Героическая сага. Бульбопанк (СИ) [Станислав Соловьев Stas Solovei] (fb2) читать онлайн

Героическая сага. Бульбопанк

Глава 1. Клубни революции

Земля, сырая и чавкающая, никак не поддавалась на усилия. Тарас пытался черпать ее, но комья тут же сползали вниз, в наполненную водой ложбинку. А между тем, работа требовала большой осторожности: клубни бах-бульбы могли сдетонировать, если повредить маслянистую черную кожуру. Но когда ты занимаешься этим целый день, невольно теряешь страх смерти.

Бескрайнее поле занимало огромную площадь, а вдали грязной кучей виднелся силуэт Города, над которым распростерся свинцовый небосклон. На поле работало больше двух десятков трудяг из числа тех, кому сегодня повезло меньше других.

Тут же, брезгливо переступая через ряды, расхаживали солдаты. Они тщательно смотрели за тем, чтобы никого из рабочих не разнесло на кровавые брызги, а если бы и разнесло, то остальные продолжали бы работать. Неподалеку, в десяти метрах от Тараса, очищал очередной добытый клубень Альберт.

Маленький мужичок с металлической щеткой под носом, которую он гордо именовал усами и мог на спор очистить ими от шелухи ведро молодой картошки. Его ведро почти пустовало, хотя в обычные дни Альберт проявлял недюжинное трудолюбие и упорство. Он мог одним из первых выполнить дневную норму, после чего почти безнаказанно стрелять папиросы у солдат.

Но сегодня Альберту явно нездоровилось.

Говорить особо было не о чем, да и не шибко хотелось. Конец смены, выжимающей все силы до последней крохи, отнимал волю к жизни, в которой почти не было никакого смысла. Вот если бы только прорвалась какая-нибудь гадина под куполом…

Тарас с надеждой посмотрел вдаль — стычки не были редкостью. Солдаты не зря ели свой хлеб, но зря получали так много привилегий. Бывало, из под земли выбиралось нечто, вроде земляного червя с раззявленной пастью, и тогда оживали автоматные очереди, по окрестности разносились команды и пьяный мат сержанта, назначенного старшим смены.

На короткий период наступала передышка, можно было без зазрения совести отставить лопату в сторону и наблюдать за тем, как происходит столкновение. Если по окончании боя имелись потери, рабочие получали премию за вредность условий труда. Как будто без этого бах-бульба благоухала полезными свойствами…

— Да пошло оно! — тихо ругнулся Альберт, поднимаясь с колен. — Какой смысл вообще? Почему так?

Его штаны пропитались глиной, руки дрожали от усталости. Железная каска, напоминающая миску для кошачьего корма, съехала на бок.

— Иди закурить стрельни, я тебе отсыплю с десяток клубней, — глянув на приближающегося солдафона, обратился к Альберту Тарас.

— Да не хочу я курить! — огрызнулся работяга, вытирая руки о край кителя. — И картошку эту копать не хочу! Купол сраный, от чего он нас защищает, а? Вот ты скажи, смысл с этого города? Картошку собирать? Червей кормить? Мы же одни на всей этой сраной планете!

От края до края, если приглядеться, можно было заметить мерцающую пленку, поднимающуюся от земли и ввысь, к самым облакам. Она особенно хорошо смотрелась в солнечную погоду, когда переливалась всеми цветами радуги. Гигантская конструкция, призванная защищать остатки населения от внешней угрозы — купол.

— Тихо ты, успокойся! — сердито потребовал от него полноватый краснолицый Санька.

— Заткнись, рохля, — Тарас почуял неладное, но пока еще не понял, где таится угроза. — Альберт, друже, что стряслось?

— Жизни не хочу, а убиться страшно… — надломленным голосом вдруг признался работник. В его руке мелькнуло что-то черное, что он тайком от солдат сунул в карман.

— Не ссы, нормально все будет, давай лучше покурим? — Тарас подозвал к себе одного из солдат.

Это был еще молодой парнишка с наглой туповатой мордой бойца, не отличающего левый сапог от правого. На нем было новенькое пальто из серой кожи и блестящие от гуталина сапоги. Автомат за спиной он повесил дулом вниз, как и полагается человеку, который не боится случайного выстрела себе под ноги. На поле со взрывоопасной картошкой.

— Че хотел? — спросил боец таким тоном, словно только что был на приеме у самого Сандера Лукаса.

— Дай закурить, служивый! — попросил Тарас.

— Зарплату всем дают, свои кури, — с ехидной ухмылкой ответил солдат, ожидая, что будет дальше.

— Будь человеком, знаешь ведь, что последнее время все минимумы надвое режут! — продолжил гнуть свою линию работник.

— Так не только твои режут, мои тоже!

Сжав зубы, Тарас решил больше ничего не говорить, только глянул украдкой на Альберта и Санька, что следили за происходящим.

— Сука, — одними губами прошептал он, продолжая работу.

Лопата в руках оказалась сама собой, и орудовал ею Тарас чуть менее осторожно, чем прежде. Копнув со злости глубже обычного, он достал из земли целую россыпь клубней. Большую часть он закинул в ведро, а меньшую, воровато оглядываясь на солдат, запустил в голенище старого сапога, где на этот случай уже была вставлена алюминиевая трубка. Тарас собрался копнуть ещё разок, но прозвучала сирена, обозначающая конец рабочего дня. Он поднялся и бросил лопату.

Поле, даже несмотря на свои огромные размеры, было оцеплено колючей проволокой и скверно сколоченным забором из старых досок. На выходе стояло КПП, перекошенные ворота из сетки-рабицы пропускали только тех, кого обшмонали.

Все знали, как каждый относится к методам Лукаса, и никто не хотел стать подопытным в лабораториях самого важного человека Города, истинного правителя, понимающего положение дел самым правильным образом.

Именно поэтому каждого, кто покидал поле бах-бульбы, осматривали с головы до пят и только потом выпускали за периметр. Собственно, если насчет головы все было очевидно и нужно было всего-навсего посмотреть под каской, то с пятками дела обстояли посложнее.

Иные работники отличались таким термоядерным фоном под кирзой сапог, что знающие сержанты не рисковали и проводили досмотр не так строго, как того требовала инструкция. Сегодня все переменные сошлись в одном незамысловатом уравнении: Тарас отличался крайне злючим зловонием, сержант Виласкас же был в полной мере знаком с этой особенностью.

— А, ты… — оскалившись, произнес сержант, завидев небритую морду Тараса.

— Здарова, командир! — Улыбнулся Тарас. — Ну как? Можно приступать?

Прежде чем ему дали команду, рабочий бодро скинул каску, затем — китель, нательную рубаху и правый сапог, демонстрируя идеально завернутую портянку в розовый горошек. Как только его руки коснулись правого сапога, Виласкас отошел на пару шагов, отстранившись назад, к самой стене тесной комнатушки.

— Стоямба! Достаточно, — заявил он, глядя на застывшего Тараса, который в любой момент готов был разуться полностью. — Одевайся и сваливай! Эй, Киргиз! Открывай окно!

В КПП с мистической скоростью воцарилась такая вонь, словно здесь неделю коптили носки целого взвода молодых бойцов. Сержант отличался адекватностью, но даже несмотря на это смотрел на Тараса с ненавистью, хотя в глубине души и уважал того за особый талант.

Алюминиевая трубка так и осталась незамеченной.

Тарас спешил домой, торопливо шагая вместе с такими же как он работягами. Правда, он был гораздо моложе тех, с кем его связала судьба. Но это не стало поводом для насмешек и колкостей в его сторону. Особенно после того, как он подсунул спичечный коробок со зловонной серой, вперемешку с высушенным куриным пометом, кое-кому из солдат.

Ситуация была мутная, мало кто хотел разбираться в ней до конца, но еще в первые свои трудовые будни Тарас отхватил страшнейший удар под глаз, когда просто неудачно пошутил. Пару дней никто его не видел, а потом вдруг у солдата пошел дым из задницы (справедливости ради стоит заметить, что из заднего кармана, но кого это теперь волнует?). Дело происходило на все том же поле бах-бульбы и было вдвойне заметным, потому что огонь здесь противопоказан!

Бедолагу залили помойной водой, поскольку иной в пожарных бочках не хранилось, а свою униформу он как ни старался впоследствии, отстирать уже не смог. Говорят, солдату пришлось хорошенько раскошелиться, чтобы сменить район несения службы. А все потому, что в одночасье грозный вояка Ганс превратился в мишень для самых едких шуток. Да и прозвище за ним закрепилось весьма красноречивое. Среди работяг и сослуживцев он навсегда остался в памяти, как Дымоход.

Возможно, Тарас и хранил в памяти эту свою победу, но скорее всего его светлая на выдумки голова давным-давно была занята иными делами. Он и еще три дюжины работников шагали по грунтовой дороге, навстречу бесцветной глыбе Города. Единственного города на планете.

На окраине, где теснились, один около другого, десятки трехэтажных общежитий, меж которых все заросло шиповником и калиной, располагалась комнатушка Тараса. Из имущества: старый комод, почти лишенное серебряного напыления ростовое зеркало и кухонный стол.

Торопливо сбросив с себя рабочую одежду, в исподнем, Тарас пулей помчался в сторону душевой. Все здание общежития гудело и шумело перед грядущим гулянием — до того, как все незанятые жители Города окажутся на площади, оставались считанные часы.

Сверкая в коридоре белой задницей, работяга почти полностью проигнорировал присутствие там бабы Клавы, что несла огромный тазик с бельем.

Уже не в первый раз Тарас оказывался в ситуации, когда только смекалка и скорость помогали получить то, что нужно. И того и другого хватало с избытком. Прошлый раз пришлось поджечь ей подол, позапрошлый — хорошенько шлепнуть по заднице…

Баба Клава могла неисчислимое количество времени стоять раком, делая это с грацией монумента. Раз наклонившись, уже не разгибалась ровно до того момента, покуда не будет прополощена последняя тряпка в ее бездонном тазу. Все это время бабка, как правило, свою внушительную задницу выставляла за дверь тесной душевой, работая руками и часто смахивая пот со лба. Ни обойти, ни подвинуть.

Торопливо натирая себя куском размокшего хозяйственного мыла, от которого вонь стояла едва ли не хуже, чем от подгнившего трупа, парень ополоснулся грязной мыльной водой. Она была в переходном состоянии между той, в которой перемылись все солдаты округа и той, что отправится в пожарные бочки на объектах типа полей с бах-бульбой. Именно такую воду поставляли в общежитие на нужды людей.

Когда настало время выходить, выяснилось, что дорогу загородила Клавдия. Тазик она поставила у ног, а в руках держала обломок весла.

— Тарасчик, миленький, а ты не знаешь, случайно, кто мне подол подпалил вчера? — спросила она, высверливая в черепе Тараса ментальную черную дыру.

— Я это, как его, голый! — возмутился парень, однако это не помешало ему с гордым видом прошлепать мимо опасной особы. Вытереться он мог и у себя в комнате.

— И чего я там не видела? — повернувшись к нему, спросила бабка, скользнув по фигуре голого парня.

— Ну я же должен был предупредить, чтобы потом не удивлялись…

Больше не теряя ни минуты, Тарас вернулся в свою комнату. Из правого сапога он достал небольшую тряпицу, пропитанную зеленоватой жидкостью. Именно от нее разило так, что даже нашатырный спирт учтиво отошел бы в сторонку. Завернув химическое оружие кустарного производства в пять пакетов, рабочий позволил себе хорошенько вытереться расползающимся в нескольких местах полотенцем.

Дело было за малым: одеться в более-менее приличную одежду и отправляться на площадь, но перед этим…

В комоде, на нижней полке, аккуратно завернутые в тряпицу, лежали несколько килограмм бах-бульбы. Сложив в рюкзак все это добро, накопленное за месяцы работы на полях, Тарас вдруг посерьезнел. Встав перед зеркалом, он несколько минут смотрел на свое отражение, словно вел внутренний диалог с кем-то недосягаемым для стороннего наблюдателя.

Накинув лямки на плечи, парень вышел из комнаты, где почти сразу смешался с потоком соседей, спешащих на праздник. В коридоре распространился стойкий запах старинного одеколона и свежего перегара.

Девушки и женщины, одетые по большей части в цветастые юбки и блузы, шли отдельной группой. Вокруг них, как пчелы, жужжали подвыпившие мужики. Кто-то норовил отхватить себе в подружки хотя бы самую завалящую девку, но пока действовало негласное табу, затея казалась глупой. Это потом, когда на площади, где запрещено пить, из внутренних карманов своих праздничных пиджаков кавалеры примутся извлекать бутылки с самогоном и брагой, женская половина Города подобреет. Но пока…

— Пошел нахрен отсюда, Чингиз!

Высокая, широкоплечая Линда умела делать две вещи: лягаться, как кобыла и пьянеть с первой рюмки. Вот и сейчас она занималась тем, что показывала свой норов молодому рабочему, периодически сверкая разношенной туфлей из под подола юбки. Чингиз уже порядком набрался, потому его отказы Линды только раззадоривали — кровь предков играла всеми цветами мужества.

Тарас на это почти не обращал внимание, он шел, размышляя о чем-то своем. Его, такого молодого, почти никто не беспокоил. За парнем закрепилась репутация молчаливого одиночки. Только пара друзей шли рядом, но делали вид, что заняты своим делом.

Чем глубже продвигался народ, тем красивее становился Город. Облупившиеся стены общежитий сменились более презентабельными пятиэтажками, все чаще попадались бордюры и тротуары. Иной раз толпа пересекала парки, где простой работник или солдат мог позволить себе прогуливаться только находясь в отпуске. А отпуска нынче давали только за особые заслуги. Которых давным-давно уже никто не добивался, но мало кто видел в этом что-то неправильное.

Многолюдная змея в какой-то момент вышла на широкий проспект, где слилась с еще более могучим зверем народного шествия. Кто-то нес транспаранты и плакаты, особо ретивые нарисовали портрет самого Лукаса. «С днем рождения! Вечная слава правителю мира!» — прочел Тарас на длинной ленте, что несли четверо бойцов, переодетых в гражданское. Стиснув кулаки, парень поскорее опустил глаза, чтобы никто не заметил в них искреннюю злость.

Впереди громоздились высотные здания, среди них, как и полагается главному строению города, высилась огромная пирамида, отлитая из бетона. Это было настоящее произведение искусства, возведенное во славу науки.

— Смотри, у них тут и парикмахерские есть… — сказал кто-то за спиной.

— Эх, живут же! — тут же отозвался кто-то сбоку.

Тарас молчал, только скользнул взглядом по стеклянным витражам, на которых заботливо наклеили плакаты девиц с чудными прическами. На его скулах вздулись желваки, переступая одеревеневшими ногами, он брел дальше.

— Ого! Смотри, кондитерская! Давай купим конфет? — радостно воскликнула женщина, дернув своего спутника за рукав пиджака.

— Если купим конфет, останемся без вина, а я весь месяц на одну коробку копил! — с неоправданной злостью прикрикнул мужик в помятой шляпе.

— Да ладно тебе, я из сладкого только перемороженную картошку ела последний раз, — обиженно заявила женщина, но просьбы прекратила.

Тарас молчал, сглотнув густую слюну.

Проспект, что выходил на центральную площадь перед пирамидой, перегородили забором. Там стояло сразу три пропускных пункта, где обыскивали каждого пришедшего на площадь. Люди любили Сандера Лукаса, но никто не отказался бы свернуть ему шею, или выпустить кишки, или залить глотку свинцом.

Тарас и парочка его друзей почти сразу свернули в тесный переулок, что чернел между двух многоэтажных офисов. Где-то там, в сырой полутьме, притулилась низенькая дверь подвала. Ничего особенного — подсобное помещение, превратившееся в склад для старой мебели. Троица проникла туда беспрепятственно, потому что у Тараса имелся ключ, когда-то случайно «потерянный» местным завхозом, который зачем-то напился до бессознательности и забыл про все, что только можно было забыть. Что с ним стало потом — неизвестно. Может, его уволили. Может, перевели на другое место. А может, он умер от рака…

Более всего на свете каждый житель Города боялся этого приговора. Ежегодные медкомиссии почти всегда выявляли как минимум пару десятков людей, что подхватили эту смертельную болезнь. Ученые не щадили никого — стоило только подтвердиться диагнозу, как больной навсегда пропадал для всех своих знакомых и родственников.

Куда его забрали? Что произошло после? Ответа никто дать не мог, поскольку ни один больной не вернулся из лап проклятых докторов.

— Эй, все на месте! — донеслось из дальнего угла подсобки.

Тарас посмотрел в ту сторону, где его товарищ держал в руках несколько черных коробочек, скрученных вместе разноцветными проводами.

— За дело, бедолаги! — приказал он, сноровисто подхватив найденное.

— Архип, конечно, красавец… — пробубнил один из работяг, с осторожностью швеи пронзая черный маслянистый клубень тонкими медными проводами. — Оплата, как договаривались или опять его по бороде пустим?

— Положи половину из обещанного, пока хватит, — ответил Тарас.

В свете керосинового фонаря появилась прямоугольная коробочка карт. На ней красовалась девушка в нижнем белье. Работник осторожно пересчитал лежащие внутри деньги, отложил половину в сторону и сунул коробку под старое ведро, стоявшее тут же. Зачем встречаться с подельником, подвергая себя риску?

Через десять минут работа была закончена. Бах-бульба, со встроенными детонаторами, снятыми подрывником Архипом во время несения службы, была сложена в небольшую сумку для инструмента. Из множества карманов торчали гаечные ключи, отвертки и пассатижи. Тут же нашлось три стареньких кителя с вышивкой «Горремстрой» на спине.

Переодевшись, троица двинулась прочь через низкую дверь, притаившуюся за нагромождением старых школьных парт. Запиралась она засовом, больше для порядка, чем из большой надобности. За ней обнаружился тесный коридор, ведущий в сторону центральной площади.

Очень скоро, благодаря вентиляционным отверстиям, стал слышен гул толпы. Топот тысяч ног отдавался вибрацией, периодически оживали чудовищно большие репродукторы, торчащие на столбах, словно крылья летучих мышей. «Раз-раз! — доносился из них голос. — Проверка связи, говорит главный инженер! Раз-раз!»

Трое спутников шли молча, один за другим, пока прямо над головой не появилась шахта с металлической лестницей. Тарас шел первым: даже не глянув вверх, он схватился за нижнюю ступеньку, подтянулся, скребя ногами по бетонной стене и полез дальше.

Оказавшись снаружи, работники присели. Прямо над ними располагалась огромная сцена, что стояла на одном и том же месте десятки лет. Из года в год тут непременно что-то ломалось, отваливалось, приходило в негодность. Тут и там тянулись ржавые трубы, гофра, жгуты кабелей, под переплетением балок скопились кучи мусора. Снаружи, за пологом, накрывающим конструкцию со всех сторон, постоянно расхаживали солдаты.

Главное было не нарваться на сержанта — рядовому вояке, как правило, плевать не на что, кроме поставленной задачи.

Тарас потребовал у своего товарища рюкзак и достал оттуда большой лист с планом сцены, потрепанный, пожелтевший. Взяв его, парень тут же направился к небольшой дыре в брезенте, сквозь которую виднелась собирающаяся толпа зевак.

Стоило выйти на свет, как словно по волшебству, рядом оказались двое патрульных. Их заинтересовал вид трех работяг. Скорее всего потому, что выглядели они слишком прилично.

— Кто такие? Что тут делаете? — рявкнул самый старший с лычками ефрейтора.

— Если сегодня балка, эт-самое, надломится, тебе кабздец, служивый! — нарочито коверкая слова, произнес Тарас. — Бригадир сказал, хоть на дерьмо клейте, а шобы праздник прошел без этих, инцестов!

— В смысле? Никто не говорил, что будет ремонтная бригада! — вступил в разговор другой солдат.

— А тебе че, персонально докладають, боец? — писклявым голосом поддержал Тараса один из его спутников.

— Слышь, олухи, пошли вон отсюда! — не очень уверенно потребовал старший патруля, поглядывая на сумку с ключами, что висела на плече одного из рабочих.

Более всего ему показался убедительным план сцены, и он даже заглянул в него, отчаянно делая вид, что сразу все понял.

Смешавшись с толпой, Тарас и его команда поспешили занять место поближе к сцене, чтобы вокруг было побольше народу. Парень шел сквозь расступающихся людей, как раскаленный нож, но за его спиной пространство тут же стягивалось. И непрестанно кто-то украдкой касался его плеча, кто-то подмигивал, приветственно кивал или просто смотрел с суровостью соратника перед последней схваткой.

К тому времени вечер окончательно забрал свое, и всё вокруг накрыли сумерки. И это было весьма кстати.

Над площадью взревели фанфары, гигантское полотно на сцене ожило, демонстрируя циферблат с обратным отсчетом. Вот-вот должна была начаться речь самого Сандера Лукаса. Сегодня ему исполнялось семьдесят лет — значимая дата для человека, чьими усилиями еще жив Город. Единственный город на планете.

— Граждане! — на экране взорвался разноцветный фейерверк, появилась морда ведущего, чьи усы почти полностью состояли из блестящего лака. — Этот великий день…

Дальше Тарас не слушал. Его лицо, спокойное и сосредоточенное, стало каким-то серым и отчужденным. Рука постоянно лежала в наплечной сумке. Кто-то рядом бухтел, что ему мешают ключи, упирающиеся в бок, но это было не важно — для молодого работника наступила полная, звенящая тишина. Он посмотрел на тех, кто проделал с ним долгий путь.

Русоволосый Эрик, чью мать парой месяцев ранее забрали прямо с медосмотра, обнаружив рак груди. А в прошлом году он таким же образом лишился отца и младшей сестры. В его глазах теперь поселилась настоящая пустота — то, что ученые заберут и его, было лишь вопросом времени. Не потому ли он с таким безразличием делал все, что бы ему ни сказали, иногда присаживаясь на корточки и хватаясь за голову, а через несколько минут вставая и продолжая работу на поле?

Тарас присмотрелся к лицу этого человека — оно было покрыто потом, покраснело от напряжения, потому что он был зажат столпившимися вокруг людьми так, что даже не мог поднести ладони к вискам и облегчить страдания.

Вторым помощником был Йозеф. Симпатичный мальчишка с припухлыми губами, однажды угодивший в камеру к матерым зекам. Как все произошло и что было после — теперь не важно. Просто Йозеф стал частенько попадаться на глаза со следами свеклы на губах. Может быть не хватало витаминов, а может быть что-то еще.

Тарас присмотрелся к нему, заметив смертельную бледноту на лице этого человека. Йозеф судорожно дергал что-то в своей сумке. Рядом с ним, по какому-то невероятному совпадению, столпилось трое мужиков в кепках-бандитках, их улыбки обнажали редкие золотые зубы, и они прижимались к мальчишке куда теснее, чем того требовали условия.

Поборов приступ отвращения, Тарас достал несколько клубней бах-бульбы. На экране, заслонив собой небо, шевелило губами лицо Сандера. Старый, морщинистый ученый говорил какие-то слова, толпа гудела, почти не слушая. Тут и там появлялись бутылки с самогонкой — гуляние вот-вот должно было перейти в самую приятную фазу.

Тарас вслепую закончил подготовку взрывного устройства, после чего растолкал людей вокруг и, хорошенько размахнувшись, бросил снаряд.

Бунт начался.

Глава 2. Недоброе гулянье

Картофелина попала точно в цель — по огромному экрану пробежала рябь, а хлопок и облако дыма заставили народ испуганно отстраниться. Но когда стало ясно, что взрывные снаряды слишком слабые, раздался первый лихой свист и полетели новые гранаты из толпы. Люди радостно хохотали, пьянея от чужой смелости и дешевого вина.

Экран пошел трещинами, лицо Лукаса, надутое от гордости за свое величие, вещало нечто крайне важное для Города. Но люди почти не прислушивались к словам. Какой в них смысл, если каждый год одно и то же?

Один из взрывов произошел до того, как картофелина успела перелететь толпу, и оглушил несколько человек. Сквозь радостный гул, словно игла через облако, пролетел панический визг. Мнимая безопасность лопнула, несколько человек в панике полезли на сцену, но их оттуда быстро стащили обратно.

Народу было страшно из-за начавшихся шалостей. Тарас и его сообщники бросали и бросали самодельные гранаты, подкидывая «дрова» во всеобщую панику, но она разрасталась слишком медленно. В любую минуту могли появиться полицаи и тогда все, пиши пропало.

Где-то в стороне взлетел на воздух ларек с агитационными листовками. Взрыв был настолько мощным, что у многих заложило уши. Бело-красные ошметки обильным снегопадом опускались на головы, кто-то радостно кричал, его поддерживали. От толпы все чаще стояли отделяться те, кто уже не видел смысла маскироваться. Снаряды летели во все стороны.

От одного из армейских постов, вооружившись дубинками, двинулся отряд из пяти человек. Они были уверены, что правда на их стороне, из-под глубоких касок на толпу бесчинствующих смотрели сердитые лица тех, кто относился к рабочему люду, как к скоту.

Но сегодня что-то пошло не так.

Несколько десятков человек отделились от основной массы, окружив бойцов и, прежде чем те поняли, куда вляпались, повалили на землю. Для порядка, солдатам помяли бока, отобрали оружие и военные билеты, оставив валяться на земле. Насильно их никто не держал, и они спокойно могли уйти с поля боя. Вот только как быть с позором? Потеря оружия и документов — серьёзный залёт для военного, и за такое обычно дают гауптвахту, приправляя большим количеством насмешек и обидных шуток.

На площади раздались первые лозунги: «Жить хотим, не выживать!»

Кто-то крикнул в поддержку:

— Долой тиранию!

Сотни глоток подхватили эти слова, и они понеслись высоко над площадью, подобно морским волнам, ударяясь о стены высотных зданий и с новой силой обрушиваясь на головы тех, кто стал источником бури.

Народ довольно быстро осмелел и теперь вовсю крушил газетные ларьки, поджигал урны, предварительно забив их листовками. Больше пяти десятков солдат, что пытались показать свою выучку и двинуться плотным строем на внезапно озверевшую толпу, в мгновение ока были сметены.

Тарас видел, как здоровенный Рыгор Михайло, на пару со своим закадычным товарищем, карликом Симоньяном, бросились в бой. Сима мастерски взобрался на спину Рыгора, осматривая окрестности. Периодически он указывал в ту или иную сторону, где происходило самое интересное. И довольно скоро целью стала группа солдат.

Прежде, чем двинуться вперед, вояки некоторое время пытались построиться клином подобно кавалерии. Когда выяснилось, что никто не хочет быть на острие атаки, как-то подозрительно быстро образовался «полумесяц». Те, что шли самыми первыми, были с краю, по обоим фронтам, и могли в любой момент свалить куда подальше.

Это бравых вояк успокаивало.

Так что, пока народ ликовал от безнаказанности, превращая идеально выметенную площадь в настоящую помойку, в дыму назревающей революции готовился мощный профессиональный удар.

Солдаты умело щелкали по асфальту начищенными берцами, почти в такт, чем могли бы вызвать немалое уважение коллег, если бы звук этот не тонул в общем гвалте. Из дымного облака, прикрыв рты, солдаты вынырнули неожиданно. Правда, они не подозревали, что за минуту до этого в их сторону был направлен карликовый перст Симоньяна.

Рыгор, особо не различающий обстановку, ввиду своей близорукости, шел в четко указанном направлении. Был он, как минимум, на две головы выше всех собравшихся, и очень любил выпить. Собственно, об этом он напоминал своему товарищу, который с жаром обещал отыскать первый же попавшийся винный магазин, как только развеется дым.

Два события произошли одновременно: Сима различил вывеску, на которой четко обозначалось слово «Рюмочная», и двинулись в наступление до этого мешкавшие солдаты. Так вышло, что столкновение происходило немного в стороне от основной массы людей, но это нисколько местного великана не смутило. Они видел блестящие каски, полагая, что это лысины, раздвигая их в разные стороны, как опытный пловец, вышедший на берег с кувшинками.

Старший лейтенант, находившийся в этот момент поблизости, приказал задержать наглого повстанца, что стало фатальной ошибкой для всего отряда. Бой увяз, дубинки напрасно искали слабые места в чешуе опытного литейщика, вокруг которого собралось больше десятка озверевших вояк.

Симоньян кричал что-то про гражданские права, требовал прекратить. Рыгор отпинывался, как жеребец, разбрасывая врагов во все стороны, но его удары, хоть и могучие, но медлительные, особого результата не давали…

Порыв ветра прорвал пелену белесого дыма, и бесчинствующий народ вдруг обратил внимание на странную и несправедливую картину: толпа военных колотит одинокого Рыгора, заставив того упасть на колени. Гнев, только начавший иссякать, воспламенился с новой силой.

В ход, кроме кулаков, ничего не шло и этот мордобой на первый взгляд выглядел мирно. Солдат смели, как остатки хлеба с промасленной столешницы площади, случайно завязалась драка между собой. Полдюжины бравых повстанцев принялись мутузить друг друга, не разобравшись в суматохе, что один из них надел каску в качестве победного трофея. Народ улюлюкал, оглашая площадь дружным хохотом.

Если Сандер Лукас хорошо разбирался в том, что требуется его подопечным, то он наверняка организовал бы именно такой вечер! Всего-то нужно: пару сумок бах-бульбы, ларьки с листовками и несколько десятков единиц «внешнего врага» в лице военных. И вот уже гуляние наполнилось искренним счастьем, как смех новорожденного.

Подхваченный ментальной волной, Тарас взобрался на сцену, и схватил микрофон, что без надобности лежал тут же, на привезенной для артистов аппаратуре. Почему они так и не явились, никто вопросом не задавался — не было времени.

Подсоединить все штекеры и вилки не составило большого труда — Тарас легко ориентировался там, где спасовал бы любой другой представитель рабочего класса. Глядя на толпу, парень нервничал, словно искал в колышущейся массе огни, но они никак не загорались. Билось море, выбрасывая на берег пену эмоций, но что в том толку?

Позади торжественно произносил свои избранные цитаты великий Сандер, из колонок гремела торжественная музыка.

— Работяги! — не без труда перекрыв всеобщий гвалт, закричал Тарас. — Посмотрите, до чего нас довел тиран! В единственном городе на земле мы, без воды и еды, в скотских условиях копаемся в земле, добываем ресурсы. Вояки и учёные ни во что нас не ставят, считают отребьем… А на нас всё держится! Наш народ выжил после смерти мира, но ради чего? Чтобы вот так копаться в грязи под гнетом тирании? Серьёзно?

Чем больше говорил этот инициативный юноша, тем больше он привлекал к себе внимание. Люди оборачивались один за другим, прислушиваясь. Кто-то раздраженно хватал рядом стоящего, указывая пальцем в сторону сцены. Кто-то громогласно требовал тишины.

Несколько человек забрались на помост и наконец-таки отключили оборудование. Исчезло лицо Лукаса, умолкли фанфары. Эхо торжественных слов пронеслось над площадью, в абсолютной тишине. «Он что, серьезно решил всё изменить?» — спросил кто-то шепотом, но казалось, что его услышал почти каждый.

— А почему нет? — смелея с каждым словом спросил загорелый мужик, смяв кепку на своей лоснящейся башке. — Неужели не заслужили, а?

— Дурья башка, нас арестуют! — надломленным голосом просипела какая-то противная баба в цветастом платке.

— Всех не арестуют… — уже догадываясь, чем пахнет дело, оскалился широкоплечий парняга, что немногим уступал Рыгору в росте.

— А кого все таки арестуют, тому мало не покажется… — хныкая на каждом слове, видимо от волнения, произнес полноватый мужичок.

Над площадью, только-только погрузившейся в тишину, раздался пронзительный звон разбившейся витрины. Все то время, пока толпа совещалась, ломая последние преграды на пути к настоящему бунту, Рыгор и Симоньян добирались до винного магазина. Почему-то никто из них не подумал, что шум привлечет внимание. Скорее всего им было на это плевать, ведь коротышка все еще сидел на шее своего товарища, заменяя тому не только глаза, но и мозг.

Гигант взял в руки первую попавшуюся бутылку, молодецким ударом по дну выбил пробку и, взболтав содержимое, одним махом залил в глотку. Все, кто мог, смотрели, кто не видел — ждали пока остальные досмотрят, чтобы спросить.

— А ничего барматуха! — заметил Симоньян, держа в руках бутылку, с ценником трёх своих месячных зарплат.

Это и стало точкой отсчета полного бесчинства. Вино полилось рекой: сначала каждая капля точно в рот, а затем — по большей части мимо. Площадь быстро наполнилась запахом пьянства. Пили все: старые, молодые, женщины и мужчины. Один за другим из магазинов выносились ящики.

Тарас сжал губы так, что они побелели. Два его товарища стояли рядом, на сцене, бессильные что-либо изменить.

Не забыл народ и про колбасу, которой не видел многие месяцы. Те, кто поумнее, хватали и убегали, остальные же пиршествовали, сидя на асфальте. Утолившие первый голод, ни с того ни с сего решили, что пора бы защитить свои владения баррикадами. А почему бы и нет? Тут есть еда, вино и бабы!

И без того пострадавшие газетные ларьки рухнули окончательно. Из листов фанеры, урн от мусора, тяжелых лавочек и фонарных столбов стремительно возводились заборы. Тут и там, спустя час-другой, появились первые «засони» — уснув там же, где и напились, они безмятежно посапывали. Часть бунтующих ушла, но от чего-то вернулась. И не просто вернулась — десятки людей суматошно проскочили баррикады, даже не заметив их.

Тарас обратил внимание на новый источник шума. Его взгляд заскользил по местности, на лбу прорезались две глубокие морщины.

— Мужики, атас! Па-ле-во!!! — суматошно заверещал незнакомый работяга, взобравшись на недавно возведенную баррикаду, в то время как ее строители давно нашли себе занятие поинтереснее — вино в лавках не бесконечное, на всех не хватит…

Кричавший мужик вскинул руками, кулем завалившись вперед, и спустя доли секунды площадь огласило эхо выстрела.

Праздник желудка кончился. Кое-кто испугался настолько сильно, что аж выблевал всё обратно.

Но несмотря на это, большая часть вандалов сохранила твердость духа, кто-то даже принялся созывать ближайших соратников на смертный бой.

Спецназ появился, как и подобает профессиональным бойцам: из всех щелей хлынули люди в черной униформе, с полуавтоматическими винтовками наготове. Их было не так и много, чтобы напугать пьяную толпу, успевшую здорово набраться дармовым алкоголем. Просторная площадь превратилась в настоящую свалку, баррикады на ней не имели даже намека на систематичность.

— Вали их, мужики! — крикнул кто-то из празднующих, бросившись в бой, без оглядки.

А за ним следом пока никто не побежал, так как дураков не нашлось.

Один из спецназовцев вышел вперед, молча встретив пьянчугу. Много ли надо, умеючи? Жесткий удар прикладом и вот уже первая жертва лежит на асфальте, потеряв большую часть передних зубов, а свежая кровь смешалась с огромным пятном разлитого вина.

Под дружный «гак», толпа бросилась вперед, и посреди нее, словно мамонкул из очень старого фильма про эльфов, шествовал Рыгор с Симоньяном на шее. На первый взгляд эта парочка, поучаствовашая во многих событиях сегодняшнего праздника, занимала главенствующую роль. И все те, кто шел рядом с ними, полагали, что находятся в безопасности, однако…

Против сотен вышли десятки. Пьяное море натолкнулось на черные скалы боевой выучки. Вооруженные, кто чем, работяги ожидали, что их ждет новое развлечение. Даже тот, кто бежал первым, не ожидал никакого подвоха, ведь за спиной настоящая армия!

Оглушительный взрыв и белесая пелена накрыли первые ряды до того, как самый первый из нападавших успел опустить трубу на голову врага. Тарас к тому времени уже спустился вниз, чтобы присоединиться к сражению, в его руке лежала последняя бах-бульба, начиненная взрывателем.

Больше дюжины рабочих лежали на земле уже через несколько секунд после начала драки — военные не собирались церемониться. Они наскоро ломали руки, челюсти и волю к победе, не сделав ни шагу назад. Что заставляло их действовать именно так?

Тарас подумал, что скорее всего это самый важный отряд, и если он будет сломлен, то для Лукаса и его прихвостней наступят сложные времена. Видимо, этим машинам в человеческом обличии был дан приказ, стоять насмерть, иначе, с чего они так вгрызлись в свои позиции?

Работали они впечатляюще: трое выходили вперед, ввязывались в скоротечную драку, после чего отступали вглубь отряда. На смену им выходили другие бойцы, и как бы ни старалась пьяная орда, продвинуться вперед ей не удавалось ни на шаг! Оставляя на земле все больше товарищей, они все чаще оглядывались назад, где неспешно проталкивался вперед Рыгор, управляемый Симоньяном.

Надо сказать, что оба они знатно набрались, раскачиваясь из стороны в сторону, и было глупо надеяться на то, что перевес зависит именно от них. Впрочем, чем ближе гигант подходил к месту потасовки, тем яснее становился его взгляд. Добравшись до цели, он уже твердо стоял на ногах, сощурившись.

Спустив на землю товарища, Рыгор демонстративно размял кулаки, и ему тут же уступили место. Получилась площадка гораздо больше, чем того требовала драка, но услужливость работяг легко можно было объяснить тем, что многие успели отхватить знатных звездюлей.

Навстречу опасному врагу вышел всего один спецназовец. Он не тянул резину и не пытался показать свои возможность до драки. Боец сложил пальцы правой руки так, словно держал в руке пистолет, два пальца он направил точно в лоб гиганта. Тот, не понимая, что происходит, медленно шел вперед, выставив перед собой кулачищи.

На площади, впервые за долгое время, вновь наступила тишина. Спецназовец метил импровизированным пистолетом в голову Рыгора, а тот все медленнее двигался вперед. Тарас проталкивался сквозь толпу, отчаянно желая громко орать, чтобы ему уступили дорогу, но в то же время он понимал, что привлекать внимание нельзя. Парень чувствовал неладное, но пока не подозревал, с какой стороны опасность.

Боец в черной униформе дернул рукой, словно пистолет дал отдачу, и в полнейшей тишине прозвучал настоящий выстрел. Пуля вошла огромному работяге точно в лоб. Рыгор рухнул там же, где стоял, и пока те, кто возлагал на него все свои чаяния, пытались переварить произошедшее, несколько очередей скосили с десяток ротозеев.

Толпа взвыла и отхлынула назад, просачиваясь во все щели, словно бусины, соскользнувшие с нитки.

Вскоре выяснилось, что спецназовцев было гораздо больше. Тарас осознал свою ошибку, когда увидел, как толпа иссякает на глазах. Они не стояли на последнем рубеже, эти солдаты в черной униформе, они просто развлекались, разбивая лица пьяных работяг, а когда им это наскучило…

Арестованных, казалось, ничуть не меньше, чем раненных или убитых. Они лежали на земле, получая жестокие удары просто за то, что попытались повернуть голову. Тарас оказался более удачливым, он и его друзья успели сигануть под сцену, где вернулись по уже пройденному ранее пути.

В конце их ждала забитая хламом кладовка и низкая дверь, ведущая в переулок. Снаружи стояла тишина, Тарас вышел первым.

Прямо перед ним, словно из воздуха, появился боец. Маску он поднял на лоб, так что без труда удалось рассмотреть его улыбающуюся физиономию.

— Приветствую, дружище! — почти по доброму произнес он, но затем последовал удар в лоб.

Парня, что совсем недавно первым кинул взрывной снаряд в экран на площади, срубило, как подкошенного. Его тело подхватили и занесли в автозак, и туда же затолкали подельников горе-подрывника.

Глава 3. На краю пропасти

Поездка закончилась довольно скоро. К тому времени Тарас успел прийти в себя и осмотреться. Хотя его и положили лицом в натоптанный резиновый коврик, в окно ночного города было прекрасно видно ячейки защитного купола. Их расцветка почти не отличалась, только наметанный глаз сообразительного рабочего, что когда-то набивался в ряды ученых, мог опознать местность благодаря своему открытию.

Во время транспортировки из разговора военных стало ясно, что от бунтовщиков не осталось даже названия. Только раскуроченные витрины, ларьки и дымящие кострища остались напоминанием того, что простые люди даже погулять нормально не могут.

«Вандализм, — рассуждал кто-то из спецназовцев старшего звания. — Это у них в крови. Вот как у нас способность чувствовать приближение бульбяных червей, понимаете? Мы чувствуем, что пора напрячь булки, а то нам непременно засадят! А они чувствуют, что если сейчас не натворить говна, то потом случай может не представиться. В общем, скот и есть скот…».

Автозак остановился через несколько поворотов у высокого здания с колоннами на крыльце. Это был дворец культуры, и совсем неудивительно, что к площади, где проходили гуляния быдла, строение было повернуто тыльной стороной. Здесь только в особых случаях собирались бригадиры, мастера участков на различных сельских предприятиях и младший офицерский состав, чтобы посмотреть спектакль во дворце. Все остальное время он был доступен только для высшего света и самого Лукаса.

Двустворчатые резные двери были закрыты в эту ночь, видимо, праздник здесь закончился гораздо раньше, а может быть на свой юбилей лучезарный Сандер подготовил нечто особенное. Неудивительно, что работяги так долго бесчинствовали на центральной площади, делая это абсолютно безнаказанно — необычный подарок от юбиляра, не иначе!

Тараса выволокли на улицу, положив лицом теперь уже перед нижней ступенькой Дворца Культуры. Вокруг постоянно кто-то расхаживал в новеньких берцах, солдаты почти не разговаривали, в отличии от своих менее профессиональных коллег, которые несли службу на полях. Короткие команды, лаконичное «Есть!» — вот то немногое, что удалось расслышать Тарасу, пока он лежал на земле.

— Куда девать этого? — спросил кто-то над головой рабочего.

— Его? — крепкая рука схватила парня за шевелюру, задрав подбородок кверху. — Знакомая морда…

— Капитан Чешуеску лично распорядился доставить его на допрос, — пояснил солдат.

— А, точно! — Тараса рывком поставили на ноги, ион сумел рассмотреть перед собой мужественное лицо спецназовца. — Это ведь ты со сцены речь толкал? Отличный текст, на парочку бутылок в заднице потянет! — его жестокая улыбка показалась пленнику слишком… гармоничной. — Твоих дружков мы тоже поймали. Понимаешь, к чему все идет? Отвечай!

— Нет, не понимаю… — выдавил из себя Тарас, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от злости.

Руки ему скрутили за спиной, а подняли за кисти, едва их не вывернув, и теперь спецназовец медленно задирал их все выше. Тарас мог бы наклониться, но ему мешал другой боец, державший его за грудки.

— Дело поправимое, еще поймешь! — пообещал офицер. — А когда дойдет, в какую историю ввязался, цена покажется непомерно большой. Но будет уже поздно! Такова жизнь, сынок…

Рабочий вспомнил этот голос, что философствовал еще там, в автозаке. Видимо, боец по природе своей любил крепко подумать и поболтать, вот и пользовался положением, при любом удобном случае.

— Так куда его сейчас девать? — спросил боец у собравшегося уйти командира.

— Ну так веди его прямо в контору, раз сам Чешуеску этой поганкой заинтересовался!

Ответ солдату явно не понравился.

— Етить твою мать, мудила… — он бросил недобрый взгляд в сторону пленника. — Вести тебя через весь город? Ты че, гавнина проклятая, такой крутой, что ли?

Тарас пожал плечами, за что тут же получил удар под дых. Не успел он выпрямиться, как последовал ещё один удар.

— Может пойдем уже… — чуть сумел он выдавить из себя, когда понял, что бить его могут очень долго — пока не надоест.

— Заткнись! — процедил спецназовец сквозь зубы, отвесил тому подзатыльник, после чего побои прекратились.

Еще несколько бойцов присоединились, чтобы отвести арестанта и его подельников. Все вместе они отправились в сторону центра города, где наверняка имелась настоящая центральная площадь, а не тот загон для коров, что был отведен в угоду нужд простого рабочего люда. Шли недолго, минут пятнадцать, после чего старший конвоя решил схитрить. Ему навстречу вырулил патруль в черной униформе — коллеги, что спешили по какому-то важному заданию.

— Стоять! Представьтесь! — скомандовал старший сержант — Тарас только в этот момент сумел распознать лычки на плече конвоира.

— Рядовой Бартнер и сержант Дангер! — с поразительной четкостью и выучкой представилась девушка.

Молодой рабочий вытаращил глаза, когда понял, что перед ним и правда она — баба! В рядах доблестного спецназа!

— Значит так, сержант Дангер, я иду выполнять твою задачу, а ты — мою. Как поняла? — приблизившись к самому лицу подчиненной, рявкнул старший сержант.

— В чем заключается новая задача? — не менее дерзко выдала Дангер.

— Доведи этих гавриков до конторы, сдай капитану Чешуеску. Ясно?!

— Так точно!

— Соси сочно! — вырвалось у старшего сержанта, что стало для него непоправимой ошибкой.

Дангер превосходила его в росте и ширине плеч, но при этом она не выглядела огромной, скорее — атлетичной. Узкая талия, стройное тело, маленькая голова с выразительным девичьим лицом, словно выплавленным из воска. Все в ней говорило о готовности нести боевую задачу независимо от условий. А на дерзости от коллег у нее стоял очень простой и понятный блок, вдолбленный инструкторами.

Не успел последний звук сорваться с губ старшего сержанта, как челюсти бедолаги сошлись куда быстрее, чем того требовала ситуация. Дангер нанесла короткий хук так быстро, что никто не успел понять, что именно произошло.

— Сообщишь командиру, что он перегрелся и получил солнечный удар! — приказала она своему сослуживцу — не менее бравому солдафону.

— Есть, товарищ сержант! Солнечный удар. После заката.

— Так точно! — без тени улыбки кивнула девушка, схватив под руку Тараса. — Пошел, собака!

Тарас подчинился.

Они двигались молча. В центре города был полный порядок, редкие прохожие гуляли с собаками или детьми, расхаживали семьями. Это был остров цивилизации, и рабочий никак не мог понять — почему так? За пределами высотных зданий, в сотнях загонов тысячи людей делают ужасную работу, а здесь словно бы другой мир!

Большая часть населения работяг за свою жизнь не сумеет попробовать колбасы или иного вина, кроме яблочного. Зато ближе к центру никто как будто бы не в курсе о существовании неравенства. Интересно, подумал Тарас, они вообще чем-нибудь недовольны?

Украдкой посматривая на сопровождающую, он не смог не отметить, что она поразительно красива. С такой внешностью лучше всего было бы светиться на агитационных плакатах или охранять лично самого Сандера, а не водить под руку повстанцев-неудачников.

Размышления парня завели его в то русло, где он не смог сдержать грустной усмешки. «Жизнь — дерьмо, но мы барахтаемся!» — подумал он. Болезненный удар пришелся точно в печень, сержант Дангер подняла арестанта за волосы на загривке, ледяным тоном спросив:

— Думаешь, если у меня милое лицо, прогулка со мной — это свидание?

— Нет, что ты! Я вообще про свое думал, — прошипел сквозь зубы Тарас, так как боль была неимоверная.

— Привет, Энни! — донеслось со стороны.

Спецназовцы и их пленники как раз остановились под одним из фонарей, благодаря чему и была возможность видеть лица друг друга. В кругу света появилась парочка двух девушек. Одетые в легкие летние платья, они были похожи на моделей из журналов. И еще, они явно были близко знакомы с этой бой-бабой, что доставила рабочему немало неудобств.

— О, привет, девчонки! Я сейчас немного занята, работа, сами понимаете! — хоть Энни и старалась быть учтивой, тон у нее получился грубый. И когда девушки скрылись из виду, она процедила: — Курицы…

— Ты только не подумай, я и правда… — начал было Тарас, но его ожидал еще один удар, на этот раз в солнечное сплетение.

— Отставить разговоры! Иначе ты труп.

Сомневаться в правдивости обещаний не приходилось, поэтому рабочий закрыл рот так крепко, как мог. Молчание вновь дало свободу размышлениям. Парень подумал, что это какая-то фатальная несправедливость: от чего, даже имея в распоряжении один единственный город, человечество не сумело добиться настоящего равенства?

Как так вышло, что образовались три фракции: ученые, военные и рабочие? И почему последние, хотя и выполняют не менее важную функцию, влачат жалкое существование? Пусть на там, на площади, произошло нечто ужасное, но это ведь результат, а не источник! Тарас вспомнил, как пытался занять свободное место в рядах «белых халатов», и как это не вышло по глупой случайности.

А ведь он мог бы сейчас писать лабораторную работу или переписывать отчеты прошлых лет. И получать за это большую зарплату. Иметь благоустроенную квартиру в центре, девушку, от которой не несет потом, и которая имеет у себя в тумбочке прокладки, а не склад грязных тряпок на чердаке. Все это было в одном шаге, на расстоянии вытянутой руки…

Контора — неприметное здание, затесавшееся среди многоэтажных братьев, — представляла из себя нечто среднее между офисом и общежитием. Большие стеклянные окна, хорошее освещение, автоматические двери с датчиком движения. Внутри пахло моющим средством с ароматом ландышей, а за стеклом проходной, в просторной кабинке, сидел собранный охранник, деловито заполняющий журналы.

— Сержант Дангер, личное поручение Чешуеску! — отрапортовала девушка, предъявив удостоверение.

— Проходите, сержант. Вас ждут, — ответил охранник, задержав взгляд на документе.

Тарас подумал, что в этом помещении, устланном плиткой, с ровно горящими люминесцентными лампами, просто не может происходить ничего плохого. Они дошли до лифта, где Энни нажала на кнопку «3», кабинка вздрогнула и тронулась с места.

Рабочий вдруг понял, что был большим дураком, когда поверил в хороший исход своих действий. Звенящая тишина, нарушаемая поскрипыванием механизмов, металлические стены, тусклая желтая лампочка, повисшая на кривых проводах. Подъем продолжался долго, и с каждым метром в голове Тараса все отчетливее слышался вопль о помощи. Его нежелание двигаться дальше росло, но он ничего не мог с этим поделать.

По выходу из лифта рабочий успел заметить своих товарищей, что попали в соседние кабинеты. Короткий обмен взглядами — вот то немногое, чем они успели обозначить свою встречу.

Кабинет полностью соответствовал представлениям арестованного — закрытые плотными шторами окна, небольшой стол, лампа, бьющая по глазам слишком ярким светом, сидящий напротив угрюмый военный с по-волчьи злым взглядом. Это был человек с двухдневной щетиной, что намекало на его плотный график, обрушившийся внезапно.

Угловатые черты лица, впалые щеки, массивный горбатый нос. Все в нем говорило о жестоком нраве, но Тарас едва ли был способен провести подобный анализ личности. Сев на слегка кривой табурет, он готов был признаться в чем угодно, лишь бы только оказаться вне этого места. Там, снаружи, где мерцает защитный купол, и пахнет теплым асфальтом после дождя…

— Я хотел бы… — начал говорить рабочий, но его прервали резким жестом, призывая заткнуться.

Процедура допроса ещё даже не начиналась, а уже утомляла. Молчание затянулось — военный что-то неторопливо писал на большом белом листе, заполняя его ровными строчками. Наконец, он прекратил бумажную работу, положив ручку на стол. Чтобы дотянуться до Тараса, ему нужно было лишь слегка наклониться вперед.

Он так и сделал.

Сильнейший удар опрокинул парня на спину, и бедолага больно ударился затылком о каменный пол, а из глаз посыпались искры. Еще один удар настиг его сверху, — военный бил методично, без ярости, выжидая, пока извивающаяся жертва сама подставит уязвимое место.

Как ни странно, боль вернула Тараса в реальность. Страх стал понятен, его источник — осязаем. Рабочий кричал, но уже не испытывал того животного чувства, что вызывает тошноту. Затем военный поднял его и вновь усадил на табуретку, помыл руки в раковине, стоявшей тут же. Из крана текла прозрачная, чистая вода. Тарасу страшно захотелось пить.

Военный вернулся на своё место и продолжил писать, по-прежнему не говоря ни слова. Когда лист был исписан полностью, следователь, или кто он там был, посмотрел на пленника.

— Что ж, давай по душам. — Устало заговорил он. — Один из твоих подельников сдал тебя с потрохами, и этого достаточно, чтобы выписать тебе путевку в лабораторию. Я так и сделаю, потому что такой рабочий, как ты, нам не нужен. Ты же ещё один бунт подымешь, так? Так. Но расскажи мне, гражданин Лишай, что же тебя на самом деле не устраивает, а? К чему все эти смерти твоих коллег? Во имя чего? Ты же понимаешь, что теперь положение работяг станет ещё хуже? Можешь говорить всё, что хочешь, не стесняясь — смертный приговор тебе уже выписан. На, почитай.

Военный положил исписанный лист перед Тарасом. Тот глянул на лист — почерк оказался очень аккуратным и разборчивым. Там действительно был смертный приговор. Ниже: печать и подпись. Пусть эту бумажку можно было легко сжечь, съесть или разорвать, это уже ничего не значило.

Всё закончилось, не успев толком начаться.

Тарас еще раз вспомнил события последних месяцев. Когда в почтовый ящик, вместо конверта счастья, ему пришел отказ на обучение в Академии имени Сандера Лукаса, он посчитал, что это вызов. Что ничего еще не кончено и можно с легкостью попробовать снова. Но того, кого отшили однажды, во второй раз не хотели даже рассматривать в качестве кандидата.

И всё это из-за одной ошибки. Ведь по показателям интеллекта Тарас проходил в учёные. И вот дёрнул же чёрт его тогда полезть в сверхсекретную лабораторию, да ещё и попасться. Но кто ж знал, что там так много охраны?..

А потом потянулись дни в рядах простых работяг, уловки и лазейки, найденные благодаря сообразительности и уму. Он находил их повсеместно, но как бы хорошо ты ни ориентировался в крысиной норе, ты остаешься там, среди помета и трупов сородичей. Тарас это понимал, потому замыслил нечто более серьезное, чем вонючий порошок в сапогах. Это был бунт, призыв к справедливости!

И чем это обернулось? Пьянкой, драками и как итог — смертью на лабораторном столе! Никто не уходил оттуда, никто не рассказывал, что там делается с людьми. И вот теперь ему предстоит отправиться туда, в белоснежные чертоги научно-технической жестокости… Тарас улыбнулся этой мысли.

Как он мечтал туда попасть? Как готовился ко вступительным экзаменам? И вот, пожалуйста, мечты сбываются!

— Смешно? — устало спросил военный, поднимаясь с места. — Это нервное, пройдет.

Он поднялся, демонстративно размял руку, после чего замахнулся, чтобы ударить, но не успел. Дверь распахнулась, показалось лицо Энни. Она не выглядела испуганной, скорее сосредоточенной.

— Капитан! Объявлен протокол номер один! — сообщила она.

— Что?! — проревел следователь, бросаясь к окну.

Тяжелые шторы, как испуганные призраки, ринулись в разные стороны, пропуская в кабинет свет уличных фонарей. Тарас пытался понять, на что именно уставился военный офицер, не находящий в себе сил оторвать взгляд от того, что происходило на горизонте. Множественные яркие вспышки появлялись тут и там, приближаясь с каждой секундной.

Рабочий позволил себе приподняться, потому как на него все равно никто не обращал внимание. Его беспокоило что-то, чего он не мог понять, хотя чувствовал, что ответ крутится на языке.

— Ёп твою мать… — мертвенно спокойным голосом произнес вдруг следователь. — А купола-то и правда нет.

Глава 4. Бег сквозь мрак

Вой сирены, пробирающий до костей, вызвал волну паники. Тарас бросился прочь, но подножка со стороны Энни прервала побег в самом начале.

— Значит так… — военный не обратил на это почти никакого внимания. — Ты отведи его в камеру, вместе с подельником!

— Одна? — уточнила сержант Дангер.

— Ты хороший боец, настоящий профессионал, справишься с двумя хлюпиками, — решительно заявил офицер, достав из сейфа табельное оружие. — Я беру бойцов с собой.

— Но что будете делать вы? — задала совсем неуставной вопрос сержант Дангер.

— Нужно спуститься в арсенал, раздать боевые патроны и связаться с главнокомандующим, — ответил военный. — Если купол исчез, мы должны знать — надолго ли? И если его возможно восстановить, то что для этого нужно?

— На проходной, в аварийном запасе должна находиться рация старого образца, предназначенная как раз для такого случая, — подсказала девушка. — Канал сто два, дробь пять.

— Что это? — уточнил офицер.

— Частота, на которой общаются пограничники. Если хоть одна застава еще цела, вы можете узнать подробности.

— Спасибо, сержант. Храни нас бог…

— Храни нас бог…

Тарас с удивлением понял, что бог был упомянут совершенно серьезно. В единственном городе мира, где правила исключительно и только наука, никто даже думать не мог о религии, и вот ты погляди!

На этом разговор закончился. Тараса подняли с пола, рывком поставили на ноги. Вскоре рядом с ним оказался один из его друзей. Либо тот, который во всем сознался, либо тот, который сумел не сломаться в самом начале. Втроем они отправились к лифту, спустившись на несколько этажей ниже.

— Ты понял, что произошло? — спросил рабочий у своего друга, в его голосе отчетливо слышалась дрожь.

— Купол исчез… — ответил тот. — Но это ведь невозможно!

— Заткнулись оба! — приказала им Энни, но ее слова проигнорировали самым наглым образом.

— Это значит, что Городу пришел конец, — холодея от осознания собственных слов, проронил Тарас.

— Но что нам делать? — едва слышно прошептал его товарищ.

