, но она ирруа и знает — сородичи превыше всего.

— Как маг ты обязан уяснить: есть лишь сила и то, как можно ее использовать, — Хаур был совершенно спокоен. — Твои моральные запреты просто ограничивают твое развитие как мага. Отринь их — и ты достигнешь совершенства.

— Ч-что… — поверить в то, что он услышал, было трудно. Вот так просто, стоя в окружении сородичей, на залитой кровью, и в том числе кровью ирруа, палубе, признать, что его народ не важен?

— Ты же ищешь власти, силы и могущества, а какая разница, кто признает твою власть, преклонится перед силой? — Хаур едва заметно улыбнулся. — Они просто орудия, использовал и выбросил.

Тезарн коснулся орлиного когтя.

— Они не орудия, — прошипел он. — Мы все — единый народ!

— Хочешь застрять на уровне местечкового мага, — Хаур не проявил никаких эмоций. — Люби свой народ, ограничивай силу, чти моральные запреты. Мне-то какая разница?

Тезарн не мог подобрать слов. И описать наглость этого некроманта он тоже не мог. Великий, значит. Сейчас он этому великому глаза выдавит. Раз не хочет слышать разумные аргументы — придется силой. Но видит Собирающий, он не хотел.

— Стой, — Арикса удержала его. — Не надо, племянник. Оставь моего матроса, Хаур. Остальных можешь забрать с собой. Убирайся с моего корабля, подождешь на берегу.

— Моя миссия в любом случае закончена, — Хаур отвернулся. И даже не испугался того, что могут ударить в спину. — Эти рабы — отныне ваша проблема. Меня молили сопроводить груз — я сопроводил груз. А дальше — не мои проблемы.

— Тогда зачем ты помог нам в бою? — уточнила Арикса. Тезарн хотел не согласиться, заявить, что это не помощь, но она отрицательно качнула головой, мол, молчи.

— Бандитов пришлось бы убеждать или платить им, а это бессмысленный расход сил.

— Так вот отчего ты мешкал… — протянул Тезарн, вспомнив, как Хаур отступил в тень. Ждал, на чью сторону склонится чаша весов.

— Естественно, — Хаур слегка пожал плечами. — А вы решили, что я буду сражаться за вас? Мне это невыгодно.

— Ты мерзавец, — прошипел Тезарн. Арикса промолчала, но не одернула и его и кивнула. Согласилась? Осудила за горячность? Спрашивать он нерискнул. — Дрянь и мерзавец!

— Юноша, словами убить невозможно, тренируй лучше магию. Хотя бы до уровня местечкового мага, выше тебе не прыгнуть. И не трать силы на оскорбления — это удел слабых и беспомощных. И раз мы закончили беседу — спустите мне шлюпку, меня ждут дела.

Тезарн умоляюще посмотрел на Ариксу. Они ведь завалят его, если всей командой атакуют. Или нет? Но попробовать точно стоит.

— С чего мы должны тебя обслуживать? — холодно ответила она. — Раз с грузом разбираться нам — в чем твоя ценность?

Хаур лишь усмехнулся.

— В том, что я не сделаю троих умертвий из твоих матросов, крылатая.

Тезарн увидел: тетушка ошарашена. Такой ответ она не предполагала.

— Ты! — прошипел он. — Оставь Вихра, проклятый некромант!

Хаур не проявил эмоций. Ему настолько все равно или он так уверен в своем превосходстве, что все угрозы ирруа кажутся ему не опаснее укуса птенца? Судя по тому, что он говорил — второе.

— Вы перевозите меня на берег, — терпеливо повторил Хаур, словно говоря с детьми. Или с полными дураками. — И не мешаете. Я отпускаю вашего Вихра и не трогаю вас. Уяснили?

Лелея бессильную злобу, Тезарн наблюдал, как тетушка приказала спустить шлюпку и как Хаур, в компании двух матросов, направился к берегу. Его не тронули на палубе, и понятно, что во время пути тоже не тронут. А он может навести на них еще бандитов. Кто ему помешает. Когда, уже оказавшись на берегу, Хаур расщедрился на скупое движение рукой, от чего Вихор свалился на палубу кулем кровавого мяса, Тезарн сжал зубы. Можно были бы убить гада сейчас, но как знать — не сможет ли он создать умертвий на расстоянии. А такие как он — могут что угодно.

Определенно, Нварзиах немного лучше. Да, он некромант и поднимает лягушек и гадин лесных. И, говорят, даже создает каких-то чудищ из останков животных. Но он не трогает ирруа и признает их традиции.

Теперь Тезарн ясно видел, как команда крылатых и бескрылых уступает одному-единственному магу. Магия — истинный дар Собирающего оставленному им народу, и будь в команде хоть один маг — говорили бы на равных. И этот Хаур не посмел бы поднять Вихра. Или Вихор вообще остался бы жив, какая-то семья бескрылок не потеряла бы старшего сына и кормильца. И что будет с ними теперь? А что будет с Ариксой, вдруг ей попадется еще один маг и угонит ее в рабство? И Тремпера, ведь против магии обычные крылатые почти что бессильны. Раз у него есть этот дар, он обязан пустить его на службу народу. Да, он не демономаг и не проходил закалки или что они там делали, но какая разница?

