Мы 2009 №5 [журнал «Мы»] (pdf) читать онлайн

-  Мы 2009 №5  [отсутствуют страницы] 9.82 Мб, 116с. скачать: (pdf) - (pdf+fbd)  читать: (полностью) - (постранично) - журнал «Мы»

Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Мэттью
МАККОНАХИ

5/2009
СОДЕРЖАНИЕ

■ ЛИТЕРАТУРНЫЕ СТРАНИЦЫ
Елена Матвеева. Асфодель - цветок
смерти. Повесть. Окончание ....... 7
Проба пера. Стихотворение
из конверта ............................... 66
Погода на завтра. Игорь
Васильев. Весеннее
обострение .............................. 68

■ ГОВОРЯ ОТКРОВЕННО
Алексей Будкин. В поисках
идеала .....................................72
Письма в «МЫ» ........................ 2

■ КУМИРЫ И ЗВЕЗДЫ_________
Сергей Чайкин. Техасец
МлкКонахи - самая горячая
звезда ......................................81

■ МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Ник. Кедров. Зигзаги судьбы
группы «Total» ......................... 116
Компакт-известия ...................121

■ ТЕЛЕГА ЖИЗНИ_____________
Страницы сатиры и юмора ......113

■ КИНООБЗОР_______________
На наших экранах .....................97

Основан в 1990 году
ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
ЛИТЕРАТУРНО­
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
ЖУРНАЛ
ДЛЯ ПОДРОСТКОВ
Главный редактор
Геннадий БУДНИКОВ
Заместитель
главного редактора
Игорь ВАСИЛЬЕВ
Редакционный совет:
Леонид ЖУХОВИЦКИЙ
Геннадий ФРОЛОВ
Журнал зарегистрирован
Министерством РФ по делам печати
телерадиовещания и средств
массовых коммуникаций
Свидетельство ПИ № 77-5351.
Учредитель - ООО «Лите
художественный журн

Д орогие наш и подписч
и читат
М ировой кризис, к сожалению,]
обош ел стороной и Россш
наверняка многие уже уст
испытать, что это означает л и ч н о ,
ник. Средства м ассовой информа!
- не исключение: некоторые изда!
приказали долго жить, др)
сдваивают ном ера... Мы же реал
поступить по-другом у - пi
несколько уменьшить объем номе 1
за счет романов, п о в е с п
рассказов, оставив всё остальнс
как и было прежде. Это позволит,
наш взгляд, в принципе сохраш
I был ,
ме>
0 31

ЕЗ Адрес для
Абон. ящик № 1, Москвг
*К о н та ктн ы е т<
(499) 150-11-97, (49
E-mail: magazlne-wt

ИТ

оль

Подписано в печать
Формат 60x90/16. Бук
Печать офсе
Тираж 4600 экз. 3
©«МЫ., 2

оен
эшег
этоы

ООО «Принт
Денисовский
Москва, 10!

шик
м як

За материалы, опубликоа Т
«Проба пера-, i онорар м.дб

V/

Выпуск издания o fl
при финансовой '■
Федерального агеш
и массовым Komi

тиков
!актой

ПИСЬМА В «МЫ»

В О ЗРА СТ ЛЮ БВИ
НЕ ПОМ ЕХА

этому поводу высказались те, у
кого есть жизненный опыт в по­
добной ситуации. Особенно хоте­
лось бы услышать тех, кто старше
меня.

Хочу поведать вам свою жизнмую историю. В ней, н а рмов, нет ничего особенного,
| для меня очень важно именно
•>йча( прппнп, правильное ре*
\епич И если сможете, дайте
не сенег, как мне не ошибиться в
пеной ситуации.
Сейчас мне девятнадцать лет,
я служу в армии. За два года до
I >мии я чисто случайно познако1Иin я с девушкой, так я думал
начали. Но, как оказалось, этой
опушке уже тридцать два года.
)нн очень красивая, не замужем,
\нтй нет. Сначала просто встречшись П о сле недолгих встреч
ютили сойтись и жить вместе.
Лы обе достаточно обеспеченные
1>1 urn Врачи поставили ей диаг)11 1 бесплодие. Но четыре м е­
чен назад она, к огромному сво>му и моему счастью, родила мне
ыеа. Есл и честно, я ее очень
HDI.HO люблю и боюсь ее поте­
ши*,
С ей ч а с ей исполнилось триno ни. пли. лет, а мне девятнаццан. V пас разница в возрасте ао< гнадрать лет. Ни у нее, ни у
лк
родители не против наших
о/ношений. Даже хотят, чтобы она
родила еще одного ребенка. Я
ю н о напротив. Но опасаюсь того,
•оо м оно/ случиться в д а л ь II нем боюсь, что пока я в а р ­
мии, она может бросить меня. Не
таю. как мне поступить дальше.
' ' 11411 . \И )елось бы, чтобы по

Сергей
Алтайский край
От редакции. Сколько раз мы
писали уже о разновозрастных
браках. Однако, по всей вероят­
ности, многие молодые люди чи­
тают журнал лишь от случая к
случаю, и публикации на эту тему
могли пройти для них незамечен­
ными. Что ж, к сожалению, при­
дется повторяться. К сожалению вовсе не потому, что нам не хо­
чется возвращаться к тому, о чём
мы уже писали. Есть немало дру­
гих интересных проблем, которые
тоже волнуют молодежь. А мы в
силу этого вынуждены обходить
их стороной и толочься на одном
месте. Ну, тут уж ничего не поде­
лаешь, поскольку примерно через
три-четыре года контингент чита­
телей значительно меняется, а у
тех, кто впервые взял журнал в
руки, возникают, как правило,
почти те же самые вопросы, что и
у их предшественников. И это
вполне естественно.
Сначала - немного истории. По
случайному и забавному сов­
падению, французский король
Генрих Второй, женатый на Ека­
терине Медичи, девушке без ка­
ких-либо признаков красоты, мно­
го лет, вплоть до своей трагиче­
ской смерти на рыцарском турни-

3

ре, был любовником прекрасной
дамы старше его на ишстнилцпн.
лет. Так что, Сережа, у тебя п с и .
кое-что общее с особами коро­
левских кровей. Это, конечно,
шутка, к тому же дела давно ми
нувших дней.
Теперь вернемся в день сего­
дняшний. Мало кто знает, что в
НХЛ (канадской национальной
хоккейной лиге) существует ко­
декс секс-поведения игрока, за­
прещающий ему вступать в сно­
шения с женщинами, которые
старше его более чем на пять лет.
Этот вроде абсурдный пункт
появился в кодексе после того,
как российский хоккеист Алексей
Яшин по уши влюбился в актрису
Кэрол Альт (она снималась в ки­
нофильмах, сериалах «Крестная
мать», «Невеста насилия» и дру­
гих, а в 1978 году приняла уча­
стие в конкурсе «Самая прекрас­
ная женщина мира»), которая
старше его на тринадцать лет. Во
время работы Яшина в Америке
эта парочка жила в гражданском
браке. Если на первых порах Яшин
еще изображал крутого мужика,
то с годами он полностью попал
под контроль своей дамы и, что
печальнее всего, сильно сдал. Его
друзья уверены - всему виной
сексуальная вампирша Кэрол,
вытягивающая из него все соки. И
отмечают - американская дива с
каждым годом, проведенным
вместе с россиянином, стано­
вится всё моложе и краше. Пару
лет назад, к примеру, Кэрол сня­
лась обнаженной для журнала
«Плейбой». И это в почти пять­
десят лет!
Мужчины, впрочем, тоже не
хотят ударить в грязь лицом. К
примеру, Людмила, последняя
жена мануального терапевта
Владимира Никулина (а всего у
него было пятнадцать жен) моло­
же своего супруга на сорок лет.

l i n n , ........ him индирина ему сына,
ipn месяца.
ииирому ' H i r i . H
Гщршому I ыну Владимира Иваиомичн 1ММ.Д1Ч и! 1ак что когда
мнн i| hi I н мик ши. нот необходимо1 in h i Miija-HMM.i и ii.i возраст.
Псиому uni плюблиются не в возрас !, а а чнлпмокл
Ну a шпорь, Сергей, о твоих
Опасениях нас чш дальнейших
отношений. Насколько будет сча­
стливым и долговечным ваш брак
- это гадание на кофейной гуще.
Жизнь полна неожиданностей, но,
в принципе,всё зависит только от
вас самих. Случиться может вся­
кое, однако если вы, несмотря ни
на что, захотите сохранить семью,
то так оно и будет. В противном
случае...
Вот, например, голливудская
звезда Брюс Уиллис долгое вре­
мя пребывал в счастливом браке
с другой голливудской звездой Деми Мур, которая подарила ему
двух дочерей. А затем она воспы­
лала страстью к молоденькому
актеру Эштану Катчеру и покину­
ла своего прежнего супруга. Наши
известные киноактеры Вдовиченков, Галкин, Нилов женились по
пять раз, а Леонид Броневой про­
жил со своей супругой тридцать
восемь лет, ни разу, по его утвер­
ждению, ей не изменив. Поэт Ро­
берт Рождественский каждый
день признавался своей супруге в
любви... Так что никаких законо­
мерностей, когда речь идет о се­
мейной жизни, нет. Каждому
предстоит пережить свое.
Если исходить из житейской
логики, то у твоей возлюбленной,
Сережа, нет никаких резонов рас­
ставаться с тобой, если она испы­
тывает к тебе серьезное чувство.
Найти кого-то помоложе она, ко­
нечно, может, только куда уж еще
моложе - ты и так на самом деле
еще просто взрослый ребенок.
Бросить тебя? Ты знаешь, жен-

4

НЕ ТЕРЯЙТЕ
СВОЕ ДОСТОИНСТВО

щины, уже познавшие жизнь и
кое-что испытавшие, стараются
беречь то, что у них есть, а не
бросаются этим безоглядно. Р е ­
зонно, ведь это хотя бы просто похозяйски. Кроме того, когда мы
все оказались в объятиях кризи­
са, многие мужчины с оглядкой и
осторожностью подходят к вопро­
сам брака. Думаем, что твое от­
ношение к матери твоего ребенка
не может не вызывать у нее, кро­
ме всех прочих чувств, уважения к
тебе. К тому же ты сделал бес­
смысленным ее медицинский д и ­
агноз - бесплодие. Ясно, что м е ­
нять то, что есть, на неизвестно
что не придет никому в голову.
Конечно, у нее могут возник­
нуть опасения: парень молодой,
которому требуется общение, в
том числе и с девушками, весе­
лые компании. Тут всякое может
случиться... останусь я в одино­
честве с ребенком на руках...
М ож ет быть, на всякий случай
найти какое-то верное плечо, на
которое можно опереться? Такие
размышления у твоей избранни­
цы вполне возможны. Но ведь и
раньше она его найти не смогла.
Если ты не хочешь ее потерять, то
должен прежде всего сделать так,
чтобы она твердо поверила, что на
тебя можно надеяться, что не
подведешь, что ты именно тот
человек, который ей нужен. На­
верное, сделать это не так уж и
сложно, поскольку и твои, и ее
родители хотят, чтобы вы были
вместе, и безусловно постарают­
ся вам в этом помочь. Они ваши
союзники, а это много значит. И
самое главное - ты искренне лю­
бишь эту женщину. А надеяться на
чьи-то советы, Сережа, - дело
малоперспективное. Каждый про­
ходит в жизни свой собственный
путь, у каждого - своя жизненная
колея. В том числе и у тебя. По­
старайся не сбиться с нее.

Я прочитала опубликованное в
«МЫ» письмо одной девочки, ко­
торая подралась с парнем, защи­
щая свою честь. И очень обрадо­
валась. Значит, есть у нас еще
настоящие девчонки, которые се­
бя уважают!
Конечно, много находится та­
ких, кто везде говорит, что дев­
чонкам уметь драться нехорошо,
это, мол, жестоко, и вешают вся­
кую лапшу на уши. Такие раз­
говоры ведут лишь от лживости.
У нас везде, всегда выставляют
девушек беспомощными, б ез­
защитными. Во всех фильмах
мужчины сами себя изображают
героями и защитниками. Но в
жизни, девушки, никто вас не
защитит, если вы сами себя не
защитите. Когда на тебя лезет
всякая сволочь, то с ней це­
ремониться нечего: человечес­
ких слов такие всё равно не по­
нимают.
Любая девчонка должна уметь
себя защитить, и своих подруг
тоже. А чтобы отстоять свою
честь - и жизни не жалко! Потому
что жизнь должна быть сво­
бодной и счастливой, а иначе зачем она?
Насильников же, я считаю, на­
до просто расстреливать. Иначе
нельзя. Но наше общество уп­
равляется мужчинами, живет по
мужским законам - по волчьим и
по шакальим. Поэтому у нас при­
нято делать вид, что всё в по­
рядке, девчонкам, мол, поло­
жено быть добрыми, а маль­
чишкам - смелыми, а при этом
мы забываем, что доброта без
смелости мало чего стоит и что
только добрые могут быть понастоящему смелыми.
Желание девчонок защ и­
титься - самое что ни на есть

5

лнх Ну, |>н ил» способен даже са­
мый омытый боец противостоять
и одиночку Iруппе хулиганов и
пооружонных онндитов? Весьма
соммитопьно ■ пжое только в глу­
пых кинобоевиках бывает. А у»
тем болен дочушке, даже и самое
смелой, нрак1ически невозмож­
но.
При нсбм при том улица - не
спортивная арена, и разборки там
устраивает всякое хулиганье. Так
что собственное достоинство де­
вушке можно отстаивать не толь­
ко в драке. Для этого есть и дру­
гие возможности. Быть изнасило­
ванной на улице - да, такое слу­
чается, но всё же как исключение.
Теряют это самое достоинство
чаще всего на вечеринке в какойнибудь подвыпившей компании.
Собрались
друзья-товарищи,
приняли сверх дозы алкоголя, а
потом наиболее темпераментные
молодцы всякими правдами и не­
правдами добиваются от девушки
удовлетворения своих желаний.
Защититься ей в подобной ситуа­
ции практически невозможно.
Только если она себя уважает, она
не должна оказаться в этой самой
ситуации.
Бывает, приходится возвра­
щаться домой поздним вечером.
Так ведь и здесь можно предви­
деть разные варианты, чтобы не
стать жертвой хулиганья (к при­
меру, сейчас можно просто купить
средства индивидуальной защиты
вроде всяких газовых и прочих
баллончиков, специально для это­
го и придуманных). А главное следует всегда думать о том, как
избежать любой конфликтной си­
туации. Драка ведь тоже не сви­
детельство девичьего достоинст­
ва, а скорее результат безрассуд­
ного поведения. Так что хорошо
быть не только добрым и смелым,
но и умным. Поскольку сила муд­
рости сильнее силы кулака.

естественное. Ведь потом, мо
жет быть, встретится им д о ­
стойный парень, за которого они
выйдут замуж, но главное - это
то, чтобы он тебя уважал и чтобы
ты тоже могла его уважать.
Многие говорят: так, мол, ни­
когда не выйдешь замуж. А, помоему, лучше остаться старой
девой, чем шестерить перед
всяким дерьмом.
Пусть вокруг полно всякой
порнографии, но я считаю, что в
наше время чувство собствен­
ного достоинства просто не­
обходимо девушке. Может быть,
больше всего другого!
Лариса К.
г. Нижний Новгород

От редакции. Конечно, каж­
дый человек должен уметь себя
защитить. И девочки, и мальчики.
Наверное, поэтому многие по­
сещают всевозможные секции,
где осваивают приемы различ­
ных единоборств. Но всё же все
эти секции существуют вовсе не
для того, чтобы научить подро­
стков драться на улице. Спор­
тивный поединок предполагает не
только выяснение отношений
типа «кто более сильный, более
ловкий», но и уважительное от­
ношение спортсменов друг к
другу. Запрещенные приемы
строго караются - вплоть до дис­
квалификации, а нечестная по­
беда приводит лишь к тому, что
победителя будут не уважать и
сами спортсмены, и болельщики,
а тренеру будет стыдно за свое­
го воспитанника. Но после по­
единка спортсмены дружески
приветствуют друг друга, и ник­
то ни на кого никогда не хранит
зла.
И потом при встрече с хулига­
нами умение защищаться может
помочь лишь в разумных преде-

6

Елена МАТВЕЕВА

АСФОДЕЛЬ - ЦВЕТОК СМЕРТИ
Повесть

Иллюстрации Дмитрия Дьякова
Окончание. Начало в № 4
ЕЛИЗАВЕТА ПИШЕТ МАРИИ ВО ФЛОРЕНЦИЮ
(Окончание главы)

Письмо шестое
"21 мая, четверг
Благодарю тебя, милая моя Маша, за письмо твое. Вчера, дождав­
шись, когда дом успокоится, бесконечно перечитывала твои листки, так и
пробыла с тобою за полночь. Какая ты добрая и как же интересно мне
знать, какова эта солнечная Италия с ее развалинами, древними истука­
нами, картинами, певцами и музыкантами? Каков пленительный город
Флоренция? Каковы там обычаи и нравы? Как ты живешь, как твой ма­
ленький Пьетро - Петенька и на кого похож, на тебя или отца-итальянца?
Будешь ли учить его по-русски? А еще душу мою точит сомнение: не скуч­
но ли тебе, любезная подруга, читать мои длинные письма о скудной впе­
чатлениями жизни и прошедших днях, от которых и тени не осталось?
Нужно ли мне продолжать?
Позавчера я прервалась, когда свеча догорела и фитиль утонул в лу­
жице воска. Только что с трудом выпросила новую свечку, получив выго­
вор: "Ешь ты их, эти свечи, что ли?" Как надоела мне Катерина с ее за­
ботами, скупостью, мелочностью и всей чепухой, которая составляет
смысл ее жизни. Сегодня я уйду от нее, от тетушки-тараторки, храпящей
дворни, пропахшего старостью дома, где гуляют сквозняки и тараканы,
так далеко, что никто меня не дозовется и не достигнет. Я уйду в такое
место и время, которого и на земле-то нет, на Васильевский остров, в
наш дом. Если ты возразишь, что Васильевский остров стоит себе, как
стоял, и дом стоит, и Белая Горка существует, я отвечу: таких, как рань­
ше, - их нет и не потому, что ковры и картины проданы, что зеркал и ди­
ванов нет, а только по одной причине - людей тех нет, коих я любила, а
значит, и дома нет, и имения. Только во мне они существуют, и я одна в
силах оживить их. Больше всего мечтаю я оставить память нежности и
печали об этих днях и людях. Но долговременной она не будет. Не удив­
ляйся диковинным мыслям моим. В уединении человек научается думать
и чувствовать иначе, чем в обычной жизни.
Итак, веду тебя туда, где жили в добре и дружбе, не подозревая о зло­
нравной судьбе, две девицы, в уютные их светелки, в гостиную с наво­
щенным полом и высокими английскими часами, отбивающими время
хриплым простуженным басом. И тут же за ними вступали французские,
затейливые: над циферблатом золотая клетка, а в ней канарейка. Каж7

дый час канарейка подпрыгивала на жердочке, трепетала крылышками и
пискляво пела. Потом наступала тишина, прерываемая лишь постуки­
ваньем о пол коготков вбежавшей белой собачки Дульки или шелестом
перевернутой страницы. Варя читала, поднимая временами небесные
очи от книги и устремляя взор в окно, где была улица, дома и старые ли­
пы за забором. Лиза вышивала шелком по шелку гирлянды цветов и то­
же, оторвавшись от пялец, взглядывала иногда в окно. Однажды они од­
новременно подняли головы и увидели проходящего мимо гвардейского
офицера. И он их увидел, но смотрел только на Варю, и, казалось, глаз не
мог отвести.
Когда офицер удалился, я заметила, что Варины щеки пылают, как ма­
ков цвет, однако до поры до времени не знала, что случилось в тот миг. А
случилось вот что: маленький шаловливый божок любви с луком поразиг
своими стрелами и офицера и нашу Варю.
На другой день, как и давеча, уселись мы у окна, она - читать, я - вы­
шивать, только чувствую, не читается моей сестричке, то и дело погля­
дывает в окно. Английские часы пробили один раз, тут же и канареечка
золотыми крылышками замахала и разок пиликнула. И два часа пополуд­
ни пробили часы, и два раза канарейка спела. Тут он и появился. Варя
голову опустила, но искоса поглядывает, а он так засмотрелся, что спо­
ткнулся под самым нашим окном, чуть было не растянулся во весь рост.
Не выдержав, мы рассмеялись и так хохотали, что опомнились, когда его
уж не было.
Сошлись на том, что он, бесспорно, хорош собой. В чертах мужест­
венность, выправка военная, благородная и гордая. Но кто он такой? Слу­
чайно ли возле наших окон дважды показался? Порешили, что не случай­
но, а на следующий день, не сговариваясь, снова устроились у гостиного
окна. И час отметили английские, а потом французские часы, и два, и
три... Не пришел офицер. Значит, появление его - случайность. А может, не
службе был занят? Или обиделся на наш смех? Как она, голубка моя
жалела, что не смогла вчера удержаться от глупого веселья! Как запеча­
лилась отсутствию офицера!
На следующий день офицера опять не было, а она уж сама не своя. 9
сказала: "Помолись Богу, и грёза от тебя отстанет". Она ответила: "9
молилась". Варя старалась думать об иных предметах, но усилия были
напрасны. Мы уже стали сомневаться, а есть ли тот офицер на белом свете
или помстилось нам притягательное видение.
И еще день настал. Мы привычно обосновались у окошка, уже не на­
деясь увидеть героя, как он и явился. Варя смотрела на него, словно не
призрак, даже не скрываясь. А он взглянул на нее учтиво и приложит
руку к шляпе. И Варя поклонилась, чуть заметно кивнула и закраснелась
как алая заря.
В тот вечер надобно было ехать к хорошему другу нашего дядюшки,
дипломату Бахметеву. Этот дом мы любили и часто посещали, здесь бы­
вали многие образованные люди и устраивались всевозможные затеи
праздники и домашние спектакли. У Бахметева в тот раз собиралось
большое общество. Должны были представлять "Евгению" Бомарше, г
главная роль - Варина. Помнишь ли, Маша, эту пьесу, на которую так
ополчился Сумароков, считая, что она ни то, ни се, ни трагедия, ни коме­
дия? Она назвал ее слезливой трагедией. А нам она нравилась.
Варя и раньше была занята в домашних спектаклях, и говорили, чтс
8

есть у нее большое природное дарование и так она играет, так оттеняет
всякую мысль поэта, что лучше нельзя. Я помогала Варе поправить при­
ческу перед спектаклем, когда же присоединилась к зрителям, то с изум­
лением обнаружила меж них нашего знакомца, офицера. Теперь я моли­
ла Бога, чтоб Варя не увидела его, потому что боялась, смешается она и
испортит роль. И вот действие началось. Произнося монолог, Варя вдруг
запнулась и замерла - увидела ЕГО! - но уже в следующий миг воспряну­
ла, и в игре ее появилась такая выразительная гармония, которая холод­
ным не оставила никого. Исподтишка я поглядывала на офицера, и под­
метила, как напряженно, ни на мгновенье не отрываясь, следит он за дей ­
ствием.
После спектакля я спросила Мишу: "Кто этот офицер, который стоит у
колонны?" "Мой товарищ по полку, Бородин. Он уж про вас с Варей ин­
тересовался", - ответил Миша.
Варя долго не решалась выйти, в такое смятение пришла, но чему
быть, того не миновать. Чуть появилась она в зале, Миша уж шел пред­
ставить ей Андрея Васильевича.
Чистосердечие и искренность Вари, эти прелестные качества, не мог­
ли не очаровать Андрея с первых же минут знакомства. Красота без при­
творства, обаяние живости и веселости без кокетства сразили его напо­
вал. Случилось всё, как бывает в романах и мечтах, но в жизни редко по­
лучается: две души узнают друг друга и здороваются, будто старые дру­
зья. Сердце находит путь к сердцу.
Вскоре Миша привел Андрея, чтобы познакомить с дядюшкой, а потом
он стал посещать нас, и мы проводили время в приятных беседах, из ко­
торых изгнано было всякое принуждение. Встречались мы и у Бахметева,
где Андрей сделался постоянным гостем, помощником в забавах и даже
взялся писать комическую оперу с главной ролью, конечно же, для Вари.
Так счастливо сложилось, что врожденные склонности и влечения у Вари с
Андреем были схожи во всём, а главное, сошлись они и во взглядах на
жизнь, которую стоит посвятить не свету, а семье. Дядюшка благоволил
Андрею и одобрял его суждения, однако тут же навел справки о его семье
и состоянии. И тоже остался доволен.
Счастливое время: исполненные любви взоры, магнетические прикос­
новения рук и невысказанные слова признания. Когда Андрей был занят
на службе, то присылал письмецо и, бывало, со стихами. Вот что мне
запомнилось:


Мне и воздух грудь стесняет, вид утех стесняет дух.
И приятных песен слух тяготит, не утешает.
Мне несносен целый свет - Вареньки со мною нет!
Если б век я был с тобою, ничего б я не просил,
Я бы всем везде твердил: Счастие мое со мною!
Всех вас, всех счастливей я: Варенька со мной моя!
Когда признания наконец были сделаны и радостные слезы пролиты,
дяденька, смущаясь выказать умиление и напустив на себя строгий вид,
вынес икону и благословил молодых. А через неделю в нашем же доме и
обручение состоялось, в той самой гостиной, окно которой послужило
первой встрече этих баловней судьбы.
9

К ночи - это потом уж я вспомнила - на огонек к нам заглянула Варина
нянька Федора, вздорливая женщина, раньше времени поседевшая, по­
старевшая и немного, как говорили, ополоумевшая. Варя ласково загово­
рила с ней и шутливо спросила, влюблялась ли та в молодые годы. Но
Федора не отвечала, только руками махала и хихикала, а Варя опять
спросила: 'Ты поздравить меня пришла, Федорушка?" Тогда Федора
возьми да выскажись: "Без милого не жить, а при милом не быть". И уш­
ла. Варя расплакалась и долго еще вздыхала, как ни старалась я ее уте­
шить.
Любовь не сделала Варю эгоистичной и более того - казалось, полю­
била она не одного Андрея, а весь мир. Она светилась, как солнце. Даже
здоровье ее поправилось, сделалась она чрезвычайно оживлена, краси­
вее прежнего, лилейные ее щечки окрашивал нежный румянец. С Андре­
ем она обсуждала планы переустройства парка в Белой Горке, а со мной воспитание детей. Об этом вопросе мы раньше никогда не задумыва­
лись, а теперь читали Монтеня, Фенелона, Лабрюйера и замахивались
прекословить Руссо - кумиру нашей нежной юности, а соглашались на
том, что ко всем детям нельзя применять одних методов, а следует оты­
скивать способы, которые подходят к духовному складу каждого. Одним
словом, размышления наши в преддверии Вариной свадьбы устремля­
лись по новым нехоженым дорогам.
Я говорю себе: не надо гневить Бога, что не дал мне любви. Она была у
моей сестры, и я пережила ее вместе с ней, потому что жила ее чувст­
вованиями, смеялась ее радостям и плакала ее печалям. Мы не собира­
лись расставаться с Варей и после ее свадьбы, а ее будущих детей я уже
тогда любила, как своих, и только ждала времени, чтобы подарить им се­
бя. Часто, не в силах заснуть, в ночной рубашке и чепце бежала я в Ва­
рину комнатку, усаживалась в ее перинах, и до свету вели мы беседы.
Размечтаемся, бывало, как прекрасно будем жить, как и ко мне ктонибудь посватается, как и у меня дети будут и сколько их родится, да
сколько из них мальчиков, а сколько девочек... И не знали мы, что беда уж
на пороге.
Разреши мне, Маша, закончить на этом сегодняшнее письмо, потому
что нет сил вспоминать о том, что было дальше. Завтра вернусь к своим
писаниям, а сегодня еще побуду с голубкой моей, ожидая у окна гостиной
статного офицера, слушая тонкий голосок золотой канарейки из француз­
ских часов и уносясь мечтами в рай земной, о котором мы мечтали, но
который не наступил и не наступит никогда".
Письмо седьмое
"23 мая 1772 года
Любезная Маша, как хорошо мне с тобой говорить! Можешь ли ты
представить настоящую одинокость, страшное уединение души, в каком я
живу, сладкое уединение? Я живу несуществующим, и случается, грежу
днем, когда остаюсь одна, но с пером в руках я делаюсь почти всемогу­
ща. Прав Гераклит Эфесский: в одну и ту же реку нельзя вступить дваж­
ды, на входящего во второй раз текут уже новые воды. Но я, нарушая все
законы природы, возвращаю утраченное, всё повторяется, возникает из
ничего, и не перечь мне, будто это всё - не настоящее.
10

Я слышу мелодичный голос моей сестры, вижу сиянье ее глаз, ощу­
щаю чарующий запах асфоделей, тех самых цветов, семена которых она
привезла из Италии. Асфодели хорошо прижились у нас, хотя их белые
султаны были не столь пышны и взлетали не так высоко, как на родине.
Варя выращивала эти цветы в память матери, любившей их, и изобра­
женной на портрете с асфоделем в руках.
Варя вообще любила цветы, приносила их охапками и расставляла в
вазы, крынки, туеса. Она не считала красавицу розу или далию благород­
нее дикого василька, зонтика укропа или пламенеющего цветка чертопо­
лоха. Ложась спать, я обнаруживала над постелью своей пучок донника
или ветку березы, перевязанную атласной лентой.
Была у нас старуха-крестьянка, которую почитали ведьмой и боялись.
Толковали, что она наводит порчу и разговаривает у мельницы со щукой, у
которой от старости выпали все зубы. Варя не верила ни в колдовство, ни
в беззубую щуку и не страшилась этой женщины, учившей ее распо­
знавать травы и их свойства.
Ныне самый модный цветок - примула, которую по-латински зовут аурикула. Для этих цветов строят оранжереи, их выписывают из-за границы
и платят преогромные деньги. Более других славятся английские аурикулы, у которых стебель, листья и цветки покрыты нежным мучнистым на­
летом. Они очень капризны, не выносят ни прикосновения, ни дуновения
ветерка, их растят под колпаком. Говорят, что лучшая коллекция аурикул у
берлинского садовода Буше, и ею ездит любоваться прусский король. Он
называет эти цветы "придворным штатом короля Людовика XVI". Аурикулы и в самом деле похожи на напудренных вельмож в роскошных
одеждах. У нашей императрицы есть специальная комната, уставленная
вещицами из саксонского фарфора, на которых изображены аурикулы. Не
так давно она почтила своим посещением придворного, обладающего
коллекцией аурикул. Вот ее доподлинные слова: "Лучше этого угощения
мне ничего не надо". Пришлось хозяину просить позволения поднести ей
цветы, и теперь они украшают зимний сад дворца. Варе тоже нравились
аурикулы, но она удивлялась моде на них и говорила: "Как можно пред­
почесть один цветок бесчисленному разнообразию сада земного?”
О саде земном я и думала, когда мы готовили Варе приданое. Золотом
расшила я белое платье: жонкили, фиалки, кувшинки, сирень, маки, ве­
реск, незабудки сплелись в пышный хоровод. Королем этого цветочного
бала был, конечно же, асфодель. Я очень гордилась своей работой. Но
вместо свадьбы Варе предстояла вечная разлука.
Андрей и Миша получили приказ идти со своим полком против турок.
Было много слез, Варя просила Мишу беречь жениха пуще глаза, и тот
обещал, да только кто кого может на войне уберечь. Прощаясь, Варя вру­
чила Андрею свой портрет и 143 псалом Давида. "Простри с высоты руку
Твою, избавь меня и спаси меня от вод многих, от руки сынов инопле­
менных..."
Баталия при реке Кагул, которую уподобляли делам древних римлян,
окончилась для отечества славою, а для Вари - горем. Андрей погиб. Он
умер на руках у Миши.
Как горевала она, бедная! Обрядилась в черное и много дней была
безучастна ко всему на свете. Она не принимала наше нежное участие,
не отвлекалась на вести из Москвы, пораженной моровой язвой. Она да­
же о Мише не спрашивала. В том же печально для нас памятном сраже11

12

нии ему пулею прострелили левое плечо, рана загноилась, уже собра­
лись было руку отнять, но Господь милостив. Спасло Мишу природное
его здоровье и какой-то военный эскулап. Когда он вернулся, получив от­
пуск для лечения, то первым делом явился к нам. Они с Варей заперлись
в ее комнате, долго говорили наедине, и только потом мы получили воз­
можность услышать из его уст о жарком Кагульском сражении, где силы
неприятеля превышали наши в пять раз и потери их были неизмеримо
больше. Только что нам до их потерь! В войнах гибнут сотни, тысячи, и
жизнь продолжается, а гибель единственного человека превращает весь
мир в безжизненную пустыню. Разумеется, я нигде не высказываю такие
антипатриотические мысли, кроме этого листка бумаги. Да, я ненавижу
войны, и, вероятно, сочла бы это исключительно женским свойством, ес­
ли бы Вольтер не назвал войну самым большим преступлением. К сожа­
лению, у меня нет книги, чтобы привести его точные слова, но суть их в
том, что тысячи безумцев, носящих на головах шляпы, убивают или дают
себя убить тысячам других безумцев в чалмах, и всё это - верх бессмыс­
лицы.
Варя в тот день так и не вышла из своей комнаты. Миша передал мне,
что сам не решился он ей вручить. Это был портрет, который она давала
Андрею в поход. На задней стороне рамки оказалась гравировка, кото­
рую, конечно же, заказал он сам: Варины инициалы и надпись: "In corpore
pulchra anima" - "В прекрасном теле душа прекрасна". И псалом Давида
пред битвой с Голиафом, переписанный ее рукою. "Человек подобен ду­
новению; дни его - как уклоняющаяся тень..." Я обещала отдать всё это,
как только станет возможно.
Слышала я, в Царском селе поставили пятисаженный обелиск из сине­
го с белыми прожилками мрамора в честь Кагульской виктории и ее ге­
роя, графа Румянцева, получившего за нее фельдмаршала и прозвище
Задунайского. Андрей же лежит в диких молдавских степях, в братской
могиле, и надолго ли сохранится она? Какое неприятное, страшное это
слово - Кагул. Словно грянувший раскат грома, оставивший по себе ти­
хий, неотвязный, никогда не исчезнувший гул. Словно глухой звук упав­
шей с плахи головы.
Долго тянулась для нас безотрадная зима, а весной мы выехали в Бе­
лую Горку очень рано. Только тогда очнулась наша Варя от невосполни­
мой потери, словно ото сна, хотя прежней уже не стала. И разговоров, как
раньше (не о мужьях и детях, разумеется, а о книгах, театре, художест­
вах), в помине не было. Однажды сказала: "Не стоит бояться смерти, по­
тому что пока мы существуем, ее нет, а когда она есть, нас уже нет бо­
лее". Я спросила: "Что за странный софизм?" "Это твой любимый Рус­
со", - был ответ. Я не посмела полюбопытствовать, что значит "твой" и
отреклась ли она от всего, что было дорого нам обеим?
Свод небесный был лазурен, молодая зелень радостно сверкала, и
всякая божья тварь праздновала возрождение природы. Тихие деревен­
ские радости всегда умиротворяюще действуют на расстроенные нервы.
Головные боли, на которые жаловалась Варя, стали проходить, а сама
она, в черном, бледная, с пепельными кудрями и небесной голубизны
глазами стала как-то особенно красива, глаз не отвести. И мы с дядюш­
кой сочли, что Варя медленно поправляется от своей великой печали.
Миша навещал нас довольно часто. Однажды он пошел гулять с Ва­
рей, а когда они вернулись, я обратила внимание, что оба расстроены.
13

Варя ушла к себе, а Миша быстро собрался, даже обедать не стал. Я по­
бежала за ним и догнала возле экипажа. Поначалу он на расспросы не
отзывался, а потом сообщил, что предложил Варе руку свою и жизнь. Не
теперь, конечно, полагал он женитьбу, а со временем, когда зарубцуются
раны сердца. Он сказал, что готов ждать, сколько потребуется. Она же ему
ответила, что не бывать этому, потому что удел ее другой. Уже этой зимой
она будет жить в монастыре.
Потрясение, испытанное мною, было велико. Проплакав всю ночь, на
утро я сама спросила о монастыре, и Варя напомнила мне про игуменью
из Москвы, мать Антонию, к которой Прасковья Сергеевна возила нас в
детстве. Варя уже списалась с ней, и та согласилась ее принять. Оказа­
лось, и дяденька про монастырь осведомлен.
Так тяжело мне было, что последней я всё важное узнаю, а еще тяже­
лее, как представляла Варю в иноческой мантии, покрытую куколем. Ду­
мала об этом, и белугой хотелось выть.
Варя с дядюшкой занялись делами по хозяйству, наследству и помо­
щью крестьянам. В тот год ожидали великого недорода от небывалой за­
сухи. Озимые хлеба пропали, и яровые высохли. Июль выдался поистине
африканский. По вечерам цветы словно из обморока возвращались и
одуряюще пахли. Гелиотроп, резеда, туберозы, душистый горошек...
Всё, Машенька, не могу больше писать, слезы глаза застят. А ты про
всё остальное знаешь.
Прощай, любезная моя, Бог с тобою!"
Письмо восьмое
"8 июня 1772. Покровское
Друг мой, я много думала над твоими словами о том, что мне надо бы
описать всю мою жизнь и послать в журнал. По всей вероятности, к этому
есть большие препятствия. Я насчитала их три.
1. Жизнь моя столь скудна событиями и впечатлениями, что вряд ли
описание ее представит для кого-то интерес, доставит удовольствие, а
тем паче пользу.
2. Вынуждена признаться, что складно и правильно я пишу только пофранцузски. В русском делаю много ошибок и изъясняюсь без всякой жи­
вости, которая так необходима в любом рассказе.
3. В письмах к тебе я вернулась к прожитому и пережитому, снова бы­
ла счастлива и плакала. Но повторить это снова выше моих сил. Одна
мысль об этом сердце стесняет.
Так что с литературными помыслами покончено. Я очень рада, что мои
письма хоть немного развлекли тебя и напомнили о родине, и для меня
они, поверь, стали лекарством. Высказав в них свою печаль и еще раз
оплакав любимых и любивших меня людей, я стала набираться сил, что­
бы жить дальше. Наши с тобою разговоры на бумаге и весна - вот мои
доктора. С каждым днем я чувствую себя лучше и свободнее, не спросясь, ухожу гулять в поле или лес и почти глуха к упрекам Катерины.
Внутри меня крепнет уверенность, что здесь мне недолго оставаться. По­
ка не знаю, куда ляжет мой путь, и не размышляю об этом. Когда придет
срок, всё образуется.
Зацвела сирень".
14

