Химеры (СИ) [Юлия Лиморенко] (fb2) читать онлайн

<p>

ХИМЕРЫ</p>

   Молодой человек поднял голову, облизнул с губ стекающую свежую кровь и широко улыбнулся. В свете натриевого фонаря его кожа казалась неестественно серой, а кровавые пятна на его лице, на руках, на одежде жертвы -- чёрными. Одной рукой юноша придерживал запрокинутую голову девочки лет десяти, чтобы удобнее было присасываться к её разорванной артерии, другой откидывал с лица свои длинные спутанные волосы -- они тоже были перемазаны в крови, кровь забрызгала деловой костюм юноши, испачкала его кожаный портфель, протекла на асфальт. Школьная форма девочки тоже была в крови, худые руки и ноги беспомощно раскинуты. Она не смогла сопротивляться напавшему на неё высокому сильному мужчине, не смогла даже крикнуть -- бритва распорола ей шею мгновенно и почти безболезненно, боль пришла потом, а вместе с ней -- страшная слабость и ощущение удушья...

   Конечно, Анастасия не могла знать, что думала и чувствовала девочка, но ярко вообразила себе всё это -- и с видом глубочайшего отвращения опустила бинокль.

   - Что это вообще такое? -- удивилась она вслух. -- Зачем оно такое?

   - Это люди, -- пожал плечами её спутник, высокий мужчина в строгом костюме, странном и неуместном ночью на крыше многоэтажки посреди мокрой городской зимы. Грязный снег, валивший из низких облаков, казалось, не оставлял на костюме ни малейших следов, хотя плащ Анастасии, тоже не очень подходящий для такой погоды, блестел от влаги.

   - Слушай, я знаю людей! -- возмутилась женщина. -- Я с ними всю жизнь живу, и, знаешь, это ненормально, когда приличный с виду парень в переулке пьёт кровь ребёнка!

   - Я не говорю, что это нормально, -- покачал головой мужчина, -- я всего лишь сказал, что это тоже люди. -- Он взял у спутницы бинокль, откинул со лба тёмные густые волосы и всмотрелся в страшную сцену внизу. -- Нет, нормальным я бы это не назвал, никак не назвал бы. Пойдём-ка приведём его в чувство! Так ведь тоже нельзя...

   По прямой до переулка было всего ничего, но бежать туда пришлось в обход длинной стены мусорных баков, огибая стоянку, забитую машинами, и грязные колючие кусты, изображавшие живую изгородь. Когда они оказались наконец на месте преступления, юноша уходил по переулку в сторону троллейбусной остановки. Кровь с лица и рук он уже вытер гигиеническими салфетками (они валялись тут же на асфальте), испачканный костюм не был виден под длинным пальто. Анастасия рванулась за ним, но её спутник вдруг крепко ухватил её за руку:

   - Ну когда ты перестанешь бросаться на стрелков! Сколько раз говорить -- пуля быстрее...

   Анастасия замерла: на сцене появилось новое действующее лицо -- пневматический пистолет. Его толстое дуло смотрело прямо на вампира, и было ясно, что оружие -- в умелых и твёрдых руках. Выход из переулка загораживал невысокий плотный молодой человек в дутой куртке, совершенно обыкновенный на вид, если не считать пистолета.

   - А ну стой, где стоишь, тварюга, -- тихо и убедительно сказал он. -- Стой, говорю, а то пальтишко твоё попорчу, да и тебя заодно. Серебряных пуль тебе не требуется, сгодится и обычная...

   Юноша растерянно остановился, оглянулся и увидел позади себя Анастасию и её друга. Видимо, с логикой у него были нелады -- не задумываясь, что эти двое незнакомых людей видят его рядом с трупом ребёнка, что на него направлено оружие, он бросился к Анастасии:

   - Помогите, помогите, маньяк! Он меня убьёт, он и её убил, помогите!

   - Ну что вы, молодой человек, -- темноволосый мужчина в костюме шагнул ему навстречу, -- он не опаснее вас. Зачем вы пили кровь?

   - Что?! Я? Кровь?! -- юноша отшатнулся, изобразил удивление, пальто на его груди распахнулось, показались перламутровая рубашка и лацкан пиджака, густо пропитанные кровью. Он запоздало прикрыл руками грудь, но мужчина уже взял его за плечо железными пальцами:

   - Кто вы и зачем вы это делаете? Разве вы не знаете, что кровь пьют только демоны?

   - Нет, нет, что вы такое говорите, это всё он, -- выдохнул юноша, показывая рукой на приближающегося парня с пистолетом. Тот снова понял оружие:

   - Отойди от них, тварь, и умри как положено, без нытья и воплей. Или смелости хватает только на убийство детей?!

   - Нееет! -- завизжал юноша и вдруг чисто женским движением прижался к мужчине, пытаясь спрятаться за его спину. Анастасия повернулась к парню с пистолетом:

   - Подождите, не стреляйте. Как вы узнали, что он пьёт кровь?

   - А разве не видно? -- презрительно сплюнул тот. -- От него пахнет кровью, свернувшейся кровью! Я уже третий день его выслеживаю. А если вы из этих... силовых структур, так лучше арестовали бы его, чем болтать!

   - Нет, мы не из структур, -- покачала головой Анастасия. -- Мы увидели, что он...

   - Стой!! Стой, тварь! -- вдруг вскрикнул парень и ринулся мимо ошеломлённой Анастасии назад по переулку. Женщина оглянулась: вампир, вырвавшись из рук её спутника и оставив ему на память пальто, уже завернул за угол.

   - Всё из-за вас! -- в ярости бросил парень. -- Что вы в него вцепились? Сейчас пристрелил бы монстрюгу, и никаких проблем.

   - Во-первых, поставьте, пожалуйста, оружие на предохранитель, -- спокойно попросил мужчина и брезгливо бросил на тротуар вампирское пальто. -- Во-вторых, проблема таким образом вряд ли решилась бы -- вы могли навлечь на себя обвинение в убийстве, да ещё и нападение на девочку легко могли бы повесить на вас. А в-третьих, не спешите убивать людей.

   - Он не человек!

   - По крайней мере, частично -- человек, -- твёрдо возразил его собеседник. -- Пустите-ка меня, не надо мне дорогу загораживать.

   Он отвёл ладонью направленный на него ствол пистолета, обошёл остолбеневшего стрелка и опустился на колени перед лежащей школьницей.

   До Анастасии донеслось его бормотание:

   - Мертва, конечно, но недолго, можно попробовать... -- Он коснулся левой рукой булавки, украшавшей его галстук, что-то высверкнуло красным и золотым, его палец провёл по длинному ровному порезу на шее жертвы, и он медленно, словно нехотя, закрылся -- будто киноплёнку прокрутили назад. Мужчина ещё немного подержал руку на шее ребёнка, потом осторожно приподнял её голову:

   - Просыпайся, Алёна! Пора домой.

   - А, что? -- девочка открыла глаза, повертела головой. -- Ой! Вы кто? Вы бандит?

   - Ну что у меня за жизнь! -- тоскливо вздохнул он. -- То за спецагента принимают, то за бандита... Нет, Алёна, я не бандит, и они тоже, хотя на вид не внушают доверия. Да уберите вы пушку, юноша, не пугайте человека!

   Девочка поднялась на ноги, с отвращением рассмотрела запачканную кровью одежду:

   - Ой, как я домой в этом пойду? Мама с ума сойдёт...

   - А ты куртку застегни, вот так, на все кнопки. А рубашку потихоньку постираешь, мама ничего не заметит. Ты где живёшь?

   - Я... там, -- показала рукой осторожная Алёна, видимо, вспомнив мамины наказы не говорить посторонним свой адрес.

   - Пошли! -- объявил мужчина. -- И вы, молодой человек, идёмте-ка с нами -- мало ли что...

   Под густым снегопадом все трое шагали от дома Алёны обратно в центр. При девочке парень с пистолетом не стал вдаваться в расспросы, но теперь было видно, что вопросов у него накопилось немало. Он искоса разглядывал своих нежданных спутников, странных и чужих в промозглом ночном городе. Высокий брюнет шёл первым, ловко перешагивая лужи раскисшего снега; его мощная крепкая фигура в красном свете натриевых фонарей отбрасывала резкие тени на стены и тротуар. На нём не было ни плаща, ни пальто, но он, казалось, совсем не мёрз и вообще не ощущал отвратительной погоды. Даже просто идя рядом с ним, можно было почувствовать исходящее от него ровное тепло, словно и не было вокруг пронзительного холода. Тонкая вытянутая тень Анастасии неслась по стенам последней -- там, где мужчины шагали через лужи, женщине приходилось прыгать.

   - Ну давайте, спрашивайте, -- вздохнула наконец Анастасия, -- только без пушки, хорошо?

   - Если бы вы не... не вылечили девочку, я бы вам не поверил, -- хмуро сообщил молодой человек. -- Да и вообще верю не до конца. Мало ли кто за вампирами по улицам бегает...

   - Вы, например.

   - Да, например, я, -- согласился юноша. -- Я опасен, и ещё как. А они -- нет? Пьют кровь, едят человеческое мясо, разрывают на части кошек и собак, насилуют кого-то... Сначала я думал, что это просто маньяки...

