Зло наступает [Олла Тьелэсс] (fb2) читать онлайн

Зло наступает

Глава 1. Знакомство

Солнечный лес жил своей жизнью. Шелестели под легким теплым ветерком деревья. Перекликались разномастные пичуги, порхали небольшие светло-лимонные бабочки-капустницы, охотился на кого-то в высокой траве хорек.

На крылечке невысокого, одноэтажного, чуть покосившегося домика грелся толстый серый, в чуть более темную полоску кот. Он уселся прямиком на огромный солнечный зайчик и смачно вылизывался, полностью игнорируя весь окружающий мир. Рядом, у глубокого колодца, в отбрасываемой им тени, разлегся волкодлак, прикрывший блестящие оранжевые глаза и вываливший длинный розовый язык от жары. Это порождение лесных глубин не слишком любило солнце, но волкодлак был еще очень слаб, чтобы встать и покинуть столь тихое место.

Дверца домика отворилась, и на пороге остановилась ведьма. Зевнула, сонно осмотрела утренний двор, смачно потянулась до хруста костей и вышла на крыльцо. Ведьма небрежно сдвинула носком тонкого сапога зажравшегося котофея, на что получила возмущенный мрявк, который проигнорировала начисто. Она спустилась к колодцу, набрала холодной, кристально чистой воды и долго умывалась, со смаком плескаясь и пырхая. Утро обещало быть прекрасным, а вот как день пойдет, не знают даже боги.

Потом ведьма опустилась на корточки у волкодлака, пощупала тому холодный нос и немного погладила шерсть.

— Ишь, чуть не добил, окаянный! — она на минуту вернулась в дом, достала специально заготовленную на такие случаи мазь и принялась смазывать еще не зажившую длинную рану на брюхе волкодлака.

— Попадись мне этот мерзавец без шлема — зеньки выдеру! — пообещала волкодлаку ведьма, заканчивая процедуру.

Вымыв руки после мази и волчьей шерсти, женщина снова скрылась в доме, сооружая себе нехитрый завтрак. Волкодлака этого она позавчера отбила у очередного «героя». Ходила себе в лесу, никого не трогала, собирала первые поспевшие ягоды да кой-какие травки подходящие… и тут на тебе — шум, грохот, будто палицей железной по ведру лупят. Как было ей не пойти? Пошла, конечно, посмотрела… Пришлый рыцарь-идиот залез в самую чащу леса, нашел где-то молоденького волкодлака, едва-едва прочухавшегося после дневной спячки, и решил испытать свою удаль молодецкую… Ведьма вспомнила, с каким наслаждением врезала по спине горе-рыцаря своим походным посохом и пообещала ему сгноить его в этих лесах. Рыцарь впечатлился и ретировался туда, откуда пришел, волкодлак остался с порезанным пузом, благо кишки не расползлись по траве… Ну не бросать же его было? Да и сколько он там съест? Ну, задерет кабанчика какого или заблудшую из села овцу, не велика потеря. А рыцари… что рыцари? Их сейчас как червей в помойной яме, сто штук на одно село… Каждый, купивший меч и шлем, мнит себя великим поборником добра и прется в ее лес наводить добро и причинять справедливость… Так, как он их видит.

Ведьма же считала лес своим — селяне далеко вглубь не лезли, рыцарей исправно кушало болото, ведь не потонуть в полной экипировке было очень сложно… Селяне все эти пропажи списывали на нечисть, и новые идиоты перлись и перлись в лес. Ну кто виноват, что в центре чащи непроходимое болото? Не лезли бы и не топли… Но лезут ведь!

Ведьма повздыхала, доедая нехитрый завтрак в виде травяного настоя и щедро смазанного медом куска домашнего хлеба, посмотрелась на свое отражение в начищенном до блеска чане и решила сегодняшний день посвятить наведению красоты. Из селян, вроде, никто к ней не обещался заглянуть, ну, а если придет… что ж, заикание она как-нибудь заговорит. На худой конец, испугает заикающегося повторно.

Она достала из крупного горшка пригоршню зеленой глины и щедро намазала на лицо, избегая глаз, ноздрей и рта. Зеленая глина — отличная вещь! И первые морщинки разгладит, и тонус кожи поднимет, да и сама кожа после такой маски становилась мягкой, нежной, шелковистой, как у младенца. Ведьма поцокала языком, повязала на голову красный платок в белый горошек, чтобы волосы не прилипли к глине, и вышла на улицу. Уселась на крыльцо, поймав возмущенного кота, притянула серого прохвоста к себе и принялась насильно чесать.

Кот был уже привыкшим к ведьмовской ласке, а потому решил, что сопротивляться себе дороже, только мстительно цапнул когтями широкие пестрые шаровары с множеством заплаток. Вдоволь начесав пушистого прохвоста, ведьма добыла из-под ступеней ступку с пестиком и принялась толочь оставленную вчера траву. Забыла вчера — надо доделать сегодня. Хороший день для подготовки трав, теплый…

Раздавшийся внезапно дробный стук в калитку резко разбавил пасторальную атмосферу. Наверняка обычно посетители иначе пытались обращать на себя внимание лесной хозяйки-ведьмы.

Когда в лесу пропадает один чужак, всем плевать. Когда пропадает два — всем опять же плевать. Когда пропадает два чужака и один местный, об этом начинают говорить. Когда в лесочке за несколько месяцев с концами пропадает пятеро — среди местных начинается волнение. А когда оно начинается, деревенские… Ну, в общем, рассуждение понятно.

И когда накануне, в полдень, до деревни добрался, наконец, человек с городского управления, все воспылали великой радостью и кинулись было на следователя со всеми своими неприятностями. Чтобы увидеть, наконец, это чудо и воспылать разочарованием.

Мало им было их ведьмы, которая знай себе валандается по лесам в брюках да с нечистью лесной под ручку, а тут ещё одна ненормальная. Но городская.

Да, управа, конечно, реагировала на запросы всех мирных жителей. Безусловно. Но, увы. Ранней весной и без того не великий штат боевых сотрудников расхаживал по куда как более значимым миссиям. Вот и послали они ее. Велену. Одну из тех, кого не жалко.

Вот и вышло, что прибыла в село охотница на нечисть, отозванная прямо с больничного, плюнув на подорванное здоровье, и после обещания ее уволить, если та откажется.

И, приперевшись в село на самой окраине родного королевства, Велена уже к концу дня и без того простуженная, едва могла говорить.

И вот сейчас, в подозрительно теплый весенний денёк, женщина, наконец, добралась до домика ведьмы, о котором слышала от сельских. Причина посещения была проста. У ведьмы можно было подлечить лёгкие, а также… Местная ведьма поддерживала мирные отношения с нечистью и должна была быть в курсе хоть чего-то. Ну, или, в крайнем случае, помочь договориться с лешим.

И вот постучала Велена рукоятью меча в забор, подождала… И, резко отшатнувшись, опрокинулась назад, хлопнувшись задницей в грязь. Кожаные штаны с металлическими щитками, впрочем, этим было уже не испортить, хотя пепельная коса, толщиной с руку, тут же зацепилась за ближайший колючий сорняк. А женщина в ужасе смотрела на страшную, бугристую, зелёную рожу. Нет, она, конечно, и не таких монстров видела, но вот чтобы такая! В пестрой блузке, шароварах и… зелёная!!!

— Простите, вы — зомби? — в шоке осведомилась женщина, от чего-то со всей вежливостью.

— Я-то? Нет, я — ведьма. А вот вы, скорее всего, зомби, — ведьма приоткрыла калитку и посмотрела изучающим взглядом на эдакое чудо-юдо в грязи. Особенно порадовало, что пришедшая является женщиной, а значит с этой стороны проблем не будет. И подала упавшей бедняге руку — от чего ж не помочь, когда есть возможность…

— Простите, у вас маска… Оригинальная! — с трудом выдавила незваная гостья, поспешно выпутывая свою косу из колючек придорожного будяка и охотно принимая помощь. Очень порадовало, что ведьма оказалась не старой развалиной и не «девкой на выданье» — ну то есть не ссыкухой малолетней. А крепко-сбитой такой тёткой. — И нет, госпожа ведьма, я не зомби. Моё имя — Велена. Я из городской управы. Прибыла, как раз, побеседовать с местной лесной хозяйкой.

— Выглядите неважнецки, — констатировала ведьма и решительно махнула рукой в сторону дома. — Проходите, сейчас согрею воды умыться и, кажется… да, пара отваров вам не помешает. Тишку не трогайте, он чужих не любит, может подрать. А этого… вовчика… хм… ему не до вас, но тоже руками лучше не трогать. И ради всех богов, не пытайтесь его зарезать. Одного я за это уже немного побила.

В ответ на это незваная гостья лишь согласно кивнула.

Ведьма шустро забегала между колодцем и печкой, отдельно грея воду для умывания гостьи, для лечебных отваров и для себя, чтобы смыть присохшую к лицу глину.

— Меня Марьей кличут, — буркнула она через плечо. И не стоило бы называть свое имя, да иначе ведь назовут как-то… неприятно.

— Марья? Красивое имя, — немного устало проговорила Велена, садясь на колченогую табуретку и скручиваясь в неожиданно компактный для такой рослой женщины комочек. Меньше всего хотелось мельтешить или мешаться у ведьмы под ногами. От чего-то взгляд устремился в окно, туда, где был виден волкодлак.

— Я не занимаюсь подобным. Это полуразумные магические звери, ошибочно причисленные к нечисти. Если и смогут кого задрать, так туда ему и дорога. Они зачастую овец да коз крадут… Увидела бы дурня, который это сделал, с радостью бы вам помогла!

Ведьма подала гостье таз с теплой водой для умывания, а сама отошла смыть свой кошмар с лица. Не ждала она гостей, совсем не ждала… Но ничего, справится и с этой девчонкой, ишь бледная какая, хоть вместо упыря в лес веди и народ пугай… Убрав зелень с лица и выплеснув воду на улицу с крыльца, Марья вернулась обратно в дом.

— Что беспокоит-то? — подошедшая Марья грустно посмотрела на гостью. — Какой отвар заваривать будем? А тот дурак… Если не утоп в болоте, то значит не настолько дурак… А если утоп… мир не обеднеет.

— Воспаление лёгких, — пробормотала женщина. Говорила она тихо, невыразительно, рваными фразами. — Застарелое. Я его лечить пыталась, а управа меня посылала вечно. На всякие города и леса, сдергивая с больничного. А маг-лекарь управский уволился ещё два месяца назад. Нашли на его место канцелярскую крысу, которая хрен кому простуду вылечит, — спокойно объяснила Велена, словно и не жаловалась вовсе.

— Тогда вот что, Велена… — ведьма закопалась в большом сундуке, из которого пахнуло травами и чем-то немного горьковатым. — Полезайте пока на печь, она уже достаточно прогрелась… Там лежат теплые мешочки с песком. Один под спину, второй — на грудь кладите. Можете снять пока амуницию, я не украду… Пока травы заварятся, грейтесь. Если вспотеете, не страшно, вымыться есть где, одежду найдем.

— Спасибо, — кивнула Велена, послушно снимая кожаную куртку с посеребренными металлическими щитками, наплечные и нагрудные пластины и все остальные детали лёгкого, но не слишком удобного для лежания на месте доспеха.

Тем временем Марья шустро сортировала травы в сундуке, выбирая нужные. За дверью послышалось возмущенное шебуршание и громкий кошачий мяв — Тишка учуял спрятанную в сундуке валерьяну и рьяно рвался к источнику вожделенного запаха. В печи потрескивал огонь, за окном шебуршали птицы над невысокими кустиками под забором. В целом, довольно пасторальная идиллия, и ведьма сошла бы за обычную деревенскую бабу, которых множество. Если бы не пучки с травами, подвешенные к потолку, сундук, забитый уже другими травами, непонятные банки с настойками на полке с противоположной от печи стороны, да не сушенные грибы, подозрительно напоминающие мухоморы, вольготно разложенные на столе.

Велена же радостно прижмурилась, скрючиваясь на печке и обнимая мешочек песка. Да, полежать на теплой печке было здорово.

— А ваш кот тот ещё проказник, да? — ухмыльнулась девушка, украдкой поглядывая на светящегося мурлыку.

— Да уж, — ведьма отпихнула ногой кота, хитростью проникшего в дом и рвущегося к вожделенному сундуку. Тяжелая крышка захлопнулась, Марья защелкнула замок. — Значит, вот что… лечиться придется долго, травы спешки не любят. Я не маг-кудесник, сразу говорю — моментального исцеления не обещаю… Но сделаю все, что в моих силах.

Женщина вернулась к травам, четко отмеряя количество каждой травы и насыпая в маленькие глиняные горшочки. Придется поварить немного, а заодно и обед приготовит, раз уж печку прогрела… После определения дозировки, она тщательно расставила горшочки в печи, прикрыв их маленькими крышечками, и занялась непосредственно обедом. Гости, они такие, поесть любят. Даже больные…

— Понимаю. Деревенские все равно рассказывали много. Ведь вы, ведьмы, магию свою творите. Это интересно, — немного сбивчиво пробормотала Велена. После ночи в гостевой у старосты деревни повылезали все болячки. И старые раны заныли, и в груди мерзкая ноющая боль… — Понимаю, что я не ко времени, но за два месяца весны здесь в лесу пять человек сгинуло.

— Ну и хрен с ними, — пожала плечами ведьма, крупно нарезая начищенную картошку для супа «на скорую руку». — На пять идиотов меньше… нечего лезть в проклятые места.

— Согласна. Два первых действительно, судя по словам сельских жителей, были залетными приключенцами. Никто их не просил идти в лес без проводника, — Велена страдальчески поморщилась. — Но последние трое были местными грибниками и лес знали, — женщина вздохнула, глядя в потолок. — Потому и обратились в управу — пропадают свои.

— Что ж… — ведьма задумчиво сунула горшок в печь, ловко управляясь с ухватом. — Болото — место гиблое, туда даже я не хожу… без особой надобности.

— Я как раз по этой причине к вам и пришла. Ладно, бродячие приключенцы, но местные же не собирались идти в болото, — спокойно возразила следовательница. — Я так понимаю, вы, Марья, поддерживаете связь с лесной нечистью, леший ведь должен знать, если с лесом что-то не так?

— Лешего недавно пугнули на северной границе, — нахмурилась Марья. — Пришлось его отборным самогоном отпаивать. Я так подумала, бредит дедок-то, перепугался да напился… Вот и смолол чушь про силу темную да могучую… Ладно, схожу к нему завтра, все равно пропавших уже не вернешь, а день к обеду клонится. Сейчас попьете моих отваров, можете поспать, если захочется, не переживайте, вам ничего не грозит. Я девушек не ем… А я завтра утром…

Договорить ей не дали. Кто-то со всей дури вломил с ноги в калитку.

— Марь! Помоги душе пропащей! Спаси утробу… Оуууу!

Разом с неизвестным алкоголиком взвыл потревоженный шумом волкодлак. Послышался мат, вскрики и всякие нехорошие вещи типа:

— Ууу, ведьма проклятая! Воет горше смерти!

— Вот так всегда, — грустно вздохнула Марья и нагнулась к печи достать заварившиеся отвары. — Как что-то надо, так Марья, а как что не так, то ведьма проклятая…

Велена лишь моргнула. Раз и второй. Похоже, ведьмой быть то ещё дело. Одни ломящиеся в калитку алкоголики чего стоили.

Да, дело обещало быть весёлым.

Марья подала следовательнице процеженный в чашку горячий отвар и наказала:

— Пейте маленькими глоточками, не спешите. Вкус может не понравиться, но здоровье дороже баловства языка. На вот, — ведьма извлекла кусочек сахара из большого горшка в центре стола, — вприкуску сойдет. Можете поспать, я все равно обедом занята. Ну и это… чаев-отваров много будет, суп тоже жидкий… сортир за домом, если что. Но лучше бы пропотеть хорошенько, тогда вся хворь выйдет.

Велена послушно кивала и пила горячее варево, наконец на нее не смотрели как на выродка и, как ни странно, даже заботились. Отвар был невкусным, но таким теплым!

И ведьма, уже более ни на что не отвлекаясь, принялась куховарить.

Глава 2. Гостеприимство

Варево в печи одуряюще пахло, от тепла все тело набилось приятной сонной тяжестью, и Велена лишь зыркала желтыми глазами по сторонам. Смотрела на кота, обиженно глядящего на закрытый сундук. Просматривала на летающих по улице пташек и носящуюся туда-сюда хозяйку. Дома и то негде было так полежать…

Дом ведьмы был небольшим, но уютным, заставленным под хозяйку. Крохотная, почти никакая прихожка, большая комната с печью, объединяющая кухню, столовую и лабораторию алхимика, позади был занавешенный проход в какую-то другую комнату, быть может, спальню хозяйки. Все вещи в доме были строго расставлены по своим местам, чтобы не глядя взять все, что нужно, сразу, не задумываясь и не рыская в поисках нужной вещи. У печи — трое ухватов различного калибра для больших, средних и малых горшков, небольшая горка загодя заготовленных дров, чуть отставленная заслонка.

На столе — досточки для резки, миски стопкой, деревянный ящичек для ложек, небольшая фигуристая подставка для ножей в виде вычурного пенька с опятами. Под столом притаился добротный деревянный же ящик. На подоконнике цвел сиреневыми небольшими цветками какой-то одомашненный кустик. Рядом с ним выстроились в ряд глиняные баночки с мазями и притирками. Под окном мутно и загадочно блестела толстая стеклянная бутыль с чем-то коричневым и подозрительным…

Сама ведьма молча и споро нарезала овощи и вбрасывала их в кипящий в печи горшок, то и дело вынимая и засовывая его обратно. Такой способ готовки был необычен, чаще всего хозяйки всем скопом забрасывали овощи и мясо в горшок, а потом томили, пока не разварится.

— Простите, Марья, я могу вам чем-то помочь? — следовательница сама удивилась, что почти засыпая рискнула подать голос. На самом деле ей было неловко, что чужой человек взялся за ее лечение. И хотелось хоть чем-то отплатить за подобное человеческое отношение.

— Пока ничем. Я вас вылечу… а вы… найдите то, что пугает лешего и уничтожьте, если сможете. Мне плевать на людей, по большему счету они ничего для меня не значат, — ведьма, наконец, оставила в покое горшок с супом и принялась нарезать испеченный вчера хлеб большими ломтями. — Но леший и водяной мои… можно сказать, друзья. Так что можете считать, что мною движет чисто меркантильный интерес. Я помогаю вам, вы помогаете лесу и лесным обитателям. Потом мы все расходимся и живем долго и счастливо без всяких опасностей…

— Очень честно с вашей стороны. Поверьте, как только мне удастся узнать причину беспорядков, я пошлю в городское управление отчёт и получу право на полевую работу, — женщина коснулась лежащего рядом с ней длинного меча. — А уж это дело я знаю.

— Благодарю, — кивнула ведьма и отправилась в погреб за медом, поскольку имевшиеся в доме запасы подходили к концу, а сам мед был признанным лекарством от многих болезней. Да и отвары с чаями гонять вприкуску было намного вкуснее.

— Ой, простите, я совсем забыла, мне ещё деревенские сказали, чтоб я захватила к вам с собой кое-каких продуктов, — спохватилась гостья, с видимой неохотой привстала на печи, пытаясь дотянуться до большого заплечного мешка, раздутого от накопленной в деревне снеди. Мешок стоял у ножки стола в нескольких шагах от печи, и дотянуться до него было делом не реальным. — Там молоко, мед, масло, яйца, сметана, сливки, творог и курица… Я совсем забыла про курицу, — в шоке прошептала женщина, спускаясь-таки с печи, чтобы хоть выгрузить продукты на стол. А она ещё удивлялась, чего этот котище с таким интересом сумку обнюхивал!

— Значит, скоро ждать Марфу, — ухмыльнулась вернувшаяся ведьма, глядя на выставляемое изобилие. Поставила рядом со столом большой бочонок с медом. — Самая активная бабенка в деревне. От мужика скоро один скелет останется, а она все его зельями пичкает… А курицу, кстати, испечем на ужин, заодно и Вовчика покормим… И тебе, проглот окаянный, достанется.

Отпихнутый от курицы кот злобно зашипел.

— А что не так с вашей Марфой? — с любопытством осведомилась Велена, вновь присаживаясь на печке, прижимая к груди мешочек с песком и провожая кота смешливо улыбкой.

— Иногда мне кажется, что она не человек, — хмыкнула ведьма, процеживая через тряпицу второй отвар. — Мужа затрахала уже до полусмерти, вот что. Говорю ей, говорю, что мужикам столько нельзя этой настойки, сердце не выдержит… А она знай покупает и подливает… Скоро будут поминки в деревне…

Марья с неприязнью покосилась на бутыль под окном и тяжело вздохнула. Она не слишком хорошо понимала человеческую жажду секса и похоть. Будучи не особо привлекательной в физическом плане, женщина привыкла к одиночеству и покою. Да и кому вообще могла приглянуться ведьма? Простоватое лицо деревенской девки, косо обрезанные темно-русые волосы, коричневая, очень приметная родинка в правом уголке рта, фигура без изысков, вечно скрытая в куче бесформенной одежды… Да, эта женщина не была покорительницей сердец.

Нет, мужчины в жизни Марьи появлялись регулярно, но… Большая их часть являлась жителями деревни, нуждающимися в лекарстве от похмелья. Ещё местные любили баловаться ведьминскими настойками, после которых и лечились с похмелья. Часть мужчин была странствующими рыцарями, а проще — искателями приключений на свою задницу. Эти субъекты являлись к ней либо лечить ранения, полученные в лесу, либо в попытках избавиться от богомерзкой ведьмы. В последнем случае уже роптали деревенские. Своя ведьма — это слишком удобно, чтобы лишаться такого удовольствия. Сами они могли и покричать, и проклинать, и даже устраивать склоки с ведьмой, но чужим — зась.

Ну и ещё немалая часть мужчин приходила по деликатному вопросу — за настоечкой «чтобы стояло». За этим же появлялись и некоторые женщины, в том числе и любвеобильная Марфа. В остальном же ведьма не была никому интересна.

— А вы дайте ей что-то безобидное! — хмыкнула гостья, следя за метаниями ведьмы. — Например, качественное слабительное, а начнёт ругаться, скажите, мол — заездили вы организм! Ещё немного и недержание всего начнётся! — с усмешкой предложила Велена, вспомнив городских ведьм, пока те не разбежались от царских законов.

— Попробую… Просто… — Марья ловко вынула с помощью ухвата горшок со сварившимся супом и водрузила его на стол. — Случись что с мужиком — буду я виновата. Вот не выдержит сердце, загнется человек, а женушка растрезвонит на весь белый свет, мол, ведьма окаянная отравила. Ведь никому не будет дела, что жена сама мужу зелья подливала для потенции… Или снотворными баловалась, или еще чем. Если помогло средство, то боги спасли, а если навредило — ведьма прокляла…

Женщина приоткрыла крышку и выпустила в комнату пар вместе с нежным запахом овощного супа. Достала миски и ложки, ловко разлила суп одинаковыми порциями, подвинула одну из мисок гостье. Отдельно плеснула в небольшую мисочку и отставила — для Тишки. Остынет, потом отнесет суп и коту. Впрочем, Тишка, скорее всего, предпочтет дождаться вечерней дойки и насладиться козьим молоком. Или поймает себе какую-нибудь пичугу, что было делом обычным.

— Кушайте, — ведьма подала Велене большой кусок хлеба и деревянную ложку. Сама же вынула из печи последний горшочек с отваром и процедила в большую кружку, которую тоже отдала гостье. Себе же заварила обыкновенный чай из мяты, для успокоения и чтобы собраться с мыслями. Подумать надо было о многом.

— Спасибо, — тихо, но искренне поблагодарила следовательница, думая о том, что люди, они везде твари неблагодарные. — Знаете, а ведь можно просто отказаться ей эти травы продавать. Но она чего доброго пойдет к какому-то шарлатану, а то и сама попытается их собрать, — грустно посетовала она, зачерпывая себе резной деревянной ложкой ароматного варева. Оказалось действительно вкусно. Самой Велене с ее работой готовить было некогда. Достаточно было того, что приходилось таскать с собой на работу палатку. И есть либо печеную в углях картошку, либо любое достаточно питательное варево — научиться готовить у нее попросту не было времени. Заурчал желудок. Он давно толком не питался…

— На здоровье, — Марья задумчиво поковыряла ложкой суп. Есть особо не хотелось, но не есть при гостье… еще подумает, отравить решила. Человеческая голова — тайна. Порою в этих головах мелькают такие мысли… ой-ей. Со вздохом женщина принялась за еду. По правде говоря, ей давно следовало заняться своими травами, уже хорошенько высохшими на чердаке, но… и домашняя работа не ждет. Вот поедят — нужно помыть посуду, потом переодеть слегка вспотевшую гостью, потом наварить новых отваров, докинуть корма курам, забрать домой и подоить козу… От списка дел голова пошла кругом. Марья хмуро зыркнула в окно на переваливающее за полдень солнце и подумала, что едва ли успеет закопаться на чердаке, пополняя свои истаявшие за зиму запасы.

— Я могу вам чем-то помочь? — осведомилась Велена, заметив слишком суетливые, напряжённые взгляды и жесты. Ясно же, что она пришла крайне не вовремя. Да, безусловно, на миг возникла параноидальная мысль, что пропажи людей дело рук ведьмы… А с другой стороны, женщина прекрасно понимала, что это бред.

— Второй раз спрашиваете… — ведьма подняла взгляд на гостью и покачала головой. — Пока ничем. Травы вы мне точно не разберете, коза моя вас забодает. Она мужиков здоровых гоняет почем зря. Так что лежите, лечитесь, пейте вот, — Марья подсунула Велене кружку поближе, — а я буду разбираться со своим хозяйством.

Вообще, с козой была история знатная. Козу эту, белую худую Машку, вывел в лес один из деревенских. Тогда еще совсем юная козочка уже отличалась мерзким характером и редкостной злопамятностью. Бодалась, лягалась, кусалась и не подпускала к себе никого, будто была не деревенской козой, а породистым царским жеребцом… Вот мужик и решил скормить ее волкам, раз толку никакого. А Марья подобрала. Жалко было животинку, да и опять-таки, молоко в хозяйстве не помешает. Основная же беда с козою была тогда, когда приходило время вести ее на случку. Тут уже приходилось исхитряться всеми мыслимыми и немыслимыми способами. А так… заботы почти никакой — привяжи на полянке к дереву длинной веревкой и забери вечером. От волков боевая Машка отбиться может, от людей тоже. Лешему животинка не мешала, наоборот, привечал он ее…

В ответ на такие слова, гостья лишь тихо хмыкнула в тарелку, чудом ничего не расплескав. Да уж, работа в деревенской местности всегда имела свою прелесть.

Так уж вышло, что ее в родном управлении не шибко любили. И тому, что ее после не самого лёгкого заболевания никто не хотел отпускать на больничный, не то что в оздоровительный санаторий, была причина. Простая такая. Но Велена очень не хотела думать о ней сейчас. Она вообще думать не хотела. Было тепло, вкусно, сытно и ее не пытались сожрать, прикончить или унизить вот прямо на месте. Находясь в стенах родной гильдии, она вовсе не была так уверена. И это было бы почти забавно, не будь так грустно.

Оставив гостью за столом предаваться размышлениям, Марья быстро помыла курицу, натерла ее чесноком и загодя заготовленной смесью из трав и сметаны, закинула на большой противень и сунула в печь. Курица испечется, пока она сделает все остальные домашние дела. Собрав в большой таз всю грязную посуду, ведьма отправилась во двор к колодцу. Первым делом женщина сыпнула курам зерна из заранее припасенного мешка. А потом уже набрала воды из колодца и залила ею грязную посуду. Метнулась в дом, насыпала полную миску супа, добавила несколько старых куриных косточек для запаха и подала волкодлаку. Зверь поначалу понюхал сомнительное угощение, дождался, пока ведьма отойдет и всем видом покажет, что не претендует на его еду, и только потом осторожно лизнул остывший суп.

Велена в это время, доев, неспешно принялась копаться в своей дорожной сумке.

Нет, конечно, можно было обследовать дом первой подозреваемой. Но ведьма на своей территории, будет знать даже если Велена просто прикоснется к её посуде, не говоря уже о дверях погреба. Потому женщина просто копалась в сумке. А после заползла на печку и принялась с магическим пером и спецлистами писать отчёт. Пока речь в нем касалась лишь показаний деревенских…

После кормежки всех и вся, ведьма наконец взялась за посуду. Она усердно терла тряпицей бедные тарелки, пока они не начинали блестеть. И только уже собиралась сменить воду и ополоснуть их, как в ворота постучали.

— Кого там нелегкая несет? — рявкнула Марья, приподнимаясь с корточек и оправляя свои шаровары.

— О! Видишь, зверюга какая, а по-человечьи разговаривает! — всхлипнул мужской голос. — Верно я тебе говорю, обратилась наша ведьма в тварь окаянную…

— Что за бред, уважаемые? — ведьма подошла к калитке и отперла ее. От сквозившей в заборе дыры отпрянуло две головы — мужская и женская. Женская явно принадлежала любвеобильной Марфе, а мужская — ее соседу Демьяну, любителю залить за воротник.

— Ой, прости, Марья, бес попутал! — всхлипнула Марфа, заламывая руки и попутно зыркая по ведьминому двору взглядом опытной сплетницы. — Думали, ты в зверя страшного превратилась!

Следовательница, прекрасно слышавшая в окно сей концерт, лишь тихо хрюкнула, едва не уронив с печки меч. Впрочем, продолжать отчётности это не помешало.

Ведьма пожала плечами. Спутать ее с волкодлаком мог только тупой или дурной. В данном случае было два в одном. Дурная тетка с длинным языком и не менее языкастый алкаш… Марфа поняла, что не пробьет ведьму своими причитаниями и сразу перешла к делу:

— Гостинцы мои дошли до тебя? Не сожрала ли стремная девка?

— Дошли, дошли… благодарствую. Сейчас принесу настой… — ведьма прикрыла калитку на случай, если любопытные гости сунутся во двор. Воровать там было нечего особо, а вот вызвать вполне закономерное возмущение волкодлака деревенские могли.

Велена, услышав о себе любимой, мстительно добавила в графу с показаниями и слухами: «Есть подозрение, что некая Марфа стремится залюбить своего мужа до смерти с помощью колдовских травок.»

Марья быстро смоталась в дом, прихватила загодя припасенный пузырек и нацедила в него настойки. Поморщилась при мысли о том, что так человека вгоняет в гроб. Весьма неплохого человека, по сравнению с остальными… Но отбросила эту глупую мысль и пошла обратно. Какое ей дело до всего этого? В любом случае ославят или выдумают какую-то дрянную сплетню про нее. Одной больше, одной меньше…

— Ты это… не переусердствуй, — сказала Марья, подавая Марфе пузырек. — От него сердце ведь слабеет у мужчин. И вообще, давай я тебе глиняный слеплю, какой хочешь. Сама руководить будешь! Обожгу, и будешь баловаться, когда душа пожелает. Пожалей мужика, не доводи до гибели…

Любвеобильная тетка покраснела, сунула пузырек за пазуху и, пробурчав что-то невразумительное на счет развратных ведьм, ретировалась вон. Оставшийся мужичок протянул Марье баклагу.

— Ну ты… это самое… сама знаешь, чегой лить-то… — смущенный такими разговорами Демьян потер лысину, лоснившуюся под теплым весенним солнцем, и отвернулся.

— Знаю, сейчас будет, — ведьма снова возвратилась в дом и пробурчала: — Чего было сразу не дать, я бы уже обоим сразу налила… Могла бы и перепутать на радость Марфиного мужика…

Сплавив блудную бабу и бравого алкаша, Марья посчитала в ладони украдкой сунутые Демьяном монетки. Не густо, но если особо не тратиться, то можно будет подкопить и на следующей неделе съездить в город за кой-какими продуктами… Но это потом, а пока ее ждет посуда и позабытая в лесу коза.

Глава 3. Отчеты и размышления

Закончила Велена переработку материала вчерашнего опроса селян уже под вечер. Писала обо всем. Не пытаясь фильтровать даже откровенный пьяный бред, старческую блажь или детский лепет. Капитан Лэраль её саму своими приказами едва в могилу не свел. И замучил уже требовать писать обо всем в мельчайших подробностях. Девушка даже мстительно описала внешность ведьминого кота, сделав акцент на белом сердечке под хвостом.

Да, едва закончила свою работу к ужину!

— Ну вот почему жизнь такая стервозная? — тихо пробормотала она, подходя к ведьме, потягиваясь и зыркая на лесную пущу. — Впрочем, не отвечайте. Марья, а вы не знаете, где найти проводника? Мне нужно обойти лес в целях расследования.

— Я могу провести. Но не раньше, чем вы вычухаетесь, — наставительно проговорила ведьма. — Лес — это не то место, где следует валандаться больному человеку. Ваши упыри никуда не денутся, — собственно от этих слов проснулась любимая, но тщательно задавленная паранойя. Паранойя твердящая, что чего-то не так. Что ведьма явно что-то скрывает. Но время ещё наверняка будет.

Женщина только что еле управилась с вреднющей козой. Пришлось даже лешего просить помочь утихомирить разбушевавшееся животное, не желающее покидать полянку с вкусной травой. Так что выглядела Марья не лучшим образом — испачканная травой и землей, с всклокоченными волосами, выбившимися из-под косынки, и взмокшим лбом. Сейчас вредина успокоится, и ее можно будет подоить. Та еще задачка!

— И зачем вам такая коза? Ей цена — гуляш в сметане! — фыркнула Велена, с неким сочувствием созерцая признаки усталости на лице ведьмы. Нет, по сути, если бы она кинулась обследовать домик лесной хозяйки, когда та ушла за козой, и оказалось бы, что виновница пропаж именно она, то дело было бы закончено. Да. И Велена схлопотала бы очередную плюху от начальства за нарушение закона. Или потеряла бы работу. И куда идти бабе, которая только убивать и умеет? Нет… Лучше по старинке. И по человечески.

— Чтобы жить было не так просто, — усмехнулась ведьма. — Вот сами подумайте, большинство из тех, кого вы здесь видите перед собой, никому не нужны. Кот, которого пытались утопить просто потому, что котят из помета было слишком много. Волкодлак, который виноват лишь в том, что таким родился. Коза, виновная только в мерзком характере. Ведьма, виновная во всем и ни в чем конкретно. Здесь собрались все, кого выбросило из «нормальной» жизни, не такие, как все…

— Ага, и девка, которую многодетная семейка продала в бордель, потому что кормить было не на что, — фыркнула Велена, согласно кривая головой, и по сути не собираясь про своё прошлое говорить что-либо ещё. — Да уж, милое совпадение, правда?

— Верно, добро пожаловать в дом отщепенцев, — шутливо поклонилась Марья и вышла в свою спальную комнатку переодеться и причесаться. Заодно достала из большого комода запасную сорочку, такие же свободные шаровары и легкую кофту. Гостью следовало переодеть — после отваров и прогревания та вполне так неплохо пропотела. Как известно, хворь надо выгонять сразу.

Гостья тем временем спешно снимала кожаный поддоспешник, лишь хмыкая себе под нос.

Ведьма вынесла стопку с одеждой и подала Велене.

