«...И вольностью жалую!» (Пугачев) [Юрий Васильевич Сальников] (pdf) читать онлайн

лИОНер£
'
ЗндЧиГ

О тех, кто первым ступил на неизведанные земли,
О мужественных людях
революционерах.
Кто в мир пришел, чтоб сделать его лучше.
О тех, кто проторил пути в науке и искусстве,
Кто с детства был настойчивым в

И беззаветно

стремленьях

к цели шел своей.

МОСКВА

«МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»
1974

ПУГАЧЕВ

Выпуск 41

ЮРИИ САЛЬНИКОВ

...И ВОЛЬНОСТЬЮ
ЖАЛУЮ!
ИСТОРИЧЕСКАЯ

ПОВЕСТЬ*

-о

S

5

о

°

S

*

С

m
гг-

о

2

5

о
ш

а

а
°
н

°
ш
m
О

О

-I

«

s

о-

историческая

повесть^

9(С)14
С16

© Издательство «Молодая гвардия», 1974

С

70903 301
078(02) 74

Б3 34 028 74

г.

ГОСУДАРЬ ПЕТР ФЕДОРОВИЧ!»

ГЛАВА 1. «Я

Ранним утром в канун
дня 14 августа
успеньева
1773 года к постоялому двору, затерянному в сызранской степи у речки Таловой,
подкатила подвода, на

которой

сидел

приземистый бородатый

человек.

Шустро спрыгнув с телеги, он постучал в ворота, над
которыми на длинном шесте было прикреплено колесо да
клок соломы
знак гостеприимства и сигнал для всех
путников-дорожников:

дыхайте!
На стук
прозвищу

старый

вышел

заворачивайте,

хозяин

Еремина

умета

Курица,

мол,

сюда,

Степан Оболяев,

отставной

солдат

от¬
по

и

холостяк.

Ух ты, еремина курица!
воскликнул он,
увидев приезжего.
Освободился, Пугачев?
Бог помог,
усмехнулся Пугачев и, введя
А что,
лошадь во двор, прошел в постоялую горницу.

братушка, не
Нет,
А

на

искали меня

Яике

Смирно
уверенно.
Пьянов

здесь?

ответил
что

уметчик.
слышно?
сказал

вроде,
жив

ли?

Оболяев,

но

не

очень

продолжал допытываться

Пугачев.
Пьянов в бегах. Как погостевал ты у него,
проведали, совращал он казаков бежать на Кубань.
Ну и пришли за ним. Только он утек, еремина
курица, а жинку его забрали.
сказал Пугачев и пере¬
Вот тебе и смирно,
после

вел

разговор

Баньку

на

Ладно, устал

другое:

я

с

дороги.

наладь.

Уходя, Оболяев оглянулся. Года
как Пугачев впервые появился

дня,

не

прошло с того
на Таловом

здесь,

ноябрьской вьюжной ночью приехал с
Филипповым в Яик за рыбой. И прожил у
Дениса Пьянова в городке неделю, когда же уехал,
поползли слухи;
Пьянов тогда сказал
не простой у

умете,

Семеном

И даже
него был гость.
намекнул какой.
помыслить
именно,
страшно...
Вот сидит

он

А какой

сейчас

в
сермяжном
крестьянском
цветным кушаком, в холстяной
рубахе, вышитой шелком. На ногах коты и шерстяные
чулки белые, а белую войлочную шляпу у двери

кафтане, подпоясанный

оставил, рядом с ружьем.
в

телеге

на

сене

Кроме ружья
арбузов

несколько

Непонятная робость
этим

перед

человеком.

и

да

вещей-то
медный

нет

котел...

охватывает бывалого солдата

Годов тридцати,

да

заросший

окладистая, волос густой, глаза черные.
такой же он, как был. Однако седина появилась,

борода

весь,

Вроде
борозда глубокая поперек лба легла. Облокотился на
стол
широкоплечий, сильный, тяжелый взгляд в
землю

уставил.

Возмечтал

Он

и

ского

жизни

своей

не ведает,
когда зародилось у него это
По наущению ли купца-старовера добрян-

Кожевникова?

четного

монастыря

По подговору ли
игумена Филарета?

настоятеля

По

чьему

Мели

подстрекательству?

А
донского

может,

никто

вольного

не

сумел бы

Емельяна,

рисковое предприятие,
6

в

сам

намерение.

еще

Емельян перелом

предерзостный.

совершить

сына

ежели

б

подбить казака
Иванова, на столь

сам

не

увидел

он

во¬

очию

простой

и

не

уверился,

люд на

отягощений!
Недаром

Руси,

казаки

и

учинили, генерала

поубивали,

а

в

каком

стоном

рабстве пребывает

стонет

от

податей

и

прочих

яицкие волнуются.
Даже бунт
старшин и офицеров
отправили в Питер
прощения
у всемилостивейшей

Траубенберга,

потом

челобитчиков

испрашивать
государыни Екатерины.
Да только сильно разгневалась царица Катька и
положила без замедления
мятежное войско.
усмирить
Отобрали у яицких казаков их былые вольности,

казачий
войсковую избу порушили,
круг распустили,
сняли набатный колокол
отныне все сборы
производятся барабанным боем. А главных зачинщиков
безжалостно отстегали кнутом, ноздри повырывали,
выжгли позорные клейма на теле и сослали в Сибирь.

Остальных
денежной

же
вытью.

тысяч

до

Но

в

и

обложили
трех счетом!
не соблюли

платеже

правоту
раскладку денег делали неравно: с иных,
достаточных, меньше брали, с неимущих больше.
Попритихли яицкие, но не смирились. До сей

поры

в смятении
хорошего царя ждут...
В горницу вошел Оболяев:
Банька-то слажена.
Мне рубаху надоть,
сказал Пугачев,

снимая

свою.

И

тут увидел: хозяин-уметчик неотрывно смотрит
шрамы его, что рассыпаны на груди, будто кресты
белые. В походах давних мучили Емельяна язвы, еле
поправился, а следы остались навечно.
на груди-то?
со страхом
Что же это у тебя
спросил Оболяев.

на

Пугачев

прищурился,

надобный! Потребно
объявиться

ли

живо
иного

смекнул:
ждать,

вот

если

он,

час

зараз

можно?
7

И

твердостью в голосе:
А это знаки у меня государские!
Вовсе обомлел Еремина Курица:
И даже
коли так.
Х-хорошо,
ответил с

отступил на
уже не от робости, а с почтением.
Понял Пугачев, что дошли и до старого уметчика
слухи о пребывании «высокой особы» у Дениса Пьянова, которому он, Емельян, самолично тогда еще
полшага,

намекнул про свое
ничал, видать,

«высокое

Да

звание».

их

выдал

не

малыковский

поосторожмужик

Филиппов.

Били Емельяна
тожьем

повезли
в

нещадно,

его

тяжелых

в

баканцелярии
сознался. И
Казань
скованного,

управительской

в

но

ни

Симбирск,

в

а

чем

потом
на

кандалах

он
в

руках

не

висело

пятнадцать

фунтов, на ногах тридцать пять.
Четвертый раз под стражу к государевым слугам
попал
Пугачев! И чудом спасся. Казанский
губернатор фон Брандт отослал бумаги за приговором в
Петербург. Пугачев же тем временем и утек из острога.
С превеликим трудом вырвался
Дружинина подговорил

колодника

Да

вот

чтобы

опять

и

оказался

на

на
и

этом

этот

раз

солдата

Мищенко...

безлюдном

умете,

отвагой задуманное.
И, приосанившись, уже входя в роль, которую брал

на

начать здесь с

себя перед миром,

объявил с важностью,

приличествующей его персоне:
Доподлинно говорю тебе, истинный император
я
государь Петр Федорович!
Как
усомнился

же...

как

этому

статься?

Еремина Курица.

все-таки

Петр Федорович

десять

лет, как скончался.

Вранье!
дворян укрылся
тобой.
я

крикнул
он

и

Пугачев.
Потому

после...*

И
я

в

и

Питере
есть

от

перед

Ну,

ежели

уметчик,

Где

опять

так,

согласился

поспешно

странствовал? Расскажи...
успокаиваясь, ответил Пугачев

где же
да где,

и

замолчал.

...Два года назад начались его мытарства. До той
землю боронил
поры жил он как все бедные казаки
за отцом, а семнадцати лет в Донское войско был
записан, девятнадцати женился. Да не побыл с женой и
недели дома
отправили в поход, в Пруссию.
против Фридриха. Проявил Емельян
отменную проворность, и определил его
полковник Денисов к себе в ординарцы. Но однажды в
суматохе ночного боя пропал
командирский конь, й

Воевала
в

Россия

тогда

бою

Денисов

приказал
отхлестать

на

экзекуции раны
обида застряла

в

спине

сердце

Потекла

потом

командой

ездил,

вылавливал.

у Емельяна,
тяжелым

жизнь
то

домашняя,

Через

Пугачева

а

той

от

непрощенная
вот

камнем:

она,

ми¬

службу верную!

лость господская за

станичная,

казака

вольного

собаку. Зарубцевались

как

плетьми,

своим

снова

то

чередом
в

походная

Польшу

раскольников в малоросских

четыре года

началась

война

с

лесах
с

под Бендерами был с
отрядом полковника Кутейникова. И другорядь в бою
отличился, удостоили за это: в хорунжие произвели.

Турцией,

и

опять

сел

на

коня

Так бы до старости и служить, как другие казаки
служат, да не получилось...
Как-то надумал заехать в Таганрог
повидать
сестру Федосью, а зять Павлов начал жалобиться, дескать,
житье
можно,

у

них

в

многие

Таганроге
местные

такое

худое

бегут.

А

терпеть

не-

куда убежишь?

В Россию? Поймают. В Сечь Запорожскую?
соскучишься. В Прусь? Не добраться...

Без

семьи

9

Жалко
им

присоветовал

Емельяну и сестру, и зятя, и
на Терек. Да еще обнадежил:
ногайскую сторону.

стало

податься

перевезу вас на
И перевез.
только

сердечной.

доброте
воротился

из

Емельяна:
Пугачева,

И

он.

Знал,

беглецам. А

в

побега

же

когда

казнь

смертная
в

помощи

не

грозит

мог

не

по

через полтора месяца
его, показал
скрутили

на

подбил! Схватили и
Черкасск направили. Да по дороге сбежал
он

сам

на незаконность

В станице Ищорской
Терек кинулся.
Скрыл, что с Дона беглый, добился
даже выбрали
Терское войско

на

приютился.
зачисления

Зять
и,

что

отказать

в

Нашел пристанище Емельян, живи себе
не тужи. Ан нет!
Захотелось и тут сотворить людям
доброе дело. Казаки трех терских станиц,
недовольные жалованьем да провиантом,
послать в
решили
Петербург ходатая. И Пугачев вызвался: я поеду!
станичным

атаманом.

ему старики хлопоты в Бергколлегии,
знак
двадцать рублей, печать
атаманства
и выехал. Да в Моздок
вручили, снарядили
И попался! Угодил в
завернул для закупки харчей.
руки властей беглец с Дона. Пришлось снова бежать,
а его словили. И в третий
раз бежал.
Так стал он в глазах властей бунтарем,
преступником, беглецом неисправимым. Заказаны ему были

денег

Доверили
собрали,

пути-дороги

к

дому

родному,

к

семье

своей,

в

станицу

Зимовейскую, где потеряли уж надежду увидеть
жена Софья Дмитриевна и дети несмышленые
Трофим да дочери Аграфена с Христиной.

его
сын

Начались для Емельяна странствия в поисках
обетованной! По Волге, снова на Дону, в
Малороссии; даже польскую границу переходил, но через
неделю вернулся и на Добрянском форпосте шесть
И с кем только за
недель у купцов по найму работал.
это время не встречался!
С крепостными, людьми ра¬
земли

10

ботными, купцами-раскольниками
с

солдатами,

и

беглыми

и

управителями, стражниками,
И такое про жизнь в России
мастеровыми, монахами...
что
и
нигде уже радости для себя
прослышал,
прознал
В ужасное изнурение приведена
сыскать не может.
Россия. Дворянство, в роскоши пребывая, владеет
колодниками

крестьянами.

Законом

детей содержать,

а

божьим

предписано

господа хуже

псов

которыми за зайцами гоняются.
В Добрянском форпосте
получил
Мог

он

как

почитают,

паспорт

с

на

Симбирскую губернию, на реку Иргиз.
бы здесь уже непреследуемый жить, под
именем. Да не захотел!

поселение

собственным

крестьян

их

И

в

явился

Оболяеву,
после

в

а

конце прошлого года сюда, на умет к
к Пьянову на Яик. И сейчас снова,

затем

казанского

острога, очутился здесь, потому что
края отдаленные надобно, для себя одного
радость выискивая, а решиться на праведное дело
Ждут обездоленные
ради всей черни замордованной.
не

бежать

в

бояА
у
судьями-мздоимцами.
рами-помещиками
Емельяна нет больше должного благоговения и перед самой
монаршей властью, и перед престолом
самодержавным. И страха божьего тоже нет!
Об этом тем паче не расскажешь уметчику-хозяину, да и никому на свете не скажешь, коль скоро
подмога мерещится непременно в имени
пресветлейшем
императорском.
Пусть же так и станет! Казак
донской Емельян Пугачев отныне и есть император
всероссийский Петр Третий, в бозе почивший да из

избавления

от

бедствий, безнаказанно творимых
и

мертвых

И,

паки

отвечая

воскресший...
Оболяеву,

наперед зная,
этой небыли:

Где был

что

я,

не

сказал
Пугачев увертливо,
раз теперь придется прибегать к

братушка,

где

не

был, одному богу
11

И холоден, и голоден. Как во дворце-то Катьгвардия за мной пришла, капитан Маслов меня
выпустил. И ходил я в Польше, в Царьграде, во
вестимо.

кина
Египте.

Оттоль

казаки-то

и

Отчего
Ждали

они

к

вам

яицкие,

тебя.

не

быть, поведаю ему,

ко
а

мне

он

ли

меня

Оболяев.

Закладное с Яика
людей приведет.
Пугачев, но добавил
должон

верных

согласился

Только оглядчиво робьте.

строго, внушительно:

теперь

будут?
сказал

принять,

Завтра

Добре,

Вот' примут

явился.

согласны ли

Опа-

сенье половина спасенья.

Знамо дело,
покойны,

кивнул

Оболяев.

Уж будьте

ваше величество.

Пугачев метнул придирчивый взгляд: не
ли? Да нет... С серьезностью замер у порога
старый солдат. И мороз продрал по спине Емельяна:
первый раз человек, ему равный, так возвысил его
потешается

в

названием.

сказал он властно.
Ладно, ступай,
Да
напомнил вслед и поспешил
баху-то принеси,
накинуть на плечи кафтан.

А

оставшись

сердце.
Вот
назад.

и

А

один,

затеялось!
как

почуял,

Вот

сладится-то

как

переступил! И нет
теперь? Не будет ли
Все

ли

отхода

новой

успешно

2. «КАЗАКИ, НА КОНИ!»»

И свершилось.
Приехал на Таловый умет

Гришуха Закладное,

колотится

и

промашки? Не подведут ли казаки?
пойдет? Задуманное свершится ли?
ГЛАВА

гулко

ру-

потом

названный Оболяевым

Денис Караваев,

через три
Емельян пообещал, что
дня другие надежные люди.
поможет им вернуть былые яицкие вольности.
12

Тогда Караваев разом
За

нас

объявил:
и наше

заступишься

войско

с

радостью

тебя примет.
вот и зови, кого надобно,
приказал
что
полюбовный
поняв,
сговор.
уладили
Да смотри, ежели замешкаются казаки, загодя
предупреди, чтоб ушел я непойманный.
За
это
покоен
будь,
уверил Караваев.
Не выдадим.
И верно: дело они повели с осторожкой,

Ну

Пугачев,

рассудительно, заботливо.
навестил Караваев
со

прежде
Талового

всего

Когда через три дня сызнова
своими
способниками,
разговор

затеяли

об

отъезде

«государя»

с

умета.

Емельяну

и

впрямь приспело время упрятаться
казаки
сбирались к нему, решил он
съездить в Верхний монастырь раздобыть писаря:
какой царь без писаря? И отправился туда с ОболяеПока

потаеннее.

Да

опознал

его

едва

убрался

на

вым.

погоня,

один

тамошний, учинилась

лошади.

Еремину Курицу

схватили, вернулся на умет один. А здесь уже четверо ждали:
степенный Караваев с Максимом Шигаевым и Зару-

бин-Чика

К

с

молодым

разбитным Тимохой Мясниковым.

ночи

переправили они высокого гостя на хутор
Кожевниковых, что на Малом Чагане, в тридцати пяти
А там объявились новые
верстах от городка Яика.
сподвижники.

Пугачев распорядился купить одежду приличную,
подушку на седло, намет богатый вместо потника
три рубля денег ссудил на это. А еще велел сыскать
все же грамотея, да про знамя помянул
святое дело
следует обнаряживать потребным образом. Казаки
пообещали все исполнить.
Через день Зарубин-Чика привез казацкое знамя,
сказал:
13

Бывало

в

оно

походах

не

а

единожды,

не

когда

отдал я

мы

его

Траубенберга
сберег, теперь нам и сгодится.
Пугачев уже знал, что тридцатишестилетний Иван,
сын Никифора, прозвищем Чика
племяш одного из
летось

вышли,

против

атаману,

предводителей
он

не

тогда

бежал
Что-то

в

прошлогоднего яицкого бунта. И дома
за что угодил под стражу да
и скрывался
на
Узенях в землянках.
со своей судьбой нашел Емельян в этой

отсиживался,

степь

схожее

истории Чики, казака
грек, въедливого

и

похвалил за знамя, только

черного,
приветил его,

сметливого,

статного,

как

резвого.
спросил:

И

А еще не найдем?
Коль надо, и еще будет,
ответил Зарубин.
А через неделю с Яика прискакал рыжий хозяин
конь в мыле, сам
хутора Андрей Кожевников

встрепанный, суматошно сообщил:
схватили!

Караваева

Сыскная

команда

готовится вас ловить.

Нимало не мешкая, Пугачев с Зарубиным и Тимохой Мясниковым ускакали
на Коноваловский хутор,
переночевали там. А утром, взяв хлеба, мяса да круп
где
речку Усиху,
растянули
палатку под высоким
которого удобно наблюдать за всей

котел,

отъехали

прямо

на

берегу

деревом, с
округой.
Мясников
привез

вести:

хлебавши,

но

батюшке
образом.

И

стороны

с

на

подале

еще
и

подался
сыскная
по

разгласка

в

назад
команда
всем

разведку

осталась

форпостам

превеликим нетерпением.
и сам это почувствовал:

стекаться

добавились
14

вскорости

пошла

о

царе-

де, живет он где-то близко скрытным
его теперь все казаки непослушной
ждут

Пугачев
собой

и

несолоно

на

казаки

Усиху
с

Яика

к
и

тем,

стали
что

охочие

прежде

«трухменской»

сами

были,

народно-

Знамя одного

из

пугачевских

отрядов.

сти

татарин Баранка,
Болтаем.

люди:

Байменов

калмык

Малаев, Идорка

с сыном

Иван Харчев привез
еще четыре казацких
разодрал один пополам:
"Так делите! Нам много треба.

стяга.

Пугачев

Нарочно такую уверенность выказал перед всеми,
будто непременно станет у них несметная рать.
Была

на

нем

уже

новая

набойчатая

одежда

халат, красные козловые сапоги. И
стояли рядом казаки
старики и середовичи-бородачи,

пестрый

рубаха,

а

среди них и вовсе один отрок в ранней поре жизни,
лицом по-девичьи свежий, с льняными кудрями,
голубоглазый Ванюшка Почиталин, сын Якова. Прислал яицкий казак своего сына

к «царю» в услужение с
зеленый зипун с золотыми
подарками
шелковый кушак, мерлушковая шапка-трухпозументами,

дорогими

бархатным верхом.
Но лучшим подарком оказалось

менка с

то,

что

Иван

обучен русской грамоте.
Гарно!
Будешь
обрадовался Пугачев.
писчиком. Зараз и сочиняй именной указ, чем
будут мной жалованы.

Почиталин был

меня

казаки

Не уставал

своей

«царской»,

войско,

да

и

он
о

в

эти

дни

милостях,

говорить
которыми

всех, кто приклонится

к

о

у

щедрости

осыплет

казачье

«его

императорскому величеству». С настороженным вниманием
приглядывался к каждому новому человеку, едва
появлялся тот в приречном их таборе, спешил убедить в
надежности затеянного предприятия. Вечерами у костра,
перед палаткой, повторно вел «прояснительные» речи
про себя:
Такое обо мне разглашение, детушки, якобы

помер я, но сие ложно...
Свыше десяти лет минуло

дворцовой
16

смуте

в

с

тех

Петербурге убили

пор,

как

при

императора Петра

Федоровича. Воцарилась
Начала

она

тогда

его

жена

Екатерина.