Спустя минут пятнадцать, они стояли в подвальном помещении, где вдоль стен располагались клетки для заключенных. Здесь было абсолютно тихо, весь персонал отправился наружу. Что именно там происходило в данный момент, никто из присутствующих не знал.

— Эй, сержант! Ты и правда нас в клетку собралась посадить?! — воскликнул рабочий, обратившись к девушке, которая перебирала связку ключей в поисках нужного.

— Это приказ, — сказала она.

— Какой, к черту, приказ? Нас всех укокошат! Это крышка! Дай нам хоть один шанс! — не сдавался Тарас.

— Что? — Дангер отвлеклась от своего занятия.

— Не оставляй нас здесь, это верная смерть! — вступил в разговор другой работяга. С каждой минутой под его глазом все сильнее выступала гематома, полученная при допросе.

— Нам и так некуда бежать дальше Города, а ты еще и в клетке нас закроешь… — Тарас посмотрел в глаза сомневающейся Энни. — Мне кажется, сейчас не самое лучшее время для таких вещей. Мы тоже хотим жить, пойми.

— Но что будет, когда ситуация стабилизируется? — спросила девушка.

— Это вряд ли. Купол никогда не исчезал, это невозможно по заверениям самого Сандера Лукаса, понимаешь?! — голос парня становился всё более настойчивым. — Если он врал в этом, то в чем он был честен? Как теперь это проверить?!

— Я не понимаю, что ты предлагаешь, — Энни сдалась, повесив связку ключей себе на пояс. Из оружия у нее были только дубинка да пистолет.

Под ногами троицы начала дрожать земля. Бетонное подземелье в одно мгновение наполнилось пылью, словно кто-то огромный заснул так крепко, что начал храпеть. Или уронил с неба гротескный перфоратор, который угодил точно в Город. Спустя несколько секунд вибрация повторилась, только куда интенсивнее. У людей зачесались носы.

— Что это, нахрен, такое?! — воскликнул сообщник Тараса.

— Понятия не имею, — настороженно ответила Энни.

— Думаю, нам лучше всего отправиться в арсенал, — предложил сам Тарас. — Скорее всего, все, кому было нужно, давно оттуда ушли.

Было очевидно, что он имеет ввиду Чешуеску.

— Вы умеете обращаться с оружием?

— Нет, но много ли там надо знать?

— Ладно, пошли. Вот чёрт!

Стена подвала взорвалась, впуская в помещение целую россыпь осколков и облако бетонной пыли. Тарас упал на спину, но успел подняться, прежде чем в образовавшуюся дыру сунулась отвратительная морда твари, порожденной благодаря генной мутации бульбы.

Монстр подслеповато щурился. Энни схватилась за дубинку, но этот рефлекторный жест был абсолютно бесполезен — враг превосходил обычного человека в размерах настолько, что даже десять спецназовцев с дубинками не смогли бы ничего сделать.

Монстр был прямоходящим, но из-за низких потолков подвала ему приходилось передвигаться на четвереньках. Покрытый антрацитовой броней, со множеством белесых отростков в выемках, враг не нашел себе достойного соперника, а потому целиком сосредоточился на клетках. Тарас подумал, что только провидение заставило его пойти на уговоры. Иначе бы он погиб в первую же секунду вторжения.

Добравшись до клетки, монстр играючи пихнул ее плечом, порвав толстые металлические прутья. Скрежет металла, похоже, разозлил его, так как тварь с куда большей агрессией принялась метаться по помещению. Энни, Тарас и его друг вжались в дальний угол, в двух шагах от бункерной двери, ведущей в соседнее помещение.

Монстр бесновался все сильнее. Из его глотки, что свисала вдоль грудной клетки, все отчетливее доносилось некое подобие человеческой речи. Оно изрыгало вопли и стоны, размахивая ручищами. Отростки на его теле шевелились, как трупные черви.

Сержант Дангер опомнилась первой. Осторожно подойдя к двери, девушка принялась крутить вентиль, отпирая мощнейший засов. Когда дело было сделано, сквозь дыру ворвалось еще около десятка мелких тварей. Это были шустрые, как клопы, уродцы с длинными гибкими лапками.

— Почему ты не используешь пистолет? — шепотом спросил Тарас, наблюдая за тем, как подвал заполняют все новые и новые уродцы.

— Только в чрезвычайных… — машинально ответила Энни, но остановилась на полуслове.

Ее рука скользнула к кобуре, ствол табельного оружия уставился в открытую морду «стенолома», как прозвал его про себя рабочий. Грохнул выстрел, но никакого эффекта это не дало, если не считать десятков алых глаз, одновременно уставившихся на троицу людей.

Энни, проявив невероятные качества, затащила спутников в соседнее помещение и скрылась там сама. Это произошло за секунду до того, как их растерзали бы на части. Все трое не могли сдерживать эмоций, но достойней всех держалась девушка благодаря своей профессиональной выучке. Некоторое время они простояли на месте, прислушиваясь.

— Что это за место? — придя в себя, спросил Тарас.

— Старое ответвление бомбоубежища, — Дангер проверила количество патронов, наличие запасных обойм. Делала она это для того, чтобы привести нервы в порядок. — Есть прямой выход в здание администрации. Когда-то его использовали для того, чтобы незаметно выводить людей, деталей не знаю.

— Но зачем нам выходить?! — истерично спросил другой рабочий. — Отсидимся тут, пока все не прекратится!

— Прекратится? Ты серьезно?! — девушка посмотрела на него, как на больного. — У нас нет воды, еды, нет оружия и…

В дверь что-то грохнуло с такой силой, словно кто-то запустил в нее дуло от гаубицы, не меньше. И хотя прочный металл не поддался, всем троим показалось, что это временная защита.

— Ладно, согласен! — торопливо кивнул парень, дернувшись в сторону от двери.

— Нам нужно попасть в арсенал, причем как можно быстрее! — закричал Тарас.

— Не многовато ли хочешь? Проблемы и впрямь могут оказаться временными, — заметила Энни.

— Ой ли? — парень испытующе посмотрел на сержанта. Вена на его лбу пульсировала с небывалой частотой.

Прогрохотал еще один удар. В бункерной двери появилась вмятина.

Не сговариваясь, трое беглецов побежали вдоль по коридору без поворотов и ответвлений. Окончился он массивной дверью, за которой нашлась винтовая лестница с очень резким подъемом. Люк над головой оказался откинут, и сержант высунулась первой, чтобы осмотреться.

— Так и есть. Это старое помещение оружейной, переделанное под нужды полиции.

Они выбрались наружу, оказавшись в просторной камере с лавками вдоль стен.

— Для чего это все? — спросил Тарас, указывая на решетку вместо четвертой стены и дверь в ней.

— Иногда заключенным позволяли сбегать. Либо снизу вверх, либо сверху вниз. Что-то связанное с психологическим приемом. Ложная надежда на спасение, — Энни подошла к двери, которая также была не заперта.

— То есть, это как? — вступил в разговор товарищ Тараса.

— Деталей не знаю, но человека пытали и морили голодом, а пока он спал, подкидывали мысль о возможном побеге. В конце, когда заключенный понимал, что все было напрасно, его кололи, как переспелый орех, — сержант рассказывала об этом буднично, пока они торопливо шагали по коридорам административного здания.

— Это же бесчеловечно… — прошептал Тарас.

— Зато очень эффективно. — пожала плечами Дангер.

Ни одного человека им так и не попалось — все давно вышли на улицу и держали оборону там. Дверь арсенала была распахнута настежь, оружия хватало с лихвой. Все трое принялись вооружаться, кто чем. «Шевелитесь, недоноски!» — рычала Энни, профессионально проверяя каждую вещь, которую потом пристегивала к поясу. Рабочие просто брали сумки и кидали в них все подряд.

Среди прочего попался рюкзак с бах-бульбой, оставшийся с бунта.

Под ногами вновь началась вибрация, стены здания заходили ходуном. Снаружи постоянно кто-то кричал, звал на помощь — сквозь взрывы и выстрелы сложно было что-то разобрать. Горячка происходящих событий нарастала.

— Надо сваливать к гребаной матери! После такой же вибрации на нас напал тот громила!!! — закричал рабочий.

— Быстрее, быстрее, быстрее! — раздавая пинки нерасторопным спутникам, принялась подгонять их Дангер.

— Бежим на улицу! — крикнул Тарас и собрался уже броситься вперёд, но Дангер схватила его за шиворот.

— А ну стоять! — сурово сказала она.

Сейчас она больше всего походила на того самого спецназовца, который стоит на страже закона и никогда в жизни не стал бы стрелять в мирных граждан. Тарас хотел понять — была ли хоть одна пуля с ее стороны, что поразила рабочего человека? Готова ли она слепо выполнять приказ или прежде всего думает о жизнях людей?

— Держитесь рядом, четко выполняйте мои приказы! Не раздумывая! — Энни все же выпихнула растерявшихся рабочих, сразу принявшись за инструктаж. — Четко, как-будто ваши жизни и правда что-то значат, уяснили? Вы должны действовать не раздумывая! Как только попытались понять, что я от вас хочу — сдохли! Решили, что можно приказ выполнить как-то иначе — сдохли! Вопросы есть?! — проорала она так свирепо, что даже матерый генерал не решился бы что-то спросить. — Вопросов нет! Ходу!

Но они всё же опаздывали — стенолом умудрился выбраться из подвала, скорее всего, в обход бункерной двери, и теперь крушил стены, постоянно хрипя, как раненый лось. Вокруг него сновали десятки мелких тварей, напоминающих клубни картофеля на тонких длинных лапках.

Тарас обратил внимание, что своим конечностями эти твари, в размере едва ли уступающие взрослой овчарке, постоянно проникали под панцирь стенолома. Монстр от этого свирепел еще сильнее и ломился вперед почти вслепую, не разбирая дороги.

Слева что-то промелькнуло, и неожиданный удар в плечо свалил зазевавшегося парня на кафель. В глазах потемнело, а когда полегчало, перед самым лицом Тарас увидел огромную пасть, заполненную подвижными острыми зубами, спиралью уходящими вглубь глотки. Тварь демонстрировала свой потрясающий набор, готовясь откусить голову жертве, но тут затрещала короткая очередь.

Энни могучим пинком отбросила бьющуюся в конвульсиях жертву мутаций, после чего поставила на ноги подопечного.

— Не зевай, недоумок!!! — приказала она склонившись к самому уху.

Тарас кивнул, ошарашено осматриваясь по сторонам.

Вместе, они бросились к главному входу, где от заслона осталось всего несколько бойцов, ведущих борьбу за выживание с винтовками в руках. Устремившись вдоль зданий, беглецы почти в точности повторили маршрут, проделанный ими ранее.

Куда бы они ни старались свернуть, всегда нарывались на монстров. Те ползали по стенам, разбивая окна и проникая в квартиры. Из многих мест фонтанами брызгала кровь, словно кто-то надувал шары с красной краской и выбрасывал их наружу. Сержант неустанно вела огонь, избавляясь от тех монстров, что больше всего проявляли интерес к их троице.

Тарас тоже не зевал. Винтовка показалась легкой только в самом начале. С непривычки, он напрягал руки гораздо сильнее, чем того требовало оружие, потому вскоре мышцы налились усталостью. Указательный палец едва мог потянуть за спусковой крючок, рабочий действовал из последних сил.

И все это время приходилось поспевать за тренированной девушкой. Волосы, до того заплетенные в хвост, слиплись от пота и растрепались, девушка покраснела, но ее дыхание оставалось все таким же ровным. Она практически не опускала ствол винтовки вниз, меняя одну обойму за другой.

Монстры, взявшиеся словно ниоткуда, в считанные минуты превратили оплот цивилизации в кровавую баню. При беге между машин то и дело приходилось падать лицом вниз — Энни не позволяла даже на минуту задуматься о происходящем. Ее голос плетью хлестал со всех сторон: «На землю! Пригнись! Укрыться за машиной! Стрелять вправо! Окно третьего этажа слева!». Она требовала что-то делать постоянно!

Тут и там появлялись отряды спецназа и солдат в зеленом камуфляже. Они отстреливались во все стороны, затем гибли, либо исчезали за поворотом. Если у обороны и был какой-то план, то на первый взгляд его разгадать было сложно. Кто командовал войсками? Чего пытался достичь?

Чешуеску говорил что-то про повторную активацию купола. Тарас подумал, что если это и произойдет, то заполонивших город тварей будет достаточно для геноцида человеческой цивилизации. Да и сколько осталось этих самых «человеков»? Город пал, это бесспорно.

Вой сирены не умолкал. Со стороны соседней улицы послышалась речь, усиленная громкоговорителем: «Граждане! Найдите надежное укрытие и не выходите на улицу, пока ситуация не стабилизируется! Внимание, гражд…»

Речь прервалась на полуслове, что-то захрипело, хрустнуло, в отдалении прозвучала автоматная очередь и повисла тишина. Если не считать постоянный визг тварей и рев каких-то уж вовсе немыслимых уродов, которые еще только приближались к центру города.

В какой-то из моментов Тарас заметил знакомый переулок, из которого они пробирались под сцену. И где его в итоге арестовали.

— Нам нужно туда! — прохрипел он, указывая сержанту в нужную сторону.

— Бегом! — рявкнула девушка в ответ, пихая перед собой двух едва перебирающих ногами работяг.

Дверь никто не закрыл до сих пор, но это было и не важно. Это был тупик, отступать больше некуда, а стоило оглянуться, как сразу стало ясно — конец. Каким-то чудом работающее уличное освещение позволило во всех деталях рассмотреть новый тип мутантов, что в мгновение ока отрезали путь к отступлению. Они волной катились на беглецов.

Одна тварь оказалась чрезвычайно прыткой и мелкой. Размытой тенью она метнулась в сторону человека, что бежал последним. Пронзив ему ногу на коленном сгибе, мутант буквально отпилил конечность несчастного за считанные мгновения. Тарас заорал от неожиданности и страха, попытался протянуть руку товарищу, но того уже погребли под собой другие монстры, и снаружи торчала только голова.

— Бегите! — закричал Эрик, прежде чем исчезнуть окончательно.

«Черт побери, точно, его зовут Эрик!» — пронеслось в голове Тараса, прежде чем его тело бросили в сторону подсобки. Энни закрыла за собой дверь и села, закрыв уши и раскрыв рот. Снаружи раздался взрыв, после чего в голове поселился звон.

Человек пожертвовал собой, потому что больше не смог бежать. И спас жизнь тем, кто скорее всего не увидит рассвет. Тарас потряс головой, после чего, шатаясь из стороны в сторону, отправился к маленькой двери в канализацию. Девушка шла рядом, так как плохо ориентировалась в незнакомом помещении.

Вместе они вошли в тоннель, где впервые за долгое время смогли почувствовать себя в безопасности — в дверь никто не ломился. К счастью, потому что оставшиеся в живых люди больше не смогли бы продолжать эту безумную гонку — слишком уж много сил потратили беглецы.

Глава 5. Секреты лаборатории

Осознание того, что за ними никто не гонится, пришло не сразу, и поначалу спутники пытались бежать, торопились вперёд… Но за ними никто не гнался. Видимо, волна демонов, поглотившая Эрика, прокатилась дальше.

— Что теперь? — спросила Энни.

— Не знаю, дай отдышаться… — Тарас уселся на холодный бетон, растирая руками гудящие ноги.

Так они провели несколько минут под едва слышные звуки воплей, выстрелов и взрывов. Как ни странно, твари еще не добрались до канализации в этой части города. Скорее всего потому, что не так давно спецназовцы зачищали территорию площади. Конечно, сунься сюда хоть один монстр, укрытие едва ли смогло бы защитить.

— Отдышался? — спросила девушка.

— Нет, еще хуже стало, — Тарас поднялся, уперев руки в колени. Его заметно пошатывало, он дышал с хрипотцой.

— Ну и вонь тут…

— Это ты еще в нашей воде не мылась, что из крана течет, — попытался усмехнуться рабочий, но у него не вышло.

— А что не так с вашей водой?

— То, что в ней сначала моются ученые, потом солдаты, и только после этого она попадает к нам.

— Бред какой-то, — возмутилась Энни. — Никогда не поверю.

— А и не надо. Доказать это я уже вряд ли смогу. И это ты еще не знаешь, чем нас кормят. Ты в курсе, что в рабочие кварталы регулярно прибывают обозы с перемороженной бульбой? Той самой, из которой обычно делают спирт?

— Нет. А зачем она вам? Для повторной переработки?

— Конечно! Вот только перерабатывают её рабочие своими желудками. Варят, а потом перерабатывают! Нормально? Достаточно эффективное использование сырья?

— Она несъедобная, вы бы умерли от отравления, — спокойно сказала девушка.

— Конечно несъедобная. Если в чистом виде. Но человек — существо изобретательное. Вот мы и придумали, что было бы неплохо разбавлять тот клейстер чем-то по-настоящему съедобным. Скажи, сколько хлеба не доедает в среднем один солдат за обед?

— Солдаты вычищают все, что им дается. В корзинах остается только то, что покрыто плесенью, но такие продукты отправляются на свинофермы.

— Это вам на уроках говорят? Заучка долбаная… — Тарас явно начал забываться, но это был тот момент, когда все простительно. — Хлеб, что остается в корзинах, идет к нам. Вперемешку с бульоном из «несъедобной» бульбы мы жрем то, что осталось после солдафонов. Как думаешь, сколько грамм чая приходится на душу населения? — продолжал свой натиск рабочий, но потом просто махнул рукой. — Да что с тобой говорить… Ты бы такие банки себе не накачала на наших помоях.

Вновь наступила тишина. В отдалении прошла дрожь, хорошо знакомая спутникам — что-то громадное неустанно бурило землю.

— Интересно, откуда их взялось столько? — спросила сержант, всматриваясь в потолок, будто там можно было что-то рассмотреть.

— Скорее всего они были рядом. Ждали, когда рухнет купол. Он ведь не мог защищать нас вечно.

— Откуда ты это знаешь?

— Знаю. Я среди рабочих оказался не потому, что умом обделен. Как раз наоборот, — Тараса вдруг пробило на откровения. — Решил поступать, готовился каждую свободную минуту, никогда не тратил время на что-то, кроме самообучения. Я знал программу на пять с плюсом, но не смог поступить.

— Экзамен оказался сложнее, чем ты ожидал?

— Нет, просто у кого-то есть привилегии, а у кого-то их нет. Вот и все. Моя мать работала на фабрике, отец — в поле.

— Глупости какие. Я тоже из простой семьи, и тоже готовилась. Поступила в военное училище с первого раза. А ты почему во второй раз не попробовал? — Энни явно не очень нравился образ мышления собеседника.

— Есть такая печать в паспорте: «Белый пропуск», — начал объяснять рабочий, но девушка его перебила.

— Я такой знаю. Он запрещает повторную сдачу экзаменов. Но что ты такого сделал?

— Спросил, почему никто не вернулся здоровым от рака из их чертовых лабораторий.

— Хм.

— А потом решил сам посмотреть, что они там делают в своём сверхсекретном комплексе. И залез туда. Как раз через этот тоннель. И меня, конечно же, поймали. И очень жестоко наказали, направив меня в рабочие. И это несмотря на безупречно сданные экзамены!

— Ну, тут ты сам дурак.

— Да это не я дурак! — вспылил вдруг Тарас. — Это ты дура, раз считаешь, что мир поделен на правильное и неправильное! Сколько людей сгинуло в лабораториях Сандера? Тысячи? А что он явил взамен? Новый вид удобрения? Мы звали этого старого мудозвона отцом Города и надеялись, что благ будет становиться только больше! И ведь кто-кто, а именно Лукас произносит слово «справедливость» чаще, чем все остальные. Но вместо улучшений мы получили разделение на отбросы, элиту и сторожевых псов, что охраняют границу между этими двумя классами… И пока одни копаются в дерьме и питаются помоями, другие давятся мясом и вином. Вот скажи, это справедливо?

— Ну смотри. — Терпеливо произнесла девушка. — Я сильная и очень ловкая, и я воюю. Те, кто намного умнее меня, стали учёными. А вот те, кто не блещет ни умом, ни ловкостью и силой, те приносят пользу так, как могут, работая на полях. Разве было бы справедливо, если бы люди с интеллектом рабочих работали в лаборатории? Что бы они там делали?

— Так я же о другом говорю. Да, рабочие не особо умны и сильны. Но не кормить же их теперь помоями за это!

— Ты бунтовал ради палки колбасы? — С иронией спросила девушка.

— Ай, да ну тебя! — Раздосадованно отмахнулся Тарас и замолчал.

Некоторое время шли молча, но потом Тарас, заметно успокоившись, пошёл на мировую:

— Слушай, ты это… Извини. — пробурчал он. — Просто нервы, сама понимаешь. Спасибо, что спасла. И кстати, я Тарас.

— Не за что. Я Энни Дангер, сержант отряда специального назначения. И кстати, не больно ты мне нужен, — девушка проверила количество патронов в обойме. — Приказ есть приказ, и пока ты не оправдан, находишься под моим конвоем и я отвечаю за твою шкуру.

— Ты видела, что наверху или с закрытыми глазами бежала? — вновь начал заводиться рабочий.

— Армия — это хорошо обученные квалифицированные солдаты, оснащенные передовым вооружением и техникой. Когда командование разработает план, город спасут и очистят от скверны, что его заполонила, — девушка говорила с полной уверенностью в своей правоте, и это передалось Тарасу.

— Ладно. — кивнул он. — Но нам всё равно нужно идти.

— Куда?

— В Лабораторию. Здесь есть тоннель, который приведет нас туда.

— Это через него ты проник тогда?

— Ага.

— И ты думаешь, он до сих пор доступен?

— Могу поспорить, что да. Пожалуй, единственное, что объединяет всех нас — и рабочих, и учёных, и военных, — это разгильдяйство.

Девушка с пониманием кивнула.

— А как звали твоего товарища? — спустя несколько минут молчаливого пути, спросила она.

— Его звали Эрик… — с нарастающей тяжестью в груди, ответил Тарас.

По ощущениям, они очень долго брели по круглому тоннелю. Однако ответвлений не было, и лишь изредка слева или справа попадались решетчатые двери, закрытые с помощью цепей и замков. Соваться туда не было никакого смысла, хотя парочка выстрелов из винтовки справились с преградой.

В небольшой ложбинке, под ногами, все чаще стали попадаться небольшие люки с отверстиями. Спустя еще метров двести тёмная жидкость заполняла сточную канаву в центре, а запах превратился в настоящее зловоние, от которого даже у Тараса начали слезиться глаза.

— Что это еще за хрень? — не отнимая рук ото рта и носа, пожаловалась Энни.

— Отходы, что же еще? Лаборатория только снаружи такая стеклянная и сверкающая. И с белоснежными дронами, летающими высоко вверху, — рабочий с чувством плюнул себе под ноги. — Я же говорил про разгильдяйство? Ну вот, смотри. Ладно, идти осталось уже совсем чуть-чуть.

Что-то привлекло внимание девушки, и она сделала Тарасу знак замолчать.

— Ты слышал? — одними губами спросила она, застыв на месте.

— Нет… — парень прислушался, но его слух явно уступал.

— Давай-ка побыстрее! — Громким шепотом скомандовал Дангер.

Рабочему происходящее совсем не понравилось, и он встревожился. Сначала трусцой, а затем и быстрым бегом, спутники бросились вперед, где в свете тусклой настенной лампы виднелась металлическая лестница, ведущая к двери.

Она оказалась заперта.

— Как видишь, в правилах бывают исключения. — сказала Дангер и тут же скинула с плеча винтовку, высматривая замочную скважину.

— Не надо! Смотри, как она открывается. — Тарас торопливо поискал что-то над дверным косяком, и в его руке блеснула тонкая проволочка.

Стоило ее потянуть, как по ту сторону приподнялась щеколда — дверь едва заметно приоткрылась. Зато более заметными стали силуэты тварей, что неслись по канализации, чувствуя запах человечины.

— Быстрее!!! — Энни толкнула дверь, увлекая за собой спутника.

Монстры издавали странный визг, наполненный щелчками и скрипами. Сложно было отделаться от ощущения, что таким образом они сообщают друг другу о чем-то важном, словно радостно лающие псы при виде добычи.

Девушка поспешно задвинула засов, вгоняя его в паз с такой силой, что тот едва не выскочил обратно. С той стороны послышались многочисленные удары, но они были настолько слабыми, что сразу стало ясно, зачем в городе появились огромные мутанты, способные ломать стены — без них мелкие и шустрые твари практически беспомощны.

— Фух, хороши же замки в суперсекретной лаборатории… — возможно, Дангер пыталась таким образом бороться со стрессом.

— А я тебе говорил…

Громогласный рев, волной ударивший по ушам, прервал реплику рабочего. Он переглянулся со спутницей, после чего не было никаких сомнений в том, что делать дальше. Не теряя драгоценное время, они ринулись к прочной двери по ту сторону комнаты.

Здесь было тесно, и именно поэтому так хорошо чувствовалась вибрация. То с одной стороны, то с другой ощущались удары и будто приглушенные выстрелы. Это казалось невозможным, ведь лаборатория была самым передовым зданием Города.

Как только дверь открылась, мир вокруг резко изменился — Энни едва успела уклониться от тяжёлой на вид лабораторной установки, что летела ей прямо в голову. Выхватив винтовку, она присела, увлекая за собой Тараса. Укрытием послужил тяжелый стол, опрокинутый набок. В огромном помещении, не уступающем по размерам спортзалу, кипела самая настоящая бойня.

Словно кровавые сопли, тут и там виднелись изувеченные тела военных, застывшие в неестественных позах. Посреди белоснежной чистоты царил хаос: сотни овальных демонов на длинных, как ноги журавля, лапах носились по стенам и потолку. Они выхватывали бегающих в панике людей и отрывали им головы. В то же время стенолом, раза в два больше того, что встретился героям ранее, сравнивал с землей оборудование, некогда служившее во благо цивилизации.

Тут и там можно было заметить высокие, почти в рост человека, колбы с черным, как смола, содержимым. Рабочий заметил, что именно их монстры опрокидывали с особым усердием. Военные, что еще остались живы, отстреливались из последних сил, но времени у них осталось не так много. Врагов не становилось меньше, их число только увеличивалось.

Энни вдруг схватила спутника за руку и, увлекая за собой, ничком упала на пол. Через мгновение стенолом снес стол, за которым они прятались, надежно перекрывая путь к двери, через которую они вошли в лабораторию. Стреляя практически вслепую, Тарас умудрился уничтожить несколько тварей.

— Живее, сукин сын, живее!!! — орала ему на ухо Дангер, пока они ползли под чередой массивного оборудования, опрокинуть которое еще никто не успел.

Тарас работал всеми конечностями с такой частотой, что его легко можно было сравнить с эпилептиком, впавшим в припадок. Но это не давало почти никакого результата. К тому же, перед самым лицом парня разбилась огромная колба с густой черной жижей, не позволяя проползти дальше.

— Да хватит! Хватит! — попытался он докричаться до девушки, что неслабо подгоняла его ударами приклада — она не видела то,что видел он. — Тут тупик!!!

Один из монстров, что десятками носились по лаборатории, с противным чавканьем рухнул в растекающуюся жижу. Его пасть раскрылась, оттуда высунулось длинное жало, которое он и сунул в чернеющую кляксу. Тарас не сразу понял, что произошло, а когда понял, растерялся еще больше.

Лужа пошла дрожью, начала набухать и шевелиться, но досматривать рабочий не стал — ему хватило и этого.

— Назад! Назад!!! — едва ли не визжал он, не в силах справиться с паническим приступом.

Видимо, это сработало, и Энни не стала возражать. Быстренько покинув укрытие, она схватила спутника за ногу и выволокла наружу — кафель на полу был очень скользким. Но времени на передышку получить не удалось — как только две человеческие фигуры показались над столом, к нему тут же бросился стенолом.

Огромное чудовище размахивало руками, раскидывая в разные стороны и без того хаотично разбросанные столы и компьютеры. Во все стороны летели микроскопы, агрегаты с колбами и бог весть что еще. Дангер вела прицельный огонь, но свинец беспомощно отскакивал от толстого панциря.

Стенолом приближался с каждой секундой, и не было куда отступать.

Тарас судорожно соображал, что можно сделать, но, как назло, в голову лезли одни ужасы предстоящей гибели.

— Чего встали?! Их только гранатами возьмешь! — непонятно откуда к ним выскочил рослый офицер спецназа. — Сержант! Держаться за моей спиной и не высовываться без команды! — перекрикивая общий гвалт, приказал он.

В его руках появилась граната. Последняя, насколько можно было судить по промелькнувшему сожалению на лице военного. Он дернул чеку и с профессиональной непринужденностью забросил снаряд точно в голову монстра. Если бы не Дангер, Тарас не догадался бы присесть, а так девушка дернула его за плечо с такой силой, что тот распластался на полу.

Прогремел взрыв.

Стенолом как-то растерянно взревел и, неловко зацепившись за что-то ногой, упал.

— Быстрее, у нас несколько секунд! — крикнул офицер. — Потом он начнет приходить в себя, запомните это!

Вместе, они бросились в противоположную сторону лаборатории. Держась стены, чтобы хоть так иметь надежную защиту, они постоянно отстреливались. Рабочий, в сравнении со своими спутниками, впустую тратил патроны, но и бездействовать в такой ситуации было непростительно. Остатки бойцов валялись тут и там. Кто-то еще был жив, кого-то добивали с методичной жестокостью и было решительно не ясно — откуда могла взяться эта ненависть к человечеству.

— Не отставай!!! — заорал командир, когда Тарас задержал взгляд на еще одной черной луже, проявляющей волю к самостоятельной жизни.

Крепкий подзатыльник заставил парня сосредоточиться на текущей задаче. Хотя зачем бежать именно в ту сторону, пока было не ясно. Перед дверью начинался небольшой коридор, очень удобный для контроля посещения. Под мигающей лампой «Выход» зиял черный провал — от дверей не осталось и следа.

Тарас подумал, что если им удастся выбраться на улицу, то это не сильно поможет делу. И какого черта надо было вообще соваться в эту идиотскую лабораторию?

Энни схватила его за рукав, дернув в сторону. Рядом пронесся силуэт монстра.

— Гребаный олень!!! — красная от злости, выругалась девушка. — Смотри по сторонам!

Вместе они добежали до выхода, но тут выяснилось, что командир куда-то запропастился. Его нигде не было видно. Твари летали по помещению, словно мячи на уроке физкультуры. Найти здесь человека, когда на полу валяются десятки трупов, было практически невозможно.

— Стой! — рабочий едва сумел загородить путь сержанту, и та налетела на него, но ругательства прервались на полуслове.

Словно трясина, один на одном, проход загородили мутанты, слипшись в единый массив пульсирующей бордовой плоти. Можно было заметить вены, жилы и торчащие кости. Однако никто пока не стремился нападать на жертв, которым некуда бежать.

Энни посмотрела назад, и там ситуация выглядела не лучше. Стенолом пришел в себя — он неспешно вышагивал по лаборатории, держа в руках еще живого офицера. Более мелкие сородичи монстра медленно стягивались вокруг него, образуя полукруг.

— Это еще что за дерьмо? — прошептала девушка, не понимая, чего ожидать теперь.

— Кажется, они хотят нас убить… — не в силах оторвать взгляда от свирепых глазенок стенолома, предположил Тарас.

— Бегите! — превозмогая чудовищную боль, выкрикнул офицер, но через несколько секунд его не стало.

Громадный монстр разорвал тело несчастного у себя над головой, и внутренности комком упали ему на морду и плечи, медленно расползаясь. Стенолом бросил останки к ногам Энни и Тараса, после чего демонстративно ударил кулак в кулак. Звук получился такой, словно два человека врезались головой, перед этим хорошенько разбежавшись.

— Кажется, мы все-таки попались… — бесцветным голосом произнес рабочий.

— Э-э, не-е-ет… — в тон ему ответила девушка. — Тебе не кажется.

Спустя мгновение громила двинулся в сторону беспомощных жертв.

Глава 6. Черный мутант

Тарас и Энни вскинули винтовки, хотя в этом действии, казалось, нет никакого смысла — если девушка держала свое оружие с отрешенной уверенностью заплатить достойную цену в последние минуты жизни, то ее сотоварищ явно сдал все позиции. Дуло мелко подрагивало, то и дело опускаясь на добрых десять сантиметров.

Чудовище явно наслаждалось, оттягивая момент расправы. Это можно было расценивать, как проявление интеллекта, поскольку ни один зверь не убивает ради удовольствия, как было известно из сохранившихся со старых времён сведений о животном мире.

С той стороны, где вместо двустворчатой входной двери образовалась сплошная стена из плоти монстров, донесся визг. Сначала сложно было понять, что происходит — то ли кто-то решил распилить железнодорожную рельсу циркулярной пилой, то ли кто-то из рокеров ушедшей цивилизации продемонстрировал неувядающий талант. Но звук стоял такой, что невольно заложило уши.

Рабочий и сержант обернулись, когда стало ясно, что расправа откладывается на неопределенный срок. Стенолом также с интересом смотрел в сторону выхода, раскрыв от удивления пасть. Нечто очень напоминающее вентилятор, усыпанный короткими лазерными стержнями, вращался с огромной скоростью, перемалывая тела тварей— они падали на пол дымящимися кусками светло-желтой плоти, исходя дымом и весьма специфическим зловонием горелых овощей.

Спустя несколько секунд дело было сделано — проход теперь заслоняли не монстры, а быстро вращающийся механизм. Он отъехал в сторону, освобождая пространство ровно настолько, чтобы туда мог протиснуться человек, и с той стороны донесся крик.

Неизвестный кричал:

— Быстрее, время ограничено! Проходите!

Энни обернулась и поняла, что настал момент, когда медлить нельзя ни в коем случае. Враг перестал проявлять праздный интерес — стенолом торопливо делал первые шаги, набирая разгон. Он догадался, что жертва вот-вот ускользнет прямо у него из под носа, и если ничего не предпринять, то развлечение отменится.

Тарас поймал себя на мысли: если этот демон стремился сделать шоу, то оценили бы его более мелкие уродцы? Или они лишены разума абсолютно? А может, зрителем выступает нечто куда более страшное и… глобальное?

Дангер, зная привычки своего спутника, схватила парня за руку и затащила следом за собой. Едва Тарас оказался по ту сторону механизма, как он тут же встал на прежнее место. Управлял большой и тяжёлой установкой никто иной, как дроид — таких биомеханических существ делали из сплавов и бульбы на фабриках Города.

Его кожа, цвета молодой картошки, была покрыта маленькими белыми усиками и черными пятнами пустых «глаз». Спортивного телосложения, одетый в короткие шорты цвета хаки, он был безволосым и гладким, даже слегка блестящим. Рот, чтобы говорить, глаза, чтобы видеть. Ушные раковины были столь малы, что почти незаметны.

— Быстрее, за мной! — дроид поманил за собой беглецов, устремляясь дальше по коридору. — Молотилка вот-вот остановится!

Стенолом, которого легко можно было различить сквозь вращающиеся лопасти, нанес удар. Установка задребезжала, но устояла. К тому же, монстр засунул руку слишком глубоко — ее тут же начали резать лазерные лучи, и новая порция гари заполнила пространство. Вопль беззащитного стенолома огласил коридор, а спустя мгновение он все же сумел высвободить обрубок конечности. Другая ее половина упала к ногам беглецов.

Молотилка возобновила вращение, но стало слышно, что делает она это намного слабее прежнего. Новая атака могла окончательно испортить устройство, и тогда крошечный шанс на спасение можно считать упущенным.

Тарас и товарищи бежали по коридору, минуя десятки дверей. Когда-то здесь сновали люди в белых халатах, считавшие себя элитой технократического общества. Теперь же не осталось никого: на стенах кровавые шлейфы, тут и там части тел, останки мебели. Видимо, не так давно здесь прошла первая волна чудовищ, которая либо схлынула, либо была сосредоточена на центральной лаборатории, где и собралось все самое интересное.

Как только нежданный союзник свернул в один из коридоров, за которым начиналась длинная лестница, ведущая вниз, Тарас дернул свою спутницу за руку. Первые несколько секунд он не мог сказать ни слова, так как не мог отдышаться.

Со стороны молотилки донесся грохот, победный рев и нарастающая волна топота тысяч маленьких ножек.

— Что такое?! — раздраженно бросила девушка, посмотрев на застывшего рабочего.

— Посмотри на эмблему! — он указал на знак, нарисованный на потолочной балке. — Дальше начинается реакторная зона, нам там делать нечего — это путь в один конец!

— Я вам все объясню, вам не угрожает опасность! Нужно спешить! — почти умоляя, произнес дроид. — Реактор неактивен, просто следуйте за мной и я спасу ваши жизни!

— Выбора нет, давай за ним! — приказала Дангер, пихнув Тараса вниз по лестнице. Тот едва успел переставить ноги и не свалиться.

Путь им преградила дверь лифта, над которой едва-едва мерцала лампочка аварийного освещения. Так как дроид не нуждался в кислороде и не задыхался от постоянного бега, он без проблем продолжил объяснения:

— Сейчас все электричество держится на резервных аккумуляторах, так что у нас не так много времени до того, как лаборатория встанет колом. Лифт приведет нас в реакторный отсек, где мы сможем покинуть город.

— Где лифт? — перебила его девушка. Капли пота стекали по ее вискам к подбородку.

— Из-за слабого напряжения электромоторы работают не так быстро, как хотелось бы, — ответил дроид.

— Черт побери! — ломающимся голосом воскликнул рабочий. — Да нас же всех сожрут нахер! Надо торопиться!

— Согласна.

Первая тварь выскочила из-за поворота и кубарем покатилась по лестнице. Где-то на середине пролета сержант сумела сосредоточиться на подвижной мишени: прозвучало три выстрела и монстр медленно сполз с очередной ступеньки, оставляя шлейф из желтоватой жижи.

— Придется спускаться своим ходом, — решил дроид.

Под его ногами обнаружился тесный люк, спрятанный под металлической крышкой. Биомеханизму не составило труда освободить проход. Он же полез первым, сноровисто перебирая руками, следом за ним, отстреливаясь, сиганула Энни. Тарас на сей раз проявил чудеса смекалки и не стал медлить.

Правда, он немного растерялся, когда спустился на дно круглой шахты, обшитой листами нержавеющей стали. Сверху, едва не схватив рабочего за шиворот, опустилась клешня еще одного монстра, который присоединился к погоне совсем недавно. Сержант бессильно выругалась, дернув Тараса за руку и спасая в самый последний момент.

Это не помешало парню удивленно посмотреть наверх. Видимо, события последних часов настолько его измотали, что он больше не мог поддерживать прежний темп. Подумать только! Ещё совсем недавно он шёл по проспекту на праздник, а казалось, будто это было несколько дней назад…

Пропуская рабочего вперед, девушка порылась в его рюкзаке, вытащив последнюю обойму с патронами. «Оставь винтовку здесь, лучше стрелять буду только я, чтобы сэкономить патроны!» — приказала она.

Так как закрыть за собой люк беглецы не успели, монстры быстро заполнили шахту, и даже тела подстреленных сородичей не могли преградить им путь. Дроид бежал ровно, не сбавляя темпа, постоянно повторяя одно и то же: бегите за мной, я вас спасу.

Тарас и Энни бежали, пока не уперлись в тупик. Огромная дверь с вентилем говорила о том, что впереди — одна из тех шахт, куда стравливали избытки давления. И если оно там есть, то смерть неминуема. Однако, дроид не медлил ни секунды и быстро открыл толстенную дверь.

Монстры позади иссякли, хотя это и казалось невозможным. Сделав парочку выстрелов для собственного спокойствия, сержант закинула винтовку за спину.

— Куда ты нас ведешь? — спросила она.

— По инструкции, во время ЧП, я обязан отвести людей в безопасное место. Согласно схемам, внесенным в мою базу данных, есть военная база за чертой города. В самом Городе сейчас нет ни единого места.

— Ты хочешь сказать, что всему пришел конец? — приводя дыхание в порядок, уточнил Тарас.

— У меня нет актуальной информации, но на тот момент, когда я прибыл в лабораторию, все было именно так.

Они шли по блестящему тоннелю, пока не достигли люка, ведущего вниз. Под ним обнаружился коридор, предназначенный для перемещения персонала. Сейчас здесь было пусто и тихо. Через каждые десять метров мерцали желтые лампы аварийного освещения.

— Как мы покинем город? Под землей? — прервал затянувшееся молчание Тарас.

— Неподалеку имеется монорельсовая транспортная система. Мы можем воспользоваться ею, поскольку она постоянно поддерживается в рабочем состоянии, — ответил дроид.

Вскоре они оказались перед дверью с надписью «ТЗ-025», за которой и находилась станция — небольшой зал с перроном, высокий терминал в центре, старомодный пульт управления с тумблерами и красными кнопками… Дроид потянул за один из рычажков, и в отдалении послышался звуковой сигнал, а из шахты повеяло запахом свежих шпал.

Тарас, почувствовав облегчение, сел на край платформы, посматривая на дверь, через которую они сюда проникли. На стенах висело множество карт с движением поездов. Они были разных цветов и на первый взгляд слабо верилось, что все это системное нагромождение линий и точек является подземным комплексом в черте города.

Можно было найти множество станций, о которых никто не подозревал. Так, например, посреди трущоб, на небольшом пустыре, располагалась станция «Доброслава Миролюбича». Она могла быть посвящена кому угодно, Тарас не знал ни одну значимую фигуру с таким именем. Ему почему-то представился молодой полноватый парень с добрым открытым лицом.

А под самой лабораторией, всего-то в полсотне метров от того тоннеля, через который Тарас когда-то проник в секретный комплекс, была станция «Болтальня П-Ш». Неизвестная аббревиатура никак не пояснялась, а первое слово больше походило на название какой-нибудь колотушки для взбивания сметаны. Станций было несколько десятков и все они казались вымышленными.

Хотя был случай, когда Тарас оказался в странном месте, которое все обходили стороной. Негласное правило избегать продолговатой будки нарушалось только подростками, что неустанно изрисовывали ее краской. Иной раз там можно было рассмотреть петроглифы такого содержания, что лучше было и не всматриваться.

В будке заметно сквозило снизу и было темно. Тарас прятался там от пьяных товарищей, желающих непременно напоить его скверным самогоном, от которого желудок становился слабым, как застиранная наволочка. Тогда-то Тарас и услышал странный шорох под ногами, слабую дрожь, наполненную частым стуком. Раз-два, раз-два! Раз-два, раз-два! Раз-два, раз-два!

Среди простых работяг никто и никогда не пользовался метро или какими-то другими подземными тоннелями, хотя в обиходе это слово употреблялось, часто среди солдат. Они рассказывали про свою жизнь, иной раз упоминая это загадочное место, но никто там не был. Всегда что-то перевозилось на метро или кто-то высокопоставленный прибывал на метро, но чтобы видеть его лично…

На стене, чуть в стороне от всех остальных плакатов, изображающих безопасные способы перемещения людей и способы строповки грузов, висело большое золотистое полотно. Оно смотрелось здесь немного чужеродно, хотя и казалось, что ничего иного в этом месте быть не могло. Обитое массивной рамой из красного дерева, оно освещалось несколькими лампочками по периметру. Благодаря этому можно было легко увидеть витиеватые узоры, которые неизвестный мастер сумел изобразить на дорогой, ныне уже нигде не добываемой древесине.

Тарас невольно засмотрелся, приблизившись к холсту. Он поднимался от пола к самому потолку, окруженный мягким полумраком, придающим магическую таинственность объекту. Раму кто-то заботливо покрыл свежим лаком, дерево было гладкое и чуть холодное на ощупь и притягивало к себе внимание. Но это было не всё — белоснежный лист бумаги под толстым стеклом хранил на себе текст.

Если разделить свободное пространство на три равные части, то слова занимали центральную, игнорируя все законы и требования об экономии. Это была роскошь старого мира, в нынешние дни никто не стал бы использовать качественную бумагу так расточительно.

Буквы, отпечатанные на станке, выглядели немного криво, местами чуть смазано, но в целом это нисколько не портило ощущение. Наоборот, добавляло полотну особую ценность, как поделке крайне умелого мастера. Сначала было трудно вникнуть в смысл текста, непривычные буквы складывались в слова медленно, приходилось перечитывать их вновь и вновь. Но Тарас все же собрал воедино несколько строчек, проговорив их вслух, вполголоса.

«С большой вероятностью этот текст вы читаете на пиратском сайте, что не очень справедливо. Оригинал книги выложен на Автор. Тудей, там книга бесплатна и всегда открыта для скачивания. Тем, кто ее написал очень хотелось бы знать реальный отклик аудитории на свою работу, поэтому посетите указанный ресурс и оставьте отзыв, если вам не очень трудно, конечно!»

Смысл слов казался Тарасу смутно знакомым, как-будто здесь говорилось и о нем тоже. Но как-то слишком отдаленно, непонятно. Задумавшись о том, кто именно мог написать этот текст, да еще и поместить его в столь роскошную раму, рабочий не заметил, как сзади к нему подошел дроид. Он сосредоточенно скользнул по строчкам, никак на них не отреагировав.

— Как думаешь, что это такое? — спросил Тарас.

— Теоретически: памятка всем, кто приходит сюда через другие тоннели. В метро можно попасть разными способами, — ответил биомеханизм.

— Но почему именно тут, на этой заброшенной станции? Здесь бывает так много бродяг? — удивился парень.

— Не могу знать, — дроид пожал плечами и отошел в сторону.

Настала очередь для Энни Дангер. Ее тоже заинтересовало, о чем это там переговариваются ее спутники. Но она даже не стала читать текст, для нее он словно бы не существовал. Тарас с непониманием посмотрел вслед отошедшей девушке.

Что-то не давало рабочему покоя. Он посмотрел в сторону двери, через которую они попали в это место. Вероятно, из-за неверного освещения, тень казалась слишком живой, и от неё как будто отделилось нечто черное, медленно поднимаясь все выше, напоминая встающего с колен человека.

— Куда ты опять уставился? — расхаживая из стороны в сторону, спросила Энни.

— Да вон там тень, как будто живая… — рабочий указал рукой.

— И правда… — Дангер усмехнулась, а потом вскинула винтовку, но было слишком поздно.

Антрацитово-черное, словно нефть на солнце, неизвестное существо перетекло от двери к сержанту за доли секунды. Удар щупальцем застиг девушку врасплох и она покатилась по бетонному полу.

Дроид среагировал мгновенно. Оторвав трубу от поручня, он нанес невероятно быстрый удар по врагу, но его силы хватило только на то, чтобы пошатнуть монстра. Труба увязла в плече твари, которая тут же обхватила ее щупальцами и вырвала из рук дроида, опрокинув его на пол.

Грянуло несколько выстрелов — Энни стояла на одном колене, пытаясь выбрать верное решение — всадить всю обойму или сэкономить парочку патронов? Пули, задевшие по касательной, заставили монстра отдернуться.

Совсем близко послышался шум приближающегося фуникулера.

В этот момент в бой вновь вступил дроид. Он схватился за торчащий из твари конец трубы и с размаху запустил врага навстречу приближающемуся транспорту. Монстра припечатало с такой силой, что мутант бесполезной лужей стек вниз, на рельсы. Все трое вскочили в кабинку.

Путь вновь был свободен.

Глава 7. Прощальный подарок Сандера

Фуникулер торопливо бежало по тоннелю и навстречу пассажирам дул приятный ветер. Было так странно чувствовать, что они покидают Город, последнюю цитадель человечества, но не за тем, чтобы подвергнуться смертельной опасности, а наоборот — спасти свои жизни.

Периодически вагончик трясся, словно никак не мог войти в резонанс с монорельсом. Или пути были настолько старыми, что ремонтировать их не было особого смысла. Энни порой посматривала в стекло, но ничего необычного не замечала. Чем ближе к станции, тем явственнее ощущалась дрожь.

— Дроид, что мы будем делать, когда приедем? — нарушил длительное молчание Тарас.

— Ждать дальнейших распоряжений.

— Чьих? — вступила в разговор Энни. — Кому ты подчиняешься?

— Единой сети Города. Но мы слишком далеко от неё, следовательно — сейчас никому.

— Значит, подчиняешься мне. — командным тоном заявила девушка. — Потому что я командир этой группы. И ты выполняешь мои приказы до тех пор, пока я не передам тебя под командование кому-нибудь ещё. Всё ясно?

— Да, — без тени недовольства кивнул дроид.

Тарас посмотрел на свою спутницу, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, он был ей благодарен за спасение, ведь без неё Тарасу пришлось бы очень тяжко. А с другой… От нее по-прежнему тянуло холодом, несмотря на все совместные злоключения, словно она специально держала дистанцию, не позволяя зайти дальше связки «конвоир-арестант».

Рабочий не сомневался, что при первой же возможности сержант тут же забросит его в камеру или передаст в руки коллегам. А как только отвернется — так и забудет, что когда-то этот человек провел с ней столько незабываемых часов.

Кроме того, Тараса нервировало, что он явно самое слабое звено во всей этой разношерстной компании. Дроид хоть и простой слуга, но силен и умен, Дангер имеет хорошую выучку и способна выжить в любой драке. А что же он? Обуза?

Тарас заметил громоздкий сундук в углу кабинки и решил, что стоило бы его проверить, чтобы отвлечься от невесёлых мыслей. Тяжелая крышка была заперта на щеколду, так что откинуть ее труда не составило. Внутри обнаружилось старое пальто проводника. В таких, когда-то давно, выходили встречать пассажиров и проверять билеты.

Парень хорошенько его встряхнул, и облако пыли окружило его со всех сторон. В носу засвербело и прежде, чем он успел поднести руки к лицу, рабочий яростно чихнул, вызвав убийственный взгляд со стороны сержанта. Девушка выпучила на него глаза, всем видом сообщая, что считает его тупее лопаты для поиска бах-бульбы.

— Прошу прощения, — процедил парень, очень сильно сдерживаясь, чтобы не чихнуть еще раз.

Когда показался перрон станции, чувства пассажиров резко переменились. Дроид, если он способен был что-либо ощущать, явно успокоился, Энни облегченно вздохнула, а рабочий цыкнул.

Целый отряд спецназовцев, в черной униформе, масках и с винтовками наперевес, ожидали гостей. О том, что фуникулер уехал обратно не просто так, догадался бы даже валенок. Вперед вышел командир, насколько можно было судить по манерам, так как спецовка не предполагала различий между бойцами.

— Вы кто такие? — спросил он.

— Сержант Дангер, подразделение два бэ, дробь восемнадцать. Центральный округ. Веду политического заключенного.

— Дура тупая, это секретный объект! — рявкнул вдруг офицер, чем заставил вздрогнуть даже невозмутимую Энни.

— Приказ есть приказ, капитан Чешуеску приказал мне не спускать глаз с этого заключенного, — наливаясь пунцом, выдавила из себя сержант.

— Твою мать, безмозглая баба! Кто тебе дал сержанта? Срочник из КПП на бульбяном поле?! — проревел спецназовец. — Так, валим их нахер и уходим!

Тарас, все это время стоявший с поднятыми руками, не смог удержаться и опять чихнул. Но вопреки логике, первый выстрел был произведен не в грудь гордо вскинувшей подбородок Энни, а вниз, под колеса вагончика.

— ЧТО ЗА ДЕРЬМО?! — разнесся вопль, заполняя все пространство станции.

Дангер, не особо понимая, что произошло, бросилась в глубь фуникулера, случайно увлекая за собой Тараса. Дроид, проявив нетипичные для биомеханизма качества, оторвал железную дверь и прикрыл ею беглецов.

Сквозь сумасшедший мат и ор, сквозь грохот очередей прорвался новый звук. Это был скрежет металла, который рвут на части. Фуникулер начал вздуваться посередине, словно готовый лопнуть пакет. Черные отростки появились со всех сторон борта.

Дангер бросилась вниз, на монорельс, туда же спустился Тарас и дроид. Вместе они выползли на перрон и, прячась за ящиками с неизвестным грузом, побежали к тоннелю, ведущему в неизвестном направлении.

Это был единственный путь.

Рабочий часто оборачивался, так как ему было страшно интересно посмотреть, что же такое произошло. Черная тварь, рождение которой он увидел в лаборатории, а потом столкнулся на предыдущей станции, оказалась чрезвычайно живучей. Все то время, что они ехали, мутант приводил себя в порядок и мутировал в нечто еще более чудовищное, чем прежде.

И теперь несчастные спецназовцы, не понимая, с чем столкнулись, впустую поливали врага свинцом и осыпали гранатами. Тварь не замечала повреждений. Ее конечности удлинялись, чтобы достать тех, кто стоял позади. Черные отростки, как пораженные чумой внутренности, хлестали по стенам и полу, и чем больше погибало людей, тем сильнее разрасталась уродливая тварь.

Тарас увидел, как она играючи выхватила жертву, притаившуюся за углом, и отправила внутрь себя. Это произошло именно так: отросток со всего маху вмазал человека в колышущееся пузо, оно податливо расступилось и в мгновение ока поглотило отчаянно орущего бойца. Гранаты лишь разбрызгивали вокруг густую чёрную субстанцию, но она прирастала обратно, как только мимо проходил «носитель».

Трое беглецов не стали досматривать до конца этот ужасный спектакль и бросились к тоннелю. Стоило скрыться за ближайшим поворотом, как навстречу им выскочил новый отряд спецназа. Солдаты, из раций которых доносились душераздирающие вопли соратников, не стали разбираться, кто прибыл на секретную базу.

— Что там происходит?! — спросил кто-то на ходу.

— Мутант прорвался через метро! — крикнула Энни.

На этом короткий разговор закончился. Правда, далеко убежать солдаты не успели. Тарас вновь обернулся и увидел, как, заполняя все свободное пространство тоннеля, вылилось разросшееся до чудовищных размеров чудовище. На сей раз никакого столкновения не произошло — десятки щупалец в считанные секунды разорвали солдат на части. Преследование продолжилось.

Троица побежала дальше, свернув в первую попавшуюся дверь какого-то технического коридора. Совершенно ясно, что им тут не рады ни хозяева, ни гости в лице мутанта из черной каши. Дроид, приведший сюда спутников, сам оказался не в лучшем положении.

Вскоре на пути попалась лестница, круто ведущая наверх. Так как бегать по коридорам можно было долго, а риск оказаться в тупике означал бесповоротную смерть, Дангер приказала подниматься. Тарас подумал, что когда они все же остановятся, у него прекратит работать сердце, как у загнанного коня. Слишком уж много событий на квадратный сантиметр тела.

В конце лестницы — дверь. А за дверью огромный подземный ангар. Энни тут же юркнула в укрытие, спрятавшись за высокой стеной из составленных друг на друга ящиков. В центре помещения располагалось нечто вроде вертолетной площадки. Вокруг нее было около десяти бойцов, вооруженных гораздо внушительней тех, кто погиб стараниями мутанта.

Осторожно двигаясь вперед, чтобы их никто не заметил, троица подбиралась поближе к площадке, чтобы рассмотреть, кого же защищают бойцы спецназа. Благо, тут было много мест, удобных для скрытного перемещения среди огромных ящиков.

— Не может быть… — прошептала Энни, что шла первой.

Выглядывая из-за ящика, она жестом приказала никому не двигаться.

— Что там? — так же едва слышно спросил Тарас.

— Кажется, всё плохо…

Рабочий подобрался поближе и тоже посмотрел в ту сторону, куда был направлен взгляд девушки.

— Это что, Сандер Лукас? — не веря собственным глазам, спросил он.

— И вся верхушка Города впридачу. Но и это не самое страшное…

— Что? Что с ними не так? — не мог разобраться Тарас, но тут голос подал дроид.

— У верховного правителя замечена сильная мутация правой половины тела, начиная от лица и заканчивая ногой. Те же мутации обрели его первые помощники и сподвижники. Если моя база данных верна, то это прямо противоречит главным правилам выживания человечества, как вида.

— Что он такое несет? — прошептала Энни.

— Что вся эта шобла теперь на стороне зла. И похоже, что уже очень давно… Что теперь скажешь про честь и закон, солдат? — не удержался от колкостей рабочий, чувствуя, как внутри закипает злость.

— Завали пасть…

— Постойте, — прервал начинающуюся ссору дроид. — Посмотрите туда.

С той стороны, откуда не так давно появились беглецы, вышел спецназовец. Еще на подходе он крикнул: «Вертолеты готовы, господин!». Но как только эхо его слов стихло, из тоннеля вывалилась черная тварь. На этот раз она сильно уменьшилась в размерах, и перемещалась куда как быстрее, чем прежде. Да и тело обрело нечто похожее на грацию.

Военные вскинули оружие, но голос Лукаса опередил их.

— Отставить!

С явной неуверенностью бойцы опустили оружие. Мутант неторопливо прошел сквозь строй спецназовцев, направляясь прямиком к Сандеру. Как ни странно, тот не бросился наутек и не отступил даже на шаг, а наоборот, протянул мутировавшую правую руку к твари. Это было уродливо и неожиданно. Монстр начал ластиться, как доверчивый пес, а из его пасти, если она и была, вырвалось нечто, отдаленно напоминающее трель.

— Вот оно, наше будущее… — с гордостью произнес Лукас. — Горожанам не нравился установленный порядок вещей, они хотели другого и бунтовали. И в этот раз у них особенно хорошо получилось. Я бы даже сказал, успешно. И они получили в правители тебя.

Воцарилась гробовая тишина. Никто не посмел возразить на это, поскольку мало кто понял истинный смысл этих слов.