— Можете переодеться в моей спальне, подглядывать не буду. С бельем, увы, не помогу, расческу тоже не дам, — усмехнулась она и пошла проверить курицу, медленно томящуюся в печи.

— Спасибо за такие удобства, — хмыкнула Велена, взяв в свою очередь маленький соток со своей сумки и вещи из рук ведьмы. С одной стороны, оставаться без доспехов перед главной подозреваемой было боязно. А с другой… У ведьмы уже было несчетное количество возможностей сжить её со свету.

Переодевалась она быстро, и уже через полминуты щеголяла пёстрыми, расписными шароварами и широкой рубахой.

— Вот! Я теперь совсем прямо как ещё одна ведьма! — ухмыльнулась она, выходя из комнаты с небрежно снятой амуницией.

— Отлично! Тогда гуляйте пока, а я принесу свежего молока. Может быть, — Марья скорчила страшную рожу и пошла к своей Машке, прихватив в прихожей ведро и передник. Без амуниции к козе подходить не стоило — испачкает так, что нужно будет не только переодеваться, но еще и купаться.

— А можно будет посмотреть? — с почти такой же смешной рожицей осведомилась девушка. — Прямо хочется посмотреть на рогатого цербера в деле! — почти хихикнула Велена.

— Пойдемте, — хмыкнула Марья и махнула рукой на дверь.

Утомленная Машка лениво жевала траву. Хлев для нее был слегка великоват, потому использовался еще и как склад всяческого барахла. Ведьма достала из залежей хлама табуретку и поставила около Машки, так, чтобы коза не достала. Потом погладила строптивую козу, кивая следовательнице. Та, послушно подмигнув, устроилась поудобнее, в ощутимом отдалении от эдакой сцены.

— Слишком близко подходить не рекомендую… во избежание… — ласковая рука прошлась по холке животного. — Впрочем, сейчас она буянить не должна, — но взглянув на хитрый прищур козы, ведьма поправилась: — хотя черт ее знает…

Собственно, Велена козе тоже не шибко верила. Она и ведьме-то старалась не особо доверять. М-да, сначала та ее напугала зелёной харей, потом поставила в ступор лекарским великодушием, показала себя как хорошую хозяйку, а теперь ещё и эдакое представление посмотреть разрешила!

Марья ловко ополоснула вымя чистой водой, набрав ее из стоящего неподалеку бочонка, протерла сухой, специально для того отложенной тряпкой и подвинула ближе к козе ведерко. Слегка помассировала вымя, погладила ноги и живот. Паразитская коза притихла, задумывая пакость. И когда, благодаря мягким действиям ведьмы, в ведро полились первые струйки, Машка коварно взбрыкнула ногой, мстительно целясь в ведро. Чтобы в следующий момент сидевшая шагах в пяти от них гостья рванула вперед, подхватывая со своей стороны накренившееся ведро за край. Легко, просто и очень быстро. Даже коза, кажется, чутка удивилась. Велена же поспешно отстранилась, пытаясь не пугать козу, но и ожидая любой подлянки.

— Простите, Марья. Рефлексы.

— Спасибо, — ведьма похлопала козу по спине, успокаивая. Машка скосила желтым глазом на хозяйку и вредно мекнула. — Я тебе дам «мэээ», щас как отмэкаю…

Велена хрюкнула. В городе словом «отмэкать» называли грандиозную пьянку, после которой мэкают все… Да… Веселое место ей досталось для постоя!

Марья встала и зарылась в гору хлама, минут через пять копания извлекла длинную веревку, ловко привязала козе ноги к стойлу, для надежности еще и рогатую башку прикрутила к соседнему столбу. Выглядело все не лучшим образом, но эльфов — знатных любителей живности — здесь не наблюдалось, а отчитываться перед кем-либо еще ведьма не считала нужным.

— Подою и развяжу, — пообещала она, возвращаясь к прерванному занятию. Но для начала пришлось переждать поток неаппетитных «орешков», коими Машка щедро поделилась с окружающими. — Ну вот, опять мыть… Машка, ты — скотина! — констатировала Марья и пошла за водой.

— Ну и характер! У нас в гильдии, у главы моего отдела, есть Мести — вредная мелкая шавка. Обожает ссать в обувь гильдейских и срать на свежевыдраенный пол. И ещё тырит у нас еду. Шеф же, ушастый гад, только потакает этой засранке, — следовательница насмешливо зыркнула на козу. — Ты, по сравнению с той псиной — прелесть!

— Вот собак я не люблю, — пробормотала Марья, возвращаясь с полным ведром воды «на всякий случай». — Не приживаются отчего-то у меня. Зато Вовчик вон, живет, ничего так…

— Вовчик? — переспросила Велена, зыркнула на волкодлака. — А что, он хоть приблизительно разумен, почему нет?!

Дальнейшая процедура доения прошла без эксцессов. Ведьма щедро плеснула молока в предварительно вымытые миски кота и волкодлака, на что обрадованный Тишка чуть не снес порог вместе с дверью. Большую же часть молока перелила в горшок и поставила в печь закипеть, попутно подбросила дров и вытащила разомлевшую, испекшуюся до золотисто-коричневой корочки курицу — на ужин.

Пахла курица обалденно. У гостьи мигом чуть слюнки не потекли! Да, она такое видела отнюдь не каждый день! Нет, конечно, бывало, что в деревнях подкармливали, а в родном ордене по праздникам закатывался банкет, но там было глупо и мечтать выхватить чего-то вкусненького! Она, конечно, в походах частенько готовила на костре дичь… но не путать же грешное с праведным!!!

— Пусть пока остынет, а то так можно и обжечься, — заметив голодный взгляд следовательницы, ведьма выставила курицу на стол и прикрыла тряпичной салфеткой — от мух и, чисто символически, от кота. Символически, потому что кот умудрялся добраться до еды, стоило только отвернуться. Ему пока хватит молока, но кто ж откажется от курицы? Обожжет морду и нос, потом всю ночь выть будет…

Велена, грустно вздохнув, с трудом отвернулась от прикрытого яства. Да уж, жаренные на огне куропатки, снаружи пригоревшие, а внутри сыроватые, были и в половину не настолько аппетитные! И пахли значительно хуже!

До ужина оставалось еще время, медленно катящееся к закату солнце давало возможность сделать кое-какие дела. Марья собрала грязную одежду, испачканные жиром и землей тряпки и все прочее, что стоило простирать. Забросила одежду в большое корыто, выгребла золу из печки, аккуратно растерла ее кочергой, стараясь не касаться горячих угольков, и щедро сыпнула этого добра в корыто. Сверху залила колодезной водой и отставила в угол в прихожей — киснуть до утра. Или до обеда, как вдохновение накатит на стирку.

— Хотите чистящее заклинание? Удалить пыль и грязь со всех тканевых, кожаных вещей… У меня зарядов полно, а одного хватит на домик с лихвой! — предложила следовательница, выставляя на показ простое серебряное кольцо. Такие артефакты были у всех гильдейских. Продвинутое заклинание очистки, которое, в отличие от первой версии, не изнашивало вещи. В принципе, так можно было одарить хозяйку и, возможно, самую малость, втереться в доверие. Все же, это расследование. А Марья в той самой шаткой категории. Либо бесценный свидетель-знаток места… Либо первая подозреваемая.

— Давайте завтра попробуем, — предложила ведьма. Стирка никуда не денется, а тратить дорогой артефакт на очистку засраных козой вещей… казалось маразмом. — Можно будет и домик убрать, но это уже на крайняк, я стараюсь не зарастать грязью. Сегодня отлиняла от уборки, завтра наверстаю. А пока пойду мяты на чай нарву.

Велена кивнула, спокойно приняв отказ, говорить, что она кольцо успешно заряжает сама, девушка не собиралась. Об этом, собственно, и шефу лучше было не напоминать.

Огород у Марьи тоже имелся. Достался в наследство, как и весь участок, от прошлой ведьмы. Вот только большая часть этого огорода была засажена самыми часто употребляемыми травами: ромашкой, мятой, подорожником, вербеной, лопухом и прочим добром. Со стороны казалось, что ведьма просто забила на достаточно большой участок земли, и он зарос цветущим сорняком. Сейчас там расплодилось особо много одуванчиков, которые Марья собирала и для зелий, и с более прагматичной целью — на варенье. А ещё на эти одуванчики вечно косилась ехидным взором коза, но тут Велена успешно убедила себя в том, что ей показалось.

Самой же ведьме никогда особо много не нужно было. Оставшаяся часть огорода была вполне по-человечески засажена картошкой, репой, свеклой и огурцами. Морковь от чего-то не прижилась и приходилось закупать ее у деревенских. Ну это уже дело такое… житейское…

— А вы силки на лесных птиц и зверей ставите? — как бы между делом спросила следовательница, кутаясь в рубаху. Да, после печки и пропитки потом приходилось кутаться, дабы не просквозило!

— Нет, зачем бы мне? Пусть живут. Я в лесу только траву собираю. Иногда местные ловят зайцев, когда теслишком расплодятся и лезут на огороды и в сады. Тогда расплачиваются зайцами, — хмыкнула ведьма, заваривая мяту пополам с ромашкой в широкой кружке. — Мне одной много не надо, у меня ведь тут не таверна… Этой курицы хватило бы дня на три, учитывая Тишку. Вот рыбу я ловлю — и кота побаловать, и себе на уху.

— Ого, вы увлекаетесь рыбалкой? — искренне изумилась Велена. Нет, то, что ведьма не трогает лесных зверей, это ладно, но то, что часто ловит рыбу… Интересно однако. М-да… Когда-то они с одной ведьмой ходили рябчиков стрелять. Было весело. Но рябчики были не в восторге!

— Только в теплое время года. Как поправитесь, могу сводить. Но это уже после… леса. Чувствуете? — ведьма посмотрела в сгущающиеся сумерки. — Там что-то есть. Я не знаю… что оно такое. Вероятно, кто-то проводит какой-то обряд, но… мне до такого уровня, наверное, до смерти не дорасти. Вчера так тоже было, только… чуточку слабее. Пойдемте в дом, там мне будет легче вас защитить.

Глава 4. Зловещие знамения и глупые девчонки

Когда они вернулись в дом к курице, кот уже во всю облизывал крыло и пытался его отгрызть. Но при виде хозяйки замер, как праведник на допросе. С клыками, застрявшими в крыле.

Велена тихо хихикнула, стараясь не заржать, как коняка.

— Это у вас всегда так?

— А ну брысь, скотина шерстяная! У тебя миска молока свежайшего! — Марья хлестнула по месту, где только что был кот, белым полотенцем, сорванным с крючка на стене. — Так — почти всегда.

— М-да, а у нас в ордене только псина шефа конец света устраивает, тоже вечно жрёт что-то мясное, у работников тырит, — улыбнулась Велена, аккуратненько отрезая пожеваное котом крыло. Вряд ли его теперь можно есть.

Да, благодаря кошаку удалось отвлечься от не самых радужных мыслей по поводу того, что в лесу и правда творится лажа. Далеко, амулеты не реагируют. А копчик чешется!

— Завтра утром укутаюсь, проведете меня к лешему, хорошо? Хоть опросить свидетелей я обязана. Вплоть до водяного с кикиморами, хорошо? — серьёзно проговорила она, глянув на Марью.

— Проведу, от чего ж не провести. Только это не леший, сразу вам говорю. Леший добрый, он только заплутавших выпивших грибников морочит, чтоб, значит, не разбрасывались мусором в лесу. Ну, рыцарей каких покружит еще, особенно тех, кто зазнается сверх меры и бахвалится подвигами перед белками в лесу.

— Как раз леший в списке подозреваемых далеко не первый. Но это ценнейший свидетель, на которого пока все надежды, — напряженно прояснила Велена, опасливо косясь на окно.

Ведьма грустно опустилась на табурет и сложила руки на груди. Сама же зашептала что-то среднее между заговором и молитвой. В дверь заскребся волкодлак, а кот зашипел и запрыгнул на печку. Пришлось прерывать заговор и открывать дверь заблудшей животинке. Волкодлак волкодлаком, но если и ему не по себе… Даже раненый поднялся и дошел…

— Только что вы перестали быть первейшей подозреваемой, — глухо сказала Велена, поднимаясь с табурета. Похоже, что-то сейчас очень сильно не так. — У вас обереги от магии смерти висят? — ещё тише спросила она, медленно вынимая из ножен меч. И если оберега нет, придётся его делать на месте.

— Висит вон, — ведьма кивнула на притороченную над входной дверью цепочку. — От прошлой… ведьмы остался. Я и не трогала ничего с тех пор, — она вздохнула и поднялась в поисках коврика для волкодлака. Отыскала где-то за печью и подстелила. Заодно оторвала у курицы второе крыло и задумчиво сунула Вовчику под нос. — Неужто сама Смерть шалит? Так мы тихие тут, смирные, запрещенного колдовства не делаем, людей не губим.

— Либо ещё одна ведьма… Либо некромант, — задумчиво проговорила женщина, возвращая меч назад.

Тяжелое давящее чувство медленно отступало, будто кто-то очень не спеша снимал с плеч непосильную ношу. Марья успокоилась и разрезала курицу, достала хлеб, соль, чистую посуду. К тому времени уже остыло вскипяченное молоко, немного выбежав и забрызгав печь во время всей этой катавасии. Ужин был безнадежно испорчен, но кто ж знал, что такое будет твориться почти у самого дома? Лес Марья воспринимала как второй дом, от того происходящее сильно ее беспокоило. Ладно бы дурни пропадали, они и раньше пропадали в болоте… но такая мощь…

— А ещё это может быть ведьма, которой захотелось отобрать у законной хозяйки лес, — выдохнула под конец Велена, дёргая себя за белую косу. Все это было очень скверно. Не в ее состоянии резать некроманта. Если ведьма, это ладно — главное, поскорее добежать, отрубить голову и сжечь! Но если два в одном… За долгие годы работы в ордене встречалось всякое. И это было очень и очень трудно. И страшно.

— Вряд ли ведьма, — задумчиво пожевала губу Марья и все же оторвала себе куриную ножку. Ведьмы ведьмами, а жрать охота. — Берите, — сунула ближе к гостье курицу и продолжила: — Понимаете, ведьма бы сначала ко мне пришла. Так что была б у вас до кучи еще и пропажа местной ведьмы, то бишь меня. Какой смысл вытворять в лесу всякие непотребства с такой мощью, если можно было с самого начала прийти и убрать меня? Тихо, спокойно, прикопала бы где-нибудь в огороде, там даже черт не найдет… И все.

— А вот тут сомневаюсь. На чужой территории не пошикуешь. Вряд ли она смогла бы добраться до вас сразу как пришла, — хмыкнула Велена. Земля не позволила бы причинить вред хозяйке. Даже сейчас сам дом, пропитанный магией многих поколений живших здесь ведьм, отвернул чужую силу.

Марья задумчиво смотрела в темноту за окном. Из источников света в доме остались зажегшиеся самостоятельно свечи да печь. Мысли у женщины были невеселыми. Каждая следующая ведьма, приходящая в этот дом, была слабее предыдущей. То ли магия в людях вырождалась, то ли так свезло только их местности, но… Марья была вполовину слабее своей предшественницы и полностью перешла на работу с травами и легкими заговорами. О таких делах, как порча и могущественные проклятия, ей оставалось только мечтать. Вершина ее возможностей — наслать чирьев на задницу какому-нибудь бестолковому балбесу, поткнувшемуся украсть курицу из сарая. Ну или понос навести сплетнице. Даже зачарованные вещи ведьма хранила скорее как память о былых возможностях, чем для реального дела.

— Ну тогда это некроманты. Если так, то они высушат лес и уйдут, выжав из местности все, что могут, — подытожила следовательница. Нет, безусловно, делать выводы было ещё рано. Но уже сейчас ясно было, что ничего хорошего сие не сулит.

— Еще лучше, — вздохнула Марья и пошла заваривать новые отвары. Ей предстоит ночевать с чужим человеком… не впервые, но все равно не привычно.

Одиночество въедается в душу, как ты ни крути. Когда всегда одна, то привыкаешь за все отвечать самостоятельно. И за собой следить особо не надо. Многие мелкие условности отбрасываются, как не имеющие значения. К примеру, ведьме ничего не стоило утром выйти голышом во двор и облиться холодной колодезной водой для побудки. Но вряд ли это стоит демонстрировать чужому человеку.

Хорошо еще, что гостья — женщина. Будь вместо нее мужик, пришлось бы в эти отвары добавить еще один компонент… В принципе безобидную травку, напрочь отбивающую желание. А то знает она эту категорию граждан. Пошлили даже те, у кого кишки до пола свисали. Не долго, конечно, но умудрялись. То ли у мужиков так природой заложено — брякнуть какую-то гадость и наслаждаться ее розовеющими ушами, то ли ей такие «рыцари» и попадались… В любом случае, приличная доза снотворных и успокаивающих трав — и все проблемы решены. Дожив до своих средних лет, Марья уже научилась сохранять каменную рожу при скабрезных шуточках и намеках, типа: «А как госпожа ведьма будет болезного ночью лечить?» Но все равно было неприятно.

Женщина же ею воспринималась как такая же мученица и страдалица. Возможно, гостья тоже была рада, что в домике в лесу живет ведьма, а не старый ведун какой-нибудь, любящий хоть посмотреть, если не пощупать женские прелести.

Хмыкнув, ведьма на всякий случай спрятала горшок с молоком на полку повыше. Прокипяченное не должно было скиснуть, ну, а если и прокиснет, не беда — пойдет завтра на блины. Или так можно выпить. Но если Тишка оклемается и найдет, все, толку от выпитого котом молока уже никакого.

Велена, покачнув головой, прошлась мимо окна, с усмешкой глянув на сидящего под дверью волкодлака с донельзя грустными и осмысленными глазами.

— Простите, я буду спать в доме или вы позволите мне поискать на вашей территории место для установки палатки? — мягко спросила женщина, стараясь проявить тактичность и не нервировать и без того обеспокоенную хозяйку. Обычно на таких заданиях она почти всегда сама разбивала палатку на опушке леса. Денег на рабочие расходы от гильдии едва на еду хватало, а пускать на постой за спасибо её никто особо не стремился. Но Марья вроде как взялась ее лечить. А значит, следовало все же спросить. Для нее все было просто. Либо да, либо нет…

— Печка в вашем распоряжении, — махнула рукой Марья. — Почти всю ночь горячая будет, а вам надо спину отогреть хорошенько. Сейчас найду одеяло и подушку.

Ведьма зашла в свою спаленку, достала из сундука под небольшой кроватью сложенное в рулончик одеяло, расправила и встряхнула его, убирая пыль. Давненько она не доставала такие вещи! Следом нашлась и подушка, набитая давно высохшими, но все еще приятно пахнущими травами. Для хороших снов… Вспомнив, как когда-то впервые уснула на такой подушке, Марья задумчиво взбила ее и вынесла свое добро гостье. Не шик, конечно, ну так и у нее не царская таверна…

— Спасибо за ваше гостеприимство! — немного удивлённо кивнула гостья, принимая постельное и озираясь на печку. — Обычно меня шлют спать в палатке на улице, вот, например, как вчера во всей деревне, — усмехнулась Велена. Да уж, собрались, блин, изгои под одной крышей! — Ой, подождите, пока не забыла, Марья, у меня есть редкие ингредиенты, в городе мне их не сбыть, нарушать закон нельзя, а вам могут быть полезны… Кажется, толчёные клыки упырей входят в состав разных оберегов, ядов и ещё чего…

— Благодарствую, — расплылась в улыбке ведьма. — Упыри так просто отдавать свои клыки не хотят, а приманить кого-нибудь, как этого товарища, — кивок на волкодлака, — до сих пор у меня не получилось.

Велена на это лишь хмыкнула. И решила объяснить свое неожиданное веселье:

— Поверьте, мне их тоже никто не собирался отдавать добровольно. Нечего было красть детей с городского приюта!

Марья бережно приняла поданный Веленой шуршащий пакетик и припрятала в сундуке подальше от любопытного Тишки. Тратить столь ценный ингредиент на кошачьи забавы слишком неразумно.

— Ну, а пока… попробуем поспать, — вздохнула женщина, гася большую часть свечей. Лишь три свечи остались гореть, расположенные в самом дальнем от окна углу напротив печки. — Не буду вас задерживать, пойду. Тишка где-то там пригрелся, надеюсь, не поцарапает ночью.

Ведьма ушла в свою маленькую спальню и довольно радостно стянула надоевшие за день сапоги. Пусть и мягкие, но весь день на ногах… это слишком утомляет. Плюхнувшись на свою травяную подушку, женщина мысленно прикинула — время неизвестного кошмара было на момент сумерек, хотя, по идее, все основные и страшные кровавые ритуалы проводятся аккурат в полночь. Странно получается. Или же байки врут, и время ритуалов связано не с полночью, а с фазой луны, наличием ингредиентов и необходимого количества участников… Это ей хорошо — утром одну траву рвет, вечером — другую. Все записано, все понятно. А вдруг творившийся беспредел — следствие какого-нибудь более значимого события? Вот, старожилы деревенские говорят, лет двадцать с хвостиком назад пролетала над городом комета. Небо кровавое было, знамение хуже некуда. Король с перепугу умер. И что? Как жили, так и живут себе. Вдруг и это вот… дождалось чего-то аналогичного?

Сама Марья в то время была слишком маленькой, чтобы помнить такое событие. По правде говоря, она вообще мало что помнила о своем детстве. Решив не заморачиваться и в этот раз, женщина свернулась клубочком на кровати и накинула на себя тонкое одеяло. Ночи еще прохладные, не помешает.

А Велена, как и днём, скрутилась на печке, обняв меч. Вскоре кот неспешно присоседился ей под бок, не считая нужным подбирать когти. Да уж… Каждое задание веселее предыдущего! Слов нет.

Заснула она только под утро, до этого пребывая в полудрёме и готовая подрываться и месить супостатов. От тепла печки грудина даже перестала болеть…

Раздавшийся то ли уже очень рано, то ли еще очень поздно стук в дверь заставил Марью опрометью вскочить с кровати и зыркнуть в крошечное окно.

— Что там? Упыри? — спросонку ведьма не сразу смогла разглядеть тонкое бледное девичье личико, буквально уткнувшееся в окно с той стороны. Начертав охранный круг, женщина спешно накинула на спину платок и распахнула окно. — Чего тебе, Ярка?

— Теть Марь… тут такое дело… — бледная девушка вытерла покатившиеся градом слезы. — За зельем я… приворотным…

— И на черта тебе зелье посреди ночи?.. Я уж думала помирает кто… — забурчала ведьма, понимая, что с местными деревенскими упырями ей выспаться не получится.

— Люблю я его… а он… Тоську любит… Мотри дочку… а мне… без него… жизни нет… — всхлипывала худенькая босоногая девчонка, стоя на росистой траве.

— Ну твою ж… ладно, иди к двери, только тихо, не кричи. У меня человек больной спит и собака большая. Не тронешь — не укусит.

Посвящать юное страждущее создание в то, что человек — воительница, а «собака» на самом деле волкодлак, Марья не стала. Иначе по утру в деревне визгу будет… начнут требовать, чтоб волкодлака выгнала. А куда его раненого? Свои ж загрызут, чтоб не мешался.

— Так, я пока тебе просто чайку заварю. Ромашкового, — Марья помахала пучком травы перед носом зареванной дурехи. — А ты сядь и подумай, на кой-хрен тебе сдался навеки привороженный мужик. Уйти ты от него не сможешь, как и он от тебя. Вот вдруг повзрослеешь, годков через пять встретишь достойного, рукастого…

— Я Тиииихонааа люблююю! — заголосило пятнадцатилетнее чудовище, и с угла в тон завыл волкодлак.

— Ну твою ж дивизию! — цыкнула на девчонку Марья. — Яра, я же просила не орать. Ночь на дворе, люди спят. А Тихон, это тот высокий белобрысый дурачок с балалайкой?

— Он не дурачок! — уже тише всхлипнула девчонка и снова залилась слезами.

— Так, ладно. Сиди, пей, думай, — Марья сунула в руку безутешной влюбленной кружку с едва теплым валерьяновым чаем. — Думай вот о чем: твой Тихон — дурья башка. К делу не приучен, знай на своей доске бренькает. Ни в хозяйстве тебе не поможет, ни с детьми. Ты же знаешь, что если я его приворожу к тебе, тебе придется выйти за него замуж? Детей ему родить?

Ведьма приподняла за подбородок лицо девочки и всмотрелась в него при смутно мерцающем свете свечей.

— Угу, — согласно кивнула та.

— Отлично. А теперь подумай, что ты будешь делать все совершенно одна. Я вот без мужика и без детей, и то еле управляюсь. Видишь, какой дом старый? Забор покосившийся? Вот… А у тебя в сто раз хуже будет, поскольку чужой мужик по доброте душевной не оплатит тебе ремонтом за зелье от боли в спине. Сама будешь и пахать, и садить, и рожать постоянно. Оно тебе надо, вот скажи?

— Нет. Но я его так люблю! — черная коса расплелась, и алая ленточка скользнула девчонке на колени.

— Эх, молодежь… — крякнула ведьма, поднимаясь с лавки. — Давай так… дам я тебе щепотку порошка волшебного. Он вещие сны вызывает. Если приснится этой ночью твой Тихон — так и быть, сварю зелье. Если кто другой — жди его, суженого своего. А если ничего не приснится, значит не определена еще судьба твоя, жди год, через год еще раз попробуешь увидеть суженого…

Яра согласно закивала. Марья хитро улыбнулась и отсыпала в ложку несколько крупинок сонного порошка. Девчонка уснет крепким сном и продрыхнет до утра. А утром уж придется отправить это чудовище к матери. Бедная женщина наверняка волосы рвет, убиваясь о пропавшей кровиночке, а эта… дуреха у ведьмы приворотного зелья просит…

Уложив согласную на сон с милым Ярку на лавке, Марья сплюнула в ночное ведро и тяжко вздохнула. Тяжела жизнь ведьмы, но что поделаешь?

Глава 5. Задачка проясняется

Проснулась Велена, наверное, так же, как и заснула. То есть с гудящей головой и желанием убить что-то мерзкое, визгливо воющее. Ибо даже волкодлак сие делал весьма мелодично! Вот и получилось, что встала она, а точнее — грохнулась на пол, взвыл разбуженный кот, упавший вместе с ее ногой и не нашедший ничего умнее, чем впиться в конечность всеми когтями. А первым, что она увидела, убрав с лица выбившиеся из косы волосы, было, собственно, уже далеко не раннее утро и пялящийся на нее в полном шоке волкодлак.

Причина побудки повизгивала во сне на лавке. У стола суетилась ведьма, вымешивая тесто на хлеб.

— Ну что, с добрым утром, — буркнула Марья, от души сдавливая ни в чем не повинное тесто. — Дурочку не трожь, сейчас кошмаров насмотрится и перехочет всяких идиотов пичкать приворотным зельем. Я вестника ее мамаше послала, надеюсь, догадается, что девчонка у ведьмы, а не утопла в болоте. Ой, бабы дуры…

— А что стряслось то? — малость ошарашенно выдохнула Велена, косясь на это недоразумение и, отложив на печку меч, принялась расплетать косу одной рукой и рыться в сумке другой. Нет, с одной стороны, ладно, люди реально творят глупости… Да уж. Расческа была найдена, Тишка благополучно заткнулся и сам отстал от ее ноги. — Это из-за ее воплей о любви мне бордель снился?

— О да, они тут на пару с Вовчиком выли, — хрюкнула в белый от муки кулак Марья. — Такой концерт мне был посреди ночи, что решила больше не ложиться. Вот, думаю, испеку свежего хлеба, возьмем гостинцы и пойдем лешего задабривать… Хоть какая-то польза.

Ведьма ловко подняла вымешанное тесто и засунула в широкий горшок, больше напоминающий очень высокую миску. Сунула это добро в печь и пригласительно махнула рукой:

— Пойдемте умываться, заодно освежимся и проветримся.

— О, отличная идея! — улыбнулась воительница, вновь глянув на нарушителей спокойствия. А затем подобрала свою седую гриву и, как была в соломенных тапках и простоволосая, вымелась на улицу. Не забыв забрать с собой меч, а то ещё проснется девчонка, потянется к оружию и ее так долбанет защитным плетением, что ручку придется по локоть ампутировать… — Надеюсь, лесная нечисть у вас разумная?

— Кто как, — ведьма взяла с собой полотенце. — А я надеюсь, у вас голые ведьмы не вызывают никаких плохих ассоциаций? Поскольку хочется нормально выкупаться, а в доме девчонка деревенская… такой пурги потом наплетет своим приятельницам…

— Мне — нет. А девка и так обязательно наплетет небылиц. Про ручного волка так точно ляпнет, — фыркнула Велена, ища взглядом, где это им придется мыться. — Мне бы космы вымыть, а то не дай боже в поте провоняются, меня же тогда любая паскуда за версту учует… — она подергала себя за белую прядь. Распущенные волосы оказались почти до копчика, но смотрелись излишне чуждо даже на фоне городских барышень. А вообще, в купании на улице лично Велена ничего плохого не видела. Главным тут было не простыть по новой!

— Волосы вымыть можно, вот только в холодной воде я бы не рекомендовала. Я сейчас.

Марья взяла ведро и набрала из колодца воды, понесла за дом. Там стояла довольно приличная деревянная бадья.

— Я тут летом купаюсь, — пояснила ведьма. — Могу и в холодной, а для вас нагрею.

На это Велена лишь кивнула и, вернувшись в дом, взяла с собой пару листов и принялась на коленке сочинять отчёт, лишь время от времени, бросая взоры на ведьму.

Марья шустро набрала половину бадьи, быстро бегая туда-сюда, ополоснулась и прополоскала волосы. Потом уже, когда будет достаточно времени, устроит себе опять релакс с масками, а пока что удовольствуется тем, что есть. Шустро обтерлась полотенцем, оделась и вычерпала из бадьи грязную воду. Теперь предстояло натаскать воды в дом, нагреть и тогда уже купать гостью.

В доме тем временем проснулась Яра, поморгала мутными глазами на снующую от колодца к печи ведьму, непонимающе уставилась на прилегшего рядом кота.

— Теть Марь, а как я у вас оказалась?

— Не помнишь, что ли? Ты ж вчера посреди ночи пришла приворотное зелье просить, — буркнула ведьма, попутно доставая готовый зарумянившийся хлеб и запихивая в печь большой казан с водой.

— Не помню… — покаянно развела руками девчонка.

— Тогда иди домой, дитя, по тебе родители убиваются. Еще решат, что ты в болоте утонула… — возиться с глупой влюбленной дурехой у Марьи не было никакого желания. Сама она этот дурацкий возраст переросла и теперь относилась к влюбленности, как к чему-то смешному и грустному одновременно. Помнится, когда-то и она мечтала про рыцаря в красивых блестящих доспехах… реальность этого самого рыцаря подкинула.

Ведьма Райла, ее наставница, лечила одного убогого. Рыцарь имел те самые доспехи, только не блестящие, а забрызганные грязью и кровью. У него был большой меч и запоясный кинжал. Ну, а еще он был светловолос, как герой баллад. На этом его сходство с прекрасным образом заканчивалось. Рыцарь матерился, пил и едва не ударил наставницу кулаком в железной перчатке по голове. В отместку наставница не дала ему отвара, ослабляющего боль, и вправляла сломанную руку на живую. Так романтический идеал и развеялся…

Сама Велена в рыцарском образе разочаровалась, когда один такой пришел в бордель мадам Рошель и заказал себе девчонку, которая была на три года моложе десятилетней Велены. Впрочем, о таких вещах сейчас было думать глупо и не ко времени. Сейчас она, не глядя на возящуюся с водой ведьму, ваяла отчёт, стараясь не мешаться.

Наконец, набегавшись с водой и наполнив бадью, Марья оставила гостью купаться, заодно подав мыльный корень для мытья головы, и ушла в дом собираться. Но первым делом проверила волкодлака, осмотрела хорошо так вылизанную и поджившую рану, смазала мазью и наказала не вылизывать, пока мазь не впитается. Зверь смотрел слишком умными желтыми глазами, будто понимая, о чем именно идет речь. Думалось, что вылизывать не будет.

Оставив в покое волкодлака, ведьма собрала в сумку нехитрый скарб — половину испеченного хлеба, перелитый в маленький горшочек с крышечкой мед, купленные для такого случая пестрые бусы в дар лешему и кикиморам. Разговор обещал быть трудным, значит, лесных жителей стоит задобрить, чтобы не обиделись на самые странные и, возможно, на неприятные вопросы.

Вымылась Велена быстро, на месте переоделась в вычищенные встроенной магией за ночь доспехи, решив все же пойти в лес с хоть какой защитой на случай непредвиденного. С одной стороны, надо бы дать ведьме арбалет со спец болтами, но с другой… Она ещё не в курсе корявости ведьминых рук. А получить болт в задницу, как в самую большую цель своего тела, удовольствие сомнительное! Пусть и броня, но все же.

К походу в лес косу она заплела на тяп-ляп, так, чтоб волосы не болтались, и то ладно. За спину закинула небольшой двухзарядный арбалет, на пояс чехол с метательными ножами-рыбками, а на свободной от арбалета стороне устроился меч. Да… Прямо брать и на плакат «Вот что бабы без мужика творят!»

Выдворив девчонку домой, Марья наскоро соорудила бутерброды для завтрака перед дорогой, выпнула дремлющую Машку за огород, благо там имелся достаточной крепости колышек на всякий случай, и щедро насыпала курам зерна. Коту и волкодлаку достался вчерашний суп, поскольку готовить что-то специально было уже некогда. Дел было достаточно много, но и не помочь следовательнице нельзя. Кто знает, какой ужас творился вчера в сгущающейся темноте. Такой, что испугал даже волкодлака. Пусть довольно юного, но все же…

— Вроде бы все, — ведьма окинула придирчивым взглядом свое хозяйство и защелкнула на двери в дом внушительный замок. Кот пролезет в любую дырку, волкодлак, похоже, будет проветриваться на улице, а всем остальным в дом не надобно.

На калитке тоже появился замок, ведьма хмыкнула и черкнула записку: «Неприемный день». Вдруг кто сообразит прочесть, в чем она сильно сомневалась. В конце концов сообразят, что закрыто и их тут никто не ждет. Ну, а если кто полезет с другой стороны… Машка на страже не дремлет.

— У вас оружие при себе есть? Хоть обереги какие? А то кто знает, что за бред по лесу шатается, — с опаской проговорила уже полностью собравшаяся следовательница, которая остаток времени поджидала Марью снаружи.

Все же день обещал быть весёлым.

— Увы, много меньше, чем у вас, — ведьма ткнула себя за пазуху. — Так, кое-что, заживляющее ранки и порезы. Я, как-то знаете ли, не планировала идти на военные действия, — женщина издала смущенный смешок. — Вообще ничего не планировала. Ну порошки кое-какие вонючие есть, если что, можно кинуть кому-то в морду. Мазь вот хорошая, заживляющая, — она хлопнула себя по сумке. — А вообще, давайте просто поговорим с лешим. А туда, — ведьма мотнула головой в сторону леса, — пусть лезут профессионалы.

