Menulis (СИ) [Shmebyulok] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Любовь. Вечное. Древнее чувство.

И тот, кому посчастливится встретить в этом равнодушном мире свою родственную душу, навсегда будет награжден судьбой волшебным единением тел, сердец и душ.

— Изабель, дорогая, вы скоро придёте? Я соскучился по своему сладкому пирожку, — протянул Магнус в трубку, бездумно щелкая каналы.

— Открывай. Мы уже возле твоей двери, — тут же раздался оглушительный звонок, и Бейн, радостно подскочив, бросился встречать свое чудо.

— Ох, заходите скорее, на улице холодно, — открыв дверь, Магнус потянул на себя краснощекого и улыбавшегося парня, заключая того в объятия.

— Сегодня он может остаться у тебя? Мне нужно закончить пару проектов, — Изабель умоляюще взглянула на Бейна.

— Конечно, дорогая. Можешь вообще навсегда его оставить, Магнус будет очень рад, — просиял Бейн, стаскивая шапку и шарф с парня.

— Размечтался. Алек еще не до такой степени к тебе привык, чтобы позволить ему к тебе переехать. Ты же прекрасно знаешь, что обстановку нужно менять постепенно, — Изабель, чмокнув брата в холодную щеку и повыше подняв ворот своего пальто, скрылась за дверью.

— Что Алек и Магнус будут сегодня делать? — радостно улыбаясь, спросил парень, дыша на замерзшие руки.

— Сначала мы поужинаем. Затем посмотрим твой любимый фильм…

— Про слоненка? — перебил его Лайтвуд, крепко обнимая Бейна своими сильными руками.

— Да, родной, про слоненка. Потом, если захочешь, мы прогуляемся и сходим на каток. А еще я купил большое ведерко с шоколадным мороженым.

— Ура! Мороженое! — запрыгал на месте Алек, таща за рукав Магнуса.

Бейн, улыбнувшись, позволил широкоплечему парню увести себя в сторону гостиной.

— Алек приготовил для Магнуса подарок, — воскликнул Лайтвуд, усаживая Бейна на диван и вставая напротив него.

— Оу, и какой же? — заинтересовался Магнус.

— Иззи помогла Алеку выучить песенку. Алек очень старался.

Лайтвуд покашлял, как видел в некоторых фильмах, не особо понимая, для чего, затем, глубоко вздохнув, потянул незамысловатую детскую песенку.

Магнус, как завороженный, слушал парня. Тот пел громко, увлеченно и так фальшиво, что безумно умиляло Бейна. Он следил за каждым пропетым словом, за каждой эмоцией на лице парня, благодаря судьбу за то, что его родственной душой оказалось такое чудо.

Магнус очень хорошо помнил тот день, когда впервые встретил его. Что-то потянуло Бейна прогуляться по парку после тяжелого рабочего дня, и он, поддавшись странному чувству, отправился разминать ноги и дышать свежим воздухом. Алек в тот день гулял со своей сестрой, единственным родственником Лайтвуда. Они с Изабель кормили уток на пруду. И Алек весело смеялся и тыкал пальцем в птиц, когда те ели брошенные в воду хлебные крошки. Бейн проходил мимо пруда, когда почувствовал тепло где-то под ребрами. Затем увидел странную парочку: жгучая красивая брюнетка и длинноногий неуклюжий парень, который весело скакал по траве и привлекал косые взгляды случайных прохожих.

И чем Бейн дольше смотрел на парня, тем теплее становилось у него в груди. Про родственные души было описано во многих книгах и песнях, показано в различных фильмах и телевизионных передачах​. Магнус достаточно знал про это, чтобы сразу понять — этот странный парень и есть его родственная душа.

Парень тем временем перестал прыгать как горная козочка и притих, прикладывая руку к солнечному сплетению.

— Иззи! Иззи, Алек не понимает, что происходит! — Лайтвуд запаниковал и побежал в сторону сестры, чуть ли не спотыкаясь на каждом шагу.

— Алек, ты в порядке, дорогой? — взволнованно проговорила Изабель, смотря на красного и запыхавшегося брата.

— Наверное, у Алека температура. Алеку очень жарко! — парень почти плакал, все сильнее дергая футболку на груди.

Изабель прижала ладонь к груди Лайтвуда, чувствуя, как быстро бьется его сердце. Затем испуганно заозиралась по сторонам в поисках причины такой реакции. Она догадалась, что Алек почувствовал свою родственную душу. Но не успела она найти хоть кого-то, как Магнус сам подошел к ним.

Стоило Алеку заметить мужчину, как эмоции ударили с тройной силой, и он, не выдержав, зарыдал еще громче, инстинктивно подаваясь вперед и прижимаясь всем телом к Бейну. Магнус опешил, но с нескрываемым счастьем обнял в ответ всхлипывавшего парня, нежно поглаживая его между лопаток и вдыхая теплый, чуть сладковатый запах яблок, чувствуя, как тянущий жар в груди сменяется щекотливым ощущением радости. В этот момент душа словно обрела успокоение и блаженную сладость, растекавшуюся и концентрировавшуюся горячим комком в районе солнечного сплетения. Бейн прижал парня еще сильнее, чувствуя, как за спиной вырастают крылья, как почва уходит из-под ног, как высокое небо трескается над ним, осыпая на их головы мириады бриллиантовых звезд.

Изабель счастливо смотрела на них, вытирая кончиком пальца потекшую от слез тушь​. Алек, придя в себя и осознав, что прижимает к себе совершенно незнакомого парня, резко отстранился, но продолжал держаться за Бейна, внимательно изучая его лицо.

— Алеку очень… очень жаль. Алек больше не будет плохо себя вести, — задыхаясь, извинился Лайтвуд, поправляя лацканы пиджака на ничего непонимавшем Магнусе.

Позже Изабель рассказала ему, что Алек был почти обычным, только немного… особенным.

Не такой, как все люди.

Пусть Алек многого не понимал и вел себя словно маленький ребенок. Но зато, он намного лучше многих. Алек такой родился, и никто в этом не виноват. Но Изабель любит его, несмотря ни на что.

И Магнус его тоже любит.

Он не мог не полюбить Алека. Потому что, как вообще можно было не влюбиться в этого парня?! Лишь одна его смущенная улыбка зарождала внутри Магнуса какое-то нереальное, льющееся через край чувство. И Бейн понимал, что это невероятное чудо теперь его и только его.

Он помнил, как Лайтвуд очень долго привыкал к Бейну. Почти два месяца они даже не разговаривали, а только гуляли втроем, вместе с Изабель. Алек безумно стеснялся и старался спрятаться за сестрой, но в то же время не переставал исподтишка коситься на него. Магнус беседовал с Иззи, расспрашивал об Алеке, что он любит и чем увлекается. Но Изабель тоже не могла постоянно находиться с ними из-за работы, и бывало, по несколько дней подряд они не встречались. В такое время Александр очень грустил и не хотел ничем заниматься. Впадал в уныние, скучал и тосковал по Бейну, сам этого не осознавая.

Однажды он не выдержал.

Лайтвуд задыхался, чувствуя заполнявшую его волну бешеного желания и болезненно-ноющего чувства в груди, которого не смог сдержать. И, сорвавшись, втайне от сестры позвонил Магнусу, прося его о встрече.

Ну, как попросил. Из всех всхлипов и тяжелого дыхания Бейн различил невнятное:

«Алеку… Алеку нужен Магнус… Пожалуйста»

Тогда Магнус понял, что влюбился. Черт, влюбился по-настоящему. Так сильно и отчаянно, что это пугало. Если бы Алек попросил его, Магнус бы за ним хоть на край света рванул. Забрал, прижал бы к себе так крепко, словно желал слиться воедино.

