Падший Король [К. Н. Кроуфорд] (fb2) читать онлайн

К.Н. Кроуфорд Падший Король

Информация о переводе:

Перевод: Rosland

Редактура: Бреган Д'Эрт

Русификация обложки: Alena Alexa

Глава 1 Аэнор

Из окна крепости я смотрела вниз на улицы Акко. Сумерки окрасили небо в кроваво-красный цвет. Моё время здесь, при Дворе Морских Фейри, почти истекло.

Салем придёт за мной. Он сам сказал мне об этом в своих посланиях.

На горизонте по красноватому небу плыли редкие облачка. Сегодня вечером меня оставили вариться в собственных тревогах. Остальные рыцари ушли сражаться с надвигающейся угрозой вампиров, и тишина повисла над древним замком.

Но, несмотря на тишину, мой пульс учащённо бился. Моё пребывание здесь почти закончилось, и напряжение скрутило моё тело. Если я посмотрю направо, то увижу волнолом и бурлящее море, бьющееся об него. Если бы я была таким же могущественным колдуном, как Мерроу, я могла бы обрушить на Салема море…

Проблеск движения привлёк моё внимание, и моё сердцебиение резко ускорилось. Я уставилась на ворона, летящего к моему окну. Ещё одно сообщение от Салема. Я уже знала, что будет написано на бумаге, которую он нёс.

И всё же, когда ворон раскрыл клюв и бросил клочок бумаги на подоконник, моё сердце ёкнуло.

Я подняла бумажку и развернула. Во рту у меня пересохло. Изящным почерком с завитками там было написано просто «Я скоро приду за тобой» и подпись: Салем.

Это уже вторая записка, которую прислал мне Салем. Послание прямо из ада. Длинные пальцы страха ползли по моему сердцу, как полуденные тени.

Салем не сказал мне, когда он придёт, и что ему от меня нужно. Он просто хотел, чтобы страх прорастал в моей груди, как семя, чтобы корни паники обвились вокруг моих рёбер. Надо отдать ему должное, он проделал отменную работу, чтобы напугать меня.

Я вцепилась в подоконник, глядя на Акко. Ища его.

«Хорошо. Приди и забери меня, чудовище. Потому что я собираюсь найти способ убить тебя навсегда».

Стиснув зубы, я сунула записку Салема в карман, осматривая улицы внизу. Пошлёт ли он за мной своих людей или придёт сам? Может быть, я не увижу ни единого знака, пока он не заявится. Я просто услышу ужасный звук его ритмичной, грохочущей магии, и всё будет кончено.

Чёрт. Если он хотел заморочить мне голову, то у него это отлично получалось. Я вытащила из кармана юбки пачку жвачки и сунула одну подушечку в рот. Мята обычно успокаивала мои нервы.

Я глубоко вздохнула, сосредоточившись на мяте и морском бризе. Прямо сейчас в замке повисла тяжёлая тишина.

Я напевала про себя Suspicious Minds. Элвис не даст мне сойти с ума. Мне нужен шум. Музыка. Раздражители. Я облокотилась на подоконник, глядя на древний город, и напевала себе под нос.

Смотря на городские улицы, я поразилась, увидев огненную магию, пронзающую сумерки.

Салем? Он был огненным типом.

Пламя, казалось, преследовало его всюду, куда бы он ни шёл, и от него пахло дымом. И ещё его глаза… его глаза похожи на сумеречное небо над горящим городом. Так что же это за движущееся пламя в городе?

Мои мышцы застыли, и я напрягла глаза, чтобы лучше видеть. По приподнятой улице, которая изгибалась вдоль берега океана, кралось магическое существо. Призрачное пламя змеилось из его тела. Точно так же, как я видела у Салема.

Но в остальном существо совсем не походило на моего злейшего врага. Салем красив и элегантен, а у этого существа было узловатое тело и скачущая походка. Как у животного. Может быть, демон? Мне нужно посмотреть поближе.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что он преследует кого-то — женщину в наушниках. Она, похоже, не замечала монстра позади себя. Пока он шёл, деревья вдоль улицы, казалось, гнили, листья коричневели и увядали до черноты. В воздухе витал запах дыма, кончики его пальцев пылали.

«Во имя преисподней». Может, это один из приспешников Салема?

Но, похоже, он вовсе не шёл за мной. Вместо этого он, казалось, сосредоточился на женщине впереди, сокращая расстояние между ними. Я ждала, что один из людей у волнолома предупредит её. Странно, но никто из них этого не замечал.

Я взглянула на горизонт, где в темнеющем небе собирались грозовые тучи. Прогремел гром. Через несколько секунд начался сильный дождь.

Когда я взглянула на огненное существо, то увидела, что дождь потушил языки пламени на кончиках его пальцев. Клубы тёмного дыма поднимались в воздух от его тела. Но через несколько мгновений пламя вернулось, и кончики его пальцев загорели, как свечи из плоти.

— Эй! — я сложила ладони рупором, чтобы крикнуть женщине. — У тебя за спиной демон! Демон!

Мой голос беспомощно уносился прочь морским бризом. Он терялся в шуме разбивающихся волн и уличного движения.

«Да будь всё это проклято богами».

Мои челюсти сжались. Полагаю, демон не собирался убивать сам себя, не так ли?

Мне не особенно хотелось покидать стены крепости, но я не намеревалась стоять здесь и ничего не делать, пока женщина сгорает заживо. Я схватила с кровати зелёный как мох плащ и накинула его на плечи.

Затем я схватила меч и ножны и повесила их на пояс. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз пользовалась мечом, но когда-то меня обучили владению им.

Вооружившись, я бросилась через коридор, надеясь добраться до женщины прежде, чем случится что-нибудь ужасное.

И если я очень хорошо справлюсь со своей задачей, может быть, мне даже удастся заставить это существо сказать мне, кто оно такое.

На самом нижнем уровне мне потребовалось несколько минут, чтобы тяжёлые ворота крепости открылись, а затем я выбежала во двор. Из-за грозы над головой тени поглотили стены вокруг меня.

Женский крик подсказал мне, что нужно бежать быстрее, и я стремительно рванула вперёд, пробегая через внешние ворота замка. Дождь намочил мой плащ, струился по щекам.

Но как ни странно, пока я бежала, воздух начал нагреваться. Вокруг меня становилось всё теплее и суше. Теперь почти создавалось ощущение, что дождь испарялся в воздухе вокруг меня.

Если шёл дождь, то почему здесь сухо?

Внезапно ливень превратился в пустынный воздух, жара царапала мне горло. Когда я завернула за угол к волнолому, то увидела женщину. Моё сердце бешено заколотилось.

Что-то обварило её кожу. Красная магия сияла вокруг неё, согревая воздух. Моё горло пересохло и стало шершавым, как песок. «Так сухо…»

Жар полыхал под моими ногами, как будто я стояла на поверхности Солнца. Секунду я просто смотрела, пытаясь понять, что же я вижу.

Затем существо метнулось к женщине. Когда его пылающие пальцы коснулись её толстовки, её одежда вспыхнула.

«Окей. Пора действовать».

Я подбежала к женщине, скинула плащ и завернула её в него, чтобы потушить пламя.

Я резко обернулась, обнаружив, что демон смотрит на меня, и выхватила меч. Через несколько секунд кончик моего клинка оказался у его горла. Он уставился на меня, как будто не испугался. Как будто он уже видел нечто худшее, чем смерть.

Мой желудок сжался. Эта штука сушила, выжигала воздух. Превращая всё в пыль, всасывая в себя даже дождь вокруг нас.

И находясь вблизи, я могла видеть, что он не был демоном. Он был звероподобным фейри, старым, как скалы. Мускулы скрючили его тело, подобно старому дубу. Когда он улыбнулся мне, то обнажил ряд гнилых зубов, а его глаза вспыхнули бледным пламенем. Он обладал землистым, мшистым запахом фейри, а также изящно заострёнными ушами.

Кто он такой? Я никогда ничего подобного не видела. Такой старый и покоробленный.

Жар исходил от его тела, опаляя воздух и обжигая мой рот. Я попыталась сглотнуть, но в горле словно застыло стекло.

Я прижала лезвие сильнее, готовая снести ему голову.

Но сначала мне нужны ответы на некоторые вопросы.

— Тебя прислал Салем?

— Салем… — прохрипел он, широко улыбаясь. — Салем… вечерняя звезда… падший Король Маг Мелла…

— Ах. Вы знакомы.

— Он освободит нас…

«Так и знала».

— Ты работаешь на него?

— Мы… мы… — произнёс он сдавленным голосом, широко раскрыв глаза. От звука его голоса у меня по спине побежали мурашки. — Мы… старейшие. Мы… похороненные. Ты заставила нас… страдать. Мы покараем…

Он потянулся ко мне, и красный, горячий воздух вырвался из его пальцев, как когти. Затем его лицо исказилось от ярости.

Я замахнулась на него, и лезвие рассекло его шею. Это заняло всего мгновение, и его голова покатилась по тротуару, пламя погасло.

Я смотрела, как его труп мерцает, словно мираж в пустыне. Затем — внезапно — воздух остыл, и снова пошёл дождь. Это было похоже на бальзам, охлаждающий мою разгорячённую кожу. Кровь на моём мече уже превратилась в пыль.

Я вложила меч в ножны. Что это за существо? Он сказал, что Салем освободит его, но это всё, что я узнала. Всё его присутствие было для меня проклятием… засуха и огонь. Вода — это жизнь. А это была смерть.

Я посмотрела на деревья: их листья почернели и сморщились. Затем я тупо уставилась на тротуар, не обращая внимания на людей, суетящихся вокруг меня. Я едва слышала вой сирен, смотря на землю, где когда-то находилось существо.

То, как он нагревал воздух, заставлял растения увядать… неужели это часть армии Салема? Боги милостивые, я могла только надеяться, что больше таких тварей не будет.

Я снова вложила меч в ножны и скользнула обратно в тень. Вокруг меня замигали полицейские огни. Вокруг раненой женщины уже суетились люди, помогая ей сесть.

Поскольку я на самом деле не была рыцарем, я не хотела находиться здесь, когда официальные лица начнут задавать неудобные вопросы. Например, «кто вы такая и что делаете с этим окровавленным мечом?»

Я быстро зашагала обратно к замку, желая снова оказаться под его магической защитой, прежде чем появится армия этих огненных фейри — с Салемом во главе атаки.

Глава 2 Салем

Я понюхал воздух, почувствовав запах дыма. Пламя, казалось, преследовало меня повсюду.

Я вытащил свою фляжку из крокодиловой кожи и сделал глоток бренди, позволяя сладкому аромату прокатиться по моему языку.

Я был в Иерусалиме, когда римляне сожгли его, и потом тоже, когда крестоносцы пришли и пропалили себе путь через город, оставляя обугленные тела на улицах.

Вокруг меня на узкой улочке теснились лавки, торгующие религиозными безделушками. Я остановился, чтобы посмотреть на одну из них — стол, заваленный ликами святых, сверкающими хрустальными бусами и изображением столь любимого людьми человека, замученного до смерти на кресте. По какой-то причине это приносило им утешение.

Я наклонился, не сводя глаз с керамической статуэтки святого. В руках он держал птиц.

Крестоносцы пришли, проклиная моё имя, обещая уничтожить меня. Враги Люцифера.

Это имя мне больше не нравилось. Люцифер. Это означало «несущий свет», а у меня свет почти закончился.

Вместо этого я дал своему мечу имя Светоносный — клинку столь же древнему, как и сам закат, высеченному из звёзд.

Я опрокинул святого, и он кувырком повалил за собой статуэтки.

Снова ускользнув в толпу, я провёл кончиком пальца по железной рукояти меча. Если бы я вытащил его из ножен, небесное пламя заплясало бы по стали. Настоящий Светоносный. Не то что я.

Во всяком случае, ни один крестоносец не нашёл меня во время своих паломничеств. Они оставили после себя горы тел, одна фракция сражалась с другой. Честно говоря, я не мог отличить эти человеческие племена друг от друга. Все они казались одинаковыми. Злыми на книги, на их истории, написанные огнём и кровью.

По крайней мере, их священное пламя согревало меня, и это всё, что мне нужно было знать.

Я скользил сквозь толпу, как дым. Никто, казалось, не замечал меня, если я сам этого не хотел.

Мои пальцы снова легли на рукоять меча — старая привычка.

Скоро я пошлю за Аэнор и заставлю её прийти ко мне. Её предстоящее прибытие пробуждало во мне что-то тёмное. У меня возникало ощущение, что она пробуждала некоторые из моих самых примитивных импульсов, когда находилась под моим полным контролем. И, возможно, мне нравилась эта мысль.

Было ли то, что я чувствовал… предвкушением?

Когда узкая рыночная улица раскрылась передо мной, я взглянул на небо. Мой взгляд упал на столб тёмного дыма, вьющийся над зданиями узких улиц. Возможно, я подавил в себе настоящего зверя, но я не мог не придвинуться ближе к звуку боли.

Пламя и страдания притягивали меня ближе, как драгоценный камень влечёт сороку.

На узкой дороге, зажатой между лавками, горел дом. Из окна донёсся крик молодой женщины с каштановыми волосами. Что-то о том, что её лестница горит. Боги, ох уж эта драматичность некоторых людей.

Я вдохнул запах дыма, наполнивший мои лёгкие. Крики женщины вызвали слабую улыбку на моих губах.

Любопытство взяло верх надо мной, и я снова открыл глаза, а мой взгляд метнулся к её деревянной двери. Я подкрался поближе к дому, прижав ладонь к дереву и позволяя теплу вырваться из моей руки. Дверь вспыхнула, а затем рассыпалась в пепел.

«Боритесь огнём с огнём».

Когда я вошёл внутрь, дым обвился вокруг меня в невесомом объятии. Внутри здания царил настоящий ад. Хорошо, что пламя не причиняло мне вреда.

Звук барабанов стучал в моей крови, тёмным и ровным ритмом.

«Барабаны, чтобы заглушить крики умирающих…»

Деревянные перила были объяты огнём, а по краям лестницы тянулись языки пламени. Вскоре они тоже превратятся в пепел.

Я быстро двинулся вверх по ним, привлечённый воплями. Воздух пронзали крики — здесь не было барабанов, чтобы заглушить их.

Женщина сидела на полу, её белое платье и щёки были испачканы сажей. Пот струился по её вискам.

Страх в её глазах распалил что-то во мне. Что-то из плохих старых дней… просто вспышка эмоций, которая полыхнула и снова умерла.

Возможно, я хотел увидеть, как она сгорит передо мной. Как жертвоприношение.

Испытывал ли я удовольствие? Я не был уверен, но это оказалось облегчением — снова что-то почувствовать, хотя бы на мгновение.

Но вместо того, чтобы смотреть, как она горит, что-то заставило меня подойти к ней, и пол заскрипел подо мной. Через несколько минут перекрытие может рухнуть, и она погибнет.

Она потянулась ко мне, подняв руки, как ребёнок.

Я подхватил её на руки.

— Я спущу тебя вниз, — тихо сказал я. — Спокойно.

То, что женщина отказывалась сохранять спокойствие, не было шоком. Люди редко поступали так, когда их об этом просили, и часто действовали вопреки собственным интересам.

Вместо этого она закричала, впившись в меня ногтями, и я понёс её вниз по лестнице, осторожно держа её тело, чтобы не подпалить её одежду. Она начала неудержимо кашлять, а потом уткнулась лицом мне в грудь. Она кашляла мне в свитер. Она пребывала в полной истерике, хотя я предполагал, что кислородное голодание производит такой эффект на человеческое тело. Хрупкие маленькие существа.

Когда я добрался до самого низа, то услышал, как заскрипели деревянные ступеньки, и лестница рухнула на пол позади меня. Выйдя на улицу, я вдохнул чистый воздух. Я попытался опустить женщину на землю, но она вцепилась мне в шею железной хваткой. Она всё ещё кашляла мне в грудь — казалось, её вот-вот стошнит. Я держал её, уже не так заинтересованный в этом существе, как когда она была близка к смерти. Теперь она казалась просто раздражением.

Через несколько минут её кашель стал утихать, и я смог опустить её на тротуар. И всё же она вцепилась в мой мохеровый свитер.

Одна из её щёк была испачкана сажей, а зелёные глаза блестели от дыма. Она уставилась на меня, слегка приоткрыв рот.

— Ты спас мне жизнь, — она глубоко вздохнула. Её грудь поднималась и опускалась. Она чуть не умерла, а в её глазах уже светилось желание. Но ведь эти две вещи идут рука об руку, не так ли? Смерть и похоть. — Не знаю, как и благодарить тебя.

Когда-то её красота пробудила бы во мне что-то, но те дни давно прошли. Её ужас был тлеющим угольком в моей груди, но её желание ничего для меня не значило. Я уже целую вечность ничего не чувствовал. Не видел снов по ночам. Не желал женщину. Внутри не было ничего, кроме мёртвого пепла.

Я вырвал свои руки из её хватки.

— Тогда тебе повезло, что я предпочту не получать от тебя благодарности.

Я повернулся, чтобы уйти от неё, следуя по извилистой улице обратно к моему дому.

Это было интересное развлечение, но мои мысли уже возвращались к моргене с голубыми волосами.

Прекрасная, свергнутая с престола принцесса.

Я верну ей её магию. Было ли глупо давать ей столько власти? Возможно, но она не удержит её надолго. Как только она закончит то, что я от неё хочу, я убью её.

Холодный пепел покоился там, где раньше находилось моё сердце. Но когда я убью Аэнор, я снова буду чувствовать. Тогда дух сладкой мести и победы будет гореть во мне, как звезда.

Пока я шёл, мой силуэт отбрасывал длинную тень на стены, и моё сердце бешено колотилось. Дни становились короче, а это означало, что моё время истекало. У меня есть время только до Самайна, чтобы получить то, что я хотел.

У моей судьбы имелась конечная дата, и если я её упущу, то останусь здесь навсегда. У меня осталась всего неделя, и я не упущу свой единственный шанс.

Я сожгу весь мир дотла, чтобы получить желаемое.

Глава 3 Аэнор

Я на ходу засунула руки в карманы юбки и уже почти промокла до нитки под дождём.

Адреналин бурлил в моих венах, пока я пыталась понять, откуда взялся этот фейри. Эффект, который он производил на окружающий мир, не был похож ни на что, что я видела раньше.

«Салем освободит нас».

Если бы по земле бродило больше этих тварей, мир превратился бы в ад. Салемский ад.

Что бы ни случилось, я должна остановить его.

Я поспешила вдоль волнолома, вдыхая солёный морской воздух. Океанский ветерок шептал на моей коже, пока я шла вдоль берега. Сверкающие волны разбивались подо мной. Глядя на океан, я почувствовала прилив желания защитить. Моря — это жизнь, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы они были в безопасности. Если огненные фейри будут бродить по земле, моря закипят.

Мне нужны ответы. Быстро. Потому что когда Салем придёт за мной, я окажусь под его контролем.

Я направлялась туда, где провела последнюю неделю — в библиотеку.

***

Я сидела в сводчатом алькове, потягивая дымящийся кофе. Фонари, свисающие со сводчатых потолков, отбрасывали яркий свет на два этажа книжных полок. Со всеми этими книгами, соединёнными лестницами, это место было наполнено древней мудростью. Просто часто бывает трудно найти то, что тебе нужно.

Сидя на коленях, я листала книгу о заклинаниях. Я нашла её просто лежащей там, в алькове, открытой на странице о связывающем ошейнике — ошейнике, который навсегда украл бы магию человека. Это также превращало человека в безумного, бесхребетного слизняка, бормочущего что-то и мучимого потерей.

Интересно, сработает ли это на Салеме? Это казалось заманчивым.

В любом случае, книга заклинаний подала мне идею. Теперь другая тактика. Я не нашла имени Салема в хрониках древних фейри, или богов, или проклятых. Но когда он заковал меня в цепи, Салем использовал странное заклинание. Он заставил меня попробовать какой-то фрукт. Это было восхитительно, правда — сладко и остро, с соком, который бежал по моему подбородку и заставлял мой пульс учащаться…

Но дело не в этом. Дело в том, что фрукт что-то сделал, и я хотела выяснить, что именно. И ещё мне хотелось узнать, как его убить.

Пролистав каждую страницу, я закрыла книгу, лежавшую у меня на коленях. Потом я нашла дорогу к стопке книг о проклятиях. Просмотрев корешки, я выбрала одну с надписью «Искушения» и пролистала указатель. В большинстве этих книг трудно было узреть какую-то закономерность. Тексты в древнем мире не придерживались логических систем, таких как алфавитный порядок или группировка по понятиям. Вместо этого материалы располагались по «изяществу и красоте первых букв» или по другим вещам, которые не имели смысла.

Я сделала ещё один глоток кофе, получив столь необходимую дозу кофеина.

Когда я снова перевернула страницу, то наконец-то нашла искомое: изображение спелого красного фрукта, свисающего с дерева. Бинго. Мой пульс участился. Я слишком долго смотрела на фрукт, вспоминая, как он был восхитителен на вкус, и у меня потекли слюнки.

Мысленно я перевела древний текст фейри.

«Запретный плод чар — сила, уникальная для…»

Имя вычеркнуто. Но это должен быть Салем. Кто ещё использовал фрукты?

«Позволяет ему выслеживать зачарованного».

Ещё глоток кофе. Отслеживание. Именно этого я и ожидала. Очевидно, он знал, где я нахожусь здесь, в Акко. Он мог найти меня, куда бы я ни пошла. Это ведь не самое худшее в мире, правда?

Я читала дальше.

«Даёт ему силу заставить зачарованного делать всё, что он пожелает. Он полностью контролирует его разум и тело.

Это нельзя разрушить».

Мой желудок сжался.

Это… хуже, чем я думала.

Салем имел полную власть над моим разумом и телом, и я не нашла никаких новостей о том, как его убить.

Я прислонилась спиной к окну и закрыла глаза, пытаясь мыслить ясно.

Что тот огненный фейри говорил о нём?

«Салем освободит нас». Что-то о вечерней звезде, и…

Маг Мелл. Я была почти уверена, что это древнее королевство. Одно из многих королевств фейри, ныне затерянных во времени.

Я вскочила, пролив на себя немного кофе, и бросилась туда, где, как мне помнилось, я видела книгу о древних королевствах.

«Падший король Маг Мелла…»

Я осмотрела полки, перебирая одну стопку за другой, пока не нашла слова «Маг Мелл», написанные на корешке древней книги.

«Бинго».

Я сняла её с полки и начала листать страницы. Они были старыми и испорченными водой, чернила размазались, но начало книги было чистым.

Всё начиналось с истории фейри. Божественные существа на небесах делились на два обширных класса: боги и ангелы. Иногда небесные боги сияли, как звёзды на небесах.

«Вечерняя звезда». Так его называл огненный фейри.

После небесных войн проигравшие боги и ангелы пали на землю. Они начали меняться. Большинство из них стали демонами. Некоторые стали фейри — они пали на ту часть земли, которая позже стала Британскими островами. Фейри наслаждались земными радостями: танцами, солнечным светом, вином.

И в те древние дни ранних фейри некоторые создали рай под названием Маг Мелл^[1].

Следующая страница была очень интересной. Речь шла о древней расе фейри под названием фоморы^[2]. На картинке было изображено скрюченное, огнеголовое существо с горящими пальцами — точно такое же, как я только что убила. Так вот что это было.

Очевидно, первый король Маг Мелла изгнал фоморов с этой земли. Считалось, что они вымерли. И если они когда-нибудь вернутся, то принесут с собой засуху и пожары, куда бы они ни пошли.

«Мерзкие твари когда-то иссушали растения и высушивали реки зловещим жаром. В пророчествах говорится, что Король… может поднять их ещё раз, если его не остановить».

Я переворачивала страницы, просматривая историю королевства. Мой пульс участился, когда я увидела, что эта книга тоже была испорчена.

«Король…, падший бог сумерек, был вторым королём Маг Мелла. Он правил веками. Но он был слишком нечестив, чтобы царствовать, и был изгнан из рая. Он бродил по земле, мучая и сжигая других для своего злого удовольствия. Его истинное имя было вычеркнуто из истории, и он остаётся проклятым по сей день. Огонь следует за ним, куда бы он ни пошёл.

Некоторые называют его дьяволом или тёмным лордом.

Мерроу держит ключ к его гибели».

Холод растёкся по моей крови, как тающий лёд. Дьявол?

Я вытащила ещё одну подушечку мятной жвачки и сунула её в рот. Она не очень хорошо сочеталась с кофе.

По крайней мере, теперь у меня имелся ключ к разгадке. «Мерроу держит ключ…»

Я читала дальше.

«Только один может победить его навсегда».

Мерроу. Следующая страница была испорчена водой, и я смогла разобрать только несколько слов. «Греховный… похотливый… сексуальный разврат… он мучает…»

Я прочистила горло, выпрямляясь.

Мерроу был моим ответом, и так уж случилось, что я его знала. Он бывал в Ис много раз. Я всё ещё помнила звук его мощной магии. Однажды, когда мама была ещё жива, я помогла ему с могущественным заклинанием. Он поймал чудовище в клетку из выброшенных на берег коряг, и я помогла ему утопить его на дне моря.

План уже начал вырисовываться, хотя в нём не было ничего особенного.

Я должна была привести Салема к Мерроу.

Шаги заставили меня подпрыгнуть, и я обернулась, увидев идущего ко мне Лира. Между стеллажами вокруг него дышали тени. Выражение его лица было мрачным.

Я испустила долгий вздох облегчения, закрывая книгу.

— Где ты пропадал? Я не видела тебя несколько дней. Судя по всему, Салем — это сам дьявол. Люцифер. И он может контролировать мой разум.

Тело Лира светилось золотом, и я впервые заметила, что он весь мокрый, а его тёмные ресницы застыли маленькими пучками.

— Я был у Бейры.

Зимняя Ведьма. Он полностью доверял этой Зимней Ведьме.

— И что же она сказала?

— Ты единственная, кто может убить его, если верить Бейре. Ты должна остановить его от попыток выполнить своё предназначение. Если ты потерпишь неудачу, весь мир обратится в пепел.

Глава 4 Аэнор

Лир протянул руку, разжимая кулак. В его ладони блеснула белая жемчужина.

— Здесь содержится пророчество Бейры. Положи его в рот, и ты увидишь, что случится, если ты не убьёшь Салема.

— Мне не нужна дополнительная мотивация.

И всё же я выхватила жемчужину из его ладони. Нервно взглянув на Лира, я сунула её в рот.

Сразу же книжные стеллажи и сводчатые потолки вокруг меня уступили место лесу пылающих деревьев. Стволы деревьев горели, как факелы, и жар обжигал мою кожу. Женщина бежала по пылающему ландшафту, её тело было в огне. Её крики разрывали воздух, и её тело металось из стороны в стороны.

Существо — точно такое же, как то, что я убила раньше, с пылающими пальцами — бежало через лес. От его скрюченного тела поднимался пар.

Мне казалось, что я стою на поверхности солнца — настолько сухим и горячим был воздух…

Я пыталась напомнить себе, что это всего лишь видение, возможный вариант… но прямо сейчас всё это казалось таким реальным.

Я не могла дышать из-за дыма, и жар обжигал мою кожу. Я моргнула, когда пламя закружилось вокруг меня, и побежала. Я пыталась найти выход из этого ада. Тропинка, прорезавшая лес, вела к дороге. Кашляя, я старалась бежать как можно быстрее, отчаянно нуждаясь в чистом воздухе. Когда я добралась до шоссе, то увидела море разбитых машин, бегущих людей, объятых пламенем тел, взрывающихся машин.…

«Салем сделает это…»

Видение оказалось вырвано из моего сознания, и я уставилась на Лира, стоящего передо мной.

Мои колени ослабли, почти подогнулись, и я потянулась к нему.

Это было всего лишь видение, и всё же пот стекал по моему лбу. Моя кожа казалась обожжённой. Потребовалось мгновение, чтобы жар унялся.

У меня перехватило дыхание. Лир, казалось, вздрогнул, когда я потянулась к нему, и я снова отступила.

С тех пор как Лир вернул меня из мёртвых, он казался… другим. Как будто ещё одна его часть осталась в царстве смерти.

Тот факт, что он не хотел, чтобы я прикасалась к нему, заставил моё сердце сжаться.

— Это видение было мрачным, — прохрипела я. — И поверь мне, я и так хочу его убить. Я уже давно хотела его убить.

— Нам нужен особый осколок зачарованного морского стекла, но она не сказала, где именно его взять.

Мерроу. Он должен стать ключом.

— Ладно, у меня есть хорошие и плохие новости. Плохая новость заключается в том, что фрукт, который я съела, означает, что Салем может контролировать мой разум. Убить его будет не так-то просто.

Лир зарычал, низко и глубоко, и этот звук зарокотал у меня в животе.

— Я помогу тебе найти морское стекло. Мы убьём его вместе.

— Но есть и хорошие новости. В книгах говорилось, что Мерроу держит ключ к его кончине. Так что, может быть, это и есть морское стекло. Я могу заманить Салема к Мерроу. Мерроу поймает его в ловушку, а я его зарежу.

Глаза Лира сузились.

— Разве ты не говорила мне, что Салем хочет вернуть тебе твою силу?

При мысли об этом моё настроение улучшилось.

— Это ещё одна хорошая новость. Со своей морской силой я смогу найти Мерроу.

Лир покачал головой.

— Нет, мы не можем этого допустить. Если Салем контролирует твой разум, он контролирует твою силу. Он может причинить немыслимый вред. Я помогу тебе поймать его, как только он приедет за тобой. Затем мы отправимся к Мерроу.

Я сразу же отказалась от этой идеи, но мне потребовалось время, чтобы понять почему.

— Если мы поймаем его, как только он придёт, я никогда не получу свою силу обратно.

— И мир станет безопаснее.

Я стиснула свою переносицу двумя пальцами.

— Прежде всего, потеря моей силы подобна потере конечностей. Если бы ты потерял неотъемлемую часть себя, и у тебя был шанс вернуть её, ты бы воспользовался этой возможностью. Во-вторых, я думаю, что только Мерроу может поймать его в ловушку. Бейра сказала, что я единственная, кто может его убить. Но Мерроу — это тот, кто может поймать его в ловушку. Мерроу держит ключ.

Он провёл большим пальцем по губе, словно обдумывая сказанное.

— Откуда ты знаешь об этой ловушке?

— Я уже помогала ему в этом раньше. Он может заманить душу кого-либо в старую деревянную клетку, привязав его тело и дух к месту. Давным-давно мы похоронили кое-кого под океанскими водами. Если я приведу к нему Салема, мы сможем задержать его достаточно долго, чтобы я смогла найти это морское стекло. Я думаю, что Мерроу и я должны работать вместе.

Лоб Лира нахмурился.

— Ты уже делала это раньше?

— Давным-давно, когда у меня была моя сила. Это был злой фейри поразительной мощи. Он собирался уничтожить Ис и превратить его в прах и пепел. Это было… это было совсем как в видении, которое ты только что показал мне. В точности то же самое. Если бы мы не поймали его в ловушку, всё бы сгорело. Я видела это, используя свою собственную магию. Я называла это заклинаниями «а что, если». Что, если я не поймаю этого мужчину? И повсюду были только огонь и засуха. Тлеющие скалы, тела, лежащие в развалинах по всему нашему острову. Так что я помогла Мерроу. Мы не дали миру сгореть.

— Зимняя Ведьма ничего не говорила об этом Мерроу.

— Ну, она обычно опускает важные детали.

Лир замолчал на одно долгое мгновение, и мне показалось, что между нами разверзлась ледяная пропасть.

— Она предупреждала меня о тебе.

— Обо мне? — эта ледяная пропасть сделалась ещё глубже. Я скрестила руки на груди. — Зимняя Ведьма предостерегала тебя обо мне? О чём же именно?

— Она предупреждала, что твоя магия представляет угрозу для всего мира. Она считает, что ты психически неуравновешенна.

— А тебе не кажется, что в охваченном огнём мире та, кто может управлять льдом и водой, может оказаться полезной? Послушай, я уверена, что Салем пытается найти способ вернуть фоморов.

Он вздохнул.

— Их больше не существует.

— Это же было в том чёртовом видении, которое ты мне только что показал. Разве ты не видел этого?

Он покачал головой.

— Нет, этого не было в видении.

Моё разочарование забурлило. Почему он этого не заметил?

— Сегодня я убила одного из них.

— Это невозможно. Они были побеждены десятки тысяч лет назад.

Я схватила его за руки.

— Эта тварь была прямо у волнолома. Он опалил деревья, и весь дождь испарился. Если ко мне вернутся мои силы, я смогу бороться с ними.

Лир выгнул бровь, вырывая свои руки из моей хватки.

— Если ты убила одного из них, покажи мне тело.

Я не была сумасшедшей. Он пытался заставить меня думать, будто я сошла с ума, но это не так.

— Он исчез после того, как я убила его.

Тяжёлое молчание.

— Возможно, это было что-то другое. Послушай, количество силы, которой ты когда-то обладала, может полностью развратить кого-то, если только ты не бог и не абсолютно чиста сердцем.

Холод распространился по моему нутру. Расстояние расползалось между нами, как длинные тени.

— Ты всё ещё не доверяешь мне. Ты доверяешь Зимней Ведьме больше, чем мне.

— Это было бы опасно для любого, кто обладает такой силой. Это беспокоило тебя и раньше. Ты говорила мне, что поэтому так много пила.

Мои руки сжались в кулаки.

— Всё было слишком ярко и слишком громко. Я слишком сильно чувствовала всё с помощью своей магии. Вот почему я пила много вина. Но я никогда не делала ничего ужасного.

Лир поднял другой кулак, и когда он разжал пальцы, я увидела ещё одну жемчужину. Эта светилась чёрным.

— И всё же вот что произойдёт, если тебе позволят сохранить свои силы.

Я уставилась на него. Я сейчас так близка к тому, чтобы вернуть свою магию, просто на расстоянии одного выдоха колибри. Восстановление моего былого величия находилось в пределах досягаемости.

И Зимняя Ведьма собиралась отравить всё это.

А что, если она лжёт или злится? Или просто ошибается?

Я уставилась на него.

— Я поняла твою мысль. Моя морская магия пугает. Но мне не нужно лицезреть видение, которое является просто возможным вариантом…

Лир шагнул вперёд так быстро, что я не успела среагировать, и обхватил мою голову ладонью.

Ещё одно видение врезалось в мой разум — затопленный мир с кусками льда, плавающими в море. Моя морская магия мерцала над замёрзшим ландшафтом, и мой разум закружился. Позади меня застыли рыцари, на их бородах поблёскивали сосульки.

Я отбросила руки Лира, и видение исчезло.

— Прекрати. Мне нужно, чтобы ты мне доверял. Я не собираюсь сходить с ума и топить мир во льду.

— Я знаю, что ты этого не сделаешь, но Салем мог бы сотворить такое, пока контролирует тебя.

Он был прав, но я не хотела так легко сдаваться.

— Это не вяжется с его планами насчёт пожара, не так ли? — я резко выдохнула. — В любом случае, что, если я научусь сопротивляться этому? Я могу попрактиковаться с чарами Мелисанды.

Лир отступил от меня, и тени, казалось, поглотили его.

— Я посмотрю, что ещё можно узнать у Бейры. Тогда мы можем попробовать противостоять чарам с Мелисандой.

И снова Бейра. Он определённо доверял ей больше, чем мне, даже несмотря на то, что она была сумасшедшей.

Лир развернулся и пошёл прочь от меня, пересекая библиотеку и выходя в тёмный коридор замка. Пока я смотрела ему вслед, одиночество разъедало мне грудь.

Глава 5 Аэнор

В большом зале я села напротив Гвидиона. Он улыбнулся мне поверх своего вина, и отсветы факела плясали на его смуглой коже.

— Сегодня мы с рыцарями разгромили целую армию вампиров к югу отсюда. А что сделала ты? Составила недоделанный план, как противостоять дьяволу?

Я схватила бутылку одуванчикового вина для себя.

— У меня есть проблемы посерьёзнее, чем вампирские армии. Видимо, Гвидион, судьба мира находится в моих руках.

— Я слышал. По-моему, мы все в полном дерьме, — он пожал плечами. — Ты ведь знаешь заклинание, не так ли? Ты можешь призвать нас, где бы ты ни была, как только ты всё испортишь.

— Я запомнила его наизусть. Лир заставил меня повторить его десять тысяч раз.

— Хорошо. Ну, я здесь только ради шоу с Мелисандой. Не то чтобы мне особенно хотелось видеть, как она снова заставит тебя биться головой о стену. Я имею в виду, что тогда это было смешно, но я не знаю. Может быть, немного неловко?

— Не совсем то слово, которое я бы употребила, но можно начать с этого.

— Кстати, о неловком, тебя не смущает, что несколько лет назад Мелисанда и Лир трахались, как звери?

— Как я и сказала. У меня на уме более серьёзные проблемы, — я отхлебнула вина. — Но как какие-нибудь конкретные животные?

Он театрально вздохнул.

— Это не смешно, если ты не ревнуешь. Знаешь, я однажды проклял бывшего любовника и отрастил ему конский хвост, после того как поймал его слишком долго смотрящим на человека-простака, — он покрутил ножку своего бокала. — Кстати, о человеческих простаках, а что случилось с твоей?

Джина не была простушкой. Она вернулась в Лондон, подавала документы в колледжи.

— Не твоё дело.

Звон цепей возвестил о прибытии Мелисанды, и я обернулась, чтобы увидеть, как она со связанными руками идёт по коридору за Лиром.

Несмотря на время, проведённое в тюрьме, она по-прежнему умудрялась выглядеть великолепно, её кожа сияла, а тёмные волосы ниспадали на плечи.

Она зашипела на меня.

— Ты отрезала мне крылья, Аэнор.

— А ты предала свой собственный двор и пыталась убить меня, — я мило улыбнулась. — Тебе повезло, что я оставила тебя в живых.

Она сдула с глаз прядь тёмных волос.

— Ну, мои крылья отрастают снова. Я постараюсь вернуть благосклонность двора. И мне не нужно было убивать тебя, потому что ты мертва внутри. Я вижу это по твоим глазам. Мертва.

Мой пульс участился.

— Мелисанда, — резко оборвал её Лир. — Ты здесь по одной-единственной причине. Мы собираемся посмотреть, сможет ли Аэнор противостоять заклинанию контроля сознания.

— Это будет весело, — Гвидион широко улыбнулся.

— Зачем? — спросила Мелисанда. — Во что она вляпалась на сей раз?

— Тебе не обязательно это знать, — Лир пригвоздил меня взглядом. — Аэнор, это всего лишь проверка. Но тебе нужно представить себе защитный пузырь в своём сознании. Это как прозрачный пузырь, который выталкивает влияние другого человека. Закрой глаза и представь это так ясно, как только можешь.

Я кивнула и закрыла глаза. Перед моим мысленным взором возник пузырь сияющего белого света с кристаллической поверхностью. Я открыла глаза, удерживая мысленный образ.

— Хорошо, Мелисанда. Порази меня своей магией.

— Подожди, — Лир схватил её за руку. — Ты же понимаешь, что не можешь причинить ей боль, верно? Просто заколдуй её, чтобы она сделала что-нибудь безобидное. Никаких травм.

— Скучно. Но ладно, — отрезала она и посмотрела мне в глаза.

Я вызвала ясный пузырь в своих мыслях, но как только в глазах Мелисанды начали проступать тёплые оттенки, мой ментальный пузырь начал таять.

Как я могла устоять перед богиней, находящейся передо мной? Она сияла, как солнце.

Я тяжело упала на колени, улыбаясь ей. Сейчас я что-то должна была делать, но трудно вспомнить, что именно, потому что я обязана поклоняться ей.

Она схватила со стола бутылку вина и протянула её мне.

Я взяла её у неё, широко улыбаясь. Подарок от богини!

— Вылей это на себя, туннельная свинья, — сказала она.

Как я могла устоять перед её чарами?

Я опрокинула всю бутылку себе на голову, обливаясь сладким одуванчиковым вином. Оно струилось по моим волосам и лицу, пропитывая рубашку, как она и хотела. Я облизнула губы, пробуя его восхитительный вкус.

— А теперь, стоя на коленях, скажи мне, что ты маленькая грязная шлюха, — сказала она.

— Довольно, — лающий окрик Лира разрушил чары, когда взгляд Мелисанды оторвался от меня.

Я посмотрела на свою пропитанную вином майку и шорты. «Тьфу».

— Это явно не работает, — сказал Лир.

— Дай мне попробовать ещё раз, — огрызнулась я. — Это была моя первая попытка.

Это должно сработать.

Светлые волосы Лира взметнулись, когда его магия закружилась вокруг него. Он выглядел разъярённым.

— Хорошо, Аэнор. Пробуй снова. Сосредоточься. Если ты не сможешь этого сделать, мы не позволим Салему вернуть тебе твою силу.

Я сделала глубокий вдох и поднялась с места, где я опустилась на колени. Я выжала вино из своей майки на каменный пол.

— Я могу это сделать.

«Прозрачный пузырь, похожий на сферу воздуха в широком океане».

Я потрясла конечностями, как спортсмен, готовящийся к забегу. Затем я закрыла глаза, вызывая в памяти блестящий стеклянный шар. Мысленно я придала ему жемчужный блеск — настолько реальный, что я почти могла дотронуться до него.

— Давай, — сказала я.

Глаза Мелисанды стали цвета пламени, и у меня перехватило дыхание.

Пузырь вспыхнул в моём сознании, и я вытеснила ощущение её магии, заблокировала её влияние. Она говорила со мной, но на этот раз я не собиралась её слушать. Я — Аэнор Дахут из Мериадока, Бич Нечестивых, и я буду сопротивляться. На этот раз я докажу…

На этот раз…

Что я делала?

Вот в чём дело: богиня передо мной хотела, чтобы я танцевала на столе. Кто я такая, чтобы спорить с божественным существом?

Улыбаясь, я запрыгнула на стол, и мои бёдра задвигались в невидимом ритме. Мне казалось, что я почти слышу, как мелодии Элвиса плывут по воздуху.

— Прекрати! — крикнул Лир.

Чары рассеялись.

«Ну вашу ж мать».

Гвидион ухмыльнулся.

— Это то, что люди называют тверкингом?

Лир же, напротив, вовсе не находил это смешным. Его мышцы напряглись, а глаза стали золотистыми. Когда я заглянула в них поглубже, он выглядел… затравленным.

Моё сердце сжалось.

Я чувствовала, что разочаровываю его.

С трудом сглотнув, я спрыгнула со стола.

— Послушай, я уверена, что здесь тот же принцип, что и с любым другим навыком. Это требует практики. Я попробовала только дважды, и эта попытка была немного лучше. Так что попробуем ещё раз. Мы можем продолжать попытки, пока у меня не получится, — моя пропитанная вином майка прилипала к коже. — Просто дай мне секундочку, чтобы снова собраться с мыслями.

Но когда я начала вызывать свой прозрачный пузырь, в комнату влетел ворон. Мой пульс участился при виде крошечного клочка бумаги в его клюве. Ещё одно сообщение от Салема.

Кружа над моей головой, ворон раскрыл клюв, и клочок бумаги полетел к земле. Я взяла его и прочла, и сердце моё бешено заколотилось.

«Выйди на улицу, чтобы встретить моего водителя. Он отвезёт тебя в Иерусалим. Не пытайся сопротивляться, питомец. Теперь я контролирую тебя».

Тик-так. Время вышло.

Глава 6 Аэнор

Лир взял у меня бумажку, и его тело засветилось магическим светом, пока он читал её.

— Нет. Мы не доставим тебя к нему, чтобы он мог контролировать твою силу. Это всё равно что вручить ему мощное оружие.

— А у неё есть выбор? — спросил Гвидион. — Бейра сказала, что эта пропитанная вином негодяйка должна спасти мир. В книгах говорится, что Мерроу играет определённую роль. Для этого ей нужно попасть к Салему, а его здесь нет. Он послал шофёра. Послушай, Лир, пророчество есть пророчество.

— Прекрати болтать, Гвидион, — прорычал Лир. — Пока я не вырвал тебе сердце.

Лир принял форму Анку, на голове у него поблёскиваливысокие рога. Ему нравилось держать всё под контролем, но в этой ситуации он не контролировал ничего.

Он сердито посмотрел на брата.

— Сенешаль, отведите нашу пленницу обратно в темницу.

Гвидион хмыкнул и начал утаскивать Мелисанду за скованные руки. Мелисанда бросила на меня последний яростный взгляд, прежде чем скрыться вместе с сенешалем.

Теперь мы с Лиром остались совершенно одни в тёмном зале.

— Просто доверься мне, Лир, — сказала я. — Я могу это сделать. Я запомнила заклинание вызова, если ты мне действительно понадобишься.

Я снова почувствовала ледяную пропасть между нами. Я не хотела опять тянуться к нему, только чтобы обнаружить, что он отстраняется.

— Что с тобой происходит? — я не поняла, что собиралась сказать, прежде чем слова слетели с моих губ.

Всего на секунду его решительные черты смягчились. Затем в его глазах вспыхнула дикость.

— У меня есть новый план, — сказал он. — Я знаю способ остановить твою магию. Мы убьём этого слугу, которого он послал. Мы повесим тело водителя под замком. Мы приведём Салема к нам, а потом я поймаю его. Мы поймаем его навсегда. Тогда ты сможешь вернуться в Лондон, и всё будет так, как раньше.

На одно ужасное мгновение мне показалось, что мир подо мной содрогается, что волна воды вот-вот поглотит меня. Это был чёртов удар под дых, не так ли?

— Ты хочешь, чтобы я вернулась в Лондон?

Лир нахмурился.

— Всё должно вернуться на круги своя. Так я смогу вернуть свой разум. Ты сказала, что не заинтересована в правлении Нова Ис. Это всё ещё так?

— Да, но это не… — не это ранило моё сердце. — Ты хочешь, чтобы всё вернулось к тому, как было до нашего знакомства.

Лакей Салема ждал меня прямо снаружи, и вот что Лир решил сказать? «Я хочу, чтобы ты ушла».

— Ты стоила мне части моей души, — тихо сказал он.

— Мне очень жаль, — я не знала, что сказать, но ведь я сделала это не нарочно.

Его взгляд прояснился.

— Послушай, у нас нет на это времени. Мы убьём слугу Салема, а потом я заблокирую твою силу. У меня есть связывающий ошейник, который я могу надеть тебе на шею.

— Что? — так вот почему та книга в библиотеке лежала открытой. Лир изучал, как украсть мою силу во благо.

Этот затравленный взгляд вернулся в его глаза, его зрачки расфокусировались.

— Ошейник. Это ослабит или уничтожит любую магическую силу, которую ты можешь обрести. Это поможет снизить риск в случае, если Салему удастся добраться до тебя.

— Я знаю, что это такое, но нет. Чёрт возьми, нет.

Лир шагнул ближе, напрягшись всем телом.

— Ты же видела, какой это риск. Поля подожжены, посевы в огне. Люди сгорали на улицах, дым поднимался от их тел. Обугленные трупы. Ты не можешь дать ему больше власти. Мы убьём Салема вместе. Остальное неважно. Тогда всё сможет вернуться к тому, как было раньше.

«Ещё до того, как мы встретились».

Лир протянул раскрытую ладонь, и на ней засветилось маленькое кольцо. Кольцо расширялось, пока не стало достаточно большим, чтобы поместиться на шее человека. Связывающий ошейник.

— Как только он окажется на тебе, — сказал Лир, — ты даже не увидишь его. И не почувствуешь.

В этот момент я ощутила, как призрак моей морской магии шёпотом стал подниматься по моей спине, вызывая дрожь. Моя украденная магия звала меня, как потерянное дитя.

Инстинкт заставил меня отойти от Лира. Он сделал ещё один шаг ближе, и я почувствовала, что эта призрачная тоска по моей магии усиливается. Это напоминало острую боль между рёбер.

— Нет. И твой план даже не имеет смысла.

Золотой свет сиял вокруг тела Лира, отчего мою кожу покалывало.

Я почти могла представить их — ледяные когти, которые вырастут из моих пальцев…

— Не я представляю угрозу, Лир. А фоморы. Огненные фейри. Они заставят моря кипеть. Они уничтожат всю жизнь на земле, нагревая воздух. Я могу остановить их. Я единственная, кто может их остановить, — слова слетели с моих губ, и я поняла, как безумно это прозвучало.

Лир склонил голову набок, глаза его заблестели. Он не поверил ни единому моему слову.

Внезапно мне захотелось убраться отсюда. Мне хотелось бежать и никогда не оглядываться назад.

Я сосредоточилась на ощущении своих ног на каменной земле, пытаясь найти опору.

«Я выжила. Я буду продолжать выживать».

Мне приходилось и хуже, не так ли? Я прожила сто пятьдесят лет, заботясь о себе.

Я снова взглянула на ошейник в его руке, и мои мысли кружили так быстро, что я едва могла думать связно.

— Я могу это сделать, Лир. Я могу найти способ манипулировать Салемом. Он хочет, чтобы я нашла что-то для него, и я приведу его к Мерроу. Пойми: я хотела убить его на протяжении ста лет, задолго до того, как узнала его имя. Он разрушил мою жизнь, — я подумала о том, что сказала Мелисанда: «мертва внутри». — Больше века я хотела его убить. Это мой шанс вернуть свою силу и отомстить. И спасти мир. Как сказала Бейра. Это моя судьба, и я никогда в жизни не испытывала ничего столь сильного.

Как только эти слова слетели с моих губ, влетел ещё один ворон с клочком бумаги в клюве. Я протянула дрожащую руку, и ворон уронил бумагу. Та приземлилась мне на ладонь.

«Уходи сейчас же, или познаешь мой гнев, Аэнор. Я не терпеливый мужчина».

Лир вырвал лист у меня из рук.

— Он ощутит мой гнев, когда я оторву голову его водителя от тела.

— Я не думаю, что это что-то даст. Сомневаюсь, что дьяволу есть дело до его водителя.

Я уже собиралась вернуться в свою комнату за вещами, когда на меня обрушился гнев Салема.

Всё началось со звука, похожего на барабанный бой в моей голове. Глубокий, медленный ритм пульсировал в моей крови, эхом отражаясь от каменных стен пещеры.

Тёмное сердцебиение и голос из самых древних частей моего мозга — приказ первобытного бога.

«Возьми бутылку вина. Разбей её».

Мои собственные мысли взбунтовались. Это не было похоже на чары Мелисанды. Я всё ещё осознавала происходящее, всё ещё пыталась сопротивляться. И тем не менее, я обнаружила, что отстраняюсь от Лира и поворачиваюсь, чтобы схватить бутылку вина с середины стола. Я с силой ударила ею о деревянную столешницу, разбив дно и оставив зазубренные края стекла.