которыми делала
дворянам всякие послабления. И укрепился народ в мысли,
будто потому дворяне и убили царя, что был он для
Процарствовал он всего полгода и
народа хороший.
не сделал, но
никакого облегчения забитым холопам
казалось им, что, если б остался царем Петр, было бы
в жизни все
по-другому. И думали о нем как о
спасителе,
верили, что живой он, ждали его возвращения.
Не случайно же за десять лет после смерти
императора в разных местах России объявлялись пять Петров
законы,

издавать

самозванцев!..
Федоровичей
в выдумке
Вот и Пугачев,

для всех желательной
утверждаясь, с каждым разом все красочнее
фантазировал про судьбину свою царскую:
Когда я, детушки, плыл из Петербурга в
Кронштадт, то приказали за мной смотрение офицеру
а на мое место
Маслову, а он меня возьми да выпусти,
другого посадил. С коего времени я и странствовал.
И увидел, что не имеет народ в России никакой
подпоры и терпит обиды страшные.

соглашались
Терпим, батюшка, терпим,
Старшины у нас новые чины вводят, легионы
делают, детей в солдаты хотят, а нам бороды брить.
казаки.

И завсегда

пастыря нет,

бывает,

так

вразумлял

ежели

Пугачев.

настоящего

Вот

и

не

покиньте

меня, держитесь за мою правую полу. В писании мне
еще год писано не являться,
говорил он,
прищуриваясь

шел),
коль

(всякий

отстанете, люди

глаза

косил,

ежели

на

хитрость

будете.

И рисовал им,
На Москву

монастырь
2

так

раз

да принужден я был ныне явиться, для того,
А от меня не
вас не увижу, так всех погубят.

сошлю,

Ю. Сальников

наперед намечает:
жену неверную Катьку в
на престол
сяду, стараться буду,

что

пойду,
а

17

чтоб все порядочно былб, чтоб народ не отягощен был.
От дворян деревни
Вас же,
казаков
лучше отнять.
яицких, буду жаловать всякой вольностью и деньгами.

Верили или не верили казаки, что перед ними
царь? Сомнений вслух не проявляли, однако
почета, государю достойного, в первое время не
оказывали. Осторожничали.
А Пугачев меж тем каждое слово свое тоже
законный

И

как

и

из

недоверчивых спросил: отколе
от роду на теле
государские берутся
отпечатаны
или потом ставятся?
усмотрел Емельян
для себя трудность в ответе и почел за лучшее
разгневаться.
Сдвинул грозно брови и прикрикнул, топнув
ногой:
Раб ты мой, а пытать осмелился? Это я у тебя
взвешивал.

один

знаки-то

спрашивать, а ты ответствуй покорно.
в
все, кто рядом находился,
в страхе ли
смущении ли,
властностью
монаршей?
перед
А Пугачев и в том свою силу почуял: твердый
характер являть надобно.
волен

Притихли

Но быстро сменил
Так-то, детушки,
пеший, а
И все

гнев

на

милость,

засмеялся:

решим. Я у вас теперь орел
вы
подправьте сизому орлу крылья.
зашевелились, загудели, поддакивая:

Будет

и

так, ваше величество.

Когда же отпустил их Пугачев, остался с ним один
Зарубин-Чика и с глазу на глаз не убоялся задать
главный вопрос:

А
государь

все

же

ты?
Точный

скажи

про себя сущую правду,

ли

ответил Пугачев.
государь!
не
отступал:
прилипчивый Зарубин
А вот Караваев сказывал...
Пугачев гневаться не стал: от верных
приверженцев, видно, лучше не скрывать. Шепчутся промеж
я

Но

18

себя

казаки,

обсуждают

понимает:

звания.
не

обличье «государя».

он

смахивает

Подстрижен

царское

сыплет,

шибко
носит.

на

по-казачьи и при
И речью сумнителен

а ученых ни одного,

Пугачев

человека

и

сам

простого

бороде,

платье

слова

убогие

по-заграничному не

Да и вовсе неграмотный: как, часом, ни
прикидывайся, как ни верти в руках писаную бумагу
напоказ, будто читаешь, все равно ни буковки не
разберешь. Не дураки люди-то, видят...
разумеет.

Так

всем

вернее ли открыться согласникам, чтобы с
и пресекать наперед вредоносные толки?
Недаром и Зарубин, докучая, просительно уверяет:
Нас, батюшка, только двое сейчас, и я клятву
даю
никому не сказывать.
Оглянулся Пугачев по сторонам.
их

не

подмогой

Ну, коли так, Чика, смотри держи втайне.
И открылся перед ним: правду сказал.
доверием, Зарубин с еще большей пылкостью
уверять:
Батюшка государь, мне ведь и нужды нет, хоша
кто будь, раз мы тебя приняли...
А вечером о чем-то шептались с ним Мясников и
Иван Почиталин. Видно, тоже допытывались. И
дошли потом до Пугачева их речи: дескать,
и нам все
бы жить в добре, для
равно, подлинный ли он, лишь
восстановления наших упадших
обычаев делаем его
над собой властелином, берем в свое защищение.
С того дня Емельян приметил, что стали почитать
его много усерднее. Особливо
Зарубин-Чика, который,
Польщенный

начал

нем правду, гораздо ревностнее прилюдно
государем.
Казаки пеклись о нем, решая, как показать яицкому народу.
Убыстрилось дело нежданным случаем.

узнав

о

величал

В Яике на

базаре Петро Кочуров спьяну выболтал:

на

Усихе царь стоит!
2*

19

Симонов и
Комендант городка подполковник
казацкие старшины унюхали еще до этого: что-то
затевается. Потому и снаряжали команду на Кожевников-

ский хутор, но ничего не вызнали. Не выдал и
Караваев. А тут, как схватили Кочурова, срочно выпустили
новую сыскную команду.
Да хорошо брат
Кожевниковых, Степан, проведал об этом, вскочил на коня и,
обскакав ту команду в степи, добрался до Усихинского стана раньше.

Пугачев

вышел

из

крикнул

палатки,

зычно:

На кони, казаки!
И поехали все дальше к Бударинским хуторам.
Только теперь-то десять всадников, что с
Пугачевым скакали, уже не просто бегством спасались. Нет!

Твердое

они имели
не укрываться
намерение
более, а дело начать.
К ночи достигли хутора Толкачева и всем местным
объявили сбор. Утром собралось перед Пугачевым
человек сорок.
Как перед императором, сняли шапки.
Он сказал им:

Детушки верные,
говорите

вот он, здесь

кличьте

всех

прочих,

я!

И на другой день, 17 сентября,
сбежалось уже сто человек. Опять

на

хутор Толкачева

вышел

к

ним

«государь всероссийский» и приказал юному писарю Почиталину огласить именной указ, манифест
императорский. Звонким голосом начал читать Иван Почиталин
бумагу, еще на Усихе им писанную, и хоть не шибко
каким

оказался

сердца,

он

грамотеем,

а

с

душой

написал, до

прошибало.

Первый

указ Емельяна Пугачева яицким казакам:

«Самодержавного Ампиратора, нашего Великого
государя Петра Федоровича Всероссийского, и прочая,
прочая,
20

и

прочая.

и

Во

имянном

моем

указе изображено

Яицкому

мои,
прежним царям служили до
капли своей крови, дяды и отцы ваши, так и вы
послужите за свое отечество мне, Великому Государю Амкак

войску:

вы,

други

Когда вы
ператору Петру Федоровичу.
устоите
свое отечество,
и не
истечет
ваша
слава
казачья
отныне и до веку и у детей ваших.
Будете мною,
Великим

Государем,

жалованье:

казаки,

и

калмыки,

за

и

татары, и которые мне, Государю Императорскому
Величеству Петру Федоровичу, винные были, и я, Государь
Петр Федорович, во всех винах прощаю и жаловаю я
вас: рекою с
вершин и до устья, и землею, и травами,
и денежным
и свинцом,
и порохом, и
жалованьем,
хлебным провиантом.
Я, Великий Государь

Амператор,

жалую вас,

Петр Федорович.
1773 году синтября 17

числа».

Хорошо ли слушали,
Пугачев, когда умолк писарь.
ответили

детушки?

спросил

Отменно, батюшка, надежа-государь,
собравшиеся.
опять призвал
Ну так на кони, казаки!

Пугачев.

Легко
талии

вскочив

тонкий,

развернутые

знамена.

он

в

седло
осанисто

Подняли

проворный, ладный,
выехал

их все семь

в

вперед под
сколько

припасли цвета

зеленые, васильковые, дымчатые,
разного
иные с крестом, нашитым на середине. За Пугачевым
кто с первого дня к нему
двинулись и все прочие
пристал и кто только что...
А не успели отмерить и десяти верст, чуть не вдвое
числом выросли
присоединились казаки с соседних
хуторов, калмыки, окрест кочующие, своих
соплеменников башкирцев привел Идорка Байменов. И без боя

21

сдались первые на

их пути форпосты
Кошевский,
Чаганский, Бударинский.
Так, не имея задержки, направились они прямиком
к
столице войска Яицвзбудораженному городку

кого.

ГЛАВА

«И

3.

ПОБРАЛИ

ВСЕ

КРЕПОСТИ...»

Яицкий городок они не взяли.
Подошли к нему вплотную, встретились
высланными
Симоновым войсками,
комендантом

с

но

боя

и

что

сразу перешли к
многие
казаки.
Пугачеву
Одну партию привели Андрей
Овчинников и Дмитрий Лысов, которой еще на Усиху
наезжал заговорщиком, а с другой
командой явился
Витошнов.
Его
против бунтовщиков послал
старшина
майор Наумов, стоявший с солдатами и пушками у
стен города. Но и Витошнов с Пугачевым драться не
здесь

не

случилось, потому

Тогда Наумов, убоясь дальнейшей измены от
убрался восвояси за яицкие стены. А с Вии Максим
Шигаев
тошновым пришел к Пугачеву

захотел.

казаков,

тот

рассудительно-молчаливый

казак, что навещал

его

еще на Таловом умете.

Под

знаменами

Пугачева

оказалось

уже

полтысячи

человек.

Но

и с

такой силой

нельзя

городок взять было
пушки. Когда
предприняли штурм,

Яицкий

сильный,

гарнизон
другое утро восставшие
комендант Симонов велел палить

Пугачев
С

осадил

коня,

стенах

на

из

всех

приказал

на

батарей.
прекратить

атаку.

сказал он
пройдем,
к
и
подъехавшим
Овчинникову.
нему Зарубину
И, не слезая с лошадей, поскакали они вверх по
Яику.
С того часу и затеялся сокрушительный их поход
22

голыми

руками

не

под

стены

побрали

Почти

оренбургские!

они

все

крепости

по

без

Яицкой

захватывали, а
форпостные караульщики сами их отдавали.
чугунные

с

пушки

форпостов

собой

встретилось

на

пути,

сопротивления
линии,

и

вернее,
Сколько

Пугачев

же тех

сосчитать

про все не знал, и
не упомнил. Только веселился
командовал ими
сердцем
везуче идут, триста верст до Чернореченки
успел,

и

как

отмахали

за десять

становится

называются,

не
кто

дней! Как снежный
так

неохватнее,

их

ком, накатываясь,
войско умножалось

неимоверно.

Когда еще от Яика двинулись с полтыщей, понял
Емельян: одному ему теперь с такой толпой не
управиться. И на остановке у озера Белые Берега созвал
он казачий круг. Сами себе тут яицкие казаки

выбрали Андрея
Дмитрия Лысова, а Шигаева провиантским заправилой, многих есаулами
в том числе
Витошнова и Федора
нарекли,
старика
Чумакова, а Зарубин-Чика попал в хорунжие.
«Государь император» утвердил все эти назначения,
потом привел верноподданных
к
Присягу
присяге.
раздарили

всякие

чины:

атаманом

Овчинникова, полковником сделали

пленный сержант сочинил.
Кальминского в степи
и
повинился,

Поймали

что

поклялся,

того

сержанта

Да он
будет Петру Федоровичу

хотели

повесить.

его
Емельян,
служить, и помиловал
Почиталину.
помощники писарю
яицкие казаки остались этим недовольны.

верой-правдой
определил

в

Только
Приметил Пугачев

они на жестокую
горазды
расправу. У Яика, едва пристав к Пугачеву, привели
с
Овчинников
Лысовым да Витошнов одиннадцать

человек

связанных

потребовали,

чтобы

из

казнил

незамедлительно, дескать, людишки
остерег их:

они

старшинской

команды.

И

их

государь
очень вредные. Пугачев

23

Не погрешите, детушки, безвинных

Казаки

не

погубите.

ответили:

Так

мы

ваше

же,

обиду они
Ну так хоть

Смертельную

величество,

знаем

до

Подержите
будет.

завтрева потерпите.

под караулом, а утром уж мое решение

Думал:

их.

всем нам чинили.

до утра, и уговорит
умягчились казаки,
избавь нас от сих
подступили с теми же резонами:
И согласился Емельян...
злодеев незамедлительно!
Сержанта все-таки отстоял. И с другими пленными,
он

их

не

поостынут «детушки»
Но
пленных.

губить

не

которых брали в разных крепостях, старался обойтись
иных
милосердно. Даже принимал
дворян-офицеров,
кои не оказывали
сопротивления и охотно в службу
шли,
уповал на то, что своими знаниями будут
полезны. Дело-то вон какое затеяно большое и правое
зачем же зверство творить?
Для того и
увещевательные бумаги слал везде вперед себя
указы и
манифесты
императорские,
убеждая супротивников
сдаваться

без

И

боя,

когда

радовался Емельян:

встречали

что

его

почитают

добром, вдвойне
его

заступником
не проливается.
кровь
понапрасну
Ну а ежели бой учинялся, бесстрашно выскакивал
Пугачев вперед на горячем коне. Один из казаков
предупредил:
обиженных

и

что

Поберегся бы, государь-батюшка.
Пугачев засмеялся:
Не бойся, старый человек, на меня

пушка

еще

не вылита!
И верно, не трогали его ни пушечные ядра, ни пуля

ружейная.
Самый

первый упорный

крепости.
По всей Яицкой
наикрупнейшая. Стоит она
24

линии

при

бой случился у
эта

Татищевой

Татищева

впадении

Камыш-Самары

в

Богато всего в
Яик, бревенчатой стеной обнесена.
ней
казны денежной, продовольствия, амуниции на
И

складах.

солдат

до

силы

тысячи,
из

подкрепления

оренбургских

изрядно у коменданта Елагина
посчитать и присланных для
Оренбурга. А еще и казаков
если

сот до шести.

Елагин

против Пугачева сначала лишь
одной пушкой
при двух офицерах.
Один из них сразу был убит, другой, хоть и
согласился
дворянин,
повстанцам
служить,
добровольно
солдаты тоже ружья положили. После этого Пугачев
хотел устроить переговоры с Елагиным, но в крепости
не захотели
слушать,
открыли пушечную стрельбу.
Тогда разделил Пугачев свое войско на две части
легкую

выслал

команду

с

одну препоручил Витошнову, другую взял сам и с двух
Не удалось таким манером
сторон пошел на штурм.
В это время задул
стены.
преодолеть бревенчатые
сильный ветер. А вокруг крепости стояли стога сена.
Велел Пугачев сено поджечь. Пламя налетело на
деревянные укрепления загорелись, занялись и
ближайшие дома. Солдаты бросились пожар тушить, а
пугачевцы под дымовой завесой ворвались в крепость.
крепость,

серьезное сражение кончилось победой, и
окрылило всех
испробовали свою силу и еще
больше в себя поверили. Да и опять числом
увеличились
примкнули к ним казаки во главе с сотником
Тимофеем Подуровым. А Подуров не простой
казак
депутат выборный. Лет семь тому назад ездил

Первое

это

он

в

давать

править.

Питер
в

от

казачества

комиссии

Не

вышло

царице

Катерине

наказ

как, мол, народом ей лучше
ничего из той царицыной затеи,

Тимофей Подуров

и

решил

тоже

перейти

на

вот

сторону

восставших.

После

в

Татищевой победы
Чернореченку. А отсюда

через день Пугачев
до Оренбурга уже

въехал

рукой
25

подать
путь
беспрепятственный.
пронеслись за десять дней через все
крепости

яицкие,

и

еще

в

седле

многие же

во

красуясь,

торжественной

с

Будто играючи
форпосты и

пышностью

заливистый колокольный звон.
На полдороге меж Яиком
городок. Эта крепость тоже

и

Илецкий

Оренбургом

не

места

вступали, под

малая

казаков

ней

в

до трех сотен, на стенах орудия.
Пугачев загодя выслал сюда подговорщиков
Овчинников-атаман
поехал с увещевательным
письмом

и

все

посулил илецким

те

казакам

от

имени

сам

Петра

III

что

уже давно обещаны яицким.
Не оказалось у Пугачева
супротивников в Илеке
никого, кроме атамана Портнова. С помощью
А Емельяна встретили
Овчинникова арестовали Портнова.
вольности,

так,

как

Вышли

все

нигде

еще

навстречу

его
со

до

того

не

дня

знаменами,

с

встречали.

хлебом-солью,

два

попа в ризах несли кресты и иконы, колокола
трезвонили как в престольный праздник, а в церкви
отслужили

молебен,

и

дьякон

громоподобным

всемилостивейшего

имя

голосом

поминал

всероссийского

самодержца

Петра Федоровича, имя же Катерины вовсе не поминал.
богослужения и Пугачев сказал свое слово,

После

как доберется до столицы, всем верным людям
с
на
поможет, у дворян деревни отымет,
радостях
сыном Павлом свидится. И, говоря о наследнике, даже

пообещал:

слезу пустил для

Потом

вящей убедительности.

обедали

у

местного

казака

Ивана

Творо-

гова.

Весьма доволен остался
Пугачев илецким
хлебосольством, но углядел за Твороговым изрядное
лукавство. Не прост, ох не прост хлебосол усердный!
его в Илеке наибогатейший. И прежде разные
господа

останавливались

Творогов
28

к

здесь

на

Пугачеву. Почему?

ночлег.

Что

А
его

вот

Дом

пристал

толкнуло

на

это? Не страх ли перед гневом народным
когда бы
удумал супротивничать, как атаман Портнов... А
может, возвыситься возжелал при персоне
«императорской»? Или иная какая корысть движет?

Два дня стояли в Илецком городке. Пугачев
осматривал крепость, проверял пушки. К тем, что валялись
на земле, велел приладить
лафеты. Артиллерии
накопилось уже много,
и определил Емельян ею
заведовать Федора Чумакова. Из илецких же казаков полк
Ивана Творогова.
поставил
собрал и полковником
Но все эти дни приглядывался к нему: а не таит ли
хозяин криводушие за своей обходительностью? И
обнаружил

ответное

твороговское высматривание.

«всепокорнейший раб» тоже изучал «царя».
Когда Почиталин начертил важную бумагу, Творогов
первый взял ее из рук писаря и передал Пугачеву.
Вроде со смиренным поклоном вручил:

Исподтишка

Не угодно ли теперь вам
величество?
И затаился: посчитал, поди,

подписать,

что

ваше

словил

Емельяна

на

неучености.
Только подержал Пугачев ту бумагу
перед собой и отдал обратно Почиталину:

развернутою

все.
написано,
Хорошо
братец,
исправно
неможее
сейчас
мне
подписывать-то
Да
еще
самому
но, до Москвы пока. Вот ужо как сяду на трон, в ту
пору и почну свое имя высочайшее выставлять.

И
то,

прищурился,

хитрец

скосив

илецкий!

глаза

Донского

на

такТворогова
на кривой не

казака

объедешь.
Творогов

словно в толк взял, что раскусил его
начал подавать
Пугачев, заюлил сразу, залебезил,
советы: дескать, печатку царскую,
ваше величество,
государь батюшка, сготовить надобно, чтобы казенные
бумаги скреплять.
И тут же
труд принял на себя

29

мастеровых привел. Вырезали те серебряники
Пугачеву именную печать с вензелем Петра III.
Понравилось это Емельяну. Похвалил Творогова. А тот
пуще
нашел другого
обходительным
прежнего сделался
богомаза
умельца,
тонкорукого с красками
масляными.

лик твой
Позволь, батюшка государь,
изобразить...
Эта затея тоже весьма приглянулась Пугачеву. Сел

приосанившись. Богомаз краски разложил, доску
выставил на треноге.
Творогов опять же голос подал:
негоже

на простой доске малевать.
на
холсте, как у господ принято.
Сподручнее
Да где
холст-то сейчас возьмешь? Тут Зарубиноказался,
государя

бы

вспомнил:

у

атамана

он

видел,

разоряли

атаманово

кино

казаки

Портнова
ее

со

имение.