— К сожалению, туда… — женщина указала в сторону леса с таким видом, будто обозначала куда менее приличный маршрут, — …туда идти придется мне. И да, я тоже вовсе не намерена вести боевые действия. Сами подумайте, вчера вечером они едва не замахнулись на вашу территорию. Что им помешает схватить вас в уже почти охваченном их силой лесу? — воительница выдохнула, прикрывая волосами кончики ушей, и, вновь оглянув ведьму, вынула из-за ворота куртки небольшой волнистый кинжал в тряпичных ножнах. — Держите, если что, вам хватит заговорить и пустить кровь, чтоб никому ничего не хотелось. А теперь пойдем навестим лесного владыку!

— Спасибо, — ведьма покрутила в руках кинжал, не имея ни малейшего понятия, куда его пристроить, и решила, наконец, прикрепить к поясу. — Пойдемте, тут не так далеко, как кажется. А все же подмога вам не помешает. Ведь в лесу пропадают именно одиночки, а вас послали одну. На войну должен идти крепкий мужчина, а послали женщину, хранительницу очага. Мне кажется, или вас просто хотели красиво убить чужими руками?

— Скорее им плевать, — усмехнулась Велена. — Раскрою дело — это уйдет в рейтинг гильдии. Сдохну — скажут, давно пора. У меня с орденом отношения особые. Не будь у меня такого процента выполненных заданий — я бы уже болталась на виселице, а то и на каторге, — просто продолжила она свою мысль и замолкла.

Лес встретил гостей достаточно приветливо. Никаких особых признаков творящегося вчера непотребства ведьма не замечала. Деревья, как деревья, зеленые; птички летают и щебечут; еще кое-где попадаются цветущие кусты из поздних сортов… Она задумчиво перешагнула ручеек, некую границу между ее личным участком и, собственно, лесом. Ничего нового и необычного. По краям тонкой, едва видимой тропинки то тут, то там мелькали ярко-желтые одуванчики. Над очередным цветущим кустом гудели пчелы. Идиллия. Но ведь вчера все было не так.

До поляны, которую она условно называла приемной лешего, добираться было примерно полчаса бодрым шагом. Здесь тоже все было, как обычно. Небольшая прогалина между деревьями, теряющаяся в лесу. Пройдешь — не заметишь. Но для ведьмы найти ее не составляло труда. Больно уж часто она сюда приходила просто на поговорить.

Женщина достала из сумки хлеб, мед, маленькую булькающую фляжку и поставила все в центре поляны.

— Друг мой… леший… — несколько неуверенно начала Марья традиционный обряд. Пристальный взгляд следовательницы сбивал с толку и заставлял волноваться. Ведь то, что она сейчас показывает, не видел еще ни один человек. — Прими мой скромный дар и… выйди на поговорить… не смотри, что рядом человек. Не бойся, мы не причиним зла.

Тонкая загорелая рука огладила шелковую траву поляны. Тишина. Ни звука, ни шелеста, ни шороха. Марья застыла в ожидании, напряженно вслушиваясь. Неужели? Да быть такого не может. Леший ведь был всегда!

Наконец, спустя долгие минуты ожидания, когда ведьма уже хотела возвращаться обратно, зашевелились кусты. Из них медленно вышел, скрипя деревянными суставами, большой, заросший опятами пень. И открыл огромные зеленые, чуть светящиеся глаза.

— Звала, Марьюшка?

Ведьма кивнула.

Велена нерешительно покосилась на молчащую Марью и выйдя немного вперёд уважительно поклонилась.

— Приветствую вас, уважаемый владыка леса. Не по праздному делу явилась. Тьма в вашем лесу властвует, — протянула она, легко переходя на старинный слог, который так любят магические существа. — Нужна ваша помощь в этом деле.

Леший вздрогнул и потянулся руками-сучьями к фляжке. Ловко открутил крышку, распахнул посреди совершенно ровного ствола беззубый рот и вылил ее содержимое внутрь.

— Да уж, тьмы вчера было много. Никак одаренный кто умер… примите, боги, его душу, — сейчас леший напоминал старика, горюющего о давно позабытом родственнике. — Страшно нынче стало, девочки, страшно. Зверье разбежалось, удержать не смог. Паника такая была, думал — пожар… Недоброе там что-то, настолько недоброе, что не советовал бы я вам туда соваться…

На этих словах Велена лишь грустно улыбнулась. Как будто бы у нее выбор есть. Эта работа — ее приговор! В буквальном смысле.

Ходячий пенек шустро передвинулся по поляне и сграбастал своими лапами хлеб с медом, задумчиво пожевал краюху.

— Я ведь за болото не могу… не мое там царствие… вот до болота — все мое, часть болота с водяным делим. Что повыше — мое, что пониже — его. А за болотом… будто отрезало. Раньше там тоже лес был, хороший лес, бор… А сейчас не чувствую я его, хоть убей, не чувствую.

А вот теперь, бывалая в делах о магических преступлениях следовательница замерла. Не по женски широкие плечи окаменели.

Марья тихонько присела на корточки, достала еще кусок хлеба, подала лешему.

— Что же с этим делать, друг, скажи? Может водяной знает чуть больше?

— Спросить можно, — покивал леший, принимая угощение. — Только он уже два дня не отзывается…

— Скажите, пожалуйста, вы знаете, когда у вас в лесу тьма поселилась? Были предчувствия аль знамения? — осторожно принялась расспрашивать воительница, оглядывая встревоженно на хранителя леса. Да, это не та огроменная буйная орясина, которая бесновалась в Вергемском лесу! Тот был выше самой Велены в два раза и настолько же шире в обхвате. А этот нет. Он вообще, похоже, не блудил людей и не питал ими лес… На редкость добрый дух. — Мне очень нужно знать, сколько на самом деле пропало здесь людей. Я уверена, пятерых путников мало для того, что было вчера. — Велена говорила мягко, но уверенно. Именно это им действительно нужно было знать. А леший не мог не знать, сколько людей было в его лесу. Он даже сейчас должен знать повидово, сколько в этом лесу каких животных, растений и других разумных тварей. И если не назовет… Дело плохо настолько, что придется либо требовать от гильдии подкрепление и продлить свою кабалу на полгода, либо… Справиться самой. Так же, как и всегда.

— Девять, — хмуро буркнул леший, сгребая все свои руки-ветки в единый кокон, будто складывая руки на груди и отгораживаясь. — Пятеро сами пришли отсюда, с вашей стороны, мужчины все были. Четверых… трех девчонок и парня… привезли с той стороны. Ехали по краю уже моего леса, не думали, что я это замечу. Или знали и не посчитали нужным скрыться. Лошади у них странные, дикие какие-то, не отзываются…

— Лошади часом не мертвые были? — с подозрением вопросила Велена, осознавая, что все плохо. Действительно плохо. Но не настолько, насколько могло бы быть. Вот если бы их было тринадцать… Можно было бы бежать в серебряный орден! И получить ещё год срока. — Если нет, то они могли быть околдованы. И… Марья, тот человек, который волкодлака ранил, ушел в лес или в деревню? И далее, нам срочно нужно к водяному. Если что пойдет не так, вам придется бежать домой так, будто к вам сватается вся королевская гвардия!

— Лошади не отзывались, но мертвечиной от них не тянуло, — леший изобразил ветвями невнятное колыхание, видимо, означающее пожатие плечами. — Началось же все недели три назад, думаю… Тогда перестал отвечать бор, но мне туда хода нет. Там другой леший обитал, местный. А тот… человек ушел, но, боюсь, не далеко. Так что учитывайте возможного десятого.

И Велена учитывала. А также понимала, что счёт пошел. На срочную и скорую работу. Главное, как можно скорее отправить отчёты в город. И главное, чтоб клятый эльф их прочел!

— Дорогой леший, проведи нас, пожалуйста, к болоту! — попросилась Марья, прекрасно понимая, что если они пойдут пешкодралом, то доберутся до болота в лучшем случае к вечеру, а то и к ночи. Ночевать же в таких условиях, да еще и непонятно с каким врагом под боком было не лучшей идеей. Пусть рыцари геройствуют и красиво роняют головы в тину, а простая ведьма желает жить и здравствовать как можно дольше.

— От чего ж не провести? Проведу, — леший заколыхался из стороны в сторону, и под ногами у девушек появилась ровненькая светлая тропинка, ведущая куда-то в кусты. — И проведу, и подожду пока светло… А вот после заката, простите, покину вас.

— Значит, надо управиться до заката, — констатировала ведьма и решительно шагнула на волшебную тропу.

Велена шагнула следом, так, будто сзади кто мог выскочить. Следовало как можно скорее встретиться с водяным.

Если он ещё жив.

Глава 6. Смертельный забег и немного смеха

Тропинка достаточно быстро вывела их почти на другой край леса. Вильнула, огибая огромный, покрытый мхом валун, немного попетляла между валунами поменьше и вдруг оборвалась у заболоченного озерца.

— На этом пока все, — где-то в глубине леса бухнул леший. — Разбирайтесь пока светло.

Велена озадаченно осмотрелась. Тропа как тропа. Речушка, затянутая ряской, но вроде как рыба там все равно водиться должна. Скучный лесной пейзаж. Только… Силы водяного не чувствуется почти. Словно он в спячку впал.

— Что будем делать, Марья? Вы сможете и водяного позвать?

— Попробую, — пожала плечами женщина. — Но не факт, что получится. Он или очень далеко… или уже не существует. Водяного будто бы и нет.

Ведьма прошлась по берегу, легко коснулась кончиками пальцев небольшой лужицы с водой, задумчиво посмотрела на ряску. Потом, пересилив себя и отбросив тяжелые думы, вынула из сумки вторую фляжку и часть настойки выплеснула в воду.

— Приди, друг мой, поговорить очень нужно. У меня есть немного вкусностей… — пара сырых куриных яиц легла на небольшой островок травы рядом с лужицей. — Не бойся человека, человек не враг. А враг у нас другой…

Долгое время не было никакой реакции. А затем, когда Велена уже была готова начать высказывать ведьме свои соболезнования, по водице пошли круги, и появилась… маленькая девичья ладошка, а следом за ней и сама девушка по грудь. Сизая кожа, чёрные губы, волосы-водоросли, словно единые с окружающей её водой. Русалка-топлячка, подвид болотный.

— Марьюшка! Явилась! Горе у нас великое, батюшка занемог. Не отвечает, словно нет нас… — заговорила топлячка, глядя на ведьму с искренней горечью.

А Велена напряженно замерла. Закусила губу и не знала даже, как относиться к словам русалки. Похоже, захватчики решили не убивать духа, а подчинить. А раз он перестал откликаться на зов лешего, это началось ещё два дня назад…

— Да что ж такое делается-то? — всплеснула руками ведьма, чуть наклоняясь к русалке. — Леший трясется в своем углу, водяной пропал, люди пропадают, счет на десяток пошел… Может, ты чего видела или слышала, вода ведь есть и за болотом?

— То страх великий! — содрогнулась топлячка, обхватив себя за плечи тоненькими ручками. А затем дернулась, глянув на Велену, и погрузилась обратно в болото по шею, хотя та, собственно, ничего не делала. — Явился человек страшный! Темный-темный, на том краю леса деревья листву сбрасывают, страх великий по земле стелется! Все зверье с той стороны леса уходит. Сюда бежит… В болотах топнет! — речь топлячки была беспорядочна, сумбурна и едва понятна. Правда, Велена, к её сожалению, поняла многое.

— Скажи-ка, дитя, сколько их, тьму несущих? — осторожно попросила она, и топлячка, покосившись на Марью… принялась озадаченно считать собственные пальцы.

— Один! Страшный-страшный! С ним чужеземцы… Они в наше болотце лили варево жгучее. Плохо всем. Больно, страшно, жжется! — если бы Велена не знала, что у русалок атрофированы слезные железы, подумала бы, что болотная кроха сейчас всерьёз расплачется…

— Некромант со слугами или рабами, возможно, с учениками. Но сам слишком силён и не понять, — подытожила Велена. — Спустить бы на него святых рыцарей, но они хрен почешутся ради такого захолустья!

— Да уж, сюда ходят совсем другие рыцари… — грустно протянула Марья и достала из сумки ярко-красные бусы, подала топлячке. — Держи, дитя, пусть хоть они немного скрасят этот кошмар…

— Спасибо, Марьюшка! — благодарно пискнула русалка, принимая подношение, и внезапно… извлекла из воды маленький кулон на серебристой цепочке, с камнем-капелькой чернильного цвета. — Держите, сие мне удалось… найти в вещах захватчика окаянного. Очень он сиречь обозлился, до сих пор ищет, может оно ценность для него великая… — проговорила девчушка, а Велена ошарашенно присвистнула. Осознавая теперь, с чем имеет дело. Гильдейский знак…

— Поздравляю, Марья… Мы имеем дело с цитадельским некромантом. Судя по руне на камне — наш гость изгнанный адепт, не прошедший посвящение на мастера. И ему, судя по всему, приглянулся твой лесок. Либо он решил тут все сожрать… Либо строит собственную цитадель, — на последнем воительница криво улыбнулась, а топлячка перепуганного погрузилась в воду по самую макушку.

— Однако, здравствуйте, — выдохнула ведьма. Нет, она, конечно, знала, что где-то там существуют некроманты и даже проводят свои черные ритуалы. Но чтоб вот так, прямо под носом, не страшась никого и ничего… Это было уже как-то слишком.

— Спасибо огромное за то, что нам рассказала… — вздохнула Велена, взяв амулет в и тут же отправляя в полотняный мешочек для доказательств. — Марья, нам нужно опросить остальных разумных обитателей и бежать обратно. Сумерки уже не за горами.

— Пойдем дальше, — Марье ничего не оставалось, как указать рукой на небольшие заросли боярышника слева от озерца с водой. — Там иногда можно увидеть кикимор. Но не факт, что они появятся прямо сейчас, больно уж все напуганы… И… толку от этого всего? — ведьма рассеянно потеребила полу рубахи. — Что мы сделаем некроманту-то?

— Я-то сделаю, — как-то невесело улыбнулась Велена. — Но не сейчас и не в таком состоянии. Впрочем, показания тоже нужны, мне необходимо отправить в город отчёты. Либо они возьмутся за разум и пришлют подкрепление, либо заставят работать самостоятельно, — воительница вновь скривилась, от души показывая свое отношение к ситуации. Да уж. Работать с застарелыми и запущенными болячками — это полная каторга!

Марья настороженно подошла к кустам, слегка тронула ветки. Тихо. Слишком тихо в обычно живом, веселом лесу. Умолкли птицы. Что ж, пора заканчивать это безобразие. Она осторожно сдвинула ветки одного куста левой рукой, будто что-то там увидела. А правой резко схватила, казалось, пустоту.

— Не боись, поговорить надо. Русалочку нашу ты точно слыхала, — пустота в руке зашевелилась, и на землю опустилась зеленокожая девица с темными, засаленными волосами. Скривила довольно страшненькое, искореженное вертикальными морщинами лицо.

— До меня уже все рассказали, — буркнула кикимора, морщась от того, что ее так запросто поймали. Раньше это было игрой, что-то вроде пряток. Сейчас — жизненной необходимостью. И она проиграла.

— А если бусы дам? — хитро прищурилась Марья и запустила руку в сумку. Кикимора повела желтыми совиными глазами вслед за ее рукой.

— Ну… если бусы, то… что ж… спрашивайте, — кивнула лесная нечисть и будто невзначай отступила на шаг, поправляя зеленое одеяние, напоминающее балахон из листьев.

— Ты видела чужаков? Или может знаешь тех, кто видел? Мне нужно хотя бы приблизительное количество нарушителей лесного покоя, — спокойно заговорила Велена, поправляя волосы. — Пожалуйста, расскажи все, что знаешь об этом, — говорила воительница уже легко, спокойно и деловито. Да, непривычно было брать свидетельские показания у нечисти, и родной шеф их обычно ставил ниже показаний деревенских дурачков, но… Это было в самом деле важно, а шеф… Он не боец, он — политик.

— Чужаков было много, — кикимора покрутила перед глазами ладони с растопыренными пальцами. — Два деревенских дурака точно были, мы с сестрами их морочили… зря, плохо вышло… — она покаянно опустила голову. — Трое сами перлись, сначала один, потом двое вместе. И шли будто по указке, прямо, почти не сворачивая, нас не заметили, лешему на руку наступили…

Лесная нечисть прикрыла глаза и продолжила:

— Остальные с той стороны были. Не нашенские, совсем чужие… Своим ходом не шли, нас не видели. Последний дурак ушел туда, — кикимора махнула рукой в сторону болотных глубин, — утром. Сегодня. Ночью сидел под деревом, мы его попугали маленько перед тем… Думали, догадается уйти в деревню или хоть дальше в наш лес, а он… пошел, как и те, первые… как привязанный. Дурак, что с него взять. Нельзя туда ходить и вы не ходите!

Кикимора сцапала когтистой лапкой сине-голубые бусы и будто растворилась в кустах. Марья задумчиво куснула губу.

— Хрень какая-то назревает не детская. Тем более, сами они туда идут. Не ловят наших, не бьют, не тащат… — ведьма вздохнула и посмотрела на небо. Отметила опустившееся довольно низко солнце. Незаметно и день прошел, а дома ничего не сделано. С лесной нечистью всегда так — выйдешь поутру, вернешься вечером, а то и ночью. Куда время пропадает — неведомо.

— Значит мы имеем уже десять трупов, — обманчиво спокойно проговорила Велена и тяжко вздохнула. — Нам нужно уходить, надо найти лешего, — все так же без малейшей эмоции проговорила Велена и вдруг, принюхавшись, замерла. Зов! Их приняли за очередных скрывшихся в лес придурков.

— Бежим отсюда, быстро! — рявкнула она, силясь найти след лешего. Она не готова! Совершенно не готова! И даже если ей повезет и она справится… Вероятность процентов пять, то шеф впаяет ей нарушение, и пошелестит она на каторгу…

Марья потерла ноющий живот. Ее что-то капитально беспокоило, в душе поселилось ощущение чуждости, по спине пробежался неприятный холодок. Женщина чуть вздрогнула от выкрика следовательницы и направилась обратно, к едва заметной тропе. Леший должен их ждать где-то здесь. Если не испугался рассказов о некроманте и не сбежал. С него станется, ведь собственная шкура всегда дороже шкуры чужой, как бы все рыцари ни бахвалились героизмом и спасением невинных. Да и леший не рыцарь, это лесной хранитель, ему позволительноспасать в первую очередь себя, как олицетворение леса…

Но нет, волшебная тропинка вильнула и повела за какие-то колючие кусты, подальше от чуждого болота и обитавших за ним некромантов. Сам леший показываться не собирался, ну да от него не сильно и требовалось. Свое обещание лесной хранитель сдержал честно — до заката они успевали…

Женщина обернулась и протянула руку Велене.

— Лучше держаться вместе. Случись что, одна другую удержит… от необдуманных поступков.

Велена с кивком осторожно сжала чужую ладонь. Такое впечатление, словно стоило это сделать, как в уши ударил звук далёких шагов. И они побежали.

Следовательница понимала, что убийца не должен их достать на тропе лешего. Но все равно силилась сбежать как можно быстрее. Причин было несколько. Но главным было то, что нужно было убрать подальше от возможных отступников местную хранительницу. Да, когда они наконец вырвались на опушку леса, Велена всерьез облегчённо выдохнула. Легкие отчаянно ныли.

— Вы как, Марья? Осилите такую же пробежку до вашего дома? — хрипло вопросила она, спокойно задумываясь о том, что следствие получается, мягко говоря, корявым, и если шеф кого и пришлет, то это будет соглядатай. Который будет тупо за ней наблюдать на предмет нарушаемых законов.

— Вполне, — чуть отдышалась ведьма, рассматривая сгущающиеся сумерки. До дома оставалось не так уж много. Вчерашнего непонятного чувства страха пока не чувствовалось, но все нервы женщины были натянуты как струны. — Спасибо, леший! — крикнула она в лесную темноту и побежала к дому. Вряд ли бы кто-то сунулся в дом ведьмы без спросу, но имеющиеся замки остановили бы разве что только деревенский люд.

Бежалось легко. Привычная к нагрузкам ведьма только начала уставать, но дом был уже совсем рядом. Да уж, давненько она не бегала как юная девчонка, отвыкла. Иначе не затормозила бы на повороте, немного снижая скорость и давая себе передышку. Когда-то Марья бегала по лесу как олененок, но те времена прошли лет десять назад…

Внезапно по лесу прокатился смех. Нет, не смех. Хихиканье, мерзкое такое, тихое… И продирающее.

— Это не пугалки кикимор… — воительница со вздохом извлекла из-за пазухи прозрачную склянку и, глядя ведьме в глаза, четко проговорила. — Сейчас мы опять побежим, советую закрыть уши, — тихо проговорила она и с размаху шарахнула склянку об ближайшее дерево. Замерцало зелёным, а затем алым. Смех словно заглох, будто невидимого хохотуна накрыли многими слоями плотной ткани… А потом Велена подхватила ведьму под руку, и они опять бежали. Прямо ко двору ведьминого дома. Осталось только забрать ещё кота и козу…

Непонятное явление пугало. Марья отбросила дикие мысли и рванула дверной замок. Отлично. За дверью оскалился нервный волкодлак. Видимо целый день он занимал себя обходом и пометкой территории, судя по резкому животному запаху. На пороге дома ведьма споткнулась о тушку зайца — добыча была принесена в дом. Ишь, заботится, наверное, косой забрел во двор, тут-то ему и смерть настала. Но почему не съел? Хищник же, одним старым супом сыт не будет…

Женщина растерянно осмотрела собственный двор. Из-за дома раздавалось гневное меканье возмущенной Машки. Правильно, ее уже давно следовало подоить, но… когда бы всем этим заниматься, если грозит непонятно что?

Ведьма распахнула дверь, на ходу подхватив задушенного зайца, и быстро вбежала в свою спальню. Рывком отбросила коврик-половичок, отодвинула доски и зашарила пальцами в пустоте. Так, вот оно! Сундучок, обитый железом, раскрылся после нажатий на нужные выступы. Марья наощупь, не глядя, достала нужную книгу. Никогда не думала, что это может пригодиться в ее захолустье, но поди ж ты…

Эта книга досталась ей, как все остальное, в наследство. И в ней было кое-что… очень мощное. Марья не знала, хватит ли у нее сил после целого дня на ногах и с пустым желудком, но решила, что хуже уже не будет. И распахнула книгу на первой попавшейся странице. Так было всегда — волшебная книга давала ответы на вопросы и подсказывала нужные заклинания, стоило только захотеть.

В этот раз ей выпал здоровенный заговор. Ведьма поднесла книгу ближе к свечке и принялась быстро, но четко и достаточно громко проговаривать слова, записанные давным давно на старом, почти забытом языке. Пламя свечи опасно замерцало, леденящий душу страх прошелся мурашками по спине и застыл холодным комком напротив сердца. На улице завыл волкодлак, где-то в доме шипел кот… Рядом послышались шаги следовательницы, но все это уже не занимало ведьму. Все ее силы были сконцентрированы только на том, чтобы дочитать заклятье и отогнать нечисть, посягнувшую на ее дом. Ее лес. Ее жизнь.

Капля крови сорвалась с носа и растеклась по странице… еще одна и еще. Слабеющие руки ведьмы дрожали, но голос оставался сильным и уверенным. Она чуть покачнулась и прислонилась боком к стене. Книга впитывала кровь как дань, проявляя новые строки. Последняя строка была написана уже красными чернилами. Нет… ее кровью…

Что-то будто растеклось по дому, заполнило его, заняло двор, вытекло наружу, понеслось по лесу, превращаясь в тонкий, но прочный щит. Разом прекратился вой и шипение, воцарилась идеальная, ровная тишина. Колкий страх, внушаемый чуждым существом, пропал, будто и не было его. Марья покачнулась и сползла по стене, роняя кровавые капли на пол. Они, кажется, отбились…

— Чтоб мне огра трахнуть… — ошалело выдохнула Велена, влетевшая в комнату при первых звуках древнего ведьминого заговора, и только под конец она смогла сорваться с места и подхватить ведьму за плечи, не теряя времени подала белый, вышитый по краям платок, — утереть кровь с лица.

— Ты сума сошла, идиотка?! — рявкнула она, резко забыв про приличия и перевела дух, пытаясь унять жжение в груди. — Так, героиня, пошли быстро на кухню, чтоб мне тебя на руках нести не пришлось!.. Или тебя на кровать уложить?

Глава 7. Откровения

— Все нормально, — пробормотала Марья и вытерла кровавые разводы на лице. — А нехрен лезть в мой! дом!

— Абсолютно согласна. Но такое заклинание натощак… — Велена неодобрительно покачала головой.

Ведьма устроилась на лавке возле печи, обтерла лицо мокрой тряпицей и швырнула ее в корыто с застоявшейся стиркой. Пофиг, завтра выстирает.

Воительница же вновь осмотрелась. И протянула ведьме со стола банку меда и ложку, заранее сняв крышку.

— Держите, я вам сейчас молока ещё налью, где оно у вас? — проговорила она, озираясь в поисках того же горшка с молоком. Ведьму надо было отпаивать сладким и питательным, а то не дай боже упадок сил случится.

— Там, на полке, — махнула рукой Марья, указывая на искомый горшок. Только она искренне сомневалась, что после всех событий это молоко не скисло. — Ничего, я кислое тоже пью… А потом Машку подоить надо, иначе она нам весь сарай разнесет и забор… Вот и свежее будет.

Ведьма зачерпнула мед ложкой, сунула в рот и поморщилась от излишней сладости. Вот вприкуску с чаем было бы неплохо, а так аж в горле задрало. Прокашлялась и неожиданно для самой себя спросила:

— А что это было вообще, а?

— А это было миленькое проклятие, смех смерти называется. Все живое, слыша этот смех, начинает терять рассудок, потом начинает смеяться, а потом умирает от смеха и становится умертвием, всячески подвластным некроманту, — заявила она, вручая ведьме превратившееся в настоящую простоквашу молоко, не забыв насыпать крупные куски в первую попавшуюся под руку чашку.

— Благодарю, — ведьма отхлебнула простокваши и покачала головой. — Отличное завершение дня, просто великолепное. Ладно, раз такое дело пошло и нам вроде как еще долго вместе кантоваться… давайте на «ты»?

— Давайте. И… Прости, что тогда в лесу разозлилась, понимаю, вышло некрасиво, — покаянно склонила голову Велена и зыркнула на окно, где снаружи уже качественно подступали сумерки. — Да, я надеюсь, вы не расскажете о том случае со склянкой в лесу.

— А мне и рассказывать некому, — пожала плечами ведьма. Действительно, все ее общение сводилось в основном в перебранке с деревенскими или торговле «настоечками» для разных нужд граждан. Задушевных разговоров Марья ни с кем не вела, друзей среди простых людей у нее не было. Даже пожелай она рассказать секрет Велены, то никому до него не будет дела. Деревенские не поймут, а приезжие рыцари и приключенцы навряд ли будут интересоваться историями лесной ведьмы.

Немного оклемавшись, Марья растопила печь и повелительно указала следовательнице:

— Полезай да грейся, и так над собой поиздевалась до невозможности. После такого бега как бы хуже не стало… Я пока пойду с Машкой разберусь… а потом попробую приготовить зайца так, как когда-то очень давно учила меня бабушка. И не надо так смотреть, ведьмы рождаются людьми… и бабушки у них тоже бывают.

— Спасибо, мне что-то и правда нехорошо, — поморщилась Велена, послушно забрасывая свое тело на печь, и закашлялась, негромко так, но настолько болезненно, что в груди захрустело. Все же, мучить свой организм ещё с зимы… Два месяца с лишним получается при воспалении лёгких бегать по заданиям! Такое подкосит даже столь крепкий организм, как у неё! Тут ведь бесполезно пить отварчики и бросаться в бой. Нужно долго и с комфортом отлежаться. Правда, хрен ей это позволят…

Женщина скривилась, скрючиваясь на печке, не забыв снять со спины арбалет. Лежать в полной амуниции совершенно не удобно, но стоять на ногах было почти больно. Да, добегались…

Марья повернулась в прихожей, задумчиво оценила состояние ослабевшей женщины и добавила себе пункт на счет трав: не только согревающие и восстанавливающие, но еще и отхаркивающих побольше. Надо выгонять слизь из легких, иначе быть беде. Что ж, подоит козу и найдет все нужное, кажется, где-то у нее хранились подходящие цветки… вроде бы на чердаке. Давненько к ней никто с простудой не захаживал, в основном раны, переломы и похмелье было.

В этот раз вредная Машка подоилась быстро. Вдоволь нащеголявшись распирающим выменем, коза, казалось, даже рада была человеческим рукам. Зато потом отыгралась, вывернувшись из веревки и мстительно наподдав Марье под зад. Хорошо хоть та успела отставить ведро с молоком — как чувствовала.

Полежав какое-то время, Велена наконец смогла нормально распрямиться, сесть и, откашлявшись, снять с себя часть амуниции, щитки, метательные ножи и склянки с боевыми зельями. И только после этого ей удалось подтянуть к себе с пола сумку. Пока ещё откуда-то взялись силы, стоило закончить и отослать все отчёты. А отчёты шефа точно не пропадают. Это она могла гарантировать. Светильник давал плохое освещение, но она спокойно могла писать и читать. Такое не было особой проблемой.

Набрав мешочки с травами с чердака, Марья подхватила ведро с молоком и вернулась в дом. Полуночничать для ведьмы было делом обычным — выспится завтра, не проблема. А сейчас надо гостью накормить после всего, Тишку тоже не мешало бы. Ну и Вовчику, как охотнику, полагалась внушительная часть зайца. Правда, его следовало ошкурить, выпотрошить и приготовить. Прикинув расклад дел, ведьма первым делом плеснула коту и волкодлаку молока, оставшееся молоко перелила в большой горшок из-под хлеба и сунула в печь. Потом принялась возиться с травами, подбирая нужные компоненты для отваров. Залила все водой, тоже сунула в печь. И, кажется, у нее была согревающая мазь… где-то… да, точно, на самой верхней полке.

Поднявшись на цыпочки, Марья достала небольшую плошку с мазью, понюхала и, не найдя ничего страшного, решила дать гостье мазаться для согрева и чтобы выгонять болезнь. Одними чаями так все не вылечишь.

— Держи, намажь грудную клетку, — вручила она следовательнице плошку. — Но не грудные железы, а то может очень сильно печь. А я потом тебе спину натру этим же.

— Спасибо, — хмыкнула воительница, принимая баночку и спокойно расстегивая форменную куртку. А затем, опустив взгляд в вырез, хмыкнула, начиная намазывать пахучей мазью ключицы и выступающие ребра. — Правда, на счёт молочных желез — тут ты мне польстила! — фыркнула под конец она, тщательно растирая грудную клетку. И только потом передала баночку обратно ведьме. — Я куртку сниму, у тебя теплой рубахи не найдется?

— Найдется. А пока поднимай рубашку, я спину натру, — ведьма зачерпнула пальцами мази, дождалась, пока Велена задерет свою одежду и щедро растерла мазь по спине — под шеей, на лопатках, старательно обходя зону сердца. Потом наказала укрываться, а сама сбегала за теплым, вязанным из шерсти Машки свитером. Вязка была несколько корявой, впрочем, это не мешало Марье носить свитер в холодные зимние времена.

Оценив цвет свитерка, Велена слабо улыбнулась и, благодарно кивнув, поспешно надела.

— И как она тебя тогда не забодала-то хоть? — весело хмыкнула она, прослеживая корявый, но толстый и добротный узор вязки. И только потом Велена зевнула, потянулась и, поудобнее угнездившись на печке, принялась дописывать отчёт, бликуя в полумраке желтыми глазищами. До ответа оставалась самая малость и можно было радоваться уже тому, что не придется тащиться больше суток в деревню и пихать эту кипу на почту. Нет, это издевательское творчество появится на столе у шефа уже с рассветом, и даже просигналит свое появление омерзительным звуком. Да… Любила Велена на полном праве подковырнуть злокозненного эльфа… А то совсем уже с жиру бесится.

— Не забодала, она линяет весной и осенью. Вот из осенней шерсти свитер и связала, — спокойно пояснила ведьма, принимаясь ошкуривать зайца и то и дело поглядывая на печь — отвары должны быть готовы с минуту на минуту. — А весеннюю шерсть сейчас подготавливает по моей просьбе одна скучающая вдовушка. Вряд ли она так уж сильно над ней корпит… но, тем не менее, осенью мне будет чем заняться.

Острый нож легко срезал шкурку с зайца. Марья придирчиво осмотрела результат своей работы — пожалуй, такую шкурку можно будет продать деревенским за муку. Авось кому-то на шапку или воротник и сойдет… Подумав, она положила шкурку повыше на полку с готовыми зельями, чтобы не достал вездесущий кот. Вряд ли кому-то захочется купить подраную когтями шкурку. Проверила запас некоторых часто используемых зелий, отметила, что надо бы доварить, иначе скоро страждущим нечего будет пить…

А потом взялась потрошить ошкуренного зайца. Ночной дожор будет на славу.

— А там вчерашней курицы случайно не осталось? Она же вроде здоровенная была! — вновь зевнула Велена, легко укладывая листы в бумажную папку и замыкая уже готовые и наполненные силой руны. После чего отчёты с хлопком исчезли. Пусть будет шефу сюрприз от законопослушного и ретивого работника! А нечего человека выходных лишать!

Марья внимательно осмотрела полки. Курицы не наблюдалось, впрочем, как и запропастившегося кота. Все понятно, сожрал или сам, или вынес и поделился с Вовчиком. Что ж, мясоеды-любители потрудились на славу.

— Боюсь, курица почила праведной смертью в желудке одного из них, — ведьма кивнула на довольного волкодлака, разлегшегося на выделенном ему коврике. Почему зверь решил ночевать в доме, было понятно, но с другой стороны… одомашненный волкодлак — это что-то новенькое.

Ведьма достала заварившиеся отвары, процедила и подала Велене. Сама же ополоснула тушку зайца от крови, быстро сбегала в погреб, достала овощей и принялась их чистить, мыть и начинять зайца. Просто запечь было половиной дела, главное — добиться вкуса и мягкости от мяса дикого животного. Домашних кроликов деревенские почти не держали, поскольку сей зверь сильно прихотливый и требует много сил во время ухода. А дикий заяц достаточно жесткий и жилистый, его надо хорошо обрабатывать солью, приправами и луком… Иначе все зубы в этом зайце и останутся.

— Его ещё можно в молоке вымочить час, должно убрать отчасти жесткость и специфический вкус, — спокойно предложила Велена, отпивая отвар мелкими глотками и, наконец, отставляя кружку. Весело сверкнула глазами на волкодлака.

Да теперь стало понятно, отчего тот им зайца подкинул. Он же не злокозненная животинка, как кот, у него, вроде, даже зачатки совести должны быть!

— Было бы забавно посмотреть на встречу нашего Вовчика и сявки моего шефа! — усмехнулась она, укладываясь боком на печке и оценивая габариты волкодлака. Да, такого красавца за обычного волка может принять лишь запойный алкаш!

— Я после вашей шавки убирать не буду, поэтому встречу организовывайте, пожалуйста, где-нибудь за пределами двора, — буркнула ведьма, красочно представляя лужи и горки собачьего дерьма, наделанные в ее доме. Поморщилась от таких перспектив. Как-то ей удалось и Тишку выдрессировать справлять нужду на улице, и да Вовчик с этим вопросом разбирался самостоятельно. Тишка, конечно, будучи мелким котенком, сильно дурил, но получая регулярные оплеухи, научился нести все хотя бы во двор.