Бейн приехал к нему и запомнил лишь заплаканное лицо Алека, безумные ореховые глаза с расширенными зрачками и нежные, дарящие счастье объятия.

Они стояли прямо перед домом Алека и даже не собирались заходить, лишь сильнее стискивая друг друга. Было уже поздно, и звездное небо разрезал лунный свет, а на их головы падал крупный теплый дождь.

Но им совершенно было на это наплевать. Магнус чувствовал, как Лайтвуд хнычет ему куда-то в шею, пытаясь притянуть к себе поближе. Продолжая обнимать его одной рукой, Бейн любовно взял его ладонь и, поднеся к губам, мягко поцеловал сначала внутреннюю сторону, потом тыльную, а потом каждый палец. Алек почувствовал, как прокатилась дрожь по позвоночнику, оседая сладкой истомой внизу живота. В объятиях Магнуса он успокаивался и чувствовал себя нужным.

Они простояли бы так до самого утра, если бы Изабель не разогнала их по домам, заодно давая Магнусу хороший подзатыльник за то, что позволил находиться Алеку ночью под дождем.

Вскоре младшая Лайтвуд стала оставлять брата с Бейном все чаще и даже позволяла иногда ночевать у него, если у нее накапливалось слишком много работы.

Вот и сегодня она убежала по делам, полагаясь на Магнуса. А Бейн был совсем и не против, наоборот, он с нетерпением ждал Алека, считая часы до его прихода. Он вообще не понимал, как раньше мог жить без этого невероятного парня.

Детская песенка, которую завывал Лайтвуд, подошла к концу, и он, мило улыбаясь, поклонился, слушая громкие аплодисменты от Магнуса. Затем Бейн обнял его и, прижав к себе, поцеловал ласково в скулу, вдыхая любимый запах так долго, что у Лайтвуда от переизбытка чувств закружилась голова. Алек все еще немного стеснялся прикосновений Бейна, каждый раз робко краснея и пряча свои глаза от взгляда Магнуса. Но Бейн все равно обожал к нему прикасаться, обожал чувствовать мягкость кожи его трепетной ладошки. А Алек, ощущая каждое его прикосновение, думал о ночном небе, о звездах, падающих с неба и оставляющих за собой пылающий след, о кометах и большой красивой желтой луне. Желтой, как глаза Магнуса.

На каток они собрались очень быстро. Магнус, подгоняемый нескончаемым оптимизмом Алека, накрасился с невероятной для него скоростью. И, натянув пониже теплую шапку на лоб Лайтвуда, они отправились гулять.

Снег падал пушистыми хлопьями, оседая причудливыми снежинками на густых ресницах Алека. И каждый раз, стоило тому моргнуть, они таяли от жара его кожи. Лайтвуд чуть морщил нос от щекочущих ощущений, заставляя Магнуса умиляться и еще крепче сжимать в руке его теплую ладонь.

Надев коньки на Алека и себя, Бейн аккуратно ступил на лед, осознавая, что катался последний раз лет в десять и сейчас не то, что катиться, стоять нормально не мог. Лайтвуд на жалкие попытки Магнуса сдвинуться с места лишь звонко смеялся, протягивая руку для помощи, потому как сам уверенно стоял на ногах и даже мог сделать пару трюков. В тот момент Бейн был готов отдать все за этот поразительный смех. Готов был сколько угодно падать на твердый лед, больно ударяясь, готов был после всего этого ходить с синяками, даже готов был делать это специально, лишь бы Алек продолжал так смеяться, грея этим звуком сердце Бейна.

Магнус уже в четвертый раз протирал задом лед, когда Лайтвуд сложил пальцы квадратиком в импровизированный фокус, смотря сквозь него на Бейна, издавая характерный щелчок языком, а затем заливисто засмеялся, падая сверху на него. Бейн видел, как собираются милые морщинки около глаз Лайтвуда. И лишь в его глазах он видел свет в сиянии золотой луны (и когда только успело стемнеть), словно падали звезды, словно его душа светилась, такая чистая и невинная, что хотелось умереть.

— Магнус такой красивый, — заворожено смотрел на него Алек. Затем, переводя взгляд на растянутые в широкой улыбке губы, продолжил:

— Особенно, когда улыбается. Он похож на солнышко, — Лайтвуд погладил указательным пальцем нижнюю губу Магнуса, нервно облизывая собственную, затем тяжело сглотнул. Алек чуть подался вперед, едва касаясь теплых губ Магнуса.

Бейн знал, что с ним будет невероятно, просто потому, что по-другому быть не может, но не думал, что до такой степени, что восторг будет подниматься изнутри и перехватывать дыхание. Магнус не хотел, чтобы этот осторожный поцелуй когда-нибудь закончился. Не хотел, чтобы Алек оторвался от его губ, не хотел, чтобы слез с него. Не хотел, что бы они поднимались и куда-то шли.

Потому что именно в этом моменте была настоящая магия — только Алек и Магнус.

И стоило Лайтвуду начать подаваться назад, как Бейн крепко обнял его лицо ладонями, возвращая его губы на законное место, углубляя поцелуй. Горячая волна ударила в голову, рождая взрывающееся звездное небо перед глазами, от чего Алек удивленно застонал, топя восторженный возглас в глубине рта Магнуса. Он отпустил Лайтвуда, когда уже грудь стала гореть не из-за великолепной связи родственных душ, а из-за нехватки кислорода, и спина начинала замерзать от холодного льда. Магнус посмотрел в глаза Алека, даря полный бесконечной любви взгляд, ласково поглаживая пальцами красные от мороза щеки. Лайтвуд же просто хватал ртом воздух, стараясь унять сладко-ноющее чувство под ребрами.

По дороге домой они глупо улыбались, толкали друг друга в сугробы, играли в снежки и оставляли после себя силуэты снежных ангелов на снегу.

Магнус понял, что ему больше ничего и не нужно. Алек — это лучшее, что могло с ним случиться. Он понял, что такое счастье. Его счастье — просто быть рядом с ним.

Забежав на минутку в магазин, Бейн вышел с небольшой коробочкой в руках, протягивая ее Алеку. Тот, застенчиво улыбаясь, принял подарок и, стараясь сделать так, чтобы пальцы от волнения не дрожали, начал распечатывать коробочку. Достав оттуда небольшой фотоаппарат для мгновенных снимков, он со счастливой улыбкой и нескрываемым детским восторгом тут же сделал первый снимок Магнуса. Затем, подождав, пока фото окажется у него в руках, он стал зачарованно рассматривать его, стараясь уловить взглядом малейшую деталь на лице Магнуса.

— У Магнуса глаза, как две луны, — он еще немного посмотрел на фото, затем протянул его Бейну.

— Алеку очень нравится луна… И Магнус тоже… очень нравится.

Бейн мельком взглянул на фотографию и перевел взгляд на совсем уже покрасневшего Александра.

— Ох, солнышко, — Магнус подался вперед, снова прижимая к себе неуклюжего парня, — ты тоже мне очень-очень нравишься.

Алек как-то расслабленно выдохнул, наводя камеру на их лица и нажимая на кнопку.

Фотография показала двух самых счастливых людей на земле.

И на луне.

Темное небо осыпало тысячами ярких белоснежных звезд, и у Алека дух захватывало, когда он поднимал голову вверх, разглядывая разнообразные созвездия. А у Бейна с лица не сходила влюбленная улыбка, и он вел Лайтвуда за руку, не давая тому споткнуться обо что-нибудь. Алек, подняв свой подарок над головой, сделал фото большого желтого блина на ночном небе. Затем, долго смотря на фото, задал вопрос:

— Что находится на другой стороне луны?