Письмо девятое
"2 ноября 1772 года. С.Петербург
Не удивляйся, Маша, но пишу тебе из Петербурга. Столь необычный
поворот совершила моя жизнь, что не знаю, как к сему и отнестись. Сижу
у окна гостиной, но не той, где каждый час пела золотая французская ка­
нарейка на часах. Той гостиной нет, и канарейки нет. Дом наш продан, а
нынешний, тоже на Васильевском острове, взят в наем. Может статься,
так оно и лучше - начинать новую жизнь на новом месте, где ничто не
знакомо и воспоминания не бередят душу.
Теперь расскажу, как всё случилось. Было воскресенье, и сидела я за
шитьем, когда кто-то приехал и возникла в доме страшная суматоха. Лю­
бопытства я не проявила, но вскоре ко мне в комнату собственной персо­
ной пожаловала тетушка с известием о приезде Михаила. Вот уж не жда­
ла и не думала, но обрадовалась родному лицу в чужом опостылевшем
доме чрезвычайно.
Миша очень изменился за то время, что я его не видела: похудел, чер­
ты лица стали резче и жестче. Он привез всем в подарок дорогие турец­
кие шали, чем очень расположил к себе и тетку, и Катерину. Поначалу
шел общий разговор, из которого ничего не следовало, и я в ум не могла
взять, зачем Миша приехал, но потом он предложил мне погулять с ним,
показать окрестности. Тут я уже догадалась, что цель какая-то в его при­
езде есть и не окрестности его заботят.
Прошествовали мы до речки, разговаривая о пустом, а вслед за тем
Миша и совсем замолчал. Ждала я, ждала, не желая помочь ему, но по­
том не выдержала и попросила сказать прямо, что задумал. И тогда пал
он предо мною на колени и, заливаясь слезами, просил быть его женой.
Он сообщил, что сильно проигрался в карты, пьянственное существова­
ние довело его до умопомешательства, и одна я его спасение, а без меня
- он погиб. Миша умолял быть проводником во весь его век, а не то он
пропал. Он уверял, что желание его отстать от карт и пьянства искренне,
раскаянье в своем заблуждении - чистосердечно, и заслуживает он до­
веренности. Он убеждал меня, что будет счастлив, имея такую супругу,
как я, хотя, конечно, и не достоин подобного счастья. Он говорил, что
мечтает о новой жизни, где был бы окружен семейством, и премного был
бы благодарен судьбе, глядя на верную жену и играющих детей. Он угро­
жал, что, если не получит согласия, то умрет у моих ног, и наконец спро­
сил, нет ли в нём для меня чего-либо противного или отвратительного?
Ничего такого я в нём, по правде сказать, не видела. Мы же выросли
вместе, как брат и сестра, он же родственник мне, хоть и не по крови.
Миша вдруг вспомнил Варю и предположил, что она возрадуется на
небесах нашему согласию. И как раз в тот момент я услышала звон коло­
кола к вечерне, и подумала о том, что это знак свыше. Я должна его спа­
сти, это мой долг. Я должна принести себя в жертву. Не могу я бросить его
в горести, немощи и бесчестии. Я заплакала и ничего ему не сказала, а
просто погладила по голове. Он же, сжав мои руки, вскричал: "Благо­
словляю тебя, ангел утешения! Тысячу раз благословляю! Твои слезы,
слезы жалости, смоют черные пятна моей жизни! Твое сострадание воз­
рождает меня, я спасен от адской бездны! Верь в мое сердце, отныне оно
будет биться только ради тебя!"
15

По дороге в дом Миша сыпал всякими учтивостями и заверял, что ис­
правится, а не успели мы, заплаканные, предстать пред теткой, как пер­
вым он упал ей в ноги и воскликнул: "Благословите нас, тетенька!" На­
верное, только тут я и осознала по-настоящему, что произошло. Ноги мои
подогнулись сами собою, и я, близкая к бесчувствию, опустилась рядоги
с Мишей.
Поднялась великая суета. Тетке принесли икону, и она, торжественная
и гордая случившимся, перекрестила нас и возгласила: "Благословляй:
вас, дети мои!"
Послали за священником и начали собирать на стол, а поскольку все
случилось ко всеобщей неожиданности, а ужин приготовили по обыкно­
вению убогий, выставили лучшие запасы лакомств: маринованные
сливы, варенье из роз, киевские засахаренные фрукты и медовые соты.
Катерина с тоской смотрела на это разорение, а потом, как всегда
угрюмо сказала: "Теперь, конечно, ты будешь иметь хороший достаток"
Может, она и завидовала моей судьбе, но гораздо более радовалась, что
уйду с ее глаз и наследство ее останется неколебимо. Тетка же раз­
дувалась от важности своей роли родительницы, какую ей не при­
ходилось играть, и Катерина ей вряд ли когда уготовит. К счастью, по
своему здоровью и неспособности пуститься в дальний путь, она не
рассчитывала быть на свадьбе, но полагала, что мы задержимся у нее,
Этого не случилось. Следующим утром собрались мы в дорогу.
Со всеми я ласково попрощалась, раздарив всё, что имела. И для ня­
ни моей припасла гостинец. Среди провожавших ее не было, я нашла ее
в кухне, на лежанке за печкой. Ее одну мне было жалко оставить. Увида­
ла меня нянюшка, завыла, запричитала: "Не ходи за него! Коршун горли­
це не пара!" Насилу успокоила ее, потчуя сластями и ласковыми слова­
ми. Она забылась, разговорилась как всегда, о пустяках.
- Что будет с тобой, добрая старушка, как я уеду? - подумала я. А онг
словно мысли мои прочла, ответила покорно: "Бог премудр, благ и все­
силен! Чему быть, того не миновать".
Вот и всё происшествие, случившееся со мною. Что надлежит до мое­
го сердца, то бьется оно ровно и смиренно. Воображаю будущее и почти
не печалюсь, повторяя слова дряхлой моей старушки: "Бог премудр, благ
и всесилен!" Он не оставит нас. Не оставляй и ты, письма твои драгоцен­
ны для меня".
Письмо десятое
"18 сентября 1774. С.Петерб
Не писала целую вечность, любезная моя Маша, потому что пребыва
ла в таком угнетении духа, что и представить нельзя. Твои же письма бы­
ли мне дороги и утешительны, благодарю тебя за них сердечно.
Последнее письмо, кажется, отослала тебе еще до свадьбы, когда жи
ли мы тихо, можно сказать, потаенно, нигде не бывали и к нам никто нс
ходил, кроме Мишиного товарища по кадетскому корпусу, Леонтьева. 9
писала тебе про него, когда-то он сватался ко мне. Порадовало, чтс
встретились мы без натянутости и говорили дружески. За несколько дней
до свадьбы случилось крайне досадное происшествие. Миша с обеда пи;
бордоское вино и отговаривался тем, что зубы болят, а вечером прише;

16

ко мне и стал обнимать. Я чувствовала трепет его и волнение крови и хо­
тела уйти, но он не пускал. Ласки его были грубы, тоскливый вечерний
мрак страшен, в полном отчаянии я сказала ему: "Если так ты меня
чтишь в невестах, что будет, как стану женой?!" - и всеми силами души
взмолилась ангелу-хранителю. Михаил опамятовался, а я осталась в гру­
сти великой. Но делать было нечего, а потому,напомнив себе о долге - а
в правилах моих выполнять свои обещания, - я укрепилась духом.
Ничего к свадьбе не приготовили, не запасли и распоряжения не сде­
лали. Не было в доме доброго хозяина, чтобы заботу проявить. Я заня­
лась платьем и расшила его и вуаль на манер Вариного свадебного, что
пригодилось ей для савана.
В последние дни Миша всё-таки забеспокоился отсутствием хозяйки и
распорядительницы, и мы поехали к графине Дарье Васильевне Голови­
ной, крестной матери моей благодетельницы, Прасковьи Сергеевны. Я не
льстила себя надеждой на благополучный результат, но нам оказали са­
мый ласковый прием и обещание помощи.
Сомнения и страхи одолевали меня. Накануне венчания я услышала
колокола ко всенощной и, хотя ничего унылого не было в этом звоне, со­
дрогнулась и подумала о Варе. Этот звон показался мне плачем по без­
временной смерти ее и по мне, оставленной сиротой. Я припомнила звон
в Покровке, когда Миша упрашивал меня стать женой и спасительницей.
Тот колокол толкнул меня принять решение, эти - оплакивали.
И вот настал день вступить мне в ту нерасторжимую вечную связь, да­
руемую венцом, которой я всегда хотела, а ныне боялась. Перед тем как
идти в церковь, Миша выпил наливки, как я ни упрашивала не делать это­
го. Сказал, что для храбрости, "подкуражить себя". Дарья Васильевна
благословила нас образом, а сама осталась дома, чтобы сделать необ­
ходимые приготовления. В прежние времена мы и двумя словами с нею
не обмолвились, но теперь, кажется, она сразу полюбила меня. От нее
единственной услышала я слова ободрения, а также похвалы своему
свадебному убору, потому что Миша нечувствителен к красоте вещей и
рукоделья.
Венчались в церкви Благовещенья Пресвятой Богородицы, рядом с
домом. Она не похожа на петербургские церкви, напоминающие своими
шпилями иноземные, а скорее сходствует с московскими, старорусскими.
И всё у нас происходило непохоже на то, что обычно должно присутство­
вать при таком случае, без родни и строгого соблюдения традиций. Даже в
церковь мы явились вместе, и не в карете, а пешком. Уговор был спра­
вить всё без затей, но эта простота меня огорчила. Праздничность при­
сутствовала лишь при таинственном и священном обряде, который при­
вел меня в такое волнение и замешательство, что пред алтарем я почти
себя не помнила и, несмотря на жару в церкви, дрожала как от лихорадки
или мороза.
Домой пришли уже в сумерках и встречали нас с музыкантами, о чём я
и не догадывалась. Дарья Васильевна вышла с образом, Антипыч - с
хлебом и солью. Шаферы, особенно Платон Леонтьев, старались, как
могли, развеселить наше более чем скромное общество. Стол был на­
крыт знатный, только я почти ничего не ела и прикладывала все силы, чтоб
казаться беззаботной и радостной и тем оправдать доброту Дарьи
Васильевны и наших друзей. И мне почти это удалось, но вдруг у входной
двери прозвучал колоколец и сени наполнились гвалтом. В предчувствии
17

нехорошего я обмерла. Мой муж и Леонтьев ушли выпроваживать незва­
ных гостей, подгулявшую компанию Мишиных товарищей. Мне было со­
вестно перед Дарьей Васильевной, а притворную веселость свою я уже
не сумела поддерживать.
Кровать нам была убрана в Мишином покое, я пришла туда первой, и
Нанетта помогла мне раздеться, а когда удалилась, пала я ниц пред ико­
ной и стала горячо молиться. Тут он и пришел.
Что пережила я, милая Маша, описать не берусь. Разве об этом меч­
тает девушка, воображая любовь и стремясь к браку? Как грубо, без­
образно и гадко то, что называют ласками, упоением и восторгом! Я бы­
ла в таком ужасе, что к утру со мной сделалась нервная лихорадка.
Рассказать обо всём этом мне некому, кроме тебя, далекая моя подру­
га. Я старалась, как могла, держала в уме здравые мысли, что все жен­
щины чрез это проходят, вспоминала присказку: "Стерпится - слюбится".
А этого не случилось. Я хотела быть страстно любимой чистым открытом
сердцем, но этому не суждено сбыться. Да и что есть любовь? Не сказки
ли то из модных романов? На что я надеялась, давая Михаилу согласие
быть женой? На покойную счастливую жизнь? На подвиг самопожертво­
вания? Какая страшная ошибка!
Уже вскоре после свадьбы Михаил стал упрекать меня в холодности,
находить во взоре моем неприязнь, а в поведении леность, упрекал, что в
доме я не хозяйка, а только книжки читаю, цветочки вышиваю и ни на что
не пригодна. А еще я узнала Мишину постыдную тайну. Он сказал, что
вышел в отставку, чтоб жениться и заняться имениями, но это неправда.
Он принужден был отказаться от военной карьеры, проиграв большие
казенные деньги, взятые у чиновника из провиантского ведомства, а от
суда его спас Леонтьев, у брата которого большие связи. Хорошо, что
дяденька наш, почтенный Иван Матвеевич, не дожил до сего позора. Но,
кажется мне, бесславие это Мишу не сильно тяготит. Он живет рассеян­
но, много спит и ждет, что Леонтьев устроит ему место в Берг-коллегии.
Появились и те самые товарищи, которые вовлекают Михаила в картеж­
ные игры и уводят в такие места, о каких я даже и не знаю.
Миша всегда был вспыльчив и непостоянен, желал показывать власть и
достоинство, имел склонность к разнообразию, удовольствиям и мотов­
ству, но я надеялась смягчить и исправить эти известные качества. Вряд
ли под силу мне этот труд. Расположение его духа меняется, словно у
избалованной девицы. То подчеркнутое пренебрежение демонстрирует,
то дураком прикидывается, то высокомерие изображает. Когда вино му­
тит в нём ум, любит изъясняться о морали и осуждать развратность ны­
нешних нравов. Утром же, проспавшись, частенько рыдает в моих коле­
нях, умоляет о прощении и клянется стать другим. Часто он бывает лас­
ковым и перед сном, когда я запираюсь в своей комнате, а это случается
почти всегда.
Чтобы ты до конца поняла мои чувствования, скажу тебе, Маша, что он
принимает своих "товарищей", выпивох и картежников, в нашем доме, а
слыша с моей стороны несогласие, запирает меня в комнате. "Черт тебя
возьми!" - не самое сильное выражение в его устах. Ну, а когда однажды
он вытащил шпагу и заявил, что найдет способ меня образумить, со мною
сделался припадок. Так что теперь он вводит меня в разум только слова­
ми, кои ранят тяжелее шпаги.
Я никому об этой срамоте не говорю, но слуги меня не чтят и, кажется
18

мне, что все и всё о нашей постыдной жизни знают, что молва ходит по
городу. Мне это тяжело, хотя я никого не вижу и нигде не бываю. Я за ­
творница, а тюремщик мой - Гименей.
Не стала бы я так подробно и тебе писать про эти мерзости, но долж­
на была объяснить, как душевное беспокойство нагнало на меня черную
ипохондрию, и пришла я к сознанию, что отдала бы свою жизнь без сожа­
ления и борьбы первому встречному, который захотел бы ее отнять. Од­
нако, не бывая в таких местах, где разбойники и душегубцы озорничают,
стала я помышлять о последнем лекарстве от страдания, самоубийстве,
забыв, что идти против Создателя - страшный грех. Не ведала я только,
что придумать, чтобы исполнить свой богопротивный замысел. И нож, и
веревка одинаково пугали меня, а яд не могла найти.
Спасение пришло внезапно, оно было во мне самой, однажды оно
толкнулось изнутри, и я поняла, что под сердцем ношу ребенка. Как пла­
кала я и молилась перед образом Спасителя, как просила прощения и
благодарила. И поручила я себя благому промыслу, а с тех пор робкий
лучик надежды освещает мое существование.
Пиши мне, милая Маша. С нетерпением ожидаю почты".
Письмо одиннадцатое
"14 сентября 1775
Дорогая Маша! Вот и стала я матерью, у меня дочка, которую мы с
Мишей по рассуждении решили не называть именами наших дорогих, но
несчастливых близких. Назвали по святцам: Александра. Каждое утро,
проснувшись, я смотрю на нее, как на чудо. Какая же она хорошенькая, как
ангельчик, и как безмерно я люблю ее! Жду не дождусь, когда она
подрастет настолько, чтобы мы могли разговаривать, а пока говорю одна,
рассказывая ей про всё, что знаю. Какое утешение иметь дитя!
Рождение ребенка немного скрепило нашу связь с мужем, но и теперь
она слаба. Нет в отношениях душевности или сердечности. Не льщусь я
надеждой на его исправление. Поддерживает и помогает мне Дарья В а ­
сильевна, с которой я не могу достичь полной искренности из-за стыда,
но она и так о моём домашнем догадывается. Вчера я была у нее на обе­
де и видела многих старых знакомых. У меня переменилось всё, а у них ничего. По-прежнему дамы и девицы предаются пустой болтовне, хва­
стают, злословят, предвкушают прелести предстоящих ассамблей, ос­
матривают с головы до ног твой туалет и спрашивают о цене материи,
ругают русских мастеров и хвалят французских. Были там и другие люди,
образованные, со здравым умом и верными высказываньями. Но у меня
с ними беседы не случилось, потому что не такая я птица, чтобы сама в
разговор вступать. Уже и то меня обрадовало, что не испугалась я чужих
взглядов и сохранила достоинство. Вероятно, не надо мне сидеть в своей
норе и жить одним унижением. Если голову высоко держишь, люди дума­
ют, что положение твое не так уж плохо. Я получила несколько приглаше­
ний, но вряд ли смогу ими воспользоваться, потому что ответить мне не­
чем. Мне бы очень хотелось бывать у Бахметевых и дружить с его милы­
ми дочерьми, но к себе, в наш бедный, убогий дом, я не могу их пригла­
сить.
Гораздо больше нравится мне посещать Дарью Васильевну в ее не19

приемные дни. Она знает это и зовет меня. Дарье Васильевне перевали­
ло за шестой десяток, у нее шестеро внуков, хорошее здоровье, целы все
зубы, но для чтения и письма она использует очки с увеличительными
стеклами. Она очень добра, мудра, не сплетница и занимательная рас­
сказчица: знает все анекдоты прошлого времени и дарит меня памятью о
днях минувших. Она напрямую не дает понять, что догадывается о моём
домашнем положении, но с большим тактом нет-нет, да и ободрит укреп­
ляющими словами Святого писания или повествованием про какогонибудь человека, который терпеливо сносил удары судьбы, не жаловался
и к тому же другим помогал.
На днях один неприятный офицер по фамилии Деев, бывший у мужа,
увидел в гостиной портрет Прасковьи Сергеевны и спросил, знаю ли я, что
за цветок у нее в руках. Как же мне не знать. Оказалось, не знаю! Он
утверждал, что асфодель у древних был символом смерти. Я никогда ни­
чего подобного не слышала и проверить это поручила Платону Леонтье­
ву. Он подтвердил и принес доказательство. Посмотри в конец "Одис­
сеи", где женихи Пенелопы, убиенные Одисеем за буйство в его доме и
расхищение имущества, разгуливают по сумрачным асфоделевым лугам!
И у Вергилия, и у Гесиода асфодель - цветок смерти! На меня это извес­
тие произвело тяжелое впечатление. Платон нашел про асфодель у Пли­
ния, хотел принести книгу, но я отказалась.
Платон частенько заходит к нам вечерами, развеивает мою грусть,
приносит русские и иностранные журналы, которыми сам интересуется.
Его дружба и приязнь драгоценны для меня, и с ним не приходится сты­
диться: он знает про наше житье и сострадает мне. А еще я угадываю
трепетанье его сердца, хотя он так тщательно сие скрывает, что даже
досадно. Удивительна природа человека: его благоразумие меня раздра­
жает, я даже презираю его осторожность, но поведи он себя смело, я
смертельно напугалась бы. Кажется, он мне не совсем безразличен. Мо­
жет, потому и не безразличен, что любит меня... Нет, я всё-таки его не
люблю, ошибиться тут нельзя. Тогда почему я думаю о нём?
Жду от тебя письма и тревожусь. Слышала рассказ, как где-то в Ита­
лии разбили почту, зарезали почтальона и отняли деньги. Ты знаешь про
этот случай?"
Письмо двенадцатое
"15 января 1777. Петербург
Машенька! Письмо о приезде в Россию твоей сестры, княгини Софьи,
произвело на меня исключительное впечатление, я испугалась: как встре­
чусь с ней, не покажусь ли глупой и пошлой, плохо одетой гусыней. На­
сколько я разволновалась, настолько быстро и успокоилась, увидев ее.
Простота изящной природы, сочетание красоты и приветливости - плени­
тельно, а рассказы ее настолько любопытны, что я забыла про всё на
свете. Так было, пока она рассказывала об итальянских курортах, проис­
хождении английского сплина, Версале, о различии в модной одежде анг­
личанок и француженок, о парижских кофейнях и о тысяче любопытней­
ших вещей. Но потом речь зашла о пребывании Прасковьи Сергеевны у
твоей покойной матушки во Флоренции. Софья видела у тебя засушен­
ный цветок с Вариной могилы, асфодель, тот, что я прислала тебе в
20

письме. Она удивилась, как всё повторяется: Прасковья Сергеевна, бес­
примерная красавица, лежала в гробу, усыпанном асфоделями, и Варва­
ра лежала в окружении этих печальных цветов, на этот раз умершая понастоящему. Я не поняла, что значит - "на этот раз" и "по-настоящему"?
Вот тогда Софья и поведала мне стародавнюю историю, которая ввергла
меня в состояние предельного отчаянья.
Знаешь ли ты про сон Вари, приключившийся во Флоренции, который
мог стать вечным? Слыхала ли об этом? Я - никогда. В то время тебе и
Варе было по шесть лет, Мише - восемь, а Софье - четырнадцать. Со­
фья была - девушка, вы - дети. Ты могла забыть, от тебя, возможно, да­
же скрыли случай, способный пагубно повлиять на детское воображе­
ние. Софья же сохранила о тех днях доподлинную память.
Случилось следующее: Варя, потрясенная смертью матери, отказа­
лась покинуть комнату, где та лежала в гробу. Увести ее не удалось, всю
ночь она просидела там, а утром ее нашли распростертой на полу, пыта­
лись привести в себя, но не смогли. Она не дышала, тело сделалось хо­
лодным, и врач признал ее умершей. Уже распорядились положить ее в
гроб, чтобы похоронить вместе с Прасковьей Сергеевной, но твоя матуш­
ка, не веря очевидному, позвала знаменитого в городе лекаря. Он велел
раздеть Варю, слушал ухом сердце и прощупал ей подмышки, а потом
какие-то примочки наложил и менял через каждый час, утверждая, что
девочка воскреснет. Так и случилось. В бесчувствии она находилась бо­
лее тридцати часов. Лекарь полагал, что это состояние было вызвано
сильным переживанием утраты и душной комнатой, напоенной ароматом
увядающих асфоделей, которыми, словно покрывалом, был убран гроб.
Сие необычное происшествие вызвало у меня удивление потому, что
случилось оно с Варей, а я об этом не ведала. В том, что это правда, я
даже не усомнилась, похожая история случилась в Петербурге с одной
госпожой, которая таким же образом впала в обморок, а воскресил ее к
жизни знаменитый лекарь Ерофеич, прославленный после того, как вы­
лечил графа Орлова от застарелой лихорадки. Ерофеич налеплял на те­
ло мнимо умершей какие-то особые пластыри, после чего та ожила.
И другие истории о подобном бесчувствии, длившемся не один день,
мне доводилось слышать. Люди не дышали, бледнели и холодели, видом
своим являя смерть, их клали в гроб, а при отпевании или на кладбище
они восставали, подобно Лазарю. И еще страшный рассказ известен о
погребении заживо. На другой день после похорон родичи пришли на
кладбище и услышали глухие, стесненные стоны из-под земли. Они уст­
рашились и разбежались, а оправившись от испуга, вернулись и, разрыв
могилу, нашли своего покойника живым и здоровым, только потрясенным
от пережитого ужаса и измученным от безуспешных попыток выбраться.
Домой я явилась (а встречались мы с Софьей в доме Корсаковых, где
она остановилась) взбудораженная и спросила у мужа, помнит ли он, как
Варю чуть не похоронили вместе с матерью. Мне показалось, что пона­
чалу он просто остолбенел, зато потом грубо ответил, что не помни г, и
стал кричать: "Какая шафирка наговорила тебе подобный вздор?” "Эта
шафирка - княгиня Софья Николаевна, сударь мой!" - отвечала я сухо Гу»
он и совсем разошелся, утратив всякую сдержанность, а я убежала и
заперлась у себя.
Долго я не спала в ту ночь. Достала овальный портрет Вари, подарен
ный ею жениху и возвращенный после его гибели, и долго глядела на не
21

го. И Варя ласково смотрела на меня, держа в руках загадочный цветок
смерти, но ничего уж поведать не могла.
Вряд ли Варя запамятовала о странной, приключившейся с ней, сон­
ной болезни, несмотря даже на малый возраст. Почему тогда не расска­
зала мне? А почему тетушка Татьяна Матвеевна, бывшая при этом, не пре­
дупредила, что Варя подвержена опасной болезни? Может, дядюшка и
знал о ней, но не считал нужным посвящать в это лишних людей? Но разве
наш доктор, Фёдор Афанасьевич, лишний? И почему Варя любила эти
невеселые цветы, асфодели, чуть не стоившие ей жизни?! Вот тут в голо­
ве моей, словно ослепительная вспышка молнии, возникла мысль, от
которой стала я сама не своя.
День за днем ходила я словно в чаду и тумане, и всплывали предо
мною картины былого. Варя лежит в постели, как живая, даже легкий ру­
мянец играет на щеках. Лежит, усыпанная асфоделями, спящая красави­
ца! Геркулес, воющий на могиле, которого Миша пытается отогнать пал­
кой и убивает. У собак слух острее, чем у людей. Варя пыталась освобо­
диться из подземной тюрьмы, звала нас, но только пес откликнулся на ее
призыв. Мы похоронили ее заживо! И снова: лежит она такая, какой я уви­
дела ее, прибежав в комнату на крик Анюты, безмятежная, будто спит, а
вокруг вороха сильно пахнущих трав и духота, от которой мне становился
плохо, и я распахиваю окно. Почему же в такую душную ночь было закры­
то окно? Обычно она его не затворяла, только кисейный полог спускала
над кроватью. А откуда горы цветов?
И вторая догадка сверкает в моем измученном мозгу! Варя принесла
цветы ночью, когда я ушла к себе, и сама закрыла окно, чтобы утром не
проснуться! Варя не могла вынести терзания своего израненного сердца.
Она надеялась, что, завалив комнату асфоделями, лилиями, розами, та­
баком, гелиотропом, ночной фиалкой-звездчаткой, резедой, донником,
богородицкой травой, мятой и дурманом, уснет навсегда в их сладостном,
смертельном благовонии. Она не хотела встретить утро 21 июля, годов­
щину смерти Андрея!
Только навсегда ли она уснула в ту ночь? Не уснула ли она, чтоб про­
снуться в черной тесноте могилы и взывать о помощи? Какие страшные
мысли! Неужели она совершила тот ужасный грех, от которого меня от­
вело провидение?
Помню, что Варя задавалась вопросом: где настоящая наша отчизна,
и что же там, если здесь так прекрасно? Она спрашивала: "Зачем чело­
век приходит в этот мир: немного радуется, страдает, снова страдает и
снова, и уходит, не оставив следа?" Теперь она знает ответы на эти во­
просы!
Немилостивый муж мой кричал, что обед несъедобный, я не слежу за
слугами, в доме кавардак, насмехался надо мной и княгиней Софьей, а я
словно и не слышала его. Моя сестра ушла к звездам вместе с благоуха­
нием самых безвредных и прекрасных Божьих созданий - цветов. Она
умерла самой прекрасной смертью. Только умерла ли?
Не помню, сколько длилось это умопомрачение, пока я не осознала,
что Варя не могла окончить жизнь самостоятельно. Она не пошла бы про­
тив Бога, будучи в совершенном умственном здравии, в чём я не сомне­
ваюсь. Она собиралась в монастырь, а не на смертный одр! Она хотела
закончить дела, оделить нас с Мишей богатством, позаботиться о кресть­
янах и дать волю дворовым людям, перечисленным ею в духовной. Она

22

даже разговоры о самоубийстве не одобряла. Могла ли она обречь себя
на вечные муки?
Не отметила я также, когда яд подозрений закрался в мою душу, но
однажды это случилось и ужаснуло меня до помутнения рассудка. Снова и
снова припоминала я ночь, когда Громовержец буйствовал в небесах.
В ослепительном свете молнии черная фигура в запахнутом плаще.
Своими глазами видела я под окном человека или дьявола! Он смотрел
в наши окна. Белое пятно лица, черт не различить... Это был Михаил!
Больше некому!
Страшное прозрение. Он усыпил и заживо похоронил Варю, чтобы
уничтожить духовные завещания. Он заперся в Вариной комнате, чтобы
отыскать там бумаги. Как быстро он вошел в права наследства и продал
Белую Горку, родное гнездо! Теперь-то я знаю, что у него были огромные
карточные долги, ему нужны были деньги. Он делал попытку посватать­
ся к Варе, но тщетно. И тогда...
Он один целую ночь сидел подле Вари, чтоб никто не услышал вне­
запного ее стона или вздоха. Он водрузил на могиле целую скалу, даже
крестьяне говорили: "Чтоб покойница не встала из гроба". А какой гнев
вызвал у него воющий на могиле Геркулес!
Один Михаил знал, как заснула она в душной комнате с асфоделями во
Флоренции. Всё сходится.
Мой муж - чудовище!
Чудовищные мысли! Этого не может быть. Не в силах совладать с ад­
ским круговоротом мыслей, я искала Михаилу оправдания, но каждое из
них родило новое подозрение. Мы же сами проводили его до тракта. Но
он мог вернуться! Чтоб собрать гору цветов, нужно было опустошить все
оранжереи, цветники, за донником спуститься к лугу, за дурманом пойти в
лес... Чтобы перенести всё это в дом, надо было не раз подняться по ле­
стнице и, уходя, закрыть окно... Цветники и оранжереи были нетронуты,
мне ли не знать! Шаги на лестнице я бы услышала! Хотя могла и не ус­
лышать за громами! А вот раму мог захлопнуть порыв ветра! Но откуда
взялись цветы?
И тут я вспомнила, как однажды Михаил привез ко дню рождения Вари
подарок - целый воз саженцев для оранжереи и сада. Приехав в Белую
Горку накануне, он не хотел раньше времени обнаружить сюрприз и спря­
тал его в лесной лощине, погрузив корни растений в бочаг. Он знал, что
Варя будет в восторге от подарка и, не утерпев, показал его мне. От
усадьбы до той лощинки недалеко, мы шли туда пешком. А бочаг этот не
пересыхает и в жару, наверное, питаясь водами родника, вокруг же за­
росли дурмана. В этом месте можно скрыть самого слона.
Я представила дело следующим образом: Михаил по пути в Белую
Горку схоронил цветы в лощине, а распрощавшись с нами, свернул туда и,
дождавшись ночи, вернулся обратно с цветами. С помощью кучера он
перенес цветы к дому, а потом поднял их в комнату, бесшумно поднима­
ясь раз за разом по плющу. Потом он плотно прикрыл окно и поспешил в
Петербург, где его утром и застал наш посыльный. Всё правильно, кучер
был сообщником. Кто он? Я еще тогда заметила, что он не из наших, не­
знаком мне.
Это возможно. И это невероятно. Чудовище - я, если заподозрила та­
кое за мужем, отцом моей дочери. Он любил Варю с детства. Он хотел
оплакать ее в одиночестве. А собака, воющая на свежей могиле, разве не
23

электризовала она и мои расстроенные нервы, разве и я не хотела про­
гнать ее?
Михаил человек тяжелый, но не является же он средоточием самых
страшных грехов?! Он грубый, деспотичный, но душа его не окончательно
закоснела в пороке, забывая закон христианства, он сильно раскаивается
потом. Душевные терзания знакомы ему, а в большой скорби и печали
прибегает он к единственному верному убежищу, Отцу небесному. Во
хмелю он отвратителен, но, протрезвев, ласкает дочку, как любой нежный
отец. Иногда мне кажется, что и меня он любит, только любовь его какаято странная.
Таким ходом метались мои мысли, пока совсем не запутались. Я сде­
лала осторожную попытку порасспрашивать о тех тяжких днях Антипыча,
но успеха не имела. Кто был кучер и где он ныне, я тоже не добилась.
Антипыч, столь оскорбляемый своим хозяином, предан ему, словно соба­
ка. Если он и знает что, то скорее умрет, чем выдаст его. Только я думаю,
что он ничего не знает. Я уверена в Антипыче больше, чем в своем муже.
В разгар моих мучений зашел нас навестить Леонтьев и был поражен
моим измученным видом. Его сочувственные слова возбудили во мне же­
лание довериться ему, разделить непосильную ношу. Не зная, как начать
разговор, я спросила, знает ли он про сонную болезнь. Он ответил: "А как
же! Вспомните Адальберта Турского, игумена из Аахена, которого заживо
погребли, а на восьмой день он восстал к жизни". Тут Платон пустился в
рассуждения об Адальберте, пришел Михаил, и момент был упущен.
Я одна со своим ужасом. Я запуталась, мне кажется, я мешаюсь в уме.
Не знаю, что думать и делать, как жить, почти не выхожу из своей комна­
ты, испытывая полное истощение сил, страх и уныние. Говорю себе: Бог
милостив, он меня не оставит - и сама не верю этим словам, грешница. В
несчастий человек редко бывает мудр.
Да сохранит тебя, Машенька, небо от всяких скорбей, и да пребудет в
сердце твоем покой, что для меня не достижимо. Напиши мне обязатель­
но, что думаешь о моей исповеди. Сама ничего решить не могу, словно
морок на меня нашел, и никак не рассеивается".
Письмо тринадцатое
"4 февраля 1777. С.Петербург
Любезная моя, Маша! Написала тебе о страшных своих мучениях от­
кровенно, как писала всегда. Никому, кроме тебя, я ничего подобного не
рассказываю, и надеюсь, что ты сохранишь мою тайну верно и крепко, а
письма мои, бросающие черную тень на мужа, сожжешь. Прошу тебя по­
корно и уповаю на это.
Подозрения мои, может статься, не имели никакого основания, были
глупы и смешны, но избавиться от них долго не могла, поскольку не уме­
ла растолковать необъяснимого. И до сих пор предо мною одни вопросы,
а ответов нет. С пристрастием допросила Нанетту, не помнит ли про гро­
зу в Белой Горке, цветы, не заметила ли диковинного, не говорили ли
слуги о необычном. Ничего нового. Тогда я поняла, что у меня только
один выход - поговорить с Михаилом. Но открыться ему я трусила, и слу­
чая не было. Он постоянно находился в раздраженном состоянии, не тер­
пел малейшего противоречия, да и редко я его видела, ходил он по тем
24

домам, где играют в карты, пьют вино и коротко знакомятся с актрисами
и прочими блестящими обольстительницами. Это правда, милая Маша, и
ничего тут не поделаешь. Получив заметное отвращение к своему мужу и
запираясь на ночь в своей комнате, сама я толкнула его на эту дорожку.
Не вышло из меня Эгерии.
Заговорил Михаил сам, наверно, всё-таки взбудоражило его сообще­
ние о флорентийском воспоминании Софьи. И начал он с того, о чём я
вообразить не могла: сказал, что хочет поставить мавзолей на могиле
Вари и мраморный памятник дяде. Что означает сей замысел? Я давно
говорила, что следует заменить деревянный крест Ивана Матвеевича на
что-нибудь долговременное, но всегда получала отказ. Он уже нашел ар­
хитектора. Я просила показать мне чертеж усыпальницы и украсить ее
изображением асфоделя. Архитектор, француз, человек немолодой и
скромный, с благосклонностью принял мой рисунок цветка. А еще я по­
желала пустить вокруг цветка латинскую надпись: "Уснуть, чтобы про­
снуться". И это было принято. Михаил с надписью согласился, но, мне
показалось, посмотрел на меня странно и настороженно. Впрочем, в над­
писи этой нет ничего особенного. Никто не узнает, сколько раз Варя за­
сыпала и просыпалась, но теперь-то она бодрствует в райских пределах.
Конечно, подозрения мои были большой глупостью. Но временами...
Неужели никогда не обрету я уверенность в невиновности мужа? Когда
будет закончена усыпальница, мы поедем в Белую Горку. При мысли, что я
снова увижу дом, сад и всё, всё, мне становился сладко и страшно.
Умная и чуткая Дарья Васильевна сказала мне сегодня, погрозив паль­
цем: "Мудрствование - от лукавого". Я даже вздрогнула, потому что в это
время в голове моей крутились всё те же пустые и вздорные мысли. Знать
она, всеконечно, ни о чём подобном не может, но зачем пальцем грозить?
Или задумчивый вид мой навел ее на какое-то заключение? И что в самом
деле мудрствовать? Надо всё забыть и обрести душевный мир. Но как
забыть?"
Письмо четырнадцатое
"25 июля 1777 года. С.Петерб.
Милый друг мой, Маша! С неизъяснимым удовольствием прочла о тво­
ем и семьи твоей путешествии по Европе. Мое летнее времяпрепровож­
дение было не столь увлекательно, зато покойно. Рассчитывала я про­
вести лето в маленьком, но, по описаниям, хорошо устроенном имении
Ивана Матвеевича, расположенном в живописном месте у реки. Однако в
последний момент выяснилось, что оно давно продано с аукциона. Боль­
ше никуда я и не собиралась, потому что получила приглашение от Дарьи
Васильевны. Она взяла в наем дачу в нескольких верстах от Ораниен­
баума для морских купаний. Три месяца назад княгиня забрала к себе
племянника, мальчика, который стал товарищем нашей Сашенько. Этого
разумного и кроткого ребенка зовут Алёша, уже полтора года, как он по­
терял мать, а отец его отправлен с дипломатическим порученном и Вену
Сердце умиляется и отдыхает глядеть на резвящихся детей, ык ipora
тельны они и красивы, такая прелесть и невинность во всяком выражении
их лиц, во всяком движении.
Усыпальница, возведенная над вечным домом моей дорогой и
25

