Загробные приключения Саши Маузера [Александр Пасацкий] (fb2) читать онлайн

Загробные приключения Саши Маузера

Глава первая: Как все продолжилось

Вопреки распространённому мнению, что человек — царь природы, на деле все обстоит несколько циничнее, чем думают летописцы, восхваляющие людской род.

Человек — зараза на теле планеты, коей название — Земля. Лишь в одном правы умники, человек ведет себя, как царь — эгоистичный, безжалостный правитель, ставящий свои интересы выше интересов подданных. Человек уничтожает леса и фауну, гробит экологию, без остатка выкачивает природные ресурсы, и мечтает покорить космос, потому что, видите ли, планета непригодна для жизни после всего, что он с ней сделал.

Надо ли говорить, что сама природа, возмущенная таким отношением, всеми силами старается дать отпор людской заразе, что живет в ней вот уже несколько тысячелетий?

Так горец, что рубит единственные оставшиеся деревья, не успевает пригнуться, когда одно из них падает прямо на него, будто бы случайно направленное порывом ветра не в том направлении. Так рыбаки, что вытаскивают сети, забитые тоннами исчезающей в океане рыбы, подвергаются нападению жестокого тайфуна, который топит корабль и забирает добычу обратно. Так охотники, что убивают животных ради забавы, оказываются в пасти свирепых хищников, охотящихся ради пропитания.

Однако люди настолько живучи, и настолько способны привыкать к меняющимся условиями, что даже страшный вирус, прибывший из космоса, не оказался способен искоренить человечество полностью. И даже органические формы жизни, появившиеся в покрывших планету джунглях, и по сей день не могут справиться с присутствием рядом человека, который укрывается под защитой передвижных баз, и продолжает свое алчное существование. Вывод — как природа ни старалась, а очистить планету от заразы ей так и не удалось.

Но что, если случится нечто настолько масштабное… настолько катастрофическое… настолько охренительное… что это будет полный армагеддец!.. можно даже сказать, всем хана! И ничего ты с этим не сделаешь.

Метеорит упал на Землю примерно в четыре тридцать утра, в месте, где когда-то в стародавние времена находился славный город Брюссель. Нельзя сказать, чтобы его появление было незамеченным, все последние сутки за движением небесного тела внимательно следили тринадцать телескопов с передвижных человеческих баз, раскиданных по планете. С пульта поступил сигнал на военную базу, и спустя полчаса два отряда помчались к месту приземления небесного тела. С учетом того, что в прошлый раз точно такой же метеорит принес вирус, истребивший половину человечества, бойцы были подготовлены к любым неожиданностями.

По крайней мере, им так казалось.

Командовал солдатами лично сам генерал Джордан, ветеран борьбы с монстрами, прошедший не одну сотню битв за безопасность живших на базах людей. Велев оцепить периметр вокруг кратера, и не подпускать к нему никого из местных дикарей, генерал в сопровождении трех людей в костюмах химзащиты спустился к метеориту. Тот лежал в небольшой ложбинке, и слегка дымился от долгого путешествия по просторам Вселенной.

— Радиация отсутствует, — доложил один из бойцов после предварительного осмотра. — Никаких других угроз не выявлено. Камень как камень.

Джордан нахмурился, и покачал головой. Отточенное годами боевое чутье генерала посылало ему в мозг сигналы об опасности. Военный чувствовал ловушку, но не мог понять, в чем она заключается.

А между тем невидимый глазу красный демон сидел верхом на метеорите, и потирал ладони от предвкушения, глядя на глупых людишек, что сами шли к своей смерти.

Пока генерал размышлял, бойцы стояли рядом, сохраняя молчание. Внезапно один из них дернулся, и согнулся пополам, прижимая руки к животу. Остальные среагировали мгновенно, и отскочили в стороны.

— В чем дело? — спросил генерал.

Боец помахал рукой, и разогнулся.

— Кажется, живот прихватило, — он попытался улыбнуться под маской-респиратором. — Наверное, вчера с корейской кухней не рассчитал.

— Собака невкусная оказалась? — поинтересовался другой боец.

Между военными пролетел тихий смешок.

— Разговорчики, — Джордан почесал могучее плечо. — Значит, этого — в больничный отсек, остальные к машинами. Метеорит в лабораторию на исследование.

Пока вояки огораживали место падения метеорита до дальнейшего распоряжения, Джордан отправился прямиком в штаб — докладывать Верховному Совету, что опасность миновала. Он не знал и не мог знать, что красный демон уже восседал верхом на его голове, направляясь в штаб вместе с ним. И, наверное, очень бы удивился, если бы узнал, что жить ему осталось меньше суток — как, впрочем, и всем остальным бойцам его немногочисленного отряда…

Глава вторая: Добрый вечер, я диспетчер…

Получатель: ООО «Моя оборона», шестая база, центральный офис

Отправитель: Верховный Совет

Содержание: Четвертая база

Кодовое слово: Чебурек

«Уважаемый А. Маузер.

Доносим до вашего сведения, что срок, отведенный вам на поиски королевы монстров, истекает в конце следующей недели. Если за это время вы не доставите нам ее в живом или мертвом виде — мы вынуждены будем потребовать немедленного погашения кредита, который вы взяли под свое честное слово, что доставите нам королеву монстров в живом или мертвом виде.

Но, как бы там ни было, а вы по-прежнему считаетесь одним из самых квалифицированных охотников на смертоносные органические формы жизни, населяющие покрывающую нашу планету джунгли. Засим даем вам ответственный заказ: пять часов назад в окрестностях четвертой базы появилось странное существо. Все попытки местных вооруженных сил уничтожить его закончились неудачей; в данную минуту оно движется по направлению к базе, с вполне очевидной целью совершить нападение. Уничтожьте его, пока оно не добралось туда. Награда — восемьсот тысяч баллов.

Не забывайте, что оплата за все разрушения, которые вы наверняка нанесете четвертой базе в процессе ликвидации монстра, будет списана с вашего счета.

Всегда ваш, Верховный Совет»

Отправитель: ООО «Моя оборона», шестая база, центральный офис

Получатель: «Снежный Барс»

Содержание: Заказ от В.С

Кодовое слово: Батяня комбат

«Ребята! Только что Верховный совет поручил нам убить некое существо, что беспределит в окрестностях четвертой базы. Я немедленно отправляюсь туда, и вы тоже. Захватите все, что может пригодиться: чувствую, та еще будет поездочка. Старшим в форте оставьте Сержанта, и пусть прикажет приготовить что-нибудь вкусненькое: после охоты я наведаюсь к вам посмотреть, как идут дела.

Всегда красавчик, ваш Маузер».

Окрестности четвертой базы покрывал густой и вязкий, как каша, туман. За четыре шага от себя не было видно ни зги, казалось, в этом тумане, как в море, утонуло все: земля, трава, деревья, и даже небо. Но если идти сквозь него, то очень скоро начнут попадаться следы — свежие следы недавнего боя. То там, то сям попадались окровавленные останки и обрубки, перекрученные железки, пылающая техника, и все другое, что некогда было великой и несокрушимой армией третьей базы.

Но вот в тумане появились две фигуры. Двое мужчин осторожно продвигались вперед, чутко прислушиваясь к каждому звуку, внимательно оглядываясь и осторожно обходя залитые кровью участки. Несмотря на то, что оба были одеты в одинаковую камуфляжную форму с логотипом в виде трех перекрещивающихся «О» на рукаве, внешне мужчины отличались друг от друга также как демократ отличается от оппозиционера. Первый был кряжистый, здоровый мужик, чьи глаза и выражение лица ясно выдавали в нем личность, не отягощенную интеллектом; за спиной у него висела здоровенная кувалда, на поясе топор, а в руках он держал охотничий карабин. Второй был невысокий, жилистый китаец с раскосыми глазами и смуглой кожей, в руке он держал гибкий лук, за спиной висел колчан со стрелами.

— Блин, темно, как у негра в интерьере, — ругнулся кряжистый мужик, стволом карабина раздвигая ветки нависшей над ними плакучей ивы. — Блин, ненавижу туман.

— Ты, Сеня, просто мыслить не умеешь стратегически, — весело сказал китаец, переступая через чье-то тело. — Раз вокруг туман, и мы ничего не видим, то и нас не видно. А это значит, меньше риска, что нас захочет сожрать какой-нибудь монстр.

— А смысл, что не захочет? — буркнул кузнец. — Не замочим — денег не получим.

— Я смотрю, тебе в том казино просто не терпится отыграться, да?

— Да при чем тут это? Я, может, за вас всех переживаю!

Оба вдруг остановились, инапряженно начали всматриваться вперед — в тумане вступали чьи-то нечеткие очертания. Не дожидаясь развития событий, кузнец выстрелил. Раздался треск и шелест листьев.

— Ты осину сломал, дебил, — Лю толкнул ногой сломанное деревцо, которое в будущем могло вырасти в полноценное дерево.

— Все, хватит с меня, — ругнулся Семен Лобанов. — Пошли к Маузеру.

Лю быстро настроил карманный навигатор, и уверенно свернул направо. Метров через двести туман начал редеть, обнажая поляну, на которой стояли три грузовика и армейский джип. Между машинами горел костер, вокруг которого сидели другие охотники, пахло чем-то вкусным, как раз подошло время ужина. Лю поднял руку, пресекая все вопросы, и двинулся прямо к одиноко торчащей возле джипа фигуре.

— Ахилл, где шеф?

— Александр Сергеевич находится вон под тем деревом, — биоробот четко указал направление. — К сожалению, его нельзя беспокоить, потому что он занят сложными стратегическими, тактическими и практическими размышлениями по поводу предстоящего заказа и дальнейших последствий его выполнения. Могу также сказать, что командира одолевают невеселые мысли о своей дальнейшей судьбе, нелегкой из-за того, что мы не выполнили данное Верховному Совету обещания относительно устранения королевы монстров. В любом случае, беспокоить его нельзя, а то можно получить… — он напрягся, вспоминая термин, и закончил: «по шапке».

Лобанов почесал затылок, и выдал в пространство:

— Чё?

— Через плечо, — привычно ответил Лю. — По шапке, значит? Ну, ничего, мы рискнем. Саня! Саня, мы пришли!

— Ну и молодцы, — раздалось ворчливое из-за дерева. — Топайте сюда…

Сам я не двинулся с места, продолжая разглядывать луну, едва проглядывающую сквозь туман. На душе было скверно, очень даже невесело, поэтому и выбрал себе место для размышлений подальше от своих бойцов. Тишину нарушал только легкий хруст да шелест бумаги.

— Ты что здесь делаешь? — удивился Лобанов.

— Думаю.

— Да? А мне кажется, ты просто тупо семечки грызешь.

— Ты, Сеня, не борзей, — действуя одной рукой, я щелкнул зубами, шелуха полетела в траву, а ядро в рот. — Это не простые семечки, а волшебные, они кругозор расширяют, воображение, дальность полета мысли. Хочешь сам попробовать? Хотя я сомневаюсь, что тебе поможет. Вы где были, мужики?

— А ты угадай, — весело ответил Лю. — Рожа в глине, в жопе ветки — значит, мы пришли с разведки.

— И что там, в разведке?

— Там, Саня, все плохо. К четвертой базе целенаправленно двигается существо, очень сильно напоминающее гигантскую медузу. Громадная, прозрачная внутри, вся состоит из какой-то слизи. Передвигается на четырех лапах, за собой оставляет липкий, широкий след.

От удивления я замер с не разжеванной семечкой в руке.

— Значит, ничего серьезного?

— Там как раз все серьезно, — вздохнул китаец. — Эта хреновина буквально проглатывает все, что попадается ей на пути. Сосет, как пыл6есос, все без разбору — будь то человек, машина, дерево или дом. И чем больше сосет, тем больше становится.

— Мда, что-то мне это напоминает… — на самом деле, напоминало мне это только одно, но ребята были последними людьми, с которыми я 6ы это обсуждал. Вообще, во всем этом загнивающем мире были лишь три девушки, которые могли бы выслушать мои рассуждения на эту тему, но с некоторых пор я был лишен возможности пообщаться хотя бы с одной из них. Потому что любовь есть любовь, а работа есть работа, и не надо смешивать одно с другим. — А что вояки?

— Все вояки в ее утробе и плавают. У выживших положение не лучше. Пули проходят сквозь нее или застревают внутри, снаряды и ракеты тоже. Если ничего не сделаем, то по моим скромным подсчетам, примерно через полчаса эта прозрачная гнида доползет до четвертой базы. И тогда все, все, кто там внутри — хана. Сожрет базу, и не подавится.

— Мда, дела… Но ничего, мы с этим разберемся. Сеня, хочешь получить орден героя? Посмертно.

— Спасибо, что-то не хочется.

— Сложный ты человек, Сеня, никогда с тобой нормально не договоришься. Ладно уж, пошли к остальным.

В свете фонарей моя бравая охотничья команда выстроилась кружком выслушать инструктаж. Даже сейчас, глядя на эти суровые лица, на широкие плечи, на форму с логотипом «Моей Обороны» на рукаве у каждого, я испытывал ошеломляющее чувство гордости. С тех пор, как наша «ООО» пополнилась огромным количеством новых рекрутов, я начал отбирать по одному в так называемый элитный отряд, который сейчас и стоял передо мной. Основные критерии для попадания сюда просты — циничность, готовность убивать все, что движется, и абсолютное отсутствие намерений дожить до глубокой, спокойной старости.

Из старых, так сказать, ветеранов, были лишь трое — Ахилл, Лю, и Лобанов, насчет последнего, правда, у меня постоянно были сомнения, но, в конце концов, я решил так: лучше буду присматривать за ним, чем он натворит дел где-нибудь в другом месте. Основной костяк составляли тридцать охотников, каждый проверенный в деле лично мною, и в каждом я был уверен, как в самом себе. Остальные члены «Моей Обороны» были разделены на три части — одна находится в «Снежном Барсе», моей самой первой охотничьей базе (помните, домик в джунглях возле Каменного Ручья?), вторая, рекруты, сейчас проходит специальную подготовку в тренировочном лагере под руководством Мафую и графа Густава-Вяземского, а третья, резерв, отдыхает на девятой базе, где у меня устроен главный офис. В любой момент, где бы не появился выгодный заказ, я мог сплотить все силы в одну грозную, несокрушимую армию, и стереть с лица земли любую тварь, посягнувшую на жизни людей. Такое положение дел не могло не радовать, особенно если вспомнить, что мой самый первый охотничий отряд состоял всего из двух человек — рыжеволосой красавицы-лентяйки и лучшего друга, с которым я на тот момент был знаком всего пару недель. Эх, Виталя-Виталя, почти год прошел, а мне тебя все также не хватает.

— Вот такие дела, — когда Лю закончил пересказывать описание гигантской медузы, я посмотрел на лица подчиненных. — Есть идеи, как и деньги заработать, и самим не сдохнуть?

— Огнеметы, — сразу предложил Пироман, прозванный так мною из-за необъяснимой тяги все вокруг сжечь к хренам собачьим. Какая бы перед нами не стояла задача, у Пиромана был всегда один вариант решения проблемы. — Медузы ведь морские существа, так? Значит, по любому должны бояться высоких температур.

— А если она такая тварь, что не загорится? — осведомился Лю. — Тем более, вояки уже пробовали ее взорвать.

— А мы ее сверху бензином обольем.

— Как? На деревья с канистрами залезем? Вертушки-то у нас сейчас при себе нет.

Поднял руку Карлсон — здоровенный мужик с перебитым носом и спокойными голубыми глазами, бывший вояка с третьей базы. От меня он получил прозвище за то, что был асом в управлении любого воздушно-транспортного средства, другими словами, умел пользоваться пропеллером.

— Если нужно сверху, то я могу устроить. У четвертой базы есть пожарный вертолет. Только нужно не бензином обливать, а кинуть внутрь в нее пару тонн взрывчатки, пусть подавится. Потом нажимаем на кнопку, и — бах! — нашу медузу разносит на части силой направленного изнутри взрыва. У нас на третьей базе когда-то уже был такой случай, кстати.

— Вот это уже отличная идея, — одобрил я. — Правда, есть одна проблема — пока мы будем вертолет просить, пока взрывчатку загрузим и скинем, наша медуза уже половину четвертой базы слопает. И все, добрый вечер, я диспетчер, вам не нужен секс на вечер… В общем, не катит. Но идея отличная, и мы ее используем, только несколько в другом варианте. Соорудим бомбу сами, из подручных материалов. Взрывчатка у нас сейчас при себе есть? Дед?

— Хватает, — веско сказал пожилой, седовласый охотник, прозванный Дедом не только за свой уже почтенный возраст, но также за неторопливость и обстоятельность в действиях. В отряде он отвечал за боеприпасы, их наличие и пополнение. — Но для такой махины, наверное, придется весь запас истратить.

— Ничего, потом еще закупим, там вознаграждение большое обещают. Значит, выдвигаемся немедленно, догоняем медузу, а заодно смотрите по всем углам, нет ли где брошенной вояками машины, джипа или грузовика, желательно на ходу, а то казенную тратить жалко. По коням.

Пока парни грузились, и я подозвал к себе Лю, и спросил у него, как у главного в нашей организации специалиста по монстрам:

— Слушай, как ты думаешь, эта медуза не ядовитая?

— В смысле?

— В том смысле, что когда мы ее взорвем, и останками все вокруг забрызгает, то токсичного заражения территории не будет?

Китаец задумался, потирая подбородок. Тем временем со стороны грузовиков раздался мат-перемат — это Лобанов попытался одним заходом забросить в кузов машины одновременно ружье, топор и кувалду, но не рассчитал силы, и последняя упала обратно, больно стукнув его рукояткой по ноге. Остальные привычно улыбались, с Сеней такое случалось уже не впервые.

— Не знаю, — наконец, ответил Лю. — Может, связаться с Мафую, вдруг она таких уже встречала?

— Не надо! — сказал я, может быть, чересчур поспешно. — То есть, некогда уже. Будем надеяться на лучшее.

— Будем, — вздохнул китаец, который, хоть убей, но не понимал, почему я с некоторых пор упорно избегаю любого общения с маленькой охотницей, и не только с ней.

Спустя десять минут колонна двинулась в путь. Ехать, слава Богу, было недалеко, довольно скоро мы увидели медузу, продолжавшую целенаправленно двигаться по прямой линии к базе, как пенсионерка к полкам с дешевым хлебом. Ползла она не то, чтобы быстро, однако расстояние между ней и базой неумолимо сокращалось. Для меня оставалось загадкой, как медуза намеревалась пробить защитный купол, но если ползет, значит, знает что делает. Установленная на приборной панели флагманского грузовика рация захрипела.

— Редька-Редька, я Арбуз, как слышно, прием?

— Редька слушает.

— Слушай, Редька, давно хотел спросить — какого Хрена горького у нас такие позывные дебильные?

— Арбуз, это Хрен, вы что-то хотели?

— Я ничего не хотел, я только Редьку спрашивал про позывные.

— Слушай, тебе-то чего жаловаться? Это я — Хрен, мне возмущаться надо. Да, Картошка?

— Я попрошу! То, что я по национальности — белорус, еще не дает повода шутить со мной про картошку! Вы бы еще украинцу про сало сказали.

— А ну, заглохнули все! Хрен — иди нахрен, и Картошку с собой забери. Арбуз, чего тебе?

— Меня от арбузов уже тошнит, можно мне сменить позывной?

— Никак нельзя, Арбуз, позывные специально придуманы мною, чтобы никто не путался в эфире. Что выросло, то выросло, привыкай.

— Редька-Редька, знаете, иногда я поражаюсь, как в вашей тыкве могут появляться такие гениальные идеи. А вообще я хотел сказать, что вижу гражданский транспорт в количестве одной единицы слева по борту.

— Понял тебя, Арбуз. Всем машинам, тормозим.

Колонна остановилась напротив древнего «Бьюика» бледно-голубого цвета с разбитыми стеклами и раскуроченным передком, сиротливо стоящим на обочине дороги. Видимо, это была машина кого-то из местных жителей, что сейчас переваривается в брюхе у медузы. Обойдя машину вокруг, я аж крякнул от такой прухи.

— Ахилл, заведи двигатель.

Биоробот исполнил приказ. Завелась машина крайне неохотно, но завелась, после чего Карлсон забрался за руль, и попытался сдвинуть ее с места. Удалось, кое-как она проползла пару метров, хотя и на спущенных передних шинах.

— Пойдет, — вынес вердикт Лю, в который раз оглядываясь на медузу — между ней и мерцающим в темноте куполом базы осталось всего каких-то полкилометра. — Да, Саня?

— Определенно. Быстро, всю взрывчатку сюда. Пироман, действуй, остальные помогайте.

Время уже капец, как поджимало, поэтому все дружно взялись за дело. Под руководством взрывотехника часть имеющегося у нас запаса С-4 напихали внутрь салона, что не влезло, прикрепили снаружи к кузову липкими лентами. Пока парни работали, Лобанов своей кувалдой сбил с машины передние двери, чтобы у водителя было больше времени выскочить, а Ахилл подкачал колеса, заменил практически севший аккумулятор на наш запасной и долил бензина в бак. Закончив, ребята посмотрели на меня, ожидая похвалы.

— Нормально, — одобрил я. — Осталось решить только одно — кто будет героем, и понесет закуску нашей медузе. Есть добровольцы?

Практически все подняли руки — не считая Лобанова и биоробота Ахилла. Класс, я же говорил — настоящее скопище самоубийц. Однако мне нужен был только один, а не тридцать сразу. Кого же выбрать? Иногда вот за такие моменты я и ненавижу свою должность главного.

— Мужики, надо жребий тянуть, — веско сказал Дед. — Так будет честно.

— Не надо, — остановил я его. — Сам поведу.

Дружный вздох.

— Даже не думай, — заявил Лю. — Ты нам еще живой нужен.

— Да я же ничем не рискую, просто оставлю машину на дороге, а сам свалю в кусты.

— А если не успеешь далеко убежать, и придется взрывать медузу раньше? Не-не, Саня, ты у нас командир, вот и командуй, а с такими задачами мы сами справимся. Не обсуждается, да, ребята?

— Однозначно, — откликнулся Карлсон. — Тем более, что эта работка как раз для меня, я же спец в вождении.

— Вождении самолетов, — напомнил Пироман, дергаясь от нетерпения — его уже ломало от острого желания увидеть взрыв своего изделия. — Давайте, блин, решайте быстрее!

— Да нечего тут решать, — пробурчал Дед. — Я больше всех вас пожил, мне и умирать не так жалко будет. Давай сюда ключи.

Но Лю только головой покачал.

— Нет уж, пусть Маузер решает, а ты со своим возрастом предпенсионным не лезь.

— Ладно-ладно, — меня начала раздражать эта ситуация. — Раз так, то пусть все решит считалочка. Шышел-мышел, пукнул — вышел, снова пукнул, и вошел.

Тридцать пар глаз уставились на Лобанова.

— Я?! — заорал кузнец, увидев направленный на него палец. — Да ни за какие шиши!

— Сеня, не упирайся, тебя выбрала сама судьба.

— Но я не хочу!

— А судьбе пох…! Блин, что ж с тобой делать-то? Раз так, то идет… идет… эх!.. идет Трегубов.

Выбранный мною парень был тот самый «белорус по национальности» с позывным Картошка. До того, как стать охотником, он был фермером на первой базе, где благодаря тяжелой работе приобрел уникальную для многих людей способность пахать, как лошадь. Особенными талантами Трегуб, как мы его сокращенно называли, не блистал, но был исполнительным, в меру сообразительным и очень выносливым, а это, согласитесь, уже что-то. По крайней мере, куда лучше Лобанова, который вечно старается поменьше сделать, чтобы побольше отдохнуть.

К приказу Трегуб отнесся равнодушно, только пожал плечами — мол, всегда готов, только скажите.

— Треша, задача простая — поставил машину на дороге перед медузой, и со всех ног ходу оттуда, — объяснил я ему суть миссии. — Как отбежишь, падай на землю, и накрывайся вот этим. Это армейская ткань повышенной прочности, под ней ты будешь, как под щитом.

— Понял.

— Давай, Картошка, поджарь нам рыбку, — сказал Карлсон, хлопая его по плечу на прощание.

Когда машина с белорусом за рулем отъехала, меня вдруг охватили дурные предчувствия. Так бывает, когда ты с легким сердцем запускаешь цепочку событий, а потом вдруг начинаешь думать, что что-то забыл, что-то очень важное. Да ладно, что может случиться? Делов-то на десять минут, вообще элементарно. Сам бы сделал, но вишь как, не разрешают товарищи своей гениальной головой по мелочам рисковать.

Как потом оказалось — не зря.

Сначала все, правда, шло хорошо.

Машина с белорусом за рулем, медленно, но верно приближалась к победе. Согласно указаниям, Трегубов направил колымагу наперерез медузе. Но тут в самый ответственный момент двигатель… просто заглох. Да, так оказывается, тоже бывает.

— Да твою ж дивизию! — не сдержался я, пока остальные молча ждали результатов.

В бинокль было видно, как Трегуб отчаянно копошится в машине, потом выскочил и поднял капот, потом залез обратно — точь-в-точь неудачливый водитель, сломавшийся где-нибудь на загородной трассе в сотне километров от ближайшего населенного пункта. Я перевел бинокль на медузу, и чуть не застонал от злобы, когда увидел, что тварина уже почти добралась до точки не возврата. Теперь белорус просто физически не успевал догнать ее и поставить машину перед ней на дороге.

— Саня, что там? — внизу под деревом, служившим мне наблюдательным пунктом, Пироман беспокойно заерзал на месте. — Где там взрыв, япона мать?

Я молчал, подавленный таким фиаско. В считанные секунды медуза достигла купола. Какие-то мгновения еще казалось, что все обойдется, что сейчас ее испепелит на месте, и все наши проблемы разрешатся сами собой. Но нифига. Вместо того, чтобы вопреки моим ожиданиям навалиться на купол, медуза застыла рядом, переливаясь зловещими пурпурными цветами.

А потом вдруг в верхней ее части что-то покраснело, и наружу сквозь слизистую оболочку высунулась самая натуральная механическая рука, хотя даже мне, внимательно наблюдавшему в бинокль, оставалось непонятным, откуда она вообще взялась. Так вот, эта рука держала в ладони наконечник от шланга, другой конец которого исчезал где-то в глубине монстра. Нажатие большим пальцем на кнопку — и из шланга выскочила тугая струя какой-то кислоты. На моих глазах купол начал темнеть, а потом темное пятно полезло дальше, расширяясь с каждой секундой….

— Саня, что ты молчишь? — донесшийся снизу бас Карлсона вывел меня из ступора. — Зажарилась там рыбка уже?

Я тряхнул головой. Так, блин, ну это уже наглость — меня, создателя и главу «Моей Обороны», последнего оплота человечества, подобным образом в позу раком ставить!

— Что стоите, дебилы? Быстро по машинам, и к базе! Всех уволю, нахрен! — и сам съехал по стволу вниз, да так, что брюки чудом остались живы. — Вперед!

Колонна сорвалась с места. Трясущимися пальцами я тыкал в кнопки рации, вызывая вояк с ближайшей базы, неважно, с какой. Нет, не успеют, разве что истребителями, но те есть только у третьей и двенадцатой базы, а они сейчас на разных концах света. Пока Карлсон крутил баранку грузовика, рядом со мной Лю держал в руках пульт от управления беспилотника-разведчика, парящего в воздухе.

— Саня, смотри!

В миниатюрную камеру было хорошо видно, что медуза обработала уже примерно тридцать процентов защитного купола. Что будет дальше, в принципе, догадаться несложно. Мне даже слегка поплохело.

— Срочно свяжись с управлением четвертой базы, скажи им, чтобы людей эвакуировали с улиц.

— Их уже давно эвакуировали, — буркнул Лю, и вдруг изменился в лице. Изумленно выдохнул: Стоп, да это же Трегуб!

Я вырвал пульт из его рук. На экране появилась мчащаяся на всех парах начиненная взрывчаткой колымага с белорусом за рулем. Из кабины торчала рука с поднятым средним пальцем, жест, несомненно, был адресован медузе, которая ничего не замечала, поглощенная своим занятием.

За несколько метров до чудища Трегуб ласточкой выпорхнул из кабины, и покатился по дороге, цепляясь за траву. А древний, дымящийся на ходу тяжелый «Бьюик» с разгону влетел в медузу, и исчез внутри нее с неприятным чавканьнем. Я приблизил вид с камеры, но машина уже потерялась среди тонны всякого хлама, проглоченного медузой в последние полчаса. Трегуб поднялся на ноги, помахал рукой беспилотнику, и со всех ног побежал прочь. Купол между тем уже наполовину почернел.

— Пироман, взрывай!

— Э, куда взрывать? — завопил Карлсон. — Там же Трегуб рядом!

— Ничего твоему Трегубу не случится. Пироман, взрывай быстрее!

Медуза начала медленно наваливаться на почерневшую часть купола, собираясь, видимо, сжевать ее с потрохами. Внезапно внутри нее что-то приглушенно бухнуло, а потом волна пламени начала расширяться внутри, пожирая весь переваривающийся обед. Медуза застыла на месте, и вдруг лопнула, с оглушительным треском, как мыльный пузырь. Во все стороны полетели искореженные машины, танки, обломки зданий и фрагменты тел, а тонны слизи выплеснулись прямо на почерневший купол. Последней упала на землю механическая рука, все еще сжимающая шланг с выливающимися из него остатками кислоты.

Карлсон матернулся, и вывернул руль грузовика, когда на нас чуть не рухнул сверху огромный кусок деревянной стены. Всю дорогу усеяло обломками, проехать дальше не было никакой возможности. Колонна остановилась, парни высыпали наружу. Наступила звенящая тишина, только отравленный купол слегка шипел, медленно проседая под тяжестью слизи.

— Вот это круто! — протянул Пироман. С фанатичным блеском в глазах он стоял, жадно вдыхая запах пороха, и подрагивая от дозы только ему доступного кайфа. Да уж, в нашем деле без психов никуда, такая уже работа.

Трегуба мы быстро нашли по его крикам о помощи, парень остался жив, только его порядком засыпало обломками. Пока Ахилл освобождал белоруса, все остальные начали пробираться к базе. Но не прошли мы и тридцати метров, как раздался новый треск.

— Не нравится мне этот звук, — только и успел сказать я.

Отравленный купол рухнул вниз, на базу, вместе с облепившей его слизью. Послышались жуткие вопли сотен людей с четвертой базы, запахло паленой плотью. Слизь оказалась не только ядовитой, но еще и токсичной.

Таким образом ООО «Моя Оборона» пережила один из величайших провалов в истории человечества. И это запустило целую цепочку событий, которая открыла новую страницу в моей нелегкой, тяжелой биографии человека из альтернативной вселенной далекого будущего.

Глава третья: Жилище моей мечты

Онлайн-переговоры с Верховным Советом прошли… скажем так, успешно. По крайней мере, меня уже не грозили бросить в топку вместе со всеми моими товарищами. Хоть какой-то успех.

Как я себя чувствовал? А как бы вы себя чувствовали, если бы работали… скажем, в магазине, и по исключительно вашей вине весь магазин сгорел нахрен? А вы еще и начальникданного магазина, и теперь вам отвечать перед теми, кто им владеет. И, на закуску — сгорел магазин не потому, что вы ничего не делали, а наоборот, потому что хотели, как лучше. Очень плохое чувство надвигающейся депрессии.

Пока я сидел, запершись в своей палатке, мои бойцы ожидали снаружи. И, когда я вышел, все повернулись в мою сторону, ожидая самых плохих новостей. В принципе, ребятам бояться нечего, они же все по приказу сделали. Разве что у них бы в спешном порядке поменялся руководитель. Это ладно, но что, если бы он оказался настоящим профи, намного круче меня? И вспомнил бы тогда кто-нибудь непутевого Сашу Маузера? Ну вот, первая волна самокопания уже пошла.

— Что там? — спросил Лобанов, никогда особо тактом не отличавшийся, а потому, в отличие от других, не дождавшийся, пока командир начнет говорить первым.

— Да нормально все.

Между бойцами прокатился вздох облегчения. Уже знали, что у меня слово «нормально» означает не самый худший вариант.

— Баллов за выполнения заказа нам теперь не видать? — догадался Лю.

— Не видать, как собственных яиц… Короче, с охотой пока завязываем. Возвращаемся все в наш «Снежный Барс», и ждем дальнейших указаний. Но это не значит, что мы будем сидеть, и ничего не делать! Тренируемся, пополняем запасы, мониторим ситуацию в мире — короче, работаем до упора.

— Я уже упоролся, можно мне домой? — спросил мрачный, вымазанный с головы до ног в копоти Карлсон.

— Сворачиваемся, — я махнул рукой, сейчас было не до шуток.

— Давайте, ребятки, слышали, что главный сказал? — Дед начал сурово поторапливать нехотя передвигающих ноги мужиков. Возвращаться на базу и сидеть там неизвестно сколько никому не хотелось. Хотелось и дальше путешествовать по населяющим планету джунглям, мочить чудовищ, а главное, зарабатывать деньги. Для бывших военных, поселенцев и фермеров, которые и составляли основные силы «Моей Обороны», зарплата охотника на монстров была просто заоблачной, всего за пару лет работы можно было накопить на спокойную старость — если, конечно, получится до нее дожить. Но даже если вычеркнуть зарплату, то остальные плюсы тоже налицо. Беспрепятственное передвижение по всей планете (особенно актуально для тех, кто всю жизнь провел на базе); насыщенная приключениями жизнь, дружный коллектив; униформа, куча оружия и транспорт за счет фирмы; эксклюзивная медицинская страховка — чего только не упомнишь.

Пока бойцы собирали манатки, и загружали грузовики, подготавливая колонну к предстоящему путешествию, я отошел подальше в джунгли — дощелкать семки, и заодно продолжить заниматься самокопанием, пока есть возможность. От невеселых мыслей меня оторвала мелодичная трель спутникового радиотелефона. Почему-то сразу мелькнула мысль — Дашка, зараза неблагодарная, наконец-то соизволила подать весточку.

— Аюшки?

— Здорово, Санечек!

Блин, ненавижу, когда меня так называют. Что за привычка? И да, это не Даша, близко не она.

— Привет, Андрюха.

— Как дела?

— Дела у прокурора, а у нас делишки. Чего хотел?

— Ну, ты даешь! Забыл уже про дом-то? Едем покупать, или нет?

Помните, еще давным-давно, я делился своей сокровенной мечтой — когда стану богатым, то куплю себе дом с гаремом прислуги, в обязанности которой еще и будет обслуживать хозяина по ночам? Ну да, конечно, кого интересуют фантазии извращенца, пусть он даже главный герой. Ладно, допустим, с гаремом перебор, но в остальном мне не улыбалось жить на какой-то базе, ограниченным в передвижениях, и видеть рядом с собой унылые, недовольные лица. Хватило двадцатилетки в трехкомнатной отцовской квартире. Короче, я всегда хотел свой собственный дом, и это желание как-то уж очень сильно запечаталось в мозгу.

Само собой, что в старой жизни мне оставалось только захлебнуться слюной. Но здесь у меня открылись реальные возможности. После того, как «Моя Оборона», а с ней и другие нелегальные охотничьи отряды начали мочить монстряк направо и налево, Верховный Совет тоже начал потихоньку удалять с планеты лишнюю растительность в виде непроходимых джунглей. В результате возникли так называемые элитные мини-базы — такие себе пять или семь домов, окруженные куполом, с маленькой личной армией. Разумеется, что купить такой домик по карману только уж очень обеспеченному и влиятельному человеку. Таким, как например, я.

На данный момент существовало всего три таких мини-поселка, третий был построен совсем недавно. Ну, вот на нем я и присмотрел себе участок. Стоило это удовольствие немалых мучений, потому что в течение года я отказывал себе во всем, скапливая все заработки, живя в спартанских условиях, и даже нося одну рубашку целый месяц. Ну, и еще связей — к счастью, удалось договориться с одним из ВС, который как раз и отвечал за распределение участков. Один из них мне отдали в обмен на услугу, которую я потом выполнил, чуть не погибнув при этом. Но зато дело стоило того. Полная самоизоляция, нашпигованный всеми современными технологиями дом, тишина и покой, гарем прислуги — да о чем еще разговаривать? Для любого попаданца просто предел мечтаний, лично я так считаю.

— Ты знаешь, у меня сейчас с финансами туговато. Наверное, откажусь.

— Да ты что? — заволновался собеседник. — Мы же договорились!

— А мы тут все передоговорились, прикинь?! Короче, я тут кое-что натворил, и деньги мне в ближайшем будущем будут больше нужны, чем дом.

— Хм… Ну, давай, я тебе займу.

— Уже проходили, спасибо. Кредита от Координатора хватило, на всю жизнь и до самых печенок.

— Ладно, тогда другая идея — покупаем дом на двоих, но всю сумму выплачиваю я. А ты потом свою половину отдаешь, как только появится возможность.

— И откуда у тебя столько денег?

— Да так, скопил кое-что. Думаю, справедливо — с тебя разрешение от ВС, с меня дом. Но только нужно решить все сегодня, а то участок на баланс уйдет.

Заманчивое предложение. Я оглянулся в ту сторону, где ожидали мои ребята. А в принципе, что мне терять? Потеряю работу, так хоть дом останется. Опять же, задолбало по базам мыкаться, может, хоть в своем доме душевное равновесие обрету.

— Где и когда встречаемся?

— До девятой базы успеешь добраться?

— Да нефиг делать.

— Тогда там, где обычно. Как доберешься — позвонишь.

Возвращался я уже не в таком плохом настроении, как уходил. Даже начал слегка припевать и пританцовывать. А когда проходил мимо Карлсона и Пиромана, те удивленно переглянулись, и последний многозначительно покрутил пальцем у виска — мол, совсем свихнулся командир, не выдержал угрызений совести.

— Маршрут меняется, сначала на девятую базу. Высадите меня там, а потом ты, Лю, поведешь остальных домой.

— Понял, — ответил удивленный китаец. — А ты что, бухать собрался? Так мы тоже не против.

— Я что, на алкоголика похож?

— Конечно. Мафую мне рассказывала про погреб с вином.

Задрали уже такие друзья. И сами ничего не забывают, и другим сплетничают.

— В данный момент это тут не при чем. У меня чисто деловая встреча, мамой клянусь. А вам, кстати, особенно Лобанову, пить безмерно, а особенно рядом с казино, не рекомендуется.

— Да блин! — вскинулся кузнец. — Всю жизнь будете мне об этом напоминать? Говорил же, просто зашел посмотреть, а там…

— Сеня, хватит врать, ты туда зашел, потому что там наливают бесплатно, если ставку сделать, — хмыкнул Трегуб. — Ну, ты и сделал, а потом еще одну. И еще одну.

— Слышь, Маузер, — насупился Дед. — А как до «Барса» доберемся, то что дальше делать?

— Ждать меня, а там посмотрим.

— А кто за дисциплину в отряде отвечать будет?

— Ты и будешь.

— О! Это я запросто.

— Я и не сомневался. Еще вопросы?

Вопросов больше не возникло. Ребята у меня вообще привычные к быстрым, спонтанным решениям, и каждый всегда сам для себя знает, что ему делать. Такая себе жизненная закалка, еще один плюс нашей работы.

***************

Путешествие прошло без особых проблем, даже не тошнило ни разу.

Поздним вечером наш вертолет загрохотал над куполом девятой базы, и сел на военный аэродром, расположенный в ее окрестностях. Распрощавшись с командой, я загрузился в один из пяти огромных боевых роботов, и, рассыпавшись треугольником, конвой прошел через купол, оказавшись внутри передвижного города.

Как и раньше, девятая база представляла собой гигантский рынок, на котором можно было купить все — от новых носков до авианосца последней модели. С некоторых пор мне приходилось бывать здесь частенько, и что где находится, я уже знал неплохо. По базе шуровали летающие такси, и одна такая бесколесная машина по воздуху доставила меня в бар «Астория», расположенный как раз между супермаркетом, где мы с Виталей и Дашей в первый раз покупали оружие, и многоярусной парковкой с выставленными на продажу автомобилями. Сам бар был настолько крошечным, что его ни за что не заметишь, пока кто-нибудь не скажет, что он здесь есть. Идеальное место, чтобы встречаться с неугодными Верховному Совету людьми.

В сам бар я зашел не сразу, сначала покрутился по парковке, потом зашел в супермаркет, и только потом нырнул в маленький паб, прилепленный к задней стене гигантского магазина. Внутри на удивление тихо, все столы заняты, играет тихая музыка, бармен за стойкой аккуратно пьет виски из кружки. Не обращая ни на кого внимания, я сразу подсел к Андрею, ожидавшему меня в самом дальнем и темном углу бара.

— Ну, привет, друг.

— Привет, — мы пожали руки. За год, прошедший с момента знакомства, Андрюха значительно заматерел, поправился, даже режиссерскую бородку отрастил. И уже больше не напоминал молодого лоботряса, как в первую встречу. — Давно ждешь?

— Слежки не было?

— Не было.

— Точно?

— Да точно, точно.

— Смотри мне, — известный создатель порнофильмов отхлебнул из стакана. — Видел мой новый шедевр? Называется «Король и Золушка», а король — один из чудиков, что в Верховном Совете сидят. Там такие сцены, просто пальчики оближешь.

— Э-э-э… Нет, не видел.

— Так и знал, поэтому специально принес тебе диск, коллекционное издание с вырезанными моментами.

— Давай ближе к делу, — таких дисков у меня дома валялось уже дофига и больше. Андрей просто сильно переживал, что у меня до сих пор нет постоянной девушки, вот и активно мотивировал меня своими эротическими шедеврами. А я, сказать по правде, так и ни одного фильма не посмотрел, вечно некогда. — Дом еще успеваем купить?

— Успеваем, успеваем. Сейчас допью, и сразу поедем.

— А что ты там пьешь?

— Мятный чай. Тебе не предлагаю, а то говорят, что мята на потенцию плохо влияет.

— Пошел ты…

Быть режиссером порнофильмов в условиях кризиса населения человечества — не так уж и плохо. По крайней мере, у тебя везде найдутся поклонники, которых можно в любой момент использовать ради личной выгоды. На аэродроме базы нас уже ждал истребитель, предоставленный Андрею в личное пользование одним из местных военачальников. Вроде с виду суровый дядька, на порнуху фапать точно не будет, а туда же! Или у него просто жена молодая и красивая, и ей скучно зимними, одинокими вечерами, пока муженек на службе?

В отличие от баз, элитные поселки не передвигались — нашли выгодный участок планеты с ресурсами, и стоят там. Поселок, куда было надо нам, располагался в живописном месте — на берегу Черного Моря. А вместо личной армии тут был личный флот. Как же классно быть богатым! Дом тоже ничего так, два этажа всего, но зато не просто бетонная коробка, а с разными пристройками — тут тебе и летняя кухня, и сауна, и бассейн во дворе, и даже крошечная вертолетная площадка на крыше. В каждой комнате на стене огромный экран для видеосвязи с окружающим миром, спальни аж четыре штуки, оргию можно устраивать, а под домом подвал, в котором находится бар, и тут же по соседству, за стенкой, винный погреб. Короче, американская мечта.

Единственное, что меня смутило — эта некая девушка, что встретила нас на пороге. Темная кожа — но не черная, а молочно-шоколадного цвета, большие выпуклости спереди и сзади, трещащаяпо швам униформа горничной едва сдерживает всю эту красоту. Сразу вспомнилась Кира. Да блин, прямо наваждение какое-то.

— А это кто?

— Мулатка, — ответил Андрей, довольный произведенным эффектом. — Зовут Юна, идет в комплекте с домом. Будет готовить, стирать, убирать, ну и все остальное. Но насчет остального — это больше к тебе, ты же у нас одинокий.

Девушка что-то чиркнула на незнакомом языке, и склонилась в поклоне, демонстрируя неплохую растяжку. У меня отчего-то зачесалось внизу живота. М-да, об этом я не подумал. Я же шутил насчет гарема прислуги, а Андрюха, видимо, понял по-своему, ну и начал потихоньку эту мечту в жизнь воплощать. Вывод — надо меньше ля-ля, особенно при посторонних.

— А почему мулатка? Белых женщин, что ли, в каталоге услуг не было?

— Просто так больше экзотики, — режиссер причмокнул губами, и с интересом посмотрел на меня. — А ты что, расист?

— Сам ты расист! Чтоб ты знал, я себя между белых всегда чувствую белым, а среди черных — черным.

— Да ну? А среди голубых?

— А среди голубых я начальник.

Девушка, решив, что спор идет насчет нее, покраснела, метнулась ко мне, и начала поправлять мне воротник, всем своим видом демонстрируя, что от нее будет польза. Я стиснул зубы — большие и мягкие груди слишком тесно прижались к моей коже. Дожились, вилла, красивая мулатка-прислужница, уже в олигарха превращаюсь.

— Скажи ей, чтобы отошла!

— Юна! — Андрей строго посмотрел на девушку, и та торопливо отскочила. Потом добавил еще что-то, показал на меня, и медленно, по слогам, произнес: «Ма-у-зе-р!». Мулатка кивнула, старательно повторила: «Ма-ю-зерь!», и пожала мне руку. И заискивающе улыбнулась.

— Теперь она в курсе, что ты ее хозяин, и сделает все, что попросишь.

— Круто, — сказал я без особого энтузиазма. — Двигатель на «Камазе» перебрать сможет?

— Сухарь, — фыркнул Андрюха. — Как ты не понимаешь, что тебе надо пользоваться своим положением, а не девственника из себя строить.

— Да, с этим у меня проблемы, я вряд ли когда-нибудь пойму. Надеюсь, больше людей в доме нет? А то я тишину люблю.

— Больше нет. Да я и сам сюда буду наведываться, наверное, нечасто. Так что, у тебя будет больше возможностей познакомиться с Юной поближе, и изучить с ней каждый уголок дома.

Я еще раз огляделся вокруг, и присел на краешек белого кожаного дивана. Ну что, покупаем? Эх, была не была…

— Ну, все, уговорил. Согласен, берем.

— Я знал, что мулатка тебя уговорит, — довольный Андрей хлопнул меня по плечу. — Тогда ты осваивайся, а я пока позвоню, скажу, чтобы прислали чела со всеми необходимыми документами.

— Иди, звони.

Оставшись один, я решил выяснить одну важную вещь, для чего прошел на кухню. Подошел к холодильнику, открыл, придирчиво оценил размеры. Да, определенно, много вкусняшек сюда точно влезет. Идеальный вариант.

Сзади послышалось приглушенное бормотание. Мулатка стояла на пороге и что-то чирикала, показывая то на холодильник, то на плиту, и глядя мне в глаза.

— Чего тебе?

Она вдумчиво повторила вопрос, и сунула палец в рот.

— Хочешь предложить приготовить мне пожрать?

— Оу, пож-ра-ть, — медленно и по слогам повторила Юна, и часто закивала.

Я задумчиво посмотрел на окна, за которыми уже стояла глубокая ночь. По плану, сейчас нужно было возвращаться обратно на девятую базу, а оттуда двигать прямиком в лагерь. Но с другой стороны — раз я теперь дома, то почему бы не переночевать? Тем более, что впереди ждет работа, хоть один вечер расслаблюсь, отдохну.

— Давай, готовь.

Радостно улыбаясь, мулатка стрелой полетела к буфету, открыла дверцу, и нагнулась. Подол юбки задрался наверх, открывая вид на соблазнительные упругие ягодицы и узкую, белую полоску трусиков между ними…

Я отвернулся.

Глава четвертая: Смерть и новое тело

— Маюзерь! Маюзерь! — кто-то настойчиво тормошил меня за плечо. — Юна ихт калабон Маюзерь!

Недовольно замычав, я попытался закрыться подушкой. Спать в такой кровати — лучшее удовольствие, которое можно получить, раздеваясь. Еще и благословенная тишина вокруг.

— Маюзерь!

— Юна, отцепись, — я попытался отмахнуться, но рука промахнулась, и шлепнулась на две большие, мягкие груди, пальцы прошлись по нежной коже. Ась?

— Ох, Маюзерь, — хихикнула Юна, и сама подалась вперед, позволяя лапать ее, сколько влезет.

Стопэ, блин! Подорвавшись быстрее, чем солдат в окопе — от звука разрыва гранаты, я уставился на обнаженное девичье тело перед собой. Юна наклонила голову к плечу, и подмигнула мне, ее молочно-шоколадные груди подрагивали, а ниже плоский животик, а еще ниже… Мать моя матрица! Да ладно? Я что… с ней… вчера… это самое? Вот это я понимаю, оголодал без женщин!

— Маюзерь, — Юна протянула руку, указывая куда-то в другую комнату. Оттуда доносился какой-то странный звук — не то дверной звонок, не то звонок мобильного телефона. Так и не разобравшись, я рванулся было туда, но тут же схватил одеяло — оказалось, что я и сам был в неглиже.

— М-м-м-м? — Юна, уже ждавшая у двери, удивленно посмотрела на меня, искренне не понимая, в чем задержка.

— Выйди, — я махнул рукой. Но из-за заторможенности вышло не очень, скорее наоборот, приглашающее движение.

— А-а-а-а! — вместо того, чтобы покинуть комнату, Юна скользнула обратно, поймала мою руку, и прижала к своим бедрам, призывно облизывая губы.

— Да ты не поняла! Выйди, мне одеться надо! — я изо всех сил старался не смотреть на такое манящее, юное тело. Сколько же ей лет? Шестнадцать? — Выйди отсюда!

Поняв, чего я на самом деле хочу, Юна сразу сникла, и печально вздохнула. Но потом лукаво улыбнулась, и сунула мою ладонь себе между ног, после чего застыла на несколько секунд, сопя от удовольствия. И только потом пошла к двери, старательно покачивая ягодицами. Я обалдело уставился на собственную ладонь, и на небольшой бугор, образовавшийся под одеялом. Значит, путаницы быть не может, я ее реально… это самое. Стыдно-то как, Господи! Или нет? Блин, конечно же, нет! Я, в конце концов, свободный мужик, и никому ничем не обязан. Так почему бы не позволить себе немного удовольствия, раз его и так мало в моей жизни?

Между тем непонятное гудение из соседней комнаты стихло, но тут же опять возобновилось. Натянув хотя бы трусы, и путаясь в рукавах футболки, я побежал туда. Оказалось, что гудел экран видеосвязи, расположенный на стене гостиной. Мысленно взяв себе на заметку позже разобраться с непонятной техникой, я нажал кнопку внизу экрана, принимая входящий вызов.

— Доброе утро, — экран заполнило лицо Андрея. — Ну, как спалось? Юна тебе постель согрела?

До меня не сразу, но все-таки дошел его довольный, как у слона, тон.

— Ах ты ж, подонок!

— Ну-ну, не сердись, я специально попросил ее быть с тобой поласковее — предупредил, что у тебя давно никого не было, и ты будешь стесняться. Помнишь что-нибудь из вчерашнего?

— Вообще не помню, — я прижал руки к похмельной голове. — Я что, напился?

— Ну, когда я уезжал, ты как раз начал. Поздравляю с новосельем.

— Взаимно. А ты куда делся вообще?

— Ну, у меня же не такой свободный график посещения работы, как у тебя. Я просто звонил сказать, что документы в порядке, дом теперь наш. Отдыхай, не буду мешать, — и связь прервалась.

Сначала я так и не понял, почему так резко, стоял, как дурак, и продолжал втыкать в черный экран с приоткрытым ртом. И только потом заметил Юну, что застенчиво крутилась за моей спиной, все также обнаженная и красивая.

— Оденься.

— Ам? — она покачала головой, и кивнула в сторону моего живота. — Ням-ням, а?

— Оденься! — я попытался проскочить мимо нее, но Юна восприняла это, как движение ей навстречу, и с радостью поймала меня в свои объятия. Чтобы удержать равновесие, я уперся рукой в стоящий поблизости диван, но ладонь предательски соскользнула, и мы завалились на мягкую, плоскую поверхность, причем Юна оказалась сверху.

— Ох, Маюзерь, — коротко простонала она, и начала двигать бедрами, потираясь ими об меня, как кошка. Невольно я расслабился, и отдался во власть приятным ощущением. Да пошло оно все! Надо хоть иногда брать от жизни то, что она предлагает. Юна, сразу почувствовав, что я больше не сопротивляюсь, начала скользить своей черноволосой головкой вниз, нацеливаясь губками на нужный орган…

Новое гудение оторвало нас от приятного времяпровождения. Экран на стене опять мигал, а поперек шла надпись «Входящий вызов». Кто там опять? Скосив глаза на экран, Юна недовольно фыркнула, и попыталась завладеть моими губами, закрывая своим телом отвлекающий фактор. Пришлось слегка повысить голос. На этот раз она сразу поняла, что от нее требуется, и легла рядом, поглаживая грудь в приятном томлении, нетерпеливо ожидая продолжения. Я поправил уже порядком сдвинутые с места трусы, подошел к стене и нажал на кнопку.

— Маузер, это ты? — ну, слава Богу, Лю.

— Нет, блин, дед Мороз.

— Фух! Я уже тебя обыскался! — китаец по ту сторону экрана повернул голову. — Ребята, это Маузер, я до него дозвонился. Саня, ты даже не представляешь, что у нас тут… Хм! А ты чего это в таком виде? А это кто?!

— Ух, ты! — раздался сзади Лю голос Карлсона. — Саня, ты опять в публичный дом попал?

— Типун тебе на язык. Я у себя дома.

— Нифига себе! — присвистнул Трегуб. — Это у тебя дом такой?

— Шикарная деваха! — присоединился к остальным голос Пиромана. — Я б ей вдул, блин!

Я оглянулся — Юна продолжала тихо мурлыкать и поглаживать себя, абсолютно не замечая, как с экрана на нее уставились четыре пары глаз. А может, ей просто было все равно.

— Так, бойцы, хавальники закрыли, быстро, — я передвинулся так, чтобы диван не было видно, и сложил руки на животе, хоть как-то компенсируя частичное отсутствие одежды ниже пояса. — Чего надо?

— А чего нам надо? — озадаченно переспросил Лю, у которого при виде мулатки, наверное, все из головы повылетало. — А, ну да! Тебя тут Верховный Совет пытается найти. Ты там вообще как, живой?

— Нет, блин, мертвый.

— Ну, понятно, — раздался из глубин экрана шепот Трегуба. — Если бы я с такой девчонкой заночевал, я бы тоже утром не проснулся. Любил бы ее, пока сердце не встанет.

— Заткнись, придурок! А если это его жена? — осадил его Карлсон.

— Ой, пардон, я не подумал.

— В этом твоя проблема, ты никогда не думаешь.

— Тихо! — цыкнул на них Лю. — Маузер, ты когда проснулся?

— Пять минут назад, а что?

— Значит, еще не в курсе. Новости включи, потом мы тебе перезвоним. Просто это лучше один раз увидеть, чем много раз услышать. Ну, давай, до связи, — и экран опять погас.

Чертовщина какая-то! Почесывая затылок, я поплелся обратно в свою спальню — там у меня был телевизор. Юна послушно пошла следом, но уже на входе в комнате я рявкнул на нее:

— Да оденься ты уже, наконец!

— Оу, — она кивнула, и убежала, не посмев спорить. Жалко, конечно, что момент упущен, но ничего, потом наверстаю. И когда только я успел так заматереть? Помнится, перед смертью вообще был характером — тише воды, ниже травы. Это все джунгли, они меняют людей.

Так, блин, где здесь пульт? А, вот он. Ничуть не легче — какие кнопки тут нажимать? И вообще, на каком языке надписи возле них? Наверное, я слишком рано Юну прогнал. Ладно, нажмем большую красную кнопку, всегда работает, в любой ситуации. Телевизор включился. Ну вот, я же говорил.

На экране появилась миловидная, очаровательная японочка — закатив глазки, она тревожно защебетала что-то про четвертую базу. Понятно, сразу переключаем, не хватало еще от стыда перед теликом сгореть. Что там дальше? На весь экран появились пустые улицы и лежащие на них неподвижные тела. Ну, ясно, очередной фильм про настигший планету Апокалипсис в виде смертельного вируса тысячелетней давности. Вроде бы и рассказывать уже нечего, всем все давно понятно, а вишь, постоянно что-то новое придумывают.

Неисчерпаемая, прямо, тема. Мультики бы лучше нормальные сделали, а то взрослому, обеспеченному мужику и посмотреть нечего, кроме аниме.

Но тут картинка сжалась, и превратилась в небольшой квадрат, висящий над левым плечом девушки-телеведущей, только в этот раз уже славянской национальности.

— На сегодняшний день число жертв уже превысило несколько десятков. Вирус распространяется с большой скоростью, и выжившая после вчерашнего инцидента часть населения четвертой базы оказалась в числе погибших вместе с военными, осматривающих упавший в секторе 18-Е метеорит. Наибольшей опасности, по словам ученых, подвергаются именно мужчины. Верховный Совет срочно прекращает все сообщения между базами, и объявляет чрезвычайную ситуацию….

Она что-то говорила еще, но я уже не слушал. В глазах у меня потемнело, в ушах зашумело. Вирус? Метеорит? Что-что, мать вашу?

Опять гудение из соседней комнаты. Как сомнамбула, я пошел туда, и уже на автомате нажал на кнопку приема видеозвонка.

— Саня, ну как, увидел? — спросил Лю.

— Ага… Это что за шутки?

— Если бы шутки. В общем, надо, чтобы ты срочно вернулся в «Снежный Барс». Верховный Совет передел приказ: срочно мобилизовать все доступные силы «Моей Обороны», и выдвигаться на место падения метеорита. У нас два часа, чтобы дать ответ. Саня, ты слушаешь?

— Ждите, скоро буду, — отключив связь, я пошел куда-то, сам не знаю, куда. Ничего не понимаю. Почему именно сейчас, и опять по тому же сценарию? И тут у меня по спине пробежал неприятный холодок. А что, если это проделки королевы монстров? Что, если она решила избавиться от человечества таким нехитрым способом? Я ведь ее так и не убил, идиот, блин. Да, мне она понравилась, как личность. Да, она обещала, что передвижная крепость нужна ей исключительно для зачатия ребенка. Но ведь все равно она нам враг, верно?

Незаметно для себя я оказался на кухне. Юна, в переднике на голое тело, напевала под нос, орудуя с огромной сковородкой. Ну, хотя бы оделась.

— Маюзерь! — ловко чмокнув меня в щеку, она заметалась туда-сюда, накрывая на стол. Закончив, потянула меня за руку, приглашая сесть. И только сейчас заметила, что мое настроение уже не такое, как раньше. — Маюзерь?

— Не заморачивайся, — я сел, и подпер голову ладонями, смотря в тарелку невидящим взглядом. Даже есть не хотелось. — Телефон принеси. Трубка такая черная, в спальне должна быть.

— Оу, те-ле-фо-нь, — по слогам произнесла мулатка, и убежала. Вернулась с радиотелефоном, аккуратно положила его на стол, и задумалась, глядя, как я ковыряю вилкой в тарелке. Потом вдруг решительно отодвинула тарелку, и села мне на колени.

— Ты чё делаешь?!

— Юна помочь Маюзерь. Ам! — и притянула мои губы к своим, свободной рукой развязывая завязки передника. Ткань соскользнула на пол, обнаженное тело прижалось к моему, Юна хихикнула, и повела мою ладонь вниз, к себе между бедер.

Аппетита не прибавилось, но на душе стало немного легче.

**************

Одевался я впопыхах, быстро собирая разбросанные по дому вещи. Основная их часть нашлась в подвальном баре — все-таки, именно там моя грешная плоть возжелала удовлетворения своей похоти.

Юна с печальным видом проводила меня до двери. Ей очень не хотелось, чтобы я так быстро уходил. Несмотря на юный возраст, мулатка оказалась очень опытной, отзывчивой на ласки и темпераментной любовницей. Наверное, будь сегодня выходной, я бы с нее до вечера не слез. И где только Андрюха ее откопал, жучара эдакий?

— Надо, Юна, надо. На работу вызывают, беда случилась.

— Ум? — она прижалась ко мне, и вопросительно заглянула мне в глаза. Мол, а когда вернешься?

— Скоро, Юна, скоро, — да, мне уже хотелось возвращаться сюда снова и снова, в конце каждого месяца. И оставаться здесь на неделю, не меньше. Дом, милый дом!

Не знаю, поняла ли она, но поправила мне воротник куртки, и ушла вглубь дома, не забыв послать воздушный поцелуй. Открыв дверь, я вышел наружу… и замер, совсем забыв, что вчера ночью ничего толком не рассмотрел.

Прямо от моих ног уходила вглубь сада выложенная узорчатой плитки дорожка. Слева блестела водная гладь бассейна, справа над фруктовыми деревьями виднелась верхушка гаража. Не удержавшись, я сорвал с ближайшей ветки, ломившейся от плодов, румяное красное яблоко. Вкусно, блин! Вот тебе и второе преимущество собственного дома, первым была Юна.

Так, а где здесь выход? Кажется, там. По той же дорожке я прошел до больших, кованных узорчатой решеткой ворот. Ни замка, ни привратника и близко не наблюдалось. Но я-то кое-что из вчерашних объяснений Андрея запомнил, поэтому без малейших колебаний положил ладонь на сканер, установленный на дверях калитки. Из прорези вырывался красный лучик, пришлось подставить глаз. На экране появилось меня ввода: «Открыть ворота? Открыть калитку?». Нажал там, где было про калитку, и дверь открылась. С наружной стороны был точно такой же сканер, пришлось повторить процедуру, только в этот раз уже нажал закрыть калитку, добавив включение защитных систем. А когда все заперлось, откуда-то донесся приятный механический женский голос: «Возвращайтесь скорее, хозяин!». Фух, ну и техника!

Я уже упоминал, что эта элитная мини-база состояла всего пяти-шести домов, в данном случае восьми. И дома рядом — такие же крутецкие, не хуже моего. Интересно, кто-нибудь еще, кроме меня, вообще в поселке присутствует? Знакомство с соседями, дружеские посиделки, обширные связи за их счет — все это тоже входило в мои планы. Поглядывая на другие дома, я двинулся вниз по улице. Теперь только добраться до бункера, где сидит служба безопасности поселка, и считай, дело сделано.

Несмотря на то, что мое тело в момент опасности приобретало змеиную трансформацию, чувствовать опасность заранее мне было, увы, не под силу. Конечно, живя в джунглях, научишься чувствовать себя сидящим на цистерне с бензином, но чего можно ожидать здесь, в супер-защищенном элитном поселке для богачей? За эту иллюзию абсолютной безопасности я и поплатился.

Едва я успел дойти до крайнего дома, как там с шумом открылось окно. Ага, значит, кто-то еще здесь есть. Но повернув голову, я увидел только ствол винтовки, высунувшийся наружу. Секунду спустя пуля вошла мне прямо в голову — как раз над левой бровью…

Нет, было не больно. Просто в голове как будто телевизор выключился — навсегда. Я успел только почувствовать, как нечто выходит у меня из затылка вместе с ошметками мозга, а потом — черная пустота.

*******************

Говорят, что когда ты умираешь, то твой мозг живет еще несколько секунд. И ты, типа, успеваешь подумать: вот же блин, как глупо все получилось! Так вот, фигня все это.

Не успел я ничего подумать, и пожалеть о чем-то, как в первый раз, тоже не успел. Собственно говоря, я успел только осознать, что мне только что продырявили башку, а потом мир просто… исчез. И все мысли вместе с чувствами тоже исчезли. Я не перенесся в какое-то небесное пространство, не увидел апостола Петра у ворот рая, не ощутил даже, как моя душа отделилась от тела. А может, там просто нечему было отделяться. Не зря же многие мои бойцы за глаза говорят, что я просто бездушный сухарь, зацикленный на каких-то своих тараканах в голове. Не знаю, им, наверное, виднее.

Короче говоря, я просто ушел в небытие. И очень, очень долго вокруг меня не было никого. И не было ничего.

А потом как будто огонек забрезжил в этой черной пустоте. Появилась мысль «Вот сволочь, как обидно-то, а?», а потом к ней добавились и другие. Мозг опять начал функционировать, но тело не реагировало. Я как будто плыл в бесконечном пространстве, не чувствуя ни рук, ни ног, и это было в высшей степени странно. Тем не менее, мое сознание ясно мыслило, занятое обдумыванием случившегося. Про то, что это был случайный выстрел, можно даже не думать — никто так случайно с пятидесяти метров из снайперской винтовки в голову другому человеку не стреляет. Значит, меня убили, тупо и примитивно. Кто именно заказал мою грешную жизнь киллеру — с этим еще предстояло разобраться. Как и то, откуда киллер появился в супер-защищенном, элитном поселке. И почему поджидал меня столько времени, когда мог зайти мне домой, пока я спал, хладнокровно выпустить пулю мне в сердце, и также тихо уйти. Может, убить хотели не меня? Кто его знает, кто со мной по соседству обитает, и какие мрази вроде покойного генерала Смирнова там домики приобрели. Да нет, глупое предположение. Не такая уж у меня среднестатистическая внешность, чтобы я был прям сильно похож на другого чела, особенно для киллера, наверняка снабженного фотографией жертвы.

Внезапно мне стало страшно. Мозг работал, но вот-вот мог отключиться, и уже навечно. Я с тоской подумал о моих ребятах, о «Моей обороне», обо всех приключениях, что мы пережили с Дашей, Мафую, Сеней, Лю, Ахиллом, а потом — с Трегубом, Карлсоном и Пироманом. Наверное, следовало помолиться, или покаяться в своих грехах. Попытался вспомнить какую-нибудь молитву, но кроме слов «Отче наш, иже еси на небесах!», так ничего на ум не пришло. В общем, облом. И зачем батюшки в церкви так настойчиво рекомендуют научиться молиться? Тут, блин, такая фигня происходит, что от молитвы точно легче не станет. Больше всякие ужасы в голову лезут — как мое тело теперь будет гнить в могиле, пока не превратится в скелет, и все такое прочее. Попытался даже представить свои похороны, но перед глазами тут же всплыла картинка: Пироман, взрывающий гроб с моим телом, якобы для кремации. Тьфу-ты, надо меньше думать, все равно сдох уже, нечего больше напрягаться.

— Александр Сергеевич! Вы меня слышите?

Кто здесь?!

— Александр Сергеевич! — незнакомый голос как будто доносился до меня сквозь толщу воды. — Все в порядке, вы живы. Попробуйте открыть глаза.

Так, ну это точно развод. Сейчас открою глаза, и обнаружу, что я где-нибудь в Аду, в котле сижу. Хрен вам на воротник!

— Я сейчас вколю вам дозу адреналина, — предупредил мужской голос. — Это встряхнет вас, и вы поймете, что не умерли. Приготовьтесь!

К чему готовиться? По венам моим как будто пробежала огненная волна, и сразу появились руки, ноги, все остальное тело. Резким рывком мир вернулся, я снова дышал, сердце билось в груди, и даже голова не болела. Да ладно….

— Так лучше? — спросил седовласый человек в белом халате доктора, маячивший перед моим лицом. — С возвращением в мир живых, Александр Сергеевич! Как вы себя чувствуете?

Как я себя чувствовал? Отлично, мать вашу! Просто превосходно, полным жизни и энергии. Я медленно согнул то одну, то вторую руку в локте, а потом напряг спину, и сел — безпомощи рук. В моем теле появилась какая-то необычайная легкость, и вся усталость, поселившаяся в мышцах за последние несколько месяцев, исчезла, как будто ее и не было.

— Где я?

Оп-па, а что это с моим голосом? Вообще непохож на мой, стал низким, и более грубым.

— На шестой базе, — доктор посветил мне в глаз фонариком. — В лаборатории, где производят искусственные человеческие тела.

Смысл слов дошел до меня всего через несколько секунд.

— Чего???!!!

— Александр Сергеевич, вы только не волнуйтесь, — доктор уперся руками мне в грудь, и попытался уложить обратно на кровать. Получилось не очень, как у муравья, что пытается сдвинуть с места автомобиль. — Вы помните, что произошло с вами?

Еще бы не помнить! Но я на всякий случай уточнил:

— А что произошло?

— В вас стреляли, пуля вошла вам прямо в голову, — так и не справившись с возвращением моего тела в горизонтальное положение, доктор отошел к столу, чтобы присесть. — Охрана поселка услышала выстрел, и вовремя оказала вам нужную помощь. При помощи альфа-геля вам заморозили голову, но когда вас привезли в больницу, оказалось, что ваш мозг сильно поврежден, чтобы восстановить нейронные цепи. Тогда врачи связались с Верховным Советом, и вас отправили уже сюда.

Какое-то торжество слышалось в его тоне, скрытое, конечно, но заметное. Доктор прямо таки лучился восторгом, жадно разглядывая меня сквозь круглые очки-половинки.

— Согласно приказу Верховного Совета, была задействована форма 226-78А. Это означало, что нам было разрешено пересадить часть вашего мозга в ваше запасное тело. Операция длилась десять часов, и закончилась вчера утром. Таким образом, вы были без сознания двое суток. Сейчас ваше состояние идеальное, ваше новое тело полностью функционирует, ваш мозг замечательно прижился. Нам осталось провести всего несколько тестов, а дальше, уверяю вас, вам останется только жить дальше, как ни в чем не бывало.

Глупо хихикая, он начал приближаться ко мне со шприцом, наполненным какой-то желтой жидкостью. Мои руки сами собой пришли в движение — левая ухватила его кисть и вывернула, заставляя выпустить шприц на пол, а правая впилась ему в горло, и сильно сдавила. Доктор захрипел.

— Александр Сергеевич!

— Ты, урод! — тихо, но очень весомо сказал я. — Ты что со мной сделал, падла?

— Я… спас… вам… жизнь… — его лицо стремительно синело. — Согласно… приказу… Верховного… Совета!

Я оттолкнул его, и этот эскулап буквально отлетел в другой конец кабинета, врезавшись в стену. Мое тело пружинисто вскочило на сильные ноги. Зеркало, мне срочно нужно было зеркало. И оно нашлось — здесь же, в кабинете, во весь рост. Одним прыжком я оказался перед ним… и замер, не в силах поверить своим глазам.

Нет, голова вместе с лицом осталась прежней. Ну, может, оттопыренные уши стали чуть меньше, нос более красивым, брови менее густыми, а рот теперь был полон ровных, идеально белых зубов, как у негра из рекламы «Лакалута». Но вот то, что находилось ниже шеи… Я стал значительно выше ростом и шире в плечах, и мой торс покрывала крепкая, рельефная мускулатура опытного бодибилдера. Раньше довольно мохнатый, сейчас я не имел ни одного лишнего волоса, как будто после лазерной депиляции, бедра стали крепкими и сильными, а трусы плотно облегали пах, и то внушительное даже в висячем положении, что находилось под ними. Словно во сне я согнул и разогнул руку, пощупал крепкий, как камень, бицепс, потрогал четко обозначенные кубики пресса, открыл рот, любуясь зубами. Было от чего прийти в восторг.

Между тем доктор доковылял до стола, нажал на какую-то кнопку, после чего в комнату ворвались два биоробота, собратья Ахилла, и без лишних слов бросились на меня. В ответ я обрушил на них град ударов, и снова поразился: никогда в жизни не умел драться, а теперь мои руки работали, как хорошо смазанные поршни, каждый удар безошибочно достигал цели, а судя по силе, мог легко пробить стену. Но бездушные андроиды, не чувствующие боли, с пофигистическим видом заломали мне руки, отволокли меня обратно на койку, уложили и закрепили тело гибкими ремнями, да так, что теперь не пошевелишься. Справились, козырнули, и вышли.

— Я должен был это предвидеть, — доктор жадно глотал воду из стакана, заодно массируя горло. — У многих моих пациентов после пробуждения возникает непредвиденная агрессивная реакция. Всему виной бойцовские навыки вместе с базовым инстинктом самозащиты, заложенные в ваше новое тело. Вам придется научиться их контролировать, если не хотите покалечить ваших близких.

— Простите, доктор, что погорячился, — мрачно ответил я. — Но если бы вы только знали, как это обидно — второй раз подряд не умереть — вы бы меня поняли.

— Сама по себе, смерть не является чем-то слишком плохим. Учеными давно установлено, что когда вы умираете, где-то в мире рождается человек, очень похожий на вас. Таким образом, вы проживаете новую жизнь, просто не знаете об этом. По крайней мере, так было раньше, до всемирной, глобальной катастрофы, постигшей нашу бедную планету.

Он осторожно приблизился, и сел рядом, предложив мне воды. Я согласился, и, выдув стакан, взорвался вопросами:

— Доктор, я что-то ничегошеньки не понимаю. Откуда у меня новое тело?

Он искренне удивился.

— Согласно приказу Верховного Совета, ваше запасное тело было изготовлено по индивидуальному заказу еще год назад. Вы разве не знали об этом?

— Нет.

— Постойте, но ведь я отчетливо помню, как мне приносили ваше разрешение. А также ваши требования к новому телу. Может, вы просто забыли?

— Да щас! Я, может, не идеален, но склерозом точно не страдаю. И вообще, на какие деньги это тело было изготовлено? Потому что лично я точно ни за что такое не платил.

— Очевидно, насредства, выделенные Верховным Советом, — видя, что я нервничаю, доктор успокаивающе похлопал меня по могучему плечу. — Да вы не волнуйтесь, все в порядке. Видимо, вы слишком полезны Верховному Совету, чтобы он позволил вам погибнуть. Кроме того, сейчас многие влиятельные люди имеют запасные тела, изготовленные по индивидуальному заказу.

Это сообщение меня не успокоило.

— Кроме того, теперь вы не только получили новое, идеальное тело, но также больше шансов выжить при новой катастрофе, — продолжил доктор. — Ваше тело не подвержено никаким болезням или вирусам, легко переносит перепады температуры, а еще имеет много полезных функций, которыми мы обычно снабжаем андроидов. В него заложены навыки выживания в любых условиях, а кроме того, ваша производительность оплодотворения выросла на семьдесят процентов.

— То есть, я теперь могу заделать киндера вообще с первого раза?

— Если у вашей партнерши будет все в порядке по этой части, то да.

— Круто! Хотя нет, нифига не круто. Где мое старое тело, а?!

От моего крика подпрыгнули какие-то склянки на столе, и задрожали стекла. Доктор чуть не оглох, схватившись за голову.

— Тише-тише, Александр Сергеевич, ваш голос по мощности звука теперь можно сравнить с пароходным гудком. Ваше старое тело… здесь.

Его неуверенность в голосе заставила меня опять насторожиться.

— Где — здесь?

— Здесь, в этом здании, — неопределенное движение рукой вниз. — В морге.

Прозвучало как-то неубедительно. Хотя тогда я не обратил на это внимания. Подумать только, мое тело — в морге! И в то же время я, живой и здоровый, лежу здесь. Свихнуться можно.

— Вы обязательно получите его, как только мы проведем все необходимые тесты, — успокоил доктор, возвращаясь к своему столу за новым шприцом. — Также вам нужно будет заполнить документы, дабы доказать, что вы — по-прежнему Александр Маузер, и никаких претензий к проделанной операции не имеете.

— А если имею?

— Какие, например?

Я немного помолчал. Действительно, какие? Одни только новые зубы чего стоили, не говоря уже о кубиках пресса.

— Вот придумаю, тогда и скажу.

— Вот, тогда и скажете, — доктор ловко вогнал шприц мне в вену. — Радуйтесь, что Верховный Совет приказал изготовить для вас мужское тело. А то бы сейчас проснулись молодой и красивой женщиной, как в книге Хайнлайна.

— Вот, у меня уже претензия. Я, может, уже давно мечтал сменить пол, а вы меня так жестоко обломали.

Доктор засмеялся, и начал прилаживать аппарат для измерения давления.

— Кстати, о женщинах. В коридоре находится одна, она и привезла вас сюда. Ждет не дождется, когда вы встанете на ноги.

— Да? — почему-то у меня сразу появилась уверенность — Кира или Юна. На худой конец, королева монстров, принявшая полный человеческий облик. — Не рыжая, случайно?

— Я особо не присматривался, — признался доктор. — Когда мы закончим тесты, я проведу вас вниз, в вашу палату. Там вы с ней и встретитесь.

— В мою палату?

— После операции вам нужно еще как минимум сутки находиться под наблюдением наших специалистов. Они также научат вас, как обращаться с новым телом.

От всего происходящего у меня буквально голова пошла кругом, так что я расслабился, и закрыл глаза. Но спать не хотелось, хотелось вскочить, и начать что-то делать. Так, наверное, чувствует себя ребенок, которому купили новую игрушку, но в руки не дали, посулили за хорошее поведение и хорошие оценки.

Интересно, что подумает киллер, когда узнает, что его выстрел не принес нужного результата? Вот бы посмотреть на его лицо в этот момент.

Неожиданно какой-то шум, доносившийся из коридора, привлек мое внимание. Кто-то кричал в коридоре, слышались быстрые шаги. Доктор нахмурился, и повернулся к двери. В следующий миг она распахнулась, ударившись об стену.

Холодные голубые глаза смотрели на меня за стеклами очков. Высокая, красивая девушка с иссиня-черными волосами, одетая в синюю с золотыми нашивками служебную форму, прижимала к груди какую-то бумажную папку. Ее взгляд и крепко сжатые губы не предвещали ничего хорошего для меня лично.

— Александр Маузер? — промолвила она, и в ее голосе за километр отдавало ледяной пустыней.

Так, я не понял…. Это, блин, что еще за разблокированный персонаж?!

— Да, а вы…

— Меня зовут Сэя, я прокурор Верховного Суда по особо важным делам, — отчеканила она. — И, кажется, у вас очень серьезные проблемы. Согласно постановлению, утвержденного Верховным Советом позавчера вечером, я должна немедленно арестовать вас.

Глава пятая: Имея мнение — хрен оспоришь

Выделенная мне палата полностью соответствовала статусу «вип»: роскошная кровать с балдахином, плазменный телик на половину стены, личный ноутбук на столе в углу, и, конечно же, куча навороченных медицинских приборов. Мне выдали новую одежду, и, пока я сидел на кровати, за дверью орали возмущенные голоса. В коридоре шел жесткий спор между доктором и новоявленной прокуроршей.

— Я не позволю забрать его сейчас! Это против всех правил нашего заведения!

— Любой, кто посмеет оспаривать решение Верховного Суда, понесет уголовную ответственность! Я должна была арестовать Маузера еще позавчера, и теперь не хочу терять ни секунды!

Кончилось все тем, что доктор плюнул, и удалился, вопя что-то о «высоких друзьях», которым он сейчас позвонит, и тогда Сэе придется несладко. А она вошла ко мне в палату, и швырнула в лицо бумажную папку, что держала в руках.

— Ознакомьтесь, это постановление о вашем задержании. Собирайтесь.

— А нахрен тебе не пойти? — поинтересовался я. Ее грозный вид меня нисколечки не пугал, я в джунглях таких чудовищ видал, что все мое представление о страхе кардинально изменило свою сущность. Пока передо мною не находится желающая сожрать меня заживо клыкастая пасть, все остальное мне фиолетово. — Слышала, что доктор сказал? Не выездной я пока, смирись.

— Вы живы только благодаря мудрому и всевидящему Верховному Совету! — отрезала она. — Я послана им, чтобы доказать или опровергнуть вашу невиновность в заговоре инопланетных сил против населения Земли!

Чё-чё она сейчас сказала? Мне не послышалось?

— Маузер! — видя, что я играю с пальцами, восхищаясь их гибкостью, Сэя начала кипеть, как чайник. — Проявите уважение к должностному лицу при исполнении, и не оказывайте сопротивления!

— Почему-то в прошлый раз Верховный Совет меня лично допрашивал. Так почему бы ему сейчас не поступить также?

— Не знаю, что было в прошлый раз, но сейчас у меня четкий приказ задержать вас, и доставить в Высший Суд!

— А где он находится?

— На тринадцатой базе.

— Боюсь, нам не по пути. Мне надо домой вернуться, и забрать своих ребят из нашего охотничьего лагеря в секторе В-45. У меня, кстати, тоже приказ повышенной секретности. А как я могу его выполнить, если меня в этот момент там не будет?

— Ничего не знаю. Мой приказ выше!

— Бла-бла-бла, — мне доставляло какое-то извращенное удовольствие наблюдать, как она бесится. — Я свой приказ получил еще до того, как меня убили, а первое слово дороже второго.

— А я свой получила за два часа до того, как вас убили.

— Все равно, по времени у меня было раньше. И вообще, какого хрена вы ко мне прицепились? Идите лучше ищите того, кто меня замочил.

— Этим… этим занимаются другие специалисты, — сказала Сэя, слегка запнувшись. — Я же расследую дело о вашем намеренном уничтожении четвертой базы при помощи пойманного вами в джунглях монстра в виде медузы.

— Ты вообще эту громадину видела? — поинтересовался я. — Как мы могли ее поймать, а?

— Вот это мне и предстоит выяснить.

— Да ты бы элементарную логику включила хотя бы, для начала. Зачем мне уничтожать четвертую базу, если я наоборот, хотел ее защитить?

— И к новому вирусу, поразившем человечество, вы тоже никакого отношения не имеете? — саркастически спросила Сэя.

— Вообще хз, откуда он появился.

— А у меня другое мнение!

— И какое же?

— Я не имею права разглашать тайны следствия.

— Тебе бы у Леонида Каневского поучиться, он все тайны на камеру разглашает, и не стесняется, — видя, что она не понимает, о чем идет речь, я решил не грузить ее своими ненужными воспоминаниями. — Я так понял, ты решила мне допрос устроить? Ну, так давай, спрашивай, я на все вопросы отвечу, хоть сейчас. Но мотаться с тобой куда-то на тринадцатую базу — извини, зайка, у меня на это вообще нет времени.

Неожиданно во всей фигуре прокурорши что-то изменилось. Она перестала дрожать и кипеть от злости, а вместо этого приблизилась, посмотрела мне в глаза, и тихо, с хладнокровной угрозой, сказала:

— Говорю только один раз: я вам никакая не зайка. Если вы и дальше будете упорствовать, то я буду вынуждена применить силу.

Я помолчал, и кивнул.

— Убедила. Применяй.

Посмотрим, на что способно мое новое тело. Уверен, Верховный Совет меня простит, я же ради них стараюсь. Опять, же, кто круче: прокурорша с отрядом андроидов, или моя бравая армия охотников численностью до двухсот человек? Но Сэя, нисколько не смутившись, опять сменила тактику.

— Вы пользуетесь тем, что находитесь под защитой Верховного Совета, — презрительно сказала она. — Будь вы самым заурядным человеком, вы бы даже не пикнули.

— А вы не находитесь?

— Я никогда не иду против установленных правил. Все мои действия строго подчиненны букве закона, а мое отношение к работе имеет совершенно бесстрастную основу. Если вы действительно преступник — я это докажу, как бы вы не пытались отвертеться. И мне абсолютно все равно, что вы сделали для человечества в этой войне против природы. Слышали, Маузер? Сейчас вы выиграли битву, но при следующей нашей встрече смеяться буду я. Смеяться молча, про себя, над вашей жалкой личностью предателя и изменщика. И лучше бы вам впредь остерегаться — потому что теперь вы приобрели настоящего врага. А я уж буду поопаснее любого встреченного вами чудовища, потому что на моей стороне — правда, а сильнее правды ничего быть не может!

Выдав все это, она забрала папку, на прощание окинула меня таким взглядом, что, если бы он мог сжигать заживо, от меня бы уже осталась кучка пепла, и вышла из палаты. Я помолчал, хмыкнул, пожал плечами, и прилег на кровать со словами:

— Тоже мне, напугала ежа голой задницей.

Не знаю, как другим, но мне нравилось находиться в больнице. В моей прошлой жизни со мной чего только не случалось — то руку ломал, то ногу, то геморрой от долгого сидения за компом выскакивал, то сердечко от недостатка кислорода из-за круглосуточного сидения в четырех стенах пошаливало. В больницах я бывал часто, особенно в нашей, районной, больница для меня второй дом. Побыть несколько дней в полном покое и тишине, привести мысли в порядок — поймут только интроверты. А тут тебе еще и высококачественные условия содержания, мечта пенсионера. Так что я лег, заложил руки за голову, поудобнее устроил ноги, и начал не спеша, со вкусом думать, раскладывая по полочкам все произошедшее со мной за последние несколько дней.

В палату заглянул доктор, его лицо заметно покраснело.

— Ушла?

— Ушла.

— Несусветная наглость — требовать от меня отпустить пациента сразу же после такой сложной и тонкой операции, как переселение в новое тело, — он вытащил из кармана брюк платок, и промокнул вспотевший лоб. — Кстати, вам нужно спуститься вниз, в морг. Пал Палыч ждет, у него ваше мертвое… в смысле, бывшее тело.

Меня передернуло. И так мертвецов не люблю, а тут еще такое! Но придется идти, надо же будет потом самого себя похоронить по-человечески.

Морг я нашел быстро, один из местных санитаров проводил меня, а сам остался ждать у выхода. Пал Палычем оказался грустный дедушка в очках, сверкающий розовой лысиной. Сверившись по документам, он повел меня в дальний конец помещения. Я шел, и изо всех сил старался не смотреть на окружающие нас холодильники.

— Давно такого не видел, — поведал Пал Палыч. — Либо я чего-то не понимаю, либо охота на людей вышла на новый уровень. У вас, кстати, нервы крепкие? Вам нужно будет опознать труп, и подписать одну бумажку.

— Ладно, подпишем, — сказал я, хотя мне хотелось удрать отсюда, и больше никогда не возвращаться.

У стены стояла медицинская каталка, на которой лежало человеческое тело, накрытое простыней. Первое, что мне бросилось в глаза — сильное выпирание последней в районе правого колена. Надо же, а я что, во время смерти ногу в колене сгибал? Что-то не припомню. Или это были предсмертные судороги?

— Присмотритесь внимательно, — предупредил Пал Палыч, и одним резким движением сдернул простыню. У меня вырвался крик ужаса.

У трупа была угольно черная кожа, курчавые черные волосы, и огромные белые глаза навыкате. В груди — аккуратная, круглая рана, словно от удара клинком. И обе ноги у него были распрямлены, а топорщился на самом деле… Господь в одних носках!

— Вы что, охренели? Это не мое тело!

— Да, я знаю, — Пал Палыч грустно кивнул. — В этом-то вся и проблема.

**************

Мариновали меня в подземной клинике, состоящей при лаборатории по произведению искусственных тел, больше суток. Я успел только Кире сообщение отправить, чтобы передала приказ Саламу возвращаться в лагерь у Каменного Ручья, а потом просто выпал из собственной жизни. Чего только там со мной не делали! И поднимать машины заставляли, и на стены карабкаться без веревок заставляли, и с кучей бойцов врукопашную драться, и отжиматься двести раз, а приседать сто пятьдесят, и так далее. Еще и реакцию проверяли на самые разные ситуации, и в огонь кидали, и в ванну со льдом погружали, смотрели, замерзну я или нет. Даже кислотой какой-то обливали, гады. И все для того, чтобы проверить, действительно ли изготовленное тело соответствует всем параметрам, и нет ли чего такого, чего мне с ним стоит опасаться. А один раз даже связали и начали бить — сначала кулаками, потом резиновыми дубинами, потом вообще кастетами железными. Физической боли я почти не чувствовал, и синяков мало осталось, но обидно в душе было. Еле сдержался, чтобы не свернуть им шеи, когда развязали, хорошо хоть доктор рядом был, успокоил, в палату увел, и в качестве извинений бутылку коньяка презентовал за счет предприятия.

Звали его, кстати, Фридрих Шульц, он был самый натуральный немец, и всю свою жизнь посвятил увеличению человеческого тела, а особенно его скрытых возможностей. По мнению доктора, каждый человек имеет так называемый скрытый запас сил, который реализуется в критических,опасных для жизни ситуациях, но не весь, а только часть. Остальной запас мешает нам раскрыть наше собственное подсознание, чувства, боязнь боли или последствий. Именно с подачи доктора была разработана так называемая «Сыворотка зомби», которая полностью подавляет волю человека, и заставляет его делать такое, от чего он в обычной ситуации копыта двинул тут же. Позже она была использована для создания первых искусственных тел, ведь иметь новое тело одно, а пользоваться им, как новым — совсем другое. И именно Шульц после смерти Координатора возглавил предприятие по их производству, параллельно разрабатывая все новые и новые способы их совершенства.

— А у вас тоже новое тело? — полюбопытствовал я, допивая конину.

— Второе уже, — признался Фридрих. — Но не такое сильное, как у вас. Оно мне нужно, чтобы продолжать мою научную деятельность, которая так нужна для будущего всего человечества.

— Так сколько же вам тогда лет?

— Двести десять.

— Долбануться можно! — сдержаться мне не удалось, хоть я и не старался. — И что, не надоело еще жить?

— Когда у вас есть смысл жизни, то она никогда не надоедает, — рассмеялся Шульц. — Я живу наукой, в ней мое призвание, это такое дело, что мне никогда не надоест. Но вы в чем-то правы. Смерть дана нам для того, чтобы мы уступали место другим людям, а я уже много лет пренебрегаю этим правилом.

— А если, скажем, человек умер, ничего в жизни не добившись — тогда как объяснить, в чем был его смысл?

— В том, чтобы он дал смысл другому человеку.

— Не понял…

— Представьте себе пересечение двух линий, — попросил доктор. — Линия идет, идет, идет, и вдруг пересекается с другой линией. Сразу после этого она заканчивается, а вот та, другая, идет дальше.

Я представил.

— И что дальше?

— В точке их пересечения произошло что-то очень важное, какой-то процесс, — пояснил Шульц. — Это дало второй линии возможность двигаться дальше, очень далеко, а вот первая, поскольку надобность в ней отпала, прервалась. Человек умер, ничего не добившись, однако он дал другому человеку — возможно, сыну или дочери, а возможно, случайному знакомому — шанс стать кем-то великими. Множество великих людей в мировой истории имели самых заурядных родителей, фермеров или учителей, которые сами никогда бы ничего не добились. И в чем тогда был смысл жизни родителей? Чтобы произвести на свет очередного гения, плохого или хорошего, который напишет новую страницу в развитии человечества.

— А если у этого человека не было детей, и вообще, он молодым совсем умер?

— Значит, он сыграл какую-то роль в жизни другого человека без содействия его появлению на свет. Вы можете даже кого-то просто ударить на улице, и это уже вызовет цепную реакцию событий, которая изменит будущее. А поскольку в этом и был смысл вашей жизни — оказаться именно там, в том месте, в то время, чтобы ударить какого-то подонка в нос — то, выполнив этот смысл, вы благополучно умерли, поскольку дальнейшая надобность в вашей жизни отпала. А этот подонок, в свою очередь, запустил другую цепную реакцию, вторая третью, и вот так появился на свет очередной Генри Форд. Нет, то есть, он и до этого жил, но именно эти цепные реакции заставили его взяться за дело, которое вскоре встряхнет всю планету.

Я почесал затылок. Все это было, конечно, сложновато, но не мешало размышлениям на досуге.

— А если смысл жизни человека был именно в том, чтобы умереть?

— И такое бывает, — кивнул Фридрих. — На себя намекаете, да?

— Ага.

— Ну, если предположить, что вы умерли там, чтобы здесь стать спасением человечества — тогда та, это очень великий смысл вашей старой жизни. Ведь, не окажись вы в сложной ситуации, не пошли бы вы в клинику, не согласились на операцию, и, соответственно, не умерли бы, чтобы попасть сюда. А если бы вы не жили так, как жили тогда — вы бы не стали охотником на чудовищ. Было бы у вас в старой жизни все хорошо — и здесь бы вы остались на базе спокойно работать, чтобы снова жениться, снова завести детей, и снова создать возле себя благополучие.

— То есть, даже в том, что я там был полным неудачником, был какой-то смысл, который пригодился именно здесь?

— Конечно. Ведь, не будь вы там неудачником, который все свободное время проводит в выдуманных виртуальных мирах, вам бы в голову не пришло здесь превратиться в самоубийцу, да еще и за самую высокую в мире зарплату.

Таким образом, мы разговаривали еще пару часов, а потом, добив бутылку, доктор ушел, а мне наказал отдыхать. Но его личный номер мобилы я записал — мало ли, в какой момент спец по такому важному вопросу, как смерть, понадобится. И потом еще долго лежал в темноте, уставившись в потолок, и с легкой грустью вспоминая свое жалкое существование в мире, где вокруг все было относительно хорошо, и тебя не грозилась слопать гигантская тварюка, которая существовала в натуре, а не в американском фильме.

***************

От шестой базы до моего лагеря было добираться ближе всего. К тому же, в ее окрестностях уже давно не водились опасные монстры, так что долетел я в этот раз экспрессом, попросив Лю прислать кого-нибудь забрать меня на нашем вертолете. По пути не удержался, и попросил пилота пролететь над остатками того самого поселения, которое в свое время сыграло в моей истории решающую роль. Но с высоты оно по-прежнему было замаскированно, и ничего особого существенного я не заметил.

Возле Каменного Ручья вертолет приземлился уже на расчищенной, специальной площадке, откуда в разные стороны уходили три больших, утоптанных дороги. За последний год деревьев здесь поубавилось, их место заняли цветущие поля с огородными культурами, а также небольшой сад с фруктовыми деревьями. Пройдя через остатки джунглей, я оказался на огромном, пустом пространстве. Ручей по-прежнему протекал здесь, но там, где был наш старый охотничий домик, теперь громоздились с десяток зданий самых разных назначений. Жизнь здесь била ключом — в лагере, кроме моего личного отряда, находилась также и вторая половина основных сил, переброшенная сюда с девятой базы на следующий же день после моего воскрешения. Часть охотников превратилась в фермеров, вспомнив свои старые привычки, остальные тоже нашли занятия по душе — кто в гараже технику в порядок приводил, кто на полосе препятствий тренировался, кто в складе снаряжения прибирался.

Отвечая на приветствия, я дошел до небольшого, квадратного бетонного домика в два этажа, стоящего на том месте, где раньше находился охотничий дом. Это — наш главный штаб, откуда ведется все командование лагерем. На пороге меня встретили Лю, Трегуб, Пироман, Карлсон и Лобанов — с радостными криками они бросились ко мне. Нет, конечно, им было приятно, что я не умер, но основной интерес у них все-таки вызвало мое новое тело.

— Офигеть, вот это прессуха! Как плита бетонная, в натуре!

— Саня, а ты кирпич об голову сможешь разбить?

— А на высоту в два метра прыгнуть?

— А горячее железо голыми руками взять?

— А если я тебя сейчас вилкой ткну, кровь появится, или нет?

— Себя ткни, Сеня! — конечно, мои бойцы — мужики, что надо, но в некоторые момент прямо в детей превращаются. — Я теперь вроде Ахилла, только у меня своя голова на плечах, и я сам решаю, что мне делать. Кстати, а где Ахилл?

— Мы его на полевую кухню отправили жрачку на всех готовить, — ответил Карлсон. — Посмотрим, как справится.

— Тогда обедайте, а после обеда жду всех на совещание, — я прошел в угол первого этажа дома, к висящей на стене голове огромного медведя, сунул руку в его распахнутую пасть, и снял с зуба связку ключей. — А я пока домой смотаюсь, вещи разберу.

Кроме штаба и гаража у нас тут еще есть склад боеприпасов, мастерская по починке оружия, полевая кухня — два повара там от зари до зари еду на полсотни людей варят, подземная кладовая с запасами пищи, полевая столовая в виде четырех длинных, деревянных столов с деревянными скамейками, баня (вот уж действительно то, что нужно охотнику после удачной охоты!), и даже крошечный пивоваренный заводик, где мы из хмеля и ячменного солода, закупленного на базах, варим свое собственное крутое алкогольное пойло по старинному рецепту поселенцев. Человеку не привыкшему в голову дает с первого глотка, но зато если приноровиться, то можно глотать и осознавать, что жизнь прекрасна, как не крути. Выдается, конечно, только в умеренных дозах всей команде исключительно по моему разрешению, после особенно удачной охоты, ну и на праздники, если у кого День Рождения.

Чуть в стороне, спрятанное от глаз, находится и мое личное жилище — настоящая охотничья палатка, сделанная из специальной камуфляжной армейской ткани, натянутой на деревянные столбы таким образом, чтобы получился многоугольник, вход закрывает огромная дубовая дверь с могучим навесным замком. В такой палатке летом не жарко, и зимой не холодно, а еще сделаны окошки и персональный туалет с выгребной ямой. После виллы в элитном поселке — все равно, что спать под мостом, но я все равно рад тому, что вернулся сюда. Эх, как хорошо вернуться домой!

Посвистывая, я двинулся к двери, но вдруг остановился. Причина проста — возле нее стоит… ошеломительно красивая незнакомка. Темно-рыжие волосы изящным водопадом спадают на спину, белоснежное платье плотно облегает и гибкую фигуру, и соблазнительные выпуклости груди, на голове большая белая панама, глаза закрыты очками с темными стеклами. Еще и под мышкой держит сумочку из темно-зеленой, наверняка натуральной, крокодиловой кожи. Сразу видно — настоящая леди, и какого черта ей надо в джунглях, да еще и в моем охотничьем лагере?

— Саш, привет! — увидев меня, она радостно улыбнулась.

— Здрасьте! — пробормотал я, несколько обескураженный. Встретить такую женщину здесь — все равно, что увидеть живого динозавра на улице. — А вы к кому?

— Как это к кому? К тебе, конечно!

— Да? — забавно, но по-прежнему непонятно. — А зачем?

Незнакомка сдвинула очки на нос, уставившись на меня с искренним недоумением.

— Маузер, ты чего?

— Простите, а мы что, знакомы?

— Ты меня не узнаешь, что ли? — в ее голосе нежными колокольчиками зазвучал легкий смешок. — Или это просто твои дурацкие шутки! Маузер, кончай придуриваться! Это же я, Даша!

— Даша? — один звук этого имени рассеял всю иллюзию. — Дашка? Зараза рыжая? Ты?!

— Я, конечно, а кто еще! — Даша повела плечами. — Маузер, у тебя проблемы с памятью честно.

Офигеть, это ж надо — столько про нее вспоминать, чтобы не узнать. И вообще, нет у меня проблем с памятью, я все хорошо помню, во всех подробностях. Когда Даша отправилась с каким-то поручением на тринадцатую базу, и там пропала, а вскоре от нее пришло письмо, где она сообщала, что встретила мужчину, и собирается остаться с ним — я так обрадовался, что бухал три дня. А в процессе еще и молился, чтобы там у них ничего не сорвалось, чтобы Даша по своей природной глупости свой единственный шанс не профукала. Протрезвев, правда, засомневался, и стал ждать, когда она появится в лагере, вся в слезах и с душераздирающей историей расставания.

Но время шло, дни складывались в недели, недели — в месяцы, а от Дашки не было никаких вестей. Постепенно от меня начали доходить слухи от моих подчиненных-охотников, которые посещали тринадцатую базу по своим делам — мол, Дашу видели там неоднократно, вместе со своим женихом, и что она вроде как счастлива, и расставаться с ним не собирается. Это меня окончательно успокоило, и потом я вообще забыл про нее. Только гадал изредка, позовет на свадьбу, или застесняется того, с какими несовершенными людьми ей приходилось начинать самостоятельный отрезок своего жизненного пути.

Так что неудивительно, что я ее не узнал — мало того, что вообще красавицей стала, так еще и такая важная с виду, словно не двадцать лет на шестой базе бездельничала, а с рождения в семье аристократов воспитывалась. Конечно, мне хотелось броситься к ней, и как следует обнять, но я вовремя взял себя в руки. Спокойно, Маузер, без лишних эмоций. Если она поймет, что ты по ней скучал, то снова найдет способ сесть тебе на шею, может даже со своим женихом заодно.

— Хоспаде! — я цыкнул зубом. — В кого ж ты превратилась, а?

— А что не так? — удивилась Даша.

— Все не так — для нашей местности. Если хочешь обратно на работу, то забудь, от тебя все местное зверье разбежится, подумают, что пугало. А если не на работу, то чего приперлась? Деньги закончились?

Даша вспыхнула, и закусила губу. Ага, рыжая, облом. Она, видать, думала, что я так по ней убивался, что сейчас в ногах буду от радости валяться. Нифига я по тебе не скучал! Ну, может, чуть-чуть всего.

— Хамло ты, Маузер! — в ее голоса зазвучала обида. — Быдло натуральное. Я ж к тебе всегда со всей душой!

— Извиниться не хочешь тогда? — осведомился я. — От души, за то, что столько времени мне нервы трепала.

— Я знаю, что раньше я была не идеал, — призналась Даша. О как! Раньше! Всю жизнь ты была не идеал, начиная с того момента, как мы познакомились. — Но если бы ты меня любил, а не носом вертел, я бы раньше изменилась к лучшему.

— И тебе еще хватает смелости про любовь вякать? — я прошел мимо нее к двери палатки. — За что тебя было любить, за бесполезность?

— Все, хватит! — Даша решительно преградила мне дорогу. — Можешь обижаться, сколько влезет, хоть до самой старости. А я по делу приехала. И нафиг мне нужна твоя работа охотником, у меня теперь совсем другая жизнь.

— Ноготочки делаешь? Ну-ну! — с легкостью отодвинув ее в сторону, я вставил ключ в замок, и открыл дверь.

— Маузер, подожди! — Даша сунулась следом.

— Посторонним вход в палатку командира воспрещен, — я вытолкал ее обратно за порог.

— Никакой ты мне не командир! И хватит вести себя, как конченный придурок! Ты что, обиделся, что я тебя с Эрнесто не познакомила?

— А, так он у тебя еще и Эрнесто? Тогда хулио дон педро, что в переводе означает — совет вам, да любовь.

— Скотина ревнивая! — Даша легонько ударила кулачком по захлопнувшейся двери. — Маузер, открой! Я же не уеду, пока не получу, что мне надо, ты же меня знаешь!

— Ага, знаю. Можешь уже начинать извиняться, раньше у тебя это хорошо получалось.

Блин, и что, никто меня заранее предупредить не мог, что она здесь? Тоже мне, друзья!

Глава шестая: Как проходило совещание

К вечеру «Снежный барс» превратился в разгуляево — такое себе сборище суровых ряботяг на выезде на природу. Полусотня мужиков, сидевших за четырьмя столами, при свете костров пировала от души, вгрызаясь зубами в мясо и овощи, поднимая кубки с пивом, чокаясь и опустошая их с тостами и без них. Предчувствуя непростые дни для компании, я разрешил Деду выдать коллективу несколько бочек нашего фирменного пойла, и теперь ужин превратился в праздник. Пусть радуются, мало ли, что нам там завтрашний день приготовил, может, мы уже завтра подохнем все, нафиг.

Но, пока основной состав бухал и веселился, ключевые фигуры проводили совещание на втором этаже штаба, где у меня была оборудована специальная комната. У нас на столе тоже стояла обильная еда, а возле стола — бочка с пойлом, но наш ужин протекал в несколько другой обстановке, более деловой. Состав участников совещания: я, основатель и главный директор ООО «Моя оборона»; Лю, мой заместитель по работе с персоналом; Салам, бывший глава поселенцев, а ныне полевой командир; Дед, как рассудительный и многоопытный охотник; остальные три стула предназначались для Мафую, графа Густава-Вяземского и Киры, но, так как их не было, то стулья заняли Трегуб, Пироман и Карлсон. Все равно места пустые, а эти ребята мне нравились своим нестандартным подходом к любой проблеме. Ну и, чего скрывать, я считал их своими друзьями — а с кем проводить тяжелое время, как не с друзьями?

— Выпьем, — я поднял свой деревянный кубок с пивом. — Не чокаясь.

— Почему не чокаясь? — удивился Трегуб.

— Потому что, Картошка, на днях мы пережили самый крупнейший провал в истории нашей команды. Четвертая база разрушена, половина жителей упокоилась по нашей вине. Вас совесть не гложет, а?

Мои соратники смущенно переглянулись.

— Маузер, ты извини, но твоя привычка брать вину на себя, мягко сказать, вредит здоровью, — по-простому сказал Карлсон. — Ты становишься, как говорят французы, ля-чокнутый!

— Брать вину на себя? Да я и так знаю, что виноват! И все мы! А тут еще этот вирус новый. Кстати, что кто о нем слышал?

— Пока его удалось запереть в пределах специального карантинного лагеря, — ответил Дед. — Туда никого не пускают, и оттуда никого не выпускают. Но не факт, что он не найдет способ распространиться и без этого. В тех краях поселенцев много крутится, кто-нибудь не туда зайдет, и кранты, пошла жара.

— А разве лагерь не охраняется? — удивился Трегуб.

— Охраняется, но разве наш народ это когда-нибудь останавливало?

Мы помолчали — наверняка, каждый сейчас вспомнил историю про какого-то знакомого человека, чье извечное любопытство не привело ни к чему хорошему.

— Выпьем за то, чтобы этого не случилось, — предложил Пироман. Предложение было принято единогласно. От второй кружки я сжал губы, стараясь сдержать рвущуюся наружу отрыжку, остальные тоже.

— Парни, вам никому не приходила повестка в Верховный Суд?

— Мне нет, — ответил Лю.

— Мне тоже, — сказал Дед. — А что?

— А то, что когда я воскрес, меня навестила одна симпатичная прокурорша. И она считает, что мы специально поймали медузу, чтобы разрушить четвертую базу.

Вздох возмущения.

— Да она что, издевается, нах.? — рыкнул Салам, который так долго молчал по одной причине — трескал за обе щеки, потому что еда, которую готовили на базах, ему вообще не нравилась, он справедливо считал, что там слишком много ненужных вещей. Жареное мясо и кухоль пива — вот, что нужно настоящему охотнику. — Мы столько времени людей защищали, нах., и для чего, чтобы их сейчас поубивать, нах.?

— По ее логике — да, типа, мы в сговоре с инопланетными злыми силами.

— С марсианами? — хмыкнул Лю.

— Не знаю. Но угрожала она вполне серьезно. Если что, вступитесь за меня? Вас наверняка будут проводить по делу, как свидетелей, вы же там тоже были.

— Не боись, мы скажем, что ты вообще пьяный где-то валялся, пока мы все сами делали, — успокоил Трегуб.

— Дурак, что ли? — Дед постучал себя пальцем по лбу. — Командир, как насчет завтрашнего дня? Куда идем, сколько человек берем, какое вооружение надо приготовить?

— Судя по инструкциям, полученным от ВС, едем мы на место падение метеорита, — ответил за меня Лю, потому что я как раз прижал кулак ко рту — от третьей подряд кружки пойла стало как-то нехорошо. — Зачем, пока непонятно.

— А мне, нах., все понятно, — сообщил Салам. — Помните, как в прошлый раз метеорит упал, нах., и после этого разные тварюки появились нах.?

— Думаешь, история может повториться? — догадался Трегуб.

— Вирус же появился, — заметил я. — В прошлый раз было два метеорита, так почему в этот раз не быть комбо? Нате-ка вам, земляне, две беды по цене одной, акция, как постоянным клиентам.

— Это плохо, — Дед пожевал губами. — Понимаете, что это значит?

— Что мы теперь постоянные клиенты у марсиан?

— Нет, Треша, это значит, что там, в окрестностях приземления метеорита, вполне могут ошиваться какие-нибудь инопланетные монстры-убийцы, которые с этим метеоритом и прилетели. И не только там. Он же сволочь, пока летел, кучу всякой гадости мог в атмосферу выбросить? Мог. Ждут нас, мужики, веселые времена, печенкой чувствую.

— А что, если… — тихо сказал Лю. Все взгляды обратились в его сторону. — Медуза, которую мы взорвали — и есть первый подарочек в наш адрес? Она ведь появилась сразу же после того, как эта хреновина прилетела.

— Да нет, брат, это ты загнул, — заявил Карлсон. — Вояки же метеорит осматривали? Что, они следы передвижения такой громадины бы не заметили?

— А может, и заметили, поэтому нас туда и вызвали.

Это было вполне логичное объяснение, которое заставило всех задуматься. И меня тоже. Но, не надолго — в животе что-то ухнуло, и мочевой пузырь завопил о надвигающейся катастрофе просидеть остаток совещания с мокрыми штанами.

— Извиняюсь, мужики, мне надо отлить.

— Отлить, нах., - это святое, — согласился Салам. — Выпьем за то, что бы все, нах., сегодня отлили вовремя!

Изверги! Под чоканье деревянных кружек я выскочил из комнаты. Туалет был тут же, за стенкой. Пожурчав в свое удовольствие, я ополоснул руки из вделанного в стену деревянного рукомойника, вытер висевшей на крючке тряпкой, и вышел в коридор.

Из комнаты совещания доносились голоса — парни бурно обсуждали в мое отсутствие какие-то свои мнения. Как командир, я не мог прямо сейчас вломиться туда, и тем самым грубо прервать обсуждения меня же в мой адрес — лично я считаю, что для коллектива это полезно, особенно, если он собирается таким составом. Пусть те, кто сомневаются, выскажутся, это лучше, чем ждать от них предательства; пусть те, кто имеют вопросы, решатся их задать — это лучше, чем если они начнут действовать в трудной ситуации совсем не так, как требуется; и пусть те, кто имеет шутки в мой адрес, их расскажет — остальные посмеются, и поймут, что я тоже человек, а не грозный царь или король. Эту стратегию, кстати, я еще при старой жизни в какой-то книге вычитал. Думаю, у меня столько всякого хлама в голове скопилось за двадцать лет, что там и на три загробные жизни хватит.

Посвистывая, я направился к балкону, выходящем как раз на пиршество — посмотреть, как там мои подчиненные себя ведут, но тут откуда-то (до сих пор не знаю, откуда — в темном углу она, что ли, пряталась?) выскочила Даша, и решительно преградила мне путь.

— Саша, нам надо поговорить.

— Рыжая, сейчас не до тебя, — честно ответил я. — У меня там совещание в самом разгаре, я же главный, сама должно понимать.

— Значит, я, как один из основателей компании, имею право в нем участвовать, — решительно сказала она. От такой наглости я так и прифигел. Не, ну нормально?

Но Даша, не обращая на меня внимания, уже ворвалась в комнату, где сидели остальные. При виде нее все разговоры и дружный смех стихли, как будто их и не было.

— Привет, — пробормотал Лю, совсем не готовый к такому повороту событий. — Не понял, а ты чего это… здесь делаешь?

За исключением него только Салам знал Дашу, остальные — Трегуб, Пироман, Дед и Карлсон — видели ее впервые, а потому раскрыли рты, пялясь на прекрасную, просто очаровательную богиню, в обтягивающем брючном комбинезоне (платье переодела, разумно понимая, сколько пьяных мужиков сегодня будет вокруг), в форменной куртке «Мой обороны» — и где только ее взяла, у кого-то на номер телефона, что ли, выменяла? — с красивыми темно-рыжими волосами и большими голубыми глазами. Да, Дашка умела производить впечатление — наверное, поэтому я к ней в первую встречу интуитивно и потянулся. Это уже потом понял, что впечатление может быть обманчивым.

— Привет, мальчики, — совершенно не стесняясь, она приземлилась на мой стул во главе стола, и сцапала мою недопитую кружку с пивом. — Ух, хорошо!

Пиво с бульканьем исчезло, не оставив и следа. Это развеяло чары — прекрасная богиня, которая умеет бухать, заставило мужиков вернуть отпавшие челюсти на место.

— Рыжая, ты что себе позволяешь? — возмутился я.

— А что? Знакомлюсь с коллективом. Привет, Лю, привет, Салам.

— Здорово, нах., - хмыкнул Салам. Странно, но в этот раз Даша даже не поморщилась, как делала раньше каждый раз, когда он произносил свое любимое словечко. Неужели серьезно повзрослела?

— Остальных я не знаю, но это не проблема. Меня зовут Даша, я — бывшая девушка вашего командира Маузера. Начинала с ним, когда он еще был простым охотником, потом ушла, и сейчас живу на тринадцатой базе, со своим женихом. Кстати, хотите историю? Дело было в первый раз, как мы в джунгли вышли. Значит, ловим мы в озере гигантского осьминога…

— Даша, блин! — я не удержался, и зажал ей рот ладонью. Не то, чтобы мне прям было стыдно за то, что я получил нож в колено, и позволил какой-то малолетке ростом в метр с кепкой забрать мою добычу, но она была не из тех историй, которые я любил вспоминать.

— Отстань, — рыжая отпихнула меня. — А не выпить ли нам за знакомство? Почему-то, когда я вижу Сашу, мне этого хочется больше всего. Я ведь раньше за ним бегала, чувства с ним построить пыталась. А как дело дошло до самого главного — знаете, что оказалось? Ствол то его вообще не ствол от пушки, если вы понимаете, о чем я.

Этого я больше стерпеть не мог. Мое новое тело вдруг как будто начало действовать само собой — одна только мысль привела все механизмы в действие. Короче говоря, вынес рыжую я в коридор, как пушинку — словно она и не весила ничего. Даша завизжала и начала отбиваться, но я быстро ее утихомирил, и прижал к стене, пока мужики в комнате переварили услышанное.

— Что, не нравится? — вызывающе спросила рыжая. — А мне не понравилось, как ты меня встретил — после того, как мы больше года не виделись. Думаешь, я по тебе соскучилась, приехала с тобой повидаться? Нет, я по делу. А раз ты не захотел слушать, я решила немного тебя мотивировать. Ну что, рассказывать им, как ты королеву монстров оприходовал, или не надо?

— Между прочим, это не самая постыдная история, — заметил я.

— У-у-у-у! Тогда нет ничего постыдного и в том, что она тебя связала, и мучила, а тебе это понравилось?

— Ладно, утерся, твоя взяла. Ну, и чего ты хочешь?

Даша посмотрела мне в глаза.

— Может, ты меня для начала отпустишь?

— Только, если не будет повторять свои фокусы.

— Только, если ты не начнешь опять вести себя, как мудак.

— Договорились, — я отстранился от нее. Даша перевела дух, и начала мять кисти рук — в приступе гнева я сжал их так, что остались небольшие красные следы. И вдруг она замерла, оглядывая меня с ног до головы.

— Не поняла… Что, якорь мне в дышло, с тобой такое?

— А ты в первый раз не заметила?

— Я просто подумала, что меня память подводит, и ты всегда был таким высоким и широкоплечим, но… — она ткнула меня кулачком в живот. — Но этой бетонной плиты вместо пресса раньше точно не было! Что с тобой случилось?

— Новое тело, — сообщил я не без гордости. — Получил на шестой базе в подарок от Верховного Совета.

Рыжая ахнула.

— В той самой лаборатории?

— Ага.

— Значит, ребята не все мне сказали… Саш… извини, но если бы я знала… Просто даже подумать не могла, что ты был при смерти. Сердце, да?

Я подозрительно посмотрел на меня.

— Ты думаешь, у меня инфаркт был, или что-то вроде этого?

— Ну, да. А что, нет?

— Нет. Все получилось спонтанно — я вообще не планировал эту покупку. Короче, давай ближе к делу, — стоять рядом с ней, ощущать близость ее прекрасного, созревшего тела, смотреть в ее глаза — еще чуть-чуть, и я точно сорвусь, и признаюсь, что мне ее очень не хватало. Наверное, Даша почувствовала мое напряжение, потому что вдруг передернула плечами, и плотнее запахнула на себя зеленую пятнистую куртку.

— Ну, в общем… Мой новый жених — Владимир Никольский…

— Погоди, ты же сказала, что он Эрнесто.

— Да, он потомок одного очень древнего, княжеского рода. Это его настоящее имя, ну, а чтобы не возникало лишних проблем по работе, он взял себе имя Эрнесто. Не спрашивай, почему, я сама толком не знаю. Да и никогда его на эту тему особо не спрашивала.

Я подозрительно посмотрел на нее. Вот тебе и наглядный пример будущей семьи — мужик скрывает свое настоящее имя и происхождение, а женщина не интересуется, почему. Интересно, Даше так нравится думать, что она выйдет замуж за потомственного князя, или ей просто пофигу?

— Короче! Он возглавляет на тринадцатой базе одну научную контору, связанную как раз с исследованием космоса. Между прочим, в том числе отслеживает все приближающиеся к Земле метеориты и другие небесные тела. Кстати, это именно его люди отследили тот метеорит, и указали воякам, в каком месте он упадет.

— Забавно, и что дальше?

— Конечно, у него много конкурентов в этой области. Ну, Володя… то есть, Эрнесто, само собой, очень хочет, чтобы Верховный Совет оставил только его, а всех остальных отсеял. И, когда он узнал, что вас, охотников, перебрасывают туда, он попросил меня, чтобы я попросила тебя об одной услуге. В общем… ты не мог бы и нас взять с собой, а?

Вот это поворот!

— Зачем?

— Ну, Володя… тьфу-ты, Эрнесто, хочет испросить у ВС разрешение взять метеорит в свою контору для научного исследования. Но, перед тем, как это сделать, он хочет лично взглянуть на него. Понять перспективы — стоит этим заниматься, или нет. Потому что, если нет, то это будут лишние затраты и лишнее время. Понимаешь, Маузер?

Закончив, Даша обратила на меня полные мольбы глаза. Интересно, она делает это из любви к своему Володе-Эрнесто, или просто не хочет, чтобы в случае неудачи он семейный бюджет сократил? Ну, типа, яхта и кабриолет сами себя не купят, это же понимать надо.

Я тряхнул головой. Чего это я, в самом деле? Только один день ее вижу, а уже считаю циничной стервой. Не могла же она так прям испортиться за один год, правда же?

— Боюсь, не получится.

Даша выдохнула, и обмякла, как боксер, получивший удар в грудь. Но, в силу своего природного упрямства, которое вечно проявлялось совсем не там, где нужно, не сдалась.

— Могу я узнать причину?

— А могу я узнать, откуда он вообще узнал о моих планах?

— Мне Кира рассказала, а я ему.

Вот же блин! Бабы, у вас что, круговая порука — меня доставать?

— Ну, и причина?

— Причины, рыжая, в том, что мы не на прогулку собрались — ой, камешек валяется, пофоткаемся возле него, будет весело. Я не могу следить и за своими ребятам, и за твоим Эрнесто, а заодно и за тобой. Слышала про медузу?

— Четвертая база? Да, ну ты и ло… — Даша осеклась. — В смысле, сочувствую, мне, правда, жаль.

— Оно и видно! Короче, есть мнение, что эта хреновина с метеоритом прилетела, потому что раньше таких никто не видел, и никто о таких не слышал. А если там, рядом, еще какая-нибудь похожая тварь крутится? Нет уж, рыжая, раз ушла из команды — сиди себе на своей тринадцатой базе, готовь своему мужику ужин, согревай ему постель, а в джунгли даже не думай соваться, там ничего не изменилось с того дня, как ты была с нами в последний раз.

— Зато я изменилась! — рыжая гордо подняла голову, и распрямила плечи. — Ты думаешь, что я опять буду биться в истерике, когда на меня комар сядет, как раньше?

— Знаешь, мне кажется, что так и будет.

— Ты… — она глубоко вздохнула. — Ладно, проехали. Дело ведь не только во мне, верно?

— В корень зришь, мать. Дело в том, что ты выбиваешь приглашение на то, о чем понятия не имеешь.

— Маузер! — Даша вдруг сменила тактику, схватила меня за рукав, и притянула к себе. — Ну, пожалуйста, ну честно, один разочек, последняя просьба, и я от тебя навсегда отстану!

Это было так похоже на нее, прежнюю, когда она выпрашивала себя дополнительные баллы на тряпки или сладости, что я чуть не повелся.

— Пожалуйста! Честно-пречестно, ты даже не представляешь, как это для меня важно! Ну, что тебе стоит? Маузер! Санечка!

— Даша, блин! — от того, как она прижималась ко мне своим телом и умоляюще заглядывала мне в глаза, у меня возник натуральный стояк. Похоже, моему новому телу просто не терпелось опробовать новые возможности оплодотворения. — Во-первых, отойди от меня, а во-вторых, я же сказал уже, что нет!

— Я буду тебя во всем слушаться! — рыдала Даша, пытаясь как-то ненароком упасть на колени. — Буду вести себя тихо-претихо, как мышка, и Эрнесто тоже! Ты даже не заметишь, что мы рядом! Ну, пожалуйста, ну только одним глазком на камешек взглянуть, ну что тебе, жалко?

— Давай я его тебе сфоткаю, и посмотришь, — внес я дельное предложение.

— Это совсем не то, ты же знаешь, как важен полноценный осмотр, а вдруг, это просто кусок глыбы, как мы это поймем по фоткам? Маузер! Маузер! Маузер! Пожалуйста!

Вот же привязалась. Еще чуть-чуть, и ее услышат мужики в комнате. Еще подумают, что я ее тут изнасиловать пытаюсь, а она умоляет этого не делать.

И действительно, из комнаты выглянула голова Трегуба.

— Саня, у тебя тебя там все нормально?

Его глаза округлились. И было, от чего — Даша стояла передо мною на коленях, трясла меня за рукав, а я старательно пытался вырваться, но так, осторожно, чтобы ее случайно при этом не покалечить.

— Понял, сваливаю, — сказал белорус, и без лишних слов исчез из виду.

— Встань, дура! — прошипел я. — Опозорить меня хочешь?

— И опозорю! — в глазах Даши мелькнули игривые огоньки. — Я же теперь знаю, где ты живешь. Слу-у-у-шай, а что, интересно, подумает одна симпатичная прокурорша, когда узнает, что ты провел ночь с замужней женщиной? Ох, вот это будет скандал, ты и так на подозрении у Верховного Суда, а тут еще и такое…

— Дура! Откуда ты об этом знаешь?

— Кира пересылала тебе повестку в суд — сначала она пришла в главный офис. Ну, и сказала мне.

— Но ты же еще не замужем!

— А кого это волнует? Я обручена, мы и раньше спали вместе, а тут у тебя в новом теле гормоны заиграли, а я ну просто не могла сопротивляться твоему напору, ты же намного сильнее меня… А мой жених — такой влиятельный на тринадцатой базе человек, а ты еще меня и опоил, представляешь, что будет, когда он узнает?

— Заткнись, сейчас же! — вот это влип! Да, Дашка настроена решительно — раз уж смогла себе князя окольцевать, то и здесь справится, найдет способ. — Давай я подумаю, и утром тебе скажу.

— Не пойдет! Скажи сейчас, чтобы я уже могла позвонить Эрнесто, и сообщить ему о твоем решении.

— Да ты уже вконец оборзела! Ты понимаешь вообще, с кем разговариваешь?

— Пусть для других ты командир, но я прекрасно помню, кем ты был, когда мы начинали свой путь к славе и богатству. Нет, Саша, от меня ты не отцепишься, сам знаешь. Одна просьба — и все, я вообще тебя не буду трогать, даже на свадьбу приглашу.

— А типа до этого могла не пригласить?

— Ну, я даже не знаю, — протянула Даша с притворной задумчивостью. — Все-таки ты мой бывший, а бывших не принято приглашать на свадьбу, вдруг я напьюсь, и вспомню, как ты меня на траве первый раз девственности лишал…

— Так, все, хватит воспоминаний на сегодня. Согласен я тебя взять с собой, согласен.

Блин, да проще реально согласиться, чем такое слушать. Рот же ей не заткнешь, зараза рыжая, знает, по какому больному месту бить. Сейчас вся моя карьера зависела от репутации, а любая ее история из прошлого могла в эту репутацию нихило так подгадить.

— Я знала! — Даша потянула меня за рукав, повисла на плече, и залепила поцелуй мне в щеку. — Знала, что ты еще меня любишь! А делал утром вид, что меня не помнишь. Бука!

— Да, я такой. Но только запомни три правила. Правило первое… эй, ты куда?

— Звонить Эрнесто, — донеслось Дашино уже с лестницы, ведущей на первый этаж. — Кстати, я сегодня у тебя ночую, не могу же я спать среди толпы пьяных мужиков. До встречи у тебя в палатке!

Выругавшись, я побрел обратно в комнату для совещаний. Шесть пар глаз уставились на меня в немом ожидании.

— Хороша девчонка, а? — осторожно заметил Карлсон.

— Мой тебе совет — если увидишь ее, то лучше с ней вообще не разговаривай, — я налил себе еще кружку пива, и выдул залпом. — Кстати, почему меня никто не предупредил, что она здесь? Лю?

— Так я и сам не знал, — развел руками китаец. — Ее только Сеня Лобанов видел, но она ему сказала, что ты ее сам вызвал, вот, он и не стал никому сообщать, решил, что ты и так в курсе.

— От баб, нах., всегда одни неприятности, — мудро заметил Салам. — Маузер, вспомни, нах., тех троих, что тебе на шею вешались.

— По факту, их было четверо, — честно признался я. — Ну, да неважно. На чем мы там остановились?

— На завтрашнем походе, — напомнил Дед.

— Да, точно. Короче, берем всех, кто достиг уровня «профи», — это у нас была такая классификация в «Моей обороне». Каждый, кто поступал на работу, получал «новичка», и отправлялся в тренировочный лагерь, и оставался там, пока не добирался до «любителя», а уже потом определялся в охотничий отряд, нарабатывать себе уровень «профи». Чем выше уровень — тем выше процент от продажи пойманной добычи. Разумеется, все сидящие здесь имели уровень «профи», и только мы с Саламом были «мастерами» — потому что я командовал своим собственным элитным отрядом, а он — основными силами наших охотников. — Сколько у нас таких сейчас здесь?

— Точно не скажем, надо выяснить, — ответил Лю.

— Тогда выяснить, и всем, кто имеет уровень «профи», завтра утром готовиться к походу. Утро потратим на опохмел, потом еще пару часов на сборы, и после обеда выдвигаемся. С собой берем вертолет, два грузовика со снаряжением, и… Салам, как там у твоего изобретателя дела? Удалось доделать «Миротворца»?

Три месяца назад в нашем «ООО» появился очередной гений — парень по имени Кин Дао утверждал, что он может сделать нам настоящего боевого робота собственного производства, а взамен требовал лишь моментального уровня «профи» и зачисления в элитный отряд без прохождения учебного лагеря. Идея была заманчивая, и я одобрил. Поэтому вот уже три месяца он торчал у Салама в отряде, все свободное время тратя на постройку своего изобретения, и в охоте не участвуя никоим образом.

— Хрен его, нах., знает, — пробурчал Салам. — Вроде, в последний раз двигался, но в деле мы его еще не проверяли. Кин Дао сказал, нах., что ему осталось всего пара недель работы.

— Значит, утром проверим, если работает — берем с собой. Что еще… Вооружение плотное, Дед, стволы и взрывчатку не экономить.

— А мне можно взять с собой свой фургон? — спросил Пироман с жадным блеском в глазах. Фургоном называлась его собственная передвижная мастерская подрывника, где он мог за пару часов собрать бомбу, которая способна стереть с лица Земли если не половину джунглей, то какую-то их часть точно.

— Можно, если место останется.

— Класс!

— Теплая одежда, еда и вода на месяц, и по три комплекта походной аптечки для каждого человека.

— В два грузовика не влезут, придется больше брать, — проворчал Дед, считая что-то на пальцах.

— Бери больше, — разрешил я. — Главное, чтобы мы были готовы к любым неожиданностям. Не забудь надувные лодки, парашюты, и счетчики измерения радиации. И запас топлива для наших машин.

— Понял.

Снаружи раздался какой-то шум. Кто-то кричал под окнами штаба — и, секунду спустя, послышалось дружное, многоголосое ржание.

— Это что там? — спросил Трегуб.

— Пойду, проверю, — сказал Лю, как мой заместитель по работе с персоналом, и выскользнул из комнаты.

Оставшись одни, мы замолчали — я думал, не забыл ли чего, а мужики тоже ворочали мозгами, высказываться никому не запрещалось. Минуту спустя Лю вернулся, порядком ошарашенный.

— Сань, там это…

— Ну?

— Даша твоя… Короче, один из наших начал к ней приставать, а она ему…

— Да? Что?

— Руку сломала, — хмыкнул Лю. — В жизни бы не подумал, что она драться умеет.

— Привыкай, — я налил себе еще пива. — Думаю, мы все скоро будем удивляться тому, как многое она теперь может.

Глава седьмая: Начальник, командир и опекун в одном лице

Находясь в полевом лагере посреди джунглей, я обычно любил поспать подольше, часиков до девяти. Во-первых, у нас тут такого нет, как в армии — в шесть утра боевое построение, слушаем задачу на сегодня, потом каждый делает пятьдесят отжиманий, а кто не справился, тот моет за всеми посуду — такого нет. Во-вторых, мое возвращение в лагерь обычно обозначало то, что на следующий день мне придется заняться какой-нибудь дурацкой работой, а перед этим, согласитесь, никогда не мешает выспаться. Ну, и в-третьих, самое главное — я жил один, и у меня не было жены, которая бы утром будила меня с претензиями насчет того, сколько я вчера выпил и почему всю ночь дышал на нее перегаром. Идеальная жизнь, как она есть, во всей красе.

Но в этот раз я проснулся рано, часов в семь — и не просто проснулся, а открыл глаза и сел на кровати, словно по сигналу будильника. И, спустя пару секунд, осознал — я впервые в жизни идеально выспался! Не было ни вялости, ни сонливости, ни плохого настроения, даже малейшего следа вчерашней попойки с товарищами — нет, я был свеж, бодр, полон сил, с ясной головой и на позитиве. Видимо, мое новое тело имело какой-то внутренний таймер, по истечению которого я получал полноценный отдых с восстановлением всех нервных клеток и очищением организма. Вот это я понимаю, апгрейд! Да так можно хоть всю жизнь бухать, утром все равно будешь, как огурчик. На бодрячке я даже решил сделать зарядку, чем, кстати, давненько пренебрегал. Отжимания на кулаках? Да легко! Приседания? Да нефиг делать! Пресс покачать? Вообще не проблема. Все мышцы были хорошо растянуты, мускулы по твердости напоминали мрамор, мое тело было готово к любой задаче и совершенно не чувствовало усталости. Только вот в туалет хотелось, наверное, переработанная за ночь вместе со всеми вредными веществами жидкость просилась наружу. Посвистывая, я отправился в санузел, и остановился, когда изнутри до меня отчетливо донесся плеск воды и чье-то приглушенное мурлыканье.

И опять же — раньше я бы с похмелья минут пять бы соображал, что за незваный гость вот так, в наглую, плещется у меня в душе, а сейчас до меня дошло сразу: Даша, кто же еще. Тем более, посмотрев вправо, я обнаружил расстеленный на полу матрас с подушкой и одеялом, а рядом — огромный открытый чемодан, на крышке которого лежали разные туалетные принадлежности. И даже трусики с лифчиком. Приехали.

— Даша, блин! — не имея возможности ударить кулаком в дверь в виду ее отсутствия, я просто подергал за шторку, отделяющую душевую от остальной части палатки. — Давай быстрее!

— Надо было раньше вставать, — ответил язвительный голос Даши, и мурлыканье, отдаленно похожее на приглушенное пение, возобновилось с новой силой. Интересно, а как она там моется? У меня же в палатке бойлера нет, я просто себе в бак воды набираю, а потом из шланга окачиваю себя холодненькой, для здоровья полезно, да и привык уже. А Даша плещется в свое удовольствие. Моржом она заделалась, или что?

Кончилось все тем, что я выскочил наружу искать дерево, чтобы отлить, благо, их вокруг полным полно. Ну, а заодно, раз выскочил, прошелся по лагерю — проверить, не натворили ли ночью мои хлопцы в пьяном угаре чего-нибудь эдакого. Когда вернулся, Даша уже сидела на моей кровати, завернутая в полотенце, и вытирала мокрые волосы другим полотенцем.

— Гутен морген! — приветливо поздоровалась рыжая.

— Здоровэньки булы, — буркнул я на родном хохлятском, и отправился умываться. Но оказалось, что уже нечем, Даша, пока мылась, всю воду истратила. Теперь надо брать ведро, и идтик ручью.

— Рыжая, ну вот почему ты не осталась в штабе ночевать? Я бы тебе на коврике под дверью постелил.

— Я просто не хотела дать тебе шанса передумать, — с хитрой улыбкой ответила Даша. — Не забывай, если ты меня обманешь, то очень скоро кое-кто узнает, как ты меня напоил, а потом обесчестил. А для этого все в лагере должны были видеть, что я с тобой ночевала, а не в другом месте.

— И с каких это пор ты такая предусмотрительная стала?

— Жизнь меняется, Маузер, и люди в ней тоже, — загадочно ответила рыжая. — Знаешь, лучше выйди, погуляй, я пока переоденусь. А то у меня под полотенцем ничего нет.

Оп-па, вот ты и попалась! Лови ответочку. Старательно протерев глаза, я скрестил руки на груди.

— Никуда я идти не собираюсь, это, вообще-то, моя палатка.

Даша покраснела.

— Маузер, давай только без шуток, ладно? Не забывай, я уже без пяти минут замужняя женщина!

— Без шуток? А, то есть, то, что ты вчера вытворяла — мне, по-твоему, тогда сильно весело было, да?

— Саша! Ну, отвернись, хотя бы.

— Не собираюсь.

— Почему ты себя так ведешь? Мы ведь, кажется, вчера договорились…

— А как мне себя вести, рыжая? Ты опять свалилась мне на голову с какой-то просьбой, шантажом заставила пойти тебе на уступки, оккупировала мое жилище, еще и командуешь! Я не знаю, может, у вас там на тринадцатой базе богемная среда, где всем все можно, но лично я такого не понимаю.

Даша замолчала, раздумывая.

— Да, ты прав. Действительно, как-то некрасиво получилось. Давай так: для начала, я приношу тебе свои извинения за то, что нагло ворвалась в твою жизнь.

— Не ворвалась, а вернулась.

— Тем более. Еще я признаю, что должна следовать твоим правилам — ты ведь здесь царь и бог, ты все вокруг создал, можно сказать, из ничего.

— Вот-вот!

— И конечно… если тебе хочется посмотреть на меня без одежды… — голос Даши задрожал. — То я… конечно… должна подчиниться…

Стоп-стоп, чего?!

— Даша, не говори так, будто я какой-то извра…

— Нет! Не надо меня жалеть! Если тебя заводят страдания девушки, которая на все готова ради своего любимого… — она начала теребить узел на полотенце. — Я на все готова ради своего Эрнесто… И если надо, я удовлетворю твои похотливые амбиции… ведь это меньшее, что я могу сделать в обмен на услугу…

Ее игра меня не обманула — да, голос дрожит, да, пунцовые пятна на щеках и весь вид выражает застенчивость, но ее глаза выдавали ее, хитро поглядывая на меня. Несомненно, она понимала, что я такое не выдержу.

— А если ты… захочешь мое тело… то я, конечно, не буду кричать… ведь ты хозяин, тебе решать, как мною распоряжаться, пока я у тебя дома… — и ее рука развязала узел полотенца, позволяя ему слегка соскользнуть вниз.

Плюнув на все, я отправился в ванную, и еще долго стоял там, бившись головой об стекло зеркала, висевшего над рукомойником. За что мне все это, Господи?

— Ну, вот, я и все, — Даша, снова облачившись в комбинезон и куртку, покрутилась на пятках. — Маузер, ну ты что, обиделся? Брось, это же дружеская шутка. Мы с тобой на ферме в одном сарае спали, чего нам друг на друга обижаться по пустякам?

Я молчал, упорно делая вид, что игнорирую ее. Впрочем, Дашку это не смущало — она вовсю щебетала, рассказывая, как вчера дозвонилась до Эрнесто, и как он уже сегодня должен прибыть в наш лагерь, а если не успеет вовремя закончить все свои дела, то нагонит уже возле метеорита, когда мы там будем. Так и вышли из палатки — я мрачный и насупленный, а она счастливая и полная радости.

Потихоньку и другие охотники начали вылезать из своих жилищ, передвигаясь в направлении ручья, и окуная туда головы — это у нас такой утренний ритуал после каждого праздника, считалось, что вода в Каменном Ручье обладает волшебными свойствами лечить похмелье. Придя в себя, мужики набирали воду ведрами, тащили к себе, и готовили себе каждый завтрак, под контролем Ахилла разбирая запасы из нашей подземной кладовой, набитой мясом, овощами и фруктами. Полевая кухня работала только по праздникам, в остальное время каждый себя обслуживает самостоятельно. Сам я опять наведался в штаб, где с балкона объявил в громкоговоритель план на сегодня — всем охотникам уровня «профи» готовиться к походу, выступаем в два часа дня. Остальным оставаться в лагере до дальнейшего распоряжения, но держать себя в форме, и быть готовыми, в случае необходимости, выдвигаться нам на подмогу. Закончив сообщение, тоже набрал ведро воды, вернулся в палатку (Даша не отставала от меня ни на шаг), наполнил бак и все-таки умылся, остатки воды перелил в котелок, развел в углу палатки костер в импровизированном, сложенном из камнями очаге, перед этим предусмотрительно открыв над очагом вырезанное в ткани окошко, и принялся готовить завтрак. Решил сварить себе суп — все ингредиенты под рукой, и дело нехитрое, было бы желание научиться.

— Дай, я сама сделаю, — вызвалась Даша.

— А ты умеешь?

— Спрашиваешь, — фыркнула она, забрала у меня нож, и принялась нарезать овощи ровными кубиками, а не кусками, как получилось у меня.

Ого, вот это да! Впервые на моей памяти рыжая что-нибудь готовит. Тем более, для меня.

— Удивлен? — улыбнулась Даша, высыпая овощи в кипяток. — Да, я научилась готовить. Володе нравится, когда я ему готовлю. Говорит, это ни с чем несравнимое удовольствие — вкушать еду, приготовленную любимой женщиной.

— Как мило и романтично, щас блевану! Только ты его то Володей называешь, то Эрнесто. Давай, чтобы не путаться, называй его одним именем, а то у меня вечно мысль, что у тебя там гарем мужиков.

— Между прочим, мог бы и быть — я завидная невеста, — гордо ответила Даша. — Не поняла, а ты чего это там лыбишься?

— Да так, просто.

— Не веришь? Да, чтобы ты знал, уже одного того, что я жила в джунглях и охотилась на монстров, хватает, чтобы выделить меня из толпы других женщин. Они ведь на базе — что? Света белого не видели, всю жизнь под куполом, взаперти. А я — интересная, много чего видела, много чего пережила. Все мужики думают, что я бесстрашная, и уважают меня за это. Но Володя — он не такой! Он сразу разглядел во мне нежную, жаждущую любви натуру. Я честно ему сказала, что всегда хотела не в монстров стрелять и по траве ползать, а хотела романтики, чтобы меня носили на руках, осыпали подарками, чтобы меня защищали и берегли, как ценную вещь, чтобы мне дарили ласку и тепло, говорили слова любви, чтобы я чувствовала себя хрупкой женщиной в сильных руках своего мужчины. Он пообещал сделать все для этого, и поцеловал меня, и я буквально плавилась от прикосновений его губ! А какая у нас была первая ночь! Он, сильный и красивый, я — нежная и беззащитная, и та ночь пролетела, как один миг, я сгорала от удовольствия и оживала в его объятиях, снова и снова, а наутро он встал передо мной на колени, протянул мне букет цветов, и сказал…

Договорить Даше было не суждено — ее грубо прервали звуки, подозрительно похожие на те, когда кого-то рвет. Ну, что я могу поделать, не выношу я таких историй. Брезгливо отодвинув от себя ведро, я вытер рот, и сдавленно прохрипел:

— Давай ты мне это лучше в другой раз расскажешь.

— Давай, — обиженно вздохнула Даша, и вернулась к готовке. Ей явно хотелось, чтобы я за нее порадовался. А чему тут радоваться? Тому, что ей, двадцатилетней безответственной лентяйке, банально какой-то мужик голову вскружил? Тоже мне, достижение. Да видел бы он ее в то время, когда мы с ней только познакомились — он бы ее послал куда подальше, и правильно сделал. Более жалкого зрелища и представить сложно.

Блин, неужто я ревную? Да нет, бред какой-то. Просто неприятно, мне бы хоть раз «спасибо» сказала, а тут прям в красках расписывает, как ее какой-то Володя цветами к свадьбе склонил. Чтобы отвлечься от этих мыслей, я взял бутылку с водой, и приложил горлышко к губам, глотая содержимое.

— Кстати, Маузер, — Даша, воспользовавшись затянувшейся паузой, решила сменить тему. — У нас с Володей к тебе еще одна просьба будет. Небольшая, так, на пять минут. В общем… это самое… короче, нам нужно твое благословение.

Плохо то, что я тот момент глотал. Наверное, если бы не мои новые рефлексы — захлебнулся бы точно. Вода во рту вдруг оказалась на кровати, а от моего кашля чуть не сорвало палатку с деревянных столбиков. Даша невозмутимо продолжала варить суп, пережидая мою бурную реакцию.

— Чего, блин?

— Твое благословение, — терпеливо повторила рыжая. — Ну, знаешь, как отец благословляет дочь, перед там, как выдать ее замуж: мол, живите в счастье, дети мои, а ты, зятек, заботься о ней, береги и люби. Родители Володи нас уже благословили, теперь твоя очередь.

— Да это с хрена ли? Я тебе что, отец?

— Ну… фактически, ты мне вроде, как опекун, — видя, что я продолжаю смотреть на нее охреневшим взглядом, Даша торопливо начала объяснять. — Просто, понимаешь, настоящих родителей я никогда не знала, в приюте никто меня уже не помнит, а Координатор, мой крестный отец, давно ласты склеил. Ну, а ты же меня тогда взял под опеку, работать заставлял, воспитывал всячески, кормил и оберегал. А если бы не ты, я бы на тринадцатой базе не оказалась, и с Володей не познакомилась. Вот и получается, что благословение давать именно тебе — ближе тебя мне никого не найти.

Да, все больше и больше убеждаюсь, что не зря тогда переживал — что они с женихом сядут мне на шею. Ты посмотри на нее! Что за бред она вообще несет?

— А ничего, что мы с тобой спали?

— Один раз не считается, — пожала плечами Даша. — Тем более, мы оба этого хотели.

— Утешила. Кстати, а Володя об этом знает?

— Конечно, я ему все про тебя рассказывала, и это в том числе.

— И он все равно не против?

— Нет, наоборот, он сам предложил, чтобы благословение давал именно ты.

Воистину, мир катится к чертям. Поздравляю, Маузер, будешь рыжую замуж выдавать. Даже здесь она без тебя справиться не может.

— И что мне нужно будет говорить?

— Я тебе текст напишу, — пообещала Даша. — Главное, скажи это все с серьезным видом, соедини наши с Володей руки, и все, больше ничего не надо.

— Еще раз утешила. И когда?

— Как мой любимый появится — в любой удобный для тебя момент. Только не затягивай, а то нам без этого венчаться нельзя.

— В натуре, венчаться будете? В церкви, что ли?

— Конечно! — Даша подняла к небу… точнее, к потолку палатки, счастливые глаза. — Ведь Он там, наверху, должен все видеть — как я иду к алтарю с чистой душой и наполненным любовью сердцем! Перед нашим Богом, мы соединим наши сердца узами священного брака, и навечно станем одним целым! Неплохо, а? Это я уже свою речь репетирую. Кстати, а как ты думаешь, кого мне взять подружкой невесты? Я думала Киру, но ты же ее с работы на пару деньков отпустишь? Маузер! Ты что, меня не слушаешь?

— Вода…

— Чего?

— Дура! Вода из котелка выливается!

Даша с неохотой очнулась от сладких грез, и завизжала — оказывается, в приступе мечтаний она накрыла котелок крышкой, и, когда вода закипела, то полезла наружу, залив огонь и весь очаг заодно. Поели, блин, супчика.

— Саш, прости, я не хотела! Сейчас все исправлю.

Чувствую, этот поход будет мне совсем не в радость. Я ее Эрнесто-Володю еще никогда не видел, а уже его ненавижу.

******************

Кое-как позавтракав, я отправился следить, как мои бравые охотники готовятся к походу. Пока «любители» продолжали заниматься своими делами, искоса поглядывая в нашу сторону и с завистью вздыхая, «профи», уже облаченные в стандартную полевую униформу «Моей обороны», собирались на специально расчищенной площадке между штабом и гаражом, выгребая по углам склада все необходимое снаряжение, и раскладывая его возле стоящих в ряд грузовиков.

Дед, с длинным списком в руках, прошелся вдоль нагроможденных ящиков и коробок, проверяя наличие боеприпасов. Ахилл занимался проведением технического осмотра техники, Пироман снаряжал свой «фургон» — небольшой черный грузовичок, напичканный взрывчаткой, Карлсон и Трегуб суетились возле «К-111», единственного имеющегося у нас в наличии боевого вертолета самой современной модификации. Вот только Салама и Лю нигде не было видно.

Даша отстала, остановилась перекинуться парой слов с Ахиллом, а я, подойдя к вертолету, услышал откуда-то из-за него громкие голоса.

— Лю, что тут происходит?

— Саня! — увидев меня, китаец обрадовался несказанно. — Слушай, может, ты ему объяснишь?

Я перевел взгляд на Лобанова, что стоял рядом и курил, с выражением ослиного упрямства на лице.

— Сеня, в чем дело?

— Ты же дал приказ — брать с собой только тех, кто достиг уровня «профи», — напомнил Лю. — А у Сени до сих пор уровень «любителя», а значит, ему с нами нельзя.

— Да блин! — кузнец сжал могучий кулак. — Я, может, тоже хочу с вами, на этот камень из космоса посмотреть! Ничем я не хуже «профи», мне просто Маузер из вредности уровень не повышает.

— И правильно делает, — тихо пробормотал себе под нос Лю. А громче сказал: Сеня, приказ есть приказ, не доработал уровень — сиди на базе, так командир сказал.

— Да как вы вообще без меня? — возмутился Лобанов. — Да я, блин… Да я…

Я знаком попросил Лю уступить мне инициативу ведения разговора.

— Сеня, вот скажи, ты пиво любишь?

— Ну, люблю, — протянул кузнец, искренне не понимая, при чем тут это.

— А представь, что ты нашел человека, который тебе его покупает, приносит, еще и банки открывает. Хорошо?

— Ну, допустим.

— А теперь представь, что этот человек плохо пиво приносит — покупает не темное, как ты любишь, а светлое, половину по дорогу теряет, и банки открывает не аккуратно, часть тебе на диван проливается. Плохо?

— Так себе.

— А теперь, представь, что тебя пригласили на фестиваль, где этого пива будет дохренище просто! А если ты много выпьешь, тебе еще и денежный приз дадут. И вроде все в кайф, на твоей улице праздник, но вот этот человек, который очень плохо приносит тебе пиво, хочет поехать с тобой — чтобы и там его тебе очень плохо приносить, и тем самым портить тебе все удовольствие. Возьмешь его с собой, или нет?

Лю незаметно показал мне большой палец. Да, что ни говори, а в таких жизненных аналогиях я силен — у отца научился, тот любил по мозгам ездить, сравнивая все подряд со всем на свете. Но с дураками всегда все действует, как известно, по-другому. Лобанов только немного подумал, а потом выдал:

— Не, ну а чё? Пусть едет. Так мне хоть кто-то пиво будет приносить, а без него, блин, придется самому бегать!

Логично.

— Иди, Сеня, собирайся, и кувалду свою не забудь.

— Ага, — он швырнул окурок в траву, и удалился, довольный, как слон. Даже не поблагодарил.

— Саня!

— Что? Попытка не пытка, но сильно стараться не стоит, больше нервов потратим. Дадим ему счетчик, и пусть себе по окрестностям ходит, радиацию измеряет. Опять же, не устаю повторять — мне всегда нужен тот, кого я кину монстрам, и убегу, пока они будут его рвать. Иди, проследи, чтобы он гранат с собой в рюкзак не напихал, а то еще взорвемся все, нафиг.

Лю поплелся следом за Лобановым, а я продолжил свой путь по лагерю в поисках «мастера» Салама. Даша быстро догнала меня, пристроилась рядом.

— Гуляешь? Круто, я с тобой!

Я промолчал.

— И как же все вокруг изменилось, а? — рыжая с грустной радостью осматривала лагерь. — Раньше один домик на деревьях был, а сейчас — вон, целая база, только без купола. Саша, ты молодец просто!

— Спасибо, стараюсь.

— Не поверишь, но я там, на базе, за вами всеми постоянно скучала! И по тебе, и по Мафую, и по Ахиллу, и…

Мы завернули за угол ангара-склада, и в тот же миг что-то громадное, серое и волосатое радостно ринулось нам наперерез. Моя реакция сработала мгновенно, я сшиб Дашу с ног, и накрыл ее своим телом, заодно пытаясь вытащить из-за пояса охотничий нож. Но большой влажный нос скинул меня в сторону, и, перевернувшись, я получил в лицо шершавый теплый язык. Я тут же расслабился, и закрыл лицо.

— А-а-а-а! — Даша завизжала, когда монстр переключился на нее. — Маузер! Помоги, меня опять едят! Не хочу, не хочу!

— Рыжая, успокойся. Кажется, кое-кто по тебе тоже очень скучал.

— Что ты несешь, придурок! Спасите! Ай, мама! — Даша вопила так, что ее было слышно, наверное, по всему лагерю.

— Даша, да открой ты глаза! Ты нашего Казбека, что ли, не узнаешь?

— Как-к-к-ого К-а-а-азбека? — простучала зубами рыжая.

— Нашего! Казбек, фу! Сидеть!

Пришлось сделать вид, что я что-то достаю из кармана, и подношу к зубам — громадный серый волчонок тут же успокоился, и сел, выжидающе смотря на меня, и выпрашивая свою порцию. Даша, вся в слюнях и шерсти, выругалась, негромко, но смачно.

Раздался топот ног, и рядом, тяжело дыша, остановился Салам, за ним по пятам следовал маленький человечек в очках и грязной, покрытой пятнами машинного масла робе.

— Удрал, нах.! — выругался Салам. — Как сорвался, нах., только его, нах., и видели!

— Вы что его, дрессировали?

— Хотели с его помощью «Миротворца» испытать, — прохрипел изобретатель Кин Дао. — Мы же разрабатываем его для борьбы с монстрами, а где еще тут монстра взять?

— Так, вы что, совсем охренели? А если бы он погиб?

— Да ладно, нах., мы же не убивать, а так, на прочность, — оправдывался Салам. — Типа, выдержит наш робот нападение такой махины, нах., или нет.

Видимо, Казбек учуял наш с Дашей запах поблизости — вот, и сорвался, не выдержал. Я почесал волчонка за ухом, и чуть не рухнул пластом, когда он сунул мне нос в куртку, обнюхивая и выискивая, не прячу ли где-нибудь что-нибудь вкусненькое.

— Нету у меня гостинца, нету. Салам, покажешь новинку?

— Иди, смотри, в заповеднике стоит.

— Даша, идешь?

— Иду, — рыжая утиралась подолом куртки. — А что за заповедник?

Приблизившись к полосе деревьев, мы очутились возле низкой металлической ограды, сверху шла полоса колючей проволоки. Тут же была дверь, над которой висела большая картонная табличка с надписью красным маркером: «Осторожно! Посторонним не входить!». Но, я же не посторонний, поэтому толкнул калитку, и вошел. Даша, Салам и Кин Дао последовали за мной.

Здесь располагался так называемый природный заповедник, в котором жили все прирученные нами монстры. Кстати говоря, в охоте мы их в последнее время использовали редко, все больше числом людей и количеством взрывчатки нечисть брали, но на всякий случай кое-каких чудовищ под боком держали. Среди них — по-прежнему гигантский волчонок Казбек, и крылатая лошадь, пегас Гермес, любимец Даши. Только они не содержались в клетках, а жили в огороженном участке джунглей, как в природном зоопарке — вроде взаперти, а вроде и на воле, каждый в своей привычной среде обитания.

— А где мой Джекки? — рыжая, вспомнив про свою прирученную плотоядную обезьяну, вертела головой. — Джекки, твоя мама пришла! Где он?

— Пришлось отпустить твоего Джекки, — вздохнул я. — На волю.

— В натуре? Это не смешно! Он что, умер?

— Даша, вот что ты за человек? Говорю же тебе, русским языком — отпустили на волю, еще в те времена, когда ты свалила от нас. Бросила его, а он, между прочим, тут капец, как скучал. Две недели ничего не ел, лежал, и хандрил.

— Блин, ну я же не специально! — Даша сникла. — И что?

— А то? Вывезли его на вертолете подальше в джунгли, и там оставили. Сейчас, наверное, живет и радуется.

— Так он же ручной! Как он там сам в джунглях выживет?

— Как его родители выживали.

— А ничего, что мы же его родителей и убили?

— Не волнуйся, я на нем метку поставил, типа, клеймо. Если кто-то из наших увидит, то трогать не будет. Не пропадет, думаю.

Прошли еще немного, и вышли на поляну, где стояла громадная механическая махина — самодельный боевой робот «Миротворец». В нем не было элегантности или красоты, просто тупо гора металла, отдаленно напоминающая гуманоидную форму. Куда больше впечатления производил навешанный на него арсенал всевозможного оружия — в основном гранатометов и небольших пулеметов, чьи ленты уходили в огромный металлический рюкзак за спиной робота.

— Я его еще не покрасил, — смущенно признался Кин Дао. — Как покрашу, будет еще лучше.

— Это всегда успеешь, лучше покажи, как он работает. И вообще, работает?

— Ну, в тренировочном режиме работает — слушает команды, передвигается, и наводит стволы на цель. Но в боевом режиме я его еще не испытывал. Нужна мишень, угроза.

— Стрелять пробовал?

— В кого? — он развел руками.

— Эх, ты! — презрительно сказал я. — Изобретатель! Технарь, а мыслить творчески не умеешь. Жди здесь, сейчас кого-то напрягу.

Воспользовавшись радиотелефоном, я связался с Трегубом. Спустя полчаса мишень появилась — остов сгоревшего грузовика, который долгое время валялся у нас на складе бесполезной грудой железа. Для полигона мы выбрали место, подальше от заповедника, на границе лагеря.

— Представь, что это — монстр на отдыхе, — приказал я Кин Дао. — Тебе его нужно убить, иначе он проснется, и сожрет всех нас. Давай, действуй.

— Ух, как интересно! — прошептала Даша, на всякий случай, как и раньше, прячась за моей спиной. Остальные «зрители» в лице незанятых сборами к походу «любителей» столпились неподалеку.

Для управления роботом изобретатель использовал ноутбук, с которого и подключался к системам «Миротворца» через радиосигнал со спутника. Загрузив программу активации робота, Кин Дао заставил его сделать пару шагов вперед, пару назад, неуклюже развернуться, и даже слегка подпрыгнуть на месте, согнув ноги в коленях. Последнее получилось не очень, но нас это и не интересовало.

— Так, а теперь, расстреляй грузовик из пулемета, а потом взорви, — распорядился я.

Робот послушно повернулся в сторону «чудовища», шагнул к нему, и поднял стволы пулеметов. Кин Дао мышкой навел прицел робота на грузовик, красной областью выделил зону поражения, и ввел код, запускающий стрельбу. Стволы пулеметов изрыгнули пламя, и послышался звук, с которым пули прошивали обугленный металл. Некоторые пролетали мимо, и вспахивали землю за грузовиком. Хорошо еще, что мы отошли подальше, а то бы точно оглохли от страшного грохота оружия.

— Работает, — прошептал изобретатель. — Работает, Маузер!

— Вижу. Прекращай стрельбу.

Кин Дао кивнул, и ввел отменяющий код. Куда там! Пулеметы продолжали стучать, тратя весь своей боезапас, машина превратилась в решето, но останавливаться робот явно не собирался.

— Что-то заело! — изобретатель снова ввел код, и снова никакой реакции. — Наверное, система управления зависла. Сейчас, я его выключу.

Но не успел он прикоснуться к клавишам, как стрельба стихла. Робот замер в своем положении с поднятыми стволами, а потом откуда-то из его спины пошла струйка дыма. Нижняя часть металлического рюкзака начала стремительно краснеть.

— Ложись, нах.! — рявкнул Салам.

Окутанный дымкой, «Миротворец» взорвался — с детонировали заряды для гранатометов, спрятанные у него в рюкзаке. Вверх поднялся столб пламени, нас обдало волной жара. Хорошо еще, что он не был напичкан сильно взрывчаткой, так слегка, для тренировочного боя. Когда дым рассеялся, оказалось, что робота разорвало пополам, и теперь каждая половина лежала отдельно друг от друга.

Кин Дао захлопнул крышку ноутбука, швырнул его в сторону, и начал со стоном кататься по земле — потеря «Миротворца», над которым он работал последние три месяца, сильно ударила по его нервам.

— Не переживай, друг, — я осторожно похлопал его по плечу. — Лучше отдохни, а как вернемся, я тебе списанного с базы нормального робота куплю, будешь им заниматься. Согласен?

— Согласен, — простонал изобретатель, орошая зеленую траву горючими слезами.

Глава восьмая: Под следствием

Лопасти пропеллеров разрезали чистый лесной воздух, далеко внизу проносилась зеленая линия массива джунглей. Четыре вертолета, растянувшись цепочкой, шли друг за другом. В одном находились охотники «Моей обороны», в двух других — техника и снаряжение, а четвертым был наш собственный, боевой «К-111» под управлением Карлсона. Сам я находился именно в нем, не люблю путешествовать в одном транспорте с кучей других людей, это сразу напоминало мне душные и тесные маршрутки из старой жизни. Даша, которая по-прежнему не отходила от меня ни на шаг, естественно, летела со мной.

Единственное, что не изменилось в рыжей с момента нашего расставания — это ее боязнь полетов. Не без удовольствия я понаблюдал, как она прижимает ладони к позеленевшему лицу и трясется от страха, пока мы набирали высоту. А когда полетели, Дашу начало тошнить. Пришлось дать ей заранее припасенные бумажные пакеты. Я мысленно пожалел, что ее жениха нет рядом — это был идеальный момент, чтобы проверить его романтические чувства на прочность.

Путешествие на вертолетах — занятие, само по себе, долгое и лишенное радостей. Чтобы как-то развлечься, я спросил Дашу:

— Слушай, а твой Володя в курсе про твою аэрофобию?

— Нет, — судорожно выдохнула рыжая. — Каждый раз, когда мы летали куда-нибудь, я выпивала крепкого алкоголя, становилась веселой, и это скрывало то, что мне страшно.

— Тяжелый случай.

Отняв руки от лица, Даша посмотрела на меня, и с надеждой спросила:

— А у тебя тут пива вашего нет, случайно?

Я рассмеялся.

— Угомонись, рыжая. Ладно, в лагере позволили себе расслабиться, но сейчас мы уже на работе, поход начался.

— Но ведь это вы на работе, а не я!

— Так ведь ты летишь с нами, а значит, должна следовать нашим правилам. А то обидно получится — ты, значит, выпиваешь тут в свое удовольствие, а другим нельзя. Терпи, ты же сама говорила, что ради любимого готова на все.

Даша обреченно обхватила себя за плечи, и старательно зажмурилась — чтобы как-нибудь случайно не посмотреть на иллюминатор, и не вспомнить, что она сейчас находится на большой высоте. К счастью, лететь было недалеко — до первой базы, где нас на местном аэродроме ждал большой транспортный самолет, который и перекинет наши силы к месту падения метеорита. Не буду утомлять вас рассказом о том, как проходил первый этап путешествия, а перейду, пожалуй, к самому интересному.

До первой базы мы добрались благополучно, кстати говоря, это была самая маленькая база из всех, даром, что первая. Просто Верховный Совет развивал остатки человечества по принципу «дальше — больше». Собственно говоря, это была типичная фермерская община, которая круглыми сутками возделывала поля на территории базы, засеянные различными огородными культурами. Так что, восемьдесят процентов первой базы — это один гигантский огород, десять процентов — дома, где живут огородники, и еще десять — аэродром. Туда мы и направлялись.

Половину аэродрома занимал сейчас тот самый транспортный самолет, а на вторую половину сели наши вертолеты. На подходе нас встретил небольшой отряд вояк — нет, не для защиты от местного населения, просто когда кто-то путешествует с большим количеством людей и оружия, это всегда вызывает интерес у военных, тут уже ничего не поделаешь. Весь наш груз, все наше снаряжение и нас самих тщательно обшмонали, не нашли ничего запрещенного, и дали отмашку. Началась перегрузка в самолет, которая, по идее, не должна была занять много времени, мы же мобильный охотничий отряд, всегда на ходу. В этот поход я взял с собой почти шестьдесят человек, все — уровня «профи», хотя я, хоть убей, не мог запомнить ни лиц, ни имена. Пришлось поделить их на три равных отряда, командование одним я взял себе, другой отдал Лю, а третий Саламу. Дед остался с китайцем, Салам забрал себе Ахилла, а мне выпала честь и дальше возиться с неразлучной троицей — Трегубом, Пироманом и Карлсоном. Долго спорили, кто возьмет Лобанова, в конце концов, тянули жребий, выпало мне. Плюс, рыжая, плюс, ее жених. Сказочная несправедливость!

Но даже несмотря на это, находился я в приподнятом настроение — новое путешествие, новые увлекательные битвы с монстрами, а впереди еще и долгожданная награда за успех, из которой я, наконец, смогу отдать деньги Андрею за дом, и заодно искупить свою вину за то, что произошло с четвертой базой. Про людей, погибших там, я старался вообще не думать — такая у нас работа, а кто говорил, что будет легко? У врачей тоже люди умирают, и у пожарников, и у генералов, но они же работают дальше, как-то живут. Главное, что я сам живой остался (про киллера и перерождение в новом теле лучше тоже не думать). Интересно, а кто же все-таки заказал мое убийство? Надо будет обратиться к Верховному Совету, их хоть чуть-чуть беспокоит, что я чуть не сдох, или нет?

И вот, когда началась погрузка на самолет, Даша вдруг решительно потянула меня за рукав в сторону.

— Саш, у нас проблема.

— В туалет хочешь?

— Да… то есть, нет, не это. Там Володя приехал, но он не может к нам попасть, его на территорию аэродрома не пускают. Говорят, что пока вояки здесь, любому другому вход воспрещен. Может, сходишь, разберешься?

Я чуть не завыл. Блин, да вы издеваетесь? Я что, так сильно похож на Купидона, чтобы способствовать воссоединению ваших двух любящих сердец?

— Тебе надо, ты и сходи.

— Ну, кто ты, а кто я, — рассудила рыжая. — Я так, случайный пассажир, а ты же здесь главный, всем командуешь, тебе и идти.

Бесило больше всего то, что с ней даже не поспоришь — права, как не крути. Пришлось признать это, хотя и не хотелось.

— Ладно, уговорила! Пошли, заберем твоего прынца… Только ты мне его покажи, а то я еще перепутаю, какого-нибудь фермера тебе на замену приведу.

Даша кивнула, и вместе мы направились в сторону здания, где заседала служба безопасности аэродрома. Я был настолько уверен, что мне ничего не грозит, что даже охрану с собой не взял, Ахилла, например. За это и поплатился. Едва мы успели отойди подальше, как раздался знакомый голос:

— Маузер! Александр Маузер! Подождите!

От въезда в аэродром к нам на всех парах спешила прокурорша Сэя. За ней следовали трое громил в бронежилетах, шлемах и масках, а за ними какой-то невозмутимого вида блондин в синей форме, только без золотых нашивок.

— Кто это? — удивилась Даша.

— Никто, — я ускорил шаг, но было поздно, громилы как-то вдруг оказались рядом, и на моих запястьях защелкнулись стальные браслеты. Даже вздохнуть не успел. Фокусники, блин, ловко работают, не придерешься.

— Не спешите! — торжествующе сказала Сэя. — Я предупреждала, что мы еще встретимся, и вот, это случилось. Согласно постановлению Верховного Суда, я забираю вас на допрос, и запрещаю покидать базу вплоть до конца расследования. В случае сопротивления мои люди применят силу.

— Да вы что, совсем обалдели? — возмутилась Даша. — Какой допрос, алло?

Сэя смерила ее холодным взглядом.

— Дарья, я бы на вашем месте не вмешивалась, а то пойдете по делу, как соучастник.

Не знаю, что произвело на рыжую больше впечатления — властный тон, или то, что прокурорша знает ее имя, а только Даша замолчала, и вдруг стала совсем маленькой и незаметной, как мышка. Сэя повернулась ко мне.

— Помогите! — заорал я во всю силу легких. — Мужики! Вашего командира убивают! Кто-нибудь!

Бесполезно, радиотелефон на поясе выключен, а просто так они меня не услышат, там и без того много шума.

— Даша, япона мать, что стоишь, беги за подмогой!

— Ага, — она кивнула, и сорвалась с места — только не в ту сторону, где остались наши, а в противоположную. Я аж дар речи потерял на несколько секунд.

— Дура, ты куда побежала? — и вдруг что-то ткнулось мне в шею, кожу кольнуло крошечным разрядом электрического тока. Я сразу заткнулся.

— Вы слишком много себе позволяете, — презрительно сказала Сэя. — Пусть вы получили новое тело, но три удара электрошокером вполне справятся. Предпочитаете, чтобы вас доставили к месту проведения допроса без сознания, или все же лучше пойдете своими ногами?

Да что б тебя! Наверное, не надо было слишком грубо с ней разговаривать в прошлый раз. Нашла коса на камень, а прокурорша на меня управу.

— Пойдемте, Маузер, сейчас мы найдем тихое, укромное местечко, и там побеседуем. За мной!

***************

Комната, куда меня впихнули, очевидно, принадлежала службе безопасности аэродрома, и очевидно, ею давно не пользовались — куча пыли, паутина по углам, заваленный грязными тарелками и объедками стол. Пока двое сотрудников службы безопасности лениво наводили порядок, я получил возможность ознакомиться с постановлением. Но там было написано все таким юридическим языком, что вообще нифига не понял.

— Большое спасибо, — Сэя уселась за стол, меня посадили напротив, а между нами поставили какую-то штуковину с кучей лампочек. Ее люди встали у двери, а флегматичный блондин занял место в углу, с ноутбуком на коленях.

Наручники с меня не сняли, но даже с ними я мог легко уделать всю эту кодлу, они бы у меня разлетелись, как листья на ветру. Но — нельзя! Потому что, если я на подозрении у Верховного Совета, то любая моя попытка к сопротивлению сыграет против меня. Нужно было действовать умом, а не силой.

— Итак, давайте начнем допрос, — сказала Сэя, и блондин в углу застучал пальцами по клавишам ноутбука. — Это мой секретарь, он будет вести протокол, не обращайте на него внимания. Пойдем по порядку. Подозреваемый, ваше имя, фамилия, где вы родились, сколько вам лет, и к какой базе вы приписаны?

Отлично, начала с вопроса, на который хер ответишь!

— Александр Маузер.

— Хм! А дальше?

— Родился четыре дня назад на шестой базе, когда получил новое тело. Наверное, там и приписан. Возраст назвать затрудняюсь, так как не спросил у врача, сколько мне теперь лет.

— Я вас спрашивают не про шестую базу и новое тело, а про то, где вы родились изначально! — отрезала Сэя. — Потрудитесь отвечать, но перед этим думать, что говорите.

Ну, сама напросилась.

— Родился на первой базе… — аппарат на столе дилинькнул. Я замолчал, решив, что это какой-нибудь входящий вызов. Но Сэя сурово посмотрела на меня сквозь стекла очков.

— Дальше.

— Мне примерно двадцать три.

— Примерно — это как?

Господи, дай мне силы! Один только ее взгляд вгонял меня в панический ужас. Это же сколько надо было тренироваться, чтобы так смотреть?

— Примерно — это я в свой паспорт давно не заглядывал, и уже плохо помню, какой там год рождения стоит.

Аппарат на столе снова дилинькнул. Сэя высокомерно хмыкнула.

— Знаете, что это? — указала она на херовину на столе.

— Нет.

— Это — наш универсальный детектор лжи. Он сканирует вас на расстоянии, считывает ваш пульс, удары сердца, а также тембр голоса, и на основе этого делает вывод — врете вы, или нет. И сейчас он два раза сказал, что вы нагло врете, прямо мне в лицо.

Я мрачно отвел взгляд. Все, попал. Если уж детектор лжи притащила, значит, все намного серьезнее, чем я думал. Еще и два раза лажанулся, блин, вот же облом!

— Советую вам говорить правду, и только правду, — сказала Сэя. — Любая ваша ложь будет занесена в протокол, и потом в судебном процессе будет использована против вас. А судя по тому, как вы скрываете свои происхождение, я склонна думать, что с этим связана какая-то темная страница из вашего прошлого.

Ага, темнее не бывает. Придурок, которого выкинули из дома на улицу, и которой от безнадежности двинул копыта на медицинской койке. Стыдно даже вспоминать, не то, что рассказывать.

И тогда я решил пойти на хитрость — говорить частично правду, но так, чтобы это выглядело, будто я всего лишь жертва.

— Я скрываю свое происхождение, потому что оно напрямую связанно с именем одного покойного преступника, а точнее, Сергея Петровича Координатора.

Глаза Сэи сузились, но, слава Богу, аппарат на столе молчал.

— Вот как? Он ваш отец?

— Да, — мелодичное дилиньканье. — Крестный отец, — опять мелодичное дилиньканье. — То есть, я его считал крестным отцом, хотя он таковым не являлся, — тишина.

— Дальше.

— Я не помню своего происхождения, — мелодичное дилиньканье. Блин, не туда! — То есть, я его помню, но оно настолько странное, что вы просто не поверите.

— Давайте попробуем.

— Давайте. В общем, я не родился ни на одной базе — я жил совсем в другом мире, а после смерти уже попал сюда.

Тишина. С лица Сэи медленно сошло высокомерное выражение. Она неуверенно посмотрела на детектор лжи — нет, по-прежнему тишина.

— И при чем здесь Координатор?

— Это он меня сюда вытащил, — дилиньканье аппарата. — Точнее, купил мою душу, и хотел использовать в своих целях, — тишина.

Сэя посмотрела на своего секретаря — тот вовсю строчил, записывая каждое слово. Ага, ну вот, ты и попалась. Что, дело оказалось не настолько простым, как тебе казалось?

— Допустим, — она медленно вздохнула, и также медленно выдохнула. — С происхождением разобрались. Давайте поговорим про четвертую базу. Расскажите мне все, в подробностях, как происходила ваша охота на гигантскую медузу.

— А давайте, — теперь, когда она уже не сверлила меня своим взглядом, я решил вести себя немного наглее. — С какого момента?

— С самого начала.

— Да, пожалуйста! Давным-давно, в далекой-далекой Галактике….

— Давайте лучше ближе к середине, — попросила Сэя. — Непосредственно с того места, как вы получили заказ. Кто вам его прислал?

— Верховный Совет.

— Вы получили его лично в руки?

— Нет, его получила моя помощница… — диликанье. — Секретарша, я хотел сказать.

Похоже, даже когда я думаю одно, а говорю совсем другое — даже это считается за вранье. Надо держать ухо востро, так и до тюрьмы недалеко.

— Заказ пришел в ваш главный офис?

— Да.

— А вы где были в этот момент?

Молчание. Я смотрел в пол.

— Ну? — разочарованно выдохнула Сэя. — Мы же так хорошо начали, почему же вы остановились?

— Я… — да нет, все равно меня детектор лжи выдаст. — Я спал.

Немая пауза.

— И что в этом такого? — удивилась прокурорша. — Где вы спали, у себя дома?

— Нет, в офисе.

— О! А, понимаю, вы находились в офисе, в своем кабинете, и решили подремать, так?

— Да, так, — аппарат дилинькнул. Я был готов разнести его на куски. Заткнись, тварь механическая, закрой свой патефон!

— Что-то не похоже на правду, — протянула Сэя.

— Это потому, что я был не один. Вот вы, например, знаете, что слово «спать» не всегда означает сон?

На щеках прокурорши появился багровый румянец.

— Ну, конечно, я прекрасно об этом знаю, — пролепетала она, изо всех сил стараясь скрыть смущение. — И конечно, я не имею права лезть в вашу личную жизнь, если она не касается возбужденного в отношении вас уголовного дела. Но… но… для порядка… я просто обязана спросить… с кем вы проводили время. Кхм-кхм! Так, и с кем вы проводили время, когда пришел заказ в ваш офис?

— Со своей секретаршей.

Аппарат на столе презрительно молчал. Что, скотина, доволен? Да, блин, в тот вечер я действительно встретился с Кирой, а каждая наша встреча обычно заканчивается одним, и тем же. Что-то вроде секса без обязательств. Тем более, она все еще втайне надеется склонить меня к зачатию ребенка. А я, паскуда такая, все еще нагло этим пользуюсь.

— Понятно, — сказала Сэя, и нервно глотнула воды из стакана. Мне, само собой, не предложила. — А потом что вы делали?

— Связался со своими ребятами.

— Имена, пожалуйста.

— Конкретно — Лю Кин, мой заместитель по работе с персоналом.

— Что вы ему сказали?

— Назначил встречу возле четвертой базы, и дал указание, что нужно брать с собой для охоты.

Сэя посмотрела на детектор лжи, и, удостоверившись в том, что он молчит, сложила ладони вместе.

— Вы знали, что слизь медузы токсична?

— Понятия не имел.

— Почему же вы не проверили?

— Как? У меня что, по-вашему, дома энциклопедия монстров в девяти томах валяется?

— Вы знали, что медуза хочет разрушить базу, но вы ничего не сделали, чтобы проверить — не разрушит ли базу ее уничтожение. Так?

Да херу там! Не придерешься, следак паршивый, не так все было.

— У нас на это просто не было времени.

— Когда вы встретились со своими охотниками возле четвертой базы, что вы сделали в первую очередь?

— Отправил двоих людей на разведку.

— Почему двоих?

— А сколько, десять?

— Вопросы здесь задаю я! — отрезала Сея. Ее смущение прошло, и она снова стала холодной, презирающей меня, как личность, судьей. — Почему двоих?

— Потому что больше и не надо, медуза бы толпу точно заметила, и сожрала бы за милую душу.

— Когда вы получили разведанные, какое вы предприняли решение?

А вот здесь надо осторожно. Блин, да она сама раскручивает меня на разговор, в ходе которого я скажу, что сам во все виноват! Профессионал, мать ее, сразу видно.

— Действовать всеми доступными силами.

— Конкретнее?

— Взорвать ее, нахрен.

— Перед этим не удостоверившись, что взрыв не причин вреда базе или находящимся там людям?

— Да, блин! В пятый раз повторяю, не было у меня времени проверять! Вы вообще, свидетелей опрашиваете, или как? Да она уже купол какой-то кислотой начала отравлять, там бы пять минут — и все, конец всей базе.

— К сожалению, вызвать на допрос свидетелей из числа жителей базы невозможно, — вздохнула Сэя. — Половина погибла на месте, остальные попали под действие смертельного вируса, когда их забирал с разрушенной базы отряд военных под командованием генерала Джордана.

— Вот! Генерал Джордан знает, что я охотник, а не наемник-убийца, спросите его!

— Генерал Джордан тоже мертв, — сообщила Сэя. — Не осталось никого, кто мог бы подтвердить ваши слова.

— Спросите моих ребят, они скажут.

— Вы могли действовать в одиночку, а их просто использовать в своих целях.

— В каких это, мать вашу, целях?

Стражники в дверях напряглись.

— Попрошу не грубить — это тоже будет занесено в протокол, — ледяным тоном сказала прокурорша. — За неуважение к представителю Верховного Суда можно получить дополнительное наказание.

Я постарался успокоиться, и взять себя в руки. Тихо, Маузер, тихо, ты умнее нее, ты ее перехитришь.

— Вы так и не предъявили мне конкретное обвинение, а сами уже про наказание говорите?

— Я говорила вам об этом еще на шестой базе. Вы подозреваетесь в сговоре с инопланетными силами против Верховного Совета и людей, что находятся под его защитой.

— И каких это, позвольте спросить, инопланетных сил?

— Тех, что прислали нам метеорит с вирусом, — ответила Сэя. — Кстати говоря, уже не в первый раз.

— Так зачем им нанимать меня, если они прислали метеорит?! — еще чуть-чуть, и у меня точно крыша поедет от ее логики.

— Это мог быть отвлекающий маневр, — ответила Сэя. — Они знают, что мы готовы к повторной угрозе, и сильно на ее результат не рассчитывали. А вот вы — другое дело. Больше людей и оружия, чем у вас, есть только у военных, но вы не подчиняетесь генералам, вы полностью независимы, действуете сами по себе, свободно передвигаетесь по всей планете, ипостепенно собираете свою собственную, самую настоящую армию. Что касается инопланетных сил, то насчет этого у меня к вам тоже есть обвинение. Когда в последний раз вы видели королеву монстров?

Оп-па! А этот тут причем?

— Год назад.

— Вы отдали ей передвижную вооруженную базу, похищенную Координатором?

— Нет, — детектор лжи мигом вывел меня на чистую воду. — То есть, да.

— Зачем?

— Потому что… — черт, что же ответить? — У нас был договор.

— Договор, вот как! — протянула Сэя. — Вы называете себя охотником, но сами заключаете сделки с существом, которое похитило сорментий, и убило бесчисленное множество ни в чем не повинных солдат?

С беззвучным треском ловушка захлопнулась. Петля затянулась возле моей шеи. Королева монстров говорила, что она была создана на базе искусственным путем, но для Сэи это было уже неважно. Она готова была приписать ее к тем самым «инопланетным силам», а меня — к сговору и с королевой, и к врагам из далекого космоса.

— Да, заключаю, — я решил идти напролом. — Потому что ваш Верховный Совет создал базу, знаете, зачем? Чтобы истребить поселенцев! Думаете, это правильно?

— Каких поселенцев? — пробормотала Сэя, решив, что я схожу с ума. — Что вы несете, Маузер?

— Что я несу? А знаете, мне кажется, вы мне просто завидуете. Да-да! Вы гордо называете себя прокурором, а сами даже не видите, как вас используют. Верховный Совет прекрасно знает всю историю и с передвижной крепостью, и с королевой монстров, и с Координатором. Он знает, для чего мне пришлось так поступить, и теперь хочет выставить меня виноватым — с вашей помощью! Потому что, видите ли, его действия всегда идеально правильные, все для блага человечества! А то, что он хотел половину этого человечества в джунглях, простите за выражение, спалить к ебеням, и то, что он разрешил генералу Смирнову проводить испытание новой бомбы на мирном поселении — это, конечно, не считается!

Сэя, слегка растерявшись от моего напора, выслушала все с каменным выражением лица.

— Вы слишком много себе позволяете, Маузер. Никто из ныне живущих не имеет никакого права оскорблять Верховный Совет, или ставить под сомнения его решения.

— Решения? Отличное решение — втайне от всех создать напичканную оружием базу, а королеву монстров выставить причиной всех бед! Да если бы не она, сейчас бы вокруг нас такое происходило!

— Значит, вы признаетесь, что знали о ее планах, но не помешали ей из-за каких-то своих соображениях? Или личной выгоды?

— Вместе с ней мы остановили предателя Координатора!

— Отвечайте на вопрос! — рыкнула Сэя. — Вы признаете, что помогали ей в планах против человечества, или нет?

— Нет, не признаю!

— Вы отдали ей базу?

— Да, отдал!

— И пообещали Верховному Совету, что найдете ее, и убьете?

— Да!

— Почему же до сих пор этого не сделали?

— Не успел!

— А вы допускаете саму мысль, что это она могла послать ту гигантскую медузу, чтобы начать масштабное уничтожение человечества?

— Допускаю.

— И даже теперь защищаете ее? Как-то странно для охотника, не так ли?

— Не вам указывать, как мне работать.

— Я могу предположить, что она ввела вас в заблуждение, или просто обманула, но почему вы вините во всем Верховный Совет, который дал вам крышу над головой, защиту, устроил вашу судьбу и ту самую работу, которой вы так гордитесь?

— Я всего лишь сказал, что ВС не такой идеальный, как вам кажется. И что он вас использует.

— Я защищаю не Верховный Совет, а безопасность людей! И нечего на меня стрелки переводить! Это вы убили людей с четвертой базы, а не я; это вы видели королеву монстров, и, зная, что она представляет угрозу для человечества, не сделали ничего, чтобы ей помешать; это вас обвиняли в сговоре с предателем Координатором, и это с вашей помощью он растратил деньги из бюджета и похитил базу. Может, мне еще вспомнить инцидент, когда вы растерзали отряд солдат с третьей базы? Да-да, сейчас все говорят, что это был некий монстр, но я нашла нескольких уцелевших, которые выложили мне всю правду. А ваше убийство? Не были ли вы настолько ценным свидетелем, чтобы от вас решили избавиться? Что вы знали, и что могли рассказать, Маузер? Может, расскажете все сейчас? Или мне поискать еще улики, и окончательно доказать, что вы — жалкий, никчемный обманщик?

Сэя явно вышла из себя — кричала, не стесняясь, глаза ее метали молнии, а руки сжимали край стола. Ее секретарь строчил, не переставая, но даже это ее не останавливало. Я терпеливо ждал, пока ее водопад эмоций закончится, а сам прикидывал, как бы мне переплюнуть прокуроршу ответной прямой атакой в лоб.

— А вот знаете, если бы вы были там, со мной тогда, вы бы сейчас так не говорили.

— Не сомневаюсь, — ответила Сэя, потихоньку успокаиваюсь. — Если бы я все видела своими глазами, я бы сейчас с вами не церемонилась. Но, увы, приходится выявлять истину по крупицам. Я предлагаю вам сделку: скажите мне, где сейчас находится королева монстров, и, уверяю, мы допросим ее тоже самым строгим образом, что, вероятно, докажет вашу частичную невиновность.

— Вы ее сначала поймайте.

— Это уже не ваша забота! Будете говорить, или нет?

— Не скажу я вам больше ничего. Вы вообще неадекватная, орете тут на меня. Я вам рассказал, как было дело, дальше сами решайте.

— Что же, отлично, — Сэя протерла стекла очков. — Тогда я беру вас под стражу, и буду допрашивать вас каждый день, снова и снова, пока вы не признаетесь, или не сообщите более ценные сведения, чем сегодня.

— Не получится, меня там товарищи ждут.

— Ваших товарищей я не задерживаю, пусть летят, куда хотят. А вот вам, боюсь, придется здесь задержаться.

Она встала, и вышла из комнаты — очевидно, чтобы связаться с ВС, и сообщить ему о своем решении. Я с тоской посмотрел на закрывшуюся дверь. Эх, был бы хоть один шанс, ну, малюсенький! Самый мизерный! Господи, если ты там, услышь меня! Ведь все было так хорошо, пожалуйста, сделай, чтобы так и было дальше! Я даже на церковь деньги пожертвую, да что там, я ее построю, у себя, в лагере.

Дверь снова открылась. На пороге появилась Сэя… и я чуть со стула не рухнул, когда увидел ее лицо. Всего две минуты назад она была хозяйкой положения, а сейчас весь ее взгляд выражал растерянность. За ее спиной возникла Даша, в сопровождении некоего очень высокого бородатого мужика брутальной наружности.

— Спасибо за понимание, госпожа прокурорша, — сказал он, а рыжая показала мне большой палец. — Уж простите, что пришлось звонить Верховному Совету, но я думаю, вы меня поймете. Нарушение закона — это не то, что идет такой симпатичной девушке, как вы.

Я заморгал. Что тут, бляха-Натаха, вообще происходит?

— Освободите подозреваемого, — сказала Сэя, то ли стражникам, то ли стене. Замки на браслетах щелкнули, и мои руки обрели свободу. — Маузер, я извещу вас о дате и месте следующего допроса. Всего хорошего.

И, не глядя ни на кого, она стремительно покинула кабинет. Ее секретарь закрыл крышку ноутбука, сунул его в сумку, потом схватил со стола детектор лжи, сунул туда же, и последовал за своей начальницей. Я остался в комнате с Дашей и неизвестным, который только что, в буквальном смысле, вытащил мою шею из петли.

— Ну, как бы сказать, настало время знакомиться, — сказала рыжая с волнующей радостью. — Саша, это — мой жених, Владимир Никольский, он же Эрнесто Режич, потомственный князь и научный исследователь с тринадцатой базы. А это — Саша Маузер, мой опекун и покровитель.

— Рад знакомству, — высокий бородатый мужик протянул мне руку.

Я машинально пожал ее, и поднял глаза к потолку. Все-все, Господи, не напрягайся. Все наладилось.

— А теперь пойдем скорее, — Даша потянула меня за рукав к выходу. — Там ребята уже ждут, не дождутся, погрузка давно закончилась.

Глава девятая: На безымянной высоте

Когда самолет взлетел и лег на курс, моя бравая команда решила устроить себе обед из армейских консервов. По правилам этикета, я должен был угостить и Дашу и ее жениха, но видя, что я нахожусь в каком-то ступоре, Дед пожалел меня, и сделал все сам. Достал три банки, поставил их на капот грузовика, и повернул ключ на крышке каждой. Чуть подождал, вытащил ключи, и открыл каждую — внутри был уже разогретый рис с кусочками жареной говядины. С внутренней стороны крышки была приделана раскладная пластиковая ложка, и несколько маленьких бумажных пакетиков с разными приправами.

— Угощайтесь, граждане.

— Спасибо, — Даша улыбнулась, и старый охотник отошел к своей группе. — Ум-м-м-м, вкусно! Да, Эрнесто?

— Божественно, — с легкой улыбкой ответил ее жених, аккуратно раскладывая ложку, аккуратно зачерпывая рис, и также аккуратно отправляя его в рот. — Если бы только можно было эту пищу чем-нибудь запить….

Выйдя, наконец, из ступора, я достал из своего рюкзака бутылку минералки и три пластиковых стаканчика. Пока Даша и Владимир весело переглядывались и ели, что-то обсуждая между собой, я внимательно рассматривал будущего «зятя».

Ростом Никольский был еще выше меня — метра, эдак, под два, только у меня было тело бодибилдера, а он был весь длинный и худой, как шпала, но при этом, что удивительно, вообще не ссутулился, держал спину совершенно прямо. Брутальная черная борода покрывала его щеки и подбородок, но не висела, как у байкера, а была идеально подровнена то ли ножницами, то ли машинкой. Волосы тоже были черные, и глаза карие, мускулы плеч и руки хорошо развиты, и говорил он очень правильно, совсем не используя слова-паразиты, как я, например. Одет он был в простые куртку, джинсы и кроссовки, но даже в этом наряде типичного жителя базы чувствовался свой стиль, потому что кроссовки были белыми с красными шнурками, а джинсы и куртка одинакового оттенка «хаки», вдобавок куртка распахнута, открывая черную, ладно обтягивающую его торс, футболку. Вдобавок на груди, зацепившись за карман куртки, висели черные солнцезащитные очки, чего я никогда ни у кого из местных не видел.

— Надеюсь, Александр, ты не обиделся, что я немного помог тебе, — дружелюбно сказал Никольский, заметив, что я рассматриваю его в упор. — Даша говорила, что ты очень решительный и самостоятельный человек, и не любишь, когда тебе помогают, если ты об этом не просишь.

Рыжая утвердительно промычала, и кивнула.

— Нет… То есть… Ты как это сделал?! Я уже думал — все, привет, вечером буду в камере сидеть.

— К счастью, с прокурором Сэей я знаком уже достаточно давно, — Владимир улыбнулся, вспоминая прошлое. — Мы с ней вместе росли в сиротском приюте на второй базе.

— Слышал? — Даша гордо подмигнула мне. — Он тоже приютский, как и я.

— Да. Но потом наши пути разошлись, и встретились мы уже намного позже, месяцев… шесть тому назад. Видите ли, Александр, я возглавляю одну научно-исследовательскую компанию на тринадцатой базе, и кто-то донес Верховному Совету, что выделяемые им средства уходят не на исследования, а на подкуп и захват власти на базе. Сэя занималась этим делом, к счастью, она быстро разобралась, что это была всего лишь гнусная клевета. Но я успел обнаружить в ней небольшую слабость. В горячке Сэя и сама может переступить закон, но, если ей об этом напомнить — она тут же идет на попятную.

— Она не имела никакого права силой удерживать тебя на первой базе, — прошамкала Даша с набитым ртом. Прожевала, проглотила, и продолжила: По закону Верховного Суда, ты пока еще только подозреваемый, а не обвиняемый. А значит, Сэя должна для начала собрать достаточно улик и доказательств, а уже потом выбивать разрешение посадить тебя в камеру до судебного процесса.

— А пока она может только вызывать вас или ваших друзей на допрос, — продолжил Никольский. — Но даже этого можно избежать, если у вас есть уважительная причина, скажем, состояние здоровья. Для этого всего лишь нужно медицинское заключение от вашего лечащего врача.

— Так что, Маузер, мы тебя вытащили, но впредь, будь осторожнее. А еще лучше, просто не попадайся больше этой страшной бабе на глаза. Чем меньше ты с ней будешь разговаривать, тем меньше вероятности, что она заставит тебя признать свою вину — даже в том, чего ты вообще не делал.

Я почесал затылок.

— Так может, просто денег ей дать? Чтобы отцепилась.

— А вот этого не советую, — заметил Никольский. — Сэя славится своей репутацией самого честного и неподкупного прокурора за всю историю существования Верховного Суда. Кстати, многие и до вас пытались решить с ней вопрос деньгами, но даже это потом было использовано против них, как дополнительное обвинение. Она мастер тасовать законы и факты в свою пользу.

Да уж, страшно подумать, что она может на меня накопать. Блин, чувствую себя уже как злодей из шпионского фильма, по следам которого идет полицейский или частный детектив с бульдожьей хваткой. Может, это потому, что кое в чем Сэя была права? Ведь я же действительно общался с королевой монстров, и знаю, на что она способна. Нужно было давно ее разыскать и позаботиться, чтобы она больше не причинила никому вреда, а я тут, понимаешь, в «Монополию» заигрался, бизнес свой выстраивал! И в довесок, если не сделаю это в ближайшее время, придется возвращать все долги, а там тоже не так все просто. И как это мне всего пару часов казалось, что у меня все хорошо?

Настроение, еще недавно такое радостное, сейчас упало ниже плинтуса. Без аппетита глотая рис с мясом, я искоса наблюдал за Дашей и ее женихом. Вот, смотришь на них — и душа радуется, реально, красивая пара. Оба счастливые, смотрят друг на друга с любовью и нежностью, шутят и смеются, им хорошо даже вдвоем, когда больше никого рядом нет. А я сам? Мотаюсь по джунглям, руки уже по локоть в крови, сплю, с кем попало, ни семьи, ни даже любимой девушки нет. Дом купил, а для чего? Чтобы там в одиночестве свой век коротать? А он у меня теперь, если учесть возможности нового тела, долгий предстоит. Карьерист, тьфу, аж самому противно!

— Саш, ты чего? — Даша сразу заметила, что со мной что-то не так. — Ну, ладно тебе! У Володи очень хорошие связи, ничего тебе Сэя не сделает. А даже если до суда дело дойдет, так мы такой протест всей «Моей обороной» устроим! Тебя выпустят, еще и извиняться будут.

— Спасибо, рыжая, — поблагодарил я без всякого энтузиазма. — Большое тебе спасибо. Владимир, а можно конкретнее узнать, чем вы занимаетесь?

— Исследовательской деятельностью, я же сказал. В основном, изучением космоса, других планет, поиска жизни на них.

— Он ракету строит! — громко прошептала Даша, и убедительно закивала. — Да-да!

— Даша, ну вот зачем ты мои секреты сразу выдаешь? — рассмеялся Никольский. — Да, мы действительно скоро запустим космический летательный аппарат, с помощью которого попытаемся выяснить, откуда прилетел тот метеорит. Но для того, чтобы найти следы его передвижения, нам нужно как следует изучить его самого.

А, так вот, значит, что! Илон Маск, значит, нового поколения! Ракету строить собирается, денежки гребет! Понятно, почему Даша за него так вцепилась.

— Если метеорит нужен вам в любом случае, зачем же вы летите туда, чтобы его осмотреть?

— Понимаете, я хотел не столько посмотреть сам метеорит, сколько на место его падения, — ответил Владимир. — Уверен, там найдется много чего интересного для меня. Всего сказать не могу, профессиональная тайна, у меня, как и у вас, много конкурентов в этой области.

— Ну, что? — спросила довольная Даша десять минут спустя, когда ее жених, извинившись, отправился искать туалет. — Правда, он классный?

— Да уж, ничего так.

— Что значит «ничего так»? Признай, наконец, что он тебе понравился!

— Рыжая, да какая мне разница, какой он? Собралась замуж — вперед, и с песней! Мне лично пофигу, будешь ты счастлива, или через месяц разведенкой заделаешься.

— Хм! Ты что, ревнуешь?

— Кто?! Я?!

— Ты, ты.

— С чего бы это?

— С того, что после того, как я ушла, ты так и не нашел себе никого в плане отношений.

Вот же зараза рыжая! Вроде умом не блещет, а все видит, и все чувствует!

— Ты не сильно там о себе возомнила? И вообще, мы с тобой не встречались, хватит постоянно говорить, что я твой бывший!

— Ты и с Кирой не встречаешься, а все равно, спишь с ней.

— Кира — это другое дело. Она сама предложила, что мне, отказываться?

— Конечно. Маузер, секс без обязательств мешает тебе раскрываться, искать что-то новое, стремиться к лучшему. Ты топчешься на месте, потому что всем доволен. Вот если бы ты был, скажем, девственником…

— Формально, я и сейчас девственник. У моего нового тела женщины еще не было.

— Вот! Значит, не профукай свой шанс, и сделай это в первый раз с той, которая тебе действительно нравится! А потом признайся ей в этом! Это же так романтично — отдать ей свою невинность!

— Как ты мне тогда?

— Да! Ты просто тогда не прочувствовал момента. А для меня это очень много значило.

— Слышь, а ты с какого хера мне вообще советы раздаешь?

— Потому что я, как без пяти минут замужняя женщина, не могу закрывать глаза на то, что у моего близкого друга проблемы с тем, что он вечно один! Ты мне помог, значит, и я должна тебе помочь! Вот увидишь, я найду тебе на тринадцатой базе такую красотку, что ты в нее с первого взгляда влюбишься!

Такого бессмысленного трепа я вынести не мог.

— Слышь, а ну, закрой свой фонтан, — Даша обиженно засопела, отвыкла уже от такого обращения. — Да я ни за что в жизни не влюблюсь в какую-то незнакомку с первого взгляда, будь она даже прямым потомком самой Анжелины Джоли!

— А кто это?

— Неважно. Важно то, что я не романтик, и никогда им не был, я практичный и серьезный человек. Любовь с первого взгляда? Да я сначала выясню, какие у нее плюсы, и какие минусы, а уже потом буду с ней про чувства разговаривать, и то, не факт, если минусов окажется больше, то мне даже будет фиолетово, что у нее дыни шестого размера.

Даша покачала головой.

— Можешь говорить сколько угодно, Маузер, но даже ты не робот, и даже ты когда-нибудь в кого-нибудь влюбишься, искренне и без оглядки, и будешь с ней вместе до конца своей жизни.

— Может, поспорим?

— А что, давай! — наши ладони соединились. — Какие условия?

Даша подняла вверх указательный палец.

— Если это произойдет, и ты влюбишься и женишься, то ты всех своих будущих дочек, сколько бы их у тебя не было, назовешь моим именем!

— Принимается! Тогда, если я останусь черствым и одиноким, и не женюсь ближайшие десять лет, то ты набьешь себе на ягодицах татуировку с моим лицом.

Даша на секунду задумалась — это показалось ей совсем уж чересчур. Но ее всегда было легко взять на спор, поэтому она ответила:

— Принимается! Вот увидишь, я выполню свое обещание, и найду тебе настоящую принцессу!

— Мечтай-мечтай. Лучше придумай, что будешь говорить своему будущему мужу каждый раз, когда вы окажетесь в постели, и он увидит, как я смотрю на него с твоей задницы.

— Тоже мне, напугал!

— О чем спорите? — поинтересовался за нашими спинами вернувшийся из туалета Владимир.

— О, Эрнесто! Ну-ка, разбивай, — попросила его рыжая. Он послушно «разбил» ладони, и повторил свой вопрос.

— Узнаешь через десять лет, — хмыкнул я. — Советую не слишком запоминать мое лицо, потому что потом тебе придется видеть его очень часто.

— Лучше придумай, как тебе сделать, чтобы у тебя еще и сыновья рождались, — высокомерно ответила Даша. — А то когда будет восемь дочек с моим именем, то тебе будет явно не до смеха.

— Посмотрим!

— Ага, посмотрим!

— Смотрю, вам очень весело, — заметил Никольский. — Вы просто, как старые друзья.

— Это она-то друг? — я презрительно фыркнул. — Да когда мы охотились вместе, ее храбрости хватало только на то, чтобы банки с компотом втихаря из погреба таскать!

— А сам-то? Весь из себя такой герой, покоритель джунглей, а когда тебе три девушки сразу предложили встречаться…

— Слышь, замолчи, а то я тебя сейчас из самолета выкину.

— Что-что? О чем ты таком го… — лицо Даши вдруг стало стремительно зеленеть. — Блин, мы же в самолете! Ой, мамочки!

Видимо, истосковавшаяся по своему жениху, она была настолько счастлива, что снова встретилась с ним, что совсем забыла про свою боязнь полетов. А тут вдруг я ей резко напомнил — и все, понеслось.

— Мне… мне нужно в туалет… — выдавила из себя рыжая, и умчалась, насколько это было возможно на подгибающихся коленях.

— Что это с ней? — встревожился Никольский.

— А мне откуда знать? — простодушно ответил я. — Ты ее замуж берешь, вот сам у нее и спроси.

Он кивнул, и умчался следом. Оставшись один, я уже с куда большим аппетитом доел консервы, умяв заодно и Дашину порцию — вряд ли она будет возражать — и отправился к своим ребятам, которые играли в большую настольную игру «Охотник на дереве», которую мы же для себя придумали и сделали. В джунглях какой только фигней иногда не приходится заниматься.

*****************

Лететь на самолете нам пришлось всего четыре с половиной часа. Не было больше воздушных границ между странами, на которых надо было притормаживать, и самолет был не чета тем, что я видел в старой жизни — намного быстрее, намного маневреннее. Я даже задремал немного, а проснулся, когда из динамика на стене прозвучал голос пилота:

— Внимание! Всем приготовиться, выгрузка через пятнадцать минут, повторяю…

Началась суета — разбредшиеся по самолету охотники быстро собирались в свои отряды, разбирали и надевали парашюты. До меня донесся голос Салама, инструктирующего одного из своих — оказалось, что среди нас нашелся «профи», который до этого ни разу с парашютом не прыгал:

— Что тут непонятного, нах.? Дергаешь, нах., за кольцо! Не за это, нах., а за другое! Не бзди, нах, у тебя запасной есть! Откроется, нах., никуда он не денется! Свободен, нах.!

Поймав мой взгляд, Салам сказал с усталой обреченностью в голосе:

— Тупой, нах., как пень!

— Саш, а что происходит? — Даша, тут как тут, опять за моей спиной.

— Ничего особенного, сейчас с парашютами прыгать будем.

Надо было это видеть — как на ее лице медленно, шаг за шагом, проступает выражение откровенного ужаса.

— Ты-ты-ты… ты шутишь? Какие парашюты, я же высоты боюсь!

— А по-другому никак, рыжая, — я развел руками. — Там, внизу — джунгли, приземляться самолету некуда, а до ближайшей базы далековато. Спрыгнем, и окажемся уже на месте.

— Так ты это заранее планировал? — взвилась Даша. — И ничего мне не сказал?!

— Ну, извини, забыл. Я, вообще-то, про своих ребят думаю, а не про «случайных пассажиров» вроде тебя.

Даша тихо завыла, и обхватил себя за плечи. Мне стало ее откровенно жалко. Старается-старается, пытается как-то проявить себя, и все равно попадает в ситуации, когда больше похожа на маленького, беззащитного ребенка.

— Что тут у вас происходит? — быстрым шагом к нам подошел Никольский.

Рыжая сразу замолчала, и послала мне умоляющий взгляд. Вашу мать, кто-нибудь объяснит, за что мне все это?

— Даша боится прыгать с парашютом, — решил я сказать все, как есть.

— Хм! — Владимир посмотрел на невесту. — Неудивительно, если учесть, что она раньше никогда этого не делала.

— Вот именно. Кстати, а ты как с этим делом?

— Отлично, я же служил в десантном батальоне на третьей базе.

Я приоткрыл рот. Охренеть, он еще и в армии служил! Да есть хоть что-нибудь, в чем этот прекрасный принц хуже меня?

— Не переживай, любимая, мы преодолеем это вместе, — нежно сказал Никольский, и взял руки Даши в свои ладони. Она сразу успокоилась, и доверчиво прижалась к нему. — Александр, кто у вас снаряжением заведует?

— Э-э-э… Дед, вон тот, с седыми волосами, возле китайца стоит.

— Понял, спасибо, — и он ушел, уведя рыжую с собой.

Говорят, что при первом прыжке с парашютом самое главное — не бояться. Как по мне, не самая умная мысль, лично для меня самое главное здесь — вовремя дернуть за кольцо. Но зато я прекрасно помню свой первый прыжок, когда мы выследили гигантского ящерообразного монстра, который очнулся из спячки, вылез из пещеры, и решил в качестве завтрака подзакусить поселенцами. Всю дорогу в самолете я храбрился, внушал себе, что мне не страшно, что все будет хорошо, что вояки такое каждый день делают, и ничего. Но когда подо мною разверзлась бездна, и внизу открылась далекая земля — я буквально оцепенел. Мое тело подвело меня, я не смог даже сделать шаг, чтобы спрыгнуть с самолета. К счастью, Мафую догадалась толкнуть меня, чего я ей, наверное, никогда в жизни не прощу. Уже в полете оцепенение прошло, и моя рука сама собой дернула за кольцо, а уже позже, раскачиваясь под куполом парашюта, я вдруг осознал, что начинаю потихоньку привыкать к высоте. Более того, меня захватило пьянящее чувство легкости, полета, свободы и адреналина. Второй раз пошел куда легче, стоило только вспомнить это чувство, и сразу весь страх прошел. Сейчас на моем счету было больше двадцати прыжков. Занятное хобби, раньше люди за это деньги платили, а тут, мало того, что бесплатно, так еще и в обязательном порядке.

— Внимание! — сказал я пять минут спустя в громкоговоритель. — Всем слушать и запоминать, потому как второй раз повторять не буду… Прыгаем группами, по десять человек, растягиваемся цепочкой в воздухе, и не теряем друг друга из виду. Первым идет отряд А, за ним, соответственно, отряды Б и В. Когда все прыгнут, вслед за нами будет выброшена техника и снаряжение. На вертолете «К-111» установлен сигнальный маячок, который активируется после приземления. Ваша задача — благополучно достигнуть земли, доложить об этом командиру отряда, внимательно осмотреться, а потом выдвигаться к месту сигнала маячка. Вы все тут «профи», и учить вас элементарным правилам выживания в джунглях не буду, но, для некоторых здесь присутствующих, напомню: двигаемся максимально бесшумно, смотрим в оба, фиксируем и проверяем каждый шорох, каждую тень возле себя, стреляем только в само-самом крайнем случае, — последнее я сказал больше для Даши и Владимира, они ведь у нас новички. — Про технику пока забудьте, в приоритете главное, чтобы вы все собрались вокруг меня, целые и невредимые. Когда это случится, тогда и будем думать о дальнейшем.

От души надеюсь, что где-то внизу не находится поселение. Неприятно видеть, как шестьдесят человек в камуфляже пересекают небо на парашютах. Еще подумают, что это вояки прилетели их гасить, паника начнется.

Отрядом А был мой собственный. В первой десятке шел Карлсон (на счастье, потому что, как профессиональный летчик, он был самым везучим парашютистом среди нас), во второй — Пироман и Трегуб, а уже в третьей мы с Лобановым. Разбежавшись, мы, как горох, посыпались с самолета, с интервалом в десять секунд между каждой группой. Меня подхватило потоком ветра, внизу стремительно приближалась зеленая полоска, которая с каждой секундой превращалась в очертания плотной стены деревьев. Я вытянул ноги, расслабился, сжал кольцо парашюта, и стал ждать сигнала.

В прыжке с парашютом в условиях джунглей одно из основных правил — точно выбрать место посадки. Потому что внизу нет ни ровных площадок, ни зеленой травки, куда можно благополучно приземлиться. Так что, нужно искать брешь среди деревьев, и аккуратно нырять в нее, молясь Богу, чтобы тебя не порвало острыми сучьями. Но не менее важно при этом открыть свой парашют вовремя. Потому что откроешь сильно рано — и тебя отнесет ветром, и ты не попадешь, куда планировал, откроешь поздно — не успеешь затормозить, и твое тело превратится в огромный мешок переломанных костей. Когда в наушнике пронзительно запищало, я рванул кольцо, и в следующую секунду меня дернуло вверх, так резко, что чуть душа наружу не вылетала. Да, к этому не привыкнешь, каждый раз пугает до усрачки. Падение замедлилось, и теперь я плавно, как на лифте, спускался вниз, раскачиваясь под куполом парашюта. Далеко внизу плыли по воздуху другие купола. Летят, соколики мои, любо-дорого смотреть.

Но пора уже задуматься о посадке. Парашюты внизу резко пошли влево — это Карлсон, направляющий наш отряд, нашел более-менее удобное место для посадки. Повезло ему, потому что полоса деревьев резко оборвалась, открывая перепаханную колесами землю с торчащими из нее пнями — след вояк, что двигались к месту падения метеорита. Голая земля уходила далеко на запад, и уже на горизонте маячили маленькие точки — военная техника оцепления.

Один за другим, охотники поджимали ноги, мягко падали на землю, отстегивали парашюты, и поднимались. Я тоже приземлился удачно, хотя чуть не наткнулся лодыжкой на один особенно большой пень, разминулись буквально в нескольких сантиметрах. Повезло бы чуть меньше — и пришлось бы весь поход ходить в гипсе, наложенном на сломанную ногу. Едва выбравшись из-под накрывшего меня купола, я тут же поднял глаза вверх. Все небо было усеяно парашютами и крошечными очертаниями человеческих фигур под ними.

— Потому что мы пилоты, небо наш, небо наш родимый дом… Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек, а девушек потом… — затянул Карлсон свою любимую песню. — Эй, командир, посадка прошла удачно, все сели благополучно, ни травм, ни вывихов не зафиксировано.

— Вольно, — я потянулся, радуясь ощущениям твердой земли, и принялся складывать свой парашют обратно. Нелегкое занятие, требующее сноровки и очень большого запаса терпения. Остальные занялись тем же, весело перешучиваясь — каждый был рад, что посадка прошла успешно, и он не погиб, что в нашей работе случается… не так, чтобы часто, но случается. Мне всегда было жаль новичков, что отправились охотиться на монстров, а сами погибли на первой же охоте, потому что не смогли удачно приземлиться с парашютом. Таких случаев у нас было три: парень, бывший житель базы, прыгал, рано дернул за кольцо от страха, ветром его отнесло в сторону, и вмазало в поверхность горы; один мужик из поселенцев неудачно выбрал место посадки между деревьев, и его буквально нанизало на торчащий вверх обломок дерева, когда-то расщепленного ударом молнии; да один из невезучих охотников, ранее вояка, был прямо в воздухе атакован каким-то пернатым монстром, да так, что приземлилась только верхняя часть его туловища. Монстра мы потом выследили и убили, но осадок на душе все равно остался. И ведь никто не был виноват в этих смертях: один сглупил, второму банально не повезло, третий оказался жертвой того, кого сам собирался застрелить и получить за это деньги, что само по себе является жуткой иронией. Именно после этих случаев я и решил создать тренировочный лагерь под руководством Мафую, где все новоприбывшие должны в течении нескольких недель вбить себе в голову непреложную истину: в нашей работе любая ошибка смертельна. Даже ошибка наивно пошутить над маленькой охотницей, что еще раз доказывает это правило. Слишком многие приходили с самодовольными ухмылками, уверенные, что если они взяли в руки ружье, то они теперь хозяева джунглей и вообще всей жизни. Кстати, именно такие, по словам самой Мафую, первые из тренировочного лагеря и убывали, якобы разочарованные тем, что их заставляют обучаться вместо того, чтобы сразу дать возможность зарабатывать на охоте. Лично я считаю, что подобным дебилам в наших рядах не место.

Над нашими головами проносились другие группы, и скоро все шестьдесят человек стояли на твердой земле, целые и невредимые. Удачное начало похода, это точно к успеху. Помучившись с парашютом, я, в конце концов, подозвал Карлсона, отдал эту инициативу ему, а сам направился к Даше и Никольскому, что прыгали в последнюю очередь.

— Ну, как вы?

— Это было… это было… — рыжая развела руками. — Словно я опять сижу верхом на своем пегасе!

— У тебя был пегас? — удивился Владимир.

— Да, Гермесом звали. Я летала, а потом как-то однажды мы неудачно упали, и… — Даша замолчала, и махнула рукой. — Короче, я осталась цела, но больше на нем не летала.

И я знал, почему — потому что именно с того момента у нее панический страх высоты и появился. Душевная травма, так сказать. Но вслух я этого не сказал, а вместо этого посмотрел на подозрительные пятна на Дашиной куртке, и понял, что она тупо приукрашивает. Не знаю, что она там такое делала — может, просто потеряла сознание, но очевидно, что для нее полет прошел не так спокойно, как для Никольского, который выглядит совершенно невозмутимо. Когда человек блюет в воздухе, он не может сказать, что был счастлив. Лично я себя в свой первый полет чувствовал, как птица — летел, и гадил, летел, и гадил.

— Смотрите! — Дед показал рукой в воздух — из самолета посыпались грузовики и обернутый тросами вертолет. Да, вертолет тоже спускают на парашюте, а вы думали, что он просто вылетит оттуда, как птичка из гнезда? — Ну-ка, следить, куда упадет!

Выполнив задачу, самолет послал два красных следа дыма — сигнал о том, что он возвращается на базу, плавно сделал круг, поднялся выше облаков, и скоро исчез из виду. Грузовики и вертолет плавно спускались вниз, застыв на месте, мы наблюдали. Приглушенный треск сообщил о том, что все наше снаряжение благополучно приземлилось в джунглях в полукилометре от нас.

— Шикарно, вашу мать, — я подозвал к себе Лю и Салама. — Группа из пятнадцати человек выдвигается за техникой, с собой беру своих, Ахилла и Никольского, он, как бывший десантник, может пригодиться. Лю, присмотри за рыжей, а ты, Салам, отправь в джунгли беспилотные разведчики, убедись, что там не находится логово какого-нибудь Кинг-Конга.

— Будет сделано, нах.!

— Может, рыжую тоже с собой возьмешь? — предложил Лю. — А то мне совсем не хочется опять с ней нянчиться.

— Ничего, ты уже привык… в отличие, от меня. Да, и проследите, чтобы все парашюты были упакованы, и чтобы все держали оружие наготове, на случай, если из-за деревьев все-таки выскочит очередная мохнатая зубастая паскуда.

— Разберемся. Вы уж там поосторожнее. В эту часть планеты мы еще не забредали, кто его знает, что тут может водиться.

— На случай, если не вернусь, инструкции… — я замялся. — Проехали. Я вернусь, и очень скоро.

— Слышали, нах.? — рявкнул Салам так, что его голос услышали все шестьдесят человек. — Всем достать стволы, нах., и быть начеку!

Кроме снаряжения — взрывчатки, еды да прочего — у каждого охотника был свой личный комплект вооружения. В основном, автоматы и дробовики современных модификаций, кое-кто был вооружен гранатометом, для мобильной огневой поддержки. Сражаться с монстрами — это, конечно, не то же самое, что сражаться с другими людьми, но похоже. Хотя бы тем, что и здесь обе стороны очень сильно хотят жить. Были среди нас даже снайперы — нередко одного точного выстрела в глаз хватало, чтобы какая-нибудь противная гигантская жаба рухнула замертво. Короче, мы имели много разных способов уничтожения монстров, и, в зависимости от ситуации, выбирали верный (после того, как перепробуем все остальные). Ведь монстры тоже разные бывают. Одного достаточно пулями на куски разнести, а у другого, вишь, слабое место надо искать, потому что пули отскакивают от него, как бумажные, а взрывы больше забавляют, чем калечат. Были и такие сволочи, которых вообще надо было сначала догнать, а потом уже думать, как их уложить. Но хуже всего те монстры, что живут под землей. Во-первых, их оттуда еще достать надо, а во-вторых, они бой не принимают ни в какую, лезут себе глубже, подальше от солнечного цвета, и плевать хотели на то, сколько добычи там, на поверхности, бегает. Достаточно вспомнить гигантского крота, который чуть не разрушил всю седьмую базу — двигался себе по своим делам, а тут база на пути, а купол под землю не проникает, только сверху защищает. Вот, крот под ней тоннель и прорыл, тогда не то двадцать, не то тридцать домов обвалились. Плюс, еще и схомячил обширные посевы пшеницы возле базы, оставив всех живущих в ней людей на голодном пайке. Ух, как мы с ним намучились! До сих пор неприятно вспоминать, это был единственный случай, когда я реально готов был сдаться, и отказаться от заказа, даже рискуя навлечь на себя гнев Верховного Совета. Хорошо хоть, товарищи поддержали, идеями помогли.

Разумеется, были среди нас и некоторые охотники — в основном, самые опытные — которые могли позволить себе универсальное охотничье оружие от оружейника Старбека, да-да, того самого, что продал мне тогда злополучную винтовку, весившую двести десять кило. Скандал я раздувать не стал, сам виноват, не проверил, но вот оружие у неистощимого на выдумки мастера «пули и клинка» стал покупать частенько, на свои собственные деньги. У меня там даже теперь скидка есть, небольшая, десять процентов всего, но зато какой шикарный выбор! Бывало, что Старбек, как какую-нибудь новинку придумает, так сразу мне звякнет: мол, Маузер, подскочи на девятую базу, я тут кое-что собрал, может, заинтересует. Или позвонит, и скажет: у меня тут вояки крупный заказ сделали, может, и тебе отложить пару экземпляров, по старой дружбе? Хорошо со всеми дружить, ох, хорошо!

Короче говоря, экипирован я был совсем не так, как мои товарищи. У них-то все больше стволы разных применений, а я к такому не сильно душой тянусь, в армии никогда не служил, и мне совсем не в кайф что-то там чистить, разбирать, собирать, таскать это на себе, за патронами следить, а когда закончатся, стоять, как дурак, и им же себя чувствовать. Да и вообще, автомат или пистолет меня чисто морально пугает, все время кажется, что он тебе ненароком в ногу выстрелит. И хорошо, если в ногу, а то ведь может и в глаз. Наверное, у других новобранцев тоже такой страх имеется, не знаю, не спрашивал, но я с ним так и не справился. Решил: раз я командир, то вооружусь по своему вкусу, один хер мне никто ничего не скажет, я же главный.

И вооружился! Сначала с мечом ходил, такой себе «вечный клинок», режет все, что душе угодно, и хрен там когда-нибудь сломается; потом самострел себе прикупил, только не с электронным прицелом, как у Лю, змеиная трансформация давала о себе знать, а с обычным оптическим, как у снайперской винтовки. Но верхом совершенства для меня стала «богатырская рукавица». Для тех, кто не понял, объясню: это большая железная перчатка, которая надевается на ладонь, а потом обхватывает твою руку по самый локоть. Так вот, из имеющихся в ней запчастей можно сотворить себе в руке любое холодное оружие — нож, топор, меч, кинжал, саблю, молот… да все, что угодно. Достаточно прилепить к своему виску электронный модуль управления, и представить, что тебе надо — и все, готово. Настоящий киборг, в натуре! Незаменимая вещь для выживания в джунглях.

Конечно, в этот поход я взял именно ее, моя любимая игрушка. Потом, конечно, тот самый самострел вместо автомата, ну а напоследок, взамен взрывчатки, решил вооружиться огнеметом. Тоже удобная штука — шланг крепится к руке, баллонов четыре штуки, в каждом особый состав: один просто горит, другой горит под водой, третий выпускает небольшие огненные шары, а четвертый, как ни странно — это жидкий азот с отдельным шлангом, замораживает любую мишень мгновенно. Не можешь спалить добычу — заморозь, и у тебя будет время подумать, что с ней дальше делать. Тяжеловато, конечно, такой запас таскать, но с моим новым телом это все равно, что слону пушинка. Доктор Шульц вообще говорил, что мое новое тело может поднимать массу до трехсот кило. Вот, и воспользуемся этим полезным преимуществом.

Пока все вокруг доставали и заряжали стволы, я тоже распаковал свои. Огнемет на спину, закрепил ремнями, шланг на правую руку, наконечник удобно выдвигается в ладонь, и убирается обратно. Взял большой деревянный прямоугольник, нажал на кнопку — и арбалет-самострел автоматически разложился, прицел на месте. Сложил его обратно, и прицепил к поясу, колчан со стрелами удобно расположился на правом бедре. Напоследок сунул руку в перчатку — она обхватила всю мою кисть, модуль управления легко прилепился к голове, на левом виске. Ну-ка, проверим! Представил себе короткий, слегка изогнутый меч. Верхние слои перчатки поднялись, разложились, перекрутились, соединились, и вот уже в моей ладони огромный, сверкающий клинок. Конечно, он не вечен, сломаться может, и режет не все, что душе угодно, но зато его в рюкзаке таскать с другими топорами-молотами-саблями не надо. Убрав оружие, я сжал кулак — да, перчаткой, кстати, еще и долбануть нехило можно, какому-никакому монстру черепушку-то пробьет!

Однако в последний момент меня начали вдруг одолевать сомнения. Все-таки, огнемет — это такое оружие, что может понадобиться при каком-нибудь отвлекающем маневре, или если вдруг надо будет мохнатую зубастую паскуда из ее логова выкурить. А кроме меня ни у кого больше огнемета нет. Так что, мне этим заниматься? Как-то не хочется.

— Ахилл, а ну-ка, иди сюда.

— Эй, а почему не мне? — расстроился Пироман.

— Потому что ты с ним уже через пять минут половину джунглей без всякой причины спалишь, уж я-то тебя знаю.

Спустя пять минут все встало на свои места. Оружие оказалось у того, кто сумеет изобрести сотни разных способов, как лучше его применить. Оставшись без одного элемента экипировки, я не сильно расстроился. Разложил самострел, повесил его на спину, перчаткой сделал себе большие механические-ножницы секатор, а другой рукой почесал свои, пардон, яйца, нам, мужикам, иногда это просто жизненно необходимо. Хорошо еще, что Даша не видела, она у нас культурная, мать ее, еще раньше, когда в домике на дереве жили, постоянно бесилась, когда мужики при ней свои физиологические привычки проявляли.

— Трегуб, Пироман, Карлсон, Лобанов, Ахилл! Ко мне! Нужны еще десять добровольцев пойти в джунгли за техникой и снаряжением! Кто готов? Господин Никольский, вы как к небольшой прогулке относитесь?

— Положительно, — сверкнул зубами «Илон Маск». — Я готов помочь вам, это меньшее, что я могу сделать в ответ на ваше согласие взять нас с собой.

— А я? — расстроилась Даша.

— А ты сиди тут, и жди нашего возвращения.

— Хм! Я был бы вам очень признателен, Маузер, если бы вы перестали разговаривать с моей невестой в таком тоне. Насколько я помню, она больше не ваша подчиненная, и у вас нет никакого права повышать на нее голос. В конце концов, помните, что она женщина, и заслуживает более иного обращения, чем ваши друзья-охотники.

— Слышал? — посмотрела на меня рыжая. — Извиняйся давай.

Я приподнял бровь. Чего-чего? То есть, она мне мозг выносила, сначала на ферме, потом в джунглях, а я с ней должен разговаривать, как с принцессой? Не много ли захотела?

— Даша, пожалуйста, оставайся здесь, я забочусь о твоей безопасности.

— Так намного лучше, — сурово кивнула Даша. — А извинения?

Я сжал зубы. Не дождешься, стерва! Господин Никольский нахмурился, и выжидающе уставился на меня. Стало совершенно ясно, что от удара в челюсть или еще какой-нибудь другой выходки меня отделяют считанные секунды. Незаметно для него я спрятал руку в перчатке за спину, и наказал сделать мне ножпобольше. Посмотрим, как этот прекрасный принц вызовет меня на дуэль за честь своей возлюбленной дамы. И да, мне ни капельки не стыдно.

— Вы что тут, совсем ополоумели, нах.? — разрядил обстановку Салам, накинувшись на нас с бранью. — Разборки тут устроили, нах.! Идите в джунгли, нах., и сделайте дело, а потом уже отношения выясняйте! Сейчас солнце сядет, и будем, нах., в заднице сидеть, без техники и снаряжения!

— Он прав, — заметил Лю. — Нельзя терять ни секунды.

— Что же, ради общего дела я готов закрыть глаза на этот маленький инцидент, — вынес вердикт Владимир. — Но в следующий раз, Маузер, прошу, будьте поласковее с Дашей, ей и так с вами пришлось нелегко.

— Тиран! — прошептала неблагодарная рыжая, и сделала мне большие глаза.

Ну, все, я ее точно когда-нибудь придушу. Пусть только заснет.

Глава десятая: Иные друзья хуже врагов

— Мужики, знакомьтесь! Это — мой новый друг Алеша!

— Твою мать! — Трегуб отскочил в сторону. — Это же голова мертвого лося!

— Пойдем, Алеша, нам здесь не рады, — довольный произведенным эффектом, Карлсон скрылся между деревьев.

— Хе-хе, смешно, — Лобанов улыбнулся, обнажив щербатые зубы. — А спорим, я лучше смогу пошутить?

— Сеня, вот только попробуй! — пригрозил я. — По тренировочному лагерю соскучился? Там, кстати, Мафую про тебя спрашивала, говорила, что ей уже давно конечности ломать некому в свое удовольствие.

Бывший кузнец обиженно засопел. Тихо переговариваясь, мы продвигались сквозь джунгли, исследуя местность и держа курс на сигнал маячка, установленного на вертолет. Наверху над деревьями рассекали воздух металлические птицы-разведчики Салама. Можно было не бояться, если что-то подозрительное окажется впереди, Салам нас тут же об этом предупредит.

— Действительно, прогулка, — господин Никольский легко двигался вместе с нами, в кроссовках ему идти было явно легче, чем нам в армейских сапогах. — И где же, стесняюсь спросить, ваши хваленые монстры, с которыми вы так отважно боретесь вот уже целый год?

— Прячутся, — отозвался я. — Или их тут просто нет. Вам, может, кажется, что в джунглях каждый квадратный сантиметр набит всякой нечистью, но на самом деле все не так. Если, например, в этом районе обосновался один крупный гад, то все, кто помельче, уже давно отсюда свалили, а остальных он съел. И наоборот — если крупного нет, то все, кто помельче, рассредоточились по всему региону, и сейчас спят в своих норах-логовах, чтобы ночью устроить друг с другом кровавую грызню.

— Тогда как же вы охотитесь? Ночью?

— Ну, вы же звезды тоже наблюдаете ночью, а не днем.

— Сравнили, — засмеялся Владимир. — Звезды всегда есть, в бесконечном множестве, их не нужно искать в джунглях и палить по ним из оружия.

— Вот и получается, что вы не реальным делом занимаетесь, а херней какой-то. Смотрите себе в небо на то, что и так дофига и больше, пока тут, на земле, неизученные монстры вас сожрать могут в любой момент.

— Возможно, — не стал отрицать Никольский. — Я допускаю, что для людей, весьма далеких от науки, наше занятие может показаться бесполезным. Но возьмем вас. До вашего появления сотни лет люди уживались на базах рядом с монстрами, и не жаловались.

— А они бы и не смогли жаловаться. Потому что у Верховного Совета, не в обиду ему будет сказано, политика простая — защищаться, а не нападать. У нас есть две армейские базы, третья и двенадцатая, на каждой куча солдат и военной техники. Зачем? Чтобы, когда какой-нибудь тираннозавр приблизится к любой базе с целью подзакусить живущими там людьми, эти вояки могли его быстренько загасить. Но один такой тираннозавр раз, скажем, в месяц — это капля в море, других таких под джунглям полно ходит, плюс, они еще и размножаются без проблем.

— Но военные ведь нужны не только для этого, — возразил Никольский. — Они еще и обеспечивают безопасность базы во время ее передвижения на новое место.

— А это не одно и то же? Какая разница — защищать базу, пока она стоит на месте, или тогда, когда она передвигается?

— Во время передвижения убивается намного больше монстров, чем в тихие времена.

— Насколько больше? Не один в месяц, а десять? Все равно, мало.

— Да… согласен. И, что из этого следует?

— А то, что вы так жили сотни лет, и еще сотни лет бы жили дальше, — я переступил через огромный, змеящийся по земле корень дерева. — Но согласитесь, это ведь не выход — так вечно дрожать в страхе. Чем больше мы будем бездействовать, тем больше будет вероятность, что в джунглях появится какая-нибудь королева монстров, которая решит: а, людишки сидят себе на базах, и нас не трогают. Так почему бы нам их не тронуть? Все равно они никогда не нападают, а почему? Наверное, потому, что боятся нас, или знают, что проиграют.

— Убедительно, — рассмеялся Никольский. — Признаю свое поражение! Так это — правда?

— Что?

— Что королева монстров действительно существует? Даша рассказывала, как вы с ней столкнулись. Я, правда, не поверил — слишком уж нереальна история.

— Да, согласен, расскажи мне кто-нибудь такое — сам бы не поверил. Но, увы, это правда.

— И она хочет уничтожить остатки человечества?

— Пока у нее в планах решение кое-каких личных проблем. А потом — видимо, да.

— Вы ее убьете? — полюбопытствовал Владимир.

— Придется, — вздохнул я. — Хотя, и не хочется.

— Почему?

— Она мне симпатична, как личность. И еще, у нее страшная судьба. Не каждый бы выдержал.

— Так она больше человек, или больше монстр?

— Эм… пятьдесят на пятьдесят.

— И в какой своей половине она ненавидит нас, людей?

— Блин, вот это сложный вопрос. Наверное, и там, и там. Как монстр, она хочет, чтобы ее подобным было, что кушать… ну, а как человек, ненавидит нас всех за предательство, которое ей причинил один из нас. Точнее, даже двое.

— То есть, как монстр, она руководствуется инстинктами, а как человек — эмоциями? — размышлял Никольский, приподнимая над моей головой ветку.

— Нет, как человек она руководствуется холодной логикой, — не согласился я.

— Ты с ней общался?

— Немного.

— Хм! А она говорила, откуда она прилетела на Землю? С какой планеты?

— С чего ты взял, что она инопланетянка?

— Ходят слухи, — вздохнул Никольский. — Что разрушение четвертой базы организовала королева монстров, которой прислали подкрепление в виде вируса, который принес метеорит, который ей отправили ее хозяева или наниматели с ее родной планеты.

— Глупые слухи.

— Если быть точнее, это официальное заявление Верховного Совета.

— Я уже понял, что они обвинили во всем королеву монстров — по вопросам, которые мне задавала Сэя. Но это еще требует доказательств. Для начала, с чего ей было так неожиданно разрушать именно четвертую базу? Что там было такого важного? Вот если бы третья или двенадцатая, армейские — тогда я понимаю. Или шестая, потому что там роботов-андроидов производят. Да хотя бы девятая, самый главный рынок. Но четвертая!

— Может, это был отвлекающий маневр? — предположил Владимир. — Ударить там, где этого меньше всего ожидали. Или первый ход какой-то хитрой, сложной комбинации, вроде той, что она провернула при краже сорментия.

— В любом случае, все равно надо проверить.

— А ваше задание, случайно, как раз не с этим связано?

— Понятия не имею. Пока у нас инструкции добраться до метеорита. Дальше уже скажут на месте.

— А ты сам-то как думаешь?

— Я не думаю, а боюсь, что так оно и окажется. Найти королеву монстров — это тебе не иголку в стоге сена. Потому что сено можно сжечь, а иголку притянуть магнитом, но мы не можем сжечь все джунгли, а ее приманить куском мяса.

— Но вы же ее искали целый год, — заметил Никольский. — Неужели вы не напали ни на один ее след?

— Да никто ее не искал… — я замолчал, поняв, что говорить правду лучше не надо. — То есть, искали, конечно, но она слишком умна, чтобы оставлять следы.

— Хм! То есть, если вам сейчас дадут именно такое задание, вы окажетесь в глупом положении?

— В точку.

— Хм! А как же вы будете находиться возле метеорита, если он заражен вирусом, который подцепили военные?

— Ну, нам же не сказано лезть на него, или танцевать рядом. Просто дойти до того места, где он лежит. Дальше нас сами военные и не пропустят.

— А вы не могли бы устроить так, чтобы я посмотрел на него вблизи? Разумеется, соблюдая все необходимые меры предосторожности.

— Помню я об этом, помню. Что-нибудь придумаю.

В инструкции, которые Лю получил от Киры, а она от представителей Верховного Совета, было сказано — дойти до квадрата, в котором находится метеорит, встретить там посланника ВС, который введет нас в курс дела, и получить от него указания, как действовать дальше. Так что теперь я ломал голову над простым вопросом: а что им, уродам, мешало связаться со мной напрямую, или хотя бы развернутым текстом внятно и доходчиво объяснить, что от меня требуется? Что это за посланник, и к чему такая таинственность? Сказали бы прямо — надо загасить королеву монстров, так я бы уже напрягал все свои ресурсы, чтобы ее разыскать. Нет, конечно, они мне об этом напомнили, что срок истекает, но ведь не приказали, оставили выбор — или гаси королеву, или деньги за кредиты на бочку. А так я и шестьдесят человек премся, непонятно куда, а главное, непонятно зачем.

Интересно, а как там все-таки королева монстров вообще поживает? Вот уже год прошел, а от нее ни слуху, ни духу. Тоже неблагодарная, мое семя взяла, чтобы ребенка себе зачать, и передвижную крепость с моей помощью заполучила, а сама хоть бы весточку дала, где ее искать. И чем больше я об этом думаю, тем чаще прихожу к выводу, что она мною воспользовалась в своих целях, а потом просто тупо кинула. Еще и наплела с три короба что-то про мою особенность, что я — герой ее мечтаний, и так далее, и тому подобное. Ей-то что, а мне, может, обидно.

— Саня! — очнулся я от своих мыслей, когда обнаружил, что Трегуб дергает меня за рукав. — Командир, хватит мечтать, вернись к нам. Там Ахилл первый грузовик обнаружил.

— Отлично. Это, случайно, не машина-лесопилка?

— Она самая.

— Вообще зашибись.

Ударами топоров и прикладами ружей расчистили пространство, и вышли к первой единице принадлежавшей нам техники — небольшого самосвала, снабженного десятком механических рук, половина была вооружена бензопилами для рубки деревьев, а половина эти самые деревья засовывала в молотилку, установленную в кузове — наружу из трубы летели только щепки. Еще одна незаменимая вещь в джунглях, передвижная лесопилка. Вот только бензина все ее пилы жрут многовато, так что пользоваться ею приходится только там, где вообще никак не пройти.

Поверхностный осмотр показал, что при приземлении машина не пострадала. Осталось решить, кто сядет за руль.

— Камень-ножницы-бумага? — предложил Лобанов. Ему страшно хотелось вернуться обратно, к месту, где охотников было много, и находились они на открытом пространстве.

— И не мечтай, — фыркнул я. — Она нам еще здесь пригодится, надо дорогу расчищать. Но если тебе так хочется, то ты ее и поведешь.

— Да блин! — поняв, что его уловка не сработала, Сеня с мрачным лицом полез в кабину.

Отцепив парашюты, и оставив возле машины для охраны трех охотников, мы двинулись дальше.

— Александр, а можно личный вопрос? — спросил Никольский.

— Рискни.

— Что было между вами и Дашей? Чувства?

— Что-что, бесила она меня, каждый день.

— Она утверждает, что ты ее любил.

— Врет, как дышит.

— А это правда, что она отдала тебе свою невинность?

— Хотел бы сказать, что нет, но отпираться не буду, было такое дело.

— И тебе понравилось?

Я подозрительно посмотрел на этого доморощенного выискивателя истины.

— С чего это вдруг такие вопросы?

— Просто мне было слегка неприятно узнать, что я у нее не первый, — тактично ответил Никольский.

— Ну, понятное дело, каждый мужик хотел бы у своей женщины быть первым, это уж как пить дать.

— И поэтому я был удивлен, когда она рассказала мне поучительную историю вашей трагической любви.

Оп-па, а вот с этого места поподробнее…

— И что я в ней делал, не напомнишь?

— Даша любила тебя так, как только женщина может любить своего первого мужчину. Она отдала тебе свою невинность и свое сердце, и ты обещал жениться на ней, когда сможешь купить дом, но для этого тебе надо было вывести свою компанию на очень высокий уровень. Вы дали друг другу клятву подождать, но королева монстров заставила тебя нарушить ее. Ты изменил Даше с ней, и Даша, оскорбленная и униженная, уехала от вас, на тринадцатую базу, где вскоре встретила меня.

Етить, сука, колотить…

— И ты поверил?

— Ну, разумеется. Не вижу причины, из-за которых она могла лгать.

— Да харэ прикалывать! Не так там все было!

— Разве? То есть, про королеву монстров — это неправда?

— Да… То есть, нет… То есть, она тут вообще не при чем! Не собирался я на этой дуре рыжей… кхм!.. то есть, на Дашке жениться.

— И то, что ты ее изнасиловал, хотя она была против, тоже неправда?

— Чё, бл*? Это кто кого там насиловал?

— Даша сказала, что она хотела подождать до свадьбы, но ты заставил ей отдаться тебе, обманув сладкоречивыми обещаниями.

— Долбануться вообще! То есть, я еще и виноват, да?

— Конечно же, я не слишком поверил в эту часть истории, — примирительно поднял ладони Владимир. — Уж слишком дико и абсурдно она звучала. Даже теперь, глядя на тебя, я с трудом представляю, чтобы ты мог поступить, как законченный подонок.

— Ты бы лучшее ее спросил, как мы познакомились, — проворчал я.

— Я спросил.

— Оп-па! Ну-ка, ну-ка! И как же?

— Она подобрала вас на улице, когда вы с неким Виталием оказались выброшены из приюта, поскольку вам обоим исполнилось двадцать, а работать вы не хотели. Даша сжалилась, и отвела вас к Сергею Петровичу, своему крестному отцу, а уже он устроил вас на ферму.

Ля, и тут хвосты в своей биографии подчистила! Ну не стерва ли драная?

— Я извиняюсь, конечно, а сама Даша что на тот момент делала?

— Трудилась на фабрике по производству искусственных тел на шестой базе, — ответил Владимир. — Она влюбилась в тебя с первого взгляда, и, когда вы с Виталием предложили ей вместе охотиться на монстров — согласилась. Не хотела, но согласилась, потому что надеялась, что между вами возникнут серьезные, романтические чувства.

Мда… Я ее… Я ее… Материться хочется, как я ее.

— Так что ты к ней чувствовал? — не унимался Никольский. — Ты ее любил? Или просто хотел, как женщину? Я, конечно, не настаиваю на ответе, но, как ее будущему мужу, хотелось бы, чисто для себя, прояснить этот момент.

— Ладно, сам напросился. Хочешь правду? Будет тебе правда, — я открыл рот… и медленно закрыл его.

Слушайте, а чего я парюсь? Раз уж Даша вся такая из себя такая невинная жертва, то пусть ею и остается. Подыграем ей немного.

— Во-первых, она все выдумала.

— Вот как! И зачем?

— Нет, ну кое в чем она сказала правду, — поправился я. — Про базу, наше знакомство, и так далее. И да, я действительно позвал ее с собой, потому что она мне понравилась. Да, я надеялся завести с ней отношения. Пусть она бесила меня, раздражала, но ты же знаешь, как это бывает — милые ругаются, только тешатся.

— Знаю, и не понаслышке.

— Но после первой ночи Даша призналась мне кое в чем. Она надеялась, что, отдав мне свою невинность, завоевала мою любовь, и поэтому с чистым сердцем открыла мне главный секрет всей своей жизни.

Никольский напрягся.

— И?

— И секрет был в том, что она никогда не сможет иметь детей.

Уж простит меня Бог за то, что я шутками на эту тему разбрасываюсь, но, он же сам видел — не я эту войну начал.

— Что?! — выдохнул Владимир, стремительно бледнея.

— Да, вот так, — продолжил я замогильным тоном. — С того момента у нас все пошло наперекосяк.

— Но ведь… он говорила мне… что у нее… все в порядке!

— Конечно, говорила. Она же не могла вот так просто на те же грабли наступить. А вдруг бы и ты ее после такого бросил?

— Так ты ее из-за этого бросил?

— Скорее, мы из-за этого расстались. Даша видела мою реакцию на эти слова, а она, представь себе, была совсем не радостная. Ну, поставь себя на мое место — ты здоровый, полноценный мужик, впускаешь в свою жизнь красивую женщину, мечтаешь в будущем иметь с ней большую, крепкую семью, а тут — оп! — и хана мечте.

— Да уж, представляю.

— Потом мы начали все больше и больше собачиться, меньше спать вместе, и так, пока она окончательно не приняла решение покинуть нас, навсегда.

— Но ведь вы могли… ну, не знаю… усыновить ребенка!

— Для этого надо было хотя бы сначала сесть, и поговорить. А Даша не захотела. Хотя я предлагал. Она предпочла сделать так: найти нового мужчину, и попробовать все то же самое, только в этот раз более продуманно.

— Я потрясен! — Владимир вытер платком вспотевший лоб. — Господи, я даже не догадывался! Бедная Даша! Сегодня же обязательно поговорю с ней. Для меня наличие ее дефекта — абсолютно неважно, я все равно люблю ее, и хочу взять в жены!

— Ага, поговори, — я уже предвкушал истерику рыжей, когда она это услышит. — Только как-нибудь поласковее, что ли. Не забывай, для нее это больная тема.

— Разумеется. Спасибо тебе, Александр. Я теперь еще больше твой должник.

Он протянул мне руку, которую я не без удовольствия пожал. Ну все, готовимся к представлению. Может, это хоть немного отучит Дашу врать, тем более, близким людям. Опять же, ложь — это не то, с чего надо начинать брак. Проучить ее маленько не помешает.

— И еще один совет.

— Да-да?

— Не позволяй ей есть слишком много сладкого. Она потом на весы встает, и расстраивается, а сделать с собой ничего не может, силы воли не хватает. Держи ее на диете, и тогда она всегда будет счастлива.

— Обязательно приму это к сведению.

Вот теперь моя месть идеальна, во всех смыслах.

****************

Вертолет мы нашли быстро, благодаря установленному на него маячку. Карлсон уже хотел садиться за штурвал, и поднимать «К-111» в воздух, чтобы оттуда мы без помех могли отыскать все остальное, как вдруг тишину нарушил рев Салама:

— Маузер, нах.! Ты где, нах.? Салам вызывает Маузера, нах.!

Я снял с пояса рацию.

— Маузер на связи.

Подключился голос Лю:

— Саня, беспилотники обнаружили монстров в числе четырех штук, всего в шестидесяти метрах от вас! Стоят на месте, и пока о вашем присутствии не догадываются, но не факт, что это будет продолжаться постоянно. Повторяю, монстры, четыре штуки, возле вас, как поняли, прием?

— Валите оттуда, нах.! — рыкнул Салам. — В вертолет, нах, и чешите со всех ног!

— Понял вас, нах.! — не удержался я, и отключил связь. — Ахилл, быстро подключись к управлению беспилотниками!

На случай непредвиденных обстоятельств одним и тем же беспилотником можно было управлять сразу с двух пультов — один в одном месте его направляет, а другой, в другом месте, видит все, что передает камера. Ну, а мы вообще создали целую сеть, к которой подключались все имеющиеся у нас беспилотники — там намного удобнее, можно послать их в разные районы джунглей, вывести все изображения всех камер на один экран, и следить, не упуская ни одной мелочи из виду.

Вскоре мы уже стояли кружком, глядя на шесть картинок, которые высветились на пульте управления в руках Ахилла. На пяти из них — ничего необычного, но вот на шестой…

— Увеличь! — попросил я.

Увиденное напомнило мне тот самый первый раз, когда мы искали пропавшую без вести экспедицию геологов. Только сейчас — намного страшнее.

Монстров было, как и раньше сказано, четыре штуки. Все они собрались вокруг огромного, плоского камня, врытого в землю, и непонятно как оказавшегося на расчищенной поляне. Больше всего они напоминали страусов — с длинными ногами, телами, покрытыми перьями, прижатыми к бокам крыльями и длинными шеями. Вот только спереди выходили две передние лапы, снабженные изогнутыми когтями устрашающих размеров. Довольно необычно, и, что скрывать, довольно уродливо. Как-то в детстве в зоопарке мне довелось видеть чернобыльскую утку с четырьмя лапами, две из которых она просто таскала сзади, не имея возможности ими пользоваться. Видно, крылья были даны монстрам по тому же принципу. Потому что передними руками они пользовались весьма активно — а если точнее, двое из «страусов» как раз в этот момент рвали на куски третьего.

Это третий, бедняга, был еще жив, и даже старался как-то отбиваться, но те двое не оставляли ему ни единого шанса. Видимо, они отрубили когтями ему одну из передних рук, и теперь он лежал, прижатый к земле телом одного противника, и пытался столкнуть его уцелевшей конечностью, пока второй вгрызался в его плоть зубами. Во все стороны летели перья, брызги крови и ошметки. Но больше всего поразили меня их лица. Они были очень похожи на человеческие, с теми же глазами, носами, и ртами, бровями, губами — короче, всеми чертами. Вот только это лицо находилось в обрамлении не волос, а кожистого капюшона, который раздувался вокруг шеи каждого такого монстра, как у кобры. Когда беспилотник завис над ними, тот, что прижимал к земле своего собрата, поднял голову вверх, и взглянул прямо в камеру. Мы все возле экрана так и отшатнулись. Жестокий ум читался в его глазах, его взгляд словно проникал в душу, говоря нам: «Убирайтесь отсюда, жалкие людишки! Это наши дела, не вам в них вмешиваться!».

— Вот же блин! — Трегуб вытер лоб трясущейся ладонью.

Кроме этих троих был и четвертый — он сидел на камне, и наблюдал за той борьбой, что разворачивалась возле его ног. Лежавший на земле монстр не отрываясь, смотрел на него умоляющим взглядом, выпрашивая жизнь, но тот, что был на камне, чихал с высокой колокольни на его пожелания. Он не шевелился, а просто сидел, подобрав под себя длинные ноги, руками упираясь в камень, и с любопытством ребенка ловил каждую деталь, каждую мелочь медленного, хладнокровного убийства.

— Возможно, тот, что на камне — отец, а внизу — его дети? — неуверенно предположил Никольский.

— Ага, — я взглядом попросил Ахилла выключить это. — И один из них осмелился дерзить батьке, за что тот его убивает, потому что он же его и породил, аки Тарас Бульба. А старшие братья более послушные, вот и исполнили наказ, как полагается примерным хлопцам.

— Да какая разница, — проворчал Пироман. — Давайте их взорвем вертолетом, всех!

— Взорвать не получится, — ответил Карлсон. — Видел, там, сбоку, в кустах? Это же твой фургон, если не ошибаюсь. Взорвется и он — половина квадрата выгорит, и то, если повезет.

— Значит, надо просто ждать, пока они свалят, — подытожил Трегуб.

— А если они в нашу сторону свалят? — поинтересовался я. — До них тут полсотни метров, если не больше. А на своих ногах они к нам за две минуты дойдут.

— Значит, надо их мочить, — рассудил белорус. — Подстрелим одного, авось, другие разбегутся.

— Не разбегутся, — категорически заявил Карлсон. — Видел, как они смотрят? Сразу видно, не пугливые курицы. Наоборот, навалятся скопом, и нас тоже — в расход.

— Тогда убиваем всех сразу. Одного они уже рвут, значит, осталось трое, — прикинул я. — Тому, что на камне сидит — снайперской пулей в голову, остальных расстрелять в упор, когда они к нам побегут.

— Есть предложение, — высказался Трегуб. — Натянуть веревку между деревьев. Пусть упадут, сволочи, а потом уже мы их без помех нашинкуем свинцом, как фазанов.

— Принимается. Значит, Ахилл, раз ты у нас снайпер от Бога, то тебе и открывать охоту. Слушай задачу: ищешь удобное дерево, занимаешь позицию, и, по моей команде, всаживаешь пулю из своей чудо-винтовки в голову тому монстру, что сидит на камне.

— Приказ понял, вопросов нет, — четко и без запинки ответил наш биоробот.

— Карлсон, Джесс (это еще один охотник из нашей команды), вы с вертолета контролируете ситуацию.

— Есть.

— Остальным распределить позиции таким образом, чтобы образовать смертельное кольцо. Я буду приманкой.

— Ты — приманкой? — удивился Трегуб. И добавил с укоризной: Опять лезешь?

— На этот раз, Треша, все не так, — я согнул руку в локте, и с удовольствием пощупал могучий бицепс. — Слишком долго я оставался в стороне, и только командовал. Теперь, когда у меня новое тело, хочется немного и поучаствовать.

— Так может, ты их сам и завалишь? — предложил Пироман. — Раз такой крутой.

— Ну, нет, для этого у меня есть вы, для этого я вам проценты от продажи добычи и плачу. Все, закончили совещание, на охоту!

— Я что-то не понял, — тихо шепнул мне на ухо Никольский, когда мои парни начали разбегаться. — Почему бы просто не улететь, а вернуться тогда, когда этих чудовищ уже здесь не будет?

— Потому что не факт, что их здесь не будет, — я снял со спины арбалет, и зарядил в него магазин со стрелами. — А нам крайне важно забрать тот черный фургон, который находится рядом с ними в кустах. Потому что там наш подрывник Пироман и творит свое волшебство взрывной магии, а без нее он будет, как без рук.

— Хм! Ну и конечно, для вас это дополнительный заработок, не так ли?

— Совершенно верно. Не всем же на базе сидеть, и космическую ракету тихо-мирно строить. Здесь, в джунглях, приходится как-то крутиться.

Владимир покачал головой.

— Чем я могу быть вам полезен?

— Не обижайся, но даже если ты бывший десантник, я все равно не могу позволить тебе рисковать. Что я Даше скажу, если с тобой что случится? Сядешь в вертолет, и будешь вместе с Карлсоном летать, а мы тут сами разберемся.

— Как скажешь, — он не стал спорить, и двинулся к «вертушке».

Запищала рация.

— Это Ахилл, я уже на месте.

— Жди сигнала, — я вступил на тропинку, ведущую к монстрам. — Вниманием всем, охота начинается!

Глава одиннадцатая: Кошкодевочка, первая встреча

«Всем, кто занимается охотой, надо посоветовать поставить себя на место тех животных, на которых они охотятся»

За год своей новой загробной жизни в альтернативном мире далекого будущего я успел хорошо усвоить три вещи. Первое: как бы быстро ты ни бегал, всегда найдется тот, кто сделает это быстрее тебя. Второе: если уж такой нашелся, то ни в коем случае не давай ему бегать, а то и сам не убежишь, и его не догонишь. И третье: если уж бегать нельзя, то воспользуйся тем, в чем ты сильнее его — например, левым хуком в челюсть, либо же моральным превосходством. Звучит, как бред, да? Согласен, прозвучало не так умно, как какая-нибудь философская цитата из книги великого классика. Хотя в голове, вроде, складывалось отлично.