— Тетушка… — даже подойти к Ариксе было сложно. Стыдно. Он наговорил ей много такого, чего не стоило бы. — Я был не прав.

— Тезарн, — она вздохнула. — Давай попозже исповедуешься? Мне надо разобраться с товаром, с тем гадом, который спустил на нас бандитов, и с тем, что тут произошло. Это море работы.

Из капитанской каюты появился Тремпер, вновь тщательно одетый, причесанный и при богато изукрашенном клинке. Взглянул на тела и потеки крови на палубе.

— Прикройте тела, — скомандовал он. — Отправим их сущность в путь по Кругу Миров при звездах. Сопляк жив?

Сопляк кивнул. Он не хотел говорить, особенно с Тремпером, особенно после того, что случилось.

— Сопляк идет с нами. Остальные — да вымойте вы наконец эту палубу и сбросьте рыбам этих бандитов! Развели бардак. Сопляк, за мной.

Тезарн мог бы возрадоваться — мыть палубу в очередной раз его не заставили. Но вместо радости, или удовлетворения, или даже боли он не ощущал ничего. Просто пустоту. Если бы он не напросился на корабль, Вихор был бы жив. Если бы он учил магию, а не фыркал, что это дело демономагов, Хаур не ушел бы просто так. Так много «если бы», а результат все равно по худшему сценарию.

До берега плыли в молчании. Когда же выбрались на песок, Тремпер сказал:

— Хорошо, что ты жив, сопляк. Хоть коготь ты носить по-прежнему права не имеешь, это право надо заслужить.

Тезарн промолчал. Не такой отповеди он ждал. Однако украшение снимать не торопился. Доросса поверила в него и признала, что он храбро бился, иначе зачем было дарить? Он сам понимает, что оказался недостойным, но ведь это не повод снимать подарок — он просто не понимал.

— Раз подарили — теперь твоя цель заслужить право носить подарок, — Тремпер подмигнул ему. — Вперед, Сопля, покажем этим недоноскам, как дела делают.

Тезарн опешил — мало того, что роам Расшани обошелся без оскорблений, так еще и подмигивает. Неужели на него так вода действует? Так может сразу надо было выкупать противного навигатора?

— Тремпер, не смущай мальчишку. А вы двое — отплываете и ждете нашего возвращения. Хватит убитых уже, — откликнулась Арикса. — Идем.

Базу бандитов нашли без каких-либо проблем — аккурат в ложбинке за мысом, откуда ночью вышли три лодки.

Потрепанный временем сарай, причал, еще пара лодок… Вряд ли кто-то мог бы подумать, что это логово бандитов, а не хибара нищих рыболовов. «Сокрушитель Волн» отсюда было отлично видно, так что Арикса притормозила, присмотрелась, убедилась, что все в порядке.

— Итак. Как только разговор зайдет в тупик и наши дорогие партнеры, — она фыркнула. — Схватятся за оружие, вы превращаетесь и показываете, что это плохая идея. А если они решат, что лучше удавить нас по-тихому, превращусь еще и я.

— И мы их удавим? — уточнил Тезарн.

— Нет, — Тремпер почесал нос. — Просто убедим заплатить.

— Ну, так тоже можно.

— Так и нужно, Сопля, — Тремпер ухмыльнулся. — Если мы передавим всех бандитов, нам не с кем будет торговать.

***

Ирруа не скрывались. Да и хибару никто не охранял. Зато внутри нашелся с пяток головорезов и какой-то пышно разряженный парень — главарь, видимо. Неожиданная встреча.

— Привет, ребятки, — нагло произнесла на всеобщем Арикса. — Мы сейчас не будем говорить за ночное нападение, а вот за товар мы говорить будем. У нас тут груз от достопочтенного Хастару, сына Эрхе, и мы хотим получить за него наши деньги.

Головорезы, совершенно предсказуемо, вытащили оружие. Один, особо подозрительный, даже арбалет взвел. Тезарн решил, что этого надо убрать в первую очередь.

— Так что, мальчики, — прищурилась Арикса. — Кто будет платить?

Франт выступил вперед:

— Хастару, презренный шакал, сын скорпиона и гиены, помет верблюда, получил свою плату. Я отправил свои деньги за море и хочу получить товар сейчас же.

— Мне Хастару заплатил только треть. И я кормила этих ублюдков за свой счет, — ответила Арикса. — Выкладывай золото, дорогуша.

— А что мне мешает убить тебя и забрать товар? — франт пожал плечами и указал на ирруа: — Взять их.

Вот и ловушка захлопнулась. Тезарн привычно сосредоточился на боли и ненависти.