Паника заполнила мои лёгкие.

«Прижми осколки к своему запястью».

Даже когда мой собственный разум закричал, я почувствовала, что прижимаю обломанный край к запястью…

Лир схватил меня за руки и развёл их в разные стороны. Он сжал моё запястье так сильно, что разбитая бутылка упала на пол, разлетевшись вдребезги, затем он притянул меня ближе к себе, оттаскивая от стола, от бутылки вина. Впервые за много дней я оказалась в крепких объятиях.

Но я не чувствовала от него никакого тепла. Я чувствовала только, что Салем наблюдает за мной, ожидая, выполню ли я его приказ. Похоже, ему даже не нужно находиться здесь, чтобы контролировать меня.

— Ты ещё не готова идти, — рявкнул Лир.

— У меня явно нет выбора, — и я хотела уйти. Как будто последние сто сорок лет вдруг кристаллизовались в одну цель: убить моего врага.

Я попыталась вырваться из его крепких объятий, но Лир вдруг не пожелал меня отпускать. Он крепко стиснул мою руку, затем поднял ошейник перед моим лицом. Тот сверкал бледно-голубым светом.

— Отпусти меня, — прорычала я.

— И позволить тебе быть игрушкой Салема?

Я ощетинилась при слове «игрушка».

— Это для твоей же безопасности, — продолжал он. — Я знаю, ты никогда не простишь себе, если Салем заставит тебя убить миллионы людей.

О, он был хорош.

Я действительно задумалась на мгновение. Затем я взглянула на ошейник, испытывая отвращение при виде его металлического блеска.

— Что-то тут не сходится. Пророчество — огонь. Ни льда, ни воды.

Лир так боялся Салема… или меня? Почему это ощущалось, как наказание за потерю части его души?

Лир крутил ошейник в руках, его движения гипнотизировали. Остальная часть его тела оставалась совершенно неподвижной. Холодок пробежал по моей коже, адреналин пульсировал. Инстинкт подсказывал мне держаться за свою силу как можно крепче. Что она мне понадобится. Что это лучший способ бороться с реальной угрозой фоморов.

Его глаза сверкали золотом. Лир потянулся ко мне с ошейником…

Мой желудок сжался. Именно тогда я выдернула свою руку из его хватки и побежала со всех ног. Я бросилась к окну, размахивая руками.

Я чувствовала, как вода зовёт меня, просит беречь её.

И я прыгнула в море.

Глава 7 Аэнор

Когда я ударилась о воду, что-то в море показалось мне неправильным. Правда, я не могла понять, что именно. С уколом сожаления я осознала, что мне не хватило времени, чтобы схватить гребень — моё собственное волшебное средство.

Но сейчас мне некогда обдумывать всё это. Через несколько мгновений Лир и все рыцари в крепости будут преследовать меня, размахивая этим проклятым ошейником.

Я заработала ногами, продвигаясь в холодной воде с ошеломляющей скоростью моргены. Рыцари будут преследовать меня, но в воде у меня имелось преимущество.

Проплыв несколько минут, я услышала, как они гонятся за мной, вибрации их магии пульсировали в волнах. Мой желудок сжался. Как быстро я стала для них врагом.

Лир сошёл с ума, но, по крайней мере, я смогла убежать от него. Его Мировой Ключ будет бесполезен, если он не знает, где меня искать.

Салем, с другой стороны, был тем, от кого я не могла убежать. Пока что нет.

Я поплыла быстрее, и моё сердце гулко стучало, пока я мчалась сквозь воду. Я не отходила далеко от берега, прижимаясь к нему, пока плыла на юг.

Постепенно до меня начало доходить, что же не так с морем вокруг меня.

Было чуточку слишком жарко. Всего на один-два градуса. Я не была уверена, как это описать, но здесь просто теплее, чем должно быть. Неужели этот единственный фомор смог так быстро всё изменить?

Пока я плыла, я снова услышала в своём сознании барабанный бой. Салем наблюдал за мной, куда бы я ни пошла. С этим зловещим ритмом, бьющим по моей коже, я почувствовала непреодолимое желание развернуться и направиться к берегу.

Пока барабаны стучали в моей крови, я вызвала в памяти образ прозрачного пузыря. Вот только магия Салема, казалось, была связана со звуком, и образ в моём сознании не делал ничего, чтобы заглушить его. Мысленно я представляла себе песню, пытаясь хоть на мгновение заглушить барабанный бой…

Но его магия загудела громче, и я почувствовала, что вынуждена стремительно повернуть к берегу.

Но я сделала это, пусть и всего лишь на мгновение. Я начала сопротивляться ему.

Выбравшись на берег, я первым делом увидела припаркованный у тротуара Линкольн Таун Кар с затемнёнными стёклами. Я уже знала, что он принадлежит Салему.

Я оглянулась, и моё дыхание сбилось при виде Гвидиона, идущего на меня с обнажённым мечом. Лир вышел из моря прямо за ним. Он сжимал в руках связывающий ошейник.

Страх сжал моё горло, и я бросилась к машине, как будто Салем был моим спасением. Я рывком распахнула заднюю дверцу и кинулась на сиденье. Последний взгляд на море, и я увидела, что они бегут за мной со всех ног.

— Газуй! — завопила я.

У меня даже не было возможности взглянуть на водителя, когда машина рванула с места с ошеломляющей скоростью. Меня отшвырнуло на кожаные сиденья, и я попыталась выпрямиться. Когда водитель резко повернул, я судорожно вцепилась в ремень безопасности. Он давил на газ с пугающей агрессивностью, но я догадывалась, что ситуация требует этого.

Магическое атакующее заклинание врезалось в машину, и я ударилась о сиденье передо мной, не успев пристегнуться. «Боги, неужели они собираются убить нас?»

Когда водитель опять выполнил резкий поворот, я снова упала, ударившись о дверь. После очередного поворота я ухитрилась ухватиться за ремень безопасности и застегнуть его с огромным усилием.

Я повернулась и посмотрела через заднее стекло. Вдалеке я видела потрескивание магии на улицах. И всё же мы от них оторвались.

Именно в этот момент я почувствовала в воздухе густой запах марихуаны. Я впервые взглянула на водителя.

На переднем сиденье сидел большой, худощавый фейри, вцепившийся в руль, и из уголка его рта свисал косяк. Огни фонарей мерцали на его теле, когда он проносился мимо них, и я могла видеть, что он носил покосившийся венок из одуванчиков, вплетённый в его взлохмаченные платиновые кудри.

— Аэнор, — произнёс он. — Знаешь, ты сделала эту поездку сложнее, чем нужно. Испортила мою расслабленную атмосферу.

На нём не было рубашки. На его руках и груди были вытатуированы имена. Женские имена — Эми, Зенобия, Лаура…

На переднем сиденье, возле его головы, порхали три разноцветные птицы. По их сверкающему блеску я могла сказать, что они были волшебными. Когда мы промчались мимо очередной машины, их крылья отчаянно захлопали.

Незнакомец повернулся, чтобы посмотреть на меня, всё ещё ведя машину на безумной скорости и даже не глядя на дорогу. Когда уличные фонари осветили его радужки, я увидела бледно-серые глаза с золотыми прожилками. Его губы изогнулись в полуулыбке. Он действительно был хорош собой.

— Но я рад, что ты выбралась. Я немного волновался, что мне придётся убить всех в замке и испортить себе настроение.

Он снова развернулся и свернул на съезд, который вывел нас на шоссе. Я всё ещё была слишком ошеломлена, чтобы говорить. Из динамиков автомобиля тихо звучала хип-хоп песня о пончиках.

Не то, что я ожидала, но ладно.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Оссиан. Твой водитель. Обычно я не шофёр, потому что не совсем умею водить машину. Но это не кажется таким уж трудным, если ты понимаешь, о чём я? И я быстро учусь. Я не хотел говорить Салему, что не умею водить, потому что, знаешь… это не по-мужски. Так что я просто решил импровизировать, — он пожал плечами. — Ты пристегнулась, да? Я должен доставить тебя живой.

— Теперь уже пристегнулась, — я закрыла лицо руками, стараясь не думать о том, что только что произошло.

— Ты выглядишь расстроенной, девочка, — сказал Оссиан. — Расскажи мне, что случилось. Нужно ли мне кого-то отметелить?

— О, мы собираемся вести светские беседы?

— Я чувствую разбитое сердце. У меня есть дар чувствовать это. Это моя фишка.

Я чуть было не пустилась в рассказ о Лире, но вовремя вспомнила, что Оссиан вёз меня в плен к чудовищу.

— Ну, во-первых, ты везёшь меня к дьяволу. Есть идеи, чего он хочет?

— Мести, я думаю?

Я моргнула.

— Мести мне? За что именно? За то, что не умерла, когда он разрушил моё королевство?

— Неа… за что-то ещё. В любом случае, я не могу вдаваться в подробности. Ему просто нужно, чтобы ты помогла ему что-то найти. Так что вопрос в том, кто разбил тебе сердце. Потому что я его непременно отметелю.

Я замолчала, в голове крутилось слово «месть». Я чувствовала себя опустошённой.

— Это был тот блондин-здоровяк, который гнался за нами? — добавил он. — Он выглядел как настоящий мудак, если хочешь знать моё мнение.

— Не хочу.

— Тебе будет лучше без этого придурка. Поверь мне, — вокруг него клубился дым.

Я вздохнула, смирившись с этим разговором.

— Что делает тебя экспертом в этом?

— О, я знаю, что такое разбитое сердце, поверь мне.

— Значит, мы скоро подружимся благодаря килограммам мороженого и полному холодильнику вина?

— Я бы не стал этого исключать, друг мой. Лишь бы ты осталась в живых. Потому что, честно говоря, я не уверен, что Салем запланировал для тебя.

Я потёрла глаза.

— Ты, кажется, абсурдно обеспокоен состоянием моей личной жизни, учитывая твоё полное пренебрежение к самой моей жизни.

— Ну, знаешь, я уже смирился с тем, что не могу всё контролировать, — он говорил с лондонским акцентом. — Судьба управляет всеми нами, не так ли?

Полагаю, мне не помешает завести союзника.

— Так кто же тогда разбил сердце тебе?

— Судьба, — рявкнул он, внезапно оживившись. — Судьба разбила мне сердце.

Я сжала двумя пальцами свою переносицу.

— Что случилось, Оссиан?

— Что самое худшее может случиться с фейри? Ты знаешь? Угадай.

— Даже не знаю. На ум приходит потеря королевства и магии, но я уверена, что есть и худшие сценарии. Пережить гибель своих детей? Быть замученным до смерти? Извини, но это самая ужасная игра в угадайку, в которую я когда-либо играла. Мне скоро понадобится вышеупомянутое мороженое. Или водка.

— Я скажу тебе, Аэнор. Смотреть, как умирает твоя наречённая — это худшее, что может случиться с фейри. У тебя ведь нет наречённого, правда? — он сделал затяжку своим косяком. — Если бы он у тебя был, ты бы не убегала от того сущего придурка.

— Нет, у меня нет наречённого, — честно говоря, я никогда не была уверена, существуют ли на самом деле предначертанные пары.

— Они редки. Очень редки. Но вот в чём дело: если ты находишь свою наречённую пару, ты стремишься защитить её любой ценой. Ты больше не заботишься о своей собственной жизни так сильно. Ты заботишься только о ней. Пока твоя наречённая в порядке, ты счастлив.

Чувство страха поднялось в моём животе, когда я поняла, к чему клонится эта история.

— А с твоей что-то случилось?

— Разорвана на части Олефестом, — тихо произнёс он. — Я видел, как это произошло.

«Жестоко».

— Мне очень жаль.

Олефест был ужасным морским драконом, которого я надеялась никогда не встретить. Подобно призраку, он мог подкрасться незамеченным. Он проникал тебе в голову. Первым признаком того, что он рядом, было то, что твои худшие страхи, казалось, проявлялись перед тобой, и ты больше не мог сказать, что реально, а что плод воображения.

Затем, пока ты галлюцинировал и размахивал руками, он превращался в змею и съедал тебя живьём.

— Её звали Уиллоу. Мы плыли по Ирландскому морю, направляясь в Маг Мелл. Я имею в виду, она управляла кораблём, а я занимался музыкой, грелся на солнышке. Странно то, что я сначала увидел её смерть в своём воображении. Потому что это мой худший страх, не так ли? Я не знал, что это видение от Олефеста. Мне просто показалось, что она стоит передо мной и вонзает нож себе в сердце. Так что я всё кричал и кричал…

Хриплость его голоса действительно вызвала у меня слёзы на глазах.

Он прочистил горло.

— Как бы то ни было, как только видение рассеялось, всё, что я увидел — это Олефест, грызущий её конечности. Кровь стекала по его зубам. Её голова была… — он замолчал, и я посмотрела в окно. — Извини, я совсем убил настрой. Во всяком случае, это было почти двести лет назад, и я ещё не совсем оправился от этого.

— Мне очень жаль, — повторила я.

Лучше вообще не иметь наречённого, если есть риск из-за этого потерять рассудок.

Его птицы кружили вокруг переднего сиденья.

— С тех пор я много чего делал, коротал время. Я могу создавать океанские волны. Переспал со многими женщинами. Такого рода вещи.

— Погоди, океанские волны? Ты владеешь настоящей морской магией? — я старалась не обращать внимания на ревность, бушующую в моей груди.

— Я могу сделать волну. Вот и всё. Я мог бы затопить рыбацкую деревню. Я бы не стал этого делать, заметь. Это было бы подло, а я ничего не имею против рыбаков.

Я едва могла дышать из-за дыма травки в машине.

— Ты можешь сказать мне, куда мы едем? — спросила я, пытаясь сменить тему.

Он выпустил клубы дыма.

— Мы едем в дом дьявола в Иерусалиме. Там он тебя допросит. Потом тебе придётся пройти магическое испытание, иначе он, скорее всего, убьёт тебя.

Месть. Против меня. Мне нужно было знать, за что.

— Ты знаешь что-нибудь о фоморах? — спросила я.

— О фоморах? Да, — сказал он. — Вымерли.

— Мне все так говорят, и тем не менее… ты никогда не слышал, чтобы Салем говорил о них?

— Послушай, Аэнор, я не знаю его секретов. А если бы и знал, то не стал бы делиться ими с тобой, — он сделал музыку громче. — Мне нравится эта песня.

Я сбросила туфли и откинулась на спинку сиденья. Он набил машину напитками, включая маленькие бутылочки вина. Я вытащила бутылочку французского вина, открутила крышку и стала пить прямо из горлышка. Не самый лучший алкоголь, но вполне пригодный для питья.

Я посмотрела в окно на тёмное шоссе.

— Давай вернёмся к этой идее мести…

— Нет, Аэнор. Я не могу рассказать тебе всё.

— Я думала, мы так хорошо начали общаться. Мороженое, разбитое сердце и всё такое.

— Я начинаю думать, что эта поездка пройдёт лучше, если ты поспишь.

Я фыркнула.

— Я не собираюсь сп…

Волшебная волна дремоты захлестнула меня прежде, чем я успела закончить фразу, и мне приснилось, что я плаваю на мягкой кровати в озере сверкающей воды.

Глава 8 Аэнор

Когда я проснулась, то смотрела в лицо Оссиану. Он моргнул и откинул белокурый локон с глаз. Вокруг его головы порхали разноцветные птицы.

Что только что произошло? Я потёрла глаза, пытаясь прогнать сны из головы. До меня медленно дошло, что я лежу на холодном кафельном полу. Сводчатые потолки из песчаника выгибались надо мной дугой.

То есть вот это, видимо, берлога Салема.

— Она уже проснулась, — крикнул Оссиан.

Я приподнялась на локтях, оглядываясь по сторонам. Я лежала посреди большого зала. В нишах, вделанных в стены, стояли вазы и урны, украшенные символами древних алфавитов. Фонари отбрасывали золотистый свет на ряды книг в кожаных переплётах, расположенные на одной из стен.

Неподалёку от меня три высоких окна выходили в закрытый сад, залитый лунным светом. У окна стоял письменный стол из красного дерева с хрустальными графинами.

Очевидно, у Салема очень хороший вкус. Это походило на дворец, в котором гармонично сочеталось старое и новое. Но где же сам старый ублюдок?

Моё внимание привлекло какое-то движение в тени, но это оказалась всего лишь чёрная кошка. Она подпрыгнула и потёрлась об меня, её глаза сияли золотом. Золотая звезда свисала с шёлкового ошейника на её шее. Когда я наклонилась, чтобы погладить её, она громко замурлыкала. Её тело было сильным, мускулисто сложенным для кошки. На одно безумное мгновение мне показалось, что она может превратиться в Салема.

Шаги заставили мою голову повернуться.

Он вошёл в комнату, и тени стелились за ним, как крылья. Я чувствовала его силу отсюда, зловещую и древнюю, пульсирующую в моей крови.

При виде его предвкушение заплясало у меня по спине, и я встала. Моя всё ещё влажная одежда липла к телу, и я скрестила руки на груди.

Его тёмная красота ощущалась как лезвие в моём сердце, мягкий свет подчёркивал его резкие скулы. Он улыбнулся, медленно и чувственно, но в его улыбке не было теплоты.

Поверх дорогой одежды угольного цвета Салем носил на поясе меч, рукоять которого была сделана из прекрасного обсидиана. А его костюм облегал мощное, мускулистое тело.

Чёрная кошка бросилась к нему, крутясь между его шагающих ног. Её мурлыканье стало громче.

— Аэнор. Как хорошо, что ты пришла, — когда Салем подошёл ближе, я поняла, что его глаза меняли цвет, как и сам закат, переходя от безмятежного тёмно-синего к зловещим пламенным оттенкам. Завораживает, правда.

Его горячая магия скользнула по моему телу, согревая меня. И всё же зло, которое он излучал, заставило мою кровь застыть в жилах.

Я пошевелилась, пытаясь выглядеть расслабленной, когда он сократил расстояние между нами, глядя на меня сверху вниз. Его глаза блеснули. Я чем-то его забавляла.

Затем он прошёл мимо меня, направляясь к своему столу. Он прислонился к краю столешницы, слегка улыбаясь. Импульс тёмной силы исходил от его мускулистого тела… предупреждение. В нём чувствовалось зло с оттенком скрытой боли и печали.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что Оссиан вообще покинул комнату. Это заставило меня немного занервничать. Оссиан смутно напоминал союзника.

— Зачем я здесь? — начала я. — Я слышала, что ты дьявол. Лестно, что ты проявил ко мне такой интерес. Разве ты не должен вместо этого тыкать вилами в людей? Ты, наверное, очень занят.

— Ты ошибаешься, — в его глазах плясал огонь, но тело выглядело совершенно расслабленным — порочный король в своих владениях. — Это трезубец, а не вилы, и я уже выполнил дневную норму. Теперь ты должна кое-что понять. Ты в моей власти, — опять этот восторг, мерцающий в его глазах. — Когда мы виделись в последний раз, ты сумела очаровать меня. Я приложил все усилия, чтобы убедиться: ты не сможешь снова обладать той же властью надо мной. Теперь я контролирую тебя. Поняла? Разум и тело. Теперь ты мой маленький питомец.

Я скривила губы.

— Твоя что?

— Вот кто ты, понимаешь? Моя, — последнее слово было пронизано тёмными нотками.

Моя кровь взревела. Пусть думает, что держит всё под контролем. Я найду способ дать отпор. Всегда находила. И пока я не разберусь в ситуации, я буду молчать.

Он закатал рукава рубашки, обнажив татуировки на руках. Одной из них была крылатая женщина с красивыми изгибами тела. Над её головой сияла звезда. Может быть, богиня?

— Ну же, питомица, — пробормотал он. — Расскажи мне всё о преступлении, которое ты совершила давным-давно.

«Вот тут-то я и узнаю, что я ему сделала», — подумала я.

— Я убиваю плохих парней уже больше века. Я вырезала тысячи сердец. Тебе надо выразиться более конкретно.

Он склонил голову набок, его глаза теперь сверкали.

— Как мило. А теперь вспомни тот день, когда ты утопила могущественного фейри где-то в море. Фейри столь же могущественного, как и я, — то, как тихо он говорил, встревожило меня… словно он пытался заставить меня подойти ближе, чтобы услышать его.

Это также напоминало затишье перед бурей.

— Давным-давно ты использовала свою силу, чтобы похоронить кое-кого под водой, — добавил он.

— Я помню, — сказала я. Всё сходилось, не так ли? Мерроу, фоморы… — Мои воспоминания о тех днях немного туманны, но я помню. У меня была на то веская причина, — понимание приходило медленно. — Это, случайно, был не ты? Ты выбрался, и это твоя месть? До меня дошли слухи, что я тебе не очень нравлюсь.

— Я очень люблю, когда ты под моим контролем, но на этом всё. Что мне с тобой делать, Аэнор? — его шелковистый голос скользнул по моему телу.

Я выпрямилась.

— Это был ты? Так вот в чём всё дело?

Салем медленно покачал головой, и его чувственная улыбка стала ещё более зловещей.

— Нет, не я. Жертва, которую ты утопила, всё ещё там, всё ещё мучается. Это твоих рук дело.

Я с трудом сглотнула. Так вот в чём всё дело.

— Ты хочешь, чтобы я его нашла?

В его глазах плясали весёлые огоньки.

— Ты ведёшь этот допрос или я?

— Это допрос? — перепросила я. — Я просто стою здесь. Я думала, что мужчина с твоей репутацией будет немного более жестоким. Никаких ударов током по соскам?

Его взгляд на секунду скользнул вниз к моей груди.

— Я слышу разочарование в твоём голосе? Я уверен, это можно устроить, если ты действительно этого хочешь.

Мои щёки вспыхнули. «Ну серьёзно». Почему я не могла сказать «мочки ушей»?

— Нет, спасибо, я пытаюсь перейти к сути, — сказала я бодро, заставляя себя улыбнуться. — Тогда кто же эта жертва?

— И вот ты снова ведёшь допрос, — Салем выгнул бровь.

Пронзительный взгляд теперь придавал ему вид хищника, оценивающего добычу.

— Но больше всего мне любопытно вот что, Аэнор. Ты не знаешь, кого ты поймала, и всё же заточила свою жертву? — в его глазах скользнули тени. — Похоже на бессмысленный садизм.

В списке многих вещей, с которыми я ожидала столкнуться, проснувшись сегодня утром, обвинение в садизме, полученное от дьявола, явно не шло первым пунктом.

— Они не сказали мне, как зовут этого мужчину, — сказала я. — Только то, что он хотел уничтожить Ис, а может быть, и не только. Я не всегда доверяю пророчествам других людей, но я сотворила своё собственное заклинание. Заклинание «что, если». Такие чары никогда не ошибались. И я увидела, что случилось бы, если бы я не помогла похоронить этого фейри. Обугленные тела заполнили бы улицы Ис. Жизнь умерла бы в океане вокруг нас. Что подводит меня к другому вопросу — ты пытаешься воскресить фоморов?

— Не пытайся меня отвлечь, питомица, — его голос напоминал острый клинок. — Ты видела, что я могу контролировать твой разум, и я сделаю это в любую секунду, когда мне это вздумается. Я накажу тебя за дерзость, если понадобится, и получу от этого удовольствие.

Я прикусила губу, но идея уже сформировалась в моей голове. С одной стороны, я не хотела приводить его к той клетке из выброшенных на берег коряг. Если бы я это сделала, Салем и заточённый фейри смогут сжечь мир вместе, или что он там планировал.

С другой стороны, я должна доставить его к Мерроу. Что, если я заставлю его думать, якобы это его идея? Мне просто нужно, чтобы Салем считал, будто он вытягивает эту идею из меня против моей воли.

Я стиснула зубы, бросив на него решительный взгляд.

— Я не скажу тебе, как найти этого твоего друга. Я уверена, что это приведёт лишь к разрушению. Я это уже видела. Ты собираешься сжечь весь мир.

— Ааах, Аэнор… — его голос походил на соблазнительный ветерок, который обволакивал моё тело. — Принцесса всё ещё думает, что она здесь главная. Как же будет восхитительно, когда ты поймёшь истину. Это чудесно — видеть, как ломается дух прекрасной женщины, — он выпрямился, приближаясь ко мне, и его движения были медленными, ленивыми. — Скажи мне, Аэнор. Ты знаешь, где найти моего друга?

На самом деле я этого не знала, по крайней мере, хоть с какой-либо точностью. И это чертовски удачно, потому что у меня возникло чувство, что я умру в тот же момент, когда он получит желаемое.

— Нет.

— Это мы ещё посмотрим, Аэнор. Мы посмотрим, что ты действительно знаешь, когда я вытяну это из тебя, — он сделал ещё один шаг вперёд, и призрачное пламя, казалось, запылало вокруг него. Его глаза стали ярче, сверкая, как буйный закат.

Я выдержала его взгляд, заворожённая им.

— Ранее ты почувствовала, на что я способен, — промурлыкал он. — Я едва не принудил тебя вскрыть собственные запястья. Теперь мне нужно, чтобы ты рассказала мне, что тебе известно на самом деле. Заставить тебя ответить на некоторые вопросы не составит труда. Ты склонишься пред моим контролем.

Его магия гудела вокруг меня, пульсируя в моей крови, и я почувствовала, как он завладел моим разумом.

Глава 9 Салем

Я медленно вернулся к своему столу, оставив её ждать и гадать, что же я сделаю. Прямо сейчас моя воля захватила её разум, и всё, что она могла — это стоять там. Ждать.

И я не спешил облегчать её ожидание.

Моя кошка Аврора тёрлась о мои ноги, и её громкое мурлыканье разносилось по комнате.

Я украдкой бросил ещё один взгляд на моргену; её влажные голубые волосы рассыпались по плечам. Её красота отвлекала меня. И было в её запахе нечто, кажущееся мне тревожно заманчивым. От неё пахло солнечным морским воздухом и полевыми цветами. И под этим скрывалось что-то уникальное для неё, что неумолимо притягивало меня ближе — нечто дикое, что мне хотелось приручить.

Я отогнал от себя эти странные мысли.

Из ящика стола я достал бутылку коньяка 1858 года. Мне нравилось, что Аэнор смотрит на меня, зная, что я контролирую её. Я наслаждался звуком её сердцебиения, когда она смотрела на меня. Запах её страха согревал мою кровь.

Покорение смертельного врага было слаще бренди.

Я неторопливо налил коньяк, затем позволил теплу импульсом выйти из моей ладони, чтобы согреть бокал. Я сделал глоток, наслаждаясь древним, богатым вкусом — редкая бутылка из тех времён, когда лучшие виноградники ещё не были уничтожены.

В холодном пепле моей души тлел уголёк. Мой пульс, казалось, реагировал на учащённое сердцебиение Аэнор.

Вот это было глубоко незнакомое чувство. Или, скорее, давно похороненное чувство, дремлющее в моём сознании целую вечность. Это похоже на открытие ощущения, потерянного для эволюционной истории.

Это чувство победы возбуждает меня?

Я снова повернулся к ней, понюхал коньяк и посмотрел на неё поверх края бокала.

Она стояла неподвижно, ожидая моей команды.

Я подошёл ближе к ней, наблюдая, как её грудь быстрее поднимается и опускается при моём приближении. Её охватила лёгкая паника. Морская вода намочила её майку.

Когда-то, давным-давно, я бы пытками выбил из неё ответы, как она и сказала. Я бы впивался зубами в её идеальную кожу, наслаждаясь её криками. Может быть, я и утратил аппетит к таким мирским удовольствиям, но злые дела липли к человеку, как дым. Я никогда не избавлюсь от этой вони. Аэнор чувствовала это на мне, и это заставляло её паниковать.

Я сделал ещё один шаг вокруг неё, и мой взгляд скользнул по её влажной одежде. В последнее время садизм меня не радовал. Когда я закончу с ней, я убью её быстро. Я должен был сделать это давным-давно, но какой-то безумный порыв удерживал меня от того, чтобы причинить ей боль.

Я позволил магии вырваться из моего тела и вторгнуться в её разум. Прямо сейчас, она слышала барабаны моей чарующей магии, громко стучащие в её крови. Я наблюдал, как её спина выгнулась дугой, когда моя магия начала полностью завладевать ею. Она смотрела на меня с чистой ненавистью в голубых глазах. Это походило на вызов, который я хотел принять — «вот только попытайся приручить меня».

Я не желал женщину уже целую вечность.

За исключением этого момента.

Мой взгляд скользнул вниз по её телу, охватывая тонкую талию и идеальные изгибы. Одежда прилипла к телу. Именно тогда в моём сознании вспыхнул импульс иного рода.

Зачем мучить её болью, когда я могу заставить её страдать от сексуального желания?

Я хотел, чтобы она склонилась над моим столом, скользкая от желания. Я хотел видеть, как она извивается, стонет в эротической муке подо мной. Я заставлю её пульсировать от столь глубинной сексуальной боли, что она скажет мне всё, что я захочу узнать. Тот факт, что она презирает меня, лишь сделает её желание ещё слаще.

Моё дыхание участилось, когда я начал говорить в её голове. Это был голос бога, который она не могла услышать обычными словами. Она знала только, что жар пронизывает всё её тело. Я уже слышал, как учащённо бьётся её пульс. Её грудь начала вздыматься и опускаться быстрее, зрачки расширились.

Мои глаза скользнули вниз к её идеальной груди, соски уже напряглись под влажной тканью. Когда её полные губы приоткрылись, я представил, каково это — целовать их, когда мой язык танцует с её языком. Температура её тела поднялась, кровь бешено неслась по венам.

В моём разуме проступил образ Аэнор, идущей к моему столу и расстёгивающей шорты. Её глаза будут гореть от вожделения, и она будет удивляться, почему не может контролировать себя…

Но по её взгляду я сразу понял, что в её глазах нет настоящей страсти. Её тело могло согреться от магического желания, но ненависть ко мне пронзала её, как лезвие льда.

И это выражение в её глазах вывело меня из транса.

Я стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки.

Что, чёрт возьми, на меня нашло? Что это было?

Я превращался в прежнего Салема, зверя с ненасытным аппетитом к сексу и насилию. Того, кто терял концентрацию при малейшей провокации. Нет, не совсем так. Даже в те дни я не использовал такого рода магию, чтобы управлять женщинами. В этом не было никакой искусности. Что же славного в обольщении при помощи магии?

Я сделал большой глоток коньяка, почти осушив бокал. Аэнор пробыла со мной всего несколько мгновений, а я уже терял контроль. Старый зверь поднимался во мне.

«Не теряй из виду свою судьбу». Богиня Анат назначила мне крайний срок, и я в него уложусь. После тридцать первого октября, когда начнётся самая тёмная половина года^[3], всё будет кончено.

Как только я снова овладел собой, я начал ходить вокруг Аэнор, подбираясь всё ближе.

— Расскажи мне в точности, что ты помнишь с того дня. Ты поймала кое-кого под водой. Где это произошло?

Она закрыла глаза, её дыхание участилось. Она определённо ненавидела моё вторжение в её разум, но была бессильна остановить его. Её груди быстро поднимались и опускались, и мой взгляд скользнул к ним.

— Это было в середине лета, — её ногти впились в ладони. — У нас был большой праздник середины лета. Ты же знаешь, как это бывает. Яблоневые рощи, алкоголь, танцы. Люди сношаются в траве. Но не я. Я никогда этого не делала… — её пальцы ещё глубже впились в ладони. — Ну, был один случай…

— Мне всё равно, с кем ты сношалась или не сношалась, — как ни странно, это была ложь. Мысль о том, что она окажется в объятиях другого мужчины, наполнила меня странной яростью, но я не собирался сейчас это обсуждать. — Просто расскажи мне о том, как ты обрушила океан на кого-то с огромной магической силой. Вот что меня интересует.

— В тот вечер я пила черничное вино, потом одуванчиковое, потом ежевичное…

— Я понял твою мысль. Все сорта вин. Переходи к той части, где ты кого-то потопила.

— Дело в том, что мама отдала мне всё вино. Такое чувство, будто она не хотела, чтобы я полностью понимала, что происходит. Она не хотела, чтобы я задавала слишком много вопросов или знала, кого мы заточим в ловушку. Она вытащила меня с фестиваля, и её ждала лодка. Она сказала, что кто-то нападёт на Ис. Или… больше, чем один «кто-то». Она сказала, что наш остров сгорит. Так же, как сейчас, с фоморами.

— И был только один способ спасти остров, — продолжала она. — И мы должны были действовать быстро. Мы отплыли на лодке к острову поменьше, далеко в море…

— Какой остров?

Она покачала головой, и её челюсти сжались, как будто она пыталась сохранить свои секреты.

— Даже не знаю. Я помню камни и траву. Это было где-то между Британией и Ирландией. Всю дорогу меня тошнило за борт лодки. Может быть, мы находились в Кельтском море или в Ла-Манше. Так или иначе, мы причалили к небольшому острову. Я имею в виду, к очень маленькому. Может быть, с милю. А у берега на волнах покачивалась светящаяся клетка. В ней кто-то был. Я не видела, кто именно.

— Продолжай.

Её ногти ещё глубже впились в кожу, вызвав небольшое кровотечение. Я хотел, чтобы она прекратила это, но думал, что причиной тому моя магия.

Может быть, она и не могла меня очаровать, но Аэнор уже проникала в мою голову.

Глава 10 Салем

Она открыла глаза, но они казались расфокусированными.

— Потом мама схватила меня за плечи. Она сказала: «Аэнор, я знаю, ты не всегда можешь справиться со всей силой, которую тебе дали боги», — акцент Аэнор сменился с американского на мелодичный корнуэльский. — «Я знаю, иногда тебе кажется, что ты тонешь в своей магии. Но боги дали её тебе не просто так, и у тебя есть предназначение. И вот оно».

Её взгляд снова сфокусировался на мне.

— Потом мама указала на клетку, сделанную из выброшенных на берег коряг. Она светилась в море. Мама сказала мне, что если я не потоплю клетку, то Ис будет потерян навеки. Я должна была заставить океан покрыть клетку навсегда, чтобы та никогда больше не смогла подняться.

— И этих слов тебе оказалось достаточно.

Она вытерла дрожащей рукой рот, как будто пыталась не дать себе заговорить. Я увидел полоску крови на её ладони, и моё горло сжалось.

— Нет. Как я уже сказала, я сама сотворила заклинание. Когда у меня была магия, я могла творить маленькие заклинания, чтобы видеть будущее. Или варианты будущего. Я называла их заклинаниями «что, если». Я хотела посмотреть, что произойдёт, если мы позволим этому фейри делать то, что он хочет. И то, что я обнаружила, было чистым разрушением.

— Неужели?

«Как же сильно ты ошибаешься».

— Сначала он собирался уничтожить Ис, а потом и весь мир. Знаешь, что я видела? — её голос стал низким, напряжённым. — Я видела, как кипят и высыхают моря. Я видела будущее — каменный столб, сокрушающий мой собственный череп, кровь, вытекающую на горячий мрамор. И все маленькие дети Ис обратились в прах, который развеяло ветром. Затем разрушение распространилось на остальной мир, оставляя за собой след смерти.

Она сделала глубокий, прерывистый вдох. Она действительно верила в это.

— И я сделала то, о чём они просили, — продолжала она. — Мы были защитниками моря, и наша работа заключалась в том, чтобы сохранить его в безопасности. Точно так же, как теперь моя работа — остановить фоморов. Это одно и то же, и каким-то образом всё связано с тобой.

— И ты сделала эти выводы на основании своего заклинании «что, если».

— Оно никогда не ошибалось. Я бы сотворила его сейчас, но ты не вернул мне мою силу. Так что да, я использовала свою власть над морем, чтобы утащить твоего друга на дно океана. Я похоронила эту клетку, потому что должна была это сделать. И он по-прежнему там.

Я почувствовал дикий порыв поверить ей, вопреки здравому смыслу. И всё же я знал женщину, которую она утопила — богиню, не желавшую ничего сжигать. Холод пробежал по моим венам, когда я подумал о ней, одинокой под водой. Если бы я знал, что она до сих пор жива там, внизу, я бы пришёл за ней раньше.

— Что она сказала, когда ты её утопила? — спросил я.

Теперь Аэнор выглядела совершенно бодрой.

— Она? Она ничего не сказала, когда я увлекла её под воду. Я не знала, что это женщина. Все враги моей матери были мужчинами, — выражение её лица сделалось решительным. — Но я знаю, что видела с помощью заклинания «что, если». И если ты выпустишь её в мир, она сожжёт его.

Я скривил губы.

— Мне поистине безразлично, что случится с этим проклятым миром. Но к твоему сведению, ты была неправа. Ты утопила кое-кого с огромной силой, но у неё не было желания сжечь мир дотла. Это больше по моей части.

Я снова что-то почувствовал, но это была не сладкая месть. Я ощутил странный спазм в груди, когда увидел, как Аэнор опять впилась ногтями в ладони.

— Так как же мне её найти? — мой голос заставил зал похолодеть. — Если ты не знаешь, где она? Твоя магия приведёт нас к ней?

Её челюсти сжались, пока она боролась с моим контролем над ней. Каждый мускул её тела напрягся, щёки вспыхнули. Она использовала всю сдержанность, на которую была способна. Честно говоря, она держалась дольше, чем я предполагал, но она не могла сопротивляться вечно.

— Мерроу, — такое ощущение, словно из неё вырвали это слово.

Что-то мелькнуло в её глазах, но я не был уверен, что именно. Возможно, ярость.

— Мерроу знает, где её найти, — процедила она сквозь зубы. — Скорее всего, он где-то рядом с Британскими островами. Он никогда не уходит далеко. Но я не могу сказать более точно, пока не верну свою магию. Я помню, как звучит его магия под водой. Как только я получу свою силу, я смогу выследить его, даже если он далеко. Я могу отвести тебя к нему.

Я замер.

— И почему ты не можешь просто выследить её напрямую, как только получишь свою силу? Почему мы должнысначала найти этого Мерроу?

Её тело застыло, челюсти сжались.

— Я не знаю, как звучит её магия. Я не смогу отличить её от других звуков в море. Мерроу я помню. Я знаю звук его магии, и я могу найти его в море.

— Как Мерроу удалось заманить её в ловушку?

Она бросила на меня убийственный взгляд.

— Он сделал клетку для души и поймал фейри в ловушку. Он заточил её тело и душу в ловушку из выброшенных на берег коряг. Она всё ещё жива в клетке души, но не может сбежать. Зачарованная древесина вытянула магию из её тела.

Гнев хлынул по моим костям.

Как только Аэнор поможет мне найти того, кого я ищу, я завершу задание, которое провалил много лет назад. Она заслужила смерть, заслужила мой клинок в своей шее.

Как только я достигну своего предназначения, всё остальное уже не будет иметь значения. Я не позволю её красоте отвлечь меня от моей задачи.

Я снял свой контроль с разума Аэнор, и её мышцы начали расслабляться. В моей груди стало немного свободнее, когда она успокоилась.

Её грудь быстро поднималась и опускалась, и она откинула мокрые волосы с лица.

— Кто она такая? Женщина в клетке?

Я отхлебнул бренди.

— Возможно, тебе следовало задать этот вопрос, прежде чем топить её.

— Она явно важна для тебя.

Я покружил бренди в бокале.

— Я думаю, что время для твоих вопросов о ней уже прошло.

Она подошла на шаг ближе. Я прочёл голод в её больших голубых глазах.

— Окей. Так когда же я получу свою магию обратно? — она жаждала своей магии больше всего на свете. — И как это произойдёт?

— Ты получишь её через меня, скоро. У меня есть способность красть магию, по крайней мере, на время. Я могу держать её в своём теле и передавать другим. Я хранил твою силу в урне.

— В урне? — повторила она. — Типа такой, в которой хранят человеческий прах?

Я приподнял бровь. Она разозлилась?

— Я бы не стал хранить человеческий прах в урне. В любом случае, я втяну магию в своё тело, а затем отражу её обратно в тебя. Я могу направлять её медленно, чтобы ты не испытала перегрузку. Ты можешь использовать меня и почву, чтобы заземлить магию.

Впервые я увидел, как Аэнор неосторожно улыбнулась, хотя бы на мгновение. Красиво.

Затем настороженное выражение снова появилось на её лице, и свет в комнате погас.

— Давай сделаем это сейчас.

Уголок моих губ дёрнулся. Мне правда нравилось заставлять её ждать того, чего она жаждала.

— Скажи мне, Аэнор. Ты прожила сто шестьдесят лет. Я прав, думая, что до Лира ты никогда не заводила долгосрочных любовников?

Она скрестила руки на груди.

— Тебе действительно не о чем больше беспокоиться, кроме как о моей личной жизни?

— Мне просто интересно, что в нём такого, что заставило тебя передумать после стольких лет.

Она прижала руку к груди.

— А что, Сам Дьявол, ты ревнуешь? Да ты мне льстишь.

Самым безумным было то, что… да. Я ревновал.

— Знаешь, что я думаю? Лир путешествует по мирам смерти и обратно. Он правит царством мёртвых. И это то, чего ты жаждешь, не так ли? Забвение. Смерть. Сладостное освобождение от мира, от которого ты устала теперь, когда ты больше ничего не чувствуешь. Твоя магия исчезла, как и твоё желание жить. А теперь тебе нужна передышка от тех ужасных мыслей и воспоминаний, которые крутятся у тебя в голове. Вот что привлекло тебя в Лире. Забвение.

Довольная улыбка Аэнор померкла, и она выглядела так, словно кто-то ударил её по лицу. Я попал точно в цель.

Потом она взяла себя в руки и снова просияла.

— Я думаю, что ты немного проецируешь. Именно так говорят люди, когда хотят сказать, что ты говоришь о себе и не осознаешь этого. Ты жаждешь смерти, не так ли? Потому что почти вся живая история ненавидит тебя до мозга костей. Какой смысл жить, если тебя никто не любит? В моём окружении таких людей немного, но у меня всегда имелся друг или два.

В груди у меня зияла пустота, и я промолчал.

Чёрт возьми, возможно, у нас больше общего, чем мне хотелось бы признавать. Может быть, мы оба жаждали забвения.

Я снова скользнул взглядом по её телу, осматривая мокрую одежду.

— Если хочешь, можешь подготовиться к нашему путешествию в одной из гостевых комнат. Затем встретимся в саду. Ты получишь свою силу обратно, и мы отправимся на Британские острова.

Скоро я исполню своё предназначение. Я найду клетку души, я убью Аэнор. Я сделаю всё это до тридцать первого октября.

Тогда истинная слава снова будет моей.

Глава 11 Аэнор

Я стояла в душе Салема, окружённая бледными каменными стенами. Пока всё шло так, как я и надеялась. Я верну свою магию, и мы найдём Мерроу. Я получу морское стекло.

И Салем считал, что это его идея.

Но я не питала иллюзий, что даже с помощью Мерроу убить Салема будет легко. Он чертовски опасен. В тёмной магии, которая скользила вокруг него, я чувствовала мучение. Это походило на нескончаемое предупреждение любому приблизившемуся, что он может сжечь всех до смерти. Он может одарить соблазнительной улыбкой, а затем вырвать душу из тела.

Теперь я наконец-то понимала, почему Салем уничтожил Ис. Это было наказание за утопление той женщины, которая хотела сжечь весь мир. Думаю, иронично, что, пытаясь сохранить Ис в безопасности, мы привели его к гибели. И всё же, по крайней мере, люди выжили. Никто не превратился в горячий прах на ветру.

Я позволила воде течь по моему лицу.

То, что я хотела сделать, было ещё одним заклинанием «что, если». Для этого мне нужно вернуть свою магию. А потом мне нужно остаться одной.

Что, если мне не удастся остановить Салема? У меня возникало предчувствие, что он будет выглядеть таким же огненным и разрушительным, как и в первый раз.

Я включила настолько горячую воду, что она сделала мою кожу розовой. Я схватила мыло, которое слабо пахло лимоном, и намылилась, смывая высохшую морскую соль. Вокруг меня клубился пар.

Кто эта женщина, которую я утопила?

Салем отчаянно хотел вернуть её. Он не похож на мужчину, который заботился бы о ком-то, кроме себя, так что мне пришлось задуматься.

Может быть, она его наречённая?

Я выключила душ, и вода свободно стекала по моему телу, когда я вышла. Ароматный воздух проникал через открытое окно и обдувал мою голую кожу.

Вытирая полотенцем волосы, я посмотрела вниз, на широкий двор. Салем жил в том, что я бы назвала дворцом. Комната, в которой я стояла сейчас, располагалась двумя этажами выше сада. Подо мной вдоль земляной дорожки росли фиговые и яблоневые деревья.

Мне кажется, или у худших людей была лучшая жизнь?

Я смотрела, как Салем вышел в свой сад, залитый лунным светом. Он плавно двигался в темноте, а его кошка бежала за ним по садовой дорожке. Я видела, как моя магия сияет вокруг его тела.

Эйфория поднялась в моей груди при мысли о том, каково это будет, когда магия воссоединится с моим телом.

С чувством нарастающего возбуждения я голышом вышла из ванной в спальню. Комната для гостей выглядела древней — грубые каменные стены, металлическая люстра, свисающая с потолка. В арочных нишах стояли статуи, в основном изображавшие женщин в непристойных позах, но каменная кладка была искусной.

Кто-то разложил на шёлковом одеяле чистую одежду — простую чёрную мини-юбку и блузку на пуговицах. Я оделась, тихонько напевая про себя «Suspicious Minds» в исполнении Элвиса.

Я потеряла туфли во время плавания, но кто-то оставил у кровати ещё одну пару точно моего размера. Я скользнула в них. Чистая и полностью одетая, я вышла из спальни.

Я поспешила вниз по лестнице. Но на лестничной площадке остановилась. На стене в окружении факелов висела картина. Вот только раму прикрывала шёлковая ткань.

Острый приступ любопытства заставил меня заглянуть под полотно, затаив дыхание. Под ним я нашла написанное маслом изображение прекрасной женщины. Восьмиконечная звезда сверкала на её лбу, а за спиной опускались крылья. Серебристые волосы рассыпались по бледно-золотистому платью. Лавандовый и персиковый свет озарял небо позади неё. Моё дыхание перехватило в горле.

Это была она, я не сомневалась. Это женщина в клетке души из коряг.

На мгновение, увидев её лицо, я почувствовала что-то вроде вины.

Затем мои челюсти сжались. Как я и сказала Салему, я сделала то, что должна была сделать для защиты морей.

Я доверяла своему видению, даже если Салем с ним не согласен.

Я снова закрыла картину и бросилась вниз по лестнице. Внизу стеклянные двери вели в сад.

Я распахнула створки. Фиговые и яблоневые деревья росли по обе стороны тропинки, а виноградные лозы цеплялись за наружные каменные стены. Грибы окружали некоторые стволы деревьев, а кроваво-красные цветы устилали пол. Всё это место было поистине прекрасным.

Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела Салема на тропинке. Моя сине-зелёная магия мерцала вокруг его мускулистого тела.

Меня окутал манящий аромат сада. Салем прислонился спиной к дереву, потягивая вино. Его глаза горели огнём, когда он смотрел на меня. Лёгкий ветерок слегка взъерошил его волосы. Он действительно выглядел так, словно ему всё равно. Странно, что он так спокоен, когда дымчатая магия, исходящая от него, заставляла мою грудь болеть от страха.

И ещё музыка его магии.

У некоторых существ звук магии был таким же мелодичным и сладким, как херувимы, играющие на арфах.

В случае с Салемом? Он звучал, как первобытные барабаны, эхом отражающиеся от стен пещеры. А под барабанами раздавались отдалённые крики. Вот какой была его магия.

Всё в нём тревожило меня, а его душераздирающая красота только усиливала эффект. Неудивительно, что вдохновлённые им истории о Люцифере были рассказами об искушении и отчаянии, об обольщённых женщинах и потерянных душах.

Когда я подошла ближе, то поняла, что от него пахнет чем-то ещё — моей морской магией. Воздух был солёным на вкус, и я почувствовала, как заряд водной магии скользнул по моей коже.

Когда я подошла ближе, магнетическое притяжение между нами стало ошеломляющим. Что-то притянуло меня к нему, и я сократила расстояние, пока не оказалась всего в нескольких дюймах от него. Я просто хотела погреться в ощущении своей магии, и она покалывала мою кожу.

Лунный свет уже казался немного ярче, серебрил его тёмные волосы.

Салем опустил свой бокал и долго смотрел мне в глаза. Он возвышался надо мной, и я поняла, что его лицо было идеальным воплощением контрастов — огненные глаза и тёмные ресницы, мужественный подбородок и чувственные губы.

Но настоящий вопрос в том, как, чёрт возьми, он мог выглядеть таким расслабленным, вмещая в себе такую мощную магию? Моя магия сводила меня с ума.

— Я готова к моей магии, — сказала я.

Не говоря ни слова, Салем потянулся к моей талии. Как только он соприкоснулся со мной, его рука направила электризующую магию в моё тело. От него по мне прокатилась волна силы, и я почувствовала, как выгнулась моя спина. Сила хлынула в моё тело от кончиков его пальцев, от ладони — стремительный заряд, который затопил меня от этой единственной точки контакта и вибрацией пронёсся через живот. Он прокатился по моим бёдрам, ногам, груди и рукам, и я задохнулась.

Когда моё тело наполнилось магией, разум вспыхнул образами поверхности океана, пронизанной золотыми лучами света — собора жизни.

«Жизнь». Океан был жизнью, и его сила омывала меня. Я уже чувствовала, как моё тело становится сильнее. Я обладала силой богини фейри.

Мои чувства начали обостряться, и я могла слышать пение чёрных дроздов вокруг меня. Не только их песни, но и их сердцебиение, их дыхание. Я слышала, как громко, словно барабан, колотится сердце Салема. И его чувственная магия была подобна языкам, ласкающим мою кожу. От него пахло грехом…

О боги, я слышала, как вокруг меня медленно растут растения. Густой запах земли обволакивал меня, а вместе с ним аромат смоквы и яблок, насыщенный сладкой чувственностью.

Тёплый ветерок ласково коснулся моей кожи. «Да».

Я открыла глаза и посмотрела на звёздное небо. Звёзды больше не казались далёкими точками. Они пульсировали надо мной, как живые и умирающие существа — некоторые из них покраснели от старости, некоторые были просто облаками сияющей пыли. Жизнь и красота повсюду вокруг меня.