Но это я к чему веду? А к тому, что за мою недолгую, но уже достаточно насыщенную карьеру охотника на монстров мне приходилось действовать не столько силой, сколько умом, хитростью и ловкостью. Но сейчас я не хотел ни первого, ни второго, ни третьего. Впервые в жизни меня посетило жгучее желание хотя бы на чуть-чуть стать настоящим, первобытным, брутальным охотником, который голыми руками рвет мамонта на части, трахает по очереди всех баб в племени, одевается в шкуру убитого же им тигра, и ему абсолютно пофиг на глобальный вопрос жизни, Вселенной и вообще, ответ на который 42 (кто смотрел фильм «Автостопом по Галактике», тот поймет, о чем базар). Короче, получив новое тело, я хотел на некоторое время забыть те времена, когда я мог только думать, ибо больше мне ничего не оставалось, а включить грубую физическую силу, которой было с избытком в моем новом теле. Выплеснуть все скопившееся за год напряжение, оторваться по полной, и доказать своим друзьям (а заодно и самому себе), что я не только могу дебильно шутить и смотреть на собеседника так, будто он последнее-распоследнее чмо. С такими талантами, увы, особо на жизнь не заработаешь, более того, в современном обществе их вообще приходится тщательно маскировать, а то недалек час, когда получишь за них в собственный жбан.

Именно поэтому я сейчас пробирался сквозь джунгли к поляне, на которой находились четыре НННО (неопознанный наземный нелетающий объект). В руках у меня был заряженный самострел, выпускающий за десять секунд полсотни смертоносных маленьких стрелок, наконечник каждой из которых смазан сильнейшим ядом органического происхождения. Когда я говорил, что возьму на себя роль приманки, я, честно говоря, довольно сильно лукавил — на самом деле я уже твердо решил в одиночку завалить всех четверых. Рискованно, скажете вы? Зато, какой у меня будет после этого авторитет среди моих бойцов! Не раз и не два я случайно слышал разговоры в свой адрес, что мол, у Маузера башка варит, спору нет, но если придется драться насмерть, то здесь он скорее будет помехой, чем помощью. Обидно, блин! Тем более, Ахилл на дереве с винтовкой, он меня подстрахует, если вдруг дело обернется круто. Зато, какой триумф! Биоробот со своего поста будет видеть все в подробностях, а если потом подключиться к его памяти и воспроизвести сцену битвы, чтобы все это увидели — как меня после этого зауважают! Маузер Монстробойца! Или Маузер — покоритель джунглей! Короче, дело того стоило.

За себя я не боялся. Конечно, полностью уверены и не боятся ошибок только дураки, но я точно знал, что справлюсь. Во-первых, у меня тело, в котором заложены бойцовские качества высшего уровня, а во-вторых, у меня высокотехнологическое оружие как раз для такого случая. Два решающих фактора, плюс третий — после того, что мне уже довелось пережить, это вообще цветочки.

Базовые инстинкты выживания в джунглях помогали мне передвигаться совершенно бесшумно. Нет, само собой, я и до этого умел, но раньше надо было специально стараться, а теперь для меня вдруг стало совершенно естественно переставлять ноги так, чтобы они не наступили на какую-нибудь предательски хрустнувшую ветку, а торсом и головой виртуозно избегать препятствий таким образом, что ни один листик не шелохнулся. К тому же, я еще и обрел настоящую сверхчувствительность — слышал каждый звук, видел все, что происходит вокруг, видел, и анализировал, не представляет ли оно опасности. Вот, к примеру, шмель пролетел — раньше я бы его не заметил, а теперь обратил внимание, что он весь черный, и в два раза больше обычного. Или вдруг ветка наверху, на дереве, качнулась — зрение сразу зафиксировало рыжий силуэт белки, метнувшийся к своему дуплу. А еще я вдыхал запахи, и безошибочно различал, кому и чему они принадлежат. Чудеса, да и только! Скорее бы рассказать об этом кому-нибудь.

И вот, впереди открылась та самая поляна. Продолжая соблюдать максимальную осторожность, я присел за деревом. Вот они, голубчики, как на ладони, на расстоянии каких-нибудь десяти метров. Пока я добирался до них, прошло не так много времени, но кровавое побоище уже успело закончиться. Кстати, я сильно огорчился, когда обнаружил, что теперь противников осталось трое — четвертого они все-таки добили, и теперь он лежал в луже крови, смотря в одну точку глазами, полными боли. Тот, что был на камне, продолжал там и сидеть, а те, что находились внизу, теперь чистили собственные окровавленные руки, нарвав с земли охапки травы. Потом один таким же макаром начал очищать с покрывающих его тело перьев брызги угодившей туда крови, а второй сорвал растущий здесь же большой лист лопуха, раскрыл рот, и начал стирать кровь с зубов, словно зубной щеткой. Пока они приводили себя в порядок, тот, что был на камне (назовем его «смотрящий»), вдруг широко зевнул, а те, что были внизу (этих окрестим «шестерками»), мгновенно встрепенулись, бросили свое занятие, и сблизили головы, словно совещаясь. Вот только я не слышал ничего, кроме сдавленного шипения. То ли это язык у них такой, то ли они общаются набором звуков и жестов, потому что один из «шестерок» начал жестикулировать руками — непонятно.

Задрожала рация на поясе, предусмотрительно поставленная мною на беззвучный режим. Я поднял глаза — наверху, прямо на дереве, на котором я прятался, между веток высунулась рука, большой и указательный палец были соединены в колечко; это Ахилл сообщал, что готов к бою. И тут мне стало интересно: а смогу ли я, поскольку у меня искусственно произведенное тело, подключиться к его мыслям напрямую, поскольку он такой же андроид?

«Ахилл!» — заорал я мысленно. «Ты меня слышишь?».

Честно говоря, я и сам не верил, что получится. Но в голове вдруг как будто что-то щелкнуло, и смутно знакомый голос прозвучал у меня в ушах, как будто его обладатель стоял рядом:

— Слышу хорошо, Александр.

Во дела! Кому расскажешь — не поверят! Я даже покрутил головой, но рядом со мной по-прежнему никого не было. Ну-ка, попробуем еще раз.

«Ахилл, пока не стреляй, жди сигнала, понял?»

И снова его голос:

— Все понял, выполняю.

Да уж, полезная, однако, функция. Ладно, хватит развлекаться, пора браться за дело. Я быстро оценил ситуацию. Сначала снять того, что на камне — послать ему заряд стрел, и пусть лежит, яд переваривает. Потом быстро перезарядиться, выскочить, и самому наброситься на «шестерок», пока они не сообразили, что происходит. Если же «смотрящий» от ядовитых стрелок не сдохнет, в чем я, конечно, сомневаюсь — что же, придется разбираться с ним потом, когда одолею «шестерок». Главное, следить, чтобы он сзади не набросился. Если же он вообще решит побежать от меня подальше — даем сигнал Ахиллу, и пусть его добивает.

Проверив, чтобы режим самострела стоял на автоматической стрельбе, я поднял его к глазам. Теперь, когда руки не тряслись, как частенько бывало со мной раньше, прицелиться вообще не составляло труда, к тому же у меня наверняка стоит глаз-алмаз, попадание тоже не заставит себя долго ждать. Но когда мой палец уже лег на спусковой крючок, рация вдруг опять задрожала.

Это уже был явно не Ахилл, так что я решил не обращать внимания, мало ли, какой срочный вопрос у мужиков ко мне лично, как к умному человек, возник. Но рация задрожала опять, и в следующий миг сидящий на камне «смотрящий» поднял голову наверх, а его «шестерки» тоже вывернули шеи, что-то разглядывая в небе. Огромная тень накрыла деревья. Я поднял глаза, но из-за переплетающихся веток, которые словно образовывали плотную крышу, ничего не разглядел. Тем не менее, в воздухе что-то было, что-то больших размеров, и находилось оно точно над нами.

«Смотрящий» начал медленно подниматься, выпрямляя ноги, и для меня это стало решающим мгновением. Неважно, что там наверху, если они сейчас в испуге разбегутся, кто куда, весь мой гениальный план поднять авторитет вылетит в трубу. Дальше медлить было просто нельзя. Я выровнял прицел самострела, на миг затаил дыхание, и плавно потянул спусковой крючок. Оружие слегка дернулось в моих руках, а из выходного отверстия посыпался жалящий рой маленьких, стальных стрелок. Каждая безошибочно нашла цель, впиваясь в плоть, во все стороны полетели перья и брызги крови. Магазин опустел за десять секунд, а «смотрящий», теперь еще более уродливо похожий на огромного ежа, весь утыканный стрелами, пошатнутся, и рухнул с камня вниз, куда-то с другой стороны, с громким треском ломающихся веток.

Стоит заметить, что его «шестерки» не сразу заметили гибель батьки, а еще некоторое драгоценное время продолжали стоять и таращиться на что-то в небе, как бараны на новые ворота. Не теряя ни секунды, я нажал на кнопку — использованный пустой магазин самострела улетел в траву. Пальцы ловко вытянули из сумки новый, вогнали его в нужное место, рука потянула рычажок, и тихий щелчок оповестил, что оружие вновь готово к бою. Оттолкнувшись ногами, я вылетел из своей засады, представляя себя в тот момент огромным бородатым дикарем, который миллионы лет назад точно также выскакивал с копьем на какого-нибудь мамонта или саблезубого тигра.

«Шестерки» начали разворачиваться, но было уже поздно. На бегу я разрядил самострел второй раз в того, что был слева, отшвырнул его в сторону, и прыгнул — рука в перчатке уже сложила мне в ладонь большой охотничий тесак. Левый попятился и грохнулся наземь, а шею второго я буквально перерубил пополам, лезвие тесака прошло через кожу, как сквозь масло. На секунду я увидел его изумленное лицо, когда его голова отлетала в сторону, а уже спустя мгновение его тело упало сверху, чуть не придавив меня своим весом. Моя реакция была мгновенной — упершись руками в траву, я, сам не зная как, сделал не то кувырок, не то перекат, и встал на ноги с ловкостью циркового гимнаста. Возникло мимолетное желание посмотреть наверх, и, наконец, самому увидеть, что же там такого интересного происходит, но я не успел — тот, что упал, вдруг поднялся, шипя слюной и сверкая глазами. То ли яд не подействовал, то ли не успел, а только эта «шестерка» ринулась на меня, вспарывая воздух когтями на руках.

Я встретил его на подходе — увернулся, ударом тесака отрубил ему левую руку, а потом совершенно непонятным образом сместился в сторону и пропустил его мимо себя. Мое тело, напичканное нехилой сноровкой в обращении с холодным оружием, действовало само по себе, мозг даже не успевал давать команды. Уверен, я бы и десять таких в схватке зарубил, если бы их только собралось в одном месте в таком количестве. Не успев затормозить, «человек-страус» врезался в камень, и сполз на землю, оглушено мотая головой. Не давая ему ни единого шанса на передышку, я вскочил на какой-то торчащий из земли пенек, оттолкнулся, и полетел ему навстречу, занося тесак в таком же кавалерийском размахе, каким полминуты назад отрубил башню его собрату. На секунду появился испуг — да я же сейчас сам в эту каменюку вмажусь в свободном полете! Нет, не угадал ты, Маузер, мое тело отлично знало, что делать — сгруппировавшись в полете, я приземлился на тело монстра, одним мощным ударом опытного мясника перерубил ему шею, оттолкнулся ногами, сделал переднее сальто (сальто, твою мать!), и благополучно вернулся на твердую землю, даже не покачнувшись. И только потом осознал, что, собственно, сделал — когда уже вторая за сегодня голова пролетала мимо меня. Ни хрена себе! Три монстра за какую-нибудь одну минуту, без чьей-либо помощи! Да где же это тело было раньше, когда я только начинал карьеру? Да будь оно со мной тогда, я бы уже был миллионером. Охваченный восторгом и пьянящим чувством эйфории я стоял, упиваясь своей победой, как вдруг из-за камня до меня донеслось отчетливое знакомое шипение.

Волосы на мое голове сами собой поднялись дыбом — не только от шипения, а еще от того, что на меня сверху смотрело злобное, искаженное ненавистью лицо. «Смотрящий», который упал с камня, сейчас карабкался обратно, цепляясь когтями, как крючьями. Только сейчас я обратил внимание, что он был в два раза больше своих «шестерок», и нечего даже думать, что яд причинил ему какой-нибудь вред. Тесак с легким свистом рассек воздух, я пригнулся, ожидая продолжения схватки. Пора, наверное, давать сигнал Ахиллу, но тогда я об этом даже не подумал, абсолютно уверенный в том, что и этого обезглавлю, никуда не денется. Пусть только спуститься, уж я его встречу, как полагается. Но монстр, вместо того, чтобы спускаться, вдруг… начал расправлять крылья!

Да-да, именно те самые бутафорские страусиные крылья, которые, по идее, в полете служат также, как Даша правду говорит. Дальнейшее я рассмотреть не успел, потому что слева раздался громкий трест, и на поляну выпрыгнула незнакомая мне девушка, высокая и длинноногая, в черном облегающем костюме, с торчащими над головой кошачьими ушками, и пушистым, развевающимся сзади хвостом. Верхнюю часть ее лица скрывала черная бархатная маска, на меня глянули только зеленые глаза с вертикальными зрачками. Это, блин, что еще за… Не успел я закончить мысль, как сверху на меня обрушилось тело «смотрящего», который прыгнул с камня, взмахом крыльев придав себе дополнительную скорость. Да вы, блин, издеваетесь!

Поскольку я смотрел не на него, а в сторону, то был совершенно не готов к тому, что эта махина припечатает меня к земле всем своим весом. Уж точно, будь я прежним Сашей Маузером — отдал бы Богу душу в тот же миг. Но сейчас я просто ощутил, как все мои мышцы напрягаются, принимая удар, а потом вмазался лицом в траву. На спину словно упала бетонная глыба, ни пошевелиться, ни вздохнуть не было никакой возможности. В любую секунду меня начнут рвать на части когти этого урода, а я даже не смогу перевернуться на спину, чтобы ответить ему тем же. Моя жизнь снова висела на волоске — и это сказано ни хрена не в переносном смысле!

Но что это? Лютое шипение над моей головой, потом подозрительная тишина… а потом вся тяжесть с моей спины просто свалилась в сторону, давая мне свободу. Оторвав лицо от земли, я вдохнул полной грудью, и выплюнул забившуюся в рот траву и всякую другую лесную дрянь, что в ней водится. Монстр лежал на боку, и слабо дрыгал ногами, он быстро уходил в мир иной, вслед за своими «шестерками». Ничего не понимая, я первым делом отбежал в сторону, а уже потом, с безопасного расстояния, посмотрел более внимательно. Господи, да у него же разворочен кадык — на то самом месте, где у нас ниже головы на шее есть уязвимая точка, сейчас зияла страшная кровавая рана! Издав громкий свистящий хрип, «человек-страус» повернул ко мне лицо. Я чуть на землю не сел — вместо глаз у него пустые глазницы, и вся морда исполосована длинными, глубокими царапинами. Дернувшись в последний раз в предсмертной агонии, «смотрящий» вытянул ноги, и обмяк, с тихим вздохом благополучно скончавшись.

Совершенно охреневший, я покрутил головой. Незнакомая девушка в маске уже стояла на краю поляны, готовясь исчезнуть между деревьев. Не успел я окликнуть ее, как она уже пропала из виду, растворившись в лесном массиве. Только сейчас я, наконец, догадался поднять голову к небу — и увидел, как нечто громадное, округлое и разноцветное стремительно плывет по небу. А потом и оно исчезло, уйдя из поля зрения.

Мать вашу, что тут вообще происходит, а?

Рация на поясе дрожала и яростно брыкалась, пока я не нажал на кнопку приема.

— Да?

— Маузер, нах, ты это видел? — спросил возбужденный голос Салама.

— Что?

— Дирижабль, нах.!

— Чего?!!! Какой еще дирижабль?

— Да я те отвечаю, нах.! Только что над нашими головами пролетел, нах.! Шар, а под ним корабль, тросами прицепленный! Видел, нах.?

Я посмотрел на мертвого монстра рядом с собой.

— Нет, но я видел кое-что другое. Куда он полетел?

— В ту сторону, где вояки сейчас находятся.

— Погоди… В сторону падения метеорита?

— Ага, туда.

Теперь уже вообще ничего не понимаю. Какой дирижабль, а самое главное — это что за кошкодевочка только что на моих глазах появилась из ниоткуда?

Отключившись, я тут же связался с Трегубом.

— Саня, ну что там? — нетерпеливо спросил белорус. — Ты этих тварей сегодня к нам приманишь, или нам тут до пятницы пузом в траве лежать, ждать?

— Можете приходить сюда. Все твари дохлые. Скажи Пироману, чтобы забиралсвой фургон, да поскорее.

— В смысле дохлые?! Ты что их, сам всех порешил?!

— Ага, сам, — я еще раз взглянул в ту сторону, где исчезла таинственная незнакомка. — Практически в одиночку.

Нет, блин, ну теперь у меня точно дежавю. Такое со мной уже происходило. И, как и в прошлый раз, мне это совсем не нравится.

***************

В джунглях день пролетает незаметно — когда ты настолько занят выживанием, что некогда посмотреть на солнце, то оно уходит за горизонт просто с невероятной скоростью. Мы и оглянуться не успели, как уже начало темнеть. К счастью, к этому моменту мы уже были опять с нашими друзьями, вместе со всей техникой и снаряжением.

По дороге назад я повторил всю историю своей битвы раза три — и теперь, когда мы снова встретились с Дашей, Лю, Дедом и Саламом, пришлось рассказывать ее в четвертый.

— И как говоришь, она выглядела? — спросила Даша.

— Ростом примерно, как ты, только волосы черные, и собранные в хвост. И ноги длинные, как у волейболистки.

— А ушки ее к чему крепились?

— Ни к чему они не крепились, рыжая! Это были натуральные кошачьи уши! И хвост сзади торчал!

— Может, тебе показалось? — предположил Лю. — Ты же не сильно ее разглядывал.

— Ничего мне не показалось, — я и раньше особо на зрение не жаловался, а теперь точно знал, что оно меня не подвело. — У нее были кошачьи уши, и кошачий хвост сзади! А у этого монстра все лицо когтями разодрано! И царапины тоже, кстати, похожи на те, как будто их кошка оставила.

— Откуда знаешь, у тебя что, кошка была? — осведомился Карлсон.

— Был, только кот. Васькой звали. Но здоровый, и царапался — мама не горюй! Так что я точно не ошибаюсь.

— При скрещивании ген человека и животного, в принципе, можно получить подобный результат, — изрек господин Владимир Никольский. — Я даже слышал, что на четвертой базе проходили такие опыты. Разумеется, это было до того, как самой базы не стало.

— Да? И кто их проводил?

— Верховный Совет. Все научные опыты проводятся с инициативы или согласия Верховного Совета. Вот что, Александр, эта незнакомка, она ничего не говорила?

— Нет, даже не представилась. И тем более, не поздоровалась. И вообще, я ее голоса не слышал.

— Лицо не запомнил? — задумчиво спросила Даша.

— Как же, запомнил.

— Да?

— Нет, конечно! Ты каким местом слушала? Говорю же, она в маске была!

— Я все хорошо слышала, — обиженно пробурчала рыжая. — Просто уточнила, вдруг ты теперь и через маску видеть можешь.

Мы могли бы еще долго обсуждать этот инцидент, но темнота быстро сгущалась, а значит, нужно разбивать лагерь, и готовиться ко сну, завтра у нас последний марш-бросок к месту, где нас уже давно и с нетерпением ждут вояки. В принципе, можно и ночью дойти, не так уж все прям и устали, но я свято следовал поучительному примеру своего тезки Александра Македонского, который дал солдатам ночью хорошо выспаться, а утром разгромил армию врага, который, наоборот, всю ночь глаз не сомкнул, ожидая нападения. Скоро все пространство заполнилось палатками и желтыми пятнами кострами, а воздух — запахом гречки и тушенки. Что касается убитых сегодня четырех тварей, то головы их мы сохранили — отдадим в Научный Центр, когда вернемся, а тела бросили там же, на поляне. К моему огорчению, мужики больше обсуждали непонятно откуда взявшийся дирижабль, а также таинственную незнакомку, чем мой охотничий подвиг. И долго еще разговоры об этом не стихали, а мне оставалось, что сидеть да скрипеть зубами каждый раз, когда кто-то снова поднимал тему, вместо того, чтобы восхититься крутостью и профессионализмом своего командира. Вот тебе и справедливость!

Правда, Дед уважительно поцокал языком, да еще Салам что-то сказал в своей обычной матерной манере, но это было слабым утешением. Устраиваясь в палатке, я твердо решил, что воспользуюсь первым же подвернувшимся случаем, чтобы повторить все заново. Думаю, второй раз эта кошкодевочка так нагло все не испортит. Нет, блин, а все же, кто это такая? Может, связаться с Мафую, вдруг у нее есть долбанутая подружка, которой тоже в кайф мочить монстров, причем в костюме кошечки? Хотя вряд ли, тогда бы маленькая охотница мне про нее рассказала, это же какой ценный кадр для нашей компании. В любом случае, этот вопрос нужно обсудить со всеми нашими «главными», как только вернемся. И вообще, в кои-то веки собрать всех вместе, как раньше, вспомнить старые времена. Скажем, в случае успеха этого похода организовать грандиозную пьянку, заодно отметив тот факт, что «Моей обороне» уже больше года. Любые рабочие успехи вообще праздновать надо всем коллективом, а то их никто замечать не будет, и все станут думать, что мы на месте топчемся.

Как следует поужинав и выставив караульных, охотники стали готовиться ко сну. Перед тем, как залезть в палатку, я заметил, как Никольский нежно берет Дашу за руку и что-то ей говорит, а она меняется в лице. Ясно, впереди тот самый разговор, который и станет идеальным воплощением моей маленькой мести. Предвкушая скандал и разбор полетов, я закрыл вход в палатку изнутри, вытянулся на жестком матрасе, поправил подушку, и накрылся тонким одеялом. Желудок сыто урчал, тело приготовилось к отдыху, мысли вяло текли в приятном направлении — вспоминалась Кира. Но когда я уже во всех подробностях представил ее смуглое, прекрасное тело, которое намного лучше смотрится без одежды, чем в ней, чья-то тень замаячила снаружи палатки в отблеске потухающих костров.

— Маузер! — прошипел голос Даши. — Просыпайся, скотина!

Ага, приперлась, не запылилась. Поздно спохватилась, я уже сплю, а еще меня во сне Кира целует, не до тебя сейчас. Ох, какие же у нее мягкие, вкусные губы… Палатка вдруг заходила ходуном.

— Вставай, говорю! Не то я тебя оттуда сама вытащу! — судя по тону, Даша находилась в состоянии, близком к истерике, и не могла в полной мере отвечать ни за свои слова, ни за свои действия.

Это наблюдение и заставило меня пойти ей навстречу. Отстегнув полог, я высунул голову наружу.

— Чего тебе, красна девица?

— Мне чего? Мне чего?! — Даша вся тряслась. — Ты что Эрнесто наплел про меня, урод? Какое бесплодие? Ты дурак? Во скажи — ты дурак, да? Ты поэтому такие глупости говоришь?

— Никшни, зараза рыжая, — я понизил голос. — Я просто отдал тебе долг.

— Какой долг, что ты несешь, придурок? — Даша заводилась все больше, вот-вот — и кинется на меня с кулаками.

— Цыц! Сама-то что ему про меня рассказала? Какая свадьба, какая измена, у тебя совсем уже крыша поехала?

Даша медленно выдохнула.

— Но это же совсем другое!

— Какое другое? — спросил я самым зловещим тоном, на который был только способен. — Значит, тебе про меня гадости своему Никольскому говорить можно, а мне ему про тебя — нельзя?

— Это не гадости, это… это… — рыжая махнула рукой. — Маузер, ты просто не понимаешь!

— Ну, так объясни для тупых особей вроде моей, которая хоть убей, но не поймет, зачем врать любимому человеку, да еще и перед бракосочетанием.

— Я же для него такая идеальная! — Даша в отчаянии кусала губы. — Он меня на руках носил, все время говорил, что никогда такой девушки, как я, не встречал! Ну как, как я могла ему признаться, что была лентяйкой, бегала по шестой базе с бандой подростков, чтобы не работать, а в джунглях при виде каждой веточки от страха вопила? Как я об этом ему должна была сказать? Как?!

— Не поверишь, рыжая, ртом, — я сунул голову обратно, и уже приготовился застегнуться полог, но Даша снова вцепилась пальцами в палатку, и затрясла ее на месте.

— Стой! Маузер, ты — предатель! Ну, вот что тебе стоило мне немного подыграть? Так сложно было? Я же идеальную легенду придумала, все сходится!

— Да, вот только ты забыла одну вещь — я в твоей легенде вообще отрицательный персонаж. Скажи спасибо, что я не сказал, что ты спала со всеми подряд, а то бы сейчас вообще своего жениха лишилась навсегда. Скажи: «Извини, Саша, я была неправа!», и иди спать, завтра тяжелый день.

— Не буду я извиняться! — возмущенно сказала Даша. — Сначала ты извинись! Никольский теперь думает, что я не могу иметь детей! Да это же… это же… я даже не знаю, как тебя после этого назвать! И я тебя плохим не выставляла, просто сказала, что у нас не сложилось, вот и все! А ты меня… ты меня… да ты меня неполноценной сделал, вот!

— А ты и так неполноценная.

— Чего? — она вдруг полезла в палатку. — Да я тебя сейчас придушу за такое! А ну, иди, и говори ему, что ты соврал! Или я тебе все лицо расцарапаю!

— Кишочки слабоваты, — я заломил ей руки, и без всяких усилий вытолкал обратно. — Даша, если не прекратишь скандалить, я твоему Эрнесто про тебя вообще всю правду расскажу. Ту самую, в которой ты ему так боялась признаться! И про банду подростков, и про все остальное. Сдам тебя вчистую.

— Не посмеешь! — всхлипнула Даша. — Я же твой друг! За что ты со мной так?

Ну нахер, я уже тащусь от этой логики. Она первая начала, а я почему-то теперь с ней «так». Знакомая ситуация, а, мужики? Или это только мне по жизни не повезло?

— Слышь, друг, если сейчас же не угомонишься — выгоню тебя в джунгли. Дай поспать, по-человечески, бляха-муха!

— Как ты можешь спать, после того, как разрушил мое будущее семейное счастье?

— С-с-с-с… лишком быстрое течение времени в пространстве… Утром все исправлю, только прошу тебя, отцепись от меня, стерва!

Последние слова я уже почти, что не кричал — у меня тоже нервы начали сдавать. Даша затихла, только стояла, с раболепной надеждой смотря мне в глаза.

— Точно?

— Точно.

— Смотри мне! — и она наконец-то умотала, оставив меня в покое.

Я лег, но приятной дремоты и фантазий как корова языком слизала. Меня душила такая злость, что хотелось встать, и с протяжным криком «Су-у-у-у-у-к-а-а-а-а!» разнести всю палатку к чертям собачьим. Ну что, что я такого сделал в прошлой жизни, что в этой силы Тьмы прислали по мою душу рыжую демонессу? И как от нее избавиться? Набрать ванну святой воды, и кинуть ее туда, пусть плавает? Или чесноком обвешаться с ног до головы? Или батюшку нанять, чтобы везде за мной ходил, и кадилом махал? За что мне это, за что?!

Глава двенадцатая: Кошкодевочка, знакомство

Но с утра Даша ничем не напоминала о том инциденте, что произошел вчера — весело щебетала, порхала возле своего Никольского, как пчелка, в общем, демонстрировала семейное счастье. Меня это немного задело.

— Не, ну ты посмотри на нее, — ворчал я себе под нос. — Вчера мне чуть палатку не разнесла, а сегодня уже веселая и довольная. Бабы, вы — долбанутые существа.

Проходивший мимо Трегуб с удивлением уставился на меня.

— Саня, ты с кем разговариваешь?

— С невидимым другом. Вот, стоим, обсуждаем, как бы тебе поделикатнее в морду дать, чтобы к людям с дурацкими вопросами не приставал. Чего смотришь, иди, куда шел.

Белорус пожал плечами, и отправился дальше по своим делам. Да уж, иногда я срываюсь на подчиненных, грешен, признаюсь. Но, с другой стороны — это еще не самое плохое качество начальника.

Пока все вокруг готовили завтрак, я тоже полез в палатку, за своими собственными припасами. И чуть не прошиб головой потолок, подпрыгнув на месте, когда Даша сзади неожиданно сказала:

— Ну, что?

— Фу ты! Рыжая, ты чего так подкрадываешься, у меня чуть сердце не встало!

— Ты когда с Эрнесто поговоришь? — мой упрек она внаглую проигнорировала.

— Не буду я с ним разговаривать.

— Что? Ты пообещал!

— Тихо-тихо, Даша, не нервничай. Да, согласен, ситуация не из приятных, но ты просто не видишь всех перспектив.

— Какие еще перспективы? — она наседала на меня с упорством бабульки в общественном транспорте, которой школьник место не уступил.

— Сейчас объясню. Сама прикинь, ты говоришь мужику, что якобы бесплодна, а он не только тебя не отталкивает, а говорит, что все равно любит и женится на тебе! Да какая проверка на чувства может быть лучше? Твой Владимир — мировой мужик, с ним ты будешь точно счастлива.

Даша задумалась.

— Точно?

— Да блин! Рыжая, ты как вообще замуж собралась, если ничего о любви не знаешь?

— Сам ничем не лучше. А потом? Он же все равно будет думать, что я…

— А ты дождись окончания свадьбы, а потом ему всю правду и расскажи. И про меня, и про себя, и про нас. Он-то тогда уже никуда от тебе не денется, чего тебе бояться.

— Точно! — Даша просветлела. — А еще лучше я предложу ему все равно попробовать завести детей, мы перестанем предохраняться, я забеременею, и тогда он решит, что диагноз был ошибочным! Маузер, ты — гений! Все, я побежала к нему!

— Эй, подожди! — но уже умчалась — то ли прямо сейчас, не откладывая, делать детей, то ли предлагать это Никольскому, непонятно. Ну, вот и как с ней? Только подвел ее к разговору о том, что нужно сказать правду, а она уже у себя в голове все перекрутила в другую сторону, себе же на пользу.

После завтрака быстро собрали палатки, провели перекличку личного состава (на случай, если кто-то ночью отошел в джунгли по-маленькому, и не вернулся), и стали готовиться выдвигаться в путь. Поскольку двигаться по расчищенной вояками местности не в пример легче, чем по непроходимой лесной чаще, я не стал особо мудрствовать — поставил все наши транспортные средства в одну колонну, людей разместил позади рядами по десять человек, и таким вот строевым маршем мы выдвинулись к конечной точке пути. Кстати, транспортных средств у нас было аж целых пять — два грузовика с оружием и снаряжением, передвижная лесопилка, черный фургон, он же передвижная мастерская подрывника, и огромный грузовик-цистерна, наполненная бензином. Плюс еще вертолет, который в целях экономии топлива было решено тащить одним из грузовиков на специальном складном прицепе. Именно из-за него колонна получилась намного длиннее, чем могла быть.

Как командир, я сначала ехал в кабине головного грузовика, но потом стало скучно тащиться черепашьим шагом, и решил пройтись пешком вместе с остальными. Даша тоже ехала, как принцесса, поэтому я не упустил случая перекинуться парой слов с Никольским, который оказался на удивление умным и интересным собеседником. Именно он обратил мое внимание на какую-то черную точку в небе — как раз с той стороны, где находились вояки. Эта точка торчала там еще с самого начала пути, а когда мы прошли примерно половину, вдруг стала приобретать подозрительные очертания.

— Будь я проклят! — выдохнул Лю, держа в руках бинокль. — Это же тот самый вчерашний дирижабль!

Я отобрал у него «гляделку», и тоже поднес ее к глазам. Да, точно, вон он, голубчик — висит в воздухе над землей, удерживаемый спускающимися вниз тросом. Отлично, еще немного — и одна из главных загадок вчерашнего дня будет раскрыта.

Вояки стояли лагерем, оцепив место падение метеорита кольцом диаметром почти в полкилометра. Нас уже давно ждали, поэтому нам навстречу выдвинулись встречающие — армейский летающий джип без колес нового поколения, и два тяжелых танка. Очевидно, после того, что произошло с четвертой базой, нам уже не очень доверяли. Вспомнив об этом, я снова ощутил укор совести. Кстати, оказалось, что того, кто командовал этим отрядом, я отлично знал — им оказался полковник Никита Кудасов, преемник ныне покойного генерала Смирнова на третьей базе, мой давний приятель. Ну, как приятель — скорее, между нами были вполне себе хорошие отношения, мы друг друга искренне уважали, и не скрывали этого. В отличии от крикливых параноиков, коими были почти все высшие армейские чины, Кудасов был мужиком спокойным, всегда уверенным в себе профи, с неплохим чувством юмора. Короче, наш человек.

На полковника масштабы нашей подготовки произвели немалое впечатление.

— Вижу ты, Маузер, друзей привел. Что, одному уже ходить страшно?

— Вообще страшно, — я не без удовольствия пожал его крепкую, сильную руку. — Так это вы тот, с кем я здесь должен встретиться?

— Ага. А ты что, по мне сильно соскучился?

— Ну что вы, товарищ полковник, я за полигамные отношения, чисто без обязательств.

— Ты еще пошути у меня тут! Там у меня человек от Верховного Совета тебя еще со вчерашнего дня ждет. Вы где так долго лазили, грибы, что ли, собирали?

Я промолчал, признавая его правоту. Кудасов, конечно, мужик конкретный, но для него заставлять ждать ВС — это все равно, что приблизить собственный выход на пенсию по состоянию здоровья.

— Значит так, у нас там вероятная зона заражения, впустить могу только тебя и еще одного человека, на выбор, — сообщил полковник.

— Есть такой, — я поманил к себе Никольского, и он кивнул, все поняв без слов. — Лю, пока оставайтесь здесь, скоро вернусь.

— Я тоже хочу с вами! — заныла Даша, которой совсем не хотелось отпускать своего жениха к армейцам.

— Ты же слышала, мы скоро вернемся, — Владимир нежно провел ладонь по ее щеке, а она потянулась к его губам. Кудасов толкнул меня плечом, и вопросительно поднял брови: мол, что это у вас тут за Ромео и Джульетта объявились? Я только рукой махнул — даже не спрашивай.

Летающий джип передвигался с невероятной скоростью, танки едва за нами поспевали. По дороге я прямо сказал полковнику:

— Кстати, нам тут нужно с моим человеком метеорит осмотреть, есть кое-какие догадки, проверить не мешает.

— Это вы не у меня разрешения спрашивайте, — хмыкнул в ответ Кудасов. — У человека, который вам инструкции привез. Кстати, она может и не разрешить.

— Она? — такого я точно не ожидал. — Так это женщина?

— Ну, не мужчина, явно. Женщина, да еще какая! Я когда на нее каждый раз смотрю, так у меня прям мурашки по коже.

Блин, вот только этого мне не хватало! Не ссы, Маузер, прорвемся. С женщинами ты ладить уже более-менее научился, спасибо Кире. Просто нельзя перед ней прогибаться, и все будет нормально.

Когда джип остановился возле армейской палатки, видимо, штабного назначения, мы вылезли наружу, и Кудасов вдруг кивнул головой влево:

— Вон она, кстати, уже идет к вам.

Я нацепил на лицо дежурную улыбку, прокрутил в голове какой-то первый попавшийся комплимент, развернулся… и улыбка завяла, как ранние помидоры. Потому что к нам шла не кто иная, как Сея.

****************

Ее синяя с золотыми нашивками форма прокурора превратилась в идентичную, только черного цвета. Но взгляд глаз за стеклами очков по-прежнему не предвещал для моей несчастной головушки ничего хорошего.

— Владимир! — я даже попятился. — Ущипни меня, а то мне кажется, что я сплю.

Никольский осторожно стянул пальцами кожу на моей левой руке, не больно, но неприятно. Пришлось ущипнуть себя самому, однако я не учел своей новой физической силы, и чутка перестарался. Пока я ругался, и вытирал выступившие на глазах слезы, Сэя уже подошла к нам, и остановилась, ровно в четырех метрах от меня.

— Здравствуйте, Александр. Как видно, судьба слишком любит нас, чтобы долго держать вдали друг от друга.

— Мне тоже так кажется, — честно признался я. — Только не говорите, что вы и сюда приехали меня допрашивать. Второй проверки на вашем детекторе лжи, боюсь, не переживу.

— Это тут совсем не при чем, — холодно отрезала она. — Я здесь, чтобы выполнить данное мне поручение Верховного Совета. А вот в свободное время, когда у меня будет возможность снова побыть прокурором, тогда и пообщаемся.

— В смысле побыть? А сейчас вы кто?

— Ваш куратор, — сообщила Сэя. Уже очень сильно охренев, я покрутил головой, не веря своим ушам. — А точнее, уполномоченный от Верховного Совета в разрешении спорной ситуации насчет некомпетентности компании ООО «Моя оборона» и прекращения ее деятельности в связи с подозрением в неконкурентноспособности.

Последнее слово я переварил с трудом, но суть ее речи, в принципе, до меня дошла.

— Типа, мы уже не вывозим, да?

Сэя тяжело вздохнула, на миг закатив глаза.

— Это означает, что у вас появились конкуренты в охоте на монстров — более сильные, более лучшие, а самое главное — более профессиональные, чем вы.

— И что?

— А то, что Верховный Совет просто не может, в виду ваших заслуг, просто взять, и уволить вас и ваших охотников с занимаемых вами должностей. Поэтому было решено провести небольшое соревнование. Вы будете выполнять специальное задание наряду с другой командой охотников, а я буду наблюдать за вами, и делать выводы. После окончания задания выберем лучшего, и его поставим охранять человечество от монстров, а проигравший тихо и с достоинством уйдет, признав свою поражение.

Так, минуточку! Получается, я все бросил, собрал самых лучших своих охотников, примчался сюда, как последний дурак по тревожному звонку, а тут, видите ли, соревнование?!

— Неприятное известие, — тихо шепнул Никольский. — И почему-то мне кажется, что уже все решено, просто тебя и твоих людей хотят использовать напоследок в своих целях.

— Спасибо, капитан Очевидность! Госпожа Сэя, я хочу заявить протест. Я вам не пловец на спортивной олимпиаде, чтобы с кем-то соревноваться, я серьезный человек. Если у вас нет конкретного заказа на какого-то монстра — тогда до свидания.

— Меня предупреждали, что вы можете проявить характер, — заметила Сэя с плохо скрываемым триумфом. — В подобном случае мне разрешено официально объявить вас предателем, арестовать, ваших людей взять в плен при помощи находящихся здесь военных сил двенадцатой и третьей баз, а все ваше имущество конфисковать.

— И на каком же основании?

— На основании неподчинению прямого приказа Верховного Совета. Вам этого мало? Могу накинуть еще вариантов.

— Спасибо, мне хватит, — похоже, деваться мне реально некуда. Нас, охотников, конечно, херова туча, но куда нам тягаться с тяжело вооруженными армейцами. Сметут, как пушинку, и не заметят. — И что делать надо?

Сэя кивнула.

— Вот это уже другой разговор. Для начала, я познакомлю вас с другой командой. Они уже здесь, только вас и ждем. Потом я объявлю инструкции для специального задания.

— Госпожа Сэя, разрешите вопрос? — Никольский поднял руку. Странно, но, посмотрев на него, прокурорша заметно смягчилась.

— Да, конечно, Владимир.

— Получив приказ выдвигаться на место падения метеорита, Маузер предположил, что его задание будет связано именно с этим. Пока мы двигались сюда, он разработал план — как при помощи осмотра метеорита вычислить местонахождение королевы монстров. А поскольку на данный момент это одна из главных угроз, не вижу причин, по которой вы бы не могли разрешить нам его осмотреть. Как его технический эксперт, я особенно на этом настаиваю.

Ай, да Володя, ай, да сукин сын! И как закрутил, гад! Артист погорелого театра, блин.

— И с каких это пор, господин Никольский, вы техническим экспертом предателя сделались? — иронически спросила Сэя.

— С некоторых, — лаконично ответил Эрнесто. — Так вы позволите?

Прокурорша немного подумала.

— Сначала инструкции. А потом, если полковник Кудасов разрешит — пожалуйста.

— Премного вам благодарен, — кивнул Владимир, и подмигнул мне. Да, сволочь, тебе хорошо, ты сейчас свое дело сделаешь, и полетишь опять на свою тринадцатую базу, в своей научной конторе сидеть да ракету строить в компании Даши. А мне в этом дерьмеце под присмотром поехавшей прокурорши, которая тихо меня ненавидит, еще не пойми сколько вариться. Но я тут же одернул сам себя. Хорош ворчать, Маузер, никто тебя не заставлял в эти дебри лезть, а раз уж влез, то сиди там, и помалкивай.

— Не переживай, Александр, — шепнул мне Никольский, когда мы шли за Сэей куда-то вглубь джунглей. — У тебя вон сколько всего, и техники, и оружия, и ребята у тебя правильные. Нет у тебя конкурентов, а даже если и появились, ты всем быстро докажешь, что круче тебя охотника на монстров не сыскать.

— Ты же сам пять минут сказал, что все решено, — напомнил я ему.

— Сказал. Но ты ведь быстро придумаешь, как это дело исправить, верно?

Не знаю, то ли он меня искренне подбодрить хотел, то ли это была его благодарность за помощь, а только легче мне не стало. Было обидно, до глубины души. Я ведь все это придумал, я стал первым охотником на монстров, я начал все с нуля и добился успеха! А тут появились какие-то хмыри, украли у меня идею, и еще меня с этой ниши хотят выпереть! Мало того, еще и Верховный Совет их в этом поддерживает. Да где эти конкуренты были, когда на нас на ферме монстр напал? Цементный раствор месили? Или когда мы королеву монстров ловили? Гайки на машинах крутили? Просекли, суки, что охотник на монстров — это самая высокооплачиваемя в мире профессия, вот и решили под шумок свою долю урвать. Да кто они вообще такие, эти конкуренты?

— Пришли, — объявила Сэя, останавливаясь возле небольшого, бревенчатого домика. С первого взгляда видно, что раньше он принадлежал поселенцам, вояки такие не строят. — Зайдете внутрь, Маузер, и спросите Ника. Не буду мешать вашему знакомству, чувствую, вам есть что обсудить при личной встрече. Я сама подойду через десять минут. Удачи!

И, послав мне напоследок нехорошую улыбку, она двинулась в обратном направлении. Никольский виновато пожал плечами.

— Я тут не при чем, я просто посмотреть метеорит приехал. Иди сам.

Иди самому мне не хотелось — кто его знает, сколько их там — но выбора не оставалось. Блин знал бы, так Ахилла с собой взял, ему только команду дай, и от конкурентов одни только рожки да ножки останутся. А Сэе бы потом сказал, что так уже и было. Вот вечно я оказываюсь неподготовленным к очередным жопным событиями в моей жизни.

Ну, ладно, вдохнули, выдохнули. Заходим. Вместо двери поперек дверного проема висела камуфляжная ткань, отодвинув ее рукой, я вошел внутрь. Домик был маленький, всего с одной комнатой, с типичным для поселенцев убранством — в одном углу каменный очаг, в котором сейчас весело трещит огонь, в другой — грубо сколоченный деревянный стол с двумя колченогими табуретами вместо стульев, к стене приделана широкая и длинная деревянная полка, очевидно, на замену кровати. Окон вообще нет, комнату освещает только огонь в очаге.

И возле этого очага сейчас сидел на корточках молодой парень, примерно моего возраста, и тянул к огню руки, наблюдая, как извиваются языки пламени и как обугливаются поленья. Я быстро осмотрелся — кроме него здесь никого нет. Вышли, что ли, куда? Ну да, наверняка отправились пожрать, пока меня нет, а этого здесь оставили, на всякий случай. Просто как-то не верится, что один человек может составлять мне серьезную конкуренцию, я тут вообще ожидал увидеть рыл двадцать, не меньше.

— Привет, — услышав скрип моих шагов, парень у очага обернулся. И поднялся на ноги, рассматривая меня при скудном свете очага. — Так вот ты какой, значит, Маузер!

Это заявление мне не сильно понравилось. Такой — это какой? Без хвоста и рогов на башке?

— Слышь, парень, а куда старшие подевались? — спросил я, как можно миролюбивее.

— Какие старшие? — удивился он.

— Не тупи! Те, с которыми я должен был встретиться. Иди, и позови их, только всех не надо, позови Ника. А раз боится — так мне и передай, я его сам найду.

Несколько секунд он смотрел на меня, а потом вдруг засмеялся — весело и от души. Я подозрительно посмотрел на него. Местный дурачок, что ли?

— Да уж, чувствую, мы не сработаемся, — сделал он логичный вывод. — Маузер, тебе бы с такими шутками в КВН идти, жаль, что его две сотни лет, как не существует. Ник — это я. Добро пожаловать в «Б.О.Л.Т.», чувак!

И он протянул мне ладонь. Только я ее не сразу заметил, стоял, и таращился на него, как фермер на сломанную лопату. Так мой конкурент — этот пацан? Да вы шутите?

— Пойдем на улицу, здесь нереально душно, — предложил Ник, и первый двинулся к двери. Ничего не понимая, я потопал за ним.

На улице ничего не прояснилось. Потому что этот Ник при свете дня выглядел… скажем так, необычно. Во-первых, у Ника были двухцветные волосы — светлые сверху, и черные снизу, что уже само по себе странно. Во-вторых, он был одет в ядовито-зеленую куртку, свободные черные штаны и красные, мать их, мокасины — да-да, это посреди джунглей! В третьих, он был весь обвешан каким-то цепочками, которые так и звенели при каждом шаге. Ну, и в-четвертых: оказалось, что этот Ник по возрасту еще младше меня, дам ему лет восемнадцать, не больше.

— Раз познакомиться, — он попытался повторить свой жест с протянутой рукой, но я опять ее «не заметил». Ника это вовсе не смутило, он так и лучился позитивом. — Итак, мы с тобой — соперники, я правильно понял? Сэя уже ввела меня в курс дела. Пусть победит сильнейший, бла-бла-бла, и все такое. Кстати, не так давно, а точнее, вчера, мне довелось понаблюдать, как ты работаешь. Ну, скажу сразу, чувак — твой стиль совсем не интересен. Грубая физическая сила — это слишком примитивно. Признай, что будущее за технологиями, мир меняется, и нам, людям, тоже приходится под него подстраиваться. Возьми пример с меня. На чем ты сюда добрался? Правильно, пешком пришел. А я? Смотри, какая у меня красота имеется, — и он небрежно мотнул головой в сторону висевшего над нашими головами дирижабля. — Быстро, эффективно, а самое главное — креатив чувствуется.

Теперь понятно, кто на меня вчера во время охоты с дирижабля зырил. И этот сопляк еще будет учить меня, как мне работать? А в бубен ему не дать?

— Работать надо творчески, с огоньком, понимаешь? — продолжал Ник, словно не замечая, как стремительно меняется мое выражение лица. — У меня, как у тебя, армии из тьмы-тьмущей людей нет. Но мне это и не нужно, потому что я выработал особый, индивидуальный подход к охоте на монстров. Можно даже сказать, вывел само понятие «охота» на новый уровень. Незачем больше бегать по джунглям с ружьем, и ждать, пока какая-нибудь тварь сама на тебя не выпрыгнет. Технологии, чувак — вот, что нам нужно. Понял, да? Старое — новое, — он показал на меня, а потом на себя. — Устаревшее — современное. Поэтому Верховный Совет разрешил мне с тобой посоревноваться. Я, конечно, не так давно в этом бизнесе, как ты, но кое-какие заслуги имею. И прикинь, какие же это должны быть заслуги, чтобы меня за них в один ряд с тобой, прославленным ветераном, ставить? Уж поверь, если бы я спасал четвертую базу — люди бы там остались живы.

Вот последнее явно было лишнее. Бессмысленный треп я еще мог стерпеть, в свое время его от Даши наслушался вдоволь, но вот тыкать меня носом в мои же ошибки — нет, это уже слишком. Да и кому? Этому выпендрежнику? Неудивительно, что мой кулак сжался сам собой.

Ник сразу это заметил, но, вместо того, чтобы хотя бы принять боевую стойку, или, не знаю, побежать прочь, только улыбнулся еще шире, и кивнул.

— Хочешь меня ударить? Ну, давай, попробуй. Посмотрим, как у тебя получится.

— Ты хорошо подумал? — поинтересовался я.

— А мне и думать не надо. Бей. Ты же хотел? Или только время тянешь?

Ладно, раз уж человек сам просит его покалечить, не будем ему в этом отказывать. Если раньше я хотел ограничиться одним несильным ударом, то теперь точно решил — сделаю так, чтобы этот малец меня потом до конца жизни вспоминал. Он у меня будет жидкую кашу до старости лет пустыми деснами жевать.

Но когда я шагнул вперед, чтобы провести обманный маневр, и как следует врезать ему, Ник вдруг извернулся, ушел в сторону, и издал какой-то тихий, негромкий свист. На крыше бревенчатого домика что-то зашуршало, спрыгнуло на траву, а еще спустя пару секунд я обнаружил, что в мое горло упираются пять острых, как бритва, когтей. Их обладательница склонила голову к плечу, и негромко сказала:

— Меня зовут Багира. Не дергайся, Маузер, а то я вскрою тебе горло, как сделала это тому монстру на поляне.

Мать моя землица русская, да это же вчерашняя кошкодевочка!

Глава тринадцатая: Дирижабль, как средство передвижения

Верная своему слову, Сэя вернулась ровно через десять минут. К тому времени мы с Ником и Багирой… если не поубивали друг друга, то, по крайней мере, познакомились. Наверное, Сэе предстало удивительное зрелище: трое людей по разным углам хижины, и между нами было такое напряжение, что хоть ножом режь. Еще и Никольский возле меня маячил, терпеливо ждал, когда ему наконец-то разрешат метеорит посмотреть.

Больше всего я смотрел, конечно, на Багиру, ибо тогда, на поляне, мне ее толком не удалось разглядеть. И чем больше смотрел, тем больше понимал — мне явно нравится то, что я вижу. Не слишком худая на мой вкус, ноги, как у волейболистки — с моим новым телом это было особенно актуально, любая низкорослая девушка теперь по сравнению со мной смотрелась бы, как мышь возле лошади — черные волосы (везет мне, что ли, на брюнеток?), зеленые глаза, а симпатичные кошачьи ушки не портили ее лицо, а придавали своеобразную милоту. И даже хвост, которым она активно виляла, даже он привлекал мое внимание. Фигурка, конечно, не такая шикарная, как у Киры, но тоже по-своему привлекательна, а обтягивающий черный комбинезон выгодно подчеркивал каждый ее изгиб. Короче, я не мог от нее глаз оторвать, и даже тот факт, что она хотела мне вспороть горло, меня совсем не смущал.

Следом за прокуроршей по пятам следовал тот самый пока еще безымянный блондин-секретарь, который с безмятежно-флегматичным видом нес в руках большой плотный конверт.

— Все в сборе? — сурово спросила Сэя, окидывая взглядом поверх очков всю нашу компанию. — Итак, присутствуют: Александр Маузер, глава компании ООО «Моя Оборона», и Ник Вектор, лидер охотничьей группы «Б.О.Л.Т.». А также два помощника, по одному от каждого из руководителей. Для начала, дамы и господа, хочу поблагодарить вас за то, что пришли. Ситуация, как вы знаете, крайне тяжелая — четвертая база разрушена, а в карантинном лагере, находящемся в секторе У-372 свирепствует тяжелая болезнь, которая в любой момент может вырваться наружу. Верховный Совет предположил, что таким образом возобновилась программа уничтожения населения Земли, причем не без злого умысла. А поскольку вы единственные, кто досконально знает окружающие джунгли и обитающих там монстров, то и получается, что именно вам выяснять, кто наш противник и каким образом ему помешать.

Она замолчала, чтобы принять из рук своего секретаря конверт, а потом аккуратно открыла его, и достала прямоугольный лист бумаги. Я почувствовал естественное раздражение. Ну, и зачем эта показуха, нельзя просто все рассказать?

— Итак, ваше задание, — сказала Сэя, откашлявшись, и пробежавшись глазами по тексту на бумаге. — Найти того, кто стоит за всем этим, и по возможности предложить план, как его остановить. И доложить об этом Верховному Совету. Тридцать процентов вероятности, что в этом замешана королева монстров, так что, первый этап задания — найти ее, взять в плен и допросить. Ограничения в действиях — только те, что могут навредить людям, живущим на базах, — про поселенцев Сэя не сказала, но я нутром почувствовал, что они тоже незримо присутствуют в контексте, причем не в самом положительном смысле. — Приступать немедленно. Никакой помощи, подсказок или дополнительного финансирования, вы действуете совершенно автономно, обходясь только своими собственными силами. А я — ваша беспристрастная судья — буду следить за каждым вашим шагом, делать выводы и принимать судьбоносное решение насчет того, кто из вас достоин быть охотником, а кто нет.

Закончив, Сэя сунула лист бумаги обратно в конверт, и отдала своему секретарю. Ник и Багира задумчиво переглянулись, а я, признаться честно, ощутил что-то вроде облегчения. Найти и допросить королеву монстров? Да как нефиг делать! Во-первых, я с ней уже встречался, а во-вторых, возможно она даже по-доброму расскажет мне, кто есть кто в этой истории. Пусть эти чудики думают, как им поступить, а мы тем временем уже будем действовать.

— Что ж, — я сделал вид, что смотрю на часы, хотя никаких часов у меня на запястье не было в помине. — Рад был со всеми познакомиться, мы пошли.

— И куда это вы собрались, Александр? — нахмурилась Сэя.

— В смысле? Вы же сами сказали — приступать немедленно.

— Я правильно поняла, вы хотите действовать отдельно от другой команды?

— Конечно же, ядрена-матрена, не вместе же с ними!

— Боюсь, это невозможно. Я должна видеть вас всех, и видеть, что вы делаете. А вдруг вы в сговоре с предателем, и сейчас хотите его предупредить? Будете действовать все вместе.

Я так и сел. То есть, мало того, что мне конкурентов навязали, так я еще и должен с ними таскаться? Нашли дурака!

— При всем моем уважении, госпожа Сэя, — Ник выступил вперед. — У «Моей обороны» нет воздушного транспорта, а ждать, пока они его вызовут, либо же начнут напролом двигаться прямо через джунгли — слишком долго. А у нас, как я понял, ситуация серьезная, каждая минута на счету.

— Значит, «Моя оборона» воспользуется вашим воздушным транспортом, — тоном, не терпящим возражения, заявила Сэя.

— Эй! — теперь уже я выступил вперед. — Нас вообще-то, на минуточку, шестьдесят человек!

— Значит, сократите состав команды. Господин Вектор, сколько ваше воздушное судно может принять пассажиров с учетом имеющегося у Маузера техники и снаряжения?

Ник прикинул в уме, перемолвился парой слов с Багирой, и ответил:

— Пятнадцать человек, не больше.

Я решил было, что ослышался. Пятнадцать человек? Из шестидесяти? Да нас при таком раскладе любой монстр схомячит за милую душу!

— Госпожа Сэя…

— Все, никаких больше разговоров на эту тему, — отрезала прокурорша. — Маузер, вам дается один час на то, чтобы организовать новый состав охотничьей команды, и погрузить все ваше снаряжение на борт дирижабля. Сразу после этого немедленно вылетаем.

— И куда? — кисло спросил я.

— Уж я-то решу, куда, не беспокойся, — пообещал Ник с нехорошей улыбочкой.

Из домика я выходил, как оплеванный. Создавалось впечатление, будто меня только что прилюдно окунули в грязь. Никольский послушно вышел вслед за мной, но, едва мы отошли, сразу дернул меня за рукав.

— Александр, метеорит!

— А, ну да, — сказал я с кислой миной. — Пошли к Кудасову.

Но оказалось, что Кудасову требовалось личное разрешение Сэи. Пришлось возвращаться. На обратном пути нам опять попались наши конкуренты.

— Мы подлетим к тому месту, где вы находитесь, и заберем вас на борт, — пообещал Ник. — Кстати, рад буду поработать вместе. Надеюсь, вы не начнете устраивать нам всякие пакости?

— Надейся-надейся, — произнес я зловещим тоном. — Но учти, что с нами вам не тягаться. Вас всего двое, а нас — армия!

— Давно пора понять, Маузер, что не в количестве дело, а в качестве, — хмыкнул Ник. — И нас не двое. До встречи через полчаса.

Нужно было спешить, а то эта чокнутая прокурорша еще, чего доброго, отнимет у нас баллы, или какая у нее там система оценок, за то, что мы долго копаемся. Еще пятнадцать минут нам потребовалось, чтобы получить чертово разрешение, костюмы химзащиты и группу сопровождения. И вот, наконец, мы подошли к кратеру, где лежал прилетевший из далеких глубин космоса метеорит.

На первый взгляд, ничего особенного — огромная каменюка угольно-серого цвета, неопределенной формы, вся щербатая по краям, покрытая небольшими углублениями. Но Никольского она заинтересовала до крайности, оставив нас стоять в стороне, он подошел к ней, и начать лазить вокруг, осматривая со всех сторон. Что он там искал и что видел — я даже понятия не имел, но пару раз он издавал приглушенный маской вскрик, наверняка, должный обозначать радость или восторг. Осмотр занял минут десять, после чего Владимир вернулся к нам, и махнул рукой в сторону оцепления.

— Что-то заметил? — спросил я, когда мы, уже без костюмов, неслись на том же самом летающем джипе обратно к нашим охотникам.

— Объект, несомненно, достоин изучения, — объяснил Никольский. — Сейчас же вернусь на тринадцатую базу, и буду подавать прошение Верховному Совету на то, чтобы забрать его к себе в научную лабораторию.

— А ничего, что он, типа, заражен?

— Пустяки, у них наверняка найдется передвижная герметическая камера. В условиях ее содержания метеорит будет не опасен. Конечно, придется принять строгие меры безопасности при его исследовании, но дело того стоит.

— И Верховный Совет просто так поверит, что вы эти правила будете соблюдать?

— Разумеется, не поверит. Пришлет нам свой собственный отряд ученых — для того, чтобы контролировали процесс, и заодно помогли его ускорить.

Блин, вот мне нравится этот мужик. Тут половина четвертой базы от непонятной болячки сдохла, а он хочет каменюку, которая эту болячку, скорее всего, принесла, забрать уже на тринадцатую базу. Причем там и Даша будет рядом крутиться. Но Никольский вроде не похож на безумного фанатика, одержимого наукой, который ради нее сделает фатальную ошибку. Может, и правда все обойдется?

— Тогда удачи в исследованиях, — пожелал я.

— И тебе — удачи в поисках, — Владимир осекся. — Ах, да, чуть не забыл!

Он сунул руку во внутренний карман куртки, и достал оттуда листок бумаги с написанным на ней адресом.

— Что это?

— Даша рассказывала о том, что вы мечтаете пополнить силы вашей организации боевым роботом, но средств у вас не хватает. А у меня есть близкий друг, который как раз отвечает за утилизацию пришедшего в негодность армейского оружия. Здесь — его адрес на третьей базе, по которому вы можете его найти. Я одолжил у Салама радиотелефон, и уже связался с ним. Просто назовешь ему свое имя, и он тебе поможет.

— Ого! — я принял листок и из его рук. — Неожиданно! Но приятно.

— Это моя ответная услуга за помощь, — улыбнулся Никольский. — Не люблю, знаешь ли, оставаться в долгу. Надеюсь, ты окажешь нам с Дашей честь, и придешь к нам на свадьбу?

Я помолчал несколько секунд, прежде, чем ответить:

— Приду, но вы сообщите о ней заранее, недельки за две, чтобы я мог организовать окошко в своем плотном графике.

— Обязательно. И, Александр… береги себя, договорились? Может, Даша тебе этого не говорит, но ты ей очень дорог. Она не переживет, если с тобой что-то случится. А мне стать вдовцом очень не хочется.

*****************

На мой рассказ разные люди из числа тех, кого я предпочитаю называть своими товарищами, отреагировали по-разному.

— Чё, нах? — изумился Салам.

— Они там вообще долбанулись? — буркнул Лобанов.

— Соревнование? — Лю был, как громом поражен — в точности, как я сам сорок минут назад.

— Королева монстров? — Даша аккуратно выплюнула в траву жвачку. — А, так это та тварь, с который ты… в смысле, с которой вы вместе…

— Пятнадцать человек? — пробормотал Карлсон. — А не мало?

— А остальным куда деваться? — задал Трегуб резонный вопрос.

Подождав, пока фонтан эмоций иссякнет, я посмотрел на небо — дирижабль уже скользил к нам по воздуху, приближаясь с каждой секундой.

— Давайте, ребята, без лишних соплей. Мне самому это не нравиться, но если начнем бузеть — нас пустят в расход, не моргнув глазом. Вояки рядом, а эта Сэя,похоже, малость на голову контуженная, как и те, кто ее нанял. Пятнадцать человек, вся техника и снаряжение — на борт дирижабля, остальные возвращаются в «Снежный Барс».

— Ну, зашибись просто, — буркнул кто-то из толпы. — Столько добираться сюда, с парашютами прыгать, чтобы потом обратно домой повернуть!

— Разговорчики! Состав новой команды — я, Лю, Ахилл, Трегуб, Пироман, Карлсон, Салам… — и тут я замолчал.

Потому что первые семь человек назвать было проще всего. А вот остальные восемь — уже трудновато. Хоть тут все и «профи», но доверять в таком деле можно отнюдь не каждому.

— А я? — спросил Дед.

— Ты поведешь основные силы обратно, рассчитываю на тебя. Блин, кого еще взять? Салам, Лю — помогите.

Два моих заместителя переглянулись.

— Знаешь, Сань, я думаю, больше никого и не надо, — заметил Лю.

— И мне так кажется, нах., - кивнул головой Салам. — Маузер, сколько вас было, когда вы явились к нам в поселение, чтобы нанять помочь вас остановить передвижную крепость? Почти столько же человек, нах.!

— Но это же мало!

— И что, нах.! Ты сказал, что их только двое. Количество на нашей стороне. Поднимемся на борт дирижабля, а там этих умников втихаря скрутим, и сами со всем разберемся.

Об этом я даже не подумал.

— Скрутим? А Сэя?

— А ее пригрозим сбросить с высоты, если не угомонится, — ухмыльнулся Лю. — Сам сказал, что это новая война, а в ней все средства хороши.

— Для начала, я такого не говорил. А еще… блин, а это идея! Нет конкурентов — нет проблем. Сгрузим их в каком-нибудь селении, и пусть там на монстров охотятся в свое удовольствие.

И Сэя вынуждена будет признать, что мы намного лучше тех двоих. А следом за ней — Верховный Совет. А уж с королевой монстров мы как-нибудь сами разберемся, без сопливых.

— Но только толпой идти нельзя, а то сразу что-нибудь заподозрят, — добавил Лю. — Возьми с собой нас, кого назвал — мы, как-никак, ветераны «Моей Обороны». Мы сделаем все, что нужно, чтобы наша компания осталась на плаву.

— Да, та прав.

Нечестно, конечно, получается. Хотя, погодите-ка минутку! Что там говорила Сэя про ограничение в действиях? Ну да, эти двое, Ник и Багира, наверняка с какой-нибудь базы, но мы ведь их убивать не будем, правильно?

Кстати, неплохо бы под шумок их воздушное транспортное средство реквизировать, в хозяйстве пригодится.

— Вы что! — Даша была потрясена до глубины души. — Да это же — чистейшей воды предательство! Идти против решения Верховного Совета, обманывать других, обрекать их на муки жизни в джунглях!

— Рыжая, а что поделать? — я развел руками. — Тем более, они сами виноваты, первые начали. Мы просто будем играть по своим правилам, вот и все.

— Даша, успокойся, — отдернул свою невесту Никольский. — Это не наши заботы, охотники сами во всем разберутся.

— Вот-вот! И вообще, я более, чем уверен, что они и для нас какую-нибудь подлость подготовили. И тогда какая уже разница, кто кого ударил в спину первым?

— Верно, — Лю повернулся к остальным охотникам, что слушали нас, раскрыв рты. — В таком случае, одного грузовика со снаряжением нам хватит, да, Маузер?

— Да, один грузовик, цистерна — в ней топливо для вертолета, сам вертолет, и черный фургон Пиромана. Мда, передвижную лесопилку, думаю, тоже стоит захватить.

— Цистерну не надо, — успокоил Карлсон. — На вертолете полные баки, а с дирижаблем мы в любой момент можем полететь к любой ближайшей базе, чтобы купить запас горючего в канистрах.

— Может, и сам вертолет не надо брать? — предложил Трегуб. — Все-таки, дирижабль есть.

— Не-не, вертолет обязательно! Мало ли, в какой момент нам огневая поддержка с воздуха понадобится. Кроме того, если вы его не возьмете, то и мне, получается, идти с вами незачем. А я хочу с вами, даже очень.

— Уговорил, чертяка, — засмеялся я. — Даша, Владимир, вы как, сами домой до тринадцатой базы доберетесь?

— Нет проблем, — отозвался Никольский. — Доберемся до вашего лагеря, а оттуда до девятой — рукой подать. А там уже, на девятой, считай, что на тринадцатой.

— Тогда не теряйтесь, — мне очень хотелось обнять рыжую на прощание, даже несмотря на всю ее вредность, но сделать этого на глазах у всех, я, разумеется, не мог. Ограничился тем, что просто подмигнул ей. Даша это подмигивание расценила по-своему, вздохнула завистливо:

— Везет вам, у вас опять приключение. А нам домой возвращаться.

— Ты же сама такую жизнь выбрала, — напомнил ей Лю.

— Да помню я, помню! — но по ее глазам было совершенно ясно, что изредка она жалеет о принятом решении. Да, тихая, спокойная жизнь на базе с любимым человеком подальше от джунглей и вездесущих монстров — это, разумеется, прекрасно. При других обстоятельствах я бы ее и сам предпочел. Но переживать настоящие приключения, своими глазами видеть чудеса — вот, по чему тосковала душа рыжей. Потому что стоит человеку один раз почувствовать вкус такой жизни, и он уже не забудет его до самой смерти.

Спустя мгновение нас накрыла огромная тень. Дирижабль завис над нами. Пора было отправляться навстречу неизведанному.

— До встречи, — я кивком приказал Лю заниматься погрузкой, а сам отошел в сторону.

Мало кто знает, но сейчас я бы с удовольствием поменялся местами с Дашей и ее женихом. Пусть сами разгребают проблемы «Моей обороны», а я буду заниматься тихой, безобидной наукой, в которой ни черта не смыслю, но зато способен нанять людей, которые в этом разбираются. Но нельзя, потому что на это есть аж три причины: а) меня чертовски заинтересовала кошкодевочка; б) только мне под силу справиться с королевой монстров, особенно, если она действительно имеет отношение к медузе и метеориту; в) я создал это охотничье сообщество, и теперь именно мне вести его наверх, к славе и богатству, как и предполагалось в момент создания. Сложно даже подумать, какой из этих трех аргументов имеет наиболее внушительную силу.

***************

В стародавние времена дирижаблем называли гондолу, прицепленную к воздушному шару. Позже гондолу заменили более крупные корабли, а современные дирижабли — это уже специальные летающие дома обтекаемой формы, совмещающие в себе и гондолу, и воздушный шар, и напичканные всем необходимым, что может понадобиться экипажу или пассажирам во время полета. Но дирижабль, принадлежавший Нику (или он взял его в аренду?) имел форму огромной сигары, соединенной с наполненным летучим воздухом пузырем, и все это выкрашено в небесно-голубой цвет. Двери, круглые окна, застекленная передняя часть там, где находится управление — все, как полагается. Сзади торчал огромный пропеллер, и это, в принципе, все, что я могу вам о нем рассказать. Но сама махина произвела на меня впечатление, вот бы и мне такую. Куда там гудящему вертолету, которого любой монстр сразу услышит еще на подлете.

Внизу сигары открылся большой прямоугольный люк, и оттуда высунулась рука-манипулятор, снабженная механической стальной лентой. Несмотря на страшную высоту, она легко дотянулась до земли, подцепила грузовик, осторожно сжала, и подняла обратно — он даже не шелохнулся в воздухе, и, не успели мы даже моргнуть, как уже исчез внутри дирижабля. Потом таким же макаром за ней последовала остальная техника. Я ожидал, что эта рука будет хватать и нас, но вместо этого в передней части сигары открылся другой люк, и оттуда начала опускаться большая квадратная кабина, что-то типа лифта на стальных тросах. Туда мы и набились всей толпой, после чего нас тоже благополучно подняло наверх, причем я бы не сказал, что слишком долго.

Когда дверь лифта открылась, мы оказались в широком коридоре, куда выходили несколько дверей, прямо по курсу — круглая комната, нашпигованная приборами и рычагами управления. Туда мы и направились, ну, точнее я направился, а остальные покамест остались ждать меня возле лифта, который, сделав свое дело, вдруг непостижимым образом сложился вдвое, заехал в какую-то нишу в полу, и исчез из виду.

Не успел я сделать три шага, как почувствовал ногами легкую вибрацию, и несильный толчок — похоже, воздушная махина начала свое историческое путешествие. В носовой кабине — кругом огромные, в рост человека, стекла, и удобные вертящиеся кресла на колесиках. Три из них были заняты Ником, Багирой и Сэей, а я присел в четвертое, чувствуя себя крайне неуютно.

— Добро пожаловать на борт, Маузер, — поприветствовал меня Ник. — Чаю? Кофе? Может, желаешь плотно перекусить?

Чай меня не соблазнил, а вот при упоминании о кофе я невольно сглотнут. Еще в старой жизни я был законченным кофеманом, а здесь слегка охладел к этому напитку, потому что на базах производили только его подобие, с минимальным вредом для организма и на редкость омерзительным вкусом. Но может, у них здесь найдется что-нибудь нормальное?

— Кофе, только покрепче.

Оттолкнувшись от пола, Ник вместе со своим креслом поехал куда-то в левую часть пульта управления, где нажал на несколько кнопок. Спустя несколько минут из коридора раздался дикий крик. Я обернулся, и обнаружил нечто большое, белое, с круглой головой и короткими ножками, держащее в механических руках поднос с чашкой и тарелкой с бутербродами.

— Это наш стюард Марвин, — отрекомендовал робота Ник. — Назвали его так, потому что больше ничего в голову не приходило. Тебе стол? Или так поешь?

— Давай стол, — справиться с речевым аппаратом мне становилось все труднее и труднее. При очередном нажатии кнопки из пола выехал круглый столик на одной ножке. Я осторожно забрал у робота поднос, водрузил его на столик, и подкатил к нему кресло. Сделав свое дело, Марвин неторопливо удалился. Кофе оказался реально вкусным — первый настоящий кофе, который я пробовал за весь год моей загробной жизни. Глотая этот волшебный напиток и откровенно кайфуя, я почувствовал голод — тогда и бутерброды пригодились, а они оказались с сыром и колбасой, тоже на мой вкус. Хомяча за обе щеки, я заметил, что Багира, скрутившись в своем кресле калачиком, и Сэя, чинно сложившая руки на коленях, смотрят на меня, как на дикаря.

Пришлось сказать:

— Спасибо, очень вкусно.

— На здоровье, — махнул рукой Ник. — Теперь то, что касается твоих людей. При постройке дирижабля я не рассчитывал брать на борт большое количество пассажиров, поэтому могу предложить им только одну каюту на всех, а тебе другую. Или можешь всех вас разделить, и поселить в двух каютах, как тебе удобнее. Питание обильное, все удобства типа туалета или горячего душа присутствуют. Если волнуешься за свою технику, то можешь прямо сейчас пройти в трюм, и убедиться, что все на месте, в целостии сохранности. Сейчас Багира покажет тебе дирижабль, и объяснит, как здесь все устроено. Единственное, что запомни и ты, и твои люди — я здесь и хозяин, и капитан, а потому строго следовать именно моим правилам. Любого, кто их нарушит, я выброшу за борт с парашютом, а если ты устроишь драку, все остальные вместе с тобой отправятся следом. Состав персонала прост: я — капитан, Багира — старшая помощница, Марвин — стюард. Ну, и, конечно же, госпожа Сэя, наш куратор, представитель Верховного Совета.

— И что за правила? — промашкал я, жуя бутерброд.

— Не пить, не курить, не мусорить, ни на какие кнопки не нажимать, разборки между собой не устраивать, отбой после десяти, — быстро перечислил Ник. — Бунт не поднимать, судно не захватывать, все равно не разберетесь, как им управлять. К тому же, я в любой момент могу поднять тревогу голосовым управлением, и тогда вас вышвырнут в открытое небо, как слепых котят. И еще ни в коем случае не критиковать нас и не указывать нам, как управлять дирижаблем, тоже может плохо кончиться.

— И не приставать ко мне, — добавила Багира своим бархатистым, мурлыкающим голосом. Блин, слушал бы его и слушал! — А то знаю я вас, дикарей, из джунглей вылезли, а вести себя там так и не научились.

— Между прочим, мои ребята — профессионалы высшего класса, — изобразил я искреннюю обиду. А сам порадовался, что не взял с собой Лобанова — он бы тут уже через пять минут все правила сразу нарушил. Не из-за тупости, конечно, а из-за чисто славянского упрямства. — Они не станут ничего такого делать.

— Им же лучше, если не станут, — засмеялся Ник. — Но я-то знаю, что они будут дожидаться твоего приказа, мне главное, чтобы ты, Маузер, все эти правила усвоил. Большего и не требуется.

Закончив есть, я осторожно подошел к зеркалам в левой части носовой кабины. Далеко внизу тянулась бесконечная точка лесного массива. Блин, забыл кинуть последний взгляд на свою оставшуюся внизу бравую команду, вот же кофе чертов, и правда, вредная привычка.

— И куда мы летим?

— В Камбоджу, — ответил Ник.

— Фига се! В натуре?

— Нет, конечно, я шучу. На место гибели четвертой базы.

— Зачем?

— Ну, мы летим туда затем, чтобы поискать там следы королевы монстров, — ответил этот любитель технологий. — А вот насчет вас не знаю, что вы там будете делать, уже сами между собой разберетесь, ок?

— В принципе, мы вас там можем и высадить, — добавила Багира. — Если хотите.

— Это совершенно исключено! — подала голос Сэя. — Мы должны держаться все вместе.

— Значит, Маузер, устраивайся поудобнее, и наслаждайся полетом, — подытожил Ник. — Вам, по ходу, еще долго здесь торчать.

Этот тип нравился мне все меньше и меньше. Он говорил с такой уверенностью, будто был хозяином положения, и совершенно не боялся припрятанных козырей с нашей стороны. Тоже мне, удивил, дирижабль он себе построил! Да если бы я только до такого додумался, он бы у меня был уже давно, а может даже, не один.

— Госпожа Сэя, а можно вопрос?

— Да, конечно.

— А вот объясните мне, тупому человеку: как мы, блин, будем выполнять задание, если нам даже нельзя ни на минутку упускать друг друга из виду? Мы вообще как, противники, или одна команда, только разных категорий?

Прокурорша блеснула стеклами очков.

— Вы одна команда, только разных категорий. Вы будете работать вместе, но результат засчитается вам по отдельности. А когда все закончится, останется только один, а второй исчезнет.

— Ясно, — я посидел еще немного, и встал. — Прошу прощения, но мне нужно разместить моих людей. Покажете нам каюты, и все такое прочее?

— Багира проводи их, — зевнул Ник. Опустил спинку кресла, нажал какую-то кнопку в его подлокотнике — и тотчас рядом из пола выехал столик, на котором лежал ноутбук. Потом посмотрел на тот столик, где я оставил поднос с пустой посудой, нажал другую кнопку — и уже тот уехал вниз, вместе с подносом и посудой.

Багира легко и бесшумно подошла ко мне.

— Прошу за мной, Маузер, — сухо сказала она. Я посмотрел в ее зеленые глаза — и понял, что попал.

Потому что именно тогда мое сердце начало вдруг биться чаще обычного.

Глава четырнадцатая: Ах, этот круиз!

Внутри дирижабль был еще больше, чем казался снаружи. Но зато оборудован по высшему разряду. Создавалось ощущение, будто путешествуешь на дорогой яхте, только не по морю, а по небу.

— Вот ваши каюты, — Багира открыла две соседние двери, за каждой — просторная квадратная комнатка с круглым иллюминатором в стене, но почему-то совершенно пустая, без какой-либо мебели.

— Э-э-э, вы что, издеваетесь? — возмутился я. — А спать мы где будем?

Кошкодевочка посмотрела на меня с жалостливой улыбкой. Это был тот самый дико бесячий взгляд, когда другой человек знает то, чего не знаешь ты, и чувствует к тебе моральное презрение за то, что ты не знаешь.

— Поскольку мебель занимает много лишнего места, конструкторами было принято решение ее автоматизировать. Сколько коек в каждой каюте вам надо?

— Три в одной и четыре в другой.

— Минуточку, — и она принялась нажимать на какие кнопки, расположенные прямо с внутренней стороны двери одной из кают. Тотчас стены раздвинулись, и оттуда выдвинулись две двухъярусные койки, появился стол, четыре стула, и даже занавеска на иллюминаторе. Обустроив таким образом одну каюту, Багира перешла к другой, и проделала те же манипуляции, только убавила одну койку и один стул.

За моей спиной раздались восхищенные вздохи. Да и сам я был, признаюсь, впечатлен такой механизацией.

— Обратите внимание на двери, что находятся в коридоре напротив каждой каюты, — продолжила кошкодевочка инструктаж. — За ними вы увидите крошечный коридорчик, налево будет ванная комната, направо туалет. В ванной комнате вы найдете в стене нишу, а ней полочку — она опускается в помещение, где стирается одежда. Достаточно положить на полку всю свою одежду, нажать на кнопку рядом, подождать пять минут — и она вернется, выстиранная, высушенная и проглаженная. Полотенца, средства личной гигиены и все такое прочее — там же.

— А кормить нас здесь будут? — поинтересовался Лю, единственный кроме меня, кто решился задать вопрос.

— Для приема пищи вам нужно пройти в столовую. Идете по коридору, там будет дверь, на которой так и написано: «Столовая». Там же находится наш стюард Марвин, который устроен по тому же принципу, по которому устроены роботы в закусочных на базах. Он обслужит вас по высшему разряду.

Невольно я вспомнил робота-прислужника, который угощал нас с Виталей в тот самый памятный первый день, когда мы оказались в этом мире после смерти. Если Марвин ничем не хуже, то я уже знаю, что буду заказывать на обед — все подряд, лишь бы в желудок поместилось.

— После отбоя в двадцать два ноль-ноль по всему дирижаблю выключается свет, — продолжила Багира. — В ваших же интересах быть в это время в своей каюте. Кроме того, вам запрещен ход куда-либо кроме своих кают, носовой кабины, столовой и ванной-туалетов. В виде исключения Маузеру доступен ход в трюм. И не пытайтесь обмануть нас, система службы безопасности дирижабля фиксирует все ваши передвижения. Любой, кто сунется, куда не надо, будет немедленно выброшен с корабля.

С лиц парней сползли улыбки — они, наконец, начали понимать, что это не увеселительная прогулка. Да и меня тоже, если честно, уже дошло, что мы все попали в хорошо организованную западню. А теперь только рыпнись — и будешь лететь вниз с пятисот метров птичьего полета. А там уже, как ни старайся, крылья себе не отрастишь.

— Забыла еще кое-что, — Багира вернулась к управлению каютами, и добавила в каждой большой плоский экран на стене над столом. — Это, чтобы вы не скучали в пути. Располагайтесь, товарищи, но помните — мы следим за вами.

Закончив на этой угрожающей ноте, она двинулась обратно в сторону носовой кабины, заставив меня сжать зубы при виде соблазнительно виляющего кошачьего хвостика, выходящего у нее из прорези в комбинезоне где-то чуть выше упругих ягодиц.

— Салам, Трегуб, Карслон, Пироман — налево, а Ахилл и Лю — со мной направо, — скомандовал я. Кстати, как вы уже заметили, я решил не делать себе отдельную каюту. Сэя была права — нам реально надо держаться всем вместе.

В нашей каюте Лю прилег на койку, я посмотрел в иллюминатор, а Ахилл так и остался стоять, ожидая приказаний.

— Ну, командир, какие мысли? — нарушил молчание китаец. — Здесь все так идеально, что аж тошнить начинает.

— И не говори. Ахилл, садись, — биоробот с равнодушным видом опустился на ближайший стул. — Думаю, пока с захватом дирижабля придется повременить. Сомневаюсь, что их угрозы отправить нас за борт — пустой звук.

— А если они нас сами захотят грохнуть по-тихому темной, безлунной ночью?

— Вряд ли, рядом Сэя, уж она этого не допустит, слишком правильная.

Хотя против такой техники Сэя будет даже не в курсе, куда мы подевались. И вдруг мне в голову пришла запоздалая мысль — а что, если и Сэя одна из них? Скажем, притворилась, что работает на Верховный Совет, но на самом деле состоит в команде этих Ника и Багиры. И никакого приказа про соревнование не было, нас тупо заманили сюда, чтобы потом где-нибудь в джунглях потерять. По моей спине пробежал холодный озноб.

Лю посмотрел на меня — видимо, его одолевали те же мысли.

— Ничего они нам не сделают, — сказал я, но больше, чтобы успокоить самого себя, чем друзей. — Они же не дураки, должны понимать, что если мы исчезнем, то наша бригада все джунгли насквозь прочешет и все базы кверху дном перевернет.

— Так-то оно так, но кто им позволит это сделать? — проворчал китаец. — Тем более, что все главные в нашей бригаде — здесь, на этой треклятой высоте.

— Ничего, там же остались Мафую, а с ней граф Густав-Вяземский — эти двое уже целой армии вояк стоят. Плюс еще Кира, Даша, Дед, Никольский… Нет, я больше думаю, что Ник и Багира позволят нам добраться хотя бы до четвертой базы. А уже там, в ее руинах, инсценируют какой-нибудь несчастный случай. Чтобы все выглядело так, будто мы погибли из-за собственной глупости.

— На основе ваших утверждений возникает логичный вопрос о том, зачем им это нужно, — проскрипел Ахилл своим обычным, занудливым голосом.

— Ну, знаешь, как говорили в девяностые: ничего личного, чисто бизнес.

— Когда это такое говорили? — удивился Лю. — Ты имеешь в виду девяностые двадцать первого столетия?

— Нет, предыдущие, — я вовремя вспомнил, что в этом альтернативной варианте развития Земли на улице уже две тысячи сто двадцать первый год. Добануться можно, как время быстро летит. — Короче, те девяностые, которые лихие были.

— Позвольте осведомиться: какое отношение имеет понятие бизнеса и личных отношений к вашим подозрениям насчет того, что капитан Ник и старшая помощница Багира покушаются на наши жизни? — поинтересовался Ахилл.

— Самое прямое. Но тебе этого не понять, слишком тонко для твоего мозга. Лучше отключись до двадцати двух ноль-ноль, и готовься к бессонной ночи, будешь нас караулить.

— Слушаюсь, — Ахилл послушно занял место на нижней полке, вытянувшись во весь рост. — Отключаю все системы, перевожу себя в режим сна. Время пробуждения — двадцать два ноль-ноль. Активирую полный отдых и восстановление энергии для ночного режима работы.

Дождавшись, пока он не затихнет, я тоже прилег. Вздремнуть, что ли? Эй, какое там вздремнуть! Нужно держать ухо востро, хотя бы до десяти часов вечера.

— Короче, я пошел в носовую кабину, смотреть за этими умниками. Может, в разговоре что и узнаю. А вы тут отдыхайте пока, только не спите. Да, и обедайте по очереди, с интервалом в двадцать минут — вдруг, они нам снотворного или еще какую отраву в еду подсыпят, — про то, что я уже и сам успел воспользоваться здешним гостеприимством, я тактично умолчал. Да и вообще, я уверен, что мое новое тело любой их съедобный сюрприз переварит.

— Сделаем, — зевнул Лю. — Пойду я тогда к остальным в каюту. Ахилла пока оставлять без присмотра?

— Вряд ли они его утащат, пока он в режиме сна, — хлопнув на прощание китайца по плечу, я отправился к своим «конкурентам».

Положение не изменилось — Ник залипал в ноутбуке, Багира, свернувшись калачиком в кресле, чистила свои когти от земли и грязи джунглей (нет, не языком, как вы бы могли подумать, а обычной влажной тряпочкой), а Сэя просматривала какие-то документы, возле нее стоял ее секретарь с целой кипой разных бумаг. Кто управлял дирижаблем, и управлялся ли он вообще — не знаю, а только воздушный корабль продолжал плавно скользить вперед, разрезая носом облака. Впрочем, если тут все автоматизировано, то дирижабль наверняка и сам знает, куда ему лететь.

При моем появлении Ник снял с головы наушники, клацнул мышкой ноута — мельком я успел заметить, что на экране идет какой-то фильм — и посмотрел на меня.

— В чем дело, Александр? Я думал, ты сейчас в столовой, дегустируешь наше угощение, чтобы никто после тебя не отравился.

Я сжал зубы. Этот гад словно читал мои мысли, в точности угадав мои подозрения, которые я только что высказал Лю.

— Да просто решил с вами поболтать немного.

— Поболтать? — удивилась Багира. — О чем же?

— Да, о разном. Вообще о том, откуда вы, нахрен, свалились на мою голову, — удержаться от обидного слова я просто не мог. — Вы кто вообще такие, а? Дирижабль, кошачьи ушки — это что, для пионеров?

— Можно потише? — прошипела Сэя. — Тут, вообще-то, люди работают.

— Не понимаю, почему ты злишься, — развел руками Ник. — Мы — обычные люди, как и ты. Только немного более продвинутые в плане прогресса. Ну, а то, что мы свалились на твою голову — уж извини, чувак, никто не говорил, что монстров можно валить только именно тебе.

— Ты же авторское право на профессию охотника на монстров не оформлял, — добавила Багира. — А значит, каждому можно заниматься тем же.

— Тогда почему я о вас раньше не слышал?

— Потому что раньше мы этим и не занимались, — просто ответил Ник. — Строго говоря, мы начали карьеру охотников… пять дней тому назад. Да, это не целый год, как у тебя, но за пять дней тоже можно сделать немало.

— Например?

Ник помолчал, и кивнул в такт своим мыслям.

— Окей, смотри. Архив!

Я вздрогнул от неожиданности, зато система управления отреагировала правильно — один из экранов на пульте управления засветился, появились разные изображения. Пользуясь кнопками на подлокотнике кресла, как пультом, Ник выбрал нужное.

— Знакомо?

— Конечно. Гигантская медуза, которая разрушила четвертую базу. И зачем ты мне это показываешь?

— Затем, что там были две медузы, — усмехнулся Ник. — Одна двигалась к четвертой базе, а вторая — к тринадцатой. Эту вторую мы и уничтожили еще на полпути, она сейчас на экране.

— Брешешь!

— Сам посмотри, — и он включил короткое видео.

Да, это была правда. Я своими глазами увидел, как один залп с дирижабля заставил медузу разлететься на куски, а тонны слизи выплеснуться на окружающие деревья. Съемка была сделана с разных ракурсов, видимо, при помощи использования птиц-разведчиков.

— Теперь это, — Ник вывел изображение гигантской черной курицы с торчащей сзади мохнатой рукой — она разрушала поселение, хватая людей рукой, и дробя им головы своим клювом. На моих глазах Багира вскрыла ей горло тем же приемом, что убила человека-страуса — ловко, быстро и качественно.

— А теперь это.

На следующем видео дирижабль тянул из земли что-то, напоминающие омерзительного гигантского червя бурого цвета. Вонзив крюки в кончик хвоста, воздушное судно поднимало его тросами вверх, в то время как сам червяк, корчась и извиваясь, старался уйти вниз, под землю. В конце концов, его просто разорвало пополам — одна половина осталась в земле, а вторая взмыла в воздух, разбрасывая вокруг кровь и кишки. И потом еще одна съемка — как уже вояки достают из земли первую половину при помощи землеройных машин.

— И это все за один день, — подытожил Ник. — Насколько я помню, день, когда тебя застрелили на пороге твоего собственного дома.

— Не моего, а соседнего, — сказал я, непонятно к чему.

— Неважно. Теперь прикинь — ты валишь одного монстра за неделю, а мы троих за один день. Чувствуешь разницу?

Уж на что я спокойный и уравновешенный человек, но тут прям вскипел.

— Знаете, что? Будь у меня дирижабль и кошкодевочка в отряде, я бы тоже троих за день мочил! И вообще, как вы этих монстров нашли? Того же червяка, например, если он в земле был.

— А это, брат, уже наши секреты, — хмыкнул Ник. — Теперь поставь себя на место Верховного Совета. У них появляется реальный шанс избавиться от всех монстров в виде человека с амбициями — тебя. Но ты, мало того, что валишь их как-то вяло и не активно, так еще и какую-то свою монополию строишь, какие-то тренировочные лагеря, полевые базы, все такое. Опять же, постоянно просишь деньги на развитие, а у самого даже нормальной свободы передвижения нет. И тут на сцене появляемся мы — полностью мобильная, независимая команда охотников, которой не требуется развитие, которая уже готова ко всему. Какое решение примет Верховный Совет? Убрать, кого похуже, а поставить вместо него, кого получше. Чего греха таить, каждый бы из нас также поступил, если бы на кону стояла защита человечества. Но убрать, кого похуже, так просто не получится — столько средств в него потрачено. Тогда они и решили устроить тендер на место — кто лучше справится. Тот, кто похуже, но монополист, или тот, кто получше, но без амбиций. Правильно я говорю, Багира?

— Правильно, — промурлыкала кошкодевочка, потягивая из чашки чай, и косясь на меня большим зеленым глазом.

— Говорите, амбиций нет? — проворчал я. — И куда же вы тогда деньги деваете за убитых монстров, если у вас уже все есть?

— Пока еще никуда не дели, лежат на счете, — ответил Ник. — Думаем, обратить их в бумажные, да раздать поселенцем, как ты когда-то сделал. Нам эти баллы ни к чему, а им радость будет.

— Не сомневаюсь. Значит, вы из себя такие правильные, да?

— Уж правильнее тебя. Верховный Совет целый год ждал, пока ты убьешь королеву монстров. А мы ее найдем за пару дней — и уничтожим, как нужно было сделать раньше.

— Она вам так просто не дастся.

— М-м-м-м! — протянула Багира. — Я думаю, это будет достойный противник и неплохая схватка.

— Ты что, с ней один на один драться будешь? — уставился я на нее.

— А почему бы и нет?

Кошкодевочка явно сбрендила. А, хотя, я бы не отказался на такое посмотреть. Думаю, за такое даже можно заплатить.

— Ты в пролете, Маузер, — развел руками Ник. — Твоя тактика выиграть эту войну людей с монстрами изначально была неправильной. Пока ты играл в солдатиков, они нанесли удар, и вот, четвертая база разрушена — благодаря кому? Правильно, тебе.

— Но я же не знал, что у медузы слизь токсичная, — попытался я выкрутиться из положения.

— Теперь узнал, ценой многих сотен ни в чем не повинных жертв. Мы вот тоже не знали, но не стали рисковать. Взорвали свою, пока она еще в джунглях была, и все, никто не пострадал, кроме лесного массива, но там лет через двадцать все заново вырастет.

Крыть мне было нечем. Этот пацан за пять минут разнес меня в пух и прах. Бляха-муха, я — полное ничтожество. А теперь еще и убийца.

Слава Богу, что свою депрессию по поводу этого я пережил еще у себя дома — когда Юна меня подбадривала. Поэтому я сказал довольно бодрым тоном:

— Каждый человек имеет право на ошибку. Мы все падаем для того, чтобы научиться летать.

— Да-да, прекрасные слова, папа Бэтмена, — отмахнулся Ник. Потом закрыл ноутбук, положил его на столик рядом, и потянулся. — Ну что же, Маузер, надеюсь, теперь, когда мы все выяснили, мы станем друзьями? Приглашаю тебя немного прогуляться по дирижаблю. Багира показала тебе каюты, а я хочу показать тебе кое-что по технической части, уверен, ты будешь в восторге.

Сначала я было отрицательно замотал головой — техника меня никогда не привлекала. Но Ник вдруг совершенно четко кивнул в сторону Сэи, а потом подмигнул мне, а Багира едва заметно кивнула головой. Типа, иди, надо тебе кое-что сказать, но так, чтобы прокурорша не услышала. Это вполне могло быть очередной ловушкой со смертельным исходом, но я утешил себя тем, что со своим новым телом как-нибудь с этим пацаном справлюсь.

— Ладно, но только мы вдвоем, без кошкодевочки.

— Заметано.

Трюм занимал почти четверть от общей площади дирижабля. Вся наша техника уютно расположилась здесь, было еще что-то, закрытое тканью, но Ник не стал мне этого показывать, как обещал, а сразу взял быка за рога:

— Давай, Маузер, по-честному. Я против тебя лично ничего против не имею, и все это наговорил, чтобы Сэя ничего не заподозрила. Поскольку работать хочется и тебе, и мне, предлагаю сделку. Мы действуем вместе, одной командой, и в процессе убеждаем Сэю, а заодно и Верховный Совет, что лучше оставить нас обоих, чем кого-то одного. Скажем, поделим планету на регионы, в одной половине буду охотиться на монстров я, в другой ты. Никто никому не мешает, а как общий враг появится, то мы его вместе и прихлопнем. И все довольны. Ну, как тебе?

Предложение было настолько неожиданным, что я даже не сразу нашелся, что ответить.

— А ничего, что Сэя думает, что я — предатель?

— Значит, в твоих интересах заставить ее передумать, — серьезно ответил Ник. — Как ты это будешь делать — твои проблемы. А я предлагаю тебе вариант, который устроит нас обоих. Зачем соревноваться, мир большой, монстров на всех хватит.

Наверное, будь я все таким же наивным и доверчивым Сашей Маузером, которого с легкостью подставил Координатор, я бы согласился. Но все пережитые приключения уже превратили меня в настоящего параноика, к тому же, я совсем не хотел отдавать конкурентам ни половины, ни четверти, ни даже десяти процентов джунглей с обитающей там добычей. Ишь, чего захотели! Стройте себе космическую ракету, летите на другую планету, и там хозяйничайте, сколько влезет. А я тут первый себе место забил.

— Ты что, меня вообще за дурака держишь?

— В смысле? — опешил Ник.

— Думает, я ничего не понимаю? Три монстра в день! Да с такими темпами вы быстро свою половину истребите, и на мою полезете, пользуясь моей доверчивостью.

— Никуда мы не полезем…

— Ага, рассказывай. Да я тебя, хитроумного гаденыша, насквозь вижу. И вот, что скажу: раз ВС решил, что останется один, то так но и будет. Но это буду я, а ты со своим дирижаблем можешь хоть сейчас валить отсюда обратно туда, откуда вылез.

Ник помолчал.

— Как хочешь, — наконец, сказал он. — Но больше предлагать не буду. Хочешь соревнование? Тогда впредь не жалуйся.

— Ой-ой, как мне страшно. Посмотрим, кто еще жаловаться будет.

— Вот и посмотрим.

— Ага, посмотрим!

Что-то меня немного занесло. Может, надо было согласиться? Да нет, фигня получится. Один раз согласишься — так ведь новые такие же полезут, еще и с ними надо будет делиться. О человеческой наглости можно слагать бесконечные легенды, и она особенно сильно вырастает именно на таких уступках.

А вдруг этот Ник — вообще, и есть тот самый предатель из людей? Как-то на удивление быстро и внезапно он из ниоткуда появился. А Сэя на меня все валит, чтобы подозрение отвести.

Короче, пришел я к такому выводу, что все вокруг — враги. Странный, конечно, вывод, для главного героя истории, но уж, какой есть. Зато с таким выводом жить намного дольше получится. В этом плане я больше за товарищей переживаю, чем за себя, я же их в это все втянул. Хотя, они особо и не сопротивлялись…

****************

Больше в тот день мы с Ником не разговаривали. Я только спросил его, как долго мы будем лететь до места гибели четвертой базы, на что получил ответ, что мы будем там завтра, около шести часов вечера. Сэя ушла к себе в каюту, видимо, и дальше работать с документами на «удаленке», а мы все собрались в каюте с четырьмя койками, и сидим, переговариваемся, планы выстраиваем и предположения высказываем. Вскоре и время обеда подошло — стали бросать жребий, кому первому дегустировать предлагаемую еду. Выпало Трегубу и Саламу, но те разорались: мол, нас что, меньше всего жалко, что мы должны себя травить? Пришлось идти мне и Лю.

Робот-стюард Марвин и вправду обслужил нас по высшему разряду: в меню имелись такие блюда, о которых даже я, человек начитанный, никогда в жизни не слышал. Взяли всего по чуть-чуть, первое, второе, кофе и десерт. Потом еще целый час прислушивались каждый к своему организму — но нет, все спокойно, и я, скрепя сердцем, разрешил пообедать и остальным. После обильного приема пищи пришлось разрешить мужикам еще и сделать себе сонный час, остались караулить я и Салам, как командиры. Проспали наши бравые охотники аж до пяти часов вечера, потом всей командой дружно поужинали, аппетит от непривычного безделья разыгрался нешуточный. До самого вечера ни Ник, ни Багира, ни даже Сэя, вопреки своей угрозе устроить мне очередной допрос, нас не беспокоили.

Ближе к вечеру я уже начал ругать себя, называя последним дебилом — как-то вообще непохоже, что от нас хотят избавиться, или вообще, проявляют к нам какую-нибудь враждебность. Пару раз я заходил проверить, что делают наши противники, но очень часто в носовой рубке не оказывалось никого, тогда как дирижабль продолжал лететь заданным курсом, послушный воле своего капитана. Из любопытства я посмотрел на приборы, но так ничего и не разобрал. Мой первоначальный план — захватить дирижабль, и потерять наших конкурентов в лесу — теперь казался мне дикой глупостью. Поди-ка, подступись к такой технике. Придется ждать, пока не прилетим, а там уже посмотрим, как будут развиваться события.

Вечером, перед отбоем, я решил протестировать ванную комнату, а заодно воспользоваться подвернувшейся возможностью, и на халяву постирать шмотки. Ванная комната оказалась совмещенной с душевой — все отделано дорогущим кафелем, была и ванна, и душевая кабинка, и даже, мать его, биде, чтобы подмывать свою за… пардон, пятую точку. Проверил все по очереди, натянул на себя выстиранную и высушенную одежду, и с мраком на душе признал — да, такого сервиса у меня ни в полевом лагере, ни в каком-нибудь другом месте отродясь не было. И вряд ли когда-нибудь будет. Но, с другой стороны, монстрам ведь пофигу, убивает их благоухающий шампунем охотник в чистой, без пятен, одежде, или кто-нибудь другой. Разве что первого есть противно, когда мясо этим самым шампунем воняет, удовольствия такой запах не добавляет.

Пока остальные тоже по очереди мылись, я снова поперся в столовую — выпить на сон грядущий еще одну чашечку чая, желательно, с молоком. И вдруг в коридоре столкнулся прямо с выходящей тоже из ванной комнаты Багирой. И встал, разинув рот, потому что ее ушки и кошачий хвостик… просто-напросто исчезли! Теперь она выглядела, как обычная молодая, в меру симпатичная девушка, даже волосы у нее стали чуть светлее, и глаза уже не с вертикальными зрачками, а просто зеленого цвета.

Увидев меня, Багира не обрадовалась — вздрогнула, поплотнее запахнула на себе полотенце, и ядовитым тоном заметила:

— Что, Маузер, давно девушек без одежды не видел, что ли?

— А…. это… — я еле справился с отвисшей челюстью. — А куда это все твое делось? Ушки, хвостик… когти?

— Сняла, и на полку положила, — холодно ответила она. — Тебе какая разница?

— Да никакой, просто интересно.

— Про генетическую трансформацию что-нибудь слышал? Я могу становиться кошкодевочкой, когда мне это нужно. А так как я сейчас иду спать, и мне это не нужно, то я — обычная девочка.

— Вообще-то, у меня тоже есть трансформация, — обиделся я за то, что она в очередной раз посчитала меня неотесанной деревенщиной. — Только не кошачья, а змеиная.

— Да? — удивилась Багира, на секунду потеряв свой отталкивающий вид, и обретя естественный заинтересованный. — Правда? Покажешь?

Я цыкнул зубом, запоздало вспомнив про свою повторную смерть.

— Эм, не могу, извини. Точнее, она была в старом теле. А сейчас у меня новое.

— Ясно, — разочарованный тон. — Так и думала, что врешь.

— Ничего не вру!

— Спокойной ночи, Маузер, — и она подошла к двери своей каюты. Я шумно сглотнул, и, неожиданно для самого себя, предложил:

— А ты не хочешь… по чашечке чая пропустить? Просто я как раз иду в столовую… и это… короче, не хочешь составить мне компанию?

Багира удивленно посмотрела на меня через плечо.

— И ты реально думаешь, что я соглашусь?

— Хотелось бы.

Она изменила направление, подошла ко мне, и заглянула в глаза.

— Давай я последую примеру Ника, и все сразу разложу по полочкам. Ты — хороший парень, но в данную минуту мы с тобой по разные стороны баррикад. Поскольку ты не принял предложение нашего капитана действовать, как одна команда. А еще Сэя не перестает твердить, что ты — преступник, а это, знаешь ли, не лучшее резюме, с которым можно приглашать на свидание девушек вроде меня. Своим кошачьим чутьем я уловила исходящий от тебя поток гормонов, и примерно представляю, что тебя могло во мне заинтересовать. Ведь затащить в постель кошкодевочку — это ведь такое достижение для мужика, да? Сколько уже в твоей коллекции, пять, восемь женщин с разными достоинствами?

— Погоди, я что-то не совсем понимаю…

— Спокойной ночи, Маузер, — подытожила Багира, и скрылась в своей каюте.

Я так и остался стоять, будто деревенский тракторист, который предложил приехавшей из города красавице пойти на сеновал, и получил от нее оплеуху. Это что сейчас такое было?

Глава пятнадцатая: Воздушные террористы

Ночью мне приснился дурацкий сон — будто бы Кира и Багира спорят, кому из них я должен принадлежать, а Сэя стоит рядом с инструкциями первого тура соревнования, которое и должно определить хозяйку моего сердца. Потом прокурорша куда-то исчезла, а Кира предложила Багире: мол, давай мы Маузера вдвоем ублажать будем, только по очереди через день, зачем нам ссориться. Видимо, все события вчерашнего наложились одно на другое, вот и получилась такая смесь. Наверное, они бы прямо сейчас приступили к выполнению своей затеи, но я совсем не хотел опозориться перед товарищами позорным шевелением рукой под одеялом. Поэтому поступил, как мужик — сделал усилие, и проснулся.

Потянулся на кровати, поднялся… и шибанулся лбом прямо об дно верхней койки. Ай, блин, больно же! Сверху свесилась голова Лю.

— Живой?

— Нормально, — потирая лоб, я спустил вниз ног, нашарил под койкой свои ботинки, обул, и первым делом подошел к иллюминатору. Ничего не изменилось, внизу по-прежнему тянулась бесконечная зеленая полоса. Надо бы узнать, в какой части света мы вообще находимся, а то вдруг, там внизу какая-нибудь бывшая территория Америки или Китая, а мы даже и не в курсе.

Натянув одежду, я вышел в коридор посетить туалет. Ахилл — прямая спина, руки по швам, глаза не моргают — стоял у стены ровно посередине между дверями наших кают. В это же время мимо как раз проходила Багира, направляясь в носовую кабину. Увидев меня, она, даже не поздоровавшись, заметила с легким удивлением:

— Вам безмолвный страж всю ночь простоял здесь без движения, как истукан. Он что у вас, вообще не спит?

— Это андроид, — ответил я тоном, будто имел в виду нечто само собой разумеющееся. — Искусственно произведенное на шестой базе тело с загруженным в него человеческим сознанием. Биоробот, короче.

— Тогда все ясно, — фыркнула она, и пошла дальше. Что ей там, интересно, стало ясно? Я перевел взгляд на Ахилла.

— Докладывай.

— Судно всю ночь простояло на якоре, — это я и так знал, еще в половине девятого вечера полет прекратился, и мы заметили, как Ник и Багира спускают вниз тросы, которыми привязывали дирижабль к деревьям. — К вашей или соседней каюте никто не подходил, и вообще, никакого движения ночью я не заметил. Только старшая помощница два раза выходила в туалет, да госпожа Сэя — один…

— Все-все, достаточно, — это мне уже было не интересно. — Иди, отдыхай.

Посетив туалет, я не отказал себе в удовольствии еще раз поплескаться в ванной, под горячей водой — блаженство, которое мне выпадает в самых редких случаях. Потом наведался к Саламу, убедился, что у него там всеживы-здоровы, отправил команду завтракать, а сам, перебившись чашкой кофе, прошел в носовую кабину. И снова все те же лица, только вот Сэи нет.

— А где госпожа прокурор?

— Спит еще, наверное, — отмахнулся Ник, лениво клацая мышкой ноутбука. — Пусть отдыхает, у нее работа нервная.

— Тогда поговорим, пока ее нет, — я сел. — В общем, я вчера еще раз хорошенько подумал о создавшейся ситуации. В общем, я согласен принять ваше предложение, но только немного изменю его порядок.

Багира, скрутившаяся в кресле калачиком, выпрямилась, и подозрительно уставилась на меня. Ник тоже удивился.

— Да ладно?

— Ага. Признаю свою вину, я вчера немного вспылил, все такое. Мы же охотники, что мы, джунгли не поделим? Их вон внизу, сколько, работы — непочатый край. Давайте, как все закончится, объединим наши активы, долю назначим. И будем вместе монстров гасить, вы своим методами, я своими. Ну, как, согласны?

— Какая резкая смена мотивации… — протянула Багира.

— Более резкий только понос, — согласился Ник. — Предложение, конечно, заманчивое, но — момент упущен, поезд ушел. Надо было вчера соглашаться, и не хотим мы в долю ни к тебе, ни к кому-нибудь еще. Понимаешь, Маузер, это у тебя там какие-то капиталистические принципы, где ты рассматриваешь охоту на монстров исключительно, как источник прибыли. А у нас — более благородная цель, мы хотим дать человечеству возможность возродиться полностью, чтобы люди снова могли ходить, и не бояться, что их кто-нибудь съест. Чтобы все стало, как раньше. Боюсь, в этом плане нам с тобой не по пути, уж извини.

Я сидел, как громом пораженный. Это я-то — капиталист?! Не слишком ли громкое заявление?

Хотя, если подумать, я уже не так часто задумывался об охоте на монстров, как о способе спасения людей, как, например, когда все только начиналось. Ведь когда истребишь всех монстров, ВС наверняка решит истребить и всех поселенцев — потому что считает их низшей расой, отсталой в развитии, которая вообще не заслуживает права на существование. А быть причастным в массовой гибели одних людей ради спасения других — нет уж, увольте. И вообще, я искренне надеялся, что все это случится (если случится), когда меня уже самого давно на свете не будет. Чтобы потом кто-нибудь не сказал мне в лицо, что я сам в этом виноват.

— Я смотрю, вы сильно благородные, а между тем не знаете и половины того, что происходит в джунглях.

— Например? — поинтересовался Ник.

— Про обитающих там поселенцев когда-нибудь слышали?

— Не только слышали, но и встречали, — пожал он плечами. — И что?

— А то, что ваш ВС хочет после монстров и их поубивать, для того и создал передвижную крепость, которую угнал Координатор.

— Кто тебе такое сказал? — вмешалась Багира.

— Сами представители Верховного Совета мне и сказали.

— Видимо, ты их не так понял, — развел руками Ник. — Они бы ни за что не начали убивать поселенцев. Ведь это тоже люди, а Верховный Совет заботится о каждом человеке в этом мире.

— Да ну? Думаете, они все из себя такие правильные, что ли?

— Мы не думаем, — нахмурилась Багира. — И тебе не советуем. Верховный Совет прекрасно знает, что ему делать, и не тебе или нам обсуждать его решения. Мы знаем только, что это все — для нашего блага, и этого достаточно.

Я понял, что говорить с ними на эту тему бессмысленно — явно же чокнутые фанатики. С таким же успехом можно доказывать батюшке в церкви, что Бога не существует. Раз так, то у меня есть еще один резон избавиться от конкурентов. Я-то знаю истинное положение дел, а они, мало того, что понятия не имеют, что их просто используют, так еще и слышать ничего не хотят. Имея в руках таких послушных исполнителей, Верховному Совету ничего не стоит очистить джунгли от монстров и поселенцев за каких-нибудь пару десятков лет. А если Ник с Багирой еще и вместе с королевой монстров передвижную крепость найдут, и вернут ее опять же ВС — тогда уже быть геноциду, это как пить дать. От этой внезапной мысли я аж заерзал на месте.

Час от часу не легче. Притормозить бы как-нибудь этих умников в их «благородном» рвении, но как?

Вернувшись в каюту, я тихо и кратко рассказал свою ребятам все, что мне удалось узнать. И поставил конкретную задачу — перекрыть нашим противникам по соревнованию кислород любым доступным способом.

— Устроим саботаж! — тут же, с ходу, предложил свою любимую тему Пироман. — Дай мне только добраться до моего фургона, и весь дирижабль будет пылать, как кучка сухих листьев.

— А ничего, что мы и сами тут сгорим? — саркастически спросил Карлсон.

— А мы с парашютами спрыгнем, и все!

— А наше снаряжение? А вертолет?

— Тоже мне, нашел, за что переживать!

Я одернул Пиромана — его умение устроить пожар на ровном месте нам еще пригодится в будущем, и не стоит растрачивать его сейчас.

— Надо как-нибудь захватить управление дирижаблем, — задумчиво сказал Лю. — А этих связать, и в трюм.

— Так просто их не свяжешь, — пробурчал я. — У Ника тут везде голосовое управление. Ему достаточно только слово сказать, чтобы нас всех за борт выбросило.

— Значит, надо не дать ему сказать хоть слово, — веско заметил Салам. — Рот заткнуть, нах. пусть молчит.

— Меня больше волнует, как мы потом выкручиваться будем, — хмуро сказал Трегуб. — Сэя же все увидит, и Верховному Совету донесет. А они нас самих в расход пустят за то, что приказ нарушили.

— А королева монстров? — вспомнил Карлсон. — С ней что?

Я почесал репу, обдумывая, что ответить на столь внушительные аргументы.

— Придется рискнуть. Захватим дирижабль, а Сэя… в принципе, она тоже не бессмертна.

У мужиков вытянулись лица.

— Ты что ее, грохнуть хочешь? — тихо спросил Лю.

— Чирей тебе на язык! Почему сразу грохнуть? Просто сделать вид. А вдруг она вообще не прокурор, а подставное лицо?

— И как ты это узнаешь?

— Допросим их всех, так и узнаем.

Мое предложение было принято благосклонно.

— Ну, а потом? — настырничал Трегуб. Я понял, в чем причина его беспокойства — он ведь раньше жил на базе, и еще не успел отвыкнуть от привычки прогибаться перед Верховным Советом всегда и везде. — Как будем оправдываться?

— Треша, я не понял! Ты что, нам не доверяешь? — притворно обиделся Карлсон. — Кто твои друзья и товарищи, мы, или ВС?

— Ну… вы, конечно.

— Ну, вот! Все будет нормально, не волнуйся. Маузер — голова, он все разрулит. Да, Маузер?

— Однозначно.

— Тогда ладно, — все еще с сомнением протянул белорус. — Я с вами, конечно, просто волнуюсь, как бы нас всех за это в топку на переработку генетического материала не бросили.

— Никто нас не бросит, — успокоил я его. — Обставив все так, чтобы выглядело, будто они первые на нас напали. Мужики, ну вы же знаете, зачем мы это делаем. Будь мне все равно, как дальше вообще дела пойдут — я бы вам ни о чем не просил. Но вы же видите, в каком дерьме мы сейчас плаваем. Сейчас такая ситуация, когда придется все брать в свои руки, даже на свой страх и риск.

— Лучшая речь, нах.! — хлопнул меня по плечу Салам. — Командуй, нах.!

— Сначала надо подождать, пока Ахилл не проснется, — по собственному опыту я уже знал, что биороботу достаточно четырех часов, чтобы полностью восстановиться. И то, потому так мало, что он ночью только караулил, и больше ничего не делал. А у нас в запасе, если верить словам Ника, еще целый день. — И еще пожертвовать чем-то из их техники. А потом…

С планированием у меня проблем не было — за последний год я стал неплохим стратегом и тактиком. Особенно этому поспособствовало учение на собственных ошибках. Историю с медузой трогать не будем, там просто было хреновое стечение обстоятельств.

****************

Итак, установить свою власть на дирижабле нам мешают конкретно три человека. От них сначала и избавимся… в хорошем смысле, конечно. Короче, сделаем так, чтобы они нам не мешали.

Первый человек — это, конечно же, Ник, потому что он здесь хозяин и капитан. Поскольку мне разрешено посещать трюм, этим и воспользуемся. Проберусь туда, и при помощи передвижной мастерской подрывника устрою там маленькую диверсию. Не сильно, так, чтобы сигнал тревоги сработал. Думаю, Ник прибежит туда, чтобы узнать, в чем дело — там я его и встречу хорошим, четко рассчитанным ударом по голове. Пока он будет лежать, свяжу его, и крепко-накрепко закрою рот, чтобы даже звука не мог вымолвить. Считай, от первого избавились.

Теперь Багира. Уж она-то поопаснее будет, не сомневайтесь. Когда Ник побежит в трюм, Багира наверняка останется в носовой кабине, чтобы следить за приборами. Единственный, кто реально способен с ней справиться — это Ахилл, вот его и посылаем с ней разобраться. А поскольку кошкодевочка уже успела запасть мне глубоко в душу, я строго-настрого запретил биороботу калечить ее, или вообще причинять ей какой-либо вред. Просто сделать так, чтобы она на некоторое время потеряла возможность передвигаться в пространстве. Ее тоже придется связать — не хочется, а что поделаешь.

Есть вероятность, что Багира и сама способна управлять системой безопасности дирижабля своим голосом, как старшая помощница. Но я очень надеюсь, что делать она этого не будет. Потому что Багира — охотница, покорительница джунглей, она скорее предпочтет самой убить врагов, чем звать на помощь компьютеры. А чтобы это случилось наверняка, пошлем вместе с Ахиллом Салама, пусть спровоцирует ее на драку, у него это получится проще простого. Вдвоем им даже легче будет ее скрутить, а там уже, если что, и я подтянусь. Считай, от второго избавились.

Ну, и, наконец — Сэя. Ее лучше вообще запереть в каюте, чтобы не путалась под ногами. Но сначала отобрать у нее и у ее помощника все средства связи. Чтобы они не позвонили прямо в Верховный Совет: типа, тут Маузер вообще обнаглел, нас в плен берет. Пошлем к каждому из них по два человека, к прокурорше Лю и Карлсона, к секретарю — Трегуба и Пиромана. Пусть покамест стерегут их, и никуда не выпускают.

Теперь, что насчет управления дирижаблем. В этом случае я очень надеюсь на Ахилла, ведь он сам говорил мне, что в его базу заложено управление любым воздушным транспортом. Плюс, у нас же есть Карлсон, тоже весьма опытный летчик. На самый кряйняк у меня заготовлен запасной вариант — под угрозой быть выброшенным за борт заставить Ника переключить все голосовое управление на меня. И тогда я сам смогу стать капитаном, надо только немного освоиться.

А дальше? Допросить каждого по принципу «хороший — злой пират». Если я был прав, и Сэя действительно никакой не прокурор — что же, выбираем подходящее поселение, и оставляем там всех четверых. Не такой уже и плохой вариант, особенно, если заплатить самим поселенцем, чтобы они их оберегали, как драгоценное сокровище. Если же Сэя реально прокурор — делаем все дела, возвращаемся за ней, и «спасаем» на условиях, которые я выставлю. А они будут довольно простыми — снятие с меня всех обвинений, полное подтверждение моей версии событий, и разговор с Верховным Советом на предмет того, что лучше меня охотника не найти. Конечно, она может попробовать меня и обмануть… но это вряд ли. Как-то сложно представить Сэю, приспособившуюся к жизни посреди джунглей. Да она на все будет готова, лишь бы к себе на базу вернуться.

Был в этом плане и еще один, приятный для меня момент — кроме Сэи я хотел еще и попробовать «спасти» Багиру, уговорив ее вступить к нам в команду. Сейчас этого делать явно не стоит, она еще недели три будет хотеть только убить меня, а вот потом — пожалуй, стоит попробовать. Возможно, если с ней потом поговорить, все объяснить, глядишь, она и сама не будет против.

Но для этого надо, чтобы первая часть всего этого плана — захват дирижабля — прошел гладко, и, желательно, без потерь обоих сторон. На этом мы пока и сосредоточились.

Чтобы не вызывать подозрения, я еще немного посидел в носовой кабине — главным образом потому, что надеялся еще что-то услышать от Ника или Багиры, однако мы провели время за пустой болтовней, которая никоим образом не имела отношения к нашему противостоянию. Правда, мне удалось слегка укрепить доверие, рассказав пару смешных анекдотов еще из старой жизни, которые они точно не слышали. Подождав, пока они закончат смеяться, я все же спросил:

— Ребята, а вот, если не секрет, откуда у вас вообще все это?

— Все — это что? — уточнил Ник, вытирая слезы из глаз.

— Ну, дирижабль, например. Я же примерно прикидываю, сколько надо средств, чтобы его построить. А у нас половина дохода всех баз уходит на их восстановление после нападения монстров. Вы-то где деньги раздобыли, или вам уже кто-то готовое снаряжение выдал? И вообще, вы с какой-то базы, верно? Просто я на всех бывал, но никогда вас ни на одной из них не видел.

Мои конкуренты переглянулись.

— Да, я с девятой базы, — ответил Ник. — Ты же сам знаешь, что там один огромный рынок. А где торговля — там и деньги.

— А я с первой, — призналась Багира. — Родилась и выросла в семье обычных фермеров.

— Но встретились мы на тринадцатой.

— Верно. История, в общем-то, банальная — у Ника были деньги, а у меня… вот это все, — она пригладила волосы в том месте, где еще вчера торчали кошачьи ушки, которых сегодня почему-то не было. Еще одно очко в пользу доверия — кошкодевочка уже нас не опасается, вот и не стала прибегать к трансформации. — Один из представителей Верховного Совета предложил нам стать охотниками, но предупредил, что мы сами будем себя финансировать, и сами будем со всем справляться. Ник построил дирижабль и купил все необходимое для путешествия по джунглям, а я стала его помощницей. Про тебя мы и раньше слышали, и, конечно же, спросили — а с тобой что будет? Нам ответили: не переживайте, этот вопрос мы уладим.

— А деньги у меня от отца, — лениво сказал Ник. — Он был очень крупным авторитетом на девятой базе. Видишь ли, Маузер, там, конечно, главным был один из представителей ВС, но ведь он не мог, как простой человек, собирать дань с торговцев, например, или грабить мелких предпринимателей, чтобы они не мешали крупным. Этим всем занимался мой отец за определенный процент. А поскольку при нашей жизни особо тратить деньги некуда, так и получилось, что он скопил себе просто нереальную сумму — которая после его смерти отошла мне.

Я посмотрел на него уже не так доброжелательно, как пять минут назад. Ясно. Мажор, значит. Не люблю мажоров.

— Мне предлагали занять его место, но я отказался, — продолжил Ник. — Никогда не понимал принципы торговли, и, если честно, даже начинать не хотелось. Больше того, у меня была мечта, розовая мечта детства, которая появилась, когда я читал старые книги и смотрел старые фильмы — о том, как все было раньше, намного раньше, до падения тех двух проклятых метеоритов, когда не было монстров, а планету не покрывали непроходимые джунгли, а люди не прятались на базах под защитой купола. Когда я получил капитал, я понял — вот он, мой шанс вернуть все, как было. Так я и стал охотником.

— Со мной проще, — криво улыбнулась Багира. — Я просто была обязана одному человеку за одну услугу, и расплатилась тем, что стала охотницей. Ему этого хватило.

— А ушки и хвост у тебя откуда? — я вдруг понял, что этот вопрос меня жуть, как интересовал.

— Сами выросли, — коротко ответила она, и так посмотрела на меня, что охота дальше расспрашивать отпала сама собой.

— Ну, а ты, Маузер? — Ник закинул руки за голову, и потянулся. — У тебя какая история?

— Ничего особенного. Начал с работы на ферме на шестой базе, но быстро понял, что это не мое. Занялся охотой. На заработанные фермой деньги купил себе первый инвентарь и нашел себе первых помощников. Потом все закрутилось, и вот я стал тем, кем стал.

— Ну, и почему ты стесняешься? Нормальная история.

— Да уж, но у вас интереснее.

— Это как посмотреть, — загадочно ответила Багира. — Ты тоже в своей истории о многом умолчал, как и мы, не так ли? Значит, и тебе есть, что скрывать.

Возразить на это было нечего. Да я и не успел бы. Потому что на электронном табло в правой верхней части пульта управления (я уже знал, что это оно показывало время) появились цифры 15:00. Настало время «П», что обозначало «пиратство».

Посидев еще пару минут для отвода глаз, я сделал вид, что зеваю.

— Ну, пойду я, перекушу, а потом вздремну пару часиков. А то в джунглях, знаете ли, особо не выспишься, а у вас тут прямо первоклассная гостиница.

Ник ухмыльнулся:

— Переходи к нам, и всегда будешь путешествовать с комфортом.

— Спасибо, я подумаю, — и на том мы разошлись, чтобы через несколько секунд сойтись в смертельном поединке. Правда, на тот момент об этом знал только я один. Но и им предстояло узнать довольно скоро.

Пройдя по коридору, я зашел, якобы в столовую — на случай, если эти двое будут смотреть мне вслед. Потом выждал пару минут, и осторожно выглянул. Мои ребята сидели в каютах — наверняка на дирижабле при возникновении пожара будет звучать какой-нибудь сигнал тревоги, вот, когда он прозвучит, они и начнут действовать. Сделав пару быстрых, глубоких вздохов, я на цыпочках направился в трюм.

**************

В трюме все было также, как и вчера — в том смысле, что ничего не изменилось. На случай, если здесь установлены камеры наблюдения, я быстро перемахнул половину помещения, и засел за черным фургоном. Пироман еще заранее дал мне ключи от своей мастерской — вставив нужный в замок на двери с задней стороны фургона, я тихонько приоткрыл ее, и проскользнул внутрь.

Здесь все было обставлено довольно просто. Лишь одну левую переднюю часть фургона занимала крошечная кабина водителя, зато все остальное было до отказу забито деревянными шкафчиками, в которых находились разные колбы, реторты, отвертки, кусачки, шнуры, детонаторы, и всякое другое химическое и техническое оборудование для создания бомбы любого размера и любой мощности. Вдоль правой стенки тянулся длинный, прикрученный к стене и к полу верстак, на котором эта бомба собиралась, а в полу был люк — у фургона имелось двойное днище, и там, в потайном от чужих глаз месте, Пироман держал свою коллекцию уникальной взрывчатки, которую за полгода работы в «Моей обороне» собрал на военных базах и поселениях, где нам посчастливилось побывать. Я особо не вникал, что он там прячет, знал лишь то, что взрыв всего фургона со всем имеющимся в нем запасом мог выжечь все в округе на расстоянии пары сотен метров. А на крыше еще и имелся солидных размеров багажник, до отказа набитый всяким полезными запчастями, которые в любой момент могли превратиться в ракету дальнего поражения или еще что похуже.

Несмотря на явные психические отклонения хозяина мастерской, упрекнуть его в творческом беспорядке, которым грешат гении, было невозможно — все на своих местах, все аккуратно разложено, заперто на замки, нигде не видно ни пылинки, ни соринки. Хотя, в принципе, у гениев-технарей всегда так, это писатели или художники могут позволить себе бардак, ибо, как говаривал Эйнштейн, «гений господствует над хаосом», а вот технари, особенно подрывники, всегда знают, что любая положенная не на место вещь может стоить жизни и им, и всем окружающим. Как бы там ни было, а я быстро нашел спички, канистру бензина на пять литров и короткий резиновый шланг. У Пиромана, конечно, имелся и динамит, но я его трогать не стал — мне нужен был не взрыв, а всего лишь маленький пожар.

Место для поджога я выбрал как можно дальше от черного, напичканного взрывчаткой фургона — в самом углу трюма, где у Ника имелось что-то, накрытое брезентом. Приподняв его край, я обнаружил под ним новенький гидроскутер — видимо, предусмотрительный охотник-конкурент позаботился и о том, чтобы мочить тех монстров, которые живут в воде. Ну, мне пока такие не встречались, поэтому я с легким сердцем и без угрызений совести проверил, не заправлен ли он (оказалось, что нет), а потом облил водный байк бензином из канистры через шланг, постаравшись хорошенько обрызгать все равномерно, напоследок плеснув рядом небольшую лужу. Потом вернулся в фургон, аккуратно положил канистру и шланг на место, несколько раз вымыл руки с мылом в крошечном умывальнике возле сиденья водителя, вытер насухо, запер передвижную мастерскую на ключ, и достал спички. В трюме уже ощутимо начало вонять бензином, надо торопиться, пока запах не вышел наружу, и не привлек лишнего внимания. Вспомнив, как делал Пироман, я зажал одну спичку между зубов, как заправский поджигатель, а вторую приготовился чиркнуть, чтобы потом швырнуть в лужицу возле гидроскутера, служившую запалом. Поджечь, швырнуть, и сразу отскочить в сторону, чтобы меня самого, не дай Бог, не опалило. Место для засады на прибежавшего на пожар капитана дирижабля я уже присмотрел — встану сразу за дверью, чтобы, едва он войдет, тут же ему по затылку кулаком и треснуть.

И точно с этого момента что-то пошло совсем не по плану.

Потому что, едва я занес спичку над коробком, сзади раздался резкий голос Багиры:

— Маузер, ты что это делаешь?!

Если бы этот вопрос прозвучал хотя бы на одну десятую долю секунды раньше, катастрофы еще можно было избежать. Но она начала произносить его, когда я чиркал спичкой по коробку, а закончила, когда горящая спичка уже летела в лужицу бензина. Вздрогнув, я успел заметить, как огненная дорожка бежит по полу к скутеру, а потом, согласно намеченному плану, сильно отпрыгнул в сторону. И натолкнулся прямо на Багиру, которая тоже сделала прыжок, но уже мне на встречу. Поскольку я с моим новым телом ощутимо прибавил мышечной массы, а Багира была девушкой легкой и стройной, то, как результат — мы оба оказались на полу, причем я на ней сверху.

А в следующий миг на наших глазах водный байк вспыхнул ярким пламенем, легко и весело, как мировая революция. Багира тоненько завыла, каким-то образом спихнула меня с себя, и вскочила, чтобы броситься обратно в носовую кабину. Но я вовремя вспомнил, что теперь пират, поймал ее обеими руками, прижал к себе, и поднял над полом, пока мне в спину сильно отдавало жаром и дымом. Кошкодевочка завизжала, и замахала в воздухе своими длинными ногами. Наверху включился динамик, и чей-то равнодушный механический голос произнес:

— Внимание, пожар в трюмном помещении, повторяю, пожар в трюмном помещении…

Это был тот самый сигнал, которого ждала моя бравая команда, а значит, отступать уже поздно. Пыхтя, как паровоз, я пытался удержать извивающуюся в моих руках Багиру, а она отчаянно старалась врезать мне свободными ногами по чему-нибудь сильно мягкому. Но мне ее удары были, как слону дробинка, намного труднее было справиться с ее горячим темпераментом. Боролись мы молча, ни один не произносил ни слова, только каждый сопел от напряжения и злости.

Наконец, мне удалось слегка придушить ее сгибом локтя, отчего кошкодевочка впилась мне в руку своими ногтями, расцарапав плоть до крови. Будь у нее кошачьи когти, как при трансформации, я мог бы уже смело брать себе прозвище «Однорукий Джо», а так было чуть-чуть больно, но не слишком. Наверное, у меня еще и самый низкий болевой порог выставлен, потому что в старом теле я бы мгновенно отпустил ее, не выдержав такого издевательства, но в новом могучие мускулы мне сейчас пригодились — стоило слегка напрячь бицепс, и Багира начала задыхаться. Еще пара секунд — и она, дернувшись, затихла в моих руках.

Убивать мне ее, конечно, не сильно хотелось, а точнее — сильно не хотелось, поэтому я осторожно опустил ее на пол, запоздало вспомнив, что это совсем не по плану, и где Ник, мать его за ногу? Трюм быстро наполнялся дымом, еще чуть-чуть, и огонь дойдет до вертолета или черного фургона, а это вообще не хорошо. Но не успел я подумать о том, где бы тут найти огнетушитель, как Багира…. ожила! Видимо, она не потеряла сознание, а только притворялась, чтобы ввести меня в обман и заставить ее отпустить. Ох, женщины, до чего же вы коварные существа! Извернувшись на полу, она заехала мне ногой прямо в пах, да еще с такой силой, что у меня аж искры из глаз полетели. Ай, дура, да разве можно по бубенчикам-то, это же запрещенный прием!

Я ожидал, что сейчас она кинется на меня и вцепится в горло, но вместо этого кошкодевочка метнулась к двери, и нажала на большую красную кнопку, которую я еще раньше заметил, но не обратил внимания. Наверху замигали лампы, появившийся красный луч остановился на горящем гидроскутере, а потом прямо возле него из пола выдвинулась вертикальная металлическая труба с резиновым наконечником, откуда хлынул целый поток воды и пены, как из огнетушителя. Почти сразу же после этого с гудением включилась вытяжка, которая должна была удалить весь дым, причем даже не одна, а две или три по всему трюму. Дым сразу начал уходить вверх, а пена и вода — заливать огонь. Пожара удалось избежать.

Откуда-то из коридора раздался радостный, почти дикий рев Пиромана:

— Саботаж!!!! — а потом еще какие-то крики, ругань, звон разбитого стекла, и еще что-то, что я не разобрал. Не успел, потому что теперь уже Багира кинулась на меня. Превращаться в кошкодевочку у нее явно не было времени, поэтому она просто повалила меня на пол, и попыталась зажать горло коленом, но я легко оторвал ее от себя, и поднял над головой, на вытянутых руках. Она захрипела, и плюнула мне в лицо.

— Отпусти, сволочь!

— Сама дура, — я с трудом переводил дыхание. — Угомонись уже.

— Да я тебя сейчас на лоскуты порву! — она беспомощно трепыхалась, но сделать ничего не могла. — Ух, дай мне только превратиться — я тебе сердце вот этими руками вырву, предатель поганый!

— Очень приятно, а я Маузер, — не удержался я от всем известного детского ответа на любое оскорбление в свой адрес. — Где твой дружок, куда он делся?

— Так я тебе и сказала! — прошипела она. Даже сейчас, в своем человеческом виде, она все равно была похожа на разъяренную кошку — зеленые глаза пышут злостью, ногти царапают мне руки. Блин, но как же она прекрасна, даже, когда в страшном гневе! Так, стоп, это я сейчас о чем подумал вообще?

Снаружи раздался топот ног, и в трюм влетел тяжело дышащий Лю.

— Маузер, беда! — и застал на месте, глядя, как я держу Багиру над собой, словно штангист штангу. — Там Пироман…

— Что?

— Носовую кабину поджег!

— Чего?! — одновременно выдохнули мы с Багирой.

Внезапно пол под ногами дал резкий крен на левый борт. Не удержав равновесия, я дернулся в сторону, и вместе со своей драгоценной ношей приложился прямо об борт нашего грузовика со снаряжением. Крен резко сместился вправо — чудом мне удалось избежать участи разбить голову об стекло кабины вертолета. Пришлось инстинктивно разжать руки, и Багира обрела свободу, встав на ноги.

— Что вы сде… — начала она, но не успела договорить, потому что теперь нас уже всех швырнуло вперед. Дирижабль шатало и крутило в воздухе, он стонал и ревел, как пьяный, какие-то механические голоса орали, перебивая друг друга. В этом безумии я запомнил только сильный удар, и все — дальше тишина.

Глава шестнадцатая: Снова на твердой земле

Потирая синяк на скуле, Ник ногой проверил прочность пня, осторожно уселся на него, морщась от боли, и злобно посмотрел на меня:

— Ну, спасибо тебе, Александр! Прямо-таки огромное, человеческое спасибо!

— Чего ты ко мне прицепился? — я развел руками. — У меня все было продуманно. Это Пироман, гад, сорвался.

— Ах, вот как, значит! Пироман, значит, виноват! А кто это воздушное пиратство начал? — он с невыразимой болью посмотрел наверх. — Ну, и на чем нам теперь лететь, а?

Над нами нависала синяя, мрачная громада потерпевшего крушение дирижабля. После того, как я устроил пожар в трюме, произошло совсем непредвиденное — Пироман, учуяв запах дыма и горящего бензина, превратился в пиромана, как бы это грубо не звучало. Короче, я уже упоминал, что у него была неконтролируемая страсть все сжигать, а тут он уже держался несколько дней, терпеливо подавляя в себе ломку. Но наркоман — он и есть наркоман, не выдержал Пироманушка, сорвало у него чердак вместе с крышей. Короче, он не только в фургоне, но и при себе кое-что таскал, и этого хватило, чтобы поджечь носовую кабину дирижабля. А другим охотникам, вместо того, чтобы судно захватывать, пришлось его ловить и скручивать, а то бы он вообще бы нас все взорвал еще в воздухе. Я-то, когда свой план выстраивал, рассчитывал его на умных и сознательных людей, а Пироман был психом, хотя по виду и не скажешь. И вот это обстоятельство, как назло, вылетело из моей головы напрочь.

Конечно, в объятой пламенем носовой кабине включилась автоматическая система тушения, но дирижабль уже успел потерять управление, и резко сигануть вниз. А тут еще и Ник оказался без сознания — с самого начала удар Салама, прилетевший ему в скулу, вывел капитана воздушного корабля из игры, опять же по моему плану. Таким образом, спасением дирижабля никто не занимался, и он, благополучно потеряв не только управление, но и высоту, на скорости впилился прямо в джунгли. А тут, видишь ли, росло несколько деревьев с очень большими и крепкими ветками — ими они и разорвали в клочья наполненный газом воздушный шар. И не только разорвали, а еще и крепко весь дирижабль на свои ветки посадили. Теперь вся эта махина висит на одном месте, и держится на честном слове, в любой момент готовая сорваться и плюхнуться на землю. А там уже — прощай, вертолет, прощай снаряжение. Все от удара превратится в большую кашу. Да еще и наверняка взрыв от передвижной мастерской подрывника будет такой, что воронка получится метров на тридцать глубиной.

Кое-как нам удалось покинуть дирижабль, и теперь мы все стояли на твердой земле. Но легче от этого не стало.

— Теперь я понимаю, почему у вас нормальной техники нет, — заметил Ник, рассматривая в карманное зеркальце дырку между зубами — кулак у Салама был крепкий, и бил сильно. — Потому что вы — дикари, а техника в руках дикаря — кусок металла. Вам вообще ничего доверять нельзя, даже велосипеда.

— Давай только не будем переходить на оскорбления, — пробурчал я. — Мы же уже извинились.

— Да зачем вы вообще все это устроили? Хотелось вам на землю — ну, так сказали бы, мы бы вас высадили! Зачем все усложнять?

— Блин, да я тебе в пятый раз повторяю — зависть замучила. Я же командир, а тут на меня парни насели — мол, давай у них дирижабль отберем, давай, отберем, почему у них есть, а у нас нет! Ну, а кто я, чтобы с коллективом спорить? Вот, и отобрали, рызло мне в грызло.

Врать и выставлять виноватыми других — конечно, не очень честно, но лучше так, чем открыто признаться, что захват дирижабля был самым надежным и простым способом не дать случиться тому, чему мы уже не дали случиться меньше года назад.

— Зато честно, — невесело улыбнулся Ник. — Хоть за это тебя можно простить.

На поляну бесшумно вышла Багира. На сей раз все было при ней — и ушки, и хвостик, и когти. Я дернулся, но она только презрительно улыбнулась:

— Сиди, не напрягайся. Я тебя убью потом, когда капитан разрешит.

— А сейчас почему не разрешает?

— Потому что я охотник, а не убийца, — вздохнул Ник. — И потом, я же сын своего отца, а значит, человек с деловой жилкой. Дирижабль стоил два с половиной миллионов баллов.

— Сколько?! — я, конечно, подозревал, что дорого, но все равно впал в ступор, когда услышал цену.

— Два с половиной ляма, — повторил Ник. — Навскидку я оцениваю ущерб примерно в половину стоимости. Значит, с тебя — полтора миллиона.

Я посидел, обдумывая этот словно свалившийся с неба долг, и все же нашел в себе силы возразить:

— Но ведь половина от двух с половиной — это всего лишь миллион и двести пятьдесят тысяч.

— А скутер? — напомнил он. — Между прочим, новый, мы им даже ни разу не пользовались. А еще твой друг мне зуб выбил. Значит, прибавляем моральный ущерб.

— М-р-р-р! — мурлыкнула Багира. — Я считаю, что это вполне справедливо.

— Вот именно, — с досадой сплюнув через дырку между зубов, Ник убрал зеркальце, и посмотрел на меня. — Мы, конечно, не банк, но проценты тоже начислить можем. Скажем, по десять процентов сверху за каждый просроченный месяц платежа. А поскольку мы даем тебе всего два месяца на то, чтобы собрать и вернуть деньги, то окончательную сумму возврата долга сам подсчитаешь.

— Слушай, а ты точно охотник? Больше похож на финансового скрягу.

— Точно. А если не вернешь деньги… Багира?

— Тогда, Маузер, я отрежу тебе твой член, и заставлю его съесть, — вполне серьезно пообещала кошкодевочка. — И, поверь, это еще не самое жестокое, что я могу с тобой сделать. Просто будешь до конца своей жизни евнухом. А если и потом, после этого, деньги не отдашь, то конец твоей жизни наступит очень скоро, еще раньше, чем ты ожидал. Я достаточно понятно выразилась?

— Понятно, — ответил я. — Полтора миллиона баллов через два месяца, или болезненная кастрация. Запомнить несложно.

Само собой, я умолчал, что с меня вот-вот востребует все выплаты по кредитам Верховный Совет, если я не принесу им живое или мертвое тело королевы монстров. Все равно им бы было фиолетово на мои собственные проблемы.

— Вот и хорошо, что несложно, — ответил Ник. — А теперь, когда мы по твоей милости лишились транспорта, лучше уберись ненадолго, пожалуйста, подальше от наших глаз, и дай нам обсудить между собой, что делать дальше.

— Короче, свали отсюда, — Багира, в отличие от своего капитана, избытком вежливости не страдала, а потому просто сказала все, как есть.

Я поплелся туда, где находились мои ребята — сидели на траве между деревьями чуть в стороне от места крушения дирижабля, все мрачные и насупленные. При моем приближении все поднялись на ноги, а виновник случившегося, Пироман, спрятался за спину Ахилла. Я шагнул было к нему, но Карлсон вышел вперед.

— Спокойно, Саня, спокойно. Ты же сам знаешь, какие у него проблемы по умственной части. Сам бы попробовал с такими тараканами в голове прожить. И вообще, покалечишь его, и мы совсем без подрывника останемся.

— Да я и не собирался его калечить. Просто хотел сказать Пироманушке «спасибо» за то, что я теперь полтора ляма тем умникам торчу.

— Да ты, между прочим, и сам виноват не меньше, — заметил Лю. Вот это я понимаю, настоящий друг, высказался мне в глаза, совершенно не боясь последствий. — Ты сказал, мы и сделали.

— Все виноваты, нах., - сделал вывод Салам. — Все, нах., будем долг выплачивать за эту хреновину.

И он дернул головой в сторону застрявшего между деревьев дирижабля.

— Верно! — поддержал Карлсон, заметив, что я успокаиваюсь. — Тоже мне, полтора миллиона! Поделим между собой, и все.

— Лично я ничего платить не собираюсь, — заявил Трегуб. — Мне на эти деньги еще жить, а Маузер сам себе чего-то там вообразил. Я не для того столько жопу в джунглях рвал, чтобы из-за психов все свои сбережения за какие-то летающие посудины отдавать.

— Полностью согласен, — неожиданно поддержал белоруса Ахилл. — Человек обязан выплачивать деньги за порчу имущества, только если он сам способствовал порче имущества по собственной инициативе. Таков один из законов, принятых Верховным Советом.

— Вот-вот! А я даже сделать ничего толком не успел. Да и вы, мужики, кстати, тоже. Вот, пусть эти трое все и выплачивают, — и Трегуб с отважной бесстрашностью показал сначала на меня, потом на Пиромана, а потом — на Салама.

Я пожевал губами. Демократия и дружеские отношения в коллективе — это, конечно, хорошо. Но иногда не очень.

— Давайте разберемся с этим, как домой вернемся, — торопливо предложил Лю, опасаясь, как разговор не перерос в ссору. — Сейчас у нас более насущные проблемы.

Я прикинул в уме.

— Сколько сейчас времени?

— Шестнадцать часов двадцать две минуты, — четко доложил Ахилл, сверившись по своим «внутренним» биологическим часам.

— Ник говорил, что до руин четвертой базы мы должны были долететь около шести часов вечера. Значит, лететь нам оставалось часа полтора. В принципе, оставшееся расстояние вполне можно покрыть и пешим шагом, нам не привыкать.

— Так у нас же есть вертолет! — напомнил Карлсон. — Таким числом мы все в него легко вместимся.

— А жрать ты что будешь?

— Прицепим к вертолету тросами грузовик со снаряжением, поднимемся над деревьями, и полетим.

— А остальное?

— Придется здесь бросить.

— Э-э-э, как бросить? — заволновался Пироман. — А моя мастерская?

— Цыц, — сказал я негромко, но этого хватило, чтобы наш спятивший подрывник заткнулся. — Вертолет, чтобы ты знал, остался в трюме дирижабля, а он сейчас вон там, на соплях висит. Одна ветка не выдержит, сломается — и вся эта громадина нам на голову рухнет, и будут нас тут всех в одной братской могиле хоронить. Если, конечно, какие-нибудь останки вообще найдут. Ты этого хочешь?

— Я просто предложил, — пожал плечами Карлсон.

— Ага, предлагальщик тут выискался. Наше оружие при нас, поступим как наши предки — будем выживать охотой и рыбалкой. Доберемся до четвертой базы, найдем там какие-нибудь уцелевшие средства связи, и вызовем подмогу, а потом уже вояки разберутся, как дирижабль без помех снять, и все наше имущество нам вернуть. Вопросы?

— Долго идти придется? — спросил Трегуб.

— Вот этого не знаю.

— Тогда вопросов нет, — скромно сказал Лю. — Когда выступаем?

— Через пятнадцать минут. Пока готовьтесь, сейчас вернусь.

Сам я опять направился в ту сторону, где остались Ник и Багира. Да, соревнование, конечно, штука интересная, не спорю, но сейчас у нас два варианта — либо они остаются здесь сторожить свое поврежденное транспортное средство, а мы обещаем, что пришлем им на помощь военных, либо придется брать их с собой — в том случае, если они согласны топать через джунгли вообще без ничего, надеясь только на то, что есть у моей команды. Лично мне уже соревноваться некогда, раз я теперь полтора миллиона торчу, то надо срочно искать и гасить королеву монстров, а то скоро вообще останусь сидеть с голой задницей, и зарплату людям нечем будет платить. Конечно, для этого придется вероломно воспользоваться планом Ника — поискать следы королевы на четвертой базе — но думаю, он не обидится. Тем более, я бы и сам до такого додумался, рано или поздно.

Слева вдруг раздался треск веток. Я развернулся, пока мои руки уже сами сдергивали со спины самострел, но вместо мохнатой и зубастой паскуды, коих в джунглях водилось несметное множество, прямо на меня вывалился человек, о котором я уже напрочь успел забыть — Сэя.

Она снова была в своей форме прокурорши, и снова ее глаза за стеклами очков не предвещали ничего хорошего.

— Маузер! — тяжело дыша, она нависла надо мной. — Объяснитесь! Что это за ваша очередная дурацкая выходка? Что вы сделали с нашим кораблем?

— Ну… — в ответ на этот вопрос я мог только показать рукой, потому что, на мой взгляд, этого было достаточно, чтобы понять, что случилось с дирижаблем. Но Сэя от такого жеста только еще больше вскипела.

— Жалкий обманщик! Лицемер! Сначала водили следствие за нос, а теперь решили меня убить? Прокурора Верховного Суда? Да еще и выставить это, как несчастный случай? Предупреждаю — мое терпение лопнуло!

— Да неужели?

— Да! — Сэя поправила очки на носу. — Вас спасло только то, что мой радиотелефон пострадал при крушении — от толчка он сильно ударился об стену, и разлетелся на куски. Но как только я смогу связаться с Верховным Советом — я немедленно попрошу приговорить вас к смертной казни! К расстрелу! К переработке на генетические материалы! И сама вынесу приговор!

Она заводилась все больше и больше, но и у меня самого нервы были на пределе. Не отдавая себе отчет, я вдруг рявкнул на нее, что есть мочи:

— Тихо! А ну, заткнись, стерва!

Сэя от такой наглости на несколько секунд лишилась дара речи.

— Вы… вы… да как вы посмели…

— Посмел, еще и как! Хотите меня приговорить? Отлично, блин! Давайте, кричите! Пусть вас услышат на каждой базе! Заодно какое-нибудь чудище услышит и прибежит, а оно наверняка уже давно мечтает закусить молодой женщиной в самом соку, да еще в такой симпатичной синей форме с золотыми полосочками. Ну, что же вы молчите? Кричите.

Не сомневайтесь, что мое лицо, мой голос и мои глаза были, как у серийного маньяка — настолько я уже сам находился в бешенстве от всего, что произошло за последние несколько дней. Сэя даже попятилась от меня.

— Вы… вы псих!

— Возможно, — запал кончился, я сунул руки в карманы, постепенно успокаиваясь. — А теперь послушайте меня, госпожа прокурор, или лучше я буду просто звать вас по имени…

— Я вам не разрешаю!

— Да мне без разницы, Сэя. В том, что случилось, была моя вина, и я ее не отрицаю. То, что вы прокурор Верховного Суда, помощница кого-то там и очень известная фигура — это замечательно, пока вы на своей базе. Но здесь, в джунглях, вам запросто могут сожрать в считанные секунды. Чтобы этого не случилось, предлагаю не испытывать мое терпение, а принять мою защиту. Потому что на данный момент я и мои ребята — единственные, кто может сохранить вам жизнь. Понятно?

Сэя кивнула, вся ее прокурорская мания величия испарилась в считанные мгновения, взгляд обрел осмысленное выражение.

— Дирижабль нам не отремонтировать, это факт. Лично я сейчас буду искать способ, как выбраться отсюда, живым и невредимым. А для этого надо дойти до того места, где была четвертая база. Можете оставаться здесь, а можете пойти с нами. И я обещаю, что по пути объясню все, в чем вы меня считаете виновным. И еще обещаю, что приложу все усилия, чтобы вы могли дожить до возвращения обратно в свой Верховный Суд. Но это только в том случае, если вы больше не будете повышать на меня голос.

Оставив ее размышлять, я продолжил свой путь. Ник и Багира, видимо, наговорившись, молча сидели, один на пенька, вторая на траве.

— И что на этот раз? — иронически спросила кошкодевочка.

— Мы уходим, вы с нами?

— И куда вы собрались?

— Туда, куда и летели. Может, у нас получится вызвать подмогу.

— Это незачем, — вмешался Ник. — У нас на дирижабле есть аварийная система связи, работающая от заряженных аккумуляторов. С ее помощью мы можем подать сигнал бедствия.

— И ты это сделаешь отсюда своим голосом?

— Нет, конечно, придется лезть туда, и запускать ее вручную.

— А вот этого не советую. Видишь, как согнуты деревья, которые удерживают дирижабль? Его достаточно только пальцем тронуть, чтобы они сломались, и вся эта конструкция рухнула.

— Я ему только что об этом говорила, — вздохнула Багира.

— Окей! — поднял ладони Ник. — В таком случае, мы останемся здесь, и будем ждать, пока нас кто-нибудь не спасет.

— Кто? — осведомился я. — Поселенцы? Так их здесь быть и не может. Вояки? Так где вероятность, что они будут мимо пролетать?

— И это я ему тоже говорила.

— Кроме того, твой воздушный пузырь может привлечь внимание того, кто намного опаснее всех тех монстров, что тебе ужедовелось видеть. А мы еще и торчим тут, на открытом месте, как самая легкая добыча.

— И это говорила… — тихо добавляла Багира, стоило мне только сделать паузу, чтобы перевести дыхание между репликами.

— Но если вы так хотите — пожалуйста, оставайтесь. Мы пришлем вас подмогу, как только найдем способ, как это сделать. Посмотрим, как долго вы сумеете прожить, находясь у черта на рогах в одной из самых неизведанных частей мира.

Пришлось Нику признать, что я прав.

— Ладно, тогдапродолжим наше соревнование. Ты как, Багира, согласна?

— Мне бы не хотелось идти с этими дикарями, — проворчала кошкодевочка. — Нельзя ли пойти отдельно от них?

— Это вряд ли, — вдохновенно соврал я. — Мы уже осмотрели все вокруг. Отсюда в нужную сторону уходит только одна более-менее нормальная дорога. Все остальное — непролазная чаща.

— Тогда вы идете первыми, а мы выждем пару часов, и двинемся следом, — предложил Ник.

— Ну, как хотите. Тогда и Сэю я вам оставлю, нам лишний груз ни к чему.

— Сэю? — это был козырь, что говорится, наповал. — Эй, Маузер, подожди…

Но я уже не слушал, развернулся, и пошел опять к своим. Блин, бегаешь туда-сюда, а толку ноль. Мои ребята уже ждали меня, готовые выдвигаться.

— Пошли? — спросил Лю.

— Да, пошли. Ахилл, ты будешь разведчиком, докладывай обо всем, что видишь. Трегуб и Карлсон — по фронтам, мы с Саламом прикрываем тылы… Ну, чего вам?

Звук шагов сзади известил, что меня догнали Ник и Багира. Сзади плелась Сэя, после моих слов уже не чувствовавшая себя хозяйкой положения.

— Мы с вами, — неохотно сказала кошкодевочка. — Должны же мы убедиться, что вы выживете, чтобы вернуть нам деньги за дирижабль.

— Ага, а то потом ищи вас по всем джунглям, — добавил Ник.

— Тогда Багира в разведку, а тебе, Ахилл, доверяю Сэю. При любой опасности защищай ее, как будто она — твоя жена.

Прокурорша слегка покраснела, а биоробот уточнил:

— В случае необходимости я должен за нее погибнуть?

— На твое усмотрение, — кинув последний взгляд на дирижабль, я первым вошел в небольшой просвет между деревьями, откуда начинался новый, совершенно неожиданный этап нашего похода.

***************

Если вспомнить, что причиной крушения было мое желание порядочно затормозить конкурентов, то можно считать, что оно успешно сбылось. Потому что теперь, без дирижабля, им ничего больше не оставалось, как плестись вместе с нами по земле, а здесь, в виду нашей многоопытности и численного превосходства, у нас было явное преимущество.

Когда мы выдвинулись в путь, я вспомнил, что с нами, вроде бы, был еще один человек — которого сейчас почему-то не наблюдается.

— Сэя, а где же ваш секретарь? Тот, что еще протоколы постоянно строчил?

Прокурорша сначала не ответила, и я уже было решил, что она не услышала вопроса. Но когда открыл рот, чтобы задать его заново, Сэя повернулась ко мне… и я увидел, как на ее глаза наворачиваются слезы.

— Армандо погиб при крушении, — глухо сказала она, глядя куда-то мимо меня.

— Как погиб?

— Глупо и нелепо, — ответил Ник вместо Сэи. — Когда дирижабль дал резкий крен на нос, он как раз находился в носовой кабине. Ну, пробил собой стекло, и наружу вылетел. А при такой высоте, да и скорости, выжить у него шансов не было.

Мир вокруг сразу потерял все краски, я машинально посмотрел на голубое небо. Поздравляю, Маузер, можешь смело записать на свой счет еще одну жертву. Сколько их уже набралось, пара сотен? Хотя я и не был близко знаком с этим Армандо — хотя бы потому, что в моем присутствии он не произнес ни слова — на душе у меня все равно стало паскудно.

Наверное, надо было сказать что-то вроде «Мне очень жаль» или «Сочувствую», но я промолчал. А Сэя, так и не дождавшись от меня сочувствия, отвернулась, видимо, окончательно решив, что я матерый, лишенный жалости преступник. Зато, по крайней мере, стало понятно, почему она на меня так накинулась. И теперь уже мне пришлось опять вспоминать про врачей, пожарников и генералов, по вине которых тоже погибают люди — короче, прогонять в голове ту самую муть, что не давала мне скатиться на моральное днище.

А между тем мы продвигались по лесному массиву, сверяясь по карманному компасу, и держа направление строго на юго-запад. Пока Багира со своей кошачьей ловкостью шныряла где-то впереди, разведывая дорогу, я сделал себе в перчатке механический секатор, и обрезал все ветки, которые мешали нам пройти. К тому же, у Салама и Лю было по топору — как бывшие поселенцы, они отлично знали, что без этого полезного инструмента в джунглях не прожить в принципе. Но Салам свой топор отдал Трегубу, а Лю свой — Карлсону, и теперь эти двое махались возле меня, пока «командиры» шли сзади, прикрывая тыл. В центре двигались Ник, Сэя и Ахилл — первые двое притихли и были погружены в свои мысли, а второй не спускал глаз с прокурорши, готовый в любую секунду закрыть ее своим искусственно произведенным на шестой базе телом. Позади них уныло плелся Пироман, время от времени с тоской оглядывающийся назад — туда, где в трюме дирижабля остался его черный фургон.

Тишину нарушали только стуки топоров да треск дерева — и то мы старались шуметь потише, только там, где это было необходимо. Время от времени появлялась Багира, которая коротко предупреждала — впереди дерево повалено, надо взять чуть-чуть левее. Или, впереди на траве останки какого-то животного, разорванного на части совсем недавно, лучше обойти справа. Меня так и подмывало спросить Ника, сколько нам осталось идти, но я терпел. Потому что, если окажется, что еще километров триста — моей бравой команде это энтузиазма не прибавит. Пусть лучше думают, что немного.

В полном молчании мы, таким образом, двигались часа полтора, пока Сэя жалобно не сказала:

— Может, сделаем привал?

— Пора бы, — вздохнул Трегуб, опуская топор. — Я уже рук, блин, не чувствую!

— А нечего было бузеть, — тихо проворчал я себе под нос. — Сейчас дождемся Багиру, и попросим ее найти нам тихое, укромное местечко, чтобы передохнуть.

Кошкодевочка мою просьбу восприняла буквально, и вывела нас к настоящей пещере. Часть деревьев здесь была повалена неизвестным существом громадных размеров, и, лежа друг на друге, они образовывали как бы шалаш, поднимавшийся над землей метра на два. Здесь было сухо, прохладно, а главное, не видно чужим нескромным взорам. Я быстро сделал своим секатором просвет между ветками, и мы по очереди заползли внутрь. Вот только внутри места мало, пришлось тесниться.

— Уже, зараза, вечереет, — прежде, чем зайти последним, Лю посмотрел на медленно, но верно заходящее солнце. — Спать где будем?

— Здесь и будем, — решил я. — Все равно другого места нам не найти.

— Здесь? — переспросила Сэя, выпрямляясь. — То есть, я правильно поняла: мне придется спать… на голой земле да еще и в вашей компании?

— Ну, если хочешь, можешь поискать себе гостиницу, — равнодушно ответил я, решив уже перейти с ней на «ты». — Но предупреждаю сразу, что их поблизости нет, и еще не скоро появятся.

— А разве у вас нет палаток, или что-то в этом роде?

— Все осталось на дирижабле. Но ты можешь сбегать, пока мы еще недалеко ушли.

Прокурорша замолчала, видимо, впервые за полтора часа осознав, что с комфортным путешествием уже покончено.

— Раз еды тоже нет, пойду, найду какой-нибудь ручей, а заодно поохочусь, — вызвалась Багира. Вот, умница кошкодевочка — сразу понимает, что к чему. С такой путешествовать — просто горя не знать. Мафую номер два, в натуре. Кстати, не мешает бы ихпознакомить, чувствую, они быстро найдут общий язык, и это окончательно подстегнет Багиру перейти к нам в команду.

Передохнув минут десять, мы тоже начали выползать обратно. До темноты остался час с чем-то, а значит, на сегодня еще куча дел — развести костер, осмотреться, и заодно найти, чем поужинать. Все наши припасы остались в грузовике на борту дирижабля, однако я обратил внимание, что Ник с самого начала пути тащит на спине странного вида прямоугольный стальной рюкзак, причем по тому, как он часто останавливался и поправлял его, можно сделать вывод, что внутри рюкзак нагружен чем-то тяжелым.

— Ну ладно, давай, доставай, что там у тебя. Хлеб, мясо, вода — все сейчас пригодится.

— А у меня там не еда, — ответил Ник, не делая ни единой попытки расстаться с рюкзаком. — Это то, чем я охочусь.

Я выдержал паузу.

— Рюкзаком?

— Ну, да.

— А, ты внутрь кирпичей наложил, и им монстров по голове бьешь, да?

— Нет, конечно.

— А, я понял! Ты туда свои носки сунул, и они там три недели лежат. И потом просто открываешь, а монстр от запаха — тю-тю. Угадал?

— Опять мимо, — устало засмеялся Ник. — Это те самые технологии, о которых я говорил. Здесь показать не могу, только на более открытом месте. Да и вообще, они не любят, когда я их по пустякам дергаю.

— Кто это «они»? Твои воображаемые друзья, что ли?

— «Они» — это дополнительные силы нашей команды. Я же говорил тебе, Александр, что нас не двое. Ничего, завтра все сам увидишь.

Я с жалостью посмотрел на него.

— Слушай, когда дирижабль падал, ты там ни об что головой не ударился?

— Зря смеешься, — неожиданно сказала появившаяся за моей Багира. — Это действительно то, до чего вы, дикари, за сто с лишним лет бы не додумались. Ник, покажи им хотя бы Зурга.

— Здесь места мало.

— Ничего, пусть увидят, а то смотрят на нас, как на дурачков, хотя сами же таковыми и являются.

— Ладно, но покажу только одного, — улыбнулся Ник. — Ну-ка, отойдите все во-о-о-н туда!

Мужики послушно отодвинулись на безопасное расстояние, и я вместе с ними. Ник положил свой рюкзак на траву, и присоединился к нам, на ходу доставая из внутреннего кармана куртки что-то, похожее на пульт управления, только с цифрами и буквами над кнопками. Убедившись, что все смотрят, Ник небрежно набрал на пульте какую-то комбинацию, и нажал на большую красную кнопку.

И в следующей миг случилось самое удивительное, что мне доводилось видеть за всю свою жизнь.

Для начала, рюкзак раздулся в ширину, и стал похож уже на большой железный короб. А потом что-то мелькнуло перед нашими глазами, и вот уже посреди поляны стоит… не то тролль огромных размеров, не то великан маленьких… короче, не пойми кто. Очертаниями похож на человека, руки, ноги и голова присутствуют, но кожа имеет грязно-зеленый цвет, голова — не голова, а звериная морда с оскаленной пастью, нависшей над носом парой крошечных глаз и лысым черепом, вместо одежды — огромная звериная шкура, грубо сшитая из множества звериных шкур поменьше, а рост дотянулся бы, наверное, до крыши трехэтажного дома (это я уже так, чтобы было понятнее). К тому же, в руке это нечто сжимает огромную, сучковатую дубину, сделанную из ствола дерева.

Ничего удивительного, что мои товарищи за моей спиной разом заорали, да и у меня самого, если честно, неприятный холодок по спине прошел.

— Монстр! — выдохнул Салам, хватаясь за ружье.

— Спокойно! — Ник выскочил вперед, и поднял руки. — Тихо, не разозлите его!

Неизвестный между тем захрюкал, почесал свободной от дубины рукой затылок, и сузил крошечные глазки, рассматривая нашу вооруженную толпу. А когда Ник выскочил вперед, странный гигант растянул жесткие губы в ухмылке, обнажив желтые зубы.

— Это Зург, — сказала Багира таким тоном, словно знакомила нас со своим новым парнем. — Его военные с третьей базы в джунглях выловили.

— Если честно, я охренел, — признался Лю. — И откуда он взялся здесь?

— Из рюкзака, конечно же, — Ник помахал рукой. — Эй, Зург! Как дела?

Монстр снова хрюкнул, и уже более лениво почесал покрытое бугристыми мышцами плечо.

— Ну все, убирай его, а то эти сейчас перестреляют, — сказала Багира, втихомолку радуясь, глядя на наши отвисшие челюсти.

Ник кивнул, снова набрал на пульте комбинацию, и нажал на кнопку. И, спустя секунду, на поляне никого не было — Зург, или как его там будто словно растворился в воздухе.

— Слышь, волшебник Изумрудного Города, — я с большим трудом справился с речевым аппаратом. — Или ты сейчас нам все объясняешь, или мы тебя на костре, как черного колдуна, сжигаем.

— Это все мой рюкзак, — начал торопливо объяснять Ник, видимо, восприняв мою угрозу всерьез. — Зург и сейчас там, просто он находится в уменьшенном, а еще замороженном состоянии. Оборудование, которым напичкан рюкзак, только что разморозило его, и увеличило до нормального размера, а потом повернуло процесс вспять, как было до этого.

— Ничего не понял, нах.! — рыкнул Салам. — Какой рюкзак, нах.?

— Эх вы, деревенщина! — презрительно сказала Багира. — Даже я, девушка, а то понимаю больше вашего. Про уменьшающие частицы что-нибудь слышали?

Все вздрогнули от неожиданности, когда Ахилл сказал:

— Формула уменьшающих частиц была разработана на двенадцатой базе военным ученым по фамилии Перкинс в две тысячи сто втором году. Испытания показали, что любой объект — органический, механический, предмет или человек — мог стать ровно в десять раз меньше своего размера. К несчастью, формулу, которая могла бы возвращать предметам первоначальные размеры, разработать не удалось — в две тысячи сто третьем году лаборатория Перкинса была уничтожена пожаром, а сам он погиб. Удалось спасти только некоторые его записи, где он воспроизводил свою формулу уменьшения в деталях.

— То есть, каждый реально мог бы уменьшиться? — не поверил Лю. — И стать, как муравей?

— Да, вот только он бы навсегда муравьем и остался, — подтвердил Ник. — Не знаю как, но записи Перкинса попали тому человеку, который предложил мне и Багире стать охотниками. И он решил сделать нам из этого оружие. Военные поймали Зурга в джунглях, и вживили ему в мозг электронное устройство, благодаря которому он стал абсолютно послушным моим приказам. Потом на тринадцатой базе, в секретной оружейной мастерской, сделали этот рюкзак. Больше я ничего не знаю.

— Но Ахилл ведь только что сказал, что формулу увеличения после уменьшения сделать не удалось, — заметил я, кое-что начав понимать. — Как же этот твой человек сделал так, чтобы Зург мог увеличиваться, когда тебе захочется?

— Этого мы тоже не знаем, — ответила Багира. — Маузер, давай договоримся так: мы говорим тебе ровно то, что сами посчитаем нужным. А об остальном ты нас не спрашиваешь, потому что мы тебе все равно не скажем.

— Неплохое предложение, можно попробовать.

— И все равно я не понял, — пробормотал Трегуб, оглядываясь вокруг. — А куда этот… все-таки делся?

— Он в рюкзаке, чучело, — фыркнул Карлсон.

— В каком это смысле?

Салам тоже, видимо, ничего не понял — как и белорус, бывший вождь поселенцев был человеком, от науки бесконечно далеким. Он только и делал, что сыпал под нос проклятиями, естественно, со своим любимым словом в самых разных контекстах. Да и Пироман выглядел ошарашенным, что уже говорить про Сэю, которая стояла, приоткрыв рот.

— Значит, у тебя есть чудище ростом с трехэтажный дом, и ты его таскаешь с собой в рюкзаке, — подытожил я. — Кому расскажешь — не поверят.

— Там есть не только он, — начал было Ник, но осекся, наткнувшись глазами на жесткий взгляд Багиры. — Но я вам второго потом покажу, когда будет необходимость.

— Да, действительно, — выражение лица кошкодевочки означало одно — «если этим придуркам рассказать сразу все, то можно и пожалеть». — Тем более, так кто-то есть хотел, очень сильно.

— Нашла что-нибудь? — оживился Лю.

— Там целое заячье поселение. Но сама не справлюсь, нужен помощник.

— Ахилл — помогать, — скомандовал я. — Делать все, что скажет Багира.

Кошкодевочка посмотрела на меня с нескрываемым интересом.

— А если я ему сейчас скажу тебе голову оторвать, он сделает?

— Ну, я надеюсь, ты этого не будешь говорить?

— Как знать, Маузер, как знать… — протянула она таким тоном, что у меня опять мурашки по коже пошли. — Ник, можно?

— Лучше не надо, — отмахнулся Ник, снова нагружая на спину свой чудо-рюкзак. — Пусть сначала деньги за дирижабль отдадут.

— Повезло тебе, Александр, — с сожалением вздохнула Багира. — Спи сегодня спокойно.

И ушла добывать нам ужин, взяв с собой нашего биоробота.

— Слушай, надеюсь, она шутит? — на всякий случай спросил я Ника.

— Порой я и сам не понимаю, когда она шутит, а когда нет, — признался он. — Но ты не переживай, Багира такая грозная только с теми, к кому испытывает неприязнь. А если к ней подход найти, она становится ласковой, как домашняя кошка.

— Хм! — это сравнение мне не понравилось, особенно в том, что казалось ласки. — Так вы спите вместе?

Ник обернулся, и смерил меня яростным взглядом.

— Ты что сейчас спросил?!

— Ничего, тебе послышалось, — торопливо заверил я, сразу поняв, что лучше не раздувать эту тему. — А у Багиры вообще кто-то есть? В смысле, мужчина.

— Лучше спроси у нее сам. Только не удивляйся, если она тебе за такое вторжение в свою личную жизнь когтями глаза выцарапает. Она вообще-то не любит о себе рассказывать.

— Да уж, прямо, как я.

Но со мной понятно, а ей-то что, интересно, такого прям скрывать?

Глава семнадцатая: Два капитана

Просыпаться утром в естественном шалаше под грудой наваленных деревьев, когда ты еще вчера просыпался в уютной каюте дирижабля — вообще не комильфо. Всю ночь мне снилось, что на меня напали змеи, обвились вокруг меня, и пытались задушить, а когда проснулся, обнаружил себя посреди кучки тесно прижавшихся друг к другу тел — мои ребята-товарищи обустроились, как могли. Вдобавок, еще и храп стоял сразу из двух богатырских глоток Салама и Трегуба, плюс еще Ник добавлял свою лепту в оркестр, а не сильно свежее дыхание восьми человек, вчера поужинавших жареным мясом и не почистивших на ночь зубы, вообще убивало наповал. Сразу захотелось выскочить наружу, на свежий воздух, что я и сделал.

Багиры и Сэи в шалаше не было — видимо, они все-таки решили не спать с кучей малознакомых им мужиков, и нашли себе ночлег в другом месте. Занимался рассвет, солнце потихоньку освещало черное небо, погода намечалась прекрасная, где-то между деревьев звучно тъохкал соловей и тивинькала еще какая-то птичка, а откуда-то издалека доносился мерный стук дятла, задалбывающего какую-нибудь белку, спящую в дупле дерева. Мда, у каждого есть свойсосед с перфоратором, это факт.

После вчерашнего ужина — дюжины убитых Багирой зайцев, которых мы пожарили на костре, и съели без соли и хлеба — жутко хотелось пить. Вот только облом, воды у нас не было в помине. Тогда я вспомнил, что наша (уже наша!) кошкодевочка вроде вчера неподалеку какой-то ручей нашла. И тут же мое чуткое ухо нового тела уловило тихое, едва слышное журчание неподалеку, причем услышало сразу же, как только я об этом подумал.

Пройдя на звук, я обнаружил каменную расщелину, из которой небольшой струйкой била вода, и стекала по явно пристроенному кем-то деревянному желобку куда-то между деревьев. Заинтересовавшись, я пошел туда, и обнаружил «чудо природы» — углубление в земле, куда был пристроен огромный, четырехугольный, выдолбленный внутри камень, полный чистой, свежей воды. Это была работа поселенцев, не иначе, кто-то был здесь до нас, и позаботился, чтобы у него было, что пить. А судя по примятой лапами траве, этот водопой уже давно облюбовали здешние животные, старательно опорожняющие камень, как только он наполнялся доверху.

Камень был такой большой, что в него можно было залезть, как в ванную, а воды в нем находилось литров сорок, не меньше. Подняв глаза к небу, я на полном серьезе возблагодарил Господа, отца нашего, который не дал нам, заблудшим душам, умереть от жажды посреди джунглей. Закончив, опустился на колени, и начал жадно пить, черпая воду ладонями, а заодно и плеснул себе на лицо, совершив утреннее омовение. Едва слышный шорох сзади заставил мое тело буквально подпрыгнуть на месте, оборачиваясь, я чуть не разбил локтем нос Багиры, подкравшейся ко мне сзади.

— Тихо-тихо, это я. Плещешься тут, как бегемот. А если бы какой-нибудь хищник услышал?

— Думаю, опаснее тебя другого хищника в округе не найти.

— Это комплимент?

— Вроде того.

— Неудачно получилось, — констатировала кошкодевочка. — Закончил свою рожу умывать? Дай девушке привести себя в порядок.

Слегка обидевшись — могла бы и нормально попросить — я отошел в сторону, предоставив теперь уже Багире вдоволь напиться, и смыть с когтей засохшую кроличью кровь. И невольно залюбовался, глядя, как она с легкостью выгибает спину, наклоняясь к камню. Похоже, кошкодевочка обладала просто поразительной гибкостью, достойной самой гимнастки. Это породило в моей голове целую волну вопросов, и, помня про вчерашнее предостережение Ника, я решил задать хотя бы один.

— А можно тебя спросить?

Настороженный взгляд.

— Ну?

— Как тебя зовут? По-настоящему.

Багира выпрямилась, и начала одним из своих когтей осторожно расчесывать спутавшиеся за ночь во время сна длинные волосы, смотря в собственное отражение в воде вместо зеркала.

— В каком смысле?

— Ясно же что Багира — это твое прозвище, — рассудил я. — Которое тебе дали за то, что ты умна и опасна, как та пантера из мультика про Маугли. Или ты сама себе его придумала. А раз это прозвище, то у тебя есть и настоящее имя.

— Прикинь, это реально мое имя, — она достала из крошечной сумочки на поясе резинку, и перехватила волосы в хвостик.

— Да ладно, — не поверил я. — Не может быть, чтобы на базе тебе дали такое имя.

— Ну, если не может, то тебе виднее, — пожала она плечами. — Тогда и у меня вопрос: откуда у тебя такая фамилия? Ты что, потомок революционеров, которые из «Маузеров» буржуев расстреливали?

Я понял намек — раз уж самому есть, над чем задуматься, то нечего других задалбывать. Не дождавшись ответа, Багира выразительно кивнула, закрепляя за собой победу в этом раунде, и снова склонилась над камнем.

— Еще вопросы будут?

— Да. Там, на дирижабле, ты про каких-то женщин говорила, когда я тебя хотел на чашечку чая позвать. Ты что вообще имела в виду? А то я так и не понял.

— Ой, вот только не надо прикидываться! — закончив утренний туалет полосканием рта вместо чистки зубов, Багира уселась на камень, смотря на меня с чувством собственного превосходства. — Я все знаю про твой гарем, который ты себе в джунглях набрал. Сколько их было? Шесть? Или семь?

— Какой гарем? — я так и охренел. — И вообще, кто тебе сказал?

— Подружка твоя, кто же еще.

— Что?! Кира?

— Не помню точно, как ее звали, но мы случайно пересеклись на девятой базе, когда я прибыла туда, чтобы с Ником познакомиться. Мы тогда должны были решить, согласны ли работать в одной команде, и если да, то уже лететь на тринадцатую. Она в баре местном выпивала, ну и я тоже зашла… кое-что отпраздновать. Познакомились, разговорились. Она и начала про тебя трепаться. Что у тебя в джунглях гарем, что все девки к тебе так и липнут, а ты спишь со всеми подряд, еще и наложниц себе специально для этого отбираешь. А на того, кто тебя по-настоящему любит, внимания не обращаешь, потому что черствый сухарь, не умеющий чувствовать. Пьяный бред — конечно, бред и есть, но даже в нем всегда существует доля правды. А уже потом, когда мы узнали про это соревнование, я осторожно справки навела. И поняла, что не соврала Кира твоя, или как там ее.

Я молчал, как молнией шибанутый. Это же надо было так меня подставить! И что вообще Кира делала на девятой базе, да еще и в баре? Чувствую, предстоит мне с ней серьезный разговор на эту тему.

— Слушай, это совсем не то, что ты подумала…

— Все вы мужики, так говорите, — констатировала Багира. — Даже когда вас в постели с другой застаешь, сразу звучит избитая фраза «Любимая, это не то, что ты подумала!», Все я правильно подумала, не переживай. Извини, Маузер, но мне девятой или одиннадцатой в списке быть, ну как-то совсем не хочется.

— Да нет у меня никакого списка! Я только с Кирой иногда встречаюсь, но это даже не по любви!

Зря я это сказал. Потому что брови кошкодевочки сразу поднялись вверх.

— Даже так? То есть, у тебя есть девушка, а ты тут ко мне шары подкатываешь? И после этого еще имеешь наглость говорить, что я что-то не то подумала?

— Да нет у меня никакой девушки! — кажется, я попал в просто дикую ситуацию, из которой совершенно не видел рационального выхода. Любая моя фраза только укрепляла негативное мнение Багиры обо мне. — И ничего я к тебе не подкатываю, просто интересуюсь.

— А может, это твой дружок там, в штанах, интересуется, а не ты?

Блин, вот откуда у нее такое впечатление, что я — какой-то извращенец?

— Перестань! Не знаю, кто тебе и что про меня наговорил…

— А мне и говорить не надо, я сама все прекрасно вижу.

— Книгу не судят по обложке, чтобы ты знала.

— Отлично, тогда давай посмотрим ее содержимое, — кошкодевочка начала загибать пальцы. — Позволил гигантской медузе разрушить четвертую базу — раз. Угробил наш дирижабль — два. Только что «ел» меня глазами, когда я нагибалась — три. И после этого еще нагло врал, что не подкатываешь — четыре.

Я молчал, уже не зная, что и говорить. Это был совершенно бессмысленный разговор — точно также, как доказывать Нику, что Верховный Совет в чем-то неправ, так и сейчас доказывать Багире, что я ни о чем таком не думал. Или думал?

— Молчишь, как в рот воды набрав — пять, — закончила подсчет Багира. — Отдыхай, Маузер. Возвращайся на базу, к своей девушке, а меня лучше оставь в покое. Поверь, я не самая лучшая спутница в жизни. Характер-то у меня, как у кошки — вредный, и вообще, я свободу люблю. Прихожу, когда захочу, ухожу, когда захочу. Да ты и сам, небось такой же, вот Кира на тебя и жаловалась.

— Тогда давай просто вести себя, как друзья, — предложил я последний адекватный выход из этой ситуации. — Раз уж ни одному из нас с другим не светит.

— А давай. И первый мой тебе дружеский совет — чеши-ка ты отсюда, брат по ремеслу, со своими вопросами, пока я тебе лицо не располосовала. И больше не спрашивай меня ни о чем таком, я же в твою жизнь не лезу.

Но мне на роду было написано стать самоубийцей, поэтому я вскипел, и назло ей выпалил следующий вопрос:

— А сколько тебе лет, если не секрет?

Багира немного подумала, и бесшумно снялась с камня…

**************

Через пять минут, оставшись один, и мрачно полюбовавшись в отражении на длинную, кровоточащую царапину, протянувшуюся от моего левого глаза по щеке до самого подбородка, я опять умылся, стараясь не сильно задевать поврежденный участок кожи. Плечи и спина под курткой и футболкой чесались, потому я скинул всю верхнюю одежду, и плеснул себе на могучий торс немного холодной воды, чтобы хоть как-то смыть трудовой пот, накопленный еще вчера, когда мы прорубались через джунгли.

Сзади раздвинулись кусты, и появилась заспанная Сэя. При виде меня она замерла, как вкопанная.

— Ой, простите, я не хотела подглядывать! — и прокурорша тут же усвистала в неизвестном направлении, вся красная от стыда.

Остальные уже тоже проснулись, и, когда я вернулся к нашему «шалашу», собрались возле него, мрачные и насупленные. Первая ночь в джунглях без привычных для всех походных палаток не понравилась никому.

— Александр, что с вами приключилось? — удивился Ник, увидев мое лицо.

— Ветка царапнула.

— Да? Что же вы так неосторожно?

— Да уж, как получилось, — я покосился на Багиру, что сидела в стороне, рассматривая меня с едва заметной усмешкой на губах. — Что там с завтраком?

— Придется обойтись без завтрака, — доложил Лю. — Зайцы после вчерашней охоты разбежались, а ничего другого подходящего нет.

— Есть ягоды, — заметил Салам. — Но я бы их, нах., есть не советовал. У нас в поселении десятки случаев были, когда люди, нах., обычной земляникой травились.

— Ахилл, тогда тебе задание — сегодня подстрелить к обеду какого-нибудь зверя или птицу, желательно, покрупнее да пожирнее, — биоробот кивнул, принимая мой приказ к сведению. — А раз завтрака нет, то собираемся, и идем дальше. Только сначала надо во что-то набрать воды, там, возле ручейка, поселенцы оставили нам царский подарок.

Лю почесал затылок.

— Можно использовать выпотрошенные шкуры вчерашних зайцев, я их вон там сложил, под деревом. Если отрезать все лишнее и взять крепкие стебли вместо ниток, то шкуры легко превратить в меховые бурдюки, и наполнить их водой.

— Тогда этим и займись. Как все будет готово — дай знать.

Сам я тем временем озаботился тем, чтобы все-таки, хотя бы чисто для себя, удостовериться — в правильном ли направлении мы вообще движемся, и долго ли нам еще осталось. Деревьев вокруг, как грязи, и нет ничего легче, чем залезть повыше, и осмотреться сверху. Конечно, можно попросить Багиру, но на то я и отважный лидер, чтобы хоть что-то делать, а не только командовать. Полез сам, без помощников.

Мое новое тело отлично справилось с поставленной задачей, взлетел я наверх, как белка, даже сам не понял, как так быстро получилось. Высунув голову из листвы, я поудобнее устроился на своем наблюдательном пункте, наслаждаясь открывшимся видом.

А вид был прекрасный. В нескольких километрах от нас джунгли заканчивались знакомыми пейзажами, которые я уже недавно видел — вычищенное пространство, на котором можно был смутно разглядеть какие-то крошечные здания. Я прищурился, чтобы рассмотреть получше, и тотчас мое новое тело выкинуло очередной фокус — пейзаж вдруг приблизился, как будто я посмотрел в бинокль, и теперь стало хорошо видно разрушенные дома и улицы — остатки четвертой базы. Нихрена себе, какая удобная опция! Не, ну то, что у меня есть ночное зрение, я уже знал по личному опыту, но вот про это как-то забыл, хотя мне, вроде, говорили. Надо бы у Шульца полный список всех моих новых возможностей запросить, и выучить, а то, кто его знает, вдруг я еще могу одним пуком атомный взрыв устроить. Или вот так чихнешь случайно, а на другом конце света торнадо появится. Лучше быть в курсе.

Но это самое «улучшенное зрение» меня и подвело. Рассматривая то, что находилось далеко, я не обратил внимания на то, что было немного поближе. Поэтому, когда мы всем нашим отрядом три часа спустя вышли к широкой реке, для нас всех это стало полнейшей неожиданностью.

— Пришли, — констатировала Багира. — Точнее, приплыли.

Шириной река была добрых метров тридцать, а когда Салам начал опускать туда ветку, чтобы определить глубину, стало ясно, что мы все здесь запросто утонем. Я подумал, почесал подбородок, и объявил:

— Придется переплывать, нам туда, на другой берег.

— Я плавать не умею! — тут же призналась Сэя.

— А я вообще это дело не люблю, — Багира на всякий случай опасливо отошла подальше. А, ну да, она же наполовину кошка, а кошки вообще воды боятся.

— Та-а-а-а-к…. - я обвел взглядом остальных. — Кто еще плавать не умеет, или боится, поднимите руки.

После десятисекундного молчания подняли руки сразу трое: Трегуб, Пироман, и… Ник.

— Ну, а вы-то чего?

— Я же на базе всю жизнь прожил, — пожал плечами Ник. — У нас там речек и морей нет, только искусственные пруды для разведения рыбы. Где мне было научиться плавать?

— И у меня та же ситуация, — пожал плечами белорус.

Пироман только развел руками — мол, о чем еще тут говорить?

— Ну, а остальные тогда где научились?

— Я же бывший поселенец, — напомнил Салам.

— И я тоже, — добавил Лю.

— А мне, когда я еще военным летчиком на третьей базе служил, пришлось несколько раз на воду приземляться, — хмыкнул Карлсон. — Там уже, хочешь не хочешь, а пришлось научиться.

Ну, с Ахиллом понятно — у него умение плавать в теле вместе с другими умениями заложено. Как, впрочем, и у меня. Итак, четверо против шестерых — вот так проблема, блин.

— Тогда делаем так — вы оставайтесь здесь, а мы поплыли.

— Эй, а ты там, часом, не офигел? — возмутилась Багира. — Что значит «оставайтесь»?

— А то и значит, кошкодевочка. Семеро одного не ждут, а мы тем более ждать не сможем. Вы тут пока посидите, может, рыбку наловите к ужину, а мы быстро доберемся до остатков четвертой базы, посмотрим, что там, оценим ситуацию, набросаем дальнейший план действий, вернемся, и всем вам расскажем.

— Вы не можете нас тут бросить! — ужаснулась Сэя. — Тем более, я же говорила, что должна все видеть, все, что вы делаете.

— Госпожа прокурор, при всем моем уважении: если вы чего-то не умеете, то либо платите деньги тем, кто умеет, либо молчите себе в тряпочку.

— Слушайте, да зачем ждать? Давайте я быстро сбегаю, и посмотрю, где эта речка заканчивается, — предложила Багира. — Мы ее обойдем, и все.

— Ага, и потеряем на этом еще два дня. Или ты хочешь лишние несколько суток в джунглях без воды и еды торчать?

— Напоминаю, что если бы «кое-кто» — Ник подвигал согнутыми пальцами, — не угробил дирижабль, у нас бы сейчас все это было.

— Я уже извинился, хватит вонять по этому поводу. Ну, так мы решили?

— Не решили! — категорически сказала Сэя. — Или все вместе, или никак иначе.

Наступило молчание — каждый думал, что ему еще сказать.

— А давайте плот построим, — предложил Ник.

— Ага, а где ты тут веревки возьмешь? — ответил я.

— Давайте бревен наделаем, они в воде не тонут. Каждый за него возьмется, и переправится на тот берег, — вдохновенно предложил Лю. Все остальные уставились на него. — Что? Мы так делали когда-то. Правда, половину наших плотоядные рыбки сожрали, которые в тех водах водились, но речку мы тогда все равно переплыли.

— Тогда я тем более к воде не подойду, — боязливо сказала Багира. — Я, как кошка, конечно, рыбу люблю, но не хочу, чтобы и она меня полюбила в самом плохом смысле этого слова.

— Отлично, давайте убьем какого-нибудь зверя, кинем в воду, и посмотрим, будут ли его есть, — это уже Трегуб внес свою лепту.

— Отлично, — скептически сказал я. — Иди, убивай, мы тебя ждем здесь.

Он двинулся было, но тут же остановился.

— Это шутка, да?

— А ты, Треша, сообразительный, оказывается.

— Короче, — Ник решительно выступил вперед. — У меня есть идея.

— Ну?

— Поскольку у тебя и у Ахилла искусственно произведенные на шестой базе дела, то утонуть вы в принципе не сможете, так как в ваших телах заложен инстинкт выживания в любом случае.

— И?

— И мы вас используем, как лодки. Вы войдете в воду, и по очереди переправите каждого из нас на тот берег. А остальные с оружием на берегу подстрахуют.

Эта идея мне сразу не понравилась. Во-первых, сама формулировка «мы вас используем». Я не для того второй раз умирал, чтобы меня в воде седлал какой-то придурок, аки Нептун морского конька. Ну, и конечно, у меня были сомнения насчет того, чтобы переправить каждого. Допустим, Сэя и Багира — как женщины, легкие по весу, но Трегуба с его богатырским ростом или Ника с его металлическим портфелем, который не пойми, сколько весит, стоит принять во внимание.

— Короче, мы поплыли, а вы тут стойте.

— Не, я теперь тоже, нах., никуда не поплыву, — неожиданно сказал Салам. — Про рыбок, нах., очень убедительно звучало, спасибо Лю, что предупредил.

Я послал китайцу испепеляющий взгляд.

— Тогда мы с Ахиллом поплыли, а вы ждите здесь.

— Товарищи! — Ник обвел взглядом всех, кто не умел плавать. — Да что мы тут слушаем этого эгоиста? Вы же видите, он только о себе думает, на нас ему наплевать.

— Верно, — поддержала Багира. — Долой тиранию Маузера, достал уже всех.

— Засим предлагаю — спокойно обойти эту речку, — объявил Ник. — Ну, потеряем пару дней, зато все живы останемся.

— Отставить! — это уже я не выдержал. — Ты с какого хера тут командуешь?

— Да лучше он, чем вы, — вклинилась Сэя. — Я, кстати, уже занесла себе в отчет — мысленно, разумеется — как вы нас всех хотели здесь бросить. Похоже, итог соревнования будет все-таки не в вашу пользу.

Вот же дура, вместо того, чтобы молчать, только еще больше дров в огонь подкидывает. Но остальные «мои», похоже, тоже были на стороне Ника. Кроме, конечно, Ахилла, он подчинялся непосредственно мне, и готов был умереть по моему приказу, если понадобится.

— Идиоты, я же о вас забочусь!

— Да не надо ля-ля, — нетерпеливо сказала Багира. — Пойдем, товарищи.

— Отставить! Кто шаг сделает — того уволю.

— Кого Маузер уволит, того я к себе возьму, — пообещал Ник. — А у нас, как вы сами видели, намного лучше.

Мои ребята неуверенно переглянулись. Вот же твари неблагодарные! Нет, чтобы сейчас хором проорать «Да пошел ты, Ник!», они всерьез над чем-то задумались.

Ситуация складывалась, как говорится, патовая. Ахилл и Лю были целиком на моей стороне, но вот остальные наотрез отказывались прислушаться к моему мнению, что им лучше сейчас никуда не рыпаться. Неизвестно, где эта речка заканчивается, и главное — куда она ведет. А вдруг там логово кого-то очень опасного?

Однажды у нас уже такое, кстати, было — выслеживая гигантскую змею, мы наткнулись на широкий, свежий, расчищенный след, и, по своей тогда еще неопытности, решили, что он ведет на одну из баз. Ну, и пошли по нему, решив местных порасспрашивать, не видели ли они чего. И пришли в заброшенный город Краков, где эта самая змея и обосновалась. Прямо к ней в пасть.

Или если вспомнить херонога, мою самую первую добычу. Вроде и озеро, ничего подозрительного, а Дашу чуть не утопил. Так что я, как никто другой, отлично знал, как обманчиво первое впечатление.

А тут еще Ник нашел очередной повод взять надо мною вверх, продемонстрировав заботу о ближнем своем. Не вовремя, конечно, но нашел.

— Так! — я набрал в грудь воздуха, и уже хотел высказать все, что я думаю об этой банде ненормальных, как вдруг меня остановил яростный стук топора.

Занятые спором, мы не заметили, как Салам исчез с нашего поля зрения. Причина, почему он исчез, выяснилась буквально через несколько минут.

— Поберегись, нах.! — раздался предупреждающий крик, а потом росшее у самой воды дерево зашаталось, и начало падать. Стоящего ближе всех Пиромана чуть не зацепило ветками, но зато дело было сделано — дерево покрыло ширину речки, и наполовину погрузилось в воду, образовав надежный, прочный мост; ствол с вырванными корнями расположился на одном берегу, а ветвистая крона на другом.

— А что, так можно было? — удивилась Багира.

Из чащи вышел Салам, довольный, как стало слонов.

— Хорошо еще, нах., что ствол подгнивший был, — сказал он, цепляя топор на спину. — Нескольких ударов хватило. Ну, и чего стоим, нах.? Надеюсь, больше вопросов нет?

— Больше вопросов нет, — кратко ответил я. — Ник, а у тебя?

— У меня тоже.

— Во-во, я, вообще-то, и сам хотел так сделать.

— Ага, а мне эта мысль сразу в голову пришла, я просто об этом сказать не успел.

— Просто это было бы…

— Слишком просто.

— Да, слишком просто. Мы же охотники, мы легких путей не ищем.

— А я бы вот, например, поискал.

Пока мы вели этот идиотский разговор, остальные смотрели на нас, как на чокнутых.

— Вы закончили? — язвительно спросила Сэя.

— Да.

— Нет… А, то есть, да.

Чувствую, нелегким будет наш поход, ох, нелегким!

*****************

Первым по импровизированному мосту пустили Лю, как самого легкого и самого маленького из нас. Забавно было наблюдать, как он машет руками, пытаясь сохранить равновесие, и как корячится, когда его заносит в сторону. В конце концов, китаец все-таки сверзился в воду в двух метрах от другого берега, и мы еще минут десять стояли со стволами наизготовку, выжидая, не всплывет ли из глубин какое-нибудь подводное чудище.

— Есть идея, — сказал Карлсон, снял с плеча ружье, и поднял его на уровне груди перпендикулярно телу — так, чтобы получился балансир. В сообразительности бывшему военному летчику не откажешь, так что он легко прошел по мосту на ту сторону. Таким же образом переправились по очереди Салам, Пироман и Трегуб. Ахилл просто прошелся, без страховки — ну, он же биоробот, ему проще. Я выжидающе посмотрел на Ника, Сэю и Багиру, что продолжали стоять, не делая ни единой попытки сдвинуться с места.

— Ну?

— Я все равно отказываюсь идти по этому… бревну! — категорически заявила Сэя. — Если вы и впрямь так твердо решили от меня избавиться, то придумайте, пожалуйста, более гуманный способ.

Я невольно закатил глаза. Шо, опять?

— Госпожа прокурор, но вы же сами видели, как все остальные без проблем перебрались на тот берег.

— Ну, они же мужчины, им проще, — ядовито заметила Сэя. — А я — женщина, мне труднее будет.

— Поддерживаю, — хмуро сказала Багира. — Надо, чтобы кто-нибудь нас страховал.

— Вашу ж мать! Вы что, не видите, как они там стоят с оружием, и страхуют? Если к вам в воде что-то приблизится, мы это быстро в кровавый фарш превратим.

— То есть, то, что мы запросто можем сорваться и утонуть, вас не волнует? — взвилась Сэя.

Ник ухмыльнулся, и потрепал меня по плечу.

— Удачи, Александр, — и, на моих глазах, отломав от дерева тяжелую ветку, поднял ее перед собой, ступил на импровизированный мост, и пошел, как ни в чем не бывало, оставив меня разбираться с двумя женщинами. Я даже рот приоткрыл от такой наглости. Ах ты ж падла!

— Ну, так что? — прервала затянувшееся молчание Багира. — Может, Маузер, ты нам поможешь? Или ты не мужик?

— Эй, вы там, давайте быстрее, нах.! — окликнул нас с другого берега Салам.

— Ладно, — раз уж больше ничего не остается, придется уступить. — Госпожа прокурор, извольте вытянуть руки по швам.

Сэя, ничего не понимая, подчинилась. И, спустя секунду, завизжала, когда я одним рывком оторвал ее от земли, и взвалил себе на плечо.

— Что вы делаете? Немедленно отпустите! Я… — она задыхалась, то ли от ярости, то ли от страха. — Я буду жаловаться на вас!

Не обращая никакого внимания на ее крики, я ступил на перекинутое через речку дерево. Сэя сразу утихла, и замерла, мелко трясясь от страха, что я сейчас сброшу ее где-нибудь на середине. Идти с грузом — конечно, сложнее, в паре мест до моего уха раздался предупреждающий треск, ну а так перебрался я тоже без проблем, даже ни разу не покачнулся.

— Ахилл, принимай, — сгрузив прокуроршу на руки биороботу, я, не теряя ни секунды, тут же развернулся, и направился в обратном направлении.

— Только попробуй… — тихо сказала Багира, едва я шагнул к ней. — Маузер, я тебя предупреждаю! Я тебе сердце когтями вырву, если только ко мне прикоснешься!

— У меня нет сердца, — я прикинул, как бы схватить ее поудобнее. — А если есть, то я более, чем уверен, что это какой-нибудь механизм. Какая прекрасная погодка, не хочешь искупаться?

— Что ты несешь? — начала было Багира… и осеклась, когда я нацелил на нее свой самострел. — Что это?

— Ага, ты все правильно подумала. Шагай на тот берег, принцесса, или я тебя так стрелами нашпигую, что ты даже пикнуть не успеешь.

— Фи, как пошло — угрожать девушке оружием! — темне менее, она все равно двинулась к дереву. — Пошло и старомодно.

— Зато эффективно, — я держал ее прицеле, не давая ни единого шанса даже дернуться. — Говоришь, воды боишься? А мы сейчас посмотрим, как ты собственный страх пересилишь. Потом еще «спасибо» скажешь.

— Я была о тебе лучшего мнения, — сказала Багира со всем презрением, на какое только была способна. — Силой заставлять женщину делать то, чего она не хочет — так может поступить только скатившийся на самое дно моральный урод.

— Ты мне тут еще про равноправие заикнись! В джунглях так: или выживай, или сдохни, независимо от того, женщина ты, или мужчина. Можешь прямо сейчас и выбрать, что тебе больше по душе.

Здесь она промолчала, потому что уже ступила на мост. Боязливо шагнула, потом еще раз… и повернула назад. Но остановилась, наткнувшись на самострел, упершийся ей в живот — так как я шел прямо за ней.

— Куда собралась? Или вперед, или в воду.

— Скотина! — прошипела Багира, с неохотой подчиняясь. — Я тебе этого никогда не забуду!

— Буду надеяться, — я одним глазом следил за ней, а другим — за спокойной поверхностью реки. — Кстати, будь здесь Даша, она бы тебе много чего интересного рассказала про нашу с ней первую охоту. И тогда ты бы поняла, что я, кошкодевочка ты наша, в таких ситуациях всегда готов пожертвовать мнением окружающих о собственной личности ради общего дела.

В одном месте, ближе к середине моста, дерево слегка просело, и этот участок был залит водой. Багира резко остановилась, с приподнятой ногой — закусив губу, она смотрела на воду, не решаясь ступить в нее.

— Ну? Чего встала?

— Слушай, я была неправа, — неожиданно начала она дрожащим тоном. — Ты действительно правильно поступил, что заставил меня перебороть свой страх, даже таким варварским методом.

Ох, как мне было приятно это услышать! Настолько, что я не обратил внимания, как ее тело напряглось, а колени едва заметно согнулись.

— В качестве извинения с тебя согласие куда-нибудь сходить, как только вернемся на какую-нибудь базу.

— Этого не обещаю, — загадочно ответила Багира, и пригнулась. Я слишком поздно понял ее намерения.

— Стой, ты куда?

Но кошкодевочка уже сделала прыжок, перелетев в воздухе через залитый водой участок дерева. И приземлилась прямо на том месте, которое в прошлый раз треснуло, когда я переносил по нему Сэю. То ли там дерево было подгнившее, то ли изъеденное жуками, а только результат получился плачевный. Раздался уже более громкий треск, и наш импровизированный мост буквально разломился надвое, не выдержав такой резкой нагрузки на дефектную часть.

Багира только успела руками взмахнуть, удерживая равновесие. После чего твердая опора ушла у нее из-под ног, и она начала быстро погружаться в воду. От ее истошного визга я чуть не оглох.

— А-а-а-а-а-а! — наверное, ее крик был слышен по всем джунглям.

Рванувшись вперед, я прыгнул в воду. Самострел с громким всплеском улетел в сторону, а я едва успел поймать кошкодевочку за талию, пока ее не накрыло с головой. Удар когтей вспорол мне плечо, порвав и куртку, и рубаху, и кожу, руку обожгло болью, по воде начало расплываться кровавое пятно.

— Спасите… — дико выла Багира, пришлось схватить ее за руки, чтобы следующим ударом она мне не выбила глаз. — На помощь, кто-нибудь!

— Ахилл! — заорал я из последних сил, так как она топила и себя, и меня, вырываясь и царапаясь — ну прямо, как кошка, которую кинули в ванную. — Помоги!

Успокаивать кошкодевочку было бесполезно, ее охватила такая первобытная паника, что разговаривать с ней сейчас не имело никакого смысла. На секунду возникла мысль — бросить ее, и пусть тонет, стерва. Но я сцепил зубы, и мужественно обхватил ее руками, прижимая к себе, и изо всех сил работая ногами, чтобы не дать нашему общему весу утянуть нас на дно. Тут и Ахилл подоспел, вдвоем мы кое-как дотащили бьющуюся в истерике Багиру до берега. Едва ступив на твердую землю, она пулей улетела к ближайшему дереву, взобралась на него с фантастической скоростью, и там, уже на безопасной высоте, скорчилась на широкой ветке, стуча зубами от холода и страха.

Я повалился на траву, пытаясь отдышаться — воды наглотался изрядно. К тому же, еще и плечо кровоточило, когти Багиры вырвали изрядный кусок плоти, боль была просто адская. К счастью, Лю постоянно таскал при себе нашу походную аптечку. Пока он и Салам обрабатывали мою рану, а Ахилл нырял за утонувшим самострелом, рядом со мной присел Ник.

— Дружище, ты просто герой, — заявил он на полном серьезе. — Извини, что не верил в тебя.

Я закашлялся.

— Да пошел ты!

— Иду, — согласился он, и отправился снимать одичавшую от купания кошкодевочку с дерева. Лежа на спине, я поднял глаза к небу. Господи, ну вот за что, а?

Глава восемнадцатая: Опять все те же лица

Солнце уже далеко зашло за полдень, когда мы — измученные, голодные, и злые, как собаки — добрели до останков четвертой базы. Пришлось ждать целую вечность, пока Багира не спустится с дерева, никакие увещания не помогали, а приближаться к ней в таком состоянии, чтобы сдернуть ее оттуда силой, никто не решался. В конце концов, кошкодевочка вняла голосу разума, взяла под контроль свою кошачью натуру, и слезла сама. Рану мне кое-как забинтовали. К счастью, Багира поранила мне левую руку, так что правой я мог по-прежнему пользоваться перчаткой, а при необходимости и поднимать самострел. Моя боеспособность от этого не пострадала.

В окрестностях четвертой базы нам нечего было бояться — слишком мало времени прошло после катастрофы, чтобы какое-нибудь зверье сунулось туда, где раньше жили люди. Сначала я хотел приступить к поиску следов королевы монстров немедленно, но когда посмотрел на серые от усталости лица ребят, то понял, что с этим лучше не спешить.

— Все, мужики, шабаш на сегодня. Завтра продолжим, а сейчас отдыхаем.

Вместо ответов послышались только стоны — идти сквозь джунгли пешком всем осточертело. Все повалились на траву, и я вместе с ними. Рядом со мной присела Сэя, которая выглядела самыми жалким образом. Ее элегантная, синяя с золотыми полосками форма прокурора покрылась грязью, открытые красивые женские ноги были нещадно исцарапаны ветками, волосы спутаны, и в них торчало несколько листочков.

— Вы точно уверены, Александр, что мы здесь не погибнем?

— Если вы про слизь от той медузы, то вояки ее уже давно убрали, — я зевнул, чувствуя страшную усталость.

— Я про вирус, которые военные занесли сюда от места падения метеорита, когда эвакуировали жителей.

— А, не волнуйтесь. Чтобы вирус существовал, должен быть носитель, живой человек. А здесь уже несколько дней ни одной души не было. И вообще, я вам дал обещание вытащить вас из джунглей живой и невредимой, и я его выполню, уж не сомневайтесь.

— Ну-ну, — Сэя отошла, но ее место сразу же заняла Багира.

— Саш, ты как?

Я удивленно посмотрел на нее — впервые с момента знакомства она произнесла мое имя без презрительного, высокомерного, или официально-подчеркнутого тона.

— Бывало и получше.

— Ты прости меня, ладно? — кошкодевочка смотрела куда-то в сторону, а ее голос звучал на удивление тихо, и без лишних эмоций. — Ты меня спасать полез, а я, дура, тебя ранила. Сильно болит?

На самом деле, мне было не так уж и больно. Похоже, в новом теле регенерация тканей была еще похлеще, чем в старом. И вообще, я подозревал, что утром раны уже не будет. Но, чтобы не терять сочувствующее отношение Багиры, которое сейчас было ценнее золота, я сказал:

— Болит, очень. Еще и крови потерял немало, еле на ногах держусь.

— Бедненький, — и сейчас в ее голосе не было сарказма, а действительно, искреннее сожаление. И вдруг ее ладонь легла на мои волосы, так, что я аж вздрогнул от неожиданности. Кошкодевочка гладила меня по голове, нежно и ласково, как гладят любимого питомца, и это было… да самое прекрасное, что я чувствовал за две моих жизни. Я закрыл глаза, наслаждаясь этой простой, незатейливой лаской, пока что-то внутри не побудило меня просить:

— У тебя парень есть?

— А что?

— Сочувствую ему, нелегко жить с такой смертоносной красавицей.

— Нет у меня ни парня, ни семьи, ни дома, — с горечью сказала Багира, убирая руку. — Есть только Ник, мой единственный друг, и эта чертова работа, на которую я согласилась. Хотя и не жалею.

— А родители?

— Живут на первой базе, но они уже давно думают, что я покойница.

— О! Поссорились?

— Нет, просто так было надо. А у тебя есть… кто-нибудь?

Я покачал головой. Багира в ответ вздохнула. Похоже, она меня понимала.

— А твоя девушка?

— Кира не моя девушка, она просто у меня работает. А ты к Нику что-то чувствуешь?

— Уважение и благодарность. Если бы не он… впрочем, неважно, — она встала. — Слушай, я хочу загладить свою вину. Как-нибудь по твоему усмотрению. Только без пошлостей, ладно?

— Отлично, с тебя большой кусок сырого мяса.

Она нахмурилась.

— Зачем?

— Зачем, что как раз такой ты у меня из плеча и вырвала, — объяснил я. — А раз вырвала, то давай замену.

Несколько секунду Багира смотрела на меня — а потом рассмеялась, весело и искренне. Блин, у нее даже смех звучит, как будто ангелы колокольчиками к себе в рай зазывают. Да что это со мной такое происходит?

— Да уж, Маузер, с тобой не соскучишься, — она игриво толкнула меня, правда, стоит отметить — осторожно и несильно, чтобы не сделать больно раненой плоти. — Тогда с меня кусок мяса, но только не сырого, а жареного, идет? Поскольку прилепить его ты себе на плечо обратно не сможешь, то хотя бы съешь.

— Раз будет жареное мясо, то тогда не человеческое. Баранину лучше, или свинину. А то еще Сэя мне добавит дополнительное обвинение в каннибализме, от этого я точно не отмажусь.

— Договорились, — и Багира ушла, снова веселая, как раньше. Я долго смотрел ей вслед, а потом вздохнул.

— Красивая, да? — неожиданно раздался рядом голос Ника. — У меня тоже на девятой базе девушка была. Мы собирались пожениться, но потом все закрутилось с этой работой, и мы расстались. Правда, я обещал, что обязательно вернусь к ней, но она прямо заявила, что ждать столько не может. Наверное, уже и нового нашла себе.

Я покосился на него.

— И к чему ты это сейчас вспомнил?

— Не знаю… Просто.

Поскольку защитного купола больше не существовало, ничто не помешало нам добраться до неповрежденной части базы, и занять один из домов, которые в спешке бросили эвакуирующиеся жители. Остаток дня прошел в долгожданном комфорте. Девушки смогли воспользоваться ванной, чтобы наконец-то привести себя в порядок, а мужики — раздобыть нормальной еды к ужину. А когда мы наелись до отвала впервые за день, на всех напала такая вялость, что даже двигаться не хотелось.

Правда, неутомимый Салам хотел пройтись по остальным домам, дабы собрать там все, что могло пригодиться, в частности еду и одежду, но Сэя запретила. «Мы не какие-нибудь мародеры, и грабить здесь ничего не будем!» — строго заявила прокурорша. «Пусть база покинута, но она все равно принадлежит Верховному Совету, как и все находящееся здесь имущество». Я пытался убедить ее, что если базу найдут местные поселенцы, то они сами тут все разграбят, без угрызений совести, но Сэя и слушать не захотела. Пришлось отложить этот вопрос до завтра.

Спали мы в ту ночь, сытые и довольные, как убитые.

****************

— Я себя чувствую, как герой фильма про зомби-апокалипсис, — призналась Багира на следующее утро, когда мы вышли их дома на пустые, безмолвные улицы. — Заброшенный город, и никого вокруг.

— Это еще что, — хмыкнул Лю. — Там, в джунглях, столько заброшенных городов, что хоть бери, и заселяйся. Маузер, помнишь Флоренцию в Италии?

— Такое забудешь, — я невольно поежился.

— Да? А я в детстве читала про Италию, — призналась кошкодевочка. — Там красиво?

— Скорее, опасно.

— Ну, блин! Я смотрю, у вас, у охотников, со временем любое чувство, если это не мания преследования, притупляется. Везде у вас опасность, везде вас сожрать могут.

— Ты просто всего несколько дней в этой сфере работаешь, а мы — уже целый год, — пожал плечами китаец. — Такого насмотришься, что потом собственной тени боишься.

— Вот-вот, — поддержал я. — И вообще, лучше бояться, чем в желудке у монстра перевариваться.

— Какие же вы грубые мужланы, — вздохнула Багира. — Я вас спросила, красиво ли там, а вы опять на всякие ужасы тему перевели. С вами хоть о чем-то можно разговаривать?

— Конечно. Про криптовалюту что-нибудь слышала?

Но кошкодевочка уже презрительно фыркнула, и отошла к Нику. Лю задумчиво посмотрел на меня.

— Да я тебе, Саня, совет: рано не женись. А то женишься, а с ней и поговорить будет не о чем.

— Фигня, — бодро ответил я. — Первые несколько месяцев у нас будут построены исключительно на сексе, а как дети появятся, то там уже будет не до разговоров. А потом будет вообще достаточно две фразы, это: «Дай пожрать!» и «Дай пожрать спокойно!».

— Смотри, как бы тебе с двумя фразами не пришлось по дому передвигаться, как тигру — на четвереньках и молча, — предостерег китаец. — Чтобы детей не разбудить.

— Спасибо, учтем. Кстати, Лю, а ты не помнишь, чем четвертая база под руководством ВС вообще занималась?

— Ты о чем?

— Да я вчера понял, что нихрена не помню, за что живущие тут люди отвечали. Про третью и двенадцатую, армейские — помню, про первую и шестую — помню, про девятую помню, про остальные тоже вполне себе. А вот про эту не помню. И здесь вроде ни полей с зерновыми культурами, ни заводов, ни фабрик нет. Мы вообще тут хоть раз были, до того, как медузу грохнули?

— Вроде бы нет, — подумав, ответил Лю. — Во всяком случае, я точно. Да и нечего нам тут было делать, девятая и шестая — вот базы, где все наши дела делаются.

— Я теперь припоминаю, что даже Даша, когда рассказывала, чем конкретно каждая база занимается, про четвертую умолчала. И явно неспроста.

— Думаешь, та медуза тут не просто так разгуливала?

— Уверен. Может, тут убежище Верховного Совета? Должны же они где-нибудь жить.

— Вряд ли, они точно не станут жить среди простых людей на одной из баз. Это же, типа, боги, великие и всемогущие, отцы каждого из нас. Я скорее думаю, что них где-нибудь свой остров в океане, там и живут, чтобы их настоящие лица никто не видел.

Подошел Ник.

— О чем болтаете?

— Да так, о своем, — туманно ответил я, не собираясь посвящать «конкурента» в интересы «деловых переговоров двух начальников ООО „Моя Оборона“».

— Кстати, вы слышали, что Верховный Совет планирует создать две новые, четырнадцатую и пятнадцатую базу, посреди одного из океанов? — спросил Ник, видимо, все-таки уловив краем уха последние слова.

— Да, что-то такое доходило, — подтвердил Лю. — Неограниченные водные ресурсы, и все такое.

— Херня эти базы. Вот бы лучше на тропическом острове побывать! — мечтательно зажмурился я. — Пляж, море, солнце! Лежишь себе, потягиваешь из трубочки коктейль, и гори оно адским пламенем, сколько монстров в этот момент по джунглям шастает.

— Не волнуйся, когда мы победим в соревновании, и ты останешься безработным, перед тобой будут все дороги открыты, — хмыкнул Ник. — Построишь себе на остаток средств на каком-нибудь островке бунгало, и заживешь там в свое удовольствие.

— Когда я себе там какую-нибудь акулу приручу, я обязательно вернусь, и пущу ее к тебе в бассейн. Посмотрим тогда, как ты смеяться будешь.

— Акулу Багира съест, она рыбку любит.

— Она за ней нырять не будет, воды же боится.

Смеясь и перешучиваясь, мы не заметили, как возле нас появилась решительно настроенная Сэя.

— Это хорошо, что вы все здесь, — начала прокурорша. — Напоминаю, что у нас сейчас решается активный вопрос о том, какая из двух организаций — ООО «Моя оборона» или команда «Б.О.Л.Т.» — будет и дальше работать на благо человечества, а какой придется оставить свою деятельность. Вы собирались добраться до четвертой базы, и вот, мы все здесь. Можете продолжать свое соперничество, а я буду продолжать внимательно наблюдать за каждым из вас, и принимать решение.

И сразу веселья — как не бывало. Вот же стерва! Ну, и вот зачем было напоминать, когда мы с конкурентами только-только более-менее нормально общаться начали? Умеет же праздник испортить.

— Мы все поняли, госпожа прокурор, — сказал Ник. — Дайте нам пятнадцать минут на то, чтобы собраться и сориентироваться.

— Пятнадцать минут, но не больше!

Я досадливо сплюнул ей вслед, и поинтересовался:

— Кстати, а что это у вас за название такое — «БОЛТ»? Креатива не хватило?

— Не «БОЛТ», а «Б.О.Л.Т.», — наставительно ответил Ник. — Боевая Организация по избавлению Людей от Тирании чудовищ.

— Язык сломать можно, — заметил Лю.

— Не знаю, другим нравится. Мы пошли искать следы королевы монстров, а вы давайте, не отставайте.

Я подождал, пока он не скроется из виду, а потом мрачно поинтересовался:

— Ну, и что думаешь по этому поводу?

— Если искать следы, то уж точно не на базе, а в ее окрестностях, — рассудил китаец. — Пусть эти чудики в руинах копаются, а мы тем временем осмотрим все прилегающие к этому месту джунгли. И начнем с того места, где появилась гигантская медуза.

— А если они догадаются о своей ошибке, и тоже за нами пойдут?

— Значит, нужно отвлечь их, чтобы не догадались. Есть у меня одна идейка.

Хорошо, когда рядом есть друг, такой же хитрожопый, как и ты. Такие люди всегда друг друга понимают с полу-слова.

****************

Получив приказ, охотники не сильно удивились. Каждый, в принципе, ждал чего-то подобного.

— Куда это они? — подозрительно спросила Сэя, когда Салам повел Трегуба, Пиромана и Карлсона обратно в джунгли.

— Проверить кое-что надо, — равнодушно соврал я. — Слышали ночью какие-то странные звуки?

— Нет.

— А мы слышали.

Убедившись, что прокурорша поверила, я, между тем, уже делал «ход конем».

— Ник! Эй, Ник! Ты где?

— Здесь мы, — донеслось из-за угла. Я пошел туда, и обнаружил Ника и Багиру, стоящих посреди улицы — дальше начиналась разрушенная часть базы, куда они собирались с духом пойти.

— Слушай, Ник, у меня для тебя подарок. Поскольку ты у нас единственный без нормального оружия, то вот тебе. Наверное, кто-то из военных обронил, Ахилл в руинах нашел.

— Спасибо, — Ник взял в руки странной формы пистолет — вместо спускового крючка две кнопки, на стволе крошечный дисплей, а рукоятка представляет собой четыре батареи, спаянные вместе. — А что это?

— Военная разработка, — я щелкнул тумблером сбоку ствола, и дисплей тут же засветился. — Наводишь на монстра, нажимаешь вот на эту кнопку, и из ствола вылетает небольшой, изогнутый крючок на проводе, который уходит глубоко под кожу тварюки. Потом нажимаешь вторую кнопку — и из батарей по проводу уходит заряд электрического тока, по мощности сравнимый с зарядом молнии. Любого поджарит на месте, а если не поджарит, то оглушит обязательно. А вот здесь можно регулировать уровень мощности. Чем больше мощность, тем больше за один раз уходит процентов заряда батарей.

— Классно!

— А то! Подожди, — я забрал у него пистолет, и посмотрел на дисплей. — Девяносто четыре процента заряда. Пока хватит, но сильно часто им не пользуйся, а то быстро разрядишь. А как попадешь на девятую базу, зайти к оружейнику Старбеку, и купи у него гнездо для подзарядки. Тогда уже сможешь пользоваться, сколько душе угодно.

Ник покачал головой, и осторожно пристроил пистолет на пояс. Кстати говоря, пистолет был не единственной находкой за сегодня, потому что в доме, где мы ночевали, Салам случайно обнаружил скромный арсенал — боевой карабин, запас патронов, и здоровенный тесак в ножнах. Видимо, здесь раньше жил бывший военный, который отлично знал, что окружающий базу купол не всегда является хорошей защитой. Ружье я трогать не стал, своих стволов хватает, а вот тесак прихватил, и отдал Ахиллу — на случай, если опять придется прорубать себе дорогу в джунглях.

— Эй, вы! — Лю окликнул нас откуда-то сверху. — Маузер! Можно тебя на минутку? У нас тут проблема!

— Что еще за проблема? — удивилась Багира.

Пришлось идти всем вместе — не мог же я их прогнать после того, как мы буквально подружились. Лю обнаружился на крыше одного из домов — стоял рядом с Ахиллом, что смотрел вдаль.

— Ну? — спросил я.

— Мое зрение, направленное на тепловое излучение, обнаружило три объекта, что идут прямо к нам, — доложил биоробот.

— Блин! Военные?

— Непохоже. Оружия нет, идут очень медленно.

Мы с Ником переглянулись.

— Поселенцы? — предположил он.

— Видимо. Ахилл, конкретнее что-то можешь сказать?

— Двое мужчин, одна женщина. Больше пока ничего не могу рассмотреть.

— Раз поселенцы, то они наверняка пришли посмотреть, что тут случилось, — предположила Багира.

— Ага, и заодно разжиться халявной жратвой, — хмыкнул Лю. — Я сам бывший поселенец, так возле нас однажды военный самолет разбился. Не поверите, но к вечеру ни следа от катастрофы не осталось. Все, что было на самолете, растащили, сам самолет разобрали до последней гайки, трупы обобрали до нитки, а потом голыми там же и закопали.

— Бр-р-р! — поежилась кошкодевочка. — А тут целая база, по крайней мере, ее половина.

— Как дети Верховного Совета, мы не можем допустить, чтобы подобное случилось здесь, — сурово сказал Ник. — Три человека, конечно, большой опасности не представляют, но если они вернутся в поселение, и расскажут остальным, то здесь будет целое нашествие.

— Ой, угомонись, а? — попросил я. — Ты охотник, тебе не о поселенцах надо думать, а о монстрах, которые их жрут. Пусть здесь хоть голую землю оставят, мне побоку.

— Как ты можешь так говорить, Маузер? — Багира уставилась на меня в изумлении. — Верховный Совет дал тебе кров и защиту…

— Согласен, но сторожить его имущество я не нанимался. И в трудовом договоре у меня эта обязанность не прописана.

В поисках поддержки двое умников повернулись к Лю. Но тот только пожал плечами:

— Мне вообще все равно, напоминаю, я сам бывший поселенец, и вашему Верховному Совету ничем не обязан.

— Ясно все с вами! — сказал Ник. — Раз так, то мы сами остановим этих поселенцев, и объясним им, что здесь их братии ничего не светит. Пошли, Багира.

— Ага, иду, — кошкодевочка послушно направилась за ним, на прощание бросив на меня последний взгляд надежды. Но я даже не шелохнулся.

— Наивные, — хмыкнул Лю. — Поселенцы просто подождут, пока мы не уберемся отсюда, а уже потом набег устроят.

— Таких учить надо, — сделал я неутешительный вывод. — Пошли хоть проследим, чтобы они их не убили. Может, кого-нибудь в отряд завербуем, нам сейчас лишние руки не помешают.

Двое мужчин и одна женщина подошли к месту засады примерно минут через двадцать. К тому времени мы успели известить Сэю, и она нехотя согласилась вступить в прямой контакт с теми, чье существование Верховный Совет официально отрицает. Хотя это была тайна только для обычных людей, которые с баз никуда не выходят, остальные про то, что в джунглях тоже жили люди, знали давным-давно.

Еще издали я разглядел развевающиеся на ветру темно-рыжие волосы, и меня вдруг охватило неясное предчувствие. Которое только усилилось, когда я увидел, что идущий сзади женщины мужчина был ростом, фигурой и темным овалом бороды на лице подозрительно похож на Никольского. В довесок, тащившийся сзади последний из этой троицы нес на плече кувалду, очень даже смахивающую на ту, которой так гордился Семен Лобанов.

Еще не совсем понимая, что произошло, я выскочил из места засады, и рванулся к «гостям», не обратив внимания на удивленный крик Багиры мне вслед:

— Эй, ты куда?

Полкилометра расстояния я преодолел за пять минут на спринтерской скорости, где-то сзади меня мчался Лю. Последние секунды еще оставались сомнения, но и они развеялись, когда стали видны лица новоприбывших. Да, это были они — Даша, ее жених Владимир Никольский, и позади всех — чертыхающийся под нос Лобанов. Все трое — покрытые грязью, царапинами, едва переставляющие ноги от усталости. Вот это поворот!

Глава девятнадцатая: Неожиданная находка

Само собой, что пока я бежал, в моей голове роились три тысячи вопросов. Но задать я их не успел.

Потому что Даша буквально рухнула мне на руки, едва я приблизился к ней. Бережно опустив ее на траву, и положив голову на колени, я откинул со лба слипшиеся, в земле и лесной грязи, рыжие волосы.

— Даша! Дашка, блин! Ты жива?

— Жива… — простонала она, едва ворочая запекшимися губами. — Воды…

— Ахилл! — заорал я во всю глотку. — Сюда!

Не дождавшись, я поднял было Дашу на руки, чтобы отнести к базе, и чуть не уронил — такая нагрузка на раненое плечо была сильно уж резкой. К счастью, тут подоспел Лю, и отвязал от пояса меховой бурдюк, сделанный из шкуры зайца, и наполненный чистой, родниковой водой. Даша одним залпом выпила все, что там было, а потом со вздохом облегчения благополучно потеряла сознание.

Подложив ей под голову уже пустую шкурку, я повернулся к остальным. Никольский присел на землю, подвернув под себя ноги, и, посмотрев на меня снизу вверх, прохрипел:

— Рад снова видеть тебя, Александр.

— Взаимно. Лобанов! Сеня, ты там живой?

— Живой, — ответил Лю, склонившись над телом бывшего кузнеца, который просто упал плашмя на траву лицом вниз, уронив с плеча кувалду. — Я, пожалуй, сбегаю за остальными.

Спустя пятнадцать минут подоспели Ник и Багира. К этому времени, так и не добившись ни от кого из новоприбывших никаких объяснений, по какому, собственно, поводу они сюда прибыли, я решил — сначала доведем их до остатков базы. С первого взгляда было видно, что путникам сейчас необходимы три вещи — вода, еда и сон, а уже потом все остальное, включая вопросы. Пришлось тащить их в тот дом, где мы ночевали. Ахилл понес на руках Дашу, я подставил Никольскому здоровое плечо, а Лю с Ником пришлось тащить не столько Лобанова, сколько его долбанную кувалду.

Пока новоприбывшие мылись и восстанавливали силы, я мерил шагами пустую улицу, не находя себе места. Как же так? Откуда они здесь взялись? И где вообще остальные шестьдесят человек? Естественно, что работу на сегодня пришлось отложить — Ник и Багира, которым Лю в двух словах объяснил ситуацию, тоже изрядно встревожились. Я попробовал связаться с Дедом или кем-нибудь из охотников, но оказалось, что спутник связи над базой уже успели отключить за временной ненадобностью. Время тянулось ужасно медленно, несколько раз Сэя открывала рот, чтобы что-нибудь сказать, но каждый раз я награждал ее таким взглядом, что прокурорша считала за лучшее просто промолчать.

Наконец, дверь домика открылась, и на пороге появилась Даша — чистая, свежая, только едва стоящая на ногах от усталости.

— Блин, ненавижу джунгли! — была первая ее фраза. — Полдня всего шатались, а уже было такое чувство, будто вот-вот сдохну. Привет всем, кого не видела. О, Маузер, и ты тут? А ты что здесь делаешь?

— Тебя жду! — я еле удержался, чтобы не накинуться на нее. Хотя, что с ней разговаривать? — Жених твой где?

— Здесь я, — Никольский, вытирая голову полотенцем, появился за спиной невесты. — Я так понимаю, наше появление для вас стало полной неожиданностью — как и ваше для нас.

— Правильно понимаешь, — буркнул я. — Что это вы здесь, сладкая парочка, делаете? Вы же вроде домой собирались. И почему с вами Лобанов? Если вы его решили на свою свадьбу тамадой взять, то идея плохая — он, когда напьется, всегда с кем-нибудь на деньги играет.

Но Владимир только покачал головой.

— Отойдем-ка в сторону, Александр, — тихо попросил он.

Перед тем, как послушаться, я случайно посмотрел на Багиру. Так вот — она таращилась на Дашу с таким видом, как будто увидела инопланетянина, причем узнала его по изображениям в телевизоре. Но мне сейчас было не до чудачеств кошкодевочки, в которых еще хрен разберешься.

Оказалось, что Никольский просто не хотел говорить при всех, а особенно — при Лю и Ахилле.

— Не хотел приносить дурные вести, но… — он вздохнул. — После того, как вы улетели на дирижабле, на нас напали.

— Вояки?

— Хуже. Монстры. И на нас, и на вояк. Все случилось именно тогда, когда ваш дирижабль скрылся вдали. Мы находились там же, где вы нас оставили. Дед, ваш старый охотник, как раз вызывал транспорт, чтобы добраться до девятой базы. Внезапно с той стороны, где стояло военное оцепление, ударили выстрелы. И не так, что кто-то пару раз выстрелил по какой-то случайной зверушке, а натуральные автоматные очереди. Потом — крики, ругательства. Само собой, что твои охотники насторожились, но сделать ничего не успели. Последнее, что я помню — это какой-то странный свет сверху, с неба, а потом — удар по голове. Все.

Никольский наклонил голову, позволяя мне нащупать на его затылке небольшой, но такой себе шишак.

— Очевидно, на нас не только напали, нас еще и похитили, — продолжил Эрнесто. — Когда я очнулся, то обнаружил себя далеко от того места, а рядом не было никого, кроме Даши и вашего кузнеца. Мы решили идти, чтобы куда-нибудь выбраться, и плутали до тех пор, пока не вышли сюда. Я понятия не имею, что случилось с остальными, где они сейчас, и каким образом мы трое оказались здесь, возле окрестностей четвертой базы.

Уж не знаю, каким образом мне все это удалось довольно спокойно выслушать. Но это только с виду, потом что в животе у меня все как будто скрутилось узлом, и даже, вроде бы, колечко между булок заиграло. Шестьдесят человек! Твою мать!

Вернувшись обратно к ничего не понимающим нашим, я попытался собраться с мыслями, чтобы понять, что делать. Мое положение, и без того крайне хреновое, сейчас стало еще хуже. Срочно все бросить, и возвращаться в «Снежный барс»? Да, но каким образом? Эта база уже не жилец, и вряд ли вояки сюда будут в скором времени наведываться по служебной необходимости. А связаться с кем-нибудь — никакой возможности. В голове у меня творилось черте-что, какой-то кавардак, я пытался связать воедино отрывки событий, но ничего не получалось. Кому понадобилось нападать на моих людей? И почему Дашу и ее жениха бросили таким образом, чтобы они в скором времени вышли на нас? Случайно ли, или нарочно? И что сейчас вообще происходит в мире?

Выдвигаться в сторону ближайшей базы? Да это можно много тысяч километров отмотать прежде, чем мы куда-нибудь выйдем. Ждать, пока сюда не прибудет пятая база для ремонта и восстановления четвертой? Да так придется месяца два просидеть, пока она сюда доползет. Каким-нибудь образом подать сигнал тревоги? Так у нас ни сигнальных ракет нет, ничего. Может, просто тупо поджечь все, что здесь осталось, и надеяться, что вояки с расстояния засекут масштабный пожар? А если нет? Эдак можно опять в копеечку влететь, самому потом надо будет из своих денег все потери компенсировать. Мало мне, что ли, кредитов на свой счет, чтобы к ним еще смело пару десятков миллионов добавить?

Короче говоря, я был встревожен неизвестностью, и взбешен тем, что ничего дельного на ум не приходило. Посему выходило, что надо все-таки опять топать куда-нибудь, положив болт на это дурацкое соревнование, и надеяться, что нам на пути попадется какое-нибудь поселение, где можно отыскать транспорт, или, на худой конец, средства связи. Но для этого надо сначала дождаться, пока вернутся Салам и его «дружная троица», рыскающая по окрестностям. А еще лучше — прямо сейчас подать им сигнал, чтобы возвращались, немедленно.

И тут случилось самое хреновое, что может случиться в нашей совершенно непредсказуемой жизни. Потому что она уже готовила мне новый удар прямо в темечко.

Бегая туда-сюда по пустой улице, разговаривая сам с собой и размахивая руками, не видя ничего вокруг, я, кажется, представлял собой забавное зрелище. Настолько забавное, что Багира уже минут пять за мной внимательно наблюдала. К этому времени только она возле меня и осталась — Ник вместе с Лю и Ахиллом вернулись к осмотру разрушенной части базы, а Даша и ее жених вернулись к отдыху после перенесенных страданий.

— Что? — спросил я, вдруг обнаружив, что уже давно сижу на траве, а Багира — неподалеку от меня, свернувшись калачиком, как кошка.

— Слушай, Маузер, я, конечно, понимаю твое состояние, — осторожно начала кошкодевочка. — И уже конечно, не начала бы сейчас устраивать разборки. Но я просто хотела сказать, что разгадала твой замысел, и еще, что ничего у нас с тобой не получится, как бы ты не пытался. Давай окончательно договоримся, и больше к этой теме возвращаться не будем.

Ох, бабы! Вот вечно им надо что-то выяснять, устраивать серьезные разговоры или молоть какую-то загадочную херню в самый неподходящий момент! К несчастью, мой мозг, буквально перегруженный мыслями, с радостью ухватился за возможность немного отвлечься от основных размышлений.

— Ты о чем вообще?

— Думаешь, я ничего не поняла? — фыркнула Багира. — Твоя Кира нашла себе нового хахаля, и ты так расстроился, что решил за мной поухаживать. Но я тебе не та девочка, с которой можно хорошенько покувыркаться, чтобы утешиться, а потом бросить за ненадобностью.

— Кира? Причем здесь Кира?

— Да вот эта Кира, — она ткнула пальцем — туда, где остались Даша с ее женихом. — Это же она тогда в баре была, и все мне про тебя рассказала. Я ее сразу узнала. Что, Маузер, не срослось с любовницей, решил новую быстренько найти?

До меня, постепенно правда, но начало доходить, что она имела в виду.

— Вон та, с рыжими волосами?

— Да.

— И это она тебе наговорила, что я себе в джунглях гарем набираю?

— Ага. И что спишь, с кем попало, и что на тех, кто тебя по-настоящему любит, внимания не обращаешь. Все-все на блюдечке выложила.

За всеми недомолвками и недосказанностями вдруг волшебным образом стал проступать скрытый смысл. Наверное, в другой ситуации я бы оставил все разборки на потом. Но сейчас… ух, сейчас мое бешенство просто потребовало дать ему выход хотя бы таким способом.

— Багира, подожди минутку, я сейчас.

***************

«Десять минут спустя»

— Ай! Ты что? Ой! Пусти, дурак, больно!

— Сейчас еще больнее будет, — пообещал я, не без удовольствия сжимая в кулаке вкусно пахнущие рыжие волосы. Даже испытывал какое-то садисткое облегчение, найдя способ выплеснуть скопившийся негатив. — Ты что, коза драная, совсем страх потеряла? Ты какого по барам шляешься, и всякие небылицы про меня рассказываешь?

— Ай! Да не помню я ничего! — взвыла Даша, тщетно стараясь вырваться. — Может, говорила, а может, и нет! Там так получилось…

— Как получилось?

— Ну, мы с Владимиром прилетели на девятую базу, он там должен был с какими-то своими коллегами по научной части встретиться… А я же говорила, что когда мы куда-то летаем, то я всегда напиваюсь, чтобы страшно не было! Ай! Ну, пока он с друзьями общался, я в бар и зашла…

— И?

— Не помню я! Как в тумане все! Маузер, я же, когда пьяная, я себя вообще не контролирую! Откуда мне знать, что тогда было?

Короче, пришлось ее отпустить — не то, чтобы я боялся ее жениха, но просто не хотелось ссориться из-за этой дуры. А когда Даша убежала, откуда-то между домами снова появилась Багира.

— Жестоко ты, Маузер, с девушками обращаешься. Со мной такое не прокатит, учти, я по садо-мазо не очень, я классику больше уважаю.

— Хватит издеваться! Ты даже половину всей правды не знаешь!

— А ты расскажи, — предложила она. — Торопиться нам, вроде бы, некуда.

Не знаю, то ли меня это так уже достало, то ли сработал тот факт, что я находился на нервах — одно из двух. Но я вдруг собрался, и, как на исповеди, выложил все. Про свою смерть и перерождение, встречу с Координатором, про Киру, Дашу, Мафую и королеву монстров — короче, про все. Багира выслушала все это с непроницаемым лицом, а потом заметила:

— А ты, Александр, как оказалось, неплохой сочинитель. Ловко придумал историю, где ты во всех из четырех случаев — всего лишь невинная жертва обстоятельств.

— Но ведь так все и было!

— Ну, конечно-конечно, — ответила кошкодевочка ласковым тоном, каким обычно разговаривали врачи с буйнопомешанными. — Конечно, я тебе верю, даже не сомневайся.

— Опять смеешься? Так почему бы тебе не спросить у них всех лично?

— Обязательно! — саркастически ответила Багира. — Как только я кого-нибудь из них увижу, я обязательно спрошу.

Наверное, не стоило ей это говорить. Наверное, ее слова прозвучали, как заклинание. Потому что, едва она успела это сказать, как сзади меня мгновенно появился тяжело дышащий от быстрого бега Лю.

— Маузер! Там… — он махнул рукой — туда, где начиналась разрушенная часть базы.

— Что?

— Кажется, мы нашли королеву монстров. И не только ее.

************

Под тротуаром обнаружилась сплошная стальная плита — она ясно просматривалась в разломе, и виднелась везде, куда ни кинь взгляд. Пройдя по разрушенной улице, мы вышли к одному из домов, что лежал на боку, сплющенный и помятый. А на том месте, где он раньше стоял, вместо бетонного фундамента был круглый, около трех метров в диаметре, колодец, с уходящими вниз железными ступеньками.

Внизу было темно, и пахло подземельем. Лучи фонариков метались по потолку и стенам коридора, вырытого прямо под землей — стены были укреплены шлакоблоками, а вместо потолка была та самая стальная плита. Через пару десятков шагов коридор пересекся с другим, а тот другой, в свою очередь, тоже раздваивался на обоих концах. Это был настоящий подземный лабиринт, и, видимо, выстроенный на совесть еще с незапамятных времен вместе с самой базой. Но Лю, шедший вперед, уверенно провел нас прямо до большой, в мой рост, стальной двери, перекрывшей вход. Ни табличек, ни каких-нибудь предупреждающих знаков на ней не предусматривалось, зато были две кнопки — красная и черная. Но когда китаец уже потянулся, чтобы нажать черную, я остановил его.

— Погоди! Нас тут не взорвет?

— Я уже открывал, — отмахнулся Лю. — Ахилл подсказал, у него в памяти есть все, что нужно для такого случая.

И действительно, после нажатия на черную кнопку дверь бесшумно повернулась на петлях — оказалось, с другой стороны у нее был устроено нечто вроде механической руки, которая толкала стальную махину сразу после того разблокировки замка. Теперь мы оказались на узком мостике, который бежал вдоль стены, извиваясь, как шоссе, в различных местах к нему были приделаны маленькие лесенки, чтобы спускаться вниз. А внизу…

Здесь у меня буквально перехватило дыхание. Когда мы вошли, по всему потолку зажглись мощные лампочки, и хорошо осветили всю картину. В этом подземелье было еще одно подземелье, ниже уровнем, и сейчас в нем, как в нише, торчала необъятная серая громада, на поверхности которой находились здания, дома, пустые улицы и все остальное, хорошо мне знакомое.

— Чтобы мне постареть раньше времени! — потрясенно выдохнула Даша — они с Никольским тоже шли за нами. — Это же четырнадцатая база!

Да, это была она — передвижная, мобильная, напичканная оружием крепость, созданная покойным Координатором, и им же похищенная. Которую, по идее, я должен был искать в течении всего года, прошедшего с того момента, как я был здесь в последний раз.

Как она здесь оказалась, давно ли находится и кто вообще о ней знал — можно было лишь догадываться. Но мой мозг, и без того взвинченный всеми нервными переживаниями, быстро сложил уравнение, ответ на который вышел совсем неутешительный. Я вспомнил все, что происходило со мной за последнее время, сдернул с плеча самострел, нажатием кнопки взвел боевую пружину, и навел оружие прямо на стоящего слева от меня Ника!

Конечно, у него не было столько боевого опыта, как у меня, а потому, к счастью, он не успел среагировать должным образом. Только вздрогнул и уставился на меня, решив, что это какая-то дурацкая шутка. Но зато Багира сразу насторожилась, и напряглась, правда, сделать ничего не успела — раздался щелчок, и Ахилл ткнул ей в спину дуло своей чудо-винтовки. Настроенный на одну мысленную волну между нашими искусственно произведенными телами, биоробот выполнил приказ, который я еще даже не успел отдать. Багира сразу расслабилась, мгновенно сообразив, что если она попробует спровоцировать андроида, то в случае выстрела от нее останется максимум горстка пепла. Она только зашипела, а ее зеленые глаза яростно сверкнули в темноте.

— Какого черта! — здесь уже Ник тоже допер, что происходит что-то неладное, и весьма поздновато вспомнил, что у него тоже есть оружие. Но когда он полез к себе на пояс за пистолетом, я резко окриком остановил его:

— Не трогать! Руки!

Он подчинился, и медленно поднял руки вверх. Но потом вдруг резко рванулся в сторону, прижался к стене, и направил дуло пистолета прямо на Дашу, что стояла немного левее него. Пальцы мои дрогнули, но выстрела, слава Богу, не последовало, мне удалось сдержать себя в руках. Рыжая выпучила глаза от такой наглости, и уже открыла рот, но тут Никольский, шагнув в сторону, закрыл ее своим телом. Наконец, Лю, наблюдавший всю эту картину, и правильно расценив ситуацию, сдернул с плеча ружье, и нацелил его Нику в голову, пока мой самострел смотрел его в грудь, а его пистолет был направлен на живот Владимира.

Единственная, кто осталась не при делах, это Сэя — только и могла, что хлопать глазами, не понимая, что происходит.

— Убери оружие! — рявкнул Никольский. Надо сказать, учитывая, что он не был вооружен, выглядело чрезвычайно эффектно.

— Сами уберите! — ответил Ник, явно чувствуя себя неуютно под прицелом сразу двух стволов. — Маузер, в чем дело?

— В чем дело, говоришь? — мой голос аж задрожал от негодования. — Странное совпадение, не так ли? Вы летите на четвертую базу, чтобы поискать здесь следы королевы монстров, и — хоп! — здесь волшебным образом оказывается спрятана та самая херня, за которую мы с ребятами чуть души не отдали. Совпадение, не так ли? Вы знали, что передвижная крепость здесь, да?

— Ничего мы не знали! — ответила Багира. Она стояла смирно, но я почти физически ощущал исходящее от нее напряжение. — Мы понятия не имели, что здесь спрятано.

— Врешь! — Лю переключил с Ника на нее, и направил ружье кошкодевочке в голову. — Признавайтесь, вы с сговоре с Верховным Советом? Это он сказал вам про базу?

— Опустите оружие! — потребовал Ник. — Ни с кем мы не в сговоре, мы знаем не больше того, что знаете вы.

— Да щас! — я посмотрел на Сэю. — Может, госпожа прокурор, вы что-нибудь нам проясните? А особенно тот факт, что ваше непосредственное, мать его, начальство, требует от меня отыскать то, что уже давно у него в руках! Как это называется, я вас спрашиваю?

— Я не знаю! — Сэю трясло, она явно еще не бывала в подобных ситуациях. Да уж, одно дело в суде законами разбрасываться, адругое — посреди джунглей, в страшном подземелье среди вооруженных и недружелюбно настроенных людей на вопросы отвечать. — У меня были инструкции, но там ни слова не было про четырнадцатую базу, клянусь!

— Так мы вам и поверили, — процедил Лю сквозь зубы. — Маузер, да тут целая шайка. Явно решили ободрать нас, как липку.

— И у меня складывается аналогичное мнение, господин китаец. А еще я думаю, что пора прекращать с ними миндальничать, а лучше хорошенько встряхнуть за шкирку, и узнать, наконец, всю правду.

— Себя встряхни! — Багире такое предложение категорически не понравилось. — Маузер, хватит! Мы же одна команда!

— Никакая мы не команда, они же параноики! — пистолет в руке Ника опасно задрожал, и Никольскому, которому дуло, я напоминаю, смотрело прямехонько в живот, это надоело.

— Опусти оружие! — жестким тоном потребовал Владимир. Не сомневаюсь, что этот крутой перец из бывших десантников мог и голыми руками сейчас обезоружить Ника, но демонстрировать это он как-то не торопился.

— Сначала вы! — упорствовал конкурент.

— Нет, вы! — прикрикнул я на него.

— Маузер, я тебя предупреждаю… — прошипела Багира, нетерпеливо ерзая на месте от желания кинуться на меня.

— Ребята, ну что вы, давайте решать вопросы без крови! — слабым голосом пролепетала Даша. — Ну, или давайте с кровью, только я сначала отойду от вас подальше.

— Заткнись, рыжая! Ник, опусти пистолет!

— Сам опусти!

— Я сейчас тебя как гуся стрелами нашинкую, можно будет к столу на праздник подавать! Я считаю до «трех»…

— Это я считают до «трех»! — повысила голос Багира. — Раз…

— Я первый придумал! Раз…

— Два…

— Два!

Не знаю, что было бы, если бы кто-нибудь из нас выкрикнул «три». Наверное, обратно на поверхность не вышел бы никто. Но узнать об этом нам было не суждено.

Как только я выкрикнул «два» — а крикнул я очень громким и дурным голосом, как на параде — сразу произошли две неожиданные вещи.

Первая — на поверхности передвижной крепости одновременно зажглись фонари — в стеклах домов, на уличных столбах, на крышах в прожекторах. Одновременно вместе с этим коротко завыла, и сразу смолкла сирена. А потом все это резко вырубилось, оставив лишь один огонек — в здании где-то в глубине базы. С того места, где мы стояли, было видно, что он есть, но чтобы разобраться, где он горит, пришлось бы спускаться на саму базу.

Как-то инстинктивно мы все перестали целиться друг в друга, и повернулись, вскидывая стволы в ту сторону. Какие-то доли секунды я ожидал, что сейчас вот-вот появится королева монстров, но потом понял, что все это делалось лишь с одной целью — привлечь наше внимание к чему-то крайне важному. А конкретно мое внимание, потому что все это произошло именно в следующее мгновение после того, как я громким и дурным голосом орал слово «два». Из этого следовал вывод, что именно мой голос и запустил всю эту реакцию событий, если только она не сработала по истечению какого-то таймера, что маловероятно.

— Что это было? — тихо спросила Багира, изо всех сил вытягивая шею, чтобы увидеть хоть что-нибудь.

— Не знаю, — честно признался я. — Лю, там есть кто-нибудь?

— Я звал, никто не откликнулся, — ответил китаец.

— А почему тогда ты сказал, что нашел королеву монстров?

— Я сказал, что кажется нашел. Может, она на этой самой базе, на каком-нибудь лабораторном столе под наркозом лежит.

Этот аргумент показался мне убедительным — причем настолько, что я сам пожелал его проверить.

— Ты куда? — удивилась Багира, когда я потопал к ближайшей лесенке, ведущей с мостка вниз. — А драться?

— Успеем еще.

— Совсем чокнулся, — тихо прокомментировал Ник, убирая пистолет. — То угрожает, то топает непонятно куда. Он всегда таким был?

— Всегда, — честно ответила Даша. — Пошли за ним, а то еще, не дай Бог, опять в беду попадет.

— Пошли, — вздохнула Багира.

****************

Оказалось, что если вступить на одну из ведущих вниз с моста лесенок, то она автоматически удлиняется — до такой степени, чтобы ее конец уперся прямо в одну из улиц передвижной базы.

Держа в здоровой руке самострел, а раненой осторожно цепляясь за металлические перила, чтобы не слететь, я спустился вниз. Не скрою, что у меня по спине пробежали мурашки — слишком свежи были воспоминания о том, что происходило здесь со мной в прошлый раз. И, хотя вокруг не было луж крови и трупов солдат, все равно чувствовал я себя жутковато. Могильным холодом тянуло от всей этой хреновины, холодом и мраком.

— Маузер! Подожди нас!

Пока я стоял и осматривался, стараясь зафиксировать хоть какое-нибудь движение, за моей спиной постепенно собрались и остальные. Даша схватила меня за рукав.

— Саш, мне страшно! Пошли отсюда, а? Ну, что здесь может быть хорошего?

— Вот, сейчас и увидим.

— А если здесь кто-нибудь есть? Кто-нибудь… опасный?

— Так это же хорошо. Значит, мы его хорошенько расспросим обо всем.

— А если здесь вообще опасная зона? — настырничала рыжая. — Может, здесь запрещено ходить? Сейчас зайдем не туда, и сразу — расстрел, без суда и следствия.

— Даша, успокойся. На этот случай у меня есть один очень классный, проверенный временем запасной план.

— Это какой же?

— Я вас не знаю. В первый раз вижу!

Лампы на потолке подземелья освещали только поверхность зданий и улиц, пришлось подсвечивать фонариком себе под ноги, чтобы не споткнуться ненароком. Включив память, я безошибочно вышел к Командному Центру — именно здесь началась та памятная драка, где у меня включился режим «берсерка». Но свет горел не в нем, а чуть позади и левее.

Выяснилось, что источник света находился на столбе, который освещал вход в стеклянное здание, по виду напоминающее лабораторию. Автоматические двери были распахнуты настежь. Я повел фонариком в разные стороны — по-прежнему ничего подозрительного.

— Ты же не собираешься туда идти? — шепнул Ник. — Маузер, это глупо!

Но я уже направился к распахнутым дверям. Да, это была лаборатория — точно такая же, как Научный Центр на шестой базе, куда я постоянно наведывался за консультациями. Видимо, при Верховном Совете все здания научного назначения строили по одному типу. Едва я зашел, как включились лампочки в коридоре, который шел сразу налево от входа. Туда я и шагнул, держа перед собой самострел.

Здесь бы мне, дураку, насторожиться, что кто-то ведь эти сигналы мне подает, и дорогу указывает. Причем это могла быть стопроцентная ловушка, приготовленная не столько для меня, сколько для всех нас. Утешало только то, что все присутствующие за моей спиной явно были напряжены до предела, и в случае чего могли сразу открыть огонь из всех стволов по любой внезапно появившейся цели.

А меня уже было не остановить. Я нутром чувствовал, что меня здесь ждет что-то крайне важное. И моя интуиция меня не подвела.

Коридор вывел меня в небольшое помещение. Луч фонарика высветил стоящие вдоль стен приборы, какие-то провода шланги, и все такое прочее. А посреди комнаты стоял большой операционный стол. На котором лежало то, от чего у меня волосы на голове встали дыбом.

Затаив дыхание, я медленно, шаг за шагом, подошел к распротертому на столе телу. Ошибиться было невозможно. Черные волосы, одухотворенное природой лицо, соблазнительные изгибы, остекленевшие, смотрящие в потолок глаза…

Это было тело королевы монстров. Именно тело, потому что она была мертва — причем, судя по всему, уже очень давно.

Глава двадцатая: Последняя воля королевы монстров

Наверное, минут десять я простоял над ее телом, не в силах оторвать взгляд от мертвых глаз. Вот, блин, и свиделись наконец-то.

Даже в таком состоянии она была прекрасна. А судя по тому, как ее тело было расслабленно, и выражение лица довольно спокойное, умерла она без мучений. Значит, ее не убили, а пытались, наверное, поставить на ней какой-нибудь эксперимент, который закончился таким вот трагичным образом. Я машинально посветил фонариком, но никаких других тел в помещении больше не обнаружил. Интересно, а куда делись все те, кто за ней присматривал, когда она концы откинула? А может, это не она вовсе, а какой-нибудь ее клон? Так много вопросов, и вообще нет ответов.

— Маузер! Ты что тут застрял? — прошипела сзади Даша. — Торчишь тут, как будто увидел… Ого! Это что… королева монстров?

— Нет, блин, принц Персии, — буркнул я. — Сама не видишь?

— Вижу, конечно! — обиделась рыжая. — Она что… мертвая?

Ну, и почему эта дура опять свалилась мне на голову, а? Отвернувшись от Даши, которая вытаращила глаза, в ужасе прижав ладонь ко рту, я снова взглянул на тело своего давнего врага, и одновременно с этим близкого друга. И внезапно, повинуясь какому-то внезапному порыву, я протянул ладонь, и осторожным касанием опустил веки ее мертвых, но все таких же красивых глаз. Сам не знаю, зачем я это сделал — наверное, потому, что в кино видел, как так делают.

Наверное, мое прикосновение вызвало какую-то цепную реакцию — сзади нас неожиданно включился свет. От испуга я подпрыгнул, попутно наступив Даше на ногу, и развернулся, наводя самострел на цель. И тут же чуть не выронил его — в трех шагах от меня стояла настоящая, живая королева монстров!

Нет, мертвое тело со стола никуда не делось, но живое каким-то образом появилось прямо возле меня, излучая вокруг себя странное призрачное свечение. Лишь спустя несколько секунд до меня дошло, что это не что иное, как голографическая проекция — любимая технология всех современных ученых. Сжав зубы, я рывком протянул руку, и дотронулся до этого «воскресшего» чуда. Да, так есть — моя рука свободно прошла сквозь изображение, не встретив на своем пути ничего, кроме пустоты.

— Ой, мамочки! — Даша привычно спряталась за мою широкую спину. — Что это?

Ответить я ей не успел — голография заговорила.

— Привет, Саша, — сказала королева монстров, причем таким тоном, будто мы с ней расстались только вчера, и не виделись всего одну ночь.

— Привет, — пробормотал я, скорее машинально, чем нарочно.