А Велена подумала о том, что ей, по сути, тоже меньше всего хотелось бы видеть здесь гнусную остроухую скотину.

Подумав и покрутив многострадального зайца в руках, ведьма решила:

— Вымачивать слишком долго, тут хоть бы успеть запечь. У меня уже глаза слипаются, — и в подтверждение этого факта широко зевнула, слегка прикрыв рот рукой.

— Можно стушить в молоке, так тоже должно быть вкусно, — в тон ей зевнула Велена, едва не затыкая себе рот кулаком. — Знаешь, когда меня в лютне* затащила под лёд королева упырей, я думала, смогу выпросить себе две недели на восстановление. Но всем оказалось плевать и на полученную болезнь, и на выполненное задание. Так, будто это совершенно обычно, когда человек справляется с чем-то, по идее непосильным, а в награду получает: «Это твоя работа, тебе за это платят!», — она не знала, почему захотелось пожаловаться. Просто извечная бабская натура взыграла. Наверное…

— Попробую стушить, я еще так никогда зайцев не готовила, — ведьма со вздохом посмотрела на самый большой занятый молоком горшок, отлила на глаз часть молока в горшок поменьше и сунула туда зайца. Молока все же оказалось многовато, и оно немного выплеснулось на стол. Марья вытерла его тряпкой и задумчиво кивнула на слова Велены. — Можешь спокойно быть здесь столько, сколько нужно. Пока не вылечишься или… не захочешь уйти сама. Я никого не держу, но никого и не прогоняю.

На эти слова Велена лишь тихо хмыкнула, скручиваясь в комочек поплотнее.

На всякий случай посолив молоко — была у нее такая слабость недосаливать еду, Марья сунула горшок в печь и уселась на лавку, задумчиво коснулась краешка своей рубашки.

— Если тебя где-то не ценят, следует покинуть это место. Мне бы пригодилась… компаньонка, — слегка усмехнулась она, вспоминая давние слова своей наставницы.

«Став ведьмой, ты будешь всегда одна. Люди будут держать тебя рядом, всегда рядом, но никогда вместе. Ты удобна до тех пор, пока не случится мор или не придут враги. Тогда ты тоже станешь удобной… чтобы им было на кого навесить вину. Они никогда не скажут, что мор возник из-за куч мусора, в которых расплодились крысы, разносящие болезнь. Люди никогда не признаются, что сами являются причиной своих бед. Зато они всегда радостно свалят все проблемы и беды на ведьму, и тогда весело заполыхает еще один костер. Будь готова к одиночеству и к тому, что однажды ты поплатишься за свой дар…»

— Было бы здорово, — мечтательно вздохнула воительница, прикрывая глаза. — Знаешь, в больших городах много ведьм, но зачастую молоденьких и совсем зелёных. Это потом они уходят прочь, понимая, что люди их не любят. Уходят в свои лесные общины или у них получается устроиться при какой-то деревушке, — грустно проговорила девушка, стараясь не кашлять. — Случился как-то у нас в городе один… казус. Одному богатенькому сынку показалось, что за доступной девкой не обязательно идти в бордель, и он прихватил первую попавшуюся на улице. Что было дальше — понятно. Но девчонка оказалась ведьмой. Поправила рваные юбки… И прокляла высокородную падлу так, что он слизнями срать начал. Понятное дело, что ее отследили и на костер. Тогда мне без особого труда удалось её прямо из тюрьмы вывезти к лесному ковену. А у них свои законы. Да… А меня подловили у родной гильдии. Шеф сдал со всеми потрохами. И не потому, что законопослушный. Плевать ему на всю эту кутерьму. Просто тем утром я его шавку в окно выкинула. Вот и вышло, что светил мне костер или каторга… — она перевела дух и содрогнулась. Да, откровений может и многовато было, но все же…

Глава 8. Становление

— Однако, история, — протянула Марья, взглянув на пригорюнившуюся воительницу. О том, что законы большого мира властьимущие крутят, как хотят, она знала. Но чтобы приговаривать человека к казни только за то, что он хотел восстановить справедливость… Да уж… слов нет.

Может, поэтому Марья и жила в лесу с самого начала. Не искала прелестей большого мира, не ждала славы или призвания. Не ожидала благодарности за свои деяния. Ей не было нужды идти к людям. Это людям нужна ведьма, и люди сами к ней шли. А все остальное… что ж, оно не важно. Ведьма искренне порадовалась, что ей не довелось пережить то, что пережила та девочка… Она видела как-то изнасилованную женщину… это было очень давно, и всех подробностей уже было и не вспомнить, но глаза той женщины ведьма запомнила навсегда. Они были мертвыми… Мелкая девчонка, увы, только через много лет поняла, что именно тогда произошло во вроде бы тихой деревне. Но к тому моменту всех участников неприятной истории уже не было в живых. А у Велены все произошло совсем иначе. И от этого было грустно.

— Хорошо, что я всем мужчинам, остающимся в этом доме, добавляю одну веселенькую траву, — вдруг неожиданно призналась Марья. — У них после такого питья ничего в штанах не шевелится, и они меня не беспокоят. Да, можно считать меня в некотором роде отравительницей. Но… своя шкура дороже чужого желания.

— И правильно! — неожиданно весело хмыкнула Велена, открывая глаза и опять потягиваясь на печке. — Да, они, конечно, все хорошие, хоть к ране прикладывай, а лучше, когда держатся со своими любовными делами подальше! — уверенно заявила она и вздохнула. — Ну, а в моем случае сработало то, что я оказалась на тот момент лучшей в гильдии; они решили — от живой меня толку больше, чем от дохлой или с киркой в лапе. Вот и работаю я без выходных, отпусков и больничных, — прояснила она наконец свою историю. — Меня приговорили к году работы в родной гильдии без чаевых и в ползарплаты. Милый приговор, правда?

— Очень, — кивнула Марья, представляя себе эдакие перспективы. Для ведьмы, постоянно предоставленной самой себе, это было необычно. Конечно, зарплаты у нее не было, зато был кое-какой доход от продажи самогонки с настойками, и, чего греха таить, львиную долю продуктов ведьма получала именно из деревни, как оплату за свои труды. — Знаешь, я бы никогда не смогла так работать, — задумчиво проговорила она и повернулась помешать варево с зайцем.

Глаза предательски слипались. Марья слегка похлопала себя по щекам, чтобы проснуться. День прошел как-то слишком быстро и сумбурно, зато вечер и ночь тянулись нескончаемо. Она подбросила несколько сухих веток в печь и уставилась на вспыхивающие язычки огня.

— Просто, чтобы в городе жить, нужно быть полезным. Если ты работаешь на короля, ты не свободен, но жизнь, в принципе, не так плоха, — воительница со вздохом посмотрела на уставшую Марью. Стало стыдно. Она, мать его так, потащила ценную свидетельницу в лес, в котором предположительно гнездятся некроманты. И их попытались прибить. То есть, она подвергала опасности не просто невинного человека, а ведьму-хранительницу, последнее звено защиты в этом лесу… Да, работа без перерыва не идёт на пользу, она серьезно вредит мозгам. А как раз на них ей редко приходилось жаловаться! — Мне нравилось быть вольной наемницей, но тогда по королевскому закону я не имела права приобрести себе дом в городе и жить в нем. То есть, по законам королевства, вольные наемники либо живут, где придется, либо вступают в гильдии и всецело подчиняются законам, — девушка зевнула и, протерев кулаком глаза, села на печке. — Ладно, прости, что затопила жалобами, мне ведь тоже не всегда получается поговорить с женщинами, которым я не омерзительна!

— Да ладно, — пожала плечами Марья, не понимая проблемы. Разговоры хорошо так отвлекали от сна, хотя и не мешали зевать. — А почему омерзительна-то? Женщина как женщина, руки-ноги-голова… — ведьма непонимающе посмотрела на следовательницу. Все на месте, лицо в принципе божеское, обыкновенное. Никаких явных уродств или проблем не имелось. Может, с телом что, так женщины друг другу обычно под юбки не заглядывают… Ну, глаза еще желтые, так кого этим удивишь? У самой вон болотно-зеленые, иногда бывают темные до черноты. И что?

— Ну, остальные женщины другого мнения, иногда тяжело договариваться, когда по работе нужно, а они при виде меня шипят, как кошки, — усмехнулась Велена, бросив взгляд на сгустившуюся темень за окном. — Знаешь, быть бродячей охотницей мне нравилось. Но всегда хотелось знать, что куда-то возвращаешься. Наверное, в нас, бабах, всегда есть что-то такое, домоседское? — на последнем слове она улыбнулась, не смешливо, а искренне. Да уж, с кем ещё можно будет так поболтать!

— Не знаю, не знаю, — покачала головой ведьма. — Впрочем, я не слишком часто вот так общаюсь с остальными женщинами, чтобы судить о них. Может, они завидуют тому, что ты можешь заниматься тем, что тебе интересно… Может, у них есть какие-нибудь еще причины реагировать так. Тем более, что выглядишь ты вполне, вдруг чей-то муж на тебя поглазел, вот жена и взревновала?

— Ай, да шут с ними! — с усмешкой фыркнула Велена и принюхалась. — Давай хоть по кружке молока с краюхой хлеба, наверное, а то сколько ещё зайца нашего ждать? — предложила она, ибо заяц начинал пахнуть, а до полной готовности было ещё очень далеко. А жрать хотелось. Причем очень.

— Ну давай, — пожала плечами ведьма. Перекусив меда и простокваши, она как-то не заморачивалась на счет еды. Впрочем, гостья-то не ела, кажется, с утра…

Ведьма шустро разлила молоко по кружкам, нарезала хлеб, подала мед и новую порцию отвара. Себе просто залила кипятком ромашку, чтоб было чем запить. Задумчиво надкусила кусочек хлеба.

— Знаешь, из тебя бы вышла отличная боевая ведьма, — прожевав, сказала Марья и намазала на хлеб мед. — Вот есть же боевые маги, почему не может быть боевых ведьм?

Принюхавшись, ведьма оценила состояние зайца. Действительно, только-только начал тушиться, тут как минимум еще часа два дежурить, чтобы зайца можно было есть, а не терять в нем зубы. Женщина печально покачала головой, представляя себе эти перспективы, и вернулась к чаю.

— Боевая ведьма? — Велена словно против воли широко улыбнулась, взяв хлеб и прикладываясь к чашке. Желудок, уже начавший скрести изнутри когтистой лапкой, блаженно примолк. — Конечно, такие раньше были и не мало, это сейчас они редкость дивная… А почему тебе показалось, что я похожа на них? — в голосе засквозило веселое любопытство.

— Ну… обычно ведьмы не вмешиваются в жизнь окружающих их людей, — Марья загнула палец на правой руке. — А ты пытаешься помочь. Не по собственной воле, но все же… Еще сюда добавляется владение оружием, — женщина загнула второй палец, — простые ведьмы редко владеют каким-либо оружием, кроме собственных возможностей. Я вот не управлюсь ни с чем, кроме собственного посоха и яда.

Помолчав и отпив чаю, ведьма продолжила:

— Да и есть в тебе что-то такое… наше, — не зная, как сформулировать правильно свои ощущения, она неопределенно покрутила кистью руки. — Вроде чувствуешься, будто своя. Не могу точно сказать, — Марья поморщилась, скривила лицо, но так и не смогла толком оформить в связные слова свои ощущения. Что-то знакомое, мельтешащее на краю сознания и неимоверное далекое. Велена не чувствовалась врагом, поскольку у нее не было цели навредить конкретно ей, Марье. Она не ощущалась и как обычный человек, хотя на вид была обыкновенной теткой. Сними амуницию и отбери оружие — баба бабой, каких в каждом городе тысячи… Не была она и нечистью или сильным магом, уж это-то ведьма бы ощутила. Быть может, человек с зачатками дара, просто никогда этот дар не проявлявший?

— Обычно меня ведьмой называли разве что в плане ругательства, — хохотнула Велена, допивая молоко мелкими глотками. На лицо вылезла веселая улыбка. — Но, если честно, было бы здорово. — Велена вдруг подумала о том, что за прошедший год вообще ни с кем так не разговаривала — просто, спокойно и даже весело, без всяких руганей и пререканий. А, если подумать, то такие разговоры за всю ее жизнь можно было сосчитать по пальцам двух рук и не досчитать до конца. — А вообще, мне всегда было интересно, что было бы, будь у меня настоящий, полный дар, а не то, что есть… — с лёгкой грустью подытожила она, допивая молоко и с тоской глядя в чашку, в ее полумраке глаза светились ровным жёлтым огнем, делая скуластое лицо более чужеродным.

— Было бы намного веселее, — усмехнулась Марья и повернула горшок с зайцем в печи, чтобы тушился равномерно. — Но знаешь… я после смерти наставницы тоже ни с кем особо не откровенничала, так что… даже и не знаю, как это называется. Прорвало, видимо, — еще шире улыбнулась ведьма, обнажая ряд обычных человеческих зубов, как ни странно, белых и целых. — Тут ведь никого считай нет, деревенские совсем не интересуются ничем, кроме выпивки и банальных постельных утех. Да и чем им еще заниматься-то в этой глуши? А мне это скучно. Даже с русалкой поговорить можно, с кикиморой… Только они ведь не поймут большинство сугубо человеческих проблем. Так и ношу все свое в себе, — подытожила Марья и, доев, пошла набрать воды, чтобы вымыть свои кружки и горшки.

— Тебе помочь? Уж посуду-то я вроде могу помыть без происшествий, — вызвалась Велена, окинув ведьму понимающим взглядом. — А то совсем себя нахлебницей чувствую, это, знаешь ли, неловко. Ты не бойся, я не безрукая, просто готовить не умею, а с остальным почти порядок! — поспешила она развеять возможные сомнения.

— Тогда я подогрею воду, — спокойно предложила Марья. Давать больному человеку плескаться в холодной воде не стоило. Зачем портить труды рук своих?

Ведьма подвинула многострадального зайца, отлила часть воды из ведра в корыто, не такое большое, как для стирки, но достаточно вместительное, а оставшуюся часть воды поставила греться. Нагреет, разбавит — и можно будет плескаться в нормальной, теплой. Пока вода грелась, она собрала всю грязную посуду, которой почему-то оказалось достаточно много, и сложила в корыто.

Велена слезла с печки, потягиваясь и похрустывая суставами.

— А представляете, если кто-то из селян, на подобие той маленькой дурочки, вломился сюда на ночь глядя по какому-то поводу, а у нас тут в доме волкодлак, кот и странная девка! — хохотнула вдруг Велена, ткнув себя пальцем в грудь на последних словах. Веселье было немного надуманным, но в принципе, по ее мнению, такой картины хватило бы для того, чтобы среднюю деревенщину хватил удар.

— Или откачаем, или нет, — флегматично пожала плечами ведьма и достала нагревшуюся воду, вылила в корыто, махнула рукой. — Можешь пробовать, вот тряпка, которой я обычно мою посуду. Потом в конце я вымою их миски, — указала взглядом на притихшего кота и спокойного волкодлака.

Велена кивнула, спокойно обозрев фронт работ, и принялась за дело.

Пока следовательница разбиралась с посудой, ведьма проверила наличие нужных трав и заколотила часть на лично сделанном самогоне, оставляя настаиваться на ночь. До утра будет готова хорошая растирка для ног, многие старушки радостно ее обменяют на что-то вкусное.

— А ты умеешь готовить боевые зелья? — уже дотирая последнюю тарелку, осведомилась воительница. У нее оставались зелья и разрешенные, и не очень, но никогда не знаешь, что произойдет, всегда нужно быть готовой ко всем возможным исходам. Особенно, если хочешь жить и не быть калекой. — У меня много ингредиентов, все же, все, что я получаю от уничтожаемых монстров на заданиях, мое… Особенно, если оно запрещено законом, и лучше это никому не показывать, — последнее она проговорила, скорчив забавную рожицу и поставив чистую тарелку к остальным.

— Стимуляторы могу сделать… Для силы, ловкости и скорости, — пожала плечами Марья. — А какие еще нужны?

— Стимуляторы — это хорошо, это радует, — спокойно кивнула Велена. — Это пассивные боевые зелья. Но есть и активные. Они либо наносятся на клинок, либо выплескиваются на врага из склянки, либо бросаются и взрываются при разбивании. Я пользуюсь замораживающими и кислотными смазками для оружия. Также есть бомбы на основе магической пыльцы и разрыв-травы, — вводя ведьму в курс дела, воительница чувствовала себя немного странно. Это вообще было что-то забавное. Рассказывать ведьме о зельях. А с другой стороны, Велена прекрасно понимала, что готовить такого рода зелья ведьме, живущей в таком медвежьем углу, было попросту не нужно.

— Хм… — Марья пожевала губу, полностью погрузившись в задумчивость. — Я даже состава таких зелий не знаю и как их готовить вообще без понятия, — покаянно развела руками женщина. — Но это можно исправить.

Она вернулась в свою спаленку, бережно подняла оброненную в спешке книгу, перелистнула несколько страниц. В данный момент все страницы были девственно чисты, ни единой строчки не было. Марья вздохнула и четко произнесла:

— Нужен состав замораживающих зелий.

Поначалу страницы книги так и оставались чистыми и чуть желтоватыми, но через несколько минут на раскрытой странице показалась вязь ровных строчек — искомый состав зелья. Марья нахмурилась, вчитываясь в рецепт.

— Не, ну такого я в нашем лесу точно не найду! — возмущенно ткнула пальцем в строчку, показывая новый ингредиент. — Глаз оборотня! Да еще ни один оборотень в своем уме не расставался с глазами!

Глава 9. Злить добрую ведьму - плохая идея

Велена, тихо хмыкнув, достала из потайного клапана сумки баночку, в которой плавало штук шесть мутных шариков.

— Держи, я в прошлом месяце дикую стаю вырезала. Они детей приютских выманивали и жрали. Собственно, после того, как я их сожгла, никто не приставал с расспросами, куда делись глаза, когти и зубы. Так что все это у меня есть. Даже полбаночки крови удалось нацедить…

— Однако… — Марья поднесла баночку к свету, задумчиво поколыхала жидкость. Такого она явно не ожидала. — Ну… первоцвет у меня есть. Верба… хм… на кой-она тут? Но есть. Что еще… — палец ведьмы заскользил по строчкам. — Готовить в полнолуние… М-да, до полнолуния нам… четыре дня. Печально.

— Да уж, за четыре дня они могут где-то достать ещё три человека. И тогда наша задача станет, мягко говоря, не радужной, — девушка поморщилась и, посмотрев в свою сумку, выгрузила банку с законсервированной кровью оборотня и задумалась над тем, что запрещенных ингредиентов у нее, кроме клыков упыря, оказалось достаточно на пять смертных казней и триста лет каторги…

— Однако… кровь? — ведьма ткнула пальцем в новую банку и невесело буркнула: — До чего дошел прогресс… Ладно, попробую найти что-то еще, — она пролистала пару чистых страниц, сморгнула, всматриваясь в новую вязь рун. — Вот еще одно… но я не уверена, смогу ли выдержать нужную температуру. Иначе моя печь точно взорвется, а с нею и дом. Лучше не стоит рисковать… А вот это… — еще три страницы перелистнулись, — вот это можно попробовать.

Марья показала Велене рецепт. Всего-то и надо, что сложить уже имеющиеся клыки упыря и очень много достаточно редких подземных грибов. Вот грибы как раз у ведьмы были в нужном количестве.

— Эффект, правда, не стабильный… Для стабилизации нужен мышеглот. Зловредная травка, но имеется.

— Это радует! — хмыкнула Велена, улыбаясь от того, что хоть что-то может получиться, а то какой прок от кучи дико дорогих и незаконных ингредиентов, если их просто некуда деть и нечего приготовить. Это получилось почти забавно. — Простите, если напугала таким представлением результатов своей работы. Я опять не подумала.

— Да просто странно видеть банку с кровью у женщины в сумке, — хихикнула ведьма, представляя себе выражение лица какого-нибудь вора, который сунется в сумку Велены и найдет там то, что уж никак не должно быть в сумочке приличной дамы.

— Это я ещё поимела совесть и не стала отрезать хрены оборотней, которые, судя по книге в нашем ордене, главный ингредиент амулета для мужской силы! — хихикнула воительница, в свою очередь представив лицо бедного вора, увидевшего в сумке у дамы столь занятный ингредиент…

— Хех, — крякнула ведьма, давясь смехом. — Это еще что… Говорят, для мужской силы надо регулярно есть бычьи яйца… М-да-с, занятно получается. Вот только результата никакого, только быков гробят зря. Зато простенькая травка, ее в лесу, как грязи, дает вполне такой хороший эффект.

Вообще было смешно разбираться в человеческих суевериях. Марья так до сих пор и не поняла, на чем именно они базировались, на каких наблюдениях или жизненном опыте. А судя по жителям деревни, их тоже занимал этот немаловажный вопрос стояния одного небезызвестного органа… Саму Марью больше интересовала другая трава, чье наличие она тщательно скрывала. Этот чудесный цветочек имел великолепный обратный эффект. Главное — не перепутать и не подлить не тому…

— Что самое забавное, амулеты действуют. Но на мой взгляд так издеваться над своими телами — это уже край, — вздохнула Велена и вдруг, заметив задумчиво-ехидный взгляд ведьмы, посмотрела в окно, а потом обратно. — Я так понимаю, уж вас-то такие амулеты точно не интересуют! — говорить на веселые скабрёзные* темы было здорово… Когда оно ещё раз придётся-то? В самом деле… Вот даже если она и сможет успешно закончить эту миссию, что дальше? Отработка остального срока, а потом попытка найти работу? Она очень сомневалась, что после такого сможет и дальше работать в родном отделении.

— Да фиг с ними, с амулетами, — Марья снова зевнула и печально посмотрела на горшок с зайцем. Спать хотелось до одури, но, увы, надо было ждать окончания готовки. — Завтра на свежую голову попробую сделать такое зелье, быть может что-то и получится. А то сейчас я, к сожалению, засыпаю на ходу.

Велена на это понимающе кивнула, день и так излишне затянулся.

Безумный день перетек в ночь, которая все никак не желала заканчиваться. Ведьма тоскливо покосилась в окно. С улицы послышался мерный шелест — пошел не сильный, но достаточно внушительный дождик. На него земля есть, пусть идет. А завтра можно будет заняться всем… всем, что она так долго откладывала.

— Это радует… А я постараюсь проанализировать ещё раз нашу ситуацию в лесу и немного набраться сил, — вздохнула следовательница, косясь на дверцу печки. Уже и спать не слишком хотелось. — Мне интересно, нормальный человек вообще способен без проблем таскаться по следовательно-боевым поручениям, несмотря на усталость или здоровье?

— Нет, этот человек либо не нормальный, либо не человек, — подавив очередной зевок ответила ведьма и поднялась проверить несчастного зайца. Потыкала мясо ножом и решила, что оно еще жестковато. Снова засунула в печь и грустно уставилась на Велену. — Ну и какого хрена было лезть в мой лес, вот что ему тут приглянулось? С головы не идет. Разве больше в мире места нет? Вот чего я понять не могу ну никак.

В ответ на это Велена лишь вновь бросив на ведьму изучающий взгляд, хмыкнула.

— У меня похоже есть версия, но тебя она не порадует. Понимаешь, Марья, твой лес — один из крайних глухих лесов по краям королевства. Ближайший ведьмин ковен от твоего леса — это неделя пути на резвом коне. С другой стороны — лес с таким ведуном, что он сам упыря магией иссушит и скажет, что так и было. А теперь смотрим на тебя — одинокая деревенская ведьма, в жизни не бравшая в руки оружие и не готовившая боевых зелий, и благодатный чистенькой лесок, в котором даже леший, лет сто никого не убивавший, похож на добренького дедушку, — привела факты и подбила итоги Велена, очень грустно и понимающе улыбаясь. — Так что, скорее всего, дело как раз в тебе и мирной нечисти, — это к сожалению было общеизвестным и неприятным фактом. Тот самый ведун, живущий в неделе пути от этого леса, человеколюбием не отличался. Фаригор вообще был известен своей философией: «Кто ко мне с топором… Тот топор из своей жопы долго не выдерет!» То есть, гадом он не был и общечеловеческие законы чтил. Но любых чужаков в своем лесу фильтровал и проверял так, что куда там некроманту залетному зайти! Да ступи на землю его леса маг, он бы тут же примчался с дубиной в одной руке и с лешим под ветку в другой. Здесь же было… Тише. Значительно тише и добрее.

— То есть, мы должны быть злыми, чтобы защитить свой лес? Убивать людей, морочить, топить, есть… брррр… — ведьма передернулась от таких перспектив. — Но в таком случае, чем мы станем лучше, чем тот самый некромант или кто он там?

— Нет… Идти в разнос вовсе не нужно, — помогала головой в ответ воительница. Да, ситуация и правда получалась непростая. Не сказать, что для Велены это было впервые. Отнюдь. Но когда имеешь дело с изгнанными некромантами, стоит предусматривать абсолютно все возможности, связанные с ними.

Марья задумчиво потарабанила пальцами по лавке. Да уж, ситуация откровенно хреновая. Но и становиться злой мифической чувырлой у нее не было никакого желания. Зачем бы? Почти тридцать лет прожила человеком, зачем становиться монстром? Что ж, путь зла не для нее. Зло злом не перебьешь, как ни бахвалься. Это будет просто еще одно зло, прикрывающееся благими намерениями. А потому… Женщина вернулась к книге и задала вполне справедливый вопрос:

— Какие есть активные способы защитить свое жилище от некросилы?

Книга довольно быстро выдала ответ, правда нарисованные там формулы сильно смутили Марью. Она задумчиво полистала желтые страницы, усеянные почти непонятными словами, формулами и графиками, а потом, отчаявшись там понять хоть что-то, просто сунула книгу под нос следовательнице.

— Может ты лучше поймешь всю эту белиберду?

— Да мне и понимать не обязательно, — Велена со вздохом посмотрела в книгу, вчитываясь в графики… — Достаточно приготовить амулеты из осины, вербены и серебра. Попросить лесную нечисть растащить по лесу, закопав часть в земле. И ещё точно такие амулеты раздать деревенским, попросив закопать по амулету под калиткой, — Велена перевела дух. — Защита простая, но затратная.

— Хм… осины у нас достаточно, вербены тоже. А вот где взять столько серебра, я без понятия, — потерла виски и лоб Марья, пытаясь не заснуть и не забыть о чертовом зайце. — Разве что грабануть королевскую казну, но мы еще до этого маразма не дошли.

— А можно ещё вместо серебраиспользовать кровь ведьмы, но мне кажется, на сто с лишним оберегов тебя тоже не хватит, — теперь грустная усмешка на лице Велены стала заметнее. — Понимаешь, не нужно становиться злом, чтобы защититься от него. Просто для многих это самый лёгкий выбор.

— О, крови я тебе нацежу, — усмехнулась ведьма. — Можно же не сразу всю с меня сливать, а постепенно, до полнолуния осилим наделать амулетов. Что-то мне подсказывает, что главную гадость нам сделают именно на полнолуние. И кстати, зачем сто амулетов? Почему именно сто? Это имеет какое-то значение?

— Да, у меня на счёт полнолуния тоже мысли не радужные, — пробормотала сначала следовательница, отходя с дороги, и пропуская ведьму к печке.

Марья наконец вытащила несчастного зайца, принюхалась и потыкала ножом. Мясо уже было достаточно мягким и фактически съедобным. Теперь можно и спать.

— Все, ешь, если хочешь, а я на боковую, — вздохнула ведьма, рассматривая многострадального зайца и Тишку с голодными умильными глазами. Отчего-то Марья была уверена, что кот совсем не голодал, просто выделывается. Быть может потому, что брюхо прохвоста было подозрительно округлым.

— Да нет, число не критично, но смотри — нужно закопать в каждом дворе по амулету и распространить их по всей твоей части леса, — Велена, вздохнув, посмотрела на зайца и молча накрыла тяжёлой чугунной крышкой. — Уверена, это очень не мало. А ещё такие амулеты можно продавать всем, кто направляется в лес. По грибы, например, — договорив, воительница зевнула и поползла в сторону печки. Хотелось скрутиться в комок и спать. Да уж это был очень долгий день…

--------------------------------

*- пошлые, неприличные темы. Сама в шоке от слова)))

Глава 10. Учиться никогда не поздно

Проснувшись поздним утром, Марья выползла во двор, умылась и принялась за заброшенную стирку. Ночной дождик наделал во дворе множество луж, которые приходилось огибать, чтобы не замочить ноги. Самая большая лужа воскресла у ворот, превратившись в разливное море и полностью заблокировав проход к ведьминому дому.

Трава во дворе светилась и блестела под солнцем от капель росы. Мокрый, с торчащей шерстью, взъерошенный Тишка носился по траве, гоняясь за какой-то мелкой птичкой. Присмотревшись, Марья отметила вполне так жизнерадостную синичку и решила оставить кота в покое. Пусть балуется, если бы захотел, то уже поймал бы.

Она развесила выстиранную одежду на протянутых между столбиком и воротами веревках и только тогда оглянулась на непонятную тень у ворот. Тень была очередным деревенским страдальцем, всю ночь квасившим, а теперь пришедшим либо похмелиться, либо продолжить банкет.

— Чего надобно? — громко крикнула Марья, рассматривая довольно потасканного мужика. Даже сразу не признала, такой тот был заросший и черный от запоя. — Прохор, ты что ли? — прищурилась от солнца ведьма.

— Я, Марья, я. Вот, пришел… — мужик бултыхнул в воздухе пустой фляжкой. — …значится, за помощью…

— Понятно с тобой все. Давай рассолу вынесу? — женщина посмотрела на не внушающую доверия лужу и решила, что с другой стороны двора выйти будет надежнее.

— Можно, — усмехнулся мужик, показывая дырку, оставшуюся на месте пары зубов. — Но и настоечки твоей, фирменной… рябиновой… не помешало бы…

Велена выползла получасом позже, страшная, бледная, шатающаяся, с горящими ярким лихорадочным румянцем щеками. Ясно, что вчерашнее приключение с пробегом по лесу и прочей глупостью ей здорово аукнулось. Она тихо прокашлялась, ища глазами Марью, и, шатаясь, потопала к бочке с водой, что стояла на улице. Пить хотелось немилосердно. Даже самый горький отвар сейчас казался пределом мечтаний!

Ведьма вышла из кладовой, нагруженная бутылью с настойкой, оценила состояние подопечной, мысленно кивнула сама себе, и перелила настойки из бутыли мужику в флягу. Тот неловко потоптался за забором, со стороны, свободной от лужи, и сунул флягу в дырку между старыми досками. Получив вожделенный напиток, пропойца сунул в ту же дыру шершавую грязную ладонь с монетами, которые ведьма сгребла, скрывая радость. Пригодятся, ой, как пригодятся. Пожалуй, стоит сделать еще этой настойки.

— Спасибо, — буркнул Прохор, прижимая к груди флягу так, как не каждая молодуха прижимает новорожденного младенца.

— На здоровье, — скорчила в спину мужику гримасу омерзения ведьма. Вот уж чего она не любила, так вот этого. Добровольно и с песней шагаем вперед, к гробу…

Марья спрятала деньги в карман и вернулась к Велене.

— Сейчас чаев заварю, сейчас. И молока нагрею, — засуетилась женщина, понимая, что ночью надо было не дрыхнуть без задних ног, а заниматься следовательницей. Но, увы, она все проспала.

— Ясно, прости… — следовательница тихо закашлялась, после чего вернулась с порога обратно в дом, где уселась за стол. На глаза первым делом попался горшочек, накрытый тяжёлой крышкой. Сразу вспомнилось, что они вчера ели разве что теплое молоко с хлебом. Велена не знала на счёт ведьмы, но ей резко стало понятно, что же сейчас не так. Есть и пить хотелось зверски!

Марья вернулась в дом, разобрала заготовленные травы для следовательницы, заварила их, уже привычно рассчитав дозу — сколько там той Велены, худая вон какая… Увидев голодные глаза гостьи, усмехнулась.

— Да кушай спокойно, я сейчас со всем управлюсь и тоже позавтракаю.

Сама же, разобравшись с зельями, вышла покормить кур и вывести пастись Машку. Присмиревшая вчера животинка отыгралась, поставив ведьме новый синяк на бедро, но зато потом притихла, удовольствовавшись свежей травой.

Велена тем временем, вооружившись большим кухонным ножом, принялась нарезать тушку зайца на равномерные кусочки. Поглядывая на Тишку, решила на вторую тарелку мяса пока не накладывать. Толстый кусок хлеба макнула в густую подливу из молока, в котором тушились мясо, слегка посолив и положив сверху на хлеб тоненький кусочек мяса, с наслаждением в него вгрызлась, довольно прижмурилась, издавая крайне правдоподобное урчание от удовольствия. Тишка, крутившийся рядом, заслышав подозрительный звук, хлопнулся на задницу и вопросительно мявкнул. Получил по носу кусочком мяса и мигом его проглотил.

Марья, полностью управившись по домашним делам и даже слегка прибравшись во дворе, принесла все необходимые травы из чердака и осину из погреба. Правда, из осиновых дощечек были выстроганы каркасы для копчений, но сейчас для благого дела сойдут. А новые она потом сделает, леший покажет, какие деревья можно срубить на каркасы.

Отставив временно свои находки, ведьма уселась на стол и с довольным видом продегустировала зайца.

— Хм… неплохо получилось… — задумчиво протянула она, распробовав мягкий кусочек мяса. Затем обернулась на шебуршание кота под столом, слегка пошевелила ногой, приманивая прохвоста. — На, голодающее побережье, лопай.

Кот, ловко сцапав кусок, скрылся под столом. Ведьма заглянула туда и обнаружила скрывшегося от посторонних глаз волкодлака, делящего кусок мяса с котом по-братски.

— Мне кажется, или он теперь у вас надолго? — хмыкнула Велена, доедая второй бутерброд. Зрелище здоровенного, как откормленный теленок, волкодлака, скрючившегося под столом, было настолько забавным, что не могло не вызвать хотя бы усмешку.

— Похоже, что так, — Марья присмотрелась к темно-серой, почти черной волчьей морде со слишком разумными глазами, чтобы счесть это существо обычным волком, и задумчиво продолжила: — В любом случае, вреда от него никакого, одна только польза, — и протянула новый кусок мяса уже персонально Вовчику, исключив Тишку из посредников. — Знаешь, мне кажется, благодаря его меткам Машка немного присмирела. Не слишком, но чуя рядом хищника, несколько успокоилась и перестала так сильно дурить.

— А она обычно дурит ещё сильнее? — фыркнула воительница, кивая на новые пятна на одежде ведьмы. Сразу было видно, что глупая мэкалка опять постаралась испортить своей хозяйке очередную дойку. А потом Велена опять поежилась и забралась на табуретку с ногами, принимаясь доедать уже третий бутерброд с зайчатиной. Мясо все ещё было слегка жестковато и застревало в зубах, но было очень и очень вкусным! Тут она порадовалась, что вспомнила о таком способе приготовления.

— Когда как, — пожала плечами ведьма. — Может и сильнее, если захочет.