цы, закончена, и 21 июля мы с Михаилом присутствовали на молебне в
Белой Горке. Я видела чертежи и рисунки этого крошечного античного
храма, но не ожидала, что он так хорош, а неподдельное восхищение ок­
ружающих лишь укрепило меня в этой мысли.
Этот белый мавзолей, вокруг которого насажены дикие розы, а также
бывший наш парк, речка и дерновая скамья вызвали у меня слезы, кото­
рые принесли облегчение. Наш дом, к сожалению, оказался перестроен­
ным, оброс флигелями и сделался похож на колонию вороньих гнезд.
Плющ на восточной стороне дома, куда выходили наши с Варей окна, вы­
рван без следа. Нас приглашали здесь ночевать, но я просила Михаила
поехать к соседям, к Мартыновым, в пяти верстах проживающих. Не за­
хотела я попасть в родные стены, так печально изменившиеся, но всё еще
полные призраками прошлого.
На другой день я одна проделала путь в Белую Горку, чтобы побыть на
литургии. А потом старик отец Варфоломей расстелил на крыльце
мешковину, мы сидели с ним под ласковым июльским солнышком, вспо­
минали былое и говорили о настоящем. Отец Варфоломей человек про­
стой, без затей и приветливый, горячо любящий Отца нашего небесного,
жену свою Натальюшку и весь род человеческий заодно. Я пыталась
выспросить его о днях, последовавших за кончиной Варвары, но ничего
для себя интересного не узнала, а тогда спросила прямо, не запомнил
ли он, что покойница лежала, как живая, и, возможно, только спала. Такой
поворот беседы испугал отца Варфоломея, он только руками замахал и
перекрестился. А когда я поинтересовалась, верит ли он в непробудный,
внешне сходный со смертью сон, сообщил, что про погребения заживо
слыхал, но очевидцев такого не знает, а верить надо, сказал он строго, в
Бога, а не в досужие толки. Я замолчала, пристыженная, а отец Варфо­
ломей шепотом, хотя мы и были одни, рассказал, что однажды узрел в
облаке Богородицу, был потрясен видением, но его образумила Наталья
Ивановна, супруга его неграмотная, но обладавшая правильными поня­
тиями обо всём. Она сказала, что ежели на облака глядеть, то можно
увидеть не только Богородицу, но и слона персидского и другие соблаз­
нительные и вздорные картины. И отец Варфоломей по рассуждении
здравом согласился с нею, как всегда соглашался, и покаялся.
И снова бродила я по парку и окрестностям. Крестьяне меня не забы­
ли, бросались ко мне со слезами, вспоминая ангела-Вареньку и велико­
душного дядюшку Ивана Матвеевича, а я думала, сколь коварен враг че­
ловеческий, сколь много искушений разного рода предлагает нам и как
пытается спутать трезвый ум. В результате разговора с отцом Варфоло­
меем я пришла в спокойное и стойкое состояние ума и сердца, но про­
должалось это, к сожалению, недолго.
Мартыновы, семейство отставного майора, гостеприимно встретившие
нас, не хотели отпускать. У них в гостях был какой-то родственник из Ма­
лороссии, с которым Михаил увлекся питием домашнего смородинного
вина, что было мне, всеконечно, не в радость. Я же с хозяйкой осматри­
вала ее парк с павильоном и фигурными прудами, а потом она привела
меня к цветнику, где обнаружила я настоящие заросли асфоделей - стоя­
ло время их цветения. Хозяйка напомнила мне, что это Варино наследст­
во, и она сохраняет его. Варя многих оделила семенами этого цветка. Я же
предпочитаю видеть асфодели в мраморном или живописном изобра­
жении, живые - они наводят на меня тоску.
26

Потом мы с хозяйкой обсуждали французские моды, и я разглядывала
ее гардероб, предлагая переделки имеющегося и шитье нового. И вдруг
она осведомилась о Варином женихе - велось ли какое-нибудь следствие
по его смерти? Я не поняла вопроса, а она удивилась и спросила, неужто
я не знаю, что он был застрелен своими, о чём свидетельствует то, что
пуля вошла ему прямо в спину, а не в грудь. Ни о чём подобном я никогда
не слышала и разволновалась, а так как муж мой был в изрядном подпи­
тии, так и осталась с нерешенным вопросом. Ночью, не в силах заснуть, я
рисовала себе ужасные картины. Андрей стоял между Михаилом и Вари­
ным богатством! Снова подозрительность повергла мою только воспря­
нувшую было душу в пучину ада.
На утро я сказала, что ежели Михаил не соберется домой, я попрошу у
Мартыновых повозку и уеду одна. С нежеланием он согласился, а хозяе­
ва с нежеланием проводили нас. Уже в карету мне принесли большой
букет асфоделей, чуть не приведший меня в беспамятство. Изящные
свечи цветов, белые, словно сахарные, я выбросила, как только отъехали
мы подальше. Тогда же спросила я мужа о смерти Андрея, и что за толки о
пуле, которая сразила его в спину.
Он смешался, потом сделал удивленный вид, заявив, что ни о каких
толках не знает и всё это бредоумствование. Потом он рассказал мне, как
шли они на приступ. Андрей был впереди, и находились они менее чем в
ста шагах от неприятеля, когда Михаила ранило и он, не в силах удер­
жать поводья, закричал. Андрей, увидев это, поворотил коня вспять. Тут
его и сразила роковая пуля.
Удовлетворилась ли я объяснением? Не знаю. В глазах его такой ле­
денящий холод, что я теряю присутствие духа и здравый смысл, дрожу и
бормочу. Душа моя потеряла чувствительность, сделалась я, как нежи­
вая".
Письмо пятнадцатое
"4 ноября 1777 года
Любезная Маша! Надеюсь, что ты уже здорова. Прошу тебя, сообщи
искренне о своем здоровье и не унывай. Прочь меланхолию!
Написала последние слова и засмеялась. Слышать такой призыв от
человека в моём положении поистине забавно. Я, Машенька, пребываю в
несносной тоске по причине потери всего, кроме разума, хотя временами
и он изменяет мне.
Долетели ли до тебя слухи о небывалом наводнении, случившемся в
Петербурге 10 сентября? Вода поднялась на 10 футов и семь дюймов.
Непогода бушевала два дня, произвела страшные разрушения, погубила
жилье и лавки с товарами, а утопших считали тысячами. Мы спасались на
чердаке, дрожа от холода и страха, а когда смогли спуститься, все пожит­
ки были перемочены и попорчены, так что и спать было не на чем, и
одеться не во что. На улице не пройти: вырванные с корнем дерева, кры­
ши домов, разметанные заборы, трупы животных, на Седьмой линии
большая барка с сеном на боку лежала. Говорят, небольшие корабли в
лесу потом находили, а одна изба с правого берега Невки, как вода спа­
ла, на левом оказалась. Бедствие это повторилось через месяц, но было
уже не столь велико.
27

Но разорило нас не наводнение, а то, что зовут "ломберной заразой".
Это настоящее проклятье. Пагубная игра лишает всего имения, разоряет
целые фамилии. Михаил постоянно напоминает о генерале, который за
вечер проиграл 400 тысяч, свой годовой доход, и о графе В. (ты знаешь, о
ком я говорю), спустившем за несколько часов свое состояние. Но мне
многие чужие примеры и несчастья не утешительны. Государыня запре­
щает игру лишь на словах, потому что играют все, а высокие чины в пер­
вую очередь. И сама она нередко играет в макао, бостон празднует с пи­
кетом и крибэджем. Сколько обворованных карточными обманщиками с
их дьявольскими хитростями и плутовскими уловками! Сколько людей,
желающих дать игроку кредит, чтоб за свои небольшие деньжонки полу­
чить его деревни! Сумароков (заслуженный наш поэт, верный служитель
Мельпомены отошел в вечность 1 октября сего года) говорил, что карты у
нас уравняли старость с юностью, погубили имущества вековые и уча­
стили удары апоплексические. Беда, беда...
Весной Михаил ездил в вологодское имение, чтобы проверить тамош­
ние дела и сделать некоторые улучшения. Вернувшись, рассказал он, что
управляющий при помощи множества гнусных операций вконец запутал
дела, но он их поправит. Я уже знала, что еще одно имение за долги в
опеке у какого-то купца. А потом выяснилось, что и новгородское заложе­
но, а величина долгов Михаила превосходит стоимость всех наших зе­
мель.
Нет больше у нас имений. Дом продан за полцены - девятьсот рублей
двадцать одна копейка. Представь себе картину: подьячие, как хозяева,
разгуливают по покоям, отрывают полотно, чтоб посмотреть бревна, всё
трогают, говорят самую малую цену, перетряхивают вещи даже в моем
уголке. А когда вещи описаны, когда я сижу, потерянная в неизъяснимом
унижении и унынии, муж мой уходит в трактир играть в карты и пить...
Теперь мы квартируем в убогом домишке на окраине Васильевской
части. Скудное убранство, несколько слуг, еда самая простая и кредито­
ры, от коих Михаил бегает, - это всё, что меня окружает. В августе умер
Антипыч, добрейший старик, который жалел меня, а когда Михаил пропа­
дал на несколько дней, брал верховую лошадь, сыскивал и привозил до­
мой. Кроме Антипыча, потеряла я единственного своего друга и утешите­
ля, Платошу Леонтьева. Получилось это совсем глупо. Платон был сви­
детелем неприятной домашней сцены, после которой Михаил ушел из
дома, а я плакала. Он сказал: "Мне тяжело знать, что вы несчастливы.
При ваших достоинствах... Если бы я смог каким-то образом оказать вам
помощь, поддержать...” Я ответила: "Полно. Мне нельзя помочь” . И то­
гда он воскликнул голосом, полным страсти: "Я готов преклонить пред
вами колена..." Я испугалась продолжения и пресекла его, сказав, что
ему пора домой, к жене. Должно быть, от полной растерянности я не ос­
тановилась на этом, а добавила твердо: "Прошу вас больше не прихо­
дить к нам".
И он не приходит. Наверное, так и лучше, только мне очень не хватает
его.
Михаила наше бедственное положение не образумило. Он, как и
раньше, посещает неблагопристойные дома, вроде Красного кабака на
Петергофской дороге, где по нескольку дней гуляют гвардейские офице­
ры с песенниками и плясунами, а прислуживают костюмированные силь­
фиды и наяды, идет картежная игра и афинские пиры. Иногда он приво28

дит домой товарищей, кои никакого разговора без вина и закуски не пред­
ставляют и ночами сидят за картами. Никакого почтения от мужа я не ви­
жу. В присутствии своих гуляк он называет меня, смеясь, "пустой кри­
куньей", "супружницей-ехидной", заявляет, что женщины всегда всё пор­
тят, чего касаются. Он говорит: "Курица не птица, баба - не человек". С
дочкою стояли мы перед ним на коленях, но мольбам нашим и слезам он
не внемлет. Без ропота трудно переносить безрассудство мужа и ничтож­
ную жизнь, а главное, Сашеньку жалко. За что ей это?
Бедная Сашенька - красивая и доброжелательная девочка, только
очень забитая, пугливая, что проистекает из нашей жизни. Вожу ее к гра­
фине, где она берет уроки вместе с ее племянником Алёшей. Когда бы­
ваю в силах, учу ее рукоделию и французскому, а также рассказываю всё,
что знаю из книг. Размышляю об утверждении Руссо, будто у природы
ошибок не бывает, все пороки, которые приписывают природным наклон­
ностям, на деле развиваются вследствие дурного воспитания, и лучше
воздержаться от всяких воспитательных действий, чем действовать не­
кстати. У нас в доме всё некстати, а из меня худой воспитатель. При моей
1яжкой жизни и испуганной душе, занятой своими терзаниями, может,
лучше не губить ребенка, а предоставить самому себе?
Я ничего не могу сделать для моей девочки. Я б хотела, чтобы графи­
ня Дарья забрала Сашеньку к себе и воспитала вместе с племянником.
Это может случиться, если меня не будет. Да, милая моя подруга, я сно­
ва вернулась к греховным мыслям о самоубийстве. То die, to sleep!
Умереть, уснуть! Наверное, я решилась бы на вечные муки, если б не
сомнение, что Сашенька останется не у Дарьи Васильевны, а у отца, про
которого я наверняка так и не знаю, не убийца ли он?
Вчера Михаил снова плакал у меня на плече. Он больше ничего не
обещает и не кается, просто плачет. Сердце мое сжалось от невырази­
мой жалости к нему, я вспомнила, кто он мне, и поцеловала его в висок.
Если б знала я заранее, какое неизъяснимое бедствие ожидает меня с
ним, сколько горьких слез я пролью! Жизнь ужасная, уродливая, от кото­
рой содрогнулось бы всё, кроме любви. Кроме любви... Она не боится
ничего. Но я не знала любви.
Как одинок человек, потерявший родную душу! Как одинок человек,
окруженный родными душами! Так не всё ли равно, где они? Я продол­
жаю разговаривать с Варей, будто не разделяет нас невидимая, непро­
ницаемая стена.
Сегодня в доме тихо, ненавистных гостей нет. Только что зашла к мо­
ей спящей девочке подоткнуть одеяло. Когда я вижу ее в постельке, ан­
гельски спокойную, чувство вины переполняет меня.
Не оставляй меня, Маша. Я так нуждаюсь в твоем утешении".
Письмо шестнадцатое
"7 августа 1779
Уже и не помню, когда последний раз писала тебе, любезная моя Мп
ша. Душа - немая, перо - чугунное. Все силы уходят на то, чтобы со сми
рением покориться воле Божьей и судьбе горькой, а состояние мое такой,
что в молчании должна переносить тьму своих несчастий. В прошлой mi
го мы с Сашенькой гостили в имении Дарьи Васильевны, а нынче моих»
29

ли к ней на ближнюю дачу, где пробыла я два дня и, оставив Сашу, вер
нулась к своему несчастному мужу, так нуждающемуся во мне.
Изнуренный страстями и невоздержанностью, Миша очень болен, ино
гда не спит по неделе, впадает в подозрительность или в свирепство, иле
в страхи беспримерные, или в бред. С ним делаются изнурительные при
падки по несколько часов и дней. Его лечили каплями, порошками и пиявками, пускали кровь, давали чемерицу и опиум. Призывали мы модногс
лекаря-гомеопата, знаменитого магнетизера и бабку-ведунью, но облег
чения нет. Вот плоды пьянства: все способности человека гибнут, карьеры он лишается и состояния, ввергая семьюсвою в нищету, здоровья, а
потом и ума.
Да, любезная подруга, ни для кого уж не секрет, что Миша находите»
вне здравого рассудка. Мишина жизнь колеблется меж Богом и вином. В
период улучшения он требует чарочку, чтоб себя подкрепить, а при ухуд
шении горячо молится, и у постели его лежит Священное писание.
Тайна смерти Вари и Андрея так и не открыта. В горячке Миша посто­
янно зовет их, твердит: "Заснуть, чтобы проснуться, и снова заснуть..
"Вставай, Андрюшка! Подымайся!" Еще он не раз повторял фразу: "Спа
сенья нет тебе, хотя отсрочен суд". Я долго мучилась, пока вспомнила, чт<
это строка Сумарокова. Но что за суд его пугает? Он разговаривает с кем-|
то ведомым только ему одному. Невидимый собеседник дразнит его|
издевается и угрожает, потому что Михаил кричит: "Ты хочешь подвести
меня под суд? Не выйдет!" Есть ли сие доказательство его преступле
ния?
Над диваном, где он спит, висел старый потертый ковер, какой у Ново
сельдевых на пол не положили бы. Ковер пришлось снять, потому что е
его узоре Михаил обнаружил каких-то гарпий, то ли птиц, то ли летучи)
мышей, то ли тех, из греческих мифов, крылатых женщин-стервятниц. О не
набрасывались на него, а он оборонялся. До сих пор не знаю, была ле
одна из гарпий мною, потому что он постоянно выкрикивал мое имя
После того, как ковер был убран, обнажилась стена, оббитая полотном I
пятнах. Здесь ему стали видеться пауки, целые клубки, рои, гнезда пау
ков, маленьких, темно-серых, которые спускались и сновали по кровати
по телу его и лицу. А на потолке жила большая паучиха. С нею он сра
жался с огромной злобой, разбив все вокруг в щепки и осколки. Были е
набеги тараканов - железных, медных и оловянных. Из комнаты доноси
лись страшные крики и шум борьбы. Никто не решался туда войти.
Добрейший доктор Фёдор Афанасьевич, который не бросил нас, ход
мы уже давно не могли ему платить, сказал, что Миша опасен и следуе
его поместить в специальную лечебницу, открывшуюся при Обуховско!
больнице. Там больные, лишенные рассудка, привязаны к кроватям ко
жаными оковами, и обходятся с ними кротко, приязненным образом, че
рез что многие получают облегчение и даже вылечиваются. Миша как ра:
боролся с какими-то чудищами, лезущими изо всех щелей в комнату, и,
наблюдая сей ужас, я было дала согласие. Но к вечеру муж мой стал слаб
как дитя, крепко заснул, а проснулся в ясном и кротком сознании. ?
присела к нему на кровать, он склонился ко мне и сказал печально: "Kai
жаль, что эта прекрасная грудь создана лишь для того, чтоб на ней успо
коилась голова, пораженная безумием". Я уже не обольщалась невоз
вращением его сумасбродных причуд, но, представив ременные оковы, i
лечебницу его отдать отказалась.
i
30

На днях он вообразил, будто умирает, и просил священника с причас(ием. Священник пришел, и они долго пробыли наедине. Я решила: вот
единственный случай узнать правду. Провожая священника и обливаясь
слезами, сказала ему: "Утешьте меня, умоляю. Скажите, что муж не понинен в душегубстве?" Священник решил, что я хочу выведать тайну ис­
поведи, и посоветовал смириться пред промыслом Божьим и без ропота
переносить посланное.
После ухода священника я нашла Михаила расслабленным, его силь­
но клонило в сон. Мучаясь нерешительностью, я всё же рискнула спро­
сить, нет ли на душе у него страшного греха. Он посмотрел на меня
странным взглядом и сказал, что с превеликим чувством принял Святые
тайны, и ему полегчало. А я подумала, что не должна стремиться узнать
истину. Смогу ли я жить, если узнаю, что Михаил убийца? Мое спасение в
I^определенности.
А недавно я сама чуть было не сделалась преступницей, о чём хочу
тебе искренно поведать. Вечером Михаил стал звать слугу Прохора. Он
кричал на весь дом, и я пошла в его комнату, чтоб напомнить, что Прохор
отпущен к больному отцу. Михаил был сильно пьян, рубашка его была
мокрой, в комнате стоял резкий запах одеколона, а разбитый флакон изпод него валялся на полу. В то время он раскуривал табак в трубке, и ис­
кра упала на рубашку, пропитанную одеколоном.
Михаил вспыхнул, как факел, закричал, попытался встать с кресла, но
упал. В ужасе я пятилась к двери и успела передумать тысячи мыслей: как
стану вдовой, как не оставит нас с дочерью добрая графиня и будем жить
мы без постоянных мук и унижений. Про всё подумала, даже про то, что
надо забрать последнее, кой-какие драгоценности, что успела я спря­
тать на черный день, и Нанетту. Как мне хотелось, чтобы от ненавистного
дома и моего несчастного полубытия остались одни уголья! Сколько вре­
мени продолжалось оцепенение, не знаю, наверное, миг, но показалось вечность. Потом сорвала я с постели одеяло, набросила на Михаила и
затушила пламя.
Он обжегся, Нанетта побежала за Фёдором Афанасьевичем, он обма­
зал Михаила маслом и обложил льдом, за которым послал Нанетту, это т и
боли не чувствовал, будучи мертвецки пьян. Михаил долго болел и не
вспомнил, что я не сразу пришла на помощь, когда он погибал. Но я-то всё
помню, хотя не хочу помнить ни о чём. Благодарю Бога, что уберег от
греха, с которым жить невозможно. Ухаживаю за Мишей со старанием и
самоотвержением. Сашенька будет жить у Дарьи Васильевны, так мы
решили, а Миша уже ничего сам не решает.
Прощай, моя добрая Маша. Господь с тобой".
Письмо семнадцатое
"4 января 1780 г. С.Петербург
Вот, любезная Маша, и конец моей одиссеи. Михаил ныне бродит по
сумрачным асфоделевым лугам, где, надеюсь, встретился с Варенькой и
дядюшкой. Скончался он в ноябре, 6-го числа. Я повинна в грехе, на ко­
торый вынудили меня злая доля и мой муж. Я скрыла причину его смерти,
уничтожив склянку от мышьяка и последнее его покаянное письмо, напи­
санное в минуту просветления. Прочтя его, вряд ли кто удержался бы от
31

лёз. Он написал, что не в силах более терпеть муку, которой сделалась
1ля него жизнь, прощение просил за мою загубленную жизнь и столько
южных слов прибавил, сколько я от него за всю жизнь не наслышалась. И
I решилась скрыть самоубийство, чтобы быть погребенным ему в ос­
ушенной земле, а не в скудельной. Помог мне верный Фёдор Афанасье1ич, сказав, что делает это ради меня и Сашеньки, чтоб отец ее лежал на
;ладбище, а не за оградой. Утешая меня, сообщил он, что сокрытие са­
моубийства не такая уж редкость, а в нашем случае - дело правое, пожольку муж был помешанный в уме и не отвечал за свои поступки. Теюрь прошу у Бога лишь одного: сжалиться над Михаилом, перед которым
\тоже виновата.
Похоронили Мишу на Смоленском кладбище, а на могиле поставили
(амятник, который вершит урна, высечен такой же, как у Вари, цветок
юфоделя на медальоне и латинская надпись: "Silentium". Молчание...
Сашенька пока живет заботами Дарьи Васильевны, в ее доме. Я забе)у ее, как только устроюсь. На днях мною получено известие, что родиельское имение, перешедшее к тетушке, по смерти ее и Катерины, снова
|ринадлежит мне. Жить я там не собираюсь, воспоминания меня туда не
1лекут. В сундуках и банке у тетки оказались немалые деньги, так что
бедствовать мы не будем.
Прощай и вспоминай искренно любящую тебя подругу Лизу".
МЫ ГОВОРИМ О БЕДНОЙ ЛИЗЕ
И ЗАЖИВО ПОГРЕБЕННОЙ ВАРВАРЕ

Я закончила читать письма в третьем часу ночи. На меня они произве!и потрясающее впечатление. Я чувствовала себя почти что участницей
ной истории. Отчасти так и было. Я видела Варвару, которая жила в во.емнадцатом веке! Своими глазами видела! И теперь мне уже казалось,
до лежала она в гробу не на спине, а на боку, и руки у нее были разме­
рны, а ноги согнуты. Какая страшная судьба быть похороненной заживо.
Спать я всё равно не могла, и мне очень хотелось с кем-то поговорить,
ю в квартире было темно и тихо. Долго вглядывалась в фотографию с
юртрета Варвары, который она отдала жениху. Этот портрет побывал в
битве при Кагуле, на него смотрела Лиза, мучаясь тайной смерти своей
.естры, его увидела Гера на выставке в Михайловском замке и показала
ине. Голубые глаза, пепельные волосы. Красавица? Все они на старин1ых портретах кажутся красавицами. Асфодель в руках - символ смерти.
Я вышла в кухню, отдернула занавеску на окне и, не зажигая света,
юпила воды. Во дворе горел фонарь, зеленоватый его свет делал зажонный пейзаж похожим на декорацию. Так сидела я, пока не скрипнула
чверь родительской комнаты и на пороге кухни не возник отец. Света он
ie зажигал. Он тоже прочел письма, и ему тоже не спалось. Мы стали об­
ождать страсти роковые, а в коридоре послышалось шлепанье домашшх тапок. Запахивая халат, явился дед и спросил: "Что это вы тут
тотьмах сидите?" А я спросила, что он думает о преступлениях, были
>ни или нет?
- Неизвестно, - сказал дед. - Фактов нет, одни подозрения. Возможно,
до у бедной Лизы было богатое воображение. Ты читала "Бедную Лизу"
(арамзина?
Я не читала. Про то, что Варвара лежала в гробу на боку, я не стала
ч .
дили смотреть. Я шила настоящей золотой ниткой, блестками разной i
личины, бисером, синелью, лентами, шерстью и шелком и владела все
видами швов: гобеленовым, камчатым, смирнским и английским, шв
"Мадейра", брюссельским и флорентийским, валансьенским, апанс<
ским, брабансонским, филигранным и коралловым (в виде рыбной «
шуи), использовала венский крестик, двойную гладь и шитье Хольбей!
вышивала по суровому полотну, шелку, тюлю и бархату. Я не могла и:
бразить красками букет цветов или розу так искусно, как Варя. Но рисуе
той же розы для вышивки лучше получался у меня, и орнаменты я луч
копировала.
Из года в год в Белой Горке за рамой моего окна жила паучиха. М
не известно, сколько лет живут пауки, и я не знаю, была ли это одна пау»
ха, перезимовавшая в какой-нибудь щели, или каждое лето новая. Веси
я заставала ее не очень большой, а к осени она делалась дородн(
круглой, с красивым серо-коричневым узором на спинке. Я прозвала
Арахной в честь знаменитой лидийской ткачихи, которая захотела сор<
новаться в своем мастерстве с самой Афиной, а та превратила ее за гс
дыню в паука.
Когда я сидела у окна с пяльцами, Арахна была совсем рядом, и
разделяло только стекло, и я заметила, что она часто ремонтирует св
паутину, потому что ее нарушает ветер. Для того чтобы сплести сове
новую паутину, ей требовался час. Как прекрасны и точны были дейсте
Арахны! Вначале она прокладывала крестообразные нити, потом заги
тала их перекладинами, делая меж ними всё большие и большие, и;
ально выверенные пропуски и останавливаясь на секунду в месте nef
сечения нитей, скрепляя их. Я не могла оторвать глаз от совершенн
работы.
Арахна была не меньшей искусницей, чем Афина, и она хотела поче
по своему таланту. Но возвыситься над Богиней нельзя, каждому л
свой удел. Всяк сверчок знай свой шесток. Что дозволено Юпитеру,
дозволено быку. Я была Арахной. О любом соревновании мне и думе
возбранялось. Какие чувства это знание могло во мне породить?
Давно я проведала, что Миша влюблен в Варю, а поскольку всег
жаждала иметь то, что она, стала добиваться Мишиной склонности, хс
относилась к нему с полным равнодушием. Мишина любовь была без<
ветна, но я хотела иметь всё Варино, пусть ей это и не было надоб!
Дядя, Иван Матвеевич, воспитывал нас не запретами, а разумом, и
препятствовал в любом чтении, которое мы могли иметь. Он считал, ч
запреты только разжигают праздное любопытство и желание проникну
в тайны любви. В отношении Вари он не ошибся, рассудок позволял
делать правильные заключения о жизни, у меня же от чтения ромак
пробуждались дерзкие бесстыдные мысли. Когда у Вари появился 6oi
тый жених, полный всяческих достоинств, я не могла не влюбится в не
со всей страстью. К тому времени я уже давно оставила Бога, даже
обращалась к нему с просьбами: "Господи, пусть со мной случится тои то-то". Теперь я просто думала: "Хочу, чтобы..." И появилась у ме
мысль: "Если бы Варя умерла, то Андрей, вероятно, смог бы полюбе
38

1иня, ведь я так похожа на нее и живу с ней одной жизнью". У Вари была
пабая грудь, она кашляла, как ее мать, почему она не могла умереть?
о помню, думала ли я: "Пусть она умрет..." Наверное, думала. А Варя
читала меня своей верной, преданной наперсницей и говорила обо
1не Андрею: "Вот твоя сестра".
Разумеется, Андрею я смерти не хотела, хотя было горько, что счап>е опять Варе, во всём ей! Фортуна сама отвернулась от нее, Андрей
ил в бою от турецкой пули. Варя скорбела и тосковала, а вместо франузских книг стала читать душеполезные, утверждавшие ее в избрании
идиненной монашеской жизни. Тогда, досточтимая матушка Антония,
на и написала Вам письмо о непреодолимом желании положить свою
изнь на служение Богу, а получив ответ, объявила про то нам и просила
и препятствовать ей. Дядюшка расстроился ее решительному намереию, но вынужден был дать свое родительское благословение на сей
уть.
Готовясь переменить жизнь, Варя собиралась распорядиться своим
мением, оделив меня и Мишу. Однако мне показался несоразмерно веиким ее вклад в обитель, немалые деньги, намеченные крестьянам для
оправки хозяйства, количество дворовых людей, отпускаемых на волю, и
одержание им. И проник в мою душу тлетворный яд жадности, а чем
пльше я об имуществе думала, тем более алкала его. Пропадет ведь,
чрзапась я, сколько всего пропадет!
Задумчиво смотрела я, как Арахна, сидя на сторожевой нити, дожида­
ясь комара или муху, но не бросалась к ним тут же, как они попадались, а
покойно наблюдала. Когда же, запутавшись в липких ее тенетах, жертп ослабевала и отчаивалась, Арахна поспешала к ней и спеленывала
итяным саваном. Она была спокойна и безжалостна.
Известен такой способ вышивки, который называется "паутинка”, но я
вдумала вышить серебристо-серым шелком на черном бархате настоя1ую паутину, так как плетет ее моя знатная мастерица, и вышила. Но это) показалось мне мало, захотелось сплести паутину не на бархате, а в
изни, и терпеливо поджидать жертву. Я чувствовала себя Арахной.
Никакого определенного плана у меня не сложилось. Одна только
мель: если бы Варя умерла, духовная исчезла, а я была бы Мишиной
иной... В отсутствии Вариной духовной Миша, как ближайший родственик, унаследовал бы всё! Вероятно, мысль о супружестве возникла у меи не случайно. Как раз перед тем, не ведая, что Варя бежит от мирской
изни, Миша предложил ей (не в первый раз) руку и сердце. Он сказал,
in всегда любил ее и станет ждать согласия, сколько потребуется, хоть
ню жизнь. Когда узнала я об этом, сердце мое снова обожглось чужой
юбовью. Бросилась я на грудь Вари и, рыдая, призналась в любви к Ми(илу. Она утешала меня нежно, по-сестрински и обещала постараться
троить мое счастье.
Близилась годовщина смерти Андрея. Накануне нас навестил Миша,
и уже вечером он должен был отбыть в Петербург по делам службы. Тот
инь мы провели вместе. Гуляя по парку, Варя сказала нам, что была бы
покойна, если бы мы, родные ей люди, стали супругами. Выгоду сего она
идела не в объединении владений, а в нашем счастье. Она сказала, что
жели у Миши и есть недостатки, то достоинств больше, а самое важное оловек он добрый и никогда меня не обидит. Во мне она видела тероливую жену и считала, что смогу я стать Мише верным и надежным со39

товарищем и поддерживать его во всех трудностях. Варя просила н
подумать о том, что в свете много коварства и пустоты под личиной учт
вости и любезности, и в жизни всё не так сладко и гладко, как в иных р
манах пишут.
Михаил внимательно слушал. Он ничего не ответил, но я знала, ч
любое Варино слово для него священно. Мне же казалось в тот миг, чтс
и в самом деле буду для Миши хорошей, любящей женой.
В задумчивости шли мы средь июльских душистых цветов, пока
вступили в царство асфоделей, любимых Вариных цветов. Они испуска
такой сильный дурманящий аромат, что пришлось удалиться. Невольнс
вспомнила, как в детстве Варю усыпил запах асфоделей, усыпил так, ч
разбудить не могли и думали, будто она умерла. Вот тогда и явило
внезапное решение.
Мы так нагулялись, что, проводив Мишу, усталая Варя еле дошла I
постели. Стояло полное безветрие, духота к ночи так и не спала. Я сид
ла рядом с Варей, пока она не заснула, а потом, дождавшись, когда у д
ди погас огонь, выскользнула из дома и направилась к цветнику. Долге
ломала и охапками относила под наши с Варей окна белые асфоде/
лилии, арабский и персидский жасмин, розы, флоксы, резеду, гвозди
маки и табак, потом принялась опустошать оранжереи, набрала у дора
сильно пахнущий донник и полынь. У дома громоздился уже целый ст
цветов. По тонким, но прочным, изогнутым стволам плюща, как по лес
нице, поднялась я и, перешагнув подоконник, ступила в Варину комна
Откинув кисейный полог над ее кроватью и сдерживая подступавшие
горлу рыдания, долго держала ее прохладную руку в своей и любовала
ее тихой красотой. Варя крепко спала и дышала почти неслышно, так1
легкое покрывало на ее груди почти не колыхалось. Тогда я вернулаа
благоуханной копне цветов и, нагружая подол рубахи, стала методичес
поднимать их наверх и сваливать на пол, кресла и стол. Всю постель е
круг тихо почивавшей Вари я убрала асфоделями.
1
Последний раз взглянула я на сестру мою, лежавшую в любимых це
тах, таких же бледных в ночи, как лицо ее и вытянутые на покрывале f
ки. Потом я плотно затворила окно, а вышла через дверь. Кругом стоя
тишина, но чуть ступила я на порог своей комнаты, как раздался стра
ный удар грома и ослепительная рогатая молния расколола небо, зал
всё вокруг синим светом. Бросилась я в постель и, накрывшись
головой, просидела так до конца грозы. В голове моей не было никак
мыслей. Я не думала даже о том, что будет, если черное мое дело
удастся и что я скажу Варе, если проснется она утром как ни в чём
бывало и увидит горы цветов.
Когда перестало греметь и сверкать, я заснула глубоким сном под к
зыку дождя, а проснулась до солнца и отправилась к Варе. В ее комна
стоял столь удушающий тяжелый дух, что невозможно было определи'
благовоние это или зловоние. Я чуть не упала без чувств, пока шла к (
ну, чтобы впустить воздух, а отдышавшись, стала сгребать вялые цветь
бросать за окно. За всё это время Варя не шевельнулась. Она лежа
совершенно спокойная, подобная спящей красавице, и не открыла о»
как не пыталась я разбудить ее. Пока в доме все спали, отнесла я в
брошенные из окна жухлые цветы к задней стене оранжереи и сказа!
"Аминь тому делу". Я успела задремать, когда меня разбудили кри
Анюты, Вариной горничной.
|
40

В доме стоял вой и плач, извещенный о несчастий дядюшка, не дойдя
,о Вариной спаленки, упал на лестнице, и с ним сделался паралитический
дар. К вечеру прибыл Михаил, а до того времени я бродила как неприканная, смотрела, как Арахна занимается мелким ремонтом своей изыканно прекрасной паутины, навещала дядюшку, не могущего ни шевеигься, ни говорить, а чаще - Варю, уже обмытую, одетую в платье, рас1итое мною золотыми цветами для ее свадьбы, и положенную на стол в
але, на первом этаже. Пытливо глядела я на ее безмятежное лицо, раз1ышляя, умерла она или спит, но ответа не находила.
Миша был безутешен. Он словно оглох и не отзывался на предложеия отдохнуть. Всю ночь он провел, бодрствуя возле Вари, читая псалырь и плача. Я устроилась возле дядюшки, но не могла заснуть, время от
ремени ходила в залу и прислушивалась, пытаясь уловить вздох или
юн той, что лежала на столе, но слышала только бормотание и всхлипы
1ихаила.
Под утро я испытала такую тоску и скорбь, что и передать трудно. Я
млакивала ту, что была моей сестрой. Вместе с ней ушло всё, чем я жип. Тайно от нее я грезила роскошью, балами и удовольствиями, но Тв­
ерь всё это представлялось мне ненужным и пустым. Ее присутствие, ее
миги, ее мысли... Ее кроткое обаяние... Как могла я расстаться с этим?
>на была там, в зале, и никто не знал, что если вызвать доктора, если
ирячо взмолиться Господу, может статься, и удастся ее разбудить!
На другой день Варю положили в гроб, с плачем отнесли в церковь и
осле отпевания предали земле. Мне было на руку, что стояла жара и
1кладывать похороны было никак невозможно. До последнего момента
так и не сделала решительного заключения - мертва ли наша необычная
окойница. А когда Геркулес, деревенский пес, привечаемый Варей, заоял ночью выть на свежей могиле, первой побежала туда и заставляла
Михаила отгонять его, пока тот, кинув в собаку камнем, случайно не убил
в.

Доктор наш, Фёдор Афанасьевич, приехал после Вариных похорон.