   - Так-так-так, интересно! -- вдруг оживился брюнет, обернувшись к нему на ходу. -- А что вы стали думать потом?

   - Я не верю, что маньяков бывает так много. Это могли быть какие-то сектанты, но секты обычно таятся, выбирают для своих оргий места поглуше, не в центре города...

   - Вы спец по сектам? -- поднял брови его собеседник.

   - Навидался всякого, пока в Подмосковье служил, -- мрачно объяснил юноша. -- Там вообще ад и сатана... Но это не секта. Я наблюдал за ними, следил... а потом понял: они просто не люди. Они чудовища. Может, они захватили тела людей, что-то сделали с ними, может, съели... я не знаю. Но эти -- уже точно не люди, это у них инстинкт, голод. Они не думают -- нападают, убивают...

   - Насилуют... -- добавила Анастасия.

   - Да, это тоже, видимо, инстинкт. Пожрать и поглумиться. Так даже звери не делают.

   - Вы и правы, и неправы, -- задумчиво сказал высокий брюнет. -- Но это долгий разговор, его следует вести в тепле, за ужином... хотя нет, лучше после, так можно весь ужин испортить... и уж, во всяком случае, познакомившись. Вас как зовут?

   - Не знаю, -- неожиданно сказал парень. -- Я ведь, наверно, теперь тоже не нормальный человек.

   - Вы что, многих убили? -- в тоне собеседника прозвучало подозрение.

   - Да никого я не убил, я даже не уверен, что их можно таким способом убить. Но хочется! Невозможно на это смотреть, а жаловаться властям уже пробовали -- никакой внятной реакции. Прогонят по улицам две-три патрульных машины, соберут десяток пьяных -- и успокоятся. А вы-то кто?

   - Я доктор Саошьянт. Это Анастасия. Мы путешествуем.

   - Доктор? -- переспросил парень. -- А у вас есть синяя будка?

   - Понимаете, всё это не так уж просто, -- задумчиво объяснял доктор Саошьянт, любуясь мерцанием язычков пламени в электрокамине. Пиджак и галстук он повесил на спинку стула, и булавка загадочно поблёскивала в изменчивом электрическом свете. Все трое сидели во временной квартире доктора и Анастасии, маленькой, но тёплой и уютной.

   - Вы говорите, что видите нечеловеческую суть этих... существ, и вы правы, но только отчасти. Человеческая её половина не видна вам, потому что нечеловеческая уже затмевает, поглощает её. Это закон: то, что проще, но агрессивнее, всегда стремится разрушить то, что устроено сложнее, но не может высвобождать столько же энергии для своей защиты. Поэтому нельзя механически сочетать два разных явления под одной обложкой -- будет взрыв, и это ещё в лучшем случае!

   Анастасия прикатила из кухни сервировочный столик с чаем, чашками, бутылочкой бальзама и закусками. Щедро плеснула алкоголя в чашку доктора, прямо в чай, досыпала сахару:

   - Глотни для поддержания сил, потратился же.

   - А ты?

   - И я, а как же, обязательно. А вам налить, молодой человек?

   - Н-нет, я спиртное не пью, -- покачал бритой головой борец с вампирами, взял с тарелки бутерброд с солёной рыбой, выжал на него ломтик лимона и целиком отправил в рот.

   - Тоже подход, -- согласился доктор и отхлебнул разом пол-чашки. -- Так вот, люди, которые впустили в себя нечеловеческие силы, не задумались о том, что это и есть механическое объединение. Конечно, этим силам совершенно не интересно поддерживать паритет: как только они будут способны поработить и подавить человека, они немедленно это сделают. Да, долей, пожалуйста... спасибо. Хотя это только самая заметная часть явления... Попытки совместить несовместимое, не подготовив почву для этого совмещения, обречены на провал, а те, кто испытал это на себе, становятся игрушками в руках стихийных сил, с которыми объединились. Поэтому, кстати, так часто не приживаются пересаженные органы, ну да это детали...

   - Химеры! -- догадалась Анастасия.

   - Да, можно и так сказать. Удивительно другое: откуда их столько?

   - Откуда берутся химеры? -- вслух задумалась Анастасия, намазала кусочек хлеба печёночным паштетом и подала доктору.

   - Кто-то их делает? -- предположил молодой человек.

   Доктор покачал головой:

   - Вряд ли прямо делают... Это свойство, конечно же, приобретённое, но когда и как?

   - Погодите, химера -- это же какое-то чудовище? -- Молодой человек схватил свой сотовый телефон, нашёл подключение к интернету и начал что-то листать на маленьком экранчике. -- Точно, есть такая! И нарисовали ещё... ну и гадость.

   Анастасия заглянула ему через плечо:

   - А, эта химера!.. Да уж, гармоничностью не страдает.

   - Но тут написано, что её убили, -- парень повернул к доктору экран телефона.

   - Значит, плохо убили, некачественно, -- сурово сказал Саошьянт, допивая чай. -- И всё же: почему сейчас их так много?

   Позиция для наблюдения оказалась неплоха: копор лифта защищал от бокового ветра со снегом и от глаз случайных людей из соседних домов, бордюр на крыше -- от взглядов снизу, с улицы, а предусмотрительно запасённый Анастасией коврик из пенки позволял расположиться на грязном мокром рубероиде с относительным удобством. Все трое лежали рядком, бритый молодой человек смотрел в бинокль, пристроенный на штатив от фотоаппарата Анастасии, а сама она вместе с доктором наблюдала за подозрительным сборищем невооружённым глазом, благо видно было неплохо.

   Компания, за которой уже несколько дней следил молодой человек, засела на пустыре, с трёх сторон укрытом от нескромного взгляда задними стенами гаражей, а с четвертой -- глухим заросшим парком, по сути -- кусочком леса. Там собралось человек двадцать -- молодые прилично одетые люди, некоторые, видимо, ещё совсем юные -- старшие школьники. Молодёжь толпилась под козырьком бывшей автобусной остановки, делилась сигаретами, по рукам передавались бутылки с пивом и жестяные банки с непонятным содержимым, кто-то что-то показывал друзьям на экране сотового, кто-то хвастался новеньким нетбуком... С виду обычная беззаботная толпа подростков... если не верить рассказам охотника о том, чем эта молодежь занимается вечерами... А не верить ему оснований пока не было -- давешний вампир был серьёзным аргументом.

   Уже стемнело, на улицах разгорались унылые красные фонари, но на пустырь их свет не падал. Однако в руках молодых людей откуда ни возьмись появились стеклянные фонарики со свечками внутри, их зажгли один за другим, поставили на землю кругом -- и вся площадка в кольце гаражей озарилась весёлым жёлтым светом живого огня. Подростки тоже стали кружком, а в середину его совсем молоденькая девушка вывела за руки двоих мальчишек лет пятнадцати на вид. Поставив их в центре круга, она отошла, её место занял высокий длинноволосый субъект в чёрной глянцевой куртке-"косухе". Он что-то сказал, обводя взглядом собравшихся и подняв руки, словно артист на сцене. Ему ответил нестройный хор приветственных воплей. Мальчишки попятились -- их вновь вытолкнули на середину. Длинноволосый прокричал ещё что-то, взмахнул рукой -- в ней блеснул металл.

   - Чёрт! Этого я не ожидал! -- выругался охотник, отрываясь от бинокля. -- Мне надо бежать туда!

   - Ну не в одиночку же, -- доктор Саошьянт пружинисто поднялся с коврика, отряхнул костюм. -- Идёмте вместе, раз так.

   - Погодите! -- остановила их Анастасия, глядя в бинокль. -- Смотри, ты этого, с бородой, раньше видел? -- Она подтащила парня на своё место, он приник к окулярам:

   - Нет, не видел... Это что за хрен?

   - Пойдём-те ка в самом деле вниз, -- отчего-то встревожился Саошьянт. -- Не знаю, что там творится, но у них не всё идёт по плану. А раз так, никто не знает, чем это кончится!

   Когда все трое добежали до пустыря, на нём было темно, толпа исчезла. Посреди пустыря осталось лишь три фигуры -- двое мальчишек, стоявших в кругу, и третий, взрослый. Высокий, тощий и прямой, как палка, человек непонятного возраста в обтрёпанной куртке, без шапки, с развеваемой ветром клочковатой бородой что-то сердито выговаривал парням. Ветер относил его голос в сторону, позволяя услышать лишь отдельные матерные слова.

   Когда доктор, Анастасия и охотник подошли поближе, двое мальчишек уже убегали, петляя между гаражами, на свет фонарей в соседнем дворе. Бородатый обернулся:

   - А вы кто такие, чего припёрлись? Тоже человечинки захотелось? Так я вам сейчас выдам... по гроб жизни не забудете!

   С этими словами он шагнул навстречу пришедшим, и в руке у него неведомо откуда появилась бейсбольная бита, любовно оформленная в утолщённой части длинными торчащими гроздями.

   - Шестопёр? -- удивился доктор.

   - Мегарулез! -- поправила Анастасия; легендарное оружие, виденное до сих пор только на картинках, привело её в восторг.

   - Что надо? -- повторил вопрос бородатый, придвигаясь ещё ближе к доктору.