Венера сверкала в небе голубым светом, столь ошеломляющим, что я едва могла дышать. Холодная, сумеречная красота её света была подобна миллиону осколков стекла, разбивающихся в моём сердце. Это была красота Салема.…

Люди когда-то называли её вечерней звездой — богом сумерек, как и самого Салема. Я повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, и увидела, что они такие же серебристо-голубые, как вечерняя звезда над нами. Его лицо было мужественным совершенством, вырезанным богами. Будет ли он так же смотреть на меня, когда я воткну морское стекло ему в сердце?

Здесь не было никого, кроме нас, и на таком расстоянии наше дыхание смешивалось… его мощная энергия была подобна силе природы вокруг меня.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что я прильнула к его телу, вжавшись бёдрами в его бёдра. В своём бреде я обвила одну руку вокруг его шеи. От него пахло дымом и гранатом, а на лбу у него горел слабый огонёк.

Его сердце билось рядом со мной, а глаза ярко горели. Он обнял меня одной рукой, и я поддалась силе этой руки. Он провёл одним пальцем по моей тазовой кости, прикосновение было лёгким. Такое деликатное прикосновение, но глубинно сексуальное. Я была так ошеломлена, что не могла вспомнить, как отстраниться от него.

Уголок его губ изогнулся в лукавой улыбке.

— Я вижу, мы начинаем лучше узнавать друг друга, — его бархатно мягкий голос скользнул по моей коже. — Хотя я думаю, что у тебя есть какой-то недоделанный план моего убийства.

Я медленно отодвинулась от него, мои конечности гудели. Мне хотелось съесть всё, что было в саду. Я протянула руку, чтобы сорвать яблоко с дерева над ним, и откусила кусочек. Его сладкий вкус взорвался на моём языке.

— Океан — источник всего живого, — сказала я и тут же поняла, что мой рот набит яблоком. Я проглотила. — И я снова жива. И я собираюсь сохранить его в безопасности.

— Ну, тогда удачи тебе, Аэнор. Но сейчас мы едем домой. Вернёмся на Британские острова.

Волны магии бились в моей крови. Я чувствовала, что могу уничтожить целые миры. Боги, я не была уверена, то ли я хочу поцеловать кого-то, то ли вырвать чьё-то сердце. Может быть, и то, и другое?

— Домой, — я бы вернулась в холодные воды Атлантики, где появилась на свет.

«Звезда под водой… плавучие коряги, чтобы держать её в ловушке…»

Я дотронулась до висков, пытаясь сформировать связные мысли. Мне требовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к своей прежней магии.

Салем подошёл ближе, не сводя с меня глаз.

— Используй ощущение земли под собой, чтобы заземлить магию. Направь её так, чтобы она двигалась внутрь и наружу через твои ноги.

Я сделала, как он просил, представляя, как магия, подобно текущей воде, движется вверх и вниз по моим ногам. Это помогло мне немного успокоить волну силы, хотя она всё равно дрожала в моём теле.

— Как только мы доберёмся до моря, — сказал он, — я прослежу, чтобы ты держала себя в руках. Я не могу допустить, чтобы ты потопила всю Европу, пока мы пытаемся найти клетку из плавучих коряг. Это не входит в мои планы.

Честно говоря, я никогда полностью не овладела морской магией. Хотя я экспериментировала. Я могла заставить пар выходить из кончиков моих пальцев. Я могла притянуть к себе море, словно силой гравитации, и приказать волнам затопить Европу, как говорил Салем. Я могла создавать ледяные клинки и оружие из своих рук. Я могла вытянуть всю воду из тела человека, оставив от него высохшую шелуху, уносимую ветром.

Я уставилась на Салема, раздумывая, не попробовать ли мне сделать то же самое с ним. Я склонила голову набок, позволяя морской магии потрескивать над моим телом.

Но как только я подняла руку, он начал светиться закатными красками. Он защищал себя от моей магии. А может, у него просто врождённый иммунитет.

Как бы то ни было, это не сработало.

— Ну, это, должно быть, разочаровывает, — жестокая улыбка скользнула по его губам.

Я пожала плечами.

— Я просто проверяла.

— Ты не можешь убить меня, Аэнор. Только один человек может убить меня, и это не ты.

Хммм. Зимняя Ведьма утверждала иное, но я не собиралась выдавать себя.

Еще одна волна силы обрушилась на меня, и мои зубы застучали от её силы.

— Ладно. Как мы доберёмся до Британских островов?

— Следуй за мной, — Салем прошёл мимо меня, и его магия смешалась с моей.

Пока я шла за ним, мои мысли роились, красота и ужас сливались воедино. Мне казалось, что ветер поёт для меня.

Возможно, я просто находилась под кайфом. Но, чёрт возьми, как же приятно находиться под кайфом от своей магии.

Я вздохнула, и в моей голове вспыхнул образ — морское стекло, вырезающее сердце Салема.

Но видение не было таким победоносным, как я себе представляла. Оно ощущалось неправильным.

Вся магия, струящаяся по моим венам, ненавидела смерть. Сейчас я хотела жизни.

И всё же, когда придёт время, я сделаю то, что должна. Я оборву его жизнь навсегда.

Глава 12 Салем

Я повёл Аэнор в каменный туннель под землёй. Когда она повернулась ко мне, я увидел, что её зрачки расширились и потемнели, а щёки порозовели. Она выглядела такой живой, что мой пульс едва не зашкалил.

Удержание её магии в моём теле ощущалось как незаконное возбуждение. Я был всего лишь проводником её магии, сосудом, поэтому не мог владеть ею так, как она. Но я до сих пор чувствовал, как она наполняет мои вены. В этом присутствовала какая-то интимность.

Эта магия была более насыщенной, чем всё, что я когда-либо испытывал. Теперь она бежала по венам прекрасного тела женщины, стоявшей передо мной. Мини-юбка, каблуки и магия, могущественная, как тысяча солнц.

Я почти забыл, что Оссиан сопровождал нас, пока одна из его птиц не закружилась вокруг моей головы. Он грыз яблоко, сутулясь на ходу.

Морская магия Оссиана была далеко не такой впечатляющей, как у Аэнор, но, по крайней мере, он полностью контролировал её. Кто знает, что она сделает? Она была совершенно непредсказуемой дикой картой, и казалось, что она наполовину бредит.

Почему она так интриговала меня? Может, потому, что всё её поведение изменилось. Теперь, когда её тело сияло морской магией, её движения стали плавными. Почти чувственными. Мой взгляд задержался на её голых ногах.

Будь я тем, кем был раньше, я бы подумал о том, чтобы затащить её в тёмное ответвление этого туннеля. Я представлял, как моя рука скользит вверх по её бедру, как я глубоко целую её. Салем многолетней давности думал бы о ней обнажённой, распростёртой перед ним.

Но эти мысли принадлежали тому, кем я был раньше. Когда люди рисовали на стенах пещер. Эта часть моей души теперь столь же безжизненна, как и скалистые стены вокруг нас. С тех пор, как меня изгнали из Маг Мелла десятки тысяч лет назад.

Я смотрел, как она водит пальцами по стене, тихо напевая себе под нос. Её бёдра покачивались, как будто она пыталась соблазнить меня.

Я вдохнул воздух, тяжёлый от запаха мха и грязи. Тысячу лет назад шайка кровожадных крестоносцев создала этот заколдованный туннель — тайный ход, который волшебным образом сократил расстояние между Англией и Иерусалимом. Очень удобно для меня, правда.

Шаги Аэнор эхом отдавались от стен пещеры.

Серебристый лунный свет просачивался сквозь конец туннеля, и солёный воздух разносился по нему с лёгким ветерком.

Туннель вёл нас в Брайтон, на южное побережье Англии. Там атлантические воды впадали в Ла-Манш.

Аэнор повернулась ко мне, и её большие голубые глаза блеснули в темноте.

— Скажи мне вот что, мистер Люцифер. Как ты оказался в Иерусалиме? Ты же с Британских островов. Все фейри родом с Британских островов.

— Я скитался.

Её глаза сузились.

— И ты действительно тот самый Люцифер? Тот, о котором говорят люди? Несущий свет? Корень всего зла? — её тон звучал легко, как будто для неё всё это было шуткой. — Самое мерзкое существо в истории человечества?

Я уставился на неё, жалея, что не захватил больше бренди.

— Я не летописец человеческой культуры. Тебе придётся спросить одного из них.

— Ты был в каком-либо аду?

«Ты наивная маленькая штучка. Ты даже не представляешь».

— Можно и так сказать.

Она отвернулась от меня, больше не заинтересованная в своих расспросах.

— Я чувствую, как океан зовёт меня, — тихо сказала она себе под нос, но я уловил этот звук. Надежда загорелась в её голосе, и в моём сердце шевельнулось новое чувство.

Глава 13 Аэнор

Морская магия бурлила в моих венах.

Я прикусила губу, пытаясь мыслить ясно, а туннель тем временем перешёл в деревянный игровой зал. В темноте глубокой ночи в викторианском здании теснились автоматы для игры в пинбол и видеоигры. Обернувшись, я увидела, что вход в туннель позади нас исчез.

Теперь мы находились так близко к морю, что я чувствовала его вкус…

Сейчас бы самое время очаровать Салема моими способностями моргены, вот только он к ним уже невосприимчив.

Мне придётся использовать более тонкие методы. Правда, трудно действовать тонко, когда ты тонешь в ощущениях.

Даже в темноте лунный свет, льющийся через окна, казался слишком ярким, и наши тихие шаги гулко отдавались у меня в ушах. Я быстро вспоминала, каково это — быть ошеломлённой магией, и почему я пила так много, чтобы приглушить мир.

Даже внутри зала игровых автоматов аромат моря сильно ударял по мне, морские водоросли и запах солёной воды кружили вокруг меня. Мне хотелось окунуться в прохладные глубины океана. Я жаждала его темноты, тишины под водой.

Я одарила Салема мрачной улыбкой, восторгаясь тем, как ощущалось моё тело — словно море разбивалось о мои мышцы.

Салем толкнул дверь, ведущую на деревянный пирс, и в этот момент я точно поняла, где мы находимся. «Брайтон».

Вместе с солёным запахом моря я уловила в воздухе сладкий аромат пончиков. Я повернулась, и моё тело ощущалось диким.

Ниже пирса волны разбивались о галечный берег. Звук был похож на биение моего собственного сердца.

Идя по пирсу, я сбросила туфли и босиком прошла по доскам. Морские брызги увлажнили мне лицо. К чёрту высокие каблуки. Зачем я носила эти штуки? Мне не нужно быть выше.

Оссиан поднял руки в воздух. На нём по-прежнему не было рубашки. Что это у мужчин-фейри за фишка такая, не носить рубашек?

— Мы дома! — крикнул он в сторону моря.

Я взглянула на океан слева от пирса, и сила его ударила по мне, как кулак. Вся эта сила, вся эта жизнь ярко сверкали в лунном свете. Я чувствовала себя в гармонии с далёкими морскими черепахами, акулами, крошечными моллюсками в раковинах, дрейфующими в сумрачной тишине… с льдинами на севере… на мгновение у меня закружилась голова, и мне пришлось успокоиться, ухватившись за деревянные перила. Я сделала глубокий вдох, пульс участился.

«Это уже слишком…» Я сойду с ума.

Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, думая о стабильности дерева под моими ногами. Постепенно я снова обрела контроль над собой.

Но на самом деле мне хотелось чего-то знакомого. Кого-нибудь знакомого. Друга.

Я представила себе, как сижу дома, в старой грязной дыре с Джиной и ем дешёвую пиццу. Она бы потребовала, чтобы на пицце были ананасы, маньячка.

«Чёрт… Джина». Я не думала об этом до сих пор, но это же Лир устроил её пребывание в «Савое». Что, если… что, если он использует её как рычаг, чтобы добраться до меня?

Я прикусила губу. Он ведь этого не сделает, правда? Я не думала, что он это сделает…

Внезапно мне отчаянно захотелось поговорить с ней.

— Почему у тебя такой вид, будто ты вот-вот распрощаешься со своим обедом, Аэнор из рода Мериадок? — спросил Салем.

Я повернулась к Оссиану.

— У тебя есть мобильный телефон?

Он пристально посмотрел на меня.

— Ты хочешь воспользоваться мобильным телефоном прямо сейчас?

— Мне просто нужно кое-кому позвонить. Одна минута, максимум. Просто, типа, узнать, как дела.

— Кому и почему? — спросил он.

Ох, ради всего святого, я ненавидела необходимость объясняться с ним.

— Другу-человеку, и я просто хочу поздороваться и узнать, как она. И убедиться, что с ней всё в порядке.

Салем шагнул ближе, глаза его горели любопытством. Что-то холодное и опасное потрескивало у меня по спине.

Затем он кивнул Оссиану, который вытащил свой сотовый телефон.

Я открыла интернет, чтобы найти отель «Савой», затем набрала указанный номер. Энергия бешено бежала по моим венам, и я переступала с ноги на ногу, прося соединить меня с номером Джины.

Когда шли гудки, мы снова двинулись в путь, направляясь к подножию пирса. Моё сердце бешено колотилось, пока я ждала её ответа.

Через несколько мгновений она сняла трубку.

— Да?

— Джина. Я не могу долго говорить. Я просто хотела сказать тебе, что моя магия вернулась, — я прикрывала ладонью динамик телефона и шептала. — Полностью. Теперь я морская богиня. Я могу слиться с океанской жизнью. Луна такая яркая, Джина. Море — это жизнь.

В воздухе повисла долгая пауза.

— Ты что, под кайфом?

— Под кайфом от магии, — прошептала я.

— Ладно, тебе нужно успокоиться. Сходи перекуси.

— Но дело в том… — я бросила резкий взгляд на Салема и Оссиана, наблюдавших за мной, и отошла от них. — Послушай, — прошептала я, — Я не хочу сейчас вдаваться в подробности, но у тебя есть подруга, с которой ты могла бы остаться вместо того, чтобы жить в «Савое»?

— Серьёзно?

— Серьёзно.

— Да, возможно. Джемма. Но сейчас? Я смотрю телешоу о женщинах, которые соревнуются за то, чтобы им оплатили пластическую хирургию. Они должны исполнять танцевальные номера, чтобы победить. Одна из них, эта женщина из Эссекса по имени Дженна, только что исполнила стриптиз в стиле Пеннивайза. Ну, знаешь, тот страшный клоун из фильма «Оно»?

Я моргнула.

— Это… я не знаю, что на это ответить. Ты можешь добраться до дома своей подруги? И не разговаривай ни с кем из рыцарей.

— Да. Хорошо. Так и сделаю.

Я сделала глубокий вдох.

— Мне пора идти.

Я завершила вызов и вернула телефон Оссиану. Мы вышли на скользкие камни, которыми была усыпана береговая линия Брайтона. Камни под ногами казались гладкими и совершенными.

Я шагнула ближе к волнам, пока холодная атлантическая вода не коснулась моих пальцев ног. Это мои владения. Какая-то часть дикости, пронизывающей меня, начала утихать, и я сосредоточилась на ощущении камней под ногами.

— И что дальше? — спросила я.

Глаза Салема ярко горели в темноте.

— Ты войдёшь в воду и расскажешь мне, как добраться до Мерроу. Не вызывая никаких цунами.

— А что ты будешь делать, если я вызову цунами?

Он кивнул на Оссиана.

— Он здесь, чтобы помочь контролировать волны, если ты это сделаешь.

Птицы Оссиана порхали вокруг его головы. Он выпустил клуб дыма и бросил косяк на мокрые камни.

— Можешь на меня рассчитывать.

Камни, казалось, ритмично грохотали у меня под ногами. «Бум. Бум. Бум».

Но это была не магия Салема.

— Подождите, — сказала я. — Я что-то слышу.

Оссиан повернулся, и его внимание привлекло что-то вдалеке.

— Ты это видишь?

Тело Салема напряглось.

Я прищурилась, пытаясь понять, что они видят. Только крошечные, как остриё булавки, точки вдалеке. Но их магия стучала по камням.

Салем повернулся ко мне, и его глаза были холодными и синими, как сумерки.

— Ты вызвала этих морских тварей?

Я моргнула.

— Я? Нет. Хотя мне бы этого хотелось. Блестящая идея.

Салем шагнул ближе, возвышаясь надо мной, и его глаза впились в мои. Его магия чувственно ощущалась на моей коже, как запретное прикосновение.

— Как удобно для тебя, что группа вооружённых морских фейри направляется к нам прямо сейчас. Может быть, телефонный звонок как-то связан с этим?

Он вытащил меч из ножен, и на обнажённом клинке вспыхнуло пламя.

Я почувствовала, как лёд скользнул от моих плеч к запястьям, и мои пальцы сжались в кулаки. Я смотрела на морских фейри, бегущих к нам по пляжу.

Как и у Салема, у них имелись мечи, хотя они и не горели огнём.

— Я их не звала, — произнесла я. — И я не думаю, что они идут ко мне на помощь.

Магия инстинктивно заструилась вниз по моей руке, пока в ладони не появился ледяной меч. Он поблёскивал в лунном свете.

— Тогда докажи это, — потребовал Салем. — Убей их.

Дрожь пробежала по моей спине, смешиваясь с потоком магии.

Тела морских эльфов светились, пока они приближались, и воздух вокруг нас сделался скользким и влажным. Я насчитала шестерых.

Слева от меня океан отступал, но теперь им управляла не я. Оссиан использовал свою магию, чтобы вызвать волну, которая обрушится на наших нападающих. Они почти настигли нас.

Один из них нацелился прямо на меня, его чешуйчатая кожа блестела в лунном свете. Его длинные зелёные волосы развевались за спиной, а зубы были острыми как бритва. Всего в нескольких футах от меня он поднял свой меч над головой, готовый отсечь мою голову от тела.

«Определённо не спасательная операция».

Инстинкт взял верх, и я рванулась вперёд, размахивая мечом, чтобы встретить атакующего. «Я королева моря».

Мой клинок рассёк его шею, быстро, как штормовой ветер. Голова существа покатилась в море.

Громкий рокот возвестил о приближении чудовищной океанской волны. Когда она изогнулась над нами, капли брызг сверкнули, как по волшебству, а затем исчезли в воздухе. Потом волна рухнула вниз.

Я впитывала её силу, трепеща от этого ощущения.

Когда волна отступила, мне удалось удержаться на ногах. Океан поглотил некоторых нападавших.

Но ещё больше морских фейри бросились на нас из темноты, и их волосы развевались позади.

Сила Салема грохотала над горизонтом, и я украдкой взглянула на него — вверх. Из спины у него выросли крылья с перьями, а из лопаток — тёмные рога, пронзившие ткань дорогого костюма. Он подлетел к морским фейри сверху и бросился на нападавших, как мстительный бог, а лезвие меча двигалось размытым пятном священного огня.

Его меч описывал дуги в воздухе, рассекая тела надвое. Изрубленные тела морских фейри с тошнотворным плеском скатывались в волны.

Я снова сосредоточилась на земле, готовясь к следующей линии атаки, которая прорвётся мимо Салема.

Я обрушила свой меч на стоящего передо мной фейри, рассекая его шею. Но другой подобрался ко мне сзади, и когтистые пальцы впились мне в горло.

Я высвободила взрыв магии и вывернулась из его хватки. Но морские фейри окружили меня, хватая за руки и за горло. Один из них вжался в меня.

Его глаза широко раскрылись, мутные, как море.

Я позволила ледяным когтям вырасти из моих пальцев, а затем погрузила их в его живот.

— Кто вас послал? — потребовала я.

— Мерроу… — прохрипел он.

Ещё одна мощная океанская волна обрушилась на нас, и я почувствовала себя как дома. Море сорвало с меня нападавших, и я выпрямилась во весь рост.

Когда волна отступила, я обнаружила, что оно утащило часть морских фейри в свои глубины.

Но они снова поднимались. Морская магия накатила на меня, скользя вниз по моим костям, как льдины. Развернувшись, я бросилась в бой. Я двигалась быстро, как морской шторм, разрывая нападавших в клочья своими ледяными когтями. Краем глаза я заметила, что Салем тоже сражается с ними, разрубая тела мечом.

Смерть стучала в моей крови, как жертвенный барабан.

«Мерроу…»

Как Мерроу уже догадался, что мы идём за ним? Мне нужно передать ему сообщение. Мне нужно, чтобы он знал — я на его стороне.

Нападавший бросился на меня. Осколки льда сорвались с моих пальцев, точно угодив в одного из людей Мерроу. Я закрыла глаза, охваченная диким потоком магии, пульсирующей в моём теле.

«Я могу убить их всех».

Я вскинула руки, и морская магия вырвалась между моих рёбер. Чистый, эйфорический экстаз. Я открыла глаза, оглядывая ледяной мир вокруг меня. Лёд покрывал всё вокруг…

«Я богиня холодного моря…»

Я уставилась на ледяной мир и подняла руки над головой.

«Всё падёт передо мной. Все будут приносить жертвы морской богине, если они хотят жить».

С мрачным трепетом я звала к себе холодное море.

Салем что-то говорил мне, но я приглушила его шёлковый голос.

«Я искупаю мир в своей силе».

Ледяная волна обрушилась на нас тысячей тонн воды и льда. Я выпрямилась во весь рост, впитывая её силу. Её энергия врезалась в мою собственную, и я почувствовала, как жизнь бушует вокруг меня. Гремел оркестр океанской музыки.

Когда волна отступила, я окинула взглядом свою работу.

Другие морские фейри лежали мёртвыми на каменистом пляже, их тела застыли в искажённых позах.

«Я правлю ледяной Атлантикой». Мой застывший взгляд скользнул по Брайтону. У меня имелась сила утопить всё это…

Я могла бы утопить весь мир.

Глава 14 Аэнор

Горячая рука на моей талии вырвала меня из апокалиптических видений, и от точки соприкосновения по коже распространилось тепло. Запах граната пробудил меня от бреда, и жар тела Салема сиял вокруг меня, как солнечные лучи. Странно, что это ощущалось так успокаивающе, будто я таяла в нём.

Я вздохнула, почувствовав, как часть моей магии выскользнула из моего тела в его руку. Облегчение. Я так отчаянно нуждалась в своей силе, но это уже слишком.

Мне показалось, что я услышала, как он издал низкий, тихий горловой звук, когда я снова прижалась к нему…

— Не забирай всё, — сказала я.

— И не подумал бы, — его дыхание мягко касалось моего уха.

После такого мощного прилива энергии у меня подкашивались ноги.

Салем медленно убрал свою руку.

— Большую часть я оставил тебе.

По крайней мере, я снова могла ясно мыслить. Дрожа, я отступила назад и повернулась к нему лицом.

— Мне это уже непривычно.

Его глаза сверкнули.

— У меня сложилось такое впечатление, когда ты сказала, что собираешься утопить весь мир.

— Я и не заметила, что произнесла это вслух, — в моей голове вспыхнул образ тел, плавающих в мире ледяной воды. — Мне не следовало возвращать всю магию.

Салем улыбнулся и убрал меч в ножны.

— Но разрушение, которое ты могла бы учинить, было бы потрясающим.

— Возможно. Но у меня есть дела поважнее, чем разрушение мира, — «крутить обруч, слушать пластинки Элвиса… вырезать сердца морским стеклом». Всякие забавные занятия. — Что ты сделал с моей магией?

Салем поднял руку, и на одном из его пальцев блеснуло кольцо. Вокруг него сверкала зелёно-голубая магия.

— Она здесь, если понадобится.

— Наверное, будет лучше, если я не стану к ней прибегать, — пробормотала я. Я оглядела ледяной пляж вокруг нас.

Оссиан стоял, обхватив себя руками и стуча зубами. От мороза его брови побелели.

— Чуток переборщила, Аэнор, — проворчал он.

Салем подошёл к одному из замёрзших фейри и опустился на колени. Он осмотрел предплечье солдата, покрытое льдом. Подойдя поближе, чтобы заглянуть ему через плечо, я увидела, на что он смотрит. Это была татуировка подо льдом — трезубец, окружённый змеёй, поедающей свой хвост.

— Ты случайно не знаешь, что это за символ? — спросил Салем. — Похоже на символику морских фейри.

Я знала. Это символ Мерроу.

— Мерроу пытается помешать тебе получить то, что ты хочешь. Он знает, что ты на правильном пути.

Салем бросил на меня резкий взгляд.

— И ты понятия не имеешь, как они догадались прийти за нами?

— Он могущественный колдун. Я уверена, он предвидел наш приход вне зависимости от того, предупредил его кто-то или нет.

К несчастью, Мерроу, возможно, будет пытаться убить нас на протяжении всего нашего путешествия. Как мне передать ему сообщение?

— Как удобно для тебя, что он бросил это препятствие на моём пути, — голос Салема был мрачен, как полночь.

Я указала на тела.

— В каком месте это удобно? Я только что убила их всех. Я ничего не получила из этой ситуации, кроме того, что я только что разозлила могущественного колдуна.

— Возможно, — он взглянул на океан, на медленно стихающее бушевание волн, потом сунул руки в карманы. — Тогда продолжай. Скажи мне, где найти Мерроу.

Я начала заходить в ледяные волны. В океане мои конечности расслабились, оставив после себя лёгкое гудение. Море успокаивало мои усталые ноги, и оно обволакивало меня, когда я погружалась в него.

Когда я снова погрузилась под волны, домой, музыка океана запела вокруг меня. И мне просто нужно было нацелиться на звук Мерроу.

Проблема в том, что тут столько всего, целый разросшийся оркестр звуков, и почти невозможно найти правильную песню. Море наполняли волшебные существа — русалки, шелки^[4], моргены вроде меня. Их музыка вибрировала вокруг.

Я помнила, как звучала песня Мерроу, но его гармония терялась в шуме.

Тем не менее, у меня имелся способ добраться до одного конкретного человека. Мне просто нужно принести небольшую жертву богу моря.

Боги любят жертвоприношения.

Я шарила по дну, пока не нашла острый кусочек ракушки. Я схватила его с камней и поплыла дальше в холодный океан. Лучи лунного света струились сквозь волны.

В основном, боги были охочими до эмоций придурками, которые жаждали доказательств преданности в виде мёртвых коз, драгоценных камней или девственниц, брошенных в вулканы. Они питались драмой и страданием.

И да, я могла бы попросить их доставить меня к той клетке души, но это не являлось моей настоящей точкой назначения.

Так уж вышло, что у меня только что закончились козы и девственницы. Но я могу предложить свою собственную кровь.

Я взяла осколок ракушки и потянулась к бедру. Я рассекла его, слегка поморщившись, когда ракушка порезала мою кожу. Моя кровь собралась в лужу и заклубилась в тёмной воде.

Я начала напевать мелодию — песню Мерроу, хранящуюся в моём мозгу даже спустя столько лет.

«Бог моря, помоги мне услышать эту музыку, которую я ищу».

Я напевала громче, представляя его так живо, как только могла — его старую сутулую фигуру, покосившуюся красную шляпу, узловатый деревянный посох.

Я смотрела, как моя кровь змеилась по воде, и музыка вокруг меня приглушилась, сменившись тишиной.

Наконец, осталась только одна песня — многотональное пение. Песня Мерроу плыла по воде.

Я не могла точно определить, где именно он находится, но у меня было смутное представление. Сейчас мы на южном побережье Англии, и звуки доносились с… северо-запада, как мне показалось. На западном побережье, может быть, в Ирландском море? Я была почти уверена.

Я повернулась и поплыла обратно к берегу. Я должна была бы испытывать восторг от того, что добилась прогресса. Получила магию, нашла Мерроу. Вместо этого я ощутила смутный страх.

Выйдя из океана, я уставилась на одинокую фигуру на берегу. Оссиан ушёл, и Салем остался один. Его тёмные крылья, так похожие на крылья ангела, каскадом ниспадали за его спиной.

Крылатого фейри действительно нечасто встретишь. Его тёмные перья на кончиках приобретали фиолетовый оттенок, и сквозь них пробивались огненно-золотые полосы. Одинокие и драматичные цвета сумерек.

— Ну и что? — спросил он.

— Северо-запад. Чем ближе мы подойдём, тем легче мне будет настроиться на звук его магии. Я так понимаю, ты не можешь плавать с этими крыльями?

— Плыть на протяжении нескольких дней не входит в число моих многочисленных талантов. И вот тут-то ты и вступаешь в игру. Я только что вернул тебе твою огромную силу. Что тебе нужно сделать, чтобы доставить нас в нужное место? Раздвинуть моря?

— Раздвинуть моря? Это было бы катастрофой для морской жизни на дне океана. Я имею в виду, одни лишь кораллы…

— С чего ты взяла, что мне есть дело до бл*дских кораллов? — спросил он.

— Это всё равно не приведёт нас к нему. Мне нужно слышать музыку в океане. У меня есть другой способ.

— Подожди, — его ледяной взгляд скользнул по моему бедру к месту, где я порезалась. Затем его глаза вспыхнули бледно-голубым светом. Всё его тело напряглось. — Почему у тебя идёт кровь?

— Небольшая жертва морскому богу. Всё нормально.

— Жертва… — он переместился ко мне размытым тёмным пятном.

В следующее мгновение одна его рука обхватила мою талию, а другая обвилась вокруг бедра, подтягивая его вверх. Исцеляющая магия скользнула по моей ноге, по коже, и Салем уставился на неё, пока рана затягивалась. Тепло исходило от его тела, и мой пульс ускорился.

— Что ты делаешь? — спросила я. — Это был небольшой порез.

— Никаких жертв, — его тёплая магия медленно ласкала мою кожу.

Я ошеломлённо уставилась на него.

— Именно так боги даруют тебе всякие штуки, — я произнесла это медленно, как будто разговаривала с ребёнком. — Так работает большая часть магии.

— Никаких жертв, — повторил Салем, и в его глазах вспыхнул огонь. Для мужчины внешне столь утончённого, в нём явно присутствовало нечто звериное. — Богам не нужно, чтобы ты доказывала свою любовь. Если тебе понадобится больше магии, я дам её тебе.

Когда моя нога зажила, я вырвалась из его хватки.

— Ты завидуешь поклонению, которое внушают боги?

Тепло его тела резко контрастировало с чистым льдом в глазах.

— Ты сказала, что у тебя есть другой способ доставить нас к Мерроу. Почему бы тебе не показать мне это сейчас?

Я снова вошла в море, вдыхая солёный воздух, и подняла руки. Здесь, когда море плескалось у моих ног, я почти слышала покинутые колокола Ис. Они звонили во время прилива и отлива.

Магия пробежала по моему телу, и море сверкнуло передо мной фосфоресцирующим светом, соперничая со звёздами. Я сделала ещё один шаг вглубь волн и стала вращать ладонью перед собой, пока вода не начала пениться и вздыматься.

Из морской пены медленно выплыла лодка, вокруг которой клубился мерцающий туман.

Ветер наполнял единственный квадратный парус синего и золотого оттенков. В центре паруса был изображён символ семьи Мериадок — конь, поднимающийся из бурлящего моря. Морские раковины усеивали борт лодки, образуя завитки. Я ухватилась за край.

Затем я повернулась и увидела, что Салем смотрит на меня с любопытством.

Я поманила его к лодке.

— Иди сюда. Наш транспорт прибыл.

Не говоря ни слова, он пошёл за мной к лодке и забрался внутрь. Сиденья располагались вдоль бортов, и я села на носу. Судно поплывёт само, и мой разум будет направлять его.

Когда я снова посмотрела на Салема, его крылья исчезли. С улыбкой на губах он прислонился к борту лодки и вытащил из кармана фляжку. Он отвинтил крышку и сделал глоток. Его глаза блеснули в темноте.

— Ну вот мы и впути. Давай исправим то, что ты натворила много лет назад.

«Да, давай сделаем это.

Давай исправим ошибку, которую я совершила, когда не смогла утопить тебя много лет назад вместе с твоим другом».

Глава 15 Салем

Мы дрейфовали по океанским волнам, и морские брызги холодили мою кожу. Пока Аэнор умело направляла нас по морю, я почувствовал, что ветер вокруг нас усиливается. В воздухе повис электрический разряд. Аэнор провела кончиками пальцев по воде над бортом лодки, глядя в небо. Наверное, избегает меня.

Аэнор заёрзала на сиденье. Она казалась беспокойной натурой, постоянно в движении, глаза беспрестанно сканируют окружение.

Над нами тёмные облака медленно скользили по луне и звёздам. Океанские волны становились всё более неспокойными, пока мы плыли, брызги окатывали нас.

Вдалеке я услышал дикое карканье ворон. Судя по звуку, их были сотни.

Значит, это Остров Ворон. Удачное название.

Я взглянул на ноги Аэнор. Она сидела в лодке босиком, постукивая одной ступнёй. Она где-то забыла свои туфли. Заметив, что я смотрю на неё, она выпрямилась. Её взгляд метнулся к кольцу на моём пальце, светящемуся от её магии. Магия была странно опьяняющей — её запах, ощущение её скольжения по моей коже. Какая-то извращённая часть меня хотела увидеть, как она использует всю свою магию с полной отдачей.

Я поднял руку с её светящимся кольцом.

— Ты получишь её обратно, — тихо сказал я. Я не был уверен, почему обещал это, ведь я планировал убить её.

В один момент я думал об её убийстве. В следующий момент я уже думал о том, чтобы наполнить её всей её магией и позволить бушевать в приступе безумия.

— Пока что у меня достаточно магии, — её большие голубые глаза были устремлены в затянутое тучами небо. — Я не уверена, что вся эта магия предназначена для меня.

Она не думала, что способна управлять всей этой силой.

— Если ты хочешь овладеть своей силой, тебе нужно обрести опору в земле. Или использовать море вокруг тебя. Используй камни и почву, чтобы они поглощали дополнительные заряды магии, когда она становится слишком интенсивной. Ты должна позволить ей течь в тебя и из тебя ровным, стабильным потоком.

Она пристально посмотрела на меня и наклонилась ближе. Крошечные капельки морской воды повисли на кончиках её длинных чёрных ресниц.

— И почему ты хочешь, чтобы я обладала всей этой властью?

Хороший вопрос.

— Чтобы быстрее найти Мерроу, если этот метод окажется слишком медленным.

Вернуть ей силу было равносильно наблюдению, как мёртвый фитиль свечи оживает вместе с пламенем.

Морской ветер хлестал по моему телу, усиливая шторм.

Аэнор посмотрела на тёмную воду.

— Я слышу, как голос Мерроу становится всё громче, но он по-прежнему далеко.

— Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы добраться туда?

Она посмотрела на небо.

— Учитывая, что на нас вот-вот обрушится шторм, это может занять некоторое время, — она нахмурилась, глядя на парус. — Эта лодка запросто может перевернуться.

У неё имелся какой-то план в рукаве. Она думала, что сможет убежать от меня, возможно, чтобы сотворить заклинание.

— Остров Ворон совсем рядом, — сказал я. — Я слышу его даже отсюда. Ты можешь направить корабль к берегу, чтобы мы переждали шторм.

— А что там?

— Дом ведьмы. И все вороны, само собой, как следует из названия, — это сгодится, полагаю. Я привык к роскоши, но мог приспособиться. Так уж получилось, что я знал эту ведьму и вполне ей доверял.

Порыв ветра взметнул парус, и лодку закинуло на волну.

— Это ты делаешь? — я прислонился спиной к лодке, чтобы не упасть.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Делаю что?

Учитывая её фальшивое изображение невинности, я не сомневался, что она вызывала шторм. Она что-то задумала. Я буду очень внимательно следить за ней.

Но почему она решила, что может солгать мне? Неужели она до сих пор не поняла, что я могу заставить её делать то, что я хочу, сказать мне, что я хочу услышать?

Я пристально посмотрел на неё, позволив своей магии бушевать вокруг. Её тело напряглось, когда она поняла, что заклинание снова вторглось в её разум, отравляя её красивую головку. Она крепко сжала кулаки, ногти впились в ладони, а челюсти сжались.

Она смотрела на меня с такой ненавистью, что это ощущалось почти как пощёчина.

— Это ты вызвала эту бурю, Аэнор? — спросил я ледяным, как хлеставший по нам дождь, голосом.

Она запыхтела от напряжения, всё её тело застыло. Она неожиданно долго не отвечала мне, и лодка снова шарахнулась о волны. Она покачнулась на сиденье, юбка задралась до бёдер.

Неужели она начала учиться сопротивляться моим чарам? Дождь пошёл ещё сильнее, как будто только её ярость подпитывала бурю.

Раздражение сжало мою грудь. У меня оставалось всего несколько дней, и мне не нужно ещё больше задержек.

Лодка опять поднялась, оседлав волну. Когда она рухнула вновь, Аэнор вздрогнула ещё сильнее. С моим контролем над её разумом она больше не была в состоянии управлять штормом так же гладко.

— Пусть это послужит тебе уроком, Аэнор. Не бросай мне вызов. Теперь я контролирую тебя.

Она одёрнула юбку, глядя мне прямо в глаза.

Этот жест и её руки на бёдрах вызвали жар в моей крови.

Я резко заёрзал на месте. Почему я нахожу её такой привлекательной? Я не думал о сексе уже несколько столетий и почти ничего не чувствовал.

«Сосредоточься, Салем».

Я контролировал ситуацию. Я пригвоздил её взглядом, и она была беспомощна передо мной. Мрачная улыбка тронула мои губы.

— Давай попробуем ещё раз. Это ты вызвала бурю?

Наконец это слово сорвалось с её губ.

— Да.

— Зачем?

Эти ногти, впивающиеся в её кожу.

— Я хочу остаться одна. Я хочу сотворить заклинание, чтобы увидеть, что ждёт нас в будущем. Я хочу посмотреть, что произойдёт, когда ты получишь то, чего хочешь. Я хочу посмотреть, какой хаос ты вызовешь, если мир сгорит.

Я со вздохом откинулся назад.

— Как интересно. Я бы попросил показать это твоё маленькое заклинание, но мне всё равно, даже если мир сгорит. Ты действительно собираешься отвезти меня к Мерроу? Или ты попытаешься ввести меня в заблуждение?

— Я отвезу тебя к Мерроу, — ответ прозвучал быстро и ясно, без малейшего колебания. — Я отведу тебя к нему, несмотря ни на что.

— Хорошо.

— Ты пытаешься сжечь весь мир дотла? — спросила она. — Это и есть твоя цель?

Я взглянул на её руки, с которых теперь капнуло несколько капель крови.

— Во имя богов, перестань делать это своими ногтями.

В её глазах светился чистый гнев.

В моей груди возникло ощущение пустоты, как будто кто-то выскоблил там всё. Это вторжение в разум причинило ей боль, и по какой-то причине мне не хотелось делать ей больно.

Каким-то образом она заразила мой разум, точно так же, как я вторгся в её.

Я освободил её от чар. Я знал самое главное. Она определённо везла меня туда, куда мне нужно.

Затем она рванулась вперёд, сверкая глазами от ярости.

— Никогда больше так со мной не поступай, — прорычала она.

Что-то в её свирепом голосе или в крови на коже подсказывало мне, что я соглашусь на её требование.

Её свирепый взгляд прожёг меня насквозь.

— Я знаю, что ты задумал. Все думают, что я сошла с ума, но я знаю, чего ты хочешь.

Моя губа дёрнулась от веселья.

— Я очень сомневаюсь в этом, моя питомица, — только богиня Анат знала, чего я на самом деле хочу.

Пока я наблюдал за Аэнор, глядящей на бушующее море, меня поразило, что она казалась мучительно одинокой. Когда к ней вернулась магия, она позвонила другу-человеку. Люди умирали так быстро — один удар сердца колибри, и они уже исчезли. Неужели вот к кому она привязалась только для того, чтобы смотреть, как они стареют и умирают?

Какое жалкое существование.

Если я не буду осторожен, то начну жалеть свою пленницу.

Глава 16 Аэнор

Я направила нас к острову, пытаясь подавить свой кипящий гнев.

Гнев только отвлёк бы меня. Если я собиралась сопротивляться чарам Салема, мне нужна алмазно-острая концентрация. Моё сопротивление начало работать, совсем немножко. Каждый раз, когда он пытался внушить мне, я была в состоянии сопротивляться немного больше — песня в моей голове заглушала звук его магии.

Морская вода брызгала мне в лицо, пока мы плыли, и я облизала губы. Даже в шторм я чувствовала, что море слишком тёплое.

Совсем как в Акко.

Молния пронзила небо над нами, и я взглянула на Салема. Он выглядел странно непринуждённо в качающейся лодке, штормовые ветры почти не волновали его.

Мой разум начал бурлить, как океан вокруг нас. Что бы ни сказала Зимняя Ведьма, передо мной находилось реальное доказательство надвигающейся угрозы. Мир вокруг нас нагревался. Это фоморы? Я не знала. Я знала лишь то, что буду защищать моря до последнего вздоха.

Когда мы врезались в берег острова, я почти ничего не увидела на нём — только рябины, царапающие небо. Вокруг нас безумно каркали вороны. Когда лодка причалила к берегу, я вышла на мелководье.

Волна разбилась о берег, и морская вода теперь доходила мне до пояса. Океанские брызги покрывали мою кожу, как тёплый бальзам.

Салем выбрался на берег, сверкая глазами в темноте.

— У тебя есть какие-нибудь прогнозы, когда закончится этот чудесный шторм, который ты вызвала?

— Нет.

Это чистая правда. У меня не было полного контроля над штормами, и если бы он у меня имелся, я бы призвала молнию, чтобы поразить Салема. Я оглянулась на лодку, раскачиваемую шквалом.

Салем пошёл быстрым шагом, пригнув голову. Я последовала за ним в рощу рябины и орешника. Вороны каркали в ветвях над нами, их крики пронзали бурю. Они казались взволнованными нашим приближением, пикировали всё ниже вокруг нас, задевая мою голову. Я подняла руки, чтобы защититься, когда они пронеслись над моей макушкой. Птицы казались странно большими, их глаза были серебристыми.

Жаль, что мне не удалось вызвать шторм возле острова Очаровательных Котят.

— Ты хоть представляешь, куда мы идём? — спросила я.

— Я не стал бы идти, не имея представления, куда направляюсь. Я уже бывал здесь раньше.

Через несколько минут ходьбы я заметила вдали дом. Между деревьями сквозь оконные стёкла пробивался тёплый свет.

Мы подошли ближе к дому, который, как я теперь разглядела, представлял собой корявый ствол тёмного дуба с ромбовидными стёклами в коре.

В стволе была вырезана серебристая дверь, и кто-то написал на ней тонкими буквами слова «Воронья Ведьма».

На двери висел молоток — серебряная рука с длинными пальцами. Салем поднял её, чтобы постучать.

Через несколько мгновений дверь со скрипом отворилась сама по себе, открыв перед нами зал, вырезанный в дупле дерева. Снаружи дерево было всего около трёх метров шириной, но внутри каким-то образом разместился довольно просторный зал.

Из-за двери показалась маленькая женщина. Её длинные каштановые волосы рассыпались по пёстрому платью, а на голове покоилась колючая корона.

Она улыбнулась Салему.

— Добро пожаловать. Я так и думала, что ты придёшь, Салем, — она посмотрела между нами, приподняв бровь. — Я не знала, что ты приведёшь свою любовницу. До меня доходили все эти слухи о том, что Салем не…

Он бросил на неё убийственный взгляд, который заставил её быстро закрыть рот.

— О, мы не любовники, — сказала я. — Вообще нет. Он буквально дьявол, так что…

Она закатила глаза.

— Ладно. Я вижу, кое-кто разозлился во время прогулки на лодке. Я Энджел. А как мне тебя называть?

— «Аэнор» сгодится, — потом я добавила: — Аэнор Дахут, дом Мериадок, Защитница Морей.

Салем приподнял бровь.

— Моя милая возлюбленная такая скромница, не правда ли?

Я раздумывала, стоит ли объяснять ей, что я фактически пленница Салема, но решила не делать этого.

Салем одарил меня озорной улыбкой.

— Моя дорогая возлюбленная вызвала эту бурю, потому что хотела остаться со мной наедине. Но я могу очень хорошо заплатить тебе за комнату в твоём доме.

Она махнула рукой.

— Ерунда. Тебе не нужно платить. Не то чтобы у меня здесь было много гостей.

— Две комнаты, если они у тебя есть, — вставила я с улыбкой. — На самом деле мы не любовники.

Салем пожал плечами, и в его глазах плясало веселье.

— Всё, что захочет моя милая. Правление в статусе Защитницы Морей может быть утомительным занятием.

Он действительно любил подшучивать надо мной.

Она покачала головой.

— Нет. Я следую древним обычаям Вороньих Ведьм, а вороны образуют пары на всю жизнь. Я вижу связь между вами двумя. Вы должны быть вместе, остановиться в одной комнате.

Боже, это ужасно, потому что я была почти уверена, что мы оба планировали убить друг друга.

Я вздохнула. Теперь всё начинало проясняться. Значит, она выглядела нормально, но была сумасшедшей.

Женщина пожала плечами.

— Кроме того, у меня есть только одна лишняя комната, так что даже без связи вам пришлось бы её разделить. Это буквально единственный вариант. Я живу в дереве, так что… в дереве явно не куча комнат.

Ну, эта женщина не виновата, что Салем был воплощением зла. Я сделала всё от меня зависящее, чтобы улыбнуться.

— Спасибо, что позволила нам остаться. Я ценю это.

Она указала на свой столик. На дубовом столе стояли в ряд коробки из-под китайской еды и приборы на троих.

— Там есть еда с запасом. Я подумала, что у меня могут быть гости.

Над столом висели фонари, и порыв ветра ворвался в дом, заставив их раскачиваться. Я закрыла за нами дверь.

Как только мы вошли в маленький домик, меня встретила волна восхитительных запахов имбиря и чеснока.

У меня потекли слюнки.

— Здесь можно заказать еду на вынос?

— Я ведьма. Я использовала заклинание.

Я выдвинула резной дубовый стул и села напротив Салема. Энджел наполнила наши бокалы красным вином. Затем она положила нам на тарелки белый рис и тофу, покрытые густым тёмно-бордовым соусом с перцем чили.

Я чувствовала себя немного странно, сидя за столом и будучи насквозь промокшей от морской воды, но это единственная одежда, которая у меня имелась.

Оказалось, что вызвать шторм возле Острова Ворон было лучшей идеей, которая пришла мне в голову за много лет. Я набью желудок, а потом ускользну от Салема, чтобы творить свои заклинания.

— А теперь, — Энджел откусила кусочек тофу и указала палочками на Салема. — Я никогда не верила всем этим слухам о тебе. Все эти жертвы, все те люди, которых ты мучил и сжигал для своего развлечения в Иерусалимских пещерах…

Лицо Салема потемнело.

— Всё это правда, — его голос, казалось, доносился с расстоянии в миллион миль. — Я искусен в искусстве жестокости, превосходящей всё, что ты можешь себе представить в своих худших кошмарах, — его сверкающий взгляд скользнул по мне, и я почувствовала, что хочу отпрянуть от него. — Аэнор побывала там, в самом моём каменном аду. Возможно, именно призраки зла вдохновили её убить там собственную мать.

Мой желудок совершил кульбит.

— Ты сжигал и пытал людей ради развлечения?

Что-то болезненное мелькнуло в его глазах, но затем он медленно улыбнулся.

— Если хочешь, я могу рассказать тебе подробности.

Энджел покачала головой.

— Ну, не знаю. Ты кажешься хорошим. Не из тех, что убивают.

«Леди, ваш радар убийц вообще не работает».

От еды валил пар, и я подхватила вилкой кусочек и сунула себе в рот. Это было настолько божественно вкусно, что почти отвлекло меня от разговора, который мы только что вели — о сжигании людей для удовольствия.

— Так что ты здесь делаешь? — спросила Энджел.

Салем отхлебнул вина.

— Мы с моей очаровательной любовницей ищем Мерроу. У него есть то, что мне нужно.

Она улыбнулась.

— Ну, что бы это ни было, я уверена, у тебя есть веская причина забрать это у него. Ты кажешься приятным молодым человеком.

Совершенно безумна.

Я удивилась, что он просто так выпалил о нашей миссии, вместо того, чтобы скрыть истину. Но такой самонадеянный мужчина, как Салем, возможно, и не беспокоился о том, что что-то может помешать его желаниям.

Она шумно выдохнула.

— Но я должна сказать, что это кажется немного опасным.

— Он уже послал за нами своих лакеев. Есть идеи, где он находится?

Впервые меня поразило, что у Салема имелась удивительная склонность просто говорить правду, какой бы ужасной она ни была. Он не всегда рассказывал всю историю целиком, но и не скрывал своих худших недостатков. В этом он отличался от Лира — Лира, который скрывал правду в тени.

Я подозревала, что те части, которые Салем утаивал о себе, были хорошими частями, если таковые вообще существовали.

— Я слышала его магию сквозь воду, — добавила я. — Но мы не знаем точного местоположения.

— Это может быть Маг Мелл, — сказала она. — Он иногда там околачивается. Но я не могу сказать наверняка.

Салем откинулся на спинку стула, и его лёгкая улыбка исчезла. Что-то встревожило его так, как не тревожила угроза глобального уничтожения.

— Ах. Место, которое я когда-то очень хорошо знал.

Энджел вытащила из центра стола печенье с предсказанием.

— Посмотрим… найдёт ли Салем то, что ищет? — когда она вытащила бумажку, то улыбнулась. — Тут написано… — она нахмурилась. — В закрытый глаз локтем не заедут^[5].

Салем провёл пальцем по губам.

— В этом нет никакого смысла.

Она скомкала бумажку и выбросила, а затем, прищурившись, посмотрела на Салема.

— Забудь про печенье. Моё чутьё подсказывает мне, что ты получишь желаемое, чем бы оно ни было. Тогда всё будет хорошо.

Мой желудок сжался. Я могла только надеяться, что её интуиция столь же точна, как и её предсказания относительно любовников.

Как только ужин закончится, я попробую своё заклинание «что если» и посмотрю, какой ад Салем обрушит на мир, если получит то, что хочет.

Я выясню, говорила ли Зимняя Ведьма правду.

Глава 17 Аэнор

Я потягивала вино, наблюдая за комнатой. Когда ко мне вернулась магия, мои чувства обострились, и завывание ветра снаружи звучало как какая-то тоскливая музыка. Фонарь покачивался над столом, и его свет был поразительно ярким. Пока я ела, вкусы взрывались у меня во рту. В море моя магия ощущалась более комфортно. На суше мне казалось, что я тону в свете, в шуме.

Я осушила свой бокал вина, немного приглушив поток ощущений. Когда я закончила, у меня слегка закружилась голова.

Энджел улыбнулась мне.

— Определённо любовники. Я могу показать вам вашу комнату, а ты отдашь мне свою одежду. Я высушу всё у огня, пока он… — она поиграла бровями, — ну, знаешь, перемалывает твою кукурузу.