1пкануне я специально запутала посыльного, так что тот не смог его най-

и, потом обвинила в бестолковости, а второго отправила только слеующим утром. Но доктор нужен был лишь для порядка, дяде уже ничем
(!льзя было помочь, и вскоре мы его похоронили рядом с Варей.
Михаил долго не покидал усадьбу, жил в Вариной комнате и спал на ее
остели. Он не предполагал, что духовные Вари и дядюшки, лежавшие в
чребряном ларце, уже уничтожены, он даже не вспоминал про них. Меж
чм теперь ему принадлежало всё, и ничего не было потеряно. Ос.жалось разделить с ним приобретенное, став его женой.
Я отпустила Мишу в Петербург, а сама осталась до осени в Белой
)рке и занялась шитьем приданого. Асфоделей в нашей оранжерее по­
ле достопамятной ночи не осталось, но бывая в гостях у соседей, Марыновых, я возвращалась с букетами этих неприятных цветов, чтоб украить Варину могилу. К осени Миша привез архитектора, чтобы начать потройку мавзолея над Вариной могилой. Он с готовностью согласился
оместить над входом украшение в медальоне - цветок асфоделя, обпмленный латинской надписью: "Заснуть, чтоб проснуться..."
Осенью я переехала в Петербург и стала поддерживать старые знапмства. Как и прежде, жила я в нашем доме на Васильевском, а Миша
анимал квартиру, и я его редко видела. Я уже вполне понимала, что не
41

люблю его, как не любила никогда, но пора было поговорить о женитьб
сам Миша, кажется, позабыл о том. До меня доходили слухи, что его в
дят в Екатерингофе, Красном кабаке на Петергофской дороге и разн
веселых домах, где устраивают валтасаровские пиршества под цыга
ское пение с обязательными картами и актерками. Беспокоясь об этом
вызвала Михаила и пожаловалась, что чувствую себя заброшенной и
хочу быть в его доме приживалкой. Он ответил, что дом - мой и не сто
беспокоиться. Тогда я сказала, что чужого мне не нужно, дом долж
принадлежать ему и его жене, а я уеду к тетке, в ее жалкое имение воз
Новгорода. И ему будет свободнее, и мне покойнее, потому что него)
девице жить в холостом доме человека, который и братом ей не прих
дится, а уж если слухи обо мне пойдут, то жизнь моя погублена буд
Михаил поинтересовался, что за вздор я несу, и просил жить, как преж/
Он сказал, что если бы Варя с дядей оставили духовные, то разделили (
имущество между нами пополам, так что половина - моя. Только
женитьбе он не заикнулся. Тогда, ничего не взяв, кроме горничной Нане
ты и самой ветхой кибитки, отправилась я к тетке, а дорогой так занемс
ла, что привезли меня ни живу, ни мертву. Зато первого, кого я увиде;
очнувшись, был Михаил. Я и не сомневалась, что он кинется мне вслб
чтоб вернуть.
Имение и жизнь тетки было столь убоги, что иные крестьяне у Нов
сельдевых были лучше устроены. Но пробыла я там только до выздорс
ления, а далее Михаил увез меня домой. Вскоре мы обвенчались.
С Рождества до Великого поста - лучшее время, когда не прекрац
ются празднества, пиршества, балы и маскарады. И на всех я блиста»
На рукоделия у меня времени теперь не оставалось, да и смысла в н^
не было. Любые наряды я могла себе достать, не прикладывая труда
очень об этом заботилась. В Белую Горку я больше не ездила, брали вн
ем дачу в Царском селе и Ораниенбауме.
Я стала близка с крестной матерью Вари, графиней Дарьей Василье
ной Головиной, и она открыла мне многие двери и сделала немало зн
комств. Многие мужчины проявляли ко мне интерес и вели такие раз!
воры, что поддайся я, могла бы войти с ними в интимность. Сердечн
склонности к Михаилу у меня не было никакой и вести с мужчинами зг
лекательные разговоры мне нравилось, но быть ему неверной я не соб
ралась. Измена была не из моей пьесы и не из моей роли. Я чувствова
выгоду быть добродетельной женщиной, чтобы почтение и уважение
себе иметь. И я не ошиблась, потому что достаточно скоро мне пре
стояло стать в глазах общества еще и страдалицей, а страдалица не б
вает ветреной.
Пока я тратила деньги на гобеленовые обои, персидские ковры, хр
стальные люстры и мебель на вызолоченных ножках, прельщалась нар
дами и украшениями, Михаил проигрывал их в карты, отыгрывал и снс
проигрывал. Кружась в светском водовороте, я узнала об этом нескор
Сначала было продано вологодское имение, потом новгородское, дядин!
- ушли за долги, а за ними и Белая Горка. Михаил вышел в отставку г|
болезни, после ранения на войне у него сохла рука. Он поступил в ста
скую службу, но дела у него там не заладились, и начальники не были и{
довольны. Полагаю, что виновата весьма дурная компания, введшая eij
в кутежи и карты, и дела, которые мало похвалы приносят, а прежде вс*
го податливый на всякое компанейство нрав его и полное отсутствие и

ine привязанности к нему и сочувствия. Он наслаждался своими пороч1.1ми утехами, я - своими.
Пришло и такое время, когда всепьянейший собор с карточной игрой
лреместился без церемоний в наш дом, а с ним шум, брань, иногда и
раки. Бывало, по три дня не выходили, и Михаил, опухший, волосы дыом, в службу не ездил, а двери держал на запоре. Если от начальника
го приедет, велено было говорить, что болен, и никого не пускать. И чем
ильше, тем хуже всё делалось. А что удивительного, когда в полку все
грают, от полкового начальника до прапорщика, когда сам граф Румян­
ив Петр Александрович болен игрой, по нескольку дней не отрывается
I ломберного стола и много проигрывает? Каждый день слышишь толи: гакой-то проиграл за вечер целое состояние и отыграл его, такой-то
истратил казенные деньги и удавился. Они это называют "испытать
удьбу".
Пьяным Михаил становился нехорошим: вспыльчивым, хвастливым,
)убым. Много упреков он мне делал и обидных слов сказывал, а на дру|>й день плакал, корил себя и жалобно сетовал: "Видно, сотворен я для
моего несчастья. Кроме огорчения, ты ничего от меня не видишь, я всё у
вбя отнял, а ничего не дал. Но веришь ли ты, что я тебя люблю, что ты
пя меня драгоценна?" Он обещал исправиться и оставить дурные знаомства, но всё напрасно.
И так он мне надоел, что начала я жаловаться и Дарье Васильевне, и
лмому начальнику своего мужа, но к порядку его никак невозможно было
ривести. Появилось у него много чудачеств. Он заказал переписать
исляными красками Варин портрет, тот, что с цветком асфоделя и писан
ыл еще при дядюшке. Теперь он висел у него в большой раме в кабинеп, что меня очень злило. Когда он пьяный запирался у себя, я подкрадыилась к дверям и прикладывала к щелке ухо. Он с Варей, то есть с портюгом, говорил.
Я тоже с ней разговаривала, когда ложилась в постель, почти каждый
1»жь. По привычке, мы ведь с ней всегда перед сном беседовали. Я говоюла ей: "Вот и посмотри, где ты, а где я!" Я говорила ей: "Все восхища­
лся мною, а не тобой". Я говорила: "Без тебя, как без души. Всё скучно и
юссмысленно". Много чего говорила, но гневалась, слыша, как Михаил
1>ед портретом изъясняется. Я никогда ни к кому его не ревновала, тольо к покойнице. Она из-за гробовой доски продолжала у меня хоть что-то
щотнимать.
К тому времени у нас родилась и подрастала дочь. Михаил хотел на­
нять ее Варварой, но я воспрепятствовала. Посмотрели в святцы и на­
няли Александрой. Когда-то мы с Варей книжки о воспитании читали и
морили, кто как его понимает. Но воспитывать свою дочь у меня не хванпо сил и времени, мною владело необъяснимое безучастие к ее судью Я любила ее, особенно издали, а когда видела, мне становилось
кучно. Сначала я думала, буду сказки ей рассказывать, учить рукодель1ичать, а на деле оказалось, что сказки лучше помнит няня, а до иголки с
Мльцами я стала ленива. Я знала, каких учителей надо нанять, хотя сле­
зть за ними тоже тяготилась. Муж любил Сашеньку горячо и, когда бышл трезв, играл с ней, ползая по полу с нею на закорках, забывая, кажет1И, обо всём. Меня это трогало, потому что видела я такое чадолюбие,
икого сама не имела.
Мы стали жить.почти бедно, и выезжала я мало, потому что у себя не
43

могла принимать, да и мрачное состояние духа не способствовало вес
лью. Муж мой теперь так пьян бывал, что без памяти становился, а тог;
выкрикивал всякие несообразности, буйствовал и, казалось, находил
во власти злой силы. Мудрые женщины, такие как Дарья Васильевна, о
ветовали убеждать Михаила бросить карты, не губить семью, но я зна
тщету этих убеждений. А потом и начальника пришлось просить о благ
склонности к мужу. Дарья Васильевна молвила: 'Тебе осталось толь
одно: молиться за него. Проси Господа нашего, чтоб дал тебе силу и кр
пость". Я не могла ей признаться, что давно оставила Бога и молить
разучилась.
Дом и имения пропали, деньги были прожиты, а долги росли. Дари
Васильевна помогала мне, как могла, и забрала Сашеньку к себе. У на
рос племянник, Сашин одногодок, и воспитателей был полон дом. Ост!
лась я с ненавистным сумасбродом во взятой внаем убогой квартире. Уи
ду, бывало, к себе и проклинаю свою подлость, хитрость и лукавство. Н
отошла бы от Бога, так и без богатства не отчаялась бы. Я знала од
бедную женщину, которая была богата кротостью и христианскими пр
вилами, и большую отраду в том находила.
Кто-то сказал мне, что асфодель у древних за цветок смерти почита
ся, а в стране смерти, в Аиде, есть мрачные асфоделевые луга, где н
сятся легкие бесплотные тени умерших. Я рассказала об этом Михаи:
вот и стал он взывать к этим теням, а по существу, к одной тени, нам
вестной. А однажды спрашивает меня: "Куда это все асфодели из са
подевались после Вариной смерти?" Я сказала, что велела их среза
потому что они наводят на меня тоску. Но он не поверил, и так эта мыс
ему в голову запала, что Нанетту стал он донимать, не помнит ли ое
куда цветы исчезли. Ах так, подумала я, покажу тебе асфодели! И я с
общила ему, что Прасковья Сергеевна умерла, когда я с тетей, Татьян
Матвеевной, была в Сиене, а Варя оставалась при матери. И приклю1
лась с ней от этих цветов необычная болезнь, похожая на смерть, когд
полное оцепенение членов наступает, тело холодеет, а дыхания ;е|
слышно. От меня это, будто бы скрыли, а узнала я про страшную болея
только что, получив письмо из Флоренции от свидетельницы ВариЛ
мнимой смерти. И теперь меня мучает тяжкая мысль: не похоронили ;1
мы Варю живой?
Что с ним стало! Ни о чём другом он более не мог размышлять.
Я давно за ним странности примечала, а тут стала подозревать now
шательство в рассудке. В должность он совсем перестал ездить, из каС
нета своего почти не выходил, сидел взаперти и разную чепуху про г
фодели молол, а ежели появлялся, то почти всегда не одет, на голо
черный колпак, а за ним, как тень, страшная псина со свалявшейся ше
стью, Султан. Он нашел его на улице и привел домой, потому что Э1
Султан походил на Вариного любимца, Геркулеса.
Внешность Михаила являла дикий вид, бурная жизнь страстей оста(
ла на лице следы. Ему было всего тридцать, а казался он стариком. С
нажды разбил он склянку с одеколоном и облил рубашку, а на нее cj
чайно уронил искру из курительной трубки. Рубашка загорелась, и
сильно обжегся. После этого повреждение его ума усугубилось, и со де
ра уж он больше вообще не ходил.
Временами у Михаила случались просветления, тогда рассуждал
здраво и был кроток, как ягненок. Я хотела отвезти его в лечебницу д!
44

■ впавших в безумие, открытую в мае того года, но Фёдор Афанасьевич
1 возражал. Должно быть, считал, что Михаил недостаточно поврежден в
уме. И тогда, в хорошую для Михаила минуту, я сказала, что дела его
плохие. В свете говорят, будто Вариного жениха Михаил убил, а не турки,
потому что пуля сразила того со стороны своих, в спину. Теперь Михаилу
нужно притворяться лишенным действия рассудка, иначе его арестуют и
закуют в железа. Уж лучше дома сидеть под замком, чем в крепости. Со■ гласен ли он на то?
I
Михаил пришел в состояние полного безумства, хотел одеваться, треI бовал шпагу и трость, чтоб бежать со двора и отстаивать свою честь, но,
побушевав, сник, сделался, словно ватный, упал на кровать и заснул. Я
позвала плотника, тот снял дверную щеколду изнутри кабинета и перенес
ее наружу. Так я стала тюремщицей Михаила.

I
I

Муж сидел в своем узилище тихо. Каждый день он получал вино, вы­
пивал его, прелюбезно беседуя с Султаном, и засыпал, но ночами кри­
чал, потому что мучили его ужасные видения, то ли птицы, то ли звери, то
пи люди, то ли черти. Кто-то нападал на него, волок в темницу, он метал­
ся и не мог оправдаться в невиновности. Он стал очень слаб, а в той ру­
ке, что была ранена на войне, окончательно отнялась чувствительность
перстов. Доктор сказал, дела его плохи.
С тех пор как Михаил сидел под замком, я стала жить свободнее, вы­
езжать начала, стала любопытствовать модными журналами, а за отсут­
ствием денег взялась за иголку и переделку старых нарядов в новые. Я,
Арахна, спокойно выжидала, наблюдая, как муж бьется в сплетенной
мною сети, чтобы спеленать его клейкими нитями. Чуяла я приближаю­
щееся свое освобождение и оглядывалась по сторонам в поисках того,
кто сможет вывести меня из моих временных, как я верила, затруднений.
Я считала, что вдовой надолго не останусь. Одно было плохо: иногда мне
казалось, что я, как и Михаил, впадаю в безумие.
Мне снились странные сны, подобные яви, и в каждом присутствовали
асфодели. Бродила я по сумрачным асфоделевым лугам, меж кружащих,
словно надоедные мухи, бесплотных теней, которые тянули ко мне свои
бледные липкие руки. Задыхалась я, засыпанная ворохом асфоделей, а
когда выбиралась из-под него, бросался на меня, валил и грыз Геркулес с
разбитой окровавленной головой. Я просыпалась с криком, в холодном
моту, зажигала свечу и долго не могла унять дрожь. Сны эти стали появ­
ляться и по два в одну ночь, а утром я вставала, словно побитая батога­
ми. Я начала думать, что кошмары не прекратятся, пока я не съеду с этой
члосчастной квартиры, полной привидений, рожденных больным мозгом
моего мужа. А съехать я могла, только похоронив его.
Однажды мне приснился дядюшка Иван Матвеевич. Словно живой,
пошел он в мою спальню с огромным букетом ненавистных мне асфоде­
лей. Букет был перевязан крепкой веревкой, которую я накануне видела в
кухне возле печи. Дядюшка потянул за конец веревки, и она развязалась.
Цветы попадали на пол, а веревку Иван Михайлович, подойдя, накинул
мне на шею, притянул за нее мою голову к себе и долго смотрел в глаза
леденящим душу взглядом. Я страшно закричала и проснулась от своего
крика. Заснула после этого с трудом,
45 а утром разбудил меня вопль Ми­
хаила. Он часто горланил, потому я не беспокоилась, но ор, которому
надсадным лаем вторил Султан, продолжался, и я послала туда Нанетту, а
потом и сама принуждена была идти.

По комнате бегали Нанетта с собакой, Миша'сидел, забившись в угом
дивана, а вверху летала и билась о стены птаха, не видя открытого окна. Я
приказала Нанетте увести Султана, а тогда, взмахнув раза два поло!
тенцем, направила заблудившуюся птицу в окно. Михаил пребывал I
страшном волнении, и я велела подать ему водки. Когда позже я зашл||
проведать его, он спал за столом, откинувшись на спинку кресла, с nepoi
в руке. На листе бумаги я прочла каракули: "Сколько раз имя твое звуча
ло в глубине сердца моего и готово было сорваться с уст... Сегодня ti
была здесь и всё видела. Душа твоя прилетала ко мне и звала с собой, н<
я испугался..."
Стояла я, как громом пораженная. Передо мной был муж мой, бра
мой, ненавистный, презираемый, мерзостный, которого я ревновала
бесплотной тени! Осознав это, проскользнула я в кухню, где никого н
было, и в углу, возле печки увидела веревку, которую давеча Иван Мат
веевич накидывал мне на шею. Я отнесла ее к Мише, положила nepej
ним, а в конце его письма добавила строчку, но не своим круглым почер
ком, а как Варя писала, косым, летящим: "Не бойся, жду тебя на луга
асфоделя, где будем мы вечно вместе".
Мишу нашла в петле Нанетта, и пока она голосила и бегала за Фёда
ром Афанасьевичем, письмо я уничтожила. Было много хлопот с похоро
нами, но у меня, кроме доктора, знавшего Мишино безумие, нашлос
достаточно покровителей, чтоб похоронить мужа в церковной земле и те 1
не навлекать на нас с дочерью лишнего бесчестья. Помогли мне и с доя
гами, и с новой квартирой, гораздо лучшей, нежели прежняя, а на могил*1
Миши поставили скромный памятник с цветком асфоделя в медальоне ji
надписью латинской, окружавшей его: "Silentium"! Безмолвие!
В то время я считала, будто вся эта бесславная история и кончилас
безмолвием. Я не казнилась, что жила, поправ законы христианские, I
даже не сетовала уже на глупость свою, которая привела меня к нищете I
невзгодам.
Теперь я рассчитывала быть умнее. Только жизнь моя не заладилась
Безумство, одолевшее меня на старой квартире, не только не кончилоа
но усугубилось. Я совсем потеряла сон, исхудала, лицо из румяного еде
лалось серым, и такое безотчетное уныние меня взяло, такая скорбь, чт
сказала я Нанетте: "Наверное, я скоро отправлюсь к Варе и Михайле Ро
мановичу", а она ответила: "Господь милостив, помолитесь хорошенькс
чтоб укрепить дух, а тогда и тело поправится". В безвыходном своем по
ложении попробовала я обратиться к Пречистой Владычице, но без поль
зы. Чую, не слышит, отвержена я. Хотела в Невский монастырь на коле
нях ползти, так до порога не добраться, слабость великая, ноги не идут.
Примите исповедь изнемогшей духом, достопочтенная матушка Анто
ния. Поведала я Вам о всей своей жизни чистосердечно, ни в чём не пы4
таясь себя выгородить. Правильно, выходит, говорят: нет ничего тайного
что не сделалось бы явным. Не смею просить молиться за меня, посколь
ку грех мой ужасен, дважды повинна я в братоубийстве, дважды клейме
на Каиновой печатью. Мнится мне, тонкая завеса, отделяющая земно!
мир от небесного, колыхается, и я ощущаю легкое от того дуновение
Смертельно страшно идти туда, но и здесь, на краю безумия, жутко оста
ваться. Слышу голос Его: "Что сделала ты? Голос крови брата твоег
вопиет ко Мне от земли..."
Прощайте. Елизавета Бельская"1
46

Письмо второе
"9 декабря 1781 г. Санкт-Петербург
Пречестнейшая матушка игуменья Антония! Обращалась я к Вам в тя­
желейший момент своей жизни. Я ожидала погружения во тьму кромеш­
ную, но даже тогда, обуянная злыми силами, повторяла стихи из "Дмит­
рии Самозванца", запавшие в голову: "Ступай, душа, во ад и буди вечно
иленна! Ах, если бы со мной погибла вся вселенна!"
Но путь мне иной. Расскажу, как ступила на него.
Мучения мои телесные и душевные были безграничны, я призывала
| мерть, но она не шла, и добрая Нанетта позвала священника из ближ­
ней церкви, простого старого человека. Я ничего ему не сказала, кроме
кио, что томит меня невыразимая тоска, мучит темная сила и толкает на
( |рашный грех, лишение себя жизни. Старик сказал: "Напомню тебе на1идание угодника Божия святого Златоуста. Для людей самое страшное
несчастье - смерть. Но печаль тяжелее смерти, так как в печали находя­
щиеся часто желают смерти. И насколько печаль тяжелее других искуше­
ний, настолько и большее воздаяние получат переносящие ее с терпениим. Вот и ты не унывай, а терпи, вооружась благою надеждою и благим
упованием получить милость Божию и за самую печаль". Сказал, чтобы с
тм ной силой боролась молитвой и постом, и приобщить Святых Тайн
котел. Знал бы он про Каинову печать, захотел бы? И я сама отказалась,
просила, чтоб уходил.
А сны мои стали еще ужаснее. Дьявола я узрела, великого роста, очень
! мусного вида, а на руке его веревка намотана. Тогда я поняла, что не уйти
из-под его власти. Я и веревку себе приготовила, под подушку положила,
но в последний миг обуял меня страх Божий. Сорвала икону со стены, к
(руди прижала и заплакала над нею горючими слезами, плакала-плакала
и чувствую, веки сами смежаются.
Заснула я и вижу себя в санях, и никого со мною. Кругом тьма, снег
метет, ветер гудит. Где дорога, не знаю, куда еду - не ведаю, погоняю
отладь, а она еле ноги переставляет. Не заметила я косогора, сани на­
кренились, а потом сорвались, увлекая за собой лошадь, а я отлетела в
сторону и погрузилась в снег. Попробовала встать, ноги опоры не нахо­
дит, скользят беспомощно и глубже вязнут. Изо всех сил боролась я, пытясь выбраться, вопила, заливалась слезами, а потом сделалось тепло и
приятно, и я стала задремывать. Я уже слыхала, что так люди замерза­
ют до смерти, и подумала: вот хорошо-то всё получилось, без мук ока­
жусь там, где задумала. И вдруг перед глазами святящаяся точка появилась. Она быстро приближалась, увеличиваясь в объеме, и постепенно
приняла вид светлого овала, на котором обозначилось лицо пожилого
благообразного человека с седой бородой и такими же волосами, но тем­
ными на концах. Этот человек грозно посмотрел на меня и сказал: "Встаиай!" Я не хотела вставать, но он твердил свое. С великой неохотой по­
пробовала я подняться, и нежданно ноги нашли твердь. Слышу, совсем
рядом собака брешет. Снег перестал валить, луна меж туч появилась,
шяжу - огонек, деревня предо мной.
А старца нет как нет.
Открыла глаза - лежу в постели, на груди икона, в руке веревка. Ве­
ревку за кровать кинула и кликнула Нанетту, чтоб еды принесла. Она об47

радовалась, дней пять перед тем ничего я не кушала. Принесла она мн
что было, я с охотой всё уплела. И снова сморило меня.
И вижу я другой знаменательный сон, будто стою в храме старинно
архитектуры, а кроме меня, никого. И вдруг царские врата отворилис
сами собою, и вышел из них давешний благолепный старец, облаченнь
в священнические ризы, а в руке держит кипарисовый крест. Подходит о
ко мне и говорит: "Возьми его и носи. Теперь время тебе его вручит!
Взяла я крест и проснулась.
Чувствую бодрость в теле, и от тяжести в голове ничего не осталось,
вокруг будто бы слабое благоухание разлито. Позвала Нанетту, чтоГ
помогла одеться, и пошла со двора. Куда направляюсь, не знаю, а
церковь. Ведут меня ноги, иду. В церкви сумрачно, безлюдно, стала
бродить по ней и вдруг приковал мой взгляд образ - УгодникБожий Н
колай, тот самый старец, про которого говорят, будто он чудотворец
скоропослушник, тот самый, что в снах мне два раза являлся. И бородк:
него, и волосы седые, только на концах темные, чего в натуре я никор
не примечала. Стою перед ним и плачу, ведь он вырвал меня, велича!
шую на свете грешницу, из рук смерти. Тут является священник старен
кий, что домой ко мне приходил. Упала я пред ним на колени, умол:
принять в свое духовное руководство, исповедовалась и спросила, к:
дальше жить, коли самая я великая в свете грешница. А он говори1
"Уповай на милосердие Божье. Помни о разбойнике, который в од1мгновение покаянным воплем заслужил прощение и первым вошел
рай". Просила я доброго пастыря причастить меня. Не помню уж, скольк
времени лишала себя сего драгоценного дара. Но он не захотел. Сказа
"Верю, что раскаянье твое искреннее и полное, а печаль - великая. Но н
чувствую в тебе глубокой веры и любви, чтоб причастить и чтоб вмес
пользы для души не случился ей вред. Буду молиться, и ты молись,
возвращайся через неделю". Пошла я да оглянулась, а он вослед мн
смотрит и говорит: "Претерпевший до конца спасен будет".
Стала я думать, как буду жить, искупать вероотступничество и преет
пления свои, и ничего придумать не могу. Спросила у Нанетты, есть ли
нас образ Николая Чудотворца, она у квартирной хозяйки взяла и npi
несла. Поставила его пред собой и ужаснулась, что обратиться к нему
смогу, ведь сколько лет у меня был совсем другой собеседник, для кот
рого я Бога забыла. Но слова сами полились, сказала я: "Помоги mhi
грешной, исходатайствуй прощение моим преступлениям. Обеща
служить с сей минуты Господу моему, Иисусу Христу. Пособи с соверил
нием добрых дел, чтоб было с чем предстать пред престолом Отца Н
бесного. Возвращаюсь я к жизни для покаяния и услуг нищим и несчас1
ным”.
Почему про нищих подумала - не знаю. Должно быть, вспомнила о
седку нашу по старой квартире, которая посвятила себя обездоленным ||
страждущим, носила еду и одежду по тюрьмам, больницам, сиротски!
домам, а сама ела кашу, щи и солонину. Но я-то не знала, как и себя пр»
кормить! Хорошая из меня питательница бедных!
Горевала я о растранжиренном наследстве, пущенном на ветер,
вдруг вообразила, что оказалось у меня много денег и ценностей, увид!
ла свою золотую карету, оббитую изнутри голубым рытым бархатом, сл
в ливреях, себя в модных нарядах и жемчугах на собраньях, катаньях
балах, музыку услышала, запах пудры... Во мгновение ока пронеслос
48

неё это в сознании моем, подобно порыву ветра, и содрогнувшись от ужа­
са, бросилась я к Чудотворцу, моля, отвести дьявольские козни.
Более не было вражьих нападений. Пять дней молилась исступленно,
ютовясь пойти к священнику, а на шестой пришло известие, что моя новюродская тетка отдала Богу душу, оставив мне жалкое имение, а также
большие деньги и в банке и драгоценности в сундуке, в старую нижнюю
юбку замотанные. Тут я и поняла, что Отец Небесный испытывает меня и
посылает возможность добрых дел.
Достопочтенная матушка Антония! Дерзаю посвятить себя нищим, убоI им, несчастным, буду служить им до гробовой доски. А ныне необходи­
мость души моей - вернуть тот дар, что когда-то определила монастырю
Варвара Новосельцева. Примите эти деньги, как если бы она, мученица,
Нам принесла их. Доселе не смею просить Вас молить за меня Господа,
но очень нуждаюсь в этом.
Призываю на Вас и Вашу обитель мир и благословение Божие, оста­
юсь с искренним почтением
многогрешная Елизавета".
ЛИЦЕМЕРИЕ КОСМИЧЕСКОЙ СИЛЫ

Прочтя письмо, я сидела в большой задумчивости и не могла понять,
как отнестись ко всему этому. Ужас какой-то! Но и что-то странное во всём
ном есть. Пошла к деду Толе, обсудить. Он ничего странного в письме не
находил. Сказал: "Вот такая исповедь".
Но у нас их две, исповеди: и такая и сякая.
Позвонила Нюне, она тоже прочла.
- Лицемерие космической силы! - говорит.
Отец был согласен с Нюней. Гера только охала и ахала. А мама ска­
тала:
- Не верю ни одному слову. Двуличность и ханжество. Кто поверит в ее
перерождение - тот дурак. Вчера - злодейка, сегодня - святая. Всё врет.
Быть этого не может.
- Все может быть, - сказал дед Толя. - Такие случаи известны.
-Только не мне, - буркнула мама.
На другой день я отвезла Арсению Павловичу все письма с перевода­
ми. А потом он позвонил. Нас всех потрясла исповедь Елизаветы, но по
сравнению с Арсением Павловичем это потрясение можно назвать легкой
растерянностью. Он был совершенно деморализован и спрашивал только
одно: "Что же я скажу Ниночке? Она спрашивает, готов ли перевод..."
- Что же, в самом деле, ей сказать? - спросил дед.
- Надо придумать - что, - ответила я.
Мы с дедом сидели в кухне, где мама тушила капусту и жарила котле1Ы. Пришла Гера, уселась рядом. И вдруг меня осенило.
- Давайте перепечатаем ей любовные письма из Руссо, из "Новой
Элоизы"! Имена исправим и отдадим, пусть читает!
- Гениально! - вскричала Гера. - Супер! Просто супер!
- Но это же ложь! - возмутился дед.
- Это ложь во спасение, то есть благая ложь, - сухо заметила мать.
- Категорически против, - заявил дед, и я бросилась в атаку.
- Есть другой выход? Тогда предложи ей правду. Она прочтет и скон­
чается от стыда и раскаяния, что дала нам бумаги.
49

Мы пребывали в задумчивости, и, слушая скворчанье на сковородка
даже не заметили, как пришел отец и нарисовался в дверном проеме.
- Нельзя обижать старух! - радостно сообщил он.
- Что это ты такой веселый? - подозрительно спросила мама.
- А как эти письма попали к Александре? - не дала я ответить отцу. - К«
будто все договорились разоблачить Бедную Лизу и отослали Anei
сандре письма ее матери?
- Возможно, нашлись доброжелатели, - отозвался дед. - Есть и друга
вероятность: письма в монастырь не были отправлены.
- Я догадывалась об этом! - воскликнула мама. - И письма не был
отправлены, и деньги, завещанные монастырю. В последний момент она
снова вспомнила про светские тусовки и забыла про Чудотворца!
- И про престол Божий, - поддакнула Гера.
- И письма фальшивые, и особа насквозь фальшивая, - констатирова!
ла мама.
И тут меня снова осенило.
- Вот где разгадка! Письма в монастырь фальшивые не потому, что
там брехня, а потому, что сами они - фальшивка! Понимаете? В Италию!
писала Елизавета, а в монастырь - не она!
- Все письма написаны одной рукой, - возразил дед.
- Бумага старая, чернила выцвели, а ты не специалист по почеркам.
- Я бы заметил.
- Подделка слишком хорошая!
- А кто же подделал? - озадачено спросила Гера.
- Тот, кому выгодно было очернить Елизавету. Или тот, кто хотел пе
реложить на нее свою вину.
- Ты знаешь таких? - полюбопытствовала мама.
- Надо подумать. Надо устроить мозговой штурм. Жених Александрь
например. Был у него повод? Может, жениться не хотел?
- Не хотел бы - не стал бы. К чему придумывать такой изощренны
способ. Случалось, и обручались, но не женились, - сказал дед.
- Отец жениха! Хотел, чтоб сын женился на другой, богатой!
- Тогда зачем порочить мать невесты? Проще опорочить невесту.
- Дарья Васильевна. Нанетта. Письма им могли пригодиться для шаг
тажа.
- Отпадает. Тем более Нанетта вряд ли владела французским...
- Пап, что ты молчишь? У тебя есть версии?
- Сейчас он активизирует правое полушарие, освободит интуитивны
силы и выдаст хорошую версию, - иронично заметила мама, выкпюча
газ. - Можешь предложить на своих курсах активизироваться всем разок
чтоб узнать, кто написал письмо. Всяко полезнее, чем кучи денег вообргм
жать. Что ты улыбаешься? - спросила мама и уставилась на отца.
- На курсы я больше не пойду. На работу устроился, - ответил он.
Наступила мертвая тишина, даже шипенье на сковородке внезапно за|
тихло, и последовала последняя сцена из "Ревизора". Зато потом всм
одновременно заголосили, стали задавать вопросы, засмеялись, а к о я
кто всплакнул. Ну, не я, разумеется, а сами знаете кто. Потом мама по!
бежала накрывать на стол, а мы стали ей помогать.
- Дядь Володь, я как же теперь курсы? - спросила Гера, когда уселись з
стол. - Вы же деньги заплатили...
- Осталось всего ничего, несколько занятий, - ответил отец.
50

- А нельзя вернуть плату за эти занятия? - поинтересовалась мама.
- А мне нельзя за вас походить? - спросила Гера.
- Разумеется, нет, у них там секретность. Масонская ложа. Чужих не
пускают, - сказала я.
Настоящий мозговой штурм так и не состоялся. Мы всё время возвра­
щались к старинным письмам, но тут же переключались на отцовские деми. И когда я возмущенно спросила, неужели никто не может сказать ничого умного, мама ответила:
- Всё уже сказано: космической силы лицемерие.
- Ничего не прояснится, если только Бигарти не найдут новых писем.
11о если они их найдут, нам точно не дадут, - констатировала я.

ПЕРЕВЕРНУТЫЙ АСФОДЕЛЬ
С Арсением Павловичем мы не общались. Я чувствовала, что это не­
хорошо: когда нам было нужно, мы все ему звонили, а когда не нужно - не
шоним. Облапошили доверчивую бабу Нину, обманом выманили пись­
ма. И я сыграла тут не последнюю роль, втерлась в доверие путем по­
купки трехсот граммов филипповского печенья, половину которого со­
брали мы с Герой. Я бы, честное слово, позвонила ему, если бы отважи­
лась. Но мне и сказать было нечего.
Дома никто уже не хотел искать разгадку писем. Согласились с дедом
!лей: Елизавета писала во Флоренцию ложь, чтобы представить себя
хорошей и свалить преступление на мужа, а потом раскаялась и написа­
на в монастырь правду. Мама сказала: "Ничего умнее не придумаешь". А
мот это вопрос спорный. Надо продолжать думать, тогда, может быть,
чю-нибудь и придумается. Я подметила интересную штуку: если выдвигать много разных версий, даже очень глупых, можно зацепиться за ка­
кую-то, и получается интересная умная мысль. Так что мы с Герой про­
должали сочинять глупые версии.
- Мы можем не знать того человека, который изготовил фальшивое
письмо в монастырь, - сказала мне Гера по дороге в школу. - Мы знаем
тлько тех, о ком написано. А про себя он мог вообще ничего не написать.
- Но это наверняка кто-то близкий. Он хорошо представлял почерк Лии,| и умел его подделывать.
- Я знаю такого человека - это Александра. Она хорошо знала почерк
матери и не хотела выходить замуж за Алексея.
- И потому опорочила себя и свою семью? К тому же ей было шесть лет,
когда писалось письмо.
- Больше подозревать некого.
- Почему же? - спросила я. - А Михаил?
- Так он умер, - озадаченно сказала Гера.
- А почему ты уверена, что он умер?
- Уверена, и всё. И был похоронен на Смоленском кладбище. И памят­
ник там был. На нём по-латински: "Молчание"!
- А вдруг не было ни памятника, ни самой могилы? Написать можно, что
yi одно.
- Тогда уж скорее Варвара... Может, она не умерла? Но Варвару мы
мидели. Она на месте.
С обсуждением ничего не получалось, мы болтали всякую ерунду и
соревновались, кто сказанет глупость позабористее. Полный тупик.
51

У школьного крыльца нас поджидал Паштет, он сказал: "Привет", - и
протянул мне букетик мать-и-мачехи.
- И что мне с ним делать? - поинтересовалась я.
- Твоя тезка, Варя Новосельцева, не задала бы такого вопроса, - обя
делся Паштет.
- Это уж точно, - поддержала его Гера и сообщила: - Варька утвержда
ет, что главный злодей Михаил. Он не умер, а похороны его - инсцени
ровка. Похоронили кого-то другого.
Честно говоря, мне уже надоело сочинять абсурдные версии, но Паш
тет невозмутимо изрек:
- И она права. Вчера видел могилу Михаила. Только похоронен в nei
Григорьев.
Мы ничего не поняли и вылупили глаза.
- Какой Григорьев?
- Иван Данилович. 1887-го года рождения. Скончался в 1946-м. Так на
писано.
- А с чего ты взял, что это могила Михаила?
- А потому, что на плите асфодель. Каменный асфодель.
- Не может быть, - не поверила я. - Ты хоть представляешь, как он вы
глядит?
- За кого ты меня принимаешь, - оскорбился Паштет. - Всё, как на фа
тографии. Очень похоже, только вверх ногами.
- А может, это перевернутый факел? - спросила я, но он скроил таку»
рожу, что вопрос сам по себе отпал. - И где же эта могила?
- Где и положено. На Смоленском кладбище. Я был там вчера с род»
телями.
Решили съездить и посмотреть на этот перевернутый асфодель. Ка
назло, шестой урок по истории города затянулся из-за домашнего зад
ния, реферата. Каждый в классе получил какой-нибудь петербургский nj
мятник и должен был написать про того, кто на памятнике, про скульптор
и т.д. Уже звонок прозвенел, а мы всё памятники не могли поделить.
Памятник Екатерине Великой никто не соглашался брать, потому чт<
кроме самой императрицы, на пьедестале сидела целая компания
фельдмаршалы и прочие разные. Сильно жирно, чтобы одному человек»
писать и про скульптора и про всех этих деятелей. Договорились разо|
брать памятник по частям.
Я выбрала Румянцева-Задунайского, который воевал с турками и ко*
мандовал при Кагуле, где убили жениха Варвары Новосельцевой. Зачем
выбрала - сама не знаю, наверное, из сентиментальных соображений
Гера попросила Суворова. Паштет захотел Ломоносова. И, в общем, вс<
мы попали впросак. Оказывается, к Румянцеву-Задунайскому прилагался]
еще обелиск, стоящий в сквере Академии художеств, "Румянцева побей
дам" он называется. Гере в приложение достался памятник Суворова t
виде бога войны у Марсова поля, а Паштету - памятник Ломоносова во;
ле университета.
- Мы так недоговаривались, - возмутился Паштет, но было поздно, вс
хорошие памятники уже разобрали.
Кое-кто тоже остался недоволен сделанным выбором. Нависли на
учительским столом, пытались переиграть, канючили, в конце концов м
плюнули на это и поехали на кладбище.
В арке ворот на Смоленском вделана памятная доска. Она сообщав
52

что здесь была похоронена няня Пушкина, Арина Родионовна. Могила ее
не сохранилась. Нюня, между прочим, говорила, что могил восемнадцато­
го века осталось мало. Надгробные памятники девятнадцатого века - это
пожалуйста. А с восемнадцатым - напряженка. Целые кладбища уничто­
жены, многие еще до революции. В Александро-Невской лавре есть
"Некрополь XVIII века", это музей. Так он и на кладбище не похож. Пере­
тащили старинные памятники из разных мест, наставили рядышком, а по
узеньким тропкам меж каменных гробов и плит, где и кустику негде про­
израсти, гуськом ходят экскурсанты.
Смоленское кладбище выглядело старинным. Оно заросло могучими
деревьями, а ветви их были усеяны уймищей светящихся на солнце зе­
леных точек. Каждая лопнувшая почка - точка. Миновав белую церковь с
голубым куполом, мы пошли по главной дороге, потом по перпендикуляр­
ной и всё время спрашивали Паштета: "Скоро?" Он отвечал: "Скоро".
Наконец остановились перед цементной раковинкой и скромным крести­
ком. Это оказалась могила Паштетовой бабушки. Я чуть не задала бес­
тактный вопрос, но вовремя опомнилась. Гера тоже разинула было рот,
закрыла его, но тут же снова открыла. Она человек прямой.
- Куда ты нас привел? - строго спросила она.
- Я отсюда шел, когда обнаружил тот асфодель. С другого места мне
его не найти.
Теперь мы брели меж склепами и крестами по какой-то совсем узень­
кой петлястой тропке, потом по прямой, еще по одной - и внезапно ока­
зались на центральной дороге.
- Не получилось, - смущенно сказал Паштет. - Был где-то здесь. Уве­
рен, что был.
- И сплыл? - спросила Гера. - Смотри, Пашка!
- И так смотрю, - огрызнулся он. - Давайте плясать от печки.
Вернулись и начали "плясать от печки", то есть от бабушкиного кре­
стика. Опять нырнули на тропку-кривулину, вышли на незнакомую аллей­
ку, а с той - еще на одну. А потом снова очутились на большой дороге, но
не на той, что к церкви ведет, а какой-то параллельной.
- Долго будешь голову морочить? - с грозным видом поинтересовалась
Гера.
- Есть вторая печка, - оглядываясь, сказал Паштет и объяснил: - Пока
родители поминали бабушку, я ходил смотреть часовню Ксении Блажен­
ной. По дороге и увидел этот асфодель. И шел я каким-то хитрым путем,
извилистым. И нечего меня торопить. Надо от часовни попробовать.
Часовня нашлась быстро, она совсем близко от церкви стояла. Вокруг
было много народу, а в саму часовню живой змейкой двигалась очередь.
Отсюда Паштет попытался снова дойти до могилы бабушки, а по пути мы
с Герой оглядывали памятники, отыскивая старые.
- 1895. 1887. Кто больше? По давности, разумеется, больше!
- 1886!
- 1764! Восемнадцатый век! - восторженно заорала Гера и тут же
осеклась: - Это год рождения... А сама могила - девятнадцатого.
- Не твой ли это асфодель? - Я показала Паштету на памятник с гра­
вированной лавровой веткой, но он не удостоил меня ответом.
По краям дорожек вылезла остренькая глянцевая травка, а на старых
камнях памятников ярко-зелеными подушечками рос мох. "Ладно, хоть на
природу посмотрели", - проворчала Гера.
53