   Охотник вдруг уставился на него в немом изумлении, а потом, не обращая ни малейшего внимания на дубинку, подёргал Саошьянта за рукав:

   - Он... кто он такой?! Я такого никогда ещё не видел!

   - А это видел?! -- грозно вопросил бородатый и поднял своё оружие к самому носу доктора. Саошьянт осторожно и вежливо отвёл его руку:

   - Не надо этим махать, пожалуйста. Мы следили за компанией, которая тут собралась, потом увидели, что к ним притащили каких-то совершенно посторонних парней, и побежали сюда... ещё не хватало, чтобы и из них всю кровь высосали!

   Незнакомец опустил дубинку:

   - Зачем вы за ними следите? Кто вы вообще на мою голову такие?

   Тут охотник, отчаявшись обратить на себя внимание Саошьянта, повернулся к Анастасии:

   - Слушайте, он же тоже... он тоже химера!

   Эффект от его слов получился неожиданный: бородатый бросил своё страшное оружие на землю и поднял руки, как если бы на него навели пистолет:

   - Не убивайте меня, не надо... я не с ними.

   Вагон метро потряхивало на поворотах, то и дело под днищем раздавался тихий скрежет изношенного металла. Половина ламп в вагоне не горела, и изрезанная обшивка сидений в этом тусклом свете казалась исписанной грозными письменами неведомого языка. Доктор, Анастасия и охотник сидели напротив бородатого владельца дубинки; при входе в метро он ловко спрятал её под куртку, и Анастасия удивлялась, как это он ничего не порвал гвоздями. Выжимая промокшие рукава, он рассказывал:

   - Они -- ерунда, мелкие демоны, но их так много... А что я могу сделать? Они чуют во мне своего, зовут к себе, но если я выпущу на волю то... другое, что во мне... а оно сильнее, чем в них... -- Анастасия и охотник слушали его и молча удивлялись странному несоответствию замызганной внешности и правильной литературной речи. -- Что будет после этого, не знаю и знать не хочу! Но это будут не глупые мелочи вроде питья крови и поедания собак.

   - Вы считаете, это мелочи?! -- возмущённо переспросила Анастасия.

   - На фоне того, во что могу превратиться я, это несущественно, -- печально ответил бородатый. -- Эта сторона меня становится всё сильнее, что-то питает её. А они -- они зовут меня с собой, и если я стану как они, если хоть раз сделаю то, чего требует наша общая природа, эта сила вырвется мгновенно, я даже "б...." сказать не успею.

   - Вы неправы в одном, -- покачал головой Саошьянт. -- Ваша природа -- это не только та её часть, которая хочет крови, смерти и мучений. Есть что-то ещё, чего у них нет; они пали под давлением этой своей тёмной половины, а вы устояли. Что-то защищает вас. И что это, можете знать только вы. Советы здесь бесполезны.

   Бородатый замолчал, глубоко задумавшись. Поезд остановился на станции, двери открылись, но ни один пассажир не рискнул войти в вагон, где собралась такая подозрительная компания.

   - Почему вы не хотите сказать, как вас зовут? -- спросила Анастасия.

   - У меня больше нет права на человеческое имя, -- тихо сказал бородатый. -- А другое... это смешно. Вдвойне смешно, потому что в разгуле этого ужаса, этого наплыва химер -- моя вина.

   - Что?! -- удивился Саошьянт. -- Интересно, интересно! Почему вы так думаете?

   - Я знаю. Это по моей слабости и глупости все они вышли на свет, обрели силу и сделали ту, прежнюю победу бессмысленной.

   - Что-то я ничего не понял, -- признался охотник.

   - А я, кажется, понимаю... -- сказал доктор. -- Это он.

   - Да кто "он"? -- подпрыгнул на сиденье охотник на химер. -- Что это за субчик?! Вы что, знаете его?

   - Теперь -- да, можно сказать и так. -- Доктор что-то шепнул на ухо Анастасии, лицо у неё вытянулось от удивления:

   - Правда?..

   - Да что вы там секретничаете?! -- не выдержал охотник. -- Он что, тоже тварь?!

   - Нет, нет, он сложнее, -- своеобразно успокоил его доктор. -- Он и в самом деле имеет отношение к тому, что потомки Химеры разбрелись по миру: он их предок, Пегас.

   На этот раз ужинали в кафе; Анастасия пожаловалась, что мужчин всё больше, а готовит она одна, и Саошьянт за руку повёл её в ближайшую забегаловку. Место оказалось довольно приличным -- по крайней мере, там подавали еду, а не отходы её переработки. Четвёрка разъела на всех громадную круглую пиццу и продолжала закусывать порциями поменьше: кто лазаньей, кто пастой, а неискушённый в итальянской кулинарии Пегас жевал яичницу с грибами и заливал её густым, неожиданно вкусным пивом.

   - Что во мне неправильно? -- печально спрашивал он у доктора. Тот задумчиво хрустел чесночным тостом и пока не отвечал. Анастасия излагала свою точку зрения:

   - Понимаешь, Пегас -- изначально существо двойной природы, не то что эти демоны. Они как бы впускают в себя чужую сущность, а Пегас таким родился.

   - Урод, значит, -- вздохнул Пегас. -- И что мне с этим делать?

   - Работать, -- неожиданно посоветовал доктор и залпом допил стакан свежевыжатого сока. -- Всё поправимо, если правильно подойти к делу. Вот Анастасия верно мыслит, но до конца свою мысль не доводит, а зря! Если есть противоречие, то что может его устранить?

   - Слияние? -- предположила Анастасия.

   - Синтез! -- доктор торжествующе поднял вилку. -- Вспомни Второй закон. Твою сущность, -- он ткнул вилкой в сторону Пегаса, -- можно переписать, перестроить так, как понадобится. Правда, для этого надо сперва понять, что она такое...

   - А что тут такого? -- удивилась Анастасия. -- Читаем инструкцию по применению: Пегас -- порождение Медузы Горгоны...

   - А, всплыла, старушка, -- невпопад заметил доктор.

   - ...и бога Посейдона. Вот вам и ответ, откуда двойная природа: наследственность!

   - А Медуза тут при чём? -- вклинился охотник.

   - А при том, что она из титанов -- властителей стихий, -- объяснил Саошьянт и подцепил вилкой кусочек киви из салата. Держа его на весу, как знамя, он продолжал:

   - Ей доверили важную миссию, ответственную работу -- защищать мир и покой на земле. А она ударилась вслед за сестричками во все тяжкие -- и превратилась в чудовище, хуже контролёрши в автобусе. Правда, до того, как совсем одичать, успела-таки родить от Посейдона. Ребёнком совершенно не занималась, хороша мамочка! Хотя, может, оно и к лучшему -- если бы занималась, и из него чудовище вырастила бы. А так он просто оказался химерой, в которой две половинки сущности борются друг с другом. Стихийная сильнее, но божественная -- стабильнее. Так и на части разорваться недолго...

   - Но зачем он связался с Химерой?! -- застонал Пегас и схватился за голову.

   - Родную душу почувствовал, вероятно, -- пожал плечами доктор и съел наконец киви. -- Всем бывает одиноко, а подобное тянется к подобному.

   - И что, это навсегда? -- печально спросил Пегас.

   - Это уже случилось, так что странно было бы рассуждать, навсегда или нет, -- сказала Анастасия. -- Но это не означает, что и вам придётся повторить этот путь!

   - Как?.. -- Пегас отставил стакан с пивом и даже подался вперёд. -- Я что, могу стать...

   - Можете, если поймёте, что и как делать, -- кивнула женщина. -- Что такое вообще Пегас? Он сродни химерам, поэтому обладает некоторыми их свойствами, так ведь? Нужно что-то, что свяжет химерическую сторону его природы с божественной в единую систему, не позволяя ей разрушать всё подряд... что-то вроде узды, которая будет держать её в подчинении...

   - Не торопись, -- остановил её Саошьянт. -- Вам, -- повернулся он к Пегасу, -- придётся изменяться самому. Как -- тоже думайте сами. Но будьте совершенно честны с самим собой: малейшая фальшь -- и вы погубите себя навсегда!

   - Попробую... -- покачала головой Пегас.

   - Первое: кто вы -- чудовище или сущность?

   - Я... я не знаю...

   - Узнайте! -- сурово сказал доктор. -- Кроме вас, этой проблемы никто не решит.

   - Есть же другая сторона, -- робко вмешалась Анастасия, -- божественная.

   - Зачем она вам? Что она даёт? -- вновь обратился Саошьянт к Пегасу. -- Не спешите, от ответа на этот вопрос зависит то, чем вы станете.

   - Они не могут убить меня -- может быть, из-за этого? -- задумался Пегас.

   - Почему это не могут? -- удивился герой. -- Налетят стаей, прихлопнут -- и конец...

   - Если бы могли -- уже убили бы. Я им очень мешаю даже такой, какой я сейчас. Сила им здесь не помогает, хотя сила на их стороне... Я больше, чем они, вот как это называется.

   - Второе, -- продолжал доктор, -- чего вы хотите? Есть что-то, чего вам отчаянно не хватает, за что вы отдали бы всё на свете? Вы знаете, этого нельзя не знать -- осталось только понять и назвать это, слово есть действие!

