Ильбэш (СИ) [А В Рахметов] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

  Стояла спокойная, сухая зимняя ночь. Прозрачный дым поднимался к потолку юрты и утекал в круглое отверстие - тооно, сейчас забранное решеткой-даахан. Воздух наверху был горячим, но от земли тянуло сильным холодом - не спасал даже дощатый настил, обитый войлоком. Отца перетащили поближе к очагу - там было теплее. Он лежал, мокрый и красный, под тремя оленьими шкурами, и непривычно молчаливая мать сидела в его ногах. Порой она откидывала эти шкуры, подтягивала к себе поближе котелок и меняла отцу травяные припарки, которые должны были вытянуть из него болезнь. Припарки не работали. Отец умирал.



  Весной я пойду в подпаски к Эркену, отцовскому умчи - двоюродному брату, и буду работать на него до пятнадцати лет. Дальше меня заберет шаман Дамдан с Утиного острова - ему как раз нужен ученик. Все было уже обговорено. Домой я вернусь взрослым человеком. Я буду слепой, полубезумный, как все шаманы, и стану ходить с палкой, вырезанной из кости мамонта. Сестра к тому времени наверняка станет чьей-то женой и матерью. Она позабудет обо мне, я позабуду ее, а мать... думаю, к тому времени умрет и она.



  Я шумно вздохнул, жалея себя, и уставился в огонь.



  - Мама, я закончила, - сказала Харлан, моя старшая сестра.



  Она вымачивала войлок в корытце с кислым табачным молоком. Запах табака отпугивал вшей и мошкару, вдобавок протравленный войлок не гнил.



  - Хорошо, - безучастно сказала мать.



  - Развесить надо, чтобы подсох, - напомнила Харлан.



  - Потом. Эсен, - обратилась ко мне мать. Я встрепенулся. - Сходи к шаману на реку и попроси траву тулях. Он знает, что это такое. Она вырастает на пепле и пахнет огнем. Скажи, что потом мясом долг отдадим.



  - Да, мама, - я поднялся.



  Надев стеганый дэгэл из овчины и натянув валенки-гутулы, я откинул полог юрты и соскользнул в прохладный мрак. Зимы в Меркит Ховдэ красивые, но жестокие и колючие, как сердце Ухин - девушки-луны. В лицо мне бил колкий ветер, а ноги по колено увязали в снегу, блестящем и хрустком. Поплотнее запахнув дэгэл, я быстро прочитал молитву духам, и зашагал по проселочной дороге, мимо курившихся юрт и утепленных загонов, где стоял во мраке скот.



  Шаман Чимит-Арзалан жил на берегу быстрой, никогда не замерзающей реки Улян, возле плотины, перегородившей течение. Шамана мы видели только зимой. Летом мы кочевали по всему Меркит Ховдэ, то приближаясь вплотную к Рыжим горам, за которыми начиналась выжженная зноем Халха, то уходя далеко на север, к Бледной Шкуре. Шаман общался с духами и знал множество секретов. Старый нойон Банзар приказал выстроить для Чимит-Арзалана каменный дом на правом берегу Уляна, и с тех пор зиму мы проводили под бдительным присмотром шамана. Он отгонял от нас злые метели и врачевал раненых, принимал тяжелые роды, лечил скотину, если хорошо платили, и давал новорожденным имена, приманивающие удачу - но редко, под настроение. Дать хорошее имя - трудная задача.



  Я обогнул утес и оказался на темном, бесшумном берегу Уляна. Река быстро несла свои тяжелые смолистые воды, скользя во тьме, как змея меж камней. Дом шамана стоял немного выше по течению. Из квадратного отверстия в крыше струился дым. Я остановился и громко позвал хозяина.



  Шаман вышел не сразу. Он показался на пороге, высокий и жилистый, в жестком, обшитом костью дэгэле, с волосами, собранными в пучок на затылке - и спросил, зачем я пришел. Я ответил, и шаман неохотно впустил меня внутрь.



  - У меня гости, ара-ойхон,- буркнул он. - Посланцы самого нойона! Сиди смирно и не надоедай им вопросами, а лучше вообще помалкивай. Мне надо заглянуть на ледник, все запасы там. Скоро вернусь.



  Забывшись, я кивнул, и шаман проворно вырвал у меня волос со лба. Я вскрикнул, а Чимит-Арзалан рассерженно погрозил мне узловатым пальцем:



  - Сколько раз тебе говорил - не кивай, дурак! Это гневит духов! Хочешь в конец их разозлить?



  - Нет, - угрюмо произнес я.



  Шаман ушел, а я вошел в дом и трижды поклонился уголку духов. Надо же как-то их умилостивить, чтобы не гневались. Гости насмешливо наблюдали за мной. Их было двое - мощный мужчина, с широченной грудной клеткой и руками в обхвате как моя голова, по-халхински усатый и бритый налысо, одетый роскошно, с двумя кривыми мечами на алом шелковом поясе - и сидевшая на сундуке-арын девочка в нарядном полушубке, с не по возрасту толстой косой, несколько раз обвитой вокруг плеч. Она была очень красива, и я смутился.



  - Привет, - сказала девочка. - Как тебя зовут?



  - Эсен, - ответил я, переминаясь с ноги на ногу.