Всей мощью огня [Георгий Никитович Ковтунов] (fb2) читать постранично

Георгий Ковтунов Всей мощью огня

Георгий Никитович КОВТУНОВ

«Ни шагу назад!»

Ни минуты не сомневаюсь, что каждый, кому во время Великой Отечественной войны довелось хотя бы недолго быть на фронте, без особого труда поймет меня: самое неприятное и тягостное — неопределенность, томительное ожидание, когда толком не знаешь, что будет с тобой через день, через час. Не в том смысле, разумеется, что убьют тебя или ранят, а в том, что конкретно предстоит делать в ближайшем будущем, какие задачи решать.

Именно в таком незавидном положении оказался наш 80-й артиллерийский полк в середине лета 1942 года. Оказался после того, как в ожесточенных боях с гитлеровцами, рвавшимися к Дону, понес весьма ощутимые потери в личном составе и вооружении и был отведен с передовой, для того чтобы в более или менее спокойной обстановке пополнить подразделения людьми и техникой.

Казалось бы, о лучшем и мечтать не приходилось. Людям предоставлялась возможность по-настоящему отдохнуть после кровопролитных схваток с фашистами, утомительных, многокилометровых переходов, во время которых взором окидываешь окружающую местность с единственной целью — заранее присмотреть хоть какое-нибудь мало-мальски пригодное укрытие на случай появления в небе вражеских самолетов.

И вот теперь листва деревьев чуть слышно что-то шепчет над головой. Совсем рядом протекает река Битюг. Хоть и не очень широка она, а все же можно искупаться, постирать до предела пропыленное, насквозь пропитанное потом обмундирование. А после этого, пристроив на коленях планшет, можно написать обстоятельное письмо родным. Ни разрывов снарядов, ни разбойничьего посвиста пуль. Пользуйся минутой, наслаждайся тишиной и покоем!

Тишина… Может показаться странным, но как раз она и угнетала больше всего. Как-то не верилось, что она может быть продолжительной. И хотя все мы хорошо знали, что между нами и противником находятся части, занимающие оборону по левому берегу Дона, внутренняя напряженность сохранялась, и не случайно. Опыт, приобретенный в прошлых боях, оплаченный подчас чересчур дорогой ценой, подсказывал нам, что тишина на войне зачастую бывает весьма обманчивой, что беспечность, хотя бы кратковременная, притупление бдительности абсолютно недопустимы. Они, как правило, приводят к большой беде.

Мне, например, и по сей день памятен один печальный и в то же время поучительный эпизод. Произошел этот случай в последних числах сентября 1941 года, когда наш артиллерийский полк принял свой первый бой на Украине, в Полтавской области.

С раннего утра тогда отражали мы яростные атаки гитлеровцев. К вечеру напряжение боя несколько спало. Видимо, враг, понеся серьезные потери, решил перегруппировать силы, дождаться подхода подкреплений. Передышка, разумеется, была нам на руку, однако ни у кого не было сомнений в том, что ночью или утром бой разгорится с новой силой. С какого направления наиболее вероятен новый удар фашистов? Куда перебросит противник артиллерийские и минометные батареи? Что следует предпринять нам для укрепления своей обороны? Для того чтобы получить ответ на эти и целый ряд других вопросов, было решено провести рекогносцировку.

Мы сели на коней и большой группой направились в сторону передовой. Там находилась высота, с которой, по нашим предположениям, можно было рассмотреть вражеские позиции, засечь его огневые точки, обнаружить перемещение гитлеровских подразделений. Это значительно прояснило бы картину предстоящего боя, помогло бы организовать эффективную систему огня.

Ехали мы, в сущности, как в мирное время, ничуть не заботясь о скрытности и маскировке. Стоит ли, дескать, тревожиться, если все это происходит на известном удалении от переднего края? Единственно, что беспокоило нас, — сравнительно позднее время.

— Быстрее, товарищи, не растягивайтесь! Скоро стемнеет, тогда ничего не увидим, — поторапливал командир полка майор Вениамин Георгиевич Сухоруков, возглавлявший рекогносцировочную группу.

Беззаботно переговариваясь, мы вскоре свернули с раскисшей от осенних дождей полевой дороги к довольно длинной балке, которая, если верить карте, вела прямиком к облюбованной нами для рекогносцировки высоте. Именно здесь мы чувствовали себя в полной безопасности. Если фашисты не засекли нас и не обстреляли на сравнительно открытой местности, то теперь и подавно бояться нечего!

— Лучшего укрытия для подхода к переднему краю, пожалуй, и не придумаешь, — заметил кто-то из нас.

А через минуту, когда рекогносцировочная группа полностью втянулась в злополучную балку, на нее обрушился шквал минометного огня. Мой конь Орлик, долгое время служивший верой и правдой, вдруг отчаянно заржал и начал оседать набок. Я едва успел выдернуть ногу из стремени.

— Ложись! — крикнул что есть силы майор Сухоруков.

Чуть справа заметил какие-то