— О! И это, сегодня вечером или завтра, когда придется, к нам могут приехать с моей управы, ну знаешь, подкрепление. Тогда, мой тебе совет — спрячешь вот эту свою книгу заклинаний, а то они такие, ничего святого нет…

— Книгу-то я спрячу, — хмыкнула ведьма и пошла достать кипящие отвары. — Вот только что они тут сделать могут, подкрепление ваше? Пойдут в болото обниматься с некромантом? Пожалуй, займусь-ка я лучше амулетами, скажешь, если что не так. А пока пей.

Марья расставила на столе кружки и горшочки, процедила отвары через ткань и подвинула к следовательнице. В ответ Велена молча потянула к себе чашку. Да, это было действительно невкусно. Но это было нужно, причем именно ей. К тому же, от горячего в груди разливалось тепло, немного притупляя боль.

— Главное, чтобы ваши не лезли к козе и волкодлаку. А то знаю я этих городских, начнут разбираться не с тем, с чем нужно, а с бумажками на участок и незаконными животными, — пробурчала ведьма, доставая из ящичка в столе острый нож и направляясь к осиновым дощечкам. — Ну, фирменные колья не обещаю, но тоже должно быть неприятно.

— Того, что они не полезут к волкодлаку, не могу сказать. У нас некоторые могут обложить тебя безумным штрафом за незаконную живность! — фыркнула Велена, покосившись на ведьму, и громко рыгнула, едва не выплюнув почти проглоченный отвар.

Марья отломала одну доску и принялась строгать ее в виде небольшого, но достаточно острого колышка. Выходило слегка коряво, но дело получается с опытом, так что оставалось только тренироваться и тренироваться.

— Это, кажется, должны быть амулеты, — ухмыльнулась девушка, отставляя почти пустую чашку из-под отвара. — Амулеты, а не оружие, хотя, если подумать, деревенским это должно понравится! Правда, тебе ещё нужно добавить к каждому бруску осины каплю крепкого отвара вербены и твоей крови.

— Вот именно, амулеты, которыми можно засандалить непрошеному гостю в глаз, — подняла указательный палец ведьма. — Какой смысл носить с собой кругляшок или квадратик, который потерявшийся в лесу человек сможет засунуть себе, разве что, в задницу? Тем более, нашим кикиморам должно понравиться. Уж они охочи до всяких пакостей!

— Твои бы идеи да нашим городским ведьмам! Представляешь, хожу я по рядам ведьминых лавок, покупаю лекарства, ищу хорошую амулетчицу для заговаривания моего нового оружия… — Велена кивнула на меч, лежащий на печке. — Так вот, представляешь, сколько времени мне пришлось им вдалбливать, что я хочу свое оружие усилить, а не украсить, что мне нужно заговаривание на укрепление стали при воздействии зелий и смазок, а не повесить на рукоять меча ленточку! И они долго не могли понять, зачем мне заговаривание на отпугивание мужиков. У них этого даже не оказалось… — кажется, она хотела ещё что-то сказать, но тихо закашлялась, держась ладонью за грудь.

— Ведьмы тоже женщины, — буркнула Марья, вырезая очередной колышек. — Выкашливай давай, плюй в ведро, — кивком она указала на стоящее в прихожей, немного грязноватое ночное ведро. — Нечего в себе держать всякую гадость. И не глотай сопли эти, только еще больше отравишься.

Колышки получались разномастные, но хоть такие. Ведьма пересчитала — получилось два десятка. Что ж, эти отдаст кикиморам, как зачарует, а для остального попробует выпросить у лешего еще осины. Ну никак не планировала она оборону против нечисти! Вздохнув, Марья пошла заваривать вербену и мысленно прикинула, как можно аккуратно нацедить своей крови, не потеряв при этом работоспособность руки.

Велена, откашлявшись, тихо вздохнула, проследив за взглядом ведьмы.

— Потому я и сказала первым делом о серебре. Кровь ты из своего тела безболезненно не выцедишь… — вздохнула воительница опять и, окинув Марью внимательным взглядом, слабо улыбнулась. — Кровь можно брать с вены, аккуратный прокол — и выцедишь в чашку, сколько нужно. Но этот метод хорош для единомоментного взятия крови. Он не наносит серьезного вреда, если действовать с умом… М-да… Идей нет.

— А чем кровь в пальце не годится? — спросила ведьма, рассматривая собственную пятерню. Решилась пожертвовать левой, поскольку правая еще нужна была. — Проколю палец, нарисую руну и готово.

— Палец можно колоть, если нужно немного крови и сразу. То есть, представь себе, сколько капель можно выдавить из одного пальца? А когда не получится, ты что, будешь ковырять другие пальцы? — воительница иронично улыбнулась. — Тогда твоя рука надолго потеряет работоспособность!

— Печально, — выдала ведьма и решительно выплеснула в чан варево с вербеной. Густой ядреный запах наполнил избушку. Марья поморщилась и принялась забрасывать колышки в кипяток, стараясь не попасть брызгами ни на себя, ни на Велену, ни на вездесущего Тишку, вылезшего поглазеть на бесплатное представление. — Ну тогда нацежу в чашку и буду мазать колышки кисточкой, — усмехнулась она, представляя себе этот идиотизм. Чем только не доводилось заниматься рядовой ведьме…

— Если найдется ещё одна кисточка, то я могу помочь, в конце концов, амулеты простейшие и раньше были известные всем охотникам на нечисть и ведьмам-хранительницам! — доброжелательно предложила Велена, радуясь, что в ответ на свое замечание не получила ушат словесных помоев и вопли: «Я ведьма, мне виднее!». Прецеденты были, и Марья крайне выгодно от них отличалось.

Велена внезапно поймала себя на мысли о том, что они действительно могли бы стать подругами. Довольно глупое, по мнению самой воительницы, чувство…

— Где-то что-то было, — ведьма метнулась к полкам и зашуршала пакетиками, баночками, кулечками и горшочками с добром. Чихнула, отфыркиваясь от пыли. Ну и куда она засунула эти проклятые кисточки? Не далее как в прошлом году руны доброжелательства рисовала одной бабенке со скверным характером… Полки, увы, ничего не дали, и Марья перешла шуршать в сундуке. — А, вот, нашла! — крикнула она, едва не нырнув в сундук с головой. Зато удалось нырнуть Тишке, радостно облизавшему кулечек с валерьяной. — Брысь, босота! Не для тебя траву собирала, не тебе ее и слюнявить!

Кот был бесцеремонно выдворен из сундука, а в кулаке ведьмы оказались зажатыми три кисточки. Одну пришлось вернуть обратно, поскольку волкодлак и Тишка рисовать уж точно не умели…

— Пожалуйста, — Марья подала кисточку следовательнице и приступила к самому неприятному действу, а именно к полосованию ножом собственной левой ладони. Чиркнув хорошо наточенным прокаленным в огне ножом по коже, она сморщилась и позволила крови свободно вытечь в чашку. Работенка предстояла… скверная. И как эта воительница каждый день выдерживает такое напряжение?

Велена же стояла рядом с чистой тряпицей наготове, и когда набралось визуально нужное количество, смочила мягкую, сложенную раз в шесть, тряпочку в загодя поставленном спиртовом настое, а затем быстро принялась четкими и отработанными движениями перевязывать. Что-что, а это с ее-то деятельностью уметь было необходимо. Очень скоро рука была аккуратно перевязана, и не осталось торчащих ниток и хвостиков.

— Ты молодец, хорошо держалась! — наконец, одобрительно кивнула она, взяв себе кисточку и отходя в сторону заготовок амулетов.

— Спасибо, — Марья чуть поморщилась — от спирта рану защипало, но это все были такие мелочи… Убрав порезанную руку на колено, чтобы не зацепить ничем, ведьма макнула кисточку в собственную кровь и начертала на первом вынутом из уже остывшего варева колышке руну «Защита».

Глава 11. К любой проблеме приложи мозги

Чертить защитные руны Велене приходилось и раньше, притом, даже достаточно нередко. Правда, обычно красками выступали или крепкий отвар, или магический порошок пополам с травяным соком, иногда — кровь особо сильных магических существ. Однажды даже кровь единорога пришлось использовать. Что смешно, единорог был не против. И ведьмину кровь тоже приходилось использовать. Правда, в добровольном ключе впервые в жизни.

Она даже позволила себе немного улучшенную защитную руну со слегка выступающей перечеркнутой дужкой. Такая руна означала одновременно и защиту, и силу, правда, узнать её пришлось у одной полудохлой столетней ведьмы, которая когда-то швырнула Велене в голову круглую пряжку с такой руной. В голову не попало, но уху было больно…

— Смотри, это изобретение одной ведьмы, поверь мне, эта руна оберег не испортит, — все же решила она объяснить свои действия Марье.

Ведьма приглянулась к начертанному. Довольно-таки неплохая идея, если признаться. И можно попробовать нарисовать, не проблема. Хватило бы крови на все, а остальное мелочи жизни. Им предстояло управиться желательно засветло и отнести эти колышки кикиморам, увы, у русалок в воде руны смоются и колышки останутся обычной осиной, достаточно острой, но толку-то?

— Благодарю, — кивнула Марья и перерисовала руну на свой колышек. Вышло даже лучше, чем могло бы быть. — А с чего это ведьма поделилась с тобой такой ценностью?

— Ну, сначала она приняла меня за вампира и попыталась убить, а потом мы обе посмеялись и сошлись на том, что мне повезло, — ухмыльнулась воительница. — Кстати, а у меня появилась идея на счёт того, как быть с болотистыми участками. Как защитить водяного. Можно подвязать амулеты к камышам. Ведь колышки лёгкие и запросто затеряются на фоне камышей, правильно?

— Интересная мысль. Попробую привлечь и русалок, — согласилась Марья. — Другое дело, успеем ли мы все это закончить до темноты? Дорисовать мало, надо еще в лес вынести и предложить нечисти все это распределить по лесу.

Ведьма недовольно покосилась на колышки. Их слишком мало, чтобы защитить весь лес… С другой стороны… почему бы не попросить кикимор принести еще осины?

Марья выглянула в окно, повторно оценила разлившуюся лужу, хмыкнула под нос и, поскольку постоянных посетителей не было, то решила, что сможет выйти в лес за осиной. Но надо предупредить следовательницу, а то еще чего доброго решит, что подопечная ведьма смыться решила, оставив на нее все проблемы.

— Слушай… я тут подумала взять еще осины на колышки… — задумчиво протянула Марья, поворачиваясь к гостье. — Но для этого мне нужно сходить в лес и попросить лешего выделить мне ненужное дерево. Скорее всего, умирающее. Ты как, со мной пойдешь или отлежишься? Все же тут намного теплее, чем в лесу.

— Я могла бы продолжить делать амулеты, но одну тебя в лес пока отпускать достаточно опасно, — покачала головой Велена и, подергав себя за толстый свитер, хмыкнула. — Я с тобой, только укутаюсь поплотнее. К тому же, мы можем распространить по лесу уже готовое. Пока нам хватит защитить лешего, водяного и тропу, по которой в лес захаживают люди, верно?

— Думаю, хватит, — Марья прикинула количество колышков и кикимор, подумала, что всех все равно амулетами не обеспечит, но попытаться все равно стоит. Хоть кому-то да польза будет от ее стараний. — Тогда собираемся.

Ведьма сложила в сумку колышки, добавила в маленькую корзинку пять яиц на подарки водным обитателям — очень уж любят они это лакомство, ведь не могут забраться на деревья и разграбить гнезда. А в деревню тем более не поткнутся, им там мужики быстро головы открутят… Вот и просят порой приносить вкусняшки на свой выбор.

— Ну, вроде мы их сделали достаточно много… — протянула Велена, глядя на начинающую густеть кровь в чашке. Своих стараний и чужих страданий было реально жалко. — Возьмём кровь и пустые колышки с собой, будем делать амулеты на ходу, хорошо? А то жалко же, если столько пропадет, вряд ли ты можешь законсервировать кровь сейчас, а мои ингредиенты не подойдут для человеческой, — проговорила Велена, напяливая свою форменную куртку поверх свитера. И порадовалась, что за последнее время смогла серьезно похудеть. Иначе куртка сейчас бы просто не застегнулась, а ещё снизу остался свисать свитер неровной шерстяной юбочкой, прикрывающей задницу. Выглядело достаточно смешно.

— Тогда попробуем успеть до темноты, — решила Марья и согласно кивнула своим мыслям. — Иначе нам ночью в лесу придется несладко.

Выходили уже за полдень. Обычно Марья после обеда старалась в лес не ходить, если только не нужно было найти траву или куст, цветущие именно вечером. Да, бывают и такие. Иные же травы распускали цветки только утром, третьи — только ночью. Порой приходилось постараться, чтобы что-то найти или выбрать из целой кучи именно то самое растение. В темноте — так особенно.

Сейчас же день обещал быть хорошим и теплым, утренняя прохлада после дождя уже исчезла. Скоро лето, скоро будет множество ягод на кустах и на полянах, скоро сбор урожая, заготовки на зиму и море потянувших спины расстроенных деревенских тружеников… Ведьма внимательно всмотрелась под ноги, ловя нужную тропинку. Жаль, что она не обладает даром лешего — раз и выйти на нужное место.

Велена топала прямо следом за ведьмой, вынужденная идти медленно, так как держала на сгибе локтя чашку крови, в ладони деревяшку, а в свободной руке кисточку. Процесс шел не быстро, на пути к опушке леса она успела завершить лишь пять амулетов, но лучше было так, чем никак…

— Мы можем просто найти одну кикимору и попросить раздать амулеты всей возможной нечисти? — наивно осведомилась она — тратить все время в лесу не хотелось.

— Ну… — Марья почесала нос. — Проблема в том, что я без понятия, какие мысли блуждают в голове у кикиморы. Она может решить, что это такая дурацкая игра и спрятать все амулеты в одном месте… пожалуй, лучше попросить лешего, он умеет их приструнить и пристроить к делу.

— Да, леший — это, похоже, единственный, у кого в лесу есть мозги, — тяжко вздохнула Велена, продолжая чертить руны. Готовое она преспокойно складывала в открытую сумку. Мысль о том, что кикиморы могут вытворить что угодно и вообще с головой не дружат, как-то не радовала…

— В этом плане русалки более сознательные, — горько проговорила Марья, сворачивая к полянке лешего. — Но тут ничего не поделаешь. Русалки получаются из утонувших человеческих девушек, а кикиморы… они такие уже и есть. Не знаю, рождаются они как-то или же их создает лесная магия…

Тишина скрытой полянки уже не удивляла. Хотя тишина достаточно относительная. Высоко в кроне старого дерева стучал лесной труженик дятел. Где-то перекликались прочие птички, тихонько поскрипывала древняя толстая береза, опустив ветви. Трава на полянке выглядела странно примятой, но на какой-то ритуал это не было похоже. Ни следов крови, ни магических знаков или рун… Марья оглянулась, пытаясь запомнить все изменения, но все же решила позвать лешего, вдруг выгорит.

— Леший, это я, Марья… — ведьма чуть запнулась, выделив взглядом непривычно черную, сгнившую, толстую ветку на здоровом дереве, поморщилась, будто от зубной боли. Больно уж все происходящее напоминало старую дурацкую детскую сказку с умершим черным лесом. — Мы пришли помочь и принесли амулеты. Нужна твоя помощь…

Велена настороженно замерла, медленно поставила чашку с почти загустевшей на донышке кровью на землю и, отправив в сумку амулеты, извлекла меч, принявшись чертить вокруг себя, прямо на земле, рунные знаки посеребренным лезвием.

— Так… Мне это не нравится, — мрачно протянула воительница, на всякий случай пихнув ведьме уже готовый амулет. Если появятся гости… Придется что-то сделать. Но это что-то явно никому не понравится.

Леший зашелестел ветвями только после образования круга. Долго бурчал в кустах, поминал плохих людей и выделывался, но все же вышел в центр поляны. Выглядел он слегка помятым и поломанным, но вполне так бодрым.

— Совсем очумели, супостаты! — толстая ветка погрозила куда-то в небо. — Простите, девоньки, тут ночью эти паразиты совсем подурели… Пришлось одного… тогой… прикопать себе. Уж извините, погубил душу, но далеко не невинную…

— Ну и дела… — протянула Марья и попросила: — Можешь, пожалуйста, взять эти амулеты и попрятать в лесу? Или кикимор попросить, только все в разных местах, не в одну кучу свалите. Я и тебе один прицеплю на всякий случай…

Велена тем временем удивлённо хмыкнула, раздумывая над тем, до чего дошли эти придурки, если миролюбивый сморчок леший решил взять да вмешаться.

Ведьма взяла один из колышков и примотала тонкой веревочкой к протянутой лешим руке-ветке.

— Так будет надежнее… А кто полезет, можешь ему в глаз сунуть, чтоб неповадно было. Грудину, увы, не проколет, но хоть так…

— Важно повесить хотя бы пару амулетов на камыши, над озером водяного! — едва не хлопнула себя по лбу, вспомнив о собственной идее, Велена, а затем, переведя дух, слегка улыбнулась. — А вы не можете нам поведать, какие ужасы вчерась творились?

— Повесим, — степенно ответил леший и постепенно собрал все амулеты-колышки, запрятал на себе. — Отдам кикиморам, пусть развесят. А стряслось… даже не скажу, как это называется, — он поскреб верхушку своего пенька, обозначавшую лысину, и продолжил рассказ: — Пришел вчера вечером какой-то дятел, земля ему пухом. Вылил на траву густую вонючую дрянь… сизую такую, ну точно, как дым, только жидкость. Трава сразу посерела в тон этой гадости… И как принялся свои речитативы читать… Не выдержала моя душенька, каюсь, приложил я его хорошенько веткой, да вон она сгнила вся от башки супостата… Надо бы отломать как-нибудь, пусть дерево не портит. Да… а там уже бегом корнями в землю зарыл и велел червям побыстрее сожрать, чтобы целого ничего не осталось. Кости потом землеройки растащили подальше, чтоб нам тут, значится, нечисти не добавилось…

Леший снова поскреб пеньковый затылок.

— Только, боюсь, это никакой не старшой их, так, мелкая сошка приперлась. Старшой бы так просто не сдался. А жаль, — леший прикрыл ярко-зеленые глаза и задумался. Со стороны могло показаться, что он заснул, но это было не так.

Велена задумчиво поскребла затылок. Теперь картинка складывалась во что-то более понятное. Приятным оно, правда, от понятности не становилось.

Тем временем Марья достала угощение и поставила перед пнем. Пройдешь рядом — от обычного пенька не отличишь…

Следовательница сорвала пучок почерневшей от выплеснутой вчера жижи травы, поспешно отправив все это в кожаный мешочек, в точно такой же была отправлена маленькая, черная ветка растущего рядом дерева. Взгляд упал на лешего.

— Вам помочь избавиться от пакости? У меня с собой садовый вар есть, чтоб рану закрыть, — предложила она, кивая на все ещё обнаженный меч, который крайне легко срезал до этого момента порченную веточку. Даже без хруста. — Марья, ты понимаешь, что это значит? Если я отправлю это в город… Эти придурки заслужили себе казнь без суда и следствия!

— Отчего ж не помочь, если возможность имеется? — прогудел леший, чуть приоткрыв правый глаз. — Только живое не режь, девонька, из живого новая ветка вырастет. А дерево я выхожу, будет лучше прежнего…

Велена, согласно кивнув, осторожно отделила черную помертвевшую древесину и легко, словно обычный ушиб, кремом замазала срез садовым варом, который успел нагреться в кармане. Собственно, зачем охотнице на нечисть такая вещь для садовых работ? А дело проще некуда. Ей по работе частенько попадались растительные представители нечисти, нежити, а то и разумных видов. Помнится, как-то она энта латала… Было смешно.

— Я понимаю только то, что теперь все, кто сунется в лес без амулета или без меня — будут скушаны, — недобро усмехнулась ведьма, блеснув зубами. На секундочку показалось, что они заострились, но потом все исчезло. — И правильно.

Леший чуть крутнулся, зашелестел ветвями, гукнул громким, пробирающим до костей гулом, в кустах и на деревьях зашебуршились кикиморы. Лесная нечисть шумно собиралась вокруг своего предводителя, зашушукалась, кто-то журчаще-шелестяще загомонил. Леший раздал каждой кикиморе по амулету, те, кому не досталось, остались ждать дальнейших указаний. А те, кому повезло, шустро скрылись в лесу, будто и не было их никогда.

— А можно еще попросить? — чуть улыбнулась Марья, присаживаясь возле лешего. Дождалась утвердительного кивка ветвями и продолжила: — Нам бы еще осинки какой не жалко на амулеты… Вербена есть, можно просто обмотать, заваривать негде и долго… Хотелось бы управиться до темноты.

— Слушайте, вы видите, я не для себя прошу. Лес у вас старый, обширный, нет ли схрона в лесу какого или ручки с серебром? Нужно на амулеты. Ну вы гляньте на ведьму, ей же плохо станет кровь разбазаривать! — тихо зашептала следовательница лешему, надеясь, что ведьму сие не обидит.

— Серебро… — леший задумчиво подергал своими ветками-руками опята на висках… — Может где-то и есть, но глубоко под землей. Посмотрим. А пока осина… пойдемте, тут недалеко.

Лес расступался перед лешим и двумя женщинами, будто они шли не через густые заросли и колючие кусты, а по ровной дорожке. Марья осторожно отводила метящие в глаза ветви, леший бодро катился впереди, бурча что-то себе под нос. Наконец он остановился и махнул рукой в сторону засохшего дерева, торчащего одиноким монументом посреди чуть выгоревшей маленькой полянки.

— Вот вам осина, в лучшем виде… Обгорела маленько, в нее молния ударила уже давненько… Если не подходит, найдем еще. А серебра пока нет…

— Хм… Ну осины предостаточно, правда без топора? — Велена осмотрела внушительный толстый ствол. Взвесила в ладони рукоять меча и, сделав шаг, срубила ветку толщиной с свое запястье, а затем ещё и ещё раз. После принялась делить на острые толстые щепочки. Вручила ведьме нож, мол, вдвоем обработка явно быстрее. А она боец, а не ремесленник…

Глава 12. Артефакты кустарного типа

Марья спокойно принялась разбирать осину. Для этого вполне подошел отданный Веленой нож. Навряд ли она смогла бы им так уж хорошо владеть, как оружием, но как инструментом владела вполне. Новые щепки и колышки она собирала в пучок, откладывая для обрисовки рунами.

Дальнейшая работа была довольно скучная, по мнению Велены, даже рутинная. Загустевшая кровь еле годилась для того, чтобы рисовать ею что-либо, не говоря уже о рунах с завитушками, и Велена принялась выцарапывать руны ножом, пришлепывая поверх них крохотные кусочки запекшейся крови. Уже когда приходило время для того, чтобы намекнуть ведьме о пустой чашке и забинтованной ране… Невдалеке громко и панически затрещали деревья, явно по воле напуганных кикимор. Велена бросила взгляд на Марью с лешим.

— Марь, мой кинжал покрыт серебром, черти сейчас вокруг лесного владыки по земле все известные символы. Если что, вы не пропадете, доберешься до дома и активируешь черный лист в моей сумке. Пришлют воинов, — быстро, но как ни странно разборчиво заговорила воительница. Враг был недалеко, силой не веял… Но явно был не против что-то натворить.

Ведьма вздохнула и принялась коряво чертить по неровной земле круг. На полу или песке круг вышел бы вполне годным, но вот в траве да среди кротовьих кочек… Получалась откровенная лажа. Навряд ли этот круг сдержит некромантов и вообще, что толку от их стараний, если враги уже действуют среди бела дня?

— Девчули, я их задержу, — недобро усмехнулся леший, и лес будто разом превратился в театральную декорацию для пугалок. Стволы потемнели, листья подозрительно зашумели, а корни под ногами зашевелились. Ведьма переступила корень, обвивший собою охранный круг. Вот теперь это позорище действительно напоминало круг!

— И чего вам, гады, дома не сиделось? — вопросительно пробурчала Марья и решительно воткнула кинжал в центр круга, вливая свою силу.

— Они не действуют. Просто… Пара здоровых мужиков решила, что две бабы и пенек на кочках, по их мнению, очень простая жертва, — отстранённо протянула Велена, расслабленно выдыхая. Представление лешего мигом высветило две фигуры в балахонах, а уж брошенный в сторону ведьмы метательный нож вообще был отбит ребром ладони. Вряд ли эта защита, которая незримо зафонила силой природы, сдержала бы брошенный нож, но… Велена мягко улыбнулась, ловя ещё один нож, брошенный уже в нее.

И спокойно воткнула его себе в ладонь. Чтобы, словно выпущенная в полет стрела, врезаться в одну из фигур, легко вгоняя в грудь меч и прижимая им к земле врага. Второй, пустившийся бежать и навернувшийся через корягу, метнул какое-то зелье, но Велена, сверкнув желтыми и совсем нелюдскими глазами, метнулась к нему. Повалить высокого, не старого и не слабого человека, оказалось очень легко. Она просто навалилась всем телом, прижимая к лицу адепта окровавленную ладонь. Мужчина задёргался. Его закорчило и забило, словно в припадке. С лица полностью свалился капюшон, открывая острые выступающие скулы и иноземные черты… Потом изо рта пошла розоватая от крови Велены пена, а затем… Все прекратилось. Он вытянулся на земле, тихо дыша и глядя в никуда белыми, лишенными какого-либо выражения глазами.

Вся потасовка не заняла и минуты.

Воительница спокойно отстранилась, чуть держась за грудь, но даже не запыхавшись.

— Марья… Ты там живая? — тихо и очень низко прозвучал ее голос, когда она, поднявшись с полностью подохшего адепта, потянулась, вытирая кровь с ладони платком и зализывая рану.

— Э-э-э… — ведьма подобрала челюсть и смущенно хихикнула. — Я-то живая, а вот он… — ее взгляд остановился на теле адепта, довольно шустро погружающегося под землю на корм деревьям и насекомым.

Марья смущенно потупила взгляд. Сейчас она ощутила себя самым бесполезным на свете существом. Даже толком и драки не разглядела! Так, мельтешение какое-то. Да уж, не так она себе представляла свою ведьмовскую жизнь, совсем не так. Ведьма была полезной, пока хоть что-то делала. А сейчас… она не сделала ровным счетом ничего и потому думала, что является просто ходячей приманкой для некроманта. Даже отбиться от этих верзил вряд ли бы смогла…

— В порядке — и главное! — вздохнув, буркнула Велена и двинулась к ещё живому, пришпиленному к земле парню. Жить ему осталось не долго, но… — Марь, ты можешь мне смешать хоть на коленке зелье, чтоб он не сдох тут за секунду, стимулятор какой? — мягко вопросила она, присаживаясь рядом с бешено вращающим глазами раненным. Он явно не видел, что сталось с его напарником, но понимал, что ничего хорошего. — Милый, может хоть ты скажешь, что вы тут делали? — мягко проворковала она, но адепт явно не обманулся.

— Ведьму пришли резать. Пенек сжечь, — резко ответил враг, гневно кусая губы. Да, он явно не ожидал такого исхода…

— У меня есть… немного спиртовой настойки, — булькнула флягой в сумке ведьма. — Но я думала лешему отдать. Не знаю, поможет этому или нет… Лучше б его добить и все.

Марья искренне сомневалась, что так этот странный тип все и выложит. Не пытать же его ее зельями и стимуляторами, в самом деле? Хотя… спиртовая клизма кому угодно язык развяжет…

— Вы все равно все сдохнете! И лес ваш, и старая деревня! — заблажил адепт, и Велена едва не умилилась.

— Все умирают, малыш! Вот только мне уже и не нужно ничего знать, вы и так заработали такой приговор, что вас теперь резать будут, как курят! — ответила она, не убирая улыбку, и спокойно провернула в грудине меч, и резко вытянула наружу, выкручивая из рваной раны куски ребер и лёгочной ткани…

— Владыка леса не в обиде за совершенные мною убийства? — уже куда более нормальным голосом вопросила девушка, тряпкой отчищая меч от чужой крови.

— Благодарствую за подкорм, — прогудел леший, и земля утащила второе тело. Снаружи остался только рыхлый слой дерна и вывороченная трава, достаточно быстро встающая на место.

Марья прикрыла рот рукавом при виде такого зрелища. Нет, тошноты не было, привычная к ранам ведьма переносила это спокойно. Добивало другое — абсолютное спокойствие следовательницы и непонятные вопли адепта. Они, конечно, все умрут. Все живые существа умирают, чтобы пройти круговорот веществ в природе и снова стать другим уже существом. Тела разлагаются в земле, кормят червей и личинок мух, черви удобряют землю, рыхлая удобренная земля питает все растения, растения питают собой животных и людей. И ведьма знала это прекрасно… она не понимала, зачем ей угрожать смертью, поскольку смерти не боялась. А вот решительный взгляд и злобная морда адепта ее пугали уже всерьез. Эти люди были уверены в своих заблуждениях и служили злу… И это было ужасно.

— Вот и зелий не понадобилось, — буркнула Марья и от души приложилась к собственной фляжке. Вообще, весь этот дурной день так и предлагал напиться и забыться.

— Не нервничай, Марь. Все живут столько, сколько могут. Пытаться сделать так, чтобы кто-то жил меньше… Довольно мерзко, — вздохнула Велена, сочувственно покосившись на ведьму. Да уж, неприятная ситуация! Считай, вмешала в грязную историю нормальную женщину. Действительно, сие получилось паршиво. — Знаешь, они убили много людей. Не знаю, хороших или плохих. Но они это сделали не ради защиты, а ради черт знает какого ритуала, — уже тише проговорила она, подходя к Марье и плюхаясь рядом на траву. Грудина опять ныла…

— Да мне их и не жалко… — ведьма протянула воительнице флягу. — Выпей, хуже точно не будет. Мне за державу обидно.

Велена, в ответ качнув головой, благодарно приняла флягу и от души глотнула невкусную, неприятную и жгучую на ее взгляд гадость. Невкусно, но что-то в этом есть…

Марья вернулась к своим колышкам, размотала и так порезанную ладонь, немного помяла, поморщившись, а потом стала макать палец в кровь и коряво рисовать руны. Хоть что-то она могла сделать и делала, пытаясь не быть бесполезным куском мяса, который нужно защищать и лелеять. Ничего, не впервой. А придет домой — попробует сделать те самые боевые зелья, и пусть им всем не поздоровится от них.

— Спасибо. И не кори себя. Знаешь, мне вот наоборот, было бы стыдно, если бы тебе тоже пришлось сражаться, — невесело улыбнулась следовательница и протянула флягу самогона обратно, очень радуясь тому, что не возникло вопросов по поводу увиденного боя. Да, любая деревенщина кинулась бы с расспросами и с живой бы с нее не слезла, а эта… Всерьез пригорюнилась, похоже.

— На здоровье, — Марья продолжила марать колышки кровью, засунув флягу обратно в сумку. Она почти не ощущала боли в руке, только грусть и какую-то непонятную глухую тоску. Была бы волком — отошла бы и завыла. Но она человек. А потому просто делала свою работу, привычную, естественную и очень необходимую.

Ведьме уже было плевать на испачканную кровью сумку и рукава рубашки. Или отстирает, или так и останется на память. Она только косилась на медленно движущееся по небосклону солнце и гадала — лесная нечисть ли балует со временем или же оно на самом деле так долго тянется. Вчерашний день ведь проскочил как час, не успела и оглянуться. А сегодняшний тянется, будто густой сироп, едва ли не капает. Но зато можно успеть сделать… почти все.

Кикиморы повылезали из своих схронок, одна, самая смелая, коснулась тонкой зеленой ручкой готового колышка, недоверчиво пощупала, а потом сцапала, обнюхала и запихнула себе куда-то за пазуху. Если та зелень могла называться одеждой. Ее примеру последовали и другие товарки, поочередно и молча разбирая готовые амулеты. Кажется, произошедшее приструнило даже обычно бестолковых кикимор…

— Видите, девочки, именно это должно происходить с теми, кто хочет вам зла, — криво улыбнулась воительница, корябая руны на амулетах и глядя на кучкующихся кикимор из-под упавших на лицо серебристых волос. Коса опять растрепалась. Но Велену это не волновало, и она, покосившись на ведьму, тяжко вздохнула.

— Знаешь что, встань, подними руки и покричи так громко, как сможешь. Тебе плохо, все это видят. Так не держи это в себе! — на полном серьёзе заявила она. — Я уверена, господин леший будет не против!

— Да иди ты… лесом, — пробурчала Марья, не желая ссориться с воительницей, но и выполнять дурацкий совет тоже не хотелось. Кричать… ишь чего удумала. Покричишь тут — и сбегутся все некроманты, как на бесплатную выставку. Хотя тоже вариант, можно будет их так потихоньку повыбивать…

Сама Велена, похоже, подумала о том же самом, ибо закатилась громким саркастичным хохотом. Ей вдруг представилось, как бы это выглядело со стороны некромантов. Вот пришли две бабы, их пошли убивать двое, не вернулись, а потом раздается громкий такой вопль. М-да, тогда уж логичнее от этого места держаться как можно дальше.

— Извини… Я давно забыла уже, как думают и реагируют нормальные люди…

— Ничего страшного, — усмехнулась ведьма. — Зато я знаю, что с тебя стребую, когда ты очухаешься, — Марья прищурила зеленые глаза, усмехнувшись с ехидным выражением лица. — Научишь меня пользоваться этой штучкой? — она выдернула кинжал из дерна.

— Да, конечно, я с радостью, — немного удивлённо ответила воительница, переводя задумчивый взор на кинжал. — Знаешь, в соседнем лесу живёт ведун, зовут Фаригор. — Велена хмыкнула, ибо даже попытка сравнить двух хранителей вызвала смех. — Так вот, этот ведун никогда не выходит из дому без топора, он у меня им на глазах оборзевших волкодлаков урезонивал. А когда я ещё удивилась, он мне сказал, что ведьма — существо безобидное по своей природе, а значит нужно уметь и без магии показать идиотам солнышко.

— Тогда пойдем домой, — Марья посмотрела на истаявшую горку амулетов. Кикиморы разобрали и для себя, и для леса… Кажется, они здесь больше не нужны. — Я попробую сварить те два зелья, вроде бы мои условия позволяют… А там видно будет.

— Вот и хорошо, а сельским амулеты как думаешь раздавать? Они в плане интеллекта уступают даже волкодлакам. Я уже молчу про кикимор, — криво усмехнулась воительница, думая о том, куда лично ее пошлют, если она начнёт расхаживать по селу и раздавать амулеты кустарного производства. Нет, с людьми будет сложно, хотя… К людям придется искать подход. И вряд ли это будет легко.

— Никак, — хмыкнула Марья, доставая из сумки чистую белую полоску ткани и обматывая ладонь. — Людям бесплатно ничего давать нельзя, они не ценят этого. А потому амулеты я буду продавать, чтобы они осознали их ценность.

Женщины покинули поляну и лешего с компанией кикимор. Марья напоследок попросила передать русалкам яйца, а прочие угощения оставила для лесных обитателей. Тропинка неспешно вилась под ногами. Периодически на нее выскакивали ящерки, мышки или садились маленькие серые птички. Ведьма осторожно переступила большую зелёную жабу, пригревшуюся на солнце как раз посреди дорожки.

Уже третий день катился к своему завершению. Солнцеплавно близилось к горизонту, и как раз сейчас в лесу точно делать было нечего…

Глава 13. Немножко правды

Уже на подходе к дому ведьмы Велена не без усмешки узнала в мнущейся у калитки бабе ту самую Марфу, на которую счастливо стуканула в управу. Едва увидев хозяйку, баба немедленно к ней кинулась.

