Роза и виолончель (СИ) [Марья Зеленая] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Наконец-то настоящий бал! Мия еще раз покружилась перед зеркалом. Пышная шелковая юбка изумрудным колоколом взметнулась вокруг ног. В последний раз она танцевала на балу два года назад, а потом они с сестрой по глупой прихоти сбежали из дворца, угодили в плен к пиратам и оказались в чужой стране*. К счастью, все закончилось благополучно — им удалось вернуться домой. И вот Мия снова в гостях у двоюродного дядюшки Себастьяна готовится предстать перед высшим светом Ангалонии.

В родном Хейдероне, где правит ее отец, король Зигурд, настоящих балов не проводят. Да, там есть пиры, но хмельные песни, сшибающая с ног медовуха и буйные пляски не идут ни в какое сравнение с утонченной музыкой, затейливыми танцами и изысканным угощением при дворе князя.

— Вы бесподобны, госпожа, — камеристка Хельга приколола к ее корсажу белую розу. — Все кавалеры падут к вашим ногам.

— Не сомневаюсь, — самодовольно улыбнулась Мия, накручивая на палец упругий локон русых волос.

Павшие к ногам кавалеры — это, конечно, хорошо, но на сегодняшнем балу ее прежде всего интересовал сын дядюшки Себастьяна — наследник престола Константин. Еще в свой прошлый приезд Мия заметила, что из нескладного подростка Константин превратился в очаровательного юношу — высокого, стройного, с теплыми карими глазами и непокорной копной вьющихся медных волос. Есть, правда, небольшое препятствие — он помолвлен с одной из своих кузин, но, боже правый, кого интересуют такие мелочи? Сестрица умудрилась отхватить себе в мужья аж самого алькантарского султана, а значит, чтобы не ударить в грязь лицом, нужно прибрать к рукам принца Ангалонии.

***

Огромные хрустальные люстры заливали бальный зал сияющими потоками света. Яркие блики отражались в натертом паркете, переливались на шелковых платьях и разлетались сверкающими брызгами на позолоченной отделке стен. Пышные гирлянды живых цветов источали сладкий дурманящий аромат; отовсюду раздавался шорох вееров, шелест юбок, галантные комплименты и жеманные смешки — публика изнывала в предвкушении праздника.

— Его светлость великий князь Ангалонии Себастьян Фьораванти и ее светлость великая княгиня Изабелла Альберди, — торжественно провозгласил герольд, и разговоры мгновенно утихли.

Резные двери медленно распахнулись, и в зал вошел князь — высокий, статный мужчина, под руку с супругой — утонченной рыжеволосой красавицей. Гости с почтением поклонились.

Мия уставилась на Изабеллу со смесью зависти и восхищения: небесно-голубое атласное платье, расшитое сверкающими сапфирами; уложенные в замысловатую прическу золотисто-медные волосы; ослепительная бриллиантовая диадема — несмотря на годы, княгиня по-прежнему выглядела великолепно. Уверенная в себе, непринужденно элегантная, острая на язычок, она воплощала в себе те качества, которыми бы хотела обладать и Мия.

«Нужно обязательно захомутать ее сынка, иначе отец выдаст меня замуж за кого-нибудь из своих неотесанных ярлов, и сиди всю жизнь в промозглом замке, ешь сосиски с квашеной капустой и спи на кровати, покрытой волчьими шкурами», — подумала она.

— Его высочество принц Константин Фьораванти и его невеста леди Аннабель Пеллегрини, — снова возвестил герольд, и Мия во все глаза уставилась на предмет своих мечтаний.

Кажется, с прошлого раза он стал еще краше. Элегантный белый мундир прекрасно подчеркивал рост и стать юного принца. Вьющиеся волосы до плеч темной медью сияли в отблеске свечей. Тонкий нос, высокие скулы, четко очерченные губы — все в его облике указывало на то, что в его жилах течет благородная кровь без малейшей примеси.

— Хорош, не так ли? — томно вздохнула Сильвия — придворная девица, с которой Мия успела немного сдружиться.

— Угу, — кивнула она.

Мия перевела взгляд на спутницу Константина, и благостная улыбка сползла с ее лица. Господи, и что он нашел в этой пигалице? Ниже него на целых две головы. Вся такая серая и невзрачная, жиденькие светлые волосенки обрамляют узкое неприметное личико. Тусклые голубые глаза, короткие белесые ресницы, нос пуговкой, бескровные губы… Неужели среди его многочисленных кузин не нашлось никого красивее?

— Она ему совершенно не подходит, — презрительно хмыкнула Мия, преисполнившись намерения в скором будущем исправить эту оплошность.

— Ты думаешь? — Сильвия бросила на нее недоуменный взгляд.

— Да ты посмотри на нее сама. От горшка два вершка. Серая мышь.

— Ну, внешность у нее, допустим, подкачала, — усмехнулась подруга. — Но говорят, они с Константином дружат с самого детства.

— Вот пусть и дальше себе дружат, — пожала плечами Мия. — Жениться-то зачем?