Мы снова пустились в путь "от печки", еле поспевая за Паштетом. Ге­
ра успокоилась и примолкла, зато я стала брюзжать. И тут раздался тор­
жествующий Паштетов вопль.
Перед нами стояла метровая тумба. В квадратном углублении, похо­
жем на корытце, было написано, что лежит здесь Григорьев. Под надпи­
сью мы увидели выпуклый медальон с рельефом асфоделя. И он дейст­
вительно был перевернут, то есть верхушка его смотрела в землю.
- Я говорил?! - не мог успокоиться Паштет, а Гера изрекла:
- Ты была права, с этим Михаилом дело нечисто.
- А почему Григорьев не мог тоже любить этот цветок? - предположил
Паштет.
- Ты знаешь хоть одного человека, который любил бы асфодель? Кро­
ме этих допотопных женщин... Ты раньше хоть слышал про эти асфоде­
ли, видел их? Вуаля!
- А почему Григорьев не мог быть связан с Бигарти? Родственными
узами. Или другими...
- Родственные пути неисповедимы, - подтвердила Гера. - Вообще-то
мы все на земном шаре родственники. От одной обезьяны. Между про­
чим, по телевизору говорили, что в Африке нашли кости - недостающее
звено между обезьяной и человеком, так что с теорией Дарвина еще не
покончено.
- Я никогда не верил, что мы произошли от инопланетян, - сказал
Паштет.
- Почему обязательно от инопланетян или от обезьяны? - возмутилась
я. - Человек произошел от человека. Поначалу он иначе выглядел, а в
процессе эволюции приобрел сегодняшний вид. Всё просто, зачем сочи­
нять что-то несусветное.
- А зачем ты сочиняешь? - спросил Паштет. - По-твоему, вместо Ми­
хаила, который умер в восемнадцатом веке, похоронили Григорьева, ко­
торый умер в двадцатом, а Михаил написал письма матушке Антонии.
Так?
- Человеку вообще свойственно сочинять, - заметила Гера. - А может,
это и не асфодель. Просто цветок. Перевернутый факел символизирует
угасшую жизнь, а здесь - символ оборванной жизни. Кстати, а где латин­
ская надпись?
"Просто цветок" и обсуждать не хотелось, с ним уже давно разобра­
лись. А вот латинской надписи и в самом деле не было.
Мы возвращались нога за ногу, хотели зайти в церковь, но там шла
уборка. Уселись на скамеечку возле крыльца рядом со странной старуш­
кой с палочкой и в шляпке с небольшими полями, похожей на котелок. Ей
не хватало только прямоугольных усиков под носом и прикида, чтоб по­
ходить на Чарли Чаплина. Старушка заинтересовалась нашим разгово­
ром, и мы ей рассказали про загадочную могилу с перевернутым асфоделем.
- Памятник использовали дважды, - сказала старушка, выслушав нас. После революции здесь много всего снесли и порушили. И потом тоже. У
сторожа можно было за бутылку купить какой-нибудь бесхозный мрамор­
ный или гранитный памятник. Его подновляли, надпись убирали, а новую
высекали. Видали, наверное, старые памятники в виде часовенки? Их
теперь можно встретить без куполков и крестов, а на иных пятиконечные
звезды приделаны.
54

шЩШт

■ « fl®
'& \ ««W ТЫ у -4l Л * Д £;&Ы^&2&ЙнЙ+«

55

}-у

j мЯкЧг**'. -.«i.Jifc

Как же мы сами не допетрили, что на могиле Григорьева старый пере­
деланный памятник? Имя Михаила убрали, на этом месте получилоа
корытце, в котором высекли новую надпись. А перевернули каменнук
тумбу потому, что урна, венчавшая ее, разбилась или не понравилас»
родственникам. Вот медальон с цветком и оказался внизу. Вообще-то оп­
рокинутый цветок смотрится даже лучше. А надпись латинскую срубили
ни к чему она. Тем более вверх ногами.
- Григорьев понятия не имел ни про какого Михаила Бельского, а ле­
жит под его могильным камнем, - сказал Паштет, когда мы шли домой.
Странные вещи происходят.
- Я бы сказала, виртуальные... - изрекла Гера. - Про этого Михаила во
обще никто бы не вспомнил, если бы не мы. И про Григорьева уже забы
ли, вы же видели, могила не посещается. Такая уж наша судьба - вспо
минать людей, которых все забыли.
- В ближайшее время я намерена вспоминать про Румянцева-]
Задунайского, - сказала я.
А Паштет вспомнил старушку, которая решила нашу загадку с памят-]
ником, ее палочку и котелок и изобразил нам походку Чарли Чаплина. Это]
его коронный номер.
ИТАЛЬЯНСКИЕ БИГАРТИ
Как-то так получилось, что про Румянцева-Задунайского я не вспомни­
ла, как Гера про Суворова, а Паштет про Ломоносова. Во-первых, пришл
настоящая весна. За три теплых дня газоны зазеленели шелковой тра-]
вой, а деревья покрылись салатным, желтым и палевым нежным пухом
Поздно стало темнеть, чувствовалось приближение белых ночей. Гера с
Паштетом встречали меня после художественной школы, и мы гуляли по
Каменному острову, философствуя о любви и злодействе, а в o6LueMj
всякую чепуху несли. А во-вторых, случилось кое-что очень волнующе!
Нюнины знакомые приехали из Италии и привезли еще одно письмо, на-]
писанное женихом Александры,
Дед удалился к себе, чтобы прочесть его, а Нюня вынула стопку фото­
графий и стала рассказывать про своих знакомых, нашедших в Италии
Бигарти, которые помнили о русской прародительнице. У римских Бигар
не осталось никаких, имеющих для нас значение, старинных бумаг, порт-]
ретов и вещей. Другая семья, жившая в маленьком городке к северу оРима, владела дворцом, у них это называется палаццо. В этом папацц<
шестнадцатого века и жила наша Александра Бельская-Бигарти. Воспо­
минаний о ней не сохранилось. Знали, что была из России, вот и всё.
Мы разглядывали виды старинного городка: маленькие уютные пло­
щади, средневековые улочки, палаццо, расписанные по фасаду фреска-]
ми, и церкви, облицованные мрамором. Таким увидела этот город наш
Александра, когда приехала сюда с мужем, чтобы всю жизнь прожи
здесь, оставить потомков и быть забытой.
Бигарти обитали в новом, нижнем городе, в современной квартире. И
палаццо в старом, верхнем городе обветшал и был непригоден для жи-|
лья, глава семьи, инженер Луиджи, вел переговоры о его продаже. Это'
палаццо, построенный на срезе холма, со стороны площади был двух-1
этажным, а с другой стороны имел лишний этаж, располагавшийся ниже)
уровня площади. Окна этого фасада смотрели на склоны холма и долин
56

(накомые Нюни были в этом палаццо поздно вечером, а поскольку элекфичества там не было, осматривали парадные покои со свечами. ФотоI рафии получились темными, словно в дымке, но весьма романтически­
ми. Фигурный, расписанный какими-то героями и богинями потолок с поп/юскивающей в свете фотовспышки роскошной венецианской люстрой.
| кульптура, картины... Среди картин портрета Александры не оказалось.
Они ходили в какие-то кладовки, где была старая рухлядь, но и там ничего не нашли, кроме русской иконы Николая Чудотворца.
Был на фотографии и старинный резной шкаф с распахнутыми створкнми, а перед ним на старинном же столе ворох бумаг. В этих бумагах
должны были обнаружиться документы, касающиеся русских предков.
Пуиджи загрузил архив в машину, увез домой и неделю разбирал. Нашел
он всего одно письмо из Петербурга в Рим, Александре Бельской от же­
ниха. Луиджи считал, что тот портрет дамы с асфоделем, якобы кисти
Брюллова, тот самый, в котором мы признали Александру, вероятно,
принадлежал какому-то старику Джузеппе Бигарти и был продан его на| ледником, племянником. Может, и переписка с Россией была у него, ес­
ли вообще сохранилась. А еще Луиджи очень заинтересовался своими
русскими корнями, нашими Бигарти и их письмами. Знал бы про преступ­
ное прошлое своих предков, не стал бы интересоваться!
Наконец появился дед Толя с ксерокопией письма. Вид у него был та­
инственный. И тут мы все, вместе с Нюней, поставили ему ультиматум:
пусть переводит с листа, ждать мы не можем. И он перевел.
- Надо срочно звонить Арсению Павловичу, - сказала Нюня. - Надо со­
общить про письмо и про итальянских родственников!
- Правильно, - согласился дед, - а я позвоню своей Марье Николаевне.

АЛЕКСЕЙ ПИШЕТ АЛЕКСАНДРЕ В РИМ
"12 декабря 1794 г. Петербург
Бесценный друг мой, Сашенька!
Как жалею, что не могу тебя обнять, рассказать о наиважнейшем для
нас и увидеть слезы радости на лице твоем. Я выполнил обещанное, и в
сердце твоем, надеюсь, воцарится покой на все наши времена. Ты мо­
жешь жить спокойно, почитать своих родителей, любить их и немного
(немного!) погрустить и покаяться, что усомнилась в их благопорядочно| |и. А еще я надеюсь, что ты снова захочешь назвать меня своим жени­
хом, что не разлюбила меня и не забыла.
Я послал тебе два письма, но ответа не получил, что беспокоит меня
чрезвычайно. Первый раз написал, когда прочел твое письмо и оставлен­
ные тобою письма Елизаветы Дмитриевны. Я корил тебя в недоверии ко
мне. Как могла ты усомниться, будто я откажусь от тебя, и как могла ты
отказаться от меня? Ты горда и благородна, за эти качества я ценю и
жоблю тебя еще более. И ты несчастна. У кого же, как не у меня, ты должна
была искать защиты от невзгод, к кому бежать? Но ты бежала не ко мне, а
от меня. Вот о чём я писал тебе сразу же, сгоряча, оплакивая твое
решение. Сознание мое отказывалось его принять.
Второе письмо я отправил, когда поборол смятение и собрал свои
мысли. Письма твоей матери потрясли меня, но в то же время оставили
странное впечатление. Я не поверил им.
57

Конечно, голубушка моя, ты слабо помнишь отца, и с матерью теб(
пришлось жить недолго, но как не усомнилась ты в невероятных событиях, о которых читала? Я вспоминаю твои рассказы о милых играх с тобоС
отца твоего. Как хотел отец порадовать тебя всем, чем мог, хоть самок
малостью, как приносил тебе литые сахарные фигурки птиц и зверей утю, попугая, лебедя и сахарный Кремль, как ты играла ими и облизывай
ла, пока они не становились бесформенными и грязными! Как качал он
тебя на качелях, катал в экипаже и на шлюпке!
Матушку твою я хорошо помню, как женщину самую добросердечную,
любезную и скромную, не могущую обидеть и воробья. За тихий, прият­
ный нрав так любила ее незабвенная наша воспитательница, Дарья Ва­
сильевна. Елизавете Дмитриевне тяжело далась разлука с тобой, но она
пожертвовала счастьем находиться рядом ради твоего образования и
благополучия.
Чем дольше я думал об этих письмах, тем в большее недоумени(
впадал. И тогда решил я провести дознание и доставить тебе непрелож
ные подтверждения невиновности ни батюшки твоего ни в каких преступ­
лениях, ни матушки. Об этом писал я тебе во втором письме. Я полагал
что сумею справиться со своей задачей скоро, но служба и те обстоя­
тельства, что свидетели мои находились в разных, иногда отдаленных
областях, затянули дело. Прошло гораздо больше времени, чем я рас­
считывал.
Итак, перейду к доказательствам, полученным в расследовании моем.,
К счастью, я нашел в живых доктора Новосельцевых и Бельских, Фёдора
Афанасьевича, глубокого старика. Он живет на покое у сына своего, в
Москве, и сохранил твердую память. Прасковья Сергеевна страдала из­
нурительной чахоточной болезнью, и доктор рекомендовал ей сменить
наш нездоровый болотный климат на теплый и сухой, но она не спешила
исполнить его предписание и уехала, когда было уже поздно, почитай
умирать. Доктор утверждает, что у дочери ее, Варвары, лет в семнадцати
открылась та же самая болезнь, был кашель, горлом шла кровь, и со­
стояние ее вызывало сильную тревогу. Он постоянно посещал ее в Пе­
тербурге и ездил в Белую Горку. Но случилось, как сам он сказал, чудо.
Варвара Александровна влюбилась, обручилась, и болезнь, словно бы
отступила. Фёдор Афанасьевич и другие медики, коих созывал он на кон­
силиум, были поражены такой переменой. Варвара Александровна окре­
пла и поздоровела, однако летом 1770 года, когда жених ее погиб на вой­
не с турками, болезнь вернулась, и через год она умерла. Доктор утвер-1
ждает, что в причине смерти сомнений быть не может, а исход болезни
Варвары Александровны был предопределен. Про спячку, приключив­
шуюся с нею в детском возрасте во Флоренции, он не знает, и считает это
чушью. Также он утверждает, что Прасковья Сергеевна уехала в Италию с
одною теткой, а дети оставались в Петербурге. Это подтвердили впо­
следствии и соседи по Белой Горке, и люди, близкие к Новосельцевым. |
К рассказам доктора я еще буду возвращаться, а пока опишу, что уз­
нал про смерть Варвары Александровны от бывшей ее горничной Анюты •
Анны Ефимовны Саповой. Разыскать ее было непросто. Эта немолода*
набожная женщина замужем не была, живет во Пскове, в семье священ
ника, ведет хозяйство и всеми уважаема. Она, как и многие из слуг, полу­
чила от Варвары Александровны вольную незадолго до ее смерти, но не
покинула страдалицу до последнего часа. Она помнит страшную грозо58

пую ночь с 20 на 21 июля, которую вместе с твоей матушкой провела у
постели умирающей. Она говорит, что последнее время ее госпожа, о
которой она сохраняет благоговейную память, уже не поднималась с по­
те л и , тихо и печально угасая. И всё это время в ногах ее лежала люби­
мая постельная собачка Дулька. Никакого пса Геркулеса Анна Ефимовна
мв помнит, как и цветов в комнате преставившейся. Асфодели клали на
могилу, потому что барышня их любила, их было много в саду, и в то время
они цвели.
Сказала мне также Анна Ефимовна, что Варенька и Лизанька были
лучше сестер друг для друга и невозможно забыть нежное попечение
то е й матушки о Вареньке и дядюшке и неподдельное горе по смерти
любимых ею существ. И могильной глыбы над останками Варвары Алек­
сандровны не было (что подтверждают и соседи, и крестьяне), а ровне­
хонько через год возвели усыпальницу.
Пожалуй, на этом со смертью Варвары Александровны можно бы и за­
кончить. Но я упомяну про асфодели, потому что посвятил этому цветку
много времени. Я не уверен, что мать и дочь Новосельцевы знали о
мрачном символе, в который древние превратили асфодель. Эти пре­
красные белые цветы, действительно, покрывают луга, но не в мрачном
Аиде, а на юге Франции и в Италии. Видимо, там этот цветок и полюбился
I фасковье Алексеевне, а может, случайно попался под руку живописцу,
рисовавшему ее портрет. В поисках этого цветка я начал интересоваться
лыдающимися нашими садами и оранжереями и открыл таковых много, а
1акже узнал, какие из них славны ананасовыми пальмами, померанцевы­
ми деревьями, виноградом и даже арбузами, а какие розами, лилиями,
I иацинтами и прочими сортами цветов. Нигде в окрестностях Петербурга
не растут так хорошо деревья, травы и цветы, как в Ропше, землю кото­
рой очень хвалят и зовут "болотным туфом". Сюда я также ездил в поис­
ках загадочного цветка. Ни в оранжереях, ни в садах Петербурга и окре­
стностей, включая те, что принадлежат двору, не встретил я асфоделей.
Никто и не слышал о них, кроме господина Малышева, ботаника, путешешвенника и главного моего консультанта, который знает эти цветы по
южным странам. Каково же было мое изумление, когда Мартыновы, жииущие в соседнем с Белой Горкой поместье, показали мне асфодель у
себя на клумбе и сообщили, что получили семена этих цветов от Варвары
Новосельцевой. В самой Белой Горке асфодели вывелись, так как садоиое хозяйство там в небрежении, а растение это требует ухода. Один
цветок я засушил, но посылаю тебе только его верхушку, потому что це­
ликом он не поместится ни в каком пакете.
О смерти жениха Варвары я узнал, поговорив G товарищами твоего
отца, с которыми он бился при Кагуле. Эти офицеры, многие из которых
ныне в больших чинах находятся, сообщили, что Андрей погиб от вражь­
ей пули, но сразила она его прямо в сердце, и случилось это на глазах у
многих. Батюшка твой ранен был в том же бою.
Вот теперь нужно остановиться на бедственном обстоятельстве, тяго­
стном для тебя. Обойти его невозможно, но ты о нем слышала, будучи еще
ребенком, так что скрепи сердце и испей эту чашу, ангел мой.
Все, с кем батюшка твой окончил кадетский корпус и служил отзыва­
лись о нём как о хорошем товарище и человеке отважном. Один из них
сказал лучше всех: "Горячая голова и горячее сердце". От природы был он
человек добрый, вспыльчивый, но отходчивый и обид не помнящий;
59

балагур и острослов, любил веселье, шутки, шарады, а также умел под­
делываться голосом и манерой под любого человека и разыгрывать по­
тешные сценки. Эти курьезы снискали ему много похвал, присутствием
своим он оживлял любое общество, от них же случались и напасти в годы
учебы и службы.
От многих слышал я, что твоих родителей еще в детстве дразнили же­
нихом и невестой, и брак их был предрешен. Рана отца, полученная на
войне и поначалу казавшаяся не очень серьезной, осложнилась впослед­
ствии, отчего и пришлось ему оставить военную службу, но шесть лет по­
сле того, пока болезнь не приковала его к дому, служил он в Бергколлегии. То, что Михаил Романович был подвержен азарту и не мог ос­
тановиться в карточной игре, правда.
Платон Григорьевич Леонтьев, хорошо знавший твоих родителей и
часто бывавший у них, называет натуру твоего батюшки пылкой и чест­
ной, но легкомысленной. Злополучие его заключалось в том, что не имел
он твердости характера, увлекался дружбою с неподходящими товари­
щами, которые и увлекли его в великие неприятности, а страсть и при­
вычка к картам и вину довела до пагубы. Впал он в безумие и чинил не­
мало сумасбродных дел. Фёдор Афанасьевич подтверждает, что давал
совет твоей матушке поместить отца в специальную лечебницу, но она
воспрепятствовала этому.
Елизавету Дмитриевну Леонтьев вспоминает как добрую жену и ис­
тинно добродетельную женщину, которой несвойственны были ни хит­
рость, ни лукавство, ни тщеславие, от природы склонную и привычную
исполнять свои обязанности. Она не роптала на судьбу и была истинной
нянькой при батюшке. Большой поддержкой ей был Антипыч, дядька Ми­
хаила Романовича, из-за смерти которого она очень печалилась. Я не
набрался смелости узнать, любил ли Леонтьев твою матушку и просил ли
ее руки. Но ведь это и не входило в задачу моего розыска.
Болезнь Михаила Романовича заключалась в раздражительности,
чрезмерной мнительности и угнетенном мрачном состоянии духа. Всё
представало пред ним в черном виде. Иногда он слышал голоса, с кото­
рыми разговаривал, иногда пред ним представали кошмарные видения.
Ипохондрия его усугублялась, а горестные обстоятельства его кончины I
доктор подтверждает, как и то, что помог Елизавете Дмитриевне сокрыть
сей факт, чтобы был он похоронен по-христиански, как положено.
С наследством тоже заковыка. Духовные Ивана Матвеевича и Варва­
ры Александровны, оказывается, были в полном порядке, оба оставили
движимое и недвижимое свое имущество твоим родителям поровну.
Имения их не были так велики, как можно понять из прочитанных нами
писем. Следов вологодского я вообще не обнаружил, а Иван Матвеевич
владел одним небольшим московским имением. Истинная правда, что
Белая Горка, московское имение и отцовское, новгородское, были прода­
ны, как и новосельцевский дом. Но тогда же был куплен в Васильевской
же части дом поменьше, с садом, тот самый, что был получен тобой в
наследство, несчастливый дом, где умерли твой батюшка, потом матушка
и где ты, на беду свою и мою, нашла письма. Тверское имение, совсем
скудное, завещанное Елизавете Дмитриевне теткой, она продала по со­
вету Дарьи Васильевны. А денег от тетки она не получила, потому что их не
было. Возьми также на заметку и то, что матушка твоя со своей теткой
никогда не встречалась. Тетка ее видела во младенчестве, когда малютку
60

шВирали в Петербург, ну, а матушка и запомнить ее тогда не могла. Об
ном рассказала мне Анна Семеновна Гроденаплева, та самая Нанетта,
но была у твоей матушки горничной.
Эта встреча более всех поразила меня. Отыскал я Анну Семеновну,
идову богатого купца, в Твери, где она проживает, окруженная десятью
лоепитанницами и воспитанниками. Анна Семеновна встретила меня с
беспримерным гостеприимством и лаской, не знала, где посадить и чем
накормить. О матушке твоей она не может говорить без слез и переска«1ть все ее похвальные слова нет возможности, зато сказать о том, что я
унидел, необходимо.
Дом Анны Сергеевны с большим садом и огородом называют здесь
Колой Горкой. Мне была показана садовая беседка "Храм дружбы" и
дерновая скамья, где теплыми летними днями Анна Семеновна отдыхает,
| нушая, как читает ей старые Месяцесловы кто-нибудь из детей. Как и
мнгушка твоя, постаревшая Нанетта большая охотница до цветов, певчих
н1иц и всяких безделиц. Мне были показаны серебряный наперсток, ча­
шечка из стекла аметистового цвета, серебряный медальон с изображе­
нием ангела и вложенным внутрь локоном твоей матери и ею вышитый
еисером кошелек. Все это было подарено твоей матерью и хранится, как
' иитыня. В гостиной, на почетном месте, висит в богатой раме большой
поясной портрет Елизаветы Дмитриевны - довольно искусное изображе­
ние красками, сделанное с литографии, также мне показанной. На карти­
не есть одно дополнение, которого нет в литографии, - цветок асфоделя в
руках Елизаветы Дмитриевны. Анна Семеновна выращивает эти цветы в
| ноем цветнике и называет их "асфодельками”. Поскольку навещал я
идову осенью, продемонстрировать цветы она не могла, зато вручила мне
фехгранные их семена, которые я и храню для тебя, душа моя.
Когда я отведал суп, молочного поросенка со сметаною и солеными
шурцами, фаршированные яйца, пирог с яблоками и другие кушанья,
предо мной предстали три ангелочка - две девочки и мальчик, лет по
иосьми. Имена их были - Варя, Лиза и Миша.
Анна Семеновна опекает в Твери сиротский дом и славна там своей
благотворительностью. Она очень достойная и рассудительная женщина,
любящая, но строгая, наставница своих воспитанников. Она хочет дать им
приличное образование, а потому в доме живут учителя. Я не мог отмзать ей в просьбе проэкзаменовать маленьких учеников и сделал это со
леей ответственностью и снисходительностью.
Многое порассказала Анна Семеновна о былом, и так мы с ней заси­
делись, что чуть рассвета не дождались. Она получила от твоей матери
мольную сразу после смерти Варвары Александровны, но жила с Елизалотой Дмитриевной почти до смерти ее, пока замуж не вышла. И отца
Iмоего она помнит еще молодым, бравым и веселым, а потом тяжело
вольным. Она сказала, что научилась у твоей матушки терпению, кое так
необходимо в браке, и навсегда запомнила сказанные ею однажды слова:
Немудрено любить доброго мужа, но умей любить и уважать такого, как у
меня. Нельзя пользоваться одним сладким, надо вкусить и горького". А
шце сказала Анна Семеновна, что матушка твоя сильно страдала от по­
три сестры и дяди, вот тогда и сделалась у нее привычка к уединению.
Сидит, бывало, на дерновой скамье, книжку в руках держит, а сама смот­
рит вдаль и невесть что видит, невесть о чём думает. Или до третьих пе|ухов за столом что-то пишет и пишет.
61

И последнее, очень важное подтверждение несуществующих злод<
ний, - ответы на мои письма из Флоренции от княгини Марьи Николаев!
и от игуменьи Ново-Спасского монастыря Антонии. Писал я им осторо:
но, не объясняя истинной причины моего любопытства, как не обнар
ее и в разговорах со всеми людьми, с которыми встречался. Марья Никиму. Она стояла под зонтиком из алмазных струй, и кусочки радуг иг1М1ЛИ в россыпи капель. Вода стекала с пышных складок ее бронзового
Ипптья и мантии на парики вельмож, и лица их стали мокрыми, как от слез.
|||Лсгощекие, толстоикрые, сидели они и, казалось, нежились под душем
И радужных отблесках, а на дорожках и газонах толпились люди и
пилились на купание Екатерины.
Потом мойщик направил свой водомет на вельмож. Как дал струей! И
идруг из-за бронзовых плеч и складок одежд градом посыпались мячики.
I ярые теннисные и резиновые, красные, синие, с полоской посередине,
ирохом разлетелись они по песку под восторженные крики ребятни, и
Паштет схватил один, подкатившийся нам под ноги. Мячик был темнощричневый, тяжелый и твердый, как пушечное ядро. Стоявший рядом
I !ирик попросил посмотреть и сказал:
Это очень старый мячик, гуттаперчевый.
Какого же он века? - спросил Паштет.
Наверно, начала двадцатого, - ответил старик. - А может, конца де­
ни иадцатого.
Пожарная машина медленно пятилась задом по песчаной дорожке меж
|усгов цветущей сирени, пока не выкатила на асфальт, к Публичной
библиотеке. У памятника детвора торопливо подбирала мячики. Гера за­
думчиво смотрела, как в детских руках скачут мячики, закинутые на выев­
ши пьедестал другими детьми, из прошлых лет, а наш Паштет жонглирун старым, гуттаперчевым, может, столетие пролежавшим за спинами
■умянцева или Суворова.
Памятник на глазах обсыхал. Я быстренько наставила фотоаппарат на
тенящиеся щеки и блестящий картофельный нос Румянцева. Посмотрещ в видоискатель на Суворова. И он на меня, исподлобья, блестящим
кпрым живым взором.
И на минуту показалось, что время остановилось. Все, про кого мы
таем, живы. У своего окошка в доме на Васильевском острове сидит Ва•чс книжкой и Лиза с рукоделием. Державин сочиняет оду императрице.
Idmohocob рассказывает в Академии наук, что на Венере есть атмосфеiii. Румянцев, Суворов и другие военные начальники ведут в бой солдат. А
тдная Сашенька Бигарти стоит у окна старинного палаццо с видом на

ивописную долину, держит в руках письмо своего русского жениха и да­
но слёзы со щек не утирает.
На миг мне показалось, что времени нет.
МЫ» № 5

65

ПРОБА ПЕРА

СТИХОТВОРЕНИЕ ИЗ КОНВЕРТА
Марина САФРОНОВА
16 лет, с. Залесово Алтайского края

Твою душу стремлю сь я постигнуть Но ошибок стена предо мной.
Эту стену ни свергнуть, ни сдвинуть
Невозможно любовьюземной.
Ты далекий, ты близкий, ты жгучий,
Увлекаешь, как в омут, с собой.
Обещаешь ты райские кущи,
Соблазнительно маш еш ь рукой.
Но узнать я хочу - что же в сердце,
На душе, на уме у тебя?
Ты молчишь. Расстаемся навечно,
Безнадежно друг друга любя.
Ушел и громко хлопнул дверью.
Следы оставил на снегу.
А я, что ты вернешься, верю,
Ведь я не верить - не могу.
В мое окно стучится вьюга,
Но не впущу ее к себе.
Мне не нужна зима-подруга,
Я буду предана весне.
Весна любовью отогреет,
Откроет в сердце твоем дверь.
Я всё смогу, преодолею,
Я жду и я - дождусь, поверь.
Я не хочу дарить тебе улыбки Ведь все они скрывают только слёзы.
Мои надежды очень, очень зыбки,
Но, к сожалению, любовь - серьезна.
Я не хочу краснеть, шепча смиренно,
Что ты мой бог, кумир, моё светило,
И не хочу признать, что я забвенно
Вслед за тобою, как щенок, ходила.
Я не хочу ничьих советов больше,
Хотя от них мне никуда не деться.
Я знаю, рвется там всегда, где тоньше,
А тоньше было - только моё сердце.
Я не хочу смотреть, как ты смееш ься,
Как ходишь важно по большой дороге.

66

Я не хочу мечтать, что ты вернешься,
Ведь ты обязан мне - сосем немногим.
Евгений ТРИМ ОРУК
18 лет, г. Рыбница, Республика Молдова
ПИСЬМО
Короткое приветствие.
Немного о себе.
Какое было бедствие
И ужас на земле!
Чувствительные строчки,
Любовные слова.
С намеком две-три точки...
И кругом голова.
Большое сочинение.
Раскрытие души.
Немного восхищения О пламенной любви.
И пол-листа прощания,
И просьба всё простить.
Одно лишь пожелание:
И помнить, и любить.
Олеся ИВАННИКОВА
20 лет, г. Балахна Нижегородской области
По белому шёлку умытых небес
Стекает рябиновым соком
Заря, закатившись за призрачный лес,
Печаль обострив жестким роком
Вчерашней грозы, наболевших дождей
В отравленном привкусе ночи.
Ты плакал о ней. Ты думал о ней.
Увидеть хотел ее. Очень.
ДУША
Там граница тьмы и света,
Остриё добра и зла.
Там огромная планета
Нить вопросов провела.
Под завесой черной ночи
Луч сознания скользит:
Разобраться очень хочет
В смысле боли и обид.

67

ПОГОДА НА ЗАВТРА

ВЕСЕННЕЕ О БО С ТРЕН И Е
едавно, перечитывая не но­
- в нашу редакцию то и дело при»
вые уже юмористические жур­
ходят толстые и не очень пакеты с
Нналы,
я наткнулся на любопытное литературными произведениями
*

оканчивающих школу ребят. При­
сылают свое творчество и по
электронной почте. И цель у этих
авторов одна: напечататься, что­
бы получить пунктик в списке пуб»
ликаций, которые они собираются
предъявить при поступлении в
институты и университеты на фа»
культеты и отделения журнали­
стики.
Да, кто бы спорил - для моло!
дого человека, собирающегося
стать журналистом, показать при­
емной комиссии свой творчески!
потенциал - не последнее дело.
Хоть и нескромно, но скажу о се­
бе: в свое время, поступая в Ли­
тературный
институт
и м е |Я
А.М.Горького, я тоже послал на
творческий конкурс четыре свои
опубликованные статьи - я посту!
пал на семинар литературной
критики, которым руководил из-j
вестный писатель, покойный ныне
Всеволод Сурганов. Но мой п р Л
мер в данном случае не показа!
телен: мои статьи как раз и coot! I
ветствовали тому, чему я хотел
учиться в прославленных аудито!
риях Литературного института.
Нам же приходится читать с о !
всем, совсем другое... Вот об
этом «другом» и хотелось бы по­
говорить - без упоминания имен
и населенных пунктов, откуда по«
ступили рукописи. Это, в сущ но!
сти, не имеет никакого значения. 1
Вот совсем свежий пример. С
месяц назад открываю такой кон­
верт. Пишет девочка - выпускни­
ца школы. «Я заканчиваю школу и
хочу поступать на филологию, на
отделение журналистики. Мне

стихотворение, которое кажется
мне очень подходящим для этих
заметок. Вот оно.
Весенние кашли и чихи Не самые злые враги.
Весной просыпаются психи
И тащат в журналы стихи.
О том, как бредет
сквозь валежник,
Проснувшись от спячки,
медведь,
Как прёт из-под снега
подснежник,
И птицам приходится петь.
Намеки, что стихотворенья
Не то чтоб совсем хороши,
Возводятся в ранг оскорбленья
Не очень здоровой душ и...
Автор - Сергей Нохрин - за­
вершает свой шедевр кровожад­
ными словами: «Всем хочется дать
по сусалам и ломом разбить чтонибудь». Вот такой уж он пи­
сатель, «инженер человеческих
душ». Что ж, имеет право.
Хочу сказать сразу: у меня аб­
солютно нет таких злобных по­
ползновений. Однако явление,
которое я обозвал «весенним
обострением», существует и в
нашем журнале, и именно по это­
му поводу мне и хотелось бы
объясниться с читателями. Без
всяких ломов, только для их же,
читательской, пользы. Но, я на­
деюсь, и без обид с их стороны.
Каждую весну - в преддверии
школьных экзаменов и поступле­
ний будущих абитуриентов в вузы
68

Любовь - зеркала,
Ставшие прахом мечты.
Любовь - это страх:
«А половинки ли мы?»

нужны публикации. Поэтому по­
сылаю вам свои стихи. Если же
они вам не понравятся, то прошу
и настоятельно рекомендую (вот
прямо так! - И. В.) напечатать два
мои стихотворения - бабушке и
про любовь. Бабушке - потому
что она мой лучший друг, я ее
очень люблю. А про любовь - по­
тому что это такое прекрасное
чувство! Когда напечатаете, то
пришлите мне три номера журна­
ла, потому что я его не выписы­
ваю».
Стихи у девочки совершенно
беспомощные. Но всё же читаю
то, что она «настоятельно реко­
мендует» напечатать. На листе
сверху коряво написано «бабуш­
ке». Видимо, будущая журнали­
стка не догадывается, что наз­
вания всё же надо писать с боль­
шой буквы. А стихи вот какие:

Я не стал исправлять ошибки и
расставлять запятые. Не в этом
дело. Но всё, что написала эта
девочка, - просто общие слова,
затасканные мысли. Сказать-то
ей, в сущности, нечего. А для чего
тогда писать?
Другая девочка, тоже выпуск­
ница и тоже не читающая наш
журнал, прислала... не знаю д а ­
же, как это назвать. Она назвала повесть. Вообщ е-то мне каза­
лось, что даже в школе разъяс­
няют ученикам, что такое роман,
что - повесть, а что - рассказ.
Она считает, что это повесть. Ну
ладно. Произведение называется
«Город облаков», в нём ровно
двенадцать страниц (для повести
как бы маловато). А вот ее пись­
мо: «У меня заканчивается учеб­
ный год, и я бы хотела точно
знать, надеться (!!!) мне на вашу
помощь или нет, если да, то при­
шлите ваш отзыв о работе и мне­
ние, о выпуски (!!!) её в вашем
журнале. Новые номера вашего
журнала, с которыми я смогла
ознакомиться в школьной библио­
теке, поразили меня содержанием
(!!!) большого количества художе­
ственных произведений. Я заме­
тила, что вам пришлось сократить
стандартное содержание журна­
ла, например, сократить содер­
жание (!!!) научно-популярных
статей. Писатели, публикующие
свои повести и романы на стра­
ницах вашего журнала, люди
взрослые... Хотя са м журнал,
есть журнал для молодёжи. Этим,
я хочу сказать, что намного инте­
реснее было бы брать произве­
дения молодых писателей и по­
этов, как начинающих (проба пе­
ра), так и увлекающихся этим де-

Жизнь летит, как поезд скорый,
Унося куда-то вдаль.
Камни злата раны скроют,
Скроют страхи и печаль.
Свет огней и звон бокалов
Словно сон увижу вновь.
Кто любил меня узнаю,
Кто продал мою любовь.
Кто забыл все ласки нежные,
Кто любил всегда.
Ну а жизнь моя мятежная
Уж не вернется никогда.
Про «камни злата» что-то во­
обще непонятно. И при чём здесь
«звон бокалов», «ласки нежные» и
мятежная жизнь? Это что - так
любимая внучка представляет
себе жизнь любимой бабушки? Ну
ладно, читаем про любовь:

Любовь - это боль,
Резкий удар тупым ножом.
Любовь - это роль,
Сыгранная не о чем.
69

Особенно мне показалась лю­
бопытной мысль девушки о то*
что молодые писатели должны
иметь
преимущество
пре,1
«взрослыми», как она вырази­
лась. Спрашивается - почему?
Если бы она не просто «ознакс
милась», а прочитала хотя 6i
первые три номера нашего жур­
нала за этот год, она увидела 6t
на наших страницах три повести.
Настоящих. Первая - в третье*
номере, «Наперегонки с летом»
Али Гончаровой. Ее автор - со­
всем молодая девушка, студенткг
Литературного института, и чесл
ей и хвала, что в таком «нежном*
возрасте она сумела написать
такую замечательную повесть. В
номере втором - повесть «Выс-4
ший свет» Александра Трапезни­
кова, известного прозаика сред­
них лет. Очень непростая вещь,
по жанру редчайшая: повестьпритча. А в первом номере - по-|
весть Людмилы Уваровой «Полюс
сравнительной доступности». Од­
но из последних произведений
замечательной
писательницы,
умершей двадцать лет назад. Эти
люди - разного возраста, но он­
то, возраст, тут совсем и ни при
чём, да и повести это очень и
очень разные. Дело в таланте:
или есть, или нет. Как умела Ува­
рова «ущипнуть» читателя, даже
вызвать у него слёзы, как тонко и
просто высказывает свои совсем
не простые мысли Трапезников,
как весело, внешне легко написа­
на молодежная повесть Гончаро­
вой! Вот это и есть проза. И
именно это и стоит печатать. А
автору «Города облаков» еще
набираться и набираться опыта, и
житейского, и литературного. Ну и
русский язык, конечно, надо бы
подучить: ведь, как ни говори,
язык что для журналиста, что для
писателя - рабочий инструмент, и
его надо хорошо знать.