В

в

тот

«Катькину морду»
скинули, когда
миг приволокли «Кать-

доме

стенки
же

изображение». Гордо, фасонисто

глазела

с

портрета императрица
прическа пышная, шея открытая,
через грудь протянута лента, изукрашенная звездами.
Только во лбу у Катерины пробоина, дырка рваная:
со стены портрет,
кто-то из
спихивая
казаков,
проткнул его непочтительно.
Это ничего,
сказал богомаз,
дырку я
залатаю.

А
спросил

меня

Пугачев.

где

же

здесь

Бороду,

посадишь?
что

ли,

смеясь,

Катьке

прилепишь?
Вовсе

объяснил умелец.
замажу,
была КатеринаЗамазана
к
приступил
делу.
императрица, а дырка заделана. И по чистому полю
в кафтане, волосы темно-русые
намалеван Емельян
из-под шапки лезут,
курчавятся, борода с проседью,
все как в натуре.
Искусный рисовальщик попался,
с живым блесособливо глаза тщательно расписал
И

30

ее

:

'

Портрет Е. И. Пугачева,
1773

года

написанный в Илецком городке в
портрета Екатерины II.

поверх

сентябре

смотрит Емельян вдаль задумчиво, да и то
пока сидел перед
о чем
живописцем смирно,
только не передумал
про то, что было, про то, что
ком,
сказать:

будет.
И

когда взял портрет в руки, чтоб оценить
рисовальщика по заслугам, подумал: вот каков ты, казак
донской Емельян, сын Иванов! Первый из рода
Пугачей удостоился этакой чести
маслом писан! Так бы
и обозначить
тебя
под собственным именем,
теперь
чтоб через годы, века люди знали:' жил на земле! Да не
волен ставить имя свое

Что же,
портрет

настоящее.

вздохнул

указуй

художнику,

Емельян,

теперича,

возвращая
малевал
когда

меня.

И

опять

сидел

в

рисовальщик

верхнем

смирно,
углу

как

глядя,

выводил

буквы:

холста

«сентября

21, 1773».
Мы и сегодня, через двести лет, можем прочитать эту надпись:
портрет Емельяна Пугачева сохранился до наших дней.
Когда после первоначальной реставрации учеными была
вскрыта

часть

фона

казацким

Екатерины
холста

и

две

обнаружился

Второй. Так
пары

императрицы

и

нижняя

левая

кафтаном,

и

глаз

смотрят

с

сторона
за
на

холодные,

нас

на

написанным
Пугачева

портретом

сейчас

надменные

задумчиво-выразительные, живые

с

этого

глаза
и

ней

портрет
древнего

российской

умные,

черные

той

эпохи:

глаза донского казака.
И

это

замазана

как

своеобразный художественный

дворянская

царица,

а

поверх

нее

символ

запечатлен

крестьянский

вождь!
В чьих руках побывал,

кем

был сбережен для нас этот

удивительный

портрет?
Известно, что

промышленника

32

долгое
Н.

И.

время

он

находился

Путилова. Потом

в

его

коллекции

приобрел

крупного

один

из

генерала А.

наследников

Ермолова. От

П.

него

попал

портрет

в

Московский Исторический музей.
...Грубо зашпаклеван прокол на холсте с изображением
Екатерины. И уже почти незаметна наполовину утраченная дата на
лицевой стороне пугачевского портрета. Но зато отлично
читается
славянским
на обороте,
одна
надпись
сделанная
еще
шрифтом:

«Емельян Пугачев родом из казацкой станицы нашей православной веры, принадлежит той веры
Ивану, сыну Прохорову, писан лик сей 1773 г, сентября

21 дня».
Кто же

Едва

и

ли

когда написал эти

они

он называл себя
бы

Петром III

простить

никому

помета

сделана

А

может

быть,

Иван Творогов,
в

Из

гнусно

показаний

Секретной

который

«Злодея

независимым

был

Пугачевым
предавший?..
с

я

если

Пугачева,

хитрый илецкий
весь

прямо

потому,

за

от

путь

допросе

Творогова при
октября 1774 года:

почитал

от

ведь
смог

точно знал имя художника.

Ивана

комиссии 27

Петра Третьего

уже

человеком

прошедший

самом конце его

письменного

человеком

этим

собой, не
разоблачения. Но

и, пока возил портрет с

такого

позже,

то, очевидно, таким,

слова?

при самом Емельяне Пугачеве

появились

в

истинного

во-первых,

что

казак

Илека,

а

казанской

государя

казаки

приняли

и почитали его таковым; во-вторых, старые
солдаты, так, как и разночинцы,
попадающие
разными
случаями в нашу толпу, уверяли о злодее, что он
подлинный государь; а
в-третьих, вся чернь, как-то:

помещичьи крестьяне, приклонялись к нему
радостью и были усердны, снабжая толпу нашу
людьми и всем тем, что бы от них ни потребовано
заводские

и

с

было, безотговорочно».
3

Ю. Сальников

3J

ГЛАВА 4.

5

октября 1773

КРЕПКА СТЕНА ОРЕНБУРГСКАЯ

началась

года

осада

пугачевцами

Оренбурга.
Приступил бы Емельян к Оренбургу и раньше, да
уговорили Пугачева татары из Каргалы зайти к ним.
Посчитал он за нужное это сделать. Каргала-то, а
города

слобода Сеитская

иначе

И

Оренбургу.

ее

все

по
жители,

размеру
как

равновеликая

слышал

Емельян,

готовились

служить ему верно.
Так и получилось
его с несказанной
приняли
пышностью. Землю у мечети устлали ковром, а едва
подъехал, подхватили под руки, помогли сойти с коня
и все, как один, ниц пали.

Уселся Емельян
было

забрано

с

держали путь.
близ

в

золоченое

кресло. То кресло
которого

губернаторского хутора, мимо
Другие господские дома, что

Оренбурга,

тоже

потрясли попутно, да

попались
и

образа, на холсте писанные,
подложили под седла, приспособили вместо потников.
Обзавелись кое-чем. Вот и «царю-батюшке» трон
раздобыли.
Только сидеть на нем Емельяну непривычно.
церквушки

не

пощадили

Поднялся сам и

меня

народ поднял:

Вставайте, детушки. Добрые люди вы, что так
Он
встретили. Дарую вам за то волю вечную!

поцеловал поднесенный хлеб с солью, а растроганные
подданные лобызали ему руку.
Потом каргалинские старшины свой дар объявили:
воинству «Петра III» прибавили полутысячный отряд.
И безмерно ваше войско умножится,
сказали
они.
Нерусские народности от вас ждут приветного
слова.
И правда. Как ни торопко шел Пугачев от Яика до

к

34

этих

мест,

а

молва

о

нем

летела

быстрее. Понапрасну

призывные манифесты вперед себя слал? Посланцы
знатного
старшины Ногайской дороги Кинзи
Арсланова уже караулили Пугачева в Каргале. И сразу
заявили, что вся башкирская сторона к нему
приклонится, ежели пришлет он свой указ.
В тот же день был составлен указ.
Да не один!
Приказал Емельян всем грамотеям сочинять на
языках, на каких только горазды они изъясняться, чтобы в
любых местах
с
было читано
понятием.
Вечером
ли

утвердил те указы. Болтай, сын Идорки, изложил потатарски, у башкирцев и сеитовских татар отыскались
писчики, разумеющие по-персидски, по-турецки и по-

арабски.
и

И

постарались

все,

вкупе

с

Почиталиным

Подуровым,

стилем торжественным,
расписали
поскупились на прославление «государя».
и высокой,
и
«Тысячью великой
государственной владетель над цветущим селении., милостив и

не

сердцо имеющий... во всем
реченным разного рода
верности свят,
людям под своим скипетром самодержавец...»
все эти титулы
С трудом перевел дух Почиталин,
выговорив.
Не дюже ли речисто?
усмехнулся
Пугачев.
ответили казаки.
Зато знатно,
Пущай так
милосерд,

свете

сожалительное

славной,

в

будет.
Коли так, оглашай дале,
разрешил Пугачев.
«Будьте послушны вы и к сей моей службе
А я
Почиталин.
преданность учините,
продолжал
вас отныне жалую...»
И сызнова перечислил он все, что обещано было в
земля, вода, леса, посевы,
указе яицким казакам,
пропитанье и жалованье, свинец и порох...

Погоди трохи,
инако

.3*

опять

прервал «царь».

Тут

поставь.

35

обдумывая. В самом первом указе,
Почиталиным, недоставало слов о воле.
собой, они разумелись, но каждый раз, говоря
И

замолк

Само

сочиненном

Емельян старательно:

напоминал

народом,
вечной

и

с

вольностью

же, и калмыкам, и всем
кочующим,
про это тем

жалую! Башкирцам

вас

прочим народам, раздольно
паче надлежит сказать, да еще подоходчивее для

них

выразить.

Указуй
и

вашим,

так, Ванюшка: всем волю даю

внукам.

Пребывайте

отныне

как

и

детям

звери

степные!

обрадовался Болтай.
Верный
И вписал эту фразу в свою
осударь!

Якши, якши!
бачка

слово,

бумагу.
Когда

же

дошла очередь ему читать, увидел

у него
изнурительные,
скучившиеся, услыша

Емельян

и

подданстве

и

тоже
в

имя

ко

«Заблудшие,

изложено:

находящиеся,

мое,

моим

под

отменно

печали

мне

повелением

идти,

ко

мне

у

меня

в

желающие!

быть

Без

всякого

сумнения идите!»
Пусть без сумнения идут!
подтвердил
А оглашать указы мои во всех сторонах
Пугачевживущим, и в пути проезжающим, и в деревнях на каждой

улице.

Дозволь добавить, надежа-государь,
артиллерийский командир Федор Чумаков.
что

милости

от

тебя

богом

даешь

заповедь.

таковым

голова

рублена

Емельян
казаков

кого

и

36

А

много

кто

Все

крутой расправой

же

день

Укажи,

чем

пред
станет,

так

и

Ну

тянет

яицких

да ладно, кое-

мешает.

он

Скрепляю бумаги
в

в

ограблена.

стращать.

вправду припугнуть не
Пиши и это!
ткнул
числа,

будет,

противиться

и пажить

нахмурился.

заключил:

первого

всем

вступил

субботний,

перстом
сии
в

грамотею

и

октября

праздник

покрова.

Призвали
надписями.

иноязычных
в

рассыльников, дали им конверты с
Толмачи копии размножили для многих
жителей, и поскакали гонцы во все концы

Башкирию

линию и по

Пугачев
другой

же

нему

не

Сибирскую область, на Самарскую
Оренбургской губернии.
стал задерживаться в Каргале. На
в

загодя

день,

почетом

к

и

всей

явился

выслав

вперед себя

Шигаева, с
А тут

соседний Сакмарский городок.
Хлопуша.

вошел

в

Пугачев стоял у своей палатки в лагере за Сакмарой, разговаривал с Шигаевым о делах провиантских,
незнакомого человека, на вид
когда подвели к нему
лохматый, глаза
роста
огромного,
страхолюдного
пронзительные, а лицо изуродованное, ноздри
вырваны, на лбу и на щеках клейма выжжены. Знак
ведомый: вор, разбойник, каторжник.
Кто таков?
спросил Емельян строго.
Афанасий Соколов. Хлопушей кличут.
И объяснил,

что

из

местных

семья

он,

в

слободе

Оренбурга семь верст, но прибыл
не из дому, а из Оренбурга, где сидел в тюрьме. И не
сбежал, нет, а выпустили. Самолично губернатор о том
позаботился. Да не задаром. Отплату немалую
Берде

живет

от

потребовал: добраться до бунтовщика
казаков, чтоб схватили самозванца и

и

подговорить

губернский город
доставили, к губернатору фон Рейнсдорпу прямо в
руки. Вот и пакеты секретные послал, казакам для подговорки. И за всю эту злодейскую измену обещано
Хлопуше прощение прегрешений и побегов из Сибири
с каторги. Только посулил Хлопуша
губернатору, что
выполнит

хитрецкий

И

к

явился

замысел,

новоявленному

в

а на деле решил иначе.

царю

верой-правдою.
Пугачев засмеялся:
Это ты ловко смерекал!

Так

служить ему

не

так,

а

уж

этак

37

будет. Обещанного три

а ближняя

года ждут,

соломка лучше дальнего сена.

Хлопуша обиделся:
Не об себе пекусь. По слухам,

Манифест

стараетесь.

тюрьмах, ну
ли.

Вот

и

чтоб

сделали,

прочих в невольности
хочу с вами.

за то и

Овчинников, оказавшийся тут,

Нет,
держали,

ваше

величество,

о

сирых
в

людей выпуща-

выразил

Не верь ему, государь, плут
А Шигаев вдруг заступился:
Меня

вы

содержащихся

сомнение:

он.

я

знаю

этого

человека.

прошлый бунт в оренбургском каземате
заодно с ним, Хлопушей, сидел. Положиться
за

на

него можно.

Уйдет, уйдет,

настаивал

тамо

увидит,
подговаривать.
Пугачев еще раз
пушу.

здесь

И

Овчинников.

притом

скажет,

что

людей

наших

станет

Ладно! Пусть
немного.

И

одним

внимательно

бежит да
человеком

Держи, братушка!
Он протянул Хлопуше

и

взглянул

скажет, худого

армия

полтинник.

пуста

не

в

том

будет.

Наперекор

и войсковой
Хотя
Овчинникову так поступил.
Овчинников, а что про бедных людей знает?

состоятельный,

Хло-

на

атаман

Казак

притеснением казачьих
А Емельян, по каталажкам
привилегий обеспокоенный.
мыкаясь, изрядно повидал таких, как Хлопуша,
колодники

лишь

несчастные,

обречены

до

конца

иные

дней

ни

за

что

носить

загубленные,

клеймо

позорное

от

власти.

Хлопуша рассказал, что Рейндопка-губернатор
собирал в Оренбурге военный совет. Теперь спешно
вокруг

крепости

пушки чистит,

38

ров

бастионы усиливает,
углубляет,
Сакмару сносит. Симонов

мосты через

Наумова с солдатами. А
Мартемьян Бородин.
У нас брат Мартюшкин
Григорий
напомнил Зарубин.
хорунжим,
Пугачев кивнул, вспомнив: с командой Витошнова
под Ликом перекинулся Григорий Бородин, брат яицЯика прислал майора
послушных казаков привел
с

кого старшины, смертного врага всех войсковых.
Многие теперь так перемешались: кто здесь, кто в

Только оренбургские-то власти
сомневаются. Хлопуша рассказал, что

послушных.

и

в

послушных

берут под ружье
А о «Петре III»

всех надежных городских жителей.
объявление сделано
приказано всем попам с
амвонов читать, де, самозванец он. Про это, должно
статься, и в пакетах изложено.

Ладно, ступай,
отпустил Пугачев Хлопушу.
Но приказал все-таки
для осторожки следить за
ним.
Потом велел распечатать пакеты. В них
бумаги, которыми губернатор Рейнсдорп
вознамерился перетянуть повстанцев на свою сторону.

оказались

И объявление про самозванца тоже.
начал оглашать Почи«Известно учинилось,
что о злодействующем с яицкой стороцы в
талин,
по легкомыслию некоторых
здешних обывателях
разгласителей носится слух, якобы он другого состояния,
нежели

есть».

как

Мудрено
«Но
в

талин,
Емельян
с

он

закручено,

покачал

злодействующий,

самом

деле беглый

Пугачев, который

поставлением

на

головой Емельян.
Почи-

продолжал

за его

лице

его

донской казак
злодейства наказан
знаков,

но

чтоб

кнутом

он

в

том

для того пред предводительствуемыми
им никогда шапки не снимает».
познан

не

был,

Так врет же Рейндопка!
воскликнул
У него, знать, только и дела
людей бить да
ноздри рвать. Разве есть у меня на лице знаки? Вот
Пугачев.

39

шапку снял! Видите, все ложно. Значит, не про
писано. А еще обещает пять сотен рублей тому,
кто
сдаст меня
ему живым. Мало ценит царя дурак
Рейндопка!
Окружающие смеялись. А Пугачев радовался:

я

и

меня

своей глупостью губернатор
«Петра III»!
Но как остался один,

лишь

укреплял веру

в

глубоко задумался Емельян.
Подсылают враги
лазутчиков с черными замыслами.
И Оренбург защищать готовятся крепко. Про
Все это
самозванца вопят истошно, голову его покупают.
указует, что ненатужной победы впредь
ожидать
приходится. До сих пор сдавались крепости
сами, да и крепостью ли назовешь малое жительство
за оградой
бревенчатой, а то и просто из плетня
сооруженный редут, в коем не редкость были пушки,
травой заросшие? Теперь же перед восставшими
истинная твердыня: широкий ров, мощный вал, стены
на

то

не

плитным камнем выложены, на двенадцати бастионах
А у Пугачева
пушек.
пушек всего двадцать!

семьдесят

И

ружей

маловато
у башкирцев лишь луки, у иных
татар ножи да копья. Как с такой армией к грозной
крепости подступиться?
Пиши наново манифест, Ванюшка!
приказал
«Оставя
Емельян наутро Почиталину.
принужденное послушание к неверным командирам вашим...
из

придите ко мне...»
Не в твердой он был надежде, что поможет на сей
но
испытка не пытка.
бумага,
раз обольстительная
И когда двинул войско на город, уже в самой
близости
его
окружая, послал вперед казака.
Казак-храбподскакал
впритык к
рец защемил листок в палке,
стене, воткнул ту палку в землю под вражескими
пулями. Через некоторое время из ворот крепости выехал
всадник, забрал палку с листком. Но вскорости начали
40

крепостные пушки
давали

палить

оренбургские

такой

по-страшному
самозванцу

власти

на

ответ

его

увещевание.

Тогда повел Пугачев армию на штурм и
Егорьевскую слободу, дома которой лепились
вплотную к оренбургским стенам. Однако сильная
артиллерийская пальба заставила повстанцев отойти

занял

прочь.
виду у города.
местах загорелась
многих
Егорьевская
слобода. Подожгли ее оренбургские защитники,
чтобы лишить
нападающих удобных подходов к городу.
Остановились
Ночью во

в

трех верстах,

на

А с рассветом сами устроили вылазку:
тысячи солдат
ворот вышло полторы

майора Наумова. Пугачев двинул против
армию. Оробевшие наумовские солдаты

из городских
под

командой

них всю

свою

убрались

восвояси.

не
Весь
смолкала
обоюдная
день
перестрелка.
Смрадно догорала
Егорьевская слобода.
Черный
дым застилал крепость, повисая вместе с низкими

тучами над полем, где расположились повстанцы.
На третий день Пугачев снова затеял атаку
уже
со стороны Менового двора, построенного на
низинной степной стороне Яика, в двух верстах от
крепости. Каждое лето здесь шел оживленный торг с
азиатскими купцами, были поставлены
триста купеческих
лавок и амбары, работала пограничная таможня. На
защиту Менового двора оренбургские власти вторично
выпустили майора Наумова
уже с двумя тысячами
осенними

и казаков. Под их нажимом Пугачев
отступил,
Наумов, напуганный тем, что казаки его
и могли вот-вот перейти на сторону восставших,

солдат
но

и

колебались

поспешил

ретироваться.

Ладно,

сказал

Мало им штыка, так дадим

И решил

готовить

Пугачев, распалившись.
приклада.

генеральный

приступ.
41

К этому времени изрядно прибавилось у него силы.
Приклонились калмыки, черемисы, башкиры. Явился и
башкирский старшина Кинзя Арсланов. Он, как и

Идорка Байменов, пришел со своим взрослым сыном,
С Кинзей Емельян
да еще привел пятьсот конников.
встретился по-особому. Знал: как примет «царя» этот
знатный башкирец, так станет почитать и вся
Башкирская сторона. И не посчитал за труд разыграть
представление.

А что, Кинзя, узнаешь ли ты меня?
спросил
и, приметя, что молчит Арсланов,
Аль не помнишь, как я тебе
поспешил подсказать:
на
кафтан? Будь у тебя хоть
кармазину дарил
он,

прищуриваясь,

лоскуток из того

сукна цел,

так я его

узнаю...

Еще помолчал Кинзя. Никогда ничего не дарил
чернобородый «ампиратор». Но башкирец сделал
будто

ему
вид,

вспомнил:

Да,

ваше величество,

теперь помню.
при этом друг на друга
Похоже это
«царь-батюшка» и новый «подданный».
было на то, как принимал Емельяна в давнем открытом
разговоре Зарубин-Чика. Все понял умный башкирец,
звали
Обыдороге
которого не зря по Ногайской
стал
зом
Учителем.
Надежным сподвижником
для
Пугачева отныне Кинзя Арсланов.
На другой день были разосланы ногайским
Глаза

в

глаза

поглядели

старшинам «царевы» указы.
казалось мало.