Тарас вдруг понял, что в его носу все еще свербит от той проклятой пыли, которую он вдохнул еще в фуникулере. Энни увидела, как из его глаз текут слезы, но неправильно поняла смысл этого.

— Не ной, прорвем… — попыталась она сказать, но тут ангар огласил громкий чих.

Казалось, что тише уже не будет, но звон в ушах подсказал Энни, что если она сейчас моргнет, то все услышат, как трутся ее ресницы.

— Интересно, кто бы это мог быть? — удивленно спросил Лукас, ни к кому не обращаясь. — Покажись!!

Естественно, непрошенные гости застыли, как сурки, боясь шелохнуться.

— Господин, это точно не из наших, — решительно заявил командир спецотряда.

— Полагаю, за свои слова ты полностью в ответе, сынок! — по-отцовски улыбнулся Лукас. — Иди, дитя, разберись! — старик подтолкнул мутанта в нужную сторону.

Монстр, не медля ни секунды, трусцой побежал к нагромождению ящиков и было хорошо слышно, как звонко шлепают его конечности по холодному бетону. Однако, морда мутанта искажалась тем сильнее, чем ближе он подбирался к жертвам.

В то же время Сандер отдал распоряжение покинуть базу. Свита чиновников тут же последовала за ним, солдаты прикрывали отступление, хотя теперь было решительно не ясно, кто именно является врагом: монстры или люди?

Поскольку ждать, пока над ними расправится непобедимый демон, смысла не было, Дангер метнулась к двери, ведущей в соседнее помещение. Дроид и Тарас последовали за ней.

Это был гараж, покинуть который можно было по пологому выезду, идущему на поверхность. Ворота располагались прямо в потолке, и пока никто не знал, как их открыть. Тут же стояло несколько бронемашин, на крыше которых внушительно смотрелись пулеметные установки.

Вдоль стен Энни приметила несколько стоек с оружием — видимо, никто не предполагал, что в таком секретном месте может появиться посторонний. Никаких сундуков, шкафчиков или просто закрытых на замок клеток — бери, что душе угодно и стреляй. Правда, враг, с которым предстояло столкнуться, ничего такого не боялся. Если уж с ним не справилась целая армия спецназа, вооруженная до зубов, то что говорить об одиноком сержанте с винтовкой?

Тарас именно так и подумал, потому что сразу бросился к ближайшей машине, торопливо взобравшись наверх. Дангер быстро перебирала оружие, выискивая что-нибудь потяжелее, но получалось у нее откровенно плохо.

Дроид в это время успел добежать до электрического щита, который управлял створками. Быстро разобравшись, какой тумблер за что отвечает, он переключил нужный. И хотя все были заняты исключительно важными делами, времени все равно катастрофически не хватало.

Тварь разрослась до гигантских размеров. То ли ее размер зависел от уровня злобы, то ли от чего-то еще, но в дверь она помещаться перестала. Послышался грохот и скрежет, мутант просунул голову в образовавшуюся щель. Прямо из под него принялись лезть более мелкие твари, появившиеся непонятно откуда. Не исключено, что эта зверюга начала порождать их в процессе мутации.

Энни не успела вовремя ретироваться, зависнув у дальнего стенда с оружием, где ей удалось вооружиться крупнокалиберным пулеметом. В ее руках он смотрелся особенно гармонично, учитывая пулеметные ленты, которые девушка накинула себе на плечи. Затрещала короткая очередь, мелкие твари разлетелись на части, но на смену им встали другие.

Чтобы добраться до машины, которую занял Тарас, нужно было расчистить себе путь. И это с каждой секундой становилось все труднее. Дроид, обученный всему, что только возможно, хватал винтовки со стоек, зажимал спусковой крючок до полного опустошения обоймы, после чего менял оружие. Стрелял он преимущественно в морду самого опасного противника.

Девушке не хватало времени, чтобы поддержать биомеханизм — она едва успевала отстреливаться от наступающей орды прыгучих тварей, что лезли и лезли из ворот, в которые просунулся рассвирепевший жидкий мутант. Пули летели в него, почти не причиняя вреда. Выстрелы не стихали ни на секунду, гараж наполнился пороховыми газами, визгами и воплями, и так бы продолжалось ровно до тех пор, пока у людей хватало патронов.

Ангарные ворота открылись почти наполовину, прежде чем Тарас сумел разобраться с пулеметом. Патроны в нем оказались куда действеннее — первая же очередь, вскользь прошедшая по башке огромного мутанта, заставила того пошатнуться. Всего лишь несколько секунд хватило дроиду и Энни, чтобы разобраться с мелкими тварями.

— Давайте сюда, быстрее!!! — охрипшим голосом заорал рабочий, после чего вдавил гашетку, выпуская еще одну очередь.

Девушка припустила к машине, сбрасывая ставший обузой пулемет. За руль сел дроид, добежавший первым. Бронемашина завелась в первую же секунду — транспорт на военной базе держали в исключительном состоянии. Ворота к тому времени открылись так широко, что сквозь них стало возможным проехать.

Взвизгнули шины, несколько мелких тварей бросились под набирающий разгон автомобиль, но их усилий оказалось недостаточно — они погибли под колесами. Быстро спустившись на пассажирское сидение, Тарас посмотрел назад, на удаляющихся монстров.

Погоня иссякла спустя несколько минут.

Машина остановилась намного позже, в придорожных зарослях, отъехав от военной базы на несколько километров.

Это была самая тяжелая ночь в истории Города. А для тех, кто оттуда сбежал — самый первый рассвет вне его границ.

В относительно спокойной обстановке беглецы осознали, насколько же они устали, а потому практически мгновенно провалились в сон. Дроид, оценив обстановку, тоже закрыл глаза и замер.

Глава 8. «Теоретически!»

Тарас проснулся от сильной жажды.

Дроид сидел прямо перед ним с совершенно безжизненным видом. Кукла куклой. И выглядел он достаточно жутковато, Тарас аж поёжился. От этого движения дроид повернул голову.

— Доброе утро! — сказал дроид.

— Ебать ты жуткий… — ответил Тарас.

Услышав голоса спутников, девушка молча открыла глаза и села. Вид у нее был не очень — мешки под глазами, немного посеревшее лицо.

— Нам нужно раздобыть воду, — угрюмо уставившись в пустоту, сказала она. — Дроид, где взять воды, не знаешь?

— Теоретически, — голос дроида заметно изменился, и его речевой аппарат выдавал куда меньше дефектов, чем прежде. — В реке. В источнике в горах.

Энни вытянула ноги, с хрустом разминая суставы. Тарас на это только поморщился, ведь от вчерашней беготни его мышцы превратились в сплошное месиво боли.

— А откуда она поступала в город?

— На территории города было несколько источников, а также колодцы и скважины. Воду брали оттуда.

— Нам нужно вернуться в город, — твёрдо заявила Энни.

— Ты сумасшедшая? — Тарас, не сразу осознавший сказанное, дернулся и застонал, не зная, за что схватиться. — Нас же там вместе с машиной размотают на ленточки!

— У нас ни еды, ни воды. Что ты предлагаешь? — сержант посмотрела на жалкое зрелище, бывшее её спутником. — Патроны съесть и дроидом запить?

— Я сделан из технических сортов, вредных для людей, — на всякий случай пояснил биомеханизм.

— Да что угодно! — воскликнул Тарас. — Но только не обратно! Город погиб, ты сама это видела!

— Не ори на меня! — прорычала девушка, мигом утратив женственность, но спустя мгновение в ее голосе прорезалось присущее девушкам сопереживание. — В городе наверняка хоть кто-то остался жив! Мы можем их найти, помочь, спасти! У нас есть оружие! И нам нужна пища! Вода!

Тарас помолчал несколько секунд. Что-то не давало ему покоя, какая-то догадка… Всё-таки Энни — не он, работяга без семьи и друзей. И у неё там, в погибшем городе, наверняка оставался кто-то, очень дорогой сердцу. Бравая вояка с сиськами, по фамилии Дангер, резко обрела совершенно новые качества.

— Сержант, — осторожно позвал девушку Тарас. — Вряд ли есть надежда…

Дроид до этого, пока люди ещё спали, перегнал машину, и теперь они стояли на небольшой полянке, окруженной молодым орешником, растущим так густо, что сквозь него не было видно абсолютно ничего. Видимость ограничивали и старые кусты дикой черемухи, что переплелись ветками и корнями, заполнив глинистый овраг, серпом опоясывающий укрытие.

Свободным оставался небольшой участок, словно нарочно выложенный речным камнем. Учитывая, что въезд проходил через углубление, вполне вероятно оно было руслом высохшей реки.

Старые сосны покачивались над головой, стволы скрипели даже под порывами слабого ветра. Где-то совсем близко стучал дятел, в воздухе стоял густой запах лесной чащи.

Девушка с минуту помолчала, нахмурившись, а после решительно взяла винтовку, сумку с патронами, и вышла из машины. Ее фигура, облаченная в черную униформу, с треском скрылась в ближайших зарослях.

— Стой, ты… — попытался уговорить ее Тарас. — Куда…

Мысль о том, чтобы остаться без этой девки, с дроидом в подручных и машиной, показалась ему привлекательной. Вот она, та самая свобода, о которой он грезил: езжай куда хочешь, делай, что хочешь. Но с другой стороны…

Тарас осознал, что дико испугался нагрянувшего одиночества. Бесконечного, как сама Вселенная! Единственное живое существо, способное испытывать эмоции, только что убежало в кусты с винтовкой наперевес. А если её прямо сейчас сожрут и больше никогда не появится шанса всё исправить?

Рабочий вздрогнул. Все эти измышления заняли не больше минуты.

— Картоха, — обратился он к дроиду. — Там безопасно? Как тут вообще для человека?

— Датчики показывают, что воздух в норме.

— Хорошо… — произнес парень, но тут идиллию леса пронзил звук выстрела.

Кто стрелял — сомнений не было. Но вот в кого?

Благо, в машине лежало еще много оружия в железных ящиках — его сгрузили сюда еще прошлые владельцы. Дроид провел полную ревизию и потому не нуждался в указаниях. Вручив Тарасу винтовку, он вооружился сам, и вместе они бросились на звук выстрела.

Почти сразу впереди показался просвет большой поляны, поросшей молодым борщевиком. Энни стояла по ту сторону, а прямо на неё, по правую руку от Тараса, наступало три матерых волка. Правда, они не выглядели слишком быстрыми: морды потяжелели от наростов, и приходилось держать их над самой землей, лопатки на передних лапах взбугрились, мешая нормально передвигаться. Мутация сильно подпортила их физические характеристики.

Дангер, уже успевшая сообразить степень опасности, методично выпускала одиночные патроны, выискивая слабые места. Тарас приказал дроиду не вмешиваться — девушка прекрасно справлялась и сама. Вскоре три туши лежали без движения, не подавая признаков жизни.

Тарас осторожно дал о себе знать, помахав Энни рукой. Он не хотел, чтобы она на рефлексах подстрелила его в такой ответственный момент. Впрочем, как и в любой другой момент тоже.

— Вот куда ты пошла? — спросил он, когда сержант посмотрела в его сторону. — Семью спасать в город, да? Ты помнишь события вчерашнего вечера? Как погас купол, как сотни взрывов грянули по периметру? Помнишь такое? — парень дождался согласного кивка, после чего продолжил. — Сколько нужно времени, чтобы добраться до центра? До лаборатории?

— Если на машине, то часа четыре, не меньше, — прикинула девушка.

— Однако, когда мы до нее добрались, твари успели размолотить весь персонал и твоих боевых товарищей. Как думаешь, что этоможет означать?

— Монстры были уже в городе? — с сомнением предположила Энни.

— Или под городом. Все, что угодно может оказаться правдой. Одно известно наверняка — там нечего делать таким как мы. Если кто-то и успел сбежать, то только из окраин. Я полагаю, твоя семья жила поближе к центру?

— Предлагаешь ничего не проверять? Трусливо поджать хвост и сидеть в кустах?! — Дангер зло сплюнула, сапогом придавив ядовитый стебель борщевика.

— Нет! — разозлившись, Тарас перешел на крик. — Давай поедем туда, постреляем по мутантам, а потом сдохнем в обнимочку, как Ромео, мать твою, и Джульетта!.

— Всё сказал? — спросила Энни ледяным тоном.

— Да! — рявкнул рабочий, но было видно, что схватку он проиграл.

— Хорошо. Дроид, — девушка ткнула стволом винтовки в сторону волков. — Это можно есть?

— Теоретически, они состоят из картофеля и мяса, — дроид приблизился к тушам зверей, голыми пальцами расковырял одно из пулевых отверстий в наросте. Вперемешку с кровью, у него в руке оказался сгусток желтоватой мякоти. — Случаев заражения после термообработки сырья зафиксировано не было. Следовательно, вы можете это есть.

— Слышь, Картоха, — Тарас с подозрением прищурился, рассматривая дроида. — А ты, случаем, заразить нас не хочешь? Чтоб из нас себе подобных сделать? Может, тебе девка приглянулась, а?

— Так, хорош не по делу языком молоть, — приказала Энни, недобро глянув на рабочего. — Дроид, как думаешь, здесь есть поблизости вода?

— Теоретически…

— «Теоретически!» — раздраженно передразнил его парень. — Почему ты его спрашиваешь, а не меня?

— Потому что ему я доверяю больше, — спокойно ответила девушка, закидывая винтовку за спину. — Вопросы есть? Вопросов нет! Так что там с водой, дроид?

— Мои сенсоры улавливают повышенную концентрацию водяного пара в воздухе. Такое бывает недалеко от источников воды. Следовательно… — биомеханизм поводил рукой с вытянутым пальцем из стороны в сторону, после чего замер, держа руку в сторону предполагаемого источника. — Там должна быть вода.

Энни удовлетворенно кивнула, поглядев на добычу. По ее лицу было видно, что она не в восторге от того, что мутации сделали с обычными волками. Хотя она и видела этих животных только на картинках, ей все равно было жаль.

— А туши разделывать ты умеешь? — спросила она, обратившись к биомеханизму.

— Теоретически… — машинально ответил дроид, но осекся, покосившись на Тараса.

Тот, в свою очередь, не остался в долгу, ехидно ухмыльнувшись.

— Тогда вот тебе мой нож, — сержант сняла с пояса армейский штык-нож, протянув его дроиду. — Попробуй разделать одну тушу и, как ты говоришь, термически обработать сырьё. Так, чтобы это было съедобно. А ты… — она посмотрела на Тараса, словно прикидывая, сгодится он для предстоящей миссии или нет. — За мной.

— В город я не пойду, — на всякий случай напомнил ей рабочий.

— Воду искать! — прикрикнула девушка, мотнув головой: ну ты, мол, и полудурок, Тарас…

Покинув прогалину, они вскоре оказались в густой чаще. Здесь сосны перемежались старыми елями, под чьими ветками мог спрятаться целый отряд бойцов. Или дюжина монстров. Порой попадались раскидистые клены, опалой листвой создавшие вокруг себя настоящие поляны. Лес был прекрасен и не верилось, что здесь может таиться опасность. Впервые в жизни пространство было наполнено не гулом техники, а озорным пением птиц. Это успокаивало.

Несколько раз между деревьев кто-то мелькал, но Энни вела себя спокойно, хотя и была в лесу впервые в жизни. Как и Тарас.

Но парень выглядел куда беспокойнее своей спутницы. Он старался идти осторожно, чтобы под его ногами не хрустели ветки, но от этого становилось только хуже.

— Что будем делать дальше? — бросила через плечо Дангер. — Как ни больно признавать — ты прав. В городе нам делать нечего.

Тарас хорошенько подумал, прежде чем отвечать. Ему не хотелось нарушать перемирие.

— Кто у тебя там был? — спросил он, поравнявшись со спутницей.

— Все. Там у меня были все. Мать, друзья…

— А парень был? — вопрос сам вырвался у рабочего, но он тут же пожалел о том, что не смог вовремя прикусить язык.

— Тебя это не касается, — быстро ответила Энни. — Так что нам теперь делать?

— Я не знаю, — Тарас пожал плечами, поднимая с земли желудь — над головой у них раскинул ветви просто громадный дуб. — Мне всё кажется сейчас бессмысленным. Меня и раньше этот вопрос немного волновал, но теперь-то он встал ребром: зачем мы выживаем? Особенно сейчас, когда мы потеряли всё? Раньше хоть город был, можно было бы сказать, что ради общего блага, сохранения вида, наследия предков и прочее, прочее… Ну а сейчас-то нахера? А самое главное — зачем?

— Прямо сейчас — чтобы найти воды и напиться. А если серьёзно… — Энни помедлила, собираясь с ответом. — Что ты предлагаешь? Лечь и умереть? Ну так чего ж ты там в городе не лег и не умер? Почему не бросился в пасть какой-нибудь твари? Почему бежал? Потому что я тебя тащила?

Тарас поморщился. Ему не шибко-то нравились упоминания о том, кто все это время являлся обузой. Помолчав, он все же нашел что ответить:

— Это инстинкты. Смысла в них нет. Ну а ты-то что думаешь?

— Да отстань ты! — раздраженно отмахнулась девушка и продолжила, распаляясь всё сильнее. — Что ты ко мне со своей философией лезешь? Думаешь, мне сейчас хорошо и из меня смыслы фонтанами бьют, да? У меня только что весь мир рухнул, я подыхаю от жажды и горя! И если ты не забыл, то я потеряла гораздо больше, чем ты! Тот ссаный клоповник, из которого вы вылезли и в подметки не годится жизни тех, кого теперь со мной нет! — Тарас на это собрался высказать пару крепких словечек, но промолчал, в то время как Энни уже не могла остановиться. — А ты меня спрашиваешь, зачем теперь жить? Серьёзно?

Внезапно рабочий понял, что его спутница плачет. Это стало для него такой неожиданностью, что он оторопел. Но вовремя опомнился, осторожно взял девушку за руку и молча обнял. Вышло немного неловко, но зато очень искренне.

Ощущая, как Энни вздрагивает и всхлипывает, Тарас задумался. Ему было важно знать, что рядом с ним человек, способный чувствовать, а не только исполнять приказы, и только что он это получил. На душе сразу стало полегче.

Когда девушка успокоилась, они несколько минут шли молча, не решаясь нарушить неловкую паузу. А она все растягивалась и растягивалась. Парень уже собирался выдать какую-нибудь дурацкую шутку, но не успел.

— Давай сделаем вид, что этого не было? — сдавленно попросила Дангер. — Погоди… — она остановилась, прислушиваясь к звукам леса. — Ничего не слышишь?

Тарас пожал плечами, полагая, что она просто пытается поскорее перевести тему. Но девушка всерьез чем-то увлеклась, ускорив шаг. Вскоре они добрались до небольшого ручья, чьи берега были усыпаны желтыми листьями клена. Энни понюхала воду, набрала немного в ладонь, попробовала языком, сплюнула.

— Вроде ничем не пахнет, — констатировала она. — И на вкус нормально.

Тарас, словно того и ждал, тут же прильнул к воде. Пить было до невозможности неудобно, от холодной воды сводило зубы. Он пил, потом давал себе немного передохнуть, и хлебал из ручья снова. Девушка делала это куда сноровистее, набирая воду в ладони, не спеша делая глоток за глотком. Зачем-то пошарив на поясе, она раздосадовано цыкнула языком. «Набирать-то ее некуда…» — услышал рабочий.

Пришлось возвращаться к машине и дроиду. Благо, идти было недалеко. К их приходу биомеханизм соорудил простенькое кострище, запекая ровные дольки мяса на плоских камнях. Аромат стоял умопомрачительный.

Энни одобрительно кивнула, принимая первую порцию, нанизанную на заостренную палку. Тарас некоторое время с подозрением смотрел на мясо с желтоватой прослойкой, поковырял его пальцем, поднес к носу. На вкус оказалось точь-в-точь, как домашняя картошка с мясом. Правда, еда была совершенно несолёной, но для голодного желудка сгодилось и такое.

— А ты хорош, Картоха! — расправившись с первым кусочком, рабочий потянулся за вторым. — Тебе норм, что я тебя так зову?

Дроид перевел пустой взгляд на парня, неопределенно пожав плечами.

Трапеза длилась недолго, хотя мяса было в достатке. Снова захотелось пить.

— Как думаешь, кто такой Сандер Лукас? — облизывая жирные пальцы, спросил Тарас. — Что вообще мы вчера видели? Он мутант? И почему жидкая тварь его слушалась?

— Понятия не имею! — ответила Энни, рассеяно осматриваясь в поисках полотенца. — Нам сейчас нужно подумать о более насущных вещах. Например, определиться с дальнейшим маршрутом.

— Так ты же у нас командир. Вот и решай. — заявил Тарас, откидываясь на спину.

— Только в экстренных ситуациях… — девушка поднялась на ноги и отправилась к машине, чтобы посмотреть в бардачке что-нибудь подходящее на роль полотенца.

— Хм… Ну ладно! — парень повысил голос, чтобы девушке было лучше слышно. — Наверное, надо выяснить, что за херня этот Сандер! И почему он сотворил с Городом такое… Потому что больше ничего, похожего на цель, я придумать не могу.

— Хорошая цель, хоть и бесполезная! — соглашается девушка. — Но сначала нужно добраться до ручья и запастись водой.

— А во что мы ее будем набирать?

…Бронемашина осторожно пробиралась по лесной чаще. Как-будто специально обнаружилась небольшая просека, ведущая к ручью. То ли когда-то очень давно здесь была проселочная дорога, то ли что-то еще, но удобный подъезд к источнику питьевой воды располагался чуть повыше по течению.

В багажнике нашлась канистра с остатками моторного масла. Поскольку иной тары не было, пришлось тщательно мыть эту. Пока Энни и Тарас занимались своим делом, дроид ковырялся в панели управления машины. Спустя полчаса, когда люди справились, биомеханизм сообщил им, что нашёл множество старых карт местности бортовом компьютере. Выведя изображение на экран навигатора, он на всякий случай указал точку, в которой они в данный момент находились.

— А как ты понял, что мы именно здесь? — рассматривая местность, уточнил Тарас. Дроид пожал плечами.

— А это что? Вот тут, — Энни ткнула пальцем на скопление геометрических фигур.

— Скорее всего, когда-то там был небольшой населенный пункт, — охотно пояснил биомеханизм. — Судя по масштабу, до него несколько километров ходу.

— Как думаешь, стоит туда соваться? — спросила девушка, повернувшись к рабочему.

Тот промычал что-то невнятное, после чего согласно кивнул. Маршрут был утвержден, оставалось только добраться до намеченного места.

— Ну что, Картоха, — с напускной бодростью в голосе сказал Тарас. — Заводи агрегат и поехали!

Мотор взревел, и машина стала медленно выбираться из леса навстречу неизвестности.

Глава 9. Ежедневник

Бронемашина ехала по старой проселочной дороге, местами выезжая на асфальтированные участки. Судя по всему, это были останки более крупных трасс. Дроид уверенно вел транспорт, Энни внимательно смотрела по сторонам, а Тарас забрался на пулеметную точку, наслаждаясь встречным ветром.

Погода стояла солнечная, лес быстро скрылся за холмами, и теперь повсюду, куда ни посмотри, простирались поля. Высокая полевая трава широкими волнами колыхалась из стороны в сторону. В начале путешествия казалось, что местность населена кровожадными монстрами, но вопреки ожиданиям, пока ни один из них не попался на глаза.

Это удивляло девушку, и она то и дело высказывала свои соображения вслух. Тарас её в этом поддерживал, припоминая, сколько тварей единым валом обрушились на Город, стоило только отключиться куполу. Да и так, в обычное время, рядом с рабочими не зря расхаживали солдаты. Нет-нет, да вылезала из под земли какая-нибудь кошмарная тварь, жаждущая перекусить свежей человечиной.

В какой-то момент, на узкой дороге, с обеих сторон поросшей кустарником, показался чей-то силуэт. Тарас пнул по спинке водительского кресла, призывая дроида остановиться. Тот приказ выполнил, сбавив скорость до пяти километров в час. Дангер опустила боковое стекло, высунувшись с винтовкой наперевес.

Это было четвероногое существо с непропорционально крупным телом на тонких лапах. Крошечная голова на подвижной шее вертелась из стороны в сторону, словно кого-то выискивая. Чуть позже стало заметно, что глаза у нее расположены по разные стороны черепа, поэтому, чтобы лучше видеть обстановку, мутанту приходилось постоянно менять угол зрения.

Тарас припомнил сведения из старых учебников — так себя вели птицы. Например, курицы. Но эта тварюга на птицу была совсем не похожа. Как минимум вместо перьев она была покрыта чёрной гладкой шёрсткой, лоснящейся на солнце.

Рабочий высказал вслух то, что думали все остальные:

— Не выглядит такой уж опасной, а?

— А если их тут больше десятка? А то и сотня? — помедлив, прокомментировала девушка.

Неизвестное животное, когда до машины оставалось всего метров десять, прижалось к земле, демонстрируя тонкий и длинный хвост. Энни немного надавила на спусковой крючок, готовясь открыть огонь в любую секунду.

Но вместо того, чтобы напасть, существо в мгновение ока взмыло вверх, поджав лапы и став похожим на диковинный клубень, после чего скрылось в траве. Люди выждали несколько минут, ожидая нападения, но ничего не произошло.

— Двигаем… — пробубнила девушка, убирая винтовку на заднее сидение.

— Почему оно не напало? — спросил Тарас, спускаясь с крыши бронемашины.

— Очевидно потому, что не является агрессором, — ответил ему биомеханизм.

Следующие полчаса прошли абсолютно спокойно и парень решил найти себе развлечение в лице дроида.

— Вот скажи, Картоха, — вальяжно раскинувшись на заднем сидении, начал он. — Можно ли тебя назвать живым организмом?

— Моё тело состоит из синтетических полимеров на основе специальных сортов картофеля и почти не требует питания, кроме редкого полива. Но в голове — бульбочип. И он требует инъекций питательного раствора.

— Бульбочип? — Тарас встрепенулся. — Что это?

— Аналог человеческого мозга.

— То есть, я правильно понимаю: ты очень умная картошка в оболочке из очень крепкой картошки?

— Если совсем примитивно и грубо выразить мысль, — дроид нарочно делал паузу после каждого слова, давая всем понять, что разговор ему не нравится. — То да, так и есть.

Энни улыбнулась, отвернувшись к окну, чтобы ненароком не оскорбить биомеханизм. Тарас внимательно рассматривал лицо дроида в зеркале заднего вида.

— Ах ты ж сучок, — одобрительно произнес рабочий. — Ну хорошо, допустим. А что за раствор? Где его брать и как часто его вводить? И что будет, если он закончится? Ты умрёшь?

— Его рецепт очень прост. Вода, соль, сахар. Можно вводить мясной бульон.

— Картошка питается супом? — недоверчиво скривился Тарас. — И как его вводить?

— Через технологическое отверстие в голове. У людей и животных оно называется ртом. И у меня, соответственно, тоже.

— Во дела-а… — парня явно удивляли полученные сведения. — И как часто его надо заливать?

— По мере израсходования. Сейчас такой необходимости нет.

В машине вновь наступила тишина. Если биомеханизма эти изыскания могли и не коснуться, то его спутники по прежнему не могли оставить в покое мысли о прошлой жизни. Там, за непроницаемым занавесом, они были уверены, что мир вокруг безвозвратно потерян для человечества. Апокалипсис произошел и его последствия легли вечным грузом страха на остатки человечества.

Однако, спустя ночь после чудовищных событий, произошедших в Городе, они ехали по открытой местности, ни от кого не таясь. И на них никто ни разу не напал, если не считать мутировавших волков, но кто сказал, что они не напали бы в обычные времена, когда люди жили повсеместно?

Дорога неожиданно вильнула, огибая высокие заросли калины, облюбовавшей большой холм. Дроид немного сбавил скорость, так как машина могла слететь с обочины прямо туда, где простиралась нескончаемая низина, разбавленная редкими рощицами.

— Смотрите, — воскликнула Энни. — Вон, вдалеке!

Все присмотрелись в ту сторону, куда указывала девушка. Поначалу было сложно заметить нити дорог, похожие на рубцы старых шрамов, что сходились в одном месте. Там, промеж белеющих остовов зданий, поросших травой и кустами, легко просматривались останки городка, нанесенного на карту.

Дроид неспешно повел автомобиль по старой асфальтированной дороге, во многих местах подпорченной упрямой зеленью. Несколько раз попадались останки других машин, сваленных вдоль обочины. Возможно, когда-то давно, их сталкивали военной техникой или бульдозерами.

Руины тем лучше сохранились, чем глубже в город проезжали беглецы. Частный сектор, от которого остались ряды фундаментов, подобно остовам скелетов, плавно перерос во дворы с многоэтажками. Во основном, они не превышали десяти этажей, да и поселение оказалось очень скромным.

В любом случае, это место не выглядело таким, в котором стоит что-то искать: ни окон, ни дверей. Странным образом сохранились огромные баннеры, на которых красовались лица старого мира— люди счастливо улыбались с купленными товарами в руках. От краски, по большей части, почти ничего не осталось, но иногда Тарас умудрялся различить надписи и слоганы. Теперь они ничего не значили.

Несмотря на всеобщее запустение, место не казалось унылым. Ярко светившее солнце наполняло бушующую зелень особым сиянием. Это был праздник природы, который давным-давно отгремел. И теперь всем должно быть понятно, чего стоят эти забавные двуногие, которые готовы веками крошить горы, чтобы из полученной пыли штамповать блоки, а затем строить свои соты и муравейники.

Деревья росли на крышах домов, кое-где потолки обсыпались, так что из окон торчали настоящие заросли. Но больше всего Тараса и Энни впечатлила картина, которую они увидели, прибыв на центральную площадь. Плющ здесь, похоже, обрел уникальную мутацию.

Тонкие стебли вьющегося растения покрыли брусчатку плотным ковром, оставив свободной небольшую проплешину на входе, а далее… Ковер становился плотнее, цепляясь за фонарные столбы и останки фонтана, чтобы потом переброситься на нижние окна огромного супермаркета в форме глобуса. И там уже распустились тысячи маленьких алых цветков.

Казалось, нырни в это покрывало или случайно упади, выбраться уже не выйдет. Зеленое озеро поглотит тебя, опутает с головы до пят и сделает частью единого организма.

Покинув площадь, спутники нашли место, меньше всего пострадавшее от натиска природы. Это была тесная улица, ровные ряды домов на которой стояли так, что казалось, будто кто-то сдвинул их вместе. Улица постепенно поднималась вверх.,

— Надо бы пошарить по окрестностям, — предложил Тарас. — Здесь может быть что-нибудь интересное. А то и полезное.

— Вон тот домик выглядит вполне приветливо, и там дверь на месте! — сразу же заметила Энни.

Оставив бронемашину в одном из переулков, все трое принялись за дело. Они проникали в дома, что было не так и сложно, обследовали их, но результат, как правило, не приносил никакого удовлетворения. Бытовая техника давно превратилась в груды ржавчины, в посуде не было никакой необходимости, а предметы быта выглядели крайне бесполезными.

В очередной раз закончив с первым этажом пятого по счету дома, Тарас решил выйти на задний двор. От газона не осталось и намека, крылечко сгнило почти полностью, у останков каменного забора стояла покосившаяся деревянная будка. Парень хотел уже туда подойти, но вовремя заметил движение между неплотно подогнанными досками. Спустя мгновение из-за угла, по ту сторону двери, высунулась морда неизвестного существа. Помесь медведя и брокколи, вместо шерсти — шкура, облезлая, как старые обои, морда — словно гребень петуха, покрашенный в зеленый цвет. Осторожно отступив внутрь дома, рабочий покинул его, предупредив остальных о возможной опасности.

— Думаю, если он не напал сразу, значит не нападет и позже! — отмахнулась Дангер, держа в руках пыльный графин. — Думаю, это нам пригодится.

Тарас не стал уточнять, зачем им стеклянная посуда и просто указал в сторону небольшого ресторанчика, над входом в который болтались остатки вывески.

— Была там? Есть что-нибудь стоящее?

— Там? Да! Мы с дроидом нашли закрытую дверь. Я как раз отправилась за тобой.

Дверь вела в подвал. Это было понятно по расположению. Мощная железная дверь с навесным замком могла вести только в одно место — продовольственный склад. Ничего другого в этом месте запирать не было никакого смысла.

Биомеханизм долгое время пытался разобраться с замком, потом принялся вынимать скобы, но ничего не выходило. Тарас предложил свои услуги, вооружившись скрепками, найденными тут же. Он потратил гораздо больше времени, чем планировал, но когда замок поддался, по лицу рабочего можно было писать самые пафосные портреты.

Энни посветила в открывшийся дверной проём фонариком, и там обнаружилась узкая лестница, ведущая вниз. Здраво рассудив, что раз тут заперто, то не может быть ничего опасного, девушка приказала дроиду сторожить вход. Мало ли какая тварь почует новый запах и захочет проверить здание?

Там, в самом низу, в окружении больших пластиковых бутылей и ящиков, обнаружился труп. Он почти мумифицировался, но по останкам сразу стало ясно, что бедолага серьезно повредил ногу. Он полулежал, прислонившись к стене, а рядом с ним, на стульчике, лежал толстый ежедневник и несколько карандашей.

— Мне кажется, нам стоит прихватить это с собой! — заявил рабочий.

— Да что там может быть важного? — Энни засохшая мумия нисколько не впечатлила. Она заинтересовалась грудой консервных банок, но первое же вскрытие показало, что продукты безнадежно испорчены.

— Мало ли что он мог написать перед смертью? Ты что, не понимаешь?

— Какое нам теперь дело? Тот мир исчез, а этот дохляк вряд ли был пророком, чтобы давать нам дельные советы на сегодняшний день.

— Какая ты… — Тарас осторожно поднял книжку. — Хотя зачем вообще я у тебя спрашиваю?

Одна из страниц в конце была заложена полуистлевшей бумажкой. Тарас раскрыл ежедневник, аккуратно убрав закладку, и принялся читать вслух.

«Вероятнее всего, эти записи никто никогда не увидит. Потому что сейчас там, за стенами, происходит самый настоящий апокалипсис. И человечеству, как таковому, пришёл конец. Наверняка. А я остался здесь в одиночестве, запертый и обездвиженный, не имея шансов на выживание…

Но я тешу себя надеждой, что наша группа выживет и доберётся до Великой долины. И там действительно окажется безопасно, как они и предполагали. Построят жильё, заведут семьи, родят детей.

А затем дадут начало новому человечеству. И кто-нибудь всё-таки найдёт мои записи. Узнаёт, что был такой человек, который жил, любил и надеялся.

Я тешу себя надеждой, потому что так гораздо легче умирать…»

Тарас закрыл ежедневник и задумчиво произнёс, глядя на сморщенную мумию на полу:

— Да уж… Не повезло тебе, мужик. Или наоборот повезло? Спокойно умереть вот так, в одиночестве, лучше, чем от лап монстров на улице? Как думаешь? — обратился он к Энни.

— Нам грозит умереть от голода. — раздражённо ответила она. — Знаешь, у нас тут есть проблемы поважнее, чем решение философских вопросов. Хотя… Я бы предпочла умереть от старости в собственном доме. Мне не нравится ни один из твоих вариантов.

— Эх. Ещё бы смерть позволяла выбирать, как именно к ней прийти… — сказал парень. — Ему вот не позволила.

— Да не нагнетай ты! — воскликнула Энни. — И так настроение ни к чёрту, ещё ты тут начинаешь… Ну умер и умер мужик, что теперь рассусоливать-то?

— Чёрствая ты. Хотя вам, воякам, и положено такими быть, да?

— Слушай, — начала вскипать девушка. — Если бы не моя, как ты говоришь, чёрствость, мы бы из города не выбрались. Так что не надо тут!

— Хорошо-хорошо, — примиряющим тоном сказал Тарас. — Не кипятись. Лучше скажи, ты слышала что-нибудь о Великой долине?

— Нет. — ответила Энни, вскрывая очередную банку консервов. — Вот чёрт! Они все испорченные.

— Надо будет у Картохи спросить…Вдруг это важно?

— Прямо сейчас важно, что вся еда здесь испорчена. — девушка раздраженно забросила банку тухлятины в дальний угол к остальным. — Ладно, пошли отсюда. Всё равно ничего полезного нет.

Когда они выбрались наружу, дроид сообщил, что пару раз заметил движение снаружи. Но никто не предпринимал попытки проникнуть в ресторан, потому он решил не беспокоить уединившихся людей. Слово «уединившихся» он выделил особой интонацией, чем заслужил свирепый взгляд девушки и растерянный — Тараса.

Вместе они сели в бронемашину, где Дангер немного отошла от пошлой шуточки биомеханизма, вспомнив про недавнюю находку своего невольного товарища.

— Скажи, мой железо-картофельный друг, ты слышал когда-нибудь про долины?

— Теоретически, — совершенно спокойно ответил дроид, — долины находятся в горах. Но до ближайших гор довольно далеко.

— Возможно, — предположил Тарас, — в блокноте есть что-то кроме предсмертной записки. Сейчас посмотрю.

Биомеханизм в это время полез в бортовой компьютер машины, рассматривая карты. Спустя пару минут он произнес:

— Взгляните сюда.

Все вместе они склонились над монитором. Солнце как раз выглянуло из-за угла здания, от чего рассмотреть что-либо стало почти невозможно.

— Давай развернемся! — приказал рабочий.

Машина тронулась с места, покинув переулок. Они медленно ехали вниз по склону, со скоростью пешехода, который никуда не торопится. Дроид знал, что впереди нет никаких препятствий, потому погрузился в изучение карты. Великая Долина нашлась почти сразу, и к этому загадочному месту вело множество дорог.

Впрочем, в мире, который существовал за пределами Города, всё постепенно превращалось в загадочное место. Когда над головой сиял купол, жители полагали, что снаружи нет не только жизни, но и радости. Однако маленькое путешествие по миру показало, что как минимум жизнь здесь была. А вот радость…

Машина остановилась после мягкого удара. Дроид тут же надавил на педаль тормоза, подняв голову. Энни недовольно отвлеклась от карты, но спустя мгновение в ее руке появилась винтовка, что до этого покоилась на коленях. Тарас, как и полагается, ничего подозрительного не заметил, потребовав увеличить масштаб изображения.

Однако, когда и он поднял глаза, то с его губ сорвалось растерянное «Ой». Прямо перед ними возвышался огромный стенолом. Сложно судить, был он больше или меньше тех, что встречались ранее, но ясно было одно — бой неизбежен.

На плечах чудовища сидело несколько тварей, очень напоминающих тех, что толпами носились по лаборатории и рвали на части как ученых, так и вооруженных до зубов солдат.

— Едрить твою налево, а. — напряженно произнесла девушка.

В ответ чудовище сильно ударило рукой по капоту.

Глава 10. Новые выжившие

— Сдавай назад! — заорал Тарас, кинувшись в сторону люка, и сразу же уселся за пулемет. Сделал он это с известной сноровкой, чем удивил бы Энни, не будь она занята.

Дроид быстро и с механической точностью переключил передачу, тронувшись назад. И хотя быстрее, чем он это провернул, никто бы не смог, сидевшая рядом девушка все равно злилась. Злилась на обстоятельства и саму себя, злилась на медленно наступающего стенолома.

Монстр и впрямь никуда не спешил, — скорее всего, это относилось к особенностям мутантов. Почуяв легкую добычу, здоровяк решил разделаться с ней медленно и со вкусом. Однако, около дюжины тварей, что мгновение назад сидели на его широких плечах и спине, действовали иначе.

Бросившись на машину, они принялись ковырять пуленепробиваемый металл и стекла. Спустя пару минут Тарас и его соратница поняли, что опасность им не грозит, по крайней мере, от этих уродцев. Это были все те же черные тельца на подвижных тараканьих лапках, с головами, лишенными шеи. Морды, оскаленные рядами острых, как иглы, зубов, напрасно пытались впиться в бронемашину.

Дроид набирал скорость, но вместе с тем ускорялся и стенолом. На перекрёстке машина резко повернула влево, чтобы развернуться, и это позволило огромному монстру сократить дистанцию.

Гигантский кулак с гулом врезался в дверь, отчего машина едва не перевернулась. А спустя мгновение заглохла.

Тарасу кое-как удалось направить ствол пулемета в грудь стенолома, выпустив короткую очередь. Словно куски черепицы, от него отлетело несколько пластин — броня поддалась! Благо, рабочий успел приноровиться к стрельбе, потому вовремя подправил прицел и выдал еще одну очередь. Попасть с такого расстояния оказалось делом нехитрым — бронебойные снаряды заставили монстра упасть на колени и упереться ручищами в землю, чтобы не завалиться вперед.

Дроид, отчаянно предпринимающий попытки завести машину, всё же добился успеха. Зажигание «подхватило» и транспорт, взвизгнув шинами по асфальту, дернулся с места. Тарас для пущей верности выпустил еще одну очередь в голову стенолома. Тот атаку не выдержал и завалился на спину.

Оставшись без защиты в лице огромного собрата, мелкие твари сообразили, что ловить им нечего. В считанные секунды все они скрылись в кустах и окнах ближайших зданий.

— Я его вырубил! — радостно воскликнул Тарас, спускаясь вниз, на заднее сидение. — Интересно, насмерть?

— Думаю, не стоит это проверять… — пробурчала Энни, явно недовольная тем, что ее уделал какой-то работяга.

— Да уж, — взволнованный, но довольный, произнес Тарас. — Расслабляться не стоит…

Покинув город, машина выехала на трассу. Вокруг простирались поля, иногда попадались небольшие рощи, виденные еще раньше, с холма. Иногда Дангер замечала чьи-то силуэты, мелькающие между деревьев, порой кто-то перебегал дорогу. Но дроид вел транспорт уверенно.

Однажды, прямо под колеса, из придорожного куста выбежало нечто, очень похожее на дикобраза. Костяные иглы плотным облаком накрыли лобовое стекло, осыпавшись бесполезной соломой. Бронемашину немного тряхнуло, когда она наехала колесами на тело мутанта, но на этом все и закончилось. Причинить вред специализированной технике было не так-то просто — Тарас впервые подумал об этом с какой-то особой теплотой и уверенностью. Ощущения ему понравились, и дальше он ехал с загадочной полуулыбкой на лице, любуясь видом из окна.

Эх, если бы ещё в багажнике лежала пара ящиков тушенки и упаковка питьевой воды…

Дорога тянулась к горизонту, как змея, виляя меж оврагами и редким полесьем. Чем дальше, тем чаще попадались отдельно растущие сосны. Их кривые стволы служили памятником вечной борьбе с ветрами. В конце концов трасса вынырнула из очередной низины, явив взору бескрайний простор с распростертым горизонтом. Облака, словно морской песок, разнесло над самой кромкой земли. Казалось, что если хорошенько разбежаться, то можно плюхнуться в небесную синь.

Время ползло медленно. Энни блаженно сопела, откинув сидение. Тарас пытался завести разговор с дроидом, но тот недвусмысленно давал понять, что ему неинтересно — ответы биомеханизма были односложными, зачастую ничего не значащими. Рабочий почувствовал, как за легкой меланхолией вот-вот нагрянет самая настоящая тоска, но тут ему в голову пришла интересная мысль.

Достав из кармана дневник, он принялся листать его, проявляя максимальную осторожность. Листы стали хрупкими, истончились. Хорошо еще, что в подвале было сухо, иначе бы сырость съела все записи. Но человек, написавший этот дневник, делал пометки карандашом, а потому приходилось сильно напрягать зрение, чтобы прочесть хотя бы одно слово.

Но даже разобрав целое предложение, Тарас особо не вдавался в детали. Его голова в тот момент была занята совершенно другим — артефакт, найденный в руинах неизвестного городка, послужил своеобразным порталом для воображения. Парень представлял этого человека в момент смерти — одного в тёмном подвале, со сломанной ногой. Группа, с которой он шёл к надежде на спасение, бросила. И у него не осталось ничего, кроме боли и одиночества в маленькой клетушке, оторванной от разрушенного мира. Но при этом он всё равно надеялся.

Что бы он, Тарас, чувствовал в такой ситуации? Желал бы он удачи группе или проклинал себя и мир за столь неудачно сложившиеся обстоятельства?

А может, у того мужика из подвала никого не было, как и у Тараса. Тогда все представлялось еще ужаснее. Ради чего жить, если нет того самого социума, который мог бы тебя поощрить или подвергнуть порицанию? Быть одиночкой хорошо тогда, когда есть от кого бежать, есть от кого скрываться…

Эта мысль рабочему понравилась настолько, что он принялся сочинять новые многозначительные цитаты, которыми мог бы щеголять перед кем-то абстрактным. Медленно, но верно он завел себя в ту ситуацию, которую не так давно боялся даже представить.

От размышлений его отвлек возглас Энни:

— Смотрите! Что там происходит?

Тарас глянул в окно и увидел сизую дымку на горизонте — силуэты гор. Зрелище оказалось настолько потрясающим, что у него вырвался вздох восхищения. Между тем, густая трава уступила место суглинку, из которого торчали колючие кустарники.

Но девушка указывала не на это. Вдали хорошо виднелись развалины еще одного поселения. На этот раз это точно была деревня: почти нет многоэтажных домов, самое высотное строение — покосившаяся вышка неизвестного назначения.

Когда машина подъехала ближе, около одного из домов Тарас увидел стаю мелких тварей. Они окружили одноэтажный дом, казавшийся почти целым. Время от времени кто-то из мутантов бросался к окнам или дверному проему, но получив отпор, спешил отойти на безопасное расстояние.

— Как думаешь, на кого они напали? — обратился рабочий к сержанту.

— Понятия не имею, но это не так важно. Посмотри в ту сторону!

Тарас присмотрелся и заметил, как к дому медленно вышагивал очередной стенолом. Этот монстр заметно отличался от своих сородичей — его голова была настолько большой, что мутанту приходилось часто останавливаться, упирать длинные руки в земли и отдыхать. Голова в этот момент покоилась на левом и правом плече, попеременно.

— Кажется, мы не одни, — заметил дроид. — Посмотрите на крышу строения.

— Это человек? — взволнованно спросила девушка. — Дроид, притормози!

Машина послушно сбавила скорость, пассажиры присмотрелись к силуэту. Любой нормальный человек уже давно бы понял, кого именно видит перед собой. Несомненно, это был гуманоид, но что Энни, что Тарас попросту не могли поверить своим глазам. Кто-то размахивал руками, явно призывая на помощь!

Стенолом к тому времени умудрился почти вплотную подобраться к дому. Сомневаться в том, что мутант пробьет дыру в кирпичной кладке, не приходилось. И как только он это сделает, тем, кто скрывается внутри, придет конец.

— Я, конечно, не самый умный в этой группе… — немного заикаясь произнес рабочий. — Но кажется, мы обязаны прийти на помощь.

— Дуй за пулемет! — согласилась Дангер. — Дроид, гони туда!

Биомеханизм без промедления свернул с дороги, так как напрямик было куда быстрее. Ровная местность и сухая погода обеспечивали хорошую проходимость. Плюс автомобиль относился к разряду внедорожников.

Шлейф пыли от машины тут же привлек внимание стенолома. Мутант сделал несколько шагов навстречу неведомому противнику. Впрочем, его непрошенные гости нисколько не смутили, скорее всего он чувствовал себя хозяином положения. Тарас готовился открыть огонь в любой момент, но тряска была слишком ощутимой, а патроны не бесконечные, так что рабочий выжидал.

Но скучать ему не пришлось, так как монстр, довольно ловко для своих размеров, выхватил из оравы суетящихся сородичей первого попавшегося и, размахнувшись, запустил импровизированный снаряд по высокой дуге. Несмотря на то, что все это происходило на виду, избежать столкновения не удалось. Округлое тельце твари плюхнулось точно в лобовое стекло, замазав его ошметками и брызгами.

Дроиду пришлось остановиться, так как вести вслепую было бы крайней глупостью — бронемашина это самое ценное, что имелось у группы, не считая собственных жизней. Дав очередь из пулемета, Тарас слишком резко повернул дуло и потому почти не задел противника.

Стенолом же решил повторить успех предыдущего маневра — очередной снаряд попался ему под руку и полетел ввысь. На сей раз целью стала пулеметная точка, но тут рабочий не сплоховал. Хладнокровно выждав подходящий момент, он вдавил гашетку, от чего мутанта разорвало на части еще на подлете. Вытирая лицо от густоватой серой жижи, рабочий с отвращением понял, что чувствует на губах вкус сырой картошки. Что касается транспорта, пострадал только корпус бронемашины, да и то — морально.

Эта маленькая победа позволила выиграть время! Улучив момент, Тарас прицелился и выпустил несколько патронов, метя в голову самого опасного противника. Пережитый опыт показывал, что если зарядить «хэдшот», то стенолом осядет, потеряв координацию.

На сей раз всё прошло, как по маслу. Скорее всего потому, что враг был гораздо уязвимее сородичей. Возможно, он считался каким-то калекой среди своих, потому как по такой огромной башке Тарасу стрелять еще не приходилось. Три тяжелых патрона попали точно в цель, монстр дернулся, но тут же рухнул на колени.

Его тело охватила мелкая судорога — это было видно даже с большого расстояния, словно монстр рыдал. Или очень сильно замерз. Или его охватил эпилептический припадок…

Дроид, всё это время активно работавший куском ветоши, все же справился со своей задачей: дворникам больше не мешали ошметки твари, что врезалась в стекло. Вернувшись за руль, биомеханизм рванул к дому. Энни высунулась из бокового окна почти по пояс, ведя активную стрельбу из винтовки. Каждый ее выстрел лишал жизни либо калечил — несмотря на кошмарные условия для ведения боя, девушка умудрялась показывать самую высокую профессиональность.

Спустившись сверху, Тарас не сразу обратил внимание на то, какие виды открылись его взору, а когда обратил, то озадаченно хмыкнул, украдкой глянув в сторону дроида — тот пялился исключительно на дорогу, но до роскошной задницы сержанта Дангер ему не было никакого дела. Круто развернув машину перед самой дверью дома, он вцепился в руль, смотря прямо перед собой в ожидании дальнейших указаний.

Из дома выскочило три человека — немного меньше, чем можно было ожидать, но и больше, чем хотелось бы. Рабочий с неудовольствием подумал, что теперь ему придется потесниться. Но тут же напомнил себе, что именно его идеей было оказать помощь, а потому постарался смириться с обстоятельствами.

К тому же, в зеркало заднего вида стало видно, что стенолом пришел в себя. Он медленно поднимался, а его плечи — наросты крупных клубней бульбы — вздулись от напряжения.

Он поднялся на ноги, вот сделал первый шаг… А тройка незнакомцев все еще не сидела внутри бронемашины. И дроид не мчал во весь опор прочь от смертельной опасности… Одним словом, непорядок.

— Да что там телитесь, еп вашу матерь, дебилы чёртовы?! — заорала во всю глотку Энни, распахивая дверь.

Тарас вновь бросился к пулемету. По его вискам градом стекал пот, руки дрожали от волнения, и ему вдруг показалось, что всё это — ловушка. И нет никаких людей, нуждающихся в помощи, а происходящее — лишь морок, галлюцинация, видение…

Стенолом же уверенно набирал скорость, хотя после выстрелов из его нагрудной брони всё активнее начали отлетать костяные пластины. Сначала это было почти незаметно, но Тарас, рассмотревший уязвимую точку, решил давить на нее до конца. Мысль о том, что за броней могло не оказаться жизненно важных органов он отогнал сразу. Либо всё, либо ничего.

Мутант вдруг остановился, попытавшись посмотреть вниз. Очередной патрон не отскочил в сторону, как это было со всеми предыдущими, а с глухим стуком вошел внутрь. Почти в то же мгновение из здоровяка с непробиваемой башкой вырвался такой фонтан смолянистой жидкости, что его напора хватило, чтобы достать до бронемашины.

Тарас не успел закрыться руками или присесть, а потому его лицо и грудь едва не обожгло тем, что текло в венах танка вместо крови. Кое-как размазав все это по лицу, рабочий увидел приближение более двух десятков мелких тварей. Драться дальше не было смысла — растерянные люди, просившие помощи, всё-таки забрались в салон.

Стенолом издал нечто, отдалённо напоминающее потрескивание консервной банки с камнями, и рухнул замертво. Отмечать знаменательную победу было некогда — Тарас требовал немедленно убираться отсюда даже тогда, когда дроид завел машину и рванул с места, подняв облако пыли.

— Давай гони! Быстрее! — кричал захлестнутый адреналином парень, не решаясь спуститься вниз. Ему казалось, что тело печёт, как от серной кислоты, хотя до ожогов дело вроде бы не дошло.

Биомеханизм вдавил педаль газа, двигаясь навстречу основной массе врагов. Как подсказывал опыт прошлых стычек, мелкие существа не могли причинить никакого вреда машине. Снаружи послышался отвратительный звук лопающихся тел, и во все стороны брызнули кровавые ошметки.

— Всё чисто! — крикнул Тарас, заметно успокоившись.

До этого он уже спускался вниз, но неуёмное желание сделать хоть что-нибудь заставило его вновь вернуться на свежий воздух и схватиться за гашетку пулемета. Он был явно перевозбужден.

Прошло почти пять минут, прежде чем он вспомнил, что рядом с ним, сбившись на второй половине задних сидений, находились три спасённых человека. Ближе к двери, из-за плеча худощавой женщины, выглядывала молодая девушка. Закрывал их, на всякий случай расставив руки, будто собираясь поймать убегающего гуся, хмурый мужик.

Его лицо, серое от усталости, небритое, могло бы показаться каким угодно, но только не угрожающим. А девки за его спиной явно были напуганы до полусмерти. Но только чем именно? Приключившейся с ними ситуацией? Всё же нечасто кто-то может оказаться запертым в собственном доме в окружении мутировавших монстров, имеющих вид озлобленной бульбы.

А может, дело было в Тарасе, которого словно кто-то окунул в ванну, наполненную кровью? Пахла она весьма специфично, напоминая слежавшиеся очистки, в которых завелись черви.

Рабочий присмотрелся повнимательнее итолько после этого осознал — его не то что сильно боятся, а скорее брезгуют.

— Благодарю за помощь, — сипло произнес мужик, заметно стараясь выглядеть посолиднее. — Но кто вы такие?

Глава 11. Особый сорт полевой травы

— Мы выжившие из Города, — со вздохом произнес Тарас.

— Это который под куполом был? — удивлённо спросил мужик. — Что произошло?

— Купол исчез! — со злостью выпалила Энни. — Наше правительство мутировало и предало людей, и теперь там хозяйничают мутанты.

На некоторое время воцарилась тишина. Машина ехала по узкой дороге, поросшей густой травой с обеих сторон. Здесь она на удивление разрослась, хотя не так давно казалось, что суглинок окончательно отвоюет своё право, сменив собой зеленые просторы полей. Изредка тут и там лежали крупные камни, как будто кто-то непостижимо большой забрасывал их из далекого космоса, чтобы посмотреть, как они налипнут на погибающую в мутациях планету-магнит.

Тарас проморгался, поскольку от нелепых мыслей у него заслезились глаза. А может, причиной тому стала одна из девушек… Но от более внимательного рассмотрения спасённых его отвлек голос сержанта, ставший более заинтересованным.

— Так, с нами более-менее понятно… — сказала она. — А вы-то кто такие? Вы же явно не из Города?

Мужик, одетый в гимнастерку, прищурился, отвернувшись. Ему вопрос явно не понравился, отвечать на него не хотелось, но и сбежать было попросту некуда. Его загорелое округлое лицо выдавало человека, много времени проводящего под открытым небом, а жесткая щетка усов, торчащая из-под носа, говорила о зрелом возрасте и, как следствие, опыте.

— Люди мы… — уклончиво ответил он. — Просто люди.

Вновь наступила пауза, которая с легкостью сошла бы за неловкую. Вот только для Тараса неловкость заключалась совсем в другом — слишком часто приходилось отводить взгляд от спасенных девушек. А точнее, от одной из них…

Незнакомец попытался перевести разговор в другое русло, указав пальцем на кровавые пятна, покрывавшие рабочего с головы до самого пояса.

— Тебе не мешало бы смыть эту дрянь, — заявил он. — Тут недалеко есть ручей, там можно и помыться, и воды набрать. Вон там, за тем лесочком…

— Я бы посоветовала поторопиться… — добавила та самая девушка и демонстративно зажала нос. — А то пахнет эта дрянь нестерпимо.

Дроид послушно кивнул и свернул на просёлочную дорогу, пролегающую через заросшее поле едва заметной линией. В отдалении располагалась берёзовая роща, величественно покачивая на ветру высокими деревьями.

— И всё же? — Энни вновь вернулась к началу разговора, но на сей раз от её тона стало не по себе даже Тарасу. — Кто вы такие? Что вы делали в этих развалинах?

Ускользнуть от ответа на этот раз было невозможно. Дангер обернулась, строго посмотрев в лицо мужчины. Тот вздохнул, не найдя куда себя деть. Ему явно не нравилась мысль о том, что придется рассказать о себе слишком много. Но что он мог скрывать?

Одна из девушек, та что помоложе на вид, впервые подала голос:

— Да ладно тебе, Змей. Они нам жизнь спасли, вообще-то.

— И что, — зашипел на неё мужик. — С чего ты взяла, что их россказни — правда?

— То есть это что получается, — вдруг разозлился Тарас. — Мы вас вытащили из лап монстров, а ты тут ещё и выпендриваешься? Слышь, Картоха! Разворачивай, назад их отвезём.

Ему показалось, что он перегнул палку, но отступать было поздно.