Магнус даже ответить не успел, как Алек сам выдвинул предположение:

— Люди же видят только одну ее сторону? А вдруг на другой - что-то безумно интересное? Вдруг там раздают бесплатное шоколадное мороженое? Или там живут неизвестные животные, которым очень одиноко, и они хотят, что бы их погладили? Возможно, там вообще вход в параллельную вселенную?! — глаза Лайтвуда так блестели, а на лице расцвела мечтательная улыбка, от чего Магнус решил, что все параллельные вселенные всегда находились в Алеке.

— А Магнус научит Алека летать, чтобы он смог полететь на луну? — между тем продолжал Лайтвуд.

— Обязательно научит, родной, — пообещал Магнус. И не важно, что он не умеет.

Черт! Да для Алека он готов даже научиться летать!

Они уже подходили к дому, когда наткнулись на четверых парней. Магнус знал их. Местная малолетняя шпана, которая достала уже весь подъезд.

— Эй, Магнус! — крикнул один из них. — Ты все еще таскаешься со своим дебилом? — Бейн от услышанного сильно сжал кулаки, заодно и сжимая руку Алека.

— Алеку больно. Можно Магнус не будет так сильно давить на его руку? — попытался проговорить Лайтвуд, но его услышали те парни, снова переключая внимание Магнуса на себя.

— У него же мозги десятилетнего! Не чувствуешь себя педофилом, когда трахаешь его?

— Или тебе это даже нравится? Интересно, а он просит мамочкину грудь, или он уже большой мальчик? — послышались колкие смешки, и Бейн прибавил шагу, стараясь поскорее зайти в дом.

— «Ох, Магнус может покормить Алека, а то Алек такой слабоумный, что ложка постоянно выпадает из его руки!» — эту мерзкую пародию на речь Лайтвуда, он услышал уже за дверью.

Самое обидное, что Алек тоже это слышал.

И ладно, это было бы впервые.

Люди всегда косили осуждающие и брезгливые взгляды в сторону его пары. От этого становилось тошно и хотелось каждому заехать по наглой роже.

Но ведь Алек был намного лучше каждого из них.

Магнус затащил Лайтвуда в квартиру, глубоко хватая ртом воздух, стараясь усмирить свой гнев.

— Магнус не должен так переживать. Алек не обижается на глупых людей, — улыбнулся Лайтвуд, от чего Бейну стало еще хуже.

Алек все понимает. Не обижается, даже не пытаясь их разубедить и доказать обратное.

— Когда Магнус научит Алека летать, то мы полетим на луну, а они — нет.

Боль плескалась внутри Бейна, лезла в вены, заполоняя ненавистью к таким людям. Хотелось рыдать.

— Они никогда не полетят на звезды и не погладят драконов, а Алек погладит и будет есть шоколадн…

— Нет! Никуда ты не полетишь! — сорвался Магнус. Ему было чертовски больно слушать глупые мечты о полете на Луну, зная, что Лайтвуд этого никогда не дождется.

Ему было больно, как он так легко простил тех парней, ведь они так бессовестно издевались над ним! Как он мог не понимать элементарных вещей?!

— Ты никогда не дотронешься до звезд! И уж тем более до Луны! Как ты не можешь понять, Алек, что другая стороны Луны точно такая же, как и эта… скучная, серая и жестокая…

Он выбежал на улицу, боясь наговорить Алеку, чего похуже. Магнус, и так захлопывая дверь, увидев разочарованный и ошеломленный взгляд Лайтвуда, сильно пожалел обо всем сказанном.

Снег летел хлопьями, не переставая, тая на щеках Бейна, и он еще сумел удивиться, почему снежинки сегодня такие соленые. Внутри Магнуса поселилась черная дыра, она словно воронка вытягивала из него все живое, оставляя лишь горечь сожаления о содеянном где-то в горле. Он в отчаянии закрыл лицо ладонями, позволяя себе расслабиться и дать волю чувствам. Через пару минут он почувствовал, как к костяшкам прикасаются теплые губы, как слышится в воздухе сладковатый запах его пары, как Лайтвуд прижимается к нему лбом несмело, осторожно, словно боясь, что Бейн опять начнет кричать на него.

По всему телу пошли мурашки, и Магнус понял, что не в силах сдвинуться с места. Он опустил руки от лица и, взяв аккуратно ладонь Александра, поднес к губам, мягко проводя ими по запястью, целуя внутреннюю сторону ладони, где пересекались их линии жизни.

— Прости меня… Прости… — шептал Бейн, поднимая глаза в заплаканное лицо Лайтвуда. Затем поцеловал его сладко, мокро, глубоко, отбирая дыхание и заменяя его своим.

— Алек, я сделаю, что угодно для тебя. Научу летать, подарю Луну, звезды, даже солнце, если захочешь! Ты — мой мир, Алек. Мое море. Огромное синее море с ореховыми глазами. И на твоей Луне будет все, что пожелаешь. Надеюсь, там и для меня найдется место.

— … да… — тихо всхлипнул Алек.

Магнус счастливо улыбнулся, поглаживая прозябшую спину Лайтвуда между лопаток.

— Пошли домой, котенок. На улице холодно.

Вернувшись, Магнус помог ему раздеться и провел в ванную, включая горячую воду. Забравшись внутрь, Алек потянул руку Бейна к себе, призывая того присоединиться. Ему не нравилось, что, когда Магнус моет его, сидя рядом с ванной, постоянно забрызгивает свою одежду.

— Алек хочет, чтобы Магнус был рядом, — от этого тихого смущенного шепота у Бейна сердце поднялось высоко-высоко, туда, где светит яркое солнышко, грея своими золотистыми лучами.

Бейн скинул с себя одежду, забираясь в воду и усаживаясь напротив Лайтвуда. Затем, налив шампунь себе на ладонь, принялся мягко массировать кожу головы Алека. Тот, прикрыв глаза, блаженно застонал, вызывая у Магнуса новый прилив щемящей нежности. Бейн провел руками по плечам, груди, спускаясь на пресс, ощущая бархатистость кожи, от чего мозг начинал медленно плавиться. Алек уже почти перестал соображать, что происходит, ему просто было жутко страшно и жутко хорошо. И от этого становилось еще страшнее.

Лайтвуд резко придвинулся вперед, не открывая глаз, потому как боялся, что туда попадет пена и начнет щипать, он принялся целовать лицо Магнуса, слепо тычась и ища его губы.

От поцелуя закладывало уши и растекалось обжигающей прохладой по спине. Лайтвуд продолжал прижиматься к его губам сильнее, путался пальцами во влажных волосах, а у Бейна будто по венам бился ток, и сердце щемило настолько круто, что он готов вырвать его и подарить Алеку в его теплые руки. И когда Лайтвуд отстранился и открыл глаза, зрачки сияли, словно пляшущие звезды, а мокрые ресницы слиплись, придавая его образу еще большую невинность. Он повернулся, усаживаясь между ног Магнуса, спиной прижимаясь к его груди, откидывая голову на плечо, и рвано выдохнул, будто стараясь сдержаться.

— Алек… Алек любит Магнуса, — еле слышно проскулил Лайтвуд, нервно перебирая и поглаживая пальцы на руке Бейна.

Магнусу захотелось прижать его к себе до боли в ребрах, навсегда привязывая этого смущенного парня с ореховыми глазами. Он прикоснулся губами к его виску. И пока Лайтвуд был занят одной его рукой, другой Магнус стал осторожно ласкать кожу на груди Алека, обнимая и притягивая ближе. И когда рука медленно поползла вниз, оглаживая каждый мускул на его прессе, тот как-то сильнее сжался, боясь показать Бейну, как сильно дрожит.

— Магнус…— нервно пробормотал Лайтвуд, не выпуская из своих рук его ладонь, чувствуя, как бешено колотится сердце, грозясь проломить ребра.