И

во все

Но

Пугачеву

края отправил

этого

теперь

он не только

людей твердых, исправных в
Яику поехал Шигаев, к калмыкам
Дмитрий Лысов, к башкирцам Идорка Байменов.
Послал и Арсланов своего сына Силявчина. А Зарубинбумагами,

но

поручениях. Вверх

по

нарочных

с

и

Чика присоветовал пустить посланца

заводы. В
позвали

42

тех

местах

Хлопушу. Доверил

на

уральские

работал Хлопуша. И
Пугачев этому страховидному

долго

человеку наиважнецкое дело

ровский

завод.

Напутствовал

идти

на

Авзяно-Пет-

так:

Объявишь работным людям мой указ,
увидишь,

что

будут

согласны

служить,

а

как

осмотри,

есть

ли

мастера и мортиры, и когда есть, вели лить.

Под

стенами

оренбургскими

Стреляли

в

эти

дни

стояло

пушек, из ружей, но
сильных
сшибок не было. Среди повстанцев
находились смельчаки,
разъезжая по степи группами,
к
самой
пробирались
крепости и, повесив шапки на кольярогатки, воткнутые в землю, кричали стоящим на
стене
караульщикам:
временное

Выдайте нам

затишье.

из

Эй, господа казаки! Пора
Мартюшку Бородина!

С крепостного

вам

одуматься!

бранью, открывали
удирали, пришпорив коней.
12
попытался еще раз отогнать
осаждающих. В девять часов утра майор Наумов вышел
с двухтысячным корпусом. Затеялся бой. С обеих
огонь.

вала

отвечали

Озорники
октября Рейнсдорп

со смехом

Пугачев
гремела артиллерия.
оренбургских солдат. После трехчасового
сражения Наумову пришлось отступить.
Это была последняя попытка оренбургских властей

сторон

непрерывно

окружил
жаркого

снять

осаду.
Выпал
обильный
снег.
Внезапно
похолодало.
На Яике появились ледяные закраины. Пугачев жил в
же его мерзли
войска
калмыцкой палатке-кибитке,
среди голой степи под открытым небом, укрываясь от

пронизывающего ветра в редком кустарнике. Поэтому
18 октября Пугачев объявил приказ: Отойти от Яика
к Маячной горе и разбить лагерь вблизи Бердинской
слободы. Маячная гора укреплялась рвами и валами,
на сооруженных батареях ставились пушки. Из досок
за ними, было
стоя
строились подвижные башни,
безопаснее стрелять. С верхнего Яика вернулся Шига43

Вид города Оренбурга. С гравюры XVIII

привел сто человек казаков,

ев,

несколько

в.

добавилось

пушек. Умножились отряды башкирцев

еще
и

калмыков.

И

сказал:
когда Пугачев
Поутру начнем решительный приступ!
вестовой пушки
Второго ноября по сигналу
всех
палить
из
повстанцы принялись
орудий. Часть войск
Пугачев направил прямо к оренбургским воротам, а

наконец наступил день,

сам

с

более многочисленной ратью

наступать

через выжженную
Закравшись со стороны реки

предместья,

повстанцы

стреляли

почти

луков.
Оренбургские
эту сторону вала артиллерию.

ружей
44

и

начал

Егорьевскую слободу.
в
погреба обгоревшего
у

самого

вала

из

перебросили на
Майор Наумов во гла¬
власти

отгонять осаждающих.
полевой команды бросился
Под орудийным огнем Пугачеву пришлось отступить.
Ночью Пугачев приказал Чумакову поставить две
батареи
одну на паперти Егорьевской церкви,
и оренбургские защитники
Но
другую на колокольне.
пушек через Яик и теперь били
переправили часть
ве

повстанцев с тыла.
Снова укрываясь
Попеременно

в

погребах слободы,

осаждающие

день вели бой при жгучем морозе.

целый

в
единственной сохранившейся в
избе, которую топили. Пушки грохотали
огонь
непрерывно. Вдруг
Пугачев почуял
поубавился.
Вызванный Чумаков объяснил: не хватает ядер.

грелись

предместье

Вели рубить чугунные котлы!
приказал
Палите черепьем.
Бой продолжался.
Но к ночи
Пугачев опять

Пугачев.

отступил.
лей.
делать
голос

сказал он,
Все, детушки,
собрав совещатеКрепка стена оренбургская. Что дальше
будем?
А может, и оставить нам эту стену?
подал
Чика.
Теперича, может, самый срок на Москву

идти, а?
Он спросил

и все
вокруг зашумели.
что!
сердито возразил Овчинников.
Сызнова начинаешь?
И то истинно!
поддержал войскового
атамана
Шигаев.
Урядили Оренбург брать, а он опять

Да

про

-

ты

Москву!

Зело докучлив,
проворчал Иван Творогов.'
Лысов захихикал, тряся козлиной
бороденкой:
с плеч стряхни, на руки лезет.
Из таковских
А ну, будя!
крикнул Емельян.
А

Дмитрий

Давно приметил

он, что степенные яицкие полков¬
45

ники

недолюбливают горячего Зарубина-Чику.
речах Тимоху
Зарубиным в числе

несдержанного
Мясников

Были

Мясникова

в

с

Да

и

тоже.

первых
сговорщиков, которые приняли его еще на
Но мало-помалу стало так, что окружили
Таловом умете.
не без
«государя» новые слуги
стараний того же
Емельяновых

Творогова. Да

и то правда
нет у них
осмотрительной башковитости, как, к примеру, у Шигаева. Худых
советов от Максима Емельян не слыхивал, все
по-разумному смекает. Вот само собой и оказался при

решении

молодой, неопытный Мясников позади, а
Шигаев, скажем, заделался «при дворе Петра

дел

тот же

Федоровича»

главенствующей персоной.

Да против
спорит.
А о Москве вот спор давний. Многие из яицких за
Оренбург держатся. Еще когда Татищеву крепость
Из Татищевой две
взяли, вопрос возник:
куда идти?
него никто и не

одна на север, к

дороги выводят
и

Москву,

стало

на

тогда еще

к

а

Москве. Но

уговаривала

казачьи

противились:

Волге,

с

Подуровым,
на Самару

вершители и в
«Нет, Оренбург

Пугачеву зарубинский

на

Самару

другая, восточная,

Оренбург. Зарубин

прямехонько

Мясников,
непреклонно

быть,

замысел

да

и

повернуть,
ту пору

брать будем!»
Москву

на

был. Но не отважился он настоять, чтоб
Яика оторвались.
Неведомо, наберется ли в
России изрядная подмога людьми, здесь же, почитай,

идти

казаки

милее
от

в каждой крепости, в каждом хуторе местные жители
И без великих колебаний согласился
приклоняются.
по
Емельян из Татищевой выступить
Оренбургской

дороге. Но вот не одолели Оренбург с ходу. И снова
промеж казаков споры затеялись: куда идти?
Только сейчас и башкирцы с калмыками за
Оренбург ухватились. Для них это «злой город»,
наиглавнейший источник всех напастей, отсюда любая бумага
46

идет, которая лишает

твердо

их

и

земель,

и

скота.

Поэтому

стоят они на одном:

Сделай так, осударь надежный, чтоб губернии
было, чтоб неподвластные ей мы были. Отдай нам

не

Оренбург, а прочие места уж противу тебя потом не
устоят.
И прислушался Пугачев ко всем этим речам.
Издевку казаков над Зарубиным-Чикой пресек, а о
походе на Москву и сейчас не высказался.
Быть по-вашему,
кивнул он сторонникам
осады.
Одначе не стану я больше людей тратить, а
выморю город мором.
И тут же распорядился:
в

слободу Берду,

готовить

на «зимние

лагерь к переезду
Калмыки и

фатеры»!

башкиры в кибитках остались, казакам же от клящих
морозов надо было в подходящем жилье спасаться.
Правда,
в

в

Берде

них

лишь двести домов,

приспосабливать
рыть

и

все

казаки

не

смогли

Начали устраиваться кто как
бани,
амбарушки, строить шалаши,

разместиться.

землянки.

отвели
Под «государев дворец»
наилучший
Горницу оклеили золоченой бумагой, в красный

дом.

угол
портрет

вдвинули трон-кресло, над троном повесили
Павла
наследника престола.
Для обслуги
«императора» Шигаев назначил главным дежурным
Якима Давилина, а на крыльце установил стражу
«сына»

двадцать отборных казаков.
Двух стряпух на кухню
послал. Пугачев осмотрел «царский двор», одобрил.
Но не почивать в безделии вознамерился Емельян!

И не для отдохновения расположил в слободе войско.
Люди, число коих растет, требуют воинской выучки.
И

не

ради одной

лишь

оренбургской

крепости. Вслед

губернским городом мыслил Пугачев,
как и Зарубин, как Подуров с Арслановым,
продолжить путь на Самару и на Москву, а потом и на стоза

овладением

47

личный

Вот почему

Питер!

разрешил казакам

в

перебираться

же

тот

день, когда

Берду,

в

учинил он еще
два «императорских» повеления.
грамотеям: чтоб написали именной указ
Первое
в

Оренбург Рейнсдорпу,

всем

господам

и

всякого

града вон... Никто вас от
нашей сильная руки защитить не может». Грозные
требования посылал, чтоб в страхе держались... Пусть не
думают: ежели отходит в Берду, так, значит, тягость
звания

«Выдите

людям.

вы

из

осады снимает.

Второе
затрагивало

всех

повеление

отныне

что

попечение

было

куда

Призвал он
учреждает Военную

советчиков.

оной

возложил

все

важнее
их

к

коллегию.

хлопоты

по

и

себе

и

А

армии

объявил,
на

указы,

судейство, снаряжение.
Прослышав о том, казаки обрадовались. Но, когда
приказал Пугачев иным из них стать судьями коллегии,

жалобы,

старостью, Шигадескать, уже имеют
над провиантом стоит, Творогов

вздумали отговариваться:
ев

с

Твороговым

назначения:
илецким

один

Витошнов

должностями

полком

командует.
Шигаевым и

надоумили Емельяна эту
самую коллегию учредить. Хотел Емельян сделать
Творогова главным судьей, так тот наперед себя Витошнова выдвинул: он старший по возрасту. А когда
Пугачев сказал:
ну, так быть тебе над секретарями
верховодом,
канцелярией править,
Творогов и тут
отговорку нашел
грамоты маловато. Что за
человек! И делом заправлять норовит, и в тени остаться!
Емельян рассерчал:
Другие вовсе неграмотные! И есть кому
знай подписывай.
написать, а тебе труд невелик
было еще что-то сказать, но
Творогов заикнулся

Творогов

Пугачев
делать,
43

с

голос

повысил,

как он велит.

запретил перечить, приказал
1

Со вздохом
без

охоты

так рьяно,

Творогов,

поклонился

Но

соглашается.

будто

и

только

к

показывая,

делу приступил

ждал,

когда

как

тут же

сможет

по-своему крутить. И в секретари коллегии сразу предложил
знакомого ему илецкого жителя Горшкова, а одним из
судей определил шигаевского знакомого Скобычкина.
этих людей на
Не отказал Пугачев в назначении

Творогову

должности
дела

только

вершить,
увидел: и в

коллегии

и

Шигаеву

когда

виднее,

оказалось

много

с

новых

а те, кто
прежде с ним рядом стоял,
вроде
ненароком в сторону отодвинуты. Ни Зарубин-Чика,

Мясников
примеру,
А где Чика?
ни

что

кликнуть, полагая,

какую-нибудь

кем

опять

все,

утвердилось

казаков,

к

в коллегию не попали.

спросил
надо

Пугачев
и

прставить

его

и

велел

на

должность.

Творогов

словно учуял это и сказал, умаляя зарубинские доблести:
Но он токмо хорунжий, государь.
А я захочу, так и графом будет!
отрубил

Пугачев.

Творогов

обходительной

с

уступчивостью

начал

кланяться:

Это уж

Зарубин
приезжего

как изволите, ваше величество.

явился,

но

татарина.

в

тот

же

час

ввели

Встревоженный

к «царю»

Овчинников

сказал:

Выслушай

его

наискорейше,

государь,

сурьез-

ное известие.
что
Робея перед «императором», татарин поведал,
его из деревни
Сармановой, где узнали о
приближении по Казанской дороге правительственного
войска. Из самого Петербурга на усмирение
мятежников под Оренбург идет генерал-майор Кар.
Солдат у
него полторы тысячи, пушек пять.

прислали

4

Ю. Сальников

49

Недосуг

Пугачеву

сделалось

коллегией
слух
наисерьезнейший. Приказал он

о

генерале

и

Овчинникову

заниматься

дальше

впрямь
без промедления

под свое начало пятьсот казаков с шестью
пушками и выступить навстречу тому генералу.

забрать

Взглянув
А

Сообща

в

же на

Зарубина, добавил:

атаман, определяю Чику.
Будет у тебя фельдмаршалом!
да и на всех
посмотрел на Творогова,

помощники тебе,

решайте.

все

И победно

остальных яицких

не захотели простого хорунжего
принять, так вот вам
получайте
фельдмаршала, графа Чернышева! Таковой президент в
Петербургской военной коллегии сидит. А теперь,
значит, пусть и у них будет!
и
К вечеру Овчинников
Зарубин выступили из
в

коллегию

Берды.
А еще

немного спустя стало известно, что в

помощь
направлены
правительственные
с севера
войска и из других мест
по
Самарской
линии движется с трехтысячным отрядом симбирский

генерал-майору Кару

комендант

полковник

по

фамилии

тоже

Чернышев,

с

Орской

идет бригадир Корф
крепости
у него две с половиной тысячи войска при 22 орудиях.
Из сибирской стороны
генерал Де-Колонг. И все
чтобы в
они должны
под
соединиться
Оренбургом,
востока

из

прах разбить

Пугачева.
целый

месяц без толку наскакивали
стены, царица
оренбургские
крепкие
Катька в Питере времени даром не теряла. И
сколотила против них изрядную силу.
Ну ничего. Попадутся сами нам в руки,

Выходит,

повстанцы

пока

на

Пугачев.
либо в стремя
не зря молвится:
Он верил
ногой, либо в пень головой. А смелого и смерть бежит,

сказал

враг дрожит.
52

и

ГЛАВА

5.

«ВАЖНА

сведения

Первые
предводительством

о

СМЕЛОСТЬ,
восстании

ДА

НУЖНА

14 октября.

казаков

яицких

Емельяна Пугачева поступили

И

в

УМЕЛОСТЬ»»

под

Петербургский

дворец

Екатерине доложили о новом бунте, она
оренбургский губернатор фон Рейнсдорп протянул

разгневалась:

Когда

целый месяц,

прежде чем удосужился поставить императрицу в
известность о том, что творится в ее владениях.
В тот же день она собственноручно написала указ, требуя

незамедлительно разогнать скопище «разбойников
проказят

потому,

Главнокомандующим

Пугачева,

что

над

«с

испокон

веков

такова

войсками, которые тут

назначался

командир

и

их

грабителей»,

кои

натура».

же

направлялись против
Санкт-Петербургского легиона

генерал-майор Кар.

«Господин

Оренбургский губернатор Рейнсдорп!

По случаю
бездельника

казака

на

место

г.

мятежа у вас в губернии от
Пугачева заблагорассудили мы послать
генерал-майора Кара, которому вы всякое

вспоможение не оставите показать

при

всяком

случае.

Екатерина».
На следующий день рано утром императрица собрала
Государственный совет. Она провела его сама и подписала

экстренный

манифест, с которым генерал-майор был обязан ознакомить всех
жителей Оренбургской губернии. «Объявляем всем, до кого сие
так начинался тот манифест, и это означало, что
принадлежит»
жителям Петербурга, Москвы и вообще России знать о волнениях
на Яике еще «не

Из
в

донесения

принадлежало».

английского

посланника

в

России

Лондон 23 октября 1773 года:
«Хотя здешний двор усиливается

глубочайшей тайне,
известно,

что

один

тем

казак

не

менее

Ричарда Оакса

сохранить

повсюду

воспользовался

это

в

стало

неудоволь¬
53

Оренбургского края

ствием

для того, чтобы выдать

себя за покойного императора

последователей

произвело

опасное

Принимая
стране,

срочные

Екатерина
ничем

возмущение

«глупый фарс»,

в

не

восстание

меры

то

же

она

и

так

что

число

велико,

что

губерний».

этих

по
ликвидации
очередного бунта
время считала, что новое яицкое

отличается

как

Петра III,

претендента

этого

от

предыдущих и что весь
очень скоро окончится.

в

этот

выражалась,

Столь же легковесно был настроен и генерал Кар. Полный
решимости исполнить волю императрицы как можно быстрее, он без
задержки выехал из Петербурга.
Из донесения генерал-майора Кара с дороги к Оренбургу
президенту Петербургской военной коллегии графу 3. Г.

Чернышеву:
«Опасаюсь только, чтобы сии разбойники, сведав
приближении команд, не обратились бы в бег, не
допустя до себя оных, по тем же самым местам,

о

отколь они появились».
Пугачевым

Отправленные
войскам

Овчинников

деревни

Юзеевки

и

8

навстречу правительственным

Зарубин столкнулись
ноября.

с

Самонадеянный

генералом Каром
был в

у

генерал

прекрасном расположении духа. Накануне ему донесли, что с
востока в стан пугачевцев движется какая-то толпа бунтовщиков. Это
был отряд Хлопуши, который возвращался с Авзяно-Петровского

Кар решил устроить засаду. Но
Овчинников предупредили Хлопушу об

завода.

сообща.
Утром 8 ноября, выйдя

просчитался.
опасности

Зарубин

и

и

стали

действовать

окружен:

Зарубин

противоположных
полуторатысячному

отряду

прислан

54

ему

в

и

из

Юзеевки, Кар обнаружил,

Овчинников наступали

на

него

с

что

двух

Кар попытался прорваться к
сторон.
башкир, который под командой князя Уракова был
помощь

и

стоял

недалеко

от

Юзеевки. Однако Зарубин

с

Овчинниковым

перейти

башкир
выступил

против

старшинами

Кар
на

их

генерала

опередили
сторону.

успели

уговорить

Молодой джигит Салават

правительственных войск. Князь Ураков

с

двумя

отступил. Его преследовали. Перевозя пушки с одной горы

бегущих

повстанцы

врагов.

17 верст

бежал

опасался,

не

как

Емельян
довольный.

Ну,

часов

от
ли

народного
от

него

как

бы

войска, забыв

по

рядам

преследование!
о

том,

как

он

они...

по

ветер

Г.

3.

степи

Чернышеву:

рассеиваются,

а

И стреляют
мужиков ожидать должно».

от

победителей

встретил

ж

вы

как

его

Берде

в

очень

что сладили.

гуторьте, детушки,
чего

огнем

это

чрезвычайно вредят...

своею

Овчинников расписал,
А для

метким

продолжалось

генерал-майора Кара графу

злодеи,

артиллерией
так,

Кар

били

непрерывно

Десять

побегут

рапорта

«Сии

не

тут

бежал.

другую,

Из

и

на

прогнали генерала Кара.
спросил

упустили?

Пугачев.

ответил

Да картузов-зарядов у
Овчинников.

Зарубин-Чика

нас

засмеялся,

не

хватило,

сверкнув

цыганистыми

глазами:

Все одно прижгли ему
Емельян махнул рукой:

Ладно, пущай тикает
Петербурга.
Зарубин добавил:
Башкирские джигиты

пятки.

теперича до

премного

в

самого

том

Санкт-

подмогли.

Особливо Салават.

такой?
Кто
Тот объяснил, что

спросил Пугачев у Арсланова.
Салават Юлаев, старшины Си¬

55

бирской

дороги сын, молодой еще, двадцать лет всего,
у
башкирцев в большом почете. Когда его отец
уходил в польский поход, Салават вместо него
старшиной оставался и справился
умный, грамоте знает.
Пугачев велел позвать Салавата. Маленький ростом,
крепкий, черноволосый, с бойкими черными глазами
и речью
бойкойпонравился он Емельяну. На левой
щеке
рубец, видать, храбрый джигит!
Поблагодарил его Емельян за выручку
хорошую и пожаловал
но

всех

высоким

Ежели

старшиной

у

смог

чином

быть,

Будешь
Кинзя

сделал
то

и

у него

при Кинзе

полковником.

походным

башкирцев Салават

в

в

двадцать

лет

полковниках

выдюжит.

служить!

сказал:

Пойдет опять в Башкирию людей собирать.
Люди нам завсегда нужны,
подтвердил
-

Пугачев.

Зарубин-Чика снова напомнил:
Афанасий Соколов изрядно работных привел.
Он рассказал, как исполнил
Позвали и Хлопушу.
порученное. Указом к работным людям Авзяно-Петровского завода «император
Петр III» запрашивал две
мортиры с бомбами. Заводские, выслушав этот указ,
и
тут же
закричали: «Рады государю служить!»
согласились лить ядра. А пятьсот человек, связав своих
приказчиков, последовали за Хлопушей в пугачевский
стан. И привез Хлопуша не две пушки, как наказано,
шесть пудов ядер.
а шесть. И к ним
Да еще много

серебряной

казны:

посуды

несколько

пудов

и

денег

семь тысяч, из коих две тысячи раздал на месте
впавшим

в

крайнюю

нужду приписным

Молодец, братушка,
сделал

за

то

отменно,
чином

полковником!
56

проворный
будешь

крестьянам.