Дроид, совершенно неожиданно для Тараса, послушно развернул машину. Причиной тому могло стать отсутствие чувства юмора биомеханизма, ведь вряд ли он решил подыграть рабочему. Впрочем, это только сыграло на руку.

— Нет, нет, — вскинулся Змей. — Не надо назад!

— Тогда рассказывай, как есть, — серьёзно сказал Тарас. — Мы вас не обманываем, всё действительно так, а нам просто очень повезло. А ещё недавно в развалинах старого посёлка мы нашли записи о Великой долине. Мол, там может быть безопасно. Вот мы и едем туда, чтоб проверить. Ехать-то больше некуда…

— Да уж, — пробубнил Змей. — Конспирация у нас на уровне.

— Ой, Змей, — воскликнула девушка. — Успокойся ты уже… Мы разведчики из Надежды. Я Ласточка, это, как вы уже знаете, Змей, а это Лиана. Вот, здесь ручей, можно остановиться.

— Тарас, — представился рабочий. — Энни и Картоха. Очень приятно.

Некоторое время они переглядывались, решая в последний раз — стоит ли доверять друг другу или остановка у ручья станет конечной точкой их взаимоотношений? И когда машина остановилась, каждый определился с выбором.

Тарас осторожно высунулся из люка, осматриваясь по сторонам. Энни сделала то же самое, но через окна. Когда стало ясно, что вокруг безопасно, пассажиры покинули транспорт, а водитель остался. Сержант не расставалась с винтовкой, как будто случайно не поворачиваясь спиной к новым попутчикам.

Раз им было что скрывать, они могли пойти до конца, чтобы остаться инкогнито. Мир стал слишком непредсказуем, и вопреки тому, что людей стало катастрофически мало, доверять первому встречному было как минимум глупо. Даже если полчаса назад он рисковал жизнью, чтобы спасти тебя.

Пик напряжения случился, когда Змей нырнул в ближайшие кусты, чтобы проверить местность. Девушки оставались возле машины, будто ничего необычного не происходило. Энни смотрела на них с подозрением, каждую секунду ожидая, что подвох вскроется и случится схватка. Но они стояли рядом, выжидающе поглядывая по сторонам. Для них поведение сержанта спецназа, похоже, оставалось не до конца понятным.

Что уж там говорить, комплекция Энни сильно отличалась. Широкие плечи, узкие бедра, мускулистые руки — всё говорило о том, что она сильнее большинства мужчин. Хотя лицо выглядело вполне невинно, словно кто-то прилепил его к чужому телу.

Но подозрения подозрениями, а дела не ждали. Дангер отправилась к ручью и принялась полоскать канистру, чтобы набрать свежей воды, не забывая при этом внимательно следить за новичками. Винтовка была при ней, как и готовность моментально применить оружие.

Тарас обосновался на десяток шагов ниже по течению, отмываясь от крови мутанта. Занятие оказалось почти бесполезным, ведь это была не просто грязь, от которой легко избавиться даже без мыла.

Парень набирал в пригоршню песка, долго растирал его по одежде, после чего ополаскивался водой, окунаясь в ледяной ручей. Пальцы очень быстро посинели, было до чертиков холодно, но Тарас не сдавался. Он слушал спасённых девушек, что неспешно рассказывали о Надежде, поселении в Долине.

Парня сильно смущало, что он выглядел, как бездомный из канализации, но исправить это не выходило. Как бы он ни старался, сколько бы ни тёрся песком — пятна с одежды не желали исчезать окончательно. Зато Энни справилась куда быстрее — набрав свежей воды, она поставила канистру в салон бронемашины, а затем уселась на переднее сиденье и принялась проверять работоспособность винтовки, поглядывая по сторонам.

— Нас там почти полтысячи! — с энтузиазмом рассказывала Ласточка. — Поселение очень большое, за многие годы мы неплохо закрепились. Ведь в долине хорошо и безопасно.

— С какой стати? — спросила Энни. — У вас тоже есть купол? На чём работает генератор? Откуда берётся энергия?

— Не-е-ет! — Ласточка рассмеялась, удивленно посмотрев на свою подругу Лиану, только пожавшую плечами. — Никаких генераторов нет. Просто в Долине растёт особая трава, и она отпугивает монстров. Так что мы всегда защищены.

— Какая-то странная защита… — Дангер громко передёрнула затвор, после чего отставила оружие в сторону. — Ну хорошо, продолжай.

— К западу от Надежды есть озеро, в него впадает река. А на всей восточной части долины — непроходимый лес… — Ласточке явно нравилось рассказывать, от чего Тарас нервничал еще больше, потому как ему не удавалось расправиться со своими проблемами, а пальцы уже окоченели от ледяной воды.

— Непроходимый для кого? Для тех здоровяков или мелких сикилявок? — не унималась Энни.

— Для всех! — отмахнулась девушка и продолжила рассказ, словно никто и не пытался её перебивать. — Но мы не можем постоянно сидеть в деревне, потому что это очень скучно. А потому частенько выбираемся наружу. Интересно же посмотреть, что происходит за пределами долины..

— Ну и как вам мир? — Тарас всё же закончил, с огромным облегчением отойдя от ручья. — Меняется?

— Ну, как сказать, — Ласточка пожала плечами. — Может быть и меняется, но пока это не заметно.

— В любом случае, — вступил в разговор Змей, вынырнув из кустов так незаметно, что даже сержант Дангер не смогла вовремя среагировать. — Мы никак не ожидали встретиться с людьми из Города на таком большом расстоянии от него. И не думали, что его разрушение произойдет так скоро.

— Вы знали, что он будет уничтожен? — голос Энни вдруг стал низким, почти урчащим.

— Дело времени, дорогуша! — раздраженно заметил мужчина. — Прятаться под стеклом — идея не очень удачная. Кто-нибудь когда-нибудь обязательно бы разбил его. Слишком уж люди предсказуемые болваны.

— Ну да, ну да. Ты-то у нас самый умный! — укоризненно заметила Лиана. — Никому невдомёк, что дальше будет, один ты знаешь! Пророк сельский…

— Почему бы и не знать? — будто не заметив нападки, спросил Змей.

— Всем ты хорош, товарищ, — прищурилась Ласточка. — Да только всегда задним числом, а?

Похоже, что это замечание всё же задело Змея, так как он перестал спорить, только сказал:

— Послушались бы меня вчера, Савласка был бы жив, ходил бы по полю, одуванчики рвал, смеялся, как балбес…

Этот аргумент стал той гранью, за которой либо начиналась серьезная ссора, либо разговор прекращался вовсе. Троица спасенных избрала мирный вариант. Не сговариваясь, они разошлись по разным сторонам поляны.

Дроид в это время меланхолично дожаривал остатки мяса, припасённого с прошлой охоты. Над поляной воцарился аромат слегка подгорелого картофеля.

Тарас, ругнувшись сквозь зубы, отошёл от воды, чтобы погреть руки у костра. Биомеханизм заботливо прокопал канавку вокруг огня, чтобы он не пошёл дальше по сухим листьям. Это вызвало у рабочего приступ раздражения, но ругаться в присутствии расстроенной Ласточки ему не захотелось.

Вместо этого парень сделал вид, что ничего не слышал, и удивлённо спросил:

— А чего мы разбежались? Вас так напугала стряпня нашего Картохи? — Тарас делано рассмеялся. — Не переживайте, я готов продемонстрировать на себе, что это можно есть! Подходите, не стесняйтесь!

Криво усмехнувшись на фальшивую игру боевого товарища, Энни подошла первой, стянув с огня самый сочный «шампур» с мясом. Некоторое время ей пришлось есть в одиночестве: Змей и его подружки старательно делали вид, что оглохли. Дангер, распробовав приготовленный шашлык, стянула еще одну порцию и отправилась на прежнее место — переднее сидение бронемашины.

«Точно как пантера в зоопарке, с олененком в пасти…» — промелькнуло в голове рабочего, когда он глянул в ее сторону. Сплюнув кисловатый привкус картофеля, который все еще оставался у него во рту из-за крови стенолома, парень сам принялся за еду. Спустя пару минут сдались и жители Надежды.

— Последние запасы еды у нас кончились еще вчера утром, когда мы оказались заперты в ловушке… — перекидывая горячее мясо во рту, пояснила Лиана.

Ела она с таким аппетитом, что это привлекло внимание дроида. Он обеспокоенно заметил:

— Ускоренное поглощение ухудшает работу желудка. Нужно жевать пищу не менее пятидесяти раз прежде, чем ее проглотить.

— Это ценное замечание, Картоха. — Тарас одобрительно кивнул головой.

Когда еда закончилась, все поблагодарили дроида за отличное блюдо. Ласточка даже погладила его по голове, словно он был собакой. Выглядело это не очень уместно, и потому неестественно, но Тарасу хватило. В груди парня разлилось что-то тёплое и тягучее, как смола.

Девушка, ничего не подозревая, ткнула пальцем в дроида и спросила:

— Скажите, а Картоха — это что за чудо такое?

Дроид, видимо растроганный, издавая чуть больше дефектов речи, чем обычно, ответил сам:

— Биомеханизм из полимеров на основе технических сортов картофеля.

— Ого, — засмеялась Ласточка.

Впрочем, на этом её интерес закончился и Тарас смог вздохнуть с облегчением.

Вместе они снова расселись в машине, расположившись чуть теснее, чем в прошлый раз. Правда, рабочему пришлось немного схитрить — как только Ласточка полезла в салон, он тут же обошел машину, чтобы сесть с той же стороны. И тем самым оказаться рядом с девушкой…

Но Змей его опередил, и они вместе застыли у двери. Тарас не мог открыто потребовать уступить ему место, потому поспешил обратно, но там его опередила Лиана. Энни высунулись из окна, наблюдая за тем, как бегает ее товарищ. Сначала с раздраженным непониманием, но чуть позже с ехидной ухмылкой.

— Змей, ты бы не мог мне помочь? — в конце концов, обратилась она к мужчине.

— Чем?

— Пойдем, покажу…

Вместе они покинули бронемашину, интенсивно залив кострище водой. Тарас в это время сел там, где ему надо. От Ласточки пахло костром и чистыми волосами, какими только и может пахнуть ухоженная девушка. Странное дело — этот аромат успокаивал рабочего, и ему хотелось спать… Вот только мешал стойкий запах перегара от Змея, который явно не за водичкой ходил в лес.

«Неужто, как крыса, втихомолку пил, а нашим мясом закусывал?» — гневно подумал Тарас, но потом понял, что ни за какие шиши не стал бы сначала заливать горло самогоном, а потом соваться поближе к новой знакомой.

Ласточка меж тем проявляла дружелюбие, присущее человеку, искренне не подозревающему, что происходит.

Машина выехала на более-менее ровную дорогу, и вся компания тут же умолкла. Дроид вёл машину, никуда особо не торопясь. Головой он практически не вертел, за него это делала Энни. Она то и дело поворачивалась назад, будто провожая что-то взглядом, останавливалась на своем спутнике, на девушке, сидящей рядом с ним, и отворачивалась. Рабочий мог поклясться, что она в такие моменты улыбалась!

Впрочем, его это особо не волновало. Как только пассажиры начали клевать носом, засыпая, он приободрился, без стеснения рассматривая лицо Ласточки. Она была так красива, так притягательно женственна…

Так они и ехали достаточно долго.

В Долину можно было попасть только одной дорогой — через ущелье. Скалы, словно монолитные стражи, готовые проснуться в любой момент и скинуть неподъёмный груз на непрошенных гостей, нависали над бронемашиной.

Это была очень тесная дорога, усыпанная мелким гравием. Благо, дроиду удавалось виртуозно вписываться во все изгибы, показывая чудеса вождения, и спустя большое количество поворотов машина достигла избы.

Сложенная из гигантских бревен, она возвышалась на плоской скале, словно спиленной под заказ. От соснового сруба веяло небывалой древностью вперемешку со сказочностью. Над высокой двустворчатой дверью висели оленьи рога, на косяках чернели выжженные руны. Энни и Тарас вышли вперед, с раскрытыми ртами оглядывая причудливое строение.

— Это гостевой дом! — беззаботно заметила Ласточка, приглашая спутников подняться по деревянным ступенькам. На перилах висело множество амулетов из бересты, соломы и кусочков кожи.

— Да? — рабочий оглянулся, заметив, что Змей и Лиана никакого восхищения не испытывают.

— Проходите, не стойте! Это только начало! А то ли ещё будет. — девушка рассмеялась, взяв Тараса и Энни под руки, и вместе они вошли в избу.

Внутри оказалось немного темно. Потолок был лишен перекрытия, так что взору предстал скелет потолочных балок и огромная люстра из козьих рогов, висящая высоко наверху. Сейчас люстра не горела.

В стене, противоположной от входа, светлел огромный проем, за которым начиналась сколоченная из досок терраса. Вдоль стен стояли лавки, словно когда-то в доме собирались большие компании для обсуждения вопросов.

Воздух был насыщен запахом смолы и воскурений.

Стоило только подойти к выходу, как навстречу гостям вышел высокий мужчина в овечьей безрукавке и высоких сапогах. Он выглядел великаном и, казалось, мог бы составить конкуренцию стеноломам. Черная, как смоль, борода была стянута двумя полосками красной ткани: у подбородка и на самом кончике.

Мужчина больше минуты молча рассматривал гостей, после чего отошел в сторону, скрывшись в тени гостевого дома.

Тарас, как только его взгляд зацепился за зеркальную полоску воды, торопливо подошел к перилам террасы. Там его дыхание перехватило от восторга, потому как рассказ Ласточки не передал даже половины того великолепия, что представляла собой Великая Долина.

Бревенчатые избы, крепкие и просторные, стояли без видимого порядка по обе стороны реки, что начиналась где-то на вершине горного хребта и заканчивалась в озере. Множество рыбацких лодок виднелись тут и там — люди тянули сети, приставали к берегу, отчаливали. Для пяти сотен человек поселение казалось очень многолюдным.

— Следуйте за мной! — пригласила гостей Ласточка, спускаясь по широкой лестнице, огибающей скалу.

Глава 12. Призраки прошлого

— А машину мы на кого оставим? — замешкался Тарас.

— Не переживайте, ничего с ней не случится! — пообещала девушка, но её слова особого впечатления не произвели. Тем более, что дроид остался сидеть за рулем. — Да ладно вам… — немного растерянно сказала девушка. — Ну хорошо, я сейчас!

Она зашла в гостевой дом, вернувшись только минут через десять. Всё это время жители павшего Города стояли в компании Змея и Лианы, терпеливо дожидаясь неизвестно чего. Когда Ласточка вернулась, выглядела она немного расстроенной. Возможно потому, что ей не было оказано безоговорочное доверие. На вопросительный взгляд Энни она махнула рукой в сторону кустарника, что рос чуть в стороне от гостевой избы.

Кусты зашевелились, медленно расходясь в сторону, и оттуда донёсся знакомый шум двигателя. Замаскированные ворота медленно отворились, пропуская бронемашину. Картоха сидел с самым невозмутимым видом, словно ничего необычного не происходило. Остановив транспорт перед теми, кто не так давно его покинул, дроид замер. Никаких приглашений сесть или прокатиться — ему сказали проехать через проем в скале, он проехал. Что делать дальше, никто не уточнял.

Дангер помешкала пару мгновений, после чего уселась на свое привычное место — переднее пассажирское сидение. Тарас пригласил Ласточку, виновато улыбаясь, после чего сел сам. Остальные забрались в салон без особых церемоний.

Узкая дорога, по которой едва ли когда-то катался четырехколесный автомобиль, виляла, как змея на раскалённом песке, превращая крутой спуск к долине в пологий серпантин. Внизу, хотя в этом не было особой нужды, заботливые жители возвели частокол с воротами. Чисто символически. Обойти их можно было хоть слева, хоть справа, если пройтись метров пятьдесят.

Естественно, никто этого делать не собирался Змей вышел из машины, крикнув: «Эй, открывайте! Это Змей и Ласточка!»

По ту сторону ворот послышался лёгкий шум, небольшая дверца приоткрылась, и в неё выглянуло чьё-то удивленное лицо: «Ничего себе! — воскликнул деревенский. — Вы где отхватили такой агрегат? Это что, машина?»

— Ха. Мы-то отхватили, — звонко ответила Ласточка, высунувшись из окна. По всей видимости, она перестала обижаться на гостей. — Причём по полной. А эти ребята нас спасли. Открывайте уже, чего телитесь?

Ворота медленно отворились, машина пересекла условную границу поселения и под руководством Змея медленно поползла в сторону небольшой центральной площади. Скорее всего, люди сразу узнали о прибытии необычной компании, и многие оставили прежние дела, собираясь вокруг. Кто-то громко обсуждал происходящее, но по большей части люди вели себя сдержанно, можно даже сказать — настороженно.

Большую часть шума производили дети и подростки. Родители только и успевали отвешивать подзатыльники да затрещины, успокаивая несмышлёных детин. Суровые лица селян живо напоминали о том, что за пределами Долины жизнь совсем не сахар.

Тарас барабанил пальцами по ногам, не решаясь выйти. Энни зачем-то принялась клацать предохранителем. Змей, сунувшись через окно, спросил:

— Слушайте, а можно я сверху через люк к пулемёту вылезу?

— Ну вылези, — пожал плечами Тарас, выбираясь наружу.

Мужчина довольно осклабился, юркнув в темноту салона. Очень скоро его лицо показалось над бронемашиной. Улыбаясь, как мальчишка, он принялся махать руками, демонстрируя смелость и право на обладание. Кое-кто из взрослых открыто расхохотался, дети радостно заверещали, прыгая и размахивая руками в ответ.

Ласточка, слегка покраснев, прикрыла лицо рукой.

— Вот же выпендрёжник… — со вздохом произнесла она.

Собравшиеся медленно окружили машину. Взрослые старались выглядеть серьезно, но даже им хотелось поближе рассмотреть чудо военной техники. В какой-то момент послышался предупреждающий окрик, и стало необычайно тихо. Еще издали Тарас заметил человека с медной шевелюрой, пробирающегося сквозь толпу. Люди пред ним медленно расступались, но без раболепия. Скорее, с почётом.

Когда мужчина подошел к машине настолько близко, что его можно было рассмотреть, Тарас всё-таки не выдержал и вышел наружу. Просто потому, что дальше сидеть было бы неуважительно. Энни сделала это немного раньше, что позволило сравнить ее с местными жителями. Поразительно, но Змей, Ласточка и Лиана оказались мелковатыми для своих земляков!

Большая часть деревенских могла похвастать ростом и шириной плеч, как среди мужчин, так и среди женщин. Это были большие люди. Что уж говорить о том, кого поставили главенствовать над Надеждой…

Аккуратно подстриженная рыжая борода отливала золотом, а медные волосы дополняли образ. Открытое и доброе лицо сияло улыбкой. Этот человек мог быть как преклонного возраста, скрытого за природной силой, так и молодым мужчиной, замаскировавшимся бородой и усами.

Он радостно развел руки в стороны, и откуда-то из толпы вынырнула Ласточка, бросившись в объятия. Этот жест был таким искренним, что Тарас отвернулся, чувствуя, как его лицо заливается краской. Неуместная злоба и ревность оказались настолько сильными, что пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем эмоции отступили.

— Рад, что ты жива, дочь! — рассмеялся медноволосый мужчина, потрепав девушку по макушке. Тарас расслабился, когда понял, что это отец Ласточки, а не любовник.

Мужчина осмотрел прибывших, удивлённо спросив:

— Это все, кто остался? А это что за люди? — наступила небольшая заминка. — Хотя, пойдёмте все в дом, там и расскажете, что почём…

Прежде, чем последовать за отцом Ласточки, Тарас остановился у водительского окна, чтобы шепнуть дроиду пару слов: «Картоха, сиди тут и охраняй машину. Запри все двери, и никому не открывай, кроме меня и Энни. Понял?». Тот кивнул головой и запер двери.

Энни по привычке прихватила с собой винтовку.

Чувствуя себя неловко под любопытными взглядами жителей, гости проследовали в двухэтажную избу, назначение которой сложно было угадать. Внутри обнаружился длинный стол, около него стояли лавки, вдоль стен расположилось несколько умывальников — каждый строго у окна.

Мужчина повернулся лицом к гостям, некоторое время рассматривая их. Затем протянул руку Тарасу. Ладонь оказалась мягкой и теплой, хотя мгновение назад рабочему казалось, что его пальцы хрустнут от легкого усилия медноволосого великана. Даже Энни казалась девочкой-подростком рядом с этим человеком.

— Я Лев, — представился он. — Но жители зовут меня Головой.

— Эти ребята спасли нам жизнь. — повиснув на руке отца, произнесла Ласточка. — И это их машина.

— Что ж, — Лев обратился к спасителям. — Благодарю вас. Отныне вы — дорогие гости в Надежде, а если хотите, то и жители. Кто вы? Откуда у вас агрегат, если не секрет? И такое оружие?

— Мы выжившие из Города, — осторожно ответил Тарас. — Которого больше нет, судя по всему. При бегстве оттуда мы захватили машину, и только благодаря ей и смогли спастись.

— Что случилось? — спросил Лев.

Тарас вздохнул, собираясь с мыслями, затем как мог, подробно описал все свои злоключения. Выслушав, Голова кивнул. Подумал некоторое время и спросил:

— И каковы ваши планы теперь?

— Найти Лукаса и спросить, какого чёрта. — уверенно заявил Тарас.

Энни сдержанно прочистила горло, поморщившись.

— Поиск правды — хорошая цель, — кивнул Лев. — Хорошо… Вы, наверное, устали с дороги? Хотите есть и… — он оглядел героев. — …привести себя в порядок, да?

Тарас и его подруга, неловко переглянувшись, кивнули.

— Что ж, я сейчас распоряжусь. А после оставлю вас, мне нужно обсудить с ребятами их экспедицию. Вы пока можете свободно ходить по деревне, но если решите покинуть нас — обязательно предупредите.

Лев и Ласточка покинули избу. Что это было за здание, по-прежнему оставалось загадкой. Очередной гостевой дом? Место сбора для всеобщего совещания? Рабочий не знал, что делать дальше. Энни, судя по её растерянному виду, тоже. Они некоторое время осматривались, а потом решили выйти на улицу.

В поселении между тем уже началась подготовка к гуляниям в честь возвращения экспедиции. Люди выносили на площадь столы, тут и там можно было заметить дым из труб, запахло жареным мясом. Кто-то прикатил на площадь бочки с брагой.

В центре празднества, как и положено главному виновнику, стояла бронемашина. Кое-кто из местных принялся увешивать ее гирляндами. За первым смельчаком потянулись другие, и вскоре орудие истребления мутантов превратилось в некое подобие дерева желаний. Дроид всё это время неподвижно сидел на месте водителя и никак не реагировал на происходящее.

Энни и Тараса отвели чуть в сторону, под навес, устроенный возле одного из домов. Там перед ними быстренько поставили стол, принявшись заставлять его угощениями. Когда свободное место закончилось, организаторы праздника немедленно забыли о гостях. Девушка и её спутник с аппетитом ели предложенное, так как в последние дни ничего, кроме волчьего мяса им не перепадало. Только сейчас стало ясно, насколько плохим поваром был Картоха…

Тарас, хлебнув местной браги, поймал себя на мысли, что совсем недавно точно так же радовался по другому поводу. Кажется, это происходило на площади, в день семидесятилетия Сандера Лукаса. Очень похожее творилось в Городе, перед самым его концом… И никто не знал, что это был последний праздник в его жизни. Рабочий вспомнил, как шёл в тот вечер по проспекту, и неожиданно для себя подумал: а не был ли организованный им бунт отправной точкой для последующих событий? Что, если это он, Тарас, виноват в смерти Города?

Недобрые мысли настолько завлекли рабочего, что он не с первого раза понял, что Энни обращается к нему.

— Найти Лукаса и спросить, какого чёрта. — усмехнулась она. — Ну-ну. Он же тебе так сразу и расскажет всё, как есть. Конечно.

Парень, набив рот жареной курицей, вдруг понял, что не сможет проглотить еще хоть сколько-нибудь пищи — слишком быстро он набил желудок. Организм, который никогда не видел столько вкусной еды, наотрез отказывался подавать импульсы в мозг. Как итог, насыщение не пришло, но в горле все встало комом. А потому пауза, которую Тарас выдержал перед тем, как ответить, вовсе не была желанием хорошенько все обдумать.

— А что ты предлагаешь? — с облегчением сглотнув, спросил он. — У тебя же в Городе погибли родные и близкие! И не только у тебя! По его вине погиб целый город… Разве этого мало, чтобы не оставлять это безнаказанным, а?

Энни усмехнулась вновь, на этот раз более едко.

— Ты хочешь ещё и наказать его? Силёнок-то хватит?

— Да ёпт… — Тарас со злостью бросил кость на стол. — Чего ты хочешь-то?

Девушка неуверенно поправила прядь волос, посмотрев в сторону празднующих. Те беззаботно водили хоровод, будто в этой жизни не существовало никаких мутантов.

— Да не знаю я… — ответила она в конце концов. — Ты прав, такое нельзя оставлять. Но и нестись неизвестно куда в поисках неизвестно чего — тоже не лучшее занятие. Смотри, тут есть люди. И они продолжают жить. Может, и нам стоит так же? Мёртвых уже не вернуть. Зато живым ещё можно помочь.

Наступила тишина, но через несколько минут, когда Тарас отставил в сторону кружку с фантастически вкусной брагой, послышался голос Ласточки.

— Но пап! Ты ведь их даже не спросил ещё! С их помощью всё может получиться!

— Всё, перестань. — Голова вынырнул из-за угла дома, отмахнувшись кому-то, шедшему по пятам. Догадаться, кто это был, большого труда не составило. — Ну как вы? Всё хорошо? — спросил Лев, обращаясь к гостям и присев на свободный край лавки.

— Да, — кивнула Энни. — Очень вкусно, спасибо.

— Хорошо, — Лев улыбнулся. — Через час будет готова баня, а пока Ласточка составит вам компанию.

Мужчина посмотрел на свою дочь, словно в чем-то сомневаясь. Девушка поймала на себе его взгляд и подмигнула, подбадривая. Но медноволосый великан нахмурился, уверенно заявив:

— Нет, Ласточка. Я против! — затем повернулся к гостям. — Всего доброго, увидимся уже на празднике.

— О чём речь? — смотря прямо в глаза Ласточке, спросила Энни.

Лев к тому времени ушел.

— В общем, дело такое. — тяжело вздохнула Ласточка. — В экспедиции мы наткнулись на старое подземное сооружение. Вход был закрыт, мы пролезли внутрь через дыру. И увидели там такие же машины, как у вас, и целую кучу оружия… Но там были твари, напали на нас. Мы кое-как спаслись, и то не все. Нас десять человек было, осталось четверо…

— Ты хочешь, чтобы мы поехали туда и забрали оружие? — заметно потеплев, спросил Тарас.

— Да. И машины. Если вы не против, конечно.

— А зачем вам это? Вы с кем-то собрались воевать?

У Ласточки загорелись глаза, словно она только и ждала этого вопроса.

— Да! — заявила девушка. — С тварями! Посмотрите, что они сделали с миром, с людьми! Загнали нас на маленький пятачок, и мы сидим тут уже десятки лет, не смея высунуться! Разве это дело?

— Совсем не дело, — поддакнул Тарас.

— Вот! И поэтому надо дать им бой! А с машинами и оружием у нас даже может получиться! Пусть и не всех тварей в мире перебить, но хотя бы округу очистить от них и расширить свою территорию! Хватит терпеть засилье тварей! Но даже и не это самое главное.

— А что? — удивилась Энни.

— Знания! Наследие наших предков! Мы можем найти их и, как минимум, сохранить. А может даже и применять в жизни! И я даже знаю, где их искать… В общем, ребята, планов у меня очень много. И даже если вы не хотите участвовать во всём этом, помогите мне хотя бы начать… Если у меня будут машины и оружие, то я думаю, народ захочет поучаствовать. — Ласточка сложила руки на стол, наклонившись к гостям. — Пожалуйста…

— Когда ты хочешь приступить? — спросил Тарас.

— Да хоть завтра утром!

— Что думаешь? — всем видом показывая, что он всё для себя решил, обратился рабочий к своей подруге.

— А как же Лукас? — ехидно напомнила та.

— Ну так его же в любом случае нужно искать! — вскинулся Тарас. — Здесь его нет, поехали где-нибудь ещё посмотрим. Заодно и людям поможем…

— Я за! — неожиданно легко согласилась Энни, с хитрецой глянув на рабочего, который захмелел от браги. — Поехали.

— Ура! — радостно воскликнула Ласточка. — Пойду отцу расскажу!

Когда селянка скрылась в сутолоке праздника, Дангер посмотрела на Тараса, покачав головой. Однако в её взгляде не было упрёка, скорее легкая издевка над легкомысленным товарищем. Тот посмотрел на нее, делая вид, что ничего не понимает, но спустя мгновение — сдался. Румянец залил его лицо, побороть эмоции было почти невозможно, и парень поспешил разбавить неловкую паузу, схватившись за полупустую кружку.

Так они просидели ровно до той поры, пока солнце не скрылось за горизонтом и не стало заметно темнее. Деревня преображалась на глазах: тут и там загорались ночные лампы, люди разбредались, на озере появились «маячки». Рыбаки, как глубоководные хищники, вышли на охоту за серебристой рыбешкой.

К столу подошел мужичок и с ответственным видом доложил, что баня готова. Тарас и Энни отправились вслед за ним, петляя по тропинкам, различимым почти интуитивно.

Строение располагалось на берегу реки. Сложенное из бревен, освещенное со всех сторон с помощью масляных лампадок, оно очаровало сержанта с первого взгляда. Девушка почувствовала уют и защищенность, чего не ощущала уже очень долгое время.

Тут же, на широкой лавке у стены, лежало две стопки чистых вещей и полотенец. Пахло сырой древесиной, листьями и паром.

— Ну что, вы пока идите, а я тут подожду! — улыбаясь и потирая руки, воскликнул мужичок. И, увидев замешательство на лицах гостей, рассмеялся. — Да вы не переживайте! У нас тут, в Надежде, в этом нет ничего такого!

— Нет, спасибо, — сдержанно процедила Энни. — Я пойду первой.

Тарас согласно кивнул, присаживаясь на лавку. Банщик, а именно эту роль занимал их проводник, сел рядом.

— Что у вас, поссорились? — проникновенно спросил он, немного ближе придвинувшись к рабочему.

— Нет, нет! — Тарас отмахнулся. — Мы не пара, так что все нормально.

— Да ладно вам, какая разница? Живем один раз, мало ли что может случиться? — банщик удивленно посмотрел на собеседника. — Или у вас, городских, какие-то заморочки?

— В общем-то, да. — Рабочий кивнул. — Не положено у нас так.

— Так тебе может местную какую деваху? Ты только не подумай! — мужик вскинул руки. — Шалав и блядей у нас тут не водится, все по доброй воле, по обоюдному согласию. Свободные сексуальные отношения, — сбросив маску деревенского простака, произнес мужик. — Условия нынче такие, что некогда моногамию разводить. Сам понимаешь.

— Да-а… — протянул Тарас, немного растерявшись от такого контраста.

— Ладно, вы тут разбирайтесь. Если что, вон в той хате можете заночевать, она как раз для таких случаев! — немного помолчав, предложил банщик, указав в сторону небольшого домика, притулившегося на излучине реки.

Рабочий кивнул, прислонившись спиной к стене бани.

Хмель отступил, и немного клонило в сон. Мысли, тягучие и темные, как небо, начали одолевать его. Ласточка, прекрасное юное создание, по красоте несравнимое ни с одной девкой из рабочих кварталов, заставила его пересмотреть свои взгляды на жизнь.

Может быть и хорошо, что Города теперь нет? Что, если бы он не принял участие в восстании? Остался бы и дальше ковырять поле, добывая грязные клубни. Возможно, Лукас только и ждал подобной выходки, чтобы воплотить свои коварные замыслы.

В памяти всплыли картины прошлого: грязные мрачные коридоры общежития, деревянные окна с мутными стеклами, которые каждую осень приходилось проклеивать намыленными лентами из обоссанных простыней… Грязная вода с хлопьями мыла, рывками льющаяся из под крана, вонь кипячёных трусов Клавки из соседней комнаты… Валяющиеся тут и там окровавленные тряпки всякий раз, когда у кого-то из девок начинались «красноармейские дни»… Папиросы, склеенные из агитационных листовок, курево из высушенной ботвы особого сорта бульбы. Да и то, в каком смысле «особого»? Зловонного, горького, вызывающего приступы кашля…

Тараса передернуло от отвращения, когда он представил, что стоит на празднике около сцены, приобнимая брюхатую бабу. А рядом с ним копошатся маленькие чумазые детишки, которым суждено либо спиться, либо стать материалом для нужд лаборатории. Когда у кого-то из них «неожиданно» обнаружат рак…

Хлопок банной двери вырвал Тараса из потока воображения.

Энни, в ореоле из пара, исходящего от ее нагретого тела, вышла, обернувшись только полотенцем. Тарас задержал взгляд на ее ногах и талии, потом поднял глаза выше и встретился с взглядом, полным ожидания.

— Иди мойся, кавалер. Завтра будешь удивлять свою Ласточку, штурмуя базу с мутантами! — спокойным тоном произнесла Дангер, чем заметно испортила настроение товарища.

— Да ну тебя, — обиженно отмахнулся он, распахнув дверь предбанника. В лицо ему пахнуло жаром, горло перехватило. В спину ему донесся добродушный смех.

Первым делом стянув сапоги, рабочий уселся в плетёное кресло. Здесь было много света и места, так что он позволил себе никуда не спешить. Сняв куртку, Тарас с содроганием обнаружил, что кровь стенолома, которую ему так и не удалось отмыть, проросла сквозь ткань белесыми нитями. И даже более того… Эти самые нити вросли в его тело и сейчас, когда он снял куртку, порвались и торчали из его кожи.

Вновь о себе напомнил привкус картофеля, который никуда не девался за все это время, а просто отступил на второй план. Судорожно схватив старые вещи в охапку, Тарас открыл топку и сунул их туда, едва не поранив пальцы об раскаленную дверцу. Смотреть на свое тело ему не хотелось, так что он бросился в парилку, чувствуя, как дрожь сковывает его и слабость подступает тошнотворным комом, как становятся ватными ноги и руки…

Глава 13. Пополнение боезапаса

Утро пришло вместе с прохладой, прокравшейся в открытое окно и звуками мирной жизни. Где-то в отдалении стучали молотки, скрипели колёса проезжающей мимо телеги, приближались и таяли в отдалении невнятные разговоры селян. Пахло сеном и чистой одеждой. Тарас с трудом открыл глаза, ощущая, как мурашки пробежали по спине и плечам.

Вчера, после бани, его неплохо подкосило от выпитого. Брага оказалась слишком приятной на вкус, чтобы вовремя понять — достаточно. Подсев за один из столов и чувствуя удивительное единство с местными, рабочий продолжил гуляния. Куда в это время делась Энни, его особо не волновало. В голове набатом звучали слова банщика, утверждающего, что любая девка тут не против. Любая, да еще и не против!

А какие тут были девки… Не чета этим кривым кобылам из города. Чистенькие, пропаренные в банях, омытые речной водой, облачённые в чистую одежду… Румяные и улыбчивые. Приветливые с чужаком, но какие-то… Неуловимые. Каждый раз, когда Тарас был готов к уединению, перед его мутным взором всё расплывалось и очередная нимфа куда-то исчезала, оставляя после себя то добродушного мужичка, то ещё кого. Это было обидно! Но Тарас не сдавался, поддавая ещё и ещё, а брагу деревенские не жалели… А дальше нестройный ряд воспоминаний обрывался, приводя в момент «сейчас».

Рабочий прислушался к ощущениям. Ему не было настолько плохо, чтобы уж совсем. Алкоголь Надежды резко контрастировал с тем пойлом, которое удавалось получить в Городе. Но пить все равно хотелось, да и во рту было как-то не очень приятно.

Откинувшись на спину, парень заметил, что перед ним стоят два человека. Энни он узнал в первый же миг, а вот Ласточку пришлось несколько секунд разглядывать.

— Вставай, — приказным тоном произнесла Энни. И, посмотрев не совсем в лицо Тарасау, с ухмылкой добавила: — Весь вставай.

Ласточка прыснула, прикрыв рот ладошкой.

— Скоро выдвигаемся, так что будь огурцом! — потребовала Дангер, покинув дом вместе с новой подругой.

Тарас непонимающе уставился в потолок, думая, что же он сделал не так. Но как бы он ни старался припомнить вчерашние события, это получалось плохо. «Я что, всё-таки к кому-то подкатил вчера?» — чувствуя жар, подступающий к ушам, подумал рабочий.

Но оглядев себя полностью, он обнаружил, что лежит на кровати совсем голый. Клетчатое покрывало сползло набок, видимо, ещё ночью, когда он ворочался, разбираясь с атакой вертолетов. Запоздало спохватившись, Тарас простонал, понимая, что теперь поздно. Самый главный секрет любого мужчины раскрыт, причем перед теми, кому этого знать вообще не положено!

Кое-как убедив себя в том, что жить дальше имеет хоть какой-то смысл, парень поднялся, торопливо одевая одежду, аккуратно сложенную на лавке у стены. Это наводило на мысли о том, что свидетелей его «чуда» могло быть куда больше. Ну не мог же он вчера, пьяный в дребезг, так заботливо сложить свои пожитки! Скользнув взглядом по предметам, висящим на стене, парень усмехнулся: лук, колчан со стрелами и копье.

«Похоже, деревенские не особо готовы к боевому столкновению с мутантами…» — подумалось ему.

Собравшись с духом, Тарас толкнул дверь, щурясь под лучами утреннего солнца.

На площади, которая еще вчера гудела от народа, как рой пчел, было совершенно чисто. Только множественные следы напоминали о произошедшем ночью. Машину тоже лишили праздничной атрибутики. Гирлянды из цветов бесследно исчезли. Больше двух десятков людей стояли там, обступив чудо техники. Среди прочих — Голова. Он приобнял за плечи свою миниатюрную дочку, что-то рассказывая народу. Когда Тарас пробрался между собравшимися, Энни придирчиво осмотрела его с ног до головы. Результат её не особо впечатлил.

— Да уж, — перекрыв людской гул своим голосом, произнес Лев. — Не успела вернуться, а уже опять уезжаешь.

— Пап, ну мы же это обсудили ещё вчера, — с виноватой улыбкой произнесла Ласточка.

— Да-да. — кивнул Лев, обратившись к Тарасу. — Береги её, хорошо?

Тарас кивнул, чувствуя, как на его плечи легла ответственность, равную которой он никогда не испытывал…

Бронемашина покинула безопасную Долину через полчаса. Никого нового в команду не добавилось. Состав остался прежним: дроид за рулем, рядом с ним сержант, у окна Тарас, рядом Ласточка, далее Лиана и Змей.

Последний постоянно что-то бурчал. Прислушавшись, Тарас понял, что он чихвостит кого-то за неусидчивость. Кого именно, ответ понятен.

«Вот же шило в жопе у тебя, а… — шептал он, агрессивно растирая лоб и виски. — Даже выспаться не дала нормально…»

Рабочий отвлекся, почувствовав неприятный толчок внизу живота. В горле встал ком, и пришлось торопливо открывать окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Припомнив утренние ощущения, Тарас понял, что переоценил и качество выпивки, и свое здоровье. Похмелье все же настигло его. Может быть, виной тому стала духота в салоне, ведь проснулся он в прохладной избе, наполненной приятными запахами. Сплюнув за окно, парень почувствовал горьковатый привкус картофеля.

Переборов приступ, он спросил:

— А куда ехать-то?

— Я буду показывать дорогу, — задумчиво ответила Ласточка.

— А далеко? — повернулась к ней Энни.

— Мы шли десять дней. Но на агрегате явно побыстрее будет.

Бронемашина катилапо проселочным дорогам и останкам крупных трасс Путь прокладывали благодаря указаниям селянки и картам, сохранившимся в бортовом компьютере. Мимо проплывали разрушенные города, превратившиеся в дикую местность. Природа терпеливо размалывала то, что настроили люди. Проекты, ради которых когда-то гибли тысячи рабочих, теперь превращались в пыль.

Где-то через пару часов перед путниками выросла стена леса. Это был старый сосновый бор, темный и густой. Дорога, едва заметная, вела прямо. Объехать не было возможности, а ехать прямо — чревато.

— Ну, что теперь? — спросила Дангер.

— Эм… — замялась Ласточка. — Мы ведь пешком шли, я это не предусмотрела…

— Дроид, — Энни не собиралась тратить время на стенания и нотации. — Езжай не спеша, а все остальные будьте наготове.

— Мне за пулемет сесть, может? — чувствуя, что пожалеет о своих словах, спросил Тарас.

— Нет, пока не надо, — решила его подруга.

Машина въехала в чащу, сквозь которую отчетливо просматривалась просека. Теперь от нее осталось немногое: едва различимая колея, да просвет, со всех сторон окруженный деревьями и свисающими с них сучьями.

Они ехали довольно долго, в какой-то момент биомеханизм добавил газу и ситуацию как будто не ухудшилась. Порой слева и справа виднелись чьи-то силуэты, но нападений за этим не следовало. А в неверном свете легко можно было перепутать корягу с мутантом.

Когда впереди забрезжил просвет, Энни с улыбкой посмотрела на пассажиров позади себя.

— Ну что, можете расслабиться. Теперь у нас, по крайней мере, есть куда сбежать.

Все выдохнули, хотя особого облегчения не почувствовали. Ощущение подвоха не покидало их до последнего момента. Только когда капот бронемашины вспыхнул под лучами солнца, Змей выматерился, хлопнув себя по коленям. Справа показался ручей, окаймленный гладкими валунами. Он вытекал из леса, сбегая с небольшой возвышенности, и терялся в поле среди рощиц лозы и осинника.

По приказу Энни, биомеханизм остановил транспорт. Все вышли поразмять ноги, справить нужду, да и просто сбросить напряжение, охватившее их в лесу.

— Там же тварей навалом, — недовольно произнес Змей. — Как мы с ними справимся?

— У нас полно оружия, — спокойно ответила Энни. — А там есть ещё. Кстати, а почему вы не забрали оттуда хотя бы один ствол? Вы же были внутри?

— Да не успели мы! Только залезли, осмотрелись, а они как поперли… Ну мы и побежали. Да и не умеет никто этими вашими перделками пользоваться! У нас таких в деревне нет…

Тарас припомнил арсенал, висевший на стене его последнего ночлега.

— А я думал, это вы для красоты луки со стрелами в домах развешиваете! — заметил он.

— Что ж, на месте разберемся, — сказала Энни. Прокашлявшись, она командным голосом обратилась ко всем. — Сразу хочу предупредить, а то потом времени может не быть. В экстренной ситуации я ваш командир, и вы четко и быстро выполняете мои приказы, если вам дорога ваша шкура.

— С чего вдруг? — недоумевая, возмутился Змей. — Где это видано, чтобы баба…

Тарас в этот момент смотрел на Дангер, но все равно не смог различить то, что она сделала. Просто выяснилось, что селянин упал на колени, держась за левую щеку, а в ушах все еще стоял звон самой оглушительной пощечины, которую рабочему приходилось слышать. Девушки испуганно вскрикнули, полагая, что сейчас начнется что-то не очень хорошее.

— С того, что у меня единственной есть настоящая военная подготовка! — грозно заявила Энни. Прищурившись, она наклонилась над Змеем и проникновенным тоном спросила: — Хочешь испытать на себе всё, чему нас учили?

Тарасу стало неприятно от того, что творила Энни, и он был не очень согласен с ее методами. Змей же залился бордовым, борясь с бешенством и страхом перед неизвестностью.

— Ты командуешь. Хорошо, — торопливо произнес он, решив не навлекать на свою голову лишние проблемы. — Я понял.

— Мы тоже все поняли! — на всякий случай сообщила Ласточка.

— Вот и хорошо, — Энни хищно улыбнулась и мгновенно вышла из образа сержанта. — По моей команде выдвигаемся.

Некоторое время вся компания расхаживала взад-вперед. Кто-то принялся бросать камешки в ручей, кто-то охлаждал покрасневшую щеку.

Еще до выезда, на всякий случай, Лев позаботился о том, чтобы экспедиция имела хороший запас продовольствия. Что-что, а готовить еду так, чтобы она не испортилась с течением времени, селяне умели очень хорошо.

Вяленое мясо нескольких сортов лежало в аккуратных плетеных кузовках, в них же стояли глиняные кувшины с молоком и квасом. Тарас, проспавший все сборы, обнаружил продукты уже тогда, когда все рассаживались по местам. Сколько он ни полоскал рот ледяной водой, лучше не становилось, а оказалось, что в багажнике стоят бутыли с хлебным напитком!

Рабочий с благодарностью принял от Лианы чудесный напиток, с наслаждением принявшись пить. Он делал большие неторопливые глотки, с нарастающим счастьем осознавая, как все его тело наполняется прохладой. Горьковатый привкус отступил, да и от похмелья остались одни воспоминания. Прихватив мясную полоску с прожилкой сала — вместе с облегчением пришел и аппетит — он вскочил в машину, подмигнув заметно осунувшемуся Змею.

Лиана, все это время особо себя не проявлявшая активности, посмотрела на Тараса, когда машина тронулась. «У тебя какой-то не очень здоровый румянец… — заметила она. — Ты как себя чувствуешь?»

— Да нормально! — ответил парень, интенсивно пережевывая жесткое, но до безумия вкусное мясо. Специи и соль наполнили его рот слюной, которую хотелось сглатывать и сглатывать.

— Слушай, не мог бы ты так сильно ко мне не прислоняться? — попросила Ласточка через несколько минут. — Ты и правда как сковорода на плите… — объяснила она растерявшемуся Тарасу. — Горячий какой-то.

Долгое время они ехали молча. Энни поворачивалась, словно собираясь что-то сказать, но потом передумывала в последний момент. Чуть позже она все же произнесла то, что не давало ей покоя с последней остановки у ручья.

— Слушайте, ребята. Мне неловко за произошедшее, и я прошу прощения за излишнюю жесткость. Но сами понимаете, в экстренной ситуации не до соплей, так что постарайтесь быть благоразумными. Хорошо?

— Да всё нормально, — лениво произнесла засыпающая от монотонности Ласточка.

Змей пробурчал что-то невнятное, но по интонациям было понятно, что он извинения принял. Лиана посапывала, откинув голову. Ее рот слегка приоткрылся, в уголке губ начала скапливаться слюна.

Это была полноватая русоволосая девушка, подвижная для своего веса и почти молчаливая. Когда наступило всеобщее гуляние по поводу возвращения экспедиции, ее никто не вышел встречать, никто не приглашал ее за стол.

Возможно, дело было в том, что у нее никого не было. Может быть, в чем-то еще, но Энни обратила внимание на походный рюкзачок, с которым селянка никогда не расставалась. Судя по всему, она носила там что-то очень легкое, почти не занимающее места. От девушки пахло мятой и лавандой, и хотя Дангер никогда не чувствовала запаха этих трав, ей аромат сразу понравился. Она все время собиралась спросить, откуда он, но не решалась или забывала.

Ее подружка Ласточка, хотя между собой они очень мало разговаривали, была поджарой и смуглой, с огромными серыми глазами. Почти ненастоящими, как будто кто-то умело рисовал их на картине. Черные, как смоль, непослушные волосы могли бы принадлежать цыганке, хотя отец девушки имел жгучую медную шевелюру.

Обе носили на шее деревянные амулеты ручной работы на коротких кожаных шнурках. Обе часто переглядывались между собой, словно могли общаться мысленно, не афишируя болтовню перед посторонними.

Сержант Дангер, при первой встрече испытывала к ним смесь презрения и жалости, поскольку не раз видела таких вот девочек, совершенно не готовых к жизненным обстоятельствам. Ей казалось, что настанет момент, когда ей захочется высказать Лиане или Ласточке что-то не очень приятное, но время шло, отношение трансформировалось в нечто, похожее на симпатию.

Дело было еще и в том, что этот упертый Тарас втюрился в одну из них по уши, и чтобы наблюдать за разворачивающимися событиями, Энни готова была проявить терпение. А если быть честной до конца — ей казалось необычайно интересно узнать, во что это всё выльется…

В целом конфликт был исчерпан, вот только Тарасу было не до психологического фона в коллективе.

Ему вновь стало хуже. Привкус кваса самым отвратительным образом дополнил кислятину картошки, во рту стало сухо. Вернулась жажда, съеденное мясо, до того казавшееся пищей богов, теперь представлялось каким-то гнилым куском поросячьей кожи. Он бы и мог сказать что-то, но все его внимание было направлено на то, чтобы побороть нарастающую тошноту.

Солнце медленно плыло по небосклону, раскаленным краем диска коснувшись горизонта. Местность вновь стала холмистой, деревья попадались все реже, все чаще можно было встретить огромные белые валуны, рядом с которыми, словно прихвостни, валялись груды более мелких камней. Дорога тянулась вперёд пущенной вдаль стрелой. Дроид за все время даже голову ни разу не повернул.

Когда-то он мог принять активное участие в разговорах людей, теперь от него невозможно было добиться ни единого слова. Что могло случиться с биомеханизмом?

Солнце почти ушло за горизонт, Тарас умудрился подремать, а когда проснулся, то почувствовал себя немного лучше.

В бортовом компьютере бронемашины раздался равномерный писк.

— Картоха, что это пищит? — спохватился Тарас, прежде чем кто-либо успел понять происходящее.

— Топливо на исходе, — спокойно ответил дроид.

— Чёрт. И как мы об этом не догадались? — рабочий посмотрел в сторону Энни, но та, похожа, решила прикинуться ветошью. — А на чём вообще ездит эта штука?

— На картофельном концентрате.

В салоне наступила тишина. Сколько дней они катались, не думая о патронах и топливе? Когда-то это должно было произойти, и по закону всемирного свинства — в самый неподходящий момент. Машина стояла на открытой местности, посреди сгущающихся сумерек, и мнимая безопасность вот-вот могла обернуться смертельной ловушкой.

— Ласточка, — подала голос Энни. — Далеко ещё до этой базы?

— Нет, она за тем холмом, — высунувшись из окна, заявила девушка. — Надо же, почти приехали!

— Ну что ж. Вариант у нас всего один. Дожидаться утра и шуровать туда пешком, — заключила Дангер. — А пока давайте поедим, что ли?

Глава 14. Неожиданная встреча

Спалось не очень хорошо. Утро принесло с собой колики в отлежанных конечностях и боль в спине. Энни, пролежавшая в относительном комфорте, выглядела бодрее своих товарищей, чем вызывала раздражение у Змея. Он еще не утратил повстанческое настроение, потому не упустил возможности подколоть сержанта.

— Не переживай, может быть тебе сегодня не придется возвращаться в эту машину! — подмигнула ему Дангер, намекнув на скорую гибель.

— Не переживай, без тебя как-то справлялись… — огрызнулся мужик, но дальше конфликт затих.

— Вооружаемся! — дала команду Энни.

Ласточке досталась винтовка, Лиане пистолет. Их научили снимать с предохранителя, показали расположение спускового крючка и объяснили, как вообще держать огнестрел. Змей презрительно хмыкнул, когда ему протянули новое оружие. Он не стал его брать, заявив, что обойдётся луком. «Оружие тихое и привычное!» — пояснил Змей свой выбор. Никто возражать не стал.

Всей командой поднялись на большой пологий склон, цепляясь за кусты и траву. Оттуда в лучах рассветного солнца виднелись остатки старых построек и ограждений. От бетонного забора почти ничего не осталось, порой угадывались места пропускных пунктов. В центре располагалось нечто, похожее на ангар: крыша давно обвалилась, стены держались на останках арматуры.

— Вон там, у стены, есть дыра в земле, — Ласточка указала пальцем в нужном направлении.

Вместе они принялись спускаться с холма. Впереди шла Энни, остальные за ней, след в след. Ориентироваться девушке пришлось по следам предыдущих лазутчиков. Трава здесь была примята, хотя через несколько дней природа бы полностью восстановила прежнее состояние ландшафта.

Тарас прислушался к своим ощущениям — нет ли каких-нибудь гадких ощущений? Но вопреки ожиданиям понял, что ему намного лучше. Чуть-чуть кружилась голова, но это было не то чувство, от которого слабеет желудок. Скорее что-то безобидное, как легкий хмель. Привкус картошки либо пропал, либо рецепторы привыкли к нему окончательно. Приободрившись, парень оглянулся, посмотрев на Ласточку.

Та шла понурившись, чтобы не запутаться в густой траве, но почувствовав на себе взгляд, подняла голову. Ее немного обескуражило поднявшееся настроение Тараса, потому она на всякий случай улыбнулась ему.

Дыра у стены оказалась люком, ведущим в тоннели, в которых обычно прокладывали кабели и газовые трубы. В нее без проблем мог бы пролезть любой из членов экспедиции. Сержант заглянула внутрь, держа винтовку наготове.

— Где именно вы видели машины и оружие? Куда идти от этой дыры? — спросила она.

— Прямо по проходу, — ответил Змей. — С одной стороны там лестница вниз, с другой завалено обломками и землей.

— Хорошо. Спускаемся за мной по одному, — сказала Энни. — Тарас, ты прикрываешь нас сзади. Дроид, ты идёшь первым — твои датчики надёжнее в темноте. Ласточка и Лиана в середине, Змей сразу за мной. И запомните, стрелять только в крайнем случае. Стараемся быть максимально тихими. Понятно?

Все дружно кивнули и принялись спускаться.

Если бы не трещины над головой, через которые проникал слабый свет, биомеханизм был бы единственным, кто хоть что-то видит. Они шли гуськом по очень низкой шахте. Бетон лопнул, насыпной грунт частично сдуло ветром, частично он осыпался в тоннель. Вдоль стен торчали огрызки кабелей и труб, тут и там виднелись скобы. Когда коридор окончился перед закрытой дверью, биомеханизм остановился, осторожно потянул ручку…

Дверь ошеломляюще громко и противно заскрипела. Тарас прошипел сквозь зубы парочку крепких слов, а где-то в глубине комплекса послышалось невнятное шевеление.

— Быстро заходим, — громко прошептала Энни.

Когда все вошли в ангар, Тарас почти сразу узнал знакомый интерьер. Точно такую же картину он видел, когда они на фуникулере прибыли на военную базу. Там, где стояли две бронемашины, на стеллажах вдоль стен поблескивали винтовки, ящики с патронами… А напротив была большая приоткрытая дверь, за которой стояла непроглядная темень.

Рабочий отшатнулся, когда на него нахлынули воспоминания. Точно через такой же проход на них выполз жидкий черный мутант, когда они убегали от гончей Сандера. В ушах стоял стрекот взлетающего вертолета, эхо непрекращающейся стрельбы…

Но здесь никого не было. По крайней мере пока. Пологий подъем упирался в потолок. Когда-то дроид уже открывал ворота такого типа

— Картоха, терминал! — шепотом скомандовала Энни. — Змей, следи за большой дверью, Тарас — за тоннелем, из которого мы вылезли! Остальные — за мной.

Энни подошла к первой машине, открыла грузовой отсек. Там пусто. Во второй так же. Неподалеку стояли большие бочки с жидкостью и целая гора канистр, прикрытая старыми тряпками. Легкое разочарование скользнуло по лицу Энни, а девушки, не отступащие от нее ни на шаг, пока не очень понимали смысл происходящего.

Дангер боковым зрением заметила, что дроид машет ей руками. Еще раз осмотревшись, она торопливо подошла к биомеханизму.

— Электричества нет, терминал не работает, — пояснил он.

— И что делать?

— Теоретически, здесь должны быть резервные генераторы. И скорее всего, они где-то там, — сказав это, Картоха указал на провода от терминала, ведущие в сторону большой тёмной двери.

Идея не понравилась никому, но возмущаться не было никакого смысла. Все, кто здесь присутствовал, делал это по доброй воле. Если не брать в расчет злой рок, сыгравший злую шутку с целой цивилизацией.

Вместе они обыскали ангар тщательнее, чтобы найти переносные источники света. Благо, топлива здесь хватало: в бочках и канистрах хватало того самого картофельного концентрата, который упоминал дроид, а мешки с ветошью валялись в углу, в специальном контейнере «для ЛВЖ отходов и промасленных материалов».

Тарас сам вызвался идти внутрь с тем условием, что сопровождать его будет Картоха. Энни, прикинув все за и против, подумала, что оставлять селян одних — не самый лучший вариант, но и этих вдвоем отпускать тоже не дело. Некоторое время она с сомнением покусывала нижнюю губу, после чего приказала:

— Змей, иди с ними.

Тот что-то пробормотал, но подчинился.

Втроём они медленно шли через темноту, ориентируясь по проводам, закрепленным вдоль стены. Вокруг что-то стрекотало, шевелилось, но выхватить из тьмы и неверного света факелов ничего не удавалось. Дверь в генераторную с надписью «Вход только для технического персонала» была открыта и испещрена чудовищными царапинами со следами от когтей.

Как только все трое вошли в помещение, сделав это с максимальной расторопностью, за их спиной что-то ухнуло, как будто порыв ветра. Мощнейший удар захлопнул дверь с такой силой, что с косяков посыпалась штукатурка.

— Еп твою мать, что это было?! — воскликнули Змей и Тарас в один голос.

— Давайте-ка быстрее валить отсюда… — прислушавшись к наступившей тишине, решил рабочий. — Картоха, ну что там?