мом всерьёз» (орфография и
пунктуации полностью сохране­
ны). Как я понял - «увлекающаяся
at им делом всерьез» - это, как
легко догадаться, она, юный ав­
тор. Русским языком в школе она,
видно, не очень увлекалась.
Я уже неоднократно писал в
своих заметках о тех произведе­
ниях юных писателей, которые
мне довелось прочитать и кото­
рые мы напечатали, что проза это очень трудный жанр, особен­
но для начинающего. Приводил
знаменитую пушкинскую строку:
«Года к суровой прозе клонят...»
Года! Это ведь очень нелегкое
дело: надо не просто описать ка­
кие-то придуманные тобой собы­
тия, поступки героев, но написать
это именно прозой - так, чтобы
чувствовался ритм, чтобы читате­
лю было интересно - а что же
будет дальше? То есть так же, как
в поэзии, в прозе есть свои зако­
ны построения сюжета (или фа­
булы, что не одно и то же), фра­
зы, развития действия. Надо, что­
бы читатель чувствовал: твой ге­
рой - живой человек, он живет в
реальности, но не в нашей, а в
параллельной, которую ты, автор,
для него придумал. Но читатель
должен верить, что это - реаль­
ность, где бы действие ни проис­
ходило, на Марсе ли, в отдален­
ной галактике или на нашей
грешной земле, в сегодняшние ли
дни или в каком-нибудь лохматом
столетии... А когда читаешь «Го­
род облаков», с первой же стра­
ницы понимаешь, что всё это романтические выдумки, без цели
и без смысла. По страницам по­
вести бродят совершенно картон­
ные герои, их поступки ничем не
мотивированы... Читать «Город
облаков» очень скучно, неинте­
ресно, и рекомендовать такое
произведение читателям «МЫ» мы
просто не вправе.
70

Но самый, так сказать, шедевр
тоже с диагнозом «весеннее
обострение» - мы получили пару
лет назад. Тоже конверт, тоже
толстый. И него выпала фотогра­
фия симпатичной девушки и
письмо: «Я хочу поступать в Мос­
ковской институт международных
отношений на факультет журна­
листики. И мне нужна ваша по­
мощь. Я хотела бы, чтобы вы на­
печатали мое интервью с Влади­
миром Владимировичем Пути­
ным!» Тут уж лучше сидеть, а не
стоять, а то упадешь. Девушка
вложила в конверт много-много
чистых листочков, на которых
сверху она написала вопросы Пу­
тину. А после вопросов - пустое
место: ну, чтобы президент
(В.В.Путин был тогда президен­
том) маленько подумал и написал
бы ответы. Я даже не знаю, стоит
ли комментировать эту ситуацию,
думаю, и так всё понятно...
И смех, и грех... Но ведь дей­
ствительно: было бы смешно, ес­
ли бы не было так грустно. Оста­
вим в покое будущую международницу и поговорим вот о чём.
Неужели вы, ребята, не догады­
ваетесь, что писание стихов и по­
вестей - это одна работа, а жур­
налисты занимаются совсем, со­
всем другим делом? Если вы
твердо решили, что собираетесь
стать пишущим журналистом (о
тележурналистах я не говорю, они
работают иначе, в других жанрах),
вам стоило бы не пропихивать в
печать свои плохо срифмованные
строчки, а пойти, как говорил не­
забвенный Владимир Ильич,
«другим путем». Я охотно верю,
что у бабушки, о которой ее внуч­
ка написала такое нелепое стихо­
творение,
была
«мятежная
жизнь». Так почему бы и не напи­
сать о ней статью, очерк в какуюнибудь местную газету? Это был
бы именно журналистский мате­

риал. Если было бы написано ин­
тересно, со смыслом, - скорее
всего, напечатали бы (под рубри­
кой «Люди нашего города» или
подобной, такие есть почти во
всех газетах). Пару лет назад,
рассматривая (в качестве при­
глашенного члена жюри) работы
старшеклассников на тему «Роль
моей семьи в общей Победе» в
конкурсе «Переделкинские встре­
чи», я поразился тому, что НИКТО
не сумел интересно раскрыть эту
тему. Все отделались общими
словами, переписанными из
учебников и газет. Хотя вот они,
живые свидетели: бабушки, де­
душки, которые еще помнят вой­
ну, те трагические и героические
годы... Они еще с нами. Пока еще
с нами. Но, как всегда, прав Пуш­
кин: мы ленивы и нелюбопытны.
А могут быть и совсем другие
темы для репортажей. Каждый из
вас учится в школе. Что, у вас в
школе совсем ничего интересного
не происходит, о чём стоило бы
написать, рассказать читателю?
Ни литературных вечеров, ни
встреч с интересными людьми, ни
концертов самодеятельности, ни­
чего, кроме глупых дискотек? Не
верю. Просто интересное в жизни
надо увидеть, найти - вот это и
есть журналистская работа. И ко­
гда вы придете поступать на фа­
культет или отделение журнали­
стики - в приемной комиссии с
гораздо большим интересом оз­
накомятся со списком именно та­
ких публикаций. Пусть маленьких,
пусть не очень заметных. Но бу­
дет ясно: человек готовит себя
именно к этой профессиональной
деятельности. А стихи, рассказы и
повести оставьте тем, кто соби­
рается быть писателями. Им тоже
нужно, конечно, учиться, но это совсем другая наука.
Игорь ВАСИЛЬЕВ
71

ГОВОРЯ ОТКРОВЕННО

В ПОИСКАХ ИДЕАЛА
РАЗВЕНЧАЙТЕ
ечты, мечты, где ваша ра­
дость... Конечно же - ра­
МОЮ ТЕОРИЮ
дость, никто же не будет меч­
тать о плохом. Как поется в
Пишу я в ваш журнал потому,
песне, «мечтать, надо мечтать
что, читая его, я понимаю - он
детям орлиного племени. Есть
помогает подросткам в меру сво­
мудрость и сила у нас, чтобы
их возможностей осмысливать
стать героями нашего време­
проблемы, с которыми они стал­
ни...» Ну, герои - это всё-таки
киваются, совершать меньше
еще где-то впереди, в недале­
ошибок в жизни. Это прежде всего
ком будущем. А пока думается
рубрики «Письма в "МЫ"» и «Го­
о том, чтобы прожить счастли­
воря откровенно». Хотя и другие
вую жизнь, не разминуться с
нередко заставляют кое о чём
удачей и встретить верного
задуматься. Вот, например, была
спутника жизни. Такого, каким
в одном из недавних номеров
мы представляем себе наш
статья об Эми Уайнхауз. В прин­
идеал. Это волнует всех, и ав­
ципе, она, конечно, посвящена
тор письма, которое мы публи­
этой певице. Но там есть нечто
другое, очень важное, - как наркокуем, - не исключение.

М

’l l

тики губят человека, его талант,
будущее того, кто подсел на иглу
или увлекся «травкой». Это впе­
чатляет гораздо больше, чем ка­
кая-нибудь статья типа «наркоти­
кам - нет», которую и читать-то
никто не будет. Все и так знают,
что наркотики вредят здоровью.
Думаю, что и мне вы поможете
разобраться в моих проблемах.
Моя проблема
это я сам и тот
мир, который я создал и в кото­
ром существую. Я не вкладываю в
местоимение «я» ни сомнения, ни
эгоцентризм, потому что я давно
изжил их в себе.
Взрослея, подростки начинают
влюбляться, а я наблюдаю за их
поведением, в частности, за их
влюбленностями, за поведением
тех, кто влюблен. А влюбляются
они всерьез, и часто эта пробле­
ма вырастает до грандиозных
масштабов. Задумываясь обо
всём этом, я пришел к выводу, что
все проблемы молодежи - от
идеализма, свойственного этому
возрасту. Идеализм - глобальное
понятие для детей, я в этом абсо­
лютно уверен.
Думаю, что все согласятся со
мной в том, что дети (а к ним я
отношу всех, кому нет еще два­
дцати одного года) чище, бесхит­
ростнее, чем взрослые. И вот мы,
дети, вырастая из «коротких шта­
нишек», попадаем из хрупкого
мира детства в мир взрослых жестокий, с ложью и неискренно­
стью, которая царит в их мире. Но
в нас еще не задавлена тяга к
добру и миру - всему тому, что мы
называем «правильностью» - и
потому мы судорожно ищем то,
что хоть чуточку похоже на соз­
данный нами идеал. Именно по­
этому кино-, теле- и разных звезд
закидывают письмами, расписы­
вают подъезды объяснениями в
любви, пишут в ваш журнал о
красивых, но, увы, выдуманных

историях. И влюбляются в детст­
ве тоже в поисках идеала, созда­
вая из своего избранника (из­
бранницы) этакий безгрешный
идеал, забывая, что недостатков у
него хоть пруд пруди.
А если взглянуть критически не
на идеал, а на себя? Ведь мы
сотни раз уже ошибались - зачем
же верить в непогрешимость сво­
его выбора, если умом мы пони­
маем, что он заведомо ложный?
Вообще я считаю, что в шестна­
дцать лет надо учиться, а не за­
бивать голову выдуманными
страстями. Поэтому сам влюб­
ляться не хочу, а наблюдаю и
анализирую, как это происходит у
других.
Учителя считают меня «больно
умным», а для сверстников я
«тормоз» и вдобавок «грузовик»,
потому что пытаюсь говорить с
ними как с самим собой, и всё это
из-за того, что я живу своей, мо­
жет быть, на сто процентов не­
правильной, но своей жизнью.
Если я неправ, развенчайте мою
теорию идеала. Может быть, в
ней отсутствует какое-то логиче­
ское звено?

-

Артём
Без адреса
есколько лет назад мы уже

получали письмо примерно
Нтакого
же содержания, точнее, с
теми же вопросами, которые вол­
нуют и нашего сегодняшнего ав­
тора - как найти свой идеал и что
это вообще такое. Что ж, вполне
естественно, поскольку всегда - и
в прежние времена, и сегодня молодые люди не могут не заду­
мываться об этом. И в восемна­
дцатом веке, и в девятнадцатом,
и даже первобытные люди не
могли пройти мимо этого вопро­
са. Как писал Максим Горький, «ко­
гда природа лишила человека его
73

Знаешь, Артём, развенчать
твою теорию идеала невозможна
хотя бы потому, что об этой самой
теории в твоем письме нет ни
слова. В ней не только отсутствуй
ет какое-то логическое звено - в
ней просто никаких звеньев нет.
Что уж тут судить о логике? Ты
поговорил о том, о сём, о том, что|
тебе в это время в голову при­
шло, даже не сформулировав
свое понятие идеала. И так, сум­
бурно перескакивая без всякой
логики с одного на другое, вдруг!
почему-то решил, что создал соб­
ственную теорию идеала. Твои
понятия о жизни очень неглубоки,
порой наивны, лишены собствен­
ного опыта, а потому суждения не
аргументированы и поверхност­
ны. Твои слова о хрустальном,
хрупком и чистом мире детства и
мрачном мире взрослых - не бо­
лее чем выспренняя и претен­
дующая на красивость фраза. Ты,
например, что-то сказал, и тебе
кажется, что твои слова бесспор­
ны. На самом же деле это совсем
не так. Возможно, мир взрослых,
который ты видишь издалека, мог
показаться тебе жестоким. Но по­
чему ты не можешь или не хо­
чешь реально взглянуть на свой
мир, мир подростков? В твоей
интерпретации - это мир, где еще
не задавлена тяга к добру. Одна­
ко хорошо известно, что самый
жесткий мир - это мир криминала
и подростков.
Кто чаще всего издевается над
животными? Недавно милиция
задержала семерых подростков,
которые безжалостно мучили ко­
та. Когда в отделении даже ли­
шенные сентиментальности ми­
лиционеры их пристыдили, маль­
чишки сначала лили крокодиловы
слёзы, пытались разжалобить
всех, надеясь на снисхождение и
стараясь показать, что они рас­
каялись. Но поняв, что их уловки

способности ходить на четве­
реньках, она дола ему в виде по­
соха идеал. И с той поры он бес­
сознательно стремится к лучше­
му».
Да, все мы в любом возрасте
мечтаем о лучшем. Чтобы чело­
век, в которого влюблен, обяза­
тельно был самым лучшим. Даже,
казалось бы, самые обыденные и
не влияющие принципиально на
нашу жизнь вещи тоже должны
для нас быть лучшими: авто,
одежда, бытовая техника, мебель
в доме... Да, в общем, всё. Вот
этот самый посох, который когдато дала человеку природа, помо­
гает ему самому стремиться стать
лучше и обладать тем, что он
считает лучшим. Но, как писал
Владимир Даль, автор знаменито­
го словаря русского языка, идеал
- это «мыслительный образ со­
вершенства, чего-либо, в какомлибо роде. Это образец, мечта».
Однако по большому счету мечты
не сбываются. Потому что мечты,
которые сбываются, - не мечты, а
планы.
Именно в старшем школьном
возрасте начинается интенсивное
формирование личности, миро­
воззрения, системы оценок, убе­
ждений, нравственных принципов.
И это становится основой для
формирования жизненных идеа­
лов, представлений о будущей
жизни, взаимоотношений между
полами, о том, как прожить жизнь
«правильно». И всё же - что зна­
чит «правильно»? Наверное, най­
ти престижную и любимую рабо­
ту, которая никогда не станет в
тягость, встретить любимого че­
ловека - верного и надежного
спутника жизни, обрести хорошую
семью, детей, которые будут ра­
довать родителей. Для этого надо
знать хотя бы, какое содержание
ты вкладываешь в понятие «иде­
ал».
74

тщетны, стали смеяться: «Он же
животное!» Двенадцатилетний
Саша, поругавшись с мамой, уда­
рил ее ножом, а когда она, оч­
нувшись, взмолилась о помощи,
запер квартиру и убежал. Совсем
недавно забил до смерти собст­
венного сына восемнадцатилет­
ний Шалва, житель подмосковно­
го города Пушкино. В одну из но­
чей он не выдержал плача ребен­
ка и избил четырехмесячную кро­
ху, который скончался в больни­
це. А хеппи-слеппинг - ноу-хау и
заграничных, и наших подростков,
о котором мы писали в третьем
номере этого года? Что всё это?
Тяга к добру?
Ты считаешь, что ложь и неис­
кренность царят в мире взрослых.
А знаешь ли ты хоть одного под­
ростка, который бы никогда не
обманывал учителей и родите­
лей, всегда был искренен с при­
ятелями, рассказывая им о своих
«победах», хотя бы на любовном
фронте, которых никогда и не бы­
ло? Но ведь хочется выглядеть
перед ними круче крутых яиц. Вот
ты уверен, что наши авторыподростки пишут о красивых, од­
нако, увы, выдуманных историях.
Только ведь если называть вещи
своими именами, эти выдумки самая настоящая ложь.
Или вот такой случай, совсем
недавний. Весной этого года пят­
надцатилетняя московская школь­
ница пожаловалась матери, что
плохо себя чувствует, и та разре­
шила ей не ходить в школу. На
самом деле девятиклассница бы­
ла совершенно здорова и уж ни­
как не думала болеть. У нее были
другие планы. Мать ушла на ра­
боту - а возвращается домой она
очень поздно, и девочка устроила
вечеринку, на которую пригласила
подругу, чтобы познакомить ее со
своим бывшим парнем Ромой.
Вместе с ним приехали повесе­

литься и двое его друзей. Хозяйка
дома чувствовала себя на высоте
положения - ведь это благодаря
ей состоялась крутая тусовка, а
потому все должны быть ей бла­
годарны. Вот новые знакомые и
отблагодарили ее - изнасилова­
ли. Втроем одну.
А уж хитрить и лукавить под­
ростками приходится постоянно.
Так что мир подростков и взрос­
лых на самом деле идентичен,
просто масштабы и формы про­
явления всего того, о чём ты го­
воришь, - разные. По-другому и
быть не может: ведь живем мы
все в одно и то же время, в оди­
наковых, в общем-то, условиях,
одной жизнью.
Кстати, подростки разрисовы­
вают подъезды вовсе не потому,
что судорожно ищут что-то похо­
жее на созданный ими в своем
сознании идеал. Просто есть фа­
наты граффити, которые и рису­
ют, и пишут, что им взбредет в
голову. Но вовсе не объяснения в
любви, а в основном непристой­
ную брань. В прошлом номере мы
писали об одном таком «художни­
ке», который, разрисовав и распи­
сав подобным образом подъезд в
доме своего друга «от нечего де­
лать», затем для полного кайфа
поджег почтовые ящики и сбежал.
Итог: сорок тысяч рублей штрафа
и - отдельно - возмещение мате­
риального ущерба. Хороший по­
дарок родителям от подростково­
го «мира добра» жестокому миру
взрослых.
Насчет писем разным звез­
дам... Наверное, кто-то и пишет
им, но сейчас уже вряд ли подоб­
ными посланиями кого-то завали­
вают. Поскольку теперь принято
общаться в Интернете - ЖЖ, фо­
румы, сайты, блоги... А если ктото и пишет еще звездам в поисках
идеала, то просто по собственной
глупости. Вот «звезда» Рома
75

Зверь. Не будем здесь оценивать
его как музыканта. Но как ты ду­
маешь, какой ценный совет может
дать тебе парень, не сумевший
осилить среднее образование, а
его «университеты» - строитель­
ное училище, где Рому научили
класть плитку? Однако тебя-то
наверняка это дело мало интере­
сует, во всяком случае, писать бы
об этом ты ему не стал. Или Панайотов... Хороший певец, чье
образование закончилось в сред­
ней школе. В одной довольно по­
пулярной группе неплохой, в общем-то, солист по профессии повар. И ничего, кроме кулинар­
ного училища, он не заканчивал, в
том числе и музыкального. Конеч­
но, в жестком, пропитанном духом
конкурентной борьбы и стремле­
ния любым путем добиться успе­
ха мире шоу-бизнеса те, кто за­
действован в нём, приобретают
определенные навыки, которые
помогают им добиваться того, к
чему они стремятся. Однако да­
леко не все и не всегда. Там свои
правила игры, по ним они и игра­
ют. К тому же это их «умение
жить» сгодится им только в мире
шоу-бизнеса. А этот мир закры­
тый, обособленный и очень спе­
цифический, имеющий мало чего
общего с тем, как и чем живет
большинство людей. Но в поисках
«теории идеала» и прочих раз­
мышлений о жизни мы бы не по­
советовали тебе, Артём, читать
«литературные сочинения» Панайотова и Ромы Зверя. Рома
однажды честно сказал, что чи­
тать он не любит, а любит разго­
варивать с друзьями. Вот только
что интересного и умного он мо­
жет им сообщить? Ведь мозги, как
известно, развиваются не от му­
зыки, а от чтения. Скорее всего,
эти книжки - просто литературная
профанация: наняли какогонибудь не слишком удачливого

писателя - он тебе ради заработ­
ка (а писатели нынче живут бед- I
но) хочешь за Панайотова, хо- |
чешь за кого другого состряпает ]
что-нибудь шибко философское... I
Тебя интересует влюблен­
ность твоих сверстников, тебе ‘
даже стало интересно поведение
влюбленных. Между тем ощуще­
ние любви может прийти к чело- I
веку в любом возрасте. И к дес- I
тадовцу, и к пятикласснику, а если
верить исследованиям ученых - I
за свою жизнь влюбляются люди J
не менее семи раз. Недавно одна I
двенадцатилетняя
школьница i
пожаловалась маме, что ее изна- I
силовал пятнадцати летний сосед. I
При медицинском обследовании
же было установлено, что юная I
прохиндейка - девственница, на |
которую никто не покушался. А
всю эту историю девчонка приду­
мала для того, чтобы отомстить I
пареньку, в которого была без I
памяти влюблена, увы, безответ- I
но. А некий десятилетний «Ро- I
мео» спихнул свою подругу с по- I
доконника на девятом этаже, при- I
ревновав ее к однокласснику. Вот I
чем обернулась проблема «серь­
езной любви», как ты выражаешь- ^
ся, «выросшая до грандиозных !
масштабов». На самом деле про- I
блема вовсе не во влюбленности, I
а в, увы, часто встречающемся ]
подростковом возрастном идио- I
тизме, помноженном на жесто­
кость, полное отсутствие чувства I
ответственности за свои поступки
и «безбашенность».
Возможно, влюбляются подро-1
стки, как им кажется, и всерьез. I
Бывает, но, как говорится, «свежо I
предание, да верится с трудом». I
Школьные влюбленности в по-1
давляющем большинстве случае!
после окончания школы сходят на I
нет, во всяком случае, браки ме-1
жду одноклассниками - исключе­
ние из правил. Бывает, конечно, I
76

что парню приходится сочетаться
брачными узами со своей двенадцати-пятнадцатилетней подруI ой, поскольку она вот-вот должна
стать мамой. Впрочем, чаще все­
го такие юные папаши покидают
тгих матерей вместе с ребенком.
Только на самом деле никакой
проблемы, «достигшей грандиоз­
ных масштабов», здесь нет.
Встречались, любились, а от
любви рождаются дети. Это не
проблема - нормальная жизнь.
Только вот естественно ли в две­
надцать-пятнадцать девочке ста­
новиться матерью, а ее сверстни­
ку - отцом? Но уж это пусть ре­
шает каждый сам для себя.
Ты прав, Артём: в шестнадцать
пет надо учиться. Впрочем, это не
исключает того, что в твоем воз­
расте можно и влюбляться. Одно
другому не мешает. Но истина в
том, что влюбиться или не влю­
биться - зависит не от твоего же­
лания или намерения сначала
окончить школу, а затем уж дать
нолю своим чувствам. Если же ты
считаешь, что влюбляться в тво­
им возрасте не следует, посколь­
ку всё время должно быть посвя­
щено учебе, то это не более чем
наивное умозаключение. После
школы будет институт или уни­
верситет, и мы желаем, чтобы эта
нершина покорилась тебе, тем
более что ты - «шибко умный». В
перспективе может быть еще и
аспирантура. А вообще сейчас
шкое время, что осваивать новое
и науке, на службе или на произ­
водстве придется всю жизнь. Во
всяком случае, у любого человека
в любом возрасте есть немало
чабот и хлопот, чтобы не остава­
лось времени забивать голову вы­
думанными страстями. Выдуман­
ными - да! Только не все страсти
выдумывают, бывают ведь и дру|ие, когда даже помимо нашей
воли мы не властны не любить.

Конечно, при определенных
психических отклонениях можно
ребенком дожить и до глубокой
старости. Однако есть такие мо­
лодые люди, которые до двадца­
ти одного года остаются детьми, и
это тоже вряд ли нормально. Всётаки детство кончается с получе­
нием паспорта и наступлением
совершеннолетия. Кстати, многие
подростки и помоложе уже счита­
ют себя взрослыми. Правильно:
прятаться за вывеской «мы еще
дети» многие из них и не без ос­
нования просто постесняются.
Твое стремление говорить с
каждым из своих сверстников как
с самим собой на самом деле оз­
начает, что их мнение тебе не
нужно и никоим образом тебя не
интересует. Скажи, пожалуйста,
зачем тебе нужно услышать от
кого-то еще своё же собственное
мнение? Ничего нового ты не уз­
наешь, кроме того, что удовле­
творишь свое желание получить
от них одобрение и оправдание
уже принятым тобой решениям.
Вообще-то это пустая трата вре­
мени. Выходит, что, исходя из
твоих умозаключений, тебе впол­
не достаточно говорить с самим
собой. Но стремиться в каждом
найти аналог самому себе - заня­
тие бесполезное. Ты живешь сво­
ей жизнью, только ведь и каждый
из твоих сверстников живет сво­
ей. Так же, как и ты, - правильной
или неправильной. Однако даже
единомышленники вовсе не абсо­
лютно одинаковые люди. Среди
них тоже бывают разногласия и
споры. Это естественно, ведь, как
известно, именно в спорах рож­
дается истина. Словом, все люди
разные, даже близнецы, и у каж­
дого свой идеал. Как правило, в
молодости все ищут свой идеал.
Это привилегия возраста, когда
стремятся определить свои жиз­
ненные цели и ориентиры. Как

77

сказал известный философ, «ес­
ли к двадцати годам вы не идеа­
лист - у вас нет сердца. А если к
тридцати годам вы всё еще идеа­
лист - у вас нет головы». Очень
верно сказано, ибо в этом возрас­
те, трезво оценив свои способно­
сти и возможности, каждый дол­
жен определить свое место в
жизни. Идеал ищут в молодости,
только мало кто из молодых лю­
дей четко представляет себе, что
это такое. Вот и Артём так и не
сказал в своем письме, каков его
идеал, что он вкладывает в это
понятие, не говоря уже о том, что
никакой теории он не излагает.
Надо сказать, что понятие
идеала у многих подростков очень
размыто, неконкретно, и в прин­
ципе подразумевает под этим
просто «всё хорошее». Однажды
социологи решили провести сре­
ди старшеклассников исследова­
ние с целью определить, как они
понимают - что такое идеал, и раз­
дали им анкету с этим вопросом.
При анализе анкет было установ­
лено, что больше половины опро­
шенных не смогли ответить на этот
вопрос, и ставили прочерк или
оставляли эту строчку пустой. При
изучении представлений десяти­
классников об идеале здорового
человека было установлено, что у
большинства из них нет такого
идеала. Продвинуться вперед в
этом вопросе исследователям уда­
лось, когда он был конкретизиро­
ван: каков идеал здоровой девуш­
ки и соответственно юноши?
Судя по ответам, обобщенный
идеал здоровой девушки выгля­
дит в понятии старшеклассников
следующим образом: без вредных
привычек, красивая, хорошая фи­
гура, воспитанная, добрая, с чув­
ством юмора, искренняя, умная...
Обобщенный идеал здорового
юноши определили следующими
качествами: красивый, физически

сильный, жизнерадостный, у*
ный, веселый, добрый, хороший
характер, хорошо учится, занил
ется спортом...
Вообще-то все эти характер
стики на самом деле показывают
не то, каким подростки видят свс
идеал, а скорее то, каким девочк
хотели бы видеть понравившег
ся им мальчика и наоборот, какими мальчики хотели бы видет
понравившихся им девочек. Be;
на самом деле, например, «хор
ший характер» - понятие оченЩ
широкое и не очень конкретнс
Что значит «хороший»? Парень
мягкий, добрый, во всём уступчи! I
вый, не стремящийся настоять на
своем и никому ни в чём не воз­
ражающий... Так ведь это просто
размазня, который вряд ли сумев
ет добиться в жизни чего-то сто­
ящего. Жизнерадостность и весе-*
лось, как правило, зависят от об­
становки и настроения. Н е в о д !
можно, да просто ненормально быть постоянно веселым. А поня­
тие о красоте у каждого свое. Ес­
ли же говорить о девушках, то в
принципе все нормальные девуш­
ки должны обладать теми качест­
вами, которыми парни охаракте­
ризовали свой идеал. Но реаль­
ность, увы, далека от всех этих
теорий, и об этом написала в сво­
ем, в общем-то, грустном стихо-4
творении известная юмористка
Инна Савельева:
У мочалок вид
потасканный слегка, ,
У кошелок загребущая рука,
Тёлки, тупо глядя
спутнику в глаза,
Уступают
прямо с первого раза.
Дунька с мыльного завода
хороша:
Возбуждается от рюмки
и гроша.
78

вой, а случится влюбиться в такую
- и потеряешь голову». Пожалуй,
ему можно поверить - пять его
браков были неудачными и лишь
шестой оказался счастливым.
По существу, в письме Артёма
речь идет не об идеале человека
вообще, а о том, какими качест­
вами должна обладать девушка,
которую бы он мог считать своим
идеалом, которая бы могла ему
понравиться, в которую бы он мог
влюбиться. Однако это не озна­
чает, что человек, которого ты по­
любишь, - идеал. Речь, скорее все­
го, идет лишь о внешних данных.
Вновь обратимся к социологи­
ческим исследованиям. Вот, на­
пример, недосягаемой мечтой
тинейджеров начала девяностых
была знойная итальянская певи­
ца Сабрина. Припомнить хотя бы
одну из ее песен не смог почти
никто, однако короткие шорты, из
которых аппетитно выглядывали
Сабринины ягодицы, и ее пышные
перси запали в душу многим. Для
кого-то девушкой мечты была
большегрудая американская пе­
вица Саманта Фокс. В числе де­
вушек мечты назывались также
Сандра, Си Си Кетч, Наталья
Гулькина, Наташа Гусева (Алиса
Селезнева из кинофильма «Гос­
тья из будущего») и длинноногая
Инга Ильм, сыгравшая одну из
главную ролей в фильме «При­
ключения Петрова и Васечкина».
У тинейджерок того времени
главным школьным кумиром и
прообразом идеального парня яв­
лялся Юра Шатунов. Юру назвали
абсолютно все - и те, кто в момент
пика его популярности учился в
первом классе, и те, кто в десятом.
Дамы не обошли вниманием ребят
из группы «На-На». Мечтали наши
девушки и о парнях, похожих на
Люка Перри и Джейсона Пристли,
снявшихся в некогда популярном
молодежном сериале «Беверли

У воспитанной с пеленок
на уме:
Сохранить как можно дольше
реноме.
У герлы одна мечта загнать в кровать,
А секс-бомба ждет,
что будут страсти рвать.
У мордашек губки-бантик,
а в глазах
Вековечный страх
остаться на бобах.
Никакая в койке будет никакой,
А с шалавой потеряете покой.
Кукла-Барби растрясет вас
по нулям,
А с чувихой показаться
стыд и срам.
Пусть мужской разнообразный
контингент
Понимает, как богат
ассортимент.
Я надеюсь, что прочтется
между строк Выбор просто до противного
широк!
Где ж, вы спросите,
девица-идеал?
А таких детально Пушкин
описал.
Когда социологи провели оп­
рос столичных школьников, с тем,
чтобы выяснить, какими качест­
вами должен обладать их идеал,
выяснилось, что тридцать три
процента поставили на первое
место ум, двадцать один процент
отдали предпочтение поклади­
стому характеру, а красота стала
приоритетом лишь для семи про­
центов. Как признался в одном из
интервью известный киноактер
Владимир Вдовиченков, «девушка
может быть язвительной, вспыль­
чивой, капризной и вообще стер­
79

бовь, не выдуманную, настоящую I
и поэтому не идеализировал сыпи
любимую, не описывал ее как н§
обыкновенную. А писал так:

Хиллз-91210». Ну и, конечно, со­
листы «Модерн Токинг»: Томас Ан­
дерс и Дитер Болен были вопло­
щением девичьих фантазий об
идеальном бойфренде на рубеже
восьмидесятых-девяностых го ­
дов. Это всё представители шоубизнеса, которому нужны ваше
обожание, аплодисменты, фана­
ты, но, как мы уже отмечали, - это
мир обособленный, и посторон­
ним вход в него закрыт. К тому же
никто бы не рискнул назвать хоть
кого-нибудь из них идеалом. Од­
нако действительно в них были
влюблены очень многие.
И в самом деле, одна из глав­
ных загадок любви - ее странная,
как бы двойная оптика. Достоин­
ства любимого человека она уве­
личивает, а недостатки уменьша­
ет. Иногда даже неясно, кого мы
любим - самого ли человека или
обман зрения, то, что нафантази­
ровало наше подсознание. Пол­
тора века назад Стендаль напи­
сал в книге «О любви»: «Полю­
бив, самый разумный человек не
видит больше ни одного предме­
та таким, каков он на самом деле.
Женщина, большей частью за­
урядная, становится неузнавае­
мой и превращается в исключи­
тельное существо». Поэтому, го­
ворит он, в любви «мы наслажда­
емся лишь иллюзией, порождае­
мой нами самими».
Конечно, у разных людей на­
кал фантазии, создающей, поро­
ждающей иллюзию, неодинаков: у
одних она больше, у других меньше. Бывают люди, в любви
которых ее почти нет или совсем
нет. И всё-таки, наверное, верно влюбленностью и любовью пра­
вит фантазия.
Конечно, общих правил тут не
может быть, и Шекспир, напри­
мер, восставал против идеализа­
ции любви так же, как и ты, Ар­
тём. Он утверждал земную лю­

Ее глаза на звезды непохожи,
Нельзя уста кораллами
назваш I
Не белоснежна плеч открытып

кожц

И черной проволокой вьется 1

пряд^
Его прекрасная дама - смуп|ш
дама сонетов - вполне земной
женщина. Шекспир видит в ней И
плохое и хорошее.
Мои глаза в тебя не влюбленыЯ
Они твои пороки видят ясно. ]
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами
не согласном
Конечно, и эту любовь нельзя
делать общим правилом, потому
что в любви вообще нет правил ^
она всегда индивидуальна.
Главное, Артём, ты подметил
правильно: в основе влюбленно­
сти твоих ровесников, как и людей
других возрастов, лежит вечная
тяга к идеалу и наивная вера в
человеческое совершенство. В
этом нет ничего плохого - ведь
человек, который влюблен, ста­
новится красивым и видит мир
красивым.
Идеал - им стремится владеть
каждый из нас. Нам хочется, что­
бы всё, что нас окружало, всё, что
мы имеем, было бы идеально.
Попросту говоря, хорошим, отве­
чало нашим вкусам и требовани­
ям. Порой нам кажется: то, что мы
имеем или нашли, и есть наш
идеал. Только это не всегда так стоит помнить и о том, что сейчас
очень много подделок.
Алексей БУДКИН
80

КУМ ИРЫ И ЗВЕЗД Ы
Еще в ш коле его называли самым красивы м парнем, позднее
пн составил конкуренцию сам ом у ДиКаприо, чуть было не получив
его легендарную роль в «Титанике», а пресса с завидным
постоянством награждала его разным и завидным и титулам и вроде
«тело Адониса», «волшебная кинозвезда», добавляя при этом:
«Когда он улы бается, солнце вы ходит из-за туч».
И не без основания, поскольку

ТЕХАСЕЦ МАККОНАХИ САМАЯ ГОРЯЧАЯ ЗВЕЗДА

81

0 1 Ы Ч Н 0 1| 1имк 1и судят об актеI him по их тр о и м , мо осли оцени............ . ролям и фит,мах, где иг­
раю .. .......... , ничего про него не
поимонн. I му здорово удалось
ш о у т и , кк) же такой этот
Мэттью МпкКонахи, что за па­
рном? Uoi он благородный адвокл 1 н филлере «Время убивать», а
вот
жаждущий крови садист в
«Техасской резне бензопилой 4:
Новое поколение», вот шериф в
«Звезде шерифа» или грабительмедвежатник в боевике «Братья
Ньютоны». Только что Мэттью
совершал подвиги как офицерподводник с американской субма­
рины U-571 во время Второй ми­
ровой, и вот уже он романтиче­
ский герой в комедиях «Свадеб­
ный переполох» и «Как отделать­
ся от парня за 10 дней». А совсем
недавно актер укрепился в амп­
луа «пляжного героя» в приклю­
ченческихкартинах «Золото ду­
раков» и «Серфинг», где красо­
вался в костюмах собственного
дизайна. Актер - страстный лю­
битель серфинга, а потому знает
толк в удобной и красивой одеж­
де, необходимой для активного
отдыха. Он понял, что бизнес ис­
кусству не помеха, и дебютировал
в качестве дизайнера пляжной
одежды, подгадав выпуск своего
товара к премьере «Золота дура­
ков», а также к началу летнего
сезона. Но это вовсе не означает,
что этот тридцатидевятилетний
атлет, красующийся на афишах с
обнаженным торсом, - самовлюб­
ленный эгоист. Совсем недавно
Мэттью признался: он с десяти­
летнего возраста мечтал о роли
отца семейства. И вот мечта сбы­
лась. Когда же его мама Кэй МакКонахи узнала эту новость от сы­
на, она с энтузиазмом спросила:
«А когда свадьба?» Тут Мэттью за­
мялся и как-то неуверенно отве­
тил, что это вопрос будущего.