   - Я хочу... я хочу летать, -- твёрдо сказал Пегас. -- Мне снится, как я ношусь ночами над тёмной землёй, ветер бьёт снизу в крылья, подталкивает вверх... -- Охотник смотрел на него с удивлением: он не подозревал в бородатом хулигане такой поэтичности.

   - Вы должны летать -- это ваше, -- согласился Саошьянт. -- И третье: когда вы встречаете химер, что вы видите?

   На этот раз Пегас задумался основательно. Анастасия долила доктору ещё кофе, он молча ждал, болтал ложечкой в чашке и всё подсыпал сахару, шёпотом ругаясь, что сахар на Земле пошёл совершенно несладкий. Охотник беспокойно посматривал на Анастасию -- он не очень-то понимал, что происходит; женщина едва заметно пожала плечами -- мол, сейчас узнаем.

   - Я вижу всю их природу, -- наконец медленно сказал Пегас, -- всю: и то, что они выставляют напоказ, и то, что стремятся скрыть. Они чуют это, может быть, догадываются, поэтому так злятся на меня. Они стыдятся своей двойственности...

   - А вы? -- спросила Анастасия.

   - Я стыжусь только того, что знаю, как с ней быть. Не знал, точнее.

   - И четвёртое, -- внезапно сказал Саошьянт. -- Избавьтесь от страха. Страх перед собой и невнятностью своей природы для вас противопоказан. Не бойтесь себя. Нельзя поддаваться страху накануне битвы.

   - Битвы? -- поднял брови Пегас, а охотник беспокойно заёрзал на диванчике.

   - Конечно, -- кивнул Саошьянт. -- А вы как хотели -- чтобы вся эта шваль продолжала свою свистопляску? Или вы думаете, что всё как-нибудь само рассосётся?!

   - Ничего я такого не думаю, -- обиделся охотник, -- но как с ними со всеми справиться-то?

   - Со всеми -- никак, но это и не ваше дело. Задача сейчас -- найти и уничтожить первопричину зла. Саму Химеру. Вы ведь сами сказали, что она снова здесь, значит, прошлая победа была неполной. А битва -- это итог вашего решения, деяние, которое уже никогда не даст вам скатиться назад, во тьмы.

   - Они не готовы! -- запротестовала Анастасия. -- По крайней мере, пока.

   - Если они не готовы -- кто готов? -- покачал головой Саошьянт. -- И если не сейчас -- второго шанса не будет. Это важно именно теперь, коль скоро Химера наконец объявилась. Упустим -- ищи её потом... Так что, -- снова обратился он к Пегасу, -- вы не передумали? Не хотите отказаться от этого пути?

   - Нет, -- решительно замотал головой Пегас, и на миг Анастасии показалось, что в воздух взвилась невесомая светлая грива. -- Я... я хочу этой битвы, этой встречи, я хочу победить. Ты, -- он взглянул на охотника, -- сражаешься за её возможных жертв среди людей, а я -- за таких, как я, желавших свободы, а ставших рабами. Наши страдания больше, хоть нас и меньше.

   - Не торопитесь! -- сказал Саошьянт. -- Чтобы осознать всё это, нужно, чтобы новая сущность Пегаса закрепилась полностью. А для этого есть важнейшее условие: кто-то -- не мы! -- должен признать в нём Пегаса со всеми его новыми свойствами и его ролью.

   Охотник вздохнул, провёл ладонью по бритой голове:

   - Значит, всё-таки будет драчка? Давно ждал... -- Он повернулся к соседу по столу:

   - Ну что, врежем ей, Пегас?

   - Врежем... Беллерофонт, -- буркнул Пегас и залпом допил пиво.

<p>

*</p>

   - Что-то приближается, -- сообщил Пегас и нервно втянул ноздрями воздух, словно ощущая в домашнем, уютном запахе квартиры доктора и Анастасии какие-то тревожные нотки. -- Я вижу странные сны, как будто снова летаю и смотрю на землю с большой высоты, а подо мной мелькают какие-то пожары, руины...

   - Всё так, -- сказал Саошьянт Анастасии, словно получил подтверждение каким-то своим мыслям, а для Пегаса и героя пояснил:

   - Химера получает всё большую власть над теми, кто уподобился ей, и скоро поведёт их в бой. Надо остановить её раньше, иначе будет много жертв, очень много... да и победить её может оказаться невозможно...

   - Надо спешить? -- оживился Беллерофонт. -- Так я готов! -- Он воинственно взмахнул своим пистолетом.

   - Нет, это не годится! -- Саошьянт вытащил из-под кровати большой чемодан и принялся рыться там:

   - Я дам тебе настоящее оружие, которое уже не раз приносило силам света победу над страшными врагами, с которым защищали свободу и само существование Земли, легендарное оружие борцов с тьмой... как ты её сюда запихнула, интересно?.. а, вот! Держи! -- он выпрямился и протянул ошеломлённому герою винтовку. Тот бережно взял её двумя руками, погладил тёмный, отполированный временем и заботливыми руками приклад, приложил к плечу и примерил палец к курку:

   - Беру! Это посерьёзнее всяких луков!

   - Потренируйся, пока есть время, -- посоветовал доктор, -- когда всё начнётся, осваиваться будет некогда...

<p>

*</p>

   - ...И договориться они смогли на единственном варианте, который устроил всю эту компанию: вообще уничтожить все следы "Закона", скрыть его существование, -- рассказывал доктор Анастасии, наклонившись к самому её уху. Грохот в вагоне метро мешал разговаривать нормально, а сидеть молча все двадцать с лишним минут было нестерпимо скучно, особенно из-за однообразия дороги. Анастасия склонила голову на плечо доктора, слушая и понемногу задрёмывая в тепле, а он то и дело убирал в сторону упругий завиток её волос, щекотавший ему нос.

   - Но для этого пришлось бы без шуток срыть планету на километр вглубь, как завещали в одной книге, а этого уже не сделать незаметно, -- продолжал доктор, -- и тогда...

   Вагон резко остановился, Анастасию бросило инерцией на Саошьянта, она резко выпрямилась. Свет в вагоне погас, стихло гудение проводов, всюду сопровождавшее состав. Пассажиры беспокойно зашевелились, пытаясь рассмотреть в окна вагона, что происходит снаружи. Но там было черно -- не горела ни одна лампочка в туннеле. Внезапная тишина и неподвижность казались зловещими.

   И в этой тишине резко и пронзительно зазвучал звонок телефона Анастасии. Женщина вынула из сумочки телефон, призрачный свет экрана озарил вагон. Звонил герой:

   - Мы нашли её. В городе творится какое-то сумасшествие, в нескольких местах пожары, нет света, кругом аварии -- светофоры тоже разом отключились. В общем, мы вылетаем. Надеюсь, не опоздаем... Где вы?

   - В метро, -- ответила Анастасия, подхватывая свободной рукой сумочку и запахивая пальто. -- Выберемся -- и сразу к вам.

   - Осторожнее! -- предупредил Беллерофонт, -- непонятно, что над вами, на улицах!

   - Разберёмся, -- Анастасия отключила кнопку вызова, свет погас. В наступившей темноте раздались голоса других пассажиров:

   - Что там стряслось, наверху? Пожар?

   - Авария какая-то, да?

   - Террористы!!

   - Мы не знаем, что случилось наверху, -- легко перекрывая нарастающий шум, произнёс Саошьянт, -- но отсюда, из вагона и из туннеля, мы сейчас выйдем. Как -- я покажу, а вы идите за мной и делайте как я.

   Под самым потолком зажёгся неяркий свет -- доктор поднял над головой карманный фонарик:

   - Я открою дверь в конце вагона и посмотрю, где мы -- в туннеле или на станции.

   Передав фонарик Анастасии, он дёрнул за ручку двери между вагонами. Она, как положено, была заперта, но доктора это остановило ненадолго: он вынул из кармана скрепку, всунул её под язычок замка, в темноте ярко полыхнуло красно-золотым, запахло горячим металлом, и дверь тихо отошла. Саошьянт выглянул наружу:

   - Мы в узкой части туннеля, здесь на рельсы не спуститься. Лучшее всего пройти вперёд, в следующий вагон, а там -- по путям до платформы. По моим расчётам, до станции оставалась примерно минута езды, значит, идти недалеко. Рельсы сейчас безопасны, напряжения нет -- дошагаем, как на прогулке. За мной! -- и он вскрыл дверь в следующий вагон.

   Часть людей, успокоенных тем, что решение приняли за них, двинулась а ним в начало вагона. Кто-то из мужчин сердито заворчал:

   - Ты кто такой нами командовать?

   Саошьянт мгновенно обернулся:

   - Хотите покомандовать сами? Извольте!

   Но неизвестный мужчина покомандовать не решился и замолк. В середине вагона послышались всхлипы: у немолодой женщины в белом пальто, видимо, от испуга сдали нервы. Анастасия протиснулась к плачущей:

   - Плакать можно, стоять -- нельзя! Где ваша сумка? -- она подала оставшуюся на сидении сумочку стоящей рядом девушке:

   - Несите пока, ей неудобно будет идти. -- Потом взяла за руку парня в модном, но холодном, не по погоде, плаще и с дипломатом:

   - Помогите, пожалуйста, женщине, из вагона в вагон шагать трудно!