— Вижу генераторы, сейчас запущу, — донеслось из дальнего угла.

Дроид какое-то время копался, лязгая металлическими деталями, и запустил генератор через пару минут.

Под потолком зажглась лампочка, скрытая под запыленным колпаком.

— Твою ж налево… — тихо и испуганно произнес Змей, глядя вверх.

Тарас проследил за его взглядом. Потолок здесь оказался куда выше, чем казалось вначале. Поэтому света хватало ровно настолько, чтобы разглядеть общую картину, но вряд ли кто-то захотел бы разглядывать ее в деталях…

Змей смотрел на тела людей, подвешенных к металлическим перекладинам. Они были изуродованы до неузнаваемости и прикреплены таким образом, словно кто-то большой долго жевал кусок смолы, после чего плюнул им в каждого несчастного. Силы плевка хватило на то, чтобы отшвырнуть взрослого человека, намертво приклеив того к потолку.

— Валим отсюда, быстро! — воскликнул Тарас и пинком распахнул дверь генераторной.

Мелкие жуткие твари, размером с кошку, устлали все вокруг шевелящимся ковром. При этом они издавали звуки, похожие на скрип старого кожаного дивана. Тарас не знал, почему в голову ему пришла именно такая ассоциация, но она показалась ему крайне удачной. Но проблемы на этом не заканчивались. Благодаря тому, что света стало гораздо больше, в ангаре обнаружилось два танка. Военная техника порядком запылилась, но все еще внушала страх и уважение.

Они стояли почти в центре, на эстакадах. А за танками невероятно быстро росло нечто округлое и черное, не уступающее в размерах боевым машинам. Рабочий пригляделся и не поверил своим глазам! Покрытый пластами черного панциря, словно кто-то хорошенько прошелся по нему веником из гигантских листьев, из полутьмы выполз паукообразный мутант. Видимо, его разбудил свет, как и сотни порожденных им тварей.

— Бежим! — крикнул Тарас, бросившись в соседнее помещение ангара, где их ждали девушки.

Несколько выстрелов из винтовки попали точно в цель. Да и сложно было бы промахнуться, когда вокруг тебя сплошной ковер уродливых тварей. Они раскрывали пасти, пытались цапнуть за ноги, но были слишком слабыми и похоже, что слепыми.

Дроид, чуть напрягшись, сорвал с петель дверь генераторной и, прикрыв ей себя и Змея, двинулся вслед за Тарасом. Селянин активно работал ногами, отбиваясь от тех, кто подбирался слишком близко.

Но нырнуть в спасительный проем не удалось — паук небрежно перебрался через свое потомство, перегородив путь. Биомеханизм хорошенько размахнулся, но удар железной дверью не произвел никакого эффекта. Тарас заорал «прячемся!!!», перекрывая ужасающий топот тысяч паучьих лапок, после чего первый бросился к ближайшему танку. Люк был открыт, и все трое в мгновение ока забились внутрь, закрыв за собой.

Тарас краем глаза заметил, как здоровенная черная лапа едва не полоснула его по плечу, едва не разорвав на части маленькое в сравнении с монстром тело человека. Когда люк захлопнулся, сверху что-то стукнуло. Но броня боевой машины выдержала бы и тысячу таких ударов. Другое дело, что танк мог оказаться сломанным…

Спустя мгновение раздались выстрелы со стороны гаража — Энни вступила в бой.

Тарас судорожно пытался понять, что же делать теперь, пока не обратил внимание на то, что биомеханизм занял кресло водителя, принявшись дергать рычаги и переключать тумблеры.

— Что ты делаешь? — спросил рабочий.

— Сейчас увидишь, — как будто бы с нотками торжества в голосе пообещал дроид. — Надевайте шлемы, это обязательно!

Змей тут же снял с крючка шлем с плотно прилегающими наушниками, и Тарас последовал его примеру.

На дисплейчике контрольной панели появился прицел. Танк сначала едва ощутимо, а потом немного сильнее, принялся вибрировать. На светящемся экране зажегся схематичный силуэт паука.

Дроид попытался направить на него пушку, но ничего не получалось — громадный монстр собственным телом мешал повернуть башню в нужное направление. Тогда биомеханизм снял технику с ручника и сноровисто согнал ее с эстакады. Тарасу показалось, что он слышит десятки хлопков, означавших смерть мерзких детенышей.

Внезапно дроид замер — дуло смотрело четко на мишень. «Заряжай!» — скомандовал он в совершенно несвойственной для себя манере, словно в его голове включился проигрыватель старых записей. Но беда заключалась в том, что ни Тарас, ни Змей понятия не имели, что от них требовалось. Внутренности танка для них выглядели непостижимым набором тумблеров, кнопок и лампочек.

Гигантский паук в это время попытался атаковать сам — он хоть и был больших размеров, но своими лапами-столбами перебирал быстро. Благо, его усилий не доставало для нанесения серьезного ущерба. Когда снаружи послышался скрежет металла, экипаж заметно напрягся, особенно от того, что танк накренился вбок.

Но обошлось.

Дроид быстро соскочил со своего места, показав последовательность действий при зарядке орудия. Люди не имели права оплошать второй раз, а потому впитывали, как губки. Спустя несколько минут возни и поиска удобной позиции, Картоха вновь подал команду: Тарас тут же открыл заслонку, которую без инструкции никогда бы не заметил, Змей вставил туда снаряд, с помощью специального вентиля «довел» его, пока не загорелась лампочка с надписью «К стрельбе готово!»

В шлеме что-то громко щелкнуло, слегка оглушив, танк заметно тряхнуло, а огромный паук на дисплее разлетелся на куски вместе с частью стены позади него.

Тарас выпучил глаза от изумления. Реакция Змея мало чем отличалась.

— Сейчас лучшее время, чтобы уйти, — сказал дроид.

Они выбрались из танка и забежали в гараж, закрыв за собой дверь. Оглушенные паучки остались копошиться в лопнувшем брюхе своей мамаши.

Если бы здесь не было Энни, то девушки наверняка занимались бы чем угодно, но только не этим…

Сейчас они закидывали в грузовой отсек одной из машин абсолютно все, до чего могли дотянуться: оружие, патроны, тряпки… В другую машину уже успели набить канистры с топливом и маслом. Итого, пока парни возились с генератором и последствиями его включения, девчонки выполнили самую важную часть работы.

Дроид, не теряя времени, принялся за то, что когда-то спасло им жизнь — активировал терминал. Ворота ангара, которые не эксплуатировали бог знает сколько времени, сначала вздрогнули, словно уснувший зверь, стряхивая с себя пыль, а потом медленно поползли вверх.

Полоска света разрасталась на глазах. Вся группа с облегчением продолжила погрузку. По ходу дела было решено, что дроид сядет за руль одной машины, а Энни — другой. Сержант в приказном порядке сообщила, как будет происходить распределение пассажиров. Естественно, с ней ехал Тарас, а там уж очевидно и Ласточка. К биомеханизму присоединились Змей и Лиана.

Машины, как старые жуки, веками лежавшие во тьме пирамиды, выскользнули наружу. Позади остались мутанты, которые все это время питались неизвестно чем, позади остался риск остаться раз и навсегда во тьме заброшенной военной базы. Тот, кто явится туда повторно, найдет еще очень много полезного! Десятки канистр с топливом, оружие, большая часть которого не влезла бы в грузовые отсеки. Ну и танки…

Техника работала исключительно. Рокот двигателей, встречный ветер и осознание выполненной работы наполнили Тараса уверенностью в будущем. Он понятия не имел, что произойдет дальше, но был убежден на сто процентов, что на пассажирском сидении бронемашины, с винтовкой в руках и запасом еды в багажнике любые невзгоды покажутся чуточку легче.

Когда остановились, все вылезли молча, но на лице каждого угадывалось веселье. Даже Змей забыл о своем отношении к Дангер — он забрался на капот машины, на которой команда приехала сюда, достал сигарету и с видимым удовольствием принялся курить. Девушки, за исключением Энни, принялись накрывать полянку на холме, чтобы отметить удачный исход кампании.

Биомеханизм в алкоголе не нуждался, Энни могла и потерпеть, а вот остальные сразу же расхватали алюминиевые кружки. На небольшое клетчатое покрывало легла мясная нарезка, буханка еще утром вынутого из печи хлеба, ассорти из овощей. Здесь, на возвышенности, открывался прекрасный вид первозданного мира.

Тарас, прежде чем выпить, посмотрел на все это со стороны. Ему показалось, на краткий миг, что апокалипсис не так уж и плох. Что Город, сам по себе, в отдельности, не имеет никакого значения для простого человека. Эта мысль показалась привлекательной, но потом он услышал смех Ласточки и все высокое и отстраненное отступило на второй план.

— Вы бы видели, что наш Картоха сделал с этим огромным пауком! Хотите я расскажу? — улыбаясь во весь рот, спросил парень.

— Да, кстати, что у вас там за хрень творилась, пока мы делом занимались?

Тарас рассказал как можно подробнее, в особенности подчеркнув вклад Картохи. Все знатно удивились, когда узнали, что в памяти дроида хранится информация о том, как палить из танка по мутировавшим паукам-гигантам. Сам биомеханизм, похоже, немного смутился такому вниманию, не ожидая слов благодарности от рабочего, который постоянно его подкалывал и подшучивал.

Рассказ прервал Змей.

— Тихо! Слышите? — подняв указательный палец, сказал он.

Компания настороженно замолкла. Все попытались понять, что же такого услышал этот человек. Змей в это время забрался на машину, осмотревшись по сторонам, после чего крикнул, указывая куда-то за спины товарищей:

— Что это такое?!

Все оглянулись, но суть происходящего поняла только половина компании — в их сторону приближался вертолет.

Глава 15. Смертельный приступ

Вертолет медленно подлетел к группе людей, собравшихся перед тройкой бронемашин, и завис в воздухе. Он был так близко, что ветер от вращающихся лопастей растрепал волосы девушек, а Змей от неожиданности закрылся руками.

Очевидно, что команду выживших заметили, но никто не торопился приземляться или наоборот — открывать огонь.

— В машину! — приказала Энни, показывая на ближайший броневик. — Бегом!

Все бросились внутрь и не сговариваясь забрались в салон той машины, на которой они сюда приехали. На приборной панели начало что-то хрипеть, дроид наугад нажал несколько кнопок. Хрип прекратился.

— Это же может быть Лукас! — выпалил Тарас, опрометью бросившись к пулемету, но Энни вовремя обернулась, схватила его за пояс, рывком усадив на место.

— Отставить! — рявкнула она. — Стрелять только в случае агрессии!

— Да как так? — удивился Тарас. — Лукас же!

Снова раздался хрип на панели. Команда удивленно посмотрела на бортовой компьютер. Спустя пару мгновений из динамика послышался хохот.

— Ты что-то имеешь против меня?

Этот голос, знакомый до боли, заставил сержанта и ее напарника вздрогнуть. Оба молчали, словно лишились дара речи.

— Сандер Лукас? — выдавил из себя Тарас. — Это ты?

— Да, — с иронией ответил динамик. — Это действительно я. Представьтесь, пожалуйста.

Тарас прокашлялся.

— Тарас Леший.

— А-а-а. Это ты. Мне понравилось, как ты меня поздравил с юбилеем. Так и что ты имеешь против меня, сынок?

— Сам ты сынок! — огрызнулся Тарас. — Ты чертов предатель! Ты угробил Город! Зачем ты выключил купол?!

Голос из динамика жизнерадостно рассмеялся.

— Сынок, ты же хотел, чтобы власть в Городе поменялась? Так и вышло. Но ты же не уточнял, что новым правителем должен быть обязательно человек, да? Ты попросил — я выполнил. Но подумай, был бы Город сейчас цел, если бы ты не устроил тот бунт?

— Что? — Тарас понял, что не может спокойно продолжать разговор. — Ты обвиняешь МЕНЯ?!

Но в ответ снова послышался смех.

— Нет, наоборот. Я благодарю тебя. Ведь если бы не ты, я так до сих пор и сидел бы в надоевшем до смерти Городе, мучился от болезни и боялся умереть. А твой бунт помог мне принять правильное решение.

— Это ложь! Ты предатель! И сейчас ты поплатишься за это!

Тарас вновь попытался добраться до пулемета, но из вертолета прилетела предупредительная очередь по машине.

— Я бы не советовал. За помощь я тебя, конечно, благодарю. И в знак благодарности сохраню тебе жизнь, — отеческим тоном пообещал Лукас, а затем добавил уже очень жёстко. — Но только в этот раз. Следующая наша встреча будет для тебя последней… А потому старайся меня избегать. Я тебя предупредил.

Вертолёт резко пошел на взлет, вскоре скрывшись из виду где-то в стороне разграбленной военной базы.

— Лукас! — беспомощно прорычал Тарас, но ответа больше не последовало. — Вот сука!

Затем он наклонился к дроиду, чтобы спросить шепотом:

— Он нас всё ещё слышит?

Биомеханизм нажал что-то на панели.

— Теперь вряд ли.

— А-а-а-ах… — выдохнул Тарас, потирая голову руками. — Нихера себе… Лукаса встретили.

— Тарас, — осторожно обратилась к нему Ласточка. — О каком бунте он говорил? И кто это вообще? Ваш городской Голова?

— Пойдёмте выпьем, да давайте собираться. По дороге расскажу, — пообещал рабочий и вышел из машины.

Змей и Тарас принялись за работу: достали большую канистру с топливом, нашли подходящую воронку и залили в бак столько, сколько влезло. Благо, о топливе переживать теперь не было никакого смысла. Бронемашины, полученные в ходе последней операции, оказались заправлены почти под завязку.

Затем они рассредоточили провиант и боеприпасы с оружием. Нужно было обезопасить себя от разного рода неприятностей. Даже если отряд потеряет одну машину, в запасе у них останется еще две. Ну и при менее удачном стечении обстоятельств, одна машина с частью припасов — тоже лучше, чем ничего.

Так как машин стало три, нужно было обзавестись еще одним водителем. Ласточка, как только прознала о такой необходимости, тут же вызвалась добровольцем. Обучение легло на плечи дроида. Тот быстро объяснил основные принципы, сев на переднее сидение. Первым же делом он приказал пристегнуться. Проехав учебный круг, Ласточка неплохо справилась, что не могло не удивить.

И если Лиана радостно поцеловала свою подругу за проявленные таланты, то Змей явно остался недоволен. Вообще, с тех пор, как он попал в компанию к беженцам из Города, его жизнь сильно подпортилась. Что именно заставило его вновь выйти за пределы Долины в прежнем составе — вопрос открытый.

Позже настало время поделиться на экипажи. Энни оценила обстановку, но стоило ей глянуть в сторону Тараса, как первая пара определилась — рабочий сел на пассажирское сидение рядом с Ласточкой. Взяв на себя ответственность за самого ворчливого члена команды, Дангер посадила к себе Змея. А Лиана совсем не протестовала, когда ей в пару достался биомеханизм. Она вообще оказалась девушкой очень сговорчивой, а дроид свое мнение решил не высказывать. Если вообще оно у него было.

Рассевшись по машинам, первым делом принялись настраивать связь. Благо, все они были оснащены автомобильными радиостанциями. Настроив нужную частоту, они перекинулись дежурными фразами — связь работала безупречно.

— Говорим только в крайнем случае, никаких координат и мест не называть. Всем понятно? — уточнила Энни.

Вопросов ни у кого не возникло.

Первым ехал дроид, в центре колонны разместился Тарас, завершала ее Дангер. Двигались не торопясь, тщательно выбирая дорогу. Миссия успешно завершилась, всего-то и осталось, что без приключений добраться до безопасного селения.

Рабочий в это время решил рассказать о том, что же с ним произошло и как он оказался там, где оказался. Начал издалека, с самого начала. Поведал про жизнь простого трудяги, про сословную систему, с которой он не был согласен. Рассказал про бунт и многое другое.

— А почему он тебя благодарил? Что он имел в виду? — спросила его Ласточка.

— Понятия не имею… — ответил Тарас.

Его и раньше посещала мысль, что бунт был ключевым моментом в ситуации с Городом, а теперь ещё и Лукас сказал об этом напрямую. Неужели действительно Тарас виноват? Он очень старался так не думать, но червячки сомнений неустанно подтачивали его изнутри.

— Ты знаешь, — сказал он. — Это было невыносимо. Каждое утро я просыпался, шёл на поле и думал: а человек ли я вообще? А все остальные работяги? Ведь с нами обходились, как с отбросами. Что военные, что учёные… Я расспрашивал своих соседей по общаге об этом. И выяснилось, что почти каждый из них устал от такого порядка вещей.

— Я даже представить не могу, каково это, — поддержала его Ласточка. — Я бы попыталась сбежать, как минимум.

— Вот и я так же говорил работягам. Какого хера, мужики? Почему мы терпим это? Нас же много, а всех они перебить всё равно не смогут, да и не будут — картошку-то копать станет некому. Многие пугались и отказывались, но нашлись смелые ребята. Единомышленники. Так как инициатором всей движухи был я, то мне и приходилось большую часть работы делать. Тут подумать, там присмотреть, с тем договориться… Ну а дальше ты знаешь. Вот и скажи, разве я не правильно поступил?

— Я не знаю, правильно ли. Но я бы сделала точно так же.

— Спасибо за поддержку, — искренне произнес Тарас.

Но от переживаний ему стало плохо: вернулся картофельный привкус во рту, от него начало мутить. В глазах немного потемнело, а мышцы на руках стали ватными. Плюс ко всему добавилось непривычное ощущение в груди, похожее на лишнюю пульсацию, которой раньше не было. Тарас попытался отвлечься, посмотреть в окно, но это не помогло.

— Ты как себя чувствуешь? — с тревогой спросила Ласточка. — Выглядишь плохо.

Ей на удивление легко далось вождение, и уже спустя час практики она могла свободно разговаривать и не переживать, что случайно нажмет не на ту педаль.

— Да просто распереживался что-то. И устал вдобавок, — слабым голосом объяснил парень.

— Слушай, — как будто что-то припомнив, сказала Ласточка. — Тебя же кровью обрызгало тогда, когда мы встретились, помнишь?

Тарас кивнул.

— А ты отвар пил в Надежде?

— Какой отвар?

— Из долинной травы. Он помогает от окартошивания.

— От чего?

— Ну, от превращения в картошку. Я же объясняла… Ещё первые поселенцы заметили, что запах долинной травы отпугивает мутантов. А потом, когда они столкнулись с окартошиванием, попробовали поить отваром пострадавших, и это оказалось действенным. Только надо как можно раньше это делать, а ты уже сколько времени упустил…

Она взяла рацию в руки.

— Лиана, слышишь меня?

— Да, — почти сразу раздалось в динамике.

— У тебя отвар есть?

Повисла пауза. Через минуту послышался расстроенный голос Лианы:

— Вот чёрт… Похоже, я забыла сумку с лекарствами на базе…

— Лиана! Ты же наш лекарь, как ты могла забыть?

— Это Энни. Что случилось?

— Тут Тарасу плоховато.

— Да нормально со мной всё, я просто устал! Сейчас посплю, и буду огурцом…

— Останавливаемся возле тех кустов. — приказала Дангер.

Заросли одичавшей сливы росли вдоль дороги. В этом году был неурожай, так что несмотря на конец сезона, на земле не лежало ни одного фрукта.

— Да нормально всё, что вы тут развели-то! — злился Тарас, но его не слушали. Да и делал он это слишком вяло.

Когда все вышли, выяснилось, что только дроид остался сидеть за рулем. Он был занят, склонившись над экраном бортового компьютера, но это ни у кого не вызвало возмущения.

— Что такое? — с тревогой спросила Энни, поглядывая на небо. С каждой минутой оно становилось темнее, и причиной тому служили чёрные тяжёлые тучи.

Ласточка в двух словах объяснила суть проблемы. Они осмотрели Тараса, Лиана подтвердила опасения своей подруги. Белесые волокна вновь принялись врастать в одежду, но на сей раз их источником была не кровь стенолома, а кожа мутирующего рабочего. Это стало ясно, когда ему задрали одежду на животе. Следовало торопиться, иначе процесс будет необратимым.

Они расселись по машинам, забыв про скоростные режимы. Дроид, как ему и приказала Энни, выбирал самую ровную дорогу, при этом почти не сбрасывая скорость на поворотах. Тарас бы мог удивиться тому, что Ласточка на этот счет не испытывала почти никакого дискомфорта, но ему стало значительно хуже.

Ближе к ночи три бронемашины добрались до предгорья вблизи Надежды. Но тучи, которые Дангер заметила еще во время первой остановки, не дошли дальше. Они разродились ливнем здесь, у подножия гор. Дороги развезло, приходилось сражаться за каждый метр.

Машины вязли в грязи, и если первые часы преодоления вся команда работала на износ, то позже силы кончились. Они промокли, устали, а цель, чем ближе она становилась, тем больше отнимала желание двигаться дальше.

Когда стемнело, света фар оказалось недостаточно, чтобы копаться в грязи, подкидывая под колеса придорожные камни и палки. До Надежды — несколько километров. Вытаскивать из грязи машины никто не хотел, хотя каждый понимал, что жизнь их товарища висит на волоске.

Между тем, Тарасу стало совсем плохо. В полубредовом состоянии он зачем-то вылез из машины и, сделав всего пару шагов, споткнулся, рухнув в грязь.

Лиана, принимая все происходящее на свою совесть, принялась бегать вдоль обочины, что-то выискивая. Ласточка с тревогой наблюдала за подругой. В конце концов, та нашла кустик долинной травы, совсем чахлый, но пригодный к использованию.

Когда Тарасу предложили пережевать несколько листьев, он принялся сопротивляться изо всех сил. Дело было в новообретенной пульсации — она вновь дала о себе знать, в груди что-то принялось дергаться, как при нарыве. И хотя отследить такие вещи было сложно, но что-то на грани инстинктов подсказывало больному, что как только листья убирают от него подальше — телу становится легче.

Кое-как Тарасу все же удалось запихнуть лекарство в рот. Энни применила силу, чтобы заставить парня проглотить то, что он отчаянно пытался выплюнуть. Спустя пару секунд бедолагу вырвало.

— Надо тащить его в деревню, — утирая слезы отчаяния, сказала Лиана. — Там отвар, и в бане надо хорошо его в травяном пару помариновать.

— А если он там обратится? — громко возмутился Змей. — Заразит же всех!

— У нас отвара много, не страшно. — отмахнулась Лиана и повысила голос — Ну а если тут торчать, то он обратится наверняка!

— Я понесу, мне не трудно, — словно из ниоткуда появился Картоха. Он без видимых усилий поднял Тараса на руки, держа перед собой.

— Я тут останусь! — сказал Змей. — Пригляжу за машинами.

Никто особо внимания на него не обратил. Всех куда больше волновало состояние Тараса, чем скверный характер селянина.

Тарасу, тем временем, стало еще хуже, и порой он начинал бредить. Лиана постоянно сходила к обочине, чтобы сорвать несколько свежих листьев. Она пихала их в рот парня, предварительно размягчив пальцами. Иной раз она выжимала несколько капель сока, обмазывая им губы больного. Его при этом каждый раз рвало, но биомеханизм уверенно шел дальше, игнорируя любые неудобства.

— Хоть чуть-чуть, по капельке сока, он должен усваивать, — объяснила девушка. — Если сейчас хоть на несколько минут перестать, может быть совсем плохо…

Большую часть пути шли молча. Энни внимательно смотрела по сторонам, готовая в любой момент вступить в бой. Она знала, что здесь, где растет чудесная трава, мутанты уже не имели своей силы, но дело было в другом. Дангер поймала себя на мысли о том, что необычайно взволнована состоянием друга. Именно так, этот непутевый парняга стал ее другом, они пережили много испытаний. Если он умрет, ей ничего не останется, кроме как довершить начатое в одиночку. Так она думала, пока на пути им не попался кто-то из поселения.

Оказалось, что солнце давно склонилось к закату, наступила необычайно звездная ночь, какая и бывает только после дождя. Словно там, наверху, кто-то помыл стекла невероятного большого купола.

Лиана послала первого попавшегося жителя за отваром. Это был молодой парнишка, почти мальчик. Судя по тому, с какой досадой он бросился за помощью, его слабо волновали беды пришлых.

Тараса отнесли в баню. Банщик старался сделать как можно быстрее, чтобы в парилке стало жарко. В запотевшей глиняной бутыли принесли отвар, и стоило только откупорить крышку, как в пространстве разнесся сильный запах травы.

Больного вырвало в который уже раз, но густой зеленоватый напиток вновь наполнил его рот. Лиана наблюдала за эффектом, Энни очень внимательно следила за происходящим, а Ласточка беззвучно плакала, стоя рядом.

На сей раз Тараса не вырвало. Он сидел на лавке, не очень понимая, что происходит. Он чувствовал, как внутри растекается нечто тягучее и раскаленное, как смола. Это было больно. Настолько, что перехватывало дыхание.

— Фух, — выдохнула Лиана. — Похоже, получилось.

Скоро баня разгорелась совсем. Тараса занесли внутрь, положили на полку. Раздевать парня помог дроид — не церемонясь, он разорвал одежду. И все было хорошо до последнего момента, пока Лиана не поддала пару,добавив предварительно лечебного зелья в ковш с водой. Стало трудно дышать.

Тарас, сидя в полубессознательном состоянии и едва вдохнув пропитанный травой воздух, широко открыл глаза и вскрикнул. Его грудь необычайно сильно раскраснелась, а белесые волокна, казалось, вот-вот вылезут из него, свившись в единый клубок.

— Что с ним?! — воскликнула Энни, едва успев придержать за плечо потерявшего сознание парня.

— Он не дышит, — ответил дроид, подхватывая того за голову.

Он присмотрелся к стремительно бледнеющему лицу Тараса, затем взял его на руки и понес из бани прочь.

Глава 16. Камень потяжелее…

Сознание возвращалось нехотя, белое пятно перед глазами разрасталось и светлело в такт биению сердца. Постепенно внутри этого сияния стали образовываться темные прожилки, похожие на вены. Они пульсировали, наполняясь жизненными соками, словно раздутый коровий желудок, истончившийся настолько, что стал почти прозрачным. Сознание тянулось к нему подобно одиноко плывущему во тьме, дизориентированному человеку. И единственное, что ему оставалось делать — искать свет.

Вместе с тем, как появилось осознание собственного я, вернулись и многие другие неприятности, приглушенные ранее. Привкус… Он был подобен железнодорожному пути, по которому мчались поезда с лезвиями на брюхе. Они неустанно кружили по полости рта, распространяя острый привкус картофеля. Словно помимо лезвий этот поезд был нагружен перемятыми клубнями.

Изнутри, откуда-то из глубины первобытных ощущений поднимался гул. Он становился сильнее и громче, пока Тарас приходил в сознание. Когда мир вокруг сбросил бредовые фантазии, стало ясно, что это тошнотворный ком. Парень открыл глаза, испуганно откинувшись набок, и его тут же стошнило в заранее приготовленный таз.

От желудочной кислоты стало еще хуже, привкус, еще более отвратительный, выворачивал Тараса наизнанку. Он смог сквозь слезы рассмотреть черную жижу, что сгустками выливалась из него. Так происходило долго, но когда приступ кончился, исчезла и память о нем. Рабочий откинулся на спину, вытирая слюнявый рот и нос.

Над головой оказался знакомый потолок. У двери стоял биомеханизм. Его лицо, сначала мутное, прояснилось до мельчайших деталей. Он внимательно смотрел в глаза Тараса. Лиана, стоявшая чуть в стороне с небольшим кувшином в руках, обернутым в полотенце, выглядела обеспокоенной. Ласточка и Энни были ближе всех. С болезненным сочувствием они наблюдали за парнем, ожидая, что произойдет дальше.

Немного позже обнаружился Лев. Его огромный силуэт замер в дальнем углу дома, рыжая голова была скрыта тенью, как и лицо. Но Тарас узнал его по могучим рукам, сложенным на груди. Вслед за знакомыми лицами, перед больным начали проявляться лица прочих селян, которых он видел на празднике лишь однажды.

Шум в голове, до того стоявший гулом, как на сталелитейном заводе, немного стих.

— Эй, — Лиана щелкнула пальцами перед его носом. — Ты меня слышишь?

Тарас попытался сосредоточиться на ней, но пока не смог, просто кивнул.

— Понимаешь, что я говорю?

Парень кивнул еще раз.

— Фух… — облегчённо вздохнула девушка. — Кажется, обошлось. Молодец, Картоха. Твой массаж сердца был к месту.

— И ты молодец, — Ласточка погладила Лиану по плечу.

— Что произошло? — с трудом выдавил из себя Тарас — ощущения были не лучше, чем когда он блевал черной жижей.

— Ты умер, — серьёзно сказала Лиана. — К счастью, не насовсем…

За ночь Тараса перенесли в избу, где он ночевал в первый раз. Как только выяснилось, что его жизни вновь ничего не угрожает, гости разошлись, но никто не проронил и слова. Только Лев очень внимательно посмотрел на больного, но подойти к нему не решился. Или не захотел.

Лиана распорядилась принести кашу и молока, самолично покормила пациента деревянной ложкой. Процесс был утомительный, но в целом прошел удачно. «Ты должен лежать, постоянно. Пить много отвара — рядом с тобой будет стоять кувшин, и каждый раз, прежде чем его наполнят, ты обязан его опустошить. Выпить то бишь, понял? — Лиана говорила неспеша, с напускной строгостью, сквозь которую нет-нет, да и проглядывалось ее искреннее переживание. — Следить за тобой оставим бабку Прокофью. Она у нас строгая, будешь ерепениться, можешь и по носу получить клюкой. Понял? Вот и славно. А теперь отдыхай и восстанавливайся. Вымотал ты нас всех, и нам бы тоже отдохнуть не мешало, да вот беда — дел невпроворот…»

Когда Лиана ушла, Тарас рассмотрел старушку: приземистая, широкоплечая, с бюстом такого размера, какой только и может быть у старух ее возраста. Словно кто-то повесил ей на плечи два бидона с молоком, да и забыл предупредить.

— Не переживай, — сказала бабка. — У нас что ни месяц, так обязательно кого-нибудь покусают в лесу. Травушки помогут. Всем помогают, и тебе тоже.

Прежде чем она договорила это своим мягким старческим голосом, Тарас умудрился заснуть. Словно кто-то нажал выключатель в его сознании.

Проснулся он поздно ночью, ожидая увидеть сиделку, но вместо нее обнаружил Энни, Ласточку и дроида. Они сидели за столом, недалеко от его кровати, о чем-то негромко переговариваясь.

— Не мог же он сам куда-то уйти! Я хорошо знаю Змея. Он может нагрубить, но просто бесследно исчезнуть — вряд ли, — это сказала Ласточка.

— И какие у тебя предположения? — спросила Энни, заглянув в пустую кружку, из которой весь вечер пила травяной настой.

— Понятия не имею… Может, твари его утащили?

— Из закрытой бронемашины с кучей оружия?

— Ну да. Глупо.

— А может, это люди Лукаса? — обеспокоенно спросила Энни. — Он ведь не один, у него целая куча людей.

— Но зачем? Что им нужно? И как они могли узнать, где мы находимся?

— Машины, — вступил в разговор биомеханизм. — Для связи между собой мы создали сеть из ближайших машин, и во время контакта вертолёт подключился к ней. Когда вы выходили из машин, чтобы осмотреть Тараса, я видел лишнюю запись в списке подключенных клиентов, но не смог с ней ничего сделать. И не придал значения.

Наступила тишина, нарушить которую никто не решался.

— Что, Картоха, даже дроиды иногда лажают, да? — Тарас подал голос, откинув одеяло.

Поднявшись с кровати, он понял, что чувствует себя гораздо лучше. Голова иногда кружилась, но это скорее от долгого пребывания в постели, чем от болезни.

— Что вы будете делать, если армия Лукаса нападет на Надежду? — спросил он.

— Что мы ему сделали? Зачем он будет это делать? — удивилась Лиана.

— Да кто его знает. Город же он зачем-то отдал тварям.

— У нас есть машины с пулеметами… — неуверенно предложила Ласточка.

— У него тоже. А ещё вертолёты.

— Но я всё равно не понимаю, зачем ему это делать? С чего ты вообще взял?

— Не знаю. Просто чувствую что-то такое…

Тарас замолчал, но его собственные мысли показались ему немного громче, чем он привык их чувствовать. Словно это были не его мысли, а такой тихий посторонний голосок, едва различимый. Пока он шептал не очень разборчиво, но по ощущениям Тарас понял, что предположение о нападении Лукаса было подано ему именно этим голосом.

«Да ну, чушь какая-то!» — отмахнулся он, заметив удивленные взгляды в свою сторону. Рукой он махнул взаправду, хотя в этом не было никакой видимой нужды.

— Так что там со Змеем? — попытался он отвлечь внимание от себя.

— Пропал, — коротко пояснила Энни. — Когда мы пришли за машинами, его уже не было. Ни крови, ни каких-либо следов. Мы прочесали округу, сколько смогли — ничего. Некоторые селяне отправились на поиски, но пока ещё никто не пришел.

— Понятно, — кивнул Тарас. — А есть что пожрать?

Никто не стал возмущаться по поводу такого бестактного поведения. Парню просто дали еды. Оказалось, что под столом все это время стоял плетеный кузовок с кувшинами с запеченной картошкой и курицей. Всего их было четыре, по количеству присутствовавших едоков.

Но Тарас, стоило ему лишь сесть за стол, показал просто зверский аппетит. Он, игнориуя то, что пища еще очень горячая, совал пальцы в горшочек, выуживая оттуда куски мяса и картофеля, закидывал их в рот и, практически не пережевывая, глотал. Остатки первого горшочка он опрокинул в глотку, вместе с обжигающим жирным бульоном, облегченно выдохнул и молча потянулся за следующим.

Так происходило до тех пор, пока на столе не остался один-единственный горшочек, но как только рабочий потянулся к нему, Энни предупредительно подвинула посуду к себе. Намек был более чем понятен. Но парень на этот счет не расстроился — чувство насыщения пришло к нему после второй порции, но есть он продолжал просто потому, что ему это нравилось. А еще ему нравился невероятный прилив сил, который он испытывал по мере того, как полнел его желудок.

Ему показалось, что если прямо сейчас ударить кулаком по столу, то дубовые доски проломятся, как старые черепушки. Вместе с тем, на душе стало так весело и легко, что Тарас расплылся в жизнерадостной улыбке.

— Что будем делать дальше? — спросил он.

— Вообще, — задумчиво сказала Ласточка. — По изначальному плану я хотела получить машины с оружием и поехать зачищать округу. А заодно исследовать место, в котором может быть очень много интересного. Но сейчас не знаю… А вдруг и правда Лукас положил на нас глаз?

— Да уж, — отправляя в рот исходящую паром картофелину, произнесла Энни. — А о каком месте ты говоришь?

— О, — у Ласточки снова загорелись глаза, как это бывало неоднократно. — Сейчас расскажу.

И она рассказала о старом научном комплексе, обнаруженном когда-то давно. Тварей там было очень много, а потому никто туда не совался, несмотря на сильное желание разведать территорию. Есть предположение, что там даже было что-то вроде гнезда тварей. И теперь, когда есть оружие и бронемашины, можно поехать и исследовать это место, а по пути пострелять картохенов. Но самое главное, там наверняка есть ценные научные знания. И, возможно, ответы на многие вопросы.

— Я была бы очень рада, если бы вы поехали со мной. Но если не хотите… Я ведь и сама теперь умею водить, а две машины — наши, — закончила она свой рассказ.

— Когда ты собираешься ехать? — прищурилась Энни.

— Через несколько дней. Все же я хочу часть машин отправить на зачистку территории, а самой поехать в комплекс. Поэтому надо бы научить кого-нибудь водить. Да и стрелять из нового оружия.

Тарас задумался. Ему хотелось найти Лукаса — в первую очередь выведать, что тот имел в виду, говоря про благодарность, а во вторую — наказать за предательство. Тем более что Лукас сам попался на пути и только раззадорил Тараса.

Но с другой стороны, какой в этом прок, когда под боком Ласточка? Пока она рядом, парень чувствовал себя куда лучше. Да и не хотелось ему расставаться с этой милашкой. Теперь-то он знал на все сто процентов, что стоит им только остаться наедине, он свое дело сделает в два счета! Его взгляд, задержавшийся на девушке, привлек всеобщее внимание, поэтому пришлось отвернуться. Кажется, это выглядело еще более подозрительно, чем являлось на самом деле.

Дангер же, по всей видимости, подружилась с селянами и была больше на их стороне. Желание жить и приносить пользу, как в старые добрые времена, возродилось в ней с новой силой. А мстить и догонять Лукаса она не хотела, как это и выяснилось еще в самом начале их побега.

Зато биомеханизма очень заинтересовало предложение.

— Я бы хотел посмотреть на комплекс. — произнес он и обратился к Энни. — Можно я приму участие в экспедиции?

— Ого! — искренне удивился Тарас. — Разве «картохи» умеют что-то хотеть?

— Вот что ты его задеваешь всё время? — возмутилась Энни. — Что за неблагодарность, а? Сколько раз он спас тебе жизнь? Да нам всем! Если бы не он, нас ещё тогда в лаборатории Города размазали бы по стенам твари! И потом он много раз тебя спасал! Он тебя на руках сюда в деревню принёс, массаж сердца тебе делал, когда ты умирал! А ты все «Картоха, Картоха, Картоха»!

— Ты чего? — удивился неожиданной нападке Тарас. — Ну да, он спасал наши жизни. И я его даже благодарил за это! Но это же его функция, это само собой разумеется, что он так поступает! Ты же не говоришь спасибо винтовке за то, что она стреляет, а?

Дроид молча поднялся и вышел из избы.

— Нихера себе… — выдохнул Тарас. — Он ещё и обижается, что ли?

— Ай, да ну тебя! — раздраженно бросила Энни, последовав за биомеханизмом.

— Выпей ещё отвару, — немного холоднее, чем следовало, приказала Тарасу Ласточка. — И спокойной ночи.

Парень остался один. Как ни странно, его совсем не волновало то, что произошло только что. Он заглянул в кувшин, из которого ела его боевая подруга, с радостью обнаружив там почти нетронутую порцию. С удовольствием проглотив все, что там было, парень сел на кровать.

То ли от добавленных в еду специй, то ли от чего-то еще, Тарас чувствовал, что ему жарко. Желание прогуляться к озеру появилось само собой, хотя раньше он никогда не рискнул бы соваться ночью к воде — мало ли какие твари могут подняться из глубин? Бодро шагая по хорошо различимой тропинке, Тарас вскоре оказался на берегу, но как и ожидалось, стоило только обозреть черноту большой воды, как на душе стало неспокойно.

Чтобы как-то справиться с волнением, он взял в руки камешек и бросил его вдаль. Вопреки ожиданиям, силы хватило на то, чтобы камень улетел гораздо дальше, чем рассчитывалось. Всплеск был едва различим в царящей тишине. Или это и вовсе выскользнула рыбина, а камешек так и не упал?

— Не понял… — прошептал Тарас, взяв камень потяжелее и снова метнув его. Получилось очень, очень далеко.

Тогда он поискал взглядом камень, который наверняка не смог бы поднять. И с удивлением довольно легко выдернул его из земли, подняв над головой.

Небывалая мощь в руках наполнила его детским восторгом. Присмотревшись, Тарас различил на предплечьях вздувшиеся под кожей прожилки. Словно он всю свою жизнь занимался силовыми упражнениями… Повертев камень над головой ещё некоторое время, Тарас воткнул его обратно в землю.

Охваченный странными чувствами, которые прежде никогда не испытывал, парень вернулся в избу. Почти сразу его внимание привлек кувшин с отваром Глядя на него, рабочий поморщился. И вновь услышал голосок внутри. Тонкий, словно ускоренный на магнитной пленке, он просил не пить трав, потому что ещё одна порция будет смертельной для него. Голосок просил пощады, а взамен обещал сделать Тараса ещё сильнее.

Рабочий попытался понять, что в действительности с ним происходит, и ему стало не по себе. Он вспомнил встречу с Лукасом там, в ангаре военной базы. Наполовину мутировавшее туловище старика, его необычайная легкость движений, голос, наполненный уверенностью в своих силах. Не этот ли самый голос шептал ему увещевания в тот момент, когда Сандер еще был просто человеком?

Что, если он точно так же поверил врагу, практически уничтожившему человеческую цивилизацию? Был подкуплен силой, обещанной взамен на жизнь? А потом произошло то, что произошло: кровавая баня, развернувшаяся на улицах Города, тысячи загубленных жизней, уничтоженный город…

То самое предательство, в котором Тарас так неистово обвинял Лукаса, теперь казалось ему не таким уж и фатальным. Да и такое ли оно, как у старого тирана? Голос, просящий помилования, не выглядел опасным. По крайней мере, парень ощущал в себе способность заглушить его в любой момент.

«Да, ты можешь сделать меня немым, сделать слепым и глухим. Ты властен надо мною полностью, безраздельно… — пел тонкий голосок. — Это так же неоспоримо, как и то, что твоя правая рука растет из правого плеча. Неужели ты думаешь, что я могу принести тебе вред? Сам подумай, в случае чего, ничто не помешает тебе напиться этого проклятого отвара, он убьет меня в любой момент. Когда ты этого захочешь — ты избавишься от меня. Просто дай мне шанс доказать свою пользу, я большего не прошу…»

Последние доводы показались Тарасу более чем разумными. Но с другой стороны, что на это скажет Энни? А Ласточка? А как к нему станут относиться селяне? Вряд ли они придут в восторг, когда поймут, что приютили мутанта. Придется скрывать свои возможности? Но для этого нужно сначала изучить их, понять крайние пределы…

В раздумьях, Тарас взял в руки бутыль с отваром.

Глава 17. Лабораторный комплекс

Из-под колес бронемашины вылетали ошметки земли и мелкие камни. Транспорт покачивало на неровностях старой дороги, но в целом это было куда комфортнее передвижения пешком. Над горизонтом медленно разгоралось кровавое зарево, оттеняя кусты и холмы таким образом, что сложно было рассмотреть детали.

За прошедшие дни Тарас, сколько ни пытался, не мог припомнить: делал ли он что-то кроме того, что спал и ел? Он потреблял пищу в жутких количествах, а его друзья, чтобы не привлекать внимание населения, тайком носили парню еду. Иной раз на столе могло быть по несколько пустых тарелок, причем глубоких, в каких обычно взбивают тесто для блинов. В то время как насытившийся Тарас дрых, едва добираясь до кровати. Это было странное время.

Еще были походы в баню с долгим и полным наслаждения битьём вениками. Банщик не щадил клиента, остервенело охаживая того дубовыми и березовыми «буктами», но все было тщетно! Тарас только ахал и охал, а по окончании бросался в речку, красный, как рак. Единственное, что рабочий помнил отчетливо — это количество отвара, которое он выпил — и капли не попало в его рот с тех пор, как он вступил в негласный союз с существом, поселившимся в его голове.

Пока товарищ занимался подготовкой к зимней спячке, иначе его поведение объяснить было трудно, Энни обучала селян стрелять из добытых винтовок. Она соорудила стрельбище в пяти километрах от поселения, куда с удовольствием бегала вместе с отрядом «Альфа» из деревенских жителей, изъявивших желание пойти по пути прогресса.

Патронов хватало, но Дангер, следуя заложенным в ее памяти инструкциям, экономила боеприпасы. Нередко она обращала внимание на рокот моторов — Картоха и Ласточка готовили водителей. Эта парочка работала совместно: дроид объяснял азы, девушка же делилась полезным личным опытом, различными нюансами, на которые стоило бы обратить внимание. Лев, ее отец, отчего-то не решился сесть за руль, хотя казалось, что это занятие подошло бы ему больше, чем всем остальным.

По итогу было набрано столько людей, что на патрулирование окрестностей хватало с избытком. Две машины работали в четко прописанном графике, учитывающем экономию топлива и максимальную осторожность. Если техника сломается, починить ее смог бы только биомеханизм. Но чтобы научить деревенского человека азам ремонта и обслуживания, пришлось бы организовывать самую настоящую школу. Времени на это, конечно же, не было.

Третья бронемашина была подготовлена для экспедиционной вылазки и ее никто все это время не трогал. Команда осталась прежней, за исключением Змея, который так и не объявился. Как и селяне, отправившиеся на его поиски. Это сильно настораживало, но даже патрулирование не принесло никаких результатов — люди исчезли бесследно.

…Из-под колес бронемашины, направляющейся в сторону заброшенной лаборатории, вылетали ошметки земли и мелкие камни.

— Вон, смотри! — крикнула Ласточка, высунувшись из окна на заднем сидении. — Орда!

Неподалеку маячил привычный набор из здоровенного стенолома и нескольких десятков мелюзги.

Тарас в очередной раз забрался к пулемёту. Машина подъехала очень близко к противнику, и парень, почти не прицеливаясь, пустил одиночный патрон чётко в голову стенолома. Тот отшатнулся, и от головы отлетели костные пластины, обнажая коричневую нежную плоть. И, спустя мгновение, короткая очередь из пулемета разнесла его череп вдребезги. Ошметки разлетелись во все стороны. Стенолом эффектно завалился на спину.

Чтобы не тратить попусту ценные патроны тяжелого орудия, с мелюзгой расправились девушки. Винтовки в их руках оказались более чем действенными: короткие, но частые очереди в два счета уничтожили большую часть мелких тварей, а остальные разбежались.

— Дай пять! — радостно усмехнулась Ласточка, обращаясь к Тарасу уже в машине. — Это уже твой десятый убитый Танк за всю дорогу!

Они стали слишком часто натыкаться на мутантов в это утро.

Тарас улыбнулся и дал пять. Но внутри он чувствовал тревогу вперемешку с жалостью. Да, в начале пути он неожиданно обнаружил в себе жалость к тварям. И ему было тяжело убивать картохенов — он как будто чувствовал их боль, и может, даже подобие их мыслей. По крайней мере, он ощущал присутствие мутантов задолго до того, как их заметил бы кто-нибудь из команды. И это пугало Тараса.

Время от времени он порывался хлебнуть отвара из лекарской сумки, но в последний момент всегда отдергивал руку. А потом пытался разобраться — это его решение или того нечто, что говорило с ним тонким голоском?

— Картоха, — Тарас решил отвлечься от мыслей. — Мы с тобой так и не поговорили с той ночи… Вот ты ушёл тогда, да? А почему? Ты что, обиделся?

— Ты опять начинаешь? — сердито спросила Энни.

— Нет-нет, — Тарас примирительным жестом поднял руки. — Я серьёзно спрашиваю. Просто всегда думал, что дроиды — обычные механизмы. Ну ты помнишь, я с винтовкой ещё сравнивал… А тут что, оказывается, дроиды умеют чувствовать? Хотеть чего-то? То есть… Как бы это сказать…. Имеют личности? А, Картоха? Ты личность?

Дроид промолчал, делая вид, что очень занят управлением бронемашины.

— Я серьёзно спрашиваю, — не отставал от него Тарас.

— Что изменит ответ на этот вопрос? — спросил биомеханизм.

— Отношение, наверное… — задумчиво сказал Тарас. — Мне хоть и тяжело осознавать, что ты не просто механизм, а что-то большее, но всё же я попытаюсь.

— Тогда для начала, — попросил дроид, — перестань звать меня Картохой.

— Вот те на! А почему?

— Мне не нравится.

— Мне тоже, — кивнула Энни.

— И мне! — поддакнула Ласточка.

— Это слово, — объяснил воодушевленный дроид, — звучит очень грубо. Приблизительно так же, как если бы я звал тебя «холоп».

Энни улыбнулась, глянув на водителя.

— Эй, — возмутился Тарас. — Ну ты уж не зарывайся! Ну хорошо, а как тебя тогда звать?

— У меня нет имени, — коротко ответил дроид.

— А хотел бы? — ласково спросила Ласточка.

— Да, — кивнул головой дроид.

— Тогда мы будем звать тебя Карти. Тебе нравится? — предложила Энни.

— Да, пожалуй.

— Так это ж почти то же самое, — заключил Тарас. — Ну ладно. Карти так Карти.

Он некоторое время молчал. Потом положил руку на плечо дроиду, сказав:

— Что ж. Мне всё ещё кажется, что это какая-то шутка, но… Не держи зла, если что не так, хорошо? И спасибо тебе. За многократное спасение моей сраки.

— Фу, Тарас! — воскликнула Ласточка. — Ну зачем ты такой момент испортил?..

Следующие несколько часов ехали молча, пока впереди на показался комплекс. Это была группа приземистых зданий, объединенных крытыми переходами. Солнце к тому времени достигло зенита, стало заметно теплее. Что удивительно, этого места словно не коснулось всеобщее запустение. Можно было подумать, что все сотрудники отправились на обед или устроили себе отпуск.

Парковка пустовала, но при этом асфальт не зарос травой, аккуратный забор из стальной сетки не был поврежден или хотя бы перекошен. У ворот стояло целое КПП, правда в крошечной будке никого не было. Но на этот счет никто из команды не расстроился — Энни приказала остановиться перед шлагбаумом.

— Когда в последний раз здесь был кто-то из ваших? — настороженно осматривая окрестности, спросила она у Ласточки.

— Много лет назад, — ответила девушка. — Я ещё маленькой была совсем.

— Если хотите, я могу остаться здесь, чтобы быть готовым к неожиданностям, — предложил дроид.

Машина мягко остановилась перед въездом на территорию комплекса.

— Думаю, что лучше держаться вместе, — возразила Энни. — Снаряжайтесь, смысла ждать не вижу.

— Это мы завсегда рады… — мрачно заметил Тарас.

В числе прочего захваченного на базе оружия были пулемёты. И Тарас при сборах в деревне положил один из них в машину. Правда, сделал он это в тайне от деревенских жителей, чтобы не вызывать у них лишних вопросов — мол, куда тебе, болезному, с такой тяжёлой пушкой бегать? Чтобы не объяснять внезапный прирост силы, команда решила держать в тайне детали его болезни. Этот-то пулемет рабочий и накинул себе на плечо, предварительно обмотавшись патронташами подобно новогодней елке.

Энни взяла винтовку и пистолет, селянки — по винтовке и луку для тихого устранения целей. Несколько факелов повесил себе на пояс каждый член команды — на тот случай, если придется спускаться на неосвещенные этажи. Сержант окинула взглядом своих бойцов и невольно усмехнулась.

Не так давно это были желторотики, которые сами не знали, чего хотят. Теперь же их объединяла общая миссия и один командир. Если так посмотреть, то люди и впрямь быстро учатся… Интересно было бы узнать, поспевают ли они за мутациями бульбы? Или та безнадежно ушла вперед? А может, каждый день — это уверенный шаг человеческой цивилизации навстречу своему былому господству в пищевой цепи?

— Ты говорила, тут много тварей, — сказала Энни Ласточке. — А что-то ни одной не видно.

— Может, они ушли отсюда?

— А как же гнездо?

— Это было лишь предположение, никто его не видел.

— Хорошо, — кивнула Энни. — Но всё равно двигаемся максимально тихо. И очень, очень внимательно смотрим по сторонам. Всё, идём.

Отряд осторожно проник на территорию, минуя шлагбаум. На парковке было чисто — здесь мог бы быть разный хлам, но откуда ему взяться? Все, что нужно лаборатории, как правило, либо выглядит слишком дорого и громоздко, либо это столы и шкафы. Тут же, на небольшом пустыре вокруг зданий, только поле. За оградой из сетки — чистый асфальт со следами белой разметки. Но в целом — никого.

Тарас замер, на долю мгновения ощутив глубоко внутри сильное, но незнакомое чувство, хотя малость похожее на то, как он предвидел мутантов.

Отряд торопливо подобрался к центральному, самому большому зданию. Стекла высоких окон были целыми, двери так же до сих пор оставались на местах и без повреждений. Над входом висела лампа, а вдоль стен можно было увидеть прожекторы, которые в ночное время выделяли бы здание. Но электричества не было. Хотя казалось, что исследовательский комплекс стоял здесь вопреки суровым реалиям нового мира.

Толкнув стеклянную дверь, Энни вошла первой. Перед группой открылась потрясающая картина, от которой у девушек вырвался вздох удивления. Интерьер поражал воображение, вызывая в голове всякие непонятные слова, вроде «хайтек» или «неодизайн». Смысл их давно был утрачен, но здесь обретал новую силу и значение. Даже сержант, не раз бывавшая в лаборатории Города, оказалась поражена красотой, что открылась перед ней.

Самое важное: в помещении было очень светло благодаря грамотной архитектуре — свет проникал отовсюду, многократно отражаясь от светлых поверхностей. Там, снаружи, разгорался полдень, солнечные лучи падали на панели, выделяя и подчеркивая самое важное. Дизайнер этого проекта мог бы гордиться своей работой.

Но кроме того, здесь по-прежнему не было мутантов.

— Карти, чувствуешь что-нибудь? — тихо спросила Энни.

— Твари здесь определенно есть. Сильно пахнет ими.

Тарас тоже это чувствовал. Но помимо этого — что-то смутное, но сильное.

— Куда пойдём? — уточнила Ласточка. — Где вообще в таких местах хранится хоть что-нибудь?

Дроид пояснил:

— В лаборатории Города всё физически воплощенное было преимущественно на подземных уровнях. Также там была генераторная. А теоретические выкладки хранились в кабинетах на этажах.

— Что ж, для начала давайте поищем генераторную, — распорядился командир отряда. — Приготовьтесь, в подвале наверняка есть мутанты.

Пришлось прогуляться по зданию, чтобы найти путь вниз. Казалось бы, в таком месте должен был хорошо ориентироваться даже ребенок, но нет. Никаких указателей, табличек и надписей. Лестница нашлась за большим кубическим блоком, составленным из белоснежных панелей. Спуск продолжался пару этажей, пока не уперся в дверь. За ней — непроглядная тьма.

Прежде, чем сдвинуться хоть на шаг, Энни прислушивалась к тому, что происходило внутри, однако вокруг была гробовая тишина. «Факелы!» — распорядилась командир. В ореоле огней и потрескивания синтетической ткани, они вошли через дверь.

Почти сразу стало ясно, что это большое помещение. Пламя факела тут же потянулось в одну сторону — видимо, здесь прекрасно работала система вентиляции. Потолок угадывался только благодаря продольным и поперечным балкам, окрашенным в белый цвет.

Посередине, в несколько рядов, стояли большие колбы, наполненные мутной жидкостью. Если приглядеться, то можно было заметить, что в глубине содержимого есть что-то более темное, продолговатое и изогнутое. Сами колбы были размещены в специальных подставках, подняться на которые можно было по двум ступенькам, прежде чем ты оказывался перед небольшой приборной панелью. Каждая колба явно имела управление и специальный компьютер.

За первым рядом скрывался второй, третий и так далее. Даже на вскидку здесь было больше тысячи таких колб. Но для чего? Ответ казался не таким уж ужасным на фоне того, что произошло в Городе. Здесь явно плодили мутантов, плодили целенаправленно, используя самое передовое оборудование. И если это не дело рук человеческих, то чье?

Тарас ощутил странный позыв, словно кто-то очень настойчиво тянул его за руку в сторону, подальше от группы, чтобы не мешать чему-то большому и неизвестному делать свое дело. Может быть, мутации подчинили себе весь персонал? Это был хороший вариант, особенно если вспомнить обещания внутреннего голоса, поселившегося в голове парня.

Кто знает, вполне вероятно, что по итогу этот внутренний демон обретал гораздо большую силу. И уже не спрашивал у своего хозяина разрешения, чтобы сделать то или иное действие. Но Тарас мог поклясться, что полностью контролировал себя и свои конечности. Не было ни разу такого, чтобы его рука дрогнула, повинуясь чужой воле.

Девушки шли чуть впереди и не подозревали, что их болезный товарищ переживал не самые лучшие времена. Он вдруг сильно засомневался в том, что ему стоит подвергать опасности этих людей. Вполне вероятно, что стоило бы еще в пути выскочить из бронемашины и бежать, бежать, пока не заполыхают легкие, и не нальются свинцом мышцы. Но что он делал вместо этого? Любовался Ласточкой, пытался как-то намекнуть ей, что чувствует при взгляде на неё…

Вряд ли она была такой уж дурой, что этого не заметила. Даже Энни давно обо всем догадалась, а неужели вояка и солдафон с шириной плеч, как у накачанного бодибилдера, понимает в делах амурных больше этой фигуристой красавицы, стреляющей глазками налево и направо?

Помотав головой, рабочий приказал себе сосредоточиться на задании. Лиана с тревогой посмотрела на него, но заглянув в глаза, удовлетворенно кивнула. Это был тот самый Тарас, с которым она познакомилась там, у ручья…

Идя по расчерченной желтыми полосками дорожке, команда молча продвигалась вперед, подсвечивая себе факелами. Как показывала практика, в таких местах всегда есть собственная генераторная, нужно только хорошо ее поискать.

В конце помещения, когда закончились ряды колб, обнаружился огромный терминал, простирающийся от одного края стены до другого. От пола до потолка расположились сотни мониторов, панелей, кнопок и регуляторов.

— Смотрите! — шепнула Ласточка, подсветив одну из ближайших колб. В ней явно что-то шевелилось и било изнутри в стекло. Спустя мгновение стало очевидно, что это человек.

Он призывно махал рукой, мол, подойдите сюда!

Команда медленно и опасливо приблизилась к странному существу, которое умудрилось выжить в этой мутной воде.

В отдалении послышался звук запуска генераторов. Десятки ламп вспыхнули над головой незваных гостей. Они вздрогнули и уставились на того, кто извивался за стеклом.