— Г-господи… Маг… Магнус…

— Тише… — Бейн двигал рукой медленно, кончиками пальцев едва касаясь и проводя по всему стволу. И, слыша жаркие испуганные вздохи, прикасался влажными губами к доверчиво открытой горячей шее.

Алек прижимался к нему еще сильнее, легко подаваясь бедрами, желая получить больше… ещё больше… пока мир перед глазами не взорвался бы белоснежными звездами.

Магнус нежно обвел головку большим пальцем, слегка надавливая. Лайтвуд, тихо заскулив, попытался повернуть голову, чтобы заглянуть в лицо Бейна. И в его взгляде Магнус увидел фантастическую бездну. Смесь возбуждения, страха, восторга и чистого яркого света. Если бы он смог вырваться и показать свое сияние, заполняя пространство между ними теплом, то, наверно, даже блеск всех звезд во вселенной не смог бы его перекрыть.

— Я очень сильно люблю тебя, родной, — выдохнул Магнус, глядя в бездумные мутные ореховые глаза Алека, который жадно хватал губами воздух, изо всех сил стараясь расслабиться и дышать ровно.

— М-м-м… — Алек даже сказать ничего не успел, как Бейн накрыл его губы своими, и тот лишь тихо заскулил, ощущая, как внутри все дрожит, словно перетянутая струна — одно неосторожное движение и она лопнет.

Рука тем временем двигалась все интенсивнее, надавливая на чувствительные точки, лаская и доводя до безумия. Магнус уже и сам весь вздрагивал от этих невероятных стонов блаженства, не справляясь с накатывавшими волнами удовольствия. Алек лежал на нем настолько беззащитный и открытый, что впервые Бейн почти забыл о себе, стараясь продлить его наслаждение и дать ему ощутить в полной мере долбаный звездный космос.

Алека уже лихорадило, и он бился в предоргазменных судорогах, словно загнанная и одурманенная восторгом птичка в его сильных руках. Он ощущал, как эмоции переполняют его, как собранные в группы кометы пролетают мимо его луны, как вибрирует ночью космос, как планеты и звезды закрывают глаза.

Лайтвуда накрыло. Накрыло так, что выбило дыхание.

И он, ошеломленный, раскрыл рот в беззвучном крике, содрогаясь от нахлынувшего наслаждения.

Блеск алековых волшебных глаз немного отрезвил сознание Магнуса, и он поразился, как эта неземная близость не вынесла его сознание. Но вдруг пришло необычное чувство объединения совершенно разных осколков в одно целое. Он никогда не чувствовал себя настолько правильно, как сейчас.

Когда дыхание пришло в норму, Бейн прижал его к себе. И тот, уткнувшись ему в шею и свернувшись клубком, наконец разрыдался, всхлипывая, совсем по-детски. Отчаянно и громко. Лайтвуду было так хорошо, он чувствовал себя таким любимым, таким желанным, беззащитным и защищенным одновременно, что сдерживать эти слезы не было сил.

— Алек? — прошептал ему на ухо Магнус. — Все хорошо… посмотри на меня, посмотри, милый…

Он нежно гладил его по голой и влажной спине, успокаивая. Целовал сырую макушку, шепча всякие ласковые глупости.

Лайтвуд очень хотел посмотреть и увидеть еще раз большую желтую Луну.

Он любил Луну…

========== Часть 2 ==========

— Ну, вот зачем, скажи пожалуйста, ты полез за этим чертовым котом? — устало спросил Магнус, обрабатывая царапины на руках шипящего Лайтвуда.

— Он плакал, и Алек хотел помочь ему слезть с дерева, — всхлипывал Лайтвуд, стараясь выдернуть саднящую руку из-под ватки со щиплющим раствором. — Ай, больно!

— Тш-ш-ш… — Магнус подул на свежие ранки, ласково поглаживая тыльную сторону ладоней кончиками пальцев и прикасаясь к ним губами. Затем он покосился на развалившегося на простыне маленького серого котенка, усмехнулся.

— Ну, и как ты его назовешь? Этому нахальному коту, который разодрал своему спасителю все руки, обязательно нужно дать яркое имя.

— Пусть будет Председатель Мяо, — улыбнулся Алек, гладя уже успокоившегося кота между ушей. Тот в свою очередь одобрительно замурлыкал, предпочитая забыть о недавней недомолвке, обернувшейся Лайтвуду кровоточащими ранами.

— Председатель Мяо? — удивился Магнус. — Хм, думаю, это имя ему очень подходит, — Бейн подошел к Алеку, обнимая со спины и кладя подбородок ему на плечо.

Алек стащил с себя футболку, расстилая ее на кровати и укладывая на нее спящего кота. Затем принялся неловко его пеленать.

— Что ты делаешь? — улыбнулся Магнус, все еще стоя позади Лайтвуда, с интересом наблюдая, как Мяо пытается выбраться из мягкой ткани.

— Котенок еще совсем маленький. Алек видел, что за маленькими надо ухаживать. Алек хочет за кем-нибудь ухаживать, — он все-таки справился с котом, закручивая его в футболку так, что оттуда виднелась лишь маленькая мордочка с ошарашенными глазами.

Лайтвуд принялся убаюкивать Председателя, тихо напевая какую-то песенку. Кот, видимо решив, что выбраться ему не удастся, и в принципе не так уж и плохо находиться в тепле, решил больше не сопротивляться и вздремнуть. Алек счастливо заулыбался, продолжая петь колыбельную.

Магнус совсем растерялся. Он впервые видел, как Лайтвуд о ком-то заботится и так бережно относится, словно к собственному ребенку.

— Алек…? — начал было говорить Бейн, но тут же остановился от строго взгляда, брошенного Алеком для того, чтобы тот замолчал и не тревожил сон кота.

— Ладно, — продолжил он уже шепотом, стараясь сдержать глупо-умильную улыбку. — Я буду ждать тебя в гостиной. Приходи, когда он заснет.

И, дождавшись одобрительного кивка от Алека, он, немного озадаченный, но счастливый, отправился делать себе кофе и топленое молоко для Лайтвуда.

Прошло уже минут пятнадцать, но Магнус все еще слышал, как Алек поет колыбельную, усыпляя Председателя и, решив его не отвлекать, отправился в гостиную.

Поставив кружки с горячими напитками на столик возле дивана, он взглянул на стопку их с Алеком фотографий. И, удобно уместившись, с каким-то щекотливо-теплым чувством между ребер стал рассматривать снимки.

Вот - застенчиво улыбающийся Алек в смешной шапке с помпоном на фоне колеса обозрения. В руках у него сладкая вата, а глаза, смотрящие в объектив камеры, ярко блестят.

Вот - хохочущий Алек, раскинувшийся в сугробе снежным ангелом, и одну руку он тянет в камеру, призывая Бейна присоединиться к нему.

И тут же следующий кадр: Магнус, лежа рядом с зажмурившим глаза Лайтвудом, целует того в розоватую от легкого мороза щеку.

Вот - задумчивый Алек, стоящий около окна спиной к объективу. За стеклом огни домов уже начали превращаться в звезды, а на небо вплывала золотая луна.

А вот и сам вид из окна.

Вот еще.

Еще луна.

Звезды.

Луна.

Луна.

Магнус…?

Когда Алек сделал это фото?

На нем Бейн расслабленный, домашний, без макияжа и укладки. Он стоит в профиль, и его лицо так близко-близко, что можно рассмотреть каждую ресничку. Поэтому Магнус даже не понял, где именно сделан этот снимок. Его веки чуть опущены, а губы приоткрыты в слабой и вымученной полуулыбке. Вся атмосфера на фото очень интимная, трогательная, нежная, но… слишком печальная. Словно Магнус несчастлив, словно очень грустит и старается это скрыть под улыбкой…

Магнус так засмотрелся на фото, что вздрогнул, когда почувствовал теплые руки на своих плечах. Алек стоял позади него и так же заворожено смотрел на снимок.