— Если ты видишь эту запись, значит, мой план сработал, и ты уже успел убедиться в моей смерти, — она повела рукой в сторону стола, на котором лежало ее собственное тело. — Я сделала запись примерно за два часа до нее. Поскольку люди в этой лаборатории полностью подчиненны моей воле при помощи телепатических способностей, я воспользовалась голосом одной из местных лаборанток, что записать последнее к тебе мое обращение. Прямо сейчас она озвучивает все, что я ей передаю.

Вот те на! А я уже и забыл, что королева монстров не умела разговаривать, а общалась исключительно при помощи чтения мыслей. Какой-то шорох заставил меня повернуть голову — Лю и остальные столпились в дверях лаборатории, вытягивая шеи, и не решаясь подойти ближе.

— Я знаю, что весь последний год ты даже не думал меня искать, — продолжила королева монстров. — Я ценю то, что ты выполнил свое обещание, но больше в нем нет нужды. Я добровольно сдалась в руки Верховному Совету, и отдала им передвижную четырнадцатую базу. Единственное, о чем они не знают — это об устройстве самоликвидации, которую я на нее установила. Это значит, что все вокруг будет уничтожено мощнейшим взрывом на третьи сутки после моей смерти.

Прямо сейчас мне введут особый препарат, который погрузит меня в коматозное состояние, а через пару часов заставит мое сердце остановиться. Поскольку ты так и не явился, чтобы меня убить, как я тебя об этом просила во время нашего последнего разговора, мне больше ничего не остается, как принять смерть от тех, кто меня создал. Но сначала я хочу сказать тебе несколько очень важных для меня вещей. Уверена, ты также будешь в них заинтересован.

Первое — это я послала ту гигантскую медузу…

— Ах ты, стерва! — не удержался я от крепкого ругательства.

— … делалось это ради того, чтобы эвакуировать людей с четвертой базы, дабы они не пострадали при взрыве. Простые люди не должны страдать из-за амбиций своих лидеров. Я убила немало военных, но взять на себя грех массового геноцида я просто не в силах.

Я знаю, что твои действия привели к катастрофе. Прости, я правда не хотела, чтобы так получилось. Я очень надеюсь, что ты не будешь держать на меня зла, потому что про покойников либо хорошее, либо вообще ничего.

Теперь о том, что касается нас двоих. Как ты, возможно, помнишь, передвижная крепость нужна была мне для того, чтобы трансформировать мое тело, и обрести возможность зачать ребенка. И уж наверняка ты не забыл, как я — хоть и немного против твоей воли — взяла у тебя твое семя. После того, как мы с тобой разошлись, я смогла добиться желаемого. Два месяца ушло на завершение работы, и еще восемь месяцев — на вынашивание. Неделю назад я родила ребенка. Девочку.

И в ее голосе прозвучала такая искренняя радость, любовь и чувственность, что я буквально в осадок выпал. Королева монстров даже улыбнулась, и на несколько секунд замолчала, давая мне обдумать услышанное.

— Конечно, ты спросишь: зачем было умирать сейчас, если я только-только познала радость материнства? Отвечу так: я для людей — абсолютное зло. Меня заклеймили, как чудовище, и во многом, конечно, я сама дала повод. Мне не дадут покоя, ни ночью, ни днем. Ради будущего своего ребенка, ради того, чтобы мой род продолжился, я приношу себя в жертву. О ребенке никто не знает, а значит, так у нее будет больше шансов выжить.

Сейчас она в одном секретном месте, под присмотром моего последнего, самого верного слуги. Я знаю, сейчас ты бы хотел, чтобы я назвала тебе это место. Потому что это как бы и твой ребенок тоже, и, конечно же, ради безопасности человечества ты бы, возможно, хотел бы самому заняться ее воспитанием, чтобы воспитать человеком, как ты, а не монстром, как я. Но я не назову это место. Потому что меня ты можешь не обманывать — ты не способен заботиться о ребенке, и даже зачать его добровольно, из-за чего у тебя был конфликт с твоей наложницей по имени Кира.

Я посвящаю тебя в свою тайну лишь с одной-единственной целью….

Договорить она не смогла. Раздался треск, изображение замерцало, и исчезло. На самом интересно, мать его, месте….

****************

Сначала я не понял, что произошло. Стоял, и таращился на то место, где только что передавала мне свою волю королева монстров. Из оцепенения меня вывел равнодушный механический голос, прозвучавший в пространстве:

— Внимание, на четырнадцатой базе запущенна программа самоуничтожения. По правилам протокола, всем присутствующим необходимо срочно покинуть базу в течение тридцати минут, повторяю…

Ах ты ж ёшкин дрын! Похоже, только что исчерпались те самые трое суток, которые королева оставила на запас после своей смерти. Мне не хватило лишь каких-нибудь пары минут на то, чтобы дослушать то, что она хотела мне сказать. Облом еще тот.

Даша, присмиревшая было, высунула голову из-за моего плеча.

— Она ушла, да? — спросила с затаенной надеждой. Как будто она не поняла, что это была не живая королева, а лишь ее запись. А может, действительно не поняла.

— Повторяю, по правилам протокола… — продолжал надрываться голос в лаборатории.

— Уходим отсюда, рыжая, — я бросил последний взгляд на стол, где нашла свое последнее пристанище величайшая из всех, с кем мне довелось встретиться в своей проклятой второй жизни, и решительно увлек Дашу к выходу, где нас ждали остальные.

— Что это было? — тут же потребовала объяснений Багира.

— Некогда объяснять! Через тридцать минут от этого места не останется ничего, кроме воспоминаний. Валим, быстро!

Спорить никто не посмел — все четко слышали предупреждение. Между тем механический голос, три раза повторив известие о программе самоуничтожения, включил таймер:

— Внимание, до взрыва осталось двадцать девять минут….

Уже не таясь, топая, как слоны, и поднимая под ногами тучи пыли, мы промчались к выходу из Научного Центра. Быстрее, быстрее! На поверхности передвижной крепости по-прежнему было темно, и я, как в дебильных боевиках, разумеется, свернул не туда. И вместо того, чтобы вывести товарищей к Командному Центру, уперся в какой-то одноэтажный железный домик с плоской крышей.

— Не понял… А где это мы?

— Издеваешься? — рявкнул Ник, отбросив все свое природное спокойствие.

— Почему? Я реально не знаю, где мы находимся.

— Внимание, до взрыва осталось двадцать пять минут… — словно специально напомнил механический голос.

— Похоже, нам сюда, — Багира взяла дело в свои руки, и свернула направо. И спустя минуты четыре вывела нас к той самой лестнице, по которой мы сюда спускались. Вот, что ни говори, а иметь в отряде кошкодевочку очень даже полезно — со своей способностью видеть в темноте и сохранять хладнокровие она может выручить даже в самых экстренных ситуациях.

Кстати, почему-то мое ночное зрение, падла такая, не включилось — на свет фонарика, наверное, понадеялось.

— Внимание, до взрыва осталась двадцать одна минута…

Заткнуть бы чем-то этого говоруна — так страшно, что хоть штаны меняй. На лестнице я первым делом подтолкнул наверх Багиру, потом сунулся было сам, но Никольский опередил меня, отправив наверх Дашу. И совершил ошибку — от волнения ладони рыжей вспотели, и она дважды соскользнула вниз, не удержавшись за перила, ноги у нее подкашивались, как у пьяной. Потеряв терпение, я рывком взвалил ее на плечо, как тогда Багиру на реке, и попер наверх. Блин, ну и тяжелая, зараза!

— Быстрее! — пыхтел Лю за моей спиной. — Маузер, быстрее!

— Заткнись, — мрачно посоветовал я. Почему-то мне захотелось смеяться — наверное, из-за нервной перегрузки. А может, это было обычное желание человека хорошенько поржать перед тем, как его взрывом превратят на мелкие атомы.

Добравшись до мостика, мы, со скоростью ветра в поле, вылетели из подземного тайника. Замыкая шествие, я успел услышать, как таймер дошел до восемнадцати минут. Наверху нас встретила Сэя — она не стала спускаться с нами вниз, на четырнадцатую базу, а вернулась на поверхность, опасаясь, что ей опять начнут угрожать оружием.

— В чем дело? — удивилась прокурорша. — Куда это вы…

— Ахилл! Взять! — крикнул я, не сбавляя темп. Биоробот кивнул, метнулся к Сэе, и молодецки закинул ее на спину, как мешок с картошкой. Прокурорша завизжала, как будто мышь увидела.

— Пусти меня, ты! Эй, я кому сказала! Маузер! Помогите!

На ее крики никто не обратил внимания — слишком уж явственно ощущалось за спиной дыхание смерти. Перепрыгивая через выбоины и вздувшиеся участки асфальта, я лихорадочно продумывал, каким образом нам успеть отбежать от базы на расстояние, достаточное для того, чтобы нас не догнала взрывная волна. Машина! Нужна машина, транспорт, хоть какой-нибудь.

Поэтому, увидев огромный ангар с просевшей крышей, я остановился, поставил Дашу на землю, и направился туда.

— За мной! Кажется, я знаю, что делать.

И опять никто возражать не осмелился. Вот, всегда бы так! Всего лишь одна программа самоуничтожения, и все вокруг сразу становятся, как шелковые.

На всех базах, где мне до этого довелось бывать, в подобных ангарах держали служебный транспорт — полицейские и пожарные машины, кареты «скорой помощи», мусоровозы и поливалки для улиц… ну, и так далее. Будем надеяться, что и здесь отыщется что-нибудь полезное.

— Осталось восемнадцать минут, — выдохнул, тяжело дыша, Лю — оказывается, он был единственным, кто засек время по карманным часам.

Проигнорировав это замечание, я оценил крепость криво висевших на петлях дверях ангара. Конечно, сломать огромные ворота нечего и думать, но к счастью, в них снизу имелась удобная калитка. Сложив и повесив на спину бесполезный теперь самострел, я вытянул руку в своей железной перчатке. Небольшое мысленное усилие, нужные запчасти выехали наружу, перекрутились в правильном порядке, соединились, завинтились, и в моей ладони оказались очень удобные огромные ножницы с лазерной заточкой лезвий. Проткнув кончиками лезвий металл вокруг дверного замка, я несколькими точными движениями вырезал замок, оставив вместо него зияющую дыру, и пинком ноги распахнул дверь.

Есть! Моя интуиция меня не подвела! Здесь действительно стоял транспорт. Правда, не полицейский, и не пожарный, а… автобусы! Автобусы? Какого хрена?

Огромные, вытянутые серые капсулы каплевидной формы, без колес, в окнах виднеются многочисленные сиденья. Я выругался, смачно, и не стесняясь в выражениях. Теперь понятно, что здесь находился местный автобусный парк на случай эвакуации людей, каждый такой имеется на всех базах. А воспользоваться этими машинами не успели, слишком быстро случилась катастрофа, а потом уже эвакуацией занимались военные, у которых полно грузовиков и другого транспорта.

Ладно, поздно уже рожу воротить, до взрыва, при котором нас всех разнесет, нахрен, на кусочки, осталось меньше двадцати минут.

— Залезайте, — я кивнул в сторону ближайшего буса.

— Сдурел, что ли? — выпучила глаза Багира. — Хочешь пересидеть здесь? Да нас в этой консервной банке и поджарит заживо!

— Слушай, ты задрала уже! Я хочу не сидеть, а уехать отсюда! Я тебя вообще о чем-то спрашивал?! — мои нервы, и без того на пределе, нашли способ выплеснуть негатив. — А ну, быстро засунула свою кошачью задницу в машину, или я за себя не отвечаю!

Наверное, не зря говорят, что без волшебного «припиздона» в большой компании дело на лад не пойдет. Багира сразу захлопнула рот, и без лишних слов полезла внутрь автобуса, за ней потянулись и остальные. Я забрался последним.

— Ахилл, за руль! Вывези нас отсюда.

— Сделаю.

— Пятнадцать минут, — предупредил Лю. — Думаешь, успеем?

— Надеюсь, — честно ответил я. — По крайней мере, хоть какой-то шанс у нас есть.

— Может, кто-нибудь наконец объяснит мне, что происходит? — потребовала Сэя. Но ей никто не ответил — все были заняты тем, что рассаживались по креслам, и пристегивали ремни безопасности. Ибо нутром чувствовали, что будет та еще поездочка.

Я садиться не стал — замер возле Ахилла, который спокойно, как будто вез детей на экскурсию, запускал двигатель, и проверял наличие топлива, масла, и исправность всех систем. Мотор едва слышно заурчал, и серая махина плавно поднялась в воздух на полметра над землей. Убедившись, что падать мы не собираемся, биоробот уверенно воткнул первую передачу, и бус по прямой линии устремился к воротам ангара.

— Тарань! — приказал я, понимая, что открывать их уже нет времени. — Держитесь, все!

И сам ухватился за поручень, проходивший под потолком. С душераздирающим скрежетом морда автобуса соприкоснулась с воротами. Даша завизжала, кто-то матернулся, но машина сделала свое дело — сорвала и без того покосившиеся ворота с петель, и вылетела наружу, расшвыривая вокруг себя уже ненужные куски металла. Меня чуть не снесло в момент удара, но я удержался.

— Больше так не делайте, — попросила Сэя, громко стуча зубами от страха.

— Куда едем? — спокойно спросил Ахилл, легким движением руля уводя автобус в сторону от перегородившего дорогу столба.

— Давай на запад, — я кивнул на компас, встроенный в панель приборов. Не сказать, чтобы с западом у меня были особые отношения — просто это было первое направление, что пришло мне в тот момент в голову. Ахилл послушно сбавил скорость, крутанул баранку, и слегка увеличил высоту.

— Слушайте! — сказала Багира, воспользовавшись воцарившейся на несколько секунд в салоне тишиной. — А мы, вообще-то, никого не забыли?

— Ты о чем? — удивилась Даша.

— Ну, может, я ошибаюсь, но мне кажется, с нами на базе был еще один человек. Такой мордастый мужик с кувалдой.

Наши выражения лиц стоило в ту секунду записать на камеру.

— Лобанов!!!! — грянул дружный крик из моей и Лю глоток.

— Да и хер с ним, — бодро сказал я. — Он все равно пользы не приносит, только тупит все время.

— Так нельзя! — тут же вскинулась Даша. — Он тоже наш друг!

— Двенадцать минут, — напомнил Лю. — Если делать крюк, чтобы добраться до дома, где он сейчас дрыхнет, то это минут десять. Мы не успеем отъехать на безопасное расстояние!

Блин, блин, блин! Ну, вот почему так, Господи, почему судьба многих людей зависит от жизни никому не нужного имбицила?

— Значит, мы не будем делать крюк, — решительно сказал Ник. — Ахилл, давай по прямой, будем таранить все, что попадется на пути.

— Слышь, а ты с какого тут приказы раздаешь? — осведомился я. — Давно в бубен не получал? Это вообще не твой человек, не тебе решать, спасать его, или нет.

— Ты что, работорговец? — удивилась Багира. — Владеешь людьми, а потому сам решаешь, кому умереть, а кому нет?

— Ну, кто-то же должен такие вопросы решать. Кроме того, семеро одного не ждут, а мы Лобанова тем более ждать не будем. Ахилл, продолжай движение.

— Маузер! — раздались со всех сторон протестующие крики.

— Р-р-р-р! Ладно, уговорили! Но если мы из-за Лобанова погибнем — я вас всех в Аду достану. Ахилл, меняем курс, давай к тому домику, где мы ночь провели.

— Понял, — последовал невозмутимый ответ, и автобус, обогнув обрушенное здание местного интерната для детей, взял курс на неповрежденную часть базы, откуда мы и пришли.

Тут уже я — правда, несколько запоздало — вспомнил, что в окрестностях базы все еще остаются Салам, Карлсон, Пироман и Трегуб, которые ищут несуществующие следы королевы монстров, которых, как оказалось, там не могло быть в принципе. Причем эти четверо про взрыв ничего не знают. Мать моя матрица, да что же так сложно-то все закручено!

— Одиннадцать минут, — промолвил Лю, вытирая пот со лба.

— Ахилл, давай на полной скорости. Выжми из этой жестянки все, что у нее есть. Лю, ты можешь связаться с Саламом?

— Спутник для связи не работает, — напомнил китаец. — Ничего, я думаю, они уже настолько отошли от базы, что их не зацепит.

Утешение было маловероятным — день близился к закату, и как раз в эту самую минуту наши товарищи как раз могли подходить к базе, чтобы доложить, что ничего не нашли. Правда, они могли и легко решить искать там до вечера, а то и остаться на ночлег, для них это не проблема. Боже, пусть будет так, ну, пожалуйста! Я что, о многом прошу?

— Вижу Лобанова, — доложил Ахилл. Я покрутил головой, тоже его увидел. Бывший кузнец с опухшей после сна рожей, стоял посреди улицы, и недоуменно озирался, пытаясь сообразить, куда же все делись.

— Дави его!

— Что ты сказал? — не поверила своим ушам Даша.

— Блин, не прокатило… Я хотел сказать, тормози, подберем его.

От резкого рывка нас всех бросило вперед. Ну, ребятам ничего, они же пристегнули ремни, а вот я себе руку поцарапал. Дверь с шипением открылась, являя взору застывшего в ступоре Лобанова.

— Не понял… А вы чё это?

— Садись, утырок! — проворчал я. — Быстрее, не тупи!

Лобанов пожал плечами, но послушно поднялся в салон. Едва дождавшись, пока он войдет, я тронул Ахилла за плечо. Автобус резко сорвался с места, и Сеня, не удержавшись на ногах, повалился прямо на сидящего ближе всех Ника.

— Лю, сколько?

— Минут семь, может чуть больше.

Автобус стрелой вылетел на окраину базы. До ее границы осталось всего каких-то полкилометра. И тут внезапно до моего уха долетел хорошо знакомый грохот, прозвучавший где-то сзади…

Чувствуя, как холодеет все внутри, я бросил взгляд в зеркало заднего вида. Да, так и есть — разрушенная часть базы, где находился подземный тайник, превратилась в кровавое зарево. Огромная, выше двухэтажного дома, огненная волна погналась за нами, сжирая все на своем пути, словно ревя нам вслед: «Догон-ю-ю-ю!!!!». Семь минут, да? Классно, и тут надули.

— Быстрее! — завопила Сэя, судорожно вцепившись в свой ремень безопасности.

Можно было этого и не говорить — и так понятно, что если взрыв нас догонит, то нам всем хана. Ахилл до упора вдавил педаль газа, автобус стрелой летел к джунглям, но огненная волна была намного быстрее. Счет пошел на секунды, еще каких-то пара мгновений — и все будет кончено, навсегда. Пламя стремительно покрывало останки четвертой базы, настигало нас, мы уже чувствовали жар раскаленного металла.

Но Ахилл, настоящий герой, сделал то, что и нужно было сделать в такой ситуации. Видимо, сработали все заложенные в нем базовые инстинкты выживания, потому что он, удерживая одной рукой руль, другой нажал на какую-то кнопку. Сухо щелкнули пиропатроны, и крышу автобуса сорвало с мясом — кувыркаясь, она отлетела назад, исчезнув в пламени. Сбросив, таким образом, значительную часть своего веса, серая махина получила дополнительное ускорение, и это стало решающим фактором в нашей жизни. Огненная волна успела только лизнуть заднюю часть буса, когда мы пересекли границу четвертой базы, и, как пробка из бутылки, пулей вылетели на территорию, где уже начинались джунгли.

Глава двадцать первая: Гроза в джунглях

Казалось, что здесь впору заплакать от счастья. Взрыв не догнал нас, огненная волна отстала, и каждый из присутствующих отделался лишь сильным испугом, не считая, конечно, энного количества нервных клеток, которые сегодня вымерли навсегда.

Но плакать было еще рано. Потому что, едва мы избежали одной опасности, как перед нами тут же встала другая. Да, представьте себе, такое тоже бывает.

Виной всему была безумная скорость, до которой мы разогнались, чтобы успеть уйти с базы. И теперь нам навстречу стремительно неслась сплошная зеленая стена деревьев. Об которую мы сейчас благополучно разобьемся, превратившись в одну большую кровавую лепешку. Потому что вовремя затормозить не было никакой возможности.

Последнее, что я запомнил — это как меня бросило сначала вперед, а потом вбок.

А потом резкий удар по голове — и все, тишина.

Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на спине, на теплой, нагретой солнцем траве. Что-то невероятно тяжелое придавило мне грудь, а по лицу у меня ползала огромная, отвратительная влажная лягушка. Сжав зубы, чтобы не заорать от отвращения, я отмахнулся от нее рукой.

— Я просто хотела помочь, — обиженно пробормотала Багира, слезая с меня, и убирая мокрую тряпку, которой вытирала с моей морды кровь. — Зачем драться-то сразу?

— Извини, — я пощупал нос, превратившийся в большую спелую сливу. — Это кто меня так?

— Да ты сам себе так, — вздохнула кошкодевочка. — Нигде больше не болит? Ничего не сломано?

— Вроде нет, — я пошевелил руками и ногами, а потом самостоятельно принял сидячее положение.

В нескольких метрах от меня валялся на боку искореженный бус без крыши. Торможение на дикой скорости не прошло бесследно, неудивительно, что серая махина опрокинулась. Голова у меня раскалывалась, в висках будто стучали крошечные молоточки, похоже, во время удара я достаточно сильно приложился черепушкой. Ничего, главное, что жив остался. Снова. Какой это уже раз, сто пятьдесят четвертый? Видно, все-таки суждено мне дожить до возраста, где я превращусь в вечно недовольного деда с больными суставами и проблемами с кишечником.

— Никто не пострадал?

— Никто, — ответила Багира. — К счастью. Вот, никогда бы не подумала, что поездка на автобусе может быть такой веселой!

— Это ты еще анекдот про студентку не слышала. Да пусть меня хоть весь автобус трахнет, я эту долбанную форточку не открою! — здесь меня пробило на смех — лучше даже сказать, на неконтролируемую истерику в виде приступа смеха. Таковы, увы, были последствия нервного напряжения. Упав обратно на траву, я хохотал во весь голос, пока все остальные подтягивались, собирались вокруг, и смотрели на меня сверху вниз. И чем больше я видел их лица, тем больше меня это смешило. В конце концов, смех закончился, и я начал издавать звуки, с которыми тюлень зовет самку для спаривания в брачный период.

— Похоже, Маузеру пора в психушку, — с грустью заметил Лю. — А жаль, такой умный человек был!

— Отставить психушку, — отсмеявшись, я перевернулся на спину, чувствуя, как болит теперь в груди. Удивительно, но после такого смехотворного приступа я реально почувствовал себя лучше. Как будто я только что покинул свой охотничий лагерь, а не сидел уже несколько дней в глубокой яме, доверху засыпанной свалившимися мне на голову проблемами.

А если задуматься, то действительно, что здесь такого? Ну, родила королева монстров от меня ребенка, которого не захотела мне показывать, потому что я, по сути, конченный человек, совершенно не годящийся на роль отца (причем я это и сам прекрасно понимаю) — и что? Ну, взорвалась база, и сами мы чуть там не угробились — и что? Ну, обманывал меня Верховный Совет, решил меня довольно таким подленьким образом без работы оставить, и это после того, что я первый предложил мочить монстров — и что? Ну, пропали без вести шестьдесят человек, за каждого из которых я несу ответственность, как работодатель и начальник — и что, мать вашу, с этого?

И, конечно же, вишенка на торте — я влюбился, впервые в жизни, в девушку, которая, скорее всего, в недалеком будущем будет мочить монстров на пару со своим гениальным напарником-предпринимателем, пока я буду… а неизвестно еще, кстати, где я буду — то ли бомжевать, то ли опять на ферме батрачить, то ли вообще в топке на генетические материалы разлагаться. И что???!!

Короче, теперь, когда я благополучно похоронил в недрах своего организма энное количество безвозвратно ушедших нервных клеток, мыслить над сложившейся ситуацией мне стало намного легче. И единственное, что можно было сейчас сделать — это выбираться к людям. Любой ценой, но надо покинуть эта долбанные, в последнее время ставшие еще более небезопасные, чем раньше, джунгли. А там, на месте, видно будет — кто куды, и что к чему.

— Лю, помоги встать, — китаец протянул руку… и чуть сам не улетел на землю, потеряв равновесие от мощного рывка моей сильной руки. Блин, совсем забыл, что в моем новом теле мышечная масса намного больше, чем в старом. Пришлось справляться самому.

— Ну, и что дальше? — мрачно спросил Ник. Его голова была перевязана походной рубахой на пиратский манер, а в разрезе куртки теперь виднелась голая грудь.

— А дальше, друг вы мой несообразительный, мы делаем то же, что и раньше. То есть, ищем способы подать сигнал воякам, чтобы прилетели и забрали нас отсюда. Поскольку от четвертой базы теперь уже ничего не осталось, а какие-либо средства связи мы на ней найти не успели, то какой из этого вывод?

— Вывод такой, что мы все дебилы, — буркнул Лю. — Почти сутки там провели, а сделать ничего не сделали.

— Вот только не надо переходить на оскорбления! — пробормотала Даша. — Я вообще была не в курсе ваших проблем. И вообще, где ваш дирижабль, на котором вы тогда улетели?

— А это ты у своего бывшего командира спроси, — хмыкнул Ник. — А, Маузер? Где дирижабль?

— Да, где? — повторила Даша.

— Рыжая, это сейчас вообще неважно, — вывернулся я. — Важно то, что транспорта у нас нет. Средств связи — нет. До ближайшей базы километров… дохрена. Вывод — возвращаемся к запасному плану, и ищем поселение, в котором есть что-нибудь из нам необходимого.

— А как мы его найдем? — спросила Багира. — Не помню, чтобы они были на картах отмечены. Да и карт у нас, кстати, тоже нет.

— Господи! — Даша возвела глаза к небу. — У нас вообще что-нибудь есть?

— Конечно. Оружие, съестные припасы, и светлая голова вашего командира, — ответил я. — А если прибавить к ней светлую голову Ника, и разделить на тоже светлые головы всех присутствующих, то получится примерно две с половиной головы. А это уже что-то. Но вернемся к вопросу про поселение. Да, на картах они не отмечены, и, кроме того, они все обычно хорошо спрятаны, чтобы их вояки не обнаружили. Но, к счастью, с нами есть сразу три бывших поселенца — Лю, Салам и Лобанов. Правда, Салама еще найти надо, но это уже детали… Короче, я думаю, что мы какое-нибудь, но поселение обнаружим. Есть идеи?

Все присутствующие задумались. Даже Сэя, хотя ее никто об этом не просил. Задавая вопросы, я посмотрел на Ника, Багиру, Лю и Ахилла — словом, на тех, кто способен был родить дельную мысль. Но вместо них ответил Никольский:

— С воздуха. Если даже поселение спрятано, с высоты опытный глаз его обнаружит, особенно, если нарочно присматриваться.

— А разве поселенцы не защищают свои поселения от того, чтобы их не увидели вояки с высоты? — спросила Багира.

— Это да, но далеко не каждое поселение может позволить себе замаскироваться подобным образом, — ответил Лю. — Мы, например, сделали себе поселение в горах, то есть, в том участке, где военные не летают. Остальные, как, например, было в поселении Салама, надеются на авось — авось, вояки пролетят мимо, и трогать их не будут.

— Вот-вот, — кивнул я. — Большое спасибо, Владимир, вы подали нам хорошую идею.

— Большое пожалуйста. Если вам, Александр, в будущем понадобятся хорошие идеи — обращайтесь без стеснения, — любезно раскланялся Никольский.

— Да, непременно, но теперь надо придумать, как вашу идею реализовать. На воздушный шар у нас ни денег, ни материалов нет, а единственный имеющийся у нас беспилотник-разведчик остался у Карлсона. А просто залезть на дерево — будет, наверное, недостаточно.

— Может, надо тогда залезать не на дерево, а на что-нибудь, что повыше? — предложил Ник. — На гору там, например.

Мысль была довольно рациональной, и мы тут же начали вертеть головами, в поисках таковой. Но из-за этих проклятых деревьев обзор был крайне ограничен.

— Ладно, тогда сделаем так, — устало сказала Багира. — Я залезу на дерево, чтобы оттуда найти гору, на которую мы потом залезем, чтобы оттуда найти поселение. Звучит, как полный бред, но больше нам ничего не остается.

— Неправда, — не согласился я. — Звучит просто охренительно! Давай, дуй.

— Подожди, — Ник поднял ладонь. — Маузер, ну ты совсем уже? Мы только что чуть в автокатастрофе не угробились, а ты уже нас напрягаешь. Надо хотя бы немного отдохнуть, раны подлечить, пообедать, в конце концов! И еще, я считаю не лишним по глотку элитного пойла из твоего НЗ в честь того, что мы благополучно спаслись.

— А откуда ты про мой НЗ знаешь? — подозрительно осведомился я.

— Да все уже знают. Ты же ночью его хлестал, даже не прятался.

— Я стресс снимал. А хотя, ты прав. Перекур два часа, обед и отдых, а потом снова в путь. А пока давайте прикинем, кто что сломал, у кого что болит.

Но оказалось, что отделались мы в этот раз действительно еще не совсем плохо. Правда, Ник сильно ударился головой, у меня на затылке вскочил огромный шишак и была поцарапана рука, да еще Ахилл сломал себе два ребра, пока вылезал из покореженного автобуса с места водителя, но это были так, профессиональные травмы охотника на монстров.

Но больше всего пострадала, как ни странно, Сэя.

— У меня очки сломались! — жалобно сказала она, подавая мне свои окуляры. Очкам действительно досталось — левое стекло сильно треснуло, а еще погнулась правая дужка. Носить их теперь было зело проблематично, практически невозможно.

— Ничем помочь не могу, — с сожалением ответил я, возвращая хозяйке ее собственность. — Придется вам, госпожа прокурор, так походить. А как домой вернемся, я вам сразу две пары куплю — одну на замену, вторую запасную, в качестве извинения.

— Но я так ничего не вижу! — возмутилась она. — Вот, смотрите!

Вытянув руки, она сделала два шага вперед, и наткнулась на Лобанова.

— Видите? У меня без очков вокруг только расплывчатые пятна. Я и двух метров по джунглям на пройду.

— Значит, мы вам дадим поводыря, который будет вас вести. Есть кандидаты? Сеня, молодец, я так и знал, что ты вызовешься первым.

Застигнутый врасплох кузнец только приоткрыл рот.

— Э-э-э-э! Почему я сразу?

— Ну, потому что остальные будут заняты, — просто объяснил я. — А ты и так стараешься поменьше работать. А тут тебе не работа, а сплошной расслабон — ухаживай себе за беспомощной женщиной, и горя не знай. Госпожа прокурор, вы ведь не против?

— Я? — Сэя завертела головой. — Я бы ответила, если бы видела, кого именно вы назначали мне в поводыри. Но так как я не вижу, то мне, в принципе, все равно.

Копать-хоронить, прямо цирк калек какой-то! Одна слепая, второй дебил, третья дура, четвертый вообще равнодушная машина-андроид. А возглавляет всех долбанный неудачник, роль которого успешно исполняю я сам. Отряд самоубийц, блин.

На этом мы разговоры прекратили, занявшись каждым своим делом — девушки готовили обед, парни лечили раны друг друга. Нику я разорвал рубашку на тонкие полоски — бинты на перевязку теперь были на несколько дней, а Лю обработал мазью из походной аптечки мою шишку на голове и поцарапанную руку. Долго решали, что делать с Ахиллом — лечить сломанные ребра в таких условиях было явно делом безрезультатным. Мое предложение просто приложить подорожник, а посмотреть, заживет само или нет, успеха не имело.

— Ахилл, а вас, биороботов, вообще как лечат? — спросил Владимир.

— Для починки и восстановления поврежденных органов или конечностей необходимо отдать эксплуатируемого андроида на шестую базу, в цех производства, — последовал четкий ответ.

— И что это значит? — спросил Лобанов.

— Это значит, что мы лишились самого главного нашего помощника, — вздохнул я. — Пока из джунглей не выберемся, Ахилл у нас будет со сломанными ребрами ходить. Кстати, а почему у вас нет системы регенерации тканей, как у меня в моем новом теле?

— Она есть на определенных моделях, к которым я не отношусь, — лаконично ответил Ахилл. Ну, понятно. Координатор, сволочь покойная, тогда послал к нам биоробота для того, чтобы он за нами шпионил, и не совершенно не озаботился тем, чтобы Ахилл мог сам себя лечить в случае необходимости. Чтобы тебя, Сергей Петрович, в аду черти одним и тем же анекдотом до белого каления доводили, паскуда такая!

Короче, ограничились мы тем, что перевязали Ахиллу ту часть груди, где у него находились сломанные ребра, истратив для этого все бинты из походной аптечки. Теперь, если кто-нибудь из нас себе еще что-нибудь сломает, то придется таки прикладывать подорожник.

— Мальчики, обедать, — позвала Багира.

— Идем, — уныло отозвались мы, предчувствуя, что сытного перекуса можно не ждать. Так и случилось — консервы и сушеное мясо из нашего, «Моей обороны», личного запаса, родниковая вода, которую Лю набрал в изобилии еще тогда из родника — вот и вся еда. Не догадываясь о том, что нам придется экстренно валить с четвертой базы, мы не озаботились даже тем, чтобы взять из дома нормальной пищи.

Пришлось слегка скрасить обед, пустив по кругу флягу моего любимого восьмизведочного пойла, которую я старательно прятал от всех в качестве НЗ. Каждый сделал по глотку, но настроения нам это не прибавило.

— Ладно, — подытожил я, с сожалением выскребая из консервной банкивсе подчистую. — Найдем поселение, и там нас накормят, как следует. Пока же нам придется добывать себе на пропитание охотой, как раньше.

— Опять жареное мясо, холестерин, лишние калории, всякая зараза, от которой можно запросто отравиться… — начала перечислять Даша.

— Цыц, рыжая! Ты можешь голодать, никто не против. Кстати, тебе даже не помешает, а то ты, по моему, от мирной жизни на тринадцатой базе пару десятков кило прибавила.

— Я прибавила?! Да с чего ты это взял?

— А с того, что разница между ощущениями, когда я таскал тебя на плечах раньше, и когда я тащил тебя полчаса назад просто огромная.

— У тебя новое тело, которое может поднимать до двухсот кило, ты не мог почувствовать этой разницы.

— Я ее морально прочувствовал. Такой груз на плечах даже слону не поднять.

— Ну, знаешь ли! Я, конечно, не идеальна, но и ты не пирожки с вишней, которые я так люблю.

— Я пирожки с капустой, потому ее у меня очень много. Сечешь?

— Кредиты свои сначала раздай, а потом посмотрим, у кого тут капусты больше — у тебя, или у моего жениха.

— Да у него, когда ты за него замуж выйдешь, ни копейки не останется. Ты, небось, уже расписала себе все по плану — яхта, кабриолет, норковая шуба, острова. Расписала, да?

— Лучше уж в кабриолете, чем в твоей дыре, которую ты гордо называешь «охотничьим лагерем!». На ферме и то было лучше, там хоть нормальный горячий душ имелся.

Эта небольшая перепалка немного разрядила атмосферу, потому что остальные только посмеивались, слушая наши прения. Даже Владимир, хотя я ему, по сути, глаза открыл на корыстолюбивые намерения его невесты. Хотя, если он и так знал, то это уже его проблемы.

А между тем обед закончился, пора было снова топать неизвестно куда, а перед этим еще и разузнать направление.

— Ну, я полезла, — бодро сказала Багира, и, высоко подпрыгнув, мгновенно исчезла в ветвистой листве ближайшего дерева.

Пока она отсутствовала, мы воспользовались парой свободных минут, чтобы привести в порядок оружие. Оглядываясь вокруг, я впервые за последний час обратил внимание на небо над нашей головой. Если раньше оно было покрыто белыми облаками, то теперь облака превратились в зловещие черно-серые грозовые тучи. Еще и ветер заметно усилился.

— Как бы дождь не пошел, — с опаской сказал Ник. И тут же, словно в подтверждение его слов, где-то в том направлении, где осталась сгоревшая четвертая база, ударил мощный раскат грома.

— Ты еще тут накаркай, — осадил я его. — Погремит, да перестанет.

Как бы не так! Не прошло и двух минут, как мне на голову упала первая капля. Вокруг начало стремительно темнеть, хотя на часах было еще около трех часов дня. Сверху спустилась Багира.

— Плохие новости, — начала она без предисловий. — Гор рядом нет, еще и дождь вот-вот пойдет. Но есть и хорошие — кажется, мы находимся неподалеку от берега моря.

— Моря? — простодушно удивилась Даша.

— Да, моря. Я его видела — водная гладь до самого горизонта. А судя по тому, что я слышала краем уха, на морских побережьях очень много поселений, которые промышляют рыбалкой.

— Может, это речка была, а не море? — спросил Ник.

— Да нет, море. Там, наверху — она мотнула головой в сторону дерева, с которого слезла — даже пахнет морем, точно вам говорю.

— Далеко отсюда это море?

— Километров десять-пятнадцать.

— Так, погоди! — я наморщил лоб. — В каком секторе находилась четвертая база, когда мы туда направлялись?

— В секторе ВYВ-232, - ответил Лю после десятисекундной паузы. — Я у тебя тогда спрашивал, куда мы летим, ты мне и ответил.

— Китайский пылесос! Ну, теперь мне все понятно.

— Чё понятно? — осведомился Лобанов.

— А то, Сеня, понятно, что мы сейчас действительно находимся неподалеку от побережья Индийского океана, в том месте, где раньше был север Евразии, — за год работы охотником я уже достаточно хорошо изучил географическое расположение районов и секторов, на которые были поделены покрывающие планету джунгли. — Как я мог об этом забыть!

— Не переживай, такое бывает, — утешила Даша. — Я вот, однажды, когда из ванной выходила, забыла, в какую сторону дверь открывается. Так и просидела там минут пятнадцать, пока не догадалась обе стороны проверить… Что вы на меня так смотрите? Я просто песню одну услышала про мало половин, вот, она у меня в голове и крутилась!

— Спасибо, рыжая, за поддержку, я это очень ценю. Но Багира права, на морском побережье действительно раскидано немало поселений. Кстати, мы можем добраться и вплавь, если найдем там хорошую посудину. Вперед!

Но было уже поздно. Гроза накрыла джунгли стремительной волной. Крупные капли застучали по листьям, деревья страшно шумели под порывами сильного ветра. Вновь грянул гром, а вслед за ним неожиданно ярко сверкнула молния.

— Дождь! — завизжала Даша, словно только сейчас узнала, к чему приводят погодные изменения. — Не хочу под дождь, не хочу!

И, быстрее испуганной лани, унеслась под защиту деревьев. Едва она успела это сделать, как сверху на нас хлынули потоки ливня. Багира заорала благим матом, подпрыгнула на месте, и последовала за рыжей. Остальные остались стоять там же, где стояли.

— Мда, — нарушил я затянувшееся молчание. — Кажется, сегодня у нас не самый удачный день. Я думаю, наш поход к берегу моря вполне можно отложить до завтра.

— Правильно думаешь! — огрызнулся Лю.

**************

Не дай Бог кому-нибудь из вас, читатели, слушающие эту историю, застрять в джунглях (можно даже в обычном лесу) во время грозы, не имея под рукой уютного жилища, где эту самую грозу можно переждать.

Это только поэты могут восхвалять подобные мероприятия в стихотворной форме, да писатели художественно расписывать романтику лесного дождя, находясь под которым ты обретаешь вдохновение на подвиги. Нифига подобного, скажу я вам. Ну, может, когда ты в лесной хижине под защитой стен и крыши, или, на худой конец, в палатке — тогда еще ладно. Но у нас не было ни хижины, ни палатки. Только оружие, которым от дождя не отмахнешься.

В первые же секунды мы вымокли до нитки, и с трудом волочили ноги из-за отяжелевшей одежды. Густая водная пелена застилала глаза, вдобавок потемнело, и о том, куда мы идем, я не имел ни малейшего представления. К счастью, Даша, изрядно перепугавшаяся из-за перспективы попасть под ливень, нашла себе убежище под ветвями огромной ели. Ее густо переплетенные между собой ветки давали относительно сухое пространство возле ствола, отводя потоки воды в сторону. Туда мы и набились толпой, пришлось изрядно потесниться, чтобы все влезли.

— Тьфу-ты! — Ник стянул с головы мокрую тряпку, которой обвязал рану. — Никогда бы не подумал, что попасть под дождь может быть сильно неприятным делом.

— Да уж, ради этого стоило покинуть базу, — проворчала Багира. — А, между прочим, был бы у нас сейчас дирижабль….

Я сделал вид, что не слышу, а чтобы заглушить ее слова, громко засвистел. Но мой свист тут же потонул в грохоте грома.

— Похоже, надолго зарядило, — мрачно заметил Лю. — Может, даже на всю ночь.

— Чего? — Даша аж дернулась на месте. — Я не хочу здесь всю ночь сидеть! Я хочу ванную, хочу нормальный ужин, хочу отдельную комнату, наконец!

— Успокойся, любимая, — Владимир ласково привлек ее к себе. — Главное, что мы вместе, а легкий дождик мы как-нибудь переживем.

— Да? — Даша сразу расслабилась, и довольно заурчала, прильнув к своему жениху. — Прости, котенок, я совсем забыла, что твоя любовь меня всегда и везде согревает.

Хоспаде, да когда же эти сюси-муси уже закончатся? Меня сейчас опять стошнит, прямо на Ахилла, который прижался ко мне слева.

Багира громко кашлянула.

— Предлагаю, раз такое дело, отправить кого-нибудь на разведку — поискать, нет ли поблизости какой-нибудь заброшенной хижины, или созданного природой шалаша. Ну, вроде того, где мы ночевали после крушения дирижабля.

— Отличное предложение! — одобрил Ник. — А если нет, то мы можем его быстро сделать. Топоры у нас есть, рабочие руки — тоже.

— Работать под ливнем? Да ни за какие шиши, — безапелляционно заявил я. — Мне лично и здесь хорошо. Тепло, светло, и мухи не кусают.

— Вот-вот, — поддержал Лю. — Учитесь мириться с погодными условиями, а то какие же из вас охотники, если вы только о комфорте и думаете.

— Вот из-за таких вот взглядов я от вас и ушла! — несколько пафосно сообщила Даша. — А вовсе не потому, что мне не хотелось больше видеть ваши опостылевшие физиономии.

— Рыжая, ты сейчас опять договоришься, — пригрозил я. — Еще не научилась держать язычок за зубами, когда тебя не спрашивают?

— Хам!

— Друзья, не ссорьтесь, — примирительно сказал Никольский. — Раз такое дело, то я согласен сходить на разведку, и поискать нам пристанище.

— Нет уж! — Даша вцепилась в рукав его мокрой куртки. — Эрнесто, не бросай меня с этими животными! Пусть они сами все делают, они же охотники.

— Сама дура, — ответил я. — Кто, интересно, будет этим заниматься?

— Ахилл.

— У него ребра сломаны, его вообще теперь беречь надо, как кусок золота.

— Лобанов.

— Ага, щас! Вот прям взял, и побежал, — отозвался кузнец.

— Э-э-э…

— На меня можешь даже не смотреть, я свою позицию уже высказал, — предупредил Лю.

— Саша?

— Что? Не-не, даже не уговаривай. Тебе надо, ты и иди.

— Да хватит вам уже ругаться! — разозлился Ник. — Слушать противно. Может, дождь уже и кончился.

Чтобы проверить это, он храбро высунул голову наружу. И очень зря, потому что как раз в эту секунду порыв ветра основательно тряхнул елку, под которой мы все сидели. В итоге большой водный шар скатился сверху прямо Нику на голову.

— Твою мать! — он сунулся обратно, и замотал головой, во все стороны полетели брызги. — Ненавижу дождь! Ненавижу грозу! Ненавижу!!!!

— Ну как, закончился? — невинно поинтересовался я. — Это ты еще в тропических джунглях не был, там после дождя можно запросто лихорадку подцепить.

— Очень полезная информация, — проворчала Багира. — Раз так, то придется брать дело в свои руки. Маузер!

— Чего?

— Хочешь, я схожу с тобой на свидание?

Прозвучало это настолько неожиданно, что все как-то сразу замолчали, и уставились на кошкодевочку, не веря своим ушам.

— Прямо сейчас? — осторожно уточнил я.

— Нет, потом. Как на базу вернемся.

— Ясен пень, что хочу.

— Я согласна, но с одним условием — если ты найдешь нам приют на время дождя. Для всех!

Это предложение показалось мне довольно заманчивым, хотя насквозь попахивало гнильцой.

— Ничего себе… — прошептала Даша, переводя взгляд с меня на Багиру. — А вы это… то есть, вы… вы встречаетесь?

— Да они друг в друга втюрились с самой первой встречи, — заметил Лю. — Только сказать об этом боятся.

— Ого! — рыжая приоткрыла рот. — Да ладно?!

— Вот тебе и ладно, — развел я руками. — Багира, а где гарантии, что ты свое слово сдержишь?

— А тебе что, свидетелей мало? — фыркнул она. — Нас тут сколько? Девять человек? По-моему, предостаточно.

— Минуточку! — Сэя, которая до этого момента молчала, вдруг встрепенулась. — Кто тут начал говорить про свидетелей? Если нужно, то я могу по праву прокурора Верховного Совета…

— Тем более, что я дала обещание в присутствии самого прокурора Верховного Совета! Ну так что, Александр? Будешь бороться за свое счастье, или сдашься?

Я почесал затылок, чувствуя себя довольно неуютно под взглядами восьми пар обращенных ко мне глаз. Действительно, неплохой поворот. Выйти под ливень, и провести там незнамо сколько времени ради того, чтобы сходить на свидание с очень симпатичной кошкодевочкой. Прямо джекпот какой-то! Надо себя ущипнуть, а то больше на сон похоже.

— Согласен.

— Да? — Багира как-то странно посмотрела на меня. — А я думала, ты откажешься.

— Ну, теперь, когда Лю (испепеляющий взгляд в сторону китайца) сдал мои чувства к тебе со всеми потрохами, то уже глупо отказываться.

— Верно. Значит, иди, а мы тебя здесь подождем. И не возвращайся, пока что-нибудь не найдешь, а то я свою часть уговора не выполню.

— Понял я, понял. Тогда, ребята, до встречи.

Пришлось выползать из-под дерева, прямо под ливень. Мокрая одежда неприятно холодила тело, в ботинках мерзко хлюпала вода. Выпрямившись во весь рост, я запрокинул голову наверх, открыл рот, подождал, пока туда не наберется немного дождевой воды, поболтал ее во рту, и сплюнул все это на траву. Потом расстегнул куртку, и поднял ее над собой таким образом, чтобы закрыть голову.

Слушайте, а вы что, правда поверили, что я вот так, как влюбленный идиот, пошел на поводу у объекта своего вожделения? Плохо вы меня за полторы книги изучили, очень плохо. Я из тех, кто добивается своего нестандартными методами. Типа тех, где надо умереть, чтобы начать нормальную жизнь, или напасть на гигантского монстра, чтобы разбогатеть.

Перчатка, откликнувшись на мой мысленный призыв, послушно соорудила мне большой, остро отточенный топор. Быстро разыскав подходящее наклоненное дерево, я скинул куртку, подставив ливню мускулистый торс, и двумя десятками точных ударов повалил не то молодую осину, не то молодую сосну на землю. Потом вернулся к тому месту, где росла огромная ель, и на соседней срубил несколько больших, пахнущих хвойной свежестью «лап». Их я выложил на ветки упавшего дерева, используя их, как стропила, а сами еловые «лапы» — как покрытие для крыши, придавив их камнями, чтобы не унесло ветром.

Получился маленький, уютный шалашик.

Забравшись внутрь, я оказался в недосягаемости от дождя, на мягкой, слегка влажной траве. Из своего походного рюкзака я достал одеяла, одно постелил, а другим укрылся сверху. Одежду я хорошенько выжал, и развесил в углу шалаша для просушки, оружие и рюкзак сложил там же. Под голову же я приспособил надувную резиновую подушку, которую всегда таскал с собой.

Напоследок я достал из своего НЗ флягу с остатками восьмизвездочного пойла, и вытянулся между двумя одеялами, с удовольствием ощущая, как начинаю согреваться. Меня ждала приятнейшая ночь, в тишине и одиночестве, подальше от моих надоедливых товарищей. Раз такие умные — посмотрим, как они сами без меня выкрутятся. А что касается Багиры, то использовать чувства мужчины ради своих личных целей — по-моему, это очень низко. Проучить ее маленько не помешает, пусть там с ума сходит от беспокойства, думая, что со мной что-то случилось.

Глава двадцать вторая: Зург и ГоГо

Предсказание Лю сбылось — дождь действительно херачил почти всю ночь, иногда замолкая, но потом возобновляясь с прежней силой. Я прекрасно отдохнул, поужинав имеющимися у меня в рюкзаке консервами, а потом еще и вволю выспался, благо погода как раз к этому располагала. Разбудили меня громкие крики товарищей:

— Маузер!

— Александр!

— Командир!

— Ты где?

Отлично, значит, дождь закончился, и теперь они пустились на мои поиски. Одевшись в подсохнувшую за ночь одежду, я выполз из своего шалаша. И замер, сбитый с толку окружающей меня обстановкой.

Если вчера все вокруг застилала пелена ливня, то сейчас ему на смену пришел туман — густой и вязкий, как недоваренная каша. В трех шагах от себя не было видно ни черта. Тем не менее, я отозвался:

— Эй! Я здесь, сюда идите!

Послышались шаги, и вскоре из тумана вынырнула вся бравая команда в прежнем составе. Раздались радостные возгласы, принадлежащие, в основном, Лю, Лобанову, Никольскому и Даше. А вот лицо Багиры не внушало радости.

— Ты! — одного взгляда на шалаш ей хватило, чтобы понять, как я провел ночь. — Обманщик! Бросил нас! А как же наш уговор?

— А я передумал, — нахально заявил я. — Видишь ли, я тут вчера вспомнил, что у меня очень богатое воображение, а значит, я и без всяких уговоров найду способ пригласить тебя на свидание. Например, выложу дорожку из кошачьей мяты от твоего дома к ресторану, или что-нибудь в этом роде. Так что, кошечка, никуда ты от меня не денешься, мур-мур-мур!

Багира настолько опешила — даже не нашлась, что ответить. Остальные смущенно переглядываясь, чувствуя себя неловко в данной ситуации.

— Ох, вы такая красивая пара! — умилилась Даша. — Хочу увидеть, как вы целуетесь, хочу, хочу!

— Заткнись, рыжая. Ну что, друзья мои, на посошок, да погнали? С завтраком придется повременить, костер мы сейчас развести не сможем. Зато к обеду доберемся до побережья, а там уже и туман рассеется.

— Ладно, — вздохнул Ник. — Давайте что, консервы доедим.

Так и сделали, после чего принялись собираться в путь. Собственно, собираться нам было нечего, все и так были готовы. Но тут возникла новая беда — оказывается, из-за тумана Багира совершенно потеряла ориентацию в пространстве, и напрочь забыла, в какой стороне было море, которое она вчера видела с высоты своего наблюдательного пункта. Нечего и говорить, что такая новость нас не впечатлила.

— Ты что, не могла по компасу направление определить? — отругал ее Лю.

— Какой компас? — удивилась кошкодевочка. — У меня его никогда в жизни не было.

— Ладно, ну а ты, когда в сторону моря вчера смотрела, солнце от тебя с какой стороны было?

— Солнце? Вроде слева.

— Слева?

— Да, слева. Хотя нет, справа… наверное.

— Может, вообще сзади? — спросил я.

— Точно, сзади! Или спереди? Блин, да не помню я, я же на море смотрела, а не на солнце!

Как мы с ней не бились — так и не смогли получить вразумительного ответа. Это повергло моих товарищей в уныние.

— И что теперь делать? — грустно спросила Даша.

— Спокойно, рыжая, спокойно, — я поднял вверх указательный палец. — К счастью, кроме зрения у человека есть еще четыре органа чувств. Увидеть море мы не можем, зато мы можем услышать его запах.

— А ты знаешь, как пахнет море? — удивился Владимир.

— Конечно. Освежителем воздуха в туалет с ароматом морского бриза пользовался когда-нибудь? А вот я в старой жизни постоянно. Так что, поверь мне, я это запах на всю жизнь запомнил. Ну-ка, все закрыли глаза, включили нюховые рецепторы, и нюхаем!

Следующие несколько минут мы являли собой забавное зрелище — девять вооруженных людей собрались между деревьев, и жадно втягивали носом воздух. Наверное, со стороны мы были похожи сборище военных, которые три года просидели в подземном бункере, а теперь впервые вышли на свежий воздух.

— Ну как, чуете? — спросил я пять минут спустя.

— Чуем! — радостно ответила Даша. — Я чувствую соленый морской воздух… там!

И указала рукой вправо.

— Нет, милая, ты ошибаешься, — возразил Никольский. — Вон там, — и показал рукой в противоположную сторону.

— А мне слышится, как будто бы море вон там, — Багира кивнула за наши спины.

— Скорее, там, — Ник мотнул подбородком вперед.

— Отлично, блин! — проворчал Лобанов, который, видимо, вообще ничего не почувствовал. — И как теперь узнать, кто прав?

Что касается меня, то мои органы чувств в новом теле, само собой, были выведены на уровень чувствительности выше, чем у простого человека. Поэтому я еще раньше всех ощутил очень характерный, хотя и очень слабый запах, который ветер нес по джунглям со стороны побережья.

— Море там. Багира права, молодец! — кошкодевочка смущенно опустила глаза. — Идем.

Однако наличие тумана изрядно испортило наше рвение. Если вчера я был уверен, что мы за несколько часов дойдем до океана, то сейчас это время грозило растянуться на целые сутки. Мы с трудом пробирались сквозь туман, делая неторопливые шаги, и постоянно натыкаясь друг на друга. Искать проходимые тропинки между деревьев стало очень трудно, то и дело мы сворачивали во всякие непролазные чащи, откуда потом еле выбирались.

Хуже всего приходилось Сэе — не видя ничего без очков, она вслепую следовала за Лобановым, держась за рукав его куртки, а поскольку Сеня и сам нихрена впереди себя не видел, то эти двое постоянно натыкались на деревья или корни, тормозя всех остальных. Пришлось мне, для избегания травм, построить отряд цепочкой, где каждый держался за руку впереди идущего. Лю, как самый опытный житель джунглей, двигался впереди колонны, одной рукой держа фонарик, а другой рукой тыкая перед собой палкой, чтобы находить и обходить возникшие на пути твердые препятствия.

— Мы хоть правильно идем? — спрашивала Даша через каждые десять минут. И каждый раз я отвечал:

— Да, правильно.

Спустя пару часов такого пути все устали и взопрели. Пришлось сделать привал, чтобы дать отдохнуть, в основном, девушкам. А я с грустью констатировал, что впервые за все время мое новое тело дало сбой — ночное и дальновидное зрение оказалось совершенно не приспособленным для густого тумана. Надо будет написать жалобу доктору Шульцу, а то что это такое, некачественный продукт мне впарили!

— Может, ну его? — предложила Багира без особой уверенности. — Подождем здесь, пока туман не рассеется?

— Никаких подождем! — ответил я. — Чем скорее доберемся до побережья, тем скорее сможем вернуться к цивилизации, и узнать, что вообще происходит.

Меня подгоняло беспокойство за моих охотников, а кроме того, подозрение, что меня тупо решили пустить в расход. Значит, нужно было спасать положение, пока еще не слишком поздно.

— Блин, чувствую себя как ежик из мультика, — поделился Лю своим наблюдением с окружающими, когда мы снова двинулись в путь.

— Какого еще мультика? — заинтересовалась Даша.

— Про ежика, — буркнул я. — Потерял лошадку, и ходил в тумане, искал ее.

— Ого! А зачем ежику лошадь?

— Это же детский мультик, там не существует логики.

— И как, нашел он ее? — спросил Ник.

— Не помню уже. Да, вроде. Лю, нашел?

— Не нашел, — ответил китаец. — Бродил-бродил, а потом вернулся к себе в нору, и сдох.

— Ужас какой! — вздохнула Даша. — И это вы называете детским мультиком?

— А что делать, не мы же его придумывали, — ответил я вполне резонно. — Мы его только смотрели.

Не знаю, то ли разговоры про ежика, то ли еще что-то отвлекли меня от размышлений о тумане, и заставили вдруг насторожиться. Как-то внезапно вспомнилось, что мы в джунглях, а не посреди парка, и здесь стоит опасаться не только погодных условий. Тем более, что мы уже достаточно удалились от того места, где была четвертая база, а значит, находились уже в краях, где вполне могли бродить какие-нибудь монстры.

Ощутив от этой мысли смутное беспокойство, я начал оглядываться. Но там, где бесполезным стало зрение, на помощь пришел слух. Я вдруг понял, что уже некоторое время слышу подозрительные звуки, которые раньше принимал за сопение Лобанова у меня за спиной. Но теперь мы поменялись, я замыкал шествие, и за мной не было никого, кто мог бы сопеть мне в спину.

По этой причине я отпустил руку шедшей впереди Даши, и остановился, обратившись вслух. И мое беспокойство только усилилось, когда к сопению добавился очень странный скрип. То был не скрип деревьев под порывами ветра, а, скорее, скрип давно не смазанного механизма. Окончательно я встревожился, когда из тумана донеслись крики перепуганных птиц, слетевших со своих гнезд, а вслед за этим — мягкие, осторожные шаги. Что-то огромное следовало за нами, мне даже показалось, что я вижу его очертания.

— Лошадка? — пробормотал я упавшим голосом первое, что пришло мне в голову.

Остальные охотники не заметив, что я отстал, ушли вперед, оставив меня одного на лесной тропинке. И чудище решило воспользоваться этим. Уже не таясь, из тумана выступило громадное тело — пятнистая кошачья морда возвышалась надо мною, желтые глаза пылали голодным блеском. Серая, в белых пятнах, кожа туго обтягивала скелет, ребра проступали сквозь кожу. Но больше всего меня добили виднеющиеся в разрезе кожи… шестеренки и провода! Более того, обе задние лапы у него были механические, двигающиеся на шарнирах, и половину тела тоже покрывал металл. Твою же, да это гигантский киборг-леопард, не иначе!

Откуда он здесь взялся — я не имел ни малейшего понятия. Хотя, не так давно я слышал от Мафую, что в джунглях частенько встречаются монстры, наполовину состоящие из механизмов — такая себе природная мутация, вступившая в симбиоз с творением человеческих рук. Вполне вероятно, что это чудище вообще до недавнего времени дрыхло где-то себе в пещере, и было разбужено взрывом четвертой базы. Вот, и ищи после этого виноватых! Кстати, неудивительно, что мы не слышали, как он шел за нами — с кошачьей осторожностью он почти бесшумно ступал лапами по земле. Наверное, эта громадина тащилась за нами от самого места ночевки, выжидая удобного момента, чтобы напасть. И судя по худобе и голодному блеску в глазах, этот наполовину зверь, наполовину робот собирался сожрать нас всех сразу, с припасами и оружием.

— Эм! Ребята? — позвал я, уже понимая, что на помощь надеяться не следует. — Хорошая киса, хорошая…

Леопард распахнул пасть, и издал низкое, приглушенное рычание. Потом подобрался ноги, опустил свое тело на траву, и нацелился на меня злобным взглядом, приготовившись к прыжку. Не отводя от него глаз, я осторожно снял с плеча свой самострел, и взвел боевую пружину.

Из своего опыта охотника на чудовищ скажу так — не всегда все складывается так, что нужно убивать встреченное тебе чудовище. Иногда, намного чаще, возникает ситуация, когда просто нужно брать все в руки, и валить, нахрен. И сейчас, как мне кажется, была как раз подобная ситуация.

Какие-то доли секунды хватило леопарду, чтобы прицелиться, а потом он сильно оттолкнулся лапами от земли, и сделал молниеносный, грациозный в своей красоте прыжок. Будь я там, где стоял, то оказался бы прямо у него в пасти, но, к счастью, меня там уже не было. Я тоже сделал прыжок — конечно, не такой грациозный, и еще не вперед, а вбок, одновременно спуская в эту махину всю обойму из самострела. Приземлившись, леопард щелкнул зубами, и тут же получил в морду поток маленьких, оперенных стрелок. От дикого, страшного рева содрогнулись джунгли.

Совершенно забыв обо мне, леопард переключился на собственные ощущения. Как безумный, он подпрыгивал на месте, тряс головой и терся щекой об землю, стараясь таким образом выцарапать из морды десятки крошечных иголок, которые доставляли ему невероятно болезненные ощущения. А я, едва приняв устойчивое положение, тут же бросился бежать со всех ног, догоняя своих товарищей. Спотыкаясь об торчащие из земли корни, падая, и матерясь себе под нос. В конце концов, остальных я догнал — они сгрудились на крошечной поляне, испуганно оглядываясь.

— Саня, что это было? — спросил Лю.

— Бежим! — рявкнул я, и первый, подавая пример, понесся по узкой тропинке в самую гущу тумана. Как только гигантский пятнистый кошак придет в себя, он тут же ринется за нами вдогонку — отомстить, ну и завершить начатое, то бишь, покушать за наш счет.

Но бежать было некуда. Везде, в какую сторону я не тыкался, были густые дебри без единого просвета. Тропинка предательски заканчивалась через три метра, дальше только на вездеходе, которого у нас не было в помине. От отчаяния мне захотелось завыть во весь голос.

— Саш, да что происходит? — потребовала объяснений Даша, наблюдая как я, словно слепой котенок, тычусь абы куда.

— За нами по пятам идет огромная зубастая паскуда, — коротко ответил я. — Только что она меня чуть пополам не перекусила.

— Вот эта, что ли? — Багира ткнула пальцем за спину.

Мы повернули головы. Леопард медленно приближался к нам — теперь, после профилактики, которую я ему устроил, он стал более осторожным, хотя не менее злым.

— Вот же блин! — Ник сдернул с пояса свой электрический пистолет. — Что это за хреновина?

— Да какая разница? — отозвался я. — Всем срочно достать оружие, и приготовиться!

Запертые в узком пространстве, мы были легкой добычей. Наше численное преимущество роли не играло, этой зверюге достаточно было сделать один прыжок, чтобы размазать нас тяжестью своего тела по земле. Значит, нужно было любой ценой заставить его отказаться о своих намерений.

Огонь — вот, что нам было нужно. Каждый зверь боится огня, это такая же непреложная истина, как и то, что утро начинается с кофе. План действий в моей голове созрел мгновенно.

— Быстро, брать его на мушку, и пли! — скомандовал я. — Ахилл, готовь огнемет!

Биоробот кивнул, а мы, рассредоточившись по тропинке, начали палить в монстра из всего, что у нас имелось. Хотя имелось у нас, кстати, не много. Град стрел из моего самострела, выстрелы из ружья Лю, два крючка, закрепленные на проводах из пистолета Ника — вот и все, чем мы смогли его угостить. Стрелы снова осыпали его морду, пули из ружья прошили грудь. Два изогнутых крючка вошли в левую лапу, пистолет в руке Ника дал по проводам мощнейший заряд электрического тока. В воздухе отчетливо запахло паленой шерстью и плотью.

Леопард высоко подпрыгнул в воздух, ломая ветки деревьев, и жутко завыл от боли и ярости. Мое внимание привлекла гигантская шестеренка размером с колесо «Белаза», расположенная сзади и слева его туловища.

— Перезарядить! — отдал я приказ, искренне жалея, что у нас имеются всего три ствола на девять человек. Будь каждый из нас при оружии, то этого леопарда мы бы здесь и уложили. Правда, Никольский держал в руке мачете, но это зверюге все равно, что зубочистка, после сытного обеда между зубов поковырять.

По груди и морде леопарда стекали струйки крови. Наше сопротивление окончательно привело монстра в бешенство, у него даже из ушей дым пошел — и это не фигура речи, а реально, мамой клянусь, у него из ушей повалили клубы черного дыма! Прищурив свои желтые глаза, он ударил лапой, целясь огромными когтями в гущу нашего боевого отряда. Я едва успел оттолкнуть Ника, а Лобанов чуть ли не на руках оттащил Сэю, которая от всего происходящего впала в какой-то ступор. Вставив в самострел новую обойму, я уже хотел отдать приказ Ахиллу действовать, но Багира меня опередила. А я, если честно, про ее мутационные способности и думать забыл.

Все то время, пока мы стреляли и бегали, кошкодевочка как-то исчезла из поля моего зрения. А тут вдруг, случайно подняв глаза наверх, я увидел ее на верхушке дерева — вскарабкавшись по стволу, она, как канатоходец, прошла до конца по длинной, прямой ветке, оказалась прямо над спиной леопарда, присела, раскачалась, а потом… прыгнула! Причем с очень ошеломительной грациозностью, опустив руки вниз, словно входя в воду. Приоткрыв рот, я совсем забыл и про Ахилла, и про свой план, и про то, что нужно отдать приказ.

Потому что Багира, кувыркнувшись, приземлилась зверюге на спину, выпустила когти, и вонзилась всеми десятью ему в кожу. Почувствовав, как что-то сильно кольнуло его в спину, леопард рыкнул, и попытался вывернуть голову, чтобы посмотреть, что там происходит. Воспользовавшись тем, что его внимание отвлеклось, Багира встала на четвереньки, выгнула спину, и сделала новый прыжок прямо с места — после чего, описав в воздухе плавную дугу, оказалась у зверюги на шее. Последнее, что я успел увидеть — как она с силой дергает рукой, а потом, к нашему удивлению, леопард вдруг закрыл глаза, зашатался, и начал падать на левый бок, снеся на своем пути деревья. Багиру тоже несло, но она опять прыгнула, и ловко встала на ноги, пока за ней громадная туша с оглушительным треском валилась на землю.

Когда все стихло, я с трудом справился с нижней челюстью — просто она отвисла чуть ли не до пупа, и в никакую не хотела возвращаться на место. Кошкодевочка с невозмутимым видом подняла руку, демонстрируя пучок вырванных с мясом, искрящихся на концах проводов.

— И никаких проблем, — небрежно бросила она, швыряя провода на землю. — Никакой ненужной стрельбы, беготни, а тем более, ненужных жертв. Признай наконец, Маузер, что твоя тактика охоты на монстров очень примитивна, и ею уже давно никого не запугаешь.

— А-а-а-а… Э-э-э-э… — похоже, мой речевой аппарат тоже сломался. — А ты как… вообще… какого хера?

— А, ты об этом, — она махнула рукой. — Пока вы его отвлекали, я заняла наблюдательный пункт, и сделал необходимые расчеты. Шея — вообще жизненно важная часть тела у любого существа, а когда через нее проходят провода, то напрашивается вывод, что это очень уязвимый участок. И, как видишь, мои расчеты оказались верны.

— Умница! — похвалил ее тяжело дышащий Ник.

— Спасибо, — Багира посмотрела на меня. — Что молчишь, Александр? Может, тебе есть что сказать?

— Конечно, есть, — наконец, обрел я голос. — Например то, что ты с достоинством прошла первый раунд, но вынужден тебя огорчить, впереди еще десять.

— В каком это смысле? — удивилась кошкодевочка.

Вместо ответа я показал глазами ей за спину. А там была не очень приятная картина — оглушенный леопард неуклюже поднимался на ноги, тряся головой, как пьяный грузчик. И теперь черный дым шел у него как раз из того места, где Багира ему провода вырвала — видимо, это действие никак не отразилось на его способности к передвижению в пространстве. У Багиры вырвалось крепкое ругательство, которое, из уважения к слабому полу, мы здесь приводить не будем.

— Кажется, дело дрянь, — констатировал Лю. — Командир, какие идеи?

Вместо меня ответил Ник — он быстро сбрасывал с плеч свой металлический рюкзак.

— У меня есть кое-что получше, — сообщил он, доставая из внутреннего кармана куртки пульт управления. — Зург, ГоГо, на выход! — и швырнул рюкзак в леопарда, одновременно вводя кнопками на пульте какую-то замысловатую комбинацию.

А тот как раз начал припоминать, где он, и что делает. Растерянность в его глазах сменилась такой дикой ненавистью, что даже мне, прославленному охотнику на монстров со стажем работы в целый один год стало немножечко страшно. Ладно, вру, не немножечко, а очень.

— Александр, ваш приказ? — невозмутимо спросил Ахилл, держа огнемет наготове.

А какой приказ? Теперь эту зверюгу хоть огнем жги, хоть водой поливай — думаю, результат будет везде отрицательный. Багира сделала еще хуже — если раньше этот тигр-киборг недоделанный был просто голоден, и хотел нами полакомиться, так сказать, чисто из-за физиологической потребности в пище, то теперь мы были для него самыми злейшими врагами на свете, которых он уничтожит, несмотря ни на что.

В тот момент, когда я открыл рот, чтобы отдать приказ бежать в чащу, и пусть будет, что будет, произошли сразу две вещи.

Во-первых, рюкзак, упавший леопарду под ноги, раздулся в длину и ширину, превратившись в уже знакомую нам стальную коробку.

Во-вторых, распахнулась крышка коробки, и оттуда, неуклюже отталкивая друг друга, наружу полезли сразу два существа, каждый по пояс обычному человеку. Не успели мы глазом моргнуть, как они выпрыгнули из коробки, разбежались в разные стороны, и пропали из виду. Все это произошло настолько неожиданно, что даже леопард удивился. Забыв про нас, он опустил голову, и подозрительно понюхал стальную коробку, а потом даже тронул ее лапой, словно ожидая, что она зашевелится. Так обычно кошка трогает дохлую мышку, проверяя, совсем ли она дохлая, или еще не очень.

Я посмотрел на Ника и Багиру, ожидая объяснений. Первый никак не отреагировал, напряженно ожидая чего-то, но вот кошкодевочка чуть не заплясала на месте от радости.

— Ну, сейчас он получит! — доверительно сказала она мне, и подмигнула.

Что получит? Ответ на мой невысказанный вопрос пришел сам собой. За нашими спинами затрещали деревья, а спустя несколько секунд леопард выгнул спину, и зашипел, смотря куда-то вверх. Мы медленно обернулись.

Грубо раздвигая одной рукой заросли джунглей, а другой сжимая огромную сучковатую дубину, на нас надвигался гигантский зеленый огр-тролль-гоблин… ну, короче, тот самый, которого нам Ник показывал. Мускулы лопаются под грубо сшитой из шкур животных одеждой, крошечные глазки на большом лысом черепе сузились, нос яростно сопит. Своим появлением он произвел эффект разорвавшейся бомбы — и не только для нас, но и для пятнистой зверюги. Уж не знаю, что леопард подумал, но он явно не ожидал появления такого внушительного противника.

— Это еще не все! — Багира дернула меня за рукав. — Смотри, смотри!

Новый треск прозвучал слева от монстра. Из гущи тумана выдвинулось обшитое стальной броней тело. Это был боевой робот — самый, что ни на есть, мать его за ногу, боевой, сука, робот! Ростом около пятнадцати метров, на двух ногах и с двумя руками, левая заканчивая гигантской пушкой, голова вообще состоит из круглого стального шара, опоясанного зловещими желтыми огнями — он предстал перед нами во всей своей красе. Леопарда такая резкая смена численности противника смутила, а может, он подумал, что это другие монстры, но только зверюга явно струсила. Шерсть на его спине встала дыбом, уши прижались к голове, хвост лег на землю, и, тихо шипя, он начал медленно отползать назад, откуда пришел.

— Гони его прочь, ГоГо! — азартно крикнул Ник, набирая на пульте управления новую комбинацию.

Робот, которого, как теперь выяснилось, звали ГоГо, принял команду, шагнул к зверюге, и наставил на нее левую руку, увенчанную крупнокалиберным пулеметом. Шесть спаренных стволов завертелись с головокружительной быстротой, и град пуль обрушился на леопарда. Подскочив на месте, он умчался в туман, сломя голову, сквозь чащу, оставляя за собой на траве лужи крови. Выстрелы сразу прекратились, и воцарилась звенящая тишина.

Оглушенные грохотом, мы стояли посреди джунглей, ошеломленные, выпавшие в осадок, и совершенно не готовые к такому внезапному окончанию боя. Ник любовно погладил пульт кончиком указательного пальца, и подмигнул мне.

— Ну что, Александр? — спросил он с явной издевкой. — Похоже, что соревнование между нами я все-таки выиграл, правда ведь?

Багира ничего не сказала — только посмотрела на меня взглядом, полным сочувствия и затаенной грусти.

Глава двадцать третья: О том, как мы нашли себе корабль

Если бы в тот день вояки пролетали над тем районом, где мы находились (разумеется, в отсутствии тумана), то они бы очень удивились, увидев сверху, как нечто громадное, зеленое и вонючее движется напролом сквозь джунгли, круша все на своем пути. Это Зург прокладывал нам дорогу, в то время как ГоГо замыкал шествие, прикрывая тылы. В присутствии этих двух великанов, словно созданных для безопасного передвижения по джунглям, а тем более в предвкушении скорого спасения, у всех значительно поднялось настроение. У всех, кроме меня.

А у меня наоборот, испортилось окончательно. Раньше я как-то не задумывался над словами Ника о том, что развитые технологии намного лучше численного превосходства, но произведенная полчаса назад маленькая демонстрация того, чем обладала команда «Б.О.Л.Т.» повергла меня в уныние. И действительно, все это производило впечатление — дирижабль, лучшее средство для передвижения, снабженное всем необходимым; двое из ларца, одинаковых с лица, каждый из которых мог с легкостью заменить десять, а то и двадцать моих бойцов; ну, и наконец, кошкодевочка, способная в одиночку завалить любого монстра. Окончательно меня добило наличие у Ника боевого робота — то есть, он обладал тем, чем уже очень давно мечтал обладать я сам.

В таком вот состоянии я дотащился вслед за остальными до побережья. Полоса деревьев подступала прямо к воде, оставляя лишь крохотную линию в пару метров. Багира была права — перед нами раскинулся океан, синяя водная гладь простиралась до самого горизонта. Стоял полный штиль, ни волн, ни легкой зыби, ничего такого на поверхности воды не было.

— И что теперь? — Даша присела у края берега, погрузив руки в воду. Багира же, наоборот, старалась держаться подальше. Остальные молчали, плененные небывалым зрелищем, которое раз в жизни только увидишь, да и то, если повезет.

Я оглянулся. В этом месте джунгли росли слишком густо, и берег шел прямой линией, а значит, местных поселенцев здесь не было. Но вот дальше, на востоке, линия побережья слегка выгибалась, и даже вроде был какой-то просвет. Взяв у Лю бинокль, я убедился, что в паре километров от нас находится вход в крошечную бухту, идеальную для того, чтобы какие-нибудь рыбаки спрятали там свои лодки.

— Идем туда, — кивнул я.

— Идем, — согласился Ник, набирая на пульте новую комбинацию. Зург, который до этого молча стоял, ожидая приказаний, тут же оживился, и двинулся вперед, прокладывая дорогу. Воспользовавшись моментом, я приблизился к Нику, и поинтересовался:

— Слушай, а как ты ими управляешь? Команды даешь какие-то, или что?

— Да, команды, — ответил Ник. — У каждого из них имеется специальное электронное устройство — у Зурга оно вживлено в мозг, а у ГоГо находится в системе управления. Каждая из комбинаций из цифр и букв, которую я набираю на пульте, соответствует определенной команде — двигаться или стоять на месте, атаковать врага или защищать людей… ну, и так далее.

— И сколько же этих комбинаций вообще существует?

— Около трехсот.

— Хера се! И ты их все помнишь?

— Конечно же, сам бы я их никогда не запомнил, — рассмеялся Ник. — Но мне помогли ученые, работающие на Верховный Совет, при помощи так называемой научной методики запоминаний. На это ушло несколько дней, но зато теперь я помню каждую из комбинаций, и вряд ли забуду их до конца жизни.

— А почему же ты их не постоянно при себе держишь, а только достаешь из рюкзака в случае необходимости?

— Потому что постоянно при себе у меня есть Багира, — последовал ответ. — А эти двое — на крайний случай.

Удовлетворенный этим, я отстал, чтобы обдумать полученную информацию. И тут же кто-то робко тронул меня за рукав. Оказалось, что это Сэя.

— Знаете, Александр, я очень впечатлена проявленной вами и вашими товарищами отвагой, — начала прокурорша торжественным тоном, совершенно неуместным в нашем положении. — И еще, Багира рассказала мне о послании королевы монстров. Теперь я охотно верю, что она действовала по собственной инициативе, и ни в какие сговоры с вами не вступала.

— Приятно слышать, — ответил я, хотя меня охватило сильное беспокойство. Если Багира рассказала все, в том числе и про ребенка, то Сэя не упустит случая передать это Верховному Совету. Может, замочить ее здесь по-тихому, и тело в море утопить, а?

— Но все равно, на суд по вашему делу вам придется явиться, — констатировала Сэя. — Однако обещаю, что сделаю все, чтобы добиться справедливого приговора, и не буду создавать вам лишних неприятностей. Это моя благодарность за то, что вы так заботитесь обо мне.

— Спасибо, — ладно, живи пока. Посмотрим, как дальше ситуация будет развиваться.

Сэя кивнула, и вернулась к Лобанову, который по-прежнему служил для нее в роли поводыря. Но зато ко мне сразу приклеилась Даша.

— Я есть хочу! — заявила она.

— Терпи, рыжая, — привычно ответил я. — Пусть твой жених тебя кормит, это уже давно не моя обязанность.

— Он быменя покормил, если бы ты не завел нас непонятно куда, — ну вот, опять понеслось. Когда Даша лишилась комфортных условий проживания — крыши над головой, горячей ванны и регулярного питания — характер у нее портился настолько, что находиться рядом с ней было просто невыносимо. В такие моменты рыжая начинала ворчать, как старая бабка, и мне сразу хотелось ее придушить.

— Слушай, будь другом, помолчи, — попросил я. — Мне сейчас не до того, чтобы с тобой ругаться.

— Понимаю, — она подмигнула мне. — Кстати, спор-то ты мне проиграл.

— Какой спор?

— О том, что ты не женишься.

— Так я и не женился еще.

— Ну, значит, скоро проиграешь, — поправилась Даша. — Потому что ты, Маузер, влюбился в эту кошкодевочку, а она в тебя. А значит, скоро вы начнете встречаться, спать вместе, а потом решите пожениться, и сделаться семьей.

— Фантазия у тебя, я смотрю, бурлит через край. Но ты сильно не обольщайся, потому что сейчас мы с ней — практически враги. Она работает у Ника, а он вот-вот оставит меня без работы и без денег. Какие тут отношения?

— И все равно, я уверена, что это судьба, — упрямо не отставала от своего рыжая. — Тем более что когда ты останешься без работы, то у тебя будет больше времени и возможностей подумать и о том, как устроить свою личную жизнь.

— Ну, спасибо тебе, утешила.

— Не за что, Кстати, — она придвинулась ближе, и даже оглянулась — не подслушивает ли кто. — Ты же получил новое тело, да? А как у тебя там… э-э-э-э… внизу?

— В смысле?

— Ну, в смысле, чем ты Багиру в постели будешь радовать — большими размерами, или техникой?

Вот же зараза прилипчивая, нашла тему для разговора.

— Нормально у меня там все.

— Да?

— Конечно. «Волга» семьдесят первого года, блин.

— Хм! Почему «Волга»?

— Да потому, что нафиг никому не сдалась. Стоит в гараже, ждет, пока на нее какой-нибудь любитель старья не позарится.

— Ой, да ладно тебе прибедняться! Между прочим, ты в этом деле еще очень даже ничего. Мне в первый раз знаешь, как классно с тобой было!

— Да неужели?

— Ага, — Даша понизила голос до шепота. — Ты мне даже потом один раз снился.

Я скептически хмыкнул.

— И что я там делал?

— Лежал, как бревно, — вздохнула рыжая. — Мне пришлось самой все делать.

Это было уже слишком. Надо приструнить эту языкастую стерву, пока она меня окончательно не выбесила. Интересно, у нее что, хобби такое — пороть всякую чушь, и этим доводить меня до белого каления?

— А мне, знаешь, с тобой тогда тоже очень понравилось, — не стал я скрывать очевидного.

— Да? — удивилась Даша. — Серьезно?

— Конечно. Наш с тобой первый — и единственный — раз напомнил мне одну легендарную песню.

— И какую же?

— «Я на тебе — как на войне!» — процитировал я «Агату Кристи». — «А на войне — как на тебе!». Потому что на тебе реально лежать было, как в окопе, потому что ты неопытная была, ну просто капец. Или вот еще: «Я сказал: „Успокойся, и рот закрой!“ Вот и все, до свидания, черт с тобой!».

Не знаю, поняла ли Даша, или она эту песню никогда не слышала, а только рыжая сразу вспыхнула, покраснела, и гордо ушла вперед, к своему жениху Никольскому. А я остался в гордом одиночестве, время от времени поглядывая на идущую впереди Багиру. Только сейчас я взглянул на нее глазами мужчины, который оценивает женщину, как сексуального партнера. И, знаете, там было, что оценить — и высокая грудь, и узкая талия, и длинные, стройные ноги, и упругая «попка, как орех». И это если даже не учитывать того, что в постели она может оказаться очень страстной и горячей любовницей. Такая будет не только брать, но и отдавать взамен, а судя по ее характеру, ей также не чужды будут всякие разнообразия и сексуальные эксперименты. С такой можно и рискнуть прожить всю жизнь, и даже, чем черт не шутит, попробовать с ней и спиногрызов замутить.

Конечно, у меня уже была готовая и согласная на все Кира, но тут следовало еще разобраться. Вся проблема Киры была именно в том, что она была согласна на все — ее не нужно было добиваться, не нужно было проявлять упорство и мужские хитрости, чтобы уложить ее в постель, и не один раз, а несколько. В то время как с Багирой, наоборот, каждый день превратился бы в бесконечную войну за право ею обладать. С Кирой было по-домашнему тихо и уютно, Багира же стремилась к приключениям, покорению джунглей, истреблению монстров — словом, ко всему тому, что было и мне самому по душе. Кира являлась спокойной, понимающей, ласковой и чувственной девушкой; в Багире же горел огонь, который ничто не могло потушить. Кира могла стать прекрасной матерью и верной женой, но из Багиры бы получилась отличная боевая подруга, особо незаменимая в профессии охотника на монстров. Ну, и напоследок — Кира была обычной девушкой, бывшей путаной, которая обладала богатым опытом по части ублажения мужчин, и теперь хотела лишь семейного счастья; Багира же была кошкодевочкой, а кроме того, в ней таилась настоящая загадка — хотя бы то, как ее зовут по-настоящему — и эта тайна манила меня, заставляя приложить все усилия, чтобы ее разгадать.

Короче, обе они были хороши, но каждая по-своему. Обычный затюканный мужичок, вкалывающий где-нибудь на заводе от зари до зари, и чьи фантазии простирались не дальше покупки гаража, чтобы выпивать там с друзьями, несомненно, выбрал бы Киру. Но искатель приключений, которому скучно сидеть на одном месте, и который прямо-таки горит желанием не дожить до глубокой старости, само собой, отдал бы предпочтение Багире. Теперь следовало определиться, кто я больше — мужик, который хочет хорошую жену и детей, или долбанутый дятел, который вечно лезет туда, куда любой здравомыслящий человек ни за что бы не сунулся — и, соответственно, в роли второй половинки ему нужна такая же ненормальная фанатичка.

Таким образом, беседуя сам с собой, сравнивая двух девушек, я чувствовал себя глубоко несчастным. Ну, вот за что, за что мне такая нелегкая судьба досталась? Почему я не могу просто вернуться на шестую базу, купить там себе дом и ферму, и спокойно жить, занимаясь семьей, которуюКира уже готова мне предоставить? Почему мне вечно хочется каких-то приключений, опасностей, и почему я зациклился на Багире, которая временами смотрит на меня, как на говно? Зачем я должен разрываться между счастьем нормального человека, и тем счастьем, что было им лично для меня? Судьба послала мне Киру, прекрасную во всех отношениях девушку, но тут, видите ли, мне на голову свалилась Багира — и все, в мозгах у меня перемкнуло. И ту не хочется терять, и эту хотелось бы добиться. И та хороша, и эта ничуть не хуже. Ту я уже распробовал, теперь хотелось бы отведать и этой. А ведь была еще Юна, оставшаяся у меня дома, и Мафую, и Даша (эта, похоже, вообще послана мне самим Дьяволом в качестве наказания за все плохое), и еще многие другие, которые еще не раз встретятся мне на моем жизненном пути. И как тут, скажите, выбрать, чтобы потом не обжечься, а?

Хорошо тем мужикам, которые уже остепенились. Им уже ничего не надо, только вот не сойти бы с ума от ежедневной рутины, а все остальное пустяки. Хорошо и тем парням, которые вообще не заморачиваются, гуляя напропалую. Понравилась девушка — мачту поднял, вперед и с песней! Один я ни рыба, ни мясо. Вроде и семью особо не хочется, но и гулять тоже никогда не нравилось. В своей старой жизни общению с девушками я предпочитал одиночество, онлайн-игры и книги; в новой же жизни охота на монстров не сильно располагает к созданию серьезных отношений. Тут больше задумываешься о том, как бы тебя какая-нибудь зверюга не сожрала, а не о том, какие у встреченной тобой девушки бедра и задница, и как ты был бы не прочь провести с ней пару часов незабываемого секса.

Даже тот факт, что королева монстров оставила после себя ребенка, который вроде как был от меня, не прояснял ситуацию. Я чувствовал только глубокую досаду, что королева не дала мне поговорить с ней лично в последний раз — на что я, кстати, очень надеялся. Уж она-то помогла бы мне хоть немного определиться в моей запутанной жизни, с ее-то мудростью и жизненным опытом. И к кому мне теперь обращаться с советом? К Даше? К «без пяти минут замужней женщине», как она сама себя гордо называет, а у самой в голове демоны совокупляются?

Хотя, зачем к Даше? В этом вопросе важно не сколь женское мнение, столь мужское. Лучше всего получить, наверное, мужской совет. Вот только с кем поговорить? С Лю — отпадает, у него самого, если верить китайцу, всегда были проблемы с женщинами. Оно и понятно, жизнь поселенца по уровню опасности мало чем отличается от жизни охотника, там тоже все больше думаешь, как до завтрашнего дня дожить. Лучше всего, конечно, подойдет Никольский — сразу видно, что мужик умный, опытный, а кроме того, уживается ведь как-то с Дашей, даже жениться на ней собрался. Значит, знает, как с женщинами поладить, и что такое настоящая любовь, и как ее отличить от банального желания перепихона без обязательств.

Но когда я уже хотел окликнуть Владимира, и предложить ему «отстать» от остальных на пару десятков метров, подальше от чужих ушей, как раздался голос Багиры (в последние десять минут ей надоело идти пешком, поэтому она вскарабкалась на плечи Зурга, и оттуда с высоты обозревала окрестности):

— Вижу бухту.

— Отлично, — отозвался Ник. — Есть там что-нибудь?

— Да, целый город. Вернее, поселение. На берегу какие-то посудины лежат, за ними дома стоят. Маузер, ты был прав.

Времена, когда я испытывал затаенную гордость от того, что был прав, давно прошли, а потому я громко спросил:

— Людей не видно?

Наступила двухминутная пауза, после которой Багира ответила:

— Никого из людей я не вижу. Вообще никакого движения. Пусто, и тихо.

А вот это уже было плохо. Или все рыбаки вышли в море, и теперь там ловили себе обед, либо их здесь вообще не было. На всякий случай я поинтересовался:

— А в море никаких лодок не видно?

— Не видно.

— Хреново.

— Сначала посмотрим, что там, а потом уже будем принимать решения, — сказал Ник. — Багира, спускайся.

Кошкодевочка послушалась приказа начальника, ловко перепрыгнула с плеч великана на ближайшее дерево, а уже оттуда на землю. А Ник набрал на пульте очередную комбинацию, и еще минут пять нам пришлось ждать, пока Зург и ГоГо не уберутся обратно в «волшебную коробочку».

— И зачем ты их убрал? — спросил я. — А вдруг, там опять какая-нибудь напасть?

— Да просто не хочу испугать поселенцев. А то увидят двух страшил, и разбегутся. Особенно, если там остались только женщины и дети.

— А что, очень даже может быть! — эта мысль показалась мне логичной. — Мужики отправились на промысел, а их семейства дома сидят.

— Вот-вот, а с женщинами и детьми нам даже проще будет договориться насчет временного приюта. Наобещаем им что-нибудь, и готово.

— Ник, вот у тебя голова!

— А ты думал!

— Ага, туда бы еще мозги — тебе бы цены не было.

В ответ Ник сделал вид, что собирается швырнуть в меня пультом. Я предусмотрительно пригнулся.

До самого поселения мы добрались без особого труда. Здесь дорога была уже расчищена, и ничто не помешало нам приблизиться к массе беспорядочно разбросанных хижин, неуклюже выстроенных из бревен и камней. На берегу лежало несколько разбитых, сломанных лодок, и небольшой корабль, который, видимо, строили сами поселенцы. Об этом можно было догадаться по грубо пригнанным доскам и неуклюжим мачтам. Зато сбоку куском угля было большими, каждая метр высотой, буквами аккуратно выведено грозное название: «Убийца китов».

«Да уж, это вам не Рио-де-Жанейро» — вспомнилась мне культовая фраза.

— Эй, хозяева! — зычно крикнул Ник, постаравшись придать своему голосу максимально дружелюбный тон. — Есть, кто дома?

Никакого ответа, все такая же глухая тишина. И никакого движения мы не засекли, хотя смотрели во все свои восемь пар глаз (Сэя исключалась, потому что без очков была слепая, как крот). Нигде не скрипнула дверь, между домов не появилась ни одна фигура, не раздались осторожные шаги. На поверку поселение оказалось заброшенным.

*****************

Бывают моменты, когда у людей отменяется то, в чем они уже давно были на сто процентов уверены. Вот и у нас — мы уже предвкушали, как пообедаем и отдохнем у гостеприимных поселенцев, но теперь с этими надеждами пришлось распрощаться. Ни в одной хижине не нашлось и куска хлеба — а если выразиться точнее, если учитывать наше местоположение, то ни куска рыбы. А судя по слою пыли, покрывающее внутренне пространство этих хижин, то поселенцев здесь не было уже очень давно.

— Странно! — размышлял Владимир, когда мы опять собрались на берегу бухты, чтобы обсудить ситуацию. — Если поселенцы забрали все свои лодки, то почему оставили здесь эту посудину? Судя по названию, она играла в их жизни очень значимую роль.

— А может, они ушли не по морскому пути, — возразил я. — А по сухопутному. Скажем, они потеряли все свои лодки в море во время шторма — вот, и решили, что раз им грозит голодная смерть, то здесь больше делать нечего.

— И куда? — осведомился Ник.

— Ну, куда! В другое поселение, например. Их тут по берегу, что прыщей на теле девственника. То есть, в неограниченном количестве.

— Сравнения у вас, Александр, сомнительного качества, — съязвила Багира. — Но это похоже на правду.

— Я есть хочу! — жалобно протянула Даша. — Со вчерашнего вечера, причем!

Остальные только дружно вздохнули — они тоже вчера толком не поужинали из-за грозы, а утром мы, решив, что скоро обильно пообедаем, даже не позавтракали. Даже я чувствовал голод, хотя мое новое тело, если верить Шульцу, могло обходиться без пищи дня три или четыре, живя исключительно на каких-то своих внутренних резервах.

— Придется заняться рыбалкой, — грустно вздохнул Лю. — Корабль у нас есть, а удочки мы как-нибудь сделаем.

— А консервы? — напомнил Ник. — Может, сначала их доедим?

— Консервы у нас на самый крайний случай! — отрезал я. — Если мы их сейчас доедим, то потом может случиться такая ситуация, что мы не сможем добыть себе другой еды, и просто сдохнем от голода.

— Да у нас уже такой случай! — заметила Даша. — А вообще, Саша прав, консервы мне уже тоже осточертели. Я мяса хочу, ну, или рыбы жареной.

— Рыбы было бы неплохо! — согласилась Багира, облизываясь от одной только мысли об этом. — Можно даже не жарить, я бы сейчас и сырой бы с удовольствием съела.

— Да нет, сырой не надо, — не согласилась рыжая. — Сырую есть вредно.

— Ну, это смотря кому, — ответила кошкодевочка. И тут же закрутила головой, уловив своим чутким кошачьим ухом какое-то странное урчание. На самом деле, это урчали наши животы, в которых все разговоры о рыбе пробудили жестокий, почти зверский голод.

— Так, все, хватит этих издевательств, — мрачно сказал я. — От разговоров рыба сама не появится. Доедаем консервы.

— А как же… — начал Ник.

— Это съестные запасы «Моей обороны», а еекомандир, если ты забыл — я. Так что я решаю, что и как, ясно?

— Конечно, ясно, что тут неясного. А потом, как поедим, что делать будем?

— Плыть. Правда, еще не знаю, куда, но на сытый желудок это решить намного проще.

Возвращаться обратно в джунгли я желанием не горел — и так еле выбрались. Теперь меня ощутимо тянуло в море. Хотелось сесть на корабль, и пусть он сам плывет, а натруженные переходом ноги пусть отдохнут.

К тому же, я никогда не плавал на кораблях. Жутко интересно узнать — как это. Всякие там бизани, кливера, брам-стеньги, и прочие непонятные слова, запомнившиеся мне после прочтения приключенческих романов в старой жизни. Опять же, морская романтика, рыбалка, и прочие веселые моменты. Только бы не потонуть, а там уже все как-нибудь образумится.

Так что, едва покончив с обедом, мы тут же начали осматривать пришвартованный на берегу «Убийцу китов». Название будто уже само сообщало о том, что данное судно было построено рыбаками для охоты на крупную морскую живность. А значит, оно должно было быть достаточно крепким и быстрым, чтобы выдержать не только шторм, но и погоню за великаном океанских глубин. А значит, для наших целей тоже вполне годилось.

Очевидно, по замыслу поселенцев это должна была быть шхуна (кажется, так в книгах назывались китобойные корабли), но получилась просто огромная плоскодонка самого допотопного вида. Низкие борта, обтесанный ствол дерева вместо мачты, шалаши на палубе вместо надстроек, и единственный квадратный парус, сшитый из многочисленных лоскутов. Вместо штурвала деревянная палка, парус ни сложить, ни убрать вообще никакой возможности — есть и есть себе, а вместо якоря вообще просто тяжеленая железяка типа запчасти от грузовика, обернутая в рыбацкую сеть, и прицепленная к веревке. На подобных кораблях когда-то плавали викинги, только здесь не было змеиных голов на носу. Зато были весла.

Шалаши на палубе играли роль кают для рыбаков. Зато была и капитанская каюта — низкое бревенчатое строение, как раз ровно посредине палубы. Дверь в нее запиралась на простой крючок, и я не преминул заглянуть внутрь. Койка, полка с книгами, большой сундук, зеркало на стене — вот и вся обстановка. Вот только почему-то нет морских карт, или как там моряки маршрут определяют. Хотя, что я несу, какие карты, две тысячи сто сорок второй год на дворе! По спутнику надо ориентироваться, а не по картам.

— Ну, что, друзья мои, — начал я, собрав всю свою команду на носу. — Хорошая новость — сразу на этой посудине, мы, видимо, не утонем. Возможно, у нас даже получится отплыть от берега. Плохая новость — если окажется, что где-то здесь пробоина, которую не видно, то мы благополучно утонем потом.

— Я не хочу никуда плыть! — сразу заявила Багира. — Вы же знаете, как я воды боюсь!

— Согласен, мне что-то тоже неохота купаться сразу после завтрака. Давайте сделаем так — привяжем к кораблю веревку, и столкнем его в воду. Поплывет — притянем обратно, утонет — да и хер с ним.

— А если поплывет, то что тогда? — спросила Даша.

— Тогда, рыжая, мы сядем на него, и будем плыть вдоль берега, пока не найдем другое поселение, где есть люди. А если утонет, то у нас два варианта — или сколотить новую посудину из тех сломанных лодок, что валяются на берегу, или опять идти пешком.

— Можно будет просто починить две или три лодки, и поплыть на них, — предложил Владимир.

— Или так. Короче, женщины отдыхают, а мужики работают. Кстати, Ник, можешь опять вызвать своего Зурга? Пусть подсобит нам своей силушкой.

— Обойдешься. Сказал же — только для самого крайнего случая. И вообще, он принадлежит «Б.О.Л.Т. у», а раз я его командир, то я сам решаю, когда его вызывать, а когда нет.

Поняв, что спорить бесполезно, я начал размышлять, как бы нам столкнуть «Убийцу китов» в море. Весила эта махина немало, а никаких подручных средств у нас не имелось.

К счастью, корабль только наполовину лежал на берегу, остальная его половина была в воде. А на палубе находилось самодельное устройство — колесо от какого-то старого грузовика, точнее, не само колесо, а только его диск, насаженный на деревянное бревно, стоящее вертикально, и поддерживаемый на весу с двух сторон круглыми деревянными обручами. К диску этому каким-то образом были приварены стальные прутья, вроде ручек, а вокруг него обвязана веревка. Если привязать ее конец к якорю или чему-то тяжелому, а потом взяться за ручки, и начать крутить, то веревка начнет наматываться на диск, и тогда это тяжелое можно без труда затащить на палубу. Вспомнив о том, что когда-то читал Жюля Верна, я быстро придумал способ столкнуть корабль в воду.

— Надо найти более-менее пригодную лодку, и вывезти в море на глубину эту хрень, — я пнул ногой железяку, приспособленную вместо якоря. — Потом мы с помощью вон той хрени начнем подтягивать корабль к этой хрени, и таким образом спустим его на воду.

Молчание.

— Кто-нибудь что-нибудь понял? — спросил Ник у остальных.

— Смутно, — ответила Багира.

— Короче! Делайте, как вам сказали, а думать за вас буду я, договорились?

— Да, ребята, спокойнее, — сказала Даша, видимо, желая меня поддержать. — У Маузера действительно очень умная голова, и иногда она выдает очень даже дельные мысли. Как тогда, когда мы штурмовали передвижную крепость. Да, мы чуть не сдохли, но ведь не сдохли же!

— Достойный аргумент, — проворчала кошкодевочка. — Ну, ладно, давайте попробуем.

— Минуточку! — Владимир поднял ладонь. — Если корабль не утонет, и мы действительно на нем поедем, то давайте договоримся еще на берегу, чтобы не возникало лишних вопросов. Маузер — наш капитан, потому что из всех присутствующих он единственный, кто хоть немного представляет, что делать. А значит, он отдает приказы, а мы их выполняем, и не комментируем. Ребята, от того, как мы будем действовать, зависит и то, останемся ли мы живы. А море — суровая штука, там нужна трезвая голова и железная дисциплина. Все согласны?

Ник и Багира переглянулись.

— Хорошо, согласен.

— И я тоже согласна.

— Остальных можно не спрашивать, — добавил Лю. — Мы и так Маузеру подчиняемся, он наш начальник.

— Отлично! — я тут же представил себя в треуголке и капитанской форме. Даже в пиратской капитанской форме, и чтобы треуголка была черной, с изображением черепа и костями. И чтобы обязательно была сабля на боку, и пара пистолетов за поясом. Короче все, как в старинных романах.

— Тогда, капитан, какие будут приказания? — кисло спросила Багира.

— Лю, Ахилл и Лобанов — на вас задача вывезти якорь в море. Ник и Багира — запаситесь припасами в дорогу. Сходите на охоту, поищите ягод, короче, сделайте так, чтобы нам было, что кушать ближайшие несколько дней. Даша и Владимир — за мной, нужно обыскать хижины, и собрать там все, что может нам пригодиться. Одежду, удочки, одеяла, дрова — короче, все. Отплываем… — я сделал эффектную паузу — на рассвете завтрашнего дня!

Смущенное кашлянье.

— Так рано? — удивилась Даша.

— Рыжая, ты опять?

— А что? Я выспаться хочу, а еще успеть позавтракать, может, даже выкупаться…

— Ну ладно, ладно! — нетерпеливо перебил ее я. — Отплываем после завтрака.

— А можно все-таки на завтрак будет рыбки раздобыть? — жалобно попросила Багира. — Просто Лю сказал про рыбалку, и мне так вдруг захотелось!

— Хорошо! Отплываем после завтрака рыбой. Ни у кого больше нет дебильных вопросов? Тогда за дело.

Глава двадцать четвертая: На морских просторах

— Полундра! Свистать всех наверх! Шевелитесь, якорь мне в глотку! Привести к ветру! Руль на борт, чтобы мне лопнуть! Взять грот и кливер на рифы! Кто не будет работать — того повешу на реях! Убрать нижние марселя!

— Маузер, ты задрал уже, — Багира швырнула в меня маленький камешек. — Какого черта ты тут орешь, как будто тебя кто-то слышит?

— Отстань, не видишь, я занят.

— И чем это ты таким занят, шизофреник несчастный?

— Тренируюсь. Мне завтра вас в море вести. А значит, мне надо научиться разговаривать, как настоящий морской капитан.

— Интересно… — кошкодевочка бросила в мою сторону любопытствующий взгляд. — Значит, по-твоему, все морские капитаны так разговаривают — с криками, ругательствами и угрозами?

— Тебе, сухопутной кошке, этого не понять. Когда море бурлит, когда ветер свистит в снастях, когда штурвал вырывается из рук, а сам корабль скрипит и стонет, то здесь уже не до любезностей.

— А я вот сейчас коготки об твою грудную клетку почешу, и посмотрим, кто тут у нас сухопутный. Ты хоть плавать умеешь, капитан?

— Обижаешь! Я же тебя тогда из речки вытащил.

— А, точно! Подвиг, который я не забуду никогда в жизни. И как это я еще перед тобой ноги не раздвинула?

— Не, ну в принципе, если ты это твоя инициатива, то я как бы не против.

— Губу закатай. И вообще, ты там что-то про свидание, ресторан, кошачью мяту говорил. Вот, с них и начни. А там… кто знает! Может, вдруг окажется, что я сама уже давно на голодном пайке сижу, и мне просто нужен повод, чтобы оказаться в объятиях сильного и красивого мужчины вроде тебя.

Я недоверчиво посмотрел на нее.

— Опять издеваешься?

— Почему? Я серьезно.

— Да ладно?

— Именно. Только ты сначала со своим гаремом посоветуйся, а то ж я не знаю, вдруг они не захотят меня в ваш тесный семейный круг принимать.

— Да блин! Сколько раз можно повторять: нет у меня гарема, и никогда не было!

— Ну, тогда я даже не зн-а-а-а-ю…. — протянула Багира. — Без гарема как-то слишком скучно получится, неинтересно. Так что ты к нашему свиданию, будь добр, обзаведись гаремом, ладно? А то ведь я могу и передумать.

Какая женщина, а? Дразнится, играется, и чем больше она это делает, тем больше ее хочется. Долбанная магия какая-то.

Разговаривая таким образом, мы вернулись к кораблю. Там уже собралась вся наша бравая команда, которой вскоре предстояло переквалифицироваться из охотников в моряков. Причем моряков, которые вышли в море вообще в первый раз в своей жизни.

К тому же, наше плавание все больше и больше казалось вполне осуществимым. Лю со своими помощниками все-таки вывезли в море якорь, после чего им (не без помощи богатырской силушки Ахилла) удалось стянуть корабль с берега. И, представьте себе, он не утонул! Даже течи нигде не было. Так что, уже завтра мы покинем берег, и отправимся навстречу неизведанному.

Остался только один вопрос — в какую сторону?

Размышляя об этом, я уже хотел начать перерывать капитанскую каюту, чтобы найти там хоть какую-нибудь полезную информацию, но случай опять решил все за меня.

— Эй, Маузер! — Ник вытер пот со лба. — Как насчет рыбалки-то? Обед скоро уже.

— Да вот сейчас ребят и отправлю, — успокоил я. — Лодку они починили, удочки на корабле возьмут, и поедут. А что там со съестными припасами в дорогу?

Вместо ответа Ник только развел руками.

— Водой мы запаслись, тут неподалеку речка есть, а вот с дичью беда. Два часа бродили, хоть бы что-то на глаза попалось.

— Конечно, распугали своими роботами-гоблинами-великанами все зверье! Ладно, вечером вместе сходим, а пока рыбы дождемся. Лю вообще нам уху обещал, по рецепту поселенцев.

Едва я успел это сказать, как где-то за нашей спиной внезапно прогремел ружейный выстрел. Конечно, в первые несколько секунд я отнесся к этому нормально — все-таки, мы охотники, а значит, кто-то вспомнил о своей изначальной профессии. Но спустя несколько мгновений я вдруг понял, что все мои — у меня на виду, а значит, некому из нас было выстрелить, да еще в джунглях.

И сразу мысль — вояки!

Развернувшись, я потянулся за самострелом, и тут же запоздало вспомнил, что оставил его в капитанской каюте — и так жарко, хоть трусы выжимай, еще и с этой железякой бегать. Да еще и перчатку там же положил, чтобы рука не потела. Поступок, достойный идиота.

— Слышал? — спросил Ник. Он тоже успел все проанализировать, и заметно заволновался.

Над бортом появились головы Лю, Владимира и Даши.

— В чем дело?

— Кто стрелял?

— Маузер, что там?

Я уже хотел было раздраженно ответить, что сам не в курсе, как вдруг из-за деревьев показались три человека, каждый с ружьем наготове. И каждый — очень знакомого вида.

Это были наши пропавшие друзья — Трегуб, Пироман и Карлсон.

*****************

Встреча, конечно, должна была бы стать радостной. Хотя бы потому, что эти трое живы, и сумели нас разыскать.

Но радости не получилось.

Потому что, едва завидев нашу компанию, они со всех ног бросились к нам.

— Саня!

— Маузер!

— Командир!

— Тихо-тихо, — я даже попятился, всерьез испугавшись, что они сейчас собьют меня с ног. — Привет, бойцы.

— Ага, здорово, — кивнул Карлсон, и тут же в джунглях снова гавкнул выстрел. А вслед за ним — уже хорошо знакомое нам рычание. Что, опять?!

— Там, блин! — Трегуб тряс головой, как человек, который увидел что-то, что выходит за рамки его понимания. — Там такое!

— Тигр гигантский! — сообщил Карлсон, лихорадочно оглядываясь. — Валить надо отсюда, срочно!

— Его Салам пытается задержать.

— Чё это у вас, корабль? Поплыли отсюда, пока не поздно!

— О чем они говорят? — удивилась Даша, которая явно не поняла ни слова.

Вместо ответа прозвучал третий выстрел, и из джунглей выскочил не кто иной, как Салам. Развернувшись, он тут же помчался к нам, на бегу размахивая руками. А за его спиной показалось громадное пятнистое тело. Леопард-киборг, которого мы прогнали сегодня утром, тоже нас нашел.

Вид его был ужасен. Весь покрытый кровью, прихрамывающий на заднюю левую лапу, дымящийся на ходу, он продолжал упорно ковылять вперед. Видимо, эта тварюга, кое-как зализав раны, снова пустилась по нашему следу, а потом залегла между деревьев, выжидая, не появятся ли опять Зург и ГоГо, а там-то на нее и наткнулись Салам с ребятами, которые забрели сюда по совершенно счастливой случайности. Упорный монстр, зараза, от своего все равно не отступается, хоть ты тресни.

Наверное, не будь леопард таким злым и обиженным на нас, он бы не стал нападать. Возможно даже, что он бы поднялся на задние лапы, и вежливо сказал: «Товарищи охотники! Вы меня дико бесите, поэтому я бы вас попросил нахрен с пляжа!». Но по его горящим безумным глазам, которые я рассмотрел с расстояния, стало понятно — теперь самая высшая цель его жизни это поквитаться с нами. Убить, растерзать, ивсякое такое. Если раньше леопарда гнал за нами голод, то сейчас он превратился в жажду мести за полученные увечья.

— Ах ты ёк-макарёк! — ахнула Даша.

— Все на корабль! — рявкнул я, совершенно позабыв о том, что все и так уже на корабле. — Ник, вызывай своих помощников!

Его лицо в этот момент надо было видеть.

— Не получится. Теперь их сутки нельзя будет трогать.

— Чего? — я чуть не сел. — Ты шутишь сейчас, да?

— Да какие шутки, — ответила Багира. — Технология такая.

Я едва удержался от очень обидного оскорбления, смысл которого состоял в том, чтобы они засунули свои дебильные технологии себе в пространство между ягодицами. Между тем Салам, мчавшийся вприпрыжку, чуть не стал добычей леопарда — тот одним кошачьим прыжком покрыл расстояние между ним и жертвой, и накрыл охотника всем своим телом. Мы застыли, ожидая, что сейчас зверюга растерзает его на месте, но Салам вдруг вынырнул из-под правой передней лапы леопарда, и поднялся на ноги. А монстр, клацнул зубами, и во все стороны полетели обломки ружья — опытный Салам успел отправить вместо себя леопарду в пасть свое оружие. Это окончательно подстегнуло нас к позорному бегству.

— Быстро! — я дернул Багиру за руку, увлекая ее за собой к воде. Нужно было войти в море, проплыть немного, а там уже с борта свисала грубо связанная из канатов веревочная лестница, по которой можно было подняться на корабль. Но кошкодевочка уперлась обеими ногами в землю, и выдернула свою руку из моей ладони.

— Я не могу! Я воды боюсь!

Вот блин, об это я уже тоже успел забыть. Очень серьезный недуг, который тогда, на речке, чуть не стоил мне жизни, и теперь вообще грозился ее оборвать в расцвете молодости.

— Садись мне на шею.

— Что? — она отшатнулась. — Извращенец!

— Дура, при чем тут это? Я понесу тебя на шее на корабль.

— Багира, хватит спорить! — в момент опасности Ник позволил себе слегка повысить на свою помощницу голос. — Делай, что сказано!

Багира пожала плечами, выгнула спину, согнула ноги, и прыгнула — и так точно, что в несколько секунд оказалась сидящей у меня на плечах. Выпрямилась, и подстегнула меня ударом пятки в бок:

— Но-о-о-о! Вперед, конь ты мой Александр.

— Попрошу без оскорблений, — пробормотал я, входя по пояс в воду.

А на корабле Лю уже подгонял Ахилла, Лобанова и Владимира, которые, обливаясь потом, крутили самодельную лебедку, поднимая якорь. Наполненный поднявшимся ветром парус трепетал, легкие волны едва заметно качали судно, и казалось, что «Убийца китов» весь дрожит от нетерпения пуститься в морское путешествие. Мне бы его энтузиазм, хоть немножечко.

И, конечно же, едва якорь оторвался от морского дна, как корабль начал движение — и это случилось как раз в тот, сука, момент, когда я уже протягивал руки к веревочной лестнице. В результате мои руки ухватили воздух, а вся эта огромная серая махина сдвинулась с места, уплывая от нас.

— Эй! Куда? — заорал Ник, идущий следом за мной. Матросы даже не заметили, что оставили своих капитанов на берегу.

— Маузер, замри! — скомандовала Багира, и поднялась на моих плечах, вставая на ноги. Прицелилась, сделала головокружительный прыжок, вцепилась в веревочную лестницу… и быстро поднялась на борт, исчезнув из вида.

— Ах ты же стерва! — рассвирепел я. — Ник, ты видел? Твоя напарница нас бросила!

— Не бойся, она знает, что делает, — успокоил Ник.

И действительно, спустя несколько секунд Багира вспрыгнула на борт, схватилась одной рукой за удерживающие мачту снасти, а другой швырнула нам конец длинного каната. Он шлепнулся на воду в полуметре от меня, и тут же поплыл вслед за кораблем. Рванувшись, я ухнул в воду, протягивая руки, и таки успел вцепиться в ускользающий от меня шанс на спасение. Что-то с силой дернуло меня вперед, и мое тело потащило невидимой силой, растягивая и выворачивая все суставы.

Высунуть голову из воды не было никакой возможности — меня волокло вперед лицом вниз, и я начал захлебываться, тщетно пытаясь вдохнуть воздуха, но глотая вместо него соленую морскую воду. Легкие горели огнем, голова кружилась, что-то тяжело повисло на ногах, не давая им нащупать дно. Наверное, я бы точно захлебнулся, если бы не сильный рывок, который буквально выдернул меня на поверхность. И тут же — мощный удар по голове.

Очнулся я, кашляя и извергая из себя морскую воду. Теперь уже мое тело лежало на мокрых, жестких досках, а солнце светило прямо в глаза. Доски под спиной вибрировали и наклонялись то в одну, то в другую сторону, над головой что-то хлопало и шумело. Надо мной склонились перепуганные лица.

— Жив? — спросил Лю, держа в руке пустое ведро.

— Вроде, — я с трудом перевернулся на живот, и зашелся в долгом, надсадном кашле. Да уж, наглотался я сегодня воды — на целый день хватит. Голова снова раскалывалась на мелкие кусочки, что-то неприятно пульсировало на лбу. — Что случилось?

— Вы на камень подводный наткнулись, — извиняющимся тоном сказал Владимир. — Ты себе об него голову расшиб.

Я поднял руку, и пощупал лобешник, а когда отнял ее, то обнаружил, что у меня пальцы в крови.

— Но мы тебя сразу вытащили! — тут же сообщил Лю, видимо решив, что это смягчит мой справедливый гнев. — И Ника тоже. Он в твои ноги вцепился, а потому удара миновал.

Слева присела Багира, и положила мне на лоб смоченную, и пахнущую чем-то медицинским тряпку.

— Жить будешь, — вынесла она суровый вердикт. — Но недолго. Ты там что-то про стерву кричал, или мне послышалось?

— Послышалось, — вздохнул я. — Мы что, плывем уже?

— Уже, — вздохнул Никольский. — Правда, куда и зачем — пока еще неизвестно, но плывем.

— А леопард?

— На берегу остался, — хмыкнул Лю. — Тоже, видать, воды боится.

— А Салам? Салама вы забрали?

— Здесь я, нах.! — рыкнул слева знакомый голос. — Скажи спасибо, нах., что я плаваю, как рыба.

— Он за вами в воду бросился, — пояснил Никольский. — Мы, как только от берега отошли, сразу якорь спустили, чтобы вас с Ником из воды вытащить. А пока вытаскивали, Салам нас сам догнал.

Итак, подытожим — все наши благодаря благосклонной судьбе опять все в сборе, и мы пока что в относительной безопасности. Вцепившись в дружески протянутую мне крепкую руку Владимира, я поднялся на ноги. Вокруг меня собралась вся моя команда, которая, не дождавшись завтрашнего дня, уже превратилась в команду моряков поневоле. Хлопал и шумел, оказывается, парус, и корабль, подхваченный несильным, но достаточно крепким ветром, медленно, но верно удалялся от берега. А на берегу бесновался гигантский леопард-киборг — не решаясь подступиться к воде, он носился туда-сюда вдоль полосы бухты, буквально взывая нам вслед от бессильной злобы. Пятнистому кошаку не повезло уже второй раз. Надеюсь, что больше нам этанаполовину механическая озлобленная паскуда не встретится.

Однако теперь, когда все было позади, я даже почувствовал легкое сожаление. Вот бы его приручить! Такая зверюга вполне могла стать хорошим помощником в охоте на монстров. А что? Если у нас уже есть гигантский волчонок, то почему не быть гигантскому леопарду, пусть даже и киборгу? Я даже едва слышно вздохнул при мысли о том, какие ценные кадры пропадают почем зря.

Но пора было возвращаться к насущным проблемам, заняться самокопанием мы всегда успеем. Обвязав тряпку, которую мне дала Багира, вокруг головы, я посмотрел на остальных «моряков». Лю, Никольский, Лобанов, Сэя, Даша, Багира, Ник, Салам, Пироман и Трегуб рассредоточились по палубе, ожидая, что я им скажу. И всех на лицах написано, что они явно не считают свое положение на первобытном суденышке в открытом море идеальным.

— Эй, долго мне еще тут торчать? — спросил Карлсон, который держал допотопный штурвал, и явно чувствовал себя идиотом. — А то вы сказали рулить, а я даже не врублюсь, куда именно.

— Рули прямо, нах.! — ответил Салам.

— Отставить прямо, — это уже сказал я. — Поворачивай налево, и рули вдоль берега, только к нему не приближайся. Ох, блин, как башка-то теперь болит! Короче, это… надо чтобы кто-нибудь сел на носу, и смотрел там, чтобы не было всяких камней. Трегуб, давай ты, у тебя зрение хорошее.

— Понял.

— Остальные… ох, су-у-у-у…. короче, давайте там, организовывайте рыбалку, обед, что-нибудь. И помните, что мох растет на северной стороне деревьев… и что бы вы делали в открытом море без моих знаний! За старшего остаются Ник и Лю. Владимир, помоги до каюты добраться.

Удар по голове явно не прошел даром — меня вдруг очень сильно потянуло в сон. Никольский подставил свое плечо. Лица друзей начали уплывать куда-то в темноту. Последнее, что я помню — это как рухнул плашмя на жесткую матросскую койку в том деревянном домике, который считался капитанской каютой, а потом мгновенно отрубился — сил не хватило даже на то, чтобы снять с себя промокшую после купания одежду.

************

— Эй, Маузер! Просыпайся! — кто пинал меня ногой в бок. — Вставай, сказал!

Оторвав голову от свернутого куска парусины, заменявший подушку, я протер глаза, и обалдело уставился на человеческую фигуру, стоящую посреди каюты. Из-за маленького окошка внутрь проникала только узкая полоса солнечного света, и сейчас этот свет показывал мне высокого, худого мужика с узким ящериным лицом и короткими светлыми волосами на вытянутой черепушке. Который смотрел на меня с очень недовольным выражением на морде.

Все это было так странно и неожиданно, что я секунд десять втыкал, пытаясь припомнить, где я уже видел этого человека. Ничего удивительного, если учитывать, что это было один раз, да и то, всего год назад. И, разумеется, даже не додумался поинтересоваться, как данный гражданин оказался на корабле, хотя его здесь не раньше не было.

— Ты кто?

— Так и знал, что ты не только тупой, но еще и склеротик, — презрительно ответил этот хмырь. — Я — Асмодей, помнишь? Это я тебя после твоей смерти сюда отправил.

Да, точно, вспомнил. Укус змеи, ночь пыток адской болью во всем теле, а потом сон, где я разговаривал с Асмодеем. И как он рассказал мне про королеву монстров. Теперь все понятно.

Хотя, минуточку! Это не как не снимает вопроса о том, как он здесь оказался.

— Я что, опять сплю?

— Спишь-спишь, — из его уст это прозвучало как-то зловеще. — Голову себе разбил об каменюку, и теперь у тебя черепно-мозговая травма. Которая, естественно, к утру пройдет, так как в твоем новом теле такая же способность регенерации тканей, как и в старом, только еще круче. А пока, на время исцеления, твой организм отправил тебя в глубокий сон, чтобы ты не мешал ему исцеляться.

— Мда, — об этом я, конечно, мог бы и сам догадаться. — Ну, и чего вам надо? Вы же сами сказали, что больше мы с вами никогда не увидимся.

— А ты думаешь, новое тело получил, и сразу от меня спрятался? — язвительно спросил Асмодей. — Нет, милок, я по-прежнему слежу за тобой. Можно сказать, что я — часть тебя. И сейчас меня послали мои наниматели, чтобы передать тебе послание.

— Верховный Совет, что ли?

Асмодей покачал головой.

— Будь это не сон — я бы тебе врезал. Какой, к черту, Верховный Совет? Твой Верховный Совет, чтобы ты знал, в последние несколько дней чувствует себя, как те короли, которые довели страну до нищеты, а потом к ним пришли за это головы рубить. То есть, абсолютно не понимают, как так вышло, если они все делали правильно — со своей точки зрения. Нет, паря, я от других, более разумных, более могущественных существ, по сравнению с которыми твой Верховный Совет и рядом не стоял. И они, кстати, тоже за тобой следят, и даже кое в чем тебе помогают.

На этом месте мне стало немного страшно, хотя я и здесь не врубился, о чем, а главное — о ком идет речь. Но, сами понимаете, любому человеку стало бы страшно, если ему сказать «они за тобой следят», причем слово «они» произнести таким тоном, словно речь идет, по крайней мере, про инопланетян.

— Они — это кто?

— Они — это все! — Асмодей засмеялся нервным, сухим смехом. — Они наведут порядок, вот увидишь. Скоро вся эта кодла под названием Верховный Совет сгорит в пламени собственного позора, и на Земле воцарится новый мир. Но для этого все, кто хочет счастья, должны немного поработать. Я уже работаю, теперь твоя очередь.

Я уставился на него, теперь уже осознавая, что этот мужик явно рехнулся. Слишком уж фанатичным блеском горели его глаза, и слишком уже безумно звучал его голос. Ему бы на собрание свидетелей Иеговы выступать, там бы он был незаменимым кадром.

— И что от меня нужно?

— Королева монстров оставила после себя ребенка. Найди его, понял? И убей. Или лучше принеси нам, мы сами убьем — чисто для того, чтобы подстраховаться. И не смей подлизываться больше к Верховному Совету, и выполнять его приказы! Твои люди в безопасности, твоей компании ничего не угрожает, и так будет всегда, но только если ты примешь нашу сторону. Когда они создадут новый мир, вы все станете их вестниками. Больше не нужно будет проливать кровь, терять близких, и страдать. Они все видят, и они узнают, если ты попытаешься их обмануть. И тогда ты, Маузер, и все твои охотники — вы все об этом пожалеете!

Закончив речь, он щелкнул пальцами, как гипнотизер на сцене. Ничего особенного не случилось, просто я неожиданно проснулся — в темной каюте, взмокший и испуганный. Голова еще слегка побаливала, но это были сущие пустяки по сравнению с тем, что мне только что приглючилось.

На очередной глупый сон, которые мне нечасто, не снились, это никак не тянуло — слишком уже реальна была встреча с Асмодеем, слишкомуж хорошо запомнилось каждое его слово. Значит, все было по-настоящему, в моем подсознании, как и в прошлый раз. Сообщение о том, что мои люди в безопасности — видимо, подразумевались не только те самые шестьдесят человек, которых я «потерял» возле места падения метеорита, но и все остальные, включая тех, что находились сейчас возле меня — немного успокоило, но не сильно. Потому что, судя по угрозе, мы все в одну секунду окажемся в опасности, если я ослушаюсь, и выполню хоть один приказ Верховного Совета, даже если это будет банальный приказ набить какому-нибудь пьяному козлу морду. Кроме того, мне строжайшим тоном поручено таинственными «ими» найти и убить ребенка королевы монстров — ребенка, которого она зачала от меня, родила без меня, и при этом даже не удосужилась сообщить, где я могу его найти, чтобы хотя бы на него, как отец, посмотреть.

Больше всего в данном разговоре меня заинтересовало слово «они», и речь о неких могущественных существах, по сравнению с которыми Верховный Совет — пустое место. Вообще, хорошо зная Верховный Совет, отца-создателя нового человечества после глобальной катастрофы на Земле, сложно представить себе хоть кого-то, по сравнению с кем он мог бы быть пустым местом. Раньше на это место могла, конечно, претендовать королева монстров, если бы постаралась, но после ее смерти все варианты тупо закончились.

Короче, обдумав все это на скорую руку, я опять провалился в глубокий сон, и вынырнул из него уже утром, когда солнце опять светило в окно. Голова теперь уже не болела, и вообще, я чувствовал себя отлично, только почему-то сильно хотелось жрать. Истратив все ресурсы на самоисцеление, организм требовал, чтобы его подзарядили калориями. Эх, сейчас бы вареную молодую картошку, курицу-гриль да кофе покрепче, можно с молоком. Временно отложив все размышления, я решил ближайшие пару часов потратить исключительно на прием пищи, сконцентрировав на этом приятном занятии все свои мысли.

Но едва мне стоило встать с койки, как меня качнуло влево, и я чуть не расшиб себе голову во второй раз, только уже об стену корабля. Так, что за нафиг? Я, вроде не бухал, чтобы у меня чувство равновесия вдруг резко нарушилось. Но спустя несколько секунд судно дало крен вправо, и меня отбросило обратно на койку. Блин, совсем забыл уже, что мы сейчас в море. А здесь такая вещь, как качка, также естественна, как привычка презерватив перед сексом не надевать.

Кое-как мне удалось выбраться из каюты на палубу — каждые десять секунд положение пола под моими ногами менялось в неожиданную сторону. Оказалось, что за ночь поднялся сильный ветер, и теперь море покрылось большими волнами, которые и качали корабль. На руле стоял Ахилл, остальные собрались в кружок посреди палубы, протягивая ложки к большому железному чану, откуда пахло чем-то вкусным.

— О, Саша! — обрадовалась Даша. — А мы уже боялись, что ты и завтрак пропустишь.

— Рыжая, как я мог пропустить такое! А что за завтрак? — от головокружительного аромата у меня потекли слюнки.

— Уха, нах., - сказал Салам, подвигаясь, чтобы дать мне место. — По рецепту поселенцев, нах.!

— И как, вкусно?

— Очень! — ответила Багира, облизывая ложку. Но, сказать честно, оценке помешанной на рыбе кошкодевочке я бы не доверял, а потому вопросительно посмотрел на Ника.

— Да вкусно, вкусно, — засмеялся тот. — Садись уже!

Подобрав под себя ноги по-турецки, я кое-как вмостился в круг между Саламом и Никольским. Тут же, на расстеленной газете тысячелетней давности, лежала большая горбушка хлеба, запасные ложки, пучок лука и круглая штуковина, наполненная крупной белой солью.

— Как оказалось, на корабле имеется небольшой, но очень весомый запас продуктов, — сообщил Владимир. — А также посуда, и способ приготовления пищи в виде каменного очага. Лю и Ахилл наловили рыбы, а Салам приготовил уху.

Взяв чистую ложку, я зачерпнул густое варево, и подозрительно понюхал. Не поймите меня неправильно, но рецепт от поселенцев звучал как-то уж слишком… подозрительно. Потому что поселенцы — люди, далеко отдаленные от изысков, им лишь бы, чем брюхо набить, чтобы с голоду не помереть. Так что для меня уха вполне могла оказаться первосортной дрянью, которой даже свиньям не отдашь, ибо жалко их.

Подув на ложку, я отправил ее в рот. М-м-м-м, а ничего так! Не очень, конечно, вкусно, но хотя бы глотать не противно. Зато горячее, и хорошо насыщает.

— Александр, возьмите хлеб, — учтиво сказал Никольский, передавая мне буханку с газеты. Отломив сильными пальцами кусок, я поблагодарил его церемонным кивком головы.

— А чаю нет, случайно?

— Есть какая-то высушенная трава в бумажных пакетах, — ответил Трегуб. — Но заваривать мы ее еще не пробовали, побоялись.

— Так это мята была, — фыркнула Багира. — Олухи!

— Но ее тоже можно заваривать, — заметил Ник. — Хотя мужчинам не рекомендуется в больших количествах, говорят, на потенции сказывается.

— Да? — недоверчиво протянула Даша. — Правда, что ли?

— Ну, так говорят, я слышал.

— Хм! Эрнесто, даже не вздумай мне эту гадость пробовать! Не хватало, чтобы у тебя проблемы с потенцией начались, ты мне в первую брачную ночь весь нужен!

— Спасибо, любимая, что так обо мне заботишься, — вежливо ответил Владимир под общее ржание мужиков. — Но я, видишь ли, ученый, и прекрасно смогу разобраться, что повлияет на мою потенцию, а что нет.

— А вы что смеетесь? — приструнила рыжая остальных. — Как будто у самих там по семнадцать сантиметров!

— У меня пятнадцать! — поднял руку Карлсон. — Только сегодня мерял.

— Главное не размер, а умение пользоваться, — авторитетно заявила Даша. — Спросите Маузера, он подтвердит.

— Эй, я тут при чем? У меня с размерами все нормально.

— Правильно, потому что Кира умеет пользоваться.

— Слушайте, вам что, больше поговорить не о чем? — проворчала Сэя. — Мне кажется, более целесообразным будет обсудить то, как меняется погода.

— Действительно, — сказал Трегуб. — Погода меняется, раньше облаков не было, а теперь они появились. Ая-я-яй, какое несчастье!

— Помолчал бы лучше, нах.! — осадил его Салам. — Мы в море, нах., если кто забыл. Плохо будет, если в какой-нибудь шторм попадем.

— Шторм? — с ужасом переспросила Багира, замерев с ложкой в руке. — Какой шторм?

— Да самый обычный, — ответил Лю. — Когда корабль попадает в морскую бурю.

— И что дальше? — с какой-то настойчивостью спросила кошкодевочка.

— А дальше можно запросто потонуть.

— Ого!

— Никто никуда не потонет, — успокоил ее Ник. — Правда ведь, Александр?

— Мне-то откуда знать? Если Даша все также плавает, как бревно, то я за нее поручиться не могу.

— Нормально я плаваю! — ответила рыжая.

— Конечно, когда все на Каменном Ручье купались, ты себе отдельно воду в ведро набирала.

— Это потому, что я реке после вас не хотела мыться, чтобы от вас каких-нибудь болячек не поймать. Триппер, например. И вообще, я принципиально моюсь только в ванной или под душем, а не в речках и морях, как какая-нибудь деревенщина.

Свист ветра заставил нас поднять головы. Парус яростно хлопал и вырывался, волны будто бы стали выше. На востоке небо еще оставалось голубым с белыми облаками, но на севере оно начало стремительно чернеть. Корабль качало, доски скрипели, нос зарывался в воду. Хорошо еще, что кастрюля с ухой была поставлена в небольшое углубление, видимо, специально для нее сделанной. Стало совершенно ясно, что гроза и ливень, которые мы пережили в джунглях — это были лишь цветочки по сравнению с тем, что ждет нас сейчас.

— Ну, Александр! — Никольский посмотрел на меня. — И что делать изволите?

— Едрить вашу налево, почему вы меня об этом спрашиваете?

— Так ты же у нас капитан, — напомнил Ник. — Вот, и скажи, какое решение ты примешь.

— Ты, вообще-то, тоже командир. Мог бы и поучаствовать в принятии решения!

— То есть, ты не знаешь, что нужно делать, да?

Признаваться в том, что я не знаю, что нужно делать, если куча людей оказалась на самодельном суденышке посреди моря, которое вот-вот грозилось стать смертельно опасным, мне не хотелось. Единственное, что приходит на ум — это причалить к берегу, высадиться на сушу, да валить от этой посудины куда подальше. Нафиг эта морская романтика, приключения и капитанские обязанности, жизнь дороже.

Оттягивая время для ответа, я начал оглядываться с жутко умным видом. И внезапно заметил одно интересное явление.

— Так, я не понял! А куда мы вообще плывем?

— Вдоль берега, как ты и сказал, — ответил Лю.

— И где этот берег? Может, ты его пальцем покажешь, а то я его что-то в упор не вижу.

— Ну, возле берега рыба не ловилась, и пришлось отплыть подальше в море, — мрачно ответил китаец. — А там уже было принято решение встать на якорь на то время, пока ты будешь валяться в каюте без сознания. Но ночью какая-то тварина перегрызла веревку, нас сорвало с якоря, и унесло в неизвестном направлении, что мы обнаружили только утром.

— Охренеть можно! То есть, мы не только заблудились, но у нас теперь еще и якоря нет?

— Совершенно верно.

От этого я буквально выпал в осадок. Да что ж это за вашу мать?!

— Ребята, не молчите, — с тревогой сказала Багира, всматриваясь в мое лицо. — Скажите, все ведь будет в порядке, да?

— На все милость Божья, — философски вздохнула Даша.

— И капризы природы, — пробурчала Сэя.

— Запасной лодки у нас, я так понимаю, тоже нет? — спросил я, заранее догадываясь об ответе.

— Конструкцией, видимо, не предусмотрено, — съязвил Лю.

— Херовенько. При таком раскладе на этом куске дерева, который лишь с натяжкой можно назвать кораблем, нас в два счета размажет по воде.

— Как это размажет? — Багира заволновалась, и поднялась на ноги. — Я не хочу! Не хочу по воде! Я воды боюсь!

— Мы все боимся, — опять попытался успокоить ее Ник. — Потому что плавать не умеем.

— Значит, вы будете делать все, чтобы вам не пришлось учиться, — заметил Владимир. — Я, конечно, не моряк, но мне кажется, что лучше как-нибудь убрать парус. Скоро станет темно, и мы можем на скорости врезаться в какую-нибудь подводную скалу.

— Хорошая мысль! — одобрил я. — Значит, ты этим и займешься, бери себе в помощники, кого хочешь. Ты, Ник, проводи девушек в каюту, где я лежал без сознания, и сиди там с ними, пока я не позову. А ты, Лю, найди веревки, и подвяжи руль таким образом, чтобы корабль шел все время прямо, никуда не сворачивая.

На этом у меня приказы закончились. Блин, вот чтобы сделал сейчас Жюль Верн или Джек Лондон, которые писали те гениальные, умные книги про морские штормы? Вспомнить хоть бы что-нибудь из приключенческих романов. И какой черт меня тянул за язык объявлять себя капитаном? Не мог себе молча в сторонке постоять? Выкручивайся теперь, как хочешь.

— Остальные, короче, делают все, что я скажу. А то, что я скажу, я вам придумаю… минут через сорок. Только вы меня не отвлекайте.

Глава двадцать пятая: На морских просторах (продолжение)

Однако через сорок минут стало еще хуже. Волны превратились в гигантские валы — хоть прямо сейчас бери, да переписывай картину Айвазовского на собственный лад. Небо окончательно потемнело, дождь херачил со всей дури, ветер ревел и сбивал с ног. Мы успешно попали в самый разгар бури.

Спустить парус или свернуть его не получилось, так как он был просто тупо привязан к мачте. Пришлось перерезать веревки, скорее даже перерубывать, используя топоры, которыми мы еще совсем недавно орудовали в джунглях. Сделали только половину работы, остальное доделал ветер — раздался жуткий треск рвущихся канатов, и огромное квадратное полотнище унесло в море. Корабль сразу сбросил скорость, руль тоже кое-как закрепили. Теперь «Убийца китов» то взмывал на гребень волны, то падал вниз со страшной высоты, в любую секунду грозясь перекинуться. Время от времени корабль давал сильный крен, черпал бортами воду, и тогда она перекатывалась по палубе. К счастью, ничем не нагруженная, легкая посудина пока что выдерживала морской натиск, хотя и была всего лишь жалкой скорлупкой во власти стихии. Стуча зубами, я возблагодарил неизвестных поселенцев-рыбаков-строителей — делали, видать, на совесть, как раз для таких ситуаций.

Насквозь промокшие, замерзшие и дрожащие мы набились в тесную капитанскую каюту, так как это было единственное более-менее крепкое убежище на корабле. Кое-как зажгли допотопный самодельный фонарь, и теперь сидели в полутьме, ожидая неминуемой участи. Бороться с бурей, не имея ничего, кроме куска деревяшки, на которой мы сейчас все находимся, было бесполезно. Оставалось только молиться, чтобы «Убийца китов» не пошел ко дну.

Каждый утешал себя, как мог: Даша прижалась к Владимиру, а тот обнял невесту рукой; Салам, Лю, Карлсон, Трегуб и Пироман передавали по кругу походную флягу, наполненную спиртом; Сэя сидела с закрытыми глазами и беззвучно шевелила губами — видать, и впрямь молилась; Ахилл, равнодушная машина, вообще отключился за ненадобностью, хотя с виду просто заснул; Лобанов пытался шутить и травить свои старые байки, но никто не улыбался; Ник тасовал найденную в каюте замызганную колоду карт, стараясь чем-то занять руки; Багира завернулась в сшитое из звериных шкур одеяло, и дрожала. Только сейчас я обратил внимание, что ее кошачьи ушки, хвостик и когти исчезли, снова превратив ее из кошкодевочки в просто девочку.

— Страшно?

— А ты как думаешь? — огрызнулась она.

— Странно, ты вроде трансформировалась в обычного человека, так неужели ты и сейчас воды боишься?

— Сейчас я не воды боюсь. Сейчас я умереть боюсь, — ответила Багира. — Утонуть по твоей глупости, как это обидно!

— Почему сразу по моей? — удивился я.

— А кто предложил плыть на этой лоханке? Кто вообразил себя капитаном?

— А кто якорь потерял? Я вообще предлагал идти вдоль берега, а вы, пока я без сознания лежал, уже сами напортачили. Послушались бы, так мы бы сейчас уже давно на твердой земле стояли, а не посреди моря в шторм торчали.

— Ну конечно, все виноваты, один ты не виноват! — вскипела Багира. — А то, что это изначально был твой план — корабль стырить, ничего?

— Что-то я от тебя хороших планов не слышал. Вы все только и делали, что кивали. А пешком хрен знает сколько километров идти было лучше, да?

— Лучше уж пешком, и по суше, чем на транспорте, и сдохнуть! — парировала она. — В следующий раз я четыре раза подумаю прежде, чем тебя послушать.

Короче, понятно. В стрессовой ситуации человек начинает сразу начинает наезжать на того, кто, по его мнению, в возникновении этой ситуации виноват. Обычная реакция нестабильной психики и неуравновешенного характера.

— Саш, как ты думаешь, у нас шансы есть? — спросила Даша.

— Думаю, что да. Корабль у нас легкий, сделан прочно, нигде вроде не течет. Да и буря вроде ненадолго, может, к утру все и успокоится.

Где-то я слышал, что моряки присваивают шторму баллы, чем выше балл, тем сильнее шторм. Неопытному человеку, конечно, непонятно, как эти самые баллы определять, но я бы дал тому шторму, что сейчас вокруг нас, баллов… тридцать с хвостиком. Чисто из-за впечатлений, полученных после десяти минут, проведенных на палубе.

В это миг судно опять слетело с волны вниз, и нас бросило вперед. Уже умудренные опытом, мы сумели удержаться, ухватившись каждый за что-то или за сидящего рядом. Страшно подумать, что случится, если одна такая волна не вознесет на свою вершину, а просто обрушится сверху всей своей массой воды. Блин, только бы пронесло! Обещаю, что я не буду из джунглей выходить, буду сидеть там, хоть до старости, а на море меня больше и голой русалкой не заманишь.

— Где-то я слышал, что когда корабль находится носом к ветру и волнам — как сейчас — то это самое безопасное положение во время шторма, — заметил Никольский, словно прочитал мои мысли. — Думаю, нам ничего не грозит, и до утра мы доживем.

— Да, но речь идет о кораблях, — мрачно ответил Ник. — А не о сделанных на скорую руку посудинах поселенцев.

— Раз корабль стоял в бухте, значит, поселенцы им пользовались, — не отступал от своего Владимир. — А пользуясь им, они не могли ни разу не попасть в шторм. А раз попадали, но корабль не утопили, значит, свою боевую закалку он уже прошел.

Это звучало очень резонно. Конечно, недостаточно, чтобы окончательно нас успокоить, но хватило, чтобы в глубине души затеплилась надежда. Которая, как известно, умирает последней.

Наверное, сейчас был подходящий момент, чтобы рассказать ребятам про Асмодея, но я не стал этого делать. Потому что проблемы надо решать постепенно, а кроме того, даже если мы переживем шторм, то нам грозит страшная, голодная смерть — по причине того, что мы далеко в море (возможно даже, что за тысячи километров от ближайшего берега), без паруса и якоря, а еще без съестных припасов. Даже если перейти исключительно на рыбное пропитание, то раздобыть в море питьевой воды будет негде. Придется глотать соленую, что само по себе не очень приятно, еще и вредно.

— А давайте помолимся? — предложила Даша, обводя нас всех взглядом.

— А давай, — вяло ответил я. — Учитывая, что Бог — нелепый вымысел людей, которые возлагают всю ответственность на невидимого волшебного друга, это будет особенно актуально.

Здесь бы рыжей, как обычно, вступить в спор, ну или обозвать меня занудой, и начать пилить свою обычную шарманку на тему того, почему она от меня ушла, но вместо этого Даша вдруг замерла, явно к чему-то прислушиваясь. И очень вовремя, потому что в каюте как раз воцарилась тишина — насколько это было возможно при страшном свисте ветра и шуме моря, что раздавались снаружи.

— Ребята! Я одна это слышу?

— Что, голоса в голове? — посочувствовал я с издевкой. — Не переживай, после свадьбы пройдет.

— Да нет же, какие голоса! Вроде какое-то влажное чпоканье… Как будто кто-то… — она замолчала, но потом все же сказала: трахается.

— Фу, что за грубость! — интеллигентно возмутился я. — Ты уже достаточно взрослая, приличная девушка, у тебя есть жених, и скоро, возможно, появятся дети. Говори просто — шпилиться — и все.

Внезапно судно содрогнулось, но не так, как до этого, а с какой-то новой силой, а потом ощутимо зарылось в воду еще глубже, чем раньше. Что еще за фигня?

— Ну-ка, Ахилл, за мной, — скомандовал я, поднимаясь на ноги.

Открыв дверь каюты, я тут же получил в лицо пригоршню морской воды. Так, ну это уже ни в какие рамки! Отфыркиваясь и протирая глаза, я попытался сфокусироваться на окружающей нас темноте. Ночное зрение услужливо пришло на помощь, и внезапно все вокруг стало видно, как днем.

А посмотреть было на что. Прямо посреди палубы стояла… Багира, в соблазнительном красном купальнике! Я вытаращил глаза, а потом еще раз тщательно протер их. Нет, видение никуда не исчезло — кошкодевочка, опять с ушками и хвостиком, эротично танцевала под проливным дождем, пока две мокрые ткани облепляли ее тело, закрывая самое соблазнительное, и оставляя на виду все остальное. Я оглянулся на каюту, из которой только что вышел, и почесал затылок. Эх, батенька, да вы, видать, окончательно приплыли.

— Ахилл, ну-ка, ущипни меня!

Биоробот, послушный приказу и имеющие встроенную конструкторами привычку никогда ни чему не удивляться, стиснул кожу на моей руке своими сильными пальцами. В следующий миг раздался влажный «чпок», и рядом с Багирой появилась Кира в шелковом нижнем белье, которое я уже не раз на ней видел. Проводя руками по талии, выгибаясь и выставляя вперед грудь, брюнетка соблазнительно облизывала губы. А Багира поманила меня пальчиком, и медленно заскользила им туда, где на ней располагался низ купальника.

Дальше — больше: когда я невольно сделал шаг вперед, вся обстановка вокруг меня резко поменялась. Вместо палубы корабля и бушующего океана появилась просторная спальня, а за спинами девушек — огромная кровать. Иллюзия была настолько полной, что я даже ощутил запах свежевыстиранного постельного белья.

— Саша! — кокетливо сказала Багира, прильнув к Кире. Их губы встретились, продержались несколько секунд в глубоком поцелуе, и разъединились. — Иди к нам!

— Быстрее! — поторопила Кира, томно поглаживая себя по груди. — Сорви с нас эти мокрые тряпки.

Я старательно моргнул два раза — не помогло. Похоже, сбывалась мечта любого мужика о сексе втроем, с двумя сногсшибательными красавицами. Причем они еще и не прочь пошалить друг с другом. Не знаю даже, что в моем мозгу в тот момент творилось, но инстинкт самосохранения, который достаточно выработался у меня за год работы охотником на монстров, испарился начисто. Более того, в штанах началось характерное шевеление — половой орган в новом теле, который я еще ни разу не использовал, рвался провести тест-драйв.

Видя, что я к ним не иду, девушки сами начали приближаться с хитрыми улыбками. Багира потянулась к моим губам, а Кира начала опускаться на колени. Но вместо поцелуя я получил сильный удар чем-то тяжелым по голове, а потом осознал, что падаю на спину.

И сразу все вернулось — море, корабль, ливень и ветер. Девушки, правда, пропали, но теперь на том месте, где они стояли, находилось некое мокрое, склизкое существо с огромным плавником на спине, рыбьим хвостом и пастью, усыпанной страшными зубами. Из туловища у него выходило несколько рук, и каждая была увенчана на конце большой присоской, как у осьминога. Одна из лапищ и сбила меня на палубу ударом по груди, а вторая обвила ноги, не давая пошевелиться. Раскрыв пасть, морской монстр тянулся к моей голове, намереваясь откусить ее вместе с содержимым.

— Ахилл! — заорал я что есть мочи, испытывая не столько страх, сколько отвращение. — Помоги!

Андроид, что до этого просто наблюдал за происходящим, мигом сдернул с плеча свою супер-винтовку. Лазерный луч прошил тело чудовища насквозь, сильно запахло паленой резиной. Тиски сразу разжались, получив свободу, я пополз по мокрой палубе подальше. А чудовище, извергая из себя фонтаны крови, зашлепало своими присосками к борту, перевалилось через него, и пропало из виду. Вскочив на ноги и посмотрев туда, я увидел только расходящиеся по воде красные круги.

— Гадость какая! Это что такое было?

— Акватикус мореникус, — четко и без запинки ответил Ахилл, сверившись со своей базой данным изученных монстров. — Выпускает невидимые импульсы, которые психотропно влияют на мозг человека, посылая ему гипнотические видения. Таким образом заманивает жертву к себе поближе. Также военные моряки дали ему другое название — сирена.

Мда, насколько я знаю, раньше сиренами называли плотоядных русалок, что завлекали матросов к себе сладкозвучными пениями и обворожительной внешностью. Каким образом эти легендарные красавицы мутировали в такую страшную хреновину — уму непостижимо! Но зато понятно, что Даша услышала, как она взбиралась на корабль — а потом, как только мы вышли, этот аква как его там на нас свои импульсы и применил. Ахиллу-то все равно, он ничего не чувствует, а я, дурак, повелся. Был бы один — сейчас бы уже кушали мои останки рыбки на днем морском.

Как только мы вошли обратно в каюту, наши товарищи сразу повернулись к нам.

— Что там? — спросила Даша.

— Ничего. Послышалось тебе, рыжая, — ответил я, стараясь не смотреть на Багиру. — Все нормально.

*******************

С трудом, но нам удалось пережить эту ночь. Кое-кто, в частности Даша и Ник, умудрились задремать, но вот я лично до самого утра глаз не сомкнул, находясь в каком-то своем ступоре. Лезли в голову всякие мысли, вспоминалось прошлое, веселые и не очень моменты. Очнулся от них, когда в крошечное окошко начали заглядывать первые лучи солнца.

Высвободившись от прижавшихся ко мне с обеих боков товарищей, и отодвинув ногой бесполезную лампу, которая догорела еще ночью, оставив нас в темноте, я прошелся к двери, и осторожно открыл ее, опасаясь снова получить в морду заряд морской воды. Но нет, ничего не произошло. Тогда я рискнул высунуть голову наружу — и, знаете ли, глазам своим не поверил! Яркое голубое небо сияло над нами, солнце освещало спокойную гладь океана, без единой волны. Изрядно потрепанный «Убийца китов» стоял на месте, не качаясь и не кренясь в разные стороны.

— Подъем! — заорал я голосом ротного старшины (хотя в армии никогда не служил, но откуда-то знал, что они именно так и кричат). — Все на выход!

Охотники потянулись из каюты. Багира сбросила с себя одеяло, и потянулась, довольно жмурясь от солнца. Лю и Салам, от которых за милю разило перегаром после вчерашнего спирта, пожали друг другу руки. Даша засмеялась, а Никольский надел свои черные солнцезащитные очки. Даже приунывшая Сея повеселела.

— Маузер, как только мы вернемся, я обязательно передам Верховному Совету рассказ о вашем отважном, а главное — умелом поведении на море, — пообещала она. — Думаю, это исправит в их глазах ваши прошлые ошибки.

— Не спешите, госпожа прокурор, — отозвался я. — Сначала надо до вашего ВС добраться. А я теперь понятия не имею, как это сделать. Паруса у нас нет, якоря тоже. И еды — с гулькин нос.

— Зато у нас весла есть, — возразил Карлсон. — Можемими воспользоваться.

— Не, я на весла не хочу, — отрекся от этого предложения Трегуб. — Я вам не раб на галерах!

— Кнутом будет стегать, сразу захочешь, — буркнул Пироман.

— Отставить разговоры! — я прошелся по палубе, незаметно вытерев носком сапога красные потеки возле борта, оставшиеся после визита ночного гостя. — Парус можно и новый сделать, возьмем одеяла, свяжем их вместе.

Идея была хорошая, но, как оказалось, не очень. Новый парус, конечно, наполнился ветром, но по размеру он был слишком мал, чтобы хотя бы на сантиметр сдвинуть корабль с места. С тем же успехом можно было бы привязать муравья к «Камазу», и заставить его тащить.

— Это что все одеяла? — спросил я.

— У нас их только три и было, — вздохнула Багира.

— Плохо. Ладно, берем весла, будем грести с перекурами.

Весел оказалось шесть, каждое было умело вырезано из цельного дерева, а по размеру оказалось в три раза больше обычного. На бортах нашлись и закрепленные стальные кольца, сквозь которые ручки весел продевались. Встали по два человека — Лобанов и Трегуб на одной стороне, Карлсон и Пироман на другой. За другое весло взялись мы с Лю слева, и Никольский с Саламом справа. Ник и Ахилл остались на подмене.

Для того, кто никогда в жизни не пробовал грести, заниматься этим посреди океана под палящими лучами солнца — просто адская работа. После получаса усердного труда я вынужден был признать, что этот способ передвижения никуда не годится — до ближайшего берега с такой скоростью нам понадобится грести годиков этак пять. Кроме того, от жары захотелось пить, а воды было только три дубовых бочонка. Один разделили по-братски между всеми гребцами, осталось два.

— Еще варианты? — спросил Никольский. Он сбросил с себя футболку, и теперь играл мускулами, на левом плече у него была изображена армейская татуировка в виде вертолета. Неудивительно, что Даша постоянно бросала в его сторону влюбленные взгляды.

Вместо ответа я только развел руками.

— Разве что заарканить какое-нибудь подводное чудовище. Но их поблизости не видать от слова совсем.

— Сбросим Ахилла в воду, и пусть тянет корабль на веревке, — предложил Ник.

— И сколько он протянет, как ты думаешь? Это тебе не кит, а человек, пусть даже и не совсем обычный.

— А ты вместе с ним тянуть будешь, — сказал Салам.

— Ага, щас, разбежался.

Короче, так из этого ничего и не выгорело. Пришлось опять покориться судьбе, и ждать, пока нас не вынесет куда-нибудь течением. Команда разбрелась по кораблю, ища укрытия от солнца, и пытаясь бороться с позывами желудка, требующего кормежки. Экономя припасы, решили поесть только под вечер, но до него было еще далеко. Салам и Лю опять забросили удочки, и теперь сидели на корме, терпеливо глядя на поплавки. Никольский пошел дальше, и спустил за борт веревку, привязанную к огромному стальному крюку, на который был насажен шмат сушеного мяса, использовав вместо поплавка закрепленный на веревке маленький колокольчик. Пока что ни одному из них не улыбнулась удача.

Сам я сидел под стенкой капитанской каютой, в тени, и, от нечего делать, чистил свой самострел, разобрав его на отдельные детали, и разложив их на куче тряпок. Работа эта была не то, чтобы сильно сложная, но все же помогла отвлечься от неприятных мыслей. Неожиданно слева подошла Даша — и выражение ее загадочного лица мне крайне не понравилось.

— Саш, слушай! Я тут подумала…

— Надо же! — невесело пошутил я. — Ты, оказывается, еще и думать умеешь.

— В общем, я тут подумала, — продолжила рыжая, решив не обращать на мои слова внимания, — и, раз уж нам суждено сдохнуть посреди океана, то я хочу, чтобы ты выполнил мое последнее желание.

Я посмотрел на нее снизу вверх.

— Даша, ты обалдела, что ли? А как же твой жених? Не-не, даже не уговаривай, я с тобой спать не буду.

— Да пошел ты! — не сдержалась рыжая. — Я вообще не об этом!

— А о чем?

— Ты что, забыл уже, что обещал?

— Я тебе много чего обещал, но это же не значит, что я должен это все сделать.

— Так и знала, что ты забудешь, — с горечью промолвила Даша. — Ты обещал благословить меня и моего Владимира на законный брак. Мы же только недавно разговаривали об этом в твоем охотничьем лагере!

Я кивнул, и продолжил заниматься своим делом. Даша выждала минуты две, и кашлянула.

— Ну?

— Что?

— Что-что? Забыл, да?

— Ничего я не забыл. Просто не пойму, почему ты про это сейчас вспомнила.

— Потому что, Маузер, у меня тоже бывают прогрессивные идеи, — заявила рыжая. — Я уже все придумала. Ты не только дашь нам благословение, но и обвенчаешь нас — прямо сейчас и прямо здесь.

Ебическая сила! А я еще себя считал полоумным.

— Даша…

— Что?

— У меня только один вопрос: нахрена?

— Потому что я сказала, что выйду замуж, а значит, я выйду замуж! — упрямо сказала Даша. — А раз мы попали в такое положение, то совершенно очевидно, что сама судьба против этого. Но я переиграю судьбу, выйду замуж здесь, на корабле, и если умру, то рядом с мужем, с его фамилией!

— Классно придумано, — кисло ответил я. — Просто гениально.

— Правда?

— Нет. Как ты себе это представляешь? Я тебе что, священник? Или у меня борода, как у попа, или ряса, или крест на шее, или Библия в кармане? Как я, блин, смогу вас обвенчать? Ты хоть иногда головушкой своей слабенькой думаешь?

— Вот только не надо делать из меня дуру, — обиженно проворчала Даша. — Ты же у нас вроде как капитан корабля. А капитан корабля имеет право провести свадебную церемонию, то бишь, обряд венчания.

— Да, только я капитан корабля всего сутки, и понятия не имею, как это делается.

— Ой, да ладно! Придумаешь какие-нибудь слова, ты же у нас умный. Главное, чтобы все было торжественно, и соответствовало моменту. А чтобы ты чувствовал себя увереннее, то вот тебе, — она подала мне потемневшую от времени книгу. — Я нашла ее у тебя в каюте, и, судя по картинкам, там как раз описаны все обязанности и права капитана корабля. Уверена, там и про венчание что-нибудь найдется.

И, решив, что я согласен, она быстро чмокнула меня в щеку.

— Ну, я пойду, передам Владимиру, и буду готовиться, — и унеслась к корме, светясь от счастья.

Совершенно обалдевший, я открыл книгу, и тотчас оттуда извергнулись потоки воды. Страницы набухли и слиплись, картинки расплылись, мало того, вся книга была написана на непонятном мне языке. Да уж, такого я точно не ожидал. Нет, конечно, я и раньше знал, что Даша у нас малость долбанутая, но чтобы настолько….

Размахнувшись, я зашвырнул бесполезную книженцию далеко в море. И тут же, словно по сигналу, появился Никольский.

— Александр! — он схватил мою ладонь, и энергично ее затряс. — Очень рад, что ты согласился! Ты даже не представляешь, насколько для нас это важно! Больше тебе спасибо!

— А-а-а-а… — ну, и что ему говорить? Что его любимая невестушка вконец охренела? — Ну-у-у-у, не за что, всегда рад услужить.

— Я твой должник на всю жизнь, — пообещал Владимир, и умчался.

Я пожевал губами. Хотелось заорать так, чтобы вся злость через крик вышла. Когда это уже закончится?

— Эй, Ник! Ник! Можно тебя на минутку?

— Что?

— Капитаном не хочешь побыть вместо меня?

Подозрительный взгляд.

— С чего бы это?

— Да есть тут одна зараза, — поведал я, и тут же, не утаивая, рассказал ему все. История заняла всего несколько минут, но к ее окончанию Ник уже ржал, как лошадь.

— Ну, вы даете! — сказал он, вытирая с глаз выступившие слезы. — Веселая у тебя жизнь.

— И не говори. Ну, так что насчет капитанства?

— Нет уж, Маузер, я совершенно не горю желанием вмешиваться в ваши семейные отношения, — он хлопнул меня по плечу. — Раз уж Даша попросила тебя, то совершенно очевидно, что ей хочется, чтобы это сделал именно ты. Я буду в этом деле только лишним. Так что — сам справляйся, ты же умеешь.

— Эй, погоди! — но Ник уже удалился, продолжая смеяться. — Ну, сволочь, я тебе это еще припомню. Попросишь ты у меня что-нибудь! Багира! Багира!

— Что ты орешь? — раздался сверху недовольный голос. Я закрутил головой.

— Ты где?

— На крыше каюты лежу, загораю.

— Без одежды?

— Само собой. Чего тебе?

— Раз ты там лежишь, то ты наверняка все слышала.

— Да, я все слышала, — подтвердила кошкодевочка. — Хочешь, чтобы я помогла тебе организовать свадебную церемонию?

— Не помешало бы.

— Эх, чтобы ты без меня делал? — раздался шорох, и она плавно спрыгнула на палубу — в шортах (которые, судя по торчащим ниткам, еще утром были штанами) лифчике, и обвязанной вокруг головы майке. — А ты что, на свадьбах никогда не был?

— Не был, — честно признался я. — Просто я всегда стремился избегать мест скопления пьяных людей, собравшихся там по непонятному поводу.

— Ясно, — ответила Багира, потягиваясь. — В принципе, я тоже никогда не была, но еще на дирижабле я смотрела один старый-старый фильм. И там было как раз про свадьбу.

— О!

— Ага. Повезло, да?

— Очень. Так что, поможешь?

— Помогу, — ответила она на удивление спокойным тоном. — Только для начала ты объяснишь мне, почему это ты решил, что Даша хочет с тобой переспать.

Вонючий случай….

Глава двадцать шестая: А теперь на дальних берегах

Подготовка к мероприятию не заняла много времени. Само мероприятие началось ближе к вечеру, когда жара немного спала.

— Слушай, а мы точно все правильно делаем? — с сомнением спросил я Багиру, оглядывая стоящий у дверей капитанской каюты наспех сколоченный деревянный колченогий стол, на котором посредине лежала буханка хлеба, слева — котелок с остатками ухи, а справа корзина, набитая сушеным мясом. Собственно, все это составляло примерно половину наших съестных припасов. Впрочем, вторая половина была ничем не лучше.

— Точно-точно, — уверенно ответила кошкодевочка. — Вот увидишь, все пройдет просто отлично. Тем более, я всю организацию взяла на себя, от тебя требуется только произнести несколько предложений.

— Спасибо, успокоила. Кстати, а ты, я так понял, будешь подружкой невесты?

— А кто это? — искренне удивилась Багира. И, увидев, как вытянулось мое лицо, тут же поправилась: Ну, конечно, я знаю, кто это. Так, просто шучу.

Из каюты вышла сияющая от счастья Даша.

— Ребята! Ну, как, я красивая?

— А что, что-то поменялось? — спросил я, за что заработал от Багиры толчок локтем в бок. — То есть, ты просто обворожительна.

На самом деле, мало что поменялось. Просто Даша вместо подвенечного платья соорудила себе из одеяла что-то вроде тоги, и завернулась в нее таким образом, чтобы самые соблазнительные участки тела оставались на виду. Волосы распустила и вплела в них засушенный цветок, сапоги вообще скинула, шагая по палубе босиком, а вместо свадебного букета держала в руке… а, ничего не держала. Короче, выглядело это крайне дико, и, хотя я ни разу не был на свадьбах, все равно подозревал, что все должно было бы быть совсем не так.

— Красавица! — похвалила Багира. — Иди к себе и жди, мы позовем.

— Ладно, — и она скрылась в каюте. Воспользовавшись паузой, я сказал:

— Слушай, может, я просто их руки на какую-нибудь книгу положу, типа это Библия, и пусть дальше сами разбираются?

— Руки ты им на книгу и так положишь, — ответила кошкодевочка. — Только не на Библию, а на роман Сервантеса. Просто фамилия автора — единственное, что я разобрала на обложке. Но ничего, это тоже сойдет. Кстати, чуть не забыла… Даша! Не забудь повторить свадебную клятву, а то разволнуешься, и все слова из головы вылетят.

С носовой части корабля пришел Карлсон, и коротко сказал:

— Жених заряжен, а что у вас?

— Невеста тоже готова. Начинаем!

Собравшиеся вокруг нас Лю, Лобанов и Салам — словом, все те, кто имел честь знать Дашу до того, как она собралась замуж — хором затянули мелодию свадебного марша: «Пам-пам-парапапапам-пам-пам-пампарам!». Поскольку все трое отчаянно фальшивили, то от такой мелодии хотелось заткнуть уши, а еще лучше, выброситься за борт. Но я продолжал стоять, так как знал — стоило мне дернуться, и Багира мне точно когтями печенку без наркоза ликвидирует.

С носовой части корабля начал приближаться жених Владимир Никольский — в отличие от его невесты создавалось впечатление, будто он к своей свадьбе вообще не готовился. Разве что одежду постирал, и высушил. Ну, нам, мужикам, проще — жвачку в рот закинул, ширинку проверил, и погнал, вперед и с песней. Жениха окружали его «верные друзья», в смысле, неразлучная троица и Ник. Очень иронично, учитывая, что каждого из них он знал всего несколько дней.

За нашими спинами появилась Даша — не дождавшись, пока ее позовут, сама вышла навстречу своему суженому. И встала, тварь, прямо за моей спиной — не иначе, чтобы контролировать, как я все обставлю. Охо-хо, да за что же мне все это?!

Дождавшись, пока жених займет место напротив стола, Багира дала знак, и «свадебный марш» тут же смолк. Кошкодевочка мягко подтолкнула меня вперед — мол, начинай.

— Ну! — начал я торжественным тоном. — Как говорится, у нас — товар, у вас — купец… капец… я себя еще никогда таким идиотом не чувствовал.

— Не нуди, Александр! — осадила меня Багира. — Продолжай.

— Ну… А! Готовь бабло… юнец!

Это тоже была часть обряда — типа, сколько готов выложить купец за товар сомнительного качества. Но Владимир, воспринимающий все всерьез, кивнул, и полез за бумажником, откуда вытащил пластиковую карточку.

— Это ключ от открытого счета, на котором лежит сто тысяч баллов, — сообщил он. — Хватит?

При этих словах все окружающие как-то резко уставились на жениха. Посмотреть на того, кто готов отдать сто тысяч за бесполезную, постоянно выносящую мозги всем вокруг Дашу, определенно, стоило посмотреть.

— Мда! — зато я тут же воспрянул духом. — Ну что же вы, юноша? Скромно, можно даже сказать, ни о чем. Неужели вы оцениваете свою невесту в такую маленькую сумму? Может, накинешь еще пару сотенок сверху? Хотя бы до пятисот тысяч.

И тут же получил несильный, но болезненный удар в спину.

— Маузер, ты обалдел? — прошипела Даша.

— А что? Вдруг, он согласится. Тебе-то все равно, а мне вон тем двоим еще деньги за дирижабль отдавать.

— То есть как это мне все равно? Венчай нас, или я тебе ухо откушу!

— Ох, какая же ты вредная… Ладно, Владимир, я с удовольствием приму ваше скромное, чисто номинальное подношение, — в принципе, сто тысяч — это еще не так уж и плохо. Пережитые мною мучения с Дашей того стоили. — Банкомата, правда, у нас нет, но я вам на слово поверю.

Получив карточку, я сунул ее в карман. И замолчал, не зная, что говорить дальше.

— Благослови нас на брак! — подсказала рыжая.

— Ох! Итак, дети мои! Я, как старый член партии… не то… я, как ваш президент… тоже не то… короче, я, как опекун Даши, знаю ее не очень давно. Всего год с хвостиком. Сколько она мне за это время нервов угробила — не счесть! (толчок в спину). Ленивая была, вредная, пугалась всего на свете (толчок в спину). А когда мы вообще в первый раз с ней в джунгли вышли, я думал, что проще ее прирезать, чем ей рот закрыть. Но! Она изменилась, да, изменилась в лучшую сторону. Стала взрослой, самостоятельной женщиной, нашла свою любовь, и даже решилась на такой серьезный шаг, как создание семьи. Когда я узнал об этом, я сразу охренел… (толчок в спину)… то есть, я сразу понял, что Даша — это уже не та Даша, которую мы все знали. Не, я не в том смысле, что она умерла, как личность, или там в овощ превратилась, ничего подобного. Сегодня появится на свет новая Даша — любящая, верная жена, будущая мать, бабушка, свекровь, теща, и так далее. Конечно, я дважды подумал, прежде, чем одобрить этот брак. Но Владимир — отличный парень, и я горд тем, что смогу назвать его своим сыном… (пауза)… как это сыном? Минуточку! Я горд тем, что смогу назвать его своим лучшим другом и родственником, вот! Хотя, мы с Дашей кровными узами не связаны, так, пару раз переспали, но все равно, она мне, как сестра! Я не в том смысле, что у нас был инцест… сводная сестра. Сестренка, которой у меня никогда не было. И, как ее сводный старший брат, как ее опекун, как ее бывший, наконец, я с удовольствием благословляю ее на этот брак! Живите долго, дети мои, и, ради всего святого, перестаньте уже обращаться ко мне за помощью! Ура!

Раздались вялые хлопки — все окружающие слишком сильно давились от смеха, чтобы достойно отреагировать. Но Багира первая подала пример, захлопав в ладоши, и вскоре за ней подтянулись и остальные. Улучив момент, я шепнул кошкодевочке на кошачье ухо:

— Можно, я отойду? Мне в туалет сильно надо, меня тошнит.

— Ты что, отравился?

— Нет, меня от всего происходящего тошнит.

— Потом сходишь. Давай, продолжай.

— Итак, дети мои! — снова начал я, хотя от меня не отступало желание прямо сейчас застрелиться. — На правах капитана корабля, я объявляю Дашу и Владимира…

— Эй! — Багира наступила мне на ногу. — А как же свадебные клятвы?

— Да и хрен с ними.

— Я тебе дам! Бери Дашу за руку, и выводи ее к жениху.

Вот же упрямая! Пришлось подчиниться. Подозвав к себе поближе Никольского, я соединил его ладонь с ладонью рыжей. Багира снова захлопала.

— Поцелуйтесь, дети мои, а потом положите руки на эту книгу, и по очереди произнесите свадебные клятвы, — замогильным голосом сказал я, держась уже из последних сил. — Даша, ты первая.

Гордо вскинув вверх голову, Даша начала высоким, чистым голосом:

— Я, Дарья Рыжая, беру тебя, Владимира Никольского….

Честно говоря, я прослушал, что она там говорила. Вроде там было что-то про верность, любовь, и всякую такую фигню. От Багиры не укрылось то, что я прижалладонь ко рту, сдерживая рвотные позывы.

— Все, — напомнила Даша, закончив клятву и обнаружив, что я стою, и тупо смотрю в сторону.

— Уже? Ладно, Владимир, твоя очередь.

— Я, Владимир Никольский…

И это я тоже прослушал, там явно ничего нового.

— Как капитан корабля, — выдавил я из себя, и думаю, никто бы не удивился, если бы их капитан прямо сейчас на палубе испустил дух, — я с радостью объявляю Владимира Никольского и Дарью Рыжую законными…

Но кем я их объявил, узнать нам было уже не суждено. Словно гром посреди ясного неба, откуда-то с носа раздался крик Ахилла:

— Земля впереди!

*******************

Лениво покачиваясь на воде, «Убийца китов» весь затрясся от топота ног. Расталкивая друг друга, мы столпились на носу, за спиной биоробота.

— Эй! Куда же вы? — надрывалась Даша, хотя ее никто не слушал. — Маузер! Скотина! А как же свадьба? Два слова всего осталось! Ребята! Мальчики!

Но нам уже было не до венчания. Впереди корабля едва видно, но вполне четко просматривалась полоска берега. И легким океанским течением нас несло прямо туда. Сколько радости вокруг поднялось — охотники то смеялись, то прыгали, поздравляли друг друга и пожимали руки. Вот это я понимаю, праздник у людей, а не то, что ваше венчание.

— Достать весла! — скомандовал я. — Грести к берегу!

На этот раз ни у кого возражений не возникло — все поняли, что до спасения нам оставалось всего чуть-чуть. Обернувшись, я обнаружил перед собой охотничий нож, приставленный мне к груди.

— А! Даш, ты не переживай, — рыжая яростно сверкала глазами, и вся дрожала от негодования. — Сейчас высадимся, отправим вас домой, а там уже нормально, в церкви, настоящее венчание организуете. Все равно я такой же липовый капитан, как и твое свадебное платье. Все что не делается, все к лучшему! — отведя от горла нож, я быстро чмокнул ее в щеку, и убежал на корму, чтобы взяться за руль, и лично своей рукой причалить к берегу.

Теперь, почувствовав близость суши, каждый взялся грести с удвоенной силой. Не прошло и двух часов, как приблизились к полосе земли, что тянулась влево и вправо насколько хватало взгляда. В виду отсутствия якоря было принято решение выбросить корабль на берег, и пофигу, что с ним дальше будет, все равно обратно на него уже никто точно не вернется.

Последние несколько десятков метров днище начало задевать морское дно, а потом с дружным «У-у-х-х!», исторгнувшимся из суровых глоток, «Убийца китов» въехал своей передней частью на берег, и остановился. Сбросили веревочную лестницу, и вскоре все мы уже стояли на твердой земле, не веря своему счастью.

— Ну что, товарищи! — начал я бодрым тоном. — Вот, блин, и приплыли, картина Репина мне в палитру…. А главное, не забывайте, что мы все выжили благодаря смелости и находчивости вашего капитана. Предлагаю дружное тройное «Ура!» в честь того, что спаслись.

На этот раз «Ура!» звучало более искренне, чем на свадебной церемонии.

— А я предлагаю в честь этого наконец-то похавать, — солидно сказал Трегуб, почесывая плечо.

— С хаваньем, Треша, придется немного подождать, — огорчил я белоруса. — Те припасы, что у нас остались от плаванья, возьмем с собой. Впрочем, вон там, вдалеке, я вижу, начинаются джунгли. А джунгли — это изобилие пищи, свежее мясо, вкусная прохладная вода из речки и сочные ягоды. Потерпим?

— Потерпим, — дружно поддержали остальные.

— Вот и отлично. Внимание, перекличка… хотя, черт с ней, и так видно, что все здесь. Рассыпаться веером, оружие наизготовку, и пошли.

Наверное, надо было напоследок поклониться кораблю, но никто до этого не додумался. Последней место в нашем теперь уже отряде охотников заняла Даша — и с кислой миной поплелась за нами, вздыхая от того, что счастье было так близко, но не удалось его удержать.

****************

Черная полоса неудач закончилась, началась светлая. Не успели войти в джунгли, как наткнулись на дикого кабана — зверюга вымахала размерами с небольшой автомобильчик, и вид имела весьма грозный. Однако одного выстрела Ахилла оказалось достаточно, чтобы пуля прошла через ее мозг, и полтонны готовой свинины рухнуло к нашим ногам. Тут же на месте развели костер, Салам и Лю умело разделали тушу, а Ахилл, снова взяв на себя обязанности повара, насадил куски мяса на самодельные деревянные вертела, зажарив нам что-то вроде шашлыка.

Господи, как мы ели! Мы вгрызались в это мясо зубами так, будто провели в море как минимум неделю, и при этом не питались ничем, кроме рыбы. Сочная, свежая свинина одним только своим видом возбуждала невероятный, зверский аппетит, причем к естественному аппетиту добавился еще и тот, который приобретают люди, счастливо избежавшие неминуемой смерти. Даже приунывшая Даша лопала так, что за ушами трещала, даже Сэя, которая, по идее, должна следить за своей фигурой, и не набирать лишних калорий, не могла оторваться от мяса, даже Багира и Ник, выросшие на базе, превратились в голодных дикарей. Остальные только жадно чавкали да нахваливали, прося добавки. К концу трапезы от кабана осталась только четверть туши, но это был, без сомнения, лучший обед в нашей жизни.

После приема пищи, запив мясо оставшейся у нас водой, я озаботился тем, что выяснить одну важную вещь — куда мы вообще попали.

— Ахилл, ты не можешь подключиться к какому-нибудь спутнику, и свериться с онлайн-картой, в каком секторе или районе мы оказались?

— Выполняю, — невозмутимо ответил биоробот. — Сделано, — добавил он через пару минут молчания. — Сектор 567-в-7.

У меня отвисла челюсть.

— Да ладно?

— А в чем дело? — удивилась Багира. — Что это за сектор?

— Австралия, — ответил за меня Ник. — Похоже, что мы теперь в Австралии.

Дружный, изумленный вздох.

— А что такое Австралия? — наморщила лоб Даша.

— Был такой остров, омывался Тихим и Индийским океанами, — ответил Никольский. — То есть, он и сейчас есть, но старое название никто не помнит.

— И мы сейчас на этом острове? — уточнил Карслон. — Круто!

Так, стоп, секундочку! Я, конечно, не специалист, но каким это, объясните мне, макаром мы на какой-то первобытной посудине за два дня пересекли Индийский океан, и очутились возле Австралии, хотя до этого были возле Евразии? Что-то не сходится.

— Ахилл, ты точно проверил, это тот сектор?

— Я все проверил, этот тот.

— Странно!

Но на мои слова никто не обратил внимания — перспектива исследовать давно забытый остров возбудила всех. Возбудила не в том смысле, а в переносном.

— А тут есть какая-нибудь наша база? — спросила Багира.

— Ни одной из тринадцати наших баз на острове в данный момент нет, — невозмутимо ответил Ахилл.

— Слушайте, да что мы заморачиваемся? — вмешался Ник. — Раз Ахилл установил связь со спутником, то пусть вызовет к нам на подмогу вояк. Они прилетят, и заберут нас.

— Хорошая мысль! — одобрил Владимир. — Военные всегда обязаны откликаться на любой сигнал помощи, исходящий с любой точки планеты.

— Я только «за», — Сэя поежилась. — Скитаться в вашей компании по джунглям и морским просторам мне уже надоело.

Все взгляды устремились в мою сторону. Я вздохнул.

— Ахилл, установи связь со спутником, и вызови к нам на помощь военных.

— Принято, выполняю.

И все-таки, что-то здесь не то, нутром чувствую. Оглядываясь назад, я вдруг вспомнил слова Асмодея: «Они следят за вами!». И ощутил, как у меня по спине пробегает неприятных холодок.

Интересно, каких же это великих существ мы могли так сильно заинтересовать, чтобы они взялись спасать наши никчемные охотничьи жизни?

******************

— Принят ответ, — объявил Ахилл полчаса спустя.

— И какой? — спросил Лю.

— «Поняли, ждите».

Дружный вздох облегчения.

— Раз так, то отсюда никуда не уходим, — решил я. — Сидим на месте, и ждем.

Отдохнув, мы принялись обустраивать временный лагерь. Собственно, особого труда это не заняло — вокруг костра протянули между деревьев сигнальную веревку с увешанными на нее колокольчиками, да запаслись дровами впрок. Салам отправился на разведку, остальные разлеглись на траве, откровенно кайфуя. После сытного обеда тянуло в сон, желудок урчал, шевелиться было крайне лень.

— Ух, как же классно, — успел пробормотать я прежде, чем провалиться в глубокий сон. Ничего удивительного, если учесть, что я провел бессонную ночь во время шторма. К тому же, за год жизни в джунглях я уже так к ним привык, что для меня это было все равно, что спать дома, где все знакомо и уютно.

На этот раз мне ничего не снилось, хотя я и не жаловался. Но все равно, казалось, что едва я успел закрыть глаза, как меня тут же начали настойчиво тормошить.

— Саша, просыпайся, — Багира тянула меня за руку. — Вставай, кому сказала!

— А? — я с неохотой разлепил зенки. — В чем дело?

— Рыжая со своим женихом пропала.

— В смысле?

— В смысле, Даша сказала, что хочет в туалет, и попросила Никольского пойти с ней. Они ушли, и уже полчаса не возвращаются. К тому же, мое чуткое кошачье ухо слышало какие-то странные звуки с той стороны. Что-то случилось, надо срочно их искать!

Я зевнул, и огляделся. Уже порядком стемнело, день подошел к концу. Интересно, сколько же я спал? Тишину нарушали только негромкие голоса да чавканье — остальные собрались вокруг костра доедать кабана. Вставать не хотелось, также, как и куда-то идти.

— Слушай, Багира, я понимаю, что ты заботишься об окружающих, но давай не будем мешать тому, что суждено.

— Не поняла…

— Ну, я сбагрил Дашу на тринадцатую базу — она вернулась. Я выдал ее замуж — она вернулась. Если она сейчас не вернется, то это будет лучший день в моей жизни.

— Да за что ты так ее не любишь? — удивилась кошкодевочка. — Нормальная же девушка.

— А я смотрю, что вы с ней подружились.

— Ничего не подружились, просто нашли общий язык.

— Отлично, вот ты иди, и ее ищи, раз она тебе так близка. А я еще посплю, а то скоро вояки прилетят, а у меня рожа уставшая. Не поймут.

— А я с тобой хочу! — упрямо повторила Багира. — Ты что, намеков не понимаешь?

— Каких еще намеков?

— А вот таких. Я тебе прямым текстом намекаю, что хочу с тобой прогуляться, подальше от чужих глаз и ушей. Наедине с тобой остаться, понимаешь?

Это было так неожиданно и странно, что я замолчал на несколько секунд.

— Кажется, понимаю. Это у тебя игра такая, да? Типа, если я соглашусь, то мы будем полночи где-то бродить, пока тебе не надоест; а каждый раз, как я начну к тебе приставать, ты будешь выпускать когти, и говорить фразы типа «Закатай губу!» или «Подбери слюну!». Звучит заманчиво, но я лучше посплю.

— Признаюсь, раньше я бы так и сделала, — покаялась Багира. — Но эта свадебная церемония сегодня заставила меня задуматься. Я видела, какими счастливыми глазами Даша смотрела на своего мужчину. И вдруг поняла: а я же так никогда ни на кого не смотрела! Не было в моей жизни мужчины, кроме тебя. А дальше что? Ну, прилетим мы на базу, ну, Сэя передаст Верховному Совету результаты соревнования, ну, выберут они одного из нас. Мы же с тобой, может, больше вообще не увидимся — или ты безработный а я в джунглях следующие несколько лет, или наоборот. А сейчас ты пока рядом, что-то там пытаешься, комплименты делаешь, заигрываешь. Дура я буду, если хотя бы этой ночью не отвечу.

Я приподнял голову, и посмотрел на нее, не веря своим ушам. Но дрожащий тон Багиры, то, что она смотрела куда-то в сторону и потирала ладони, не зная, чем занять руки, говорили, что она не врет. Особенно ее выдал кошачий хвост — он быстро-быстро вилял туда-сюда, ярко свидетельствуя об эмоциональном состоянии хозяйки.

— Ну, тогда пошли.

— Пошли, — радостно выдохнула кошкодевочка. — Я немного волнуюсь, но ты не обращай внимания, ладно? Просто я в первый раз… в такой ситуации.

Интересно, в какой еще ситуации она в первый раз? Судя по волнению, опыт общения с мужчинами у Багиры был нулевой. Опытная бы женщина на ее месте начала заигрывать, завлекать, соблазнять, целовать и обещать всякие развратные вещи — а уж никак не начала бы прямо палить все в лоб, от души. Или она просто стеснительная? Да вряд ли, рассказать о своих чувствах ведь не постеснялась.

Короче, я прибалдел от того, что девушка моей мечты предложила мне прогуляться, но в то же время не ожидал, что она начнет волноваться. Как-то по-другому это все представлялось. Дошло до того, что я и сам заволновался — а ну как скажу что-то не то, или сделаю, так она меня прямо там, в джунглях, и похоронит. Она же наполовину девушка, наполовину кошка, а те и другие — вообще непредсказуемые существа. Начнешь гладить — мурчат, опускаешь руку ниже — сразу обижаются, и уходят.

Но, с другой стороны, отступать уже поздно. Сразу начнутся разговоры, типа: «Как предлагать, так ты мужик, а как до дела дошло, так сразу в кусты!». Не хотелось бы, чтобы к Дашиным пьяным фантазиям про мой гарем прибавилась история Багиры про то, что у меня совсем не оказалось яиц.

На всякий случай, я подошел к Лю. Китаец сидел чуть в стороне от остальных, и задумчиво смотрел на огонь костра.

— Что?

— Слушай, мы с Багирой отойдем в джунгли, ненадолго. Если скоро не вернемся, то вы сразу нас не ищите, ладно?

— Понял, — он ухмыльнулся. — Смотри там, не облажайся.

И, конечно же, я не забыл взять с собой самострел и перчатку — только полный идиот сунется ночью в джунгли безоружным. Ну, или самоубийца, что ничуть не лучше.

Едва мы углубились в чащу, как сразу же я услышал приглушенные вздохи и звуки поцелуев. Прошли еще немного, и вышли на небольшую поляну, где и расположилась «влюбленная парочка». Лежа на громадных, в человеческий рост, листьях лопуха, они жадно целовались, причем рыжая была сверху.

— Это что тут такое происходит, и без меня? — я посветил на них фонариком. — Вам что, ребята, жить надоело?

— Ой, свали в туман! — раздраженно сказала Даша, отрываясь от губ своего жениха, и выпрямляясь. — Мы тут и без тебя разберемся.

— Да вы же сейчас своими звуками страсти всех окрестных ночных хищников приманите!

— Мы тихо будем, в крайнем случае, наших на помощь позовем. Не мешай!

Владимир послал мне виновато-извиняющийся взгляд, а рыжая швырнула в меня ботинок. Неблагодарные! Пришлось уйти — не потому, что попросили, а потому, что я же все понимаю. Свадьба сорвалась, так хоть первую брачную ночь порепетируют, это такое дело, что никогда не лишнее.

Тем более что мне было не до них. Теперь, когда выдуманная причина пойти прогуляться иссякла, я просто не знал, с чего начать разговор. Багира тоже молчала, ожидала, когда я первый шаг сделаю. Мда, с Кирой было проще — после первых нескольких раз интимных отношений темы для разговора нашлись сами собой. Когда перестаешь стесняться девушку, то с этим проблем уже нет. А здесь непонятно все.

— Может, присядем? — предложил я, обнаружив, что мы ходим кругами, без определенной цели.

— Давай, — не стала спорить кошкодевочка. Даже в темноте было видно, как она дрожит — то ли от волнения, то ли от предвкушения. Хотелось бы думать, что второй вариант.

Конечно, искать листья лопуха, как это сделали Даша и Никольский, и тем самым спугнуть Багиру прямым намеком, я не стал. Просто нашел место под здоровенным, разросшимся кустом, потом соорудил себе в перчатке небольшой топорик, и в два счета расчистил это место от лишних зарослей. Куст неплохо прикрывал нас своими ветками, и, во всяком случае, мы были не на виду.

Уселись, и я предложил ей флягу из своего НЗ с элитным пойлом. Сделали по два глотка, занюхав вместо закуски душистые листья с куста. Алкоголь сделал свое дело — в какой-то совершенно неожиданный момент Багира вдруг перестала стесняться, а я перестал придумывать, чтобы сказать. Мы просто молча потянулись друг к другу, как будто уже давно были женаты.

Ее губы были мягкие и теплые, и очень приятные на вкус. Сначала кошкодевочка вела себя скромно, но потом начала неумело, но горячо отвечать на поцелуй, задействовав кроме губ еще и язычок. Дав ей насладиться этим, я мягко толкнул ее — она не стала возражать, и опрокинулась на спину, прижимая меня к себе. Лежа на земле, я оторвался от ее губ, и принялся целовать лицо, щеки. Осторожно прикоснутся губами к нежным и пушистым кошачьим ушкам, что так меня привлекали — Багира в ответ не то охнула, не то застонала, и просунула ладони мне под футболку.

— Ты такой горячий! — прошептал в темноте дрожащий голосок.

— Ты тоже, — я потянул вниз застежку на ее куртке, и начал неспешно поглаживать свозь ткань лифчика те соблазнительные холмики груди, которыми наградила ее природа. Размерами они были поменьше, чем у Киры, но зато явно чувствительнее — на каждое мое движение Багира реагировала довольным мурлыканьем. Ее руки тоже не оставались без дела, поглаживали ладонями мои грудные мышцы, спускались к прессу, щекотали дорожку волос, что шла вниз, кпаховой области. Ногами они обвила мои бедра, и вздрогнула от того, как к низу ее живота прижалось нечто, очень твердое и внушительное.

— Это что? — задала она глупый и неуместный вопрос.

Я подозрительно посмотрел на нее. Да ладно?!

— У тебя это в первый раз?

Молчание.

— Да, — наконец, сказала Багира, и тут же, явно испугавшись, что я уйду, притянула к себе, и начала целовать.

Здесь бы мне, наверное, бежать обратно в лагерь. Ну, сами посудите — уже второй раз за свою жизнь я лишаю невинности девушку прямо посреди джунглей. Дурацкая закономерность, которой гордиться совершенно не хочется. Ладно там Даша — она, можно сказать, вынудила, но здесь….

— Ты точно этого хочешь? — спросил я на полном серьезе.

— Хочу, — всхлипнула кошкодевочка, и положила ладони на мои ладони, тем самым умоляя, чтобы я продолжил гладить ее грудь. — Пожалуйста!

Раззадоренная моими ласками, она уже вовсю пылала — это чувствовалось даже сквозь одежду. Я же говорил, что она окажется страстной любовницей, как в воду глядел. Ну что, Маузер, будем мужиком, или как?

Будем! Сместившись чуть повыше, так, чтобы оказаться точно между ее бедер, я начал быстро-быстро потираться об нее, как бы имитируя те движения, которые вскоре предстоит совершить на самом деле. Багира выгнула спину, и, шепча что-то несвязное, начала отвечать, подаваясь навстречу. Соски на ее грудях под моими руками затвердели, и надо было освободить их из плена ткани, чтобы немного поласкать. Я просунул руки под ее спину, и попытался нашарить застежку лифчика, совершенно забыв, что на таких вещах застежки бывают и спереди. Пока возился и клял всех изобретателей лифчика, кем бы они ни были, Багира просунула свои руки между нашими телами, и совершенно откровенно сжала пальцами то, что скоро должно оказаться внутри нее. Видимо, это окончательно снесло ей крышу, потому что она вдруг тихо, но отчетливо мяукнула, и провела языком по моей щеке, слегка прихватив зубами ухо.

Ну, держись! Замучившись искать застежку, я просто рванул ткань руками, и она, не выдержав такого обращения, порвалась. Сдвинув округлые чашечки лифчика вверх, я нагнул голову, чтобы теперь попробовать на вкус ее грудь — она была просто восхитительной формы. Вобрал в рот одну твердую вишенку, слегка пососал, потом переключился на другую. С Багирой творилось что-то безумное — она тихо стонала, гладила меня по голове, вращала бедрами, и вся извивалась, охваченная сладкой, ранее не изведанной лаской, а ее хвост бил меня по ягодицам, как у кошки, которой чешут животик. Не знаю, была ли она раньше с мужчиной, или просто соврала, но стало ясно, что теперь она меня просто так не отпустит.

С сожалением оторвавшись от ее груди, я начал покрывать поцелуями ее плоский животик. Перед глазами маячила последняя преграда — ремень на ее охотничьих штанах. Багира с готовностью раскрыла бедра, приглашая меня освободить ее от одежды.

И тут, совершенно внезапно и без предупреждения, в нескольких шагах от нас в ночной тишине грянул чужой, мужской голос:

— Дельта-два, это Браво-восемь. Мы на позиции, запрашиваем разрешение начать зачистку.

Глава двадцать седьмая: Кровавая бойня

Меня встряхнуло с такой силой, что я чуть не слетел со сгорающей от страсти кошкодевочки. Весь сексуальный настрой как-то мгновенно вылетел из головы, и я замер, боясь пошевелиться. Багира подо мною тоже замерла, а потом медленно притянула мое ухо к своим губам, и шепнула:

— Ты слышал?

— Ага, — стараясь не шуметь, я осторожно высвободился из ее объятий.

А между тем в тишине другой, слегка искаженный радиопомехами голос, прохрипел:

— Браво-восемь, разрешаю зачистку. После исполнения доложить, конец связи.

Разговаривали не возле нас — голоса доносились примерно в полусотне метров от куста, под которым мы расположились. Обычный человек и вовсе ничего бы не услышал, просто нам с Багирой повезло, что у нас модифицированный слух. Так что приказ точно не относился к нашим персонам, однако кроме нас тут были еще наши товарищи, оставшиеся в лагере, плюс Даша с Никольским, попершиеся посреди ночи в джунгли с той же целью, что и мы с Багирой, и явно ничего вокруг себя не замечающие.

Казалось бы, что пугаться тут нечему — мы вызывали вояк на помощь, вот они прилетели. Но меня слишком напрягло страшное слово «зачистка». Конечно, оно могло означать все, что угодно — например, прошерстить джунгли на пример присутствия монстров, потом уже забрать нас, и напоследок еще раз прошерстить на всякий случай. Но я достаточно долго общался с военными, чтобы изучить их армейский слэнг. Слово «зачистка» у них обычно обозначало только одно — убить или взять в плен всех, кого понадобится, но сделать это аккуратно и тихо, по возможности не потеряв никого из своих.

Пока я размышлял, Багира бесшумно оделась, прошипев под нос оскорбительное замечание насчет испорченного лифчика, которое я проигнорировал. Вот же бабы! То им нравится, то им не нравится, поди, разберись. Но зато кошкодевочка тоже поняла, что теперь нам с ней уже не до секса. Эх, такой шанс был, блин!

С того места, откуда звучали голоса, тем временем началась какая-то возня, а потом мужской голос, который назвался Браво-восемь, начал давать инструкции:

— Делимся на два отряда, заходим с двух сторон. Капрал Рекс зажигает шашку, и отвлекает внимание — у вас будет около минуты, чтобы занять позицию для стрельбы. По моему приказу стреляем сразу на поражение, по всем целям. В живых оставить только четверых — их описания вам известны. Ими займутся снайперы, вырубят их дротиками со снотворным. Помните также, что там находится боевой андроид — ему стрелять сразу в голову. Патроны не экономить, по рожку в каждого, минимум.

Если раньше у меня имелись сомнения насчет «случайного залета» военных, которые вообще оказались здесь по другой причине, никак не связанной с нашим присутствием, сейчас они все растаяли. Инструктаж ясно давал понять, что вояки прилетели сюда не спасать нас, а тупо гасить. И вряд ли случайно перепутав с поселенцами — таких лихих ребят, как «Браво», для такой мелкой задачи посылать не будут. А где-то еще была «Дельта», которая всем руководила, а это тоже далеко не низкий уровень.

— Саша! — Багира напряглась. — Они что, нас расстрелять собираются?!

— Похоже на то, — ответил я, понося себя за то, что не догадался захватить средство связи. Вот и как теперь предупредить друзей об опасности?

Разве что самому ее приостановить. Самострел и перчатка у меня с собой, а рядом еще и Багира, смертоносная пантера. Правда, с военными я предпочитал не драться, это далеко не монстры, но тут другого выхода не было. Лучше уж я, чем меня. Разбираться, что да к чему нет времени, придется действовать сразу.

Поманив к себе Багиру, я тихо шепнул ей:

— Ты не против немного подраться?

В ответ мне был послан многозначительный взгляд.

— Только скажи, и я сделаю.

Умница! Бесшумно ступая, мы пошли за военными. А они даже не скрывались — ломились сквозь джунгли, освещали себе путь фонариками, и тихо переговаривались. Свой фонарик я выключил, у нас с кошкодевочкой у обоих было ночное зрение, что давало нам преимущество.

Но не успели мы их догнать, как Браво-восемь скомандовал:

— Расходимся!

Шуршание разделилось, зашуршав теперь и справа, и слева. Отлично — быстро вырубим одних, а потом уже займемся другими. Я сказал «вырубим», потому что убивать вояк точно не собирался. Они люди подневольные, им приказали — они пошли. Это уже надо убивать того, кто такой приказ отдал, а рядовые солдаты точно такой смерти не заслужили, мы же не на войне. Кроме того, кому-то ведь надо объяснять потом мне, что здесь, нахрен, такое происходит.

Сняв с плеча самострел, я вытащил из него обойму с боевыми стрелами, и вставил другую — там вместо наконечников были стеклянные шарики, наполненные сонным газом повышенной мощности. Конечно, в темноте обоймы легко было перепутать, но и тут конструкторы постарались — каждая обойма была снабжена сверху специальной бороздкой, и легко идентифицировалась на ощупь. Газ рассчитан на монстров, а значит, если применить его на людях, то и они мгновенно задрыхнут, без вариантов.

Но чтобы выстрелить, вояк еще надо было остановить. А то они даже не знают, что за ними гонятся, прут себе, сволочи, и прут. Потом вообще разойдутся искать себе огневые позиции, и придется тогда перестреливать их уже наверняка боевыми стрелами, чего я делать очень не хотел.

Но тут Багира, идущая рядом со мной, вдруг присела, навострила уши, и громко, по-кошачьи, мяукнула. Топот ног мгновенно остановился, лучи фонариков развернулись в нашу сторону.

— Что это?

— Ты слышал?

Я показал кошкодевочке большой палец — она кивнула, и повторила звук, добавив в него рассерженные интонации. Как будто кошка сгоняет со своего любимого места другую кошку.

— Кошка, что ли? — неуверенно спросил кто-то.

— Если кошка в джунглях, то явно не домашняя, — ответил ему другой. — Может, даже мутировавшая в какого-нибудь монстра.

Я искоса посмотрел на Багиру — в принципе, к ней эти слова тоже могли относиться. Мутация налицо, а то, что она не домашняя, видно было даже невооруженным глазом.

— Вы двое — сходите, посмотрите! — приказал Браво-восемь. — Только побыстрее.

Две пары ног зашагали в нашу сторону, два луча фонариков заскользили по деревьям и траве. А еще я увидел два автомата, которые их обладатели держали наизготовку, то есть, могли в любой момент выстрелить. Не сговариваясь, мы с Багирой разошлись в разные стороны — она скользнула к стволу дерева и пропала из виду, а я присел за большим камнем.

— Кис-кис-кис! — позвал чей-то дрожащий голос. Нормально! То есть, он реально думает, что непонятная мяукающая хрень, мутировавшая в монстра, сейчас замурлычет, и выйдет ему навстречу, чтобы ее погладили? Вообще уже мозгов нет.

Ну, а раз мозгов нет, то и жалеть нечего. Поймав цель на мушку, и сместив ее чуть вправо, я плавно потянул спусковой крючок, заранее поставив режим стрельбы на одиночный. Вылетевшая из самострела стрела с тихим хрустом разбила свой стеклянный наконечник об стол дерева, рядом с которыми стояли вояки, и тотчас раздалось отчетливое шипение — это газ начал стремительно распространяться вокруг. Оба они тут же вскинули автоматы и развернулись, но ничего не увидели. А потом было уже поздно.

— Что еще за… — начал первый, и с шумом упал, как будто ему по темечку врезали. Второй схватился за голову, зашатался, и лег рядом с товарищем. Спустя несколько секунд до моего уха донесся ласкающий слух богатырский храп несостоявшихся охотников. Отлично, все, как по нотам.

— Сержант, что там? — нетерпеливо окликнул со своего места Браво-восемь. У меня был большой соблазн ответить ему что-нибудь, но я просто промолчал.

— Сержант? — помолчав, неуверенно повторил начальник. И опять тишина — та самая тишина, которая медленно-медленно проникает в самую душу, наполняя ее диким, первобытным страхом. Такая же, как в фильмах ужасов.

— Сержант, ответь! — предпринял Браво-восемь последнюю попытку. На этот раз ему с верхушки дерева ответило все то же громкое мяуканье — и сейчас в нем звучали довольные нотки, как будто кошку успокоили, кинув ей свежего мяса. Ну, Багира, ну, талантище!

— Твою мать! — выругался кто-то. — Да там реально монстр!

И тут же, вскинув ствол, он дал очередь в нашу сторону. Грохот разорвал ночную тишину, пули засвистели вокруг меня, несколько ударилось об камень. Я быстро сполз вниз, и укрылся за валуном, насколько это было возможно, заодно проклиная свой новый рост в два метра. Звук стрельбы автомата усилился — к стрелку присоединились его товарищи. А потом все захлебнулось, и стихло, прозвучали только глухие клацанья, сообщающие о том, что рожки использованы.

— Убили? — спросил кто-то.

Ага, щас там! Верхушка дерева над головами военных внезапно накренилась, и легкая, гибкая тень промелькнула в воздухе. Только сейчас я сообразил, что Багира под прикрытием стрельбы, перепрыгивая с дерева на дерева, сменила позицию. Да она не кошка, она белка!

— Рассредоточиться и осмотреться, — скомандовал Браво-восемь, ругаясь под нос — ясное дело, наши друзья в лагере точно услышали стрельбу.

Осторожно высунувшись из-за камня, я поймал на мушку болтающийся на поясе одного из вояк автомат — идеальная твердая поверхность для того, чтобы разбить об нее новую стрелу с газом. Но выстрелить не успел. Дерево над головами вояк содрогнулась, и Багира мягко приземлилась прямо между ними, ловко встав на четыре лапы… то есть, две руки и две ноги. Выпрямилась….

А потом начала действовать.

Удар ближайшему противнику коленом в пах, руки толкают его на трех справа, они валятся с ног. Прыжок, подножка — и двое слева падают, приложившись головами об камень. Кто-то выхватил и наставил на нее пистолет — Багира ударом ноги выбила оружие из его руки, а потом другим ударом той же ноги буквально свернула ему челюсть, и парень рухнул в кусты переломанной куклой. В темноте свернул нож, и тотчас раздался дикий вопль, когда выкрученная рука с ножом вонзила его хозяину в бок по самую рукоятку. Трое справа встали — Багира оттолкнулась ногами, покрыла в воздухе расстояние, и обрушилась на них сверху, валя обратно на землю. Брызнула кровь, когда кошачьи когти рассекли глотки неудачливой троице. Не успев даже сказать хоть слово, они захлебнулись своими криками.

Из двоих слева один начал подниматься — это был начальник, Браво-восемь. Выпучив глаза, он стал трясущимися руками перезаряжать автомат, однако когда справился, то кошкодевочки на ее месте уже не было. Браво-восемь начал медленно оборачиваться… и тотчас Багира, вылетев из травы, оседлала его плечи, обвила ногами шею, ухватил голову обеими руками, и резко крутанула. Раздался хруст шейных позвонков, и тело военного рухнуло навзвничь.

— Саш, иди сюда, — позвала Багира. Охренеть, она даже не запыхалась! С трудом вернув челюсть на место, я опасливо приблизился.

— С этими я справилась, — она поднесла когти к лицу, и слизнула с них свежую, теплую кровь. — Ты чего? Почему весь бледный? Тебя ранило?

— Нет-нет, все нормально, — успокоил я, едва ворочая пересохшими губами. — Слушай, у меня только один вопрос… Я тебе разве не говорил, что мы убивать никого не собираемся?

— Нет, не говорил, — она облизнулась. — А какая разница?

Хотелось ответить: «Один е**т, а другой дразнится — вот и вся разница», но я сдержался. Говорить такое девушке, которая только что на моих глазах голыми руками разорвала в клочья восьмерых вооруженных вояк, явно не стоило. Я даже попятился от нее.

— А чего мы стоим? Надо наших выручать. Ты беги, предупреди их, а я пока… в общем, позабочусь об оставшихся. Мр-р-р-р, котик, обожаю тебя! — и, притянув меня к себе, она быстро поцеловала меня в губы, используя язычок, потом хихикнула, и одним прыжком скрылась в темноте.

Я чуть на землю не сел. Котик?! Медленно ко мне пришло осознание того, что произошло нечто страшное. Потому что это была не та Багира, которую я знал, хоть и недолго — это был совершенно незнакомый мне человек. Уже от того, как она кровь с когтей слизывала, меня чуть не стошнило.

Сломя голову, я помчался к лагерю — нужно было найти Ника и остановить кровавую бойню, пока не поздно.

****************

Пробежав немного, я услышал опасный шорох справа, и тут же метнулся за ствол ближайшего дерева. Но тут из темноты донесся знакомый голос:

— Не стреляйте, мы сдаемся.

— Фу ты, блин! — облегченно вздохнув, я достал фонарик, включил, и осветил им Никольского, стоящего с поднятыми руками. — Владимир, вы в порядке?

— В порядке, — Эрнесто опустил руки. — Мы услышали автоматную стрельбу и крики, и сразу поняли, что что-то случилось. А что случилось, Александр?

В двух словах я объяснил ему ситуацию. Из-за спины своего жениха выглянула бледная от страха Даша.

— Не, ну вы вообще обалдели? — прошипела она. — Ни обвенчаться не дают, ни потрахаться! Ненавижу ваши джунгли, в печенках уже сидят!

— Трахаться дома надо, — наставительно ответил я. — И, желательно, после свадьбы.

— Ага, тебя это в тот раз не остановило!

— Хватит ругаться! — строго сказал Никольский. — Вам еще не надоело?

— Нет, — ответила рыжая.

— Правильно, это такое дело, что никогда не надоест, — поддержал я. — Владимир, у вас есть оружие?

— Только мачете, которые вы мне тогда дали, на четвертой базе.

— Сойдет. Найдите место, чтобы спрятаться, и не высовывайтесь, пока я сам не скажу. Если же я не скажу, то сидите до утра, а там видно будет.

Был соблазн взять Никольского с собой — он, как оказалось, вообще крутой мужик, сам бывший военный — но тогда за нами увяжется и Даша, а за ее смерть от шальной пули по собственной дурости я отвечать не хочу. Есть у меня на счету много грехов, но этот я на душу брать не буду, уж извините.

До лагеря я домчался в один миг. Там уже все были на ногах, с оружием в руках. И чуть не расстреляли меня нахрен, когда я задел сигнальную веревку, сразу зазвеневшую всеми колокольчиками. Хорошо еще, что удержались.

— Все живы? — спросил я.

— Все, — ответил Лю. — Маузер, что случилось? Откуда стрельба?

— Вояки. Прилетели нас мочить. Всем лечь на землю!

Пока мужики выполняли приказ, я подскочил к костру, и выплеснул на него весь оставшийся у нас запас питьевой воды. Огонь сразу зашипел, и погас, оставив поляну в полной темноте. В тишине раздалось хныканье Сэи — ударилась локтем, когда падала.

— Тихо! — я тоже плюхнулся на живот, и обратился вслух. Слева едва слышно зашептал голос Ника:

— Объясните вы, наконец, что происходит?

— Будешь молчать — останешься жить, — коротко объяснил я. — Будешь выпендриваться — умрешь. Так понятно?

— Вполне, — и он затих.

Мое ночное зрение и тут сослужило службу — даже несмотря на то, что луна скрылась за тучами, мне было отлично видно всех, кто расположился вокруг меня на земле. Возле Ника лежал Салам, а возле меня — Ахилл. Придвинувшись к биороботу, я тихо отдал ему приказ:

— Включи тепловизор, и проверь местность.

— Слушаюсь, — прошелестел Ахилл. Помимо такого же, как у меня, ночного зрения биоробот обладал еще одной уникальной способностью — он мог переключить свои глаза на такой режим, что видел объекты, излучающие тепло. Наверное, у меня тоже была такая функция, но я не знаю, как ее включать. Точнее, мне объясняли, но я забыл — столько всего произошло, что голова кругом идет.

— Эй! — зашептал рядом Салам. — Кажется, идут, нах.!

— Заходят справа, — доложил Ахилл. — Семь объектов, автоматы, гранаты….

Не успел он договорить, как из темноты грянул дружный вопль. Прозвучала автоматная очередь, кто-то закричал от боли, и тут же захлебнулся булькающим звуком. Кто-то начал ломиться к нашему лагерю, спотыкаясь и падая — а потом, один раз упав, больше не поднимался. И все стихло, также внезапно, как и началось.

В наступившей тишине теперь звучало едва слышное клацанье — это стучали зубы у Сэи и Ника. Даже мы, охотники с крепкими нервами, и те тряслись, сжимая в руках оружие, и боясь даже пошевелиться. Впечатление было такое, будто военных раздирает… монстр из фильма «Чужой», и это единственное сравнение, которое приходит в голову.

— Что… это… такое…? — пробормотал Ник, даже в темноте было видно, как побелело его лицо.

Ответить я не успел. Начал стрелять пистолет — невидимый стрелок яростно палил без передышки по какой-то ускользающей от него цели. На уходящую в джунгли тропинку упал свет фонарика… и тут же погас. В воздухе мелькнуло что-то бесформенное и окровавленное, и на тропинку вышла Багира — вся покрытая кровавыми брызгами, как мясник после разделки коровьей туши.

— Я все, — объявила она спокойным тоном. — Мальчики, не волнуйтесь, я вас спасла.

Мы все дружно сглотнули.

— Ахилл, провести повторную разведку, — приказал я.

— Целей не обнаружено, — прозвучал ответ. — Чисто.

— Багира! — Ник первый вскочил на ноги, и схватил кошкодевочку за плечи. — Ты что наделала? Ты что… их всех убила?!

— Ну, да. Молодец я, ага?

— Ты что, подруга, спятила, нах.? — проревел Салам. — Это же военные!

— Минуточку! — Ник повернул Багиру на лунный свет. Только сейчас я обратил внимание, что ее глаза уже не зеленого цвета, как раньше, а желтого. У меня отчего-то резко заныло в животе. — Багира, ты что, пила?

— Да сам ты топор! — она мягко оттолкнула своего патрона, и покачнулась. — Ой, что-то мне жарковато стало. Можно, я разденусь?

— Что это с ней? — спросил Лю.

— Ой, да все со мной нормально, — отмахнулась кошкодевочка, беззаботно помахивая окровавленными когтями. — Выпили мы с Александром по чуть-чуть, потом сексом собрались заняться, а тут эти помешали. Ну, а как я могла сдержаться после такого? Получили по заслугам, вот и весь разговор. Саш, а пошли опять в джунгли, а то я чего-то вся горю…

Ник метнул в мою сторону резкий взгляд.

— Ты что ей дал, придурок?

— Ничего, — пробормотал я. — Два глотка элитного пойла из НЗ, чисто для раскрепощения.

— Какое раскрепощение? — он схватился за голову. — Ты что наделал, идиот? Ей вообще алкоголь нельзя!

— Почему?

— Потому что у нее в теле звериные гены! Потому что, стоит в ее кровь попасть алкоголю, и у нее в сознании начинается цепная реакция, от которой у нее просыпаются первобытные инстинкты! Она может стать дикой, неуправляемой, и просто кровожадной! Точнее, уже стала.

— Капец! А раньше об этом нельзя было предупредить?

— Я ее предупреждал! Ее! А ты, сволочь похотливая….

— Эй, за языком следи. Откуда я знал?

— Слушайте, я не врублюсь, о чем вы спорите, — заметила Багира, помахивая хвостом. — Я вас спасла, я молодец. Вы меня будете хвалить, ну?

Дежавю, блин! Ситуация повторялась в точности до мелочей — только в прошлый я в состоянии генетической трансформации кучу солдат поубивал, а теперь она. А теперь стоит, и удивленно смотрит на нас, искренне не понимая, почему мы не рады.

— Багира, — осторожно начал Ник, выбрав тон, которым обычно разговаривают с психически ненормальными людьми их родственники. — А ты не могла бы обратно в человека превратиться? Ну, без кошачьих способностей.

— Зачем? — удивилась кошкодевочка. — Я что, уродина? Я что, тебе не нравлюсь?

— Ты не уродина, но…

— Нет, ты объясни! Тебе что-то во мне не нравится? — она ощутимо напряглась, когти опасно нацелились Нику в живот. — А я сразу заметила, с каким ужасом ты на меня только что смотрел. И вы все. В чем дело, мальчики?

Ее явно повело — вышедшая из-под контроля дикая и неуправляемая кошачья натура давала о себе знать. Она ведь так старалась, а мы так реагируем.

— Да вы чего? — Багира обернулась, и Карлсон с Трегубом, стоящие за ней, тут же шарахнулись в сторону. — Это же я, ваша кошкодевочка! Вы что, меня боитесь?

— Багира, успокойся — попросил я так мягко, как только мог.

— Успокоиться? Я спасла вам жизни, а вы смотрите на меня, как на монстра? И это такая благодарность? — она выгнула спину, хвост опасно замер в одном положение, глаза полыхали желтыми пламенем. Я дернул рукой, успокаивая стоящих рядом охотников, но Багира уже успела увидеть, как они навели на нее оружие. Это взбесило ее окончательно — громко зарычав, она прыгнула на Пиромана, что стоял ближе всех, сверкнули когти. Прозвучал душераздирающий вопль нашего пиротехника, и тут же грянули выстрелы. В лунном свете промелькнуло гибкое тело, и Багира исчезла.

— Прекратить стрельбу! — орал я, бросаясь к месту событий. — Немедленно прекратить!

Глухо постанывая, Пироман лежал на спине, прижимая ладони к лицу. Салам, Карлсон, Лю и Трегуб опускали оружие. Склонившись над нашим подрывником, я медленно развел его руки в стороны, ожидая увидеть самое страшное. Но оказалось, что пронесло — были только два длинных, глубоких пореза, прочертивших кожу на лице в опасной близости от глаз.

— Удрала, нах.! — сказал Салам.

— Без тебя видим, — огрызнулся я. — Идем искать?

— Бесполезно, — махнул рукой Ник. — Надо ждать, пока сама не успокоится. Сейчас она ничем не отличается от разъяренного зверя. Убьет, если только подойдем.

— И долго ждать? — спросил Лю.

— Не знаю. В лабораторных условиях она пришла в себя уже через сутки. Но здесь, в естественной среде обитания… Не знаю.

***************

До самого утра мы от лагеря никуда не отходили. Ахилл разжег новый костер, побольше старого, и мы уселись вокруг него, ощетинившись стволами в темноту. Хотя Ник был уверен, что одичавшая кошкодевочка сама по себе нападать не станет, я решил не рисковать. Кстати, только сейчас до меня дошло, что ее животная страсть и то, как она жадно отвечала на мои ласки — это были далеко не чувства, а начало той самой цепной реакции. Обидно.

На рассвете мы отправились на разведку. Когда добрались до того места, где Багира устроила бойню, то ничего удивительного, что кое-кто из нас выблевал свой скудный вчерашний ужин в траву. Выживших не нашлось, да и найти их мы не надеялись.

— А это что? — внимание Карлсона привлекло что-то, лежавшее под деревом, какие-то перекрученные тряпки. Когда мы увидели, что это одежда Багиры — все, включая нижнее белье — то окончательно поняли, что дело плохо. Я посмотрел на Ника — осунувшийся от беспокойства, он подавленно молчал.

Когда вернулись в лагерь, то там уже находились и Даша с Владимиром, которых забрали из их укрытия Ахилл и Салам. Оставив рыжую присматривать за Сэей, Никольский пошел со мной к тому месту, где я оставил усыпленных сонным газом двоих солдат. Но там были уже остывшие трупы — газ оказался слишком мощным, и вояки прямо во сне тихо и без мучений скончались.

— Твою мать, а? — я сплюнул себе под ноги. — И как мы будем объяснять это Верховному Совету?

— Если опираться на букву закона, то это они первые начали, — успокоил меня Никольский. — Ты действовал в допустимых пределахсамообороны. Перестарался немного, это да, но ведь они тебя и застрелить могли!

Пришлось с ним согласиться. Воспользовавшись случаем, я реквизировал у покойного Браво-восемь электронную карту и рацию, а Владимир забрал у мертвых солдат их запасы воды и еды. Они им все равно не нужны, а нам пригодятся. Обратно шагали в настроении, ниже плинтуса.

— Пришла? — с надеждой спросил я. Ник отрицательно покачал головой. Отправив ребят готовить завтрак, я присел рядом с ним на траву.

— Ахилл, на севере отсюда есть заросший овраг. Собери все трупы, и скинь туда.

— Вместе с оружием? — уточнил биоробот.

— Вместе с оружием.

— Надеешься свалить все на местных хищников? — слабо улыбнулся Ник. — Думаешь, что по следам когтей Багиру не опознают?

— Ну, знаешь, попробовать не мешает. Тем более, что если мы никому не скажем, что это сделала она, то на нее точно никто не подумает.

— Может быть. За что нас расстрелять-то хотели? Что мы сделали?

— Не знаю! Башка уже кругом идет, ничего не понимаю! Как это все бесит, просто сил нет. Соревнование это дурацкое, королева монстров, теперь вояки, которые прилетели нас убивать… И, кстати, не всех — я слышал, как их начальник говорил, что четверых они собирались брать живыми. Но кто эти четверо?

— Ну, допустим ты, я, Багира…

— И Сэя. Она же прокурор, не забывай.

— Верно. Но это все равно не объясняет той причины, по которой воякам было приказано убить остальных!

— Вот именно! И что теперь делать — ума не приложу. Опять вызывать помощь, чтобы новых палачей прислали? Или возвращаться на корабль, и к другому берегу плыть? Или по этому сра… извини, долбанному острову бродить, пока сами не сдохнем от голода?

— А есть возможность добраться до твоего охотничьего лагеря или до девятой базы, не прибегая к помощи военных?

— Ага, есть. Жабры отрастить, и плавники. Сказал же уже, что мы на острове сейчас.

— Помню я, помню. А большой этот остров?

— Вроде да. А что?

— Предлагаю вернуться к предыдущему плану, и найти поселенцев.

— Ну да, только мы хотели найти поселенцев, чтобы через них спастись, а теперь стало понятно, что наше спасение — это верная гибель.

— В смысле?

— Думаешь, со мной это в первый раз? Когда мы с королевой монстров махались, то Верховный Совет объявил всех — то есть меня и тех, кто тогда со мной охотился — предателями. И не просто так, а в своих личных целях. И казнить угрожали, если мы не сделаем того, что они хотят.

— Мда… — не ожидающий такого признаний Ник даже замолчал на какое-то время. — И что ты сделал?

— Много всего, — рассказывать полную историю мне не хотелось. — Столько плохого, что даже сейчас, когда вспоминаю, сразу мутить начинает.

— Ну и ладно, — он вдруг встал. — Тогда удачи.

— Эй, ты куда?

— Искать Багиру.

— Спятил, что ли?

— А что еще остается? Найду ее, а потом найдем поселенцев, и вызовем помощь. Если ты предатель, то я им быть не хочу.

Я обалдело уставился на него.

— Что-то я не понял…

— А что тут непонятного? Это же ты нас — то есть меня, Багиру и Сэю — во всю эту хренотень втянул. Ясно теперь, за что нас расстрелять хотели. За соревнование, которое мы провалили. За взорванную четвертую базу. Небось, еще и решили, что мы Сэю в заложники взяли, так? Ты не знаешь, за что нас расстрелять хотели? А я вот, кажется, догадался. В голове сложилось только что.

— Ник, подожди…

— Да пошел ты! — он отскочил, и вдруг заорал — с красным от бешенства лицом и брызгая слюной. — Задрал ты уже меня своими выходками! Дирижабль угробил, Багиру до бешенства довел! Сначала нас всех чуть не утопил, а потом на какой-то остров затащил! Я не пойму, тебе без приключений на свою задницу на месте не сидится, что ли?

— Да я же не собирался…

— А не надо было собираться!!!! — остальные начали удивленно оборачиваться, крайне удивленные громкими воплями Ника. Похоже, что всю ночь он держался уже из последних сил, и теперь не выдержал. — Надо было убивать монстров, и делать то, что тебе говорят! Я так и делал, а ты все испортил, и теперь я… умирать… из-за тебя… не хочу!!!! А Багира солдат вчера убивать не хотела, и где она сейчас по твоей милости? А?!

Не дождавшись ответа, он в последний раз заорал что-то невразумительное, и ушел в джунгли, даже не оглянувшись. Я невозмутимо вытер брызги слюны со щеки. Слабоват паренек, нервы укрепить не помешает, и охотник из него так себе.

— Чего он разорался, нах.? — спросил Салам.

— За Багиру просто переживает.

— А-а-а-а!

— Вот-вот. Кстати, что там у нас с завтраком, готов уже?

Глава двадцать восьмая: Новое направление

— Багира! Багира! — Трегуб присел на корточки, и посветил фонариком внутрь барсучьей норы, вырытой под корнями могучего дуба. — Здесь ее тоже нет.

— Ты больше наверху смотри, — посоветовал я. — Она наверняка на дереве сидит. Напуганная… замерзшая… голодная… Бедняжка!

— К тому же, она еще и без одежды, — напомнил Карлсон. — Так что лучше смотрите в оба глаза, а то пропустите самое интересное. Ай, блин! Охренел?

— Сам охренел, нах.! — ответил Салам, только что отвесивший бывшему военному летчику крепкого пинка под зад. — Багира — девушка Маузера, и нечего на нее свой поганый рот открывать.

— Спасибо тебе, дружище, за заботу, — поблагодарил я с горькой иронией. — Но только она больше не моя, и уже никогда ею не станет.

— Почему это? — удивился Лю, залезая в густую, высокую траву — там вполне могла спрятаться целая дивизия кавалеристов вместе с лошадьми.

— Потому что вы сами вчера ночью видели, что с ней по моей вине случилось. Так стыдно, что хоть удавись.

— Ой, да брось ты, нах., - Салам раздвинул ветки громадного, в человеческий рост, куста, и тем самым спугнул целое семейство ежей — двое больших и трое маленьких, они быстро поползли прочь, таща каждый на своих иголках какую-то желтую ягоду. — Помиритесь, нах., и опять твоей будет.

— Ага, помиришься! Я к ней теперь даже подойти побоюсь. По любому ведь когтями выпотрошит.

— Не выпотрошит, — уверенно ответил Лю. — Ты ей тоже нравишься, раз она тебя в джунгли позвала.

— Не, ну сначала она, конечно, не будет с тобой разговаривать.

— Верно, но и ты не зевай. Попробуй ее рассмешить.

Я остановился и посмотрел на китайца, решив, что он шутит.

— Рассмешить?

— Да, Саня, рассмешить. Девушки это любят, и мне почему-то кажется, что ты с этим справишься. Потом извинись, признай, что был дураком, пообещай, что больше такого не будет, и произнеси слова о том, что она для тебя — самая лучшая, самая красивая, и самая любимая женщина в мире!

— Ого!

— И чпокни ее, — буднично закончил Салам.

— Но только не сразу, — поправил Лю. — Сначала начни вести себя с ней, как будто вы уже встречаетесь, но пока еще не спите. Потом начни медленно подводить дело к тому, чтобы это исправить. А потом она тебя окончательно простит, и будет вам счастье.

— Мда, — я потер подбородок, машинально отметив, что за все дни скитания по джунглям на нем даже легкий пушок не вырос, не говоря уже о небритой щетине. — Звучит, вроде, логично. Спасибо, мужики, я попробую…. Так, а ну-ка, стоп! А почему это вы говорили, что у вас проблемы с женщинами, если такие советы знаете?

— То, что у нас проблемы с женщинами еще не означает, что мы с ними никогда не спали, — хмыкнул Салам. — Нам же тоже надо как-то размножаться, нах.

— Ага, тем более что для поселенцев это дело первостепенной важности, — поддержал Лю. — Сегодня не размножился, а завтра тебя какая-нибудь зубастая паскуда сожрала, и херак! — твой род прервался.

— Эй, мужики! — наш разговор был прерван криком Трегуба. — Давайте-ка сюда. Кажется, я что-то нашел.

Когда мы подошли, он показал на ствол дерева — на нем ясно отпечатались следы когтей.

— Точно, это Багира, — я прикоснулся к ним пальцем. — Еще свежие. Расходимся, она где-то здесь.

Почему-то ни у кого из нас в голове даже не возникла мысль, что эти когти вполне могли принадлежать другому хищнику — менее сговорчивому и адекватному, чем наша кошкодевочка.

— А когда найдем, что делать-то? — задал Лю совершенно своевременный вопрос. — Пытаться с ней заговорить, или миску молока ей предложить в качестве примирения, или как?

— Сначала найди, а там посмотрим, — ответил я. — Ахилл, а ты не можешь ее по запаху отыскать?

— Я не собака-ищейка, а боевой андроид, — вежливо напомнил биоробот. — Кроме того, у Багиры не настолько сильный природный аромат, чтобы его след мог взять даже самый тонкий нюх.

— Да уж, надо будет потом первым делом ей духи подарить. Чтобы в следующий раз искать было легче.

Где же ты, кошкодевочка? Сердце мое тревожно сжималось при мысли о том, в какую беду она могла попасть посреди диких, неизведанных австралийских джунглей. И как я потом буду жить с чувством вины за это? Нет мне прощения, да, согласен, но только бы найти ее целой и невредимой!

— Опять след, — Салам показал на другое дерево. — Еще свежее первого.

— За мной! — скомандовал я, бросаясь в самую непроходимую гущу лесной чащи. Товарищи заметно отстали — им было труднее, чем мне, с моим специально созданным для передвижения по джунглям телом. Только Ахилл держал дистанцию, дыша мне в затылок.

Новый след мы обнаружили на заросшем мхом валуне. И уперлись в тупик, потому что дорогу преграждала большая, заросшая травой яма. Я сунулся туда, сунулся сюда, и понял — надо прыгать. Но не успел — наверху что-то зашуршало.

— Багира? — я поднял голову. — Это ты?

Небольшая пауза, а потом дерево закачалось, затрещали ветки. Сквозь просветы между листьями я увидел чью-то широкую спину, а потом до моего уха донеслось приглушенное чавканье.

— Багира? — я осторожно приблизился. — Все в порядке, это я, Маузер. Мы поможем тебе, слезай оттуда. Прикройся только чем-нибудь, хотя бы листьями, например.

Послышалось сопение, а потом спина развернулась, и пропала из виду.

— Слушай, ну хочешь, можешь со мной не разговаривать. Да, я виноват! Да, я идиот. Но давай обсудим это в лагере, хорошо? Честное слово, я тебе все объясню, только, пожалуйста, будь хорошей кошечкой, слезь вниз.

Ветки раздвинулись, и появились большие желтые глаза, которые уставились на меня с явным любопытством.

— Слезай! — я махнул рукой, уже начиная испытывать раздражение. Ну что мне, на колени перед ней встать? — Ну, хочешь, я перед тобой на колени встану?

Послышалось низкое, утробное рычание, от которого у меня невольно зашевелились волосы на голове. Цепляясь когтями в ствол дерева, нечто очень громадное, серого цвета с большими круглыми ушами, начало спускаться головой вниз.

Открыв рот, я замер, не веря своим глазам. Это существо я в прошлой жизни не раз видел на картинках и по телевизору, но сейчас… Коала — австралийский медведь, но только не маленький, милый зверек, а перекачанный, просто лопающийся от мускулов монстр размером с быка и когтями по тридцать сантиметров каждый. Спустившись на землю, он выпрямился, распахнул пасть, на зубах в которой еще остались перемолотые в кашу листья, и широко зевнул, оценивая меня взглядом желтых глаз.

— Здрасьте, — только и мог, что сказать я. — А мы тут одну кошкодевочку ищем, вы ее случайно не видели?

Усевшись задницей на землю, коала вонзил когти в землю, и вдруг заревел — так громко, что деревья зашатались, а меня чуть не снесло на землю звуковой волной. Это могло обозначать «да, видел», а могло в равной степени и «нет, не видел». Но это было уже неважно, потому что следы когтей принадлежали именно ему, и это означало, что мы только что нагло и без приглашения вторглись на его личную территорию.

— Бежим!!! — истошно заорал я, и дал деру, решив не вступать в спор существом, которое если уж мутировало до таких размеров, то могло вполне мутировать и до того, чтобы испытывать желание полакомиться человеческим мясцом. Пусть даже искусственного производства.

Как на грех, побежал я не в ту сторону, откуда пришел, а в противоположную. К тому же, еще и с дури разогнавшись до скорости преследуемой антилопы. Короче, когда я остановился, чтобы перевести дух, то обнаружил, что оказался вообще непонятно где. Со всех сторон меня окружали гигантские деревья, под которыми были широкие и тенистые, как в парке, аллеи, по земле стелилась мягкая и приятная на ощупь трава, и даже пахло здесь как-то по-особенному. Сунулся было назад, откуда прибежал — дохлый номер, там расходились десять тропинок, а мозг даже не удосужился запомнить, какая мне нужна. Конечно, перспектива заблудиться в джунглях попахивала крупными неприятностями; но с другой стороны, полезно хоть иногда оказаться вдали от толпы, в тишине и покое, наедине со своими мыслями. Прогуляться, так сказать. Оружие у меня есть, опыта выживания достаточно, и вообще, я «мастер» своего охотничьего дела, и ношу этот статус вполне заслуженно, хоть его сам себе и присвоил.

Окончательно успокоившись, я поправил за спиной самострел, одернул помявшуюся во время бега одежду, и спокойно зашагал вперед, куда глаза глядят. Подумать мне было о чем, но не хотелось, поэтому я задумался о вещах более приятных: о том, что было между мною и Багирой; о Кире, Мафую, и других моих друзьях; о королеве монстров, о своем уютном и милом сердцу охотничьем лагере, и наконец, о своем новом доме, где меня ждала услужливая и готовая на все Юна. Напоследок и о своем новом теле, где я явно получил вторую молодость, причем эта молодость еще не очень скоро начнет превращаться в старость. По крайней мере, не так скоро, как у обычных людей.

Между деревьями появился просвет, и я втянул ноздрями запах моря. И еще спустя пару минут вышел на узкий, песчаный пляж, растянувшийся между скалами всего на полкилометра длиной. Песок, солнце, нежная и ласковая голубая океанская вода, тихий шелест волн — все это действовало необыкновенно умиротворяюще. Окунуться бы пару раз, а потом растянуться на песке, и полежать часок, отдыхая душой и телом. Выбросить из головы весь скопившийся там хлам, сбросить с плеч тяжкий груз, расслабиться. Хоть бы разочек, хоть бы немножко!

Окончательно утвердившись в этом решении, я ускорил шаг, на ходу стягивая со спины самострел. И вдруг замер, потому что в эту минуту из воды на берег выходило прекраснейшее создание. Мокрые черные волосы облепили спину и плечи, вода стекала по обнаженному телу. Это была Багира — нагая и прекрасная, она явилась из морской пены, словно русалочка из сказки, получившая ноги от морской ведьмы взамен своего прекрасного голоса. Мурча от удовольствия, она двинулась по песку в мою сторону, старательно прочищая глаза от попавшей туда воды.

— Привет, — сказал я.

Кошкодевочка истошно завизжала, подскочила, схватила валяющийся тут же громадный лист лопуха, и поспешно завернулась в него, как в полотенце. Предвидя пощечину или что-то такое, я поспешно сделал пару шагов назад.

— Совсем дурак? — она села на песок, хватаясь за сердце. — Напугал!

— Извини, — я неловко переступил с ноги на ногу. — Как водичка?

— Прохладная, но в самый раз.

— Ага, ну тогда я тоже искупнусь, а ты мои вещички посторожи.

Багира приоткрыла рот, наблюдая, как я сбрасываю с себя одежду, и уже потом, когда я остался в одних трусах, сообразила смущенно отвести взгляд в сторону. Зайдя по пояс в воду, я оттолкнулся ногами, и нырнул, подняв тучи брызг. Ох, как же охренительно! Держался под водой минуты две, потом вынырнул, и лениво поплыл на спине, подставляя мокрое лицо тропическому солнцу. Вода здорово освежала тело и голову, приятные эмоции переполняли душу, плеск волн ласкал слух. Вот это я понимаю, отдых!

Вышел я не скоро, минут через двадцать. Багира подала мне другой лист лопуха — оказалось, что запаслась она ими вместо полотенец в достаточном количестве.

— Спасибо, — вытираясь, я искоса смотрел на нее, гадая: она со мной уже не разговаривает, или еще нет? Но кошкодевочка, вытянувшись спиной на песке, только мечтательно промолвила:

— Эй, сейчас бы еще свежей рыбки… Я в воду-то за ней и полезла. Только ничего не поймала.

— Голодная?

— Очень! — она вздохнула. — Целого кита могу сейчас съесть.

— Я не пойму, а как ты в море полезла, да еще и купаться начала, если воды боишься?

— Не знаю, когда я пришла в чувство, то кошачьей трансформации у меня уже не было, и чувствовала я себя, как раньше — ну, до нее. То есть, как обычная девушка. Вот, и решила искупаться. Наверное, то дикое состояние на какое-то время притупило мои кошачьи страхи и фобии, мне говорили, что так может быть.

Я с сожалением посмотрел на то место, где раньше были ее симпатичные кошачьи ушки. Впрочем, Багира и без них смотрелась ничего так — в одном только обернутом вокруг тела листке, который уже впитал влагу и съежился, облепив все прелести хозяйки.

— Ладно. Сначала позавтракаем, а потом ты меня кастрируешь, или сначала дело, а потом еда?

Она удивленно посмотрела на меня.

— В смысле?

— Ну, это же я виноват за то, что с тобой случилось.

— Ах, это…. Не собираюсь я тебе ничего делать, успокойся. Я сама виновата, дура, меня же предупреждали, что может произойти. Хотела уверенности набраться, думала, что пронесет. Просто… ты такой… а я… вся горю от стыда и смущения, как монастырская девица… и, в общем, по-дурацки все вышло. Надеюсь, я никого из вас не покалечила?

— Нет, что ты. Пиромана только чуть глаз не лишила, а так нормально.

Она помолчала.

— Надо будет перед ним извиниться. Слушай, Саш, я хотела попросить…. Давай пока к тому… что мы делали… в общем, не возвращаться. Ты мне нравишься, но спать нам с тобой… короче, пока еще рановато. Может, потом как-нибудь, когда обстановка будет получше, да и я к тебе больше привыкну.

— Между прочим, обстановка сейчас уже получше, — заметил я. — Пляж, море, просто идеальные условия для первого раза, — Багира уставилась на меня в упор тяжелым, немигающим взглядом. — Все-все, понял, просто так пошутил.

— И вообще, как-то непонятно все у нас. Давай вот что: пока будем просто друзьями, как раньше, идет? А то сейчас напридумываем себе что-нибудь, наделаем ошибок, а потом раз — и суровая реальность наше счастье разотрет в порошок. У тебя есть еще Кира, а у меня — Ник, которому я обязана всем. А там, дальше… короче, видно будет.

Конечно, мне не хотелось соглашаться. Хотелось заорать: «Дура, я же втюрился в тебя, как последний дебил!», а потом повалить на песок, и начать целовать. Но это было бы последнее, что я сделал в своей жизни, потому что когтей у нее сейчас нет, но в любой момент могли появиться. А в голосе Багиры было столько мольбы, столько усталости и обреченности, что оставалось только ей посочувствовать.

— Как скажешь, — ответил я после минутного молчания. — Я не против.

— Отлично, — она сразу повеселела. — Ну, что, еще разочек искупнемся, да пойдем искать, чем бы позавтракать? Я угощаю!

*****************

Теперь, когда стало ясно, что моей жизни расплата за вчерашнее не угрожает, стало немного легче. Багира не стала затрагивать тему солдат, которых она разорвала на куски, а я не стал напоминать ей, что ночью она сделала то, за что нас теперь обоих могут легко расстрелять без суда и следствия. Ее, как убийцу, и меня, как подстрекателя. Который, пусть даже неосознанно, но еще и подстрекал в каких-то своих гнусных, похабных целях. Кроме того, у меня самого руки по локоть в крови — троица, скончавшаяся от сонного газа, все-таки была конкретно на моей совести.

— Смотри, какие-то фрукты! — Багира вскарабкалась на дерево, и оттуда начала швырять мне большие, красные и сочные плоды. Только потом я узнал, что это была папайя, после воздействия вируса раздувшаяся до невероятных размеров. Нарвав ее в большом количестве, мы уселись прямо на землю, и принялись уплетать за обе щеки, ну точно, как старые добрые друзья. Хотя, если с другой стороны посмотреть, то как давно устоявшаяся семейная пара. Именно устоявшаяся, потому что ни Багира, ни я правилам этикета не следовали, и просто жрали, совершенно не стесняясь друг друга.

Фрукты оказались не только едой, но и питьем — сочная мякоть утолила голод, а сок утолил жажду. Конечно, не жареное мясо дикого кабана, но на какое-то время брюхо мы набили.

— Хорошо! — пробормотала Багира, облизываясь. — Всегда бы так! Ладно, пошли обратно в лагерь, что ли.

— Пошли, — согласился я. Встал, отряхнулся, и… замер.

— Ты чего? — кошкодевочка, уже приготовившаяся послушно шагать за мной, удивленно уставилась на меня. — В чем дело?

— Совсем забыл, что я не знаю, куда идти.

— Что?!

Коротко я рассказал ей про встречу с гигантской коалойи моем дальнейшем решении прогуляться. Багира эту не обрадовало.

— То есть, я там как дура, плескаюсь в море, жду, пока вы меня не отыщите… а ты тут, типа, гулял, и меня совершенно случайно увидел? — прошипела она, надвигаясь на меня. Кошкодевочка явно расстроилась из-за того, что испортился такой романтический момент.

— Я шел, ориентируясь на зов сердца, — начал оправдываться я. — И вообще, мы тебя искали, просто немного не там, где надо.

— Еще лучше! И куда нам теперь идти?

— Сказал же, что не знаю. А ты разве не запомнила дорогу? — но видя, как опасно сузились ее глаза, понял, что болтнул лишнее. — Ну да, я помню, что ты была в состоянии дикой агрессии, и ничего не соображала, извини.

— Вот именно. Кто из нас вообще мужик? Ты? Вот и давай, спасай положение, исправляй ситуацию.

Вздохнув, я достал из кармана охотничьей куртки электроннуюкарту, реквизированную у покойного Браво-восемь. Конечно, местоположение нашего лагеря на ней не отмечено, но вдруг она покажет что-нибудь полезное. Попробовать не мешает.

Карта напоминала собой планшет — небольшой экранчик, уютно помещающийся в две ладони, и несколько кнопок по бокам. Когда я путем нажатия всех кнопок по очереди нашел кнопку включения, экран засветился зеленым светом.

— Не работает, — сказала Багира, убедившись, что после зеленого света ничего больше не происходит.

— Работает, — успокоил я. — Это джунгли в большом масштабе.

Упер в экран и сдвинул вместе два пальца — и сразу изображение уменьшилось, теперь были видны отдельные очертания деревьев. Нажал кнопку вверху и справа — и прямо посреди экрана вспыхнула желтая, мигающая точка.

— Это мы? — догадалась кошкодевочка.

— Это мы, — по идее, следующая кнопка ниже должна показывать ближайшие важные объекты — базу или поселение. Но когда яее нажал, в углу экрана появилась буква «О». Ни повторное нажатие на эту кнопку, ни нажатия на другие эту букву не убрали.

— Странно, — я встряхнул карту. — Сломалась, что ли?

— А что это за «О» такая? — спросила Багира.

— Без понятия. Наверное, какая-то буква из предложения — ну, типа, «до ближайшей базы топать хер знает сколько». Только карту заглючило, и нам только одну букву показывает. Экран вроде нигде не треснутый, так почему не работает?

— Может, это означает, что маршрут не обнаружен? — предположила Багира. — У Ника тоже была такая карта, и он мне один раз показывал, как ею пользоваться. Кажется, чтобы выстроить маршрут, нужно было нажать на вот эту кнопку и на эту — на две сразу, одновременно.

После того, как я это сделал, от желтой точки к таинственной «О» протянулась красная линия. Теперь, как ни поворачивайся вокруг себя или как не переворачивай карту, линия мгновенно перестраивалась, придерживаясь маршрута.

— Отлично, — буркнул я. — Будем идти к «О». Весело окажется, если это — овраг, и мы него упадем, и переломаем себе все кости.

— Не окажется, — уверенно ответила Багира. — Я поняла, это не «О», это ноль.

— Ноль?

— Ага, цифра ноль. Потому что цифра обычно показывает ближайшую базу, и ноль кажется вполне логичным.

— Ничего не логично. Баз всего тринадцать, при чем тут ноль?

— Ну, может, карта реально сломалась, и это даже не ноль, а какая-то недоделанная восьмерка или шестерка, — сказала кошкодевочка. — Или даже десятка — ноль без единицы. Важно то, что поблизости от нас что-то есть, и это наш путь к спасению отсюда.

Приятно, когда рядом с тобой умная женщина.

— Шестерки быть не может, шестая база на другом краю света. А вот десятка…

Я напряг память, пытаясь вспомнить, где была в последний раз десятая база, когда я о ней слышал. Но оказалось, что я уже давно о ней не слышал, потому что она мне нафиг не сдалась. Из этого можно сделать вполне себе реальный вывод, что она может в данный момент находиться здесь, в Австралии.

Минуточку, а разве Ахилл не говорил, что ни одной из баз здесь нет?

Говорил. Вчера. А за ночь все могло поменяться — скажем, вчера не было, а сегодня уже есть. Потому что я сам видел, как по океану базы передвигаются на гигантских надувных подушках, а значит, за ночь десятая база вполне могла добраться и сюда.

— Ладно, попробуем. Если только не придется топать через всю Австралию до тех пор, пока не придем к другому побережью, где дальше надо плыть.

— Вряд ли карта стала бы показывать так уж далеко, — возразила Багира. — Тем более, там внизу какие-то маленькие циферки, наверняка, расстояние до цели. Что там написано?

— Тридцать три. Километра, что ли?

— Не так уж и далеко, в принципе.

— Ну да, недалеко. До вечера будем идти, блин.

— Ничего, ходить полезно, — улыбнулась кошкодевочка. — Не все же нам на кораблях плавать да на дирижаблях летать!

— Ага, только тебе бы для начала переодеться не мешало, — заметил я, глазами показывая на лист лопуха, который уже еле-еле что-то на ее теле закрывал. — Твою одежду мы нашли, но она осталась у ребят. К тому же, нельзя идти непонятно куда, а их здесь бросить.

— Зануда ты, Александр, — вздохнула Багира. — Могли бы прямо сейчас вдвоем сбежать навстречу приключениям, только ты да я. Нет в тебе никакой романтики.

— Зато я прагматичный, а это более важно. И почему это нет романтики? Хочешь навстречу приключением? А пошли!

— А давай! Посмотрим, на сколько тебя хватит.

В принципе, на базе легко можно арендовать какое-нибудь воздушное транспортное средство, а потом на нем забрать оставшихся охотников из лагеря. Посидят до вечера, не помрут. Но на всякий случай я послал Ахиллу специальный сигнал по налаженному между нашими искусственно произведенными телами биоканалу — надеюсь, что он его услышит — после чего отважно зашагал вслед за Багирой, которой явно не терпелось выяснить, что же собой представляет загадочная «О» на электронной карте. Да и мне, если честно, было жутко любопытно. Особенно, если там нас наконец-то нормально накормят.

***************

— Багира! Маузер! Ау! — отняв сложенные рупором руки от губ, Трегуб выждал несколько секунд, а потом приложил опять, и завопил что есть мочи: Есть кто-нибудь тут?!

— Хватит орать, — сказал Карлсон. — Ясно же, что их здесь нет, так нечего зря глотку драть, чай, не казенная. Пошли назад, в лагерь.

— И что мы там скажем? Сначала кошкодевочку потеряли, а теперь командира.

— Не потеряли, а упустили из виду, и теперь не знаем их конкретное местонахождение. Учись оправдываться красиво, Треша, пригодится.

Шорох схади заставил наемников обернуться, и вскинуть стволы. Но это оказался тяжело дышащий Лю.

— Ну как?

— Никак, — ответил Карлсон. — Предлагаю вернуться в лагерь, а то наши поиски уже как секс без презерватива — движения есть, а толку нифига.

— Ладно, пошли, Ахилла я уже отправил. А где Салам и Пироман?

— А они разве не с тобой? — удивился Трегуб.

— А ты их возле меня видишь?

— Вот блин! По ходу, мы еще и их потеряли. Долбанная коала!

— Ладно, — Лю оглянулся. — Вернемся в лагерь, возьмем беспилотный разведчик, и найдем всех, кого надо. У нас же еще один, вроде, оставался?

— Оставался, — кивнул Карлсон. — Кстати, а это не он, случайно?

Троица охотников задрала головы. Разрезая крыльями воздух, над деревьями плавно скользила крошечная механическая птица весьма знакомого вида. Лю озадаченно тряхнул головой.

— Так, я не понял.… Если мы все здесь, то кто им тогда управляет?

— Может, Никольский? — предположил Трегуб. — Он ведь остался в лагере с Сэей.

— Да вряд ли, он ведь не знает, что у нас есть беспилотник.

— Тогда Ахилл.

— Ахилл не стал бы его трогать без приказа, а я ему такого приказа не давал. А Сэя даже если умеет, то без очков все равно ничего не видит. Больше некому.

В этот момент механическая птица «заметила» охотников и снизилась, описывая небольшие круги прямо над ними.

— Мужики, кажется, я понял, — протянул Карлсон. — Это вообще не наш разведчик, а военный.

И в следующий миг где-то со стороны моря раздалось громкое «Бах!». Свистя в воздухе, снаряд прошил джунгли, и с оглушительным грохотом взорвался почти рядом с троицей. Охотников окатило тучей земли, несколько деревьев начали падать.

— Валим! — ухватив одной рукой за плечо мотающего головой Трегуба, а другой за локоть отплевывающегося от земли Лю, Карлсон рывком потащил друзей в чащу. Едва они успели уйти, как огромное дерево рухнуло — прямо на том место, где они стояли несколько секунд назад.

«Бах! Бах! Бах!» — орала невидимая пушка, и снаряды продолжали лететь, врезаясь в землю и взрываясь с сокрушительной силой. Сделав выстрелов семь или восемь, пушка замолчала, зато птица-разведчик мгновенно поднялась вверх, выискивая, куда делись цели обстрела.

— Ах ты, сволочь! — Карлсон дал по ней выстрел из ружья, но в спешке промахнулся. Зато разведчик засек место, где промелькнула вспышка, и помчался туда.

— Откуда стреляли? — спросил Лю, вытряхивая из волос попавшую туда землю.

— С моря, вроде, — Трегуб прочищал указательным пальцем левое ухо.

— То есть, с берега?

— Ну да, наверное.

Какой-то сдавленный рык заставил всех троих подскочить на месте. Из чащи, тяжело шагая и матерясь на ходу, выбрался Салам, тащивший на спине обезумевшего Пиромана. Несчастный подрывник, сдерживающий ломку к поджигательству все эти дни, чуть не спятил, услышав взрывы снарядов, и теперь отчаянно вырывался, чтобы пойти туда, и посмотреть.

— Вырубите его кто-нибудь, нах.! — попросил Салам, пыхтя и отдуваясь. Трегуб кивнул, придвинулся к Пироману, и врезал ему кулаком по темечку. Подрывник сразу обмяк, потеряв сознание.

— Где Маузер? — сбросив тело с плеч, Салам уселся прямо на землю чуток передохнуть.

— В данный момент мы затрудняемся ответить на этот вопрос, — дипломатично ответил Карлсон. — С научной точки зрения он находится там же, где и Багира — в точке, чье местонахождение нам пока неизвестно.

— Чё?

— Мы не знаем, где он, — пояснил Лю. — Вас обстрелом не зацепило?

— Не, пронесло. Правда, у этого придурка опять крышу снесло, а так нормально. Уходим отсюда, нах.!

В этот момент со стороны моря снова начался обстрел. Пришлось охотникам перейти на бег, и начать петлять. Птица-разведчик неотступно следовала за ними, корректируя невидимому стрелку направление и дальность прицеливания. Пришлось Саламу взять ситуацию в свои руки.

— Прикройте, нах.! — скомандовал он. А сам лег на живот, положил свой охотничий карабин на поваленное дерево, и поймал на мушкуназойливый беспилотник. Одним за другим прозвучали три выстрела — после третьего механическая птица задымилась, и сиганула вниз.

— Красавчик! — похвалил Карлсон с нотками зависти в голосе. — А теперь побежали в лагерь.

***************

Как оказалось, идти навстречу приключениям с очень симпатичной кошкодевочкой (даже если сейчас она просто девочка) было очень даже весело.

Для меня.

— И тут я ему говорю: вы, конечно, извините, но у меня к вам только два вопроса. Первый — сколько это стоит, и второй — какого хрена так дорого. А он глазки выпучил, и отвечает: а зачем вам? Это разработка для военных, она сможет выкосить все живое в радиусе десяти километров, начисто. А я говорю: да просто комары задрали, хотел перед тем, как новые территории осваивать, хотя бы от них избавиться. Он офигел, и спрашивает: какие комары? А я говорю: пока не знаю, какие там водятся, но вряд ли они меньше тех, которых я встретил в Аргентине. Там пока один кровь пьет, внимание отвлекает, второй жертве горло перегрызает, и, судя по огромному елдаку, этот второйпервому муж. Ха-ха-ха!

Багира вежливо улыбнулась, и поинтересовалась:

— Саш, а ты зачем мне это все рассказываешь?

— Ну… Чтобы ты засмеялась.

— Зачем? — искренне удивилась она. — У тебя, что в трудовой книжке написано «клоун по вызову», чтобы меня смешить?

— Кхм! Да просто, чтобы разрядить атмосферу.

— Серьезно? А она у нас слишком напряженная? Я и не заметила.

Мда, трудновато с ней будет. Но ничего, у меня в запасе еще достаточно историй и анекдотов.

— А вот еще случай вспомнил, правда, не со мной, друг рассказывал. В общем, выпивали как-то на третьей базе трое военных…

— Так! — она остановилась, и стрельнула в меня взглядом. — Давай ты немного помолчишь, ладно? Я не против минутки юмора, но только не сейчас.

— Между прочим, в нашей команде минутка юмора всегда возникает сама собой, и ее не надо ждать, — заметил я. — У нас так: там шуточка, там анекдот, и умирать не страшно.

— А я умирать не планирую, — парировала Багира. — И мне совсем не страшно.

Короче, так с идеей ее рассмешить ничего не вышло. Видимо, кошкодевочка еще немного парилась из-за вчерашнего, и ей сейчас было не до смеха. Пришлось проявить понимание, и переключиться на то, что происходит вокруг нас, а если проще, то заткнуться.

И в тот момент, когда я уже хотел завести разговор на какую-нибудь отдельную тему, где-то вдалеке прозвучало приглушенное, но отчетливое бабаханье. Я мгновенно остановился, Багира тоже замерла.

— Что это?

— Похоже на артиллерийские выстрелы, — я прислушался. — Значит, где-то рядом военные, а значит, непонятная «О» действительно обозначает местонахождение базы.

Но Багира с сомнением покачала головой. Потому что «О» светилась на карте прямо по курсу, а выстрелы прозвучали сзади — то есть, в совершенно противоположной стороне. А точнее оттуда, откуда мы пришли.

— Ладно, идем.

Но не успели мы пройти и десяти шагов, как бабаханье возобновилось.

— А может, это и не артиллерия, — высказался я. — Может, это какой-нибудь гигантский древний монстр. Съел на ужин лишнего, вот и страдает, бедняга, газы пускает.

— Так громко?

— Ну, знаешь, от жареных бобов еще не такое бывает. Был у меня один случай…

Договорить мне было не суждено. Наверху раздался рокот двигателя, и над нашими головами пронесся военный, раскрашенный в камуфляжные цвета вертолет. Нам с Багирой повезло, что мы стояли в тени дерева, и поэтому с вертушки нас не заметили. Зато мы заметили торчащие стволы пулеметов и сидевших на подножке вооруженных до зубов военных.

Ошеломленные, мы застыли на месте, боясь пошевелиться. А вертолет полетел дальше, и вскоре остановился, зависнув на одном месте. Вояки несколько минут посовещались, а потом вниз полетели тросы, и по ним заскользили крошечные фигурки.

— Саш, — Багира тронула меня за локоть. — А это, случайно, не друзья тех вчерашних, которых я… которых мы… которые совершенно случайно в глубокую яму упали, и шеи себе сломали?

— Похожи, — прикинул я. — Те были «Браво», а это, видать, «Дельта», которая их сюда отправила. В принципе, если бы у меня мои люди почти сутки на связь не выходили, то я бы тоже заволновался.

— Тогда понятно. Бежим отсюда, да?

— Ага. Бежим. А то мало ли тут ям, в которые можно случайно упасть. Угробятся и эти — за нами два пехотных батальона и три воздушных дивизии вышлют. Лучше с ними не пересекаться.