— Да ты никак сама хочешь его заполучить? — Сильвия хихикнула, прикрыв лицо шелковым веером.

Мия дерзко вздернула подбородок.

— Представь себе. Он станет моим мужем, ты и глазом не успеешь моргнуть.

— Ну-ну, — хмыкнула подруга.

Между тем, князь и княгиня закончили приветственную речь и объявили открытие бала.

…Мия пользовалась ошеломительным успехом. Едва один кавалер, благоговейно поцеловав ручку, отходил в сторону, как на его месте тут же возникал другой. Подобострастный поклон, просительная улыбка, умоляюще протянутая ладонь — после нескольких вальсов и кадрилей Мия уже перестала запоминать их лица. Зачем, ибо все они одинаковые: слащавые, напомаженные, безупречно одетые, безукоризненно вежливые… И до смерти скучные.

Очередной вальс закончился, и партнер проводил ее на место. Традиционный поцелуй руки, и он удалился, уступая дорогу следующему.

Мия взглянула на стоящего перед ней юнца — глупая улыбка, прилизанная прическа, круглые навыкате глаза. До чего же эти слюнтяи утомительны!

Молодой человек пригласил ее на галоп, но Мие уже надоело танцевать.

— Ах, сударь, прошу меня извинить, но я жутко устала, — жеманно улыбнулась она, и принялась томно обмахиваться веером. Хотелось просто послать его подальше, но приличия есть приличия — в высшем обществе нужно играть по правилам.

— Ну что ж, сударыня, тогда позвольте принести вам чего-нибудь освежающего, — хлыщ и не думал отступать.

— Пожалуй, я бы отведала мороженого, — ларь с холодным лакомством находился в другом конце зала, и когда восторженный кавалер скрылся среди пестрой толпы, Мия поспешно ретировалась на балкон.

Свежий вечерний воздух, напоенный ароматами цветущих акаций, показался настоящей благодатью после душного зала. Опершись на прохладные мраморные перила, Мия вгляделась в синий полумрак, где желтели пятна фонарей и возвышались темные кипарисы.

Константин к ней так ни разу и не подошел. Весь вечер неотрывно торчал возле свой замухрышки! После нескольких вальсов силенки оставили ее тщедушное тельце, и остаток бала она провела на банкетке у стены, а этот болван сидел возле нее, закармливал пирожными и развлекал болтовней. Мия десятки раз проносилась мимо них в танце, она бросала на принца страстные взгляды, изящно изгибалась, томно улыбалась — но тщетно. Другие мужчины на нее просто шеи сворачивали, а этот дурень даже и не взглянул.

«Но ничего, эта тихоня мне не соперница, — Мия с досадой теребила палец кружевной перчатки. — Все равно рано или поздно я его заполучу!»

Ее раздумья прервал торжественный голос распорядителя из-за балконной двери:

— Белый танец! Дамы приглашают кавалеров!

Мия встрепенулась! Вот он — ее шанс! Она вошла внутрь и стремительно протиснулась сквозь разгоряченную толпу. Константин и Аннабель сидели на банкетке. Пигалица как раз повернулась к принцу, глядя на него своими бесцветными глазками, и открыла рот, чтобы что-то ему сказать.

— Дорогой кузен, — запыхавшись, выпалила Мия. — Могу ли я пригласить тебя на танец?

Константин и Аннабель удивленно повернулись к ней. На лице принца отразилось колебание.

Мия нацепила свою самую обворожительную улыбку и присела в изящном реверансе, слегка сдвинув плечи, чтобы ложбинка между грудей стала еще аппетитнее.

— Э-э-э, — Константин бросил вопросительный взгляд на Аннабель.

— Константин, не будь таким невежливым! Потанцуй же с нашей милой кузиной! — улыбнулась та.

— А как же ты, дорогая? — заботливо осведомился он.

— Ничего, я посижу здесь, у меня все равно кружится голова.

— Ну что ж, тогда идем, дорогая Мия, — Константин поднялся с оттоманки и поцеловал протянутую ему ладонь.

Дирижер взмахнул палочкой, и послышались первые звуки вальса — радостные и торжественные. Кавалеры с дамами неспешно, рука об руку, вышли в зал, встали в круг и поклонились друг другу.

Проигрыш закончился, и зазвучали легкие, задорные ноты. Пары начали танцевать. Мелодия струилась подобно весеннему ручью — плавные участки сменялись крутыми порогами и бурными завихрениями. Вальсирующие стремительно кружили по всему залу, двигались хороводом, сходились, расходились, то создавая обманчивую неразбериху, то снова выстраиваясь в правильные фигуры. Левая рука Мии лежала на плече Константина, обтянутом белоснежным сукном, правая покоилась в его теплой ладони. Он раскраснелся, глаза блестели, волосы растрепались.

«Наверняка я выгляжу так же», — подумала Мия, заливаясь жеманным смехом. — «Тем лучше: румяные щечки мне к лицу».

Наконец зазвучали финальные аккорды, мощные и торжественные. Пары исполнили завершающие фигуры, и застыли в живописных позах, срывая бурные аплодисменты зрителей.