— Можно Алеку задать вопрос? — услышал Бейн тихий голос и почти незаметно кивнул, но Лайтвуд все равно заметил это. — Магнус… стыдится Алека? — совсем глухо-глухо прошептал Лайтвуд, сжимая руки на плечах Бейна, чувствуя ноющую боль где-то под ребрами.

У Магнуса метка на сердце больно вспыхнула и зажгла, от чего он не в силах был хоть что-то произнести. Ком застрял в горле. Алек тем временем медленно обошел и опустился рядом, беря фото у Магнуса из рук.

— Малыш… я никогда…

— Магнус очень красивый, — проговорил Алек, плавно поглаживая профиль Бейна на фото, боясь поднять взгляд на настоящего. — Другие думают, что Алек не подходит ему… Они говорят, что Алек портит Магнусу жизнь, что Алек глупый, что Магнус мучается по вине Алека! — сорвался он, начиная шмыгать носом, резко поднимая стеклянные глаза на Бейна.

— Я люблю тебя. И мне совершенно не важно, что говорят другие, — Магнус мягко улыбнулся, стараясь сдержать обидные слезы, и положил свои ладони на щеки Лайтвуда.

— И я буду продолжать тебя любить, несмотря ни на что. Это они все - глупые, они не понимают, что ты - самый лучший, и мне никто кроме тебя не нужен. Моя любовь намного выше них. Выше домов, выше города, выше неба… — Магнус чувствовал, как по его пальцам потекли теплые капли.

— Ты поделился со мной своей мечтой о луне… У меня тоже есть мечта. И это — ты, Алек. Ты — моя мечта. И я скорее умру, чем откажусь от тебя, — эти слова Бейн прошептал уже Лайтвуду в самые губы.

Метка в сердце почти не пульсировала болью, а обдавала липким теплом внутренние органы, от чего Магнус часто-часто задышал сквозь стиснутые зубы.

Алек, видимо, чувствовал то же самое, так как его дыхание ничем не отличалось от дыхания Бейна.

Они словно дышали друг другом, и в какой-то момент Магнус почувствовал, как легкие заполняются его дыханием, а к губам прикасаются его губы.

Их словно мучила жажда, и этим поцелуем они пытались ее утолить, все сильнее и сильнее впиваясь в желанные губы. Ими овладела боль и какая-то отчаянная нежность.

— Ты… веришь мне? — шумно выдохнул Бейн, все еще обнимая руками его лицо.

— Да.

***

Магнус довольный спешил к себе домой. Изабель оставит Алека на все выходные, и Бейн хотел, чтобы все было идеально. Сегодня у Алека День Рождения. До их прихода оставалось еще больше часа, и Магнус как раз успеет приготовить свой подарок.

Магнус долго думал, что подарить своему парню. Оказалось, это совсем не просто, но Бейн выбрал идеальный подарок, от которого Лайтвуд точно будет в восторге.

Магнусу так хотелось увидеть, как будут блестеть глаза Алека, увидеть, как ему понравится подарок, как он будет счастлив. Магнус так хочет просто увидеть Алека.

Каждый день, каждый час, каждая минута, каждое мгновение, проведенные без Александра, — настоящая пытка.

И вот, уже когда последнее приготовление было завершено, Бейн услышал звонок в дверь и, окрыленный, полетел навстречу свое мечте.

— Ну, наконец-то! — открыл Магнус дверь, впуская брата и сестру.

Иззи притащила пакеты с едой, несмотря на то, что Магнус сказал, что сам приготовит ужин. А Алек прыгал вокруг них, пока те накрывали на стол, и старался запечатлеть на камеру каждый момент. Иногда он останавливался и прижимал к себе Магнуса, оставляя горячие поцелуи на его щеках.

Ужин проходил очень оживленно и радостно. Алек говорил, без конца рассказывая, что произошло с ним за эту неделю, пока он не видел Магнуса. Изабель радовалась за брата. Она раньше очень переживала, как дальше сложится судьба Лайтвуда, но теперь была абсолютно спокойна, зная, что у него есть Бейн. А Магнус лишь улыбался, наблюдая за счастливым парнем.

— Я думаю, что Алек готов переехать к тебе, — проговорила Изабель, когда они уже убирали со стола, а Алек уселся смотреть какой-то детский мультфильм.

— Что? — Магнус чуть не подавился.

— Он очень скучает по тебе. Ему стало мало ваших редких встреч. Ему… — Иззи замолчала, бросая нежный взгляд на увлеченно смотрящего в экран Лайтвуда. Магнус, последовав ее примеру, тяжело сглотнул.

— … Ему больно… хоть он старается казаться сильным, но я слышу, как он плачет по ночам, — она повернулась к застывшему Бейну, кладя ладонь ему на щеку, от чего он посмотрел на нее.

— Ты - очень хороший человек, Магнус. Добрый, заботливый, и я вижу, как сильно ты его любишь, и как он любит тебя. Алеку безумно повезло с тобой, и мне, правда, жаль, что… тебе не так повезло…

— Иззи, — Магнус остановил ее, резко мотнув головой, заставляя не продолжать. На секунду ему стало обидно, что даже родная сестра думает, что Алек ему не подходит и Магнус оставит его.

— Ты даже не представляешь, насколько мне повезло. Я ни о чем не жалею и я благодарен, что именно Александр стал моей родственной душой. Я готов сделать ради него все, что угодно. Никто и ничто не заставит меня отказаться от него, — Магнус выдохнул, решительно смотря в глаза младшей Лайтвуд.

— Обещай мне, что не бросишь его, — он почувствовал, как дрожит ее голос.

— Обещаю.

— Черт, Бейн, если ты меня обманешь, я же тебе ноги вырву, — улыбнулась Изабель, но Магнус знал, что она не шутит.

— Я привезу его вещи завтра. А сегодня можете развлекаться, я ухожу, — она потрепала густые волосы Алека, растрепывая их еще больше и, бросив последний строгий взгляд на Магнуса, вышла из квартиры.

Алек оторвался от телевизора, подходя к окну и провожая взглядом сестру.

— Иззи теперь разрешила Алеку жить у Магнуса? — улыбнулся Лайтвуд, все еще взглядом улавливая удалявшийся силуэт Изабель. Бейн подошел к нему со спины и мягко притянул к себе, утыкаясь носом в его шею.

— Да, милый. Теперь я всегда буду рядом, — он поцеловал его в сгиб шеи, мягко ведя губами вдоль плеча и снова целуя. Алек напрягся, чувствуя, как сердце постепенно начало ускорять ритм, а под ребрами разгораться уже знакомое чувство чего-то сладко-томительного.

— Я приготовил тебе подарок… — губы снова поднялись к шее. — Ты хочешь посмотреть…? — нежно обхватили мочку уха, втягивая и начиная посасывать.

— А-а-х-х, — Алек хотел согласиться, но стоило ему открыть рот, как вырвался резкий, рваный вздох, что жутко испугало его. — … да, Алек… хочет посмотреть, пожалуйста…

— Тогда закрой глаза, — Алек выполнил то, что сказал Магнус, и с каким-то детским волнующим чувством предвкушения позволил Бейну себя куда-то повести.

— Открывай… — прошептал Магнус, когда они остановились.

Алек приоткрыл веки и тут же сощурился от бликов искусственных звезд, в которых тонула комната. На стенах и потолке блестели и кружились яркие звезды и планеты, переливаясь светом и отражаясь в завороженных глазах Алека.