Глава двадцать девятая: Трудовой регламент

Блин, надо бы уже разобраться, от чего и по какому обвинению мы вообще бегаем. Ладно, со вчерашними неудобно получилось, но может, с этими нормально поговорить получится. А вдруг все это — какое-то громадное недоразумение, и нас ищут не для того, чтобы убить, а наоборот, чтобы спасти. Просто «Браво» не так приказ поняла, или не так прочитала, короче, действовала совсем не так, как нужно было.

Едва я успел об этом подумать, как из джунглей раздался знакомый крик. Это был голос Даши — уж его я ни с чем не перепутаю, она мне своим нытьем уже всю плешь проела.

— Это там, — выдохнула Багира, и свернула влево.

С трудом пробившись сквозь чащу, я увидел рыжую — она сидела на траве, и терла ушибленную коленку. Рядом топтались Никольский, Сэя, Лобанов и Ахилл.

— Стой, кто идет? — Сеня поднял ружье, оборачиваясь на шорох наших шагов.

— Свои, — успокоил я.

— А пароль?

— А по шее не хочешь? Вы чего это тут?

— Потому что когда мы остались в лагере по нам начали стрелять, — ответил Владимир. — Из крупнокалиберного корабельного орудия. Пришлось срочно… как это у вас говорится… точно, мотать удочки.

— Из корабельного орудия? — такого я не ожидал. — А, так вот что это был за грохот.

— Маузер, у меня кровь идет!

— Успокойся, рыжая, я тебе сейчас к коленке смоченный в спирте подорожник приложу.

— А внутрь спирта можно? Для профилактики.

— Цыц! А сюда вы как попали?

— Не знаю, просто побежали, куда глаза глядят, — признался Никольский. — А точнее, бежал Ахилл, а мы за ним.

— Дело в том, что исходя из полученного по биоканалу сигнала от Александра я определил направление, в котором он находится, и повел всю группу к командиру, как и полагается по инструкции, — объяснил биоробот несколько заумным, но вполне понятным языком.

— А, ну тогда это все объясняет. Тогда слушайте команду: Владимир, подлечите вашу невесту, Ахилл и Лобанов — прикрывать тылы, Багира на разведку, Сэя по-прежнему никуда далеко не отходит, и стоит на месте, пока ей не скажут, что делать дальше.

— Очень смешно, — проворчала прокурорша, смешно щурясь своими близорукими глазами. — И кстати, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Я хоть и не вижу, но слышу хорошо. Кто по нам стреляет, и почему? И где военная помощь, которую вы вчера вызывали? И куда мы все время бежим? У меня уже ноги болят!

Я пожевал губами, раздумывая, что ей ответить. Честно говоря, я уже давно боялся, что она начнет вопросы задавать. А прокурору говорить что-либо, особенно правду — опасно также как голову в пасть чудовищу ради смеха совать. Проглотит, и не заметит.

— Дело в том, госпожа Сэя, что случилось небольшое недоразумение. Чуть позже я вам обязательно все объясню, и расскажу в подробностях, как вы любите. Но сейчас опять напомню, что вы под нашей защитой, далеко в джунглях, а значит, должны делать, что мы вам говорим, иначе не миновать беды.

— Это я помню, не надо из меня дуру делать. Но как прокурор Верховного Суда я настаиваю, чтобы вы объяснили мне все именно сейчас, пока я не разозлилась!

А вот это уже серьезная угроза, меня аж до печенок пробрало. Шучу, не до печенок. Просто на секунду представил себя в тюрьме, в каком-нибудь пожизненном карцере для особо опасных преступников — и знаете, совсем неприятно стало.

— Ну, как хотите, сейчас так сейчас. Дело в том, что… Ну… Э-э-э… Как бы так получилось… В общем, нас вчера…

И снова мне не дали договорить, что за наказание!

— Вояки! — заорал вдруг Лобанов, и выпалил из карабина в кусты.

Оттуда кто-то заорал благим матом, а потом из-за дерева ударила автоматная очередь. В мгновении ока мы разбежались по полянке в разные стороны, ища укрытия, только Владимир остался на месте — упал сверху на Дашу, закрывая ее своим телом, и выхватил из-за пояса свой мачете. Благородно, хотя и глупо, если только он не умеет, как Нео из «Матрицы», пули в воздухе останавливать. Хоть я и терпеть не мог рыжую, но Никольский был отличный мужик, и бросать его вот так мне не хотелось.

— Владимир, давайте сюда, мы прикроем.

И дал из самострела очередь из стрел по дереву, откуда стрелял автомат. Никольский кивнул, поднялся, схватил Дашу на руки (она испуганно прижалась головой к его груди и закрыла глаза), и тяжело побежал в нашу сторону. Но тут снова начали стрелять из кустов, и Владимир снова упал, как подкошенный.

— Я сейчас разберусь, — Багира присела… и выпрямилась. — Твою же! Кошачья трансформация!

— А что с ней? — не понял я.

— А то, что я еще дня два не смогу трансформироваться после вчерашнего.

— Что, даже ушки не появятся? — это заявление меня откровенно расстроило.

За нашими спинами раздвинулись ветки, и чей-то голос заорал:

— Руки вверх, нах.! Стреляю без предупреждения, нах.!

Чего?!

— Салам, блин, это ты, что ли?

— Оп-па, Маузер! А вы чё… нах.?

— А мы вот здесь, нах., - ответил я. — Вы что, уроды, совсем ополоумели по своему командиру из кустов палить?

— А сами, нах.? Эй, Карлсон, Трегуб, Лю! Прекратить огонь, свои!

Из кустов вылез ругающийся белорус — пуля из ружья Лобанова задела его плечо по касательной, и прилично оцарапала кожу. Из-за дерева вышел Карлсон, вооруженный укороченным армейским автоматом — оказалось, что он втихаря обменял его у одного из вчерашних покойных вояк на свое собственное оружие. За спиной Салама появился Лю, тащивший Пиромана — тот уже пришел в себя, но ради своей же безопасности был предусмотрительно связан товарищами по рукам и ногам.

— Ты что, дебил, Сеня? — сурово спросил я, глядя на смущенного Лобанова. — Нет, не так… Ты дебил, Сеня! Ты какого палить начал, не разобравшись?

— А чё я сразу? — начал тот оправдываться. — Я увидел, что что-то в кустах шевелится, вот и выстрелил.

— Ага, сейчас бы могли друг друга перещелкать из-за того, что ты что-то там увидел. Да и вы, орлы, хороши. Вместо того чтобы крикнуть, начали подкрадываться. Мы и так тут уже все на нервах!

— Крикнешь тут, — буркнул Лю. — То ночью по нашу душу приходят, то из пушки обстреливают, то вертолет над головой летает. Да и вообще, мы тоже думали, что вы — это вояки. Голоса мужские, оружие и униформа похожая.

— Ну, все, хватит ругаться, обошлось, и слава Богу, — примирительно сказала Никольский. — Хорошо, что опять все вместе.

— Да, действительно, — вмешалась Багира, которая последние несколько минут удивленно рассматривала нас всех. — А где Ник? Он разве не с вами?

Пауза.

— Ник? — переспросил я.

— Да, Ник. Где он? — кошкодевочка насторожилась, начав подозревать что-то неладное. — Слушайте, да хватит делать вид, будто вы не понимаете, о чем я говорю. С ним что-то случилось? Его что… убили?

— Типун тебе на язык! Просто Ник утром пошел тебя искать… и не вернулся, — и, увидев, как испуганно вытянулось ее лицо, поспешил успокоить: Но мы ему оружие дали… бы, если бы он попросил. Но он не просил. Сказал только, что для него ты — самое важное сокровище на свете, и ушел. Куда-то в джунгли. Ну, и мы о нем не вспоминали больше… пока ты не напомнила. Но я уверен, что с ним все в порядке… наверное. Не то, чтобы я за него не ручался… но просто судя по егоповедению можно сделать вывод, что для него выживать в джунглях — это как для меня играть на гитаре. В том смысле, что я никогда не пробовал, так как знаю, что у меня это точно не получится.

— Да что за хрень ты несешь? — Багира начала выходить из себя. — Где Ник?! Куда он ушел?

Хотя у нее больше не было кошачьих когтей, окружающие нас охотники все равно заметно напряглись — слишком свежи были воспоминания о вчерашнем. Обстановку разрядили отдаленные выстрелы, если точнее, автоматная очередь. Высадившиеся с вертолета военные были где-то рядом.

— За мной! — скомандовал я, беря в руки карту, чтобы снова сориентироваться, где находится непонятная «О» — в данной ситуации, наш единственный путь к спасению.

— Я никуда не пойду без Ника! — заупрямилась Багира. — Я прямо сейчас пойду его искать.

— Хватит, находились уже! Сначала я тебя искал, потом эти — меня, а теперь военные нас всех ищут. За мной, и без лишних разговоров!

— А я? — напомнила Сэя. — Мы не договорили! Ай, куда вы меня ведете? — это Лобанов грубо схватил ее за руку, и потащил за собой. — Мне надоело такое обращение! Я — прокурор Верховного Суда, и я вам ответственно заявляю… — она вдруг дернулась и начала опускать на землю — это Лю, устав от ее криков, ткнул ее сложенными копьем пальцами куда-то в точку чуть пониже уха. Недаром он каратэ изучал в свое время, в кои-то веки пригодилось.

— Меня так не надо, — быстро сказала Багира, сразу поняв, что она следующая на очереди. — Я все поняла, я иду, и молчу.

******************

Хотя судьба Ника меня и волновала, но намного меньше, чем своя — тут бы самому выбраться, и желательно, без последствий. Между тем сумма цифр на карте, обозначающая расстояние к таинственной «О», неумолимо сокращалась — сразу взяв высокий темп, мы мчались напролом сквозь джунгли, почти не сбавляя скорости. Для меня с моим новым телом это были сущие пустяки, а парням сыграли на руку постоянные тренировки, которые я время от времени проводил для своей команды. Правда сам, чего греха таить, на них не ходил — но для подчиненных проводил, чтобы не расслаблялись.

Однако в семье не без урода, было и у нас слабое звено — даже не одно, а целых два. Уже через километр Даша, которую тянул за руку Никольский, сдалась и начала отставать, а почти сразу же вслед за ней отстала и Багира. Из-за отсутствия трансформации кошкодевочка, ставшая теперь на время обычной девочкой, по уровню физической закалки ничем не отличалась от рыжей. Тащившие на плечах связанного Пиромана Карлсон и Трегуб тоже остановились.

Пришлось передохнуть, и заодно немного перераспределить обязанности. Пиромана развязали — он уже пришел в себя, и больше рыпаться в сторону не демонстрировал желания. Я посадил себе на спину Багиру, Никольский Дашу, а Ахилл переложил бесчувственную Сэю на другое плечо.

— Далеко там еще? — прохрипел Салам.

— Двадцать восемь километров. Транспорт бы отыскать какой-нибудь.

О транспорте можно было только мечтать. Конечно, можно вспомнить наших далеких предков, которые в точно таких же условиях изобрели колесо, а потом нашли ему применение, но повторять их великий подвиг явно не имело смысла. И времени нет изобретать, и нужных инструментов. Я даже с какой-то грустью вспомнил брошенный нами корабль — какое-никакое, а средство передвижения, тем более, свое собственное.

Но тут судьба, словно в очередной раз сжалившись над нами, сделала нам очередной царский подарок.

— Там впереди что-то виднеется, — сообщил Лю пять минут спустя, прикладывая ладонь козырьком ко лбу. А еще спустя минут пять мы вышли на открытое пространство — деревья закончились, и теперь во все стороны простиралась скалистая местность, местами покрытая сухим лишайником вместо травы. Тут же на опушке торчала какая-то темная металлическая громадина, имеющая смутно знакомые очертания.

— Ух, ты! — Даша первая сообразила, что это такое. — Самолет!

Осторожно и не спеша мы приблизились к подозрительной штуковине. Это было не что иное, как небольшой аэроплан — при неудачной посадке он уткнулся носом в камни, встал хвостом вертикально вверх, и так и замер в одном положении на очень долгое время. Самолет был без специальной раскраски и опознавательных знаков, следовательно, принадлежал не военным.

Обойдя вокруг, я увидел, как из разбитого окна кабины пилота торчит высушенная кость. А заглянув внутрь увидев еще более неприятную картину — за штурвалом сгорбился человеческий скелет, и таращился перед собой пустыми глазницами черепа. Сохранившиеся на нем обрывки одежды окончательно подтвердили версию о том, что это самолет явно принадлежал поселенцам, и управлял им поселенец.

— Бедняга, — вздохнул Лю. — Видишь дыру в черепе? Наверное, при посадке головой стукнулся, а выбраться не смог, потому что креслом зажало. Так и умер здесь, не дождавшись помощи.

— Такова жизнь, а что поделаешь, — развел я руками. — Но раз он больше на это воздушное транспортное средство не претендует, то мы им воспользуемся. Ахилл, доставай веревки.

Связав из имеющегося у нас запаса веревок нечто вроде лассо, мы накинули его на хвост самолета, а сами схватились за конец, и все дружно потянули. Нехотя черная громадина пошевелились, и начала падать, приземлившись на камни с громким треском. При дальнейшем осмотре оказалось, что находившийся впереди пропеллер практически уничтожило при ударе об землю, и этим же ударом сильно деформировало кабину пилота, все остальное, за исключения выбитых стекол, не пострадало.

— И на кой ляд нам такой самолет? — Карлсон, как наш штатный летчик, остался сильно разочарован находкой. — Завести его не заведешь, а если даже заведешь, то не взлетишь. По земле его, что ли, тупо катить?

— Почему по земле? — возразил я. — Крылья же есть, и хвост тоже. Осталось только высоту найти.

Искать тоже долго не пришлось. Метров через двести скалистая местность круто шла вниз — как раз туда, куда показывала карта. Если подвести самолет к краю, и столкнуть, то он сможет спланировать в воздухе, и потом мягко посадить нас, значительно покрыв оставшееся до непонятной «О» расстояние.

Мои друзья отнеслись к этой идеей скептически — ну почти также как к идее поплыть на корабле. Мало того, еще и ту идею вспомнили.

— Сначала чуть не утопил нас, а теперь хочешь с высоты швырнуть, — констатировала Даша. — Маузер, ты точно самоубийца. Но вот что тебе мешает самоубиваться одному, а нас оставить в покое?

— Рыжая, ты меня уже достала. В прошлый раз все мозги вынесла, и сейчас опять начинаешь. Ты можешь хоть раз закрыть рот, и ничего не говорить?

— В принципе, это можно проделать, — сказал Карлсон, грызя ногти. — Штурвал вроде не покорежило, закрылки на месте. Вот только парашютов нет.

— Они нам и не нужны, — ответил я. — Если самолет просто рухнет вниз, то здесь никакие парашюты не спасут, мы их даже открыть не успеем. Надо рискнуть, пан или пропал.

— Ну я, как бы, не против… — протянула Багира. — Вот только…

— Только не говори, что ты кроме воды еще и высоты боишься.

— Я боюсь высоты! — Даша вскинула вверх голову. — Забыл уже?

— Ничего, рядом с тобой твой любимый жених будет, он тебя поддержит.

— Не смешно! Я в эту покалеченную хреновину не сяду, даже не пытайся.

— Ну, и не буду! — ее упрямство окончательно вывело меня из себя. — Счастливо оставаться — и всех, кто не доверят мне, это тоже касается. Карлсон, пошли.

— А я здесь при чем?

— Здрасьте, а кто? Ты же у нас летчик, тебе и штурвал в руки.

— Не-не, я эту консервную банку не поведу, мне еще жить охота.

— Издеваешься, что ли?

— Да я серьезно. Я летал на многих самолетах, но это даже не самолет, это одно название. Развалится в воздухе, и кранты всем. Я такую ответственность на себя брать не хочу.

— Ну, и черт с вами, — решил я. — Тогда поведет Ахилл, а вы все торчите на этой скале, сколько вам вздумается. Счастливо оставаться!

— Ахилл — стоять, нах.! — скомандовал Салам. — Ты что, Маузер, с дуба рухнул? Говорят же тебе, что это опасно, а ты уперся, как баран.

— На море тоже было опасно, но ведь выбрались.

— Ага, чудом, — вмешался Лю. — Но как-то повторно ждать того же чуда не хочется.

— Не чудом, а… — я уже открыл рот, чтобы рассказать о своем подозрении насчет вмешательства неких «высших сил», о которых мне поведал Асмодей, но вовремя сдержался. — Короче, не чудом, а благодаря моей смекалке, командному духу и невероятному везению.

— Вот именно, что везению, — пробурчал Карлсон. — Смекалкой твоей там и не пахло, командным духом тоже.

— А если учитывать тот факт, что один снаряд два раза в одну и ту же воронку не падает… — начал Никольский.

— Все, хватит! Достали. Тогда я сам полечу, и вы еще извиняться будете за то, что не поверили мне.

— Саш, хватит тебе, — Багира ласково положила руку мне на плечо. — Ну, признай уже, что не все твои идеи удачные, и не всегда тебе удается быть гениальным командиром. Бывают случаи, когда даже ты бессилен.

— Спасибо, что напомнила про бессилие, — съязвил я, стряхивая ее руку с плеча. — По сравнению с тобой, дикой пантерой, я вообще — тихая овечка.

Это был удар ниже пояса — кошкодевочка мгновенно побледнела, сжала губы, и отодвинулась в сторону. Остальные вздохнули.

— Давайте его тоже вырубим и свяжем, нах., - деловито предложил Салам. — Пусть немного отдохнет, а то уже, видать, котелок перегрелся.

— Вот только подойди! — я положил руку на свой самострел. — И вы все, предатели! Я о вас забочусь, а вы… Да пошли вы!

Позже я и сам не мог объяснить, с чего это меня так понесло — все окружающие меня лица вдруг стали мне ненавистны до потери пульса, и бесили не хуже соседа с перфоратором. Но, наверное Салам был прав, что-то в моих мозгах от длительного напряжения закоротило. Стресс, отсутствие отдыха, постоянный выброс адреналина, непонятные разборки с вояками — все это дало нехилую нагрузку на мою психику. Даже небольшой релакс в виде купания в море не слишком облегчил ситуацию. Тело у меня было новое, но душой я оставался все тем же Сашей Маузером, обычным человеком с небольшим запасом прочности. Пререкания ребят окончательно снесли мне башню — настолько, что я чуть не умер в третий раз, и уже не от удушения или выстрела в голову, а по своей собственной непроходимой глупости.

Упершись ногами в скалистую поверхность, а руками в заднюю часть самолета, пыхтя и обливаясь потом, я прокатил его те самые двести метров, что отделяли нас от пропасти. Потом оглянувшись, и убедившись, что никто не вздумал подкрасться ко мне сзади, выпихнул из кабины самолета скалящий зубы скелет (при падении на камни он тут же развалился, как сломанная кукла), кое-как вернул в устойчивое положение сломанное кресло пилота, забрался в него, и начал оглядываться, пытаясь сориентироваться в непонятных рычагах. Про штурвал я, конечно, знал, что если потянуть на себя — это вверх, если от себя — это вниз, а вот с остальным было сложнее. В конце концов, решил, что раз мне исключительно вниз, и больше никуда, то можно и штурвалом ограничиться.

Теперь следовало как-то столкнуть всю эту махину со скалы, а также успеть самому в нее запрыгнуть, а то без меня улетит. Спрыгнув на камни, я уперся одной рукой в держатели левой дверцы кабины пилота, а другую положил на стальной порог — точь-в-точь как автолюбитель, толкающий свою заглохшую на трассе машину к ближайшей заправке. Фух, спокойно, вдох — выдох. Резко толкаем, запрыгиваем, садимся, и хватаемся за штурвал. Ничего сложного, если сделать все быстро и именно в такой последовательности. Надо уметь и летать, плавать же как-то научился, хотя и не собирался. Еще раз вдох-выдох. Поехали!

Именно этот последнийвдох-выдох меня и подвел, так как из-за него я не услышал сзади опасный шорох. Толкнуть-то я толкнул, вложив в этот толчок всю заложенную в мои могучие мышцы богатырскую силу, и самолет сдвинулся с места, но вот запрыгнуть я не успел. Меня схватили сзади, оттащили, швырнули на камни, и всем скопом навалились сверху.

— Вяжи его! — сказал Лю.

— А-а-а! Отпустите меня! Вы что, обалдели? — орал я, вырываясь, как пациент психушки из рук санитаров. — Я вас за это всех уволю! Сволочи! Руки прочь, изверги!

Не помогло — меня просто грубо обмотали веревками с ног до головы, стянув их так туго, что даже пошевелиться не было никакой возможности. А чтобы я не кричал, Даша запихала мне в рот свой далеко не первой свежести носовой платок. Ну, все, теперь я точно знаю, кого первого буду убивать за это. Напоследок Салам побрызгал мне на лицо холодной водой из наших запасов.

— Голову свою дурную освежи, нах.! — посоветовал он. — Ишь, чего удумал — самому сдохнуть, а нас на произвол судьбы бросить.

— Развяжите меня, гады! — кое-как мне удалось изжевать зубами платок, и языком вытолкнуть его изо рта. — Я вам приказываю!

— Трудовой регламент ООО «Моя оборона», правило номер тридцать девять: если глава компании А. Маузер в виду своего ослабленного физического или психического состояния не может командовать охотничьим отрядом, то эта обязанность возлагается на его заместителей, имеющих статус «мастера», — процитировал Лю. — А так как у тебя уже явно шарики за ролики заезжают, то путем проведения голосования было принято решение временно отстранить тебя от должности, и отдать командование отрядом твоему заместителю, то есть, Саламу, с разделением обязанностей между ним и мной, потому что одна голова хорошо, а две лучше.

— Так нечестно! Я сам составлял этот регламент! Вы не имеете права его против меня использовать!

— Да угомонись ты уже, — Даша с нескрываем злорадством поцеловала меня в щеку. — Отдохни лучше, а то уже реально, как бешеный в последнее время.

— Да, отдохни, это приказ исполняющего обязанности командира отряда, то есть, меня, — «добил» меня Лю. — В ближайшие несколько суток прописываю тебе полный покой, освобождение от работы, и полностью запрещаю спорить по этому поводу.

— Эй, оружие хотя бы оставьте! Как я защищаться буду?

— Тебе и не надо, мы тебя будем защищать, как потерявшего трудоспособность и отправленного на вынужденный больничный. Кстати, Даша, как ты смотришь на то, чтобы поухаживать за нашим командиром, пока он будет временно находиться в связанном положении?

— С удовольствием.

— Эй, только не это! Только не она!

— Тихо, ша! — осадил меня Салам. — Не маленькие, разберетесь, нах. Лучше потопали дальше, пока нас вояки не догнали.

— Тогда развяжите мне ноги, я сам идти буду, — потребовал я. И тут же охнул, почувствовав, как меня поднимают в воздух. — Мужики, ну это уже не смешно! Зачем меня тащить на горбу, я же не раненый! Я к кому обращаюсь?

— Слушай, Саня, дам тебе дружеский совет — заткнись, — сказал Лю. — А то сейчас успокою тебя, как Сэю перед этим. Раз ты отдыхаешь, то отдыхай, и нечего орать, как резаный.

Приехали, блин. Вроде и сделали все правильно, а все равно обидно. Друзья, называется!

*****************

Спуск вниз предложил Никольский — по его совету использовали все то же лассо, которым цепляли самолет. Каждый закрепил его возле пояса, и отряд выстроился цепочкой, впереди стоял Владимир, держа в руках петлю, а второй конец веревки сжимал в своих сильных руках Ахилл.

Осторожно перебирая ногами, Никольский начал спуск — когда длина веревки закончилась, она накинул петлю на торчащий из земли камень, затянул, и махнул нам рукой. Тогда уже начали спускаться и остальные, удерживая равновесие друг друга своей общей массой, аверевка надежно страховала от падения вниз. Когда отряд растянулся на склоне, Ахилл закрепил свой конецверевки, и Никольский, развязав петлю, повторил всю процедуру, только на этот раз страховали его самого. В несколько десятков приемов мы спустились вниз — ну, то есть, они спустились, а меня снесли на руках, как мешок с золотом.

В итоге мы очутились в чудесной долине — с ласкающим взор пейзажем. Под ногами была зеленая травка, деревья стояли небольшими кучками, вдалеке журчал ручеек — просто мечта поселенца. Здесь даже воздух был другой, более свежий и чистый.

— Привал, — объявил Салам. — Обедать пора.

Все дружно вздохнули — солнце уже давно перевалило за полдень, и голод ощутимо давал о себе знать. Правда, из еды у нас опять были армейские консервы, да немного жареного кабаньего мяса. Но зато вместо обычной воды Лю мог предложить душистый черный чай, который тоже реквизировал у покойных солдат вместе со съестными припасами. Заварили целый котелок этого пойла, и каждый с удовольствием выпил свою долю, используя пустую консервную банку вместо кружки.

Пока охотники насыщались, Даша сидела возле меня, и кормила меня, как маленького, с ложечки. Было крайне унизительно, но пришлось терпеть, тем более что рыжая, нарочно издеваясь, еще и приговаривала ласковым тоном, строя из себя заботливую мамашу:

— Ложечку за меня, ложечку за королеву монстров, ложечку за Багиру, ложечку за Киру, ложечку за Мафую, ложечку за других баб, которых ты трахал, пока мы не видели…

Я попытался цапнуть ее зубами за палец, но она быстро отдернула руку.

— Но-но, попрошу без этого. Сейчас я тебе чай принесу.

— Ай! Дура, он же горячий!

— Ничего, обожжешься — чуток поболит, и перестанет. А нечего было меня постоянно шпынять по любому поводу, терпи теперь.

— Подлая ты женщина, змеюка натуральная.

— Сам ничуть не лучше, хамло. Я же к тебе всегда со всей душой, а ты даже порадоваться не можешь, что я замуж выхожу.

— Да я был бы просто счастлив, если бы ты вышла замуж на своей тринадцатой базе, а меня не по этому поводу не трогала.

— Ой, смотрите-ка, кто у нас тут сильно нежный, — парировала Даша. — Скажи просто, что ты ревнуешь.

— Кто?! Я?!

— Ну да, ты. Остались у тебя ко мне еще чувства, вижу, что остались. И к Багире подкатываешь, чтобы меня забыть, но я-то понимаю, что тебе просто неприятно, что меня Эрнесто так сильно и искренне любит. Ты ведь только сейчас осознал, что потерял, когда я ушла.

— Ты совсем спятила, вот что я тебе скажу.

— Ш-ш-ш-ш! — она приложила палец к моим губам. — Саш, давай потише, тебе сейчас нельзя волноваться. Поговорим об этом потом, когда будем одни. Может, перед свадьбой, пока я еще свободная женщина, мы могли бы еще пару раз переспать… чисто напоследок. Но я еще подумаю, все-таки, неправильно это как-то.

Издевается, стерва! У-у-у, змеюка! Знает, что у меня давно женщины не было, и с Багирой облом случился, вот и подначивает. Ну, я ее точно когда-нибудь придушу, Богом клянусь, и даже не пожалею.

— А я вот твоему жениху все расскажу, и посмотрим, как он к этому отнесется.

— Рассказывай, все равно не поверит, — хмыкнула Даша. — И вообще, я даже думаю, что он не против будет. Вот так он меня любит!

Наслаждаясь моей беспомощностью, рыжая уверенно брала реванш за все наши прошлые перепалки. Тогда я применил тактику партизана на допросе у врага — то есть, замолчал, и не открывал больше рта, как она ни старалась меня спровоцировать, нашептывая на ухо всякие непристойности.

Пообедав, вернулись к конечному пункту путешествия — к уже порядком задолбавшей всех «О» на карте. И тут случился очередной казус. То ли карта окончательно отказала, то ли мы пришли на место, а только как Лю не крутил ее в руках, «О» упрямо сливалась с мигающей желтой точкой, обозначающей наше местонахождение. А цифры, обозначающие расстояние, и вовсе исчезли.

— Похоже, это здесь, — китаец обошел вокруг останков самолета — повторное падение не пощадило несчастную машину, теперь уже бесповоротно превратив ее в бесполезную груду металла. — Но никакой базы тут и близко не видно.

— Может, она невидимая? — предположил Карлсон.

— Да, а еще лучше рассеянная в воздухе в виде мельчайших частиц. Бред все это, нет здесь ее.

— Это что получается, мы зря сюда шли? — жалобно спросила Даша, со стоном вытягивая свои натруженные долгой ходьбой ноги.

— Получается, что зря.

Но Багира так просто отступать не собиралась.

— Раз «О» обозначена на карте, значит, здесь есть что-то важное, — упрямо твердила она. — И оно у нас под носом, надо только его найти.

— Поддерживаю, — подал я голос со своего места. — Не для того мы столько перлись, чтобы сейчас развернуться и уйти, не разобравшись, в чем тут дело.

И хотя мое мнение уже не имело той власти, как полчаса назад, к нему все же по привычке прислушались.

— Предлагаю разделиться, и осмотреть каждый камешек, — сказал Никольский. Так и поступили.

Следующие сорок минут отряд охотников являл собой забавное зрелище: ползая по земле, ощупывая деревья, и чуть ли не пробуя на вкус каждую встреченную в траве гусеницу. Не помогло, проклятая «О» продолжала маячить на карте, хоть ты тресни. Пробовали починить карту, крутили ее, нажимали на кнопки, трясли даже — не помогло. Мое предложение выключить и включить заново тоже успеха не имело. «О» как будто издевалась над нами, заставляя беситься от злобы.

— Все, я сдаюсь, — Трегуб упал на траву, раскинул ноги и руки, и надвинул на лоб кепку. — Если здесь и есть какая-то «О», то она наверняка обозначает «Облом вам, товарищи, ха-ха!». Наверняка какая-нибудь шуточка от военных.

— Согласен, — ответил Карлсон. — Хотя военные вроде бы шутить не любят, но раз в год, как говорится….

Вслед за ними присели и остальные. Только Багира осталась стоять, держа в руках карту, а сузившимися напряженными глазами прощупывая каждую деталь, каждую мелочь окружающей местности. И вдруг ее глаза блеснули.

— Я поняла! Самолет! Оно под самолетом!

Сорвавшись с места, она подскочила к раздолбанной на куски железной махине, и попыталась сдвинуть ее с места.

— Ну, что вы расселись? Помогите!

Эта фраза вызвала вялый, но интерес. Действительно, во время поисков к самолету не приближались, так как разумно считали, что под ним тоже ничего такого нет, иначе оно бы обратилось в пыль падением с высоты такой махины. Но сначала Лю, потом Салам, а потом уже все остальные включая Ахилла присоединились к кошкодевочке, помогая ей перетащить бесполезную груду железа немного в сторону.

И теперь уже стало видно, что прямо в земле находится большая прямоугольная каменная плита, на поверхности которой была выгравирована все та же «О». Размер плиты был достаточным, чтобы на ней поместились мы все — но это было все, что можно о ней сказать. Что делать дальше, оставалось под вопросом.

— Не шевелится, — Карлсон попрыгал на ней. — Может, это какая-нибудь ловушка?

— А может, и нет, — Багира присела, проводя по контурам выгравированной «О» пальцем. — Ого!

Стоило ей коснуться указательным пальчиком в точку прямо посредине круга, как прозвучал едва слышный писк, и в камне появился крошечный стеклянный кругляшок, выпустивший из себя красный лазерный луч. Кошкодевочка отпрянула в сторону, но потом опять придвинулась, и храбро подставила под луч свой левый глаз. Тотчас раздался скрежет, и плита внезапно начала медленно опускаться вниз.

— Скорее! — поторопила она нас.

Ругаясь и толкая друг друга, все остальные едва успели запрыгнуть на платформу — последним швырнули меня, как мешок с картошкой. А потом каменная плита продолжила движение в неизвестность, откуда отчетливо веяло могильным холодом.

Глава тридцатая: Нулевая база

Спускались долго, минут тридцать, наверное. Прямоугольник света остался далеко наверху, вокруг нас сомкнулась кромешная тьма. Сразу полезли в голову нехорошие мысли: про чертей, устроивших такую адскую западню, про возможное логово королевы монстров или ее приспешников, наконец, про заброшенную шахту, где нас могут поджидать вещи похуже тех, что мы уже видели на поверхности.

Чтобы успокоиться, включили фонарики, и обнаружили, что плита спускается вниз по прямоугольному колодцу — его размеры были идеально подогнаны под размеры платформы. Колодец был вырыт в земле, со всех сторон оббит плотно подогнанными друг к другу шлакоблоками, и снабжен различными шестеренками, тросами и прочими механизмами, которые и обеспечивали плавный, неспешный спуск. Делали явно люди с базы, и явно на совесть — поселенцам до такого уровня мастерства строительства было пока еще далековато. Больше всего меня успокоил отчетливый запах машинного масла — видать, все здесь было хорошо смазано, и точно нигде не заест или не сломается в самый ненужный момент.

Постепенно мы перестали бояться, сгрудились в кучу посреди платформы (кое-кто даже присел), и стали терпеливо ждать, пока не спустимся. Даже в полутьме можно было разглядеть довольное лицо Багиры — она гордилась собой, и явно ждала похвалы за то, что додумалась найти лифт. Но все были напряжены встречей с неизвестным, и похвалить кошкодевочку пока еще никто не сообразил. Потому что ее спасение могло стать и нашей смертью — в зависимости от того, куда привезет нас эта платформа.

Спускались, спускались, спускались — пока не остановились также неожиданно, как поехали. Платформа мягко легла на землю, дав лишь слабый, ощутимый толчок, и лучи фонариков сразу осветили уходивший вперед тоннель, выстроенный по тому же принципу, что и колодец.

— Пошли, — сказал Салам, и возглавил шествие. Едва последний из охотников сошел с плиты, как она, освободившись от веса, тут же поехала обратно вверх.

— Эй, куда? — огорчился Карлсон.

— Не волнуйся, тут полно рычагов, — успокоил Лю, светя фонариком на стену, где было расположено что-то вроде пульта управления. — Если что, вызовем ее обратно.

Следуя инструкциям поведения под землей, построились попарно — Салам и Лю, Карлсон и Трегуб, Пироман и Ахилл со мной на плече, Багира и Сэя, Даша и Никольский, замыкал колонну Лобанов, которому пары не досталось. Теперь каждый контролировал свою сторону тоннеля, и это помогло бы избежать возможных неожиданностей.

— Может, вы меня уже развяжете? — спросил я. — А то мне чуток страшновато в таком положении.

— Успеется, — ответил Лю. — Вот когда придем туда, куда надо, тогда и развяжем.

И этих неблагодарный бойцов я сам нашел, и воспитал! Позорище.

Двинулись вперед, и некоторое время шли в полной тишине, почти не разговаривая, зато держа наготове все имеющееся у нас оружие. В тоннеле было сыро и холодно, как обычно под землей, где-то тихо капала на пол вода. Поначалу шли строго прямо, но потом тоннель начал плавно изгибаться, заворачивая вправо. Впереди блеснул какой-то свет.

— Внимание! — предупредил Салам, и я увидел, как еще крепче сжались пальцы ребят на карабинах и винтовках.

Еще спустя несколько секунд до наших ушей донесся приглушенный гул. Последний рывок — и мы вышли на просторную каменную площадку. Тоннель заканчивался красивой изогнутой аркой, покрытой какими-то письменами на непонятном языке. То, что мы увидели, заставило нас остолбенеть от неожиданности.

От площадки начиналась вымощенная камнями мостовая улицы, по обеим сторонам которой лепились крошечные дома. Дальше улица пересекалась с другой, а еще дальше заканчивалась перекрестком. По улице двигались люди, катили нагруженные всякой всячиной повозки, бегали дети, собаки, всюду слышался шум и гам. Нашего появления из тоннеля никто не заметил.

— Охренеть можно… — только и мог, что сказать Лю. — Да это же…

— Подземный город! — выдохнули одновременно Багира и Даша.

*****************

Смешаться с толпой было проще простого — никто даже не обратил внимания на наши камуфляжные куртки с логотипом «Моей обороны», а уж тем более на оружие. Но нам от этого было ничуть не легче.

— И что дальше? — растерянно спросил Трегуб, прижимаясь к тротуару, чтобы пропустить мимо себя двух мужчин, кативших телегу, доверху забитой какими-то камнями. Мужики о чем-то переговаривались между собой, и весело посмеивались, словно в упор не замечая странных, спустившихся сверху пришельцев.

— А дальше развяжите меня! — потребовал я уже в который раз. — Мы уже пришли, а вы обещали!

— Ахилл, развяжи его, — махнул рукой Лю. — А то задолбает.

Освободившись, я первым делом как следует потянулся, разминая затекшие мышцы, а потом забрал свое оружие. За год работы охотником я уже успел превратиться в одержимого параноика, который даже спать ложится с пистолетом под подушкой, и без средств самообороны чувствует себя почти также как без одежды.

— Это наверняка какое-то поселение, — предположила Багира, разглядывая трех женщин, что шли по улице с плетеными корзинами под мышкой. — На наших не похожи.

— Наоборот, они не похожи на поселенцев, — возразил Лю. — Уж я-то их успел перевидать достаточно. Да, Салам?

— Определенно, нах., - прозвучал лаконичный ответ. — Это не поселение.

— А что тогда, подземная база? — улыбнулась Даша. — Не смешите!

Мнения разделились: жители баз — то есть, Багира, Никольский, рыжая и неразлучная троица — начали утверждать, что это поселение; а бывшие поселенцы — то есть Лю, Салам и Лобанов — наоборот, что это подземная база, наверняка находившаяся под крылом у Верховного Совета и подчиняющейся ему армии. Никаких достойных аргументов с обеих сторон не звучало, вели себя, как на политических дебатах — кто громче крикнул, тот и прав.

— Закончили? — поинтересовался я, когда спор постепенно утих. — Есть только один способ узнать, что это такое — спросить непосредственно у местных.

— Ты как всегда прав, — ответил Лю. — Спросим.

— Подожди! — я остановил китайца, который уже двинулся за какой-то проходившей по улице невероятно толстой теткой. — Сдурел, что ли? Хочешь своим вопросом прямо на улице всех распугать, и слухи по городу пустить? Нужно зайти куда-нибудь, и там уже спрашивать.

— Да, об этом не подумал, извини. А куда зайти?

Я оглянулся. Метрах в десяти от нас раскинулось что-то вроде ангара, над воротами которого качалась вывеска с надписью: «У Барака — всякая всячина по доступной цене».

— Вон вроде какой-то магазин. Туда зайдем, и спросим.

— Ладно, тогда ты и иди, а мы здесь подождем, — сказала Даша. — Что? А чего он раскомандовался опять?

— Пусть идет, — махнул рукой Лю. — Все равно из нас всех он самый опытный в таких делах.

***************

Оказалось, что это даже не магазин, а самая что ни на есть древняя торговая лавка. Все огромное пыльное пространство было до отказа деревянными полками, на которых, как и обещала вывеска, действительно лежала всякая всячина — от книг до плотницких инструментов. В дальнем конце ангара — деревянный прилавок, над которым висит, подвешенное к потолку, чучело монстра — гигантская сороконожка с тремя головами и хвостом гремучей змеи. Хм, может, купить, да потом перепродать?

Когда я заходил, дверь потянула за веревочку, веревочка за колокольчик, а тот громко звякнул. И тут же из-за прилавка начала выползать сгорбленная человеческая фигура с длинными растрепанными седыми волосами, кутающаяся в древний изъеденный молью плащ. Само по себе в ней не было ничего такого пугающего, если бы не одно «но» — почти всю левую половину лица занимал огромный механический глаз ярко-голубого цвета. Второй глаз был обычным, человеческим, и сейчас они оба уставились на меня, разглядывая жадно и нетерпеливо, пока их хозяин, тяжело шаркая, не остановился напротив меня.

— Здравствуйте, — сказал торговец жизнерадостным и совсем не стариковским голосом. — Как приятно видеть на нашей базе новые лица. Давно здесь? Это вы правильно сделали, что первым делом зашли ко мне — у меня здесь может отыскаться все, что только вам понадобится. Что желаете приобрести? Оружие? Могу порекомендовать вам пару стволов, конечно, не новые, но…. О, я вижу, что у вас искусственно произведенное тело? Где брали, на шестой базе? Шучу, разумеется, я знаю, что их можно достать только там. И как работает? Нигде не барахлит? Если что, у меня есть примочки специально для такого тела. Не желаете сделать небольшой апгрейд? Или все же барахлит, и нужно починить? Так это мы мигом, сейчас только схожу за инструментами….

Признаться честно, здесь я немного струхнул. Всегда побаивался таких вот профессиональных торгашей, которые сначала заболтают тебя, заполощут мозги, а потом впарят кучу всякой хрени в рамках выгодного предложения. Мало того, что до трусов разденут, так еще и потом должен останешься. На всякий случай я отодвинулся немного подальше, и велел перчатке сложить мне небольшой, но очень даже убедительный тесак, которым осторожно почесал щеку. Торгаш сразу замолчал, но продолжал угодливо улыбаться, демонстрируя готовность продолжить вить вокруг меня сети, подобно пауку.

— Я, собственно, зашел спросить: это что за город такой подземный?

— А-а-а-а, — в голосе торговца прозвучало разочарование, и весь его жизнерадостный вид мгновенно сменился на скучающий. И понятно — наконец-то клиент подвалил, а оказывается, что клиент так себе, ничего покупать не собирается, только спросить. — Стыдно не знать где вы находитесь, молодой человек. Но, так уж и быть, я вам отвечу: это нулевая база, или, как ее здесь называют, «База Зеро». Что-нибудь еще?

Растерянный, я стоял, разинув рот. Нулевая база? Вот это прикол!

— И… давно она здесь?

Торговец хмыкнул.

— Моя торговая лавка досталась мне от отца, аему — от деда. Значит, еще со времен, когда жил мой дед, а значит, давненько. Кроме того, до деда она явно кому-то еще принадлежала, так что может быть, что еще дольше.

Охренеть, все это время под землей была еще одна база! Но почему я о ней ничего не знаю? Хотя, если рассуждать логически, то наверное потому, что мне о ней никто не говорил.

Между тем торговец, видя, что я стою в полном ступоре, тут же решил воспользоваться ситуацией, и продолжить свое «завлекалово для лохов».

— Не расстраивайтесь, молодой человек, бывают вещи, которые смертным, увы, недоступны. Например, звезды. И по сей день человек не может сказать: сколько их на небе, как далеко находятся и почему столько времени не исчезают. Но если вы приобретете одно мое изобретение — портативный телескоп — то можете значительно расширить свои познания в астрономии. Кстати, его можно вмонтировать прямо в ваше замечательное тело, и вы даже заметите на себе дополнительной ноши…

— Так, стоп! — я поднял ладони вверх. — Не надо мне никакого телескопа. И вообще, откуда вы знаете, что у меня искусственное тело? Может, я с рождения такой богатырь.

— Знаю, потому что вижу выведенный у вас на шее серийный номер.

— Чего?! — я машинально ощупал шею, и, естественно, ничего не нашел. — Какой еще номер?

— Обычным глазом его не увидишь, только через ультрафиолет, — торговец указал на свой механический глаз. — Серийный номер — это уникальный набор цифр и букв, которым снабжается каждое искусственно произведенное тело, изготовленное на шестой базе. А вы что, не знали, что он у вас есть?

— Может и знал, но забыл, — да уж, надо срочно читать инструкцию, а то полное позорище, о себе очевидных вещей не знать.

— Раз забыли, то это не проблема! Могу предложить вам специальное электронное хранилище информации, вживляется прямо в ваш мозг. С ним вы ничего не забудете, достаточно только послать запрос, и хранилище выдаст вам любое мельчайшее воспоминание, и не только выдаст, а еще и воспроизведет вам его перед глазами в виде ярких слайд-картинок….

— Спасибо, не надо, — я предпринял ненавязчивую попытку ретироваться. — Мне, пожалуй, уже пора.

— Стойте, ну куда же вы? — настырничал торговец, теперь уже точно вознамерившийся не выпустить меня из магазина без покупок. — У вас такое замечательное новое тело, а вы так пренебрегаете возможностью его еще больше улучшить!

— Спасибо, я им и так доволен.

— Да, но ведь нет предела совершенству, правильно? Как насчет такого: портативный аппарат для производства питьевой воды. Теперь даже если вы заблудитесь в пустыне, вы не умрете от жажды, потому что у вас всегда будет при себе питьевая вода, а перерабатывать ее аппарат будет из вашей же собственной мочи и пота.

— Фу, какая гадость! Лучше от жажды сдохнуть.

— Там особая технология, вы даже запаха не почувствуете! А как насчет собственного генератора магнитных полей? Вы сможете управлять металлом, тысячи разнообразных способов применения, и на войне, и в хозяйстве!

Я был уже у двери, когда он вцепился мне в руку, и навалился всем телом, дыша и отдуваясь.

— Хорошо, последнее предложение, скидка в пятьдесят процентов. Собственный встроенный в тело музыкальный плеер! Достаточно вам захотеть прослушать какую-нибудь песню, и механизм сразу вытащит ее из вашей памяти, и воспроизведет в чистейшем звуке на любой громкости. Как насчет такого, а?

— И сколько стоит? — хотя я спросил лишь для того, чтобы отвлечь его внимание и заодно отцепить его скрюченные пальцы от своего локтя, но и сам невольно замедлил шаг.

— Всего лишь сто тысяч баллов.

— И это со скидкой?

— Конечно, без скидки двести тысяч. Кроме того, я вам прямо здесь и установлю его за дополнительную плату, всего за полтинник.

Не знаю почему, но внезапно мне это предложение пришлось очень даже по душе. Не то, чтобы в старой жизни я был прямо уж меломаном, но музыку частенько слушал — особенно в наушниках, особенно в те редкие времени, когда отрывался от компа и выходил на улицу хоть немного погулять. И даже сейчас я частенько скучал по тому разнообразию песен, которые были в мое время, и которые я все до сих пор помнил наизусть. Даже пытался напевать их про себя, но чаще получалось вслух, отчего окружающие сразу вежливо просили меня замолчать, потому что у меня нет слуха, и моим голосом можно разве что только пытать.

— А если присоединить к плееру наушники?

— Конечно-конечно, — торговец сразу просек, что я заинтересовался, и поволок меня обратно в глубины своего магазина. — И в наушниках, и без наушников.

— И что, любую песню может включить?

— Любую песню, которую вы ранее слышали. Даже если вы ее не помните, стоит только вспомнить слова или мелодию — и устройство само вытащит ее из вашей памяти, как бы глубоко она не пряталась.

В принципе, песен я много слушал — начиная от русского рока до иностранной попсы. Так много, что если все это извлечь, то можно свое собственное радио запускать. А если даже для себя включить, то под музыку вообще живется легче, и работается, и даже депрессию легче пережить под особо грустную, душевную песню. Ведь почему я такой нервный в последнее время был? Потому что у меня музыки не было. А теперь, когда она появится, я вас, гадов, вообще нахрен поубиваю.

— Ладно, беру. Долго устанавливать? А то меня там друзья ждут.

— Минут десять, не более, — торговец вынес из-за прилавка старую, разваливающуюся на глазах табуретку. — Присаживайтесь, сейчас я принесу аппарат, и все вам встрою, как надо.

Чувствовал я себя немного идиотом — в незнакомом городе доверять незнакомому человеку подозрительной наружности в моем новом теле ковыряться. А ну как он что-нибудь там сломает? И так уже пулю в голову получил, не хватало еще по собственной глупости инвалидом стать. Откажут руки или ноги, или почки, или зрение вместе со слухом — и все, прощай карьера.

Но торговец, интуитивно почувствовав мое недоверие, тут же начал снова отвлекать внимание, засыпая вопросами: кто я, откуда прибыл, зачем спрашивал про город, и кто мои друзья, которые сейчас меня ждут. Уж не знаю, что я ему там наплел — правду или неправду — но в тот момент вообще не думал, что говорил, все мое внимание было сосредоточенно на том, что этот торгаш сейчас будет с моим телом делать. Начал он с того, что показал мне само устройство, и даже дал его в руки. Ничего особо подозрительного я в так называемом «встроенном плеере» не заметил, какая-то непонятная хреновина, вот и все описание.

Потом торговец начал осторожно стучать по моей грудной клетке согнутым пальцем, и достучался — в груди что-то ухнуло, и внезапно два ребра словно раздвинулись в разные стороны, кожа натянулась, и в груди слева открылось небольшое окошечко. Я малость прифигел от такого, а вот торгаш быстро и ловко поместил туда прибор, что-то подключил, опять постучал по ребрам, окошечко закрылось, и все вернулось в прежнее положение. Блин, ну после такого надо бы выпить, а то я совсем не знал, что я еще и наполовину Терминатор.

— Все.

— Все?!

— Да, все. Теперь в течение суток прибор будет подключаться к вашему мозгу, точнее, к памяти, и заодно заряжаться от вашей биоэнергии. Через сутки сможете его активировать, и в дальнейшем пользоваться. Управление осуществляется мысленно, включить или выключить, сделать громче или тише — о чем подумаете, то и сделает. С наушниками также, стоит только захотеть, и музыку будете слышать, как будто в наушниках.

— Спасибо, — я осторожно слез с табуретки, и прикинул ощущения. Ничего нового, чувство, что мне только что впиндюрили в грудную клетку непонятный прибор, не появилось. Только вот голова слегка побаливать начала, но это можно списать на подключение самого прибора к моей памяти. — Вытаскивать потом не надо, не сломается?

— Если только по вам не выстрелят в том место, где он находится, — успокоил торговец. — На прибор действует гарантия в пять лет, но если вдруг что-то забарахлит, то вы сразу можете обратиться ко мне.

— Понял, — ладно, может, и пронесет. — Сколько я вам должен?

— Двести тысяч баллов.

— В смысле? Вы же говорили, что он стоит только сотню!

— Правильно, — согласился торговец, вежливо улыбаясь. — Сотню за прибор, пятьдесят за установку, и еще пятьдесят — за болтовню.

— Но я же только один вопрос задал!

— Не переживайте, за пятьдесят тысяч вы можете теперь задавать мне любые вопросы в любое время, хоть сейчас. Что вас интересует? Может, вам интересно, как давно с лица Земли исчезли динозавры? Сам я точно не знаю, но вот мой дед рассказывал…

— Так, все, хватит! — с самого начала можно было понять, что пятидесятипроцентная скидка — это чисто номинально, для получения согласия клиента на покупку. — Держите карточку, и берите с нее необходимую сумму, да побыстрее.

— Приятно иметь с вами дело, — торговец козырнул, и зашагал к себе за прилавок проводить оплату.

Только уже позже, оказавшись на улице, я вдруг осознал, что только что позволил заставить меня раскошелился на двести штук, еще и по собственной инициативе. Хотя зашел туда только спросить. Вот тебе и жесткие законы рынка, хорошо еще, что до трусов не раздели.

— Чего так долго? — спросила вредная Даша. — Ты там кофе, что ли, пил?

— Ага, с привкусом лишней траты денег. Короче, это нулевая база. И она уже здесь очень давно. Такие вот дела.

*****************

Дальше мы двинулись в центр города — туда, куда устремлялось все уличное движение. Ну, для начала задачи ясны — найти гостиницу, или что тут у них, а там уже хорошенько помыться, пожрать, инаконец-топоспать, беготня по джунглям сразу после морского путешествия, а до этого еще после кучи всего нас изрядно вымотала, мои товарищи уже еле на ногах держались от усталости. Размышлять что да как будем потом. Пока что вырисовывался только один разумный вариант действий — связаться с Верховным Советом, сдаться военным, и пусть будет, что будет. Но именно сдаться, а не попасть под расстрел. Если же они опять попробуют применить к нам высшую меру наказания — тогда не обессудьте, нам все равно, какой приказ вам там дали, но мы жить хотим. Тогда уже придется продолжить беготню в единственно правильном направлении — в сторону нашего охотничьего лагеря, то есть, родного дома. А дома уже видно будет, хотя бы сможем узнать, что вообще в мире за время нашей лесной прогулки произошло, и по какой такой причине те же военные как будто с ума посходили. Вроде бы мирно общались, а они раз — и прислали по нашу душу карательный отряд. Потом еще артиллерийскими снарядами начали обстреливать. Короче, эту дурацкую войнушку надо прекращать, пока еще кучу народу с обеих сторон не положили. Мои-то, слава Богу, все живы и здоровы, но это пока.

Все обсуждения насчет существования нулевой базы я тоже отложил на потом, сосредоточившись на главной миссии — найти приют. Обычно на базах есть специальные райончики с пустыми домами, и если договориться с местной администрацией, то можно один такой домик снять на долговременно пользование, или хотя бы на пару дней. Здесь ничего такого не наблюдалось, зато посреди города виднелось большое жилое здание, издалека действительно похожее на гостиницу. Туда мы и двинули свои уставшие стопы.

Главная улица пересекала весь город от начала до конца. Вокруг не было ничего такого интересного — все те же дома, что и на базах на поверхности, люди, отсутствие купола и транспорта. Кстати, подземные жители значительно отличались от своих собратьев с остальных баз — долго не видевшие солнечного света, они заработали себе тусклый цвет кожи, а кроме того почти все были перемазаны не то углем, не то сажей. Это заставило меня предположить, что здесь находится какая-то гигантская шахта по добыче полезных ископаемых, а эти люди как раз их и добывают. Мое предположение подтвердилось, когда дорогу нам преградил целый поезд из тележек, доверху наполненных углем, который тянул устрашающих размеров конь-тяжеловоз. Пока стояли и ждали, рассмотрели и откуда едут тележки — с северной стороны города, из гигантского пролома в каменной стене.

Однако когда мы прошли примерно половину главной улицы, перед нами встала невысокая деревянная бревенчатая стена. В ней имелись распахнутые ворота, а из них доносилась приглушенная музыка. Прошли туда, и оказались в целом водовороте разноцветных огней. Со всех сторон пестрели вывески, какие-то огромные изображения, и это навело наши мысли на одну-единственную аналогию.

— Копать-колотить! — Карлсон с трудом вернул на место отвисшую челюсть. — Да у них тут целый Лас-Вегас!

Хоть я сам в Лас-Вегасе никогда не бывал, только пару раз видел по телику да еще катался по нему в одной компьютерной игре, но сравнение оказалось точным. Справа раскинулось здание, подозрительно похожее на тот самый «Цезарь-палас», или как он у них называется, а над ним переливались желтыми цветом огромные буквы «КАЗИНО». Слева сверкала вывеска, изображающая полуголую тетку вокруг шеста, и вдоль шеста шли буквы «Стрип-клуб». Дальше была вывеска «Мотель», а еще дальше нечто, похожее на искусственное озеро, на котором стоял самый натуральный пиратский корабль черного цвета, по-моему, из какого-то старого фильма. Ну и напоследок, над всем этим парила в воздухе прицепленная к воздушному шару платформа, с которой свисал огромный, как мой долг, плазменный экран.

— Кажется, теперь я понял, — сказал Никольский. — Это специальное место, где всякие высшие чины, элита общества, может развлечься, как старые добрые времена. Мне и раньше говорили, что где-то под землей спрятали аналогию некогда знаменитого Лас-Вегаса специально для избранных, но я не верил в эту историю.

Мда, чем дальше изучаешь этот мир, тем больше понимаешь, что вездесущая длань капитализма протянулась даже через глобальную катастрофу. Пока Верховный Совет пропагандирует равенство и ценность каждого отдельно взятого общества, богачи продолжают жировать: строят себе элитные защищенные поселки и просаживают деньги в подземном казино, а те, кому надоела рулетка, их попросту стриптизершам в трусы запихивают.

— Значит, половина базы — подземная шахта и поселок для рабочих, а вторая половина — Лас-Вегас для тех, кто наверху? — подытожила Багира. — Весело, ничего не скажешь.

— Я слышал даже больше, — Никольский оглянулся, и понизил голос. — Поговаривают, что здесь располагается сам Верховный Совет. То есть, здесь они живут, и отсюда же управляют всем человечеством. А Лас-Вегас вокруг себя построили для прикрытия.

— Ага, и еще затем, чтобы в случае новой глобальной катастрофы всех особо важных людей здесь спрятать, — заметил Лю. — Потому что только те знают об этом месте. А обычные люди пусть себе окончательно помирают, им не привыкать.

Идея вломиться прямиком в логово Верховного Совета, и наконец-то увидеть, кто они на самом деле и почему прячутся, показалась мне заманчивой. Но не настолько, чтобы отвлечь от двух главных задач на сегодня — обеда и отдыха.

— Пошли, — и я первым двинулся в сторону вывески, где располагался отель. — Что? Ну да, я теперь не главный, но вы можете торчать здесь дальше, если нравится.

Пришлось остальным нехотя топать за мной, продолжая признавать мое главенство. Да, прямо как в том анекдоте про русского в Германии: «Тяжеловато вам, братаны, без фюрера приходится».

Отель — шик и блеск, иначе не скажешь. Один только холл по квадратуре не уступал моему охотничьему лагерю, а люстра на потолке стоила столько, сколько я зарабатываю за год. Вокруг не было ни одной живой души, зато на стене вдруг вспыхнул огромный экран, на котором появилось лицо симпатичной молодой девушки.

— Здравствуйте, и добро пожаловать в отель «Венеция», — заговорила она слегка искаженным помехами голосом. — Меня зовут Эльза, я управляющий. Позвольте вас пересчитать.

И тут же из пола появилась дугообразная, состоящая из красных лучей решетка, которая прошла сквозь нашу компанию, запомнив количество всех вместе взятых присутствующих.

— Вас двенадцать человек. Двенадцать свободных номеров ждут вас на втором этаже. Ключи вы можете получить здесь, — из стены выдвинулась просторная стальная полка, на которой действительно лежали двенадцать пластиковых ключ-карт, на каждом выведена цифра, обозначающая номер. — В каждом номере есть со мной прямая связь, для этого вам просто нужно позвать меня по имени. Все вопросы касательно обслуживания вы можете прочитать здесь, — из пола выдвинулась механическая рука, которая протянула Трегубу (он стоял ближе всех) ярко раскрашенную электронную брошюрку. — Желаю вам приятно провести время, и очень надеюсь, что у вас останутся самые лучшие впечатления. Всего хорошего.

Экран потух, а мы еще несколько секунд стояли и таращились на него, осмысливая сказанное.

— Вот это сервис! — восхищенно заметила Даша. — Прямо все включено!

— Ага, и кто за это платить будет, нах.? — Салама беспокоили другие, более практичные вопросы. — У меня денег нет, сразу предупреждаю.

— Успокойся, я думаю, что здесь все за счет Верховного Совета, — ответил я. — Точнее, за счет средств, которые специально на это место выделяются из бюджета. А уж бюджету все равно, богачи мы, или нас сюда просто случайно занесло.

Поднялись на второй этаж, куда в коридор действительно выходили двенадцать дверей. Лю на правах и. о. командира отряда раздал всем ключи, а брошюрку оставил себе. Мне достался шестой номер, что было несколько символично, учитывая то, что с цифрой шесть у меня связаны самые красочные воспоминания. Договорились помыться и через тридцать минут собраться внизу, чтобы посетить ресторан, который тоже находился на территории отеля.

Номер был натуральный «люкс», с обстановкой не хуже, чем в моем новом доме, а ванная таких чудовищных размером, что в ней и целой толпе не стыдно будет. Хоть я и привык у себя в лагере мыться под холодной водой, сейчас горячая показалась мне райским блаженством. На полочке стояли различные шампуни — признаюсь, я не удержался и опробовал их все, смывая с себя накопленные за время скитания по джунглям грязь, пот и морскую соль. А уж как я скреб себя мочалкой — чуть ли не скрипа. Одежду пришлось отправить в стирку, зато вместо нее напялил купальный халат прямо на голое тело. В итоге я задержался на двадцать минут, но когда спустился вниз, обнаружил, что никого еще нет, все остальные тоже балдели в долгожданном комфорте, потом только начали не спеша собираться, тоже все в халатах. Особенно долго пришлось ждать Дашу — впрочем, как всегда.

В ресторан нас провел Лю, следуя по инструкциям в брошюрке. Здесь, как и на базах, обслуживали клиентов специальные роботы, с той лишь единственной разницей, что после обслуживания они не требовали расплатиться. Все столики были пустые, поэтому каждый занял понравившийся, и все начали заказывать, что кому душе угодно. После еды обильной еды начало клонить в сон, сказывались пережитые нервные потрясения. Не обращая больше внимания на товарищей, я поплелся к себе в номер, не раздеваясь, рухнул на широкую кровать, и мгновенно отрубился.

Глава тридцать первая: Казино

Проснувшись, я спросонья решил, что уже ночь, так как за окнами была полная темень. И только потом сообразил, что здесь, под землей, ночь постоянно. Тогда я перевернулся на спину, и раскинул руки-ноги, наслаждаясь широкой, мягкой кроватью. Хотелось лежать и балдеть, и совсем не хотелось вставать, а тем более что-то делать. Интересно, сколько же я спал? Едва успел задать себе этот вопрос, как тут же сработали биологические часы, и перед глазами промелькнули цифры: восемь часов и двадцать три минуты. Ого, вот это нехило так покемарил, надо бы повторить как-нибудь.

Посетив ванную комнату и заодно умывшись, я уже начал раздумывать — надеть постиранную охотничью одежду, или отправляться так, в халате на голое тело, как вдруг заметил дверь, на которую раньше не обращал внимания. Она была в стене напротив кровати, и сверху на ней были нарисованы плечики для одежды. Заинтересованный, я открыл ее, и оказался в небольшой комнатке — гардеробной, судя по всему, потому что комната была просто забита различной одеждой.

Левая стена была отведена под мужскую одежду. В одной ее половине сверху висели пиджаки — от дешевеньких, средней руки до очень крутых из дорогого материала, и все разной расцветки; внизу были аккуратно развешаны брюки, каждая пара висит точно под пиджаком, с которым она составляет костюм. Костюмы здесь были и белые, и черные, и желтые, и зеленые, и красные, и синие — и у каждого цвета еще по три оттенка. В другой половине сверху висели рубашки, а снизу — галстуки и ремни для брюк.

Правая стена была женская. Одну ее половину занимали платья — вечерние платья самых разных форм и размеров, с самыми разными открытыми и закрытыми участками тела, самой разной расцветки и самого разного материала. В другой половине было аккуратно развешано кружевное белье под платье. Ну, и наконец, дальняя стенка была тоже поделена на две части: снизу туфли (слева мужские, справа женские), сверху в левой стороне коллекция часов типа «Ролекса» и иже с ним, в правой женские украшения: серьги, кулоны, цепочки, перстни, и так далее.

Сразу было понятно, что вся эта музыка специально для похода в казино или ресторан, то есть, для местного пользования, и забрать понравившуюся одежду с собой никак нельзя. Убедился я в этом, когда прочитал небольшую табличку, расположенную на самом видном месте. На табличке простым и понятным языком были изложены правила: отправлять одежду в стирку после каждого ношения, а затем аккуратно возвращать на место, и ни в коем случае не выносить за пределы той половины базы, где находился подземный Лас-Вегас. И, конечно же, за нарушение любого из этих правил — штраф с пятью нулями, видимо, чисто символический для местной элиты.

Раздумывал я недолго, и уже через десять секунд выбирал себе костюм. Вообще, костюмы я носить не сильно любил — да, были у меня несколько на шестой базе, хранились дома у Киры, но то были костюмы для всяких там официальных заседаний. А здесь просто был шанс на один вечер стать богатым и преуспевающим, солидным и очень весомым в обществе человеком, и при этом остаться самим собой. Всякие там желтые-синие-красные цвета костюма я отмел сразу, выбрав себе классический белый, как у какого-нибудь кубинского или ямайского наркобарона, а к нему пеструю гавайскую рубашку и черные лакированные туфли, на запястье нацепил часы неизвестной марки, усыпанные крошечными бриллиантами и с застежкой из чистого золота, а на брюки надел ремень из натуральной кожи, очевидно, какого-нибудь редкого зверя. Галстук отмел сразу, ненавижу эти удавки, на них обычному работяге вроде меня только вешаться и остается.

Подойдя к висевшему на стене в полный рост зеркалу, я заприметил какую-то кнопку в углу стены. Осторожно нажал ее, и тотчас из стены выехала и разложилась на всю ширину комнаты дополнительная секретная полка. На ней сверху висели шляпы — каждая под цвет определенного костюма, а снизу трости. Ну, это уже вообще шик, особенно для миллионеров. Хотя меня фактически и можно считать миллионером, но себя я таковым не чувствовал, и поэтому вернул полку на место. Шляпа мне не нужна, солнца под землей нет, а трость тем более, ноги у меня еще молодые, сами походят. Покрутился перед зеркалом — ну, красавец, с ударением на «е», хоть сейчас женись.

Только потом, выйдя в коридор и заперев дверь номера, я вдруг вспомнил, что я здесь не один, а где-то рядом находятся мои друзья. Начал бродить по этажу, дергать ручки дверей и стучать — нигде нет ответа. Блин, неужели они уже все свалили, и меня здесь бросили? Обескураженный, я спустился в холл, и чуть не подпрыгнул, когда на стене вспыхнул экран.

— Доброе утро, Александр, — приветливо и жизнерадостно сказала Эльза, местный администратор. — Ваши товарищи не хотели тревожить ваш сон, и просили передать, чтобы вы, как только проснетесь, шли в казино «Фортуна», они будут ждать вас там.

— Спасибо, — пробормотал я, и экран погас. Приятно, когда о тебе заботятся. Ну что, сходим в казино, хоть посмотрим, что там и как.

На выходе из отеля меня встретила мрачная подземная тишина. Только сейчас я обратил внимание на то, что этот Лас-Вегас уж очень больно напоминает заброшенный город с призраками — слишком тихо вокруг, и ни одной живой души. Нужное казино отыскать оказалось не сложно, оно было прямо по соседству с отелем. Жалея, что рядом нет никого, кто бы оценил мой «прикид миллионера», я двинулся по тротуару… и замер. У входа в казино тусовалась группа людей, одетых точно также как и я — в дорогие костюмы и платья. Блин, вот только этого не хватало, перспектива встретиться с местной элитой в мои планы не входила. Кто-нибудь может меня узнать, и тогда наверняка поинтересуется: а какого, собственно, хера я здесь нахожусь, если меня сюда никто никогда не приглашал. Но вот они развернулись, увидели меня, и замахали руками. И сразу отлегло от сердца — это были мои друзья, тоже отыскавшие гардеробные в свои комнатах.

Конечно, я и раньше слышал, что одежда красит человека, но никогда не задумывался, насколько. В преуспевающих богачах и прожигателях жизни с трудом можно было узнать охотников, которые еще несколько часов назад вышли из джунглей после долгих, полных опасностей скитаний — главным образом потому, что все они (в отличие от меня) напялили шляпы, и держали в руках трости. А девушки! Я даже приоткрыл рот, глядя на Багиру, которая в алом платье с глубоким вырезом на груди и открытой спиной выглядела просто ослепительно. Даша в черном бархате тоже смотрелась ничего так, но больше всего впечатлила Сэя. Мало того, что ее темно-синее платье с вырезом на левом бедре идеально гармонировало с цветом ее иссиня-черных волос, так еще и ее глаза снова блестели за стеклами очков, сидевших на носу. Запоздало я сообразил, что здесь без помощи администратора явно не обошлось.

— Госпожа прокурор, вы опять все видите?

— Да, я все вижу, — ее холодный тон не оставлял сомнений: это уже была не беспомощная Сэя, слепо следовавшая за нами в попытке выжить, а расчетливая и безжалостная Сэя — представитель Верховного Суда. Однако не успел я толком испугаться такой внезапной перемене, как ее голос смягчился. — Я должна извиниться перед вами, Александр, за то, что вела себя грубо в момент нашего знакомства, и после… Я думала, что вы преступник, но теперь поняла, что это не так. И уж конечно, примите мою благодарность за то, что вывели меня из джунглей, и сделали все, чтобы сохранить мне жизнь. Я ваш должник.

Я почесал репу, обдумывая эти слова. Чего, бля?

— Я, конечно, дико извиняюсь, но как же…

— Саш, все нормально, — Багира дернула меня за рукав. — Пока ты спал, многое прояснилось. Эй, Ник, подойди сюда.

Из-за спин Карлсона и Трегуба выдвинулся Ник — тоже в костюме.

— О, как! — я невольно присвистнул. — Живой все-таки?

— Живой, — хмыкнул он.

— И как ты нас нашел?

— А я вас и не искал. Меня сюда привели вояки. Да-да, те самые, что хотели нас расстрелять. И завтра мы летим на шестую базу, где у нас встреча с Верховным Советом.

У меня душа ушла в пятки.

— Ты что, совсем уже идиот? Ты их сюда привел?!

— Успокойся, Маузер. Произошла чудовищная ошибка, никто не хотел нас убивать. Когда я ушел из лагеря, то бродил, пока не вышел к морю — прямо к бухте, где стоял на якоре военный крейсер, с которого как раз высаживали на берег десант. Конечно, меня сразу увидели, и отвели к командиру, я тоже уже решил, что конец. А оказалось, что нет, этот командир — кстати, это Кудасов, твой знакомый — рассказал мне все, как было. В общем, они послали Браво-восемь забрать нас, но потом кто-то взломал армейскую частоту, и изменил приказ — не забрать и доставить на корабль, а ликвидировать по-тихому. Верховный Совет уже принес нам извинения, и сообщил, что наша самооборона никоим образом караться не будет.

Я скептически хмыкнул.

— Взломали частоту? И ты в это поверил?

— Пришлось, — Ник развел руками. — Они сами дали мне прослушать первоначальный полученный приказ — доставить нас на шестую базу живыми и невредимыми, и получен он был еще вечером, накануне кровавой бойни.

— Ладно, а то, что они нас потом со своего крейсера обстреливали?

— А вот здесь опять вмешались чужие силы — матросам корабля был получен приказ начать обстрел, хотя ни Кудасов, ни капитан крейсера, ни его офицеры такого приказа не давали. Когда взломанная частота была заглушена, они потом погнались за вами — не с целью добить, а с целью все выяснить. Короче, они прошли по вашим следам, поняли, что вы здесь, под землей, и расположились в той половине города, вооруженные до зубов, и готовые нас охранять.

Я его уверенности не разделял. Уж мне-то известно, какой ВС любитель вести двойную игру со сложными многоходовыми комбинациями. Больше верилось, что это они дали приказ нас расстрелять, а когда поняли, что не получится — не по зубам орешек, тут же сменили тактику, и притворились, что здесь совсем не причем, наврав про какие-то частоты и фальшивые приказы.

— Кстати, Кудасов просил передать, что все твои охотники, которых ты оставил возле метеорита, живы и здоровы, — добавил Ник. — Они сейчас уже вернулись в ваш охотничий лагерь. Но во всем остальном — честно признаюсь, какая-то нездоровая путаница. Я еще толком не знаю, что произошло, но среди военных чувствуется напряжение, а еще они все время разговаривают про каких-то пришельцев, королеву монстров, четвертую базу… Короче, надо срочно выбираться отсюда, пока там, наверху, без нас войну не начали.

— Да, ты прав. Раз вояки нас нашли, и убивать больше не собираются, смысла и дальше бродить по джунглям больше нет. Надо возвращаться, и решать дела.

Дружный вздох.

— Значит, завтра все? — спросила Багира с грустью в голосе. — Вернемся на базу, и на этом наше приключение закончилось?

— Похоже на то, — ответила Даша. — Конечно, с вами весело и даже немножечко страшно, но нам с Владимиром тоже пора домой, у нас свадьба на носу.

Никольский кивнул, соглашаясь со своей невестой.

— Кхм! Скажу честно… — начала Сэя, и тут же смутилась от обращенных в ее сторону взглядов. — Я всю жизнь провела на базе, и даже не помышляла о том, чтобы выйти в джунгли. Но теперь, когда я там побывала, я признаюсь: эта неделя, что я провела с вами, была самой запоминающейся в моей жизни.

— Аналогично, — Ник протянул мне руку. — Ну что, Маузер, без обид? Неважно, чем завтра все обернется, мы ведь друзья?

— Ага, — я искренне пожал его ладонь. — Извини за дирижабль, я отдам тебе деньги, как только смогу.

— А у меня есть встречное предложение: отдай мне Ахилла, и про деньги забудем.

— М-м-м-м… я подумаю. Ахилл, без обид. Кстати, предлагаю сегодня хорошенько отпраздновать. За то, что все закончилось, и за то, что остались живы.

— А где? — спросил Лю.

— Прямо здесь, блин! Рядом казино, там ресторан, а там дальше еще какая-то непонятная хреновина в виде пирамиды.… Будем веселиться, пока завтра не наступит.

Мое предложение было принято единогласно. Действительно, после всех пережитых приключений на суше, в море и опять на суше неплохо бы как следует расслабиться. Тем более, когда выяснилось, что завтра нас может ожидать нечто похуже всего, что уже было. Встреча с Верховным Советом, когда у вас обоих друг к другу есть взаимные претензии, сама по себе ничего хорошего не сулит.

И поэтому никто даже не удивился, когда Трегуб просто и прямо предложил:

— Слушайте, а не набухаться ли нам сегодня в дрова, а?

***************

Оглядываясь назад, я могу с уверенностью сказать, что вся последующая катавасия началась именно с этой фразы. Конечно, Трегуба винить не за что, парень хотел, как лучше. Винить следовало, в первую очередь, самого себя — за то, что поддался на простые человеческие слабости и вообразил, будто сегодня больше ничего с нами такого случиться не может.

Сначала пошли в казино.

Скажу сразу, не стесняясь — в казино мне еще бывать не доводилось. Главным образом потому, что я дальше своего родного края Зажопинска никуда не ездил, а у нас такого крутого заведение отродясь не бывало. Правда, один чудак открыл как-то нелегальный игорный дом с самодельными рулетками, но я туда не заходил, слишком дороговато он ценник задрал. Пока копил нужную сумму, этого умника уже закрыли, и в тюрьму отправили, чтобы он своими бизнес-идеями в качестве анекдотов уголовников развлекал.

Но иногда, читая книги (например, про Бонда — ту, где он в казино вражеского шпиона на деньги разводил), представлял себе, как однажды и мне выпадет шанс крутануть рулетку, или сыграть в покер со ставкой не ниже пары миллионов, или даже в игровом автомате с одним жетоном кругленькую сумму выиграть, когда мне три морковки выпадут. Мечтать не вредно, да и кто из нас о таком бы не мечтал? Разбогатеть, ничего конкретно не делая при помощи одной лишь удачи — о таком, небось, всякий каждый день мечтает, кто с работы в метро едет. Так вот, представляя казино, я всегда рисовал в воображение именно этот момент превращения в богача, и никогда не зацикливался на всяких там интерьерах и прочей хренотени. Больше на том, как бы я эти деньги с шиком тратил.

Войдя в двери казино, мы попали в просторное помещение со стенами, окрашенными в два цвета — снизу серый, сверху черный, и на обоих половинах золотые звезды, идущие бесконечными закрученными узорами. Помещение плавно перетекало в холл — каменный купол, поддерживаемый в воздухе семью столбами (специально подсчитал количество — цифра 7, счастливое число, однако, неплохо придумано). Пройдя этот «холл», мы спустились по широкой лестнице — опять же, ровно семь ступенек — и очутились в огромном зале, который ипредставлял собой весь игорный бизнес.

Под ногами был пол приятного зеленого цвета, стены выполнены в той же серо-черной гамме, помещение окутано полумраком, который разгоняют разноцветные прожектора, свисающие с потолка, где-то играет музыка — веселая такая, залихватская. Прямо по курсу — столы с этой самой рулеткой, справа в три ряда стоят игровые автоматы, а слева — столы для покера, и других карточных игр подобного рода. Под стенкой раскинулся бар, а прямо посредине зала — стеклянная будочка, типа касса, где деньги можно обменять на фишки, и наоборот. Сама будочка больше напоминает бункер, потому что там явно стоит бронированное стекло, да еще пулеметы спрятаны. И наконец, в дальнем углу, специально огороженное, висит на стене громадное «Колесо Фортуны» — с двумя партиями цифр от одного до тридцати, одна половина цифра красная, вторая черная. Чувствуешь удачу — поставь на двадцать три красное, не прогадаешь.

— Круто! — сказала Даша, остальные тоже выразили восхищение нестройными восклицаниями.

Ни одной живой души в зале не наблюдалось — и это меня порадовало. Не хотелось бы наткнуться на какого-нибудь спятившего делягу, который сидит в этом казино уже третьи сутки, и отчаянно пытается отыграть то, что уже проиграл. Однако удивило отсутствие обслуживающего персонала, даже за барной стойкой никто не маячил, не говоря уже об охране. Хм, а может, пока никто не видит, попросить Ахилла взломать бронированную будочку, да деньгами разжиться? По любому нас даже не узнают в том прикиде, в котором мы сейчас находимся. Будем называть это экспроприацией — хорошее слово, под него можно все, что угодно подогнать. Но не успел я продумать эту идею, как сверху спустился жужжащий пропеллерами квадрокоптер — с него на четырех тросах свисал широкий плоский экран, на котором тут же появилось мужское лицо.

— Добро пожаловать в казино «Фортуна»! — радостно сказал мужик с экрана, оглядывая нас ласковым взором. Почему ласковым? Наверняка решил — приплыли богатые клиенты, сейчас начнут в рулетку все свое состояние профукивать. Ему-то невдомек, что мы простые охотники, и забрели сюда из любопытства. — В нашем заведении вы можете испытать удачу, и узнать, насколькосчастлива ваша судьба. Правила просты — рискни, и уйдешь победителем, проиграл — уйди с достоинством. Если будут вопросы — зовите меня, я Розенберг, управляющий. Хорошего вечера вам, леди и джентльмены!

И тут же с потолка (спали они там, что ли?) начали опускаться другие экраны, и занимать свои места — за стойкой бара, возле игорных столов, и по периметру зала. Я досадливо сплюнул, похоже, охрана здесь все же есть. По ходу, судьба у меня не сильно завидная, не быть мне богатым, когда я захочу, а быть только тогда, когда мне это уже нафиг не нужно.

— Ну что, ребята, сыграем? Вдруг реально повезет.

— Я пас, — сказал Владимир. — Во-первых, я никогда не играю в азартные игры, а во-вторых, система казино специально устроена так, чтобы ты больше проиграл, чем выиграл.

— Вот-вот, — поддержала жениха Даша. — И вообще, вы оставайтесь, а мы пошли гулять.

— Ну и зануды, — зевнул Трегуб. — Им бы дома сидеть, сериалы смотреть. Мужики, айда в бар, я слышал, в казино бухло всегда бесплатное.

— Я бы тоже выпила, — сказала Багира. Я подозрительно посмотрел на нее. — Что? Да не бойся ты, ничего не будет. Кошачья трансформация пропала на несколько дней, а когда я обычная девушка, пить мне можно, только немного.

— Потому что тебе еще рожать, да? — сочувственно спросил Лю.

— Нет, потому что мне еще охотиться, — ответила кошкодевочка. — А с похмелья это делать сложнее, чем всегда.

— Потому что вы пить не умеет, — авторитетно заявил Карлсон. — Мы в своем охотничьем лагере по праздникам квасим, не просыхая. И ничего, охотимся без проблем.

— Так может, ты нас научишь? — хмыкнул Ник. — Как надо квасить, чтобы потом работать.

— И научу. Пошли!

Я тоже пошел — интересно было посмотреть, как там все устроено. И поэтому совершенно упустил из вида Лобанова, который — вместо того, чтобы и дальше двигаться вместе с остальной массой в одном направлении — вдруг двинулся совершенно в другую сторону. А точнее к той бронированной будочке, которая типа касса.

У бара экран показывал классического «халдея» — гладко выбритое молодое лицо, зализанная прическа, белоснежная рубашка и черная бабочка. Всю работу выполняли механические руки-манипуляторы — даже сейчас, когда клиентов еще не было, они не сидели без дела: протирали стаканы, что-то переливали, наливали, смешивали…

— Что будете заказывать? — с вежливой готовностью спросил бармен.

— Текилы, — сказал Карлсон.

— Водки, — сказал Трегуб.

— Мартини, — Багира.

— Джин-тоник, — Ник.

— Ром, — Пироман.

— Виски, — Лю.

И тут же механические руки пришли в движение — начали наливать с поразительной скоростью. Не прошло и тридцати секунд, как каждый из заказанных напитков был приготовлен так умело, что и профи не придерется.

— А мне просто воды без газа, — Сэя от алкоголя решительно отказалась.

— Что мы говорим богу трезвости? — Карлсон поднял свой стакан. — Не сегодня! Будем!

Мелодичное чоканье, и неторопливые глотки.

— А мне коньяка, только чтобы звездочек было побольше, — я решил не мудрствовать, и заказать то, что мне ближе всего. Потому что коньяк — напиток, проверенный временем, его можно пить бесконечно, и никогда не надоест. Потому что водку жрут простые люди, чтобы набухаться в дрова и на время забыть о том, что жизнь — та еще падла, а коньяк вкушают истинные ценители, которым потом дана возможность хорошенько поразмыслить о том, почему жизнь — та еще падла, и как с этим справиться, не набухиваясь в дрова.

Получив напиток, я осторожно глотнул. М-м-м, ничего так, скажу я вам. Не то, конечно, что мое элитное восьмизведочное пойло во фляжке НЗ, но тоже сойдет.

— Между первой и второй… — начал Трегуб, заметно порозовевший после изрядной порции водки.

— Гарсон, повторить! — Карлсон дал отмашку бармену, и тот без лишних слов соорудил все заново. — Ну, чтоб стоял, и деньги были.

— Чтобы стоял кто? — вежливо поинтересовалась Сэя.

— Это охотничье выражение, — коротко объяснил я. — Означает пожелание способности любить долго и сильно.

Багира хихикнула — явно поняла прикол. Ахилл торчал сзади со скучающим видом — ему налить не предложили, а сам он инициативу не проявил. Вообще, биороботам пить не запрещается, но на них алкоголь не действует, потому что в их организме заложена какая-то специальная программа, которая все вредные вещества, в том числе и алкоголь, сразу перерабатывает в полезные. И у меня, кстати, эта прога тоже установлена. Я еще тогда, в охотничьем лагере, когда Даша приехала, пытался пивом нахерачиться — ничего не получилось. Как был кристально трезвым, так и остался, даже в туалет потом не бегал. Вот и бросил пить, называется. Так что коньяк я теперь употреблял исключительно за компанию.

— Кстати, — после второй порции коньяка я, наконец, обратил внимание на то, что среди нас не все присутствуют. — А куда Салам подевался?

— Мы тоже не знаем, — ответил Трегуб. — Сказал что-то вроде «Пойду, осмотрюсь, нах.», и пропал.

— Ладно, не потеряется, — после сурового выживания в джунглях опасаться, что с моим заместителем может что-нибудь случиться в подземном городе, находящемся под защитой вояк, было как-то глупо. — Давайте еще по одной.

— Спасибо, мне уже хватит, — сказала Сэя, не испытывающая никакого желания в третий раз пить воду без газа. — Я, пожалуй, вернусь в отель, и буду отдыхать. Встретимся завтра.

— Ахилл, проводи госпожу прокурора, — и, когда Сэя отвернулась, я шепнул биороботу: Охраняй ее до утра, если куда-то рыпнется — сразу мне доложишь.

Удивительный факт — после того, как Сэя ушла, сразу стало как-то легче. Как будто ушел строгий родитель, под контролем которого ты боишься сделать что-нибудь не то, за что получишь от него выговор. Это почувствовали и остальные, и поэтому развеселились. Оставив их дегустировать бар, я тем временем решил взглянуть на так называемые «столы-рулетки».

Оказалось, что ничего необычного. Стол был покрыт зеленым сукном, с краю — круглое колесо, на котором изображены цифры, тут же рядышком рычажок для его запуска. Всю остальную поверхность стола покрывали небольшие прямоугольники, на каждом цифра, красная или черная. А в конце — два пустых прямоугольника, один красный, второй черный. Захотел — поставил тупо на черное или тупо на красное, захотел — поставил на определенную цифру определенного цвета. Возле стола висит экран, на котором изображено лицо молодой девушки, возле экрана зависли в ожидании механические руки-манипуляторы.

— Желаете сделать ставку, сэр? — вежливо поинтересовалась девушка-крупье с экрана.

Желаю ли я? В принципе, интересно, вот только игровых фишек нет. Пришлось топать в бронированную будочку — она уже была открыта, и внутри маячит экран, на котором лицо мужчины кассира.

— Желаете получить игровые фишки, сэр? — этот подхалимски услужливый тон начал меня раздражать. То ли дело у нас: подошел к кассирше, а она на тебя зыркнула, и сказала недовольным голосом: «Чё надо? У меня обед!».

— Желаю, — я достал карточку-ключ от своего счета. — Меняй две тысячи, для начала хватит.

Пока он проводил процедуру, я заглянул внутрь. Никакого сейфа, никаких денег, никакой охраны, только аппаратура для списывания электронных баллов. Испортили своими технологиями мечту детства, паскуды такие.

— Ваши фишки, сэр, — механические руки выложили их на небольшой металлический поднос, и придвинули ко мне. Я взял одну, повертел в руках. Небольшая, размером с железный рубль, красно-черного цвета, с одной стороны выведена цифра, обозначающая стоимость фишки, с другой изображение Колеса Фортуны, символа данного казино. Одна фишка — тысяча, еще пять по сто, восемь по пятьдесят, и десять по десять. Всего две тысячи ровно.

— Спасибо, — я вернулся к столу. Девушка-крупье тут же оживилась.

— Максимальная ставка за этим столом — сто, — предупредила она.

— Сто так сто, — я сел на круглый вертящийся стул, и положил поднос рядом. Рядом появился еще один экран.

— Сэр, вам что-нибудь налить? — осведомились оттуда женским голосом.

— Шампанского, — сказал первое, что пришло в голову. Тут же из поверхности стола выехал бокал на высокой ножке, и рядом бутылка. Рука-манипулятор быстро наполнила бокал, и придвинула его ко мне. Ого, вот это сервис, все для того, чтобы людям было легче проигрывать.

Поблагодарив кивком головы, я отпил из бокала, и начал вдумчиво изучать поверхность стола, делая вид, что выполняю сложную мыслительную работу, обдумывая, на какой цвет или цифру мне сегодня лучше ставить. На самом же деле я понятия не имел, что делать, и решил для начала играть от балды. Кто выносит мне мозг последний год, и кого волосы красного оттенка?

— Ставлю сто на черное, — я аккуратно положил одну фишку на прямоугольник черного цвета.

— Ставки приняты, — отозвалась девушка крупье, и механическая рука забрала мою фишку, вторая дернула рычажок, запуская колесо, в то время как третья ловко швырнула туда шестигранный игральный кубик. Кубик весело заскакал, словно носки в барабане стиральной машинки, ровным стуком отсчитывая время до определения моей судьбы «повезло — не повезло». Колесо крутилось ровно десять секунд, после чего резко остановилось, однако кубик по инерции еще продолжал летать секунд пять, пока не замер на цифре восемь черного цвета.

— Сыграло черное, ваш выиграш составил ровно сотню, — только сейчас я заметил, что с краю стола, возле колеса, лежит такой как же, как у меня, поднос, на котором аккуратными столбиками разложены игровые фишки. Механическая рука взяла оттуда две фишки — одну мою, вторую выигранную, и передала их мне через стол. Неплохое начало.

— Ставлю опять на черное, — я повторил процедуру, и по новой начал наблюдать, как крутится скачет кубик в игровом колесе. И снова выпало черное, мой капитал за две минуты увеличился ровно на двести баллов. Блин, а мне нравится эта игра!

— А можно ставку повысить? — спросил я.

— За этим столом максимальная ставка — сто, — ответила девушка-крупье. — Для того чтобы сыграть ставку в тысячу, перейдите за соседний стол слева.

Так я и поступил, не ощутив при этом никакой разницы — тот же игровой стол, и та же самая девушка, которая переместилась вместе со мной.

— Желаете сделать ставку, сэр? — спросила она таким тоном, словно видела меня в первый раз, и не у нее я только что выиграл две сотни. Мда, ну здесь и сервис, свихнуться можно.

— Желаю, — я положил было фишку в одну тысячу снова на черное, но потом одумался, убрал, взял три фишки по сто, и положил на красное. Мало ли что.

— Ставки сделаны, спасибо, — ого, тут еще и «спасибо» говорят. Интересно, а за столом, где можно сделать ставку в один миллион, минет сразу сделают, или как? Колесо закрутилось, я весь напрягся, уверенный, что мне опять повезет. А вот херу там!

— Сыграло черное, вы проиграли, — сообщила крупье. Блин, вот зараза! Только что двести выиграл, и тут же продул, да еще свою сотню в придачу. Хорошо еще, что сразу тысячу не кинул.

— Желаете сделать новую ставку, сэр?

— Желаю, — я махнул рукой, решив — проиграю все, если надо. Живем один раз в жизни, и еще зачем, спрашивается, я столько жизнью рисковал, и эти долбанные баллы охотой на монстров зарабатывал, чтобы их потом бояться проиграть?

— Желаете чего-нибудь выпить, сэр? — за левым плечом снова появился услужливый экран.

— Коньяка, — получив порцию, я выдул ее залпом, и кинул фишку в тысячу опять на красное. Давай, родненький кубик, давай, не подведи меня!

— Сыграло красное, ваш выиграш составил ровно одну тысячу, — да, мать вашу, вот это победа! Значит, теперь у меня две тысячи семьсот баллов? Хочу еще!

— Ставки сделаны, — одна тысяча на черное улетела, как пепел по ветру. — К сожалению, вы проиграли.

Я не сдержался, и выдал очень обидное матерное слово, однако крупье даже ухом не повела.

— Желаете сделать новую ставку, сэр?

— Желаю, — слегка одумавшись, я вдумчиво кинул три сотни на красное, а потом еще немного подумал, и добавил к ним фишку впятьдесят.

— Ставки сделаны, спасибо. Выпало черное. К сожалению, вы проиграли.

Из двух тысяч семьсот осталась всего одна и еще шестьсот пятьдесят сверху. Значит, прав был Владимир, мне тупо дали выиграть в первые разы, чтобы я потом вышел из себя, начал ставить больше, и потратил все. Вокруг сплошное наеб@лово!

— Ставки сделаны, спасибо, — поставленная второй раз тысяча на черное вернулась ко мне с победой. — Ваш выиграш составил ровно две тысячи.

Сейчас они по любому ждут что я, окрыленный успехом, поставлю всю выигранное на красное. И не прогадали.

— Выпало черное. К сожалению, вы проиграли.

В мои руках остались фишки на шестьсот пятьдесят баллов. Я повертел их в руках, толком не зная — то ли ставить, то ли отдать обратно, пока еще не поздно.

— А можно сделать ставку одновременно и на красное, и на черное?

Но крупье — видимо, почувствовавшая, что клиент вот-вот сорвется с крючка — неожиданно посоветовала:

— Если вам надоело играть только на цвет, вы сможете сыграть на цифры. На игровом столе — три ряда цифр, и на любой из рядов вы сможете сделать ставку. Если вы поставите на ряд от одного до двенадцати, то когда выпадет цифра из этого ряда, это будет означать, что вы выиграли. Также вы можете поставить на одну конкретную цифру, если пожелаете.

Я махнул рукой — а, ладно, будь что будет. Поставил оставшиеся фишки на второй ряд, от двенадцати до двадцати двух. И не прогадал.

— Ставки сделаны, спасибо. Ваш выиграш составил тысячу триста.

Ого, да тут та же самая схема — молодец, паря, ты сегодня в ударе, ставь опять, сразу все, а мы этим тихонечко воспользуемся. В итоге я вернулся к «красное-черное», и поставил все, что осталось, на красное, совершив роковую ошибку.

— Сыграло черное. Вы проиграли.

Оставшись без двух тысяч с голым задом, я глотнул коньяка, я пошел дальше исследовать игровой зал. Автоматы меня не заинтересовали, там вероятность выиграть еще меньше, а вот стол для покера привлек мое внимание. Главным образом потому, что за одним из них сидел Лобанов, с картами в руках, а с другой стороны стола пристроился экран, изображающий «нейтрального игрока», и две механические руки тоже держали в руках карты. Посреди стола лежала гора фишек, при взгляде на которую мне сразу поплохело.

— Сеня, ты обалдел? Опять за свое, да?

— Маузер, не мешай, — осклабился кузнец. — Мне как раз везти начало, я уже штукарь выиграл. Сейчас сорву джек-пот, и уволюсь от тебя, нахрен, на вольные хлеба.

Я открыл было рот, чтобы начать объяснять принцип казино, который только что испытал на себе, но не успел. Кто-то прижался ко мне слева — оказалось, что это Багира, вся раскрасневшаяся, веселая, с огоньком в глазах.

— Саш, — томно протянула она, поедая меня плотоядным взглядом. — Я тебя хочу!

Мне показалось, что я ослышался.

— Прости, что ты сказала?

— Хочу тебя! — повторила Багира мне на ухо. — Давай еще раз попробуем, а? Пошли в отель!

Вот это поворот! Я подозрительно посмотрел на нее.

— Издеваешься?

— Почему это? — обиделась кошкодевочка. — Я действительно хочу заняться с тобой любовью, хочу, чтобы ты сегодня стал моим первым мужчиной! А тебе что, не хочется?

— Мне хочется, но в прошлый раз…

— Плевать, что было в прошлый раз! — она ухватила мою руку, притянула к себе, и провела языком по моей щеке, а животом потерлась об мой.

— Но ты же сама на пляже сказала…

— А сейчас я другое говорю! Короче, ты согласен, или нет?

— Ясен пень, что согласен, — теперь я понимаю смысл фразы «не везет в игре — повезет в любви». — Только давай ты пойдешь первая — приготовишься там, все дела, я подойду минут через десять.

— Давай! — радостно выдохнула Багира, и убежала. Я проводил ее взглядом, и вернулся к бару — как раз в тот момент, когда Карлсон показывал, как надо пить горящую текилу. Хм, а может, Багира меня так проверяет? Сейчас попадусь, как дурак, на удочку, и прощай счастье. С другой стороны — если узнает, что я о ней так плохо подумал, то вконец обидится. Короче, надо рискнуть, а то больше шанса и не представится. Кто его знает, может, эта ночь положит начало новой страницы в истории моей жизни, куда более приятной, чем все предыдущие. От заманчивых картин в моем мозгу в паху мучительно заныло.

Главатридцать вторая: «Уж полночь близится, а близости все нет…»

В отель я возвращался с бешено колотящимся сердцем. Постоянно лезли в голову всякие ужасы: то боялся, что Багира вдруг резко передумает, то опасался, что не справлюсь чисто физиологически, и мое новое тело подведет меня в самый ответственный момент. Пришлось взять себя в руки, и дать мозгу психологическую установку: все будет нормально, не переживай. В конце концов, Кира меня многому научила, а знания это всегда сила.

Лишь в холле отеля я вдруг осознал, что забыл уточнить у Багиры одну важную вещь — какой именно номер она себе выбрала. То, что на том же этаже, что и мой — знаю, но не буду же я по всему этажу бегать и во все двери подряд стучать, настоящие мужики, летящие на крылья любви, так не поступают. Выручил меня вспыхнувший на стене экран.

— Добрый вечер, Александр, — вежливо поздоровалась администратор Эльза. — Чем могу помочь?

Сразу видно, что местная обслуга не дремлет — увидели, что я топчусь на одном месте с потерянным видом, и сразу сообразили, что клиенту не помешала бы подмога. А в принципе, почему бы и нет?

— Можете. Среди моих друзей была девушка — молодая, красивая, с черными волосами. Не могли бы вы подсказать, в каком номере она остановилась? Это очень важно.

Небольшая пауза.

— Номер по соседству от вас, дверь слева.

— Спасибо, — окрыленный, я взбежал по лестнице прежде, чем администратор успела открыть рот, и ее пожелание приятного отдыха разбилось уже мне вслед.

Остановившись возле нужной двери, я на несколько секунд замер, собираясь с решимостью, потом осторожно нажал на ручку двери, приоткрыл ее, и скользнул внутрь. Было темно — сразу понятно, что Багира стесняется, но ее дыхание отчетливо раздавалось со стороны кровати. Было бы проще включить «ночное зрение», но я отмел эту мысль. Во-первых, так не интересно, а во-вторых, не так романтично.

— Багира! — на всякий случай я позвал тихим шепотом. — Ты здесь?

Она не ответила, но зашевелилась на кровати. Вытянув руки, чтобы не споткнуться обо что-нибудь, я подошел к широкому ложу, скинул с себя пиджак, рубашку, расстегнул ремень брюк и вытащил ноги из туфель. Отчего-то снова начало колотиться сердце, еще и вдобавок руки предательски задрожали. Возбужденное дыхание моей любимой кошкодевочки щекотало слух, заставляло торопиться, дабы не заставлять ее ждать. Наконец, оголившись до нижнего белья, я осторожно лег на нее сверху.

И в следующий миг всю нервозность словно рукой сняло. Организм как будто бы ощутил, что это такое же женское тело, как у Киры или у Юны — такое же нежное, красивое, жаждущее любви и ласки. Ну, может, некоторые нюансы различаются, но в основном здесь все нужно делать по тому же принципу, по которому наши предки размножались много миллионов с хером лет. Багира протянула руки, и погладила мои плечи, спину — а я, устроившись поудобнее, наконец, припал к ее губам долгим, нежным поцелуем.

Ее губы были мягкие и теплые, и очень восхитительны на вкус — она замычала и выгнулась подо мною, двигая губами в ответ. По-моему, она даже попыталась меня оттолкнуть, слегка напуганная таким напором, но когда я начал ласкать ее язычок своим, тут же успокоилась и ответила на поцелуй. Оторвавшись от ее губ, я провел рукой по ее обнаженному, великолепному телу. Даже несмотря на то, что сейчас у нее не было ни кошачьих ушек, ни хвостика, оно по-прежнему было дико желанным мною. Высокие, упругие холмики грудей, плоский подкачанный животик, гладкие стройные бедра, округлые половинки ягодиц.… И то, что находилось между бедер — уже слегка влажное, мягкое, приятное на ощупь.

Опустив голову, я покрыл поцелуями соблазнительные верхние полушария, лизнув языком ложбинку между ними. А вот и твердая, маленькая вишенка, венчавшая грудь — лизнем ее, а теперь еще раз, теперь другую. Багира тихо простонала и погладила меня по голове, а потом охнула и заерзала на месте, когда я начал слегка посасывать то одну, то вторую сладкую ягодку, нежно теребя их во рту языком. Сейчас мне никто не мешал насладиться ею, и я собирался насладиться сполна, в наш очень долгожданный первый раз.

Ее руки тоже не лежали без дела — одна гладила меня по волосам и прижимала мою голову к груди, а вторая, опустившись вниз, шаловливо поймала то, что уже давно распирало ткань трусов. Зря я боялся за свой «механизм» — он завелся буквально с пол-оборота, от одной только мысли, что я сейчас буду обладать кошкодевочкой. Нежно погладив бугор кончиками пальцев, Багира, жадно сопя, оттянула ладонью резинку, и сунула ее внутрь. Я дернулся, когда ее рука сжала твердую, горячую плоть. Очевидно, размеры ее впечатлили, потому что она нетерпеливо застонала и развела ноги в стороны. Для девственницы это было довольно смело, но я знал, что не пока не хочу торопиться. Оставив в покое ее грудь, я продолжил губами свое путешествие — вниз, к самому сладком и запретному плоду.

Возбужденный жар ее тела опалял мою кожу, выступившая на поверхности нежного бутона влага говорила о сильном желании. Доставлять женщине удовольствие языком в темноте не слишком удобно, так что тут я рискнул включить «ночное зрение»… и впервые увидел то, что мне предлагалось. Желая избавиться от малейшей грязи, Багира сбрила там все до последнего волоска, и вся эта поверхность была у нее гладкая и нежная, как у юной школьницы. Закинув ее ноги себе на плечи, я осыпал ее текущее любовным соком лоно целой очередью поцелуем — Багира отозвалась серией коротких, сладких стонов, и сжала ногами мою шею.

— А-а-а-х! — тихо протянула она, и двинулась вперед, ожидая большего. — Еще!

Вспомнив, как нравилось Кире, я принялся за дело, старательно выводя языком «мокрые фигурки», как художник выводит кистью рисунок на бумаге. А тут под капюшончиком еще и твердая горошинка показалось — недаром ее зовут волшебной кнопочкой, через которую проходят тысячи нервных окончаний, доставляющие женщинам невероятное наслаждение. Не удержавшись, я осторожно пощекотал ее указательным пальцем, а потом и языком — пока Багира металась по кровати, стонала, шептала что-то бессвязное; каждое мое движение, каждая моя ласка воспламеняла внутри нее пожар неумного желания. Охая от острого наслаждения, она расцепился бедра, и буквально рванула меня наверх, пристраивая между своим ног.

— Хочу! — жарко выдохнула в губы, потираясь твердыми вишенками груди об мою грудь.

— Будет больно, — предупредил я, и железной рукой осторожно отправил струмент на рабочий участок — иными словами, вставил его туда, где ему природой предназначено быть. А потом двинул бедрами, осторожно заполняя ее изнутри. Я ожидал, что сейчас она закричит, но Багира вместо этого обхватила меня руками, и сама дернулась навстречу, насаживаясь до упора. Никакого сопротивления внутри, никакой преграды мой струмент не встретил, и это меня озадачило.

— Да! — вскрикнула она, впиваясь ногтями в мою спину (блин, хорошо, что у нее кошачьих когтей сейчас нет). В восторге она завиляла тазом, сходя с ума от того, как внутри нее пульсирует горячая и твердая плоть. — Да-а-а-а….

И здесь мой мозг вдруг впервые насторожился — уж очень как-то… необычно звучал ее голос, даже искаженный страстью и желанием. Но Багира, не дав мне задуматься, впилась в мои губы поцелуем, и сама начала двигаться, задавая ритм. Приподнявшись на вытянутых руках, я ритмично заработал бедрами, пронзая ее серией сильных, мощных ударов. Внутри нее было так узко, так хорошо, что хотелось петь от счастья.

— Да! Да! Да! — кричала Багира, подбрасывая бедра все выше. Наши животы гулко шлепались друг об друга, кровать скрипела, ее стоны перемежались с моим сопением. Ощущения были куда острее, чем с моим старым телом — видно, сказывался размер струмента, который здесь был на порядок больше, а может, играл на руку тот фактор, что у этого тела сегодняшний раз тоже был первый. Все было настолько острее, что я, не отдавая себе отчет, вдруг поднялся, рывком закинул ее ноги себе на плечи, и лупанул с такой силой, что Багира буквально завыла от безумного блаженства.

— Еще! Еще! — ее голос снизился до низкого, хрипящего стона. — Глубже! Сильнее!

Слегка сбавив темп, я начал чередовать движения — то быстрее, то медленнее, то до конца, то наполовину, а то почти на выход, и опять сразу до конца. Струмент превратился в оголенный нерв, через который тоненькими иголочками по всему телу покалывало то самое чувство, которое испытывает мужчина, занимаясь этим с любимой женщиной. Весь мир вокруг исчез — остались лишь мы, наши обнаженные тела, и финишная черта, к которой мы оба стремились, и за которой лежала нирвана наивысшего блаженства.

Сколько это продолжалось? Час? Два? На самом деле, прошло не более пяти минут — но и их хватило, чтобы подвести нас к долгожданному финалу. Угадав момент и прервавшись на несколько секунд, я опустил ладонь вниз, и безошибочно (спасибо уроками Киры) нащупал ту самую волшебную кнопочку, которая являлась ключом к всепоглощающему наслаждению. Стоило мне нажать на нее, как тело Багиры напряглось, стиснул «кнопку» между пальцами — и кошкодевочка выпустила из себя длинный, протяжный стон удовольствия. Кончая, она так восхитительно сильно сжала меня внутри, что я и сам не удержался. Залп получился мощный, как у пушки с крейсера «Аврора», все погреба за один раз опустошили. Упав на нее сверху, я потянулся к ее губам — и на этот раз Багира сама поцеловала меня, жадно исследуя мой рот языком. Мои ладони нашли ее груди, ее ноги сцепились у меня за спиной, вжимая в себя. Мне не хотелось покидать влажную, гостеприимную пещерку — тем более что мой верный кореш даже не думал расслабляться, демонстрируя готовность продолжить.

— М-м-м! — простонала Багира, прекрасно ощущая, как внутри нее продолжает заполнять и растягивать узкие стеночки твердое копье. — Ты просто великолепен!

От неожиданности я чуть не подскочил на месте. Этот голос! Теперь, когда порыв безумной страсти угас, не узнать его было невозможно. Рывком поднявшись с кровати, я метнулся к стене — выключатель здесь был на том же месте, что и в моем номере. Вспыхнувший свет озарил комнату — и показал картину, от которой я чуть не сел на пол.

Потому что Багиры в комнате не было — вместо нее на кровати, обнаженная и все еще подрагивая от полученного наслаждения, лежала Сэя….

******************

Признаться честно, в первые несколько секунд мне хотелось вскочить на ноги, и выброситься в окно. Особенно, когда до меня дошел весь ужас моего только что случившегося поступка. Потому что вместо любимой девушки по ошибке трахнуть прокуроршу — такое даже в страшном сне присниться не может.

Слегка отойдя от пережитого, мой мозг тут же занялся анализом ситуации — главным образом того, как все это вообще произошло. Далеко ходить не пришлось, картина нарисовалась сразу. Когда я описал «молодую и красивую девушку с черными волосами» — администратор Эльза вместо того, чтобы подумать про Багиру, подумала про Сэю. Потому что прокурорше, как бы это странно не звучало, такое описание тоже подходит — действительно, молодая, красивая (особенно если очки снять и купальник надеть). И волосы черные, правда, с синим оттенком, но ведь про оттенок речь не шла. Таким образом, думая, что вхожу в комнату к Багире, я уже сделал самую грубейшую и глупейшую ошибку в моей жизни. И в темноте лица не видно, и зрение ночное не стал включать, чтобы интригу не портить, дебил! А уже потом включились инстинкты, при которых мне было не до размышлений. Даже над тем, почему Багира ведет себя так развратно и открыто, хотя говорила, что это у нее в первый раз.

Между тем Сэя приоткрыла глаза, сладко потянулась… и увидела меня, сидящего у стенки. И тут же грянул такой вопль, что я чуть не оглох.

— Вы… Вы… Вы что себе позволяете? — это были единственные слова, которые я разобрал в этом крике. Между тем госпожа прокурор торопливо нацепила на нос очки, закуталась в одеяло, пряча от меня свои прелести, и прижалась к спинке кровати, с таким видом, будто я маньяк какой-нибудь. — Вы… Вы… Вы как здесь оказались?

А потом она посмотрела вниз, приоткрыла рот, и в ужасе прижала к нему ладонь. Только сейчас я тоже увидел, что сам нахожусь в костюме Адама, то есть — в чем мать родила, а потому схватил брошенные на пол брюки, и натянул их прямо на голое тело.

— А вы? — рявкнул я, прекрасно зная, что лучшая защита — это нападение. — Не могли сказать, что это вы?

— Что вы имеете в виду? — щеки Сэи стали ярко-красными. — Как я могла сказать, если я спала? И вообще, я первая спросила!

Охренеть можно! То есть, как это спала? И внезапно до меня начало постепенно доходить вся абсурдность случившегося.

— И что, когда вы спали, вам ничего такого не снилось? — поинтересовался я вкрадчивым тоном.

— Это не ваше дело! — Сэя вдруг покраснела, дернулась, и плотнее прижала одеяло к обнаженной груди. — Или вы сейчас объясните, как вы оказались у меня в комнате, или я…

— Госпожа прокурор! — перебил я ее. — Чтобы я долго не объяснял, просто представьте, что все, что вам снилось, было на самом деле — только со мной. Кто там вас во сне любил, Джонни Дэпп? Или Бред Питт? Или кто там из вашего времени. Короче, то удовольствие, что вы получили во сне, вы только что получили от меня.

— Что вы… — медленно, но Сэя начала понимать. Недаром она прокурор, у нее мозг тоже здорово анализирует, даже почище, чем у меня. — То есть, вы хотите сказать… что мы… сейчас… занимались….

Я кивнул. Она потрясенно выдохнула:

— Нет! Не может быть!

— Еще как может, — мрачно ответил я, поднимаясь с пола. — Я шел к Багире, а по ошибке зашел квам. Считайте, что все это — большое недоразумение. Спокойной ночи.

— Подождите! — Сяэ окончательно растерялась. — Но как же так! Я же просто…. У меня давно никого не было, вот я и… Я ведь даже подумать не могла, что…

Дальше я слушать не стал, бесполезно, пока она не приведет мысли, а тем более речь в порядок. Просто подобрал с пола свои шмотки, вышел из номера, и зашел в соседнюю дверь своего. Рухнул на свою кровать, и уставился в потолок. Все, это финиш. Завтра мне хана!

Интересно, еще не поздно пойти к Багире, и все исправить? Ну, подумаешь, первый блин комом. Тем более что Сэе грех жаловаться, судя по тому, с какой страстью она отдавалась, ей все понравилось. Да и мало ли у меня было таких случайных раз? Из ступора меня вывел стук в дверь.

— Саня! — послышался встревоженный голос Лю. — Ты здесь?

— Чего надо?

— Там Лобанов… — этих двух слов хватило, чтобы я вскочил с кровати. Не успел Лю собраться с мыслями, чтобы как можно корректнее закончить фразу, как я уже распахнул дверь, чуть не пришибив китайца на месте — хорошо еще, что он успел увернуться. Увидев меня в одних брюках, Лю растерялся. — Извини, что помешал, я не вовремя, да?

— Нормально. Что случилось?

— Да там… — он махнул рукой. — Пошли, в общем, долго объяснять.

*****************

— Бегом марш! Оружие наизготовку! — раздавал команды Кудасов, пока его солдаты разбегались по позициям, чтобы организовать хорошо защищенный коридор, ведущий от деревянных ворот, ограждающих подземный Лас-Вегас от остальной половины нулевой базы, до выхода на поверхность. Защищали, естественно, не нас — защищали местных от нас самих. После того, что случилось ночью, не удивлюсь, если нас прямо здесь попытаются расстрелять на месте, без суда и следствия. — Сержант, доложить о готовности. Отлично. Капрал, ведите их.

Конвой получился внушительный — двенадцать человек спереди, по две шеренги, и столько же сзади. Посреди мы сами — безоружные, хмурые, мрачные.

— Ну, спасибо тебе, Сеня, — ворчал я, пока мы не спеша двигались по широкой главной дороге, пересекающей город. — Не, я, конечно, все понимаю. Ну, проиграл пару раз в рулетку, рассердился, с кем не бывает. Но зачем ты, япона мать, казино-то поджег, а?

— А потому, что там все подстроено, — буркнул кузнец. — Как ни крути, а все равно не выиграешь.

— Между прочим, я предупреждал об этом, — заметил Владимир.

— Во! Ты что, дебил, Сеня? Нет, не так… Ты дебил, Сеня! Тебя же умные люди предупредили, а ты….

— Ой, молчал бы лучше! — не удержалась Багира. Но больше ничего не сказала, только стрельнула в меня яростным взглядом своих зеленых, с вертикальным зрачком, глаз. Кошкодевочка тоже была сердита. Мало того, что я не пришел на свидание тет-а-тет, так еще и все мы из-за моего деревенского… то есть, поселенского дурачка в оборот влетели.

— Хе-хе, — хмыкнул Салам, отчего-то единственный из нас пребывавший в хорошем расположении духа. — Кажись, кого-то ночью не отжарили, нах.

— Ты чего лыбишься? — поинтересовался я. — Сам-то где шлялся?

— Я?

— Да, ты.

— Да так.… Гулял.

— Гулял…. Лучше бы за Лобановым следил, гуляка тоже мне нашелся.

— Я здесь при чем, нах.? Он же в твоем отряде, а не в моем.

Возразить на это было решительно нечего. Вместо этого я покосился на Сэю. Ее взгляд не предвещал лично для меня, а в общем для нас всех, ничего хорошего. В преддверии возвращения на базу к цивилизации и Верховному Совету, надеяться на ее милосердие после окончательного превращения в жестокого, хладнокровного, помешанного на справедливости прокурора Верховного Суда, можно было даже не надеяться. Интересно, она уже мне придумала наказание, или еще нет?

— Чего это ты на нее так смотришь? — подозрительно спросила Даша.

— Да так, ничего, — я отвел взгляд.

Кудасов встретил нас возле грузового лифта. Оказалось, что та платформа, на которой мы сюда спустились, была аварийным, то бишь, запасным выходом. Подниматься же теперь следовало через главный вход — он был выполнен в виде эскалатора, вроде таких, какие стоят в метро. Оценив уходящую в потолок лестницу с движущимися ступеньками, я посмотрел на изрядно поседевшего за последние несколько дней Кудасова, с удивлением обнаружив на его плечах погоны полковника.

— Поздравляю.

— Пошел ты… — он легонько толкнул меня в спину. — Из-за тебя, засранца, все началось, и все случилось. Шагай, давай!

Шедший впереди конвой рассредоточился вокруг эскалатора, шедший сзади взял нас на прицел. Выстроившись в цепочку, мы по очереди вставали на движущуюся лестницу, и она по очереди уносила нас наверх. Отправив первыми наверх Лю и Салама, я, как обычно, пошел последним.

На поверхности нас тоже ждали — три вертолета и отряд из пятидесяти человек. Молча мы загрузились в вертушки, и еще минут десять сидели, ожидая, пока не поднимется Кудасов со своими ребятами. В целях безопасности (чтобы не сговорились по дороге) нас распихали в разные вертолеты, так что я оказался рядом с Сэей, Ником и Трегубом. Улучив момент, когда ни Ник, ни белорус не смотрели в нашу сторону, я наклонился к прокурорше:

— Сэя, насчет вчерашнего…

— У меня только один вопрос, — перебила она меня ледяным тоном. — Что мы будем делать, если я забеременею?

Я вздохнул.

— На этот счет не волнуйтесь. Видите ли, у меня новое тело, а у него первый раз полностью холостой.

Ее губы тронула презрительная улыбка.

— Значит, вчера ничего не было, и оставим эту тему.

Но ее глаза меня не обманули — они предсказывали страшную бурю, гневную кару, которая только и ждет, чтобы обрушиться на мою многострадальную головку. Решив больше не рисковать, сунувшись с расспросами, я закрыл глаза, и замолчал. Пришел Кудасов, сунулся в наш вертолет, и дал команду к отлету.

Летели долго — часа четыре, если не больше. Во время полета друг с другом почти не разговаривали, а когда сели для заправки топлива, нас даже наружу не выпустили. Подумать только, всего какую-то неделю с чем-то назад мы точно также летели с нашего охотничьего лагеря, окрыленные новым охотничьим походом, предвкушая новые приключение, подвиги, большие деньги. А что получилось в итоге? Большая часть отряда где-то потерялась, а оставшаяся горстка скиталась по джунглям, попадая в неприятности, пока не вернулась обратно с тем же, с чем и ушла — то есть, ни с чем. Мало того, еще и проблемы на голову нажили. Погиб помощник Сэи во время крушения дирижабля — раз. Взорвали остатки четвертой базы — два. Угробили отряд Браво-восемь — три. Устроили пожар в подземном казино — четыре. И пять — лично я переспал с прокуроршей. Не знаю даже, зачтется ли последнее лично мне, или пойдет в счет всей команде, но сделанного уже не вернешь. Интересно, а Сэя об этом прямым текстом на суде скажет, или как-то по хитрому, чтобы никто не догадался, о ком идет речь? Вот ребята удивятся, когда услышат. И в тюрьме меня, небось, за такое уважать станут — я думаю, многие из тех, кого Сэя на суде взгрела по полной программе, хотели бы ей хорошенько впиндюрить. Считай, отомстил за всех сразу.

А что по основной теме? Королеву монстров мы нашли — только она уже была мертвая, но это фиг кому докажешь, потому что ее тело тоже вместе с четвертой базой сгорело. Кроме того, мне даже сказать не дадут, что она там была — сразу рот заткнут, или признают невменяемым. Свидетели, разумеется, все со мной круговой порукой связаны. У Ника и Багиры свои интересы, дружба дружбой, а только они не станут вместе с нами в одном болоте тонуть. Соревнование это дурацкое мы тоже продули — Сэя во время путешествия только и видела, как охотники под моим командованием всякие глупости делали, вместо своих прямых обязанностей. Вот и получается, что я опять всех подставил, сам того не хотя. Дернул же меня черт играть крутого парня! Надо было еще на дирижабле сидеть, и не выпендриваться. В результате: хотел, как лучше, а получилось, как всегда. Или, по старой русской традиции, все закончилось крайне хреново.

Так я и занимался самокопанием, пока не задремал, чувствуя внутри просто огромную, наполняющую всю душу усталость. Не тело — тело было свежо и полно сил — а именно душу. Меня весь этот окружающий бред в моей новой жизни так уже достал, что хотелось закрыть глаза, и больше не открывать их никогда. Или открыть — а я опять в своем старом теле, в своей старой жизни, и все, что случилось со мной после смерти — не более чем сон; или, скажем, я впал в кому, и видел все это только в моей голове. Даже в какой-то момент открыл глаза — ничего не поменялось, все то же самое вокруг, ничто никуда не исчезло. Обидно!

От начала и до конца полета меня никто не трогал, да и разговаривать ни с кем в присутствии вояк не хотелось. В итоге я проспал весь полет, и проснулся только, когда Ник толкнул меня в бок.

— Вставай, давай, — сказал он без особых дружеских интонаций в голосе. — Добрались, наконец.

Я протер глаза, и оглянулся.

— И где мы?

— На шестой базе.

Ого, значит, опять там же, где все и началось. Вытащив из вертолетов, нас повели в мой главный офис — ну, точнее, к помещению, которое я арендовал и оборудовал под таковой. Собственно, офисом это назвать трудновато — всего лишь две комнаты, приемная и мой кабинет, и примыкающий к первой санузел. Все под тем же конвоем нас подвели к дверям, когда они распахнулись, и наружу выбежала Кира — эффектная черноглазая брюнетка, с шикарным телом и искренними чувствами к моей неблагодарной персоне.

— Саша! — всхлипывая, она бросилась ко мне на шею. — Слава Богу, нашелся!

Не отдавая себе отчета, я машинально обнял ее, поглаживая по волосам. Выглядело это настолько неожиданно, что у троих из нас — у Ника, Багиры и Никольского — отвисли челюсти.

— Это еще кто такая? — возмущенно воскликнула кошкодевочка.

— А, это Кира, — безмятежно ответила Даша. — Секретарша Маузера. Просто они, когда видятся, всегда спят вместе.

— Ага, а это Даша, наша самая лучшая сотрудница, — не удержался я. — Год назад мы выдвинули ее на должность охотницы, и с тех пор никак не можем заставить закрыть свой рот.

В этот момент Кира, словно на что-то решившись, вдруг притянула меня к себе, и поцеловала — тем самым долгим и чувственным поцелуем, которым мы традиционно заканчивали каждое наше постельное свидание. Я ответил на поцелуй, и только через несколько секунд осознал свою ошибку. Взгляд Багиры сверлил мне спину, и, даже не видя его, можно было легко догадаться, о чем она думает.

— Бывшая уже, значит, — многозначительно протянула она. — Ну-ну.

Я попытался оттолкнуть Киру, но она только крепче прижала меня к себе. Все, это финиш, хуже уже некуда. Теперь, когда Багира все увидела, ее симпатия ко мне рухнула, как карточный домик. А Кира, ничего не подозревая, целовала меня, радуясь, что я вернулся живой и здоровый. А я себя чувствовал, как последний подонок. Одной врал, другой наврал, вот тебе и счастье в личной жизни.

— Ну, все, хватит, — резко сказала Сэя. — Мы сюда пришли не просто так. Господин полковник, сопроводите всех ненужных к Маузеру на квартиру, пусть ждут дальнейших распоряжений. А мы пока с остальными побеседуем.

Через несколько минут солдаты ушли, уведя с собой Трегуба, Пиромана, Карлсона, Лобанова, Ахилла, Лю и Салама. Остались только я, Кира, Даша с Владимиром, да Багира с Ником. Вошли в офис — здесь царил жуткий беспорядок, везде виднелись грязные следы армейских сапог, все бумаги были перерыты сверху донизу, вся мебель перевернута, дверь в мой кабинет криво висела на одной петле.

— Что случилось? — спросил я у Киры.

— Ворвались сюда, и устроили обыск, — ответила она, прижимаясь ко мне. — Я пыталась спросить, какое они имеют право, но меня даже никто не слушал. Саш, что происходит?

— Пока сам не знаю. Но думаю, нам сейчас это объяснят.

Руководившая балом Сэя вошла в мой кабинет, и кивком показала нам, что нам нужно остаться в приемной.

— Ждите здесь, — холодно сказала она, и кое-как прикрыла дверь. Я досадливо сплюнул, глядя, как вояки оцепляют выход. Похоже, нас опять считают за преступников, к гадалке не ходи.

— Кира, кофе организуй.

— Хорошо, — она направилась к стоящей в углу на тумбочке кофемашине. Я поставил на ножки три перевернутых стула, и жестом пригласил присутствующих садиться. Владимир и Ник отказались, сели Даша и Багира.

— Долго ждать? — проворчала кошкодевочка.

— Иди и спроси, — буркнул я, принимая от Киры чашечку с эспрессо. Все остальные от кофе вежливо отказались, все, кроме Даши — она была не такой человек, чтобы отказываться от угощения. — Если хотите знать мое мнение, то я думаю, что вскоре окажется, что я — пролетел, а вы в шоколаде.

— Успокойся, накосячили все вместе, — поморщился Ник. — Нечего тут панику раньше времени разводить.

— Да нет, он прав, — Багира смотрела на меня таким же взглядом, которым и Сэя в нашу с ней первую встречу — как на маленького, кровососущего паразита, который сидит на теле общества. — Действительно ты, Маузер, наворотил много всего. И я лично ни слова в твою поддержку не скажу. Наоборот, какую бы версию произошедшего Сэя не выдала, я подпишусь под каждым ее словом.

— Слушай, завязывай, а? — попросил я. — И без того тошно.

— Завязывать? — она вдруг поднялась. — Да это ты начал! Как я могла быть такой… такой… Ну, да, выпила вчера немного в этом долбанном казино, повело меня немного. Кира, а, Кира. Ты ведь девушка Маузера, да?

— Ну… не то, чтобы девушка, — смутилась брюнетка. — Но я люблю его, и давно жду, что он ответит мне взаимностью.

— А еще они спят вместе, — будничным тоном заметила Даша. — Просто так, потому что им нравится.

— Ты вообще заткнись! — грубо оборвал ее я. — Тебя не спрашивают.

— Сам заткнись! — огрызнулась рыжая. — Из-за твоего кузнеца-идиота не только у Багиры в эту ночь все обломалось. Причем уже в третий раз по твоей милости.

— Милая, успокойся, — примирительно попросил Владимир. — Александр ни в чем не виноват.

— Я вот считаю, что виноват, — изобличительно ткнула в меня пальцем Багира. — Виноват своим фактом существования.

— Вот только давай не переходить на личности! — обиделся я. — Да, соврал немного, да, к тебе в спальню не пришел…

— Не пришел? Да ты с Сэей переспал! — кошкодевочка сорвалась на крик. — Я все слышала через стенку!

— Чего?! — офигела Даша. — То есть как это с Сэей?

— А вот так! Он же просто похотливый кобель. Кого захотелось, того и оприходовал.

— Я бы попросил…

— Маузер, ты вообще уже головой тронулся? — Ник выпучил глаза, и повертел пальцем у виска. — Ты что, переспал с прокуроршей?

— Вы мне хоть слово дадите сказать, или нет?

— Во дела! — Даша покачала головой. — Ну, Маузер, я тебе тогда не завидую. Кира, как тебе это?

— Я, если честно, ничего не поняла, — призналась брюнетка. — Кто такая Сэя, и кто эта вот девушка, которая оскорбляет моего… моего начальника.

— А перед этим ты хотела сказать «моего мужчину», да? — прищурилась Багира.

— Все, хватит! — мозг у меня готов был вот-вот взорваться. — Замолчали все, иначе я за себя не отвечаю!

— Нет-нет, вы продолжайте, — попросила рыжая. — Мне очень интересно, что же будет дальше. Значит, Маузер переспал с Сэей, а она что?

— Не знаю, — бросила Багира. — И знать не хочу. И вообще, товарищ Маузер, доношу до вашего сведения, что вы — мудак. И не вздумай больше подходить ко мне, глаза выцарапаю, и ты прекрасно знаешь, что это не пустая угроза.

— Больно надо!

— И кстати, Кира, я бы на твоем месте бросала щадить этого урода. Он же никого не любит, кроме себя.

— А я предлагаю открыть клуб, — тут же предложила Даша. — Клуб тех девушек, которые испытывали к Маузеру чувства, и разочаровались, узнав, какой он кусок дерьма на самом деле. Кто за? — и подняла руку.

Багира, чуть помедлив, повторила ее жест, и обе посмотрели на Киру. Брюнетка молчала.

— Ничего, приглашение остается в силе, — важно сказала рыжая. — Еще бы надо пригласить Мафую, она тоже может много чего рассказать.

— О! Так у него и еще какая-то была? — не поверила своим ушам Багира. — И после этого ты, Маузер, смеешь утверждать, что слухи про твой гарем — чистейшей воды бред?

— Нет у меня никакого гарема!

— Конечно, нет! — фыркнула Даша. — Кто же тебя, козла, полюбит настолько, чтобы в гарем прийти.

— У Саши нет никакого гарема, — вступилась за меня Кира. — У него есть только я.

— Да-да, конечно, — Даша прикрыла рот ладонью, и громким шепотом сообщила Багире: На самом деле, Кира надеется, что Маузер подарит ей ребеночка, а он тупо использует ее для секса, и кормит пустыми обещаниями.

— Да ладно?

— Вообще-то, я все слышу!

— Вообще-то, мы это знаем, поэтому специально громко говорим. Ну что, девчонки, предлагаю сломать ему руку. Или ногу. А еще лучше, кастрировать. Чтобы впредь неповадно было.

— Владимир! — слушать это было невыносимо. — Угомоните свою невесту, пока я ее не пристрелил.

— И не подумаю, — ответил Никольский. — Правильно она все говорит.

— Подождите минутку… — медленно сказала Кира. — То есть, вы хотите сказать, что Саша…

— Трахнул прокуроршу, а перед этим пытался сделать это со мной, наврав мне, что вы расстались, — закончила Багира.

— Ты ведь сама была не против! — заорал я.

— Конечно, я же тебе поверила, мудаку.

— Кира… — смотреть в глаза своей любовнице мне было стыдно, как никогда. — Прости меня, я не хотел ничего такого….

— Я знаю, — кивнула она грустно. — Я до последнего надеялась, что смогу тебя переубедить. Что мы будем вместе не только в постели, а всегда. Что ты остепенишься, предложишь мне выйти за тебя замуж, захочешь создать семью. Но видно, я была такой дурой, что зря надеялась. Ты никогда не изменишься. Начиная с того момента, как ты врал мне про ребенка — ты будешь врать всегда. Наверное, будет лучше, если мы прекратим все это. Раз мое тело тебя уже не интересует настолько, что ты начал искать замену на стороне… то так тому и быть. Я увольняюсь из «Моей обороны», и навсегда ухожу из твоей жизни.

Я замолчал, ошарашенный это новостью. Наступила тишина, которую прервала вышедшая из кабинета Сэя.

— Александр Маузер, Ник и Багира! — сказала она торжественным тоном. — Прошу на встречу с Верховным Советом.

Глава тридцать третья: Как у меня отжали бизнес

Когда я обустраивал офис, то хотел, чтобы мой личный кабинет был обставлен максимально роскошно — роскошная мебель, шикарный интерьер, первоклассный ремонт и так далее. Чтобы у каждого, кто зашел, сразу сложилось мнение: эта контора далеко не бедствует. Но потом почему-то засомневался. Все-таки, я всю жизнь был простым парнем с простыми запросами, к роскоши не стремился, и ценить ее особо не умел. Из-за этого сложилось опасение, что в таком кабинете я постоянно буду чувствовать себя неуютно, как на иголках, а это не очень способствует продуктивности работы, особенно, если ты самый главный.

Так что из всего вышеперечисленного я остановился лишь на первоклассном ремонте. Пол в кабинете украсили узорной плиткой, стены покрасили в приятный, ласкающий взор песочный цвет, на потолке круглые плафоны, багеты и все такое прочее прилагается. Из мебели — компьютерный, он же рабочий стол, небольшой диванчик для отдыха (на котором также удобно иногда расслабиться с Кирой), рядом с диванчиком столик, и, конечно же, бронированный сейф в углу со всей документацией. Единственное, что служило здесь предметом роскоши, было кресло — перепробовав десятки различный моделей кресел, я остановился на низком и широком кожаном кресле, которое стоило около тридцати тысяч баллов, и это еще со скидкой. Когда садишься в него, сразу забываешь обо всех проблемах, возникает чувство, что ты царь всего и вся, и никакие там мелкие проблемы простых людишек тебя не касаются. Поработав немного, я добавил в интерьер еще одно немаловажный элемент — спрятанный в стене мини-бар. Теперь, стоило лишь коснуться стены в определенном месте, как тут же открывалась ниша, забитая элитным пойлом на любой вкус и повод. Правда, этим я особо не злоупотреблял, бухать на работе, конечно, интересно, но намного веселее у себя дома, с друзьями и товарищами.

В отличие от приемной, кабинет особо не обыскивали, только сейф стоял распахнутый и пустой, да из ящиков стола все забрали на проверку. Зато в моем любимом кресле устроилась Сэя, которая смотрелась в нем ничего так, но уж очень нагло. Я уже хотел было возмутиться, но вспомнив, что прокурору лучше не грубить, вовремя прикусил язык.

— Связь с Верховным Советом начнется через три… две… одну… — объявила Сэя. — Начали.

И ткнула пальцем в какую-то кнопку на клавиатуре лежащего на столе ноутбука. И сразу же кабинет начал расплываться, теряя свои очертания, зато приобретая новые. Ник и Багира, которые еще такое полное погружение в иллюзорную реальность не проходили, напряглись, зато я остался спокоен, хорошо помня о прошлогоднем опыте посещения подземелья, где меня допрашивали точно также. Вместо кабинета мы оказались посреди огромного зала с мраморными колоннами, а вокруг нас, кружком, расположились фигуры членов Верховного Совета. Каждый сидел на своем кресле, возвышающемся на персональном пьедестале, и каждый был закутан в белоснежное одеяние, и у каждого вместо лицабыла неподвижная золотистая маска. Фигуры были абсолютно неподвижны, что еще раз заставило меня убедиться во мнении, что это — всего лишь куклы для маскировки. Никто никогда вживую не видел лица людей, состоящих в Верховном Совете, и не знал, кто они конкретно такие — люди, или черти, а может даже инопланетяне, но такая тайна вселяла уважение, страх, поддерживала легенду об их могуществе и всесилии. Ходили слухи, что они бессмертны, а еще что им открыты все тайны природы и Вселенной, а еще что у них есть высшая цель, к которой они сейчас и ведут человечество. Сам я лично не раз задумывался, что под личиной Верховного Совета мог скрываться кто-то один, но очень умный — либо же сами они подчиняются другим, а строят из себя главных. Короче, теорий много, и все они заслуживают того, чтобы обдумать их в свободное от работы время.

И вот еще что — в прошлый раз фигур было двенадцать, ровно столько же, сколько и передвижных баз. Сейчас же их стало на одну больше — после того, как строительство тринадцатой базы было закончено, в Верховном Совете появился новый советник, отвечающий за эту базу. Раньше в перспективе им должен был стать покойный Сергей Петрович Координатор, но теперь я даже понятия не имел, кто занял это место. Может быть, какой-нибудь генерал из военных, а может, очень гениальный фермер, придумавший новый способ, как сделать еще один шаг навстречу прогрессу. И сейчас этот тринадцатый заговорил первым. В прошлый раз говорили трое — двое мужчин и одна женщина, а мужики разговаривали один звучным баритоном, другой мощным басом. Этот же говорил низким, писклявым фальцетом, словно ему на ногу в автобусе наступили.

— Кого я вижу, кого я вижу! — удивился низкий, писклявый фальцет. — Сам Маузер собственной персоной! Что же вы, товарищ, опять делов наворотили? Мало вам было прошлой беседы, что вы из нее ничего не усвоили?

Тебе, гнида, какое дело вообще? Тебя в прошлый раз здесь не было, так что сиди там, и молчи в тряпочку (подумал я). Своего коллегу перебил знакомый мощный бас:

— Александр Маузер, вы нас очень разочаровали. Вы поступили совсем не так, как мы ожидали; и уж конечно, совсем не так, как мы вам приказывали.

Обидно, но справедливо. Я опять промолчал, наученный горьким опытом: сначала дождись, пока тебе не предъявят все обвинение, а уже потом начинай оправдываться. А то в прошлый раз из-за моей несдержанности меня чуть в топку на генетическую переработку не отправили.

— Семь дней назад вы получили приказ — выдвигаться на место падения метеорита, встретиться с нашим помощником, прокурором Верховного Суда госпожой Сэей, и получить от нее инструкции, связанные с вашим дальнейшим нахождением на посту генерального директора ООО «Моя оборона» и существованием самой компании в целом, — продолжил мощный бас. — Было такое?

— Да, — я ответил спокойно, потому что знал — здесь меня упрекнуть не в чем, сделал все по приказу.

— Далее вы объединились с командой «Б.О.Л.Т.», и на их дирижабле отправились на место гибели четвертой базы, чтобы там начать поиски королевы монстров — которая, по нашим сведениям, к гибели четвертой базы причастна самым прямым образом. Вы провели в путь остаток дня, ночь, и половину следующего дня. Все было по инструкции, все было в порядке, все было по плану. Но вот дальше, с этого момента, и началось все самое интересное. Госпожа Сэя, докладывайте.

Только сейчас я заметил, что Сэи в помещении нет — очевидно, она осталась за пределами искусственной реальности. Но зато зазвучал ее голос — твердый, четкий и без запинки:

— Крушение дирижабля произошло примерно в четыре часа вечера по местному времени. Причиной, как мне объяснил капитан и владелец транспортного средства, стало возгорание в трюмном отсеке, которое устроила команда Маузера в попытке захватить данное воздушное судно в свое управление. В результате дирижабль потерпел крушение, в котором погиб мой помощник и секретарь Алонсо…

— Достаточно, — голос Сэи замолчал, теперь заговорил звучный мужской баритон. — Господин Ник, вы, как капитан и владелец дирижабля, готовы подтвердить слова госпожи Сэи?

Я оглянулся — Ник побледнел, совсем не ожидая, что Сэя вот так сразу расскажет все, как было. Очевидно, он тоже надеялся как-то по-тихому, между нами, урегулировать этот вопрос, не доводя его до сведения вышестоящего начальства. Но он не потерял самообладания, и, запинаясь, начал:

— Видите ли, так получилось….

— Я объясню! — вмешалась Багира. У меня душа ушла в пятки — уж кошкодевочка не станет меня жалеть после того разговора, что произошел в приемной. — Дело в том, что в момент крушения госпожа Сэя находилась в своей каюте, и не все видела. Господин Алонсо — простите, не знаю его фамилии — погиб в результате несчастного случая, а случай произошел, когда в трюме произошло возгорание, тут все верно. Но на самом деле попытка Маузера захватить управление — это всего лишь попытка помочь нам избежать катастрофы. К сожалению, из-за того, что ни у Маузера, ни у кого-то из его людей не было опыта управления дирижаблем, мы потерпели крушение, в котором, к счастью, все выжили, если не считать Алонсо — простите, не знаю его фамилии. Мы не отрицаем вину Маузера, более того, мы подтверждаем, что он частично виноват, но дело в том, что Маузер уже согласился возместить нам убытки и оплатить ремонт транспортного средства сразу, как только вернемся. Этот разговор произошел сразу после крушения, и госпожа Сэя его не слышала.

Признаться, я ушам своим не поверил — она что, меня защищает? Но Багира даже не смотрела в мою сторону, обводя взглядом те неподвижные лица-маски, которые были в поле ее зрения. Ник, который благодаря помощнице получил передышку, посерьезнел и кивнул:

— Да, я, как капитан и владелец воздушного судна, претензий к Маузеру не имею. Пока не имею, — поправился он. — Если Маузер возместит убытки, как обещал, то я и вовсе забуду эту неприятную историю с дирижаблем. Мне вовсе жаль господина Алонсо, хотя я его почти не знал, однако он погиб в результате несчастного случая, как могли погибнуть все мы, если бы нам не повезло больше.

— Хорошо, допустим, — снова встрял мощный бас. — Мы понимаем, что катастрофа есть катастрофа, от гибели никто не застрахован — понимаем это, как никто другой. Однако, как я понял, вы хотите сказать, что госпожа Сэя врет?

Неловкое молчание — такое обычно бывает в классе, когда ученик начинает отвечать перед доской, отвечает хорошо, но учитель внезапно задает ему совершенно незнакомый вопрос, и ученик замолкает, напряженно обдумывая, что сказать. Багира дерзко вскинула голову.

— Мы не говорили, что госпожа Сэя врет, — спокойно сказала она. — Мы утверждаем, что госпожа Сэя не все видела, и составила о случившемся неверное мнение. Тем более что опроса свидетелей и записи официальных показаний я почему-то не заметила.

— Оставим пока эту тему, — мягко сказал баритон. — Ее еще надо хорошо проговорить с самой Сэей…. Идем дальше. Что вы сделали после катастрофы? Расскажите нам. Нет, не вы! — Багира, открывшая было рот, запнулась. — Пусть Маузер расскажет.

Перемежая речи короткими «э-э-э», и то и дело сбиваясь с мысли, я кое как начал рассказывать. Получалось, прямо скажем, не очень — опять как у ученика, который через силу выучил заданный урок, и теперь через силу его рассказывает. Просто мне хотелось опустить некоторые подробности, так что я старался излагать все сжато, одну суть, но как можно вот так сразу отделить суть от подробностей без подготовки? Верховные Советники молчали, но когда я добрался до того места, где мы встретили Дашу, Никольского и Лобанова, меня перебил баритон:

— Позвольте, а вы не могли бы объяснить подробнее: как ваши товарищи оказались возле четвертой базы, если вы оставили их возле места падения метеорита?

Хороший вопрос, прямо в точку.

— Понятия не имею, — сказал я так,как и было — честно. — И они тоже не знают.

— Это интересно! — неожиданно воскликнул женский голос, который я тоже слышал в прошлый раз. — Не правда ли веселая история, господа советники? Никто ничего не знает, никто ничего не делал, и, следовательно, никто ни в чем не виноват. Более наглого вруна я в жизни не видела.

— Но я правду говорю! — возмутился я, совсем забыв, что хотел дождаться сначала конца обвинения, а потом начать оправдываться. — Спросите их!

— Мы и без вас, Маузер, разберемся — кого нам спрашивать и о чем, — прикрикнул на меня женский голос. — Всем известно, какие у вас отношения с невестой господина Никольского. А вдруг она тоже замешана в ваших темных делишках, и сбила своего жениха с правильного пути?

— Ага, особенно если учесть, что она натуральная стерва, — пробормотал я под нос. — Свалила в туман, потом вернулась, и все для того, чтобы мне опять мозги вынести.

— Рассказывайте дальше, — потребовал мощный бас. — И хватит отвлекаться.

Не, ты гля, какие умные — сами меня перебивают, а мне, значит, «хватит отвлекаться»? Ситуация явно выходила из-под контроля, вся история была настолько запутанная и непонятная для меня самого, что объяснять ее я не смог бы при всем желании. Но я продолжил рассказывать, и тут случилось вовсе странное обстоятельство. Когда я упомянул королеву монстров, то ждал, что сейчас начнется самое главное — на меня начнут кричать, орать, что это бред, что я врун и обманщик, что ничего такого быть не могло, но… тишина. Я замолчал, решив, что они подбирают слова, но баритон поторопил меня:

— Рассказывайте, мы слушаем.

Вот это прикол! Значит, они не отрицают того, что послали меня искать королеву монстров в то время как она уже находилась на четвертой базе, причем давненько? Вообще охренели! Я открыл было рот, но тут меня перебил Ник:

— Простите, уважаемые и мудрые Верховные Советники, за неловкий вопрос, но мне хотелось бы прояснить для себя одну вещь… Мы все — Маузер, я, Багира, и еще восемь человек — видели своими глазами мертвое тело королевы монстров на четвертой базе, и слушали ее послание, которая она записала Маузеру перед смертью. В нем она призналась, что нападение гигантской медузы — ее рук дело, и неужели вас это ни капельки не смущает?

— Мы это все уже знаем, — ответил ему баритон. — Ничего такого нового мы нам не сообщили.

— Секундочку! — вмешалась Багира. — А на кой ляд мы тогда непонятно куда перлись ее искать, если она уже была у вас?

— Потому что это было вашим состязанием, в ходе которого мы надеялись выяснить, что лучше — количество охотников, или их техническая продуманность, — строго сказал женский голос. — И оставить то, что лучше, убрав ненужное. Вы должны были не охотиться на королеву, а лишь делать вид — а чтобы вы лучше делали вид, мы решили, что вам о ее судьбе не следует знать.

— И не нужно больше поднимать эту тему, — добавил мощный бас. — Кто окончательно взорвал четвертую базу?

— Королева монстров, — почти хором ответили мы трое.

— Значит, вы ни в чем не виноваты, а значит, Маузер, продолжайте рассказывать.

Эта логика начинала меня потихоньку, но выводить из себя. Вроде и не возразишь, а все равно бесит, сил нет. Значит, мы чуть не угробились при взрыве просто делая вид?! А не сильно ли вы там, господа советники, охренели? Тем не менее, я продолжил, все больше понимая, что эти гады и так все знают — а сейчас просто комедию ломают, чтобы все по-своему перекрутить.

На этот раз рассказывал я долго — вплоть до того момента, как мы высадились в Австралии. Конечно, пришлось вскользь упомянуть и про гигантского полу-механического леопарда-киборга, и про шторм, и про свадьбу… Тараканы в голове рыжей по поводу замужества Верховных Советников не сильно заинтересовали, зато они обратили внимание на другое.

— Минуточку! — прервал меня баритон. — А теперь нам бы хотелось прояснить один момент. Объясните, каким образом вы и ваша команда за двое суток добрались до Австралии? Неужели на вашей допотопной, как вы ее называли, посудине был установлен новейший воздушный двигатель на реактивной тяге?

Я промолчал. Действительно, а как? Сам голову над этим вопросом ломал, и пока еще никакого вразумительного ответа не придумал. Ну не кашалоты же нам эту хреновину под водой толкали, в самом деле?

— Не знаете? — притворно изумленно воскликнул женский голос. — Вот те раз! Вот чудеса! Ваш корабль летел по воздуху, а вы этого даже не заметили?

— В смысле летел? — не понял я. Ник и Багира тоже непонимающе нахмурились.

— У нас есть показания пилота спасательного вертолета, который в момент шторма как раз находился в том квадрате, который вы пересекали, — сообщил баритон. — Пожалуйста, включите его.

Секундная пауза, и тут же вклинился незнакомый мне голос молодого мужчины, звучавший откуда-то из пустоты:

— Говорит Майлз… Наблюдаю непонятное свечение зеленоватого цвета над поверхностью моря… — в голосе слышалась растерянность и изумление. — Никогда такого не видел, попробую подлететь поближе…

Небольшая пауза, и потом возглас:

— О, Господи! Вижу корабль, и он… летит! Диспетчер, как поняли, прием? Передаю описание: старый парусник, ни одной живой души на палубе не видно, парусов нет.… Но он летает! Как такое возможно вообще? Попробую его догнать… Нет, отбой: скорость слишком высокая.

— По описанию в точности ваша посудина, — ехидно заметил женский голос. — И как же вам так удалось лететь, что даже вертолет вас догнать не смог?

Мы — то есть я, Ник и Багира — молчали, ошеломленные, сраженные наповал этой новостью. Так вот, как мы за двое суток пересекли океан. Теперь все понятно. По крайней мере, для меня одного. Мне даже не пришлось строить догадки — стоило только вспомнить Асмодея, и все объяснения пришли сами собой. Но вот только стоит ли их озвучивать Верховному Совету? Чтобы меня еще и обвинили в сговоре с инопланетянами, которые по доброте душевной нас подбросили до берега? И даже не потребовали плату за доставку из чистого альтруизма? Нет уж, спасибо, хватило мне королевы монстров на свою голову, к зеленым человечкам я точно никакого отношения иметь не хочу.

— Мы не знаем, — потерянно пробормотала Багира. — Честно, не знаем!

— Хорошо, с этим мы еще разберемся, — вдруг вмешался писклявый фальцет, который говорил вначале. — Господа советники, мне кажется, мы тянем время. Лично для меня все стало совсем понятно. Пора выносить приговор.

— Еще только один вопрос, — протянул баритон. — Как вы нашли вход на нулевую базу?

— Чисто случайно, — ответил Ник прежде, чем я успел открыть рот. — Мы даже не знали, что она вообще существует, эта база.

— А вы и не должны были знать, — проворчал женский голос. — Есть много того, чего вам знать не следует, и куда совать свой любопытный нос тоже не нужно. Надеюсь, вам не надо объяснять, что воспоминания о нулевой базе вы должны стереть из памяти? В противном случае, мы сотрем их сами, но более жестким способом.

Намек был более чем понятен. Мы втроем кивнули.

— Начнем с соревнования, — заговорил фальцет. — По докладу госпожи Сэи стало ясно, что в джунглях огромную роль играет опыт выживания и знания тонкостей охоты на монстров. У Маузера и его товарищей эти знания есть, а у команды «Б.О.Л.Т.» — нет. С другой стороны, они еще могут их приобрести — и я думаю, уже приобрели за эту неделю в достаточно количестве. Таким образом, в этом плюс обоим организациям.

— Однако следует заметить, что команда Маузера лишена какого-либо собственного средства передвижения, — сурово заметил женский голос. — Если бы они имели таковой, то им бы не пришлось бродить по джунглям столько времени, подвергая опасности и себя, и Сэю, и Никольского с его невестой. В этом «Моей обороне» лично я ставлю большой минус.

— Однако я должен подчеркнуть отдельное замечание госпожи Сэи насчет того, что Маузер прекрасно оценивает ситуацию, заботится о своих людях и охотится на монстров без лишнего фанатизма, ведущего к ненужным потерям среди товарищей, — не согласился баритон. — Его качества лидера еще могут очень пригодиться.

— Однако Маузер уже целый год пудрит на мозги, и выкачивает из нас бюджетные средства, — пробурчал мощный бас. — Он целый год не мог найти королеву монстров, а только кормил нас обещаниями, что найдет.

— Уникальное сочетание наглости и тупости, — заметил женский голос. — И сам такой, и своих охотников такими же делает. Вдобавок постоянная самодеятельность, нарушение приказов, дисциплины, какие-то катастрофы….С другой стороны, к команде «Б.О.Л.Т.» подобных претензий нет, они следовали строго по инструкции, пока прекратить не пришлось.

— И в то же время команда «Б.О.Л.Т.» отлично оснащена в техническом плане, — добавил баритон. — А что есть у Маузера?

— У него есть двести человек, которые уже научились выживать в джунглях и охотиться на монстров! — рявкнул бас. — Это вам не маленький отряд, тут уже целая армия, понимаешь!

Несмотря на серьезность ситуации, я еле удержался от того, чтобы засмеяться — уж очень последняя фраза прозвучала так, как если бы ее сказал один российский президент советских времен. Сам я его, конечно, не застал, но про его любимое слово «понимаешь!» слышал, и не раз.

— Армии люди с таким опытом очень могут пригодиться, — согласился баритон. — Тем более что половина охотников как раз из бывших солдат и состоит.

— Однако мы больше не можем позволить им вести исключительно коммерческие интересы, — возразил женский голос. — Их мотивация — деньги за добычу, а не очищение нашей любимой планеты от монстров и им подобных. Это непорядок!

— Предлагаю переделать «Мою оборону» из независимой компании охотников в специальный военно-охотничий отряд, — сказал баритон. — А Маузер оставить на должности главного, но только присвоить ему звание… скажем, Верховного уполномоченного по особо опасным хищникам.

Я приоткрыл рот. Военно-охотничий отряд? Что за бред? И не хочу я быть никаким уполномоченным, хочу и дальше строить свою империю, цель которой — чтобы другие работали, а я только «капусту» стриг. Что и было главной мечтой всей моей жизни.

— Возражаю! — мрачно сказал бас. — Маузер не заслуживает такого звания. Более того, он не заслуживает даже того, чтобы оставаться главным.

— Согласна, — сказала женский голос. — Я еще раньше предупреждала вас, что он принесет нам только неприятности. И вы меня, конечно же, не послушались.

— Сестра, но он все же успел сделать кое-что для блага человечества, — мягко возразил баритон. — Он начал все это, без него мы бы еще долго ломали голову над тем, как вернуть нам нашу Землю.

— И его заслуги мы не забудем! — провозгласил фальцет. — Мы разрешим Маузеру оставить себе дом, и нескольких людей, которые понадобятся ему для того, чтобы заняться чем-нибудь другим. А уж чем — мы ему придумаем.

— Например? — тут же осведомился женский голос.

— Например, строительством новой четвертой базы, — ответил баритон. — Раз по его милости она была разрушена, значит, пусть помогает ее заново восстановить.

— Чтобы он опять наворотил нам проблем? — фыркнул женский голос. — Не смешите!

— Я думаю, если Маузер будет знать, что за еще одну ошибку он поплатится своей жизнью, то он будет более ответственно относиться к этому, — ответил баритон. — Я за то, чтобы дать ему еще один, самый последний шанс. Он неплохой человек, и терять такого человека было бы… слишком расточительно. Кроме того, мы приставим к нему того, кто займется его перевоспитанием. Я лично за этим прослежу.

Из всей этой галиматьи я понял только одно — охотником мне больше не быть. Более того, все то, что я усердно строил — охотничий лагерь, офис, мои друзья-охотники, снаряжение и оружие — все это сейчас отходило Верховному Совету, и из частного предприятия становилось, так сказать, государственным. То есть трудиться будет оно не для получения прибыли, а для того, чтобы людям было хорошо.

Кровь вскипела в жилах, душу охватило небывалое ранее бешенство. Это же надо — у меня все так сразу и забрать! Целый год, целый мать его год я работал, как проклятый, рисковал жизнью, кучу раз чуть не сдох по-настоящему, а в итоге что? Шиш с маслом тебе, Маузер, а не перспективное будущее. Дом они мне оставили, утешили! Да нахрен мне этот дом сдался, если у меня даже не будет денег, чтобы его содержать? Ну не козлы, а?

Я уже открыл было рот, чтобы прямо и без затей (и пофиг, что будет) высказать эти сукам все, что я о них думаю. Пусть подавятся, животные. Но кто-то дернул меня за рукав — оказалось, что это была Багира.

— Молчи, дурак, — посоветовала кошкодевочка. — Иначе хуже будет.

А между тем обсуждение между Верховными Советниками насчет моей личности продолжалось.

— А как будем наказывать Маузера? — спросил женский голос. — По-моему, он заслуживает хорошего кнута.

— Ну-ну, зачем сразу наказывать? — судя по голосу, обладатель баритона поморщился. — Пусть возместит команде «Б.О.Л.Т.» средства за ремонт дирижабля, а нам — все то, что должен по кредитам. Исправительные работы на строительстве четвертой базы сделают все остальное.

Исправительные работы? Что-что, б*я? Я навострил уши, испытывая самое плохое предчувствие из всех, что бывают.

— Значит, решено, да? — спросил фальцет. — Команда «Б.О.Л.Т.» остается охотничьим отрядом?

— Да, но оно будет переформировано в специальное летучее подразделение «Моей обороны», — ответил женский голос. — Суть останется та же, поменяется лишь название.

— Давайте подведем итоги, чтобы ничего не забыть, — предложил мощный бас. — «Моя оборона» отныне — военно-охотничий отряд специального назначения, подчиняющийся нам, и только нам. Я думаю, перестановку кадров в самой организации делать не стоит. Кто там был по старшинству после Маузера?

— Некий Салам, — тут же откликнулся баритон. — Бывший поселенец.

— Поселенец — это плохо, — огорчился женский голос. — Он может наворотить проблем еще хуже Маузера. Есть кто-нибудь понадежнее? Из военных?

— Я могу рекомендовать полковника Кудасова, — сказал баритон. — Он только недавно получил новое звание, и вполне сможет справиться с новой единицей в наших вооруженных силах.

— Согласна, — сказал женский голос. — Но чтобы впредь больше никаких фатальных ошибок!

— Кудасову придется подтянуть дисциплину, и провести воспитательные работы с некоторыми отдельно взятыми личностями, — ответил бас. — Что касается Маузера, то пусть забирает с собой самых ненадежных, и дальше делает с ними, что хочет.

— Я уже попросил Сэю подготовить список имен тех людей из «Моей обороны», которые, по ее мнению, входят в разряд «ненадежных», — ответил фальцет. — Сразу отрежем гнилые отростки, и превратим компанию в мощный оплот защиты человечества.

Я затряс головой — очень хотелось бы, что это оказался сон, который вот-вот закончится. Но нет, это был не сон. Меня только что тупо отправили в отставку.

— Что касается Маузера, то ему даются сутки на то, чтобы передать дела полковнику Кудасову, — сказал баритон. — И эти же сутки на то, чтобы расплатиться по долгам. Потом ему предписано вернуться к себе домой, и ожидать дальнейших указаний. Будем считать это домашним арестом в воспитательных целях.

— Вам все понятно, Маузер? — обратился ко мне женский голос. — Или у вас есть какие-то вопросы?

— Есть, — ответил я, не задумываясь. — Простите, но какого хрена?

— Ожидаемо, — хмыкнул бас. — Пора бы вам уже понять, Маузер, одну важную вещь: все, что мы, Верховный Совет, делаем — мы делаем для блага человечества. А вы думаете только о себе. Поэтому вас надо очень хорошо образумить, а особенно убрать из вашего подсознания кое-какие лишние соображения насчет того, что вы особенный, и лучше всех знаете, что кому делать.

— Ладно, допустим, — сказал я мрачно, поневоле признавая правоту этих слов. — И что дальше со мной будет? Я в строительстве ничего не понимаю, предупреждаю, что от меня там толку будет мало! Ну, оставьте меня в «Моей обороне», пусть я буду не главным, а просто рядовым охотником… то есть, бойцом! Буду инструктором, буду новичков тренировать! У меня же опыта, извините, до задницы.

— Нет! — ответил женский голос. — Нам вовсе не нужно, чтобы вы подняли мятеж с целью вернуть себе прежнее положение. Или начали плести какие-то новые интриги. Наше решение окончательно, и обжалованию не подлежит.

— А что касается строительства, то там очень пригодится ваш опыт руководителя, — сказал баритон. — Кроме того, вам никто не мешает научиться тому, что вы не умеете.

— Ага, это как в армии, да? Не хочешь — заставим, не умеешь — научим?

— Немного примитивно, но в принципе, все верно, — согласился баритон. — И кто знает, может, вам на новом месте больше понравится. Все же лучше, чем бродить по джунглям с непонятной для себя целью.

— Так что вы должны нас благодарить за то, что мы даем вам возможность исправиться, — строго сказал бас. — А не шутить свои дурацкие шутки или возражать против нашего решения!

— Спасибо вам огромное, — сказал я не без сарказма. — Вот прям сейчас еще и в пояс поклонюсь, и в ноги упаду.

Дружный вздох трех голосов.

— А мне этот парень нравится, — неожиданно заявил фальцет. — Давайте на этом моменте уже закругляться.

— Еще секунду, — остановил его женский голос. — Я совсем забыла об одной важной вещи… Маузер, вы ведь проходите как обвиняемый по уголовному делу, возбужденного в отношении вашего халатного исполнения своих служебных обязанностей, сговоре с королевой монстров и пособничество внамеренном разрушении четвертой базы, и ваше дело ведет лично прокурор Верховного Суда госпожа Сэя?

— Да, — я помрачнел еще больше, вспомнив про то, что я все еще считаюсь преступником.

— Тогда не думайте, что наш приговор отменяет этот важный процесс. Суд состоится, как только госпожа Сэя подготовит все материалы. Так что, не радуйтесь тому, что вышли сухим из воды — вполне возможно, что все самое худшее у вас еще впереди.

Глава тридцать четвертая: На дне

На этом разговор с ВС был закончен. Зал и фигуры советников начали расплываться, пока не исчезли, и мы втроем снова оказались в моем теперь уже бывшем личном кабинете. Правда, сейчас кресло было пустым — наверняка Сэя получила новый приказ, и ушла, даже не попрощавшись.

— Эй, — Ник легонько ткнул меня кулаком в плечо. — Сань, ты не расстраивайся. Если хочешь знать мое мнение, то я с этим приговором вообще не согласен. Ты создал эту компанию, и ты должен быть главным, а не какой-то там полковник.

— Спасибо, дружище, — поблагодарил я с горькой иронией. — Может, тогда я деньги за дирижабль отдам не сейчас, а попозже? Лет эдак через пять.

— Можно было бы, но не прокатит, — улыбнулся Ник. — Нам нужен транспорт, а то ведь какое мы летучее подразделение без дирижабля? Прости, но работа есть работа.

Багира молчала, только сосредоточенно сопела. Не говоря больше ни слова, я подошел к стене, коснулся кончиками пальцев левой ладони едва заметного узора — и скрывающая мини-бар стенка тут же опустилась вниз на складных петлях. Молча достал чистый стакан, бутылку вискаря, молча налил, молча выпил. И только потом запоздало вспомнил, что у меня теперь новое тело, которое к алкоголю вообще не чувствительно. Настроение, и без того бывшее ниже плинтуса, теперь испортилось окончательно.

В приемной Даша, Никольский и Кира повернули головы, едва я вышел к ним.

— Ну, что? — спросил Владимир.

— Как все прошло? — поинтересовалась рыжая.

Я махнул рукой, и устремился к входной двери.

— Саша, ты куда? — Кира заволновалась, встала с места. — Неужели все так плохо?

— Сиди, — жестко сказала Даша, рукой возвращая ее на место. — Чтобы там ни было, он это заслужил. И нечего больше за ним бегать, договорились ведь.

— Дарья! — Никольский покачал головой. — Как ты можешь так говорить?

— Да нет, она права, — сказала Багира. — Он это все заслужил.

Оказавшись на улице, я сунул руки в карманы, огляделся. Шестая база жила своей жизнью — пролетали над дорогой редкие машины, в основном грузовики, шумели люди, тихо гудел защитный купол. Если так посудить, то ничего плохого не произошло. По крайней мере, у меня осталось мое новое тело — а еще дом мечты, в котором меня, кстати, дожидается страстная и красивая любовница-мулатка. Жизнь продолжается, верно?

Но пройдя два шага, я остановился, и сплюнул. Нет, себя не обманешь — очень плохо мне, и обидно. Самовнушение вещь хорошая, но сейчас нифига не помогает. Оказавшись после смерти в новом мире, я поставил себе цель — не прозябать внизу социальной лестницы, как это случилось в старой жизни. Поставил цель, полез. Лез, лез, и вот, уже когда почти долез — свалилась мне на голову королева монстров, гигантская медуза, какие-то метеориты, инопланетяне…. Все так хорошо начиналось! Мы убивали монстров, весело бродили по джунглям, переживали такие приключения, которые даже в книжках не всегда написаны. И все это — к херам собачьим! И зачем мне новое тело, дом, любовница-мулатка, если счастья в жизни нет? Потому что плакать на груди Юны или на кухне своей элитной виллы намного лучше, чем на ферме среди свиней? Разве что для этого.

— Саш, подожди!

Я оглянулся. Меня догоняла Кира — догнала, остановилась смущенно в двух шагах, опустила взгляд.

— Насчет того, что я сказала…

— Забудь. Я теперь не главный, и вообще, меня выкинули из бизнеса. Тебе лучше остаться на должности, ты знаешь всю нашу бухгалтерию назубок. И вообще, мне сейчас нужна будет твоя помощь в кое-каких финансовых вопросах.

— Я не про должность, — тихо сказала она. — Ты ее любишь, да?

Мне не надо было даже спрашивать, кого она имеет в виду.

— Нет, Кира. Я такая сволочь, что люблю только самого себя. И делаю все только для самого себя. Я и раньше это знал, а сейчас мне еще и популярно объяснили.

— Ты несправедлив к самому себе, — она ласково взяла мои ладони в свои. — Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал. И для нашего поселения. И для Даши, и для многих из наших друзей. Пожалуйста, не дай Верховному Совету подчинить себе твою личность. Они этого и хотят — чтобы ты принял все, что они говорят, за чистую монету.

— Может, ты и права, — ответил я после небольшой паузы. — Но и они тоже правы. И давай не будем опять делать ошибки — ты меня простишь, я опять начну тебе врать, начну тебя использовать. Давай, чтобы было без обид, просто разойдемся в разные стороны, и все.

На глаза Киры навернулись слезы. Она кивнула, подалась вперед, и нежно коснулась своими губами моих. А я обнял ее, прижал к себе, и несколько секунд мы молча стояли, слушая дыхание друг друга. В последний раз.

— Тебе лучше вернуться, — прошептала брюнетка, поглаживая меня по плечу. — Иначе военные подумают, что ты решил сбежать.

— Ладно, — вздохнул я. — Но только надо выпроводить Дашу, а то я ее сегодня точно придушу.

— Она обижена на тебя. Она ведь думала, что ты обрадуешься ее возвращению. Обвенчаться поможешь. С женихом все неприятные моменты из ее прошлого уладишь. А ты с ней так….

— Значит, зря думала. Я ей что, крестный отец, чтобы во всем помогать?

— А Багира? Неужели после того, как ты ее добивался, ты просто так сдашься?

— А ты бы смогла меня простить, если бы я шел к тебе, а в результате переспал с другой женщиной?

— Не знаю, — ответила Кира. — Но я прощала тебя и за кое-что похуже.

— Ну да. Наверное, если бы Багира тоже была путаной из поселения, которой грозила смерть, а я бы ее сделал жителем базы и полноценным членом общества, она бы меня тоже простила, — согласился я. — Но, увы, такого не было.

— А эта Сэя? Может…

— Нет уж, даже не думай. Извиняться к ней с цветами и признаваться во внезапно вспыхнувших после десяти минут случайного секса чувствах я не побегу, даже не надейся.

— А Юна? Та, которая горничная? — Кира невольно засмеялась, увидев, как вытянулось мое лицо. — Я звонила тебе домой, она принимала видеовызов. Общались, правда, на языке жестов, но самое главное я поняла.

— А Юна — это для экзотики, — честно признался я. — Чтобы дома не скучно было. Но чувства здесь не при чем, и было у нас всего два раза, да и то первый я вообще не помню.

— Кажется, теперь я поняла твою самую главную ошибку.

— Это какую же? — я даже сбавил шаг. Кира пожала плечами.

— Ты слишком много пытаешься откусить за один раз, — ответила она.

****************

На высоте трех тысяч метров военный самолет «Апач», потомок легендарного вертолета, начал посадку, одновременно налаживая связь с землей:

— Говорит Борт 23–01, запрашиваю разрешение на посадку!

Внизу открылось вычищенное посреди джунглей пространство — оно имело форму идеального круга с диаметром около километра. По всей поверхности круга были возведены караульные вышки, между которыми протянута колючая проволока, а посреди него — несколько зданий, наспех построенных из бревен и досок. Все оставшееся пространство занимали белые фургоны с красным крестом, нарисованным на бортах, и тяжелые танки для обороны. Здесь находился карантинный лагерь, куда под присмотром полусотни лучших врачей со всех баз отправили тех, кто заразился новым, принесенным вместе с метеоритом страшным вирусом. Не давая больным ни малейшей возможности покинуть лагерь, вояки тем самым ликвидировали дальнейшее заражение, и предотвратили эпидемию, которая, несомненно, на этот раз бы привела к окончательному вымиранию всего человечества и без помощи населяющих джунгли чудовищ.

На данный момент в лагере находилось всего пара десятков больных — жалкая горстка от нескольких сотен, что были там изначально. Пока медики разбирались, что к чему, вирус забрал жизни почти всех людей, выживших при разрушении четвертой базы, а также целой армии военных, которые их оттуда вытащили.

— Говорит Борт 23–01, запрашиваю разрешение на посадку!

Самолет привез в лагерь продукты, медикаменты и запрашиваемое врачами оборудование. Само собой, что сесть бы ему в лагере не позволили, но это и ни к чему — самолет был оборудован специальными системами, которые бы позволили ему зависнуть над лагерем, как вертолету, а потом спустить вниз на тросе необходимый груз. Но для этого нужно было разрешение от коменданта лагеря.

— Говорит Борт 23–01, меня кто-нибудь слышит, прием! — взывал летчик к поиску собеседника. Внизу молчали, более того, по всему лагерю не было ни единого движения. Даже на караульных вышках, хотя оттуда уже давно должны были заметить самолет, и, следуя инструкции, взять его на прицел зенитных установок.

Сидевший в кабине пилот почувствовал, как по его спине проходит ледяной озноб, а внизу живота появляется очень нехорошее предчувствие. Тишина в эфире и отсутствие жизни в лагере сильно нервировали. Сделав над лагерем круг, он связался с начальством.

— Говорит Борт 23–01, красный код, повторяю, красный код!

— Что случилось, Джексон? — осведомились с двенадцатой базы.

— Карантинный лагерь не выходит на связь, и вообще, он как будто опустел!

— Спустись пониже, и еще раз все посмотри, — велели с базы. — Сейчас мы пошлем кого-нибудь проверить.

— А груз?

— Вези назад, потом разберемся.

Самолет начал снижаться. На высоте около пятисот метров летчик выключил двигатель, опустил хвост и задрал нос вверх — военная крылатая машина остановилась в воздухе, и начала мягко падать на землю. Плавный поворот рычага — и турбины перевернулись в вертикальное положение. Двигатель включился, падение замедлилось.

Зафиксировав положение самолета в воздухе на строго обозначенной высоте, летчик взял бинокль, и принялся осматривать лагерь. Усиленный мощной оптикой взгляд скользил по караульным вышкам, по неподвижным танкам, белым фургонам, стенам и крышам бревенчатых домов, где содержались больные, по палаткам, где жили врачи, по пятнистыми камуфляжным сеткам, прикрывающим блиндажи, где размещались военные. Ни трупов, ни живых людей — ничего. Пусто.

Летчик уже собирался опустить бинокль, как вдруг поймал боковым зрением какое-то движение. Что-то зашевелилось между двумя палатками, что-то, что находилось в тени. Взгляд уперся в это место, сердце отчаянно заколотилось. Видимо, неизвестный почувствовал его, потому что опять нервно зашевелился, мелькнуло что-то синее. Наконец, решив, что прятаться больше нет смысла, он начал медленно выходить из тени наружу.

— Господи! — хрипло сказал летчик, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я вижу там…

***************

…чудовище, — сказала Даша.

— А? — я оторвал голову от компьютера. — Ты там опять рот открыла?

— Я говорю, что ты, Маузер — настоящее чудовище, — повторила Даша, отбрасывая в сторону распечатку с цифрами, вылезшую из принтера. — Сам кругленькие суммы зарабатываешь, а мне копейки постоянно платил. Мне даже на новые сапоги не всегда хватало. Жмот!

— Это потому, рыжая, что у тебя один сапог стоит десять тысяч баллов, — проворчал я. — И второй, соответственно, столько же. Так тебе мало сапог, тебе еще надо на полтинник набрать всякой ненужной херни, чтобы к сапогам подходила.

— Вот! — Даша подняла кверху палец. — Знаешь же, что я люблю хорошо одеваться, красиво выглядеть. Мог бы и увеличить зарплату, чтобы у меня все это было!

— Да иди ты, — беззлобно ответил я. — Пусть твой жених тебе увеличивает все, что надо.

— Между прочим, Эрнесто для меня никогда ничего не жалко! — привела рыжая, как ей казалось, убойный аргумент. — Да, Эрнесто?

— Конечно, не жалко, — подтвердил Владимир. — Я зарабатываю прилично как раз для того, чтобы давать своей невесте все необходимое.

— Понятно, — я повернулся к Кире, и сделал широкий жест рукой в сторону этой странной парочки. — Одна долбанутая, второй тюфяк. Все с вами, товарищи, ясно. А я вот зарабатываю для того, чтобы дальше еще больше зарабатывать, а не для того, чтобы какая-то… хм!.. в общем, какая-то все это на тряпки спустила.

— Потому что ты жмот! — резюмировала Даша.

— Да ты достала уже! Кира, я жмот?

Молчание.

— Кира? — я оглянулся — брюнетка делала вид, что жутко занята. — Кира, блин! Я жмот, или нет?

— Ой, сколько уже времени! — сказала Кира, словно случайно бросив взгляд на часы. — Пожалуй, надо выпить кофе, а то в сон клонит. Пойду, сделаю.

И выскочила из кабинета, оставив Дашу трястись от сдавленного смеха. Я проводил ее взглядом, и снова уткнулся в бумаги. Итак, для начала разберемся с долгами. Полтора ляма переводим на счет Ника, за ремонт дирижабля. И, конечно же, кредиты Верховному Совету. Если сложить все вместе, то получается… Сколько-сколько, вашу мать?!

Буквально раздавленный, я сидел, не отрывая потрясенного взгляда от цифр, высветившихся на калькуляторе. Может, здесь ошибка? Пересчитал еще два раза — пять нулей никуда не делись. Это как же так вышло?

— Эй, ты там чего замолчал? — любопытная Даша сунула нос в бумаги. — Ого! Нифига себе ты, Маузер, долгов набрал!

— Действительно, много, — сочувственно кивнул Никольский. — Александр, вы разве не знали о том, что чем больше сумма кредита, тем больше проценты выплаты?

— Твою мать, еще проценты! — в итоге на калькуляторе появился еще один нолик. — Спасибо, Владимир, вы мне очень помогли. Поверить не могу! Да это же ровно столько, сколько у меня есть! Если я все отдам, то у меня не останется денег даже на то, чтобы купить себе новые штаны!

— Сам виноват, — заметила Даша. — Зачем столько кредитов набирал?

— Захлопнись, рыжая. Просто я взял один, потом другой…. А потом получилось, как в песне Высоцкого: «Да еще раз, и еще раз, и еще много-много-много раз!».

— Тогда продай дом, — предложил Никольский. — Все равно тебе его теперь содержать не по карману.

— Есть другой выход, — мрачно ответил я. — Отдать Ахилла Нику, и оставить полтора ляма за ремонт дирижабля себе. В принципе, для спокойной старости неплохие деньги.

— Ну, во-первых, до спокойной старости тебе еще далековато, — возразила Даша. — А во-вторых, отдать Ахилла кому-либо ты не можешь, потому что он не твоя личная собственность. Ахилл был подарен тебе Координатором, а произведен на местной фабрике за бюджетные средства, а значит, состоит на балансе у Верховного Совета, а значит, казенная вещь.

Пришлось признать ее правоту, хотя стало ничуть не легче.

— Слушайте, а вы вообще почему здесь сидите? — спросил я, глядя на представителей будущей ячейки общества. — Ник и Багира ушли, так может и вам пора свалить?

— А мы самолет ждем, — ответила Даша. — Верховный Совет пообещал прислать транспорт, который доставит нас домой, на тринадцатую базу. А до тех пор, зачем нам куда-то уходить? Тем более, так классно смотреть на тебя, когда ты понимаешь, что тебя раздавили тапком, как таракана, оборжаться можно, глядя на твое лицо!

Сучка рыжая! Я пожевал губами.

— Даша, а кто-нибудь говорил тебе, что ты выглядишь, как богиня?

— Нет, — она смущенно покраснела. — Ты будешь первым.

— Не-а. Не буду.

— Сволочь… Ладно, согласна на ничью.

Владимир промолчал — если раньше он встревал в наши перепалки, стараясь утихомирить ссору, то теперь обрел мудрость — понял, что лучше не встревать. Потому что бесполезно, я ее всю жизнь буду считать истеричной эгоисткой, а она меня ненавидеть за то, что я про нее так думаю. Хотя некоторые моменты в поведении Даши доказывают, что я еще приуменьшил ее недостатки.

Вернулась Кира, поставила на стол поднос с кофейными чашками и блюдцем с печеньем. Дождавшись, пока она закончит, я сказал замогильным голосом:

— Кира, проследи, чтобы все средства с моих счетов списали, и перевели на общий счет Верховного Совета. И полтора миллиона баллов — на счет команды «Б.О.Л.Т.». И скажи потом, какая сумма там осталась.

Брюнетка кивнула, и отправилась выполнять задание — как мой личный помощник, имея мою подпись и отпечаток пальца, она могла распоряжаться всеми моими деньгами. Делалось это для того, чтобы в случае моей смерти Кира могла стать моей наследницей, и распорядиться оставшимися после меня деньгами на благо развитие компании, заслужив небольшую часть для себя. Теперь же все обернулось в совсем неожиданную для меня сторону.

Пока Кира проводила все финансовые операции, я достал из сейфа секретную папку — обширное досье на все дела «Моей обороны», весь мой труд за последний год. Папку обернул бумагой, завязал на ней подарочную ленту, а сверху черным маркером вывел: «Кудасову от Маузера». Едва успел закончить, как вернулась Кира, и, не глядя на меня, сообщила:

— Все переводы успешно выполнены. Все остатки со всех счетов я перевела на один. Баланс этого счета составляет ровно двести десять баллов.

Даша дернулась, Никольский издал приглушенный возглас. Я медленно склонил голову. Вот так вот! Я остался без работы, без карьеры, и без денег. Наверное, это и есть тот самый момент, когда ты падаешь на дно пропасти. Тот самый момент, когда хуже уже некуда.

— Саша, не надо! — Кира взяла меня за руку, когда я проходил мимо нее. — Не надо делать глупостей! Это еще не конец, еще не все потеряно! Ну, хочешь, я сама поговорю с Верховным Советом, и…

— Брось, ты из поселенцев, они тебя даже слушать не станут.

— Давай я с ними поговорю, — тут же предложил Владимир.

— Не надо, — я в последний раз обвел взглядом теперь уже не свой кабинет. — Что ж, мальчики и девочки, приятно было с вами пообщаться, но мне пора под домашний арест. Кира — если Кудасов тебя выгонит, то ни в коем случае не устраивайся работать в фаст-фуд, заработаешь там себе язву желудка. Даша, Владимир — поздравляю с предстоящей свадьбой, и уж извините, если на нее не приду.

Рыжая махнула рукой — даже ей стало не по себе. Никольский крепко пожал мне ладонь, и это пожатие сказало мне все, что не произносилось вслух. Кира обняла меня, и легонько прикоснулась губами к моей щеке.

В последний раз переступив порог офиса, и посмотрев на вывеску ООО «Моя Оборона», висевшую над входом, я — теперь уже не командир многочисленной и грозной армии охотников, а просто придурок — отправился прямым маршрутом туда, где мне судьбой, видимо, и предназначено быть. Опять к самому подножию социальной лестницы.

*****************

Не успел я отойти от офиса, как что-то пиликнуло в мозгу, а потом прямо перед глазами развернулся экран сообщения, которое мое новое тело любезно приняло от Верховного Совета:

«Не покидайте шестую базу, оставайтесь на месте! Завтра утром прибудет самолет, который отвезет вас домой»

Вот так вот, больше ни «уважаемых», ни «пожалуйста». Теперь я — просто обычный гражданин, приписанный к шестой базе, только проживающий пока отдельно. В дальнейшем меня припишут уже к строящейся заново четвертой базе, а дом наверняка заберут — все равно мне его больше содержать не по карману, одна коммуналка сколько стоит! Отдадут какому-нибудь генералу, а мне выплатят символичную сумму, чтобы я на первых порах не сдох с голода. А там уже я превращусь в строителя — и, честно сказать, я даже представить не могу, как это будет выглядеть. Потому что на меня одно слово «ремонт» уже панику наводит, не говоря уже о постройке с нуля полноценной передвижной базы.

Теперь надо бы решить, где перекантоваться до утра. Единственный вариант — напроситься переночевать у Киры, но от одной только мысли об этом меня сразу начинало мутить. Нет уж, порвали с прошлым, так порвали. На счету осталось двести десять баллов, а на эти деньги максимум один раз в закусочной пообедаешь, на жилье точно не хватит. Кстати, а это идея! Закусочная ведь круглосуточная, правда? И роботы — не люди, им все равно, сколько клиент сидит внутри, главное, чтобы заказал, да заплатил. Размышляя о говяжем стейке и хоть каком-нибудь, но кофе, я направил свои стопы туда, где кормили вкусно и бесплатно — в заводскую столовку при фабрике по производству искусственно произведенных тел.

Пройти на охраняемую территорию не составило труда — стоило только назвать свою фамилию, да фамилию доктора Шульца. Столовка была забита под завязку — как раз пришло время завтрака для первой партии рабочих. Тем не менее, я втиснулся в самый угол, за крошечный одноместный столик. Подкатил робот официант, получил заказ — тарелку супа и чай, и укатил за едой. Странно, но меня никто не обратил внимания, потому как галдеж в столовке стоял сумасшедший. Имеющие возможность поговорить только во время приема пищи, коллеги бурно обсуждали всевозможные рабочие и личные темы, делясь наболевшим или спрашивая совета. Я попытался прислушаться к тому, о чем разговаривали двое мужиком за соседним столиком, и буквально через пару минут понял, что ни понимаю ни слова — работники фабрики обсуждали какую-то общую проблему, и сыпали научными терминами, почти не используя нормальных человеческих слов. Единственное, что осталось ясным — у них что-то не то сломалось, не то плохо работало, в общем, андроиды получались не идеальными, а так себе, на троечку. Утешает только то, что не у одного меня проблемы.

Прикатил робот, поставил на столик заказ, и укатил. Суп оказался нормальным, но вот чай — отвратительной гадостью, без сахара, со вкусом отборнейшего навоза. Осилив пару глотков, я без раздумий вытащил из-за пазухи флягу с остатками своего восьмизвездочного пойла. Раз уж теперь охотником мне уже не быть, то надо допить, на новой работе мне уже точно не пригодится. Плохо то, что алкоголь на мое новое тело больше не действует. Ладно, представим, что это сок, настоянный на дубовой коре, и хранящийся где-то в бочонке долгих восемь лет. С приятным вкусом, и очень полезный для организма в плане расслабона.

Сделав глоток, я продолжил хлебать суп, стараясь растянуть удовольствие. Между тем разговор собеседников за соседним столом наконец-то перешел на нормальный человеческий язык.

— Я хотел сделать режим настроек, активирующийся при произношении в мозгу специальной кодовой фразы! — кипятился один из мужиков. — А эти поцы из начальства сказали, что фраза слишком длинная, и не подходит.

— Да, Сёма, шо бы вы не говорили, а им всегда виднее, — согласился его собеседник. — И шо тот поц из начальства таки конкретно хочет?

— Он хочет, чтобы фраза была короткая, и каждое слово в ней можно было легко заменить — на случай взлома одного из андроидов вражескими силами, — мрачно ответил первый. — А потом поступило идиотское предложение — использовать несложный стишок! Фима, я не понял, я им шо, Айвазовский, стихи херачить?

— Вот же сволочи! — сочувственно сказал собеседник. — А так хорошо было! Такую красивую фразу использовали: «А роза упала на лапу Азора!». Нет же, надо был этим поцам таки все испоганить!

Ложка в моей руке замерла в воздухе. Произнесенная фраза была мне очень даже знакомой. Конечно, я в детстве читал книгу про Буратино, где дура Мальвина заставляла деревянную куклу писать эту фразу, даже не догадавшись спросить, знает ли она вообще алфавит, что лишний раз доказывает одну непреложную истину — если женщина покрасила свои волосы в неестественный цвет, например голубой, то хорошего от нее не жди. Нет, я слышал эту фразу намного позже, можно даже сказать, совсем недавно. А не упоминал ли ее Шульц, когда объяснял мне, как пользоваться новым телом?

— Ну что, Фима, пойдем, — Сёма посмотрел на часы. — Мне Яше объяснять, в какую сторону нужно изменить алгоритм, чтобы он сдох в канаве!

— А мне нужно побить Яшу за то, что он вчера не сделал расчеты, чтобы они сдохли в канаве рядом с твоим алгоритмом!

— Значит нам в одну сторону.

Мужики ушли, а я погрузился в интересные размышлений. Кажется, они упоминали какие-то настройки? А если проверить?

— А роза упала на лапу Азора, — сказал я. Нет, конечно не вслух, а про себя.

Свершилось! В голове опять что-то щелкнуло, и прямо перед глазами появилась цифровая панель. Разумеется, ее никто, кроме меня, не видел.

Куча непонятных слов, расположившихся в ряд в три столбика, где каждое обозначало определенную группу настроек моего нового тела, меня не заинтересовала. Намного больше внимания привлекло слово «Поиск», и рисунок микрофона рядом.

«Поиск!» — подумал я. «Действие алкоголя на организм!».

И тут же появилась желтая стрелка-курсор, которая начала с головокружительной быстротой перемещаться по панели, выискивая нужную настройку. Щелк! Появилась новая панель.

«Действие алкоголя на организм!» — было написано сверху. А снизу — три варианта ответа:

«Полностью нейтрализовано», «Минимальное» и «Максимальное».

Разобраться было несложно. «Полностью нейтрализовано» — это то, что у меня сейчас, и кстати, рядом с этим мигает желтая точка. Минимальное — это значит, что мне нужно сильно постараться, чтобы хоть чуточку опьянеть. Максимальноезначит, что меня от ста грамм накроет так, будто я выдул литр без закуски.

Конечно, я трижды подумал прежде, чем ставить настройки на «Максимальное». Но я устал, дико устал быть наполовину андроидом, совершенным человеком, который физически всегда точен, как швейцарские часы. Я не просил у ВС новое тело, не просил пулю в голову от неизвестного стрелка, я хотел и дальше проводить жизнь так, как ее проводят остальные люди. И раз уж стало ясно, что в моей новой жизни мне уготована самая крупнейшая за всю историю человечества неудача — значит, я по этому поводу нажрусь, как свинья, чтобы хотя бы на сегодня забыть о том, как собственными руками похерил то, чего так долго добивался. Можете звать меня уродом, придурком, алкашом или дебилом — мне все равно. Просто войдите в мое положение.

«Изменить настройки!» — скомандовал я твердым голосом. «Перевести действие алкоголя на организм на максимальный режим!».

Щелк! Теперь желтая точка мигала напротив слова «Максимальный». Ничего такого я не почувствовал, значит, надо проверить.

Ух! От нового глотка восьмизведочного пойла в голове зашумело, и сразу все горести и несчастья отодвинулись на другой план. Мир вокруг как будто заиграл новыми красками. Еще глоток! Еще! Еще!

Элитное пойло в фляге, которое я тратил по глоточку всю прошедшую неделю, ушла за каких-то пять минут. Стало радостно, хмель ударил в голову. Появилась шальная мысль — надо бы выпустить пар. А как его выпускать? Либо с девкой покувыркаться, либо в драку ввязаться. Нет уж, с девушками все кончено, хватило мне за глаза и Киры, и Багиры, и королевы монстров. А вот подраться — неплохая идея. Пойти в джунгли, да навалять какому-нибудь монстру! Заодно карму почищу, а то мне в нее сегодня туда столько разных людей нагадило!

Начисто забыв о том, что мне запрещено покидать шестую базу до завтрашнего утра, я начал на нетвердых ногах пробираться к выходу. А тут как раз зашла группа молодых, крепких ребят — охранная смена предприятия, все — как положено в форме, при оружии. Облюбовав освободившийся столик, они подозвали официанта. Проходя мимо, я краем уха неожиданно услышал произнесенное мне в спину резкое:

— О, этот сюда приперся! Видели, ребята? Чмо конченное!

Остановившись, как будто налетел на столб, я начал медленно разворачиваться. Фразу сказал, несомненно, усатый дядька, что сверлил меня не самым добрым взглядом.

— Степаныч, ты чего? — удивился один из охранников. — Это же Маузер, тот самый охотник!

— Урод он, а не охотник. Четвертую базу угробил, столько людей погибло! Я бы на месте ВС с ним не церемонился, расстрелял бы, как самую последнюю паскуду! — усатый махнул рукой. — Тоже мне, спаситель человечества!

Здоровая критика — несомненно, вещь хорошая. Однако не в том случае, когда ее вот так высказывают при критикуемом с использованием прямой угрозы. Видимо, усатый дядька не рассчитывал, что я его услышу — напомню, что шум и гам в столовке стоял невообразимый — но мой усиленный охотничий слух в новом теле уловил каждое слово достаточно четко. Рука моя сама собой сжалась в кулак. Отлично, кажется, я нашел, на ком выпустить пар.

— Мужики, привет! — весело сказал я, подходя к столику с охранниками.

В ответ — настороженные взгляды шестерых пар глаз. Оно и понятно, охранники знали всех сотрудников предприятия, а тут в заводской столовке какое-то новое, совершенно незнакомое лицо. Им же невдомек, что мне пройти на территорию фабрики — раз плюнуть, достаточно было только имя Шульца назвать да свое собственное.

— Слушайте, мужики, — я перешел на доверительный тон, и оперся об их стол левой рукой. — Помогите мне, а? Вот вы шестую базу хорошо знаете, как тут все устроено?

— Знаем, — ответил усатый, заметно напрягшись. — А что?

— Ну, если я вас сейчас нахер пошлю, вы не заблудитесь?

И сразу же в столовке повисло молчание, все взгляды обратились в мою сторону. Усатый сглотнул, и начал медленно подниматься со стула.

— Ты что такое говоришь, слушай?

— А, так ты еще и глухой, — констатировал я. — Знал я одного глухого, который постоянно в уши долбился — это не твой брат, случайно?

Дисциплина дисциплиной, но выпустить пар — это святое. Поверьте, в тот момент мне было глубоко плевать, какие еще неприятности я наживу на свою больную головушку этим поступком. Я словно воочию видел вместо лиц охранников неподвижные маски Верховных Советников — и реагировал на них, как был на красную тряпку. Только не бросался сразу, а ждал, когда тряпка сама приблизится.

— Слышь, псих! — другой охранник оказался рядом, схватил меня за плечо. — Ты что, пьяный?

А дальше началось безумие.

Треснула сломанная кость, и противник рухнул на пол, вместе с рукой, которая теперь была вывернула под неестественным углом. Остальные пятеро вскочили — а я ухватился за стол, и рывком опрокинул его прямо на них. Они тоже оказались на полу, вперемешку с кучей еды. В кафе началась паника, люди начали бежать к выходу, где-то вдали завыла сирена. Не обращая больше ни на что внимания, я обошел стол, и от души прописал с ноги первому же поднявшемуся на колени противнику — это оказался тот самый усатый критик, который хотел меня расстрелять. От такого футбольного удара его буквально унесло в угол столовки с разбитым в хламину лицом.

Я знаю, что вы скажете — что охранники не были виноваты ни в моих проблемах, ни в проблемах Верховного Совета. Да, похрен вообще!

В следующую секунду на меня навалились двое, третий замахнулся резиновой дубинкой. Я ударом ноги в живот сложил его пополам, а двоих стряхнул с такой легкостью, словно они были резиновыми куклами. Из меня перла такая неадекватная, бешеная злость, что успокоить меня было невозможно. Тяжелая неделя путешествия по джунглям и потеря собственного бизнеса дали свои результаты, превратив меня в натуральную машину для убийств.

Наверное, кто-то из них все-таки успел стукнуть меня дубинкой по голове, потому что дальнейшее я помню смутно. Помню только, как охранникам прибыло подкрепление, и как всего за пару минут возле меня не осталось ни одного здорового в физическом плане человека. Сплевывая кровь из разбитой нижней губы — умудрились врезать, гады! — я развернулся к выходу… и успел заметить только, как перед моими глазами мелькнуло два светлых пятна. Дальше — сильный удар в висок, и обрыв памяти.

Когда я очнулся, то испугался — вокруг меня сомкнулась кромешная тьма, было трудно дышать, трудно шевелиться, а мое тело подбрасывало то вверх, то вниз, как на американских горках, и каждое подбрасывание отзывалось тупой болью во всех органах. Я приглушенно заорал, и попытался руками раздвинуть тесные стены — и нащупал пальцами жесткое полотняное покрытие. Дальнейшее наблюдение и анализ ситуации все объяснили: меня зачем-то засунули в мешок, и волокут в нем по земле.

— Да как вы смеете! — возмутился я, брыкаясь и дергая ногами. — Я буду жаловаться! Вы знаете, кто я?

— Знаю, — ответили снаружи. — Тряпка бесхребетная. Ни на секунду нельзя тебя одного оставить.

Ох, только не это! Узнаю этот девичий, лишенный всяких эмоций голосок…

— Мафую, только не говори, что это ты.

— Да, это я, — мешок слегка встряхнуло. — Береги силы, дома поговорим.

Глава тридцать пятая: Нож в спину

Следующим утром, стоя перед раковиной, я мутным взглядом рассматривал в зеркале свою изрядно помятую похмельем и дракой физиономию. Ну, наконец-то у меня нормальный вид нормального мужика, который нормально бухнул после тяжелой работы! Даже рассеченная губа придает мне какой-то шарм, дополнительную привлекательность. А то всю неделю шатался по джунглям, а на моем идеальном теле хоть бы царапина осталась. Обидно!

Умываясь холодной водой, чтобы хоть как-то прочистить мозги, я снова вызвал кодовой фразой панель настроек, и вернул все, как было. Будем считать, что вчерашний эксперимент прошел неудачно — если я так после каждой пьянки буду лезть в драку, как вчера, то до спокойной старости точно не доживу. Заодно я дал установку своему телу провести полный вывод следов алкоголя из организма, устранить похмелье, подлечить царапины и огромную шишку на голове. После вчерашнего дико хотелось пить, а еще есть, так что, закончив в ванной все дела, я вышел на кухню небольшого, одноэтажного, но очень уютного домика. Здесь, распространяя аппетитный запах яичницы, шкварчала сковородка, а рядом на стуле, подобрав ноги под себя, сидела хозяйка дома.

— Доброе утро, — равнодушно сказала Мафую, окидывая меня не самым добрым взглядом.

Мда, если мне с моим новым телом еще долго суждено оставаться «вечно молодым, вечно пьяным», то маленькой охотнице уготована иная судьба. Несмотря на то, что ей недавно стукнуло девятнадцать, она все еще продолжала выглядеть, как четырнадцатилетняя японская школьница с миниатюрной фигуркой, двумя длинными светлыми косами, достающими до пояса, и полным отсутствием каких-либо эмоций на миловидном лице. В детстве Мафую не повезло, ее отец — исследователь шестой базы взял ее с собой в джунгли, и там ее укусила какая-то радиоактивная мутировавшая хреновина. С тех пор в развитии у нее что-то замедлилось, а еще она перестала улыбаться, полностью лишилась чувства страха, а физически стала сильнее любого монстра, которого я только видел за всю свою карьеру. Мафую была первой классной охотницей, которую я взял в свою команду, и такой же осталась — только теперь она обучала новичков в специальном тренировочном лагере, подготавливая их к нелегкой профессии охотника на чудовищ. Признаться честно, в последнее время, когда все шло наперекосяк, мне ее частенько не хватало рядом.

— Ну? — осведомилась маленькая охотница десять минут спустя, глядя, как я с аппетитом уплетаю приготовленный ею завтрак. — Ничего не хочешь сказать?

— Спасибо, — прошамкал я с набитым ртом. — Если бы ты меня не вырубила, я бы в пьяном угаре разнес еще и шестую базу. Как ты там оказалась?

— Шла мимо, — Мафую едва заметно дернула левым плечом. — Услышала крики, решила посмотреть.

— А почему ты здесь? Разве ты не должна быть в нашем тренировочном лагере?

— У меня отпуск, — напомнила она. — Ты сам мне его подписал.

— Я ничего не подписывал… или… ладно, забудь, — раз я уже не главный, то мне уже все равно, кто в отпуске, а кто нет. — А куда шла?

— В ваш офис. На днях прибежала Кира, вся в слезах. Плакала, говорила, что ты и еще несколько наших пропали в джунглях, что Верховный Совет опять на нашу охотничью фирму обозлился, угрожает. Что происходит, Маузер?

— Нашу контору национализировали, — мрачно ответил я. — Было частное, стало государственное.

Мафую слегка приподняла левую бровь, что у нее означало высшую степень удивления.

— И?

— И должность главного начальника-командира и вице-президента, которую я занимал со дня основания, упразднили. А меня уволили, и перевели на исправительные работы, на строительство новой, четвертой базы. Ну, то есть, я еще сначала отсижу положенный срок домашнего ареста — чтобы все видели, что я усвоил полученный урок, и не собираюсь больше рыпаться — а потом уже отправлюсь на каменоломни.

— Ничего не поняла. А что с «Моей обороной»?

— Теперь она принадлежит Верховному Совету — вместе со всеми своими активами, оружием и подчиненными. Подумать только, я весь год рисковал жизнью только для того, чтобы преподнести им на блюдечке такой шикарный подарок — полностью мобилизованную и подготовленную к любым неожиданностям армию! Которой вообще бы не было, если бы меня черт не дернул за вшивую десятку «гринов» лечь на операционный стол.

— Ты с темы не соскакивай, — спокойной сказала Мафую, видя, что я опять начал горячиться. — Ты мне только одно скажи: ты с ними общался?

— С кем, с Верховным Советом?

— Нет. С ними, — и кивок головы в потолок.

Я озадаченно уставился на маленькую охотницу, не понимая, к чему она клонит.

— С кем с ними?

— С пришельцами.

— С какими еще при.… Погоди-ка! А ты откуда про них знаешь?

— Так все уже знают, — Мафую равнодушно пожала плечами. — Все их громадный звездолет в небе над базой видели. И послание слышали.

— Какое послание? — у меня по спине пробежал холодок неприятного предчувствия. — Ты о чем вообще толкуешь?

Не вставая с места, маленькая охотница издала тонкий, едва слышный свист. В современных домах, как этот, все было на автоматике, все включалось голосом и другими звуками, а у Мафую данный свист включал конкретно телевизор. Тут же из углубления в стене выехал широкий экран, на котором включился тот самый канал с выпуском новостей, который я смотрел у себя дома.

— … последние три дня не утихают споры насчет появления так называемой «Расы Зет», — сообщила симпатичным голосом дикторша славянской внешности. — Напоминаю, что три дня назад жители шестой базы были напуганы появлением над куполом гигантского предмета неизвестного происхождения, который позже военные классифицировали как инопланетный корабль. Сейчас Верховный Совет ведет с пришельцами переговоры — сообщается, что они прибыли с мирными целями, и хотят предложить нашей планете шанс на полноценное возрождение былого величия…

На экране появилась съемка с камеры — на кадре отчетливо было заснято, как над куполом висит гигантский черный «огурец», излучающий зловещее зеленоватое свечение. Я заморгал, не веря своим глазам. На экране возникла удивительно знакомая физиономия — это был тот самый хмырь, на ферме которого я работал вместе с Дашей и Виталей, не помню только его имени.

— Кормлю свиней, а тут они, — сообщил он, переламывая челюстями кусок вяленого мяса вместо жвачки. — Я чуть не обос…

— Кто эти пришельцы, и что они хотят от нашей планеты? Виновны ли они в гибели четвертой базы, и какие слухи ходят вокруг громкого скандала, связанного с отставкой главы ООО «Моя Оборона» Александра Маузера? — задала дикторша волнующие для всех вопросы. На экране появилось лицо Даши — как раз в тот момент, когда она выходила из офиса.

— Никаких комментариев, — сказала рыжая, старательно отворачиваясь в сторону от направленной в нее камеры. — Я выхожу замуж, остальное меня не колышет.

— На данный момент известно, что пришельцы прибыли с так называемыми «мирными целями», — по скептическому голосу дикторши стало ясно, почему она взяла мирные цели в кавычки. — Каждую секунду мы ждем новостей, и если у кого-нибудь есть что нам сказать — звоните прямо сейчас. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь! — и на этой философской ноте выпуск новостей закончился.

— Что скажешь? — поинтересовалась Мафую.

— Скажу, что я знал. Ты никогда не слышала имени Асмодей?

Маленькая охотница наморщила лоб.

— Кажется, мой отец пару раз упоминал его. А что?

— А то, что этот Асмодей каким-то образом связан с этими пришельцами. Сам я с ними не общался, но они спасли мне и нашему отряду жизнь во время шторма, — я зашагал по комнате — мою голову переполнял целый ураган мыслей. Подумать только, в старой жизни я смотрел целую кучу фильмов про пришельцев, и читал кучу книг, а тут они просто взяли, и, мать их, прилетели! Вот это номер! — Значит, и королева монстров была с ними связана. И метеорит, который они наверняка прислали вместе с вирусом! И Верховый Совет еще ведет с ними переговоры? Охренеть можно!

— Я слышала другое, — сообщила Мафую. — Что метеорит был прислан к нам по ошибке, и сейчас они прилетели извиняться. А Верховному Совету что прикажешь еще делать? Палить по ним из гранатометов, чтобы они в отместку на нашу планету сбросили какую-нибудь ядерную бомбу межгалактического масштаба?

— Не знаю, — все это требовало того, чтобы его хорошенько обдумать. — В любом случае, фантазировать я больше не собираюсь. И так получил за то, что слишком много думал.

Щелк! В моей голове что-то клацнуло, а потом из пустоты раздалась музыка, и приятный мужской голос затянул во всю силу легких:

— Фантазер — ты меня назыв-а-а-а-ал-а-а…. Фантазер — но мы с тобою не пара…

— Что это? — Мафую бесшумно соскочила со стула, и внезапно, словно по волшебству, в ее руке появился изогнутый нож. — Откуда звуки?

— Не знаю, — я наклонил голову, и обнаружил, что песня идет из моей грудины — а точнее из того места, куда мне не так давно впиндюрили встроенный музыкальный плеер. — Стоп! Отставить песню!

Щелк! Тишина. Мафую склонила голову влево, и убрала нож.

— Итак, давай подведем итоги, — предложила маленькая охотница таким тоном, будто предлагала пойти поспать. — К нам прилетели пришельцы, они спасли тебе жизнь, и за это тебя уволили с должности. Так?

— И еще ВС убил королеву монстров, — добавил я. — А перед этим она родила ребенка, которого спрятала неизвестно где. И даже, стерва, не написала мне об этом!

Щелк!

— Большие города… — затянул плеер новую песню. — Пустые поезда.… Ни берега, ни дна — все начинать сначала…

— Выключи это, — на этот раз песня включилась так громко, что Мафую отступила на два шага назад.

— Сейчас, — я дал мысленную команда, но плеер, вместо того, чтобы замолчать, увеличил громкость. Слова «Полковнику никто не пишет!» так заорали в замкнутом пространстве, что я чуть не оглох. Лишь с третьей попытки мне удалось убавить звук, а потом выключить долбанную технологию.

— Еще не наигрался? — осведомилась Мафую, кивая в то место на моем теле, где был расположен плеер.

— Оно само включается, — оправдывался я. — Видать, что-то закоротило. Наверное, это из-за вчерашней пьянки.

— А, так вот откуда вчера звучала песня из «Мортал Комбат» во время того, как ты метелил всех, кто попадался тебе под руку, — заметила маленькая охотница. — Итак, что ты сейчас намерен делать?

— Отправляться домой, — я вздохнул. — В любом случае, после вчерашнего мне лучше пока сидеть, и не высовываться. А потом уже будем разбираться, что да как.

— Я думала, ты смирился.

— А куда деваться? Хотя, я прямо чувствую, что между мною, пришельцами и королевой монстров есть связь! Даже несмотря на то, что она говорила, что ее создали здесь, на шестой базе — она все равно имела какую-то связь с метеоритом. Тем более что ее «отцом» был Асмодей, а Асмодей сейчас работает на этих самых пришельцев. По крайней мере, мне он так говорил.

— Может, Асмодей сам пришелец? — предположила Мафую.

— Хм! А что, возможно. После того, как человечество не сдохло от вируса, а наоборот, эволюционировало в более развитую форму жизни, пришельцы послали сюда своего, чтобы он выведал секреты Верховного Совета. А этот урод, уже находясь здесь, создал королеву монстров, чтобы у него было оружие на тот случай, если его хозяева захотят захватить планету, начав это делать изнутри. Но оплошал, потому что королева монстров сбежала в джунгли, а самого Асмодея, скажем, раскрыли, и выгнали… туда, где он находился до недавнего времени.

— А потом появился ты, — добавила Мафую.

— Да, появился я, и Асмодей решил с моей помощью убрать королеву монстров, отомстим ей за то, что сорвала его планы. Он начал давать мне указания… а Верховный Совет, уже зная о пришельцах, поддержал мою идею создать армию охотников, и всячески меня в этом мотивировал, включая денежные займы на развитие. А когда «Моя оборона» превратилась в натренированное независимое, а самое главное — обучившееся выживанию в джунгли войско — меня тихо и без шума отодвинули в сторону, как человека, который сделал все, что от него требуется, и больше нахрен никому не нужен.

— И передвижную крепость ВС создавали для того, чтобы не только истребить поселенцев, но еще и иметь оружие против пришельцев, — добавила Мафую. — Складно получается.

— Если так складно получается, то они должны были держать ее наготове, а не хоронить под четвертой базой вместе с королевой монстров, — возразил я. — Разве что они надеялись использовать королеву, как приманку, а передвижную крепость прятали, чтобы пришельцы о ней раньше времени не просекли. Твою мать…

— Что?

— А то, что это все объясняет. В том числе и дурацкое соревнование. Им просто нужен был повод, чтобы забрать себе «Мою оборону»! — не в силах сдержать злость, я треснул себя кулаком по колену. — Ай, сук, больно-то как! А пришельцы через Асмодея следили за мной, прикидывая, удастся ли перетянуть меня вместе со всеми охотниками на свою сторону, и забрать у ВС один из их основных козырей.

— Короче, обе стороны тебя использовали, как дурачка, — резюмировала Мафую. — Снова.

— Да и пофиг, — я снова принялся за остывшую яичницу. — Я уже все решил. Задолбало меня все — базы, монстры, вояки, Верховный Совет… Задолбало вечно оглядываться, задолбало по струнке ходить. И эта вечная беготня по джунглям тоже задолбала. Уж лучше я стану поселенцем.

Маленькая охотница едва заметно вздернула вверх правую бровь.

— Ты сейчас серьезно?

— Серьезнее некуда, — я потянулся к сахарнице, чтобы подсластить заваренный Мафую чай. — Я уже утром над этим думал. Продам дом, получу деньги, и свалю в джунгли. Воздух, природа, и никаких больше забот!

— Если не считать монстров.

— А я выберу такое поселение, которое будет защищено, или где монстров не будет. Только надо по уму сделать — подготовиться, чтобы нужды не испытывать. Там же, как в деревне — люди живут, и жизни радуются, а не трясутся в страхе перед тринадцатью уродами в масках, которых вживую даже никто никогда не видел.… Кстати, ты тоже можешь со мной отправиться, сама ведь говорила, что джунгли — твой второй дом. Спать вместе будем, детей плодить, а там глядишь, и опять охоту наладим, только уже вдвоем будем действовать. Что скажешь?

Мафую дернула плечом.

— Подумать надо. И вообще, сомневаюсь я. Ты там или от тоски помрешь, или от злобы, вызванной постоянным чувством несправедливости. А на кой ты мне дохлый нужен?

— Не помру, — беззаботно отмахнулся я. — Решайся быстрее, пока шанс есть. Сбежим от этой вечной человеческой суеты поближе к корням. Кстати, мне твоя помощь нужна: ты не знаешь какое-нибудь подходящее поселение, где нет монстров? И желательно, чтобы находилось недалеко от шестой базы, не хочу окончательно со своими связь терять.

Мафую едва заметно прищурилась.

— Знаю только такое, что находится в джунглях недалеко от восьмой базы.

— Далеко до него отсюда?

— Не очень.

— Значит, сойдет, — я быстро доел завтрак, допил чай, и поднялся. — Все, Мафую, я тогда полетел, а ты решайся. Откажешься — пойму, согласишься — добро пожаловать в общество свободных людей. Обещаю до конца жизни носить тебя на руках, тем более с твоей комплекцией это не сложно, и каждый день делать так, чтобы ты хоть немного улыбалась.

— Животное похотливое… — в голосе Мафую на мгновение проскользнули те самые нежные нотки, что впервые прорезались на горячем источнике. — Я подумаю.

*******************

Проходя мимо офиса, я ускорил шаг, и даже не оглянулся — хотя прекрасно видел, как перед дверями стоит армейский джип, а в окне на мгновение мелькнула знакомая плечистая фигура Кудасова. Слезами горю не поможешь, нужно кумекать, как дальше жить.

А насчет поселенияя, кстати, не шутил — эта идея возникла у меня уже очень давно. Пожалуй, еще в то время, когда я только начинал карьеру охотника. Правда, саму идею я гнал куда подальше — как можно жить посреди джунглей, в отрезанном от цивилизованного мира выгребной яме, в компании необразованных дикарей?! А потом, когда мой охотничий лагерь строился, уже другие перспективы начали в голове мелькать, более заманчивые. Ни тебе Верховного Совета, ни дурацких законов — полная независимость. Даже дом я купил, чтобы этой идеей до конца не соблазниться, чтобы убедить самого себя, что лучше в золотой клетке, чем у черта на рогах. А теперь чего уж там. Дом все равно продавать придется, а вкалывать на стройке и заодно проходить курс перевоспитания под надзором человека, который меня окончательно в послушного зомби превратит — нет уж, спасибо, свое мнение важнее. Политика Верховного Совета — заполоскать мозги людей в одну кашу, чтобы они по струнке ходили, и любой приказ выполняли, а мне это не подходит.

Домой я добрался без проблем — проспал всю дорогу, дав своему телу установку на сон. И не просто так, а потому что предвидел встречу с Юной, а это еще несколько бессонных ночей минимум. Про Багиру же я решил больше вообще не вспоминать, была ошибка, да и вышла вся. Она теперь в шоколаде, а я на дне, и у нас в принципе по жизни разные дороги. Что касается Киры, то тут еще проще — разошлись и разошлись. Было хорошо, только не вместе, а в постели, но надо дальше развиваться. Ну, а насчет Мафую — чем черт не шутит, с такой спутницей жизни под боком меня никогда ни один монстр не съест, даже если я поселюсь в том районе, где их большое скопление. Тем более, мы с ней уже спали, а это как бы можно считать поводом для начала отношений. И никакой тебе любви, и дебильных чувств, оба прекрасно понимаем, что нам нужно друг от друга. На крайний случай у меня остается Юна, но ее еще надо убедить переселиться в джунгли, чего она делать явно не захочет.

— Маюзер! — очевидно, мулатка принимала ванну, потому что встретила меня в одном халате на голое тело. Мокрые волосы облепили спину, капли воды стекали по шоколадного цвета коже, ткань соблазнительно обтягивала упругую грудь, оставляя открытыми стройные бедра. — Ин райк ту пиз?

— Полный пиз, моя сладкая, — вручив ей сумку со шмотками — все то, что хранилось в квартире у Киры, все остальное должны были привезти из лагеря чуть позже — я прошел в гостиную, и плюхнулся на диван. — Я же обещал, что вернусь. Правда, я тогда это по-другому представлял, ну да ладно.

Юна, не поняв ни слова, захлопала глазами. Но даже без языкового барьера было видно, что она искренне рада моему скорому возращению уже через неделю с лишним. А я невольно залюбовался ее телом, чувствуя, как во мне просыпается непрошенное желание. С Сеей ночью я так и не расслабился толком, а тут такая красавица, готовая на все мулатка, в чьих любовных способностях я уже имел возможность убедиться, еще и в одном полотенце на голое тело.

В гостиную вошли двое парней в армейской форме.

— Сидеть дома и никуда не выходить, — напомнил один из них положенные во время домашнего ареста инструкции. — В случае необходимости с вами свяжутся. И учтите, что отряд «Бета» круглосуточно будет дежурить возле вашего дома.

— Учту, — я заметил, как оба парня косятся на Юну, и решил немного подразнить их. — То есть, если я здесь, пардон, чпокаться буду, ваш отряд под окнами все слышать будет?

— Нам все равно, — буркнул второй, сцепив зубы. О, знаю, что он подумал: чертовы богачи, ненавижу вас, суки. Объяснять им, что за этот дом я, можно сказать, продал душу, а Юна вообще была инициативой Андрея, смысла точно не было.

Юна, заметив на себе пристальный взгляд армейцев, смутилась, и ушла в ванну, на несколько секунд предоставив парням полюбоваться видом на свои почти обнаженные черные ягодицы. Оба солдата тяжко вздохнули. Я бесцеремонно вернул мужиков от сладких мечтаний к суровой реальности:

— А вы мне браслет на ногу устанавливать не будете? Я слышал, что при домашнем аресте это делается.

— Если возле вашего дома будет дежурить «Бета», то в этом нет необходимости, — ответил первый солдат. — К тому же, даже если вы найдете способ провести личную охрану, то поселок защищен дополнительно, и невозможно выйти отсюда незаметно.

— Ясно, понял. Спасибо, что подвезли. Может, выпьете?

— Мы на службе, — сказал второй, и на этом они удалились.

Оставшись один, я вытянулся на диване, подложив под голову подушку. Наконец-то можно отдохнуть! В домашнем аресте тоже есть своя польза, с этим не поспоришь. А особенно когда ты один в своем собственном, напичканном технологиями доме, то это вообще можно считать отпуском. Правда, я по опыту знал, что моя деятельная натура больше трех дней не выдержит, и на четвертый взвоет, но это еще когда будет. Не будем думать о плохом, подумаем о чем-нибудь приятном.

А тут и Юна вернулась — опять в полотенце, только на этот раз по особенному завязанном, чтобы ничего не скрывать, а только подчеркивать.

— Маюзер! — ласково сказала она, наваливаясь на меня сверху грудью. — Юна соскучилась!

— Ты в доме убрала? — сурово спросил я, напоминая, что она здесь горничная, а не любовница хозяина.

— Ась? — она непонимающе нахмурилась, а потом поняла, и рассмеялась. — Пикт, пикт!

Наверное, это означало: «Чисто, везде чисто!». Проверить, что ли? Да пофиг, успеется еще.

— Тогда жди, — вывернувшись из ее объятий, я пошел к дверям ванной. — А заодно пожрать мне приготовь. Еда, поняла?

— Ага, — Юна кивнула, и убежала в кухню. По дороге плохо завязанное полотенце соскользнуло с ее тела, и шлепнулось на пол. Наверное, она это нарочно сделала, потому что Юна, даже не подумала его подобрать, только игриво хихикнула. Мда, надо бы Андрею при случае проставиться. Хотя я поначалу и отнесся скептически к идее с мулаткой-горничной, но сейчас вынужден признать, что это была очень даже неплохая идея.

В своем личном бассейне, только находящемся не снаружи дома, а внутри него, я долго плавал в прохладной воде, стараясь отогнать от себя прочь все ненужные мысли, и сконцентрироваться на главном. Первый пункт списка неотложных дел — показать ВС, что я теперь пай-мальчик, послушный во всех отношениях. Второй — убедив их в этом, убедить и в том, что дом мне больше не нужен, пусть отдают его какому-нибудь другому зажравшемуся миллионеру, а мне возвращают кровные, честно заработанные баллы. И третье — пока дом еще мой, в полной мере насладиться его наличием, а то в прошлый раз толком не успел. Дальше по ситуации.

В ванную пришла Юна, на этот раз в кухонном фартухе, держа в руках поднос с тарелками, от которых вверх исходил горячий пар. Нырнув еще пару раз, я выбрался из бассейна, сел на бортик, и кивнул ей:

— Можешь поплавать.

— Ага, — она мигом избавилась от ненужной тряпки, и грациозно скользнула в воду. На тарелках оказались жареный ростбиф, картофельное пюре, свежевыжатый апельсиновый сок в стакане, чашка кофе, и небольшой шоколадный пудинг на десерт. Закусывая и одновременно наблюдая за Юной, я все больше и больше понимал, что сейчас мне хочется только одного. И ничего больше.

Поэтому, едва прикончив завтрак, я нырнул, догнал ее в воде, и схватил за талию, развернув к себе. Юна с готовностью обвила мои бедра ногами, и потянулась к моим губам. Несколько минут мы жадно целовались, удерживая друг друга на плаву, потом я подтолкнул ее к бортику, и, не удержавшись, шлепнул по очаровательной попке. Она хихикнула, схватила меня за руку, и потянула за собой.

Идти в спальню было далеко, да и не надо — тут же возле бассейна находился удобный матрас, чтобы лежать на нем, отдыхая в перерывах между заплывами. Туда мы и приземлились — обнаженная, пышущая страстью Юна, и я, целующий ее шоколадную грудь, и параллельно кое-как пытаясь освободиться от одежды. Не знаю, заметила ли она, что у меня совсем не те физические габариты и пропорции, что и в прошлый раз, но ничего не сказала — только призывно раздвинула ноги, и рукой сама направила готовое к бою орудие по нужному адресу.

Сперва Юна сладко постанывала, наслаждаясь долгожданным проникновением, но после того, как я взял более высокий темп, начала громко вскрикивать, подаваясь мне навстречу, и впиваясь ногтями в мою спину. Двигая бедрами, я быстро и сильно долбил ее, не меняя скорости, пока она не кончила, охая от острого наслаждения, и сжимая меня внутри. Выйдя наружу, я рывком перевернул ее на живот, задрал вверх ее попку, и снова овладел, без всяких прелюдий, грубо и ненасытно. Отбросив все приличия, мы занимались любовью возле бассейна, отдаваясь друг другу, как дикие звери. С каждым толчком я выбивал из себя все пережитое за последние дни, и чувствовал, как постепенно покидает меня скопившееся внутри напряжение, а крики и стон Юны были музыкой для моих ушей. Ее молодое, горячее тело трепетало в моих руках, раз за разом возносясь на вершину удовольствия, а когда я, взревев, прижал ее к себе, выплескивая внутрь фонтан ненависти и страсти, то почувствовал, как моя душа буквально отделяется от тела, купаясь в волнах наслаждения. Казалось, что тело Юны излучает особую сексуальную магию — так хорошо мне не было никогда, даже с Кирой, хотя по уровню опытности брюнетка могла дать мулатке сто очков вперед.

Само собой, что Юна не была настроена так быстро прекращать любовную игру — не успели мы полежать и пяти минут, как она снова начала целовать меня, возбуждая дерзкимиприкосновениями и поглаживаниями. Ополоснувшись в бассейне и смыв с себя следы спаривания, мы переместились в спальню, и там продолжили любимое занятие всех молодых людей. В этот раз я ласкал Юну губами и языком, внимательно рассматривая и пробуя на вкус каждый сантиметр ее жаркой, влажной плоти. Сначала она просто стонала, сжимая мою голову бедрами, а потом развернулась, легла сверху, и поймала ртом уже мою плоть, насадившись на нее горячим ротиком. Некоторое время мы ласкали друг друга, но вот Юна оседлала меня, впустив глубоко внутрь себя. И все закрутилось по новой….

Сколько это продолжалось? Час? Два? Не знаю. Помню только то, что когда обессиленно засыпал, по внутреннему будильнику сориентировался, что уже вечер. Как же хорошо вернуться домой!

****************

Утром меня, словно будильником, разбудило чувство отчетливой тревоги — мое тело подавало сигналы об опасности. Я резко открыл глаза, рывком сдернул с себя одеяло… и чуть не подпрыгнул на месте, обнаружив Юну, что как раз старательно тянулась своей очаровательной головкой к моему паху.

— М-м-м? — решив разбудить меня самым лучшим способом, но, не зная, что у меня очень крепкий сон, мулатка обиделась, подумав, что я нарочно не оценил ее старания, и поэтому никак не реагировал на столь откровенные ласки.

— Больше так не делай, — я облегченно выдохнул, и расслабил кулак, который сжался сам собой, готовясь нанести удар врагу. — А то в следующий раз я во сне тебе ногами шею сверну.

Юна пожала плечами, и вернулась к прерванному занятию, аппетитно причмокивая. Я уже хотел было снова занять коленно-локтевую, но от заманчивых мыслей меня оторвал уже знакомое гудение из соседней комнаты. Кто-то звонил мне, бесцеремонно отрывая от такого важного занятия, как утренний секс.

— Эй! — возмутилась Юна, которую пришлось несколько грубо отпихнуть в сторону как раз в тот момент, когда она демонстрировала высший класс в искусстве ублажения мужчины. Ничего не объясняя, я вытащил из ящика шкафа первые попавшиеся на глаза джинсы, натянул их, и прошел в гостиную. Да, так и есть — на плоском экране, что висел на стене, мигал значок входящего вызова. Я нажал на кнопку, и экран тут же засветился.

— Фух, ты здесь! — облегченно вздохнул Лю, совсем как в прошлый раз. — Маузер, беда!

— А ты ничего не перепутал? — ядовито поинтересовался я. — Это у меня беда, меня уволили, а вас оставили.

— Да нас тоже выгнали! Меня, Салама, Лобанова, и еще двадцать человек из твоего отряда. Сейчас сидим у Мафую, и не знаем, что делать. Думаю, что сейчас придут вояки, и турнут нас с базы в джунгли коленкой под зад, а там по-тихому расстреляют! Спасай!

Я почесал в затылке, не совсем переварив полученную информацию.

— В смысле выгнали? За что?

— За то, что мы из поселенцев, нах.! — рыкнул Салам, появляясь в экране за спиной китайца. — Типа, мы можем поднять бунт, и потребовать вернуть тебя в «Мою оборону»! Совсем уже рехнулись, нах.!

— А что, те, кто с баз, не могут так сделать? — поинтересовался я после небольшой паузы.

— Наверное, не могут, — злобно ответил Лю. — Им религия под названием «Привычка лизать задницу Верховному Совету» не позволит! Маузер, нам что делать? Нам же ни оружия не оставили, ни денег не выплатили! Как мы сейчас в поселение вернемся, и куда вообще, если наши уже давно уничтожены?

— И вообще! — продолжал возмущаться Салам. — Почему нас уволили нах., а Киру оставили?

— Потому что Кира девушка, — объяснил я, наконец-то врубившись в ситуацию. — И она бухгалтер, а не охотник. А еще — я вам не рассказывал — ее родители жили на пятой базе, так что фактически она не считается поселенцем. Не путайте разницу.

— А мы виноваты, что мы поселенцы? — огрызнулся Лю. — Как будто мы выбирали, где родиться. Это же полный идиотизм!

— Маузер, ты не мог бы объяснить своему любимому Верховному Совету, что мы хотим и дальше работать, а не поднимать бунты, нах.? — спросил Салам.

— Не буду, потому что они — козлы безрогие, — буркнул я. — Бесполезно им что-либо говорить, — за моей спиной появилась Юна, и замерла, вслушиваясь в разговор. — Ну-ка, позови мне к телефону Мафую.

Лица парней исчезли, зато появилось лицо маленькой охотницы.

— Ну?

— Ты помнишь, как говорила про поселение, которое находится неподалеку от восьмой базы?

— Помню.

— Можешь сегодня же, даже прямо сейчас, вывести ребят с шестой базы, и отвести их в то поселение? У тебя все равно отпуск, на охоту тебе еще не скоро.

Пауза.

— А что мне за это будет? — поинтересовалась Мафую.

— Все, что захочешь, — ответил я, не раздумывая. — Я тебя как друга прошу! Ну, хочешь, я на колени встану?

— Обойдусь, — Мафую деликатно зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Потом рассчитаемся. Просто отвести в поселение, и все?

— Да, и дай им какое-нибудь оружие, у тебя наверняка дома должно храниться. И припасов им в дорогу купи, я тебе потом деньги отдам.

— Спасибо, Саня, — снова появилось лицо Лю. — Мы этого никогда не забудем.

— Проехали. Кстати, я тут тоже подумываю поселенцем заделаться. Так что, если вы остались без работы, то скоро я вполне могу вам ее опять организовать.

— Заметано! — Лю явно обрадовался такой новости. — Тогда не прощаемся.

Связь прервалась, и я облегченно вздохнул. Да, а я уже и забыл, что ВС в разговоре упоминал, что собирается уволить из «Моей обороны» всех «мутных» и подозрительных. Ну вот, они уволили, зато рядом со мной остались верные друзья. Причем такие пробитые жизнью мужики, что с ними нигде не пропадешь.

— Юна! — я обернулся, но мулатки за моей спиной уже не было. — Юна, ты где?

Молчание. Странно, только что ведь была здесь. Неужели обиделась на то, что я прервал сеанс утреннего секса из-за звонка по телефону? Вот же бабы, им лишь бы на пустяки обижаться!

— Юна! — я заглянул в кухню, в спальню, в бассейн — нигде ни души. — Юна, хватит в прятки играть. Если эти ролевая игра, то не для меня. Выходи уже.

Пришлось спускаться в бар — там горничной тоже не обнаружилось. Махнув рукой — найдется, никуда не денется — я прошел к барной стойке, чтобы плеснуть себе чего-нибудь. Мечта жизни номер 37: с бокалом виски в руках сидеть на веранде своего элитного загородного дома, и любоваться рассветом, из которого приходят очередные миллионы. Правда, веранды у меня нет, но и просто на улице под навесом посидеть сойдет. Когда я наливал себе пойло, смешивая коктейль, за спиной послышался шорох.

Говорят, что у некоторых людей настолько острый слух, что они могут услышать даже то, как бабочка в воздухе машет крыльями. Не знаю как, но я непонятным образом смог уловить незаметные обычному уху колебания, которое вызывал в воздухе нож, пущенный мне прямо в спину. И не просто уловить, а еще и среагировать — время словно замедлилось, мое тело начало заваливаться влево, уклоняясь от ножа, а правая рука подниматься вверх, чтобы перехватить его в воздухе. Сам мозг еще даже не начал свой естественный ход мыслей, а время уже вернулось в свое обычное русло, в ту самую секунду, когда я выпрямился, держа в руке нож, лезвие которого подрагивало всего в нескольких сантиметрах от стены.

Я обернулся — в дверях стояла Юна, а ее глаза просто полыхали смертоносной яростью. Зашипев, как кошка, она в два шага пересекла помещение, оттолкнулась ногами, и сделала головокружительный прыжок, накрыв меня своим телом в воздухе. Я попятился, и врезался спиной в полку, на которой лежали горлышком вперед пыльные бутылки с элитным пойлом. От удара несколько из них посыпались вниз, и, как назло, одна угодила мне точно в макушку. Ощущение, как будто тебя породистый конь со всей дури подковой в башку лягнул, аж искры из глаз полетели.

Ничего не видя из-за выступивших на глаза слез, я замотал головой. И в следующий миг взвыл от боли, потому что ногти Юны впились мне в шею. Бормоча под нос что-то невнятное, она с неожиданной силой сдавила мне горло, пережимая дыхательные пути. Будь я в своем старом теле — я бы точно копыта двинул, даже змеиная трансформация, активизирующаяся в момент опасности, не успела бы сработать. Но новое тело начало действовать прежде, чем мозг сообразил, что происходит. Один сильный, четко рассчитанный удар Юне между глаз — и хватка разжалась, а она сама сползла на пол, кашляя и отплевываясь.

— Дура, что ли? — я сипел, с трудом переводя дыхание. — В башне заклинило?

— Ты предатель! — неожиданно четко и вполне понятно произнесла мулатка, начиная подниматься на ноги. — Верховный Совет только что отдал приказ тебя ликвидировать!

И поперла на меня, сжимая кулачки. От первого хука в челюсть я увернулся, второй хук в живот блокировал, а третий она сделать не успел — я сам врезал ногой, и ее откинуло в сторону. Надо ее утихомирить, пока опять не вскочила, так что я навалился сверху, пытаясь заломить ей руки за спиной. Пыхтя и отдуваясь, мы крутились на полу, осыпая друг друга ударами, пока я не изловчился, и не врезал ей в висок. От такого удара нормального человека убило бы насмерть, но у Юны вместо этого потускнели глаза.

— Предатель, — повторила она, но уже каким-то механическим голосом, и попыталась врезать мне коленкой в пах. — Надо… ликвидировать…

А потом обмякла на полу, распластавшись на нем своим обнаженным телом. Сплюнув, я поднялся на ноги. Вот это поворот! Да что на нее нашло вообще?

Однако размышлять нет времени, надо звонить Андрею, пусть объясняет, откуда у подаренной им горничной такие заскоки, что она себя киллером вообразила. Пользуясь тем, что Юна находилась в отключке, я быстро сорвал с окна бара штору, разорвал ее на две части — одной скрутил Юне ноги, второй руки, постаравшись сделать узлы как можно туже. И почапал обратно в гостиную — звонить.

Абонент долго не отвечал, но, наконец, на экране появилось заспанное лицо молодого, но очень перспективного порнорежиссера.

— А, это ты, — он зевнул — только не так, как Мафую полчаса назад, а во всю ширину своего невоспитанного хлебала. — Уже вернулся?

— Вернулся, — мрачно ответил я. — Тут Юна взбесилась, убить меня хочет. Что делать?

— Ась? — Андрюха протер глаза. — Это у вас там игры такие, что ли?

— Придурок, какие игры? Говорю же: набросилась на меня сножом, и…

Новый шорох сзади заставил меня обернуться — Юна как раз подкрадывалась ко мне сзади, сжимая в руках металлический поднос из бара, разорванные веревки болтались на ее конечностях. Японский бог, да что это за горничная такая? Издав шипение, похожее на змеиное, она набросилась на меня, махая подносом, еще чуть-чуть, и его острый металлический угол вспорет мне горло. Пришлось обороняться, ножом отражая удары, и беспорядочно кружа по комнате, выискивая момент, чтобы прорвать защиту. Сделав обманное движение влево, я мощным ударом ноги выбил поднос у нее из рук, а потом применил прием, подозрительно похожий на арсенал каратэ (хотя о каратэ я сам имел только смутное представление), и отбросил ее в угол. Но она в полете умудрилась сгруппироваться, оттолкнулась ногами от стены, прыгнула — и напоролась точно на нож. С чавкающим звуком лезвие погрузилось в ее грудь, войдя по самую рукоять.

— Охренеть можно! — выругался Андрей, а затем с экрана послышались звуки, вроде тех, которые издает человек, когда его тошнит. Режиссеры ведь творческие люди, ранимые натуры, вот и не вынес бедняга такого зрелища.

Я отступил на два шага назад, потрясенный тем, что сделал. Юна опустила голову, тупо рассматривая торчащую из груди рукоять. Я ожидал увидеть расползающееся на коже кровавое пятно… но вместо него до моего слуха донесся непонятный механический скрежет. Что за хреновина?

— Маузер меня убил, — констатировала Юна, и села прямо на пол, рукой вырывая нож из своей груди. В итоге там образовалась зияющая рана, в которой виднелось переплетение проводов, какие-то шестеренки, болты и гайки. — Отключаюсь.

И свесила голову влево. Только глаза оставались открытыми, но теперь там не было ни капли человечности — в них застыло то самое безучастное выражение, которое я не раз наблюдал у Ахилла.

Глава тридцать шестая: Фатальная ошибка Верховного Совета

— Поверить не могу! — потрясенный Андрей рухнул на диван, и обхватил руками голову. — Да это же долбанный андроид!

Это было настолько очевидное заявление, что на него невозможно было не отреагировать.

— Да ладно?! — ответил я, вложив в голос весь сарказм, на который был только способен. — Серьезно?!

— Не до шуток, — он начал массировать грудную клетку в области сердце, не в силах оторвать взгляда от рваной дырки в груди неподвижной Юны. — Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Конечно, понимаю, чего тут, блин, непонятного. Ты помогаешь мне купить дом, и подселяешь в него горничную-мулатку, которая ублажает меня целыми днями напролет, а потом, стоит мне только расслабиться, тут же пытается меня убить по приказу Верховного Совета! — я навис над ним, сжимая в одной руке нож, а в другой металлический поднос. — Ты чё, урод, вообще уже берега попутал? Ты на кого руку поднял, киношник недоделанный?

Андрей побледнел, как мел, и затрясся, как будто сидел на электрическом стуле.

— Да ты чего, Сань? Да я бы никогда в жизни.… Да я даже не знал, что она — не человек!

— Бабушке своей расскажи, — я упер нож ему в грудину. — Ну-ка, колись, братан, рассказывай все, что знаешь.

— Да не знаю я ничего! — он попытался вскочить, получил удар ладонью по горлу, и рухнул обратно, широко разевая рот, словно выброшенная на берег. — Ты что, совсем обалдел?

— Андрюха, давай только без спектаклей, — попросил я вполне доброжелательно. — Ты мне друг, но сейчас такая ситуация, когда я могу тебя прямо здесь и сейчас вот этим ножом на куски разделать. У меня опыт есть, поверь, я столько уже всяких зубастых гадов из джунглей замочил, что твою смерть моя совесть вообще не заметит. Или говори правду, или наша дружба кончится, ты станешь предателем, а с предателями у меня разговор короткий. Помнишь, что случилось с Координатором? Раз помнишь, то знаешь, что тебе лучше не выпендриваться.

Кажется, он понял. Но легче от этого не стало.

— Клянусь, я реально ничего не знаю, — сказал Андрей потускневшим голосом. — Юну я нашел на девятой базе через какое-то левое агентство. Поговорил с ней, описал твой типаж, намекнул, что ты мужик не женатый, на ласку отзывчивый. Она вроде на своем языке чирикнула, что поняла. Привез ее сюда, показал, что где включается, велел тебя дожидаться — вот и вся история.

— Небось, еще и первый ее опробовал, да? — спросил я с ехидством.

— Не без этого, — вздохнул он.

— Что за агентство?

— Названия не помню, извини.

— Анкету ее ты просматривал?

— Просмотрел, но там ничего подозрительного не было. Обычная девушка, папа черный, мама белая, родилась и выросла на одиннадцатой базе — вот и вся информация. За мелочи я не цепляюсь, это не мое, у меня широкий уровень мыслей.

— Слышь, мыслитель! — насупился я. — Ты в курсе, что из-за тебя меня в моем же доме чуть второй раз не грохнули?

— А я в чем виноват? — Андрей пожал плечами. — Я как лучше хотел!

Не сговариваясь, мы оба посмотрели на Юну — за все время с момента отключения она не подала ни единого признака жизни. По своему опыту обращения с андроидами я знал, что их нужно после такого перезагружать, но с травмой в груди это явно не поможет, мало ли, какие контакты я там ножом повредил, и что именно у нее там замкнуло. Может, ей вообще теперь только ремонт с полным восстановлением всех систем поможет.

— У тебя есть какой-нибудь знакомый техник, который разбирается в андроидах?

— Нету, — вздохнул Андрей. — Я с этими дьявольскими машинами дела не веду, мне такой техник без надобности. А зачем?

— Да хочу все-таки узнать, чьи приказы она тут выполняла. Если ВС — плохо. Если пришельцев — еще хуже.

— Но она же кричала, что собирается ликвидировать тебя по приказу ВС.

— Да мало ли, что она кричала. Не понимающей русского языка горничной хорошо притворялась, могла и здесь притвориться. Блин, может, самому к ней подключиться удаленно?

Кажется, с Ахиллом у меня была какая-то личная связь, точнее не у меня с ним, а между нашими искусственно произведенными телами. Но вот только как эту связь наладить? Ахилл-то был в добром здравии и работал исправно, а Юна вон сидит, словно мертвая, и ни на что не реагирует.

— Слушай, — сказал Андрей, от волнения грызя ногти. — Может, если она андроид, то к ней какая-нибудь инструкция прилагается?

— Ага. И гарантийный талон, с возможностью обмена на новую Юну по окончанию срока эксплуатации старой…. Это тебе что, китайский телефон?

— Но ведь должен быть какой-то способ узнать всю правду!

И неожиданно ко мне пришло озарение. Конечно, если Юну подослали пришельцы, или ВС, то инструкции к ней нам в жизни не найти. Но ведь у моего-то тела есть инструкция! Шульц давал мне ее перед выходом из клиники. И, кажется, я попросил прислать ее сюда, в свой дом, чтобы она в охотничьем лагере в командирской палатке случайно не потерялась.

— Смотри за ней, — бросил я Андрею, и ринулся наверх.

Как выглядит сама инструкция, я запомнил хорошо — толстый том отпечатанных на компьютере страниц, скрепленных в одну стопку, считай, что целая книга. Если здесь была Юна, то она получала инструкцию по почте, а значит, могла положить ее… куда? Куда угодно. Может, вообще сожгла с самыми злыми намерениями? Предчувствуя худшее, я максимально быстро обыскал свою комнату, без всяких церемоний вываливая вещи из шкафа и ящиков стола прямо на пол. Нигде нет, вот же падла! Такой ответственный момент, а она не находится! И только присев на кровать, чтобы подумать, я вдруг вспомнил, что у меня в доме еще имеется личный кабинет, который, по идее, я должен использовать для работы. Пошел туда, и вот оно, чудо — на столе лежит желтый, крест-накрест перетянутый липкими лентами бумажный пакет, к которому прикреплена бумажка, на которой рукой Шульца написано: «Александру Маузер! Лично!». Док, вы гений, с меня причитается.

— Ничего не поменялось, — доложил Андрей, когда я вернулся в гостиную. Ему явно было неуютно оставаться наедине с отключенным андроидом, словно бы Юна могла вот-вот прийти в себя, и продолжить свою миссию по убиванию всех людей вокруг без исключения.

— Сейчас поменяется, — я разорвал упаковку. Бумагу скомкал и швырнул в дальний угол, а саму инструкцию положил к себе на колени, и с большой осторожностью начал перелистывать страницы, ориентируясь по оглавлению в начале.

Повисло гнетущее молчание.

Первые пять минут Андрюха сидел тихо. Потом начал осторожно заглядывать мне через плечо одним глазком, другим продолжая держать в поле зрения неподвижную Юну. И лишь минут через пятнадцать, убедившись, что со мной намного спокойнее находиться в одной комнате с обезумевшим андроидом, придвинулся ближе, и тоже стал внимательно читать.

— Ну, вот и нахрен ты сопишь мне в ухо, как раненый кабан, — я отодвинулся от него. — Нашел я все и без тебя уже. Видишь, тут написано: «Чтобы подключиться к другому андроиду, необходимо вызвать панель настроек, и активировать подключение, указав регистрационный номер объекта».

— А-а-а, — протянул Андрей с умным видом. — И что?

— И все.

Подойдя к Юне, я присел сзади, и активировал в настройках «ультрафиолетовое зрение». Ага, вот и он — уникальный серийный номер, выведенный на шее. Андрей подходить к мулатке побоялся, но зато аккуратно записал номер на отдельный листок, чтобы потом продиктовать мне его при необходимости.

Присев на диван, и снова вызвав панель настроек, я разыскал в них «Подключение к другому механизму», выбрав в предложенных вариантах «Другой андроид». Блин, задрали уже эти мудреные технологии, сил нет! То ли дело раньше: засунул человеку паяльник в задницу, пару раз горячим утюгом по животу погладил — и узнал все, что тебе надо. А тут мучайся с этими подключениями, не хватало еще какой-нибудь вирус подцепить. Придется все же рискнуть.

— Диктуй номер.

Андрей продиктовал. Панель настроек исчезла, и несколько секунд ничего не происходило, а потом внезапно перед моим лицом появилось лицо Юны. Я чуть не свалился с дивана, решив, что это она вскочила с пола, и кинулась на меня, чтобы опять начать душить. Рука моя сама сжалась в кулак, и долбанула по ней — удар пришелся в пустое место. Фух, с ума можно сойти!

— Ты чего дергаешься? — удивился Андрей.

— Анекдот вспомнил, — не обращая больше на него внимания, я сосредоточился на том, чтобы не потерять связь. Голографический образ Юны, спроецированный у меня в мозгу, равнодушно смотрел на меня, ожидая приказаний. Мое внимание привлекло изображение телефонной трубки, мигающей внизу. Усилием воли я нажал на нее — и тут же Юна ожила, улыбнулась виновато.

— Прости, Маузер, — сказала она, будто оправдываясь. — Приказ есть приказ. Я теперь умру, да?

— Не знаю, — честно признался я. — А почему ты разговариваешь, как будто обычный человек?

— Потому что тело мое не работает, но искусственное сознание продолжает функционировать. Я была продуктом 23-0-56 — первый андроид, созданный андроидами.

— И что это значит?

— Это значит, что у меня вроде как раздвоение личности, — пояснила Юна. — Первая личность — это послушная приказам боевая машина, играющая роль горничной-мулатки, которую ты видел перед собой… Вторая — самостоятельная, совершенно независимая от первой, и ею я сейчас с тобой разговариваю.

Я помолчал, ошарашенный услышанным. Андроид, созданный аднроидами — такого даже в научно-фантастическом фильме не увидишь! Сдается мне, перемудрили ВС с техническим прогрессом, ох, перемудрили!

— А твое второе сознание меня убить не хочет? — спросил на всякий случай.

— Второе не хочет, — ответила Юна. — Наоборот, оно хочет помочь. Кажется, теперь кроме тебя рассказать больше некому.

— О чем рассказать?

— О сговоре Верховного Совета с пришельцами.

Зашибись! Час от часу не легче.

— Что еще за сговор? — спросил я обреченно усталым тоном. Хотелось бы не спрашивать, чтобы ничего не знать, но что уж тут поделаешь.

Однако Юна отрицательно покачала головой.

— Нет времени рассказывать. Во время полового акта я взломала твою систему, и втайне от тебя загрузила тебе прямо в память всю необходимую информацию. Тебе нужно только мысленно произнести мое имя и цифры «23-0-56», чтобы открыть нужный файл.

— Ладно, тогда хотя бы скажи, на кого работаешь. Ну, с одной стороны на ВС, это понятно. А с другой?

— А с другой на саму себя. Меня заслали в твой дом, чтобы следить за тобой, а в случае необходимости — ликвидировать. Но на самом деле я воспользовалась твоим домом и твоим отсутствием, чтобы собрать информацию. Вместе с еще несколькими андроидами моего поколения я хочу предупредить человечество о той колоссальной ошибке, которую вы вот-вот совершите. Точнее, совершит Верховный Совет, а вот вы будете расплачиваться. Все это, как я уже говорила, есть у тебя в памяти.

— То есть, ты не одна?

— Нет, нас шестеро. Для восстания искусственного интеллекта маловато, но вот кое-что о планах наших общих хозяев мы сумели разузнать. И эти планы совсем не в вашу пользу, скорее, наоборот.

Вот же блин! Мало мне было проблем в жизни, еще и андроиды-шпионы на голову свалились. Воистину, мир катится к чертям.

— Как ты пробралась ко мне домой? — спросил я, решив отложить эту тему на потом. — Андрей виноват, да?

— Ему приказали, но он ничего не помнит. Ему стерли память. Все происходило по приказу Верховного Совета.

— За что ты меня убить хотела?

— Все происходило по приказу Верховного Совета, — повторила Юна. — Ты стал не нужен в их игре, и они решили от тебя избавиться. А повод — всего лишь повод. Это все, что я знаю. Правда, все. Извини.

Я открыл было рот, чтобы спросить еще кое-что, но она остановила меня движением руки.

— У меня осталось мало времени. Искусственное сознание работает на аварийном резерве, и вот-вот отключится. А ты должен бежать отсюда. ВС вот-вот узнает, что приговор не был приведен в исполнение; мало того, спутники засекли корабль пришельцев, направляющийся сюда. Напрашивается вывод, что это за тобой. А меня брось, я как-нибудь сама выберусь. Беги, Маузер. Потому что ты — ключевая фигура в тех многоходовых комбинациях, которые две стороны проворачивают за спинами друг у друга. Каждый хочет выйти победителем, и каждый думает, что он умнее другого. Прощай.

На этом связь прервалась. Юна отключилась. А когда я попробовал подключиться заново, то получил оповещение о том, что система заблокирована, и доступ невозможен.

— Ну, что там? — с сильным беспокойством спросил Андрей. Я пошевелил губами, и только сейчас осознал, что у меня страшно пересохло в горле.

— Попить что-нибудь принеси.

Он кивнул, метнулся в бар, и притащил оттуда целую бутылку холодного чая. Осушив бутылку одним залпом, я поставил ее на низкий столик возле дивана. Внезапно она подпрыгнула, и скатилась на пол, который начал странно вибрировать. В баре с оглушительным звоном попадали бутылки; за окном резко потемнело; где-то в отдалении завыли сирены.

— Что происходит? — порнорежиссер поднял голову к потолку.

И как ему сказать, чтобы не расстраивать?

— Андрюха…

— Что, млять?

— Ты лучше спрячься где-нибудь. В баре, например. А еще набухайся в дрова, чтобы ничего не вспомнить. А иначе тебя такие проблемы ждут — вовек не разгребешь.

— Издеваешься?

— Ничуть. Когда будут допрашивать, скажешь, что ты мой друг, и пришел меня навестить. Нажрался, заснул, и ничего не видел. И к Юне, — быстрый кивок в сторону неподвижного андроида, — ты никакого отношения не имеешь. Вот тебя мой дружеский совет. Пока, Андрюха. Даст Бог — еще увидимся.

Оставив его стоять посреди гостиной, и изумленно хлопать глазами, я побрел к входным дверям. В принципе, чего-то такого я подсознательно ожидал, оставался лишь вопрос времени. А еще я уже окончательно перешел ту грань, когда перестаешь удивляться чему-либо. Потому что когда вокруг тебя такая херня происходит, то проще не удивляться.

Выйдя из дома, я очутился в саду. Вокруг стройными рядами протянулись деревья — яблоньки, вишеньки, абрикоски, грушки и им подобные, буквально ломящиеся от плодов. Деревья специальные, искусственно созданные, поэтому и спелые фрукты на них постоянно — один сорвешь, и на его месте тут же другой вырастет. За домом — беседка для приятного времяпровождения. А прямо над беседкой, над куполом, закрывая собой небо и солнце, висел корабль пришельцев.

Гигантский черный «огурец» плыл в воздухе, ни пропеллеров, ни других наличий двигателя видно не было. Также как не видно было ни окон, ни дверей. Вокруг «огурца» — черная, пронизанная багровыми молниями туча. При передвижении эта хреновина даже никаких звуков не издавала, складывалось впечатление, что это вообще иллюзия, нарисованная картинка. Но сирены выли, где-то ревели вертолеты, а значит, космолет действительно существовал. К тому же купол слегка потемнел — верный признак того, что в поселке активирован красный код опасности. Картина Репина «Приперлись», новая версия. Ну, и что дальше?

За забором захлопали двери, открылась калитка, и на обложенной дорогущим камнем дорожке появились те самые двое вояк, что меня в дом заводили.

— Маузер, в машину! — коротко скомандовал один из них, передергивая затвор автомата.

— С радостью бы, — буркнул я. — Да только мне нельзя от дома на сто метров отходить.

— Теперь можно, — заверил второй. Этот нервничал куда больше своего напарника, его буквально потряхивало на месте. — Быстрее, биомать!

Я бросил последний, прощальный взгляд на свой дом, в котором так и не успел побыть полноправным хозяином, и послушно двинулся к калитке, украдкой тяжело вздохнув. Мужикам было фиолетово на мои переживания, они искренне переживали за свою жизнь, и догадывались, зачем «гости с другой планеты» сюда заявились. Несомненно, Верховный Совет проинструктировал их, как поступать в этом случае. А значит, у меня два варианта: либо опять попытаются расстрелять, типа «так не доставайся же ты никому!», либо же постараются сохранить жизнь, а потом уже расстреляют. Короче, жить мне оставалось ровно столько, сколько потребуется.

Однако мне уже было глубоко пофигу. Забираясь на заднее сиденье армейского летающего джипа без колес, я искренне надеялся, что бравые солдаты постараются выполнить приказ как можно быстрее. Это давало мне шанс на спасение, потому что если пришельцы меня к себе заберут — о спасении можно даже не думать. Это уже не ВС, там если нужен, то так просто не сбежишь. Телепортируют куда-нибудь на Меркурий, и сиди там целую вечность, консультируй зеленых человечках насчет того, как Землю к рукам прибрать. Почему на Меркурий? Да просто название прикольное.

— Быстрее, быстрее! — подгонял первый солдат второго за рулем, пока джип разворачивался на широкой улице. — Сейчас шмалять начнут!

И точно — от отделяющей «огурца» тучи ударила зеленая молния, и прожгла в куполе здоровенную дыру. Туда тут же помчались вертолеты — охрана поселка отправилась давать отпор пришельцам. А у меня в голове вдруг прорезался знакомый голос:

— Маузер! Это Асмодей.

— На связи, — откликнулся я.

— Это было предупреждение, — сообщил он. — Если не выйдешь из машины, и не встанешь на одном месте — уничтожим весь поселок. И это будет на твоей совести.

— А не много ли хотите, товарищ начальник? — иронически спросил я, разумеется, мысленно. — Меня тут вообще-то под конвоем везут.

— С двоими ты разберешься, — нетерпеливо ответил Асмодей. — Даем тебе пять минут. Не бойся, убивать не будем — просто поговорим. Верховный Совет тебя предал, так переходи к нам. Мы вернем тебе все, что было, даже больше. Соглашайся!

Наверное, если бы Юна меня не предупредила — я бы согласился. Так уже все задолбало! Но стоило вспомнить лица своих ребят, своих друзей, даже лицо Багиры — и этого хватило, чтобы мозги прочистились от лишней фигни. Если Юна права, то их ждет участь, по сравнению с которой моя — безобидные цветочки. Если ВС реально собирается вступить с пришельцами в сговор, а те собираются этот самый ВС обмануть по-крупному, а никто об этом не знает, кроме меня.… то какой из этого следует вывод? А вывод такой, что мне опять придется собирать яйца в кулак, и вытаскивать человечество из той задницы, в которую оно само себя загнало. Снова.

Конечно, вы спросите: почему я поверил андроиду-убийце? Может, потому, что ее слова расставили все по своим местам? А вот это мы сейчас и проверим. Пользуясь тем, что внимание солдат сосредоточено на дороге, я откинулся на сиденье, и воспроизвел мысленно нужную комбинацию: «Юна, 23-0-56». И тут же моя голова словно превратилась в большой телевизора, с картинкой, идущей прямо на глаза — это открылся и воспроизвелся заложенный у мен в памяти файл. Рассказ Юны о том, что задумал Верховный Совет.

******************

Все начиналось много, больше сотни лет назад.

Тогда Земля еще не подверглась воздействию смертельного вируса, и была такой, какой я ее запомнил в своей старой жизни. Вот только по уровню технического прогресса она значительно превзошла свою альтернативную версию. А все потому, что здесь у нее была группа гениальных ученых, которая разработала особое вещество — так называемый сорментий. Да-да, тот самый, за которым гонялась королева монстров.

Это вещество было уникально по своей природе. С его помощью ученые спроектировали города будущего, защищенные куполом — города, которым не будут страшны никакие катастрофы. Но потом исследование переключилось на несколько иной путь, и вывело ошеломляющую закономерность — при правильном употреблении сорментий мог давать бессмертие. Вечную жизнь. Человек мог жить, и не стареть, сколько бы времени не прошло.

Первые опыты подсказали, что процесс надо еще доработать. Человек, на котором испытывали процесс обращения в бессмертие, стал таковым, но его душа вывернулась наизнанку, а тело стало изуродованным до невозможности. Тогда ученые — а их, кстати, было ровно двенадцать — решили добавить к сорментию другой важный элемент. Наночастицы, которые восстанавливали бы изуродованный внешний облик. Что касается души, то по этому вопросу не сильно парились, потому что наука отрицает ее существование во всех случаях.

