Договор [Ленц Саммер] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

ЛЕНЦ САММЕР


ДОГОВОР


Сам я из гномов чичимека, или по-старому - уза. В нашем клане, чтобы жениться, гном должен подарить не­весте необычный подарок. Некоторые пред­почитают невероятной формы и размеров самородки, иные в совершенстве осваивают какое-либо ремесло. И то, и другое трудно и долго, но вполне достижимо. А я, выпускник горной академии, решил преподнести из­браннице новое месторождение.

Я мотался по пустыне с теодолитом, кир­кой, лопатой и мешком для образцов каждый свой выходной, возвращался под утро, нака­нуне смены, весь в пыли, колючках и с де­сятком килограммов пустой породы в мешке. Никто не верил в мой успех, соперники оби­вали порог дома моей невесты, она и сама уже потеряла в меня веру и поговаривала, что выберет другого. Но я всё дальше и даль­ше углублялся в пустыню, пока однажды утро не застало меня километрах в десяти от на­шего прииска.

Я впервые возвращался в хорошем на­строении: в мешке моём лежали кварц, пи­рит, турмалин и письменный теллур. Возмож­но, месторождение, которое я нашёл, было не самое богатое, но стараться там можно, это я чувствовал. Мне не терпелось вернуться до­мой и похвастаться.

Сначала я не сильно беспокоился. Поду­маешь, беспечно рассуждал я, это же Гуана­хуато, здесь полно людей и машин, и жизнь не останавливается даже днём. Жизнь бок о бок с людьми отучила нас, гномов, посто­янно держать ухо востро, мы забыли, что мы Народ Ночи. Так что я рискнул двинуть домой при солнечном свете. И едва не поплатился за своё легкомыслие жизнью.

Я срезал путь через заросли огромных, в человеческий рост, опунций. Окажись я в таком или в похожем кактусовом лесу без­лунной ночью, наверняка бы навыдумывал себе всякого: мол, давным-давно, ещё в доколумбовы времена, здесь могли проживать мои предки, или их ближайшие родичи. Од­нако в тот момент я на такие возвышенные темы не думал, меня уже начинала мучить жажда, и я остановился у ближайшего как­туса, чтобы сорвать один из фиолетово-крас­ных плодов, рвущихся из мясистых зелёных листьев, словно прыщи. На гномьем наречии они зовутся ночтли.

Людям эти ягоды размером с картофели­ну голыми руками срывать не рекомендуется: колючки проникают под кожу и неприятно зудят, а вот гномам с их дублёной мозоли­стой шкурой никакие колючки не страшны. Я схватил первый попавшийся плод и что есть сил крутанул против часовой стрел­ки - так они легче всего отделяются от листа. Но не тут-то было. Плод не оторвался, а опун­ция внезапно взвыла страшным голосом, вы­росла в два раза больше, чем была, и я понял, что едва не оторвал бородавку от задницы кактусового тролля.

В отличие от обычного тролля, который боится солнца и каменеет от его лучей, как­тусовый тролль активен только днём. Весь зе­лёный, мясистый и в колючках, он слоняется по пустыне вдали от оживлённых трасс, но с голодухи может подобраться и к человече­скому жилью. В лунную ночь или пасмурным днём кактусовый тролль медлителен и охо­тится только из засады, а в новолуние и вовсе превращается в термитник, но, стоит первым лучам солнца коснуться окаменелой шкуры, кактусовый тролль оживает и вновь стано­вится быстрым и смертоносным.

По счастью, эти сильные и злобные твари подслеповаты, не слишком умны и крайне редко оставляют потомство. Жрут они всё, что дышит, причём полностью - с костями, потро­хами, штанами, ботинками и инструментом. Если что в тролля попадёт, то не выйдет из него, они даже не гадят никогда. Но даже у таких неразборчивых в еде троглодитов есть излю­бленные блюда. Это мы, кактусовые гномы.

Зная повадки наших врагов, мы превос­ходно маскируемся и испокон веков пред­почитаем работать ночью. Можно, конечно, построить пару-тройку нефтеперерабатыва­ющих заводов и отпугивать чудовищ бен­зиновым выхлопом, но гномы, как и тролли, тоже не любят углеводороды. Потому боль­шинство из нас продолжает по старинке до­бывать драгоценные металлы и самоцветы.

До сих пор я о троллях только слышал и видел лишь на картинках, довольно прибли­зительных, стоит признать. Так уж случилось, что никто так и не умудрился сфотографиро­вать чудовище, а все картинки рисовались людьми на основе сбивчивых рассказов вы­живших гномов. Людям, конечно, смешно, что весь наш народ свято чтит табу на рисование всего плохого, но что поделаешь, если леген­да гласит, будто тролль появился из кактуса не сам по себе, а потому что гном-художник, переев забродивших ночтли, пририсовал кактусу глаза и огромную зубастую пасть, а изображение возьми да оживи. Мы не ри­суем также гремучих гремлинов, огненных змеев и гарпий, хотя последние - это выдум­ки Старого Света, и никто из кактусовых гно­мов в них толком не верит.

Я тоже не особенно хотел разглядывать тролля. Бросив мешок с образцами и инстру­мент, я метнулся в ближайшие заросли какту­сов, всей душой надеясь, что это не напарник моего случайного знакомца.