— Марьюшка, беда! Чой-та мой охламон как с поля вернулся, так и лежит, аки жаба дохлая! — заорала эта странная особа и принялась выть на одной ноте. Велена мрачно потопала к бочке с водой с намерением надеть кликуше на голову ведро.

Марье захотелось отправить бабенку в лес. В аккурат к некромантам. И если некроманты не спрятались, она не виновата! Воющее создание напрочь отбивало желание чем-то заниматься, а работы было просто море.

— Я ж говорила — с настойкой не перебарщивать?! — спросила ведьма, почти выкрикнув в лицо испуганной Марфы. — Говорила. Неужели не понятно? Не трогай человека, ради всех богов, дай отлежаться…

В принципе, мужик мог лежать и просто так, мало ли, устал, работа в поле — она такая… Вот и лег тихонько прикорнуть, а жене все неймется… Но и не припугнуть визгливую бабенку она не могла, тем более случай подходящий.

— Дык неужто так можно? — попыталась продолжить блажить баба, но вернувшаяся с ведром воды Велена пихнула ей в руки кружку и посмотрела настолько злобно, что та моментально заткнулась и выпила прохладную дождевую воду.

— А теперь ты нам тихо скажешь, в чем дело и пойдешь домой. Никому не трепай нервы, — дрожащим от раздражения голосом наказала она, и — о, чудо! Ещё секунду назад готовая визжать Марфа спокойно кивнула.

— Вернулся мой муж с поля, еле дополз до дома и свалился. То и дело охает, держась за живот, — сухо изложила факты деревенская женщина, причем сама явно в шоке от такого спокойствия со своей стороны.

Сама же Велена, громко фыркнув и посмотрев на ведьму очень красноречивым взглядом, потопала к дому и улеглась на лавку. Не в ее состоянии совершать подвиги. Хотя надо отдать должное умениям Марьи — за последние три дня стало намного легче дышать. Да и жить тоже.

— Надорвался, скорее всего, — грустно констатировала ведьма. — Скажи, он по надобности в сортир бегал? Может, стошнило прямо на пороге?

— Нет, я смотрела… Он по дороге к дому проблевался, но в сортир не бегал. Плохо ему, — проговорила посетительница, испуганно блестя глазами.

Велена же, вздохнув, скрутилась на лавке, подложив руку под голову и прикрыла глаза.

— Сейчас принесу кое-чего, — пообещала Марья и пошла в дом. Если состояние мужчины именно из-за настойки, то надо бы просто прочистить ему желудок. Побегает маленько в сортир, вся гадость и выйдет из тела. Да и если он отравился Марфиной стряпней, тоже почиститься не мешает. А вот если что-то серьезное… Тут ведьма уже не помощник, тут целитель нужен.

Отыскав необходимое зелье, ведьма вернулась к своей посетительнице, вручила в руки маленький глиняный пузырек и наказала:

— Дашь мужу прямо сейчас, это вычистит его тело. Не пугайся, если он с толчка не слезет некоторое время. Настойки больше не давай! Вообще. Ни капли. Если совсем худо будет — посылай в город за целителем…

И уже отвернувшись, тихо пробормотала под нос:

— Проклятая озабоченная баба…

Марфа ее не услышала, ибо прижала пузырек груди и, не поблагодарив, рванула домой. Причем бежала не для галочки, всерьез, так, что аж пятки сверкали. Зато Велена тихо хрюкнула под нос:

— Вот и прекрасно. Нам повезло, что она восприимчивая, защиты никакой. Простейшее внушение подстегнуло ого как. Видела, как бежит? — прокомментировала воительница. Скрывать свои способности смысла уже не было. И так спалилась при половине лесной нечисти.

— Ладно, хрен с нею. Авось не загубит мужика… — буркнула Марья и махнула рукой в сторону дома. — Пошли домой, тебя надо мазью растереть и чаи гонять. И так, вместо того, чтоб лежать на печи и греться, бегаешь по лесу, как оглашенная… А там и поговорим.

Первым делом ведьма растопила печь и поставила вариться отвары для Велены. А потом ушла заниматься козой, попутно давая себе время на обдумывание ситуации и предстоящего разговора. А поговорить им следовало много о чем. И первым делом следовало выяснить, кем же является Велена. Уж никак не простой девкой с мечом наперевес.

Следовательница же, вздохнув и вновь покачав головой, зашла в дом, чтобы первым делом раскрыть сумку и убедиться в том, что сообщений от начальства не пришло. Это одновременно и радовало, и злило. С одной стороны, отсутствие ответа после подробнейшего отчета значило то, что проблем от главы пока не будет. Но и с другой стороны, это значило то, что либо её отчёт до сих пор никто не читал, либо… Всем насрать и на Велену, и на эту деревню со звучным названием «Малые огурцы».

Ведьма, подоив Машку и в этот раз отделавшись лишь легким синяком на руке, вернулась в дом. Предстояло приготовить ужин, поскольку обед они благополучно пропустили. Этот вопрос она решила с помощью незаметно всунутых лешим в ее сумку грибов. Неповоротливый корявый леший каким-то образом умудрился впихнуть ей туда, судя по количеству, целое лукошко отборных боровиков. Оставалось добавить картошки и разогреть зайчатину, и… будет вполне приемлемый ужин. Но грибы еще следует хорошенько вымыть.

Пока руки были заняты работой, Марья все же созрела наконец спросить свою гостью:

— Ну… я, конечно, лезть в душу не буду, но… могу я узнать, кто ты на самом деле? В то, что следовательница — верю охотно, но это ведь не все, верно?

— Нет, кроме этого есть ещё несколько подробностей. О некоторых из них не в курсе даже глава моей конторы, — покачала головой Велена, отстраняясь от своей сумки и усаживаясь за стол, чтобы не мотаться под ногами. — Но да, я прекрасно понимаю, что скрывать все — с моей стороны элементарно некрасиво, — девушка с тихим вздохом уткнулась лбом в столешницу. — Моя кровь — опасная вещь. Ты и сама это видела и, может быть, я даже в таком состоянии далеко не беззащитная. Я ведь воспаление заработала от того, что пробыла подо льдом минуты две и начала захлёбываться, — говорила она сбивчиво и чистую правду, но сразу было видно, что взять и сказать сразу всё для неё несколько сложновато.

— Понимаю, обычный человек просто утонул бы, захлебнувшись холодной водой и словив судорогу, — кивнула Марья, доставая отвары для следовательницы.

Процедив, подала гостье кружку, попутно подогрела часть молока, да и напоила свое голодающее побережье — кота с волкодлаком. Впрочем, спевшаяся парочка умирающей от голода не выглядела никак. Да и кучка перьев под окном ясно указывала — кого-то кто-то все же сожрал.

Велена, кивнув, глотнула отвар и, ополовинив чашку, перевела дух, после чего вновь посмотрела на ведьму, потом полностью убрала волосы с ушей, обнажая заострённые кончики, но тут же, закатав губу, вернула волосы на место. Да, очень хотелось поделиться тайной. Но и жить хотелось тоже. И Велена не дожила бы до своих лет, если бы рассказывала о себе всем подряд.

— Да, обычного это явно убило бы. Я в самом деле не человек. Мой начальник считает меня оборотнем, и этого хватает, чтобы он списывал все мои странности. Тебя мне бы не хотелось обманывать, но и… Сама понимаешь, я не могу себе позволить особой доверчивости.

— Ну я-то тебя на костер уж точно тащить не стану, — усмехнулась Марья и принялась чистить картошку. Предстояло ее запечь с грибами и овощами. — Что не человек — понятно, что вреда не делаешь — тоже ясно. Только вот лечу-то я тебя как человека… Может, какие пожелания или необходимости есть? Вдруг тебе нужно что-то… особенное в качестве лекарства?

Вопрос с лекарством был не просто так. Разные люди нуждались в разной дозировке, о других расах и говорить было нечего. Что кикиморе вкусняшка, то человеку яд. Русалки, например, вполне спокойно питаются сырой рыбой и прочими водными обитателями, кикиморы без проблем употребляют мухоморы. У оборотней вообще своя специфика… Но Марья сомневалась, что ее гостья банальный оборотень, превращающийся в какую-то плотоядную зверушку. Кровь оборотней ядовитой не была. Вот слюна могла заразить и обратить человека… Но чтоб за несколько минут убить… Такого в практике ведьмы еще не было.

— Я ночная фея, — прозвучало это донельзя буднично, как некоторые люди признаются в алкоголизме. Феи вообще были довольно жуткими созданиями, но и им было не чуждо человеческое. То есть да, они жили в другом мире и приходили сюда поразвлечься. Судя по одним легендам, они крали человеческих младенцев, заменяя своими. По другим — они подкладывали своих детей к человеческим, и, когда маленькая фея съедала ребенка, его родители… начинали принимать фею за своего. Велена не знала, как получилось с ней, но ее человеческие родители, похоже, о чем-то догадались. И сплавили ее в бордель раньше, чем она вообще на девочку стала похожа.

Марья закашлялась, поперхнувшись воздухом. Уж кого-кого, а ночную фею приютить… Это было нечто вообще из ряда вон выходящее…

— Мне вредна полынь, но вполне терпима. Клевер с четырьмя листками действительно даёт мне удачу. И лекарства, действующие на людей, нормально на меня действуют, если в их составе нет аконита.

— Ну раз так… то вполне можно продолжить пить то, что я тебе заварила. Полыни там нет, — согласилась Марья, собирая нарезанные овощи в горшок и смешивая с грибами и петрушкой. — Полынь у меня только в кхм… в самогоне, — смущенно потупилась ведьма. — Но в том, который для деревенских. Чтоб пробирало.

— Понимаю, — кивнула Велена, с некоторым беспокойством глядя на ведьму. — Не беспокойся, я действительно не врежу людям, — попыталась она успокоить хозяйку. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы Марья её боялась. Но говорить больше она ничего не стала, продолжив пить отвары.

— Знаешь, это даже хорошо, — улыбнулась ведьма и, запихнув будущий ужин в печь, принялась разыскивать на полках ингредиенты для зелий. — У тебя есть эффект неожиданности, поскольку большинство врагов увидят в тебе человека и, тем более, женщину. Это даёт хорошее преимущество.

— Есть такое, — согласилась воительница, отставляя пустую кружку и немного успокоившись. — Довольно полезно, когда враг недооценивает. А в моем случае это не раз спасало жизнь… — Велена вдруг запнулась на половине фразы и замерла, ловя себя на весьма безумной мысли. В ладони появился амулет некроманта, пальцы сжали чернильный камушек. — А ведь если некромантская лига узнает о том, что на поимку их отступника послали одну-единственную бабу, да ещё и не магичку, у моего отдела появятся проблемы, очень и очень серьёзные. Настолько, что всплывёт и тот случай, и факт преступления того ублюдка, и очень много дерьма, — на бледном желтоглазом лице возникло зловещее и довольно хитрое выражение. — Я молчу про справедливость, ибо слишком хорошо знаю жизнь, чтобы об этом мечтать. Но я могу вернуть мой дом на одной из лучших городских улиц и получить свободу.

— Действуй, — пожала плечами Марья. Ей было абсолютно наплевать на гильдейские и прочие разборки, на проблемы некромантов и многое другое… Лишь бы вся эта гвардия не трогала ее и ее лес.

Собрав нужные травы и ингредиенты, ведьма растерла траву в порошок и измельчила кору. Потом, преодолев собственное непонятное чувство неправильности, извлекла деревянными щипцами из банки глаза оборотней и, подумав, плюхнула их в отдельную высокую миску. Процедура измельчения этого ингредиента была не из приятных.

Велена же, молча кивнув, поежилась и неспешно забралась на печь. Ей на самом деле тоже было плевать на все эти разборки, просто быть рабыней у собственного ордена ей надоело. Очень сильно надоело.

— Марь, поверь мне, я сделаю все, что может быть в моих силах, чтобы защитить твой лес.

— Я благодарна тебе за это, но… Пожалуйста, не вмешивайте меня в ваши закулисные интриги, — медленно проговорила ведьма, взвешивая каждое слово. — Я не хочу, чтобы мое имя или мой дом упоминался где-либо. Поскольку сначала будет просто пара строк в твоём отчёте, потом любопытствующий идиот или несколько, потом ещё кто и в результате ведьму опишут, измерят, посчитают кур, обложат налогом и придумают ещё тысячу и один способ испортить мне жизнь. Этот этап был уже пройден…

Вспоминать рассказы наставницы казалось не к месту, но все равно вспомнилось. И ее слова о том, что ведьм нельзя приручить, и рассказы о многочисленных попытках сильных мира сего иметь при себе ручную ведьму. А так же рассказы о том, чем эти попытки заканчивались… Да и вообще, чем дальше от людей, тем лучше. Люди слишком привыкли брать, не отдавая взамен ничего.

— Я сама в них очень не хочу вмешиваться. И не собираюсь вмешивать кого-либо, — вздохнула Велена. Она уже понимала, что вряд ли получится легко. И либо придется замолчать инцидент перед некрами, либо… Похоже, это действительно слишком сложно.

— Давай лучше подскажешь, что с чем мешать, — переменила грустную и довольно скользкую тему Марья. Разговаривать о некромантах и их закулисных интригах не хотелось от слова вообще.

Она подсунула следовательнице плошки с ингредиентами, чтобы было чем заняться и выбить наконец из головы глупые мысли. Им предстоит кропотливая работа, тем более ей, как ведьме, никогда прежде не делавшей боевые зелья. Так что… подсказка и помощь не помешает.

Глава 14. Спасти ходячую проблему

После использования некоторых своих сил Велене думалось плохо. И то потому, что она прикладывала для этого все усилия. И это было… Ну, в общем, помочь ведьме она не могла вообще никак. Ей бы самой помощь не помешала. Но увы. Не повезло. Потому она уставилась на плошки отупевшим взглядом и, переведя его на ведьму, тяжко вздохнула.

— Марья, я даже не знаю, какое зелье ты хочешь приготовить!

— Так ты же хотела замораживающие, разрывные… — чуть удивлённо повернулась к ней ведьма и посмотрела на уставшую следовательницу. Потом оценила ее состояние и только махнула рукой. — Ладно, полезай на печь, натирайся мазью хорошенько, чистую одежду я тебе принесу… Ну, а с зельями попытаюсь сама разобраться. Только тогда будем учитывать эффект неожиданности… Хрен его знает, что получится.

Велена, с трудом соображая, моргнула, кивнула и, забравшись на печку, принялась снимать с себя амуницию, чтобы можно было растереться мазью.

Марья вышла на улицу и поснимала с веревок высохшую за день одежду. Внимательно всмотрелась в разгорающийся закат, отнесла тряпье в дом и пошла ловить блудного кота. Сегодняшний концерт от вольного некроманта мог быть сильнее предыдущего, значит стоит собрать зверьё дома до начала представления… Поморщившись от перспективы очередного ночного ужаса, ведьма сняла Тишку с забора и вернулась в дом.

Потом смешала заготовленные ингредиенты и отставила настояться, перед этим проверив точность рецепта по книге. Пока будет длиться час настаивания, она вполне может прибраться в доме.

— Замораживающее зелье нужно готовить в полнолуние. Сейчас не оно, — сказала это Велена неожиданно, и выглядело это так, словно все то время, что она молчала, пошло именно на обдумывание этой краткой фразы. — Для разрывного нужно первым делом положить толченную разрыв-траву… Она не опасна вдали от огня, — это, кажется, было самым большим, что она вообще могла сказать и, в конце концов, следовательница укрылась одеялом и скрутилась в комочек на печке, спрятав голову под покрывало. Тишка с тихим мрявом запрыгнул к ней, устроившись под боком.

— До полнолуния нас схарчат, — буркнула Марья, прикидывая их невесёлые перспективы. — Значит, сделаю хотя бы разрывное, не могу же я тупо сидеть и ждать, пока к дому подкатят эти уроды? — она злобно шаркнула метлой по дощатому полу. — И вообще, чего наваяю, тем их и оболью, а уж какой эффект будет, меня не волнует. Главное, чтобы он был!

— Да. Согласна. Это в любом случае им не понравится, — пробурчала сквозь покрывало Велена, подгребая к себе кота. Который, на удивление спокойно притиснулся боком к ее груди и даже пару раз лениво мурлыкнул. — Простите, Марья… Мне нужно немного поспать… Мысли путаются…

— Да спи, сколько нужно, — согласилась ведьма и продолжила наводить порядки. — Ужин носом учуешь, зелья, боюсь, тоже…

Но уже когда Велена забылась в мутной и тяжкой дремоте, в калитку громко застучали.

Стучавшим оказался рослый, потасканного вида мужик, лет сорока, вооруженный мотыгой в одной руке и ревущей бабой в другой.

— Марья! Наша зараза не у тебя часом? Нигде найти не можем! — звучно гаркнул отец той самой малолетней дурехи, которая совсем недавно бегала к ведьме за приворотным зельем. Выглядели супруги встревоженно.

— Нет, — Марья удивлённо посмотрела на взволнованного мужчину. — У меня была позавчера, с тех пор я ее не видела.

Ведьма шаркнула метелкой и запоздало принюхалась — начали пригорать грибы… Метнулась в дом, быстро вытащила горшок и убрала на стол.

Зашевелилась Велена. Из-под одеяла выглянула растрёпанная белокурая голова. Осоловелые жёлтые глаза озадаченно заморгали. Тем временем неожиданные посетители принялись нарочито громко переругиваться.

— Почему мне кажется, что сейчас случится то, что очень нам не понравится? — устало, зло, но вполне осмысленно вопросила девушка, озираясь в окно на ворота. Даже внутрь дома доносились вопли о пропавшей внезапно хивре.

— Ну не может же девочка пропасть незнамо куда?! — всхлипнула мать и повисла на руке у мужа, вызывая у того закономерное раздражение.

Марья зыркнула на очередную истеричку и пожалела, что не может просто захлопнуть дверь. Ей, как бы, плевать. Действительно плевать. Подумаешь, какая-то девчонка пятнадцати годков с ветром в голове. Искать ее ночью в лесу, в то время, как неведомый некромант и его помощники бродят где-то рядом… Да и вообще, искать девочку в лесу ночью, рискуя просто свернуть себе шею в ближайшем овраге, зацепившись за ветку? Этим не будет заниматься ни один здравомыслящий человек. Но, увы, родители Яры в данный момент меньше всего были похожи на здравомыслящих людей.

Пригласить их в дом и оставить на ночь, чтобы некромант не получил свои двенадцатую и тринадцатую жертвы так просто? Тоже проблема. Людишки заскучают и от скуки и безысходности начнут лезть куда не надо, совать свои любопытные носы во все щели и могут сделать что-то, что самой Марье капитально так не понравится. Да и вообще, не рассчитывала она на два дополнительных голодных рта.

Поэтому Марья молча вынесла из дому колышек, расписанный своей кровью, и подала отцу, как относительно вменяемому.

— Я не могу помочь найти вашу дочь, — четко, почти по слогам проговорила она, уповая на остатки разума в голове у мужчины. — Я не могу отпустить вас в лес ее искать. Сами понимаете, люди пропадают, зачем гибнуть еще и вам…

— Мне без доченьки жизни нет! — взвыла мать. Ведьма опустила взгляд. Говорить женщине о том, что ее дочь, возможно, сегодня будет использована в каком-то гнусном ритуале, не хотелось. Но и обнадеживать тоже не стоило.

— …потому даю вам амулет, как защиту от темных сил. А вам самим решать, как поступить дальше. Губить ли свои жизни ночью в лесу или дождаться утра.

Мужчина взял протянутый ею колышек, и Марья поспешно захлопнула калитку. На душе было мерзко так, будто она самолично выпотрошила Ярку. Или подарила некроманту. Впрочем… сейчас все равно уже ничего не сделать.

По спине прошелся противный холодок — предвестник наступающего кошмара. Ведьма взглянула через щель в заборе на две удаляющиеся сгорбленные фигуры, подсвеченные отблесками заходящего солнца. Люди шли в сторону деревни, и женщина обреченно выдохнула, пытаясь заглушить панический стук сердца. Неужели все обойдется, и они действительно останутся на ночь дома? Это было бы просто замечательно…

Закашлялась еле пришедшая в себя Велена. В открывшемся сознании билась одна мерзкая мысль: если бы она не взбесилась тогда и не использовала свою силу на Марфе, сейчас можно было бы что-то сделать. Впрочем… Кое-что сделать было можно. На самом деле, много чего. Но…

— Марья, у тебя нет вещей той мелкой хиври? — тихо прохрипела девушка, озираясь в поисках чего-либо съедобного. Да, безусловно с кровью дурехи или ее родителей это было бы легко даже в таком состоянии. А сейчас… Оставалось уповать на то, что можно ещё найти здесь либо девчачий платок, либо волос.

— Навряд ли, — буркнула ведьма и расставила на столе тарелки. — Раз не спишь, давай поужинаем, а то наш любимый некро уже начинает концерт. Боюсь, аппетит отобьет потом надолго.

Марья насыпала густую утушенную картошку с грибами в миски, нарезала хлеба. Подумала, что завтра придется печь новый. И сунула под нос подошедшему Вовчику гриб на пробу — будет есть или нет? Зверь спокойно проглотил подношение и приоткрыл пасть. Мол, давай еще.

Велена, угрюмо кивнув, принялась уплетать горячую еду, ожесточенно орудуя ложкой и вилкой. Ей меньше всего хотелось, чтобы у некроманта была ещё одна гребаная жертва. И меньше всего хотелось, чтобы этой жертвой стала малолетняя девка, ещё жизни не знавшая.

Даже пока она ела, стремясь подкрепить свое тело, ее глаза метались вокруг, пытаясь вычленить хотя бы гребаный черный волос.

Велена не считала себя героиней, и пока не случился приговор… работала в свое удовольствие. Но сейчас, если позволить этому случиться, может статься, что скоро станет слишком поздно.

— А плошка пойдет, из которой девчонка порошок брала? — неожиданно вспомнила об инциденте с Яркой Марья. Ну, платок она вроде бы не завязывала, слюни на лавку не роняла точно. И из кружек марьиных ничего не пила. Вот досада!

— Лучше, чем ничего, — проговорила девушка, в считанные секунды доедая содержимое своей тарелки. А затем перебралась на лавку, положив голову туда, где ещё день назад спала та девчонка. Даже легла в похожую позу, и после протянула руку. — Давай плошку, если Яра сейчас под чарами внушения, у нас будет шанс, — проговорила следовательница, стискивая пальцы на глиняной посудине и жмурясь. Уже призванная сегодня сила отозвалась неохотно, подобно ленивому избалованности коту. Сила посмотрела на свою хозяйку и повернулась к ней откормленной метафизической жопой. И тогда Велена, не открывая глаз, запустила себе пальцы в запекшуюся рану на ладони.

Сначала в голову полез всякий бред: в ушах зазвучала приятная жалобная музычка в исполнении струнного инструмента, потом перед глазами возникло улыбающееся лицо белобрысого парня. Задорные синие глаза на округлом, слишком юном лице. И до воительницы дошло — это оно, воспоминания и фантазии влюбленной дурочки. Делать это было все равно, что лезть голышом через болото. Велена едва знала, как и что нужно делать. И когда она, наконец, ощутила идущую по лесу девку, ежегодное представление начинало набирать обороты. Согласно легендам, феи могли подчинять себе чужие души. А ночные феи были всесильны ночью. Но… Сама Велена в это не шибко верила. Пока она перехватывала контроль над идущим вдалеке телом, ее саму начинало трясти и выгибать. Причем так, что она чудом не падала с лавки.

Зов, управлявший девчонкой, был ослаблен, наверняка там, в лесу, неподалеку от знакомой Велене поляны, уже были вкопаны амулеты Марьи.

Даже просто заставить девчонку развернуться и идти в поисках известной тропки было сложно настолько, что она едва не закричала. Но сдаться и опустить руки было бы уже попросту обидно. Нездоровое самолюбие.

Оборвать чужой зов оказалось легко. Намного сложнее было заставить Яру побежать к опушке.

А потом Велена, согнувшись пополам, тяжело закашлялась, держась за грудь.

— Марья… Я скоро. Ты не против приготовить крепкое снотворное? — тихо проговорила девушка, одним движением забрасывая на плечо арбалет, застёгивая нагрудник и подхватывая меч. Если у нее получится… Придется хорошенько выспаться.

Офигев от всего происходящего, ведьма только кивнула. Снотворное у нее есть. Но, кажется, оно будет не сильно нужным, если Велену сожрут в лесу. Или приманят к себе.

— Держи, — она, поддавшись порыву, сгребла не совсем готовое разрывное зелье и сунула горшочек следовательнице в руку. — Не знаю, сработает или нет, но лучше пусть будет, чем не будет. А я еще сделаю, ночь длинная…

Как добиралась до леса — не вспомнить. Велена соображала с трудом, передвигая свое тело и подстёгивая зовом чужое… Это все равно, что тянуть к себе канат и не знать, с какой силой его потянут обратно в ответ. Уже когда сама она была на опушке, случилось то, чего она боялась. Плюнув на попытки накинуть на девку аркан зова, он послал за ней ученика. Это не мог быть сам некромант. Даже ночью от него силой практически и не веяло.

Мужчина схватил рвущуюся сквозь лес, как лось, Яру за косу и… Велена рванула вперёд, бросая разрывное зелье, щедро сдобрив пузырек кровью из своей раненой ладони. Бросала она не глядя, не боясь задеть Яру; в сторону, расстояние было шагов в двадцать. Адепт шарахнул, не разжимая рук, но время было выиграно. Впрочем, уже когда воительница была рядом, он приложил к шее завороженной девчонки светящуюся зеленым ладонь.

— Не двигайся, тварь, иначе девке конец! — истерично рявкнул он, пятясь вместе со схваченной практически в охапку Яркой.

— Отлично, убивай, если ты ее принесешь на жертвенник — ей точно конец. А так…

— Тупая баба! Ты хоть можешь представить, кому я служу? — заорал парень, и стало ясно, что он едва ли на три года старше самой Ярки. А ещё он тянет время. Зов усилился. И был направлен уже не на девочку. Похоже, гад решил, что неплохо бы проучить горе-воровку, крадущую уже захваченный контроль.

— Служишь ты больному извращенцу, который считает, что он смертный бог, и все должны перед ним преклоняться, — вздохнула женщина, двигаясь вперёд. Да… Как же ей повезло со своими дорогими, почти бесценными амулетами!

Адепт попятился, натолкнулся на дерево… Которого, кажется, минуту назад за спиной не было. Уже виденная Веленой кикимора громко захохотала над его ухом, и… началась чертовщина.

Адепт разжал руки, бросил заклятие не глядя, от чего древесная баба стала похожа на подпаленную корягу, а Велена метнулась вперёд, безжалостно пронзая адепту груднину давно обнаженным мечом. Все ещё зачарованная девка стояла рядом с отсутствующим видом, а на земле дымилась кикимора. Её плечо превратилось в труху… И было отрублено одним махом вместе с рукой. Ничего, кикимора живучая. Ярку эта дрянь убила бы в единый момент…

О том, что было дальше, Велена едва ли могла соображать. Лес начал трястись, магия смерти едва не заставляла дыхание замирать, и это еще были пока только густые сумерки, не полночь.

Марья успела съесть только половину своей миски с картошкой, как началось что-то несусветное. Лесная магия боролась с магией смерти, беспокойно бегал кот, то и дело замирая и глядя в пустоту круглыми желтыми глазами. Будто видел что-то такое, что недоступно человеческому глазу. Ведьма отложила ложку и проверила новую порцию разрывного зелья — оно настаивалось меньше часа, но и такое должно было сгодиться.

Завыл волкодлак, когда к воротам доползла Велена, ведя за собой потерявшую сознание девчонку. Впрочем, она и сама была не далеко от обморока. Если бы послушников было трое, или приди за Яркой сам некромант… Скорее всего жертв сегодня стало бы двенадцать.

— Ну вашу ж… — только и выдала Марья, всплеснув руками, когда услышала гвалт на улице. Побросав все, она выскочила во двор и помогла следовательнице довести девочку до дома.

— Я так понимаю, родителям ее такой лучше не видеть, — прошептала Велена, и сама похожая на не особо свежего зомби. Ярку уложили на той самой лавке в доме, сама же невольная спасительница еле уселась на табуретке рядышком, понимая, что на печку заползти ей уже точно сил не хватит.

А ещё… Было интересно, что они скажут родителям этой мелкой хиври…

— Ну что, тунеядцы, идиоты, полуночники… Давайте чаевничать, — предложила ведьма, разливая кипяток по кружкам и бросая в них по щепотке травяного сбора. — Да уж… Предлагаю родителям ничего не говорить. Пришла ночью сама, заблудилась в лесу, кое-как нашла дом ведьмы… Меньше знают — лучше спят. И вообще, пьем чай и на боковую, хватит на сегодня.

Велена в ответ на это молча кивнула, крупными глотками выпивая горячий отвар и крупно дрожа. Ей и для себя-то сил едва хватало, а тут такое… Как бы опять на кровь не потянуло, это будет полнейшая катастрофа.

А безумие на улице набирало обороты. Испуганно квохтали куры, даже бесстрашная Машка забилась в хлеву. Да… Некромант был в бурном восторге от ушедших жертв. Марья плюнула на это все и погасила свечи — к чертям этого некроманта и его бешенство, поздно уже, все приличные люди спят.

Глава 15. Голова не скатится, если на плечах

Проснувшаяся на утро Ярка закатила громкую и безобразную истерику. Её вой радостно подхватил волкодлак, нервно зашипел разбуженный Тишка, и даже замекала коза с сарая. Велена, впрочем, даже не почесалась. Как лежала себе на печке, так и осталась лежать. Ярка, заметив ее полную неподвижность, завизжала ещё громче, приняв женщину за покойницу. И, не считая нужным думать головой, продолжила выть на одной ноте.

Да… Похоже, впавших в оцепенение от истощения магов и прочую нечисть она никогда не видела…

Марья, разбуженная концертом, первым делом отвесила девчонке хорошую пощечину. Это помогло — вой прекратился, а Ярка смотрела на нее уже чуть осмысленным испуганным взглядом.

— За что? — тихо спросила она.

— Не ори! — припечатал ведьма и, как была в рубашке до бедер и босая, так и вышла на улицу в сортир. Побудка выдалась отвратительной.

Вернувшись в дом уже в более вменяемом состоянии ведьма проверила Велену, на всякий случай приподняла веко женщины и удовлетворительно угукнула, заметив реакцию зрачка на свет.

— Жить будет, — констатировала Марья и пошла топить печь и заниматься хлебом. Жрать хотелось сильно, но ушлое зверьё выело не только забытую ею на столе миску, но и все содержимое горшка… Пришлось довольствоваться холодной водичкой и поститься до тех пор, пока не сготовится завтрак. Заодно и переоделась, поскольку светить голыми ногами перед чужой девчонкой было уже чересчур.

Решив, что хуже уже не будет, Марья сбегала в курятник и набрала яиц. По-быстрому зажарит, добавит ещё свежего молока и вперёд, на баррикады… Подавив зевок, женщина подумала, что баррикады лучше брать до полнолуния. Иначе им точно будут кранты. А до ночи полнолуния оставалось два несчастных дня…

Ярка, ошеломлённая такой грубостью, примолкла. Покосилась на неподвижную воительницу и только теперь рискнула спросить у хозяйки дома, а что же на самом деле произошло.

— Я собирала цветы на полянке вечером, а сейчас утро и я здесь у вас…

— Ты заблудилась в лесу, — буркнула Марья и так шваркнула ножом по сырому яйцу, что скорлупа брызнула на пол крохотными осколками. И только вылив последнее яйцо на сковороду, она продолжила: — Ночью в лесу выла какая-то дрянь. Ты едва смогла к нам найти дорогу… Кстати, твои родители тебя искали, — ведьма рывком сунула сковороду в печь. — Так что сейчас поешь и валишь домой, иначе я за себя не отвечаю. И не дай бог ещё раз припрешься в лес вечером… Приворожу к водяному!

Марья сделала совсем уж зверскую и жестокую рожу, испугавшую Ярку до дрожащих рук. Вот и отлично, в пятнадцать лет пора думать головой, как-никак замуж скоро.

— А сейчас сиди тихо. Услышу хоть один звук — позавтракаю тобой.

Голодная ведьма не была расположена устраивать разборки в подростковых тараканах. Ей хватало своих. Она наказала девчонке следить за яичницей, а сама пошла доить козу. Принеся свежее молоко, первым делом отлила его в кружку и попыталась напоить Велену, разжав той зубы. Занятие это было малоперспективным, и большая часть молока оказалась на одежде следовательницы, что ещё больше раздраконило ведьму.

Увы, оцепеневшая Велена приходить в себя не собиралась.

Ярка, перепугано стуча зубами, следила за яичницей, прекрасно, похоже, отдавая себе отчёт в том, что по возвращении домой очень долго не сможет сидеть. То есть родители обрадуются, что она жива, но за лес… высекут, как козу поганую!

Оценив безрезультатность своих действий, Марья прекратила издеваться над Веленой, одним глотком выпила молоко и отогнала пришедшего слизывать остатки Тишку. Как раз уже приготовился нехитрый завтрак. Вроде бы и хорошо, что Ярка проснулась так рано… можно много чего успеть за день. Но все же, невыспавшаяся Марья была похожа на выманенного из берлоги медведя. Тронь — и зашибет.

Она вытащила яичницу, плюхнула часть с двумя желтками перед девчонкой на тарелку, подала той ложку и кружку с молоком и принялась за свою порцию, даже не вынимая ее из сковороды. Все равно потом мыть, какая уже разница…

Ярка кое-как поклевала, расковыряв яичницу до состояния абсолютно неаппетитных кусочков, но толком съесть ничего так и не смогла.

Из сумки следовательницы прозвучал хлопок, и прямо поверх вещей плюхнулся лист бумаги. Девчонка с перепугу шарахнулась, едва не упав со стула, но сама Велена явно была не в состоянии подняться и взять капитально запоздавший ответ шефа.

Марья подошла и осторожно взяла бумагу в руки, будто опасалась, что та отгрызет ей палец. Магические вещи — они такие… Но на листе была всего лишь надпись:

<i>«Не майся дурью, надо прикончить некроманта, и чтобы завтра была в отделении. Подкрепления хочешь? Фиг тебе, пляши сама. Если никак, то я продлю твой срок ещё на полгода!

P. S. Хватит писать мне всякий бред, женщина!»</i>

— Дебил какой-то, — пробурчала ведьма и положила лист обратно. — Ну и как приканчивать некроманта? Единственный человек, способный что-то ему сделать… хмм… нечеловек и лежит в отключке. Тебя, что ли, как оружие использовать? А что, от твоего воя любому плохо станет, и уши отвалятся…

Взгляд ведьмы остановился на Ярке, от чего девушка пискнула, сгребла свои скромные одеяния и вымелась из дому вон. Марья буркнула под нос что-то о совсем пропащих девицах…

— Слушай, если я найду твоего начальника, то… даже не знаю. Наверное, приворожу к своей кочерге… — ведьма решила сделать хоть что-то и взялась за зелья. Заодно и изготовит стимулятор для Велены, больно уж та дурно выглядит. Подлечилась, называется…

***

Приходить в сознание Велена начала уже после обеда. Сначала ворочалась, корчилась, едва не упала с печки, но во второй половине дня уже смогла открыть глаза и, душераздирающе зевая, спуститься с печки к своей сумке. Чтобы увидеть письмо начальства и поразить Тишку чудесами эротической лингвистики. Правда, материться долго она не могла и, оглядевшись по сторонам, осмотрела стол. Есть хотелось адски и желательно непрожаренного мяса с кровью. Выдавая себя за оборотня в родном ордене, она спокойно ела подобное, и это было то, что надо. Правда, так питаться она могла только пока позволяли деньги.