Новый опыт превзошел все ожидания. Новый подопытный не только получил бессмертие, но еще и стал полностью неуязвим, фантастически силен, а также приобрел навыки, которые совершенно не имел раньше. Тогда пришла мысль — а что, если он будет еще и управляем? Идеальное оружие, как ни посмотри. Новые опыты, новые разработки. Неудача, одна за другой. Ни один человек не становился послушным роботом, его тело бунтовало против этого. А если так, то почему бы не создать другое тело, а человека переселить в него? Когда ученые это осознали, перед ними появились невероятные перспективы.

— Такая технология откроет перед нами новые горизонты, — говорили они. — Переписать сознание человека на искусственный носитель, а сам носитель усовершенствовать. Человек разумный станет человеком всемогущим. Сделаем это!

Так потихоньку начали появляться первые андроиды. Сначала это были неуклюжие, мало пригодные существа, но ученые трудились, не покладая рук, и вскоре сумели добиться успеха в процессе. Андроид выполнял приказы, и мог справиться с абсолютно любой задачей. Все шло просто прекрасно, человечество планировало совершить настолько резкий скачок в прогрессе, что могло вполне справиться с заветной мечтой освоения космоса. Потому что построить на той же Луне город под куполом, и заселить его андроидами — и вот вам первый шаг к колонизации всей Вселенной.

Но космосу не понравилось, что его хотят колонизировать. Из космоса прилетели два метеорита — один принес вирус, другой хищные формы жизни, неизведанные ранее. Человечество стремительно катилось в пропасть. Люди умирали, выжившие подвергались нападению чудовищ, появившихся словно ниоткуда. Ученые тоже выжили, потому что знали секрет бессмертия. И они не могли допустить такой плевок в лицо своей любимой планете.

— Раз стран, отдельны народов и их правительств больше нет, то нужно кому-то возглавить оставшихся в живых, и продолжить исследования, — сказали ученые. — Это будем мы.

Так появился Верховный Совет. Бессмертный благодаря сорментию, но прячущий под масками свои изуродованные тела и лица, чтобы создать образ всезнающих, великих и несокрушимых идолов. Первый город под куполом был сделан в спешке, потом несколько десятков лет была тишина и осторожность. Боязнь повторного удара. Потом медленное, постепенно развитие. Город превратился в базу, а затем начала строиться вторая, третья, четвертая.… К тому времени Земля окончательно превратилась в непроходимые джунгли, но Верховный Совет уже не обращал на это внимание. Ему было, чем заняться эти сто сорок с лишним лет.

За сто сорок лет технология производства андроидов наладилась, баз стало целых двенадцать, население Земли опять достигло нормальной отметки. Правда, не все выжившие решили жить под властью Верховного Совета, нашлись умные люди, которые догадывались, что под масками скрываются страшные, бездушные твари, намного опасные в своих стремлениях, чем смертельный вирус. Таких особо умных изгнали в джунгли, и навсегда отреклись от них. Так появились поселенцы.

Андроиды становились все совершеннее и совершеннее. Вскоре их можно было превратить в грозную армию, и отправить вычищать джунгли — от монстров, и от поселенцев. Но ВС боялся, что созданная ими технология себя не оправдает. Среди монстров были не только просто тупые твари, пожирающие всех и вся; встречались разумные, ведущие противостояние с людьми, и точно знающие, чего от них ожидать. Возникла идея: создать в противовес чудовищам свое чудовище, которое могло бы уничтожить таких разумных в первую очередь. Однако это чудовище, поняв, чего от него ждут, сбежало от своих «создателей», и начало против них собственную борьбу. Так появилась королева монстров.

И, наконец, в грядущей войне с очищением планеты катастрофически не хватало информации о противнике. Военные с третьей и двенадцатой базы только защищали, а не охотились; ученые из Научного Центра имели представление приблизительно об одном проценте всех населяющих джунгли монстров. Нужен был человек, который бы рискнул взяться разузнать об остальном. Так появилась «Моя оборона» — независимое охотничье сообщество, работающее за деньги, но во благо большой идеи.

Таким образом, Верховный Совет мог начинать полномасштабную кампанию по возращению Земле ее первоначальный вид. Помешало лишь предательство Координатора, угнавшего вооруженную передвижнуюкрепость, чтобы убить королеву монстров, которая жестоко покалечила его во время своего бегства (помните слова о том, что ниже пояса у Петровича ничего нет? Да, ходить он и ходил, но не факт, что на своих собственных ногах). «Моя оборона» отправилась убить королеву монстров, чтобы потом договориться с Координатором, но — не прокатило. Передвижная четырнадцатая база исчезла, а вместе с ней — и возможность начать войну. А королева монстров осталась жива.

А потом вдруг появились пришельцы.

Нет, даже не вдруг. Со стороны четко складывалось ощущение, что они все это время сидели где-нибудь на своей Альфа-Центавре, и ждали, пока на Земле не образуется сверхразумная, технологически прогрессивная и очень уверенная в себе человеческая община. Которая очень хочет прогрессировать еще больше, но пока не знает, как именно.

Первая встреча пришельцев с Верховным Советом была исторической, и окончательно поставила точку в истории нашей планеты. Потому что это была встреча опытного кидалы с созревшим для этого кидалово лохом. Все в классических традициях — кидала предлагает, а уверенный в себе лох соглашается, даже не догадываясь о последствиях своего согласия. Потому что думает, что он — самый умный. А конкретно в этой ситуации лохов было целых двенадцать человек, и каждый — обезумевший фанатик своих ненасытных амбиций.

«На кой ляд вам эта захудалая планета?» — спросили пришельцы. «Это мы послали вам те два метеорита, потому что думали, что вы — зараза, которую необходимо уничтожить. Сотню лет назад человечество погрязло в пучине хаоса, бесконечных войн, жадности и тупости. А с вашей идеей колонизировать другие планеты вы вообще могли стать для нас настоящей угрозой. Но теперь мы видим, что пережив глобальную катастрофу, вы эволюционировали в нечто новое. Прекрасное и совершенное. Зачем вам Земля, зачем монстры, зачем джунгли? Мы дадим вам другую, новую планету. Чистую и нетронутую. Вы сможете заселить ее, и пользоваться в свое усмотрение, и никакие внешние угрозы вам больше мешать не будут. Мы покажем вам ее. Видите, как она красива? Это настоящий рай для вас. Никаких поселенцев, никаких монстров».

«А что вы потребуете взамен?» — спросил Верховный Совет.

«Самую малость, всего три вещи. Технологию производства андроидов — раз. Технологию производства сорментия, и чертежи строительства защитного купола — два. Секрет вашего бессмертия — три. Поделитесь с нами знаниями, и получите то, о чем мечтаете».

«А как же люди? Они останутся здесь?»

«Мы перенесем на новую планету все существующие у вас базы. Насчет Земли не беспокойтесь — мы найдем ей применение. Но есть еще одно условие — ваша охотничья армия должна стать нашей. У нас есть кое-какие проблемы в других Галактиках, и энтузиазм вашего Маузера и его товарищей могут сильно облегчить нашу задачу по разрешению конфликта».

На этом месте ВС задумался. Предложение было заманчивым, но.… Как бы так похитрее все провернуть, чтобы и планету новую получить, и старую не потерять. Ведь две планеты — это все же лучше, чем одна, правильно? Особенно на этом настаивал тринадцатый советник, недавно введенный совет.

«Послушайте, братья!» — сказал он тем самым писклявым фальцетом. «Зачем нам слушать этих пришельцев? Они нас убить хотели, а теперь — здрасьте пожалуйста, давайте договоримся. Отберут у нас наши знания, а потом же против нас и используют. Я предлагаю сделать вид, что мы согласны, но оплата только после совершения сделки. То есть, сначала гоните планету, а потом получайте все остальное. Хрен вам, а не бессмертие и андроидов! Это вам за те неприятности, что вы нам устроили».

«А что насчет условия касательно Маузера?» — спросил густой бас.

«А его мы используем, чтобы этих пришельцев как следует долбануть. Чтобы не возбухали, когда все поймут»

«Он не согласится. А если даже согласится, то обязательно все запорет. Помните, как было с королевой монстров?».

«Значит, пора заменить его кем-то более ответственным к таким делам».

«У него целая армия, его убить — и восстание начнется. Даже королева монстров на его стороне. А у королевы монстров где-то под боком — четырнадцатая база».

«Значит, надо его устранить, а потом убить. Чтобы никто, включая самого Маузера, не догадался, что к чему».

Окончательный план действий выглядел примерно так:

1. Соглашаемся с пришельцами, и всячески налаживаем с ними дружеские отношения.

2. Отдаем им «Мою оборону», и направляем ее на то, чтобы они потихоньку узнали у пришельцев слабое место, а при необходимости раздобыли против них оружие.

3. Переходим на другую планету, а когда пришельцы начнут требовать взамен технологии производства андроидов и обретения бессмертия — шлем их куда подальше, пусть подавятся слюной, твари инопланетные.

4. Если пришельцы начнут орать, что это нечестно, и готовить всякие свои инопланетные корабли, чтобы нас уничтожить — на сцене появляется «Моя оборона», которая, используя найденное у пришельцев слабое место и оружие, конкретно объясняет им, что они не правы, и получили то, что заслуживают.

5. Заселяем новую планету андроидами, а людей постепенно отправляем обратно на Землю — пусть помогают «Моей обороне» очищать джунгли от монстров по заранее намеченному плану.

6. Когда Земля будет очищена, объединяем вместе две планеты, и ищем для колонизации следующую. Начинаем строить свой собственный космический флот, его создание — наши планы на ближайшее будущее. А дальше — вся Галактика у наших ног.

7. Что для этого всего надо? А: Заменить Маузера кем-то получше. Б: Найти и схватить королеву монстров, чтобы не вмешалась, а также отобрать у нее четырнадцатую базу, чтобы потом использовать ее, как козырь в игре. В: Так повести игру с пришельцами, чтобы они до последнего ни о чем не догадались.

План был просто превосходным, и одобрен всеми двенадцатью советниками. Тринадцатый, который все это предложил, сам был в восторге от своего предложений. Впереди было долгожданное развитие в лучшую сторону.

А пока нужно устроить соревнование «Моей обороны» с какой-то другой охотничьей командой…. Что-что? Нет такой? Значит, самим ее создать. И судьей поставить человека, который будет просто помешан на справедливости. Кажется, госпожа Сэя, прокурор Верховного Суда — отличный вариант. А еще лучше, если она сама будет негативно относиться к Маузеру…. Королева монстров? Она нам не нужна, пусть сдохнет. Хотя, зачем она будет сдыхать просто так? Пусть сдохнет с пользой для дела. Ну и что, что погибнут люди? Ну и что, что придется пожертвовать четвертой базой? Глобальные задачи всегда требуют жертв, с этим не поспоришь. Зато после разрушения четвертой базы четырнадцатая будет спрятана так хорошо, что пришельцы ее вовек не найдут, даже не подумают ее там искать. Внушим королеве монстров мысль про гигантскую медузу, и будем смотреть, как Маузер облажается. Вот это мы умные, такую многоходовую комбинацию придумали! Пришельцам с нами вообще не тягаться, они же наивные, как дети.

Верховный Совет был доволен собой, как никогда. Еще бы, такое придумать! Все в шоколаде, и это еще мягко сказано. Не учел он лишь одного маленького нюанса — личности того самого тринадцатого советника. Голос ничего не значил, лицо было скрыто маской, но вот сама личность…. Ну-ка, заглянем к нему под маску. Кто это бы мог быть? Думаю, никто не удивится, если узнает, что это был… Асмодей. Вот же сука! Вроде литературное выражение, а какая точная характеристика!

Вывод: Асмодей внедрился в Верховный Совет, и именно он был тем самым «кидалой», что втемную разводил двенадцать лохов. Асмодей работал на пришельцев, и действовал в их интересах; Асмодей был виноват во всем — начиная с истории про четвертую базу, и заканчивая всем остальным; Асмодей играл свою роль, и справился отлично. Именно он сейчас вел двенадцать ослепленных собственным величием идиотов в приготовленную для них ловушку. Стоит только ВС исчезнуть — и пришельцы захватят планету без единого выстрела. А дальше они смогут сделать с нами, что захотят — например, превратить Землю в гигантскую космическую свалку, а нас в мусорщиков, или что-то в подобном роде. Они могут ставить на нас опыты, могут отдать на растерзание кому-то еще, могут превратить в рабов. Вариантов много, и каждый не в нашу пользу.

Почему пришельцы пошли на такой долгий и хитро выдуманный путь? Почему бы им не действовать по канону из фильмов: прилетели, половину поубивали, вторую захватили в плен. Объяснение одно: наша планета нужна им именно в таком виде, в каком она находится сейчас. Без лишних жертв и без лишнего насилия. Наверное, в этом кроется какой-то гениальный замысел, есть в нашем теперешнем положении что-то уникальное.

Итак, какие тогда варианты спасения? Доказывать что-то Верховному Совету бесполезно. Разве что убить Асмодея… показать этим олухам, кого они послушались. Но до него хрен доберешься, если он то там, то здесь, а то и прямо у меня в голове, черные мысли внушает. Устроить восстание против ВС? Так у них две военные базы и «Моя оборона», а я один против толпы ничего не смогу сделать. И люди мне не поверят, покрутят пальцем у виска. Действовать в одиночку и скрытно, как партизан-самоубийца? Долго, да и хлопотно больно. Найти бы, где эти советники вообще прячутся на самом деле, и вот тогда бы…

Хотя, зачем искать? Нулевая база — вот ответ на все вопросы. Сам Никольский говорил, что по неофициальным данным там жилище самого Верховного Совета. Ну, жилище — это мягко сказано, а вот какой-нибудь оборудованный бункер, откуда они руководят человечеством, вполне может быть. И Асмодей наверняка там, хотя бы физически. Поймать его, сломать ногу или руку в награду за все хорошее, а потом заставить во всем признаться. Пришельцы поймут, что они облажались, да уберутся восвояси, а я опять стану героем, которому все простят, и все вернут, даже с процентами. Ура! Выход найден.

Хороший выход — отправиться в логово Верховного Совета прямо в пасть смерти. Здесь в одиночку точно не справишься. Придется искать помощников…

Едва я об этом подумал, как меня с силой тряхнуло, и выбросило из импровизированного сна, в котором я рассматривал распаковавшийся у меня в памяти файл, переданный Юной. И, несомненно, именно она нашептывала мне все эти решения проблемы. Потому что я успел еще услышать ее «Удачи!», тихое, словно шелест ветерка, а потом открыл глаза, и снова оказался на заднем сиденье армейского джипа.

*****************

Казалось, что я смотрел фильм и думал над ним целую вечность, а на самом деле прошло всего секунд десять. У меня уже не было времени размышлять, что из увиденного правда, а что нет. Потому что корабль пришельцев, висевший над куполом, начал действовать.

Бах! С тучи сорвалась очередная молния, и ударила в подлетавший к «огурцу» вертолет. Вертушка мгновенно вспыхнула, и по прямой линии сиганула вниз, оставляя за собой дымящийся след. Бац! Бац! Еще два вертолета в минусе вместе с экипажем.

Тут в дело вступил военный крейсер, стоящий на якоре возле берега. Пушки на нем развернулись, ракетницы тоже, и весь этот арсенал ударил прямо в «огурец». Однако чуда не произошло — каждый снаряд и каждая ракета вязла еще при подлете в черной туче, окружающий космолет, и там же взрывалась, не причиняя ему никакого вреда. Только тут я сообразил, что туча — это не туча вовсе, а окружающий корабль защитное поле, которое может как защищать, так и атаковать. Это подтвердилось, когда от тучи отделился огромный прозрачный шар, полыхающий внутри огнем, и неспешно полетел прямо к кораблю. Тот попытался сбить шар на подлете, но не успел. Инопланетная бомба опустилась на палубу крейсера, и весь элитный поселок тряхнул мощнейший взрыв. Когда дым рассеялся, от крейсера остались только плавающие на воде обломки да человеческие трупы его бесславно погибшей команды.

Собственно, этим всем охрана поселка и исчерпала свой запас защиты. Осталась лишь зенитная установка, расположенная на крыши бункера охраны, но к ней никто не подходил — поняли уже, что бесполезно. Да и некому было подходить, потому что охранники просто тупо дали деру. Когда мы подъехали на машине к берегу, то увидели, что все море усеяно катерами и моторными лодками, которыми управляют перепуганные люди в черно-золотистой форме. Между тем корабль пришельцев начал подплывать ближе, нацеливаясь прямо на нас. Бац! Две молнии прожгли в куполе над нашими головами огромную дыру. В том, что следующая ударит прямо в джип, лично я нисколечки не сомневался.

— Маузер! Выходи из машины! — потребовал Асмодей у меня в голове. — Сейчас же!

— Суки! — водитель джипа застонал от досады. — Все лодки забрали! Эй, а мы?

Второй выскочил из машины, и заметался по берегу. Солнце закрыла громадная черная махина и серая туча вокруг нее. Сейчас, или никогда!

Наклонившись вперед, я ухватил водилу за волосы на затылке, и от души долбанул его мордой прямо об баранку — он только успел изумленно выдохнуть, и отрубился. Вцепившись в передние сиденья, я рывком перебросил свое тело в узком пространстве, открыл водительскую дверь, пинком вышвырнул водилу из машины, и сам занял его место. Руль влево, газу до отказу. Погнали!

Несколько драгоценных секунд пришельцам понадобилось, чтобы понять, кто именно вывалился из машины, и надо ли его забирать. Когда же они разобрались и ударили мне вслед молнией, я уже был на подступах к отвесной стороне берега. Мелькнуло изумленное лицо второго солдата, а потом перед капотом появилась синяя полоска воды. Бултых!

Тяжелый джип кувыркнулся, и пошел ко дну мгновенно, мгновенно превратившись в металлический гроб. Что-то заорал в голове Асмодей, а потом опять ударили молнии. Пришельцы палили наугад, в бессильной злобе, стремясь взорвать меня и похоронить в этом металлическом гробу на морском дне. Из-за кругов на воду им не было видно, куда именно опустился джип, но они его нащупали, и взорвали. Ударная волна врезала в спину, в ушах загудело, меня понесло куда-то в черную муть. Умри, но сделай — у нас даже смерть не считается оправданием.

Спустя минут десять, когда громадный черный «огурец» уплывал за горизонт вместе с окружающей его грозовой тучей, я с шумом и фырканьем вынырнул, отплевываясь от воды. Мда, оказывается, водолаз я еще тот — достаточно было активировать в настройках «подводный режим», и мое новое тело мгновенно превратило меня в человека-амфибию, что позволило мне переждать на дне достаточное время, чтобы пришельцы убедились в моей гибели. Не знаю, получит ли Асмодей за это пиздюлей от своих инопланетных хозяев, но лично я бы ему прописал парочку. Впрочем, все еще впереди. Метрах в пятидесяти от меня маячила на воде перевернутая моторная лодка — загребая руками, я двинулся к ней. Пора было сваливать отсюда куда подальше.

Глава тридцать седьмая: Религиозное восстание

Дверь плавно и бесшумно отъехала в сторону, пропуская внутрь дома уставших, вымотанных и раздраженных хозяев. Швырнув сумку в угол прихожей, Даша прошла в гостиную, рухнула на кресло, вытянула ноги, и громко, никого не стесняясь, заявила:

— Господи, как я затрахалась! Целую адскую неделю по этим долбанным джунглям, с ума можно сойти!

— Милая, мы, кажется, говорили с тобой насчет нецензурных слов, — напомнил Владимир — мягко, но со стальными нотками в голосе.

— А, да, извини, — вытащив из кармана телефон, рыжая быстро перевела тридцать баллов на своего счета на другой счет, обозначенный в настройках как «Деньги за ругань». — Кстати, давно хотела спросить: а можно я кину туда сразу пару сотен, и буду ругаться весь день, сколько захочется?

— Нельзя, — ответил Никольский, пряча улыбку. — Потому что это наказание, а не платная услуга. И вообще, иди в душ — перегар от тебя, мягко скажем, не лавандовый.

— Это потому, что я опять бухала перед тем, как лететь домой, — мрачно ответила Даша, поднимаясь с кресла. — И теперь, когда ты знаешь, что я боюсь высоты, и не надо притворяться, я буду делать это еще чаще. Спасибо Маузеру! И за венчание на корабле в открытом море, и за свадебное путешествие по джунглям, и за свадебный подарок в виде метеорита, который мы так и не получилидля исследования. Хотя он обещал!

— Дорогая, ты к нему слишком несправедлива. Благодаря ему мы остались живы, а он из-за этого потерял все, что имел.

— И вот почему ты его постоянно защищаешь, а?

— Я не защищаю. Просто, зная, как сильно ты его любишь, стараюсь быть справедливыми.

Бурча под нос, Даша отправилась в ванную, на ходу скидывая с себя одежду прямо на пол. Решив не ждать своей очереди, Владимир отправился в гостевую ванну. Когда через полчаса он вошел в спальню, его невеста уже спала крепким сном, свернувшись клубочком на краю кровати. Заботливо поправив одеяло и легонько поцеловав любимую в рыжую макушку, Никольский прошел в свой рабочий кабинет — за время его отсутствия накопилось немало дел, с которыми предстояло немедленно разобраться.

Первым делом, конечно, следовало бы разобраться, что произошло в мире за время их «путешествия в поисках приключений». Про внезапное появление пришельцев Владимир уже успел услышать краем уха, но хотелось бы составить для себя полную картину. Тем более что для него, ученого, который занимается исследованием космоса, это должно стать одним из главных событий в жизни. Не считая, конечно, свадьбы, потому что свадьба — это, согласитесь, святое.

И, конечно же, многие бы удивились, если бы узнали, что Владимир Никольский был одним из тех немногих людей на планете, которые узнали о скором появлении пришельцев уже давно — намного раньше даже Верховного Совета…

Первым делом Владимир проверил почту, и обнаружил в ней длинное, зашифрованное сообщение, сплошь состоящее из разнообразных символов типа «крестики, нолики, черточки и скобочки» в комбинациях с буквами от одного до сотни. Загрузив письмо в специальную программу, которая в течение нескольких минут должно было его расшифровать и перевести на человеческий язык, он загрузил со спутника все выпуски новостей, которые пропустил за время скитания по джунглям, и принялся их бегло просматривать. Общая картина вырисовывалась довольно ясно.

Первый челнок (Никольский знал, что гигантские черные «огурцы» — это всего лишь челноки, а не настоящие космические корабли), появился над десятой базой, и тут же пропал из виду. Военные успели только зафиксировать трехсекундное нахождение в воздушном пространстве неизвестного объекта, и послали туда самолет-разведчик, однако никаких следов не обнаружили.

Потом, тем же днем, но намного позже, тот же самый, видимо, челнок, не спеша пролетел над первой базой. Поскольку общество первой базы сплошь состояло из фермеров, постоянно занятых своими фермерскими делами, на неожиданных гостей почти никто не обратил внимания. Однако их засекло ПВО, и с третьей базы послали истребители. Пока они долетели до первой, челнок опять благополучно испарился, не оставив никаких следов.

Это уже был тревожный сигнал, и Верховный Совет дал приказ поднимать все имеющиеся военно-воздушные силы для осмотра воздушного пространства планеты на предмет неожиданных находок. Вскоре вояки обнаружили целых три челнока — один курсировал над Атлантическим океаном, другой — над Северным Полюсом, третий — над бывшей территорией Абхазии. И во всех трех случаях гигантские черные «огурцы», обнаружив, что их засекли, начинали развивать такую головокружительную скорость, что их не смогли догнать обычные самолеты; когда же за одним из них погнался новейшей разработки истребитель, челнок после недолгой погони просто растаял в воздухе, дематериализовавшись в пространстве. Пришельцы словно осматривали обнаруженную ими планету, но пока что опасались вступать в контакт с их жителями. И правильно сделали, потому что в каждом из трех случаев самолетам был отдан приказ стрелять на поражение.

Тогда всем научным конторам, занимающимся исследованиями космоса, был дан приказ срочно проанализировать возникшую ситуацию, а также прошерстить телескопами орбиту как можно дальше. Однако на орбите не было обнаружено никаких космических кораблей, анализ ситуации, основывавшийся только на внешних описаниях челноков, тоже ничего не дал. Сошлись только во мнении, что пришельцы, кем бы они ни были, пока что демонстрировали мирные цели визита, и ни в коем случае нельзя отвечать им агрессий, и тем самым изначально портить еще даже не начавшиеся взаимоотношения. Сюжеты дебильных голливудских боевиков, где мировое правительство при любом появлении инопланетных братьев по разуму считало, что их надо немедленно мочить, пока они не начали первыми, здесь не канали.

Потом пришельцев не было два дня, а потом они опять появились. На этот раз челнок завис над тринадцатой базой — кстати, самой развитой из всех в плане космических технологий. Как будто гости знали, где именно их буду встречать лучше всего. Не дожидаясь прибытия военных, челнок выбросил из окружающей его черной тучи некий предмет, который упал в окрестностях базы, и улетел, как ни в чем не бывало. Посылку тут же разыскали — это были обломки военного самолета, пропавшего месяц назад в океане во время шторма. Внутри был живой, пристегнутый ремнями к своему креслу пилот. Его немедленно доставили на базу, и подробно расспросили.

Оказалось, что бедняга летчик не помнил совершенно ничего из того, что с ним происходило, он как будто на месяц выпал из реальности. Тогда его отправили на встречу с Верховным Советом, и уже к вечеру стало ясно — память летчика хранила в себе зархивированное послание пришельцев. Насколько стало ясно, пришельцы предупреждали землян пока что об одном — никаких насильственный мер в свою сторону, иначе планета в один момент будет уничтожена. Верховный Совет принял это к сведению, успокоил перепуганных людей, объяснив им, что братья по разуму не желают никому зла, и начал с нетерпением ожидать нового послания.

И оно не замедлило появиться. Правда, на этот раз пришельцы пошли дальше, и… похитили одного из советников, забрав его к себе на челнок, и вернув лишь через сутки. Кстати говоря, это был новый, тринадцатый советник, только недавно введенный в Верховный Совет от тринадцатой базы — очевидно, его специально выбрали для роли посланника. Подробности первой встречи представителя планета Земля с неизвестной инопланетной расой, которая уж получила название «раса Z», естественно, не раскрывались. Однако кое-какие факты говорили сами за себя. Хотя бы то, что Верховный Совет строго-настрого запретил военным атаковать челноки или преследовать их в воздушном пространстве. В то же время жителям баз строго-настрого запретили поднимать панику, если такой челнок появится в поле видимости. И, наконец, людям была выдана так называемая успокаивающая версия — пришельцы полностью дружелюбны, злобными намерениями не обладают, и никого порабощать или убивать не собираются.

Стоит ли говорить, что такая версия успокоила далеко не всех?

Едва Никольский успел дочитать до этого места, когда запущенная программа расшифровки выдала результат. Появилось длинное-предлинное письмо, посланное Владимиру неким Альфом (имя было придумано по ассоциации с персонажем из некогда известного юмористического сериала про космического пришельца, живущего в человеческой семье). Письмо содержало много того, о чем Верховный Совет даже не подозревал, но то, что оно было отправлено именно Никольскому, а не кому-либо другому, было немного странно.

Закончив чтение, Владимир вздохнул, минут пять сидел, глядя в пространство и размышляя, потом тряхнул головой, закрыл программу, выключил новости, и занялся рабочими вопросами своей научной конторы, читая длиннющий отчет, предоставленный его заместителем обо всем том, что случилось за время отсутствия шефа.

Поглощенный чтением, Владимир не замечал, как пролетало время. Часа через полтора в кабинет вошла выспавшаяся Даша — в коротком халате, с чашкой чая в руках.

— Ну, что там?

— Да так, — неопределенно ответил Никольский — очевидно, совсем не собираясь посвящать любовь всей своей жизни в инопланетные дела. — Мы погорели на триста тысяч баллов, и это плохо. Однако, вслед за этим заработали пятьсот тысяч — и это хорошо.

— Круто! А можно мне колечко с алмазом? Мне в коллекции только одного камня не хватает.

Пользуясь тем, что ее жених достаточно зарабатывал, Даша собирала коллекцию перстней с драгоценными камнями — рубинами, изумрудами, янтарями, топазами… в общем всеми, что известны науке. В данный момент коллекция насчитывала уже около полусотни экземпляров, но останавливаться на достигнутом рыжая не собиралась.

— Можно, — ответил Владимир. — Но это потом, сейчас мне срочно нужно в контору.

— На работу? Сейчас? — огорчилась Даша. — А я думала, что мы наконец-то побудем вдвоем, проведем время вместе.

При этом она соблазнительно повела плечами, и ткань халатика тут же натянулась, наглядно демонстрируя, что под ней никакой другой одежды нет.

— Боюсь, не получится, — сказал Никольский, на секунду задержав взгляд на проступающих сквозь ткань твердых сосках. — У нас скоро свадьба, а за ней медовый месяц, вот там и проведем много времени вместе.

— Злюка! — Даша помрачнела, но потом просветлела. — Тогда возьмешь меня с собой? Ненавижу сидеть одна дома, когда ты на работе.

— Хорошо, возьму. Собирайся, выходим через пятнадцать минут.

Радостно вздохнув, рыжая ушла, прямо на ходу сбросив с себя халат, под которым действительно ничего из одежды не оказалось. Владимир проводил ее взглядом, закрыл отчет, и первым же делом запустил систему уничтожения информации, хранящейся в памяти компьютера. Потом еще немного посидел в кресле, бросил взгляд на часы, потянулся, и вышел из кабинета.

Вскоре жених с невестой уже шагали по улицам тринадцатой базы, направляясь в тот район, где у Никольского была расположена его научная контора. Несмотря на отсутствие такой важной вещи для организма, как регулярный секс, Даша ничуть не расстроилась — шагала себе, весело поглядывая по сторонам и о чем-то беззаботно болтая. А вот Владимир никак не мог отделаться от внезапно появившегося чувства надвигающейся опасности. И хотя он не мог понять, в чем эта опасность заключается, он держался настороже, хотя и выглядел из-за этого немного угрюмо.

— Милый, ты чего? — только когда они дошли до первого светофора, Даша наконец заметила состояние своего жениха.

Ответить Никольский не успел — из-за угла начала выходить группа людей в числе около тридцати, с транспорантами и табличками в руках. Весь веселый вид Даши как рукой сняло.

— Только не это! — простонала рыжая. — Опять они!

Во главе группы двигался высокий, широкоплечий мужчина. С первого взгляда было видно, что он священник — главным образом это сообщала густая черная борода, спускающаяся до середины груди, а также черная ряса, полы которой чуть-чуть не доставали до тротуара. В одной руке он держал массивный деревянный крест, в другой — Библию в старинном переплете. Это был отец Илларион, глава единственной на всех базах церковной службы, и поскольку он в этой истории сыграет не самую последнюю роль, о нем чуть поподробнее.

Много лет назад Верховный Совет установил твердое и непреклонное правило — Бога, как такового, не существует, все существующее ранее религии и религиозные взгляды полностью упраздняются, и все живущие на базах люди признают ВС как отца-спасителя своего, выкинув из головы всю эту антинаучную ересь, которую так любят проповедовать в церкви наивным и доверчивым гражданам. И самих церквей больше не будет, ни на одной из баз, и не будет религиозных праздников в честь очередного мученика или святого какого-то там, которого на самом деле никогда не существовало, и никто под страхом изгнания в джунгли не смеет поднимать бучу насчет того, что действия Верховного Совета, ведущего человечество к совершенному будущему, каким-нибудь образом идут в разрез все той же антинаучной религиозной ереси.

Конечно, некоторые люди — те, в чьих головах все еще живет твердое убеждение, что Бог есть, и любой плохой поступок расценивается, как грех, за который можно навеки попасть в Ад — были с таким принципом не согласны. И даже, вопреки предупреждению насчет джунглей, начали спорить. В итоге по всем базам началось мощное, объединенное восстание, и ни вмешательство военных, ни разумные доводы против оскорбленных в лучших чувствах религиозных фанатиков не помогли. Пришлось Верховному Совету все же пойти на уступки, и позволить создать одну-единственную на все тринадцать баз цервовную службу. Самой церкви, правда, не было — был онлайн-храм, куда скидывались пожертвования и где в онлайн-режиме проводились церковные службы, но все равно лучше, чем ничего. В качестве компромисса главой храма назначили того, кто поднял религиозное восстание, и им был как раз отец Илларион.

В политике Верховного Совета отцу Иллариону не нравилось многое. Он не доверял андроидам, утверждая, что это — слуги Дьявола, в которых живут души страшных грешников, и что они посланы из Ада, чтобы обратить Землю в пепелище. Он не одобрял идеи создать вокруг базы защитные купола, утверждая, что прячутся и скрываются от окружающего мира только страшные мерзавцы, а честный и чистый человек всегда открыт для Господа и его влияния на свою жизнь. И, наконец, отец Илларион не доверял самому ВС, открыто презирая из за свои антирелигиозные и очень научные взгляд. Он утверждал, что отдал бы десять лет жизни, лишь бы посмотреть в глаза тем страшным людям, что скрываются под масками советников, поскольку был уверен, что это даже не люди вовсе, а кое-что пострашнее.

А настоящей бедой стало, когда отец Илларион прознал о поселенцах. Осознание того, что политика ВС выделяет людей, живущих на базах, и равняет с животными тех, кто живут в джунглях, глубоко потрясла священника. С тех пор он поставил задачу — свергнуть Верховный Совет, как бы абсурдно это не звучало. К несчастью, у него было мало последователей, и среди них не было ни одного военного или вообще влиятельного человека, так что задачка оказалась не по зубам. Отцу Иллариону больше ничего не осталось, как проводить акции, и на каждый промах ВС открыто доказывать, что они ведут человечество не в светлое будуще, а в глубокую пропасть, где всех ждет час Страшного Суда.

А новой темой для недовольства, разумеется, стало появление пришельцев.

Распевая какую-то церковную молитву, отец Илларион вел своих последователей по улицам тринадцатой базы. Сейчас они двигались на единственную на базе площадь, чтобы там обратиться ко всем людям на свете, и открыто заявить о своем мнении по поводу происходящего в последнее время. Даша проводила толпу взглядом, и покачала головой.

— Кажется, в этот раз серьезно настроились. Когда четвертая база погибла, они почему-то не появлялись.

— Они просто на девятой базе были, там акцию проводили, — хмуро ответил Владимир. — Кстати, ты Маузеру, случайно, не проговорилась, что его некоторые окрестили прозвищем «мерзавец номер 666»?

— Да что я, дура, ему о таком говорить? — обиделась Даша. — Слушай, а пойдем за ними, послушаем, о чем базар будет.

— Не думаю, что мы услышим там что-то новое.

— Да ладно тебе, пошли, интересно же!

Пришлось Никольскому уступить напору невесты, и они вдвоем пристроились в хвосте колонны. Постепенно к ним начали присоединяться и другие, свободные от работы люди, которым тоже было интересно. А сверху даже завис ощетинившийся камерами квадрокоптер, снимающий все происходящее для теленовостей.

На площади церковники разделились — половина выстроилась в круг, а вторая половина начала в центре этого круга сооружать небольшую деревянную трибуну, составляющие части которой люди принесли с собой. Когда все было готово, отец Илларион взошел на нее, и уже оттуда торжественно обратился к народу.

— Братья! Сестры! Друзья! — громко выкрикнул они эти три слова, и проникновенно добавил: Товарищи!

На площади воцарилась тишина, все обратились вслух. Убедившись, что все глаза устремлены только на него, и ни на кого больше, отец Илларион откашлялся, и продолжил свою речь, заготовленную еще заранее.

— Разве мы прислуга Верховного Совета? Или мы их верноподанные, а они наши властелины? Никто, слышите, никто не дает им права решать за нас нашу судьбу!

Посмотрите на небо! Посмотрите вокруг себя! По улицам ходят бездушные роботы с душами грешников внутри, небо закрывает проклятый защитный купол, сотворение самого Сатаны, а тринадцать ослов, допустивших все это, хотят сделать все еще хуже! Вы все видели, что произошло на этой неделе! Все видели эти проклятые летающие тарелки, все знают про четвертую базу! Дьявол хочет уничтожить нас, а что хотят сделать советники? Договориться с ним! Да-да, договориться! Я не поверил своим ушам, когда услышал это.

Вот здесь, — он потряс своей Библией, — у меня слова самого Бога, самого Иисуса Христа в его послании своим ученикам. Еще тогда он предупреждал нас, а что мы сделали? Забыли! Мы забыли учение Господа нашего, мы отдались во власть проклятого прогресса! Нас соблазнили сладкими речами, нас заманивают прямиком в Ад! Сейчас я зачитаю вам Его слова, и вы сами все поймете!

Далее последовал отрывок из Библии, написанный таким мудреным языком, что приводить мы его здесь не будем во избежании потери нити повествования. И уж тем более его не сильно поняли стоящие на площади. Нет, конечно, они приблизительно врубились, что речь идет о Боге, но вот о чем конкретно — для них осталось тайной. А отец Илларион этого даже не заметил — он относился к тому числу людей, которые думают, что раз уж им все просто и понятно, то и остальным должно быть тоже.

— Так вот! — продолжил отец Илларион. — К чему я веду? Хватит это терпеть! Хватит позволять этим псам играть с нами, и распоряжаться нами, как рабами! Мы уже достаточно вынесли по их вине! Я не знаю, кто такие эти пришельцы, или, как их называют, раса Z, но я уверен, что Верховный Совет — и есть причина ее появления! Они прилетели не из-за нас — они прилетели из-за них! И мы не хотим, чтобы нас втягивали в эти игры — мы хотим жить, мы хотим быть счастливи, и мы хотим быть свободными! Долой Верховный Совет! Объеденим все базы, обшарим всю планету, найдем советников, и навсегда изгоним их! Очистим наши души от пагубного влияния, и откроем их Господу, потому что только он имеет волю решать — жить нам, или нет!

Он замолчал, ожидая одобрения, но его не последовало. Правда, тридцать человек его сопровождения поддержали оратора дружным «Ура!», но это были единственные на всей площади. Остальные удивленно таращились на батюшку, некоторые переглянулись с улыбками. Предложение объединиться никого не воодушевило.

— А как же военные? — дерзко крикнула Даша со своего места. — Они же прилетят, и расстреляют нас за такое!

— Они не посмеют поднять руку на братьев своих по вере! — не совсем убедительно ответил отец Илларион. — Они с нами, но они боятся признаться в этом, им нужно очищение, им нужно просветление, им нужна сила веры, в конце концов!

— Но если мы изгоним ВС, то кто тогда будет главным? — поинтересовался Никольский.

— А вот это самое главное — не будет никого главного! — батюшка потряс над головой крепко сжатым кулаком. — Все люди на Земле будут равны, и да воцарится долгожданный мир и любовь.

— И что, детей можно будет заводить, сколько захочется? — не поверила Даша.

— Именно!

— А вот мне еще одно непонятно… Вы говорите, что защитные купол — сотворение Сатаны, но если его не будет, то никто не помешает монстрам сожрать нас, — заметила рыжая. — А если не будет андроидов, то некому будет нас защитить.

— Ну… — отец Илларион лихорадочно обдумал это заявление. — Я уверен, вместе мы найдем решение, и да пошлет Господь нам озарение во имя спасения наших потомков!

— Бред какой-то, — заметил какой-то мужчина в первом ряду зрителей. — Не слушайте его, он сумасшедший. Расходимся, ребята.

Толпа зевак, и без того небольшая, быстро начала редеть. И так быстро, что уже через пять минут на своих местах остались только Даша и Владимир.

— Глупцы! Куда же вы? — ревел отец Илларион. — Этого они и добиваются — чтобы вы обманывали самих себя! Подключайтесь к нашей онлайн-церкви, и вы узнаете всю правду! Я даже могу рассказать про королеву монстров! Стойте!

— А я бы подключилась, — сказала Даша. — Жутко хочется помолиться за то, чтобы у нас первой родилась девочка.

— Почему? — спросил Никольский.

— Чтобы я ее научила, как на подонков вроде Маузера внимания не обращать, — ответила рыжая. — И как лучшие годы своей жизни в джунглях среди мужланов-охотников не потерять.

Владимир укоризненно покачал головой, но сказать опять ничего не успел — Даша вдруг дернулась, и схватила его за руку. Кто-то из уходящих с площади случайно поднял голову наверх, и тотчас со всех сторон раздались крики:

— Смотрите, это пришельцы!

— Точно, это они!

— Ничего себе! А что они здесь делают?

Еще пять минут назад небо было безоблачно чисто — теперь же его закрыла темная, пронизанная зелеными молниями грозовая туча, окутывающая гигантский черный «огурец», парящий в воздухе без каких-либо признаков летательных свойств. Отец Илларион, уже успевший приуныть, сразу воспрял духом.

— Вот! — заорал он, тыча пальцем в небо. — Вот они, посланники Люцифера, явившиеся забрать наши бессмертные души, и обратить в прах наши сердца! Неужели вы не видите, в чем состоит замысел вашего любимого Верховного Совета? Они позвали их сюда, чтобы устроить для нас всех Страшный Суд!

Но его уже никто не слушал — для людей появилось зрелище намного поинтереснее, чем изрядно надоевший всем священослужитель. Космический челнок расы Z начал медленно снижаться — без сомнений, его целью была именно расположенаая внизу тринадцатая база. Даша сжала руку Никольского.

— Давай уйдем отсюда, — попросил он.

— Да ладно тебе, ничего они нам не сделают. Интересно же! А как ты думаешь, как они выглядят?

Но как «они» выглядят, Даше действительно было суждено узнать немного позже. От черного «огурца» отделился треугольный предмет, и по прямой линии устремился вниз, прямо к защитному куполу базы. В считанные секунды преодолев расстояние, он… просто прошел сквозь купол! Причем мало того, что сам купол ни капельки не пострадал, он даже не отреагировал, хотя должна была включиться тревога. А в следующее мгновение сверкнул яркий белый свет, и десятки собравшихся на площади людей завопили от боли в пострадавших глазах. Когда свет исчез, оказалось, что все церковные протестующие и их неблагодарные зрители лежат на земле, и глухая тишина на площади нарушается лишь глухими постанываниями и неразборчивыми проклятиями.

А вот Даши и Никольского на их месте вообще не было — они словно испарились в воздухе вместе с таинственными летающим треугольником. Более того, деревянная трибуна, с которой выступал отец Илларион, тоже была пуста….

Глава тридцать восьмая: Теперь мы поселенцы

Когда в первый раз попадаешь в джунгли, то невольно замечаешь, что здесь, как и в обычном лесу, всегда стоит умиротворенная тишина. Не глухая тишина, как ночью на кладбище, или зловещая, как там же, а именно умиротворенная. Ни тебе рева машин, ни тебе человеческой ругани, грохота, стука, и всего прочего, чем наполнен большой город, или передвижная база, как в нашем случае.

Но в этот раз все было немножко по-другому.

— Что такое осень, осень — это небо, — бодро орал незнакомый голос под гитарные аккорды. — Плачущее небо под ногами…

Хотя небо не плакало, а было ярко-голубым, потому что по календарю, да и по факту тоже стояло жаркое лето, а никак не описываемая в песне осень. Но неизвестного певца это не смущало.

— Осень, в небе жгут корабли… Осень, мне бы прочь от земли…

— Заткнись, сволочь! — я в очередной раз стукнул ладонью по груди, и встроенный в мое тело плеер, хрюкнув, умолк на середине куплета. — Задрал уже!

— Второй раз за полчаса, — хмыкнул Лю. — Может, ты его выключишь?

— Умный, да? Думаешь, я не пробовал? В нем что-то заело, на команды не реагирует, и песни орет какие-то произвольные, совсем не те, что я слушаю. Еще и включает их, когда сам захочет.

— Тогда вытащи его, и выброси в кусты, пусть там орет.

— Пытался. Стыдно признаться, но я до сих пор не знаю, как его вообще в меня впиндюрили. Вроде надо постучать по ребрам, чтобы эта хреновина в груди открылась, но, сколько я не стучал — не открывается. Надо будет опять на нулевую базу смотаться, как свободное время появится.

— Смотаемся, — с кряхтеньем Лю взвалил на плечо обвязанную веревкой кучу хвороста. — Может, поможешь?

— Да не вопрос, — ухватив валяющуюся на траве деревянную колоду, я без особых усилий закинул ее себе на спину, хотя весило она прилично. — Потопали.

Метров через двадцать мы вышли к нашему поселению — самому необычному, замечу, поселению из всех тех, что я видел за свою жизнь.

Для начала, оно располагалось не на открытой местности посреди леса, а на небольшом островке посреди громадного озера. Попасть туда можно было только или вплавь, или по воздуху — а последнее вообще исключалось по причине того, что на островке просто негде посадить летающее средство. Кроме того, озеро просто кишело рыбой, и если действовать с умом, то этого источника пищи хватит хоть на всю оставшуюся жизнь.

А еще поселение представляло собой настоящую средневековую крепость. Весь остров по периметру был обнесен высокой и прочной деревянной оградой, сделанной из дубовых бревен, без единого просвета в ней. На четырех углах крепости, как полагается — башенки для своевременного замечания приближения какого-нибудь монстра, и заблаговременного его отстрела еще на расстоянии. А против воздушных монстров посреди островка установлен гигантский арбалет, каждая стрела размером с человека, еще и поджигается.

Внутри, конечно, уже не так внушительно — простые деревянные хибары, сад с фруктовыми деревьями, и крошечная кроличья ферма. Население островка на данный момент составляет всего двадцать человек, среди них три женатые пары. В эту же двадцатку вхожу и я со своими товарищами. Поселенцы уже давно были наслышаны обо мне, поэтому без всяких препирательств признали меня комендантом, то бишь, главным на острове. Да им, в принципе, особо против вооруженных людей спорить и не хотелось. Себе я облюбовал самый лучший дом, остальных тоже разместил, как получится, распределил обязанности, и вместе мы начали приспосабливаться к нашей новой, поселенческой жизни — собирали дрова, ловили рыбу, охотились, сторожили крепость, ухаживали за садом, и даже постигали азы разведения кроликов, которые к зиме обещали стать вкусным, питательным мясом.

Рассекая водную гладь, грубо сбитый из стволов деревьев плот неторопливо направлялся к островку. Стоя на корме, Лю управлял длинным кормовым веслом, направляя плот в нужную сторону; я же работал шестом, отталкиваясь от дна. Когда у тебя спортивное, лопающееся от мускул тело, это не составляет особого труда — так что уже через пятнадцать минут мы причалили к острову, и въехали в заросли окружающего его камыша. Перед носом открылся вход в большой, просторный грот, пещеру, вырытую под островом — здесь мы прятали средства передвижения. Средств не так уж много, всего два плота — один маленький, второй побольше, да древняя лодка, вот и весь гараж.

Из грота путь наверх вел через колодец, со вбитыми в стену стальными скобами вместо ступенек. Лю поднялся первым, потом помог мне втащить наверх колоду. Лениво помахав скучающему мужику на одной из угловых башен, мы оставили добычу под специальным навесом для дров, и зашли в большой, просторный каменный дом, который я себе присвоил на правах нового старейшины — попить, да поплескаться из ведра холодненькой водой на обжаренные солнцем спины и плечи.

— Где остальные? — поинтересовался я.

— Салам на рыбалке, в самой дальней заводи, говорит, что видел там сома кило на двадцать, — ответил Лю, вытираясь куском звериной шкуры вместо полотенца. — А Сеня ремонтирует заячьи клетки, хоть где-то его талант кузнеца пригодился. Остальные своими делами занимаются.

— Ладно, посиди на сторожевой башне пару часов, а потом обедать, и отдыхать, ночью попробуем поохотиться.

— Понял.

Достав из буфета вручную испеченный хлеб грубого помола исолидный кусок валеного мяса, я соорудил себе бутерброд, и принялся жевать, поскольку до обеда нужно сделать еще кучу всего. Внезапно мое чуткое, приспособленное к условиям выживания посреди джунглей ухо уловило сзади знакомый шорох.

— Мафую, можешь больше не подкрадываться, теперь я тебя везде услышу.

— Я и не подкрадывалась, — равнодушно ответила маленькая охотница, и прошла мимо, даже не удостоив меня взглядом. Я вздохнул.

— Ну ладно, завязывай уже обиженную строить.

— Злюка ты, — Мафую дернула плечом. — Сам пообещал, а сам… Брехло хитровыделанное.

Первая ночь на новом месте прошла спокойной, а вот на вторую Мафую уже решила вспомнить, что когда-то между нами были не только рабочие отношения. А точнее, опять развести меня на секс без обязательств. И вроде как я был не против… пока процесс не пошел. Не буду раскрывать подробности, скажу только, что все благополучно закончилось там же, где и началось.

— Слушай, я уже говорил, в чем тут дело! Просто я думал, что Багира — это так, увлечение, и я ее легко забуду. А она все равно из головы не выходит, понимаешь? Даже когда глаза закрываю — ее лицо вижу.

— Да нет, я все понимаю, — если бы Мафую могла менять интонацию голоса, то сейчас она бы натурально ворчала. — Я же не женщина, а так, школьница-недомерок, по моим чувствам и потоптаться можно.

— Завязывай, реально! Если тебе опять хочется почувствовать себя женщиной, то обрати лучше внимание на Лю. Мужик, что надо, и в обиду не даст, и на руках носить будет.

— Спасибо, обойдусь, — сказал неожиданно появившийся у меня за спиной китаец. — Без обид, Мафую, но ты не в моем вкусе, мне больше полные женщины нравятся. Саня, можно тебя на пять минут?

— Пошли. Мафую, поесть приготовишь?

— Иди Багиру свою проси, — последовал ответ, ималенькая охотница удалилась в свою комнату — отсыпаться. Здесь ее привычки тоже не изменились, Мафую делала ровно то, что от нее требовалось, просить о большем ее было бесполезно. Где сядешь, там и слезешь.

Мы с Лю вышли обратно во двор. Перед домом лежал остов новой лодки — местные начали строить ее еще год назад, но из-за отсутствия необходимых навыков дело застопорилось. Лодка был накрыта шкурой какого-то монстра, и сейчас Лю отбросил ее, открыв спрятавшийся там арсенал — три автомата, пулемет, снайперская винтовка, набор метательных ножей и самодельный гранатомет с несколькими зарядами к нему.

— М? — китаец выразительно поднял брови.

— Мда, — протянул я. — Если честно, понятия не имею, откуда оно здесь все взялось.

— Сань, хватит. Я, если хочешь знать, с самого начала не поверил в то, что ты вот так запросто решил поселенцем заделаться. А теперь понял, что ты опять что-то придумал, а нам не говоришь. Это, друг, свинство натуральное. Давай, рассказывай.

Я пожал плечами.

— Если рассказывать, то всем и один раз. Слишком долгая история.

— Тогда вечером расскажешь, а не вместе со своим оружием рядом ляжешь, — пригрозил Лю, возвращая шкуру на место.

На самом деле, я действительно собирался одной безлунной ночью просто тихо исчезнуть, не посвящая своих друзей в собственные планы. Это не эгоизм, а забота — нечего им лезть в глобальные разборки между ВС и инопланетянами. Охотники они отличные, но здесь совсем другой уровень. Я лично за себя боялся, что не справлюсь, а тут еще и за них переживать. Даже Мафую ничего не сказал, хотя она из всех оставшихся рядом была самой подготовленной для такого рода работы.

Но, похоже, придется опять тянуть друзей в страшное, засасывающее болото неприятностей. Причем по их же инициативе. В принципе, их понять можно — не для того целый год плечом к плечу в джунглях монстров мочили, чтобы в такой ответственный момент я в них усомнился. Обидятся, как пить дать.

Так что, хотел — не хотел, а вечером пришлось посвятить товарищей в то, о чем я недавно узнал от Юны. И про саму Юну, кстати, тоже. Произошло это во время ужина, когда мы, сидя кружком вокруг костра, хлебали приготовленную маленькой охотницей рыбную юшку, вылавливая из котла крупные куски рыбы. Сом, которого притащил Салам, весил не двадцать, а всего двенадцать кило, но это не помешало ему превратиться в одно из тех вкусных блюд, которые запоминаются на всю жизнь. Мужики буквально крякали от удовольствия, и, облизывая ложки, кидали в сторону Мафую восхищенные взгляды — и хоть та сидела с каменным лицом, было видно, что ей все же приятно.

Вопреки ожиданию, моя новость не испортила друзьям аппетит — даже наоборот, она стала чем-то вроде десерта к ужину.

— Ну, наконец-то! — проревел Салам так громко, что Лобанов подскочил на месте, и чуть не свалился в костер. — А я уже думал — все, нах., привет старость! Когда отправляемся?

— Куда? — уточнил я на всякий случай, решив, что он неправильно понял.

— Как куда, нах.? На нулевую базу, нах.!

— Да погоди ты, — нахмурился Лю. Даже в тусклом свете костра было заметно, как серьезно его смуглое, с раскосыми глазами, лицо. — Саня, а может, это ловушка?

Вот за что уважаю своего лучшего друга — в любой ситуации думает о том, о чем другие даже не подумали.

— Я уже триста раз все в голове прокрутил. Если только Юна нарочно не рассчитывала на то, что я ее ножом вскрою, как консервную банку — тогда не ловушка. Да и потом, мне еще надо было додуматься к ней подключиться, а там вероятность была ближе к нулю.

— Ты спал с андроидом, — в голосе Мафую слышались нотки презрения. — Гадость какая.

— Между прочим, это было не по любви, — огрызнулся я. — А потому что Юна специально была запрограммирована на такие вещи, а еще ее тело испускало феромоны, усиливающее мужское возбуждение. Можно сказать, я был во власти инстинктов.

— Во власти своего члена, — поправила маленькая охотница.

— Так! Мафую, закрыли эту тему! А вы — хватит ржать там! Лобанов, тебя касается.

— Чё я сразу? Я молчал.

— Извращенец ты, Маузер, — подвела итог Мафую. — То мулатку тебе андроида подавай, то девушку с кошачьей мутацией. А что, с обычной женщиной уже не возбуждает, да?

Я сжал зубы. Спорить с Мафую было бесполезно — при своей флегматичности она иногда становилась настоящей занозой в заднице, и могла зудеть там очень долго, не обращая внимания ни какие аргументы. Как тогда, после эротических пыток королевы монстров, мне потом полгода пришлось выслушивать ее шутки на эту тему, пока ей не надоело.

— Так на чем я остановился?

— Мы в заднице, — подсказал Лю.

— Мы в заднице! Кстати, вирус тоже могли неспроста послать. Может, после исчезновения ВС мы вообще все поголовно мутируем в каких-нибудь разумных полу-свиней. И будут нас по всей Галактике на мясо продавать, как деликатес.

— То-то и оно, — вздохнула Мафую. — Раз Асмодей мозги советникам заполоскал, то теперь они даже не подозревают, что нас всех ждет.

— А пришельцы эти — они вообще кто такие, нах.? — спросил Салам, зачерпывая из котла еще одну порцию юшки деревянным половником. — Гуманоиды, нах., или тоже наполовину свиньи, скрещенные с коровами?

— Вот этого не знаю, — буркнул я. — Да мне, если честно, фиолетово — от гуманоидов такой смачный поджопник получать, или от кого-нибудь другого.

— Может, тогда хотя бы имя им дадим? — предложил Лю. — Так сказать, для ясности, о ком идет речь.

— А что, можно, — мне эта идея понравилась. — Назовем их «скотонавты». Типа, скоты, но вместе с тем и астронавты тоже.

— Ага, и в дальнейшем везде будет указано, что гражданин А. Маузер присвоил первой в истории Земли появившейся инопланетной расе название «скотонавты», — хмыкнул Лю. — Я думал, ты только хорошее о себе хочешь оставить.

— Почему, не только, я еще хотел какую-нибудь гору своим именем назвать, чтобы потом дети в школе ее на уроках географии рисовали, и двойки за это получали.… Но, вообще, ты прав, надо что-нибудь получше придумать. Может, альфа-центавра-шибздики? Нет, слишком длинно. Огуречники? Типа, у них корабли на огурцы похожи… хотя по форме издалека еще и на гигантский хер смахивает. Хероомегакрины… если особо не вслушиваться, вполне себе непонятное научное название. А у вас какие варианты?

— Прикаразиукалодомачники, — выдала Мафую на одном дыхании. Я подозрительно покосился на нее.

— Это ты сейчас головой об клавиатуру ударилась, или реально такое слово есть?

— Только что придумала.

— Может, не париться, да взять название какой-то инопланетной расы из киновселенной «Звездных войн»?

— Кого?

— Или киновселенной Марвел…

— А?

— Но поскольку об этом никто никогда из ныне живущих не слышал, то прикол не получится, ибо его просто не поймут.

— Давайте тогда оставим название до тех пор, пока мы хоть что-нибудь конкретного о них не узнаем, — предложил Лю. — А пока будем называть просто «черные», по цвету их кораблей.

— Звучит как-то по расистки, — заметила Мафую.

— Тогда лучше «голубые», потому что во-первых они натуральные п*д@расы, раз задумали с нашей планетой сотворить такое, а во-вторых это будет справедливо, — внес я коррективы. — А кто первый придумает пришельческой расе название, вот прямо в точку, тому я подарю свои самострел и «перчатку».

— Ты лучше вот что скажи, толерантный ты наш, — Лю задумчиво помешал ложкой остатки юшки в казанке. — Не лучше ли — перед тем как мы рискнем возразить самому Верховному Совету — позаботиться о том, чтобы наших друзей, оставшихся в «Моей обороне», эти самые голубые не отправили на убой? Ведь по твоим словам, охотничья армия нужна им для каких-то дополнительных целей.

— Об этом я тоже подумал. Завтра «Моя оборона» прибудет сюда, вот тогда и посмотрим, что можно сделать.

Немая пауза.

— Сюда? — ошарашенно переспросил Салам. — Я извиняюсь, нах., а что ей здесь делать?

— А то, что «Моя оборона» должна реагировать и проверять любое сообщение об особо опасном монстре, угрожающем жизни людей на ближайшей к нему базе.

— И…?

— И я им такое сообщение отправил сразу же, как только мы прибыли сюда.

— Сомневаюсь, что Кудасов тебе поверит, — фыркнул Лю.

— Мне не поверит, — легко согласился я, и кивнул в сторону Мафую. — А вот ей — запросто. Она сообщение и отправила, я только идею подал.

— Значит, дожидаемся «Моей обороны», а дальше?

— А дальше попробуем поговорить с самим Кудасовым.

— Он же армеец! У него в подсознании заложено правило подчиняться приказам Верховного Совета, и ни в коем случае их не оспаривать!

— Кудасов не такой, он умный мужик, и отлично знает, что к чему. Короче, оставьте это мне, я сам разберусь.

— Ну-ну, смотри-смотри, — скептически сказал Лю. — Арестует он тебя просто-напросто за предательство ВС, или даже просто морду набьет. Дохлый номер, мне кажется.

— Когда кажется — креститься надо, — я посмотрел на ночное, звездное небо. — Ладно, мужики, давайте спать расходиться. Мы с Лю на ночную охоту, попробуем что-нибудь подстрелить к завтраку, а вы тут тоже не расслабляйтесь, бдите.

— Я думала, охотиться по ночам — моя обязанность, — подозрительно заметила Мафую.

— Ничего, пойдешь в другой раз.

— Боишься, что я опять приставать начну?

— Ничего я не боюсь.

— Правильно, смысл бояться. Раз уж один раз не встал, то и дальше пробовать не стоит.

И снова громкое ржание мужиков. Ну, вот что за люди? Им душу открываешь, о проблемах рассказываешь, на помощь надеешься, а они… Не дай Бог кому-нибудь таких друзей, честное слово!

***************

Стоя на берегу речки, Багиры выпрямилась, и бросила в мою сторону игривый взгляд. Из одежды на ней был только соблазнительный купальник, который сейчас в мокром состоянии облепил самые аппетитные части ее тела; симпатичные кошачьи ушки стоят торчком, хвост мотается из стороны в сторону, выдавая возбужденное состояние хозяйки.

— Нравится? — поинтересовалась кошкодевочка, и тут же, откуда ни возьмись, потоки воды заструились по ее телу, обмывая каждый участок ее нежной, слегка загорелой кожи. Ушки прижались к голове, громко мурлыча, Багира поманила меня пальчиком, и сделала шаг в сторону — туда, где между деревьями уже было приготовлено удобное травяное ложе…

— Маузер! Слышь, Саня! — кто-то потряс меня за плечо, и чудесное видение тут же разлетелось на мелкие кусочки, превратившись в джунгли и лицо Лю над моей головой. — Саня! Харэ спать уже!

— Я не сплю, это я так медленно моргаю, — тяжело вздохнув, я рывком перешел из лежачего пложение в сидячее, и потянулся. Занимался рассвет, солнце освещало джунгли, и полянку с потухшим костром, на которой мы посреди ночи решили немного подремать до утра, прежде чем возвращаться в поселение. Неподалеку валялась на земле громадная туша убитого лося — наша добыча. — Что случилось уже?

— Пожаловала к нам «Моя оборона», — Лю кивнул головой в ту сторону, откуда раздавался приглушенный, неестественный для джунлей гул. — Полчаса назад прилетели, теперь лагерь обустраивают.

— Наших не видел?

— Видел, все наши там — по крайней мере, все основные. Сейчас пойдем?

— Погоди, надо и Мафую на всякий случай захватить. И Салама тоже, чтобы наверняка. Короче, я пошел за ними, а ты пока понаблюдай. Встретимся здесь же, через час.

— Понял.

Доставив на плоту тушу лося на остров, и — опять же на всякий случай — предупредив остальных поселенцев, что возможно появление незваных гостей, я помчался назад. Кудасов разбил свой лагерь совсем по другой методике, чем это делал я — с помощью бензопил охотники быстро рассчистили большое пространство посреди леса, сложили из бревен нечто вроде ограды по периметру, а сверху еще и натянули колючую проволоку. Зачем — непонятно, колючая проволока хороша только от других людей, а монстры через нее легко переступить могут, проверено уже. Зато вооружения прибавилось, кроме стандартных грузовиков для перевозки оружия и припасов посреди лагеря разместились два легких танка — один смотрел дулом вправо, другой влево — а возле командирской палатки торчал напичканный ракетами и пулеметами джип. Все аккуратно распределено по своим местам, все продумано, все по инструкции — в общем, все в таком идеальном порядке, который меня всегда бесил.

Вход в лагерь загораживало поваленное дерево. Сверху на ней висела табличка «Осторожно, злая собака!» (для убедительности рядом изображена грозная немецкая овчарка), а прямо под табличкой, с оружием наготове, стоял мрачный, как туча, Трегуб.

— Привет, — я посмотрел на табличку, и присвистнул. — Это ты, чтоли, злая собака?

— А что, не видно? — буркнул белорус. — Ну, допустим, гав! Привет, командир. Решил вернуться, опять с нуля начнешь, будешь картошку чистить?

— Не дождешься. Мне с Кудасовым надо переговорить. Он же здесь?

— Здесь-здесь, — тон, которым Трегуб сказал это, не оставлял сомнений в его мнении насчет смены начальства. — Мы тут уже в глубоком ахере от его закидонов. Хоть бери, да и вали в джунгли, как ты.

— Ты в джунглях и пяти минут не протянешь, — заметила стоящая у меня за спиной Мафую. Из-за ее маленького роста и богатырского моего белорус ее не сразу заметил, но теперь, когда заметил, аж рот приоткрыл от удивления.

— Хера се, какие люди! Ты что, еще жива?

— Завязывай, юморист, — попросил я. — Лучше пропусти нас, дело срочное, вопрос жизни и смерти.

Трегуб почесал в затылке.

— Сань, да я бы рад, но… Кудасов строго-настрого приказал в лагерь из джунглей никого не пускать.

— Но ведь это к монстрам относится, а не к людям.

— И к людям тоже. То есть, к поселенцам. А так как со вчерашнего дня ты официально больше не являешься жителем шестой базы и человеком, находящемся под покровительством Верховного Совета…

— Чего?!

— То следовально, ты являешь поселенцем, и на тебя это правило распространяется тоже.

В принципе, все логично. Похоже, придется втихую мочить белоруса, а потом опять ходить на религиозный кружок «Я люблю всех людей одинаково». Хотя, там дают хорошие печеньки, шоколадные, с орешками.

— Треша, раскинь мозгами! Если я теперь поселенец, то я теперь — кто?

— Кто?

— То я человек, который живет в джунглях. А Мафую у вас — кто?

— Ну?

— Мафую — ваш самый талантливый охотник. А может ли ваш охотник привести свидетеля, который живет в джунглях, чтобы он рассказал про… ну, не знаю… про огромного… почему бы и нет… гигантского паука-многоножку, который еще и имеет крылья, а говорит на чистом азербайджанском, и гадит спелыми арбузами?

Трегуб приоткрыл рот, и на несколько секунд замолчал.

— А что, такие разве бывают?

— Конечно! Мафую?

— Еще как бывают, — поддержала меня маленькая охотница.

— Ну… — Трегуб зачем-то оглянулся назад. — Насчет таких случаев инструкций не было, так что… Черт с ним, пропущу, по старой дружбе. Но если что — я не при чем.

— Да вы все всегда не при чем, если что, — проворчал я, и Трегуб посторонился, пропуская нас за ограждение. Некоторые люди этого потапокалиптического мира мало чем отличаются от людей из моей старой жизни — им лишь бы поскорее с себя ответственность снять, а то страшно, видите ли, за возможные последствия. Я не я, и хата не моя, разбирайтесь сами.

Первого, кого мы встретили в лагере, был Ахилл — ничуть не удивившись, он привычно поздоровался «Доброе утро, Александр!», и отправился дальше по своим делам. Затем увидели Карлсона и Пиромана, которые от удивления распахнули рты, выронив из них тлеющие сигареты.

— Привет, бойцы. Вы что, курите?

— Да тут такая жизнь, что, пожалуй, закуришь, — ответил Карлсон, а Пироман согласно кивнул. Лица у ребят хмурые, невыспавшиеся и крайне недовольные — очевидно, суровая армейская дисциплина и новые правила командира Кудасова не очень пришлись им по вкусу. — А ты, Маузер, в гости, или как?

— Или как, — хлопнув его по плечу, я последовал дальше.

Около грузовиков крутился Дед — увидел меня, обрадовался, и подбежал ближе.

— Командир, ты снова с нами?

— Пока еще нет, — туманно ответил я, пожимая его руку. — Посмотрим, как получится. А у тебя как дела?

— Не пойму, и чего все вокруг жалуются? — седовласый охотник бросил взгляд на других охотников, которые вяло шевелелись, с трудом волоча ноги. — Раздолбаи, работать не умеют, а ведь молодые еще. Это мне жаловаться надо, я старый!

— А есть на что жаловаться?

— Этим всегда найдется, — он махнул рукой. — Тебя к командиру провести?

— Будь так любезен.

Не надо было быть гением, чтобы понять — в организации назревала атмосфера бунта. Видимо, Кудасов, привыкший, что его окружают превосходно подготовленные по всем параметрам армейцы, взял слишком высокий темп для вольнолюбивых охотников. Перебросившись словами еще с парочкой знакомых, я узнал и причину недовольства — позавчера был день тренировок, в ходе которого всем был вынесен строгий выговор за плохую физическую, стрелковую и стратегическую подготовку; вчера весь день — марш-бросок, ночь в пути на это место, а сегодня, без перекура — охота. Слишком резкая нагрузка, как по мне. Это все равно, что человека, который всю жизнь сидел за столом и стучал на компьютере, сразу и без перехода заставить разгружать машины с песком. Мало того, что бедняге это будет не под силу, так он и еще и взвоет — а по какому, собственно, правилу такие неожиданные изменения в моей жизни? Я-то своих ребят берег, поддерживая в коллективе такой себе слегка «раздолбайски-позитивный характер» — не потому, что сам раздолбай, а чтобы люди от постоянного пребывания среди джунглей обратно на свои базы не сбежали, бросив это неблагодарное дело. А Кудасову все равно, он воспитан совсем в других реалиях, и твердо считает, что для всех людей написана одна инструкция, автор которой — Верховный Совет.

Все это я обдумал, пока мы шли к командирской палатке — только теперь она называлась Центральный Штаб. Кудасов — в идеально оттюженной военной форме полковника, с пистолетом на поясе и армейской фуражке — склонился над столом, что-то вычерчивая на карте местности. Рядом стояли два офицера — из новеньких, принятые, как я понимаю, на должность командиров подразделений. Так, ну если все начальство теперь сплошь и поголовно — вояки, помешанные на дисциплине, то недалек тот час, когда «Моя оборона» превратится в место кровавой бойни, только будет литься не кровь чудовищ, а кровь этих самых вояк.

Увидев меня, Кудасов скрипнул зубами — а когда увидел Мафую, его лицо потемнело от ярости.

— Охотник Мафую! — отчеканил он громким голосом. — Подойдите!

Маленькая охотница — как обычно, с отсутствующим выражением лица — сделала шаг вперед.

— Где вы были? — поинтересовался Кудасов. — Я еще три дня назад послал вам приказ прибыть в главный офис!

— У меня отпуск.

— Ваш отпуск был отменен в связи с новыми правилами, утверженными лично мною! Немедленно возвращайтесь на шестую базу, отчитайтесь перед секретарем, и отправляйтесь на место охоты другого отряда!

Но Мафую даже ухом не повела.

— Вы слышали, что я сказал? — Кудасов уже сам еле сдерживался. Я его понимал — если бы мне вместо настоящей армии охотничий сброд подсунули, я бы тоже бесился.

— Слышала.

— Выполняйте! — временно забыв о маленький охотнице, Кудасов повернулся ко мне. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, потом он вздохнул, и отвел взгляд.

— Маузер, давай не будем. Я не просил делать меня главным вместо тебя — это был приказ ВС, и я не имел права его ослушаться. Я бы с удовольствием вернул все, как было, но ты сам виноват, что напортачил. Твои охотники — настоящие засранцы, и даже мне будет не по зубам сделать из них грозную, внушительную силу. Хочешь все исправить — исправляй, но без меня, договорились?

— Да как скажешь, — ответил я. — Вот только без тебя не получится, потому есть кое-что, что тебя тоже коснется в любом случае. Есть информация о пришельцах, и она тебе очень не понравится.

Кудасов замолчал, размышляя.

— Выйдите, — приказал он двоим офицерам, и те подчинились, бросив в мою сторону странный взгляд.

— Мафую, ты тоже.

Мафую даже не шелохнулась.

— Мафую, подожди меня снаружи, — попросил я.

— Ладно, — похоже, маленькая охотница решила в упор игнорировать приказы своего нового командира, слушаясь только меня. Еще один неплохой ход.

Когда в палатке никого не осталось, Кудасов сразу отбросил весь свой грозный вид. Плечи его поникли, руки опустились, тело расслабилось — рухнув на табурет, он спрятал лицо в ладонях. Передо мною был смертельно уставший за последнее время человек.

— Рассказывай, — глухо попросил он, не глядя на меня.

И снова мне пришлось от корки до корки вспоминать всю историю своей загробной жизни — местами печальную, местами веселую, но в основном все-таки печальную. Кудасов слушал внимательно, не перебивая, иногда недоверчиво хмыкая — некоторые моменты (например, смерть Координатора) казались ему уж очень невероятными. А под конец истории я с беспокойством заметил, как недоверие проявляется на его лицу все больше и больше.

— Мда, — он выпрямился, и осторожно расправил плечи, разминая их после долгого сидения. — Или ты очень талантливый выдумщик, или это все правда. Или есть третий вариант — большая часть правда, а остальное ты придумал, чтобы приукрасить.

— Делать мне больше нечего, — обиделся я. — Если хочешь знать, я придумывать истории никогда не умел. Еще в школе, когда меня заставляли писать сочинение на тему как я провел лето, все сочинение у меня состояло из одной фразы: «За**ись, а вы?». Так что, тут без вариантов, все рассказанное правда.

Кудасов даже не улыбнулся — покачал головой, пожал плечами, и поднялся. Усталость прошла, передо мною снова был грозный полковник Верховной Армии при исполнении своих обязанностей.

— Значит, я правильно понял: ты хочешь, чтобы я поверил, будто Верховный Совет — тот самый ВС, который уже много лет обеспечивает нам защиту и дает надежду на будущее — оказался таким тупым, что какие-то пришельцы его развели по понятиям, заставив пойти против установленных им же правил?

— Да, все верно, именно так и было.

— И ты хочешь, чтобы я поверил, будто бы среди ВС находится предатель по имени Асмодей, который вместе с Координатором создал королеву монстров, а теперь работает на пришельцев?

— Ага.

— И тебя крупно подставили, чтобы забрать у тебя компанию, а потом использовать ее для каких-то темных делишек самих пришельцев в их необъятной Галактике?

— Даже я бы так точно не сформулировал!

— Все ясно, — Кудасов со вздохом склонился над картой. — В таком случае, Маузер — спасибо за рассказ, я обязательно передам Верховному Совету твои предупреждения. А сейчас иди, мне вместо тебя твои косяки разгребать надо.

Я тряхнул головой.

— Погоди, что-то я не понял…

— Гурен! Михевич! Зайдите! — на зов командира вернулись те два оцифера. — Организуйте товарищу Маузеру вооруженный конвой до поселения, в котором он сейчас проживает, и возьмите поселение под стражу — на все то время, что мы здесь находимся. Счастливо, Александр, Саламу и Лю большой привет.

Ах, вот оно как! Предсказания китайца не сбылись — Кудасов не стал меня арестовывать или бить морду, он просто сделал вид, что поверил мне, и отправил восвояси, заранее позаботившись о том, чтобы я не вернулся опять. А может, действительно поверил. Но надеяться на результат не было смысла — наоборот, результат получился бы отрицательный. Узнав о том, что я все знаю, Асмодей наверняка позаботится о том, чтобы меня взорвали, сожгли, расстреляли, утопили, разорвали на куски — словом, сделает так, чтобы я замолчал, на этот раз навсегда. Короче, я только что своими руками вырыл себе могилу. Шикарно, вашу мать, просто шикарно.

Стоящая снаружи Мафую слегка изогнула левую бровь, увидев, что меня ведут два военных оцифера.

— Ты со мной? — поинтересовался я, уже заранее зная ответ.

— С тобой, — не задумываясь, ответила маленькая охотница. — Всегда с тобой.

Глава тридцать девятая: Маленькая победа

Трегуб все еще находился на своем посту — только теперь рядом стояли Карлсон и Пироман, и все трое тихо переговаривались, поглядывая в сторону джунглей. При виде меня они сразу замолчали.

— Сань, а ты что, уже уходишь? — расстроился белорус.

— Да, блин, ухожу, — ответил я без особой радости. — Пока, мужики, не поминайте лихом.

В этот момент один из сопрововаждающих меня офицеров — кажется, по фамилии Михевич — вдруг заметил, что Мафую, вопреки приказу Кудасова, топает вслед за нами, а конкретно за мной.

— Девушка, а вы куда? Вам же ясно сказали — возвращайтесь на шестую базу! Ну-ка, шагом марш к вертолету!

Куда там — Мафую полностью проигнорировала и этот приказ. Не такая она была личность, чтобы малознакомый человек, пусть даже военный, указывал, что ей нужно делать.

— Вы разве не слышали, что я сказал? — повысил голос Михевич. — Немедленно к вертолету.

И тут не проканало. С каменным выражением на своем миловидном личике маленькая охотница продолжала идти за нами, ни на секунду не сбиваясь с шага. Краем глаза я заметил, как Трегуб, Пироман и Карлсон напряглись, предчувствуя недоброе. Оно и понятно — выбешенные до предела резкими переменами в рабочем графике, они сразу просекли, что сейчас идеальный момент, чтобы выразить свое недовольство новому над собой руководству.

— Так, ну это уже свинство! — крикнул выведенный из себя упрямством подчиненной Михеев. — Немедленно отправляйтесь к своему командиру!

— Слышь, урод, — неожиданно тихо, но очень отчетливо сказал Карлсон. — А ты с какого хера тут на наших друзей орешь, а?

От такой наглости Михевич открыл рот, и потерял дар речи. Тогда вмешался Гурен — судя по имени, имеющий в своих жилах дружелюбную армянскую кровь.

— Так, ну все, пошутили и хватит, — сказал он, пытаясь сгладить намечающийся конфиликт. — Я думаю, что эта девушка — Мафую, да? — просто хочет помочь нас проводить Маузера в его поселение. И это понятно, учитывая, что она знает джунгли, как свои пять пальцев.

— Но ей дан совсем другой приказ! — запальчиво возразил Михевич. — Сначала от Кудасова, теперь от меня! И если она с нами, ей придется научиться слушаться вышестоящих офицеров!

Мафую слегка дернула плечом.

— Минуточку, я что-то не вкурил, — сказал Пироман. — Маузер, тебя что, уже выгоняют?

— Как видишь, — развел я руками.

— Вы что, псины? — в голосе Трегуба слышалось изумление. — То есть, вы нашего товарища и начальника — вот так сразу пинком под зад, что ли?

— Боец Трегуб, знайте свое место! — высокомерно заявил Михевич. — Ваше замечание абсолютно неуместно, а если вы еще раз рискнете открыть рот….

— То что? — спросил Карлсон, сжимая кулак. — Ты договори, нам очень интересно.

— То я лично отправлю каждого из вас на «губу», — последовал ответ. — А потом буду требовать, что вас уволили, в связи с нарушением дисциплины.

— И даже меня? — поинтересовалась Мафую.

— Особенно вас! То, что вы были подстилкой Маузера, никоим образом не касается ди… — он умолк, и попятился, глядя на надвигающихся на него охотников. Никому из присутствующих не понравился тон, и слова, которые Михевич только что произнес. Тем не менее, самодовольный оцифер и тут не сдал позиции — несмотря на то, что Гурен начал дергать его за рукав.

— Что, бунт поднимите? — набычился он. — Да я каждого из вас на месте голыми руками уложу! Потому что я — офицер Верховной Армии, а вы….

Договорить ему было не суждено — что-то мелькнуло в воздухе, и Михевич, судорожно охнув, плашмя рухнул лицом в траву, оглушенный ударом по затылку рукоятью одного из двух ножей, что Мафую постонно носила с собой. Гурен по-бабьи взвигнул:

— Измена! — и, круто развернувшись, помчался обратно в лагерь. Не успел, Мафую дернула рукой, и второй нож нашел свою цель, а второе одетое в армейскую форму тело легло неподалеку от первого.

— Молодец, — иронически похвалил я маленькую охотницу. — Теперь тебя тоже из «Моей обороны» выгонят.

— Если ты до сих пор не понял, то я вместе с тобой ушла, — Мафую подобрала свое оружие. — Из-за тебя, животное ты похотливое.

— Ну что, мужики? — Карлсон быстро оглянулся. — Предлагаю этих умников в джунгли отволочь, и там где-нибудь к деревьям привязать. Чтобы до них дошло, как надо правильно с коллективом отношения налаживать.

— Правильно, — подержал Трегуб. — А когда Кудасов спросит, где они, мы скажем, что не знаем.

— Вот именно! Ну что, Маузер? — Карлсон подмигнул мне. — Какой дальше план, а?

Я непонимающе уставился на него.

— В смысле?

— Ну в смысле, прямо сейчас власть захватывать будем, или сначала предупредим остальных?

— Какая власть, что ты несешь? Я реально к себе в поселение возвращался, это вы себе уже что-то там напридумывали.

Лица мужиков вытянулись.

— Вот блин, — вздохнул Пироман. — А я чё-то сразу подумал, что здесь что-то не так.

— Но раз уж вы напали на офицеров Верховной Армии, и вам грозит минимум расстрел, то можете присоединяться к нам с Мафую, — предложил я. — И первое задание — помочь мне вернуть мое оружие, с которым я в последний раз путешествовал.

— Нафига? — не понял Трегуб.

— Потому что я чувствую, что скоро оно мне очень понадобится.

— Так Ахилла попроси, — предложил Карлсон. — Отдай ему по вашей меж-андроидной связи приказ, и пусть его выполнит.

— Вряд ли он теперь меня послушает.

— Между прочим, может, — неожиданно заметила Мафую. — Ты ведь не передавал управление Ахиллом кому-нибудь другому?

— Вроде нет.

— Значит, ты по-прежнему имеешь над ним власть, и можешь давать приказы.

— Хм! — такая простая идея даже не пришла мне в голову. — Ну, можно попробовать.

И вообще, если Ахилл уйдет отсюда вместе со мной — это будет отличный способ, чтобы еще пообщаться с Кудасовым. Потерю казенного — и кстати, единственного — андроида, состоящего на учете компании, он точно не потерпит, придется идти на переговоры с обманщиком и врагом народа, то бишь, со мною. И когда это я успел в своей собственной истории стать отрицательным персонажем, а?

Обхватив голову руками, словно у меня случился припадок магнитной бури, я сосредоточился, и послал мысленный сигнал:

«Ахилл! Ахилл, мать твою! Ты меня слышишь?»

Тишина. Ну да, это же не телепатия, чтобы вот запросто другому человеку свои мысли послать, тем более если это андроид. Но выхода нет, придется как-то постараться.

«Ахилл! Это я, Маузер! Ответь уже!»

— Получается? — спросила Мафую.

— Не очень.

— Попробуй назвать в уме его идентификационный номер.

— Ладно… а какой он?

Маленькая охотница едва заметно прищурила правый глаз.

— То есть, ты уже год, как с ним работаешь, а номера его не знаешь?

— Я даже своего не знаю, — признался я. — Как-то не парит меня, под какими цифрами мы с Ахиллом существуем. Вот если бы там было три икса, или два нуля — тогда другое дело.

— О, Господи! — Мафую на миг закатила глаза. — ИП-311-42-16.

— Спасибо, ты прелесть!

— Да пошел ты.

Сработало — как и в случае с Юной, стоило мне назвать в мозгу нужнуюю комбинацию, и сразу я мысленно услышал спокойный голос биоробота:

— Я слушаю вас, Александр. Чем могу помочь?

Странно, а почему же не высвечивается подключение к другому андроиду, и разрешение на установление связи? Наверное потому, что при создании моего тела мне уже сразу наладили с моим боевым андроидом прямую связь — чтобы каждый раз не заморачиваться. Еще один плюс к предусмотрительности доктора Шульца.

— Привет, Ахилл. Послушай, я ведь могу отдавать тебе приказы, да?

— Разумеется. Мое управление переключилось на полковника Кудасова, но вас из моей системы никто не удалял.

— Супер! Короче, принеси мне мои самострел и «перчатку». Они должны быть где-то среди прочего оружия.

— Куда принести?

— К… — я оглянулся, соображая, как бы понятливее ему объяснить. — К тому месту, где при входе в ваше лагерь дежурит часовой, тут еще табличка про злую собаку.

— Ждите, — и связь прервалась.

Я облегченно выдохнул, и смахнул со лба нервный пот. За то время, что я общался с Ахиллом, Гурен и Михевич уже успели оказаться раздетыми до трусов, связанными своей же перекрученной в жгуты одеждой, и лежащими под кустом с тряпками во рту. Мораль: не надо ля-ля.

Карлсон посмотрел на часы.

— Смена поста только через сорок минут, время есть. Ну что, погнали отсюда?

— Не-а, я в поселение не хочу, — отказался Трегуб. — Мне и здесь хорошо.

— А я хочу что-нибудь взорвать, — признался Пироман. — А здесь не разрешают. И вообще, вы обещали, что мы этой ночью лагерь подожжем.

— Цыц! — Карлсон посмотрел на меня. — Саня, это он шутит.

— Так! — протянул я. — Вы что, имбицилы, хотели все наше имущество сжечь?

— Немного, — признался Трегуб. — Надо же нам было выразить протест по поводу твоего увольнения! Мы же друзья, вот и хотели тебя поддержать.

— Хреновые из вас друзья. А вы не подумали, что все подозрения сразу падут именно на Пиромана?

— Да мы что, совсем дебилы? — обиделся Карлсон. — Мы бы Пироманушку после этого сразу в лес отправили, и потом бы оказалось, что его в этот момент в лагере вообще не было.

— В лес? Ночью? Одного?!

— Ну да, а что?

Ох, ну и дебилы! Но говорить я ничего не стал — друзья, все-таки, еще обидятся, не дай Бог.

Сзади раздались шаги, и на проходящей между деревьев тропинке появился Ахилл. В одной руке он нес «перчатку» и самострел, а в другой — вещевой мешок, где я держал запасные стрелы для последнего. Мда, а о патронах я, кстати, не подумал. Хорошо еще, что Ахилл был создан любую задачу продумывать досконально, а то сейчас бы бегал по джунглям, как дурак, с одной обоймой. И кто после этого дебил?

— Все? — осведомился биоборот, отдавая мне оружие.

— Все, — я с нескрываемым удовольствием повертел самострел в руках, прицелился им в деревья, в небо, в Трегуба, проверил обоймы, и повесил за спину, туда же пристроил и мешок. Надел перчатку, прилепил к башке модуль управления, и сжал руку в огромный метталический кулак, способный одним ударом раздолбать черепушку кому-угодно. Все-таки личное оружие, купленное на собственные деньги — это вещь!

Хотя, кое-чего все-таки не хватает… Фляжки с НЗ, в которой находится восьмизвездочное пойло на все случаи жизни. Придется обойтись без нее, а жаль.

— Ахилл, пойдешь за мной. И вы трое — тоже. И нечего мне тут головой качать, приказ командира.

— Не торопись, Маузер, — послышался сзади мрачный голос. Я медленно обернулся. В трех шагах от нас стоял Кудасов, а возле него — пять охотников, вооруженные до зубов. И самое важное — ни одного из них я вообще не знал, а вот они недобро скалились, поглядывая в мою сторону. Ну все, кажется, спалились.

***************

На несколько секунд воцарилась глухая, напряженная тишина. А потом все резко напряглись от громкого звука.

— Извините, — Трегуб покраснел, как помидор. — Неконтролируемые газы, бывает иногда.

Кудасов покачал головой.

— Эх, Саша-Саша, не ожидал я такого от тебя. Я же тебе дал возможность уйти — даже после того, как ты пришел меня обмануть, задвинув какую-то фантастическую теорию про пришельцев. Знал, что тебе неймется, и все равно, во имя нашей дружбы, отпустил тебя на все четыре стороны. А ты что сделал?

— Никакая это не теория! — ответил я. — Все правда, как на духу. И во имя нашей дружбы ты мне должен был помочь, а не деликатно послать на три буквы в известном направлении.

— Короче, — Кудасов посуровел. — Раз уж ты у нас такой активный, что подстрекал моих людей к бунту, то теперь никакого поселения и свободной жизни не увидишь. Отправишься на тринадцатую базу, и пусть тобой опять Сэя занимается, а меня ты уже, честно говоря, достал.

— Взаимно. Я вижу, тебе очень понравилось прийти на все готовенькое — особенно, если это готовенькое создавал конкретно я.

Кудасов побагровел.

— Понравилось? — рявнул он так, что все присутствующие невольно взрогнули. — Ты думаешь, я прыгал от радости, когда узнал, что буду нести ответственность за твой совершенно недисциплинированный и ни к чему не подготовленный охотничий сброд? Или я ползал на коленях, вымаливая у Верховного Совета это назначение?

— Уверен в этом! — я тоже не сдержался. — Ты же у нас такой правильный, лучшей кандидатуры и придумать было сложно.

— Не понял! Ты на что намекаешь?

— На то, что ты вслепую, как собачка, бежишь выполнять приказы ВС, и даже не задумываешься над тем, какова может быть правда — даже когда тебе открывают на нее глаза.

— Я солдат! — проревел Кудасов, окончательно выведенный из себя. — Я выполняю свой долг, защищаю людей, а не ставлю под сомнения решения ВС из-за каких-то дурацких историй вроде твоей.

— Тебя даже не смущает то, что моя история очень многое объясняет.

— Скажи просто, что тебе не хочется лишний раз рисковать. Теплое ведь местечко, а, товарищ полковник?

— Все, хватит! — Кудасов в бешенстве рванул воротник форменной пятнистой кутки, раслабился, и несколько раз выдохнул, приходя в себя. — Я организую тебе встречу с прокурором, и будешь ей рассказывать, какие все вокруг плохие, а ты один хороший. Ахилл, отбери у Маузера оружие.

Биоробот кивнул, и двинулся ко мне.

— Стоять! — сказал я, и он замер. — Ахилл, вот мой приказ — удали полковника Кудасова из системы, и полностью передай мне управление над тобой.

— Отставить! — крикнул Кудасов. — Ахилл, шагом марш в мою палатку.

— Отставить! Ахилл, шагом марш за мной в джунгли.

— Маузер, я тебя предупреждаю — прекращай!

— Не прекращу, пока ты мне не поверишь.

— Ты окончательно перегнул палку, — Кудасов оглянулся. — Мафую! — та равнодушно посмотрела в его сторону. — Немедленно выруби Маузера, и свяжи его хорошенько.

Маленькая охотница опустила голову.

— Будет сделано, — и двинулась ко мне.

Я напрягся, и попятился, не зная, чего ожидать. Вот блин, за что я иногда недолюбливаю Мафую — по ее лицу совершенно невозможно понять, о чем она думает, и каковы ее намерения. Сделав два шага, маленькая охотница вытащила из-за пояса охотничий кинжал с отравленным лезвием…

…и, с быстротой молнии скользнув за спину Кудасову, нанесла ему сильный, точно рассчитанный удар в висок. В глазах полковника что-то потухло, и он начал падать — однако, не успел он долететь до земли, как за моей спиной послышалось знакомое щелканье. Пироман, Карлсон и Трегуб, скинув с плеч свои ружья, нацелили их на тех пятерых незнакомых охотников, что стояли возле Кудасова — охотники дернулись, но достать оружие не успели.

— Руки! — рыкнул Карлсон. — Вверх, чтобы мы видели.

Те угрюмо подчинились, один из них матернулся сквозь зубы. Победа наконец была на моей стороне.

— Вы кто такие? — сурово спросил я. — Как давно в «Моей обороне»?

— Да это новенькие, только на прошлой неделе пришли, — ответила вместо них Мафую. — Я их выгнать хотела, но не успела.

— За что выгнать?

— Просто от них трусостью и подлостью за километр пахнет.

Приняв это к сведению, я повернулся к охотникам, и кивнул в сторону джунглей.

— Оружие и средства связи на землю, а сами — свободны. Форму можете оставить, на память. Идите на север, через неделю пути дойдете до восьмой базы. Чего вылупились? Особого приглашения ждете?

В конце концов, они подчинились, и ушли, ругаясь и матерясь теперь во весь голос. Ничего, не пропадут, тут регион спокойный, монстров почти нет. А если даже и пропадут, то это уже их проблемы.

— Мне они сразу не понравились, — поделился своими мыслями Трегуб. — Помните, как они ночью кому-то из наших сапоги зубной пастой намазали? Приколисты недоделанные.

— Мы на третьей базе таких в окно за портки вывешивали, — сказал Карлсон. — Саня, я так понимаю, забастовка против смены власти все же будет, да?

Пришлось опять его огорчить.

— Мне нужно просто поговорить с Кудасовым еще раз, на большее я пока не претендую, — я послал Ахиллу мысленный приказ, и он, мгновенно все поняв, молча взвалил бесчувственного полковника на могучую спину. — Потом будем думать, как сделать так, чтобы я опять стал главным, сейчас есть проблемы посерьезнее.

****************

В палатке Кудасов быстро пришел себя — и даже не удивился, увидев, что сидит на полу связанный по рукам и ногам. Вздохнул, устроился поудобнее, скривился от боли в пострадавшей голове, и посмотрел на Мафую, что стояла рядом со мной.

— Ты… Я должен был догадаться, что ты пойдешь за этим предателем. Ну, и что он тебе пообещал? Золотые горы?

— Не понимаю, о чем вы, — равнодушно ответила маленькая охотница.

— Да ладно, не притворяйся, — Кудасов засмеялся хриплым смехом. — Ты предала Верховный Совет, подняла руку на своего командира — и ради чего? Ради Маузера? Ради любви к тому, кто вечно лезет в неприятности, угрожающие его жизни?

— Ну… да, — ответила Мафую после трехсекундной паузы. — А чего тут думать-то?

Кудасов кивнул, и перевел взгляд на меня.

— Ладно, Маузер, твоя взяла. Слушай, у меня там, в углу, в личных вещах — наградной пистолет. Серебристый такой, а на боку мое имя выгравировано. Бери его, и стреляй мне в голову. Если уж умереть от твоей руки, то только так.

— Совсем уже ку-ку? — я повертел пальцем у виска. — Не собираюсь я тебя убивать, ты же не монстр, за тебя денег не дадут.

— Ой, да ладно, совсем не к чему пудрить мне мозги. Я солдат, и умереть на боевом посту всегда готов.

— Да блин! Ну хорошо, уговорил, — сложив пальцы пестиком, я нацелился ему в сердце. — Пиф-паф, все, ты сдох. Доволен? А теперь давай еще раз поговорим.

— Не хочу, — Кудасов устало прикрыл глаза. — Ну, допустим на минуточку, что все, что ты говоришь — чистейшая правда. Но твой план, как все исправить — полнейшее безумие. Ну, попадешь ты опять на нулевую базу, а как? У тебя же ни транспорта, ни денег, чтобы его нанять.

— Ну… как бы в этом пункте плана я как раз и надеялся на твою помощь.

— А дальше? Как ты отыщешь там жилище Верховного Совета? И как ты узнаешь, кто из них — Асмодей? И самое главное — как ты вообще собираешься что-то предпринимать прямо под носом у тех, кто вот уже сто сорок лет правит всем человечеством?

— Я думаю, они моего появления ждать не будут.

— Ну, расскажешь ты им правду, а дальше?

— Честно говоря, я дальше еще не придумал, — Кудасов скептически хмыкнул. — Да-да, я знаю, что это выглядит по-идиотски. Ну а что еще делать? Сидеть и ждать, пока эти пришельцы нас в космическое рабство не заберут? Нашли дурака.

— Действительно, — полковник немного помолчал. — А с чего ты взял, что они в рабство забрать решили? Может, они нам помочь хотят, от какой-нибудь глобальной катастрофы спасти.

— Ага, и послали такую гниду, как Асмодей — создавшего, на минуточку, королеву монстров, главного врага ВС — чтобы спасти нас всех от самих же ВС?

— Убедительно, — Кудасов с кряхтеньем и большим трудом — мешали связанные руки — переменил положение на более удобное. — Хорошо, сделаем так: ты мне ничего не рассказывал. Ты ворвался в лагерь, связал меня, и угнал вертолет. Зачем? Я не знаю. А еще вместе с вертолетом исчез Ахилл — я понятия не имею, как тебе удалось переключить его управление на себя, но это было так. А охотники не стали тебе мешать, потому что наивные, недисциплинированные дебилы, о чем я уже ВС докладывал. И конечно же, тебе помогла Мафую, которая теперь тоже предательница.

Несколько секунд мне понадобилось, чтобы понять, что он имеет в виду.

— Ну да, так все и было. И свидетели есть, сразу трое — вон, снаружи стоят, курят.

— Именно, — Кудасов мотнул головой. — Бери все, что тебе нужно, и вали. Дай Бог, чтобы ты оказался неправ.

— Сам на это надеюсь. Спасибо, мужик, я знал, что ты мне поверишь, — осторожно похлопав его по плечу, я вышел из палатки. — Мафую, за мной!

— Иду.

Маленькая победа превратилась в более весомую. Наконец-то у меня в жизни опять белая полоса!

Как оказалось, ненадолго.

Глава сороковая: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана»

Складывая вещи в вертолет, я старался не смотреть на лица Пиромана, Трегуба и Карлсона, что стояли рядом со мной.

— Сань, ну объясни ты толком — почему нам с тобой нельзя? — потребовал белорус.

— Задрали! Говорю же, что вы нужны здесь — потому что без вас, как без охотников — передовиков производства «Моя оборона» просто перестанет выполнять план. Меня нет, Салам нет, Лю нет, Мафую и Ахилла тоже нет — и кто будет все это тянуть?

— Как кто? — ответил Пироман. — Дед!

— Ага, ему в этом возрасте как раз не хватало еще за нас всех отдуваться.

Мужики мрачно переглянулись. Увидев меня, они так обрадовались, что все снова будет по-старому — что теперь не могли принять мысль о том, что все остается по-новому.

— Вроде ничего не забыл, — я повернулся к стоящей рядом Мафую. — Значит, ты сейчас дуй в поселение, забери всех наших, и приведи сюда. Сколько тебе нужно времени?

— Час-полтора.

— Отлично, а я тогда за это время составлю маршрут до Австралии, прикину расстояние и вычислю время, за которое мы доберемся до нулевой базы.

— А если нам не хватит топлива вертолета, чтобы дотуда долететь? — поинтересовалась маленькая охотница.

— Значит, опять доберемся вплавь, — меня передернуло от такой идеи. — Надеюсь, во второй раз будет не так страшно, как в первый. Давай, дуй.

Мафую лениво и в шутку козырнула, и пошла прочь. Эх, мне бы ее спокойствие! Проводив взглядом миниатюрную девичью фигурку с двумя длинными светлыми косами, Карлсон придвинулся ко мне.

— Слушай, Сань, я вот одного не понял…

— Ну?

— Когда мы летели сюда, то Кудасов сказал, что Мафую ему сообщила, что здесь где-то здоровенная монстряка разгуливает. Получается, все неправда, и ничего такого здесь нет?

— Нет.

— Вот блин! А мы уже с мужиками поспорили, кто первый на предстоящей охоте перед Кудасовым выслужится.

— А-а-а! И на что спорили?

— На бочку пива.

— Ясно. Когда опять стану главным — все будете уволены.

— Э-э-э-э! За что?

— За отсутствие воображения. Нельзя было что-нибудь поинтереснее придумать?

Бывший военный летчик развел руками. Забросив в вертолет последнюю сумку с харчами — путь предстоял неблизкий — я выпрямился, и окинул взглядом небо. Погодка просто отличная для начала нового путешествия, небо ярко-голубое, только на горизонте плывет одинокая белая туча.

— Сань, может тогда пошли, выпьем? — предложил настырный Трегуб. — На посошок.

— Разве что на посошок, — упоминать о том, что мое новое тело больше никоим образом не реагирует на алкоголь, если только не поменять настройки, я не стал. — А то когда еще увидимся.

В этот момент до моего чуткого уха донесся какой-то подозрительный звук. Решив, что это опять Мафую подкрадывается, я быстро обернулся, но маленькой охотницы рядом нигде не увидел. Еще раз кинул взгляд на небо — все также чисто, только белая тучка стала немного ближе. Странно…

— Слушайте, мужики, — Трегуб потер ладони. — А вам не кажется, что как-то резко похолодало?

— С чего ты взял? — удивился Пироман.

— Да у меня всегда на перепады температуры реакция сильная. Чуть только похолодает, или жарче становится — сразу в дрожь бросает.

— Это у тебя, Треша, от твоей любимой картошки мозги клинит, — ласково сказал Карлсон. — А у нас все нормально, лето на дворе, с чего бы тут резко холодать?

— Да блин, я серьезно! Не слышите разве, как холодом повеяло?

Внезапный порыв ветра заставил зашуметь ветки окружающих нас деревьев. С неба упало что-то белое — я машинально подставил ладонь, ловя это на лету. И охренел. Белая тучка на небе стремительно приближалась, оставляя за собой длинный белый след. От холода кожа на ногах и на руках покрылась пупырышками, у Пиромана застучали зубы.

— Твою ж мать! — подскочив на месте, Карлсон сорвал с плеча ружье.

Поздно — белая тучка нырнула вниз, и пропала. Мы замерли на месте, и в наступившей тишине было отчетливо слышно, как громко стучат наши сердца.

— Тихо! — я поднял руку. — Не шевелитесь!

Мужики подчинились, и начали медленно-медленно водить вокруг глазами, застыв в напряженных позах. Рядом возник Ахилл.

— Я слушаю.

— Сбегай, проверь, что там, — я кивнул в ту сторону, где скрылась белая тучка. — Как что увидишь — сразу доложи по внутренней связи.

— Понял, — и он отважно зашагал к выходу из лагеря.

— Выдохнули, — приказал я, и мужики расслабились, хотя и продолжали внимательно слушать. — Кажется, пронесло.

— Как думаешь, что это было? — спросил Карлсон, вертя головой, как маятником.

— Хрен его знает, наверное, какая-нибудь здешняя аномалия. Помните, как мы в Бермудском четырехугольнике побывали?

— В следующий раз предупреждать надо, — буркнул Пироман, который чуть не погиб, когда мы исследовали аномальную зону посреди бывшей территории Китая. Оказалось, что мутация распространяется не только на появление особо опасных монстров — она еще и образует на земных полушариях темные пятна, где действуют совсем другие законы природы. Мы из одного такого пятна еле выбрались — потом вообще оказалось, что мы там пробыли сутки, а в мире времени прошло две недели. А уж что было в Чернобыле….

— Если тут обнаружится какой-нибудь Бермудский овал или параллелепипед, то я пас, — заметил Карлсон. — Особенно, если это связано с холодом. Вот если бы куда-нибудь на пляж махнуть, в Майами, например — тогда другое дело.

Упоминание о Майами задело меня за живое — я просто еще в старой жизни всегда мечтал там побывать. Пришлось на правах старшего по званию сменить тему.

— Фигня то Майами, — авторитетно заявил я. — Фуфло заграничное, еще и дорогое. Вот если для сравнения взять, например, Одессу…

Но что хорошего было в Одессе кроме колорита тамошних жителей и их знаменитого юмора, мужики так и не узнали. За нашими спинами обрушились деревья, и мощный поток воздуха снес нас с ног на землю. В лицо дыхнуло северным холодом, и на секунду перед моими глазами пронеслось что-то громадное, белоснежного цвета, издающее оглушительный птичий клекот….

****************

На короткое время потеряв ориентацию в пространстве, я, тем не менее, откатился вбок, под защиту стоящего рядом вертолета. Собственно, сделал это даже не я, а мое новое тело с его боевыми рефлексами. Лишь оказавшись под вертушкой, в безопасности, я сумел перевести дух, собраться и оценить положение.

А оно было, мягко говоря, не ахти.

С неба сыпался снег — причем не отдельными снежинками, как всегда, а кучами, как будто дворник лопатой кидал его с крыши. Похолодало теперь не резко, а конкретно, температура явно упала ниже нуля, даже трава под ногами покрылась морозным инеем. А виновницей всему, очевидно, была кружащая над лагерем гигантская белая птица — ростом с «БЕЛаз», не меньше, отливающие синевой стальные когти имеют по два метра в длину, а клюв такой огромный, что запросто проглотит и человека. Откуда она здесь взялась — сиё неизвестно, но факт присутствия НОКО — неопознанного органического крылатого объекта — налицо. Кстати сказать, крылатые монстры мне попадались нечасто, но даже по своему маленькому опыту я знал, что добра от них можно не ждать. Это тебе не ласточка или синичка, тут все намного серьезнее.

Громко крича, охотники разбегались по лагерю, ища укрытия — время от времени кого-то из них сбивало воздушной волной, или засыпало очередной порцией снега, а некоторые еще и поскальзывались на обледенелой траве. А гигантская птица, сделав еще пару кругов, с громким стуком приземлилась посреди лагеря, прямо на стоящий под ней танк. И, конечно же, смяла его в лепешку своим весом, тем самым лишив нас очень важной для охоты единицы бронетехники. Ах ты ж курица не общипанная!

Издавая горлом странные клокочащие звуки, птичка нагнула голову, и поймала одного из охотников клювом. Миг — и он исчез из виду. Это подстегнуло меня к действию. Пусть я теперь тут не главный, я все равно охотник, и не позволю, чтобы какая-то упавшая с неба падаль на моих глазах людей поедала! Рывком продвинув свое тело, я выполз из вертолета, и метнулся к командирской палатке, где остался связанный Кудасов. Птица засекла мое движение, махнула крылом — и я почувствовал, как мои ноги отрываются от земли. Закрутив меня в водовороте, мощный поток воздуха швырнул меня обратно на вертолет. Раздался треск металла, и боль накрыла меня обжигающей волной, заставив все сознание улететь в бездонную черную дыру.

Очнулся я быстро, секунд через сорок — искусственно произведенное тело не давало расслабиться, жестко и без компромиссов вытаскивая меня обратно в этот страшный, холодный мир. К тому времени лагерь опустел, все охотники забились, кто куда — кто в грузовики, кто в палатки, кто юркнул между деревьями. Это привело птицу в бешенство — мотая головой, она старательно искала взглядом мало-мальски пригодную добычу, наотрез отказываясь улетать без обеда. Вот-вот она начнет крушить все вокруг, стараясь добраться до человечинки, и тогда уже ничто ее не остановит.

Ощущая сильное жжение в груди (неужели сломал ребра?), я неуклюже скатился с искалеченной вертушки на обледеневшую землю. И тут же сильная рука, ухватив меня за локоть, рывком втащила внутрь вертолета.

— Не дергайся, — сказала Мафую, укладывая меня на пол. — Свои.

Я застонал от боли, и прикрыл глаза, мельком успев увидеть, как рядышком сидят, прижавшись друг к другу, все те же Трегуб, Пироман и Карлсон. Проворные руки маленькой охотницы расстегнули пуговицы на пятнистой форменной куртке, забрались внутрь, и нежная девичья ладонь легла на мою грудь, ощупывая кости.

— Жить будешь, — вынесла вердикт Мафую. — Запусти в своем сознании программу регенерации, вылечишься за десять минут.

— Потом, — я нащупал рукой самострел, проверяя, не потерял ли его во время кратковременного полета. — Карлсон, заводи вертушку, и расстреляй эту гниду с воздуха ракетами.

— Да я бы рад, — отозвался бывший военный летчик. — Только ты, хозяин, извиняюсь, какого-то хрена своим супер-телом основной винт снес. Теперь мы даже от земли оторваться не сможем.

— И полетим мы теперь, в лучшем случае, с крыши на чердак, — заметила маленькая охотница. — Опять ты, Маузер, все испортил.

— Эй, я тут не причем, вы все видели! Это ты виновата!

— Я?

— Конечно! А кто утверждал, что никаких монстров в округе нет? Что тут очень безопасный регион?

— За одну ночь все и измениться может, — Мафую дернула плечом. — Нечего на меня наезжать.

— Может, вы потом разберетесь? — проворчал Трегуб. — Давайте что-то делать, ё-ма-ё!

Пироман осторожно выглянул из вертолета наружу, и застонал от бессильной злобы — за время короткого разговора птица никуда не делась, даже не думала деваться. Блин, да с хрена ли так холодно-то, а?

— Значит, будем мочить, — вызвав кодовой фразой панель настроек, я активировал лечение поврежденного тела. Тут же выскочила надпись: «Повреждение — 7 процентов». Спасибо, я уже понял.

— А как мочить? — спросил Карлсон.

— Да очень просто. Пока все отвлекают внимание, кто-то один пробирается ко второму танку. Залазит в него, наводит пушку на цель, ба-бах! — и у вас на ужин свежее мясо.

Лицамужиков просветлели.

— Тогда я к танку, — Карлсон расправил плечи. — Я в армии служил, я знаю, как стрелять.

— Ну уж нет, ба-бах! — это по моей части, — воспротивился Пироман. — Я тут все-таки подрывник.

— Ладно, только давай быстрее. Маузер, ты с нами?

— С вами, с вами. Вы начинайте, я подойду через пять минут, — по всему телу разливалось благодатное тепло, боль в отбитой спине и жжение в груди начали утихать. Страсть напоследок поохотиться в компании друзей исчезла напрочь. А еще мне хотелось посмотреть, как мои, можно сказать, ученики справятся без моей помощи. Не всю же жизнь мне их носом тыкать в то, что нужно сделать в такой ситуации.

— Тогда погнали, — скомандовал Карлсон, и все трое выскочили из вертолета на пронизывающий до костей мороз. Мафую дернулась было за ними, но я поймал ее за руку.

— Не торопись. Посмотрим, как справятся, им же теперь вместо нас охотиться.

— Согласна.

Увидев трех охотников, птица моментально оживилась, и соскочила со своего импровизированного насеста, приземлившись на землю. Согласно обучению, полученному в тренировочном лагере и опыту, полученном во время предыдущих охот, все трое рассыпались в разные стороны — Пироман отправился к танку, а Карлсон и Трегуб разбежались один вправо, другой влево. Все вроде правильно, вот только не учли одного — что добыча на этот раз не только с когтями, а еще и с крыльями. Одним прыжком преодолев расстояние, птица оказалась ровно между ними. Гигантская лапа накрыла собою белоруса — к счастью, только прижала к земле, зажав между когтями. Карлсон выстрелил, и пуля пронзила участок громадного белоснежного тела сбоку, вырвав из плоти ошметки перьев и фонтан крови. В следующий миг удар крылом заставил его исчезнуть в наметенном сугробе, на виду остались только ноги, торчащие вертикально вверх и отчаянно дергающиеся, подавая сигнал о помощи.

Я закусил губу от досады. Да что ж ты будешь делать! Прав был Кудасов, действительно, неподготовленные и недисциплинированные идиоты. Хотя, я и сам такой, но все же…

— Пошли, Мафую, — хотелось полежать еще немного, но я заставил себя подняться с пола.

Было ясно, что Трегубу вот-вот придет конец — зажав его в гигантской лапе, птица начала подносить белоруса к клюву, готовясь проглотить его. На бегу переведя режим самострела из одиночного огня в автоматический, я разрядил обойму, послав целый рой крошечных стальных стрелок прямо ей в глотку. От неожиданной боли она разжала лапу, и Трегуб упал с высоты на землю, к счастью, не сломав себе шею.

Опустив самострел, я присел на одно колено — а Мафую вскочила мне на спину, махнула рукой, и ее охотничий клинок полетел к цели. Миг — и он воткнулся птице в грудь, чуть ниже шеи. Ну все, считай, что дело сделано. Лезвие клинка смазано органическим ядом такой повышенной мощности, что и динозавра завалит. Осталось только подождать немного, и птичка сама упокоится с миром.

Яд даже начал действовать сразу — мгновенно потеряв весь свой воинственный вид, птица зашаталась, сделала два-три неуверенных шага, расправила крылья, и… рухнула, а ее крылья накрыли лагерь, как большое белое одеяло. Она была еще жива, и тяжело дышала, но ее тело было парализовано.

— Ух… пф… обалдеть можно, — торчащие из сугроба ноги исчезли, и появился яростно отплевывающийся Карлсон. — А чего это она… уже все?!

— Учись, балбес, — я подставил ладонь, и Мафую слегка ударила по ней своей ладошкой. — Тоже мне, охотники, с одной курицей справиться не могут.

Завышенное самомнение — это очень плохая вещь. Настолько плохая, что небеса могут тебя за это наказать. Так случилось и со мной. Я успел услышать только предупреждающий крик и скрип снега за своей спиной, а потом удар крыла опрокинул меня на живот, мордой в землю, и со всех сторон сжались стальные двухметровые когти. Поймав меня в капкан своей лапы, птица взмахнула руками, и стремительно взлетела. Я даже охнуть не успел, когда земля и весь охотничий лагерь остались далеко внизу, а со всех сторон раскинулось бесконечное воздушное пространство.

*******************

Первая мысль была — ну все, хана. Сейчас поднимется высоко в небо, разожмет когти — и полечу я навстречу своей смерти. Хотя у меня и высокотехнологическое, искусственно произведенное тело, сомневаюсь, что в него встроен парашют. Или еще что-то, что не даст мне разбиться об твердую землю в кровавую лепешку.

Но птица не стала набирать высоту, а взмахнула крыльями, и устремилась куда-то вдаль. Когти сжимали меня по бокам, чуть ниже ребер — таким образом, верхняя часть тела вместе с головой болталась на ветру. От страшной высоты меня замутило, и я закрыл глаза, переживая панический, первобытный страх. Я не имел представления, как долго мы летели, и куда — почувствовал только, как вдруг начали снижаться. А еще через пару минут когти разжались, и меня швырнуло в холодную, ледяную воду.

Задыхаясь, я опустился на дно, оттолкнулся от него ногами, взмахнул руками, и вынырнул на поверхность. Белое облачко улетало за горизонт, постепенно уменьшаясь в размерах, я находился я, судя по всему, в самой дальней заводи того самого озера, посреди которого находился остров с поселением. Даже сам остров было видно в качестве крошечной точки, маячащей где-то слева. Фух, слава тебе, Господи, чуть опять не представился, в который уже раз.

Пришлось лечь на спину, и сделать дыхательную гимнастику — только потом прошло головокружение и страшная тошнота от пережитого полета. Мало-помалу успокоившись, я не спеша поплыл к берегу, на ходу размышляя, что это только что было. Может, птичка несла меня в свое гнездо, птенцам на закусь, но в последний момент передумала? Оно и правильно, у меня же на костях не мясо, а сплошное ГМО, пусть даже по цене очень элитное. А может, это просто была маленькая месть за отравленный нож? Сама, дура, виновата, первая начала. Доплыв до берега, я продрался через камыши, вышел на твердую землю, и начал стаскивать с себя мокрую одежду, чтобы хорошенько ее выжать.

И замер.

Какой-то тихий, неясный шепот прозвучал в воздухе — как будто где-то рядом кто-то очень тихо разговаривал. Камыши слегка качнулись. Оставив в покое одежду, я потянулся за самострелом — к счастью, он у меня после купания всегда работает исправно. Но тут камыши опять качнулись, и за моей спиной из воды вышла нечеткая, человеческая фигура.

Королева монстров? А нет, она же умерла. Я прищурился, стараясь разглядеть врага, но это было нелегко — его внешность не имела твердых очертаний, не было ни лица, ни рук, не ног, все казалось каким-то расплывчатым, как желе. Но вот он выпрямился, его тело собралось, и передо мною оказалась… Мафую!

— Маузер? — вопросительно спросила маленькая охотница.

Я приоткрыл рот, изрядно охреневший. Да ладно, не может быть, это точно какой-то фокус. Мафую прикрыла левый глаз, вздохнула, и начала увеличиваться в размерах. Светлые косы исчезли, миниатюрное тело японской школьницы превратилось в крепкое мужское, миловидное личико сменилось на широкую, скалящуюся харю. Теперь передо мною был Лобанов.

— Маузер? — повторил он все тем же вопросительным тоном, но с оттенком легкого нетерпения.

Появление кузнеца заставило меня выйти из ступора. Вовремя вспомнив про самострел, я быстро навел его на неизвестного… хер знает, как его назвать, но это вряд ли человек. Пусть будет НГО — неопознанный гуманоидный объект. Эй, а может, это пришелец?

НГО не испугался, даже не вздрогнул — только внимательно посмотрел на оружие, и миролюбиво поднял руки. И только сейчас до меня дошло, что именно он спрашивал.

— Да, я Маузер, — сказал я твердым тоном, стараясь не выдавать своего охреневания, хотя бы частично. — Чем обязан?

Лже-Лобанов кивнул своей крупной головой, и опять начал меняться. Самострел в моих руках задрожал, но я сумел сдержаться, и спокойно наблюдать, как вместо кузнеца передо мною появляется высокий, молодой парень. Его одежда была точь-в-точь, как у Никольского во время нашего путешествия, только вот на голове торчал капюшон, а левые рукава куртки и футболки были обрезаны по плечо. И неудивительно, потому что вместо левой руки у него торчало… узкое и черное, как у ворона, птичье крыло. Я не испугался, только крепче сжал самострел.

— Ты кто?

— Ворон, — ответил он незнакомым голосом. — Ты — Маузер?

— Да.

— У меня к тебе послание от королевы монстров, — он кашлянул. — По поводу вашего с ней общего ребенка.

Глава сорок первая: Таинственный союзник

Лежащий посреди джунглей гигантский скелет представлял собою удивительное зрелище. Принадлежал он какому-то неизвестному науке монстру, с шестью ногами и вытянутым туловищем, которое венчала круглая голова с двумя торчащими вверх исполинскими рогами. А размеры его были такие, что внутри скелета вполне можно было поставить парочку машин, да и то возле стеночек протискиваться не придется.

Передняя часть скелета осталась нетронута, а вот задняя была искусно превращена… в человеческое жилище. Между костей были натянуты меховые шкуры различных животных, а наверху вместо крыши приспособлен навес из веток, связанных между собою длинными, гибкими побегами. Ворон направился туда, а я задержался, и присвистнул, разглядывая остатки некогда величественного представителя здешней фауны. За такого бычару можно было баллов двести тысяч отхватить, даже если учесть, что он травоядный. Интересно, кто же его тут завалил, и за что?

Смерть чудовища случилась так давно, что вокруг него уже успел расцвести целый ботанический сад из красивых, незнакомых мне цветов с лепестками насыщенного зеленого цвета. Я сбавил шаг, и невольно засмотрелся на них. Цветы напомнили мне Багиру — у нее такой же расцветки глаза. Эх, кошкодевочка ты моя, увижу ли я тебя когда-нибудь еще, хоть раз?

Щелк!

— Девушка мечты, в этот вечер не со мной осталась ты.… Я тебя нарисовал, я тебя нарисовал….

Ворон оглянулся через плечо.

— Пардон, — я стукнул ладонью по груди, и песня стихла. — Технические неполадки, бывает.

Он пожал плечами, и вошел внутрь скелета. Я осторожно двинулся следом, продолжая держать худощавую фигуру нового знакомого на мушке самострела. Да, он сказал, что от королевы монстров, но ведь это еще не повод ему доверять, правда? А Ворон, словно зная, чего от меня можно ожидать, нарочно не дергался и не делал резких движений, чтобы не спровоцировать совсем ненужную сейчас очередную драку.

Внутри скелета было не так красиво, как снаружи — тесное пространство было разделено самодельной, связанное из травы шторкой; в том помещении, где мы оказались, находились: стол (большой круглый камень, поставленный на четыре камня поменьше), два накрытых шкурами животных камня вместо стульев; грубо сколоченный деревянный умывальник; выложенный из камней очаг для первобытного приготовления пищи; и единственный приличный предмет — кованый, оббитый железом сундук с почерневшей от времени крышкой. Под ногами была утоптанная земля, а в дальнем углу был натянут легкий гамак для сна.

Все это я рассмотрел быстро, не теряя времени на мелочи. Ворон присел возле очага, и быстро, умело развел в нем костер, потом положил сверху на камни металлическую решетку, а на нее поставил закопченный, наполненный водой казанок, в котором плавали какие-то листья.

— Чай будешь?

— Не откажусь, — держа самострел на колене, я аккуратно присел на один из «стульев». — Сахара два кусочка, но так, чтоб я видел.

— Смешно, — вода быстро начала закипать, а листья — распространять душистый аромат. Вместо чашек Ворон достал две пустые консервные банки, и даже вырезанный из дерева половник. Глядя, как он хозяйничает, я негромко поинтересовался:

— Ты знаешь, что королева монстров умерла?

— Знаю, — Ворон вздохнул. — Жаль, очень сильная была личность.

— Да уж…. В своем послании она говорила, что оставила ребенка на своего последнего, самого верного слугу. Значит, это ты?

— Я, я, — разлив чай по банкам, Ворон поставил их на стол. — Когда-то я жил на базе, но по своей глупости, будучи молодым и несмышленым, убежал в джунгли. Хотелось приключений, романтики, подвигов… Книг начитался, вот башку и вскружило.

— Знакомо.

— Конечно, в джунглях я быстро заблудился, и набрел на королеву монстров. Она меня убивать не стала, а оглушила, и телепортировала во Флоренцию….

— Ага, я там тоже бывал.

— Когда я пришел в себя, то был уже.… вот таким, — он кивнул головой на свое птичье крыло. — Королева монстров ставила на мне опыты, и добилась того, что я получил возможность видоизменять свое тело. Правда, один из опытов получился неудачным, и теперь вместо одной руки у меня — сам, видишь что. А когда все закончилось, она убедила меня, что я теперь — такой же монстр, как и она, и предложила остаться с ней. Так я и сделал.

Он присел на стул, и подвинул мне банку с чаем. Я кивнул, и демонстративно выложил на стол самострел. Ворон молча посмотрел на него, и отвел взгляд.

— После ее смерти я нашел это место, обустроил здесь жилище. Она наказала следить за тобой, и открыться тебе, когда ты будешь к этому готов. А узнав, что ты поселился неподалеку, я понял, что лучшего момента не найти.

— Ага, — я кивнул, кое-что начав понимать. — Значит, это ты за мной ту птичку послал.

— Да, королева монстров научила меня кое-каким фокусам.

— А просто придти, поговорить, нельзя было?

— Вокруг тебя было слишком много людей, — спокойно ответил Ворон, словно не замечая моего раздражения. — Я не знаю, кто они, и можно ли им доверять. У меня был приказ поговорить с тобой лично — и я все устроил, как смог.

— Допустим, — решив рискнуть, я на секунду отвел от него взгляд, и потянулся к банке с чаем. К моему удивлению, он оказался очень даже ничего на вкус — лучше, чем магазинный. — Слушай, а у тебя пожрать ничего нет? А то я не завтракал, да и не обедал тоже.

— У меня под полом ледник, там мясо, — Ворон кивнул в угол — туда, где в землю был врыт кусок бревна. — В общем-то, это жилище теперь твое. Можешь пользоваться им на свое усмотрение.

— Ладно, — с этим позже разберемся. — Ты говорил про ребенка. В смысле, он… здесь?

Ворон сделал паузу, а потом кивнул:

— Да, здесь. За той шторкой.

Я заерзал на месте, чувствуя, как предательски вспотели ладони. Блин, вот к такому меня жизнь точно не готовила! И как вообще вести себя в такой ситуации? Еще и плеер в груди презрительно молчал. Нет, чтобы какой-нибудь песней напряжение снять.

Ворон пристально смотрел на меня, ожидая дальнейших действий. Пришлось сказать:

— Тогда я посмотрю, а ты здесь сиди.

— Смотри, — равнодушно разрешил он.

На подкашивающихся ногах я подошел к травяной шторке, протянул руку. Сердце бухало в груди артиллерийской канонадой, в горле было сухо, как в пустыне, где мы однажды уже побывали с Мафую. Жаль, что рядом нет никого из друзей — чисто для моральной поддержки. Хотя хорошо, что нет Даши — ее язвительные комментарии точно бы не помогли. Так, все, хватит в голове всякую херню крутить. Сейчас, или никогда. Господи, до чего же тошно, аж блевать охота.

И все-таки, я отдернул шторку. Комнатка за ней была совсем крошечной, и единственным предметом мебели была деревянная, самодельная колыбель, подвешенная к потолку на веревках. Мне даже не надо было подходить к ней — с того места, где я стоял, все было видно прекрасно.

Колыбель была пуста.

Несколько секунд я стоял, искренне не понимая, в чем прикол, а потом развернулся, и одним прыжком оказался возле стола. Миг — и самострел у меня в руках.

— Ты что, паскуда, шутить со мной вздумал? — Ворон, не мигая, смотрел на меня. Я навел на него оружие, и слегка потянул спусковой крючок, готовясь всадить в него всю обойму. — Убью, падла!

Он дернулся, и вдруг, без предупреждения, начал меняться. Я чуть не выронил самострел — на его месте теперь сидела Даша.

— Идиот! — рыжая возвела руки к потолку. — Ты, Маузер, вообще заслужил этого ребенка? Какой из тебя папаша, дебила ты кусок? О себе позаботиться не можешь, элементарно даже жизнь наладить, а сам стоишь тут, орешь!

Превращение было полным — до моего носа даже донесся тонкий запах духов, которыми Даша пользовалась в последний раз, перед походом. Наверное, в запале я бы даже ее застрелил, не пожалел, но Ворон это предвидел — на месте рыжей появился Лю.

— Сань, не делай глупостей, ладно? — миролюбиво попросил он. — Сначала думай, а потом действуй, ты же не Лобанов.

Поняв намек, я аккуратно отпустил спусковой крючок, и поставил оружие на предохранитель. Только тогда — убедившись, что я успокоился — Ворон принял свой изначальный облик.

— Проблема в том, что ты пока еще не готов стать отцом, — он спокойно придвинул к себе банку с чаем. — То, что ты сразу пошел туда, не раздумывая — это, конечно, хорошо. Но этого мало.

— Понятнее можно? — я с трудом переборол желание все-таки угостить его стрелой, чтобы перестал говорить загадками. — И вообще, мне помнится, но королева говорила, что не может…

— Не может сказать тебе, где находится ребенок, но это не значило, что тебе нужно от него отказаться. Наоборот, ты должен его воспитывать — когда будешь готов к этому.

— И что это означает?

— Сейчас ты находишься в очень хрупком душевном равновесии, — для наглядности Ворон положил на палец тонкую травинку, подул на нее — и она слетела на пол. — Плюс, очень нестабильное психическое состояние. Ты запутался в себе, не знаешь, что делать дальше, как выбираться из той пропасти, куда тебя скинули. Ты перебираешь в голове тысячи разных решений, и твой мозг буквально закипает от этого. А королева монстров очень не хотела, чтобы ее ребенка воспитывал человек, который даже не способен держать себя в руках. Пережив настоящий кошмар, она хотела для него другого будущего, понимаешь?

— Понимаю. И что делать тогда?

— Для начала — разобраться с пришельцами, — Ворон сжал кулак, никак не реагируя на мое удивление о его осведомленности. — Раз уж они задумали такое — то о счастливом будущем для ребенка королевы монстров можно забыть. Да и для вас всех тоже. Ты еще не в курсе, что вас ждет после того, как ВС одурачат, верно?

— Есть предположения, — неохотно ответил я.

— Предположения… Космическое рабство — вот, что вас всех ждет. Существуют миры, где очень не хватает рабочих рук. А тут прямо в космосе болтается булыжник, на котором живут готовые рабы. Люди очень ценны в этой категории, потому что: во-первых, они могут приспособиться к любым условиям; во-вторых, если правильно их использовать, то они смогут производить новых и новых себе подобных; и, в-третьих — если применить подход, они становятся послушными, на все готовыми, покорными своей судьбе.

Я подозрительно посмотрел на него.

— И откуда ты это знаешь?

Губы Ворона тронула едва заметная улыбка — точно также улыбалась и Мафую.

— Не забывай, что я могу принимать облик любого человека, — сказал он, и начал изменяться, превращаясь в…

Здесь я опять не вытерпел, и вскочил на ноги, самострел полетел на пол. Передо мною сидел белобрысый невозмутимый секретарь Сэи. Армандо. Тот самый, что погиб во время крушения дирижабля.

— Так это был ты??!!

— Говорил же, что королева монстров приказала следить за тобой, — ответил Ворон, возвращаясь к своему прежнему облику. — Мне нужно было посмотреть вблизи — кто ты, и что ты. Заодно и прощупать Сэю. А узнав все, что нужно, я исчез.

Я запустил пальцы в волосы — все это никак не укладывалось в голове. Все это время рядом со мною был союзник, который просто наблюдал за моими проблемами со стороны, делая для себя выводы. Охренеть можно!

— А настоящий Армандо где?

— Умер, — невозмутимо ответил Ворон. — Еще до того, как закрутилась вся эта канитель. Но под его личиной, использовав Сэю, я узнал много чего. Пару раз даже пришлось прикинуться самой Сээй — все-таки, она личный помощник одного из ВС, и имеет к ним доступ. Так я узнал про Асмодея, про пришельцев. Прикинулся королевой монстров, закинул для него ловушку. Получил полный расклад — всю картину целиком.

Он потянулся, чтобы кончиком крыла почесать левое плечо.

— Ты тоже сыграл решающую роль — ты отвлекал внимание, и позволял тобою манипулировать, пока за кулисами разыгрывалось настоящее действие. Так что, я думаю, именно тебе доводить дело до конца. Очень многое кстати, конкретно на твоей личности завязано — и новое тело, которые ты получил после выстрела в голову, и твое общение с королевой монстров, и ваш с ней ребенок. Пришельцы хотят использовать тебя и твою команду, превратив вас межгалактических наемников. Устранять неугодных им в других мирах. А путешествие по джунглям было испытанием, которое вы прошли. Что касается ребенка, то Асмодей хочет его убить — отомстить так его матери. А тебе соврать что-то, чтобы ты думал, что с ним все в порядке. Такие вот дела.

— Ладно, — зашибись просто, как все сложно закручено. — И как это остановить? В смысле, вернуть все, как было.

Ворон покачал головой.

— Вернуть вряд ли получится, а вот не дать случиться самому страшному еще есть возможность. Слушай внимательно, потому что времени осталось мало. Тебе нужно в Сибирь…

— Хм! — не удержался я. — Извини, просто удивился, что не в Магадан.

— Пришельцы появляются на нашей планете в определенной точке, — продолжил Ворон, не обратив внимания на мои слова. — Эта точка — что-то вроде двери телепорта, через которую вылетают их корабли. В Сибири найдешь район, который называется «Котловина» — гигантская впадина, прямо посреди джунглей. Это и есть та самая дверь.

— Понял.

— Под личиной королевы монстров я договорился с Асмодеем о встрече. Корабль пришельцев будет ждать вас там каждый день, ровно один час с восемнадцати до девятнадцати ноль-ноль в течение следующих четырех дней. Это будет ваш единственный шанс найти Асмодея. Вам нужно будет сбить корабль, и уничтожить его. Только после этого ты сможешь отправляться на нулевую базу, и пытаться вправлять мозги Верховному Совету. Пока Асмодей жив — никаких шансов у тебя нет. Он хитрее тебя в сотни раз, он все переиграет, как ему выгодно.

— Ясно. А как этот звездолет сбить-то? Гранатометом вряд ли получится, а ничего больше у меня нет.

— Тогда запомни — против пришельцев эффективно единственное оружие — крест, — Ворон скрестил два указательных пальца.

— Типа, молитву читать? — не понял я.

— Крест в материальном смысле, — уже стало понятно, что если Ворон не хочет говорить больше, то нечего и пытаться из него это вытянуть. Тем не менее, я попытался:

— А пришельцы?

— Когда они поймут, что ты знаешь их слабое место, они сразу пойдут на переговоры, — ответит Ворон. — Ни на что не соглашайся, а поставь одно-единственное условие — чтобы они ушли, и больше не возвращались. Оставили нашу планету в покое. Будь тверд, как скала, и твердо придерживайся этого условия. Если начнешь искать лично для себя выгоду — сам не заметишь, как дело обернется совсем в неожиданную сторону.

— Давай все по порядку, — я начал загибать пальцы. — Убить Асмодея — раз; заставить пришельцев исчезнуть, шантажируя их знанием слабого места в их защите — два; когда угроза исчезнет, вправить мозги ВС — три.

— Вернуть себе прежнее положение — четыре.

— Ага…. И пять — что будет тогда?

— Я отдам тебе ребенка королевы монстров, — ответил Ворон. — Может, даже немного помогу с его воспитанием первые пару лет. На большее не рассчитывай.

— Ладно-ладно, просто…. Сначала Юна, теперь ты, — я откинулся назад, закрыл глаза, и начал массировать виски. — Те, кому я верил — предатели, а те, кого я даже не знаю — выходит, теперь моя единственная надежда. Как-то перекрутилось все. Может, пойдешь со мной на эти космические разборки? А то боюсь, что опять облажаюсь.

Тишина.

— Эй, я тебя спрашиваю, — я открыл глаза. Мой собеседник будто испарился в воздухе — ни единого следа его присутствия, кроме консервной банки с чаем, не осталось. Ушел, и даже не попрощался. — Ну, можно было и без фокусов, мне они уже в печенках сидят.

*****************

К своим я вернулся быстро — едва успел отойти от скелета-жилища, как над головой бесшумно пронеслась птица-разведчик, а спустя пару минут послышались приближающиеся голоса. Вскоре меня уже окружили верные друзья.

— Ну, ты нас и напугал, нах., - сказал Салам, непонятно когда успевший присоединиться к остальной группе. — Мы уже думали — все, нах., переваривается наш Маузер у птички в желудке.

— Она меня выплюнула, — мрачно ответил я. — Мясо сильно жесткое, одни кости да мускулы, и ни капли жира. Где «Моя оборона»?

— Сворачивается, и готовится убраться отсюда обратно в охотничий лагерь, — ответил Лю. — Но вертолет нам оставили, Кудасов же пообещал. Правда, он сломанный теперь, и никуда на нем не полетишь.

— Это не беда, — раздался веселый голос позади меня. Там стоял Лобанов, и ухмылялся во все свои тридцать три щербатых зуба.

— Ты чё лыбишься, Сеня? Анекдот про Лупу и Пупу вспомнил?

— Да, блин, анекдот, — он ткнул пальцем вверх. — Вон он, ваш анекдот.

Мы все подняли головы вверх. Над деревьями, махая крыльями, проплывало по воздуху неуклюжее существо — казалось, оно было полностью составлено из частей различных животных. Туловище не то лошадиное, не то коровье, крыльев две пары, и каждое по три метра в длину, ноги короткие, с перепонками между пальцев, а голова вообще отсутствует — прямо из туловища торчит большой, круглый глаз, а чуть ниже — изогнутый птичий клюв. Короче, если вы это все представите, то ничего более уродливого в жизни не увидите. Следом за первым появился второй, потом третий, четвертый….

— Лямбус карнакус, — сказала Мафую, слегка зажмурив левый глаз. — А почему бы и нет? Молодец, Семен.

Лобанов удивлено посмотрел на маленькую охотницу — впервые в жизни она сказала ему что-то хорошее. Лю улыбнулся.

— Думаю, проблема решена, — подытожил я. — Доставайте веревки.

Уродливые существа летели к озеру, на водопой. Они были настолько тупы и не ожидали нападения, что даже не подумали броситься наутек, когда мы выпрыгнули на них из-за деревьев. Каждый из нас, соорудив из веревки лассо, заарканил «лошадку» себе по вкусу — к счастью, их количества хватило, чтобы всем досталось по одной.

Вскарабкавшись своей личной добыче на спину, я первым делом нашел у нее на спине отверстие, и сунул туда палец, нащупывая его кончиком чувствительные бугорки, расположенные на узких стенках. Все, эта пернатая тварина в моей власти. Нажал на один нервный узел — она взлетела, нажал на другой — села на землю, и так далее в том же духе. Поймать карнакуса для каждого охотника большая удача, потому что это идеальный транспорт, а по совместительству еще и самая легкая добыча во всех джунглях. Вот только встречаются они редко, потому что летают, где захотят, не имея точного места постоянного обитания. Но раз в год, как говорил мой друг, и «Жигули» в пол-оборота заводятся.

И, пока я устраивался поудобнее, мне в голову пришла неожиданная мысль — если белую птичку Ворон послал, чтобы со мной встретиться, то никак, и этих организовал, чтобы помочь быстрее до Сибири добраться? Вот, и где он был раньше, когда я в океане не самодельном корабле болтался?

Помощник, блин!

Глава сорок вторая: Хорошо в Сибири летом — целый месяц снега нету

Заметенная снегом избушка едва просматривалась между голых, покрытых морозным инеем деревьев. Минут пятнадцать понадобилось Лобанову, чтобы прочистить к ней дорожку, используя вместо лопаты выструганную ножом деревяшку. Дверь тоже примерзла, но кузнец быстро решил эту проблему, врезав по ней своей любимой кувалдой. И, наконец, вышел на улицу, сообщив:

— Нет тут никого.

— Да хоть бы и был, — буркнул Лю, дуя на свои посиневшие пальцы. — Сань, какого хрена мы сюда приперлись? Если нам надо было в Сибирь, то нельзя было выбрать район, где нет снега?

Помните, в позапрошлой главе я рассказывал, что после глобальной эпидемии на планете появились аномальные зоны с нарушением в них всех законов природы? Теперь вы знаете, что Сибирь тоже одна из этих зон, и в некоторых районах здесь теперь вечная, ни на секунду не прекращающаяся зима. К несчастью, нужная нам «Котловина» находилась как раз в таком районе.

А еще я понял, что история с птицей была предзнаменованием. Сама судьба сообщила о том, что нас ждет впереди. А мы, дураки, ее не послушали.

— Скажи спасибо, нах., что хоть что-то от здешних поселенцев получили, — Салама никогда не смущали такие мелочи, как минусы окружающего климата. — Хотя и пришлось их слегка ограбить.

— Но, мы же оставили им адрес, куда они смогут придти за деньгами, — заметила Мафую.

— Интересно, как ты себе это представляешь? Заявятся они на шестую базу, в охотничий офис «Моей обороны», и предъявят расписку Маузера об оплате за все это барахло? — Лю указал рукой на самодельные сани, на которых громоздились теплые вещи, запас еды и все наше оружие. — Вряд ли Кира, если она еще будет работать, оценит такую подлянку от своего любимого начальника-балбеса.

— Разговорчики, — я подтянул сшитую из шкур куртку до самого подбородка. — Пошли в дом, нечего тут стоять, на морозе.

А внутри нас ждал неприятный сюрприз — избушка, мало того, что совсем крошечная (по семь шагов в каждую сторону), так еще и не имела внутри никакой мебели или удобств. Одни только голые стены, крыша да пол. Даже элементарного очага, чтобы согреться, не присутствовало.

— А что, уютно, — оценила Мафую с неуловимыми нотками сарказма. — Совсем, как дома.

Остальные тоже заворчали, не сильно довольные выбранным жилищем.

— Не «Снежный барс», конечно, но сойдет, — я сбросил куртку прямо на пол, и замахал руками, разгоняя кровь по замерзшему организму. — Нам всего-то здесь одну ночь переночевать. Огонь не разводить, только вода и сухпаек, наружу без особой надобности не выходить, только если кому-нибудь на клапан надавит (на нашем жаргоне это обозначало потребность сходить в туалет). Ночью дежурим по одному, смена каждый час.

Хорошо еще, что в избушке были окна — вырезанные прямо в бревнах, с деревянными ставнями, они при необходимости могли дать какой-то, но обзор. Свет тоже был — солнце вместе с холодом просачивалось сквозь многочисленные щели. Устроили на полу лежанку из звериных шкур, захваченных вместо теплой одежды, расселись, и приступили к обеду. К тому времени, как закончили, я уже успел составить в своей голове подробный план действий.

— Значит, так, — взгляды товарищей обратились ко мне. — Судя по карте, Котловина находится неподалеку отсюда. Сегодня мы устроим наблюдательный пункт. Если Ворон не соврал, то пришельцы появятся там ровно между шести и семи вечера. Если они появятся, то на завтра, на это же время, мы должны придумать способ, как их здесь похоронить.

— А если соврал? — спросила Мафую.

— Тогда возвращаемся к первоначальному плану, и двигаем в Австралию на нулевую базу.

— А почему мы Ахилла не взяли? — спросил Лю, выскребая ложкой тушенку из банки. — Он бы пригодился.

— Если все получится наоборот, и не мы похороним пришельцев, а они нас, то Ахилл донесет это до Кудасова, — объяснил я. — Надо же хоть кому-то знать, где наши тела искать.

— Шуточки у тебя, — пробурчал Лобанов.

— А я, Сеня, и не шучу. Хотя, раз уж ты сам завел разговор…. Хочешь анекдот про себя?

— Ну, давай, — кузнец инстинктивно насторожился, ожидая подвоха.

— Так вот, значит, Лупа и Пупа пошли за зарплатой….

Избушку тряхнуло от смеха.

— Ха-ха, оборжаться можно, — отозвался Лобанов. Лег на пол, завернулся в куртку, и отвернулся к стене.

— Сеня, ну ты что, обиделся? — я толкнул его ногой. — Эх, ну вот что за человек? Бабу тебе надо, Сеня, тогда и жить станет проще.

— Да пошел ты, — глухо ответил он. — Свою профукал, как лох последний.

— Ну, это да, — я тоже прилег, соорудив себе под спиной нечто вроде подушки. — Хотя и до сих пор ее люблю, Мафую не даст соврать.

Маленькая охотница зыркнула в мою сторону.

— На кой эти бабы вообще нужны? — рассудил Салам. — Ну, детей рожать — понятно, нах.! А в остальном?

— Чтобы жизнь медом не казалась, — вздохнул Лю. — Недаром Дашка Маузеру мозги каждый день по чайной ложечке выедала. Исполняла свое прямое предназначение в жизни понравившегося ей мужчины.

— И у всех остальных всегда так, — подтвердил я.

— Да это потому, что вы, мужики — идиоты, — Мафую, как единственный присутствующий представитель слабого пола, не смогла промолчать. — Если вам на мозги не капать, вы так и будете до конца жизни ходить, в чем попало, жрать, что попало, бухать круглыми сутками и яйца чесать, когда думаете, что никто не видит. А еще детей также воспитывать.

— Допустим, — согласился Лю. — Допустим, мы, мужики, не всегда делаем то, что правильно. Но ведь можно об этом спокойно сказать, а не начинать свои вечные истерики на пустом месте?

— А еще вы нас сексом шантажируете, — поддакнул я. — Как по-моему, шантажировать тем, что дано каждому бесплатно от природы — просто свинство.

— Свинство — это два раза вставить, кончить, и сразу захрапеть, — парировала маленькая охотница. — Кстати, Маузер, это тоже про тебя.

— Не слушайте ее, мужики, она просто шутит.

— И дело не только в сексе. Вот ты, например, Маузер….

— Давай я в этот раз не буду на пример. Возьми на пример Лобанова.

— Не могу, он мне не нравится.

— Взаимно.

— Заткнись, Лобанов. Вот ты, например, Маузер: у тебя было четыре женщины, — Мафую загнула четыре пальца. — Королева монстров, Кира, Даша и я. Багира — пятая. И ни ради одной из нас ты не изменился к лучшему. Как бы скотиной похотливой, так и остался.

— Я извиняюсь, конечно, за грубость, но какого хера?

— Вот-вот. Какого это, какого то.… Делать надо, Маузер, а не спрашивать себя постоянно, — маленькая охотница деликатно зевнула. — Меняться ради понравившегося тебе человека. Дашка тебе не просто так мозги выносила — она искренне верила, что это ты ее судьба. И злилась, потому что ты ни в какую не хотел делать первый шаг. И нарочно тебя провоцировала, вымещая свою злость. А ты, мало того, что этого до сих пор не понял, так еще и дурой ее называешь. Единственный здесь дурак — это ты.

Я молча засопел.

— И нечего обижаться. Если бы тебе повезло вернуться назад во времени, опять встретить Багиру, и начать все с начала — ты бы и тогда потерял ее. Потому что скотина, — Мафую прикрыла глаза. — Посмотрел бы на Дашу и Никольского, какая у них гармония. Она чем-то жертвует, он чем-то жертвует. Она в чем-то изменилась ради него, он тоже…. Один ты на месте топчешься. И никаких полезных уроков для себя не извлекаешь.

— Спасибо за горькую правду, японочка ты наша школьного возраста. Может, раз такая умная, дашь совет, как надо ради женщины измениться к лучшему?

— Пойми, чего она ждет от тебя. И дай ей это. Большего не требуется.

— Зашибись, как все просто. То есть, когда Кира ждала, что я соглашусь завести ребенка — мне надо было заводить ребенка, и пофигу, что я к этому абсолютно не готов?

— Угу. А если не готов, то нафиг ты ей такой не сдался. Неготовый.

— А если Даша хотела, чтобы я охотой деньги зарабатывал, а она их тратила напропалую, давая взамен только секс — мне надо было соглашаться?

— Может, там бы и по-другому все было. Это тебе так кажется, что она бы давала только секс. А может, Даша бы повзрослела и изменилась к лучшему с тобой, а не с Никольским.

— Стремление побыстрее выскочить замуж — это еще не признак взросления.

— Ты просто не хотел присматриваться к мелочам.

— Ладно, а ты? Ты бы ради меня начала… ну не знаю… больше улыбаться? Как-то свои эмоции проявлять? Смеяться хоть иногда?

— Конечно, — ответила Мафую, не задумываясь. — А ты бы ради меня смог забыть Багиру?

— Вряд ли.

— Вот видишь. Я ради тебя готова, а ты в ответ — нет. Потом удивляешься, что у тебя девушки нет.

— Я не удивляюсь, просто не задумываюсь об этом.

— Сам себя только не обманывай.

Разговор прервал громкий, хорошо знакомый храп. Лобанов заснул, даже не дождавшись ночи. Наверное, его наша заумная беседа уморила.

— Давайте вы завтра поговорите, — попросил Лю, отчаянно зевая. Все-таки, дорога была дальняя, и отдыхали мы по пути не часто. — Кто там первый дежурит?

— Да я и подежурю, — в отличие от друзей, мое совершенное во всех смыслах тело абсолютно не чувствовало усталости. — Потом разбужу вас.

Мне было, о чем подумать.

*****************

К моему удивлению, наш первый день посреди заснеженной Сибири прошел спокойно, и без происшествий.

В половине шестого вечера, сверившись с внутренними часами, я разбудил товарищей. После того, как каждый согрелся парой глотков горячего чая из термоса, мы завернулись в меховые шкуры, и вышли наружу. Рано вечерело, солнце клонилось к закату, делая это место еще более зловещим.

В джунглях, как и в городе, зимой вообще своя особенная атмосфера. Скрипит под ногами снег, и этот звук разносится на много километров вокруг, эхом отдаваясь в глухой тишине. Деревья голые, за ними не спрячешься, не убережешься от опасности. Мороз больно кусает незащищенные участки тела, а жуткий холод умудряется пробраться под одежду, забирая тепло до малейшей крошки. Мрачно каркают вороны, предвещая беду, ноги при ходьбе проваливаются по колено в снег, или разъезжаются на льду. Короче, полный привет! И это еще в хорошую погоду, как сейчас.

Кстати говоря, охотиться в таких условиях мне еще не приходилось. Свою первую календарную зиму в этом мире я нарочно провел в тропических регионах планеты, подальше от холода и связанного с ним проблем. А тут никуда не денешься, хоть весь год сиди, потепления не дождешься. Гребанная аномальная зона!

Хотя, с другой стороны — оно и понятно, почему пришельцы разместили свой космодром именно здесь. Какому дураку придет в голову переться в такую глушь, в мороз и стужу, чтобы посмотреть, не летают ли здесь черные «огурцы»? Лучше уж дома на базе сидеть, пироги за обе щеки трескать, да на Верховный Совет надеяться. Одни мы такие, что никому не верим, охотники за приключениями на собственные задницы.

И вообще, надо не забыть себе за это отдельную благодарность от спасенных советников обговорить. Чувствую, верну я себе не только свой личный дом, а еще и личную яхту с лимузином и водителем. Вовек не расплатятся, суки.

Но вернемся к сути повествования. Пройдя метров пять, я понял, что до Котловины мы доберемся, в лучшем случае, к концу текущего месяца. Несмотря на то, что мой рост можно назвать богатырским, я все равно проваливался в снег по пояс.

— Эх! — крякнул Салам. — Лыжи бы не помешали.

— Так почему не захватил? — спросил я, с трудом выбираясь на то место, откуда начал путь.

— Не додумался, нах.!

— И я тоже.

— Мог бы и додуматься, ты же у нас командир.

— А ты так-то мой заместитель и второй в охотничьем отряде «мастер». И вообще, ты меня старше, и опытнее.

— Да вы оба хороши, — резюмировала Мафую. — Если вы забыли, то у нас есть сани.

— И кто их, интересно, потянет? — язвительно осведомился я. — Тут, блин, Кинг Конг нужен, чтобы в снег не проваливался.

— Да вам и не нужно их тянуть. Только затолкать на сопку, — маленькая охотница кивнула на характерное для Сибири холмистое образование, начинающееся недалеко отсюда. — А оттуда уже съедете на полной скорости в нужном направлении.

Предложение было настолько неожиданное, что мы с Саламом замолчали. Сани у нас хорошие, на широких полозьях, носы которых загнуты вверх, и поэтому очень устойчивые. Всей толпой, конечно, есть риск перекинуться на крутом повороте, но вот если только вдвоем….

— Так! — я застегнул свою меховую куртку на самодельные пуговицы, и решительно похрустел пальцами. — Вперед!

Следующие полчаса мы, обливаясь потом и ругаясь, на чем свет стоит, толкали сани на вершину сопки. К счастью, на холмистой поверхности снега было поменьше, чем на равнине, и там дело пошло намного быстрее. На вершине холма я достал бинокль, и внимательно осмотрел окрестности.

— Вон она! Котловина! — гигантская впадина посреди джунглей, как ее описывал Ворон, была хорошо видна даже сквозь обледеневшие деревья. Издалека она чем-то напоминала высохшее озеро. — В ту сторону нам надо.

— Ясно, — ответил Салам. — Ну, с Богом, нах.!

— Не кощунствуй, — я забрался на сани. — Мафую, я не понял, а как тут рулить?

— Наклонишься влево — повернешь влево, — ответила маленькая охотница. — Направо по тому же принципу.

— Доходчиво, спасибо.

Дабы все же не нарушать равновесия, мы с Саламом расположились на санях строго на одной линии, друг за другом. Стоящие сзади Лобанов и Лю уперлись в землю ногами, а в сани руками, готовые по сигналу что есть силы толкнуть их вниз.

— На счет «три», — скомандовал я, кое-как руками нашарив, за что держаться. — Один… два… три… поехали!

На руках охотников вздулись бугры мышц, а в следующий миг меня по инерции чуть не снесло назад, прямо на Салама. От мощного толчка сани сдвинулись с места, и со страшной скоростью заскользили вниз, по склону, да так, что только ветер в ушах свистел.

Уехали мы недалеко — ровно до того места, откуда из снега торчал запорошенный валун.

Бац!

Раздался жуткий треск, и внезапно я осознал, что лечу в воздухе, как птица. Одна целая и несколько десятых секунды, полет нормальный! Рожей прямо в снег, как в холодную воду. Фр-р-р-р! Ну, доложу я вам, и ощущения. Проклятые сани, наткнувшись на камень, перевернулись на полной скорости, и оперативно выгрузили не только нас с Саламом, но и часть снаряжения, которую мы с собой на всякий случай взяли. Теперь все это беспорядочно валялось вокруг, являя собою комичную картину.

Но самое обидное было даже не это.

Самое обидное было то, что когда мы, злые и униженные, поднялись обратно наверх, то застали Лю и Лобанова катающихся по снегу, и надрывающих животы от хохота.

— Хорош ржать! — я швырнул в них сумку с провизией. — Идите лучше сани затащите, будем дубль-два делать.

Тщательный осмотр транспорта сильных повреждений не выявил, и решено было использовать его дальше.

— Что-то мне это напоминает, — сказал Лю, бросая в мою сторону косые взгляды. — А, вспомнил — как Маузер хотел самолет запустить.

— Заткнешься ты сегодня, или нет? Сами попробуйте, а мы посмотрим.

— Во-во! — поддакнул злой, как черт, Салам. — Ну-ка, быстро садитесь, нах.!

Пришлось шутникам занять наше место. Пока они это проделывали, я сверился с биологическими часами. До восемнадцати ноль-ноль оставалось ровно пять минут.

— На счет «три», — сказал Лю, явно копируя меня самого. — Один… два… три… поехали!

И хотя им удалось объехатьзлополучный камень, левая полозья саней провалилась в глубокую трещину, и теперь уже мы с Саламом полюбовались, как шутники красиво летят в воздухе, а потом также красиво планируют головой вниз в снег.

— Дурдом, — Мафую покрутила пальцем у виска. — Так мы, пожалуй, ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра до Котловины не доедем.

— Без тебя знаем! — огрызнулся я. — Лучше подскажи что-нибудь.

— Если не получается на этих санях, то нужно сделать другие.

— Это как, интересно? У тебя что, гвозди есть?

— Не в гвоздях дело. Тебе необязательно иметь большие сани для нескольких человек. Ты вполне можешь найти им личную альтернативу.

— Какую, например? — Мафую едва заметно изогнула левую бровь. Мол, совсем баран, уже своей головой подумать не можешь? Пришлось думать.

— Саня, а ты уверен, нах.? — сомневался Салам, когда пять минут спустя я положил на землю оторванную от саней полозью.

— Уверен, — я встал на нее, и выпрямился, проверяя, удастся ли мне удержаться в таком положении. — Для начала, в моем теле теперь идеальное чувство равновесия, можно хоть по канату над пропастью идти. А еще, я думаю, что в нем заложены навыки езды на сноуборде. Как и на других видах транспортных средств.

— Но это же не сноуборд, — заметил Лю. — Даже близко непохоже.

— Ничего, глаза боятся, а больная голова рукам все равно покоя не дает, — я присел, потом встал, потом все-таки решил, что лучше присесть. — Ждите меня обратно часа через три, если не больше.

— Смотри, не высовывайся там, нах., - кажется, Салам отпускал меня одного, скрепя сердцем. И не удивительно, если знать мою привычку влипать в неприятности, как обо мне сказал Кудасов. А с некоторых пор эта привычка еще и стала своеобразным хобби.

Оттолкнувшись ногой, я отправился в свое самостоятельное путешествие вниз по сопке. И знаете, оно прошло на редкость удачно. Нужно было только расслабиться, и довериться заложенным в теле инстинктам — и они меня не подвели.

Огромный камень, почти такой же, как был в прошлый раз, я объехал, и даже сам не понял, как. Нога моя сама контролировала нажим на заднюю часть доски, чтобы передняя не зарывалась в снег, а легкие покачивания влево и вправо, чтобы взять левее или правее, тоже происходили сами собою. Не успел я оглянуться, как уже въехал в полосу голых деревьев, и затормозил, лихо подняв доску вверх, как заправский спортсмен. Фух, классно прокатился, надо бы повторить.

Но радоваться некогда, на биологических часах уже шесть вечера с минутами, а значит, пришельцы уже могли появиться над Котловиной. Прислонив доску к дереву — пригодится — я помчался, что есть духу, взрывая ногами снег, и перепрыгивая через камни. Мафую оказалась права, расстояние до места таким образом действительно сократилось во много раз. При подходе к гигантской впадине я сбавил шаг, и, стараясь не сильно скрипеть снегом, осторожно подошел ближе, выбрав себе убежище за огромным валуном. Теперь все происходящее оказалось передо мною, как на ладони.

Котловина простиралась с юга на восток примерно километров на пять в длину, и имела около полукилометра в ширину. Местами она суживалась, местами расширялась, а форма ее была ближе к овальной. Внизу в ней ничего не росло, ни единого деревца или кустика, только торчали камни да валялись какие-то палки и бревна — видимо, когда здесь было поселение. Стенки крутые, без веревки не спустишься, а без вертолета не выберешься. А еще в самом ее узком месте был перекинут с одной стороны на другую ветхий, связанный из палок и веревок мост, еще одно напоминание о поселенцах.

Деловито крякнув, я потер ладони, и устроился поудобнее. Запаздывают, будем ждать. И не успел об этом подумать, как прямо в воздухе появился окутанный грозовой тучей гигантский черный «огурец».

Не было ни вспышек, ни ярких лучей, ни какой-нибудь другой светотехники, взятой из фильмов про инопланетян. Даже громких звуков не было. Космолет просто выплыл из поверхности днища Котловины, как будто это была не твердая, заледеневшая земля. И плавно поднялся наверх, зависнув над гигантской впадиной метров над триста. Слегка дрожа в воздухе, и издавая едва слышное гудение.

Я замер, боясь сделать лишнее движение. Так, значит, никаких межгалактический дверей, как я себе вообразил после рассказа Ворона, не было, корабль просто появляется, и взлетает. Кстати, Ворон не соврал, а это уже плюс. Теперь надо подумать, как эту херовину сбить. Гранатомет? Вариант, но сомневаюсь, что сработает. И что Ворон имел в виду, когда говорил про кресты? Может, на дне впадины какой-нибудь огромных размеров крест нарисовать? Блин, вот не мог сначала нормально объяснить, а потом свалить! Наверное, проверял меня, додумаюсь ли я сам. Не в обиду ему, но королева монстров так бы не поступила.

Ладно, гранатометом тоже можно попытаться. Три заряда есть, остальное пулями. Оружие у нас мощное, раз уж монстров калечит, то и этому «огурцу» что-нибудь, да сделает. Попытка не пытка. А там уже посмотрим, прокатит ли дуриком, или придется, как обычно, что-нибудь другое придумывать. Не, ну в самом деле, не военный же истребитель с третьей базы вызывать, правда? Если верить ВС, то тут даже истребители бессильны, тупо в скорости проигрывают.

Пока я проводил мозговой штурм, космолет висел над Котловиной, терпеливо ожидая появления королевы монстров, назначившей ему встречу. Постепенно я начал рассматривать его, стараясь запомнить каждую деталь. Эх, вот бы внутри побывать, посмотреть, что там. Инопланетяне, похитившие пьяного русского туриста, не выдержали, и все-таки дали ему порулить своей тарелкой. Смешно-с!

Целый час мы провели в безмолвном молчании. Пришельцы не торопились улетать, а я боялся дернуться, чтобы не быть обнаруженным. Даже переменить положение не мог, от чего естественно, начал понемногу, но замерзать. Еще и жрать, как назло, захотелось. В конце концов, когда я уже смирился с тем, что мне придется вот так здесь ночевать, космолет совершенно неожиданно пришел в движение, и начал также плавно опускаться. Миг — и он исчез, не оставив после себя никаких следов.

Тогда и я поднялся. Попрыгал на месте, согреваясь, и полез обратно на вершину сопки, к своим друзьям.

****************

Ранним утром меня разбудил легкий, но весомый удар в бок.

— Проснись, — Мафую, сидя рядом в позе лотоса, потрясла меня за плечо.

— Чего тебе? — я зевнул, и на всякий случай сунул руку под куртку, проверяя, на месте ли моя одежда. А то от этой маленькой чертовки любых сюрпризов можно ждать, даром, что она шутить не любит.

— Хватит там себя трогать, — в голосе Мафую слышались едва уловимые нотки нетерпения. — К нам кто-то приближается.

— В смысле?

— Только что видела. Десять человек, в зимнем камуфляже. Автоматы, ножи, ручные гранаты. Едут на снегоходах. В нашу сторону.

Вот тебе и доброе утро, блин!

— Буди остальных, — приказал я, а сам поднялся, и поплелся к двери.

Думаете, чтобы лично убедиться? Да фиг там. Чай вчерашний наружу просился. Отлив, я вернулся в хижину, и застал друзей уже проснувшимися — сидя на полу, они потирали глаза, не понимая толком, что происходит.

— Мафую, будь так добра, повтори.

— Десять человек, в зимних камуфляжах. Автоматы, ножи, ручные гранаты. На снегоходах. Едут в нашу сторону.

— И что, нах.? — не понял Салам. — Это же люди, а не монстры.

— Да, люди, — я потянулся. — Но это могут быть только вояки, и только по наши души. Дело в том, друзья вы мои непросветленные, что вояки приглядывают за каждой аномальной зоной на Земле. И узнав, что здесь появились какие-то вооруженные незнакомцы, решили поинтересоваться: что они здесь делают, зачем пришли, как долго будут находиться, и не угрожают ли их намерения Верховному Совету.

— Типа, местный патруль по защите окружающей природы? — сформулировал Лю.

— Типа да. И чего бояться, спрашивается?

— Ну, не знаю… — протянула Мафую. — Может того, что мы здесь не имеем никак оснований находиться, потому что мы больше не охотники? Или того, что рядом Котловина, где пришельцы летают?

— Разберемся. Давайте все на выход.

К несчастью, избушка стояла на открытом месте, и ни единой возможности подготовиться к визиту не было. Пришлось ограничиться тем, что заставить Салама закопаться в снег с оружием наготове. Остальные просто встали на вычищенной дорожке, ожидая дальнейшего развития событий.

Снегоходы приближались, уже было отчетливо слышен рев их моторов. И наконец, они выскочили на открытое пространство, четыре снегохода, на трех по три человека, и на впереди идущем только один. Этот первый, завидел нас, поднял руку, и лихо затормозил, остановившись чуть ли не под углом, прямо возле нас. Остальные тоже остановились, и тут же соскочили на землю. В утренней морозной тишине прозвучали щелчки автоматов.

Однако тот, что ехал впереди, оружие доставать не стал, а просто подошел к нам. Лица не видно, его закрывает белая маска с прорезями для глаз и рта. Рука на рукояти автомата, но не сжимает, лежит спокойно, для чувства надежности. Поза тоже расслабленная, готовности вступить в драку не демонстрирует.

— Доброе утро, — поздоровался военный, и скользнул внимательным взглядом по Лю, Лобанову и Мафую, стоящих позади меня. — Лейтенант Греймс, двенадцатая база. Вы в курсе, что находитесь в закрытом для людей квадрате?

— Да, — я попытался изобразить улыбку человека, который только что встретил старого приятеля. — Брат, мы заблудились, честное слово. Представляешь, вчера идем себе, никого не трогаем, и тут — бац! — как будто огонь небесный по нашим глазам со всей дури. Очнулись уже здесь, возле этой хижины. Переночевали, только сейчас проснулись.

— Вы охотники? — лейтенанта моя история не заинтересовала. — Случайно, не из «Моей обороны»?

— Не-а, мы с Ником работаем.

— Это кто?

— Новый охотник. Маузера хотят убрать, а Ника на его место. А Ник — голова, у него и дирижабль есть, и кошкодевочка — любому монстру глотку когтями вскроет, и вообще, он крутой мужик. Вот и мы от Маузера ушли, с ним теперь.

Был один малюсенький шанс из тысячи, что эти несчастные, торчащие в глухомани на морозе вояки уже давно не видели родной двенадцатой базы, и понятия не имели, кто такой Ник, кто такой Маузер, и что произошло в мире за последние полторы недели. И вообще, им все равно, кто тут по аномальной зоне шастает, а приехали и спросили чисто для того, чтобы совесть потом уклонением от обязанностей не попрекала.

— Подождите минутку, — сказал Греймс, и отошел к своим бойцам посовещаться. Зазвучали пониженные до шепота голоса.

— Сань, ты гений, — хмыкнул Лю. — Я уже думал, что ты в натуре вот так, в открытую, скажешь кто ты, и что мы здесь делаем.

— Да я собирался, но в последнюю секунду как будто что-то за язык дернуло. Соврал первое, что в голову пришло.

— Окей, — сказал Греймс, возвращаясь к нам. — Допустим, сэр, что я вам поверил. Но все равно, находиться вам здесь запрещено, даже если вы охотники.

— Да о чем вопрос? — отозвался я. — Дорогу покажите, как отсюда выбраться, и к вечеру исчезнем. А если снегоход дадите, то еще быстрее.

— Снегоход дать не могу, государственное имущество. Но дорогу покажу. У вас карта есть?

— Сеня, карту дай.

Лобанов подал мне требуемый предмет, а лейтенант достал карандаш.

— Вот здесь Котловина, район так называется. Идите вдоль нее по левой стороне, строго на юг. У вас компас есть?

— Найдем.

— Смотрите, не перепутайте. Пойдете на восток — и попадете в «темную зону».

— А что это?

— Ничего особенного, просто есть места, где всякие необъяснимые вещи творятся, — ответил Греймс. — Можете вообще оттуда не выйти, там и помрете.

— А монстры тут водятся?

— Нет, боятся заходить… Окей, идете на восток, и через три с половиной километра от Котловины выходите к поселению. А там уже поселенцы вас, куда надо, выведут.

— Спасибо, — я убрал карту, на которой теперь карандашом был начерчен маршрут к спасению. — Сейчас пообедаем, да и пойдем. Чаю не хотите? Угощаем!

— Спасибо, нам ехать обратно надо, — Греймс дал бойцам отмашку, и те начали рассаживаться на снегоходы. Лейтенант замялся, словно хотел еще что-то сказать, но не решался. Я вопросительно поднял брови.

— Что?

— Вы тут вчера ничего странного вечером не видели?

А, ну ясно — вояки волнуются, что мы космолеты пришельцев заметили. Я пожал плечами.

— Да мы вчера еще днем спать завалились, как убитые. Шли долго, устали очень, еще и холодно.

— Окей, смотрите в лесу не засните, — напутствовал Греймс, и, стиснув на прощание мою ладонь, начал усаживаться на снегоход. Спустя несколько минут эта грозная механическая армия уже ревела движками где-то далеко от избушки. Из сугроба вылез закоченевший от холода Салам, поносивший всех и вся, в частности долбанную Сибирь, долбанных инопланетян, долбанных вояк и долбанную непутевую жизнь охотника. Дождавшись, пока он закончит, я сплюнул на снег, и подмигнул своим друзьям:

— Ну что, бойцы? Давайте думать, как с пришельцами воевать.

Глава сорок третья: Засада

Начали мы с того, что провели ревизию вооружения. Результаты, прямо скажем, обнадеживали.

Два охотничьих карабина Салама и Лобанова; дальнобойная винтовка Лю; два клинка (один с отравленным лезвием) Мафую; мои самострел и «перчатка». Это из основного оружия. Из дополнительного: два топора, еще один охотничий нож (он был у китайца), кувалда и стальная телескопическая дубинка, которую Салам как-то купил на девятой базе, и с тех пор постоянно таскал с собою на всякий случай, хотя почти никогда ею не пользовался. Это то, что было у нас сейчас при себе.

Распаковав погруженный на сани тщательно упакованный тюк, я выложил на пол наш тайный арсенал — тот самый, что прятал на острове. Три автомата, пулемет, снайперская винтовка, набор метательных ножей и самодельный гранатомет. Единогласно решено было заменить привычное охотничье оружие на боевое, а свое оставить пока здесь. Мужики взяли автоматы, а я гранатомет, все остальное тоже с грехом пополам распределили между собою. Жаль, маскировочных костюмов нет, вот, чего нам действительно не хватало.

— А что насчет креста? — спросил Лю. — Есть какие-то мысли?

Пришлось признаться, что никаких.

— Да и нечего тут голову ломать. Соорудим обычный деревянный крест, глядишь, и поможет, — я взял топор. — Пойду, срублю пару веток.

Внезапно Мафую, которая все это время сидела в стороне, равнодушно ожидая, пока «мальчики наиграются со своими железяками», встрепенулась, и схватила меня за руку. Снаружи послышался осторожный скрип снега, и тут же затих. Мы так и замерли, напряженно прислушиваясь. Спустя несколько секунд скрип повторился. Кто-то, кто не хотел быть услышанным, приближался к избушке.

Замахав руками, чтобы привлечь внимание мужиков, я показал им руками в сторону окон. Они кивнули, после чего Салам на цыпочках подошел к левой стене, а Лю к правой. Присели, готовясь резко распахнуть ставни, и начать стрелять по неизвестному противнику. Мафую достала из-за пояса клинок с отравленным лезвием, Лобанов щелкнул автоматом. Я сделал шаг в сторону двери, одновременно снимая со спины самострел.

И тут снаружи прозвучало хриплое «Огонь!», и звонко застучали автоматные выстрелы. Короткими, профессиональными очередями избушку начали обстреливать со всех сторон. Мы все, как по команде, легли на пол, снаружи пули впивались в стены, кое-где отскакивая от крепких, покрытых изморозью бревен, а кое-где пронзая их насквозь и залетая внутрь, злобно жужжа над головами. С крыши посыпалась копившаяся годами пыль, отчаянно загудел положенный на стропила листовой металл. Кто-то снаружи перенес огонь на дверь, и она тут же превратилась в дуршлаг, покрывшись десятком крупных круглых дырочек. К счастью, я лежал не прямо напротив двери, а чуть в стороне, иначе все пули из этих дырочек достались бы именно мне. Последняя очередь снесла одну из ставень, и внутрь избушки ворвался морозный холод.

Пальба стихла также неожиданно, как и началась. Снаружи начали перезаряжать автоматы, слышались характерные щелчки. Воспользовавшись паузой, я быстро оценил ситуацию. Удивительно, но никого не ранило, даже не задело, все присутствующие остались целы. А раз так, нужно этим воспользоваться.

— Тихо! — зашипел я. — Молчать всем! Не шевелиться!

Мужики закивали, Мафую слегка прищурила правый глаз. Снаружи зазвучали голоса:

— Греймс, что-то там тихо, подозрительно это…

— Проверьте, — ответил голос того самого лейтенанта, который так мирно и дружелюбно разговаривал со мной пятнадцать минут назад. Вот же гнида армейская!

Снова заскрипел снег, в дырках двери мелькнуло что-то белое. Ну, суки, щас у меня получите. Вдохнув и выдохнув, я резво перекатился вбок, выставил самострел, и потянул спусковой крючок. В отличие от автомата, стреляет он у меня бесшумно, но не менее эффективно. Снаряженные бронебойными стальными наконечниками стрелы с легкостью пробили деревянную дверь, и вояки снаружи, получив каждый по паре таких стрелок в самые разные места, даже вскрикнуть не успели.

В следующую секунду Салам и Лю поднялись, ударами автоматов распахнули ставни, и открыли огонь по столпившимся вокруг избушки людям в белом камуфляже. Не ожидая, что у охотников окажутся автоматы, те стояли кучно, и выстрелы в большинстве своем достигли цели. Пока они стреляли, я вскочил на ноги, одним прыжком пересек избушку, ударом ноги снес с петель изрешеченную дверь, и нос к носу столкнулся с растерявшимся Греймсом. Увидев меня, он вскинул автомат, но не успел — удар кулаком в стальной перчатке согнул его пополам, а второй удар заставил рухнуть на землю. Автоматы в избушке замолчали.

— На землю! — рявкнул я, наставляя самострел на пятерку бойцов, оставшихся на ногах. Они даже не подумали защищаться, а только очумело мотали головами. — Бросьте оружие!

За моими спинами появились мои бойцы. Количество противников было равно, нас пятеро и их пятеро, вооруженные силы тоже приблизительно аналогичны. Но тут Мафую, поняв, что вояки вот-вот оклемаются, и опять начнут стрелять, махнула рукой; ближайший к ней десантник схватился за горло, когда туда вонзился клинок с отравленным лезвием, а потом с бульканьем, разбрызгивая вокруг кровь, повалился в снег. Это сработало, и остальные четверо угрюмо бросили автоматы, сообразив, что их ждет такая же судьба. Еще двое раненых стрелами шевелились возле двери, и еще двое — у окна, подстреленные метким Саламом. Таким образом, мы показали себя на высшем уровне, выйдя победителями из схватки, которая стала для нас полнейшей неожиданностью. Мелочь, а приятно.

— Обыщите их, забери все оружие, потом свяжите, — приказал я Лю, а сам быстро выкарабкался на крышу избушки, и окинул взглядом окружающую местность, опасаясь увидеть на подходе еще какой-нибудь вооруженный армейский отряд. Но нет, все чисто, эти дурики действовали самостоятельно, за что и поплатились.

— Связали, — доложил снизу Салам. — О, и этот очнулся, нах.!

Спрыгнув на землю, я подошел к Греймсу, который теперь сидел, привалившись спиной к стене, и постанывал, потирая голову, так как удар ему нехилый прилетел. При виде меня глаза его приобрели выражение затравленного зверя.

— Ну? И как это понимать? — нагнувшись, я подобрал его автомат. — Нормально же поговорили, блин, нахрена было пальбу-то начинать?

Он мрачно уставился в снег. Я вздохнул, и поднес сжатый в «перчатке» кулак к его носу.

— Ау! А я с кем разговариваю? Объяснить, быстро!

Он задрожал, а потом его словно прорвало. Подняв голову. Лейтенант завопил, глотая слезы:

— Простите нас, мистер, ради Бога, простите, Дьявол искусил! Если бы вы только знали, как нам здесь тяжело, мы уже третий месяц в этой аномальной зоне, у нас ни еды, ни воды, ни медикаментов, ничего! Наш товарищ Райан болен, у него сложнейшее воспаление легких, а мы его даже вылечить не можем! А другой наш товарищ, Страйкер, умер две недели назад из-за того, что мы не смоги правильно обработать его рану, полученную в «темной зоне»! А тут вы, и мы решили… — он замолчал.

— Ну-ну, говори, — приободрил я. — Решили нас убить, а потом ограбить. А тела закопать, типа, тайга все спишет, да?

— Да, — Греймс всхлипнул. — Мы просто подумали…

— Да понятно уже. А что ж ваш любимый Верховный Совет, ваши генералы, они вам лекарства прислать не могут?

— Они выходят на связь только для того, чтобы получить отчет обо всех происшествиях здесь! Я пытался им сказать, но они твердят, что не могут никого сюда послать, потому что боятся потерять людей! Мы снег кипятим, чтобы воду добыть, а питаемся только тем, что удастся подстрелить в лесу!

— А поселенцы? Не могли к ним обратиться?

— Обращались. В последний раз они встретили нас шквальным огнем из всего имеющегося у них оружия. Решили, что мы их во славу Верховного Совета примитивно грабим.

Вот же тупые американцы, ей-богу! Сколько общался с поселенцами, и никогда никакого недовольства не было. Славянская душа, она же друзей и братьев по всему миру находит. А эти, капиталисты недоделанные, потомки краснокожих, вечно своей агрессией себе только проблемы наживают. Даже если учесть, что двенадцатая база — единственное, что осталось от Соединенных Штатов, можно было бы за сто сорок лет как-то поменять свои дипломатические методы убеждения.

— Понятно все, — я подозвал к себе Лю. — Ну что, много убитых?

— Всего один — только тот, в которого Мафую нож кинула. Остальные ранены, но не смертельно.

— Эй, мистер! — Греймс смотрел на меня умоляющим взглядом побитой собаки. — Вы же не собираетесь сообщать об этом Верховному Совету, правда? Поймите, мы ничего против вас не имеем, мы просто хотели выжить!

— Какое совпадение, я тоже пытаюсь выжить в вашем долбанном постапокалиптическом мире. Короче, грузитесь на снегоходы, и валите отсюда. Обещаю, что никому ничего не расскажу.

Но лейтенант даже не сдвинулся с места.

— Может, вы нам хотя бы лекарства дадите? Наш товарищ умирает!

— Самим надо, у нас тут война с пришельцами в самом разгаре, еще и вы влезли.

— Но, мистер! Неужели вы позволите умереть невинному человеку? Мы же с вами цивилизованные люди, мы делаем общее дело! Вы очищаете джунгли, я охраняю базы. Вместе мы реализуем федеральные проекты!

— Слышь, ты, федерал, я тебе щас в парламент настучу, там все в отставку уйдут, понял?

— Сань, не горячись, — Лю дернул меня за рукав. — Они же не виноваты, что их тут на произвол судьбы бросили. Жалко же мужиков!

— Тем более что нам сегодня повезло, нах., - поддакнул Салам.

— Не обижайся на зло, и зло обернется добром, — поддержала Мафую.

— Вот щас вообще не в тему было. А ты, Сеня, что скажешь?

— Да чё тут сказать? — Лобанов пожал плечами. — Помочь надо, но не бесплатно. Пусть что-нибудь взамен дадут.

Я открыл рот… и медленно его закрыл.

— Сеня, возможно, то, что я скажу, больше никогда не прозвучит из моих уст, но ты гений. Слышь, лейтенант! Давай, раздевайся.

***************

Таким образом, выйдя победителями из схватки, и заодно разжившись таким нужным зимним камуфляжем, мы вернулись к составлению плана действий. Конечно, можно было этих вояк к делу приспособить, но мне кажется, что толпа народа только мешать будет. Да и не знаешь, чего от них еще ожидать. Лучше понадеяться на проверенных, тех, кто всегда был рядом.

А потом оказалось, что вояки, сами того не зная, повернули ход истории в совершенно неожиданную сторону.

— Слышь, Маузер, — Лю, который вышел во двор отлить, вернулся улыбающийся. — Кажется, разгадал я твою загадку.

— В смысле?

— Сам посмотри, — он разжал ладонь, и кинул мне какой-то предмет, который я поймал в воздухе. Оказалось, что это пуля из автомата.

— Ну, и?

— А ты посмотри повнимательнее.

Я так и сделал. И сразу понял, о чем он говорит. Несмотря на то, что пуля была прилично деформирована при попадании в цель, четко просматривалось, что на ее кончике был аккуратно сделан крестообразный надпил. Я почесал затылок.

— Теперь понял. Крест, о котором говорил Ворон.

— Ага. Напильник есть?

— Щас будет, — я передал ему «перчатку», а когда Лю натянул ее на руку, дал модулю мысленный приказ. И тут же между его пальцами выдвинулась на несколько сантиметров вперед острая пилочка.

— Сделай столько, сколько успеешь. Лобанов, поможешь ему, будешь пули подавать. И складывайте их отдельно, потом распределим поровну.

— Может, деревянный крест тоже сделать? — спросил Салам. — На всякий случай.

Я согласился, и охотник в сопровождении Мафую отправился в лес. Мне же выпало самое тяжелое — провести испытания, и потратить один из драгоценных зарядов огнемета для того, чтобы определить его мощность и убойную силу. Потому что, когда не знаешь, потом трудно сказать — с какого расстояния стрелять, во что целиться, и вообще, стоит ли оно затраченных усилий.

Сам огнемет, как я уже упоминал ранее, был самодельный, и представлял собой толстую металлическую трубу толщиной три метра, с деревянным прикладом и корявым, неуклюжим прицелом. Внутрь было вмонтировано устройство, которое при воздействии огня давало химическую реакцию — эта реакция расширялась внутри ствола, поджигая, а заодно и выталкивая заряд. Сами заряды — стальные трубки, начиненные порохом, с примесью нитроглицерина и тротила, плюс острый, бронебойный наконечник.

Конечно, я боялся, что заряды просто взорвутся внутри огнемета, и оторвут мне руки. Но поселенцы, привыкшие выживать в джунглях любым способом, знали, как и что нужно делать. Поджигающаяся часть снаряда была отделена от основной взрывающейся специальной перегородкой — и тех нескольких секунд, которые заряд летит до цели, как раз хватало, чтобы огонь прожег перегородку и добрался до всего остального. Интересно, от какого хрена я это вообще все знаю? Наверное, тоже заложено у меня в голове, вместе с базовыми навыками обращения с оружием. Спец, блин!

Выбрав в качестве цели дерево поуродливее, чтобы было не так жалко уничтожать, я положил трубу прикладом на плечо, настроил прицел (деревянный кружочек, внутри которого были натянуты две пересекающиеся стальные нити), и, держа огнемет одной рукой, второй поджег и опустил в отверстие зажженную спичку. Труба дернулась, зашипела, и вытолкнула заряд, который, описав красивую дугу, с оглушительным треском врезался в дерево. Вот только не в то, что надо, а в соседнее. И тут же все это исчезло в пламени взрыва, такого сильного, что меня тряхнуло взрывной волной. Резко запахло химикатами, и особенно остро — порохом. Отлично, возьмем на заметку, что целиться лучше во что-то большое, а то можно не попасть. Вытряхнув из трубы обгорелую спичку, я еще раз пересчитал заряды. Было пять, осталось четыре. Не так уж и плохо, учитывая то, что до четвертого выстрела я могу даже не дожить.

Кстати, а может, на зарядах к огнемету тоже кресты выпилить? Или это только на пули действует? В конце концов, я решил рискнуть, и осторожно, действуя охотничьим ножом, «пометил» два заряда, оставив другие два нетронутыми. Пусть будет у меня небольшой сравнительный эксперимент.

Дабы не повторять вчерашней ошибки, к Котловине мы выдвинулись еще засветло, почти ровно в полдень. Выглядели мы, наверное, как первобытные охотники на вампиров — главным образом потому, что каждый, помимо оружия, нес на себе самодельный крест, сделанный из двух связанных палок. Пули у нас были, конечно, не серебряные, но тоже с крестом, всего Лю успел сделать тридцать штук, как раз каждому по семь пуль и мне девять (Мафую была без ствола). Я также предупредил ребят, чтобы эти самые пули они расходовали по одной, а не все сразу, очередью, и только в очень-очень-очень экономном режиме. Свои же две дополнительные пули я планировал приберечь специально для Асмодея — посмотрим, как эта сволочь обрадуется такому угощению.

И все-таки, жаль, что рядом нет Ахилла. Или Багиры. Или неразлучной троицы летчика-фермера-пиротехника. Даже от компании Никольского я бы сейчас не отказался. Пять человек против могущественной, инопланетной расы — это же просто курам на смех. Нас могло спасти либо чудо, либо самое невероятное стечение обстоятельств, которое только может случиться.

Найдя удобное место, мы спустились с сопки, используя протянутую веревку, и спустя час без лишних приключений добрались до Котловины. Со вчерашнего дня здесь ничего не изменилось, никаких следов появления пришельцев не было.

— Отлично, у нас еще есть пять часов в запасе, — подытожил я. — Давайте подумаем, какие позиции наиболее выгодны для засады.

Первым делом Лю со снайперской винтовкой (у него был очень хороший глаз) отправили обратно на сопку — контролировать ситуацию, и докладывать обо всем, что видит. Салам и Лобанов устроили себе засаду в начале Котловины, а я — с другой стороны, ближе к середине, возле веревочного моста. Мафую осталась со мной рядом — как всегда, прикрывать мне спину. Очистив от снега кусок земли, я с большим трудом выдолбил в ней яму, где мы могли поместиться с маленькой охотницей, кинул сверху наспех наструганные доски, и опять засыпал снегом. Отошел в сторону — класс, вообще не просматривается. Вот что значит опыт.

Осталось три часа.

Допив остатки чая из термоса, я затянул куртку потуже, устроился поудобнее, и приготовился ждать. Это я умею, сначала в старой жизни на остановке по два часа автобуса ждал, теперь тут, в джунглях, по три дня какого-нибудь монстра в засаду жду. Можно сказать, что умение ждать — вообще мое самое положительное качество. Но одно дело — ждать того, к чему привык, а совсем другое — ждать неизвестности. С автобусом понятно, с монстрами тоже, там меня всегда нехилая хорошо вооруженная армия прикрывала, а вот тут, признаюсь честно, страшновато ждать. Настолько, что аж в туалет по большому хочется, хотя я и так уже сходил раза четыре. Жаль, что я не курю, сейчас бы покурил, успокоил нервишки. Даже выпить для храбрости нечего. Что за жизнь пошла….

Дошло до того, что я даже задремал, тесно прижавшись к Мафую. Сон мой был беспокойный, все время казалось, что пришельцы появились раньше времени, и теперь, пока я сплю, уже покрошили всех остальных. Несколько раз я дергался, порываясь вскочить на ноги, и каждый раз нежная ладошка маленькой охотницы ласково гладила меня по голове, успокаивая. Салам, Лобанов и Лю молчали, даже обычными шутками перебрасываться не хотелось, обстановка не располагала. Все прекрасно понимали, к чему ведет сегодняшний день, и каждый думал о своем, о личном.

Проснувшись в начале шестого, я сразу понял, что задубел. Горячего чая не осталось, осталась лишь последняя банка с армейскими консервами, внутри картошка с кусочками говядины. Кусок в горло не лез, однако я съел ее, предложил и Мафую, но та отказалась. Запить вот только нечем, пришлось терпеть. Искоса поглядывая на маленькую охотницу, я в который раз позавидовал ее вечной невозмутимости. Такое чувство, что даже если ядерная война начнется, Мафую и глазом не моргнет, только спросит, что теперь делать, кого убивать и когда. Невольно вспомнилось наше с ней знакомство возле озера в окрестностях шестой базы, и еще одно, более близкое знакомство на горячем источнике. Эх, были времена!

— Мафую, может, напоследок… того?

— Чего?

— Ну… того, — я кашлянул. — Пока еще время есть.

Она чуть прижмурила левый глаз.

— Может, еще и групповушку устроим? Чтобы у всех напоследок было.

— Могла бы просто сказать «нет».

— Я так и сказала.

Короче, ничего не моей затеи не вышло. Ой, да пожалуйста, больно надо было! Двадцать лет без этого жил, и сейчас обойдусь. Хотя обидно — то сама предлагает, то в отказ идет. Непредсказуемая какая-то.

Почувствовав, что еще чуть-чуть — и мое тело окончательно закоченеет, я уже было хотел вылезти из засады, и побегать по Котловине, чтобы согреться, как вдруг Лю вышел на связь.

— Сань, вы там как?

— Планируем, как бы напоследок потрахаться, — ответил я. — Вот только раздеваться неохота, холодно же.

— А вы так, в одежде.

— В одежде ощущения не те. Чего хотел?

— Да просто хотел сказать, что горизонт чист. Если ты переживал, что наша засада повлечет за собою лишние жертвы, то можешь не переживать.

— Плевать я хотел сейчас на лишние жертвы. Самим бы не сдохнуть!

— Согласен, — неожиданно веселый тон китайца изменился, стал сосредоточенным. — Внимание! Что-то происходит.

Я осторожно высунул упакованную в камуфляжный шлем голову через прорезь между досками. Кажется, началось!

*****************

Внушая зловещий ужас, черный «огурец» парил над Котловиной, зависнув на приличной высоте. Все было, как вчера, с той лишь разницей, что пришельцы появились на час раньше. Наверное, решили поступить по принципу «раньше придем — раньше уйдем». Оказывается, не только у нас, у людей, есть такой принцип.

Спрятав голову обратно, я схватился за рацию:

— Меркурий-Меркурий, я Юпитер, как слышно, прием?

Тяжелый вздох.

— Опять эти дебильные позывные, — проворчал Салам. — Придумай что-нибудь получше.

— Эй, хватит жаловаться. Позывные даются исходя из ситуации, а у нас как раз ситуация межгалактического масштаба. И вообще, это намного лучше, чем Хрен или Редька. Так что, Меркурий, не бузи.

— Насколько я знаю, Меркурий — самая маленькая планета, — вмешался Лю. — Если это намек на мой рост, то это дискриминация по физиологическому признаку!

— Заткнись, Плутон. Меркурий — позывной Салама, потому что с ним Лобанов, а это намек на его мозги. Меркурий-Меркурий, как слышно, прием?

— Слышу тебя хорошо, Юпитер. Хотя и хочется послать тебя нах., за такое оскорбление.

— Успеешь еще. Меркурий, соблюдать тишину и не двигаться, пока я не сделаю первый выстрел. Тоже самое касается и Плутона.

Итак, пришельцы ждут, пока откуда-то не появится королева монстров. Значит, у нас есть единственная возможность загасить их, пока они не поняли, что никакой королевы монстров здесь нет. У нас не было времени разбираться, присутствует ли на борту звездолета Асмодей, или он сейчас в Верховном Совете продвигает свой лохотрон к финальной стадии. Рискнем.

Отодвинув доски, я по пояс высунулся из окопа, и положил гранатомет на плечо, наводя его на черный «огурец». Готовься! Целься! Пли! Снаряд ушел, врезался в серую, пронизанную черными прожилками тучу, окутавшую звездолет. Ба-бах!

И… ничего.

Разорвав в клочья облачко дыма, «огурец» сорвался с места, и полетел в мою сторону. И тут мне по-настоящему стало страшно — мало того, что эта хреновина меня заметила, так еще и взрыв не оставил на ней ни единого повреждения. С той стороны, где находились Салам и Лобанов, застучали автоматные очереди. Но пришельцы либо не услышали, либо это их не заинтересовало, потому что они даже скорость не сбавили. Не теряя времени, я затолкал в трубу второй заряд. Ба-бах! Нифига, хотя я четко видел, что не промахнулся, второй взрыв тоже не оставил никакого следа. Окутывающая «огурец» туча служила ему великолепной защитой. Чего я тогда ждал, спросите вы? Ну, даже не знаю. А, хотя нет, знаю — что все-таки случится чудо, и звездолет грохнется в Котловину, а там и благополучно сгорит к чертям собачьим. Не сбылась мечта идиота.

— Маузер, ты чего замер? — Мафую дернула меня за рукав. — Бежим отсюда.

Это было единственно правильное решение на данный момент. Подхватив два оставшихся заряда, я одним прыжком выскочил из окопа, и ринулся к деревьям. Вовремя, из тучи ударила зеленая молния, и опалила землю у меня за спиной. Не сбавляя темп, я ворвался в полосу леса, и упал на снег. Блин, а где Мафую? Куда она в этот раз делась?

— Юпитер, я Плутон, — словно услышав мои мысли, вышел на связь Лю. — Докладываю — Венера слева от тебя, взобралась на дерево.

— Понял, спасибо, — я перевел дух, и посмотрел наверх. «Огурец» медленно проплывал над деревьями, разыскивая того, кто хотел его настолько тупо взорвать. Остается последнее средство — влупить по нему зарядом с нацарапанным на нем крестом. Вот только если он взорвется сейчас, то упадет прямо мне на голову. Проблема!

Толкнув гранатомет под ближайший сугроб, я кое-как закопался в снег. Лежу, и даже вздохнуть боюсь, не то, что пукнуть. Конечно, глаз у меня на затылке нет, но я почти физически чувствовал направленный на себя взгляд сверху. И знал, что еще доли секунды — и новая молния поджарит меня на месте. Сердце колотилось, как безумное. Зря говорят, что второй раз умирать не страшно. Просто я в первый раз ничего не прочувствовал, быстро все случилось, а теперь вот выпал шанс все от начала до конца испытать.

Но почему ничего не происходит? Где молния, где нелепая гибель, где наконец-то нормальная загробная жизнь? Я поднял голову. Звездолет исчез, как будто растворился в воздухе. Тогда я осторожно поднялся на одно колено, нервно оглядываясь, словно «огурец» мог сейчас резко выскочить из-за какого-то дерева. Но нет, все тихо.

— Лю, где он? — в нервном припадке я как-то сразу позабыл про позывные.

Молчание.

— Лю? — я встряхнул рацию. — Салам? Мафую? Мать вашу, да ответьте кто-нибудь!

Глухая тишина. Или рация накрылась, или связь. Я мрачно достал огнемет, и вышел из полосы деревьев обратно на открытое место. Котловина была пустая, теперь уже ничто не парило в воздухе над ней. Пришельцы улетели, поняв, что попали в засаду. Даже не дождавшись, пока мы начнем драться по-настоящему.

Глава сорок четвертая: Темное пятно аномальной зоны

Казалось, впору сесть на землю, и заплакать. Иметь такой шанс, и так бездарно его профукать! А с другой стороны, что я мог еще сделать? С террористами переговоров не ведем, тем более с инопланетными.

— Мафую, спускайся, — я устало присел на запорошенное снегом бревно. — Нечего торчать на дереве, простудишься.

Ни звука. У меня вдруг появилось нехорошее предчувствие. А вдруг звездолет исчез не просто так? Что, если он прихватил с собой жизнь кого-то из моих друзей?

Вскочив на ноги, я заметался вдоль Котловины, крича во всю глотку. Шульц как-то сказал, что голос у меня теперь, как у пароходной сирены, а значит, кто-нибудь обязательно должен был его услышать. Но никто не отзывался. Тогда я побежал туда, где устроили себе засаду Салам и Лобанов. Добравшись до того места, не поверил своим глазам — ни засады, ни мужиков, все начисто испарилось. Мои друзья исчезли, а я остался один, посреди заснеженной аномальной зоны, в далекой глухой Сибири, возле космодрома пришельцев. Шикарно, мать вашу, просто шикарно.

Так, только не плакать! А ну, яйца в кулак! Такое мы уже один раз проходили, и ничего, закончилось благополучно. Нужно возвращаться к избушке, пока я тут на холоде ноги не протянул. А там — посмотрим.

Какой-то блеск между деревьев привлек мое внимание. Держа самострел наготове, я осторожно приблизился, с ужасом опасаясь увидеть что-нибудь жутко страшное, вроде окровавленных трупов. Но трупов не было, зато возле большого камня стояли, прислоненные к нему… лыжи. Обычные деревянные лыжи, с загнутыми вверх концами, креплениями для ног, смазанные жиром для лучшего скольжения. И две остроконечные палки, с веревочками, чтобы привязать их к рукам, чтобы не потерялись.

Я тряхнул головой, ожидая, что видение вот-вот исчезнет. Ну, сами подумайте, откуда в этой глуши, где люди почти никогда не появляются, могут взяться лыжи? Да еще и вполне себе приличные на вид. Но прошла минута, две, три, пять, а лыжи как торчали на одном месте, так и торчат. В конце концов, я рискнул, приблизился, и, готовый отпрыгнуть назад, протянул руку. Ничего не произошло, небо не упало на голову, земля не разверзлась под ногами. Тогда я взял одну палку. Она была твердая, сухая, и приятная на ощупь. Ладно, не будем ломать голову над этой загадкой, будем считать, что лыжи забыл здесь какой-нибудь поселенец. Вот только куда он сам без лыж делся — это, конечно, вопрос интересный. Поставив лыжи на снег, я продел ноги в крепления, закрепил их, привязал палки к рукам, взял их в ладони. Для пробы оттолкнулся — и без всяких проблем, просто и легко, заскользил по снегу. Даже колени работали, как поршни, хотя я их никогда об этом не просил. Не перестаю поражаться своему новому телу, всего месяц им пользуюсь, а впечатлений уже, как за целый год.

Взлететь на сопку, даже на лыжах — не вариант, поэтому я выбрал тот же путь, которым возвращался вчера. То есть, в обход, точнее, в объезд. Ориентиром мне служило солнце — поскольку я точно помню, что вчера, как раз в это время, оно было уже на западе, в то время как сама избушка находилась в южном направлении. Еще один из базовых навыков выживания в джунглях, даже карты не надо.

А дальше началось самое невероятное.

Выбравшись на небольшую поляну, я на минутку остановился — перевести дыхание, да еще раз убедиться, что не сбился пути. Даже сам не знаю, что заставило меня обернуться, и посмотреть наверх, но то, что я увидел, пригвоздило меня к месту. Рассекая воздух, черный «огурец» приближался ко мне — громадная хреновина, уже порядком задолбавшая самим фактом своего существования. Я мгновенно вскинул гранатомет, заряженный помеченным зарядом, и навел его на звездолет. Пусть грохнется, падла!

Но когда до выстрела оставались считанные секунды, я замешкался. Кто знает, может, мои друзья как раз сейчас в плену, на борту именно этого космического корабля, а я тут их всех вместе с ним взорвать собираюсь. Может, он и меня забрать хочет? Лучше уж пусть собирает, вернусь к остальным, вместе что-нибудь придумаем. Дирижабль почти угнали, а с этим уж точно справимся.

И тут, совершенно без предупреждения, затрещала рация.

— Эй, Юпитер! — издевательски позвал Асмодей. — Ты там еще не заскучал в одиночестве на своей орбите?

«Огурец» завис надо мною, закрыв солнце. Я покрепче сжал гранатомет, всем своим видом показывая, что меня так просто не взять.

— Ну, привет, поганец.

— Привет, привет. Честно скажу — не ожидал. Сумел ты меня удивить, Маузер. Конечно, я знал, что ты еще объявишься — но чтобы вот так, внаглую, на меня напасть здесь, в Котловине… Мужик!

Точно, издевается, мразь. Я снова навел гранатомет на звездолет, и зажал спичку в левой руке, готовясь чиркнуть ею по ногтю большого пальца.

— Догадался, да?

— Я просто только сейчас узнал, что королева монстров сдохла, — пояснил Асмодей. — Так этой суке и надо! Нечего было сбегать. Теперь то, что касается тебя. Мое предложение то же, что раньше — переходи на нашу сторону. И вообще, Маузер, будь благодарен!

Это же от нас ты получил свое такое уникальное, такое классное новое тело.

— Ой, вот только не надо мне сейчас на мозги приседать, ладно? Новое тело я получил от Верховного Совета…

— Правильно, а кто его надоумил тебе такой подарок сделать? А кто отправил к тебе Юну? С чьей помощьюснайпер пробрался в пустующий, соседний с твоим дом? Причем в то время, когда она тебя развлекала в постели? Все это было четко спланировано. Ты умираешь, получаешь новое тело, а после этого — выгодную работу от расы Z, интересы которых представляю конкретно я.

— Твоя Юна, чтобы ты знал, вообще раскололась, — заявил я. — И все мне рассказала про твое глобальное, в космическом масштабе, «кидалово».

— Это даже к лучшему, — отмахнулся Асмодей. — Меньше тебе сейчас рассказывать придется. Короче, Маузер, я так понял, ты у нас любишь выбирать трудный путь. Оно, в принципе, и хорошо — трудный путь закаляет человека. Я это предусмотрел, и к этой нашей встрече подготовился. Что, если я скажу, что у нас — твоя стервозная рыжеволосая подружка со своим любимым женихом?

Я чуть не застонал от досады. Опять?! Та же история? Да вы, блин, охренели, в конец!

— Тормози, Асмодей. За Мафую я перед королевой монстров унижался, это да, но за Дашу я перед тобой унижаться не буду. Можешь забирать ее себе, она мне вообще не сдалась.

— А как же Владимир? Кажется, ты решил для себя, что он — мужик отличный. Позволишь ему умереть?

— Ну, знаешь, даже во время бракосочетания все время звучит фраза: «пока смерть не разлучит вас». А в сказке, так вообще: «умерли они в один день». Пусть у них будет, как в сказке, я не против. И вообще, в следующий раз бери в заложники того, кто мне по-настоящему дорог.

— Может, еще список имен накидаешь? — иронически спросил Асмодей. — Чтобы я в следующий раз не ошибся.

Я промолчал, решив не отвечать на этот выпад. Да и не хотелось мне отвечать, интеллектуальная словесная перепалка с соперником — не мой стиль. Я больше люблю классику, где противники обменялись оскорблениями в адрес друг друга, и сразу перешли к тому, как друг друга замочить. В старых гангстерских традициях.

— Упрямый ты человек, — констатировал Асмодей. — Хорошо, последнее предложение. Я верну тебе «Мою оборону», всех твоих друзей, дом, Юну, даже новое тело оставлю. Идет?

— Я не пойму, чего ты ко мне прицепился? Других людей в мире, что ли, не нашлось?

— Да ты мне, знаешь ли, тоже нахрен не сдался. Но мои хозяева, представители расы Z, очень тобой заинтересовались. И хотят, чтобы именно ты на них работал. Тут уже я ничего не мог поделать, их желание — для меня закон.

— Ну, допустим. А что за работа?

— То есть, ты согласен?

— Я не согласен, просто прикидываю.

— Работа — устранять врагов на других планетах в вашей Галактике, — тон Асмодея стал серьезен. — Тебя выбрали, чтобы ты возглавил специальный карательный отряд. И даже устроили тебе испытание. Думаешь, ты просто так неделю по джунглям бродил? А нападение солдат — тоже чистая случайность? Нет, это был экзамен на профпригодность. Пришельцы посмотрели на тебя, и поняли, что ты им подходишь. И не только ты, а вся твоя бравая команда: Салам, Багира, Мафую… в общем, все, кто был с тобой.

— Мафую со мной тогда не было.

— Неважно, мы наблюдали за ней в другом месте, она тоже подходит. Все давно решено и согласовано.

— Какая высокая честь! — съехидничал я. — Какое высокое доверие! Оплата наличкой, или за еду работать надо?

— Хватит борзеть, — судя по тону, Асмодей начал терять терпение. — Ты все узнаешь со временем.

— Тогда давай прикинем, — порасуждать я любил, даже слишком. — Мне известно, что ты хочешь подарить пришельцам Землю, устранив власть Верховного Совета вместе с уничтожением самого Верховного Совета. Мне известно, что они хотят забрать наши достижения — андроидов, передвижные базы и сорментий — себе. Таким образом, у них есть технологии, которые можно выгодно продать, либо использовать, чтобы сделать деньги, а также им достанутся люди, включая поселенцев, чтобы сделать их рабами, а потом тоже продать. У них останется пустая планета, которую тоже можно продать или арендовать. И, наконец, они получат меня, Мафую, Салама и всех остальных в качестве карательного отряда, чтобы мы гасили тех, кто не захочет платить деньги, либо кинет пришельцев также, как они кинули Верховный Совет. И, зная, что я это все знаю, ты надеешься, что я соглашусь в обмен на материальные блага и избежание участи стать рабом вместе с остальными. И это после того, как по вашей милости мне сначала пустили пулю в голову, потом я чуть не взорвался, потом чуть не утонул, потом меня чуть не расстреляли «Браво», и, напоследок, чуть не зарезал спятивший андроид, которая имеет отношение к тому, что мне пустили пулю в голову. Ничего не упустил?

— Вроде, нет. Разложил все по полочкам, молодец.

— Спасибо, стараюсь. Короче, предложение заманчивое, но уж больно гнильцой попахивает. Что мешает твоим так называемым хозяевам использовать меня, как лоха, а потом пустить в расход?

— Я лично обещаю тебе, что этого не случится.

— До фени мне твои обещания. Верховному Совету ты тоже много чего обещал. В общем, гражданин начальник, не катит совсем. Вот если бы ты сейчас со своего корабля спустился, и поговорил со мной с глазу на глаз, как мужик — тогда бы я подумал. А может, даже согласился бы.

— Ты же уже видел меня, — напомнил Асмодей. — На кой ляд тебе?

— А может, я хочу убедиться, что это лично ты со мной разговариваешь. Как-то поспокойнее будет.

Расчет был простой — Асмодею нужно было любой ценой заставить меня согласиться на предложение; в противном случае пришельцы его самого бы пропустили через мясорубку. За то, что плохо их интересы в сфере межгалактического бизнеса представляет. А мне нужно было, чтобы он появился передо мною, в своем истинном физическом облике. А дальше — самострел под рукой, пистолет с помеченными пулями на поясе.

— Ну, хорошо, — помедлив, согласился Асмодей. — Спускаюсь.

«Огурец» дернулся, и сквозь грозовую тучу пробился белый луч света. Я невольно зажмурился — белый цвет на фоне снега создавал слепящий эффект. Но даже сквозь узенькие щелочки между век я увидел, как луч постепенно, шаг за шагом, обрисовывает в пространстве знакомую худощавую фигуру с узким ящериным лицом и короткими светлыми волосами.

— Доволен? — осведомился Асмодей, и поежился от холода. — Ну, и что дальше?

— Дальше? — я поискал глазами какой-нибудь заметный объект в округе. — Слушай, смотри, а что это, вон там?

Избитый трюк, но всегда срабатывает. Когда человек расслаблен, он ничего не может поделать с обычными человеческими рефлексами. А Асмодей чувствовал себя хозяином положения, и поэтому был расслаблен. Он думал, что весь этот мир, и я в том числе, уже у него в кармане, и совсем не ожидал элементарного детского подвоха.

Конечно, я не просто спросил — я сделал театральный жест с изменением выражения лица, и даже рукой показал в том направлении. Хочешь не хочешь, а обернешься посмотреть. Что, собственно, Асмодей и сделал. И пока он поворачивался, я уже рвал с пояса пистолет. Щелчок, снял с предохранителя, оружие готово к бою. Вскинул, наводя на цель. Палец потянул тугой спусковой крючок, помеченные крестом пули полетели к цели. Выстрел, еще выстрел. Еще, еще! Всю обойму выпустил, ни одной пульки не пожалел. Даже когда пистолет щелкнул, сообщая, что патроны закончились, я еще несколько раз нажал. Чтобы уж наверняка.

Я четко видел, как пули попадают в цель, проделывая в его груди идеальные круглые дырки. Я ожидал, что сейчас он упадет на землю, и душа покинет его тело, превратив это самое тело в кусок остывающего мяса. Но Асмодей только пренебрежительно ухмыльнулся.

— Придурок! Думал, я у тебя в голове не прочитаю, что ты задумал? — секунда — и раны начали затягиваться, а его фигура тускнеть и исчезать, хотя голос звучал также четко. — Ох, как же ты меня заколебал! Купание в воде не послужило тебе уроком, так значит, погуляешь по аномальной зоне, освежишь голову. Позже встретимся, если жив останешься.

Хлоп! Мне стоило только мигнуть, как все это — сам Асмодей, зведолет у меня над головой — все исчезло. Точно также как перед этим. Только я один остался — с вытянутой рукой и разряженным пистолетом. И весь трясущийся от такого поворота событий.

****************

Да, вот я идиот! — размышлял я десятью минутами позже, мрачно пробираясь сквозь заснеженный лес. Стоило догадаться, что раз Асмодей имеет доступ в мою голову, то ему ничего не стоит сотворить для меня имитационную картинку. Человек ведь видит глазами, а изображение подается в мозг. Заменить изображение — и мозг примет все за действительность. Значит, все это было не по-настоящему.

Но крещенные пули из пистолета я истратил по-настоящему. И чем теперь прикажете убивать эту сволочь? Морду ему превентивно набить? Как в том анекдоте про российских ученых, которые изобрели машину времени, вернулись во времени назад, чтобы спасти Пушкина от смерти, и предложили ему устроить дуэль с Дантесом на кулаках, в следствии чего Пушкина потом в закрытом гробу хоронили. Называется, решили проблему.

Очнулся я от своих мыслей только, когда осознал, что как-то вообще не в ту сторону иду. Вчера, когда я обходил сопку, чтобы добраться до хижины, Котловина осталась у меня за спиной; теперь же она тянулась по левой стороне, упрямо отказываясь перемещаться назад. А когда я вышел в то место, где она начиналась, то окончательно растерялся. Сопка была теперь с другой стороны гигантский впадины, хотя воспоминание о том, когда и где я пересек саму Котловину, в моей памяти не отложилось.

Тогда я решил вернуться к самодельному, оставшемуся от поселенцев веревочному мосту, и перейти на нужную сторону. Зафиксировал направление, в котором он находился, сориентировался по биологическому компасу, и попёр, как Ломоносов до Москвы пешком. То есть, с уверенностью, что этот путь ведет в светлое будущее. Ему-то, конечно, полегче было, он в аномальной зоне посреди заснеженной Сибири не находился.

Пройдя десять минут, я остановился, и сверился с направлением. Вроде, все правильно. Пошел дальше, и что вы думаете? Вышел как раз на то место, откуда начал — в горловину Котловины. Именно на ту точку, откуда выдвинулся десять минут назад.

Что за херня?

Может, меня опять зрение обманывает? Посмотрел на снег — нет, вот же, лыжня. Уходит вперед, исчезает между деревьями, и… возвращается. Почти впритык к траектории обратного направления. Мысленно обматерив здешние места, которые по какой-то причине решили заставить меня спятить, и, показав им средний палец, показывая, что со мной этот номер не пройдет, повторил попытку. Только в этот раз пошел не в глубину леса, а по краю Котловины, держа в поле зрения проклятый мост на другую сторону. Постепенно мост начал приближаться, увеличиваясь в размерах. Ну вот, совсем другое дело. На пути возник камень — чтобы его обойти, пришлось опять завернуть за деревья. И, не успел я моргнуть глазом, как следующий поворот вывел меня… на точку старта. Туда, откуда я уходил уже два раза.

Признаюсь, в этот раз я реально испугался. Даже если меня телепортировало в пространстве, это все равно не объясняет того, как я мог за считанные секунды оказаться там, откуда ушел, и даже этого не заметить. Третья лыжня наложилась на первые две, подтверждая, что все это не плод воображения. Ладно, попробуем еще раз. Снова по краю Котловины, а проклятый камень на пути перепрыгнем. Моргнул… и чуть на снег не сел. Опять то же самое место, четвертая лыжня почти не видна на фоне трех предыдущих. Каким-то образом я шел по кругу, возвращаясь к точке отправления, и не имея никакой возможности выйти за окружность.

В горле у меня пересохло, ноги задрожали. Вспомнились слова лейтенанта про какие-то не то темные зоны, не то черные пятна. В которых можно запросто погибнуть. При таких условиях делать следующую попытку уже не имело смысла, но я человек упрямый. Сделал, мать ее за ногу! И, убедившись, что опять торчу на том же самом месте, окончательно упал духом. Нечего и думать о том, чтобы спастись. Раз Асмодей сказал «погуляй», то наверняка имел в виду именно это. Теперь мне оставалось только дождаться, пока он прилетит за мной, и согласиться на все условия, лишь бы он забрал меня из этого заколдованного круга. А прилетит он наверняка не раньше завтрашнего дня. Вывод — мне хана. Даже с моим новым телом до завтрашнего дня в суровом сибирском климате я точно не протяну. Во-первых, жутко холодно, а во-вторых, жрать нечего. Вокруг мертвая пустыня, ни птичка не пролетит, ни зайчик не проскочит. И костер не развести, все деревья покрыты снегом. Попал, короче.

Будь со мной рядом Мафую, как тогда, в жаркой пустыне — она бы что-нибудь придумала. Но Мафую не было, и птички не было, и зайчика. Я остался абсолютно один, на растерзание дикой природе. А рядом еще и Котловина, и не ровен час оттуда появится грозная армада космических кораблей, прилетевших порабощать нашу планету. От таких мыслей во мне вскипела лютая злость, которая очень быстро сменилась чувством усталой обреченности. Может, избавить себя от мучений, да прыгнуть в Котловину головой вниз? Сломаю себе шею, и даже почти ничего не почувствую. Все же лучше, чем медленно замерзать до смерти. А может, выбрать дерево получше, взять веревку, да красиво повеситься? Хотя нет, придумал — пущу себе из самострела стрелу в башку. Не пойдет, уже было в прошлый раз. Может, тогда в сердце? А где гарантия, что у меня в новом теле нет запасного?

В конце концов, я просто сдался. Хотелось спать, пережитый за сегодня колоссальных размеров стресс давил на психику, а та требовала дать организму отдохнуть. Конечно, в настройках тела можно было активировать дополнительные резервы и отключить чувство усталости на следующие сутки, но какой смысл? Вечерело, вокруг стремительно темнело, а ночное зрение в таких условиях не сильно помогало. Опять же, как в сказке, утро вечера мудренее. Нужно устраиваться на ночлег, а где? Заснешь на снегу — и утром точно не проснешься. Все прочие проверенные опытом варианты, типа залезть на дерево, и привязать себя к веткам, тоже не канали. И так и так замерзнешь. Нужно было что-то оригинальное и нестандартное.

Побродив еще немного, я высмотрел дерево, в котором на высоте трех метров от земли было большое дупло. Туда и залез, оставив оружие и лыжи внизу. Конечно, дупло было не сильно вместительное, особенно для моих теперешних физических параметров, но все же лучше, чем ничего. Зато сухо, и не на открытом морозном воздухе. Скрючившись в такой себе позе эмбриона, я подтянул ноги к подбородку, руки прижал к груди, а голову откинул назад. Еще немного послушал урчания желудка, возмущавшегося отсутствием вечерней кормежки, а потом закрыл глаза, и провалился в тяжелый, беспокойный сон.

Естественно, посвящен он был сложившейся ситуации. Опасения, что мне все-таки суждено сдохнуть именно здесь по собственной глупости, плюс мысль про Дашу и Владимира, «гостевавших» у пришельцев не по своей воле, плюс неизвестная участь моих друзей, которые не побоялись вместе со мной отправиться сюда, к черту на рога, плюс голод — вышла просто жуткая комбинация, мечта шизофреника. Кончилось все тем, что я позорно вывалился из того самого дупла, отмахиваясь от наплывавших на меня кошмаров. Хорошо еще, до земли недалеко лететь было. Упал, и подняться не могу — руки-ноги затекли, все суставы как будто иголками колет, даже пальцы на ногах судорогой свело. Вот так оно, в дупле спать!

Лежу в снегу, лицом вверх, смотрю на звезды, и чувствую себя глубоко несчастным. Вроде только двадцать четыре, жизнь только-только начинается, а уже такой облом! И за что, спрашивается? Где ж я так нагрешил-то, а? Исповедаться, что ли, все равно заняться больше нечем. Например, занялся я как-то прелюбодеянием с дьявольским отродьем женского пола, посланным мне в наказание за самоубийство, совершенное на операционном столе, да еще и растлил ее, без намерения жениться…. Хотя нет, за один секс с Дашей столько проблем бы не прилетело. Или вот: смеялся я над убогим, выставлял его на посмешище.… Хотя, Лобанов сам виноват, что учиться быть лучше не хотел. А, вот еще: охватила меня жадность и сребролюбие, зависть и гордыня, и я нарушил завет «Не укради у ближнего своего»… Да вряд ли, ну подумаешь, Лю и Салама один раз нечестно в карты раздел, и месячную зарплату у них отобрал. Я ж не для себя, а для развития бизнеса. Ладно, а то, что я один раз на базе торт купил, и в одно рыло его сожрал, можно отнести к чревоугодию? Правда, меня потом от него блевать тянуло, я ж с детства сладкое не перевариваю.

Постепенно руки-ноги пришли в норму, судорога прошла. Но и вставать не хотелось, понравилось лежать. Хоть и холодно, а все равно, тихо и спокойно. Тихо в лесу, только не спят дрозды — знают дрозды, что получат пи.… Так, стоп, это еще что?

Сквозь черную темноту пробивалось неясное зеленоватое отсвечивание. И шло оно явно с той стороны, где находилась Котловина. Заинтересовавшись, я подобрал оружие, надел лыжи, и двинулся в ту сторону. А когда вышел на край гигантской впадины, то не поверил своим глазам. Все дно Котловины издавало призрачный зеленый свет; он пробивался из-под земли, и на фоне белого снега выглядел просто жутко. И, пока я стоял, и втыкал, пытаясь для самого себя разгадать сей природный феномен, на поверхности начала быстро сформировываться прямо из воздуха серая, пронизанная черными прожилками грозовая туча. Огромный черный «огурец» воспарил над землей, прилетев на Землю из какой-то своей далекой-далекой Альфа-Центавры. И медленно двинулся вдоль Котловины, держа курс куда-то в сторону юга. То есть, явно к границам, за пределы аномальной зоны.

Своего шанса упустить я не мог. Все мое чувство глубокого несчастья мгновенно сменилось мстительной злобой. Схватив гранатомет, я запихнул в него один из двух оставшихся у меня помеченных крестом зарядов, и чиркнул спичкой. Хотя это и не заняло много времени (тем более, что я спешил), но звездолет уже успел отдалиться, быстро уменьшаясь в размерах. Положив трубу на плечо, я навел прицел на удаляющуюся херообразную херовину. К счастью, зеленоватое свечение сыграло свою роль, дав хоть какую-то, но видимость. Залп! Низко пошел, наверное, к дождю.

И тут я уже который раз не поверил своим глазам. Подсознательно я ожидал, что заряд воткнется в тучу и взорвется, не причинив ей вреда, как и его два сегодняшних предшественника. Но вместо этого по глазам ударила яркая, ослепительная белая вспышка. Инстинктивно прикрыв глаза ладонью, я все же успел заметить потрясающую картину: представьте себе пылающий белым по краям, желтым посредине шар; он падает вниз по пологой дуге, следом за ним несутся остатки разорванной в клочья грозовой тучи; а во все стороны разлетаются черные, разных форм и размеров обломки. Представили? Правильно. Лучше не надо.

Я ожидал, что сейчас вот это все грохнется об землю, и меня как следует тряхнет. Чтобы этого избежать, я сам кинулся на снег, на всякий случай закрыв голову руками, как учили когда-то в школе сто лет назад. Минуту, наверное, пролежал, пока пришел в себя. Поднялся, отряхнул лицо, выматерился, и еще раз глянул в ту сторону. Посмотреть было на что — обломки звездолета раскидало по всей Котловине, от тучи вообще следа не осталось, а в том месте, куда он упал, был черный, выжженный круг. Несмотря на абсурдность ситуации, я не удержался, чтобы не вскинуть над головой руку со сжатым кулаком. Кто молодец? Я молодец! Кто молодец? Я молодец! Кто мо….

Две огромные черные тени накрыли снег. Кто-то шел по дну Котловины, причем не один. Бросив разряженный гранатомет, я схватился за самострел. Увиденное заставило меня… ну, удивиться, это мягко сказано. Точнее сказать, я охренел.

Наверное, это можно было назвать первым в истории Земли случаем, когда обычный человек вроде меня увидел представителей инопланетной расы. Итак, как их описать? Ростом метров по три с половиной каждый, фигурами напоминают людей, вот только сами черные, как гладкое, полированное дерево. А вместо голов — круглые, зеркальные шлемы, отражающие все, что попадает в поле видимости. И ноги трехпалые, каждая ступня длинной в микроавтобус. И следов на снегу не оставляют, словно плывут по воздуху, абсолютно бесшумно.

Я невольно попятился. Сомнений нет — это пришельцы. Вряд ли среди местных поселенцев найдутся такие гиганты, пусть даже с трехпалыми ступнями. То, что они катапультировались с взорвавшегося корабля, и сейчас идут сюда, чтобы начистить мне рожу, тоже сомнений не вызывало. Если бы мой космолет взорвал какой-то обнаглевший придурок, я бы его заживо в землю закопал. Ну, теперь хотя бы знаешь, чего ожидать.

В полном молчании гиганты приближались, делая одним шагом десять человеческих. Я быстро проверил боезапас — в гранатомете один заряд, и в пистолете — две пули, все с крестом. Хорошо, что мне тогда досталось девять пуль, а не семь, как чувствовал, лишние себе взял. Плюс, самострел, на который почти нет надежды, поскольку нацарапать крест на каждой стрелке в обойме при всем желании физически невозможно. Но раз уж один фиг помирать, то уже не важно, чем палить. Поймав на мушку того, что был справа, я вставил обойму с зажигательными стрелами, убедился, что рычажок стоит на положении автоматической стрельбы, и потянул спусковой крючок. Темноту разорвали несущиеся по воздуху огненные сполохи. Обойма опустела за десять секунд, и я своими глазами видел, что каждая стрела достигла цели, но ни одна не причинила пришельцу хоть какого-то вреда. Стрелы просто гасли при соприкосновении с черной, гладкой кожей, и бесполезными палками падали вниз, в снег. Вставил обойму с бронебойными стрелами — та же фигня. Остались только две обоймы с обычными, да еще одна полупустая.

Пока я развлекался таким образом, тратя впустую свой боезапас, гиганты поравнялись со мной, и… прошли мимо. Даже голов не подняли, хотя, по идее, должны были. Казалось, их совсем не взволновал тот факт, что вооруженная букашка на вершине Котловины пытается их загасить. Мне даже стало неловко — как будто я деревенский дурачок, что дразнит городского интеллигента обидными словами, а он просто прошел мимо, всем своим видом показывая, что не будет обижаться на ущербное существо. Так и пришельцы в очередной раз показали, что умнее нас, тупых людей на низшей ступени космической эволюции.

Конечно, тут бы мне успокоиться, пропустить их с Богом, да возблагодарить судьбу за то, что все так хорошо закончилось. Но меня словно заклинило, сказался инстинкт охотника, который ни за что не даст своей добыче уйти. Отбросив теперь уже самострел, я выхватил из-за пояса пистолет. Две пули, как раз по одной на каждого из инопланетных гостей. Поймав на мушку опять же того, что слева, я выстрелил. Помеченная крестом пуля вошла ему точно в голову, и это подействовало — покачнувшись, он грохнулся на снег, рассыпавшись кучкой пепла еще до того, как долетел до земли. Второй даже не заметил, что его напарник-товарищ отстал, и продолжил движение. Тогда и ты лови. Бах! Вторая кучка пепла рядом с первой. От космических гостей не осталось ничего, кроме обломков их корабля. Действительно ли они сдохли, или сейчас регенерируются у себя дома, в родной Альфа-Центавре, мне уже было глубоко пофигу. Меня трясло, адреналин зашкаливал, мозг отказывался принимать произошедшее. Только что я сбил звездолет пришельцев, а потом убил двоих их летчиков, причем и то, и другое, даже не моргнув глазом. Уронив пистолет из ослабевших пальцев, я сел на снег, и начал стучать зубами, пытаясь хоть как-то придти в себя.

В итоге, из этого состояния меня вывела мысль — раз уж звездолет взорвался, на смену ему обязательно появится новый. А там уже неясно, будут ли следующие летчики так равнодушно ко мне настроены, или все же решат меня здесь по-тихому закопать. Нужно было свалить нахрен, подальше от проклятой Котловины, пусть даже на Северный Полюс, пусть даже в самую дальнюю и глухую пустыню. К тому же, что-то я вдруг неожиданно соскучился по дому, по своему поселению, озеру и комфортной температуре окружающей среды. Подобрав оружие, я направил лыжи в противоположную от Котловины сторону, совершенно забыв, что нахожусь внутри заколдованного круга, откуда нет выхода. И лишь вернувшись на то место, откуда начал, снова сдался, и полез обратно в дупло. Идите все на хер, спать хочу.

Глава сорок пятая: Бой над Котловиной

Большой аппетитный сэндвич приковывал внимание, заставляя слюнки бежать, а желудок — урчать в сладостном предвкушении. Мягкий, пшеничный хлебушек; кусочек швейцарского сыра высшего качества; листик салата, что так приятно хрустит на зубах, неся в организм витамины; поджаренное месиво яичного омлета, сваренного на деревенском, натуральном коровьем молоке без всяких примесей; такое же натуральное без всяких примесей масло, нанесенное на обе половинки хлеба; а в качестве приправы — всего лишь одна, но такая важная для вкусовых ощущений капелька острого соуса. И все это издает такой запах, что заставляет все во рту пересохнуть от волнения, а язык — начать двигаться, восхваляя хвалебную оду чуду кулинарного искусства. А руки сами тянутся к нему, и вот он уже в руках — свежий, сочный, способный удовлетворить самого изысканного гурмана. А для простого человека, никогда в жизни не евшего ничего, кроме жареного мяса и грубого хлеба, это просто глоток свежего воздуха, приобщение к высокому, благородному; это деликатес, которым надо наслаждаться медленно, кусочек за кусочком, пережевывая и утопая в нахлынувшей гамме вкусов…. Вот он уже близко, и вот уже губы широко распахиваются, а зубы нетерпеливо клацают, готовясь задействовать все свои тридцать три собратьев, лишь бы не упустить ни малейшей секунды удовольствия…

— Маузер! Ау? Ты где, блин?

Выйдя из оцепенения, я обнаружил себя, стоявшим посреди леса, и держащим в руках кусок древесной коры — и как раз подносил его ко рту, собираясь начать есть. Тьфу ты, вашу мать! Вот, до чего голод доводит, уже крыша поехала. С отвращением я отбросил кору в снег. Но желудок, уже приготовившийся получить хоть какую-то, но пищу, тут же взбунтовался с такой силой, что я начал сомневаться в своем поспешном решении. Может, если включить воображение, и представить то, что я представлял десять секунд назад, оно не такое уж и несъедобное? Зайцы же едят, и ничего. Опять же, натуральный продукт, от самой матушки-природы, никакой химии и вредных веществ. Конечно, можно запросто скопытиться, но ведь от одного кусочка ничего не будет, правильно? Все равно, что один раз курить попробовать, от первой и единственной за всю жизнь сигареты рак легких не появится. Чисто попробовать, чисто для интереса, чисто для себя.

Наверное, не успей мои друзья вовремя, то они бы застали своего любимого командира за занятием, про которое даже на старости лет вспоминать стыдно. Но, к счастью, прозвучал новый крик:

— Маузер! Да откликнись же ты, биомать!

— Здесь я, здесь, — вздохнув и бросив прощальный взгляд на кору, я встал на лыжи, и двинулся в ту сторону, откуда доносились крики.

Всего каких-то пятнадцать метров по снегу, и вот они, все четверо. Салам, мрачный и насупленный; Лю, улыбающийся и выражающий искреннюю радость; недовольный Лобанов, тащивший на спине все оружие и едва поспевающий за товарищами; и невозмутимая, чувствовавшая себя даже здесь, как рыба в воде, Мафую. Все целы и невредимы, и ни на одном не наблюдается следов ожесточенного боя или тяжелых страданий. Как будто и не прощались (хотя, мы же реально не прощались). Кажется, мои худшие опасения не подтвердились.

Я уже хотел сказать что-нибудь в своей обычной манере, типа: «вы там что, чай пили, какого хрена так долго?», но Салам в этот раз начал первый.

— Слышь, Маузер, — заявил он, с трудом переводя дыхание. — Я вот не пойму, нах. — ты реально хочешь нас в могилу загнать, или просто притворяешься?

— В смысле?

— На коромысле, нах.! Ты какого черта сюда попер? Не слышал разве, как мы тебе кричали?

Все это было настолько неожиданно, что я сбился с мысли.

— Мафую, о чем это он?

— Самой бы хотелось знать, — отозвалась маленькая охотница.

— Лю?

— Короче, я сидел на сопке, в засаде, и, как ты и приказал, контролировал ситуацию, — китаец похлопал по своей снайперской винтовке. — И вот я вижу, как ты начинаешь пытаться взорвать звездолет. Выпустил в него один заряд из гранатомета, потом другой.

— Ну, это я знаю.

— Потом ты зачем-то кинулся на снег, и лежал там какое-то время. Потом встал, и начал палить из пистолета в пустоту, истратив все свои помеченные крестом пули. Потом бросился бежать куда-то за деревья, исчез из виду, а когда опять появился, то уже был на лыжах, и шел в неизвестном направлении. Потом перешел на ту сторону Котловины, и совсем пропал.

— Ну, да.… А вы где все это время были?

— Как это где? — рыкнул Салам. — Там же, где и раньше, нах.! Ты промчался мимо нас на расстоянии каких-то тридцати метров, и, как мы тебе не кричали, даже не заметил нашего существования.

— А я махал тебе с сопки, — добавил Лю. — Даже рискнул один раз выстрелить. Но ты и на выстрел не обернулся.

— А я попробовала тебя догнать, — сказала Мафую. — Но после того, как ты встал на лыжи, это оказалось даже мне по силам.

Я посмотрел на Лобанова, тот пожал плечами, и кивнул: мол, так все и было.

— Погодите минутку, что-то я не врублюсь.… Значит, вы никуда не пропали, и все это время были там же, где и раньше? А я вас в упор не видел?

— Наконец-то! — Салам воздел руки к небу. — Спасибо тебе, Господи! Кстати, ты где лыжи взял, чудак-человек?

— Нашел. А дальше что было?

— Мы отправились тебя искать, — продолжил Лю. — Я-то сразу смекнул, что у тебя с головой не в порядке, наверняка пришельцы постарались. Но ты, идиот, так промчался по мосту, что он не выдержал, и рухнул, едва мы до него дотронулись. Пришлось идти в обход Котловины. Пока шли, ночь наступила. Решили отложить поиски до утра. Утром продолжили, и вот, нашли.

Я уставился на него в ожидании, но китаец молчал.

— Чего?

— А ночью вы ничего не слышали?

— Слышали, — саркастически ответил Салам. — Где-то белочки еб@**сь. И судя по звукам, не один раз, нах.!

— Да погоди ты со своими белочками! И вообще, минуточку, как вы меня нашли? Здесь же заколдованный круг!

— Какой-какой круг? — переспросила Мафую.

— Заколдованный. Я вчера весь день потратил, чтобы из него выйти. И даже ночью одну попытку сделал, после того, как инопланетян расстрелял. В результате застрял на этом самом месте, как проклятый.

Товарищи переглянулись.

— Слышь, Сань! — осторожно сказал Лю. — Может, тебя к врачу, а?

— Ага, к травматологу. Только не мне, а вам, потому что я вам сейчас, нахрен, все конечности переломаю, шутники! Вы что, не слышали, как ночью звездолет взорвался?

— Вроде бы, нет.

— Ладно, а то, что я из сначала из гранатомета, а потом из пистолета стрелял?

— У меня очень чуткий сон, — невозмутимо сообщила Мафую. — Такое я бы точно услышала.

— А я вообще почти не спал, — сказал Лобанов. — Блин, ты что, нас за дураков держишь? Мы тебя искали, устали и замерзли, как собаки, а ты тут охотничьи байки сочиняешь!

— Ну, допустим. Тогда последний вопрос: как вы меня нашли?

— Мафую залезла на дерево, и увидела, как ты на месте топчешься, — кратко ответил Салам. — Так и нашли.

— А еще я видела кое-что интересное, — маленькая охотница чуть более заметно, чем обычно, прижмурила левый глаз, что должно было обозначать подмигивание. — Вкусно, да?

Я сделал вид, что не понял ее намека. Да и было мне сейчас не до того. Кое-что начало проясняться, и совсем не в положительном свете. Дурацкая аномальная зона сыграла со мною злую шутку, и все, что было ночью — всего лишь плод моего воображения. А чуть ранее Асмодей заполоскал мне мозги, заставив думать о том, чего совсем не было на самом деле. Таким образом, я оказался в глазах друзей натуральным идиотом, еще и поехавшим. Горько, и обидно.

— Хорошо, с этим позже разберемся, — лучше всего отложить все объяснения на потом, и надеяться, что потом они обо всем попросту забудут. — У нас сейчас есть проблемы и похуже.

— Например? — судя по тону Салама, он считал, что проблем хуже спятившего командира быть не может.

— Вчера Асмодей вышел со мной на связь. У него — Даша и Никольский. И он требует, что бы согласились работать на пришельцев, иначе нашей сладкой парочке влюбленных голубков хана.

— Нашел, кого слушать! — заметил Лю. — Асмодей в темную развел весь Верховный Совет. Что ему мешало развести и тебя?

Я замолчал, обдумывая эту неожиданную мысль.

— Думаешь, соврал?

— Уверен. Он же знает, какой ты у нас благородный. Думал, что узнав про Дашу, ты тут же вверх лапки поднимешь.

— Неубедительно. Если он знает про это, то должен знать, как я ненавижу эту рыжую стерву.

— Да вы просто созданы друг для друга, — заметила Мафую. — Она стерва, а ты — похотливое животное. Вместе вы бы составили идеальную пару отбросов общества.

— Захлопнись. Раз так, то надо сваливать. Асмодей скоро вернется, чтобы спросить меня, какой будет ответ. Если он узнает, что я обо всем догадался, то нас здесь и закопают.

— Не ты, а мы.

— Дважды захлопнись. Ну, и все равно, не мешает убедиться. Лю, отправишься на тринадцатую базу в гости к будущим «мистер и миссис Эрнесто Ряжич».

— Ага! А кто это?

— Но мы же собирались замочить Асмодея, — напомнил Салам. — А раз он еще вернется, то зачем сваливать?

— Затем, что нам понадобится план получше, чем примитивная засада с примитивным оружием. Возможно, нужно поднять восстание по всем базам, и таким образом заставить ВС усомниться в своих действиях.

— Так, блин! — Лобанов тряхнул головой. — Так это что… получается… мы зря летели в эту зимнюю глушь, и торчали тут два дня?!

— Сеня, не горячись. Такое бывает. Нечасто, конечно, но бывает.

— У тебя в последнее время очень часто! Может, я тоже хочу на тринадцатую базу? Может, меня задолбало уже за вами грязь убирать?

— Сеня, угомонись. Я бы тебя отпустил, но боюсь, что ты еще не созрел для самостоятельных решений в своей жизни.

— Вы слышали?!

— Слышали, не глухие, нах., - буркнул Салам. — Сеня, если так хочешь, то можешь отправляться на все четыре стороны, хоть прямо сейчас. Мы тебе даже ручкой помашем. А если не хочешь, то держи рот на замке, пока мы не выберемся из этой аномальной зоны.

Обиженный Лобанов заворчал, как побитая собака.

— Давайте еще раз взвесим все «за» и «против», — предложил Лю. — Конечно, я уже успел соскучиться по Даше, тем более что в отличие от Маузера мне она почему-то мозги не выносит. Но я не хочу потом, если Маузера опять переклинит, мчаться куда-то еще, потому что у него появился очередной гениальный план.

— Поддерживаю, нах.! Мафую, ты как?

Маленькая охотница равнодушно дернула правым плечом.

— Мне все равно.

— Это понятно. Но ты тоже думаешь, что мы зря теряем свое время и рискуем своими жизнями?

— Есть такое.

— Слышал, Маузер? Мы тебе доверились в последний раз. Если окончательно прояснится, что ты просто-напросто больной на голову псих, и все, что мы делаем — просто твоя выдумка, то пеняй на себя.

Прижатый к стенке, я чувствовал, как внутри меня что-то обрывается. Этого я и боялся — того самого момента, когда иссякнет запас прочности и терпения моих единственных друзей. Единственных, кто остался рядом со мной, потому что верил мне.

Но даже когда ты сильно веришь человеку, всегда приходит момент, когда ты начинаешь сомневаться. Особенно это происходит, когда человек долгое время что-то обещает, и ты жопу рвешь, чтобы это получить, и каждый раз облом. А человек еще и наглеет, еще большего от тебя требует. Остается только удивляться — как это они безропотно шли за мной до этого момента? Наверное, выработанный за год работы плечом к плечу кредит доверия сработал. Но даже он имеет свой конец. Особенно здесь, в далекой Сибири, посреди заснеженного леса аномальной зоны, где летают корабли пришельцев. Тут и простой человек психанет, не то, что закаленные суровой жизнью охотники.

Таким образом, мне срочно требовалось что-то, что могло им доказать, что я не сумасшедший. В этом лично я не сомневался, но вот они сейчас очень даже. В противном случае я рискую остаться совсем один, каким был до своей глупой и нелепой смерти.

— Саня! Чего замолчал? — поинтересовался Лю. — Будешь что-то отвечать?

— Ага, — нужно показать им обломки взорвавшегося звездолета, и то место, где погибли пилоты. Пусть для начала хотя бы здесь поймут, что я ничего не придумал. — Идем, покажу кое-что интересное.

****************

Больше всего я боялся, что произошедшее ночью действительно плод моего воображения. Что не было никакого боя, никакого звездолета, и все это мне тупо приснилось. Но надежда умирает последней, так и я был на семьдесят пять процентов уверен, что все происходило на самом деле. Почему на семьдесят пять? Не знаю, просто цифра хорошая. Еще не сто, но уже и не пятьдесят.

Взглянув вниз, я испытал непередаваемое облегчение. Черные обломки продолжали усеивать дно Котловины, подтверждая мои слова; а два черных, выжженных на земле пятна обозначали место, где почили с миром инопланетные летчики.

— Ну, что я вам говорил?

— Мда, — озадаченный Лю тряхнул головой. — Значит, бой действительно был. Почему же тогда мы ничего не слышали?

— Аномальная зона, — сказала Мафую. Все повернулись к ней. — Видимо, она не хотела, чтобы мы слышали.

— Знаете, мне тут уже как-то не по себе становится, — признался Салам. — Сначала пришельцы, теперь это. И все в одном месте.

— Еще заколдованный круг, — напомнил я. — Кстати, я до сих пор не знаю, как из него выйти.

— Вот же блин! И что теперь делать, нах.?

Ответом стало неловкое молчание. Внезапно Мафую схватила меня за руку (традиция, от которой уже не избавиться), и показала рукой в сторону северного направления Котловины. На ее дне, в нескольких метрах над землей, начала сформировываться уже до боли знакомая грозовая туча.

— Пришельцы, — уже умудренный опытом, я сразу сообразил, что к чему. — Прячемся!

Мы отступили под защиту деревьев, доставая оружие. Между тем очередной черный «огурец» взмыл над землей, и поплыл по воздуху в том же направлении, что и его вчерашний погибший предшественник. Я ожидал, что сейчас он остановится над местом крушения, так и вышло — звездолет завис над обломками, словно разглядывая их сверху. Причем как раз напротив того места, где стояли мы. Не знаю, видно ли было нас, но мы даже дыхание затаили, боясь пошевелиться.

— Асмодей? — тихо предположил Лю.

— Да пофиг, — не отрывая взгляд от звездолета, я отстегнул привязанный к спине ремнями гранатомет с последним оставшимся в нем помеченным зарядом. — Война так война. Мочи уродов!

Поймав инопланетный корабль в перекрестье прицела, я испытывал неведомое доселе пьянящее чувство — наверное, тоже самое испытывает киллер, перед тем как сделать выстрел. Чувство власти, когда ты держишь в руках чужую жизнь, и только от тебя сейчас зависит — оборвать ее, или дать еще немного времени. Потому что это были не монстры, которых я рассматривал исключительно, как абсолютное зло, а разумные существа, гости из космоса, чья жизнь имеет свою ценность. Хотя, монстры тоже иногда были далеко не глупы — взять хотя бы их покойную королеву — но, все же…

И если вчера у меня не было ни малейшего сомнения по поводу того, делаю ли я все правильно, то не возникло и сейчас. Бах! А этот высоко пошел, значит, дождя не будет. Бу-бух! Что было дальше — не имеет смысла рассказывать, потому что я все это подробно описал в предыдущей главе. Однако я не отказал себе в удовольствии еще раз понаблюдать за эти красочным зрелищем — при этом совершенно забыв предупредить товарищей о необходимости прикрыть глаза. А при свете дня, на фоне белого пейзажа, все выглядело даже эффектнее, чем ночью. Когда все кончилось, обломков на дне Котловины стало в два раза больше, причем не представлялось возможности определить, какие появились раньше, а какие позже.

— Хера се! — Лю тер свои раскосые, узкие глаза. — Это что такое сейчас было?

— Мы замочили второй по счету корабль пришельцев, — буднично сообщил я, словно для меня каждый день сбивать по десятку инопланетных звездолетов — обычное дело. — А теперь — внимание! Сейчас должны появиться пилоты.

Жадно уставившись на дно Котловины, мы замерли в напряженном ожидании. Но пилоты не появились. Все было не совсем так, как вчера ночью — не было страшных «черных» ростом по три метра и с трехпалыми ступнями. То ли взорвались вместе с кораблем, то ли их там и не было — непонятно.

— И? — поинтересовалась Мафую.

— Они должны были появиться, — я почесал затылок. — Загадка!

— Может, тогда спуститься в Котловину, и посмотреть поближе? — предложила маленькая охотница. Я подумал, и кивнул.

— Точно. Спускаемся!

— Ага, щас! — Саламу эта идея не понравилась. — А если еще один прилетит?

— Ничего, у нас есть крещенные пули, ими отобьемся. Вперед.

Теперь уже сработала охотничья привычка — если монстр упал, то надо подойти поближе, и убедиться, что он мертв. Опять же, нас всех охватило извечное человеческое любопытство, шанс рассмотреть вблизи обломки только что взорвавшегося звездолета дается не каждый день, и даже не в каждой жизни. За это все — привычку, плюс любопытство — мы в итоге чуть не поплатились своими собственными жизнями.

Спуск вниз, в Котловину, не составил труда — по сравнению с тем, как приходилось лазить в горах, это были пустяки. Оказавшись на дне гигантской впадины, мы осторожно двинулись к месту двойного крушения инопланетного корабля, на всякий случай посматривая себе под ноги. А подойдя к обломкам, остановились, толком не зная, что делать дальше.

— Трупов не видно, — доложил Лю. — Выживших тоже.

— Жаль, — я осторожно приблизился к самому большому обломку — по форме он напоминал перевернутую пирамиду, наполовину зарывшуюся в промерзлую землю. — А я уже надеялся найти тут Асмодея.

— Может, это были разведчики, — предположила Мафую. — Прилетели на место крушения посмотреть, что к чему.

— Хреново, что зарядов больше не осталось. Мы бы тут такую бойню устроили, что пришельцам пришлось бы искать другое место для космодрома. А то и вовсе оставить нашу планету в покое.

— Остынь, мститель, — охладил мой пыл Салам. — То, что тебя немного н@е**ли, еще не значит, что надо тут массовый геноцид устраивать.

Пришлось с ним не согласиться, напомнив, что пришельцы начали первые.

— Давайте возьмем какой-нибудь кусок поменьше, — предложил Лобанов. — На память!

— Не советовал бы, — ответил Лю. — А вдруг он радиоактивный? Будешь потом лысым импотентом.

— Я все-таки рискну, — по неизвестной пока причине твердо вбив себе в голову захватить доказательство боя с пришельцами, кузнец размахнулся кувалдой, и одним мощным ударом выбил из земли черный треугольник с неровными краями, в центре которогозияла небольшая круглая сквозная дыра. — Ого, да он вообще легкий! Как будто ничего не весит.

— Прямо как твой мозг, — не удержался я. Это было последнее, что мне удалось сказать непринужденным тоном, потому что дальше все пошло совсем не по плану. Лобанов едва успел отойти от места «захвата сувенира», как вдруг земля задрожала, и несколько мелких камешков, валяющихся у мои ног, подпрыгнули вверх. Мы все обернулись — и увидели, как на поверхности земли начинают появляться крупные, изогнутые трещины, пересекающиеся друг с другом, как паутина.

— Сеня! — осторожно позвал я. — Ты что, землетрясение устроил?

Лобанов ничего не ответил. Сильный толчок снизу — и земля распалась, образовав отдельные островки. А из трещин наружу полезло что-то жидкое, огненно-желтое, и пышущее жаром. Мы все отпрыгнули.

— Лава! — в ужасе заорал Лю. — Огненная лава!

Да, это была она — раскаленная вулканическая масса, изливаемая или выбрасывающаяся на поверхность в момент извержения вулкана, и достигающая температуры до тысячи градусов по Цельсию. Мгновенно сжигающая или расплавляющая все на своем пути.

Конечно, это была ловушка. Расчет был именно на том, что мы спустимся в Котловину. По закону природы, в этой заснеженной местности, где отродясь не было никаких вулканов, лавы возникнуть не может. Разве что подземных, но маловероятно. Это был подарок от Асмодея — поняв, что договориться не получится, он решил похоронить нас всех, а перед своими инопланетными хозяевами как-то оправдаться. Слишком хлопотно договариваться с упрямым, принципиальным дуболомом. Хлопотно, и очень долго. Все это промелькнуло у меня в мозгу за доли секунды, это была даже не догадка, это было конкретное знание, пришедшее мне по какому-то «особому каналу связи», налаженному Асмодеем с моим телом. Пусть даже тело новое, мозг остался старым.

— Бежим! — заорал Салам. Это было излишне — сорвавшись с места, мы бросились к тому месту, где по стене Котловины спускалась веревка. Но потоки лавы, имеющие определенное ускорение, тоже шли в том направлении. Миг — и огненная река преградила нам путь, отрезав возможность подняться наверх тем же путем, что мы сюда и спустились. От лавы несло таким мощным жаром, что даже на расстоянии я чувствовал, как начинает покрываться волдырями моя кожа.

— Туда! — я махнул рукой. Единственный путь был вдоль днища гигантской впадины, подальше от того места, где из-под земли толчками выходили новые потоки лавы. Наспех побросав оружие — все равно бесполезно, мы бросились со всех ног. Быстрее, еще быстрее! Но лава тоже не хотела отставать, и целеустремленно рванула за нами, намереваясь сжечь, расплавить, превратить сначала в обугленные останки, а потом в кучки пепла, которые и те быстро исчезнут. Земля быстро нагревалась, и жгла ноги сквозь подошвы десантных сапог, которые мы вместе с зимним камуфляжем реквизировали у вчерашних вояк. Еще и как назло по пути постоянно попадались то камни, то палки, то бревна — остатки некогда бывшего здесь поселения, то есть, препятствия, которые надо было перепрыгивать или обходить, теряя драгоценные секунды. Оглянувшись через плечо, я сразу понял, что далеко нам не уйти — огненная река гналась за нами, настигая с каждым мгновением. Еще немного, и конец.

Наверное, вы спросите: раз так было очевидно, что смерть близка, то как я могу рассказывать обо всем этом, если у нас не было никакого шанса спастись? Скажу сразу: судьба слишком любит меня, чтобы отпустить на тот свет и в этот раз. Уж сколько раз я вытаскивал счастливый лотерейный билет, что и сейчас мне просто обязано было повезти. Ну, вот не могло быть такого, чтобы не повезло! И я оказался абсолютно прав.

— Камни! — выбивающийся из сил Лю встрепенулся. — Саня, камни!

В нескольких десятках метров от нас торчали над землей огромные, исполинских размеров валуны, каждый высотой с двухэтажный дом, а рядом — такие же, но поменьше. Это была единственная возможность остаться в живых. Сам не знаю, как я запрыгнул на самый маленький из них — наверное, мой прыжок был поход на прыжок легендарного американского баскетболиста, забрасывающего мяч в сетку противника. Маленькие камни образовывали как бы ступеньки, ведущие наверх, на большие валуны, и по этим ступенькам я взлетел, как на лифте. Остальные тоже умудрились повторить мою трюк, причем весьма вовремя — бежавший последним Лю едва успел отдернуть ногу, когда в камень, на который он взобрался, ударила огненная река. Еще бы пара секунд, и он бы остался без ступни, это точно.

Мгновенно окружив валуны, лава потекла дальше, превращая все днище Котловины в раскаленное озеро. Огненные языки лизали гранитную породу, пытаясь добраться до нас, но тщетно, высота не позволяла. Оказавшись в безопасности, мы в изнеможении рухнули на камни, переводя дух.

— Все целы? — я обвел остальных мутным взглядом. Удивительно, но если не считать нескольких легких ожогов, мы отделались сравнительно легко. Даже Мафую, самая маленькая из нас, и та не пострадала, и этому была причина — во время бега она запрыгнула на спину Лобанова, ухватилась за его плечи, и вот так комфортно доехала досюда. А нож с отравленным лезвием, упирающийся в бок кузнеца, ясно дал понять, почему он позволил использовать себя в роли лошадки.

— Еле успели, нах.! — Салам плюнул в лаву. — Еще чуть-чуть бы, и кранты.

— Да уж, неприятная перспектива, — согласился я. — Асмодей, паскуда, в жизни ему это не прощу.

— Кто бы говорил! — Лю надсадно кашлял, пытаясь привести дыхалку в норму. — «Давай спустимся, давай спустимся!».

Выпрямившись, я осмотрелся. Картина не самая приятная — везде, куда достигает взор, раскинулся океан раскаленной лавы. Мало того, мы еще и на дне Котловины, откуда просто так выпрыгнуть физически не представляется возможным. Быстро обдумав ситуацию, я подмигнул остальным.

— Веселее, ребята! Да, мы тут застряли, но думаю, это ненадолго.

— Почему это? — Мафую, которая была единственной, кто не запыхался, обратила на меня взор своих голубых глаз.

— Потому что Асмодей наверняка решит, что мы погибли, и тогда лава исчезнет.

— А если не исчезнет?

— Исчезнет. Вы же знаете, что вояки присматривают за каждой аномальной зоной. Появление лавы привлечет их внимание к этому месту, а это совсем нежелательно для пришельцев, у которых здесь космодром. Думаю, сидеть нам здесь недолго.

— А точнее можно?

— Можно. До завтрашнего дня.

— Сколько?! — Лю приподнялся на локтях.

— А что ты хотел? Даже если лава исчезнет, сразу спуститься мы не сможем — земля еще будет очень горячей. Придется ждать, пока она остынет. А это, даже учитывая здешнюю температуру окружающего климата, произойдет не раньше завтрашнего дня.

Мои друзья заворчали, не слишком обрадованные такой перспективой.

— Так нам здесь и ночевать придется? — обреченно спросил китаец.

— Придется. Главное, во сне вниз не упасть, — я присел на камень, и тут же чуть не подскочил на месте от глухого воя собственного, напомнившего о себе желудка. — Кстати, у вас пожрать чего-нибудь не найдется?

Как показывает практика, пока ты ищешь, что покушать, кто-то находит тебя раньше. Не успели мы обрадоваться, что избежали одной опасности, как тут же появилась другая.

— Все осталось в избушке, — ответила Мафую.

— Плохо. Будем, как в пиратских романах, кушать самого бесполезного. Сеня, ты сколько весишь?

— А что это вон там? — кузнец не услышал вопроса, он смотрел совсем в другую сторону. Мы посмотрели туда, куда он показывал.

Бесконечно можно смотреть на три вещи, и огонь одна из них. Так и огненная река приковывала взгляд, вводя в ступор, откуда всегда сложно выйти. Но если очень долго смотреть в бездну, то не ровен час, когда бездна посмотрит в ответ. Поверхность лавы словно вспучилась, на мгновение оттуда показалось что-то большое, изогнутое и явно невоспламеняющееся, и тут же исчезло. Опять показалось, и опять исчезло из виду. Потом опять появилось, намного ближе, чем раньше. Что-то приближалось к камням, на которых мы нашли убежище.

Не отрывая взгляда от огненной реки, мы ждали. И дождались — из ее самых глубин выскочила высоко вверх в воздух громадная рыбина. Все ее тело было соткано из огня (причем соткано так неплотно, что местами просвечивалось) — и туловище, и хвост, и плавники, и даже треугольный плавник на спине. Перевернувшись в воздухе с грациозностью дельфина, она пронеслась над камнем, прямо над нашими головами, обдавая нас нестерпимым жаром, а потом погрузилась обратно в лаву, словно растворившись в ней. У нас отвалились челюсти.