Это был Змей.

Глава 18. Решающий бой

Сразу же пришло осознание, что в соседних колбах вовсе не бесформенные субстанции — это люди, которые добровольно отправились на поиски пропавшего. Они оставили свои семьи, дела, безопасный периметр Долины только ради одного человека, который еще при первом знакомстве казался не очень-то приятным. А на деле, первое впечатление оказалось более чем правдивым!

Это были мужчины и женщины, молодые парни и девушки, искренне верившие в свои намерения. Сколько часов они бродили по полям и бурелому, рискуя нарваться на таких мутантов, от одного вида которых стынет кровь в жилах? Имея в руках примитивное оружие, прекрасно понимая, сколько будет от него пользы, столкнись они с чем-то более серьезным, чем пробегающий мимо безобидный монстр… Несмотря на все это, они согласились выручить товарища, по вине которого угодили в ловушку.

Но какой бы он ни был растяпа, раз пришли выручать, то нужно действовать до конца. Десятки людей замерли в позе эмбрионов, в зеленоватой жиже, с закрытыми глазами, не подавая признаков жизни.

— Надо что-то делать! — заявил Тарас.

И не придумал ничего лучше, как выстрелить в колбу со Змеем.

Пуля прошла по краю стекла, отскочив в сторону, но этого оказалось достаточно, чтобы оно треснуло и лопнуло под давлением жидкости в колбе. Змей вывалился на пол, в субстанции из осколков стекла и неизвестного раствора. Почти сразу стало ясно, что он изменился — его плечи, щеки и отдельные участки на шее почернели, взбугрились. Стоило присмотреться, как ком тошноты подступал к горлу — вздутия шевелились, словно внутри них находились черви и угри.

Это было настолько отвратительно, что Ласточка и Лиана взвизгнули, но никто из них не решился броситься на помощь старому другу. Меж тем, Змей не выказывал каких-то неудобств по поводу случившегося. Он мог бы начать отплевываться, кашлять, пытаться оттереть налипшую на одежду слизь… Или извиваться от невыносимой боли в тех местах, где под его кожей что-то жило самостоятельной жизнью, стремилось выбраться наружу или напротив — пробраться еще глубже.

Но вместо этого мужчина смеялся. Почти беззвучно, злобно, издевательски.

Тарас пытался понять, к чему бы это могло происходить, но его отвлекло ощущение, предупредившее о приближении тварей. Словно кто-то невидимый схватился за его руки, ставшие вдруг длинными, уходящими глубоко под землю. Схватился и тянул на себя…

В отдалении хлопнула входная дверь, и одновременно с этим одна из стен дрогнула, белоснежные панели начали разъезжаться в сторону, другая их часть скрылась в потолке и полу. Оказалось, что это автоматическая задвижка, за которой расположилось что-то вроде лаборатории. О чем-то подобном можно было бы догадаться и раньше. Тарасу стало стыдно за себя.

Словно только этого и ждали, из открывшегося помещения вырвались орды мелких тварей. А когда панели скрылись окончательно, к своим братьям меньшим присоединились старые знакомые — стеноломы. Пока их было двое, но учитывая размер ловушки, в которую угодила команда Тараса, ожидать можно было чего угодно.

Спустя пару минут за спиной послышались шаги еще одной группы мутантов. На сей раз впереди шел человек. По крайней мере, большая его часть выглядела человеческой, если не считать странных рук, что начиная от предплечий, выглядели как черные щупальца. Точь в точь, как отростки той твари, которая когда-то преследовала Тараса и Энни, убегающих из Города на фуникулере.

Отростки слегка подрагивали и шевелились, словно хвост раздраженной кошки, но вместе с тем в них чувствовалась особая сила. Неестественная, как и вся мутагенная катастрофа, порожденная ДНК обычного картофеля. Помимо странного гостя, одетого в лабораторный халат, со стороны входной двери вышли еще два стенолома и несколько десятков маленьких тварей, что носились во все стороны. Дангер отметила, что при этом клубнеобразные монстры не отходили слишком далеко от основной ударной силы, как будто были привязаны к стеноломам невидимыми поводками.

Враг окружил гостей со всех сторон, и они ощетинились винтовками. Хотя и казалось, что в этом не было большого смысла.

— Это засада? — спросила Энни. — Твари на такое способны?

— Ещё как, — процедил Змей, всё так же сидя на полу и посмеиваясь. — Зря вы сюда пришли, ой, зря…

Это и впрямь была хорошо организованная засада. Но кто и когда смог предусмотреть такой исход? Нужно обладать определенными сведениями, чтобы разработать ловушку такого уровня. Селяне могли отправиться куда угодно, как и Тарас со своей подругой.

Ответом на все возникшие вопросы стал Змей. Только он мог заранее рассказать так много, как того требовали обстоятельства. Предал ли он своих по принуждению? Может быть его долго пытали, может быть он не сдавался до самого последнего. Но что, если для такого низкого человека месть стала превыше всего? Та оглушительная пощечина, которую он получил от сержанта спецназа, вполне возможно, до сих пор саднила его лицо. И вот он придумал, как отомстить.

Как только все ушли, тут же бросился связываться с Лукасом. Как он мог это сделать? Настроить рацию, конечно же. Выходил на связь до тех пор, пока не получил ответ. Скорее всего, Лукас был не против получить в свои руки такого ценного союзника, прежде скрывавшегося за защитой чудодейственной долинной флоры.

Тарас, стоявший ближе всех к фальш-стене, вскинул пулемет и принялся палить в головы гигантским мутантам.

— Все в угол! — приказал он, игнорируя авторитет Дангер. Он чувствовал, что в этот момент сила на его стороне. — По тварям — огонь!

Девушки быстро заняли свободный угол, открыв огонь. Тарас пятился к ним, не переставая стрелять. Да, их окружили, но какой прок будет в том, чтобы сдаться? Скорее всего гораздо гуманнее по отношению к себе — оставить последний патрон и выстрелить в рот, чем опустить руки в ожидании доброй воли тех, кто занял исследовательский институт.

Один из монстров, что горой возвышался над своими собратьями, скорее всего никогда не сталкивался с серьезными препятствиями. Опыт группы шел им на руку, так как множество стычек закалило их. Первые несколько пуль пробили череп мутанта, удивленно застывшего на месте. Следующая же очередь погрузила его в вечный сон, поскольку Тарас не собирался нянчиться с теми, кого не так давно удумал жалеть. Нет, сейчас было не лучшее время для того, чтобы рассуждать о природе мутации и возможной разумности тварей, поглотивших человечество.

Второй стенолом, заподозривший неладное, хотел прибавить ходу, но опоздал — дуло пулемета было направлено ему точно в голову. Стрекот огласил помещение и еще один громила рухнул на колени, упершись руками-опорами в кафель лаборатории. Упасть он не упал, но и подняться бы не смог — его череп был раскурочен тяжелыми снарядами.

Пулеметные очереди в голову расправились с сильнейшими врагами, но на подходе были ещё два — те, что пришли вместе с черноруким! Одного Тарас успел хорошенько зацепить, заставив дернуться в сторону, в поисках прикрытия — боль и изумление каждого поверженного врага Тарас чувствовал, словно эхо у края очень длинной трубы. На второго банально не хватило патронов.

Под действием адреналина в голове рабочего что-то вспыхнуло, словно неожиданно зажегся свет в комнате. Хлопок заставил парня отскочить в сторону, едва не сбив с ног Лиану, стоявшую к нему ближе всех. Когда шок пропал, на смену ему пришла злоба. Туман застил края зрачков, сделав изображение в центре невероятно четким. И, как будто специально, в объектив попался стенолом, избежавший горькой участи своих сородичей.

Рабочий бросился вперед, ощущая всем телом, как неповоротлив и медлителен его соперник. Сила, которую он когда-то испробовал на берегу реки, той памятной ночью вслед за исцелением, наполнила его сознание яростью. Стиснув кулак, он подпрыгнул так высоко, как никогда не смог бы прыгнуть в обычных обстоятельствах, а затем нанес удар в голову врага.

Но что это был за удар?! Кость в кость…

Стенолом хрюкнул, рухнув на колени. Конечно, этого было недостаточно, враг всего лишь потрясен. Но никто и никогда еще не видел такого, чтобы человек схватился в рукопашном бою с мутантом, да еще и потряс его!

Энни тихонько присвистнула, опустив винтовку, Лиана и Ласточка так и вовсе забыли, что вокруг них полно жаждущих крови врагов. Переглянувшись между собой, они улыбнулись. Битва полностью прекратилась: всё внимание приковал бой, развернувшийся в центре здания. Никто никогда прежде не видел, чтобы человек противостоял стенолому врукопашную.

Само собой организовалось нечто вроде ринга: монстры медленно окружили странную парочку, не обращая внимание на девушек. Те, к слову, не знали как воспользоваться открывшимся преимуществом, поэтому не нашли ничего лучше, как наблюдать за боем.

Чуть в отдалении, полностью контролируя происходящее, замер человек с щупальцами вместо рук.

А Тарас, воодушевленный успехом, бросился на стенолома. Но мутант не стал ждать еще одного удара по своей многострадальной голове, несмотря на потрясение, и сумел извернуться, подставил под удар плечо, а после этого его размашисто влепил Тарасу в грудь. Парня отбросило в сторону, он покатился по скользкому кафелю, встретившись головой с одной из уцелевших колб.

Удар его, как будто, не особо впечатлил, и он моментально вскочил на ноги. Оба противника стояли друг напротив друга, но тактика стенолома всегда отличалась особой прямолинейностью. Вот и в тот момент монстр просто сделал первый шаг вперед, набирая разгон. Но прежде, чем он успел достичь критического уровня и размазать жалкого человека по стене, Тарас пригнулся и выставил перед собой ногу.

Удар пяткой пришелся точно в то место, где у гиганта должна быть коленная чашечка. Судя по всему, расчет оказался верным — мутант взревел от неожиданности, когда его короткая толстая конечность вогнулась в обратную сторону и лабораторию огласил отвратительный хруст.

Энни поморщилась, инстинктивно погладив собственную ногу.

Как только стенолом рухнул на пол, Тарас подскочил к нему и нанёс несколько коротких, но мощных ударов в висок — после каждойследующей атаки бедного громилу все сильнее прижимало к земле, и в конце концов он затих. Это была неожиданная и очень эффектная победа.

Тарас вскинул разбитые руки, ожидая радостных оваций от зрителей.

Девушки, наблюдавшие за всем этим, не могли прийти в себя. Зрелище оказалось настолько неожиданным, что даже дня не хватило бы, чтобы полностью его осмыслить и принять, как должное.

Оставшаяся без своих боссов мелюзга бросилась врассыпную — даже им стало понятно, что битва проиграна полностью.

— Браво, браво, — с уважением в голосе произнес человек с щупальцами, выйдя на открытое пространство. Энни узнала в нём заместителя Сандера. — Мистеру Лукасу обязательно понравится.

— Где он? — ощущая небывалую уверенность в своих силах, спросил Тарас.

— К сожалению, он очень занят. А потому за операцией слежу я. И сейчас самое время взять происходящее под контроль.

Всё это время он медленно, даже вальяжно подходил к Тарасу. Но едва закончив фразу, он с феноменальной скоростью направил свои черные руки вперёд, те послушно удлинились и обхватили Тараса так, что тот не смог пошевелиться. Один из отростков стиснул ему горло, медленно усиливая хватку.

— Полегче, — предупредил он отряд — девушки дружно вскинули винтовки, готовые до конца бороться за своего необычного друга. — Я ведь ему шею сломаю. Опустите оружие, оно вам не поможет.

Тарас хрипел, пытаясь сделать хоть что-то, но даже его возросшая сила не могла справиться с щупальцами. Это приводило его в бешенство.

— Ты теперь один из наших, да? — спросил заместитель, рассматривая красное лицо пленника. — Но почему тогда ты воюешь против нас? Впрочем, у тебя ещё есть время подумать над ответом.

Чернорукий свистнул. Спустя мгновение в лабораторию ворвались десятки людей в военной форме, и почти сразу стало ясно, что они присоединились к армии мутантов. По своей воле или нет — уже не имело значения. Их лица бугрились от уродливых наростов, их руки уже не были приспособлены для человеческого оружия.

— Проследите, чтобы эти ребятки вели себя корректно, — приказал солдатам заместитель Лукаса. — И разместите их, как полагается.

Солдат было очень много, и воевать с ними не имело смысла. Девушки сдались без боя, бросив на пол винтовки и луки. Их окружили и повели в неизвестном направлении.

— Тарас, держись! — крикнула Ласточка и тут же получила удар по щеке.

Рабочий, увидев такое непотребство, попытался вновь зачерпнуть той ярости, которая позволила ему одолеть стенолома. Но ничего не вышло, словно вместе с щупальцем, перекрывающим ему кислород, хитроумный враг сумел закрыть пленнику доступ к возможностям мутации.

— Ого, какой сильный! — удивился между тем чернорукий. Достав из кармана пистолет, он направил его в голову Тараса. — Но с пулей тебе не совладать. В конце концов, Лукаса впечатлит и твое мертвое тело. Ты хотел его видеть? — с ухмылкой глянув на неугомонного повстанца, он выждал несколько секунд и произнес: — Пойдём, он скоро прибудет.

Надежно скрутив руки и шею Тараса, заместитель Сандера умудрился приставить к его голове пистолет и таким образом довести до лаборатории. Пленнику сильно не хватало воздуха, у него подкашивались ноги, перед глазами маячили черные пятна, которые росли в такт биению сердца, расползаясь во все стороны.

Но откуда-то из глубины сознания, словно из металлического бункера, доносился неведомый голос:

— МЫ ДРУГИЕ! МЫ НЕ КАК ОНИ! МЫ ОЧИЩЕНЫ ОТ СКВЕРНЫ!

Тарас слышал его, наполняясь странным воодушевлением. Спустя какое-то время он понял, что этот импровизированный спектакль внутри его головы появился не напрасно. Стоило немного отвлечься, как вместе с удушьем наваливались чудовищные мысли о собственной природе. И как только он с ужасом принимал чистую монету собственное уродство, голос повторял «Мы другие!».

Но этого казалось мало, глаза нет-нет, да выхватывали детали черных щупалец, скрутивших его. Это была отвратительная картина пульсирующего уродства. И тогда Тарас слышал «Мы не как они!»

Но если неведомые силы и правда отличались от тех, что олицетворяли самое настоящее зло, то как из этого зла могло родиться что-то достойное жизни, имеющее право на существование? Ответом ему было: «Мы очищены от скверны!»

Куда его вели, было решительно непонятно: слезы застилали глаза, а каждый глоток воздуха давался с неимоверным трудом. Комнаты сменялись одна за одной, пока резкий свет не ударил в глаза. Сквозь пелену Тарас сумел различить еще нескольких человек, имеющих черные щупальца вместо рук. И Лукаса.

— Я же просил тебя избегать встречи со мной, Тарас. — Вкрадчивым тоном сказал Сандер. — Зачем ты прибыл в наше родовое гнездо?

— Добрый вечер, мистер Лукас. Вы уже прибыли… — немного удивленно воскликнул заместитель. — Этот экземпляр гораздо интереснее, чем могло бы показаться на первый взгляд.

— Кладите его на стол.

— Осторожнее, он очень сильный, — предупредил чиновник.

— Да кладите уже! — нетерпеливо воскликнул бывший глава Города.

Тарас почувствовал, что его кладут. И крепко сжимают руки и ноги. В глаза ударило ослепительным сиянием — это была лампа операционного стола.

— Ну что ж, коллеги, — в предвкушении произнес Лукас. — Давайте рассмотрим этот образец.

Тарас различил, как над ним склонилось несколько голов.

Глава 19. «В рамках обмена опытом…»

— Он голыми руками уложил гиганта на лопатки, — рассказал чиновник. — Я видел это своими глазами.

— Потрясающе, — искренне удивился Лукас и обратился к Тарасу. — Как ты добился такой силы, работяга?

Тарас медленно приходил в себя. Хватка на шее ослабла, дышать стало намного легче и потому несколько секунд он выжидал, пока перед глазами не исчезнут белые пятна, которые вспыхивали и гасли все медленнее. Когда зрение вернулось, парень осторожно проверил свое положение, но не смог даже пошевелиться — его крепко держали. На поясе ощущалось особо толстое щупальце, скорее всего принадлежащее самому Лукасу.

Вообще, вся эта компания напоминала разделенного на части осьминога, кровь которого заменили чистой нефтью. Попытки вырваться были изначально провальными, даже как часть какого-то другого, более продуманного плана. Поэтому Тарас не дергался.

Вместе с тем, то самое чувство, что постоянно присутствовало с пленником с тех самых пор, как его группа прибыла в комплекс, получило объяснение. Теперь он без труда мог понять, что именно являлось таким необъятным и сильным — Сандер Лукас собственной персоной. Совершенно точно, что мутации сблизили их куда сильнее, чем следовало бы. От новых ощущений чего-то родственного с главным злодеем всей своей жизни, рабочий захотел немедленно вырваться и сбежать.

Но он сдерживался, как мог. Паника и злость ни к чему бы не привели. Собравшись с мыслями, он постарался определить для себя цель, по которой следовало бы ударить. Пока что Сандер был чем-то вроде света фонаря — бесформенный сгусток, или туман, или облако. Как его прогнать? Действуя интуитивно, пленник вобрал часть той злости, что кипела в его груди и мысленно крикнул: «Пошел к Дьяволу, Лукас!»

Старик немного отшатнулся, но это едва ли можно было назвать успехом.

— Удивительно… — произнес он. — Неужели?.. Сколько времени прошло с момента твоего контакта с мутагеном?

— Лукас, — прорычал Тарас. — Я ничего тебе не скажу.

В глазах парня взорвался фейерверк, источник которого зародился в груди. Именно туда был нанесен жесточайший удар. Из легких вышел почти весь воздух, и вдохнуть его вновь оказалось не так-то просто. Лукас, наблюдая за бордовым лицом парня, посмеивался, выжидая.

— Уж лучше скажи. Хотя… — мутант как будто прислушался к чьим-то словам, в то время как Тарасу стало дурно от того, что творилось в его голове — там словно копошился клубок змей. — Как её зовут? Ласточка, да?

Заветное имя вызвало у парня вспышку агрессии, которую он не смог побороть, когда и понимал бессмысленность сопротивления.

— Слышь ты, — взревел он, его шея вздулась от перенапряжения. — Только попробуй её тронуть, я же тебя на куски разорву! Давай раз на раз, и если победишь, то я тебе всё расскажу!

Лукас самозабвенно расхохотался, получая искреннее удовольствия от процесса.

— Заманчиво. Но зачем, если я могу сделать вот так?

Новый удар, куда сильнее предыдущего, едва не лишил Тараса сознания. У него надолго потемнело в глазах, дышать стало нечем, и это не проходило…

— Приведите девку! — скомандовал Сандер.

Кто-то из солдат рявкнул «Есть!», и его шаги затихли в отдалении.

— Надо же, какая ирония, — поймав на себе взгляд опомнившегося парня, произнес мутант. — Я потратил десятки лет на поиски правильных пропорций ДНК бульбы и человека. Сотни, тысячи экспериментов, множество расчетов и гипотез, но нужного баланса так и не выходило. Неудачи убивали меня. А ты… Совершенно не желал ничего такого, а результат получил тот, что нужно. Почему так? В чем твой секрет?

— Так вот куда пропадали раковые больные в Городе, да? На них проводили твои эксперименты? — догадавшись, ужаснулся пленник.

— О, раковые больные. — Лукас кивнул и торжественно продолжил. — Главнейшей моей целью было создать из людей такие организмы, которым рак был бы нипочём. И мутации виделись мне перспективным инструментом. Я хотел создать сверхлюдей, неотличимых внешне от человека, но усиленных лучшими свойствами бульбы. Таких, как ты сейчас.

Лукас нанес еще один удар, неожиданный и от того жестокий.

— Говори, как ты это сделал? — взревел он, но тут же сменил настроение. — О, вы очень кстати, мадемуазель. Прошу вас присоединиться к нашим скромным посиделкам…

— Тарас! — пленник услышал растерянный голос Ласточки. — Что они с тобой делают?

Лукас приложил рабочего по голове, и тот ощутимо стукнулся о железную койку, на которой его держали.

— Мы ведём светскую беседу на отвлеченные темы, — ответил старик, хихикая. Обхватив щупальцами Ласточку, одновременно держа её за руки и одним из щупалец затыкая ей рот, он подтянул девушку к себе. — А теперь поговорим о конкретных вещах.

Тарас почувствовал нарастающую злость.

Темная пелена накатывала на его сознание, но что-то из самых глубин сознания ухватилось за ритм сердца, выталкивая вместе с ним слова успокоения. Это был голос подростка, надломленный и жалобный. Он просил не лезть на рожон прямо сейчас, просил потерпеть и выждать момент, иначе на спасение не останется ни единого шанса. Что оставалось пленнику?

Сейчас, когда вся группа схвачена опаснейшим преступником на планете, не было никакого смысла бросаться в драку. Даже когда в его мерзких черных конечностях трепещет от омерзения и страха девушка, полюбившаяся Тарасу с первого взгляда. Ласточка очень хотела спастись, но вместе с тем, у нее хватило мужества не погрузиться в истерику.

Рабочий заставил себя глубоко вдохнуть и выдохнуть.

— Какая милая девочка, — говорил Лукас, обнюхивая её. — Безупречная генетика… Как и у всех жителей вашей деревни. Той самой, что сейчас совершенно беззащитна. Ведь все бронемашины с бойцами разъехались, да? А что жители смогут сделать против боевых вертолетов со спецназовцами? Правильно, ничего. И даже ваша хваленая травка не поможет. Твари не умеют носить противогазы, а вот элитные бойцы — очень даже…

До Тараса дошло, что Лукас всё это время слышал их. Через приборы связи в машинах.

«Я слышал не только машины, но и тебя!» — пронеслось в голове у парня. Он знал, от кого исходили эти слова, но не был уверен на все сто процентов, что именно этот предатель сказал их. В них чувствовалось что-то иное, куда более опасное, чем мозг старого ученого, испугавшегося смерти, и от того погрузившего целый город в пучину своих чудовищных экспериментов.

Пленник постарался сосредоточиться на источнике прозвучавших в голове слов. Ему захотелось понять — является ли связь односторонней, или же неведомый противник уязвим? Если верно второе, то поиск слабого места, поиск той самой лазейки, через которую Лукас так по-свински проникал в его голову, может стать хорошим способом нанести ответную ментальную атаку.

Лукас сдавил Ласточку, она начала хрипеть и дергаться от боли.

— Тарас, — спокойно произнес Лукас. — Ты же не хочешь, чтобы твоя любимая умерла, да?

— Лукас, что ты за мразь такая? — после секундной паузы спросил парень. Он вновь хотел пригрозить, хотел умолять, но вдруг понял, что куда важнее понять мотивы врага. — Что ты творишь? Зачем ты губишь всех вокруг себя? Отпусти её! Отстань от неё, от меня, от деревни! Ты и так уже целый город загубил!

— Я загубил? — Лукас делано рассмеялся. — Ты прекрасно понимаешь, что это твоя вина. Уж я-то знаю…

Ласточка стала сильнее дергаться, ей явно становилось все хуже и долго это продолжаться не могло.

И потому Тарас сдался.

— Отпусти её, — умоляющим тоном попросил он. — Моя мутация произошла совершенно случайно, но я расскажу тебе, как это было.

— Так-то лучше. Начинай.

Лукас ослабил хватку. Ласточка шумно вдохнула воздух.

— Нет, — сказал Тарас. — сначала ты мне ответишь на один вопрос. Зачем ты сдал Город? А самое главное, кому?

— Ох, — удивился Лукас. — Какие темы тебя интересуют… Ну что ж. Я отвечу на твой вопрос. Это было, скажем так, мероприятие в рамках обмена опытом. И я до последнего не хотел делать этого, но твой бунт послужил катализатором. А с кем этот обмен и каким именно опытом?… Как бы тебе это объяснить…

Но Лукас не успел закончить мысль. В операционную ворвался спецназовец, моментально приковав к себе внимание каждого из присутствующих.

— Мистер Лукас, — солдату не удавалось скрыть волнение. — ЧП на нижнем этаже в изоляторе!

Волной яростной тьмы изнутри Тараса донеслась команда-клич: «Сейчас!». И он послушался, потому как больше не мог бездействовать.

Все дальнейшее происходило так быстро, что ни один нормальный человек не смог был различить силуэты, не говоря уже о том, чтобы понять, что происходило в целом.

Тарас напрягся до предела прежде, чем совершить рывок. Затрещали щупальца его врагов, испуганно отпрянувших в разные стороны. Вскочив на стол подобно освобождённой от длительного напряжения пружине, он схватил за волосы ближайшего противника и нанес прямой удар кулаком в лицо. Тот самый удар, от которого упал на колени твердолобый стенолом. Куда уж было выдержать тщедушному прихвостню Сандера, хотя бы даже и подверженного мутации? Хрустнула кость, кулак наполовину вошел в череп несчастного.

Но уже спустя считанные мгновения пленник оказался рядом с другим мутантом. Оттолкнувшись от тела падающей жертвы, Тарас ускорился, плечом сбив с ног замешкавшегося врага. Тот повалился бы на пол, если бы успел, но такой роскоши ему предоставлено не было — рабочий вытянул руку вперед, устремив ее под запрокинутый подбородок врага. Пальцы без видимых усилий проникли в плоть, добравшись до самого мозга. Желтоватый сгусток, подобный подгнившему картофелю, размазался по белоснежному кафелю.

Кто-то еще попытался остановить взбесившегося Тараса, но тот лишь отмахнулся рукой, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Тыльная сторона ладони угодила в висок заместителю Лукаса, тот обмяк и безвольной куклой отлетел к стене. Прежде, чем он успел врезаться, пленник отвернулся, обратив внимание на своего главного врага — тот внимательно наблюдал за схваткой, не спеша принимать участие. И как только стало ясно, что враг слишком хорош, старик опрометью бросился прочь.

Ласточка оставалась в его объятиях, и парень, даже при том, что он был абсолютно свободен, не успел. Выскочив в коридор, вслед за мутантом, Тарас никого не застал. Зато отчетливо слышалась стрельба. Несколько солдат выскочили из-за поворота, скорее всего отправленные прикрыть спину своего хозяина. Но если там, на площади, когда в изображение деспота полетели первые в истории «клубни гнева» собравшихся людей, спецназ был опасностью, то теперь…

Теперь Тарас прошел сквозь них, не потратив и нескольких секунд. Несчастные были сметены с дороги, погибнув куда быстрее, чем успели осознать произошедшее. Вырвавшийся на свободу, рабочий схватил за грудки одного из бойцов, и как бревно, запустил в тех, кто собрался открыть огонь. Враги медлили, так как не успели толком разобраться, кто именно перед ними. Размытый силуэт материализовался там, потом тут, и все это в совершенно немыслимом темпе.

Тело солдата снесло двух его товарищей, оставшийся на ногах нажал на спусковой крючок, но дуло его винтовки уже смотрело в другую сторону — Тарас свернул его голой рукой. Оружие едва не разорвало от собственных снарядов. Рабочий основанием ладони ударил противника под подбородок. Хрустнули шейные позвонки, мертвое тело прокатилось по полу несколько метров.

Но Лукаса и след простыл, а за спиной пленника прозвучал восхищенный свист. Заместитель Сандера осмотрел поле боя, одобрительно кивая каким-то своим мыслям. Они стояли друг напротив друга, готовые сойтись в честной схватке. Один на один. Армия воевала с кем-то внизу, кто сбежал из изолятора. Им было не до того.

— Ну что ж, — сказал мутант. — Давай попробуем. Это даже интересно.

Враг прыгнул на Тараса, но тот увернулся. Несколько щупалец одновременно устремились ему в голову и грудь, и стоило больших трудов избежать серьезного урона. Было что-то нереалистичное в образе чиновника с черными руками. Ранее он выглядел куда живее, теперь же его лицо застыло, словно маска, отлитая из воска. Она лоснилась в свете ламп, освещающих коридор. А улыбка нисколько не отражалась в его глазах, непроницаемо черных, лишенных всякой человечности.

Как только Тарас отбился от серии атак, враг вновь кинулся на него, но немного в сторону, словно мутанта повело. Отвлекающий удар кулаком пришелся в выставленный блок, рабочий ощутил, как по его предплечьям прошлась волна боли. Но как только он открыл свое лицо, то понял, что перед ним никого нет. Сбоку что-то едва уловимо шелохнулось, и как в замедленной съемке, парень увидел маневр своего врага.

Тот оттолкнулся от стены, пробежав по ней несколько шагов, после чего развернулся и нанес сильнейший удар ногой. Пришелся он по затылку, и настолько умело, что стало ясно одно — еще до того, как стать черноруким мутантом, этот человек хорошо чувствовал себя в рукопашных драках. И теперь он упивался старыми умениями, многократно помноженными на обретенные возможности.

Опершись рукой о стену, Тарас умудрился не упасть на колени. Было больно и обидно, но тут его мышцы наполнились свежей энергией — нечто изнутри возмущенно крикнуло, как бы призывая своего носителя действовать более аккуратно и обдуманно. Рабочий отбил еще одну атаку и сам пошел в наступление. Его кулак с глухим звуком врезался в грудь мутанта, уже решившего, что дело сделано. Заместитель Сандера отшатнулся, получив крепкий апперкот, его глаза застлал туман забытья.

Тарас замахнулся, намереваясь завершить поединок, но кто-то позади схватил его, дернув назад. Отчаянно закричав и выразив в этом всю свою досаду, рабочий развернулся и с удивлением понял, что перед ним тот самый прихвостень Лукаса, которому он оставил вмятину на весь лоб. Теперь это место вздулось от черных наростов. И они шевелились, делая своего носителя жизнеспособным.

Тарас дернул со всей силы, подтягивая к себе врага. Одновременно с этим он лягнул его ногой в живот, не позволяя жертве увернуться. Противник согнулся пополам, еще один жесткий удар кулаком в затылок повалил его на пол, лицо от удара брызнуло кровью во все стороны. И несмотря на это мутант оставался жив и в сознании!

Парень разъяренно поднял ногу, чтобы опустить ее на висок никак не желающего умирать врага, но в очередной раз щупальце обвило его за щиколотку, рывком ударив об стену. На сей раз в схватку вернулся заместитель Сандера. Он радостно хохотнул, предвкушая скорую расправу. Ему тоже надоело возиться с соперником, который оказался в разы опаснее, чем ожидалось.

Уже не так бодро подскочив на ноги, парень приготовился отразить какой угодно удар. И очень вовремя — с пола поднялся тот, чья голова представляла из себя чудовищное черное месиво. Это могло означать только одно — чем больше повреждений получал носитель мутации, тем активнее брал на себя контроль паразит, меняющий его ДНК. Правда, Тарасу было как-то не до того — он отбивался от сыплющихся со всех сторон атак.

Два против одного в тесном коридоре. Бежать некуда.

А между тем выстрелы становились всё ближе.

Но мутантов это как будто не заботило. Они самозабвенно избивали Тараса, с каждым разом находя все больше уязвимых мест в его защите. Ловушка окончательно захлопнулась и чтобы вырваться из нее, следовало открыться врагам. В какой-то момент наступило затишье, бой приостановился.

— Вот ты и попался, да? — усмехнулся чиновник, имевший нормальное лицо. — Нас двоих тебе не одолеть.

Переглянувшись между собой, монстры, в которых не осталось ничего человеческого, двинулись на своего врага.

Глава 20. В погоне за смертью

Враги зажимали Тараса с двух сторон. Они двигались медленно, предвкушая легкую победу и жестокую расправу. Осознание того, что перед ними очень зубастая, но беззащитная жертва, доставляла монстрам явное удовольствие. И сложно было сказать, досталось ли это им от мутации или же было в изначальной, человеческой природе.

— Ты мог бы жить и дальше, — произнес зам. — Работать с нами во благо новой совершенной расы бульболюдей. И это твой последний шанс. Сдавайся, человек. Иначе смерть. Считаю до трёх. Раз. Два…

— Три! — послышалось сзади, раздался выстрел и пуля навылет прошла через голову зама.

Тарас с удивлением оглянулся и увидел Энни с дроидом. С винтовками в руках они стояли позади зама. Мутант упал на одно колено и замер. Из дыры в голове на пол стекала черная жижа. Она сворачивалась у краев, пенясь и потрескивая, словно что-то невидимое и раскаленное приложили к ране.

Тарас не стал досматривать, чем окончится смертельное, по сути, ранение и бросился на второго врага. Тот хоть и растерялся на некоторое время, но быстро сообразил, что к чему. Прямая честная атака Тараса его нисколько не впечатлила. Словно помножившись на десятки своих копий, он увернулся от удара. Двойники мутанта веером разошлись в разные стороны, чтобы затем собраться в одном месте, в паре шагов от рабочего.

Как только Тарас бросился в новую атаку, одно из щупалец дернуло его за ногу, заставив покачнуться. Затем, несмотря на то, что эти черные слизистые отростки выглядели тонкими, мутант нанес сильнейший удар в грудь. Это было б фатальной ошибкой, но вместо того, чтобы позволить противнику упасть, чиновник Сандера поддержал его и ударил вновь — в горло.

Рабочему пришлось туго, ведь несмотря на свою скорость и силу, он толком не умел драться. Зато в его сопернике чувствовался опыт в рукопашных стычках. Он явно знал пределы своих возможностей, мог на них рассчитывать и действовать соответственно. Щупальца мелькали, нанося удары. Пока они не причиняли серьезного вреда, но секунды текли, а рабочий никак не мог найти слабое место.

Он бесился, готовый разорвать что угодно, если оно попадется ему в руки. Но вот беда — ничего такого ему не позволяли.

— Он слишком быстрый, я не могу прицелиться! — донесся до него крик Энни.

— Я могу! — сообщил дроид.

Внимательно прицелившись, он точным выстрелом пробил голову врага. Мутант дернулся, его черные отростки принялись извиваться, подобно попавшим под острие лопаты червям. Было странно, что он не погиб в первую же секунду, ведь пуля должна была повредить его мозг. Но тварь никак не желала расставаться с жизнью и Тарас бросился в атаку.

Схватив мутанта за грудки, он подтащил его к стене и, не жалея собственных сил, ударил головой. Череп лопнул, как переспелый кокос, во все стороны брызнула желтоватая жижа. И это было немного странно, ведь на краях раны выступала субстанция черного цвета. Убедившись, что этого достаточно, Тарас с отвращением обратил внимание на то, какими дерганными и конвульсивными стали движения отростков, после чего переключил внимание на второго врага.

Тот, похоже, регенерировал, поскольку на его голове выросла черная шишка, от которой по всему лицу мутанта растеклась черно-синяя сукровица. Разбежавшись, рабочий пнул зама в лицо, опрокинув навзничь. Но на этом Тарас не остановился — сев сверху, он принялся кулаками измочаливать голову мутанта. С остервенелой яростью он бил еще и еще, пока от головы не осталась чавкающая жижа.

— Что с тобой стало, Тарас? — удивлённо спросила Энни, а затем осмотрелась вокруг, спросив: — Где Ласточка? Надо валить отсюда, их тут слишком много!

— Лукас! — крикнул Тарас, оставив в покое несчастную жертву. — Ты где?

Энни отшатнулась, полагая, что ее товарищ попросту сошел с ума. Но это было не совсем так. Сейчас он обращался к своим внутренним ощущениям и спустя пару мгновений выяснил, что Лукас недалеко. Эманации его сил витали в воздухе, словно туман, тающий на глазах. Нужно было спешить…

— Он утащил Ласточку, — с нотками отчаяния пояснил Тарас. — Мы обязаны его догнать.

Забыв о том, что его спутники немного отличаются от него, рабочий с огромной скоростью понесся по коридору. Команда почти сразу отстала, Дангер только присвистнула, когда едва различимый силуэт работяги скрылся за первым же поворотом.

Глаза парня были застланы пеленой ярости, и всё, что ему требовалось в тот момент — освободить Ласточку. Он чувствовал, что Лукас рядом, но каждый раз, как расстояние сокращалось до критического, злодей умудрялся отдалиться на безопасную дистанцию. Его умение находится на кромке видимости поражало.

Один поворот, второй, лестница, вверх, ещё вверх, новый коридор — Сандер петлял, как заяц. Множество раз на пути Тараса оказывались солдаты — они выскакивали из кабинетов, устраивали заслоны со щитами, устилали все вокруг дымом из шашек. Пули летели со всех сторон, но то, что в обычных обстоятельствах загубило бы погоню еще на первых этапах, для рабочего не стало даже намеком на преграду. Он сносил врагов, не обращая на них никакого внимания, люди гибли, не понимая, что за сила бросилась в погоню за их боссом.

Будь то мутанты или кто-то еще, все они оказались бессильны против человека, обретшего небывалую силу и скорость, и оставшегося прежним…

Ещё поворот, новый коридор, лестница, вверх…

Лукас был совсем рядом. Перед Тарасом хлопнула дверь, он выскочил в нее и оказался на крыше. В лицо ему тут же ударил тугой поток воздуха, исходящий от лопастей вертолета. Старый мутант уже забирался в него, не выпуская из объятий Ласточку.

Тарас совершил отчаянный рывок, заскочив в кабину следом за тем, кого преследовал уже очень долгое время. Здесь оказалось слишком тесно для полноценной драки, и рабочему приходилось действовать максимально осторожно, чтобы не навредить девушке. Судя по всему, Сандер преследовал те же цели. Их противоборство больше походило на какую-то возню, хотя для Ласточки она могла оказаться смертельной — единственный нормальный человек оказался между молотом и наковальней, усиленных мутацией.

Однако, бой происходил на куда более высоких скоростях, чем она могла понять: удары сыпались один за другим, лицо Тараса покраснело от ссадин, в то время как злодей с остервенением заживлял рассечения, оставленные на его лбу. Черная жижа делала свое дело, увеличивая регенерацию в десятки раз.

Они бились в молчаливом отчаянии, пока вертолёт медленно набирал высоту. Они могли так и улететь в неизвестном направлении, но пилот ждал, по всей видимости, пока его господин решит проблему.

В какой-то момент Тарасу удалось нанести сильнейший удар, практически не ослабленный блоком. Лукас вскрикнул от неожиданности. Палец попал ему точно в глаз, и во все стороны брызнула кровь. Ласточка, почуяв, что хватка ослабла, тут же попыталась вырваться.

Рабочий, предвкушая скорую победу, принялся закреплять успех, но Лукас решил прибегнуть к последней оставшейся возможности спастись — издав смешок, он отпустил девушку и пинком вытолкнул её из вертолёта. Тарас, не сомневаясь ни секунды, бросился за ней. Поймав ее на лету, он перевернулся в воздухе, сгруппировавшись таким образом, чтобы стать подушкой безопасности при падении.

Лететь до крыши оказалось не так много, и приземление хоть и было смягчено, но всё равно оказалось достаточно болезненным для обоих. Тарас, упав на спину, отчаянно пытался вдохнуть воздух, Ласточка же откатилась в сторону, держась за живот.

Вертолёт с Лукасом взмыл высоко вверх, оставшись в синеве неба едва различимой черной точкой. Рабочий явственно ощущал ликование злодея и это ему решительно не нравилось. Чему он мог радоваться? Тому, что вырвался из рук врага в самый последний момент? Тому, что сбежал несмотря на нависшую над ним смертельную угрозу? Враг был так близко, но вновь ускользнул…

Около минуты они просто лежали, приходя в себя. Затем до крыши добрались Энни с дроидом. И хотя все те, кого так умело заманили в ловушку, сейчас находились наверху, далеко внизу все еще раздавались выстрелы.

— Это Лиана и Змей! У машины! — выкрикнула Энни и показала куда-то вниз. — Чего вы тут разлеглись? Надо сваливать!

Тарас медленно перевернулся на живот и поднялся, оттолкнувшись руками. Ласточка встала, слегка пошатываясь. Видно, что объятия Лукаса были куда теснее, чем она могла бы пережить, не получив травм.

— Он говорил, — отчаянно выталкивая каждое слово, сказала девушка. — Что они напали на Надежду! Надо торопиться!

Здание комплекса было четырехэтажным, а крыша представляла из себя ровную поверхность, застеленную рубероидом. Спускаться вниз было бы очень долго, но когда Тарас подошел к огороженному хлипкими перилами краю, то увидел внизу небольшую двухэтажную пристройку. Спрыгнув на нее, можно было значительно сократить путь вниз. Парню потребовалось не так много времени, чтобы составить в голове гениальный план побега.

Никого не предупредив, он сиганул вниз, жестко приземлившись на ноги. Было немного некомфортно, но в целом, даже неумелое приземление на пятки не доставило ему больших проблем. Он поморщился, глянув наверх, где торчали головы его спутников.

— Прыгайте, я вас поймаю! — крикнул он.

Спустя мгновение рядом с ним приземлился дроид. Сделал он это куда грациознее: как только ноги биомеханизма коснулись поверхности крыши, он подогнул колени и перекатом ушел в сторону, смягчая удар. Поднявшись, дроид встал рядом с Тарасом.

Первой прыгнула Энни. Ее голову и плечи подхватил Карти, бедра и талию — Тарас. Приземление оказалось на удивление мягким, и сержант удовлетворенно кивнула, похлопав парней по плечу в знак благодарности.

— Давай, красотка, они справятся! — крикнула она, обращаясь к Ласточке. Та кивнула и спрыгнула, полетев спиной вниз.

Этот поступок абсолютного доверия своим друзьям стал для рабочего чем-то вроде страстного поцелуя. Отпустив вторую девушку, он зарделся, ощущая, как внутри него клокочет небывалое удовольствие. Украдкой глянув на дроида, парень увидел, что тот нисколько не впечатлен произошедшим — он просто сделал свое дело.

Затем они таким же образом покинули крышу пристройки, устремившись к осажденной машине. Вокруг неё, словно блохи, копошились твари и солдаты. Они пытались проникнуть внутрь, но не могли: двери заблокировали сидящие внутри люди, а стекла пробить выстрелами из винтовки было крайне сложно. А уж маленькие монстры и подавно не могли нанести повреждений своими мягкими лапками. Все, что им оставалось — это обгладывать своими огромными ртами тех, кого загонят в угол стеноломы.

К слову, последних поблизости не было видно.

Тарас ворвался в сборище врагов, хватая голыми руками и людей, и мутантов. Он бил их, разрывал на части и отбрасывал в сторону, а за его спиной слышались выстрелы — Энни и дроид расправлялись с теми, кто оказался на безопасном расстоянии от их друга и не было никакого риска попасть в союзника. Когда остатки тварей разбежались, все четверо забрались в спасительный салон бронемашины. На заднем сидении там обнаружились двое: Лина и наполовину почерневший Змей.

Разбираться было некогда, и Тарас мельком посмотрел на предателя, сразу же ощутив в нем ауру доброй воли. Все-таки Змей не предавал их, его вынудили и сейчас с ними рядом сидел человек, не представлявший опасности. Коротким кивком рабочий подсказал Энни, что той не о чем волноваться.

— Быстрее, они напали на Надежду! — потребовал Ласточка, как только села рядом с Лианой.

— Стойте, — неожиданно твердо приказал Змей.

Он открыл дверь машины и вышел. Не закрывая, произнес:

— Посмотрите на меня. Я уже не жилец и отвары не помогут. Ещё чуть-чуть и я окончательно окартошусь… Я вам помог сбежать, хоть меня и накрывало какой-то лютью. Но дальше я с вами не могу. Чёрт, опять накатывает… — он захрипел, согнувшись. — Прощайте…

Люди в машине услышали его смех. Нездоровый хохот сходящего с ума человека. Тарасу хотелось поскорее закрыть дверь, но он поборол порыв, чтобы сказать: «Спасибо тебе, Змей. Прощай.». И лишь после этого захлопнул дверь.

— Гони! — скомандовал он, чувствуя, как меняется аура эмоций, исходящих от Змея.

Дроид выжал полный газ, направив машину в сторону дорогу. На полном ходу они устремились в сторону Надежды. Хрип динамика нарушил всеобщее тягостное молчание.

— Лукас! — прорычал Тарас. — Если с Надеждой что-то случится, то ты сильно пожалеешь об этом!

— Уже случилось, Тарас! — раздался голос Сандера в динамике. — Но ты же мне не поверишь, пока сам не увидишь, да?

Ласточка не сумев сдержать эмоций, воскликнула:

— Лукас! Ты конченая мразь!

Но в ответ команда услышала издевательский смех, прервавшийся помехами и молчанием эфира.

Тарас, немного поразмыслив, рассказал спустникам:

— Он всё равно нас слышит. И всегда слышал наши машины, всю дорогу от военной базы. Отсюда он всё и узнал, и засаду подстроил. Так что давайте лучше молчать.

Всю оставшуюся дорогу они не произносили ни слова. Ехали быстро, и довольно скоро впереди показались горы. С того места, где предположительно была деревня, поднимался хорошо различимый столб дыма.

— Быстрее, быстрее! — в волнении крикнула Ласточка, но машина и так неслась на полной скорости.

Остаток дороги команда наблюдала за дымом, каждый хотел сказать что-либо по поводу самых худших опасений, но говорить тут, по сути, было нечего. Сложнее всех, конечно же, приходилось Лиане и ее подруге. У них в этом поселении остались все родные и друзья, и осознание того, что чудесная долина, огражденная от мутантов самой природой, вдруг подверглась нападению, приносило им небывалые страдания.

Уютный безопасный мирок, защищенный горами, теперь превратился в пепелище. Иллюзий по поводу того, что пожар происходил где-то рядом, но не в самой Надежде, никто не испытывал.

Когда расстояние сократилось еще на несколько километров, над поселением стали видны поднимающиеся черные точки. Много точек. Это были большие грузовые вертолеты в сопровождении боевых. Они всем скопом развернулись и полетели в сторону лаборатории Лукаса.

Тарас бросился к пулемёту, но тут же понял, что стрелять бессмысленно — есть большой риск угробить жителей деревни. А потому он с бессильной злостью вернулся обратно на сиденье.

Ласточка отчаянно давилась слезами. Перед глазами так и стоял Лев, ее отец, гордо вскинув голову. Просто не верилось, что этому человеку могла угрожать опасность. Не верилось, что горели дома, с такой любовью возведенные выжившими в огне глобальной катастрофы людьми. Дроид принялся барабанить пальцами по рулю, будто чувствуя порыв каждого пассажира. Все они хотели в мгновение ока появиться в Долине, чтобы предотвратить все, что там происходило в данный момент.

Тарас набрался храбрости и обнял Ласточку, крепко прижав к себе. Девушка не стала сопротивляться, уткнувшись парню в плечо. Ее горячие слезы сразу пропитали рубаху, чувствуя содрогание этого хрупкого существа. Чувствуя собственное бессилие что-либо изменить, Тарас начал злиться. Но что в этом толку? Можно было изойти на нет от ярости, если бы это принесло хоть какую-то пользу…

Когда они добрались до долины, то обнаружили полыхающее алое пламя. Дома горели, как спичечные коробки, начиненные серой. Словно кто-то тщательно поджег каждый сантиметр этого места. Жар чувствовался даже тут, в отдалении от эпицентра пожара.

На дороге, перед чудом уцелевшей гостевой избой, лежало несколько трупов. Возможно, эти люди пытались сбежать, а может быть, увидев пожар, поспешили в родное селение, но встретили тут свою смерть.

Глава 21. «Ребята! Скорее все сюда!»

Ласточка выскочила из машины и бросилась к трупам. Она с содроганием и ужасом искала среди них отца. Лиана метнулась вслед за ней, остальные покинули бронемашину не торопясь. Каждый очень надеялся, что девушкам не удастся найти кого-то из своих, хотя в небольшом поселении это едва ли было возможно. Селянки подходили от одного тела к другому, проверяя пульс. Возвышающаяся на каменной плите изба, на фоне которой поднимался далекий черный дым, выглядела подступами в ад.

Не так давно здесь расхаживал деревенский богатырь, охраняя вход в долину. Теперь его не было — проход был открыт, но едва ли кто-то захотел бы сунуться в полыхающее пламя, пожирающее все то, что годами возводили простые люди.

Миновав гостевой дом через распахнутые настежь врата, некогда замаскированные зарослями, вся компания вошла в деревню. Ласточка, к большому облегчению Тараса, среди мертвых не нашла своего отца. Но в целом это никак не повлияло на отвратное настроение.

Между тем, пожар набирал полную силу — все дома полностью охватило пламя. Они шли по дороге, когда Ласточка бросилась к центру деревни, к дому отца. Тарас с тяжестью на сердце бросился ей вслед. Жар заставлял волосы скручиваться в барашки, тут и там летали раскаленные хлопья пепла, дышать было нечем, из глаз текли слезы, мешая толком рассмотреть происходящее.

На площади нашлось еще около десятка трупов и девушка бегала от одного к другому. Иной раз она прикрывала рот ладошкой, сдерживая захлестывающие ее рыдания, и тогда рабочий подбегал к ней, готовый утешить в любой момент. Но всякий раз это был кто-то знакомый. Льва по прежнему нигде не было.

Зато его дом весь объяло огнем, и зайти внутрь было решительно невозможно. Ласточка в истерике бегала туда-сюда около дома, задыхаясь от жара и дыма. Тарас понимал, что ловить здесь уже нечего — если кто в домах и оставался, спасти уже никого нельзя. Схватив Ласточку, он силой взвалил ее на плечо, чтобы отнести прочь.

Девушка колотила его по спине, пытаясь вырваться. Ее звонкий, полный отчаянья крик оглушал парня, и ему оказалось неимоверно трудно удержаться от собственной истерики.

«Отец! Отец!»

Вернувшись к началу деревни, где их ожидали подогнавшие транспорт члены команды, парень отпустил почти обессилевшую селянку. Она все еще всхлипывала, но как будто смирилась с тем, что произошло. Они все молча смотрели на пожарище, что золотистыми всполохами отражалось в их глазах и окрашивало лица в алый кровавый цвет.

Лиана плакала беззвучно, отойдя чуть в сторону. Слезы текли по ее щекам, оставляя грязные разводы.

Тарас усадил Ласточку, решив поддержать ее подругу, но она вскочила и опять бросилась в деревню. Рабочий торопливо удержал её за руку, умоляюще заглянул ей в глаза, но не нашел в них ничего, кроме неиссякаемого потока слез. Едва ли она могла воспринимать сейчас что-то, кроме собственных страданий и сопереживания погибшим и похищенным.

— Пусти! — у бедняжки случилась истерика. Она вырывалась, пыталась драться с Тарасом. — Пусти меня!

— Тут уже ничего не сделать! — жалостливо объяснял ей Тарас.

Это едва ли помогало — Ласточка вырывалась и билась, но Тарас, хотя и был сильно растерян и не мог точно решить, правильно ли он все делает, держал девушку, не отпуская. Это продолжалось бесконечно долго. Когда девушка успокоилась, а если быть точнее, выдохлась, она застыла на месте, глядя в багровеющее пламя, где один за другим, рушились хрупкие остовы домов.

Все вместе, они долго сидели тут, на подступах к пожару. Острое понимание своей беззащитности перед наступившим горем, мешало Энни сказать хоть что-то. Даже Карти выглядел грустным, хотя в его конструкции не было ничего такого, что могло бы явственнее отражать эмоции.

Тарас, уже в тысячный, наверное, раз принялся искать причину всего происходящего. Ему вдруг стало сложно ассоциировать все беды только с одной личностью. Но как бы он ни искал виноватых, все всегда оканчивалось на одном и том же.

«Так нельзя, — мысленно говорил Тарас Лукасу. — Десятилетиями ты изводил людей в Городе ради своих хотелок. Обращался с ними, как с грязью. Так нельзя… А затем ты и вовсе продал всех людей мутантам. И сейчас ты выжег последние ростки надежды. Ты больше не человек ни по форме, ни по содержанию. Ты обычный мутант, и разговор с тобой короткий. Соответствующий!»

Позади, со стороны въезда в долину, раздался шум мотора — одна из машин возвращалась с зачистки. Прежде чем она остановилась полностью, с задних сидений выскочило несколько взволнованных людей. Увидев компанию Тараса и догорающую деревню, они всё поняли.

Не сказав даже слов приветствия, люди разошлись в разные стороны, чтобы самостоятельно справиться с эмоциями. Кто-то принялся материться, кто-то плакать, но никто не взялся искать виновника. Тарас, который все это время ждал, когда же к нему подойдут и попытаются спросить за все, что случилось, так никого и не дождался. Он не был уверен в том, сможет ли сдержать злость. На самого себя ли, на того, кто обвинит его во всем случившемся…

Спустя полчаса в долину въехала третья бронемашина, и только что утихшие стенания возобновились с новой силой. Это продолжалось не так долго, но пламя успело поглотить то, что не давалось ему прежде, и багровое пепелище тянулось от края до края.

Тарас поднялся на ноги.

Как можно громче ударив по капоту машины, он привлек к себе внимание.

— Этого так оставлять нельзя! — заявил он.

Селяне поддержали его одобрительным возгласами.

— Ичто ты предлагаешь? — спросила Энни.

— Собраться всем вместе, поехать к Лукасу и надрать ему зад. Освободить жителей деревни.

— Ты видел, сколько там тварей? А солдат? А техники?

— И что нам теперь, сдаться? — Тарас повысил голос. — Смириться? Спрятаться? Оставить, как есть? А они пусть превращаются в мутантов? А Лукас продолжает творить, что хочет?

— У нас патронов почти не осталось. Ни для винтовок, ни для пулеметов…

— Карти… — Тарас посмотрел на дроида. — Помнишь те штуки на военной базе? Здоровые такие машины с пушками?

— Танки? — уточнил дроид.

— Да, они самые. На них можно доехать от базы до Лукаса?

— Теоретически, да.

— Вот тебе и ответ! — обратился Тарас к Энни. — Мы вновь поедем на базу, вооружимся по максимуму и отправимся за Лукасом. Чем быстрее, тем лучше.

— Надо осмотреть окрестности, — предложила Ласточка. — Вдруг остался кто-то из выживших?

— Нам пригодится долинная трава и отвар, — немного охрипшим от рыданий голосом сказала Лиана.

— Как долго его готовить? — спросил Тарас.

— Если заняться сбором травы прямо сейчас, то к утру будет готово.

— Эх, — Рабочий вздохнул. — Долго. Но ты права, отвар очень пригодится. Что ж, — обратился он ко всем. — Тогда выдвигаемся утром! Все слышали? Хорошо. Давайте теперь займёмся подготовкой.

Разделившись по группам, все отправились заниматься своими делами. Временами то тут, то там, слышались окрики — попутно со сбором трав, люди искали тех, кто возможно сумел сбежать. Или не находился в селении в момент нападения. Решили далеко не расходиться, хотя казалось, что больше, чем взял сейчас, Лукас уже просто не решится.

Тарас пошел следом за Ласточкой. Она показывала ему, как выглядит нужная трава, и в каких местах ее лучше всего искать. Достаточно скоро они остались вдвоём. Солнце подобралось к самому горизонту, и сумерки медленно наползали на долину.

— Я уверен, что Лев ещё жив, — в какой-то момент произнес Тарас. — И надеюсь, что у нас получится его спасти.

— Я тоже, — тихо ответила Ласточка.

— Знаешь, я хочу попросить прощения за это всё.

— О чём ты?

— Ну… Если бы не я, то ничего этого бы не было. Город бы остался жить, Лукас продолжал бы втихую проводить эксперименты. И никогда бы не узнал о Надежде. Всё произошедшее — моя вина.

— Я не согласна, — твердо сказала Ласточка. — Да, случилось много плохого, но виноват в этом в первую очередь Лукас. Не ты.

— Но…

— Никаких но. Твой бунт — следствие его действий. Он довел тебя и других рабочих до восстания. Так что перестань себя корить за это, ты сделал всё так, как и должен был. И сейчас я не меньше твоего хочу остановить этого ублюдка.

— Что ж. Спасибо за поддержку, это ценно.

Тарас облегчённо вздохнул — с первым делом, которое у него было к Ласточке, разобрались. Ему очень не хотелось, чтобы его опасения переметнулись на окружающих. Иной раз мысль о том, что он и вправду все это натворил, пугала его. Порой он боролся с желанием прицепиться с расспросами к Энни. Или заставить Карти провести глубинный анализ всех случившихся событий и вынести однозначный вердикт, кто же на самом деле виноват. Ему так хотелось слышать хоть от кого-то, что все происходящее — результат не только его действий…

Но оставалось ещё кое-что. Он не знал, с чего начать. То, что волновало его с первых мгновений, как он увидел Ласточку, и с каждым днем, с каждой минутой крепшее внутри него. Это не смогла изменить даже мутация. Образ Ласточки казался Тарасу таким странным, таким родным…

Они молча собирали траву.

Парень то и дело порывался завести разговор, но всякий раз одергивал себя в последний момент.

— Слушай, — неожиданно сказала Ласточка. — Могу ли я задать тебе деликатный вопрос?

— Да, конечно, — кивнул Тарас, затаив дыхание.

— У тебя было что-нибудь с Энни?

— Нет. Кроме пары подзатыльников в самом начале знакомства, — охотно поделился Тарас, ощутив гул собственного сердца в ушах. — А что?

— Нет, ничего. Просто интересно.

Следующие несколько минут они вновь делали вид, что очень заняты поиском травы. Парень в этот момент будто видел себя со стороны и только диву давался: ведь все готово к тому, чтобы задать главный вопрос, почему нет-то? Но как только отстраненное от обстоятельств сознание возвращалось в тело, решительность исчезала.