— Ты отлично танцуешь, дорогая кузина, — с улыбкой сказал Константин, провожая ее на место.

— Но с тобой мне ни за что не сравниться, — кокетливо взмахнув ресницами, Мия изящно подставила руку для поцелуя.

— Весьма очарован, — губы невесомо коснулись тыльной стороны запястья.

Константин выпустил ее ладонь, но перед этим задержал в своей — чуть дольше положенного. Всего на миг, но этого вполне хватило, чтобы в душе загорелся триумф.

«Я победила, — гордо вскинув голову, Мия обвела глазами заполненный зал. — А разве могло быть иначе?»

***

На следующее утро Мия особенно тщательно готовилась к завтраку. На кровати было разложено несколько туалетов — кремовый, розовый, бледно-желтый, но ни один из них не казался достаточно соблазнительным, а ей жутко хотелось выделиться на фоне чопорной Аннабель.

— Хельга, достань мое бордовое платье, то, с перьями, — наконец велела она камеристке.

— Но госпожа, — недоуменно пробормотала та, — вы же не собираетесь спускаться к завтраку в вечернем наряде.

— Собираюсь, — Мия капризно надула губы. — Я же не виновата, что мне больше нечего надеть.

— Но это же неприлично, — Хельга сделала круглые глаза. — Там ведь такое глубокое декольте! Что на это скажет ее светлость!

— Плевать мне на ее светлость, — Мия небрежно махнула рукой. — Накину ту черную шаль с пайетками.

Она отвернулась к зеркалу и принялась расчесывать волосы, золотистым льном струящиеся по плечам.

Поклонники и раньше толпами увивались за ней. А после того, как Мия побывала в султанском гареме, где ее обучали искусству соблазнения, она твердо знала, что именно привлекает мужчин. Тайна, недосказанность, загадка… Лицо под прозрачной вуалью; ножка, мелькнувшая в разрезе юбки; манящий взгляд из-под опущенных ресниц — ничего сверхъестественного — просто древняя как мир игра в охотника и добычу.

Наконец Хельга принесла платье. Надев его, Мия покрутилась перед зеркалом. Винно-красный бархат подчеркивал жемчужную белизну груди, а пышные перья оттеняли точеные гладкие плечи. Чересчур вызывающе? Ну и пусть. Мужчины такое любят. Нужно лишь яркую соблазнительность слегка разбавить невинностью — и Мия целомудренно прикрыла глубокий вырез полупрозрачной черной шалью с блестящими пайетками.

***

— Дорогая, ты потрясающе выглядишь! — воскликнула Аннабель, когда Мия спустилась в столовую.

— Забыла переодеться после бала? — Изабелла едва заметно приподняла безупречно выщипанную бровь.

— Спасибо, — Мия любезно усмехнулась сопернице, пропустив ехидную колкость тетки мимо ушей.

Лакей отодвинул стул, и Мия, усаживаясь, взглянула на Константина. Заметив, как тот поспешно отводит взгляд от ее декольте, она довольно усмехнулась. Отлично! Рыба заглотнула наживку.

За завтраком, как полагается, болтали о всякой ерунде.

— Дорогая, как поживает Бьянка? — поинтересовалась Изабелла, накалывая вилкой колечко запеченного ананаса.

— Спасибо, тетушка, у нее всех хорошо, — Мие не особо хотелось говорить о сестре.

— Я слышала, у нее родился мальчик? — не сдавалась настырная княгиня.

— Да, — Мия раздраженно сунула в рот кусок перепелки и принялась яростно его жевать.

— А как дела у матушки? — поинтересовался дядюшка Себастьян.

Мия заметила, какой раздосадованный взгляд бросила на него Изабелла. Это была давняя история — мать Мии приходилась князю кузиной, и в юности они были помолвлены, но после череды малоприятных событий, мать вышла за отца, а Себастьян женился на Изабелле. Немудрено, что тетка не любит упоминаний о бывшей сопернице.

— Все в порядке, — она пожала плечами, обмакивая мясо в кунжутную подливку.

— Кстати, — Аннабель подняла голову от тарелки, — дорогая Мия, сегодня мы с Константином собирались покататься на лодке. Не хочешь ли к нам присоединиться?

Мия встрепенулась: «Вот дурочка! Сама облегчает мне задачу».

— С огромным удовольствием, милая Аннабель, — она бросила томный взгляд на Константина.

Тот едва не поперхнулся и судорожно отхлебнул воды.

— Ты же не возражаешь, дорогой? — Аннабель повернулась к жениху.

— Разумеется, нет, — пробормотал тот.

— Вот увидишь, тебе понравится, дорогая Мия, — радостно защебетала глупышка. — Погода нынче чудесная, море должно быть очень спокойным.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась Мия.