Что же касается горячности и
непредсказуемости характера, то
эти качества проявились у Мэт­
тью еще в подростковом возрас­
те. Если верить пословице, что
яблоко от яблони недалеко пада- |
ет, то будущей супруге актера
имеет смысл подготовиться к не­
ожиданным поворотам судьбы.
Родился Мэттью в Техасе, в го­
родке Ювэлди, 4 ноября 1969 го­
да в семье ирландца Джеймса
МакКонахи, торговца нефтяным
оборудованием и владельца бен­
зоколонки, и учительницы Кэй. Его
родители женились и разво­
дились несколько раз - прямо как
в кино. Первый раз это случилось
еще до рождения сына. Через
некоторое время пара опять со­
шлась, но ненадолго: супруги по­
вторно развелись, когда сыну бы­
ло тринадцать лет. Он хорошо по­
мнит, как отец купил трейлер и по­
вез сынишку из родного городка в
Лонгвью, всю дорогу кроя от­
борной бранью супругу. Но ровно
82

через год Джеймс опять воссо­
единился с Кэй и двумя старшими
сыновьями в новеньком, только
что купленном в кредит доме. По­
том они еще раз разругались и
развелись, но 17 августа 1992 го­
да отец отправился на небеса
женатым в третий раз.
Бизнес отца продолжили два
старших брата Мэттью - Майки и
Пэт. Бизнес же младшего в отли­
чие от братьев состоял в том, что­
бы быть красавчиком. Это раздра­
жало отца: «Вот, старшие заняты
делом, пошли по моим стопам, а
младший всегда был с приветом.
Ну, присвоили ему в школе звание
самого привлекательного выпу­
скника, только на кой ему чёрт этот
конкурс красоты, просто стыд - он
же не девчонка. А год, который наш
мальчик провел в Австралии... Кто
его, спрашивается, туда звал и
кому он там был нужен?»
Просто в Лонгвью белокурому
принцу было безумно скучно: там
жили одни баптисты, праведники
и зануды. Утром - молитвы, после
обеда - молитвы и барбекю... И
так изо дня в день. А его манили
дороги, песчаные пляжи и девуш­
ки с золотистым загаром. В во­
семнадцать лет сразу после окон­
чания школы он махнул на дале­
кий незнакомый континент.
Конечно, здесь были девушки
и пляжи, вот только не было де­
нег и времени смотреть на них. Он
вкалывал с утра до ночи - мыл та­
релки в забегаловках, разгребал
куриный помет на фермах... И не
было рядом ни одного близкого
человека, с которым можно было
хотя бы отвести душу. Пришлось
вернуться в городишко баптистов
до неузнаваемости исхудавшим,
опустошенным, так и не решив­
шим, чего же он хочет от жизни.
Отец, тронутый переменой в
сыне, дал денег на серьезную
учебу, и Мэттью взял курс на Те­

хасский университет, намерева­
ясь стать юристом. Но учеба в
университете не заладилась с
первого курса. Куда лучше буду­
щий адвокат забивал голы в фут­
больные ворота, элегантно махал
клюшкой для гольфа и эффектно
смотрелся с теннисной ракеткой в
лучах заходящего солнца.
Свой первый бешеный успех
Мэттью снискал, разбивая жен­
ские сердца. В университете даже
образовался женский кружок, эта­
кая группа по интересам. А инте­
рес был один - он сам, ММ. На­
стоящий техасский ковбой, юж­
ный красавец, сложенный как бог,
с кипучей кровью. Подружек у него
было пруд пруди, но самую глав­
ную звали Кэй. Ведь он всегда был
маминым любимчиком. И по од­
ной из озвученных им версий он
носил на пальце золотое кольцо,
переплавленное из ее зубных ко­
ронок.
Друзья приглашали симпатич­
ного парня сыграть в их студенче-

83

ских работах, снимался он и в
рекламных роликах и даже сам
снял одну короткометражку. Осо­
бых перспектив на актерской ниве
пока что не просматривалось, но
зато Мэттью понял, что юриспру­
денция - не его дело, слишком
скучное занятие, его же дорожка
лежит прямиком в кинематограф.
Буквально накануне последнего
экзамена Мэттью расстался с од­
ним университетом и поступил в
другой - на факультет кинопроиз­
водства.
ЭПОХА рекламных роликов за­
кончилась для МакКонахи в тот
момент, когда однажды он при­
гласил свою очередную девушку в
бар. Однако ему не довелось уде­
лить ей достаточно внимания, по­
скольку здесь МакКонахи случай­
но познакомился с человеком, ко­
торый оказался директором по ка­
стингу в фильме Ричарда Линклейтера «Под кайфом и в смяте­
нии». Парочка настолько заметно
спелась, что бар они покинули по­
чти ползком. Уже к следующему
вечеру роль в фильме лежала у
Мэттью в кармане, и это несмотря
на то, что весь его актерский опыт
состоял в основном из съемок в
рекламных роликах. Когда его
представили режиссеру, того вна­
чале привлекательная внешность
двадцатидвухлетнего парня ско­
рее отпугнула. Но когда претен­
дент на роль предстал перед ним
в образе потерявшегося во вре­
мени хиппи с длинными волосами
и висячими усами, сдался, а по
ходу дела даже продлил его эк­
ранную жизнь. Фильм, посвящен­
ный моменту окончания школы
старшеклассниками в лихие се­
мидесятые годы, прославился
тем, что слово «чувак» в нём зву­
чит сто восемьдесят пять раз.
«"Под кайфом и в смятении" стал
для меня как бы пробным камнем,

- говорит актер. - Я никогда не ду­
мал быть актером, даже не думал
об этом как о практическом заня­
тии. Но когда представилась воз­
можность, у меня была какая-то
вспышка. Сниматься мне понра­
вилось больше всего на свете. За
эту первую мою работу я получал
триста долларов в день в течение
трех недель. Так что после выхода
ее на экраны я сказал себе: пере­
езжаю в Лос-Анджелес. Не знаю,
удастся ли мне сниматься или
снимать. Но я готов на всё, только
бы попасть в этот бизнес». Вскоре
последовала роль в фильме «Те­
хасская резня бензопилой», где он
заделался убийцей и даже душил
бедняжку Рене Зеллвегер. Этот
фильм ужасов, как и многие по­
добные картины, стал настоящим
хитом у молодежи, однако особой
известности Мэттью не принес...
ОКОНЧИВ через год университет,
Мэттью проникся уверенностью в
возможности выгодно использо84

вать свои довольно скромные ус­
пехи для того, чтобы стать кино­
звездой, и отправился в Лос-Ан­
джелес. Здесь ему удалось сразу
же подписать контракт с агентс­
твом Уильяма Морриса и получить
роль второго плана - напарника
Дрю Бэрримор в кинодраме
«Парни побоку». Маховик карьеры
был запущен, и вот уже Мэттью
выступает партнером Джоди Фо­
стер, Дженнифер Лопез, Сары
Джессики Паркер... В таком цвет­
нике немудрено потерять голову.
Но Мэттью с редким для молодого
человека здравомыслием решил
для себя, что ни за что на свете не
будет заводить романы на съемо­
чной площадке. Он-то решил, но,
похоже, что его партнерши об
этом не догадывались.
У режиссера Джоэла Шумахе­
ра была уйма времени, чтобы по­
добрать актера на роль Джейка
Бриганса в киноверсии бестсел­
лера Джона Гришема «Время уби­
вать». Проблема заключалась в
том, что прославленный писатель
отклонил
кандидатуры
таких
звезд, как Брэд Питт, Вуди Харрельсон и Вэл Килмер. А вот МакКонахи после кратких проб и одо­
брения Гришема, практически ни­
кому не известный, украл самую
завидную роль в Голливуде из-под
носа суперзнаменитостей. За пер­
вую неделю проката лента «Время
убивать» стала первой по кассо­
вым сборам, доказав тем самым,
что актер действительно может
стать очень востребованным зри­
телями.
На этих съемках закрутился
роман Мэттью с Сандрой Буллок,
партнершей по фильму. Она была
старше своего коллеги на пять
лет и уверенно взяла штурвал
управления их отношениями в
свои руки. А он сдался на милость
победительницы.
Они изредка встречались в

промежутках между съемками.
Мэттью приезжал на ранчо Санд­
ры в Техас: здесь всё - и решетка
для барбекю, и почерневшие щи­
пцы, и залежи сладкой кукурузы напоминало ему детство. Они
встречали вместе новый, 1998 год
в Новом Орлеане, и их обоих за­
хватил снежный вихрь безогляд­
ного счастья. Но вскоре всё
растаяло, как прошлогодний снег.
Сандра не желала продолжения.
Мэттью слишком молод, впереди
его ждет блестящая карьера, а она
хочет семью, детей, стабильности
в отношениях и спокойной жизни.
Однако сразу же после разрыва
актриса закрутила роман с ак­
тером, который был моложе Мэт­
тью на десять лет. Последний раз
она неожиданно появилась на по­
роге его дома в 2003 году: «Я за­
путалась, милый, я очень устала».
Он хотел выставить ее, но не смог.
Они провели вместе прекрасную
ночь и расстались навсегда. Мэт­
тью так и не понял, кем он был для

85

«Свадебный переполох

«Время убивать» получил премию
MTV Movie Awards и был номини­
рован на престижнейший «Золо­
той глобус». Так что, предоставив
простому техасскому парню глав­
ную роль в этом фильме, режис­
сер Джоэл Шумахер выдал ему
счастливый билет: в компании с
известными актерами он был
столь убедителен и проф ессио­
нален, что после премьеры его
стали сравнивать ни много, ни
мало - с легендарным Полом Нью­
маном. Словом, в пантеоне гол­
ливудских звезд стало на одну
больше.
Студии одна за другой стали
добиваться его участия в их кар­
тинах, но лишь компания «Уорнер
Бразерс» смогла поймать «золо­
тую птичку» в сети контракта. Свои
следующие значительные роли он
сыграл вместе с Джоди Ф остер в
фантастической ленте «Контакт» и
Энтони Хопкинсом в драме Сти­
вена Спилберга «Амистад» (за
роль в этом фильме Мэттью по-

нее все эти годы. Позднее ему на
глаза попался журнал, в котором
Сандра вдруг разоткровеннича­
лась: «Мэттью был самой власт­
ной силой в моей жизни. Между
нами возникла настоящая хи­
мия...» Интересно, что это за та­
кая химия, которая заставила
женщину покинуть любимого муж­
чину. А Мэттью из-за Сандры да­
же загремел в тюрягу. Дело было в
Остине. В растерянных чувствах
он приехал в гости к старому дру­
гу, актеру Коулу Хаузеру, с кото­
рым они вместе снимались еще в
фильме «Под кайфом и в смяте­
нии». Они обкурились, причем
Мэттью зачем-то разделся догола
и стал бить в африканские бара­
баны. Соседи вызвали полицию,
актера силком одели и увезли в
кутузку. Там он быстро очухался и
наутро, уплатив штраф в пятьде­
сят долларов, поклялся больше
никогда не убиваться из-за баб.
Впрочем, утешением для актера
могло послужить то, что фильм
86

лучил свой первый миллионный
гонорар). Затем МакКонахи вновь
оказался в команде режиссера
Линклейтера в вестерне «Братья
Ньютон», изобразив главаря гра­
бителей банка. Контракт, подпи­
санный с «Уорнер Бразерс», помог
ему исполнить главные роли в не­
скольких второстепенных филь­
мах. А в 2001 году состоялись пре­
мьеры новых фильмов «13 разго­
воров об одном и том же» и ко­
медии «Свадебный переполох»,
где партнершей МакКонахи была
Дженнифер Лопез.
Одним из наиболее заметных
фильмов в карьере МакКонахи
стала «Сахара», создатели кото­
рой обещали подарить миру
фильм, который будет не хуже, а
может, и получше, чем знамени­
тая «бондиана» или истории об
Индиане Джонсе. Клив Касслер,
автор книги об отважном иссле­
дователе Дирке Питте, согласил­
ся уступить права на экранизацию
только при условии полного кон­
троля над проектом. В числе про­
чего он отстоял право утверждать
актеров на главные роли. Первым
он забраковал Тома Круза: в ро­
мане Дирк - супермен ростом
метр девяносто три сантиметра, а
Том, как известно, до этой планки
сильно не дотягивает. Новые пре­
тенденты - Джордж Клуни, Брюс
Уиллис - отпали по возрасту: ста­
роваты. Наконец, продюсерам
удалось достичь согласия с авто­
ром, предложив МакКонахи. Актер
с волевым подбородком и высо­
ким лбом - как раз то, что надо для
создания образа Дирка Питта,
ученого и искателя приключений,
покорителя женских сердец. Ну уж
если говорить конкретно об этом,
то тут МакКонахи самая подходя­
щая кандидатура: журнал «People»
признал его самым сексуальным
мужчиной планеты (ранее этого
звания удостаивались Джуд Лоу,

Джордж Клуни, Пирс Броснан и
Брэд Питт), он обладатель титулов
«самое идеальное тело для выхо­
дов на пляж» и «самые красивые
ноги Голливуда»... Ну кто еще был
в состоянии конкурировать с ним?
Дирк Питт - бравый искатель
приключений. Он ищет артефак­
ты, древние статуи, магические
предметы, старые свитки, кораб­
ли, самолеты, тарелки иноплане­
тян - словом, всё, что может стать
свидетельством давно минувших
дней. Несмотря на свою довольно
экзотическую профессию, Дирк не особо богатый парень. Поэтому
он работает не на себя, а на дядю
- адмирала Джима Сандекера,
большого любителя и собирателя
различных древностей.
Как-то раз, когда адмирал со
своей командой занимался подъ­
емом некой статуи со дна морско­
го у берегов Нигерии, Дирк вдруг
увидел, как на берегу несколько
негодяев пытались изнасиловать,
а может, даже и убить очарова«Сахара»

87

тельную девушку. Она, конечно,
сопротивлялась изо всех сил, но
ее хрупкое очарование не могло
долго противостоять натиску воо­
руженных мужчин. Разумеется,
Дирк не мог остаться в стороне.
Оказалось, что эта девушка доктор Ева Рохес из Всемирной
организации здравоохранения,
которая исследует загадочную
болезнь, ставшую причиной смер­
ти нескольких нигерийцев. Не до­
пустить эпидемии - вот главная
задача Евы. Реализовать свою ме­
чту - главная задача Дирка. А меч­
тает он найти броненосец «Техас»,
который в самом конце войны за
независимость США был нагружен
золотом и отправлен в безопас­
ном направлении. Однако корабль
до пункта назначения так и не до­
шел. Дирк считает, что бронено­
сец заблудился в Атлантическом
океане и оказался в районе Аф­
рики. Теперь ему предстоит его
найти. И он в конце концов нахо­
дит его в глубине Сахары, там, где

раньше было море. В общем, «ра­
звесистая клюква» по-американ­
ски.
На роль Евы режиссеры при­
гласили испанскую красавицу Пе­
нелопу Круз. Как писал один из­
вестный кинокритик, «красивую и
совершенно бездарную дурочку,
которая попала в актрисы исклю­
чительно из-за внешности. При­
гласили ее просто для мебели.
Однако ее торжественные выхо­
ды режиссер предусмотрительно
свел к минимуму. Так что боль­
шую часть экранного времени
доктор Рохес тусовалась где-то на
заднем плане, а для заднего плана
внешность у нее вполне подходя­
щая». Конечно, на ее фоне МакКонахи как актер выглядел просто
великолепно.
Пенелопа и Мэттью сразу на­
шли общий язык - испанский.
Штат Техас граничите Мексикой, и
Мэттью, как все дети, на лету ов­
ладевал наречием соседей, играя
со сверстниками. Что же касается
88

романа, то тут актер своему слову
не изменил: их нежные отношения
завязались не на съемках блокба­
стера, а после того, как работа над
«Сахарой» завершилась. Сразу
поползли слухи о том, что между
двумя звездами просто искрит
вольтова дуга. Мэттью, не стесня­
ясь, признавался: «Я живу и дышу
только ею. Я мечтаю быть с ней ка­
ждую минуту, двадцать четыре ча­
са в сутки, семь дней в неделю. Я
засыпаю с одной мыслью - скорее
бы утро, чтобы снова увидеть ее».
Мэттью усматривал тайный знак
судьбы в том, что занял место То­
ма Круза не только в фильме, но и
в сердце Пенелопы. Он вынаши­
вал планы романтического путе­
шествия с возлюбленной через
всю страну в трейлере, который
предпочитал уюту калифорний­
ского дома, они вместе летали на
уик-энд в Лондон и тусовались в
нью-йоркских клубах. Но уже че­
рез год эти двое прошли отдельно
друг от друга на церемонии вруче­
ния «Золотого глобуса». А вскоре
они известили всех, что расстают­
ся, ссылаясь на разделяющий их
плотный график работы. Однако
эта шаблонная мотивировка ни­
кого не могла обмануть - ведь ра­
ньше работа не мешала им летать
друг к другу через океан. Истина
скрывалась в словах Мэттью: «Пе­
нелопа - испанка, я - техасец, в
нас обоих течет горячая кровь».
Пенелопа, обжегшись на отноше­
ниях с Крузом, жаждала реванша и
желала быть хозяйкой положения.
Но МакКонахи совсем не подхо­
дил для этой роли.

партнером Джоди Фостер в фан­
тастическом фильме «Контакт»,
сыграл у Стивена Спилберга в
«Амистаде», блеснул в роли аме­
риканского офицера в «11-571».
Затем наступил черед комедий:
«Свадебный переполох», «Как от­
делаться от парня за 10 дней». Ны­
нешний этап - комедийно-при­
ключенческие фильмы, где Мэт­
тью положено сводить с ума зри­
тельниц своим умопомрачитель­
ным торсом и соблазнять звезд­
ных партнерш по кадру, как было в
«Сахаре» с Пенелопой Круз и «Зо­
лоте дураков» с Кейт Хадсон. Меж­
ду прочим, всё это говорит о том,
что сегодня роль любого амплуа
не станет для актера камнем
преткновения.
«Как отделаться от парня за 10
дней» - самый популярный кассо­
вый фильм с участием МакКона­
хи. Его сюжет может показаться не
очень правдоподобным, однако
все согласятся с тем, что он чрез­
вычайно увлекательный. Энди Ан-

С МОМЕНТА официального при­
знания в карьере МакКонахи было
несколько этапов, каждый из ко­
торых наглядно доказывал - этот
парень не остановится на достиг­
нутом. Первым оказался период
героических ролей. Мэттью стал
89

что они делают, и называется сло­
вом «резня». Документальная сти­
листика и «натуральность», обес­
печенная использованием цифро­
вой видеокамеры во второй, ноч­
ной части фильма, усугубляет
ощущение жестокости и беспре­
дела происходящего. Понимаю,
что употребляю одни и те же слова
слишком часто, но так оно и есть.
В каком-то смысле Мендоза ведет
себя как эксгибиционист, понуж­
дая зрителя смотреть на изобра­
зительную изобретательность бе­
сконечных, перетекающих одна в
другую сцен насилия и крови.
Не уступает в жестокости и
южнокорейская «Жажда» («Вакjwi») режиссера Пак Чхан-ука, сня­
тая по мотивам романа «Тереза
Ракен» Эмиля Золя, а потому
имеющая в своей основе доволь­
но-таки солидную драматургию.
Приходской священник возвра­
щается из Африки, где он участ­
вовал в медицинском экспери­
менте против смертельно опасно­

го вируса и заодно случайно стал
вампиром. К чудесно излечивше­
муся священнику начинают сте­
каться толпы страждущих. Среди
паломников он узнает своего дру­
га детства, в жену которого тотчас
влюбляется. Та отвечает ему вза­
имностью. С каждым днем вампиру-священнику всё труднее со­
хранять в себе человеческое.
Женщина предлагает священнику
убить ее мужа. У Золя, естест­
венно, не было ни намека на вам­
пиризм, но, несмотря на это, его
книга была встречена «негодую­
щим воем» благонамеренных со­
граждан. Спустя полтора столе­
тия мы стали лояльнее, и фильм
по мотивам сожженной «безбож­
ной» книги был взят в конкурс
Канн.
Конечно, не всё так мрачно.
Сквозь грозовые тучи депрессии
можно разглядеть обаятельней­
шее «Ш турмуя Вудсток» («Taking
Woodstock») Энга Ли, кино-но­
стальгия по первому молодеж104

ному фестивалю музыки и мира,
приуроченная к его сорокалетию.
Романтическая и историческая
(действие происходит между 1818
и 1821 годами) мелодрама Джейн
Кэмпион «Яркая звезда» («Bright
Star») о любви 23-летнего поэта
Джона Китса и его поклонницы
Фанни Браун, несмотря на траги­
ческую обреченность гениального
юноши, больного туберкулезом,
также отмечена жизнеутвер­
ждающей мощью, заложенной в
характере юной возлюбленной в
исполнении Эбби Корниш.
И лирическая комедия «Сор­
няки» («Les herbes folles») клас­
сика Алена Рене, получившего
специальный приз за вклад в ки­
ноискусство, не раз заставит
улыбнуться зрителя и восхитить­
ся режиссерской виртуозностью,
пластикой и музыкальностью.
Мужчина находит на тротуаре су­
мочку женщины и по ее содержи­
мому пытается нарисовать образ
незнакомки. Он придумывает ей

характер, примеряет разные про­
фессии, наконец, он, отец семей­
ства, влюбляется в нее безогляд­
но. «Я сам обманываться рад...» писал Александр Сергеевич. Вотвот, и у Рене тот самый случай. Не
комедия ошибок, а грустная ро­
мантика ошибок. Чудесное кино,
посмотрите его, если подвер­
нется, и не забывайте: автору по­
чти девяносто. Мало кому удава­
лось в его возрасте снимать такие
картины.
Великолепное кино о кино Пед­
ро Альмодовара «Разомкнутые
объятия» («Los abrazos rotos») с
Пенелопой Круз в главной роли
осталось без приза. В страшной
автомобильной аварии известный
сценарист и режиссер потерял
возлюбленную и зрение. Прежде у
него было два имени: настоящее
Матео Бланко, которое он ставил в
титры своих фильмов, и псевдо­
ним Харри Кейн, которым он под­
писывал книги. После автоката­
строфы он стал пользоваться то-

105

«Разомкнутые объятия»

лько псевдонимом - кино он всё
равно снимать не может, а так ему
проще думать, что Матео погиб
вместе с любимой. Но через че­
тырнадцать лет он всё-таки вспо­
минает прошлое и рассказывает
своей агентше Джудит и ее сыну
Диего, которые за ним ухажива­
ют, историю любовного четырех­
угольника, закончившуюся той жу­
ткой автокатастрофой. Таким об­
разом в картине Альмодовара, как
в нашей родной матрешке, много
историй: история Харри, история
Матео, история богача Эрнесто
Мартеля, у которого Матео отбил
Магдалену, наконец, история са­
мой Лены, которая была его бес­
смертной возлюбленной, femme
fatale, актрисой. И еще множество
других историй, рассказанных с
любовью и какой-то несвойствен­
ной Альмодовару меланхолией.
Две большие страсти Альмодова­
ра соединились в фильме - лю­
бовь к Пенелопе Круз и любовь к
кино. «Делатьфильм»-так назвал

когда-то маэстро Федерико Фел
лини свою книгу о кино, теперь его
младший коллега из сопредель
ной средиземноморской страны
Испании сделал фильм о том, как
и из чего делается фильм. Слепо
та главного героя для Педро Аль
модовара знакова, ведь кино де
лается из образов, рожденных нс
непосредственным зрением, а па
мятью, эмоциями. Поэтому фильм
получился стилизаторский, кино
фильский и очень сердечный.
НУ А ТЕПЕРЬ от мрачного фес
тивального великолепия перей­
дем к жизнеутверждающей ком
мерческой серости. Впрочем, по
следнее на этот раз не совсем
правда, скорее стилистическое
преувеличение, баловство. На са
мом деле афиша лета разнооб
разна, многолика и состоит из на
стоящих легенд проката, которым
зритель, несомненно, будет рад.
Например, третья часть замеча
тельного мультика «Ледниковый
1 06

период» или новая лента «сам
себе режиссера» Джима Джарму­
ша. Соскучились и по волшебнику-переростку Гарри Поттеру, и по
великолепному актеру Джонни
Деппу, который на этот раз вы­
ступит в роли знаменитого Диллинджера. Есть, конечно, и обык­
новенные драчки на ринге, исто­
рическая романтика, а рядом с
ними совершенно необыкновен­
ный, почти не доступный нашему
сознанию или, если угодно, мен­
талитету,
японский
фильм
«Ушедшие» («Okuribito»).
Безработный
виолончелист
Дайго Кобаяси (Масахиро Мотоки) решает вернуться в родной
город, чтобы начать жизнь заново.
Прочитав в газете объявление о
том, что фирме требуется специ­
алист «по путешествиям», он от­
правляется устраиваться на рабо­
ту, думая, что попадет в турфирму.
Но оказывается в ритуальной кон­
торе, где и обнаруживает случив­
шуюся с ним «трудность перево­

да»: дело в том, что японское сло­
во «okuribito» означает «отправ­
ление» - тоже своего рода путе­
шествие, только в мир иной. Не­
смотря на протесты жены, он по­
ступает на службу и становится
«ноканси» - так в Японии называ­
ют похоронщиков - специалистов
по траурным церемониям, кото­
рые посредничают между живы­
ми и ушедшими. Таким своеоб­
разным способом главный герой
вновь обретает смысл жизни.
Фильм снят по мемуарам ноканси
Симон Аоки «Похоронщик» и по­
лучил Гран-при Монреальского
М КФ и «Оскар» за лучший ино­
странный фильм 2008 года. Кар­
тина отличается невероятной
жизнеутверждающей силой, хотя,
казалось бы, затрагивает пре­
имущественно тему смерти - ведь
«клиент всегда мертв». Однако
оказывается, что смерть - это
лишь повод подумать о смысле
нашего пребывания на земле, о
том, насколько осуществились на-

«Ушедшие»

107

ши мечты, наконец, свести счеты с
прожитыми годами. Фильм снят в
традиционной стилистике и, каза­
лось бы, не открывает ничего но­
вого - возвращение в родные ме­
ста, противопоставление тихой
провинции хаосу метрополии, по­
иски собственных корней и смыс­
ла жизни. Вместе с тем централь­
ная тема пусть не покажется вам
исключительно японской: на по­
верку она универсальна, близка и
понятна людям разных культур,
религий, менталитетов. Простота
изложения, легкий юмор позволи­
ли авторам избежать и близких
слёз, и никчемного умилительного
сострадания. Природный цикл та­
ков - и жизнь в самом деле «сме­
ртельная болезнь», а кино всё-та­
ки народное искусство, поэтому,
когда автор честен со зрителем,
ему удается и развлечь его, и
взволновать, и кое-чему научить.
Не попавший в Канн Джим
Джармуш снял новый фильм
«Предел контроля» («Limits of

Control») с Тильдой Суинтон, Бил­
лом Мюрреем и многими дру
гими постоянными его актерами
Да и сам фильм очень характер­
ный, джармушевский, внешне
бессюжетный, неспешный, аб­
сурдный, завораживающий хитро­
сплетением невидимых нитей,
плетущих историю, характеры,
неповторимую авторскую стили­
стику. И всё же рискну утвер­
ждать, что на этот раз Джармуш
запутался, и сюжет не получился.
Безымянный киллер (Исаак Де
Банколе) путешествует по нету­
ристической Испании, пытаясь
завершить не задавшееся с само­
го начала дело. Уверена, что «по­
ход на Джармуша» для большин­
ства зрителей давно решенный
вопрос. В фильме нет ничего
принципиально нового, чтобы это
решение менять.
Историческую и автобиогра­
фическую мелодраму «Запретная
любовь» («The Edge of Love») снял
режиссер из Великобритании
108

Джон Мэйбери («Пиджак», «Лю­
бовь - это дьявол»), который не­
давно вошел в сотню самых влия­
тельных британцев, представите­
лей сексуальных меньшинств.
История сложных взаимоотноше­
ний между поэтом Диланом То­
масом, его женой Кейтлин, его по­
другой детства Верой Филипс и ее
мужем Уильямом Килликом прев­
ратилась в сценарий благодаря
актрисе и сценаристке Шэрман
МакДоналд, известность которой
принес тот факт, что двадцать че­
тыре года назад она стала ма­
терью актрисы и звезды «Пиратов
Карибского моря» Киры Найтли.
Собственно, для любимой дочери
Шэрман и написала этот сцена­
рий: ей показалось, что Кира как
нельзя лучше подходит на роль
Кейтлин. Правда, сама Кира реши­
ла иначе и предпочла роль певи­
цы Веры, к которой поэт в юности
воспылал недюжинной страстью.
Летом 1945 года во дворе дома
Дилана Томаса был арестован не­

кий Уильям Киллик, при нём были
найдены пулемет и две гранаты.
Зачем с таким грузом занесло его
к известному лирику, так и оста­
лось загадкой. Шэрман разрабо­
тала свою версию, которая и ста­
ла фильмом «Запретная любовь».
Учитывая репутацию режиссера,
можно предположить в этом четы­
рехугольнике самые разные кон­
фигурации. Для поклонников зве­
зды «Пиратов Карибского моря»
сообщаю, что впервые Кира Найт­
ли будет сама петь на экране. Не
боги горшки обжигают, не звезды
выводят ноты, а студийные масте­
ра, пишущие фонограммы.
Хоррор «Затащи меня в ад»
(«Drag Me to Hell») задуман и снят
Сэмом Рэйми, который после трех
серий комиксов «Человек-паук» и,
готовясь к четвертой, решил, что
пора вернуться к замыслу, кото­
рый десять лет ждал своего часа.
Молодая женщина Кристин Браун
(Элисон Ломан), банковская слу­
жащая, отказывает в кредите ста-

109

стная девушка, которая ради
банковской карьеры похоронила и
совесть и честность в самом
дальнем уголке своего «я». В слу­
чае со старой дамой Кристина по­
ступила плохо, но у нее были для
этого основания и оправдания.
Достаточные ли, чтобы не отпра­
виться прямиком в ад? Вопрос.
Моральная дилемма приведет к
моральному же финалу, о котором
умолчу, чтобы не портить впечат­
ление от просмотра хорошего
фильма. Скажу вот только, что
есть в фильме жених Кристин, на
которого можно было бы опе­
реться, но... А еще есть индийскоамериканский мистик Рэм Джее
(Дилип Рао), от которого можно
было бы ждать помощи, но... Пока
вывод только один - поосторож­
нее с подслеповатыми старуш­
ками, похожими на цыганок и раз­
махивающими крючковатым паль­
цем у вас перед носом.
На первый взгляд «Бой без
правил» («Fighting») - энный фильм

рой миссис Гануш (Лорна Рэвер),
что ставит ту в трудное, практи­
чески безвыходное положение угроза остаться без жилья и очу­
титься на улице становится ре­
альностью. Старушка, однако,
оказалась не проста, она умела
накладывать действенные древ­
ние заклятья. И Кристин Браун в
одночасье превратилась в жертву
отправленного по ее следу демо­
на. Поначалу девушка только от­
ражала его атаки, но вскоре по­
няла, что необходимо изобрести
более радикальный способ, чтобы
раз и навсегда избавиться от зла.
Те, кто знаком с творчеством Сэ­
ма Рэйми, знают, что он автор
умный и предпочитает развлекать
в большей степени, нежели пря­
молинейно и тупо пугать... Его
фильмы напоминает аттракцион
ужасов в парке развлечений. И
потом в фильмах Рэйми всегда
есть более высокий моральный
смысл: героиня его новой карти­
ны, в общем-то, совестливая и че­
110

отсутствуют страницы в скане

ТЕЛЕГА Ж И З Н И
егодняшний маршрут нашей Телеги —не длинный: поедем всего в одно

Не смейтесь заранее: поедем в КВН. Зато уж там-то шуток Сместо...
выше крыши: шутит молодежь и над собой, и над друзьями, и над жизнью
вообще. И, надо сказать, иногда получается смешно. Мы не стали указывать
авторов этих забавных фраз и юмористических диалогов: кто бы их ни про­
изнес на сцене, у них, на наш взгляд, есть все шансы стать фольклором. А
это, что ни говори, - высшая награда для юмористов.

ИЗ ЧЕГО СДЕЛАН БУРАТИНО?
- А вам никто не говорил, что
вы красивее гуманоида?
- Говорили, да я не верила. А
вам, гуманоиду, верю.

После того как его выкупали,
Фёдор попросил его ещ е по­
брить и приласкать.

- Мужики такие однообразные:
цветы, конфеты, открытки, духи...
Хотя, девочки, давайте сегодня
потерпим.

Президент Медведев велел
школам бороться с культурой эмо.
И вот Архангельск дал первые
результаты: ученики шестого
класса сожгли на костре учитель­
ницу рисования Эмму Ивановну!

Все детишки во дворе хотят
стать, как Андрей Аршавин, и
переехать в соседний двор...

- А закончить нам хотелось
бы словами Михайло Ломоно­
сова: «Короче, будут спраши­
вать, где тут ваш призывник, вы
ничего не знаете! Ушёл в сто­
лицу и всё тут!»

- Кать, Кать, а пойдем ко мне
домой мультики смотреть!
- Нет, у меня что-то голова бо­
лит.
Федор Бондарчук снял новую
картину стоимостью 1,5 милли­
она долларов. Всех, кто знает о
местонахождении Федора, про­
сьба обратиться в Эрмитаж.

- А мы приехали с Прибалтики
и тут в Питере некоторых вещей
не догоняем.
- Автобусы не догоняем, трол­
лейбусы не догоняем.
- Вчера сумку украли, тоже не
догнали!

Злым преподавательницам по­
сле секса никогда не бывает хо­
рошо. Им бывает удовлетвори­
тельно.

Пирсингованный параш ю­
тист разбился насмерть, так и
не найдя нужное кольцо.

В нашей гимназии учителя за­
прещают нам жевать жвачку, и
поэтому нам приходится курить,
чтобы отбить её запах.

Во время фейерверка, посвя­
щенного Году молодежи, слу­
чайно была взорвана типогра­
фия газеты «Жизнь». Как заявил
главный редактор: «Вся жизнь
перед глазами пролетела».

Сомалийские пираты в Аден­
ском заливе поймали Фёдора
Конюхова и потребовали выкуп.

Саша - она как трикотажная
кофточка: в самый неподходящий
момент линяет.
113

лась, всех обматерила, взяла
кредит в долларах и сдохла!

В Благовещенске на таможне
в пачке китайских пельменей бы­
ли задержаны пять нелегальных
эмигрантов. По словам тамо­
женников, к пачке пельменей их
привлек звук швейной машинки.

Оказывается, первый гейпарад прошел еще в 1941 году,
когда немцы шли на Советский
Союз. Ну как их еще назвать?!

- Девушка! Я стоял там за ку­
лисами и понял, что именно вас я
видел в своих снах в холодной
Воркуте. Я хочу сделать вам
предложение. Я понимаю, что всё
очень сложно, и вы можете не
отвечать мне сразу. Но знайте ваш отказ принесет мне боль и
страдания. Девушка, будьте... мо­
им поручителем в банке!

- Я не верю в дружбу между
мужчиной и женщиной - обыч­
но первая срываюсь.

- И вот идем мы с ним рука об
руку по лесу темному, а дорожка
всё уже и уже, а мы с ним всё
ближе и ближе...
- Подозреваемая, вы будете
показывать место преступления
или нет?!!

Никита Михалков застал
свою жену с любовником. Пы­
таясь оправдаться перед му­
жем, она получила от него двух
«Золотых орлов» за лучший сце­
нарий и лучшую женскую роль.

Бутылка вина 1985 года вы­
пуска
раскрепостила
Вику
1986 года выпуска.

- Анджелина Джоли усыновила
уже троих детей. Уважаемый Брэд
Питт, я начинаю сомневаться в
вас, как в мужчине.

Элли с Тотошкой всегда меч­
тали вернуться в Канзас, но Же­
лезного дровосека почему-то тя­
нуло в Магнитогорск.

Сентябрьский номер журна­
ла «Гламур» вышел с бесплат­
ным тестом на беременность.
Лучше б в июньский презерва­
тивы положили!

Студент Петров в «походе
первокурсника» спас честь две­
надцати первокурсниц, потому
что уснул!

Утро первого января - между­
народный день эмо. Жить не хо­
тят все!

Ружье, висевшее на сцене
Козлоградского ТЮЗа тридцать
лет, выстрелило в самый непод­
ходящий момент. Бедные детиш­
ки с ужасом увидели, что Буратино сделан вовсе не из дерева.

- Мужики, а я на рыбалку.
- На «Евровидение» зайди.
Там рыбакам везет.

Уборщица на «Титанике» по­
следние двадцать минут задол­
балась тряпку выжимать...

- Анна Павловна, вы фанта­
стическая женщина!
- Ну что вы, самая обыкновен­
ная! Просто у вас фантазия скуд­
ная.

- Серёга, чего ты такой весе­
лый?
- Меня девушка бросила!
- Так ты вроде грустить дол­
жен?

Беспредел в животном ми­
ре! Бабочка-однодневка напи­

114

- Маш, почему ты постоянно
смотришь на моего парня?
- Хватит считать постер Димы
Билана своим парнем!

- Смотри фото...
- Так у тебя праздник!!!
Безработный Василий м еч­
тал об автомобиле и д а ж е тел е­
визор втайне ласково называл
«коробка передач».

- Юля, вот ты мне скаж и, по­
ч ем у у тебя та ко е краси в ое
тело и ты им не пользуешься?
- А я его в аренду сдаю .
- Посуточно?
- Поштучно.

Старик всегда мечтал о внуках,
но непослушные дочери приноси­
ли в подоле только яблоки из сада.

Катя может прожить без еды
шесть дней, а Оля восемь. Во­
прос: у кого из девочек беднее
хахаль?

Как известно, девуш ки д е ­
лятся на две категории: хорошо
одеты е и хорош о, что одеты е.

Вчера один дебил пропал без
вести. Теперь он дебил, которых
поискать надо.

Голова на свадьбе как м айо­
нез. Как ни крути - в салат по­
падёт.

Д о р о го й зритель! Если ты
хочешь хлеба и зрелищ , то у нас
есть рогалик с титьками.

А больше всего от кризиса по­
страдал казанский школьник Ма­
рат. В день, когда его нервного
отца уволили с работы, он еще и
двойку получил.

Парень из села поступает в
университет. Давайте послушаем
мысли членов его семьи:
Отец: хоть бы поступил, хоть
бы поступил!
Мать: Хоть бы на бюджет, хоть
бы на бюджет!
Брат: Хоть би зТхав з комнати,
хоть би зТхав з комнати!
Свиня: Хоть би не зарюали.
Хоть би не зарюали!

Сорок процентов школьни­
ков после выпускного поступа­
ют без экзаменов в вытрезвитель.

Уральские женщины не пря­
чутся за спинами мужчин, потому
что не помещаются.
- Представляете, у меня дед
только что посмотрел «Власте­
лин колец».
- Н у и ч то ,как?
- Говорит, нормальный фильм,
только немцы страшные.

- А давайте вызовем стрип­
тизерш у?
-Д а в а й т е ...
- Иванова, к доске!

Словами: «Щедрий вечф, добрий вечф» начинается драка в
культурных
районах
ИваноФранковской области.

Группа «Сливки» разделась
для журнала «Playboy», а группа
«Чи-Ли» - для журнала «Кроко­
дил».

О казы в а е тс я , «Кам асутра»
изначально была пособием по
греко-ри м ско й борьбе, а потом
кто-то что-то подрисовал, и по­
неслось, завертелось...

М агад ан - это нетронутый
уголок России! Поэтому ведите
себя хорошо, чтобы вас не по­
ставили в угол!

115

МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
этой группы непростая судьба: намечались взлеты, случались падения.

У Солистка немецкой супергруппы «Guano Apes» Сандра даже заявила, что
их музыка отвечает европейскому уровню, а на «Максидроме» их высту­
пление признали одним из лучших проектов фестиваля. Однако музы­
кальная фемида была к ним не слишком благосклонна.