похвалил
ты

Пугачев,

человек,

над всеми

жалую

работными

все
и

тебя

людьми

Какой

из меня

утвердил Пугачев.
удавлю. А так

Служи!
украдешь что

за

полковник?

Вот

ежели

служи!
плен офицерах.

алтын

Потом он вспомнил о взятых в
Казаки его по-прежнему на дворян-пленных
И
Емельян
того
злобились.
сержанта,
которого

в

же
все
спас,
расправы
прикончили: утопили в реке при взятии одной из крепостей.
Кто учинил это, теперь не узнаешь. Дмитрий
Лысов
об утопленном докладывал с ухмылочкой:
пошел-де
самом

начале

от

сержантик к своей матушке вниз по Яику. «Да и
зачем
нам волков-то
добавил он,
пущай его идет,
Митька
и
Может,
приголубливать!»
сотворил
погибель сержанту? Да еще в пику Емельяну:
вроде ты
хоша и государь, а делаем по-нашему!..
не приголубливает,
а
Конечно, Емельян волков
смотрит: какая есть от человека польза. В обученных
людях большая нехватка. Потому и взял теперь

правило: всякого пленного дворянина самолично
выспрашивать и определять.
Привели и сейчас к нему офицеров. Один из них,

Пугачев за

гренадерский
разумеет

читать

оживился:

и

поручик

писать

Шванович,

по-французски.

сказал,

что

Емельян

толмач-многоязычник!

Пиши немедля РейнДобре! Есаулом будешь.
манифест.
Так, радуясь победе над Каром, Пугачев занимался
Но тут
делами: определял по местам новых людей.
в
Берду юнец с Чернореченской крепости
прискакал
и
крикнул, что из-под Татищевой движется еще одно
пробивается в Оренбург:
правительственное войско
с Каром полковник
это идет на соединение
допке

Чернышев.

полковник

Только припоздал
появился

малость

вблизи,

незадачливый

когда

Кара

давно

след

простыл.
57

Не мешкая,
на

вскочил

Емельян
и

коня

с

своих

кликнул

полковников,

двухтысячной толпой

пошел

навстречу Чернышеву. В четырех верстах от Оренбурга,
при урочище Маяк, приказал он выставить
артиллерию. Утром 13 ноября корпус Чернышева направился
на
переправу через Сакмару. Когда он приблизился к
Маячной горе, повстанцы
сильный огонь.
открыли
И окружили правительственных солдат.
Среди
регулярных частей началось замешательство, и потерпели
они тут страшное разгромление прямо на виду
у
оренбургских жителей, которые смотрели на бой с
городского

вала,

Чернышеву

помощь

однако

оказать

боялись.

Забрал Пугачев в плен всех Чернышевских солдат,
офицера и все пушки. Сам полковник хотел
сбежать, надел серый кафтан,
уселся на повозку конем
управлять. Но Яким Давилин приметил: непохож
33

больно
возница на простого мужика
руки белые,
«Что
за человек?»
с
расспросами:
приступил
отвечал Чернышев. А солдаты правду не
«Ямщик»,
скрыли. Полковника привели к Емельяну.
Для чего ж вы осмелились вооружиться против
начал корить Емельян.
меня?
Ведь известно, что
-

государь. Ну,
простые, а вы?

на

я

Полковник

утаился.
я

прощу,

дворян,

казаками

повесить

пенять

солдат

Офицеры,

должны

мужиком

сделаю,

велю,

а

чтоб

вырядился.
вот

они

нечего,

знать!

тебя, да

знали

А

люди

ты

еще

Простых-то
и

всех

вас,

слово

государево!
Победа

над вторым екатерининским воякой
вызвала у повстанцев новый прилив ликования. Но, ликуя,
пооплошали. В тот же день к Оренбургу с востока
Емельяну донесли об этом
подошел
бригадир Корф.
слишком поздно. Когда он поднял казаков в седло, то
увидел, что собралось их совсем мало. И сам себя на¬
58

обольстясь

победой, не ко времени
веселый
с вином.
обед
устроить
Напасть на колонну все же напали, а разбить сил
не хватило. Оренбургские
защитники выслали на сей
раз подмогу и прикрыли бригадира. Он без потерь
вошел в город.
Вот так-то, детушки,
сказал Емельян.
Важна смелость,
и
да нужна
умелость.
Проворонили
чал

винить:

разрешил

Корфа.
Этим сражением

14 ноября

бесславно закончилась первая

карательная экспедиция, направленная Екатериной против Пугачева.
Опозоренный
на

своего

Бугульме вверенные ему войска
Фреймана, к концу ноября

в

бросив

Кар,

помощника

генерала

в
вернулся
Москву. Он хотел явиться с объяснениями к московскому
генерал-губернатору князю Волконскому, но тот его не принял.
И никакие ссылки Кара на многочисленные болезни

в костях, фистулу,
он
горячку, из-за
которых
оставил свой пост, его не спасли. Рассвирепевшая царица

лихорадку, лом

приказала Военной коллегии немедленно отставить

Из указа Военной

коллегии

об увольнении

«Минувшего 30-го ноября
Величество, усмотрев
для
некоторых

из

ее

рапортов

Кара

от

якобы

службы.

Кара:

Императорское
отправленного

отсюда

генералэкспедиции
майора Кара, что он самовольно от оной удалился, не
находит прочности в нем к ее службе и высочайше

указать

поручений...
Военной

соизволила

дать абшиду почему

он

из

коллегии

воинского

его

стата

и

уволить

и

списка

и

выключен».

Когда Кара
рассчитывали

назначали
на

усмирителем пугачевского восстания,

жестокость

его

характера,

которую

в свое время в Польше, при исполнении предписаний
Однако жестокостью, как известно, не восполняется

он

то

проявил

начальства.
недостаток

59

ума или храбрости.

Кар не оправдал надежд императрицы. И за
карьерой. Примечателен в его дальнейшей судьбе
один штрих. Доживая жизнь в своем поместье, в начале
царствования Александра I
Кар был убит крепостными крестьянами,
это

поплатился

выведенными из терпения его жестокостью...
28 ноября заседал Государственный совет. Президент Военной
коллегии граф 3. Г. Чернышев официально объявил: «Посылаются
к

новые

войска

Главнокомандующим

этими

Оренбургу

в

подкрепление прежде
войсками
взамен Кара

посланным».
назначался

сорокачетырехлетний генерал-аншеф А. И. Бибиков. Выбор
него

случайно.

не

администратор

военный

и

Образованный,
с

солидным

боевым

верных екатерининских
служак.
восставших заводских крестьян на

Екатерину
«высокой
костромском

во

чести»

имении.

ее

время

пал

на

одним

из

энергичный
он

опытом,

лет

Десять

был

назад

он

усмирял

Урале. В 1767 году, сопровождая

путешествия

принять

хитрый,

по

Волге, Бибиков удостоился

императрицу

в

собственном

Потом

как депутат от костромского дворянства оыл
законодательной комиссии по составлению Нового

председателем
уложения. А за два года до пугачевских событий А. И. Бибиков
получил пост главнокомандующего в Польше и, с точки зрения

самодержавной правительницы, блестяще справился там с задачей
усмирения польских патриотов.
Теперь ему предстояло воевать с народом в самой России. Ведь
события,

которые

выступление

смута

развертывались

Пугачева

далеко

внутри

страны,

показывали,

что

«глупый фарс». Оренбургская
«казацкой истории».

не

выходила за рамки обычной

Из рапорта командующего войсками на Сибирской линии
А. И. Бибикову 14 декабря 1773 года:
генерала Де-Колонга

«Башкирский
обитающий, весь

народ

телъств

немалое

в

Оренбургской

губернии

генерально... взбунтовался.
Разъезжая большими партиями, не только по линии
состоящие редуты выжигают... на крепости набеги делают,
но уже и
внутри Исетской провинции несколько жи-

60

выжгли

и

число

людей

побили...»

Из записок А. И. Бибикова во время пребывания в Москве на
пути в Казань 13 декабря 1773 года:
«...Нашел

Холопи

унынии.

обширную сию
и
фабричные

в

столицу
и

вся

страхе

и

многочисленная

по улицам, явно оказывала
и
приверженность
расположение
к
самозванцу, который, по словам их, несет им
желаемую ими свободу».

чернь московская,

буйственное

шатаясь

свое

Из донесения английского посла Ричарда
«Все

края

по

известно,
более

возможности
что

Оакса в Лондон:

Оренбургского

возмущения

еще сохраняется
вести, получаемые оттуда,

в

тайне,

все

но

более

письма

Екатерины московскому генерал-губернатору
Волконскому:

Н.

«В

и

князю

несчастий сем можно почесть за счастие, что они,

канальи,
а не

до

неблагоприятны».

Из
М.

касающееся

привязались два месяца целых

далее

куда

к

Оренбургу,

пошли».

ГЛАВА

6.

«ПОЙТИ

БЫ

КУДА

ДАЛЕЕ!»»

Победа над Каром, пленение Чернышева, удачный
отпор оренбургским оборонителям убедили Емельяна:

армия его окрепла.
Но особую твердость духа придавало ему то, что
повсюду с превеликой радостью пополнял его войско
простой люд.
Не случайно на Авзяно-Петровском заводе Хлопуша
легко

собрал полутысячную команду: во многих
работные люди сами, без подсказки

заводских местах

схватывали приказчиков. И по-прежнему огромными толпами
продолжали стекаться в Берду нерусские народности.

А

в

деревнях поднимались крестьяне.

В

Пополутовой
61

казнили

даже

помещицу.

Имущество

ее

меж

поделили

собой, трех
прокорм миру с тем, чтоб впоследок и замуж их выдать
за крестьян. А от крепостных
помещика
Карамзина
явилась депутация.
Зачем прибыли, братушки?
спросил Емельян.
Была у нас в Михайловке ваша казачья команда,
ответил
из
один
посланцев.
надежа-государь,
Уж очень чудно казаки-то вещали: на помещиков,
дескать, не работайте, податей не платите. Вот старики и
сомневаются: подлинно ли так?
Подлинно!
подтвердил Емельян. И тут же
приказал сочинить для михайловцев указ, чтоб не
же

малолетних

«Крестьяне,

сомневались:

девчонок

помещиков

своих

отдали

на

ибо

слушайте,

не

дается вам воля!»
А когда уехали

михайловцы, надумал он выпустить
разъяснительный для всех «верноподданных
Российской империи». До сих пор возвещал то казакам, то
башкирцам или другим народностям и работным

указ

всякого звания жителям по отдельности,

людям

а

теперь решил завлечь всех разом. Дабы узнали крестьяне
про волю и не сомневались вроде михайловцев, а всюду
помещиков да вотчинников, как сущих преступников
закона и общего покоя, злодеев и противников, лишали
жизни.

Дома

же

и

все

их

имение

себе

брали

в

награждение.

Из

указа

Емельяна

Пугачева

от

1

декабря

1773

года

ко

всем

верноподданным Российской империи:

«Помещиков

имение и

богатство,

так же яство и

было крестьянское кошта, тогда было им
А ныне ж я
вам отягощение и разорение.

питие
а

потерянных объявился... А кто
мой милостивый указ получив в свои руки,
всех един

тот
62

же

из

час

как

из

городу

в

город,

из

веселие,

для

вас

же

сей
бы

тот

жительства

в

жительство

всему

пересылал

и

об одном

чинимом ко
объяснял».

моем

роду человеческому милосердии

Полетел

этот манифест по России, и еще дальше
Пугачеве слава добрая, наречье хорошее.
Усмотрел Пугачев отныне для себя первейшую

разнеслась о

заботу в том, чтобы давать помощь приклонившимся к
нему, где бы они ни случились. Как с первых дней было
заведено направлять во все края верных людей-увещевателей, так затеял теперь Емельян посылать повсюду
собирателей войска. И поехал в Башкирию Салават,
сын Юлая. А вслед за ним и Канзафар Усаев, мещерякский сотник, который тоже пристал к Емельяну после
разгрома Кара. Житель екатеринбургского ведомства
Иван Грязнов еще раньше сколотил на Урале отряд из

работных людей. Емельян

с милостью призвал Грязнова
нарек полковником и отправил назад на
уральские заводы. К северу от Оренбурга на Самарскую
линию был отряжен полковник Дмитрий Лысов. А там
объявились свои атаманы
калмык Дербетев да бузув

Берду,

тоже

лукский хуторянин Илья Арапов.
Понимал Емельян, что несподручно
большой артиллерии. И перед
призвав к себе

Зарубина-Чику,

уральские заводы

лить

башкирцы нелюбый

повелел

ему

без

днем,

ехать на

пушки.

Повсюду прибавлялась
вдруг самостийно

воевать

николиным

негаданная сила.

скопилась толпа

Под Уфой

окружили

им

город, грозились его взять и с
«царя» вспоможения, чтоб вернее
сокрушать супротивников.
Уфу сломить, центр
Нешуточное предприятие
Башкирии! Емельян сам разумел это, но более убеждал

нетерпением ждали от

Кинзя:

для

Оренбург

башкирцев, говорил

для казаков яицких

как заноза в

он,

Уфа

как

бельмо

то

же,
на

что

глазу,

сердце!
63

Только яицкие

выходит? По

свое

гнули:

«Уфа Уфой,

а

что

же

про свой
забыли?» И начали они уламывать Емельяна послать Михайлу Толкачева брать Яицкий городок.
дальним углам

Ладно, нехай
Емельян, поняв, что не

едет

людей суем,

Толкачев,

а

согласился

уговоришь яицких оторваться

от

здешних мест.

Но отправит

он

и

под

Уфу верного
граф.

человека!

Полковники не хотят, так поедет

Из

показания

Ивана

Никифоровича

Зарубина при

допросе

в

сентябре 1774 года:
«Заводские зачали уже лить чугунные пушки,
то время получил он из Берды повеление от
самозванца,

чтобы

ему,

Зарубину,
под

называться

то

в

графом

Уфу

принять там
команду... которая была из башкирцев и русских, тысяч
до 4-ху с коими ему и приказано было подступить под
город Уфу. Куда по приезде ту команду он принял и
стоял под самою крепостью, и с высланными из
Чернышевым,

и

велено

ехать

города воинскими командами имел он неоднократное
сражение, и потом, отступя от города, со своею
толпою стоял в селе Чесноковке, в расстоянии от города
в

10-ти верстах».

К Берде привязанный, Емельян самолично весь
налаживал армию.
Народу скопилось уже
двадцать тысяч! Тесно стало в степи вокруг слободы.
Но способных к воинскому делу ружейных казаков
мало, башкирские и татарские всадники тоже не все
их за
исправные, крестьяне же и заводские работные
и вовсе ничего, кроме
шесть тысяч перевалило!
дубин, не имели.
Выстрелом из вестовой пушки каждое утро
начиналась в повстанческом лагере гомонливая жизнь
слу¬

декабрь

64

жилая

Командиры

выучка.

по пять сотен,
изображением

Христа,

либо

скачки.

устраивали

в

сводили

полки

людей

под знамена из желтого шелка с

Николая Чудотворца.
Артиллеристы затевали

Конники

пальбу.

до ста, а умелых канониров при
них опять-таки раз и обчелся. Чтобы хоть по малости
наставлять.
надо
изрядно
научить стрельбе, каждого
Емельян к тому же задумал приспособить
артиллерию
для похода по снегу зимой и ставил пушки на беско-

Пушек насобирали

лесные
в

лафеты, на полозья, а то и просто укладывал
обрубая лафетные «хоботы» и оглобли у
ящиков. Целый день, не смолкая, звенел над

сани,

зарядных

лагерем железный перестук молотов

мортирной мастерской кузнецы.
А в «государевой» конюшне

поселенца
свистом

Почасту
вскакивал,

он

Чучкова

под

в

приглядом беглого

лошадей, со
башкирских скакунов.
Емельян, нередко и в седло

холили

и гиканьем

старались

четыре

сотни

объезжали

бывал здесь

и

укрощая особо неподатливых стригунков. Любил

лошадей,

ценил

добротную сбрую

на

них

и

казацких потехах
всечасно выказывался среди прочих соревнователей одним
из лучших
на всем скаку продырявливал из ружья
набитую сеном кольчугу, попадал в шапку, поднятую на
джигитовал отлично:

в состязаниях и в

рубил саблей,
Да и где только
Видели его всюду

пике,

колол копьем...
не

успевал он побывать за день!
отличку от всех одетого, «поплатье ярком, казацкой донской

в

царски» нарядного, в
манеры: штаны из малинового бархата, желтые
сафьяновые сапоги. Легкой походкой, в движениях скорый,
шагал он проворно со свитой полковников, и Яким Давилин, личный охранник, страж неусыпный, следовал
Все подмечая острым глазом,
неотступно за его спиной.
Емельян на ходу отдавал повеления и щедро одаривал
толпу,
5

бросая горстями

Ю. Сальников

медные деньги.
65

А

то

сидел

тому случаю
бокам
с

на

троне-кресле, которое выносилось
крыльцо «государева дворца». По

на

становились

два

казака

один с

по

булавой, другой

руках, и вершил Емельян
принимал гонцов, выслушивал жалобы, судил,

серебряным топором

делами

в

миловал.

Военная

коллегия

тоже

работала неустанно. Забота

накормить да напоить многоликую
рать!
И писали писари указ за указом, а рассылыцики
каждодневно отправлялись в разные стороны, дабы свозились
в
Берду со всей округи и хлеб, и соль, и другой
немалая

провиант,

и

жилья

денежная

а жил он

казна.

в

одной

Пред
избе с

окнами

шигаевского

Давилиным

бочки.

Строго следили и Главный словесный
Пугачев за тем, чтоб соблюдался порядок
не допускали ни гульбищ,
расходовании спиртного

стояли винные

судья, и сам
в

ни баловства. И никому обид чинить было
непозволительно!
наставления
Обо всем Военная
коллегия
давала

покорении народа «Петру Третьему,
продовольствия, о разграблении
об
господских пожитков,
отобрании в крепостях и
заводах пушек и пороху».
Подписывали повеления от
имени «императора» Творогов с Почиталиным и
секретарь Максим Горшков, а Емельян, как всегда для форсу
подержав те бумаги перед собой, с важностью разрешал
Творогову: «Теперича отсылай».
Так проходили в трудах дни, но и ночью, после того,
о

командирам

о доставлении

в

Берду

как вестовая пушка сигналила отход ко сну и в лагере
устанавливалась тишина, можно было увидеть
«государя» бодрствующим: пешком, а иногда в седле, проверял
он караулы. Берду окружал деревянный заплот,

батареи, за слободой у Сакмары застава из двух сотен казаков, однако могли
пробраться лазутчики из Оренбурга, ежели не смотреть в

имелись и рогатки, по углам

66

Печать

«Государственной

Военной

коллегии».

оба. И
степи

скользили

вокруг

Берды

в холодном

безмолвии зимней ночи:

Эй-эй-эй,
В

черными тенями по заснеженной
дозоры, звонко перекликались

конные

кто

там?

ответ же, как отзыв,

звучало:

Казаки!
В праздники Пугачев любил отдыхать у друзей-тав Сеитовой слободе.
Над шумным многолюдством Каргалы висел
колокольный перезвон, но Емельян в церковь не захаживал,
а
гулял с песенниками по улицам, особливо любя
бодрящую дух припевку:

тар

Ходи прямо, гляди

Говори,

браво!

что вольны

мы!

в жарко натопленной избе слушал, как при
игрывал на скрипице писарь Иван Васильев.
Во время этих веселостей яицкие казаки частенько
напивались допьяна. Емельян
же
спиртное употреблял
аккуратно, от излишней чарки воздерживался. Зато

Не

то

застолье

кушанья для его

стола

готовились

изобильно

съестных

припасов отовсюду привозили довольно. И почти
каждодневно Пугачев приглашал на «царевы» обеды и
ужины своих приближенников. Чаще иных трапезничали с
ним Шигаев,
атаман Овчинников да думный дьяк
Ванюшка Почиталин. Творогов с Чумаковым
куда реже.
Не лежало к ним сердце, и к Митьке Лысову тоже.
У Творогова-то родной брат Леонтий, что оставался в

Илецком городке командиром над небольшой командой,
усердно публиковал указы яицкого коменданта
Симонова против «Петра III». Пугачев велел Леонтия
арестовать и доставить в Берду, а тот удумал утечь в
Оренбург, тогда Емельян приговорил его к смертной казни.
Но заступились за него Шигаев и Витошнов, и сам
68

просил пощадить. Емельян
позором изгнал из армии. После
Творогов избегал заходить к «царю» ежели без
А Дмитрий Лысов двуличием Емельяну не
Глаза маслятся, а в глубине зло сверкает. Недобрый

Иван
простил
того

дела.
нравился.