— Марья, у нас нет чего пожрать? — вопросила она, разыскивая ведьму в ближайшем обозримом пространстве.

— Сейчас печется хлеб, — спокойно ответила та, выглядывая из-за целого вороха трав. — Там в сковородке — твоя половина яичницы, еще есть молоко, я даже пыталась тебя напоить, но увы… Так что извини, придется тебе переодеться снова в мое барахло… А еще, — тут Ведьма злобно забурчала что-то совсем уж неприличное, — есть суп, правда кое-кто… чуть его не перелил, — она обвиняюще уставилась на Тишку, восседавшего на печке с наиневиннейшим видом.

Велена тихо хихикнула, переглянувшись с пушистым шкодником.

Марья отвлеклась от своих зелий и водрузила на стол горшок с супом.

— Для начала, думаю, сойдет. Если подождешь чутка, то будет готов хлеб. И у меня для тебя сюрприз, — она указала на окно, где выстроился ряд глиняных горшочков с крышечками. — Сделала все, для чего были ингредиенты и время. За качество не ручаюсь, но для ошеломления противника сойдет.

Но это было самое оно. Следовательница налетела на предложенную еду с таким нелюдским голодом, что казалось — уши хрустят. Была съедена и яичница, и тарелка супа, и вторая тарелка супа, и даже стакан молока. Впрочем, Велене казалось, что она и литр осилит.

— Спасибо, прости… Фух! Я действительно едва не сдохла, спасая ту мелкую блоху… А где она, кстати? Домой побежала?

— Я ее отправила… Тоже мне, приключенка голозадая… — бурчала ведьма уже чисто для проформы, сытый желудок и тишина в доме были для нее просто раем. — Дурит и дурит… Не понимаю, неужели и я такая тупая была в пятнадцать? Хотя, вроде на деревенских дурачков с дудкой не засматривалась… А тут родители скоро разрыв сердца получат от переживаний, а она, едрить ее за ногу, цветочки собирала! И на хрена ей те цветочки из леса вечером были? Будто в деревне цветов нет…

Подумав, Марья уселась за стол и чуть виновато потупилась.

— Извини, чего-то накрыло меня… Терпеть не могу человеческую тупость, особенно, когда на кону жизнь. Ну знают ведь прекрасно, что в лесу что-то неладное… И все равно лезут. А скажи им, что там некромант, так и вовсе с вилами и косами попрутся мочить супостата…

— Я то уже привыкла к такому, — фыркнула Велена, озираясь по сторонам в поисках чего б ещё сожрать, но просить ничего не стала. — Знаешь, в наше время люди перестают бояться. Да, они знают, что там или в другом месте таится опасность, но все равно лезут, говоря, что все брехня, а то и попросту силясь доказать свою смелость. Так что, Марья… Я абсолютно с тобой согласна.

— Ладно, я так понимаю, раз тебя жарит начальство, то нужно навести порядок в лесу, и желательно сделать это до полнолуния… — ведьма поковыряла ногтем щепочку на ложке. — И как предлагаешь мочить гада?

— Мочить гада? Знаешь, будь у меня весомая поддержка от ордена, в идеале — боевой маг, пара арбалетчиков или, на худой конец, хоть один орденский дуболом с клеймором, все было бы намного легче, — задумчиво протянула Велена, созерцая рядок поставленных боевых зелий. Здорово, что сказать. Но представив, как она тащит сумку с этими горшками… Стало не по себе. Хотя, с другой стороны… Своих припасов и в самом деле может не хватить. — И все, что мне кажется разумным — это просто пойти к ним туда за болото. Вот так вот, днём. Да, искать их там, конечно, не переискать. Но иначе можно дождаться ночи и поддаваться зову. Первое долго, и вряд ли найдешь, но сравнительно безопасно. Второе я потяну только на мощнейших стимуляторах и усилителях, после которых проваляюсь дня три.

— Чудненько, — хмыкнула Марья. Где взять целую толпу обученных войне с магами мужиков, она даже не представляла. Что ж… придется воевать своими силами. Воевать по-бабьи — нечестно, некрасиво и даже мерзко и подло, но иного им не остается. Выбора, как всегда, нет. — Тогда позовем с нами лешего, думаю, он доведет нас хотя бы до болота, это сохранит нам время… А дальше разберемся по ходу дела.

Ведьма ушла в свою комнатку и снова вернулась с замусоленной книгой.

— Знаешь, — она пролистнула несколько страниц, чтобы правильно сформулировать свою мысль. — Некромант ведь балуется силой смерти. Именно что балуется, взрослые серьезные дяди в лесу не шалят и селян не приманивают. У них достаточно денег, чтобы купить в соседнем государстве себе невольника на любой вкус и цвет, и потрошить его по собственному разумению. А раз балуется, то его можно задавить силой жизни. Ведь все умершее рано или поздно превращается в будущее живое. И если мы научимся ускорять этот процесс… то можем хотя бы избавиться от скелетов и зомби, если он уже успел их наделать.

Именно такое заклинание Марья и пыталась найти. Вообще, заклинания она любила, вот только в устах ведьмы они порой дурили. Рассчитанные на магов с их логическим мышлением и строго дозированной фантазией, заклинания частенько сбоили от бурной фантазии ведьмы. Но риск вырастить ветку на собственной руке все же был оправдан, если такая же ветка прорастет внутри головы некроманта…

— Хм, а ведь чары ускоренного разложения действительно могут помочь в этом деле, — проговорила Велена, задумчиво постукивая себя костяшками пальцев по так и не снятому ночью нагруднику. — Но подожди, ты серьезно собралась переться в самое пекло вместе со мной? — собственно, некое недовольство следовательницы можно было понять. Рисковать важнейшей свидетельницей очень сильно не хотелось!

— Можно подумать, у тебя есть выбор, — улыбнулась Марья. Достаточно безобидно, но тем не менее, с лукавством. — Во-первых, я уговорю лешего быстро нас провести к болоту. Во-вторых, я буду тащить всю эту хрень, которую заколотила. Не уверена все же, что они разрывные… — она обвела рукой выставленные горшочки, созерцая плоды трудов своих. — В-третьих, надо же кому-то кидаться зельями и читать заклинание, пока ты будешь героически фаршировать доблестных адептов? Не думаю, что их там много, но главгад никогда не выходит первым. Во всех легендах сначала на убой посылаются шестерки, чтобы ослабить борцов за добро.

Вообще, ведьма была далеким от тактики человеком, но все же не могла остаться в стороне от такого сражения. Это была ее земля, ее лес, вся эта местность пропиталась силой многих поколений живших здесь ведьм. Да, живет она тут не шикарно, лес не царский и, прямо сказать, не эльфийский, но все же это лучше, чем остаться без ничего. Ну и просто отпускать больную фею на мордобой было как-то… совсем не по-человечески. Некромант здоров, как лосяра, и наверняка запасся неприятными сюрпризами, а у Велены что? Болячки, меч и зелья? В таком случае вполне себе здоровая ведьма просто не может остаться в стороне. На худой конец их всех дружненько убьют и прихватизируют лес… Но тогда ей уже будет все равно. А пока голова на плечах, надо что-то делать.

Глава 16. Крайне странная команда

Отговаривать ведьму от достаточно безумного решения Велена не стала. А что говорить-то в таком случае?

— Хорошо, отправляемся сегодня. Правда, такими темпами до темноты остаётся всего пять-шесть делений времени, — девушка принялась ожесточенно расчёсывать свою светлую гриву деревянным гребнем. И косу на этот раз получилось сделать тугую, без единой торчащей волосинки, полностью открывающую заострённые, покрытые редкими белыми волосками уши. — Первую порцию стимулирующих зелий нужно выпить уже сейчас.

— Пей, ты лучше знаешь, что тебе надо, — Марья зашуршала по полкам, собирая свой скарб. Кой-какие амулеты, несколько редких зелий на всякий случай… Она сгребла в большую тряпичную сумку горшочки с зельями, сваренными сегодня, попутно проверила целость притертых крышек. Вроде бы не должны вытечь… Потому что, если вытекут… ну, задачей некроманта останется только потушить лес и унять магические безобразия.

Оделась ведьма тоже просто,как для длительного похода. На голову повязала свою любимую косынку, чтобы волосы не мешались. Надо бы подрезать… попросит какую-нибудь русалку, те не кикиморы, уши не сковырнут шутки ради. Походя отметила отсутствие волкодлака и решила, что зверь, полностью выздоровев, сбежал в лес. Еще бы не сбежать от оголтелой бабы, мало готовящей и постоянно бродящей по лесу.

Стимуляторы на вкус были ужасными. Это легко читалось на лице следовательницы, когда она опрокинула в себя один за другим содержимое двух пузырьков. Затем она вновь вооружилась, на этот раз пристегнув к куртке специально искривлённые наплечники, нанеся на нагрудник и всю свою стальную амуницию маслянистое зелье, и задумчиво подошла к ведьме.

— Зелья — это хорошо, но покажи мне, как ты держишь кинжал, — может от этого и не будет толку, но стоило хотя бы проверить, сможет ли Марья что-либо сделать, если ее схватят, как Ярку тогда.

— Вот так, — женщина спокойно сжала рукоять кинжала, как будто собиралась резать курицу. — Увы, времени научиться у меня не было, а ты была в отключке… И вообще, у меня еще спицы где-то есть… Толку мало, но если засадить в глаз — будет больно.

Ведьма промолчала о том, что в этот глаз еще нужно попасть. И чтобы попасть, надо подобраться слишком близко…

— Хм, да так ты можешь кого-то ранить только со спины и только, если он будет очень занят, — прокомментировала Велена, извлекая из своей сумки… спицу. Длинную, с толстой шляпкой на одной стороне и опасно острую с другой. — Жаль, что у тебя волосы короткие, можно было бы спрятать в причёске. Но, по сути, это легко спрятать в рукаве, — Велена с намеком кивнула на льняную рубаху ведьмы. Манжеты спокойно удержат спицу от выпадения, она же ничего не весит. — Опасно не только для глаза. Если на человеке легкая одежда, можно всадить в руку, в бок… Без разницы какой — будет больно, — глаза воительницы бликнули желтыми отсветами, словно рядом горел костер.

— Что поделать, длинные волосы — слишком сложно для меня, — Марья почесала макушку под платком. Да и обнаружить в каком-нибудь зелье или отваре собственную волосину — приятного мало. О еде лучше вообще молчать. Говорят, королевских поваров могут казнить, если обнаружат волос в еде, подаваемой королю на стол… — Ладно, попробую что-то сделать, в конце концов мое дело маленькое — пульнуть зельем куда-нибудь, а что дальше — уже не мои проблемы.

Марья спрятала поданную спицу в рукав и удивленно отметила, что ей как-будто там и место. Задумчиво одернула свои шаровары, сшитые на коленке — никто не желал шить мужские штаны для бабы — а потом внезапно спросила:

— Знаешь, если что… ну… ты же не бросишь этот дом? Хоть кота забери, Вовчик уже, похоже, смылся. А кот… никому не нужен.

Поначалу Велена искренне не поняла этих слов, хотела даже переспросить. А потом до нее дошло. Жёлтые глаза округлились.

— Судя по тому, что ты так говоришь — тебе страшно. Хороший знак, будешь осторожной, — голос зазвучал четко и безэмоционально. Начинали действовать стимуляторы. — А если так получится, что выживу только я, то Машку с кошаком точно в обиду никому не дам, — решительно сказала следовательница, говорить о таких вещах становилось неловко. — А если чего со мной, то сохранишь мой меч? Я же с могилы восстану, если к нему коснется этот ушастый ублюдок!

— Всенепременно! — усмехнулась Марья. — Даже если он утопнет в трясине, русалки достанут. А эльф… у вас там кроме него нормальных представителей дивного народа нет? Я бы не отказалась пообщаться… — протянула она и вышла во двор. Вроде бы все накормлены, напоены и ничего не хотят… Что ж, в таком случае, можно спокойно уходить. И Марья, дождавшись, пока Велена выйдет за дверь, легко защелкнула в дужке замок. Как и в прошлый раз.

— Среди тех эльфов, что живут в городах, нормальные встречаются редко. Если хочешь, могу познакомить с полуэльфом. Колоритный, весёлый… Чокнутый, правда, но в разы лучше этих городских паскудин, — слегка шало улыбнулась Велена, хлопая себя напоследок по карманам, и внезапно тоненько, по-девчоночьи хихикнула. — Две бабы, не являющиеся ни могущественными магичками, ни ещё чем-то особо жутким, идут уничтожать угнездившееся зло. Мне кажется, или это выглядит странновато?

— А злу-то какая разница? — удивленный взгляд Марьи остановился на чудившей Велене. Кажется, зелья стимулировали что-то не совсем то, что нужно было стимулировать… — А эльф нам бы не помешал любой, хоть завалящий… После сегодняшнего в лесу будет полный трындец… И нужен хоть кто-то, кумекающий в магии жизни получше моего. Жаль, мне нечем заплатить ни эльфу, ни полуэльфу, а за неприличное предложение я его сама закопаю…

— С магией жизни у нас туговато, прости. На меня некоторые травки действуют странно, но никто никогда не варил боевые стимуляторы для таких, как я! — Велена развела руками в стороны и подумала, что ни капли не удивится, если Фаригор сюда заявится со своим топором и вопросом, какого хрена здесь завелись тарак… некроманты.

— Вот для того эльф и нужен. Для магии жизни. Только… бракованный. Настоящий нормальный эльф слишком спесивый, надуется, как мышь на крупу и посмотрит на нас, как на коровью лепешку, — пробурчала ведьма, сворачивая на знакомую лесную тропинку. Еще совсем чуть-чуть и можно будет упросить лешего скостить им путь… а там, быть может, и уговорить помочь в драке. — А если припрется Фаригор… ну что ж, с меня ему бутылка, — слегка улыбнулась ведьма, умолчав красноречивое «если доживу».

Мысленно же она сделала себе галочку — записать, какие зелья выпила Велена и какой странный результат получился. По идее, человек должен был стать быстрее, сильнее и легче переносить боль. Но именно человек. Сама Марья все это пить не стала — что толку от быстроты и силы, если не умеешь ими пользоваться? Только еще больше бед можно наделать.

А на уже известной полянке их ждала сгнившая, покрытая толстым слоем плесени трава и очень злой леший…

Марья окинула взглядом погром и тихо вздохнула. Вот для этого им и был нужен эльф. Хоть косорукий черт, не способный даже косу заплести, лишь бы заклинание знал. Но увы… мечтать не вредно…

Пожухлая трава уже вряд ли восстановится. Нужно все будет выкорчевать, перекопать и потом засеять семенами трав… Деревья тоже пострадали, но меньше, только самые слабые и молодые обреченно поникли, роняя на землю серые, как будто пепельные листья.

Велена опять истерично хихикнула — да, зелье оказалось забористым, все вокруг было таким медленным и четким. Острее, чем обычно. Рядом с лешим сидела однорукая кикимора, и до воительницы только сейчас дошло, что она её даже не отблагодарила тогда за помощь…

— Кажется, он совсем опух от безнаказанности, — грустно констатировала ведьма и опустилась на корточки рядом с лешим. — Спасибо тебе, леший, что помогаешь нам…

Рука Марьи чуть коснулась встрепанных и сломанных веток. Стихия, чуждость, непонятность… и такая глухая тоска и отчаяние в огромных, нереально зеленых глазах… Женщина потупилась, не выдержав взгляда лесного хранителя. А потом достала заветную фляжку и протянула пню, будто закрепляя молчаливый ритуал приветствия. Словно говоря: «Ничего не изменилось, я все равно прихожу с угощением… Даже несмотря на буйного некроманта.»

Пенек качнулся и, приняв бутыль, осушил в два глотка.

— Девоньки… Сгноить этих гадов в землице! — проскрипел леший. Другим голосом. Не добрым старческим, как раньше, а достаточно злобным и слегка надорванным.

Велена шокировано оглядывалась по сторонам. А вдруг в том, что некроманты устроили такое бедствие, виновата именно она, когда вчера спасала ту мелкую хиврю?! Но это не помешало ей извлечь из-за ворота простенькие, но красивые бусы из речного жемчуга. Разной формы и корявые, но отблагодарить ей лесных жителей было попросту и нечем.

— Идем, дружище… как раз за этим и идем, — слабо улыбнулась Марья и ласково погладила ветки лешего. А потом склонилась над кикиморой, читая свое выученное заклинание на пробу.

Кикимора в ответ благодарно защелкала, принимая дар от Велены и довольно жмурясь от заклинания.

— Они все станут пищей для вашего леса, — тихо пообещала воительница и, не выдержав, вздохнула. — Простите меня, пожалуйста, я вчера сильно их разозлила. И они отыгрались на вас.

— Да эти уроды его громили и без тебя, деточка, — прогудел леший, поглядывая на вылеченную кикимору. На месте сгоревшей руки у той отрастала новая, только более насыщенно-зеленая, будто свежая листва после дождя. — Сожрем всех. Пойдемте, я уж чем смогу, тем подсоблю.

Леший дождался, пока Марья закончит лечение своей вертихвостки, и открыл тропинку, ведущую вглубь леса. Махнул рукой-веткой, указывая на дорожку:

— Пожалуйте, девоньки… Кстати, — он возбужденно зашуршал и едва не подпрыгнул. — Я благодаря вчерашнему переполоху смог с водяным связаться. Он пока маленько прикумаренный, но кажись, уже не пропадет. Девчонки его выходят…

— Жив? Это действительно радует! — задумчиво протянула Велена, шагая по тропе и размышляя о том, что как раз именно что пока им действительно везёт.

— А ведь наш враг — закомплексованное чмо. Вчера, когда он пытался подчинить меня, как ту мелкую хиврю, мне удалось кое-что о нем узнать, — уже вслух проговорила она, решив поделиться своими мыслями с ведьмой и лешим. — Он был изгнан из ордена некромантов за запрещённые и безумные эксперименты. Он хотел воскресить старые традиции. Он был избалованным говнарем, которого все любили и были готовы носить на руках…

— Долюбились… — буркнула Марья. — Жаль, что не залюбили до смерти… — есть у нее там, в загашнике, способ вызова инкуба… лежит до совсем уж тяжких времен… Ведьма подумала, что неплохо было бы вызвать это счастье и натравить на некроманта… И силу выпьет, и удовольствие получит… Потом подумала, что сблюет, как только увидит сие действо, а потому решила не озвучивать столь радикальный способ борьбы со злом. — Лучше б ему пару-тройку двоек поставили, авось соображал бы…

Лес темнел на глазах. Не смотря на то, что солнце было еще достаточно высоко и до заката оставалось много времени, в лесу царил полумрак. Видимо, леший решил использовать свои эффекты. Где-то послышался далекий, но впечатляющий гул.

— Девоньки, не бойтесь, я тут пчелок призвал, — чуть смущенно пояснил леший, указывая на быстро подлетающий рой. — Ну и еще кое-кого, по малости… Все же не на прогулку идем…

— Спасибо тебе, — Марья сдержала порыв чмокнуть старый пенек в подобие лба. Пчелки, заползшие куда не надо и жалящие, вполне могли отвлечь хотя бы адептов от сотворения заклинаний. Поди тут сконцентрируйся, когда у тебя в ухе или в носу пчела.

— Да, этот глупец похоже действительно вас достал, — спокойно констатировала факт Велена. — Так понимаю, они пока поселились в той захваченной уже части леса, которая за болотом? Вы знаете, как нам туда пройти? — на самом деле вопросы вовсе не были глупыми. Нужно было понять, как крутиться в сложившейся ситуации. И понимать это стоило поскорее.

— Да легко, проведу через болото, вражина этот туда не лезет, понимает, что утопнет, — леший слегка усмехнулся щербатым ртом с торчащим в нем одиноким зубом-щепкой. Откуда взялось сие диво, видимо, потом расскажет. — А вот там… ну, раньше был бор, достаточно светлый и просторный. Так что места вам хватит… Поселился некр ваш, скорее всего, в заброшенном доме одного колдуна. Жил там лет… сто, вроде бы, назад один чудак, всякую хрень записывал да за русалками подглядывал. Безобидный был, что мотылек. Его и не гоняли, сам умер, от старости. С тех пор избушка пустовала… А теперь оттуда эта черная сила так и прет, уже дышать мерзко…

Велена мрачно кивнула, мысленно нотируя слова лесного хранителя. Все это стоило запомнить. За свою жизнь следовательница успела понять — иногда спасение этой самой жизни может зависеть от любой мелочи.

Леший ловко обогнул кусты, не зашелестев ни одной веточкой, и вышел на открытую полянку, рядом с которой начиналось болото. Его тропинка бежала вперед, перепрыгивая через кочки и огибая болотистые озерца с мутной водой.

— Девочки, идите строго по тропинке, — леший указал на проход, — я за вами, если что — прикрою.

Да, в такие загадочные моменты Велена как никогда понимала, почему выбрала столь не женскую работу.

Идти по следу опасного врага было… будоражаще.

Глава 17. Сила души

Однажды, ещё в самом начале своей карьеры бродячей охотницы на монстров, Велена взялась за простенький контракт. Следовало уничтожить волкодлака, крадущего в одном селе некоторый скот и маленьких детей. Тогда Велена смотрела на все с восторгом. Увы, встреча с настоящим мраком человеческого разума стала тяжким потрясением. Коих и так было достаточно.

Волкодлак оказался зверем, принадлежащим магу, который использовал детей в своих экспериментах.

Сейчас случай был совершенно иной. Но помешанная на любви к себе тварь была нынешним врагом. Совсем как в далёком прошлом.

Марья мягко и тихо ступала по тропе, боясь раньше времени показаться на глаза врагам. Леший, конечно, их может защитить, но поди справься с этим всем… Да уж, эльф бы не помешал. Навязчивая идея приручить эльфа, впрочем, была отброшена. Сейчас не до того. Лучше внимательно смотреть по сторонам, вглядываться в озерца воды, рассматривать редкие заросли почерневших камышей. Вдруг там спрятались враги? Ведь зомби не нужно дышать, не нужно спать, не нужно отойти в кусты. Они могут сутками и неделями сидеть под водой в болоте, а если их плоть съедят водные обитатели, то все равно останется скелет, скрепленный магией смерти. И поди пойми, что хуже…

Женщина нервно оглянулась на шорох по правую руку от себя и тихонько выдохнула — птица. Большой, довольно жирненький тетерев слетел с ветки. Значит, еще не все потеряно.

Болото расширялось, постепенно деревья отодвигались все дальше, все чаще попадались огромные бочаги с водой и подозрительно ровные зеленые полянки, порой украшенные чуть пожухлыми водными лилиями. Ведьма знала — наступать на такую полянку нельзя категорически! Трава выросла на тонком слое ила и подгнивших водорослей, а внизу — вода, черт знает какой глубины. Может по пояс, может и по голову… а может — вообще бездонная трясина… Тропинка лешего не даром огибала такие милые полянки. Магия магией, но со своим весом человек ничего сделать не сможет. Магия ведь только показывает кратчайший путь и слегка отводит чужакам глаза… Ну и время экономит, тут не поспоришь.

А Велена, тем временем, с самым философским видом на ходу макала в разрывное зелье арбалетные болты и так же преспокойно заряжала, наконец ее состояние и действие стимуляторов устаканилось.

— Марь, говори, если видишь что-то подозрительное, — спокойно предупредила она, спуская пружину. Щёлкнуло, и болт насквозь пробил тельце сидящего на одной из кочек зайца. Правда, даже при действии зелья… Крови не было, только чёрные ошметки. — Таких некро-шпионов, здесь может быть много.

— Ну… что тут подозрительного? Велена, тут все подозрительное, — развела руками ведьма. — Вон бочаг, не наступи… И на ту кочку тоже лучше не становиться, провалится… А некро-шпионы не по моей части…

Ну, собственно, так оно и было. Велена с усмешкой подумала о том, что даже от самой завалящей топлячки в таком месте куда больше толку, чем от ведьмы.

И все же, чем дальше они шли, тем страннее было. Поначалу было так много шпионов, что начинало казаться, словно некроманты извели половину лесной живности.

Но чем дальше они заходили в болото, тем меньше было шпионов и… Велена опасливо посмотрела вверх, сверяясь с солнцем, которое было хорошо видно даже сквозь кроны древних деревьев. Да, фон магии смерти нагнетался.

— Марья… У меня тут мысль появилась. Опыт работы говорит о том, что некромантам нужны тринадцать жертв. И если бы с Яркой все вышло и за ней пошли спасатели — наверняка они получили бы всех нужных жертв, — голос становился все тише. Фон магии нагнетался. — Как думаешь, что они стали бы делать после срыва планов? Ведь уже следующей ночью им нужен полный набор жертв.

— Что, что… постараются добыть жертв любым путем. Между прочим, — Марья зябко поежилась и перешла на шепот, — мы с тобой идеальные двенадцатая и тринадцатая жертвы. Топаем вместе, добровольно и с песней.

— А вон там, — леший указал на корягу, в которую уперлась их волшебная тропинка, — уже граница моих владений. Дальше — болото уходит влево, и начинается бор. Если пройдете прямо и найдете большую поляну, то чуть правее от нее — дом бывшего колдуна. Но мне туда уже хода нет…

— Примите мою искреннюю благодарность, лесной владыка, — уважительно поклонилась лешему воительница, понимая, что дальше им с Марьей действительно придется быть в одиночестве. — Да, количественно мы и вправду идеальные жертвы. Но ритуал замыкается с началом сумерок, — проговорила она, задумчиво покусывая губу. Затем глянула вперёд, в указанном направлении. Безусловно, да, впереди жилище некроманта. И некроманта сильного. Велена опять покосилась на ведьму. — Ты поможешь мне взломать охранный контур? Если я не ошибаюсь, мы скоро в него упремся. А в отличие от тебя, мой дар куц и неполон.

— Помогу, — кивнула ведьма. — Руководи, что нужно делать. — Она махнула рукой уходящему вглубь болота лешему. Из-под воды поднялась большая сизая голова с круглыми выпуклыми глазами, осмотрела все вокруг и так же медленно опустилась, предварительно булькнув что-то приветственное лешему. Значит, водяной действительно жив и дал им убедиться в этом.

Здесь, буквально в самом логове некроманта ведьма чувствовала себя совсем не так бодро, как дома. Давящая тяжесть опустилась на плечи, в груди зрел мерзкий холодок, будто она проглотила ледышку и та застряла аккурат посередине грудины.

Мысль о том, что-либо они станут новыми жертвами, либо этих самых жертв до сумерек изловят и приведут в сюда, была неприятной. Марья поежилась. Следовательница спокойно обернулась и мягко хлопнула ее по плечу.

— Не нервничай, понимаю, с непривычки это страшно. Но сейчас все в порядке. Главное взло… — договорить она не успела, резко бросаясь вниз, потянув за собой Марью. В дерево, у которого стояла ведьма, врезалась маслянисто поблескивающая стрела. — Прячься за дерево и… Я на тебя рассчитываю! — уже бросаясь в сторону и вверх, выдохнула воительница, метнув на звук нож-рыбку. Невдалеке зашуршали ветви кустарника. Велена метнула ещё одну рыбку наугад и бросаясь вперёд. Она ожидала наткнуться на ещё одного недоросля… И всем телом врезалась в высушенного покойника с нацеленным ей в грудь арбалетом. Отшатнуться назад, вырываясь из костлявый хватки, ей удалось лишь благодаря стимуляторам.

— Вот дерьмо… — прошипела ведьма и достала наугад какой-то горшочек. Плюнула через плечо на удачу и швырнула в покойника. От удара зелье взорвалось, разметав мертвеца по траве. Повалил густой, сдобренный травами дым. Марья кашлянула и достала второй горшочек. Кажется, что-то она намудрила с разрывными зельями. Но теперь поздняк метаться…

Позади зашуршали кусты, и ведьма снова прицельно бросила горшочек, в этот раз задержав дыхание. Раздался хлопок и вырвалась новая порция дыма. Отлично, теперь не шуршит. Надолго ли…

Велена, рванувшись, бросилась в сторону, в прыжке вынимая меч из ножен. Да, умертвие такого типа куда надёжнее простых зомби и скелетов. И его значительно сложнее уничтожать. Но… Таким образом, как оно могло выйти? Воительница молча приблизилась к Марье, касаясь своим плечом ее.

— Это сложные умертвия. В болоте таких не сотворить. А это значит — их завезли со стороны. Похоже, к захвату леса подошли очень основательно, — прошептала она, делая шаг по тропе и вновь замирая на месте. Так вот оно, почему тут оказалось два таких умертвия! Они стерегли охранный круг.

Марья озадаченно взглянула на лес впереди. Вот вроде как и тропинка, протоптанная очень даже хорошо, идет вперед, а им ходу нет. Женщина осторожно вытянула руку, пытаясь понять, как высоко простирается защита. Оказалось, намного выше ее роста.

— И как будем прорываться? — ведьма вопросительно уставилась на Велену. Вот против защитных чар у нее ничего нет. Только вызубрила наизусть заклинания ускоренного гниения и ускоренного роста… Кстати… не мог же некромант поставить стену до самого неба? Значит, где-то есть ее предел.

Велена внезапно окинула ведьму неожиданно ехидным, почти весёлым взглядом.

— Хм, Марья, а вы по деревьям лазить умеете? — осведомилась она, пытаясь зрительно прикинуть перспективу поднятия одной отдельно взятой ведьмы на нужную высоту своими силами.

— Доводилось, — улыбнулась ведьма. — Можно попробовать, хуже не будет.

Марья медленно подошла к самому близкому к тропе дереву, оценила расположение ветвей. В принципе, залезть можно было… Она закрепила на поясе мешок с горшками, чтобы не дай боги не уронить и не разбить, слегка подпрыгнула, оценивая свой нынешний вес, и ухватилась за ближайшую ветку. Вроде бы держит, не трещит. Ну и отлично. Женщина подтянулась и, зацепившись ногами за кору, уселась на ветке. Протянула руку — преграда защиты все еще ощущалась. Значит нужно лезть выше. А некромант не дурак, соображает…

Велена оценив уверенность чужих движений, осмотрелась и взобралась по дереву, растущему с другой стороны от тропы. Оно стояло немного дальше от тропы, но даже с мечом в одной руке она взобралась на один с Марьей уровень не хуже заправской белки.

А затем залезла еще выше — до высоты двух человеческих ростов. На дереве происходящее казалось безумно глупым.

— Марь, пока ищем лазейку, нацарапай на дереве отводящую руну, защита плохая, но лучше, чем ничего, — Велене меньше всего хотелось, чтобы их тут сняли как рябчиков.

Ведьма кивнула, решив не болтать слишком много, кое-как достала кинжал и, перехватив поудобнее взрывоопасный мешок, принялась резать руну. Кора подавалась плохо, крошилась и обваливалась.

— Проклятье… — зашипела ведьма, потом плюнула, достала одно из зелий, имеющее довольно неприятную особенность впитываться в кожу и закрашивать ее желтым цветом. Вообще, оно использовалось для обработки ран, но сейчас нужна была всего одна руна, а зелья у нее достаточно.

Ведьма макнула палец в баночку и начертала руну на коре. Палец остался желтым, но это была наименьшая ее проблема. Влила капельку силы… С той стороны тропы, за защитным куполом послышался шелест. Значит, незамеченными они не остались. Немудрено… А потому ведьма плюнула на это все и плеснула красящее зелье вверх над тропой, не все, только часть, для брызг. Чтобы точно увидеть, где заканчивается граница защиты.

— Ого! — удивленно округлила глаза Марья, рассматривая брызги, застывшие на высоте трех ростов среднего человека. Силен, скотина!

— Блядь! — очень красноречиво и неприлично высказалась Велена, взбираясь на нужную высоту… И осознавая, что дерево выбрала не самое удачное.

Ближайшим — по ту сторону защиты — был хвойный чахлик, до которого было и дотрагиваться страшно. О прыжке на него и речи быть не могло… Но думать стало некогда, ведьму может уберечь руна, а вот ей нужно… О том, чего ей нужно делать, Велена думать не стала, когда из-за буйных зарослей показалась немолодая брюзглая тетка в черном балахоне и с вонючим, классическим болотным зомби рядом. Вот баба подняла взгляд, ее глаза округлились, рот распахнулся, вверх взметнулись засветившиеся алым руки, и Велена с размахом запустила в нее единственным, чем могла. Мечом. Который вонзился в землю, не причинив вреда некромантке. Но заклинание у той сорвалось. Зомби, переваливаясь с одной ноги на другую, медленно и неумолимо шел к дереву, где пёстрой куропаткой восседала ведьма.

А потом… Ну, собственно, это была не самая разумная мысль, да и поступок тоже. Но Велена попросту прыгнула вниз. Да, земля была мягкой и упругой, но ей пришлось несколько раз перекувыркнуться, гася инерцию, а перепуганная некромантка за это время успела подобрать полы мантии и, громко завизжав, рвануть прочь.

Раздумывать было некогда, и Велена рванула следом, подхватив с земли меч. Ничего ведьме не станется на дереве, и у нее зелий уйма… А с этой лахудрой надо было решать поскорее. Пока на них вся нежить окрестная не кинулась.

Марья подобрала челюсть, понимая, что главгадом была баба. Помянув ту по матушке, ее родню и способ зачатия, ведьма потихоньку полезла вверх, желая пересечь защитный контур. Основной задачей было не угробить проклятые горшки, иначе она взлетит на воздух, и этот фейерверк не увидит только слепой. Проклятое дерево заскрипело. Ведьма вздохнула и сделала то, за что ее потом по голове не погладят. Она стала шепотом проговаривать вызубренное заклинание жизни. Ветка потянулась вперед, на ходу разрастаясь и выбрасывая новые отростки. Причем росло что-то подозрительно не похожее на исходящее дерево. Вроде бы был дуб… но сейчас думать было некогда. Велену, может, там убивают, а она тут жопу просиживает…

Отросшая ветка обошла защиту, и Марья попыталась чуть изменить заклинание, чтобы ветка не росла, а двигалась. Снова получилась лажа, зато ветка превратилась в лиану, обвила ведьму за бедра и рывком ухнула вниз, едва не угробив Марью об землю. Женщина уже успела помолиться полузабытой богине и попутно какому-то богу, но посадка была довольно мягкой. Ветка распрямилась и поползла куда-то по своим делам. Ведьма чертыхнулась и побежала за Веленой, проклиная свою корявую магию.

Глава 18. Пляски по краю

А Велена тем временем гналась за неправдоподобно быстрой некроманткой. В том, что сие нечто и есть тот самый выродок… она искренне сомневалась. Мысли, к которым она имела какое-то время доступ, были абсолютно не женскими и говорили о нехилой такой склонности к некрофилии.