Глаза Салема заблестели, когда он посмотрел на меня.

— Аэнор, любовь моя, в следующий раз, когда ты захочешь, чтобы я перемолол твою кукурузу, тебе не нужно проходить через все эти хлопоты по созданию бури.

Я улыбнулась ему в ответ, источая сладость.

— Конечно, дорогой. Ты покорил меня одной лишь фразой «я искусен в искусстве жестокости». Какая девушка устоит перед таким очарованием?

Затем я перестала улыбаться и изо всех сил постаралась передать своими глазами: «я убью тебя во сне». Хотя с желудком, полным вкусной китайской еды, было трудно изобразить действительно эффективное гневное лицо.

Энджел поднялась со своего места.

— Ладно, я отведу вас, голубки, в вашу комнату.

Она подвела нас к винтовой лестнице, которая изгибалась вверх внутри дерева. В воздухе сильно пахло деревом и землёй. На верхней площадке лестницы она толкнула дверь в комнату.

Это оказалось уютное помещение из тёмного дерева, и потолок сходился изогнутым пиком, похожим на листья, прижатые друг к другу. Виноградные лозы росли по стенам, мерцая огнями и фонарями, висящими среди них.

— Снимай свою одежду, — Энджел протянула руку. — Я высушу всё у огня.

Я вцепилась в свою промокшую рубашку.

— Я сегодня останусь мокрой, спасибо.

Салем приподнял бровь. Мои щёки вспыхнули, и я тут же пожалела о выборе слов.

— Как тебе будет угодно, — она вышла из комнаты.

Салем снял пиджак, и его глаза горели, когда он смотрел на меня.

— Думаю, это твоя счастливая ночь, ведь ты можешь присоединиться ко мне в постели.

— О, мы не будем молоть кукурузу, Салем. Я твоя пленница, чёрт возьми. Я уверена, благодаря своей внешности ты привык получать всё, что хочешь, но со мной это не прокатит.

Уголок чувственных губ Салема дёрнулся.

— Из-за внешности? Прошу, поясни.

Я сердито посмотрела на него. Он, конечно, знал, что его красота была разрушительной силой, оставлявшей за собой след из сброшенных трусиков. Он был воплощением томительного, мужественного совершенства. И большинство женщин думало бы о том, как он возьмёт их, прижимая к стене.

А я — нет.

И я не собиралась льстить его самолюбию. Поэтому вместо этого я жестом указала на него и сказала:

— Ну, знаешь, твоя рожа. И всё остальное. Как ты выглядишь.

— Понимаю, — низкий смешок.

— Честно говоря, мне кажется, что вся твоя мордаха чересчур вычурна, — добавила я. — Мне нравятся более простые черты лица.

О чём, чёрт возьми, я болтаю?

Салем начал расстёгивать рубашку, и я увидела его точёный пресс, тело, покрытое толстыми мускулами. На нём не было ни одного шрама, несмотря на телосложение хорошо обученного солдата. Мой взгляд скользнул чуть ниже, где на его прессе сияла восьмиконечная звезда. Казалось, она мерцала в свете звёзд. Что означал этот символ?

Когда я снова посмотрела на его лицо, то увидела самодовольную улыбку.

— Я просто смотрела на татуировку, — сказала я.

Он положил рубашку на кровать, аккуратно сложив её. Он казался аккуратным мужчиной. Всё на своих местах…

Салем повернулся ко мне, и его крылья появились за спиной; тёмные перья окрасились золотым светом фонаря. Тёплая пульсация его магии покалывала мою кожу. Как будто он пытался лишить меня дыхания одним своим присутствием.

Его пылающий взгляд приковал меня к месту.

— Ты очень странная женщина. Ты пробудила моё любопытство по причинам, которые я не совсем понимаю. Думаю, я хотел бы изучить тебя получше, — тембр его голоса сочился эротическим обещанием.

Если он действительно хотел соблазнить меня, всё, что ему нужно было сделать — это использовать свою силу контроля над разумом. Он в мгновение ока припрёт меня к стенке.

Почему я всё время возвращаюсь к этому образу?

Его магия скользила по моему телу, заставляя влажную кожу покалывать от жара, и каждый дюйм меня становился всё более чувствительным. Тёплые лучи освещали его скулы, мускулистое тело.

— Я чувствую, как ты реагируешь на меня, — его голос звучал медленно, ровно. — Думаю, под всей этой яростью и праведностью какая-то часть тебя хочет меня. Я не знаю, почему это меня интересует, но это так.

— Это твоё эго сбивает тебя с толку, дружок, — я с трудом сглотнула, и моё дыхание участилось. Я не собиралась смотреть на него без рубашки. — Я выберу пол. Я буду спать на улице, если придётся.

— Я слышу, как твоё сердце бьётся быстрее каждый раз, когда я подхожу ближе, — медленное пожатие плечами. — Но если ты хочешь лишить себя этого, то кто я такой, чтобы спорить?

Его крылья исчезли, и Салем вернулся к кровати. Я уставилась на его мощную спину, покрытую толстыми, как у воина, жилами.

Мне нужно выключить свет, чтобы не пялиться на его телосложение.

Я приглушила свет фонарей, пока пламя не погасло, и огни в ветвях не потускнели, чтобы вокруг нас опустилась полная тьма. Я прошептала сонное заклинание, хранившееся в моей памяти с тех пор, как моя мать укладывала меня спать. Волшебная колыбельная. Я почувствовала, как сама комната вокруг меня расслабилась.

Я ждала, казалось, целую вечность. Наконец, напряжение в комнате начало рассеиваться, и обстановка показалась совершенно спокойной. Дыхание Салема замедлилось.

Я осторожно поднялась с пола. В полной тишине я подошла к двери. Я медленно открыла её, миллиметр за миллиметром. В коридоре было уже темно, поэтому я не впустила свет в комнату. Мой взгляд снова метнулся к Салему. Я почти ничего не видела в темноте, но не заметила никаких признаков движения.

Я осторожно выбралась на лестницу. Это, возможно, мой единственный шанс уйти от него на несколько минут. На повестке дня у меня два вопроса. Во-первых, я хотела передать сообщение Мерроу. У меня имелся способ посылать сообщения через морскую воду, хотя процесс не был незаметным. Мне придётся провернуть это, когда Салема нет рядом.

А во-вторых, мне нужно самой увидеть, что ждало в будущем.

Когда я на цыпочках спустилась вниз по лестнице, то с разочарованием обнаружила, что Энджел ещё не спит.

На столе при свете свечей она разложила колоду карт Таро.

Когда я проходила через столовую, она указала на карту. «Влюблённые».

— Ах. Аэнор. Вот видишь? Я делала для тебя расклад Таро. Это твоё будущее с Салемом.

— На самом деле это не так.

Она перевернула ещё одну карту. «Смерть». Её улыбка дрогнула.

— Прекрасно. Это просто означает перемены, — нервный смех. — Перемены иногда приносят пользу.

Она перевернула ещё одну карту, изображавшую рушащуюся башню с пламенем в основании. «Башня».

Я нахмурилась, глядя на изображение.

— Я не думаю, что горящее здание тоже хорошо.

— Это определённо разрушение — и огонь, конечно. Но, знаешь ли, огонь может быть хорош! Очищение, в некотором смысле. Очищение… — её голос звучал неуверенно.

Я поймала себя на том, что придвигаюсь к ней ближе, заинтересовавшись картами. Она перевернула ещё одну, и на карте были изображены два обугленных тела на скале, окружённые сломанными костями.

«Пожарище», гласила надпись.

Она отдёрнула руку. Она бросила на меня взгляд, полный ужаса.

Я не знала, что это такое, и не придавала большого значения предсказаниям Энджел. Но карта всё равно меня нервировала.

— Что? — спросила я тихо. — Я никогда раньше не видела такой карты^[6]. Есть ли в этом положительная сторона?

Она уставилась на изображение.

— Я тоже никогда её раньше не видела, — она склонила голову набок. — Её не существует. Я имею в виду, что её никогда не существовало раньше. Но, может быть, это означает нечто другое, а не то, что показывает внешне. Может быть… — она поспешно собрала карты. — Давай больше никогда не будем об этом говорить, ладно? — на её лице появилась вымученная улыбка. — Тебе что-нибудь принести? Чаю? Воды? Виски?

Я нервно оглядела комнату, из которой только что вышла. У меня сложилось чувство, что моя маленькая вылазка не останется незамеченной. От внимания Салема, похоже, мало что ускользало — и, что ещё важнее, голос Энджел был не совсем тихим.

Тем не менее, Салем не ворвался сюда немедленно, чтобы сжечь меня. Можно и рискнуть.

— Нет, спасибо. Я просто собиралась выйти подышать свежим воздухом, — сказала я. — Я вернусь через несколько минут.

Она снова вытащила карту Пожарища из колоды и уставилась на неё.

Я нахмурилась, глядя на жуткую карту.

— Ты действительно не знаешь, что это значит?

Она прочистила горло.

— Трудно отыскать положительную трактовку обугленных трупов, а с раздробленными костями… — она откашлялась.

— Точно.

С гудящим от напряжения телом я подошла к двери. Когда я распахнула её, на меня налетел зловещий ветер, обдавая холодом сквозь влажную одежду. Над головой дико каркали вороны, хлопая крыльями.

Если Салем и спал, то, скорее всего, уже проснулся.

Я вышла в лес, принюхиваясь к запаху моря.

Я слизнула соль с губ.

Все знаки, даже ужасные предсказания Энджел, указывали на разрушительный огонь в моём будущем.

Если Лир найдёт меня сейчас… он всё равно попытается надеть этот ошейник мне на шею? Интересно, смогу ли я позвать его, если действительно буду нуждаться в его помощи? Я думала, что смогу. Он просто не верил, что я справлюсь со всей этой магией.

Когда я думала о нём, то чувствовала… почти ничего.

Страсть просто казалась мёртвой.

У меня возникло странное чувство, что Салем прав насчёт моего влечения к Лиру. Я чувствовала себя безжизненной без своей магии, и я жаждала забвения. Тишины и покоя, которые обещало его присутствие.

Но сейчас мне хотелось тепла.

Океан притягивал меня ближе своей песней сирены. Что, если в картах Энджел есть доля правды? Конечно, мы с Салемом никогда не будем любовниками. Но я не могла отрицать, что он обладал соблазнительной привлекательностью. Его голос, его движения, его пылающий взгляд… всё это обещало эротический восторг.

Он был тёмным искушением. Мне казалось, я знаю, что означают эти карты. На самом деле всё просто.

Если я позволю его соблазнительной натуре отвлечь меня, мир сгорит.

Глава 18 Аэнор

Шквал всё ещё бушевал, и ветер усилился, когда я приблизилась к берегу. Ветер хлестал по деревьям, и когда я добралась до песка, солёная пена окатила моё лицо.

«Аххх… дом».

Ветер ласкал меня, когда я вошла в море — море, которое было слишком тёплым для этого времени года.

Я раскинула руки в стороны, чувствуя, как волны бьются о мои ноги, бёдра.

«Во-первых, давайте посмотрим, была ли Зимняя Ведьма права насчёт меня».

Я снова закрыла глаза.

— Бог океана и моря, покажи мне то, что может быть. Что, если я сохраню свою морскую магию?

Когда я снова открыла глаза, то увидела видение, мерцающее в сфере. Волны обрушивались на костры, и лёд распространялся по океанскому дну.

Изображение снова замерцало, и я облегчённо вздохнула. Это же хорошо, правда? Если бы мир может сгореть, то лёд и вода смогут потушить огонь.

«А что случится, если Салем получит то, что хочет?»

— Бог океана и моря, покажи мне то, что может быть. Что случится, если Салем освободит женщину, которую я похоронила в клетке души?

Морская магия скользнула по моей коже, скользкая и холодная. Затем я снова открыла глаза и увидела изображение, горящее в сфере надо мной. Страх пополз вверх по моей спине.

В пузыре вспыхнул мир смерти. Деревья увядали, в воздухе клубился тёмный дым. В видении морское дно треснуло и разверзлось, пламя вырвалось из расщелины…

Видение распространилось из пузыря, вытекая в реальность. Море вокруг меня забурлило и закипело. Я отступила от океана, когда вода обожгла мою кожу. От блестящей поверхности поднимался пар. Затем я с ужасом наблюдала, как вода начала испаряться, оставляя после себя только пыль. Жар обжигал мою кожу, как будто я стояла на солнце. Я вся горела, задыхалась.

Изображение снова замерцало, и холодное море разбилось о мои ноги. Наконец, я выдохнула, осматривая свои руки на предмет ожогов.

Боги милосердные. Неудивительно, что Мерроу пытался убить нас. Само собой, он видел, что мы направляемся к нему, готовые обрушить всё это разрушение на мир.

Я оглянулась на тёмный лес. Салем не придёт за мной, и у меня достаточно времени, чтобы использовать свою магию для передачи сообщения Мерроу.

В шторм обычно нельзя увидеть фосфоресценцию, светящуюся в море. Но с помощью правильной магии можно притянуть к себе биолюминесценцию — тех маленьких светящихся существ, которые заставляли тёмное море искриться и светиться по ночам. При наличии правильной магии можно использовать этот сверкающий океанский свет, чтобы отправить сообщение.

— Бог океана и моря, пошли мои слова Мерроу по ту сторону воды, — когда волна отступила, я провела кончиками пальцев по воде и написала: «Мерроу». Когда мои пальцы скользнули по поверхности воды, под ней засияло фосфоресцирующее свечение.

Я начертила ещё одно сообщение: «Я единственная, кто может остановить Салема».

Океан высасывал эти слова из меня, посылая их к Мерроу.

Ещё одна волна обрушилась на меня, промочив. Когда вода успокоилась, я написала: «Мне нужно морское стекло».

Море поглотило и это послание, вспенив его под водой.

Когда слова появились снова, они ускользнули от меня под поверхность океана. Я уставилась на слабые проблески света, сияющие в небе и уплывающие всё дальше от меня.

Когда я повернулась к дому, моё сердце ёкнуло. Салем наблюдал за мной, и его тёмные крылья ниспадали за ним каскадом. Его глаза горели ледяным огнём.

Это не был утончённый Салем в мохеровом костюме. Это был Люцифер. Он обратился, и короткие чёрные рога торчали из его обнажённых лопаток. Он пришёл вооружённый мечом, и эта серебристая звезда сияла на его прессе. Он стоял со сверхъестественной неподвижностью демона. Призрачные языки пламени танцевали в воздухе вокруг него, тёплый свет подчёркивал мужественные черты его лица.

— Аэнор, — сказал он хриплым голосом. — Планируешь побег?

— Я хотела посмотреть, что произойдёт, если ты достигнешь своих целей. Поэтому я створила небольшое заклинание, чтобы увидеть, что ты запланировал. Я сама это видела. Мир горит. Море кипит, пока не испарится. Вот что случится, если мы доберёмся до клетки из коряг.

Пламя вспыхнуло вокруг него.

— Вот что ты видела? — это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос. Бесстрастно. Невозмутимо.

— Ты этого хочешь? Ты пытаешься собрать армию фоморов, чтобы сжечь мир дотла? — я глубоко вздохнула, мои ноги немного дрожали. — Кажется, теперь я понимаю. Вся твоя изысканность — бренди, дворец, дорогие костюмы. Ты излишне компенсируешь, не так ли? Ты используешь замысловатость, чтобы скрыть, кто ты на самом деле. Ты просто хочешь всё это сжечь.

Салем опустил подбородок, пристально глядя на меня. Жестокая, холодная красота сияла на его лице, как звезда.

— Я же сказал тебе, Аэнор, — под его шелковистым тоном скрывалось острое лезвие, предупреждение. — Больше никогда не перечь мне. Твоя мать умерла быстро, но я могу сделать твою смерть очень неприятной, если придётся.

Рога и языки пламени медленно отступали в темноту.

Чудовище, убившее маму, стояло передо мной.

Он мог скрывать свою чудовищную сторону под элегантностью, но я знала, что таилось под ней.

Глава 19 Салем

Вороны проносились над нашей головой, пронзительно крича, пока мы снова добирались до дома. Мы шли молча, пока я собирался с мыслями. На том месте я чувствовал, что вот-вот потеряю контроль. Мне как будто хотелось затащить Аэнор обратно в дом и никогда не отпускать.

Но я не хотел причинять ей боль. Нет, я хотел обхватить её своими крыльями и прижать к себе.

Какой странный порыв.

И что самое удивительное, угроза убить её казалась совершенно неправильной. Словно эти слова были ядом, отравившим мою кровь, как только я их произнёс. Я чувствовал, как эта угроза разъедает меня изнутри.

Почему?

В своё время я, конечно, совершал вещи и похуже, чем убийство кого-то из мести.

Маленькая чертовка полностью проникла в мою голову, путаясь и опьяняя мои мысли. Внезапно я понял, что не могу просто угрожать ей смертью, не чувствуя себя виноватым.

Может быть, дело в том, что она, казалось, понимала меня… утончённая внешность и зверь, который скрывался под всем этим. Она видела меня насквозь и находила отталкивающим. Как и любой здравомыслящий человек.

Мой взгляд скользнул к ней. Дождь стекал по её рукам и заставлял одежду льнуть к телу. Она шла, сгорбившись и обхватив себя руками.

Теперь я знал только то, что не могу упустить её из виду.

Я мог бы приказать ей прямо сейчас. «Никогда не покидай меня. Не говори, пока к тебе не обратятся. Поклоняйся мне как богу, Аэнор…»

Но я не желал снова вторгаться в её сознание, потому что не хотел видеть, как она пронзает себе ладони.

Когда я толкнул дверь в дом, там было тихо и темно. Ведьма легла спать, больше не беспокоя меня своими предсказаниями. Аэнор молча поднялась за мной по лестнице. Желание сорвать с неё мокрую одежду и затащить в постель, чтобы согреть, было непреодолимым.

В спальне она бросила на меня яростный взгляд, словно читая мои мысли.

— Я снова выберу пол.

Чтобы она снова смогла сбежать? Может быть, послать сообщение Лиру, этому нудному беловолосому петуху.

Лир, угрюмый морской мудак.

Её любовник.

Мысль о том, что он прикасался к ней, разжигала огонь в моих венах. Мне придётся что-нибудь сжечь, чтобы выбросить его из головы. Желательно его самого и сжечь.

Но пока я жду этого, я заставлю её подчиниться моей воле.

— Нет, Аэнор, — мой голос звучал грубо, отчаянно. — Теперь у тебя есть два варианта. Я могу связать тебя на время сна или заколдовать, чтобы ты осталась в этой комнате. Что ты выбираешь?

Её прекрасный рот открылся и закрылся, и на мгновение она выглядела ошеломлённой. Затем она взяла себя в руки и кивнула на кровать.

— Ладно. Привяжи меня к кровати.

Медленная улыбка.

— Я думал, ты никогда не попросишь.

От взгляда, который она бросила на меня, моя грудь превратилась в лёд. Аэнор подошла к кровати и легла на спину, влага с её влажных от морской воды волос и одежды капала на простыни. Капельки воды покрывали мурашки на её коже. Мне хотелось согреть её.

Она подняла руки над головой, приложив запястья к спинке кровати. При этом её взгляд был таким же ледяным, как и вода, капающая с её кожи. Что-то в моей груди сжалось, когда я придвинулся ближе к ней. Я прошептал древнее заклинание.

Я коснулся её запястий, и магические нити обвились вокруг них, связывая руки Аэнор вместе.

Она презирала меня за это, но я должен держать её рядом с собой.

Это я косвенно привёл её в объятия Лира, лишив магии. Он стал для неё очарованием смерти, обещанием отсрочки от жизни, полной страданий.

— Я буду держаться поближе к тебе, — рявкнул я. Это прозвучало скорее как угроза, и не так, как я хотел.

Я взмахнул рукой, и все фонари в комнате погасли. Я лёг на кровать рядом с Аэнор.

От неё исходил холод, и я позволил теплу сочиться от моего тела, чтобы согреть её.

— Не приближайся ко мне, — процедила она сквозь зубы.

— О, не волнуйся, Аэнор, — пробормотал я. — Не приближусь, пока ты не попросишь об этом.

— Только в твоих снах.

И разве это не прекрасные сны? К сожалению, я больше не мог видеть снов. Когда я спал, не было ничего, кроме пустоты.

Но на самом деле ничто не сравнится с соблазнением женщины, которая тебя презирает. Когда она изо всех сил пытается сопротивляться, а потом обнаруживает, что задирает юбки чуть выше, а щёки краснеют от того, как я ласкаю её бёдра. Её ноги раздвигаются для меня, и я дразню её так медленно, так мучительно. Когда я скольжу рукой по её мокрым складочкам, а она умоляет меня трахнуть её. Я растягиваю процесс, ожидая, пока она не потребует этого от меня. Я заставляю её выдать все свои возражения, пока она не отдастся удовольствию.

Это победа.

Прошло всего несколько минут, прежде чем я услышал, как дыхание Аэнор успокоилось, а сердцебиение снова замедлилось. Я удивился, что она так быстро заснула вблизи того, кого отчаянно хотела убить.

Звук её дыхания убаюкал меня, и я позволил своему телу излучать больше тепла, чтобы согреть её. Я провалился в сон без сновидений, в пустоту.

Проснувшись, я обнаружил, что горит единственный огонёк, освещающий гладкую бледную кожу Аэнор. Она уже проснулась. Всё ещё связанная, но уставившаяся на меня.

— Ты смотрела, как я сплю? — спросил я. — Немного жутковато, тебе не кажется?

Желание светилось в её глазах, и она облизнула губы. Мой пульс застучал немного быстрее. Её розовые щёки были совершенством.

Она перекатилась ко мне, согнув ноги. Её юбка высоко задралась, открывая мне вид на её бледно-голубые трусики. Они выглядели шелковистыми, нежными. Мне хотелось сорвать их зубами.

Моя кровь взревела при виде её беспомощности передо мной. Я слышал, как её сердце забилось быстрее. Её голубые глаза блуждали по моему телу, как будто она любовалась мною.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Аэнор, — тихо попросил я.

Она встретила мой взгляд с застенчивой улыбкой на губах.

— Тебя.

«О да». Я притянул её тело к себе, и она обхватила меня ногами. Я крепко поцеловал её. Одной рукой я медленно провёл по её бедру, лаская. Аэнор слегка застонала, когда моя рука скользнула выше, по её заднице. Она толкнулась бёдрами навстречу, требуя.

Я провёл языком по её губам и подразнил край её трусиков. Она ахнула, когда я провёл костяшками пальцев по шёлку спереди. Горячая маленькая шалунья…

Медленно, со скоростью ледника, я спустил с неё трусики, стаскивая их вниз по ногам, а затем с лодыжек. С горящими от желания глазами Аэнор перевернулась на спину. Её грудь глубоко вздымалась и опускалась, напрягаясь под мокрой рубашкой.

Я встал на колени между её ног, задирая юбку до талии. Её руки оставались связанными, а колени раздвинулись, приглашая меня. Я видел её возбуждение и изо всех сил старался держать себя в руках. Моя победа, распростёртая передо мной, готовая для меня.

Боги, она была совершенством, но я заставлял себя не торопиться. Я встал на колени между её ног, целуя её шею.

Она простонала моё имя.

— Салем… — от этого звука у меня в груди потеплело. Я слегка задел зубами её кожу, растягивая медленный поцелуй в шею. Я провёл языком по её горлу, пробуя её на вкус. Я целовал каждый дюйм её тела, пока она выкрикивала моё имя.

— Салем, — снова прошептала она.

Боги, как я любил своё имя на её губах.

Я начал расстёгивать её рубашку и скользнул губами ниже по её красивой груди. Её соски напоминали тугие, розовые вершинки.

Я взял один из них в рот и провёл по нему языком. Её тело требовало большего, извиваясь от возбуждения.

— Салем, пожалуйста…

— Пожалуйста что? — промурлыкал я.

Я провёл кончиками пальцев вниз к складочкам между её бёдер, выписывая пальцем лёгкие круги.

Поддразнивая её, я прошептал:

— Попроси меня о том, чего тебе хочется, Аэнор.

Я сохранял свои прикосновения такими лёгкими, что казалось, будто она вибрирует от желания. Её тело жаждало насыщения, но я растягивал удовольствие.

— Я хочу тебя, Салем, — произнесла она наконец.

При этих словах я потерял весь свой контроль. Я стянул штаны, готовый скользнуть внутрь…

Вздрогнув, я очнулся от сна. И тут же разочарование ударило меня холодным кулаком. Меня охватил озноб.

«Что, во имя самых скалистых недр ада…»

Во-первых, мне же не снятся сны. Я не видел снов с тех пор, как меня прокляли целую вечность назад. Я не видел снов с тех пор, когда люди ещё жили в пещерах, пытаясь убить друг друга костями животных.

Во-вторых, я больше ничего не чувствовал, а теперь вдруг почувствовал.

И, самое главное, почему мои мысли были заняты телом Аэнор? Я так близок к тому, чтобы найти клетку души, и тут вдруг все эти отвлечения.

Ночь всё ещё окутывала комнату мраком, но я уже знал,который час. Как по часам, я всегда просыпался перед самым рассветом. Где бы я ни находился в этом мире, я редко пропускал первый проблеск утренних лучей.

Холодный ужас пробудился во мне, когда я понял, что во сне перекатился в другое место.

Вместо кровати я почувствовал под собой твёрдый пол. Единственный тонкий луч молочного света пробивался из щели под дверью. Рядом со мной.

Каким-то образом, не осознавая этого, я переместился на пол прямо к двери. Я спал прямо перед ней. Как будто… я охранял комнату. Это было примитивное поведение животного, пытающегося защитить свою пару.

Ужас пробежал по моей коже, но я не позволил себе слишком глубоко вникать в то, что это значило.

Нам просто нужно выбраться отсюда. Мы должны идти дальше, и я больше не буду думать об Аэнор. Я даже не взгляну на неё.

Я должен убить электрическое притяжение, которое ощущал между нами.

Я просто заставлю её ненавидеть меня ещё больше, чем сейчас. Это, конечно, будет нетрудно. Всё, что мне нужно сделать — это рассказать ей правду о себе. Её отвращение ко мне будет всецелым.

Я щёлкнул пальцами, и пламя вспыхнуло там, где в канделябрах висели факелы.

Аэнор ахнула, резко открыв глаза.

— Боги милосердные… — пробормотала она. — Мне приснился очень хороший сон.

На мгновение меня так и подмывало спросить, что же ей снилось, и в душе вспыхнула надежда, что сон был обо мне. Неужели нам приснился один и тот же сон?

Вместо этого я снова щёлкнул пальцами, срывая верёвки магии с её рук.

Она села, потирая запястья.

— Зачем ты будишь меня посреди ночи?

Напряжение туго скрутило моё тело, и я натянул рубашку, расправляя её на груди.

— Светает. Буря уже должна была закончиться.

Я отвернулся от неё, не желая смотреть на её длинные ресницы, когда она моргнула.

Мои мысли уже были заняты Маг Меллом.

После стольких лет я вернусь туда.

Прошли тысячелетия с тех пор, как я правил там, но закрывая глаза ночью, прежде чем заснуть, я всё ещё мог видеть, как солнечный свет струится сквозь дубовые листья. Я чувствовал запах плодородной почвы и тяжёлый воздух на своей коже. Мой второй рай и второе изгнание.

Конечно, я всё это отравил.

— Скоро взойдёт солнце, и я не пропущу рассвет, — сказал я. — Ты уже сбила нас с курса штормом, и я больше не стану ждать. Зови свою волшебную лодку. Мы отправляемся к Мерроу.

Аэнор свесила свои идеальные ноги с кровати, одарив меня милой улыбкой, которая, как я знал, была не искренней.

— К чему такая спешка? Я думала, мы так хорошо поладили после того, как ты привязал меня к кровати.

Глава 20 Аэнор

Я сидела в лодке напротив Салема, щурясь от утреннего света. Коралловые проблески прочертили барвинковое небо.

Раньше он казался таким пытливым, пристально смотрел на меня. А теперь, похоже, он вообще не хотел и взглянуть на меня. Как будто я его беспокоила.

Что-то в моём понимании Салема не было полным. Я что-то упускала.

Полагаю, мне не помешает узнать Салема немного лучше, понять, что его цепляет.

Прямо сейчас он казался очарованным восходом солнца, пока мы плыли по спокойному морю.

Порыв ветра бросил мне волосы в лицо, и красноватый солнечный свет окрасил их в фиолетовый оттенок. Умиротворение. Я даже слышала песню моря, убаюкивающую нас.

Я отхлебнула кофе, и пар согрел мне лицо. Энджел дала нам его перед отъездом. Она также передала корзину горячих, намазанных маслом лепёшек вместе с каким-то предупреждением о том, что можно обжечься насмерть. Это была странная смесь утешения и ужаса.

Ей не нужно было продолжать предупреждать меня. К этому времени пророчества судьбы были ясны.

Я вздохнула и полезла в корзину, чтобы вытащить ещё одну лепёшку. Сделав это, я тут же поняла, какая же деталь не вязалась с общей зловещей аурой Салема. С его аурой «я злобный мучитель, который ни о ком не заботится».

— Как зовут твою кошку? — спросила я.

— Аврора, — рассеянно пробормотал он, по-прежнему глядя в небо.

Затем он сбросил оцепенение и наградил меня раздражённым взглядом. Как будто я только что выудила из него секрет.

— Если ты хочешь сжечь весь мир, зачем тебе кошка? — спросила я.

Салем пристально посмотрел на меня.

— Я не вижу никакой связи.

— У тебя есть холёная кошка, которой ты дал имя, и всё такое. Она ухожена, здорова, и явно любит тебя, судя по тому, как она тёрлась о твои ноги, — я постучала пальцами по своим коленям. — Но вот чего я не понимаю, так это зачем ухаживать за кошкой, если ты планируешь уничтожить весь мир? Ты любишь эту кошку.

— Не делай ошибки, думая, что я могу любить. Или что под всем этим я хороший, Аэнор. Я не такой. Я и есть Люцифер, — розовый солнечный свет блеснул в его глазах, когда Салем прислонился спиной к лодке.

— Я просто не могу себе представить, что у дьявола может быть кошка, — я нахмурилась. — Или, возможно, это как раз подходит.

— Позволь напомнить тебе, кто я такой, — Салем уставился на меня с яростью в глазах. Я почувствовала, как его магия грохочет вокруг меня, вибрацией отражаясь в моём сознании. Он снова это делает, чёрт бы его побрал. Я попыталась заглушить звук его магии мелодией, звучащей у меня в голове.

— Мне нужно знать. Я ищу то, чего хотел тысячелетиями, и мне нужно знать. Мы всё ещё направляемся к Мерроу?

— Да, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

— И Мерроу знает, где находится клетка души?

— Да.

Он медленно освободил мой разум от магической хватки. Он выглядел взволнованным, как будто весь этот опыт беспокоил его так же сильно, как и меня.

Я отхлебнула кофе, не желая, чтобы он заметил, что напугал меня.

— Не волнуйся, Салем, я вовсе не считаю тебя милым. Я думаю, что ты зло до мозга костей, и миру было бы лучше, если бы ты погиб. Но я также думаю, что тебе нравится находиться в компании. И если ты заботился о кошке, то, возможно, ты не хочешь, чтобы твоя кошка умерла в аду, который ты создашь.

Лодка мягко покачивалась на волнах.

— Ты пытаешься очеловечить меня. Прекрати это, — золотой солнечный свет искрился в синеве его глаз. — Теперь ты слышишь Мерроу?

Я провела кончиками пальцев по воде, успокоенная песней Мерроу, плывущей по волнам.

— Да. Его песня стала немного сильнее. Есть идеи, как далеко мы от Маг Мелла?

— Всего в нескольких часах.

Я прищурилась, глядя на него.

— Не то чтобы я ожидала, что тебе будет не всё равно, но я хочу, чтобы ты знал: у меня есть дела поважнее, чем сжигать мир вместе с тобой.

— Ах. Да. Я уверен, что в этот самый момент ты могла бы вести блестящие беседы с Лиром, пока он блуждает, то отправляясь в царство смерти, то выходя из него, — Салем вытащил фляжку с бренди. — Он действительно умеет говорить или только ворчит и ломает вещи?

В его голосе звучала почти ревность, но он отвлёк меня от главного.

— Почему именно ты хочешь сжечь мир дотла, Салем? Что ты получишь от этого? Разве ты не можешь просто наслаждаться своим бренди, модными костюмами и особняком? Ты можешь соблазнить любую женщину, какую захочешь.

— Любую? — ему удалось наполнить это единственное слово океаном намёков.

По крайней мере, я снова отвлекла его внимание от неба, и он сосредоточился на мне.

Я выпрямилась.

— Разумеется, не меня. Но почему ты не можешь просто наслаждаться всем этим? Чего ещё ты хочешь?

Лёгкая улыбка исчезла с его губ.

— Я не могу наслаждаться ничем из этого. Я ничего не чувствую, Аэнор. Или, по крайней мере, я не… — он, казалось, спохватился и замолчал. Затем откинулся назад в лодке, опёршись локтями о борт, как будто чувствовал себя совершенно свободно. Ветер ерошил его волосы.

— Ты действительно думаешь, что сможешь убедить меня изменить свою натуру? — в его глазах блеснуло веселье. — Ты думаешь, что сможешь найти под всем этим милого дьявола? Что я должен быть доволен тем, что имею? Ты хоть представляешь, как долго я искал свою судьбу?

Я пожала плечами.

— Может быть, я чувствую, что ты хочешь большего, чем просто разрушения. Ты жаждешь чего-то другого.

— Так и есть. Но не любви, если ты об этом. Я не могу любить. И никогда не мог. Я чувствую животные порывы, ничего больше. Во мне нет ничего, что можно было бы искупить, Аэнор, — коварный изгиб его губ. — А теперь у меня есть идея. Возможно, пришло время тебе узнать меня настоящего, и я выведу тебя из заблуждения относительно этой пустой затеи.

— У меня ведь нет выбора, правда? Учитывая, что мы застряли в маленькой лодке.

— Я был вторым королём, правившим Маг Меллом.

— Я видела это во время своих исследований.

— Когда мы доберёмся туда, то обнаружим, что он полон всевозможного разврата. Пьянящее вино и еда, танцы и траханье. Это то место, куда фейри идут за сексуальным удовлетворением, чтобы воплотить свои самые низменные фантазии.

Это его королевство. Разве могло быть иначе?

— Не могу дождаться.

— Но когда-то это был идеальный рай для фейри. Танцы, пение, поэзия, соборы дубов, устремившихся к небу. Но мне этого оказалось мало. Мне никогда ничего не было достаточно, потому что я всегда чувствовал, что падаю. Я изменил рай. Я начал превращать его в логово беззакония и разврата, которое ты обнаружишь там сегодня. И за это добрые люди Маг Мелла меня изгнали. Но было уже слишком поздно, потому что как только пламя моего греха начало распространяться, оно вспыхнуло, как лесной пожар. Маг Мелл никогда не стал прежним. На протяжении многих лет я иногда возвращался туда, чтобы развлечься, но на самом деле мне это было не нужно. У меня были свои удовольствия на другом конце света.

Сначала низвергнут с небес, потом изгнан из своего царства.

— А почему тебе этого было мало?

— Я никогда не мог заполнить тёмную пустоту в груди, то чувство, будто я падаю, — иллюзия пламени лизала воздух вокруг него, отбрасывая зловещие тени под его лицом. — На небесах я был богом, лидером среди небесных существ. Я возглавлял проигравшую сторону в войне. И когда я пал, Аэнор, это ощущалось так, будто мою душу вырвали из моего тела, — в его глазах плясала ярость. — Я хотел заполнить эту пропасть борьбой, трахом и получением желаемого через контролирование всех.

Я сделала глубокий вдох.

— Ладно, значит, ты ужасен. Я всё равно не понимаю. Зачем сжигать мир сейчас? Объясни на пальцах, как для идиотки.

Салем поколебался мгновение, затем сказал:

— Я процветаю в огне, Аэнор. Когда меня изгнали из Маг Мелла, я скитался по миру, становясь всё более и более звероподобным. Я не мог насытиться мучениями других. Я бродил по земле, пока не нашёл ту маленькую пещеру близ Иерусалима, где каждую ночь смотрел на вечернее небо — мой бывший дом. Пустота грызла меня. Днём я наслаждался двумя вещами: соблазнением и смертью. Я создал ад на земле в месте, называемом Геенна^[7], рядом с полем крови. Женщины предлагали мне свои тела. Другие просители сжигали своих близких, принося жертвы богу. Жертвы мне. Они убивали собственных детей, чтобы доставить мне удовольствие. Чтобы получить моё благословение. И мне это нравилось. Я становился сильнее от этого.

Тошнота распространилась в глубине моего живота. Он действительно был более извращённым, чем я думала.

Я на самом деле не хотела больше ничего слышать, но мне это нужно.

— И ты хочешь этого от всего мира? Это сделает тебя счастливым?

— Это был мой тёмный рай. Люди называют это геенной, некоторые — адом. Ты видела картины, сделанные людьми, витражи, изображающие адское пламя? Они размещали их в западных окнах церквей, чтобы ловить природные лучи сумерек. Это мой свет, моё пламя танцует на стекле, чтобы пугать людей. Это навеяно мною. Это моё наследие. Тысячи лет человеческие племена убивали друг друга, проклиная друг друга моим именем. Люцифер. Светоносный. Мучитель. Вот моё наследие.

Я обхватила себя руками, промерзая до костей.

— Почему люди приносили тебе жертвы?

Медленное пожатие плечами.

— Они считали меня Богом. А почему бы и нет? У меня были крылья и магическая сила. Я не стал разубеждать их в этом. И в конце концов, я был богом. Теперь я практически им и являюсь. Поэтому они сжигали своих людей в подношениях мне, надеясь завоевать мою благосклонность. В той пещере, где мы встретили твою мать, крики жертв эхом отражались от стен. Они использовали барабаны, чтобы заглушить вопли. Ты ведь слышишь их, правда? В моей магии? Но они не должны были заглушать крики ради меня. Я процветал от агонии. Вот кто я, Аэнор. Я мучитель.

Моя кровь превратилась в лёд.

— Да. Я слышу барабаны.

Салем одарил меня лукавой, невесёлой улыбкой.

— Я ревнивый бог. Если ты собираешься принести жертву, принеси её мне.

Что-то в этой истории было не так, но я не могла точно определить, что именно.

— Ты больше не бог.

— Я буду им, — огрызнулся он.

«Интересно».

— Неужели? Это твоя судьба?

Как только слова слетели с моих губ, незнакомая магия скользнула по моей коже, поглаживая мои голые ноги.

О чём мы только что говорили? Я не могла вспомнить. Теперь воздух сделался влажным, запахло гардениями. Я вздохнула, и все мои страхи испарились.

Я уставилась на Салема, на утренний свет, который подчёркивал его идеальную, острую линию подбородка, его скулы. Я чувствовала, что все леденящие душу вещи, о которых он только что говорил, тоже испарились, оставив после себя лишь его чистое физическое совершенство.

Почему он так сильно зачаровывал меня прямо сейчас? Он был психопатом, чёрт возьми.

Здесь действовала какая-то соблазняющая магия.

Глава 21 Аэнор

Салем уставился на меня, и ветер проносился над ним. Он медленно отхлебнул из фляжки. Он наклонился ближе, сверля меня взглядом, словно призывая к чему-то. Воздух казался тяжёлым и полным эротического напряжения.

— Прекрати, — рявкнула я.

Только на этот раз он не остановился.

Мой пульс участился, соски напряглись. Я остро ощущала прикосновение одежды к своему телу, как мучительную сексуальную пытку. Я закрыла глаза, стараясь не думать о Салеме. Я мысленно повторяла слово «психопат». Я вспомнила его пещеру пыток, запах серы и горящей плоти. Убийца страсти.

Когда я снова открыла глаза, то забыла обо всех этих неприятных вещах и вспомнила, как он выглядел без рубашки… точёный бог. Я скрестила ноги, сжав бёдра. «Один… два… три». Я не была уверена, пыталась ли я сдержать себя или удовлетворить.

Глубинная, сексуальная боль нарастала в моём нутре, и ветер, казалось, лизал мою кожу. А что, если я задеру юбку и дотронусь до себя…

«Прекрати, Аэнор». Я презирала его.

Но моё дыхание участилось, дикое желание сотрясало моё тело.

Если только… если только я не смогу этим воспользоваться.

Салем явно хотел меня. Я видела, как он поглядывает на моё тело, на мои губы. Я видела, как он жадно смотрел на меня, когда связывал — словно хотел слизать морскую воду с каждого дюйма моего тела, пока я не начну кричать.

Что, если мне удастся соблазнить его? Что, если я смогу сделать его достаточно счастливым, чтобы он вообще забыл о своём плане? Если он погрузится в удовольствие, ему не придётся сжигать мир.

Да… всё это имело смысл.

Если бы я забралась к нему на колени и расстегнула свою рубашку…

Мои груди сделались полными и тяжёлыми, жаждущими его рук. Как будто невидимые языки лизали мои соски, ласкали меня до исступления.

Горячая ноющая боль между ног заставила раздвинуть бёдра. Лодка качалась взад-вперёд, взад-вперёд… я боролась с желанием прямо на его глазах засунуть руку в трусики. Мои бёдра покачивались на сиденье.

Салем просто смотрел на меня, как будто точно знал, что делает. Он мучил меня. Именно это он и делал. Он мучил людей.

И да помогут мне боги, сейчас мне это нравилось.

Когда я почувствовала холодный морской воздух на своей груди, я осознала, что расстёгиваю свою рубашку, раскинув ноги и глядя на него.

Нет. «Нет, Аэнор». Должно быть, он вторгся в мой разум.

Я перестала расстёгивать пуговицы на полпути вниз, обнажив верхнюю часть груди. Прикосновение шёлковой рубашки к коже было мучительной эротической пыткой. Одну за другой я снова принялась застёгивать пуговицы.

— Прекрати это делать, — сказала я и снова попыталась изобразить тот повелительный тон, но голос звучал умоляюще.

— Что, по-твоему, я с тобой делаю? — в низком голосе Салема звучало эротическое обещание. — Мне бы очень хотелось это знать.

— Перестань заставлять меня чувствовать всякое.

— Уверяю тебя, я ничего подобного не делаю, но это очень интересно, — его глаза танцевали, взгляд скользил вниз по моему телу. — И где же ты чувствуешь всякое?

Холодный воздух на моих бёдрах сообщил мне, что я задрала юбку, и ветер холодил мои трусики. «Боги милосердные». Я снова одёрнула подол юбки, и яростный румянец обжёг мои щёки. Я крепко сжала подол в своей руке.

Салем поднялся с места, твёрдо держа равновесие в лодке. Затем он подошёл ко мне, не сводя с меня глаз, как охотник.

Моё дыхание дрогнуло, когда он наклонился, упираясь руками по обе стороны от меня. Он вцепился в борт лодки позади меня, загоняя в ловушку.

Он придвинулся ближе, медленно улыбаясь. Прижавшись губами к моему уху, он тихо прошептал:

— Я знаю, что у тебя есть секреты от меня, Аэнор. Ты что-то задумала. Ты плетёшь заговор против меня, — его бархатный голос ласкал моё тело. Это чувственное, опасное прикосновение скользнуло к треугольнику между моих бёдер.

Мои колени раздвинулись шире, и я снова почувствовала холодный воздух между ног. Моя рубашка снова оказалась задранной. Я смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Ты вела себя плохо, не так ли? — замурлыкал Салем, всё ещё прижимая меня к себе.

Дикая потребность выжгла все разумные мысли из моей головы. Сексуальная боль пронзила меня между ног.

Всё, что я знала — это то, что мне слишком жарко в рубашке. Холодный морской ветер шепотком скользнул по моей обнажённой груди, когда я сбросила рубашку. Салем опустил глаза, и лукавая улыбка тронула его губы. Его тело полностью напряглось, мышцы застыли.

— Плохо? Я не понимаю, о чём ты говоришь, — прошептала я.

Его магия скользнула между моих ног фантомным лизанием, которое становилось всё сильнее. Мой разум опустел, а по телу пронёсся жидкий жар.

Его магия похоти полностью окутала меня, пока абсолютно всё не начало напоминать сексуальное мучение — покачивание лодки, ощущение дерева под моими голыми ногами. Ветер покалывал мою обнажённую кожу.

Мне так сильно захотелось прикоснуться к себе, что я едва сдерживалась. Я посмотрела ему в глаза, и они из голубых стали тёмно-красными.

Я была так возбуждена, что едва могла протестовать, когда Салем взял меня за талию и развернул лицом к морю. Я опустилась на колени и перегнулась через борт. Салем наклонился надо мной сзади, и его мощное тело прижалось к моему, согревая мою обнажённую спину. Он скользнул рукой вниз по моему боку, чтобы удержать меня там, где он хотел. От него исходила грубая мужская сила.

Прижавшись к моему телу, он обхватил мои груди, большими пальцами касаясь сосков. Он наклонился к моему уху.

— Ты мне лгала. Не так ли? — его низкий голос вибрировал на моей коже. — С этим надо что-то делать. Думаю, я добьюсь от тебя правды.

— Мммм…

Салем скользнул руками вниз по моему телу, пока они не достигли подола юбки. Затем он задрал её до самой талии. Он снова наклонился надо мной, одной рукой накрыв мою ладонь, вцепившуюся в борт лодки.

Пальцем он медленно провёл прямо под краем моих трусиков, оставляя горячий покалывающий след, скользя от одной стороны к другой. Всё моё тело сделалось невероятно чувствительным, и я ахнула от его лёгкого прикосновения. Я вздрогнула, прижимаясь к нему бёдрами. Я чувствовала, как его длина прижимается ко мне.

Он медленно подцепил пальцем край моего нижнего белья, дразня меня.

— Никогда не думай, что можешь солгать мне, Аэнор.

Он резко стянул трусики, полностью обнажив меня.

Я задохнулась, когда ветер ударил по мне.

Я отчаянно хотела ощутить прикосновение Салема. Я смутно сознавала, что мне нужно одёрнуть юбку, но не могла заставить себя сделать это. Так что я стояла перед ним на коленях, обнажённая и возбуждённая.

Он скользнул рукой вниз по моей спине, помогая мне опереться на борт лодки. Мои груди прижались к влажному дереву, голая задница торчала в воздухе. Я знала, что он наслаждается видом меня, возбуждённой и покорной перед ним.

Я ахнула, когда его рука резко опустилась на мой зад, и звук удара эхом разнёсся по воздуху. На мгновение я ощутила боль, а потом меня охватило дикое наслаждение. Он шлёпнул меня снова, и удовольствие пронзило меня от этого удара. Боги, мне это нравилось? Я была так возбуждена, что каждый раз, когда он бил меня, я чувствовала, как мои соски напрягаются всё сильнее, а естество сжимается.

Салем шлёпал меня по заднице снова и снова, и я уже не сомневалась, что моя кожа порозовела. Каждый раз я ахала от удовольствия. Он полностью контролировал меня и знал это.

Теперь его рука с каждым ударом опускалась всё ниже.

Когда он ударил меня между ног, я застонала от удовольствия — дикий звук, который исходил из какой-то древней, животной части моего мозга.

— Пожалуйста, — прошептала я, сама не зная, о чём прошу. Я жаждала его, и меня больше не волновали последствия.

Рука Салема на моей спине скользнула вверх, чтобы схватить меня за волосы. Другая его ладонь двинулась вниз, к внутренней стороне моих бёдер. Его болезненно лёгкое прикосновение было настоящей пыткой — худшим наказанием по сравнению со всем остальным. Мне нужно было, чтобы он входил и выходил, наполняя меня.

Вместо этого он стал выписывать медленные круги по моим бёдрам. Мои ноги раздвинулись шире. Я двигала бёдрами, пытаясь потребовать от него большего. Я знала, что он прекрасно видит, как я возбуждена.

Корчась от желания, я жаждала насыщения.

Наконец, Салем достиг вершины моих бёдер, но по-прежнему лишь слегка прикасаясь ко мне. Он медленно провёл пальцем по моему лону. Мои бёдра дёрнулись. Я сделала бы всё ради разрядки. Меня больше не волновало то, что я ненавижу его или что я поклялась убить его.

— Пожалуйста, — повторила я.

— Я же говорил тебе, Аэнор, — промурлыкал он. — Ты презираешь меня, но я же сказал, что заставлю тебя умолять об этом, не так ли?

«Наполни меня, Салем».

— Аэнор… — его голос вызвал новый прилив расплавленного желания, пробежавшего по моему телу. — Теперь ты моя. Скажи мне, чего ты хочешь.

Я так отчаянно нуждалась в том, чтобы он наполнил меня сейчас, что даже не могла произнести ни слова. Я застонала, обезумев от животного желания. Салем медленно скользнул пальцем в меня, и я сжалась вокруг него. Он неглубоко двигал им туда-сюда, и я снова подалась навстречу его руке.

Нет. Нет.

Ничего этого не происходило. Ведь так?

Ничего из этого на самом деле не происходило.

Горение. Крики. Барабаны.

Теперь я слышала барабанный бой. Если я уступлю ему, всё сгорит.

Пока я позволяла Салему трахать меня, море начало кипеть, и морская вода испарялась в краснеющее небо. Огонь опалил пейзаж на далёком острове, и деревья пылали, как факелы.

Этого не происходило

Это не по-настоящему.

Глава 22 Салем

Я уставился на Аэнор, сидящую на другом конце лодки. Её голубые глаза, казалось, остекленели, рот приоткрылся. Она тупо уставилась на океанскую воду, словно её погрузили в волшебное оцепенение. Я подумал, что, возможно, она даже пускает слюни. Что-то только что лишило её дара речи, но я понятия не имел, что именно. Она просто перестала говорить на середине разговора.

Может, у неё галлюцинации?

Сейчас она действительно была как будто не в себе.

— Аэнор? — позвал я.

Ветерок бросил её волосы прямо на лицо, и она даже не пошевелила рукой, чтобы убрать их. Керамическая кружка с кофе выскользнула из её пальцев и разбилась о дно лодки. Она никак не отреагировала. Я слышал только то, как колотится её сердце. На её щеках появился румянец.

О чём, во имя богов, она думает?

— Аэнор! — повторил я.

Её взгляд метнулся ко мне. Теперь она пришла в себя и облизнула губы. Её щёки порозовели. Она действительно выглядела так, будто желала меня, и моё сердце ускорилось.