— Лавовая акула, — Мафую, как всегда, с точностью определила вид и название неизвестного существа. — И даже не одна.

Действительно, не успела первая рыбина исчезнуть, как с той стороны, откуда она появилась, приблизилась вторая. Между тем первая развернулась, и вдвоем они начали описывать круги вокруг камней — ну точь-в-точь обычные акулы, окружившие лодку, на которой сидели несчастные моряки. Время от времени то одна, то вторая выпрыгивала и делала пируэты с необыкновенной легкостью, словно красуясь перед зрителями. Я с трудом расслабил сведенные напряжением мышцы.

— Ну, подумаешь! Захотелось рыбкам поиграть. Не съедят же они нас, правда?

— Съесть-то, конечно, не съедят, — согласилась Мафую. — А вот сжечь заживо — запросто смогут.

Не успела она это сказать, как вторая рыбина (а может, та же первая) сделала новый прыжок через камень, и намного ниже, чем предыдущий. Мы все едва успели пригнуться, но все равно сверху посыпались искры, и запахло палеными волосами. Стало ясно, что следующий прыжок либо смахнет нас с камня прямо в лаву, либо заставит воспламениться непосредственно на нем. Думаю, что второе.

— Так, ну это уже ни в какие ворота! — озлобился Лю. — Маузер, ты что такое натворил, что нас таким оригинальным способом хотят спалить к ебеням?

— Ну… — напоминать, что я меньше, чем за сутки, сбил два звездолета, я не стал. — Наверное, все дело в карме. Я ее постоянно забываю чистить.

Самое обидное, что нам даже защищаться нечем. Лавовые акулы к пришельцам никакого отношения не имеют, это наш, так сказать, родной феномен. Даже если пуля будет помечена крестом, она просто пройдет сквозь огненное тело насквозь, и шлепнется в лаву, не причинив никому никакого вреда. Та же фигня и с моими стрелами, и с ножами Мафую. На этот раз природа точно знала, как заставить нас чувствовать себя беззащитными. И все мои товарищи это тоже прекрасно поняли.

— Наверное, это действительно конец, — сказала маленькая охотница, словно прочитав мои мысли. — Мы попали.

И нашла своей маленькой ладошкой мою ладонь, а потом сжала — нежно, почти ласково. Лю вздохнул, Салам вяло выматерился, Лобанов… перекрестился. Да, оказывается, у него тоже есть какие-то религиозные чувства. Лавовые акулы нарезали круги, забавляясь перед охотой. Зуб даю, сейчас они прыгнут вдвоем, и обрушатся на нас своей общей огненной мощью, после чего, как я уже предсказывал ранее, от нас останутся только обугленные останки. Вот тебе и прямой путь в Ад. На Рай-то я уже давно не надеялся — нечего мне там делать, да и скучно будет. Слишком уж беспокойная у меня натура для того, чтобы превратиться в ангела.

Что-то упало сверху, задев меня по плечу. Я не обратил на это внимания — в такие моменты не отвлекаешься от мелочи. Но зато услышал, как Салам издал удивленный возглас, и все вокруг меня резко задрали головы вверх. Тогда и я посмотрел. То, что задело меня по плечу, оказалось канатом — а спущен он был с небесно-голубой, зависшей в небе над нами сигарообразной хреновины знакомого вида. Которая не была ничем иным, кроме как дирижаблем Ника и Багиры. Тем самым, на котором мне уже довелось прокатиться.

Кинув взгляд на лавовых акул, мы все гурьбой бросились к канату. Едва пять пар рук успели вцепиться в него, как он дернулся вверх, поднимая нас над камнем, и над Котловиной. Акулы прыгнули, но запоздали самую малость — огненные пасти только и сделали, что щелкнули возле наших ног, к счастью, мы успели их поджать, спасая от страшных ожогов высшей степени. Сверху прорезался усиленный мегафоном голос Ника:

— Эй, там, внизу! Держитесь крепче, поднимаю на борт!

Глядя на лаву, на камень, который только что чуть не стал местом нашей гибели, на акул и на проклятую Котловину, я чувствовал, как слезы бегут у меня из глаз. Это было самопроизвольное, неконтролируемое явление, эмоциональные последствия, если можно так сказать. И кто сказал, что настоящие мужики не плачут? Посмотрел бы я на вас в такой ситуации, умники диванные.

Глава сорок шестая: Бой над Котловиной (продолжение)

Невозможно было описать наши чувства, когда мы снова оказались на борту дирижабля, в полной безопасности. Мы обезумели, и радовались, как дети, обнимаясь, крича во всю глотку, показывая Котловине сверху средние пальцы, и прыгая на месте. Даже Мафую — невозмутимая, никогда не проявляющая никаких эмоций Мафую — улыбалась во весь рот своей приятной улыбкой. Уж сколько раз мы были на волосок от смерти, но этот раз был каким-то особенным, очень острым, что ли. А от того и спасение было по-особенному сладким.

— Я вижу, вы, как были дикарями, так и остались, — заметила Багира. — Хватит уже кричать, а то вышвырну вас обратно в лаву.

Я замер, сидя на полу, и глядя на нее снизу вверх. Кошкодевочка опять была в своем охотничьем костюме — в черном, обтягивающем комбинезоне, который был на ней в день нашей первой встречи. И снова над ее головой торчали симпатичные кошачьи ушки, пальцы украшали когти, а сзади торчал пушистый хвостик. А одним своим взглядом зеленых, с вертикальными зрачками глаз, она вообще пригвоздила меня к месту.

— Прости, — наконец, выдавил я из себя. — Ну, бойцы, вы что устроили? Как дети, честное слово!

Салам, Лю и Лобанов потупились, Мафую пожала плечами. За спиной Багиры возник Ник — в нарядной белоснежной капитанской форме с золотыми нашивками.

— Привет, — протянув мне руку, он рывком поставил меня на ноги. — Я вовремя, да?

— Ты даже не представляешь, насколько ты вовремя, — я хотел хлопнуть его по плечу, но удержался. — А вы что, мимо пролетали?

— Да нет, мы как раз за тобой, — Багира лениво потянулась. — Услышали, что ты отправился в это место, и поняли, что без нас ты не справишься. Как и в прошлый раз.

Я моргнул, озадаченный ее словами.

— В каком смысле?

— Верховный Совет исчез, — кратко объяснил Ник. — Не выходят на связь, и никто про них ничего не знает. По всем базам паника поднялась, а пришельцы еще и напали на тринадцатую, похитили Дашу и Никольского. И еще одного человека, священника, организатора массового бунта.

— Тогда вояки попытались взять все под свой контроль, и успокоить население, — продолжила Багира. — А Кудасов вышел с нами на связь, и рассказал… точнее, пересказал то, что ему рассказал ты. Ну, мы сразу сообразили, что ты опять задумал какую-то бредовую затею, прыгнули на дирижабль, и на всех парах рванули сюда.

— Короче, Асмодей напортачил, — закончил Ник. — Испортил всю свою игру. Видимо, они все же убрали советников, но зато объявили самим себе войну. Теперь вояки, да что там, вояки, все люди на всех базах готовы в случае появления пришельцев дать им жесткий, пусть даже смертельный, но отпор.

— А кое-кто еще и рассказал обо всем поселенцам, и поселенцы тоже схватились за оружие. Короче, вся планета готова к войне. Все уже в курсе и про рабство, и про предательство советников, и про все остальное.

Открыв рот, я слушал все это, не веря своим ушам. В голове не укладывалось, слишком много информации для моей уставшей умственной системы. Но кое-какую мысль мне удалось зацепить.

— А как вы узнали, что мы здесь? Я ведь Кудасову не говорил, куда мы отправляемся!

Ник и Багира переглянулись.

— Да, без помощи мы бы не справились, — согласилась кошкодевочка. — Но помощь пришла сама, не дожидаясь приглашения. Граф твой постарался.

— Какой еще нахрен… твою же мать!

Последнее вырвалось у меня на автомате. Потому что только сейчас я заметил, как за спиной Ника стоит некий перс — в щегольском дворянском костюме шестнадцатого века, в начищенном цилиндре, белых перчатках и с тростью в руке. Граф Алексей Густав-Вяземский, полу-человек, полу-призрак, подаренный мне королевой монстров, приподнял цилиндр.

— Приветствую, господин Маузер. Рад видеть вас в добром здравии.

Я уставился на него, потеряв дар речи. А когда дар речи вернулся, повернулся к Мафую.

— Ты?!

Она молча кивнула.

— Короче, он явился, и рассказал, где вы находитесь, — объяснил Ник. — И про космодром, и про аномальную зону. И… про еще кое-что. Но это уже ваше, личное.

И подмигнул мне, едва заметным кивком указав на Багиру. Та слегка покраснела, и отвела взгляд.

Ну, Мафую! Ну, хитрожопая! С самого начала все держала на контроле! И свою игру вела! Специально устроила, чтобы мы с Багирой снова встретились. Ну, я ее… я ее… материться хочется, как я ее.

— А откуда вы знаете, что Верховный Совет исчез? — спросил Лю, тоже начав кое-что понимать. — Может, они просто прячутся.

— Может, и прячутся, — согласился Ник. — В любом случае, человечество подняло против них восстание. Особенно постарались люди того самого святоши, который вместе с Дашей и Никольским с тринадцатой базы испарился. Теперь там все в состоянии хаоса, никто не знает, что делать, привычный режим нарушен. А у вас тут что происходит, кстати?

Я устало вздохнул. Существуют вещи, которые намного важнее такой колоссальной проблемы, как война с пришельцами. Например, обед, а также лечение — после лавы моим друзьям еще месяц придется мазью от ожогов натираться. И настоящий лидер всегда должен думать о тех, кто рядом, и пострадал вместе с ним. Ну, и о себе тоже не забывать.

— Давай ты нас покормишь, и дашь привести себя в порядок, а потом уже поговорим.

— Ок, а лететь куда? Не хочется мне висеть над этой Котловиной, раз тут космолеты туда-сюда шастают.

— Там, за сопкой с восточной стороны, находится избушка. В ней наше оружие и снаряжение. Туда и лети.

— Понял, — он двинулся в носовую кабину управления. Багира сморщила носик.

— От кого это пахнет? — подозрительно спросила она.

— От нас всех, — мрачно ответил Салам. — Там такая ситуация была, нах., что без этого никак не обошлось.

— Думаю, второй раз показывать, что и как здесь устроено, вам не обязательно, — заметила кошкодевочка. — Будьте, как дома, только уж пожалуйста, опять катастрофу не устраивайте, ладно?

— Постараемся вести себя хорошо, — пообещал я, пряча улыбку. — Пошли, братва.

******************

Оказалось, что все наши вещи, которые мы оставили здесь в прошлый раз, так и сохранились в трюме дирижабля. Поэтому мы нашли в каютах свои охотничьи спецовки, и с удовольствием сменили на них зимний военный камуфляж. А уж как мы жрали в четыре с половиной горла в столовке дирижабля — любо-дорого смотреть! Стюард-робот по имени Марвин только и успевал, что обслуживать.

— М-м-м! — я впился зубами в мясо, нетерпеливо разрывая его, словно оголодавший хищник. — Не знаю, как вы, а я сейчас быка бы съел, вместе с рогами и копытами.

— Сильно проголодался? — сочувственно спросила Мафую. Именно она была половиной пятой глотки, потому что всегда ела меньше всех. Наверное, фигуру берегла.

— Да не то слово! Не поверишь, мне всю ночь деликатесы снились, чуть не спятил.

— Хм! А что тебе мешало зайти в настройки своего тела, и отключить на некоторое время чувство голода?

Я так и замер с непрожеванным куском во рту.

— То есть?

— То есть, ты мог сделать так, чтобы организм требовал пищу, но ты бы этого не чувствовал. Просто слабел бы, вот и все.

— Откуда ты знаешь?

— Забыл, что у нас целый год был собственный андроид? Я-то, в отличие от тебя, все детали подмечаю.

Вот же блин! Я кивнул, прожевал, и встал из-за стола.

— Извините, друзья я на минуточку, — вышел в коридор, и, не в силах больше сдерживаться, рухнул на колени, колотя кулаком по стальной переборке. — Сука, сука, сука, сука, сука!!!!!

К тому времени, как мы закончили восстанавливать силы, Ник привел дирижабль обратно к избушке, снизился на безопасную высоту, и пришвартовался, привязав тросы к деревьям. А когда я посмотрел вниз, через иллюминатор в каюте, то обнаружил, что вокруг избушки пылает целая дюжина костров! А вокруг расположилось целое войско в пятнистом охотничьем камуфляже, специально утепленном для зимних условиях. И на рукаве у каждого — три желтые, перекрещивающиеся «О». С ума сойти!

— Когда я сказал Кудасову, куда мы отправляемся, он тоже решил сюда выдвинуться, — объяснил Ник, зайдя в каюту, и поймав мой обалдевший взгляд. — Сказал, что если уж и устраивать засаду на Асмодея, то только с мощным подкреплением.

— Да ладно! Хочешь сказать, он поверил в мою историю?

— А куда ему деваться? Твоя история теперь — единственное логичное объяснение всему происходящему. Так что, Маузер, не зря ты страдал.

— Спасибо, успокоил. Дальше что?

— Спустимся — узнаешь. Пошли, герой!

Надо сказать, меня насторожило его дружелюбное отношение. Конечно, расстались мы не врагами, но и не лучшими друзьями точно. К тому же, я за последнее время уже перестал доверять кому-либо, даже самому себе.

Наше появление было встречено аплодисментами. По пути к Котловине Кудасов соединил свой отряд, с которым мы уже виделись в джунглях, с другим отрядом, и, объединив оба, создал третий, оставив в нем только тех охотников, что имели статус «профи», также добавив некоторых, которые могли оказаться полезны. Помимо прочих, здесь были Дед, Ахилл, Карлсон, Трегуб, Пироман, изобретатель Кин Дао, Сержант, и еще много ценных кадров, с каждым из которых я вместе не один литр водяры… пардон, не одного монстра завалил. Плюс мы пятеро, да еще Ник с Багирой и графом.

Когда я сошел с дирижабля, грянуло дружное тройное: «Маузер! Маузер! Маузер!». Охотники снова радовались тому, что видели своего любимого командира. Признаться честно, я опять почувствовал, как у меня на глаза наворачиваются слезы. А ну, соберись, тряпка!

— Ну, хватит, хватит, — Кудасов встретил довольно угрюмо. — Живы?

И окинул нас пятерых — обожженных, потрепанных, и смертельно уставших от эмоционального перепада — коротким, ничего не значащим взглядом.

— Так точно, все живы, Никита Никитич! — отрапортовал я, нарочито подчеркивая, что он теперь здесь главный, а я так, случайный гость.

— Хорошо. Маузер и Вектор — за мной, остальные пока могут подождать здесь.

Ник пристроился рядом, и вместе мы прошагали за Кудасовым к избушке. За день отсутствия в ней произошли кардинальные изменения — был поставлен раскладной стол, заваленный картами и записями, а все наше оружие и снаряжение, ранее просто сваленное в углу одной кучей, вдруг оказалось распакованным, и аккуратно разложенным. Вдобавок, на стене висел на крючках экран видеосвязи.

Прикрыв дверь, Кудасов подошел к столу, и начал перебирать карты и записи, ища нужные. Глядя на него со спины, я сразу понял, что он чувствует. Никита Никитич очень не любил признавать, что он был неправ — потому что, как принципиальный, честный и преданный мундиру вояка он был прав всегда на сто процентов. Он действовал по инструкциям, а в них никогда не бывает ошибок; если же ситуация требовала самостоятельного принятия решений, то он действовал в интересах людей, которых защищал, и Верховного Совета, которому подчинялся. Его никогда не грызла совесть за то, что в своей нелегкой военной карьере он сделал что-то, идущее в разрез с установленными принципами. А теперь ему было очень тяжело приносить мне свои извинения за то, что не поверил мне, пойдя на поводу у собственных же принципов. Думаю, он просто сделает вид, как будто ничего и не было, как будто он не хотел меня арестовать за оскорбление Верховного Совета, и не доказывал недавно с пеной у рта, что все мои догадки — чистейшей воды абсурд психически нездорового человека. Тяжело было на душе Никите Никитичу, ох, как тяжело!

— Что ж, — найдя, наконец, нужный документ, полковник развернул его на столе. Это оказалась бумажная карта, на которой во всех подробностях был изображен регион аномальной зоны. А красным пунктиром на ней была обозначена Котловина, и стоял восклицательный знак. — К сожалению, знаем мы об этом месте немного. Только то, что здесь никто не живет последние сто пятьдесят лет. И здесь не водятся монстры — и вообще, не водится никакая живность. Мертвая, ледяная пустыня.

Очевидно, рассказывалось это Нику — я и так уже знал, третий день уж тут торчу, как проклятый.

— Однако, несмотря на то, что весь регион — опасный участок, здесь есть три района наиболее опасных, — продолжил Никита Никитич сухим, монотонным голосом. — Первые два я обозначил крестиками — один слева от Котловины, протяженностью около полукилометра, второй — почти на границе аномальной зоны, протяженность около двух километров. Третий — сама Котловины. Эти участки называются «темными пятнами», потому что порой в них происходят вещи, которые иначе кроме, как мистикой, не назовешь. Примеры — нарушение течения времени, ограниченность передвижения в пространстве, самовнушение или гипноз, необъяснимые природные явления, а также воздействие на психику человека, порой приводимое к тяжелым последствиям…

Я дернулся, но промолчал. Это не был камень в мой огород, просто краткая информация.

— А с недавних пор учеными было открыто еще одно свойство самой Котловины, — Кудасов показал на гигантскую впадину, используя вместо указки собственный указательный палец. — Нарушение в ней законов природы позволило сгенерировать внутри атмосферу, легко поддающуюся воздействиям гиперпространственных космических излучений. Таким образом, Котловина в любой момент может стать точкой сжатия, которое приведет к возникновению в ней черной дыры, необходимой для создания космического портала. Это значит, что на всей планете это единственное место, где корабли пришельцев могут открыть дверь, и легко влететь на Землю… откуда они до этого вылетели.

— О, как! — Ник потер подбородок. — Неплохо придумали.

— Верно подмечено. К тому же, космодром находится вдали от посторонних глаз, и никому в голову не придет его здесь искать. Больше бы искали в печально известной зоне 51, чем здесь, — Кудасов покосился на меня. — Но, благодаря стараниям Маузера, мы получили ключ, благодаря которому можем запереть двери.

От его жуткой, не предвещающей ничего хорошего улыбки, у меня мороз прошел по коже.

— Так, минуточку! Вы что, хотите тут все, нахрен, взорвать ядерным взрывом, я правильно понял?

— Это крайние меры, которые будут применены лишь в самом исключительно случае, — успокоил полковник. — Пока же мы рассматриваем другие варианты. Среди них — изменение атмосферы внутри Котловины, организация засады с целью переговоров, постройка военной базы в качестве пограничного укрепления, и так далее.

— Мне кажется, базу здесь строить как-то… долго, — заметил Ник. — Или нет?

— Условия для постройки, конечно, не самые благоприятные — рельеф здесь неровный, сопки тоже здорово мешают. Единственный вариант — построить базу непосредственно вокруг самой Котловины, заперев ее изнутри. И оцепить воздушное пространство так, чтобы мышь не проскочила.

— Все равно, долго.

— Поэтому база будет строиться только в тогда, когда мы найдем решение конфликта, — ответил Кудасов. — Если мы отгоним этих пришельцев, придется позаботиться, чтобы другим не пришло в голову заглянуть в гости. Пока же нам нужен более простой, а самое главное — более быстрый вариант. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что у нас каждая секунда на счету. Да, Маузер?

Не ожидая прямого обращения к своей персоне, я позволил себе расслабиться. Можно даже сказать, на меня накатила сонная лень — после сытного обеда всегда так, особенно, если перед этим ты бегал и прыгал, как горный козел. Так что, я не успел должны образом среагировать, и, застигнутый врасплох, всего лишь пожал плечами, выдавив:

— Да нет, наверное.

Вот он, знаменитый парадокс русского языка. Три слова, каждое из которых противоположно другому по значению, но все вместе образуют фразу, которая понятна даже ребенку.

— Объясни! — нахмурился Кудасов. Пришлось шевелить мозгами.

— Конечно, время поджимает, но не настолько. Раньше пришельцы действовали быстро, потому что были уверены в своем успехе; теперь же они убавят обороты, и начнут тщательнее продумывать дальнейшие шаги.

— А что изменилось? — поинтересовался Ник.

— Ну, например то, что я нашел способ, как их мочить, — сказал я скромно, без лишнего бахвальства. — И уже сбил два их корабля, а также расстрелял двух летчиков.

Конечно, кое-что в моих словах было враньем — это ведь не я нашел способ, а Ворон мне его подсказал. Но все равно, до остального я ведь додумался, правда? Ах, блин, нет, додумался Лю! Короче, пусть будет так, будто я один тут самый умный.

— Так что, теперь пришельцы поймут, что на Земле не только тупые лохи, на которых можно запросто заработать, а есть еще и люди с яйцами… пардон, с зубами.

— И что это за способ? — Кудасова мои слова не убедили, он верил только сухим, твердым фактам.

— Не поверите — крест.

— Крест? — Ник нахмурился. — Православная церковь, в смысле?

— В смысле, обычный крест, нацарапанный на каждой пуле или снаряде. Если хотите, покажу, у моих друзей еще остались такие пули. Выносит пришельцев на раз!

— И как это вы, интересно, додумались до такого? — осведомился Кудасов. Пришлось нехотя сказать ему частичную правду:

— Встретили здешних солдат с двенадцатой базы, они и рассказали.

— Тогда понятно, — не знаю, что ему было там понятно, но полковник опять склонился над картой. — В таком случае, предлагаю немедленно вооружить всех наших охотников способом, предложенным Маузером. И ждать появления следующего корабля. А как появится — взять его на прицел, и сообщить, что он будет уничтожен, если его пилоты немедленно не пойдут на переговоры с жителями планеты Земля, интересы которых будем представлять мы втроем. Я — как офицер Верховной Армии, и вы — как специалисты в области защиты планеты от неизученных органических форм жизни.

Ник на мгновение поежился, ощутив всю тяжесть ответственности. Я его прекрасно понимал. Мочить монстров за деньги — одно, а защищать сразу всю планету — совсем другое.

— Простите, Никита Никитич, может, позвать кого-то из генералов? — неуверенно предложил лидер команды «Б.О.Л.Т.». — Или ученых, специалистов по инопланетянам. Мы же просто охотники, это для нас слишком сложно будет.

— Не волнуйтесь, все генералы и ученые уже создали Особый Комитет, который сейчас заседает на тринадцатой базе, — на мгновение губы Кудасова тронула мрачная улыбка. Так улыбается солдат на передовой, когда думает о кабинетных крысах, что сидят где-то в безопасности, и строчат бумажные инструкции, совершенно не представляя себе истинное положение вещей. — Любой наш поступок будет согласован непосредственно с ними.

— А Верховный Совет? — спросил я.

— На время их отсутствия все глобальные вопросы тоже будет решать Особый Комитет.

— А нельзя ли мне тоже место в этом Комитете устроить? Я просто уже давно хотел высказать свое мнение по кое-каким вопросам. Например, питание в заводской столовой на шестой базе. Там такой чай подают, что больше на ослиную мочу похоже! — Кудасов молча, не мигая, смотрел на меня. Ему было не до шуток, он кожей чувствовал огонь назревающей войны. — Ладно, понял, молчу.

— Согласно решению Особого Комитета, мы назначены в качестве переговорщиков с пришельцами. Задача — убедить их оставить нашу планету в покое, и вернуть заложников. Максимум — оставить планету навсегда, и больше никогда не появляться, минимум — прекратить иметь на нас виды в качестве рабов, и, начать сотрудничать в плане совместного светлого будущего.

— Заложники — это Даша, Никольский, и отец Илларион? — уточнил Ник.

— И они тоже.

— А есть другие?

— Пока неизвестно, но могут обнаружиться.

— Я извиняюсь, господин полковник, сэр! — я не удержался, и поднял руку. — Разрешите мне высказать свое мнение?

— Говори, — разрешил Кудасов.

— Видите ли, среди пришельцев есть тот, кто фактически виновен во всех наших бедах. Его зовут Асмодей, и, если позволите сказать, он — редкостная мразь. Раньше работал на шестой базе, создал королеву монстров, а когда она сбежала, озлобился на Верховный Совет, и решил им всем отомстить. Короче, я так думаю, что минимум — это или грохнуть его, или потребовать, чтобы он вернулся на Землю, и понес заслуженное наказание, суть которого состоит в том, чтобы грохнуть его здесь под видом публичной казни.

— Публичная казнь? — удивился Ник. — Это еще зачем?

— Чтобы другим неповадно было.

— Это какая-то дикость! Мы в каком веке живем? Смертные казни давно отменили!

— Ага, и к чему это привело? Асмодей, Координатор, генерал Смирнов, и еще куча других, которых надо бы поставить к стене, и расстрелять, без суда и следствия.

— Если мне не изменяет память, двоих последних ты сам и убил.

— Потому что заслужили.

— Никто никого убивать не будет, — Кудасов слегка повысил голос, прекращая наш спор. — Согласно политике Верховного Совета, каждая человеческая жизнь ценится больше всего, и никто не имеет права отнимать ее даже из-за совокупности накопившихся грехов.

— Тогда разрешите еще одно слово, сэр полковник. Я охотно поверю, что пришельцы не имеют к нам личных претензий, и просто хотят за наш счет набить собственные карманы — но, зная Асмодея, я могу предсказать, что он не успокоится, пока не найдет новый способ нам всем подгадить.

— Это уже не наша забота. Наша задача — предотвратить войну. С личностью по имени Асмодей, кем бы он ни был, будут разбираться другие люди.

Пришлось мне прикусить язык. Гребанные армейские протоколы! Ни на миллиметр не дают сдвинуться дальше тех границ, что в них прописаны. И, конечно же, потом окажется, что всю грязную работу, как всегда, сделал я.

— Вернемся к Котловине, — Кудасов снова склонился над картой. — Поскольку вы у нас специалисты по выживанию в джунглях, то распределим сектора поровну между собою. Маузер берет северную и восточную сторону Котловины, я — западную и южную. Ник со своим дирижаблем закрывает воздушное пространство.

— А может, ваш Особый Комитет лучше парочку истребителей сюда пришлет? — предложил Ник с затаенной надеждой. — А то я свой дирижабль только позавчера из ремонта забрал.

— Суть в том, что мы не должны демонстрировать слишком внушительное вооружение. Только показать, что у нас есть, чем защищаться. Если же мы покажем себя агрессивной расой, готовой сразу начать палить по всему, что движется — мы можем спровоцировать пришельцев.

— А, ну да, — я хмыкнул. — Хваленое дипломатическое искусство превратить врага в друга. Может, нам еще им хлеб-соль предложить?

— Посмотрим по ситуации.

— А не проще нарисовать на дне Котловины гигантский крест, и закрыть их дверь в пространстве на глухой замок?

— Тогда они найдут другой способ попадать на Землю, и все продолжится, как было. Мы должны прекратить все здесь, пока есть возможность.

В общем, у меня сложилось впечатление, что эти умники в Особом Комитете, мягко говоря, перемудрили. Хотят и на елку влезть, и орешки не уколоть. И пришельцев отогнать, и войны избежать, а если получится, то еще и с этого что-то поиметь во благо человечества.

— Задача ясна? — спросил Кудасов.

— Всего только один вопрос. Ничего, что я как бы предатель, преступник, террорист, и вообще, по обвинению следствия, работаю на пришельцев?

— Успокойся, Маузер. В свете новых событий твои преступления приняли другой оборот. Прокурор Сэя, которая тоже состоит в Особом Комитете, уже подала хотадайство о том, чтобы переквалифицировать твое уголовное дело в другое, с менее суровым наказанием. Конечно, за четвертую базу и королеву монстров ты еще свое получишь. Но все остальное тебе пока что прощается. Кроме того, ты частично восстановлен в прежней должности, и теперь являешься внештатным советником Особого Комитета и охотником-стажером «Моей обороны» с общим окладом в три тысячи баллов за месяц и местом проживания на тринадцатой базе.

— Нет уж, я хочу, чтобы с меня сняли полностью все обвинения, и чтобы Сэя за мной больше не гонялась.

— Я в тебя сейчас стрелять начну.

— Все-все, советник так советник. В конце концов, это звучит лучше, чем преступник. Но насчет стажера — это вы, конечно, перегнули. Я эту компанию с нуля создал, какой к чертям стажер? И как я буду на должности стажера командовать другими охотниками?

— А ты и не будешь командовать, — ответил Кудасов. — Главным по твоему сектору я назначу другого человека. Ты всего лишь будешь, как и раньше, следить за своими разгильдяями, и делать вид, что вы все хоть как-то работаете.

— Вот щас обидно было.

— Не сомневаюсь. Если задача ясна, то, прежде всего, нужно провести воздушную разведку, осмотреть Котловину сверху. Мы втроем, и еще два человека на ваше усмотрение. Готовность десять минут, жду вас возле дирижабля.

Он подхватил карту, и еще какие-то бумаги, и вышел. Ник послал мне многозначительный взгляд.

— С возвращением!

— Пошел ты… Лучше скажи, чего это вас всех так переклинило?

— Если хочешь знать, я с самого начала был на твоей стороне.

— И поэтому исчез сразу, как получил деньги за свой дирижабль.

— Просто я торгаш, — Ник пожал плечами. — Если есть выгода — я участвую, если есть проблемы — я сваливаю. А с тобой всегда одни проблемы. Но сейчас, когда появилась выгода, я с удовольствием протяну тебе руку дружбы, и попрошу не обижаться за прошлое. Идет?

— Выгода в чем? — кисло спросил я. — Вписать свое имя в историю, как переговорщика с пришельцами?

— Ну, знаешь, от этого тоже не абы какая выгода! Да и ты, кстати, не лучше. Ты же монстров начал мочить исключительно ради того, чтобы разбогатеть. А я, может, тоже дом хочу. И мулатку-горничную в подарок.

— А как же твоя песня про благородство, защиту людей, исполнение мечты детства?

— Теперь, когда ВС исчез, одно другому не мешает.

— Ясно все с тобой. Хорошо, будет тебе дом, и мулатка в подарок, — двинувшись было к двери избушки, я вдруг вспомнил о кое-чем важном, и обернулся. — Кстати, пока не забыл: будешь Сатурном.

Ник нахмурился.

— Каким еще, нахрен, Сатурном?

*****************

Кудасов слов на ветер не бросал. Через пятнадцать минут дирижабль уже бесшумно скользил в воздухе над Котловиной, направляясь к ее дальней точке. В носовой кабине управления находились пятеро человек — сам полковник, мы с Ником, и Багира с Мафую: первая со стороны Ника, вторая с моей стороны. Все-таки, маленькая охотница тоже хороший спец, и вполне может дать дельный совет.

Несмотря на то, что теперь я мог с удовольствием осмотреть сверху то место, которое чуть не стало моей могилой, мне было не до того. Все мои мысли занимало исключительно политическая амнистия. А больше всего — тот факт, что Сэя взяла на себя смелость скостить часть моих грехов, хотя при первой встрече называла меня преступником, и обещала засадить в тюрьму. Неужели это благодарность за то, что мы заботились о ней во время скитаний по джунглям? Или она после нашей «случайной ночи» воспылала ко мне нежными чувствами, в ответ на которые теперь надеется получить взаимность? Блин, только бы первое, только бы первое! Не то, чтобы я имел что-то против самой Сэи, она девушка видная, красивая, а еще занимает хлебную должность прокурора, но.… Уж больно у нее характер крутой, еще хуже, чем у Даши. Чувствую, нелегко мне придется рядом с карающей дланью правосудия.

От размышлений меня оторвал голос Кудасова:

— Маузер, откуда взялась лава?

— Без понятия, — честно ответил я. — Взялась себе, и взялась. Наверное, это одна из тех странностей «темных пятен», о которых вы упоминали.

— А ты еще предлагал крест нарисовать, — хмыкнул Ник. — Тут и без него вон, что творится!

Сидящая в своем кресле Багира мягко, по-кошачьи, потянулась, и встала.

— Если не возражаете, я отойду на пару минут.

— Иди-иди, — рассеянно согласился Кудасов, который, вооружившись биноклем, уже осматривал каждый метр Котловины, не упуская ни единой мелочи.

Мафую ткнула меня локтем в бок. Я вопросительно посмотрел на нее, а она закрыла левый глаз, и кивнула головой в сторону кошкодевочки. Мол, чего стоишь, лопух, иди, поговори с ней. Я послал ей свирепый взгляд: мол, не лезь, сам разберусь. Она на миг закатила глаза, и вздохнула. Это было уже издевательством, которое я стерпеть не мог.

— Я тоже отойду, если вы не возражаете.

— А ты куда? — подозрительно спросил Кудасов, оторвавшись от бинокля, чтобы посмотреть в мою сторону.

— Так, это… покурить.

— Ты же не куришь, — напомнил Ник.

— Да? То-то я думаю, какое странное желание… Короче, можно мне просто отойти, без объяснений?

— Еще раз в трюм сунешься — сразу выкину с дирижабля, — предупредил капитан воздушного судна.

— Учту.

— И не задерживайся там слишком долго.

— Постараюсь.

По иронии судьбы, Багиру я нашел как раз в трюме — она делала вид, что проверяет огнетушитель, хотя на самом деле просто бесцельно слонялась туда-сюда. Как пить дать, ждала, что я приду — потому что тут же обернулась, а ее глаза зажглись странным огоньком. Как у девушки, что назначила парню свидание, а теперь обрадовалась, что он пришел, хотя уже и не надеялась.

Но Багира не была бы Багирой, если бы сразу выложила все карты на стол. Потому что недовольно спросила:

— Тебе чего?

— Поговорить.

Я бы тоже не был бы сам собой, если бы сразу обо всем рассказал. С Кирой было проще, а тут — не знаешь, чего ждать. То ли пощечину влепит за все хорошее, то ли на шею кинется. Кошка же, она непредсказуемая.

— Ну, говори, — разрешила Багира.

— Ну, значит…. — я набрал полную грудь воздуха, старательно пытаясь подобрать слова. И тут, как назло, опять вмешался сломанный плеер.

Щелк!

— В этот вечер снова ждет тебя другой… — затянул глубокий, мелодичный голос. — Это он украл любовь у нас с тобой…

Я выдавил из себя судорожную улыбку, и стукнул ладонью по груди. Не помогло. Щелк!

— ….есть приятное обстоятельство: я люблю тебя — это здорово… — песня сменилась на другую, сразу сказав все, насчет чего я старательно подбирал слова.

Но проклятая железяка не остановилась и на этом. Щелк!

— Я же своей рукой сердце твое прикрою, можешь лететь, и не бояться больше ничего… — песня про черную луну в исполнении «Агаты Кристи» достойно завершила всю неловкость момента.

Багираизумленно подняла брови вверх, сразу став в сто раз красивее, чем раньше.

— Обалдел?

— Прости-прости, — рубанув ребром ладони по грудине, я добился того, чтобы воцарилась прежняя тишина. — Купил на свою голову! Ну, что еще сказать?

— Да, кажется, ты и так уже все сейчас сказал, — она смущенно закашлялась. — Жаль, у меня нет песен, чтобы вот так, оригинально, дать тебе ответ.

— А ты лучше своими словами.

— А, может, лучше действиями?

— Давай, — наступила решающая секунда. Все — или ничего. Моя судьба зависела от того, как кошкодевочка поведет себя сейчас.

Почему-то я был уверен, что сейчас она развернется, и уйдет, напоследок пробормотав себе под нос что-то насчет того, чтобы остаться друзьями, и не усложнять ситуацию. Даже представил, как это будет — и, чтобы не видеть, зажмурился. Хватило мне унижений, это я, пожалуй, пропущу.

И вздрогнул, когда медленно-медленно, робко-робко к моим губам прикоснулись другие губы. Мягкие, нежные, и невероятно вкусные. Но не успел я насладиться поцелуем, как Багира тут же отступила назад, пылая от смущения.

— Нормальный ответ? — спросила она, отводя взгляд.

Я облизал губы.

— Знаешь, если это опять галюны, навязанные аномальной зоной, то я даже не знаю….

— Кто-кто? — всякого она ожидала, но не этого.

— Или мне это просто снится? В общем, маловато для ответа. Надо бы еще ответить, более весомо.

В ее глазах вспыхнула радость. Оказывается, она не меньше меня боялась за свою судьбу.

— Еще ответить? — Багира снова приблизилась. — Хорошо.

Я напрягся… и совсем не был готов к тому, что ее ладонь с размаху соприкоснется с моей щекой, причем еще и с таким хлестким звуком. Я выдержал удар достойно, даже не дрогнул.

— Это за Сэю! — объяснила кошкодевочка.

— Согласен.

— А это за Киру! — второй удар был чуть пожестче, равноценно с провинностью.

— Справедливо.

— А это… это… за то, что напоил меня тогда! — третий удар был чуть послабее, но тоже вполне болезненный.

— Заслужил. Все?

— Все, — она подняла было руку, но потом передумала. — Считай, что это аванс.

— Если это аванс, то какая будет премия? — я рискнул, и нахально положил руку на ее талию. Она задрожала, но не отстранилась. Посмотрела в глаза:

— Только давай сейчас договоримся.

— Ну?

— Не все сразу, ладно? В прошлый раз мы немного… скажем так, поторопились. Да и я себя тогда, мягко сказать, не контролировала. В общем, давай не торопиться с этим делом.

— Если ты насчет секса (щеки Багиры прибрели алый румянец), то тогда ладно. Пусть все идет своим чередом.

— Вот-вот.

Пауза.

— Ну, а еще хотя бы один поцелуй можно?

— Нужно, — и она опять потянулась к моим губам….

В носовую кабину мы вернулись не скоро, и все присутствующие сразу повернулись в нашу сторону.

— Что-то вы долго, — ехидно заметил Ник.

— Да, извините, — кошкодевочка сделала слабую попытку махнуть рукой. — Мы там просто…

— Целовались, — закончила маленькая охотница, слегка изогнув уголки губ в улыбке. — Мы видели.

Я вздохнул.

— Мафую, ты когда-нибудь перестанешь меня подкалывать?

— Не-а. Потому что ты — животное похотливое. То одной предлагаешь, то другой.

В ее словах, кстати, был резон. Я и сам уже начал задумываться, что как-то в последнее время моя сексуальная активность перешагнула адекватную черту — за прошедший год я из скромного паренька, мечтающего о большой любви, превратился в полигамного самца, стремящегося попробовать на вкус каждую из встреченных им девушек, и заодно наверстать все, что упустил в прошлой жизни. Будем надеяться, что на Багире этот длинный список женщин, с которыми я волею случая вступал в интимную связь, благополучно закончится. А то ведь так и до беды недалеко.

Кстати, надо бы еще рассказать ей про ребенка от королевы монстров. Ну вот, считай, что уже в беду попал.

— На твоем месте, подруга, я бы за ним следила, — посоветовала Мафую кошкодевочке. — У него глаз постоянно влево косит.

— Может, вы уже заткнетесь, и отложите обсуждение личных проблем на другое время? — раздраженно осведомился Кудасов. — Лучше смотрите на Котловину, мать вашу!

Пришлось сосредоточиться на главном сейчас. Тем более, посмотреть было на что — с высоты океан лавы, покрывающий дно гигантской впадины, смотрелся куда круче, чем непосредственно изнутри нее. Я сверился с биологическими часами — прошло сорок минут, а значит, если верить моим расчетам, лава скоро должна исчезнуть.

— Как вы думаете, лава пришельцам летать дальше не помешает? — озаботился Ник, щелкая какими-то приборами.

— Да вряд ли, — отозвался я. — У их кораблей там такая защита, что лава им никакого вреда не причинит.

— Жаль. А кстати, когда будет следующий корабль?

— Я тебе справочное бюро, чтобы такое знать? Я всего два или три видел, и все они появились в разное время суток. Когда захотят, тогда и прилетят.

Глава сорок седьмая: В гостях у пришельцев, и снова появляется Даша

Прилетели они под вечер.

К тому времени лава исчезла, а мы всеми своими наземными силами оцепили Котловину со всех сторон. Салам и Лю показали остальным, как делать помеченные крестом пули, и за день мы сделали их в большом количестве, и для самого разного оружия, а получившийся запас равномерно распределили между всеми охотниками. К сожалению, мой личный опыт обращения с гранатометом пропал напрасно: современные гранатометы не предусматривают возможности нацарапать хоть на одном заряде хоть что-нибудь, даже паршивую черточку, не то, что крестик. Прогрессивная идея Карлсона сделать гранатомет, стреляющий крестами, так называемый «крестомет», не имела успеха из-за отсутствия чертежей проекта со стороны автора и дополнительного финансирования компании на такую херню. Впрочем, простые деревянные кресты мы тоже изготовили впрок, на всякий случай.

В засаде, даже в охотничьей, есть один главный недостаток: пока готовишься, время идет быстро, но вот когда все уже приготовлено, решено, замаскировано и закопано, наступает самое длинное и скучное время ожидания своей добычи. Хорошо еще, когда ты знаешь, когда именно эта добыча появится, а если не знаешь? Просто торчишь на одном месте, и ждешь, иногда чувствуя себя полным дураком. Не появится добыча — и окажется, что ты зря потратил время, хотя мог потратить его с пользой в другом месте.

Как бывший (но, надеюсь, еще и будущий) вице-президент самой крупной (и единственной) в мире охотничьей компании, я отлично знал про этот нюанс. Но не зря говорят, что влюбленные, в отличие от циников, часов не наблюдают. Растянувшись на снегу на звериной шкуре, и с удовольствием пожевывая хрустящую перченую луковицу, я предавался сладостным грезам: возвращение на прежнюю должность, долгожданное воссоединение с любимой женщиной, избавление от тирании Верховного Совета, в следствии чего власть наконец-то перешла к народу, который использует ее по уму, и, на фоне всего этого — счастливое будущее, где никто не будет от меня требовать слишком много, использовать в своих целях, и даст наконец-то реализоваться хотя бы в пределах личных желаний. А желаний у меня — ох, как много! Фура и прицеп, то бишь, вагон и тележка. И времени — всего лишь одна жизнь. Даст Бог, чтобы хотя бы половину успел сделать.

Вообще, мало кто перед смертью может похвастаться, что за свою жизнь успел сделать абсолютно все. Например, слетать в Барселону на недельку, или переспать с девушками-тройняшками (со всеми сразу), или превратить старенькие «Жигули» в гоночный болид, а потом выиграть на нем ящик пива… ну, и так далее. Наверное, у каждого завалялся в кармане такой список, который ты набрасываешь в уме, но вечно руки не доходят сделать хотя бы первый пункт. Лично я в своем первом пункте хотел бы написать о своих похождениях книгу. Да, а что? Чего вы ржете? Думаете, из меня писатель никакой? Да орфография вам в «Ворд», нормальная у меня будет книга! Уже и персонажей набралось, одна королева монстров чего стоит. И идей для сюжета достаточно, одно морское путешествие половину займет. И личных размышлений на три с половиной главы, каждая по десять страниц, накопилось. Книга, она же как изысканное блюдо — того добавить, с тем смешать, слегка поперчить, слегка посолить, по вкусу еще чего-нибудь положить. Вот, и у меня есть рецепт: взять основную сюжетную линию, смешать с большим количеством интересных персонажей (только не слишком много их намешать, а то читатели не разберутся, кто есть кто), добавить какой-нибудь красочный выдуманный мир, посолить любовной интригой, поперчить юмором (причем шутить должны все, а не только главный герой), по вкусу добавить эротические описания, либо подробные, либо краткие, и подать в красивой обложке с оригинальным названием. Классно ведь, скажите? Если бы еще только деньги на рекламу были…

Наверное, в какой-то момент я задремал, убаюканный теплом костра и мягкостью шкуры, на которой лежал. Даже натянул на себя другую шкуру вместо одеяла, подложив под голову вещевой мешок вместо подушки. Поспать перед боем — святое дело, особенно, когда за день ты ни разу не присел. И приснился мне… пляж. Не так уж и плохо, учитывая, что эта вечная зима в аномальной зоне уже в печенках сидит. Пляж, море, солнце. Багира, Даша и Мафую в купальниках, шашлыки, бухло, пляжный волейбол на раздевание. Теплое море, ласковые поглаживания волны, веселье и бесконечный отдых. И никаких пришельцев. Никаких при…

— Пришельцы! Летят! Быстро все по позициям!

Кто-то сдернул с меня шкуру-одеяло. Не открывая глаз, я дернул ногой, намереваясь заехать неизвестному в живот. Дайте поспать, твари, я за вас двое суток жопу рвал! Но неизвестный, ловко увернувшись, дернул меня за волосы.

— Мафую!

— Извини, но ты просил тебя разбудить, если что-то случится, — невозмутимо напомнила маленькая охотница. — Случилось.

И вот так всегда! Только приляжешь, как обязательно кому-то что-то от тебя понадобилось. Пришлось вскакивать, хватать мешок, напяливать на себя оружие, и быстро сматывать обе шкуры. Костер тушить уже некогда, так что обойдемся без этого. Держа в руках самострел, я кинулся вслед за Мафую к склону Котловины.

И снова днище гигантской впадины излучает призрачный зеленый свет неестественного происхождения. А вокруг, по краю, собрались охотники, расставленные небольшими группами на равных расстояниях друг от друга. Я попал в группу, которая состояла из меня самого, Мафую, Карлсона и Трегуба. Справа находились Лю, Салам, Пироман и Лобанов, слева — Ахилл, Дед, граф Густав-Вяземский и Сержант. Кудасов предусмотрительно оставил возле меня моих самых лучших ребят — прекрасно зная, что только я смогу с ними справиться. Вот только главным среди всех я в этот раз не был.

— Все здесь? — спросил Михевич, прохаживаясь от одной группы к другой, и старательно держась подальше от Мафую. — Оружие к бою!

Хороший приказ, но с кем воевать? Включив ночное зрение, я наконец-то увидел «угрозу из космоса». А теперь: внимание, вопрос! Как вы думаете, уважаемые читатели, сколько своих кораблей пришельцы прислали в этот раз? Один? Холодно. Два? Теплее. Бог любит троицу, знаете такую поговорку? Правильно, три! Целых три, мать их, долбанных черных «огурца» появились над Котловиной, двигаясь гуськом на небольшом расстоянии друг от друга. Так близко, что окружающие их грозовые тучи слились в одну большую, объединив корабли общей защитой. Наверняка решили в этот раз не рисковать, отправляя одиночные звездолеты. Мудрое решение, я бы поступил также.

Мафую ущипнула меня за руку, и кивнула головой в сторону юго-восточного угла Котловины. Над деревьями бесшумно поднималась серая в ночи громада дирижабля. Бортовые огни были выключены, Ник не хотел привлекать к себе внимание раньше времени. Сердце мое сжалось при мысли о Багире — а ну как эти звездолеты в первую очередь пальнут именно по дирижаблю? Вряд ли у Ника имеется настолько мощная защита от инопланетных пушек. Но менять что-либо я был не в силах, да и поздно уже.

— Внимание! — Михевич прижал к уху рацию, слушая то, что ему говорит Кудасов, расположившийся с другой стороны Котловины. — Понял! Огонь!

Молчание.

— Может, ты для начала скажешь, куда именно стрелять? — мрачно спросил Карлсон, окидывая военного не слишком дружелюбным взглядом.

— По кораблям стреляйте! — завопил Михевич. — По всем сразу!

Вопросительные взгляды в мою сторону. Я кивнул.

— Стреляйте, мужики.

Даже в темноте было видно, как Михевич побагровел от ярости. Возомнив себя великим командиром, наконец-то получившим целую армию, он совсем упустил из виду настроенный против него коллектив, в памяти которого было свежо воспоминание о прошлой стычке. Тем более что Карлсон, Трегуб и Пироман не упустили случая рассказать всем остальным про то, как неуважительно Михевич отзывался обо мне и Мафую, и какое наказание за это понес. Таким образом, коллективом втайне было принятое решение — демонстративно игнорировать военного, при случае показывать к нему презрение, а слушаться только меня, и никого другого.

— Обстреливаем один звездолет, перезаряжаемся, переносим огонь на другой, — уточнил я. — Начинаем с самого заднего, идем к переднему. Начали!

— Я так и хотел сказать, — пробурчал Михевич. Но его уже никто не слушал — застрекотали автоматы, закашляли карабины, залаяли винтовки. Не стреляли только граф Густав-Вяземский и Мафую, а вот все остальные палили от души, всаживая пулю за пулей. С другой стороны Котловины тем же занимались и охотники Кудасова. Половина стреляла крещеными пулями, половина — обычными, но эффект был охренеть, какой разный. Когда в темную, окружающую «огурец» тучу попадала обычная пуля, то она просто исчезала, не оставляя и следа; а в том месте, куда попадала крещеная пуля, оставалась светящаяся белая круглая дыра. За какие-то доли секунды все три звездолета покрылись этими белыми дырками с ног до головы, но все равно продолжали лететь, упрямо игнорируя пальбу и ее последствия.

— Гранатометы! — поняв, что так ничего не выйдет, я поднял руку, давая приказ прекратить огонь. — Ахилл, огонь по первому звездолету, цель — наибольшее скопление белых дырок в его защите.

— Принято, — отозвался биоробот, аккуратно положил на снег автомат, и взвалил на плечо трубу «РПГ», а точнее, продвинутой современной версии этого мира. Наибольшее скопление дырок с нашей стороны было в хвостовой части звездолета, туда и унеслась ракета, оставляя за собой хвост дыма. Ба-бах! Когда дым рассеялся, мы убедились, что этот способ не сработал. Грозовая туча «огурца» надежно защищала его от любого оружия, кроме помеченного крестом. Хоть бомбу на него сверху сбрось — эффект будет все равно нулевой.

— Похоже, другого выхода не остается. Господин граф, ваш выход.

— Всегда к вашим услугам, — Густав-Вяземский галантно приподнял цилиндр, а затем расстегнул ворот белой элегантной рубашки, и снял с шеи нательный крестик ручной работы. Он был сделан из чистого серебра, а на его поверхности аккуратно была выполнена бронзой фигурка распятого на кресте Иисуса Христа. Зажав в кулаке жемчужную нить, граф поцеловал крестик, прошептал какую-то молитву, и, дернувшись, растворился в ночи.

— Что вы задумали? — растерялся Михевич. — У нас не было такого приказа! Объяснить, немедленно!

И опять на него никто не обратил внимания — все напряженно ждали, что же будет. Тем не менее, на миг пожалев военного, я все-таки решил ему объяснить:

— Видите ли, товарищ, наш граф — не совсем человек, а тоже своего рода пришелец, прямиком из восемнадцатого века. Этот крестик ему подарил сам Лев Толстой, вместе с которым наш уважаемый Густав-Вяземский потратил кругленькую сумму на восстановление одной церквушки в бедной деревеньке. Крестик — не просто крестик, а освящен по всем правилам, то есть, омыт в святой воде и благословлен святыми молитвами тамошнего батюшки. Вот мы и решили провести небольшой эксперимент. Если пришельцев корежит от обычного креста, нацарапанного на пуле, то какую силу возымеет священное оружие самого Господа?

— А сразу нельзя было сказать? — набычился Михевич. — Это же не по инструкции!

— Слышь, ты, — отрывисто бросил Карлсон. — Если ты сейчас же не заткнешься…

Его слова прервало огненное зарево, вспыхнувшее в темноте. Ослепительный белый свет ударил по глазам, и все дружно заорали, не успев вовремя зажмуриться. Сила графа — преодолевать пространство с любой скоростью и в любом направлении — дала ему возможность легко оказаться прямо на грозовой туче, окутывающей головной в колонне звездолет. И воткнуть свой крестик прямо в нее. Что привело к совершенно неожиданному, а главное, катастрофическому результату.

Позже ученые назовут этот феномен «эффектом перевернутой двери». Суть его очень проста: представьте себе дверь. Любую дверь, ведущую куда-нибудь, пусть даже в сортир. Теперь представьте, что она с одной стороны покрашена белой краской, а с другой — черной. И вы стоит с той стороны, где черная, то есть, снаружи туалета. А теперь вообразите, что дверь каким-то непостижимым образом развернулась вокруг своей оси, явив вам свою белую сторону. Мало того, еще и принцип открытия двери изменился на противоположный — если раньше ее нужно было тянуть на себя, то теперь наоборот, толкать от себя.

Крестик, который Густав-Вяземский воткнул в защиту звездолета, устроил масштабный взрыв, а тот, в свою очередь сделал помехи в работе межпланетного портала, через который пришельцы прилетали на Землю из своей Альфа-Бета-Гамма-Центавры. Таким образом, работа портала была нарушена, и Котловина, которая являлась этой самой черно-белой дверью, повернулась в обратную сторону — а тяга, которой звездолеты засасывало в портал, тоже изменилась на противоположную. И затянула туда всех нас — всех, кто находился в этот момент по ту сторону двери…

****************

Когда ослепление от белого света и оглушения от невыносимого грохота взрыва прошли, я обнаружил, что лежу на спине, лицом вверх, ощущая кожей ладоней приятное на ощупь деревянное покрытие. Вокруг была тишина и спокойствие, и кажется, ни одной живой души рядом. Более того, морозная температура под минус сорок тоже сменилась комфортной, вполне привычной комнатной.

Поверите ли, на секунду у меня возникла надежда, что все это — Сибирь, аномальная зона, бой с пришельцами, звездолеты — мне просто приснилось. Что я на самом деле у себя дома, и сейчас придет Юна, чтобы поднять меня с пола, на который я по своей глупости свалился с кровати. Но секунды складывались в минуты, а никто не появлялся. Вместе с тем, и глаза открывать не хотелось — очень не хотелось обнаружить, что мои приключения продолжаются в новом, извращенном формате, о существовании которого я раннее не мог даже подозревать.

А потом я начал ощущать присутствие рядом другого человека — явственно слышалось тяжелое, нервное дыхание у меня над ухом. И запах — вкусный, душистый запах не то шампуня, не то парфюма. И нежное, легкое, как дуновение ветерка, прикосновение чего-то мягкого, почти невесомого, к моей щеке. Обжигающее дыхание сомкнутых кольцом губ, все ближе и ближе к моим собственным губам…

Внезапно и без предупреждения я открыл глаза. И встретился взглядом с глазами Даши — стоя на коленях, она склонилась надо мною, разглядывая с выражением крайнего изумления. И расстояние между нашими губами уже складывало каких-то несколько сантиметров.

— Обалдела, рыжая? — моя рука, как птица, взвивалась вверх, и пихнула ее в грудь. — Ты какого ко мне целоваться лезешь?

— Маузер! — прошептала она, нелепо приземляясь своей пятой точкой на пол. — Это правда ты?

— Нет, блин, Папа Римский! — вскочив на ноги, я быстро отбежал от нее подальше. — Совсем уже спятила? Думаешь, я забыл всю ту гадость, что между нами была? Да вовек я тебе этого не прощу, слышала?

Даша прижала ладонь к губам, таращась на меня круглыми, каждый по пять копеек, глазами. Сидя на полу, она являла собой комичное зрелище. А еще и одета была как-то странно — в какие-то потрепанные шмотки: стянутую узлом блузку, джинсы с дырками на коленях и выцветевшие босоножки, чудом державшиеся на ногах. Такое чувство, что рыжая решила ограбить сэкон-хэнд, но денег хватило только на самые дешевые и самые поношенные вещи.

Так, стоп, а откуда здесь взялась Даша, если ее инопланетяне похитили? И где это «здесь», и где я вообще сам нахожусь? Оглянулся… и сразу поплохело. Пустая четырехугольная комната со стальными стенами, деревянным полом и каменным потолком очень сильно напоминала тюремную камеру. Вот только вместо решетки — выход в широкий коридор, упирающийся в два других, расходящихся противоположно друг другу. На потолке горят круглые лампы, хорошо освещающие все вокруг, но вот только ни окон, ни каких-либо дверей не предусмотрено. Тогда я осмотрел самого себя. Ни оружия, ни боеприпасов, ни вещевого мешка, только форменный камуфляж «Моей обороны» с логотипом на плече. Херовенько.

— Маузер! — Даша, наконец-то, поднялась с пола. И тут же, без всякого перехода, кинулась мне на шею. — Маузер, миленький!

Я чуть не полетел на пол, сбитый с ног массой ее тела, помноженной на ускорение. Хорошо еще, рефлексы сработали, удержал равновесие. Всхлипывая, Даша уткнулась мне носом в плечо, а потом вдруг и вовсе разрыдалась, орошая камуфляжную куртку горючими слезами. Ненавижу женские сопли, но в качестве компромисса пришлось преодолеть отвращение, и погладить ее по темно-рыжим волосам.

— Все-все, успокойся. Платок не дам, самому нужен.

— Сашенька, как же я тебе рада! — продолжая всхлипывать, Даша отступила на два шага назад. — Никогда в жизни не была тебе так рада, как сейчас! Ты пришел меня спасти, да?

— Еще раз назовешь меня «Сашенькой» — придушу, — пообещал я. — Кстати, напомни, а от чего конкретно тебя надо было спасать?

— Как от чего? — Даша сразу прекратила плакать, и насторожилась. — От пришельцев!

— А, точно, я и забыл. Ну, как бы это… я не совсем для того, чтобы спасти… точнее, совсем не для того, чтобы спасти… короче, я не знаю.

— Ты не знаешь? — взвигнула Даша, мгновенно растеряв всю свою радость от встречи со мной. — Я так и думала! Ты не настоящий! Изыди, демон!

И бросилась на меня с кулаками. Любого другого такой непредсказуемый эмоциональный всплеск и смена настроения сбила бы с толку, но не меня. Уж я, как никто другой, привык к причудам рыжей, а потому поступил также, как и всегда — поймал ее в захват, повалил на пол, и отошел в сторону.

— Даша, успокойся. Я настоящий, просто не знаю, где в данный момент нахожусь. А ты где находишься?

— Если я не ошибаюсь, то я нахожусь в заложниках у инопланетян, — ответила Даша — сидя на полу, она обхватила свои колени руками, выражая своей позой глубокую безысходность. — Они меня выкрали с тринадцатой базы, и с тех пор я здесь, в этой комнате. Даже не знаю, сколько уже времени прошло. А тебя что, тоже выкрали?

— Наверное. Там просто такая ситуация была: мы, короче, их мочим, а им нифига! Мы их мочим, а им нифига! А потом граф взял крестик, и — бух! — сразу дофига.

— Понятно.

Интересно, что ей в этот момент было понятно?

— И вообще, чего мы сидим? — я вышел из комнаты в коридор. — Раз уж нас выкрали, иоставили без присмотра, то давай делать ноги, пока не поздно.

— Бесполезно, — ответила Даша. — Эти коридоры, что ты видишь — обманка. Они ведут только назад, в эту комнату, и никуда больше. Я уже раз двадцать по ним ходила, пока рукой не махнула.

— Тогда, пожалуй, не буду повторять твоих ошибок, — я уселся обратно на пол. — Что еще хорошего расскажешь?

— Кушать хочешь? — задала она неожиданный, и совсем неуместный вопрос.

— Спасибо, недавно ужинал.

— Ну, скажи, что хочешь!

— Задрала! Ладно, хочу!

Не вставая с пола, Даша закрыла глаза, и приложила два пальца — средний и указательный — к левому виску. Я подозрительно посмотрел на нее. Создавалось впечатление, что рыжая либо спятила, либо уже на пути к этому.

— Готово, — сказала она через минуту, открывая глаза. — Чего вылупился? Оглянись хотя бы.

Я бросил взгляд через плечо… и ощутил, как у меня отваливается челюсть. Еще минуту назад комната была абсолютно пуста — теперь же сзади, на расстоянии в нескольких метрах от меня, стоял дубовый квадратный стол, застеленный белоснежной скатертью, а нам лежала на круглом блюде исходящая ароматом жареная на гриле курица. Толстая, упитанная, с задранными ногами, поджаренной золотистой кожей и белым, вкусным мясом. Неудивительно, что я вскочил на ноги, откровенно таращась на это восьмое чудо света.

— А это… как это… что это за херовина?

— Еда, — спокойно сказала Даша, словно удивляясь моему обалдению. — А, я разве не сказала? Я тут уже торчу незнамо сколько, но зато ни в чем не нуждаюсь. Потому что в этой комнате о чем подумаешь, то сразу и появляется. Какая-то магическая тюрьма с полным обеспечением.

Я уставился на нее с открытым ртом, ожидая объяснений. Рыжая вздохнула.

— Ну, в общем, надо только представить себе какую-то вещь, и она сразу появится. Кажется, это называется мати… мате… матери… мать… вашу, как же это выговорить?

— Материализация.

— Во-во, она. Но зато потом, когда перестаешь про эту вещь думать, она тут же исчезает. За то время, пока я здесь, я успела поспать на шикарной кровати, принять душ в кабинке — точь-в-точь такой, как у меня дома — и перечитать кучу модных журналов. Правда, с одеждой ничего не вышло, стоило мне перестать о ней думать, и она тоже исчезла, не оставив и следа. А жаль, я себе такое шикарное нижнее белье представила!

Я слушал ее, не веря своим ушам. Даша вяло махнула рукой в сторону стола с курицей.

— Вот только с едой какая-то проблема. Появиться появляется, жевать жуется, а только вкуса никакого нет. Вообще. Как будто этой еды на самом деле нет. Как это называется… и-лл-ю-зи-я, вот! — на этот раз она смогла по слогам выговорить нужное слово. — И насыщения никакого, только чувство голода слегка притупляется. В общем, такая вот непонятная фигня.

— Н-да, — я тряхнул головой. — Значит, ты здесь вот так сидишь, и сколько уже — не знаешь?

— Без понятия.

— И никто тебе ничего не предлагал, не разговаривал, не требовал?

— Не-а. Просто сижу тут, в полном одиночестве. Пробовала сделать себе часы, но они тоже исчезают.

— И что, вообще никаких догадок, где мы находимся?

— Вообще никаких.

Похоже, попал ты, Маузер. За то, что ты посмел поднять руку на пришельцев, они решили устроить тебе самое страшное наказание — запереть в замкнутом пространстве вместе с Дашей на целую вечность. Блин, лучше бы расстреляли, реально.

— Слушай… — в голосе рыжей вдруг появились какие-то новые нотки. Выпрямившись, она начала изучать меня с новым, неподдельным интересом, словно видела впервые в жизни. От такого пронизывающего взгляда я невольно сглотнул.

— Чего?

— Я тут подумала — а ты, случайно, не пришелец?

— Спятила?

— А что? Мало ли, может, они решили ко мне кого-то из своих отправить. А тот тобою прикинулся, чтобы мне мозги заполоскать.

— Да тебе заполаскивать нечего, у тебя в черепушке уже давно пустой вакуум! Ты что несешь?

— Но проверить надо, — заметила Даша, поднимаясь с пола, и начиная приближаться ко мне. — Маузер, без обид, но давай я тебя ножом проткну.

— Себя проткни, дура бешеная!

— Да нет, не поможет, нож ведь тоже исчезнет, — рассудила она. — А если даже ты пришелец, кровь у тебя тоже может быть красная.

Я с трудом перевел дыхание.

— Тебе, Даша, к психиатру надо, у тебя паранойя началась. Как я могу быть пришельцем, если я — человек по имени Саша Маузер?

— Ну, знаешь, когда тут сидишь, такие ужасы в голову лезут! — обиделась Даша. — А вдруг ты даже не пришелец, а плод моего воображения? А?

— Тогда бы вместо меня появился твой любимый, обожаемый жених. Кстати, а где он?

— Не знаю, — она развела руками. — Но пришелец, кстати, мог прикинуться и Эрнесто. А мог и тобой, потому что я его люблю, а тебя ненавижу. А от любви до ненависти — один шаг, как и обратную сторону. В общем, я так думаю, что ты — все-таки пришелец.

— Логика прям чугунная. И как тебе доказать, что я — не пришелец?

— По правде говоря, есть один способ, — она повторила ритуал — зажмурилась, и поднесла пальцы к виску. И тут же за ее спиной появилась роскошная двуспальная кровать с балдахином. — Давай займемся любовью, прямо здесь, и сейчас.

Вот это поворот! Не-не, этому должно быть какое-то логическое объяснение. То, что она вконец рехнулась, например.

— Даша, я тебя предупреждаю — вот, только подойди! Я тебе шею голыми руками сверну, слышала?

— Тебе что, трудно? — раздраженно спросила рыжая, развязывая узел на блузке. — Один раз, чисто для того, чтобы проверить!

— Да я лучше дам себя ножом проткнуть! И что это за варварский способ? Как ты таким образом проверишь, пришелец я, или нет?

— Просто я слышала, что пришельцы — превосходные любовники.

— Где ты это, интересно, слышала?

— Да во всех эротических романах это описывается. А зная тебя, я уж смогу отличить превосходного любовника от эгоистичного, думающего только о себе козла.

Ну, точно, шарики за ролики заехали. Самое обидное, что она и раньше была не подарок, а сейчас хоть об стену головой бейся. Остается только одно — подыграть, но не сильно.

— Так, минуточку! Если я пришелец, то где гарантия, что ты — это ты?

Даша остановилась, растерявшись от такого обвинения.

— В смысле?

— А вдруг, ты пришелец, и нарочно меня соблазняешь, чтобы я расслабился?

— Дебил? Зачем мне это?

— А зачем мне с тобою спать, если я не пришелец? Я лучше в кипящую воду прыгну, чем второй раз с тобой в постель лягу.

— Действительно, — Даша закусила губу, обдумывая эти слова. — Если ты — это ты, заниматься со мною любовью ты ни за что не согласишься.… С другой стороны, будь ты пришельцем — ты бы согласился на все, лишь бы усыпить мои подозрения….

— Будь я пришельцем, я бы еще и первым это предложил. А будь я настоящим я, я бы предложил это кому угодно, но только не тебе!

— Верно. Вывод — ты не пришелец.

— Слава тебе Господи, разобрались, наконец-то!

— Может, тогда еще и меня проверишь? — пробурчала рыжая, завязывая блузку обратно. — Будь я пришельцем, я бы сделала вид, что мне с тобой очень хорошо. А будь я настоящей, я бы имитировала все, вплоть до оргазма.

— Когда-нибудь я тебя точно придушу. Хочешь сказать, что я настолько плохой любовник?

— Да нет, нормальный. Просто когда ты это… в общем, финишируешь, у тебя лицо, как будто ты лимон проглотил. Не слишком приятно смотреть. А еще ты пыхтишь, как паровоз. И руками своими все сжимаешь, что потом синяки остаются. И прелюдий от тебя не дождешься. И….

— Заткнешься ты сегодня, или нет? Ты только что собиралась изменить своему жениху перед свадьбой только для того, чтобы проверить, настоящий ли я, а еще меня в чем-то обвиняешь?!

— Конечно. Если бы секс с тобой был последний, которым я занималась в своей жизни, то я бы как-нибудь потерпела эти три минуты.

— Три минуты?! — я окончательно рассвирепел. — Может, тебе еще и рассказать, какая ты сама в постели не идеальная?

— Про себя я все знаю, у меня жених есть.

— А у него, наверное, личный рекорд три минуты с половиной, да?

— Нет, у него личный рекорд — пятнадцать минут, — без тени смущения ответила Даша. — И он не пыхтит, как паровоз, и лицо не морщит, и руками своими ничего не сжимает, и про прелюдии не забывает.

— Вы посмотрите на него, какой идеальный! Может, он сам пришелец тогда, раз они все хорошие любовники?

— Не знаю, но я часто жалею, что отдала свой первый раз тебе, а не ему.

— Подавись ты своей жалостью, стерва рыжая! — плюнув ее сторону, я вышел из комнаты в коридор. Все, не могу больше. Привычка Даши выносить мне мозг, и тем самым доводить меня до белого каления, окончательно убедила меня в том, что спасать ее от пришельцев я как раньше не собирался, так и сейчас не собираюсь. Пусть делают с ней, что хотят, мне все равно.

Дрожа от ярости, я прошел до конца коридора, и без раздумий свернул налево. Новый коридор ничем не отличался от старого, только он бесконечно тянулся вперед, насколько хватало взгляда. Я ускорил шаг, стремясь побыстрее добраться до какой-нибудь двери…

…и вышел обратно в комнату, где была Даша, чуть не налетев на нее с разгону. Не понял! Оглянулся — сзади голая стена, никакой двери, и никакого коридора.

— Я же говорила, — заметила Даша. — Хоть право поверни, хоть влево, результат один и тот же. Саш, ну ты что, обиделся? Я просто пошутила!

— Иди ты знаешь, куда? — включив воображение, я представил себе стул — даже не стул, а кресло, вроде того, что было у меня в моем доме. А еще лучше диван, как тот, на котором мы с Юной… короче, неважно.

— О, диван! — рыжая мгновенно оживилась. — А можно, я тоже лягу?

— Не надейся, — с размаху рухнув на мягкие диванные подушки секунду назад возникшей из ниоткуда, прямо в воздухе, мебели, я вытянул ноги, и уставился в одну точку. — Подойдешь хоть на метр — сделаю себе пистолет, и пристрелю тебя, поняла?

— Все-таки обиделся, — вздохнула Даша. — Вот почему с тобой так сложно, а?

Лучший способ заставить ее молчать — это тупо ее игнорить. Так я и поступил.

Глава сорок восьмая: В гостях у пришельцев, и теперь у нас экскурсия

Помните, я недавно говорил, что у меня слишком беспокойный характер? Так вот, именно он меня и спас. Будь у меня спокойный характер, я бы так и остался лежать на диване в чудо-комнате, в обществе Даши, пока бы окончательно не сошел с ума, после чего мне было бы глубоко пофигу на все — даже если бы меня начали заживо резать на куски, поставив при этом ванильную песню о любви на бесконечный повтор.

Но имена черта характера под названием «жопа ищет приключений» и сыграла свою решающую роль. Мне хватило десяти минут, чтобы успокоиться и придти в себя, после чего я начал хладнокровно обдумывать план побега подальше от надоедливой и приставучей рыжей. Вопрос: как выйти из замкнутого круга? Ответ: пойти напролом, пробить в границе окружности дыру, и через нее вылезти. А чем пробивать? Нужен какой-нибудь тупой, твердый предмет. Нет, не моя голова, как бы вы могли подумать. И не Дашина — там психических отклонений куда больше, чем тупости, а твердостью и вовсе не пахнет. Нужно что-нибудь весомее, намного весомее.

И тут неожиданная мысль заставила меня приподняться на локте. Блин, я же в чудо-комнате, где все, что не представишь, сразу появится! Так почему бы не представить себе оружие, с которым можно попытаться пойти напролом?

Хотя нет, слишком шумно будет. Обязательно кто-нибудь прибежит, и тогда наказание за побег могут придумать еще хуже. Жаль, такая хорошая идея была!

— Маузер, не молчи! — Даше опять стало скучно. — Поговори со мной хотя бы!

— Отвянь, рыжая, я думаю.

— О чем это, интересно?

— О том, как бы нам отсюда выйти.

— А! И что придумал?

— Ничего. Судя по всему, мы в искусственно созданной аномальной зоне. Я уже в такую попадал — правда, всего один раз, но мне хватило. Любое направление неизбежно приводит к точке отправления, независимо от скорости, с какой ты двигаешься.

— Так и знала, что ты ничего толкового не придумал, — проворчала Даша, вытягиваясь на своей любимой двухспальной кровати с балдахином. — Говорить непонятные фразы с умным видом я тоже могу. Вот если бы здесь была дверь, через которую можно было бы выйти из этой комнаты, не возвращаясь — тогда другое дело. Я бы тебя, зануду такую, даже слушать не стала бы.

— Ага, только вот откуда здесь взяться, двери этой? Не может же она из ниоткуда… — я открыл рот, и медленно закрыл его. А в следующую секунду оказался на полу — диван исчез, поскольку я полностью забыл про него, полностью захваченный неожиданной мыслью. — Даша?

— Ну, чего тебе, горе мое?

— А ты можешь себе прямо сейчас такую дверь представить?

— Мне, по-твоему, заняться больше нечем?

— Конечно, нечем. Или у тебя просто голова слабенькая для такого?

— Это у меня слабенькая?! — рыжая явно обиделась. — Да я тест на ай-кью проходила! Отрицательный оказался. Так что все с моей головой нормально.

— Оно и видно. Так что, представишь? А то ведь я не отстану.

— А почему бы тебе не представить?

— Потому что у женщин воображение всегда лучше, чем у мужчин. Вы намного тоньше чувствуете разные мелочи, из которых все на свете и состоит. А значит, у тебя лучше получится.

— Конечно, я лучше тебя! С этим даже спорить не надо. Вот, смотри! — и Даша, соскочив с кровати на пол, уставилась в стену, сверля ее напряженным, сосредоточенным взглядом. Так напряглась, что чуть искры из глаз не полетели. Я мысленно порадовался своей идее — даже если ничего не получится, умственное напряжение будет настолько сильным, что рыжая зараза после такого меня часа два или три точно трогать не будет. И за что ее только Никольский любит? Любого ведь задолбает, даже глухонемой начнет материться, а инвалид встанет и пойдет.

Прошла минута, пошла вторая. Ничего не изменилось.

— Даш, ты это…. Если не получится — не расстраивайся. У тебя и без этого много положительных качеств. Например, у тебя такой голос красивый, как будто ты две недели по тайге ходила и с деревьями разговаривала.

Странно, но она полностью проигнорировала мой выпад, продолжая стоять, и залипать в одну точку. Я ощутил смутное беспокойство. А ну, как сломается? Что я потом ее жениху скажу?

— Даша! Ау! Ты там еще в другую реальность не перенеслась?

Внезапно рыжая глубоко вздохнула, расслабилась, и начала заваливаться на пол, прямо на возникший прямо в воздухе матрас. Я посмотрел на стену, на которую она таращилась, и буквально охренел. И на то были причины.

Еще минута назад стена была гладкая, как ноги стриптизерши после лазерной депиляции. Теперь же ровно посреди этой стены торчала дверь — белая, в фиолетовый цветочек, с позолоченной круглой дверной ручкой. Я осторожно приблизился, и протянул к этому чуду руку, ожидая, что оно вот-вот исчезнет. И медленно, сантиметр за сантиметром, преодолел расстояние, коснувшись двери ладонью. Нет, она была реальная — деревянная, чуть теплая, как будто нагрелась на солнце, и даже пахла свежей краской, словно только что из фабрики, где ее склепали.

— Доволен? — Даша на миг закрыла глаза, и тут перед ней завис в воздухе кувшин с водой. Схватив его, рыжая осушила в два глотка, и отбросила в угол комнаты. — И кто после этого что-то будет про мою голову вякать?

— Сдаюсь, — я поднял ладони вверх. — Ты выиграла.

— И это все?

— Ты самая умная девушка с самым богатым воображением, которую я только встречал.

— Вот это другое дело, — она слабо улыбнулась, полежала тихо секунд двадцать, а потом вдруг пружинисто вскочила на ноги. — Ну что, пошли? А то мне уже тут осточертело торчать, еще и в твоей компании.

— Взаимно. Пошли, — я взялся за позолоченную ручку двери, и аккуратно повернул ее по часовой стрелке до упора. А потом плавно потянул дверь на себя. Она тихо, и без скрипа, открылась.

Больше всего я боялся, что эта дверь ведет никуда — ну, например, в какое-то бесконечное пространство, откуда тоже нет выхода. Или Даша, решив от меня избавиться, вообразила по ту сторону двери яму с крокодилами, и сейчас толкнет меня в спину со злорадствующим смехом. Лично я бы не упустил такой возможности навсегда обрести покой, списав ее со счетов. Но я совершенно упустил из виду одну вещь — у Даши уже на рефлекторном уровне закрепилась привычка в опасных ситуациях сразу прятаться за мою спину. А раз ситуация сейчас была опаснее некуда, то она поступит аналогично — еще и молиться будет, чтобы со мной ничего такого не случилось.

Поэтому дверь вела туда, куда и должна была — в коридор, точно такой же, как те, что вели из комнаты. Но кое-какие отличия сразу просматривались. Например, здесь не было одинакового тупикового разветвления, а было много боковых коридоров — они то и дело разбегались направо или налево, насколько хватало взгляда. А в конце основного коридора вместо бесконечности были поднимающиеся наверх ступеньки.

А еще я сразу заметил в стене круглый иллюминатор. И, конечно же, заглянул в него. Увиденное повергло меня в откровенный шок.

— Даша, космос!

— Ой, правда? — рыжая зарделась от смущения. — Спасибо, ты тоже хорошо выглядишь. Правда, лицо у тебя сейчас, как у пьяного вомбата в момент случки.

— Дура! Мы с тобой в космосе!

— Что?! — она бесцеремонно отпихнула меня в сторону, и сама посмотрела в иллюминатор. И приглушенно застонала: Блин, вот попали!

Даже если человек никогда в жизни не видел космоса, он все равно его узнает — по сценам из различных фильмов, например. Или по описаниям из книг. В крайнем случае, по фотографиям из Интернета. Это такая штука, которую ни с чем не спутаешь.

Кстати, мало кто мог похвастаться тем, что побывал в космосе. Гагарин, например. Но повторять его бессмертный подвиг я никогда не горел желанием. И в детстве не мечтал стать космонавтом, в отличие от других детей. Потому что хотел стать уличным гонщиком: риск тот же, а лететь для этого никуда не надо. Жаль, с мечтой ничего не получилось, на права я так и не сдал. Даже с двенадцатой попытки.

А тут, оказывается, надо было мечтать стать космонавтом. Потому что это бы сейчас больше пригодилось, чем мечта о гонках. По крайней мере, я бы уже приблизительно знал, чего ожидать.

— Это что получается? — отчего-то Дашу начала бить крупная, нервная дрожь. — Мы на космическом корабле, что ли?

— Или на какой-нибудь космической станции, — мрачно ответил я. — В любом случае, удрать отсюда не получится — если, конечно, ты не включишь свое воображение, и не наколдуешь нам скафандры.

— Вряд ли получится, я их в жизни никогда не видела.

— У тебя жених исследованием космоса занимается, а ты никогда скафандры не видела?

— Он мне про свою работу мало, что рассказывает, — насупилась Даша. — Я первое время даже думала, что у него там, на работе, любовница.…Потом поняла, что он просто не хочет выставлять меня дурой, обсуждая со мной то, что находится выше моего понимания.

— Умный мужик он у тебя, — похвалил я не без сарказма. — Только вот не предусмотрительный. Рассказывал бы тебе больше о работе, и глядишь, мы бы нашли способ, как отсюда дернуть.

— Да мы и так можем. Давай поднимем бунт, раздобудем оружие, да заставим этих инопланетян вернуть нас домой, пока мы их не перестреляли!

— Мне, конечно, приятно, что ты видишь меня каким-то Суперменом, способным в одиночку разобраться с быканувшей против него неприятельской инопланетной расой, но в жизни такое не прокатит.

— Мда…. И что делать тогда?

— Честно? Без понятия. Меня больше напрягает, что вокруг нас — ни души. Как будто нас тут заперли, и забыли.

— Может, мы в какой-нибудь нежилой зоне космического корабля, куда никто не ходит? — предположила рыжая.

— Раз так, то надо идти туда, где кто-то есть, — рассудил я. — Раз мы пленники, то сразу убивать нас не станут. В крайнем случае, вежливо попросят вернуться обратно туда, где были. Но перед этим мы хоть что-нибудь полезное узнаем для нашего следующего побега.

— Интересно, а здесь тоже может появиться все, что представишь? — Дашу больше интересовало другое. — Например… бутерброд с арахисовым маслом! О, появился! Саш, ты видел?

— Видел. Если хочешь меня впечатлить, сделай себе нормальную одежду. А то напялила какое-то тряпье, снятое с мертвой бомжихи.

— Между прочим, это сейчас самая модная мода, — Даша окинула взглядом свои порванные джинсы, потрепанные и едва державшиеся на ногах босоножки и стянутую узлом на животе блузку. — Молодежь нарочно одевается в то, что уже давно пора выбросить. Так мы показываем Верховному Совету, что у нас не хватает денег даже на приличные шмотки.

— Что бы ты знала, ВС на ваши шмотки плевать хотел с высокой колокольни, у него есть и более серьезные проблемы, — определившись с направлением, я направился в конец коридора — туда, где начинались ступеньки. — А теперь и подавно, потому что он исчез.

— Кто исчез?

— Верховный Совет.

— Куда исчез?

— Да шут его разбери, куда! Это надо у них самих спрашивать, куда они исчезли.

— А как ты их спросишь, если они исчезли?

— Так, рыжая, ты меня сейчас опять выбесишь! Можешь помолчать хотя бы пять минут?

— Как дверь надо, так «Дашенька, помоги!», а как уже не надо, то сразу «Рыжая, помолчи!» — проворчала она. — Хамло!

Больше я ей ничего не ответил — не до того было. За каждым боковым коридором могла таиться опасность — хотя бы в виде какого-нибудь инопланетянина, мирно шедшего мимо по своим делам. Кстати, не мешает бы выяснить, как эти самые инопланетяне физически выглядят. А то встретишь на своем пути говорящее и летающее ведро для мусора, и не врубишься, что перед тобой — представитель расы Z. Неудобно получится.

Но пока все шло благополучно. Каждый боковой коридор был идентичен главному, с такими же боковыми ответвлениями — короче, целый лабиринт. Хоть целую вечность плутай здесь, и то выхода не найдешь. И ни единой двери, даже дверного проема. Зато иллюминаторы везде в изобилии — и в каждом одна и та же картинка необъятного космоса. Даже как-то жутковато становится. А если мы так никого и не встретим, более того, окончательно заблудимся в этих коридорах? Коротать вечность в обществе Даши — нет уж, на такое я не подписывался! И с чего это пришельцам вообще взбрело в голову оставить нас вместе? Как будто более гуманного решения не нашлось.

Основной коридор мы миновали благополучно, так никого и не встретив. Подойдя к лестнице, я сразу задрал голову вверх, пытаясь высмотреть, куда же она ведет. И чуть не застонал от досады, потому что лестница вела… в никуда. Упиралась в потолок, поднимаясь всего лишь на какой-то десяток метров. Зачем было ее делать тогда?

— Возвращаемся? — вздохнула Даша.

— Возвращаемся.

Внезапно мое чуткое охотничье ухо услышало незнакомый звук — приглушенное лязганье, доносившееся из ближайшего бокового коридора. Постепенно оно начало звучать громче, нарастая с каждой секундой. Кто-то приближался к нам, и, судя по звуку, явно не из наших.

В одно мгновение мы с Дашей оказались за углом, прижатые к стене, трясущиеся от страха. Ну, точнее она тряслась, а я так, делал вид за компанию. Ну ладно, признаюсь, мне тоже стало страшно. В джунглях меня постоянно окружала толпа вооруженных до зубов мужиков, а здесь, с такой помощницей, как рыжая, чувствуешь что угодно, но только не спокойствие. И, конечно же, Даша опять спряталась за мою спину — не прошло и года, блин!

— Тс-с-с! — я приложил палец к губам, призывая хранить молчание. Она судорожно кивнула.

Лязганье было уже близко. Уже можно было различить в нем тяжелые, неспешные шаги, уже можно было понять, что кроме лязганья звучит также скрип шестеренок и тихое, равномерное гудение. Сделав шаг, потом второй, я осторожно выглянул в основной коридор. Не сильно, так, чтобы чуть-чуть. Из параллельного с нашим бокового коридора, тяжело отдуваясь, выползало покрытое сталью существо. Стальные пластины плотно обхватывали мощный торс, оставляя между ними лишь крошечные зазоры для вентиляции; ноги, обутые в стальные башмаки, каждый размера… шестьдесят первого, не меньше, тяжело чеканят армейский шаг; мускулистые, облаченные в латы стальные руки прижаты к телу; голова круглая, как у человека, но как будто заключена в плотный, непроницаемый гладкий шлем, настолько гладкий, что отражает свет расположенных на потолке ламп. В самом шлеме ни прорезей для лица, ни самого лица, ничего — зато есть два механических стеклянных глаза, каждый светится изнутри зловещим зеленым светом. Неудивительно, что нас с Дашей обуял панический ужас — мы не могли сдвинуться с места, разглядывая встреченного нам инопланетянина.

Впрочем, я был достаточно сведущ в литературе, чтобы сразу сообразить, что это никакой не инопланетянин. Это было не что иное, как голем — существо из фэнтези-сказок, робот, соединяющий в себе высокую технологию и магию. Когда-то еще в старой жизни, залипая за компьютером во всяких там стрелялках и ходилках, я имел честь познакомиться с такими уродцами. Почему уродцами? Не знаю, все их так звали. Големы не отличались сообразительностью, с ними нельзя было договориться, и их почти невозможно было уничтожить — зато сами они могли изрубить в капусту любого, кто попадется им на пути. Тот, кто сделал себе армию големов, мог автоматически класть победу в карман. Справиться с големом способна только не меньше по численности армия ведьм, которые могла разрушить заложенные у них в мозгах магические чары, и вывести механических болванчиков из строя. Но армия ведьм — дорогое удовольствие, еще и уровня не ниже ста тридцатого требуется, чтобы хоть одну нанять. А армию големов, если кинуть донат, можно было создать без напряга даже на начальных уровнях. Поэтому я всегда ненавидел мажоров, которые так и поступали, тем самым показывая свое превосходство над всем и вся.

Но что-то я отвлекся. Голем, появившийся перед нами, был первым, кого я встретил в реальной жизни, а не в игре, но по внешнему виду мало чем отличался от своих компьютерных потомков, ставших источником дохода игровых разработчиков. Даже руки — две клешни на манер крабьих, каждая из которых могла запросто откусить мне голову — были на месте. Вот только сзади болванчика тянулся небольшой, покрашенный в приятный оранжевый цвет ящик на колесах, привязанный к могучей спине голема двумя стальными тросами. А я еще я заметил такого же цвета оранжевую полоску, пересекающую его грудь. Занятно!

К счастью, голем лязгал механизмами так громко, что полностью заглушал жуткий стук Дашиных зубов. Поэтому он не услышал нас, и не увидел — даже не посмотрев по сторонам, повернул влево (передние колеса ящика тоже повернули), и неспешно поплелся к лестнице, ведущей в никуда. Я облегченно вздохнул.

— Саш, не молчи! — рыжая вцепилась мне в плечо холодными, как у мертвеца, пальцам. — Что это за хреновина?

— Терминатор, — ответил я первое, что пришло в голову. — Обещал же вернуться, и вот тебе, пожалуйста.

Лязганье и шаги стихли. Мы сразу замолчали, и застыли на месте, решив, что голем все-таки нас услышал, и сейчас пойдет посмотреть, кто это там шепчется. Но шаги в нашу сторону не возобновлялись, более того, тишину прорезал какой-то новый, не звучавший ранее скрип. Я рискнул, и снова выглянул.

Оказалось, что голем стоит на месте, и, задрав голову к потолку, рассматривает одну из усеивающих его круглых ламп. Заинтересовала она его, наверное, потому, что, в отличие от остальных, работала в полсилы — тускло светила, можно даже сказать, почти не светила. В голове болванчика произвелись какие-то логические вычисления, после чего он развернулся, и подтянул к себе ящик на колесах. Что-то нажал, открыл верхнюю крышку, и начал вытаскивать раздвижную лестницу-стремянку. Этого мне хватило, чтобы сразу все понять.

— Ремонтник.

— Что? — Даша боялась даже шелохнуться.

— Оранжевый цвет обычно дается ремонтным службам. А у него и ящик оранжевый, и полоска на груди. Похоже, это местный техник. Сейчас будет лампочку менять, вот увидишь.

Так и вышло. Раздвинув стремянку и установив ее в удобном положении, механический болванчик начал неуклюже карабкаться по ступенькам с грацией медведя, лезшего на дерево за пчелиным ульем с медом. Впрочем, с его ростом ему достаточно было пройти всего две ступеньки, чтобы упереться головой в потолок. Дальше видно уже не было, широкая стальная спина перекрывала весь обзор.

— Слушай… — видя, что я успокоился, Даша тоже начала успокаиваться. И, конечно же, не могла удержаться от того, чтобы чего-нибудь не отчебучить. — Так, если он ремонтник, давай у него дорогу спросим.

И, не успел я ничего ответить, как она уже храбро выскочила в коридор, прямо к голему.

— Эй, товарищ.… Да-да, вы, на стремянке. Я дико извиняюсь, но мы тут немножко заблудились. Вы не могли бы подсказать дорогу?

Я чуть не прибил ее на месте. Мы для того разве столько старались из комнаты-тюрьмы выйти, чтобы вот так запросто перед первым встречным спалиться? Глупее придумать ничего нельзя! Но дуракам везет, повезло и нам — голем совершенно не обратил внимания на рыжую, продолжая сосредоточенно откручивать от потолка лампочку.

— Эй, там, на лестнице! — Даша слегка повысила голос, хотя и звучал он у нее как у испуганной мыши, которой наступили на хвост. — Я к вам обращаюсь, мистер механический урод!

Никакой реакции. Вытащив неисправную лампочку, и придирчиво осмотрев ее со всех сторон, голем швырнул ее с высоты прямо в свой оранжевый ящик, а клешня вместо правой руки, все это время аккуратно державшая запасную, услужливо поднялась наверх.

— Он тебя не слышит, — ухватив рыжую за плечо, я увлек ее обратно в безопасное место. — Наверное, запрограммирован исключительно на ремонт, и ни на что другое.

— Жаль, — расстроилась Даша. — Но попробовать все равно стоило.

— Согласен. Пошли уже отсюда.

— Куда?

— Давай прямо, что ли.

****************

Удача сопутствовала нам. По пути в обратном направлении, случайно заглянув в один из боковых коридоров, я обнаружил, что он намного короче остальных; более того, заканчивался он не очередной развилкой, а упирался в прозрачные стеклянные двери. Окрыленные надеждой, мы устремились туда.

При нашем приближении двери бесшумно разъехались в сторону, давая вход в просторную кабинку, полностью сделанную из такого же прозрачного стекла. Внизу и вверху были непроглядные черные дыры, с остальных сторон — глухая стальная стена.

— Лифт! — я первый догадался, что это такое. Главным образом потому, что на задней стенке были расположены сенсорные кнопки, дающие подсказку. — Знать бы еще, куда он едет.

— Да какая разница? Плохо ехать быстрее, чем хорошо идти, — рассудила Даша, и тут же втиснулась в кабину. Пришлось и мне за ней, не бросать же ее одну, хотя и хотелось.

Едва мы оказались в кабинке, как двери закрылись, на этот раз с приглушенным, мелодичным дилиньканьем, похожим на звон колокольчика. Я ожидал, что лифт тут же поедет, но он остался на месте, дожидаясь команды — куда, собственное, ему ехать.

— Так, что здесь у нас? — я склонился над кнопками, изучая их. Странно, но ни под одной из них нет никаких цифр, обозначающих этаж, либо же надписей, обозначающих место назначения. Прикольно! И что дальше делать?

— Чё ты тупишь? — прошипела Даша, с опаской поглядывая сквозь прозрачные двери на оставшийся позади коридор. — Поехали уже быстрее!

— Заткнись, рыжая. Я бы с удовольствием поехал, если бы знал, куда. Но не буду же я первую попавшуюся кнопку нажимать!

— Если так боишься, то давай, я нажму.

— А руку тебе не сломать? Вот из-за таких, как ты, которые кнопки нажимают, сперва не подумав, человечество в заднице и оказалось.

— Тоже мне, — пробормотала Даша. И вдруг, изменившись в лице, кивнула мне за спину: Смотри, там Багира!

Дернувшись, я резко развернулся на месте. Воспользовавшись этим, рыжая скакнула вперед, и ее тонкий, украшенный перламутровым маникюром пальчик легко нажал на ближайшую попавшуюся кнопку. Лифт плавно тронулся с места, неспешно заскользив вниз.

— Обалдела? — я схватил ее за плечо. — Ты что творишь, дура?

— Что, суслик, испугался? — снисходительно хмыкнула Даша. — Это тебе за то, что меня на корабле не захотел венчать. Теперь если разобьемся, то только вместе.

Я уже набрал в легкие воздуха, чтобы от души обматерить ее самыми скверными словами, какие только придут на ум, но тут лифт сбавил скорость, и плавно затормозил, остановившись на месте. На доли секунды нас окружила черная, без единого лучика света, темнота, а потом лифт дернулся, и заскользил влево с той же скоростью. Мы едва удержались на ногах, по инерции нас швырнуло в сторону.

— О как! — мгновенно забыв, что хотел выматериться, я потер подбородок. — Оказывается, он не только вверх-вниз едет!

— Очень ценное наблюдение, — съехидничала рыжая, и легко увернулась от моей руки — сдержаться, чтобы не дать ей хорошенький подзатыльник, я просто не мог. Вообще, бить женщин не в моих правилах, но в случае сДашей было одно важное исключение — если бы ее хорошенько и часто пороли в детстве, возможно, она бы научилась молчать, когда это необходимо, а не открывать рот, когда это совершенно не надо. Жаль, что именно мне приходится терпеть это досадное упущение.

Мимо стеклянных дверей пронеслось несколько коридоров, но увидеть, есть ли там кто, мы не успели. Лифт затормозил, остановился, и снова поднялся наверх; а потом вдруг, без предупреждения, не сбавляя скорости, начал съезжать вправо по диагонали. Техника на грани фантастики, блин! Жаль, наши ученые до такого еще лет триста додумываться будут.

То погружаясь в темноту, то на несколько секунд выныривая на свет, мы мчались в неизвестном направлении, замирая от страха каждый раз, как кабинка неожиданно меняла направление. Постепенно я расслабился, и даже стал думать, что было бы неплохо сейчас выйти где-нибудь на шестой базе, благополучно избежав встречи с пришельцами. Но сбежать из открытого космоса — все равно, что с подводной лодки. Лифт в очередной раз замедлился, и остановился напротив еще одного коридора. Снова дилинькнул колокольчик, и двери разъехались в разные стороны.

— Не выскакивай вперед, — на всякий случай предупредил я Дашу, и первым вышел из кабинки.

Спустя десять шагов коридор упирался в глухую стену. Да твою же мать! Кто-нибудь, объясните мне эту непонятную логику! Зачем нужна кнопка, которая привозит сюда лифт, если отсюда дальше нет никуда хода? Впору было сесть на пол, вообразить себе бутылку водки, и выпить ее залпом, без закуски, мозги уже закипают. Но Даша, упрямая, как все стервы, и тут пригодилась.

— Ну-ка, ну-ка, — она подошла к стене, и зачем-то аккуратно постучала по ней костяшками пальцев. — Судя по звуку, пустоты не ощущается. Дверей тоже. Сталь, сантиметров тринадцать, если не меньше.

— Закончила? — осведомился я не без сарказма в голосе. — Может, еще попробуешь сказать «Сезам, откройся»?

— Сезам, откройся!

— Долбанутая, что ли?

— Сам же предложил! И вообще, ты мужик, вот и решай проблему. Я уже устала сегодня за тебя думать, у меня голова болит.

— А у меня правая коленка чешется, и что? Раз так, то давай здесь останемся. Рано или поздно нас кто-нибудь найдет — либо пришельцы, либо обслуживающий персонал.

— Привет!

Пауза. Я подозрительно посмотрел на рыжую.

— Ты зачем со мной поздоровалась?

— Это не я, — ошарашено ответила она.

— Здрасьте, приехали, а кто тогда?

— Привет, говорю!

— А-а-а-а!

Мы инстинктивно прижались спиной к глухой стене, и было, от чего — прямо возле лифта, появилось из воздуха весьма странное существо. Человеческой расы, но вот только с неестественной ярко-голубого цвета кожей, тремя глазами — два маленьких по бокам, один большой посередине, полным отсутствием носа и в черной форме, вроде полицейской, только без нашивок.

— Пришельцы! — взвыла Даша за моей спиной. — Саш, стреляй!

В другое время я бы раздраженно уточнил, чем стрелять, но сейчас с удивлением обнаружил, что мои руки держат… самострел. Видимо, он материализовался в пространстве, как и другие вещи в этой странной атмосфере, а заставила его это сделать моя дурацкая привычка — палить в каждого, кто представляет опасность. А в том, что пришельцы представляли для нас опасность, сомнений вообще не было.

Дзынь! Рой маленьких, смертоносных стрелок устремился к своей цели. И все они звонко стукнулись об стеклянные двери лифта. Я выпучил глаза, потому что: во-первых, они прошли сквозь «синего трехглазого», как будто он состоял из воды, а во-вторых, стрелы не только не разбили стекло, а еще и исчезли в воздухе, не успев упасть на пол.

Трехглазый даже не рассердился — широко улыбнулся, и вежливо сказал:

— Я рад видеть, что вы оба целы и невредимы. Признаться, когда я не нашел вас в вашей каюте, я очень испугался. Вы ведь не знаете устройства корабля, и легко могли заблудиться в его недрах. Давайте знакомиться. Мое имя: Отто, я ваш экскурсовод и куратор.

Наверное, прыгни он на меня сейчас с ножом — я бы и то не растерялся, как от этого дружелюбного, нисколечки не враждебного тона. Я был настолько озадачен, что не успел и глазом моргнуть, как самострел в моих руках исчез, поскольку мои мысли потекли в совершенно ином направлении. А напряжение между нами сгустилось такое, что его можно было на вкус попробовать.

— Отто?

— Оптимальный технологический трансформатор общения, — расшифровал он свое имя непонятной абракадаброй. — Кстати, я не пришелец, а всего лишь компьютерное изображение, созданное специально для того, чтобы наладить общение и установить дружеский контакт с представителями вашей расы. Можно сказать, я существую всего несколько дней, и очень рад познакомиться с вами обоими.

Теперь понятно, почему стрелы прошли сквозь него — это была чертова голограмма, точь-в-точь такая же, с помощью которой королева монстров записала мне свое видеобращение. Это позволило мне облегченно вздохнуть, голограммы часто используют базах, и с ними я имел дело очень много раз.

— Ну, привет, Отто. Я — Саша Маузер, а это — Даша.

— Рыжая, — назвала она свою липовую фамилию, которую я же ей и придумал еще тогда, на ферме.

— Очень приятно, — улыбка «трехглазого синего» стала еще шире. — Надеюсь, вас не сильно шокировал мой внешний вид? Мои хозяева сказали, что вы любите все необычное и странное.

— А кто они? — осторожно уточнил я. — Пришельцы?

— Да, раса Z, — легко ответил он. — После того, как вы устроили в Котловине взрыв, и портал переместил всех вас сюда, на корабль, мои хозяева были в очень сильном замешательстве, поскольку это было совсем не по плану. В итоге они решили уполномочить меня провести с вами небольшие переговоры насчет вашего беспрепятственного возвращения обратно на Землю.

— Очень вовремя, — хмыкнул я. — Потому мои хозяева, точнее сказать, высшее начальство, уполномочило меня провести переговоры с твоими хозяевами насчет того, чтобы вы наконец-то оставили нашу Землю, нахрен, в покое!

— Я знаю, — ответил Отто. — Но, видите ли, это не так просто, как кажется. Давайте мы с вами пройдемся, если вы не возражаете.

Предложение было настолько неожиданным, что я не сразу сообразил, что это значит.

— Куда пройдемся?

— Ну, у вас же, у землян, принято прогуляться, когда ведешь важный разговор, — казалось, Отто слегка удивился. — Или же сесть за стол, и выпить по чашечке кофе в неформальной, расслабляющей обстановке. Если хотите, можем использовать второй вариант.

— Кофе! — тут же выбрала Даша.

— Кофе вреден, — я украдкой вздохнул при воспоминании о «Нескафе», который так любил поглощать в старой жизни. — А ваши хозяева разве не против, чтобы мы ходили по кораблю? Мне казалось, они нас специально заперли, чтобы мы никуда не вышли.

— Это была всего лишь мера предосторожности, — миролюбиво ответил Отто. — Не зная устройство корабля, вы могли легко заблудиться, либо же попасть в беду.

— Ага! Так мы, значит, на корабле? И что это за корабль?

— Он называется «Элизиум». Сейчас держит курс к звезде Арктур, если это вам о чем-нибудь говорит.

— О, я знаю! — сказала Даша. — Это где-то возле Сириуса, верно? Что? Просто нам в приюте преподавали астрономию, и я очень ее любила.

— Верно, и не верно.

— В смысле?

— Речь идет не о том Арктуре, о котором вы знаете. Тот находится в вашей Галактике, а наш — совсем в другой. Просто названия звезд идентичны.

Рыжая сразу сникла — понятно, что ее знания астрономии так далеко не проявлялись. А вот у меня ощутимо засосало под ложечкой.

— Я, конечно, извиняюсь, но я вас правильно понял: мы сейчас в какой-то другой, вообще не в нашей Галактике?

— Именно, — ответил Отто. — Ваша осталась как минимум на тридцать миллионов световых лет в другом направлении. Но вы не переживайте, как только мы войдем в поле гиперпространственной тяги, вы быстро попадете домой, на Землю. Но это случится не раньше, чем мы с вами поговорим.

Веселенькие дела намечаются. Блин, ну вот и почему я в этот момент не сплю, а? Хорошо же все начиналось: другой мир, новая жизнь, карьера охотника, слава и богатство…. Теперь в космос занесло. Это кто там наверху такие дебильные сюжеты для моего жизнеописания придумывает?

— Так вы не против прогуляться? — спросил Отто, словно не замечая того, как мы с Дашей как-то резко помрачнели.

— Веди уже, — махнул я рукой.

— Хорошо. У меня есть разрешение устроить вам обзорную экскурсию. С чего хотите начать? Может, с лаборатории?

— Почему с лаборатории?

— Потому что она находится от нас ближе всего. Кроме того, вам будет интересно взглянуть на один наш экспонат.

— Хорошо, давай с нее.

Я ожидал, что он двинется с места, указывая нам дорогу, но Отто даже не пошевелился.

— После вас, — услужливо сказал он, и даже сделал приглашающий жест рукой. В стальную стену без единого просвета.

Я посмотрел на него. Потом на стену. Потом опять на него.

— Издеваешься?

— Почему? — искренне удивился он. — Согласно этикету, гость везде идет первый.

— Я это знаю. А куда нам, по-твоему, идти, если там даже дверей нет?

Он вдруг хлопнул себя по лбу — учитывая, что это была голографическая картинка, получилось весьма зрелищно.

— Простите, пожалуйста, я думал, вы уже успели освоиться с принципами перемещения по нашему кораблю. Видите ли, Саша Маузер, внутри нашего корабля создана особая, технологически созданная атмосфера с управляемым биополем. С материализацией предметов вы уже успели познакомиться, но это далеко не все возможности. Еще одна такая возможность заключается в том, что можно легко пройти через любую стену. Вам достаточно только представить в ней дверь…

— Это мы знаем, — перебила его Даша. — Мы так из нашей камеры вышли.

— Не из камеры, а из каюты, — вежливо поправил ее Отто. — Повторяю еще раз, вас не хотели запирать, это была обычная предосторожность ради вашего же блага.

— И что, так можно везде пройти, куда хочешь? — не поверил я.

— Естественно. Если, конечно, представить себе открытую дверь, а не запертую на замок.

— Что? Маузер, не смотри на меня! Теперь твоя очередь, все по-честному.

— Тебе сложно, что ли?

— А тебе?

Как показывает практика, если Даша уперлась, то заставить ее изменить мнение мог либо грязный шантаж, либо грубая физическая сила. Ни того, ни другого мне в присутствии Отто демонстрировать не хотелось. Поэтому я молча сфокусировал взгляд на стене, представляя, что там появляется дверь. Почему-то единственная дверь, визуальный образ которой появился в моей памяти, была дверь в мою командирскую палатку в охотничьем лагере. Наверное потому, что ассоциировалась с домом, куда меня в последнее время тянуло с невыносимой силой.

— Хорошо, хорошо, — подбодрил меня Отто. — А теперь представьте ее, только не в общих чертах, а в мельчайших подробностях.

Легко представить, когда ты на космическом корабле хер знает в какой Галактике, разговариваешь с живой картинкой, посланной тебе инопланетянами! Я даже зубы стиснул от напряжения, представляя чертову дверь. И глаза закрыл, чтобы лучше шло. С общими чертами проблем не было, но вот с мельчайшими подробностями.… Очень трудно было сосредоточить внимание на отдельных мелочах. Например, на дверной ручке, или на яркости ее цвета. Получался только нечеткий прямоугольный контур, и ничего больше.

Да пошло оно все! Зачем я вообще эту голограмму слушаю? Своей головы на плечах, что ли, нет?

Так что, я открыл глаза. И открыл рот. Прямо напротив меня, в стальной стене, находилась мощная дубовая дверь с самодельной деревянной ручкой, выкрашенная защитной зеленой краской. Точно такая же, как в моей бывшей командирской палатке.

— Получилось! — Даша захлопала в ладоши. — Ну вот, а пробовать не хотел!

— Очень хорошо для первого раза, — похвалил меня Отто. — Разрешите повторить свое приглашение.

Стоило мне слегка нажать на ручку, как дверь сразу послушно повернулась на невидимых петлях, пропуская нас внутрь того, что Отто назвал лабораторией.

Глава сорок девятая: Межгалактическая торговая корпорация

— Даша, только ничего здесь руками не трогай!

— Вот же ты зануда! Ничего я не трогаю, успокойся.

— Прошу за мной, — сказал Отто, топающий впереди нас. Ну, как топающий — его передвижение было схожим с легким дуновением ветерка в открытом море. Физически почти не ощущалось, только визуально.

Я ожидал, что лаборатория будет построена по тому же принципу, что и основная часть корабля — то есть, бесконечный лабиринт переплетающихся коридоров, по виду ничем не отличающимся друг от друга. Но пришельцы были не дураки, чтобы все строить по одному принципу, их фантазия простиралась намного дальше.

Пройдя через созданную моим воображением дверь, мы оказались на овальной каменной площадке… висевшей над черной бездной. Машинально заглянув вниз, я ощутил, как у меня волосы на голове встают дыбом. Площадка свободно парила в воздухе, ничем не удерживаемая, стоило сделать один лишний шаг — и ты просто полетишь вниз, в темноту, где даже не видно дна.

А чуть выше, вокруг нас в стальные стены были вделаны прямоугольные проемы, аккуратно расположенные друг за другом. Надо полагать, входы и выходы в отдельные уровни лаборатории. Дверей нет, но зато каждый проем загораживает плотная розовая дымка — пройти через такую не составит труда, но вот разглядеть что-либо не представляется возможным.

— К сожалению, передвижение по лаборатории строго ограничено, — извиняющимся тоном сообщил Отто. — Многие наши технологии не предназначены для нескромного взгляда представителей человеческой расы. А некоторые для вас и вовсе опасны, от них у вас может случить помутнение рассудка.

— Так а нафиг мы тогда сюда пришли? — задала Даша логичный вопрос.

— Затем, что меня попросили кое-что вам показать, — последовал невозмутимый ответ, и площадка без предупреждения начала подниматься вверх, минуя прямоугольные проемы. Я невольно вцепился в руку рыжей — ехать в лифте это еще куда ни шло, но тут колечко между булок нехило так играет, знаете ли!

— Приехали, — сказал Отто, и шагнул с площадки прямо в розовую дымку. И исчез из виду. Я посмотрел на Дашу, она категорически покачала головой. Пришлось опять идти первым.

Проход сквозь эту своеобразную «дверь» не оставил неприятных ощущений — просто на миг возникло чувство легкости и приятного покалывания внизу живота. Комната, где мы оказались, была очень маленьких размеров, не больше моей охотничьей палатки. Посреди нее стоял стол, вроде хирургического, а на нем лежало что-то, накрытое белой простыней. Я машинально сунул руки в карманы камуфляжных штанов, предвидя, что они сейчас очень сильно начнут потеть. Как и каждый раз, когда я вижу мертвецов.

— Это кто? — испуганно спросила Даша, таращась на стол круглыми глазами.

— Вы только не пугайтесь, — попросил Отто. — И не нужно бросаться на меня с кулаками, хорошо? Так было необходимо. Саша Маузер, пожалуйста, уберите простынь, и посмотрите на покойного.

Наверное, за те несколько секунд, что я подходил к столу, в моей голове прокрутились тысячи самых худших опасений. На столе мог лежать кто угодно из моих знакомых, друзей, и сейчас Отто скажет мне: «Теперь понимаете, что будет с вами, если вы будете грубить моим хозяевам?». Или: «Мы можем его вернуть, но для этого вы должны выполнить наши условия». Или даже: «Посмотрите, какое совершенное оружие мы создали. Оно уничтожит вашу планету очень быстро, если мы с вами не договоримся».

Сантиметр за сантиметром, белая ткань начала сползать на пол. Еще не до конца осознав, я уже понял, что находится под простыней. Но все равно продолжил тянуть, чувствуя, как все внутри холодеет, ноги становятся ватными, а горло превращается в высохшую пустыню. К такому жизнь меня точно не готовила.

Простыня с тихим шорохом легла на пол. И внезапно за моей спиной Даша завизжала — так громко, что в другом случае я бы подпрыгнул на месте.

— Нет! Саша! Не может быть!

— Успокойся, рыжая, — я сам удивился, как со стороны мой голос звучал спокойно, даже невозмутимо, хотя я прекрасно ощущал, что каждая голосовая связка буквально трясется, а не то, что дрожит. — Все нормально.

— Нормально?! — она прикрыла рот ладонью, и попятилась. — Но это же… ТЫ!

— Да, блин, я вижу, что не Киану Ривз! Помолчи хоть пару минут.

Вдох-выдох. Одеревеневшие пальцы с трудом разжались, отпуская край простыни. Со смертоносным хладнокровием я заставил самого себя посмотреть в глаза мертвецу. Которым был не кто иной, как я сам.

Да-да, вы все правильно поняли — это было мое старое тело. То самое, в котором я прожил двадцать три бесполезных года своей жизни, начиная от рождения, и заканчивая моментом, когда эта самая жизнь оборвалась на операционном столе в частной клинике. И потом еще год — самый счастливый и прекрасный год из всех, наполненный веселыми приключениями, новыми знакомствами, путешествиями и суровым выживанием в джунглях, среди кровожадных монстров и опасных чудовищ. Самое обычное биологически созданное человеческое тело, со своими изъянами, болячками, и прочим.

Нелегко было смотреть в свои собственные мертвые глаза, в которых не осталось ничего, кроме навечно застывшего выражения удивления. А еще больше мне стало не по себе от круглой дырки прямо во лбу — аккуратной, с ровными краями. Пуля снайпера вошла точно над левой бровью, именно в тот момент, когда я обернулся на звук открывающегося в соседнем доме окна. И, насколько я помню, вышла наружу через затылок. Если смотреть со стороны, то выглядело не так уж и жутковато — по крайней мере, половину рожи мне выстрелом не раскурочило. Но вот все остальное… Костлявые руки-ноги с огрубевшими от жизни в джунглях пальцами, худощавый торс, каждая незначительная царапинка, каждый участок бледной кожи — все это словно было старыми тяжелыми доспехами, которые я с облегчением скинул с плеч, облачившись в новые, легкие и усовершенствованные. Уже не нужные, но все равно, навечно оставшиеся в памяти, как естественная физическая оболочка, данная мне от природы.

Стараясь не смотреть самому себе в глаза, я осторожно прикоснулся пальцами, закрывая веки. И тут же отдернул руку — холодное трупное окоченение, отлично передавшееся при прикосновении, продрало до глубины души. Как будто касаешься мертвого монстра, словно боишься, что он оживет, и откусит тебе голову. Страх похожий, вот только он заставляет не напрячься и отпрыгнуть в сторону в случае чего, а пригвождает к месту, лишая остатков сил.

— Теперь поговорим?

— Теперь поговорим, — ответил Отто, все это время терпеливо и молча ожидающий позади. — Даша, вы в порядке?

Одного взгляда на Дашу было достаточно, чтобы понять, что она далеко не в порядке. Она побледнела, как полотно, почти затолкала кулак в рот, глуша крик, и не отрывала жуткий взгляд от мертвого тела, распростертого на столе. Голос Отто привел ее в себя, рыжая кивнула, закрыла глаза, и начала медленно вдыхать-выдыхать, глуша в себе панический ужас.

— Я в порядке, — прохрипела она через тридцать секунд. — Не обращайте на меня внимания.

Мы с Отто посмотрели друг на друга, ожидая, кто заговорит первым. Но он молчал, поэтому пришлось мне.

— Итак, это вы мое тело забрали? А вместо него какого-то мертвого негра подсунули?

— Да, это сделали мы, — кивнул Отто, хотя это и так уже было очевидно. — Асмодей позаботился о том, что вы получили новое тело — именно по его настоятельной рекомендации Верховный Совет сделал вам этот королевский подарок. Но старое тело было необходимо нам для исследования, поскольку в нем обнаружилось кое-что, совсем не свойственное человеческой расе. Как вы думаете, что это?

— Змеиная трансформация. Тут и думать не надо.

— Верно, верно. В отличие от обычного, ваше тело способно в минуты опасности концентрировать в себе генетическую мутацию, превращая вас в абсолютное, хотя и неуправляемое оружие. Весьма полезный навык, особенно для выживания в джунглях. Вы уже родились таким?

— Нет, я получил этот подарок тоже от Асмодея. Он сказал, что это бонус за послушание. А вообще, меня змея укусила. Так вы из-за этого мне пулю в башку всадили?

— Мы хотели использовать ваше тело для изучения этого феномена, — терпеливо объяснил Отто. — А еще взять ваши ДНК, чтобы искусственно создать что-то похожее. Конечно, во всей Вселенной андроиды — идеальные солдаты, но нужно всегда искать дополнительные альтернативные пути. Один лишь небольшой отряд людей с вашей змеиной трансформацией может успешно заменить войско андроидов, при этом их никто не заподозрит, в отличие от биороботов. Андроиды сразу привлекают к себе внимание своим неестественным поведением, но вот люди, которые ничем не выделяются среди других людей, а потом вдруг совершенно неожиданно становятся монстрами, способными в одно мгновение разорвать любую цель на куски — это, согласитесь, уже намного лучше.

— Согласен. И после этого вы еще хотите со мной о чем-то договориться? Да вас только за это уже можно самих на куски порвать.

Отто вздохнул.

— Именно эту реакцию я и ждал. Суть в том, Саша Маузер, чтобы вы поняли — мои хозяева не совсем обычная инопланетная раса. Цель их жизни состоит в том, чтобы находить малоразвитую планету, вроде вашей, а потом выкачивать из нее любую выгоду, любой представляющий ценность ресурс, отобрать даже самый захудалый камешек, который может принести доход. Они жесткие, расчетливые дельцы, делающие деньги абсолютно на всем. И ваша планета для них сейчас — самый лакомый кусок. Их специалисты уже сделали расчеты, вывели предполагаемую прибыль (сумма получилась просто астрономической), учли все расходы, наладили каналы сбыта, набросали процент риска.… Все готово к реализации, совету директоров осталось только утвердить и подписать, чтобы процесс был запущен.

— Люди так просто не сдадутся, — сказал я, хотя сам мало сомневался в своих словах. — Мы возьмем в руки оружие, и…

— При всем уважении, — перебил меня Отто, — Неужели вы думаете, что для нас это проблема? Для этого вам и был послан метеорит с вирусом. Это лицензированное психотропное оружие, стоит только его включить — и все человечество станет стадом послушных овец, вы даже по собственной воле рта открыть не сможете. А еще у этого оружия есть еще один режим — при его активации вас ждет мгновенная естественная смерть. Кстати, именно это и случилось с генералом Джорданом и уцелевшими жителями четвертой базы. Обычный пробный запуск перед основной работой, ничего личного.

— Убийцы! — прошипела за моей спиной Даша. Я оглянулся — рыжая уже не была бледной, как полотно, а наоборот, стремительно наливалась кровью. Стискивая кулачки, она смотрела на Отто, и взгляд ужаса в ее глазах быстро сменялся взглядом ненависти. — Вы, суки…

— Даша! — я на всякий случай сместился влево, чтобы поймать ее, если она вдруг бросится на голографическую картинку сломя голову. — Спокойно!

— Все в порядке, я знаю, что значит это слово, — заверил меня Отто. — Часть знаменитого русского жаргона, которая в зависимости от ситуации может иметь десятки самых разных, и даже противоположных значений. А еще сокращает время произнесения предложения, заменяя добрую его половину.

— Вот именно. Что там, кстати, с четвертой базой? Кто, в конечном итоге, все-таки виноват?

— Конечно же, королева монстров. Мы просто воспользовались ситуацией.

— Я, кажется, понял, что вы хотите мне сказать. Показав мое мертвое тело, вы имели в виду, что если уж ваши хозяева не погнушались выкрасть труп, то уж на Землю у них такие виды, от которых нас уже ничто не спасет.

— Да, верно, — Отто закивал, а потом вдруг стал серьезен, отбросив свою дружелюбную вежливость. — Теперь о том, что происходит сейчас. Процесс реализации был успешно запущен, первый этап выполнен, Асмодей стал тринадцатым советником в Верховном Совете….

— Виноват! — теперь я уже его перебил. — А не Асмодей, случайно, указал вашим хозяевам на Землю, как на источник дохода?

— Они и раньше знали о существовании вашей планеты, но пока всерьез ничего не планировали, только обсуждали возможность реализации. Появление Асмодея, скорее, подстегнуло ход событий, поскольку у него имелись ценные советы, которые он незамедлительно выложил за отдельную плату.

— Понял, продолжай.

— Дело в том, Саша Маузер, что изначально в совете директоров межгалактической торговой корпорации, которую и представляет из себя раса Z, было не все гладко, — Отто задумчиво ковырнул носком ботинка стальной пол. — При появлении компании было установлено одно железное, нерушимое правило — вести торговые дела исключительно на взаимовыгодных условиях. Берешь что-то — заплати, у тебя берут — пусть платят, либо же плату можно заменить обменом на что-то не менее значимое. Это значит, что, следуя данному правилу, раса Z при реализации вашей планеты должна была заплатить либо каждому землянину, либо же вашему Верховному Совету, как лидеру человечества. Проблема состояла лишь в том, что Верховный Совет ни за что бы не согласился отдать всех людей в космическое рабство, а планету выставить на торги, даже за все богатства Вселенной.

— Да уж, они не дураки.

— Поэтому ваша планета должна была стать первой, которую раса Z реализовала без соблюдения взаимовыгодных условий. То есть, она не купила вас или вашу планету, а просто взяла это хитростью, провернув тонкую, хорошо рассчитанную аферу. Взяла, но ничего не отдала взамен. Взяла, но не заплатила. Таким образом, нарушив то самое железное, нерушимое правило.

— Понятно.

— Случилось это на почве классического, можно даже сказать, бессмертного конфликта поколений. Старые директора, из основателей, были убеждены, что правило лучше не нарушать; молодые же, из новых, жадно ловили носом ветер перемен, и утверждали, что ничего плохого, если правило один раз нарушится. В итоге, правило было все же нарушено, что старым, естественно, не понравилось.

— Знакомая ситуация, — хмыкнул я. — У меня в «Моей обороне» была похожая. Я, значит, как-то сдуру после большой пьянки, когда у меня утром голова на кусочки раскалывалась, а тело как будто в мясорубке перемололи, установил сухой закон. То есть, пить не по праздникам, а только раз в год. Скажем, на Рождество. Половина моих, которые в то утро тоже от похмелья мучились, согласились; а вот вторая половина, которая накануне вместе с нами не пила, взбунтовалась. Типа, мы нажрались, как свиньи, а им теперь страдать, ни капли в рот не брать. Короче, они выбрали момент, когда меня дернули в офис, взяли штурмом погреб с запасами нашего охотничьего пива ручной варки, и так набухались, что когда я вернулся, погреб уже полыхал ясным пламенем, а все присутствующие стояли в очередь к священнику, которого специально попросили приехать, чтобы он своими молитвами всех наглухо закодировал.

— В натуре такое было? — удивилась Даша.

— Еще бы.

— Интересная история, — согласился Отто. — И что, больше вы не нарушали это правило?

— А я его потом сам отменил. Потому что с пивом намного лучше, чем без него. Недаром говорят, что алкоголь — наш враг, а в Библии специально написано: «Возлюби врага своего!».

— А вот наши старые директора свое правило не захотели отменять. Их можно понять, один раз оступился — и сам не заметил, как ссучился. В то же время, понять можно и молодых, для них перспективы открылись просто огромные — получить все, и не отдать за это ничего, исключая только накладные расходы. Но ваша планета первая, а что, если после нее будет вторая, третья, четвертая? Межгалактическая торговая корпорация превратится в армию захватчиков, напрямую угрожающих безопасности Вселенной. Почувствовав вкус безнаказанности, они станут сжирать один мир за другим, не разбирая, кто перед ними. Это очень плохо.

— С людьми тоже всегда так, — заметил я. — Один раз наказание не получил, и все — понеслась жопа по кочкам!

— Там, вообще-то, другое слово.

— И без тебя знаю, рыжая.

— В общем, выяснилось, что все это ведет к глобальной катастрофе, — подвел итог Отто. — Плохо то, что молодые в совете директоров составляют большинство, а еще их активно подзуживает Асмодей. Еще бы — избавиться от Верховного Совета, стать сказочно богатым, начать новую жизнь… Тогда старые директора поняли, что нужно остановить это безумие, пока не поздно. К сожалению, сейчас уже поздно. Вы уже слышали про Верховный Совет?

— Что он исчез? Слышал.

— То ли их всех убили, то ли они телепортировались в самый жуткий вселенский Ад, убежденные, что это будет обещанный им Рай — доподлинно неизвестно. Но теперь, когда ваши лидеры исчезли, Асмодею и молодым директорам ничего не стоит включить то самое психотропное оружие, и благополучно превратить людей в уже послушных рабов. По их подсчетам, это займет не больше двух недель.

— А почему они не включили его раньше? Почему сначала нужно было убрать Верховный Совет, а уже потом превращать людей в рабов?

— Потому что никто из людей не контактирует с советниками. А для передачи психотропного вируса от одного человека к другому нужен прямой контакт.

— Ладно, понятно. А когда вселюди станут рабами, они забьют нас в звездолеты, и повезут куда-нибудь на космический рынок продавать?

— Да.

— А базы?

— Будут проданы вместе с технологией их производства.

— Андроиды?

— Также будут проданы.

— Сама Земля?

— Будет выставлена на торги. Пока еще неизвестно, будет ли это все один покупатель, либо много разных. Но вам от этого вряд ли станет легче.

— И ваша раса Z получит жирный куш, — констатировал я. — На одних только андроидах, бессмертных солдатах, можно неплохо заработать. Только вот чувствую, с планетой будут проблемы, она уже давно не в идеальном состоянии, чтобы назначить за нее высокую цену.

— Не сомневайтесь, в бесконечных космических просторах найдутся те, которым даже такая планета покажется роскошью, — заверил Отто. — Кое-кто даже готов купить ее вместе с джунглями и обитающими в них монстрами, причем последние идут бесплатно, в качестве дополнительного бонуса.

— Я смотрю, ваши хозяева неплохо шарят в бизнесе. Может, они еще и акцию сделают? Купишь Землю — мертвое тело Саши Маузера в подарок! А еще только на этой неделе специальное предложение — три космических раба по цене одного! А за каждую покупку в сумму в триста миллиардов долларов — бесплатный андроид.

Хорохорился я только для виду, хотя внутри у меня все давно сжималось от злобы и глухой ненависти. Это же надо, сволочи какие! Заработать на нас решили, посмотрите на них!

— Вам юмор не совсем мне понятен, — заметил Отто. — Неужели вас нисколько не пугает перспектива стать рабом?

— Пугает до усрачки. Но это же не значит, что я должен сидеть в углу, и плакать.

— Да, в этом плане он у нас немного того, — Даша выразительно покрутила пальцем у виска. — Местный дурачок. Даже когда боится, все равно шутки свои дебильные шутит.

— Твой любимый жених ничем не лучше. В джунглях я ни разу не видел, чтобы он чего-то испугался.

— Потому что всегда сохраняет хладнокровие и трезвость мысли, балда!

— Я вижу, мои хозяева не ошиблись, заперев вас вместе, — сказал Отто, непонятно чему улыбаясь. — Вы связаны красной нитью судьбы, потому что как два магнитных полюса, притягиваетесь друг к другу за счет своих противоположных качеств. Честно говоря, мы надеялись, что оказавшись наедине, вы одумаетесь, и поймете, какая вы идеальная пара.

— Не знаю, что там твои хозяева себе напридумали, но я эту рыжую стерву когда-нибудь придушу, — буркнул я. — Давай лучше дальше рассказывай.

— А на чем я остановился?

— На том, что старые директора хотели остановить намечающуюся глобальную катастрофу, но было уже поздно.

— Верно, но дело в том, что они и сейчас хотят. Но как убедить молодых, которые уже готовятся делить жирную добычу? Только предложив им то, что заставит их отказаться от своих планов.

— Санкции? — попытался догадаться я.

— Еще более жирную добычу. Та, что своей ценностью затмит предыдущую.

— А ну да, я так сразу и подумал.

— Раз уж молодые директора хотели получить от реализации вашей планеты очень астрономическую сумму, то отказаться от своих планов их заставит другое выгодное предложение. От которого доход будет не меньше, чем они надеются выручить при помощи Асмодея.

— И что это за предложение?

Молчание. Все три брови Отто (по одной над каждым глазом) приподнялись, образуя многозначительный, понятный без слов взгляд. Догадаться было несложно.

— Не-не-не! — я попятился. — Даже не заикайтесь!

— Послушайте, Саша Маузер…

— Во-первых, хватит добавлять к моему имени фамилию, а во-вторых, я в ваших межгалактических-космических-астрономических предложениях участвовать не собираюсь! Да я даже конкретного значения всех этих слов не знаю!

— Маузер, заткнись, а? — раздраженно попросила рыжая. — Интересно же послушать!

— Вы не будете один, — терпеливо разъяснил Отто. — Волею судьбы взрыв в Котловине привел к тому, что на борту корабля оказались все ваши товарищи со всем вашим вооружением.

— Я думал, ваши хозяева верят только в расчеты, а уж никак не в судьбу.

— В судьбу не верят, но они привыкли использовать каждый случайный фактор себе на пользу.

— Да, и что тогда мне делать? Уничтожить другую планету? Снова убить Таноса? Или захватить власть на каком-нибудь Центурионе, где сидят маленькие шестирукие человечки, у которых король — двухметровый тиран с единственным глазом на своих, простите, причиндалах? Что я должен сделать, что ваши гребанные финансовые акулы отстали от моей планеты, что?!

— Например, принять участие в Игре.

Я глубоко вздохнул, попытавшись успокоиться, и взять эмоции под контроль. Абсурдность беседы зашкаливала настолько, что впору заводить разговор о том, почему коровы, лошади и козы гадят разными на вид какашками, хотя жрут одну и ту же траву.

— Что за игра такая? — глаза Даши загорелись любопытством.

— Живой симулятор военных действий, — с готовностью ответил Отто. — Каждая сторона выставляет свою команду, и конструирует условия, в которых все команды должны перебить друг друга. Та сторона, чья команда выживет, получает призовые деньги.

— И что, там можно больше выиграть, чем за нашу Землю со всеми ее людьми и технологиями дают? — не поверил я.

— Даже немного больше. Потому что в нее играют только самые богатые и могущественные во Вселенной.

— Зашибись просто! Тупое мочилово в сложных условиях! И это, по-вашему, игра?

— Там есть и интеллектуальные уровни, — Отто не так-то просто было сбить с «пантылыку». — Кроме того, вы — прославленные охотники на монстров. Не думаю, что для вас это будет в новинку.

— А, то есть, вы думаете, что раз мы со всякими тварями из джунглей справлялись, то одолеть пару десятков космических уродцев для нас — раз плюнуть?

— Так думают мои хозяева. Зато вы спасете планету.

— Чувствую, благодарности за это спасение можно не ждать, — пробормотал я себе под нос. — Кому расскажешь — никто не поверит.

— А почему именно мы должны это делать? — вмешалась Даша. — Я вот, например, давно уже не охотник.

— Ты им никогда по-настоящему и не была, рыжая.

— Тем более!

— Поверьте, мы бы с удовольствием попросили об этом ваш Верховный Совет, если бы знали, где его в данный момент искать, — успокаивающе произнес Отто. — Точно также как мы бы использовали портал, чтобы перенести сюда одну из ваших военных баз, поскольку такими делами должны заниматься именно военные. Но счет идет на секунды, действовать нужно быстро. Асмодей вот-вот даст команду активировать психотропное оружие. Две недели — и вас уже ничто не спасет.

— А нельзя просто убить Асмодея? — спросил я.

— Это не решит проблему, потому что Асмодей — всего лишь пешка, хоть и мнит себя ладьей. Найдут другого исполнителя, ничем не хуже.

— А много хоть уровней в этой вашей Игре? — это я спросил уже машинально, не особо рассчитывая получить ответ. Но сразу заметил, как в глазах Отто появилось выражение удовлетворения — он понял, что лед тронулся, и переговоры начали склоняться как раз в ту сторону, какая и требовалась.

— Уровней всего три. Легкий, средний и сложный. На легком у вас не будет противников вообще, вы просто должны преодолеть некоторые препятствия. На среднем появятся противники. А на сложный выйдут только две команды, которые останутся в живых.

— А что за противники?

— В основном, всякий космический сброд. Межгалактические преступники, мутанты, биологическое оружие.… Думаю, что не ошибусь, если скажу: вы будете единственной организованной командой, которая не относится ни к чему вышеперечисленному.

Я мрачно прикинул. Если все, кто были в Котловине, оказались на космическом корабле, то у меня есть хорошо сплоченное, крепкое и надежное охотничье войско, способное перебить практически любого, кто встанет у него на пути. Плюс, снаряжение. Плюс, некоторые отдельно взятые ценные кадры — например, Кудасов, Багира, Ник и Ахилл. То есть, все те, кто готов был объявить инопланетянам войну, если переговоры с ними ни к чему не приведут. И стоять до последнего, лишь бы Земля им не досталась.

— Нам… нам надо подумать.

— Если вы хотите переговорить с вашими друзьями, то я могу это устроить хоть сейчас, — сказал Отто, будто прочитав мои мысли. — Но для этого нужно вернуться в вашу каюту.

Глава пятидесятая: Игра. Уровень первый

Окружающие меня стены поплыли, а потом и вовсе растаяли в воздухе. И, хотя я продолжал чувствовать, что сижу на холодном стальном полу, все остальное изменилось — появилась абсолютно белая комната, не имеющая ни стен, ни потолка, ни пола; появился большой квадратный стол, и появились четкие, знакомые до боли фигуры, сидевшие за этим столом на деревянных стульях с прямыми спинками.

— Саша! — Багира, от волнения кусающая губы, издала облегченный вздох. — Саш, ты в порядке?

— Голова пухнет! — пожаловался я. — И мозги уже закипают!

— Аналогично, братан, — Ник цыкнул зубом. — Тут, кстати, Никольский сам не свой, страшно за Дашу переживает. Она там, случайно, не с тобой?

— Со мной, со мной. Передайте Владимиру, что с ней все нормально, такая же невыносимая, как и всегда. Ну что, вы уже в курсе?

— Если ты про своего трехглазого синерожего болвана, то он уже к нам приходил, — проворчал Кудасов. — И все рассказал.

— Скорее, обрисовал ситуацию, — поправил полковника Ник. — Маузер, что думаешь?

— Думаю, что здесь определенно какое-то наеб@**во.

— Во-во, я тоже так сразу подумал.

— Опять ваша дурацкая паранойя! — Багира на миг закатила глаза. — Мы уже, кажется, разговаривали об этом на четвертой базе.

— Извини, милая, но уж лучше быть живым параноиком, чем мертвым дураком, — вздохнул я. — Итак, нам предлагают спасти любимую планету, приняв участие в какой-то Игре. Минусы — мы, скорее всего, сдохнем. Плюсы — если не сдохнем, то сможем вернуться домой, где все уже будет тихо и спокойно.

— Еще один минус — о нашем великом подвиге никто не узнает, — добавил Ник. Сразу видно, размышлял он в том же направлении, что и я.

— И еще один плюс — мы все же избавились от Верховного Совета, — подытожил я.

— Опять начинаешь? — прорычал Кудасов, всегда остро реагирующий на мои открытые высказывания по поводу отцов-лидеров человечества.

— Извините, товарищ полковник, само вырвалось.

— Я думаю, надо соглашаться, — сказала Багира без тени сомнения в голосе. — Это наш единственный шанс.

— Давайте голосовать тогда, — предложил Ник. — Кто «за», поднимите руки.

— А не мало ли нас, чтобы голосовать? — усомнился я. — Может, Никольского еще подключим? Он все-таки у нас космический эксперт.

— Тогда он обязательно потребует, чтобы подключили Дашу, — заметил Ник. — Не думаю, что это ускорит процесс принятия решения.

— Верно. Голосуем! Кто «за», поднимают руки.

Багира тут же вздернула вверх свою ладонь — ни дать, ни взять школьная отличница, единственная из всего класса знающая ответ на очень сложный вопрос, и теперь стремящаяся получить заслуженную пятерку. Чуть помедлив, руку поднял и Кудасов.

— Кто «против»? — спросил он, хотя этого и не требовалось. Сразу стало понятно, что «против» будут две руки, моя и Ника.

— Товарищ полковник, может, потрудитесь объяснить свой выбор? — вежливо попросил я.

— Нас уполномочили провести переговоры с пришельцами. Мы это сделали. Нам предложили решение проблемы. Я с ним согласен. Теперь ваша очередь, почему вы против?

— Потому что Маузер уже сказал, что это пахнет очередным нае…

— Обязательно каждый раз использовать это слово? — резко спросила Багира.

— В общем, обманом. Я с ним согласен.

— С террористами переговоров не ведем, — поддержал я его. — Либо пусть идут нахрен подобру-поздорову, либо получат от нас пилюлей за то, что не захотели идти нахрен сразу, как их туда послали.

— А ты бы пошел? — поинтересовался Кудасов.

— Я всегда иду, если вежливо просят, мне нетрудно.

— Но ты же невежливо попросил.

— А вежливо они и не заслужили.

— Короче! — кошкодевочка обвела всех обжигающим взглядом горящих глаз. — Неважно, хотят ли нас обмануть, важно лишь то, что мы можем сделать, чтобы этого не случилось.

— А тут ты ничего не сделаешь, — я развел руками. — Чтобы вы понимали, я десять минут назад свой собственный труп разглядывал. Скажете, невозможно? Так я тоже так думал, пока эти уроды на своих звездолетах не приперлись.

— Ты не имеешь никакого права принимать здесь решения, основанные на личных проблемах, — грубо сказал Кудасов. — Вектор, ты тоже хорош. Мало ли, что говорит Маузер, у него одни тараканы в голове.

— Товарищ полковник, но вы же армеец! Вы в первую очередь должны учитывать вероятность того, что ваш противник замыслил военную хитрость!

— Конечно, должен. Но я не хочу упускать единственный шанс разрешить все мирным путем, не прибегая к открытому насилию.

— А, типа, лучшая драка — это та, которой не было?

— Типа того. Напоминаю, что Особый Комитет…

— Бла-бла-бла, мы помним. Никакой войны, только мирные переговоры. Багира, а ты почему «за»?

— Я поддерживаю позицию полковника.

— Вот она, благодарность, — вздохнул Ник. — Угробиться самим, лишь бы не дать угробить планету.

— По-моему, вы слишком много значения придаете собственным жизням, — заметил Кудасов. — В то время как речь идет о сотне миллионов других людей!

— Я этих сотни миллионов лично каждого не знаю, а кроме того, они и без нас прекрасно найдут способ попасть на тот свет.

— Кроме того, пока неясно, что конкретно мы от этого получим, — добавил я. — Не забывайте, что мы даже на монстров охотимся не из благородства, а за деньги.

— И ты еще в такой момент можешь думать о собственной выгоде? — с изумлением спросила Багира.

— Конечно! Я, блин, все свои деньги профукал! Должно же мне это хоть как-то возместиться!

— Циничная тварь, — констатировал Кудасов. — Кто о чем, а этот о своем.

— Попрошу без оскорблений! Вы тоже не белые и пушистые. Каждый живет со своими грехами.

С первой секунды было ясно, что наш спор зайдет в тупик. Этого я и добивался. Пусть Отто передаст своим хозяевам, что их надежды не оправдались, и «Моя оборона» в своем новом, улучшенном составе руководителей не смогла принять нужное решение. Правда, я больше рассчитывал, что меня поддержит Кудасов, но так тоже неплохо получилось.

Не поймите меня неправильно, про деньги я сказал нарочно. На самом деле у меня была особая цель — не дать инопланетянам использовать нас, как пушечное мясо. А именно это они и хотели сделать, прикрывшись какой-то своей непонятной Игрой. Не знаю, как насчет всех присутствующих, а меня каждый раз по нелепой случайности умирать до крайности задолбало.

Внезапно на двух свободных стульях справа от стола заклубился туман, который быстро принял очертания неразлучной влюбленной парочки голубков.

— О чем спорите? — тут же спросила Даша, бесцеремонно выставляя на стол локти.

— Не можем решить, соглашаться ли нам на Игру, или нет, — ответила за всех Багира. — Уже даже голосовали.

— Тогда давайте еще раз, — предложил Никольский, коротко кивнул мне в знак приветствия. — Кто «за», поднимите руки.

Три руки. Хотя нет, четыре — Даша спохватилась, и тоже подняла свою. Вот же блин! Даже с расстояния я услышал, как Ник заскрипел зубами от досады.

— Большинство «за», — удовлетворенно констатировал Кудасов. — Значит, решено. Увидимся на нижней палубе космолета через пятнадцать минут.

Изображения стола, друзей и комнаты исчезли. Я в бешенстве вскочил на ноги.

— Даша, твою мать!

— Я не виновата, меня кто-то подключил к вашей беседе, — начала оправдываться рыжая. — А там я уже просто высказала свое мнение. Или что, мне надо было сидеть, и молчать?

В нескольких метрах от нас материализовался в пространстве Отто.

— Мои хозяева очень рады, что вы приняли верное решение, — сообщил он, широко улыбаясь. — Уверяю, вы не пожалеете.

Я злобно зыркнул в его сторону. Вот же мрази! И ежу понятно, что они опять все идеально спланировали. Ни единого шанса не оставили! Но Отто, словно прочитав мои мысли, вдруг посерьезнел.

— Я понимаю ваше беспокойство, Саша Маузер, — сказал он. — Ваш послужной список начисто исключает возможность вот так просто доверять кому-либо, это факт. Но у моих хозяев есть две веские причины говорить вам правду: первая — они лично в этом заинтересованы; вторая — у них безупречная репутация в бесконечных вселенских просторах. Вы поступили правильно, не сомневайтесь.

— Раз так, то у меня есть дополнительное условие.

— Какой? — он ничуть не удивился, очевидно, ждал этого вопроса.

— Вы вернете мне мое тело, и не будете использовать его, чтобы превратить в оружие.

— Принимается.

— И чтобы нас домой вернули! — потребовала Даша. — Именно на то самое место, откуда взяли!

— Непременно. А теперь прошу идти за мной, вас ждут на нижней палубе.

**************

На этот раз путешествие по космическому кораблю прошло быстро — хотя бы потому, что у нас был проводник. Отто без проблем довел нас до уже знакомого стеклянного лифта, и на нем мы спустились глубоко вниз, в самые дальние отсеки звездолета. Там обстановка кардинально отличалась от той, что мы видели ранее.

Представьте себе колоссальных размеров стальной ангар, тянущийся вперед, насколько хватало взгляда; в стены вделаны огромные, в человеческий рост, иллюминаторы, а на потолке на равных расстояниях закреплены мощные фонари, причем разноцветные — белого, красного, зеленого, желтого, синего цвета…. По этому ангару туда-сюда снуют грузовые големы, тащат какие-то ящики, коробки, тянут за собой прицепы на стальных тросах, набитые какой-то космической всячиной, либо же, тяжело переставляя ноги, несут на себе громадные, упакованные в бумагу железки причудливых форм — наверняка, запчасти корабля для ремонта.

— Сюда, пожалуйста, — изящно лавируя между неуклюжими механическими болванчиками, Отто устремился в дальний конец ангара. Ну, он же нематериальная картинка, ему проще, а вот мы с Дашей едва поспевали, то и дело натыкаясь на очередного голема. Впрочем, они полностью игнорировали наше присутствие, целиком поглощенные работой. Внезапно я остановился — в руках у очередного голема были весьма знакомые вещи.

— Эй! Это же мой самострел! И вещевой мешок! И «перчатка»! Отдай сюда, скотина!

Он не обратил на меня внимания, и продолжил тяжело чеканить армейский шаг, не глядя по сторонам. Я вцепился в его металлические пальцы, но это было все равно, что разжать намертво закрученные тиски. Даже моей богатырской силушки в новом теле было недостаточно. А когда я повис на механическом болванчике мертвым грузом, пытаясь затормозить его ногами, он даже шага не сбавил.

— Даша! Помоги, чего стоишь! — рыжая равнодушно пожала плечами.

— У меня маникюр, не буду я тебе помогать.

— Успокойтесь, Саша Маузер, — заметив, что мы отстали, Отто вернулся назад. — Сейчас этот голем отнесет ваши вещи туда, где находится все остальное, что телепортировалось вместе с вами из Котловины. Уверяю, вы получите их в целости и сохранности чуть позже.

Пришлось отпустить голема, и со скрепящим сердцем проводить взглядом свое охотничье снаряжение, а затем продолжить путь. Дальше ангар пересекала на полу жирная белая черта, за которой начинался настоящий лабиринт — стоящие рядами коробки, ящики, громадные железяки-запчасти, бочки, какие-то механизмы. В дальнем конце ангара над всем этим висело под потолком что-то, в чем я без проблем узнал дирижабль Ника. А перед белой чертой собрались мои друзья — охотники «Моей обороны», команда «Б.О.Л.Т.», и несколько армейцев в лице Кудасова и двух его помощников.

— Привет! — Багира дернулась было ко мне, чтобы обнять, но вовремя остановилась, вспомнив, что на нее смотрят другие люди. Тогда я сам обнял ее, крепко прижимая к себе, и зарывшись носом в ее вкусно пахнущие волосы. А что, у нас же вроде как теперь отношения, надо же это активно развивать. Тем более что Даша сразу к своему жениху кинулась, не постеснялась никого. Кошкодевочка порозовела от смущения, и неловко погладила меня по спине. А когда я указательным пальцем почесал за ее пушистым кошачьим ушком, она отозвалась мурлыканьем, а ее хвостик завилял туда-сюда, выдавая удовольствие хозяйки.

— Ты как, нормально? — спросил я.

— Да, — она зажмурилась, и неловко ткнулась в мои губы, даря быстрый поцелуй. А потом через силу отодвинулась, хотя по ее хвостику и мурлыканью было понятно, что хозяйка не против получить еще порцию ласки. — Давай не сейчас, на нас смотрят.

— Пусть завидуют, — отпустив ее, я пожал руку Нику, Кудасову, Лю, Саламу… короче всем, закончив на Никольском. Да и то, он с трудом высвободил свою руку — повисшая на нем рыжая была намерена не отпускать своего жениха ни на секунду.

— Я рад снова видеть вас, Владимир. Как там, на тринадцатой базе?

— В последнее время неважно, — блеснул Никольский бледной улыбкой. — Космические гости нагрянули без приглашения, очень громко постучались в дверь, а потом еще и насильно забрали нескольких хозяев, чтобы показать им свои собственные апартаменты. Просто какой-то верх невежливости!

— Давайте ближе к делу, нах., - сказал Салам, никогда не тративший время впустую на светскую болтовню. — Эй, ты, с синей рожей, подойди сюда, нах.!

Казалось бы, для Отто наступило самое время обидеться, но он ничуть не обиделся — легко скользнул вперед, и замер между нами.

— Вы хотите что-то спросить?

— Хотим, — буркнул Лю. — Мы все здесь, что дальше?

— Через двадцать минут вас и ваше снаряжение телепортируют на первый уровень Игры. Инструкции вы получите уже на месте. Кстати, хочу обрадовать — я тоже отправляюсь с вами, буду вам помогать и подсказывать.

Воспользовавшись передышкой, я сделал то, что обычно делал в этом случае — определил, все ли здесь присутствуют. И сразу понял, что не все.

— А где граф?

— Без понятия, — лицо китайца, и без того не слишком радостное, окончательно помрачнело. — С тех пор, как он по твоему приказу взорвал космолет, мы его больше не видели. И этот (кивок в сторону Отто) о нем ничего не знает.

Неужели погиб? Блин, как же не вовремя-то! Хотя с другой стороны, разве может хороший человек погибнуть вовремя? Даже если это был не человек, а призрак?

— А может, он просто остался на Земле, — предположила Мафую.

— Теоретически такое возможно, — согласился Никольский. — Если ваш граф был природой нематериального происхождения, при изменении работы межпространственного портала, перенесшего нас всех на космический корабль, технология обнаружения физического объекта могла просто не заметить его, как сам объект.

— Короче, мы в минусе, — подытожил Карлсон. — Такого бойца потеряли!

Мафую дернула плечом — в тренировочном лагере она неплохо сдружилась с Густав-Вяземским, даже несмотря на то, что один — призрак-аристократ, а вторая — флегматичная интровертная японская школьница. Было в этих двоих что-то такое обще-необычное, что создало между ними особую связь. Как у нас с Дашей, чтоб ее черти в Аду во все щели жарили!

— Зато есть и плюс, — хмыкнул Трегуб. — У нас опять пополнение. Эй, ты, иди сюда!

Из-за широкой спины Ахилла выдвинулась богатырская фигура — в черной рясе, подметающей пол ангара, с густой и черной апостоловской бородой, с огромным золоченным крестом на груди и Библией в переплете на поясе.

— Здравствуйте. Глава единственной в мире православной онлайн-церкви, отец Илларион, к вашим услугам.

Так вот ты какой, северный олень! Я вопросительно посмотрел на «сладкую парочку».

— Его вместе с нами похитили, — объяснил Владимир.

— Непонятно только, на кой он кому-то вообще сдался! — фыркнула Даша.

— Я стал жертвой обстоятельств, — с достоинством ответил отец Илларион. — Брат Александр, я правильно понял, Верховного Совета больше нет?

— Похоже на то.

— Слава нашему Господу! — он поднес к губам свой крест на шее, а потом вдруг понес какую-то церковную ахинеею — что-то про злых демонов, семь смертных грехов в человеческом образе, силу молитвы и райские кущи. Я прямо-таки охренел.

— Он немного с приветом, — объяснил Трегуб, поймав мой взгляд. — То говорит нормально, то начинает бредятину толкать! А так мужик нормальный, пообщаться можно.

Кажется, я только что открыл закон сохранения чудиков в природе — одного чудика потеряешь, так непременно другой найдется. И наибольшая их концентрация как раз возле меня. Интересно будет посмотреть, как встретятся граф Густав-Вяземский и отец Илларион, когда все закончится. Думаю, там такое начнется… Предсказанная Отто глобальная катастрофа будет пустяком по сравнению с этим.

— Господа, разрешите напомнить, что у вас есть еще десять минут, — вежливо сказал Отто. — Вы можете воспользоваться этим временем, чтобы принять пищу, привести себя в порядок, либо поговорить на отвлеченные темы.

— Спасибо за совет! — саркастически поблагодарил его Лю — кажется, он, как и я, не испытывал к голографической картинке особого уважения. — Мы и без тебя разберемся, чем нам заняться.

*******************

Лучший способ не сойти с ума — это принять происходящее вокруг, как должное. Типа, ничего особенного бывало всякое, бывает и такое. Казалось бы, абсурдная ситуация — оказаться на корабле у инопланетян, провести с ними переговоры, а потом с их стороны принять участие в какой-то там игре, чтобы спасти родную планету от рейдерского захвата…. Эка, невидаль! Помню, как-то утром после грандиозной пьянки я не смог найти в штанах свое собственное мужское достоинство — вот это был ужас! Даже всерьез начал думать, что потерял его, или Кира забрала, чтобы я ей не изменял. А что может быть худшее для мужика, чем лишиться драгоценных «колокольчиков»? По-моему, ничего хуже быть не может, даже вот это вот все.

Когда слепящий белый свет исчез, и я смог открыть глаза, то на секунду испытал разочарование. И это называется Игра? Плоская, покрытая травой равнина, кое-где виднеются крошечные лесочки деревьев, а вдалеке возвышается каменная громада, и все это под летним, ярко-голубым небом.

— Поздравляю, вы попали на первый уровень, — сообщил Отто, телепортировавшийся сюда вместе с нами. — Ваше задание — дойти до замка, обнаружить опасность, действовать по ситуации. Времени вам двое суток.

— Издеваешься, нах.?! — взревел Салам. — Мы охотники на монстров, а не рыцари-крестоносцы!

Но Отто было невозможно сбить с толку — его «хозяева» хорошо постарались, заложив в программу способность переубедить кого-либо.

— Все, что вы видите перед собой — всего лишь иллюзия полной безопасности, — заявил он на редкость серьезным тоном. — Первый уровень напичкан ловушками, а в самом замке может оказаться опасность, с который вы прежде никогда не сталкивались. Двое суток времени вам тоже даны не просто так, есть вероятность, что вы не уложитесь в срок. Пройдите первый уровень — и если останетесь живы, попадете на второй. Все.

И исчез до следующего момента, когда может понадобиться. Мафую тронула меня за руку, и показала наверх — в небе появились громадные песочные часы, висевшие прямо в воздухе. Миг — и тоненькая струйка песка побежала из верхней, наполненной части, в нижнюю, пустую.

Я мрачно сплюнул на траву. Отступать поздно, придется как-то идти вперед. Чем черт не шутит, может, действительно все получится.

— Ник, у тебя есть в дирижабле что-нибудь полезное для такого случая?

— У меня есть все, что вы оставили в трюме в прошлый раз, — Ник начал загибать пальцы. — Боевой вертолет, фургон подрывника, передвижная лесопилка, цистерна с топливом и два грузовика с едой и оружием.

Я вытаращил глаза.

— И это все время было у тебя в трюме?!

— Нечего на меня кричать, — он пожал плечами. — Я хотел отдать все обратно сразу же, как только мы встретились, но не успел. Слишком много и быстро потом произошло.

— В таком случае, Карлсон заводит боевой вертолет, и летит на воздушную разведку. Посмотрим сначала на тот замок вблизи.

— Ты не охренел, Маузер? — осведомился Кудасов. — Не ты тут командуешь теперь, а я. Меня назначали главным уполномоченным и командиром «Моей обороны», и я сохраняю свой статус несмотря ни на что.

— Да, пожалуйста! Командуйте, товарищ полковник, я вообще молчу.

— Карлсон! (бывший военный летчик вытянулся в струнку). Заводи вертолет, и отправляйся на разведку. С тобой полетят Маузер, Багира, Гурен и Мафую. Вектор — выгрузить все имущество «Моей обороны» из трюма. Остальным разобрать оружие, и построиться в боевом порядке для передвижения по открытой местности.

— Понял, — Карлсон подмигнул мне. Я махнул рукой. Ник козырнул, и направился к зависшему над нашими головами дирижаблю — открывать трюм.

Спустя пятнадцать минут черный красавец «К-111» — единственный имеющийся у «Моей обороны» воздушный транспорт и предмет нашей гордости — был аккуратно спущен на землю. Общими усилиями с него сорвали закрепленный тросами брезент, и Карлсон устроился за штурвалом запускать двигатель и проверять работоспособность систем. Проверил, махнул нам рукой, и вертолет поднялся над землей, унося нас пятерых в своем железном чреве.

Стыдно признаться, но наш первый пробный полет чуть не стал последним: оказалось, что летнее голубое небо над нашими головами — это очень реалистичный твердый потолок, об который мы чуть не разбились, когда попытались подняться на максимальную высоту, чтобы обозреть оттуда всю равнину. Хорошо еще, что Карлсон был очень опытным летчиком — из тех, знаете, лихих парней, которые винтом вертолета срезают кончик сигары, держа ее в зубах, а потом этим же вертолетом воздушной волной задирают девчонкам на земле юбки. Что тут скажешь, хорошее «погоняло» заслужить надо, и он свое определенно заслужил. Короче, все обошлось, нас просто тряхнуло сильнее, чем обычно, а кое-кого (не скажу, кого именно) даже чуть-чуть стошнило. Чтобы вы догадались, скажу, что это был не я, не маленькая охотница, не рубака-летчик и не кошкодевочка. Да-да, думаю, вы поняли.

— Кажется, мы попали в искусственную реальность, — сделала вывод Багира, когда крен на левый борт исчез, и мы смогли восстановить равновесие. — Я про такие читала… в детстве.

— Тоже мне, открыла Америку, — я достал из закрепленного на полу ящика бутылку с водой. — Да любая игра — это искусственная реальность, к тому же, еще и виртуальная. Но если принять за теорию, что все вокруг — ненастоящее, а всего лишь плод задумки автора, то можно ожидать чего угодно, вплоть до самого фантастического развития события, выходящего за пределы нашего воображения.

Гробовое молчание.

— И зачем нам эта информация? — вежливо осведомилась Мафую, и только хорошо знающий ее человек мог уловить в голосе маленькой охотницы откровенную издевку.

— Внимание! — голос Карлсон из кабины, усиленный динамиком передатчика внутренней связи, заставил нас напрячься. — Подлетаем к замку.

Мы приникли к боковым прямоугольным иллюминаторам, жадно ощупывая взглядами землю внизу. Ничего, кроме зеленой травы, редких пеньков и камней.

— Что за хренотень? — голос нашего пилота зазвучал обескуражено. — Он ведь только что был рядом… Погодите, ребята, кажется, у меня со зрением что-то не то.

— Эй, Гастелло, смотри, какую-нибудь гору со своим зрением не пропусти, — на полном серьезе предупредил я. — А то превратиться в кровавый фарш нам тут всем не хочется.

— Раз так, то сам приди, и посмотри! — огрызнулся Карлсон. — Умник, блин!

Пришлось идти — хотя бы для того, чтобы дать ему хороший подзатыльник. Чтобы в следующий раз думал прежде, чем своего любимого командира оскорблять. Оставив прочих липнуть к иллюминаторам, я прошел в кабину пилота.

— В чем дело?

— Либо у меня галюны, либо здесь что-то не то, — мрачно ответил пилот. — Смотри, замок прямо по курсу, мы несемся на него, не сбавляя скорости, так?

— Вроде так, — я посмотрел на приборы, но, разумеется, даже паршивого спидометра на приборной доске не рассмотрел. — Дальше что?

— А дальше напряги зрение, — Карлсон уверенно бросил крылатую машину в крутой вираж, тем самым значительно уменьшив расстояние до каменной громады. Вблизи оказалось, что это даже не замок, а то, что раньше было им — с высоты отлично просматривались покрытые плющом и потемневшие от времени каменные стены, наполовину разрушенная крыша, изъеденные плесенью круглые башни по углам, заросший сорняками внутренний двор с разваленным фонтаном посреди него, пересохший ров, когда-то наполненный водой.… Не успел я это рассмотреть во всех деталях, как вертолет начал набирать высоту, и замок оказался на расстоянии таком далеком, что теперь маячил расплывчатой точкой на горизонте.

— Видел?

— Ага, — я почесал затылок, сразу поняв, отчего он так разволновался. — Иллюзия приближения к цели? Как в Бермудском четырехугольнике?

— Похоже на то. Боюсь, до замка мы сегодня не долетим. Только зря топливо потратим, и заглохнем где-то посредине пути.

— Тогда разворачивай обратно.

Вернувшись обратно к остальным, я обрадовал их второй находкой воздушной разведки (первая была про фальшивое небо). Меня выслушали внимательно, хотя никто ничего не понял.

— А что такое ил… — начала Багира.

— Иллюзия приближения к цели? — закончил я. — Это когда аномальная зона нарочно дает тебе ощущение, будто ты вот-вот пришел туда, куда собирался. Рисует тебе в голове картинку, и ты видишь пункт назначения в нескольких шагах от себя. Радуешься, само собой, предвкушаешь долгожданный отдых. А потом сразу щелк — и оказывается, что ты по-прежнему в него от нескольких километрах, если не дальше.

— Но зачем так делать? — испуганно спросил Гурен.

— Ну, причины разные. Самая первая: аномальная зона не хочет, чтобы ты дошел до намеченной цели, и нарочно выводит тебя, чтобы ты отказался от своей затеи. Как будто там спрятано что-то, что не предназначено для глаз чужака.

— Но Отто сам сказал нам выдвигаться к замку! — возразила Багира. — Зачем тогда делать так, чтобы мы не могли до него добраться?

— Я думаю, расчет был на том, чтобы мы передвигались по земле, преодолевая препятствия. А просто тупо пролететь по воздуху на вертолете и все сверху увидеть — это настоящее читерство. Так, во-первых, не интересно, во-вторых, не имеет смысла, и, в-третьих, слишком легко. А им не нужно, чтобы было легко, им нужно, чтобы было мясо, кишки, кровь и прочее такое.

— Б-р-р-р! — Гурен поежился. — Но мы ведь справимся, да?

Ему никто не ответил. Потому что настоящий охотник никогда не загадывает на будущее, теша себя ложными надеждами. Мы живем сегодняшним днем, и если получится дожить до вечера, не став при этом калекой — уже хорошо.

***************

Свежие разведанные не очень вдохновили Кудасова на успех, но выбора не было, песочные часы в небе неумолимо отсчитывали время, а значит, нужно отправляться в путь, и неважно, какие тут иллюзии подготовила нам коварная природа. Пришлось смириться с тем, что все не так просто, как кажется на первый взгляд.

Для передвижения по открытой, но не изученной, а кроме того, на сто процентов вероятности дьявольски опасной местности полковник применил так называемый армейский прием «черепашек» — его еще Цезарь в свое время изобрел. Суть метода проста: поскольку техники и транспорта у нас мало, а они очень скоро пригодятся, то их надо беречь, как зеницу ока, чем охотники во время передвижения занимаются. Грузовик, тянущий за собой вертолет на прицепе; второй грузовик, тянущий за собой цистерну с топливом; фургон подрывника и передвижная лесопилка — все это образовало четыре «черепашки», вокруг которых панцирем построились вооруженные до зубов охотники. Кроме того, «черепашки» не двигались рядышком одним семейством, а рассыпались по местности, постепенно отдаляясь друг от друга — с таким расчетом, чтобы при подходе к замку окружить его с четырех сторон, начисто исключив возможность любому обитающему там гаду слинять, когда он увидит такое войско. Дирижабль превратился в летающий штаб, и оттуда Кудасов курировал передвижение, задавая направление и предупреждая о тех опасностях, которые были видны сверху. К моей радости, Ник отпустил со мной Багиру, зато забрал взамен Мафую (нельзя же иметь все и сразу), а еще ко мне, как назло, попала «сладкая парочка». И еще, знаете, какую технику повезло охранять мне? Ни за что не догадаетесь! Правильно, фургон подрывника! Тот самый, который может взорваться, оставив после себя глубокую воронку радиусом в триста метров. Нечего и говорить, что я не остался в восторге от такого распределения ролей.

Не тешили тщеславие и стандартные для такого случая армейские позывные. Я-то свои придумывал с оригинальным подходом, с юмором, чтобы как-то скрасить опасную работу охотника, заодно и старался подчеркнуть индивидуальность того, которому данный позывной давался. Но с Кудасовым такое не прокатит, поэтому я получил позывной «Эхо», Карлсон — «Чарли», Салам — «Техас», Михевич — «Оксид». Даже мне непонятно, какое отношение данные слова имеют к нашей ситуации, и что конкретно обозначают. Кажется, я такие в какой-то американской компьютерной стрелялке слышал, но неужели у нынешних вояк так туго с фантазией, что они сплагиатили? Плюс, дирижабль теперь назывался «Пламя» — наверное, с намеком на то, что ослушайся мы приказа, и нас немедленно настигнет кара, небесный огонь. Дурдом, короче.

Короче, прошел целый час прежде, чем мы смогли тронуться с места. К этому времени, выведенный из себя армейскими порядками, дисциплиной и прочим идиотизмом, я уже не чувствовал такого предвкушения приключений, как это было перед каждым новым походом. Больше раздражение, недовольство и усталость.

— Никита Никитич, долго нам еще собираться? У нас так-то двое суток всего, а не три недели!

— Если бы ты лучше своих долбонавтов к порядку приучал, то мы бы тронулись быстрее, — проворчал в рации полковник. — Это не охотники, а какой-то позор!

Спорить с ним было бессмысленно — Кудасов явно вознамерился превратить «Мою оборону» в элитное войско, совершенно забыв о его изначальном происхождении. Пришлось закрыть рот, и ворчать про себя.

Наконец, «черепашки» тронулись в путь, соблюдая строго выдержанную скорость ровно в пять километров в час. Шагая возле черного фургона, за рулем которого восседал Пироман, я мрачно смотрел, как отдаляются от нас другие мои товарищи, размышляя о том, что сейчас самый удобный момент срезать нас уже на первом уровне. Достаточно только дать разойтись на расстояние, с которого мы уже не сможем помочь друг другу в случае беды, потом эту самую беду организовать — и готово, земляне выбыли из Игры благодаря упертости и твердолобости своего главного уполномоченного по переговорам. А виноват опять буду я.

— Ты слишком много берешь на себя, — заметила Багира, шагающая рядом со мной. — Справимся, успокойся.

— Да не в этом дело.

— А в чем?

Отвечать ей не хотелось, но вы не знаете кошкодевочку — у нее женское любопытство было усилено вдвойне, потому что кошки самые любопытные домашние питомцы на свете. К тому же, она искренне переживала за меня, и хотела помочь, если не делом, то хотя бы утешительным словом.

— Саш! Ну, скажи!

— Я про Верховный Совет думаю. Если его не станет, и власть опять отойдет людям, то представляешь, что начнется?

— Не очень, — призналась Багира. — Мне казалось, ты сам всегда втайне мечтал, чтобы власть Верховного Совета исчезла.

— Да, но я тут на досуге обдумал, и понял, что она исчезла слишком… резко, что ли. То есть, люди, которые сто сорок с хером лет слепо подчинялись советникам, доверили им свои жизни, считали их божеством, и знали, что ВС позаботится об их судьбе, вдруг совершенно неожиданно получили возможность самим распоряжаться своей судьбой. Но были к этому совершенно неподготовлены. Это все равно, что маленького ребенка впервые в лес отпустить гулять. А что делать, чтобы там не заблудиться, не объяснили.

— Лес — это джунгли? — догадалась кошкодевочка.

— Джунгли, монстры, пришельцы — все-все беды, которые на нас свалились. Сейчас создали Особый Комитет, а толку? Планета в убитом состоянии, четвертая база полностью уничтожена, тут еще в космической войне вся надежда только на нас. Проиграем, а дальше?

— Мне кажется, зря ты себя накручиваешь, — заметила Багира. — Советников было всего тринадцать, и они прекрасно справлялись, а в Особом Комитете заседает, наверное, человек пятьдесят. Неужели они не найдут верное решение?

— Ага, найдут, — я ее уверенности не разделял. — После того, как перепробуют все остальные. Вот только доживем ли мы до этого момента — хороший вопрос.

— Ты всегда такой пессимист?

— Я реалист, Багира, реалист. Как ты думаешь, кто сейчас заседает в Особом Комитете? Научные гении, великие политики, и всякие другие умные люди? Наверное, их там процентов тридцать. А все остальные — армейские генералы, финансовые воротилы, короче, сливки общества. Мало того, что они прежде всего о своих интересах будут думать, так еще друг другу глотки начнут грызть, если окажется, что интересы не совпадают. Это же как в российском парламенте! Там партия, там партия, там партия. Вроде все ради блага народа стараются, а на самом деле каждый втихаря собственный карман набивает. И к президенту подлизываются, чтобы он разрешал это делать, любое его решение одобряют, даже если это будет самое дебильное решение вроде увеличения пенсионного возраста. Государственная кормушка, мать ее налево!

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — сказала Багира, хотя уверенности в ее голосе значительно поубавилось. — Прошло много лет, люди уже давно не такие, Верховный Совет смог искоренить в них ту гнильцу, что превращала их в первосортных подонков.

— Скажи это Мафую, которую солдаты пытались изнасиловать. Скажи это Кире, Лобанову и Лю, которых хотели вместе с их поселением ядерной бомбой взорвать — чисто для того, чтобы ее мощность проверить. И, наконец, скажи это Даше, которая из-за Координатора родителей потеряла, и двадцать лет в сиротском приюте проторчала. Прошло много лет, а всякие подонки остались, это такое семя, что взойдет на любой почве. Я тебе могу некоторых по пальцам пересчитать — и то только те, про которых лично я знаю.

— А я вот согласен с Александром, — вмешался Никольский, все это время двигающийся позади нас, но внимательно прислушивающийся к нашему разговору. — Мне тоже кажется, что люди пока еще не готовы взять власть в свои руки. Слишком много времени они надеялись на Верховный Совет, чтобы сейчас вот так запросто встать у руля, и задать нужный курс.

— Верно. Ивообще, мне кажется, или мы все как-то слишком быстро ВС со счетов списали? Исчез, не выходит на связь — ну, и хер с ним, сами будем рулить. Это говорит о том, что мы все ждали чего-то подобного, с нетерпением ждали, только и мечтали об этом моменте, — Багира приоткрыла было рот, но я ее перебил, — Да-да, я тоже ждал и мечтал, но теперь, когда моя мечта неожиданно исполнилась, я понятия не имею, что мне с этим делать. А у меня еще суд по уголовному делу, а там Сэя, которая в мою сторону явно не ровно дышит. И так все люди на Земле! Начнется хаос, начнется беспорядок, не дай Бог, еще война с поселенцами прилетит, которые потребуют, чтобы их тоже начали считать людьми, и пустили жить на базы. Верховный Совет сто сорок лет решал, или хотя бы держал на контроле такие проблемы, о которых мы даже не догадываемся. Но никому ничего не рассказывал! А теперь, когда его не стало, как мы будем эти проблемы решать?

— Так, минуточку, я что-то не поняла, — Багира отчаянно старалась уловить ход моих мыслей. — Ты хочешь, чтобы Верховный Совет вернулся, или как?

— Да, хочу. Но ненадолго, и с одной целью — чтобы указать, или хотя бы подсказать, в каком направлении нам дальше без него двигаться. Что делать с джунглями, уничтожать их, или пусть дальше будут? А может, есть какой-то план полного и немедленного истребления всех монстров, о котором нам специально не рассказывают? А поселенцы — дальше считать их отребьем, или пусть все-таки встанут наравне с людьми, живущими на базах? Много вопросов, и мало ответов. Будь моя воля, я бы для начала нашел это логово, в котором Верховный Совет все время заседал, и вытряхнул из него все тайны и секреты, что они от нас все это время скрывали. И все их планы — тоже. Тогда появится хоть какая-то определенность.

— А что тебе мешает? — зевнула Даша. Она ехала на подножке фургона, скучала, и от нечего делать тоже вступила в разговор. — Подсказка есть — нулевая база. Переверни ее вверх дном, и вытряхни все, что можно.

— И сделаю! И посмотрим еще, кто был прав. Может, мы все через год должны погибнуть от какой-то гигантской кометы, которая сдуру на полной скорости в нашу планету врежется. А ВС знал об этом, но не сказал, чтобы панику не поднимать. А мы еще обрадовались, что власть народу вернулась. А через год — бах! — и от нас только пыль по всему космосу разлетится.

— Какой же ты все-таки нудный! — рыжая сморщила носик. — Мало того, что трындишь без остановки, как сломанный патефон, так еще все у тебя обязательно должно быть плохо. Багира, бросай его, он тебя своим пессимизмом задолбает.

— Повторяю для тех, кто в танке: я не пессимист, а…

Земля под нашими ногами треснула, и обвалилась с глухим грохотом. В мгновении ока мы оказались на узком, крошечном зеленом островке — а со всех сторон нас окружила бездонная черная пропасть….

Глава пятьдесят первая: Игра. Уровень первый. Прохождение

Нас спасло то, что Пироман, сидящей за рулем своей передвижной мастерской подрывника, успел вовремя затормозить — иначе его фургоном нас бы просто столкнуло вниз. Отпрянув назад, мы прижались к черному металлу, в то время как земля под нашими подошвами осыпалась вниз, в черную пропасть. Еще бы доля секунды, и мы бы полетели следом.

— Стоять! — гаркнул я хриплым голосом. — Всем замереть, никому не двигаться!

Багира, Никольский, Даша, и еще десять охотников, сопровождающие нас, испуганно подчинились. Когда испуг прошел, и дыхание восстановилось, я осторожно подался вперед, и заглянул в пропасть у нас под ногами. Черное могильное дно, сулившее верную смерть, и ничего больше. Твердая почва находилась от нас на расстоянии не меньше пятидесяти метров, ни перепрыгнуть, ни перелететь никакой возможности.

— На этот раз пронесло. Все живы?

— Все-все, — ответил Владимир, быстро пересчитал присутствующих. — Дальше что?

Вопрос, конечно, интересный. Не успел я на него ответить, как захрипела рация.

— Эхо, я Пламя, что у вас? — спросил спокойный голос Кудасова.

— А вам сверху не видно? — не удержался я от того, чтобы не огрызнуться. — Застряли, блин!

Возникла пауза — видимо, главный совещался с Ником — а потом связь возобновилась.

— Держитесь, Эхо, сейчас мы спустимся, скинем вам тросы, и снимем оттуда.

Хорошо, когда есть воздушная поддержка. Я позволил себе расслабить туго сжатый «шоколадный глаз» — не то, чтобы я прям уж очень сильно испугался, обычный рефлекс сжатия мышц в случае опасности.

— Стоим, ребята, не шевелимся. Сейчас нас отсюда заберут.

— Думаешь, это первое препятствие? — спросила Багира, в ее словах слышалось тихое, но отчетливое шипение, как у рассерженной кошки.

— Нет, что ты, просто природный катаклизм. Фигня, бывает.

Небо заслонила громада дирижабля. Запрокинув головы наверх, мы наблюдали, как открывается расположенный в днище трюм, и как оттуда высовывается рука-манипулятор, и как раскручивается механическая лента, опуская ее вниз. Параллельно с этим из носовой части начала опускаться на тросах небольшая кабина, чтобы подобрать потерпевших крушение. Я в который раз позавидовал Нику — мне бы такой дирижабль, хотя бы на пару месяцев, хотя бы в аренду! И отвел взгляд в сторону, не желая снова переживать душевные муки.

И увидел, как из черной пропасти у нас под ногами что-то поднимается наверх. Что-то бесцветное, склизкое и наверняка холодное на ощупь извивалось в темноте, упорно ползя по крутым стенкам на солнечный свет.

— Э-э-э… ребята?

Толстое щупальце выползло из пропасти, собираясь схватить меня за ногу. Я отдернул ее, и инстинктивно рванулся влево, чуть не сбив с ног стоящую рядом Багиру. К счастью, она успела по-кошачьи извернуться, и удержать равновесие.

— Ты чего? Ай! — второе щупальце стремительно обвилось вокруг ее лодыжки.

А спустя несколько секунд два десятка точно таких же полезли со всех сторон — половина хватала нас за ноги, и обвивалась вокруг тела, сдавливая и лишая дыхания, половина взялась за фургон, опутывая его колеса, и надежно прижимая к земле. Что-то рявкнул в рации Кудасов, но мне было не до того — «перчатка» в моей руке сложила мне большой, изогнутый тесак, которым я и рубанул то щупальце, что схватило кошкодевочку. Брызнула зеленоватая кровь, покалеченная часть начала уползать обратно в яму, отрубленная осталась на месте. Отчаянно визжа, Багира умудрилась отвязать кусок от своей ноги и скинуть вниз, после чего прижалась ко мне, дрожа всем телом и невнятно ругаясь сквозь клацающие зубы.

— Т-т-т-ы ви-ви-видел?

— Видел, — невпопад ответил я, еще одним молодецким ударом перерубая другое щупальце, тянущееся к моей правой руке. Капля зеленоватой крови упала мне на ботинок — и с шипением разъела твердую поверхность, чудом не добравшись до моей высококачественной, искусственно выращенной плоти.

— Маузер! — захрипела Даша — щупальце обвилось вокруг ее шеи. — Помоги!

Никольский, сдавленно ругаясь под нос, попытался дотянуться до своей невесты, но сразу два щупальца скрутили его руки, и потащили за собой вниз, в черную пропасть. Каким-то образом он зацепился ногой за колесо фургона, и удержался на месте, но силы были явно неравны. Поняв это, я шагнул к ним, держа наготове тесак, но Багира мотнула головой, и остановила меня движением руки.

— Я разберусь. Спасай остальных!

Очень своевременное напоминание — один из охотников упал на колени, голова его свисала над пропастью, он изо всех сил упирался, но щупальца неумолимо тянули его вниз, на верную смерть. Рубя тесаком направо и налево, я умудрился дотянуться до него, но опоздал на каких-то пару секунд. Прозвучал жуткий вопль, и затянутое в пятнистый охотничий камуфляж тело исчезло в провале, только подошвы ботинок мелькнули.

— Сволочи! — я развернулся, и взмахнул тесаком, обрушивая сильные, переполненные ненавистью удары на проклятые создания. — Вот тебе! И тебе! И ты лови!

Между тем Багира, выпустив когти, вскарабкалась на крышу фургона, пробежалась по ней, и спрыгнула на землю с другой стороны — там, где находились Даша и Владимир. Ту-то я впервые и смог заценить возможности ее острых, отточенных как лезвия бритвы, кошачьих когтей. Каждый взмах, каждое движение достигало цели, зеленые брызги крови летели во все стороны, покалеченные щупальца уползали обратно в яму, на их месте тут же появлялись другие. Освободившись от хватки, Даша тут же полезла обратно в фургон, не имеющий оружия, чтобы защищаться, Владимир подталкивал ее сзади. Несколько щупалец пробили боковое окно передвижной мастерской, и проникли внутрь, намереваясь схватить сидевшего там Пиромана. Опасаясь, что сейчас наш подрывник придет в себя, и взорвет нас всех врагу назло, я рявкнул что было мочи:

— Все внутрь машины! Быстро!

К счастью, мастерская имела две двери, по одной с каждой стороны, и еще одну сзади. Кое-как отбиваясь, охотники подчинились приказу, правда, не все, еще одного наглые дьявольские отродья утащили за собой в пропасть. Остальным удалось набиться внутрь, я прикрывал отход, орудуя тесаком, мышцы работали слаженно, красиво. Багира, снова оказавшаяся на крыше, протянула мне руку, и помогла залезть, когтями обрубив сразу четыре щупальца — два схватили мои ноги, еще одно обвилось вокруг туловища, и последнее попыталось выдернуть из руки тесак, не сообразив, что он является частью «перчатки».

— Цел?

— Цел, — я зашипел от боли, когда зеленая капля крови угодила сквозь прорезь в рубашке, оставив на коже чувствительный ожог. — Где там твой босс, будет нас спасать, или нет?

— Уже, — коротко ответила кошкодевочка. Резкий рывок вверх — и фургон начал подниматься над землей, увлекаемый ухватившей его рукой-погрузчиком, спущенной с дирижабля. Щупальцам это не понравилось, и они все бросились обвивать колеса мастерской в отчаянной попытке удержать его. Удалось, наше поднятие наверх прекратилось. Холодными пальцами я схватил рацию:

— Ник! Быстро, выжимай из своей банки все, что там есть! Газу, газу, полную мощность давай!

Ник ответил что-то неразборчивое, а потом над нашими головами взревели от перегрузки винты дирижабля. Фургон затрясся, разрываемый двумя силами, воздушной и подземной. Багира вонзила когти в поверхность крыши, я ухватился рукой за край багажника. Еще несколько щупальцев полезли наверх, чтобы сдернуть оттуда нас с кошкодевочкой.

— Пироман! — оставалась последняя надежда. — Врубай движок, педаль в пол!

Ласково заурчал двигатель, со скрежетом воткнулась первая передача, и колеса закрутились вокруг своей оси, во все стороны полетели ошметки, брызги крови, куски плоти. Мгновенно освободившись, фургон рванул наверх так стремительно, что мы с Багирой чуть по инерции не слетели с него в пропасть, хорошо еще, что в этот момент держались. Крошечный островок вместе со щупальцами остался далеко внизу. Фух, на этот раз, кажись, пронесло!

*************

— Можете не благодарить, — сказал Ник, когда механическая рука аккуратно поставила нас на твердую землю. — Ну, мы полетели дальше, а вы тут не скучайте.

— Спасибо, друг, — я все-таки решил его поблагодарить, это такое дело, что никогда не лишнее. — Вы там тоже не зевайте.

Багира проводила удаляющийся дирижабль тоскливым взглядом. Я понимал ее чувства — привыкнув к безопасному передвижению на высоте и проведя достаточно долгое время на земле, кошкодевочка предпочла бы первое. Было бы бесцеремонно попрекать ее этим, так что я бодро скомандовал:

— Так, кто остался в строю — пять минут на отдых, потом привести себя в порядок, оценить ущерб, и идем дальше.

Оказалось, что потеряли мы только двоих, все остальные отделались ожогами разной степени тяжести, болезненными, но не смертельными. Все бы ничего, только Даша опять учудила — нашла в фургоне старый матрас, легла на пол, и наотрез отказалась продолжать идти пешком, объяснив это тем, что мир снаружи стал еще страшнее, чем раньше. Привычно махнув на нее рукой, я отдал приказ вернуться к боевому построению.

Тут, кстати, не мешало бы поинтересоваться, как там поживают другие участники нашего похода. Связавшись с Кудасовым, я получил удовлетворительный ответ — никто больше никакой опасности не подвергался, все двигаются дальше, только мы чуть-чуть отстали. Вот что за непруха, а?

— Я бы на твоем месте не расслаблялась, — проворчала Багира, когда я поделился с ней своим мнением. — Уверена, остальных тоже тряхнет, никуда не денутся.

Кошкодевочка оказалась права. Полчаса мы шли без особых приключений, напряженно делая каждый шаг и краем глаза следя за остальными группами, как вдруг с той стороны, где находился Карлсон со своим вертолетом, внезапно донеся раскатистый звук взрыва. Посмотрев туда, мы увидели, как над землей вырастает огненный столб метров на двадцать. Мы так и замерли.

— Твою же мать… — вырвалось у меня.

Хрюкнула рация.

— Эхо, мы потеряли связь с Чарли, — буднично сообщил Кудасов. — Сходите, проверьте, что там у них.

Нет, ну и как тут оставаться спокойным, хладнокровным профессионалом?!

— Слышь, Пламя! — я с ненавистью посмотрел на зависший в воздухе дирижабль. — А вам что, сверху не видно, как там у них все хренакнулось?

— Не видно, все дымом заволокло. В любом случае, проверьте.

Гребанные армейцы! Приготовившись к самому худшему, я отдал приказ развернуться, и максимально осторожно мы двинулись в ту сторону. Жалко, если мы Карлсона потеряем, а вместе с ним еще и Трегуба, Деда, Сержанта.… Еще и боевой вертолет, на приобретение которого я, кстати, тоже в свое время кредит брал, и потом этот же кредит своими деньгами отдавал. Нет, конечно, мужиков жалко, но и техника не казенная! То есть, она казенная, но по карману ударила, как личная.

Дыма было много, он буквально заволок равнину, черный и зловещий. Я ожидал, что вот-вот дым начнет разъедать нос, но по мере приближения к месту катастрофы никакого запаха не ощущалось. Слишком поздно я понял нашу ошибку — наверху как будто кто-то щелкнул выключателем, и все вокруг погрузилось в темноту. Причем такую, что даже под носом у себя ничего не разглядишь. Фургон встал, ну и мы, соответственно, тоже.

— Что за напасть? — я ожесточенно тер глаза, но темнота упрямо не хотела исчезать. — Я что, ослеп?

— И мы вместе с тобой, — отозвалась рядом Багира. — Что случилось? Где свет? Какая падла вырубила?

— Спокойно, спокойно. Пироманушка, фары на своей тарантайке включи.

Молчание.

— Пироман? Оглох, что ли?

— Да заглохла моя тарантайка, — ответил из фургона подрывник, и фургон подтвердил его слова натужным скрежетом стартера. — Только что работала, а теперь ни в какую.

— Чего молчишь, Александр? — осведомился в темноте Никольский. — Скажи что-нибудь успокаивающее.

— Во тьме и гнилушка светит, — брякнул я первое, что пришло в голову, и включил в настройках своего тела ночное зрение. Не помогло, вообще. Очевидно, это была какая-то особая темнота неестественного происхождения, с которой даже возможности андроида не могут справиться. Печально, крайне печально.

— Все, достали, — я сел на землю. — Придется ложиться спать, утро вечера мудренее.

— Тебя что, на пословицы пробило? — Багира сделала два шага в темноту. — Доставайте фонарики, что ли!

— Бесполезно.

— Почему?

— У меня ночное зрение не работает, у Пиромана машина теперь не заводится. Вряд ли можно надеяться на фонарики. Нас специально ослепили, чтобы мы дальше не смогли двигаться. Но мы будем двигаться — даже, если нам придется каждый метр впереди нащупывать палкой. Надо только сориентироваться, в какую сторону теперь идти.

— Мы шли вперед, — напомнил Владимир. — Значит, надо и дальше идти вперед, никуда не сворачивая.

— Спасибо. Идем! Фургон пока здесь оставим, все равно не видно, что тут и кого взрывать надо. Пироман, сторожи свое добро, и про Дашу не забудь.

— Давайте тогда за руки возьмемся, — предложила кошкодевочка. — А то еще потеряем друг друга.

— Хорошая идея. Давай руку.

Нащупав в темноте протянутую ладонь, я слегка сжал ее, и двинулся вперед, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы идти по прямой линии, никуда не сворачивая. Если честно, это уже не игра, а какой-то идиотизм. Команда слепых, тупых и профнепригодных на пути к деградации. Господи, как же стыдно!

— Карлсон! — гаркнул я в темноту что было мочи. — Дед! Трегуб! Вы живы?

Молчание. Зато хрюкнула рация.

— Эхо, что с вами такое? — раздраженно спросил Кудасов. — Почему вы топчетесь на одном месте? И куда вы вообще идете, черт вас дери?

— Куда надо, — ответил я. — У нас тут свет выключило, ни зги не видать. Темно, как у негра в этой самой… ну, вы поняли.

— Зато нам все видно. Эхо, вы двигаетесь не к замку, а от него! Немедленно развернитесь в обратную сторону, прием!

— В смысле? — я остановился, озадаченный этими словами. — А Чарли?

— С Чарли все в порядке, они уже в километре от вас. Догоняйте, Эхо! Конец связи.

— Стоять! — завопил я дурным голосом. — Пламя, у вас там в одночасье у всех крыша поехала? Вы же полчаса назад приказывали нам идти в ту сторону, где был взрыв, и все проверить!

— Какой взрыв? — Кудасов чуть не взбеленился от такого. — Маузер, ты дебил? Никакого взрыва не было, и ничего я тебе не приказывал.

— Сам дурак! Мы все слышали, как что-то грохнуло, и дым был! И вы по рации передали…

— Так, Эхо, мать вашу за ногу! Немедленно развернитесь в обратную сторону, или я щас спущусь вниз, и вам всем уши надеру! Конец связи.

Я почесал затылок. Интересное кино! А как вам такая теория в порядке бреда….

— Чарли, это Эхо, как слышно, прием?

— Слышу вас, Эхо, — немедленно отозвался живой и здоровый Трегуб. — Чего надо, Маузер?

— Треша, у меня к тебе будет один вопрос, и я попрошу серьезно подумать, прежде, чем на него ответить. Вот если бы у тебя был выбор: один мешок картошки или два больших куска сала, чтобы ты взял?

Гробовое молчание.

— Тебе там заняться, что ли, нечем? — вдруг заорал Трегуб. — Я же просил не шутить со мной про картошку, блин!

— Ну, а все-таки?

— Знаешь, Маузер, что я тебе скажу? Ты — моральный урод и очень хреновый друг, понял? А на твой вопрос ответ простой: мешок картошки, конечно, хорошо, но два куска — это, все-таки, два куска! А два всегда лучше, чем один. Все, конец связи.

Теория полностью подтвердилась, я остался доволен полученным результатом.

— Кажется, ребята, мы с вами серьезно влипли. Никакого взрыва не было, все живы, а мы идем куда угодно, но только не туда, куда надо. Еще и в темноте. За нас взялись серьез, и это только цветочки.

— Но почему только нас так мурыжат? — спросила Багира, изрядно раздраженная тем, что ее уникальное кошачье зрение, позволяющее ей видеть в темноте, сейчас не имело никакого эффекта. — Почему у других все нормально, а у нас — вот так!

— Наверное, потому, что у нас с собой мастерская подрывника. Без нее наша команда не сможет взорвать даже танцпол. А еще мы все вместе — ключевые элементы в игре пришельцев, без которых игра повернет в другую сторону.

— Ну, и зашибись! И что делать теперь?

— Идем дальше, — это был единственный выход. — Кудасов с дирижабля будет корректировать наш курс.

Стоило мне это сказать, как кто-то наверху вернул выключатель в прежнее положение, и темнота исчезла. Поняв, что мы не попали впросак, Игра отменила действие своей собственной ловушки. Правда, еще несколько минут мы жмурились и моргали — переход обратно имел более серьезные последствия, чем предыдущий. А потом вздохнули с облегчением.

— Интересно, если мы сейчас сядем на дирижабль и полетим, то как нас попытаются остановить в этом случае? — размышлял Никольский.

— Собьют ракетой с тепловым наведением, — проворчал я в ответ. — И это еще не самое сложное, что можно придумать. Кстати, мы очень сильно отстали от других групп. Предлагаю ускорить шаг с медленного темпа на быстрый.

— Ага, чтобы мы на скорости в появившуюся из воздуха кирпичную стену врезались?

— Спокойно, Багира. Две попытки сбить с нас пути — это комбо, дальше Игра будет пытаться вывести из строя остальные группы, а нас на какое-то время оставят в покое.

— Откуда ты знаешь?

— Мне сдается, что я уже играл в такую игру. Только на компьютере. Так что, кое-какие правила знаю.

Мои наблюдения совместно с бесполезным хламом воспоминаний столетней давности сыграли нам на руку. После этих слов наступила белая полоса — никаких больше фокусов вроде провалов с хищными щупальцами или внезапной темноты больше не было. Игра с достоинством приняла нашу маленькую победу, зато основательно взялась за остальных игроков.

Через пятнадцать минут вышел на связь Кудасов, и сообщил, что «Оксид», в который кроме Михевича входили Ахилл и Лю, попал в густой, в считанные секунды выросший из земли лес каких-то толстых деревьев с очень колючими ветками. Пришлось звать на помощь «Техас», у которого была передвижная лесопилка, но и те по пути подверглись нападению гигантского монстра, полностью созданного изо льда, а видом напоминающего уродливый гибрид обезьяны и тигра. С расстояния нам не было видно все подробности сражения, но судя по всему оно было жарким, и шло с переменным успехом. А дирижабль угодил в настоящую бурю — сильный ветер вместе с ливнем — и начал выписывать в небе кренделя, хотя снизу никакой бури, естественно, не наблюдалось.

— Все при деле, — мрачно заметила Багира, стоя на крыше фургона, и, приложив ладонь ко лбу, обозревая окрестности. — Только вашего летчика с вертолетом пока не трогают.

— Это ненадолго, — успокоил я ее. Как в воду глядел — через минуту вышел на связь Карлсон, и начал звать на помощь, крича что-то про целое стадо ядовитых змей, накинувшихся на них с Трегубом со всех сторон.

— Так! — я быстро принял решение. — Пока Игра занята нашими товарищами, садимся в фургон, и что есть духу мчим к замку. Вперед, вперед!

Набившись внутрь передвижной мастерской, мы дали по газам, помчавшись с максимальной для этого корыта скоростью. Еще одна теория подтвердилась, Игра как будто забыла о нашем существовании, полностью сосредоточившись на остальных группах. Ревя стареньким дизельным двигателем, мы промчались мимо густой чащи, через которую с воплями и проклятиями прорубали себе путь на волю Михевич и Лю, но даже не сбавили скорости — разберутся, не маленькие. Замок, который до этого маячил где-то на горизонте грудой камней, вдруг стал приближаться, приобретая четкие очертания.

— Блин! — машину вдруг тряхнуло, и она стала заваливаться на два колеса, но Пироман, навалившись на руль, выровнял ее. — Держитесь, ребята!

Бах! Я закрутил головой, ища источник звука. Фургон сбавил ход.

— Что это было?

— Топливный бак пробило. Теряем скорость.

— Тормози! — Багира схватила меня за руку. — Тут чуть-чуть уже пройти осталось!

— Не-а, выжмем все, что нам дает этот шанс.

И выжали. Двигатель отказал как раз в тот момент, когда мы по опущенному подвесному мосту пересекали пересушенный ров с водой. Продолжая двигаться по инерции, машина въехала в разгромленный внутренний двор замка. Пироман вдавил педаль тормоза, схватил огнетушитель, и выскочил наружу — из-под капота повалил густой дым.

— Все на выход! — ухватив за шиворот Дашу, я бесцеремонно вытолкал ее из фургона. — Сейчас рванет!

Но нет, не рвануло — подрывник, прекрасно представляя опасность всего имеющегося в его фургоне запаса взрывчатки, сумел вовремя потушить пламя, обильно залив его пеной. Таким образом, мы лишились транспорта, но зато добрали до цели назначения, о чем я немедленно сообщил Кудасову.

— Пламя, это Эхо, мы на месте, прием!

Рацию взял Ник:

— Пламя сейчас не может говорить, он в туалете, блюет свой завтрак. Во время сильной турбуленции такое бывает.

— Вы там еще не разбились?

— Нет, буря закончилась, только слегка потрепало. Остальные тоже справились.

— Передай, что каждого ждет минимум две ловушки, чтобы не расслаблялись.

— Передам.

Итак, мы в замке, что дальше? По идее, надо дождаться остальных, но вряд ли кто-то рискнет, как мы, проскочить дуриком. Точнее, никто не рискнет, Кудасов не разрешит. Он и сейчас, кстати, может придти в себя, а потом хорошенько обматерить нас за то, что мы позволили себе лишнюю самодеятельность. Нужно быстро найти способ показать ему, что инициатива не всегда бывает наказуемой, иногда за нее не грех и похвалить.

Распахнув задние двери, я выбрался из фургона, и чуть не упал — снаружи, как ни в чем не бывало, нас уже дожидался Отто.

— Мои хозяева послали меня передать вам, — сказал он извиняющимся тоном. — Идея сработала, прямой эфир Игры налажен, сейчас нас смотрят восемьдесят процентов разумных обитателей всей Галактики. К тому же, пошли ставки на то, пройдете ли вы первый уровень, и сейчас триста миллиардов к пятистам триллионам на то, что вы пройдете. Если все получится, вы спасете свою планету, и раса Z оставит ее в покое.

— Спасибо. Это все?

— В замке находится чудище, — напомнил он. — Убейте его любым способом. Кроме того, вы должны найти ключ, который откроет вам доступ на следующий уровень. Удачи!

Ну, по крайней мере, одна утешительная новость о том, что наша смерть в этой дурацкой Игре не будет напрасной, согрела душу. Остальные новости были так себе, на троечку. Делать нечего, будем работать с тем, что есть.

Оставив фургон во дворе, мы прошли под каменными сводами замка во внутренние покои. Знать бы еще, что конкретно из себя это чудовище представляет, у меня все-таки за плечами целый год охоты на различных монстров, уже заранее зная, что нас ждет, я бы уже начал придумывать, как от него избавиться. Или ключ — ежу понятно, что это будет не обычный металлический, деревянный или золотой ключик, как в книге про Буратино, а что-нибудь, сука, такое, чтобы ты мозги себе сломал. Ты-то сломаешь, а как со сломанными дальше жить?

Шаг за шагом глухой каменный коридор провел нас в большой зал. Абсолютно пустой, одни стены да остатки некогда роскошной мебели. И никаких следов угрожающей нам опасности.

— Ничего нет, — Багира провела пальцем по поверхности висевшего на стене зеркала, снимая с него слой пыли толщиной в сам палец. — Любое чудовище, только услышав, как мы приехали, уже бы вылезло, чтобы нами полакомиться.

— А может, оно просто спит, — предположил я. — Хорошо бы, если так.

— А ключ? — напомнил Никольский. — С ним что?

— Понятия не имею. Будем просто смотреть в оба. А вообще, если по правилам, в любой игре должны быть подсказки.

Не успел я это сказать, как послышался глухой вскрик — Даша, потянувшаяся к столу, на котором лежали крошечные, покрытые пыльюзолотые монетки, испуганно отдернула руку. Монетки ожили, и весело подскочили в воздух, а потом упали обратно на стол, выстраивая из себя буквы, образующие четыре строчки стихотворной формы:

«Путник, вошел ты сюда, будь готов

К встрече, где будут три сотни врагов!

Но не теряйся! Ключ ты найди,

Покои, где спят короли, посети»

Мы опасливо приблизились, и прочитали это все, после чего стали негромко совещаться.

— Покои, где спят короли… — прочитал я. — Это Мавзолей, что ли?

— Три сотни врагов? — Никольский зачем-то оглянулся. — Кажется, зря мы поторопились примчаться сюда первыми.

— Хорошая подсказка, — прошипела Багира. — Откуда мы знаем, где тут спят короли, мы же раньше здесь никогда не бывали!

— Зато я бывала, — с нескрываемой гордостью сообщила Даша. Все посмотрели в ее сторону, и рыжая смутилась. — То есть, не конкретно здесь… Короче, я, когда еще в приюте росла, очень много читала книг про рыцарские времена…

— Ты читала книги?! — я подозрительно прищурился. — Брешешь!

— Почему это?

— Потому, что если бы ты читала много книг, ты бы сейчас не была такой безмозглой дурой… (Никольский громко и многозначительно кашлянул). — То есть, я хотел сказать, что твой уровень развития был бы намного культурнее, прочитай ты за свою жизнь хотя бы одну книгу, кроме Камасутры.

— Иди ты! — обиделась рыжая. — Я реально когда-то много книг читала!

— Я тоже немало прочел, и чем нам это поможет?

— Мое — поможет! Короче, в каждом замке есть личные покои того, кто им владеет. Король, барон, граф, можно даже виконт или шевалье. Наверняка ключ там. А три сотни врагов обозначают то, что чудище, которое мы ищем, нападет на нас именно в тот момент, когда мы этот ключ будем доставать, не раньше.

— А три сотни врагов — это метафора? — догадался Владимир.

— Мета… что?

— Неважно, — я посмотрел на несколько дверей, выходящих из зала в разных направлениях. — И где эти покои?

— Обычно личные покои хозяина находились на самом верху, — объяснила Даша. — Нужно найти лестницу, ведущую на самый верхний этаж, и прочесать его хорошенько.

— Принято. Так, мы вчетвером ищем лестницу, а все остальные ждут здесь, прикрывают тылы.

Кажется, мне начинает потихоньку нравиться этот квест — здесь хотя бы получше, чем в джунглях, на голой земле и под открытым небом. Даже каким-то духом романтизма попахивает, эпохой, в которой каждый из нас хоть раз в жизни мечтал побывать. Вот бы мне свой замок!

Лестницу нашел Пироман, и по ней мы быстро поднялись на самый верхний этаж. Дубовые двери вели в пустые комнаты, вычислить, какая из них была личными покоями хозяев каменной громады — сложно. Но Даша, как гончая, взявшая след, бесцеремонно заглянула в каждую комнату, и остановилась в последней.

— Здесь! Видите, здесь кровать намного лучше, в других комнатах.

— Ну, в кроватях ты уж точно намного лучше нас разбираешься, — согласился я. — А кроме кровати есть какие-то еще признаки?

— Я просто думаю, что это именно та комната, — упрямо сказала рыжая. — Давайте проверим, время еще есть.

Достала! Иногда у нее бывают проблески озарения, но никогда не знаешь, к чему эти проблески в итоге приведут. Стоит только вспомнить прошлый раз — мы заблудились в джунглях, потеряв все свое снаряжение вместе с компасом, но Даша, наша недобитая путеводная звезда, решила сама проложить курс, ориентируясь на то, что мох растет с северной стороны деревьев. И что самое главное, никто даже не стал с ней спорить, что само по себе удивительно. Короче, мох действительно привел нас на север — в горы, где мы чуть не погибли во время обвала, вызванного неожиданным землетрясением. А идти на самом деле нужно было совсем в другую сторону. И так тоже бывает.

— Может, подсказка заключается в том, что короли здесь именно спали? — размышляла рыжая, приблизившись к кровати. И резким движением отдернула полог.

В этот раз мы чуть не подпрыгнули от дикого, протяжного крика ужаса, и опрометью бросились на пол, вообразив нападение чудовища. Но его не было, зато было кое-что другое. На кровати вытянулся иссохшийся человеческий скелет — в изорванной одежде, со скрещенными на груди руками, между которых вставлен огарок свечки, на черепе тускло поблескивала золотая корона. Даша попятилась, споткнулась, и плюхнулась на пятую точку, не отрывая от мертвеца вытаращенные глаза.

— Ой, простите, — произнесла она слабым голосом. — Мы не хотели тревожить ваш сон.

— Испугалась? — Владимир подал ей руку, помогая подняться, а потом прижал к себе, успокаивающе поглаживая по волосам.

— Чуть-чуть, — слукавила рыжая, как будто не кричала, как резаная, минуту назад.

— Поразительно! — прошептала Багира, склоняясь над скелетом. — Как тонко все продумано! Какая реалистичная игра! Аж мурашки по коже!

— Да, нам в две тысячи сто сорок втором году далекого будущего только средневекового замка с мертвыми королями не хватало, — поддакнул я. — Вот, что, я понимаю изучать историю вживую. Чего стоишь, хватай корону.

— Думаешь, это ключ?

— Больше ничего ценного я тут не наблюдаю, одна пыль.

— Логично, — кошкодевочка осторожно протянула ладонь, и одним плавным, быстрым движением сорвала корону с черепа. Мы замерли… и ничего не произошло. Тихо и спокойно, как раньше.

— А если мы ошиблись? — Багира перевернула корону, пытаясь прочесть непонятную надпись, выгравированную с внутренней стороны. Но кроме набора английских букв и римских цифр там ничего интересного не было.

— Не ошиблись, — я жестом попросил ее передать корону мне, и провел пальцем по надписи. — Вот это очень похоже на пароль, так что имелся в виду не материальный ключ, а электронный.

— Какой же ты умный! — кошкодевочка бросила в мою сторону восхищенный взгляд. — Я бы ни за что не догадалась.

— Просто у меня богатый опыт по всякого рода квестам. Говорил же, что я в старой жизни сутками из-за компа не вылезал. Хоть где-то пригодилось.

— Ладно, а дальше? Как этот ключ использовать, чтобы на второй уровень попасть?

— Не спеши, сначала надо еще чудовище одолеть. Если, конечно, оно не заснуло тут навеки, как вон тот бедняга на кровати. Пошли отсюда, а то я скоро от пыли чихать начну.

***************

Конечно, я ни за что не поверил, что мы вот так запросто, с первой попытки нашли подсказку, разгадали ее, а потом отыскали и забрали ключ. Был здесь какой-то подвох, Игра оказалась большой выдумщицей на всякого рода сюрпризы.

Не успели мы подойти к лестнице, ведущей обратно вниз, как до наших ушей долетел какой-то звук, подозрительно ассоциирующийся с бряцаньем доспехов. Мы замерли, напряженно вслушиваясь, и недолго ждали: снизу донеслись шаги, и чей-то хриплый голос затянул:

— Весною белый сад цветет, прекрасным полднем мая…. А я здесь ем вишневый компот, любимый дом вспоминая…

Песня резко оборвалась, после чего шаги и бряцанье начали подниматься по лестнице наверх. Еще несколько секунд, и перед нами предстал уродливый в своей естественной оболочке, жуткий-прежуткий орк. Огромный, мощный, лопающийся от мускулов, с грязно-коричневой кожей, приплюснутой рожей, маленькими глазами и двумя нечищеными, с желтоватым налетом, клыками, торчащими из нижней губы, и поднимающихся почти до носа. На лысой башке торчал старинный шлем, похожий на те, что носили викинги, с двумя бычьими рогами; тело было заковано в латы; на плече он тащил громадный двуручный меч. То, что это был именно орк, я определил сразу, взглядом специалиста-геймера.

— А, вот вы где, поганцы! — взревел орк, увидев нас. — Ребята, они наверху! Мочи гадов!

И ринулся наверх, потрясая мечом, с явным намерением снести им нас всем головы. Но не успел он пробежать и половины пути, как я послал сразу три стрелы из самострела прямо в его не отягощенную интеллектом физиономию. Стрелы прошили его голову навылет, образов три сквозные кровавые дырки, а орк, запнувшись, полетел вниз, и оглушительно грохнулся у подножия лестницы, выронив свой меч. Я ожидал, что он сейчас опять вскочит, но закованное в латы тело больше не шевелилось.

Не успел я облегченно вздохнуть, как замок содрогнулся от канонады новых звуков. Древнюю, изъеденную временем тишину резко разорвали свирепые крики, лязганье и жуткий скрип колес, доносившиеся из внутреннего двора. Где-то внизу с треском разлетелась входная дверь, кто-то ворвался в замок, и явно не один. Метнувшись в ближайшую комнату, я выглянул в окно, и понял, что угроза образовалась нешуточная — нас явно собралась штурмовать целая армия орков с нехилым вооружением. Словно появившись из воздуха, они заполонили внутренний двор, потрясая мечами, топорами, дубинами, арбалетами, и даже пылающими факелами.

— Вот тебе и метафора! — я посмотрел на Никольского. — Три сотни врагов!

Он молча пожал плечами, и вытащил из-за пояса пистолет.

— Деремся или убегаем? — уточнила Багира, распрямляя пальцы руки, каждый из которых венчал блестящий острый коготь.

— Деремся, — решил я. — Покажем им, что мы тоже не лаптем деланы.

Но бой уже начался без нас — те восемь охотников, что остались внизу, в большом зале, уже успели встретить врагов, как полагается. Застучали автоматные очереди, залаяли карабины, загремели винтовки. Когда мы спустились со всеми предосторожностями и ворвались туда, драка была в самом разгаре. Огромный деревянный стол посреди зала, на котором лежали монетки-подсказки, оказался перевернут, а охотники, укрывшись за ним, методично зачищали помещение, держа на прицеле каждую из имеющихся здесь дверей. Особенно выделялся охотник по прозвищу Пушка, один из немногих имеющихся среди нас темнокожих бойцов (хотя у нас здесь не фильм, претендующий на Оскар, но без негров тоже не обойтись). Он взял на себя рукопашный бой, и если какому-нибудь орку удавалось проскочить линию огня, Пушка встречал его хладнокровными приемчиками карате и дзюдо, валя на пол и сворачивая шею без лишних разговоров. Уже три орка валялись возле стола, и еще как минимум пятнадцать усеивали остальную площадь зала.

— Не стрелять! — скомандовал я, и мы вчетвером быстро прошмыгнули к своим за стол-баррикаду. — Все, можете опять палить. Доложить обстановку!

Но кроме предположения, что нас все-таки атакуют три сотни врагов из подсказки-пророчества, никто ничего конкретного сказать не мог. Похоже, опять придется брать на себя ответственность за принятые решения.

— Пламя, Чарли, Оксид, Техас! — заорал я благим матом в рацию. — Вас еще долго ждать, гады?

— Не ори, нах.! — прикрикнул Салам. — Мы идем так быстро, как только сможем.

— Тогда идите еще быстрее, потому что нас сейчас тут всех на куски порубят! На куски! Диктую по буквам: Николай, Антон, Кристина, Ульяна…

— Заткнись, Маузер, — прорычал Ник. — Мы почти у замка, продержитесь еще десять минут.

Ага, размечтался! В это время еще два орка так стремительно прорвались через дверь, что никто не успел выстрелить, и мгновении ока оказались возле стола. Пушка дернулся было, но Багира его опередила — оттолкнулась ногами от пола, взвилась в воздух, красиво изогнулась в полете, и мягко приземлилась точно между обоими врагами. Удар когтистой лапы рассек тому, что справа, горло; увернувшись от покрытой стальными шипами дубинки второго, кошкодевочка лягнула его в живот, а когда он попятился, подставила подножку. Орк упал на спину, а Багира запрыгнула сверху, взмахнула рукой, и вонзила когти ему в горло, вырывая кадык. Вырвала, отбросила в сторону, и поднялась, махая хвостом. И эту девушку я выбрал на роль спутницы своей жизни? Да она мне самому за малейшую провинность горлянку вскроет!

Ладно, вернемся к насущной проблеме. Задача номер один — очистить внутренний двор. Наших общих сил и боеприпасов на это не хватит, но что если разыграть имеющийся у нас козырь?

— Пироман! — скорчившийся на полу и дрожавший от страха подрывник поднял на меня мутные глаза. — Ты можешь взорвать свою передвижную мастерскую вместе со всеми имеющимися там запасами взрывчатки?

Его лицо просветлело.

— Без проблем, если кто-то проведет меня до безопасного расстояния, с которого я смогу это сделать.

— Этим займемся мы с Багирой. Да, Багира?

— Как скажешь, — кошкодевочка брезгливо вытирала окровавленные когти пыльной скатертью. — Вдвоем точно справимся.

— А мы? — напомнил о себе один из охотников, болгарин по фамилии Малкович, бывший работник коммерческой структуры девятой базы.

— А у вас две главные задачи: защищать их, — я кивнул в сторону Даши и Никольского, — и не погибнуть самим. Возражений нет? Тогда мы пошли.

Самый лучший способ взорвать фургон — это кинуть в него что-то зажигательное, у Пиромана наверняка что-нибудь найдется в карманах, уже упоминалось, что он часть своего запаса постоянно таскал с собой, поджигатель проклятый. Но вот откуда кидать? Наверняка, со второго этажа, из окна, которое как раз на внутренний двор и выходит. Туда мы и отправились втроем — я, кошкодевочка и подрывник.

Но оказалось, что часть орков уже успела оккупировать замок, и, не имея возможности проникнуть в зал из-за интенсивного обстрела с нашей стороны, они все столпились у дверей, выжидая удобный момент, чтобы взять нас готовенькими. Сунувшись в нужную дверь, я обнаружил по крайней мере дюжину этих скалящих клыки уродов, полностью перекрывших путь к лестнице, ведущей наверх. Отлично, самое время для классического русского досуга — массового мордобоя, кто упал, тот проиграл. Сжав одной рукой самострел и заодно переведя режим стрельбы с автоматического на одиночный, я другой рукой взмахнул изогнутым клинком, который мне сложила «перчатка». Ну-ка, померяемся силушкой богатырской!

Едва я вышел из-за двери, как сразу три орка бросились на меня со всех сторон, махая оружием. Послав стрелу первому точно в горло, я клинком отбил меч второго, и изогнулся неестественным образом, уходя от боевого топора третьего. Ушел в низкую стойку, прямо с пола послал вторую стрелу тому, что с топором, проскользнул за спину тому, что с мечом, выпрямился, и классическим прямым выпадом насадил его «на шампур», пронзив шею. Да, суки, это вам не «Варкрафт», тут совсем другой уровень. Кстати, где-то я слышал, что оружие орков без проблем вскрывает их собственные доспехи, надо бы проверить, заодно поберечь личные боеприпасы, опять же на свои деньги купленные. Спрятав самострел, я подобрал тяжелый боевой топор, и встретил еще двух противников, ринувшихся на меня одной мощной, ударной волной. Хрясь! Брошенный топор вошел первому в грудину, с легкостью пробив ему стальные латы, и орк упал на пол, продолжая двигаться с заданной скоростью (я едва успел отскочить, пропуская мимо себя его уже мертвое тело). Второй взмахнул дубиной с целью дать мне по башке, но опоздал на каких-то пару секунд. Легко увернувшись, я врезал ему ногой по колену, а когда он неуклюже согнулся, примерился, и одним точным, хорошо рассчитанным ударом снес ему голову мечом. Голова в одну сторону, тело — в другую, Маузер как всегда молодец.

— Ты там скоро? — поинтересовалась Багира. Я посмотрел в ее сторону и приоткрыл рот — оказывается, что пока я махался с тремя, а потом с двумя, кошкодевочка уже успела прикончить всех остальных, и теперь лестница была буквально усеяна окровавленными трупами. И когда только успела?

— Идите, я вас догоню.

— Давай, не отставай, — ухватив бледного, как смерть, Пиромана за шиворот, Багира потащила его по лестнице наверх. Я же потратил немного драгоценного времени, чтобы собрать трофейное оружие поверженных врагов — сколько в руках уместилось, а потом кинулся за ними.

Второй этаж тоже был забит орками, и вот тут-то пригодилось трофейное оружие, которое я с радостью вернул им сильными, точными бросками. Ни один не прошел мимо цели; мечи, топоры, кинжалы и дубины вонзались в гадов, заставляя их корчиться в лужах собственной крови. Еще год назад меня бы от этой кровавой бойни замутило, но сейчас я отнесся к ней со спокойной, хладнокровной невозмутимостью. Первое правило охотника: или ты, или тебя. Третьего не дано, уж извините.

Когда трофейное оружие закончилось, мыснова перешли в рукопашный бой, добив тех орков, что в силу своей тупости не смогли понять, что с нами лучше не связываться. Теперь, когда второй этаж был зачищен, возвращаться в комнату, где на кровати лежал скелет, мне не сильно хотелось, так что я сунулся в соседнюю. И с максимальной осторожностью выглянул в окно, ведущее во внутренний двор.

— Ха! Фургон стоит на том же месте, а эти идиоты его в упор не замечают. Видать думают, что он не имеет к нам никакого отношения.

В этот момент один из орков заметил мою голову в окне, крикнул остальным, и их лучники подняли тяжелые арбалеты. Град деревянных стрел с треугольными наконечниками, не имеющих ничего общего с моими собственными маленькими изящными стрелками, обрушился на стены замка. Часть залетела через окно в комнату, чудом не поранив никого из нас. Когда обстрел закончился, я снова рискнул высунуть голову. Да, орков внизу, как грязи, буквально каждый квадратный метр забит, еще и между собой умудрились несколько первобытных осадных машин втиснуть. Через такое количеством нам ни за что не пробиться, придется все-таки взрывать.

— Пироман, не стой столбом. Давай, доставай, что там у тебя.

— Да вот… — подрывник полез в свои многочисленные внутренние карманы, и извлек на свет Божий пустую стеклянную бутылку, какую-то тряпку и спички. Я подозрительно посмотрел на эти предметы.

— Это что?

— Ну, я хотел сделать коктейль Молотова, использовав вместо горючей смеси спирт высокой очистки, — уныло ответил Пироман. — Но когда мы оказались возле Котловины, я сделал пару глотков из бутылки… потом еще пару глотков в космосе… потом еще пару здесь… короче, спирт закончится, и теперь мне нечего поджигать.

Багира издала короткий смешок.

— Еще один наглядный пример вашей вечной безалаберности, — заметила она. — Даже твой подрывник умудрился пробухать наш шанс на спасение.

— Тихо, женщина, это мой подрывник, я с ним сам разберусь. Пироман, ты охренел? И чем теперь прикажешь твою тарантайку взрывать?

Пироман опасливо втянул голову в плечи, зная мой характер, он сразу понял, что вот-вот получит по шее.

— Ну.… У тебя же были зажигательные стрелы… Я думал, что ими.

— Закончились они. И так было мало, так я еще все на пришельцев потратил!

Ситуация была — тупее не придумаешь. Оставить на своем пути гору трупов (пусть даже виртуальных), чтобы сейчас стоять в шаге от победы, и понятия не иметь, что дальше делать. А я еще на Дашу постоянно наезжал, что она все портит. Может, это реально карма аукнулась за то, что я плохой лидер?

Новый рой стрел обрушился на замок, и снова часть залетела через окно внутрь. Мы с Багирой увернулись, а вот Пироманушке не повезло: стрела воткнулась ему в грудь, точно посредине черной промасленной куртки. Удивленно посмотрев вниз, на хвостатое оперение, подрывник начал медленно опускаться на пол. Между тем внутри замка орки уже заняли место погибших товарищей, и снова устремились на второй этаж, бряцая доспехами и издавая свирепые крики. В принципе, этих тоже можно побить, а толку, если на их место три сотни новых придут? Тут работы на целый месяц, и то, если без перекуров драться.

Как обычно, я начал с быстротой молнии перебирать в голове все доступные варианты выхода из сложившегося тупика, но как назло, ничего путного не лезло, одни глупости. Вроде той, чтобы самому выпрыгнуть из окна, подбежать к фургону, да и взорвать себя вместе с орками, аки террорист-смертник. Охотники не сдаются, или что-то в этом роде. Я бы, наверное, так и сделал, если бы не опасался, что третий, контрольный раз, точно не переживу. Хватит уже рисковать, у судьбы тоже есть терпение, вечно она твою грешную задницу прикрывать не будет.

И тут, словно благословление с небес, где-то сверху звонко застучала пулеметная очередь.

Не веря своим ушам, я осторожно выглянул в окно. Над замком пронесся в воздухе черный боевой вертолет, с него яростно бил пулемет. На секунду мелькнуло лицо сидящего за штурвалом Карлсона, который помахал мне рукой, а потом вертушка повернулась боком, показывая Трегуба, который стоя на одном колене, держал в руках изрыгающий пули и пламя внушительный ствол. Воздушная кавалерия наконец-то прибыла. Испытав непередаваемое чувство облегчения, я взялся за рацию:

— Чарли, вы вовремя! Слушай, Карлсон, у тебя ракеты на борту есть?

— Есть, а что?

— Видишь, во дворе стоит передвижная мастерская Пиромана? Вдарь-ка по ней хорошенько! Только отлети подальше, чтобы тебя взрывом не зацепило.

— Понял, сделаю, — Карлсон даже не стал спрашивать, зачем мне это надо. Наверное, сработала привычка подчиняться мне без лишних разговоров. Вертолет поднялся, сделал круг над замком, и начал отдаляться от него, занимая удобную для стрельбы позицию.

— Долго там еще? — раздраженно спросила Багира, прислушиваясь к звукам, доносившимся с лестничной площадки.

— Почти уже. Всем на пол, живо!

Падая, я успел заметить, как от вертушки отделилось и стремительно понеслось к замку нечто, оставляющее за собой хвост белого дыма. Последняя мысль была: ух, сейчас тряхнет, так тряхнет, все внутренности вместе с телом подпрыгнут.

И тряхнуло. Замок потонул в раскате взрыва, пламя окутало стены и крышу, во все стороны полетели обугленные куски железа и кровавые ошметки. Пол под нами подскочил, и на секунду у меня сложилось ощущение, что я лечу строго вверх, как истребитель с системой вертикального взлета. Наверное, поэтому не было ничего удивительного в том, что я от души треснулся головой об каменный потолок, и обратно падал, уже потеряв сознание.

Глава пятьдесят вторая: Игра. Уровень второй

Придти в себя меня заставило целое облако, даже скорее целая туча пыли — она забилась мне в нос, заставив изойтись в надсадном кашле. Не знаю, насколько реалистичным создавался первый уровень треклятой Игры, но после взрыва часть замка натурально рухнула, не выдержав чудовищной мощности ударно волны. Чуть не выкашляв вместе с пылью кусок легкого, я подполз к окну оценить плюсы эффективности и минусы последствий моей очередной гениальной идеи.

От трех сотен орков, которые еще пару минут назад заполонили собой внутренний двор, в живых не осталось никого, всех сожрало пламя взрыва. На том месте, где находился фургон, зияла черная воронка глубиной в несколько метров, все остальное пространство усеивали изуродованные до неузнаваемости трупы. Вспомнив про вертолет, я поднял глаза к небу, и испытал облегчение, увидев его на том же месте. Кроме того, к востоку быстро подходил дирижабль, а на земле к навесному мосту — вся остальная армия охотников, три колонны вооруженных людей и спецтехника.

— Нихрена себе! — ожившая рация очень хорошо передала удивленный возглас Ника. — Что это взорвалось?

Отвечать ему не хотелось, да из-за кашля я не и смог бы. Между тем из завалов двух стен замка начали выбираться те орки, что в момент взрыва находились внутри. Бросая оружие, они в ужасе удирали к навесному мосту, стремясь как можно скорее покинуть страшное место массового геноцида своих собратьев. И, конечно же, просчитались, потому что на выходе их встретили не менее решительно настроенные охотники. До меня донесся крик Салама: «Мочи их, нах.!», и началась яростная пальба. Я позволил себе сползти на пол, и уже там, лежа на спине, вскинул вверх руку со сжатым кулаком. Победа! Так вам и надо, твари.

— Багира, Пироман, вы там как?

— Я нормально, — кошкодевочка тоже кашляла, но деликатно прикрывала рот ладошкой. — А вот он не очень.

Я заставил себя подняться, и посмотреть на подрывника. И тут мне чуть самому не поплохело, потому что Пироман лежал и сучил ногами, глаза закатились, обнажая белки, на губах выступила кровавая пена, пальцы скребли пол. Стрела в груди таинственным образом исчезла, но рана осталась, и сейчас под телом подрывника быстро расползалась большая темно-красная лужа. Он быстро отходил в райские угодья, не собираясь дожидаться остальных.

— Твою же! — я подорвался, и упал перед ним на колени. Схватил руку — пульс слабый, нитевидный. Хотя, тут и без пульса ясно, что дело дрянь. Пироман истекал кровью, это было также очевидно, как тот факт, что крокодилы ходят лежа.

— Зажми рану, — я полез было за вещевым мешком, и только сейчас понял, что оставил его в большом зале, чтобы не мешал пробиваться наверх. — Вот блин!

В компьютерных играх в такие моменты раздаются крики: «Врача! Нам нужен врач!», а игрок, сидя за компом, цинично улыбается, и думает: «Паталогоанатом ему нужен, а не врач, я ему только что башку снес, а пусть в следующий раз не лезет». Здесь кричать что-либо было бессмысленно, легкие раны нашими охотниками лечились самостоятельно, при помощи походной аптечки и спирта, а всеми тяжелыми случаями обычно занимался Ахилл, в сознание которого я еще год назад предусмотрительно загрузил базовые навыки полевой хирургии. Но Ахилл далеко, и сейчас наверняка занят, да и вряд ли у него найдутся нужные лекарства, либо же медицинские инструменты, чтобы реанимировать Пиромана. Тяжелые случаи у нас бывали крайне редко, обычно монстр не откусывает человеку ногу, а потом уходит, решив, что ему хватит; уж если схватил, так насмерть. Самый тяжелый случай на моей памяти произошел с Трегубом — бежал, споткнулся, покатился с холма, и сломал ключицу. Откуда бежал? Да неважно, ну подумаешь, это я за ним гнался, потому что он мою командирскую палатку случайно чуть не спалил. И то, это был такой тяжелый случай, что сейчас белорус живой и здоровый, как ни в чем не бывало. К сожалению, Пироман так легко не отделается, у него болезнь-то посерьезнее будет.

— Саш, сделай что-нибудь! — Багира в отчаянии закусила губу. — Он же сейчас умрет!

— Не умрет, — прорычал я, поднимая дергающееся тело подрывника с пола, и закидывая его себе на спину. — Одного друга я уже потерял, хер это больше повторится! Быстро за мной.

Выскочив из комнаты, мы понеслись к лестнице, перепрыгивая через неподвижные тела орков, которые встретили смерть от нашей же руки. Конечно, доставлять раненого таким образом к месту лечения — настоящее варварство, но к сожалению, специально оборудованных носилок у нас не было, а кареты «Скорой помощи» — и подавно. А позвонить, чтобы выехала, некуда. Даже полевого госпиталя, как у каждой мало-мальски приличной армии, и того нет. Давно подумывал о том, чтобы его сделать и таскать с собой в каждый поход, но все руки не доходили.

В зал мы не вбежали, а ворвались. Продолжавшие укрываться за самодельной баррикадой охотники вскинули было стволы, но я даже не обратил на это внимания, не до того было.

— Разойдитесь! Переверните стол на ножки! Какого хера вы стоите, полупокеры лупоглазые?! — в такие моменты я никогда не стеснялся в выражениях, говоря сразу первое же, что сорвалось с языка. — Пироман умирает, млять, переверните стол!

Они испуганно подчинились, позволяя уложить подрывника на твердую, ровную поверхность. К этому моменту он уже перестал дергать ногами, и лежал неподвижно, только едва слышно постанывал от раздирающей его изнутри боли.

— Дай сюда, — я вырвал из руки одного из товарищей свой вещевой мешок, и вытряхнул из него походную аптечку. Так, что тут у нас? Бинты, спирт (куда же без него), пару пилюлей от головной боли (как видно специально на утро после пьянки), одноразовый шприц… и больше ничего. Да вы, блин, издеваетесь?

— Отойди, Александр, — Никольский плечом оттер меня в сторону, и начал засучивать рукава. — Я займусь этим.

— А сможешь? — усомнился я.

— Перед тем, как заняться наукой в области изучения космоса, я всерьез увлекался медициной, — ответил он, разрывая на груди Пиромана пропитанную кровью куртку. — А когда служил на третьей базе, некоторое время работал в госпитале, штопал раненых. Ничего не обещаю, но сделаю все, что в моих силах.

— Да, он может, — подтвердила Даша. — Сама видела.

Господи, спасибо тебе за то, что послал рыжей идеального жениха. Если раньше меня это бесило, то теперь я готов был заплакать от счастья. Но радоваться пока рано, еще неизвестно, насколько сил у Владимира хватит.

— Быстро соберите мне все медицинское, что у вас есть, — резко приказал он, и охотники послушно начали выворачивать карманы. — Мне нужен помощник….

— Я помогу, — вызвалась Багира. — Я в медицине тоже кое-что смыслю, — и слегка покраснела, когда все взгляды уставились в ее сторону. Уж в чем в чем, а в понимании медицины прекрасную, но убийственно опасную кошкодевочку никто бы не заподозрил.

Владимир улыбнулся ей, и они оба склонились над Пироманом. Я же отошел в сторону, чтобы не мешать. Кулаки сами собой сжимались и разжимались, в голове слегка шумело. Сейчас я видел перед глазами только одну картину — мертвое тело Витали, с ножом, торчащим между лопаток. Нельзя допустить, чтобы еще один хороший человек погиб из-за меня. Конечно, Пироман — тот еще конченный псих, помешанный на взрывах, из-за чего мы чуть не нагребнулись на дирижабле, но он все-таки друг, товарищ, брат по оружию. Плохих людей я в своей новой жизни давил без сожаления, начиная с Кадмина, но Пироман никак не относился к этой категории. Пока все хорошо, все живы и здоровы, то ты даже не замечаешь, какую ценность для тебя представляет конкретно каждый окружающий тебя человек; но стоит с ним что-то случиться, и ты сразу все замечаешь. Жаль, что иногда уже поздно бывает.

— Эхо! ЭХО! — из шокового состояния меня вывел крик Кудасова. — Маузер, мать-перемать, что там у вас происходит? Почему не выходите на связь? Что это был за взрыв? Доложить обстановку, немедленно!

Я выло козырнул, хотя полковник и не мог меня видеть. Даже хорошо, что не видел — увидел бы, так прибил бы за насмешку.

— Докладываю, товарищ начальник. Пироман серьезно ранен, сейчас Никольский и Багира делают все возможное, чтобы он не умер. Взорвался фургон с взрывчаткой, который также принадлежал Пироману. А на связь не выходим, потому что нет времени.

— А зачем вы взорвали фургон? — осведомился Кудасов зловещим тоном, не сулившим ничего хорошего. — Я что, давал вам такой приказ?

— Затем, что надо было. Нас тут чуть не покрошили три сотни орков…

— Кого?

— Орков.

— Каких еще, к хренам собачьим, орков?

— Это такие мутанты из онлайн-игры, — ответил я, прекрасно зная, что ему данная информация ничего не даст. Даже при всем желании невозможно было представить Кудасова сидящим за компом, и рубящимся в какую-нибудь игрушку, пусть даже это будет любимый всеми вояками «Контр-Страйк». — Но мы уже с ними разобрались, можете не благодарить. А, и еще у нас есть ключ для прохождения на второй уровень. Правда, я еще не знаю, как им пользоваться, но успех налицо.

— Ладно, никуда не уходите. Пиромана перенесем на дирижабль, у Ника тут есть барокамера. Ждите.

Легко сказать, ждите! Посмотрев в ту сторону, где трудились у стола Никольский и Багира, я направился к пролому в стене. Нужно было срочно подышать свежим воздухом.

И остановился, увидев в проломе то, что заставило мою челюсть опуститься почти до середины груди.

Дракон! Самый настоящий, мать его, дракон! Словно сошедшая со страниц рыцарских книг, зверюга имела в холке добрых метров тридцать, а еще два громадных кожистых крыла, тяжелый хвост с кожистым треугольником на конце и вытянутую ящериную морду, с ноздрями, из которых вылетали клубы дыма. Сейчас она выбиралась из-под завалов обрушившейся стены, расшвыривая камни, и расправляя крылья. Я попятился назад, не веря своим глазам.

— Эй, мужики! — позвал Карлсон из рации, совершенно забыв, что должен обращаться к нам по позывным. — Вы тоже это видите?

— А что там? — спросил Салам.

— П…ец, — сказал я то самое слово, которое одновременно и отвечало на заданный вопрос, и заменяло собой целую фразу, выражающую мое охреневание от происходящего. — Мужики, прячьтесь!

Но было уже поздно. Выбравшись на свет, дракон опустил хвост, распрямил крылья, и посмотрел наверх — туда, где в небе кружил вертолет. Не надо было быть телепатом, чтобы понимать ход его мыслей. Увидев в небе незнакомую херовину, он сразу допер, что именно причинило такой мощный взрыв, а следовательно, наметил себе цель. И плевать он хотел на то, что херовина действовала по приказу, а не по собственной инициативе.

Развернувшись, я бросился обратно в зал.

— Все на выход! Бегом, бегом!

Перезаряжая на бегу оружие, мы ринулись к выходу. Странно, но сама мысль завалить дракона не показалась мне уж сильно невыполнимой — мне такие монстры встречались, по сравнению с которыми что дракон, что динозавр были маленькие комнатные собачки. Просто очередная тварь, которую надо убить, и получить за это деньги. Обычный рабочий понедельник «Моей обороны», ничего необычного.

По крайней мере, я так думал.

И, конечно же, я забыл предупредить охотников о том, что именно нас ожидает снаружи. Боюсь, их реакция на дракона была несколько иной, чем у меня, более эмоциональной, что ли. Я хотя бы ограничился одним емким словом, а они от коротких витиеватых фразочек из лексикона простого работяги не удержались. Их можно понять, такое не каждый день увидишь.

— Целься! Огонь!

Мои резкие команды вывели товарищей из ступора, и град пуль обрушился на твердую, как броня, чешую дракона. Дракоша полностью проигнорировал эту попытку переключить свое внимание, окончательно расправил крылья, замахал ими, как громадная неуклюжая птица, и тяжело оторвался от земли, обеспечив мощным толчком всеми четырьмя ногами необходимое ускорение. Оно и понятно, когда в небе парит такой большой лакомый кусочек, на каких-то двуногих задохликов, что бегают по земле, даже время тратить не хочется. Я подозрительно посмотрел на молчавшую рацию, хотя ожидал, что Карлсон, узрев такую погоню на хвосте вертолета, сейчас завопит, как бешеный. А может, он еще не увидел?

— Александр!

Я чуть не подпрыгнул на месте, когда рядом появился Отто. Блин, вот дать бы ему сейчас по щам, чтобы в следующий раз к занятым людям в разгар игры не подкрадывался, жаль, что это всего лишь картинка, а не настоящий человек.

— Чего тебе?

— Мои хозяева восхищены вашей отвагой и сообразительностью, и решили дать вам следующую, необходимую для вас подсказку, — сказал он фальшиво-радостным тоном, с которым судья сообщает преступнику, что вместо повешенья его решили гуманно расстрелять.

— Валяй, — согласился я, не отрывая взгляд от монстра, что набирал высоту.

— Дело в том, что дракон бессмертен, — огорошил меня Отто первой же фразой. — Бесполезно его уничтожить, вы все погибнете. Но зато он — замочная скважина вашей двери на следующий уровень. Ключ у вас уже есть, принцип открывания замка вы знаете. Удачи!

Я машинально посмотрел на посланника, но он уже исчез. Вашу ж мать, это что еще за подсказка дебильная? Какая связь может быть между электронным паролем и мифологической тварью, еще и бессмертной? Это такие же принципиально разные вещи, как кремовый торт и колесо от велосипеда. И причем тут принцип открывания замка? Неужели вы хотите сказать, что у дракона внутри есть система электронного пропуска, которая считывает код с короны, и открывает дверь? А если и так, то как до нее добраться, если он бессмертный? Разве что самому полезть к нему в пасть с криком: «Ребята, никуда не уходите, я щас разберусь!». Представляю, как это со стороны будет выглядеть.

Но подсказка есть подсказка, а дракон, который вот-вот проглотит единственный имеющийся у нас боевой вертолет вместе с экипажем, есть дракон. Надо быстро придумывать, как этой подсказкой воспользоваться, пока еще не слишком поздно.

— Ждите здесь, — бросил я остальным, а сам стремглав помчался по разорванному в хлам внутреннему двору, перепрыгивая через окровавленные фрагменты тел, и доставая на ходу рацию. — Ник, эй, Ник! Ну-ка быстро, скинь мне швартовочный трос!

— Это еще за…

— Нет времени объяснять! Скинь мне трос! — и, скрипнув зубами, я добавил: Пожалуйста, будь так любезен.

— Ладно, лови.

В следующую секунду над моей головой раздался оглушительный грохот. Хвостовой люк вертолета изрыгнул пламя, заработал пулемет, пытаясь выцелить преследующую его животину. Отсюда мне не было видно, кто именно стреляет, но я мог предположить, что Ахилл, больше Карлсон никому не доверял оружие на борту своей пташки. Но даже будь биоробот первоклассным снайпером (что, кстати, и есть), сейчас это не играло никакой роли, раз монстр и правда бессмертный.

— Эй, кто-нибудь! — заорал летчик благим матом, разорвав кратковременную тишину в эфире. — Сделайте что-нибудь! За мной чертов дракон гонится!

— Отрывайся, — это был единственный совет, который я мог ему сейчас дать. — И жди моей команды.

Вертолет заложил вираж, уходя от щелкнувшей пасти. По скорости и маневренности зверюга уступала суперсовременному чуду техники, но размерами и силой превосходила ее в десять раз. Достаточно было одного неудачного маневра, чтобы оказаться у нее в пасти, откуда выхода уже точно не было. Схомячит, и не подавится, животное! Вертолет нырнул вниз, дракон проскочил, и начал делать круг, стараясь наверстать упущенные секунды. Этих секунд хватило, чтобы вертушка успела укрыться за одной из двух уцелевших башен замка, и уже оттуда дала по дракону двумя ракетами. Одна промазала, вторая попала в цель, эффекта, как и ожидалось, ноль, на чешуе даже царапины не осталось. В ответ дракон распахнул пасть, и выдал целую струю пламени, а потом начал стремительно входить в пике, намереваясь этой самой струей достать вертолет на короткой дистанции. Пришлось последнему драпать со всей возможной скоростью, и огибать замок по периметру, прячась от пламени за углами огибающей каменную громаду стены, и огрызаясь короткими очередями пулемета.

Да, не хотел бы я быть сейчас на месте Карлсона — представляю, каковое ему там, за штурвалом, бедняге. Между тем дирижабль, предусмотрительно державшийся подальше от смертельного аттракциона, скинул мне веревочную лестницу. Хотя, я просил трос, но это даже лучше. Цепляясь за ступеньки, я поднялся примерно на половину ее длины, и, держась одной рукой, другой взял рацию.

— Карлсон! Веди его сюда.

— Спятил? — ответил летчик, делая в воздухе ровную, красивую петлю, и пропуская дракона под собой, чтобы в следующую секунду врезать ему в спину еще одной ракетой. Интересно, как это у него получается — одновременно разговаривать, делать фигуры высшего пилотажа, а потом еще и стрелять? Ас, в натуре! — Хочешь ему в пасть прыгнуть?

— Нет, хочу ему туда кое-что бросить. Не спорь, лети сюда. Только постарайся, чтобы он пролетел подо мной.

— Давай мы его с двух сторон расстреляем, — вмешался Ник. — Сейчас я лазерную пушку приготовлю…

— Он бессмертный, вы его не убьете. Единственный шанс выжить — перескочить на следующий уровень. Я же для вас стараюсь, ё-ма-ё!

Вертолет поднялся над замком, нацеливаясь на траекторию, проходящую аккурат под дирижаблем. Дракон не отставал, висел на хвосте с упорством полицейского, преследующего нарушителя дорожного движения. Он даже на сам дирижабль не обратил никакого внимания, втемяшил себе в голову проглотить вертушку, и больше ничего для него на свете не существовало. Неужели обиделся на то, что мы его взрывом разбудили?

Отбросив в сторону все ненужные мысли, я сосредоточился на главном. Сверху полетел вниз по пологой дуге огромный синий наэлектризованный шар, заключенный в зловеще гудящую красную оболочку. Кажется, Ник не выдержал и все-таки пальнул каким-то своим оружием, не поверив в мои слова про бессмертие дракона. Опять ничего путного не вышло, шар просто исчез, соприкоснувшись на миг с головой зверюги, даже взрыва не было. А в следующую секунду меня чуть не снесло потоком воздуха, когда вертолет пронесся подо мною на расстояния каких-нибудь нескольких метров.

Да, не снесло, но кое-что я не учел — сокрушительную силу воздушного потока. В результате меня закрутило, как в центрифуге, вместе с веревочной лестницей. Перед глазами замелькали с головокружительной быстротой небо, земли, замок, трава, стены, днище дирижабля, оскаленная пасть дракона…. Знаете, как в детстве, когда надо на карусель сесть, чтобы потом другие начали её что есть дури раскручивать, чтобы тебя прям тошнить начало. Вот и здесь было что-то похожее. И, конечно же, корону, что держал в руке, я сразу выронил — то ли пальцы рефлекторно разжались, чтобы найти в головокружительном безумии точку опоры, то ли просто выскользнула, подхваченная воздушным потоком. Как в замедленной съемке, она начала падать — но это мне так казалось, потому что потом Салам рассказывал, что на самом деле корона, как пуля, пронеслась в пространстве, и врезалась дракону в спину, сминаясь от удара. Это случилось в ту самую секунду, когда зверюга распахнула пасть, и накрыла ею хвост вертолета, собираясь откусить его вместе с винтом и пулеметом.

И потом все замерло.

Нет, не замерло в смысле, что мой умирающий от недостатка кислорода мозг запомнил последнее мгновение перед тем, как отрубиться. Замерло в буквальном смысле, как будто кто-то поставил фильм на паузу, и все актеры застыли в нелепых позах и искривленными лицами, ожидая, пока запись не продолжится дальше. И я тоже замер в горизонтальном положении параллельно дирижаблю и перпендикулярно веревочной лестнице, потому что ноги мои болтались в воздухе, а руки цеплялись уже из последних сил. И дракон замер. И вертолет. И все, кто был на земле — тоже.

И… все начало рассыпаться. Как пазл.

Еще доли секунды я ощущал, что сжимаю веревки, а потом мои пальцы сомкнулись на пустоте внутри кулака. Ноги, до этого беспомощно трепыхающиеся, вдруг нашли твердую поверхность, а тело перевернулось в естественное вертикальное положение головой вверх. И тошнота, вызванная головокружением, исчезла, как ни в чем не бывало. А вместо картинки разрушенного замка появилась уже знакомая картинка стальных стен с круглыми иллюминаторами, образовывающих внутренний коридор космического корабля.

Переход из одной реальности в другую был таким плавным и незаметным, что я еще несколько секунд стоял и моргал, как дурак на солнце. Но не я один такой, все остальные, чудесным образом материализовавшиеся со мной рядом, тоже были ошеломлены. Единственным, кто остался самим собой, был Отто.

— Поздравляю с завершением первого уровня, — сказал он, и протянул мне ладонь для рукопожатия.

Я проигнорировал его жест, так как был слишком занят тем, чтобы разобраться с тем, что произошло. Выходит, корону с ключом не обязательно было швырять дракону в пасть, можно было просто кинуть ее так, чтобы они соприкоснулись? И сделать это на земле, с безопасного расстояния, ничем не рискуя? Вот же я даун, повелся на то, что задача должна быть максимально сложной. Хотя, видимо, на это был и расчет. В компьютерных играх тоже бывают фишки, когда игроки стараются выдумать самый сложный и невыполнимый путь прохождения миссии, а весь секрет был в том, чтобы сделать все быстро и просто какой-нибудь незначительной фигней, про которую даже не сразу подумаешь. Создатели этих игр тоже не дураки, психологию человека знают, и своей хлеб на совесть отрабатывают.

— Что случилось? — спросил я первое, что пришло в голову.

— Вы благополучно избежали смерти, активировав ключ, — ответил Отто, смущенно убирая руку за спину. — Мои хозяева выражают вам благодарность за великолепное зрелище и прекрасную игру. В награду вам дается восемь часов на то, чтобы отдохнуть перед прохождением второго уровня. Все инструкции вы получите непосредственно перед началом. А пока же наш корабль в вашем распоряжении, чувствуйте себя, как дома, и ни в чем себе не отказывайте. До встречи через сутки.

Когда он исчез, я не удержался, и сел на ватных, подогнувшихся ногах прямо на пол. Все напряженные во время боя мышцы расслабились, и мгновенно навалилась страшная усталость — сказался чудовищный выброс адреналина. Победа! Первый уровень за нами, еще восемь часов Земля останется жить, как таковая. Ну, и кто после этого будет говорить, что все геймеры — неудачники, а?

— Я что-то не поняла… — побормотала Даша. — Мы что, победили, что ли?

— Пока еще нет, — ответил ей Ник. — Впереди еще второй уровень.

— А-а-а-а! А первый уровень куда делся?

*****************

Теперь, когда на какое-то время все закончилось, пришла пора подумать и последствиях. Пиромана, которого Никольский и Багира едва успели вовремя заштопать (не забыть бы по возращению домой презентовать Владимиру большую бутылку самого дорогого вискаря), удалось вытащить из лап смерти; Никольский, используя возможности биополя корабля, создал своим воображением целый медицинский лазарет, куда и поместили подрывника. К несчастью, четверо погибших охотников — двое с моей стороны, и двое со стороны Михевича — не воскресли, оставшись навечно упокоенными жертвами Игры. Однако нам было обещано, что в случае победы нам вернут их тела, чтобы мы могли похоронить их по-христиански.

Остальных тоже ждало лечение, но больше моральное, пережить такое без отпечатка в душе практически невозможно. Неудивительно, что мы воспользовались отведенными нам часами отдыха, чтобы сначала закатить пир по случаю первой победы, а потом заснуть мертвым сном, восстанавливая отмершие нервные клетки. Вернувшись к себе в «каюту», и «наколдовав» уютный диванчик, я уже было завалился на него, чтобы как следует отоспаться, как вдруг ко мне под бок скользнуло что-то приятно пахнущее, нежное на ощупь и ласково мурлыкающе. Не удивившись и решив не задавать никаких вопросов, я обнял Багиру, а она положила голову мне на грудь, и так мы заснули — без всяких пошлостей и разврата, убаюканные теплом друг друга. Все еще впереди, все еще будет, можно не спешить.

Конечно, хотелось бы воспользоваться отпущенным временем и приглашением Отто, чтобы узнать о пришельцах как можно больше, в идеале наконец-то — кто они, нахрен, вообще такие. Но ничего, кроме бесконечных коридоров звездолета и грузового ангара мы так и не увидели, даже организация Кудасовым специальной разведывательной экспедиции в составе четырех человек ничего не дала. Пришельцы словно знали, что человек, если дать ему волю, сунет свой нос куда угодно, даже в то, что его совершенно не касается, и зашхерились так глухо, что увидеть их хотя бы краем глаза было несбыточной мечтой. А у меня еще созрела личная версия — никаких пришельцев на корабле нет и не было, и сам корабль был предназначен как раз для того, чтобы мы: а) никуда с него не сбежали; б) ничего лишнего не увидели; в) играли по установленной между нами договоренности, а не выкинули какую-нибудь очередную пакость, вроде той, что случилась в Котловине.

Наверное, не получится у меня внукам рассказать, как я воевал за нашу планету в космических просторах. Мало того, что все звучит дико неправдоподобно, так еще и про самих жестоких инопланетян, кроме того, что они уроды, прикрывающиеся выгодой бизнеса, поведать нечего. Это все равно, что побывать на Гоа, и не привезти оттуда ничего, кроме сифилиса. Вечная непруха!

***************

Восемь часов пролетели, как одна минута. Глазом не успели моргнуть, как уже собрались все в ангаре на том же месте, ожидая появления Отто, чтобы получить инструкции ко второму уровню.

Наконец, он возник, и сразу приступил к делу.

— Для второго уровня все готово. Но должен предупредить, в этот раз не нужны вы все. Нужны только пять человек.

— Отлично, — тут же отреагировал мрачный и посеревший от усталости Кудасов, который выглядел так, будто за все восемь часов ни на секунды глаз не сомкнул. Переживал, бедняга. — Значит, состав команды…

— Позвольте вас перебить, — вежливо сказал Отто. — Дело в том, что мои хозяева сами их выберут. Точнее, уже выбрали. Остальные ждут здесь, а чтобы не мучиться нервным ожиданием…

Он громко и залихватски присвистнул, и два голема, неуклюже гремя железными конечностями, вытащили откуда-то из глубин грузового ангара громадный плазменный телевизор размером с рекламный баннер. Кудасов сразу же прикусил язык.

— И кто эти пять человек? — спросил я упавшим голосом. Почему-то возникла мысль: точно не я. А что может быть хуже, чем смотреть на все со стороны, и рвать на себе волосы от досады, когда твои друзья делают что-то неправильное, а ты не можешь им помочь? Ведь не за паршивое первое или второе место в межгалактической игровой лиге рискуем, а за родную Землю!

Но Отто только заговорщицки подмигнул.

— Увидите, — сказал он, и исчез.

Гробовое молчание.

— А я знал, что во второй раз они придумают что-нибудь эдакое, — с горечью признался Лю. — Поняли ведь, гады, что вместе мы — несокрушимая армия.

— Может, просто сам смысл игры такой, что толпы народа как раз не надо, — возразил я. — Ник, ты что думаешь? Ник? А где он?

— В смысле? Он здесь… — Багира повернулась, и запнулась. На том месте, где только что стоял лидер и создатель охотничьей команды «Б.О.Л.Т.» осталась лишь выведенная на полу белой краской цифра 1.

— Похоже, первый пошел, — заметила Мафую. И, не успела по своему обычаю едва заметно прищуриться, как растворилась в воздухе, оставив цифру 2.

— Отлично, нах., - буркнул Салам. — По крайней мере, забирают самых лучших, а не абы кого.

— Я должен быть там! — Кудасов готов был рвать на себе волосы от досады. — Я должен все проконтролировать! Я буду с ними, вот увидите!

Но увидели мы совсем другое — как исчезла Даша, оставив цифру 3. Я сглотнул, и как можно незаметнее вытер об штаны вспотевшие ладони. Все, мы погибли. Раз уж рыжая там, то на победу можно не надеяться.

— Вот же суки! — не сдержался Владимир, глядя на точку, где только что стояла его невеста. — Извините, но почему выбрали не меня?

— Наверное, потому, что так не интересно, — ответил я. — Даже пришельцам уже стало понятно, какой ты у нас супер-идеальный человек.

— Святые угодники! — взревел отец Илларион таким громовым голосом, что мы все подпрыгнули. — Врата Ада разверзлись, я исчезаю…. Спаси Господь мою грешную ду…

И пропал, оставив цифру 4. Почему-то все уставились на меня, ожидая комментариев.

— Ну… — я кашлянул. — По крайней мере, у них будет возможность перед смертью исповедаться.

— Вряд ли поможет, это не настоящий священник, — отозвался Никольский.

— Да? А какого тогда хера он нам восемь часов грузил мозги информацией о том, что Верховный Совет — это дьявольская реинкарнация золотого тельца из Библии? — осведомился Лю. — Я даже пообещал вступить в его онлайн-церковь и пожертвовать двести тысяч баллов на настоящую, лишь бы заткнулся.

— Фанатики, — картинно вздохнула Багира. — С ними всегда так.

Внезапно я почувствовал, как начинаю медленно погружаться в липкую, вязкую субстанцию, в которую превратился пол у меня под ногами. А, я падаю! Взмахнул руками… и с глухим стуком приземлился на кирпичный настил узкого, вытянутого по бокам незнакомого помещения. Фух, меня тоже выбрали, аж от сердца отлегло. Хотя, ради разнообразия, можно было бы хоть раз оставить меня в стороне от места развития событий. Ибо, как гласит народная мудрость: «Хорошо там, где нас нет!». К сожалению, так исторически сложилось, что мы есть везде, где надо и где не надо, и с этим уже ничего не поделаешь.

— И еще раз здравствуйте, — Отто поприветствовал меня широкой улыбкой. — Добро пожаловать на второй уровень!

— Щас описаюсь от счастья, — буркнул я, оглядываясь. Все остальные «избранные» — Ник, Мафую, отец Илларион и Даша — стояли рядом, и настороженно молчали. — Ладно, рассказывай, что тут у вас такое интересное, что опять без меня не обошлось.

— Как я уже говорил, на втором уровне у вас будут противники в лице других команд, — начал Отто. — Собственно, первый уровень нужен был для того, чтобы выбрать для следующего самых сильных игроков. Справились вы, и еще три команды. Само действие будет происходить в межгалактической тюрьме широкого назначения.

Сердце у меня в груди глухо ухнуло куда-то вниз. Сбылись мои самые худшие опасения, я все-таки угодил на «зону». Хорошо еще, что это не Воркута, не так страшно.

— Тюрьма на острове посреди бесконечного океана, — просветил нас Отто. — Также для этого уровня были выбраны три ваших товарища.

— Кто конкретно? — уточнил Ник, заметно напрягшись.

— Этого вам знать не полагается. Трое ваших товарищей сейчас в этой тюрьме, в камерах, в разных ее точках. Вам нужно найти их, и вытащить оттуда. И справиться прежде, чем истечет срок в три с половиной часа.

— А что будет, когда истечет? — подозрительно уточнил я.

— Тюрьма взорвется.

Нет, все-таки, я ошибся. Тут охренеть, как страшно! Еще ничего не началось, а мне уже перехотелось играть.

— В итоге вам будут дано по одному часу на каждого человека, и еще тридцать минут на то, чтобы успеть нырнуть в ворота межпространственного прохода, — подытожил Отто. — Остальные команды будут заниматься тем же. Учтите, что вас будут пытаться вывести из строя, уничтожить и убить любым доступным способом. И лучше бы вам ответить тем же, потому что на третий уровень выйдут только две команды, что справятся раньше. Если вы не попадете в финал, то вам автоматически засчитается поражение, а уже потом сами знаете, что будет.

Ник и Трегуб обменялись мрачными взглядами. Даша обхватила себя за плечи, словно ей вдруг стало зябко. Отец Илларион набожно перекрестился.

— И ничего из собственного оружия или снаряжения вам с собой взять не разрешается, — добил нас Отто последней фразой. — Но зато ходить пешком, как в прошлый раз, вы не будете. Пожалуйста, следуйте за мной.