   Никто не возражал ей: девушка и модный парень взяли всхлипывающую женщину под руки с двух сторон и повели по тёмному вагону, люди расступались, убирали из-под ног сумки и пакеты, кто-то уже по собственной инициативе помог подняться с сидения ветхой бабушке в пуховом платочке, мужчины сажали на плечи маленьких детей, несколько человек включили сотовые телефоны и освещали всем дорогу.

   - А может, всё-таки дождаться спасателей? -- неуверенно предложил гражданин с туристским рюкзаком почти в свой рост; рюкзак он держал зачем-то над головой. Высокий седой человек в милицейской шинели с полковничьими погонами отвёл угол рюкзака, чтобы не получить им по лицу:

   - Да уберите вы свой вьюк, поставьте лучше на пол. Спасателей мы можем тут и сутки, и двое прождать, поезда-то остановились, видимо, повсюду!

   - Резонно, -- подержала его Анастасия. -- Присмотрите тут за порядком?

   Полковник кивнул, и женщина ушла вперёд, к доктору.

   Тот уже агитировал в соседнем вагоне:

   - Выходим на рельсы и под одному идём вперёд, в том направлении, куда ехали. Рельсы сейчас не под током, не волнуйтесь. До станции совсем недалеко, там вылезем на платформу -- я покажу, как.

   Люди стали спускаться на пути. Увидев, что пассажиры из двух вагонов вышли наружу, народ в остальных вагонах тоже взялся вскрывать двери. Слышались возмущённые возгласы:

   - В случае аварии двери должны открываться автоматически!

   - Ага, а если бы мы на мосту остановились?! Откроются двери -- и здравствуй, река! До воды, между прочим, метров пятьдесят!

   - Двадцать, -- поправлял кто-то уверенным голосом. -- Я сам этот мост строил.

   - А почему тогда двери не открываются?

   - А вагоны строил не я! -- огрызнулся невидимый в темноте мостостроитель.

   - Давайте пойдём по крышам! -- звонко предложил молодой женский голос.

   - Нельзя! -- рявкнул Саошьянт, перекрывая шум голосов. -- Нельзя по крышам, они скользкие! Мы въехали с моста, крыши успели обледенеть, теперь они мокрые! Шагайте по рельсам, там падать некуда.

   Цепочка людей, постепенно растягиваясь, двинулась от поезда вперёд, в глухую темноту. Впрочем, у пассажиров нашлись несколько фонариков, их распределили по всей цепочке; свет фонариков помогал не спотыкаться о шпалы, но не давал увидеть ничего дальше пяти-шести шагов.

   В туннеле было довольно шумно: эхо многократно отражало шорох шагов и голоса людей, гудел пахнущий подвальной сыростью ветер, летящий ниоткуда никуда по многокилометровой паутине путей и переходов. Но только немногие из бывших пассажиров, те, что шагали в конце колонны, услышали в этом однообразном звуковом фоне новый, пугающий звук: скрежет чего-то острого по кирпичной стене туннеля. Сперва на это мало кто обращал внимание: ну подумаешь, задел кто-то стену сумкой или зонтиком... Но люди старались идти, не касаясь стен, а звук становился всё отчётливее, всё ближе и чаще. Анастасия держалась в середине колонны, доверив присматривать за хвостом решительному старому полковнику. Он-то и обратил её внимание на загадочные звуки:

   - Что там скребёт? Не может же по рельсам идти поезд -- тока-то нет?

   - Не может... -- согласилась Анастасия и вдруг в приступе тревоги бросилась в голову колонны, к доктору.

   Известие встревожило и Саошьянта. Он велел Анастасии пройти вперёд в туннель, обогнав людей, и послушать, не приближается ли что-нибудь и оттуда, а сам быстрым шагом двинулся назад.

   Теперь странные звуки слышали уже все, кто шёл в хвосте. Люди нервно оборачивались, старались протиснуться поближе вперёд, только бы не отстать, и образовали толчею в середине колонны. Те, кто ещё не слышал никаких подозрительных звуков, недоумённо и обиженно ругались на толкающихся сзади, не понимаяпричины их беспокойства.

   Саошьянт пропустил людей вперёд и остановился в одиночестве на путях позади колонны. Его глаза различали в непроницаемой для людей темноте туннеля быстрое и плавное движение, и скрежещущие звуки раздавались в такт этому движению. Кто-то крался по следам людей -- кто-то, у кого были когти... и хорошо, если только когти.

   Полковник подошёл к доктору и остановился рядом:

   - Что это, вы не знаете? Что-то гонится за нами?

   - Да.

   - А что мы с ним будем делать?

   Саошьянт, подняв бровь, испытующе поглядел на полковника:

   - А что вы можете?

   - Разве что кулаками махать, -- пожал плечами мужчина. -- Оружия у меня нет. Вообще-то недавно мы проходили мимо какой-то технической ниши, мне показалось, что там валялся лом... Я схожу, -- он двинулся назад, туда, откуда пришёл, но доктор удержал его за руку:

   - Там уже может быть опасно. Придётся обходиться тем, что есть...

   - Вы, видимо, знаете, кто это там шуршит? -- понимающе произнёс мужчина.

   - Как вас зовут? -- неожиданно спросил Саошьянт.

   - Анатолий Иванович. Так что это там такое? -- уже требовательно спросил полковник.

   - Несчастное дитя, -- сказал доктор печально. Сперва полковник решил, что это ответ, но глянул назад, в туннель, и понял, что слова Саошьянта адресованы тому странному, трудно вообразимому существу, которое появилось в конусе света от полковничьего фонарика.

   Возвышаясь на три-четыре головы над высоким Саошьянтом, перед ним стояла какая-то адская лошадь. По шкуре цвета свежего асфальта пробегали блики от фонаря, грива и хвост были огненно-рыжими, громадные копыта горели, как багровые угли, чёрные крылья на спине, нелепые и от этого ещё более страшные, кожистые, как у летучей мыши, скребли по стенам туннеля длинными кривыми когтями. Но самой жуткой деталью в облике дьявольской кобылы была её голова -- человеческое, женское лицо, обрамлённое такими же огненными волосами, как и грива, с красными глазами, отблёскивающими, как у хищника. Полковник неосознанно попятился, и лишь сознание, что доктор остаётся один на один с этим чудовищем, остановило его от поспешного бегства. Он напомнил себе, что видал в жизни вещи и пострашнее, чем это чудо из комиксов, но никак не мог убедить себя, что оно существует на самом деле.

   А Саошьянт посмотрел в глаза кобыле и с прежней печалью в голосе спросил:

   - Девочка, да как же ты дошла до такого состояния?

   Кобыла фыркнула -- из ноздрей повалил дым.

   - Как тебя зовут? -- продолжал доктор спокойно и участливо.

   - Да что вы с ней, как с человеком... -- шёпотом удивился Анатолий Иванович.

   - А она человек, -- вздохнул доктор, -- по крайней мере, на лучшую свою половину. Только подзабыла об этом. А может, и не знала, что есть другие пути, и не все они ведут в сторону и вниз...

   - Что это вы несёте? -- уже не на шутку испугался полковник; не хватало ещё, чтобы единственный, кто понимает в этой чертовщине, свихнулся прямо у него на глазах!

   - Простите, задумался, -- сказал Саошьянт и сделал пару шагов навстречу кобыле. Та попятилась и вдруг хриплым, но узнаваемо человеческим голосом произнесла:

   - Ты ещё кто такой меня учить?

   - И вот все они так говорят, -- развёл руками доктор, обращаясь отчасти к ней, отчасти к полковнику. -- Объясняешь им, объясняешь, почему меня надо слушать, -- всё как об стенку горох... Да потому, -- это было адресовано уже кобыле, -- что я знаю Законы, а вы -- нет. А лезете в такие сферы...

   Кобыла неприлично заржала:

   - Что ты о сферах-то знаешь, смертный!

   - Показать? -- невинным тоном спросил доктор. -- Но потом чур не жаловаться. -- И уже шёпотом попросил полковника:

   - А вы, Анатолий Иванович, проверьте, далеко ли люди ушли, -- ещё испугается кто...

   Полковник кивнул и отступил в темноту.

   Кобыла отчётливо произнесла матерное слово и двинулась на Саошьянта. Тот не отступил ни на шаг:

   - Что ж, начнём. -- Его голос не искажался эхом, а звучал под сводами туннеля чётко и ясно. -- И начнём, пожалуй, с того факта, что ты неверно определила себя. Тебе хотелось свободы? Как говорят латиносы, бери, что хочешь, -- плати свою цену. А ты и взяла не то, что хотела, и заплатила несоизмеримо, и всё потому, что Законов не знаешь.

   Кобыла захрапела, окутавшись клубами дыма из ноздрей, взбрыкнула задом и злобно затопала копытами:

   - А ну брысь, человечишка, пока не раздавила!

   И на этот её вопль последовал ответ, которого Саошьянт боялся больше всего: кто-то из людей, ушедших сравнительно недалеко, обернулся и увидел пылающую гриву оборотня. И пронзительно закричал.

   Анатолий Иванович понял уже, что не успел, что люди сейчас запаникуют и тогда чёрт знает что может произойти... Но от головы колонны уже бежала Анастасия -- эту женщину он видел со странным доктором и решил, что с паникой она управится сама. А он должен немедленно вернуться и помочь -- сейчас эта кошмарная кобыла прыгнет на чудака в костюме не по погоде, и конец ему!