— Это… это… — не найдя слов от восторга, начал заикаться Лайтвуд.

— Звезды, любовь моя, — закончил за него Магнус. — А вот и луна, — он указал пальцем в центр потолка, где сияла бледно-желтым цветом манящая луна.

Иногда она потухала на долю секунды из-за смены кадров и снова загоралась, словно подмигивая Лайтвуду, дразня и призывая обратить на себя внимание. Хотя это и не нужно было, Алек и без того не отрывал от нее зачарованного взгляда.

Бейн подошел к стоящему на полу домашнему планетарию и, что-то на нем переключив, посмотрел на счастливо улыбавшегося Лайтвуда.

Некоторые звезды, которые до этого кружили, словно снежинки, начали падать, оставляя после себя сияющие хвосты. Затем снова загорались на своих местах и снова падали, что привело Лайтвуда в неописуемый восторг.

— Загадай желание, Александр, — Лайтвуд даже не заметил, как Магнус оказался совсем близко-близко напротив него.

Алек склонился к Бейну и замер, неотрывно смотря в его глаза. Затем вдохнул, собираясь что-то сказать, как Магнус прервал его:

— Только не вслух, а то не сбудется, — Алек на это лишь улыбнулся, хитро глядя на Бейна.

— Алек хочет поцеловать Магнуса, — тихо прошептал он, ожидая реакции от Бейна, озорно сияя, словно мальчишка.

И Бейн поддался ему, улыбаясь, он невольно зажмурился, ожидая поцелуя. Лайтвуд, чувствуя, что его желание сбудется в любом случае, решил не спешить и растянуть этот волшебный момент.

Бешеный пульс в ушах, над головой - купол искусственного космоса с блестящими фальшивыми звездами, словно светлячками, — казалось, Алек забыл даже об этом, ловя теплый воздух около губ Магнуса.

От ожидания Бейна начало потряхивать, но он не хотел открывать глаза, словно боясь разрушить эту сказку. Метка на сердце наливалась предвкушающей негой и дрожью, посылая теплые разряды по венам. Они дышали друг другу в губы и улыбались, потому что все это выглядело так правильно, так волшебно.

В какой-то момент Магнус почувствовал, как Алек запускает ладони ему под рубашку, несмело оглаживая впалый живот. Как пытается расстегнуть непослушными пальцами тугие пуговицы на синих джинсах. Бейн неожиданно для самого себя остановил его, накрыв своими руками его пальцы, когда Лайтвуд коснулся обнаженной горячей кожи на ребрах.

— Ты точно хочешь этого, Александр? — шумно выдохнул Магнус, наконец открывая глаза и ловя на себе совершенно шальной взгляд Лайтвуда.

Но тот вместо ответа лишь мягко прикоснулся губами к губам Бейна, затем спустился поцелуями к бешено бьющейся на шее вене. Алек хотел потеряться в нем. Обвить его руки вокруг себя, как жгут.

В какой-то момент он понял, что готов пойти дальше. Готов довериться Магнусу.

— Да…

Через мгновение Алек уже сидел у изголовья кровати с Бейном на своих коленях. Он взглянул в глаза Лайтвуда ожидая увидеть в них страх, но они были счастливыми, светлыми, яркими-яркими, словно отраженные звезды в его зрачках.

— Я люблю тебя. — голос вибрацией пробился от шеи до уха, вызывая у Лайтвуда мурашки.

Горячо. Жар проникал в Алека все глубже. Магнус шумно выдохнул перед тем, как обхватить ладонями его лицо и прижаться к его губам. Затем спустился к груди, целуя ткань футболки над сердцем, прижимаясь, словно ловя и втягивая губами биение.

Лайтвуду казалось, что его легкие облиты тягучим керосином, и стоит Магнусу кинуть туда лишь одну зажженную спичку, как все вспыхнет.

Бейн задрал его футболку, поднимаясь поцелуями и, остановившись у солнечного сплетения, что-то интимно прошептал. Алек не услышал, но сердце внутри откликнулось быстрыми сильными ударами на его слова, отбивая только одно имя.

Маг — нус…

Маг — нус…

Маг — нус…

Бейн тем временем уже спустился губами к низу живота Лайтвуда, зубами цепляя кромку джинсов. Руки плавно гладили бока и ребра, перемещаясь и снимая, наконец, с Алека брюки. Он даже не заметил, когда Магнус успел сам раздеться. Бейн провел ладонями по напряженной груди, ощущая под кожей сердце Лайтвуда, и как оно не перестает волноваться. От этого у Магнуса перехватило дыхание… он не мог дышать… задыхался…

Когда его губы оказались на члене Алека, тот поймал взгляд Магнуса на себе, протягивая руку к его лицу, трогательно касаясь розовых растянутых губ Бейна. Глаза затянула поволока возбуждения, и Лайтвуд откинул голову на изголовье кровати, погружаясь в мир звезд и планет. Он чувствовал, как трепещет в руках Бейна, как дрожат его ноги, как зашкаливает пульс, когда Магнус сосет так глубоко, сладко и жадно.

Магнус горячими губами втягивал головку, забирая ее в рот, зажимал между небом и языком, то всасывая, то отпуская. Одна рука скользила по стволу, пока вторая ласкала внутреннюю сторону бедра.

Голова у Лайтвуда отказывалась соображать. Все его мысли и эмоции были сейчас там, чуть ниже живота, где ощущалось горячее дыхание Бейна. И Алек так забылся в ощущениях, что не заметил, как Магнус оставил его и потянулся к тумбочке возле кровати.

Сквозь искусственные блики космоса он видел, как Бейн завел за спину руку, прикусывая губу, как запрокинул голову и обнажил беззащитное горло.

class="book">Лайтвуд бы ни за что не признал это вслух, но Магнус выглядел безумно соблазнительно, когда вот так сидел перед ним. Мокрая челка прилипла ко лбу, припухшие губы приоткрыты, золотистая кожа блестит и переливается потом в свете луны, а подернутые томной дымкой желтые глаза внимательно смотрят на него.

Алеку захотелось сфотографировать его прямо сейчас. Чтобы навсегда запечатлеть этот момент.

— Магнус… — выдохнул Алек, робко проводя руками по бедрам Бейна. Его голос был чуть хриплый на выдохе, и от частого дыхания начинало сушить горло.

— Каждый раз… когда я делал это, я думал о тебе… — прерывисто выдохнул Магнус.

— Я мечтал, о том, как твои пальцы будут скользить внутри меня… Растягивать, подготавливая для себя.

— М-ма-агнус, — простонал Лайтвуд, несдержанно сжимая в руках его крепкие бедра.

— Знаю, милый, — Бейн прикрыл глаза, чувствуя, как пальцы Алека проскользнули от бедер к его ягодицам.

— Можно? — Лайтвуд задышал чаще, когда коснулся влажных пальцев Бейна, которые медленно растягивали его вход.

— Да, — разрешил тот, расслабляясь и впуская в себя еще и пальцы Лайтвуда.

Алек, нежно массируя, нажимал и ласкал, проникая внутрь, от чего Магнус зажмуривался и шипел сквозь стиснутые зубы, но подавался бедрами навстречу. Он согнул свои пальцы, растягивая себя, массажируя внутри, и, почувствовав, что Алек делает то же самое, при этом задевая самое нужное место, впился пальцами другой руки в плечо Лайтвуда, резко притягивая к себе и заглушая собственный всхлип поцелуем.

От происходящего захватывало дух.

Магнус понял, что если они так продолжат, то Бейн долго не выдержит, поэтому он вытащил пальцы. И переместил руки Лайтвуда себе на талию, чтобы тот мог сам контролировать его.