Впрочем, Велена, достаточно быстро поняв, что эта мандавошка перекрашенная пытается завести ее в ловушку, со вздохом развернулась, припустив обратно. Чтобы в следующий момент поймать на доспехи не сложные, но обидные, по идее, чары. Собственно, чего и требовалось доказать… Эта стерва не делала, как остальные идиоты, она целенаправленно корчила из себя перепуганную курицу, загоняя в ловушку. И Велена попадаться не желала. Она и так понимала, что ушла слишком далеко, бросив на том дереве Марью.

В спину ударилось ещё одно заклинание, а следом просвистела стрела, уклонилась от которой Велена почти играючи. Начинали шуршать листья. Со всех сторон. И Велена замерла, понимая, что если побежит обратно, приведет ораву нежити к Марье. И этого ей тоже не хотелось. Очень.

— Интересно, ты так уверена в себе? Или такая дура?! — наконец подала голос некромантка, здорово осмелев, когда из лесной чаши вышли несколько облезших зомби-волкодлаков, два тощих типа в тех же балахонах и троица вооруженных дубинами утопленников. Запашок на крохотной прогалинке, находящейся невдалеке от виднеющейся в зарослях стены того самого искомого домика, стоял самый что ни на есть некромантский.

— Хм… Ну, это как посмотреть, — задумчиво протянула Велена. Если не тупить, они ее не убьют. А вот сведений интересных она получить может. — Вот вы, например, как связаны с тем стукнутым на голову типчиком, который затеял весь этот бред?

— Бред?! Мой сын — гений! Он самый лучший и достоин быть владыкой королевства, не то, что этого жалкого леса! — опять завизжала баба. А следовательнице стало смешно. А ещё очень обидно за Марью и лешего. Ведь для них этот «жалкий» лес — все.

Но стоило хорошенько подумать. Ведь подчинить ее пока не могли, а убивать тоже было не с руки.

Марья бежала достаточно тихо, трава хорошо глушила шаги. Зато вопли какой-то дуры услышала прекрасно и сразу замедлилась. Выскочить на полном ходу прямиком в лапы некросов у нее не было ни малейшего желания.

«Мой сын — гений!» — м-да… а губозакаточную машинку у гномов купить не хотите ли? Марья бубнила себе под нос матюги. Трупаки великолепно перебивали любой запах, а вопли бабы — шорохи и звуки. Даже всю живность распугала, балда эдакая!

Присев за пышным кустом, ведьма перевела дух и полезла в свою великолепную торбу с зельями. Да уж, давненько она так не бегала. Вот пригласила следовательницу и началось… А с другой стороны, не будь тут следовательницы, Марью бы уже давно скушали, поскольку что может быть слаще ничего не подозревающей ведьмы?

Пальцы нащупали какой-то горшок и Марья радостно достала первый снаряд. Ну что ж, пусть поорут, а партизаны повоюют… Припомнив историю эльфийско-человеческой войны, которую вдолбила ей в голову наставница, ведьма ухмыльнулась. А потом решила, что хуже не будет. И зашептала заклинание роста. Коряво? Отлично! Пусть коряво растет все, что только может расти. Магия жизни, нате, кушайте. Главное, растите медленно, не спешите, не спугните…

Вокруг полянки, на которой устроилось собрание из некромантов, нежити и феи, зашевелилась трава. Намного медленнее, чем могла бы. Она постепенно разрасталась, замыкая круг и двигаясь внутрь.

А на поляне тем временем происходило то, что просвещённая по городским понятиям Велена неприкрыто готова была назвать трагикомическим фарсом.

Пока она стояла, с каменной физиономией глядя на окруживших ее умертвий, визгливая мамаша громко доказывала, что ее сын лучший во всем мире и все, кто так не думают, есть еретики, достойные высшей кары…

Тем временем травка вокруг разрасталась, неспешно так, ненавязчиво. Даже Велена не могла почуять сквозь некромантскую вонь тонкий ручеек ведьминой магии. Но у нее, в отличие от находящихся поблизости условно разумных балахонистых типов, мозг был. Ну, то есть, соображал.

— Хм, знаешь, я случайно побывала в его голове. И не нашла там ничего гениального, — с самым спокойным видом ответила воительница. Ну, собственно да, баба эта визжала так громко, что слышали все, кому было надо. Ну и глава всего этого парада умалишённых тоже явно был не далеко. Но Велена предпочитала отвлекать на себя все внимание, пытаясь в свою очередь понять, что же задумала ведьма.

Тем временем трава медленно подползала к участникам действа, почти незаметно стелилась по земле, обвивая ноги умертвий. Этих нужно было убирать в первую очередь… Марья рассматривала визгливую бабу сквозь ветки куста и думала о том, что зря эта дура вообще рожала своего сына. Вот не было печали… И если ее сыночек такой замечательный, как она рассказывает, то почему же он топчется в богами забытом лесу в компании отморозков, а не бежит по карьерной лестнице в гильдии некромантов? Там такие нужны…

Стебли травы прочно обвили ноги умертвий и… начали прорастать внутрь их.

— Прах к праху, — усмехнулась Марья, стискивая в ладони заветный горшочек. А потом трава добралась и до тетки, как раз немного взявшей паузу. И новая ее фраза потонула в сплошном визге, поскольку стебли травы, уже ни от кого не скрываясь, выстрелили вверх, пробивая грузное тело.

В тот же миг вперёд, к некромантке, взметнулась Велена, смахивая голову женщины лёгким, скользящим ударом меча. На излёте раскроив живот одному из кинувшихся было к ней дуболомов, и лёгким кувырком по копошащейся траве уходя от выпущенных умертвиями стрел. Но от брошенного вторым подыхающим в траве отморозком кинжала она увернуться уже не смогла. Точнее… Тяжёлое лезвие не пробило ей шею, не вонзилось в глаз, а лишь оцарапало скулу. Но в следующий миг лицо полыхнуло болью, кожа потрескалась, взялась коркой, чудом не задевая глаз, но лицо невольно перекосило, похоже, жгучеяд повредил лицевой нерв…

Впрочем, некромантов это уже не спасло. Травка с утробным урчанием погружала тела людей и нежити в почву. По мнению упавшей на одно колено Велены, которая поспешно рылась в поисках противоядия, им там было самое место.

— Ну, ты как? — Марья спешно покинула кусты, будто опасалась, что последует за некромантами. Выверты ее собственной силы немного пугали, но сейчас раздумывать о странной природе заклинаний ведьма не стала. Зато спешно добыла то самое красящее зелье. Как только Велена уберет яд, можно будет смазать рану и решить хотя бы этот вопрос.

— Живая, — хмыкнула Велена, зажимая в зубах уже порядком изгрызенную деревяшку, после чего принялась быстро, на одних рефлексах откупоривать крохотную стеклянную колбу и, плеснув на сложенный платок, прижала это к уродливой, расширяющейся ране. А затем… Ну, собственно, ее полный боли вой прозвучал громко, несмотря на то, что она заткнула себе и так закрытый рот обоими ладонями. Впрочем, долго она распинаться не стала. Уже в следующую минуту воительница отняла платок от почерневшего струпа, закрывшего скулу и щеку до уголка рта. — Ты сама-то как?

— Чего мне сделается… — пожала плечами Марья. — Давай намажу, заживет быстрее. Только желтая будешь какое-то время…

Она помогла следовательнице обработать рану, подивившись силе яда — так разъесть при достаточно пустяковой царапине! А затем обернулась на подозрительный шорох за деревьями. Глаза по-прежнему ничего не видели, но чутье усилилось. Казалось, потоки силы просто сгущаются над головой, как грозовые тучи.

А в следующий момент Велена отстранённо подумала о том, что им с ведьмой сегодня приходится многовато валяться на земле. Ибо она моргать не стала, и разевать рот тоже. Просто схватила ведьму за плечо, плюхаясь спиной на травяной ковер. Комок тьмы, пролетевший там, где мгновением ранее находилась голова Марьи, обратил крепенький дубок в груду влажной и вонючей гнили. Появился некромант не без пафоса. Прямо пытаясь подделаться внешне под книжных владык тьмы. Но говорить, похоже, не собирался особо.

— Дуры! А я-то хотел дать вам дожить до ночи, — просто заявил он и метнул в Велену точно такой же сгусток тьмы. И Велена поняла. Парень и правда не слаб. Его магия словно пронизывала все вокруг, а уж то, как он с упорством, достойным лучшего применения, принялся ломиться в ее разум одновременно с попытками распылить ведьму… Давало понять, что… несмотря на свою силу, он оказался козлом, даже по меркам некромантов.

— Сам дурак! — вдруг выкрикнула Марья и кое-как, почти не целясь, метнула в некроманта горшок с разрыв-травой. Грохнуло знатно, правда, в супостата не попало. Зато хорошенько раскрасило его мантию в веселый синенький колор… — Твою ж… кажется, Тишка мне травы попутал! — схватилась за голову ведьма.

— Не попутал, а нассал — такая реакция у разрыв-травы обычно на аммиак! — крикнула ей Велена, наслаждаясь перекошенного мордой сего типуса. Некромант принялся что-то бормотать, но сбился, уворачиваясь от брошенного кинжала. Велена усмехнулась. Вообще, ее тактикой всегда было подкрасться и зарезать. Но вот так оказалось куда как веселее!

— Твар-ри… — проревел тот, даже не зная, похоже, которая из баб бесит его больше. А следовательница поняла — если он закончит то заклинание — им с ведьмой конец.

— Круг очищения! Полный! — рявкнула она, надеясь, что сможет не позволять этому типу колдовать и бросилась вперёд.

Да, маг отлично умел держаться в стороне и атаковал чарами гниения беспрестанно, силясь попасть в лицо… Но пока его магия беспомощно стекала с зачарованных доспехов, но и он получил от силы пару царапин… Счёт был на то, кто устанет раньше. И если маг тянул силу с болота, то у Велены заканчивалось действие стимуляторов.

Марья, пока шла драка, шустро рисовала круг кинжалом, обводя обеих противников. Попутно снова вызвала свою боевую траву и подивилась, с чего это она ни капельки не устала. А потом растревожила и так пораненную ладонь и капнула кровь на круг. Трава прошла через круг спокойно, просто проросла, оставив на своих стеблях яркие капли крови. Марья закусила губу, гадая, хватит ли этого, потом решила, что мало, и плеснула больше. Трава распределяла кровь по всему кругу, окружая некроманта и Велену. Подумав, ведьма решила, что хуже не будет и, начертав кровью же на новом горшочке руну «Слабость, бессилие» шмальнула его прямо об спину некроманта.

От грохнувшего взрыва ее отбросило наружу круга и хорошо так приложило головой о какую-то не вовремя вылезшую корягу. А потом деревья, подлесок и трава взбесились, и ведьма могла только наблюдать, как побеги прут на невиданной скорости к некроманту, пронзая его тело и вызывая кучу непотребных выражений. Пусть себе матерится, главное — чтоб заклинание не дочитал!

Велена, шатнувшись назад, старалась не попасть под дружеский огонь. Некромант бесился справа, и побеги стекали с него гнилыми потеками… А Велена, уже не способная как следует взмахнуть мечом, ринулась вперёд, зажав его на манер копья. Круг очищения ширился и рос, готовый на время лишить некроманта всей его власти над смертью… Велена уже чувствовала, как острие пронзает кожу, мышцы, жёстко чирикает по костям… И видела, как из выставленной в сторону руки к ведьме медленно летит белесое облачко…

Предсмертная воля. Подумать только, он освоил такую магию. И его изгнали.

Это Велена думала, отталкиваясь от пронзенного тела ногами, силясь перехватить эту гадость. Гадость, которую не мог остановить ещё не полный круг. Проклятье ударило в спину во время рефлекторного разворота. Наверное, не будь брони, с нее половину плоти снесло бы гнилыми потеками. А не будь круга очищения, она превратилась бы в горстку праха…

Воительница повалилась на четвереньки рядом с ведьмой, не в силах устоять на ногах. Боль была адская, и это ещё подаренная одним из лучших артефактов броня!

Марья вздохнула, посмотрела на это дело и остановилась, не в силах сделать выбор. Что нужнее — отпилить некроманту голову или лечить Велену? Проблема решилась странно — один из корней на земле поднатужился, обвил шею некроманта и, дернувшись, оторвал голову. Ведьма же решительно шагнула к следовательнице и принялась стаскивать броню. Ранами нужно было заняться немедленно.

Подоспевший леший незнамо как прошел на чужую территорию. Хмыкнул, рассматривая поверженного некроманта, а после зашуршал ветвями и извлек откуда-то из своего тела огниво и кресало.

— Надо бы сжечь пакость, — вынес вердикт лесной хранитель и печально вздохнул. Увы, руками-ветками искру не выжечь, да и опасного для него самого.

— Сожжем, — Марья одной рукой расправлялась с доспехом, другой не глядя взяла у лешего огниво, черкнула по подставленному камешку и швырнула на тело супостата. Леший корнем придвинул откатившуюся было голову. — И пепел надо бы это… растащить подальше.

— Сделаем, Марьюшка… — леший пошел осваивать новую, самолично занятую им территорию.

Глава 19. Кто-то приходит... кто-то уходит

Ведьма только-только оценила масштаб катастрофы на спине Велены, как в кустах подозрительно зашуршало.

— Ну кого там черт болотный несет? — рявкнула она, будучи уже готовая лично задушить любого некроманта голыми руками. Попутно нашарила кое-как в мешке еще один, предпоследний горшочек, и метнула его наугад в кусты. Что бы там ни шуршало, после взрыва оно шуршать перестало.

— Да, вот что с мирной нечистью идиотизм некромантский делает! — прохрипела Велена, не стесняясь сдирая доспехи и одежду. Со спины вместе с лоскутами кожи.

Да, бывало, в принципе, и хуже.

— Самое забавное, что если бы некроманты знали, что у тебя есть доступ к такой силище, прошли бы мимо твоего леса… — Велена болезненно закашлялась.

— Я сама этого не знала, — пожала плечами ведьма и осторожно смочила в лечебном зелье тряпицу, вынутую из сумки. — Кто вообще мог знать, что так дело повернется?

В этот момент из тех самых кустов, куда благополучно попал горшочек с разрыв-травой, выбрался довольно потрепанный мужик. На его лысой голове красовался обрывок мха, белые длинные одеяния были щедро испачканы синими кляксами, а круглая рожа покрылась красными пятнами от гнева.

— Как вы смеете так невежливо относиться к представителю Храма? — вскричал мужик и угрожающе двинулся к все еще действующему кругу. — Вы, богомерзкие ведьмы! — его палец обличающе ткнулся в Марью. Та злобно щелкнула зубами.

— Это какому богу мы мерзкие? Ты вообще кто такой, лысый? — вызверилась она, готовая придушить так некстати явившегося борца за свет.

— Богу единому и неделимому! — наставительно заголосил мужик. — Ибо нет другого бога, кроме Единого Всевышнего…

— Ну мать твою… — взвыла ведьма, а потом рывком поднялась, схватила свой мешок, кинжал и вызверилась на храмовника. — Еще одно слово — и убью прямо тут! Где ты был, собака плешивая, когда мы некроманта били?! Святоша хренов!

При одном только звуке знакомых проповедей Велена, как была с изуродованной, сочащейся гноем спиной и голой грудью, поднялась на ноги.

Храмовник. Стандартный помешанный образец. Одна штука.

— Ах вы ж ведьмы, думаете пресветлый рыцарь на такое поведется?! — выкрикнул он, когда воительница, покачиваясь, шагнула к нему.

— Падла… Ты все видел. Сидел, сука, и смотрел, как мы, блядь, пытаемся хоть как-то… его убить… выхухоль кастрированный, пёс смердящий, евнух гнойный, сыкло говножрущее… — зарычала Велена, бросаясь на опешившего рыцаря с голыми кулаками.

Да… Храмовник явно не ожидал такого ответа…

Тем временем Марья отыскала увесистый такой дрын и ринулась на храмовника с воплем:

— Видел, скотина, и отсиживался в кустах! Свет гребаный! Добро замаранное! — лысый храмовник оглянулся, его глаза округлились до размера тарелок… А потом он сорвался с места и, голося о полоумных бабах, ринулся, не глядя, в болото.

Оттуда радостно булькнуло:

— Шута мне! — здоровенная сизая, покрытая водорослями лапа сграбастала храмовника за ноги и потянула в трясину. — Давненько у меня свежих гостей не было, — пробулькал водяной. — Станет нам с дочками потехой…

Ведьма, видя, что жертва народной расправы ускользает, с размаху запустила дрын в храмовника, попав тому в спину и вызвав негодующий вопль и новую порцию проклятий, которые, впрочем, скоро сменились паническим бульканьем. Лысая голова быстро скрылась в болотной жиже, только порция пузырей выскочила наружу. Бочаг расправился и на поверхность всплыла розовая с белыми прожилками кувшинка.

— Туда тебе и дорога, — сплюнула Марья в траву и обернулась на следовательницу. — Куда? Ну куда? Садись, лечить буду… набегалась уже.

Велена обессиленно повалилась ничком в траву, едва выставив перед собой одну руку, а другой держась за дико ноющую грудь.

— Да уж, сейчас я и правда добегалась, — тихо прохрипела она, слегка кашляя. — Интересно, откуда здесь взялся этот гад? То есть, чертов храмовник со всеми его амулетами и святой броней… Ему должно было быть срать на некромантию такого уровня с высокой колокольни, — она опять зашлась в гулком грудном кашле. — Он действительно ждал, пока мы делали его работу. А потомнаверняка добил бы нас и заявил, что это он уничтожил некромантов на болоте, — продолжила она, не зная как сказать Марье, что дом нужно осмотреть, а жертвенный круг найти и сжечь.

Ведьма обессиленно зарылась в свой мешок. Вся сила была истрачена на новое заклинание, а потому чувствовала она себя так, будто ее хорошенько отколотили в ступе, а потом отжали через марлю… Она только и смогла, что обработать спину Велены, а потом беспомощно свалиться на землю в полной отключке. Марье ещё никогда не доводилось настолько интенсивно использовать свой дар…

Леший очертил вокруг горящего тела некроманта круг, разрыхляя землю, чтобы огонь не перекинулся на деревья. А потом, пробурчав: «Эх, девчата…», закинул ведьму себе на корявое плечо. Затем внимательно посмотрел на фею, будто оценивая, и спросил:

— Сама пойдешь или лучше подвезти? — по ходу дела лесной дух повел своими ветвистыми плечами, как бы намекая, что вторая женщина там поместится без проблем.

— Если вам будет не слишком тяжело… — протянула девушка, проверяя себя на предмет необработанных порезов, с которых могла просочиться кровь, и только потом неуверенно кивнула, отлично понимая, что на четвереньках до дома ведьмы не доползла бы при всем желании. Велена покосилась на эту самую ведьму. Да, странно все вышло…

Да, меньше всего в жизни она ожидала, что очередное приключение закончится путешествием на ветке у лесного хранителя!

Леший неспешно открыл светящуюся тропинку, подхватил на другое плечо Велену и пошел, слегка огибая кусты и особо раскидистые деревья. Солнце медленно клонилось к закату…

***

Очнулась Марья от жутких воплей. Вопила недоенная Машка, рычал волкодлак, шипел Тишка… Ведьма обеспокоенно приоткрыла глаза и с трудом в темноте смогла разобрать, что находится она на пороге собственного дома, лежит рядом с Веленой, укрытая плотным слоем листвы…

Слегка оклемавшись, Марья смогла рассмотреть, что Вовчик притащил довольно упитанного кабанчика-подростка, уложив его рядом с дверью, и старательно отгонял от своего трофея кота. Изголодавшийся же Тишка так и норовил откусить свиной хвост, потому что ничего более увесистого оторвать себе не мог.

Женщина кое-как поднялась, размяла затекшие руки и ноги и поковыляла к блеющей матом козе. Вредная скотина выбила дверь в хлеву и благополучно сожрала всю высеянную под окнами ромашку. На зло, видимо… Иначе никак нельзя было объяснить вполне целую рядом растущую на клумбе незабудку…

Вскоре от гвалта прочухалась и Велена, она кое-как вползла на стоящую рядом с домом скамейку и на полном серьёзе пообещала Машке пустить ее на гуляш. Крови хотелось жутко… и на глаза попался кабанчик.

— Марь… Ты эту стерву подоить сможешь? А я как раз попробую разделать добычу нашего охотничка… — проскрипела она, ища взглядом тесачок побольше, дабы обрубить копытца, хвост и уши. Использовать свои боевые ножи она не рисковала. Ибо окромя того, что они бывали везде, где только могли, на них могла остаться всякая отрава.

— А я что делаю? — ведьма звякнула о стену ведром в прихожей. — Сейчас иду… Ток ты это… ну… зажарить бы его… — заметив странный голодный взгляд феи, Марья постаралась обойти ее по широкой дуге. Вряд ли сожрет, но покусать может. Потому пусть кусает себе кабанчика.

Велена, согласно угукнув, нашла удобный для данного дела кухонный нож, и не без страданий взвалила тушку на уличный деревянный столик. Тишке прилетел лист свиной шкурки, и он радостно зачавкал, утащив подачку под стол.

По ходу дела ведьма потрепала подошедшего волкодлака по густой шерсти на лобастой башке.

— Молодец, добытчик! Правильно, кто ж еще будет охотой заниматься, когда бабы воюют… — она вздохнула и пошла отлавливать бушующую козу. Процедура была уже привычной, жаль, не приятной…

Рвать зубами сырое мясо Велена все же не стала. Просто нарезала полосами брюшину, отделила ноги. После чего, вырезав с боков сочные куски, сложила на массивную чугунную сковороду и, не заморачиваясь тем, что дом как бы не ее, отнесла к печке с самым спокойным видом.

Растопить печку было не трудно… Но сложновато в состоянии, когда даже поворачиваться на бок было больно. И тем не менее поздний ужин на тяп-ляп был отправлен в печь, и начал ждать своего времени. Правда, если для себя Велена собиралась вытащить кусок уже через пять минут, то Марье придется ждать значительно дольше… Под руку подлез Тишка, получил в зубы кусок шкурки и опять ушел чавкать…

Марья вернулась в дом с молоком и внушительной царапиной на левой руке. Подала следовательнице молоко, сама уселась на лавку и уставилась на огонь. Спать хотелось жутко. Есть тоже. Тело мучилось выбором между поесть и поспать… О чем-то серьезном даже речи не было. Проклятый откат взялся за ведьму всерьез.

— Надо бы завтра прибраться там… ну… у некра покойного… — медленно проговорила Марья, не отрывая взгляда от огня. — Избушку вычистить… и… не знаю… может пригласить кого? Место там глухое, отшельнику понравится. Домик хороший… — голод все же пересилил сон и она налила себе молока, медленно отхлебнула… Мысли спутались, и полностью связно высказать идею женщина уже не смогла.

Велена задумчиво покосилась назад.

— А как ты на счёт того, чтобы мы с тобой стали соседями? — спросила она, подтягивая к себе на тарелку длинной вилкой немного поджаренные куски мяса. — Знаешь, я давно подумывала о том, чтобы поселиться где-то в глухомани. У меня есть домик в центре города. Прямо на королевской аллее. И перед отправкой на это задание я уже нашла покупателя, — девушка отвлеклась, остужая дыханием наколотый на вилку кусочек. — В городе мне уже давно нет места, и жить там я тоже не могу. А лес не является собственностью королевства…

— Я не против, — пробурчала ведьма и зевнула. — Но лучше бы оставить все эти разговоры… на завтра. А сегодня я просто хочу спать. Спокойной ночи.

Она зашла в свою спаленку, стянула намулявшие за день сапожки и плюхнулась в кровать не раздеваясь. Какой смысл, если завтра опять одеваться? Ведьма только краем глаза отметила шебуршение Тишки, проскочившего за занавеску и деловито таскающего какую-то пробку… а потом провалилась в глубокий сон уставшего за день человека.

Велена и сама держалась на чистом упрямстве, и все, на что ее хватило — это убрать разделанное мясо в погреб, чтобы не испортилось. О том, как она повалилась на печку, едва найдя в полусне одеяло, фея уже не помнила.

***

А на утро заявились гости.

В ворота застучали, завыл волкодлак, заблеяла Машка.

Гостем был дикого вида мужик с зеленоватыми полосами на лице, похожий из-за накидки из живой листвы на ходячий куст. Сразу после накидки внимание привлекал топор. Огромный, с древком в половину роста незваного гостя.

Приползший к ведьме за самогонкой местный алкоголик резко протрезвел и умчался прочь, вопя о том, что из лесу вышел леший. Так называемый «леший» криво улыбнулся. И опять постучал в ворота.

Выспавшаяся и успевшая позавтракать вчерашним мясом ведьма пребывала в достаточно мирном расположении духа. А потому к появлению второго лешего отнеслась спокойно. Окинула внимательным взглядом через забор, оценила размер топора и внешнюю придурковатость на лице. Видимо, пришедшим был тот самый Фаригор, о котором рассказывала Велена.

— Утро… скорее всего, доброе, — усмехнулась Марья, радуясь тому, что все их приключения закончились. И надеясь, что новых не будет.

— Это значит вы — здешняя ведьма-хранительница? — усмехнулся сей тип, снимая лиственный капюшон и показывая вполне так заострённые торчащие уши. — Я думал, ты покрепче будешь! Видел сегодня художества ваши! — он одобрительно хмыкнул и, вновь окинув ведьму лукавым взглядом, спокойно осведомился: — Дружить будем, соседушка?

— От чего бы и нет? — пожала плечами ведьма. — Я человек мирный… но лучше меня не трогать. Сами видели, что бывает.

Велена тем временем кое-как проснулась, похлебала остывающего чайку и опять заснула, уронив голову на стол.

Да, весело, конечно, они погуляли.

Марья же думала, как бы поделикатнее попросить так кстати припершегося соседа помочь с лесом. Раз уж ее леший решил по доброте душевной прихватить и оставшийся без хозяина лесной участок, то, может, сосед сможет облагородить оба эти куска? Почистить от магии смерти, подлечить деревья… чего там еще надобно будет…

Фаригор, дружелюбно скалясь, извлёк из бездонного кармана пузатую фляжку с настоечкой на еловых шишках.

— Как и в моем случае! Так выпьем же за то, чтобы горько пожалели те, кто усомнится в нашем миролюбии! — хохотнул он, вручая фляжку хозяйке, и покосился на лес. — Тут такое дело, я не так давно с мужиками квасил. И только вчера утром оказалось, что какая-то падла шароебилась по моему лесу без разрешения. Ну мы за следом прошли, вышел я на ваш лесок, увидел художества… Обряд очищения провел, ибо нехер за версту некромантией вонять. Вот и решил тут нанести визит. Кстати… Я так понимаю, блоха белобрысая опять в мясо? — на последнем слове ведун кивнул в сторону домика.

— Увы, да. Досталось ей капитально, — подтвердила ведьма и взяла чужую фляжку. Подумала, что вытирать горлышко рукой будет не очень вежливо, но черт знает, кто облизывал его до нее… На крайняк немножко прольет, но не коснется горлышка… Сойдет.

Марья осторожно отхлебнула забористой настойки, крякнула и смахнула слезы из глаз.

— Ух, серьезная вещь! — проговорила она хриплым голосом. — Ну, быть дружбе…

Эпилог. Что-то никогда не заканчивается

Начало лета выдалось жарким во всех смыслах. Когда Велена вернулась в свой город, то заместо родной гильдии поползла в местную общину некромантов. И их очень не обрадовали ее слова и доказательства. Самое смешное, что некромантов разозлило даже не столько то, что их изгои устроили заговор в далёкой глухомани… А то, что даже узнав о том, что орден имеет дело с некромантским отступником, это дело заставили вести одну единственную бабу. Да ещё больную, хромую и истощенную. Для них это было сродни того, чтобы пустить на поиски украденной царской короны подыхающую от старости беззубую псину.

Ну, собственно, да, господин глава филиала влип по самые свои острые уши. Некроманты нагрянули и справедливо потребовали ответа.

Всего этого Велена уже не видела, качественно упав на ноги после всех приключений. И что самое смешное, заботу о ее лечении взяли все те же некроманты. И когда она, наконец, пришла в себя, оказалось, что родной орден вылез из задницы, с нее сняли все обвинения, вернули арестованное имущество и предложили работать на постоянной основе… искателем гильдии некромантов.

И даже дали целый год на подумать.

Городской дом Велена радостно продала ко всем чертям и купила лошадь с повозкой. Как бы там ни было, а оставаться в этом смердящем городе она хотела меньше всего на свете.

Тем утром воительница, собрав все свои небогатые пожитки, решила убраться с города, но… Влившись в безумный круговорот танцев и песен поняла, что попала прямо на первый летний фестиваль. И решила все же повеселиться напоследок. И первый же приз… моментально решил ее дальнейшую судьбу

У дома ведьмы повозка с крепенький кобылкой была уже поздним, но все ещё светлым вечером… И Велена с судорожно колотящимся сердцем постучала по знакомым вратам рукоятью меча.

Марья выглянула из окна, ожидая кого угодно, только не давно уехавшую следовательницу. Признаться честно, женщина даже и не надеялась, что человек такой профессии может вернуться. Сделала дело — послали делать другое, вот и все. Но тут тем удивительнее было то, что Велена вернулась вполне так живой, очень даже недурственно выглядевшей и, кажется, вполне здоровой…

Велена, затравленно осмотревшись, широко улыбнулась в ответ на открывшуюся калитку, перехватывая одной рукой поудобнее тот самый судьбоносный приз. Приз тихонько мекнул и зевнул.

А оказался приз маленькой, пушистой козочкой с крайне ляпистым окрасом. Словно кошка, а не коза. Рыжие, белые и чёрные пятна на ней чередовались в разных размерах и комбинациях.

— Ну привет, Марья! Держи подарочек в честь возвращения! — усмехнулась она, протягивая умильно зевающий подарок ведьме.

Марья недоверчиво уставилась на новую козу. Ей пока хватало вредной Машки, только немного успокоившейся в соседстве с волкодлаком. Тот, кстати, вполне так прижился в доме, исправно приносил дичь и, похоже, никуда уходить не собирался. И тут на тебе — вторая коза. Еще одну такую же вредину ведьма не выдержала бы точно!

— Привет… Слушай… а она… это самое… не такая же буйная, как моя? — с недоумением спросила ведьма, рассматривая полосато-пятнистое нечто.

Коза словно поняв, что речь о ней, все также тихонько мекнула и заластилась к рукам, как кошка.

— Да нет, характер — просто золото. Я её на ярмарке выиграла, это должен был быть будущий шашлык, — хмыкнула Велена и погладила между ещё совсем небольших рожек балдежно зажмурившуюся козу. — Она ручная совсем и любит быть на ручках. Но городским очень не нравился её окрас, говорили, что голова болит!

— От самогонки у них голова болит! — пробурчала Марья и протянула руки к козе. — И как же звать эту прелесть? Иди, посмотрим, что ты из себя представляешь… — она приняла из рук в руки крохотную козочку, почти подростка. Да уж, расцветка и правда аляповатая, но ведь от козы нужно мясо и молоко, если шерсть не годится… — Интересно, кого с кем скрестили, чтобы родилось такое чудо-юдо?

— Знаешь, если бы это не противоречило законам природы, я бы поклялась, что в родословной у Люськи потоптался кошак и при том не один! — усмехнулась Велена, и, дабы успокоить свою клячу, вручила той немного овса из стога, который был на повозке. Коза действительно мигом притихла, оказавшись в руках, и довольно потерлась головой о грудь Марьи. — Я, как видишь, все же вырвалась. А ты как? Сотрудничаете с Фаригором?

— Да нормально все, — улыбнулась ведьма. — Проходи, не стой не пороге. Лошадку можешь оставить, не съедим… Сейчас чаем напою… — женщина отступила от калитки, приглашающе махнула рукой во двор. — А что Фаригор? Приезжает иногда, кое-что у меня берет, кое-что мне привозит. Зелья научил делать разные… и боевые тоже. Так что не одними взрывчатыми живем… Вот такие дела.

Марья отнесла новую козу в хлев, пристроила подальше от брыкливой Машки, чтобы та не угробила еще фактически козленка, а потом вернулась в дом и принялась заваривать чай. Как-то странно было снова встретиться с человеком, который уже, казалось, навсегда пропал из ее жизни. Велена так быстро тогда ушла, несмотря на все уговоры и просьбы долечиться хотя бы до сносного состояния, что Марья решила, будто ее гостеприимство встало поперек горла следовательнице. Ну, в принципе, понятно — работа, дела, отчеты, новые задания… Но и больничный никто ведь не отменял… Так что у ведьмы осталось смазанное впечатление от быстрого отъезда феи.

— Знаешь, если бы я тогда не доползла до города, было бы паршиво. Я едва успела тогда добраться до некромантов. Представляешь, этот ублюдок уже готовился подать в магистрат бумаги, дабы продлить мне срок на восемь месяцев, — на последних словах некогда повреждённая щека конвульсивно дернулась. Сама же воительница тем временем, вновь повесив себе меч за спину, взяла небольшой мешок с повозки. И только крепко привязав к толстому столбу лошадь, вошла следом за Марьей. — Только неделю назад с постели встать разрешили. А я, представь себе, соскучилась. Решила убираться из города куда глаза глядят, а потом выиграла себе козу, вспомнила Машку… И поняла, куда хочу ехать.

— Нужно жить там, где комфортно себя чувствуешь, — понимающе сказала ведьма. И прошла в дом к печи с весело потрескивающими сухими ветками. Внутри печки привычно булькал горшок с чем-то подозрительно зелёным и довольно пряно пахнущим. — Вот Фаригор научил одному интересному блюду, как сготовится — оценишь. Я бы сказала, что это салат, разбавленный водой, а он называет его травяной похлебкой…

Велена, заинтересованно хмыкнув, осмотрелась. Какая знакомая обстановка! И ничего не изменилось! А затем подошла к столу и принялась сгружать в центр ярмарочные гостинцы. На скатерть легла связка душистых бубликов, пышные пряники с молодой клубникой, медовое, восхитительно мягкое и золотистое печенье, крохотные, на один кус булочки с клубникой и какао… На ярмарке выдалось найти очень много интересного!

— Я, конечно, ничего этого не делала… Но мне кажется — это лучшее и единственное светлое пятно моего родного города!

— Благодарю за гостинцы, — улыбнулась Марья, на душе почему-то было хорошо и приятно. Как будто… Впереди новое приключение и что-то новое и неизведанное.

Ведьма сунула в печь горшок с чистой водой и пошла подбирать травы для чая и задушевного разговора. Двум отщепеницам было о чем поговорить…

Оглавление

Глава 1. Знакомство

Глава 2. Гостеприимство

Глава 3. Отчеты и размышления

Глава 4. Зловещие знамения и глупые девчонки

Глава 5. Задачка проясняется

Глава 6. Смертельный забег и немного смеха

Глава 7. Откровения

Глава 8. Становление

Глава 9. Злить добрую ведьму - плохая идея

Глава 10. Учиться никогда не поздно

Глава 11. К любой проблеме приложи мозги

Глава 12. Артефакты кустарного типа

Глава 13. Немножко правды

Глава 14. Спасти ходячую проблему

Глава 15. Голова не скатится, если на плечах

Глава 16. Крайне странная команда

Глава 17. Сила души

Глава 18. Пляски по краю

Глава 19. Кто-то приходит... кто-то уходит

Эпилог. Что-то никогда не заканчивается