   В тот момент, когда кобыла взметнула передние копыта над головой Саошьянта, полковник оказался рядом и повис на её длинной развевающейся гриве. Удар копытами был испорчен, они опустились на рельсы, вышибли из металла рыжие искры, а старый полковник, которого кобыла толкнула плечом, полетел на пол туннеля, но уже в стороне от страшных копыт.

   Впрочем, доктор не выглядел испуганным, да и вообще непохоже было, чтобы громадная кобыла могла его свалить. Он стоял на рельсах прямо перед ней, и сполохи рыжего огня, исходившие от адской лошади, меркли в ровном золотом, как вечернее солнце, свечении его рук с изящными сильными пальцами.

   - А ну стой! -- уже без малейшего намёка на сочувствие в голосе рявкнул он. -- Не хватает ума не нарываться -- сейчас заработаешь у меня!

   Кобыла собралась, подтянулась, чтобы вновь ударить сверху, -- и остановилась: в глаз её ослепительным алым лучом бил камешек в булавке для галстука -- её доктор держал теперь прямо перед собой.

   - Бойся крови, -- сказал он чужим, хриплым и грозным голосом, и, видимо, химера наконец поверила ему. Она словно бы уменьшилась, замерла, совершенно по-конски кося глазом и испуганно фыркая.

   - А теперь слушай, -- отрывисто и резко заговорил Саошьянт. -- Хотела свободы? Тогда зачем нацепила эту шкуру? Много свободы тебе дали твои мышиные крылья? -- Пламя конской гривы угасло, и теперь доктор был единственным источником света, ясного и резкого. -- Хотела независимости? Зачем связалась с иерархией? Признайся уже хоть себе: не свободы ты хотела, а власти! Власти над людьми.

   Он подошёл ещё ближе:

   - И где она, твоя власть? В чём она -- в том, чтобы по темноте пьяных на улицах пугать? Царица ночи, тоже мне. Всё, что у тебя было по-настоящему свободного, променяла на эту грязную шкуру. Свободной была девушка Анна с её мечтами и любовью -- где твой Серёжа, где твоя мама, что ты с ними сделала? Хуже того, -- он чуть повернулся, чтобы алый луч точнее попадал в искажённое страхом человеческое лицо кобылы, -- ты же всё могла! У тебя было всё то, что тебе только обещают дать твои приятели-кровопийцы. Они знают правду: они питаются твоими мечтами, ты им нужна как корм.

   Кобыла дёрнулась, но луч держал её, как привязь.

   - Да, ты -- корм. Булочка с кунжутом. Они жрут тебя, то, из чего ты состоишь, а ты ещё добровольно несёшь им самые сладкие кусочки. -- Он помолчал и сказал уже тише и с прежней печалью:

   - Если бы ты не напала, я бы освободил тебя ради тебя самой. Но ты полезла в драку, бросилась на безоружного, и теперь я изменю тебя, чтобы ты перестала быть оружием в руках моих врагов. Ты стала не свободным зверем, а подневольной скотиной. Оставь эту скотскую природу, отбрось её и, возможно, ещё сможешь выжить.

   Он опустил руку с булавкой, и сразу стало темно. Полковник уже поднялся на ноги и с ужасом ждал, что чудовище бросится вновь, но в темноте потерял его из виду. Он вынул из внутреннего кармана сотовый телефон, включил, посветил туда, где стояла кобыла, -- и так и застыл на месте с глупо вытянутой рукой. Чудовища не было. На рельсах, опираясь руками о бетонные шпалы, сидела худенькая девушка в курточке и джинсах, длинные растрёпанные волосы падали ей на лицо.

   - Кто это? -- хриплым шёпотом спросил полковник у доктора.

   - Несчастное дитя, -- повторил он. Булавка тихо гасла в его руке.

   Девушка вдруг подняла голову и посмотрела на Анатолия Ивановича заплаканными глазами:

   - А вам-то что здесь было надо? Кто он вам, что вы мне под ноги полезли?!

   - А что, надо было стоять и ждать, пока ты ему голову разобьёшь? Виданное дело -- на людей кидаться!

   - На людей... -- усмехнулась девушка и повернулась к Саошьянту:

   - Уже набрал себе рабов, которые тебя защищают?

   - Почему же рабов? -- пожал плечами доктор. -- Не суди по себе обо всех. Разве я вас заставлял меня защищать? -- спросил он уже у полковника.

   - А меня заставлять не надо, -- с внезапным тяжёлым гневом сказал тот, -- у меня своя голова имеется. Когда всякие скоты копытами размахивают, их положено стрелять, да на твоё счастье не из чего было. Зверьё тоже разное бывает, но ты не зверь, ты -- скот.

   - Пойдёмте, Анатолий Иванович, -- сказал Саошьянт, положив руку на плечо полковнику. От его ладони даже сквозь шинель шло заметное тепло. Они сделали несколько шагов в туннель, где скопились испуганные люди, и буквально налетели на Анастасию. Женщина горестно вскрикнула и обняла доктора за шею, повисла на нём, прижавшись губами к его щеке:

   - Опять они, сволочи!

   - Что тебя удивляет? -- пожал плечами доктор, осторожно ставя её на землю. -- На ловца и зверь бежит, и прочая скотина... То ли ещё будет.

<p>

*</p>

   Анастасия постоянно поглядывала на часы: светящиеся стрелки показывали, что они идут уже десять... пятнадцать... двадцать минут... Она боялась, что парни наверху встретятся с Химерой без доктора, и что тогда будет -- неведомо! Она ведь не одна, она вывела на улицы города всё своё воинство -- своих потомков, всех, кто расколол, расщепил свою природу, а таких, если верить герою, уже очень и очень много...

   Неожиданно в лица идущих вместо затхлого туннельного сквозняка потянуло холодным свежим воздухом. Саошьянт оглянулся на идущих за ним, взмахнул рукой:

   - Станция близко!

   Люди оживились, свет фонариков запрыгал по стенам туннеля:

   - А где подъём на платформу?

   - Найдём! -- твёрдо пообещал доктор, уверенно шагая впереди колонны: свет ему был не нужен.

   Ещё через несколько минут обнаружилась служебная лестница, и люди по одному поднялись на узкую площадку, тянувшуюся вдоль путей. Большинство было здесь впервые -- когда метро работает, на эту площадку пассажирам заходить не разрешают. Скоро шаги людей эхом отдались в пустынном павильоне станции. По стоящему эскалатору все выбрались к турникетам (тоже отключенным), наверху вспыхнули жёлтые лучи фонариков: это персонал метро осматривал станцию. Всех, кто был на платформе и не дождался поезда, уже отправили наружу.

   Пока люди сбивчиво, на десятки голосов объясняли дежурным по станции, как и откуда они выбирались, Саошьянт и Анастасия отошли в сторонку и выскользнули через стеклянные двери на улицу. Не было времени объясняться с милицией и дежурными -- герой и Пегас где-то одни против Химеры!

   Город был погружён во тьму; доктор сурово нахмурился и на вопросительный взгляд Анастасии мрачно заметил:

   - Воспоминания нехорошие... Не люблю, когда в городе так темно!

   Впрочем, темнота не была полной: в окнах зданий, в стёклах витрин тускло отражалось зарево пожаров. Ветер доносил запах бензина, горелой резины, ещё какие-то химические запахи -- на десятках улиц горели машины. Где-то с огнём уже боролись: вой пожарных сирен разносился над городом жалобно и тревожно. По-видимому, пожарным мешали: вместе с воем сирен доносились звуки рукопашной драки, звон разбиваемых стёкол, приглушённые расстоянием крики... Струя воды из пожарного шланга вдруг ударила куда-то вдоль по улице, завизжала сигнализация уцелевших машин, раздались вопли уносимых чудовищным напором воды людей...

   Анастасия в тревоге оглядывала чёрное, не подсвеченное привычным электрическим заревом небо. Саошьянт не смотрел по сторонам, а, казалось, прислушивался к чему-то, задумчиво теребя пальцами булавку на галстуке. Вдруг он поднял голову:

   - А вот и наша примадонна! Несётся прямо на телебашню, вот же скотина!

   Анастасия посмотрела туда, куда показывал доктор: смутная, бесформенная тень, заслоняя звёзды, неслась куда-то над городом, дёргаясь и растекаясь в полёте. Сама женщина не взялась бы уверенно опознать в этом пятне тьмы Химеру и, если бы она не так долго знала доктора, то непременно переспросила бы его, уверен ли он, что это такое. Но Саошьянт не ошибался в таких вещах, и Анастасия торопливо выхватила из кармана пальто телефон:

   - Где вы?! Химера летит на телебашню!

   - Видим, идём на перехват! -- еле донёсся из трубки голос героя.

   - Осторожнее! -- машинально сказала Анастасия и выключила телефон: нельзя больше отвлекать героя.

   Доктор и Анастасия бегом пробирались по тёмным переулкам, стараясь срезать путь до телецентра. Никто не пытался помешать им, хотя несколько раз они пробегали на виду у компаний невообразимых чудовищ охваченных яростью людей. Лишённый электричества город, озаряемый лишь пожарами, был непохож на себя, в его облике проступило что-то средневековое.