Алек замер, позволяя себе немного отдышаться и собрать все мысли в кучу. Он ласково, медленно провел ладонями вдоль спины Магнуса, и тот тихо заскулил, выгибаясь навстречу нежным прикосновениям. Затем Лайтвуд, легко приподняв Магнуса, стал осторожно и плавно насаживать его на себя.

Первое движение вызвало у обоих судорожный вздох. И, когда Бейн начал неспешно двигаться на его члене, поднимая и опуская бедра, то лишь облегченный стон, словно музыка, послышался из их уст.

Магнус, дрожа всем телом, прильнул к нему, под нажимом пальцев, скользящих вдоль позвоночника, которые заставляли прогнуться. Алека окончательно повело, и он сдался, чувствуя, как Бейн превращает все его страхи в удовольствие.

Темп мучительно медленный, и Магнус будто нарочно над ним издевался, растягивая свое удовольствие, впитывая в себя до дрожи нужного ему человека.

Дыхание Магнуса перехватило, когда член надавил на простату.

Так сладко-сладко…

От чего он, задыхаясь, заметался, нетерпеливо подаваясь назад. Слишком много, много всего: эмоций, прикосновений, удовольствия — но слишком мало Алека.

Внутренности уже скручивало теплым, мягким жгутом, и Бейн хотел, чтобы это чувство никогда не проходило. Алек часто дышал, запрокидывая голову и подставляя горло под потрескавшиеся губы. Бейн, с радостью воспользовавшийся таким подарком, прошелся дорожкой поцелуев от ямки между ключиц, через уголок губ, приоткрытых от частого дыхания, к векам с дрожащими ресницами. Потом снова вернулся к губам, накрывая их своими, и поцеловал так глубоко, так жарко, что сам простонал Лайтвуду в рот, испытывая какой-то трепет и благоговение.

А грудь разгоралась, словно проклятая эрогенная зона.

Алек прижался к нему, крепко обнимая за шею. Он уже не мог отдышаться. Кровь каждый раз с силой ударяла в голову, от чего становилось очень жарко. Лайтвуда трясло, как в лихорадке.

И на какое-то волшебное мгновение он исчез из этого мира — шумного, грязного, суетливого, словно мерзкое чудовище. Он исчез и попал в другой мир. В другую вселенную, где его Луна смотрит в самую душу. Где ему невероятно хорошо, где щекочуще-сладкий оргазм пробирает тело до кончиков пальцев. От такого переизбытка чувств его голова пошла кругом, и комната поплыла размытыми пятнами от бликов ярких звезд.

Собственный оргазм Магнуса прошил тело насквозь стрелой, и он, громко простонав, сжал в себе Лайтвуда, а затем упал на расслабленное тело.

Они не хотели ничего говорить. Да им и не нужно было.

Алек прижал к себе еще крепче теплого Бейна и прикрыл глаза, проваливаясь в глубокий сон.

Магнус тоже заснул, вдыхая такой родной и любимый запах, чувствуя, как колени в буквальном смысле все еще дрожат от пережитых эмоций.

***

Магнус проснулся, расстроено проводя по пустой стороне кровати, и снова зажмурился. Свет зарождавшегося кровавого красного рассвета за окном только-только начинал блестеть.

— Алек? — сонно протянул Бейн. — Ты где, солнце мое?

Лайтвуд тут же появился из-за двери, как-то робко улыбаясь и аккуратно примостившись к боку Бейна.

— Зачем ты встал в такую рань?

— Алек приготовил для Магнуса завтрак. Магнус должен теперь хорошо кушать, — Лайтвуд коснулся губами щеки, кладя раскрытую ладонь ему на голый живот.

— П-почему? — замер Бейн.

— Как это почему? — удивился Алек, опуская взгляд на свою руку, гладившую низ живота Бейна. — У Магнуса и Алека теперь будет ребеночек?

На мгновение Бейн перестал дышать, неосознанно отсчитывая в голове гулкие удары сердца. Одна только мысль о том, что у них появится ребенок, заставляла Магнуса возноситься к самой высшей точки в своей мечте.

— Алек… С чего ты так решил? — еле выдохнул он, останавливая руку Лайтвуда, накрыв ее своей.

— В телевизоре говорили, что дети появляются от того, что Магнус и Алек… делали вчера, — покраснел парень, все еще смотря на живот Бейна.

— Алек очень хочет ребеночка. Он будет заботиться о нем. Кормить и петь колыбельные, — Лайтвуд весь светился, мечтая о том, как у них с Магнусом будет настоящая семья.

— Но у нас не могут родиться дети, — грудь разрывало от этих слов, но Магнус должен был объяснить все парню. Бейн был бы самым счастливым человеком на свете, если бы у них был малыш.

— Это потому, что Алек плохо поет? — на глазах у Лайтвуда начинали собираться слезинки.

— Он… будет стараться, он научится. Алек будет очень-очень стараться. А еще Иззи научит Алека хорошо готовить для малыша. И он будет гулять с ним, играть, смотреть мультики. Пожалуйста, пусть Магнус разрешит! — Алек принялся отчаянно гладить пальцами живот Магнуса и прикасаться к нему губами через каждое слово, начиная биться в истерике. Бейн просто застыл, не в силах хоть что-то ему возразить.

На секунду Лайтвуд замер и резко поднялся, смотря в лицо Бейна через бесцветную пелену слез.

— Алек понял… Это потому, что Алек… не подходит Магнусу? Потому, что Алек - плохой?!

— Нет. Господи, малыш, конечно, нет! — Бейн прижал его к себе, бережно гладя по волосам, пока тот старался сдержать громкие всхлипы и постоянно вздрагивал.

— Эй, послушай. Я — мужчина, ты — мужчина. У нас просто не может родиться ребенок. И ты совершенно в этом не виноват. Чертов телевизор! Обещай мне, что больше никогда не будешь смотреть его без меня.

— … хорошо, — начал успокаиваться Алек, веря словам Магнуса и кладя голову на его грудь.

— Спи, милый. Я обещаю, что у нас обязательно будет малыш, — прошептал Бейн, любовно поглаживая его спину, усыпляя.

Но сердце Магнуса снова бешено забилось, когда Лайтвуд тихо, почти засыпая, произнес:

— А потом Алек обязательно выйдет замуж за Магнуса…

И перед тем, как окончательно отключиться, Бейн успел подумать:

«Обязательно»

***

— Я надеюсь, вы понимаете, что шансы усыновить ребенка у вашей пары очень малы? — сидя перед Алеком и Магнусом, чопорно произнесла немолодая женщина, имя которой Бейн предпочел даже не запоминать.

— Да? — приподнял одну бровь Магнус, словно искренне удивляясь. Одной рукой он сжимал дрожащие пальцы Алека, который всю дорогу сюда нервно кусал губу и подозрительно молчал.

— И в чем же причина?

Бейн рассказал ему, что есть такие дома, где живут дети без родителей, и что тот, кто захочет, может забрать ребенка к себе и любить его.

Алек очень обрадовался, узнав это, и очень боялся, что ему могут не дать малыша.

Он все понимал.

— Эм… — перевела брезгливый взгляд в сторону испуганного Лайтвуда женщина.

— Может вашему молодому человеку стоит подождать снаружи?

— Нет! Алек останется здесь, — рассердился Лайтвуд, неосознанно сжимая руку Магнуса сильнее, так что костяшки пальцев начали белеть.

Женщина взглянула на гордого за своего парня Магнуса, и, дождавшись его одобрительного кивка, вздохнув, продолжила:

— Мистер Бейн, у вас хорошая работа и более чем достаточный заработок, но… скажу я вам, конечно, отцам-одиночкам реже дают детей; но приди вы без своего парня, шансов у вас было бы куда больше, — Бейн на это лишь фыркнул.