Мир потерял краски, запахи усилились. Страх. Запах страха пьянил и возбуждал. Да! Конечно. Они боялись его. Цель он уже наметил — парень с арбалетом. Тот только вскинул оружие. Целится. Слишком медленно. Один прыжок. Арбалетчик полетел на землю — увернуться он не успел, а кэаррс слишком тяжелый. Тезарн не сдерживал себя — зачем? Он зверь, он — ирруа. Страх пьянил, еще сильнее пьянил солоноватый запах. Наконец-то. Его зверь изголодался без свежей крови.

Тезарн зарычал. Наметил следующую цель — парень с мечом около главаря. Большой, хорошая добыча — в нем много мяса. Парень выставил меч вперед. Плохая острая железяка, может прорезать мех, проткнуть шкуру, причинить боль. Хватит боли. Тезарн решил зайти сбоку. Или со спины. Это так просто — надо было лишь прыгнуть. Парень завертелся, держал хищника в поле зрения. Но зачем же ждать, пока добыча отвлечется? Тезарн просто подошел ближе и зарычал. Бандит коротко вскрикнул, на пару секунд опустил меч — и этого хватило. Точный прыжок — и клыки впились в горло.

— Уйми своих зверей, тварь! — заорал кто-то. Тезарн поднял голову, медленно облизал клыки.

Надо же, главарь подхватил арбалет упавшего соратничка и наставил его на Ариксу.

Она просто чуть изогнула бровь, хмыкнула и сменила облик. Рванулась к нему, ударом головой сбила с ног, отшвырнула лапой арбалет и нависла, оскалившись. Наступила тишина.

Арикса превратилась, тряхнула головой.

— Идиот. — Франт на этот никак не отреагировал. — Не тех кинуть решил, придурок. В общем, у тебя два выхода — или ты отдаешь золото добровольно и получаешь своих рабов после захода солнца, либо я заберу свои деньги с твоего трупа и продам рабов сама. Меня устраивают оба варианта, а тебя — только один. Так что?

— Я отдам тебе все, — франт оказался предсказуемым и трусливым, как и все ему подобные.

— Деньги сейчас — рабы после заката, — лениво отозвалась Арикса.

— Обманешь…

— Обману. Или убью. Или выполню все условия. А могу перегрызть тебе глотку не думая. Этот раунд за мной, птенчик.

— Ты — мерзкая тварь.

— Я просто не люблю кидал, дорогуша. И тебе лучше заплатить мне сейчас.

«Дорогуша», ворча, припадая на ногу, подошел к обшарпанному сундуку в углу комнаты. Так вот где они хранят золото. Воистину, хочешь спрятать — положи на видное место. Кто подумает, что в такой хибаре у всех на виду могут быть сокровища? Тезарн и Тремпер, усевшись около Ариксы, не сводили с него глаз: попробует бежать — ему перегрызут горло сразу же.

Франт тем временем снял с шеи вычурный ключ, отпер сундук, достал десяток мешочков с золотом. Посмотрел на них так, как заводчик элитных поросят смотрит на самый удачный приплод от лучшей свиньи, и со вздохом протянул Ариксе.

— Замечательно, — она забрала золото. — После заката получишь своих рабов. И без глупостей.

На обратном пути ее настроение, как показалось Тезарну, слегка улучшилось. Несмотря на то, что человек все еще мог привести подкрепление или позвать своих, Арикса даже пару раз пошутила. Тезарн не ждал от нее такого.

— А что, плакать, что ли? — ответила она на прямой вопрос. — Это жизнь наемника, племянник, никогда не знаешь, кто тебе воткнет перо под ребро и где голову сложишь.

— Но я…

— Ты натворил достаточно, племянник. Ступай, отдохни. Встретимся при свете звезд. Нам должно указать нашим павшим путь в Круг Миров.

Его просто пожалели. Отстранили от работы, дали возможность подумать и успокоиться.

Где и как Арикса достала дрова для погребальных костров, Тезарн не знал. И не был уверен, что хочет это знать. Просто стоял, как и все, сжимая факел, пока она пела гимны в честь Собирающего и Замыкающей, рассказывала сущностям павших о Синих Звездах и о том, как им достигнуть Ирруаракшаса.

Тезарн перевел взгляд на тело Вихра. Сжал в кулак свободную руку.

Нет. Он выбрал неправильно. И за его вторую попытку должны платить своими жизнями другие. Он маг и крылатый. Он должен был защищать их, а не дать погибнуть, увлекшись равнодушием якобы учителя. Он был слеп. И это убило невинных.

Он — виновен.

На его голову должно было пасть проклятие. Как пало оно на голову прародительницы рода Дороссы. Теперь они равны. За него отдали жизни — и он должен спасти столько же. Или больше. Это — его долг чести.

Арикса выписала факелом в воздухе шесть окружностей, пересекающихся в центре, приказывая поджигать костры.

— Прощайте, и пусть течения Круга будут милостивы к вам, — произнес Тезарн заученную фразу, поджигая пропитанные маслом дрова. И добавил вполголоса: — Вихор, я признаю долг жизни и долг чести.