   Саошьянт на бегу успевал поглядывать в небо; внезапно он дёрнул Анастасию за руку:

   - Вон они, гляди!

   В тусклом небе над крышами многоэтажек обманчиво медленно плыл силуэт огромного коня редкой красно-пегой масти с горделиво развёрнутыми крыльями, похожими одновременно на птичьи и самолётные. Светлая грива и хвост развевались, как знамёна. На спине его угадывался всадник, склонившийся к шее коня; винтовка в напряжённой руке грозно смотрела дулом вперёд, на невидимого ещё врага. За плечами всадника хлопал тяжёлый густо-красный плащ, грудь блестела тусклой медью доспехов.

   - Скорей, не успеем! -- испугалась Анастасия.

   - Да вот же башня, -- доктор первым выбежал из переулка на широкую площадь неправильной формы, где за рядком пятиэтажек высилась металлическая игла, перехваченная в двух местах поясами горизонтальных ярусов. Над башней кружилась размытая тень, в которой теперь яснее поглядывали то отвратительная звериная голова с оскаленной пастью, то ноги с чудовищными раздвоенными копытами, то длинный извивающийся хвост. Анастасия отчётливо услышала её пронзительный визг, в котором можно было разобрать слова:

   - Вперёд, дети мои! Не останавливайтесь, эта ночь ваша! Пейте кровь, лейте кровь, становитесь сильнее, выпускайте на свободу то, что так долго скрывали! Покажитесь людишкам в вашем истинном обличье детей тьмы...

   Внезапно крики Химеры оборвались уже совершенно нечленораздельным воем, и вслед за ним над городом неестественно гулко разнёсся винтовочный выстрел.

   Обходя чудовище по широкой дуге, над домами кружился Пегас, воздух стонал от движений его крыльев, свивался вихрями и поднимал с земли редкий снежок.

   - Не стреляй зря! -- крикнул Саошьянт герою. -- Помни, когда она уязвима!

   Герой потряс винтовкой, показывая, что понял, и послал Пегаса на новый круг.

   - Зачем вы пришли? -- прошипела Химера, следя взглядом за кружением своего давнего врага. -- Теперь меня не победить так просто, я стала сильнее...

   - Просто не победить -- победим сложно, -- некуртуазно оборвал её герой, -- Мы тоже не сидели сложа руки, пока ты портила людей...

   - Освобождала! -- зарычала львиной пастью Химера. -- Они получили то, о чём давно мечтали, -- свободу убивать!

   - Не об этом они мечтали, -- неожиданно тихо сказал герой, и Пегас замедлил свой полёт. -- Я знаю, я сам был человеком. Свобода, о которой мечтают люди, -- это свобода самим определять свою судьбу, сообразуясь с законами вселенной. А не с чужой волей, более извращённой и порочной, чем твоя собственная. То, что ты предложила им и за что они с радостью схватились, -- это новое рабство, из которого ещё труднее вырваться, чем из того круга бессмысленной рутины, от которой все они бегут. Бегут! -- внезапно разъярился герой. -- А должны воевать! Воевать с ней постоянно, каждый день, непримиримо, как с худшим врагом, как с самой смертью! Ты, ты заставляешь людей отступать там, где они могут победить, ты...

   - Смотри на неё, смотри! -- взревел Пегас. -- Смотри и целься!

   Анастасия тоже во все глаза смотрела на Химеру. Она перестала казаться бесформенным облаком, в нём проступили черты гротескно искажённого животного, похожего на льва или тигра: ощеренная пасть с длинными клыками, шерсть дыбом на выгнутом загривке, длинный хвост, яростно бьющий по бокам...

   - Что это с ней, что?! -- выкрикнул герой. -- Что она делает?

   - Не тормози! -- посоветовал Саошьянт. -- Ты напомнил ей о том, что она частично лев -- насилие и власть. Сейчас она полностью определится и атакует, не зевай!

   Пегас могучим взмахом крыльев бросил себя вверх, мимо хищной морды врага, и герой, перегнувшись с его спины, почти в упор выстрелил в разверстую пасть. Выстрел отдался громовым ударом где-то в снежным небесах, эхо покатилось над городом, как в настоящую грозу. Химера зашипела и съёжилась, снова став комком темноты. На улицах города родился слитный вопль ярости и страха и тут же смолк, как будто его заткнули подушкой.

   Чудовище перевернулось в воздухе, судорожно хлопая крыльями, с трудом вернуло себе равновесие и метнулось за башню, стараясь, чтобы между нею и Пегасом было переплетение решетчатых металлических конструкций. Её видимый облик снова неуловимо изменился: бока блеснули чешуёй, голова с плоской пастью, полной белых конических зубов, вертелась на длинной гибкой шее, такой же длинный чёрный хвост свивался кольцами.

   - Дурак, -- выдохнула змеиная голова. -- Я знаю, почему люди не хотят идти за вами, и ты знаешь, но признаться себе боишься. Это ты трус! Признай это -- и сам поймёшь, что все твои метания -- глупость, пустая затея! Люди не хотят перемен. Люди хотят стабильности. Перемены невозможны без ломки, без разрушения -- это они хорошо помнят. Дай им спокойствие, дай им забыться мыслями о прошлом -- и они будут поклоняться тебе, приносить тебе в жертву всё больше и больше, чтобы только ничего, ничего вокруг не менялось!

   Снизу, с тёмных одичавших улиц словно в ответ на слова Химеры раздалось негромкое нестройное пение -- разномастный хор тянул заунывную мелодию без начала и конца, и в однообразном мотиве то и дело проскальзывали ноты тихого беспредельного отчаяния.

   Герой отвлёкся на эти звуки, и только мгновенная реакция Пегаса спасла обоих от гибели: из пасти Химеры вырвалось облако пара с острым резким запахом, который казался знакомым, но не опознавался наверняка. Клубясь и медленно рассеиваясь, облако проплыло чуть в стороне от плеча героя и вдруг взорвалось изнутри тучей мелких ядовитых брызг. Пегас закричал от неожиданной боли -- капли обожгли ему крылья. Героя защитили доспехи и плащ -- красная ткань горела и расползалась, словно в неё в нескольких местах ткнули спичкой.

   - Брешешь ты всё, -- прохрипел герой, стряхивая с одежды последние искорки, -- змеища подколодная. Как тебе приятно считать людей стадом, да, гадина?! А они мудры, люди. Они знают, видят каждый день, что всё состоит из перемен, и необратимые перемены больше и сильнее, чем постоянное повторение, ваш любимый цикл. И если сознаёшь, что каждую минуту мир изменяется навсегда, то надо управлять переменами, а не отдаваться на их волю! Поняла, гадюка чешуйчатая?!

   - Берегись, сейчас опять дохнёт! -- закричала Анастасия -- Химера была теперь прямо над ней, и женщине было хорошо видно, что тварь расправляет кожистые крылья для броска на врагов. Пасть вновь начала приоткрываться...

   Пегас вдруг резко нырнул вниз, в пике, так, что герой опасно перевесился с седла. Но для атаки по чудовищу эта позиция оказалась довольно удобной: Пегас и его всадник находились сверху, длинное тело Химеры, извиваясь, тянулось под ними. Второй выстрел прозвучал хлёстко и раскатисто, как взрыв гранаты: из тёмной чешуйчатой спины чудовища брызнула чёрная кровь, и Пегас могучим рывком разминулся с Химерой, чтобы на него не попали разлетающиеся брызги.

   Заунывное пение на городских улицах сменилось жалобными стонами, заполненные детьми Химеры улицы взвыли в неясной тоске.

   Химера вновь расплылась пятном черноты, бесформенная тень заклубилась над головами Саошьянта и Анастасии. Герой в небе перехватил поудобнее винтовку и наклонился к Пегасу:

   - Когда она снова начнёт изменяться?

   - Подразним её! -- предложил Пегас и рванулся к потерявшему всякую инициативу врагу. Смутно видимая Химера, извиваясь всем телом, отпрянула от него и потеряла высоту -- Анастасии показалось, что чудовище валится ей на голову, женщина машинально пригнулась и почувствовала на своём плече горячую руку доктора.

   - Сейчас она станет особенно опасна -- чувствует, что конец близок, -- негромко произнёс он, но его слова расслышали даже герой и Пегас в ночном небе.

   - И что делать? -- тревожно спросил герой.

   - Смотреть и слушать! -- посоветовал Саошьянт. -- Ты всё поймёшь, ты прекрасно соображаешь.

   - Спасибо, -- хмыкнул герой. -- Ну где ты там, гадина?

   - Не спеши! -- Химера уже собралась в видимую форму и винтом пошла в высоту. -- Ты забыл, что вы, герои, привыкли взывать к разуму человечества, а люди живут инстинктами! Они по сути -- животные, и не самые развитые к тому же. Вы с вашим стремлением управлять всем на свете не можете и никогда не сможете справиться с главным инстинктом людей -- с похотью! Эта власть абсолютна, она навсегда. Этот зов природы вы не сможете заглушить ни разумом, ни силой, и каждый -- его раб. Только немногие мои дети умеют быть его господами -- над другими, но сами они тоже рабы. Они готовы на это, готовы на всё, чтобы только получать свою долю удовольствия хоть иногда... Что ты скажешь на это, приговорённый герой человечества?!