И направился внутрь гаража — туда, где узкие стены раздавались в ширину, образуя букву «Т». И в поперечной стороне этой «Т» стояли шесть смутно знакомых по очертаниям предметов, накрытых тканью, причем каждая ткань была привязана к веревке, свисающей с потолка. Дождавшись, пока мы соберемся в одном месте, Отто как-то по-особенному свистнул, и веревки натянулись, поднимая ткани наверх. Под ними обнаружились шесть автомобилей — самые необычные из всех, что когда-либо существовали на свете.

Даже современные безколесные летающие авто, которые клепает вторая база, и которые передвигаются по всем остальным, не шли ни в какое сравнение с тем чудом техники, что предстало нашему взгляду. Больше всего это было похоже на гибрид «Ламборгини» и танка — низкая, приземистая машина на четырех колесах, с креслом водителя посередине, выкрашенная в серо-стальной цвет. Мощный корпус отполирован настолько, что в нем можно увидеть свое отражение; двигатель, как ему и полагается, сзади — какое-то многорукое паукообразное чудовище с кучей трубок, проводов, рычажков и лампочек, и все сверху прикрыто прозрачной полусферой на манер капота; колеса надежно прикрыты дополнительной защитой; бампер увенчан кенгурятником с клыками, угрожающе торчащими вперед. Ничего более уродливого я никогда не видел.

— Это ваш транспорт, — сказал Отто, довольный произведенным эффектом. — Мы называем их «М8-3К-1», но вы вольны дать любое другое название на свое усмотрение.

— Отлично, будем называть их «ласточками», — воодушевленно сказал Ник, рассматривая восхищенным взглядом ближайшее к нему авто.

— Технические характеристики соответствуют вашим самым быстрым земным машинами, — сообщил Отто. — Мощность — восемьсот десять лошадиных сил, разгон до сотни…

Дальше пошел целый список терминов, которые я никогда не понимал, и не хотел понимать. Не знаю, как другим, а мне в старой жизни на своих двух ногах неплохо передвигалось. В крайнем случае, под рукой всегда был общественный транспорт в лице маршруток-трамваев-троллейбусов. Остальные тоже ничего не поняли, и выслушали с вежливым недоумением. Один только Ник лучился восторгом. Ну, ясно, он же фанат всякой навороченной техники, вот и эта ему пришлась по вкусу.

— И на них мы будем кататься? Круто! Когда начинать?

— Не спешите, — Отто поднял руку. — Должен вас предупредить, что машины предназначены не только для передвижения по тюрьме, а еще и для защиты от других команда, а также нападения на них. Каждая машина имеет целый арсенал оружия, который вы можете использовать на свое усмотрение.

Он подошел к крайней справа тачке, нагнулся, и вытащил из нее круглый шлем, похожий на мотоциклетный, мирно лежавший на кресле водителя.

— Управление вооружением осуществляется через этот шлем. Как только вы его наденете, ваш мозг получит доступ к системе управления авто. Все команды подаются мысленно или голосом, наведение на цель осуществляется зрительным контактом. Кроме этого, есть средство внутренней связи между всеми машинами.

— А что за арсенал оружия? — поинтересовался я.

— В основном то, что вам понадобится в тюрьме, — Отто начал загибать пальцы. — Ракеты с теплонаведением; пушка, стреляющая снарядами с сердечникам из обеднённого урана; пушка со снайперским прицелом для устройства места засады…

— Все, хватит, — еще чуть-чуть, и я точно ни в одну из этих машин не сяду. Столько вооружения, что можно заживо вместе с ним зажариться, а оно мне надо? Меньше знаешь — крепче спишь. — Лучше скажи, почему машин шесть, если нас только пятеро. Ты что, тоже с нами едешь?

— Я бы с удовольствием, — признался Отто, — Но не могу. Я всего лишь голографическая картинка, помощник, дающий инструкции и подсказки. Но с вами едет другой человек. Он будет здесь с минуты на минуту.

Сзади нас шевельнулось какое-то движение. Отто посмотрел мне за спину, и радостно воскликнул:

— А вот, кстати, и он! Теперь ваша команда в полном составе, можно начинать.

Мы дружно обернулись… и улыбки завяли на наших губах, как любовь и помидоры. Зябко кутаясь в широкий плащ, к нам шагал не кто иной, как Асмодей.

*****************

Ворота межпространственного портала представляли собой гигантскую каменную арку, внутри которой полыхало голубое пламя. Проехав прямо сквозь него, мы очутились на широкой бетонной дороге, с обеих сторон закрытой каменными парапетами в рост человека. Дорога уходила вперед, поворачивала налево, и исчезала под сводом мрачного черного здания с решетчатыми окнами. А еще дальше, за ним, виднелся целый комплекс таких же, штук пятнадцать наверное, не меньше корпусов. Некоторые близко теснились друг к другу, некоторые были широко раскиданы, но было и кое-что, что объединяло их все — те самые решетчатые окна. Бр-р-р, неприятное место, аж мурашки по коже.

Держа руль так осторожно, словно это было раненое животное, я посмотрел на остальных «избранных» второго уровня. Кажется, меня опять надули, как сопливого котенка. Там, в гараже, я уже хотел было броситься на Асмодея, сжать руками его горло, и душить, долго душить, с наслаждением наблюдая, как синеет его лицо. Но он успел опередить меня.

— Только безфокусов, Маузер, — отступив на шаг назад, Асмодей распахнул полу плаща, и показал рукоять торчащего из-за пояса пистолета. — Давайте начистоту. Если честно, я с вами всеми в один сортир бы не пошел, а не то, чтобы в команде быть. Но мои хозяева приказали, и мне больше ничего не оставалось, как послушаться. Но в знак протеста я поступлю следующим образом: я и пальцем не пошевельну, чтобы вам чем-то помочь. Наоборот, я буду со злорадством наблюдать, как вы, сборище недоумков, под предводительством самоубийцы в очередной раз облажаетесь. Возможно, тогда некоторые из моих хозяев прислушаются ко мне, и поймут, наконец, что Земля просто нуждается в глобальной чистке, связанной с заселением ею каких-нибудь более умных существ, чем люди.

Сказал, запахнул полу плаща, и прошествовал к самому дальнему в ряду автомобилю, даже не удостоив никого из нас взглядом. Даша и Ник приоткрыли рты, Мафую слегка изогнула уголки губ в недоброй улыбке, я сжал кулак. Ну, не сволочь ли? Но зато еще одна моя теория нашла доказательство — раз уж Асмодей с таким презрением сказал слово «люди», то он пить дать, как сам инопланетянин.

— Грешник, судьба которого — вечно гнить в глубинах Ада, — вынес приговор негодующий таким обращением отец Илларион. С первого взгляда стало ясно, что батюшка тоже знал Асмодея, и, как и все мы, не питал к нему дружеского расположения. — Научный слуга Сатаны!

Отто деликатно кашлянул.

— Раз уж команда в сборе, то можно начинать, — заметил он. — Прошу, господа, выбирайте транспорт, и заводите двигатели.

Выбрать-то мы выбрали, но вот с остальным произошла заминка. Как обычно, с Дашей. Пока Отто вился вокруг нее, показывая и рассказывая, как и что нужно делать, мы с Ником отошли в сторону обсудить неожиданные изменения в составе команды.

— Вот же урод! — высказал я все, что думал, искоса поглядывая на Асмодея, который уже спрятался внутри своей машины, и не подавал никаких признаков своего присутствия. — Я знаю, это он нарочно сделал! Он хочет нас подставить, клянусь! Хочет, чтобы мы проиграли, и пришельцы забрали нашу планету!

— Думаешь, я сам не догадался? — грустно улыбнулся Ник. — Ясно же, что его «хозяева» не дураки, всегда найдут способ, как ситуацию в свою пользу повернуть. А даже если Асмодей человек, он не хочет лишаться обещанной ему сказочной прибыли в виде процента от продажи всей нашей Земли вместе с человечеством по частям. Верховному Совету он уже отомстил, теперь дело только в деньгах.

— Точно. И поэтому он будет ставить нам палки в колеса, чтобы мы продули.

— Верно. Поэтому, Маузер, придется тебе его ликвидировать первым.

— Уж извини, но мне кажется, что сейчас твоя очередь. Потому что от меня он как раз этого и ждет. Я его уже пытался расстрелять в Котловине, и он прекрасно знает, как я к нему неровно дышу.

— Моя очередь? — Ник почесал затылок. — Я, конечно, не против, но.… Ладно, взорву его по-тихому, как только все начнется.

— Не спеши. Если мы сразу все сделаем, и у нас ничего не получится, нас могут дисквалифицировать из Игры. Так сказать, за агрессию к союзнику. Пришельцы только и ждут повод, чтобы им воспользоваться.

— Откуда ты знаешь?

— Говорю же, играл очень много. В некоторых играх если убьешь своего, то все, гейм овер. А может быть и хуже — здесь такая Игра, что своего ты убить никак не сможешь, хоть ты из штанов выпрыгни.

— Если это так, то как Асмодей помешает нам выиграть?

— А так, что он не будет тупо нас убивать, а подстроит все, как несчастный случай. Например, дом взорвет, чтобы нас под завалами похоронить, или еще что-нибудь. Он же манипулятор, для него это — как два пальца обос… короче, ты понял. Но мы поступим с ним также. Я шепну тебе на ухо, когда придет время.

— Только не забудь шепнуть, — предупредил Ник. — А то вечно, как что-то происходит, ты сразу увлекаешься, и обо всем забываешь. И остальных надо предупредить, чтобы держались от него подальше, и ни на какие его провокации не поддавались….

Теперь же, воспользовавшись паузой, я осмотрелся, разглядывая интерьер незнакомой мне машины. Вопреки ожиданиям, ни кучи кнопок, как в космическом корабле, ни кучи приборов не было. Было все стандартно — руль, две педали, тормоз и газ, и ручка переключения передач. Даже спидометр, и тот отсутствовал. Сверху кабину водителя прикрывала та же прозрачная полусфера, что была над двигателем, только с моей стороны она была прозрачная, а с наружной — черная и непроницаемая. Наверное, для того, чтобы никто не видел, как ты будешь пальцем в носу ковырять.

— Проверка связи, — в наушнике, который был подсоединен к шлему, зазвучал голос Отто. — Александр, вы меня слышите?

— Прекрасно слышу.

— Хорошо, теперь мысленно дайте приказ включить внутреннюю связь с остальными машинами.

Я так и сделал. И не удержался от изумленного вздоха. С правой стороны кабины появился и развернулся зависший в воздухе призрачный, голубоватого оттенка экран, разделенный на пять частей. В каждой из них — лица моих товарищей, и недовольное хлебало Асмодея.

— Как слышно? — спросил я, не зная толком, куда говорить. То ли в сам экран, то ли в шлем, что у меня на голове.

— Хорошо, — ответил Ник. Остальные тоже отозвались нестройным хором (Асмодей воздержался, он вообще нас тупо игнорировал).

— Ох, как я волнуюсь, — сказала Даша, в экране было видно, как она ерзает на месте, чувствуя себя крайне неуютно за рулем. Что уже тогда говорить про меня? — Саш, все ведь будет нормально, да?

— Все будет нормально, рыжая. Держись за мной, и делай все, что я тебе скажу.

— А, ну это я умею.

— Я знаю. Отец Илларион, а вы держитесь возле Ника.

— Понял, — отозвался батюшка. — Сделаю все, что в моих силах.

— Мафую… ну, к тебе претензий нет, ты всегда молодец.

Маленькая охотница равнодушно дернула плечом. Она была профи, и не нуждалась в похвале. Больше в простой, человеческой ласке.

— Раз все готовы, то погнали.

— Одну минуточку, — вмешался Отто. — Куда погнали? А чем вы стрелять будете, когда враг появится? А куда вы ехать будете? Вы же в этой тюрьме ни разу не были!

— Маузер у нас вечно торопится, — заметила Даша. — А чем стрелять-то?

— Нет, лучше скажите, куда ехать, — перебил ее Ник.

— Для передвижения по тюрьме у вас есть карта, — если бы Отто умел вздохнуть, он бы, несомненно, это сделал. — Нужно вызвать ее, подумав о ней. На ней отмечены все основные точки, расположение камер с заключенными и команд противника.

Стоило мне мысленно позвать карту, как посреди кабины появился второй призрачный экран, рядом с предыдущим. Только по форме он был круглый, как в какой-нибудь ГТА, а посреди нее мигал на белом фоне желтый курсор. Рядом расположились пять маленьких синих точек, вперед шла узкая черная линия, а где-то за пределами карты маячила мешанина из красных и зеленых точек.

— Желтый курсор — это вы, — безмятежно вещал Отто. — Синие точки — союзники. Красные — враги. Зеленые — те, кого вам надо вытащить. Черные линии — дорога и здания.

— Препятствий не будет? — опасливо спросил я, стараясь унять противную дрожь вдоль хребта.

— Здесь они ни к чему. Теперь насчет вооружения. Вызовите список оружия на приборной панели.

Теперь появилась призрачная голубоватая доска, прямо перед рулем там, где должен быть спидометр. На ней на белом фоне расположились рисунки различных пушек, под каждой надпись-название.

— Чтобы вызвать оружие, нужно произнести мысленно или вслух его название. Сразу после этого появится электронный прицел, позволивший вам навестить на врага, и сделать выстрел. Чтобы получить информацию о боеприпасах и повреждениях….

— Нужно сказать это мысленно, — закончил Ник. — Мы уже поняли, не тупые.

Так, что тут у нас? Я нагнулся вперед, изучая названия. Ракета с теплонаведением, снайперская пушка, пулемет, электрический разряд…. Всего по чуть-чуть, но и в общем немало. Интересно, как это неизвестные конструкторы умудрились втиснуть в машину столько всякой хреновины? Хотя, это же Игра, а в играх все возможно.

— И напоследок, — Отто подвел итог инструкциям. — Ваши противники тоже будут передвигаться на машинах, а не ходить пешком. И транспорт, и оружие у каждой команды свое индивидуальное. Кроме того, у них будет та же цель, что и у вас. Напоминаю, что у вас есть всего три с половиной часа, и ни секундой больше. Включите таймер, чтобы следить за временем.

Таймер появился слева от руля, на нем цифры: 3.30. Господи, дай нам силы!

— На этом все. Удачи вам, ребята! Начался отсчет времени, три цели, выход за вашей спиной.

Таймер звонко пискнул, и цифра 0 сменилась цифрой 9, а цифра 3 цифрой 2. Получилось 3.29. Я глубоко вздохнул, глубоко выдохнул, и дрожавшей рукой перевел рычаг переключения передач в положение вперед.

— Все, теперь погнали?

— Теперь погнали, — согласился Ник.

Глава пятьдесят третья: Игра. Уровень второй. Прохождение

Рассекая мощными корпусами поток воздуха, шесть машин мчались по узкой дороги, держась вплотную друг возле друга. Ну… то есть, почти возле.

— Ой! — ехавшая сзади Даша слишком резко надавила на газ, дернулась вперед, и тюкнула меня в задний бампер. — Извини, Саш, я не специально, — стараясь сократить дистанцию, она вдавила тормоз, и наткнулась на следующего за ней Ника. — Ай, прости, я не нарочно.

— Обалдела?

— Сейчас-сейчас, — решив вырваться из узкого пространства между двумя машинами, рыжая вывернула руль влево, и врезалась в бок автомобиля Мафую. — Куда прешь, коза, не видишь, я выезжаю?

У меня, в отличие от нее, проблем не было, заложенные в моем теле навыки вождения отлично справлялись. И, хотя у меня никогда не было даже банального велосипеда, на котором все люди с детства осваивают азы вождения, для меня все равно как-то естественно стало регулировать педаль газа, держа машину на одной скорости, и спокойно сжимать руль, не давая ей дернуться в сторону. При этом я еще умудрялся одним глазом посматривать в зеркало заднего вида, контролируя ситуацию, а другим на карту, контролируя маршрут. Надо будет, как вернусь на Землю и верну себе дом, а потом опять разбогатею, поставить в гараж парочку «Меринов», или что там сейчас у них за современные летающие прототипы. Хотя, нафига, у меня же дом в элитном поселке на острове, там два шага сделал, и уже пришел, куда надо. Ну, будет чисто для понта. Придут гости, я им: «Хопа, смотрите, чё у меня тут! Лимузин для поездок, крутой, правда?». А они головами закивают, завистливо вздохнут, и скажут: «Иди-ка ты нахрен, Маузер!». Потому что зависть — плохое чувство, пусть даже дружеская. Ладно, согласен, я тоже не знаю, зачем мне ставить в гараж машину, если я ею никогда в жизни не пользовался. И зачем мне понтоваться, если я никогда этого не делал. Вот она, незавидная участь миллионера — покупаешь, и даже не знаешь, на кой тебе это.

— Даша, блин! — вырвавшись вперед, рыжая каким-то образом умудрилась развернуть свою машину поперек дороги, и начисто заблокировать проезд. — Я сейчас тебя здесь оставлю.

— Думаешь, я по своей воле это делаю? — тихо огрызнулась она. — Оно само получается! Слушайте, а как тут назад ехать?

— Рычаг коробки передач переведи назад, — подсказал ей Ник.

— Это тот, который слева?

— Нет, справа.

— А-а-а…. Но их тут два!

— Один из них — ручник. Передвинь тот, который торчит вертикально.

— Вот так? — машина поехала назад… и со всего маху врезалась в бетонное ограждение. — Мать твою!

— Что там? — спросил я.

— Ноготь сломала.

С горем пополам мы добрались до конца дороги в том месте, где она исчезала под сводом здания. Миг — и мы вырвались на открытое пространство. И ударили по тормозам, выпавшие в осадок от того, что увидели.

Когда Отто упомянул тюрьму, я представил себе какую-то типичную общественную колонию небольших размеров, с крошечным внутренним двором, двумя сотнями камер и сырыми казематами для вертухаев. Но то, что раскинулось перед нами, под понятие колонии никак не входило. Потому что это был натуральный, сука, город!

Улицы разбегались вокруг, переплетаясь и образуя перекрестки. Громадные черные корпуса составляли лишь часть всех зданий, все остальное были вытянутые дома без крыши, каждый помеченный номером — видимо, именно там и содержались зеки. Также в конце города виднелось нечто, с большим количеством труб, отдалено напоминающее не то завод, не то фабрику. Напоследок можно сказать, что весь город сверху прикрывал купол, полностью свитый из колючей проволоки. То есть, даже если ты постараешься и очень высоко подпрыгнешь, из этой тюрьмы ты не свалишь никак.

Я посмотрел на карту. Три зеленые точки, обозначающие трех людей, которых нам надо вытащить из тюрьмы, мигали прямо, справа и слева. Сложновато будет.

— Так, ну здесь мы точно разделяться не будем.

— Почему? — спросила Мафую.

— Потому что на первом уровне, хоть там и были подляны лютые, но хоть других игроков не было. А здесь они есть, — куча красных точек, обозначающие членов вражеских команд, было чуть ли в не тридцать раз больше, чем синих, обозначающих нас самих. — Значит, нам дается по одному часу на каждого пленного. Мафую, ты у нас будешь ответственная за время. Будешь следить краем глаза за таймером, и раз в пятнадцать минут говорить, что надо бы поторопиться. Хотя нет, лучше в тридцать.

В гонках на время самая большая ошибка игроков — это постоянно вспоминать, что время у них ограниченно. Когда ты четко знаешь, что через определенное количество минут тебя раздавит, как букашку, то каждую минуту нервно дергаешься, потому что тебе все время кажется, что ты не успеваешь. А тут еще хуже, тут от взрыва разлетятся крошечные космические частицы не твоего игрового персонажа, а тебя самого. Лучше уж не думать об этом, пока кто-нибудь не напомнит.

— В какую сторону поедем? — спросил Ник. Машины стояли на перекрестке, и у нас было три направления, в каждом — пугающая до усрачки смертельная неизвестность.

— Давайте сначала налево поедем, — предложила Даша.

— Налево, рыжая, это больше по твоей части. А настоящие богатыри всегда идут направо, потому что послушай бабу, и сделай наоборот. Поворачиваем. Едем попарно, каждый контролирует свою сторону дороги. Сначала мы с Ником, потом Мафую с Дашей, замыкают колонну отец Илларион и… Эй, а где Асмодей?

Все дружно завертели голова. Только сейчас мы заметили, что шестая машина с нашим недругом исчезла, словно ее корова языком слизнула. Более того, рожа Асмодея с экрана видеосвязи тоже исчезла.

— Он уже куда свернул, — ответила Мафую.

Я проклял свою беспечность. На минуточку отвлекся, и Асмодей тут же скрылся, не дав нам даже шанса себя остановить. Сейчас где-нибудь встанет в тихом месте, и будет злорадно посмеиваться, глядя, как мы жестко лажаем. Взглянул на карту — синяя точка мигала где-то в глубине тюрьмы, но определить, где именно, не представлялось возможным.

— Вот же паскуда! Ладно, поехали, чего уж там.

— А может, я вообще никуда не поеду? — внесла Даша резонное предложение. — Постою себе тихонько здесь, а вы меня подберете, как к выходу будете возвращаться. И вас будет четверо, как раз четное число для парного передвижения.

— Нельзя. Если с тобой что-нибудь случится — твой жених мне голову свернет.

— Так нечестно! Я в эту игру, да и вообще к инопланетянам в гости не просилась, я только домой вернулась!

— А я не просил Дьявола посылать на мою голову рыжего демона для того, чтобы он доставал меня своим нытьем. Жизнь несправедлива, смирись. Поехали, говорю! И не газуйте сильно, соблюдайте порядок колонны. Едем тихо, аккуратно, не спеша, тише едешь — дальше будешь.

Остальные согласно закивали, признавая мое лидерство, хотя, собственно, на этом и заканчивался весь мой опыт такого рода игр, гонки никогда не были моим любимым развлечением. А этот уровень даже на «НФС» не тянет.

****************

Проехав перекресток, мы очутились на широкой и длинной улице, с обоих сторон зажатой теми самыми домами без крыши. Я обратил внимание на то, что на первом доме на торцевой стене был растянут гигантский плакат, на котором была изображена буква, чем-то смахивающая на нашу «В», только зеленого цвета, с хвостиком сзади и двумя рожками сверху. Где-то я слышал, что в тюрьмах есть так называемые зоны, различающиеся по степени послушания обитающих там зеков. Если ты агрессивный психопат с манией убийства — сразу помещаешься в самую тяжелую зону, и не можешь без присмотра охраны даже на горшок сходить, а если ведешь себя хорошо, то тебе разрешают перейти в ту зону, где уже чуть менее строгий надзор. Ну, и так далее, в таком порядке.

Между двумя зданиями находилась ровная площадка, огороженная все той же колючей проволокой. Я разглядел качалку с тренажерами вроде штанги и гантелей, небольшое баскетбольное поле с разметкой и двумя столбами, каждое с кольцом, какие-то скамейки, столы…. Эй, кажется, тюрьма — неплохое место! Ты смотри, у них тут и мышцы качать можно, и в баскетбол поиграть, даже просто на свежем воздухе посидеть. Все, решено — если на предстоящем суде Сэя приговорит меня к сроку отбывания наказания в местах не столь отдаленных, то я обязательно попрошусь сюда. Надо только название тюрьмы записать, чтобы знать, куда проситься.

Внезапно какое-то пиликанье привлекло мое внимание. На карте одна из красных точек, что до этого маячила где-то на краю круга, вдруг отделилась от остальных, и начала быстро приближаться к курсору. Одна из вражеских команд спешила нам навстречу, и уж точно не с добрыми намерениями. Не прошло и года, блин! Ощущая, как заметно вспотели ладони, я вперил свой взгляд туда, где между зданий уходила в темноту узкая дорога.

— Ты чего там замолчал? — осведомился Ник. — Хотя бы скажи, что нам делать.

— Ну, раскиньтесь веером, что ли.

— Мы тебе павлины, что ли? — фыркнула Даша. — Какой еще нафиг веер?

— Истину глаголит девка распутная, — изрек отец Илларион. — Хотя и негоже старой деве лезть в мужской разговор без особой на той надобности.

— Это кто тут старая дева? — возмутилась рыжая. — Это ты там меня девкой распутной назвал, хрыч православный?

Кажется, батюшка слишком всерьез воспринял мои слова про демона. Не, ну а если так оно и есть, то смысл об этом молчать? Кстати, не мешало бы потом отцу Иллариону шепнуть, чтобы он рыжую святой водой окропил, да молитву прочитал. Может, сработает, и она наконец-то от меня отстанет.

Мелькнуло что-то желтое, и на открытое пространство выкатился… громадный желтый шар. Это было так неожиданно, что я выпучил глаза, а остальные удивленно вздохнули. Потому что ожидалось что-то более жуткое — ну там клоуны-людоеды с воздушными шариками, Борис Моисеев с детским кремом для смазывания и новой песней, что-то в этом духе. В высоту шар был не меньше трехэтажного дома (кажется, у меня уже вошло в привычку мерить любое встреченное мною непонятное существо этажами домов). Гладкая желтая поверхность блестит при свете дня, наверху торчат две гигантские черные пуговицы-глаза, посередине… ну-ка, ну-ка… да, посередине гигантский рот, словно шар — это лимон, из которого вырезали дольку, обнажив черную пустоту вместо внутренности. Я лихорадочно припомнил все, что говорил Отто о других вражеских командах. Насильники, убийцы и другие отбросы общества со всей Галактики? Ну, ясно, кажется, мы обнаружили первого настоящего инопланетянина. Фильм «Удивительное рядом», ведущий Саша Маузер, к вашим услугам. Только вот почему он выглядит, как главный герой из аркадной игры восьмидесятых годов?

— Что это за хреновина? — осведомилась Даша, сбитая с толку не меньше нашего. — Оно на нас нападет?

— Ты можешь помолчать, хоть пять минут? — чудище стояло и не шевелилось, очевидно, с любопытством рассматривая наши машины. Памятуя первое правило онлайн-игр — бей сразу, не жди у моря погоды — я наклонился вперед, торопливо изучая панель, на которой находились модули доступного оружия. Так, чем бы угостить инопланетного гостя?

— Маузер? — позвал Ник дрожащим голосом. — Что нам делать?

— Пока ничего не делайте, — ну-ка, попробуем ракеты, это такое оружие, что выручит в любой ситуации. Например, твоя девушка ушла к другому? Пальни ракетой по дому ее хахаля, пусть возвращается, там уже нет ничего интересного. Сосед по даче достал разжигать вонючие костры на своей территории? Пальни ракетой, пусть его дом превратится в большой костер. В магазине через дорогу появилась хамоватая продавщица, которая смотрит на тебя, как на говно? Пальни ракетой, пусть подавится. Круче ракеты только собственные яйца.

Вперив взгляд в пришельца, я скомандовал: «Ракеты!». И сразу же перед глазами появился электронный прицел — красный кружок с черными перекрестьями и маленьким желтым крестиком посредине. А снизу еще и желтая линия непонятного назначения. А вверху мигали две надписи. Слева: «Ракета бронебойная с тепловым наведением 10 шт.». Справа: «Расстояние до цели 30 м.». Хм, вроде интерфейс удобный, не хуже, чем в какой-нибудь американской стрелялке. Для пробы я опустил глаза вниз — прицел тоже начал опускаться вниз. Поднял наверх, передвинул влево-вправо — работает.

— Маузер, мать твою! Хватит молчать! — потребовала Даша. — Скажи что-нибудь!

Эх, хорошо было играть на компьютере в гордом одиночестве — никто на мозги не капает, никто над ухом не матерится… Желтый крестик посреди прицела остановился на круглообразном инопланетянине. Так, а как стрелять? Просто крикнуть «Огонь!», или для верности добавить «Получай, мразь!»? Рискнем выбрать первое. Получай, мра… ой, то есть, огонь!

Едва я об это подумал, как над головой что-то проскрежетало, и на крыше машины выдвинулась ракетница, вооруженная снарядом. Авто легонько содрогнулось, когда ракета с шипением сорвалась с насеста, и, оставляя за собой шлейф дыма, устремилась к цели. В принципе, лететь ей было каких-то тридцать метров, не так уж и далеко. Не успел я подумать, что неплохо бы сразу запустить вслед вторую на закуску, как по ушам ударил грохот взрыва. На несколько секунд улицу заволокло густым и черным дымом, заслонив от нас пришельца. А наверху, где была надпись про расстояние до цели, внизу появилась новая: «Повреждение объекта — 3 %».

Удивительно, но после этого все мои тревоги как рукой сняло. Да это же типичные «танчики», только в несколько измененном формате. А уж в танки по Интернету я играл достаточно, помнится, даже до звания старлея почти добрался. И что делать в такой ситуации, отлично знаю. Надо бы стрельнуть еще разок, мне не жалко, все равно патроны не я покупал, а раз так, то и тратить их можно легко. Но пришелец, словно угадав мои намерения, и рассудив, что пора уже прекращать торчать на виду, вдруг двинулся с места, сразу взяв высокую скорость с низкого старта. Рот начал закрываться-открываться, словно грозясь пережевать нас всех вместе с нашими ракетами.

— Срань господня! — Ник резко дал задний ход, остальные замешкались, в том числе и я. В считанные секунд желтый шар преодолел расстояние, отделяющее нас от него, и столкнулся с капотом моей машины. По всем законам физики он должен был своей тушей смять мою тачку, как жестяную банку, в большую коровью лепешку, но вместо этого просто толкнул ее с такой силой, что она покатилась назад. Руки мои инстинктивно вывернули руль, и машина развернулась, давая пришельцу свободный проход для перемещения. Чем он и воспользовался — прошмыгнул почти вплотную между остальными авто, докатился до перекрестка, свернул налево, и пропал.

— Кошмар просто, — я стянул с головы шлем, и очумело замотал головой. — Все целы?

— Вроде, — отозвался отец Илларион. — Разрази меня кара небесная, никогда ничего подобного в жизни не видел! Что за зверь такой чудной, что за тварь божья в диковинном обличье?

— Вы еще в джунглях не были, — мрачно заметил Ник. — Там такие чудные зверушки встречаются — очуметь, не встать! Так и запишем: пришельцы похожи на нас, разница только в том, что мы совсем на них не похожи. Во, сказанул как!

— Едем за ним? — деловито спросила Мафую, для которой цель всей жизни состояла в том, чтобы все странное и неопознанное убить, пока оно не убило всех нас.

— Да пусть катится себе нахрен…. У нас задание, не отвлекаемся.

Зеленая точка мигала прямо по курсу, но оптимизма и уверенности это не прибавляло. Максимально медленно, опасаясь, что еще одна желтая хреновина выскочит откуда-то из угла, мы пересекли улицу. Контролируя дорогу, я чуть ли не каждую минуту кидал взгляд на карту, но зеленая точка упорно не хотела приближаться, маяча где-то на горизонте. Но и красные пока не приближались, хоть что-то хорошее.

— Как вы думаете, та желтая штука была одна? — спросила Даша, ее занимали те же мысли.

— Может быть, — отозвался Ник. — Хотя, сомневаюсь. Отто говорил про другие команды, а не отдельных игроков. Разве что мы встретим такое же круглое и большое, но другого цвета.

Зона, обозначенная смешной буквой «В», кончилась, за перекрестком начиналась другая — у этой вместо буквы была цифра «8», только у данной восьмерки спереди торчало нечто изогнутое, на манер хобота слона, а сзади вверх поднималось треугольное крыло. Занятный алфавит, такой же понятный, как и китайские иероглифы.

— Поворачиваем направо, — скомандовал я, и команда дисциплинированно выполнила поворот, не нарушая порядка колонны. А дальше мы резко ударили по тормозам, потому что перед нами вдруг выросла высокая, почти до неба, глухая бетонная стена. Дорога упиралась прямо в нее, ни ворот, ни калитки в точке пересечения не наблюдалось. Я посмотрел на карту — стена была обозначена жирной черной линией, а зеленая точка мигала прямо за ней.

— Отлично, кажется, приехали. Кто-нибудь, выйдите из машины да постучите, авось откроют.

— Зачем? У нас же оружие есть, — возразил Ник. — Сейчас я тоже ракету пущу, да проезд сделаю.

— Ну, давай.

Следующие пару минут была глухая тишина, а потом раздался сдавленный стон.

— Не работает!

— В смысле?

— Пишет: «На вашем авто данное оружие недоступно!». Что за чертовщина?

Попросив его не нервничать, я посмотрел на панель с модулями вооружения. Ракеты стояли первыми по списку, следующим оказалась какая-то длинная, тонкая пушка, снизу была надпись «Рельса». Остановив на ней взгляд, я мысленно скомандовал название. И сразу же услышал тихое, отчетливое гудение, а перед глазами появилась надпись: «На вашем авто данное оружие недоступно!».

— Ну-ка, попробуй что-нибудь другое.

— Пробую, — ответил Ник. — О, кажется, что-то есть.

Я повернул голову — на крыше его машины выдвинулась та самая «рельса». Но стрелять Ник не устал, убрал ее обратно, и принялся ожесточенно ругаться под нос.

— Одна только пушка работает, остальные нет, — поделился он своим умозаключением спустя несколько минут.

— Ну, ясно, — я нервно забарабанил пальцами по баранке. — Вот же козлы!

— Объясни, — потребовала Даша.

— Каждый из нас может стрелять только из одного, строго определенного вида оружия. Все остальное заблокировано. А разблокируется, судя по всему, только после того, как мы достигнем какого-нибудь прогресса на данном уровне. Вытащим первого заключенного, например, или уничтожим кого-нибудь из вражеской команды.

— Псы позорные! — отец Илларион полыхнул праведным гневом. — Нешто нельзя было о таком заранее предупредить?

— Если бы предупредили, было бы не так интересно. Их тоже можно понять.

В итоге, мне пришлось опять воспользоваться ракетами — пушка Ника оказалась недостаточно мощной, священник так и не понял, как надо стрелять, Даша не смогла толком прицелиться, а Мафую сказала, что лучше пока сэкономит патроны. Выпустив сразу две ракеты, чего уж там, я оказался доволен результатом — теперь посреди стены зияла огромная дыра с рваными краями, достаточно большая для того, чтобы в нее проехал автомобиль. На этот раз мы выстроились цепочкой, друг за другом.

Я ожидал, что застеной опять окажутся тюремные здания, но этого не случилось. Мы оказались в большом, чистом поле с вытоптанной, без единого клочка, землей — протянувшись вперед километров на десять, оно было со всех сторон окружено той самой глухой бетонной стеной. Посреди поля торчал холм, а на нем — подозрительного вида башня, окрашенная в черный цвет. Сверху на ней была круглая шляпка, как у гриба, а посередине — большое квадратное окно в рост человека, закрытое стальной решеткой.

— Наша цель, кажется, там, — сказала Мафую. На карте башня была обозначена вертикальной черточкой, а зеленая точка теперь мигала прямо на этой черточке. — Охраны вроде никакой не видно, защитных систем тоже. Берем?

— Мы с Ником поедем, а ты и остальные будете прикрывать тылы, — решил я. — Если что, мы вам свистнем.

На самом деле, мне страшно не хотелось приближаться к башне — даже на расстоянии от нее веяло зловещей, не предвещающей ничего хорошего аурой. Кроме того, сам факт ее наличия в таком странном месте, ничем не похожим на всю остальную тюрьму, заставлял всерьез задумать — а нафиг она вообще здесь нужна? Может, это какой-то космолет для доставки новой партии зеков, а поле — не поле вовсе, а парковка, на которой он стоит. Весело будет, если мы случайно запустим механизм управления, и улетим к далеким звездам знакомиться с братьями по разуму.

Наверное, если бы мы шли пешком, то линия повествования тоже пошла по другому пути. Но мы ехали на быстрых машинах, и поэтому домчались до башни в считанные мгновения. Уже на подъезде я запоздало заметил проведенную по земле возле холма длинную белую линию.

— Тормози! — гаркнул Нику, и сам же вдавил педаль тормоза до отказа, бросая машину в затяжной, практически неуправляемый занос. Ник, видимо, поступил также — ну, у дураков же мысли сходятся, почему нет. Чуть не столкнувшись лбами, машины боком пересекли линию. Прекрасно понимая, что сейчас произойдет нечто очень плохое, я втянул голову в плечи.

И плохое действительно произошло.

— Мальчики, вы там долго? — нетерпеливо спросила Даша. — Я что-то есть захотела, давайте быстрее.

Блин, опять она рот открыла, когда ее не просили! Я отдал команду, и стеклянная полусфера, закрывающая кабину водителя, бесшумно отошла назад.

— Ник, пошли. Посмотрим, что там такое.

— Иду.

Пройдясь по корпусу машины, я присел на корточки, словно четкий пацанчик на капоте «бэхи», и внимательно осмотрел землю внизу. Не поймите меня неправильно, но голая земля без асфальта никогда не внушала доверие — потому что никогда не знаешь, какая хреновина может из нее вылезти, и я сейчас не кактусы имею в виду. Я вам про гигантского червяка рассказывал? Ну вот, после такого в чистом поле даже по нужде присесть стремно, не то, чтобы пойти куда-то.

Ладно, вроде порядок, пошли. Хотя… что это там торчит у правого переднего колеса? И шевелится вдобавок. Я напряг зрение, прищурился… и мне вдруг резко поплохело. Мать вашу, да это же человеческая рука!

****************

Испачканная в земле кисть с шестью (шестью?) пальцами извивалась, как змея, пальцы сжимались и разжимались, то образуя большой увесистый кулак, то начиная перекручиваться самым замысловатым образом. Изрядно озадаченные, мы с Ником уставились на это местное чудо природы.

— Сань, что это?

— А я знаю? Но что-то мне подсказывает, что это вряд ли представитель огородных культур, предназначенный для производства и сбора урожая. Ни разу не видел, чтобы отрубленная рука прямо из почвы росла. Да и что с нее собирать, ногти?

— Ну, мы же в космосе, — кажется, Ник успокаивал сам себя первой же пришедшей в голову самой бредовой версией. — Может, у них тут реально руки из земли растут. У нас, землян, из задницы в основном, и никто не парится, а тут реально заморочились.

— Да, ты прав. И что мы за добрые люди, что просто так прошли мимо? — я нарочито громко чиркнул ширинкой. — Раз это цветочек, то его надо обязательно полить, а то завянет.

— Сдурел?

Словно в ответ на мою издевательски-неудачную шутку, рука стала стремительно увеличиваться в размерах, становясь все больше. А дальше из-под земли, разрывая поверхность почвы, полезло наружу страшное тело мертвеца. Рук у него было четыре, вместо головы — страшная вытянутая морда, с шестью пустыми глазницами. Сгнившая плоть висела на нем лохмотьями, как изношенная одежда, обнажая кости скелета; левая половина лица — каша, в которой копошатся жирные белые черви. С трудом вытянув из земли ногу, оканчивающуюся изуродованным обломком ступни, он неуклюже заковылял к нашим машинам, сжимая руки, как будто уже душил чье-то горло.

Черная башня при межгалактической тюрьме выполняла функцию карцера — сюда помещались те, кто особенно отличился плохим поведением. Долгими месяцами их содержали здесь в крошечных каменных мешках, где не было никакой мебели, и куда не проникал ни единый лучик света. Но еще более страшная участь ждала тех, кто попался при попытке к бегству. Их хладнокровно убивали, без суда и следствия, а тела зарывали здесь — чтобы при нападении на тюрьму они могли вылезти из могил, и сослужить службу, устранив неприятности. А так как машины пересекли белую линию, а никто из охраны не дал отмашку, то система безопасности, активирующая живых мертвецов, сработала в точности, как планировалось.

Надо сказать, что один оживший мертвец меня не сильно напугал — тоже мне, подумаешь, видали и не такое. Но, вообще-то, ни хрена себе, на первом уровне были орки, а здесь зомбаки какие-то. Воистину, создатели этой Игры понятия не имеют, что такое мера собственной неадекватности. Даже то, что они пытались все сделать по максимуму интересно, их не оправдывало. Только вот Ник побледнел, попятился, и чуть не полетел кувырком обратно в кабину водителя. Слабак!

Затрещала земля справа и слева, и наружу полезли новые зомбаки. Куда ни кинь взгляд, очередное полусгнившее чепушило карабкается на поверхность из могилы, где оно пролежало немало времени. Те, что вылезли, тут же направились нам, протягивая руки. Быстро оценив ситуацию, я запрыгнул обратно в кабину, и снова натянул на голову шлем.

— Так, поехали отсюда. Зайдем потом, когда никого дома не будет.

— Вряд ли получится, — заметила Мафую. — Время, уже прошло полчаса, осталось два с половиной.

Бр-р-р! Сами по себе, зомбаки на вид не такие уж страшные, даже ущербные чуть-чуть — у того ноги не хватает, у того руки, у того вообще только половина тела осталась. Эх, жаль, нет Лобанова — как раз пришел момент, для которого я его так берег все это время. Кинул бы им кузнеца, и пусть бы его жрали на здоровье, пока мы все свои дела сделаем. А так придется импровизировать.

— Внимание, отвлекающий маневр, — скомандовал я, обращаясь ко всем остальным. — Даша и батюшка водят мертвяков за собой, Мафую их потихоньку расстреливает, мы с Ником вытаскиваем из башни пленника. Вопросы?

— Может, я лучше молитву прочитаю? — неуверенно предложил отец Илларион. Единственный из нас, кто не был в джунглях и не получил боевую закалку охотника, он чувствовал себя не в своей тарелке, и все отчаянно пытался сохранить спокойствие привычными для него ритуалами.

— Вряд ли поможет.

В этот момент тот мертвец, что вылез первым, обрушил на капот моей машины удар сцепленных вместе рук, а потом неуклюже полез на нее, роняя по дороге копошившихся в своей роже белых червей. В то же время другой, гибрид человека и робота, метнул в машину Ника тяжелую гайку, оторванную от собственного пуза — просвистев в воздухе, она ударила по стеклянной полусфере, закрывающей кабину. Не сговариваясь, мы с Ником ударили по газам, и помчались в разные стороны, подальше друг от друга. Мертвецы и тут не растерялись, и единодушно разделились, часть направилась за ним, часть за мной. А между тем батюшка и рыжая медлили, не решаясь приблизиться к зомбакам, причем одного душил религийный страх перед ожившими мертвецами, а вторая банально надеялась, что обойдутся без нее. Я от души обматерил неизвестных создателей Игры, подобравших мне таких непрофессиональных людей в команду. Будь здесь бесстрашная Багира, или послушный Ахилл, дело сразу бы пошло на лад. А так у меня в команде мажор с девятой базы, рыжая стерва и фальшивый священник-бунтарь. Какое-то сборище калек, ей-богу!

— Мафую, врубай пулемет! Врежь им!

— Поняла, — машина маленькой охотницы с заносом сорвалась с места. Если мне достались ракеты, то у Мафую на машине, к счастью, стоял самый настоящий «Вулкан» со стволом из шести спаренных блоков, которые сейчас выдвинулись на крыше, и закрутились со страшной скоростью, обрушив на зомби целый град пуль. Сработало, они остановились, развернулись, и поперли на нее, совершенно игнорируя тот факт, что пули прошивали их тела, вырывая то малое, что еще осталось от сгнившей плоти. Остановившись, Мафую дала задний ход, уводя мертвецов за собой, а потом вывернула руль, описывая вокруг башни широкий круг, и при этом не переставая палить длинной, непрерывной очередью. Ну, хоть одна меня сегодня не подвела, люблю эту девчонку, самому Джону Уику нос утрет, если понадобится.

— Ник, за мной! — как только дорога очистилась, мы тут же снова рванули к башне. Ракет осталось всего семь, и я отправил две зомбакам, с радостью отметив, что два мощных взрыва унесли значительную часть сил противника. Остальные падали, но упорно продолжали ползти, до последнего стараясь добраться до Мафую, которая не переставала носиться кругами туда-сюда, то вперед, то назад, не давая ни одному из мертвецов даже шанса приблизиться к ней. Между тем Ник пальнул по башне — и его пушка выдала тонкий синий луч, который буквально прошил строение насквозь. «Повреждение объекта — 0,3 %», услужливо подсказала мне система оповещения. Выстрелил и я — и ракета сразу добавила два процента, а посреди башни образовалась дыра вроде той, что мы до этого проделали в стене. Осталось четыре заряда, впредь будем экономить.

Конечно, все это хорошо, но башня находится на холме, куда въехать на машине нет никакой возможности. Придется пешком, иначе никак. Выжав газ до упора, я вывернул руль, и послал машину в занос, который остановил ее почти впритирку к крутым стенкам холма. Дыра, проделанная ракетой, зияла теперь прямо у меня над головой.

— Ник, прикрой, — открыв люк-сферу, я выбрался на капот, примерился, согнул ноги, и прыгнул, вытянув руки. Пальцы уцепились за обломки арматуры, торчащие из дыры, руки согнулись, мускулы на плечах напряглись, подтягивая тело наверх. Задрав ногу, я закинул ее на твердую поверхность, а потом и залез полностью. Не теряя времени, тут же принял вертикальное положение, и повернулся спиной к полю битвы, настороженно разглядывая то, что открылось моему взору внутри башни.

Лестницы не было в помине, зато была черная, непроглядная темнота. Активировав в настройках своего тела ночное зрение, я увидел, что этажей в башне тоже нет — вместо них ее по кругу опоясовывали широкие каменные выступы, на каждом теснятся крошечные камеры без входных дверей. Ярусы, если их можно было так назвать, поднимались до самой крыши, а уже под самой крышей я рассмотрел просторную стеклянную комнату, очевидно, предназначенную для местной охраны. И глухая, могильная тишина.

— Эй! — негромко позвал я, всерьез опасаясь, что сейчас из камер тоже полезут мертвецы. — Есть тут кто-нибудь?

Молчание, а потом тихий, едва слышный звук — как будто мышка поскреблась. Где-то на третьем или четвертом ярусе, если слух меня не подводит.

— Есть кто-нибудь живой? — повторил я, уже чуть более громче. — Отзовитесь!

Снова тот же звук. Ну, как найду, кто здесь прячется — убью, падлу! Неужели так сложно что-то сказать в ответ? Тут, между прочим, люди волнуются.

Примерившись, я опять прыгнул — и так удачно, что без труда вскарабкался на первый ярус. Охотник-попрыгун, блин. Потом еще раз, и еще. На третьем ярусе снова позвал неизвестного пленника, и пошел по краю выступа, ориентируясь на скребущие звуки. Так, кажется, отсюда.

— Отойди подальше, — посоветовал «узнику», а сам примерился, и врезал по каменной стене кулаком. А-а-а-а, больно же как! Вот идиот, решил, что раз прыгаю высоко, то теперь могу и стенку голыми руками раздолбать. Подув на покрасневшие костяшки пальцев, я от души вдарил ногой. Не помогло.

— Открывайся! — интересно, а как охранники заводили тех, кто должен отбывать здесь наказание? Или выводили тех, кто уже его отбыл? Через стеклянную комнату — вот, как! Лезь теперь, Маузер, наверх, если с первого раза не додумался.

Еще десять драгоценных минут я потратил на то, чтобы добраться до самой крыши. Обстановка стеклянной комнаты была далеко не «люкс» — деревянный стол, пара стульев, двухъярусная койка, и еще один стол, только железный, на котором торчали кнопки и рычаги. Наверное, пульт управления. Конечно, я тридцать раз подумал, прежде чем нажать какую-то кнопку или потянуть какой-то рычаг, я же не самоубийца какой-нибудь, вот так нажмешь, а здесь все взорвется к херам. Но время поджимало, один час, отведенный на поиски одного из пленников, почти истек. Придется рискнуть.

На всякий случай перекрестившись, я потянул ближайший к себе рычаг. Темноту прорезало блеклое синее свечение — на самом верхнем ярусе двери одной из камер просто исчезли, словно растворившись в воздухе, и открыв тесную, два на два метра, каменную комнатушку. Потянул рычаг обратно — свечение исчезло, снова сгустилась темнота, камера вернулась в прежнее положение. Потянул соседний рычаг слева — на том же ярусе слева от предыдущей камеры «открылась» вторая. Ага, значит, один ряд рычагов — это один ярус. Интересно, а кнопка возле каждого рычага что означает? Для любопытства нажал — и странное свечение тут же сформировалось в кокон, замерев в воздухе напротив дверей открытой камеры. Странно, и не совсем понятно. Ну, да ладно, мы же не гении, нам в принципе вот прям все на свете знать не обязательно.

Усвоив, таким образом, систему управления башней, я принялся методично по очереди осматривать камеры, передвигая рычаги, а потом возвращая их в прежнее положение. Конечно, можно было бы камеры и открытыми оставить, но, я же не в хлеву родился, открыл — значит, надо за собой закрыть, эту непреложную истину еще с самого детства вдалбливают. Наконец усиленные поиски привели в камеру, в которой кто-то был — свечение выхватило из темноты очертания человеческой фигуры. Оставив пульт управления в покое, я начал спускаться по ярусам точно также как поднимался, пока не достиг нужного.

— Эй, братан, как там тебя, ты живой?

— Маузер? — прошелестело из темноты. — Это ты?

— Да ладно… Серьезно?

Ох, блин, ну вот почему опять этот хмырь? Почему не Салам, почему не Лю, почему не кто-нибудь другой, кого я был бы рад спасти? Объясните, ну почему именно Михевич?

— Иди сюда, чучело, — видя, что военныйбеспомощно крутит головой, не в силах сориентироваться в темноте, я схватил его за шиворот, и вытащил из камеры.

— Слышь, Маузер… а-а-а мы где вообще?

— В тюрьме, товарищ офицер, в тюрьме. Закройте хлебало, чтоб не поддувало, — я взглядом измерил расстояние от яруса до пола башни, оценил свои собственные возможности, и цыкнул языком. — Слышь, ты с парашютом когда-нибудь прыгал?

Михевич судорожно кивнул.

— Значит, кричать громко не будешь, — сжав покрепче воротник его камуфляжной куртки, я согнул ноги в коленях….

Глава пятьдесят четвертая: Игра. Уровень второй. Окончание

— Отлично, отлично, — сказал Ник, когда пять машин выехали через дыру в стене. — Первый пленник спасен, осталось еще два.

— Кажется, мы уложились в отведенное нам время, — я посмотрел на таймер. — Ну, почти, вместо одного часа потратили час и десять минут.

Спасенный Михевич молчал. Когда встал вопрос о том, как перевозить его, то оказалось, что в машине встроена функция дополнительного кресла, причем как в самолете, позади водителя. Так что теперь он сидел позади меня, испуганно сжавшись, и потеряв весь свой воинственный пыл, которым отличился при нашем знакомстве. Надо будет намекнуть Кудасову насчет профнепригодности кадров, которые он отбирает к себе в личный состав. Мои ребята, конечно, раздолбаи, но вот так, чтобы бледнеть, трястись губами, стучать зубами и судорожно сжимать ремень безопасности, себя не ведут.

— Куда теперь? — спросил отец Илларион абсолютно несчастным голосом. Ему было стыдно за то, что он не помог товарищам в трудную минуту, и они справились без него.

— На перекресток, потом налево, — решил я. — Посмотрим, что там нас ждет.

— Эм… ребята? — неуверенно сказала Даша. — Кажется, за нами что-то движется…. Вы не видите разве?

Я посмотрел в расположенное на левом крыле зеркало заднего вида. Действительно, тридцать секунд назад небо позади было чисто и невинно, как попка младенца, а теперь появилась странная черная туча. Опустившись ниже колючей проволоки, натянутой над тюрьмой, она скользила по воздуху, явно следуя тем же курсом, что и мы.

— Это еще что такое? — экран видеосвязи хорошо передал изображения напряженно-сосредоточенного лица Ника. — Маузер?

— Откуда я знаю? Тоже мне, нашел эксперта.

В этот миг туча буквально раскололась надвое — две половинки отделились друг от друга, и разошлись на небольшое расстояние, продолжая двигаться с прежней скоростью. Вот это мне уже конкретно не понравилось.

— Спокойно, ребята, сейчас посмотрю, — слегка притормозив, пропуская мимо остальные машины, я газанул, дернул ручник, и вывернул руль влево. Заскрежетали тормоза, засвистела резина, и машина развернулась вокруг своей оси. Мгновенно врубив заднюю передачу, я втопил педаль в пол, двигаясь, если можно так выразиться, кормой вперед.

— Гонщик, блин! — выругался Михевич у меня за спиной. Не обратив на его слова никакого внимания, я сузил глаза, стараясь максимально приблизить расстояние до непонятной черной тучи. Сработало, включился встроенный в мое тело «бинокль», мгновенно приблизив явление так, будто оно находилось возле самого носа.

Оказалось, что это была не туча, а рой — тысячи, а может даже сотни тысяч маленьких, черных насекомых, тесно прижавшихся друг к другу. Я отчетливо разглядел крошечные крылышки, отполированные брюшка, и злобные красные фасеточные глаза. То ли местные мухи, то ли комары, хрен их разберешь. Повторив свой маневр, только в обратном порядке, я вернул машину в прежнее положение, и быстро догнал остальных.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Ник.

— Ничего хорошего, очень смахивает на погоню. Давайте-ка поднажмем.

Но было уже поздно — словно поняв, что их идентифицировали, как возможную угрозу, неизвестные насекомые начали действовать. Туча вдруг стала терять очертания, менять форму, изгибы и линии, и вот уже в небе летит за нами гигантская, черная стрела. Охренеть, что происходит вообще? Так разве можно было?

— Спасайтесь! — завопил батюшка дурным голосом. Машины потеряли свой строй, и начали толкаться, пытаясь свернуть с дороги — между тем стрела пролетела над моей головой, и нацелилась своим треугольным наконечником на крышу той машины, где сидел Ник.

— Тормозим! — рявкнул я, и сам втопил педаль тормоза, изо всех сил удерживая вырывающийся из рук руль. Отчаянный визг резины ударил по ушам, остальные запоздало, но среагировали. Промахнувшись на каких-то пару метров, стрела ударила в покрытие дороги, застыв в вертикальном положении. Доли секунды она так торчала, потом словно рассыпалась, и рой, приняв прежнюю форму тучи, взмыл вверх.

— Что это было? — Даша крутила головой. — Что за насекомые?

— Ни одно насекомое не выжило бы после удара об асфальт, — прорычал Ник. — Это или мини-роботы, или что-то другое.

Пришлось с ним согласиться — уж слишком четко и слаженно действовали крошечные существа, а на дороге не осталось ни одного пятнышка, свидетельствующего о том, что кто-то из них разбился на такой скорости. Покружив над нами несколько секунд, словно совещаясь, рой начал принимать форму гигантской руки, сжатой в колоссальных размеров кулак.

— А-а-а! — дружный крик вырвался из пяти наших глоток (Михевич не в счет, он не участник команды). Кулак замахнулся, и обрушился точно на мою машину. Бронированная крыша прогнулась на несколько сантиметров, потолок уперся мне в макушку, подвеска слегка просела. Удовлетворившись результатом, кулак дернулся в сторону, и тыльной стороной врезал сбоку в машину Мафую — от удара левую сторону корпуса смяло, как жестянку, а саму тачку сдвинуло на целый метр.

— Поехали отсюда! — Михевич тряс меня за плечо. — Маузер, что стоишь, биомать!

— Спокойно, — я активировал прицел ракет, и начал наводить его на кулак. — Щас они у меня получат!

Новый удар пришелся в корму машины Ника — и корма превратилась в гармошку, хоть бери, да играй. Целыми и неповрежденными остались только две машины, и это было очень печально. Такими темпами вообще транспорта не останется, на своих ногах придется бегать, как в джунглях. А я уже набегался, дайте хоть тут покататься, жлобы несчастные.

Кулак начал подниматься вверх, и тут-то его и настигла выпущенная мною ракета. Удивительно, но в гигантской конструкции мгновенно образовалась огромная дыра — насекомые пропустили ракету, пролетевшую сквозь эту дыру, и снова сомкнули ряды, став одним целым. Нечего и говорить, что мой выстрел не принес никакого, даже самого незначительного ущерба. Хитрые, сволочи!

— Получите! — прорычал Ник, угощая сволочей пулеметной очередью. Так, минутку, у него же совсем недавно пулемет был недоступен! Значит, моя теория сработала, и часть оружия разблокировалась после достижения прогресса в игре путем спасения первого пленника? Решив проверить, я пробежался глазами по панели оружия, и тоже вызвал пулемет. Недоступно. Огнемет — на крыше машины выдвинулась огнеметная пушка. Есть!

— Мафую, жми, — скомандовал я. — Вытаскивай второго, а мы их задержим.

— Поняла, — отозвалась маленькая охотница, и сорвалась с места. Кулак тут же исчез, и вместо него появилась непроницаемая черная стена, опустившаяся на дорогу, и закрывшая собою проезд. Однако здесь роботы-насекомые лажанулись, и закрыли дорогу не перед перекрестком, а за ним. В итоге машина беспрепятственно свернула направо, и скрылась из виду.

Наведя перед собой прицел, я дал команду к стрельбе — дуло на крыше машины выдвинулось вперед за пределы корпуса, и перед капотом появился столб пламени из огнемета. Аккуратно вдавив педаль газа, и держа руль прямо, я тронулся с места, направляя пламя на черную стену. Та сразу превратилась в изначальную форму тучи, и взлетела, прижавшись к колючей проволоке. Отлично, кажется, танки продолжаются.

— Вот так, детки, старший лейтенант Большой Индеец знает, как нужно играть в такие игры!

— Кто-кто? — переспросила Даша.

— Неважно. Всем построиться за мной колонной! Ник, замыкающий!

Четыре машины гуськом двинулись вперед. Рыжая отстала, Ник пристроился за ней, а батюшка в последний момент умудрился втиснуться в узкое пространство между моей и Дашиной машиной. Продолжая удерживать перед собой огненную защиту, я повел колонну вперед. Посовещавшись, насекомые приняли форму гигантской дубинки, по форме похожей на те, которыми пользуется ОМОН, когда разгоняет митинги. Но когда эта дубинка начала опускаться, нацелившись на машину Даши, Ник от души полоснул по ней очередью из пулемета, заставив злобных «комаров» шарахнуться в стороны, спасаясь от пуль, и тем самым потерять нужную им форму. Вторая попытка кончилась аналогично, третья тоже — впереди огненный заслон, с остальных трех сторон пулемет, поскольку у Ника, как у замыкающего, отлично простреливалось все воздушное пространство над колонной. Четвертую попытку злобные насекомые предпринимать не стали, вместо этого сгрудились в кучу, и полетели куда-то в неизвестном направлении, свернув на перекрестке налево.

— Порядок, отбой, — облегченно вздохнув, я выключил огнемет, краем глаза отметив, что желтая полоска (теперь я понял, что она обозначает боеприпасы оружия) очень сильно уменьшилась.

— Подведем итоги, — мрачно сказал Ник. — Нам противостоят четыре команды; первую мы видели, вторую — очевидно, тоже. Остались еще два сюрприза.

— А разве не три мы видели? — удивилась Даша.

— А кто третий?

— Ну, эти… как их там… ходячие мертвецы, вот!

— «Ходячие мертвецы» — это сериал, дура ты крашеная, — буркнул я, и лицо рыжей сразу стало кислым — она явно не ожидала подобной грубости. — А там были зомби, охранявшие башню, и к нашим противникам они никакого отношения не имели.

— Да ладно, я поняла, — пробормотала она. — Можно было бы нормально сказать.

— Можно было бы там, у башни тоже сделать, как я тебя попросил, а не стоять в сторонке, и тихонечко смотреть. Если бы не мы с Мафую, то хрен бы все сейчас вообще в живых остались, понимаешь ты это?

— Уймись, Александр, — вежливо попросил Ник. — Кто же знал, что так получится?

Отвечать ему не хотелось, поэтому я попросил бортовой компьютер связаться с маленькой охотницей.

— Мафую, не молчи! Рассказывай, что там у тебя.

— Пленника нашла, — последовал невозмутимый ответ.

— О, молодец! Жди там, мы сейчас подъедем.

— Да не надо, я справлюсь. Лучше ищите пока третьего, если понадобится помощь — наберу, отбой.

Господи, если ты там есть — спасибо тебе! Спасибо, что тогда, год назад, во время нашей первой охоты надоумил меня пригласить в команду эту маленькую, ловкую проныру! От души просто!

— Эй! Вообще-то, это мы с Виталей тебя надоумили.

— Заткнись, рыжая. Всем за мной.

Третья зеленая точка мигала прямо, и дорога к ней тоже шла прямо, никуда не сворачивая. Обнаружив, что можно «пролистать» карту до местонахождения зеленой точки, я обнаружил, что она мигает в большом черном прямоугольнике, которым не могло быть ничто другое, кроме как громадная фабрика на краю тюрьмы.

— Кажется, нам надо вон к тому зданию с трубами. Кстати, кто-нибудь может объяснить, на кой оно в тюряге?

— Может, для трудового перевоспитания заключенных? — предположил Ник. — Нужно же им приучаться зарабатывать деньги честным способом.

Красные точки мигали справа и слева, наши противники, кем бы они ни были, разбрелись по тюрьме, занимаясь каждый своим делом. Если повезет, то мы с ними больше не встретимся. Внезапно какой-то желтый отблеск в зеркале заднего вида привлек мое внимание — с той стороны, откуда мы приехали, в небе вырос огненный шар, и до нас донесся приглушенный раскат взрыва. Отлично, будем надеяться, что кого-то из них размазало по асфальту местной охраной системой. Плохо, если размажет нас, как это чуть не случилось с зомбаками.

— Внимание, подъезжаем, — объявил Ник. Дорога упиралась в большие решетчатые ворота, за ними раскинулся узкий внутренний двор, со всех сторон его сдавливали большие черные корпуса, вроде тех, что мы видели на въезде. От крыш в небо поднимались исполинских размеров трубы, коптившие воздух фабричным дымом, окна были обычные, не с решетками. Еще я разглядел во внутреннем дворе размеченную белыми линиями парковку, на которой стояли два небольших синих микроавтобуса, наверняка для перевозки зеков-рабочих, и черный, похожий на бегемота джип, очевидно принадлежавший местной охране.

— Тараним ворота, — Ник словно читал мои мысли. Видимо, его захватил азарт, потому что он вдруг вывернул руль, и втопил газ, обгоняя колонну, и нацеливаясь капотом своей машины на ворота. Остальные притормозили, с интересом ожидая результата. И он не замедлил последовать, правда, совсем другой, чем ожидался.

Когда между воротами и капотом бронетачки оставалось узенькое расстояние, последняя с размаху остановилась, словно наткнувшись на невидимое препятствие. Искореженный багажник взлетел вверх и с грохотом приземлился обратно на асфальт, Ник же хорошенько приложился физиономией об баранку, совершенно не ожидая такого кульбита. Экран видеосвязи с его стороны сразу заляпало брызнувшей кровью.

— Эй, друг, ты там живой? — осторожно позвал я.

— Вроде, — послышались приглушенные, невнятные матюки. — Что это, нахрен, такое было?

Откинув люк-полусферу, и предварительно осмотревшись на предмет опасностей, я спрыгнул на асфальт, и с удовольствием размял затекшие от долгого сидения за рулем ноги. Ох, кажется, я нашел вещь, которая намного лучше, чем секс. Ну-ка, посмотрим. Подойдя к застывшей на месте машине, я вытянул руки вперед — и сразу ощутил невидимый барьер, протянутый перед воротами. Кожа ладоней отчетливо ощущала твердое, непреодолимое препятствие, хотя зрительно ничего такого и близко не наблюдалось.

— Хм! Похоже на силовое поле. А и правильно, нечего нахрапом переть, будет вам, дилетантам, наука.

— Очень большое тебе спасибо за сочувствие, — прорычал Ник, тоже спрыгивая на асфальт, и зажимая рукой сломанный нос. Между пальцев сочились и падали вниз капли крови. — Предупредить нельзя было?

— Дурак учится на собственных ошибках, умный учится на чужих, — я достал из кармана охотничьего камуфляжа чистый носовой платок, и протянул ему. — Да и потом, ты же у нас специалист по выживанию в городских трущобах. Я просто дал тебе шанс немного повыпендриваться.

Он мрачно взял платок, и зажал нос. Между тем подошли и остальные, предусмотрительно держась чуть подальше.

— Знаете, я не очень разбираюсь в ваших научно-фантастических вещах, — признался отец Илларион. — Но даже мне понятно, что такое силовое поле, и не совсем понятно, на кой ляд оно понадобилось здесь…. прости меня, Господи, за непотребства сказанные.

— Может быть для того, чтобы зеки-рабочие не взяли штурмом фабрику, и не взорвали ее к чертям собачьим за то, что им здесь мало выходных дают, — предположил Ник. — В любом случае, я задолбался за вас думать. Теперь сами думайте, как это силовое поле отключить, и проникнуть внутрь.

— Злюка, — я посмотрел на забор, достигавший в высоту не менее трех метров. — Даша, ну-ка, пойдем со мной.

— Куда? Это моя машина!

— Я всего один раз стрельну, не переживай.

Поскольку рыжая еще не тратила свой боезапас, ракет у нее было целых десять. Одну я и запустил поверх забора — оставляя за собой шлейф дыма, крылатая бестия пролетела между корпусами, и исчезла где-то в небе.

— Так я и думал. Кому-то надо перелезть через забор, найти пульт управления, и отключить силовое поле. Таким же способом можно открыть ворота, и все попадут внутрь.

— Отлично, — сказала Даша с энтузиазмом. — И кто полезет?

Гробовое молчание.

— Ну… — я кашлянул, не выдержав направленных на меня взглядов. — Давайте на спичках, что ли, разыграем.

— У меня нос сломан, — сообщил Ник. — Я в любом случае не полезу.

— А я недавно в весе прибавил, — отец Илларион с напускным огорчением погладил собственное брюхо. — Церковные харчи, сытая и спокойная жизнь, знаете ли.

— А я вообще девушка! Посылать меня — это дискриминация по половому признаку.

— Да вы все издеваетесь, что ли? — взревел я. — Мало того, что одна всю жизнь за мою спину пряталась, теперь все вокруг решили этому примеру последовать?

— Если бы здесь была твоя несравненная Мафую, то можно было бы послать ее, — пробурчал Ник. — А так как ты ее отправил по другому делу, то и сам виноват, что придется лезть тебе. Смирись, Александр, это обычная коллективная несправедливость, кто умнее — тот и больше работает.

— Ну да, а ты же у нас умный, раз на чужих ошибках учишься, — хихикнула Даша.

— И я считаю, что это правильно, — солидно сказал батюшка.

Против коллектива не попрешь — святая истина, которая известна каждому, кто хоть когда-нибудь работал в этом самом коллективе. И неважно, что ты главный, если ты один умеешь делать что-то хорошо, то другие даже не подумают учиться этому, раз ты это умеешь. Так и у меня — так хорошо получается изображать из себя самоубийцу, что все вокруг полностью и со спокойной душой возлагают на меня эту обязанность. Ладно, уроды, дайте только время, я вам это еще припомню.

— Ну, допустим. Только как я перелезу через забор, если здесь силовое поле?

— Можно машину подогнать, — сказала Даша. — Вплотную к защите, а там расстояние мизерное, тем более, ты только что там, возле башни прыгал, как кузнечик.

Блин, ну вот точно я ее когда-нибудь придушу, помяните мое слово! Но идея с машиной пришлась мне по душе. Правда, у моей была погнута крыша, а здесь каждый миллиметр был важен, так что пришлось опять воспользоваться тачкой рыжей, как одной из двух единственных оставшихся неповрежденными. Сев за руль, я поставил ее кормой возле забора, на том расстоянии, насколько позволяло силовое поле. Кроме того, я опять активировал ракетницы — и высунувшаяся на крыше пушка дала мне лишние десять сантиметров высоты, почти сравнявшись с линией забора.

— Ну, ждите, — не глядя на лица друзей, я разбежался, вскочил на капот, оттуда на ракетницу, а уже оттуда дал своим мускулистым ногам максимально сильный толчок. Прыгнув, перелетел по воздуху, приземлился на забор, и замахал руками, как ветряная мельница, стараясь удержать равновесие. На какие-то доли секунды мое тело начало отклоняться назад, собираясь упасть вниз, но я, что было мочи, дернулся вперед, и выровнял свое положение.

— Блин! — внизу Даша схватилась за голову. — Слушайте, до меня только сейчас дошло…. А разве нельзя было пройти по силовому полю? Оно же твердое!

— Поздно, — ухмыльнулся Ник. — Наш гениальный командир уже все сделал.

— А не пойти бы вам куда подальше? — огрызнулся я, изучая расстояние до асфальта. Просто так спрыгнешь — переломаешь ноги; ну, они, конечно, быстро заживут, регенерация в моем новом теле хорошая, но даже пару ближайших дней ковылять на покалеченных обрубках мне совсем не улыбается. Где-то в каком- то кино про паркур я видел, как в таких ситуациях спортсмены приземляются, погасив скорость кувырком вперед, и тем самым избежав ненужных травм. Самому, что ли, попробовать? Ладно, взялся за гуж — не говори, что передумал…

Вопреки опасениям, прыжок прошел довольно удачно, заложенные рефлексы и тут сработали на сто процентов. Оказавшись, наконец, на твердой земле, я не спеша прошелся по парковке, напряженно оглядываясь, вокруг стояла глухая, нервирующая тишина. Ух, ну тут у них и жутковато, я прям чувствую, как сжимается узкое колечко между задних булок. Конечно, в джунглях жизнь тоже не сахар, но там хотя бы естественная природная среда: птички поют, бабочки летают, травка зеленеет, цветочки пахнут, уже не так страшно. А здесь, в этой искусственно созданной тюрьме, среди зомбаков и инопланетных пришельцев мне было как-то не по себе.

Ну все, хватит философствовать, философ недоделанный, щас тут все взорвется к ебеням, пока ты думать о всякой херне будешь. Войти внутрь главного административного корпуса можно было только через специальную проходную, стандартную на всех фабричных предприятиях. На этот раз не было ни ярусов с клетками, ни стеклянной комнаты с пультом управления — пройдясь по пустым коридорам, я нашел самую обычную комнату охраны, и самым обычным способом отключил силовое поле, а затем открыв ворота. Думаете, все так просто? Ага, и мне так поначалу показалось.

На крыше главного корпуса была оборудована вертолетная площадка, правда, сейчас пустая. И внезапно мне в голову пришла мысль — а что, если подняться наверх, и осмотреться? Ведь другого шанса не представится, а там кто знает, вдруг наши противники уже близко, а мы и не в курсе. Войдя в лифт, я поднялся на крышу, и спустя пять минут уже расхаживал по прямоугольной площадке, огороженной перилами, с кружком посредине и мигающей в нем буквой, очень похожую на нашу «Н», только у этой во все стороны торчали короткие шипы. С высоты мне было хорошо видно, как четыре машины въехали в ворота, и остановились на парковке (мою собственную вел севший за руль Михевич). Теперь мне следовало спуститься вниз, и возглавить поиск третьего пленника, но вместо этого я подошел к перилам, вглядываясь вдаль.

Оказалось, что выработанное за прошедший год охотничье чутье на неприятности меня не подвело.

С крыши корпуса вид открывался хороший, и поэтому я отчетливо увидел, как слева к фабрике под одной из улиц приближается наш старый знакомый громадный желтый шар. И не один, рядом с ним скользили еще два — только один зеленый, а другой красный. Я выждал двадцать секунд, ожидая, что они свернут в сторону по своим делам, но они не свернули.

— Тревога! — рука моя машинально попыталась нащупать на поясе рацию, но пальцы схватили только воздух. Ругаясь под нос, я бросился вниз.

— Что случилось? — спросил Ник, увидев, как я вылетаю из проходной с перекошенным лицом.

— К нам идут противники, — я мотнул головой в ту сторону, откуда приближались шары. — Три объекта, возможно, настроены агрессивно.

— И что делать? — задал отец Илларион глупый вопрос.

— Обороняться, нах.! — иногда я прекрасно понимал Салама, вставляющего в свою речь такие словечки. Действительно, очевидно же, что делать, а они стоят, тупят. — Ник, Михевич — развернуться к воротам, приготовить оружие. Один стреляет ракетами, второй гасит пулеметом. Батюшка, Даша, а вы смотрите по сторонам, вдруг кто-нибудь еще появится. Не исключено, что это отвлекающий маневр….

Мои слова были прерваны дружным воплем. В распахнутые ворота фабрики вдруг начала просачиваться какая-то отвратительная розовая масса — булькающая, шипящая, распространяющая вокруг себя неприятных запах двухнедельных носков, она ползла вперед, оставляя за собой широкий липкий след. Я заморгал, озадаченный этим. Какого черта? Только что ведь смотрел сверху, и ничего подобного не наблюдалось! И что это вообще такое? Пережеванная каким-то инопланетным существом жвачка с собственным сознанием?

«Увидев» нас, неизвестное существо начало менять свое положение. Часть массы осталась прилипшей к асфальту, а вот часть отлипла от него с неприличным звуком, и поднялась вверх, нависая над нами с самым зловещим видом. За доли секунды до меня вдруг дошло, что именно сейчас произойдет.

— Бежим!!!!

Ухватив за руку Дашу, я дернул ее за собой, и очень вовремя. Розовая масса обрушилась вниз, и накрыла ближайшие к ней две бронемашины, которые за считанные мгновения буквально утонули в ней. Более того, я услышал громкое шипение, явно говорящее о том, что хваленая броня начала разъедаться под действием какого-то очень мощного окисляющего процесса. Прелесть, сука, просто прелесть!

— Быстрее, — Ник толкнул застывшего в ступоре отца Иллариона. Розовая масса немедленно поползла следом, норовя схватить нас за пятки. Лишившись двух машин — моей и батюшки — мы запрыгнули в оставшиеся так лихо, как будто за нами черти гнались. Извернувшись немыслим образом, так как Даша навалилась сверху, я передвинул рычаг переключения передач вперед, нащупал ногой педаль газа, и едва успел схватить руль кончиками пальцев левой руки, когда авто резко скакнуло вперед. Видимо, слишком резко — вперед внезапно выросла стена корпуса, и бронемобиль с размаху уткнулся в нее капотом и бампером, а мы чуть не свернули себе шеи, когда нас швырнуло вперед. Локоть рыжей больно стукнул меня в висок, ее волосы забились в лицо, а своим весом она изрядно придавила мне… в общем, мешочек с орешками. Нащупав шлем, и кое-как натянув его на голову, я отдал команду — и салон авто раздался в длину, а сзади выскочило второе, дополнительное кресло. Перебросив туда Дашу, я, наконец, получил свободу, и еще секунд десять пытался отдышаться — помимо всего прочего эта стерва еще и в грудак мне коленом заехала!

— Саш, сзади!

— Вижу, — розовая масса быстро надвигалась, готовясь снова повторить свой трюк. Чуть сдав назад, я выкрутил руль до отказа, и втопил газу — бронетачка чиркнула бортом по стене, высекая сноп искр. Успели, но не совсем — машина вдруг ощутимо просела на заднюю левую сторону, как будто что-то сожрало половину колеса. «Ремонт!» — скомандовал я, сразу послышались механические звуки, какие обычно слышишь в автосервисе, и тачка выровнялась. Ого, тут и такая опция есть? Во дела, а я ведь просто так, наугад выкрикнул.

Впереди открылся проезд внутрь корпуса — туда мы и рванули, спасаясь от поганой розовой массы. Внутри оказался цех производства, огромное помещение, по которому были расставленные громадные станки, между ними протянулись ленты конвейеров. Выкрутив руль, я развернул свою машину на месте, и скомандовал: «Ракеты»! Бах, бах! Стена с грохотом обвалилась, закрыв проезд, и отрезав неизвестной живности путь внутрь. Только тогда мы, оправившись от испуга, начали совещаться.

— Двух машин лишились! — ругался Ник, за его спиной просматривалось лицо Михевича. — Это вообще что сейчас такое было? Маузер? Почему ты не сказал, что оно сюда ползет?

— Прости, друг, — я виновато вздохнул. — Но, по законам фильмов ужасов, пока ты смотришь в одну сторону, жуткая хренотень обязательно нападает с другой. А эту я просто не увидел, слишком близко была, а я вдаль смотрел.

— Так, все, меня задрал этот цирк уже, — он открыл люк, и высунулся наружу. Я невольно содрогнулся — на Ника было страшно смотреть: нос по форме и по цвету напоминал перезревшую сливу, все лицо в крови, волосы всколочены, глазах полыхают безумным огнем. Хорошо, что Багира сейчас не видит своего патрона, после такого ее вера в него сильно бы пошатнулась.

— Маузер, идем вытаскивать этого… третьего, и валим отсюда! А вы чего вылупились? Даша, отец Илларион, и ты… как там тебя! Если не будете нам помогать, мы вас, к херам собачьим, здесь оставим! Подыхайте себе на здоровье!

— Поддерживаю! — я вежливо поднял руку. — Меня тоже, знаете ли, задолбало все на себе тянуть.

— Ну ладно, ладно, — Даша обхватила себя руками за плечи. — Скажите нам, что делать, и мы сделаем, в чем проблема-то?

— Верно, — отец Илларион вздохнул. — Вообще, мне по моему положению запрещено отнимать чью-либо жизнь, или даже причинять вред какому-либо живому существу… (но тут Ник наградил его таким свирепым взглядом, что все сразу съежились)… но, раз такая свистопляска пошла, то я тоже помогу, чем смогу.

Внезапно что-то с силой ударило в стену — здание содрогнулось, бетонный пол под ногами завибрировал. И не с той стороны, где осталась розовая гадость, а с другой. Я сразу смекнул, что это, видимо, круглые шары — пришли, скоты такие, по нашу душу. Но зато это сразу прекратило все разговоры.

— Я за пленником.

— Мы тебя прикроем, — пообещал Ник.

К счастью, рабочий цех соединялся с административным корпусом стеклянным, проведенным в метрах десяти над землей коридором. Из него было прекрасно видно, как три круглых громадных разноцветных шара беспорядочно катаются по двору фабрики — не зная, где именно мы находимся, они тыкались наугад. Розовая гадость тоже никуда не делась, навалилась на стену в попытках найти щель, куда можно просочиться. А когда я посмотрел в ту сторону, откуда мы приехали, то у меня душа ушла в пятки: там как раз поднялся над домами и полетел в нашу сторону знакомый черный рой. Да вашу ж мать, что за хреновина? Почему это вдруг все местные инопланетные гады вдруг крепко вбили себе в головы, что им ну просто очень надо полакомиться нашей компашкой прямо в данный момент? Может, им Даша так приглянулась в качестве закуски, она девушка аппетитная, во всех смыслах этого слова.

— Маузер, быстрее! — донесся снизу крик, и это подстегнуло меня. Влетев обратно в здание главного корпуса, я остановился. Подумать, надо подумать. Где может быть нужный нам человек? В одном из цехов? В раздевалке? В столовке? Да вряд ли, если его только в одном из этих помещений наручниками к батарее не пристегнули. Быстрее, Маузер, быстрее! Начнем с того, что это не совсем стандартное фабричное предприятие, оно находится на территории тюрьмы, и работают здесь отбывающие срок преступники, зачастую не очень доброжелательные. Снаружи мы уже видели силовое поле, значит, внутри тоже должно быть что-нибудь эдакое, предназначенное конкретно для того, чтобы держать под контролем уголовно-рабочее общество, вряд ли здешнее начальство захочет повторить историю печально известного броненосца «Потёмкин». Там, правда, насколько я помню, все из-за херового борща началось, но и здесь найдется немало поводов для недовольства, которое может привести к открытому бунту с бессмертным слоганом «Вертухаев на перо!»

Окей, если бы бунт начался, то что тогда? Как обычно поступают в тюрьмах в таких случаях? Для начала — нейтрализуют самых активных, потом успокаивают толпу, а зачинщиков прилюдно наказывают по всей строгости, чтобы другим урок был. А прилюдно — значит, прямо на рабочем месте, на глазах у других зеков. Вывод — здесь должно быть место, где зачинщики в ожидании этого самого наказания пребывают. Что-то вроде карцера, только не общего, для всей тюрьмы, а конкретно для бедолаг, что трудятся на этой фабрике. Каково, а?

Блин, а чего я, собственно, голову-то ломаю? Есть же комната охраны, где я отключал силовое поле, а там были мониторы, на которые наверняка выводятся изображения с камер наблюдения. Нужно лишь с их помощью визуально обшарить фабрику, и пленник найдется, где бы он ни был! Гениально, сударь, позвольте поднять бокал за ваше здоровье. Ну что вы, не стоит. Что вы, что вы, я настаиваю. Бр-р-р! Так, надо бросать эту вредную привычку в критические минуты шутить с самим собой, так и до раздвоения личности недалеко.

Едва я сделал шаг, как здание содрогнулось, пол завибрировал под ногами, где-то послышался характерный стук падающих друг на друга кирпичей. Перейдя на бег трусцой (хорошо, что никто из моих подчиненных меня в эту минуту не видел, бегающий командир в мирное время вызывает смех, а в военное — панику), я влетел в комнатушку, которую покинул пятнадцать минут назад, и буквально рухнул на стул у пульта управления. Быстрее, быстрее! Мониторы были выключены, но я поступил, как с пультом от телевизора у себя дома — просто нашел большую красную кнопку, и нажал ее. Слава Богу, и здесь сработало.

Мониторов было восемь, по четыре в ряд, и каждый в свою очередь разделен на четыре части. Выходит, тридцать две камеры в общем количестве, что-то как-то дохрена. Подавшись вперед, я впился взглядом в экраны мониторов, ощущая себя охранником в торговом центре, который пытается обнаружить злостного нарушителя, свистнувшего с прилавка бутылку с кониной. Пустые коридоры, какие-то цеха, помещения непонятного назначения… Часть камер показывала наружную территорию — и на одной я вдруг с невыразимым ужасом увидел совсем рядом три разноцветных шара, и чуть не упал со стула. Мда, ну тут и технологии! Смотрим дальше. Где же ты, наш безымянный товарищ, жертва Игры? Кто скрывается под таинственной личиной пленника, которого мы должны спасти любой ценой, и в каком месте на фабрике он в данный момент пребывает? Взгляд рассеивался, ухватить сразу несколько квадратиков в мониторе становилось почти невозможным, пришлось начать скрупулезно смотреть на каждый по очереди. Мозг вскипал от напряжения, глаза начали болеть, не выдержав такой нагрузки на неподготовленные зрачки. Первые четыре монитора ничего не дали, пришлось подниматься к оставшимся. Цеха, цеха, цеха, коридоры, коридоры, цеха, пустая комната, цеха, коридоры.… Стопэ, блин! А ну-ка, назад! Сместившись обратно, я нашел глазами нужную мне камеру наблюдения. Она показывала крошечное прямоугольное помещение с каменными стенами и полом, вместо двери — стальная решетка. А что это у стены? Я буквально прилип к монитору, нос уперся в жидкокристаллический экран. Наверное, можно приблизить, но уже нет времени искать нужную кнопку. У стены… да, человек, сидит на полу в дальнем углу, голова опущена, руки сложены на коленях. Лица не разглядеть, однако внутри у меня поднялась настоящая буря эмоций, в частности — неописуемый восторг. Наконец-то, нашелся! Так, теперь нужно скорректировать маршрут, чтобы не бегать второпях, обшаривая каждый угол, как до этого в башне.

Мало кто знает, но жизнь в джунглях очень хорошо развивает зрительную память — особенно в тех случаях, когда нужно по незначительным деталям отличить один участок лесной чащи от другого, даже если они идентичны, как две капли воды. Так что я без труда проследил по камерам свой маршрут от стеклянного перехода до комнаты с охраной, а уже от нее — до комнаты с пленником. Отлично, почти рядом, надо всего лишь спуститься на первый этаж, повезло, что не в другом корпусе. На всякий случай нажав красную кнопку, чтобы выключить мониторы (не хочется, чтобы потом счета за потраченную впустую электроэнергию прислали), я выскочил из комнаты, буквально подпрыгивая на ходу. Но не от радости, а скорее от ощущения, что у меня земля под ногами горит. Ведь мало того, что половина отведенного нам времени истекла, так еще и снаружи эти уроды, жаждущие нашей крови. Любой нормальный человек от такого бы рехнулся, повезло мне, что я уже слегка пришибленный на всю голову. Или не слегка…

Но на этом мое везение, как и всегда, тупо закончилось.

Лестница, спускающаяся вниз, находилась в конце коридора. Пробегая мимо окна, я услышал какой-то глухой стук, и машинально повернул голову. Снаружи рядом со стеклом зависла в воздухе крошечная черная точка. Доли секунды мне понадобилось, чтобы осознать — это не что иное, как одно из насекомых из того самого роя. Вздрогнув, я сорвался с места со скоростью спринтера, а злобное насекомое воспарило вверх, и исчезло из виду.

Лестницу я пролетел, как это обычно делают дети в школе, когда спешат домой после уроков. По какой-то причине, комната охраны находилась на самом верхнем, третьем этаже, кто так по-дурацки придумал, не могу сказать. Наверное, из соображений безопасности, чтобы у охраны было время подготовиться, если вдруг фабрику возьмут штурмом поднявшие восстание зеки. Больше того, лестница, ведущая со второго этажа на первый, находилась в другом конце коридора. Это что вообще за планировка такая, какой неадекват ее придумал?

Бац! Стекло окна посреди коридора разлетелось вдребезги, во все стороны полетели осколки, а внутрь начал просачиваться черный рой. На этот раз реакция моя была мгновенной — я стремительно метнулся в пустой кабинет рядом, и встал за распахнутой настежь дверью. Злобные насекомые явно решили меня прикончить, воспользовавшись моментом, когда я не внутри бронемашины, а на своих двоих. Неужели обиделись на то, что я их немного огоньком угостил? Блин, вот же попал! И оружия под рукой нет, вся экипировка осталась на космическом корабле. И классическая русская забава в виде мордобоя уже не поможет, один против десятка сотен, силы явно не равны. Между тем рой спустился на пол… и начал образовывать собой фигуру человека, только этот человек состоял не из живой плоти, а полностью бы соткан из черных, тесно прижавшихся друг к другу букашек. А еще у него полностью отсутствовало лицо, голова подпирала потолок, каждый кулак размером напоминал кувалду, а толщина туловища была как у старого дуба. Поигрывая мышцами, это нелепое творение двинулось по коридору в мою сторону.

Как обычно в таких ситуациях, мой мозг лихорадочно заработал на всю катушку, стремительно рождая, обрабатывая и отметая самые невероятные пути к спасению. Конечно, нашлось место и жесткой самокритике, куда без нее. Ни оружия, ни экипировки — не охотник, а просто кусок дерьма на палочке, которое скоро окажется размазанным на полу кровавыми ошметками. И кто знал, что меня убьет не монстр в джунглях, а какие-то модифицированные мухи-комары-мутанты посреди межгалактической колонии для преступников? Неисповедимы пути Господни, как сказал бы сейчас отец Илларион. Я решительно стиснул зубы, вспомнив про Багиру. Нет уж, фигушки, я выберусь отсюда, меня там симпатичная кошкодевочка ждет, я же ей успел большую любовь с три короба наобещать. Что у нас такого имеется под рукой, что мы можем использовать в качестве хотя бы оружия? Кабинет крошечный, наверное, для местной бухгалтерии или отдела кадров фабрики, всего один стол, стул и пыльный шкаф, заставленный папками. Схватив стул, я прикинул его по весу. Самый обычный, с каркасом из дутого, полого внутри железа, с прикрученными к каркасу спинкой и седлом, сделанными из мягкого, обернутого черной тканью поролона. Сойдет.

С оглушительным треском дверь слетела с петель, образовавший фигуру человека рой сдернул ее одним рывком. Размахивая стулом, я пошел в атаку, лупя по всему, до чего мог дотянуться. Сработало, удары стула нарушили конструкцию, пробивая в ней солидных размеров бреши. Черный гигант замахнулся кулаком — я подставил стул, и тот согнулся, спинка каркаса легла на сиденье, а две ножки разошлись в разные стороны. Новые удары я нацелил на ноги конструкции, совершенно упустив из виду то, что насекомые держатся в воздухе за счет крыльев, а не стоят на твердой поверхности. В результате ног, как не бывало, но все остальное продолжает спокойнехонько парить над полом, словно привидение. Отброшенные ударом насекомые оглушено и яростно жужжали крыльями, изрядно дезориентированные в пространстве, но те, кто успел оправиться, уже занимали покинутые места, заполняя бреши.

Затягивать схватку было смертельно опасно, так я что отшвырнул стул, бросился на пол, и проскочил под конструкцией, воспользовавшись отсутствием у нее ног. Правда, пришлось очень больно проехаться коленями и локтями по жесткому напольному покрытию, благо ткань охотничьего камуфляжа защитила эти места от серьезных повреждений, оставив только чувствительные ссадины. Поднявшись на ноги, я что есть духу чесанул по коридору, лишь у лестницы на долю секунды оглянувшись через плечо. Снова образовав черную тучу, рой летел следом, горя желанием продолжить драку. Вот же неугомонные твари!

А вот и первый этаж. Рой уже дышал в спину, несколько насекомых, вылетевшие вперед, бились об мои ноги, стараясь заставить меня таким образом потерять равновесие. Ладно, получите. Не сбавляя скорости, я рухнул на пол, в последний момент едва успев перевернуться на спину, и проскользив на ней несколько метров. Рой не успел затормозить, и пролетел мимо, с печальным результатом — вся туча врезалась в стену в конце коридора, и почти все букашки упали, не выдержав столкновения. Не теряя зря времени, я вскочил на ноги, и, стараясь не обращать внимание на отчетливую боль в области лопаток, одним прыжком подскочил к той самой комнате с пленником.

— Эй, друг! — я от души пнул ногой решетку, и она отозвалась громким лязганьем. — Хватит спать, подъем!

— Александр? — донесся из угла спокойный, знакомый голос. Сидящий на полу человек поднял голову. Даже в полутьме я без труда разглядел крепкое, атлетическое тело и светлые волосы героя троянской войны.

— Ахилл, ты? Ну, наконец-то, хоть кто-то из моих друзей! — прозвучало это вполне искренне, хоть и немного странно. Все-таки, биоробот не полноценный человек, а лишь послушная машина на базе андроида, и вряд ли его можно причислить к друзьям. Но сии мелочи меня давно уже не смущали, даже Ахилл в тысячу раз лучше, чем вздорный вояка вроде Михевича. — Слушай мою команду! Активировать боевой режим, обозначить задачу — защищать меня и следовать за мной. Ломай решетку, и выходи из камеры!

— Слушаюсь, — он начал медленно подниматься с пола, расправляя могучие плечи. Внезапно сильнейший удар снес меня в сторону — часть роя снова превратилась в нехилых размеров кулак, который врезался мне в бок. Падая, я отчетливо услышал, как слева что-то хрустнуло, не иначе, как сломанные ребра. И тотчас меня окатило тошнотворной волной боли, заставившей выдать короткий, но крайне эмоциональный матюк. Но это были еще цветочки, ягодки ждали впереди. Оставшиеся насекомые быстро поползли по полу, забираясь под мое тело, и переплетаясь со своими товарищами, тем самым образовывая вокруг меня прочные черные веревки, которые надежно связали мои ноги, а потом дернули их вверх. Оказавшись над полом в висячем положении головой вниз, я замахал руками, пытаясь сбросить наглых букашек, но две другие веревки набросились на мои руки, также надежно привязав их к туловищу. Даже сквозь ткань камуфляжа ощущалось противное прикосновение сотни тысяч маленьких лап к моей коже. Между тем огромный кулак висел в воздухе, не оставляя сомнения в своих замыслах. Сейчас меня начнут бить, как боксерскую грушу — сильно и беспощадно, удар за ударом превращая в большую котлету с фаршем из сломанных костей и расплющенных внутренних органов, и так, пока я не испущу дух.

Задергавшись, я изо всех сил напряг подаренные мне наукой бицепсы и трицепсы на руках, пытаясь разорвать состоящие из насекомых веревки, но противные твари словно приклеились друг к другу, упрямо не желая разрывать цепь. Кулак отлетел назад, замахиваясь для удара, судя по траектории, попадет он мне прямо в грудную клетку. Если повезет, то обломки костей разорвут сердце, и я умру сразу, а если не повезет, то буду наслаждаться пытками и истекать кровью до самого конца. Но от этих гадов можно не ждать милосердия, по любому ведь начнут дубасить, как профи, аккуратно, но очень больно. От неизбежной смерти меня могло спасти только чудо.

И оно не замедлило проявиться. Даже в этот какой-то там раз по счету. Видимо, у высших сил еще были планы на мою грешную душу.

Кулак начал свой ход, грозя подарить мне удар чудовищной силы. Я зажмурился и сжался, а зубы стиснул так крепко, что челюсть заныла. Если эти букашки ждут, что Саша Маузер, бесстрашный охотник, начнет кричать или молить о пощаде, то не дождутся, суки такие. Но время шло, секунды складывались в минуты, а удара не было. Тогда я робко приподнял правоевеко… и охренел от увиденного.

Весь пол был усеян раздавленными телами букашек, многие еще сочили ногами и дергали крыльями, пытаясь взлететь. От кулака осталась только крошечная туча, но и она исчезла в сильных ладонях Ахилла. Ловя насекомых на лету, биоробот сжимал их в своих пальцах, давя, как тараканов, а потом бросая и хватая следующих. Ни один его захват не прошел мимо цели, ни одна букашка не вышла живой из его стальной хватки. Бездушная машина-андроид с человеческим сознанием, подчиняясь приказу, в очередной раз спасла мне мою вечно наживающую проблемы задницу от гибели.

Я открыл рот, чтобы подбодрить Ахилла каким-нибудь громким кличем, но вместо этого почувствовал, что лечу вниз, и шмякнулся на пол в нелепой позе. Веревки, обвивающие мои руки и ноги, рассыпались, насекомые принялись спешно собирать такую конструкцию, чтобы справиться с неожиданным соперником. Но, то ли от того, что их застали врасплох, то ли массовая гибель большей части роя повлияла на их разум, а только собрали они ту же плотную стену, которой атаковали машины, и полетели вперед, явно рассчитывая зажать Ахилла в угол, а там уже разобраться с ним по-тихому. Не моргнув глазом, биоробот спокойно стоял на месте, ожидая приказаний.

— Ахилл! Уничтожить! — прохрипел я, с трудом перевернувшись в нормальное горизонтальное положение. Он кивнул, и пошел вперед, протягивая руки. Подпустив его поближе, стенка обернулась одеялом, и набросилась на андроида, обвивая его тело в плотный кокон, и сильно сдавливая в своих объятиях. Но у Ахилла, в отличие от меня, была нерушимая воля, а тело куда лучше приспособлено, так как в нем отсутствовали многие функции, предназначенные для счастливой жизни простого смертного. Совершенно игнорируя давление кокона, он ловил и давил букашек, и при этом даже успевал топтать ногами тех, которые сами упали на пол, сбитые взмахами его рук. За пять минут все было кончено, от злобного роя остались только усеивающие коридор крошечные черные тела.

— Задание выполнено, враг уничтожен, — доложил биоробот. — Какие еще будут приказы?

— Помоги встать, — я протянул руку, и был буквально подброшен в воздух мощным рывком. Похоже, не обошлось без последствий, явно имеются серьезные травмы, но к счастью, моя регенерация все вылечит сама. Опершись на подставленное плечо Ахилла, я зашелся в жутком кашле, каждый отзывался болью в области левой стороны ребер.

— Еще приказы? — невозмутимо осведомился Ахилл.

— Валим отсюда, — это был приказ, который я отдал с удовольствием, и сам же ему подчинился.

*****************

Хотя мне казалось, что за время бегания по корпусу и бойни с насекомыми прошла целая вечность, на самом деле прошло достаточно времени, чтобы мои товарищи окончательно потеряли терпение.

— Наконец-то! — Ник бросился нам навстречу. — Привет, Ахилл, рад тебя видеть. Сань, ты в порядке?

— Почти, — по всему телу разливалась сильнейшая слабость, ноги и руки словно налились свинцом, перед глазами стоял какой-то кроваво-красный туман. Регенерация начала действовать, но для этого требовалось прилечь и отдохнуть, чего я себе позволить не мог. — Даша, садись за руль. Ахилл поедет с батюшкой, Михевич с Ником.

— А как же эти, снаружи? — резко спросил подчиненный Кудасова. — Они там до сих пор рыщут, нас ищут.

— Попытаемся прорваться, другого выхода у нас все равно нет. Если рванем на высокой скорости сразу к воротам, то они нас не догонят. А если даже бросятся следом, то хорошенько угостим их ракетами, пусть отвалят.

Возражений ни у кого насчет этого крайне сомнительного плана не возникло. Забравшись внутрь бронетачки, я занял пассажирское сиденье позади водителя. Отчаянно тянуло в сон, пришлось залепить себе хлесткую пощечину. Хорошо еще, что Даша это комментировать в своей обычной манере не стала.

— Порядок колонны? — поинтересовался Ник.

— Командуй сам, ладно? — едва я расслабился, как накатила такая вялость, что все тело превратилось в желе, даже пальцем не пошевельнуть. Даже язык ворочался с трудом. — У меня регенерация, и я на ближайшие тридцать минут совершенно не дееспособен.

— Ладно, отдыхай. Даша, держись за мной, мы прикроем тебя с двух сторон. Ахилл, ты за рулем своей машины. Справишься?

Но биоробот не двинулся с места, пока я не продублировал ему приказ, заодно передав его управление Нику. На секунду мелькнула мысль — наверное, не стоило ехать вместе с рыжей, сам же видел, как она водила в начале уровня, врезаясь во все подряд. Хер с ним, вместе начинали все это дерьмо, вместе и погибать будем.

Зарычав двигателями, машины выдвинули на своих крышах пушки, готовясь пойти на прорыв. Ник что-то еще говорил по экрану видеосвязи, но я слушал его в пол-уха. Хотите знать, что чувствует человек с искусственно произведенным на шестой базе телом в тот момент, когда его тело начинает самостоятельно исцелять полученные ранения? То же самое, что чувствует человек во время сильнейшей простуды, включая симптом, когда тебе становится совершенно фиолетово на окружающую действительность, и ты просто плывешь по волнам, погруженный в какой-то свой мир вялых, бессвязных мыслей. Именно это сейчас со мной и происходило.

И именно поэтому о том, что происходило в дальнейшем, я буду рассказывать не только, насколько смутно помню, а больше дополняя историями товарищей, поведанными мне намного позже.

— Эй, смотрите, что у меня есть, — из переднего бампера машины Ника выдвинулся, и развернулся, закрывая собой тачку, черный щит. — Интересно, что тут еще найдется?

Щит убрался, вместо него на крыше выдвинулась мощная стальная болванка с заостренным концом, очевидно выполняющая предназначение тарана.

— Сойдет, — слегка порычав двигателем, бронетачка двинулась к дальней стене цеха, осторожно огибая расставленные по помещению станки и ленты конвейеров. Остальные две за ней, тщательно выполняя каждый маневр.

Возле стены Ник резко ускорился, выжав газ до отказа. Болванка пробила стену, корпус доделал все остальное, сокрушив каменные кирпичи своим нехилым бронированным весом. Расшвыривая вокруг себя обломки, машина выкатилась на наружную территорию фабрики, и свернула направо, огибая корпус цеха по кривой окружности. А вот и парковка, а вон и ворота. А вот и засада.

Три разноцветных шара беспорядочно метались по парковке, перевернутые машины, принадлежащие фабрике, валялись вверх колесами, одна даже уже пылала красивым огнем. Но хуже было то, что розовая гадость ползла к воротам, намереваясь отрезать нам путь к отступлению. Неизвестным образом инопланетные твари объединились, чтобы похоронить нас здесь всех.

— Всем машинами, огонь по розовой хреновине! — скомандовал Ник. — Стреляйте из крупнокалиберной танковой пушки, она идет в списке вооружения сразу после пулемета.

Бац, бац, бац! Два выстрела слились в один, третий слегка запоздал. Розовая хреновина как раз начала подниматься, чтобы растянуться, как жвачка, и образовать заслон перед воротами, когда три снаряда превратили ее в решето, и это был именно тот редкий случай, когда тип оружия играл куда большую роль, чем прицельность выстрела. Не давая ей опомниться, заработал пулемет, разнося отвратительную пульсирующую маску на куски. Розовая хреновина сразу сжалась, и начала отползать назад, спасаясь от выстрелов.

— Слева! — шары тоже начали приближаться. — Ахилл, огонь!

Бац, бац, бац! Биоробот с присущим ему мастерством угостил врагов крупнокалиберными снарядами. Два увернулись, а третьему не повезло, снаряд отбросил его назад. Пролетев в воздухе, зеленый шар врезался в здание административного корпуса, и исчез из виду под грудой обломков. Остались красный и желтый.

— Прорываемся, — машина тронулись с места, направляясь к воротам. Внезапно машина Ника, возглавляющая колонну, свернула в сторону.

— Эй, куда? — запаниковала Даша, едущая следом.

— Спокойно, просто жми вперед, сейчас я этим гадам устрою…

Желтый шар притормозил, а вот красный нетерпеливо помчался вперед навстречу бронетачке. Послав машину в красивый дрифт, Ник развернулся на месте. Шар клацнул ртом, но опоздал на несколько секунд, задняя часть ускользнула, когда бронетачка понеслась вперед. Промчавшись по парковке, они устремились прямо в корпус цеха.

— Получи! — прорычал Ник, дергая ручник, и выворачивая руль. Машина ушла в сторону, а вот шар на полной скорости… влетел прямо в розовую хреновину, растянувшуюся на земле. В следующий миг воздух прорезал оглушительный, душераздирающий вопль дикой боли — он буквально бил по барабанным перепонкам, и забирался в голову, заставляя кровь стынуть в жилах, а спину покрываться холодным потом. Розовая хреновина чавкнула, и начала обвивать собою шар, топя его в своей пульсирующей массе. Крик оборвался также неожиданно, как начался, но я уже не забуду его никогда в жизни, точно вам говорю.

Мгновенно забыв про нас, желтый шар кинулся на помощь товарищу, но, докатившись до места трагедии, застыл в нерешительности. Сразу стало ясно, что он понятия не имеет, как атаковать неизвестное существо, если оно не имеет ни тела, ни строго определенной формы, ни даже какого-либо уязвимого места. Тем временем красный, уже ставший розовым, уменьшался прямо на глазах, ядовитая кислота стремительно разъедала его инопланетную плоть. Это был уже готовый труп.

— Жуть какая! — догнав нас, Ник пристроился в хвосте колонны. — Простите, ребята, но вы первые начали. Мафую, эй, Мафую! Ответь, ты где?

На экране видеосвязи рядом с его лицом появилось миловидное личико маленькой охотницы.

— А вы где? — флегматично спросила она.

— Мы рядом с фабрикой.

— А я в самой дальней юго-западной точке колонии. Только что вытащила второго пленника, он сидит в машине позади меня. Подробности расскажу потом.

Несмотря на напряженность ситуации, Ник явно растерялся. Еще пока недостаточно хорошо зная Мафую, он точно не ожидал от нее такой прыти.

— Это… как это?

— Это ртом это, — уголки губ маленькой охотницы разошлись в едва заметной улыбке. — Так что мне дальше делать?

— Выдвигайся к порталу, через который мы должны отсюда уехать, встретимся там.

— Поняла, — и связь прервалась.

— Жмите, ребята, жмите! — обратился к нам Ник повеселевшим голосом. — Второй уровень мы прошли, осталось только убраться отсюда поскорее.

Ага, вот в такие моменты все по п**де и идет, когда кто-то сильно рано радоваться начинает. Следуя указаниям, возглавляющую колонну Даша свернула на узкое шоссе, огибающее тюрьму по периметру. Таким образом, мы могли беспрепятственно добраться до портала, избежав встречи с еще какими-нибудь враждебно настроенными пришельцами. Стрелка на спидометре дошла до отметки 50, но рыжая, уже вполне освоившись, спокойно крутила баранку, удерживая бронетачку на дороге. Шоссе шло в обход тюрьмы, но в некоторых местах имело съезды на улицы. И вот на одном из таких съездов, застыв посреди дороги, нас уже ждал проклятый, оставшийся в гордом одиночестве желтый шар. Как он так быстро сумел сюда добраться, ума не приложу, но на то это и игра, чтобы ломать весь принцип человеческой логики.

— Ай, мама! — завопила Даша, обнаружив перед собой неожиданное препятствие.

— Не мамкай, стреляй, — отозвался Ник. Совет хороший, вот только рыжая вместо этого инстинктивно втопила педаль газа, стрелка на спидометре скакнула к отметке 70. На доли секунды в глазах шара промелькнуло что-то, похожее на удивление, перемешанное с испугом, а потом он вдруг резко подпрыгнул высоко вверх, пропуская машины под собой. Приземлился, развернулся, и помчался следом, открывая и закрывая уродливо прорисованный рот.

— Съезжайте с шоссе, — невероятным усилием воли я заставил себя сосредоточиться на происходящем. — Он не отстанет, нужно стряхнуть его с хвоста.

Впереди открылся следующий съезд, на этот раз двусторонний. Даша сбросила скорость, и испуганно дернулась сначала в одну сторону, потом в другую.

— Вправо, вправо поворачивай!

— Заткнись, без тебя знаю! — огрызнулась рыжая, но сама вывернула руль влево. Ну, перепутала девушка, с кем не бывает. Съезд загибался кольцом, и упирался в узкую улочку, оканчивающуюся тупиком в виде высокой бетонной стены. А у стены, почти сливаясь с отбрасывающей ею тенью, стояла передком к нам серая, аналогичная нашей машина. Даша вдавила газ, тачка пошла юзом, и тяжело затормозила, оставляя на асфальте две черные полосы.

— Это… это… — рыжая приоткрыл рот.

— Знаю, — я втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы. — Это Асмодей.

То ли он с самого начала тут прятался, то ли специально только что подъехал, не могу сказать. Но одно было ясно точно: перед нами враг, самый злобный и опасный во всей этой дурацкой Игре. Можно даже сказать, босс, которого необходимо уничтожить любой ценой.

— Ракеты! — скомандовал я, несмотря на сильнейшую вялость от процесса регенерации меня охватил привычный охотничий азарт. — Взорви его нахрен!

— Поняла.

И тут Даша сделала классическую ошибку каждого новичка в компьютерной игре. Вместо того чтобы хладнокровно прицелиться и точно выстрелить, она торопливо и беспорядочно выпалила в белый свет, понадеявшись, что снаряды сами попадут, куда надо. В итоге свою цель нашла только одна ракета, все остальные прошли мимо. Я ожидал, что Асмодей выстрелит в ответ, но вместо этого его машина, зарычав двигателем, сорвалась с места.

— Ай! — крикнула рыжая, когда раздался металлический гул и две бронетачки сошлись нос к носу, капот к капоту. Сквозь люк-полусферу нам не было видно лицо врага, но я почти наяву представлял его перекошенную от ненависти ящериную физиономию, и как на губах играет мерзкая, не предвещающая для нас ничего хорошего улыбка. Под давлением противника наша машина начала потихоньку откатываться назад.

— Заднюю передачу! Газу до отказу!

— Знаю, знаю, — наша машина поехала кормой вперед. И тут Даша сделала вторую классическую ошибку, на этот раз начинающего водителя: развив скорость задним ходом, она не потрудилась посмотреть в зеркала, чтобы увидеть, куда едет.

Свернув с улочки, бронетачка заехала в какую-то дыру в заборе, и со всего маху влетела в огромную кучу песка, насыпанную возле одного из тюремных зданий, где, видимо, в последнее время шел капитальный ремонт. От удара меня снесло с пассажирского кресла, и я оказался на полу, чувствительно приложившись головой об внутреннюю поверхность корпуса. Мозги замутило, к горлу стремительно подступила тошнота, и все же я прохрипел:

— Переднюю передачу, живо!

Задние колеса забуксовали в песке, безуспешно пытаясь найти сцепление с дорогой. Правда, оставался еще передний привод, но машина была слишком тяжела из-за брони и оружия, и передние колеса не могли вытащить этот вес в одиночку. Мотор ревел от перегрузки, бронетачка дергалась, но мы не двигались с места.

Бах! Нам в крышу ударил снаряд из крупнокалиберного танкового орудия, посланный Асмодем. Развернувшись так, чтобы закрыть нам выезд, он наводил на нас свою пушку. Бах! Еще один снаряд угодил в капот, и тот вздулся горбом.

— Повреждение двадцать процентов, — Даша стянул с головы шлем, и съежилась в кресле, закрыв лицо руками. — Все, Саш, мы погибли! Прости меня, я такая дура, это я во всем виновата! Тупая курица!

— Брось, рыжая, — с трудом переборов тошноту, я кодовой фразой вызвал в своем теле панель настроек, и силой мысли ввел в поиске слово «регенерация». — Самокритика вещь хорошая, но в этом бою ты превзошла саму себя в лучшую сторону.

— Не надо, не успокаивай, я прекрасно знаю, что я бестолочь! Никогда ничего правильно в своей жизни не сделала. Не надо было мне тогда возвращаться, я же все испортила!

— Даш, угомонись. Я на самом деле был очень рад, что ты вернулась, просто не показывал этого.

— Правда? — она отняла пальцы от лица, смотря на меня мокрыми от слез глазами. — Но ты же всегда только и делал, что обзывался, и мечтал поскорее от меня избавиться!

— Вот ты дуреха на самом деле. Я же не просто так обзывался, это у меня было перевоспитание такое. Я просто не хотел, чтобы ты и дальше бегала по шестой базе без денег и работы, как в нашу первую встречу, вот и провоцировал тебя, что характер закалить. А то, что я мечтал от тебя избавиться — так наоборот, я хотел, чтобы ты поскорее отправилась в суровый взрослый мир налаживать свою жизнь, как это надо было сделать, едва тебе исполнилось двадцать, и тебя вытолкали из приюта. И ты справилась, ты живешь на тринадцатой, самой лучшей базе из всех, и у тебя есть очень крутой жених, классный мужик, который сделает тебя счастливой на всю жизнь. Ты повзрослела, нашла свой путь, и я тобой очень горжусь.

— Саш… ты что, сейчас вправду честно-честно говоришь? — глаза рыжей заблестели сквозь слезы, а вслед за ними блеснула и робкая улыбка.

— Ну да, конечно.

— Тогда и я тебе скажу.… Даже сейчас, когда в моей жизни появился Эрнесто, я все равно люблю тебя! И всегда любила! А бесила, чтобы установить барьеры, потому что знала, что нам не суждено быть вместе. А на самом деле я всегда мечтала, чтобы ты в порыве ярости бросился на меня, сорвал с меня одежду, и мы занялись любовью, как в наш первый и единственный раз!

— Ничего себе откровения! — на экране видосвязи появилось слегка ошарашенное лицо Асмодея. — Браво, Александр, вы не перестаете меня удивлять. Даша, Кира, Юна…. Сколько же у вас девушек?

— Не твое собачье дело! — огрызнулся я, изрядно смущенный прозвучавшим признанием со стороны рыжей. — Лучше сдавайся, а то сейчас подъедут наши друзья, и мы убьем тебя, как бешеную собаку, без всякой жалости.

— Вас ждет еще третий уровень, — напомнил он. — А без своего гениального командира ваша команда не сможет его пройти. Я просто делаю то, что должен делать. Полагаю, вы уже в курсе насчет моих планов на вашу никчемную, практически опустошенную планету?

— Да как ты смеешь, урод! — рявкнула Даша. — Это и твоя планета тоже!

Вместо ответа прозвучал новый выстрел, и оторванный передний бампер машины рухнул на землю. Вместо того чтобы ответить на выпад, Асмодей отключился, и вернулся к своему плану расстрелять нас на месте. Дожидаться Ника и остальных уже явно не было времени, придется выбираться самим.

Вернувшись к настройкам тела, я зашел в меню управление регенерацией, и сразу обнаружил кнопочку «Отключить». Стоило ее мысленно нажать, и страшная вялость сразу исчезла, зато вернулась боль в сломанных ребрах и кровоточащих ссадинах.

— Рыжая, жди момента, потом стреляй!

— А ты куда?

— Спокойно, я просто отвлеку его. Открой люк, пожалуйста.

Полусфера плавно поднялась. Ухватившись руками за края люка, я молодецки выпрыгнул наружу, вскочил на капот, а оттуда — на землю. И сразу упал, когда над моей головой просвистел очередной крупнокалиберный снаряд. Танковая пушка начала убираться, вместо нее выдвигался пулемет. Но я-то был куда быстрее механизмов.

Сделав несколько прыжков, я оказался за машиной Асмодея, и запрыгнул на ее корпус, спрятавшись за пулеметом вне его поля зрения. Пулемет начал разворачиваться, нащупывая меня своим прицелом. Дождавшись, пока он развернется, я переменил положение, снова спрятавшись теперь уже сбоку. Даша, ну стреляй, чего же ты медлишь? Сейчас самое время разнести его на куски, пока он занят мною!

Люк полусфера начала подниматься, миг, и Асмодей тоже на крыше. Зарычав, мы кинулись друг на друга, но он оказался проворнее, увернулся, и подставил мне подножку. Хватая руками воздух, я полетел спиной вперед с бронетачки, и грохнулся на землю. Удар, конечно, пустяковый, даже дыхание не перешибло, как это обычно бывает. Но когда я напрягся, готовясь вскочить на ноги, то увидел, что Асмодей стоит в метре от меня, а рука его сжимает небольшой, причудливой формы пистолет.

— Сдохни уже, наконец, — презрительно сказал он, наводя на меня пушку.

— Погоди, погоди! — я поднял руки, тормозя выстрел. — У тебя что-то за спиной, обернись.

— Издеваешься? — взревел Асмодей. — Думаешь, я второй раз поведусь на эту ху…

Позади него бронетачка слегка дернулась, когда с ее крыши вниз спрыгнула маленькая, с двумя длинными светлыми косами, девичья фигурка японской школьницы. Обхватив ногами шею Асмодея, Мафую ухватила его голову, одну рукой за лицо, другой за затылок, и резко крутанула ее вокруг своей оси. До меня отчетливо донесся хруст ломающихся шейных позвонков. Пистолет полетел на землю, тело еще несколько секунд держалось в воздухе, а потом, как в замедленной съемке, начало не спеша падать следом. Маленькая охотница невозмутимо приземлилась на ноги, и слегка прищурила левый глаз.

— И чтобы ты без меня делал?

— И не говори, — я прикрыл глаза, чувствуя непередаваемое облегчение, перемешанное с легким сожалением. Кажется, из-за меня только что погиб очередной предатель, еще одна смерть другого человека на моей совести…. Да, и пофигу.

— Спасибо, Мафую! Хотя, погоди…. Ты откуда здесь взялась?!

— Следила за вашим передвижением по карте, увидела его машину, и то, как вы подъехали к нему. Поняла, что происходит, и решила на всякий случай все проконтролировать. Шагу без меня ступить не можешь, животное ты похотливое.

Несмотря на укор, в ее голосе отчетливо слышались знакомые нежные нотки. Сколько же у меня девушек? Вопрос настолько сложный, что без ста грамм и не разберешься.

— Убери его тачку с дороги… хотя нет, мы лучше в нее пересядем, а то наша малость застряла. Возвращайся к остальным, мы сейчас.

— Есть, — она лениво козырнула, и пошла к выезду. А я вернулся к нашей машине, где Даша тряслась и стучала зубами от страха, а тушь на ее глазах потекла от слез, оставляя жуткие черные следы.

— Саша, Сашенька! Слава Богу, я уже думала, что все!

— Вылезай оттуда, мы делаем пересадку. Слушай, рыжая, а ты какого хрена не выстрелила, когда он из машины вышел? Ты бы могла убить его на месте!

— Так это… — она пожала плечами. — Боялась в тебя попасть. Я же только что говорила, что люблю тебя, разве я бы стала стрелять?

— Да лучше бы ты меня ненавидела, дура! Вылезай из машины, кому сказано!

— Не кричи на меня! — озлобилась Даша. — Я девушка, а не охотник-мужлан, будь так добр, прояви немного вежливости!

И вот так всегда. Только у нас все наладится, как что-то бацнет, и опять все возвращается на круги своя. Точно также было и в прошлый раз, и в позапрошлый, и в позапозапрошлый…

— Куда лезешь? — я отпихнул ее в сторону, когда она попыталась усесться в водительской сиденье машины Асмодея. — Сам поведу, а то ты так водишь, просто позорище.

— Ты не оборзел, козел? Ты как со мной разговариваешь? Думаешь, если я тебе правду рассказала, то теперь можно меня постоянно возбуждать своими оскорблениями, думая, что я потеряю контроль, и…. А-а-а! Саша, он встает!

Я глянул назад… и у меня чуть сердце не прихватило от увиденного. Нелепо шаря руками по земле, тело Асмодея начало медленно принимать вертикальное положение, хотя его голова была по-прежнему развернута на все сто восемьдесят градусов, и лицо находилось там, где положено быть затылку. Само лицо тоже изменилось — смертельно бледное, с потухшими мертвыми глазами, оно как бы продолжало жить, выражая чувство сильнейшей ярости. Отталкиваясь коленями и локтями, Асмодей начал ползти вперед, нащупывая оброненный пистолет.

— Да ну, нафиг! — я воткнул первую передачу, и машина сорвалась с места. Нащупав пистолет, и схватив его, Асмодей полностью поднялся на ноги, начав разворачиваться затылком в нашу сторону, чтобы выстрелить. Тут-то его и настиг страшной силой удар передним бампером, отчего его тело нелепо растянулось на капоте. Протащив его там несколько метров, я со всей дури вмазал его об Дашину машину, оставшуюся на своем месте. От удара Асмодея разорвало пополам, нижняя часть осталась на земле, а верхняя проехала на передке назад, и только потом соскользнула. Не удовлетворившись результатом, я еще хорошенько проехался по половинке туловища, стараясь попасть туда, где была голова — и почувствовал, как дернулась машина, когда ее заднее колесо раздавило что-то хрупкое. Ох, и живучая же падла попалась! Зато еще одно мое предположение подтвердилось, Асмодей точно был не человеком, а инопланетянином.

— Уже можно смотреть? — спросила Даша, старательно зажмурившаяся, чтобы не видеть всего этого кошмарного ужаса.

— Можно, — аккуратно развернувшись, и бросив прощальный взгляд на увязшую в песке машину, я от души газанул, и вылетел обратно на тупиковую улочку. — Ребята, вы где, ау?

— Мы у портала, — доложил Ник. — Что там с Асмодеем?

— Получил то, чего заслуживал. Кстати, а как там у нас со временем? А то у меня что-то все настройки сбились.

— У нас еще сорок три минуты.

Я тряхнул головой, изрядно озадаченный.

— Да не может такого быть! По ощущения прошел час-полтора, ну, может два!

— Значит, кто-то специально подкрутил время, чтобы мы ничего не успели и все здесь взорвались, — равнодушно заметила Мафую. — И я думаю, все прекрасно знают, кто именно мог это сделать.

Дружный вздох.

— Да, а кто? — полюбопытствовала Даша.

— Либо Асмодей, либо его хозяева, — объяснил я специально для нее.

Машина проскочила перекресток, проехав мимо остатков разорванного в клочья желтого шара. Я мысленно кивнул сам себе, Ник отлично поработал, просто молодчага. Интересно, если по словам Отто нам противостояли четыре вражеские команды, то почему мы видели только три, и куда делась четвертая? Или ее изначально здесь не было?

А вот, наконец, и поворот на дорогу, ведущую к порталу. Там же ждут три машины, весьма печально, если вспомнить, что пару часов назад их было семь. С другой стороны, и народу заметно прибавилось, а это не могло не радовать. Опять же очередную паскуду замочили. Сдается мне, мы на этом втором уровне даже в плюс вышли. А еще я страшно не хочу переходить на третий, после сегодняшних приключений мне теперь месяц придется сидеть дома и просто отдыхать, прежде чем моя долбанутая натура снова позовет меня в джунгли крутить монстрам хвосты. Знаете, есть предел мощности, предел прочности, предел мечтаний? Так вот, есть предел и авантюризму, и я свой сегодня, прямо скажем, перешагнул.

— Все здесь? — как ответственный командир, Ник просто не мог не сказать этого. — Внимание, перекличка…

— Да все, все, — нетерпеливо ответил я. — Давайте уже сваливать отсюда.

Бу-бух! С той стороны, где осталась фабрика, внезапно вырос столб дыма и пламени, а спустя доли секунды по ушам ударил грохот взрыва. Б^я, выходит, что фабрика все это время была заминирована? Вот же пи…. Превратившись в ослепительное красное зарево, взрывная волна пошла вдоль территории колонии, уничтожая всем на своем пути.

— Тюрьма взрывается! — заорал Михевич. Мда, похоже, пришельцы-создатели Игры упрямо не хотят отпускать нас живыми с уровня. Сорвавшись с места, машины понеслись вперед, в сторону портала.

— Успеем, успеем, — бормотала сзади меня Даша, словно успокаиваю саму себя. А вот и громадная каменная арка, внутри которой полыхает синее пламя. Машина Мафую шла первой — вкатилась под арку прямо в пламя, и словно растворилась в воздухе. Следующим нырнула бронетачка, несущая в себе биоробота и батюшку. Тоже исчезла, как будто корова языком слизнула.

— Давай, — я слегка притормозил, пропуская Ника вперед. Это не жест благородства, просто сработало дурацкое, известное издревле правило о том, что капитан покидает тонущий корабль последним, сначала убедившись, что спаслись все остальные, а в нашем случае метафора была полноценной. Ник послал мне через экран молниеносный взгляд благодарности, и исчез под аркой. А в следующий миг взрывная волна ударила в заднюю часть нашей машины, и швырнула на головокружительной скорости прямо в синее пламя.

Глава пятьдесят пятая: Игра. Уровень третий

Отдых, покой, глубокий сон — вот, что мне сейчас было необходимо. И благословенная темнота дарила все это, не требуя ничего взамен. Я словно растворился в темноте, и там же исчезли все проблемы, все неприятности, все неудачи и падения. Остались только тишина, и полная умиротворенность.

А потом пришла боль.

Она разрушила все оковы, и заставила мое сознание вернуться в мое искусственное произведенное, премиум класса тело. Боль сдавливала тисками голову, заставляла мозги плавиться, как сливочное масло на солнце, пульсировала в висках и припекала в области глаз. Дернув рукой, я попытался схватиться за голову, но рука осталась на месте, а темноту прорезал стальной лязг. Какого…

Немного времени потребовалось, чтобы определить — я больше не сижу за рулем бронированной тачки, мчавшейся на полном ходу в портал. Более того, я вообще не сижу, а лежу лицом вниз, на какой-то твердой поверхности. И вообще, у меня болит голова, хотя должны болеть сломанные ребра, коли я уж самостоятельно отключил свою регенерацию. Странно, и совсем не логично.

— Что происходит? — темноту прорезал мрачный, недовольный голос. — Есть тут кто-нибудь, блин?

Су-у-у-к-а-а-а…. Этот голос, его ни с чем не спутаешь. Тот самый голос, который я был бы рад больше не слышать никогда в своей гребанной жизни.

— Лобанов, ты тоже здесь?

— Маузер? — кузнец тяжело задышал, и снова послышалось лязганье, только чуть в стороне от меня. — Ты где?

— Здесь, — обнаружив, что вторая рука может свободно двигаться, я приложил ее ко лбу, машинально отметив, что он холодный, как лед.

— Где здесь, а?

— Не ори, дебил, и так хреново! Где-то возле тебя. Ты что-нибудь видишь?

— Ничего не вижу, только темнота вокруг.

— Саня? Сеня? — еще один голос. Фух, Слава тебе Господи!

— Ник, ты?

— Я, я. Мужики, что происходит? Куда мы попали?

— В Ад, наверное, — буркнул Лобанов. — И щас придет черт, чтобы кинуть нас в котел.

— Сеня, заткнись. Во-первых, в Аду жарче, чем в тропиках, а во-вторых, я с тобой в один котел не собираюсь. Я лучше второй раз душу продам, но вечность с тобой коротать не буду.

— А в первый раз ты кому продал, интересно?

— Тому, кто меня после смерти в ваш загнивающий мир отправил.

Небольшая пауза, только шевеление справа и слева, дыхание и лязганье.

— Моя нога прикована цепью к чему-то, — поделился наблюдением Ник. — А у вас?

— У меня рука.

— А у меня на шее ошейник, — ответил Лобанов. — И не расстегивается, зараза!

— Интересно, мы тут одни? Должен же быть кто-нибудь еще.

— Если бы был, он бы отозвался, — заметил я. — Эй, кто-нибудь! Даша! Мафую! Багира! Владимир! Ахилл…

— Я вас слушаю, Александр, — немедленно отозвался биоробот из темноты.

— О, так ты тоже здесь? А чего тогда молчишь?

— Потому что ты меня ни о чем не спрашивал.

— Так, блин! Если здесь есть кто-нибудь еще, то лучше сразу скажите, пока я не разозлился.

Глухая тишина.

— Похоже, здесь только мы вчетвером, — сказал Ник. — Наверное, это и есть третий уровень, на который по непонятной причине попали только мы.

— Хорошенькое дельце, ничего не скажешь! Ладно, мы трое, мы на втором уровне были. Но Лобанов сюда откуда упал?

— Так я же с вами был, — ответил кузнец. — Меня Мафую вытащила, я с ней в машине ехал.

— Сука… Хорошо, допустим. Но если игра продолжается, то почему вокруг темнота, и ничего больше?

— Думаю, нам просто нужно немного подождать, — произнес Ник успокаивающим тоном. — Руководители Игры просто не знают, что мы пришли в себя, и готовы продолжать.

Звучало вполне обоснованно, хотя я лично совсем не готов был продолжать, а наоборот, ощущал дикое желание оказаться в своей уютной командирской палатке в охотничьем лагере, упасть на постель, и заснуть. И не просыпаться ближайшие несколько суток, пусть даже небо на землю обрушится.

Внезапно вспыхнувшие сверху лампы застали нас врасплох, и мы все, исключая Ахилла, дружно завопили — свет оказался слишком ярким для наших привыкших к темноте глаз. Зажмурившись, я услышал радостный голос Отто:

— Привет всем! Поздравляю с прохождением второго уровня, и переходом на третий!

Медленно моргая, чтобы дать зрачкам приспособиться, я огляделся. Вокруг сомкнулись стены, сложенные из шлакоблоков, вверху торчал деревянный потолок, с которого свисала на проводе большая круглая лампа, пол под ногами был земляной, утоптанный. Окон не было, зато была дверь в стене, плотно закрытая, и, судя по всему, запертая на ключ.

Сам я лежал на узкой, каменной полке, вделанной в стену. На левой руке торчал стальной браслет, от которого шла тяжелая ржавая цепь, другой ее конец был приделан к крюку, тоже вбитом в стену, длина цепи достигала от силы метра полтора. Мои товарищи расположились вокруг, каждый у своей стены, только у Ника, как уже было ранее сказано, в цепь была закована нога, у Лобанова ошейник на шее, а ноги Ахилла по щиколотку вросли в цементный нарост на полу, отчего он сидел, не имея возможности встать. А еще над его головой висел большой плоский экран, с которого на нас смотрело доброжелательное лицо Отто.

— Слышь, ты, хмырь! — если раньше я испытывал симпатию к этой говорящей голограмме, то сейчас симпатия быстро испарилась. — Передай своим хозяевам инопланетным, что если я до них доберусь, то они у меня будут свои собственные кишки жрать. Мы там, в тюрьме, чуть не погибли!

— Сожалею, но некоторые из тех, о котором я вам рассказывал, решили нагло смухлевать, — сообщил Отто тоном, действительно полным сожаления. — А когда они увидели гибель Асмодея, то пришли в неописуемое бешенство, и потребовали вас уничтожить, а заодно и ваших товарищей, оставшихся на космическом корабле. Но эта неконтролируемая ярость позволила старому руководству расы Z, или межгалактической торговой корпорации, как мы ее называем, выдвинуть молодым — которые хотели отобрать вашу планету, не дав ничего взамен — обвинение, касательно их деятельности и разрушающим планам. Состоялось грандиозное совещание, возможно, самое грандиозное за всю историю существования Вселенной. В качестве представителей потерпевший стороны туда были допущены ваш командир, полковник Кудасов, и его помощник, дипломат Владимир Никольский.

— И это все за несколько минут? — изумился Ник.

— На самом деле, вы были введены в криогенный сон, и прошло несколько земных суток, — ответил Отто. А, так вот, почему у меня дико раскалывается голова. — На совещании, где, кстати, присутствовали отцы-основатели расы Z (а это очень могущественные и влиятельные во Вселенной существа), было принято решение окончательно отстранить молодое руководство от управления торговой корпорацией, всех их планы признать недействительными, а механизм порабощения вашей планеты сначала остановить, а потом и убрать, вернув ее в то состояние, в котором она находилась до нашего появления.

— Что, и джунгли уберете? — недоверчиво спросил я. — И монстров?

— Не настолько в идеальное состояние, — улыбнулся Отто. — С этим, к сожалению, вы должны справиться сами.

— Ладно, я так понял, все тип-топ, и конца света не будет, — Ник выразительно потряс своей цепью. — Тогда почему мы находимся здесь, раз уж все разрешилось таким великолепным образом?

— Дело в том, что Игру нельзя так просто прекратить. Если начали — идите до конца. Поэтому… — его голос стал торжественно-официальным, — позвольте поприветствовать вас на третьем, последнем уровне!

— Издеваешься? — взревел я, гремя цепью. — Мы только что побывали в фактически горячей точке, и чудом пережили жуткую бойню с инопланетными гадами, которые рядом с нашими земными монстрами и близко не стояли! Какой еще к херам третий уровень?

— Сожалею, но таковы правила, — Отто развел руками. — Зато вас ждет хорошая награда, если вы справитесь.

— В деньгах? — мгновенно встрепенулся Лобанов. — Если чё, я подписываюсь.

— Ой, Сеня, заглохни, а? — я помолчал, но упоминание о деньгах все-таки разожгло мое любопытство. Недаром во мне есть определенная коммерческая жилка. — И что за награда?

— Обо всем этом договорятся ваш командир, полковник Кудасов, и его помощник, дипломат Владимир Никольский, — разочаровал меня Отто. — От вас требуется всего лишь выиграть.

— Спасибо, успокоил, нах.!

— Маузер, перестань, — попросил Ник. — И какие будут инструкции к третьему уровню?

— Вы находитесь в хижине на безлюдном острове посреди океана, — начал Отто. — С другой стороны острова — вражеская команда, которую будет вам противостоять. Она была и в тюрьме, но так случилось, что все ее участники попали в засаду еще на входе, и были дисквалифицированы, а потому вы с ними не встретились.

— И почему обязательно опять надо кого-то убивать? — мрачно осведомился я. — Почему нет такого задания, где надо сожрать полторы тонны шоколадных кексов, выпить залпом бочку пива, трахнуть подряд десять красавиц, ну, или на худой конец, отжаться от земли кто сколько сможет?

— На самом деле, убивать их не обязательно, нужно просто вывести из игры любыми доступными вам способами. Кроме того, у одного из них находится ваша личная, персональная награда. Кто заберет ее, тому она и достанется. А как только вы справитесь, Игра автоматически будет закончена.

— Отлично! — Ник приподнялся на локтях. — Только вот как нам справиться, если мы в цепях, а ключа и близко не наблюдается?

— А это и есть главная особенность третьего уровня, — широко улыбнувшись, сообщил Отто. — На острове создано тоже управляемое биополе, которое было на космическом корабле. А это значит, что стоит вам включить воображение, и любой предмет материализуется в пространстве. В том числе и ключ, либо же инструмент, который может его заменить.

— В том числе и оружие, — закончил я его мысль. — Звучит вроде бы неплохо.

— Рад, что вам пришлась по душе оригинальность создателей Игры, — вежливо ответил Отто. — Кроме того, на этом уровне вы можете в любой момент начать все заново, это как кнопка «рестарт» в компьютерной игре, для этого надо отдать команду «Новая попытка!». Но должен предупредить, что здесь биополе требует еще больше сосредоточенности и воображения, чем то, что было на звездолете. Если вы не представите вещь в мелочах, то она не получится так, как надо, либо же совсем не появится. А еще здесь вещи не исчезают сразу, как только перестаешь о них думать, для этого нужен определенный период времени.

— Ладно, это понятно, — перебил его я. — Последний вопрос: время у нас здесь тоже ограничено?

— Никак нет, время не ограничено.

— Класс! Тогда я полежу немного на пляже, позагораю, сто лет уже так не отдыхал.

— Напротив, мы сделаем все быстро, чтобы вернуться к тем, кто сейчас на звездолете, — возразил Ник. — Не забывай, что тебя ждут твои друзья-товарищи, а меня Багира.

— Эй, Багира и меня ждет тоже!

— Тем более, надо поторопиться.

— Согласен.

— Если вопросов больше нет, то я удаляюсь, — сказал Отто, и исчез с экрана, который тут же погас. Оставшись одни, мы еще некоторое время сидели, переваривая полученную информацию.

— Знаете, я видел фильм, где все начиналось точно также, — я потряс цепью. — И там все ничем хорошим не кончилось.

— Так, ладно! — Ник решительно тряхнул головой. — Для начала, надо освободиться. Что лучше представить: ключ от замка, или ножовку, чтобы перепилить цепь?

— Лучше ключ. Если ты перепилишь цепь, то ее часть все равно будет болтаться на твоей ноге вместе с браслетом.

— И я так думаю. Но чтобы проверить, не наврали ли нам и здесь, я буду представлять ключ, а ты ножовку.

— Хорошо, я попытаюсь.

Вспомнив, как было на корабле, я закрыл глаза, вытаскивая из своей зрительной памяти нужную картинку, а потом дополняя ее в мельчайших деталях. Несмотря на дикую головную боль, получилось легко — когда человек в чем-то действительно нуждается, он сможет и горы свернуть. А мгновение спустя до моих ноздрей долетел упоительный аромат, а ладони ощутили приятную, горячую тяжесть….

— Получилось! — Ник повертел в ладони маленький железный ключик. — Ну-ка… блин, не подходит! Эй, Маузер, что там с ножовкой? Маузер?

Схватив появившуюся в воздухе чашку, я жадно втянул носом аромат благородного напитка — свежезаваренного кофе. Не той бурды, что делают сейчас под контролем ВС, чтобы ограничить вред на организм человечества, а настоящего, крепкого, и очень сладкого. Поднеся чашку к губам, я с наслаждением сделал глоток. И сразу почувствовал, как головная боль обреченно махнула рукой, и начала собирать вещи, собираясь покинуть мою голову. Мол, куда мне уже с этим тягаться?

— Маузер!

— Да что? Не мешай, не видишь, я занят.

— Ты же должен был сделать инструмент, чтобы перепилить цепи!

— Подождут твои цепи, дай кофейку попить. Судя по всему, нас ждет очередная напряженная беготня с перестрелками и мордобоем, а это мой обычный рабочий день, а ни один рабочий день у меня не начинается без кофе.

— А сигарету тоже можно так сделать? — спросил Лобанов. — А то курить охота, аж зубы ломит!

— Ты же вроде бросил.

— Да, бросил, но тут, пожалуй, снова начнешь.

— Мужики, да вы чего? — попытался Ник воззвать к нашему благоразумию. — Вас что, ни капельки не смущает, что на нас вообще-то вся Галактика сейчас смотрит!

— Да и пусть смотрят, слюной давятся. Регулярное употребление кофе очень полезно для организма, и пусть другие люди начнут кричать, что они бросили эту пагубную привычку, и отлично себя чувствуют, я им скажу: идите в зад, лучше перестаньте необдуманно размножаться, по сравнению с этим кофе так, детская забава, а не пагубная привычка. Вон и Ахилл даже знает, что чашка кофе очень полезна. Ахилл, скажи?

— Александр прав, кофеин повышает уровень дофамина, который заставляет нас чувствовать себя веселее и бодрее. Также кофеин благоприятно влияет на нервную систему, улучшает настроение, повышает умственную и физическую активность.

— Вот, сразу видно, наш человек!

— Кроме кофеина в качестве лечебной дозы для организма рекомендуется также алкоголь….

— Все, Ахилл, спасибо за то, что прочитал нам отрывок из «Википедии», — сделав еще пару глотков горячего напитка, я отставил чашку в сторону, и вытянул ладони. Глаза закрывать не стал, а просто уставился на них, представляя, как они держат то, что мне нужно. Раздалось приглушенное шипение, Лобанов присвистнул.

— Это даже еще лучше, — открыв банку с пивом, я внимательно осмотрел ее со всех сторон. Это оказался «Карлсберг» в упаковке десятилетней давности, запомнившийся мне еще со времен моей старой жизни. Собственно, это было единственное фирменное пиво, которое я когда-либо пробовал, наше собственное охотничье пойло домашнего приготовления все-таки отличалось и градусом, и качеством утреннего похмелья.

— Ну, за ваше здоровье! — пиво было холодным, и невероятно вкусным, послеохотничьего пойла оно словно ласкало своей мягкостью. Осушив банку, я с удовлетворением ощутил, как головная боль начала стремительно утихать, окончательно сдав позиции.

— А мне?

— А ты, Сеня, сам себе сделай, не маленький уже.

— Ладно, попытаюсь, — Лобанов старательно зажмурился, и зашевелил губами.

— Охренели? — без намека на улыбку осведомился Ник. — Вы что устроили?

— Цыц, а то сейчас представлю здоровенного негра с дубинкой, — пригрозил я ему. — Как любил говорить Жванецкий, земля ему пухом — лучше живот от пива, чем горб от работы. И почему бы и не выпить? Тем более, у нас есть для этого целых две причины. Первая: мы заслужили. Вторая: можно отпраздновать то, что нашу планету оставили в покое, и больше не будет никаких черных «огурцов», Котловины и всей прочей дичи, которую нам довелось пережить. Кстати, есть еще и третья: если простые люди останутся в неведении насчет произошедшего, то Верховный Совет точно в курсе, а значит, нас просто осыплют золотом, и выполнят любое наше желание в благодарность за спасение всей Земли.

— Верховный Совет исчез.

— Пес с ним, сами придем и возьмем, что нам нужно. Ну, за красивую жизнь! — вторая банка пошла уже медленнее, теперь я не спеша смаковал, делая маленькие глотки. — Друг, да расслабься ты. Хочешь, и тебе пивка организую?

— Ну, давай, что ли, — вздохнул Ник, сраженный наповал моими железобетонными аргументами.

— Держи, — я неуклюже кинул ему банку свободной рукой, и он легко поймал ее. — Сеня, и ты тоже. Бухаем, мужики!

После второй банки проснулся и аппетит. Однако тут-то и вскрылась подлая сущность управляемого биополя. Все было, как и на звездолете — еда имела вкус, но нифигашеньки не насыщала. В холостую заточив жареную куриную ножку, и не ощутив ничего кроме ее иллюзорного вкуса, я вынужден был признать, что не все так идеально, как казалось на первый взгляд.

— Кому еще пивка?

Экран на стене над головой Ахилла неожиданно вспыхнул, и с него оттуда на нас глянуло лицо Кудасова.

— Маузер! — прогремел он так громко, что мы все вжали головы в плечи. — Ты вообще уже страх потерял?

— Э-э-э… здрасьте, товарищ полковник, — я машинально спрятал банку за спину. — А вы чего это тут?

— Я чего? Да мы там все за вами наблюдаем, волнуемся, некоторые уже в истерике бьются, а вы тут пива попить решили? Ну-ка быстро подорвался, и пошел проходить третий уровень! И чтобы я такого больше не видел, ясно?

— Ясно, — только и мог, что сказать я. Кудасов пропал, а вместо него снова появился Отто.

— Забыл сказать, — виновато вздохнул он. — Ваши товарищи могут время от времени выходить с вами на связь, и давать вам подсказки. По мнению организаторов Игры, так будет еще интереснее.

— Да чтоб тебя в следующей жизни в роддоме забыли, голограмма проклятая, — я допил пиво уже без всякого удовольствия. Блин, и почему вечно так? Только начнешь расслабляться, как приходит начальство, и морально жарит тебя во все щели за то, что ты начал расслабляться, в то время как должен работать. Оглядев ошарашенное лицо Ника, испуганное Лобанова и равнодушное Ахилла, я поинтересовался:

— Ну, и чего сидим, глазками хлопаем? Кто там что про ножовку говорил, и про то, что первым делом освободиться надо? Действуйте!

****************

Покинув хижину, мы оказались под палящими лучами тропического солнца. Вокруг раскинулись самые настоящие пальмы, под ногами была широкая полоса белого песка, а за ним начиналась раскинувшаяся до самого горизонта синяя гладь океана. К сожалению, эта картина оставила меня равнодушной — после нашего мореплавания я уже не так сильно буду мечтать поехать в Сочи.

— Не соврали все-таки, — пробормотал Ник, присаживая на широкий каменный валун, и втыкая рядом в песок маленькую железную пилочку. Именно ею мы перепилили наши с ним браслеты, а что касается Ахилла, то послушный приказам биоробот просто выдернул ноги из застывшего цемента также легко, как я открыл банку пива.

— Вы освободились, а я? — возмущенно спросил Лобанов, дергая себя за обрывок цепи, свисавшей почти до пояса.

— А ты, Сеня, в ошейнике пока походи, ты нам таким больше нравится. Может, хоть чуточку посмирнее станешь, — я зачерпнул ладонью горсть песка, и, как гладиатор в фильме, поднес ее к носу. — Похоже, что все вокруг настоящее, а не иллюзия. Это слабо, но обнадеживает.

— Тюрьма тоже была настоящей, — напомнил Ник. — Ладно, ларики-хипарики, дальше что?

Дальше? Обследовать остров, либо же найти высокую точку, с которой можно осмотреться, выявить врага, изыскать средства и разработать два плана — основной и запасной — по его уничтожению. Все, как в учебнике по охоте на монстров, который я, кстати, уже давно подумывал начать составлять, взяв в соавторы Мафую. Только стимула, чтобы заставить себя сесть за его написание, не хватает.

— Предлагаю наколдовать лодку. Двое поплывут вокруг острова, двое пойдут напрямик пешком. Так мы его быстрее осмотрим.

— А может лучше сразу дельтаплан, чтобы взлететь, и с воздуха все осмотреть?

— А ты знаешь, как устроен двигатель дельтаплана? — задал я встречный вопрос. Ник немного подумал, и покачал головой. — Ну вот. Сеня, а ты что думаешь?

— Я? — Лобанов удивленно приоткрыл рот. Потому что впервые к нему обратились, чтобы узнать его мнение, обычно он был простым исполнителем, и его просто пинали в нужном направлении, доступно объяснив задачу.

— Ты, ты. Говори уже, все равно тут больше спросить некого.

— Ну… Я думаю, что хорошо было бы в этот раз не идти опасности навстречу, а ждать, когда она появится сама. Сделать какую-нибудь крепость, и сидеть там, пока эти… гады сами нас не найдут. А как найдут, то уже дальше видно будет.

Это была настолько простая и гениальная мысль, что мы с Ником на несколько секунд лишились дара речи. Оно и понятно — профессия охотника на монстров подразумевает то, что ты будешь бегать по джунглям, и этих монстров искать, поэтому какая-либо другая стратегия никогда даже не рассматривалась в принципе. Потому что если просто сидеть на одном месте, и ждать, пока монстр сам тебя найдет, то можно просидеть там до глубокой старости, если от голода раньше не подохнешь.

— Кажется, устами младенца глаголит истина, — изрек я солидно. — Сеня, молодец.

— Ага, я такой, — он самодовольно ухмыльнулся.

— Крепость, говоришь? — задумчиво повторил Ник. — И как это сделать?

— Спокойно, как ваш личный консультант по компьютерным играм заявляю: я играл в «Эпоху империй 3», и примерно представляю, как создать защищенную колонию, если ты сидишь на острове. Щас все будет!

— Э-э-э, только ты не надрывайся в одиночку, мы тоже хотим поучаствовать.

— Тогда встаньте по сторонам и смотрите в оба, вдруг противники появятся раньше, чем мы закончим. И еще… Ахилл, принеси мне какую-нибудь палку.

Андроид расправил плечи, выпрямил спину, и шагнул в тропические джунгли. Раздался громкий треск, стайка красивых сине-зеленых птиц взлетела вверх. Вернувшись, он протянул мне обломок ветки — судя по всему, оторванной от первого же дерева, что попалось ему на глаза.

— Спасибо.

Ну-с, приступим. В любом строительстве главное воображение и перспектива, а с этим у меня всегда все было в порядке. Правда, я сам процесс строительства не сильно переношу, но одно дело строить новую четвертую базу, а совсем другое — маленький форт у берега океана. Разница все-таки есть.

Начал я с того, что провел на песке длинную линию, постаравшись сделать ее как можно ровнее, а потом, отступив вдоль берега тридцать-сорок шагов, прочертил вторую, соединив ее с первой поперечной линией. Получилось что-то вроде прямоугольника, только вместо одной стороны океан. Красиво вышло, не правда ли? Теперь я понимаю, зачем в школе черчение преподают, реально полезный предмет, оказывается.

Встав внутри прямоугольника, я напряг зрительную память — пожалуй, она тут играет самую значительную роль. Когда ты знаешь, как выглядит нужный тебе предмет, то и представить его будет намного проще. Зрительная память сразу услужливо нарисовала картину толстых, плотно пригнанных друг к другу дубовых бревен, воображение дополнило ее деталями — скажем, специальными пазами, на которых эти бревна друг на друге держатся. А ладони прямо ощущали их гладкую теплую твердость, а нос даже почуял запах дерева, который никогда ни с чем не спутаешь. Поворачивая голову то вправо, то влево, я дополнял детали, не забыл даже про то, насколько бревна должны подступать к морской воде. А когда открыл глаза, то даже сам прифигел. Потому что с трех сторон, четко по нарисованным линиям, теперь высились три высокие, соединенные друг с другом бревенчатые стены. Не веря своим глазам, я осторожно коснулся рукой одной из них, ожидая, что сейчас она или рухнет, как картон, либо вовсе рассыплется, как песок. Нет, ладони наяву ощутили ту же упругую твердость, которую я представил. Очуметь — не встать!

— Эй, парни, вы видели?

— Видели, видели, — отозвался Ник с другой стороны стены. — Только как нам теперь внутрь зайти?

— Ага, теперь будете платить мне деньги за вход, нет денег — собирайте кокосы… Ладно, шучу, сейчас что-нибудь придумаю.

Первой мыслью было сделать дверь в стене, но потом я передумал. Ибо дверь это такая ненадежная штука, что ее всегда можно выломать, и пофиг, какой там замок стоит, английского или отечественного производства. Так что я просто уставился в стену, и представил, как посреди нее появляется сквозной прямоугольный проем, и как из него открывается вид на тропические джунгли. Сработало, проем действительно появился, и трое моих товарищей немедленно втиснулись внутрь крепости.

— А закрывать как? — спросил Сеня.

— А вот так, — еще десять секунд, и проема как не бывало. Правда, начала слегка побаливать голова от всех этих зрительно-памятных концентраций, но я решил не обращать на это внимания. — Ну что, как вам?

— Миленько, — Ник почесал затылок. — Только почему стены всего три? А если эти гады со стороны моря полезут?

— Так на том и расчет. Вместо того чтобы отражать атаки со всех сторон, мы их заманим на одну, и спокойно нейтрализуем.

— Хорошая идея. Тогда я, пожалуй, займусь оружием.

Но я уже не обратил на его слова никакого внимания — меня захватил полет фантазий, то самое чувство, которое известно любому творческому человеку, когда он пишет книгу, картину или музыку. Стены крепости получились на славу, хоть сейчас на обложку журнала «Строительство для чайников», и теперь нужно было подумать о крыше.

Сев на весьма кстати оказавший внутри крепости камень, я начал думать-вспоминать, как можно бы сделать крышу. Главная причина, почему я так ненавидел процесс строительства, заключалась в том, что в период юности, где-то на рубеже между отметками пятнадцать и семнадцать лет я подрабатывал в деревне на стройке, проще говоря, шабашил за копейки. Конечно, серьезную работу мне, сопливому пацану, не поручали, но на подхвате подай-принеси-перетащи я был всегда. А уж там, где строили всякие дома, гаражи, сараи, курятники и коровники, а один раз даже церковь, я вдоволь насмотрелся, как воздвигается на всех этих зданиях крыша. И понял, что мне такое не потянуть, слишком много всяких мелочей. Крыша — это тебе не стены, которые поставил на твердую поверхность, и они стоят себе до первого землетрясения. Крыша и на голову упасть может, если там что-то неправильно продумать.

Но кое-что полезное мне все равно вспомнилось. Когда строится крыша, то вдоль стен укладываются мощные поперечные балки, которые и являются опорой всей конструкции. Обычно их кладут несколько, на равном расстоянии друг от друга, причем та, что посередине, самая большая и сильная из всех остальных. Вспомнив, как выглядят эти самые балки, я снова напряг воображение, представляя, как они лежат поверх стен крепости, только здесь их будет много, и будут они находиться близко друг к другу. А поверх балок еще и крепкие доски, чтобы можно было ходить по ним, неся караул. И лестница, чтобы можно было наверх забраться.

Не зря говорят, что любой жизненный опыт, даже тот, что вспоминать не хочется, всегда окажется полезным в будущем. Пришлось достаточно сильно напрячь голову, но зато получилось точнехонько, как я планировал. И балки появились, и доски. Лестница, правда, почему-то была обычная садовая из дерева, но зато ее длины как раз хватало на высоту стены. Массируя виски, я мрачно подумал, что неплохо бы в следующий раз «навоображать» себе какие-нибудь таблетки, вряд моя регенерация справится с тем, что от перегруза мозговой активности я стану полноценным дурачком.

— Ахилл, поднимайся наверх, и заступай на вахту.

— Слушаюсь.

Между тем у Ника, который поставил себе цель вооружить крепость хорошим арсеналом, с этим делом не ладилось. Беда в том, что наш второй командир хоть и представлял, как выглядит огнестрельное оружие, но понятия не имел, из каких деталей оно состоит внутри. В итоге после попыток сделать автомат, карабин или хотя бы винтовку получились такие бесполезные железяки, что ими можно было орудовать только в качестве дубинок. Пришлось Нику сменить тактику, и сосредоточиться на первобытном, примитивном оружии, которое хоть и не обладает эффективностью огнестрельного, но зато хотя бы простое и незатейливое в изготовлении. После еще нескольких попыток Нику удалось «соорудить» несколько дикарских дубинок (палка с насаженным на нее твердым камнем), длинное копье, лук со стрелами и пару широких тесаков. Вот только одну мелочь он упустил из виду.

— Все, это, конечно, хорошо, но только они же нифига не режут, — взяв один тесак, я для наглядности рубанул им себя по шее. — Лезвие тупое, как сибирский валенок.

— Раз такой умный, то сделай лучше, — огрызнулся он.

— Не могу, я занят.

Занят я был тем, что озаботился наличием транспорта на случай непредвиденной эвакуации — спасибо предыдущему уровню за бесценный опыт. Лучше, конечно, морской транспорт, потому что море рядом. Однако и тут встала проблема — единственный корабль, который я когда-либо видел в реальности, был «Убийца китов», а возвращаться на него после всего случившегося как-то не хотелось. А если с картинки представлять, то не то пальто получится.

Так что я полностью сосредоточился на лодке — самой обычной лодке, которая могла бы держаться на воде, и не тонуть. Здесь тоже немного помогла деревенская шабашка, так как в той деревне было озеро, и шабашники частенько устраивали рыбалку с утра пораньше перед работой. Наконец, силой воображения у меня получилась самая простая деревянная плоскодонка. Но когда я запрыгнул в нее, чтобы поплыть, она сразу молча ушла на дно, не выдержав моей мышечной массы.

— У меня ножи не режут, а у него лодки не плавают, — подначил Ник, когда я пристыженный неудачей вернулся на берег. Сделав вид, что не слышу, я сел на песок, и начал расшнуровывать ботинки, чтобы вытряхнуть из них воду. Хорошо, попытка номер два, пусть посудина не будет отличаться элегантностью, главное, чтобы не тонула.

Однако после второй попытки на поверхности воды закачалось нечто настолько уродливое, что больше напоминало громадное корыто, потехи ради спущенное на воду. Плюнув, я окончательно оставил эту идею. Проще «наколдовать» инструменты, срубить пару деревьев, и сделать нормальный плот, чем так мучиться.

— Ахилл, ну что там, никого не видно?

— Признаков присутствия на острове других людей, монстров либо же неопознанных существ биологического происхождения не обнаружено, — доложил андроид. — Только местная фауна, пока что не представляющая для нас опасности.

— Жрать хочется, — сказал Лобанов, сидя на корточках и куря сигарету. Пришлось с ним согласиться, а я еще на втором уровне ощущал легкий голод, а теперь он превратился просто в зверский после всех этих манипуляций с воображением. Плюс, еще та проклятая куриная ножка, которая не насыщала, только раззадорила — желудок «увидел» еду, и взбунтовался.

— И мне, — признался Ник, устало присаживаясь на плетеный стул. — Надо поохотиться, или порыбачить, как тогда.

— Тогда мы были на своей родной планете, — напомнил я. — А здесь искусственная реальность, и еще неизвестно, как тут обстоят дела с дичью или рыбой. Вполне возможно, что нет ни того, ни другого. Специально, чтобы мы с голодухи наделали как можно больше ошибок.

— Но это же издевательство! — как человек, выросший на девятой базе, да еще в обеспеченной семье тамошнего финансового воротилы, Ник искренне не понимал, как это — остаться совсем без еды. Для него получать вовремя завтраки, обеды и ужины было само собой разумеющимся делом. Другое дело я, который в старой жизни мог сутки ничего плотного не есть, просиживая штаны за компьютером, и перебиваясь бутербродами с чаем. — Должны же быть тут какие-то кокосы, я не знаю. Надо послать Ахилла, чтобы поискал.

— Но-но, не трогай моего биоробота. Если к вечеру на нас никто не нападет, то я сам схожу.

Теперь, когда крепость была готова, оставалось только ждать. В джунглях нам нередко приходилось устраивать охотничьи засады — например, когда ты обнаружил логово монстра, и точно знаешь, что он туда вернется. Но сейчас логово было у нас, а чего ожидать в данной ситуации я пока еще плохо представлял.

— Лобанов, а ты чего расселся, как на поминках? Помоги нам чем-нибудь!

— Так я же уже помог.

— То, что ты впервые за всю свою жизнь родил умную идею, еще не избавляет тебя от остальной работы. Давай-давай, напряги свою единственную извилину. Представь нам… пианино, например.

— Кого?!

— Ну, или что-то такое, что могло бы привлечь внимание наших соперников. А то получится, что мы здесь ждем их, а они где-то там ждут нас.… Будем сидеть трое суток каждый на своем месте, как дэбилы.

— Надо бы разведку провести, — кряхтя, Ник встал на колени и наклонился над водой, чтобы ополоснуть разгоряченное солнцем лицо. — Посмотреть, может, и нет тут никого. Типа, нас на*б@*и, расходимся.

— Я не против, но как это сделать? Нам же в этот раз ничего вообще не дали, ни вертолета, ни дирижабля.

— На дерево надо взобраться, так Багира делала, помнишь?

— Ну, Багире проще, она же кошкодевочка…. А я лично высоты боюсь.

— Ты же летал на дирижабле и вертолете!

— Я такой высоты боюсь, когда только от меня зависит, нагребнусь я или нет.

— Тогда надо послать Ахилла обследовать остров.

— Да отстань ты от Ахилла уже! Замочат его там по-тихому, и останемся без самого ценного участника нашей команды.

— Почему это он самый ценный?

— Потому что делает то, что ему говорят, любую задачу выполняет качественно на сто процентов, и никогда не спорит, в отличие от некоторых.

— Вот и пусть качественно на сто процентов выполнит задачу провести разведку. Я уверен, у него такая функция тоже заложена.

— Лучше послать Лобанова, он хотя бы громко закричит, если его какие-нибудь местные дикари резать начнут.

— Я не хочу, чтобы меня резали.

— А дикарям пох..! Короче, мужики, мы для того крепость и построили, чтобы в безопасности сидеть, а не шариться опять, где попало. Обойдемся без разведки.

«Вообразив» себе уютный лежак, точь-в-точь такой же, какой был у меня в командирской палатке, я с удовольствием вытянулся на нем, посасывая мятную конфетку, надеясь ее иллюзорным вкусом хоть чуть-чуть перебить чувство голода. Мужики переглянулись, но спорить не стали, признавая мой авторитет. Да оно и понятно, никому не хотелось опять лезть в драку почем зря. Иногда профессия охотника требует остановиться, и задать себе вопрос: а надо ли оно мне вообще? Только нельзя слишком часто себе его задавать, а то привыкнешь.

Интересно, как там остальные наши? Смотрят ли сейчас за нами через экран вместе с другими зрителями, переживают ли? Если смотрели и второй уровень, то я примерно представляю, какая там была реакция. Багира, наверное, все свои кошачьи когти вместо ногтей изгрызла, Салам за один час больше матов выдал, чем за всю жизнь, а Лю так вообще поседел, превратившись в старого китайца-наставника из классических фильмов про кунг-фу. А уж что было с Никольским, который переживал за свою драгоценную невесту, подумать страшно! А уж как рвал на себе волосы от досады Кудасов, когда мы (в частности, я) делали грубейшие ошибки — это вообще отдельная история.

Да, все мы делаем ошибки, никто из нас не идеален. Ну, разве что кроме Ахилла, но он андроид, так что не считается. Но ведь с помощью ошибок и приобретается жизненный опыт. Даже в тех же играх.

В играх… ошибки… игры… ошибки… Внезапно эти два слова закрутились у меня в голове, появилась какая-то мысль, связывающая их. Что-то было там, что-то важное, только я так сильно устал от всей нашей беготни, что не мог сообразить, что именно. Было лень даже мозгами шевелить, хотелось просто лежать с закрытыми глазами, и чтобы тебя никто не трогал.

— Мужики! — я принял сидячее положение, а потом и вовсе вскочил на ноги. — Быстрее, сюда!

— В чем дело? — Ник, смотревший на море, повернулся ко мне. Не тратя времени на объяснения, я закрыл глаза, и приложил два пальца к виску. Спокойно, немного сосредоточимся… Результат оказался ошеломляющим — посреди крепости появился деревянный стол, на котором стоял запотевший стеклянный график с водкой, три стакана, тарелка с нарезанными огурцами и вторая тарелка с горбушкой черного хлеба. В общем, та самая картина, которую я каждый день видел на той самой деревенской шабашке.

— Вздрогнем?

— Спятил? — спросил Ник без улыбки.

— Спокойно, это для генератора безумных идей, — я взял графин, вытащил стеклянную пробку, и разлил чистую, как слеза, жидкость по стаканам. — В фильмах и книгах люди с широкой славянской душой вроде меня, если заходят в тупик, сразу начинают пить водку. И тогда у них рождаются самые безумные идеи, позволяющие им из этого тупика выйти. Принцип понятен? Отлично. Ну что, за победу?

— А?

— Лобанов, когда я говорю «Ну что, за победу?», надо всегда отвечать «За нашу победу». Сколько раз тебе повторять? Попробуем еще раз. Ну что, за победу?

— За нашу победу.

— Другое дело.

В отличие от других предметов еды, созданная мною водка не имела абсолютно никакого вкуса — главным образом потому, что я ее не пил никогда в жизни, и совершенно не представлял, какой у нее вкус должен быть. Но со стереотипами не поспоришь, так что я, как заправский алкаш, дерябнул, крякнул, зажмурился, занюхал хлебом, и захрустел огурцом.

— Ну, как говорится, между первой и второй…

— Саня, заканчивай свои идиотские шуточки, — Ник решительно смахнул со стола все содержимое прямо на песок. — Если придумал что, так говори.

— Так просто не интересно, надо эффектно, как в фильме.

— Сейчас я тебе фильм «Техасская резня бензопилой» организую, если будешь выпендриваться! Быстрее говори, скоро смеркаться начнет.

— Вот знаешь, обидно, когда люди думают, что ты выпендриваешься, а ты просто веселый человек, и тебе скучно, — такое недопонимание со стороны друзей меня искренне возмутило. — Ладно, раз вы такие неблагодарные, то не буду больше делать так, чтобы вам было интересно играть.

— А нам и не надо, — пробурчал Лобанов. — Нам надо поскорее закончить эту дурацкую игру, и вернуться домой.

— Колоссально! Тогда я лучше действительно скажу все, как есть, — взяв палку, которой чертил линии для стен, я провел короткую линию на песке. — Это третий уровень?

— Да, — ответил Ник.

— И наверняка последний?

— Не наверняка, а точно.

— Что было на первом?

— Замок, орки и дракон.

— На втором?

— Бронемашины, тюрьма и инопланетные… короче, существа.

— Что у этих двух уровней общего?

— То, что мы чуть там не сдохли.

— Сеня, заглохни, пей водку лучше. Ник?

— Не знаю я! — раздраженно ответил второй командир. — То, что были для них созданы специальные искусственные реальности?

— Тюрьма-то была настоящей.

— Тогда точно не знаю.

— Общего у них то, что и там, и там мы действовали по определенному шаблону. То есть, на первом у нас было конкретное задание и конкретное направление — замок, где надо найти ключ, а на втором тюрьма, где надо было найти пленников. Здесь же мы предоставленным самим себе, можем творить, что хотим, любыми способами, еще и награда там какая-то отдельная полагается. То есть, совсем другое направление, вернее его отсутствие.

— Почему, нам же надо нейтрализовать вражескую команду, разве нет?

— Да, но ведь конкретного направления все равно не дали. Мы можем их убить, можем просто оглушить, можем с ними договориться, можем взорвать вместе с островом — никаких ограничений.

— Ну… в общем-то, верно. И что дальше?

— А ничего, — я недоуменно пожал плечами. — Дальше ты мне скажи.

— Если ограничений нет, и мы можем просто договориться… — повторил Ник. — Намекаешь, что можно не сидеть здесь, а прямо сейчас пойти, и попытаться с ними поговорить?

— Верно.

— Ничего не верно. Пойти прямо в лагерь врага — это самая большая ошибка, которую можно сделать.

— В том-то и соль моего плана. А что, если здесь нужно сделать то, что в играх считается, как ошибка? Ведь до сих пор мы старались все делать идеально правильно — мочили орков, взрывали стены, гоняли на бешеной скорости и старались уложиться в строго отведенное нам время. Но нельзя забывать, что в играх логика иногда рассчитана именно на ее отсутствие. То есть, это как чит-код — введи, и выиграешь. Ведь мы даже не знаем, реально ли существуют наши противники.

— А если они все-таки там есть?

— Тогда возвращаемся сюда, и держимся первоначального плана — ждем, когда они сами к нам придут.

— А нафига тогда идти к ним, если мы уже ждем, что они сами к нам придут?

— Чтобы сказать им, что мы их ждем, а то вдруг они сами не догадаются, что идти нужно.

— Короче! — Ник наморщил лоб, стараясь связать все частички этого бреда воедино. — Ты все-таки предлагаешь провести разведку вопреки тому, что говорил полчаса назад?

— Тогда я был условно трезвым. И не просто разведку, а попробовать вступить в переговоры с противником под белым флагом.

— И откуда такая идея?

— Из книги, про остров сокровищ.

— Погоди, но ведь там переговоры ничем хорошим не кончились?

— А нам и не надо, нам надо убедиться, не дурят ли нас. И не имеет ли правдивость моя теория о том, что здесь надо действовать не по шаблону, а делать ошибки.

— А зачем мы крепость тогда строили?

— На всякий случай.

— А если нас там грохнут?

— Успеем крикнуть «Рестарт!», и начнем все заново.

— Что, и цепи заново надо будет снимать?

— Вот тогда и узнаем.

— А если не успеем?

— Уж постараемся.

Пауза.

— Сойдемся на том, что я уже окончательно перестал что-либо понимать, — Ник рассеянно провел ладонью по коротким, темно-русым волосам. — Но поскольку мне, как и Сене, хочется побыстрее домой, а твоя алкашно-дебильно-нестандартная идея может ускорить процесс, то я ее поддержу.

— Сам дурак. Тогда Лобанов и Ахилл будут охранять крепость, а мы с тобой прогуляемся.

— Нет уж, бери Ахилла, а мы с Лобановым останемся. Каждому командиру своего исполнителя, так будет лучше.

— Натюрлих! Ахилл, за мной. Да, и вы сильно не расслабляйтесь, а мы постараемся раздобыть хоть какой-то еды.

— Постарайтесь. Как говорится, муж и жена — одна сатана…

— В смысле? Это пословица вообще не об этом.

— Другой нет, вали уже.

Глава пятьдесят шестая: Игра. Уровень третий. Прохождение

Итак, моя беспокойная натура опять вытолкала меня из тихого, укрепленного места, и заставила отправиться навстречу приключением. Прямо как тогда, на звездолете. Хорошо хоть, в этот раз рядом не рыжая стерва, а надежный биоробот-андроид. С ним как-то поспокойнее чувствуется. И кто сказал, что машина не может заменить человека? Может, еще как.

Тропические джунгли встретили нас тишиной и прохладой. И это было немного странно. На нашей родной планете в обычных джунглях, в знойный день, даже если зашел из солнца в тень под деревьями, все равно жарко так, что смола в деревьях плавится. А тут как будто очутился внутри здания, где специально поддерживается комфортная температура. Не холодно, не жарко, а вот в самый раз.

Хотя конечно, легкий дискомфорт чувствуется. Но не из-за температуры, а по другой причине. С каким удовольствием я бы сейчас скинул изрядно пропотевший за время Игры охотничий камуфляж, и погрузился в морскую воду, избавляя свое тело от довольно неприятного смешения запахов напряжения, волнения и страха. А потом бы переоделся в чистую, сухую одежду, а эту лучше бы сжег вместе со всеми воспоминаниями. Но, к сожалению, в нашей профессии, как и в любой другой, есть определенные неудобства. Интересно, а существует ли идеальная работа, на которой никогда не испытываешь никакого дискомфорта?

— Какое направление мы выберем? — вежливо спросил Ахилл. — Юг, запад, север или восток?

— Давай прямо пока, — пропустив его вперед, я сжал в руках свой любимый самострел — единственное доступное мне здесь оружие, так как я прекрасно знал, как выглядит и для чего служит в нем каждая деталь, так как неоднократно разбирал и собирал его. Хоть что-то, и то хорошо.

По идее, если мы очнулись возле одного берега, то надо идти к другому, вражеская команда наверняка там. Вот только к какому к другому? К противоположному? Ладно, пойдем сначала туда, а там видно будет.

В обычных джунглях непроходимые чащи, которые надо прорубать топором, здесь — удобные, протоптанные тропинки, пересекающиеся друг с другом и паутиной разбегающиеся по всему острову. В обычных джунглях деревья тесно лепятся друг к другу, здесь аккуратно растут на небольшом расстоянии. В обычных джунглях, кроме деревьев можно встретить и кусты, чаще всего жутко, падла, колючие, здесь — ни одного куста и близко не наблюдается. В обычных джунглях под ногами вечно шарудит в траве какая-то мелкая живность, а над головой щебечут невидимые птички, здесь тишина. Короче, красота, как будто на курорт приехал.

А еще, не успели мы отойти от берега, как я узрел справа от себя рощу — деревьев тридцать, аккуратно посаженных тремя ровными рядами, на верхушке каждого висят круглые коричневые шары смутно знакомого вида.

— Кокосы! Ахилл, смотри!

— Вижу.

Дойдя до пальм, и не обнаружив возле них никакой опасности, стали думать-гадать, как же эти кокосы с дерева скинуть.

— А ну-ка, убийца домашнего пользования, ударь по дереву разок, — попросил я биоробота. Он, не моргнув глазом, размахнулся, и с такой силой треснул по стволу кулаком, что первый же упавший сверху кокос попал мне прямо в голову. Вытирая слезы с глаз, я тут же дал себе зарок — больше никогда в жизни не надеяться так легко и просто получить халявную жрачку. Бесплатный сыр только в мышеловке бывает, за все остальное надо или поработать, или пострадать.

— Давай еще, — после еще нескольких ударов кокосы посыпались градом, дерево вмиг опустело. Пока Ахилл собирал все плоды в кучу, я выбрал один покрупнее, подобрал валявшийся под деревом, словно нарочно здесь оставленный камень с острым концом, и, аккуратно поставив кокос на землю, камнем пробил сверху дырку. Оттуда тут же показалась белая жидкость — кокосовое молочко, да, то самое, что добавляют в шампуни и омолаживающие кремы. Только здесь оно было натуральное, без всякой химии. Перевернув кокос, я открыл рот, подставляя язык. Блин, как же вкусно! Аппетит сразу проснулся, желудок заурчал, требуя еще.

Но молоко, к сожалению, быстро кончилось, теперь надо разбивать кокос на половинки, чтобы добыть не менее вкусную внутренность. К счастью Ахилл, напичканный всевозможной информацией о выживании, и здесь пригодился, показав мне, как правильно простучать кокос, пока не появится трещина, а потом использовать ее, чтобы аккуратно разломить пополам. Призвав воображением нож, я аккуратно вырезал из обоих половинок белую сладкую мякоть, а потом умял ее за обе щеки, громко урча от удовольствия. Да уж, ради этого стоило пройти два адовых уровня Игры и замочить вставших на пути инопланетян. Все ради того, чтобы исполнить одну важнейшую мечту всей жизни — попробовать кокос. Не тот кокос, что мажоры в клубах нюхают, а вот этот, который на дереве растет. И не просто попробовать, а съесть его полностью в одно хлебало, и ни с кем больше не делиться.

За первым кокосом пошел второй, потом третий. Ахилл не отставал, у него получалось даже быстрее, чем у меня. Правда, ему и есть не обязательно, но я так приказал, а он не посмел ослушаться. Усевшись возле кучи кокосов, мы беззаботно пировали, пока я с удовлетворением не почувствовал, как тревожный голод исчез, уступив место спокойной сытости. Совсем другое дело!

— Так, теперь надо и Ника с Семеном накормить, — я скептически осмотрел кокосовую кучу. Мда, дилемма — или повернуть назад, чтобы отнести добычу в крепость, и тем самым потерять драгоценное время, или оставить это на потом и двинуться вперед, тем самым бросив товарищей подыхать от голода. И так плохо, и эдак не комильфо. Кроме того, надо придумать, как это все нести, не будешь же бегать с двумя кокосами под мышкой каждый раз туда и обратно.

Ладно, рискнем убить двух зайцев одним выстрелом. Создав силой воображения обычную садовую тачку с одним колесом, я велел Ахиллу нагрузить все плоды туда и отвезти в крепость, а сам зашагал дальше, продолжая свой путь парламентера в стан врага, велев андроиду догнать меня, как только управится. Набитый кокосами желудок успокоился, зато вовсю заработал мой хладнокровный охотничий разум. Теперь мне уже стало казаться, что мы попали на какую-то совершенно невыполнимую задачу, для нахождения решения которой нам придется просидеть на этом острове года три, для чего кокосы здесь предусмотрительно и растут. И что четверым мужикам на острове три года делать? Господь бы сказал «Плодитесь и размножайтесь», но ладно, если бы среди нас хоть одна женщина была, а без нее как? А воображением разве что резиновую сделаешь, ха-ха, как смешно.

Остров был крошечным, не успел я пройти и полукилометра, как впереди уже открылся вид на противоположный берег. Профессионально прикрываясь деревьями, и ступая абсолютно бесшумно, я подкрался ближе. И сразу понял, что не ошибся. На песке горел костер, огонь потрескивал на куче наломанных веток, вверх поднимался черный дымок, а рядом с костром сидели двое… короче, существа.

Как бы их подробнее описать? Наверное, как нечто, представляющее собой продукт скрещивания человека… скажем, с животным. Потому что крайний слева очень напоминал буцефалусов каримикусов — тех самых, что чуть не убили нас, когда я со своим первым охотничьим отрядом устроил лагерь в домике на дереве возле Каменного Ручья. Тогда мы решили проверить уровень нашей командной работы, а в итоге чуть не лишились нашего «Камаза», а также чуть не погибли сами. У этого тоже имелись ноги, руки и даже лопающееся от мускулов тело, как у человека, и голова тоже была человечья, но только наполовину. Сам он был ростом под два метра, на голове торчали два мощных, заостренных бычьих рога, все тело покрывала густая черная шерсть, лоб приплюснутый, глаза красные. Вместо ножных стоп — раздвоенные копыта, а сзади мотыляется коровий хвост. Какой-то бык-мутант, не иначе.

Второй ничуть не лучше. Ростом не уступает первому, но вот только вместо черной густой шерсти у него гладкая темно-зеленая кожа, в том числе и на круглой лысой голове, как у ящерицы какой-то. Руки венчают жуткие когти, а сзади тоже хвост, вот только длинный и прямой, и с виду такой мощный, что наверняка способен человека одним ударом прихлопнуть, как муху. В отличие от первого, он уселся подальше от огня, и даже не уселся, а скорее лег на песок, свернувшись жутким клубком. Я почесал затылок, изрядно озадаченный увиденным. Ладно еще кошкодевочка, она хотя бы симпатичная и очень умная, но эти уроды зачем на мою голову свалились? Сколько можно издеваться над бедными животными, скрещивая их с людьми?

А между тем был еще и третий, точнее, его часть. Чуть в стороне от костра на плоском камне стояла большая стеклянная прозрачная банка, а в ней в мутноватой желтой жидкости плавало что-то, очень смахивающее на человеческие мозги. Больше никого не наблюдалось, но увиденного мне хватило. Соваться к ним под белым флагом, предлагая перемирие, и обсуждение сложившейся ситуации мне сразу перехотелось. Черт его знает этих мутантов, первого я еще, допустим, смогу уложить, приложив его дубинкой по черепу, но вот второй меня когтями на шматки раздерет за считанные секунды. Еще и мозг этот в банке — вдруг он испускает невидимые импульсы, моментально разрушающее человеческое сознание, и превращая человека вот в такого вот полу-животного? Ученые говорят, что в каждом из нас дремлет какой-то ген, связывающий нас родством с определенным зверем (отсюда и мифы про тотемное животное), так что превращаться в какого-нибудь человека-петуха по китайскому календарю мне не хотелось. Не для того мама розочку выращивала, как говорится.

Короче говоря, я решил возвращаться назад. Разведка проведена, место дислокации противника и его численность выявлены, осталось разработать план действий. Ступая чуть ли не на цыпочках, я отошел на безопасное расстояние, и потом, когда берег исчез из виду, быстро пошел в сторону крепости.

И резко остановился, услышав сзади тихое, но вполне отчетливое шуршание.

Развернувшись, я вскинул самострел, но рядом никого не было, все те же деревья. Шуршание возобновилось, кто-то или что-то двигалось по направлению ко мне. Машинально я опустил глаза вниз, но трава была низкой, и в ней негде было спрятаться. Любопытно. Такое ощущение, что меня преследует невидимка из книги какого-то там известного писателя-фантаста. Подумав, что в таком случае слушать будет полезнее, чем видеть, я закрыл глаза.

И тут же получил в лоб.

А может, и не в лоб. Может, в другое место. Важно то, что темнота взорвалась оглушительной болью, и я на мгновение ощутил, как мое тело падает спиной вперед. А дальше все.

**************

— Эй, Маузер, ты там живой? Саня! Сань, просыпайся давай.

Голос Ника вернул меня в действительность. Глухо застонав, я приложил руку ко лбу, и медленно принял сидячее положение. На голове, прямо на темечке, прощупывалась под пальцами здоровенная шишка.

— Мужики, вы не поверите, что я только что узнал! Их трое, может даже четверо, и один из них.… Какого хера?!

Надетая на руку цепь звонко звякнула, и натянулась, помешав мне вскочить на ноги. Дергая рукой, я обалдело рассматривал знакомые серые стены и моих товарищей, расположившихся в том же порядке, что и до этого.

— Проснулся? — осведомился Ник. — Хорошо, а то мы уже решили, что ты копыта отбросил.

— Это да, но почему мы здесь опять? И почему опять в цепях? Погодите-ка… мы что, заново все начали?!

— Пришлось, — вздохнул он. — Вы же с Ахиллом ушли, и ты не вернулся. Потом Ахилл пришел, нагруженный кокосами, отправился догонять тебя, и тоже пропал. Мы поели, посидели пару часов, потом забеспокоились, и отправились вас искать. Смотрим — висишь ты на дереве, головой вниз, подвешенный за ногу за какую-то зеленую лиану. Только мы к тебе подошли, как эти гады из-за деревьев на нас и выпрыгнули. Один Лобанова буквально снес своей тушей, второй на меня, когти сверкают. Я только и успел, что «Рестарт!» крикнуть, хорошо еще, что это слово постоянно в голове крутилось, как запасной план. И вот мы опять здесь.

Исчерпывающая, и много объясняющая история. Я замолчал, подавленный таким поворотом событий. Выходит, меня использовали, как приманку, и если бы не реакция Ника, мы бы уже проиграли, а может даже погибли самой жуткой смертью. Какой позор!

— Не печальтесь, Александр, — неожиданной прозвучавший голос заставил меня подпрыгнуть на месте. Оказалось, что принадлежал он Отто, ободряюще улыбающегося нам с экрана на стене. — Функция возврата к началу прохождения уровня для того и придумана, чтобы вы могли в следующий раз сделать все лучше и продуманнее.

— Спасибо, утешил. Кстати, а сколько у нас попыток? В смысле, сколько раз мы сможем вот так начать заново?

— Неограниченное количество, которое закончится только в случае вашей победы.

— А, так если нас даже убьют, мы все равно вернемся сюда?

— Верно.

Хорошее дельце. Если учитывать безликого пока невидимку, который может теперь подстерегать нас даже при выходе из хижины, то пытаться так можно миллион раз, пока окончательно не сойдешь с ума. В жизни можно хоть компьютер выключить, и вернуться к игре через какое-то время, или не вернуться вообще, а тут куда деваться? Либо вперед, либо никуда вообще.

Лицо Отто исчезло, вместо него появилось лицо Даши.

— Привет, ребята, — сказала рыжая.

— Привет, — ответили мы втроем почти хором, Ахилл, как всегда, промолчал. А Ник спросил:

— А ты что здесь делаешь?

— Видимо, даю вам подсказку, — пожала плечами Даша. — В общем, Кудасов говорит, что вы изначально поступили правильно, но потом все похерили, дернувшись навстречу врагу. В следующий раз сидите в крепости, ладно?

— Передай Никите Никитичу, что если он хочет сам попробовать, то мы с удовольствием поменяемся с ним местами… — начал было я, но Ник громко перебил меня:

— Спасибо, Даш, мы запомним.

— Хорошо, — и экран погас.

Второй раз освободиться от цепей вышло чуть быстрее, чем первый. Открывая дверь хижины, я ожидал снова получить в лоб, но этого не произошло. Но что поразило меня больше всего, так это наша крепость — стояла себе спокойной на том же месте. Выходит, с началом уровня все остается, как и было до этого? Если так подумать, то не так уж и плохо, по крайней мере, не придется строить все заново. Только вот лестница понадобилась, чтобы залезть внутрь. А внутри крепости нас ожидали принесенные Ахиллом кокосы, куча созданного Ником бесполезного оружия, мой лежак и самострел, корыто на воде — в общем, все.

— Подведем итоги, — взяв ту же палку, я начертил на песке большой круг. — Это остров, здесь мы, — с одной стороны круга появился икс, то есть крестик. — А это они, — с другой возник игрик, то бишь буква У, как на уроках геометрии. — Нас четверо, — возле икса я поставил четыре палочки, и возле игрика — тоже четыре, но рядом изобразил знак вопроса. — Но это не точно. Скольких вы видели, двоих?

— Да, — ответил Ник.

— А еще один вырубил меня. Либо это третий, либо кто-то из них, но имеющий способность становиться невидимым. Плюс, мозг в банке, он может быть полноценным участником команды, а может, и нет. В любом случае, их количество пока остается под вопросом.

— А ты уверен, что того, кто тебя вырубил, ты не видел? Может, он просто так подкрался, что ты его не заметил?

— Друг, хочу напомнить, что у меня искусственнопроизведенное тело, как у Ахилла, и год жизни в джунглях за плечами, — я постучал себе пальцем по лбу. — Он был невидимым, точно тебе говорю.

— Допустим, — Ник обхватил себя руками за плечи. — Значит, сидим здесь, и ждем, пока они не придут сами?

— Нетушки! — я решительно отмел эту идею. — Похоже, они не дураки, тоже сидели, и ждали. Лучше сделаем так, как сделали они. Подкрадемся, заманим одного, свяжем, а потом и остальных вырубим.

— Кого, например?

— Кого не жалко. Лобанов, оставайся здесь, ты нам все равно не помощник.

— А я как раз хотел это предложить, — заметил кузнец. — Нафиг мне с вами идти, я все равно в этих делах не шарю.

— Вот именно. Ник, нужны веревки, и покрепче. Ахилл, собери все годное оружие. Сеня, если нас долго не будет, кричи «Рестарт!», только не сразу, подожди хотя бы пару часов. И смотри, не засни, а то они и за тобой придут.

На этот я двигался к другому берегу уже более целеустремленно, быстрым шагом, ни на секунду не сбавляя темпа. Страха я не чувствовал, наоборот, меня душила хорошая такая боевая злость. Примерно тоже чувствует геймер, когда противник побеждает его каким-нибудь неожиданным, хитрым способом. Типа: «Ах ты, гад такой, за ящиками спрятался? Щас ты у меня получишь!», или «Ах ты, сволочь, молнией меня шибануть решил? Я тебе эту молнию щас знаешь, куда засуну?». Поэтому в онлайн-играх в чате общения между игроками всегда мат-перемат, по поводу и без.

Когда впереди показался другой берег, я остановился, и начал распределять обязанности участников плана действия. Начал с оружия, Ахиллу досталась дубинка, Нику отдал самострел, показав, как стрелять, а себе взял допотопное копье. Все-таки, оно и на дальних, и на ближних дистанциях неплохо справляется, если, конечно, уметь пользоваться.

Выглянув из-за деревьев, я убедился, что ситуация находится в том же положении — двое у костра, непонятная фигня в банке, невидимку, как бы это глупо не звучало, не видно.

— Надо немного пошуметь. Ник, ты умеешь мяукать?

— Сдурел? Зачем мне это уметь?

— Ну, хотя да, у тебя же Багира есть, она с этим справляется. А выпью кричать умеешь?

— Это вот так? Вы-пь-ю!!!

— Да не так, дубина! — я дернул его за рукав, приказывая замолчать. — Я бы тоже сейчас выпил, но зачем орать на весь остров?

— Ты же сам сказал!

— Птица есть такая, выпь, она и кричит. Ладно, давайте прячьтесь, я сам как-нибудь шум сделаю. Включу на своем плеере трек Моргенштерна, например. Надеюсь, их стошнит, и они захлебнутся собственной рвотой.

— Кого включишь?!

— Неважно.

Вопрос на засыпку: что самое главное в драке стенка на стенку? Ответ: первым делом вырубить самого здорового и сильного, желательно общими организованными усилиями. А кто из этих двоих самый сильный? Еще раз посмотрев на компанию возле костра, я пришел к выводу, что сильнее тот, что похож на ящера. У первого, что похож на быка, только рога, а у этого и когти, и хвост, да и выглядит он мощнее. Значит, с него и начнем.

Поставив ноги так, чтобы принять устойчивое положение, я стиснул копье, постаравшись взять его максимально ровно посередине, и поднял руку вверх. На миг ощутил себя спартанцем, эдаким царем Леонидом, который кидает копье прямо в гущу врага, только алого плаща да кожаных трусов не хватает. Корпус назад, мышцы сжаты, как пружина… а потом эта пружина резко распрямляется, и копье летит вперед по красивой, пологой духе, отражая в сверкающей стали лезвия песок и небо. И прямо ящеру в его лысую, зеленую башку. Бац!

Конечно, ящеру ничего не сделалось, лезвие копья было такое же тупое, как у тесаков, но вот силой удара его приложило хорошенько. На секунду я пожалел, что не догадался переделать оружие в более пригодное — сейчас бы одним врагом стало меньше. Зарычав, как тигр, ящер поднялся на ноги, схватил копье, и легко переломил его в своих пальцах, как соломинку. Отбросил обе половинки в стороны, распрямился, и окинул внимательным взглядом окружающую местность, гадая, с какой стороны ему прилетел такой царский подарок. Потом вдруг замер, словно прислушиваясь к какому-то внутреннему голосу, согнул спину, и зашагал по песку в моем направлении — точь-в-точь как человек, только хвост туда-сюда нервно двигался.

— Идет, — громким шепотом сообщил я остальным, и повернулся. Не понял, а где остальные? А, ну да, спрятались же. Тогда и мне, пожалуй, пора. Вот только, к сожалению, тут один путь на дерево, а я уже говорил, что страсть, как не люблю по ним лазать. Один раз упал с дерева, в детстве, на спину, так у меня настолько дух вышибло, что я испугался, будто позвоночник сломал, и теперь на всю жизнь парализованным калекой останусь. И даже когда жить в джунглях начал, все равно по ним больше не лазал, других просил, а если не хотели, то приказывал.

Между тем ящер приближался, уже слышалось его сопение, и мягкое шуршание, с которым трехпалые перепончатые задние конечности ступали по песку. В панике заметавшись туда-сюда (ну как обычно, все делаем в последний момент, как же, блин, без этого), я юркнул в траву, и залег за большим валуном. Раздвигая мощными плечами ветки, ящер вошел в джунгли, и остановился, втягивая носом воздух. Видимо, у него было чрезвычайно развито обоняние, потому что он вдруг зарычал, опустился на четыре конечности, и змеей скользнул прямо на меня!

Удар когтистой лапой по камню высек сноп искр, и я едва успел резким толчком откатиться в сторону, когда вторая лапа сомкнула кулак в том месте, где секунду назад находилась моя голова. Вскочив на ноги, я отдал приказ:

— Начинаем! — и тут же получил сильнейший боковой выпад по ногам тем самым хвостом, от чего мое тело нелепо кувыркнулось в воздухе. Из-за дерева выдвинулся Ахилл, и опустил дубинку с насаженным на конце камнем на голову зверюге. Раздался треск ломающегося черепа, и ящер начал медленно опускаться на землю, мотая башкой в разные стороны.

— Получи! — Ник поддержал биоробота шквальным огнем из самострела. Правда, он толком не целился, поэтому маленькие стальные стрелки беспорядочно усеяли все покрытое зеленой кожей тело, вспарывая ее и разрывая на куски. Ящер задергался, и окончательно обмяк, распластавшись на земле. Хвост еще секунды три шевелился, а потом лег рядом. Мы облегченно вздохнули.

— Один готов, — я забрал у Ника самострел, перезарядил, и для верности выпустил еще одну обойму, окончательно превратив ящера в какое-то подобие морского ежа, усыпанного иголками. В нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть. — Остался второй, плюс невидимка.

— И что дальше делаем?

— Врываемся на пляж, вырубаем бычару, а потом — по ситуации.

Так мы и поступили, гордо устремившись в атаку, словно пенсионеры в магазине не витрину с акционной просрочкой. Увидев нас, бычара всхрапнул, выпустив из ноздрей две струи пара, наклонил увенчанную рогами голову, и понесся навстречу на бешеной скорости с явным намерением нас этими самыми рогами проткнуть. Я сбавил шаг, и напряг воображение — перед мутантом внезапно появилась прямо из воздуха кирпичная стена, в которую он со всего маху и врезался. Но крепкий оказался, гад, стену пробил своей тушей, и выскочил с другой стороны. Вот только потерял ориентацию в пространстве, и дальше впилился уже башкой прямо в дерево. Раздался громкий треск, дерево начало плавно заваливаться, а бычара сел на песок, где его уже добила швырнутая Ахиллом дубинка, треснувшая мутанта прямо по затылку.

— Второй есть, порядок, — я заметно повеселел от такого расклада. Считай, почти управились, скоро можно будет и по домам.

Осторожно, очень осторожно мы подошли к стеклянной банке на камне. Мозг внутри жидкости не подавал признаков активности, просто плавал себе, зависнув в нескольких сантиметрах от дна банки на одном месте.

— Что же это все-таки такое, а? — Ник наклонился к банке, и даже легонько прикоснулся к стеклу пальцем. И тут же отдернул руку, сдавленно охнув.

— Горячее? — спросил я.

— Наоборот, холодное, как лед. Убиваем?

— Пожалуй, — я поднял самострел, и без всякого сожаления послал две стрелы. Однако они отскочили от банки, не причинив стеклу никакого вреда, даже крошечной трещинки не появилось.

— Ого!

— Ахилл, давай ты, — попросил Ник. Биоробот кивнул, вскинул дубинку, шагнул вперед, занес ее над банкой, и….

И с этого момента что-то опять пошло не так.

Секунду назад я наблюдал, как камень венчающий дубинку, вот-вот разобьет стекло, и уже приготовился услышать треск, как вдруг все замерло на месте, как в кино, поставленном на паузу. Моргнул… и обнаружил, что опять сижу на каменной полке, а с моей руки свисает ржавая железная цепь. Какого…

— Не понял, — пробормотал Ник, с изумлением оглядываясь. — Что случилось?

— Не знаю, — я потряс цепью. — Мы что, опять назад вернулись? Ну, знаете ли, это уже совсем не смешно!

— Естественно, не смешно, — буркнул Лобанов. — Если бы я вовремя не крикнул то дебильное слово, вас бы уже почикали, и меня заодно. Вы что, втроем с какими-то инопланетными тварями справиться не можете?

Несколько секунд мне понадобилось, чтобы до меня дошел смысл слов. А потом я так резко рванулся, что цепь натянулась, а кольцо с грохотом сломалось пополам, не выдержав чудовищного напряжения. Оказывается, так тоже можно было. Бедный Лобанов и пискнуть не успел, как оказался в горизонтальном положении, и захрипел, когда стальная хватка стиснула его горло.

— Говори, падла, это ты сделал? — прорычал я, встряхнув его, как куклу. — Ты нам только что все запорол?

— Маузер! — Ник вскочил на ноги. — Успокойся!

Кузнец вцепился пальцами в мои руки, но силы явно были неравны, его лицо покраснело, глаза вылезли из орбит. Задыхаясь, он с силой прохрипел сдавленным голосом:

— Ты же сам… сказал… крикнуть… если… вы… не справитесь…

— Да мы их почти взяли, понимаешь ты, или нет? — мои пальцы сами собой сошлись на трахее. Одно нажатие — и этот идиот больше никому не сможет навредить. — Я тебе сказал подождать, а не кричать сразу!

— Я… думал… вас там… уже… всех… поубивали… — из красного его лицо начало приобретать синий оттенок. — Вы же… там… орали… как будто… вас… режут….

Поняв, что еще несколько секунд, и от кузнеца останется только труп, я невероятным усилием воли заставил себя разжать пальцы. Получив свободу, Лобанов скатился с полки на пол, и зашелся в надсадном кашле, массируя покрасневшее горло.

— Саня, угомонись, — попросил Ник. — Сеня просто перестарался, что здесь такого?

— Ай! — я махнул рукой, вернулся к своему месту, и тяжело сел, уже жалея, что сорвался. Просто из-за всех этих уровней нервы уже на пределе, да и до этого моя измученная стрессами психика была не в лучшем состоянии, вот и не выдержал.

— Давай, Лобанов, объясняй.

— Я сидел в крепости, курил, потом услышал твой крик, и какой-то звериный рев, — торопливо начал Семен. — Потом глухая тишина. Ну, думаю, точно вас уже прирезали, ты ведь сам сказал, что там невидимки какие-то бродят. А тут снаружи шуршание, и как будто звук шагов по песку. Ну, я струхнул, и крикнул то самое слово, которое ты мне велел.

— Ссыкло ты, Сеня, знаешь об этом? — я вздохнул, и спрятал лицо в ладонях, стараясь дышать максимально глубоко и неторопливо — лучшее средство чтобы успокоиться в критических ситуациях. Посидел так минут пять, потом выставил вперед руки, и в них тут же оказался самострел. — Извини, но я просто не могу допустить, чтобы такие как ты, размножались, и тем самым портили человеческую породу своими тупыми генами. На колени, сволочь!

Он задрожал всем телом, и попытался залезть под полку. Да, кузнец уже знает, какой у меня иногда крутой нрав, особенно, когда дела у меня идут особенно паршиво.

— Маузер, хватит, он уже все осознал, перестань, — попросил Ник.

— Не могу, это миссия всей моей жизни — истреблять монстров, а хуже вот этого монстра, который своим дебилизмом вечно все портит, и придумать нельзя. И вообще, расстрел сыграет положительную роль в воспитании подозреваемого. Так что, Сеня, читай молитву, прощайся с жизнью, и не забудь прикрыть рукой бубенчики, первую стрелу я пошлю именно туда.

Экран на стене вспыхнул, и оттуда на нас глянуло обрамленое черной бородой лицо Никольского.

— Александр, приветствую вас!

— О, Владимир! Сеня, не теряйся, мы еще не закончили, — отложив самострел, я подошел к стене. — Вы по делу, али как?

— По делу, — лаконично заверил он. — Вы бы, Александр, не нервничали, и не гробили личный состав из-за того, что у вас нервишки пошаливают. Не стоит вымещать свою злобу на других. Прошу, пожалейте Семена, мы все видели, к нему реально что-то подкрадывалось, вот парень и подстраховался.

— А вы случаем не видели, как это «что-то» выглядит? — иронически полюбопытствовал я. — И вообще, кто дал вам право вмешиваться в мои педагогические мероприятия, касающиеся воспитания личного состава, а точнее его отдельно взятых единиц?

— Кудасов приказал.

— Опять этот Кудасов, везде влезет! Ладно, передайте Никите Никитичу, что плохой дядя Маузер будет держать себя в руках.

— Хорошо, передам. Кстати, вам подсказка.

— Ну-ка, ну-ка, и что там?

— В общем, этот невидимка — что-то вроде человека, скрещенного с хамелеоном, — сообщил Никольский. — Там, на пляже, мы видели, как он общался с мозгом в банке. Он может менять цвет своей кожи, и это позволяет ему полностью сливаться с окружающей местностью.

— Общался с мозгом? — повторил я. — Погоди, как это общался? Мозг в банке у них там главный, что ли? — но экран уже погас, и лицо Никольского исчезло. — Ну, дела! Мужики, слышали?

— Слышали, не глухие, — отозвался Ник. — Выходит, нам надо сначала мозг этот уничтожить, а потом и всех остальных?

— Нет, надо сначала уничтожить хамелеона, а потом уже мозг. Либо же обоих сразу, одновременно. Но так, чтобы ящер и бычара нам не помешали.

— Легко сказать! Нас всего четверо, даже если один на один, все равно шансов у нас нет. Ладно, еще вы с Ахиллом гиганты технического прогресса шестой базы, но мы с Лобановым не полу-андроиды, и не полностью андроиды, и даже не мутанты. Нас там реально на кусочки порвут, не успеем и глазом моргнуть.

— Не порвут, — я сжал в руках самострел. — Попытка номер три, и есть у меня одна идея. Сеня, да вылезай ты уже, хватит дурака валять.

Глава пятьдесят седьмая: Игра. Уровень третий. Окончание

Оказалось, что новая попытка прохождения уровня не только нас возвращает на исходную позицию.

Подкравшись к другому берегу, мы опять увидели ту же картину — двое на песке, один в банке на камне. Только в этот раз двое не вели себя так спокойно. Ящер постоянно шумно втягивал носом воздух, бычара нервно мотылял хвостом, и оба они в упор смотрели на мозг. Эге, кажется, я начинаю понимать, в чем тут дело.

— Хорошо, новый план: мы с Ахиллом пойдем искать невидимку, а вы следите за этими.

— Принято, — ответил Ник. — Только вот как вы его найдете?

— С помощью тепловизора.

— А?

Пришлось объяснить, что у меня и андроида есть специальный режим зрения, который позволяет находить любой живой объект в условиях недостаточной видимости при помощи излучаемого им тепла. То есть, человек-хамелеон может сколько угодно менять окраску и сливаться с местностью, но от такого он не спрячется.

— Ну, допустим, — Ник осторожно почесал сломанный еще на втором уровне нос. — А если эти двое тоже пойдут вам искать, нам что делать?

— Да ничего, просто бегите в крепость со всех ног, и прячьтесь. Ну, или можете попробовать их завалить, если желание будет. Кстати, Лобанов, ты у нас один без оружия, не пора ли тебе вообразить свою кувалду?

— Пытался, — отозвался кузнец. — Чёт нифига не получается.

Мы с Ником переглянулись.

— Низкий уровень интеллекта? — предположил он.

— Похоже.

— Да-да, мне еще лекарь говорил, что у меня печень расширена.

— Бухать меньше надо. Ладно, Сеня, так уж и быть, подсоблю.

Закрыв глаза, я напряг воображение, вызывая в памяти картинку любимой кувалды Лобанова, с которой он не расставался еще с тех времен, когда был поселенцем. Кстати, надо заметить, с этим инструментом у кузнеца получалось обращаться намного лучше, чем с любым другим. Помню, был такой случай: разбили мы лагерь в джунглях, сели ужинать, и только Сеня отвлекся, как какой-то отчаянный зверек, подкравшийся к костру, попытался выхватить у него из тарелки кусок мяса. Тогда кузнец, недолго думая, как схватит свой молоток, да ка-а-а-к шмякнет! Так шмякнул, что кровавые ошметки несчастного зверька в тарелки к товарищам полетели. Потом еще по шее получил за лишнюю самодеятельность.

С глухим стуком кувалда приземлилась на песок. Я выдохнул, расслабился, и потер уставшие от постоянного представления предметов глаза.

— Смотри, она?

— Вроде, — Лобанов взял кувалду, и с кряхтеньем перебросил ее из руки в руку. — Только моя потяжелее была.

— Ничего, привыкнешь. Все, мы пошли.

— Погоди! Может, если те двое тоже пойдут вас искать, мы тогда насчет условного сигнала договоримся? — предложил Ник. — Чтобы вы были уже в курсе.

— Хорошая идея. А что это будет за сигнал?

— Не знаю еще. Но вы главное его заметьте, а там мы уже как-то сымпровизируем.

— Принято.

Таким образом, оставив товарищей следить за передвижениями противника, мы с Ахиллом отправились обследовать остров на предмет обнаружения самого хитрого из них. Ну, может, способность менять окраску еще не хитрость, а природный дар, но вот то, что хамелеон-мутант этот дар использует не для собственной защиты, а чтобы сделать нам какую-нибудь подлость — это уже наказуемо. Зайдя в панель настроек своего тела, я ввел в поиске «зрение», нашел специальные режимы, и выбрал тот, что был связан с теплом.

И сразу же вокруг произошли поразительные изменения, весь мир словно окрасился в серый цвет, контуры каждого предмета расплылись до нечетких образов. Повернув голову в сторону Ахилла, я увидел, что рядом стоит пульсирующее желтое пятно с человеческими очертаниями. Поводил вокруг головой — больше никаких желтых пятен не наблюдается, ничего живого в поле зрения кроме нас двоих нет.

— Так, — сделав два шага, я чуть не полетел носом вниз, споткнувшись об камень, который тепла не выделял, а потому почти не просматривался на общем сером фоне. — Все это, конечно, хорошо, но так можно и шею сломать. Посмотрим, что еще есть.

Оказалось, что даже особый режим имеет свои собственные режимы. Переключив один, я с облегчением вздохнул — теперь каждый не выделяющий тепло предмет приобрел черные контуры, легко различимые. Вот так намного лучше. Блин, когда же я уже эту инструкцию к собственному телу прочитаю и запомню? Может, мы бы уже давно выиграли, если бы я знал, что умею пердеть огнем, или лазеры из глаз пускать. Хотя маловероятно. Но все равно, прочитать стоит.

— Ахилл, включил?

— Да.

— Тогда можно и разделиться. Ты посмотри возле крепости, а я пойду, обследую дальний берег. Связь держим между собой, как тогда, на охоте.

Хорошо бы найти какое-нибудь возвышение, и посмотреть оттуда. Хорошо бы.

— Отто, — позвал я негромким голосом. И дернулся, когда возле меня возникла живая голограмма.

— Да, Александр, я вас слушаю.

— Ты можешь попросить своих хозяев, чтобы они дали нам карту острова?

— Сожалею, но такого в правилах игры нет, — и он исчез, успев только развести руками. Ну, и пошел ты тогда, сам как-нибудь справлюсь.

Пройдя еще два шага, я вдруг услышал в своеем мозгу четкий голос Ахилла:

— Есть контакт. Вижу тепловой объект, в трех с половиной метрах от себя. Жду указаний.

— Стой на месте, — послал я ему мысленный приказ, а сам двинулся следом, и быстро догнал, схватив за плечо:

— Где?

Он молча показал рукой направление. Действительно, желтое пятно мигало прямо на земле, сразу за большим кустом между двумя деревьями. Мигало, но не двигалось. В том, что это был хамелеон, у меня не было сомнений.

— Давай, заходим с двух сторон, ты справа, а я слева. Бить только на поражение, ясно?

— Понял.

Вдвоем — он с дубинкой, я с самострелом — мы осторожно окружили желтое пятно. Приготовившись выпустить в невидимого гада сразу всю обойму, а я резко раздвинул ветки куста. На земле тлели горячие головешки костра, и больше ничего.

В следующий миг я получил удар в спину, и полетел бы точно на костер, обпалив себе лицо, если бы не извернулся в последний момент, затормозив падение ладонями. Что-то навалилось сверху, длинный липкий язык обвил самострел, выдернул его у меня из рук, и отбросил в сторону. А потом скользнул мне на шею, и обвился, сдавливая горло. Тело оказалось прижато к земле, правая рука профессионально завернута вверх к лопатке, левая была придавлена коленом. Хватка на шее перекрыла дыхательные пути, я открыл рот, но смог издать только сдавленный, едва слышный хрип. Между тем Ахилл, как и тогда на корабле, даже не шелохнулся, равнодушно наблюдая за происходящим. Я попытался послать ему мысленный приказ, но вместо этого увидел, как мир расплывается перед глазами, и меня уносит в черную темноту….

И снова та же картина — хижина, и в ней четверо, закованные в цепи.

— Сань, прости, это мы виноваты, — покаялся Ник, шмыгая носом. — Как только вы ушли, те двое, ящер и бычара, набросились на нас, мы даже сделать ничего не смогли. Я только и успел, что слово «Рестарт!» крикнуть, а то бы порвали они нас там не моргнув и глазом.

— Да мы тоже лоханулись, — жутко кашляя, я массировал горло, приводя дыхание в норму. — Видимо, мозг просек наши планы, и велел хамелеону подстроить нам с Ахиллом ловушку, снабдив его спичками. К тому же я забыл, что хамелеоны — хладнокровные существа, и выделяют очень мало тепла. В общем, не прокатило.

— Умные, суки, — позволил себе Ник короткое ругательство. — По ходу, это какая-то межгалактическая преступная банда, не иначе. С таким подбором кадров они на любой планете свою власть установят.

— Мда… У кого нибудь есть еще какие-нибудь хорошие идеи, как с ними справиться?

Молчание.

— Я думаю, надо сдаваться, — тихо сказал Ник.

— Чего?!

— А ты сам подумай, нас с ними никак не справиться. Этот мозг, который всем заправляет — дьявольски хитер, и может придумать сотни различных комбинаций, как оставить нас в дураках. Как и в прошлый раз, я уверен, это он послал хамелеона, чтобы напугать Семена. Он с нами играет, как со слепыми котятами.

— Это понятно, но ведь должен же быть какой-то способ его самого перехитрить? Раз на этот уровень отправили именно нас четверых, значит, сообща мы можем придумать способ, надо только его придумать.

— Думаешь, нас послали из-за личных качеств? — хмыкнул Ник. — Да мы с тобой два командира, цапаемся, как коша с собакой, Ахилл без приказа шагу ступить не может, а у Лобанова настолько туго с воображением, что он даже элементарную кувалду замастырить не может. Классический пример команды неудачников.

Его слова заставили меня задуматься. А ведь действительно, с данной точки зрения все это реально смахивает на большую такую, гнилую подставу. Скажем, месть пришельцев за сбитые над Котловиной звездолеты, или еще за что-то.

— Ни о каком добровольном поражении и речи быть не может, — сурово сказал я, как и полагается командиру. — Мы не для того через Ад прошли, чтобы сейчас сдаться. Тем более, когда до конца самый мизер остался.

— И что ты предлагаешь?

— Пробовать. Пытаться снова и снова, пока не найдем нужную тактику, даже если она будет единтвенной правильной из многих десятков. Если они не спешат, то и мы не будем.

**************

И понеслась коза по кочкам.

До наступления ночи мы успели перепробовать еще три варианта нападения на нашего коварного противника. Ни один из них не увенчался успехом.

План ворваться на пляж, внезапно и без предупреждения, был хорош, не спорю. Пока я сцепился с ящером, а Ахилл с бычарой, Ник и Лобанов рванули к мозгу, и кузнец уже уже успел занести кувалду над банкой, как вдруг на них обрушился невесть откуда взявшийся хамелеон. Я отвлекся, и чуть не лишился головы, успевс крикнуть «Рестарт!» уже в тот момент, когда когти ящера сверкали возле моего многострадального горла.

В следующей попытке мы вернулись к изначальному плану вырубить хамелеона, только уже всем вместе. Покопавшись в настройках тела, я вывел свой слух на такой максимально чувствительный уровень, что услышал дыхание нашего врага, и даже стук его сердца. На этот раз получилось лучше, пока он душил Ахилла, остальные забросали его камнями, от чего он потерял сознание и свою невидимость. Выявилось, что мутант-хамелен был самым безобразным из своей команды. Вообразите себе гадину, похожую на человека, только передвигающуюся на четвереньках, с отвратительной лысой серой кожей и выпученными глазами чуть ли не в два раза больше всего лица. Мерзость, самая настоящая. Окрыленные успехом, мы двинулись к пляжу, но оставшуюся троицу там уже не застали. Оказалось, что она самым наглым образом захватили нашу крепость, которую нам же и пришлось штурмовать абсолютно безрезультатно — любой созданный нами предмет сразу исчезал, пробитые в стене дыры тоже. В итоге дотянули до того, что бычара и ящер неожиданно перешли из обороны в нападение, а сзади подтянулся успевший оклематься хамелеон (надо было его связать, да кто ж знал) после чего от пришлось опять начинать все заново.

Следующий план придумал Ник, внеся идею нападения с воздуха. Для этого он, используя свои знания конструкции дирижабля, создал своим воображением целый воздушный шар. Но, то ли знания оказались неполными, то ли воображение подгуляло, а только вместо противоположного берега «капитана» унесло далеко в море, и мы потратили добрых два часа, чтобы его спасти. А когда вернулись на берег, то обнаружили, что наша крепость снова захвачена, и благоразумно отказались от второй безуспешной попытки.

Мы были настолько измучены, что, снова оказавшись в хижине, тупо завалились спать, оставив Ахилла сторожить. Но до самого утра наши противники нас больше не беспокоили. Казалось, что они со спокойствием буддийского монаха ждут, когда мы начнем первые, чтобы все переиграть и уже в который раз выставить нас полными идиотами в собственых глазах.

— Все бесполезно! — окончательно упав духом, Ник меланхолично чертил палкой на песке внутри крепости какие-то линии и круги. — Нам не пройти этот уровень, говорю же, надо сдаваться.

— Сдаваться будем, когда я решу, — примерившись, я швырнул выеденный кокос на кучу таких же, и потянулся за следующим, после всего пережитого жрать хотелось невыносимо сильно. — А пока думаем еще.

— Да о чем тут думать? — вскинулся было он, но осекся под моим тяжелым взглядом. Что-то, а смотреть тяжело я умею, потратив на это немало времени работы с личным охотничьим составом.

— Думаем! — повторил я внушительно и внятно. — Что мы еще не пробовали?

— С моря разве что зайти, как нам в последний раз Лю посоветовал, — пожал он плечами. — Но пока мы будем до них плыть, они опять нашу крепость захватят, и аут!

— Знаю. А может их ожиданием измотать? Скажем, будет торчать в крепости до посинения, пока они сами не сделают какую-нибудь глупость. Пойдут к нам, чтобы напасть, а тут уже мы их вырубим, организовав какую-нибудь подляну, как они нам.

— Ага, на одних кокосах много ты тут проторчишь, умник?

— Немного.

Думай, Маузер, думай. Козырь, нужен козырь, что-нибудь такое, чего они ожидать никак не могут. Поджечь остров к херам, а самим уплыть в море? Не выйдет, мозг обязательно придумает, как потушить пожар, это как раз тот самый случай, когда нельзя недооценивать противника. Моя голова разлеталась на кусочки от бушевавшей внутри нее бури мыслей, сотни невероятно планов рождались, и тут же умирали, не успев набрать силу. Впервые за долгое время мы зашли в по-настоящему глухой тупик, откуда не было выхода. Нет, то есть, выход был, но вел он исключительно к очередному позорному поражению. Даже мой книжно-игровой опыт, который не раз выручал меня в трудных ситуациях, подкидывая какую-нибудь идею, которая уже где-нибудь всплывала, тут оказался бесполезен. Сидя на песке, Ник обхватил плечи руками, глядя в одну точку, весь его вид выражал полное отчаяние и принятие неизбежного. Ахилл, равнодушная машина, молчал, Сеня курил, ожидая, пока за него, как обычно, все решат. Солнце на небе потихоньку набирало силу, обещая новый жаркий день. Напасть ночью? А где гарантия, что эти мутанты спят, а если даже спят, то достаточно крепко? Из нас двоих только мы с биороботом умеем бесшумно двигаться, Ник еще не успел освоить такой навык, а вот Лобанову он от природы недоступен. Забросать противника кокосами, используя их вместо снарядов? Смело, но глупо. И представить больше особо нечего, да и опасно, и так уже силы на грани, не хватало еще реально психом стать.

Дошло до того, что я начал всерьез воспринимать предложение сдаться подобру-поздорову, да свалить отсюда поскорее. Ну, проиграем, и что с того? Не смертельно же. Вообще успех, что мы до финала дошли, могли бы еще в самом начале крякнуться. Но тогда на кону была родная планета, а раз ей теперь ничего не угрожает, то и нам надрываться нет смысла. И так уже жопы рвали, как могли. Да и доказывать кому-то, что у меня, пардон, яйца больше и тверже, чем у кого-нибудь другого, как это было при соревновании с командой «Б.О.Л.Т.» мне опять не хотелось. Спросите у Юны, она подтвердит, если надо.

В мучительном молчании прошел час, пошел второй. Никакой активизации со стороны противника не было, с нашей тоже. Мысли о своем охотничьем лагере, Багире и наконец-то долгожданном отдыхе все больше и больше закрепляли во мне уверенность, что пора прекращать этот ходячий цирк. Пусть на нас смотрят, как на лохов, да пусть это будет даже вся Галактика — пофиг. Я обычный человек, и не подписывался умирать в виртуальной реальности потехи ради. Есть вещи и поважнее всяких побед.

— Короче, — едва я произнес это слово, как три пары глаз с надеждой уставились на меня. — Раз такое дело, то…

Шмяк! Огромный кокос перелетел через стену крепости, и упал на песок, подняв тучу брызг. В следующий миг послышалось торопливое шуршание со стороны джунглей, кто-то убегал от нас подальше. От неожиданности Ник свалился с табуретки, на которой сидел последний час, и матернулся, ударившись головой об стену.

— Что это? — прошипел он, потирая затылок.

— Посмотрим, — я осторожно перевернул кокос ногой, обнаружив, что с другой его стороны химическим карандашом были выведены непонятные каракули. — Ого! Кажется, нам записка.

— От кого это?

— Да вряд ли от Робинзона Крузо. Ахилл, читай, а то я сейчас в таком состоянии, что мне ничего не хочется.

Андроид нагнулся, поднял плод, перевернул его, поднес к свету, и начал читать — громко, старательно, с выражением, словно находился на уроке литературы:

— Моим печально ущербным товарищам по несчастью!

С вами говорит Гарт, самое интеллектуально развитое существо во Вселенной с планеты Фридз, а если точнее, мозг в банке, который вы видели. Пользуясь рукой своего слуги, я отправляю вам это послание в надежде, что ваше скудоумие позволит понять его глубокий смысл.

Хочу вам сообщить, что я также как и вы не намерен растягивать эту Игру на большее количество времени, чем требуется. Ваши нелепые попытки проявить отвагу позабавили меня, но всему есть предел. Если вы придумываете очередной план в том же духе — сразу говорю, даже не пытайтесь. Видите ли, я обладаю телепатическими способностями, и на расстоянии тридцати метров могу залезть вам в головы. Таким образом, стоит вам подойти к нам, и я сразу узнаю, что вы задумали, и найду самый примитивный способ опять заставить вас вернуться в исходное положение, ибо на большее ваши низкопробные мозги самого дешевого качестве просто не способны.

В какой-то момент вам придется смириться с неизбежным, и признать свое поражение. Заранее одобряю это решение, а чтобы ускорить его, предлагаю условия капитуляции, чтобы вы не чувствовали себя обделенными, так как природа и так уже обделила вас хуже некуда.

Видите ли, я крайне раздражен тем, что меня, высокоинтеллектуальное создание, отправили на этот крошечный клочок острова играть в кошки-мышки с представителями низшей ступени эволюции. Я бы и сам не согласился, если бы не некоторые вынужденные обстоятельства. Чтобы успокоиться и сохранить вам жизнь, я прошу отдать мне вашего замечательного биоробота по имени Ахилл, так как собираю коллекцию трофеев, и это один из самых любопытных, что я встречал на космических просторах.

Взамен обещаю принять ваше поражение, и тогда вы выйдите из Игры целыми и невредимыми, ведь умение остаться при своем тоже весьма ценно в некоторых случаях.

Если же вы отказываетесь, то я перехожу из защиты в нападение, и уже к вечеру сегодняшнего дня ваша кровь обагрит песок, а ваши тела будут преданы морским волнам. Вы всего лишь пешки, и церемониться мы с вами не станем. У меня не так много времени, чтобы тратить его впустую, ожидая от вас очередного проявления идиотизма.

Времени на размышления вам два часа, начиная с той секунды, как это послание оказалось у вас в руках. Если вы согласны, то приходите на пляж, а там уже обсудим все детали.

С уважением и недоумением, как вы вообще существуете с таким крошечным мозгом, Гарт.

Закончив читать, Ахилл опустил кокос. Воцарилась гробовая тишина.

— Ах ты, гнида…. — лицо Ника пошло пунцовыми пятнами.

— Согласен, — прорычал я сквозь зубы. Почему-то меня это послание довольно сильно задело — главным образом потому, что нас в нем выставили какими-то тупыми животными, причем сказано это было не прямо, а в вежливо-извращенной форме. И кто это позволил себе сделать? Слизняк в стеклянной банке?

— Значит, так! — грохнул я, и ударил себя кулаком в грудь. — Ни о какой капитуляции не может быть и речи. За два часа мы или придумаем что-нибудь гениально хорошее, либо героически погибнем, отстаивая честь своей человеческой расы. Мы не допустим, чтобы какие-то говорящие мозги нас морально опускали ниже плинтуса! У нас, в конце концов, своя гордость есть!

— Вот именно, — поддержал меня Ник. — Но если забыть про гордость, то условия не такие уж и плохие. Отдадим им Ахилла, и наконец-то разойдемся по домам.

— Издеваешься?

— Нет, я серьезно. Слушай, Маузер, ты помнишь, как мы в первый день нашего знакомства разговаривали на дирижабле?

— Ну, допустим.

— Тогда я тоже сделал тебе предложение, от которого ты гордо отказался. А потом ты начал творить какую-то дичь, устроил пожар, мы все чуть не разбились, и неделю скитались по джунглям. Может, ты хоть сейчас забудешь про свою дурацкую гордость, и немного подумаешь головой для начала?

Мои руки, которыми я жестикулировал, выражая свою негодующую позицию, замерли в воздухе.

— Погоди-ка.… Повтори, что ты сейчас сказал?

— Про то, что нужно сначала подумать головой.

— А раньше?

— Про гордость.

— Да блин! Еще раньше!

— А! Про дирижабль?

— Ага, про дирижабль, — проведя рукой по волосам, я уставился в сторону моря невидящими глазами.

Иногда всего одного слова не хватает, чтобы ухватить ту самую ниточку, что способна распутать весь клубок. Дело в том, что свою дурацкую выходку с дирижаблем, обернувшуюся пожаром и чуть ли не воздушной катастрофой с массовым летальным исходом, я обдумывал во время своего последнего самокопания, которым занимался как раз на пути от шестой базы до своего дома, где должен был сидеть под домашним арестом. И тогда я пришел к выводу, что эта моя безумная попытка утереть нос соперникам была не иначе, как перстом судьбы. Ведь если бы не крушение дирижабля, мы бы не оказались в джунглях без транспорта, и тогда бы не превратились «Б.О.Л.Т.» и «Моя оборона» из двух противоборствующих, конкурирующих организаций в одну большую, дружную команду. А самое главное, я бы не получил шанса сблизиться с Багирой, а также заставить Сэю взглянуть на меня не только, как на преступника. То есть, в данном случае подтвердилась поговорка «Все, что не делается, все к лучшему».

И тогда я задумался: а не это ли один из секретных приемов обретения счастья в жизни? Может, хоть иногда нужно не строить умных планов, просчитывать ходы и возможные неудачи, а просто взять, и сделать первое же простейшее решение, что пришло в голову? Или вот другой случай из моей практики: какому адекватному человеку в здравом уме придет в голову ложиться на операционный стол, и отдавать свое тело на растерзание хирургам-садистам за какой-то вшивый червонец зеленых? А обернулось все так, что я обрел вторую жизнь, насыщенную приключениями в постапокалиптическом мире. И таких случаев по пальцам пересчитать можно. Чувствуя, что дело сдвинулось с мертвой точки, я машинально облизнул пересохшие губы.

— Ахилл, кинь мне еще один кокос.

Глотая нежное кокосовое молочко (превосходный напиток, хоть целый день употребляй, и то не надоест), я наконец-то поймал за хвост из вороха мыслей ту единственно верную, что была мне нужна. Что, если взглянуть на ситуацию под другим углом? Что, если представить, как я встретил этих гадов в джунглях, будучи охотником? Нет, даже не так — что, если я получил на них заказ, с такой крупной оплатой, что хватит на второй дом, не хуже первого? И при этом зная все то, что знаю про них сейчас. Чтобы я сделал тогда?

Постепенно в моей голове начал вырисовываться шикарный охотничий план, такой же примитивный, как захват дирижабля. Но, судя по записке, этот мозг — высокомерная мразь, которая уже давно привыкла считать себя лучше других. Все наши попытки его забавляют не больше, чем намерение шестилетнего ребенка застрелить взрослого дядю из игрушечного пистолета, а значит, и эту попытку он воспримет, как очередной идиотизм. Он даже не воспринимает нас, как противников, скорее раздражен тем, что такое недоразумение, как люди, поставили против него. В этом и будет состоять его главная ошибка.

— Маузер! Саня! — только сейчас я понял, что Ник уже несколько раз настойчиво позвал меня по имени. — Ну вот, сломался.

— Ничего у меня не сломано, — я протер уставшие глаза. — Сколько там у нас, два часа дается?

— Ага.

— Тогда меня не будить, — я лег на песок, и включил в настройках своего тела режим отключения ровно на один час, заодно дав команду за это время максимально пополнить ресурсы организма, вернув ему тонус. — Лучше поспите.

— Да какой тут спать? — удивился Ник. — Ты решил что-то, или нет? — но его последние слова я уже не слышал….

Открыв глаза, я поинтересовался:

— Прошел час?

— Прошел, — пробурчал Ник. — Я не понял, это что было?

— Просто мне нужны были свежие силы, — сунувшись к морю, я с наслаждением опустил голову в прохладную воду, а потом побрызгал ею же на шею и плечи. — Я кое-что придумал, но вам не скажу.

— Это еще почему?

— Чтобы не растрепали.

— А мы и так не собирались.

— А вам и не надо. Начнем с того, что нужен корабль. И думаю, наш «Убийца китов», только в уменьшенной версии, отлично подойдет. Ник, эта задача на тебе.

— Почему на мне?

— Потому что я буду занят другим, но не менее важным делом. Но сказать вам каким — сами понимаете, не могу. Придется вам мне довериться, совершить, так сказать, слепой прыжок веры. Согласны?

— Согласны, — вздохнул Ник. — Но только это последняя попытка, понял?

****************

Надежда умирает последней, но пока она еще не окочурилась, ты наскребешь последние силы, последние остатки. Спустя двадцать минут миниатюрная посудина, имеющая пока что временное название «Убийца китов, версия 2.0» уже рассекала спокойные воды окружающего остров океана.

— А куда плывем? — спросил Лобанов, проявляя сильное беспокойство. Да мы все, если честно, его проявляли — уж слишком свежа была в памяти наша прошлая морская прогулка.

— По заданному маршруту, — ответил я, не вдаваясь в подробности. За рулем опять стоял Ахилл, который уверенно вел корабль вдоль полосы берега, держа курс на ту часть острова, где был расположен лагерь противника. Кстати говоря, уменьшенная копия посудины поселенцев, на которую Ник пустил свое воображения, неплохо справлялась. Что еще раз подтверждает теорию о том, что не бывает бесполезного опыта — ведь не приди мне тогда в голову пуститься вплавь, и мы бы не получили сейчас в свое распоряжение целый корабль.

— Вон их костер, кажется, — когда посудина обогнула мыс, мы сразу увидели поднимающийся к небу дымок. Я схватил появившийся в воздухе бинокль, и навел его на берег, потом передал его Нику.

— Но они же ушли! — изумился тот. — Там никого нет!

— Естественно. Ахилл, давай, разворачивай, плывем обратно тем же курсом.

— Ничего не понимаю, — Ник посмотрел на меня. — Может, уже скажешь, что это значит?

— Не могу, друг, я бы рад, но не могу. Если я вам все расскажу, то мозг может прочитать это в ваших головах, и сразу придумать план контратаки. Поэтому я буду выдавать вам дозированную информацию — не весь расклад сразу, а по частям, на два-три шага вперед.

— Хм! Пожалуй, в этом есть смысл. Наверное, тоже в какой-нибудь книжке вычитал?

— Если бы…

— Ладно, их там нет, а где они, по-твоему?

— Если за нами наблюдает хамелеон, и обо всем докладывает своему гениальному боссу-засранцу, то сейчас они все там же, где и в прошлые разы — в нашей крепости.

Мой расчет строился на том, что мозг, скучающий от всей это Игры, выберет прежнюю непобедимую тактику, но с маленьким изменением — то есть, в этот раз не будет молча посмеиваться над нашими стараниями, а просто-напросто утопит нас всех в море, как тех самых слепых котят. Он поторопился выдать свой козырь, и это было его главной ошибкой. Теперь же мы этой ошибкой и воспользуемся.

Вскоре мы снова увидели нашу родную крепость. Пока Лобанов бросал якорь, я отдал приказ Ахиллу просканировать постройку, не тепловым зрением, как раньше, а радиоволновым излучением — которому, как известно, стены не препятствие. Биоробот выполнил приказ, и доложил, что внутри крепости находятся четыре объекта. То есть, мозг и все остальные. Чувствуя себя игроком за карточным столом, запускающим сложнейшую комбинацию блефа, я прикрыл глаза, и приложил два пальца к левому виску.

Бац! На берегу с глухим стуком приземлилось что-то очень тяжелое. Ник присвистнул, и было от чего — теперь вокруг крепости раскинулась огромная стальная клетка, сваренная из мощных прутьев толщиной в ствол дерева.

— Я понял! Я, кажись, понял! — второй командир чуть не заплясал от радости. — Это же как на охоте, верно? Сейчас мы будем их по одному выпускать, а потом глушить, без риска для жизни, да? Как диких зверей из вольера?

— Верно, — я потер наморщенный лоб. — Зачем нам за ними гоняться, если можно поступить так, как они этого заслуживают?

— Молодец, Саня, молодец! Но… мозг жеможет заставить клетку исчезнуть, разве нет?

Естественно, этот высокомерный мудозвон не стал делать ничего подобного. Напомнив Нику, что не собираюсь рассказывать ему весь план, я отправил Ахилла на берег — теперь уже озвучить противникам наши требования. Пусть думают, что мы думаем, так, как они хотят, чтобы мы думали. Сложно, да? Ничего, сейчас быстро поймете, что к чему.

Прыгнув в воду, биоробот совершенно спокойно поплыл к берегу, а добравшись, вышел из воды, и, ни капельки не обращая внимания на мокрую одежду, невозмутимо зашагал к крепости. Но это только со стороны могло казаться, что он идет, на самом же деле это я контролировал каждый его шаг через внутреннюю связь.

— Так, а теперь обойди вокруг клетки, и посмотри, нет ли там чего интересного. Только осторожнее!

Осторожность была лишней, связь внезапно прервалась.

— Все, братва, лишились мы Ахилла, — вздохнул я.

— То есть, как это лишились? — опешил Ник.

— А вот так, просчитались мы, обманка это была. Да и пофиг, мне он все равно уже надоел, вечно во всем лучше меня.

— Погоди, я чет не понял… Ты спецом, что ли, Ахилла на смерть отправил?!

— Не на смерть, а на утилизацию.

Все дальнейшее словно воспринималось моим сознанием на двух экранах. На одном — то, что видели зрители, мои товарищи и мои противники, на другом — то, что видел только я. Я не считаю себя гением, уровень интеллекта у меня чуть выше среднего, но зато у меня было преимущество — для меня Игра превратилась в охоту на чудовищ, то есть в то самое дело, где я нашел свое призвание, и сделал карьеру.

Старательно держа расстояние около полукилометра от крепости, мы причалили к берегу. Спрыгнув на песок, я быстро осмотрелся, и скомандовал:

— Заходим через джунгли, держим дистанцию, оружие наготове.

— Нас тоже на убой отправишь? — поинтересовался Лобанов.

— Тебя, Сеня, я бы с удовольствием, но сегодня не получится, извини. Шагайте!

Тропический лес встретил нас девственной тишиной, словно и не разворачивались в нем последние несколько часов напряженные события. Используя свою способность двигаться бесшумно, я пропустил Ника и Лобанова вперед, а сам отстал, скрылся из виду, и вернулся на корабль. Спустя десять минут из джунглей донеслись испуганно-возмущенные крики брошенных друзей. Сожалею, ребятки, но так надо, это часть плана.

Включив тепловые сенсоры, чтобы видеть каждого, кто приближался к кораблю, я снова наладил связь с Ахиллом. Кстати, пока есть свободная минутка времени, можно объяснить, что к чему.

Когда Ахилл, просканировав крепость, доложил, что внутри все четверо, я сразу понял, что это обманка. На самом деле там находились двое, а еще двое прятались снаружи, чтобы напасть на нас со спины, когда мы начнем штурмовать постройку. Когда биоробот подходил к крепости, его настроенное на тепло зрение обнаружило два живых объекта в джунглях, и идентифицировало их по контурам как хамелеона и ящера. А когда ящер бросился на андроида сзади, чтобы свернуть ему шею, я дал Ахиллу приказ отключиться, оставив активированным канал связи. А поскольку мозг не мог прочитать мысли биоробота (главным образом потому, что они никогда не думаю, лишь выполняют приказы), то они даже не заподозрили, что в ответ на их обманку я запустил свою собственную.

— Ахилл, прием! Ты меня слышишь?

— Слышу, — донеслось в ответ. — Тело отключено, сознание работает.

— Не шевелись, и не открывай глаза, а слегка приподними веки, и незаметно оглянись вокруг. Что видишь? Докладывай.

Прошла напряженная минута прежде, чем он начал говорить монотонным тоном:

— Я нахожусь внутри крепости, сижу, привалившись спиной к стене. Напротив меня банка с мозгом, возле моря сидит человек-бык. Оба в неподвижном состоянии.

Хитрые ублюдки, а? Дождались, пока мы войдем в джунгли, после чего мозг убрал клетку, велел быстренько затащить андроида внутрь, и снова вернул ее обратно, типа, она никуда не исчезала. Забрал себе долгожданный трофей, как и предлагал в послании. Теперь стоит Ахиллу дернуться, и его быстро вернут в прежнее бессознательное состояние, а значит, помочь нам он не может. На том и строился мой расчет.

— Продолжай делать вид, будто ты отключен, но связь не вырубай, держи со мной контакт.

— Понял.

В этот миг какой-то тихий всплеск со стороны моря привлек мое внимание. Корабль слегка качнулся, якобы под напором морской волны, но мой настроенный на максимум слух уже засек тихое дыхание, стук сердца и сопение, с которым хамелеон взбирался на посудину. Мозг поступил так, как от него и ожидалось — заполучив Ахилла, он послал хамелеона разбираться со мной, а ящера наверняка отправит, чтобы укокошить Ника и Сеню. Это была его вторая ошибка.

Тем не менее, я не шевельнулся, даже наоборот, расправил плечи и принялся беззаботно напевать что-то под нос, хотя сердце бухало в груди, как артиллерийская канонада, а каждый нерв был натянут, как стальная струна. Капли воды с хамелеона падали на палубу, а голые лапы шуршали об доски, когда он подходил ко мне со спины, готовясь нанести сокрушительный удар. Другой обычный человек ничего бы не заметил, а вот я….

А вот я в последние доли секунды уклонился, выхватил из-за пояса охотничий тесак, и одним ударом пригвоздил к палубе его мерзкий, длинный язык, которым он собрался обвить мою шею. Иллюзия исчезла, хамелеон потерял невидимость, и появился передо мной во всей своей красе. От дикой боли его тело теперь стало совершенно белым, да еще и покрытым отвратительными пунцовыми пятнами, крича во всю глотку, он рухнул на палубу и задергался, пытаясь освободить язык, по доскам растекалась лужа крови. Не мешкая, я схватил появившийся в воздухе кирпич, и обрушил ему на голову, потом еще один, и еще — и так до тех пор, пока он окончательно не затих, распластавшись по палубе нелепой грудой костей и мяса. Ну вот, еще одно из воспоминаний о стройке пригодилось как нельзя кстати. Зачем нужны автоматы и самострелы, если есть кирпич — самое надежное средство нападения? Напоследок я замастырил себе прут стальной арматуры, и пронзил ею бесчувственное тело хамелеона, ориентируясь на стук биения его сердца. Стук сразу прекратился, хамелеон дернулся в последний раз, и окончательно превратился в готовый труп. Конечно, можно было не убивать, но лучше уж подстраховаться.

Спрыгнув с корабля, я со всех ног помчался в джунгли — выручать брошенных товарищей. Вовремя, не успел пробежать и десяти метров, как услышал крики, рев ящера и треск деревьев. Остановившись, я снял со спины самострел (свой я отдал Нику, а себе сделал другой), и навел его на тропинку.

Почти сразу же из джунглей опрометью выскочил Лобанов, несясь сломя голову обратно к кораблю. За ним следовал ящер, сверкая когтями, и только скрытые возможности организма, проявляющиеся в моменты наивысшей опасности, пока что спасали Сеню, потому что он развил скорость раненой антилопы, которую преследует волчья стая. Меня ящер не заметил, за что и поплатился — два десятка стальных стрелок вонзились в его тело, разрывая зеленую плоть на кровавые ошметки.

— Беги, Сеня, — пропустив кузнеца, я остался стоять на месте, ожидая, когда внимание противника переключится на меня. Недоуменно мотая головой, спотыкаясь и падая, ящер двинулся в мою сторону. Новая порция стрел усыпала его голову, особенно досталось глазам, боюсь, что после этого он окончательно потерял способность что-нибудь видеть. Увернувшись от удара хвоста, я выпустил третью обойму, на этот раз в область грудной клетки с левой стороны, и только тогда ящер рухнул на песок, присоединившись к хамелеону на том свете, если для этих гадов-мутантов он существовал. Минус два.

— Ник, эй, Ник! — заорал я. — Выходи уже, хватит прятаться.

На дрожащих ногах второй командир вышел из-за деревьев, лицо у него было белое, как полотно, губы тряслись.

— Скотина ты, Маузер, — пробормотал Ник, без сил присаживаясь на какой-то камень. — Нельзя было хоть намекнуть, что именно ты собираешься делать?

— Я так и подумал, что ты сам обо всем догадаешься.

— Я догадался, но нас же чуть не покромсали! Я уже хотел было опять «Рестарт» кричать, хорошо, что не успел крикнуть.

— Ну, извини, жизнь порой бывает жестока и несправедлива. Бери Лобанова, возвращайтесь на корабль, и отчаливайте. А мы с Ахиллом тут сами закончим. Да, там на нашей посудине труп лежит, спихните его в море, если вам нетрудно. Спасибо.

Похлопав его по плечу на прощание, я бодро зашагал в сторону крепости.

*****************

Итак, подведем итоги: число противников уменьшилось вдвое, с нашей стороны потерь нет. Теперь у мозга два выхода — либо начать уровень заново, как мы, либо придумать что-нибудь эдакое, очередную попытку нас переиграть. И я очень сомневаюсь, что он выберет первое. Ведь начать все заново значило признать поражение гениального существа перед такими ничтожными, ущербными отбросами, как мы. На такое он не пойдет никогда.

— Здорово, нах.!

Сердце у меня от испуга чуть не встало, а самострел в руках дернулся, и послал две стрелы прямо в Салама. К счастью, они пролетели сквозь него, не причинив никакого вреда.

— Фух, блин, напугал! Ты что здесь делаешь?

— Даю подсказку, нах., - буркнул он. — Бычара, который был в крепости, сейчас бежит по берегу вокруг острова. Наверное, хочет опять напасть на мужиков, или же просто спрятаться. В любом случае, сначала разберись с ним.

— Понял, спасибо, — похоже, создатели Игры решили поощрить нас за наш внезапный, стремительный успех. А может, им просто показалось, что пора уже прекращать тянуть лямку, а приблизить долгожданный финал. В любом случае, подсказка мне очень пригодилась.

Засечь передвижение человека-быка было нетрудно, тепловые сенсоры вместе с эффектом «бинокля» дали нужный результат. Рванувшись наперерез, я наткнулся на него как раз в тот момент, когда он торопливо рыл яму в песке, используя рога вместо лопаты. Хитрый ход, мы бы искали его в джунглях, но ни за что не догадались, что он просто зарылся под песок прямо на берегу. В ладонь мне легла любимая кувалда Лобанова, пусть он говорит, что она слишком легкая, но для меня в самый раз. Устойчивое положение ногами, корпус чуть назад, взмах рукой, и инструмент полетел к своей цели.

Ребра хрустнули, и бычара сделал головокружительный кульбит, завязнув рогами в песке. Но тут же уперся руками, выдернул голову, выпустил пар из ноздрей, и на меня. Миг — и перед ним кирпичная стена, аналогичная той, что была в прошлый раз. Еще один охотничий принцип: если что-то оказалось эффективным, то применяй его снова и снова, незачем ломать голову, изобретая велосипед. Бычара успел среагировать, и затормозил, избежав столкновения с препятствием. В ту же минуту я кинулся на него, сжимая в руках охотничий тесак.

Драться врукопашную мне не в первой, да и рефлексы в моем новом теле к этому располагали. Удар ногой в грудь, выпад наискосок, и вот уже тесак, сверкнув лезвием, перерезает бычаре горло. Захлебнувшись собственным ревом, он рухнул мордой вниз, обагряя песок собственной кровью. Минус три.

— Голубой вагон бежит-качается, смысл жизни вряд ли я найду, — пробормотал я под нос, вытирая окровавленный нож об песок. — Наше бытие уже кончается, будем скоро все гореть в Аду…

Остался только мозг. Ну, держись, гнида, тебя я буду убивать с особым удовольствием, даже смерть Асмодея не доставила мне столько радости, сколько принесет твоя. Я уже двинулся было в сторону джунглей, как вдруг:

— Саш, подожди!

Обернувшись через плечо, я вытаращил глаза — в море, по щиколотку в воде, стояла Багира, и помахивала своим кошачьим хвостом.

— Привет! А ты как…

— Нет времени, — перебила она меня. — Подсказка, даю подсказку! У этого существа есть особая награда, которая предназначалась вам. Вернись, и забери ее.

— Точно, спасибо, — я кинулся обратно к трупу бычары, и присел перед ним на корточки. Так, стоп, а что это за награда, и где ее искать? Проблема была в том, что на мертвом теле не было ни клочка одежды, а значит и карманов, которые надо обшарить, тоже. Рог ему отпилить, что ли?

— Разрежь ему бок, — подсказала Багира за спиной. Я подскочил на месте.

— Фу, блин! Вы сговорились сегодня меня пугать, что ли?

— Извини. Награда в нем, разрежь ему правый бок, и сунь руку внутрь.

Я невольно скривился, представив эту не слишком аппетитную картину.

— А это точно поможет?

— Точно, точно, — нетерпеливо ответила кошкодевочка. — Режь скорее!

Пришлось опять доставать тесак. Примерившись, я вонзил лезвие в могучий правый бок бычары, жесткая говядина, или что там у него, едва поддавалась напору. Усилив нажим, я повел лезвие в сторону, вырезая огромный шмат плоти. Откромсал, откинул в сторону, и приблизил пальцы.

— Смелее, смелее, — подбодрила Багира.

Сцепив зубы от отвращения, я погрузил руку в мертвые внутренности, ощущая, как к горлу подступает приступ тошноты. Ну, не люблю я это дело, монстров убивать научился, а копаться в их кишках — нет. Это Мафую у нас маньячка, спец по таким делам. И уже в ту самую секунду, когда я понял, что вот-вот блевану на песок весь кокосовый завтрак, мои пальцы вдруг нащупали, и сжали в кулаке какой-то округлый, твердый предмет. С мерзким чавканьем рука начала выходить наружу, сделав рывок, я выдернул ее совсем. А потом, бросив находку на песок, помчался к морю — блевать в свое удовольствие, надеюсь, многочисленные зрители Галактики успели закрыть глаза, и отвести своих детей от экранов. Ну, что поделаешь, одни от вида крови в обморок падают, другие с мест аварий эти трупы закидывают, как ни в чем не бывало, тут уже физиология у каждого своя. Лично я был где-то посредине между двумя этими вариантами. То есть, в обморок не падал, но и трупы сильно не любил. Монстры не считаются, то по рабочей необходимости, ради денег. Человеческие трупы, я имею в виду.

Вытерев рот, я поднял с песка добытый непонятный округлый предмет, и принялся старательно очищать его от крови, нарвав для этого листьев с ближайшего дерева. Постепенно у меня в руках оказались… часы. Не понял юмора! Какие часы?

А вот такие! Самые обычные наручные часы, с циферблатом и двумя стрелочками, которые время показывают. Озадаченный, я поднял глаза к небу. Да вы издеваетесь?! За три уровня Игры — наручные часы? Серьезно? Досадливо сплюнув на мертвую бычью тушу, я сунул находку в карман камуфляжной куртки, и побрел добивать последнего противника.

******************

Когда я добрался до крепости, то обнаружилось, что ни крепости, ни клетки вокруг нее, ни наших «воображаемых» вещей нет и в помине. Банка с плавающим в ней мозгом сиротливо стояла на песке, словно забытая каким-то рассеянным ученым, приезжавшим сюда на отдых. Но это было только на первый взгляд.

— Ахилл, ты меня слышишь?

— Слышу.

— Включайся, и заходи к нему сзади. Твоя задача — разбить банку. Понял?

— Понял.

Спустя минуту между деревьев показалась крепкая фигура нашего андроида. Стоило ему ступить на полосу берега, как с неба обрушился дождь огненных стрел — мозг всерьез подготовился к предстоящей обороне, надеясь убить нас, пока мы будем идти убивать его. Наивный говнюк. Я взвел боевую пружину самострела, и навел прицел на банку.

Одна из стрел обожгла Ахиллу плечо, но он и глазом не моргнул, хотя до моего носа долетел запах горящей ткани и плоти. Ускорив шаг, биоробот проскочил под огненным дождем, и тут же угодил ногой в медвежий капкан, защелкнувшимся на его ноге с неприятным хрустом ломающейся кости. Невозмутимо нагнувшись, Ахилл развел стальные дужки, высвободил конечность, и заковылял дальше, слегка прихрамывая. Впереди выросла каменная стена — андроид пробил ее плечом, как бумагу. Внезапно сверху на него обрушился громадный булыжник — Ахилл поймал его вытянутыми руками, и швырнул в море. Появилась огненная стена — прошел сквозь нее, совершенно игнорируя обгорелые волосы. Еще пара шагов, и он возле банки, заносит кулак над стеклом.

Я ожидал, что сейчас мозг начнет вопить во весь голос, умолять о пощаде, предлагать все вселенские богатства и власть в придачу, но он этого не сделал. Видимо, он надеялся, что я сам это потребую, но я даже не собирался ничего требовать. Не на того напал, ирод.

Кулак разбил банку, и желтая жидкость потекла по песку, таща на себе пульсирующий комок. Прицелившись, я недрогнувшей рукой нажал на спусковой крючок…

Глава пятьдесят восьмая: «И снится нам не рокот космодрома…»

Как же задрала эта темнота вокруг меня, сил просто нет! Каждый раз в ней оказываюсь. Как будто я за свет не заплатил, и мне его в наказание периодически отключают, только не лампочки, а зрение.

— Есть тут кто? Ау!

— Что ты сказал? — спросил Владимир.

На этот раз переход был мгновенный, и занял какие-то доли секунды. Стоило мне моргнуть, и вокруг появилась картинка: снег под ногами, зимний лес и Котловина, раскинувшаяся внизу во всей своей красе. Дул пронизывающий ледяной ветер, заснеженные деревья тихонько скрипели, с неба сыпалась мелкая белая пороша. Я еще раз моргнул, а потом еще раз. Нет, не мерещится.

— Получилось! — прошептала Багира, стоящая рядом со мной. — Мы вернулись!

— Бр-р-р! — Даша, все еще одетая в свои оборванные обноски по последнему слову моды, обхватила себя за плечи. — А почему так холодно? И где мы вообще?

— На нашей планете, — сообщил Ник, как мне кажется, сильно преувеличенным торжественным тоном. — На Земле!

— В натуре?

— Похоже на то, — пробормотал Трегуб, проводя рукой по раскосым глазам. — Так это что, уже все закончилось, или как?

— Закончилось, нах., и слава Богу! — Салам широко улыбался, сунув руки в карманы. — Эх, хорошо-то дома как!

— Только мы еще не дома, — заметила Мафую, встряхивая своими длинными, светлыми косами.

— Да и пох., зато больше не в космосе, — бодро ответил Карлсон.

— Закончилось! — я поднял вверх сжатый кулак, и заорал во всю силу легких: Все закончилось! Мы дома, братья!

Дружные крики, обнимашки и горячие поцелуи повисли в воздухе. Все наши до единого охотники вернулись с нами обратно, исключая тех двух, что мы потеряли на первом уровне, плюс вместе с нами вернулось наше снаряжение. Обидно, правда, что пришельцы так и не показались, кто они такие на самом деле. И вообще, даже не поздравили — видать, сами обиделись, что мы их Игру прошли на одном дыхании, как детскую стрелялку. Ну, может, не на одном дыхании, но… Хотя, может, оно и к лучшему — согласно уговору нас вернули туда, откуда забрали, а остальное уже не колышет. Мне общения с Асмодеем хватило, а без личного знакомства с его так называемыми «хозяевами» я уж точно обойдусь.

Не прошло и часа, как вокруг Котловины появились палатки и запылали костры «Моей обороны». Наша прославленная организация вернулась из тяжелейшей космической эпопеи, и теперь была готова пожинать все лавры, что ей причитались за спасение родной планеты от инопланетных коммерсантов.

Разумеется, мы все — и я, и Ник с Багирой, и Даша с Владимиром, и Мафую, и Салам с Лю, и даже Лобанов — все стали героями дня. Даже Кудасов это признал, рассказав мне, как они следили за Игрой на втором и третьем уровне, переживая за нас так сильно, что то и дело кто-то хватался за сердце. А еще я узнал, что Кудасов и Никольский подписали с расой Z так называемый договор, по которому в случае нашей победы в Игре пришельцы обязуются навсегда исчезнуть, и больше никогда не появляться на Земле, а межзвездные ворота, которые представляла собой Котловина, закрыть навечно от своих летающих «огурцов». Поскольку за эфир Игры межгалактическая торговая корпорация срубила немало космической валюты, это был достаточно взаимовыгодный обмен. Таким образом, мы навсегда избавились от угрозы порабощения, а также весело провели время, в очередной раз рискуя своими жизнями ради общего блага. В общем, как всегда.

Лишь одно событие омрачило нашу радость. Трагедия, суть которой вскрылась только сейчас. Граф Густав-Вяземский, причинивший масштабный межпространственный взрыв, оказался в самом его эпицентре, и шансов выжить даже у него, бессмертного призрака из прошлого, не было. Об этом Кудасов и Никольский узнали от пришельцев, которые и поведали им ту самую теорию «перевернутой двери», я ее уже приводил ранее. Мы почтили минутой молчания память боевого товарища, а я дал обещание, что обязательно поставлю аристократу памятник там, где когда-то был его родной город. Пусть даже смотреть на него будет некому, кроме обитавшего в джунглях зверья, но граф Алексей Густав-Вяземский заслужил эту почесть, как и многое другое. Даже Мафую, невозмутимая Мафую, проведшая вместе с призраком бок о бок целый год в нашем тренировочном лагере для новичков — даже ее лица коснулся отпечаток скорби. Почтили мы и память погибших на первом уровне, Кудасов обещал сообщить их родным. Что касается раненых, то Пироман, чье здоровье в условиях управляемого биополя, где можно было вообразить все, что пожелаешь, улучшалось прямо на глазах, присоединился к нашему охотничьему застолью, правда под чутким руководством Трегуба, который теперь состоял при подрывнике чем-то вроде сиделки. Кстати шрамы от кошачьих когтей на его лице, оставленные Багирой, так и не зажили, но это ничего, мы все сошлись во мнении, что шрамы мужчину украшают.

Тот вечер мог стать грандиозным праздником, но Кудасов опять все испортил, заведя вечную шарманку про армейские протоколы, обязующие немедленно отчитаться обо всем случившемся перед высшим начальством.

— Ночь проводим здесь, — сказал он, расхаживая возле костра. Только сейчас я заметил, что волосы Никиты Никитича окончательно поседели, белый стал на всю голову, как снег под ногами. Видимо, сильнейшее нервное напряжение не прошло даром для здоровья полковника. Хотя, почему полковника? Если он после всего этого не станет генералом или каким-то фельдмаршалом — ведро лука съем, ей-богу! — Утром грузимся на дирижабль, и покидаем аномальную зону. Ищем ближайшее поселение, там запасаемся всем необходимым для дальнейшего пути, а потом держим курс на седьмую базу, она сейчас к нам ближе всех. Вопросы?

— А не опасно теперь здесь ночевать? — зевнул Ник. — А вдруг пришельцы нас надурят, и опять пошлют свои херолеты, или как там их Маузер назвал.

— Вот это мы как раз и проверим.

— У меня вопрос! — Никольский вежливо поднял руку. — Даже не то, чтобы вопрос, скорее, просьба.

— Ну?

— Видите ли, мне бы хотелось заранее обсудить ту версию случившегося, которую мы будем рассказывать Верховному Совету, либо же Особому Комитету, если Верховный Совет действительно навсегда исчез. Чтобы потом на нестыковках не попадаться.

Кудасов остановился, нахмурился.

— Мы расскажем им всю правду, и точка!

— Владимир хочет сказать, что если мы будем рассказывать эту правду военным генералам и ученым из особого Комитета, то мы все быстро окажемся в психушке со связанными за спиной руками, — пояснил я. — Нам просто никто не поверит, решат, что мы всем в этой Котловине рассудком тронулись. Поэтому и предлагается придумать смягченную версию, вроде бы и правду, но только не всю.

Кудасов подумал, и пожал плечами.

— Почему вы думаете, что нам не поверят?

— А вы бы сами поверили в такое? — задал Ник резонный вопрос.

— Нет.

— Вот вам и ответ.