— А можно ещё один вопрос? — вновь проявив инициативу, подала голос Ласточка.

Тарас кивнул, ощущая, как некто извне бьет его самыми позорными пощечинами, какие только может претерпеть трус. Ласточка некоторое время шла молча, собираясь с духом. И судя по всему, смелости у нее в этот момент было в разы больше, чем у ее спутника. В сумерках уже было не видно, насколько она покраснела, не было видно и того, как сильно она стиснула пальцы, держа в руках пучки собранной травы.

— Тогда, в лаборатории… — начала она, но ее дыхание перехватило от волнения. Потребовалось еще несколько секунд, чтобы набраться сил.

Тарас ловил каждый звук, срывающийся с губ этой девушки, с чувством стыда понимая, что полностью передал инициативу.

— Лукас спросил у тебя… — продолжила Ласточка. — «Хочешь, чтобы твоя любимая умерла?»

— Да, было такое. — сдавленно сказал парень.

— Кого он имел в виду?

Тарас остановился. Его сердце готово было выскочить из груди, а он стоял и никак не мог справиться со своими эмоциями, хотя ему очень хотелось показаться хотя бы капельку мужественнее. Но с другой стороны он понимал, что если попытается хоть что-то сказать сейчас, то это будет выглядеть так жалко, что девушка наверняка начнет смеяться над ним. А момент казался таким неподходящим, чтобы ее смешить.

Она стояла напротив него, в ожидании заветных слов, он же собирался с духом, чтобы ответить, но…

Где-то вдалеке послышалось: «Ребята! Скорее все сюда!»

Тарас с Ласточкой с видимым сожалением переглянулись между собой и заспешили в ту сторону, откуда донесся крик. Там выяснилось, что найден выживший. Он был достаточно плох, но говорить мог.

От него узнали, что Лев жив, но ранен. Его, как и всех остальных, люди в масках и с огнестрельным оружием загнали в один из вертолётов. Затем облили деревню топливом и подожгли.

Выжившим оказался мальчишка из группы, которая нарвалась на небольшую засаду — из небольшой расщелины в скале вылезло нечто непонятное, вроде сколопендры, телом которой служил мешок, набитый клубнями. Несколько стрел не причинили ей никакого вреда, и группа решила бежать.

Но как только люди повернулись спиной к неведомой твари, она выпустила из сочленений панциря на спине целое облако маленьких летающих гадов. Эдаких проволочников с крылышками. Насекомые в считанные минуты проникли под кожу несчастных селян, хотя трава в их рюкзаках должны была послужить защитой. Чуть позже стало ясно, что рюкзак этого несчастного был набит самой обычной крапивой. Как такое могло произойти, никто не смог выдвинуть даже предположений.

Малец спасся только благодаря тому, что почти сразу запнулся об камень и скатился в овраг, где бросился в лес, сломя голову. Может быть его не смогли догнать, может быть монстру хватило и тех, кого удалось заманить в ловушку. Энни в этот момент рассказа вновь поразилась тому, что мутанты способны на такое.

Лиана осталась ухаживать за больным и отправила Ласточку жечь костер и варить травы. Девушка вооружилась палкой, тщательно перемешивая булькающее варево. Готовилось оно в большом чане, который Карти на собственной спине принес из горящего поселка. Пространство вокруг тут же наполнилось освежающим ароматом, который нисколько не вредил Тарасу — он чувствовал себя вполне комфортно, хотя голосок внутри неустанно требовал прекратить и отойти подальше. На самочувствии рабочего это никак не отразилось, так что он без труда присоединился к компании людей, собравшихся на ужин.

Провизии в машинах оставалось не так много, но разделив все это между собой, выжившие едва ли остались голодными. Вскоре Лиана закончила с больным, перевязав его раны. В основном это были ушибы и ссадины — внимательный осмотр кожи показал, что в него не сумел пробраться ни один из тех мелких гадов, которых он сам и описывал. Вся эта история выглядела немного странно, но разобраться в ней более подробно не представлялось возможным.

Лиана освободилась и тут же поспешила подменить Ласточку. Она видела, какой усталой выглядит ее подруга, потому отправила ее отдыхать. Тарас же, собравшийся идти следом, получил задание: принести воды. Пришлось несколько раз сбегать к ближайшему ручью, неся в руках чугунные котелки.

Когда он закончил, наступила глубокая ночь. Стало совсем темно, но угли на пепелище деревни светили ярко, неустанно напоминая о том, что случилось. В воздухе отчетливо проступала вонь, и вскоре даже травяной отвар не смог бы заглушить его.

Тарасу захотелось найти Ласточку и таки договорить. Все это время он репетировал каждое слово, каждую реплику, которую он мог бы ей сказать. Переигрывал в голове уже случившийся диалог и с отчаянием понимал, как много и как красиво мог бы сказать, если бы не был таким непроходимо тупым.

Но когда он нашел девушку, лежавшую на походном матрасе, выяснилось, что она уже спит. Как и все остальные. Парень не заметил, что пока он собирался с духом, момент был окончательно потерян.

Сам он, даже когда лег на траву, долгое время не мог заснуть — внутри ворочалось то самое чувство… Лукас смеялся, и Тарас четко видел ненавистное лицо перед собой.

— Ну что, собачий сын, — с вызовом произнес старик. — Я смотрю, у тебя ко мне много претензий накопилось, да? Приходи, я жду тебя.

Его смех заглушил все остальные звуки, заслонив собственные мысли Тараса. Это продолжалось довольно долго, пока парень не открыл глаза.

Высоко вверху рассветало утреннее небо. А значит, настала пора собираться в путь.

— Ну что ж, ублюдок, — прошептал себе под нос Тарас. — Я иду. Жди.

Глава 22. Кое-что новенькое

Они двигались колонной, в прежнем режиме, как это было еще тогда, когда впервые удалось раздобыть сразу три бронемашины. Основные любители авантюр в лице Тараса и его команды, естественно, двигались во главе. Все остальные — сзади. Дорога, уже известная, нисколько не изменилась.

Останки асфальтированных дорог перемежались с рытвинами, в обход которых успели образоваться заметные колеи. Горы отдалялись с каждой минутой, но как ни странно, теперь от этого становилось только легче. Оно и не удивительно — сколько ужасов и пережитых страданий осталось там, на пепелище?

Красноватый грунт постепенно сменялся черноземом, травы становилось все больше. На смену одиноким деревьям приходили рощицы, а вскоре на горизонте выросла черная полоса старого леса. До военной базы оставалось совсем чуть-чуть.

Некоторое время ехали молча, каждый в своих мыслях. Да и осознание того, что каждое слово может слышать Лукас, особой разговорчивости не добавляло.

Тарасу очень хотелось как-нибудь привлечь внимание Ласточки. Но он не знал, как бы это сделать так, чтобы другие не обратили внимание. Разговор, начатый еще на закате, так и не продолжился. Так хотелось признаться в чем-то важном, услышать слова, от которых все встало бы на свои места. Но парень волновался, как подросток. И он прекрасно понимал, почему это происходило именно так.

Ласточка была невероятно красивой девушкой. В который уже раз он пытался припомнить тех, кого он оставил в Городе. И никак не удавалось найти лицо, хотя бы близкое к тому очарованию, каким обладала жительница Надежды. Если там, среди работяг, солдат и ученых женщины пытались выглядеть красиво, то здесь все выглядело так честно и естественно, что Тарас пасовал. Хотя взаимность и промелькнула между ними, он все равно не был уверен, что эта девушка в какой-то момент не передумает.

— Тарас, — отвлекла его от тяжелых мыслей Энни. — Расскажи, а как так получилось, что ты одним ударом можешь гиганта положить, а? Да и скорость у тебя немыслимая стала ни с того, ни с сего…

— А что тут рассказывать? — со вздохом ответил Тарас. — Мы же с самого Города неразлучны. Ты всё видела.

— Это последствия того заражения бульбой? Но ты же пил отвар, почему тогда не до конца прошло?

Тарас открыл было рот, чтобы это прокомментировать, но тут же и закрыл его. Как было ему сказать, что отвар он перестал пить сразу же, как только в его голове появился посторонний голос?

— Ты мутант, да? — наседала на него Дангер.

Тарас смущенно прокашлялся.

— Выходит, что так.

— Почему ты не пил отвар? — строго спросила Лиана. — Разве ты не понимаешь, что ты теперь представляешь угрозу?

— Что? — удивился парень. — Какую угрозу? Кому? Я же до сих пор адекватен, и ничего плохого никому не сделал. И если бы не моя сила, мы бы так и остались в лаборатории!

— Да. Но где гарантии, что через минуту ты не передумаешь? Как мы можем быть уверенными, что картошка не поглотит тебя окончательно?

В машине повисла тишина. Судя по тому, что никто Лиане не возразил, этот вопрос интересовал всех.

Тарас с досадой молчал. Он осознавал, что голос внутри него уже давно не тонкий, как в самом начале. Он окреп, но сильного влияния пока не оказывал. Или оказывал, но делал это незаметно для Тараса? Вот даже в этот момент, его ли это были мысли или уже того существа, которое незаметно подменило его сознание собственным? От такого варианта у парня волосы зашевелились на загривке.

— Гарантий у меня никаких! — вдруг воскликнул он, чувствуя, что больше не может спокойно о чем-то размышлять. — Но без этой силы нам Лукаса не одолеть. Вы же сами видели уродов с щупальцами, им обычное оружие нипочём. Вот и как быть? Если хотите, можем разделиться.

— Да успокойся ты, — отмахнулась Энни. — Не надо разделяться. Просто постарайся держать себя в руках.

— Как будто было по другому… — пробубнил он себе под нос. Потом обратился к Лиане. — Дай-ка своего отвара. Крепко возьмём мы картошку в узду, чтобы за ней не скатиться в…

…На военной базе ворота, через которые герои в прошлый раз выехали на машинах, оказались закрыты.

— Они могли сами закрыться? — Спрашивает Энни у дроида.

— Сами — вряд ли.

— Помните, — сказал Тарас, — после первой встречи с Лукасом он на вертолете сюда полетел. Может, это он что-то делал на базе?

— Не нравится мне это, — прошептала Энни.

— Мне тоже, — согласился Тарас. — Тут много тварей, я их чувствую. Так что давайте я пойду первый, вы за мной.

Они вышли из машины, вооружившись. Тарас, схватившийся было за пулемет, оставил его в покое. От чего-то ему казалось, что с голыми руками он будет куда полезнее, если произойдет потасовка. На это обратила внимание Дангер, криво и недобро усмехнулась, но оставила без комментариев. Вместо этого, сержант приказала другим экипажам оставаться здесь и следить за территорией, пока они идут на разведку.

Внутрь проникли тем же путем, что и в прошлый раз. Но теперь здесь было светло, электричество по прежнему функционировало.

— Генераторы могут так долго работать, Карти? — спросил Тарас.

— Даже теоретически — нет. Кто-то за ними следит.

— Что ж… Будем начеку.

Дверь в конце тоннеля открылась с отвратительным скрипом, который выдал их присутствие с головой. Несколько солдат-мутантов стояли тут же, то ли охраняя вход, то ли встречая гостей. Тарас разбираться не стал, вместо этого он бросился в бой. Стрелять никто не решился — рабочий вновь показывал чудеса скоростного передвижения.

Ближайший враг попытался достать его ударом ноги, но как только он ее вытянул, Тарас схватил врага за голень и как дубиной, приложил о того, кто бежал в атаку следующим. Оба повалились, пытаясь подняться на ноги, но ничего не вышло. Рабочий налетел на них сверху, жесточайшими ударами пятки расплющив им черепа вместе с солдатскими касками.

Еще двое бойцов налетели на него сзади, действуя сообща. Удары сыпались один за другим, и сначала Тарас пытался отбиваться, пока случайным образом не выяснил, что эти ребята сильно уступают мутантам вроде заместителя Сандера. Они оказались практически бессильны перед своим соперником. Возможно дело было в том, что мутации рабочего усилились, но в тот момент искать правду было некогда.

Вместо этого, парень схватил обоих солдат и свернул им шеи. Синхронный хруст выведенных из строя позвонков стал итогом произошедшей схватки. Энни и Карти, которые все это время держали ее на мушке, опустили оружие.

Быстрый осмотр гаража показал, что оружие и топливо на месте. Это как минимум можно было считать половиной успеха. Значит, Сандер не имел цели опустошить военную базу, хотя стоило бы задуматься — а чего он в таком случае хотел?

Дроид направился к терминалу, чтобы открыть выезд на улицу. В это же время основная группа селян подогнала машины поближе. Народ принялся максимально быстро загружать все то, что осталось лежать еще с прошлого раза.

Тарас же со своей командой приблизился к большой двери, ведущей в ангар с танками. Сделав знак, чтобы никто не шумел, он прислушался. Хотя опасность и ощущалась, иного выбора не было. Они вошли внутрь, встретив еще десяток солдат, сидевших на башнях танков. Некоторые находились внизу, но когда завязался бой, они укрылись внутри боевых машин.

Тарас крикнул своим, чтобы те вернулись обратно в гараж, в то время как сам вместе с дроидом бросился к ближайшему танку. Они едва успели запрыгнуть на машины, прежде чем те завелись и начали движение. Рабочий с силой вырвал люк, схватив за голову первого попавшегося врага, выдернув его оттуда, как моллюска из раковины. Затем он сам бросился внутрь, неся смерть голыми руками. Экипаж погиб в считанные секунды, техника впала в оцепенение, лишившись управления.

У Карти повторить трюк товарища не вышло — башня танка, на котором он засел, начала поворачиваться в сторону Тараса. Трудно было сказать, взаправду ли солдаты решили стрелять по своим, лишь бы зацепить чужих, но проверять не было никакого желания. Парень выбрался наружу, перепрыгнув на соседний танк. С прежним усердием он вырвал люк, принявшись вытаскивать солдат.

Последнего бойца он пощадил, но только для того, чтобы хорошенько допросить. Солдат дергался и пытался вырваться, но у него не было ни единого шанса — руки Тараса почти не напрягались, удерживая пленника. Несколько жестких оплеух поумерили пыл мутанта, заставив того затихнуть.

Дроид, без тени стыда приняв тот факт, что в этой разборке он не принял никакого участия, отправился к терминалу, чтобы открыть выезд для танков на улицу.

— Что вы тут делаете? — спросил Тарас у солдата.

— Эксперимент! — ответил боец, заходясь в нездоровом смехе.

— Какой? — уточнил парень, но ничего вразумительного в ответ не услышал.

Ни пощечины, ни дальнейшие расспросы никакого результата не принесли. Солдат продолжал смеяться и очень скоро, хотя в это сложно было поверить, Тарас с ужасом осознал, что на лице пленника проступают знакомые черты. Жестко ударив несчастного в нос, чтобы больше не видеть Сандера, рабочий отвернулся, но затем принялся бить еще и еще.

После очередного удара солдат показал пальцем куда-то в сторону. Тарас посмотрел туда и увидел, что открываются большие ворота в соседнее помещение — это дроид наугад дёргал рычаги на терминале. И так же медленно начали открываться ворота на выезд.

Но не это было самым важным. А то, что из соседнего помещения стала выбираться гигантская тварь. Она выглядела, как огромная смесь стенолома и паука, истекающего черной жижей. Хохот солдата придвал происходящему фантасмагорический окрас, словно бы все это являлось спектаклем сумасшедшего режиссера.

Тарас с досады схватил обезумевшего и бросил в тварь. Та не растерялась, поймав подачу на лету, и отправила подношение внутрь себя. Десятки щупалец, часть из которых оканчивалась желваками, принялась кромсать пространство перед монстром, демонстрируя боевую мощь.

Головой тварь упиралась в потолок, а это было едва ли не десять метров. Шириной расползлась на добрых тридцать шагов. Естественно, вся эта субстанция из других мутантов не могла бы удержать свой вес на двух ногах, даже если бы те были короткими и сильными. Потому опирался этот гигантский уродец на паучьи лапы, а брюхом с отвратительным хлюпаньем шаркал по бетонному полу.

Дроид среагировал быстро и понесся в гараж, чтобы предупредить остальных. Энни не стала особо разбираться, что именно там произошло, просто поверив в то, что нужно бежать и как можно быстрее. Загрузив остатки оружия и топлива, они сели в бронемашины и все вместе подъехали к соседним воротам — именно оттуда должны были выезжать танки, если бы все прошло гладко и по плану.

Карти, как только его машина подъехала на огневую точку, выскочил наружу и, проскользнув под слишком медленно поднимающимися створками, забрался в один из танков. Едва не зацепившись за воротину, он выгнал технику наружу, ловко справившись с управлением. Дело оставалось за малым — дождаться, когда последний участник вылазки справиться со своими проблемами и присоединится к группе.

А Тарас в это время бился с гигантской тварью.

Он вскочил на нее, перебираясь по складкам, наростам и щупальцам. Периодически он пытался наносить удары, но бить такого врага было равносильно тому, что вычерпывать реку. Его кулаки вязли в густой жиже, из которой состоял монстр. И насколько мог судить рабочий, эта же субстанция являлась, как бы, первородным супом для мутаций бульбы. Она налипала на него, хотя и бессильно сползала с кожи и одежды, как только парень стряхивал ее на пол.

Долгое время Тарас скакал по туловищу противника, выискивая слабые места. Все это время ему приходилось избегать смертельного урона. То и дело, совершенно бессистемно, тут и там появлялись оскаленные морды, норовившие зацепить слишком ловкого человека. Вот по ним-то и лупил рабочий, наблюдая, как лопаются головы, словно нарывающие чирьи. Они брызгали во все стороны чем-то зловонным и желтым, напоминая сгнившие клубни.

В какой-то момент Тарас замешкался, очищая лицо от очередной порции брызг, и получил сильнейший удар в грудь. Его впечатало в бетонные плиты пола, и тварь нависла над ним, крепко сжимая его лапами по рукам и ногам. Пласты черной жидкости падали на его живот и лицо, практически полностью лишив видимости.

Тварюга медленно приблизила пасть к беспомощной жертве. Ее толстый длинный язык высовывался наружу все дальше, с самого кончика его стекала слюна, распространяя вокруг острый запах картофеля.

Парню стало страшно. Он осознал, что ему, по всей видимости, вот-вот настанет конец, и никто его спасти не сможет. Пытаясь вдохнуть, он случайно глотнул слизи, зайдясь кашлем. И не было возможности перевернуться на живот, чтобы освободить горло.

Время замедляло свой бег, страх нарастал с немыслимой силой, становясь сильнее, пока не превратился в раскаленный болид, рожденный внутри от нехватки кислорода. Привычный мир взорвался огненными всполохами, придав очертания тому, чего Тарас не мог видеть из-за облепленного грязью лица.

Огромная золотая башка, точнее мозг внутри нее, освещала все вокруг. От нее запутанными сетями тянулись тысячи нервных окончаний, объединяющих в единую систему другие, более мелкие сгустки мозгов. Это было похоже на клубневую систему картофеля, что и неудивительно, учитывая источник мутации.

Громовым голосом внутри Тараса кто-то коротко потребовал: «ОТПУСТИ».

Вся нервная система, открывшаяся взору рабочего, вздрогнула, как от удара. Хватка щупалец ослабла, и парень тут же повернулся на бок и проблевался — дышать сразу стало легче, но теперь он явственно ощущал, как в его груди поселилось нечто инородное. Оно, как гвоздь, прошивало его насквозь, требуя постоянного внимания.

Мутант, между тем, немного отошел назад, будто не был уверен в том, правильно ли только что поступал, схватив жертву.

Тем же голосом, и Тарас понял, что это именно его губы произносили слова, некто потребовал: «БОЛЬШЕ НЕ НАПАДАЙ». Сознание рабочего в этот момент находилось где-то в другом месте, словно за зеркальным отражением всего происходящего. Реальность стала подобной сну — он понимал, что это все как-то сомнительно, но не догадывался, что стоит только проснуться, как от событий останутся бессвязные обрывки.

Гигант снова дернулся и продолжил стоять на месте.

Наваждение пропало, а реальность, как несущейся на всей скорости поезд, с ревом и гулом вернулось на место. Огненная призма, через которую он вдруг стал видеть окружающий мир, разлетелась на мелкие осколки, явив ему то самое чудище, которое должно было его сожрать или сделать нечто еще более ужасное.

Но вместо это оно застыло, тяжело дыша. Его складки и щупальца мерно поднимались вверх-вниз, в такт работы чудовищных легких. Оно больше не тянулось к жертве смертоносными конечностями, будто умственно отсталый ребенок, силясь переварить приказ. И если бы раньше этот приказ не значил ровным счетом ничего, то теперь смущал сам источник.

Дроид успел за это время выгнать оба танка на улицу, так что все, что осталось — отправиться в путь. Сорвавшись с места, Тарас побежал к выходу, но когда оказался на безопасном, как ему казалось, расстоянии, оглянулся. Огромный мутант, покачиваясь из стороны в сторону и шаркая брюхом по полу, отправился туда, откуда не так давно вылез.

Тарас медленно подошел к своим. Его сознание начало «троить» — мгновение он видел людей, как клубни, окруженные огненными нитями, а потом все проходило. Источник давления, появившийся в спасительный момент, исчез. Дышать снова стало легко.

«Что это, черт побери, было?!»

Глава 23. Штурм

Путь пролегал в угрюмом молчании. По крайней мере, для Тараса. Он забрался на башню танка, занявшего голову колонны под управлением Карти. Далее шел второй танк и бронемашины. Казалось, что такая техника способна расправиться с чем угодно, и ее железные пластины невозможно пробить щупальцами, а под люк не забраться. Починить его, к слову, стоило больших усилий — открывая их в прошлый раз, Тарас немного перестарался и погнул петли. Благо, нашлись и инструменты, и умелец в лице дроида.

Все, что требовалось, подправили и выровняли.

И теперь колонна шла в сторону лаборатории. Той самой, где чуть не была похищена Ласточка. Рабочий чувствовал, как растет злость внутри, стоило только припомнить детали. Лукас…

Какой же он мразью должен быть, чтобы творить такие вещи? Неужели ДНК бульбы настолько ужасно, что способно подталкивать разумное существо на подобные действия? Это было странно и неприемлемо. Но от одной встречи с Сандером к другой, Тарас всякий раз убеждался, что за поступками этого старика кроется не только результат мутации, но и его личные мотивы.

В отличие, например, от тех же замов — в их глазах виднелась непроглядная тьма, та самая, что хранила в себе кошмары медленно прогрессирующего нового вида. Который впоследствии играючи уничтожил цивилизацию. Все эти твари, от клубней до стеноломов, а теперь еще и гигантских слизней, состоящих из нескольких типов мутантов… Они ведь не сами сделали свое дело. Всегда участвовал кто-то из людей. Кто-то, вроде Лукаса.

Впрочем, в последнем Тарас не был так уверен, поскольку до того, как воочию увидел, что стало с правительством Города, ничего даже приблизительно похожего не встречал. Ни в книгах, ни где-то еще.

До лаборатории Лукаса оставалось совсем ничего, и она уже виднелась на горизонте, когда предводитель восстания отвлекся от собственных размышлений. Он поднял руку, показывая: стоп!

Колонна остановилась.

И опять начало твориться что-то неладное. Не с окружающим миром, а с Тарасом. Он знал, что это может быть опасно, поскольку не мог себя контролировать. И не был уверен в голосе, который то нашептывал увещевания, то громогласно приказывал чудищам, и те не смели ослушаться. Пожалуй, единственное, в чем был уверен парень, так это в том, что именно его кулаки способны превратить в кровавое месиво голову любого из врагов. Но вот в чем беда — не очень-то хотелось увидеть кого-то из своих распластанным на земле после того, как очередной приступ беспамятства закончится.

Приказав всем выйти, он вгляделся вдаль. Время стало замедляться, фигурки людей уменьшались и истончались, словно подернутые миражом или зноем, исходящим от земли. Странная волна накатывала на него с горизонта. Тарас осмотрелся по сторонам, заметив, как в отдалении темнеют края небосвода, как они сворачиваются. Звенящая тишина накрыла все плотным одеялом, хотя вокруг должен был царить шум моторов и окрики людей, обращающихся друг к другу.

Пространство стало тягучим и липким, потемнело, загустело… Фигурки людей двигались настолько медленно, что казалось, будто они и вовсе замерли… Это было странное ощущение, наполненное страхом и волнением. Люди почти истаяли в нахлынувших миражах, техника, изломанная и изъеденная оптическими иллюзиями, застыла где-то очень далеко, хотя казалось, что он покинул башню всего лишь несколько секунд назад. А пространство между тем стало настолько густым и темным, что ничего уже не было видно. И в самом центре этого пространства — огромная копошащаяся черная масса.

Тарас понял чем-то глубинным внутри себя, что это не просто иллюзии или последствия болезни. Все происходящее стало результатом Ее действий. Или бездействия — достаточно было простого присутствия.

Мать всей черной бульбы возвышалась перед ним.

Голос внутри окреп и стало очевидно, что всю дорогу это был именно Ее голос. От осознания своей ничтожности перед этим всесильным существом стало не по себе. Щупальца чужой воли проникали в его сознание, шептали сладкие речи, и если раньше это был шепот мольбы, то теперь — требования любовницы…

Тарас шагал вперед. На встречу с Матерью.

И с каждым шагом все чаще в ее сознании проклевывался вопрос. Пока еще не получивший четкой формулировки, но он был семенем сомнения, что росло на почве его мутировавшего сознания. Тарас осознавал себя человеком, и это не давало ему покоя, а черная густая масса, что возвышалась перед ним, была чужда ему. «Мама должна выглядеть иначе?» — спросил себя парень, остановившись. В его сознании послышался четкий протест, который он принимал всем своим духом. «НЕТ!» — твердо заявил рабочий, и ему стало немного легче.

Слева и справа, невидимые до этого момента, появились черные тонкие нити. Они пульсировали и извивались в воздухе, их было так много, что таяла под ногами земля и небо на горизонте. Некоторые стремились к нему, некоторые уже впились глубоко под кожу, скользя по тонким стенкам вен, наполняя их чернотой и сладостной истомой. Тарас с содроганием взялся за одно из них — шнур потянулся от самого предплечья, внезапно щупальце выпустило шипы. Они впились в кожу, не позволяя вынимать их, стало нестерпимо больно, но Тарас тянул и тянул, с ужасом восклицая: «Нет, нет, нет!»

Мгла затмения быстро рассеялась, словно и не было никаких видений. Подобно болиду в скоростном тоннеле, привычный мир ворвался в сознание. Во рту появился привкус отвара, действию которого противилось все естество рабочего. Желудок вновь и вновь выталкивал каждую каплю, что текла по пищеводу.

Спустя пару минут все кончилось.

Тарас встал с земли, чувствуя себя просто прекрасно и даже несколько на подъеме.

— Плохо дело… — донесся до него голос Энни.

— Всё хорошо, — ответил он. — Я справлюсь.

— Уж постарайся, — с сомнением произнесла Энни. — Мне бы не хотелось в тебя стрелять.

Тарас кивнул и забрался на танк. Было в этом моменте нечто такое, что он испытывал там, в Городе, когда впервые оказался на сцене, встав спиной к изображению деспота. Тогда он стал катализатором чудовищных событий, и настало время их исправить. Но вдруг стало страшно, что это очередной виток чужого плана. Что, если и теперь он лишь выполняет чужую волю?

— Друзья! — громко сказал он всей команде людей. — Я не знаю, что в таких ситуациях принято говорить, а потому скажу просто. Битва будет сложной, но давайте постараемся выжить! Давайте накажем ублюдка за все его преступления! И спасём ваших родных и близких! А то что этот мудила себе позволяет? Сколько можно-то? Он хочет истребить людей как вид, но давайте ему на деле покажем, что у него это не выйдет!

— Да! — крикнул кто-то в толпе, и его поддержали остальные.

— Какой у нас план? — спросила Энни, подойдя ближе к новоявленному оратору.

— Командуй. Ты ведь у нас командир в экстренных ситуациях. А я займусь Лукасом.

— Есть! — чётко ответила Энни, оценив состояние своего товарища.

Видимо, ее все устроило, поскольку очень скоро послышались ее команды, приводящие в движение весь боевой состав, состоящий из населения Надежды.

Тарас посмотрел вдаль, на здание лаборатории. Ему хотелось верить, что он и впрямь шел туда совершить подвиг. Быть может, важнейший подвиг в своей жизни. Спрыгнув с техники, он вышел впереди колонны, припустив легким бегом. Это далось ему так легко, что на лице невольно появилась улыбка — парень получал искреннее удовольствие от того, что может бежать вот так, на свежем воздухе, куда ему заблагорассудится.

Сзади него, оставляя облако пыли, неслась колонна боевой техники

Как только они достигли ворот, танки разъехались на боевую позицию. Спустя несколько мгновений прогремел первый залп. Один из снарядов влетел внутрь здания через окно, разорвавшись в глубине, второй пробил одну из стен. Послышался нарастающий ор тысяч глоток, и вскоре изнутри лаборатории повалили сотни мутантов.

Среди уже знакомых стеноломов и их мелких прихвостней показались невиданные ранее твари с человеческими головами. Их огромные рты были раскрыты, обнажая черную пустоту глотки, словно у них заело челюсти, и они не могли никак сомкнуть их обратно. Впрочем, вместо рук у этих тварей были сгустки жижи, излучающие слабый гнойно-желтый свет. Ничего хорошего это не предвещало.

Солдаты заняли свои позиции, открыв огонь по наступающей орде. Но подобно саранче, они двигались вперед сплошным валом и даже десяток убитых в первую секунду остались незамеченными на фоне выживших. Чудовища быстро сокращали дистанцию и стало ясно, что задача не такая уж и простая. Два танка — очень мало для того, чтобы остановить натиск неразумных демонов, вышедших защищать свою матку. Пожалуй, не хватило бы и двух десятков единиц бронированной техники.

В воздухе послышался стрекот — над зданием лаборатории, подобно осам, поднялись хищные морды боевых вертолетов. Энни тут же дала команду своим бойцам и навстречу технике полетели очереди из пулеметов. Не позволяя приближаться врагам, стрелки постоянно вели огонь, игнорируя все прочие помехи — с ними должны были справиться другие люди и мало-помалу им это удавалось.

Машины медленно продвигались к главному корпусу лаборатории.

Тарас, до того шедший немного в стороне, словно ныряльщик, выискивающий берег покруче да поровнее, бросился в бой. Вооруженный одной лишь силой и скоростью, он пробивал обычных тварей растопыренной пятерней, выхватывая их из общей массы и швыряя глубоко в тыл наступающей орде. Ему так нравилось это чувство всесилия, что он невольно увлекся…

Там, в Городе, когда он впервые оказался на поле с бах-бульбой, ему показалось, что жизнь кончена — всего-то стоило один раз пробраться на секретную лабораторию, и его тут же швырнули на самое дно социальной жизни. Казалось бы, к любому из представителей вымирающего человечества нужно обращаться по-особенному, нужно заботиться о нем, но что же в итоге? Теперь-то было известно, почему Сандер Лукас поступил именно так — его заботили только личные проблемы. Старость, наступающая на глотку, здоровье, болезненное стремление править Городом, пусть даже и изуродованным его собственным предательством. Предательством по отношению к каждому человеку, поскольку он лгал с телеэкранов, лгал со страниц плохо пропечатанных газет. Лгал и знал это, и не испытывал никаких угрызений совести. Лгал, когда улыбался с плакатов и агитационных брошюр.

Тарас с ненавистью втоптал в землю очередную тварь, что попалась ему под руку. Черные демоны валили сплошной толпой, стремясь исполнить волю своего обезумевшего властителя.

Не встретив достойного сопротивления, рабочий добрался до центрального холла. Когда он спустился вниз, на поле битвы с машинами появились быстрые чёрные сгустки, иногда принимающие гуманоидные очертания. Видеть их парень уже не мог — он шел на, пожалуй, самую важную встречу в своей жизни.

Охраны здесь было очень много. Но если она и должна была кого-то остановить, то только не Тараса. Он хватал их за любую часть тела, бил о стены и пол, словно набитую соломой подушку. Сминал головы, как разрезанные футбольные мячи, забивал ногами так, что стоял хруст ломаемых костей… Кого-то из солдат он допрашивал, кого-то убивал на месте. Тараса интересовало, куда дели пленных из Надежды.

Тот, кто отвечал, не избегал участи всех прочих. Каждый раз информация подтверждалась — рабочий шел в верном направлении, вот-вот должен был появиться проход в тюремное помещение, где и держали всех людей, собранных как баранов перед большим празднованием.

Сверху доносился грохот взрывов, сквозь общий шум прорывались пулеметные очереди. Битва шла полным ходом, Энни делала свое дело, ни на секунду не упуская контроль над боем.

Тарас добрался до нужной двери, которой оканчивался лестничный пролет. За дверью — длинный коридор, вдоль которого шли ряды надежных металлических дверей со смотровыми окнами. Тут же расхаживало несколько солдат. Они были напряжены, не выпускали из рук оружие, и как только перед ними появился враг, принялись стрелять. Пули, как разъяренные шершни, свистели слева и справа от Тараса, пока он бежал вперед, стремясь как можно быстрее сократить дистанцию.

Первый же из бойцов стал живым щитом. Схватив его за грудки, рабочий пригнул голову и устремился дальше, сшибая все новых и новых солдат. В конце концов они все оказались прижаты к двери по ту сторону коридора, шевелясь, подобно жукам насаженным на прут, и пытались освободиться, но не могли. Парень ломал им головы, бросая себе под ноги, как на скотобойне.

Расправившись с последним, он прильнул к ближайшей решетке.

— Как открываются клетки?

— После прошлого инцидента с побегом Лукас лично их открывает… — ответил ему кто-то из камеры.

— Чёрт!

Тарас попытался выдернуть двери, но они даже для него оказались крепки, хотя мгновение назад казалось, что нет никаких преград, которые бы могли его остановить. Люди в клетках — сонные, безразличные к происходящему, и никто даже не бросился рассматривать бой в коридоре, хотя речь шла о их освобождении. Видимо, их накачали чем-то перед экспериментами.

Тарас, злобно пнув стену, принялся бегать вдоль камер, выискивая хоть кого-то из Надежды. Ему очень хотелось убедиться в том, что Лев еще жив.

— Лев! Надеждинцы! — кричал он, подходя к смотровым окнам.

Где-то по ту сторону коридора послышалось слабое «Сюда!».

Несколько деревенских сообщили ему, что Льва забрал Лукас, но перед этим их всех накачали наркотиками.

— Где мне его искать? — спросил Тарас, прекрасно понимая, что пленники едва ли знакомы с планами мутантов.

— Внизу, — ответил замученный мужчина, устало опустившись на пол. — Один из солдат все время твердил что-то вроде: «Его вниз, вниз! Скорее, ведите его вниз, к матери!». Какой такой матери?

— Лучше тебе не знать, дружище… — похолодев от собственных догадок, ответил Тарас.

Выйдя из тюрьмы, он отправился наверх, к холлу. Но там, где по идее должен был греметь бой, царила мертвенная тишина. Мутантов по-прежнему было много, Тарас прекрасно чувствовал их, но не видел, осторожно пробираясь в холл…

Снаружи, сквозь большие окна, можно было заметить бронемашины. Все они пустовали, двери были раскрыты. Ни Энни, ни Карти, ни Ласточки нигде не было. Как и всех тех, кто отправился в эту карательную экспедицию. Только какие-то необычные твари — чёрные, будто сотканные из жижи, человекообразные… С большими когтями, с которых стекали черные капли, туманом рассеивающиеся прежде, чем коснуться бетонной поверхности пола.

«Охотники… Новые мутанты…» — произнес голос внутри Тараса.

Прямо за спиной рабочего откуда-то сверху с хлюпаньем приземлился ещё один охотник, отрезая ему путь к бегству.

— Кхе-кхе, — раздался по громкой связи голос Лукаса. — Рад тебя видеть, Тарас! Я вместе со всеми твоими друзьями жду тебя внизу. Заходи в лифт и спускайся на самый нижний этаж. Веселье вот-вот начнётся, так что будь добр, не задерживайся.

Мутанты начали сужать круг, обозначая Тарасу единственный путь — к лифту. Чувствуя, что сейчас не лучшее время сопротивляться, он вошел в кабинку. Нажав на кнопку нужного подземного этажа, парень принялся ждать.

Когда кабинка начала двигаться, Тарас почувствовал сильную пульсацию внутри себя, пространство почернело, как тогда, снаружи. Он снова увидел гигантскую черную субстанцию. От нее шли эманации любви, она желала ему всего самого хорошего. И единственное, что ей нужно — чтобы Тарас встал на её сторону и перестал уничтожать её детей, но своих братьев и сестер.

«НЕТ!» — взревело все человеческое, что было внутри парня, и любовь Матери сменилась злостью. Ментальные щупальца хлестнули по рабочему, выбрасывая того обратно, в реальность.

Лифт звякнул, оповещая о прибытии на нужный этаж. Двери разъехались.

— Ну что ж, — с темной злобой произнес Тарас. — Начинаем вечеринку.

Глава 24. МЫ ОЧИЩЕНЫ ОТ СКВЕРНЫ

Тарас вышел из лифта в огромное помещение. В первую же секунду его ноги вступили по щиколотки в густую черную жижу. Она не была липкой, но при этом производила впечатление живой. Смолянистая масса поблескивала в неверном свете, заполняя собой все свободное пространство, каждый сантиметр потолка, пола и стен. Сплошной слой, если приглядеться, покрывало множество мелких отверстий, похожих на следы от лопнувших пузырьков.

Разобраться в бывшем предназначении этого помещения было сложно, да и не имело особого смысла. Ближе к центру помещения, чернота вздымалась все выше, образуя холм, а на его вершине возвышалось удивительное существо, напоминающее скалистую глыбу. Словнокто-то обтянул остроугольный камень резиновым полотном, щедро полив его нефтью. В глаза бросалось особенность всей это махины — она держалась на тонком стержне, эдакой подставке, что торчала из холма.

Существо шевелилось, постоянно пребывая в движении, отростки-щупальца сотнями расходились в разные стороны. Они были тонкие, состоящие из множества суставов, словно позвоночник змеи. И в каждом из них — по человеку. Тарас издалека узнал их: Энни, Ласточка, Карти… Вся команда из боевых машин. Они висели лицами вверх, их спины изогнулись под весом собственных рук и ног, повисших без сил. Скорее всего они были без сознания.

Вдоль стен стояли охотники. Едва различимые на фоне черноты, царящей вокруг, их силуэты сливались с обстановкой. Порой сложно было понять, есть ли они вообще, но стоило только приглядеться, как тут же обнаруживалось: содрогаясь от неведомых импульсов, они стояли наготове. В любую секунду эти поразительно быстрые и сильные существа способны были расправиться с любой опасностью, грозящей Матери.

Глыба в центре была именно ею — мозг всего того, что ныне властвовало на планете, Великая Бульба, королева постапокалиптического мира.

Тарас осознал, что бросаться в бой теперь нет никакого смысла. Он пришел в стан врага, чтобы решить все вопросы.

Близость Матери пьянила его. Тарас шатающейся походкой подошел ближе, ступая по вздымающемуся холму из черной плоти, в глубине которой гордо восседал Лукас — он расположился на троне, сооруженном из сложенных специальным образом щупалец Бульбы.

— Добро пожаловать на нашу вечеринку, — сказал он, сделал неопределённый жест рукой и Тараса тут же схватил один из отростков, подняв над полом. Пленник ощутил, как мир вокруг становится враждебным, словно кто-то бросал световые гранаты в его сознание, всполохи вскоре сменились тягучим полусном, мысли устлал туман, и стоило больших усилий не закрывать глаза.

— Нет! — пытался сопротивляться Тарас, слабо дёргаясь. — Нет! Не дождёшься! Отпусти меня!

Вновь послышался смех, набивший оскомину. Кажется, Лукас тратил слишком много времени на то, чтобы смеяться. Это раздражало.

— Опять бунтуешь? — спросил старик. — Но зачем? Ради чего ты упорствуешь? Ради этой девочки? Высокой любви? Или низменной животной страсти? Ты же больше не человек, зачем тебе эта обезьянка?

Лукас кивнул на Мать, что глыбой возвышалась у него за спиной.

— Посмотри на это, бунтарь. Вот она, настоящая революция в животном мире! Ты только подумай… Один-единственный организм, сумевший подчинить себе всё живое на планете, захвативший её в мгновение ока… Разве это не прекрасно? Я по глупости своей отрицал совершенство Бульбы, хотел вывести сверхчеловека. Но совсем недавно понял, насколько был не прав. Зачем улучшать устаревшее, если можно совершенствовать новейшее? Люди проиграли эту битву за выживание. Так давайте же восславим победителя! И поклонимся ему, и принесем дары…

Он сделал жест рукой, и несколько человек из команды отправились в чрево Бульбы.

— Лукас… Остановись! — прохрипел Тарас. — Я знаю, она в твоей голове и порабощает тебя всё сильнее… Сопротивляйся! Это ловушка! Не давай ей собой управлять!

Лукас вновь принялся смеяться, и от этого у пленника едва не свело челюсти.

— Зачем? — спросил Сандер. — Я ведь тебе рассказывал, что искал лекарство от рака? И для этого ставил эксперименты? Ты думаешь, меня заботило здоровье горожан? Нет. Я делал это из страха. Потому что боялся заболеть раком с самого детства, и эта мысль пугала меня больше всего на свете. Как же я от неё устал за всю жизнь… Я искал лекарство, чтобы обезопасить в первую очередь себя. И знаешь что? Я его нашёл. Вот оно! — старик обвел рукой пространство вокруг. — А когда всё-таки заболел, то сразу же использовал. И мне открылись чудные перспективы… Я даже и подумать не мог, насколько эта штука могущественна!

— Лукас, не поддавайся ей!..

— Да что ты заладил? Я сделал свой выбор, и отменить его уже нельзя. Да я и не хочу. И последней своей человеческой частью прошу тебя: вставай на нашу сторону. Тем более, ты и так уже одной ногой увяз.

— Нет!

— Ты не понимаешь, чего лишаешься… Но к чему слова? Я покажу на деле.

Щупальце отпустило Тараса, и он едва успел сгруппироваться, но устоял на ногах. Однако Лукас был настроен крайне серьёзно, а потому мгновенно оказался рядом и нанес чудовищный удар ногой, заставив противника пролететь пару метров.

— Ты хотел сразиться со мной? — со злостью прошипел Лукас. — Вставай. Сравним наши возможности в бою.

Тарас поднялся. Ему было плохо, словно он двое суток сидел на корточках, а потом резко встал. Перед глазами расстилалась пелена, наполненная редкими хаотическими вспышками.

Но как только Лукас приблизился к нему и замахнулся, рабочий среагировал быстрее, чем успел сообразить. Удар прошел вскользь, едва задев его за плечо, и прямая, как дуло танка, контратака прилетела в грудь старика. Однако тот даже не пошатнулся. Лукас развернулся и с улыбкой полного превосходства опустил еще один удар на голову своего беззащитного противника. Тарас упал на спину в полной растерянности.

— Почему ты сопротивляешься? — спросил Лукас. — Ты самое совершенное дитя нашей общей Матери, зачем ты идёшь против нас?

— Иди нахер, Лукас! Я хочу быть человеком, а не мерзкой тварью вроде тебя и этой вонючей жижи!

Рабочий поднялся на ноги, готовый продолжать бой. Или терпеть избиение.

— Вот как? — усмехнулся Лукас. — Мерзкая тварь и вонючая жижа, да?

Тарас кивнул, но прежде чем его подбородок вернулся в исходное положение, новый удар выбил воздух из его груди, повергнув наземь. Только он хотел встать и показать свой характер, как нечто схватило его за лодыжки, стянув тугой петлей. Почуяв неладное, парень попытался найти хоть что-нибудь, за что можно было схватиться, но его пальцы бессильно скользнули по маслянистой поверхности, устилающей пол. А затем невероятная сила подняла его высоко вверх, к самому потолку. Сандер стоял внизу, оскалив свои безупречно белые зубы — его правая сторона, наиболее пострадавшая от мутаций, удлинилась и вытянулась, подобно хлысту.

Спустя мгновение злодей беспощадно приложил Тараса об пол. В голове рабочего воцарился колокольный гул, но прежде чем он успел опомниться, его тело встретилось со стеной, затем с потолком и снова полом… Так продолжалось довольно долго, впрочем, как только эти издевательства закончились, начались новые.

Щупальца обвили все тело Тараса, сдавливая и скручивая, и от адской боли было невозможно вдохнуть, несмотря на острую нехватку воздуха. Хотя бы один глоток кислорода, но нет — Сандер стискивал жертву, с осатанелым выражением лица наблюдая за ее страданиями.

Тарас сопротивлялся до последнего, но его сознание все же выпало из тела, и чернота физическая сменилась астральной. Беспамятство принесло с собой немалое облегчение, боль осталась где-то очень далеко за гранью восприятия, а его влекло куда-то в невообразимую мглу, и он устало расслабился, отдавшись неведомому влиянию…

…Тарас открыл глаза.

В кромешной тьме послышался далёкий голос. Возможно, его источник находился там же, откуда исходила едва различимая искорка света.

«Что такое? Где я? Умер?»

Осознав собственное тело как нечто, поддающееся силе мысли, Тарас сделал первый шаг в сторону света. Чем дальше, тем отчетливее становились его собственные мысли, они обретали форму, звук, настроение: обрывки старых разговоров, воспоминания… Шаги таяли в этой массе эмоций, он словно уснул в собственном сне или вдруг оказался во власти галлюцинаций.

Ему виделся Город во всем его многообразии. От окраин до центра, высотные стержни зданий и ковры заплесневелых домишек, что устилали пространство вокруг блистающего стекла и пластика. Спасительный колпак, именуемый Куполом, грязные поля с бах-бульбой, площадь, бунт, побег… Энни, Карти… Долина, Надежда, Ласточка…

«Зачем мы выживаем?…» — слышал он свой же вопрос.

«Зачем тебе эта обезьянка?.. — спрашивал Лукас. — Ради высокой любви? Или низменной животной страсти?»

«Тогда, в лаборатории, Лукас спросил тебя, хочешь ли ты, чтоб твоя любимая умерла… Кого он имел в виду?..» — Ласточка забавно смущалась, задавая этот вопрос.

Сердце Тараса сжалось. Он вспомнил, что так и не успел сказать ей самое главное. И теперь очень многое отдал бы, чтобы сделать это. Но он вновь обнаружил себя идущим к свету. Его тело уверенно шагало в беспредельном пространстве к крошечному источнику сияния.

Неизвестный далёкий голос становился громче, но слова разобрать по-прежнему не получалось.

«Зачем мы выживаем?..» — спросил рабочий с окраины последнего города, прекрасно понимая, что ответ он никогда не получит. Этот человек готов был совершать все новые и новые глупости просто для того, чтобы показать окружающим — никакого смысла в жизни-то и нет. Но с тех пор утекло много воды…

«Я не знаю, — произнес Тарас своему воспоминанию. — Зачем вообще и в целом, но прямо сейчас я намерен выжить, чтобы спасти своих друзей. И Ласточку. Я хочу сказать ей, что лучше неё на свете никого нет…»

Размышляя над этим словами, рабочий не заметил, что приблизился к цели настолько, что голоса стали различимы. Этот многоголосый хор пел без музыкального сопровождения, он был подобен свету остывших звезд, от которых только и остался что могущественный поток сияния, летящий сквозь безвременье.

МЫ НЕ ТАКИЕ

МЫ ОЧИЩЕНЫ ОТ СКВЕРНЫ

МЫ НЕ ТАКИЕ

МЫ ОЧИЩЕНЫ ОТ СКВЕРНЫ

Маленький светящийся шар был прямо перед ним, зависнув на месте и слегка покачиваясь из стороны в сторону. Тарас протянул к нему руку, поскольку ничего более в этом странном месте не могло бы привлечь его сильнее. Свечение мягко охватило подушечки пальцев, быстро распространяясь по кисти, к предплечью и затем по всему телу. Приятная оболочка сияла и излучала тепло, проникая в череп и грудь.

Странное чувство родилось в сознании, наполняя невероятной силой и уверенностью в себе. Как тогда, на военной базе, когда из ангара выполз гигант, остановленный одним лишь словом.

Ощущение все нарастало и нарастало, с гулом и слабым потрескиванием… И вот оно стало настолько мощным, что от его вибрации все тело должно было разорваться на тысячи мелких брызг. Борьба казалась бесполезной, хотелось сжаться в комок, чтобы унять сладостное всесилие, грозящее обернуться смертью.

Тарас боялся вдохнуть, ведь даже капля чего-то извне могла переполнить его окончательно. Но несмотря на страх вдохнул он глубоко, и закричал от отчаяния, во весь голос, понимая, что больше ничего сделать уже нельзя…

…Лукас отшатнулся. Тарас вновь осознал себя стоящим в резиденции Великой Бульбы, посреди ее телес, заслонивших каждый сантиметр огромного помещения. Едва завидев своего врага, он выбросил удар в голову старика и тот упал, охнув от неожиданности.

Но это было не совсем то, что принес с собой таинственный астральный шарик. Тарас вернулся в сознание уже другим, он снова видел. Каждую картофельную жилку Лукаса, каждый нервный узел Матери, охотников…

Рабочий поднял руку, призывая ко всеобщему вниманию, и сотни охотников сделали шаг вперед, отойдя от стен. Мысленно парень приказал им освободить людей из щупалец. Стремительные твари с удивительной скоростью и злостью принялись отрывать щупальца с людьми. Черная масса начала вибрировать. Ее боль и страдания откликнулись эхом в сознании Тараса.

— Не может быть… — изумленно пробормотал Лукас. — Остановись, что ты делаешь?

— Теперь моя очередь показывать свою мощь.

Тарас распорядился, чтобы охотники, освободившие людей, вынесли их прочь из лаборатории. Но большая часть тварей осталась с пустыми руками и потому застыла, ничего не предпринимая. Сам Лукас, а также черная глыба Матери оказались слишком сильны, и рабочий, едва попытавшись надавить на них, тут же отказался от этой затеи.

Поэтому осталось самое разумное — натравить цепных псов на их собственных хозяев. Мысленный образ-приказ впечатался в сознание каждого охотника: «Растерзать!»

Мутанты сорвались с места в ту же секунду. Лукас отбивался, как мог. В какой-то момент его тело стало едва различимым в вихре смертоносной смолянистой массы, мелькали когти и хлестали брызги. Когда все стихло, старик остался на ногах, в отличии от тех, кто покусился на его жизнь. И тогда Тарас сам принял участие в драке. Он выждал удобный момент, когда противник отвлекся, после чего появился рядом, как из ниоткуда, ударив старика в лицо. Тот упал, оскалившись в приступе ненависти. На его виске появилось рассечение.

Этой форы было вполне достасточно. Рабочий приказал охотникам отступить, сам же схватил врага за сгусток щупалец, которые тот выставил перед собой, чтобы защититься. Намотав их себе на руку, он принялся проделывать все то, что не так давно делали с ним. Пол, стены и потолок давно бы обрушились от этих чудовищных ударов, когда в них впечатывался беспомощный деспот, если бы их не покрывало черное полотно, ткань Матери, ее шатер и ложе одновременно.

Когда стало ясно, что противник полностью утратил волю к сопротивлению и теперь просто ждет, когда все закончится, Тарас наступил ногой на грудь Лукаса, сильнее обхватив жгут извивающихся щупалец, напрягся… И оторвал их все, одним разом, вместе с половиной плеча, захватив и значительный кусок кожи на груди.

От того, как заверещал Лукас, заложило уши. У обычного человека от такого напряжения, скорее всего, порвались бы гланды. Это был крик нечеловеческих страданий и ужаса.

Но Тараса только распалила эта картина полнейшего отчаяния жертвы, и он принялся избивать злодея тем, что держал в руках. Он бил вновь и вновь, как плетью, пока в его руках не остались жалкие отребья, похожие на измочаленную коровью требуху. Собственно, от Лукаса осталось едва ли что-то более приглядное.

Но в помещении было кое-что ещё, с чем следовало бы разобраться. Тарас приказал всем охотникам до единого уйти на поверхность. Они быстро исчезли, просочившись в вентиляционные отверстия.

Тарас остался наедине с Матерью.

Он стоял напротив черной глыбы и стремился сфокусировать на ней взгляд, но всякий раз она таяла, потом появлялась вновь, вибрировала и застывала. Это живое существо было вне привычных законов физики. Тарас постарался собраться с мыслями. Он будто видел её насквозь. И прекрасно понимал, что Бульбу следовало бы уничтожить, но руки не слушались его, повиснув безвольными плетьми.

Да и как убить такого большого монстра, чья плоть — это все вокруг? Избивать кулаками и ногами? Рвать на части?

Он долго и пристально смотрел на нее. Чувствовал и понимал, что в ней нет ни капли зла. Всё, что она испытывала сейчас — что-то сродни умилению. Наверное, как-то так мать смотрела бы на непокорного, но любимого сына.

Тарас закрыл глаза и неимоверно долго стоял так, покачиваясь из стороны в сторону.

А затем развернулся и пошел к лифту.

Нажал на кнопку первого этажа, дождался, пока закроются двери.

Кабинка тронулась, поднимая его наверх.

Глава 25. Ласточка…

Лифт раскрыл двери на первом этаже. Тарас медленно вышел в холл, оставляя за собой заметный кровавый шлейф вперемешку с черной жижей, которой был покрыт с ног до головы. Его рука, сжимающая щупальца, слегка дрожала от пережитого потрясения, и сложно было сказать точно, что именно его волновало больше. Победа над самым главным врагом в своей жизни или же безмолвный уговор с черным монстром, чьи материнские чувства погубили человеческую цивилизацию? Это было так странно и нелепо, что рабочий ушел в свои мысли с головой, как в темный омут. Погруженный, он шел по зданию, волоча за собой трофей.

В центре фойе собрались спасённые охотниками люди. Сами монстры расступились в разные стороны, не проявляя агрессии. Но пленники по-прежнему смотрели на них во все глаза — не так давно эти удивительно смертоносные твари за считанные минуты обезвредили весь боевой отряд! Как можно оставить их без наблюдения, хотя в этом и не было большого смысла. Мало ли, вдруг это очередной этап плана, в который никого не посвятили?

Но стоило появиться новому участнику собрания, как все внимание было обращено в его сторону. Человеческого в этом парне осталось не так и много: черно-алый, с чем-то непонятным вместо правой руки, он волочился по полу, как мертвец, чужой волей вернувшийся с того света. Кто-то вздрогнул, кто-то охнул, кто-то принялся пятиться назад, многие последовали его примеру. Тарас не замечал этой реакции на свое появление, а потому, как только опомнился, с удивлением посмотрел на отступающих союзников. С легким удивлением он отшвырнул от себя сгусток измочаленных конечностей злодея, победно провозгласив:

— Это всё, что осталось от Лукаса! Гад поплатился за свои грехи! Ура!

Особого впечатления в рядах пленников это не произвело. Они были в крайне плохом расположении духа. Может быть потому, что на них еще действовали вещества, введенные Великой Бульбой, может быть к тому добавлялся эффект наркотиков — в общем, они только и смогли, что нестройно бросить несколько фраз.

Из коридора вышло несколько солдат деспота, вооруженных винтовками, но ко всеобщему удивлению никто не стал стрелять. Тарас подозвал одного из бойцов и передал ему ключ, снятый с шеи Лукаса. Парень обнаружил этот трофей случайно. Видимо он снял его, не отойдя от горячки боя, а если точнее — дальнейшей экзекуции врага.

Солдаты, так же молча, как и появились, ушли прочь. Им дана была команда освободить всех, кого заперли в тюрьме этой странной лаборатории.

Ласточка, Энни и Карти сидели на полу, чуть в стороне от основной компании. Они негромко о чем-то переговаривались, пока к ним не подошел Тарас.

— Как вы тут? — спросил он.

— Так себе, — ответила Энни. — Голова кружится…

— Пойдёмте на улицу, на свежий воздух.

— А как же твари?

— О них можете больше не беспокоиться.

Все они вышли наружу, щурясь под теплым солнцем. Здесь было на удивление тихо, трупы мутантов и людей куда-то исчезли. Тарас не стал рассказывать, что это по его команде несколько охотников занялись грязной работой. Он просто не смог бы толком объяснить, как у него получается держаться на связи с такой ордой других полуразумных существ.

Хотя он не очень доверял своей догадке, но все же ему подумалось, что каждый мутант — это пустой сосуд. И кто-то, наделенный особым даром или полномочиями, способен наполнять эти сосуды собой, становясь всем сразу и никем одновременно. Где-то на середине этих рассуждений рабочий потерял логическую нить, потому прекратил предположения еще при первой попытке.

Люди выходили и выходили, освобожденные из камер. Они настороженно оглядывались вокруг. Затем, когда понимали, что опасность не грозит им немедленной расправой, обращали внимание на тех, кто уже собрался на парковке перед лабораторией. Тогда они искали подвох в чем-то, что пока скрыто от их глаз — смотрели на крышу лаборатории. Но и там никого не было, потому они подходили к кому-то знакомому и принимались расспрашивать.

Чуть позже с помощью новых способностей Тарас выяснил, что все солдаты питались из местных складов, имеющих большой запас питьевой воды, консервов и сухпайков. Он приказал принести достаточно еды для пленников, и вскоре бойцы вынесли наружу несколько ящиков с провиантом. Все трое близких товарищей Тараса взяли на себя ответственность по раздаче еды.