   - Говорить ещё с тобой, -- буркнул герой, схватившись за гриву Пегаса -- он закладывал крутой вираж, догоняя Химеру. -- Посмотри, на то ты похожа, страхолюдина!

   Над башней, возносясь и опускаясь в потоках воздуха, кружила громадная жуткая коза -- винтовые, угрожающе изогнутые рога, узловатые длинные ноги с острыми раздвоенными копытами, безумные жёлтые глаза с красным зрачком...

   Пальцы героя побелели на судорожно сжатом прикладе -- почему-то козлиная ипостась Химеры оказалась омерзительнее всех предыдущих. Снизу, с улиц доносились взрывы хохота, сладострастные стоны, бессвязные слова -- дети Химеры, бросив разрушать город, парами и группами обнимались и совокуплялись прямо на улицах.

   Доктор Саошьянт внимательно посмотрел в жёлтые глаза Химеры и по-прежнему тихо, он отчётливо сказал:

   - У человека нет инстинктов, это лженаучные выдумки.

   Химера удивлённо мигнула, и герой пронёсся над самой её головой -- копыта Пегаса едва не задели козлиных рогов.

   - Коза вонючая, -- прокричал герой, поудобнее пристраивая на плече приклад винтовки, -- сразу видно, что ты животное! Больное! Сама живёшь инстинктами и думаешь, что все такие же? А у людей есть ещё чувства, и они сильнее, чем всякие там животные начала. Выросли из них, да, но сами стали сильнее. Кто не боится перемен, тот всё время хочет новых чувств и впечатлений, и самые яркие из них -- от секса. Не от разврата твоего козлячьего, а от настоящего секса, когда чувства определяют, что именно ты получишь. Сама-то ты, старая дура, хоть знаешь, о чём я речь веду? У тебя инстинкт один -- всех поиметь, так вот теперь попробуй, как это, когда наоборот -- не ты, а тебя!

   Пуля провыла в воздухе, как снаряд из миномёта, и ударила прямо в середину покатого козьего лба. Всё содрогнулось вокруг, из туч, словно сотрясённых ударом, посыпался густой липкий снег, телебашня покачнулась, порыв ветра ударил сверху, прижав к земле то, что ещё минуту назад было Химерой. Пегас свечкой понёсся вверх, обогнул башню и с высоты оглядел поле боя. Чудовище корчилось в воздухе над самой землёй, безуспешно пытаясь взлететь. Теперь у него не было крыльев, и самые очертания Химеры таяли под холодным ветром, как клубы ядовитого смога. В последнем усилии она подняла голову, из тумана вспыхнули жёлтые глаза:

   - Пегас!.. Неужели ты не помнишь, как мы... как всё было тогда, когда мы... были молодыми?..

   - Пошла на фиг, -- с достоинством ответил Пегас.

   Последние клочья тумана разлетелись над городом -- Химера перестала существовать.

   С улиц доносились судорожные рыдания и слабые проклятия -- дети Химеры приходили в себя, возвращаясь в давно забытое состояние. Один за другим промигивались и загорались уличные фонари, появился свет в окнах домов, башня расцветилась миганием навигационных огней.

   Пегас опустился на землю, взметнув тучи снега, осторожно сложил крылья. Герой спрыгнул с его спины на землю, протянул Саошьянту винтовку:

   - Спасибо!

   - Оставь себе. Пригодится ещё.

   - Зачем? -- удивился герой. -- Химеру убили, в кого ещё стрелять?

   - Надеюсь, что ни в кого, -- ответил доктор, -- но утверждать наверняка не могу. Остались ведь ещё те немногие, кто окончательно изменил своей природе и полностью находился во власти Химеры. Они, правда, думали, что это у них свобода такая. Наивные, ну что ты с ними будешь делать, верят в халяву, и всё тут!

   - И как быть? -- встревоженный Пегас повернул к нему морду.

   - Сейчас, когда Химеры нет, они получат часть её власти -- совсем небольшую часть, откровенно говоря, но сейчас и это много. От неё осталось большое наследство: множество существ и явлений искажены её волей. Ищите их и обезвреживайте. И не забывайте о людях, которых она совратила. Им кажется, что они потеряли всё, и они знают, кто этому виной. Они опасны -- и несчастны. Они будут ненавидеть вас, а вы должны спасти их.

   - Интересно, как это? -- усомнился герой.

   - А вот так, -- сказал Саошьянт, протягивая ему руку. Герой сжал его ладонь -- и вечерний город перед ним распался, как мираж, открывая тёмную, пронизанную несказанно яркими огнями бездну. Она была повсюду, со всех сторон, и двое парили в ней, как звёзды среди звёзд, не ощущая ни страха, ни пустоты.

   - Что... это? -- наконец выговорил герой.

   - Это вселенная как она есть, -- ответил доктор. -- Присмотрись.

   Глаза героя как будто начали привыкать к темноте, и вокруг всё яснее проступало то, чем было заполнено это бездонное пространство: огромные невесомые облака, гигантские острова, гроздья огней, вздрагивающие в едином ритме, словно нарисованные на крыльях бабочки... Откуда-то тянулись и уходили вглубь светлые призрачные дороги, словно мосты между островами, и там, где все они сходились в одну точку, билось и дышало что-то огромное, тяжелое и спокойное, и в ритме этого дыхания двигалось всё, что только существовало здесь, иногда пульсируя чуть заметно, иногда яростно мерцая и вздрагивая.

   - Как сердце, -- прошептал герой.

   - Это и есть сердце. -- В голосе Саошьянта прозвучала неожиданная нежность и печаль. -- Ты чувствуешь, как оно устаёт?

   На мгновение герою показалось, что всё это гигантское движение, этот пульс вселенной обращается прямо к нему, молит услышать и помочь... потом это чувство исчезло, но как будто продолжало звучать на краю сознания.

   - Вот так всё на самом деле, -- тихо сказал доктор. -- Ты этого не забудешь. И ты сможешь вернуться сюда, когда всё узнаешь и вспомнишь... а зачем вернёшься -- решай сам.

   И мир снова стал маленьким и привычным.

   - Ну, а ты как? - обратился доктор к Пегасу.

   - Как я? Я... я освободился, - Пегас оглядел себя, переступил копытами, махнул густым длинным хвостом. -- Значит, всё это время я просто носил маску?

   - Скорее, частично спал, -- поправил его Саошьянт. -- Главное -- вовремя проснуться. А нам пора, -- он подал руку Анастасии, -- идём?

   - До свидания, -- сказала женщина, пожала руку герою, погладила длинную мокрую от снега гриву Пегаса. Они повернулись и пошли в сторону площади; летящий снег быстро скрыл их из виду.

   - Столько усилий -- и всё ради того, чтобы уничтожить эту крылатую стерву, -- вздохнула Анастасия, когда они снова оказались одни. -- Я понимаю, что Химера была опасна, но она -- только одна из множества чудовищ, и...

   - Вот-вот, из множества, -- усмехнулся доктор, поглаживая её по густым тёмным волосам. -- Логика всегда одна: продался тьме -- прощайся с самим собой. Тьма ничего не оставит, выест всё. А Химера... ты, видимо, не до конца понимаешь, что она значила.

   - И что она значила? -- голос Анастасии звучал уже немного сонно -- день вышел трудный и длинный.

   - Во-первых, само её существование противоречило Второму закону. Из двух явлений, когда они соединяются, получается третье, уникально новое, если отбросить ненужные, мешающие друг другу элементы. Вернее, это так, пока не появляется достаточно крупный элемент, впрямую нарушающий этот закон. Тогда проявляется вторая сторона закона: поскольку он всеобщий, он утверждает своё действие, уничтожая этот элемент. В данном случае -- руками героя и Пегаса, почему бы и нет?.. Да ты спишь уже, а?

   - Нет, нет, я слушаю, -- сказала Анастасия и зевнула. -- Получается, что на Химере опробован механизм борьбы с нарушением закона?

   - Можно сказать и так. Но более важны ещё два результата этой победы.

   - Какие?

   - Первый -- это то, что гибель Химеры не осталась незамеченной, и другие чудовища, если у них осталась хоть капля соображения, теперь надолго уйдут в подполье. Там им самое место.

   - А второй? -- Анастасия заинтересовалась и выглядела уже бодрее; она подняла голову с плеча Саошьянта, села рядом с ним, подогнув колени, так что её тёмный сосок чуть касался его груди.

   - Ты знаешь, что с некоторых пор пустовало место другого чудовища, похожего на неё, но более серьёзного масштаба?

   - Кого это? -- удивилась женщина.

   - А ты много знаешь чудовищных змей?

   - О... -- сказала Анастасия. -- Вот гадость!

   - А представь себе, что наша коза с хвостом заняла бы её место и получила бы все её силы?

   - Даже представлять мерзко... -- женщина передёрнула плечами, и Саошьянт ласково провёл рукой по её спине:

   - Выбрось из головы чудищ, тебе надо поспать.

   - А стоит ли ложиться? Всё равно выезжать рано... -- Анастасия наклонилась над ним, провела прохладными губами по его лбу и решительно выключила светильник, стоящий у дивана.

<p>

 </p>