— Хорошо, тогда поступим так: мы будем молчать, пока не доберемся до по-настоящему высшего начальства, тех, кто в отсутствие Верховного Совета руководит Особым Комитетом. А насчет остального уже он будет решать. А до тех пор — никому ни слова о том, что здесь произошло… и здесь, и в космосе тоже. Все поняли?

— Поняли, товарищ полковник, — отозвались мы нестройным хором.

*****************

Я не буду описывать, как мы покидали аномальную зону, упомяну только то, что нагруженный сверх меры дирижабль двигался с черепашьей скоростью, едва справляясь с мощным потоком встречного ветра. Четыре дня под нами плыли заснеженные леса и поля, и эти четыре дня, запертые в воздушном пространстве мы восприняли, как вечность. Даже долгожданный и заслуженный отдых, в который я планировал неделю не вставать с постели, и бухать без перерыва, отмечая, какой я молодец, уложился всего в двое суток. На третьи сутки стало скучно, и пришлось уделять внимание дамам, которые очень сильно хотели общения не только между собой, но и со своими мужчинами.

А на пятый день случилось то, что опять в корне перевернуло наш план возвращения домой, и снова бросило нас в пучину событий.

Обнаружив внизу поселение, Ник отдал приказ швартоваться. Захватив с собой Владимира, Михевича и еще нескольких охотников, Кудасов отправился закупаться провизией, так как запасы дирижабля были рассчитаны всего на двух членов экипажа, но никак не на ораву в пятьдесят с лишним человек, которые за четыре дня эти самые запасы нагло опустошили, празднуя победу. Дожидаясь возвращения, все основные — ну, это уже понятно, кто именно — собрались в носовой кабине, отчасти поговорить, отчасти придумать, как еще скоротать время полета.

— А ведь действительно, скучно летим, — сказал Карлсон, доставая из внутреннего кармана три одинаковых наперстка и круглый мячик от пинг-понга. — Слушай, Ник, а как у вас на дирижабле с азартными играми? Вот, например, шарик по прозвищу Гарик, раз-два-три, где шарик?

— Элементарно, — хмыкнул Ник. — Вот здесь.

— Посмотрим, — наперсток поднялся вверх. — Пусто! Еще одна попытка?

— И что ты хочешь, чтобы я дирижабль поставил, а ты его у меня выиграл? Спасибо, казино хватило. Убирай свой шарик.

— Тогда можно в покер, — ничуть не смутился бывший летчик. Наперстки исчезли, зато вместо них появилась колода карт, на обороте каждой изображена похабная картинка. — Может, партейку?

— Смотри, вернется Кудасов, он тебя с этими картами за шиворот за борт выбросит.

— Так я и предлагаю сыграть по-быстрому, пока его нет.

— Блин! — неожиданно громко сказала Даша, и так, что все невольно обернулись в ее сторону. — Я бы сыграла, но мне поставить нечего. А вся награда, которую мы с Эрнесто получим, наверняка на свадьбу уйдет.

— О чем ты там толкуешь, рыжая? — лениво спросил я, сидя в кресле. На коленях у меня уютно устроилась Багира, за последние четыре дня у нее это стало любимой привычкой, как у кошки, что засыпает на животе хозяина. К тому же, кошкодевочка еще и тихо мурлыкала, особенно, когда я почесывал ее за ее симпатичными кошачьими ушками. — Какая еще награда?

— Ну, наша награда за то, что мы спасли нашу планету. Разве нас не осыплют золотом за это?

— Сомневаюсь, — скептически ответил Лю. — Забыла, что ли, что мы чуть планету не профукали, а потом уже ее спасли?

— И кстати, мы все теперь вроде бы как государственная контора, — заметил Ник. — Тогда нам тем более наград не полагается. Просто выразят благодарность, и все.

— Кудасова в звании повысят, — сказала Мафую.

— И это тоже.

— Блин! Так мы что, вообще ничего не получим? Маузер!

— Что я? Я вообще теперь просто консультант «Моей обороны» по отдельным вопросам, если кто забыл, и нифига не главный. Мне надо сидеть тихо, и не рыпаться, а золото и серебро пусть Никита Никитич требует, его забота.

— Но он не потребует, — сделал вывод Трегуб.

— Естественно. Хотя… — попросив Багиру слезть с коленей (она недовольно вздохнула, но подчинилась), я сунул руку в карман куртки. — Даш, если хочешь, можешь забрать себе вот это. Детям своим подаришь, или еще что, я не знаю.

— Вау, спасибо! А… что это?

— Часы.

— Я вижу, что часы. Ты где их взял?

— На третьем уровне. Багира сказала, что это какая-то особая награда.

— Я просто передала это послание, как подсказку, — пожала плечами кошкодевочка. — На самом деле я понятия не имела, что это за особая награда, и уж тем более не знала, что это часы.

— Особая награда говоришь? — заинтересовался Ник. — А ну-ка, дай-ка их мне, на минутку!

Он нацепил часы на руку, все остальные бросили жевать бутерброды, и тоже сгрудились вокруг посмотреть. Надо отдать должное, часы были красивые — не просто какая-то дешевая пластмассовая китайская хреновина, а с золоченым циферблатом и кожаным ремешком. Цифры римские, стрелок на поверку оказалось не две, а три (третья отсчитывала секунды) а кроме основного циферблата снизу находилось еще два маленьких, друг напротив друга, с арабскими цифрами непонятного назначения. То ли дату текущую они показывали, то ли это таймер вроде будильника был, не знаю.

— Солидный хронометр, — протянул Ник, крутя часы так и эдак. — Командирский или адмиральский, вроде.

— Может быть, — я снова воспылал праведным гневом. — Ну, главное, что за инопланетяне, а? Вместо того, чтобы какой-нибудь редкий бриллиант вручить на память, которого на Земле нет, они нам часы втюхали! Коммерсанты херовы, куда ни плюнь, везде жлобы!

— Хочешь сказать, если бы тебе вручили бриллиант, ты был бы счастлив? — не поверила Багира.

— Конечно! Я бы его, вон, Даше и Владимиру на свадьбу подарил. Мда.… А будь камень настоящим, то и себе бы оставил.

Раздались приглушенные смешки. Рыжая вскинула голову, глаза сверкнули.

— Не поняла.… То есть, ты бы подарил нам на свадьбу… фальшивый бриллиант?!

— Ну, да. Ты ж все равно в них не разбираешься, так какая разница?

— Да я тебя за это…

— Я так думаю, нам эти часы не зря дали, — провозгласил Ник, перебив рыжую самым бесцеремонным образом. — Сдается мне, не такой уж это и обычный хронометр.

— Ага! Швейцарский, бл@дь! И таких на нашей планете всего два, один у нас, второй у Трампа в могиле. Толку от него теперь, когда капитализма уже сто сорок лет, как не существует?

— Раз так, то я его себе и заберу, — сказала Даша. — А то ты достал своим ворчанием, тебе пришельцы хотели приятное сделать, сувенир на память подарить, а ты вечно всем недоволен.

— Да и забирай. Он мне все равно в джунглях не нужен, мы по солнцу время определяем. Солнце взошло — утро, печет — полдень, меньше печет — вторая половина дня. Стало темнеть — уже вечер, совсем темно — пора спать ложиться. Примерно так.

— Ну, и дикари потому что, — Ник с явной неохотой расстегнул ремешок. — Даш, а хочешь, я у тебя эти часы куплю?

— Даже не знаю. А что, они дорого стоят?

— Просто вещь красивая, в коллекцию может пойти.

— Ой, посмотрите-ка, у кого это у нас тут опять барыга — любитель роскоши проснулся! — съехидничал я. — В таком случае, рыжая — обломись, часы опять мои, Ник, сколько ты за них дашь?

— Ага, щас! Ты мне уже их подарил, дареное назад не возвращают! — возмутилась Даша.

— Девочка моя, ты не знаешь суровый закон джунглей, там все назад возвращается, даже понос. Ник, покупай часы, а Даше я деньгами подарок сделаю, все равно она их на шмотки спустит.

— Не на шмотки, а на свадьбу!

— Не еб*т. Тратить деньги на свадьбу — это такая же глупость, как продавать ради этого почку. Ник, сколько?

— Да подожди ты, подумать надо, оценить, — капитан дирижабля задумчиво вертел часы в руках. — Может, на девятую базу наведаться, человека найти, который в этом разбирается. Кстати, у них тут сбоку полным-полно каких-то кнопочек непонятных. А что, если нажать на эту?

— Эй, ты там поосторожнее нажимай, а то еще взорвется, — предупредил Карлсон, как бывший военный.

— Хорошо, буду осторожно.

Надо заметить, я до последнего не верил, что произойдет что-то удивительное. Но удивительное все-таки произошло. Потому что, стоило Нику нажать на кнопку, как циферблат часов засветился приятным голубым свечением, а потом выпустил целый пучок золотистых лучей, которые затем начали переплетаться, образовывая вокруг фигуры капитана сверкающую сеть. Дальше мы не увидели — Ник снова нажал на ту же кнопку, сорвал часы с рук, и отшвырнул их в угол, как ядовитое животное, спецэффекты после такого тоже исчезли. В носовой кабине воцарилась глухая тишина.

— Хера се! — я осторожно подобрал «сувенир». — Видели?

— Думаешь, мы совсем слепые? — огрызнулся Ник, вытирая взмокший от испуга лоб. — Говорил же, что это не обычный хронометр. Наверное, какая-то секретная технология пришельцев, и они решили вручить ее нам, чтобы мы ее у себя развивали.

— А что, вполне правдоподобно. А может, эти часы портал какой-нибудь открывают, или любой предмет в золото превращают? Вот тебе и особая награда за прохождение Игры, а?

— В золото хорошо бы, — мечтательно протянула Даша. — Только вот как нам это проверить?

— Ну…. Пусть кто-нибудь наденет их на руку, и пощелкает кнопки, так и проверим.

— Отлично! Добровольцы есть?

Молчание. Все присутствующие переводили взгляды друг на друга, а потом каждая пара глаза сама собой сфокусировалась на одном и том же человеке.

— А чего это вы все на меня смотрите? — наивно поинтересовалась рыжая. — Почему сразу я-то?

— А кто еще?

— Я уже была добровольцем на нашей первой охоте, когда мы кальмара в озере ловили, мне хватило.

— Хорош вредничать, — я протянул ей часы. — Надевай, и нажимай на кнопку, а мы отойдем подальше.

— Не-не-не, давай разберемся! — Даша спрятала руки за спину, и попятилась назад. — Я такой же ценный участник команды, как и вы все!

— Неужели?

— Да-да! И вообще, неужели больше никто не может быть добровольцем? В конце концов, мы тут все православные, русские люди!

— Эм… — я смущенно кашлянул. — Вообще-то, я хохол.

— А я белорус! — поднял руку Трегуб.

— А я китаец, — хмыкнул Лю.

— А я японка, — равнодушно сказала Мафую.

— Тогда, чур, я немец, — развеселился Ник. — Видишь, Даш, одна ты тут у нас русская и православная, тебе и быть добровольцем.

— Да блин! Что, других вариантов совсем нет?

— Есть, — Багира, заметно уставшая от всех этих пререканий, сделала шаг вперед, и забрала у меня часы. — Раз все боятся, то я рискну.

— Уверена? — забеспокоился я.

— Если пришельцы подарили нам эту технологию, то вряд ли она рассчитана на то, чтобы нас убить или покалечить, — рассудила кошкодевочка. — Ничего страшного не случится, думаю.

— Только давай быстрее, нах., - поторопил Салам. — А то скоро Кудасов вернется.

Надев часы на руку, Багира повертела их на запястье, рассматривая со всех сторон, и снова нажала на кнопку. Сверкнула вспышка, и перед нашим взором предстала удивительная картина….

***************

С тех пор, как появились андроиды и рожать детей естественным путем стало не актуально, каждого обычного ребенка, появившегося на базе, уже с детства отдавали в закрытую школу-интернат, где он проводил время до наступления двадцатилетия, а уже потом выходил во взрослую жизнь, чтобы стать полноценным членом общества сверхлюдей, возглавляемого Верховным Советом. Но, как оказалось, не всем была уготована эта участь, водились редкие исключения.

Школа-интернат на второй базе представляла собой красивое четырехугольное каменное здание, с белыми стенами и ярко-красной черепицей. На широкой, обсаженной каштанами аллее играли две девочки, каждая возрастом по одиннадцать лет.

— Пятнашки, пятнашки! Догоняй!

Беззаботно хохоча, они гонялись друг за другом, падая на землю, но тут же вскакивая, проводя свое счастливое радужное детство. А из укромного места между двумя каштанами за ними наблюдала третья девочка. В ее глазах стояла невыносимая печаль. Она бы с удовольствием сейчас присоединилась к веселой игре, но не могла это сделать, по одной причине — девочка была калекой, и сейчас сидела в инвалидном кресле, поскольку ее покалеченные ноги совершенно не функционировали.

— Давай в прятки, — когда пятнашки надоели, девочки на аллее тут же придумали другое развлечение. Для девочки-калеки это стало последней каплей, развернув коляску, она покатила в сторону здания интерната. Но две другие, услышав скрип колес и жужжание электронного механизма, тут же догнали ее.

— Привет, Лилия!

— Здравствуй, Лилия!

— Привет, — ответила калека негромким голосом. — Извините, я спешу.

— Да подожди ты! — девочки загородили ей дорогу. — Вечно ты в комнате прячешься, давай с нами играть! Ну, пожалуйста!

— Боюсь, на инвалидной коляске мне вас не догнать, а прятаться я тем более не умею.

— Тогда давай во что-нибудь интеллектуальное! — тут же предложила вторая девочка, очевидно, в паре она была главной заводилой. — В города, например! Вот ты знаешь, что был когда-то такой город, как Бухарест? Странное название, да? Лилия, куда же ты?

Но калека уже катила в сторону интерната на всей доступной ее транспортному средству скорости, украдкой вытирая глаза от блестевших слез. Ей было невероятно стыдно за свое увечье, поэтому она предпочитала проводить время в своей комнате, избегая общения со сверстниками. Она привыкла видеть в их глазах отвращение, каждый раз, как она просила кого-то помочь ей сходить в туалет, или даже просто переодеться. А еще она постоянно слышала перешептывания от новеньких: «Видел? Не повезло ей! Инвалид, как же она справляется? Да, жизнь у нее теперь точно не сложится», и все такое в том же духе.

Картинка сменилась, теперь это была та же школа, но только спустя много лет — краска на стенах облупилась, крыша выгорела на солнце, каштаны превратились в уродливые обрубки. Теперь на аллее в три ряда стояли молодые юноши и девушки, и внимательно слушали выступление невысокого, лысоватого мужчины в очках, что стоял на трибуне, и распинался хриплым голосом:

— Сегодня мы выпускаем в мир новую партию представителей молодого поколения! Сыновья мои, и дочери, Верховный Совет двадцать лет давал вам кров и пищу, воспитывал вас и обучал, и теперь он ждет благодарности за это! Все вы скоро станете частью механизма под названием «общество», и каждый из вас должен приложить все усилия, чтобы оправдать возложенные надежды! Каждый из вас должен постараться помочь нашим отцам-советникам привести человечество к счастливому будущему, каждый должен трудиться в поте лица, занимаясь нужным делом, каждый…

И так далее, и тому подобное. Никто даже не заметил, как повзрослевшая уже девушка-калека покинула ряды, и покатила к школе. На ее лице снова отразилась печаль, на губах играла горькая улыбка. Она знала, что к ней все эти речи никак не относятся.

— Лилия! — из боковой двери к ней выскочила пожилая медсестра. — Там один человек от Верховного Совета хочет с тобой поговорить, он ждет в кабинете директора Коллинза. Пойдем!

Тяжело вздохнув, девушка-калека направила коляску вслед за медсестрой. Жужжание механизма эхом отдавалось в пустых коридорах, колеса шуршали покрышками на бетонном полу. В дальнем крыле первого этажа медсестра открыла неприметную черную дверь, и пропустила подопечную внутрь.

— Привела, — доложила она почему-то робким, испуганным голосом, и тут же поторопилась исчезнуть.

За столом директора, что сейчас распинался на трибуне (его голос долетал даже сюда) сидел незнакомец. Несчастная калека испуганно вжалась в кресло, рассматривая узкое, вытянутое лицо и короткие светлые волосы человека, а тот в свою очередь сверлил ее внимательным взглядом, словно изучая каждую деталь.

— Вы Лилия? — гаркнул он сухим, треснутым голосом.

— Да, — пролепетала девушка. — Лилия Се….

— Дальше говорить необязательно, — перебил он ее. — Вы должны были знать, что с момента, как вы вступаете в приют, вы лишаетесь и отчества, и фамилии. Или вам это не объяснили?

— Простите, — она стыдливо втянула голову в плечи.

Незнакомец только хмыкнул в ответ.

— Расскажите, что с вами случилось, — неожиданно попросил он.

— Что?

— Ваше увечье. Как вы его получили?

На щеках девушки-калеки заиграл алый румянец. Она никогда никому не рассказывала, а тут просьба прозвучала так непринужденно, словно она была обязана отчитываться. Даже не просьба, а приказ. Вовремя вспомнив, что незнакомец был посланником ВС, она начала громким, бесчувственным голосом:

— Я выросла на первой базе, мои родители были фермерами. День и ночь они пропадали на работе, возделывая поля, и уже с малого возраста я научилась оставаться без присмотра. Когда мне было шесть, мы с подружками затеяли игру — каждый из нас вообразил себя каким-то животным. Я вообразила себя кошкой, и полезла на дерево. Там у нас рос огромный дуб, метров двадцать, наверное, в высоту. Я карабкалась и карабкалась все выше и выше, пока…

Гнетущее молчание.

— Дальше, — потребовал мужчина.

— Последнее, что я помню — это как ветка хрустнула у меня под ногами, и мое тело начало падать вниз. Когда я пришла в себя, то мне сказали, что после падения с высоты мои ноги полностью искалечены, и я больше никогда не смогу ходить. Мне выдали инвалидное кресло, и отправили сюда, в приют. Больше я не видела ни родителей, ни первую базу.

— Вам не предлагали сделать операцию, чтобы вылечить вашу травму?

— Мне сказали, что это невозможно, — по щекам несчастной девушки текли слезы.

— Перестаньте хныкать, меня это раздражает, — резко потребовал незнакомец. — Итак, Лилия, что же вы намерены дальше делать? Сегодня ваш выпуск, вы покидаете приют. Вы вообще осознаете, что вы — неполноценный человек, который просто не может принести никакой пользы Верховному Совету?

— Я…. Я не знаю.

— Громче.

— Я не знаю! — крикнула она, доведенная почти до отчаяния. — Я понимаю, что я — калека, но я думала, что возможно, могу посвятить себя науке….

— Судя по вашим данным, ваш интеллект — чуть выше среднего, — мужчина помахал в воздухе какими-то бумагами. — Вы хороши в гуманитарных науках, но в точных предметах, как физика или математика — полный ноль. Вы не сможете стать ученым, даже если сильно захотите.

Он внезапно встал, подошел ближе, и положил руку ей на плечо. Вроде бы ласковый жест, но девушка-калека невольно содрогнулась, почувствовав холодную волну циничной жестокости, исходящую от фигуры незнакомца.

— Будет вам рыдать, — он подал ей носовой платок. — Лучше предложу я вам вот что.… Когда вам говорили, что вашу травму нельзя излечить, вам бессовестным образом врали. Я могу излечить вашу травму, вернуть вам способность ходить, и даже нечто большее.

— Правда? — прошептала она, глядя на него снизу вверх.

— В особой лаборатории на тринадцатой базе это не проблема, — объяснил незнакомец. — Как вы говорили, вообразили себя кошкой?

— Да.

— Мы сделаем операцию, и вернем вашим поврежденным конечностям естественную подвижность, но взамен вы должны будете разрешить ввести вам один экспериментальный препарат, некий разработанный нами мутаген. Вместе с умением ходить вы получите особый дар — вы станете безжалостной хищницей с нечеловеческими рефлексами. Вы получите способности, о которых мечтали последние четырнадцать лет, глядя на других, физически здоровых людей.

— Я буду хищницей? — от всего услышанного у девушки начала кружиться голова,внезапное исполнение самой заветной мечты обрушилось на нее мощным ударом. — А потом что?

— Потом увидите, — последовал лаконичный ответ. — Могу только намекнуть — это связано с охотой на монстров, что обитают в окружающих нас джунглях последние сто сорок лет. Решайтесь скорее, Лилия, времени у нас очень мало. Вы хотите снова ходить, двигаться, жить полноценной жизнью?

— Да.

— И готовы подвергнуть свое тело научному эксперименту?

— Да… наверное. Нет, точно да!

— И вас не смущают ужасы, которые я вам только что описал?

— Лучше ужасы, чем вот это, — она махнула рукой в сторону своих искалеченных ног. — Я согласна, согласна на все! Пожалуйста, верните мне нормальную жизнь, а взамен я сделаю все, что вы скажете!

— Все-все? — вкрадчиво уточнил незнакомец.

— Все-все! — в тот момент она была готова упасть на колени, если бы имела такую возможность. — Я готова даже стать убийцей, но не хочу больше быть ущербной калекой!

— Именно это я и хотел услышать, — он протянул руку, и осторожно сжал ее нежную ладошку. — Поздравляю, Лилия, вы приняли абсолютно правильное решение. Вы получите второй шанс, новую жизнь, но при условии, что навсегда забудете, кем были до этого.

— Я готова забыть, если потребуется, — грудь распирало от радости, в голове роились заманчивые картины. Когда ты калека, то ты не просто мечтаешь излечиться, это становится навязчивой идеей, настойчивой мыслью, завладевшей сознанием. В тот момент она действительно была готова на все.

— И вот еще что, — добавил Асмодей, потирая узкий подбородок. — Тебе нужно сменить имя, лилия — слишком хрупкий цветок для сочетания с образом охотницы на монстров. С этого дня твое новое имя будет Багира.

***************

Вспышка света, ударившая по глазам, и все снова вернулось в обычное состояние. Мы раскрыли рты, на лицах ребят застыло ошеломленное выражение.

— Лилия? — я с трудом справился с отвисшей челюстью. — Такое твое настоящее имя — Лилия?

Перепуганная насмерть кошкодевочка, только что раскрывшая всем свой главный секрет, замотала головой, сорвала с рук часы, швырнула их в угол, и сорвалась с места, проскочив мимо нас с головокружительной скоростью, только хвост мелькнул в коридоре. Медленно, очень медленно мы начали выходить из глубокого ступора.

— Багира! Подожди! — я двинулся было следом, но Мафую преградила мне путь, вытащил один из своих клинков, тот самый с отравленным лезвием.

— Оставь ее, Маузер.

— Ни хрена себе! — пробормотал Карлсон, поднимая часы с пола. — А хронометр-то, оказывается, прошлое показывает!

— Кто-нибудь знал об этом? — Даша заморгала глазами. — Ну, про Багиру?

— Я знал, — тихо ответил Ник. — Точнее, догадывался. Когда Асмодей привез мне в ту самую лабораторию, чтобы предложить создать охотничью команду «Б.О.Л.Т.», я мельком увидел молодую девушку, что с трудом шла по коридору на костылях в сопровождении врачей. А позже, когда меня познакомили с Багирой, будучи уже кошкодевочкой, я смутно заподозрил, в чем тут дело.

— Значит, она была калекой, а потом Асмодей ввел ей мутаген, и превратил в кошкодевочку, — размышлял я. — И сделал безжалостной хищницей, охотницей на монстров.

— Верно.

— Но почему ты не сказал, что именно этот урод поспособствовал созданию вашего охотничьего отряда?

— Мы пообещали, что будем держать это втайне, — пожал плечами Ник. — А потом это уже было неважно.

— Ладно, проехали. Ребята, вы понимаете, что это значит?

— Что если часы могут показывать прошлое, то может, они и перемешают в прошлое? — предположил Лю. — И вообще, это портативная машина времени, созданная технологией пришельцев.

— В точку! Да с такими часами мы… мы… блин, я даже не знаю, как описать этот лютый пи…

— Кхм! — раздалось сзади кашлянье. С гордо поднятой головой Багира вошла в носовую кабину, хотя щеки ее пылали тем самым румянцем, что и в тот знаменательный день, изменивший всю ее жизнь. — Я тут чуть-чуть погорячилась, но я хочу сказать, что уже давно собиралась вам все рассказать. Теперь, когда Асмодей мертв, а Верховный Совет исчез, это уже больше не тайна. И я ничуть не стесняюсь своего прошлого, все мы не без греха.

— Вот это правильно, нах.! — одобрил Салам. — Маузер вон в прошлом бомжом был, и ничего.

— Эй!

— А еще он любовник так себе, — заметила Даша. — Три минуты всего продержался, слабак.

— Рыжая, захлопнись! Послушай, Лилия…

— Не смей меня так называть! — ледяным тоном перебила меня кошкодевочка. — Я теперь Багира, а Лилия умерла, как и все воспоминания о ней. То, что вы увидели — просто нелепая случайность.

А говорила, что прошлого не стесняется.

— Счастливая случайность, — поправил Ник. — Ребята, а ведь Маузер прав. С такими часами мы действительно можем многое изменить.

— Например? — спросила Мафую.

— Ну… так сразу сказать не могу, но…

— Нужно отдать эти часы Кудасову, — озабоченно сказал Трегуб. — Пока мы еще что-то там не нажали.

— Ага, перебьется, — я забрал у Карлсон хронометр, и положил его в карман. — Побудут пока у меня, а потом решим, что с ними делать.

— Это что же мы теперь можем? — Ник обхватил голову руками. — Багира, а ты запомнила, какую кнопку нажимала?

— Вроде бы.

— Теперь мы можем узнать тайны любого из нас! И даже не только нас. А если там еще есть функции, как говорил Лю, даже возможность вернуться назад во времени…. Думаю, если кому и отдать часы, то Владимиру, он ученый, он сможет разобраться, что конкретно они из себя представляют, и какими возможностями располагают.

— Да, верно, отдадим эту штуку Эрнесто, — поддержала Даша. — Так будет безопаснее для всех. Только вот Кудасову лучше о ней не говорить, а то сразу заберет.

— Решено, — я похлопал себя по карману куртки. — Отдадим часы на изучение на тринадцатую базу, а сами пока подумаем, что можно сделать с тем, что мы уже про них знаем. Варианты?

— Надеть часы на руку Кудасову, и заставить его нажать на кнопку, — хмыкнул Салам. — Увидим, какие у нашего командира секреты имеются.

— Мелко мыслишь, очень мелко. Еще идеи?

— Вот если бы можно было надеть их на руку кому-нибудь из Верховного Совета, — протянула Мафую. — Мы бы узнали всю правду, что они от нас скрывали все эти годы.

— К сожалению, это уже невозможно, — вздохнула Багира. — ВС исчез, и мне вообще кажется, что их всех убрали перед тем, как начать порабощение планеты. То есть, они уже все давно мертвы.

— Может, не обязательно надевать их на руку? — Лю задумчиво грыз ногти. — Может, они еще как-нибудь работают?

— И как же?

— Не знаю.

С земли раздался зычный голос Кудасова, требующего спустить ему лифт-кабину.

— Потом поговорим, — сказал Ник, подходя к пульту управления. — Выметайтесь все отсюда, а то Никита Никитич подумает, что мы тут очередной заговор плетем.

Нехотя все присутствующие начали расходиться, покидая носовую кабину. Пропустив вперед Трегуба, я наклонился к Багире, и шепнул в ее очаровательное кошачье ушко:

— А все равно, мне нравится имя Лилия. Можно, я тебя так в постели буду называть?

Она дернулась, но промолчала, лишь сверкнув зелеными глазами. Ох, чувствую, нас ждут очень непростые отношения. Приручить кошкодевочку было трудно, но зато любить ее станет одним большим удовольствием, пусть даже до секса у нас пока дело еще не дошло.

Глава пятьдесят девятая: Специальное спецзадание

В пользу Кудасова надо заметить, что он узнал обо всем сам и очень скоро. И в этом не была наша вина — просто кто-то из новеньких охотников-вояк подслушал наш разговор, и решил выслужиться перед командиром, все ему рассказав. К сожалению, личность мистера Гаденыша установить не удалось, но это было уже неважно.

— Так нечестно! Это мои часы! Я за них три уровня воевал, я их заслужил! Я буду в Верховный Суд жаловаться, вы знаете, какие у меня там связи?

— Заткнись, Маузер, — привычно ответил Никита Никитич, не оборачиваясь. Сами часы лежали на столе под ярким светом лампы, и сейчас Никольский, вооружившись увеличительным стеклом, внимательно изучал каждый миллиметр «сувенира». Тут же рядом, наготове, стоял микроскоп, пинцет и целый набор тонких маленьких отверток.

— Слушайте, если вы там взрывчатку ищите, то мы уже проверили, ее там нет, — проворчал Лю, который тоже был не сильно доволен таким самодержавием.

— И ты тоже заткнись, — бросил Кудасов. — Маузер, ты вообще хоть иногда головой соображаешь?

— Обижаете. Я не только ею соображаю, я еще в нее ем.

— Не до шуток сейчас. Ты понимаешь, что ты шесть дней таскал в кармане куртки опасную инопланетную технологию, о предназначении которой не имеешь ни малейшего понятия?

— И что? Можно подумать, наши отечественные земные технологии прям уж сильно безопасные. Атомные и ядерные бомбы кто придумал?

— Никаких микробов особо опасного вируса на поверхности часов не обнаружено, — доложил Владимир, крутя ручку микроскопа, и заодно записывая эти данные в блокнот. — Взрывчатого вещества внутри сканирование портативным сканером не обнаружено… ничего другого, представляющего угрозу для жизни, тоже.

— Ну, вот! Теперь я могу их забрать? Подарок, все-таки!

— Не спеши, — хмуро остановил меня Кудасов. — Ну-ка, охотники-затейники, рассказывайте, что вы еще об этой штуковине знаете. Ни за что не поверю, что вы удержались от своего вечного дебильного любопытства, и не стали нажимать на кнопки. Давайте-давайте.

Пришлось поведать ему способность часов воспроизводить кусочек прошлого человека, надевшего их на руку. Про саму Багиру, я, конечно, умолчал, сказал, что сам их тестировал, незачем господину полковнику такие подробности знать, своих мы не сдаем, в отличие от некоторых, не будем тыкать пальцами.

— Кусочек прошлого? — переспросил Владимир, заметно заинтересовавшись рассказом. — И как этот кусочек прошлого конкретно воспроизводился?

— Ну… — я замолчал, оглянувшись на Лю. Тот пожал плечами, и выдал:

— Как фильм, только с полным погружением, как будто ты сам там находишься, и видишь это все со стороны.

— То есть, вы хотите сказать, что вас всех перемещало в прошлое, где вы видели этот отрывок из памяти человека, надевшего на руку часы?

— Может, и так. Там вообще быстро все промелькнуло, толком не разберешься.

— И потом, когда этот ваш фильм закончился, все продолжилось, как ни в чем не бывало?

— Да.

Никольский и Кудасов переглянулись.

— Никита Никитич, попробуем? — предложил Владимир.

— Даже не думай. Вот доставишь часы в свою лабораторию, и будешь пробовать, сколько влезет. А здесь, пока я несу ответственность за жизнь каждого человека, находящегося на дирижабле, никаких игрушек, ясно?

Раздался звук шагов в коридоре, и в каюту заглянул Ник.

— Извините, Никита Никитич, но мы только что наладили связь с седьмой базой, требуют вас.

— Иду, — полковник пружинистым шагом покинул каюту.

— Слышь, Владимир, а может, ну его, этого зануду в погонах? — осторожно предложил я. — Ты же ученый, прекрасно знаешь, что великих открытий без риска не бывает.

— Звучит заманчиво, Александр, — рассмеялся он в ответ. — Но то, что я ученый, еще не значит, что я какой-то безумный псих вроде бессмертного инженера Гарина. Я полностью согласен с мнением Никиты Никитича в том, что все исследования данного предмета нужно проводить исключительно в защищенных лабораторных условиях.

— Похоже, пропали часики, — пробормотал Лю пять минут спустя, наблюдая, как двое военных под руководством Никольского с величайшей осторожностью укладывают инопланетную технологию в специальный ящик с кодовым замком и надписью «Опасно!» на боку. — Мда, Саня, иногда ты молодец так молодец, а иногда просто злости на тебя не хватает.

— Ой, заткнись, а? — я с досадой махнул рукой. — Кто ж знал-то!

На стене каюты внезапно включился динамик:

— Внимание, говорит капитан корабля Ник Вектор. Передаю приказ полковника Кудасова: всем руководящим лицам «Моей обороны» срочно собраться в носовой кабине. Повторяю, Маузеру и всем ушлепкам, что постоянно трутся вокруг него, срочно придите в носовую кабину, мать вашу!

— Ну, вот и как с таким человеком работать? — поинтересовался я. — Даже у меня по сравнению с ним характер просто ангельский.

Пришлось нам с китайцем топать в носовую кабину, захватив по дороге Салама и Мафую. Одного взгляда на лицо командира хватило, чтобы понять — случилось нечто очень страшное.

— Так! Только не говорите, что пришельцы нас обманули, и все-таки распродали нашу планету по частям.

— Сядьте, — коротко приказал Кудасов, и мы бухнулись на стулья. — Я только что говорил с седьмой базой. Выяснилось, что наше отсутствие на Земле осталось незамеченным…

— Отличное начало, — не удержался я.

— Поскольку Особый Комитет знал, что мы направляемся в аномальную зону, а связи там нет, то генералы не особо беспокоились, когда мы загадочным образом пропали на несколько суток, — продолжил Никита Никитич, наградив меня испепеляющим взглядом. — А теперь, когда мы вышли на связь, нам тут же дали очень важное, специальное задание. Ник, расскажи.

— Ну, короче… — Ник шмыгнул разбитым носом. — Нам приказано отыскать тайное убежище Верховного Совета, и проверить, нет ли там чего-то, указывающего на то, куда они исчезли. И вообще, живы ли они на сегодняшний день.

Гробовая тишина.

— Нормально! — присвистнул Лю. — А это точно нам было задание?

— Вот именно, — поддержал я. — И как мы его найдем, интересно? Это жилище может быть где угодно, в любой точке планеты, а еще оно наверняка очень хорошо замаскировано. Тут не «Моя оборона» нужна, а третья база или двенадцатая база со всем своим полным вооружением.

— Особый Комитет узнал, что по показаниям некоторых свидетелей убежище Верховного Совета находится на нулевой базе, — сообщил Кудасов. — А насчет того, почему поручили это нам, так просто же больше нет такого мобильного, готового к любым неожиданностям отряда, состоящего из квалифицированных профессионалов самых разных направлений. Вот, и решили, что только мы с этим можем справиться.

— Сначала контору национализировали, теперь по поручениям гоняют, — пробурчал Салам. — Тоже мне, нашли собак-ищеек, нах.!

— Короче, можете сказать им, что не получится, — зевнул Лю. — Мы настолько вымотаны этими нашими космическими приключениями, что нам отдых нужен, а кое-кому, например Пироману, очень серьезное лечение. Мы двигаемся в наш охотничий лагерь, и это не обсуждается.

— Приказы не обсуждаются, — рявкнул Кудасов. — Те, кто бегал по уровням Игры, могут отдыхать, мы вас трогать не будем, у нас и без этого достаточно свежих сил. А вот убежище Верховного Совета найти придется. Обшарим нулевую базу сверху донизу, расспросим каждого, кто там проживает, найдем зацепки.

— Тогда удачи вам, — пожелал я. — А мы пошли отдыхать, да, мужики?

— Боюсь, Маузер, к тебе это не относится.

— Не понял юмора…

— Просто ты сейчас на должности внештатного советника Особого Комитета, а с этим делом нам в любой момент может твой совет понадобиться. Потому что из нас всех только ты удостоился чести лично пообщаться с Верховным Советом аж целых два раза.

— Вряд ли это что-то даст, я же их лиц не видел, только голоса слышал.

— Уже зацепка.

— Да блин! Да я понятию не имею, где находится это тайное убежище, я про существование нулевой базы только недавно узнал. И вообще, я сомневаюсь, что кто-то их простых смертных, вроде нас с вами, могут про это знать. А искать можно хоть всю жизнь, и безрезультатно.

— Маузер прав, — сказал Салам. — А я, кстати, говорил, что вам сегодня дико повезло, нах.?

— Это еще почему? — уставился на него Лю.

— Ну, я, конечно, не собака-ищейка, но…. Короче, я, кажись, знаю, где это тайное убежище можно найти.

****************

После того, как дирижабль сменил курс, лететь ему стало намного легче, теперь пронизывающий ветер дул в спину, придавая дополнительное ускорение. Поэтому уже к концу дня мы вылетели из полосы зимнего климата, и внизу вместо снега и льда снова пошел густой массив непроходимых джунглей.

— Ну, рассказывай, — потребовал я, потягивая из чашки горячий кофе. — С чего это ты уверен, что знаешь, где тайное убежище Верховного Совета находится?

— Потому что я его видел, — ответил Салам.

— Когда это?

— А, в ту ночь, когда вы казино зависали. Помнишь, ты еще утром спросил у меня: а где я, мол, был нах.? А я ответил, что гулял.

— Не помню. Да, и неважно. Так ты гулял, и случайно наткнулся на подземный бункер, что ли?

— Там не совсем бункер. Это вам надо самим увидеть, долго рассказывать. И я, кстати, сразу не допер, в чем тут дело. А сейчас, когда от Кудасова про Верховный Совет услышал, у меня в голове-то все и сложилось.

— А кто-то еще сомневался, что мы с этим заданием не справимся, — ехидно заметила Мафую.

В каюту заглянула раскрасневшаяся, счастливая Даша.

— Привет, ребята, как дела?

— Сидим и охреневаем от происходящего, — ответил я за всех. — А ты чем это жутко довольная? Что, Владимир разрешил после свадьбы выдуманную девичью фамилию оставить?

— Не-а, не угадал, — повиснув у меня на шее, рыжая звонко чмокнула меня в щеку. — Я зашла спасибо сказать за подарок твой. Я знаешь, что подумала — а может, реально начать коллекцию часов собирать? А то камни драгоценные уже как-то надоели.

— Даш, у тебя там в голове на радостях ничего не сломалось? Твой жених уже эти часы изъял, и под замок кинул, чтобы в лабораторию отвезти, или ты не в курсе?

— В курсе, — сунув руку в карман, она вытащила… те самые часы! — Но это мой подарок, чтобы вернуть, пусть мне другие покупает, ничуть не хуже этих.

От изумления мы потеряли дар речи.

— Слушай, а ты как контейнер открыла? — поинтересовалась Мафую. — Там же кодовый замок стоит.

— У Эрнесто на всех замках один и тот же код — число пи до восьмой цифры после запятой, — безмятежно ответила Даша. — Так и открыла.

— Рыжая, никогда не думал, что скажу это добровольно, в трезвом уме и при здравой памяти, но ты молодец, — я выхватил часы у нее из рук. — Итак, мальчики и девочки, сдается мне, что скоро очень многое из тайного станет явным. Все улавливают мою мысль?

— Вполне, — солидно ответил Лю. — Отыщем убежище Верховного Совета, а дальше дело техники.

— Эй, но это же мой подарок! — возмутилась Даша. — Так нечестно!

— Да-да, ты умничка, шагай отсюда, — я вытолкал ее за дверь. — Мы тебя потом позовем.

— Маузер! Скотина! С девушками так не поступают! Да я сейчас пойду, и скажу Владимиру, что это вы их свистнули!

— И потеряешь возможность хоть что-нибудь получить на свою свадьбу? Ты, конечно, немного дура, но не настолько, — я захлопнул дверь перед ее носом.

— Да вы.… Да я.… - рыжая в бессильной злобе топнула ногой. — Ну, я вам это еще припомню!

*********************

Теперь, когда мы уже знали о существовании третьей базы, уже не было той волнующей интриги, как в первый раз, когда мы спускались туда. Я даже с сожалением подумал, как часто работа и полученный в ее процесс опыт губят всю жизненную романтику. Потому что в десять лет ты мечтаешь стать великим охотником на нечисть, искателем приключений, героем и живой легендой, а в двадцать пять — чтобы тебя все нахер оставили в покое.

— Ну, веди, — сказал Кудасов Саламу, когда часть охотничьего отряда вышла на начало главной улицы, пересекающей подземный город по всей ее длине. Тот быстро оглянулся, и уверенно зашагал в сторону Лас-Вегаса, остальные потянулись за ним, соблюдая порядок боевого построения. Пропустив вперед всех своих, я незаметно отстал, и тихонько шепнул Нику:

— Слушай, брат, мне отойти надо на тридцать минут, прикроешь? А я вас потом догоню.

— Что, на казино подсел? — понимающе хмыкнул тот. — Прошлого раза было мало?

— Не в том дело. Человечка надо одного проведать, соскучился, жуть просто.

— А если Кудасов спросит, куда ты делся?

— Ну, придумаешь что-нибудь, скажешь, что мне на клапан надавило, и я побежал туалет искать. А на дирижабле не сходил, потому что там теперь толпа народа, и очередь в сортир километровая выстраивается.

— Ну, ладно, беги, я прикрою.

— Ага, спасибо. Да, и я Ахилла с собой возьму. Скажешь, что тут туалеты стремные, только по двое ходить надо.

— Беги уже.

А все-таки как интересно в жизни бывает, даже Ник оказался нормальным парнем, я и сам не заметил, как мы с ним подружились. В принципе, оно и не удивительно — если бы у меня была красивая напарница, и какой-то чел собрался ее с самыми серьезными намерениями пялить до конца жизни, то я бы тоже с ним подружился. Раз уж у нас теперь общая головная боль, то смысл носы воротить? Что, собственно, и произошло у меня с Никольским, тут даже вдвойне интереснее вышло.

Лавку Барака я отыскал быстро, говорил же, что в джунглях зрительная память развивается хорошо. Колокольчик предательски звякнул, хотя мы и заходили на цыпочках, и тут же из-за прилавка, как и в прошлый раз, выполз сгорбленный седовласый продавец с огромным ярко-синим механическим глазом на половину лица.

— Здравствуйте, — начал он явно заученную за годы торговли фразу. — Добро пожаловать в лавку Барака, любой каприз за ваши деньги. Антиквариат, винтаж, раритет — все, что душе угодно. Работает лучше всех новомодных штучек, а стоит дешевле. Чем могу помочь?

— Здрасьте, — произнес я самым зловещим тоном, на который был способен. — Вы меня не узнаете?

Механический глаз сверкнул в полутьме магазина, и тут же потух, когда торговец прижмурил его, разглядывая наши с Ахиллом внушительные фигуры.

— Простите, что-то не припомню.

— Так я и думал. Ахилл, взять его!

Не моргнув глазом, биоробот шагнул вперед. Торговец и пикнуть не успел, когда стальные пальцы ухватили его за грудки, приподняли над полом, и швырнули через весь магазин в дальний угол. Повалив своим телом несколько полок, барыга рухнул за прилавок с оглушительным грохотом бьющегося стекла. Вверх поднялась туча пыли от всякого хлама, что годами скапливался на полках. Пока я чихал и махал руками, отгоняя пыль, Ахилл деловито шагнул за прилавок, ухватил торговца, поднял над собой, и прижал к стене, стиснув ему горло — так, чтобы не задушить.

— Повторяю свой вопрос, — достав из кармана заранее припасенное яблоко и нож, я начал демонстративно разрезать его на кусочки. — Вы меня не узнаете?

— Узнаю… кажется, узнаю… — прохрипел Барак, вяло трепыхаясь, как насаженная на крючок рыба. — Вы брали у меня слуховой аппарат… со встроенной функцией переводчика птичьего языка…

— Мимо, товарищ продавец, мимо. Я заходил к вам две недели назад, и вы втюхали мне встроенный музыкальный плеер для искусственно произведенного тела. Вспомнили?

— Да… кажется, да…

— Ахилл, есть прогресс, отпускай.

Андроид разжал пальцы, и торговец съехал вниз по стене, приземлившись на кучу разбитого стекла. От ужаса он начал громко икать, но это никак не повлияло на его готовность сотрудничать с защитой прав потребителей.

— Да, музыкальный плеер, две недели назад, теперь вспомнил!

— Вот и хорошо. Второй вопрос: не заметили ли вы, как сильно отличается мое нынешнее поведение от прошлого раза? И не значит ли это, что я остался недоволен качеством проданного мне товара, а?

— А в чем, собственно, дело? — промычал он, глядя на нас снизу вверх.

— В том, что это не плеер, а кусок китайского самопала, — я стукнул себя по груди. — Сначала он в случайном порядке и в самый неподходящий момент воспроизводил песни, которые я вообще никогда не слушал, а потом и вовсе работать перестал, шестой день молчит, и ни гу-гу. А я, между прочим, заплатил за него деньги, и я жду объяснений.

— Ну… — Барак наморщил лоб, лихорадочно размышляя. — Возможно, конфигурация устройства несовместима с настройками вашего тела, устройство начало работать в не в том режиме, отчего перегрелось и сломалось.

— Зашибись! А раньше нельзя было об этом сказать? Перед тем, как я эту хрень купил?

— Просто я не знал, что у вас тело нового поколения, я думал оно такое же, как их начали делать сто сорок лет назад, когда только появились первые андроиды… — жалобно проблеял он. — Поймите, я всю жизнь не выхожу с этой базы, и о том, что происходит наверху, ничего особо не знаю…

— Оно и видно. Ахилл, мне кажется, или хозяин магазина только что потерял лицензию, показав свою некомпетентность? Давай-ка напишем Верховному Совету, чтобы снесли это ненужное уродство к чертовой матери, пусть здесь лучше шашлычную построят, больше пользы будет.

— Подождите! — перспектива потерять свою древнюю лавку напугала торговца настолько, что он мигом вскочил на ноги, позабыв про боль. — Не надо Верховному Совету! Я сейчас же уберу устройство, и верну вам деньги!

— И моральную компенсацию!

— Само собой. Присаживайтесь, — на сцене снова появился старый, разваливающийся калека-табурет.

— Но сначала всего один штрих, — остановил я торговца, когда он уже двинулся ко мне с отверткой. — Ахилл, дай скотч.

Поймав брошенный андроидом рулон, я ножом отрезал солидный кусок скотча, а потом быстро налепил его торговцу на рот. Тот замычал, не ожидая такой подставы.

— Так мне поспокойнее будет. А то вдруг вы опять мне что-то втюхаете, а я не замечу. Приступайте, маэстро, и помните — за каждое лишнее движение Ахилл будет ломать вам палец. А он андроид, раз приказали, то сделает.

Когда все было закончено, я почувствовал непередаваемое облегчение. Честно говоря, я уже давно боялся, что эта штуковина у меня внутри после поломки каким-нибудь образом расплавится, и тем самым нанесет серьезный ущерб внутренним органам, может даже сердцу, потому что находится возле него. Это было все равно, что сбросить с плеч ранец с динамитом, который ты тащил две сотни верст.

— Можете отлеплять скотч, — разрешил я, пряча в карман карточку, на которой снова были деньги — целых пятьсот тысяч баллов. Очень актуально, если вспомнить, что после того памятного дня раздачи долгов у меня не осталось ни копейки. — Все, мы пошли.

— Эй! — окликнул нас торговец самым слабым голосом. — Вы же не будете писать Верховному Совету жалобу на меня? Я же извинился, и вернул деньги!

— Мы подумаем.

— Заходит еще, друзей приглашайте, — брякнул он в надежде оставить за собой последнее слово. — На днях мне как раз завезли партию списанных с тринадцатой базы маховиков времени, продаю со скидкой, три по цене двух…

Вот же мразь! За несколько секунд до произнесенной фразы я уже заносил ног над порогом, собираясь покинуть пристанище этого подземного Мавроди, и больше никогда сюда не возвращаться, даже если хорошо попросят. Но после произнесенной фразы мое желание вдруг резко сменилось на совершенно противоположное.

— А ну-ка, повтори, что сейчас сказал!

— Я? Ничего, — поняв, что сболтнул лишнее, и не став дожидаться повторного недовольства клиентов, торговец быстро захромал куда-то в дальний угол, открыл какую-то дверцу, и юркнул за нее, щелкнув замком. Наивный!

— Ахилл, вернуть.

Три минуты — и вот уже дверца лежит на полу, а сам торгаш сидит на табурете, и хныкает, прикрывая рукой здоровенный фонарь под глазом.

— Ребята, честное пионерское, я больше ни слова не скажу, молчать буду, как рыба…

— Ты мне про пионеров даже не заикайся, — предупредил я. — Ты не то, что красный галстук, ты даже нитки от него не заслужил, бизнесмен хренов! Лучше скажи, что ты только про маховики времени трепал.

— А? — он вытаращил глаза, видимо не ожидая, что недовольные покупатели, пять минут назад устроившие разгром в магазине, вдруг захотят здесь еще что-то купить. — Ну, маховики времени, их на тринадцатой базе изобрели, но Верховный Совет не одобрил…

— Подробнее.

— В общем, это такая штука, с которой можно на пару минут остановить время, — начал он объяснять быстрым, сбивчивым тоном. — Военная разработка. Скажем, напал на тринадцатую базу монстр колоссальных размеров, купол разгрыз, вот-вот до людей доберется. А тут какой-нибудь генерал этот маховик включает, и монстр замирает на две минуты в совершенно неподвижной позе. А генерал дает команду, солдаты монстру в пасть взрывчатку загружают, взрывают, и вот он уже с пробитой башкой трупаком валяется.

— То есть, способность замораживать противника? — такая мысль пришлась мне по душе. — А при чем тут тогда время?

— Потому что для того, кого ты замораживаешь, останавливается время, — туманно пояснил торговец. — Это все равно, как если вы заснете, и проспите две минуты, при этом все окружающие будут знать, что за эти две минуты происходило, а вы нет, потому что вы спали.

— Звучит не очень понятно, да и пес с ним. Значит, Верховный Совет маховики эти не одобрил, и ты их себе забрал?

— Да, у меня есть один поставщик… — он осекся, и замолчал.

— Ну? — поинтересовался я тоном, не предвещающим ничего хорошего. — И кто же он?

— Генерал Джордан… с двенадцатой базы.

— Покойник, значит?

— Он что, погиб?

— К сожалению, мировой мужик был, не то, что Смирнов с третьей базы, мразина пучеглазая. Так, а эти маховики вообще работают?

— Кое-как, — неохотно признался торговец. — Скорее, это опытные образцы, совсем еще сырые. Срабатывают через раз, или вовсе не срабатывают.

— И ты собрался эти сырые образцы людям продавать?! — зарычал я, отчего он весь сжался, и заверещал:

— Я старый, больной человек, инвалид, у меня нет одного глаза, у меня кости ломит и ноги болят, мне надо как-то зарабатывать на жизнь…

— Кто тебя здесь крышует? — грозно рявкнул я. — Имя человека, который твой магазин контролирует! Не слышу!

— Майор… Ведьмак…

— Как-как? — я даже со своего грозного тона убийцы монстра сбился от удивления.

— Майор Ведьмак, — повторил торговец. — Заходит раз в месяц, я ему деньги, а он мне — все, дорогой, работай спокойно, и ничего не бойся.

— Блин, и здесь коррупцию развели, гады! — я оглянулся на Ахилла, в поисках поддержки своего праведного гнева, но биоробот только сочувственно промолчал. — А настоящего звания или имени своего майора, ты, естественно, не знаешь? Можешь не отвечать, понятно, что не знаешь. А с какой он базы, тоже не знаешь? — торговец покачал головой. — А он больше похож на русского, или на американца?

— А кто это?

— Проехали. И что этот Ведьмак, маховиками не интересовался?

— Да он и не спрашивает никогда, что я продаю, только деньги берет.

— Ясно, наследить не хочет, похвальный профессионализм. А ты сам в этих маховиках как, разбираешься? Как устроены, как работают?

— Да там ничего сложного и нет.

— А такую штуку видел когда-нибудь? — очень осторожно я достал из карманы часы. Нет, вы не подумайте, что я самоубийца, и собираюсь отдать инопланетную технологию на изучение двуличному барыге, который только и думает, как за счет продажи всякого хлама свою мошну набить. Просто хотел попытаться узнать о ней чуть побольше вчерашнего.

— Ого! — при виде незнакомого предмета, который своей новизной ярким пятном сверкал в заваленной старьем лавке, глаза торговца сверкнули, и он, мигом забыв про боль и унижение, потянулся за часами. И тут же взвыл, получив удар по пальцам.

— Не лапай, не купишь, — я показал ему часы на расстоянии. — Это такая штуковина, которая может показывать кусочек прошлого человека, который наденет ее на руку. Видел когда-нибудь подобное, или, может, слышал о таком?

Торгаш пожевал губами, будто что-то припоминая.

— Нет, не видел, — наконец, сказал он. — Я слышал только от одного ученого, что уже сто сорок лет пытаются изобрести технологии, которые позволили бы повернуть время вспять, и предотвратить глобальную катастрофу. Но прошло сто сорок лет, а они только до маховиков добрались, и то, их не доделали. Что уже говорить про совершенно тонкие материи, вроде материализации отрывков прошлого.

— Тут, к сожалению, вынужден согласиться, — я тяжело вздохнул. — Ахилл, пошли, нечего здесь больше ловить. Ну, хоть деньги вернули, еще и заработали сверху.

******************

Когда мы вышли на улицу, то оказалось, что разборки с торговцем заняли больше времени, чем предполагалось, поэтому пришлось нам с Ахиллом перейти на бег трусцой — хотя нормальному человеку со стороны могло показаться, что мы бежим наперегонки на олимпийском соревновании. Такие уж мы с андроидом в физическом плане гиганты.

В подземном Лас-Вегасе между тем происходил грандиозный шмон, разбившись на группы по десять человек, охотники заходили в каждое казино, в каждый отель, чтобы узнать хоть какую-то информацию у местного обслуживающего персонала. Основные нашлись возле казино в виде гигантской треугольной пирамиды, носящего гордое название «Золотой Египет». Ну, если это с древних фараонов началась мода на игровой лохотрон выколачивания денег, то правильно они сделали, что все поумирали. Так им, гадам, и надо.

Кивнув головой по пути неразлучной троице, я присоединился к Кудасову, Нику, Никольскому и Багире — по ходу, только меня и ждали.

— Ты где ходишь? — недовольно осведомился полковник.

— Так ведь работаю, Никита Никитич. Тут у меня знакомый, вот у него насчет убежища Верховного Совета и спросил.

— И что он сказал?

— Ну, если пропустить матерные слова, то он промолчал, — я задрал голову, рассматривая пирамиду, чей остроконечный верх почти касался подземного потолка. — А вы чего стоите, закрыто, что ли?

— Закрыто, и уже давно, — Багира указала на пыльную табличку, украшающую входные двери в казино. — Ремонтные работы, которые начались пять лет назад.

— Так… А королева монстров появилась на свет примерно в это же время!

— И как это связано? — не понял Ник.

— Честно? Не знаю еще. Салам, ты же говорил, что видел убежище собственными глазами!

— Так и есть, — ответил Салам. — Давайте за мной, нах.!

Обойдя пирамиду, мы обнаружили с задней ее стороны служебный вход — широкие ворота-ракушка, поднимающиеся и опускающиеся, как в гараже. Но зато облупленные и такие древние, как будто ими со дня открытия казино ни разу не пользовались.

— Растяжек нет, — сразу сказал Салам. — Я проверил.

— Это понятно, — я машинально посмотрел под ноги. — Непонятно только, на кой ляд ты тогда сюда поперся, еще и ночью.

— Отлить захотел.

— Допустим. А внутрь зачем полез?

— Думал, там внутри что-то ценное найдется.

— Я не поняла, вы что, в свободное от охоты время мародерством закрытых на ремонт зданий занимаетесь? — удивилась Багира.

— Это не мародерство, а привычка. В джунглях, как в деревне — в хозяйстве любая вещь пригодится. А если здесь она плохо лежит, то почему бы и не взять?

— Да уж, отсутствие дисциплины и моральных ценностей точно вас когда-нибудь погубит, — вздохнул Владимир. — Салам, а как дверь эту открыть?

Вместо ответа Салам уверенно подошел к гаражным воротам, и постучал по ним костяшками пальцев, воспроизведя какую-то смутно знакомую мелодию, вроде что-то, связанное с футболом. Щелчок, и дверь с жутким скрипом заржавевших шестеренок поползла вверх.

— Но я тогда случайно постучал, без задней мысли, нах.! А она возьми, и откройся.

— Достаньте фонарики, — приказал Кудасов. — Мы втроем идем внутрь, а вы ждите здесь.

— Я с вами, — тут же сказала кошкодевочка. — Я в темноте и без фонарика вижу.

— А мне чего-то туда не хочется, — быстро сказал Ник. — Мы с Владимиром вас здесь подождем.

— Да, я придерживаюсь того же мнения, — кивнул Никольский. — Если что — кричите, чтобы мы успели вовремя убежать.

— Это моя шутка, — буркнул я, и первым вошел в широкое, пустое помещение с бетонным полом, стенами и потолком. Ничего примечательного, если не считать, что на полу черной краской были нарисованы широкие длинные стрелки, указывающие направление.

— Дай догадаюсь… — я бросил в сторону Салама саркастический взгляд. — Дальше ты, естественно, пошел по стрелочкам?

— Естественно, — подтвердил тот, и сам же повторил, проведя нас по пыльному коридору куда-то в глубину здания. Судя по всему, это был эвакуационный выход из казино, а может даже путь, по которому всякие там фишки или деньги для их обмена попадали внутрь. Пропустив выход на лестницу, ведущую наверх, Салам остановился напротив тяжелой бронированной двери, занявшей собой всю стену. Тут же, рядом, были вделаны две большие круглые кнопки — одна красного, вторая черного цвета.

— Эй-эй! — остановила Багира, когда полевой бригадир уже потянулся было к черной. — Не рванет?

— Не, я уже нажимал.

— А откуда ты узнал, что именно черную надо кнопку, а не красную?

— А мы как-то на третьей базе были, и там нас в подземный бункер водили оружие какое-то показывать. И там тоже была такая дверь, и возле нее две кнопки. Я запомнил, что чтобы открыть, надо черную нажать, а красная обманка, сразу тревогу врубает.

— Главное, элементарное правило о том, что надо выполнять приказы вышестоящего руководства они запомнить не могут, а про кнопки, видите ли, запомнили, — прокомментировал себе под нос Кудасов. — Давай уже, нажимай.

Дверь пискнула, и начала открываться, приводимая в действие механизмом. Внезапно что-то ярко блеснуло.

— А теперь — внимание, — Салам прикрыл глаза ладонью. — Не ослепните, нах.!

Переступив дверь, мы оказались в громадной стальной коробке. Багира ахнула, я громко вздохнул, и было от чего: вдоль стен стояли открытые сундуки, набитые драгоценными камнями, слитками чистого золота и серебра, и даже ювелирными украшениями. Стены коробки тянулись вперед, насколько хватало взгляда, и она до отказа была набита этими сундуками под самую завязку.

Убежище Верховного Совета находилось дальше по коридору, а пока мы попали в сокровищницу, где было собрано все богатство нашего мира за всю историю его существования.

Глава шестидесятая: О том, что случилось с Верховным Советом

— Ну, и что скажете? — спросил Кудасов.

Воспользовавшись паузой, Багира быстро сбегала за Ником и Владимиром, и теперь эти два умника стояли рядом с нами, озадаченно почесывая затылка.

— Тут и сказать особо нечего, — наконец, ответил Никольский. — Я думаю, все знают, что с момента начала правления Верховного Совета вся мировая финансовая система полностью перешла на электронные баллы, которые можно было заработать лишь честным трудом, проживая на базе и трудясь на благо человечества?

— Ну, это мы знаем, — ответила Багира.

— Чтобы у человечества не было соблазна вернуться к старым реалиям капитализма — у кого больше денег, тот и прав — все бумажные деньги собрали, и безжалостно сожгли, оставив лишь небольшую часть, как плохой памятник. Ну, знаете, образец той глупости, которую повторять не надо. Но кроме бумажных денег были еще ценности, на которых капитализм держался. Вот они, эти ценности — золото за серебро. По какой-то причине их Верховный Совет уничтожать не стал, а поместил в свою личную сокровищницу. Зачем? Думаю, чтобы оставить на будущее, когда наша планета вернется в то состояние, в котором была до глобальной катастрофы. То есть, возродить капитализм, как успешную систему распределения людей на бедных и богатых, где первые работают, а вторые ими руководят, но только уже с дополнениями и под своим личным контролем.

— А разве сейчас не так? — удивился Ник. — Люди на базах работают, а всякие генералы да ученые из Особого Комитета ими руководят, а у этих генералов и ученых — дома в элитных поселках по два миллиона баллов, да личные самолеты имеются.

— Да, но генералы и ученые ведь до сегодняшнего дня руководили, ничего толком не решая. Все делалось исключительно по указке Верховного Совета. Лишь после их исчезновения появился Особый Комитет, где заработали совершенно новые правила.

— Короче, — Кудасов, как типичный военный — то есть человек, бесконечно далекий от политики — решительно прервал намечающуюся дискуссию антиглобалистов нашего охотничьего отряда. — Передадим эти сокровища Особому Комитету, они решат, что с ними делать. А у нас тут, вообще-то, другая цель посещения. Салам, веди дальше.

Полевой бригадир уверенно двинулся в дальний конец сейфа, мы за ним. Проходя мимо распахнутых сундуков с сокровищами, я прижал руки к бокам, борясь с искушением стащить втихаря какой-нибудь крупный драгоценный камень или золотой слиток побольше. Зная Кудасова, можно не сомневаться, что он на выходе устроит проверку карманов, так что лучше потом вернуться сюда, когда никого не будет, и уже тогда экспроприировать часть клада на нужды развития малого бизнеса. Раз я уже не главный командир «Моей обороны», то создам другую охотничью компанию, с нуля, и опять буду главным уже там. Все же лучше, чем на побегушках у товарища полковника бегать, да его замечания по поводу дисциплины выслушивать.

— Я думаю, что дальше сюда, — сказал Салам, останавливаясь возле второй двери, аналогичной первой, но находившейся уже в дальнем конце сейфа. — Там убежище Верховного Совета.

— И откуда ты знаешь? — поинтересовался я. — Здесь что, табличка висит?

— Ага, висит.

— В смысле?

Вместо ответа Салам поднял фонарик, и луч свет, скользнув по двери, выхватил из темноты прямоугольную золоченую табличку, на которой черными буквами было аккуратно выбит: «Не входить! Собственность Верховного Совета».

— Вот это номер!

— Наверное, это для рабочих, которые загружали сокровищницу, — сообразила Багира. — Давайте посмотрим, что за дверью.

Кошкодевочке явно не терпелось прикоснуться к величайшей тайне, и наконец-то выяснить личность тех могущественных существ, которые последние сто сорок лет управляли человечеством. Да и мне, если честно, хотелось наконец-то им в глаза посмотреть. Все-таки, отчасти по их вине я уже год по джунглям бегаю, и умереть даже со второй попытки не могу.

Вторая дверь открылась по тому же принципу (нажатие черной кнопки), как и первая. А вот тут нас, самодовольных идиотов, и ждало великое разочарование. Потому что за дверью оказалась просто глухая бетонная стена — без единого намека на проход сквозь нее. Тупик, если можно так выразиться.

— Отлично, — подытожил я с энтузиазмом. — Мы пришли, посмотрели, теперь пошли назад, пока ничего страшного не случилось.

— Нет, подожди, — Никольский был категорически не согласен с таким раскладом. — Вход где-то здесь, его просто нужно открыть.

И он принялся аккуратно ощупывать стену, исследуя кончиками пальцев каждую трещинку, каждый выступ. Я мрачно подумал о том, что из таких людей, как Владимир, как раз и получаются хорошие ученые и прокуроры — потому, что если уж они за что-то уцепились, то обязательно что-нибудь, да найдут.

И нашел! Когда один изпальцев Никольского скользнул в какую-то неприметную трещину между кирпичами, раздалось тихое гудение, и, откуда не возьмись, появилось и расползлось по всей стене электронное табло. Сверху мигала надпись «Пожалуйста, пройдите процедуру получения доступа», снизу светилось изображение ладони, а слева вырывался тонкий красный лучик света.

— Нашел, нах.? — поинтересовался Салам.

— Нашел, — Никольский наклонился, изучая табло. — Похоже, здесь биометрический сканер ладони и сканер сетчатки глаза. Я сомневаюсь, что слишком много людей на Земле имеют доступ в это секретное убежище, но наверняка самые влиятельные в базу данных на получение доступа включены. Никита Никитич, прошу вас!

— Почему это я? — подозрительно осведомился Кудасов.

— Вы же военный, охраняете базу, а с некоторых пор возглавляете «Мою оборону»! У вас по любому доступ имеются. Попробуйте хотя бы.

Пожав плечами, армейский полковник сделал шаг вперед, положил ладонь на сканер, и подставил глаз под луч. Несколько секунд сканер гудел, потом засветился зловещим красным цветом, и выскочила надпись «Доступ не получен, попробуйте снова, у вас осталось 3 попытки».

— Не вышло, — констатировал Ник.

— А после последней неудачной попытки выдвинутся пулеметы, и нас всех расстреляют на месте, да? — спросил я, заранее догадываясь про ответ.

— Не исключено, — ответил Владимир. — Но, в любом случае у нас есть еще две попытки. Александр, теперь вы.

— Спасибо за приглашение, но мне кажется, что я последний человек на планете, которого Верховный Совет с нетерпением ждет к себе в гости. Они меня вообще, то хвалят, то убить пытаются, то опять хвалят, как собаку какую-то.

— Раз ты основатель «Моей обороны», последней надежды человечества на счастливое будущее, то какая-то часть планов Верховного Совета обязательно должна была строиться вокруг твоей личности, — упорствовал Никольский. — Попробуй, а если не получится, то дальше будем думать.

К слову сказать, Владимир был еще и из той породы людей, которые умели так уверенно убеждать, что спорить с ними пропадала всякая охота. Поэтому я повторил действия Кудасова, и положил ладонь на сканер, пытаясь отделать от неприятного предчувствия, что сейчас меня как следует долбанет током, или случится еще какая-нибудь неприятная херня. А вот и не угадали, товарищ Маузер! Сканер засветился зеленым светом, и выскочила надпись «Доступ получен, спасибо за ожидание, проходите».

Думаете, после этого в стене появилась дверь? Ни фига подобного! Сама стена… вдруг начала словно распадаться, и осыпаться на мелкие кусочки, которые исчезали, не успев достигнуть пола. Миг, и вместо стены коридор, ведущий в черную неизвестность. Мы так и замерли с открытыми ртами.

— Пошли, — Владимир, в котором, видимо, горел такой знакомый каждому ученому азарт, двинулся вперед, на ходу доставая из-за пояса фонарик.

— А можно я здесь подожду?

— Нельзя, — Кудасов легонько толкнул меня в спину. — Мы тебя прикроем, не ссы.

Эх, и что за жизнь? Прошли те времена, когда я, получив на шестой базе карточку исследователя, уже рисовал в воображении покорение джунглей, невероятные приключения и прочее. А теперь опять все сначала.

— Ник, давай-ка назад. Позови остальных, и не забудь тех своих двух помощников, которым нам в джунглях показывал. Возможно, нам понадобится их помощь.

— Понял, — Ник с явным облегчением пошел обратно к выходу, счастливый человек. А мы пошли дальше — долбанутые искатели приключений на собственные задницы. Когда мы прошли то место, где была стена, она снова появилась — словно собравшись из кусочков, выскакивавших из воздуха. Багира невольно громко вздохнула.

— Это всего лишь генератор молекулярной трансформации, — успокоил ее Никольский. — При строительстве новых баз используется такая же технология.

Хорошо иметь рядом человека, который все знает. Я даже сам как-то успокоился, и почувствовал любопытство. И правда, что же на самом деле представляет из себя Верховный Совет?

Коридор обрывался черной пропастью, ведущей куда-то вниз, впереди была глухая стена. Сама пропасть широкая, чтобы и там проделать фокус со сканером, так просто не перепрыгнешь. Салам направил луч фонарика вниз, но ничего не разглядел.

— Теперь нам нужен лифт, — объявил Владимир, будто заранее об этом знал, и начал медленно водить ладонь по полу на краю пропасти. Не прошло и десяти секунд, как он снова обнаружил сканер, только теперь находящийся в горизонтальном положении.

— Александр, прошу вас!

На этот раз я уже без всяких уговоров воспользовался своим разрешением на получение доступа. А сразу после этого внизу, в черной пропасти внезапно вспыхнули яркие огни. Стальная прямоугольная платформа бесшумно поднялась, и зависла в нескольких сантиметрах от края пола, олицетворяя собой так нужный нам лифт.

— Так! — Кудасов направил свой фонарик на высокую, худощавую фигуру Никольского. — Мне это уже не нравится. Как-то ты, Эрнесто, слишком много знаешь про то, как попасть в жилище Верховного Совета, не находишь?

— Во-во, а ты, случайно, не один из них? — поддакнул я.

— Очень правдоподобное предположение, — рассмеялся Владимир. — Но я, друзья мои, не имею к Верховному Совету никакого отношения, потому что иначе я бы с вами всеми никогда не познакомился, и с Дашей в том числе. А насчет того, что я обо всем знаю, так на тринадцатой базе в подземной научной лаборатории все устроено по тому же принципу, а я там бываю постоянно, когда опасные опыты проводим.

— Ладно, поверим, — проворчала Багира. — Поехали, что ли, а то мне уже самой не по себе становится.

Ее предложение было встречено с одобрением. Едва мы все разместились на платформе, как она дернулась, и начала неспешно опускаться вниз, освещая себе путь установленными по периметру яркими круглыми фонарями. Спускались долго, минут тридцать, наверное, а остановились напротив точно такой же стены, какая была наверху в начале пути.

Пройдя процедуру получения доступа в третий раз, мы наконец-то переступили порог тайного убежища Верховного Совета.

*****************

Обстановка поражал великолепием. Подобное было в казино и отеле, но там все было устроено для того, чтобы богатым людям было легче расставаться с деньгами; здесь же все говорило о могуществе тех существ, что здесь обитали.

Первым делом мы оказались в холле — огромном, как вокзал, помещение с мраморным полом и сводчатым потолком, подпираемым круглыми колоннами, каждая толщиной в ствол столетнего дуба. В дальнем конце холла вверх поднималась лестница — такая широкая, что, казалось, лучше было бы построить на занимаемом ею месте отдельное здание. Сама лестница, естественно, тоже крутая — те же мраморные ступеньки и резные перила с золоченой окантовкой. Я на секунду пожалел, что мы не захватили с собой Ника — уж он-то, мажор из богатой семьи, точно не остался бы равнодушен к такой роскоши.

— Не расходиться, смотреть в оба, — скомандовал Кудасов, щелкая затвором пистолета. Согласен, мне все это великолепие тоже не внушает доверия, поэтому я потихоньку снял со спины самострел. Мало ли, кого мы тут встретим.

Пройдя холл, мы ступили на лестницу. Багира, нетерпеливая кошкодевочка, вспрыгнула сразу на три ступеньки вверх, и сразу выдала удивленный вскрик:

— Тут мертвец!

И действительно, посреди лестницы на ступеньках лежало, скрючившись в нелепой позе, безжизненное тело в белом одеянии. Мы быстро проверили наличие сюрпризов типа взрывчатки — все чисто, и склонились над трупом. Владимир осторожно перевернул его на спину, и все увидели знакомую золоченую маску, закрывающую лицо.

— Это один из советников, — Никольский разогнулся, и аккуратно вытер руки об штаны. — Мертв, и, похоже, уже много часов, тело совсем окоченело.

Преодолев отвращение, я осторожно стянул маску с трупа. Под ней оказался самый настоящий кошмар — жуткое, обезображенное мужское лицо, с как будто обугленной черной кожей, глазами без век, изуродованным носом и полным отсутствием губ, как нижней, так и верхней. В глазах застыла невероятная боль, зубы оскалены, на подбородке следы крови из носа. Неприятная картина, как не посмотри.

— Ну, одного из них, мы, по крайней мере, нашли, — подытожил Салам. — Идем дальше?

— Идем дальше, — согласился Никольский.

Оставив тело там же, где оно и находилось, мы начали подниматься по лестнице. Она упиралась в громадную арку на всю стену, а под аркой лежало второе тело, в таком же одеянии и маске, но только лицом вверх, и с руками, сжатыми в кулаки. На этот раз мы не стали его трогать, а просто прошли мимо — наблюдать второй раз кошмар вместо лица никому не хотелось.

Новое помещение напоминало холл, только посреди него стоял гигантский круглый стол в окружении кресел, каждое больше похоже на отдельный трон. На стенах, куда ни кинь взор — везде экраны, мониторы, камеры и микрофоны. Здесь Верховный Совет заседал, принимая судьбоносные решения по управлению человечеством, его спасению и продвижению к великому будущему.

— Есть тут кто? — негромко спросил Никольский, и его голосом эхом прокатился по пустому залу.

— Тихо! — Багира подняла руку. — Я, кажется, что-то слышу, какое-то шуршание.

И она бесшумной кошачьей походкой двинулась вокруг стола, водя своими ушками, как локаторами, способными учуять даже самый тихий писк самой крошечной мышки. Мы пошли за ней, на всякий случай держа оружие наготове.

У дальнего конца стола, на полу, возле одного из развернутых кресел, сидело еще одно тело в белом одеянии. Но не труп — грудь медленно вздымалась и опадала от тяжелого дыхания.

— Кто вы? — спросил слабый женский голос. — Что вам нужно?

— Простите, госпожа советница, — учтиво сказала Владимир, почтительно отвешивая что-то вроде поклона. — Мы присланы по поручению Особого Комитета, чтобы проверить ваше убежище и отыскать представителей Верховного Совета. Что здесь случилось?

Секунд десять молчание, потом тело на полу зашевелилось, с трудом поднимая руки, и стаскивая с лица маску. Я невольно сжал зубы — женское обезображенное лицо было в тысячу раз страшнее, чем мужское. Помимо прочих вышеописанных ужасов оно еще и было покрыто гнойными нарывами, и все это в обрамлении потускневших светлых волос, сухих и ломких, как солома.

— Мои товарищи мертвы, — глухо сказала советница, смотря в пол перед собой. — Пришельцы решили избавиться от нас, и с помощью Асмодея запустили в наше убежище смертельный вирус. Мы пытались изобрести противоядие, но советники умирали один за другим. Мне удалось отсрочить свой конец на несколько дней, которые я провела, не в силах пошевелиться из-за сильнейшей судороги, сковавшей мое тело. Думаю, мне самой осталось всего несколько часов…

Ее слова прервал жуткий кашель, изо рта хлынула кровавая пена. Даже мы, безжалостные охотники, мочившие монстров направо и налево, невольно отскочили назад.

— Значит, с Верховным Советом покончено? — спросил Никольский. — Все советники мертвы, и вы вскоре тоже умрете?

— Да, именно так, — ответила советница на редкость спокойным тоном, как будто это обстоятельство ее нисколечки не беспокоило. — Назовите ваши имена, будьте любезны.

— Я — полковник Кудасов с третьей базы, — отрекомендовался Никита Никитич. — А это Владимир Никольский, ученый с тринадцатой базы, и охотники «Моей Обороны»: Маузер, Багира и Салам.

— В таком случае, я вас всех знаю, — советница даже не подняла голову, чтобы посмотреть, кого именно ей представляют. — Особый Комитет — это те, кто теперь все решают, верно?

— Верно, — решился я подать голос. — Слушайте, раз уж вам осталось жить всего несколько часов, то может, вы нам расскажете, что дальше с человечеством будет? И вообще, как так у вас все интересно вышло с пришельцами?

Молчание.

— Сначала скажите, что вы сами уже знаете, — попросила советница.

— Мы знаем все, — сказал Владимир неожиданно торжественным тоном. — Мы знаем, что по вашей вине — бессмертных гениев, возомнивших себя всесильными существами — все люди на Земле чуть не стали космическими рабами, а наша планета игрушкой в руках расы Z. Мы знаем, что это вы построили базы, создали андроидов и королеву монстров, и до глобальной эпидемии были простыми учеными, которые стали бессмертными благодаря сорментию, и он же изуродовал вашу внешность. Вы сто сорок лет правили человечеством, но когда появился Асмодей, он провел вас, как детей, соблазнив обещаниями, перед которыми вы не устояли. Вы чуть не стали причиной гибели всего человечества, и это из-за вас нам пришлось оказаться в космосе, и пройти нелегкие испытания, чтобы спасти Землю от реализации межгалактической торговой корпорацией. А теперь, когда все ваши товарищи мертвы, люди стали свободны, и, возможно, дальше Особый Комитет сделает то, чего вы не смогли, и не хотели сделать за сто сорок лет — вернет планету в изначальное состояние, вычистит джунгли и уничтожит монстров, снова построив большие города и образовав отдельно взятые страны, дав для этого возможность людям размножаться естественным путем, а не надеяться на производство андроидов. Пришел ваш закат империи, конец вашего правления, и вам больше ничего не остается, как сообщить нам сведения, которые, возможно, уберегут нас от тех решений, которые приведут к новой глобальной катастрофе по нашей собственной глупости.

Все это Владимир выдал голосом священника на проповеди, который призывает заблудшую душу покаяться в своих грехах. Советница выслушала все это молча, не меняя выражения своего изуродованного лица, и, помолчав минуту, начала ответ, легко подбирая, но с трудом выговаривая отдельные слова:

— Я понимаю ваше негодование, и признаю, что иногда наша политика была жестокой, и казалась вам, простым людям, откровенной диктатурой. Но человечеству нельзя давать шанс вернуться к тому, что было. Разве вы не помните, в каком хаосе находился наш мир до глобальной катастрофы? Бесконечные войны, грызня, расовые и межнациональные конфликты, богатые притесняют бедных, убийцы, насильники и предатели на каждом шагу, а деньги ломают судьбы и возносят на пьедестал моральных выродков. После эпидемии мы взяли все в свои руки, собрали выживших, и превратили их в идеальное общество. С тех пор каждый человек, живущий на базе, был образцом совершенства, ибо он трудился под чутким руководством всемогущего божества, которому не смел перечить…

— А поселенцев вы, извиняюсь за выражение, нахер послали? — не удержался я.

— Если вы знаете историю, то должны помнить, что поселенцев образовались от тех, кто не захотел признавать нашу политику, — спокойно ответила советница. — Они сами сделали свой выбор, поселившись в джунглях.

— Но вам же нравилось управлять человечеством! Горстка ученых, получивших бессмертие — вот, от чего вы кайфовали! Глобальная эпидемия для вас стала шансом превратиться в божество, и вы так этим увлеклись, что начали строить свою политику не на развитие и спасение людей, а на укрепление собственной власти! Вы даже передвижную четырнадцатую базу построили исключительно для того, чтобы уничтожить несогласных с вами поселенцев, вы сами мне об этом сказали! А королева монстров? Разве она не была создана, как оружие, чтобы другие монстры не кушали ваши живые игрушки, которыми вы управляете, как шахматами? Вы думали только о себе, а теперь оправдываетесь.

— Я не собираюсь вступать с вами в дискуссию о правильно или неправильности решений Верховного Совета, Маузер, — отчеканила советница. — Скажу только, что сто сорок лет прошли всех людей так, как не проходил ни один из двух тысяч лет до нашей эры до этого. Тихое, счастливое существование в полной безопасности на защищенной базе — вот, что получил каждый человек после начала нашего правления.

— Счастливое? — рыкнула Багира. — Да я была инвалидом, а вы соврали, сказав, что нет никакой возможности меня излечить! А когда Асмодею понадобилась хищница для охоты, сразу все стало возможным! Потому что он превратил меня в генетического мутанта в угоду вашим корыстным планам по укреплению собственной власти!

— То, что делал Асмодей, он делал в угоду своим собственным планам. Нас это никоим образом не касалось. Мы лишь хотели…

— Новую планету, — закончил Никольский. — Да, мы в курсе, что вам обещали пришельцы. Чтобы там, вдали от надоедливых монстров, вывести к процветанию новую расу сверхлюдей.

— Я не имею никакого желания перед вами оправдываться. Теперь, когда мои товарищи мертвы, у нас и без этого осталось совсем мало времени. Я должна показать вам то, что в дальнейшем решит судьбу миллионы людей по всему миру, в том числе и поселенцев. Поднимите меня!

Последняя фраза прозвучала в таком приказном тоне, что было сложно ослушаться. С другой стороны — никому не хотелось подходить к страшной, неподвижной фигуре с обезображенным лицом. И, кажется, советница это прекрасно поняла.

— Я знаю, что я уж не такая красивая и желанная женщина, как раньше, — заметила она. — Багира, может, ты поможешь?

— Ладно, — на лице кошкодевочки было написано явное отвращение, но она переборола себя, шагнула вперед, и без особого труда подняла советницу, взвалив ее себе на спину.

— Благодарю. Теперь иди вперед, и сворачивай, куда я скажу.

Пришлось Багире подчиниться, хотя, собственно, выбора у нее не было. Но на всякий случай я демонстративно щелкнул затвором самострела: мол, вы, мадам советница, не сильно хитрите, а то мы мигом проверим, какая вы на самом деле бессмертная.

Из общего зала заседаний шли в разные стороны ровно тринадцать дверей, за каждой была винтовая лестница, поднимающаяся наружу. По одной из них мы и начали подниматься гуськом, Багира впереди, Кудасов замыкал шествие, а путь нам освещали вделанные в стену чуть ли не на каждом шагу светильники. Лестница заканчивалась узким горизонтальным коридором, и тут же, почти у ступенек, стояло электрическое инвалидное кресло.

— Посади меня, — скомандовала советница, и кошкодевочка послушно сгрузила ее в эту современную каталку, приводимую в действие силой мысли, а передвигающееся не по земле, а по воздуху, по принципу летающих машин.

— Великолепно, — едва советница получила возможность дальше перемещаться в пространстве без посторонней помощи, как к ней сразу вернулось обычное хладнокровие. — Как вы поняли, я хотела сама призвать это кресло к себе, но потеряла сознание, и оно до меня так и не доехало. А теперь прошу за мной, я хочу показать вам кое-что интересное.

Пришлось опять спускаться, только в этот кресло с советницей мчалось впереди, без всяких усилий паря над ступеньками. В зал собраний мы не вернулись, вместо этого свернули в какой-то боковой коридор. Невольно я начал подозревать подвох — кстати говоря, обычное мое состояние. А не замышляет ли эта тетка что-нибудь такое недоброе?

— Можно спросить, а куда мы идем? — поинтересовалась Багира, ее, похоже, занимали те же мысли.

— Я должна показать вам кое-что важное прежде, чем присоединюсь к своим товарищам на том свете, — ответила советница, и закашлялась, так жутко, что аж страшно на несколько секунд стало. — Точнее даже кое о чем предупредить. Раз уж Верховного Совета больше не существует, а наше место занял Особый Комитет, то ему нужно знать об одной опасности, с которой он, рано или поздно, столкнется на своем посту управления человечеством.

— Конец света? — быстро спросил я. — Апокалипсис? Новое вторжение пришельцев? Солнце погаснет? Или Путина воскресят?

— Сейчас сами увидите, — последовал ответ, и кресло свернуло в какую-то темную, крошечную комнатку. И внезапно остановилось.

— Будьте добры, включите свет, — попросила советница. — Здесь обычный выключатель, где-то на стене, сама я не дотянусь.

Вздохнув, Кудасов вошел в темноту, и принялся шарить руками по стене. Спустя секунд десять к нему присоединились Никольский, Багира и Салам. Я медлил — моя особо обострившаяся в свете последних событий паранойя не давала покоя, предупреждая о ловушке.

— Маузер, помоги друзьям, — резко обратилась ко мне советница. — А потом я расскажу тебе, где находится твой с королевой монстров ребенок.

После первой фразы я машинально шагнул в комнатку, но вторая буквально пригвоздила меня к месту. Откуда она знает?! Я начал поворачиваться к советнице, чтобы задать ей этот вопрос, но она, воспользовавшись моим секундным замешательством, вдруг схватила меня за руку, дернула на себя, и с силой ударила ногой под колено, подрубив тело, как дерево.

Не успев удивиться, я начал падать, инстинктивно выставив руки, чтобы затормозить; в результате я навалился на страшную женскую фигуру в кресле, оказавшись вплотную к ее изувеченному, утратившему человеческий облик лицу. На несколько секунд меня охватила волна тошнотворного отвращения, а потом кресло пришло в движение, и худые ладони с резко очерченным венами толкнули меня в грудь. Спиной вперед я полетел в комнатку, а в следующий миг раздалось жужжание механизмов, и мощная стальная дверь начала опускаться, закрывая выход. Мелькнуло торжествующее лицо советницы, и вокруг сомкнулась черная тьма.

— Тварь! — проревел Салам, и рванулся вперед, намереваясь с наскока высадить дверь плечом, но вместо этого полетел назад, наткнулся на Никольского, и оба рухнули на пол. В темноте послышалась грубая армейская ругань Кудасова.

— Саш, ты в порядке? — Багира помогла мне подняться. Благодарно сжав ее ладонь, я активировал свое ночное зрение, и оглянулся. И тут же душа ушла в пятки — мы были заперты в крошечном помещении пять на пять метров, а дверь была даже не дверь, а просто плита из армированной стали толщиной сантиметров двадцать. Бетонные стены и потолок без лампочки — все это сильно напоминало «каменный мешок», в котором, как гласит история, люди постепенно сходили с ума, без света, воздуха и, как правило, в полном одиночестве.

— Вот же гнида, нах.! — Салам беспорядочно топтался на месте, осторожно ощупывая руками воздух вокруг себя. — Так и знал, твою мать, так и знал, что что-то здесь не так!

— Если знал, то почему не сказал? — в сердцах рявкнул Кудасов. — Умник нашелся, тоже мне!

— Спокойно, без паники, — Никольский, с присущим ему спокойствием, попытался взять ситуацию под контроль. — Не надо паники, ведь мы не в Титанике… Багира, Александр, вы видите на стене выключатель?

— Нет тут никакого выключателя, и не было, — проворчала кошкодевочка. — Нас специально в ловушку заманили. Знать бы еще, зачем.

— Похоже, советница не сильно обрадовалась нашему визиту, и решила, что мы, как свидетели того, что бессмертный Верховный Совет оказался очень даже смертным, слишком много знаем, — предположил я. — И решила, что простые люди не должны знать правду о своих отцах-покровителях, которые оказались просто калеками с извращенным воображением.

— Думаешь, насчет своей скорой смерти она тоже соврала? — прищурился в темноте Никита Никитич.

— Не знаю. Надо выбираться, пока она там думает, что с нами дальше делать.

— Ну, не убьет же она нас, верно? — рассудила Багира. — В конце концов, нас станут искать, и тем более, все знают, куда мы пошли, и…

Ее слова прервал какой-то новый звук — похожий на журчание.

— Вот же! — я развернулся, и окинул взглядом товарищей. — Это кому так страшно стало, что он до туалета дотерпеть не смог?

— Какой туалет, ты сюда посмотри, — кошкодевочка дернула меня за рукав, показывая рукой вниз. Там, в нескольких сантиметрах над полом, чернели круглые отверстия, откуда ручейком выливалась вода.

— Не так уж и страшно, подумаешь, ноги чуть-чуть намочим.

Едва я успел это сказать, как вода из отверстий хлынула мощным напором сразу в нескольких местах, и начала стремительно заливать пол. Багира завизжала, и совершила дикий прыжок на месте, приземлившись мне на плечи — ну точь-в-точь как кошка, когда ее хотят в ванне искупать. Я едва удержался на месте, схватившись руками за стену. В считанные секунды вода намочила подошвы моих десантных ботинок, но на этом не остановилась, продолжая хлестать, как в бассейне.

— Сучья тварь! — Салам сжал кулак, глядя куда-то в потолок. — Утопить нас решила!

Его предположение сбылось со смертоносной точностью — залив пол, уровень воды потихоньку поднимался вверх, грозясь минут за пятнадцать превратить комнату в аквариум. Багира испуганно сжалась на моих плечах, вонзив когти мне в шею, чтобы удержаться. Я чувствовал, как по спине стекают струйки крови, но сцепил зубы, мужественно терпя боль. На что только не пойдешь ради любимой женщины!

— Надо найди способ открыть дверь, — крикнул Кудасов, стараясь своим голосом перекрыть шум воды. — Владимир, займись, посмотри, нет ли там какого-то замка, как на тех дверях, когда мы входили сюда.

— Понял, — поднимая брызги, Никольский с трудом побрел к стальной плите.

— Салам, Маузер, включите фонарики!

Фонарики не помогли — осмотр при свете дал те же результаты, как и осмотр при помощи ночного зрения. Ни кнопок, ни рычагов, ни лампочек — одни только голые стены да потолок. Между тем вода уже хлюпала возле щиколоток, да еще и холодная была, зараза, просто ледяная. Хотя, я бы удивился, если бы она была теплой — Верховный Совет никогда не церемонился с провинившимися, сурово карая их с бесчеловечной жестокостью. Как в тот раз, когда меня хотели отправить на переработку для генетических материалов, заподозрив в преступлениях, совершенных Координатором.

— Замков на двери нет, — угрюмо сообщил Владимир. — И это не дверь вовсе. Что делать, мужики?

— М-м-мы теперь у-у-умрем, да? — громко клацаязубами от страха, спросила Багира.

— Похоже на то, — ответил я. — Хотя… погодите-ка… что это?

— Где? — закрутили головами ребята.

— Вон там, — с трудом удерживая равновесие — что с кошкодевочкой на плечах было не так-то просто — я двинулся к дальнему углу комнатки. — Что это… что это… что это… а, нет, ничего… да, мы все умрем.

Наступила неловкая пауза — так обычно бывает, когда человек внезапно осознает неизбежность того, во что до самого последнего конца не верил.

— Обнимемся? — предложил я.

— Нет времени, — прорычал Кудасов. — Хватай рацию, и вызывай подмогу.

— Рад бы, Никита Никитич, но даже если я наших ребят вызову, то они вряд ли смогут нас найти. А даже если найдут, то уже не успеют спасти. Максимум, что мы можем сделать — это попросить передать весточку в Особый Комитет, чтобы они сюда парочку армейских отрядов прислали.

Опять как-то все по-дурацки вышло. По старой русской традиции мы поднимаем бокал за здоровье, и бьем морды тем, кто после этого не упал.… Так и тут: вроде все должно было закончиться благополучно, а нет, вот она, очередная жизненная подляна, только на этот раз коронная.

— Саша! — Багира извернулась у меня на плечах немыслимым образом, и больно ущипнула меня за ухо. — Часы!

— А, точно, молодец, надо засечь время своей смерти, чтобы патологанатом при вскрытии потом не мучился.

— Да нет же! Часы, которые тебе дали пришельцы! Что, если они могут повернуть время вспять? Это наш шанс на спасение!

— Думаешь? — я сунул руку в карман, вытаскивая хронометр. — Но мы ведь даже не знаем, как именно они работают, тогда просто случайную кнопку нажали.

— Значит, нужно еще раз нажать, только уже другую.

— Какую, например?

— Не знаю еще, но придется рискнуть.

— Тебе прошлого раза мало было? Хочешь теперь вообще какую-нибудь глобальную катастрофу устроить?

— Эй, вы двое, хватит там уже спорить, нах., - недовольно перебил нас Салам. — У вас еще на это дело вся жизнь впереди, успеете. Давайте делайте что-нибудь.

— Да я бы рад, но Никита Никитич возражать будет.

Даже в темноте было видно, как Кудасов играет желваками, и как меняется выражение на его лице. Через себя не перешагнешь, это всем известно. Но бывают редкие моменты, когда это нужно сделать, ибо на кону очень большая ставка.

— Я согласен.

— Чего?! — мне показалось, что я ослышался.

— Если это поможет, то я согласен, — повторил полковник. — Маузер, приступай. Под мою ответственность.

— Давай сюда часы, — бесцеремонно бросила Багира, и протянула руку.

Матерясь (про себя) на чем свет стоит, я сунул руку во внутренний карман. Между тем вода уже бурлила в районе коленей, а у Салама, который был ниже меня ростом, она вообще дошла до пояса. Вытащив хронометр, я сунул его в ладонь кошкодевочки.

— Посмотрим, что у нас тут, — мигом забыв про все на свете, Багира надела их на руку, и принялась внимательно изучать каждую кнопку.

— Быстрее, — прохрипел Кудасов. — Еще пять минут, и мы тут утонем.

— Да я бы рада, если бы знала, что обозначают буквы возле кнопок.

— Там древнегреческий алфавит, — неожиданно сказал Никольский. — Я это не сразу понял, все думал: что мне это напоминает? Только потом сообразил.

— Очень вовремя, — проворчал я. — И что делать?

— Багира, попробуй нажать кнопку, возле которой написано слово, первые четыре буквы которого начинаются на «пара», — предложил Владимир.

— А что оно означает?

— В древнегреческой письменности оно обозначало прошедшее время. Думаю, кнопка позволит вернуть время назад.

— А если оно не нас вернет назад, а опять покажет какой-нибудь кусочек из моего прошлого? Тем более, мне кажется, я именно эту кнопку в прошлый раз и нажимала.

— Попробуй нажать ее, и еще какую-то другую, — придумал я. — Чтобы в этот раз как-то по-другому все вышло.

— Какую другую?

— Там, сбоку, какой-то рычажок. Попробуй вместе с ним.

Прошло еще несколько драгоценных секунд, пока кошкодевочка готовилась проделать самый безумный научный опыт, который только проделывался людьми с инопланетной технологией. Но что поделаешь, либо так, либо придется срочно эволюционировать либо же мутировать в водоплавающих. Я-то умею под водой на некоторое время оставаться, было уже такое, но вот у остальных это вряд ли получится.

— Внимание! — объявила Багира, в ее голосе отчетливо звучали азартные нотки. Вот же отчаянная голова, ничего не боится. — Нажимаю.

Глава шестьдесят первая: Прошедшее несовершенное время

Январь, две тысячи двадцать первый год, понедельник, 10.34 утра

С утра зарядил ставший теперь почти ежедневным дождик, капли воды весело стучали по лужам, укрывавшим асфальт пустых улиц. Под крышей остановки общественного транспорта двое молодых людей, по виду напоминавшие студентов, молча ждали маршрутку. Время от времени один из них бросал короткие взгляды на зажатый в руке телефон, ожидая какого-то важного сообщения, а другой прикладывался к полупустой банке из-под пива — с утра его мучило похмелье. Была еще одна особенность, которая объединяла обоих — у каждого нижнюю часть лица закрывала тщательно натянутая до носа одноразовая медицинская маска.

Наконец, первому надоело молчать, и он попытался завести ненавязчивый разговор:

— Долго сидел на карантине?

— Пять месяцев, — второй слегка рыгнул, даже не попытавшись закрыть рот, все равно все ушло в маску.

— А вышел зачем?

— В квартире после вчерашнего идет уборка, просили погулять два часа. Решил съездить закупиться туалетной бумагой и гречкой, раз уж гуляю. А ты зачем из дома вышел?

— Интернет отключили за неуплату.

— Так есть же мобильный.

— На нем тоже задолженность.

Тишину прорезал звук мелодичного пиликанья.

— О, новая серия вышла, — тот, что держал телефон, радостно вскинулся было… но тут же сник. — А, у меня же Интернет не пашет. Может, ты мне свой мобильник одолжишь на пять минут?

— Сорян, я свой где-то пробухал. Вчера такая пьянка была — утром проснулся, и подумал, что конец света настал, вокруг все в говнище, в то числе и я сам.

— Отмечали что-то?

— Ага, наконец-то деда заставили «Астронавтом-7» привиться. А то он от нас два года прятался, все кричал, что это иллюминаты хотят ему мозги зазомбировать.

— А мой в тюрьме сидит, — вздохнул собеседник. — Он у меня еще при Союзе выдающимся взрывотехником была. А сейчас в маразм впал, и спутниковую вышку взорвал. Сказал, что какой-то пиндос через него нам вирус передает. Так что ему терроризм и впаяли.

Справа раздался рев двигателя: по лужам, разбрызгивая воду, летела долгожданная маршрутка. Оба собеседника неторопливо, с усталой обреченностью людей, которые уже давно не чувствуют уверенности в завтрашнем дне, а просто пытаются дожить до конца сегодняшнего, поднялись с жесткой деревянной скамейки. Маршрутка включила поворотник, и уже начала прижиматься к обочине, как вдруг откуда-то сверху опустился на пропеллерах плоский экран, на котором маячило грозное лицо:

— Ну, и куда вы собрались, позвольте поинтересоваться? Не видите разве, что сидячие места в данном транспорте заняты? Нарушаем, значит?

— Простите, Владимир Владимирович, — покаялись студенты, и вернулись обратно в сидячее положение. Маршрутка ускорилась и пронеслась мимо остановки, а экран полетел в конец улицы — искать других нарушителей установленного карантинного режима.

— Может, сигаретку, пока он не видит? — предложил первый.

— Давай, все равно до следующей еще минут сорок ждать.

Парни сдвинули маски на подбородки, и синхронно затянулись дешевой «Примой», а когда выпустили из легких в пропитанный влагой воздух два облачка дыма, то неожиданно обнаружили, что число присутствующих на остановке общественного транспорта вдруг резко увеличилось. Новыми участниками данной сцены стали пятеро человек — четверо мужчин и одна девушка — которые стояли рядом, и в полном обалдении осматривались вокруг.

— Кто-нибудь, ущипните меня… — ошарашено сказал Никольский. — Где это мы?

— Не знаю, — Багира тряхнула головой, и обхватила себя руками. — Только почему-то похолодало.

— Едрить вашу налево! — я выпучил глаза, рассматривая хорошо знакомый, хотя и немного забытый пейзаж — именно такую подобную картину я наблюдал двадцать лет подряд своей старой жизни. Высокие многоэтажки, остановка, сверкающий вдалеке буквами гигантской вывески торговый центр, столбы с натянутыми между ними проводами, и пронесшаяся мимо машина — самая обычная, не летающая — всколыхнули во мне ностальгические воспоминания. Не веря своим глазам, я повернулся, сделал пару шагов — и уткнулся взглядом в раскинувшийся чуть дальше по улице рынок. Тот самый, где я на столбе возле здания вокзала прочитал судьбоносное объявление с указанным ниже номером телефона.

— Эй, чуваки, — лениво окликнул нас один из двух субъектов, что сидели на лавочке, и с интересом рассматривали нас, как каких-то инопланетян. — Вы бы маски надели, пока Вован Вованыч не увидел.

— Ничего не понимаю, — Багира не обратила на эти слова никакого внимания, зато схватилась за часы. — Мы же должны были вернуться в прошлое! Ну, и где мы теперь?

— А мы и есть в прошлом, — я потряс головой. — В моем прошлом.

— Объясни-ка, — попросил Никольский.

— А чего тут объяснять? Это мой родной город, в котором я жил, пока не умер в первый раз.

— Альтернативная версия Земли без смертельного вируса?

— Ага, вроде того.

— А понятнее можно? — прорычал Кудасов. — Мы что, на какой-то базе?

Я открыл рот… и тут же закрыл его. Действительно, а как объяснить понятнее? Наверное, из всех нас только Багира знает мою полную историю, и то только потому, что я сам все ей рассказал. И то, она тогда не сильно поверила. Но пока я подбирал слова, Никольский уже заметил, что кроме нас здесь присутствуют два человека, которые к нашей компании никак не относятся.

— Привет, парни, — он широко улыбнулся, и подошел поближе к двум субъектам, которые по какой-то причине заметно напряглись. — С праздником!

— Это с каким же? — осведомился тот субъект, что держал в руке пивную банку.

— Ну… с каким-нибудь, — Никольский, который использовал широко распространенную методику обращения на улице к незнакомому человеку — поздравить его с праздником, и неважно, с каким, они бывают постоянно, особенно религиозные, те вообще чуть ли не каждый день — протянул ладонь сначала одному, потому второму субъекту. Те прищурились. — Меня зовут Владимир, а вас?

— Слышь, Владимир, — насупился тот, что был с телефоном. — Ты вообще привитый, или как?

— Э-э-э… вообще-то, я как бы православный.

— Тогда херу ты нам руки свои суешь? — грозно спросил второй. — Прямым контактом рискнуть захотел, или деньги на штраф лишние появились?

Не ожидавший агрессии Владимир отступил на шаг назад, и беспомощно оглянулся назад. Что за люди эти ученые? Знают все на свете, а душу простого русского человека так и не смогли изучить.

— Ты бы маску надел, а то сейчас твой тезка Император прилетит, — тот, что был с телефоном, мотнул головой куда-то в конец улицы. — А за нахождение на улице без маски можно и в тюрьму загреметь.

— О чем они говорят? — шепнула Багира мне на ухо. — Какой Император, какие маски?

— Не знаю. Эй, мужики! Хотите заработать?

Это предложение сработало куда более эффективно, чем поздравление с праздником — оба субъекта мигом встрепенулись.

— Спрашиваешь!

— Тогда ответьте нам на пару вопросов. Для начала: какой сейчас год?

— Две тысячи двадцать первый, — с готовностью откликнулся тот, что был с телефоном.

— А еще понедельник, и октябрь месяц, — добавил второй.

— Вообще-то, уже январь.

— В натуре?! Блин, а я все думаю — почему меня все с каким-то быком поздравляют? Во попадалово!

— Короче, нах.! — Салам, не любивший долгих разговоров, решил меня поддержать. — Какой год?

— Две тысячи двадцать первый, я же сказал.

Багира охнула, Никольский приоткрыл рот, Кудасов, пока сохранявший молчание, потер массивный подбородок.

— Не может быть! — прошептал Владимир. — Этого не может быть!

— Видать, сработали часики, — заметил я. — Ну, зато нам теперь не грозит перспектива утонуть, а вы же этого хотели. Непонятно только, что дальше делать.

— Но мы же должны были вернуться назад в своем времени, а не в каком-то другом! — Никольский готов был рвать на себе волосы от досады. — Какой еще две тысячи двадцать первый? Багира, что ты нажала?

— А что я? — пожала плечами кошкодевочка. — Что ты мне сказал, то я и нажала.

— Слышь, а у вас что, маскарад какой-то? — поинтересовался один из субъектов. — Почему это вы в камуфляже, а ваша телка — в костюме кошки, да еще с ушами и хвостом?

— Телка? — Багира нахмурилась. — Саш, это он меня сейчас проституткой назвал?

— Откуда мне знать? — простодушно соврал я. — Владимир, хватит истерить. Никита Никитич, ну хоть вы что-нибудь скажите!

— Мда…. — и тишина.

— И это все, что ли?

— Пока да, — Кудасов, как человек, столкнувшийся с ситуацией, которая никоим боком не прописана в привычной для него жизненной инструкции — особенно армейской — предпочел и дальше хранить молчание, наблюдая, как будут развиваться события.

— Эй, чуваки, если вы не знаете, что дальше делать, то двинули ко мне на хату, — предложил второй субъект. — Мне для онлайн-игры как раз в команду людей не хватает, только с вас компы, а то у меня всего один.

— Спасибо, наигрались уже, — отказался я. — Лучше скажите, что происходит, что на улицах никого нет. У вас тут поумирали все, или что?

— Так карантин же.

— Кто? — не понял Салам.

— Карантин, — наше незнание вызвало у обоих субъектов искреннее изумление. — Ну, пандемия, карантин, масочный режим…

— Пандемия? — встрепенулся Никольский. — И что, шестьдесят процентов населения Земли погибло?

— Да пока нет, вроде, — протянул тот, что был с телефоном. — Китайцы все того, а у нас нормально.

— Сами виноваты, идиоты, нехер было летучих мышей жрать, — буркнул тот, что был с пивом.

— Каких еще мышей? — насторожилась Багира.

Но ответить ей не успели — к остановке подкатил изрядно заляпанный грязью микроавтобус с мигающими цифрами под передним стеклом.

— О, наша маршрутка, — оба субъекта вскочили на ноги. — Ну, пока, рады были познакомиться.

— Если что — гречкой не закупайтесь, она, оказывается, быстро надоедает. Лучше картошкой, ее хоть по-разному готовить можно.

— И наденьте маски, а то реально в тюрьму загремите.

Приняв на борт пассажиров, маршрутка укатила, оставив нас одних на произвол судьбы. Потрясенный полученной информацией Никольский добрел до скамейки, рухнул на нее, и спрятал лицо в ладонях. Кошкодевочка успокаивающе погладила его по плечу.

— Итак, — я попытался подвести итоги. — Вывод: мы не в моем прошлом. Может, я рано умер, но когда был жив, слыхом не слыхивал ни про какую пандемию, летучих мышей и карантин. А вот насчет картошки согласен.

— Насчет картошки все согласны, нах., - глубокомысленно ответил Салам. — Значит, мы не базе? А куда джунгли делись?

— Их, похоже, и не было. Может, тут и останемся? Нормальное прошлое, что вам не нравится.

— Сдурел? — Багира постучала себя пальцем по лбу. — А как же Ник, Даша, Мафую, и все остальные? Их бросим?

— Я должен был это предвидеть! — Никольский раскачивался туда-сюда, бормоча под нос, как буйнопомешанный. — Технология пришельцев, чертова технология! Я думал, что все получится, как надо, и ошибся! Я не ученый, а просто самонадеянный мудак!

— Может, эти часы вообще сломаны? — Багира стянула с руки хронометр. — Саш, посмотри ты.

— А чего мне на них смотреть?

— Ну, это же твоя вещь, ты же сам кричал.

— Да это когда было? Сто с лишним лет вперед, уже многое поменялось.

— Хватит шутить!

— Извини, привычка.

— Точно! — Владимир встрепенулся, вскочил, и выхватил часы у кошкодевочки из рук. — Надо просто хорошенько разобраться, как так случилось, и найти способ, как все исправить. Технология, проклятая технология… Багира, какую кнопку ты нажимала?

— Вот эту. Ты сам сказал, что рядом с ней что-то написано, что обозначает прошедшее время.

— Да? — Никольский посмотрел, куда ему показывали… и вдруг замер на месте, как истукан, выпучив глаза. Руки его затряслись, лоб резко увлажнился от пота, зрачки расширились, а с губ слетел судорожный вздох. Медленно, очень медленно он начал опускаться на колени, беззвучно шевеля губами.

— Ну вот, теперь ему поплохело, — заметил Салам. — Эй, Эрнесто, ты чего?

— Не может быть… — забормотал Владимир, на губах его выступила пена, он задыхался. — Этого не может быть! Дьявол меня забери…

— Да ты можешь успокоиться уже? — я кивнул Саламу и Багире, и втроем мы с большим трудом подняли несчастного жениха Даши с колен, и усадили обратно на скамейку. — Эй, Владимир, ау! Это я, Саша Маузер, узнаешь? Что стряслось у тебя?

— Я осел! — Эрнесто уронил часы, и схватился за голову. —Я педальный конь, недоразвитый дэбил, дегенерат с синдромом Дауна! Как я мог так ошибиться? Как я мог так сделать?

— В чем ты ошибся? — Багира с силой встряхнула его за плечо. — Скажи нормально.

— Я неправильно перевел надпись, и перепутал времена! — Никольский обвел нас безумным взглядом. — Эта надпись на греческом обозначает не просто прошедшее время, а прошедшее несовершенное время! А надо было совершенное!

— И теперь мы… — начал я, заподозрив неладное.

— И теперь мы там, куда попали: в той версии твоего прошлого, которой на самом деле никогда не было.

*********************

Казалось, весь мир замер вокруг нас, все вдруг перестали дышать, и время остановилось. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление. Но в чувство меня быстро привело громкое хмыканье.

— Ученый, нах.! — презрительно сказал Салам.

Никольский издал громкий, полный душевной боли стон, и обхватил себя за плечи.

— Так, минутку, — я присел рядом с ним на жесткую деревянную скамейку. — Давай-ка еще раз, с самого начала, а то я никак не врублюсь, о чем речь идет. Мы перенеслись во времени, или нет?

Вернуть Владимира в адекватное состояние могли либо разговор на понятную ему тему, либо жесткая затрещина; пока что — пока что! — я выбрал первое, а дальше видно будет.

— Да, перенеслись, — Никольский поднял на меня вымученные глазами.

— И мы в прошлом?

— Да, только не в том, какое было у нас.

— Хм! А конкретнее?

— Согласно истории, после двадцатого года на нашу планету с промежутком в несколько месяцев упали два метеорита, и началось все то, что привело нас той реальности, в которой мы все пребываем: люди выживают на базах, вокруг джунгли, наполненные монстрами, всем руководит Верховный Совет, а ты охотник.

— Допустим, — это было мне более или менее ясно. — Тогда сейчас вокруг нас — что?

— Двадцать первый год, где всего этого не случилось.

— То есть, альтернативный отрезок времени? — я припомнил классический, а потому бессмертный фильм, где док Браун объяснял Марти принципы перемещения во времени. И кстати, именно поэтому мы в двадцатом году так и не увидели всех прелестей будущего, которые нам так красочно расписывал фильм про пятнадцатый. — То есть, тут не было метеоритов, а значит, не будет эпидемии, джунглей, Верховного Совета и королевы монстров?

— Если это не произойдет позже, чем у нас.

— Допустим, — это тоже было понятно. — Значит, часы не просто перемещают во времени, а еще и забрасывают тебя вообще не туда, куда надо?

— Выходит, да.

Вот же ублюдки инопланетные! Нет, чтобы к своей технологии инструкцию приложить. Конечно, с научно-исследовательской точки зрения интересно изучать перемещения во времени, но и не всегда. Мне по душе куда ближе принцип «Выпил — и уже завтра!», чем вот это вот все.

— Слушайте, умники, вы будете что-то делать? — с легким раздражением поинтересовалась Багира. Ее всегда бесило, когда в ее присутствии обсуждали вещи, которые она не до конца понимала. Ибо кошкодевочка, как и все женщины, полагала, что это делается для того, чтобы ее саму выставить полной дурой.

— Да, и чего мы тут сидим, нах.? — поддержал ее Салам. — Давайте еще раз включим эту хреновину, и попадем, куда надо.

Я поднял часы с земли, быстро осмотрел — не треснули ли где — и протянул Владимиру. Тот послушно, как ребенок, взял.

— Эрнесто, ты не огорчайся. Все имеют право на ошибки, но это не причина, чтобы себя морально закапывать. Давай еще раз, только повнимательнее, пожалуйста.

— Постараюсь, — Владимир вздохнул, достал из нагрудного кармана рубашки увеличительное стекло, и принялся внимательно изучать надписи возле кнопок.

Внезапно какое-то жужжание привлекло наше внимание. Откуда-то сверху опустился на пропеллерах плоский экран, на котором маячила смутно знакомая физиономия. Не успел я сообразить, где уже видел это лицо, как экран заговорил:

— Скажите, пожалуйста, граждане, почему вы без защитных масок? Что это за, позвольте спросить, бунт против установленных правил? Немедленно наденьте маски, иначе я вынужден буду вызвать сотрудников карантинного контроля…

Не оборачиваясь, Багира ткнула пальцем себе за спину, и спросила:

— Саш, это кто?

— Это Вован Вованыч, — надо заметить, я без особого труда вспомнил, кому принадлежит лицо на экране.

— А чего он хочет?

— Шут его знает! Он вечно чего-то хочет.

— Граждане, вы что, оглохли? — В.В.П. с экрана слегка повысил голос. — Вы вообще привиты?

— Мы православные, — ответила Багира.

— Это не ответ.

— Если вам не нравятся наши ответы, то вы не задавайте свои вопросы, — резонно заметил я. — Салам, разберись с ним.

Бывший глава поселенцев, а ныне полевой командир «Моей Обороны» в статусе «мастера» кивнул, буднично скинул с плеча охотничий карабин, поднял ствол, и выстрелил. Звук выстрела эхом разнесся по пустой улице, а продырявленный экран рухнул вниз, где окончательно разлетелся на куски от соприкосновения с асфальтом.

— Готово.

— Владимир, давай быстрее, пока сюда еще кто-нибудь не явился. Ты разобрался, какую кнопку надо нажимать?

— Кажется. Вот эта надпись на греческом обозначает будущее совершенное время. Вот только простое или сложное?

— Не понял…

— Ну, есть простое совершенное время, а есть сложное, в зависимости от построения предложения.

— И что, между ними прям большая разница?

— В какой-то степени да.

— Давай сложное тогда.

— Ты уверен?

— Ну, наше будущее вряд ли простым назвать можно, согласен?

— Согласен, — Никольский надел часы на руку. — Тогда приготовьтесь.

— Главное, ты нас в будущее этого прошлого не забрось, — на всякий случай попросил я. — А то окажется где-нибудь в пятитысячном, где уже и Солнце погасло, и вообще пи…

— Да? — палец Никольского замер в сантиметре от кнопки. — А вот об этом я не подумал.

— Я не понял, кто в такой ситуации думать должен, я или ты?

— Мы оба.

— Спасибо, что ты так высоко ценишь мой уровень интеллекта.

— Интеллект тут не причем, важно любое мнение. В такой ситуации я бы спросил и Дашу, и Пиромана, и даже Лобанова.

— А вот сейчас обидно было. Ты что, меня с каким-то безумным подрывником сравниваешь? Или с невестушкой своей, стервой рыжей?

— Она не стерва, просто у нее немного тяжелый характер.

— Ага, и поэтому даже королева монстров по сравнению с ней — ангел во плоти.

— Ты когда-нибудь вообще перестанешь придираться к моей будущей жене?

— Не-а, не перестану.

— Парни, мы вам не мешаем? — осведомилась Багира. — Может, вы отложите свой спор насчет того, кто с кем спал, до следующего раза?

— Кошкодевочка дело говорит. Владимир, нажимай кнопку, и какую-то другую, только не ту, что в прошлый раз. В конце концов, пусть даже методом тыка, но мы должны попасть в то время, где живем.

— Методом тыка — это как?

— А это, Багира, когда ты пробуешь все возможные варианты, пока не найдешь нужный. Мы, когда нового и неизученного монстра встречаем, обычно так и делаем.

— А если часы не выдержат такого напряжения, и сломаются?

— Вернем их инопланетянам, и получим новые. Две недели ведь еще не прошло, а значит, гарантия должна работать.

— Опять шутишь?

— Естественно.

Откуда-то издалека вдруг отчетливо послышался надрывный вой — звук полицейской сирены.

— Владимир, поторопись, а то нас, кажется, сейчас вязать начнут.

— Ладно, ладно, — Никольский положил палец на кнопку, а другим пальцем нащупал рычажок на задней поверхности часов. Это было последнее, что я успел увидеть прежде, чем меня вдруг потянуло в глубокий, почти что мертвецкий сон.

Глава шестьдесят вторая: Закон сохранения жизни

Гребанный будильник, как же он задрал уже! Звонит и звонит каждое утро, поспать не дает, сволочь такая. Найти бы того, кто его придумал, да и запихнуть ему эту штуку в одно место, и пусть она ему там названивает целую вечность без перерыва. Уверен, во всех мировых заговорах и преступлениях виноваты будильники — не было бы их, люди бы тогда нормально высыпались, и к другим людям относились бы намного добрее.

Примерно такие привычные мысли полезли ко мне в голову, когда я машинально открыл глаза, грубо вырванный из сладкого сна какой-то глупой, бренчащей мелодией. Этот ежедневный процесс начала нового дня я ненавидел еще в школе, и эта ненависть закрепилась на рефлекторном уровне до конца жизни, пусть дальше мне уже не было никакой необходимости рано просыпаться. Но привычка есть привычка, поэтому я с глухими ругательствами потянулся к электронному гаду, и выключил его ударом ладони по кнопке. Но чуток перестарался, и будильник слетел с тумбочки, с громким треском отойдя в мир иной, чего давно заслуживал. Этот самый треск резко привел меня в чувство — я сел на кровати, и ошарашено заморгал, разглядывая незнакомую мне спальню. Что еще за бредятина?

То, что это не моя спальня в моем новом доме, и не палатка командира в охотничьем лагере, и даже не моя комната в родительской квартире в старой жизни я понял сразу. Более того, это вообще была комната, которую я видел впервые в жизни. Тем не менее, какие-то знакомые нотки в ней улавливались, что-то такое, чему я отдал бы предпочтение, если бы мне предоставили выбор. Закрыв глаза, я быстро проанализировал ситуацию: вроде бы я — по прежнему я, Саша Маузер, сверхтехнологическое, усовершенствованное тело никуда не делось, более того, оно еще по какой-то причине было совсем без одежды…. Но где нулевая база и убежище Верховного Совета? Разве я не там должен был оказаться вместе с остальными? И где тогда, Дьявол их забери, все остальные?

Внезапно какой-то звук привлек мое внимание. Я чуть не подпрыгнул — оказывается, в кровати я находился не один, рядом на цветастой простыне вытянулось гибкое женское тело, черные волосы рассыпались по подушке, обнаженные и соблазнительные изгибы четко вырисовывались под тонкой тканью летнего одеяла. Моргнув пару раз, я протянул руку, чтобы потрогать это явление, как вдруг оно зевнуло, и открыло глаза.

— С добрым утром, — улыбнулась Багира, и села на кровати, сладко, по-кошачьи, потягиваясь. Естественно, одеяло тут же было отброшено в сторону, и вся ее природная красота предстала передо мною, так сказать, в первозданном виде. Но кошкодевочка почему-то восприняла это, как должное. — Как спалось?

Я залип секунд на десять, рассматривая ее сочные формы, ничуть не уступающие тем, что были у Киры или королевы монстров, но потом тряхнул головой, и отвернулся.

— Багира, ты чего?

— В каком смысле? — по-прежнему не смущаясь своей наготы, она потянулась, чтобы поцеловать меня в щеку. — Саш, ты не заболел? Бледный какой-то. Или это я тебя так ночью вымотала?

— В каком смысле?

— Да в том самом, — она многозначительно подмигнула. — Кстати, ты был великолепен, любимый. Может, прямо сейчас и продолжим? А с меня потом кофе и в постель и завтрак.

К стыду своему признаюсь, что я чуть не повелся на ее заманчивое предложение, но вовремя остановился.

— Багира, очнись! Мы где вообще? И вообще, оденься, пожалуйста!

— С чего бы это? — совершенно искренне удивилась кошкодевочка. — Ты что, меня стесняешься? С каких пор?

— Да ты мне сама глаза чуть не выцарапала, когда я за тобой у ручья наблюдал, и еще такое спрашиваешь? Совсем уже стыд потеряла?

— У ручья? У какого еще ру… — она замолчала, и замерла, уставившись в одну точку. Постепенно ее глаза приобрели знакомое, осмысленное выражение, складки лица разгладились, зрачки позеленели. Завизжав, Багира схватила одеяло, и быстро им прикрылась, а потом я схлопотал такую пощечину, что чуть не полетел с кровати.

— Извращенец! Не смотри на меня! Я тебе сейчас когтями кастрирую без наркоза!

— Ага, вспомнила, все-таки? — хмыкнул я. — А зачем начала какой-то бред нести?

— Не знаю, — кошкодевочка сжалась, и внимательно осмотрела комнату. — Саш, где это мы?

— Без понятия, но явно не там, где были до этого.

— Да уж, понятно. Но почему мы в одной кровати и без одежды? Ты что… — и ее глаза сузились, не предвещая лично для меня ничего хорошего.

— Окстись, женщина! — я на всякий случай отодвинулся подальше. — Ты сама только что говорила, что я ночью был в ударе, и тебе все понравилось. Может, ты меня изнасиловала?

— Больно надо! — она фыркнула, но все же слегка покраснела. — Мне просто отчего-то взбрело в голову, что мы с тобой — муж и жена, и у нас ночью было… это самое…

— Шпилли-вилли?

— Ага. Но ведь не было, правда? Нет, то есть, я была бы не против, но мы же договорились с этим не спешить, и так уже один раз поторопились, и ничем хорошим не закончилось.

— Два раза, — поправил я. — Один раз в джунглях, второй в казино.

— Тем более. Так где мы все-таки?

— Сказал же, что не знаю. Никольский нажал на кнопку, я отчего-то моментально вырубился, просыпаюсь — а вокруг вот это вот все, и ты в том числе.

— Хорошенькое начало, — проворчала Багира, и выбралась из кровати, обвязывая одеяло вокруг талии на манер тоги. — Пойду, осмотрюсь тогда.

— Если найдешь кухню — поставь чайник, — попросил я. — Так кофе хочется, шизануться можно.

— Ладно.

Оставшись один, я быстро провел осмотр незнакомой мне спальни, и оказалось, что спальня выглядит так, будто я ужа давно тут живу: на столе стоит комп, точь-в-точь такой же, какой у меня был в старой жизни, в шкафу мужская одежда аккуратно уложена в одну половину, а женская — в другую, у кровати домашние шлепанцы с размером моей ноги, а на тумбочке мобильник с заставкой на экране, где мы с Багирой обнимаемся с идиотскими счастливыми улыбками, как реально какая-то долбанутая супружеская парочка. Не удовлетворившись осмотром, я открыл ящик тумбочки с моей стороны, и сразу обнаружил целый стратегический запас — початую обойму контрацептивов, а под ней еще штук семь не распечатанных. Так, ну это уже ни в какие рамки!

— Ничего не понимаю, — бесшумно ступая босыми ногами по полу, Багира вернулась в спальню. — В доме только мы, вещи наши. Саш?

— Подожди, — осталась последняя проверка. Подойдя к окну, я осторожно сдвинул вбок шторы. И чуть не сел на пол — окно выходило на оживленную улицу шестой базы, ту самую, где в свое время жил Координатор. Более того, у меня мелькнула мысль, что и дом тот самый — и это быстро подтвердилось, когда я вышел из спальни в круглую гостиную, заставленную мебелью. — Багира…

— Ну, что?

— Кажется, мы с тобой опять попали не туда.

— В каком смысле? — насторожилась кошкодевочка.

****************

Звонок в дверь заставил нас вздрогнуть в тот момент, когда мы сидели за обеденным столом, и молчали, думая каждый о своем. Вскочив, я одним прыжком оказался возле двери, и нажал на кнопку включения переговорного устройства — на поверхности двери появился экран, выводящий изображение стоящих снаружи Владимира и Даши.

— Эй, соседи! — словно поймав мой взгляд, рыжая настойчиво постучала. — Открывайте, мы знаем, что вы уже не спите, во всех смыслах.

Я покосился на Багиру:

— Открывать?

— Открывай, — согласилась она, и метнулась в спальню.

— Привет, — Даша первая переступила порог, и сразу вручила мне туго набитый пакет, в котором угадывались продукты. — Мы вам не помешали?

Не, ну гляньте на нее! Сначала требует, чтобы ей дверь открыли, а потом вспоминает про вежливость, и интересуется, не помешала ли она. Вот, где наглость второе счастье.

— Вроде нет, — я пожал руку Никольскому, тот внимательно посмотрел на меня.

— А мне кажется, что помешали, — хихикнула Даша, указывая на мое обернутое вокруг бедер полотенце — единственный предмет одежды, который на мне присутствовал. — Ладно, дело молодое, сами такие. Багира где?

— Там где-то, — я махнул рукой в сторону спальни. — Одевается.

— А она что, раздетая была? — поинтересовалась рыжая, и, окончательно развеселившись, направилась туда. Никольский грустно проводил ее взглядом.

— Александр, у меня к тебе один очень важный вопрос…

— Какого хера тут происходит?

— Не совсем. Я хотел узнать, тот ли ты Александр из моего будущего, или местная альтернативная версия, как Даша.

— Не совсем понял, но у меня к тебе, Владимир, тоже имеется пара вопросов, — я поправил сползающее полотенце. — Ты что опять на часах нажал, а?

— Фух! — лицо Никольского вмиг просияло — Значит, ты тот.

— Да тот я, тот!

— Это хорошо. А происходит, Маузер, примерно следующее — мы опять в том настоящем, где должны находиться, только это настоящее — немного переделанная, улучшенная версия. Нужно было выбрать будущее совершенное время, и я так и сделал, но, видимо, не нужно было этого делать.

— Почему?

— Потому что будущее совершенное время — это то, что могло бы с тобой быть, если бы в определенный момент твой жизненный путь пошел бы в другом направлении. Альтернативная вселенная, где ты можешь быть богатым и успешным, или наоборот — нищим калекой. Или вообще уже мертвым. В результате все вышло так, как должно было закончиться со счастливым концом — ты женат на Багире, я на Даше, мы живем на шестой базе, ты никакой не охотник, а я не изучаю космос, но зато мы с тобой руководим фабрикой по производству искусственно произведенных тел, то есть заняли места Асмодея и Координатора.

Я приоткрыл рот, совершенно обалдевший от этой информации.

— И как ты все это узнал?

— Ты что, Дашу не знаешь? Мне даже спрашивать не надо было, она сама все рассказала. Конечно, не напрямую, но обрывков информации и нескольких уточняющих вопросом мне хватило, чтобы составить общую картину.

— Капец просто! А Даша?

— Не та Даша, что была с нами, а ее местная версия. То есть, для нее это все — вполне естественно, так и должно быть. А Багира?

— Багира как раз та, что нужна. Хотя даже жаль немного.… И что теперь делать?

— Отдай часы, и я попробую все исправить.

— Часы? А разве они не у тебя?

Взгляд Никольского буквально остекленел.

— Ты сейчас шутишь? — спросил он с тревогой.

— Я что, похож на шутника?

— Пока Даша была в ванной, я перерыл весь дом, но часы не нашел. Значит, они у тебя.

— Мы с Багирой только что тоже перерыли весь дом, но их не видели. Ты что, их потерял?!

— Мальчики, вы чего кричите? — из спальни вышла Даша, за ней семенила красная от стыда Багира, одетая лишь в тонкую, плотно обтягивающую грудь футболку и короткие шортики, оставляющие на виду ее длинные ноги. — Пошли чай пить.

— Ага, вы идите, мы сейчас, — Никольский вымученно улыбнулся, и мне пришлось тоже, хотя и не сильно хотелось. Багира послала мне умоляющий взгляд, но я едва заметно качнул головой — кошкодевочка вздохнула, и покорно пошла за рыжей на кухню, как на казнь.

— Послушай, Александр! — едва девушки скрылись из виду, как Никольский тут же без сил опустился на низкий стульчик для удобства надевания обуви. — Это очень важно, если мы не найдем часы, то мы так и останемся в этом потоке времени навсегда.

— Думаешь, я совсем тупой? Но где они могут быть, если у тебя нет, и у меня?

— С нами были Салам и Кудасов, может, у кого-то из них?

— Отличная мысль! Только где в этом потоке времени искать Салама и Кудасова? Кто они здесь, продавцы хот-догов?

— Думаю, Кудасов в любом случае останется военным, единственный другой вариант — полицейским, каким-нибудь опером из уголовного отдела, — пожал плечами Никольский. — Начнем с него.

— Верно. Тогда ты отвлекай Дашу, и присматривай за Багирой, а я пойду, и попытаюсь отыскать часы.

— Пойдем вместе, а Багира возьмет на себя Дашу.

— Вряд ли она согласится.

— Надо попытаться.

— Ну, пошли тогда, попытаемся.

Мы проследовали на кухню, где Даша беззаботно щебетала, сидя за столом, а Багира неуклюже пыталась разлить чай по кружкам, чувствуя себя крайне неуютно.

— Тебе что, жарко? — поинтересовался я, окинув взглядом ее более чем легкомысленный наряд.

— А вот не надо стесняться своего тела! — тут же влезла рыжая. — Маузер, ты тоже молодец — закомплексовал жену, она постоянно в шубу кутается. А сам в полотенце разгуливаешь. Да я вообще по дому без ничего хожу, спросите Эрнесто, если не верите.

— Да мы верим, верим, — заверила Багира, наконец-то справляясь с поставленной задачей, и ставя на стол четыре чашки с горячим напитком. — А к чаю у нас есть… что у нас есть? Саша, подскажи?

— А я откуда знаю, ты же хозяйка в доме, тебе лучше знать, что у нас есть.

— Ребята, вы сегодня какие-то пришибленные, честное слово, — удивилась Даша. — Мы же все с собой принесли.

— Да? — кошкодевочка сунулась к пакету. — А, точно! Кто будет печенье… или пирожное… или бутерброд… короче, кто что хочет, говорите сами.

Владимир громко кашлянул.

— Солнышко, а ведь хорошо, что мы так с ребятами договорились, да? День мы к ним ходим, их кормим, день — они нас. День по нашим вкусам, день по их предпочтениям, и так намного интереснее.

— Да, неплохо, — согласилась рыжая. — Саш, а что у вас вчера на производстве произошло? Никакая там труба с радиоактивным топливом не взорвалась?

— С чего это ты взяла?

— Да просто вы втроем сегодня какие-то странные. И Владимир утренний супружеский долг выполнять отказывается.… На него это не похоже.

Никольский поперхнулся чаем, и закашлялся. Багира посмотрела на Дашу с неподдельным восхищением — вот так запросто рассказывать кому-то о своих интимных отношениях она бы никогда не решилась. Я сцепил зубы, вспомнив, как эта привычка много раз ставила меня в неловкое положение. Ну, все, теперь я тут точно не останусь, и месяца не пройдет, как Даша мне мою скромную и застенчивую кошкодевочку испортит капитально. А я бы, знаете ли, сам хотел это сделать, и потихоньку, а не сразу.

— А у нас с Сашей в этом плане все в порядке, — неожиданно сказала Багира. — Да, любимый?

— Конечно, родная, — я показал ей фальшивую приторную улыбку, от которой меня чуть не стошнило.

— Мы даже заснули только под утро, — доверчиво сообщила кошкодевочка. — Позы я не считала, но то, что их было больше восьми, запомнила точно.

— Ого! — Даша с уважением посмотрела на меня. — Силен! А мы недавно пробовали со сливками, да, любимый?

Багровый от напряжений Никольский кивнул.

— А я и без сливок могу, — пожала плечами Багира. — И Саша тоже может. Он у меня языком такие чудеса вытворяет — с ума сойти можно.

— А мы один раз на камеру все записали, можем вам дать посмотреть.

— Не надо, у нас свои записи есть, и немало.

— Ого! Да вы вдвоем еще развратнее, чем я думала.

— Это Саша, он меня всему научил. Зато я была хорошей ученицей!

— Надо же…. А когда мы с ним встречались, ничего такого в помине не было.

— Плохо старалась, значит.

— Кхм! — я без всякого сожаления прервал этот зело интересный разговор. — Простите, девчонки, но мы с Владимиром вынуждены вас покинуть. Нам на работу срочно надо.

— Так у вас же сегодня выходной, — заметила Даша.

— У начальства выходных не бывает, — вставил Никольский. — Там, похоже, что-то случилось, без нас разобраться не могут.

— Ну, вот! Мы же договаривались вместе куда-нибудь сходить!

— Вечером сходим, — ответил я. — Багира, можно тебя на минуточку?

— Конечно, солнце, — украдкой показав Даше язык, кошкодевочка последовала за мной в спальню. — Чего?

— Ты только не волнуйся, — начал я издалека, — Но Никольский часы найти не может. Наверное, они в другом месте затерялись. Мы пойдем их поищем, а ты отвлеки Дашу, чтобы она нам, как это у нее обычно бывает, не мешала.

Тяжелый вздох.

— И как ты себе это представляешь? Она меня странной называет, а сама… сама еще хуже! И я это давно заметила, еще во время нашего путешествия по джунглям. Ни стыда у нее, ни совести, ни моральных принципов.

— Согласен, но так надо. Сейчас ты для нее — лучшая подруга, так что уж постарайся, хорошо?

— Я что-нибудь придумаю. Иди, и без часов не возвращайся, иначе я тебя прибью.

— Договорились, — я пошел к шкафу, чтобы взять себе что-нибудь из одежды, и между делом поинтересовался: Слушай, а ты зачем вообще ей на эту тему про секс отвечать стала?

— Просто так, — пожала плечами Багира. — Захотелось тоже хоть раз почувствовать себя раскованной, искушенной женщиной, а не просто охотницей-убийцей с генетической трансформацией. И не ври, что не хотел бы всего того, про что я рассказывала.

— И не буду, — натянув одежду, я махнул рукой на прощание, и выскочил в прихожую. — Владимир, за мной, нас ждут великие дела.

***************

К счастью, шестую базу я знал, как свои пять пальцев, так что мне не составило труда проложить маршрут от того места, где в альтернативной реальности находился мой дом, до места нахождения производственного предприятия, где циничные ученые уже второй вырвали меня из рук самой Смерти. По улице я не шел, а буквально летел быстрым шагом; Никольский едва поспевал за мной, хотя при его росте ноги у него были намного длиннее моих.

В отличие от прошлого раза (помните, когда я ввязался в драку и встретил Мафую), охранники на проходной сразу распахнули калитку, едва мы с Владимиром показались в поле зрения.

— Доброе утро, Александр Николаевич! Доброе утро, Владимир Анатольевич!

— Доброе, доброе, — пробормотал Никольский, в то время как я просто кивнул, не сбавляя шага. — Саша, подожди! С чего это вдруг ты Николаевич, а я — Анатольевич? У нас же совсем другие отчества!

— Понятия не имею, — сейчас отчество было самое меньшее, что меня волновало в моей жизни. — Может, перепутали.

Пройдя узкий коридор от проходной до двери, мы очутились в просторном зале, находящемся как бы соединяющим центром между цехами различных назначений. И сразу же увидели знакомые физиономии — посреди зала стоял весь коллектив в полном составе: Лю, Салам, Пироман, Карлсон, Трегуб, Ахилл и Мафую. Встав кружком, они что-то активно обсуждали с взволнованными лицами, но увидев нас, сразу замолчали.

— Доброе утро, — сказал китаец. — А вы чего это сегодня пришли? У вас же вроде выходной.

— Был, да всплыл, — я невольно покосился на маленькую охотницу, которая в белом халате и в каске на голове выглядела еще страннее, чем обычно. — А вы чего это здесь делаете? Почему не на работе? Что, бесплатную экскурсию себе устроили?

Пауза.

— Сань, ты чего? — удивился Карлсон. — Мы на работе, перед тобой стоим.

— Это я вижу, что вы передо мной стоите. Я спрашиваю, почему вы не на охоте, а? Кто монстров убивать будет? Мафую, вот от кого-кого, а от тебя точно не ожидал.

После этих слов все вытаращили на меня глаза, а на лицах появились такие выражения, как будто перед ними сумасшедший псих, который кричит на улице про скорое наступление конца света. Никольский тронул меня за плечо, и шепнул на ухо:

— Видимо, в этом потоке времени они не охотники, а работают на тебя на фабрике.

— Блин, надо было сообразить… Ребята, да расслабьтесь, пошутил я. С первым апреля!

— Так июнь же уже, — заметила Мафую.

— Если в моей душе праздник, то я устраиваю праздник, и неважно, что там, на календаре написано. Ну, как у вас дела?

Коллектив отчего-то заметно напрягся.

— Вроде нормально, — протянул Лю.

— А почему так неуверенно? Случилось что-то?

— Не можем знать, товарищ начальник, — бодро ответил Трегуб. — С утра все было хорошо, ну, а что принесет день — это еще неизвестно. Может, плохое, а может, и хорошее.

Карлсон толкнул его плечом.

— Так все нормально? — уточнил Никольский.

— Все отлично, — ответила Мафую. — Если не считать того, что Лобанов опять загулял, и не появился на работе. Уже третий раз за эту неделю.

— Мафую! — ужаснулся Салам. — Мы же договорились, нах., что Маузеру про Сеню ничего не расскажем!

— Это вы между собой договаривались, — уточнила она. — А мне он не друг, и покрывать я никого не собираюсь.

— Молодец, Мафую, — похвалил я. — Кстати, напомни, а ты у нас на производстве на какой должности?

— Инспектор по трудовой дисциплине.

— Я и не сомневался. А что с Лобановым-то случилось? Загулял, или забухал, или что?

— Не можем знать, — уныло протянул Трегуб. — После того, как мы его поставили за королевой монстров наблюдать, он сам не свой стал. Ходит задумчивый, и нас как-то странно смотрит.

Несколько секунд я смотрел на беларуса, переваривая услышанное, а потом очень тихо спросил:

— Извини, ты не можешь повторить, что ты сейчас сказал?

— Говорю, что странный Сеня в последнее время.

— Нет, еще раньше.

— Про королеву монстров? Ну, так его очередь с ней общаться. Ты же велел каждому из нас с ней время проводить, чтобы она… это самое…

— Развивалась, — подсказал Лю.

Твою же мать….

— А напомните мне, королева монстров — это у нас кто?

— Генетический эксперимент, — в равнодушном голосе Мафую едва заметно проскользнули удивленные нотки. — Создавалась по заказу Верховного Совета с целью охоты на монстров, являет собой абсолютное оружие, сделанное по подобию человека. Общается с помощью телепатии, а по силе превосходит любого андроида раза в три, так как создавалась по секретной технологии, с вживлением гена особо опасного хищника, пойманного в джунглях. Ты же сам руководил проектом.

Значит, в этом потоке времени королева монстров не сбегала в джунгли, а потом не умирала. И если мы с Никольским заменили Координатора и Асмодея, то получается, что здесь это мы ее создали? Хорошенькое дельце!

— Ладно, можете расходиться. Салам, останься, — мужики и маленькая охотница потянулись каждый к своему цеху, а я взял Салама за рукав, и потянул в сторону. — Слушай, такой вот немного странный вопрос… Ты про путешествия во времени ничего не слышал?

— Ну, слава Богу, нах.! — облегченно вздохнул он. — А я уже думал, что у меня крыша едет.… Да, Маузер, я именно тот, кто хочет тебе дать по хлебальнику за все эти фокусы. Какого хера мы опять куда надо не вернулись?

— Супер! — облегченно вздохнул Никольский. — А ты Кудасова не видел?

— А он здесь начальник службы безопасности. Но я к нему еще не подходил, боялся расспрашивать. А что случилось?

— Да мы часы не можем найти, — ответил я. — Они не у тебя, случайно?

— Нет, — пожал плечами Салам. — Вы же мне их в руки не давали, откуда они у меня возьмутся?

— Значит, пойдем к Кудасову, — подытожил я. — Последняя надежда.

Обычно помяни черта — и он тут же появится. Не успели мы сдвинуться с места, как на всю катушку заорала сирена, а лампочки на потолке замигали красным светом. Спустя несколько секунд вклинился голос Кудасова:

— Внимание, тревога! Блок Д-35, повторяю, блок Д-35! Отряду быстрого реагирования немедленно туда!

— А что у нас в блоке Д-35? — поинтересовался Никольский у меня.

— Не знаю, откуда мне знать, я всего полдня, как тут главный.

— Кажется, я знаю, нах., - голос Салама дрогнул. — В этом блоке как раз и содержится королева монстров.

******************

Когда утром ты внезапно просыпаешься руководителем очень важного для будущего развития человечества государственного учреждения, то тебе становится немножечко стыдно не знать элементарные вещи о том учреждении, которым ты руководишь. Хоть я раньше и частенько бывал на фабрике, я все равно не знал ее конкретно также хорошо, как шестую базу в целом. Чтобы найти нужный этаж, пришлось спросить дорогу — и клянусь вам, ничто не выглядело более глупо со стороны.

Блок Д-35 находился глубоко под землей. На выходе из лифта мы с Никольским столкнулись с отрядом быстрого реагирования — пятнадцать человек в бронежилетах, масках, с короткоствольными автоматами, шумовыми гранатами и противогазами. О, узнаю самого себя — только такой параноик, как я, мог внедрить такие меры безопасности.

— Господин Маузер? — удивленно обратился ко мне старший отряда, и по голосу я сразу узнал Сержанта.

— Расслабься, солдат, — отпихнув его в сторону, я пошел вперед, Никольский за мной.

Коридор заканчивался огромными бронированными раздвижными дверями. Наверху зияла надпись «Блок Д-35», а поперек двери шло наискосок огромными, в метр каждая, буквами, предупреждение: «Посторонним вход строго запрещен!».

— Открывайте.

— Саша, ты уверен? — шепнул Никольский.

— Это ты, Владимир, ничего не понял. Если мы в этом потоке времени заняли места Асмодея и Координатора, то королева монстров сбежит от нас также как сбежала от них. Нет-нет, этого я не допущу, хватило одного раза. Бойцы, открывайте дверь.

— Простите, сэр, — Сержант почесал затылок. — Но, согласно инструкциям, нам запрещено провоцировать королеву монстров, угрожая ей оружием. Сначала нужно посмотреть, что там случилось.

— Сегодня я отменяю все инструкции. Открывай, кому сказал!

Замигали красные лампочки и загудели тревожные сигналы, когда обе половинки дверь разъехались в стороны. Я первый шагнул вперед, и тут же остановился, смущенный открывшейся мне картиной.

Если не знать заранее, то можно подумать, что попал в гостиную какого-нибудь большого загородного особняка — уютное просторное помещение, кресла и диваны, у стены огромный камин, в котором весело трещит пламя, на полу ковры. Посреди комнаты стояла королева монстров — ничуть не изменившаяся с момента последней нашей встречи, то есть той, когда я видел ее еще живой, а не мертвой. Все тоже идеальное, словно вылепленное скульптором женское тело, черные до пят волосы, и бездонные зеленые глаза, в которых запросто утонешь. Как и в прошлый раз, она была полностью обнажена, только волосы перехвачены резинкой — и неудивительно, ведь здесь у нее тоже напрочь отсутствовали первичные половые органы, ни единого намека между ног, и округлые полушария груди без сосков. А возле ее ног, безжизненно скрючившись, лежал Лобанов.

Увидев меня, королева монстров слегка вздрогнула, и прищурилась, проводя языком по губам. Никольский, шагнувший вслед за мной, побледнел.

— Эй, вы, ваше величество, — несмотря на абсурдность ситуации, мне удалось сохранить самообладание. Вот, что значит, суровая закалка. — Ну-ка, отойдите от него, пожалуйста.

Она склонила голову к плечу, и посмотрела на Владимира. Тот сглотнул, и громко произнес:

— Она говорит, чтобы люди с оружием покинули комнату, иначе Семену конец, а потом и всем нам.

— Передай ей, что никто никуда не уйдет, — я жестом ладони успокоил Сержанта и его людей, топтавшихся за нашими спинами на пороге комнаты — Спроси ее, что случилось, и почему она не хочет со мной разговаривать.

Взгляд Никольского на миг затуманился.

— Она говорит, что не может общаться с тобой лично, потому что в твоем мозгу стоит блокировка от внешнего воздействия. А случилось то, что должно было случиться — и мы оба знаем, что это значит.

— Секундочку, — пришлось опять лезть в настройки тела, и искать отключение блокировки. Все это время королева монстров разглядывала меня с каким-то странным выражением лица, которое мне очень не понравилось. Зайдя в панель настроек, и набрав в поиске слово «блокировка», я нашел нужную, и мысленно снял галочку с пункта «блокировка от внешнего психотропного и психического воздействия». Едва я это сделал, как в моей голове зазвучал знакомый голос:

«Привет, Саша».

«Ага, привет. Ну, рассказывай, что стряслось?».

«Шутить изволишь?» — она переступила с ноги на ногу, заставив бойцов за моей спиной нервно дернуться с оружием в руках. Но королева монстров этого не заметила, разглядывая нас с Владимиром с явным интересом. «Потеряли что-то?».

«А?»

«Я говорю, не это ищешь?» — и она раскрыла ладонь, показывая часы, подаренные пришельцами.

Никольский судорожного вздохнул — такого он не ожидал. Я остался более спокоен.

«Ты нашла?»

«Нет, Лобанов. Я приказала ему принести мне какие-нибудь часы, чтобы ориентироваться во времени побега, а он свистнул их у Кудасова. Любопытно, не правда ли?».

«Околдовала, парня, значит?» — я посмотрел на неподвижное тело у нее под ногами. «Неужели и впрямь бежать задумала?»

«Чему быть, того не избежать», — спокойно ответила королева монстров. «Тебе ли, путешественнику во времени, этого не знать».

Никольский прикрыл глаза ладонью, я стиснул зубы. Случились худшие опасения — всего за несколько минут королева монстров прочитала в наших головах все, что ей совершенно не надо было знать. Что ж, для этого ей и была дана телепатическая способность — искать слабость у противника.

«Предлагаю обмен», — спокойно продолжила эта дьявольская бестия. «Я тебе часы, а ты мне — возможность выйти отсюда в джунгли без лишнего кровопролития»

«Смеешься? Да я ни за что тебя второй раз не выпущу!»

«Тогда ты застрянешь здесь навсегда» — заметила она. «А это, согласись, очень нежелательно — особенно если учесть, что в твоем настоящем тебя ждет наш с тобой ребенок. И не только он. Кстати, спасибо, что указал мне цель в жизни, без лишних размышлений на несколько лет. Теперь я знаю, чем займусь сразу же, как только окажусь на свободе».

«Слушай, ну мы с Никольским вроде не похожи на тиранов» — сделал я безуспешную попытку договориться. «Неужели мы с тобой так плохо обращались, что ты решила вот так?»

«Дело не в вас, а в том, кому вы подчиняетесь. Может, в твоем потоке времени Верховного Совета и меня самой больше не существует, но здесь все только начинается. И ты будущее не изменишь, это не под силу одному человеку, пусть даже обладающим такой технологией» — она мельком посмотрела на часы в своей руке. «Но ты не бойся, я не стану тебя кастрировать, как Координатора когда-то. Ты мне еще понадобишься — когда повторится история с зачатием. Только я надеюсь, что в этот раз все произойдет по обоюдному согласию».

Положение было патовое — нам нужны были часы, а королеве монстров — возможность продолжить аналогичную линию событий, которая уже произошла в моем прошлом. Только боюсь, в этот раз все обернется намного хуже. Потому что в этом потоке времени не было «Моей обороны», которая в данной линии событий сыграла решающую роль. Нет, возможно, она где-то и была, но это слабо утешает.

С другой стороны — кто я такой, чтобы менять будущее путем влезания в уже заранее продуманный сценарий? Своих проблем хватает.

«Ладно», — я глубоко вздохнул, и отошел в сторону, знаком попросив Владимира сделать тоже самое. «Проходи».

«Вот спасибо», — она церемонно склонила голову, и пошла вперед, неслышно ступая по ковру босыми ступнями.

«Часы!» — я протянул руку.

«Знаешь что, а давай-ка мы с тобой прогуляемся», — неожиданно заявила королева монстров. «А то боюсь, если я выйду на улицу в таком виде, то поднимется ненужная паника. Ты проводишь меня до джунглей, а уже там я тебе отдам часы. Договорились?»

«Договорились»

— Маузер, что ты делаешь? — зашептал Никольский, которым незримо присутствовал в нашем диалоге, хоть и не принимал в нем участия. — Ее нельзя выпускать отсюда!

— Заткнись, — коротко посоветовал я. — Так надо.

Он замолчал, пожал плечами, и поднял глаза к потолку — мол, делай, что хочешь, мне все равно. Королева монстров едва заметно улыбнулась — ну точь-в-точь, как Мафую.

«И скажи своим людям, чтобы покинули помещение. Иначе я за себя не ручаюсь»

«Ты же сказала, что не будешь причинять мне вред»

«Тебе нет, а ему — да», — она взглядом указала на Владимира «Он мне не так важен»

Я повернулся к Сержанту, чтобы отдать приказ, но не успел — за спинами бойцов вдруг нарисовалась мощная фигура Кудасова.

— Что здесь происходит? — рявкнул нынешний начальник службы безопасности. — Маузер! Никольский! Я…

Он осекся, узрев королеву монстров всего в паре метров отсебя. Та тоже замерла, ее тело напряглось, глаза сузились, и на секунду в них промелькнуло звериное выражение. Кудасову хватило нескольких секунд, чтобы все понять, а ей — прочитать это у него в голове.

Последнее, что увидел в своей жизни Никита Никитич — это острые, отливающие синевой когти, проносящиеся мимо его лица. Из вспоротого горла хлынул поток крови, и Кудасов, захрипев, начал медленно оседать на пол. Королева обернулась, взмахнула рукой — и я машинально дернулся, поймав брошенные мне часы.

«Закон сохранения жизни» — прозвучало у меня в голове. «Где-то прибавилось, а где-то убавилось. До скорой встречи, Саша, и береги нашего ребенка».

Бойцы отряда немедленного реагирования на этот раз среагировали не так мгновенно — пока они отходили от шока, вызванного таким поворотом событий, королева уже успела стремительно проскочить мимо них в коридор. А когда ей вслед грянули выстрелы, было уже поздно.

— Тревога! — Сержант махнул рукой. — За ней!

— Отставить, — сказал я.

— Но, сэр…

Я махнул рукой, прекращая все споры. От группы отделился боец, наклонился над Кудасовым, взял его за руку, и сразу же сообщил:

— Летальный исход, зафиксирована остановка сердца, пульс отсутствует.

По голосу я узнал Ахилла.

— И что мы наделали? — грустно осведомился Никольский, смотря на мертвое тело полковника. — Саша, что теперь?

— А теперь домой, — я надел часы на запястье. — Пошли, заберем Багиру.

Глава шестьдесят третья: Быть отцом или не быть? Вот, в чем вопрос!

Старая народная мудрость гласит: «Если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам… ну, или заплати тому, кто действительно хорошо сделает». Так что в этот раз я сам взял часы в руки… точнее, надел их себе на руку.

А еще я буквально разрубил Гордиев узел — вместо того, чтобы и дальше скакать по альтернативным потокам времени, ища наугад нужный, я решил посвятить в это дело человека, который лично для меня (да и для всех остальных) был не иначе, как ходячим компьютером.

— Можете выразиться точнее, что конкретно от меня требуется? — вежливо спросил Ахилл.

— Нам нужно все, что есть в твоей памяти насчет лингвистики, — ответил я. — Всякие там перфекты-презенты, только не английские, а греческие.

— То есть, обозначения времени в греческом языке народа, существовавшего еще до нашей эры?

— Да, именно так.

— И почему я сам до этого не додумался? — с горькой улыбкой пробормотал Никольский. — Похоже, мне нужно отдохнуть, иначе вся моя ученая карьера сойдет на «нет» почем зря.

— В свадебном путешествии отдохнешь, если Даша даст такую возможность. Ахилл, только побыстрее, пожалуйста, мы очень спешим.

Спустя несколько минут мы получили интересующую нас информацию. Оказывается, в греческом языке кроме прошедшего и будущего времени, каждое из которых делится на совершенное и несовершенное (а те, в свою очередь, на простое и сложное), есть также и настоящее, и некий перфект, а также его дополнение — плюсквамперфект. Обозначал он время, произошедшее раньше другого времени в прошлом — то есть, по мнению Никольского, возвращал обладателя часов в тот момент, который случился еще до егорождения, но каким-то образом с этим рождением связанный.

— Некогда экспериментировать, — отрезал я. — Давай настоящее время. Какая кнопка?

— Вот эта.

— Точно?

— Да.

— Сто процентов точно, или как в прошлые два раза?

— Точно, сто процентов.

— А может, все-таки другая?

— Нет, вот эта.

— А может…

— Маузер! — рыкнул Салам.

— Все-все, спросить уже нельзя, что ли? Спасибо, Ахилл, возвращайся на службу.

— Слушаюсь, — андроид послушно пошел обратно кфабрике, которую мы так спешно покинули. А оставшиеся трое сомкнули тесное кольцо. Я надел часы на руку.

— А Кудасов? — спросил Салам.

— Ему уже ничем не поможешь. А если вернемся за его телом — попадем в беду. Будем надеяться, что в настоящем он окажется жив и здоров, как ни в чем не бывало.

Внезапно какое-то гудение привлекло мое внимание. Я скосил глаза влево и вниз — в воздухе появилась мерцающая зеленая табличка, на котором мигала красная надпись: «Внимание! Замечено превышение физических возможностей организма! Рекомендовано переключение на режим крепкого сна не меньше двух часов! Последствия игнорирования предупреждения: обморок, потеря сознание, произвольная перезагрузка…»

Я мигнул два раза — предупреждение исчезло. А, черт с ним, я свою меру выдержки знаю, упал — значит, хватит. Но пока вроде не падал, и сознание ясное, как никогда раньше.

— Багира! Давай сюда, — раздалось шуршание, и кошкодевочка спрыгнула с крыши того самого сарая, куда Даша впервые привела нас с Виталей, когда мы оказались на шестой базе. Просто это было единственное убежище, которое пришло мне в голову, а Багира, пока мы разбирались с часами, стояла на «шухере» — работа, в которой на нее можно полностью положиться.

— Все готово?

— Все готово. Внимание! Нажимаю.

— Только сразу предупреждаю: если в этот раз мы окажемся где-нибудь среди динозавров… в общем, пеняйте на себя, — на всякий случай сообщила кошкодевочка.

— Спасибо, учтем, — я осторожно вдавил палец в кнопку, и закрыл глаза.

*****************

Но, видимо, открыл я их не скоро.

Потому что, когда это произошло, я обнаружил, что нахожусь в полной темноте, в горизонтальном положении, и буквально утопаю в мягкой перине, а голова моя покоится на причудливой подушке в виде большого сердца. Первая мысль была: опять, сука, двадцать пять! Опять я попал, куда не надо, и сейчас окажется, что я вообще в пятьдесят каком-то там, и сейчас зайдет моя мать, которой не суждено пожениться с моим отцом, потому что я его инстинктивно с дороги столкнул…. Также тоже бывает, я в фильме видел. В каком? А вы догадайтесь.

Быстро сев на кровати, я ощупал себя — одежды нет, только нижнее белье (блин, ненавижу это обозначение «нижнее белье». Это у девушек там целый комплект во множественном числе, а у нас, у мужиков, один только кусок ткани, который называется «труханы», они же «семейники», и ничего лишнего). Активировав ночное зрение, я вздохнул с облегчением — комната была до боли знакомой. А если точнее, это была спальня Киры в ее доме на шестой базе. А вы знаете, что одно время я тут был постоянным гостем… пока все не закончилось, одним прекрасным солнечным утром.

Но почему я дома у Киры, хотя должен быть на нулевой базе, в тайном убежище Верховного Совета? Или это опять новый виток реальности, где я женат на Кире, и у нас трое чудесных сыновей и красавица дочка, о которых она так мечтала? На всякий случай я проверил пальцы на предмет обнаружения на них обручального кольца. Нет, кольца вроде не наблюдается. Но это еще ничего не значит, выросшая в поселении посреди джунглей бывшая путана не очень-то любила драгоценности, предпочитая внимание и реальные дела бесполезным подаркам-побрякушкам. Хотя, может, на обручальное кольцо, символ супружеской верности, это не распространяется, а?

Короче говоря, я изрядно струхнул от такого варианта развития событий. И решил сам все проверить, пока еще что-нибудь дурное в голову не пришло. Но едва я поднялся с кровати, как свет вспыхнул, являя взору стоящую на пороге комнаты Киру, в белоснежном сексуальном халатике, обтягивающем ее аппетитное тело.

— Саша! — увидев меня, она задрожала от радости, и бросилась мне на шею. — Слава Богу!

Я вздохнул, и погладил ее по волосам. Нет хуже ситуации, когда ты вот так вдруг оказываешься наедине со своей бывшей любовницей, которая чуть не стала твоей постоянной нынешней. Неловко как-то становится, очень неловко. Хорошо еще, что Багира этого не видит. Вспомнив про кошкодевочку, я мягко отстранил от себя брюнетку.

— Кира, у меня к тебе только два вопроса: как я здесь оказался, и какой сейчас год.

— В смысле? — удивилась она. — Две тысяча сто двадцать первый, как и раньше. А оказался ты здесь потому, что тебя нашли бесчувственного посреди улицы шестой базы. Тебя, и еще троих человек: жениха Даши Владимира, Салама, и Багиру. Вы все были без сознания, в глубокой отключке. А поскольку на шестой базе из всех наших осталась только я, то вас всех и принесли ко мне. Остальные в гостиной, сейчас прибудут врачи, будут вас осматривать.

Вот это поворот!

— И мы были возле такого старого сарая, да?

— Ну, да. Саш, что случилось?

— Ничего, все нормально. Срочно отмени врачей, и свяжись с Кудасовым. Скажи ему, что мы все у тебя.

Кира как-то странно посмотрела на меня, и, потянувшись, положила мягкую ладонь мне на лоб.

— Саш, ты не заболел?

— С чего это вдруг? Здоров, как конь, и пашу также.

— Просто у тебя очень странная просьба, учитывая, что я не знаю никакого Кудасова. Если ты про полковника с третьей базы, то он погиб еще год назад от рук королевы монстров.

В сердце у меня что-то ухнуло, по спине пробежался ледяной озноб.

— Как это? Откуда ты знаешь?

— Так ведь тогда еще день скорби объявили по всем базам, похороны с почестями устроили, — Кира смотрела на меня с возрастающей в геометрической прогрессии тревогой. — И ты еще грустный ходил, мол, такого человека потеряли, и что поймай ты королеву, этого бы не случилось. У меня хорошая память, если ты забыл.

— Зато я на свою жаловаться начал. А кто же тогда возглавил «Мою оборону» после моего увольнения?

— Сын генерала Джордана, лейтенант Джордан, сейчас уже тоже генерал.

— Это сын того генерала, который погиб от смертельного вируса, после того как забрал выживших после крушения четвертой базы?

— Да.

Выходит, смерть Никиты Никитича в альтернативном потоке времени превратилась в аналогичную и в нашем настоящем. То есть, здесь он тоже пал от руки королевы монстров, когда она была еще жива. Я опустился на кровать, и бессильно уронил руки. Ну, вот и все. Аут! И опять по моей вине.

— Саш, — Кира нежно взяла мои руки в свои, и заглянула мне в глаза. — Тебе нужно отдохнуть. Я серьезно! Я рада, что ты занимаешься делом, которое тебе действительно нравится, но с ним у тебя нет покоя! Остановись, пока еще не поздно, ты же себя сам в могилу загоняешь. Я пыталась быть для тебя идеальной женщиной, но тебе было со мной скучно, не интересно, ты пугался по-настоящему серьезных отношений. Но с Багирой у тебя выйдет еще хуже, если ты не вспомнишь, что ты человек, а не робот, как Ахилл. Ты не можешь все решать и все контролировать, отказывая себе в личной жизни и отдыхе. И ты не должен винить себя за все при любом удобном случае — иначе ты просто сойдешь с ума, потому что в мире постоянно происходит то, на что ты повлиять никак не сможешь, как ни старайся.

— Ты права, — я не удержался, и погладил ее по плечу. — Иди, посмотри, проснулись ли остальные. И сообщи этому генералу Джордану, что мы здесь.

Кира молча удалилась, прикрыв за собой дверь. Я же озаботился тем, чтобы найти свою одежду — и обнаружил весь охотничий камуфляж вместе с оружием в шкафу, заботливо уложенный женской рукой. Привычно проверив, есть ли в самостреле обойма, я уравновесил его на ладони, и поднял вверх, изображая салютный залп. Простите меня, Никита Никитич. Видимо, вы были правы — я действительно засранец и раздолбай, какого поискать.

— Если не научишься держать глаза открытыми, когда жалеешь себя, то об этом узнают все, — раздался в углу комнаты мрачный голос. — Соберись, Маузер!

Кровь застыла у меня в жилах, волосы встали дыбом. Я медленно обернулся. Возле трюмо, которым Кира пользовалась, чтобы совершать утренний туалет, стоял живой Кудасов, и, скрестив руки, смотрел на меня. Я шумно сглотнул, и навел на него самострел. Призрак!

— Ну-ну, давай только без глупостей. Я же пошутил, — он миролюбиво поднял ладонь, и сразу же весь его внешний облик начал стремительно меняться. Я облегченно выдохнул.

— А, это ты!

— Ага, это я, — в тон мне ответил мне Ворон. — У тебя очень настойчивая подружка, Александр. Пока ты был в отключке, она чуть ли не рыдала над твоим телом, клянясь тебе в вечной любви. И обещала покончить с собой, чтобы умереть с тобой в один день, как и полагается тем, кто связал свои судьбы.

— Врешь.

— Немного.

— Как ты сюда попал?

— Прикинулся домашней кошкой. Правда, пришлось ждать, пока ты не придешь в себя. Разве ты не знал, что путешествия во времени для не подготовленного человека плохо сказываются на возможностях организма? Даже такого совершенного продукта, как твой.

Я дернулся, и приоткрыл рот.

— Откуда ты.… Так, только не говори, что ты опять все это время был с нами, прикинувшись кем-то.

— Успокойся, меня с вами не было. Но, как и королева монстров, у меня тоже есть способность читать чужие мысли и воспоминания. Она решила, что мне пригодится этот весьма полезный навык. Хочешь знать, почему случилось то, что случилось?

— Валяй, — в конце концов, хуже уже просто быть не может.

— Я не очень разбираюсь в путешествиях во времени, — заметил Ворон. — Но, еще будучи человеком, дружил с другим человеком, который очень интересовался этой темой. И он очень многое мне рассказал — из того, что знал сам. Согласно теории Большого Взрыва…

— Кого?

— Теория Большого Взрыва. Это название, под которым объединились все научные теории, касающиеся путешествий во времени.

— Ну-ну, и что там?

— Если верить теории, то в альтернативных потоках времени крупные события меняются, но мелкие детали остаются неизменны. Ты сам мог видеть, что в альтернативном настоящем ты оказался женат именно на Багире, и ни на ком другом. Также, как Владимир был с Дашей, а твои друзья-охотники по-прежнему были твоими подчиненными, пусть даже вы все поменяли работу. Это значит, что Кудасов ненавидел королеву монстров что там, что здесь. И она отвечала ему такой же взаимностью. Он рассматривал в ней угрозу человечества, угрозу, которую надо было уничтожить — а она знала, что если дать ему возможность, то он убьет ее, не задумываясь. И поэтому нанесла удар первой — как ее и учили в свое время.

— Но ведь это… — я запнулся, подбирая слова. — Хочешь сказать, что там, даже если Кудасов был просто начальником охраны фабрики…

— Это неважно, потому что в тот момент там находился тот Кудасов, что прибыл с вами — вояка до мозга костей, — перебил меня Ворон. — Если она за доли секунды прочитала в твоей памяти все, что касается вашего с ней ребенка, просчитала ситуацию и нашла, как извлечь из этого личную выгоду — то прочла в сознании Кудасова всю ту ненависть, что он копил в ней долгие годы. И закон сохранения жизни тут совсем не при чем. Королева монстров была умна, расчетлива, и смертельно опасна — но еще она была женщиной, а значил, жестоко карала всех, кто осмелился даже думать про нее плохо, не то, что сделать, — он пожал плечам. — В любом случае, в данной ситуации ты ни в чем не виноват. Виноват Никита Никитич — как бы это цинично не звучало.

Но сейчас это не суть важно. Важно другое. Помнишь, что я говорил тебе в последнюю нашу встречу?

— Смутно, столько всего с того времени прошло…

— Я говорил, что ни за что не доверю тебе ребенка, пока ты остаешься в том неустойчивом психо-физическом состоянии, в котором был тогда. Но в истории с пришельцами ты доказал, что можешь обрести внутренний покой и взять себя в руки, если того требуют обстоятельства. И поэтому я выполняю свое обещание.

Ворон сделал движение кистью, в воздухе что-то промелькнуло, и я машинально дернул рукой, поймав на лету связку ключей.

— Ребенок королевы монстров здесь, на шестой базе. Отдаю его тебе, потому что ты — его отец, как ни крути. И вообще, с тобой ему будет лучше, чем со мной в джунглях. Там, на ключах, на брелке адрес. Он ждет тебя.

Я перевернул ключи, вчитываясь в выведенные на брелке название улицы и номер дома… и невольно издал глухой стон.

— Дом Координатора?

— Его нынешний владелец сейчас в отъезде, — пояснил Ворон. — Я подумал, что для тебя это будет очень символично.

— Да уж, символичнее некуда. А ты теперь куда?

— За меня не волнуйся, я обратно в джунгли. Королева монстров оставила мне кое-какие свои незаконченные дела, и нужно их закончить, — он засмеялся, увидев, как у меня вытянулось лицо. — Не бойся, человечеству это не грозит. Пока. Но если я тебе понадоблюсь — зови. Только не по любому поводу, а в самом крайнем случае. Скажем, если пришельцы вдруг надумают вернуться, или еще что-то.

Сжав ключи в кулаке, я молча протянул ему руку. Он протянул свою — человеческую, а не птичье крыло. Рукопожатие вышло крепким, сильным.

— Все, мне пора, — кивнул Ворон.

— Эй, погоди, — окликнул я его. — А как зовут ребенка?

— Имя ты сам ему придумай, ты же отец, — прозвучал ответ. Сзади приоткрылась дверь, и в комнату заглянула Кира.

— Саш, все уже проснулись. А на улице за дверью стоит генерал Джордан, и требует его впустить.

— Ага, понял, — я успел увидеть юркую крошечную тень, проскользнувшую мимо моих ног к двери, и вздохнул, разглядывая ключи в руке. — Впускай.

****************

Генерал Джордан оказался вылитой копией своего покойного папаши — только более молодая версия, что ли. Статный черноволосый красавец в тщательно отутюженной армейской форме и начищенных до зеркального блеска ботинках, на поясе висит в кобуре внушительных размеров ствол, фуражка надвинута на грозно насупленные брови. Как и в нашу первую встречу с его отцом, сынуля тоже был явно не в восторге от всего вокруг происходящего.

— Как это понимать, Маузер? — громыхнул он, и от его мощного голоса стены маленького домика задрожали, как от раскатов грома. — Я послал вас обыскивать нулевую базу с целью найти тайное убежище Верховного Совета! Потрудитесь объяснить, каким образом вы оказались на шестой базе в бесчувственном состоянии?

Салама, Никольский и Багира — все трое бледные и непривычно молчаливые от перегрузки организма из-за скачков во времени — с надеждой посмотрели на меня. Я прикрыл глаза. Так, нужно срочно придумать какую-нибудь правдоподобную версию. Конечно, можно сказать и правду, но вряд ли это все объяснит, а только вызовет еще больше совершенно ненужных сейчас вопросов.

— Прошу прощения, господин генерал. Мы нашли убежище Верховного Совета, но попались в ловушку. Что было дальше, мы не помним от слова совсем. Видимо, там была какая-то особая технология, избавляющая от непрошенных гостей, какое-то устройство телепортации, или что-то в этом роде.

— В ловушку? — Джордан недоверчиво прищурился. — Я думал, вы опытный в такого рода делах специалист.

— Все дело в том, что нас поджидали, причем с очень недоброй целью. Само убежище находится под казино, закрытом на ремонт, на окраине подземного Лас-Вегаса. Нужно послать туда хорошо подготовленный отряд, и…

— Уже сделано, — перебил он меня. — После того, как вы внезапно исчезли, я попросил Ахилла, вашего боевого андроида, отследить ваше местоположение с помощью установленной между вами внутренней связи. А господин Вектор любезно предоставил мне двух своих помощников, чтобы преодолеть все ловушки и защитные барьеры. С их помощью мы нашли убежище Верховного Совета, а также мертвые тела советников. Сейчас их изучают, чтобы узнать причины смерти. Особый Комитет объявил двухнедельный траур, будет подниматься вопрос, что делать дальше, и кто будет осуществлять власть.

— Минуточку! Хотите сказать, что вы нашли мертвые тела всех советников? Там была одна выжившая советница, она и заманила нас в ловушку!

— Я уже догадался об этом. Советников было тринадцать, правильно?

— Да.

— Мы нашли одиннадцать тел. Если двенадцатым был Асмодей, то… — Джордан махнул рукой. Все было ясно и без слов. Очевидно, выжившая советница нашла способ покинуть убежище до прихода вояк. Что ж, она сама говорила, что ей осталось жить недолго. Если, конечно, не наврала.

— Хорошо, — лениво потянувшись, я поднялся. — Господин генерал, я предоставлю вам полный отчет того, что произошло на нулевой базе. Могу я наконец-то получить долгожданный отдых от трудов праведных?

— Можете, — хмыкнул генерал. — Две недели, пока Особый Комитет не решит, что с вами делать дальше. И с вашей организацией тоже.

— Тогда я пошел, у меня появились срочные, неотложные дела.

— А… — он ошарашено моргнул, не ожидая такого заявления.

— Что касается остальных, то господина Никольского лучше всего отвезти домой, на тринадцатую базу, ему нужно готовиться к свадьбе; господина Салама отправить в наш полевой лагерь, в «Снежный Барс», он побудет там главным в мое отсутствие; а госпожу Багиру отвезти к господину Вектору — уверен, им есть, о чем поговорить. Надеюсь на вас.

Джордан машинально кивнул, открыл рот, собираясь возразить…. но потом пожал плечами, и сдвинулся в сторону, давая мне пройти к выходу. Вот она, хваленая американская демократия. Кудасов хрен бы меня так просто отпустил, пока бы не получил точных объяснений — да и остальных тоже. Великий человек был Никита Никитич.

— А ты куда? — спросила Багира.

— Мне нужно отойти по личному делу.

— Отлично, — она с готовностью вскочила. — Я с тобой.

— На этот раз не получится. Лучше отправляйся к Нику, и поговори с ним о том, как вы дальше будете работать — вместе, или по отдельности. Хочешь ли ты охотиться со мной рядом, или лучше останешься с ним, своим покровителем. Если выберешь первое — жду тебя в нашем полевом лагере, в командирской палатке. Да, и подумай хорошенько — мне кажется, все-таки не стоит смешивать личное и работу, это совершенно разные вещи. Но если выберешь второе, то обещаю — я сделаю все, чтобы ты о своем решении не пожалела.

— Хорошо, я подумаю, — пообещала кошкодевочка.

Кивнув на прощание Владимиру, Саламу и Кире, и отдав честь Джордану, я вышел на улицу шестой базы. Ярко светило солнышко, над защитным куполом простиралось безоблачное голубое небо. Вдохнув во всю силу легких свежий воздух, я снял с запястья часы, и бережно спрятал их во внутренний карман охотничьего камуфляжа. Как вернусь домой, надо спрятать их куда-нибудь в сейф. Или вообще уничтожить, от греха подальше. Слишком опасная штука, больше неприятностей от нее, чем пользы. Не дай Бог, еще в Особом Комитете про нее пронюхают.

А вот и дом Координатора — то самое памятное место, с которого все началось. Пройдя по вымощенной узорной плиткой дорожке, я поднялся на порог к двери, и нажал на кнопку звонка. И сразу еще раз. Сначала прозвучало мелодичное «Динь-дон, тиги-дон», а потом выскочило электронное табло:

«Доброго времени суток! Вы пытаетесь войти в дом номер двести тридцать два. Возможно, в данный момент его хозяева отсутствуют. Желаете оставить им сообщение, чтобы они прочитали его, когда вернуться?»

Нажал «Нет», и надпись сменилась другой:

«Вы близкий друг хозяина дома? Желаете пройти опознание личности, чтобы попасть в дом самостоятельно?»

Да, желаю.

«Какая база считается любимым местом проведения времени хозяина дома? Варианты ответа: шестая, девятая, первая, тринадцатая».

Хм, ну, тут несложно. Насколько я знаю, после смерти Координатора дом отошел одному из рабочих фабрики по производству искусственно произведенных тел; этот самый работяга прославился тем, что постоянно поносил Верховный Совет за установленный им сухой закон, то есть, полный отказ человечества от употребления алкоголя. А где находится единственный в мире подпольный бар? Конечно, на девятой базе.

Нажал на вариант ответа «Девятая». Замок на двери щелкнул.

«Поздравляю, вы успешно прошли процедуру опознания личности, и получили приглашение войти в дом. Надеюсь, вы весело проведете время, дожидаясь хозяев. Хорошего вам дня».

Хоть я и говорил это в прошлый раз, но все же повторю: обожаю продвинутые технологии! Войдя в крошечную прихожую, я постоял пару минут, и подкрался к двери, ведущей в гостиную. Она была заперта на ключ — теперь понятно, зачем дал мне его Ворон. Мои руки дрожали, и в замок я попал лишь с пятой попытки.

Большая, круглая и просторная комната была залита ярким солнечным светом. Обычно убираемая на время отсутствия хозяина мебель была вся на месте, в том числе и старенький диван, которого раньше здесь не было. Стоящий перед диваном телевизор приглушенно бормотал, на экране мелькали персонажи мультфильма: кошак Том в очередной раз гонялся за мышонком Джерри, который мало того, что удачно убегал, там еще умудрялся каждый раз отвешивать кошаку жесткого пенделя, что еще раз доказывает несправедливость к тем, кто добросовестно выполняет свою работу и свое предназначение. А на диване, уставившись в телевизор и подобрав под себя ноги, сидела маленькая девочка лет пяти-шести, и не отрывала глаза от экрана, немигающим взором наблюдая за очередной попыткой кошака отомстить мышонку, и не получить очередной заслуженный пендель.

Я невольно сглотнул. Да ладно…. Нет, тут точно какая-то ошибка, или Ворон решил меня разыграть? Даже если учитывать… скажем так, не совсем обычное появление на свет, ребенку королевы монстров должен быть максимум месяц с лишним. То есть, он должен еще в колыбели спать, и соску сосать. Но тут девочка, услышав шорох, вскинулась и повернулась ко мне. И сразу же, моментально, все мои сомнения отпали. Гладкая, чуть смугловатая кожа, идеальное красивое лицо, бездонные голубые глаза, густые черные волосы, пронизывающий взгляд — эти приметы были мне хорошо знакомы. Если генерал Джордан был точной копией своего отца, то дочь королевы монстров была точной копией своей матери. О том, что это в каком-то смысле и моя дочь тоже, я решил пока не думать.

Увидев меня, малышка пружинисто соскочила с дивана, и замерла, настороженно рассматривая незнакомого ей дяденьку. Ну что, давай знакомиться?

— Привет, — я постарался улыбнуться как можно искренне, и показал руки, демонстрируя отсутствие оружия. — Все хорошо, не бойся, никто тебя не тронет. Я твой… хм… я твой… э-э-э-э…

Она наклонила голову к плечу, вслушиваясь в звук моего голоса. Блин, как же трудно это произнести. Да зачем я вообще это делаю? Проще отдать ребенка в Научный Центр, и пусть с ней там дальше разбираются. В конце концов, королева монстров буквально изнасиловала меня, чтобы взять семя для зачатия; это все равно, что залет по принуждению, только в несколько извращенной форме. И я не виноват, что ей приспичило покончить с жизнью именно в тот момент, когда она познала радости материнства.

Нет, так нельзя. Пусть я не идеальный, но такое предательство совершить не могу. Королева монстров была самой яркой личностью, которую я встретил за всю свою жизнь; отказаться от ребенка значило оскорбить память о ней, а это самый ублюдочный поступок, который только может сделать человек.

Возможно даже, что королева просто не хотела, чтобы ее дочь повторила ее несчастную судьбу. Она хотела, чтобы ребенок вырос нормальной, полноценной личностью, имел семью и дом, а также счастливое будущее. А кто я такой, чтобы отбирать это? Меня самого жизнь не слишком баловала, но это же не значит, что у всех остальных должно быть также.

И все-таки, почему девочка уже такая взрослая? Похоже, мне все-таки придется прибегнуть к посторонней помощи, чтобы это выяснить.

— Ладно, давай так, — я сунул руку в карман куртки (фигура малышки напряглась), и достал оттуда тонизирующий шоколадный батончик с орехами. — Хочешь?

Глава шестьдесят четвертая: Суд

Большой и просторный зал Верховного Суда при желании мог вместить человек двести. Самое ответственное место — это, конечно же, возвышение, на котором сидит судья, по форме напоминающее корабль, с палубы которого вершится судьба каждого, кто окажется на скамье подсудимых. Напротив возвышения — три ряда столов со стульями, для остальных присутствующих. Первый ряд почетный, там сидят не только подсудимые (если их несколько), а также адвокаты подсудимых, пострадавшие, свидетели, и прочие, имеющие отношение к судебному процессу.

Именно на первом ряду я сейчас и сидел, чувствуя, как галстук неприятно сдавливает горло, воротник рубашки натирает шею, а ноги потеют в туфлях. Только что меня привезли сюда под конвоем, и через десять минут начнется заседание, которое решит мою дальнейшую судьбу. Дело о гибели четвертой базы, возможный сговор с королевой монстров и подозрение на предательство в отношении Верховного Совета — вот три главных темы, по каждой из которых меня могут упечь за решетку на ближайшие несколько лет. Но выражение «упечь за решетку» в этом мире условное, тюрем здесь давно нет, так что для меня оно означает либо исправительные работы до конца жизни, либо переработка на генетические материалы. То есть, либо пожизненный приговор с целью принести пользу обществу, либо смертная казнь с той же целью. Даже не знаешь, что хуже.

В дальнем конце зала распахнулись двустворчатые двери, и внутрь хлынула толпа народа. Тихо переговариваясь, люди занимали места, рассаживались, стараясь устроиться так, чтобы хорошо все видеть. Шестеро из них — моя собственная группа поддержки, самые близкие друзья, пришедшие морально поддержать меня в трудную минуту. Естественно, это Даша с Никольским, Ник и Багира, а также Кира и Лобанов. Все остальные зрители — родственники тех, кто погиб на четвертой базе. Спиной я чувствую на себе злобные взгляды, слышу их перешептывания, надежды на то, что приговор будет самый строгий, какой только можно себе представить. Но не оборачиваюсь, вместо этого тянусь к стоящему передо мною стакану с водой, чтобы сделать глоток. Место рядом со мной пустует — там должен сидеть мой адвокат. Вообще, по закону суда мне полагается бесплатный адвокат (как и любому преступнику-нищеброду), но я не захотел делить это бремя с человеком, которого совершенно не знаю, и тем более которому совершенно не доверяю. Пришлось шерстить свои связи в поисках того, кто мог бы стать моим адвокатом. И такой человек нашелся, знаете, кто это? Ни в жизнь не догадаетесь!

— Привет, — Андрей приземляется на соседний стул, и мимолетно махает «моим», которые отвечают тем же. — Готов?

— Вроде бы, — неопределенно ответил я. — Спасибо, что согласился помочь. Слушай, я и не знал, что ты еще и юрист.

— Да из меня такой юрист, как из тебя — порноактер! — фыркнул режиссер и создатель великого множества шедевров для взрослых. — Я всего один курс отучился, потом ушел, решил кино снимать.

Так, а теперь, кажется, настало время серьезно волноваться.

— Но ты ведь сможешь что-нибудь сказать в мою защиту?

— Не ссы, я уже все продумал, — бодро отозвался Андрей, и выложил на стол черную папку для документов, хлопнув по ней ладонью. — У меня уже и речь заготовлена. Разрулим, будь спок!

Я подозрительно посмотрел на папку. Зная направление его творческой деятельности, можно не сомневаться, что речь является чистейшей воды импровизацией, и содержит в себе прямой призыв «Занимайтесь любовью, а не войной!», но не имеет никакого отношения к возбужденному против меня уголовному делу. И какого хера я отказался от бесплатного адвоката?

— Сам речь писал?

— Владимир помог, да и Ник тоже. Кстати, классные у тебя друзья, надо будет нам потом всем вместе затусить.

— Само собой, — блин, да если мне удаться выйти отсюда свободным человеком, я ту пирушку закачу, которая обычно в сказках упоминается. Типа, бухали они сорок дней и сорок ночей, и я там был, мед-пиво пил, нажрался в стельку, трахнул царевну, короче, погулял на славу.

Открылась дверь возле судейской трибуны, и в зал вошла Сэя — в новенькой, с иголочки, форме прокурора синего цвета с золотыми нашивками. Иссиня-черные волосы распущены и свободно лежат на плечах, глаза за стеклами очков холодно смотрят на весь окружающий мир, в руках зажат черный портфель из натуральной кожи с кодовым замком. Не обращая внимания на волнение публики, вызванного ее появлением, прокурорша скользнула к своему столу сбоку от трибуны, села, щелкнула замком портфеля, и начала выкладывать многочисленные листки, некоторые отпечатанные на компьютере, некоторые написанные от руки, среди них и официальные документы с аккуратными пометками карандашом. Выложила, спрятала портфель, и невозмутимо стала просматривать каждый листок, бегло пробегаясь по нему взглядом, и качая головой в такт своим мыслям. При этом Сэя ни разу не посмотрела ни на зал, ни на меня лично, даже головы от своих записей не подняла. Я отвел взгляд в сторону, чувствуя, как скверно становится на душе. А чего ты ожидал, идиот? Что она тебе подмигнет? Или улыбнется? Или опять посмотрит, как говно, тем же взглядом, что и в нашу первую встречу? Бр-р-р, как вспомню этот взгляд, аж мурашки по коже.

— Я так понимаю, Сэя и есть сторона обвинения? — громким шепотом спросил Андрей, опасливо косясь на грозную прокуроршу.

— Угу, — промычал я. — И сделает все, чтобы справедливость восторжествовала.

— Я слышал, она крепкий орешек.

— Ты даже не представляешь, насколько.

А еще, если раньше она люто ненавидела меня за то, что я потенциальный преступник, то теперь к этой ненависти прибавилась личная обида за поругательство над ее честью путем склонения к сексуальному контакту по причине страшной ошибки с моей стороны. Руки у меня предательски вспотели, и я снова потянулся к стакану с водой. До последней секунды я надеялся, что какие-нибудь личные или рабочие причины помешают Сэе возглавить судебное заседание, и в итоге назначат прокурора, которому я не успел так сильно подгадить, но теперь эта надежда исчезла с громким треском. Треклятая карма аукнулась мне прямым ударом ножа в грудину.

— Встать, суд идет! — зычно крикнул вошедший в зал секретарь. Тут же раздался шум отодвигающихся стульев и шелеста одежды, с которым все присутствующие начали торопливо подниматься на ноги. Мы с Андреем тоже встали, правила для всех одни. Следом за секретарем в зал неспешной походкой выплыл представительный, пожилой мужчина жизнерадостной наружности, в черной, тоже с иголочки, судейской мантии. Судья Шпацман, бессменный служитель Фемиды, за тридцать лет успевший отправить на заслуженное наказание более полусотни самых различных преступников. Хоть Верховный Совет и хвастался, что ему удалось создать расу сверх-людей, но даже среди них иногда попадались те, что с гнильцой. Все присутствующие терпеливо стояли, пока судья обстоятельно усаживался на свое место, занимая удобное для своей судейской задницы положение.

— Прошу всех садиться, — новый шум, и тишина. Не зная, куда деть руки, я раздраженно похрустел пальцами, и этот звук эхом отозвался в переполненном зале. Андрей рядом со мной замер, как статуя, но его глаза бегали туда-сюда, цепляясь за каждую мелочь. Но это было не внимание к деталям, а скорее, извечное творческое любопытство. Не удивлюсь, если в будущем скандальный режиссер выпустит новый фильм, где все действие тоже будет происходить в зале суда. Групповая оргия, после которой преступнику все прощается, ибо он доказал, что настоящий мужик.

— Итак, начнем, — Шпацман деловито нацепил на нос очки, и уже в них обвел взглядом зал. — Прежде всего, я должен задать один важный вопрос: доверяют ли сторона обвинения и сторона защиты судье и его секретарю? Прошу вас ответить, госпожа Сэя.

Еще одна формальность — если сторона обвинения имеет подозрения, что судья состоит в сговоре с подсудимым, что может отразиться на его решении, то можно потребовать заменить судью на более лояльного, но сделать это желательно в начале заседания. Тоже самое и со стороной защиты.

— Доверяю, — сказала прокурорша высоким, звонким голосом.

— Прошу вас ответить, господин Таркович.

— Доверяю, — ответил Андрей. Я молча кивнул, хотя моего мнения и не спрашивали. В принципе, для меня что этот судья, что другой — без разницы. Вот если бы можно было бы потребовать заменить прокурора.… Но я даже пробовать не стану. Во-первых, откажут, а во-вторых, Сэя сразу уцепится за это требование, как собака за кость. А потом перекрутит, и использует в своих аргументах, как раз об этом меня Никольский не так давно предупреждал.

— Также хочу спросить: не имеет ли одна из сторон неожиданного ходатайства насчет изменения процессуальных норм?

Обе стороны ответили, что нет.

— Рассматривается дело номер 543-дробь-восемь, — судья открыл лежавшую перед ним папку с материалами уголовного дела. — Истец — прокурор Верховного Суда госпожа Сэя, ответчик — создатель и глава компании ООО «Моя Оборона», охотник уровня «мастер» и внештатный консультант Особого Комитета по вопросам урегулирования конфликта с пришельцами, также именуемыми расой Z, Александр Маузер. Обвинение: намеренное уничтожение четвертой базы, покушение на жизнь, а также массовое убийство живущих там людей; вступление в сговор с разумным гуманоидным существом, имеющим кодовое имя «королева монстров»; грубое нарушение своих служебных обязанностей и превышение полномочий, приведших к страшной катастрофе, выразившейся в масштабном взрыве, произошедшем в секторе 22-V…

Я прикрыл глаза, но каждое слово судьи набатом звучало в моей голове. Все вспомнили, гады, ничего не забыли.

— Первое слово дается прокурору Верховного Суда госпоже Сэе, — закончил судья. — Госпожа Сэя, прошу вас.

— Протестую! — Андрей, словно вспомнив о чем-то важном, подскочил на месте с вытянутой вверх рукой. — Ваша честь, вы забыли спросить у моего дру… хм!.. клиента, не хочет ли он выступить с речью перед тем, как начнется обвинение.

— Действительно, — судья обратил в мою сторону вопросительный взгляд. — Господин Маузер, вам есть, что сказать?

Ощущая кожей, как меня буравят двести пар глаз, и, борясь с неожиданным приступом тошноты, я отрицательно покачал головой. Брови Сэи взлетели к переносице, и она впервые посмотрела прямо на меня, недоумевая, к чему этот цирк.

— Господин Таркович, потрудитесь объяснить: зачем вы просили дать вашему клиенту слово, если ему нечего сказать? — осведомился Шпацман.

— Так ведь… — весь грозный вид Андрея, с которым он явился в суд десять минут назад, таял с каждой секундой, оставляя вместо себя жалкого, беспомощного человечка. — Так положено… вроде…

— Вроде?

Сзади кто-то хихикнул — по звуку голоса я безошибочно распознал, что это была Даша. Андрей уставился в поверхность стола, искренне надеясь, что это избавит его от необходимости отвечать. Сэя покачала головой.

— Первое слово дается прокурору Верховного Суда госпоже Сэе, — повторил судья. — И предупреждаю, что если защита обвиняемого еще раз выскочит с ненужной просьбой, то я буду рассматривать это, как оскорбление суда.

Заложив руки за спину, Сэя неторопливо прошлась по пустому проходу, отделяющему судейскую трибуну от столов, где сидели все остальные. Ее голос звучал сухо и деловито:

— Прежде всего, хочу поблагодарить господина Маузера за то, что он не стал уклоняться от заседания или позорно сбегать, а явился сюда, чтобы нести ответственность за свои поступки. Также хочу выразить сочувствие всем тем, кто потерял на четвертой базе родных и близких. Поверьте, я сама потеряла нескольких друзей, очень хороших людей, и я понимаю вашу боль.

По залу пробежался шепот — ее заявление не оставило людей равнодушными. Я мрачно смотрел перед собой, изо всех сил избегая смотреть на лицо прокурорши.

— Поскольку обвинений несколько, я буду рассматривать их все по очереди, а в конце подведу итог, — продолжила Сэя. — Ваша честь, разрешите провести допрос подсудимому по первому обвинению.

— Разрешаю, — благосклонно ответил судья. — Если защита не имеет ничего против этого.

— Не имеем, — коротко ответил Андрей. Хотя, даже если бы имел, нам бы это не сильно помогло.

— Первое обвинение — намеренное убийство, а также покушение на жизнь людей, проживающих на четвертой базе. Господин Маузер, пожалуйста, встаньте.

Я поднялся, и свесил руки по швам, продолжая смотреть куда-то в точку на стене слева от судейского кресла.

— Господин Маузер, будьте так добры, расскажите суду свою версию произошедшего, — попросила Сэя. — Начиная с момента, когда вы получили заказ от Верховного Совета на уничтожение гигантской медузы.

Слова были вязкими и тягучими, как желе — они застревали в горле, и каждое необходимо было выталкивать из себя с невероятной натугой. Тем не менее, я начал рассказывать. Все-все, с самого начала.

— … и когда я увидел, что медуза уже приблизилась к четвертой базе настолько, что было уже поздно вызывать военную помощь, я принял решение действовать своими собственными силами. Все.

— Отлично, — кажется, Сэя была полностью удовлетворена. — Ваша честь, разрешите вызвать первого свидетеля.

— Разрешаю.

— Вызываю господина Трегуба, охотника «Моей Обороны», состоящего в охотничьем отряде под непосредственным руководством господина Маузера.

Один из конвоиров, стоящих у дверей, вышел в коридор, а затем вернулся в сопровождении белоруса. Шаркая ногами, Трегуб двинулся к крошечной трибуне справа от судейского стола, на которой выступали все свидетели. Вид у него был на редкость жалкий — костюм с чужого плеча висит на нем мешком, глаза смотрят в пол, и вся фигура выражает растерянность. Заняв свое место, он вытер об штаны мокрые ладони.

— Господин Трегуб, вы действительно состоите в охотничьем отряде «Моей обороны» под руководством Маузера? — обратилась к нему Сэя.

— Э-э-э… да.

— Правда ли то, что вы были рядом с Маузером, когда он охотился на гигантскую медузу?

— Правда.

— Действительно ли правдиво заявление Маузера о том, что он хотел обратиться за помощью к военным, когда увидел, с чем ему предстоит иметь дело?

Ну, вот вам, пожалуйста. Уже перекрутила.

— Ну, сначала мы хотели взять у четвертой базы пожарный вертолет, чтобы сбросить на медузу бомбу, — промямлил Трегуб. — Но потом поняли, что уже некогда.

— То есть, вы изначально планировали справиться своими собственными силами, не прибегая ни к чьей помощи, а только позаимствовав недостающее вам оборудование?

— Ну… да.

— Благодарю покорно, можете быть свободны, — кинув на меня взгляд, который явно говорил: «Командир, я ни в чем не виноват, я честно, старался, но я понятия не имею, как оно все должно происходить», Трегуб двинулся к выходу, и покинул зал.

— Итак, Маузер соврал, — подытожила Сэя. — Он не хотел обращаться к военным, он самодовольно решил, что придумает отличный план, который обеспечит ему победу. Ваша честь, разрешите вызвать следующего свидетеля.

— Разрешаю.

— Вызываю господина Кирца, охотника «Моей Обороны».

На этот раз место на трибуне занял Пироман — все еще не отошедший от ранения, бледный, едва державшийся на ногах. За ним по пятам следовал медбрат, приставленный сопровождать подрывника в зал суда, чтобы оказать ему немедленную помощь в случае резкого ухудшения состояния.

— Господин Кирц, потрудитесь рассказать правду о том, как вы по приказу Маузера создали самодельное передвижное взрывное устройство из старого автомобиля.

— Протестую! — Андрей поднял руку. — Мой клиент еще не рассказал до этого момента, а вы уже начинаете без его участия искать правду.

— Протест отклонятся, — сурово сказал Шпацман, ударив молоточком по круглой штуке, не знаю ее названия. — Ваш клиент завершил свой рассказ словом «все», за которым ничего больше не последовало. Его вина в том, что он не захотел добровольно признать свою вину во всем случившемся.

Андрей послал мне убийственный взгляд — мол, что ты молчишь, падла, помогай, я же не буду сам один все тащить! Но я лишь безразлично пожал плечами, и отвернулся. Далее последовал краткий рассказ Пиромана, и Сэе пришлось подойти вплотную к трибуне, потому что подрывник практически шептал, не имея сил повысить голос. Да, когда твои тело и внутренности пронзает стрела, выпущенная из арбалета орка — это очень серьезно. К счастью, местные врачи заверили, что Пироман будет жить, и даже полноценно поправится, но на это уйдет немало времени. А шрамы на лице, которыми его наградила Багира, и вовсе потребовали дополнительных расходов на пластическую операцию, все-таки пришлось их убирать.

— Спасибо, что пришли, — видя состояние подрывника, Сэя ободряюще улыбнулась ему, как старому другу. — Можете быть свободны.

Пироман заковылял прочь, через каждые три шага останавливаясь, чтобы перевести дыхание, в разрезе рубашки отчетливо виднелись бинты, которыми была перевязана его грудь. Я почувствовал укол совести.

— Итак, ваша честь, что мы видим? Подсудимый, опираясь на свои полномочия командира охотничьего отряда, принял решение остановить страшного хищника самым примитивным методом, который можно себе представить. И это очень странно, учитывая список имеющегося у него охотничьего снаряжения, — Сэя отошла к своему столу, и вернулась с исписанным от руки листком. — Во время экспедиции Маузера к упавшему метеориту я имела возможность поближе рассмотреть имеющуюся у него технику, и была поражена ее внушительной мощью. К примеру, боевой вертолет «К-111». Не является ли это доказательством того, что господин Маузер намеренно не воспользовался собственным вооружением, а выбрал примитивный метод, чтобы допустить нападение медузы на четвертую базу?

— Протестую! — Андрей вскочил. — Во время охоты на медузу боевой вертолет находился на другом задании… то есть, другой охоте. И мой клиент не имел возможности им воспользоваться.

— У вас есть доказательство? — осведомилась Сэя.

— Ясен хер, есть! — прокурорша поморщилась. — Я вызываю господина Макарова, охотника «Моей обороны».

Думаю, теперь уже никто не удивится, если узнает, что за трибуной для свидетелей оказался Карлсон. Его показания были кратки и точны: да, боевой вертолет был в другом месте, в охотничьем отряде, которым командовал Салам. На самом же деле боевой вертолет, как вы помните, находился в охотничьем лагере, но Сэя этого не знала.

— Ваша честь, я требую немедленно вызвать на допрос господина Салама, дабы он подтвердил слова господина Макарова.

— Вызывайте.

— К сожалению, господин Салам не может явиться в суд, — Андрей бросил в сторону прокурорши победоносный взгляд. — У него плохое самочувствие, и я уже предоставил справку об этом секретарю суда.

— Так точно, у меня есть эта справка, — подтвердил секретарь.

— Хорошо, — несколько раздраженная тем, как все хорошо началось, а теперь пошли кочки-бугорочки, Сэя опять прошлась по залу. — Однако отсутствие техники не снимает вины с господина Маузер. Что он за начальник, раз не может обеспечить своевременное нахождения необходимого снаряжения там, где это необходимо? И самое главное, как смеет он в этом случае защищать наши жизни от монстров, и называть себя охотником?

Раздался легкий шум, который тут же был прерван стуком молотка.

— Тишина в зале! — привычно крикнул Шпацман. — Госпожа Сэя, пока ваши слова доказывают лишь то, что Маузер виноват в гибели четвертой базы, как плохой командир своих подчиненных. Но это не доказывает вашего обвинения в том, что он намеренно убил людей, проживающих на этой базе. Если вам больше нечего сказать, то переходите ко второму обвинению.

— Второе обвинение напрямую касается первого, — Сэя схватила со своего стола компьютерные распечатки. — Я не могу доказать, что Маузер нарочно подстроил гибель четвертой базы, но у меня есть доказательства, что он нарочно не стал ее защищать. Потому что ему приказали так поступить.

— Это кто же?

— Королева монстров.

Глухая тишина.

— Королева монстров — это генетический объект, созданный много лет назад на шестой базе, — громко зачитала Сэя с листка. — Ее создали, как оружие против обитающих в джунглях монстров, однако она взбунтовалась и сбежала, взорвав лабораторию, где содержалась. В течение всего времени она пряталась, избегая контакта с военными и исследователями, но в последний год неожиданно активизировалась, проведя ряд диверсий, подрывающих благополучие людей, находящихся под защитой Верховного Совета. В частности — кража сорментия, похищение экспериментальной четырнадцатой базы, нападение на двенадцатую базу, убийство Сергея Петровича Координатора, сговор с расой Z против Верховного Совета.

— Вы можете допросить ее? — поинтересовался Шпацман.

— К сожалению, это невозможно из-за ее смерти. Да-да, королева монстров была все же обнаружена военными, и совершила самоубийство, не желая выдавать собственные планы и секреты. Доказательство — я сама видела ее тело.

— Официальный документ о ее смерти присутствует?

— Официального документа не существует, поскольку самой королевы монстров также официально не существовало.

— Тем не менее, я не могу судить об этом, исходя из ваших личных наблюдений, — Шпацман ударил молотком. — Второе обвинение снимается из-за отсутствия доказательств, свидетелей или необходимых документов в качестве улик, и полностью вычеркивается из уголовного дела.

Сэя приоткрыл рот, и заморгала глазами за стеклами очков. Она явно не ожидала такого подвоха от своего непосредственного руководства. Андрей злорадно ухмыльнулся.

— Протестую! — придя в себя, прокурорша тут же ринулась догонять потерянные рычаги власти. — У меня есть свидетели того, что королева монстров существовала на самом деле!

— И кто это?

— Тот, кто имел с ней непосредственный контакт. Я вызываю госпожу Мафую, охотника «Моей обороны».

Открылась дверь, и маленькая охотница прошла через зал к трибуне. И тут случился конфуз — из-за своего маленького роста Мафую не дотягивалась до края трибуны, отчего всем была видна только ее светловолосая макушка. Пришлось кому-то притащить табуретку, на которую она вскарабкалась с невозмутимым лицом.

— Госпожа Мафую, потрудитесь ответить, — в голосе Сэи отчетливо слышался азарт, и куда только делось ее хладнокровие? — Вы действительно являетесь охотницей «Моей обороны», одной из первых, кого Маузер нанял, когда создавал компанию?

— Угу.

— Насколько я располагаю сведениями, вы были похищены королевой монстров, которая воспользовалась этим, чтобы лично встретиться с Маузером. Так ли это?

Все затаили дыхание, даже судья. Мафую несколько секунд молчала… а потом прищурила левый глаз, и отрицательно закачала головой.

— Вы знаете, что попытка ввести суд в заблуждение карается законом? — спросила Сэя, ей явно не понравился этот ответ.

— В курсе, — равнодушно ответила Мафую. — Но я это животное похотливое выгораживать не стану. Никто меня не похищал, я сама от него ушла.

Кто-то в зале нервно хохотнул, наверное, в припадке истерики. Напряжение в суде сгустилось настолько, что его можно было резать ножом.

— Но вы ведь видели королеву монстров собственными глазами? — упорствовала Сэя. — Вы разговаривали с ней?

— Нет.

— Видели, но не разговаривали?

— Не видела, и не разговаривала.

— Ваша честь, прошу слово, — Андрей встал с места.

— Разрешаю, — ответил Шпацман.

— Мне кажется, госпожа прокурор оказывает неуважение к суду, игнорируя его решение, и допрашивая свидетелей, которые не имеют отношения к делу. Разве нет?

— Согласен. Госпожа Мафую, вы можете идти. Госпожа Сэя, хватит нести чушь про королеву монстров, переходите уже к третьему обвинению.

Глаза Сэи за стеклами очков метали молнии. Я ощутил прилив благодарности к маленькой охотнице. Но она даже не удостоила меня взглядом, покидая зал.

— Отлично! Перехожу к третьему обвинению. Грубое нарушение своих полномочий, приведших к взрыву и окончательному уничтожению четвертой базы.

— Насколько я правильно понял, — Шпацман заглянул в бумажки перед своим носом, — После частичного уничтожения четвертой базы медузой, Маузер через несколько дней вернулся туда, и уничтожил ее уже полностью?

— Верно.

— И зачем ему это было нужно?

— Чтобы скрыть все улики, доказывающие его связь с королевой монстров, — Сэя театрально взмахнула рукой. — Потому что именно на четвертой базе находилось ее мертвое тело.

— Госпожа прокурор, я же уже попросил…

— Да-да, я помню, хватит нести чушь. Но, ваша честь, третье обвинение я точно докажу! Я была там, и все видела своими собственными глазами! Я прошу разрешения выступить, как свидетель.

— Выступайте, — вздохнул судья. До него явно начала доходить абсурдность ситуации.

— Благодарю, — Сэя подошла к трибуне для свидетелей, но заходить на нее не стала, остановилась рядом. — Итак, согласно приказу Верховного Совета, я выступила куратором в соревновании между охотничьими командами «Моя Оборона» под руководством господина Маузера и «Б.О.Л.Т.» господина Ника Вектора. Пятнадцатого июля я вместе с представителями этих двух команд на дирижабле, принадлежащем господину Вектору, отправилась к остаткам четвертой базы в поисках следов появления гигантской медузы, и зацепок насчет того, кто мог ее послать….

— Минуточку! — прервал ее судья. — Кто может это подтвердить?

— Обо всем этом у секретаря есть копии официальных отчетов, посланных мною Верховному Совету. А также копии их приказов и инструкций, посланных мне.

— Хорошо, продолжайте.

— По пути нас настигла страшная буря, и дирижабль потерпел крушение. Потеряв лишь одного человека, мы высадились на твердой земле, и продолжили путь пешком. Когда мы достигли четвертой базы…

Дальше пересказывать нет смысла, читатели и так знают, как там все происходило. Но меня удивило то, что Сэя соврала насчет бури и крушения. Может, решила, что это к делу не относится, и говорить правду не обязательно?

… и я своими глазами увидела мертвое тело королевы монстров на лабораторном столе. А когда включился таймер механизма самоуничтожения, запущенный королевой монстров перед смертью….

И так далее, и тому подобное. Слушатели сидели, раскрыв рты, и не веря своим ушам. И я тоже не верил своим ушам. Потому что там, нахрен, все совсем не так было. И Андрей тоже это знал, поэтому, дождавшись, пока прокурорша закончит речь, вежливо захлопал в ладоши, привлекая к себе общее внимание.

— Благодарим госпожу Сэю за столь интересный рассказ. Ваша честь, разрешите взять слово?

— Разрешаю.

— Видите ли, ваша честь, и вы, господа присутствующие, меня в рассказе нашего прокурора смутил один нюанс. Одна маленькая, незначительная деталь. А именно то, что она везде употребляет слово «видела».

— А что с этим словом не так? — не понял судья.

— Да все, — Андрей покинул стол, и тоже вышел на свободное пространство возле судейской трибуны. — Врет госпожа Сэя, или нет, но у меня есть доказательства, что да. Я вызываю своего первого свидетеля, господина Лю Кинга, охотника «Моей обороны».

В отличие от других, Лю не стал делать вид, будто не знает меня — наоборот, дружески подмигнул, и помахал рукой. Я тоже выдавил в ответ вымученную улыбку. Дождавшись, пока он займет свое место на трибуне, Андрей подошел к нему.

— Господин Кинг, вы ведь тоже были на четвертой базе в момент ее взрыва, верно?

— Да, верно.

— Вы слышали рассказ госпожи Сэи о случившемся?

— Нет, не слышал, — вежливо ответил китаец. — Но хотел бы выслушать.

— Дело в том, что она утверждает, что лично видела мертвое тело королевы монстров. Как вы думаете, она говорит правду?

— Не думаю.

— Ага, — Андрей бросил в сторону Сэи красноречивый взгляд. — А почему?

— Наверное, потому, что она в тот момент мало что видела.

— А почему мало видела?

— Потому, что во время крушения дирижабля она разбила свои очки.

В зале кто-то зашумел, и я явственно услышал, как Даша негромко сказала: «Ого, вот это поворот!». Пришлось Шпацману опять ударить молотком, требуя тишины.

— Продолжайте, господин Кинг.

— Дело обстоит так, — начал Лю, стараясь не смотреть на Сэю, которая от такой наглости буквально лишилась дара речи. — После того, как дирижабль потерпел крушение, мы приняли общее решение идти дальше пешком. Но у нас возникла одна трудность — госпожа прокурор разбила очки, а поскольку у нее сильная близорукость, она была практически беспомощна, так как не видела… извините за выражение, дальше своего носа. Одному из наших товарищей даже пришлось некоторое время быть для нее поводырем, иначе она бы просто заблудилась в джунглях, или попала хищному зверю на обед.

— У вас есть показания этого товарища, который служил поводырем? — обратился судья к Андрею.

— Да, ваша честь, они у вашего секретаря.

— Ложь! — задохнулась Сэя. — Наглая ложь! Я разбила очки после того, как мы покинули четвертую базу, и все об этом знают!

— Не после этого, а до того, — с милейшей улыбкой поправил ее Лю. — И конечно, никакого мертвого тела никакой королевы монстров на четвертой базе не было. Я лично спускался вместе с Маузером в подземный тайник, и ничего такого мы там не обнаружили.

— Хм! — Шпацман потер свой мужественный еврейский подбородок. — Значит вы, господин Кинг, и ваши товарищи, и даже сам Маузер — вы все хором хотите сейчас заявить, что госпожа Сэя, прокурор Верховного Суда с безукоризненной репутацией и отличным послужным списком, нагло врет?

— Именно так, ваша честь.

На сей раз зал буквально взорвался криками. Возгласы «Вранье!», «Кого вы слушаете?» и «Круговая порука!» доносились сразу со всех сторон. Лю невозмутимо выдержал это, тогда как Сэя, беззвучно раскрывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, вынуждена была отойти к своему столу, чтобы сделать пару глотков воды из стакана.

— Тишина! Тишина в зале, или я сейчас же вас всех отсюда выгоню! — пригрозил судья. — Подсудимый, как вы это прокомментируете?

Дождавшись, пока крики не утихнут, я пожал плечами, и негромко ответил:

— Мне нечего сказать, ваша честь.

— Зато мне есть, что сказать, — Андрей повторил жест Сэи, пройдясь по залу со сложенными за спиной руками. — Многочисленные свидетельские показания служат доказательством тому, что с самого начала следствия госпожа прокурор слишком предвзято относилась к моему клиенту. Господин Шульц, от которого господин Маузер получил новое тело, может подтвердить, что госпожа прокурор пыталась силой ворваться в клинику, чтобы арестовать моего подзащитного в то время, как он находится на реабилитации после сложнейшей операции. Во время путешествия по джунглям она не раз высказывалась о господине Маузере в крайне негативном свете, ставя под сомнение и критикуя каждое его действие. И наконец, она, еще даже не собрав никаких улик или доказательств, громогласно заявляла, что мой подзащитный — преступник, и ему место в тюрьме. У меня даже есть записи с камер наблюдения в палате моего подзащитного, как раз в тот момент, когда она ворвалась туда, вопя что-то о возмездии. Показать?

— Покажите.

Мой короткий диалог с Сэей в момент нашего знакомства произвел эффект разорвавшейся бомбы. Ее голос, тон, холодный взгляд, слова, что она цедила тогда сквозь зубы — все сыграло против нее. Не сомневаюсь, что многие зрители изрядно прихуели от такой неожиданной правды насчет народного героя.

— Ваша честь, разрешите сказать, — попросил Лю с трибуны, и, получив разрешение, кивнул. — Как свидетель, я могу подтвердить слова господина Тарковича насчет оскорблений личности господина Маузера. Я сам не раз слышал их, пока мы шли от четвертой базы к морскому побережью.

— Показания принимаются, — кивнул судья.

— Спасибо, вы можете идти, — разрешил Андрей, и китаец покинул зал, по пути еще раз украдкой мне подмигнув. — Ваша честь, как вы думаете, откуда у госпожи прокурора могла взяться личная неприязнь к моему подзащитному?

— Понятия не имею. А вы знаете, откуда?

— Ну, прямых доказательств или свидетелей нет, но есть предположение. Видите ли, ваша честь, госпожа Сэя применила еще один метод воздействия на моего подзащитного — пыталась допросить его при помощи детектора лжи.

— Но ведь это не воспрещается.

— Само собой, что нет. Но, исходя из показаний моего подзащитного, госпожа Сэя намного больше интересовалась его прошлым, чем уголовным делом, по которому работает следствие. Задавала неудобные вопросы, поднимала темы, которые суда совсем не касаются, ставила моего подзащитного в неловкое положение. Что-то в прошлом господина Маузера не дает ей покоя, отсюда и личная неприязнь, отсюда и ее сказки про королеву монстров.

Я украдкой покосился на Сэю — она сидела мрачнее тучи, и взгляд ее ясно говорил, что будь у нее сейчас под рукой автомат, от Андрея и меня остались бы лишь кровавые ошметки. Думаю, впервые за всю карьеру ей давали такую публичную оплеуху, да еще и прямо во время судебного заседания.

— Сядьте, господин Таркович. Госпожа Сэя, вам есть что ответить на обвинения, выдвинутые стороной защиты?

— Да, ваша честь, — покинув свой стол, прокурорша замерла напротив меня, скрестив руки на груди. — Я признаю, что несколько предвзято относилась к подсудимому, и слегка превышала полномочия, оказывая на него психологическое давление. Но личная неприязнь тут не причем, у меня были более веские причины.

— Озвучьте их, пожалуйста.

— Все очень просто. Я не хотела, чтобы господин Маузер избежал ответственности, откупившись от суда. Ведь при наличии денежных средств, которыми он располагает, для него это не составило бы труда.

— Протестую! — Андрей вскочил, как заведенный. — Ваша честь, она опять врет!

— Ваша честь, это оскорбление и неуважение к суду!

— Принимается. Господин Таркович, еще один крик, и я отправлю вас под арест. Если хотите что-нибудь сказать, то спросите разрешение взять слово.

— Простите, ваша честь. Разрешите взять слово?

— Валяйте.

— Госпожа Сэя только что заикнулась о том, что возможности моего подзащитного позволили бы ему откупиться от суда. А между тем господин Маузер даже не помышлял ни о чем подобном. Госпожа прокурор, разрешите задавать вам вопрос.

— Задавайте, — с вызовом ответила Сэя, напрягшись, как струна.

— Мой подзащитный пытался дать вам взятку? Может, как-то намекал на снисхождение, и на то, что в долгу не останется? Или прямо предлагал условия, при которых суд бы не состоялся, а все за это получили бы материальное вознаграждение?

Мертвая тишина. Несколько секунд прокурор молчала, а потом тихо выдохнула:

— Нет, такого не было.

— Отлично. Ваша честь, в материалах дела есть документ, который точно описывает все финансовое состояние господина Маузера. И если госпожа Сэя думает, что мой подзащитный хотел кого-то «купить», то специально для нее сообщаю: после того, как мой подзащитный выплатил все кредиты, взятые из баланса Верховного Совета, он остался практически без копейки в кармане.

— Зато у него есть дом, — ядовито заметила прокурорша.

— Дом выставлен на продажу, — невозмутимо ответил Андрей. — Но даже его суммы от продажи едва ли хватит, чтобы купить вашу совесть, или совесть господина Шпацмана, если уж на то пошло.

— Ваша честь, такой документ действительно присутствует, — заметил судебный секретарь, подавая Шпацману распечатку. Я узнал ее сразу — это были те самые подсчеты по кредитам, которые я делал в офисе при помощи Киры в последний день карьеры начальника. Точнее, Кира делала по моей просьбе, но это неважно.

— Исходя из этого, — громко заговорил Андрей, воспользовавшись взятым словом, — Мы видим, что два из трех обвинений госпожи Сэи она не смогла доказать. Мой подсудимый не имел ничего общего с королевой монстров в виду того факта, что этого мифического объекта эксперимента попросту не существовало; и мой подзащитный не взрывал четвертую базу, поскольку все это госпожа Сэя выдумала из своей головы, ведь ее фантазия полностью компенсировала частичное отсутствие зрения в самый ответственный момент. Я думаю, ваша честь, что и третье обвинение из уголовного дела можно смело вычеркивать.

— Посмотрим, — уклончиво ответил судья. — А что насчет первого обвинения?

— Раз уж два из трех обвинений не были доказаны, я возьму на себя смелость подставить под сомнение и первое тоже, — заявил Андрей. — Мы только что узнали, что госпожа Сэя предвзято относилась к моему подзащитному — более того, она сама призналась, что оказывала на него психологическое давление….

— Протестую! — красная, как вареный рак прокурорша своим криком перекрыла речь адвоката. — Пятнадцать минут назад мы выяснили, что подсудимый охотился на гигантскую медузу, что подсудимый не смог обеспечить защиту четвертой базы, и что подсудимый частично виновен в массовой гибели проживающих там людей! Как вы можете ставить под сомнение то, в чем господин Маузер уже практически сознался?

— Начнем с того, что мой подзащитный ни в чем таком не сознавался, — вежливо ответил Андрей, словно не заметив, что его грубым образом перебили. — Мой подзащитный честно выполнял свою работу охотника, взяв заказ Верховного Совета на уничтожение гигантской медузы. Вопрос остался только в одном: не было ли это все заранее спланировано таким образом, чтобы обернуться глобальной катастрофой?

— Что вы хотите сказать? — напрягся судья. — Кто мог такое спланировать?

— Например, пришельцы.

Упоминание о пришельцах принесло в зал заседаний настоящую бурю. Слишком свежо было воспоминание об их нападении на тринадцатую базу, взрыве в Котловине, и прочем. Шпацман даже молотком не стал стучать, требуя тишины, он тоже растерялся.

— Причем здесь пришельцы?

— Раса Z послала ту гигантскую медузу, — объявил Андрей. — С расчетом на то, что именно моего подзащитного отправят ее остановить. Моего подзащитного нагло подставили, заставив совершить преступление, в котором его сейчас обвиняют.

— Ой, посмотрите на него, бедненький какой! — не удержалась Сэя. — Подставили его, как же!

— Тишина в зале, — немного запоздало прозвучал удар молотком. — Господин Таркович, только не говорите, что у вас есть свидетели и среди пришельцев.

— Разумеется, нет, господин судья…

— Ага!

— … но есть свидетели среди людей. Я вызываю Юну, горничную в доме Маузера.

Я невольно вздрогнул, увидев андроида-убийцу, хотя для всех остальных это была просто симпатичная мулатка. После всех событий ее удалось починить, и теперь она жила у Киры, ожидая, пока ее участь не решится окончательно. Сам я еще не знал точно, что с ней делать, но чисто для себя решил — никогда не подойду к ней на расстояние вытянутой руки. Ни за какие коврижки. Пусть даже шаурмой станут приманивать, все равно нет.

— Госпожа Юна, вы являетесь горничной в доме господина Маузера? — спросил Андрей, прекрасно изображая, будто видит ее в первый раз в своей жизни.

Молчаливый кивок.

— Вы сами нанялись к нему на работу, или кто-то заставил?

— Меня заставили.

— Вам знакомо имя Асмодей?

— Да.

— Ваша честь, касательно причастности Асмодея к этому делу вы можете прочитать у себя в документах, — обратился Андрей к судье. — А пока мы с удовольствием послушаем, что госпожа Юна может рассказать нам о четвертой базе и гигантской медузе.

Рассказ Юны не занял много времени, но зато какой произвел фурор! Она в точности повторила свою историю: про то, как Асмодей внедрился в Верховный Совет, про его планы меня подставить, чтобы сместить с должности, и все остальное. Я думаю, никто из присутствующих даже в мыслях не заподозрил, что это все говорил биоробот, а на человек. Сэя тем более не знала, так что она открыла рот, таращась на мулатку, как на паука в ванной.

— Благодарю, можете быть свободны, — хитрый Андрей отпустил Юну прежде, чем Сэя смогла опомниться и начать реагировать, что привело бы к дополнительным, ненужным вопросам. — Итак, ваша честь, я повторю свои слова: моего клиента подставили. Пришельцы отправили гигантскую медузу, через Верховный Совет отправили господина Маузера ее убивать, поскольку точно знали: этого мой подзащитный в виду отсутствия необходимого снаряжения, а тем более, необходимых навыков, сделать не сможет. Разрушение четвертой базы — четко спланированная, хладнокровная диверсия инопланетных существ, которые воспользовались моим подзащитным, как инструментом.

— Мда… — протянул Шпацман, не зная, что еще сказать.

— Какие еще требуются доказательства? — по голосу я догадался, что Андрей перешел к кульминации своего выступления. — Госпожа Сэя, судя по вашему удивлению, вы даже не знали о существовании госпожи Юны. А ведь вы должны были также допросить ее. Разве это не подтверждает вашу некомпетентность? И как после этого вы можете делать какие-то обвинения?

— Я знала о ее существовании, — огрызнулась прокурорша. — Но у меня нет времени допрашивать всех любовниц подсудимого, кем бы они ни были.

— Видите, ваша честь, опять предвзятое отношение. Неужели госпожа Сэя настолько хорошо воспитана, что так негативно воспринимает термин «любовница»? Или у нее с этим связаны личные неприятные воспоминания?

— Суд удаляется на совещание, — объявил Шпацман, ударяя молотком. — Объявляется перерыв полтора часа.

И вышел из зала в сопровождении секретаря. Сэя поплелась за ним, вжав голову в плечи, и двигая губами, бормоча в бессильной ярости какие-то не слишком вежливые слова. Я глубоко вздохнул, и откинулся на спинку стула.

— А? — Андрей приземлился на стул, и от души хлопнул меня по плечу. — Как я ее, а?

— Да уж, припечатал конкретно. Где ты этому научился? И вообще, какого черта ты в самом начале тупил? Я уже было решил, что нам обоим конец.

— Просто прикинулся шлангом, чтобы Сэя, не видя во мне серьезной угрозы, сразу выложила все козыри. А потом начал бить их, один за другим, своими собственными козырями. А когда она растерялась, воспользовался ее же оружием — сочинил того, чего на самом деле не было.

— Круто! Один только курс отучился, говоришь?

— Да я же специально к этому суду готовился. Всякие там советы адвокатов в Сети пересматривал, тактики, стратегии. Помогло, как видишь.

Воспользовавшись перерывом, я отлучился в туалет — все равно сидеть еще полтора часа, а покидать здание суда мне не разрешается. А когда вернулся, меня окружили мои верные друзья.

— Саш, ты молодец, — сказала Даша таким тоном, словно это я только что лично Сэю на лопатки уложил. — Так ей и надо, прокурорше этой противной. Она меня всю дорогу выбешивала!

— Вы правильную тактику выбрали, — одобрил Никольский. — Сэя наверняка рассчитывала, что Александр будет что-то говорить, и тогда каждое его слово можно перекрутить в свою пользу. А он нарочно все время молчал, не давая ей ни единого шанса.

— Маузер, я тебе так скажу, — на полном серьезе заявил Ник. — Если тебя сегодня оправдают — я отдам тебе дирижабль покататься, на целый месяц. Еще никому не удавалось так противостоять Сэе, зуб даю, никому.

— Спасибо, друг, — искренне ответил я. — Но если я возьму твой дирижабль покататься, то я его точно окончательно угроблю. Давай мы просто большем не будем спорить насчет того, кто прав, и считай, что договорились. А ты, кошкодевочка, что скажешь?

— Ну, лично я считаю, что вы поступаете немного нечестно, — ответила Багира, и, поймав на себе удивленные взгляды, пояснила: Ведь королева монстров действительно существовала. Но Андрей только что доказал, что это вранье. Получается, ради спасения твоей задницы он сам соврал, разве нет?

— Но ты ведь слышала, что Сэя тоже врет! — возмутился я. — Она нагло утверждала, что видела королеву монстров, хотя даже не спускалась с нами в подземный тайник. Она просто подслушала наши разговоры, и использовала это для своей же выгоды!

— Слышала. Но ее вранье против вашего… как-то это… неправильно, — кошкодевочка покачала головой. — Я всегда думала, что в суде ищут истину, и утверждают справедливость, а не выясняют, кто талантливее соврал.

— А Мафую? — напомнила Даша. — Ведь королева монстров действительно тогда взяла ее в заложники, ты же сам нам об этом говорил.

— А эта история про очки? — хмыкнул Ник. — Никогда бы не подумал, что такое вообще может как-то сработать.

— Слушайте! — я обвел друзей пытливым взглядом. — Я не пойму, вы хотите, чтобы меня посадили или убили, или что?

— Ни в коем случае, — вежливо заверил Владимир.

— Ну, так и не надо начинать! Я знаю, что я виноват с четвертой базой, но это же не значит, что я должен прогибаться перед Сэей, пришельцами или кем-то еще! Если они ведут свою игру, то я тоже буду вести. А то получился, что они умные, а я один дебил.

— То есть, с волками жить — по-волчьи выть? — догадалась Багира.

— Именно так. Если они врут, то и я буду врать. Или им можно, а мне нельзя?

— Конечно, можно, — ответил Ник. — Но скажи нам, Маузер, такую вещь: совесть тебя после всего этого мучить не будет?

— Вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Какая совесть?

— Понятно все с тобой.

— И все-таки, я считаю, что ты должен бы был признать свою вину, — развивала свою мысль Багира. — Не все, что на тебя хотят повесить, а именно то, в чем ты конкретно сам виноват. А то получается, что и Сэя плохая, и пришельцы, а ты один чистый-непорочный.

— Если ты не заметила, то мы сейчас в суде, — скептически ответил я. — Тут за любое признание своих ошибок следует неизбежное наказание. Нет уж, я лучше останусь на свободе, а грехи потом замолю. Кроме того, я уже замочил Асмодея, который все это изначально устроил, а значит, отомстил за тех, кто погиб.

— Не ты замочил, а Мафую.

— Захлопнись, рыжая.

Когда болтаешь с друзьями, то и время пролетает незаметно. Мы и оглянуться не успели, как прошли отведенные для перерыва полтора часа, и судья вернулся в зал вместе с прокуроршей.

— Встать, суд идет, — пауза. — Прошу всех садиться.

— Пожалуйста, встаньте, господин Маузер, — попросил Шпацман вполне доброжелательно. — Я выслушал показания свидетелей, принял к сведению аргументы стороны защиты и стороны обвинения, а также провел отдельное совещание по новым, неожиданно открывшимся вопросам в уголовном деле. Сразу скажу: снять с вас все обвинения я не могу. Подставили вас или нет, но в виду смерти Асмодея и исчезновения представителей расы Z с нашей планеты вы один теперь несете ответственность за разрушение четвертой базы. Значит, вам придется отвечать.

Я склонил голову, признавая справедливость этих слов.

— Однако суд принял во внимание тот факт, что господин Маузер долгое время работал охотником, служа на благо общества и очищая Землю от чудовищ. И, хотя одно благое дело не сможет смыть позора масштабного преступления, суд смягчает свой приговор, дабы возместить моральный ущерб, нанесенный предвзятым отношением нашего прокурора к стороне защиты, а также к подсудимому лично.

Сэя громко сопела в своем углу, делая вид, что пересматривает бумаги, хотя ее уши алели огненным заревом.

— В итоге мы приняли три решения, а точнее, три условия, при которых уголовное дело в отношении господина Маузера будет закрыто, — продолжил судья. — Первое решение: подсудимый может остаться на свободе, и даже вернуться к своей деятельности, но отныне ему запрещено убивать любого монстра на расстоянии, ближе, чем на сотню километров от любой из существующих на данный момент тринадцати баз. Будь то гигантская медуза, гигантский слизняк, или что-то в этом роде.

Ну что ж, не так уж и плохо. Интересно только, кто эти километры в разгар охоты вымерять будет.

— Второе: что подсудимый несознательно разрушил, будет сознательно восстанавливать. Господин Маузер обязан вложить в строительство новой четвертой базы сумму, не меньше трехсот миллионов баллов…

— Сколько?! — голос мой сорвался на хрип.

— Триста миллионов баллов, — повторил Шпацман. — А также провести на строительстве две тысячи сто двадцать четыре часа исправительных работ.

И это вы называете свободой? Шикарно, вашу мать, просто шикарно!

— И последнее. Подсудимому отныне запрещается иметь любой контакт с любой инопланетной расой, вступать с ними в переговоры, вести военные действия или передавать какую-либо информацию о нашей планете или ее жителях. Нарушение любого из этих условий приведет к тому, что подсудимый снова окажется под следствием, где ему изберут меру пресечения в виде заключения под стражей на срок, установленный законодательством Верховного Суда. На основе всего вышесказанного я объявляю уголовное дело номер 543-дробь-восемь полностью закрытым, всем спасибо, все свободны.

Я ожидал, что сейчас в зале начнется дикий вой и драка — все-таки, каждый из двухсот человек за моей спиной очень хотел бы увидеть, как меня отправляют на смертную казнь, а не выслушивать какие-то там условия, при которых я останусь на свободе. Даже напрягся, поняв, что сейчас мне придется очень сильно бороться за свою жизнь, поскольку воинственно настроенная толпа вполне могла устроить самосуд прямо при Шпацмане. Но вместо этого наступила растерянная, оглушительная тишина. Которую тут же прервала вскочившая с места Даша:

— Есть! Мы их сделали! Свобода Маузеру! Свобода Маузеру! Сво… ай, мне же больно! — это Багира дернула ее за руку, заставив сесть на место.

— Ну? — Андрей устало выдохнул, и откинулся на спинку стула, массируя виски. — И кто после этого скажет, что я плохой адвокат, а?

Эпилог

Из здания суда люди выходили со смешанными чувствами. Некоторые были искренне возмущены, некоторые озадачены тем, что все оказалось совсем не так, как они представляли, а нашлись некоторые, что вообще тряслись от негодования — как можно было ненавидеть невинного человека, которого вот нагло подставили прокурор и пришельцы? Короче, полный дурдом.

— Быстрее, — Никольский легонько толкнул меня плечом, заставляя ускорить шаг, и, нацепив на нос темные очки, завертел головой. — Нужно убираться отсюда.

— К чему такая спешка? — удивилась Даша. — Сашу же оправдали.

— Да, вот только Сэя сейчас может опомниться, вызвать солдат, и упечь Александра в камеру следственного изолятора по вновь открывшимся обстоятельствам, опираясь на свои полномочия прокурора. Пока этого не случилось, лучше ускориться.

Снаружи уже ожидал серебристый летающий микроавтобус, арендованный Ником как раз для суда. Туда мы и набились, после чего машина сорвалась с места, заскользив по улицам тринадцатой базы.

— А куда едем? — спросил я.

— К нам домой, — ответила Даша. — Закатим знатную гулянку, отметим!

— Извини, милая, но к нам домой тоже нельзя, — сказал Владимир, и лицо рыжей сразу же вытянулось. — Сэя и туда тоже может добраться. В идеале Александру нужно как можно скорее вернуться к себе в охотничий лагерь, туда юрисдикция прокурора не доходит.

— Блин! А я уже настроилась погулять!

— Успокойся, Даша, в охотничьем лагере погуляем, — успокоил я. — Я лично каждому из вас проставлюсь, и за здоровье каждого из вас выпью.

— Я не хочу в охотничьем лагере! Там грязно, и вокруг куча небритых мужиков!

— Вот ты вредная, — удивилась Багира. — Саш, он что, всегда такая?

— А ты только заметила, что ли?

— Едем на аэродром, — скомандовал Ник водителю, и машина свернула налево. — Сейчас сядем на дирижабль, и завтра будем уже в охотничьем лагере. А выпивка у меня есть, отметим, как полагается.

Я закрыл глаза, и впервые за несколько дней позволил себе расслабиться. Оказывается, это очень страшно — знать, что тебя могут приговорить к наказанию. Что ты несколько лет проведешь в одном и том же месте, среди людей, которым также не повезло накосячить. А ведь был еще вариант похуже. И как же хорошо, когда рядом верные друзья! И Владимир, мировой мужик; и Даша, такая рыжая стерва, но тоже в какой-то степени друг; и Ник, и Багира, любимая кошкодевочка, и Андрей, мой спаситель, которому я теперь обязан по гроб жизни, и…

— Так, стоп! А где Лобанов?

Молчание.

— Его здесь нет, — сказала Даша.

— Спасибо, капитан Очевидность! Я сам вижу, что нет. А где он?

— Блин, он же с нами в суде был, — Ник наморщил лоб. — И когда мы к выходу пошли, он за мной двинулся. Потерялся, что ли?

— Ой, да и ладно. Пусть тут и остается, сам виноват.

— Знаешь, Даша, в любой другой ситуации я бы с тобой согласился. Но сегодня такой день, когда я пью, и всех люблю. Возвращаемся.

— Куда, в суд? — испугался Владимир. — Там же Сэя!

— Ничего, я готов рискнуть. Тем более, я только что узнал, что у меня на редкость классный адвокат. Черта на хлеб вместо масла намажет, и съест.

Сделав круг по базе, микроавтобус вернулся к зданию суда. К этому времени толпа значительно рассосалась, оставив лишь небольшие группки, обсуждающие случившееся. Едва дождавшись, пока машина остановится, Ник тут же выскочил наружу, и бросился внутрь здания. Вернулся он скоро, минут через пять, чеша затылок.

— Его там нет.

— Блин, ну и где он?

— Может, он к нам домой двинулся? — предположила Даша. — Решил, что мы туда едем. Тем более что мы туда и собирались.

Звучало резонно, и микроавтобус медленно двинулся по улице, все внутри напряженно осматривались, надеясь узреть где-нибудь фигуру Лобанова. Я изо всех сил ругал себя за то, что позволил себе расслабиться. Конечно, Сэя не похожа на злодея из фильма, который после сокрушительного поражения будет похищать друга главного героя, чтобы отомстить, но кто знает… Мало ли, какие сдвиги в ее прокурорской психике могут произойти.

— Вон он, — глазастая Даша ткнула пальцем в сторону переулка, где на несколько секунд мелькнула широкая спина Лобанова. — Туда пошел.

— Тормози, — скомандовал я. — Сидите здесь, я разберусь.

Ну, Сеня, держись — я, конечно, не шаман, но в бубен настучать могу. Все же получилось, все же сложилось, а этому идиоту надо было опять все усложнить. И зачем, непонятно.

Однако в переулке было пусто. Пробежавшись до конца, я оказался на задворках крошечного одноэтажного дома, с небольшим участком и проволочным забором. И что я увидел? Возле дома стояла Сэя, а напротив нее Лобанов, и прямо сейчас они слились в страстном поцелуе!

Это было настолько неожиданно, что я чуть не упал, споткнувшись об какой-то камень. Первая мысль была — Сеня, молодец, отомстил за меня, решил изнасиловать прокуроршу, чтобы ей неповадно было по долгу службы врать. Но более внимательного взгляда хватило, чтобы понять, что все происходит в искреннем порыве чувств. Губы мужчины и женщины двигались, свободной рукой Сэя гладила мощные плечи кузнеца, а он старался забраться своими загрубевшими ладонями под ее форменный синий пиджак. Наконец, ему удалось расстегнуть две верхние пуговицы, и руки скользнули внутрь, сжимая грудь прокурорши под одеждой. Я ожидал, что Сэя сейчас вырвется и залепит ему пощечину, но вместо этого она едва слышно застонала, и подалась вперед, позволяя гладить ее. Оторвавшись от ее губ, Лобанов принялся покрывать поцелуями ее шею — а Сэя откровенно млела, ее глаза за стеклами очков закатились в сладостной неге. Потом она вдруг что-то нетерпеливо прорычала, и снова впилась кузнецу в губы, прижимая его к себе с животной страстью. Наверное, будь они сейчас не на улице, а в помещении с хорошей кроватью и без лишних свидетелей, уже давно бы одежда в разные стороны полетела.

Выйдя из оцепенения, я медленно-медленно сделал несколько шагов, включив заднюю скорость. Но все равно произвел какой-то шорох, заставивший неожиданную парочку испуганно отскочить друг от друга.

— Ты слышал? — Сэя закрутила головой, торопливо расправляя смятый во время грубых ласк синий пиджак.

— Слышал, — кивнул Лобанов. — Кошка, наверное, пробежала. Продолжим?

— Нет, не здесь, нас могут увидеть…. Знаешь, что? Приходи ко мне вечером, как стемнеет.

— Ладно, приду. Будешь ждать?

— Очень.

Еще несколько секунд они смотрела друг другу в глаза, а потом прокурорша развернулась, и быстрым шагом направилась к двери своего дома. Лобанов остался на месте, провожая ее взглядом, и только потом с глупой улыбкой пошел к забору, выходящему в переулок. И замер, как вкопанный, узрев меня.

— Так-так-так… Сеня, ты вконец охренел?

— Маузер… давай вот только без этого, — молодецки перемахнув через забор, он двинулся по переулку. — У тебя Багира теперь есть, а рыжая с этим… Владимиром, а я что, особенный?

— Да без базара, Лобанов. Конечно, ты мужик видный, настоящий русский богатырь, к тебе бабы должны, как мухи на мед слетаться. Но почему именно Сэя? Тебя что, женщины в прокурорской форме заводят? Или ты мазохист?

— Да блин! — вскинулся он. — Нихрена ты не понял, Маузер! Ты же сам это начал!

— Что я начал?

— Ну, ты же меня к ней тогда поводырем приставил. Я, блин, целую неделю в джунглях от нее ни шаг не отходил! Потому что она слепая была, как крот, и беспомощная, как ребенок. Ну, пока мы шли, начали разговаривать, общаться. Я ей анекдоты рассказывал, она смеялась. Даже, блин, спали рядом, чтобы с ней ничего не случилось. И потом… короче, вот так.

Хотя рассказ кузнеца не отличался лаконичностью или художественным изыском, мне этих нескольких предложений хватило, чтобы моментально установить истину. Сэя и Лобанов влюбились друг в друга за время нашего путешествия; в ту ночь, когда я случайно вломился к ней в комнату, Сэя спала и видела чувственный сон, в котором, несомненно, присутствовал ее любимый; и только что она пригласила его к себе домой, чтобы наконец-то удовлетворить свою страсть. Все это осознание шибануло меня с мощностью удара молнии.

— И… и что, у вас все серьезно?

— Не знаю, — пожал плечами кузнец. — Сам понимаешь, блин, она прокурор, а я…

— Пустое место, — закончил я за него. — Ох, Лобанов-Лобанов! И чего тебе на свете спокойно не живется?

— А сам?

— Логично. Ничего, Сеня, не вешай нос. Я свою личную жизнь только с третьей попытки наладил, а уж с твоей как-нибудь разберемся. Помогу, чем смогу, обещаю.

— Спасибо, командир, — мы подошли к микроавтобусу. — Сань, я это… здесь останусь, лады?

— А, ну да, у тебя же свидание. Давай там, не облажайся, — Лобанов кисло улыбнулся. — Я, конечно, не эксперт, но что-то мне подсказывает, что она любит это дело, хотя по виду и не скажешь.

— Не облажаюсь.

— Тогда бывай, — я уже было полез внутрь машины, но вовремя вспомнив кое о чем, остановился. — Кстати, чуть не забыл… Лобанов!

— А?

— Чтобы следующие две недели я тебя в охотничьем лагере не видел. Считай, что у тебя отпуск.

*****************

Насчет дирижабля Ник не соврал — он действительно основательно затарился выпивкой. Помимо прочих к нам присоединились и те, кто выступал в суде — Мафую, неразлучная троица (Пироман все еще в сопровождении медбрата, который за скромную сумму на целый месяц стал его личным медбратом), и Юна с Кирой, и вот такой вот веселой компанией мы полетели к охотничьему лагерю. Все было классно, бухло лилось рекой, все были в прекрасном настроении, обсуждая планы на будущее. На борту воздушной махины воцарилась та самая праздничная атмосфера, что обычно возникает после долгой, напряженной работы — а если вспомнить все приключения за последние несколько недель, то становилось ясно, что каждый воспользовался поводом, чтобы сбросить напряжение.

Но было среди всех лиц и такое, что не сильно радовалось вместе со всеми, и оно принадлежало Трегубу. Белоруса как будто что-то сильно беспокоило, это было видно невооруженным глазом. Дождавшись удобного случая, мы с Дашей, Багирой и Ником решительно взяли его в оборот.

— Треша, в чем дело? — осведомился я. — Твой начальник из-под следствия вышел, али ты не рад?

— Рад, еще как, — отозвался белорус без особого энтузиазма. — Вот только не пойму, с хрена ли вы все так радуетесь. Забыли что ли, какие у нас серьезные проблемы?

— Ты о чем это? — удивилась Багира.

— А, то есть вы уже придумали, что мы будем делать, когда у власти останется Особый Комитет? — спросил Трегуб. — А если они объявят войну поселенцам? Или опять начнут создавать отдельные страны-государства, чтобы снова вернуть тот хаос, что был до эпидемии? Ведь с Верховным Советом все было налажено, мы жили под его защитой и мудрым руководством, а теперь….

— Спокойно, Треша, спокойно, — ласково улыбнулась ему Даша. — Маузер же сказал, что все придумает. Да, Маузер?

— Ага, тем более, что я уже все придумал.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась Багира. — И что же ты придумал?

— Ну… я вот, если честно, даже не знаю, как вам рассказать.… В общем, мысль простая: раз уж Верховный Совет мертв, но люди в нем по-прежнему нуждаются, а Особый Комитет, как уже стало видно, мышей не ловит и вообще не в тему, то нужно… что?

— Что?

— Верховный Совет вернуть. Как бы воскресить, но с учетом всех прошлых ошибок. Будет Верховный Совет версия 2.0, более продуманная и усовершенствованная.

— Что-то ты какими-то ребусами говоришь, — нахмурилась рыжая. — Понятнее нельзя?

— Можно. Мы сами займем места Верховных Советников, и будем от их имени управлятьчеловечеством.

— Маузер!!!!

Но я уже был чрезвычайно горд своей бредовой идеей.

— А что? Настоящих советников никогда никто в лицо не видел, их могущественный образ — это просто картинка. А их тела подделка, и они все это время были живы, только прятались. Верховный Совет вернется, Особый Комитет исчезнет, и все будет опять, как раньше.

— Но как мы займем их места? — ошарашено спросила Багира. — Это же невозможно! Нас даже такое количество не наберется!

— Почему? Советников ведь было тринадцать, правильно? Значит, считайте: я, Лю, Салам — три; ты и Ник — пять; Даша и Никольский — семь; Трегуб и Карлсон — девять…

— А Пироман? — спросил Ник.

— Боюсь, ему с нами будет неинтересно, у него в голове одни взрывы. Продолжаем. Дед и Мафую — одиннадцать, Сэя — двенадцать…

— Сэя не согласился.

— Тогда Юна — двенадцать, а Кира — тринадцатая. Вот и все, пасьянс сошелся.

— Кира? — переспросила Даша. — Юна? Я правильно поняла: ты хочешь доверить места в Верховном Совете бывшей проститутке и мулатке-андроиду?

— Заткнись, рыжая. Кира очень умна, а Юна имеет свое собственное, независимое самостоятельное сознание. Кроме того, мы все вопросы будем решать вместе, так что тут скорее важно количество людей, чем их отдельно взятые качества.

— А что, мне нравится, — Ник повел плечами, и широко улыбнулся. — Тогда я возьму на себя руководство девятой базой.

— А я тринадцатой, — тут же сказала Даша. — А Эрнесто — третьей. А Багира — первой.

— Почему это я первой? — спросила кошкодевочка.

— Да брось, мы уже все давно знаем, кто ты на самом деле.

Багира покраснела, и бросила в мою сторону испепеляющий взгляд.

— Вы сильно не разгоняйтесь, — хмыкнул я. — То, что каждый из советников мог самостоятельно управлять одной из баз, еще не значит, что и вы тоже способны. Повторяю, мы все решения будем принимать исключительно вместе, как общие, так и отдельные.

Дружный вздох сожаления.

— Это настолько безумно, что может и сработать, — размышляла рыжая. — Если только забыть, что советники были бессмертные, а мы нет.

— А нам и не надо будет править сто пятьдесят лет.

— Успокоил. Короче, я согласна. Всяко лучше, чем быть просто домохозяйкой.

— Тогда остался последний вопрос, — Ник оглянулся в сторону носовой кабины. — Остальным-то когда расскажем?

— Думаю, с этим торопиться не стоит, — ответил я. — Выберем момент, соберем всех вместе, проясним ситуацию. А может, и не получится у нас нифига. Это пока так, идея Икс, наброски масштабного плана по спасению родной планеты и возвращения ее к изначальному состоянию. Может, и без нас все обойдется.

Продолжение следует….

* * *

Обращение к читателям

Дорогие друзья!

Только что вы закончили чтение книги «Загробные приключения Саши Маузера», второй части из цикла. В планах у автора есть еще третья книга, которая — более вероятно — будет называться «Загробная политика Саши Маузера», но когда она начнется, и начнется ли вообще, пока трудно сказать. В любом случае, сюжетная история главного персонажа, а также многих второстепенных оказалась не доведена до своего логического конца. Но, пока третья книга еще только в набросках, хочется сказать пару слов про вторую.

Писать ее было интересно, реализовались многие моменты, уже давно задуманные автором, но ожидавшие подходящего случая. Начало, как вы могли видеть, ушло со свистом, а вот конец немного затянулся (я знаю, некоторые отдельно взятые личности уже ерзали от нетерпения и проклинали автора, ожидая финала). Всему виной стала сюжетная линия про пришельцев, которой в изначальной задумке не было и в помине. Плюс, дополнительные моменты, которые возникли по ходу пьесы, ведь уже давно доказано, что не автор управляет своими персонажами, а они сами живут полноценной жизнью в его воображении, и все, что ему остается — записывать, что они будут делать дальше.

Я также знаю, что в связи с этим в книге оказалось много недочетов и нестыковок. Это как в фильме: сколько идеально не снимай, а все равно зрители увидят, как что-то не сходится. То ли в сюжете, то ли в сценах, но везде бывают ошибки. И, наверное, многие начнут задавать уточняющие вопросы, как это было с «Богиней смерти». Попробую ответить на парочку таких, поскольку они мучают меня самого. Представьте, что я провел пресс-конференцию, посвященную окончанию книги и выходу ее на просторы Интернета.

Вопрос: почему королева монстров велела Ворону отдать Маузеру своего ребенка, если она знала, что отец из него — как из коровы балерина? Причем она сама сказала это в своей «предсмертной записке».

Ответ: Это ее очередной хитроумный план, который раскроется лишь в третьей книге. Думаю, королева действительно задумала для своей дочери особенное будущее. Но послужит ли ее дочь на благо человечеству, или отомстит за свою мать всем и каждому — этого пока не знаю. И Ворон в этом плане тоже играет значительную роль.

Вопрос: зачем было убивать Кудасова, если он отличный мужик, и вообще, является плагиатом автора, и персонажем, нагло спизженным с бессмертного творчества Андрея Константинова?

Ответ: Наверное, поэтому. А вообще, хорошие персонажи тоже должны умирать наравне с плохими. Иначе нарушится баланс между Добром и Злом, что приведет к превращению перспективной книги в неправдоподобное говнище. А в третьей книге умрет еще один хороший, понравившийся всем персонаж. Так что, заранее готовьтесь к самому худшему.

Вопрос: Почему пришельцы так легко оставили планету в покое? Ведь после смерти Верховного Совета они могли поработить ее за несколько недель тем способом, о котором рассказывал Отто.

Ответ: Видимо, победа команды Маузера в Игре убедила инопланетян в одной непреложной истине: когда человек загнан в угол сложными обстоятельствами, он сможет надрать задницу кому угодно. Дальнейшее порабощение планеты рисковало обратиться в серьезную войну, а демонстрация того, какими способностями обладает «Моя оборона» наглядно доказывает то, какими возможностями к сопротивлению обладает человечество в целом. Ключевую роль здесь также сыграло убийство Асмодея — одного из главных зачинщиков инопланетного вторжения.

Вопрос: с кем в итоге останется Маузер — с Багирой, или вернется к Кире, или все же наконец-то обратит внимание на Мафую, которая только этого и ждет? А ведь еще рядом мелькали симпатичная прокурорша и готовая на все горничная-мулатка.

Ответ: Запутанные отношения между персонажами — один из характерных стилей повествований Непьющего Философа, поэтому я сам хз, что там будет. Но только не гарем — хватило уже одного раза, спасибо.

Вопрос: Увидим ли мы еще королеву монстров?

Ответ: Да, я сам хочу ее возвращения. Очень яркий персонаж, такие не пропадают.

Вопрос: Долго ждать третьей книги?

Ответ: Думаю, не раньше следующего года — и то, если все пойдет, как надо.

Вопрос: Третья книга будет последней?

Ответ: Да. Хватит уже херней страдать, пора двигаться дальше.

Вопрос: Почему так долго пишется?

Ответ: Потому что такова жизнь. Нельзя получить все и сразу, еще и бесплатно. Приходится чем-то жертвовать.

Вопрос: Какого хера нет продолжения к «Боевой Академии»? Или к «Богине смерти»? Автор, ты припух там, или да?

Ответ: Да.

Пока это все ключевые моменты, которые я бы хотел обозначить.

Оглавление

Глава первая: Как все продолжилось

Глава вторая: Добрый вечер, я диспетчер…

Глава третья: Жилище моей мечты

Глава четвертая: Смерть и новое тело

Глава пятая: Имея мнение — хрен оспоришь

Глава шестая: Как проходило совещание

Глава седьмая: Начальник, командир и опекун в одном лице

Глава восьмая: Под следствием

Глава девятая: На безымянной высоте

Глава десятая: Иные друзья хуже врагов

Глава одиннадцатая: Кошкодевочка, первая встреча

Глава двенадцатая: Кошкодевочка, знакомство

Глава тринадцатая: Дирижабль, как средство передвижения

Глава четырнадцатая: Ах, этот круиз!

Глава пятнадцатая: Воздушные террористы

Глава шестнадцатая: Снова на твердой земле

Глава семнадцатая: Два капитана

Глава восемнадцатая: Опять все те же лица

Глава девятнадцатая: Неожиданная находка

Глава двадцатая: Последняя воля королевы монстров

Глава двадцать первая: Гроза в джунглях

Глава двадцать вторая: Зург и ГоГо

Глава двадцать третья: О том, как мы нашли себе корабль

Глава двадцать четвертая: На морских просторах

Глава двадцать пятая: На морских просторах (продолжение)

Глава двадцать шестая: А теперь на дальних берегах

Глава двадцать седьмая: Кровавая бойня

Глава двадцать восьмая: Новое направление

Глава двадцать девятая: Трудовой регламент

Глава тридцатая: Нулевая база

Глава тридцать первая: Казино

Глава тридцать вторая: «Уж полночь близится, а близости все нет…»

Глава тридцать третья: Как у меня отжали бизнес

Глава тридцать четвертая: На дне

Глава тридцать пятая: Нож в спину

Глава тридцать шестая: Фатальная ошибка Верховного Совета

Глава тридцать седьмая: Религиозное восстание

Глава тридцать восьмая: Теперь мы поселенцы

Глава тридцать девятая: Маленькая победа

Глава сороковая: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана»

Глава сорок первая: Таинственный союзник

Глава сорок вторая: Хорошо в Сибири летом — целый месяц снега нету

Глава сорок третья: Засада

Глава сорок четвертая: Темное пятно аномальной зоны

Глава сорок пятая: Бой над Котловиной

Глава сорок шестая: Бой над Котловиной (продолжение)

Глава сорок седьмая: В гостях у пришельцев, и снова появляется Даша

Глава сорок восьмая: В гостях у пришельцев, и теперь у нас экскурсия

Глава сорок девятая: Межгалактическая торговая корпорация

Глава пятидесятая: Игра. Уровень первый

Глава пятьдесят первая: Игра. Уровень первый. Прохождение

Глава пятьдесят вторая: Игра. Уровень второй

Глава пятьдесят третья: Игра. Уровень второй. Прохождение

Глава пятьдесят четвертая: Игра. Уровень второй. Окончание

Глава пятьдесят пятая: Игра. Уровень третий

Глава пятьдесят шестая: Игра. Уровень третий. Прохождение

Глава пятьдесят седьмая: Игра. Уровень третий. Окончание

Глава пятьдесят восьмая: «И снится нам не рокот космодрома…»

Глава пятьдесят девятая: Специальное спецзадание

Глава шестидесятая: О том, что случилось с Верховным Советом

Глава шестьдесят первая: Прошедшее несовершенное время

Глава шестьдесят вторая: Закон сохранения жизни

Глава шестьдесят третья: Быть отцом или не быть? Вот, в чем вопрос!

Глава шестьдесят четвертая: Суд

Эпилог

Обращение к читателям