Творогов

Леонтия,

слезно

но с

человек: едва с

Самарской

безвинных

посыпались

линии прибыл,
людей забижал,

жалобы

рукоприкладствовал, должностью кичился. Емельян тоже осерчал, хотел
лишить его полковничьего чина, да опять Шигаев
Простил и
заступился. Шигаев-то за всех заступается!

Лысова

Емельян,

но

за

стол

Подуровым

да

с

с

собой

больше

не

саживал.

Вот

с

Кинзей

Арслановым

готов

подолгу беседовать. Идоркен еще посещал, старик
Витошнов
гостевщиков порой набиралось изрядно, pi
затевались тогда речи
про оренбургское
сурьезные
осаждение и про дальние планы.
Емельян своих дум не скрывал:
был

Погодите, детушки, трохи, вот сдастся Оренбург,
уже теперь на последней веточке трясется, а как
возьму его, то беспрепятственно и до Питера дойду.

он

Собеседники любопытничали:
Ну на престол вступишь, а
Что после? Про это у самого

что?
Емельяна была

после того

в уме
большая нескладица. С Катькой еще куда ни шло: либо
в
монастырь ее, либо прогнать обратно в ейный
немецкий предел, откуда привезена была в жены покойному
Петру Федоровичу. Да и с дворянами вроде понятно.
На Таловом умете еще и на Кожевниковских хуторах,
сговариваясь с яицкими, клялся Пугачев истребить всех

бояр,

чтоб

Чтоб

ни

стала

жизнь

спокойная,

без

отягощений.

рекрутчины тебе, ни налогов, и солью
торговля вольная. И пожалования все должны
получать
равные
рядовые люди и чиновные, и вся чернь бедная,
как россияне, так и
иноверцы, мухаметанцы, калмыки и
69

даже на Волге поселенные саксонцы
России общий покой будет.

А

для всех в

сотворится, Емельян

вот как все то

пока

не

ведал.

Однако
в

он

сам

казак

основание

и

казачьи

поддержанный,

казаками

вольности.

И

не

клал

ради

яицких сторонников, а сердцем приемля, за
что казачьи порядки всем принесут
почитая,
истину
лаемую свободу. Потому и жителей российских
ублажения

крестьян

пахотных,

тоже!

А

фабричных
работных, да и солдат
присягой обращал в казаки, стриг

всеместно

по-казачьи,
правителей

Хотя

поже-

в

платье

казачье

рядил

и

казачьим

кругом

выбирать..

повелевал

царсгвовать? О том не задумывался.
возвещал порой для пущей важности:
Вот возьму Оренбург и, на царствие утвердясь,

как дальше
и

зге порядочно учредив,

воевать

в

иные

государства

пойду.
Только

а сейчас, под
он
кидал
взгляды на Уфу да
утайки
на Челябу
под Челябинском тоже объявилась толпа,
и Емельян определил туда ехать с уральских заводов

Оренбургом

это

еще когда станется,

сидя, без

полковнику

Грязнову.

А новоиспеченный
середине

декабря

под

Уфу,

какой наводит порядок
как

собирается

«граф»
в

брать

Арапову в Бузулук
*трафу Чернышеву»;

Чика

как

прибыл

в

так каждодневно

рапортовал,
многотысячной своей армии да

город.

отписал

Пугачев
войти

в

немедленно
подчинение

Василия Торнова отправил в Нагайбакскую крепость атаманом, тоже приказал ему быть
под началом у Чики; да и Чулошникова, есаула,
снарядил на Самарскую дистанцию собирать людей с тем,
чтоб соединился он потом с Зарубиным «помогать противу противнических партий в защищении верноподанных жителев».
До того уж «император» ради Чики рас70

Пушка,

отлитая

на

уральском

заводе

для

армии

повстанцев.

старался,

что

вспыхнула у яицких

ревность.

Шигаев,

сдержанный, и то с обидой выразил:
Граф Чернышев да граф Чернышев! Отменно

сколько

любите его, ваше величество.
А ты что?
Может, сам
прищурился Емельян.
кличьхочешь графом кликаться? Так сделай милость
ся! Нарекаю отныне и тебя графом Воронцовым. А
Овчинников пущай граф Панин будет. А Чумаков
граф
Орлов. Он-то и посадил на трон мою Катьку, а меня

погубить

хотел.

Ну

как, довольны,

Шутковал

«государь» с
разумеют, смиренные, что

детушки?
да
примечал!
утаивает он

подданными,
за

шуткой

Для них, видать, тоже явственно стало:
расходятся понемногу их пути-дорожки. Емельяну сиденье под
серьезное.

губернским городом в тягость
будто заклепы
ногах!
а для них, наоборот, цель первейшая.

хитрости затеяли они и новый
И не когда-нибудь, а в день
К вечеру войска вывели, выставили артиллерию

Не
приступ
рождества.

к

иначе как из

Оренбургу.

на полозьях, да задул в
снег,

на

отступили

ни

с

ночь

чем.

сильный

буран,

повалил

И 26 декабря дважды броса¬
71

ли

людей

на

крепость. Однако

и эта затея

ничем

кончилась.

А через день Почиталин будто невзначай обронил:
От графа-то гонец есть.
Какой гонец?
встрепенулся Пугачев.

Оказывается, с третьего дня обретался в Берде заруказак Федор Калашников. Привез он от
«графа» рапорт, да полковники не соизволили уведомить о
бинский

том

«императора», дескать,
потому и не тревожили мы

святки,
ваше

праздники сейчас,

величество делами,

Оренбургом шибко обременены были, а
его высокографского
ничего
сиятельства
и

да

в

рапорте от
важнецкого
нет... Словом, сыскали отговорки-оправдания. Гонца в сей
миг призвали. Емельян
узнал, что еще 23 декабря Чика

предпринял решительный штурм Уфы,

но после

восьмичасовой жестокой баталии города не взял, отошел
обратно к Чесноковке. Посланцы
Чики захватили Саткинский завод и Златоустовский, города Бирск и Мензелинск. И Василий Торнов, взяв Нагайбак, подходил к
Заинску, от которого всего двести верст до Казани!
А еще в ту казанскую сторону шел от Бузулукской

Арапов.
Радовался Емельян:

крепости

не ошибся он в Зарубине
сноровисто развертывался «граф Чернышев» по всему Закамью, не держался за одну Уфу. Видать, не забыл, как
еще на Таловом умете рядили они о походе на Москву.
И усердствует, не отступая от заветных помыслов.
Вот тебе и ничего важнецкого!
В тот же день новый гонец всполошил лагерь вестью:
Илья Арапов занял Самару! Арапов на Волге!
Радость Емельяна разделяли и Подуров, и Арсланов,

потому
выход же

и они всегда стояли за поход к центру,
Волге открывал теперь путь через Казань

что
к

на

Москву.
А

72

вот

многих

яицких

верховодов успех бузулукско-

го полковника

встревожил. И поспешили они доложить
Михайло Толкачев тоже изрядно

что

«государю»,
Когда
преуспел
продвинулся к Яицкому городку.
Емельян стал изыскивать, чем бы помочь Арапову,
яицкие

советчики заюлили:

того

у

нас нет,

другого

же

не

хватает...

А пушки с Воскресенского завода
Емельян.

прибыли?

вспомнил

ответствовал
Одна мортира, ваше величество,
артиллерийский полковник Чумаков.
Да мы уже
отписали Антипову.

Что же вы ему отписали?
спросил Емельян,
чувствуя, как нарастает в нем раздражение против
наперсников, которые словно вели с ним скрытную
войну: говорят одно, делать норовят иное.
Принесли указ, отправленный на Воскресенский
завод Якову Антипову. В нем уведомлялось, что
«секретная

голубица чрез
его

завода жителя Ивана Михайлова

величества

армию
исправна».
И это все?
одну мортиру,

сего

декабря 25

числа

в

получена

Получили
возмутился Пугачев.
другие? Другие не надобны? Твори

а где

новый указ Антипову!

повелел он грамотею и начал
прежде вам от 27 сего ж писали...
мортиры и бонбы, также и пушки с припасами в
немедленном
его
императорского
времени сюда в армию
величества представить!»
И окинул притихших
казаков сердитым взглядом:
А полковнику Арапову все
одно пособим!
Но вскоре получили новое уведомление: не устоял

«Как

диктовать:

Арапов
из

и

перед правительственным войском,

Казани,

и оставил

Яицкие

сделали

успокаивали

посланным

Самару.
вид,

что

«царя-батюшку»,

пригорюнились,
не

утаивая

однако

своего

удовольствия:

73

Зато, ваше величество, наш Толкач Яик забрал.
Яик и Самара!
Как будто одно с другим сравнимо
Михайло Толкачев вошел в Яицкий городок в канун
Нового года. Деятели бердинской коллегии сразу
засуетились, принялись ретиво готовить Толкачеву
отчий дом...
вспоможение. В городке-то у них семьи, родичи
Но Пугачев знал
предчувствовал!
что, несмотря
на

Арапова от Самары, именно там, на
Прикамье, да на Урале самое место для затеянного

отступление
в

Волге,

им дела.

И

хотя

окрестили

его

армию, стоящую

в

Берде, Главной

армией, а под Уфой у Зарубина всего
десять тысяч, зарубинские-то владения куда пообширнее,
и
растут они день ото дня! Ясно Емельяну, что держит
он в расстройстве и нервности
уже не одних
оренбургских правителей да окрестных господ помещиков, а все
российское дворянство, весь императрицын двор!
Как

огненная

восстания

от

река, разливается по России пламя
искры, которую высек он три месяца назад,
далеко от центральных владений
Екатерины в казачьем
краю Яицкого войска.
Где же границы у той огненной реки?..

На основании многочисленных работ историков мы можем
документально точно представить, насколько грандиозен был

сегодня

размах крестьянской войны,

Емельяном

начатой

Пугачевым.

К концу 1773 года образовались три

крупнейших повстанческих
в
Берде, в Чесноковке (под Уфой) и в Челябинске.
района
На востоке был осажден Екатеринбург (Свердловск). На западе
в

начале

оказавшись

1774 года отряды пугачевцев

всего

повстанцев

в

семидесяти

перешло

92

верстах

завода

от

иначе

предприятий горнозаводской уральской
пугачевскую армию.
74

вышли

Казани.

к

говоря:

Вятке,
Урале на сторону

реке

На

три

четверти

промышленности

работало

на

В середине декабря правительство Екатерины II наконец
объявило о Пугачеве «всенародно». Однако даже сам акт оглашения
злодее»
императорского манифеста о «государственном
становился

что
в

причиной народных волнений.

Н.

М.

Московский губернатор князь
18 декабря откровенно докладывал Екатерине,
воздержался от второй огласки указа, «дабы не подать

Волконский

он

публике

причины

большему

к

уважению

Оренбургском

о

деле».

Срочные меры
Дону, на Тереке,

к

волнений

предотвращению

Украине,

на

Казахстане. Восстанием была

в

охвачена

Российского государства, протяженностью
тысячи

севера

в

Сибири

и

территория

огромная
с

на

принимались

Запорожской Сечи,

юг

на

свыше

верст.

Да, предчувствия
И

к

центру

не обманывали

к

бы,

правительственные

центру

войска

под

ему

Пугачева.
идти

немедля!

командованием

Тем

более

Бибикова

еще

что
не

были приведены в боевую готовность.
Но пристально следили за каждым движением «своего
императора»

яицкие

устремлений,

казаки.
они

Избрав

не

III»

«Петра

собирались

знаменем

самозваного

царя

собственных
отпускать

от

себя.

Из письма А. И. Бибикова жене по прибытии в Казань 26
декабря 1773 года:

«Дела здесь нашел прескверны, так что и описать,
буде 6 хотел, не могу... Многие отсюда, или лучше
сказать большая часть дворян и купцов с женами
выехали,

а

женщины

и

чиновники

без изъятия, иные до
Москвы ускакали».
Воевода Веревкин

из

здешние уезжали все
а иные до

Кузмодемьянска,

Челябинска

29

генералу Де-Колонгу

декабря 1773 года:
«Ежели
сюда

в

хотя

Челябинск

один

казак

ворвется,

то

из

злодейской

может

толпы

передаться

в

зло¬

75

дейские руки
и

заков

провинция,

а

ка-

крестьян,
Исетской провинцией неизбежно грозит

сие

население
за

ним

же

за

Сибирской губернии».

зло всей

Из

города, состоящее
передастся вся

из

все

донесения

сибирского

губернатора

Чичерина,

город

Тобольск:

«Донские
кин,

казаки

что

услышав,

таковой

же

Пугачев...

Степан Певчее

злодей, бывший

отважились

не

означенном

Тобольске

разглашать».

о том

Бибиков

3.

какое

бы

весьма

множество

народное колебание, дух бунта
5 января 1774 года
с

полусотней

конных

на

дорогой

в

и

Емельян

казак

самозванце,

Г. Чернышеву

«Зло распространяется
неприятель опасен,

донской

только

жителей уверять об

А. И.
1774 года:

и Иван
СерединОренбургской губернии

в

явился

всех

но

и

Петербург,

далеко...
его

ни

21

здесь

в

января

Не

было,

но

смятение...»

помощь Толкачеву из Берды
при четырех пушках

казаков

отправился атаман Овчинников.
А вслед за Овчинниковым в канун крещения,
Ивана Почиталина, поехал
прихватив с собой писаря
Яик и Пугачев.

Государь-батюшка,

в

его, говорили
провожая
в
токмо
явитесь
яицкий
«царедворцы»,
он
сдастся!
ретранжемент,
зараз
Скрепя сердце, понимая, что не отвратить своих
советчиков от их отчего дома, Емельян согласился:
Нехай! Заберем быстро
яицкое укрепление, а

льстивые

после к

Зарубину пойду,

Только
76

не

да на Казань!
у него, как

получилось

замышлял...

ГЛАВА 7. «ТЕСНА МОЯ УЛИЦА, ДЕНИС!»
Река
к

вытекает

Яик

их

вдоль

югу

из

Уральских гор, скатывается
Оренбурга поворачивает на
и, пробежав еще верст
безлесных, вливает быстрые

от

гряды,

запад, потом снова на юг
семьсот, в берегах глинистых,
мутные воды свои в Каспийское море. На той
излучине за семьсот верст от Каспия и прилепился Яицкий
городок.
Два века назад появились в здешних пустынных
местах первые беглые казаки с Дона да холопы из
Расселились они по
России, спасавшиеся от помещиков.

Яику,

прозвались яицкими
сторожевую службу, ходили
занимались

вольготно,
разделилось

в

и

несли

закордонные

рыбным промыслом.

Жили

пока не начала их утеснять

Взбаламутилось

Екатерина.

казаками

тогда

царю
походы,

неплохо,

даже

царица

войско,

яицкое

на

послушную сторону и непослушную и много
лет уже пребывает в шатости,
колебля окрестных
казаков
илецких, оренбургских, а теперь уже и всех

самарских,

бузулукских,

дальних

даже

челябинских.

Яицкий
тысячи,

городок

жительство

добротные,

все

немалое,

бревенчатые,

под

домов

три

тесовыми

с высокими резными крыльцами
жмутся
узких кривых улочках, разбегаясь пошире лишь в
середке, на площади, где стоит войсковая изба да
колокольня шестиярусная.
Вся срединная часть с важными зданиями обнесена
полковник
валом. В эту крепость и забрался
Симонов с гарнизоном, когда Михайло Толкачев вступил в
город. Симонов сзывал колоколом всех казаков, чтоб
крышами,
на

шли. к

вооружились

но

нему,

А Толкачева,
чем

немногие

напротив,

ни

попало

и

свои хоромы.
радостью,
на крепость, засе¬

оставили

встретили

бросились

с

77

в

ли

Симонов

высокие

избы,

стрелять из окошек.
ближайшие к валу избы и

начали

сжечь

приказал

из пушек, а пушек у него набралось до двух
десятков и солдат тысяча да еще две тысячи
послушных казаков.
нещадно

палил

Пугачев

въехал

Овчинниковым,

в

город, когда

Толкачев вкупе

прибывшим ранее,

снова

с

пытались

Емельян увидел, что и сей
симоновский редут.
бесплоден, и пресек его. А послал Симонову
манифест с увещеванием, чтоб сдавались без боя.
Но ответа не получил. И на другой день затеял
взять

штурм

подкоп

под Яицкий кремль: удумал сладить минную
галерею да подорвать на крепостном валу пушки,
которые вредили его толпе изряднее прочих. Смотрителем
за
работой сделал Якова Кубаря, к нему определил
да
одиннадцать
полторы сотни землекопов
и сам здесь бывал с изначалу
плотников
крепь наводить,
денно и нощно:
показывал, какую держать линию,
чтоб траншея достигла крепостного бастиона. А
покуда рыли траншею, Емельян, остановившись

Толкачева, делал иные учреждения,
для приступа к городу.
И сыграли еще тут разом две свадьбы!
Любимец
Ванюшка Почиталин присмотрел дочь казака
квартировать

в

доме

потребные

Головачева, девицу пригожую.
Емельян одарил невесту
положил, да

Ванюшка

свадьбу
думный дьяк

взял

и

по-царски,
на

свой

платье

кошт:

богатое

как-никак,

Военной коллегии,

а

слуга го-

суд арский, важный!

Другую же свадьбу гуляли в доме у Дениса Пьянова, того самого Пьянова, который год назад потчевал
и
как
гостя
в течение недели Емельяна
которому
Емельян
казак

едва
78

первому

на

божьем

свете

объявил, будто

донской, а царь всероссийский.
въехав
в Яик,
вспомнил «император»
он

И
о

не

сейчас,

Денисе.

И сведал, здесь ли он. А как ответили, что, из бегов
воротясь, здесь живет, приказал позвать. Принял его,
сидя в толкачевской горнице, пышно

Узнаешь ли меня?
Как не узнать,

разодетый.
улыбкой.
Денис, переминаясь

спросил
ответил

с

Был он щупл и хил
ногу у порога.
отставной казак, отдавший царской службе тридцать
хоть и
годов и по бедности невзрачный, хворый
полсотни лет ему, на вид куда больше.
жестом
Садись,
приблизил его Емельян
с

ноги

опять
помню.

на

Я, Денис, хлеб
улыбнулся.
Проси что хочешь.

Ничего

и

соль

и

твои

Пьянов

не запросил,
только рассказал
как шатался
про жизнь свою маятную
в побеге у
стариков раскольников, и на илецких
хуторах, и на общем Сырте жил некоторое время вяме.
Емельян утешил:

тихим

голосом

Ладно,
протянул

он

назади теперича все это.

пятирублевик.

никакой не даю, по годам

Вот возьми!

Должности

не потянешь,

а так

забуду.
Ушел Пьянов. А Емельян прослышал,

тебе

знай

не

что

готовится

сыну Михайле свадьбу, и послал
Овчинникова оказать подмогу деньгами,
одеждой. Да и сам
пришел на ту свадьбу, кричал молодым «горько», сидя
он

сыграть

за столом рядом с

Отчего

Денисом.

потянуло

его

к

этому неприметному
о прошлом,
когда был еще
не
«царем», а Пугачевым, мечтавшим всколыхнуть и
поднять всю Россию? И всколыхнул. И поднял. Да вот
привязан сейчас к богом забытому бревенчатому

человеку?

Не

городишке

отсюда

воспоминание

ли

роет подземную траншею и не ведает, когда
Не радуют его здесь ни добротные

вырвется!

дома, ни люди, в них жительствующие, ни покорность
верноподданническая, потому что чует сердце: нет за
79

льстивой лаской

верности. Сердцу-то хочется
Может,
участию.
сострадательному
прикоснуться
только Денис Пьянов изо всех, кто вокруг сейчас, один

прочной

к

сочувствует по-человечески, не имея от «царя»
никакой корысти
должности... И сдвинул Емельян свою
чарку с его чаркой, обнял за плечи и, утаиваясь от
прочих, пожалобился с горестным вздохом:
Тесна моя улица, Денис!
Ничего не ответил Пьянов. Да и понял ли он
и

самозваного

императора?

Емельяну

тошнее

еще

сделалось.

И

совсем

уж невмоготу стало дышать,

наутро приехали из Берды
старик Иван Фофанов и

когда

Афанасий Перфильев
взбудоражили

вестью

да
из

главной

армии. Оренбургские оборонители, прознав,
Пугачев укатил в Яик, рассудили, будто осталась
толпа без головы, и учинили вылазку.
Но не будьте в сумнении,
государь,
теперь все исправно, загнали
уверил Перфильев,

что

его

их

мигом.

Однако Емельян обеспокоился.
оренбургские без него зашевелились. С
Голицын

правительственные

войска

Не

только
севера князь

ведет.

Слухи

о

нем

смутные, но оттого не менее тревожные.
И заторопился
Пугачев,
приказал быстрее рыть
минную траншею.
Наконец 19 января, как достигла траншея
пятидесяти сажен в длину, дал знак прекратить работы и
спустился в подземный ход с зажженной свечой, проверил,
хорошо ли поставили десятипудовую бочку с порохом.
А в четыре часа утра 20 января собственноручно поджег
пока

фитиль.