Остаток завтрака прошел под мелодичное позвякивание столовых приборов и пустые разговоры о погоде и дальних родственниках. Мия трепетала от предвкушения. В белоснежной плоеной сорочке и серебристом парчовом жилете, Константин выглядел очень привлекательно. Вышколенные лакеи, безупречно сервированный стол, со вкусом подобранная мебель — когда-нибудь Мия станет полноправной хозяйкой в этом роскошном дворце. Замок ее отца — мрачные стены из потемневшего камня, зловещие отблески чадящих факелов, неотесанные бородатые слуги — не шел ни в какое сравнение с утонченным изяществом княжеской вотчины. Хоть Мия и выросла в Хейдероне, и была наполовину хейдеронкой, но лишь здесь, под ласковым солнцем Ангалонии, чувствовала себя дома. Да, нужно во что бы то ни стало выйти замуж за Константина, и тогда эта благодатная страна будет принадлежать ей.

* — об приключениях сестер в восточной стране можно почитать тут https://ficbook.net/readfic/9570273

Глава 2

После завтрака Мия переоделась в воздушное платье из белого муслина, спрятала локоны под плетеную шляпку с голубыми лентами и накинула на плечи тонкую кисейную шаль.

— Возьмите зонтик, госпожа, солнце палит как в аду, вы вся покроетесь веснушками, — запричитала Хельга, всучив ей в руки кружевной зонт.

— Да что я буду как дура таскаться с этим зонтом, — отмахнулась Мия, придирчиво осматривая себя в зеркале.

Покусать губы, пощипать щеки, поморгать ресницами, чтобы сильнее заблестели глаза — говорят, если закапать в них белладонны, взгляд получится особенно выразительным. Мия вспомнила уроки нанесения макияжа. Как жаль, что в Ангалонии использовать косметику считается дурным тоном, и, по слухам, красятся лишь падшие женщины. И пускай Мие в ее нежном возрасте еще не нужны были никакие краски, иногда она жалела, что ей не удалось привезти из Алькантара палочку сурьмы и коробочку румян.

«Велю Хельге раздобыть мне какой-нибудь косметики, — подумала она, драпируя точеные плечи вуалью. — Правда, от возмущения она выпрыгнет из панталон… Ну и пусть».

— Что же это у вас вся грудь наружу? — с упреком бросила камеристка. — Мигом облезет на солнце. Вы же не хотите потом ходить вся измазанная в сметане!

— Ах, отстань! — Мия махнула рукой, но вырез все-таки прикрыла. — Ну все, я пошла.

***

Карета отвезла их на побережье. Мия сидела напротив Константина и Аннабель, и тайком изучала их, откинувшись на бархатную спинку сиденья. В тусклом полумраке кабины Аннабель выглядела еще более жалкой и бледной, чем на вчерашнем балу. Вот уж кому не помешал бы густой слой румян, пудры и сурьмы. Неужели Константин и вправду в нее влюблен? Вон как вцепился в ее худосочную ладонь! А она — смотрит на него преданным взглядом и моргает своими куцыми ресницами, словно глупая овца!

«О, Ньорун, и что такие видные парни находят в этих серых мышах? — Мия закатила глаза. — Но ничего, Константин так пялился на меня за завтраком, что недолго осталось этой простушке радоваться своему счастью».

— Ах, Мия, я так рада, что ты поехала с нами! — сладким голоском пропела Аннабель, и Мия недоуменно подняла на нее взгляд. Что за дурочка?

— Спасибо милая Аннабель, — приторно улыбнулась она. — У нас в Хейдероне моря нет, а я его очень… люблю.

Последнее слово она произнесла с явным нажимом, и при этом пристально посмотрела на Константина, вложив в свой взгляд столько страсти и огня, что даже в темноте кареты стало заметно, как у него вспыхнули уши.

Мия отвернулась к окну и довольно усмехнулась. Соблазнить этого болвана будет даже проще, чем казалось.

Карета ехала вдоль берега, а Мия любовалась окружающим пейзажем. Прозрачное голубое небо растворялось на горизонте в густо-синей полосе воды. Море… Мия любила море, но эта любовь едва не обернулась катастрофой. Они с сестрой всего лишь хотели искупаться, но в итоге попали в плен к работорговцам… Приключение, конечно, вышло крайне опасным, но очень захватывающим, и после возвращения домой нынешняя повседневность казалась жутко пресной. Мие постоянно было скучно, и в глубине души тянуло назад — к яркому солнцу, раскаленным пескам и… горячим мужчинам…

Между тем, карета остановилась на пляже. Лакей распахнул дверцу, и пассажиры выбрались наружу. Воздух был насыщен пряным запахом водорослей, а в небе кружило несколько чаек. Сделав по гальке несколько шагов, Мия ощутила сквозь тонкую подошву туфель, как гладкие камешки приятно массируют ступни.

Внезапно соленый ветер выхватил несколько прядей из прически и сорвал с плеч накидку.

— Ах, — Мия попыталась ее поймать, но тонкая ткань ускользнула от нее, и пальцы лишь ухватили пустоту.

— Поймал! — воскликнул Константин, торжествующе демонстрируя свой трофей.

Он подошел к Мие и бережно набросил шаль на ее плечи.

— Спасибо, дорогой кузен, — она взглянула на него снизу вверх из-под опущенных ресниц, и с удовлетворением отметила, что он снова покраснел.