Я хорошо знал этот взгляд, но не ожидал увидеть его в её глазах. Она крепко скрестила ноги, как будто пыталась сопротивляться, пока смотрела на меня. Боги, выражение в её глазах должно было бы привести меня в восторг, но это ощущалось как лёд, разбивающийся в моём сердце. Несмотря ни на что, она не могла вечно смотреть на меня так. Это не продлится долго.

Она поднялась со своего места и преодолела расстояние, разделявшее нас в качающейся лодке.

— Мне немного холодно.

Её взгляд блуждал по моему телу, затем снова поднялся к лицу, глаза слегка прикрылись от желания.

Боги, она совершенна.

Аэнор провела кончиком пальца по своей груди, как будто проследила путь дождевой капли по своему телу. Она хотела меня, и это всё, что мне нужно знать. Я уже был твёрдым.

Я схватил её за талию, притянул к себе на колени, и она не сопротивлялась. Я скользнул взглядом по её соблазнительному телу, уже представляя, как срываю с неё одежду. Я хотел целовать её между ног, пока она не застонет моё имя.

— Что ты делаешь? — прошептала Аэнор, но не отстранилась.

Она поддалась мне, когда я притянул её ближе и поцеловал в шею. Её шея выгнулась, когда я провёл по ней языком.

Её колени чуть-чуть раздвинулись в приглашении. Я хотел, чтобы она обнажилась прямо сейчас, распростёртая передо мной, как приз, но я не намеревался торопить события. Я собирался не спешить с ней.

Я ещё крепче поцеловал её в шею. Я медленно провёл рукой по внутренней стороне её бедра. Я скользил ленивыми кругами, всё выше и выше, уговаривая её раздвинуть ноги шире. Она быстро проигрывала битву с любым возможным сопротивлением. Она была моей.

Когда я нежно провёл костяшками пальцев по её шелковистым трусикам, Аэнор втянула глубокий, прерывистый вдох. Я даже сейчас чувствовал её возбуждение под шёлком, горячее и влажное.

Я отдёрнул руку, и она ахнула, как будто была шокирована.

— Салем, — прошептала она с румянцем на щеках.

— Да? — пробормотал я. «Давай послушаем, как ты скажешь, чего тебе хочется».

Глядя мне в глаза, Аэнор начала расстёгивать рубашку, пока её полные груди не обнажились передо мной. Я нежно поцеловал их, потом взял её сосок в рот и пососал. Мой язык выписывал круги, пока я пробовал её на вкус.

Она извивалась у меня на коленях, запрокинув голову в экстазе. Когда я взглянул на её лицо, то увидел, что розовые губы приоткрылись от желания. Солнечный свет окрасил её кожу в золотой цвет, такой красивый, что это ощущалось как нож в моём сердце.

Я скользнул рукой под юбку, снова касаясь костяшками пальцев её жара.

Я медленно стянул с неё трусики, стащив их с бёдер, затем с лодыжек.

Аэнор раздвинула ноги шире, и юбка задралась так, что я мог видеть её всю. Её желание было очевидным. «Горячая маленькая шалунья».

Я буду растягивать её предвкушение так долго, как только смогу. А потом буду трахать её до тех пор, пока она не забудет своё имя.

Я снова провёл кончиками пальцев между её ног, почти застонав от гладкости. Аэнор обезумела от желания, её груди тёрлись об меня. Она переместилась на мою твёрдую длину. Я просунул в неё палец.

— Чего ты хочешь, Аэнор? — прошептал я ей на ухо. — Скажи это.

Я уже знал, что ей действительно нужно. Ей нужно, чтобы я раздвинул её ноги и трахнул её тугую маленькую дырочку до тех пор, пока…

Аэнор подвинулась, оседлав меня, и её глаза полыхнули яростью.

Она определённо больше не выглядела возбуждённой. Хотя я, надо признаться, всё ещё был на пределе.

Я был так поглощён внезапной яростью на её лице, что почти не заметил осколок морского стекла, который она прижала к моей груди — острый, как лезвие. Он был такого же безупречного синего цвета, как и её глаза.

— Я хочу, чтобы ты сдох, наречённый мой. И я единственная, кто может тебя убить.

— Что ты делаешь?

Откуда взялось это чёртово морское стекло? Что происходит?

Её лицо находилось всего в нескольких дюймах от моего, и Аэнор вонзила осколок мне в сердце. Её глаза встретились с моими, теперь уже переполнившись слезами, и я почувствовал, как жизнь покидает меня. По её щеке скатилась слеза, и мне захотелось смахнуть её, но я умирал.

Моё сердце остановилось, а в голове всё смешалось с темнотой. Я снова падал. Стремительно летел вниз.

Я был так близок к достижению своей цели, и теперь всё кончено.

Вечерняя звезда сгорела навсегда.

***

Когда зрение прояснилось, я обнаружил, что мы с Аэнор смотрим друг на друга, слегка ошарашенные.

Мы были живы, сидели в лодке на спокойном море и, к сожалению, полностью одетые. Никто никого не трахал. С другой стороны, никто не убивал меня морским стеклом.

— Какого хрена это было? — крикнул я. Был ли я когда-нибудь так взволнован?

Она моргнула, глядя на меня.

— У меня только что было ужасное видение моего худшего страха.

— Что это было?

Её щёки покраснели.

— Забудь. Я думаю, что Олефест может быть где-то рядом. Ну, знаешь, тот, который убил наречённую Оссиана. Он показывает тебе твой худший…

Громкий рёв прервал её, и чешуйчатое существо поднялось из воды позади Аэнор. Одна его челюсть была размером почти с лодку, а тёмные глаза пристально смотрели на Аэнор. С его зубов капала кровь какой-то другой жертвы.

Ах. Да. Олефест. Полагаю, это объясняло видения.

Аэнор уставилась на него, и во мне вспыхнуло яростное желание защитить. Я почувствовал, как мои крылья расправились за спиной, когда я принял свою истинную форму. Я вытащил Светоносный меч, и на стали полыхнуло пламя. Мои крылья быстро взмахнули в воздухе, поднимая меня в небо над лодкой.

Олефест двигался вдоль волн, его тело плыло вместе с ними. Он сверкал в лучах утреннего солнца мерцающими голубыми и зелёными чешуйками.

Когда существо разинуло пасть над Аэнор, я наклонился и с силой ударил его мечом в шею. Тварь завизжала, но была слишком велика, чтобы я мог полностью перерубить ей шею.

Дракон повернул ко мне голову, сверкнув на солнце клыками. Я вонзил меч ему в глаз.

Взревев, существо ударило меня когтистой лапой, рассекая моё крыло.

Боль была почти неописуемой, жгучей и глубоко проникающей. Это было похоже на скрежет горящего гвоздя по голой кости.

Я крепко сжал Светоносного, пытаясь сохранить контроль, чтобы убить эту тварь. Описав дугу вокруг его головы, я вонзил клинок в другой глаз, ослепив его.

«Хорошо. Почти закончили».

Но его атаки становились всё более неистовыми, когти дико полосовали по всему вокруг. Ясно, что я знал, как ранить его, но как мне его убить?

Я посмотрел вниз и обнаружил, что уровень моря, казалось, отступил, уводя чудовище от меня.

Аэнор выглядела ничтожной в своей лодке так далеко подо мной. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она контролирует море.

Она посмотрела на меня своими ярко-голубыми глазами. Я начал опускаться, но разорванное крыло сделало мой полет неровным. Каждый взмах моих крыльев ощущался как тысяча лезвий, вонзающихся в тело. И всё же, если бы мне удалось добраться до Аэнор, я смог бы поднять её подальше от чудовища. Я бросился к ней и крепко обнял её за талию, прижимая к своему телу.

Мои крылья хлопали по воздуху, и когда я поднял её, она обвила руками мою шею, крепко держась. Когда она обхватила ногами мою талию, в моём сердце вспыхнул уголёк.

Ощущение было недолгим, потому что чудовище с мощью разорвавшейся бомбы ударило по нам своим шипастым хвостом. Мои кости задребезжали, кости крыльев затрещали сильнее. Это всё равно что попасть под поезд со скоростью триста миль в час. Я не удержался за Аэнор, а она не удержалась за меня. Страх скрутил моё сердце.

Ветер пронёсся надо мной, когда мы упали обратно в пенящееся море. Я сильно ударился о воду, моё крыло хрустнуло, породив жгучую боль, и я погрузился глубоко под воду.

Море уже бурлило, и я не мог сказать, где верх, а где низ. Мои лёгкие начали гореть, пока я пытался вернуть себе контроль над ситуацией, ища Аэнор под водой. В отличие от меня, с ней тут всё будет хорошо.

Лишь бы эта тварь не пронзила когтями её тело.

Что-то похожее на панику росло во мне, пока я пробивался к поверхности, подавляя боль в крыле. Мои лёгкие горели. Я не мог умереть, но мог чувствовать бескрайнюю боль. Особенно если что-то случится с Аэнор…

Это крик послышался мне сквозь воду? Паника, теперь уже явная и реальная, всё сильнее разгоралась в моём сознании. Где же источник света? Плыл ли я глубже под воду или направлялся к поверхности?

Я должен во что бы то ни стало добраться до неё. Потому что пока я силился вынырнуть на поверхность воды, ужасная правда осенила меня — причина, по которой её боль беспокоила меня, причина, по которой я не мог убить её. Причина, по которой слепой страх заставил меня защищать её любой ценой.

Олефест показывал всем их худшие страхи. И мой худший страх проявился передо мной. Потому что только одно живое существо могло убить меня, и это существо было моей наречённой парой.

Это была тёмная, мучительная мысль, которую я похоронил с тех пор, как впервые встретил её. Теперь же истина прорывалась на поверхность моего сознания.

Аэнор была моей наречённой. Я почувствовал этот запах в тот момент, когда впервые встретил её. Этот пьянящий аромат морской соли и полевых цветов, и животный инстинкт повелел мне держать её рядом. Сила природы заставила меня спать перед дверью, пока она отдыхала.

Меня подгонял инстинкт. Каждая клеточка моего тела кричала мне, чтобы я защитил её, ведь я только что втянул её в мир опасности.

Наконец я выбрался на поверхность моря, хватая ртом воздух. Я поискал глазами Аэнор и обнаружил, что чудовище схватило её своими когтями.

Ослепляющая, горячая ярость взорвалась в моём сознании, и я начал хлопать крыльями под водой. Но вода сломала моё разодранное крыло, и я потерял Светоносного.

На мгновение Аэнор поймала мой взгляд, выглядя почти виноватой. За что она извиняется?

Глубинный рёв пронзил мои кости. Это был не зверь. Волна, высокая, как гора, и сверкающая солнечным светом, устремилась к нам.

Это была работа Аэнор, и она выглядела как чистое разрушение. Бл*дь, замечательно.

Со сломанным крылом у меня не было времени убраться с её пути, прежде чем волна обрушилась на меня. Море перемалывало меня в себе, как муку на мельнице. Тысячи тонн воды захлестнули меня, сокрушив. Мне казалось, что моё тело разрывается пополам.

Пока я не окажусь на суше, я не смогу исцелить себя должным образом.

И тем не менее, всё, о чём я мог думать — это надежда, что Аэнор вырвалась из хватки монстра.

Глава 23 Аэнор

Волна, которую я создала, вырвала меня из хватки монстра, но его магия до сих пор визжала в воде. Он был где-то недалеко, его вибрации холодом пробегали по моему телу. Моя кровь превратилась в лёд.

Я плыла в глубинах бушующего моря в поисках Салема. Вода бурлила в водоворотах и воронках, жизнь проносилась вокруг меня. Я могла бы остаться здесь навсегда, если бы мне не нужно было убить одного фейри.

По какой-то странной причине мысль об убийстве Салема вызвала в моей груди леденящий ужас. Как будто я не хотела его убивать.

Я искала в мутной воде Салема, вокруг меня клубилась кровь. Откуда всё это взялось?

Я посмотрела на своё тело, на ужасные раны на руке и ноге. Олефест вонзил свои когти в мою плоть, разорвав её на части. Со всем адреналином я не заметила этого раньше. Теперь же от одного лишь вида у меня в голове зазвенели тревожные колокольчики. Как только я увидела обнажившуюся кость, боль пронзила мою руку и ногу.

Я резко обернулась, пытаясь найти Салема.

Наконец в океанском сумраке я увидела его. Его тело сияло, как далёкая звезда. Я уже видела это раньше, не так ли? Видение или сон… серебристая сфера в тёмной морской воде, прекрасная и суровая, как рассвет вселенной. Холодное совершенство вечерней звезды.

Крик монстра заставил меня сфокусировать внимание с лазерной точностью. Ускорившись, я рванула через океан, вода с шумом проносилась вокруг меня. Боль в моих конечностях оказалась забыта.

Подплывая ближе к Салему, я поморщилась. Его крыло было разорвано почти пополам. Он боролся с волнами, отчего его крыло повреждалось всё сильнее.

Несмотря на всё, что я знала о нём, моё сердце немного сжалось при виде крови, затуманившей воду вокруг него. Он плыл к поверхности, но его сломанное крыло безвольно обмякло в воде.

Подплыв к нему, я обхватила Салема за талию и оттолкнулась ногами. Его мускулистые руки обвились вокруг меня, и его тело согрело меня в воде. Его сердце гулко колотилось прямо возле моей груди.

Когда он встретился со мной взглядом, я увидела, что его глаза стали тёмно-красными. В отличие от меня, он нуждался в воздухе. Он не умрёт — во всяком случае, без морского стекла в моих руках — но его лёгкие, вероятно, горели огнём.

Пока я плыла, вопли Олефеста становились всё громче. Он приближался к нам. Как и я, он мог охотиться под водой по звуку. Я закрыла глаза, пытаясь настроиться на ощущение твёрдой земли где-нибудь поблизости.

Через мгновение я почувствовала это.

Остров рядом, твёрдый в бушующем море. «Меньше чем в миле отсюда», — подумала я. Нам просто нужно добраться туда, вытащить себя на сушу. Головокружение затуманило мою голову, потому что кровь всё ещё струилась из меня.

Я закрыла глаза и настроилась на воду. Позволив своей морской магии струиться через моё тело, я создала быстрое течение. Бурлящая вокруг вода начала подталкивать нас к берегу.

По мере того как прохладные струи несли нас, мой разум становился всё темнее и туманнее. Я положила голову на грудь Салема, и он прижал меня к себе. В то время как море несло нас, мои ноги покалывало как будто булавками и иголками, и моё тело начало чувствовать холод. Мои руки медленно немели.

Но сквозь мой мысленный туман я могла сказать, что визг Олефеста становился всё более отдалённым. Всё становилось более отдалённым, и я начала выпускать Салема из своей хватки. Он по-прежнему прижимал меня к себе, его сердце билось рядом с моим, тело источало тепло. Его хватка была твёрдой, непоколебимой и нежной, как у отца, держащего ребёнка. Как будто я была его спасением. Конечно, он не знал, что я запланировала для него…

Я смутно сознавала, что ощущаю воздух, и что Салем выносит меня из воды. Его сильные руки обвились вокруг меня. Солёная вода обжигала мои раны. Я больше не чувствовала ног.

Когда я открыла глаза, то увидела капельки морской воды на его коже. Салем выглядел решительным и осторожно положил меня к себе на колени.

— Я в порядке, — сказала я, но мои глаза снова закрылись, а голова опустилась на его твёрдую грудь.

***

Когда я открыла глаза, то увидела, что Салем стоит надо мной на коленях. Я лежала на спине, на чём-то мягком. Он прижал ладонь к моей груди, и от кончиков его пальцев исходило тепло.

Мой взгляд упал на его крыло, жестоко сломанное так, что перья переломились надвое.

— Что ты делаешь? — спросила я.

Его тёмный взгляд встретился с моим, и цвета в его глазах менялись от голубого до фиолетово-серого. Тепло исходило от его руки на моей груди, омывая меня.

— Ты потеряла слишком много крови. Это немного поможет.

Морская вода стекала по его золотистой коже ручейками, пока он исцелял меня. Он был целителем? Я не ожидала такого в наборе навыков необузданного садиста.

В основном — прямо сейчас — я изо всех сил старалась игнорировать тот факт, что его рука лежала между моих грудей. Его взгляд был прикован к моим ранам, брови нахмурены.

Когда его магия скользнула по моему телу, тепло принесло с собой эмоции. Может быть, чувство тоски.

Он жаждал чего-то, что всегда находилось вне его досягаемости; тепла и яркости, которыми он когда-то обладал. Он больше не чувствовал себя цельным, и весь огонь в мире не мог согреть его.

Когда его магия обвилась вокруг моего тела, его мучения устремились вместе с ней. В моей голове били барабаны.

Это было слишком близко, слишком интимно, пока чувство тоски не померкло. Глубокое чувство расслабления медленно взяло верх, и боль отступила.

Мои глаза на мгновение закрылись, и я почувствовала, как Салем отдёрнул руку. Когда я снова открыла глаза, он стоял на коленях надо мной, держа мох и полоски ткани. Его крыло выглядело наполовину оторванным от тела.

Оставаясь на коленях, он осторожно поднял мою руку. Всё это было слишком… близко.

— Я сама могу перевязать себя, — пробормотала я.

— Аэнор, ты же не собираешься перевязывать себя одной рукой. Мне нужно сделать это как следует, поскольку ты и так уже доставила мне достаточно неудобств, позволив Олефесту располосовать твои конечности.

— Как грубо с моей стороны, — устало сказала я. — А ты позволил разодрать своё крыло в клочья. Тебе больно?

— Ты беспокоишься о моём самочувствии? Я тронут.

— Это просто отстранённое любопытство. У меня никогда раньше не было крыльев, поэтому я не знаю, как они ощущаются.

— Это так больно, что ты не поверишь, но я могу исцелить себя, как только закончу здесь.

Салем прижал мох к моей руке, затем перевязал его тканью. Солнечный свет струился над ним, золотя его плечи и крылья. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он разорвал свою рубашку, чтобы сделать бинты. Он стоял на коленях с обнажённой грудью, и восьмиконечная звезда сияла на его прессе.

Вокруг него порхало немного света — яркая сфера с сумеречным блеском. Она трепетала и прыгала вокруг его головы, как светлячок.

— Что это такое? — спросила я.

Салем замер на мгновение, наблюдая за ним. При этом его грудь напряглась, а на подбородке дёрнулся мускул. Что бы это ни было, оно выбило его из колеи.

Он снова повернулся ко мне. Выражение его лица было резким, хотя руки оставались нежными, пока он оборачивал полоску ткани вокруг моей руки.

— Не обращай внимания на эту маленькую букашку. Я латаю тебя только для того, чтобы ты могла доставить меня туда, куда мне нужно. Теперь тебе нужно отдохнуть. Как только ты сможешь достать эту клетку души, всё будет кончено. Нам никогда не придётся снова видеться друг с другом.

«Всё закончится, когда ты умрёшь».

— Что ты видел? — спросила я. — Каков твой худший страх, который показал тебе Олефест?

Салем прервал перевязку и уставился на меня.

— Смерть.

Мелькнуло удивление и, возможно, немного вины.

— И это всё? Ты боишься смерти, — это казалось слишком… обычным длянего.

— Не совсем. Но ты не сказала мне, что было в твоём видении. Будет справедливо, если ты тоже поделишься.

Мои глаза быстро открылись; я резко пришла в себя. Нет. Ни за что на свете я не расскажу Салему о своём видении. Боги, к чему это было? Там присутствовала… порка? Я скорее сварюсь заживо, чем скажу ему. Я бы снова разорвала себе руку, чтобы отвлечься от этой линии расспросов.

«Придумай ложь».

— Попугаи, — выпалила я.

— Попугаи, — повторил Салем.

Я с трудом сглотнула.

— Они меня ужасают. Эти их смутно человеческие голоса, повторяющие слова до тошноты. Это просто неправильно.

Он приподнял бровь.

— Есть ли причина, по которой ты краснеешь?

— Послушай, я не собираюсь делиться своими худшими страхами с дьяволом. Да и вообще, какая тебе разница?

— Это всего лишь отстранённое любопытство. Просто мне никогда не было стыдно, поэтому я никогда не краснел.

Солнечный свет просачивался сквозь листву над нами и струился по его крыльям. Каждый раз, когда я видела их и торчащие обломки костей, у меня возникало ощущение неправильности. При виде их у меня перехватывало дыхание. Глядя на переломанные крылья, я чувствовала себя так, словно зазубренный нож царапал мой череп изнутри.

Конечно, он заслужил это за всё, что сделал, и тем не менее…

Может, дело в том, что его крылья выглядели такими нежными, но вид крови, забрызгавшей его перья, слишком сильно влиял на меня.

— Ты собираешься исцелить своё крыло? — спросила я уже более раздражённо.

Салем снова поймал мой взгляд, но проигнорировал вопрос. Вместо этого он переключился на мою ногу и прижал ещё один кусочек мха к бедру, прямо под юбкой. Я вздрогнула, когда он слегка приподнял мою ногу, чтобы перевязать её. Это было бы в миллион раз больнее, если бы он уже не окутал меня своей исцеляющей магией.

Он снова прижал руку к моему сердцу, и магия жарко заструилась по моему телу. Я вдохнула его запах, запах граната и дыма. Там было что-то ещё… сад… глубинное, саднящее чувство утраты. Рваная пустота, падение… свет погас, дух превратился в пепел.

На мгновение мне показалось, что моё сердце вот-вот разорвётся.

— Падение, — прошептала я, не собираясь произносить это вслух.

Тут Салем резко отдёрнул руку. Я открыла глаза, и он уставился на меня.

— Я ничего не говорила, — быстро добавила я. Эта ложь была ещё хуже, чем попугаи.

Мгновение спустя Салем сказал:

— После нескольких часов сна ты будешь в полном порядке.

Он встал и отошёл от меня, пока его крыло практически свисало с него как тряпка. «Неправильно».

Я оторвала от него взгляд, чтобы осмотреться, и вздрогнула, когда приподнялась на здоровой руке.

Это было похоже на краткую мирную передышку. Салем уложил меня на поросший мхом пятачок на опушке леса. Солнечный свет пробивался сквозь ветви, покрывая землю вокруг меня танцующими золотыми крапинками. Морской бриз шёпотом проносился по моей коже, листья шелестели надо мной.

Наблюдая за Салемом, я видела, как он исцелял себя. Серебристо-голубой свет мерцал вокруг его крыльев и перьев. Его тело воина сияло светом. Его сила накатывала на меня волнами, но он не исцелялся достаточно быстро. Его крыло всё ещё выглядело изломанным.

Какой-то странный инстинкт — словно невидимая нить, тянущая меня за грудь — заставил меня приподняться на локтях, потом встать на ноги. Резкий рывок дёрнул меня за грудь, притягивая ближе к Салему.

Я как-то читала, что у человека, перебравшего кокаина, на время обостряется обоняние. Он как животное мог сказать, когда в комнате находился другой человек или где кто-то проходил в лесу. Он чувствовал себя так, словно восстанавливал что-то забытое — навык, оставшийся дремлющим из-за эволюции.

Вот на что это было похоже — похороненное знание, которое вновь оживало. Смутная уверенность, что я тоже смогу исцелить его, как он исцелил меня.

Прихрамывая на раненую ногу, я направилась к Салему. Поскольку его глаза были закрыты, я могла спокойно смотреть на его лицо, на тёмные ресницы, выделявшиеся на фоне кожи.

Эта тяга в моей груди заставила мою руку прижаться к его груди. Его сердце билось под моей ладонью, ровно и размеренно. Глаза Салема открылись, и они горели ярко-синим огнём, когда он посмотрел на меня сверху вниз.

Моя морская магия пронеслась по моей руке, импульсами вливаясь в его тело через мои растопыренные пальцы. Она обвилась вокруг него тонкими завитками, переплетаясь с его магией.

Я смотрела, как его крылья и перья начали немного распрямляться. Музыка нашей магии смешивалась воедино — его глубокий размеренный ритм и мои грустные мелодии, которые поднимались и опускались.

— Чего ты хочешь от всего этого? — прошептала я скорее себе, чем ему.

Его глаза сфокусировались, и Салем выглядел так, словно только что сбросил с себя чары.

— Покинуть это место.

Теперь его крылья выглядели полностью исцелёнными, кости выпрямились, а перья блестели. Один раз сверкнув, его крылья испарились.

— Это сработало, верно? — спросила я. — А почему, собственно, это сработало? Я никогда не делала этого раньше.

Салем изучал моё лицо, нахмурив брови.

— Отдохни немного на мху, Аэнор. Мы должны уйти отсюда в ближайшее время.

Глава 24 Салем

Пока Аэнор спала, я патрулировал берег, глядя на волны. Я провёл здесь несколько часов на солнце, ожидая, когда мой меч вернётся ко мне.

Я потерял Светоносного в море, но он всегда находил дорогу назад.

Как море было частью Аэнор, так и мой клинок был частью меня. И ожидая его возвращения, я чувствовал его отсутствие, как недостающую конечность.

Укол вины пронзил меня насквозь. Такое чувство, будто я разорвал душу Аэнор, когда забрал её магию. Я почувствовал её потерю, когда она исцеляла меня.

«Вина…» Какое нелепое, бесполезное чувство.

В любом случае, нельзя сказать, что она не виновата в своей потере. Она была моей наречённой, вот и всё. Извращённый поворот судьбы.

Я оглянулся на неё, крепко спящую на мху. Меня охватило бешеное желание свернуться калачиком рядом с ней. В другой жизни она бы уже лежала в моей постели.

Мою грудь сдавило. Обычно у меня было извращённое желание рассказать всем всё. Я выставлял диких зверей своей души, как гротескный зверинец — вот вы видите, как я сжигаю людей ради забавы, а вот разбитые сердца, и, пожалуйста, не пропустите тот факт, что я презираю всех живых. Посмотрите на мой ужас, почувствуйте отвращение.

Это приводило меня в восторг.

И всё же с Аэнор я должен был хранить секрет — секрет, что она была моей наречённой.

Это ограничение мне досаждало. Мне хотелось рассказать ей всё сразу. Я хотел выплеснуть свои секреты, как кровь в воду.

Морской ветер с воем хлестал меня по телу.

Любовь не была частью моей судьбы, и никогда не могла ею стать. И всё же вот я здесь, рыщу вдоль берега, как волк, защищающий свою наречённую. Чтобы она была в безопасности.

Волны плескались у моих ног, тёплые и пенистые, и меня обдувал холодящий ветерок. Я старался не обращать внимания на крошечный синий блуждающий огонёк, жужжащий вокруг моей головы. Эта штука была маленьким шпионом, отчитывающимся перед моими древними врагами.

Небо потемнело до красноватых оттенков, когда наступили сумерки. Опускаясь ниже, солнце, казалось, становилось всё больше над горизонтом, и желтизна сливалась с распутно-розовым оттенком. Когда зловещие цвета померкли до тёмно-синего, засияла вечерняя звезда — драгоценный камень в короне неба. Вот где моё место.

Это то время суток, когда моя магия становилась сильнее, и когда вещи переходили из одного мира в другой.

Наконец голубой блеск в воде возвестил о прибытии моего меча. Я почувствовал, как мышцы моей груди немного расслабились, и бросился в волны, чтобы достать его. Как только я взял в руки железную рукоять, сила хлынула через моё тело, и я испустил протяжный вздох.

В отличие от большинства фейри, железо не причиняло мне боли. Это железо пришло из центра самой вечерней звезды. Меч идеально поместился в моём кулаке, и снова вложив его в ножны, я выпустил воздух, который задерживал в лёгких.

Я лишился рубашки, когда перевязывал раны Аэнор, но разгладил брюки, всё ещё влажные после моря. Я ненавидел выглядеть потрёпанным.

Когда я добрался до Аэнор, она открыла глаза. Я достал из кармана фляжку и протянул ей.

Она моргнула.

— Сейчас мне не очень хочется бренди.

— Я наполнил её в пресноводном источнике.

Она снова села, слегка поморщившись, и взяла фляжку из моих рук. Она сделала большой глоток и вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Спасибо. Как так получилось, что ты сохранил свою флягу, но потерял меч?

— Меч всегда возвращается ко мне. А за флягой приходится присматривать, — я забрал у неё фляжку и сделал большой глоток. Когда я снова посмотрел на Аэнор, то обнаружил, что она опять заснула.

Её грудь медленно поднималась и опускалась, тёмные ресницы подрагивали на коже. Я хотел, чтобы она отдохнула, но нам нужно двигаться дальше.

Я встал и пошёл обратно к берегу. Что-то в глубине моего сознания не давало мне покоя. Что-то казалось не совсем правильным…

Я оглядел бурлящее море, когда солнце опустилось за горизонт.

А… вот оно. Это было почти незаметным — низкий, шипящий звук вокруг меня, но он заставил волосы на тыльной стороне моих рук встать дыбом. Я вытащил Светоносный меч из ножен, ища источник шума. Он становился всё громче позади меня.

Я резко обернулся, заметив в воздухе голубое мерцание. Что-то мелькало вокруг меня, почти прозрачное. Всего лишь голубое сияние, плывущее по ветру. Воздух вокруг меня похолодел, и по моему телу расползлась паутина инея.

Именно так я чувствовал себя в присутствии Бейры, Зимней Ведьмы, все эти годы назад. Этой ледяной мегеры здесь не было, ведь нет?

Ещё одно шипение позади меня, и я развернулся, сжимая меч.

Они медленно материализовались вокруг меня… обнажив мечи. Это были мускулистые фейри в чешуйчатых доспехах, с мутными, как море, глазами. Шестеро из них стояли передо мной, нося символ Мерроу — трезубец, окружённый змеёй.

— Мы не позволим тебе выпустить фоморов. Мы не позволим тебе сжечь весь мир.

Моё сердце стучало, как военный барабан. Я был готов убить их всех. Но когда я замахнулся на одного из них, он исчез. Мой меч рассёк мерцающий воздух.

Я призвал свою магию, опаляя воздух вокруг меня жаром. Дым окутал меня тьмой.

Я скривил губы. Фантомные фейри всегда действовали мне на нервы, отказывая в том восхитительном трепете, когда лезвие рассекает кости и плоть.

Фейри материализовался снова, бросаясь на меня с мечом.

Я двигался быстрее, кружась и пригибаясь, когда воины атаковали сквозь дым. Ещё один горячий импульс моей магии пронзил меч. В воздухе запахло палёной тканью и плотью.

Вот это интересно. Даже если я не мог разрезать их лезвием, они казались уязвимыми для огня.

Но они превосходили меня численностью, и один из них ударил меня в спину своим клинком.

Во мне начал бурлить гнев. Всё это для того, чтобы защитить то, что сделал Мерроу — грех.

Я развернулся, теперь двигаясь быстрее, и мой пылающий клинок слегка опалил их плоть, прежде чем они снова исчезли. Пот стекал по их лицам, пока я обжигал воздух.

Тем не менее, теперь их было больше, тела с мерцанием появлялись вокруг меня.

Мои крылья расправились позади меня, но фейри окружили меня слишком близко, чтобы я мог взлететь. Один из их мечей вошёл в моё крыло, и боль пронзила кости крыла и плеча.

Затем — как будто этого было недостаточно — мерцание голубого света метнулось к Аэнор. Гнев обвился вокруг меня, горячий, как адское пламя. Он выжег моё чувство паники.

Я защищу её. Я утоплю весь мир в огне, только чтобы спасти её.

«Огонь, мой самый старый товарищ…»

Я раскинул руки, и яростная магия наэлектризовала моё тело. Пламя вырвалось из моей груди, как в старые времена в пещерах Геенны. Ещё больше убийц замелькало в воздухе вокруг меня, но я сожгу их всех дотла.

Теперь я наконец-то увидел страх на их пылающих лицах. Они трепетали передо мной, как перед богом.

Глава 25 Аэнор

Я проснулась от криков и запаха горящей плоти. Меня охватил страх. О боги, неужели всё кончено? Неужели фоморы уже всё сожгли?

Но как раз в тот момент, когда я прогоняла сонный туман из глаз, кто-то бросился на меня из тени. Страх ударил меня, как кулак, когда морской фейри прижал мокрое ледяное лезвие к моему горлу. Его зелёные волосы змеились вокруг головы, как будто он находился под водой, а бледное тело блестело в лунном свете. Он носил символ Мерроу.

Воздух наполнился дымом. Он казался слишком горячим в отличие от холодного лезвия.

«Даже с его оружием у моего горла я могла бы убить его», — подумала я. Я могла бы иссушить его, превратив в высохшую шелуху. Я бросила взгляд через его плечо, где мельком увидела Салема, сражающегося с такими же, как этот фейри. Пламя охватило их, и жар доходил даже сюда.

Вот только… он был агентом Мерроу. А это означало, что он мне нужен.

— Я на вашей стороне, — поспешно прошептала я. — Я пыталась передать сообщение Мерроу. Мне нужна его помощь.

— Мерроу заключён в тюрьму. Он не сможет тебе помочь.

Моя кровь превратилась в лёд.

— Но он мне нужен. Так написано в книге. Мерроу может заманить его в ловушку.

Морской фейри покачал головой.

— Он больше не сможет поймать его в ловушку. В любом случае, тебе не нужно, чтобы Салем попался в ловушку. Просто так твоя задача становится более сложной, но не невозможной.

— Кто ты такой?

— Агент Мерроу. Мы тайно работаем на него, пока он сидит в тюрьме в Маг Мелле. А теперь скажи мне — ты собираешься убить Салема или помогаешь ему?

— Мне нужно морское стекло, — прошептала я. — Ты можешь его найти? Я думала, что оно есть у Мерроу.

— Мне не удалось поговорить с ним с тех пор, как он был заключён в тюрьму.

Сукин сын. Мой желудок скрутило от этой новости.

— Ладно, значит, тебе нужно найти морское стекло. Принеси его мне. Тогда я смогу убить Салема, — слова «я смогу убить Салема» теперь казались мне неправильными. Почти тошнотворными.

Фейри кивнул один раз, немного ослабив давление на лезвие.

— Я постараюсь доставить его тебе. Отправляйся в Маг Мелл, и мы обеспечим тебе морское стекло, — он медленно убрал лезвие от моей шеи.

— Кто она такая? — спросила я. — Женщина в клетке души?

Он открыл рот, но прежде чем успел ответить, его тело охватило пламя, волосы вспыхнули, как факел. Его тело метнулось прочь, но я успела услышать его мучительные крики.

Мой желудок сжался. И вот так я лишилась своего лучшего шанса получить морское стекло.

Что, чёрт возьми, мне теперь делать?

Воздух вокруг меня нагрелся, сделался таким горячим и сухим, что мне показалось, будто меня бросили на солнце. «Салем убьёт нас всех».

Моё горло сжалось при виде пламени, поднимающегося высоко над ним, как собор огня. Тёмные крылья спадали за его спиной, а из лопаток торчали короткие рожки. Огонь воспламенил перья, но это, казалось, не беспокоило Салема. Его глаза были прикованы только ко мне.

Я взглянула на его меч, и на мгновение мне показалось, что он собирается использовать оружие против меня. Вместо этого он протянул мне руку, как будто был моим спасителем. Спаситель из пасти ада.

— Что случилось? — спросила я хриплым голосом.

Как будто я ещё не знала.

— Мерроу послал своих солдат убить нас, — он склонил голову набок. — Или, возможно, убить меня и спасти тебя. В любом случае, мне пришлось сжечь их, естественно. Я сожгу любого, кто встанет у меня на пути.

Намёк на сталь прорезал его бархатный тон, и по моей коже пробежала дрожь угрозы. Слышал ли он, как я обещала убить его?

Я твёрдо выдержала его взгляд.

— Ну, думаю, мне придётся потушить огонь.

Я отступила от него на шаг, чувствуя невыносимый жар. Холодная вода скользнула вниз по моему телу, когда моя магия накатила волной. Я ощутила солёный привкус на губах и призвала море.

В воздухе образовались капельки океанской воды, и морская пена брызнула на моё тело. Вода начала падать всё сильнее и сильнее, погасив пламя, словно океанский поток. На меня налетел холодный морской ветер.

По мере того как моя магия набирала силу, росла и интенсивность ощущений вокруг меня. Стук дождя по лесной почве звучал как удары молотков по металлу, холодные капли воды напоминали ледяные шарики. Когда я открыла глаза, то увидела ослепительно белую луну.

Так много красоты, но слишком яркой, слишком громкой. Передо мной стоял душераздирающе красивый мужчина, но он должен был умереть.

Мои эмоции тоже завихрялись бешеной спиралью. Я уставилась на Салема, когда его крылья исчезли, а дождь заскользил по коже. В моём сознании промелькнуло то острое чувство потери, которое я ощутила, коснувшись его тела. Когда я взглянула на его сердце, бездонный колодец печали открылся в моей груди. Именно туда я должна была вонзить морское стекло — прямо в его аорту.

Я протянула руку, чтобы коснуться его лица. Его кожа была такой горячей, а глаза блестели, как звёзды.

Когда Салем притронулся к моей талии, интенсивность моих эмоций начала успокаиваться. Морская вода теперь бурлила вокруг нас, накатывая с берега. Она плескалась у моих ног.

Салем наклонился и прошептал мне на ухо сквозь потоки дождя:

— Тебе нужно обуздать магию. Найди опору в земле. Почувствуй, где твои ноги.

Я глубоко вздохнула, сосредоточившись на своих ногах. Мысленным взором я видела свою магию как яркий морской зелёный свет. Я представила себе, как он медленно движется вверх и вниз по моим ногам, растекаясь по земле. Почва впитала часть силы под тем местом, где я стояла, и я вздохнула с облегчением.

Я обнаружила, что прислонилась к груди Салема, привлечённая его теплом. Дождь становился всё слабее.

Но слова Салема прорезали моё чувство спокойствия.

— Приготовь лодку. Прикажи ей плыть в Маг Мелл. Мы выдвигаемся в путь.

«Ты выдвигаешься в путь к своей смерти, друг».

Глава 26 Салем

Я сидел в лодке, которую наколдовала Аэнор. Лунный свет блестел на её мокрых синих волосах, и морские брызги намочили нас обоих.

В этот момент мне показалось безумием, что я поверил ей на слово. Я спросил, не повезёт ли она меня к Мерроу. Я знал, что она везёт меня в Маг Мелл, потому что слышал, как она командовала лодкой.

Чего я не спросил прямо, так это планирует ли она помочь мне вернуть клетку души. Или если она собиралась убить меня.

Мне почему-то казалось, что мы на одной стороне, что мы работаем вместе.

Но я слышал, что она сказала тому морскому фейри. «Я единственная, кто может его убить».

Она ведь не знала, что она моя наречённая, не так ли?

В любом случае, я должен убить её прежде, чем она убьёт меня. Как только она приблизится к моему сердцу с клинком, я оборву её жизнь.

Впервые за тысячелетия в моей груди горело пламя, и убийство Аэнор задушит его. Но разве у меня был выбор?

В этом мире есть более великие судьбы, чем животное спаривание.

Когда я подумал о том, чтобы покончить с ней, холод пробежал по моему телу. Потом возникло ощущение, что я падаю быстрее метеора, пока ветер хлещет меня по телу. Лишённый опоры, затерянный в темноте.

Я вцепился в борт лодки, солнечные лучи странно холодили мне грудь.

В животе у Аэнор заурчало, и мои мышцы напряглись от непреодолимой потребности покормить её. Мы не ели с самого утра. Должно быть, она так же голодна, как и я.

Она одарила меня грустной улыбкой.

— Если ты не сожжёшь мир дотла, я научусь делать домашние пирожные на палочке.

— Пирожные на палочке, — повторил я. Несмотря на мой голод, это звучало ужасно.

— Это похоже на леденец, но сделанный из торта. Маленькая палочка с шариком торта, покрытым глазурью.

Интересно.

— Возможно, я хочу съесть твоё пирожное на палочке, — осторожно сказал я.

Она лучезарно улыбнулась.

— Всё, что от тебя требуется — это не поджигать мир. Я сделаю шоколадные, лимонные и «красный бархат». С разноцветной посыпкой.

Я даже не любил сладкое, но это звучало странно заманчиво.

Аэнор опустила пальцы в воду, её тело сияло морской магией.

— Вместо того чтобы разрушать мир, Салем, ты мог бы вернуть своё королевство. Я бы даже помогла тебе.

Что ж, это неожиданный поворот событий.

— Ты поможешь мне захватить Маг Мелл? И что об этом скажет Лир?

— Мне действительно наплевать.

Жёсткость этого заявления одновременно удивила и обрадовала меня.

— Вот как?

Она снова посмотрела на море, опершись на локоть.

— Мы с Лиром вообще-то не разговариваем. Он пытался отнять у меня магию с помощью какого-то связывающего ошейника.

Раскалённый добела гнев вспыхнул в моей груди. Я бы с удовольствием поджёг его крепость.

— Он пытался сделать что?

Она бросила на меня резкий взгляд.

— Не знаю, зачем я тебе это рассказываю. Забудь, что я говорила, — она вздохнула. — Давай вернёмся к возвращению твоего королевства. Ты снова можешь быть счастлив. Ты можешь получить дворец. Ты можешь воплотить в жизнь свои развратные фантазии. Сделать их ещё более развратными. Борьба нимф. Катание на роликах голышом. Реки бренди и гаремы русалочьих наложниц. Я даже не хочу знать, как русалки занимаются сексом, но я уверена, что тебе не будет скучно.

Отныне и до самой вечности я желал только одну женщину в своей постели, и я должен убить её.

— Ты пытаешься сбить меня с истинного пути? Кажется, искушение — это традиционно моя работа, Аэнор. Но, пожалуйста, продолжай описывать этот рай. Меня больше всего интересует твоя фантазия о катании на роликах голышом.

Желание увидеть её обнажённой было почти непреодолимым. Она сведёт меня с ума, если я буду проводить с ней слишком много времени.

В темноте её глаза ярко блестели.

— Так кто эта женщина, которую ты хочешь спасти? Я хочу знать.

«Ах ты, прелестная маленькая лгунья. Мы не собираемся никого спасать, поскольку ты планируешь убить меня. Я собираюсь спасти её и не знаю, что судьба уготовила тебе».

С таким же успехом можно сказать ей правду прямо сейчас. Да и какая разница?

Вероятно, она скоро умрёт.

«Холодный пепел в моей груди, падающий на землю… так быстро падающий сквозь холод, что свет прогорает на пути вниз…»

— Её зовут Шахар, — тихо сказал я. — Мы были близнецами на небесах. До падения она была богиней рассвета. Некоторые называли её утренней звездой. На рассвете она была самой могущественной, когда сияла над землёй. Я был богом сумерек. Вечерней звездой. Обе наши души были привязаны к одному небесному телу, которое появлялось утром и ночью. Одна звезда, наполненная душами двух богов. На небесах Шахар и я были связаны друг с другом. Части друг друга. Теперь это небесное тело висит в небесах, лишённое души. Мы с Шахар оказались порознь, и наш свет был вырван из нас, — я бы сейчас всё отдал за свой бренди. — Когда я упал на землю, мне показалось, что моя душа сгорела на пути вниз.

Она кивнула.

— Боль от потери твоей магии. Звучит знакомо.

— Ну, теперь ты узнаешь, почему это случилось с тобой, Аэнор. Помнишь, когда я рассказывал тебе о Геенне и о том, как я смотрел, как вокруг меня сжигали жертвоприношения? Я стал тем зверем, каким все меня считали. Я хотел убить всё, что движется. Я соблазнял всех женщин, которые попадались мне на глаза, просто чтобы разбить их сердца и свести с ума. Шахар была той, кто вытащил меня из этого ада. Она снова сделала меня цивилизованным. Ей пришлось годами держать меня взаперти в своём доме, но постепенно я образумился, научился контролировать свои порывы. Она помогла мне медленно задушить зверя внутри меня. Он всё ещё там, но уже много веков молчит.

Аэнор нахмурила лоб.

— А фоморы?

— Насколько мне известно, она не интересовалась фоморами. Наверное, было бы забавно посмотреть, как горит мир, но это не входит в мой список приоритетов.

— Насколько тебе известно… — повторила она, как будто это был допрос в зале суда.

— Я знаю её так же хорошо, как вообще можно знать другого человека. Мы всегда были связаны, но ей достались лучшие части наших душ-близнецов, а мне — худшие. Она никогда никому не причиняла вреда. Я скажу тебе, что она делала: каждое утро она поклонялась рассвету. Она плавала в море и сама пекла хлеб. Она играла на флейте и подбирала больных или раненых кошек. Ей нравилось вплетать в волосы полевые цветы и петь колыбельные своим питомцам. Она шила своим кошкам якобинские оборки и украшала их кружевами. Вот кого ты потопила. Не чудовище.

«Я — чудовище. Это меня ты должна была утопить, Аэнор».

— Когда ты утопила её в волнах, — продолжал я с нарастающим гневом, — ты знала, что у неё было четверо детей или что она пила со мной бренди по вечерам, чтобы мы могли вместе любоваться сумерками, опускающимися на море?

Аэнор уставилась на меня, и ветер хлестал её волосы по лицу. Она выглядела решительно настроенной.

— Мне очень жаль твою сестру. Но я видела видения. И прежде чем я убила того фомора, он буквально сказал: «Салем, вечерняя звезда, падший король Маг Мелла. Он освободит нас». Это было очень конкретно.

Интересно.

— Ты убила одного из них?

— Да. Я знаю, никто не верит, что они существуют.

— Я верю тому, что ты говоришь. Ты убила фомора. Но неужели ты действительно думаешь, что я оставлю свою сестру в ловушке в море из-за какого-то несчастного огненного фейри? Неужели ты думаешь, что я брошу её ради королевства? Я думал, она умерла, — меня охватило чувство вины. — Я думал, твоя мать утопила её, чтобы использовать силу Шахар для себя. Остальное было ложью.

Она покачала головой.

— Мы не использовали её магию.

— Ты это знаешь наверняка? — мой голос напоминал холодный клинок.

— Нет, — призналась она. — Клетка души высосала её силу из тела, и теперь её магия освещает воду снаружи клетки. Может быть, её магия не дала миру сгореть. Может быть, это помогло удержать фоморов в ловушке.

— Когда я прибыл в Ис, чтобы уничтожить его, я думал, что она мертва. Чего я не знал, так это того, что ты поймала её в ловушку в темноте, под тысячей тонн воды, одну и страдающую от боли.

Аэнор заёрзала на сиденье, её глаза сфокусировались на мне, как лазер.

— Так что изменилось? Как ты узнал правду?

— Вряд ли это самый насущный вопрос.

— Насущный. Кто-то передал тебе эту информацию. Кто-то, у кого есть план действий.

Я пожал плечами.

— Я получил информацию в виде анонимного сообщения. Каков бы ни был мотив, для меня это не имеет значения.

Она обхватила себя руками.

— Когда ты прибыл в Ис, чтобы уничтожить его, и убил мою мать, почему ты не убил меня? Ты знал, что я была частью этого.

Опять этот порыв — сказать ей правду.

— Я не хотел тебя убивать, вот почему. Твоя мать лгала тебе, Аэнор. Шахар не собиралась сжигать мир дотла. Если уж на то пошло, ты подвергла мир ещё большей опасности, когда забрала её у меня. Я — реальная угроза, а она однажды уже умерила мой гнев, — ночной ветер хлестал меня по коже. — Когда мы доберёмся до Маг Мелла, Аэнор, я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Ты останешься со мной до самого конца. Пока мы не найдём Шахар в глубине. Только тогда я отпущу тебя.

Я не мог позволить ей вступить в сговор с агентами Мерроу, чтобы найти то оружие, которое ей нужно для моего убийства. Аэнор раздражённо вздохнула. Как ей, должно быть, грустно, что я мешаю ей вырвать моё сердце из груди. Настоящая трагедия для моей возлюбленной.

— Дай мне шанс показать тебе, что произойдёт, — сказала она уже в отчаянии. — Я покажу тебе, что случится, если ты вытащишь эту клетку души из океана.

Она всё ещё думала, что сможет остановить меня, даже после того, что я ей сказал.

Я наклонился вперёд, упёршись руками в колени, и почувствовал, что снова падаю, проваливаясь в тёмное пространство.

— Вот что ты должна понять обо мне, Аэнор. Мир может гореть, мне всё равно. Я выпущу фоморов, если потребуется. Я доберусь до Шахар, и мне совершенно наплевать, если всё остальное превратится в пепел. Даже ты.

Ложь показалась мне горькой на вкус.

Глава 27 Аэнор

Мы плыли в лунном свете, покачиваясь на волнах. Над нами сияли звёзды, и я заснула в качающейся лодке.

Я проснулась с ощущением тепла и безопасности. Блаженство вибрировало на моей коже. Я вздохнула, медленно осознавая, что мужские руки обнимают меня, а моя голова лежит на мощной мужской груди. На одно чистое мгновение чувство полной защиты окутало меня, как облако. Чувство целостности пульсировало в моей крови в такт его сердцебиению…

Потом я поняла, к кому прижимаюсь, и моя грудь вспыхнула.

— Не сегодня, Сатана, — пробормотала я и резко выпрямилась, сердито глядя на него. — Твои руки обнимали меня?

Салем опёрся локтями о борт лодки, и ветер трепал его волосы.

— У тебя стучали зубы. Это разрушало атмосферу умиротворения. И ты хоть представляешь, как громко храпишь? Аэнор Дахут, Бич Тишины, Разрушительница Умиротворения.

Я моргнула, поражённая тем, как много времени прошло.

Первые лучи рассвета начали распространяться по морю, сверкая жидким янтарём на ряби. Вокруг нас клубились клочья тумана.

— Я проспала всю ночь? — когда я опустила кончики пальцев в воду, то почувствовала, что меня беспокоит её теплота.

— Мы почти на месте, — сказал он.

Я обернулась, мельком увидев Маг Мелл. Это оказалось не совсем то, что я себе представляла. Вместо нетронутого рая показался город, построенный на скалистом холме и окружённый морскими стенами. На вершине холма над морем возвышался замок. Утренний свет заливал золотом его каменные шпили. А между замком и дамбой рос дикий лес из дубов и рябин.

Мерцающая магия прозрачным золотом струилась к небесам из-за городских стен.

— Что это такое? — спросила я. — Магия вокруг города?

— Ну, это для того, чтобы держать меня подальше, учитывая, что я умею летать. Городские ворота охраняются. Но прежде чем покинуть королевство, я спрятал ключ от города на случай, если мне когда-нибудь понадобится вернуться. Там есть обереги, которые не дают таким как я летать над королевством, но с ключом я могу их уничтожить.

— А как нам пройти мимо охраны?

Он посмотрел на меня, как на идиотку.

— Мы убьём их и бросим тела в воду.

— Конечно, — или я доберусь до них первой и упрошу отвести меня к Мерроу в его тюрьму.