Прогремел

взрыв. Над крепостным

Старицы вздыбилось облако дыма

ожидавшие
80

этого

мгновения

и

пыли.

двести

валом

у
С нетерпением
казаков,
яростно

Но
едва дым развеялся,
крича, бросились в атаку.
Емельян увидел: вал не разрушен, только осел в одном
Все равно повел он
месте, брешь совсем пустячная.
казаков вперед
пробились к укреплению, начали
взбираться на стены. И в других местах все, кто был
в Яицком
на
городке
стороне Емельяна
татары,
тоже начали
калмыки, крестьяне
русские,
пробиваться к кремлю. Но с крепостных стен открыли
обливали
нападающих
пальбу
картечную, ружейную,
согретой в котлах водой, обсыпали горячей золой.
Десять часов шел бой. И безотдышно Емельян был
впереди, у самой стены стоял во рву, понуждал казаков
к

новым

наскокам,

сражение
сотни
раненых

отчаявшихся

даже

покалывал

копь^

отступился... Кончилось
людскими
превеликими
четыре
потерями
убитых остались лежать во рву, не меньше
Казаки
не
было.
желали
мириться с

Напоследок

ем.

же

сам

неудачей.
Возьмем Яик!
горланили они буйно и
уговаривать Емельяна делать новый подкоп под
кремль, под шестиярусную колокольню, где у
Емельян
Симонова, по слухам, запрятана пороховая казна.
принялись

согласился.

Сам он решил поехать в Берду.
Но казаки опять
сначала,
дескать,
подступили с прошением:
собери
нам круг, пускай в кремле увидят, какие вольности дал
Яицкому войску «император Петр Федорович».
Согласился

И

Пугачев и на это.
на центральной

вот

площади городка, на виду у
кремле, шумливо прошли выборы. Первым
делом был объявлен «царский указ», потом сам «царь»
объявил, что соизволяет казакам выбирать власть по
прежнему их обыкновению. И едва сказал он так, все
начали громогласно
выражать свое ликование
нарочно пошибче, чтоб далеко разносилось:
засевших

6

в

Ю. Сальников

Вот

то-то

наш

отец

отдает,

посмотри,

как

выборы атамана на нашу волю!
Усмехнулся Емельян: тешат себя яицкие, зрелище
А выбирают-то лишь богатых.
представляют.
Войсковым атаманом стал
имущий казак Никита Каргин,
отдает

старшинами сделали

Афанасия Перфильева

да

Ивана

Фофанова.
Эти два яицких
тайно

недавно,
то

даже

из

самого

Емельяну в Берду
Перфильевприбыл. Был он там

казака явились

к

Симоновым.

подосланные

Петербурга

четырех челобитчиков, коих немалый срок
назад направило Яицкое войско к царице испрашивать
у нее прощение за прошлый бунт.
Да толку от их
торчания в столице не было. Когда же Пугачев
осадил Оренбург, скумекала
Катерина тех челобитчиков
из

одним

употребить

для

своей

выгоды.

По

ее

приказу

князь

Орлов

что решатся
призвал Перфильева и посулил,
все войсковые просьбы, ежели согласятся яицкие
погубить Пугачева. С тем и поехал из столицы в Яик
Афанасий Перфильев с Петром Герасимовым. А из
Яика Симонов направил Перфильева в Берду с
Иваном Фофановым. Только передумали они вредить

Пугачеву.
просто

Перфильев-то

как

предстал пред «царем»,

сказал:

Приехал

служить вашему величеству.
пристально
посмотрел на сутулого,
сотника
и заподозрил
широкоплечего, рябоватого
недоброе:
А не шпионить ли прибыл? Может, извести
Но

меня

Емельян

хочешь?

Перфильев смешался, ответил невразумительно, а
на другой день открылся своему приятелю
атаману
Овчинникову. Овчинников сразу сказал: «Нет,
Афанасий, выкинь это из головы. На посулы графские нам
надеяться
82

нечего,

довольно

и

так

потерпели

от

них,

сами

теперь

у себя

Перфильева
бухнулся:
привел

с

в руках все иметь будем». И
повинной. Перфильев «царю» в

Виноват перед вами,

что

вчерась

ноги

правды

не

сказал.

Бог простит, коли
А что утаил-то?

Пугачев.

Тут

и

Перфильев

поведал

Емельян выслушал

козни.

Однако,
знаю

сего

винишься,

ответил

про петербургские

и сказал:

видишь, угадал я про тебя.
не

сотворишь,

Служи!
Он наградил Перфильева
кафтан да тридцать рублей

и

никто

на

Да

не

меня

боюсь,
зла

не

помыслит.

дал красный суконный
серебром и зачислил в

команду Овчинникова, а когда поехал под
оренбургские стены,
взял с собой,
и там
Перфильев

выказал

под самые стены отважно совался и
храбрость
кричал: «Эй, казаки, вы знаете, кто я? Перфильев я,
который в Питере был и прислан оттуда, чтоб служить
его

верно
Понравилось

это

полковником.

величеству

Пугачеву

А теперь

и

в

Петру Федоровичу!»
сделал он Перфильева
Яике ему почет оказан
и
впрямь будет держаться

старшиной. Может,

выбрали

Емельяна?
как и многие яицкие,
Только одна беда:
привязан к своему гнезду казацкому. Да еще в
расправе

за

крепко

крут!
Вот

и

выборов,

успели казаки на площади
в
толкачевский дом уже
ввалились
новые
вымаливать
правители
смертную
казнь двадцати
сторонникам
Мартюшки Бородина.
И Перфильев неугомоннее прочих, без утайки смело
после

откричаться,

а

к

не

Емельяну

объявил:

Ты
над
6*

уж

злодеями

предоставь
суд

чинить.

нам, государь, право самим
Все одно порешим их.
83

«И порешат ведь!»
вспомнив, как противу его
Потом махнул рукой:

не

усомнился Емельян,
пленного сержанта.
судите! Затем отправил
Овчинникова в Гурьев
городок взять там пушек и
пороху, наставил Матвея Ситного, как вести минный ход
под колокольню, и укатил в Берду.
В Берде «императора» встретили с подобающей
честью. И с ходу начали уверять полковники, что все у
воли

извели

них благополучно.
Главная армия многолюдна, сыта,
голод, нехватка
одета, а вот в Оренбурге
провианта
пуд муки стоит в тайной продаже двадцать пять

рублей,

да

и того нет...

Жаль

очень

бедный простой народ,

вздохнул Емельян, когда выслушал про оренбургские
страсти.
Напрасно пропадает. Отписать бы Рейндопке,
чтоб сдавался.
Можно и отписать,
согласились
и продолжали
полковники
верховоды Военной коллегии

уверять, что князь Голицын еще далече, да и генерал
Бибиков, что наместо Кара царицей поставлен, сидит
Казани: видать, идти на рать «Петра III» не решается,

бумагах

рублей

же

оповещает, что
доставит
тому, кто

готов
в

его

дать

десять

руки

живого

в
в

тысяч

самозванца.

Растет ваша цена,
засмеялся Шигаев,
отвалил всего пять сотен, а
началу-то Рейндопка
теперь...
сказал Чумаков.
Немалый куш,
Только
никому

не желательно

получать

по-

его.

объяснил
Потому что отменно дела идут,
Гляди-кось, и еще награду прибавят.
Творогов.
И опять все наперебой принялись расписывать, как
у Зарубина, и у Грязнова, и у
повсюду идут дела
А еще и новый полководец
Салавата под Кунгуром.
объявился
под Екатеринбургом Иван Белобородов:
84

захватывает

уральские заводы, грозит всему ведомству.
раз и делегация от Белобородова прибыла с
рапортом: изъявлял Белобородов свою усердную
службу «Петру III». Емельян вовсе повеселел.
Приказал
послать Белобородову именной указ, а в том указе велел

Тут

как

назвать его атаманом.

Потом
затеять
Главной
удумал
армии.
смотр
Но яицкие казаки, безотлучно за ним ходившие,
зудели неустанно:
В Яик, государь-батюшка, в Яик вертайтесь. Тут
все изрядно, а как Яик заберем, там и Оренбург...
Отписал Емельян дальним командирам
и
чтоб не упускали из виду князя
Арапову в Бузулук тоже!
Голицына, присылая в Военную коллегию рапорты о
нем,
да старались
препятствовать
императрициным
войскам в походе к Оренбургу. И, препоручив опять
главную команду в Берде Максиму Шигаеву, поехал
повторно в Яик.

Не поведало сердце
ему, сколь напрасно он
от важной заботы уводил, а дальних
главы
лишал.
полководцев своих уж воистину
Да

это

делает! Себя
ведал
сподвижники:

он

еще тогда,

отнюдь

не

что

везде

обманули
было

все

его
так

хитрые
справно,

как

не

они

разрисовали..,
В Яике между

тем неторопко рыли траншею.
воротился из похода в Гурьев, но в
видимо-невидимо силы, отряженной
городе набралось

Овчинников

сюда

из

Берды

еще

не

Главной

тщились

Стало голодно.
армии.
поставлять
провиант, но

Правители
помышляли

больше о собственной родне. Шигаев переслал с
Носовым три воза ржаной муки, и вся она была

казаком

отдана его домашним. Жители роптали. Иные

расхолодились брать кремль,
безразличие.

Прослышав

Симоновцы
об

идущем

же,

впали

в

застой

и

вовсе

и

взбодрились.
Голицыне да и других

напротив,

князе

пра85

вительственных

коим

8

войсках,

они

поджигать дома,

выпады

самом

начале

еще

даже

осмелились

делать

деревянный

рушить

восставшие

тын,

опоясали

крепость.

Увидя
и

с

такое

пылом

расстройство

в

делах, Емельян осерчал

принялся наводить порядок. Воевать, черт
воевать! Перво-наперво он поставил новые

бери, так
батареи для

устрашения осажденных,

а

дабы запереть

кремля, приказал покласть на
в
И ускорил
сделать завалы.
площади бревна,
улицах
сам не единожды спускался
рытье минной траншеи
в подвал дома, из
которого был начат подземный ход,
им

все

выходы

из

за сто сажен от колокольни.

Подкопщики
тя

их

опасались,

возросшую

как бы симоновцы, примене затеяли
ответное

шустрость,

навстречу. Тогда Емельян приказал копать
прямо, а ломаной линией, с поворотами, зигзагами,
а чтоб в галерее
был продух и не гасли свечи, велел
коленчатым
буравом вверху отдушины. Он
вертеть
самолично
вымерял углы, давал направление. И
неутомимой своей азартностью убедил всех: быстрее, как
рытье

не

быстрее надо кончать с Яиком...
Однажды утром яицкие радетели вдруг

можно

нему с собственным планом
победу над Симоновым.
к

как

подступили
вернее одержать

выслушай,
заговорил
горницу, у порога же столпились
и
главари-сподвижники
старики
горожане, почетные
Государь,

войдя

Толкачев,

в

Емельян нахмурился:

Зачем

это они

бородачи

пожаловали?

Толкачев упредил его вопрос, продолжив речь:

Не

прогневайся,

государь,

тебе надобно жениться.
Как это
жениться?

Пошто?
Никита
86

Каргин

на

наше

оторопел

сноровисто объяснил:

решенье,

но

Емельян.
ежели

женит¬

император Петр Федорович на казачьей дочери, то
войско Яицкое зараз к нему будет прилежно.
Да не время мне сейчас жениться,
возразил
И притом есть у меня жена Катька в
Пугачев.
Питере, государыня...
Какая ж она жена,
заспорил длиннобородый
Иван Фофанов.
Она тебя с престола сверзила.
Но ежели я здесь женюсь, мне Россия не
поверит,
отговаривался Емельян.
ся

все

Тут

один голос взялись убеждать: дескать,
так и вся Россия поверит,
поверим,
А в кремле у
потому что мы славные яицкие казаки.
все на нашу сторону
Симонова тем паче

когда

перекинутся

все в

уж

мы

тебе

с ними

«А что?

уже уговорка есть.
подумал Пугачев, видя, что ни

отмолотиться от них,

решится

и

ни отчураться.

разом

кончится

тут

Может, вправду
сиденье?» И

все

мое

спросил:

Где невеста-то?
Изволь, хоть сейчас смотрины сделаем!
все
обрадовались старики и мигом сладили поезд
у них сготовлено.
Отправили сватов в дом Петра
Кузнецова, а через короткое
время повезли туда и
Емельяна.
Народу набежало множество и девок
пропасть! Емельян сел на лавку, оглядел
всех,
спросил

было

строго:

Которая?
Бойкая молодайка
подхватила за руку стоящую у
печки красавицу, подвела к императору.
Устиньюшка наша, дочь
Вот, ваше величество.
Петра Михайлыча.
Емельян взглянул на невеселого старика отца:
ли
это
твоя
и
Ты
хозяин
ли
дому
сему

дочь?
87

Петр Кузнецов с поклоном ответил:
Дому сему я хозяин и дочь моя.
Емельян
отговорки
властно:

царю положено, чтоб никакой
объявил
не
позволить,
решенному

встал

делу

Намерен

как

и,

я жениться на

Устинья заплакала,

Молодехонька
Но

с

она

двух сторон

Каргиным,

взяли

под

твоей дочери.

Кузнецов забормотал:
еще...

нему Толкачев
отвели
что-то,
руки, говоря
к

поспешили

с

подале.

Пугачев

сказал

Поздравляю

Устинье:
тебя

готовиться к

И, протянув

царицей!

тридцать рублей серебром, приказал

не

плакать,

а

венцу.

На другой день
Нарядный брачный

с

блеском

поезд с

была

войсками,

сыграна

свадьба.

со знаменами

узкие яицкие улицы. А венчанье шло в
и Павла. Емельяна называли именем
покойного императора, Устинью
тоже нарекли российской
императрицей. Стояла она, накрытая фатой, ничего не
видела, только плакала. А потом гуляли в доме у
заполонил

Петра

церкви

Толкачева

пир

пляски.

И

горой,

разливанное море вина,

мельтешили

в

масленых

улыбках

песни

и

хмельные

лица, и Денис Пьянов тут же на краю стола,
Ванюшка Почиталин с молодой женой, и Перфильев... И
Толкачев,

и

все

главари яицкие довольны: свершили дело

угодное! Новая родня «царская»
сестра Устиньи
Мария с мужем Семеном Шелудяковым и вовсе на
седьмом небе. Только говорят про этого Шелудякова,
им

что

стоит

он

за

симоновцев, что от него симоновцы-то
Так ли это, не
про князя Голицына.
веселья
так, кто знает, но в пьяном
яицкого
угаре
Емельян почувствовал себя среди всех этих людей
чужим и лишним. Велика Россия, сколько в ней
простои

88

прослышали

казачина донской, в этот
pa, а он, вольный
угол
загнан!
Если бы сидел сейчас Денис Пьянов не на
другом краю стола, а рядом, как месяц назад, обнял бы его
опять за плечи и закричал истошно, во весь голос,
душу
высвобождая от тоски и одиночества: «Тесна, Денис,

улица!..»
просвадебничали

ох как тесна-то моя

Всю

ночь

яицкие,
еще и день
А симоновский ретранжемент не сдался.
прихватили.
Заполонили весь дом Устиньины кровники и
обнаглели

та

в

обращении с царем-сродственником.
и
«Ты,
вдруг заявила,

осмелела:

Устинья
не

и

царь

вовсе!»

Грохнул Емельян об стол кулачищем,
прикрикнул, чтоб не смела больше о том заикаться и чтоб ни
в какие государевы дела не
царица, так
встревала
сиди себе во дворце, балакай с фрейлинами про
носа не суй.
Всех ее родичей
наряды, а куда не треба,
же
от
Сам
поздней ночи
подальше.
до
шугнул
утра
стал помогать подкопщикам
вести
минную галерею
в
под колокольню
шириной в
рост человека,
сажень, она, по всем расчетам, была уже совсем близко
от церковного
где
погреба,
хранился симоновский
боевой припас.
Тут вернулся и Овчинников из Гурьева, привез
60 пудов пороху.
Пугачев назначил сроки взрыва
19 февраля.
Но накануне вечером
вломился к нему дежурный
казак Антипов и срывающимся голосом сообщил:
беда! Переметнулся к симоновцам отпрыск бородинского
приспешника малолеток Ванька Неулыбин. Бежал он
в

неприятельский

стан

не

иначе

как

для

того,

чтоб

там

про секретную траншею.
открыть
Кто надоумил его?
спросил Емельян.
Ни один из приближенных не мог дать на

это

от-

89

вет.
Да и по наущению ли чьему,
черное дело
усердия свершил свое

а

не

из

чистого

старшинский

выродок?
Среди сохранившихся документов, раскрывающих нам историю
восстания, нет такого, который бы со всей
непреложностью доказывал, что подростка Ивана Неулыбина
подговорил на измену кто-то из взрослых казаков. Однако есть один
факт...
11
Через год с небольшим после описываемых событий
пугачевского

марта

1775

года

определение...

(сестра
в

Тайная
освободить

вынесла
экспедиция
правительственная
Семена Шелудякова с женой Марией

Устиньи) от ссылки на поселение и отдать по-прежнему
(то есть Яицкое) войско, учитывая то, что он, Семен

уральское

оказывал
при атаке пугачевцами Яицкой
крепости
верность... и войсковой атаман Мартемьян Бородин особливо о
его верности засвидетельствовал...

Шелудяков,

За какие же «особливые заслуги» перед правительством
II получил столь высокую милость и полное освобождение

Екатерины

родственник «царя» Семен Шелудяков?..

У

Пугачева

не

оставалось

времени учинять
В десять часов вечера
а
узнал он об измене,
уже в двенадцать
произвел
взрыв. Он рассудил сделать его не утром, как
намечал, а в полночь, надеясь на то, что Симонов не
успеет за два часа
убрать из церковного подвала свой

дознание

и

выискивать

виноватых.

припас.
Но Симонов успел. И двадцати пудов пороха,
заложить в траншее за эти
которые Пугачеву удалось
не
чтоб
два часа,
хватило,
разрушить стены кремля.
Не рухнула
колокольня
обвалились лишь
даже
верхние ее ярусы. Емельян не стал делать штурма
только пометал в крепость бомбы.
Симонов ответил
92

В

морозной февральской ночи
стрельба. Днем все-таки попытались

тем

же.

загорелась злая
в
прорваться
хватило силы. А в это

кремль, но овладеть крепостью не
время прискакал гонец от Арапова.
В Бузулук
Весть была худая.
пришел посланный
князем
Голицыным генерал Мансуров. Арапов дрался
с ним
три часа и не устоял,
потеряв полтьпци
убитыми и ранеными, отступил.
Екатерининские войска

движутся за
Емельян

ним.
всполошился.

Опасность для

Главной

была уже нескрытная. Он начал решительно
сбираться в Берду, пожелав взять с собой пять сотен

армии

казаков

во

Овчинниковым.

с

главе

покусился еще удержать
здесь бы и отведали

его:

Никита

.маслена,

блинцов.

Каргин

дескать,

Емельян

скоро,

запальчиво

крикнул:
В сей миг отбываем!
И добавил, усмехаясь:
Не рад станешь блину, когда кирпичом в спину.
Он покинул Яик, без сожаления оставив и его
кривые улицы, и всех
жителей
с
молодой «царицей»
в
придачу. Впрыгнув в возок, запахнул полостью ноги,
вымчали

вырвался!
от

Не

важных

свою
ных

кони

без

дел

казачью

и вздохнул с облегчением,
степной
простор: наконец-то
умысла отвлекали его полковники

«Трогай!»

ткнул возницу:

едва

в

на

Берде

столицу.

заталкивали

Вот

настырно

в

расписали про КатькиНе потому ли и Арапов

и

генералов завирально.
прислал сейчас
нарочного не к ним, в коллегию, а
прямиком сюда, к самому Пугачеву? Не иначе как
тоже перестал доверять казачьим правителям.
такими
мыслями
злой на всех яицких!
С
Емельян и торопился в Главную армию, полагая, что
присутствием и вмешательством
исправит сложившееся положение.
Но было уже поздно...
самоличным

он

93

Г Л А В Л 8. ХУДОЕ ВИДЕЛИ

ХОРОШЕЕ УВИДИМ

карательная экспедиция, организованная
Екатериной
поражения генерала Кара, была задумана как серьезная
военная операция, соответствующая крупным масштабам
крестьянской войны. В распоряжении главнокомандующего
Вторая

после

правительственными

га,

войсками А.

И.

Бибикова было более

пяти

тысяч

артиллерией, сибирский корпус генерала Де-Колондвухтысячный корпус генерала Фреймана, полутысячный отряд

регулярных

солдат

донских

с

все

казаков,

местные

гарнизоны,

а

также

многотысячные

легионы и конные отряды дворянского ополчения

симбирского,

пензенского

Казань

центром

стала

и

в

первую

формирования

московского,
казанского.