«Ньорун, да его можно читать как открытую книгу! Готовься, Аннабель, скоро ты отправишься восвояси».

Море было тихим, только легкая рябь пробегала по бирюзовым волнам. У пристани покачивалась небольшая прогулочная лодка с шатром для защиты от солнца. Константин помог спуститься Аннабель, затем подал руку Мие. Та крепко сжала его ладонь и даже сквозь шелк перчатки ощутила, как напряжены его пальцы.

Девушки разместились на скамье, а Константин сел за весла.

— Неужели ты сам погребешь, дорогой кузен? — удивилась Мия. — Разве это не работа для слуг?

— Мне совсем не трудно, дорогая Мия, — улыбнулся Константин, щурясь от ярких лучей, — напротив, физический труд укрепляет тело и дух.

Он снял камзол, и, аккуратно свернув его, положил рядом с собой на сиденье, после чего закатил рукава белоснежной сорочки и взялся за весла. Лодка отплыла от берега. Мия невольно залюбовалась Константином. Крепкие предплечья с проступающими венами напрягались и расслаблялись в такт гребле, вьющиеся волосы медью отливали на солнце. Эта бледная моль Аннабель недостойна такого красавца! Мия немного приспустила шаль, давая ему возможность полюбоваться своими плечами.

Солнце начинало припекать даже сквозь бархат шатра. Мия окунула руку в приятную прохладу воды. Крохотные рыбки стайками кружились вокруг пальцев, слепящие блики радостно плясали на прозрачных волнах.

«Надо будет как-нибудь снова искупаться в море. Вдвоем с Константином», — Мия мечтательно улыбнулась, представив себе эту картину.

— Ах, дорогой, — мелодично прощебетала Аннабель. — Я вчера прочитала такой чудесный сонет. Он никак не идет у меня из головы!

— Какой же, милая? — поинтересовался Константин, с усилием налегая на весла.

— Послушай!

Приди ко мне, любовная любовь,

И пусть в моем саду запахнут розы,

И не страшны теперь трескучие морозы,

Когда от страсти закипает кровь.

И верил я, что встретимся мы вновь,

Внезапно воплотятся мои грезы,

И на глазах моих исчезнут слезы,

Когда вкушу запретную морковь.

Я соберу в кулак всю свою волю,

И вырвусь из бездонной пустоты.

С печалью в сердце отпущу тебя,

И, проклиная свою каверзную долю,

За то, что не сбылись мои мечты,

Уйду в закат я, все еще любя.

«Бред какой-то!» — подумала Мия. Она никогда не любила поэзию. Мало смысла, зато полно вычурного словоблудия. Любовные романы с пикантными сценами нравились ей гораздо больше.

Аннабель продолжала бубнить стихи, ее узкое бледное личико словно озарилось внутренним светом и стало почти хорошеньким. Ну конечно, простушка не может взять красотой, так пытается произвести впечатление своим умишком. И у нее это даже неплохо получается — Константин прямо глаз с нее не сводит. Но ничего, мужчины хранят верность этим серым мышам лишь до первой роковой красотки.

— А тебе нравится Тетрарка, дорогая кузина? — голос Константина внезапно вывел ее из задумчивости.

— А? Что? — встрепенулась она. — Разумеется, дорогой кузен.

— А какое произведение ты любишь больше всего?

— Э-э-э, — за всю жизнь Мия не прочла ни одного. — Да вот как раз то, что Аннабель только что продекламировала.

— Оно прекрасно, не так ли? — оживилась Аннабель. — Такие свежие рифмы! А особенно хорошо Тетрарке удался сюжетно-эмоциональный перелом на переходе от катренов к терцетам…

— О да, — криво усмехнулась Мия, не поняв и половины сказанного.

Пора заканчивать этот балаган! Она склонилась над водой. Сквозь колыхание прозрачных волн, исчерченных золотистыми бликами, ясно виднелось песчаное дно. Здесь должно быть где-то по шею. Улучив момент, Мия оттолкнулась ногой от днища и перевалилась через борт.

— Помогите! Спасите! Я не умею плавать! — пронзительно заверещала она, вздымая снопы сверкающих брызг.

— Держись! — Константин героически прыгнул за ней.

Он подхватил Мию на руки и встал ногами на дно — здесь действительно было неглубоко. Она крепко обняла его за шею и мельком взглянула на свою грудь — как и задумывалось, мокрое платье стало почти прозрачным и практически ничего не скрывало.

Между тем, лодку отнесло от них на пару десятков метров. Мия рассчитывала, что Константин вынесет ее на берег, а там можно будет «потерять сознание», и ему придется приводить ее в чувство… Но чертова Аннабель сломала все планы: у нее хватило ума сесть на весла и кое-как подгрести к Константину. Ну что ж, хотя бы удалось к нему поприжиматься и посверкать своими прелестями в полупрозрачном платье. И на том спасибо.

Константин схватился за борт и помог Мие забраться в лодку. Дрожа от холода, она уселась на лавку, а Аннабель накинула ей на плечи его камзол.