Они старались оценить состояние человека, чтобы не вышло так, что слабый и обессиленный получил бы ровно с тем, кто почти не пострадал. Впрочем, когда на асфальте появилось так много еды, что ее хватило бы на всех, а то и на несколько раз, дележка превратилась в шведский стол. Каждый брал то, что считал нужным, и столько, сколько ему требовалось.

Тут и там можно было увидеть сидевших прямо на теплом асфальте людей, кто-то жертвовал курткой или плащом, расстилая их. Получилось нечто вроде большого пикника на несколько десятков человек. Они беседовали все громче, понимая, что опасность и вправду миновала. Но были и те, кто наотрез отказался делать вид, что все хорошо.

Светило яркое солнце, лаборатория выглядела как выгоревший череп великана. В его глазницах все еще клубилась тьма, но никто ее не боялся, потому как возвращаться туда больше не придется. Тарас дождался, когда его друзья освободятся и, отыскав Льва, пригласил его присоединиться к девушкам и Карти.

Они расположились на освобожденных от тушенки ящиках, сев просторным полукругом.

— Как вас захватили? — спросил Тарас.

— Вот эти, — Энни указала на охотников. — Оказались очень шустрыми и сильными. Они нас обезвредили, как детей. Ты правда теперь можешь ими управлять?

Тарас кивнул.

— Но как?

— Не спрашивай, — ответил он. — Я вряд ли смогу это внятно объяснить. Давайте лучше подумаем, что мы будем делать дальше. Куда девать всех этих людей?

— Я предлагаю вернуться в долину, — вступил Лев. — И заново отстроить деревню. Как-никак, родные места сердцу всегда ближе. А рук у нас теперь много, быстро управимся…

— А с этими что будем делать? — Ласточка показала на солдат. — Тоже к себе возьмём? Или тут оставим?

— Понятия не имею… — Тарас нахмурился. — Давайте попробуем их отваром отпоить, может, и выйдет толк…

— А что с той главтварью в самом низу?

— Я еще не решил. Пока что она жива.

— Это не опасно? — напряглась Энни.

— А что она сделает? — возразил Тарас. — Сама по себе она беспомощна, а тварями теперь управляю я. Так что навредить она никак не сможет.

— А с этим местом что будем делать? — Ласточка обвела рукой всю лабораторию. — Тоже оставим?

— Конечно, оставим. Ты же хотела тут покопаться, знания поискать? Ну вот, пожалуйста. Теперь можешь исследовать, сколько хочешь, и никого не опасаться.

— Правда? — Ласточка просияла. — То есть можно прямо сейчас?

— Да. Но на всякий случай я составлю тебе компанию…

Энни, Лиана и Лев понимающе переглянулись, но никто ничего не сказал.

…Они поднялись на пару этажей и забрели в первый попавшийся кабинет. Здесь было много столов, расположенных вдоль стен. В центре высилось нечто вроде подставки для доски, у дальней стены потолок подпирали шкафы с документацией. В целом, здесь было чисто и довольно уютно. Вероятно, в далеком прошлом в этом месте проводились важные заседания.

Огромные жалюзи на высоких окнах, полуоткрытые, создавали своеобразную атмосферу.

Ласточка увлеченно копалась в бумагах, кипами складывая их на стол. Порой ей приходилось вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до какой-нибудь полки и тогда Тарас мог очень подробно рассмотреть ее фигуру, вытянутую в струну. Он сидел за одним из столов, предположительно — директора или главного заседателя, или кого-то еще, кому полагалось вести собрание.

Девушка иногда поглядывала на него, украдкой поднимая глаза. Эта игра в тайные гляделки нравилась обоим, уединение навевало на мысли о чем-то большем.

— Ты знаешь, — нарушил молчание Тарас. — Я хочу тебя поблагодарить.

— За что? — удивилась Ласточка, и ее тонкие брови изогнулись дугой.

— Как бы это сформулировать… Не знаю. Я ж простой рабочий, словам высоким не обучен. У нас как было… Видишь девку симпатичную, свистишь ей вслед. Она если жопой вильнула, значит, не против. А там уже и слов не надо, всё само получается…

— И что, многим ты вот так свистел?

— Бывало.

— Успешно?

— Когда как.

— Понятно.

— Чёрт, — Тарас поскреб затылок пятерней. — Я вообще о другом хотел сказать.

— А почему-то сказал об этом, — девушка принялась сортировать листы одной из стопок.

Прежде чем заговорить снова, парню пришлось собраться с духом.

— Так вот, — выдохнул Тарас. — Там, в Городе, жизнь совсем скотинья была. А скотинам какая высота, когда говно сплошное под ногами хлюпает да засасывает? Одна отрада — выйти в Город, на праздник пару раз в год, да краем глаза на красивых женщин из центра посмотреть. И вот глядишь на них, и понимаешь, что у тебя такой никогда не будет. Ни-ког-да. И так тошно становится, хоть вой… Может, только из-за этого я и бунтовал, кто знает? А потом, когда за куполом мне совершенно случайно попалась одна девушка, я понял, что до этого вообще никакой красоты не видал.

Ласточка сделала вид, что нашла очень интересный лист бумаги. В тонкой линии солнечного света стало видно, как покраснели мочки ее ушей.

— И так уж вышло, что я с ней рядом провёл много времени. Привязался к ней, как щенок. Любовался исподволь. А она меня поддерживала в минуты сомнений.

Тарас поднялся из-за стола, неторопливо приближаясь к Ласточке. Встав так близко, как ему позволила смелость, он осторожно взял ее руку в свои ладони.

— А однажды, когда я спас её из рук злодея, она спросила меня. Кого имел в виду тот гад, называя моей любимой? Я заволновался и не успел ответить. А потом закрутилось, завертелось, и возможности не представилось больше. И снова злодей похитил её. Он был очень силён, а я проиграл битву. И даже умер. Но там, в глубине смертной тьмы я вспомнил её имя. И только ради неё восстал из мертвых, и сразил гада, и спас любимую из его щупалец. Чтобы сейчас ответить ей на тогдашний вопрос. Моя любимая — это ты, Ласточка.

Тарас поцеловал ей руку, стараясь выглядеть хоть немного не такой деревенщиной, каковым себя чувствовал, но когда он поднял глаза на Ласточку, она уверенно прильнула к его губам.

Впервые за это бесконечное время знакомства, спустя столько всего ужасного и тревожного, можно было с полной уверенностью сказать, что он свободен. Парень ощущал себя именно так, и где-то внутри него даже имелся хороший ответ на предполагаемый вопрос: почему? Потому что когда-то давно от искреннего торжества его удерживало много всяких барьеров. Девушки были разные, но все с каким-то изъяном. И всегда приходилось закрывать на что-то глаза. Делать вид, что чего-то не замечаешь, но в этот момент, когда он осторожно обнял Ласточку за талию, он знал, что рядом с ним идеальное существо.

Ее аромат, ее фигура и лицо — все в ней сквозило природной женственностью, никогда не нуждавшейся в косметике, тоннах вонючей пудры или этой отвратительной на вкус восковой помаде. И духи, что скрывали вонь немытого тела, и вонь хозяйственного мыла — все это было чуждо Ласточке. И Тарас пьянел от осознания того, что можно смело рассматривать ее со всех сторон, смотреть ей в глаза и заливаться внутренним счастьем и торжеством, потому что это была свобода, разделенная на двоих.

Заслуженная многими испытаниями…

…Когда они вернулись на парковку перед лабораторией, там мало что изменилось. Люди все так же отдыхали, предаваясь беззаботным разговорам. Просто более отчетливым стало отделение жителей Надежды от всех остальных. Кое-кто даже умудрился лечь и заснуть.

Тарас и Ласточка вернулись к своим, и еще издали стало видно, что Энни взволнованно разговаривала с каким-то мужиком из спасённых пленных. Увидев Тараса, Дангер нетерпеливо помахала ему рукой, призывая подойти.

Но тут рабочего накрыло приливом ощущений, которых ему приходилось испытывать не раз. Вновь пространство подернулось черным муаром, скукожилось и загустело. В голове воцарился звон, сосредоточивший сознание в одной точке, медленно растянувшейся в бесконечный тоннель, ведущий в чье-то чужое сознание.

Он с трудом полз по комнате, устланной черным пульсирующим покрывалом. Ему было больно, как никогда, и что-то очень горячее постоянно прожигало грудь, расходясь десятками тонких раскаленных нитей. Они, словно по приказу неведомой швеи, стягивали раны одну за другой. Жидкость чёрной сукровицей просачивалась сквозь поры. Она текла из уголков глаз, брызгами выплескивалась из носа, ее постоянно приходилось сплевывать из рта.

Высоко над головой, подобно безмолвному магическому зеркалу, колыхалась Сама Тьма. Она впитывала в себя все, что ни достигало бы ее поверхности. Ровно то же самое произошло со словами, слетевшими с разбитых в кровавое месиво губ.

— Мама, я всё исправлю…

Путь был бесконечно тяжелым, но левая рука уверенно загребала под себя, волоча обессилевшее от побоев тело. Впереди маячила металлическая дверь, подле нее, совсем близко, мерцала кнопка лифта. Чтобы дотянуться до нее, пришлось приподняться, отдать прорву сил, но механизм благосклонно звякнул — двери разошлись. Там, пока шел подъем, силы возвращались, напитывая мышцы новой энергией. Она сочилась по тощим рукам и ногам, изводила жуткие гематомы на груди, исцеляла почти полностью уничтоженные внутренности.

Впервые удалось вдохнуть полной грудью. Воздух с сипением ворвался в легкие, кислород опьянил на несколько мгновений.

Когда двери лифта открылись на последнем этаже, он уже стоял в полный рост, болезненно щурясь под ярким солнцем, бьющим в глаза через окно. Сделав ещё один глубокий вдох, он вышел на крышу.

Там чуть поодаль стоял в ожидании вертолет. Все это время пилот сидел внутри и ждал команды, но ее не поступало. И вот явился хозяин. Пилот удивленно обернулся:

— Мистер Лукас?..

— Заводи.

— Но…

— Заводи!

Вертолет непростительно долго набирал обороты, прежде чем мягко оторваться от земли.

— Куда летим, мистер Лукас?

— Ну что ты глупые вопросы задаешь? Как будто у нас есть варианты…

— Вас понял.

Через иллюминатор старик посмотрел на толпу людей на парковке лаборатории. И почти сразу увидел среди них Тараса. Острая волна ненависти захлестнула его, такая же горячая, как и ревность к Матери.

«Как она могла позволить этому выскочке овладеть столь многим? Жалкое ничтожество, червяк, недостойных копаться в дерьме моих слуг…»

Люди, один за другим, оборачивались на вертолет. Кто-то показывал на него пальцем, кто-то испуганно вскочил, готовый бежать. Но они уже не успевали его догнать. Даже если бы очень захотели…

…Тараса выдернуло обратно в реальность. Он услышал тарахтение вертолета вдалеке. Ласточка встревожено взяла его за плечи, заглянув в глаза.

— Это Лукас в вертолёте, — потускневшим голосом произнес Тарас. — Я его не добил…

Люди смотрели вслед улетающему транспорту. Внезапно появилась Энни, держа за рукав мужчину, с которым разговаривала все это время.

— Тарас, это очень важно! — воскликнула она взволнованно. — Это Марк!

— И что? — рабочий проводил взглядом улетающего Сандера.

— Это мой сослуживец! Все эти люди — беглецы из Города! И Марк говорит, что моя мать ещё жива, но она там, в Городе, и не может убежать!

— Хм, один к одному… — посерьезнев, сказал Тарас. — И твоя мать жива и нуждается в помощи, и Лукас летит туда же, и нам нужно его догнать и добить… Как всё сошлось-то. Что ж, собирай всех. Мы отправляемся в Город. Прямо сейчас.

Глава 26. Пора возвращаться домой

Город приближался и ширился. И вместе с тем становилось все более отчетливо видно его детали — словно кто-то большой на небе вылил ведро маслянисто серых помоев на хрустальную пирамиду, и там, где стеклянные осколки замерли, образовались высотные дома и муниципальные здания, а далее, подобно кускам засохшей грязи, — бараки и дома частного сектора. Сложенные из бревен и камня, они даже близко не были похожи на картинки из книжек про капиталистическое прошлое планеты. Это были хлипкие хибары, сквозь стены которых можно было слышать о чем говорят соседи или как свистит чайник на газовой горелке.

Город рос на горизонте, раздавался в плечах, как седой путник в грязном плаще. Вот он понял, что тонкая змея человеческого транспорта движется за ним, по единственной дороге, и теперь готовится сказать такую браваду, которая бы в один миг показала незнакомому преследователю, что с ним шутки плохи. Городу еще предстояло узнать во главе колонны Тараса — того самого мальчишку, который когда-то копался в окрестных полях, собирая бах-бульбу для своего бунта.

Тарас присмотрелся к точкам, что были едва различимы, и разглядел других работяг. Они все так же копались в грязи, неизвестно для чего добывая взрывоопасные плоды. Как только пыль колонны стала заметна для первого из людей, они принялись указывать на это всем остальным. Кто-то вскочил с места, кто-то не рискнул, поглядывая на солдат, что по прежнему охраняли их труд.

Бойцы, толком не разобравшись, что к чему, начали колотить подопечных, заставляя их вернуться к работе. Некоторые бросились навстречу колонне. Когда они приблизились на достаточное расстояние, стало ясно, что мутации не избежали только редкие исключения. Работяги делали все то же самое, что и до бунта, только теперь над ними верховодили те, кого можно считать врагами всего цивилизованного мира.

Едва ли к ним провели чистую воду, или улучшили поставку товаров в магазины. Скорее всего, они и теперь не знают вкус мяса, если только не хватанули кусок колбасы там, на площади, когда Сандеру исполнилось семьдесят. Тарас горько усмехнулся — вот же собачья жизнь… За которую они не то, чтобы цеплялись, нет. Скорее, с безразличием наблюдали за ее течением.

Но ведь была же любовь, были страдания и многое другое! Неужели ни одно из этих чувств не подвигло их на перемены? Тарас знал ответ лучше, чем некоторые.

Он совершил небольшое мысленное усилие, и вот уже сознание солдат, как из ведра в мешок, посыпалось в его распоряжение. Теперь все они приросли к колонне, подобно росткам, став ее частью. Но это было только начало пути к Городу, лишь его подступы.

Так Тарас обезвреживал всех тварей на пути. Попадались и стеноломы, и другие твари попроще, но в основном — люди-мутанты. Всех их Тарас подчинял и вёл за собой. Рабочие и другие редкие люди, попадавшиеся на пути, также подчинялись этому странному потоку. Они не очень понимают, что происходит, но чувствуют — это что-то значительное. Возможно, даже важнее, чем исчезновение купола.

Тарас с волнением осмотрел колонну. Ему вдруг стало страшно и весело. Не так уж и давно он убегал отсюда беспомощным человеком, бесполезным придатком к своим товарищам, а теперь возвращался чуть ли не богом. И вел за собой сотни, а вскоре уже и тысячи людей и тварей.

Частный сектор миновал, начались просторные городские улицы, по которым почти никогда не ездил транспорт. Здесь было чисто и безлюдно. В какой-то момент к танку подбежал плюгавый мужичок-рабочий. Тарас узнал в нем своего бывшего коллегу с картофельного поля.

— Тарасик, это ты?.. — заорал мужичок, перекрикивая грохотание танка.

— Да.

— Что же ты собрался делать-то?

— Вернуть Город людям.

— А эти, чёрные?

— Они нам помогут.

Мужичок часто закивал, затем будто что-то понял, кивнул Тарасу значительно и убежал обратно в толпу.

Колонна двигалась медленно, словно им предстоял большой праздник спустя многие годы походов. И теперь некуда было торопиться — впереди генеральное сражение, победа в котором неминуема. А если нет — то смерть, но мертвому будет плевать на все дальнейшее.

Демонстративно вышагивали мутанты и люди, объявляя всем и каждому: мы возвращаем Город.

Тарас очень хорошо чувствовал Лукаса. Конечно, гад спрятался в центральной лаборатории, где же ещё ему быть. А потому Тарас направлялся туда, повторяя про себя одну и ту же фразу, явно получая от нее удовольствие. Прошлая победа, хоть и недовершенная до конца, придавала ему задора, как только он представлял следующую, окончательную схватку с этим сумасшедшим.

«Лукас, мы не закончили!»

Но помимо самого Сандера, чувствовалось и что-то еще. Что-то, что выпирает из под плаща преступника, когда он хочет показать свои намерения. Это была угроза, незримая, но от нее веяло холодом и теснотой, словно от обитателя глубоких вод, вроде спрута. Тарас тревожно осматривал городские здания, вглядывался вперед, чувствуя каждого мутанта, попавшего под его контроль. Но одно место никак не поддавалось его усилиям, как бы он ни старался — лаборатория. Естественно, только там мог засесть этот зловредный старик, превративший себя неизвестно во что.

Колонна двигалась по одному из главных проспектов. Здесь было безлюдно, так как немногим раньше большая часть людей попряталась в домах, в то время как мутанты поголовно влились в общее шествие. Среди них были и люди — они с удивлением смотрели на тех, кого боялись все это время, но мутанты не причиняли им вреда и это казалось не просто странным, а волнующим. Если бы не фигура Тараса, восседавшего на башне головного танка, все могло бы быть иначе.

Но его сила, его влияние на весь этот Город, подобно приливу охватывающее все большую часть поселения, внушало опасения вперемешку с торжественностью. Как перед салютом, что грохотом пугает, но видом глаз радует. Таковым был Тарас, хотя и не подозревал, что его новый образ имеет влияние не только на мутантов. Не меньше чем те, кого коснулось наследие Великой Бульбы, под его ауру попали и простые люди.

И оставалось только догадываться, какая из этих связей была крепче.

Тарас вновь ощутил неладное. У него давило в груди, мешая свободно дышать. Словно кто-то издалека ткнул ему в ребра тупым копьем и теперь, не в силах сдержать его монументальное шествие, просто держал оружие, упираясь всеми силами. Тарас разгребал незримыми щупальцами пространство вокруг, пытался проникнуть в кокон, закрывшийся вокруг лаборатории, но ничего не выходило.

Хотя ощущения были очень знакомыми!

Бунтарь стиснул кулаки, припоминая что-то такое, что совершенно вылетело у него из головы. Он ловил в воздухе любое дуновение, которое бы подсказало ему, в чем дело. Червем в навозной куче, шевельнулись образы. Блеснули знакомые черты, Тарас тут же ринулся в эти свои чертоги памяти, хватаясь пальцами за скользкие мысли, пока не увидел воочию — черная тварь, едва ли не котом урчащая от прикосновений Лукаса. Тогда, давно, когда они только бежали из Города и впервые встретили Карти…

Именно она выползла из-под кабинки, чтобы броситься на бойцов спецназа. Она же едва не погубила их, вырвавшихся из лап смерти на бронемашине. Сколько воды с тех пор утекло? Немыслимо… И она не теряла времени впустую, а мутировала все больше. Вместе они и оградили защитой ту часть Города, в которую Тарасу не удавалось распространить свое влияние. Потому и придется вступать в бой, силой отвоевывать то, что по праву принадлежит человечеству.

Главный проспект — шесть полос для движения транспорта. Грандиозный проект Сандера, который еще не пал под влиянием врага. Город должен был стать настоящим алмазом для тварей вокруг: Непробиваемый и прекрасный. Огонь его влияния плавил стекло, из которого возводились высотные здания, его вера в науку казалась незыблемой, как и программы по зарождению нового человечества. Он изо дня в день обещал что-то такое, чего никогда не было, но каждый день группы рабочих уходили копаться в грязи.

Это было так несправедливо!

От тревожных мыслей Тараса отвлекла встречная колонна. Боевые машины были усыпаны бойцами, имеющими особый код мутации, тот самый, что подвластен только Черной Твари, взращенной любовью Лукаса. Любые усилия подчинить их себе были обречены на провал, и это усложняло задачу. Вражеские орудия дали первый залп.

Снаряды летели не во главу колонны, они демонстративно били в толпу, несколько человек погибло, остальные тут же скрылись в ближайших дворах. Остались только мутанты, получившие дозу ободрения со стороны своего главнокомандующего — Тараса. Он нещадно накачивал их сознание перед боем, с одной стороны понимая, что эти люди не должны принимать участие в предстоящей бойне, но с другой…

Стрекотали пулеметы, еще несколько раз в стенах зданий разорвались танковые снаряды. Из примыкающих к проспекту улиц высыпали заражённые вражеские бойцы. На одном из флангов началось рукопашное побоище.

Мутанты Тараса принялись обороняться, люди рвали людей, но основная масса продолжала движение вперед. Таков был приказ Бунтаря, теперь уже с большой буквы, и именно под таким именем Тарас должен был войти в историю.

Его танки шли бок о бок, ведя огонь на поражение. Несколько бронемашин врага уже чадили черными факелами, завершив свою роль в самом начале боя. Сам Бунтарь ворвался во вражеский стан, став во главе клина, состоящего из стеноломов. Они тяжело вышагивали за его спиной, играючи разбрасывая тех, кто пытался встать у них на пути.

Вцепившись в траки вражеского танка, Тарас приподнял его, пытаясь перевернуть, но тут ему на помощь пришли стеноломы. Вместе они легко справились с задачей, врубившись в основную толпу. Там сложно было бы разобрать, кто свой, а кто чужой, но мутация легко определяла и тех и других. Тарас чувствовал себя неуязвимым — буквально никто и ничто не могло причинить ему вреда. Он был быстрее и сильнее любого, но теперь куда важнее была победа именно его армии, так как потеряй он последнего солдата, и уже не за что будет воевать.

Краем глаза заметив, как два стенолома столкнулись с десятком спецназовцев, как гиганты принялись размазывать по асфальту своих жертв, но те не умирали, даже изувеченные до неузнаваемости. Эта живучесть не была присуща прежним мутантам. Лукас однозначно приложил к этому руку.

Тарас вдруг остолбенел. Кто-то налетел на него сбоку, повалил, но бросился дальше. Гиганты бились с остервенением, никого больше не видя вокруг. Они стали олицетворением всего царящего в городе хаоса. Два мутанта сражались за главенство одного из тех, что стали избранниками Великой Бульбы.

Но ведь и те двое тоже — измененные до неузнаваемости, пусть и не внешне, так внутренне точно. Так кто же он на самом деле и за что сражается? Тарас задался этими вопросами стоя посреди битвы, где маленькие рвали больших, где топтали до смерти тех, кто попался под ноги. И было такое, что Бунтарь видел, как мертвому негде было упасть, и тогда его несло потоком живых. Зажатый со всех сторон, он как бы носился по проспекту,оглядывая его стеклянными глазами, где и упасть было некуда. Принимая все новые удары и выстрелы, мертвец ожидал своего часа, пока не падал наконец на расчерченный белыми полосами асфальт, от которого не осталось и следа — побоище покрыло его неровным слоем тел и слизи. Черная, вперемешку с нормальной кровью, у кого она еще осталась в этом Городе, она норовила подвернуться под ногу в самый решающий момент. Но не это волновало Тараса.

«Человек я или нет?» — спрашивал он себя, отбиваясь от нападок бессильных перед ним врагов. Ему вдруг стало страшно интересно, за что он борется. За людей или мутантов? И что будет потом, после победы? Он никогда особо не задумывался над этим вопросом. А вдруг, вся эта кровавая баня лишь арена для двух выродков, которым нужно решить между собой, кто же в конце концов преклонит колено перед черной уродливой глыбой, которую Лукас с содроганием называл своей Матерью.

Тараса передернуло от отвращения…

Вдруг он заметил, что вражеские бойцы окружили броневик с его друзьями и Ласточкой. Игнорируя всех и вся, он бросился на помощь, не заметив, как в его сторону повернулось дуло одного из пулеметов на крыше бронемашины. Несколько крупнокалиберных пуль прошлись по его виску и плечах, оставив рваные раны.

Стоило больших усилий прийти в себя после такого урона, но тут появился дроид. Минуту назад его танк полыхнул пламенем от чьего-то коктейля, стало невозможно дальше вести огонь изнутри. Карти выбрался наружу и кинулся к своему товарищу, отбросив его в сторону, с линии огня пулемета. Расправившись с несколькими врагами, которые подумали, что перед ними легкая добыча, они бросились на защиту девушек.

Дроид дрался с остервенением механизма, чьи пружины многие года были взведены до предела. Он много крутился, чтобы усилить удары, прыгал на спину противника, вонзал свои металлопластиковые пальцы в глазницы. Это было страшно и нечеловечески жестоко.

Когда Ласточка и все прочие оказались в безопасности, Карти обратился к Тарасу:

— У меня есть одна идея, но для этого мне надо покинуть поле боя. Но это нам поможет.

— Если поможет, то давай, — поднимаясь на ноги, кивнул Тарас. Его слегка покачивало, но в целом он чувствовал себя хорошо.

Дроид ничего на это не сказал, бросившись прочь с такой скоростью, что его силуэт исчез уже через несколько секунд. Куда он мог так спешить? Спрашивать было поздно, даже если кричать в спину — не докричишься.

А меж тем колонна монстров во главе с Тарасом и одной оставшейся бронемашиной, из Энни за пулеметом раздавала направо и налево, медленно продвигалась к площади перед лабораторией. До неё уже остаётся совсем немного, но тут выяснилась одна неприятность.

Некоторые солдаты-мутанты из отряда Тараса подвергались новой мутации и переходили на сторону врага. Прямо посреди союзников стали появляться враги, и стало сложно реагировать на такие вспышки, происходящие даже глубоко в колонне, но по большей части на ее окраинах, где и происходил рукопашный бой. Одиночные противники быстро кончились, но по левому фронту образовался крупный отряд, посреди которого оказался десяток стеноломов. Завязалась жаркая схватка, Тарас тщетно старался вернуть себе контроль, но ничего не выходило.

Благо, стеноломы остались на прежней стороне — сгрудившись, они единым клином пробились сквозь врагов и разорвали их строй. Как только связь ослабла, Бунтарь вернул себе власть над восставшими мутантами.

Некоторые горожане по своей инициативе тоже вступили в бой. Откуда-то появились бутылки с зажигательными смесями, бах-бульба… И всё это летело во врагов, из множества окон. Большое количество отрядов Сандера, засевших в переулках, были сильно потрепаны, а то и полностью истреблены благодаря союзным ополченцам.

Колонна двигалась вперед, по всем фронтам пылая огнем — это был раскаленный меч, ворвавшийся в черную плоть деспота.

Наконец, они достигли площади. Здесь был простор для маневров.

Враги демонстрировали поразительную живучесть — даже полностью обгорев после коктейлей Молотова, они дрались и стреляли. После взрывов они так же продолжали сопротивляться, несмотря на оторванные конечности. Только полное уничтожение головы останавливало их.

Тарас, начавший переживать по поводу армии, заметил дроида. Он выскочил из переулка, и его тело буквально простерлось над землей от скорости бега. Оставляя на асфальте вмятины, Карти несся прямо на крупное скопление вражеского войска. А за его спиной появился другой биомеханизм, как две капли воды похожий на предыдущего. Бунтарь вдруг растерялся, поскольку целая сотня дроидов ввязалась в бой.

Если бы кто-то запустил диск циркулярной пилы в крапиву, то и там летело бы меньше ошметков чем от того, что творили эти роботы. Их гибкие подвижные тела не знали усталости, их сила и ловкость стократ превосходила любого из мутантов.

Воодушевленные такой поддержкой, бойцы Тараса продолжили наступление с новой силой.

Тарас глянул в сторону лаборатории. Ее колонны у входа хранили молчание, но красноречивее любого оратора сейчас было чутье, которое подсказывало: Лукас очень близко.

Рабочий оглянулся — его армия одерживала неминуемую победу, благодаря своевременной помощи дроидов. Ровно так все и выглядело вначале, как оказалось теперь.

А потому Бунтарь решил штурмовать лабораторию, чтобы добраться в кои-то веки до Лукаса, и бросился по широким ступенькам, ведущим ко входной двери этого монументального строения из стекла и стали.

Глава 27. Биение черного сердца

Тарас ворвался в центральное здание лабораторного комплекса, готовый рвать любого, кто попадется у него на пути. Его ноги бессильно скользнули по кафелю, когда он попытался остановиться, и докатился до массивного постамента.

Вокруг не было ни души.

Бунтарь остановился и прислушался. Снаружи доносились выстрелы, рев и крики тварей, людские возгласы. Всё это сливалось в какофонию большой битвы, развернувшейся вне стен лаборатории. Где-то очень близко находился выкормыш Сандера — это ощущалось так же явно, как и присутствие самого деспота. Они были так близко, что давно должны были попасть в поле зрения Тараса, но тот не видел их, как ни всматривался в окружающую обстановку.

Там, где ранее расхаживали ученые в белых халатах, перенося отчеты с одного этажа на другой, где тебя на пороге встречал мордоворот из службы безопасности, теперь было пусто. Только аккуратные сидения вдоль стен, обшитых пластиковыми панелями, огромные смотровые окна в соседние помещения и невесть чем живущие комнатные растения. Огромные ветки с мясистыми зелеными листьями стояли не шелохнувшись.

Широкая лестница, ведущая на второй этаж, приглашающе пустовала. Единственное, что казалось инородным во всем этом огромном помещении — статуя. Черная, как смола, несуразная. Она как будто бы являла собой все то, чего хотел бы достичь Лукас: необузданная мощь и уродство. Одно компенсировало другое и в итоге получилось нечто отдаленно напоминающее гуманоидное существо. Из плеч, вместо головы, торчало еще одно туловище поменьше.

Присмотревшись, Тарас понял, что это человек, которого по самый пояс всадили в инородное тело. И этот человек был знаком ему, и этот человек улыбался так, как мог бы улыбаться безумец, который собрался тебе поведать что-то такое, от чего у тебя самого померкнет разум.

Когда стало ясно, что нужно отступать, было уже поздно. От черной массы объединённого с Супертварью Лукаса практически мгновенно отделился длинный отросток и с чудовищной силой ударил рабочего. Тот отлетел в сторону, еще метров десять проскользив по полу и приложившись головой об стену.

— Лукас! Остановись ты уже! — сквозь боль заорал Тарас. — Ты же только себе хуже делаешь! Посмотри, во что ты превратился…

— Моя форма — само совершенство, — восторженно произнес злодей. — И сейчас ты в этом убедишься.

Вязкое жидкое тело Супертвари трансформировалось в четырехногое существо наподобие льва. Вместо головы — наполовину торчащий из массы Лукас, прямо под ним, на грудине льва — огромная пасть. Тварюга плюнула черной жижей в Тараса и вдогонку сделала быстрый выпад с ударом лапой. От плевка Тарас увернулся, а от удара лапой — нет. Удары сыпались один за другим, пришлось отступать вдоль стены, пока в спину не уперлась стена по ту сторону помещения.

Снаружи по-прежнему кипел бой. Дроиды бились с заражёнными бойцами, то здесь, то там слышались глухие взрывы бах-бульбы, отдельные участки с останками тел полыхали от зажигательной смеси, которую в бутылках разбрасывали ополченцы. Стеноломы вшибались в стены, не забыв подставить перед собой подушку безопасности из менее удачливых врагов. Других же они хватали своими толстыми ручищами и бряцали головой об асфальт, оставляя на нем кроваво-черные цветки.

У Энни в пулемёте давно закончились патроны, она высунулась из броневика, стреляя из винтовки. Ее примеру последовали Лиана и Ласточка. Бой хоть и выглядел заочно выигранным, враги по-прежнему могли нанести серьезный урон, и поэтому именно сейчас важно было не упустить что-то важное, о чем потом будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.

Когда на площадь вылетел Тарас, которого вышвырнуло в окно лаборатории, а следом за ним и Суперлукас, только уже своим ходом, битва на мгновение остановилась. Гигантская тварь встала на задние лапы и принялась изрыгать черную жижу во все стороны, попадая на ближайших к ней участников битвы и Тараса. Затем она с силой ударила передними лапами, метясь в рабочего, но тот отпрыгнул в сторону, и в него ничего не попало.

Но тут из брюха монстра выскользнуло щупальце, обвивая жертву по рукам и ногам. И прежде, чем Тарас успел хоть что-то понять, его забросило в открытую пасть Чудовища. Крошечный человек, способный переворачивать танки, исчез в чреве врага. Сандер осмотрел застывшее воинство обеих сторон и расхохотался.

— Ах ты чёртова тварь! — в этот момент крик Ласточки казался каким-то ненастоящим, как-будто неуместным.

Обезумевшая девушка спрыгнула с крыши броневика и села за руль. Машина завелась и с места рванула прямо на монстра. Кто-то попадался ей на пути, сбитый с ног он летел в сторону или же падал под колеса, но это ни на секунду не заставило Ласточку сбавить газ. Слезы застилали ей глаза, она всем сердцем желала вкатать в асфальт проклятого тирана, который умудрился разрушить все человеческое в себе.

Энни и Лиана быстренько, через пулеметный люк, забрались в салон. Дангер хотела было сказать что-то, как-то успокоить свою подругу, но увидев ее искаженное лицо, только отстранилась, осторожно выдохнув. Такую злость мог бы испытывать разве что мутант. Или тот, который потерял своего любимого.

Лукас по-прежнему заливался хохотом, чувствуя свою полную неуязвимость. Тот единственный, кто мог бы с ним справиться, теперь варился в желудочном соке, а что до броневика, несущегося в его сторону — это совсем не важно…

БАМ!

От мощного удара Ласточку бросило в лобовое стекло. Она сразу же потеряла сознание. Энни и Лиана успели пристегнуться, поэтому столкновение коснулось их не так фатально. Схватив винтовки, они открыли огонь через приоткрытые окна, но пули бессильно отскакивали от антрацитовой поверхности монстра, словно от резины. Это бессмысленное столкновение казалось заранее проигранным.

Супертварь играючи просунула щупальце сквозь окно, не встретив сопротивления, и несколькими хлесткими ударами едва не вышибла дух из Энни и Лианы. Они еще пытались защищаться, но это было совершенно бесполезно. Так муравей мог бы противостоять подошве сапога, которым на него наступили.

Энни, как только пришла в себя, потянулась к винтовке, но Лукас, чьей глоткой словно бы говорили одновременно десять человек, приказал ей: «Отставить, сержант! Твой командир мёртв, битва проиграна!»

И в долгом прыжке монстр взмыл вверх, оказавшись почти за полсотни метров от того места, где стоял прежде. А между тем люди, на которых попала жижа, начали изменяться. На их лицах стали проступать черные извивающиеся отростки, кожа вдруг бугрилась и темнела, становясь подобной кожуре. Они кричали от боли, но вместе с тем в их глазах появлялось какое-то неестественное безумие, медленно наливающееся тьмой.

Один из них, извиваясь от неведомых процессов, которые заставляли его превращаться в мутанта, поднялся на ноги. Выглядел он так себе — слегка перекошенный позвоночник, склоненная набок голова, дрожащая рука с зажигательной смесью… Ещё мгновение, и бутылка описала широкую дугу, приземлившись точно на крыше броневика. Машина вспыхнула, огонь разлился по дверям, часто капая на асфальт.

Лукас же, водрузив бессознательное тело Ласточки себе на спину и закрепив с помощью собственных отростков, принялся бегать по площади. Он рвал и метал, расправляясь с дроидами и разбрасывая их изломанные тела в стены. Кто-то из них болидами влетал в окна квартир, кто-то терялся в темных переулках.

Стеноломы, теперь казавшиеся крошечными на фоне нового врага, лишь бессильно заваливались на спину, получив очередную оплеуху. Они и не пытались сопротивляться сейчас, так как связь с Тарасом была утрачена. Возможно, именно это и помогло деспоту в считанные минуты вернуть контроль над ситуацией в городе. Шахматная партия прекратилась и тот игрок, который остался в живых, теперь самозабвенно раскидывал фигуры противника. Прихватив с собой его ферзя.

Так уж вышло, что посреди площади остался только один заметный объект — машина с Энни и Лианой. Они все еще были внутри и не могли выбраться. Монстр подоспел раньше. На площади было тихо, лишь иногда раздавались отдельные стоны и хрипы, да огонь потрескивал.

— Теперь вы понимаете, что у вас нет шансов? — спросил Лукас.

— Да пошёл ты! — ответила Энни и выстрелила ему прямо в голову. Пуля прошла навылет, оставляя дыру, которая тут же затянулась.

— Что ж, — сказал Лукас. — По-моему, я достаточно вас уговаривал. Но вы так и не вняли голосу разума. Значит, таков ваш выбор.

И после этих слов он играючи перевернул машину. Несколько щупалец проникли в салон, пленив девушек, пытающихся понять, что с ними произошло. Теперь они болтались перед лицом Сандера, который наслаждался своим триумфом. Едва ли его могла теперь восхитить женская красота обычного человека, но он явно получал удовольствие, когда обвивал их своими отростками, залезая под одежду…

Но вдруг что-то неведомое заставило его охнуть и упасть на колени. Он конвульсивно дернулся, потом ещё раз, и ещё… Хватка щупалец ослабла, девушки посыпались на асфальт, как переспевшие плоды. Монстр отскочил в сторону, принявшись дергаться и брыкаться, как бешеный конь.

Из брюха твари начала хлестать жижа, а следом, спустя несколько мгновений вывалился Тарас. Он, весь облепленный зловонной исходящей паром слизью, несколько мгновений пытался очистить свои глаза, и когда это ему отчасти удалось, он тут же скользнул обратно в брюхо врага.

Со стороны сложно было понять, что происходит. Борьба шла молча, если не считать стонов черного монстра, его тщетных попыток сдержать внутри силу, которая рвалась наружу. Тарас бесновался, скрытый от посторонних глаз. Он рвал врага изнутри и это выглядело, как если бы бешеного кота посадили в мешок. То тут то там показывались его руки, прорывающие насквозь шкуру, способную выдержать автоматную очередь. Сейчас она как будто стала более податливой.

Плоть отслаивалась, она делилась пополам, то обнажая, то скрывая некое подобие костей и вот уже черный демон развалился на две части. Тарас, теперь уже сам скрытый по пояс в маслянистой жиже, стоял чуть в стороне от Лукаса, изумленно наблюдающего за тем, что с ним стало.

Между тем, супертварь, что не так давно принадлежала Лукасу, принялась объединяться в нечто цельное: жгуты потянулись к разделенным кускам плоти, но Тарас рвал их. Со всех сторон хлестали фонтаны горячей чёрной крови. Силуэты людей почти полностью скрылись в какофонии уродства, стремящегося вновь стать чем-то целым. Зловоние и пар устлали все вокруг, выворачивая наизнанку желудки тех, кто оказался ближе всего.

Энни, Лиана и Ласточка, придя в себя, отбежали на безопасное расстояние. Они видели, как сформировались две практически одинаковые человекообразные фигуры с головами Сандера и Бунтаря. Сверхмутанты стояли друг напротив друга, пока их тела обвивались жгутами новых мышц, пока их оплетали новые жилы и прирастали новые кости. Один из противников был заметно светлее в самом начале, а к концу трансформации так и вовсе стал белым, с едва заметным желтоватым оттенком. Это был Тарас.

Они строили себя из мутировавшего мяса, используя это как материал. Зрелище поистине ужасающее, но и восхитительное одновременно. Они были почти вдвое выше обычного человека, а в ширине плеч превосходили любого из стеноломов. Даже с большого расстояния было заметно, что их новые образы исторгают небывалую мощь и грацию. Казалось, что никто из них не способен будет победить другого — одинаково неодолимыми были что Деспот, что Бунтарь, сошедшиеся в финальной схватке.

— Да как ты это делаешь? — изумленно спросил Лукас.

— Сандер, это твой последний шанс сдаться. Как ты там говорил? «Я вас достаточно уговаривал»? А ты сам-то что, сумеешь внять голосу разума?

Лукас презрительно рассмеялся.

— Разум — это я! — заявил он. — И своему голосу я останусь верен.

— Таков, значит, твой выбор. Хорошо.

Тарас занял боевую стойку.

— Ну что, начнём? — спросил Лукас.

Они стояли напротив друг друга, выжидая момент, когда можно ударить или контратаковать.

— Но прежде ответь мне на один вопрос, — подал голос Лукас. — Чем ты от меня отличаешься? Посмотри вокруг, ты же делаешь ровно то же самое, что и я. Ты точно такой же мутант во главе других мутантов и хочешь забрать власть себе…

— Мы отличаемся целями, Лукас. Я делаю это во имя людей. А ты их предал. Ты чёртов трус и предатель, Сандер, мать твою, Лукас. И потому нечего мне тут заливать, понял? Хорош языком трепать. Защищайся!

И Тарас атаковал. Наотмашь, целя в голову. Этот заведомо предсказуемый удар был нужен, чтобы начать наконец то, что уже давно должно было закончиться. Лукас ушел в сторону, подхватив Бунтаря за предплечье и перекинул через плечо, с характерным хрустом приложив об асфальт.

— Усиление бульбой не дало тебе умения драться, да? — с издёвкой спросил злодей. — Ничего, сейчас я покажу тебе пару приёмов.

Ноги Лукаса вдруг разделились на несколько штук, став более подвижными и гибкими. Теперь он двигался в несколько раз быстрее, появляясь то слева, то справа от противника, и неизменно избивая его со всех сторон. Тяжелейшие удары сыпались на Тараса так часто, что он практически ослеп в попытках защититься. Затем, сделав обманное движение, Лукас схватил Тараса щупальцами, и с чудовищной силой швырнул в ближайшее здание. Тарас вращающимся ядром ворвался через витрину в магазинчик, снося внутри прилавки, пока не ударился об стену.

Едва он встал, как Сандер оказался рядом, снаружи. Его длинные щупальца обвились вокруг шеи Бунтаря, выдернув того на свет. Словно пращей, он размахнулся и повторно влепил свою жертву в асфальт, тут же пошедший трещинами вокруг вмятины.

Тарасу было больно, но терпимо. Бульбоплазма значительно его усилила, а потому он просто вскочил и сразу же увернулся от удара Лукаса. Схватив того за щупальца, он хотел было их выдрать, но вовремя передумал — теперь враг был куда сильнее. Да и не сам ли злодей решил показать ему пару приемов? Настала пора закрепить поданный материал. Бунтарь поудобнее перехватил соперника и перекинул его через себя с такой силой, что черная туша скрылась в соседнем магазинчике, попутно уничтожая предметы интерьера.

Но Тарас не стал ждать, его тело трансформировалось, исторгая щупальца. Схватившись ими за шею Лукаса, он с размаху ударил противника об асфальт. Послышался радостный хохот врага — ему такая игра понравилась.

На мгновение наступила тишина, но потом черный монстр поднялся на ноги и с разбегу врезался в своего белого близнеца, обняв в смертельных объятиях. Вместе они, как два льва, принялись избивать друг друга по лицу и груди.

…А между тем заражённые бойцы помаленьку приходили в себя, тарасовы твари тоже, и битва на площади разгорелась с новой силой. Со всего Города начали стекаться люди, жаждущие освободиться от гнёта тварей. Бывшие военные и учёные, рабочие, мужчины и женщины — все вышли на эту битву. Вооруженные кто чем, они стекались к центру, и если колонна Тараса в первый раз собрала с собой самых смелых, то теперь вышли абсолютно все.

Кто-то в толпе начал орать «Лукас! Уходи!», народ тут же подхватил этот лозунг, так как не было для человечества большего врага, чем этот престарелый мутант, предавший всех и вся ради собственной выгоды. Громогласный рев захлестнул весь Город и казалось, что нет силы, которая бы смогла преодолеть этот поток.

На шествие, что с фантастической скоростью скапливалось на главном проспекте, напали заражённые бойцы. Без особых усилий они смяли несколько десятков идущих, но вся толпа яростно бросилась в бой. Это было подобно порыву конной армии, первые неуверенные шаги, позади которых послышался дружный топот, обернулись всеуничтожающей лавиной. Даже сверхсильные и живучие твари не смогли ничего противопоставить этому простому человеческому стремлению обрести свободу…

Лукас отвлекся, засмотревшись на многотысячный поток и пропустил сильный удар Тараса. Несколько раз кувыркнувшись через голову, они распластался недалеко от Ласточки и Энни. Девушки уже давно пришли в себя и теперь занимались тем, что у них получалось лучше всего — убивали врагов. Словно две богини войны, они стояли спина к спине и медленно продвигались в одном им известном направлении, возможно искали Лиану, которая куда-то запропастилась.

Дангер отреагировала быстрее, как только поняла, что рядом с ней находится враг номер один. Она направила винтовку в его сторону, но на спусковой крючок нажать на успела — тонкое щупальце взвилось в воздухе, вырывая оружие из ее рук, а затем прикладом заехало ей по затылку, отправив в глухой нокаут. Ласточка не успела понять, что ее подруга больше не участвует в схватке, потому пропустила тот момент, когда Лукас схватил ее и подтянул к себе, как тряпичную куклу.

— Что? Опять? Да что ты ко мне привязался-то? — почти в истерике закричала она, когда увидела перед собой морду обезумевшего от отчаяния старика.

Сандер ничего не ответил и выставил её перед собой, как щит от готовившегося к броску Тараса.

Десятки тысяч ополченцев к тому моменту уже достигли площади и заражённым бойцам досталось очень сильно. Оказалось, что десяток кольев, вогнанных тебе в грудь, не способна перебороть никакая мутация. Люди рвали на части, рубили и резали тех, кого сумели обездвижить. На это потребовалось не так много времени, очень скоро они окружили главных участников сражения. В Лукаса полетели камни, бутылки и бах-бульба.

Он усмехнулся, бросившись в сторону лабораторного комплекса, ярче всех среди которого сверкала стеклянная пирамида. Тарас бросился на перехват, но враг метнул в него подвернувшегося под руку бойца, в следующую секунду скрывшись в здании.

Вновь мелькали перед глазами ступеньки, но на сей раз куда быстрее, Бунтарь чувствовал скорую расправу над Сандером, но тот постоянно выскальзывал из его хватки в самый последний момент.

На площади же народ уже окончательно разгромил врага и теперь всей толпой двинулся в комплекс, изничтожая врагов, но при этом бережно относясь к самому зданию, в отличие от тогдашнего бунта, ставшего ключевым для всех дальнейших событий. Потому что в целом они прекрасно понимали, что научный комплекс с кучей важных производств — залог их выживания, а восстанавливать разрушенное придется некому-то там, а им самим…

Лукас мчался всё выше и выше, к самым верхним этажам, где всегда был правительственный блок. Тарас прекрасно слышал, как верещит Ласточка и уже нуждался во внутреннем чутье, которое постоянно подсказывало ему, в какую сторону нужно свернуть, чтобы быстрее нагнать противника.

Они выбежали на крышу — усеченную вершину стеклянной пирамиды, где их могли видеть со всей округи.

— Угомонись уже, старик, — почти устало произнес Тарас, когда они остановились напротив друг друга. — Ты и сам ведь понял, что проиграл. Отпусти девку и сдавайся, и я обещаю, что не трону тебя.

Лукас нервно хихикнул. Было видно, что разум почти полностью покинул его. Он отвел в сторону щупальце с Ласточкой, опасно покачивая им за безопасным ограждением.

— Отпустить, говоришь? — с фальшивой наивностью уточнил Сандер.

Бунтарь напрягся, пытаясь найти решение для случившейся головоломки. Он прекрасно понимал, что обладает ровно тем же оружием, что и его враг — щупальца можно отрастить, ими можно управлять. Возможно, гораздо быстрее и лучше…

— Ну если ты так просишь… — отвлек его Лукас.

Тарас напряг каждую клеточку своего тела, и время услужливо замедлило свой бег. Когда старик разжал щупальце и Ласточка только-только начала падение, Бунтарь был полностью к этому готов. Его собственный отросток стрелой метнулся в сторону девушки, в то время как другая часть тела плетью хлестнула Сандера под подбородок, опрокидывая навзничь.

Затем он не очень деликатно бросил Ласточку на настил крыши, сам же будто телепортировался к противнику — настолько быстрыми были его движения для наблюдателей с площади. Связав того по рукам и ногам, Тарас нанес несколько жесточайших ударов в лицо Сандера, но тот все равно умудрился подняться, используя все доступные для этого ресурсы и конечности.

И тогда Тарас выпустил ещё несколько щупалец, полностью обхватывая тело Лукаса, с силой потянул к себе и на противоходе нанес мощнейший удар в грудную клетку злодея, пробив того насквозь.

Из Лукаса брызнула жижа, заливая лицо Тараса. Внутренности Деспота пульсировали, вываливаясь наружу, а Бунтаря начало затягивать вглубь чужого разума…

***

…— Мистер Лукас, я вынужден вас огорчить…

— Давай уже, не томи, — старик махнул дрожащей рукой на врача.

— Диагноз подтвердился. У вас рак.

В глазах потемнело от захлестнувшей волны ужаса. То, чего он так боялся всю жизнь, настигло его.

— Нет, нет, нет, это наверняка ошибка! Откуда? С чего вдруг?

— Простите, мистер Лукас, но диагноз перепроверен несколько раз. Ошибки быть не может.

— Да ну вас к чёрту!

Лукас встал и вышел из кабинета врача, делая рассерженный вид. Но это не более чем бравада, и едва закрыв дверь кабинета, он устало оперся на стену, едва сумел ослабить на шее галстук. Несколько глубоких вдохов нисколько не помогли. Перед глазами всё плыло, сердце бешено колотилось, на лбу и спине выступил холодный пот. Он сделал шаг, второй, но мир вдруг потемнел, растаяв в бессознательности.

Он пришел в себя на больничной койке в окружении врачей. Сразу же вспомнился страшный диагноз, от которого он бегал всю жизнь. Схватив ближайшего медика за руку Сандер спросил:

— Что мне теперь делать?

— К сожалению, мы пока так и не нашли лекарства. Мы подберём для вас специальную диету, усиленную витаминами. Самое главное, не паниковать…

— Ай! — почти взвизгнул от отчаяния старик. — Слова, слова, слова… Оставьте меня одного. Мне надо подумать.

Он остался один на один с липким страхом. Какая ирония судьбы, подумать только. Именно сейчас, когда эксперименты по осуществлению его мечты так близки к успеху, он заболел и вот-вот умрёт…

Но ведь можно и не умирать. Предыдущий испытуемый победил раковую опухоль. Да, он видоизменился, но остался жив и даже в своем уме. А разве не это сейчас главное для него, Лукаса? Кто тогда, кроме него, будет управлять Городом? Экспериментом? И расой сверхлюдей потом, когда исследования наконец завершатся?

Эти мысли посещали его, когда он уже пробирался тайком в сверхсекретную часть научного комплекса. Он прекрасно понимал, что его ведёт в первую очередь страх, а всё остальное лишь оправдания. Но какая разница, если цель всего одна — выжить? Разве это важно, что заставляет тебя спасать свою собственную жизнь — страх, гордыня, что угодно ещё?

Лукас пришел к выводу, что это не важно. Выжить любой ценой, победить страшную болезнь и наконец избавиться от этого мерзкого гнетущего ужаса перед диагнозом «рак», преследующего всю жизнь с самого детства…

— Мистер Лукас?.. Что вы…

— Отставить вопросы, боец.

— Но…

— Я сказал отставить!

— Вас понял!

Лукас зашел в бокс хранения новейшего мутагена. Достал образец, набрал его в шприц и ввел себе в руку. Достал ещё один и повторил процедуру. Чтобы уж наверняка.

В глазах вновь потемнело, но он преодолел слабость и ушел прочь, полный решимости.

***

…Голос в голове настойчив, как никогда. Лукас устал с ним бороться… И он дал слабину. Голос велел заразить всех членов правительства. Значит, так надо. И как хорошо, что прямо сейчас будет совещание министров и их даже отдельно созывать не придется, они и так будут все в одном месте…

Заражение прошло успешно.

***

…Боже ты мой… Какой же тварью он становится? Неужели такова цена выживания? Голос уже не просто громок, он невыносим. Но пока получается его контролировать. У других членов правительства произошло то же самое. Забавно, что теперь они на совещаниях обсуждали не проблемы Города, а методы борьбы с Бульбой в голове. Но как бороться с врагом, который внутри тебя? И даже более того, он прекрасно знает обо всех твоих мыслях и планах? Возможно ли победить?..

…Голос предложил выключить купол и отдать Город. Зачем? Матери нужны отличные лаборатории для познания окружающего мира и собственных экспериментов. В ответ она предложила свои наработки в области мутации людей. Лукас же хотел вывести сверхчеловека на ее основе? Ну так а чего он остановился в своих поисках? Это будет взаимовыгодный обмен…

Но Лукас сопротивлялся. Выключение купола означало смерть Города как такового, разве нет? А как же люди? Да, правительство всегда относилось к жителям Города свысока, но взять и вот так угробить людей?

Голос уверял, что люди останутся живы. Рабочая сила всегда нужна.

Но Лукас из последних сил сдерживал натиск Бульбы в своей голове…

…— Мистер Лукас! — Начальник охраны забежал в кабинет. — Мистер Лукас! Там рабочие бунтуют! Они вооружены!

— Да, я слышал взрывы.

— Они уже на площади! И взрывают ваш памятник! Они вот-вот двинутся сюда! Их слишком много!

Паника начальника охраны чертовски заразительна. Лукас и до этого нервничал, но теперь как с цепи сорвался и…

Голос захватил контроль над ним окончательно, пользуясь его слабостью.

— Созывай срочное совещание…

— Уже, мистер Лукас!

Лукас вошел в зал. Расправил щупальца, легонько потряхивая ими, как перьями и неожиданно для всех принялся хлестать ими министров. Они пытались сопротивляться, но Лукас становился сильнее, черпая силы от своего щедрого заемщика, отдавшись ему полностью.

Через несколько минут они все были на его стороне.

— Они хотят, чтобы я ушёл? Хорошо. Давайте удовлетворим их просьбу. Идём, господа. У нас впереди ещё очень много интересных дел. Будущее не ждёт…

Они спустились вниз, в лабораторию. По пути Лукас отдал приказ выключить купол, и после долгих и смачных расправ (никто не хотел подчиняться!) исполнил указание лично.

Лукас удовлетворён. Страха больше нет. Лишь благодарность Матери за возможность создавать будущее…

***

…Тараса выбросило в реальность, и прямо перед ним было перекошенное лицо Лукаса. В глазах старика ещё теплилась жизнь, и он, будто собрав последние крохи человечности, еле слышно произнёс:

— Я просто хотел жить… Простите меня, люди…

И бессильно уронил голову. Тарас, по-прежнему держа руку внутри Лукаса, ощутил, как чёрная слизь стала отделяться от человеческого тела. Он выдернул руку и отпустил старика. Деспот упал, ударился об пол и, оставив слизь на крыше, медленно соскользнул вниз по стене пирамиды, прямо в сторону полностью забитой людьми площади. Тарас со смешанными чувствами наблюдал за скольжением трупа злодея.

Он просто хотел выжить. Но выбрал не тот путь.

Достигнув земли, труп смачно плюхнулся об асфальт, и его конечности безвольно распластались вокруг тела. Народ возликовал, громогласно оповещая округу о своей победе. Самые смелые из толпы подбежали к телу мутанта, чтобы убедиться в его смерти и победно вскинули руки.

Тарас устало сел на крыше. Серая бульбоплазма отделилась от него, растеклась неподалеку бесформенной слизью, ожидая нового приказа.

Ласточка отряхнулась от грязи и села с ним рядом.

Спустя минуту на крышу ворвались запыхавшаяся Энни с винтовкой и Карти. Они сразу сообразили, что воевать уже не надо. Девушка расслабилась, как и дроид, но на его внешности это никак не отразилось.

Они подошли к парочке, сев поблизости, лицом к площади.

— Наконец-то он угомонился… — горько усмехнулась Энни. — Это теперь твой Город? Ты теперь тут главный?

— Выходит, что так, — с деланным безразличием кивнул Тарас.

— Это что, я теперь королевой стану? — заглянув в лицо Бунтаря, спросила Ласточка. На ее губах играла лукавая улыбка. — Круто. Энни будет начальником обороны, Карти в лаборатории заведовать… Заживём, да?

— Заживём, — не смог сдержать улыбки Тарас.

Они замолчали и долго смотрели на ликующую площадь, на Город, на поля за ним и на горизонт, где по-прежнему копошилась в подвале далёкой лаборатории живая Мать. Великая Черная Бульба, Родительница Апокалипсиса.

— Заживём… — повторил Тарас.

Оглавление

Глава 1. Клубни революции

Глава 2. Недоброе гулянье

Глава 3. На краю пропасти

Глава 4. Бег сквозь мрак

Глава 5. Секреты лаборатории

Глава 6. Черный мутант

Глава 7. Прощальный подарок Сандера

Глава 8. «Теоретически!»

Глава 9. Ежедневник

Глава 10. Новые выжившие

Глава 11. Особый сорт полевой травы

Глава 12. Призраки прошлого

Глава 13. Пополнение боезапаса

Глава 14. Неожиданная встреча

Глава 15. Смертельный приступ

Глава 16. Камень потяжелее…

Глава 17. Лабораторный комплекс

Глава 18. Решающий бой

Глава 19. «В рамках обмена опытом…»

Глава 20. В погоне за смертью

Глава 21. «Ребята! Скорее все сюда!»

Глава 22. Кое-что новенькое

Глава 23. Штурм

Глава 24. МЫ ОЧИЩЕНЫ ОТ СКВЕРНЫ

Глава 25. Ласточка…

Глава 26. Пора возвращаться домой

Глава 27. Биение черного сердца