очередь

объединения

и

всех

анти-

пугачевских сил.

Казань, а не Самара, которая
расположена
Оренбургу? Да потому, что Казань прикрывала
дорогу на Москву. А российская императрица и ее генералы куда
сильнее, чем Берды, боялись зарубинской Чесноковки. Отсюда, от
Уфы, Иван Зарубин успешно распространял свое влияние на
север и на запад, дотянулся до Самары и угрожал Москве. Поэтому

Почему

много

именно

ближе

Бибиков,

к

собирая

образом, чтобы

войска

они

при

единый кулак, направлял

в

Главную пугачевскую армию

их

таким

решающего

наступления
одновременно очищали от

подготовке

на

повстанцев районы Башкирии, Прикамья и Урала.
Изгнанием из Самары Ильи Арапова 30 декабря 1773 года
майор Муффель фактически начал действия второй карательной
экспедиции против пугачевцев. Это наступление правительственных
войск вскоре стало повсеместным. Полковник Бибиков, сын
главнокомандующего, занял города Заинек, Мензелинск и Нагайбак,

генерал Де-Колонг 13 января вошел в Челябинск,
секунд-майор
Гагрин 25 января разбил Салавата Юлаева под Кунгуром и
двинулся

на

Красноуфимск. Повстанцы повсюду мужественно
многие

сопротивлялись,

города,

руки, однако к началу

приезжал
94

в

Берду

села,

февраля,

после

заводы

как

первого

раз

в

переходили
то

неудачного

время,
взрыва

из

в

рук

в

Пугачев
Яике, кара-

когда

тели

значительно

пугачевцами,

сократилась.

но

медленно,

потеснили

неотвратимо

и

восставших,

занятая

территория,

Правительственные войска продолжали
сжимать кольцо вокруг Уфы и

Оренбурга.
Екатерина II лично следила за действиями на внутрироссийском
фронте. Бибикову она предоставила неограниченные полномочия.
Она не жалела средств для скорейшего усмирения «бунта» и даже
назвала

«казанской помещицей»,

себя

благоволение передать

весь

местному дворянству, лишь бы
Пугачевым.
Самого же Бибикова
приказывая
А

в

«Ну,
всем

«прежде

письме

не

нанести

направил
князя П.

непрерывно

года

войск

у

подгоняла,

поносные

дурные,

сии

требовала грубо
тебя

хлопоты».

и

развязно:
кажется,

недовольно,

зарубинской армии

по

подполковник

объединенные
М.

при этом монаршее

кончить...»

Решающий удар
был

что

скажи,

снабден. Пора

она

окончить

февраля 1774

16

от

барин,

весны

изъявив

идущий из Казанской губернии,
употребили его на борьбу с

доход,

Голицына.

Михельсон.

силы,

А

в
к

командовать

Голицын

из

вышел

Чесноковке

которыми
Казани и,

должен

Бибиков

Оренбургу

назначил
с

трудом
преодолевая глубокие снега, двинулся к югу. В Бугульме он
встретился с Фрейманом, 26 февраля они вместе достигли Бугуруслана.

С правой стороны от них находился со своим корпусом генерал
Мансуров, выбивший Илью Арапова из Бузулука. Повстанческие
отряды, отступившие с Араповым к югу от Бузулука,
сосредоточились в Сорочинской крепости и в деревне Пронкино. Сюда и
нацелил

под^ненные

все

ему

правительственные

войска

князь

Г олицын.

Емельян
коноводы

в

мигом спознал,

Берде

нешутейно. Теперь

поняли,

стало

сколь

что

видно,

Да
оборачивается

серьезно дело.

все
что

без

него

и

коллегия

отрядам в других местах.
Попусту тщились дальние командиры вымолить у Берды
людей или пушки для военных нужд, а ежели кто из
уклонялась

от

подмоги

95

них

добивался.

самолично

все одно мало чего

наезжал,

которого прислал Зарубин, яицкие
лишь
Торнова
четыре пуда пороха.
же вовсе отпустили ни с чем, а для ублажения
атаманом и вроде в насмешку
окрестили
за усердие!
И
армии.
предписали собирать людей для Главной

Ульянову,

правители

от

ссудили

Давыдова,

прибыл

что

Бугуруслана,

с

отмахнулись.

Вот

и потеряны многие города,
потому что не об
а
себе
о
благе
пеклись
казаки,
да об Яике.
общем
Когда же объявил Емельян про женитьбу, собрав

ближайших

как неравно
сподвижников, то заметил,
они
не
все
весть.
Отнюдь
эту
приняли
возрадовались.
Творогов с Чумаковым да Митька Лысов
переглянулись

старик же

довольные,
лин, да и Кинзя

Мясниковым,
«Чем

ответили.

же

Арсланов
в

глаза
вы

так

землю

и

Яким

ДавиПодуровым, Горшков с

уставя,

ничего

не

подумал Емельян
в
Яике
старики

оскорбились?

Мне

обеспокоенно.

Витошнов
с

ведь

присоветовали».

Тогда Шигаев,

прочих стоящий,

впереди

поклонился, поздравил государя с

супругой

и

приказал

принести всем вина.

Пугачев

встал

наполненную чашу.
Велите
выпил

до

дна,

кидать

о

с

том

потом

трона, поднял до краев
всем

взял

огласить!

медных

денег

сказал
и

он

пошел

и

на

их

народу.
смуте пребывал он, приметя, что
не умножилось,
а, напротив,
истребляется в толпе
мыслей своих из
Никто
усердие к его особе.
ему
улицу

Но

в

душевной

страху не сообщал, однако
и
разговоров заключил он,
многие втайне: дескать, для
окончив,

96

то

бишь

ж

из

некоторых движений
и
ропщут
чего он, государь, дела не
престола не получив, женился?..
что

недовольны

Из

показаний

Максима

«...Я

потому

секретаря

Военной

Горшкова при допросе 8
и

тогда

мыслил

что

о

прямому царю

коллегии

нем
на

иначе, нежели прежде,
простой казачьей девке

жениться казалось мне неприлично...
...На масленице ж, пришел ко мне

самозванной
Мясников
в

толпы
и

сотник,

будучи

казака

илецкого

1774 года:

мая

яицкий

в

квартиру,

казак

Тимофей

несколько пьян, зазвал меня к себе

квартиру, где

потчевал пивом, и как тут с ним понауже и гораздо сделался пьян, тогда зашла
у нас, не упомню к чему, речь об атамане
Овчинникове. Мясников зачал его бранить, сказывая: «Смотриде, пожалуй,
прежде сего Овчинникова и чорт не
пились,

знал,

а

государю

и

слова

уже

а

он

в какую большую милость
сделался над нами командиром,

ныне

не

почитает.

даст

нам

А вить-де

и

выговорить,
мы

ни

вошел
так
за

к
и

что
что

нас

нашли, и мы
Овчинниковых и в

государя-то

возвели, а в те поры едаких
глазах не было; а ныне-де он, то есть самозванец,
изволит жаловать больше его и других, подобных ему,

не

его

не

знаемо за что, а нас оставляет...»

да все же устроил Емельян смотр
стал проверять
артиллерию и припасы к

Запоздало,
Главной армии:

ней,

поехал

и

в

Каргалу,

прихватив

с

собой

пушечного командира Чумакова и других полковников. Так
вот ни у Чумакова, ни у других рвения не приметил.

А Митька Лысов особливо распоясался.
безостановочно
уговаривал к

Емельян.

чарке приладиться.
А ну, хватит!

не

лакал

выдержал однажды

Доколе будешь бражничать?
Лысов, кривляясь, подмигнул:
За

твою

здравица. А
7

Винище
царя-батюшку панибратски

и

Ю. Сальников

же

чью

государыню
здравицу пьем,

Устинью
того

и

Петровну

чествуем.'
97

Окаянствуешь,

змей?

повысил

голос

Емельян.

поспешили

Яицкие
увести Лысова, а «императора»
принялись успокаивать: дескать, хлебнул Митька
лишнего, образумится...
Из показаний

допросе

в

пензенского

ноябре 1774

крестьянина

Алексея

Зверева при

года:

«При Пугачеве ближние наперсники, никого не
производят советы, а секретов их прочим
И все,
слышать не можно.
кроме яицких,
удалены

пуская,

и

в

страхе находятся. Напротив того яицкие дерзновенны
и вольны...
По малым прицепкам бьют, а в случае и
колют,
старается каждый им угодить, чтоб не
прогневать. И так не только чернь, но и хороших людей,
да и всех военных имея для дела, а содержали в
презрении».
Они уже
в

Каргалы, и Емельян вскочил
окружившей их толпы вырвался

выезжали

седло, когда

из

из

старик в рваном бешмете,
кувыркнулся перед самым

Дай

слово молвить,

стянул с головы
«царя» на

конем

треух,
колени:

надежа-государь!

Его хотели оттащить
гвардионцы-охранители, но
Емельян дал знак не трогать:
«Пущай сказывает».
Старик начал жаловаться. Была в их деревне казачья
команда,
привел ее полковник Лысов и учини л всем
жителям полный разор, убивал,
вешал, грабил людей
всякого звания и сажал крестьян в ледяную
Старик-то едва утек, спасся бегом,
воду на морозе.
вот и приносит теперь от имени сельчан всемилостивейшему жалобу. Пугачев не дослушал до конца, все
понял, гневный,
обернулся к Лысову и другим
полковникам, что скучились верхами позади:
Правда ль то?
Лысов побелел, ничего не ответил, и все молчали.
невинных

Емельян стеганул коня, подъехал к Лысовой команде,
на духу признаваться, садил или не
садил их полковник людей при морозе в ледяную
воду. И выведал истину.
Снова в сердцах стеганул коня и поскакал, не
оглядываясь, зная, что лучше в эту минуту уйти от греха
А когда были уже в
подальше, остыть малость...
чистом поле, сам Митька Лысов догнал «царя» и, сбочь
него держась, заговорил. Однако не то чтоб прощения
а
себя
еще с игривостью,
испрашивал,
вроде
велел казакам как

защищая:

Ну

шо, государь,

за

беда

такая

казаки

не

ж

они...

Пугачев резко осадил коня,
Люди они!
Лысов захихикал, гарцуя:

аж

снег

из-под

копыт.

Такие же люди, как ты
царь...
Что? Да я тебя!..
Пугачев замахнулся.
И тут случилось неожидаемое: другие казаки, что
остановились поодаль, не успели ахнуть, как Митька
и наехал на «государя», наведя на
пришпорил коня
От
сильного удара Пугачев вылетел из
него копье.
шашка на снегу,
седла на землю
кафтан на плече
был
бы
и ранен, да спасла железная
прорванный,
Вскочил
всегда носил под платьем.
кольчуга,
которую
Емельян сразу на ноги, лицо страшное, дрожит весь,
растрепались, кулаки сжал:
Хватайте злодея!
Лысова обезоружили, скрутили.

волосы

Пугачев
больше

в

не

снова

говоря,

вспрыгнул в седло и, ни слова
вперед. А в Берде, едва вошел

помчался

избу, приказал кликнуть писарей

и

велел

Швановичу

сочинять

указ-приговор:
«Божиею милостью

император, самодержец
7*

мы,

всероссийский

Петр Третий,
и

прочая,

и

прочая,

и

99

Объявляем

прочая.

во

усмотря чрезвычайно оказанную
Лысова несносную
поносную обиду, за
узаконениям

подверг

от

по

Дмитрия

казака

высокообладающей

которую
он
себя

Ныне,

известие...

всенародное

особе

нашей

всем

правам и
публичной и поносной

смертной казни...»
Прослыша о том, вбежали взбулгаченные Шигаев,
Творогов, Чумаков. Начали умолять простить
глупого

пасть

в

раскаянии.

был неколебим.

^мельян
«На

нижайше

согласного

ослушника,

Но

что

нас

понесть,

нас

за

б

и

каждый

смотря,

не

отважился,

возмог

всегда

действительного

и

признавать и
природного своего

чтоб

почитать

чадолюбивого монарха...»
Шванович поставил

«Peter»

и

положил

дату:

бумагу

под указом нерусские буквы
3 дня
1774 года».
Емельян
столе
перед собой, прикрыл

«Марта
на

ладонью, будто припечатал.

Пощади,

пресветлейший,

державный,

вконец уж уничижительно зазвучал голос Шигаева.
Казак ведь он наш добрый, спьяну ополоумел,

сам

кается...

Емельян еще раз припечатал
бумагу
Не будет ныне по-вашему!
свою персону мстил он сейчас, хотя и
На
в
так
отписал.
указе для верности подданным.
самом же деле изливал всю свою злость-досаду, на яицза худую
их
ких накопленную,
службу
неверную, за хитрость с женитьбою учиненную, за
помышление ставить себя превыше других
людей
Нет!

ладонью.
Не за

российских.

Нет
жать!

такового
сказал

он.

забинарод
безвинных
грабительства

закона

И

людей я не терплю, вам сие
Объявить казнь всенародно.

100

простой

ведомо.

Он

встал.

Никак
не
можно,
Войско заропщет.
Емельян помолчал.

Ладно! Казнить

Шигаев.

испугался

без огласки.

Ночью Лысов был повешен.
А рано утром Емельян сел в седло, вооруженный,
готовый к бою с Голицыным, про которого этой же
ночью

стало

что

известно,

Пронкиной. Пугачев

приблизился

выехал

вместе

с

он к
деревне
Овчинниковым

навстречу князю, взяв тысячу конников при десяти
пушках на полозьях, и за два дня по большому снегу
в
сильный буран добрался до Сорочинской.
там
с
Свидевшись
Араповым, к вечеру пошел дальше.
ни
зги
было
не
Буран разгулялся
пуще прежнего,
но

видно,

снежную мглу.

Емельян

упорно пробирался сквозь
одолев за шесть часов ночного похода

И,

37 верст изнурительного пути, с хбду напал на
ведавших
императрицыных солдат.
сняв
ворвались
караулы,
в
пугачевские
конники
деревню, убили правительственного
командира, отвоевали пушки. Но вскоре выяснилось,
что
была это только головная
голицынская часть,
а с тыла ударила другая,
и
Емельян отступил.
Оставив
Овчинникова с войском в Сорочинской,
помчался
обратно в Берду с тем, чтобы поднять для отпора

не
спящих, ничего
В коротком бою,

неприятеля

При

всю

Главную

шаге
каждом
невосполнимо

он, как
бы он употребить

с

армию.
теперь

все

упущено

пользой

более

время,

на

убеждался

которое

мог

военное

снаряжение
А теперь уже было поздно, да, поздно,

своей толпы!
ибо оставались
битвы
на

с

грозным

считанные

врагом,

дни

который

до

решительной

неудержимо

двигался

Берду.
Но

может,

на

Берду

Голицын

ли?

Пугачев не
свернет к Яику?

знал

точно.

Поэтому,

А

оставляя

101

Овчинникова

Сорочинке, Емельян повелел не
убираться со всей двухтысячной силой
в
Илецкую крепость. И сам тоже, забрав в Берде
и
20 орудий, выступил в
тьму-тьмущую людей
вступать

бой,

в

в

а

сторону Илецкого городка. Но, проходя мимо
Татищевой крепости, решил встретить Голицына

именно

здесь.

С

того

сентябрьского

памятного

повстанцы одержали самую

когда
свою

дня,

крупную

у этой крепости, стояла она сожженная,
брошенная. И вот теперь, полгода спустя

победу
разоренная

первую

и

снова

принялись остервенело налаживать ее.
Перво-наперво приказал Емельян мастерить стены
из снега, так как никакой огорожи
не было,
и,
сюда,

придя

накидав вокруг изрядные сугробы, облили водой,
возвышениях

замерзших
собственнолично

проверял

пушки.
каждую такую
сколько саженей

а

на тех

Емельян

ставили

ледовую
пушек
удалены разные места в степи перед крепостью, а
потом обозначил те места
как
колышками,
пределы,
до которых канониры должны метать ядра.
Приставлены же к пушкам
были
люди
солдаты
знающие,

батарею. Он измерил,

на

от

пленные.

Ивана

Из показаний

«А лучше

всех

артиллерию содержать,
Из

показаний

Почиталина при допросе 8 мая

знал
сам

правило,

как

в

1774 года:

порядке

Пугачев».

Максима

Шигаева

при

допросе

в

Секретной

комиссии:

неустрашимости своей он всегда был
Так же знал он
собою пример прочим.
правильноу как палить из пушек, из других орудий и
указывал всегда сам канонерам».
«По

напереди

102

и

подавал

20 марта лазутчики донесли, что Голицын со
войском уже рядом. Емельян созвал военный совет
и объявил, как он решил встретить врага. Он приказал
строго-настрого без его ведома никому из пушек не
своим

палить

и

никакого

шума

не

поднимать,

а

наоборот,

снежный вал внутрь крепости и
без
малейшего
схорониться
звука. Это было мудрено
сделать
под началом Емельяна оказалось здесь
казаков и крестьян, и
около десяти тысяч человек

вобраться

всем

за

нерусских народностей, да еще

с

лошадьми.

22 марта утром у крепости появились передовые
отряды голицынского войска. Татищева стояла
безмолвная, будто вымершая. Голицын послал в разведку
трех верховых казаков. Тогда Пугачев, Арапов и
выслали
Овчинников, стоящие у ворот,
подговоренную
ими казачку-жительницу, чтоб сказала, будто в
крепости никого нет. Пугачев рассчитывал, что, проведав о

Голицын двинет войско уже без опаски,
сомнут его. Но казаки, поговорив с женщиной,

том,

а

они

прямо в ворота, и, приметя, что крепость
народом, повернули назад. Пугачев,
Овчинников да Арапов кинулись к ним и одного свалили с
лошади. Двое все-таки ускакали прочь.
Упавший раненый
сообщил, что армия у князя
пять тысяч пехоты и артиллерия семьдесят
сильная
пушек. А он ужедвинул ту армию, начал палить по
крепости.
на
как
и
Емельян,
совете,
решили
стрелять
пока не велел, чтоб «наждать на себя» врага, не
теряя напрасно ядер.
Емельяновы
В
ожидании
замерли
напряженном
поехали

дальше,

забита

близилась минута боя, когда
силой. Нельзя уклониться,
нельзя
либо одолеть, либо
уйти. Осталось одно из двух
пропасть. Кто же осилит?..
полки.

сила

Неотвратимо

столкнется

с

102

Это было крупнейшее сражение за всю историю пугачевского
Оно продолжалось непрерывно несколько часов,

восстания.

ожесточенное

и

кровавое.

артиллерийский огонь, однако, по его
признанию, Голицын завел войско в лощину, и пушки
вредили. Тем не менее свыше трех часов длилась

Пугачев
собственному
ему

мало

орудийная

яростная

Он

слабее

Потом

дуэль.

на

нападающих

разделил

Голицын

две

идти на приступ с той

Фрейману
была

открыл

всего

оснащена

предпринял

колонны
стороны

и

штурм.
генералу

приказал

крепости,

артиллерией. Пугачев

где она

молниеносно

батареи. Солдаты Фреймана бросились на оледенелый
Пугачев ответил контрнаступлением. Его конница, вынесшись

переставил
вал.

из

крепости,

в

вступила

из

послал егерей

самых
на

бой

с

лыжах

по

войсками. Сам

правительственными

впереди. Бились
острых моментов

был

коне

Пугачев на
Но в один

с

успехом.
Бибиков

переменным

полковник

глубокому снегу

занять

Ю.

выгодные

высоты.
Лыжники

баталии

вошли

ударили

во

повстанцам

Это

фланг.

решило

исход

войска

Голицынские

конница дрогнула.

пугачевская

в

крепость.
натиском хорошо вооруженных солдат регулярной армии
повстанцы стали отступать. В крепости пало более тысячи человек.
Под

От крови взбух полноводный в марте Яик. Трупы валялись на
протяжении всех двадцати верст на дорогах, по которым каратели
преследовали бежавших повстанцев.

Так через полгода
Пугачев здесь

же

своей первой победы у этой крепости
первое свое жестокое поражение
более двух тысяч убитыми,
свое войско:

после

потерпел

потерял фактически

все

и

пленными, все 36 орудий.
Служебным рапортом А. И. Бибикова удостоверено,

свыше пяти

тысяч

правительственные

Князь П. М.

«Дело
дерзости

104

ранеными и

войска

Голицын

столь
и

потеряли

важно

635

человек

и

22

что

орудия.

генералу А. И. Бибикову:

было,

распоряжения

в

что

я

таковых

не

ожидал

такой

непросвещенных

людях

в

военном

ремесле,

как

есть

сии

побежденные

бунтовщики».
Бибиков
А. И.
московскому
Волконскому, 26 марта 1774 года:

«...Преодолев

22-го

трудности, одержали

все

князю

генерал-губернатору

при крепости Татищевой,