— Как ты, дорогая? — с неподдельной тревогой спросила она.

У Мии свело зубы от ее заботливости.

— Спасибо, все хорошо, — она тайком бросила взгляд на Константина. Тот уже успел вскарабкаться в лодку, и теперь сидел напротив, с волнением взирая на нее. — Не пойму, как меня угораздило.

Аннабель сжала ее ладонь.

— Я так перепугалась! — она повернулась к жениху. — Константин, какой же ты молодец! Ты повел себя как настоящий герой.

— Ну что ты, дорогая, не нужно преувеличивать, — смущенно отмахнулся тот.

Мокрая рубаха четко обрисовала его крепкие мускулы, спутанные влажные пряди падали на загорелый лоб. Мия закусила губу.

— Ты мой спаситель, дорогой кузен, — елейно проворковала она.

Через некоторое время они добрались до берега. Там их встретила свита. Мию закутали в плед, усадили в карету, и процессия отправилась назад.

***

По прибытию во дворец вокруг Мии тут же засуетились слуги. Ее переодели в сухое платье и напоили подогретым вином с корицей.

Она вымыла и высушила пропитавшиеся солью волосы, велела Хельге уложить их в красивую прическу, и после обеда вышла прогуляться в саду. Бродя по дорожкам мимо зеленых лужаек и мраморных статуй, Мия заметила Сильвию на одной из скамеек возле фонтана, и присела рядом.

— Я слышала, ты едва не утонула на сегодняшней прогулке? — круглые темные глаза подруги блеснули нескрываемым любопытством.

— Ну да, — пожала плечами Мия, — засмотрелась на рыбок и потеряла равновесие.

— И сам принц вытащил тебя из воды?

— Ну, а кто ж еще, — хмыкнула Мия. — Уж точно не эта малахольная Аннабель.

— А ты точно случайно свалилась? — с подозрением прищурилась подружка. — Или намеренно?

Мия закатила глаза.

— Пфф. Конечно случайно. Эти два дурачка начали читать стихи, вот я и задремала от скуки, да так, что очнулась уже в воде.

— Эти двое постоянно болтают о своих дурацких книжках, — фыркнула Сильвия. — Наверняка они и в первую брачную ночь будут стихи друг другу читать.

Мия оглянулась по сторонам и заговорщически понизила тон:

— Хм… А интересно, они уже…

— Они? — усмехнулась Сильвия. — Да они наверняка еще даже не целовались.

— Ну, она — да, — глубокомысленно заметила Мия. — Кто позарится на такую дурнушку? А он? Как думаешь, у него уже было с женщинами?

Подруга на миг задумалась.

— Даже и не знаю. Сколько ему? Двадцать? Вроде бы давно пора, но он весь такой правильный, что не удивлюсь, если он окажется девственником.

Мия издала сдавленный смешок.

— А ты сама? — бесцеремонно спросила Сильвия. — Говорят, ты жила в гареме… Неужели ты там ни с кем?..

— Конечно нет! — возмутилась Мия. — Там нас стерегли как зеницу ока. Мой муж будет моим первым мужчиной — и это будет Константин!

Сильвия с легкой насмешкой подняла брови.

— На нем что, свет клином сошелся? Тебе мало других женихов?

— Представь себе, — парировала Мия. — Замуж за какого-нибудь бородатого хейдеронца я не хочу. В Мергании все принцы уже заняты. А внук герцога Альберди — жирный боров, и от него несет мокрой псиной.

— Но есть еще и другие страны… — заметила подруга.

— Не хочу ехать в такую даль, мне и здесь неплохо, — отмахнулась Мия. — Так что остается лишь Константин. Он хотя бы симпатичный.

— Ну что ж, дело твое. Но не думаю, что твоей достопочтимой тетушке Изабелле это понравится. Как-никак Аннабель — дочь ее сестры, а ты ей никто.

— Знаю, — вздохнула Мия. — Да и матушку мою она терпеть не может. Ну и плевать! Главное, чтобы Константин бросил свою моль, а уж с теткой я как-нибудь разберусь.

Глава 3

В библиотеке витал запах старинных фолиантов и горящих в камине дров. Блики пламени отражались в стеклянных витринах высоченных шкафов. Константин сидел на кожаном диване и читал, а когда Мия вошла, поднял голову от книги.

— О, кузина, входи! Какими судьбами?

— Да вот, не спится, хочу что-нибудь почитать на ночь глядя, — улыбнулась она, присаживаясь рядом. — А ты что читаешь?

Константин показал тисненую обложку.

— «Дьявольская трагедия». В третий раз перечитываю.

— Ну и как? Интересно?

— Весьма, — кивнул кузен. — Но думаю, эта история не идет ни в какое сравнение с твоими приключениями, дорогая Мия.

Все вокруг знали, что она побывала в гареме богатого алькантарца. Разумеется, этот факт отнюдь не красил репутацию девицы на выданье, но когда сестры два года назад пропали без вести, поднялась такая шумиха, что утаить это стало невозможным. Чтобы спасти доброе имя дочери, родителям пришлось созвать комиссию авторитетных медицинских светил, которые во всеуслышание заявили, что девственность юной принцессы осталась нетронутой, и даже выдали об этом официальное заключение.