— Он почти не изменился, — тихо сказал Салем. — По крайней мере, мне так кажется. Я осмотрю его более пристально.

Мне нужно уйти от него, чтобы самой найти Мерроу. Может быть, у старого колдуна есть и другие наёмные убийцы, работающие на него в Маг Мелле, где он сидит в тюрьме?

Я прочистила горло.

— Ты уверен, что всё ещё нуждаешься во мне? Мы оба знаем, что Мерроу находится где-то на этом острове. Тебе просто нужно найти его и выбить из него правду.

Казалось, Салем поколебался, будучи нехарактерно неуверенным в себе.

— Как я уже сказал, ты останешься со мной, пока всё не закончится.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы доставить тебя к ней.

«Ложь, ложь, ложь».

Это моя работа — убивать плохих парней. Я вырезала их сердца, прибивала их гвоздями к стене. Салем хуже всех их.

Так почему же мысль о том, чтобы убить его, вызывала у меня тошноту?

Может, дело в том, что большинство из них не рассказывали мне историю своей жизни, о том, как они любили своих сестёр, или о кошках с кружевными воротничками. Да и не встречала я их питомцев, если уж на то пошло.

Я думала, что он хочет сжечь весь мир ради забавы, но теперь оказалось, что это не входило в его планы. Это побочный эффект, возможно, от освобождения сестры, которую он любил.

Туман вокруг нас сгустился.

— Мы не можем плыть дальше на лодке, — сказал Салем. — Они поднимут тревогу, если увидят приближающееся незнакомое судно.

— Значит, мы поплывём под водой, — сказала я. — Но куда?

— Ты поплывёшь под водой. Я собираюсь облететь периметр один или два раза, чтобы посмотреть, что я могу увидеть. Сначала я осмотрю остров, чтобы получить представление о планировке, — он указал на деревянные доки, выступающие из морских валов. Разноцветные шёлковые паруса украшали мачты вокруг порта. — Встретимся у ворот. Ты можешь подождать под причалом, пока я не приду, чтобы охрана тебя не увидела. Я с ними разберусь.

— А после того, как мы убьём охранников?

— Мы окажемся в Лесу Блуждающих Душ. Это дезориентирующее место. Когда ты почувствуешь себя сбитой с толку, сосредоточься на своих ногах на земле. Так же, как и раньше.

— Так вот оно что? Это просто дезориентирует?

— Если только времена не изменились, баобхань ситх^[8] патрулирует лес. Пока ты будешь в замешательстве, она выследит тебя и разорвёт на части своими железными когтями. Так что постарайся этого не допустить.

— Я сделаю всё возможное, чтобы избежать встречи с ней. Они же фейри-ведьмы, верно? Но права ли я, думая, что баобхань ситх заставляет тебя танцевать, пока ты не сойдёшь с ума?

— Да, — он одарил меня кривой улыбкой. — Затем она вспарывает тебе грудь когтями и пьёт кровь из твоих внутренностей, — его спокойный бархатистый голос противоречил ужасам, которые он мне рассказывал. — Поэтому постарайся держать своё остроумие при себе. Как только мы минуем Лес Блуждающих Душ, мы пройдём через соответствующие городские ворота и попытаемся найти Мерроу.

Мне придётся проделать весь этот фарс с поисками Мерроу, когда я буду точно знать, где он находится — в подземелье замка.

Так или иначе, я должна оторваться от Салема. Мне нужно передать сообщение Мерроу в его подземелье, а это означало, что я должна одна найти дорогу в замок.

— Ты всё ещё слышишь музыку Мерроу?

Я опустила пальцы в воду и почувствовала, как его песня вибрирует в волнах. Странно, учитывая, что он должен находиться в подземелье. Как его музыка разносится по воде?

— Да. Я его слышу.

— Хорошо, — Салем поднялся на ноги в лодке, и утренний свет заиграл на его мускулистой груди.

Затем его тёмные крылья вспыхнули позади него — чёрные и тёмно-фиолетовые с золотистыми прожилками. При виде их у меня перехватило дыхание.

Его магия шёпотом пронеслась надо мной, когда его крылья взмахнули в воздухе. Он оторвался от лодки и взмыл в туманное небо над нами.

Несколько секунд я смотрела, как он летит. Затем я спрыгнула с лодки и нырнула глубоко под воду. Пока я плыла, тепло моря согревало мою кожу. Слишком жарко для Атлантики.

Они приближались, фоморы. Как будто они собрались здесь, готовые вырваться на свободу.

Я развернулась в воде, пытаясь найти источник тепла. Казалось, он доносился с морского дна. Я нырнула ещё глубже.

Подплыв ближе к морскому дну, я ощутила его жар. Океан потеплел от самого дна, и в песке появились небольшие трещины. Сквозь них пробивался слабый отблеск красной магии. Боги, здесь внизу всё кипело.

Они собрались здесь, в этой части моря, и смерть шептала вокруг меня. Они знали, что Салем освободит их.

Кровь стучала в моём теле, как глубокий боевой барабан. Слова мёртвого фомора раздались в моей голове.

«Салем, вечерняя звезда, падший король Маг Мелла, освободит нас».

Мерцающий красный свет из трещины на морском дне заливал всё вокруг. Внизу я потянулась к камням. Когда я провела по ним кончиками пальцев, то вздрогнула от обжигающего жара. Зловоние смерти поднималось вверх, жизнь вокруг меня начинала гнить и умирать. Под водой я видела увядающую морскую живность. Мидии и моллюски вокруг меня умирали в горячей могиле.

«О боги глубин».

Страх расцвёл в моей груди, когда я начала подниматься выше. Моя кожа покраснела в тёплом море, пульс участился. Я работала ногами, моё тело перегревалось. Я быстро направилась к берегу, пытаясь укрыться от жары.

Наконец, у порта, я вынырнула на поверхность под доком. Был ли хоть какой-то шанс, что я смогу обратиться за помощью к стражникам? С одного конца старого деревянного причала я подтянулась и выглянула на поверхность.

Ворота патрулировали стражники в красных мундирах. Они вооружились копьями, сверкающими серебристой магией, и их доспехи блестели в утреннем свете.

Я взглянула на небо, но Салема ещё не было видно.

Адреналин вспыхнул в моих нервах, моя грудь быстро вздымалась и опускалась. Может быть, мне удастся быстро добраться до них, спросить, как поскорее попасть в замок, прежде чем прибудет Салем.

Я приподнялась, дрожа всем телом. Один из охранников повернулся ко мне, и его светлые волосы развевались на морском ветру. Он уставился на меня, сжимая копьё. Затем выражение его лица изменилось, когда он увидел мою мокрую одежду.

Я подняла руки, показывая ему, что я безоружна, и сделала шаг вперёд.

Мне очень не понравилось, как стражники ухмылялись, но я помнила, что сказал Салем. Это рай для гедонистов. Они, вероятно, не привыкли видеть женщин в одежде и полагали, что у нас имелось только одно предназначение.

Мужчина, стоявший впереди, сделал шаг вперёд и закусил губу.

— Нам нужно, чтобы ты сняла эту одежду, чтобы мы могли полностью осмотреть тебя на предмет оружия.

— А теперь раздевайся, — сказал другой. — Дай нам хорошенько посмотреть.

— Я здесь не для этого, — ледяная магия покалывала мои руки, и пальцы подёргивались от сильных импульсов. Ааах… я уже забыла, как ощущалась моя магия, когда мне хотелось оторвать кому-нибудь голову. Это было поистине электризующим.

Вот только я не могла убить его, когда мне нужна от него информация.

— Просто скажите мне, как добраться до замка, пока я не убила вас всех, — отрезала я.

Охранник улыбнулся, не сводя глаз с моей груди.

— Раздевайся или скажи мне пароль.

— Пароль?

Ещё один шаг ближе, теперь уже в нескольких дюймах от меня.

— Если бы ты принадлежала этому месту, то знала бы о нём.

В глубине души я представляла, как он тонет.

— Пароль — это слово «пароль»? Но с символом @ вместо буквы «а»? Я понятия не имею. И символы долларов вместо S?^[9] Ты слышал, что я могу тебя убить?

Он подошёл ближе, схватив меня за воротник рубашки, как будто собирался стащить её.

— Тебе обязательно продолжать говорить, малышка?

— Пароль звучит как «отвали от меня нахрен, или я обрушу море тебе на голову»? — прорычала я.

Урок усвоен. Не обращаться за помощью к стражникам.

Охранник притянул меня ближе, прижимаясь своим пахом. И это всё, что мне понадобилось, чтобы моя морская магия наэлектризовала моё тело.

Я сильно ударила его коленом в пах, и он согнулся пополам. Я замахнулась на него, ударив в челюсть так сильно, что сломала кость. Остальные стражники вытащили мечи.

Я призвала ледяной меч. Затем я рубанула им по шее человека, который схватил меня.

Волна насилия захлестнула меня, и я хотела обрушить море на этих людей, но приближающееся цунами, вероятно, привлекло бы немного внимания.

Может быть, мне стоит попытаться избежать открытой войны.

Когда мой меч столкнулся с мечом другого стражника, я мельком увидела, как ещё несколько солдат ворвались в ворота.

Я двигалась быстро, как штормовой ветер, и развернулась, чтобы ударить другого. Я пригнулась, когда клинок нацелился мне в голову, затем резко развернулась, низко припав к земле и ударив мечом по ногам стражника.

Эйфория струилась по мне. Я хотела утопить их всех, раздавить их на дне океана…

Затем меня окатила волна шелковистой магии, пробежавшая по коже. Успокаивая мой гнев. Когда я подняла глаза, то увидела его. Салем спустился с небес, его меч сверкал бледным огнём, крылья были распростёрты. Он взмахнул мечом, разрубив стражника пополам в поясе. Он приземлился, и клинок по дуге пронзил другого, беззвучно рассекая плоть и кости.

Мой собственный меч превратился в вихрь льда и крови. Я быстро развернулась, и ярость пронзила мои нервные окончания. Один за другим мёртвые стражники падали на землю, кровь растекалась по камням.

Глубоко дыша, я обуздала свою магию, чтобы получить контроль, и она потекла вверх и вниз по моим ногам, распространяясь по дереву дока. Магический заряд медленно угасал, пока я снова не взяла себя в руки. У меня перехватило дыхание, и ледяной меч исчез.

Салем смотрел на тела стражников, кровь капала с его меча.

— Возможно, мне не следовало портить их униформу. Она могла бы пригодиться, — он вложил меч в ножны. — Что именно произошло? Как ты умудрилась подраться с ними до того, как я пришёл сюда?

Я сделала глубокий вдох.

— Они заметили меня под причалом, — солгала я. — Они думали, что смогут воспользоваться беспомощной маленькой моргеной.

— Я видел тебя сверху. Я видел, как ты подошла к ним. В любом случае, они заслужили смерть. Они работают на короля, который узурпировал мою корону, — его глаза прожигали меня насквозь. — Предательство, пожалуй, худший из грехов. Предатели заслуживают смерти, не так ли? Те, кто обещает что-то кому-либо, тайно сговариваясь против него.

Он знал. Он определённо знал.

И он просто выжидал момент, чтобы убить меня.

Глава 28 Салем

Я уничтожил тела в мгновение ока, кости и плоть превратились в пепел. Полагаю, клубящийся чёрный дым мог привлечь внимание других охранников. Но всё же меньше внимания, чем дюжина тел охранников. Через несколько мгновений от патруля не осталось ничего, кроме нескольких кучек пепла.

Я взглянул на ворота моего королевства — каменные ворота с выгравированными на них изображениями звёзд. А между звёздами вороны. Мой узурпатор добавил чёртовых ворон.

Судя по тому, что я мог сказать после полёта вокруг городских стен, Тетра всё ещё правил здесь. Мне почти хотелось полностью стереть с лица земли это место, но это не привело бы меня к Мерроу.

Я взглянул на Аэнор, и её тело по-прежнему искрилось магией. Она выглядела наиболее очаровательной, когда использовала свою силу.

Однако взгляд, который она бросила на меня, был полон ненависти. Просто удивительно, что кто-то может так презирать своего наречённого.

С другой стороны, пробуждение ненависти в ком-либо было моей величайшей силой.

Получилось бы всё иначе, если бы она была со мной, когда я правил здесь, или пустота внутри всё равно разрывала бы меня надвое?

Нет смысла зацикливаться на том, что могло бы быть.

— Что ты видел? — спросила она.

— Я видел, что королевство погрузилось в разруху. Монстры, рушащиеся здания, дикие фейри, танцующие вокруг костров. Помимо этого я почти ничего не видел, не пролетая прямо над островом, — я нахмурился. — Ты слышала его через воду?

Она кивнула.

— Да. Здесь есть реки? Ров?

— Несколько рек,ручьёв, ров, который заливает нижний уровень замка.

Она кивнула и посмотрела на тёмный замок, нависший над островом. Она думала о чём-то, чем не хотела делиться.

Может быть, Мерроу во дворце? Скоро я всё узнаю. Я мог бы полететь прямо в одну из верхних башен, пока ноги Аэнор обхватывали меня, бёдра тесно прижимались к моим.…

В любом случае, мы обойдём всю систему безопасности.

Я потёр рукой подбородок. Перед тем как меня изгнали, я спрятал ключ в дупле дуба в зимнем лесу. Он обладал силой сжечь все обереги. Но это было тысячи лет назад, и дерево давно бы уже иссохло и ушло в землю.

— Пошли отсюда, — я зашагал вперёд, и Аэнор молча пошла рядом со мной.

Мне казалось, что я до сих пор помню, где росло это дерево. Если мне повезёт, земля поглотила ключ точно в том же месте. «Я должен чувствовать его магические вибрации», — подумал я.

Я взглянул на Аэнор, и клинок тоски пронзил моё сердце.

Мне не следовало тосковать о земном, когда я так скоро вознесусь на небеса.

Мы вошли в лес тёмных шероховатых деревьев, торчащих из снега. Сухие, костлявые ветви царапали небо над нами.

Лучи солнечного света струились сквозь сучковатые ветви, образуя медовые проблески света на зимнем пейзаже. Несколько обломков разрушенных зданий виднелись между деревьями, покрытые льдом.

Земляная тропинка извивалась в снегу, но всюду вокруг нас была зима. По мере того как мы углублялись в густой лес, ветви над нами становились всё гуще, заслоняя больше света. Как будто вокруг нас опустилась ночь. Теперь я не мог разглядеть ни городских ворот, ни моего замка, который возвышался над нами.

Когда-то здесь жили три баобхань ситх, но осталась только одна.

По крайней мере, я думал, что осталась только одна…

Что я действительно знаю об этом месте по сей день? У нас с баобхань ситх была своя история — ведьмы склонны к проклятиям, а также к тому, чтобы рвать людей на куски. На самом деле, именно баобхань ситх вынудила меня покинуть это королевство. Зимняя Ведьма.

Что ж, хотя бы мне удалось ей отомстить.

Возможно, я сожгу оставшуюся ведьму в огне.

Снег застревал на ресницах Аэнор и падал на её розовые щёки, на кончик носа. Я хотел согреть её, но она, казалось, не возражала против холода, даже в своей мокрой одежде.

И вот она снова отвлекает меня.

Как только эта мысль сформировалась в моей голове, ледяной коготь прошёлся по моей спине — предупреждение ведьмы.

Я резко обернулся, выхватывая меч из ножен. Светоносный мерцал синей магией, но баобхань ситх уже исчезла.

— Что это было? — прошептала Аэнор. — Это была та самая ведьма?

— Думаю, да, — тихо ответил я.

Как только эти слова слетели с моих губ, лес начал темнеть ещё сильнее, тени на деревьях стали похожи на пролитые чернила. В темноте мелькнули белые волосы и длинные тёмные ногти. Потом она опять исчезла.

Моё сердце слегка ёкнуло, когда Аэнор сделала шаг ко мне. Желание защитить снова накатило волной.

Сжимая меч, я осматривал тёмные деревья в поисках признаков ведьмы. Снег падал всё сильнее, образуя вокруг нас дикий вихрь. Мы уже каким-то образом сбились с пути. Когда мы сошли с этой чёртовой тропы?

Боги, уже стало труднее сосредоточиться. С годами баобхань ситхи становились всё более могущественными. Или, возможно, им легче манипулировать моим желанием, когда моя пара находилась всего в нескольких дюймах от меня.

Видите ли, Олефест дал каждому представление об его худших страхах.

Но баобхань ситх давала тебе видение твоих величайших желаний. Они играли на тебе, как на музыкальном инструменте, заставляя танцевать и петь, мечтая обо всём, что ты хочешь. Потом они пировали твоими органами.

Они были бездонными ямами желания и одиночества. По крайней мере, в этом у нас с ними было что-то общее.

И всё же, даже когда я приказал себе сосредоточиться, мой разум уже шёл кругом от видений Аэнор, сидящей верхом на моих коленях, пробегающей пальцами по моим волосам. Её глаза светились желанием, обожанием, когда она смотрела на меня.

Я стиснул зубы, пытаясь сосредоточиться сквозь пелену удовольствия. Я должен оберегать её, а это означало, что мне нужно держать себя в руках…

Но она обнажённая шла ко мне по каменному полу, её голубые волосы рассыпались по плечам, глаза сияли. Она лежала на кровати передо мной, улыбаясь, широко раздвинув ноги…

Вот что было бы, если бы я встретил её много лет назад, до того, как стал тем, кем являюсь сейчас.

«Она не может быть моей навсегда. Я не могу любить её. Я не могу любить даже свою наречённую».

И всё же, даже если я не смогу полюбить, я сумею защитить её от этого монстра. Я крепче сжал рукоятку Светоносного. Затем моё внимание привлекло какое-то бледное движение, и я замахнулся.

Меч рассёк только воздух.

Я выругался, проклиная себя самого. Знал ли я вообще, на что замахиваюсь? Я почти ничего не видел. Что, если я попаду в Аэнор? Боги, было ли что-нибудь хуже, чем убить свою собственную наречённую?

Я потряс головой, пытаясь прийти в себя, пока не сориентируюсь. Я снова стоял в тёмном лесу.

Убить свою собственную наречённую… я как раз об этом и думал, не так ли? На самом деле это был мой план.

Оборвать жизнь моей наречённой.

Всякий раз, когда я думал об этом, я чувствовал, что стремительно падаю с небес, и огонь в моём сердце гаснет. «Потерянный».

— Аэнор, — мой голос звучал хрипло, умоляюще. Незнакомо. — Держись поближе.

Ведьма снова мелькнула между стволами, а затем пылающее видение экстаза завладело моими мыслями. Теперь Аэнор сидела у меня на коленях, обхватив ногами за талию, и целовала мою шею томными движениями языка. Я чувствовал, как её тело нуждается во мне, и мне хотелось заставить её содрогнуться от удовольствия.

Железной волей я прогнал грёзы из головы. Холодные, мёртвые деревья торчали из снега, шквал сверкающих хлопьев кружился вокруг меня. И Аэнор стояла в центре всего этого. Она призвала свой ледяной меч, но выглядела потерянной, поглощённой видениями.

Думала ли она обо мне?

Как бы то ни было, я должен уберечь её от этого мерзкого монстра.

Огонь ревел в моей груди, растапливая грёзы.

Теперь я мог видеть ясную тропинку, идущую через лес. Но когда я схватил Аэнор за руку, чтобы потащить её за собой, новое видение затуманило мой разум. Это был остров Ис до того, как я его потопил.

Маленькая девочка с голубыми волосами стояла на прибрежном утёсе, окружённая полевыми цветами золотых и барвинковых оттенков. Солнце заливало пейзаж лимонно-жёлтым светом, отражаясь от воды. Девушка рассмеялась, взмахнув руками над морем. По её команде волны поднялись ещё выше, и зазвонили колокола Ис.

Желания Аэнор просачивались в мой разум, когда я держал её за руку.

Девочка обернулась и увидела женщину в пожелтевшем свадебном платье, с серебристо-голубыми волосами, украшенными цветами нарцисса и ракушками. Мать Аэнор.

Она подошла к Аэнор и погладила её по волосам, притягивая к себе. Её зелёные глаза сияли от гордости.

Я отпустил руку Аэнор, освобождая свой разум от видения. Я развернулся, глядя на баобхань ситх.

— Аэнор, — прошептал я. — Останься со мной. Используй своё отвращение ко мне, чтобы забыть обо всём счастливом.

Она бросила на меня резкий взгляд, сообщивший, что она вернулась ко мне, и сжала свой ледяной меч.

Я взглянул на её видение совершенного счастья — гордость её матери. Той самой матери, которую я убил. Неудивительно, что она презирала меня до мозга костей.

Но самым печальным в её видении было другое — мне показалось, что подобное никогда не случалось. В реальной жизни королева Малгвен носила платье, запятнанное старой кровью. В видении оно было чистым. И королева Малгвен не гордилась своей дочерью, не так ли? Она не настолько доверяла дочери, чтобы держать её трезвой. Она напоила Аэнор, чтобы утопить Шахар, скрыв от неё правду.

Дыхание Аэнор заклубилось вокруг её головы, глаза насторожились.

— Здесь несколько баобхань ситхов.

«Пылающие боги».

Она более бдительна, чем я. И теперь я понял, что она имела в виду — белые вспышки между деревьями, движущиеся, как призраки. Их кожа была такой бледной, что отливала синевой. Неудивительно, что им так легко удавалось сбить меня с толку.

Когда моё зрение обострилось, я заметил белую рваную ткань, свисающую с их костлявых тел, волочащуюся на зимнем ветру. Их так много…

Моим импульсивным желанием было сжечь всё вокруг, но это означало бы и Аэнор тоже сгорит. Она была слишком легковоспламеняющейся. Если я использую свой огонь, мне придётся быть очень осторожным.

Ледяная паутина мороза расползлась по моей груди. Ведьма обзавелась потомством. И если я не смогу сохранить ясную голову, они выпьют кровь Аэнор, пока я буду пребывать в грёзах.

Глава 29 Аэнор

Я только что побывала в Ис и смотрела на маму. А теперь я оказалась в жутком лесу, окружённая зимними ведьмами. Они выглядели как дюжина Бейр, мелькающих среди деревьев, и их белые волосы развевались на ветру. Снег хрустел под моими босыми ногами.

К сожалению, в иерархии ситуаций, в которых мои ледяные силы были полезны, борьба со снежными ведьмами находилась где-то внизу.

Боги, я так близко. Интересно, видит ли меня Мерроу из подземелья с помощью его магических способностей? Знал ли он, что я иду к нему?

Шаги по снегу заставили моё сердце учащённо забиться, и я обернулась, увидев одну из ведьм. У меня ёкнуло сердце. Она склонила голову набок, беззвучно шевеля посиневшими губами. Она моргнула тремя налитыми кровью глазами и потянулась ко мне. Её тело сияло жемчужным светом.

Я замахнулась на неё своим ледяным мечом, но он разбился о её тело, и ледяные осколки заискрились в тусклом свете. Ухмылка ведьмы расколола её бледное лицо, обнажив длинные зубы. Смерть светилась в её глазах.

Я снова повернулась, и на меня набросилась другая ведьма. Паника подступила к моему горлу.

Но когда кто-то провёл тёмным когтём по моей руке, в моём теле запела эйфория. Весь страх исчез. Моё сердце гулко стучало, и барабанный бой побуждал меня двигаться. Ведьмы исчезли вокруг меня, пока не осталось ничего, кроме звёздного света, сияющего на снегу.

«Никогда не полагайся на мужчину, — звенел у меня в голове мамин голос. — Они каждый раз будут разбивать тебе сердце».

Но теперь играла музыка. Я могла танцевать, и мне не нужно беспокоиться о мужчинах. Не нужно беспокоиться о маме, или о пятне крови на её платье, или о том, как выпучились её глаза, когда она умерла. Мне не нужно беспокоиться о прекрасном мужчине, которого я должна убить.

Радость струилась по моим венам музыкой сфер, и я могла танцевать и танцевать. Мои ноги стучали по снегу всё сильнее и сильнее. Теперь я уже лихорадочно кружилась, и снег завихрялся вокруг меня. Так быстро…

Мои ноги топтали холодную землю, эйфория прошла, и теперь я ничего не чувствовала. Онемение во всём теле.

Здесь остались только я и зимний танец, я и дикая мелодия колдовской музыки. Мысли о морском стекле и горящих городах растворились в ледяной неподвижности.

Музыка визжала у меня в ушах, и я запрокинула руки за голову, кружась. Мои ноги заставляли снежинки взметнуться в воздух. Я кружилась и кружилась в такт музыке, пока силы не начали покидать моё тело.

Теперь музыка казалась слишком громкой, мои ноги замерзали на снегу. Боги, я хотела прекратить танцевать.

Почему мои ноги не перестают двигаться? Чувство усталости пробивалось сквозь онемение, мышцы визжали. Когда я повернулась, волосы хлестнули меня по голове, ударили по глазам. Острый холод пробежал по моим пальцам, словно они почернели ото льда.

По крайней мере, я больше не чувствовала, как моё сердце разрывается.

Кто-то выкрикивал моё имя — этот глубокий, бархатный голос, пронизанный сталью. Я почувствовала его запах, сладкий и тёмный. Я почувствовала, как в его груди образовывалась пустота, когда он звал меня.

«Салем».

Ровный ритм его музыки сменил дикую песню ведьм. Желание танцевать начало медленно угасать во мне, и мои конечности снова стали наполняться тёплой кровью. Мои ноги замерли на холодной земле. Я перевела дыхание, чувствуя, что моя магия выгорела. Мне нужно время, чтобы перезарядиться, прежде чем я наберусь сил.

Когда моё зрение прояснилось, я опять заметила ведьм вдалеке, между деревьями. Несколько из них пронеслись надо мной, словно ободранные стервятники над ветвями.

Они могут летать?

Моё сердце бешено колотилось. На земле они окружили Салема, крича и вонзая в него свои когти, разрывая его крылья, отчего кровь и перья дождём сыпались вокруг них.

«Нет».

Дикое пламенное желание защитить вспыхнуло во мне… странно. Учитывая, что я планировала убить его.

Я бросилась бежать, не обращая внимания на голос в моей голове, который шептал: «Может быть, тебе стоит позволить ведьмам убить его? Может быть, тебе стоит достать морское стекло, пока они разрывают его на куски». Первобытный инстинкт гнал меня вперёд; я отчаянно хотела освободить его.

Пока я бежала, Салем взревел и взмахнул мечом, разрубив пополам двух ведьм. Голубое пламя вспыхнуло над их телами. Но они не казались мёртвыми, учитывая, что продолжали кричать.

А потом сзади на меня обрушилась мощная сила, опрокинув лицом в снег. Прежде чем я смогла выпрямиться, железные когти впились мне в бок, и я охнула от боли. Железо было ядом для большинства фейри, и я чувствовала, как токсины струятся по моему телу.

Я ударила локтем назад, попав ведьме в челюсть.

То, что осталось от моей магии, начало вздыматься в моём теле. Я снова ударила её локтями, на сей раз по рёбрам, и вырвалась. Сверху на меня спикировала ведьма.

Она могла быть страшной, но и я тоже. Аэнор, Бич Нечестивых, Свежевательница Шкур.

Я пригнулась, избегая удара приближающихся когтей. Когда она снова развернулась, я схватила её снизу, обхватив руками за тощую шею. Может быть, ледяная магия и не помогала против снежной ведьмы, но сейчас моя сила восстанавливалась.

На моей стороне было физическое превосходство. Зарычав, я сдавила ей горло. Когда её три глаза широко раскрылись, я обхватила её голову обеими руками. Я свернула ей шею. Треск костей эхом отразился от деревьев, и он был громче, чем следовало бы.

Это заставило всех остальных ведьм закаркать, как ворон, и побежать за мной, волоча за собой рваные белые тряпки. Их движения были такими тихими…

Моё тело наполнилось магией. Когда первая ведьма подошла ко мне, я ударила её кулаком в лицо.

Но их было так много, и они набросились на меня, как банда, таща вниз. Я закричала, зовя Салема, когда они придавили меня, и железные когти впились в мои руки. Сила моря обрушилась на меня, готовая вырваться наружу. Одна из ведьм стояла коленями на моей груди, слюна капала с её губ. Я сильно ударила её, расколов череп. Она соскользнула с меня.

Вскочив на ноги, я вырвалась из толпы. На другой стороне поляны я увидела Салема, который пытался добраться до меня, не сводя с меня глаз сквозь метель. Его глаза прожигали меня предупреждением, даже когда ведьмы царапали его крылья и кожу.

Вокруг него на земле валялись тела ведьм. Кто-то схватил меня сзади за волосы. Но как только она это сделала, Салем испустил импульс огненной магии, который рябью прокатился по снегу. Сухой жар разливался по льду и деревьям, воспламеняя их. Я прикрыла лицо от этого натиска. Снег таял у меня под ногами.

Когда я снова подняла глаза, то едва смогла дышать. Ветви горели надо мной, как факелы. На одно ужасное мгновение мне показалось, что это и есть то самое будущее, которое я видела — пламя и смерть.

Жар обжигал мою кожу, пока я не призвала собственную магию, чтобы окружить своё тело ледяной водой. Как только я выпустила поток замерзающего дождя, Салем спикировал вниз.

Он обхватил меня своими сильными руками, притягивая к груди, а я обвила ногами его талию, чтобы удержаться.

Мы летели низко над землёй, всего в нескольких футах от снега, параллельно земле, и я прижималась к нему. Некоторые из низких ветвей деревьев царапали его повреждённые крылья.

Я сжала челюсти, пытаясь заглушить боль, которая кричала в моём теле.

— Я думала, ты не можешь летать здесь.

— Не выше линии деревьев. Там меня сожгут чары оберегов. Но ниже линии деревьев всё в порядке.

Одно из его крыльев ударилось о ветку, и его мышцы напряглись.

Я попыталась заглянуть ему через плечо. Между его хлопающими крыльями я увидела лес, покрытый льдом и снегом. Дождь начал окутывать деревья, и дым поднимался к небу. Ведьмы закричали, всё ещё будучи живыми.

Салем прошептал мне на ухо:

— Во имя всех богов, останови ледяной град.

Его грудь ощущалась холоднее, чем следовало бы, а брови побелели от мороза. Я закрыла глаза, используя тело Салема, чтобы с его помощью подавить мою магию.

— Куда мы направляемся? — спросила я.

— Забрать ключ, — не говоря больше ни слова, Салем свернул с тропинки.

Но его полет казался петляющим. Одно из его крыльев выглядело совершенно изуродованным.

Я почувствовала, что его сердце билось учащённо, а челюсти сжались, словно от боли.

— У тебя болят крылья? — я прочистила горло. — Не то чтобы меня это волновало.

Когда он встретился со мной взглядом, я увидела вспышку чего-то нового в его глазах — напряжённое любопытство. Может быть, даже что-то вроде надежды. Она быстро исчезла под маской холодного спокойствия, когда он снова сосредоточился на тропинке.

И вот она, ошеломляющая правда: мне было больно видеть, как он страдает. Этот мужчина, который отнял у меня мой мир. Мужчина, который сожжёт всё дотла, чтобы получить то, что ему нужно.

Глава 30 Салем

Она пыталась скрыть это, но я видел это на её лице — зарождающееся ужасающее понимание того, что она заботится обо мне.

Не думаю, что она осознавала, что являлась моей наречённой. Её отвращение ко мне сделало это озарение невозможным.

Но в тот момент мне пришлось смириться с тем, что я не смогу убить её. Ужас от этой картины опалял мне рёбра, словно обжигающая яма стыда.

— Почему их было так много? Ты же сказал, что она всего одна.

— Это мир, где самые худшие вещи будут множиться, а самые лучшие — увядать и умирать. Я думаю, что именно я его таким и сделал. Я его отравил.

— Ведьмы напомнили мне Бейру. За исключением того, что у неё только один глаз.

От этого имени — Бейра — у меня кровь стыла в жилах. Я не мог говорить о ней. Даже если бы я захотел, её имя умерло бы у меня на языке. Давным-давно она происходила отсюда, как и я. Она презирала меня.

Когда ноги Аэнор обвились вокруг меня, а тело прижалось к моему, было трудно не позволить моим мыслям блуждать. В своих самых безумных фантазиях я хотел, чтобы она стала моей королевой. Она сидела бы рядом со мной, блистая в шелках. Она использовала бы свою силу без ограничений. По ночам я отсылал бы остальных придворных прочь. Я стягивал бы с неё платье и целовал бы её кожу.

Её пульс начал ускоряться, как будто она могла слышать мои мысли.

Но то ощущение, будто мы находились в совершенной гармонии друг с другом — это было просто отвлечение. Искушение, заманивающее меня в ловушку здесь, когда моя судьба находилась на небесах.

Вместо этого я сосредоточился на боли. Острая боль пронзала мои крылья там, где ведьмы разодрали их. Каждый раз, когда ветка дерева ударяла меня, мои кости кричали. Я сомневался, что крылья смогут ещё долго удерживать меня в воздухе. Мне казалось, что одна из главных костей сломана.

Я осматривал лес подо мной, ища место, где я спрятал ключ, похороненный под землёй. Пока я проносился между деревьями, снег поредел, и воздух вокруг нас потеплел.

Я так близок к тому, чтобы найти Шахар. Я почти ощутил вкус славы нашего небесного престола. И теперь я почти видел грустную улыбку моей сестры. Однажды она спасла меня, и теперь я спасу её. Не только от её водяной тюрьмы, но и от всего этого ужасного мира.

Наконец я заметил пологий подъём лесного покрова, и деревья поредели вокруг меня, когда открылась поляна. Там я увидел круг камней, которые стояли с незапамятных времён.

Именно здесь я спрятал ключ.

Я попытался опустить нас на ровное место. Вместо этого мы тяжело приземлились на землю, и я перекатился на своё сломанное крыло. С последним треском кость крыла сломалась. Боль взорвалась в моём теле.

Я не смогу снова летать, пока не исцелю его, и не смогу заставить свои крылья исчезнуть. Я отряхнул грязь с голой груди. Я выглядел нелепо. Если в итоге я убью короля Тетру раз и навсегда, возможно, я найду хорошую рубашку в его гардеробе.

Аэнор лежала на спине, её голубые волосы разметались позади неё. Она прищурилась, глядя на моё крыло.

— Это выглядит отвратно.

Это определённо беспокоило её. Она даже не обращала внимания на свои собственные раны, которые были серьёзными.

Она встала и отряхнулась, морщась. Ведьмы разорвали её одежду и впились в плоть. Я уже видел, как железо действует на её организм, вызывая тошноту. Как только я найду ключ, мне нужно будет доставить её в безопасное место, чтобы исцелить.

Пока я смотрел на её окровавленную одежду, гнев пронзил моё тело.

— Возможно, перед уходом отсюда я всё здесь подожгу. Предсмертные крики ведьм доставили бы мне удовольствие.

Я даже не осознавал, что сказал это вслух, пока она не бросила на меня резкий взгляд, и её голубые глаза словно пронзили темноту леса.

— У тебя пугающие хобби.

Я оглядел поляну вокруг себя и обнаружил, что холм и скалы были почти такими же, какими я их помнил. Круг стоячих камней выступал в воздухе тёмного леса. Деревья были совсем другими. Исчезли древние тисы, их сменили рябина и боярышник.

Одно дерево росло здесь с незапамятных времён — заколдованный дуб, где я проводил много ночей, когда хотел выбраться из замка. Как только я найду ключ, я позабочусь об Аэнор. Она схватилась за бок, наблюдая, что я буду делать дальше.

Я встал в центре камней. Давным-давно прямо на этом месте рос тис, и именно возле него я закопал ключ. Дерево давно сгнило, но если ключ до сих пор существует, я смогу почувствовать его в земле. Я опустился на колени на покрытую мхом землю, вонзая пальцы в почву. Затем, к моему огромному облегчению, я почувствовал, как древняя магия ключа змеёй поднимается по моей руке.

Когда в моей груди что-то разжалось, я вытащил его из земли. Он не был похож на обычный ключ, скорее напоминал светящийся белый камень. Я стиснул его в ладони, позволяя земной магии шептать вокруг меня вихрем силы. Когда я посмотрел вверх, сквозь ветви, то увидел, что магические щиты исчезли. Теперь, если понадобится, я могу полететь прямо в замок.

Я повернулся к Аэнор.

— У нас есть всё, что нам нужно, — сказал я. — Но нам необходимо исцелить друг друга, прежде чем мы сможем двигаться дальше.

Она посмотрела поверх ветвей деревьев на замок, скрестив руки на груди. Неужели она думает, как добраться туда без меня?

Она мне ни за что не скажет. Я только знал, что должен следить за ней, держать её рядом. Что, как оказалось, в точности соответствовало моим инстинктам. Она повернулась и посмотрела в другую сторону.

— Они идут, — её тело напряглось. — Ещё больше ведьм.

Я схватил её за локоть, который она тут же вырвала у меня из рук.

— Просто скажи мне, куда мы направляемся, — попросила она. — Ты не обязан меня направлять.

Боги, она безумно раздражала.

— Мы идём к дереву.

— К дереву, — похоже, это её не впечатлило.

И именно поэтому я не говорил этого вслух — потому что это звучало по-идиотски.

— Просто следуй за мной, — я подошёл к заколдованному дубу, который рос сразу за каменным кольцом. Вокруг него мерцал слабый отблеск магии.

— Просто чтобы внести ясность, — произнесла Аэнор, — за нами гонятся ведьмы-убийцы, а мы идём к дереву.

На этот раз я не ответил. Вместо этого я посмотрел на высокий дуб, чьи ветви тянулись к облачному небу. Именно в этот момент я понял, что действительно скучал по этому месту. После того как меня изгнали, я стал настолько испорченным, что едва мог сформировать мысли, чтобы осмыслить это. Но когда-то мне здесь нравилось. Возможно, я не хотел сжигать это место.

Я прижал ладонь к коре дерева. Магия зашипела на моей руке, и дух дерева прошептал мне.

«Истинный король вернулся…»

Эти слова вызвали слабую улыбку на моих губах.

В коре начала открываться дыра, расширяясь до впадины, достаточно большой, чтобы пролезть внутрь. Края отверстия задевали мои крылья, когда я вошёл.

Войдя внутрь, я жестом пригласил Аэнор присоединиться ко мне. Заколдованное дерево превратилось в маленький круглый домик. Свечи мерцали в серебряных канделябрах, и крошечные звёзды висели в тёмном воздухе над нами, бросая свет на единственную круглую комнату. В изгибе стены находилась кровать, а на столе стояло старинное волшебное вино, хлеб и фрукты. В каменном очаге горел огонь, а на стенах росли дикие цветы.

Всё это находилось здесь с незапамятных времён, но вино по-прежнему будет сладким, а хлеб свежим. Это мой настоящий дом на земле. Как я мог забыть о нём?

Я обернулся и увидел, что Аэнор идёт за мной, широко раскрыв глаза. Я почувствовал нелепое удовлетворение от того, что сумел произвести на неё впечатление. Её место здесь, со мной.

— Что это за место? — спросила она.

— Мой старый дом, тот, что подальше от замка. Ведьмы не найдут нас здесь, так что мы сможем залечить наши раны, — сказал я. — Когда-то это место давало мне возможность сбежать из дворца.

— Сюда ты приводил своих женщин, которых не пускали во дворец? Тех, что считались недостаточно утончёнными для ухаживаний, но достаточно хорошими, чтобы их трахать?

Я нахмурился.

— Да, на самом деле, но я не собирался рассказывать о своих постельных развлечениях, потому что это кажется бескультурным.

Она села на кровать, прижимая ладонь к раненому боку.

— С каких это пор ты заботишься о том, чтобы быть культурным?

Я схватил вино с маленького столика и налил немного в бокал. Я протянул его Аэнор, а затем наполнил свою маленькую фляжку вином фейри.

Аэнор сделала глоток, но её взгляд оставался прикованным к двери, пока она думала о своём следующем шаге.

— Ладно, давай покончим с этим, — произнесла она.

Как бы я ни был близок к достижению своей судьбы, я не хотел покидать это место. Я ощущал здесь такую лёгкость, какой не чувствовал уже много веков. Как всё было бы по-другому, если бы я никогда не уезжал.

— Встань, — сказал я.

Она осушила свой бокал одним большим глотком, словно готовилась к чему-то ужасному. Затем она встала.

— Ты собираешься снова проделать эту штуку, положив руку мне на грудь?

— Это лучший способ исцелить тебя.

На самом деле это лучший способ для наречённых супругов исцелять друг друга. Наречённые в мире фейри были настолько редки, что большинство почти ничего о них не знало.

Я положил руку на туловище Аэнор, устроив основание ладони между грудей. Я позволил своей магии импульсами выходить через руку в её тело. Стоять так близко к ней было головокружительным ощущением, как будто все мои чувства обострились. Её кожа отливала золотом, а глаза сияли, как солнечный свет на волнах.

— Это работает, — тихо сказала она. — Я чувствую, как железо покидает мой организм.

Щёки её порозовели, здоровый румянец вернулся к ней. Тепло разлилось в моей груди. Даже если она не захочет этого, я верну ей её магию. Она может понадобиться ей, когда я уйду. Мой взгляд опустился к её губам, полным и слегка приоткрытым, когда она посмотрела на меня. Она ведь хотела меня, не так ли?

Может быть, мне удастся соблазнить её хотя бы раз. Я понял, что она хочет меня, по тому, как билось её сердце и краснели щёки, когда мы сближались. Пока я лечил её, она не сводила с меня глаз.

Я мог бы уложить её под себя и доставить ей такое сильное удовольствие, что она бы забыла, как ненавидит меня. Я бы целовал и лизал её между бёдер, пока она не забыла, как её зовут.

Конечно, это неправильно. Я должен оставить её в покое.

Но с каких это пор я выбирал благородный путь?

Мои лихорадочные мысли были прерваны звуком дерева, застонавшего вокруг меня. Я отдёрнул руку от Аэнор и почувствовал, как похолодел воздух.

— Что это за звук? — спросила Аэнор. Я подошёл к дубовым стенам комнаты и прижал руку к дереву… теперь оно замерзало. Лёд растекался по жилам дерева. Они убивали его.

— Ведьмы нашли нас, — сказала Аэнор. — Я слышу их музыку. Они окружают нас.

В моей голове зазвенели тревожные колокольчики. Я не хотел, чтобы они разрушили мой дом.

Гнев вскипел.

— Я убью их всех сейчас же, раз и навсегда. Я отделю их головы от тел и вырежу их ужасные сердца, — а потом я отправлю их всех к Зимней Ведьме, этой отвратительной язве. Она изначально породила всех этих монстров.

Я вытащил Светоносный меч, и небесное пламя замерцало на его лезвии.

— Подожди здесь.

— Э-э, нет, — возразила Аэнор. — Ты всё ещё ранен. А я нет.

— Ладно, — я не мог придумать более идеального способа провести время на Земле, чем разрывать отвратительные тела зимних ведьм с моей наречённой. Жаль, что наше совместное веселье скоро закончится.

А ещё жаль, что моя наречённая выжидала момент, чтобы окончательно предать меня.

Глава 31 Аэнор

Я стояла позади Салема, когда он прижал ладонь к дубу. Когда проём расширился, я призвала свою магию, пока сила не наполнила мои конечности. Эти ведьмы охотились за мной из-за Салема, или они пытались убить кого угодно? Я понятия не имела. Всё, что я знала — это то, что прямо сейчас они хотят моей смерти, и чувство самосохранения наполняло меня тихой ожесточённостью.

Как только я вышла из маленького домика в дереве, меня обдало холодом. В то же мгновение, когда одна из ведьм бросилась на меня, я ударила её кулаком по голове с такой силой, что мне показалось, будто я проломила ей череп. Теперь их осталось не так уж много, всего лишь небольшая горстка. Я сражалась с ними голыми руками и ногами, и сила пульсировала в моей крови.

Даже со сломанным крылом Салем сражался умело. И финальным взмахом клинка он отсёк голову последней ведьме. Её тело, извиваясь, упало на лесную землю.

Я прикусила губу, гадая, смогу ли я побежать достаточно быстро, чтобы добраться до замка раньше Салема. В конце концов, он ранен, а я его ещё не исцелила.

Но как я вообще туда попаду? «Здравствуйте, охранники, я хотела бы вступить в сговор с тем, кого вы заточили в тюрьму за измену».

Глаза Салема смотрели на меня, меняя цвет с ярко-оранжевого на тёмно-синий.

— Аэнор, — прошептал он, и его голос обволакивал меня, как дымчатая ласка, — мне бы очень хотелось знать, почему ты всё время смотришь на замок.

Мой пульс участился. Если он узнает правду, моя смерть будет куда более жестокой, чем та, которую он обрушил на ведьм.

— Просто высматриваю новых агрессоров. Как ты и говорил, в этом месте процветают самые худшие люди, а монстров может быть и больше.

Его мощная магия исходила от него, как предупреждение.

Я отвернулась от него и зашагала через лес к замку. Перед тем как исцелять Салема, мне нужно передать послание Мерроу. «Пошли мне это чёртово морское стекло». Если бы я могла слышать магию Мерроу через море, я сумела бы общаться через воду. На этот раз я попробую передать другое, более прямое сообщение.

Разве Салем не говорил, что по острову текут реки и ручьи?

Я закрыла глаза, пытаясь настроиться на ощущение воды, прислушиваясь к её журчанию. Через несколько мгновений я почувствовала, как что-то тянет меня на восток. Я снова открыла глаза и увидела вдалеке ручей.

«Ну вот».

Я повернулась к Салему, который пристально смотрел на меня.

— Мне придётся заставлять тебя исцелить меня?

Я проигнорировала его на несколько секунд. Он сказал, что водопроводная система упирается в ров, не так ли? А ров иногда затапливал подземелье. Вот и мой способ передать сообщение Мерроу.

— Давай не будем терять след Мерроу. Я хочу сбегать к ручью, чтобы посмотреть, могу ли я всё ещё слышать его музыку, прежде чем мы двинемся дальше. И мне нужно пописать.

— Разве тебе не хочется помочь?

— Я хочу покончить с этим как можно скорее, чтобы жить дальше и никогда больше тебя не видеть.

«Ложь».

— О, но я думал оставить тебя при себе, — насмешливая улыбка тронула его чувственные губы. — Где ещё я могу найти такое восхитительное, нескрываемое отвращение?

Он подошёл ближе, и его походка была плавной.

— Знаешь, я ничего так не люблю, как соблазнять женщину, которая меня ненавидит. Нет большего наслаждения, чем стоны женщины, которая поддалась искушению вопреки здравому смыслу, — он вздрогнул. Его искалеченные крылья явно рушили его способности к соблазнению.

И всё же, вопреки собственному благоразумию, я почувствовала, как по коже побежали мурашки.

— Как я уже говорила. У тебя странные хобби.

Салем придвинулся ближе ко мне, его магия шёпотом пробежала по моему телу, а глаза блеснули.

— Возможно, Аэнор, я ещё какое-то время буду держать тебя под своим контролем. Я знаю, что ты уже представляла себе это — как я раздеваю тебя, дразня твоё прекрасное тело и заставляя кончать до тех пор, пока ты не забудешь своё собственное имя.

Мои мысли вернулись к той безумной фантазии, которая была у меня на лодке, когда я склонилась перед ним, обезумев от желания. Жар поднялся в моём теле, заставляя мою грудь покраснеть, и я сжала челюсти.

— Да будет тебе известно, что я ни о чём подобном не думала.

И вдруг я заговорила как викторианская герцогиня.

Его губы дрогнули.

— Твои ноздри раздуваются, когда ты лжёшь. Ты это знала?

Под его пристальным взглядом я чувствовала себя совершенно беззащитной. Он обладал магнетическим притяжением, которое я не могла игнорировать. На самом деле, я сделала шаг ближе, ведомая порывом прижаться к нему.

Салем потянулся к моей талии, и я не отстранилась. Он медленно провёл кончиками пальцев по моему боку. Его прикосновение оставило за собой след горячего покалывания, и у меня перехватило дыхание.

Он наклонился, его дыхание согревало изгиб моего горла.

— Я буду лизать каждый дюйм твоего тела, пока вся ненависть не испарится из твоего сознания, и весь мир не исчезнет. Всё, кроме ощущения моего языка на твоём теле, — его низкий голос эхом прокатывался по моему телу, заставляя сердце учащённо биться. — Я заставлю тебя содрогаться от удовольствия, Аэнор.

Моё дыхание участилось, его тепло согревало моё тело. Мышцы его пресса и груди напряглись, как будто он тоже хотел удовлетворения.

«Сосредоточься, Аэнор. Сосредоточься». Я стиснула зубы и заставила себя отойти от Салема. Я начала восстанавливать нормальный темп дыхания. Я знала, что моя кожа покраснела, и Салем понимал, какой эффект он оказывает на меня.

— Но ты вызываешь у меня отвращение, — сказала я.

Он склонил голову набок.

— И ноздри снова раздуваются.

Когда я сделала ещё один шаг назад, моя кровь начала немного остывать. Я заставила себя выкинуть эти горячие видения из головы.

— Просто опиши мне планировку, чтобы я могла найти Мерроу. Мы не знаем, в замке ли он, — «ложь». — Как соединяются водные пути?

Салем скрестил руки на груди, его взгляд казался настороженным.

— У подножия скалистого холма есть ров и решётка, которая ведёт прямо в водный туннель, а затем в тюрьму. Полагаю, Мерроу вряд ли связан с водой, если только он не находится в подземелье. В любом случае, он будет охраняться, и у меня есть лучший вариант проникновения через башню.

Окей. Мне просто нужно немного уединения.

— Мне нужно пописать, — снова заявила я.

— И это так важно, что ты не хочешь исцелить меня и моё сломанное крыло?

Я судорожно сглотнула.

— Вся моя магия выгорела. Я не могу исцелить тебя, пока не восстановлю силы.

Это первая ложь, которая пришла мне в голову. Салем приподнял бровь. Он знал, что я лгу, но также не казался слишком обеспокоенным этим, его поза выглядела непринуждённой. Это меня нервировало. У него имелась спокойная уверенность, будто что бы ни произошло, что бы я ни сделала, он будет контролировать ситуацию.

И самое странное, что у него были все возможности вытянуть из меня правду. Он мог снова вторгнуться в мой разум. Он мог заставить меня упасть на колени, признаться во всём и целовать его ноги между делом. Но он этого не сделал.

— Я только на минутку, — я отвернулась от него и направилась к ручью.

Пока я шла, мне пришло в голову, что он перестал вторгаться в мой разум. Как будто он начал уважать мои границы.