— Мистер Лайтвуд не работает, и, я так понимаю, у него имеются проблемы с психическим здоровьем. Ему требуется постоянный присмотр, и если он сам за собой не может ухаживать, то как же он будет воспитывать ребенка? А еще, Мистер Бейн, в случае, если вам все-таки разрешат взять ребенка, ваш заработок будет делиться на троих человек. И если для двоих этого достаточно, то для троих сумма не дотянет даже до середины прожиточного минимума, — довольная собой, закончила женщина.

Алек с ужасом в глазах смотрел на нее, боясь даже вздохнуть. Рука, сжимавшая ладонь Бейна, давно ослабла и висела безвольной плетью вдоль тела. Он мало что понял из ее речи, но холод в ее голосе и строгий взгляд говорили все за нее. Магнус, видя состояние Лайтвуда, обнял его за плечо, поддерживая, чтобы тот совсем не расклеился.

— Вы здесь принимаете какое-то решение? — сдержанно спросил Бейн, но глаза его сверкали не хуже грозы в мае.

— Нет, но…

— Отлично, тогда ваше мнение ничего не значит для нас. Мы написали заявление и будем ждать решение от вашего начальства. До свидания, — холодно закончил Магнус, затем перевел взгляд, полный нежности и заботы, к Алеку, который был готов вот-вот сорваться.

— Пошли, дорогой.

По дороге домой Алек так и не сказал ни слова. Магнус уже сотню раз отругал себя за то, что позволил Лайтвуду уговорить взять его с собой. Тогда бы Алек не услышал всех этих гадостей от той женщины и не расстроился бы окончательно.

Алек все еще молчал, когда Магнус налил ему теплого молока с печеньем и попытался заговорить с ним. И он просто взглянул невидящими бесцветными глазами в лицо Бейна и безмолвно отправился в спальню. Магнус проследовал за ним и увидел, как тот стаскивает с себя одежду и забирается под одеяло с головой.

Душа Бейна плавилась и молила, чтобы ее перестали терзать, но метка под солнечным сплетением больно щипала и жгла. И Магнус знал, что Лайтвуд чувствовал то же самое. Он лег рядом, обнимая и прижимая чуть вздрагивавшее тело к себе, чувствуя всю боль Александра.

Когда Лайтвуд успокоился, Бейн понял, что тот заснул, и решил его больше сегодня не тревожить. Самому спать совершенно не хотелось, да он и не смог бы уснуть. Мысли все крутились, возвращаясь к словам той женщины, и как Магнус ни хотел бы на нее злиться, в душе он понимал, что она говорила правду. И от этого становилось еще хуже.

Бейн поднялся с кровати и стал бессмысленно бродить по дому, пока не споткнулся о коробки с вещами Алека, которые оставила Изабель. От нечего делать он решил их разобрать, чтобы хоть немного не думать про этот случай… и про многие другие.

В коробках в основном были только вещи Лайтвуда, какие-то детские самолетики и сувенирные безделушки на стол; но вскоре он наткнулся на небольшой сундучок, в котором хранился целый набор разноцветных красок, кистей, разбавителей и то, чему Магнус не мог дать название. А прямо под ним лежал толстый альбом с оранжевым мультяшным львенком на обложке, который старался казаться злым и смешно скалил маленькие белые клыки. Губы Магнуса тронула легкая улыбка.

Но, открыв альбом, он чуть не подавился этой самой улыбкой.

На секунду Бейну показалось, что это распечатанная фотография, но проведя по картине рукой, убедился в ее подлинности.

На ней был изображен вид из окна спальни Магнуса. И Бейн совершенно не удивился, что изображена была именно ночь. На заднем плане мерцали окна соседних домов, словно одинокие огоньки, ищущие свой путь к звездам, которые отражали этот свет на сине-черном небе.

Он провел указательным пальцем по контуру светлой луны, которая являлась королевой всей картины и счастливо улыбнулся.

Пролистав наскоро весь альбом, он убедился, что таких картин было не меньше пары десятков. И, конечно, Бейн не был великим знатоком в изобразительном искусстве, но даже он мог понять: чтобы нарисовать такое - потребовалось немало усилий.

На последнем рисунке его сердце остановилось. До этого картины были написаны маслом или гуашью, но эта была акварельная, что создавало воздушный и нежный образ.

Там был изображен сам Магнус, склонивший голову к маленькому свертку в его руках. Фон словно размыт какими-то цветными бликами, и казалось, что Бейн находится не на земле, а где-то в другой вселенной.

— Магнус… — услышал он хриплый голос Алека, который вырвал его из раздумий.

— Что Магнус делает?

— Ох, Александр, ты напугал меня. Скажи, кто нарисовал эти картины?

— Алек, — пожал плечами тот. — Клэри, подруга Иззи, подарила ему набор красок. Алеку нравится, как рисует Клэри, но она никогда не рисовала луну, а Алек любит луну, поэтому рисовал ее сам.

— Кто-нибудь видел эти картины?

— Алек никому их не показывал, — он взглянул на Бейна, и впервые, с того момента как они вышли из кабинета той женщины, в его глазах Магнус увидел живой блеск.

— Магнусу нравятся рисунки Алека?

— Очень.

***

Шесть месяцев спустя

Магнус сидел перед камином, в котором потрескивали догоравшие дрова, и медленно потягивал виски из тяжелого бокала. Тело наполняла приятная нега после тяжелого трудового дня, и он, откинув голову на спинку кресла, прикрыл глаза, полностью расслабляясь.

Бейн улыбнулся, когда услышал приближавшийся топот маленьких ножек и через секунду почувствовал, как на его колени забирается хихикающий мальчик.

— Макс, почему ты снова убежал от папы? — строго посмотрел на него Бейн, но выдал себя счастливой улыбкой.

— Он хочет уложить меня спать, — проскулил тот, делая жалобные глазки и смешно выпячивая нижнюю губу.

— Макс! — донесся до них громкий голос Лайтвуда из глубины дома.

— Если Макс сейчас ляжет спать, то завтра папа отведет его на аттракционы!

— Ну, и чего ты ждешь? — спросил Магнус, растрепывая волосы мальчика на макушке.

— Неужели не хочешь покататься на каруселях?

— Хочу! — радостно подпрыгнул Макс, чмокая Бейна в щеку и убегая в свою комнату.

Магнус провел его любящим и нежным взглядом и снова откинул голову на спинку кресла, прикрывая глаза.

Минут через пятнадцать он почувствовал, как его губы целует Алек, стоя за его спиной и склонившись к лицу.

— Он уснул? — спросил Магнус, перехватывая его левую руку и целуя обручальное кольцо на безымянном пальце.

— Да, — обворожительно улыбнулся Лайтвуд, снова приникая к его губам, чуть горьким от алкоголя.

И Магнус, согреваясь от горячих лучей этого поцелуя, думал, какой же он все-таки счастливый.

Он помнил, как показал картины Алека Клэри, как она строго их рассматривала, в конце концов, вынося потрясающий вердикт. Затем она показала их своему знакомому коллекционеру и, когда рассказала, кто именно их написал, их цена резко возросла до невероятной суммы.

Помнил, как им разрешили забрать Макса и помнил, как уходя от той злобной тетки, когда подписывал документы, показал ей язык.

Помнил их потрясающую свадьбу и тот незабываемый месяц в Италии.

Но всех этих воспоминаний не было бы, если бы в его жизни не появился Алек.

Самый лучший, самый невероятный и самый любимый Алек.

Алек, который без ума от сказок про космос и звезды. Которого завораживают планеты. Алек, который до безумия любит луну и Магнуса.

Особенно Магнуса, с которым готов разделить свою луну.

И теперь это - их общая луна.

Луна, на которой есть все, о чем мечтал Лайтвуд.