— Ах, ну что ты, — зарделась Мия. — Я всего лишь несколько месяцев просидела взаперти, вот и все.

— И чем же ты там занималась все это время? Наверняка тебе было невыносимо скучно?

— Ну, не то, чтобы мы вообще ничего не делали, — она таинственно понизила голос. — Нас учили различным премудростям.

Темные глаза Константина зажглись любопытством.

— Каким же?

— Ну… Например, как доставить удовольствие мужчине.

От неожиданности кузен закашлялся, и даже в полумраке стало заметно, как он заливается краской.

— Но это лишь в теории, — притворно вздохнула Мия. — Никаких мужчин к нам, разумеется, не подпускали.

— Слава богу! — нервно усмехнувшись, Константин откинулся на спинку дивана. — Ну и дела!

— Ты представляешь, — Мия не отводила взгляда от его лица, — нас учили целоваться на помидорах.

— Как это?

— Берешь помидор, — она согнула пальцы, словно у нее в руке находился плод. — Подносишь ко рту… Ах, нет, я так не покажу. Дай руку!

И прежде чем Константин успел опомниться, она схватила его кисть и поднесла тыльной стороной к губам.

— В общем, как-то так…

Неотрывно глядя ему в глаза, она коснулась губами прохладной кожи руки, тронула языком, слегка прихватила зубами. Константин покраснел и напрягся, на лбу проступила испарина. Мия медленно втянула ртом его большой палец и принялась посасывать солоноватую подушечку. Глаза принца стали огромными, дыхание замерло у него в груди. Сложив губы трубочкой, Мия напоследок неспешно скользнула ими по пальцу и отпустила ладонь.

— Вот что-то вроде этого, дорогой кузен, — она одарила его обольстительной улыбкой.

— Да уж… весьма познавательно, — хрипло сказал он.

— Ну что ж, — Мия грациозно поднялась с дивана, — спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Покидая кабинет, она была абсолютно уверена, что Константин как завороженный таращится ей вслед.

***

На следующее утро, когда Мия проходила мимо закрытых дверей гостиной, до нее донесся разговор на повышенных тонах. Услышав свое имя из уст тетушки Изабеллы, она остановилась и жадно прильнула ухом к замочной скважине.

— Разве ты не видишь, дорогой, — возмущалась тетка, — как эта прошмандовка увивается за Константином? Чего доброго, она испортит мальчику жизнь.

— Да полно тебе, дорогая, — голос дядюшки Себастьяна звучал устало и отрешенно, — никуда он от Аннабель не денется. Они дружат с самого детства.

— Ну да, конечно, — Изабелла прямо-таки сочилась ядом. — Вспомни себя и свою драгоценную кузину Доминику…

— Я же просил больше никогда не касаться этой темы, — раздраженно оборвал ее Себастьян. — Это здесь причем?

— А при том, — не унималась тетка, — что мать этой Мии — та еще потаскуха, и дочурка вся в нее уродилась. Яблоко от яблони…

— Все! Хватит! — гневно выпалил дядюшка. — Не смей оскорблять мою родню! Мия — наша гостья, изволь относиться к ней с подобающим уважением!

— Как прикажете, ваша светлость, — язвительно фыркнула Изабелла. — Но пусть эта вертихвостка держится от Константина подальше.

— Он уже взрослый, и сам в состоянии во всем разобраться.

— Ну конечно. Она так и крутится вокруг него. Запудрит мальчику мозги.

— Даже если и так, что с того? Наш сын сам имеет право решать, на ком ему жениться.

— Я не позволю ему связаться с этой безродной швалью!

— С какой стати она безродная? Ее отец, на минуточку, король, дорогая моя.

— Если ее папаша пять лет назад и сел на трон, неотесанным солдафоном он от этого быть не перестал. Сразу видно, что эта Мия воспитывалась в бараках. Ни изящества, ни манер. Тьфу! Босота!

— Все хватит! — рявкнул Себастьян. — Я больше не желаю продолжать этот разговор.

— Пускай эта профурсетка не надеется его захомутать! Только через мой труп!

Голоса утихли, и Мия с отчаянно бьющимся сердцем отпрянула от двери. Вот же старая кошелка! Изабелла всегда ненавидела ее родителей, особенно мать — видимо все еще ревновала к ней дядю, хоть с той поры уже и прошла чертова уйма времени. Подлая лицемерка! В глаза улыбается, а за спиной говорит такие гадости!

«Ну ничего, ты у меня еще попляшешь, рыжая стерва!» — Мия сжала кулаки, так крепко, что ногти больно впились в ладони.

***

Мия сидела на антресолях библиотеки, обложившись грудой справочников. Она хотела любой ценой предотвратить участие Аннабель в завтрашней конной прогулке. Солнце уже зашло, небо за окном потускнело, и буквы сливались перед глазами. Надо бы зажечь свечу, но Мия как раз наткнулась на нужную статью.