Боги, всё случившееся с тех пор, как я впервые встретила его, только усложняло ситуацию.

Мне не нужно было знать ни о его любимой сестре, ни о его проклятой кошке, ни о том, что он будет соблюдать мои границы, когда его попросят. Когда-то я поклялась разорвать его на куски, но теперь эта мысль наполняла меня холодным ужасом. На самом деле, в моей груди разверзалась пронзительная и холодная пустая пропасть.

Почему эта задача выпала именно мне?

Когда я приблизилась к ручью, в лесу послышалась далёкая музыка. Она действительно расслабляла. И постепенно мелодия начала выжигать моё чувство страха, становясь всё громче.

Это не музыка волшебного существа. Нет, интенсивная, дикая музыка шипела на моём теле и вилась в моём сознании, заставляя меня чувствовать себя немного бредящей — как будто облако тёплой эйфории расцветало в моём черепе.

Это место — поистине королевство гедонизма.

Ветви рябины изгибались над ручьём. Здесь воздух был более тёплым, почти влажным.

Я украдкой взглянула на Салема и обнаружила, что он отвернулся, давая мне уединение. Я должна действовать быстро. В любой момент он мог подойти ко мне сзади и обнаружить, что я делаю.

Я опустила кончики пальцев в воду и начала вращать её, пока она не засверкала. Серебряное свечение мерцало на поверхности воды. Как и прежде, я начала писать послание.

«Бог рек, пошли мои слова к Мерроу через воду, — я провела кончиком пальца по поверхности реки. — Мерроу», — написала я искрящимися буквами.

Я прикусила губу, пытаясь ясно мыслить вопреки приятному ритму музыки.

Ещё один взгляд назад сказал мне, что Салем всё ещё смотрит в другую сторону.

Склонившись над ручьём, я написала: «Мне нужно зачарованное морское стекло».

Я ждала там, присев на корточки. Догадается ли он, о чём я говорю?

Я написала: «Морское стекло, которое может убить Салема. Он здесь. Он идёт за тобой».

Я смотрела, как люминесцентные слова мерцали над поверхностью воды, а затем танцующими движениями расходились по ряби. Это мой единственный шанс передать ему сообщение, и я действительно хотела сделать всё правильно.

Ещё одно сообщение, прежде чем я вернусь к Салему. Я опустила кончик пальца в воду, выписывая слова в ручье.

«Я здесь. Ищу оружие. Мы должны остановить Салема прежде, чем мир сгорит». Последнее слово вспыхнуло, как взорвавшаяся звезда.

Моё сердце бешено колотилось. Я здесь совершенно одна — армия одного воина.

Тяжело и часто дыша, я ждала, сможет ли Мерроу ответить. К этому времени я уже давным-давно миновала тот правдоподобный отрезок времени, необходимый для того, чтобы справить нужду, но это мой единственный шанс.

К моему удивлению и восторгу, я уловила ответ, змеящийся и сверкающий на поверхности воды. Я ждала, затаив дыхание, пока он не достиг меня.

«Убей его, или мир сгорит дотла».

Поднялось разочарование. Да, я это знала. Мне нужно это долбаное оружие.

Я ждала, не появится ли ещё какое-нибудь объяснение. Музыка откуда-то неподалёку гудела по моей коже, заставляя меня чувствовать себя бредящей.

Ещё через минуту объяснение пришло в виде одного-единственного слова:

«Анамфель».

О, ради всего святого. Что, чёрт возьми, это значит?

«Да ладно, Мерроу. Напиши что-нибудь понятное. Скажи мне, как достать оружие, как убить его».

Раздражаясь, я встала и испустила долгий вздох, всё ещё глядя на реку. Ожидая другого объяснения. Но по воде больше не плыли слова.

— Анамфель, — выпалила я. — Где мне найти Анамфель? Что такое Анамфель?

Именно щупальца горячей, дымной магии подсказали мне, что Салем рядом. Когда я обернулась, моё сердце учащённо забилось. Салем прислонился к дереву, скрестив руки на груди. Он наблюдал за мной.

— С кем это ты разговариваешь? — его глаза блеснули злобой.

Я прочистила горло.

— С самой собой.

— А где ты услышала слово «Анамфель»?

Моё сердце бешено колотилось.

— Его просто… донесло ветром. Какой-то далёкий отголосок.

— Это праздник образования пар. У тебя есть планы встретиться там с кем-нибудь? Ты держишь меня в напряжении, Аэнор. С кем бы ты хотела образовать пару?

Я уставилась на него, тяжело дыша. Я ждала, что он снова вторгнется в мой разум, заставит меня сказать ему всё, что он хочет.

— Я даже не знаю, что такое Анамфель, — в кои-то веки я говорила правду.

— Это праздник образования пар в лесу. Ты уже можешь слышать музыку, — его низкий голос вибрировал на моей коже.

Окей. Так что, возможно, я достану там морское стекло. Во всяком случае, это единственная зацепка.

Лёгкая улыбка соскользнула с губ Салема, и воздух вокруг него потемнел.

— С кем ты там встречаешься?

Так или иначе, он неправильно понял ситуацию. Неужели он думает, что я встречаюсь с любовником? Ревность ослепила его. Он хотел, чтобы я принадлежала ему, не так ли?

Что, если я смогу использовать это? Я могла бы заставить его ослабить бдительность, пока буду искать морское стекло на празднике.

Желание могло сделать его уязвимым. Он не хотел иметь никаких привязанностей и не хотел ни о чём заботиться. Он не хотел любить ни кошку, ни свой старый дом в дереве. Он ничего не хотел любить. Не тогда, когда всё это должно сгореть.

И он определённо не хотел заботиться обо мне.

— Я не собираюсь ни с кем встречаться там, — сказала я. «Ложь». — Я просто хотела узнать больше об острове, — я прикусила губу, слегка покачивая бёдрами, когда придвинулась ближе к нему.

Его глаза горели, когда он смотрел, как я иду.

— Но теперь, когда ты упомянул праздник, может быть, нам стоит заглянуть туда, — я прижалась к нему, и моё сердце билось возле его обнажённой кожи. — Пока моя магия восстанавливается.

Почти незаметный, низкий рык вырвался из его горла.

— Ты тратишь моё время впустую, Аэнор, — промурлыкал он.

Но я отвлекла его, не так ли? Его тёплая магия пульсировала вокруг меня, защищающая и чувственная.

— К чему такая спешка? — я посмотрела на него, пряча страх за самой соблазнительной улыбкой, на какую только была способна — улыбкойморгены, заманивающей свою жертву на верную смерть. — Ты сказал, что заставишь меня стонать, не так ли?

Не сводя с него глаз, я схватила его за руку и повела в сторону музыки.

— Думаю, музыка зовёт меня.

Правда смешалась с ложью до такой степени, что мне уже сложно было вспомнить, что настоящее, а что нет. Единственное, что мне было ясно — так это то, что моё сердце словно разрывалось на части.

Глава 32 Аэнор

Мы подходили к краю поляны, и между деревьями уже замелькали полуголые танцовщицы. Музыка манила меня первобытным желанием танцевать.

В центре поляны ревел костёр, тёмные завитки дыма поднимались в воздух. Мелодия пульсировала в моей крови, привлекая меня ближе. Когда мы приблизились, небо, казалось, изменилось, потемнев до пепельно-розового и индиго. Сумерки опускались на нас…

Это неподходящее время для сумерек, не так ли? Когда я посмотрела на небо, у меня возникло ощущение, что Салем и Маг Мелл связаны. Угасающий вечерний свет и золото костра горели над телами танцующих. Я чувствовала себя мотыльком, летящим к огню и привлечённым его яркостью.

Я оглядела толпу, стараясь оставаться начеку. Развлекающиеся занимались сексом на фоне деревьев, голые танцевали вокруг костра. Где я должна найти оружие?

Когда я снова повернулась к Салему, то увидела, что его глаза горят кораллово-голубыми оттенками, вторящими цвету неба. Здесь он выглядел умиротворённым. Я подумала, что если бы у него была только кошка и маленький домик в дереве, он мог бы обрести хоть какое-то подобие счастья.

И вот она снова, эта пустая пещера, открывающаяся в моей груди. Когда я увидела его сломанное крыло, я почувствовала безудержное стремление исцелить его. Инстинктивное желание прижать руку к его груди и наполнить его своей магией сделалось почти непреодолимым.

Зачем исцелять того, кого я собиралась убить? Головокружение нахлынуло на меня вместе с чувством неправильности. Как будто железная нить тянула меня за живот, заставляя приблизиться к нему. Его соблазнительная магия скользнула по моему телу, и мне захотелось обнять его.

Но если я собиралась найти это оружие, мне нужно уйти от него.

Мои безмолвные молитвы были услышаны, когда женщина с блестящими платиновыми волосами подбежала к нам, прервав мои мысли. Если не считать прозрачных стрингов, она была практически голой. Невесомые крылья струились за её спиной. Она улыбнулась Салему и обвила руками его шею.

Я почувствовала странный укол ревности.

— Я понимаю, что ты подразумеваешь под гедонизмом.

Салем оторвал от себя руки женщины.

— Ты не можешь пробудить во мне интерес.

Ничуть не смутившись, она подошла ближе. Её тело светилось.

— Король. Спаривайся со мной. Это Анамфель. Наполни меня.

Многие из этих нимф теперь бежали с праздника, привлечённые его запахом или магией. Они смеялись, глаза блестели.

— Король! — крикнула одна из них. — Падший король!

— Откуда они все знают, что ты король? — спросила я. — Им всем тоже миллиард лет?

Салем бросил на меня резкий взгляд.

— Они чуют это во мне, и они чувствуют это в моей магии. Моя душа привязана к этой земле, — его взгляд скользнул вниз по моему телу, и я поняла, что он представляет меня обнажённой. — Но ведь это ты заманила меня сюда, а остальное меня не интересует.

Прежде чем я успела ответить, женщина с платиновыми волосами подскочила ко мне и схватила за руки.

Она потянула меня к огню, и я не стала возражать. Наконец-то у меня появилась возможность на мгновение оторваться от Салема. Я быстро затерялась в толпе полуголых танцовщиц. Музыка разливалась в воздухе глубокой и чувственной песней, которая почти заставила меня забыть, зачем я здесь. Я чуть не споткнулась о парочку, совокуплявшуюся прямо на земле так, что женщина стояла на четвереньках.

Жизнь окружала меня, но смерть была моей миссией.

Я оглядела гуляющих, пытаясь оставаться начеку, в то время как мой разум всё больше и больше бредил. От музыки и золотого света воздух наполнился эротическим жаром. Вокруг меня фейри целовались, извивались и гладили друг друга.

Мы пробирались между телами, которые светились золотом в мерцающем свете костра.

«Помни о своей миссии, Аэнор».

Поверх пламени я взглянула на Салема. Его голодные глаза были устремлены на меня. Даже с нимфоподобными женщинами, обвивавшими его своими требовательными телами, он смотрел только на меня.

Жар пламени согревал мою кожу, и я лихорадочно искала посланника или знак морского стекла.

Но как только я начала отстраняться от женщины с платиновыми волосами, она схватила меня за запястье. Вся безумная дикость исчезла из её глаз, сменившись острой осознанностью.

Она притянула меня ближе в объятиях, а затем прошептала мне на ухо:

— Мерроу послал меня из своей тюрьмы. Вымани Салема из толпы, а затем вонзи это в его сердце, — она сунула мне в ладонь осколок стекла.

Возбуждение и страх захлестнули меня, и я спрятала стекло в карман юбки.

— Как я могу победить такого могущественного мужчину, как он? Он может контролировать мой разум.

— Это Анамфель. Все хотят спариваться. Тебя захватывает музыка, или, по крайней мере, ты можешь притвориться. Соблазни его, чтобы он ослабил бдительность. Сделай это, или мир превратится в пепел. У тебя нет выбора.

Мой разум пылал. Я посмотрела на огонь, напоминающий о том, что ждёт нас впереди, если Салем добьётся успеха.

Нимфа с платиновыми волосами выхватила серебряный кубок из рук танцовщицы. Затем она протянула его мне, снова придвинулась ближе и прошептала:

— Избавься от своих запретов. Это поможет. Сделай это сейчас.

Мои руки дрожали, когда я сделала глоток вина, готовясь к убийству, которое должно было последовать.

Как только вино коснулось моего языка, я поняла, что это не обычное вино. Когда я проглотила его, волна экстаза прокатилась по моему телу. Панические мысли приглушились, и я почувствовала связь с землёй под ногами. Музыка пульсировала в моей голове, притупляя тревоги. Я потрогала осколок морского стекла в кармане. Я знала, что должна сделать.

— Хорошо, — сказала она, улыбаясь.

Я осушила бокал, но тут нимфа выхватила его у меня из рук.

— Этого достаточно.

Ни о чём на свете не заботясь…

Я танцующими движениями отошла от неё, ступая босыми ногами по мягкой земле.

С вином в моём организме я почувствовала желание снять одежду, позволить лесному воздуху целовать мою обнажённую кожу. Здесь все мы были дикими существами. Жар согревал мои щёки. Эта нимфа была моей спасительницей, и теперь я спасу мир.

Когда я добралась до Салема, женщины, окружавшие его, расступились перед ним, как расступается море. Всё сходилось воедино. Это моя судьба, и я рождена для этого.

Подойдя к нему, я схватила его за руки. Я улыбнулась Салему, опустив подбородок и окидывая его соблазнительным взглядом моргены. Желание заставило моё сердце учащённо забиться.

Трудно по-настоящему соблазнить кого-то, не будучи на самом деле возбуждённой.

Я провела рукой вниз по своему телу, затем поиграла с подолом юбки, слегка приподняв его.

— Мне нравится Анамфель.

Взгляд Салема был прикован к моим бёдрам. Его магия, ласкающая моё тело, была тёмной, эротичной.

Он смотрел так, словно хотел сорвать с меня одежду и наполнить собой, и я чувствовала, как горячий румянец разливается по моим щекам, а сердце бешено колотится.

— Как ты и сказал, я ненавижу в тебе почти всё. Но, может быть, ты и прав. Что-то витает в воздухе на этом празднике.

— Не припомню, чтобы я это говорил, — его голос стал хриплым, глаза горели. — Но ты завладела моим вниманием.

Я облизнула губы, и его глаза остановились на моём рте.

— И может быть, мы ненавидим друг друга, но ты здесь.

— Я здесь? Это моё самое привлекательное качество? — промурлыкал он. — А не то, что у меня тело бога или совершенное лицо? Мне трудно в это поверить.

Я судорожно выдохнула.

— У нас есть несколько минут, не так ли?

— Несколько минут? Боюсь, ты все ещё недооцениваешь меня.

Теперь я находилась так близко к нему, что мои груди касались его мускулистой груди, и его мышцы полностью напряглись. Когда я посмотрела ему в глаза, мне показалось, что он заглядывает мне в самую душу. Он мог разорвать меня на части с помощью эротических мучений, а затем медленно собрать снова.

Вино и жар от его мощного тела воспламенили меня, и мои бёдра сжались. Но Салем сломлен, а я хотела, чтобы он был целым. Не думая о последствиях, я прижала руку к его груди, чтобы исцелить его. Когда моя ладонь коснулась его, волна горячего удовольствия прокатилась по моему телу. Каждый дюйм кожи казался чувствительным, груди напряглись.

Голодный взгляд, который он бросил на меня, разжёг потребность, которую я хотела проигнорировать.

Его крылья распростёрлись позади него, сияя, пока я исцеляла его. Моя магия переплеталась с его, и от величественной красоты его крыльев у меня перехватило дыхание. Салем закрыл глаза и тихо вздохнул.

Исцеляя его, я вдыхала его запах. Моё сердце забилось быстрее, и я поняла, что его запах был для меня как афродизиак.

Я наблюдала, как моя магия скользит по его телу, лаская крылья. Что-то в нём казалось… идеальным. Словно так и должно быть.

«Замани его в лес. Покончи со всем этим».

Закончив исцелять Салема, я убрала руку с его груди, и его крылья исчезли, замерцав.

Он потянулся к моей талии, проводя костяшками пальцев вверх и вниз по моему боку. По моей коже пробежали мурашки. Он наклонился и прошептал:

— Давай уйдём от всех этих людей.

Его дыхание согревало раковину моего уха. Моё тело уже болело от потребности в нём.

Салем наклонился и подхватил меня на руки, унося прочь от праздника. Я обвила руками его шею, и боги, я хотела обхватить его ногами. В такой близости к его телу я чувствовала, как колотится его сердце.

Когда я взглянула на его грудь, куда мне предстояло вонзить стекло, мои мысли обострились, превратившись в кристаллическое остриё стрелы.

«Убей этого красавца».

В стороне от других гуляющих Салем остановился, и я соскользнула вниз по его телу.

— Наконец-то я с тобой наедине, — пробормотал он. — Сними свою одежду. Я отчаянно хотел увидеть тебя обнажённой с тех самых пор, как впервые взял под свой контроль.

Эта команда заставила жар пульсировать между моих бёдер. Боги, я хотела, чтобы он увидел меня обнажённой. Я хотела упасть на землю и позволить ему овладеть мною…

Но я находилась здесь по другой причине, и я должна помнить об этом.

Что-то электрическое затрещало между нами, когда я расстегнула верхнюю пуговицу рубашки. Его глаза опустились на округлость моей груди, и я сделала ещё один шаг от него.

Его взгляд упивался моим телом. Он изголодался по мне.

Когда его магия погладила мою кожу, облизывая тело и согревая меня, как огонь, тепло запульсировало между моих бёдер.

Я прислонилась спиной к дереву боярышника и расстегнула ещё одну пуговицу. Лесной воздух целовал мою кожу. Салем неспешно подошёл ближе, затем положил руки на ствол дерева по обе стороны от моей головы.

— Сними это, Аэнор, — его низкий, эротический тембр скользнул по моей обнажённой коже.

Ещё одна пуговица, и его взгляд опустился на мою грудь, и соски затвердели под его пристальным взором. Они жаждали его прикосновений.

Он замкнул меня в ловушке своего тела, с восхищением глядя на меня сверху вниз, и в его глазах горел огонь.

— Всего одно искушение, — тихо пробормотал он, — перед судьбой, ждущей меня.

Он опустил голову, коснулся губами моего горла, и я чуть не застонала. Там, где он целовал меня, вспыхивало удовольствие. Я попыталась вспомнить о своей миссии…

Я коснулась его хорошо сложенной груди, и его мышцы напряглись. Они ощущались словно сталь под гладкой кожей.

Салем медленно провёл губами по моей шее. Я выгнула её, делая себя уязвимой для него. Я чувствовала себя странно защищённой рядом с ним. В безопасности по причинам, которые, должно быть, казались безумными. Когда его язык скользнул по моей коже, сексуальное желание обожгло моё тело.

«Иначе весь мир сгорит…»

Я сунула руку в карман и схватила морское стекло. Лёд распространился по мне.

Одним быстрым движением я поднесла его к сердцу Салема.

Теперь всё кончено.

Глава 33 Салем

Мой разум опустел, когда я посмотрел вниз на сверкающий осколок синего стекла, прижимающийся к моей груди. Одна её рука обвилась вокруг моей шеи.

Другой рукой она вонзила острый кончик морского стекла мне в кожу, чуть пониже грудины. Один резкий толчок вверх, и он окажется в моём сердце. Каждый мускул в моём теле напрягся, желание жить боролось с инстинктом не причинять ей боль.

Так вот каков план Аэнор. Она хотела не соблазнить меня, а убить. Почему, во имя богов, я доверился соблазну моргены? Именно это они и делали. Какой же я идиот.

Я попытался призвать свою магию, чтобы вторгнуться в её разум, остановить её… но это маленькое остриё стекла в моей груди уже высасывало мою силу.

Конечно, она хотела убить меня. Я отнял у неё её мир… её магию, её королевство, её мать… Она поклялась отомстить. Я заставил её работать на меня, при этом издеваясь над ней. Я даже вторгся в её разум, заставляя вожделеть меня. Я представлял, как заставляю её раздеваться для моего удовольствия. Конечно, всё это было частью её плана.

С каких это пор я так легко теряю бдительность?

И всё же… она ещё не убила меня. Может быть, это связь наречённых останавливала её?

Одинокая струйка чёрной крови потекла по моей груди. Я уже чувствовал, как оружие отравляет меня; боль разливалась по моей груди, как токсин.

— Что ж, Аэнор. Я-то подумал, что мы только начинаем переходить к самому интересному.

Её челюсти были твёрдо сжаты, глаза смотрели сосредоточенно. Всё её тело напряглось. Благодаря наполовину расстёгнутой рубашке я видел, как быстро поднимается и опускается её грудь.

— Почему я не могу этого сделать? — спросила она.

Она до сих пор не знала.

— У меня такое чувство, будто ты просишь меня дать тебе совет, как лучше убить меня. Мне что-то не хочется это делать.

Её глаза блестели от слёз.

— Я разговаривала сама с собой.

— Только одна живая душа на свете может убить меня.

— Это я, — её глаза сияли. — Так почему же я не могу этого сделать? Я должна. Я видела, что произойдёт, если я не сделаю этого. Я убила много злых людей. Ты хуже всех. Я не понимаю, почему я не могу убить тебя.

— У меня всё ещё такое чувство, будто ты хочешь, чтобы я убедил тебя вонзить это в моё сердце. Боюсь, в этом я тебе не помощник.

Пот выступил у неё на лбу, и она стиснула зубы.

— Я словно… чувствую себя в безопасности рядом с тобой, хотя в этом нет никакого смысла. Это объективное безумие, учитывая нашу историю. Это твоя магия? Фрукт, который ты мне дал? — она прикусила губу. — Или всё дело в празднике и вине… а может, и в том, и в другом. Я просто чувствую, что… мы должны быть… — она, казалось, начала расклеиваться, пытаясь убедить себя в том, что судьба не позволит ей сделать. — Как будто мы должны быть вместе? В этом нет никакого смысла. Мне просто нужно пробиться сквозь путаницу и сделать это. Окей. Я могу это сделать.

— Я никогда не испытывал такого нежелания подбадривать кого-либо, — она ведь не станет этого делать, правда? Она моя наречённая.

Аэнор закрыла глаза и покачала головой, отчего прядь голубых волос упала ей на лицо, зацепившись за длинные ресницы. Я смахнул волосы с её глаз, и она снова открыла их. Она смотрела на меня так потерянно, что мне захотелось прижать её к себе.

Вот только между нами находилось это оружие, которое мешало нам.

— Брось это, Аэнор. Ты не сможешь этого сделать, — боль исходила из того места, где она пронзала меня.

— А почему я не могу?

— Возможно, твой разум затуманен моей потрясающе божественной внешностью. Не расстраивайся, Аэнор. Моя красота сокрушала волю и более грозных женщин.

Она прищурилась, глядя на меня так, словно собиралась передумать и вонзить стекло мне в сердце раз и навсегда. Возможно, сейчас не время её злить.

Чего она не знала, так это того, что связь между наречёнными означала, что каждый инстинкт в её теле будет говорить ей не делать этого. Она единственная могла убить меня, но её собственный разум помешает ей сделать это.

Она раздражённо хмыкнула, глядя мне в глаза с нескрываемой ненавистью.

— Ты знаешь, сколько сердец я вырезала?

— Много, я не сомневаюсь. Но только не это, Аэнор. Это сердце ты хочешь сохранить в безопасности. Ты же не хочешь причинить мне боль.

— Не используй на мне свой контроль над разумом.

— Я этого не делаю.

Её руки дрожали, когда она опустила стекло.

— Боги милосердные. Это всё бред какой-то. Но я ещё не закончила. Мы ещё вернёмся к этому, — она сунула стекло в карман. — Я всё ещё могу убить тебя.

Боги, как же мне хотелось затащить её в свой маленький домик в дереве и заставить хватать воздух ртом.

Её тёмные брови нахмурились.

— Я приклеюсь к тебе, как блеск к золоту. Я собираюсь убедить тебя не выпускать ад на землю. И если ты приблизишься к той клетке прежде, чем мы найдём решение, я убью тебя. Я вырежу твоё чёртово сердце. Только не сейчас. Мне нужно знать, что ты действительно сделаешь это, прежде чем я начну действовать.

Я схватил её руку и прижал к своему сердцу. Её магия пульсировала во мне, исцеляя меня. Я испустил дрожащий вздох от ощущения этой близости. Её цветочный аромат окутал меня. Мне хотелось зарыться лицом между её ног.

— Хммм, — тихо произнёс я. — Возможно, меня можно убедить не делать этого, — это ложь. Я просто хотел, чтобы она была рядом со мной. Я хотел, чтобы она смотрела на меня так же, как тогда, когда я убирал волосы с её глаз.

Я поддамся этому последнему, совершенному искушению, прежде чем уйду из этого мира.

Её губы находились всего в нескольких дюймах от моих, веки тяжело опустились, и она прошептала:

— Я так тебя ненавижу.

— Но инстинкт подсказывает тебе, что я позабочусь о твоей безопасности. Ты ведь знаешь это, не так ли? — я никогда в жизни не видел никого красивее. У меня возник дикий, безумный порыв дать ей то, что она хотела, пообещать, что я оставлю свою собственную сестру в вечных муках на дне моря. Она была моей, и я едва мог думать о том, чтобы оставить её.

Вместо этого я наклонился, крепко поцеловал её, и пустота в моей груди начала таять.

Она моя, и она последнее, что у меня было на Земле.

Глава 34 Аэнор

Я приоткрыла губы, приветствуя поцелуй, и эта боль снова начала нарастать, ритмично пульсируя в моём нутре. Ещё есть время убедить его…

Как ни странно, он прав. Я действительно чувствовала себя в безопасности рядом с ним, как будто он сжёг бы весь мир, чтобы уберечь меня от боли.

Ну, или… или он просто так сожжёт мир дотла.

Его язык скользнул внутрь, когда поцелуй углубился, и его тёмная, сексуальная магия обвилась вокруг меня. Каждый дюйм моей кожи ощущался пробуждённым, сжигая всё сопротивление моего разума. Лесной воздух целовал мою кожу, насыщенный и тёплый.

Его рука лежала на моей талии, удерживая меня именно там, где он хотел, и моё тело гудело от желания. Мои груди казались набухшими под влажным хлопком рубашки, и всё моё тело сделалось остро чувствительным от жажды к нему.

«Бог искушения…»

Салем оторвался от изысканного поцелуя, и его глаза пылали, когда он посмотрел в мои. Его мускулы напряглись в предвкушении.

Моя рубашка, уже частично расстёгнутая, теперь свисала с плеч.

— Тебе нужно снять это до конца, — сказал он.

В этот момент мне было всё равно, что мы находились в лесу с другими людьми поблизости. Я не заботилась ни о чём, кроме удовлетворения своей потребности.

Я расстегнула рубашку, и тёплый лесной воздух поцеловал мою обнажённую кожу. Глаза Салема горели, пока он наблюдал за мной. Затем он скользнул рукой вверх от талии к одной из моих грудей. Он ласкал и гладил её, пока сосок под его ладонью не стал твёрдым, как камешек.

Он снова наклонился, и его губы очутились на моём горле. Там, где он целовал меня, разливалось тепло. Горячие, ленивые поцелуи один за другим обжигали кожу. Я запрокинула голову, отдаваясь ему. Его удовольствие от моего тела было очевидным. А теперь я хотела снять юбку.

С мучительной медлительностью Салем скользнул рукой вниз по моей обнажённой коже к юбке. Я выгнула спину, когда он запустил пальцы под пояс. Он провёл кончиками пальцев от одного бедра к другому, дразня меня и покрывая поцелуями мою шею. Его прикосновения были неторопливыми, пробуждающими желание. Мои бёдра начали раскачиваться, когда между ними зародилась глубинная боль.

— Салем, — прошептала я.

Он тихо рассмеялся.

— Я буду наслаждаться, растягивая удовольствие с тобой, Аэнор.

Он медленно расстегнул мою юбку, и она соскользнула до лодыжек. Он опустил взгляд вниз, рассматривая синие шёлковые трусики. Его мышцы напряглись до предела, и на мгновение показалось, что он вот-вот потеряет контроль.

Но он всё равно продолжал медленно и лениво гладить меня по передней части трусиков. Прикосновения опустились немного ниже, двигаясь по тазовой кости. Жидкий жар прокатился по моему нутру. О боги, я хотела, чтобы он заполнил меня. Он скользнул пальцем в верхнюю часть моих трусиков, слегка кружа по впадинке моего бедра.

— Салем, — мой голос надломился; я отчаянно нуждалась в удовлетворении.

Ещё один низкий смешок — он явно наслаждался моим отчаянием. Я хотела заставить его руку опуститься ниже, между моих бёдер.

Но эти медленные, ленивые поглаживания по тазовой кости только заставили моё сердце стучать сильнее. Я обвила руками его шею, и он снова поцеловал меня… медленным, чувственным поцелуем.

Его прикосновение к моему бедру было невыносимо лёгким, а другая рука собственнически устроилась на талии, удерживая меня там, где ему хотелось.

Салем отстранился от поцелуя.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — прошептал он.

— Тебя.

Он убрал большой палец с моего бедра, затем провёл костяшками по моим трусикам. Боги, ну чуточку ниже…

Накатил плавящий жар. Мои соски сделались болезненно чувствительными, задевая его обнажённую грудь.

Салем был рождён, чтобы мучить, и именно это он проделывал со мной. В самых глубоких закоулках моего сознания существовала одна-единственная мысль — «Держи морское стекло поближе. Сбереги его».

Но ещё одно прикосновение пальцев Салема чуть пониже выжгло эти мысли прочь, дразня меня лёгкими движениями между бёдер. Я развела ноги и прижалась к его руке, требуя большего.

— Салем… — прошептала я. Это была изысканная пытка, всё моё тело вибрировало от необузданной сексуальной потребности.

— Тебе что-то нужно от меня? — в его голосе послышались весёлые нотки.

Возможно, мне не нужно двигаться в его темпе.

Моя грудь тяжело вздымалась, и я прислонилась спиной к дереву, чтобы он мог наблюдать за мной. Я запустила руки в трусики, затем стянула их до лодыжек. Он ещё раз скользнул взглядом вниз по моему телу, полностью пожирая меня глазами, и его тело испускало сияние огненного света. Он сгорал от желания так же сильно, как и я.

Его мышцы совершенно окаменели, и он издал низкое, одобрительное рычание, когда его взгляд достиг вершины моих бёдер. Когда его глаза встретились с моими, я увидела в них жгучее собственничество, безошибочно мужское влечение ко мне.

Его крылья расправились за спиной, и золото, пробивающееся сквозь тёмные перья, казалось, светилось само по себе. Изумление расцвело в моей груди. Прямо сейчас он не казался существом, предназначенным для этого мира.…

Я протянула руку, касаясь кончиков его перьев, и он закрыл глаза, а его дыхание сбилось. Когда он снова открыл их, вспыхнуло дикое желание.

— Ты инстинктивно знаешь, что мне нравится. И мне кажется, я знаю, чего жаждет твоё тело.

Одним плавным движением он развернул меня лицом к дереву. Он прижался ко мне своим твёрдым телом, каждым восхитительным мужским дюймом.

— Мне нужно изучить тебя получше, — он поднял руку, чтобы обхватить мою грудь, проведя по ней большим пальцем. От его прикосновения по коже побежали мурашки. Я снова прильнула к нему. Моё тело жаждало его.

И всё же… у меня снова возникло это чувство блаженства… совершенства вместе. Всё было так же, как тогда, когда я спала в лодке, свернувшись калачиком в его объятиях.

Салем медленно провёл другой рукой по моему телу, скользя вниз по животу, пока не достиг вершины бёдер. Он застонал мне в шею, когда ощутил моё скользкое возбуждение.

Он касался меня лёгкими кругами, чувствуя мой жар, дразня меня, пока я не потеряла способность ясно мыслить, пока мой разум не начал пылать.

Он поцеловал меня в шею, и меня захлестнуло наслаждение.

Одной рукой он раскрыл меня, и я чуть не закричала от желания. Он скользнул пальцем внутрь, и я застонала. Я извивалась на его руке, двигая бёдрами, стискивая его. Я запрокинула руки за спину и обвила ими его шею. Отчаянные звуки, которые я издавала, теперь звучали по-звериному.

— Салем, — выдавила я. — Пожалуйста…

Низкий, тёмный смешок скользнул по моей коже. Теперь я с трудом могла вспомнить, как работают слова. Я только знала, что мне нужно это чувство наполненности.

Он отдёрнул руку и снова развернул меня, теперь уже быстрее. Он отчаянно нуждался во мне. До этого момента я даже не замечала, что он снял брюки, но теперь увидела его — ошеломляющее мужественное совершенство. Он подхватил меня руками под задницу, и я обвила его ногами, когда он приподнял меня у ствола.

— Аэнор, — теперь в его голосе звучал дикий голод. Его глаза не отрывались от моих, когда он медленно скользнул в меня, заполняя до предела.

«О боги, да».

Его магия змеилась по моему телу волнами удовольствия, когда он стал медленно и глубоко двигаться во мне.

Да помогут мне боги, с ним я чувствовала себя в безопасности. Я ощущала, что принадлежу ему, что мы созданы друг для друга. Мы двигались вместе, и удовольствие закручивалось спиралью в моём теле, когда он входил в меня. С каждым глубоким толчком я чувствовала, что возношусь всё выше к идеальному завершению, к глубокой душевной связи. Салем поцеловал меня, и на этот раз это было настойчиво, требовательно. Он терял контроль, как и я.

Я провела ногтями по его спине и простонала его имя, содрогаясь от наслаждения, разбивающего мой разум на тысячи крошечных кусочков морского стекла.

Глава 35 Аэнор

Обхватив его руками, я пыталась перевести дыхание. Моё тело блестело от лёгкого слоя пота.

— А что это за шрамы? — прошептал он мне на ухо.

Я почти забыла о них — шрамы, вырезанные на моей коже давным-давно, после того, как я потеряла свою силу.

Но сейчас мне не хотелось вдаваться в подробности.

— Оставлены кое-какими гадкими демонами.

Его мышцы на мгновение напряглись.

— Надеюсь, ты вырезала им сердца.

Я улыбнулась.

— О, я так и сделала.

Салем медленно опустил меня на землю. Волны удовольствия до сих пор пульсировали по моему телу, и я ещё не отдышалась. Его полуприкрытые глаза всё ещё не отрывались от меня, тёплые руки обнимали моё тело. Он смотрел на меня сверху вниз с выражением полного удовлетворения.

Сердце Салема билось совсем рядом, громко и гулко, как жертвенный барабан. Его тело, казалось, горело рядом со мной, а его дымчатая магия окутывала меня.

Но когда я заметила мелькнувшие среди деревьев серебристые волосы, моя кровь обратилась в лёд. Вот она, агент Мерроу — напоминание о моей задаче: убить его, иначе мир сгорит.

Боги, неужели она наблюдала за нами?

С холодом реальности, просачивающимся в моё сознание, ледяной ужас распространился по моему разуму, как паутина мороза.

— Что случилось? — спросил Салем, уткнувшись мне в волосы.

Его сильные руки обхватили меня, притягивая к своей груди, как будто он никогда не хотел отпускать.

И всё же реальность разъедала тёплую связь между нами.

У меня по-прежнему оставалось так много вопросов без ответа.

— Когда я принесла крошечную жертву богу моря, — начала я, — и пролила немного крови в океан, почему это так тебя обеспокоило?

— Боги — мелочные создания, требующие любви, — сказал он. — Требующие, чтобы ты проявила себя. Мелочные и ревнивые, скорее звери, чем ангелы.

Я мысленно вернулась к тому, что он мне рассказывал о сожжённых человеческих жертвах в пещере.

— Но люди приносили тебе жертвы, когда считали тебя богом.

— Ты действительно умеешь убить настроение, не так ли? — прошептал он мне на ухо. Затем, уже более холодно: — Я не могу ответить на этот вопрос. Что есть, то есть, и я уже сказал тебе, кто я такой. Я же говорил тебе, что всё отравляю. Ты же знаешь, что я воплощение разрушения. Я не принадлежу этому миру, и Шахар тоже, — он отошёл от меня и натянул брюки.

Шахар… он уже перешёл к спасению своей сестры. Меня охватило отчаяние.

— Пророчество, видения… моя собственная магия говорит мне, что грядёт полное уничтожение, если ты спасёшь свою сестру. Мне нужно, чтобы ты нашёл другой способ. Нам нужно больше времени.

— Время? Ты хочешь, чтобы я оставил её, мучимую во тьме, лишённую магии, из-за видений и пророчеств?

— Я не знаю, как сказать это, чтобы не показаться бесчувственной, но она там уже сто лет — что такое ещё одна неделя? — возможно, это прозвучало неудачно.

Я схватила своё нижнее бельё с земли и шагнула в него.

Казалось, воздух вокруг нас похолодел.

— У меня есть предназначение, Аэнор, и если я не исполню его в течение нескольких дней, всё будет кончено. И всё начинается со спасения Шахар.

Значит, дело не только в любви к сестре.

— Предназначение, — повторила я.

— И ты сделала всё возможное, чтобы помешать этому. Твоё обольщение не помогло.

— Моё обольщение? — я чуть было не сказала «это ты начал», но это прозвучало бы возмутительно по-детски.

— Ты собираешься и дальше повторять всё, что я говорю? — поинтересовался он.

«Да пошёл ты, Салем».

Одним глазом я увидела свою юбку и подхватила её с земли. О чём я только думала? Он прав. Он никогда не лгал о том, кем являлся. Он был олицетворением разрушения — хаос и смерть, воплотившиеся в одной прекрасной мужской форме.

Разве он когда-нибудь притворялся, что это не так?

Глаза Салема сузились, когда он увидел, как я сунула руку в карман и потянулась за морским стеклом, чтобы убедиться, что оно там. Он понял, что я держу оружие под рукой. Ничего не изменилось. Мне всё равно придётся убить его, если он не послушает меня.

Я глубоко вздохнула, оглядываясь в поисках рубашки. Моя миссия здесь совсем чуточку отклонилась от плана. Мои мысли в этом заколдованном лесу совершенно спутались до такой степени, пока я действительно не поверила, что с ним я в безопасности, что я принадлежу ему.

На самом деле всё как раз наоборот.

— Не знаю, о чём я думала, — я указала на дерево, возле которого мы сплетались воедино всего несколько мгновений назад. — Что только что произошло? Всё дело в вине. И в празднике тоже. Ничего больше. Я ничего не чувствую к тебе.

— Конечно, Аэнор. Всё дело в вине, — его голос звучал холодно, когда он расправил крылья за спиной. Он посмотрел на меня сверху вниз ледяными глазами. — Мы всё ещё смертельные враги. Ни о чём другом я и мечтать не мог.

Я недовольно уставилась на него, натягивая рубашку. Мороз пробежал по моей груди.

— Я остановлю тебя прежде, чем ты доберёшься до клетки.

Его губы изогнулись в смертоносной улыбке.

— Тогда тебе понадобится вся помощь, которую ты сможешь получить, — Салем сорвал кольцо со своего пальца и схватил мою руку, чтобы надеть украшение на мой палец.

Мне показалось, что я увидела вспышку боли в его глазах, когда они сменили цвет с кораллового на голубой. Это была какая-то мрачная свадьба, церемония, пронизанная предательством.

— Дело вот в чём, Аэнор: я больше не уверен, что нуждаюсь в тебе. Ты исцелила меня, и, учитывая, сколько раз ты смотрела на замок, я могу только предположить, что он там — в подземельях, куда доходит вода.

Когда я сунула руку в карман, мне показалось, что пустоту в моей груди выдолбили зазубренным камнем.

«Сделай это, Аэнор».

Но моя рука как будто не двигалась, чтобы выполнить свою задачу. Лёд выстудил мою кровь, когда крылья распростёрлись позади Салема, сверкая в огненных сумерках. Мне наконец удалось выхватить из кармана морское стекло, но его крылья уже захлопали по воздуху, а глаза устремились в небо.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела, как он взмывает в небо, пролетая сквозь листву.

Моё сердце разлеталось на мелкие кусочки.

Дополнительная магия от кольца хлынула по венам ошеломляющим приливом силы, который вызвал у меня желание рвануть через лес. Мне захотелось всё утопить. Теперь же сумерки казались слишком яркими, кричащими. Пение птиц на деревьях было оглушительным, шелест листьев ощущался как чей-то крик прямо в ухо.

Я попыталась контролировать поток магии, сосредоточившись на своей связи с землёй. Я прислонилась спиной к стволу дерева, направляя магию через землю. Эту силу, мою прежнюю силу, полностью вернувшуюся ко мне, было трудно контролировать.

Когда я снова открыла глаза, то заметила мелькнувшие над деревьями крылья Салема.

Когда я взглянула вниз, то увидела, что нимфа с серебристыми волосами смотрит на меня в ярости.

— У тебя была одна простая задача, — произнесла она. — Убить его, а не трахнуть. Ну, то есть, ты могла бы сделать и то, и другое, но самое главное — убить его.

Моя магия вибрировала по всему телу.

— Я просто не могла этого сделать. Это было похоже на какую-то магию.

Ярость полыхала в её глазах.

— Конечно, убить своего наречённого не так-то просто, но ты должна была это сделать. Ты знаешь, что будет, если ты этого не сделаешь.

«Наречённого».

Как будто она ударила меня кулаком в живот и вышибла из меня весь воздух.

Мой наречённый? Безымянный, которого я всегда ненавидела, мужчина, убивший маму…

Мир, казалось, накренился под моими ногами, пока я не перестала понимать, где нахожусь. И всё же это имело смысл.

Все кусочки встали на свои места в моём сознании — это чувство безопасности, когда я находилась с ним. Моё дикое желание к нему. Причина, по которой он никогда не убивал меня, почему я не могла убить его.

Таким странным образом мы могли исцелять друг друга. Он ведь знал, не так ли? Но он всё равно оставил меня здесь. Потому что, как он и сказал, он никогда не притворялся никем, кроме зла. Связь наречённых ничего не меняла.

Всё моё тело сделалось холодным и онемевшим, а разум погрузился в тёмную пустоту. Слово «наречённый» эхом отражалось от стенок моего черепа, как барабанный бой от стен пещеры.

— О? Ты не знала? Что ж. Теперь ты в курсе дела, — её взгляд метнулся к дворцу, возвышающемуся над лесом. — Послушай, ты связана с ним душой. Что он сейчас делает?

Когда кто-то задавал тебе подобный вопрос о твоей духовной связи с другим человеком, то хотелось иметь возможность сказать что-то сочувственное, чуточку показать их мягкую сторону или уязвимость.

Но с моей второй половинкой, настоящим дьяволом, всё не так.

— Он собирается найти Мерроу в подземелье. Он поприветствует его мучительной, умопомрачительной пыткой, пока колдун не признается, где находится клетка из коряг. Мы можем только надеяться добраться до Мерроу прежде, чем он закончит, — я стиснула зубы. — Вполне возможно, что он заберёт с собой Мерроу и будет пытать его по дороге.

— Боги глубин.

Я кивнула в сторону реки.

— Я могу быстрее доставить нас туда по воде. Постарайся не отставать.

Магия наэлектризовала моё тело, и я повернулась, побежав к реке. Мои босые ноги стучали по земле, звук был гулким. Я буквально взрывалась от силы.

Я слышала, как другая женщина позади меня едва поспевает за мной, тяжело дыша.

Морское стекло тяжёлым грузом висело у меня в кармане, задевая бедро. Ветер хлестал меня по телу, пока я бежала. Теперь я видела воду, поблёскивающую неподалёку. С помощью заклинания и моей всепоглощающей магии я могла бы быстро добраться до замка.

Домчавшись до берега, я нырнула в воду. Через несколько мгновений нимфа последовала за мной.

Я вытащила из кармана морское стекло и порезала бедро.

Вокруг меня в воде собралась лужа крови.

— Бог рек и морей, отнеси нас к Салему.

Река понеслась и закружилась вокруг нас оркестром света на воде. Затем вода понесла нас со скоростью яростного тайфунного ветра. В дикой волне воды я стискивала морское стекло. На этот раз я буду готова. Это чувство, эта уверенность в безопасности были не чем иным, как иллюзией. Это уловка связи между наречёнными, не более того. Тупой, животный инстинкт.

«Добраться до Салема. Остановить его любым способом».

Река бурлила и пенилась вокруг меня, и я поддалась её силе, пока она несла нас.

Но не опоздала ли я? Я никогда не встречала никого столь решительного. Мой дорогой наречённый сжёг бы весь мир, чтобы получить желаемое. Его предназначение, каким бы оно ни было, значило для него больше всего на свете.

Наконец стремительная река вынесла нас в ров, окружавший замок. Я схватилась за камень, чтобы остановиться. Промокнув до нитки, я выбралась на берег рва.

Теперь гнев на Салема придавал мне ясности.

Он бросил меня. Почему это было так ужасно?

Когда я выбралась на берег, нимфа последовала за мной, хватая ртом воздух. Затем она упала на четвереньки, кашляя водой.

Подъёмный мост перекинут через ров, но тяжёлая металлическая решётка преграждала главный вход. А рядом с ней стоял вооружённый охранник. У Салема было явное преимущество — он летел поверху, вероятно, никем не замеченный.

Глубоко вздохнув, я посмотрела на замок. Его тёмные веретенообразные шпили пронзали небеса, но виноградные лозы уже обвили их все. Статуи и горгульи, выступавшие из замка, со временем износились, многие из них сломались. Место превратилось в развалины.

А Салема нигде не было видно.

— Как нам туда попасть? — спросила я.

Нимфа перевела дыхание и встала.

— Я проведу нас внутрь. Следуй за мной.

Её босые ноги шлёпали по деревянному подъёмному мосту, пока она спешила к входу. Перед самыми воротами она остановилась и улыбнулась охраннику.

— Привет, Маллур. Мы всё ещё встречаемся за ужином позже?

Он улыбнулся ей, покраснев.

— Да. Устрицы и сыр.

— Ммм, устрицы, — она хихикнула. — Я забыла свои туфли внутри, не мог бы ты меня впустить?

— Конечно, Лирия.

Через несколько мгновений решётка начала подниматься. Мы бросились внутрь, и я позволила ей вести нас. Спустя некоторое время мы уже мчались во весь опор, но, к счастью, замок казался пустынным.

Мои ноги несли меня быстро, морская магия с самозабвенной дикостью пульсировала в моём теле.

Я последовала за Лирией через сводчатый коридор замка с потрескавшимися каменными стенами. Цветущие виноградные лозы, казалось, захватили это место. Сферы жемчужного света висели в воздухе, как тусклые звёзды, освещая путь.

Один поворот за другим в византийских коридорах заставлял меня чувствовать, что мы заблудились, пока Лирия внезапно не остановилась. Она встала перед маленькой деревянной дверью, вделанной в стену.

Когда она прижала к ней руки, на кончиках её пальцев вспыхнула магия, заискрившая синим светом на поверхности двери. А потом… ничего не произошло.

Она тихо выругалась.

— Они изменили магическую подпись.

Кому нужна магическая подпись, когда в твоём теле сила семи океанов? Меня распирало от желания использовать свою магию.

— Отойди.

Как только она отошла в сторону, я рванула вперёд, и магия воспламенила мои мышцы. Я ударила ногой в дверь, разбив её на мелкие кусочки.

Лирия на мгновение уставилась на меня.

— Ладно, хорошо. Повтори это с черепом любого, кто попытается остановить нас, — она метнулась в открывшийся проход и повела меня вниз по узкой, затхлой лестнице.

Она жестом пригласила меня следовать за ней вниз по лестнице.

У меня перехватило дыхание, когда я прошептала:

— Как Мерроу оказался в заключении здесь?

— Он пытался остановить короля Тетру. Ну, знаешь, когда он послал своих убийц за Салемом и тобой.

У меня голова шла кругом. Как связаны Тетра и Салем?

И снова меня поразило чувство, что я лишь слегка поцарапала поверхность в понимании моего дорогого наречённого.

Глава 36 Аэнор

Когда мы спустились по лестнице, нас окутала тьма. Мои ноги погрузились в холодную воду примерно сантиметров на тридцать. Именно в этот момент я с растущим чувством ужаса осознала, что больше не слышу музыки Мерроу.

Нимфа щёлкнула пальцами, и над нами появились мерцающие огни. Свет мигал над тёмной водой, которая текла по длинному коридору, заливая камеры. Запах здесь был невыносимым — гнилая плоть и смерть. Меня чуть не стошнило.

Если не считать шума текущей воды, в подземелье царила жуткая тишина. Когда мы прошли глубже внутрь, я осмотрелась и стала искать Мерроу в камерах. При этом я мельком видела жалких существ фейри, которые томились в своих клетках, теснясь вместе; многие из них выглядели древними, истощёнными. Музыка их магии была едва слышна.

С дальней стороны коридора ров впадал в подземелье, протекая через отверстие в стене. Дно камер было заполнено водой по меньшей мере на тридцать сантиметров в высоту.

Боги, здесь просто ужасно. Некоторым фейри связали руки за спиной. Другие были привязаны к деревянным столбам, торчавшим из окаменелой земли, их тела обмякли, выглядя полумёртвыми, скелетообразными.

Но хуже всего было то, что я не нашла ни единого признака Салема и не слышала его магии. Лирия выругалась, ведя меня в конец коридора. Там, в воде, дверь одной камеры осталась открытой.

Заглянув внутрь, мы никого не нашли.

Лирия запустила пальцы в свои серебристые волосы, выглядя так, словно собиралась их вырвать.

— Он забрал его. И если король застанет нас здесь, мы обе умрём.

— Каковы планы короля Тетры? Я не понимаю. Какое отношение Салем и этот король имеют друг к другу? Они работают вместе? Мне нужны хоть какие-то ответы.

Она грызла ноготь.

— Тетра и Салем? Они друг друга терпеть не могут. Король Тетра узурпировал трон Салема много веков назад. Отнял у него всё это королевство после того, как он был изгнан. Но он позволил королевству погибнуть, и теперь оно лежит в руинах. Король Тетра думал, что он может стать могущественнее и нарастить силу королевства, сделав себя сильнее. Он принимал добавки «живого серебра»,прописанные врачами фейри.

Я моргнула.

— Ртуть? Он пил ртуть? Это приводит к повреждению мозга.

— Ну, значит, теперь у короля в мозгу дыры. Он одержим идеей собрать армию фоморов, чтобы захватить мир. И один из советников объяснил ему, как это сделать. Он велел послать сообщение Салему. Ты знаешь всю легенду.

— Нет. Я понятия не имею, о чём ты говоришь.