ЗИГЗАГИ СУДЬБЫ ГРУППЫ «TOTAL»
стория создания «Total» напоминает арабскую сказку, рассказанную в

Европе, где есть зажигательная музыка Востока и саксонский сплин, пре­
Иодоление
трудностей и внезапные повороты судьбы. Новый проект Максима
Фадеева появился в 1998 году, и то, что он был его продюсером, обещало чтото интересное и неординарное.
В то время основной работой Фадеева как продюсера-композиторааранжировщика было сотрудничество с певицей Линдой. Его супруга создала
девушке своеобразный запоминающийся имидж, а усилиями Фадеева она
превратилась из рядовой попсерки в рокершу, которую признали в свое время
прорывом года. Правда, расставшись со своим создателем, она как-то не­
заметно ушла в тень, где пребывает и по сей день. В чём-то ее судьбу повторила
и группа «Total».
Фадеев уже давно параллельно опытам с трип-хопом и этнической попмузыкой мечтал поэкспериментировать в жанре мелодичной альтернативы и
сделать что-нибудь в духе группы «Red Snappers». Для технической ре­
ализации этих идей нужен был соответствующий коллектив. Вот эту задачу и
предстояло решить «Total». В первую очередь ему была нужна певица с
оригинальным форсированным вокалом. Вот тут-то и началась сказка, спо­
собная заставить прослезиться особенно впечатлительных меломанов. Сказ­
ка, похожая на быль.
Путешествуя по Ближнему Востоку, Фадеев в одном из клубов Дубай
встретил певицу, поразившую его своей экспрессивной манерой. Стройная
светловолосая девушка импульсивно исполняла «весь этот джаз двадцатого
века». По рассказам Фадеева, больше всего его поразил демонический взгляд
певицы: «На сцене эта девушка переставала быть человеком. Я не знаю, кем она
была в этот момент. Она словно улетала в другой мир. И это завораживало». В
итоге улетела девушка не в другой мир, а в Москву. Фадеев пригласил Марину
к сотрудничеству и прямо на обеденной салфетке написал свои координаты.
Всё это очень похоже на правду. Однако забавно выглядит эта салфетка с
координатами, поскольку, как выяснилось позднее, Марина Черкунова, которая
так понравилась продюсеру, была на самом деле его двоюродной сестрой.
К тому же у них немало общего. Как и Фадеев, Марина когда-то училась в
курганском музучилище, так же, как он, закончила его по специальности
«руководитель хора», а затем сама пела в хоре, работала с начинающими рокгруппами как концертмейстер, преподавала музыку в музыкальной и об­
щеобразовательной школах. Но быть человеком из хора и заниматься
музпросвещением Марине казалось делом для нее незначительным, а потому
вскоре надоело: «В Кургане мне не хватало адреналина, меня тянуло на острые
ощущения, я не хотела сидеть на одном месте и решила радикально изменить
свою жизнь». Так Марина очутилась в Объединенных Арабских Эмиратах, куда
она попала по контракту, который заключил с ней местный клуб.
Фадеев вместе с Мариной обсудили стилистику будущего проекта,
выбрав в конце концов творческий коридор между «Portishead» и «Garbage».
Часть музыкального материала у Фадеева уже была готова, на примете были

116

неплохие музыканты - в частности, гитарист Гена Гаев, тоже из Кургана (а где же
еще, как не в своем родном городе, найти приличного гитариста?).
После выхода альбома Линды «Плацента» и сольного альбома Фадеева
«Ножницы» у Максима, наконец, появилась возможность целиком посвятить
себя проекту. На немецкой студии Фадеева сам Максим, Черкунова, Гаев и
несколько приглашенных музыкантов записали вариант дебютной пластинки.
«По аранжировкам материал получился очень сильный, - вспоминает Фадеев,
- во многом благодаря чрезвычайно профессиональным немецким дидже­
ям, которых я пригласил». Однако музыканты вдруг ощутили некоторый дис­
баланс между своим внутренним экстремальным драйвом и медитативным
трип-хопом альбома. Альбом было решено не выпускать. Странно, однако, что,
записывая альбом, они этого дисбаланса почему-то не замечали. Видимо, за
это время у них изменился драйв. Правда, простым меломанам этого, видимо,
понять недано.
Сериал этой записи куда-то исчез, а вместе с ним исчезла и часть му­
зыкантов. С завидным упорством Фадеев стремился осуществить задуманное
и вместе с Мариной и Гаевым решил начать с нуля. Фадеев создавал новые
песни, Марина записывала вокальные черновики, а Гаев занимался подбором
новых музыкантов. Итогом его поисков стала новая ритм-секция - Анатолий
Караваев (бас-гитара), Женя Никулин (барабаны). Почти хип-хоповым
скретчем грандж-гитары разбавила диджей Аня Корнилова из Волгограда.
Все участники группы были с высшим образованием, хотя и не с музы­
кальным. Караваев и Никулин окончили институт электроники и математики,
Аня Корнилова по образованию юрист, мастер спорта по самбо, вольной
борьбе и дзюдо, Женя Никулин занимался прыжками в воду, Марина
увлекалась баскетболом, занималась стрельбой и парашютным спортом,
хотела даже поступать в институт физкультуры. Вот и получился в итоге такой
спортивный союз физиков и лириков.
Вообще-то поначалу планировалось, что группа будет называться «Тату».
Под этим рабочим названием молодые энтузиасты долгое время записывали
песни, репетировали и даже успели отправить свои демо-записи на ра­
диостанции. Они не предполагали, что кто-то может зарегистрировать такое
название раньше них. А когда узнали, были несколько обескуражены - всётаки уже привыкли к названию, принятому в начале. Пришлось выдумывать
новое. Были варианты - «Мел» и «Габилоу». Слово «Total» нашли случайно, и
оно им понравилось. А на тех, кто стал «Тату», у них никаких обид нет. Тем бо­
лее что это название группе из двух девиц в ту пору, когда закулисье шоубизнеса полнилось слухами об их нетрадиционной ориентации, приходилось
как нельзя кстати. «Та - ту» - ясно же вроде, что к чему. На самом деле всё
оказалось обыкновенным пиаром.
Для вновь создаваемой группы поначалу название «Тату» имело совсем
иной смысл. Марина Черкунова по просьбе братика вытатуировала на макуш­
ке некое подобие своей жизни. Таким теперь останется ее затылок на всю
оставшуюся жизнь. Мысль сделать Марине тэту посетила Макса уже давно.
Ему нравятся такие изыски. Работая с Линдой, он приучил ее прокалывать се­
бе всё, что только можно. Затем сподвигнул Марину на шаг, который ра­
зукрасил ее голову, - вообще-то смотреть на это не очень приятно. Ну а потом
Марина увеличила количество наколок до трех штук: теперь ее шею украшает
извивающаяся змея, а на плече обозначены серп и молот.
Дебют группы состоялся в пятистах метрах от Кремля на грандиозной шоувыставке журнала «Космополитен» в декабре 2001 года. Команда уже тогда
привлекла внимание специалистов непомерно мощным звуком и прямо-таки
акробатической пластикой вокалистки: она демонстрировала на сцене
невероятные трюки, прыгала выше микрофонной стойки и доставала рукой до
звезд. Спустя месяц в модном столичном клубе «16 тонн» состоялся первый
117

сольный концерт «Total», а также пресс-конференция и презентация нового
клипа «Камасутра». Рев гитар было слышно на улице, под грохот барабанов
сотрясались стены пивного бара. В ходе пресс-конференции гостям
предложили посмотреть интервью с немецкой супергруппой «Guano Apes»,
музыканты которой тепло отозвались о творческих поисках «Total». Они были
приятно удивлены, узнав, что, по их мнению, в России есть музыка, которая
отвечает европейскому уровню: «Если вас будут с кем-нибудь сравнивать,
забейте на это. Ведь вы действительно классные».
Свой класс группа подтвердила весьма своеобразно на концерте в
Центральном Доме художника. После четвертой песни, когда объявили хит
«Камасутра», администрация ЦДХ вырубила звук в колонках. Безумный ор и
рев инструменталистов превысил все допустимые пределы - на первом этаже
рухнула часть картин экспозиции «Пираты XXI века», а на втором начали дро­
жать стёкла и сыпаться штукатурка. В итоге напуганная несанкциони­
рованным погромом дирекция не дала группе доиграть, отключив микрофон
солистки от пульта. Зато в тот же вечер группа, в биографии которой насчи­
тывалось всего два выступления, получила приглашение сыграть в качестве
«специального гостя» на концерте Мэрилина Мэнсона в Олимпийском.
Престижно и лестно... На самом деле всё было гораздо проще. За два дня до
концерта звезды в Москве выяснилось, что «разогревающая» группа «Рара
Roach» не сможет участвовать в нём по техническим причинам (если нет не­
обходимости, причины всегда найдутся). «IFK» тоже отказались, как и многие
другие. «Total» же решил, что для них это хороший шанс заявить о себе.
Вообще выступать на «разогревах» - дело совсем не благодарное. Все ждут
главного героя, а «разогревалыцики» остаются на втором плане. Кроме того,
западная практика выделения хедлайнера за счет «специальных гостей»
прочно укоренилась в шоу-бизнесе. Музыканты знали, что будет тяжело,
знали, что для пятнадцати тысяч зрителей им предстоит выступать в роли
«темной лошадки», готовились к любым сюрпризам. Но действительность
превзошла все ожидания.

118

Для начала группу лишили возможности подготовиться к выступлению ей
попросту не выделили на это времени. Пропуска на сцену выдали срв >у ни
всем участникам группы, в результате чего часть аппаратуры попали ш и ю ну
на хрупких девичьих плечах Ани и Марины. Во время выступления звук < пуль
та шел на сцену через пульт Мэнсона, где его с азартом гасил зномчин иш
звукорежиссер, и звук в мониторах отсутствовал как класс. А с в и н т и в
оформление напоминало дискотеку в каком-нибудь сельском клубе
качественный свет и звук берегли для Мэнсона. И тем не менее, несмотря на
откровенный саботаж, зал принял новорожденную группу довольно при­
ветливо. После всего этого музыканты поведали журналистам, что больше с
Мэнсоном выступать не будут: «Мы держались, хотя от напряжения можно
было заработать разрыв сердца. Мы отстояли, мы не испугались». Здесь так и
хочется заметить: дорогие наши соотечественники, неужели вы не могли
потребовать, чтобы для вас создали комфортные условия, ибо в противном
случае вы пошлете всю эту затею по известному адресу. А для «разогрева»
заезжие светила пусть использует в таких случаях подручные средства и
«греются» сами. Только почему-то духу не хватило. Наверное, блеснуть
хотелось, даже терпя все унижения. А стоит ли это того?
Группу заметили, она стала неизменным участником разных музыкальных
фестивалей, особо отличилась на «Нашествии 2001» в подмосковном
Раменском: мощный звук сделал свое дело - громче них никого не было. За­
тем был фестиваль в Кёльне, где группа играла в обойме со звездами миро­
вой экстремальной рок-сцены. «Total» даже довелось выступить в крупном
культовом клубе «Live Music», где спетая по-английски композиция «С добрым
утром» вызвала восторг зрителей. Немецкий тур группы завершился тем, что
легендарный лейбл «Indigo» предложил ей подумать о контракте.
Свой новый альбом «Total» начали записывать в конце 1999 года в двух
столицах - Праге и Москве, а также немецком Франкфурте, где происходил и
мастеринг при помощи звукооператоров из группы «Guano Apes». «Я на сто
процентов убежден, что этот проект займет достойное место, у него свой
слушатель, потому что "Total" сделан мной. Радиостанции будут просто
драться за наши песни, - сказал Фадеев в начале 2001 года в одном из
интервью. - Это довольно благородное занятие - поднять уровень восприятия
наших меломанов до европейского». Это был тот редкий случай, когда
интуиция подвела доселе удачливого продюсера. Уровень российских
слушателей, впитавших с молоком матери более эстрадную музыку, так и не
вышел на уровень творчества «Total». Радиостанции за песни не дрались. Та
же картина происходила на телевидении. Конечно, никто из музыкантов не хо­
тел соглашаться с тем, что это был провал. Увы, это было именно так. Прав­
да, в тот момент Фадеев еще не расстался с «Total». Скорее всего потому, что
все бы решили: его «Total» - мертворожденное дитя. Впрочем, если об этом
никто и не говорил, то все понимали, что это именно так. Фадеев взял паузу:
если группа выживет - хорошо. Ну а на нет и суда нет.
Вообще получалось так, что популярность группы имела чисто культовый
характер. Музыкантам казалось, что их музыка поднялась до европейского
уровня, а вот уровень российских слушателей, которые довольно прохладно
относились к музыке, лишенной мелодий, на европейский уровень так и не
вышел. Так или не так, только истинные причины того, что «Total» резко ушел в
тень, были, наверное, всё же в другом. Группа была продюсерским проектом.
«Макс занимался всем. Мы были единицами в роли музыкантов этого проек­
та. Сами-то что-то сделать мы были вроде как не уполномочены», - говорит
Марина. Но самое главное - меломаны не оценили и не приняли творчест­
во «Total», а потому проект не приносил никаких дивидендов. Вначале
почувствовала опасность Аня, которая первой сбежала с тонущего корабля.
Музыканты ушли работать на «Фабрику...» к Юлии Савичевой, и в 2003 году
119

проект решили закрыть. Фадеев бесповоротно расстался с группой, Марина
осталась не у дел. Братец не пригласил ее ни в один из своих проектов, а
больше ее форсированный вокал, демонический взгляд и акробатические
прыжки оказались никому не нужны. Итак, одно из самых странных по­
рождений продюсерского творчества Максима Фадеева - группа «Total»,
которая изначально должна была сыграть в российском шоу-бизнесе роль не­
мецкой группы «Guano Apes», - потерпела крах. То ли не все песни в ис­
полнении Марины были в нужной степени «альтернативны», то ли были еще
какие-то веские причины, поспособствовавшие распаду группы, вроде того,
что, по признанию Марины, «не было бабла». Наверное, всё же дело в том,
что «Total» не сумел стать жизнеспособным коллективом, который может
обеспечить свое нормальное существование, позволяющее решать твор­
ческие задачи и добиваться поставленной цели.
Но вот в начале 2006 года на сайте группы появилась информация о том,
что «Total» работает над вторым альбомом, а в декабре выходит в свет
пластинка «Total: 2» («Мой мир»), В 2007 году группа выпускает «живую»
версию этого же альбома с названием «Total: 2 (live)». Цифра 2 появилась не
случайно - эта музыка совсем не похожа на первую работу коллектива. В
общем, вроде бы группа потихонечку вернулась, так же, как несколько лет
назад потихонечку ушла. Правда, за время своего молчания музыканты так и
не привнесли в свое творчество чего-то нового, а тексты их песен стали еще
более бессмысленными и удручающе бездарными. Просто, извините за вы­
ражение, какой-то словесный понос. А как сказал поэт, «недержание слова ху­
же просто мочи». Вот, например, текст песни «Зима», который группа «вы­
весила» на своем сайте (публикуем ничего не исправляя):
Не и м е й лица, и и м е й внутри
Распечатай сердца, п о д е л и и х на три
З а б и р а й в себя, оставляй м н е дышать
Это думать легко, а п о п р о б уй сломать
И ждать, тебе не понять
Н е д а в а й себя на съ е д е н и е п р и м
Ты такой ш альной, ты ка к я н е о д и н
З а б и р а й тепло и ж и в и не спеш а
Не заметит никто и не даст н е грош а
Зачем , это в сё н а со в се м ?

Что такое «съедение прим»? Из текста невозможно понять, при чём здесь
вообще зима, зато в припевке слово «зима» занимает треть текста.
Зим а, зим а, в голосе, внутри зи м а
Вписать тебя в повести не смогла
Зим а, зим а, в голосе, кругом зи м а
Стрела, стрела в ко м п а с е за м о р о ж е н а

Комментировать подобное творение бессмысленно, потому что смысла в
нём нет. И вряд ли во время исполнения этой песни кто-нибудь в зале захочет
петь эту белиберду изделия Марины Черкуновой вместе с теми, кто на сцене.
Нельзя сказать, что пока группы «Total» не было, ее сильно не хватало. Но уж
коль они вернулись, им придется доказывать, что они необходимы родному
шоу-бизнесу. Во всяком случае, очередей за их новым диском не наблюдается
- он до сих пор обитает на полках магазинов. Так что у «Total» снова всё впереди.

Ник. КЕДРОВ
120

МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

КОМПАКТ-ИЗВЕСТИЯ
стало быть, диск «Лампасов»
запросто может прийтись по
душе тем, кому «от четырна­
дцати до двадцати пяти». Ко­
роче, это музыка для тех, у кого
в душе всегда весна. «На шару
песни не умеем мы для вас со­
чинять, мы вас хотим схватить за
душу и до сердца достать, / И
кто нам скажет, будто зал мы не
взрываем для вас: качаем так,
что руки вверх вы поднимаете
враз, / И мы стараемся напол­
нить песней ваши сердца, в
своем желании дать вам "кач"
мы пойдем до конца». Вирши
эти, конечно, во многом несо­
вершенны, зато искренни.
Ребята играют и поют лихо,
молодцевато, самозабвенно, в
«дворовом стиле», используя
для аккомпанемента не только
акустическую и электрогитары,
но и аккордеон, духовую сек­
цию, перкуссию. Композиции в
основном шутливые в стиле рэп
или с его вставками («Мы из­
меняемся», «Не покидай меня»,
«Демоны», «Снова без тебя»), с
элементами брит-попа («Шоко­
лад», «Туда»), танцевально-шансонные («Коты», «Да-да-да»,
«Небо-земля», «СМС-любовь»).
В творчестве коллектива
можно найти множество влия­
ний: рэпера Сереги, группы
«Дюна» (особенно в треке «Ля­
гушки»), композитора и поэ­
тессы Любаши, блатного и юно­
шеского фольклора... Юмор,
иронию и самоиронию му­
зыкантов можно оценить, в
частности, по этому куплету:
«Голова моя не варит и в глазах
темно, накопилась куча дел, а на
уме одно, / Не могу терпеть я

Группа «ЛАМПАСЫ»
«МОЛОДЫЕ ХУЛИГАНЫ»

Талантливый,
зажигатель­
ный, бьющий по нервам аль­
бом. Может, несколько старо­
модный по эстетике, задер­
жавшийся во времени, но для
неформальной молодежи семи­
десятых - восьмидесятых при­
шелся бы ко двору идеально.
Первые предвечерние гулянки с
портвейном и сигаретами до
одури, первые «осмысленные»
поцелуи в подворотне, попу­
лярные песни в три аккорда на
разбитой гитаре, злые выкрики
надоедливых жильцов, волную­
щихся за чистоту лестничных
пролетов и подъездных под­
оконников... И - нежелание идти
домой.
Возможно,
у
нынешних
тинейджеров иные страсти, ча­
яния, желания, но период под­
росткового взросления и то­
тального юношеского нигилиз­
ма никто еще не отменял, а
121

пользованием живых инстру­
ментов, очень профессиональ­
ное сведение, «прозрачный»
саунд.
Голос артистки в силу его не­
яркой тембральности и нейт­
ральных интонаций абсолютно
не раздражает, а с учетом сек­
сапильной внешности Ани, ко­
торая рождает у богатых муж­
чин слишком смелые фантазии,
привлечет на ее сторону еще
большее количество поклонни­
ков. Композиции тоже довольно
приличны - шлягерны, танце­
вальны, музыкальны. Это кон­
вейер с очень качественным
ширпотребом, этакий музы­
кальный casual. Что неудиви­
тельно, поскольку в создании
альбома участвовали компози­
торы, поэты и музыканты очень
высокого уровня.
Один шлягер с альбома уже
широко известен - это «На мо­
ря», спетый Аней в дуэте с ту­
рецким певцом Арашем. Но я бы
особо
выделил
юморную
«Тирольскую песню» с имита­
цией тирольского горлового
пения и камерной музыки XVIII
века. Интересно, что замечате­
льный поэт Константин Арсенев
выступил здесь не только в сво­
ем привычном амплуа, но и как
автор музыки. Получилось очень
симпатично.
Стопроцентным хитом при
должной раскрутке могли бы
стать забойные «Дожди» С. Со­
рокина и О. Шамиса. Впрочем,
вдохновляют и такие стандарт­
ные, «солнечные» безделушки,
как «LOVE ловила» (здесь по­
трясающе виртуозна гитара В.
Долгина) и «Пела» (с роскош­
ной духовой секцией). Очень
неплох мелодичный хип-хоповый трек «Война и мир», испол­
ненный с участием Тимати. Пе­
сенка с коронной цитатой из
фильма «Покровские ворота» «Я вся такая внезапная» О. Во-

больше, я схожу с ума - знать, в
душе моей завелся злой сата­
на, / Не люблю работать много надоедает, девушка виляет
попой - меня соблазняет, / Не
скажу за них я плохо, но пороч­
ны они, ведь в душе у них живут
злые демоны». Вокруг любов­
ной темы в принципе и кружат
все их мысли. Не понравилась
только странная садистская
фраза «Я для тебя душил котов,
моя любовь». И еще - ребятам
стоит поработать над дикцией.
Заслуживает уважения, од­
нако, их личностная, жизненная
установка: «Мы изменяемся, мы
поднимаемся, меняем в об­
ществе свой вес, и наша в мире
роль - узнать, в чём жизни соль,
и дотянуться до небес...» Вот к
этому и надо стремиться.
АННА СЕМЕНОВИЧ
«СЛУХИ»
На удивление достойный по­
псовый альбом с легкими, свет­
лыми песнями. К чести Ани на­
до признать, что спела она ни­
чуть не хуже любой артистки с
«Фабрики звезд» или какой-ни­
будь «Виагры». Всё чистенько,
миленько, позитивно. Хорошие,
качественные аранжировки с ис­

122

ляндо и К. Арсенева - очень на­
поминает давнишнюю «Наряд­
ную» Марины Хлебниковой. А
вот лирический дуэт с Филип­
пом Киркоровым «От любви до
любви» вышел вяловатый, скуч­
ный, хотя абсолютной неудачей
его тоже не назовешь.
Всё бы ничего, но странное
впечатление производит, пожа­
луй, заглавная вещица альбо­
ма. «Говорят, мой парень олигарх в Самаре... Говорят, я гений, номинант на "Грэмми"...
И летят по миру, по воде круги.
Аня, давай беги!» Чушь! Даже на
уровне хохмы. Кто это говорит?
Нет таких слухов, Аня. Конечно,
хочется, чтобы они были, но
вот... нет пока. Так что не надо
искусственно раздувать собст­
венное величие. Эта злая мания
придет, когда не ждешь. Или уже
пришла?

вывает, завораживает и заста­
вляет внимать. Если в компози­
циях Mr. Rock&Roll, L. А. и Poi­
son Prince он звучит довольно
жестко, строго, местами даже
по-мальчишечьи, то в This Is The
Life и Barrowland Ballroom
певица очень трепетна, нежна,
романтична - это подчеркнуто
чрезвычайно спокойной, почти
умиротворяющей манерой пе­
ния с частыми придыханиями и
легкими вздохами.
Все композиции легко ложа­
тся на слух, они мелодичны,
изящны и отчасти медитативны.
В них есть толика невыстраданной тоски и грусти. Чувству­
ется, Эми - глубокая, эмоцио­
нальная натура и очень тонкая,
чуткая актриса с философским
отношением к жизни. Она и аль­
бом назвала соответственно
(«Это есть жизнь»). Свои песни
она не только поет, но и рас­
сказывает, «переживает». Осо­
бенно это касается трека Let's
Start A Band, некоторую «эпи­
ческую» однообразность кото­
рого скрашивают мистически
красивый бэк-вокал и волшеб­
ное звучание флюгельгорна.
Очень жаль, что столь яркая,
блистательная артистка с со­
держательным репертуаром до

AMY MACDONALD
THIS IS THE LIFE

Это дебютный альбом шот­
ландской певицы и автора пе­
сен, вышедший еще летом 2007го, а самой Эми в этом году
исполнится двадцать два года.
Это
потрясающе
светлая,
красочная, очень оптимистич­
ная, а главное - абсолютно жи­
вая музыка. Стиль - обогащен­
ный, оркестрованный бритпоп.
Сама девушка прекрасно игра­
ет на акустической гитаре, а со­
провождают ее электрогитара,
бас, ударные, клавишные, сак­
софон, труба, перкуссия, скри­
пки, виолончель и другие ин­
струменты. Все аранжировки
необыкновенно
гармоничны,
музыкальны, элегантны и, я бы
сказал, хрустальны в почти ося­
заемом ощущении своей чи­
стейшей благозвучности и саундовой «прозрачности».
Красивый, чистый, уверен­
ный девический голос околдо­
123

страсти, в каждой композиции
Высотская выкладывается без
остатка (может быть, поэтому
именно ей вручила свой спецприз на том же конкурсе Алла
Пугачёва). Поет Алёна чисто,
звонко, сочно, мощно, хотя ее
голосу, возможно, недостает
ярко выраженной, броской тембровки. Однако если певицу
ставили бы чаще в теле- и ра­
диоротации, она была бы впол­
не узнаваема и наверняка бо­
лее популярна. Песня «Вижу
тебя», например, уже доста­
точно хорошо известна по раз­
личным радиопрограммам.
Но что мешает раскрутить
другие ее яркие работы? Мощ­
ное впечатление производит
«Снегу рада» - залихватская,
ритмичная, жестковатая и со­
всем неженская баллада (не­
смотря на то, что вокально пе­
вица здорово напоминает здесь
Валерию). Пронзительная «Тая­
ла вода» успокоит романти­
ческих девушек в минуты ду­
шевных невзгод. Трек «По­
слушною рекой» содержит фо­
льклорные (этнические) инто­
нации. А дискотечная «Небо
пополам» понравится, скорее,
тем тинейджерам, которые
любят танцевать дома.
Правда, самая красивая ком­
позиция альбома, конечно же,
«Улетай», хотя она как будто и
напоминает известные средне­
статистические хиты (вспом­
нился почему-то давний «Свет­
лый остров надежд твоих», спе­
тый как-то всеми участниками в
финале «Рождественских встреч
Аллы Пугачёвой»).
Отрадно, что в творчестве
Алёны прослеживается тенден­
ция к воспеванию сил природы неба, земли, воды, снега, ветра,
весны, деревьев, птиц и т. д. Она
хочет словно слиться с ними,
стать «травой-рекой» или чем-то
в этом роде. Исходя из вы-

сих пор малоизвестна широко­
му кругу меломанов. Уверен,
она
достойна
значительно
большего успеха.
АЛЁНА ВЫСОТСКАЯ
«СНЕГУ РАДА»

Очень удачный дебютный
альбом молодой певицы лауреата одного из телекон­
курсов «Пять звезд» (2005).
Алёна сама пишет музыку и
слова, и, надо сказать, делает
это довольно талантливо и про­
фессионально. Ее песни очень
мелодичны, певучи, неплохо
аранжированы, многие из них
вполне шлягерны. Она умело, со
вкусом и толикой изящества
создает протяжные, тяжелова­
тые, местами вязкие, поднима­
ющиеся вверх мелодические
темы, а в аккомпанементе ве­
сьма грамотно использует сен­
тиментальные, трогающие за
душу гармонии, что выдает в ней
хорошо выученную и крепкую
музыкантшу. Аранжировки тоже
весьма плотные, насыщенные,
современные, с использова­
нием компьютерных программ и
живых гитар.
Голос певицы обнаруживает
высокую степень драматизма,

124

шесказанного, следует приз­
нать, что певице вполне уда­
лось создать цельный, концеп­
туальный альбом. В нём все пе­
сни - о природе, о жизни, о лю­
бви. И несмотря на то, что ча­
стенько репертуар и вокальная
подача Высотской заставляют
проводить аналогии (не только,
кстати, с Валерией, но и Варва­
рой, Пелагеей и много кем еще),
несомненно, что она очень по­
этичная, сильная и даже фило­
софичная натура.
«ВИА ГРА»
ЛУЧШИЕ ПЕСНИ
Название диска говорит са­
мо за себя - это действительно
лучшее, что написал Констан­
тин Меладзе для девичьей
группы. К слову, этот талантли­
вейший композитор и поэт пло­
хого не пишет вообще. Я бы да­
же начал уже говорить о фено­
мене «многоликого Меладзе».
Ведь он еще и один из самых
успешных продюсеров.
При
этом «равновелик» во всех ипо­
стасях.
Прекрасно выписанные м е­
лодии - здесь и абсолютно хи­
товые мотивы, и чуткое разви­
тие тем, и нетривиальная оче­
редность гармоний, и в меру
«нагруженные»
аранжировки.
Интересны и стихотворные те­
мы - «Океан и три реки», «Цве­
ток и нож», «Лучшие друзья д е­
вушек - это бриллианты», «Об­
мани, но останься» и др. Тексты
так и дышат креативностью,
легкостью, «невымученностью»,
хотя Меладзе создал такое их
количество, что, кажется, пора
уже и честь знать. Правда, есть и
вирши на грани фола: «Чем
выше любовь, тем ниже поце­
луи», «Убей мою подругу» и пр.,
но они только придают так не­
обходимой для попсового хита
остроты ,терпкости , «перчёно-

сти». Меладзе работает с вир­
туозным ощущением меры д о ­
пустимого и возможного. Вот
что значит его величество Вкус!
Что же до самих девушек, то
без своего мэтра они вряд ли
что значили. Это обыкновенные
исполнительницы -самоиграйки, что-то типа звукоснимате­
лей у проигрывателя. Можно
заменять их хоть по очереди,
хоть сразу оптом - никто ничего
не заметит. Голоса их бестембровы, лица безлики, только
униформа. Но ничего не ска­
жешь - профессионалы: свое
ремесло знают туго, вышколе­
ны безупречно, а всё остальное
сделает в студии «папа» Кон­
стантин: и голоса грамотно све­
дет, и «околдовывающий» саунд
выстроит.
И всё же явные достоинства
альбома так же скоро оборачи­
ваются его не менее очевидным
минусом. Поскольку проектом
занимается лишь один человек
(пусть и безумно одаренный), то
все композиции при прослу­
шивании подряд воспринима­
ются как бесконечное, однооб­
разное парение огромного воз­
душного шара, на который за­
чем-то вылили несколько ли­
тров дорогих духов. Или напо-

125

бовь на расстоянии - совсем не
та любовь, неискренняя.
Очень странно, вычурно, на­
тужно звучат в устах артиста и
песенные проповеди, обращен­
ные к человечеству: «Что ты сде­
лал с планетой своей, человек,
ты не можешь ничем похва­
литься... Человек, ты былинка с
живою душой, чем владеешь,
даровано свыше, / Возомнив,
что на свете ты самый большой,
ты от Бога ответа не слышишь».
Превратиться в песенного брю­
згу по доброй воле? Незавидная
участь!
А к чему эти показные, де­
ланные вздохи о трудной рос­
сийской юдоли: «Не везет тебе
со дня рождения, Русь богатая и
могучая, ты всю жизнь свою
только плакала, только плакала,
только мучилась»? Ну а дальше,
как водится, о величии и бес­
смертии русской речи и на­
родном стоицизме: «Всюду
слышен звон слова русского,
неубитого и свободного, / Рус­
ский люд такой, он особенный,
он всю жизнь терпел инород­
ное». Есть там и про половцев, и
про все несчастья. Жаль только,
что бравый Вилли забыл
вспомнить про татаро-монго­
лов. Нелепые, словно пьяные,
стенания, хотя певец поет аб­
солютно трезвым голосом.
Другое дело - симпатичные
современные романсы Токаре­
ва на знаменитые стихотворные
шедевры. Приятное, свежень­
кое впечатление производят
композиции «Нет, не тебя так
пылко я люблю» и «Я вас любил,
любовь еще, быть может...» А
ведь эти поэтические брилли­
анты уже давно обрели свою, не
менее «бриллиантовую» музыку.
Но дерзость Токарева оказалась
здесь оправданной: ему уда­
лось создать свои музыкальные
версии, нисколько не испортив
классические опусы.

минают нечто, похожее на «кон­
дитерскую вату», что продают в
парках. А ее много не съешь. Вот
такие ассоциации.
ВИЛЛИ ТОКАРЕВ
I LOVED YOU ONCE
(Лучшие лирические песни)

Новый диск известного шан­
сонье, много лет живущего в
Америке, распадается на две
неравноценные части. Первая треки в стиле нео-ретро: ком­
позиции романсового плана на
хрестоматийные стихи Лермон­
това, Пушкина, Бальмонта; вто­
рая - типичные шансонетки То­
карева о любимых женщинах,
родной стране, русской исто­
рии, душе и т. п. Всю музыку и
многие тексты написал, как обы­
чно, сам артист. Это простень­
кие, иногда примитивные, скуч­
ные, но чаще вполне симпатич­
ные, миленькие мелодии.
Всё бы ничего, но, право,
хватит уже клясться в «святой»
любви к России, кланяться в по­
яс Москве, называя ее «вели­
кой, столикой, стосильной, сто­
мудрой». Всё это банально, хо­
дульно, затерто, избито и пшловато. И потом, всегда легко лю­
бить издали, со стороны:лю -

W i l l i The

best lyrical songs

TOKAREV
i Eoved you от

A

126

О дна из лучш их ком п озиц и й
а л ь б о м а - «Журавли». О на о т ­
сы л а е т ко вр ем ен и старо й с о ­
ве тско й эстр а д ы . И написана, и
сп е та с очень б о л ьш и м вкусом и
д уш о й . Л егко е н о стал ьги ч еско е
на стр о е н и е навеваю т и треки «Я
теряю», «По минутам» и «Где-то
бел ы е ночи». Что же касается
ко м п о зи ц и и Токарева на стихи
Б а л ь м о н та «Две розы», то она
о тню дь не св о д и т с ума: зд е с ь
не сто и л о входить в те ксто в ое
«соавторство» с и зв е стн ы м по ­
э то м , и вообщ е, получилось както сл и ш ко м уж по-кабацки.

АЛЕК

АЛ ЕКСАН Д Р ИВАНОВ
«НЕФОРМАТ»

Рож д еством Христовым». В п р и ­
нципе все работы так или иначе
перекликаю тся - как см ы сл о в о ,
со держ ател ьн о, так и в плане
аранж ировок,
« м у зы к а л ьн о го
костю м а». П р а вд а , в бо л ьш и х
коли чествах сл уш ать эти к о м ­
п о зи ц и и нельзя: очен ь у ста е т
ухо и п о ч ем у-то ста н о ви тся тя ­
ж ело на душ е. П онятно, что м у ­
з ы к а н т а м х о т е л о с ь « в ы го в о ­
риться», вы лож иться по полной,
но надо д у м а ть и о ф и л о ф он и ­
стах: что хо р о ш о и е сте ств е н н о
во сп р и н и м а е тся в клубе или ка­
м е р н о м за л е - с о в с е м иначе
сл уш ае тся д о м а из плеера. Нет,
это с о в с е м не значит, что т е ­
перь пора гнать исклю чительно
«попсятину», о р и е н т и р у я с ь на
тот са м ы й пр е сл ов уты й «ф ор­
мат». Бож е упаси! Но раз уж вы,
др узья , реш или играть и петь
сл о ж н ы й , как и н с т р у м е н т а л ь ­
ный, так и те ксто в о й м атериал,
то количество тр еко в на д и ск е
сто и л о у м ен ьш и ть хотя бы д о
девяти. В п р о тивн о м случае с л у ­
ш ателю п р и д е тся д е л ать «оста­
но вки в пути», ч тобы н а д л е ­
ж ащ им о б р а зо м
переварить
только что услы ш анн ое.
Не стоило, вероятно, вклю ­
чать в ал ьбом д в е песн и В ы с о ц ­
кого. С п еть В ы со ц ко го лучш е,

И зве стн ы й певец и музыкант,
«Род С тю а рт р о с с и й с к о й э с т р а ­
ды» или, как е щ е е го называют,
Д ж ен и с Д ж оплин в ш танах, с о ­
брал «сам ы й л ю б им ы й и б р и л ­
лиантовы й м атериал», который,
как он н а п и с а л в а н н о та ц и и ,
«некоторы м и во р оти л ам и ш оуб и з н е са был о п р ед ел ен как н е ­
ф орматны й».
М атериал
действительно
очень д о сто й н ы й по качеству:
з д е с ь слож ны е, се р ь е зн ы е рокбаллады исп оведал ьного х а ­
рактера, иногда «в одежке» б р у ­
т а л ь н о го х а р д -н -х э в и , б л ю за ,
иногда - б а р д о в ско й песни. В е ­
зде
осязаем
колоссальны й
драйв
ин струм ентали стов:
очень вязкие, ф ан тази йн ы е ги ­
тарны е пассаж и, ж есткий з в у ­
к о в о й к а р к а с б а с а ; реж е, но
всегда «к месту», вступаю т кла­
виш ны е. И на э то м б о га то м ф о ­
не летит, трубит, звенит, м е р ­
цает и м ан ит зн ако м ы й хр и п ­
ловаты й ро ке р ски й «тенор». В
о б щ е м , ал ь бо м вы ш ел м а с т е р ­
ский, крепкий.
С а м ы е удачн ы е п р о и з в е д е ­
ния - « Б о л ьш е не встречу»,
«Круги на воде», «М осква», «Я
верю огню», «П ервы й снег» и «С

127

чем это сделал сам автор, невозможно, так же страстно трудно, по-своему - можно, но
вот нужно ли? Во всяком слу­
чае, ни «Дом хрустальный», ни
«Я любил и страдал» в испол­
нении Саши меня как-то не вдо­
хновили. Кстати, не стоило так
много «хрипеть» в чудесной
рождественской песне: ее надо
было спеть, наоборот, макси­
мально чисто и протяжно.
Но как бы там ни было, новый
альбом Александра Иванова это глоток профессиональной
безоглядности и настоящего
творчества.

ШАРЛЬ АЗНАВУР
ДУЭТЫ (2 CD)

Кто бы мог подумать, что та­
кие разные по темпераменту и
природе своего дарования ар­
тисты, как Шарль и Лайза Мин­
нелли, смогут слиться в столь
жарком, испепеляюще-проникновенном эротическом поцелуе
(трек Quiet Love)? А Элтон Джон,
наоборот, будет излишне стро­
гим и даже жестковатым (песня
Hier Encore)?! Великолепен шу­
точный бравурный шлягер Mes
Emmerdes, исполненный вместе
с Гербертом Кронмейером - моя
любимая композиция в альбоме.
Одна из самых больших удач
шансонье и «слияние в экстазе»
с блюзовой певицей Кароль
Кинг (The Sound Of Your Name). A
легендарная азнавуровская La
Boheme столь же волшебно
звучит в дуэте с Джошем Гробаном. Еще один весомый ко­
зырь, помимо дивных мелодий и
уникальных голосов, это ро­
скошные оркестровки и аран­
жировки с использованием то­
лько живых инструментов. Такое
сегодня редко сыщешь.
Я бы назвал «Дуэты Шарля
Азнавура» ценнейшим докумен­
том ушедшей и уходящей музы­
кальных эпох.

Величайший
французский
шансонье выпустил ностальги­
ческий сборник дуэтов, спетых
им в разное время с другими, не
менее выдающимися певцами
планеты. Среди этих культовых
фигур значатся Пласидо Домин­
го, Эдит Пиаф, Фрэнк Синатра,
Элтон Джон, Стинг, Селин Дион,
Хулио Иглесиас, Брайан Ферри,
Пол Анка, Джонни Холлидей,
Нана Мускури...
Это красивые, чуть старо­
модные, но от этого не менее
притягательные
лирические
баллады, дышащие простым
аристократическим величием и
изысканным французским шар­
мом. Почти все песни написаны
самим Азнавуром - во многих из
них он значится автором му­
зыки, в некоторых - автором
стихов, а что-то создано его ко­
мпозиторским и поэтическим
гением одновременно. Это му­
зыка для гурманов, во всяком
случае, для возрастной, хорошо
подготовленной и умеющей
СЛУШАТЬ публики. Она пробуж­
дает воспоминания, уводит в
мир грез, рефлексии, высоких
мечтаний и фантазий.

Сергей СОСЕДОВ
128

Анна СЕМЕНОВИЧ