— Когда-то в этом королевстве жили фоморы. Первый король Маг Мелла победил их и прогнал всех к центру земли. Когда-то они были нормальными фейри, как и мы. Но под поверхностью земли они извратились. Стали огненными. И теперь они хотят отомстить. Король Тетра думает, что он может поднять их и управлять ими. Но никто не может их контролировать.

— Окей. И перейдём к той части, где замешан Салем.

— Легенда гласит, что только магия бога может поддерживать землю запечатанной, удержать фоморов в ловушке её ядра. Время от времени кто-нибудь из фоморов выскальзывал и начинал что-то жечь. Испепелял города в огне. Великий лондонский пожар? Это был фомор. Так что Мерроу нашёл способ снова запечатать всё, по крайней мере, на некоторое время. Ты же ему помогла, помнишь? Магии Шахар оказалось достаточно, чтобы запечатать их внутри. Без этого всё превратилось бы в прах.

И именно это поджидало нас теперь.

— Продолжай.

— Но её магия слабеет, и сейчас она работает не так хорошо. А потом поползли слухи. Надо разрушить клетку из коряг, и фоморы восстанут. Тетра пытается сделать так, чтобы это произошло.

— Значит, Тетра использовал Салема?

Она кивнула.

— Он знал, что Салем не остановится ни перед чем, чтобы добраться до Шахар, поэтому послал сообщение. Он дал ему понять, что Шахар всё ещё жива и нуждается в спасении. Все знают, что Салему плевать, даже если мир сгорит. Так что королю Тетре оставалось только сидеть сложа руки и позволить Салему найти для него клетку.

— Если Мерроу был здесь у короля, почему он не выбил у него ответ пытками?

Она пожала плечами.

— Он не знал, что Мерроу может ему помочь. Эта тайна была надёжно похоронена.

Я судорожно вздохнула.

— Сколько? — спросила я, чувствуя, как страх подступает к горлу. — Сколько времени потребуется фоморам, чтобы вырваться на свободу, когда клетка из коряг исчезнет?

Она покачала головой.

— Никто точно не знает. Несколько недель? Я понятия не имею.

Все эти новости были подобны удару кулаком по горлу.

Шахар никогда не заслуживала своей участи. Она никогда не собиралась ничего сжигать, и мы просто использовали её из-за магии. Несмотря на все его разговоры о сожжении, это также не входило в планы Салема. Это просто являлось следствием освобождения его сестры.

И всё же… пока не появится что-нибудь ещё, мир нуждался в том, чтобы она оставалась на прежнем месте. Иначе всё это прекратит существовать.

В любом случае, я не собиралась больше тратить время на выяснение деталей или этических норм. Мне нужно найти Салема.

Магия бешено билась в моём теле.

— Окей. Они направятся к морю. И как только они нырнут в воду, я смогу выследить их.

***

И опять река понесла нас в потоке пенистой, искрящейся воды. С помощью богов русло реки полностью изменилось. Теперь мы направлялись к побережью, к широкому морю.

Пока река несла меня, я уже не была уверена, что Лирия со мной. Но это не имело значения. Она мне больше не нужна. Здесь, в воде, я уже снова слышала песню Мерроу… по-прежнему ясную и отчётливую сквозь волны.

Наконец река вынесла меня в море, недалеко от пристани, куда я прибыла изначально. Я двигалась как торпеда сквозь толщу воды.

Моя магия несла меня через море бурей скорости, следующей за звуками музыки.

Моё сердце было диким зверем. Если Салем спустил Мерроу с неба, нырнув в воду, это означало, что они нашли нужное место. И почти слишком поздно…

Я бросилась вперёд, подгоняемая отчаянием. Всё глубже и глубже в воду.

Вдалеке я видела её — сияющую звезду в тёмных глубинах, словно что-то из сна. Её магия струилась вокруг неё жемчужными лучами света. Я устремилась к ней.

Но когда музыка Мерроу смолкла, меня охватила паника.

Мерроу мёртв.

Салем убил его, и он уже нашёл Шахар.

Глава 37 Салем

Прямо над водой я выпустил труп древнего колдуна — его голова была отделена от тела моими руками. Может быть, я и не мог убить Аэнор за то, что она потопила Шахар, но мне доставило огромное удовольствие разорвать Мерроу надвое после того, как я вырвал из него ответы.

Я позволил своим крыльям исчезнуть и нырнул в море. Кровь колдуна лилась в воду, окрашивая её в чёрный цвет. Но мои глаза были прикованы к клетке из коряг, вода вокруг которой ярко светилась. Это был тот самый идеальный серебристый оттенок, в котором я узнал сестру.

Мысль о том, что моя наречённая сделала это с моей сестрой, была жестоким поворотом судьбы, о котором я больше не хотел думать.

Мой гнев был таким же холодным и ясным, как свет вокруг клетки. В каком состоянии сейчас находится Шахар после стольких лет? Очевидно, она всё ещё жива, ведь магия лучилась из её тела, расходясь по морю. Но она, должно быть, сошла с ума здесь, внизу. Никто не смог бы выжить в этом аду, сохранив здравомыслие.

Добравшись до неё, я почувствовал резкий укол в груди. Я с трудом мог разглядеть её сквозь пылающий звёздный свет вокруг клетки. Постепенно мои глаза привыкли к лучам неземной красоты, и я увидел в клетке сгорбленную, измождённую фигуру. Как живой скелет.

Моё сердце остановилось, и гнев затопил меня. Я пожалел, что не убил Мерроу медленнее. Боги, это сделала Аэнор.

Теперь надо вызволить Шахар.

Я вытащил Светоносный меч из ножен, и священный огонь вспыхнул вдоль клинка.

На передней стенке деревянной клетки поблёскивал замок. Золотая магия мерцала вокруг него. Но Светоносный мог прорезать что угодно.

Украденная сила Шахар сияла надо мной, блистая в волнах. Она сливалась с моей собственной, пока я снова не почувствовал себя почти богом.

Сквозь воду я услышал, как кто-то выкрикивает моё имя, и замер.

Море притупило и приглушило крики, но я всё ещё слышал их. Голос Аэнор.

Я повернулся в воде и мельком увидел, как она устремляется ко мне. Это чёртово морское стекло сверкало в её руке, предназначенное для моего сердца. Когда она сказала, что всё дело в вине, что она ничего не чувствует ко мне, я ощутил, как что-то в моей груди надломилось. И вот она пришла за моей жизнью.

Она действительно сделает это, не так ли? Если придётся, моя наречённая скорее вырежет мне сердце, но не позволит спасти Шахар. Мне казалось, что она прямо сейчас уже вонзает этот осколок мне в сердце и вырезает его.

Я был существом совершенно непривлекательным — даже если природа вынуждала мою наречённую любить меня. Шахар единственная любила меня, и больше никто.

Я уставился на Аэнор. Вернётся ли она к Лиру, когда покончит со мной? При мысли об этом мне захотелось превратить мир в пылающий ад. «Присоединяйтесь к моему аду вместе со мной, все вы…»

И вот она… до сих пор пытается отвлечь мои мысли от истинной задачи.

Оставалось всего несколько минут до того, как Аэнор набросится на меня и воткнёт морское стекло в мою аорту. Я снова повернулся к своей обмякшей сестре.

Я молниеносно взмахнул мечом под водой. Лезвие аккуратно рассекло замок, и дверь клетки со скрипом открылась. Магия Шахар мгновенно вернулась в её хрупкое тело. Её спина выгнулась дугой, руки откинулись назад, лицо исказилось гримасой.

С колотящимся сердцем я рывком распахнул дверь до конца.

Мой желудок скрутило при виде её состояния. Она явно пребывала в агонии. Я просунул руки в клетку, чтобы обхватить её выступающие рёбра. Тонкий слой плоти покрывал её кости, не более того. Так осторожно, как только мог, я вытащил её из клетки. Её тело ощущалось твёрдым, как кость, и сияло магией.

Я посмотрел сквозь воду на Аэнор.

Теперь она находилась недалеко от нас. Я ещё крепче прижал к себе Шахар. Как только я доберусь до поверхности, я смогу улететь отсюда, чтобы помочь моей сестре полностью исцелиться.

Пока плыл, я видел, как Шахар резко открыла глаза. Прямо в море она начала кричать, хватая ртом воду. С широко раскрытыми от страха глазами, размахивая руками, она смотрела диким сумасшедшим взглядом — уже сама не своя. Её серебристые волосы, когда-то блестевшие, теперь стали спутанными и неукротимыми. Они спадали ей на глаза рваными прядями. Я обнял её, пытаясь успокоить под волнами, чтобы она перестала глотать воду. Я усиленно работал ногами, торопясь вытащить её на поверхность.

Вдалеке я снова увидел Аэнор, её голубые волосы ярко блестели в мутной воде. Гнев отравил моё сердце при виде её.

Но её внимание было обращено не на меня. Оно оставалось приковано к морскому дну. Я заставил себя отвести от неё взгляд.

Шахар нуждалась во мне больше. Шахар едва жива.

Я крепко держал её, двигаясь так быстро, как только мог. Когда мы достигли поверхности, вопли моей близняшки оглушили меня.

Но, как и обещала моя наречённая, я чувствовал, что море вокруг меня нагревается. Уже становилось жарче. Похоже, её видения были правдивы.

Глава 38 Аэнор

Салем вытащил сестру из моря, и вода вокруг меня стала горячей.

Ад надвигался на всех нас.

На морском дне уже образовалась оплавленная красная трещина — такая узкая, что её почти не было видно. Но я чувствовала это. Жар пульсировал в воде, отчего моя кожа розовела.

Магия потекла сквозь моё тело, как нектар, когда я попыталась охладить воду вокруг меня.

Но когда я направилась к трещинам, взрыв магии пронёсся по морю, врезавшись в меня с силой торпеды. Подгоняемая горячим потоком воды, я рванулась к поверхности, не в силах остановить его. Он заставил меня подняться, нагревая кожу.

Сила взрыва подбросила меня в воздух, и я тяжело рухнула в горячую солёную воду. Моё тело ударилось о море, и я выронила морское стекло. Когда взрыв утих, я снова попыталась взять ситуацию под контроль и призвала свою охлаждающую магию.

Подняв глаза, я увидела его — падшего ангела с измученной сестрой на руках. Он был уже так далеко, что я едва могла его разглядеть — только намёк на сумеречные тени, омывающие его крылья.

Вид того, как он улетает, ощущался подобно лезвию между моих рёбер. Интересно, понял ли он, что оставил меня в кипящем море? Но почему я ждала, что он останется? Он никогда не притворялся никем, кроме зла.

«Мужчины — волки…» В отличие от большинства, по крайней мере, он признавал это. И практически именно так он поступал ради себя.

Но у меня нет времени копаться в этом. Мой дорогой наречённый создал ад на земле — снова — и я должна исправить это. Если я этого не сделаю, мир начнёт превращаться в пепел, по одному дереву за раз, по одному человеку за раз.

Держась над поверхностью, я огляделась вокруг. Я дрейфовала рядом с травянистым скалистым островом. При виде его я вспомнила кое-что, и мне пришло в голову, что, должно быть, именно там я помогла Мерроу. Я стояла там столетие назад, пьяная в ночи, и мы потопили клетку из коряг, которая привела Салема в мою жизнь.

Ледяная магия выплеснулась из меня, охлаждая воду вокруг. Я снова заглянула под воду, пытаясь сформулировать план. Прежде чем я покинула Акко, Лир помог мне запомнить заклинание, которое я могла использовать, чтобы вызвать его, если он мне понадобится. А Лир со своим Мировым Ключом мог вызвать другие институты, каждый со своим собственным ключом. Мы могли бы собрать здесь небольшую армию в течение нескольких минут.

Вот только Лир может появиться с ошейником, нейтрализующим мою магию. А без моей магии мы могли бы проиграть битву с фоморами.

Я всмотрелась в морское дно, напрягая зрение, чтобы разглядеть сквозь мрак. Взрыв заставил тонкую трещину раскрыться шире, и теперь она зияла красной расселиной, достаточно широкой, чтобы в неё мог пролезть человек.

Я призвала вспышку своей магии, и она поднялась вверх по позвоночнику, свернувшись между рёбер. Я наполнила грудь силой моря и скользнула под волны. Под водой я выдыхала струящийся ледяной воздух. Замёрзшие потоки разливались вокруг меня, охлаждая море.

Я погрузилась чуть глубже, не сводя глаз с расширяющейся трещины. Может, я смогу остановить это прямо сейчас, ну как-нибудь.

Морская магия гудела в моих конечностях и выплёскивалась из моего тела. Вся мощь моей силы проносилась через океан. Сила наэлектризовывала меня, и я чувствовала себя единым целым с древним морем. Казалось, вся морская жизнь вздохнула с облегчением от моей магии.

И всё же… эта трещина на морском дне по-прежнему расширялась. Как только это произошло, жар снова начал подниматься ко мне.

При виде пальцев, вцепившихся в край расщелины, по моему сердцу поползли мурашки. Теперь из оплавленного красного проёма торчали две руки. Казалось, морское дно содрогнулось.

Я услышала шёпот каркающих голосов вокруг меня, даже целый хор голосов.

«Мы… старейшие. Мы… погребённые. Ты заставила нас… страдать. Мы будем карать…»

Я чувствовала себя так, словно яд заструился по моей крови от этих звуков. Они говорили в унисон, их голоса были многочисленны…

Когда первый фомор прополз через раскол, я выставила перед собой запястье, чтобы сотворить ледяной клинок. Я могу убить его, как убила других.

С дикой силой магии, бушующей в моём разуме, мои мысли неслись со скоростью миллион миль в минуту. Пылающая красная трещина горела, как солнце, и голоса фоморов скользили по моей коже.

Готовясь к схватке с первым фомором, я заметила ещё одного, выползающего из расширяющейся пропасти.

Потом ещё одного, и ещё. До тех пор, пока из расщелины не выползло с полдюжины голов, сверкающих красным во мраке. Они были воплощением огненной смерти. В моём сознании мелькали картины почерневших полей и лесов. Увядшие растения, города праха.

Страх скользнул по моему сердцу, как тени по Луне.

Я собрала всю мощь своей магии в груди. Затем я позволила ей вырваться из меня в порыве силы. Я видела, как пламя фоморов дрогнуло и погасло. Что-то в моей груди немного разжалось.

Снова тишина и прохлада.

Но теперь их становилось больше, и красная трещина на дне океана расширилась, как злая улыбка. И через несколько мгновений огонь в их телах вспыхнул снова, распаляясь.

«Мы… старейшие… погребённые…»

Дикая сила моря ревела во мне, и я приготовила свой меч, чтобы защитить его.

Когда они бросились на меня со своими пылающими головами, я ринулась в атаку. Скорость и ярость бушевали во мне, и я кромсала одного за другим, кружа под волнами со скоростью морского бога.

Их разрубленные тела плавно опускались на дно моря. Но эта трещина открывалась всё шире и светилась. Морское дно загрохотало, и я почувствовала, как это приближается. Вся эта чёртова армия фоморов вот-вот вырвется наружу, как демоны из чрева матери.

Даже с моей силой я не могла справиться с целой армией в одиночку. Они окружат меня, сожгут, а потом отправятся в остальной мир.

Мой желудок сжался.

Мне нужны воины. Целая армия рыцарей.

Чёрт побери. Мне придётся вызвать Лира. Мне придётся верить, что он, по крайней мере, будет сражаться должным образом, даже если между нами возникли разногласия.

Я повернулась и поплыла к острову. Мчась по волнам, я неслась к берегу с такой скоростью, что вода вокруг меня бурлила и пенилась.

Из воды торчал обдуваемый всеми ветрами скалистый остров. Я находилась здесь целую вечность назад, совершая преступление, похороненное временем и водой.

Я задыхалась от раскалённого воздуха, пытаясь сориентироваться, когда поднялась из моря. Я ступила босыми ногами на тёплые камни. Морская вода уже испарялась с моей кожи, оставляя на ней корку соли. Я вдохнула горячий воздух, в горле пересохло.

Если мы не остановим их, они уничтожат каждое чёртово дерево и подожгут каждую травинку.

Я выхватила из мелких волн осколок ракушки и, поморщившись, разрезала им ладонь. Кровь закапала в воду, и я произнесла заклинание, которому научил меня Лир.

Они скоро будут здесь. Рыцари Акко созовут всех рыцарей из каждого двора, из каждого института, чтобы сразиться с ними.

По крайней мере, я чертовски на это надеялась.

Ожидая прибытия Лира с его рыцарями, я снова вошла в море и погрузила голову под воду. Я закрыла глаза, и мой дух слился с океаном.

Когда я выдохнула, он вышел из моего тела кристаллическими потоками, охлаждая воду. Из-за моего растущего отчаяния этот взрыв магии ощущался более интенсивным и заструился вниз к расселине. Когда я вышла из воды, то увидела мерцающий лёд, исходящий от моего тела. Ледяной дождь падал с неба, охлаждая остров, и на скалах образовался иней. В волнах плавало несколько кусков льда.

— Аэнор, — голос Лира прогремел позади меня, и я резко обернулась.

Прибыть сразу же после этого взрыва ледяной магии — ну отлично выбрал момент. Всё выглядело очень похоже на то, чего он боялся всё это время.

И тем не менее… у него не было с собой связывающего ошейника.

Он уставился на меня, и тени вокруг него потемнели. Позади него открылся портал, и другие рыцари начали выбираться из него.

— Что ты делаешь? — его голос был холоден, как дождь.

Мои пальцы дёрнулись, магия гудела во всём моём теле.

— Они здесь. Фоморы. Они настоящие. Салем освободил их, когда спас свою сестру, и они собираются сжечь мир дотла. Мне нужна твоя помощь, чтобы убить их. Нам нужен каждый рыцарь, которого ты сможешь призвать.

Я смотрела, как Мелисанда выбралась из портала, и оранжевые крылья вновь отросли за её спиной.

— Что, чёрт возьми, происходит?

— Они настоящие. Фоморы, — сказала я. — Если вы мне не верите, посмотрите, что выбирается под волнами. Вам нужно собрать всех рыцарей. Со всего мира.

Лир прищурился, глядя на меня.

— Ты не смогла убить Салема.

Боги, у меня нет времени на неодобрение. В любом случае…

— Не смогла. И теперь, когда мы установили этот факт, давайте двигаться дальше.

Его взгляд метнулся за моё плечо, глаза расширились. Я обернулась и увидела трёх фоморов, поднимающихся из волн с головами, пылающими огнём.

Повернувшись обратно, я увидела, что Лир обнажил меч. Он выругался себе под нос, и я услышала, как другие рыцари резко втянули воздух.

По крайней мере, теперь мы все на одной волне.

Я оглянулась на фоморов. Пока их только трое, и я, вероятно, смогу устранить их отсюда. Морская вода блестела на их скрюченных телах, но быстро испарялась в воздухе. При виде их холодные осколки ярости пронзили меня насквозь, и я позволила своей магии нарастать в груди. Она пробежала по моему позвоночнику, и когда я вытянула руки, из кончиков пальцев вылетели ледяные лезвия. Они пронзили сердца каждого из монстров.

Гвидион шагнул ко мне поближе.

— Чёрт возьми.

Я подняла ладонь, ощущая сухой воздух.

— Вы чувствуете это? Вы чувствуете, как воздух вокруг нас нагревается?

Лир рванул вперёд, погрузился в волны и на мгновение нырнул под воду. Когда он снова повернулся к нам, его глаза потемнели.

— Я вижу, как десятки этих тварей выползают из трещины. Аэнор права. Думаю, скоро мы столкнёмся с их армией.

Остальные рыцари стояли на скалах, держа мечи наготове и насторожившись.

Взгляд Лира на мгновение пронзил меня, затем он выскочил из воды, направляясь обратно к порталу. Он встал над ним, и его тело засияло золотом, волосы начали развеваться вокруг головы, когда он стал напевать заклинание.

Это так похоже на него, не правда ли? Просто начал что-то делать, не объясняя, что он делает. Но как только я услышала, как он произносит заклинание, и увидела светящийся у него на шее Мировой Ключ, я сообразила, что он призывает других рыцарей.

Горячие волны лизали мои ступни.

Когда из воды появилась следующая волна фоморов, мы были готовы. Мы вошли в горячие воды, чтобы сразиться с ними, и их тела горели, когда мы встретили их. Заходящее солнце омывало нас всех алым светом, и кровь проливалась в воду. Я двигалась вихрем хладнокровной скорости, мой меч рассекал горячую плоть. Когда я убивала их, вокруг нас раздавалось шипение, словно капли воды падали на горячие камни.

Но даже когда мы сражались с ними, фоморы говорили с нами, поднимаясь из моря.

— Мы древние, — хрипели они. — Забытые… мы погребённые. Мы покараем вас… — и затем слова, которые вызвали укол вины, пронзивший мою грудь: — Салем освободил нас.

«Салем». Теперь это слово казалось ледяным лезвием в моём сердце.

Оглянувшись, я увидела, что Лир уже вовлёк в бой новых рыцарей, доспехи которых сверкали на жарком солнце. А вокруг них деревья и трава увядали, чернели. Трава на острове уже побурела. Тошнота поднялась в моём нутре. Всё это только начиналось, а жизнь вокруг нас уже увядала.

От криков у меня кровь застыла в жилах, и я резко обернулась, держа клинок наготове. Фоморы начали сжигать некоторых рыцарей. У меня пересохло во рту, и я вонзила свой ледяной меч в другого нападавшего.

«Салем освободил нас…»

Я могла бы остановить это. Мой чёртов наречённый развязал это всё.

«Мы забытые…»

Краем глаза я поморщилась при виде Мелисанды, крылья которой пылали огнём. Она попыталась вбежать в воду, чтобы окатить их водой, но другой фомор схватил её за волосы. Горящие фоморы окружили её, и она завопила.

Вокруг нас сражались рыцари и древние огненные фейри, их тела пылали. В воздухе пахло горелой плотью.

Это сцена из ада.

Из пещеры Салема.

Я двинулась дальше в горячую солёную воду, решимость струилась по моим венам.

Нам же не победить с помощью мечей, ведь так?

Мне придётся спуститься туда, в горячую воду. Мне придётся спуститься к пасти зверя и использовать всю свою магию, чтобы запечатать её льдом.

Отбиваясь от окружавших меня горящих фоморов, я бросилась глубже в горячее море.

Затем я нырнула.

Вода обжигала моё тело, но я использовала свою магию, чтобы попытаться остыть.

Я подумала, а чувствует ли Салем себя виноватым? Или он получил желаемое и двигается дальше? Покувыркался в траве со своей наречённой и перешёл к настоящему предназначению.

Ледяной гнев вибрировал в моём теле. Я нырнула между фоморами в воду, направляясь к горячей расселине.

Моё сердце разбилось вдребезги, и гнев разливался по телу, как тёмные чернила. По крайней мере, гнев придавал мне ясности.

Разбитое сердце дарило тебе такую холодность.

Мне бы сейчас не помешал холод.

Теперь пропасть превратилась в широкую зияющую рану, похожую на разрез в животе беременной женщины. И фоморы высыпали из него. Расплавленный жар разрывал морское дно. Я боролась с пузырящейся водой, направляясь прямо к расселине. Пока я плыла, я позволила магии нарастать в моём теле, всё сильнее и сильнее, пока я не почувствовала себя могущественной, как взрыв небесной звезды.

На дне, где огонь вспорол морское дно, я ухватилась за горячие камни. Я почувствовала, как мои пальцы обжигает.

«Салем бросил меня здесь».

Я даже не могла вспомнить, была ли эта мысль рациональной. Я только знала, что она разорвала меня и опустошила, как вскрытую раковину устрицы.

Морское стекло блеснуло на камнях подо мной, и я поплыла к нему. Схватив его, я глубоко вонзила острый край себе в руку. Ещё одна жертва богу моря…

Моя кровь окрасила воду.

— Бог рек и морей, дай мне силы запечатать трещину. Дай мне силы остановить фоморов.

Где-то в глубине моего сознания морской бог прошептал: «Мне нужно больше, чем кровь…» Тёмные воды жадно впитывали кровь, вихрь кружился вокруг меня, жаждая новых жертв.

Тревожные колокольчики звенели у меня в голове, но это казалось проблемой для другого раза.

Я собрала всю свою холодную ярость и позволила ей нарастать в груди до дикой точки пика, до взрывной мощной силы.

Затем, когда я почувствовала, что моё тело вот-вот лопнет по швам от магии, я откинула назад руки. Я высвободила всю свою силу. Ледяная мощь моря вырвалась из меня, с грохотом проносясь по морскому дну сногсшибательным взрывом холода. Дрожь пробежала по камням, по моим костям.

Лёд растёкся по моему телу, замораживая фоморов на месте. Их конечности искривились, пальцы согнулись. Пламя на их головах погасло в тёмной воде, глаза выпучились от ужаса. Затем, одно за другим, их тела раскололись на крошечные кусочки льда.

Я перевела дыхание, затем посмотрела вниз на морское дно подо мной. Трещина наполнилась сверкающим льдом. Лёд расползся, запечатывая фоморов. Когда он накрыл красное свечение, холодные тени поглотили мир вокруг меня.

Я дрейфовала в темноте и холоде.

Надо мной бушевала битва, но больше фоморов не было видно. Рыцарям приходилось убивать только тех, кто уже сбежал.

Темнота сгустилась вокруг меня, и я почувствовала пронизывающий до костей холод. Я ведь не могу уйти отсюда, правда? Мне придётся остаться здесь навсегда, держать трещину закрытой. Сквозь толщу воды я почувствовала, что битва становится всё тише. Кажется, рыцари уже контролировали ситуацию.

Мои волосы струились в воде вокруг меня, и море успокоилось. Надо мной солнечный свет становился всё тусклее. Салем покинул меня, и мне казалось, будто я проваливаюсь в темноту. Как будто кто-то создал эссенцию миллиона одиноких воскресных вечеров и утопил меня в ней.

Я посмотрела на поверхность моря, мерцающую красным пламенем фоморов. Казалось, что пламя уже угасло, и рыцари выиграли битву.

Шипы обвились вокруг моей груди изнутри. Вот что я сделала с Шахар, да?

Много лет назад мама напоила меня, когда пришло время утопить Шахар. Но сама всегда сохраняла ясную голову. Она всегда точно знала, что делает.

Что во мне было такого странного, что мне нельзя было доверять? Она часто говорила, что взглядом, который я бросаю в гневе, можно засушить растения и отравить настроение в комнате. Я заставляла людей нервничать.

Я никогда не знала, должна ли я быть сильной, как мама, или милой, как гибкая, улыбающаяся речная фейри. Такой, как приятные люди, которые смеялись, танцевали и пели при дворе.

У меня просто было то грызущее чувство, в потаённых глубинах моего сознания — будто я никогда не была полностью правильной, нормальной.

Находясь над расселиной, я провела кончиками пальцев по большой ледяной полосе.

С удивлением я поняла, что с Салемом чувствовала себя правильной и нормальной. Может, потому, что он был более извращённым, чем я — никакого осуждения с его стороны. И даже когда он заставлял моё сердце биться быстрее, он успокаивал мои мысли. Временами он захватывал моё внимание так всепоглощающе, что хаос утихал. Он научил меня направлять свою магию так, чтобы она не ошеломляла меня.

По крайней мере, до тех пор, пока я не набросилась на него с морским стеклом, и он не бросил меня в кипящем море.

Я уставилась на ледяной мир подо мной.

Разве теперь меня недостаточно? Я закрыла пропасть льдом. Я остановила атаку. Я всё исправила.

Так что, возможно, я не совсем правильная и нормальная, и, возможно, я заставляла людей нервничать, но в конце концов я выполнила свою работу.

Я просто должна остаться здесь навсегда, и всё будет хорошо.

Я посмотрела сквозь мутную воду на пустую клетку из коряг, дверь которой была распахнута, как разинутая пасть. Когда голоса фоморов стихли, единственным звуком было поскрипывание двери.

Наконец-то я получила тишину, которой так жаждала. Я выполнила свою работу.

Но паутина мороза расползлась по моему сердцу.

Глава 39 Салем

Мои крылья подняли меня в воздух над морем. Крепко прижав к себе Шахар, я посмотрел на море. Шахар всё ещё размахивала руками и визжала.

Но всё, о чём я мог думать — может быть, мне всё равно, что мир сгорит. Но мне не всё равно, что сгорит Аэнор.

Это должен быть мой момент победы. Я спас Шахар, и я находился на пути к достижению своей судьбы. Мы снова станем богами.

Когда я оставил Аэнор позади, острая боль пронзила мою грудь. Что бы ни случилось дальше, я должен верить, что Аэнор выживет. Я вернул ей огромную морскую мощь — защиту от всего, с чем бы она ни столкнулась.

Может быть, Лир и не верил в её силу, но я верил.

И всё же, когда мои крылья подняли нас в воздух, страх разлился по моей крови.

Я положил сестру на травянистый берег острова. Она снова обмякла, прикрыв глаза. Наша сверкающая магия сплелась воедино, мерцая серебром в тумане.

Я должен был почувствовать себя цельным, воссоединившимся со своей близняшкой.

Это мой великий момент победы. Первая часть моего предназначения выполнена.

Это момент ликования. Красный свет полз по небу, пропитывая мою кожу красными лучами. Богиня Анат — моя мать — возвестила о моём триумфе.

Затем мы вознесёмся на небеса, Шахар и я. Как я и мечтал целую вечность, я навсегда покину эту землю, это место мучений.

Люди думали, что Геенна — это ад. Моя маленькая костровая яма. И, конечно же, так оно и было. Но правда заключалась в том, что всё это было сущим адом. Здесь, на Земле, царила жестокость.

Я убрал серебряные волосы сестры с её лица.

— Шахар.

Её глаза казались тусклыми, как истёртые камни.

Вспышка паники полыхнула в моём сознании. Неужели её разум утерян навсегда?

Я обхватил ладонями её лицо, и её взгляд стал чуть резче — бледно-голубые глаза с коралловыми прожилками. Эти цвета жили в моём сознании с незапамятных времён.

Её серебристые волосы струились вокруг головы, как будто она всё ещё находилась под водой. Наконец, она сосредоточилась на мне.

В груди что-то немного расслабилось. Она здесь, со мной, моя близняшка. Она положила свою руку поверх моей, глядя мне в глаза.

— Салем, — её голос дрогнул.

— Мне потребовалось много времени, чтобы найти тебя. Я не знал, что ты ещё жива.

Её глаза метнулись к небу, и она уставилась на заходящее солнце. Вот где наше место. Подальше отсюда.

У меня оставалось всего несколько дней — срок, высеченный на камне. Поможет ли нам Анат подняться на небеса сейчас, или у меня всё ещё есть какое-то задание, которое я должен выполнить?

— Салем, — повторила она, не сводя с меня глаз, теперь уже острых и проницательных, как утренняя звезда. — Что с тобой такое?

Что со мной такое? Я только что вытащил её со дна океана, кричащую и бьющуюся. Я спас её. Со мной всё в порядке.

— О чём ты говоришь? Всё идёт по плану. Мы собираемся вернуться на небеса.

— Так что же с тобой не так? — повторила она. — Почему у тебя такой вид, будто ты хочешь спрыгнуть со скалы?

Мы с сестрой никогда не любили светских бесед. Но прямо сейчас я бы предпочёл именно это — немного «чем ты занимался последние сто лет?», или «позволь мне ввести тебя в курс того, что случилось за сто лет в моём водном морском аду», или «что там с солнцем, которое мы получим?». Вместо этого она читала мою душу и заставляла посмотреть правде в глаза. Это её привычка. И мои мысли уже были заняты Аэнор. Вода, плескавшаяся у берега, теперь казалась горячей, от неё поднимался пар.

Что, если я оставил свою наречённую умирать?

На самом деле это вовсе не похоже на захватывающий момент триумфа, когда ты чувствуешь, что твои рёбра пронзают твоё сердце.

Это не победа. Это кости, разбросанные по полю боя и вдавленные в грязь. Это падение с небес, вырывание души из моего тела.

«Всё неправильно».

— Мне нужно идти, Шахар, — я отстранился от неё. — Я найду тебя снова.

Серебристо-голубая магия Шахар теперь сияла вокруг её тела.

— Исправь это, что бы это ни было. Я собираюсь найти своих кошек, — она говорила со мной на языке богов, и её голос эхом отдавался в моей голове. Почти шёпотом.

Понимает ли она, что все её кошки умерли более ста лет назад? Мне придётся ввести её в курс дела позже, когда море не будет варить мою вторую половинку заживо.

Мои крылья подняли меня в вечернее небо, и моё тело отбрасывало тень на воду, пока я летел. Морской ветер хлестал меня по телу. Я полетел туда, где оставил Аэнор, и сердце моё колотилось о рёбра, как боевой барабан.

Моё предназначение ждало на небесах, в небесном царстве. Но прежде чем я уйду, мне нужно проследить, чтобы Аэнор была в безопасности.

Так велела моя душа.

Когда я пролетел над островом, где оставил её, то увидел, что там бушует битва. В воздухе клубился дым, некоторые рыцари горели в огне. Лир был среди них, двигаясь в водовороте тёмной магии. Но рыцари, казалось, выигрывали битву.

Один из них бросил в меня что-то… копье. «Идиот».

Я по дуге отскочил в сторону. В воздухе витал запах горелой плоти. Во мне развернулось красное знамя страха. Здесь пахло Геенной.

Теперь же кровь ревела у меня в ушах. Я лихорадочно искал в битве следы Аэнор, её голубые волосы, мерцающие среди всего этого сброда. Я не видел её среди них, и ужас охватил меня, как тёмный дым.

Неужели я оставил её, и она погибла?

Несмотря на бешено колотящийся пульс, я старался мыслить ясно. Я бы это почувствовал. Если бы она умерла, я бы почувствовал, как в моей груди погас последний луч света. Я был в этом уверен.

В панике я почти забыл о заклинании. Конечно, я мог найти её, куда бы она ни пошла. Страх делает людей глупыми, не так ли? Какая бесполезная эмоция.

Взмыв в воздух, я позволил своей магии загреметь вокруг меня. Она услышит это, где бы ни находилась. Она будет знать, что я иду за ней.

Перед моим мысленным взором предстала она, пойманная в ловушку под ледяной водой, в гробнице холода. Я чувствовал, как её одиночество пронзает меня насквозь. Затем резкий рывок моей связи с ней. Словно верёвка тянула меня к ней по воздуху.

Я изогнул крылья, быстро устремившись к воде. Как раз перед тем, как я коснулся поверхности, я позволил своим крыльям исчезнуть. Инерция от моего полёта быстро несла меня сквозь прохладную воду.

Её магия скользнула по моей коже. Даже сейчас она охлаждала море.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я увидел её прекрасное жемчужно-зелёное и голубое сияние, которое притягивало меня ближе. Моя сирена, влекущая меня в глубину. На морском дне она дрейфовала сама по себе прямо над большой полосой льда.

Её тело притягивало меня ближе, как Луна притягивает прилив.

Она не сводила с меня глаз. Не сердито, просто с любопытством. Её магия сияла вокруг неё.

Когда я приблизился к ней, она нахмурилась.

— Я не могу уйти отсюда.

Её голос моргены разносился под водой. У меня не было такого умения.

— Почему? — одними губами спросил я.

— Я должна запечатать вход в мир фоморов, — у неё изо рта вылетело несколько пузырьков.

Вокруг нас раздался голос, мрачный, чужой голос бога. «Больше чем кровь…»

Я взглянул на кровоточащую руку Аэнор. Она принесла жертву, но этого оказалось недостаточно. Вот как бывает с богами. Им вечно нужно больше и больше.

Когда я снова взглянул на ледяную полосу, мне показалось, что она тает.

— Салем! — закричала она. — Тебе не удастся меня отвлечь. А теперь ты можешь уйти, пожалуйста? Я едва могу поддерживать эту магию, когда сосредотачиваюсь.

Я наблюдал, как она опять сосредоточилась, вызывая свою магию. Взрыв силы вырвался из её тела, ударив меня в грудь. Моё тело впитало его.

Но я чувствовал это — грохот, дрожь океанского дна. Магия Аэнор была внушительной, но это не магия бога. Им нужен кто-то с силой Шахар, чтобы остановить фоморов и не дать им разорвать морское дно.

Куда я мог увезти её, подальше от этого места, чтобы она была в безопасности? Пусть весь остальной мир сгорит. Аэнор могла бы жить в скалистой пещере в Арктике.

Я смотрел, как она творит свою магию, а сам фантазировал о вещах, которые не имели никакого смысла. Что же это за жизнь такая — одна в пещере, когда вокруг неё нагреваются стены? Хуже, чем смерть.

Рёв под землёй становился всё громче, отражаясь эхом в моих напряжённых мышцах.

Под нами на дне океана снова разверзся горячий овраг. Страх скользнул по моим венам, как яд. Мысленным взором я уже видел, как моё предназначение превращается в пепел…

Волна жара вырвалась из трещины, опалив воду вокруг нас. Я не мог сгореть, но она могла.

Крик Аэнор пронзил воду, и я увидел, как её кожа покраснела, а затем покрылась волдырями. Паника ударила по мне, как молния, вытеснив все рациональные мысли из головы. Как будто это я горел.

Она умрёт здесь, буквально сварится до смерти на моих глазах, если я не остановлю это. Когда волна жара утихла, я обхватил её лицо руками.

Её глаза горели болью, кожа деформировалась.

— Исправь это, — прошептал я одними губами.

Вот что сказала мне Шахар, если не считать упоминания о кошках.

Аэнор не смотрела мне в глаза, слишком погрузившись в боль. Я повернулся, чтобы уплыть от неё.

Дверь клетки из коряг покачивалась в горячей воде, словно рука, манящая меня к себе.

Мне наплевать на весь остальной мир, но я заботился об Аэнор, как будто она была частью меня.

Я заплыл в деревянную клетку — свою тюрьму — и притворил дверь. Замок закрылся сам собой, засияв магией.

Когда я почувствовал, как магия клетки вырывает всю силу из моего тела, у меня в голове осталась только одна мысль: «Аэнор сильная, и она исправит это».

Глава 40 Аэнор

Я уставилась на клетку из коряг. Тело Салема привалилось к её стенке, и его жемчужная магия сияла вокруг. Я посмотрела на свою кожу, обожжённую выбросом горячей воды. Когда его магия заструилась по мне, моя кожа начала заживать. Хотя его магия была тёплой, на моей коже она ощущалась как успокаивающий бальзам.

Сверху я до сих пор улавливала несколько квакающих шепотков, плывущих по волнам… «Мы, похороненные…»

Клетка из коряг была снова закрыта, замок блестел золотой магией.

Шок от того, что он сделал, лишил меня всех рациональных мыслей.

— Салем, — произнесла я.

Он лежал с закрытыми глазами, тёмные ресницы резко выделялись на фоне кожи. Его мышцы по-прежнему казались напряжёнными, но глаза оставались закрытыми. Испытывал ли он боль, когда его магию вытягивали из тела?

Я обхватила пальцами прутья решётки. Это неправильно — его тело всегда излучало тепло, но сейчас всё тепло находилось снаружи клетки. Когда я протянула к нему руку через решётку, проведя кончиками пальцев по его ноге, он ощущался холодным.

Моё сердце сжалось. Так не пойдёт.

Он сделал это ради спасения мира… или просто ради спасения меня? В любом случае, я хотела вытащить его оттуда.

Я была так поглощена Салемом, что почти забыла взглянуть на расселину подо мной или на угрозу фоморов.

Когда я посмотрела вниз на морское дно, то обнаружила, что трещина снова закрывается.

Я уставилась на Салема, в голове у меня всё перемешалось.

Так вот он какой, мой наречённый. Мужчина, который с удовольствием рассказывал всем, какой он злобный, а потом принёс себя в жертву на дне моря.

Он говорил о своём предназначении с тех пор, как я его встретила. И я до сих пор не знала, что он имел в виду, но, конечно же, не вот это. Это всё равно что стать мертвецом при жизни.

Наверху звуки битвы совсем стихли, и шёпот фоморов над нами умолк.

Я находилась рядом с ним, казалось, целую вечность, всматриваясь в его лицо.

«Исправь это», — сказал он.

Я не знала как, но здесь я не получу ответов.

Я повернулась и поплыла к поверхности. Сейчас было так тихо. Я почти не слышала музыки живых существ.

На скалистом берегу острова, в одиночестве стоял Лир, серебрящийся в лунном свете. Тёмная кровь покрывала его доспехи, и тела валялись вокруг него, как сломанные игрушки.

Его мощное тело сияло золотом, а светлые глаза пронзали темноту.

— Как тебе это удалось? Ты не дала миру разорваться на части.

Я рухнула на камни, моё тело было истощено.

— Я остановила их на некоторое время. Потом Салем сделал всё остальное. Прямо сейчас он запер себя в клетке Мерроу на дне моря.

Тени обволакивали тело Лира, окрашивая золотую магию темнотой.

— Зачем ему это делать? Что он получает от этого?

Я потёрла лоб. Как мне объяснить это Лиру? Я не хотела говорить ему, что Салем был моим наречённым, или что я планировала вытащить его. Всё это никак не вязалось с видением Бейры, а значит, Лир на такое не согласится. Полагаю, всё произошло так, как она сказала — фоморы не вскипятили море, а моя магия покрыла льдом горизонт.

Вот только всё совсем не так, как представлял себе Лир.

Я испустила протяжный вздох.

— Зачем он это сделал? Я не знаю, — это действительно правда. — Но он сделал это, и теперь фоморы снова в ловушке. Всё кончено, Лир. Мы можем продолжать жить своей жизнью.

Лир кивнул, но его глаза приняли затравленное выражение, как будто он только что вернулся в загробный мир.

Я почувствовала, как воздух вокруг нас разрежается, и его настороженный взгляд скользнул ко мне.

У меня снова возникло это чувство — ощущение, что я не совсем правильная, не совсем нормальная. Я его пугала.

— Всё кончено, — повторила я.

Но это не так… только не тогда, когда Салем погребён в море.

— Я возвращаюсь в Акко, — сказал Лир. — Джина в безопасности, вернулась в отель. Она жила в лачуге у подруги.

Расстояние между нами было велико, как океан, наш разговор был напряжённым.

И всё же… он позаботился о человеке, который дорог мне.

— Спасибо.

— Ты вернёшься в Лондон? — спросил он.

Я понятия не имела, что делать. Я знала только то, что прямо сейчас я чувствовала себя привязанной к Салему.

— Мне нужно разобраться с этим, Лир. А сейчас я просто буду сидеть здесь, среди кровавой бойни, вдыхая запах смерти.

Он посмотрел на море.

— Возможно, я был неправ насчёт ошейника. Предсказания Бейры не всегда прямолинейны. Когда я впервые прибыл сюда, то увидел лёд, покрывающий весь океан до горизонта, и испугался самого худшего. Но теперь я понимаю, — он снова посмотрел на меня. — Если ты можешь контролировать свою силу, то можешь оставить её себе.

Я прищурилась, глядя на него. «Как будто это твоё решение».

Он кивнул, затем отвернулся от меня, и ключ засветился у него на шее. Я смотрела, как он произносит слова для открытия портала, и его тело тоже светилось. Когда он прыгнул внутрь, и портал опять закрылся, остались только я и шум холодного, плещущегося моря.

Я снова вошла в прохладную воду, вдыхая запах морской воды. Затем я нырнула под волны. Даже отсюда, с берега, я могла видеть слабое мерцание света Салема под волнами. Оно было ярче, чем у Шахар.

Я надеялась, что он спит там, не приходя в сознание под маской сна. В ловушке.

Если бы он мог поговорить со мной, он сказал бы мне найти Шахар, а затем вытащить его. И я это сделаю.

Когда я снова вышла из воды, то услышала ритмичный плеск вёсел в море. Сидя на покрытых запёкшейся кровью камнях, я наблюдала за приближением лодки. Гребец был проворным, и вокруг его головы порхали три птицы.

Оссиан?

Когда он подплыл ближе, яувидела его светлые кудри, украшенные цветами. Вокруг него цвело облако дыма.

Я вошла в воду, чтобы поприветствовать его, и брызги океана омыли меня.

Он выдохнул облако дыма.

— Я почувствовал по волнам, как разверзлось настоящее дерьмо. Я ощущал магию Салема сквозь воду, — его взгляд скользнул поверх моего плеча на бойню на скалистом острове. — Это твоих рук дело, да?

— Не совсем, — я тяжело вздохнула, потом забралась в лодку Оссиана, и она закачалась подо мной. — Салем занял место своей сестры под водой, и мне нужно найти способ исправить это.

Глаза Оссиана сузились.

— Ты, должно быть, шутишь. Зачем ему это делать?

— Чтобы не дать миру сгореть.

Он наклонился вперёд.

— С каких это пор его волнует, что мир сгорит?

«Думаю, с тех пор, как он увидел, что моя кожа покрылась волдырями». Я отрицательно покачала головой.

— Давай не будем беспокоиться о его мотивах.

— Я бы сказал, что любовь может сделать это с мужчиной, но по чистой случайности я знаю, что Салем не может полюбить. Это буквально невозможно.

Меня охватило чувство пустоты.

— Каковы бы ни были его мотивы, я должна разобраться с этим как можно быстрее. Я знаю, что он дьявол и всё такое, но я хочу вытащить его из заточения.

— И зачем же, Аэнор?

Я прочистила горло.

— Просто мне кажется, что это правильно.

Он начал грести, и вода плескалась вокруг нас.

— Да. В идеале лучше разобраться с этим в течение нескольких дней, или он пропустит всё своё предназначение. И вот уж тогда он будет пребывать в отличном настроении. Снова начнёт палить всё подряд.

Я моргнула.

— И каково же его предназначение? Разве это не освобождение его сестры?

Оссиан откинулся назад в лодке, продолжая грести.

— О, он тебе не сказал? Я думал, что вы двое, должно быть, подружились, раз ты жива и всё такое. А он в клетке.

— Мы так и не дошли до обсуждения предназначения. Мы были заняты мыслями о том, чтобы убить друг друга, — и мыслями о кое-каких других совместных занятиях, полагаю. — Куда мы направляемся, Оссиан?

— У меня есть дом неподалёку. И я чувствую разбитое сердце.

Я кивнула.

— О, ну опять двадцать пять.

— Я задолжал тебе водку и мороженое.

Я посмотрела на тусклый отблеск света под водой, и моё сердце сжалось.

— Ну, это действительно звучит очень заманчиво. И сейчас это очень необходимо.

Продолжение следует…

Примечания

1

Маг Мелл — в мифологии ирландских кельтов это «Равнина Блаженства», куда после решающего поражения отправились боги клана Туатха Де Данаан. В некоторых мифологиях в эту мифическую область можно попасть только через смерть и/или обретение славы. Это райское место, населённое божествами, и изредка туда может попасть избранный смертный. Это место вечной молодости и красоты. Здесь музыка, сила, жизнь и все увлекательные занятия собраны в одном месте. Здесь счастье длится вечно, никто не хочет ни еды, ни питья. Это ирландский эквивалент греческого Элизиума или норвежской Валгаллы.

(обратно)

2

Фомо́ры — мифические существа, представляющие в ирландской мифологии демонические, тёмные силы хаоса, с которыми постоянно приходилось сражаться древним жителям Ирландии. Считается, что они вели своё происхождение от богини Домну, чьё имя означает «пропасть», «морская бездна» или «морское дно».

(обратно)

3

Вероятно, тут отсылка к кельтской и языческой мифологии. На Самайн (31 октября) Бог-отец уходит из мира живых, солнце «умирает», и настаёт самое тёмное время года. На Йоль (зимнее солнцестояние, 21–22 декабря) Бог-отец возрождается, а вместе с ним и «новое» солнце, которое продолжит «набирать силу» по мере наступления весны.

(обратно)

4

Шéлки (или селки) — мифические существа из шотландского и ирландского фольклора, морской народ, прекрасные люди-тюлени.

(обратно)

5

Это предсказание подозрительно похоже на английскую поговорку a closed mouth gathers no feet (буквально «в закрытый рот ногу не засунешь»). Эта поговорка в свою очередь происходит от фразеологизма put one's foot in one's mouth (дословно «сунуть ногу себе в рот»), который означает «ляпнуть что-то на публике и опозориться, или же опозорить себя своими действиями на публике». Следовательно, поговорка «в закрытый рот ногу не засунешь» означает что-то в духе «Кто молчит, тот не опозорится». А что по такой логике означает «в закрытый глаз локтем не заедут», решайте сами, дорогие читатели:) — прим. пер.

(обратно)

6

Если до сих пор упоминались реально существующие карты Таро и их классические трактовки, то карты Пожарище в Таро действительно не существует.

(обратно)

7

Слово «геенна» образовано от «Хеенна, долина Хеном». Это реально существующая долина к юго-западу от Иерусалима. Поначалу израильтяне занимались там идолопоклонством, а позже долина стала местом свалки нечистот. Смрад, шедший оттуда, сделал её впоследствии символом ада

(обратно)

8

Баобхань ситх — это, по сути, кровососущие женщины-фейри в шотландской мифологии. Они зачаровывают своих жертв (обычно мужчин), чтобы те танцевали, а потом раздирают их своими длинными острыми ногтями и пьют кровь, т. к. у них нет клыков, как у обычных вампиров. Если баобхань ситх нападёт на женщину, то та тоже после смерти вернётся и станет баобхань ситх.

(обратно)

9

«Пароль» на англ. языке звучит как password. Аэнор предполагает, что паролем является само слово password, только написанное как p@$$word.

(обратно)

Оглавление

Информация о переводе:

Глава 1 Аэнор

Глава 2 Салем

Глава 3 Аэнор

Глава 4 Аэнор

Глава 5 Аэнор

Глава 6 Аэнор

Глава 7 Аэнор

Глава 8 Аэнор

Глава 9 Салем

Глава 10 Салем

Глава 11 Аэнор

Глава 12 Салем

Глава 13 Аэнор

Глава 14 Аэнор

Глава 15 Салем

Глава 16 Аэнор

Глава 17 Аэнор

Глава 18 Аэнор

Глава 19 Салем

Глава 20 Аэнор

Глава 21 Аэнор

Глава 22 Салем

Глава 23 Аэнор

Глава 24 Салем

Глава 25 Аэнор

Глава 26 Салем

Глава 27 Аэнор

Глава 28 Салем

Глава 29 Аэнор

Глава 30 Салем

Глава 31 Аэнор

Глава 32 Аэнор

Глава 33 Салем

Глава 34 Аэнор

Глава 35 Аэнор

Глава 36 Аэнор

Глава 37 Салем

Глава 38 Аэнор

Глава 39 Салем

Глава 40 Аэнор

*** Примечания ***