«Отравление белладонной: симптомы…»

У нее как раз был пузырек беладонны: Хельга после долгих причитаний все-таки раздобыла «капли для придания взгляду выразительности и глубины». Несколько раз Мие доводилось видеть, как служанка по вечерам относит Аннабель молоко. Если отвлечь прислугу и незаметно добавить настойку в стакан… Но сколько? Вдруг молоко нейтрализует яд, и он не подействует? Вдруг он подействует слишком сильно, и Аннабель умрет или получит тяжелое отравление? Мия листала медицинские трактаты, делала пометки в маленьком блокнотике и пыталась вычислить оптимальную дозу.

Вдруг снизу послышались шаги. Хлопнула дверь. Ладони мигом вспотели. Проклятье, не хотелось бы, чтобы ее здесь застали, а то, чего доброго, начнут задавать дурацкие вопросы. Мия осторожно выглянула между балясин. Какая-то парочка — целуются и обнимаются. Свидание в библиотеке? Необычно… Но кто же это такие? Высокий мужчина в темной одежде, а женщина… Голубое платье, рыжие волосы…

Тетка Изабелла?

Мия изумленно прикрыла рот ладонью, сдерживая рвущийся наружу возглас. Вот это да! Тетка изменяет мужу! Какой скандал! Затаив дыхание, она принялась с жадным любопытством наблюдать за происходящим.

Мужчина толкнул Изабеллу на кожаное кресло у камина и подошел к ней вплотную. Что он делает? Расстегивает штаны? В отблеске пламени мелькнула светлая полоска тела. Изабелла схватила его за задницу и притянула к себе. Стоп, он что, засовывает свой хрен в ее рот? О, Господи! Сердце бешено заколотилось, щеки вспыхнули от стыда.

Мия во все глаза уставилась на развратников. Тетка то облизывала член со всех сторон, то ритмично надрачивала его рукой. Боже, его инструмент такой огромный! Их стоны смешивались воедино и становились все громче. Неужели Изабелле тоже это нравится? Мия боялась пошелохнуться. Подмышки взмокли, спину щекотала холодная струйка пота. Зрелище было отталкивающим и завораживающим одновременно.

Через какое-то время мужчина высунул член изо рта Изабеллы. Поднявшись с кресла, она влезла коленями на сиденье. Он задрал на ней юбку — в темноте показался круглый белый зад — и вонзился на всю глубину. Изабелла протяжно застонала. Интересно, давно ли она наставляет дядюшке рога? Вечно строит из себя недотрогу, а сейчас повизгивает, как похотливая сучка, и если бы не впивалась зубами в ладонь, то своими воплями перебудила бы весь дворец.

Любовник трахал княгиню широкими размашистыми толчками, крепко удерживая ее за бедра. Его голова запрокинулась к потолку. Мия отпрянула, в страхе, что ее заметят, но тотчас же увидела, что у него закрыты глаза. Сейчас ему явно не до нее. В отблесках камина были видны растрепанные черные волосы, сочные чувственные губы и заросший густой щетиной подбородок. Как же неловко наблюдать исподтишка, но в то же время просто невозможно отвести взгляд.

Между тем распутники явно приближались к финалу. Ритм ускорился, стоны звучали все громче и сладострастнее. Мия вдруг ощутила, что между ног у нее стало влажно и горячо. Господи, стыд-то какой!

— А-ах! — самозабвенно простонала тетка. — О да, Тео, да!

Он хрипло зарычал и стал вбиваться в Изабеллу еще сильней. Еще пара рваных толчков, и он замер, тесно прижимаясь бедрами к ее заднице. На несколько секунд любовники застыли в неподвижности, а затем он высунул из нее обмякший член, и застегнул штаны. Изабелла выпрямилась, торопливо оправляя юбки. Быстрый поцелуй, и сластолюбцы покинули библиотеку.

Некоторое время Мия просидела в оцепенении на полу. С ума сойти! Княгиня изменяет князю с каким-то типом, явно моложе себя… с неким Тео… Ну что ж, тетушкин грязный секретик может оказаться весьма на руку. Мия поднялась на ноги, но у нее тут же подогнулись колени, да так сильно, что пришлось ухватиться за перила. Черт, а ведь это жутко вульгарное зрелище неслабо возбудило ее саму. До сих пор так сладко ноет внизу живота! Если это занятие настолько приятно, то… скорей бы выйти замуж за Константина!

Глава 4

На следующее утро, войдя в столовую, Мия первым делом окинула взглядом собравшихся. Аннабель среди них не было: похоже, снадобье сработало на славу.

— А где же дорогая кузина? — с невинной улыбкой поинтересовалась Мия, усаживаясь за стол.

— Племяннице, к сожалению, нездоровится, — ответил дядюшка Себастьян.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Я тоже на это надеюсь, — подал голос Константин. — Собираюсь после завтрака ее навестить.

— Можно я с тобой? — Мие захотелось удостовериться в том, что жизни Аннабель ничего не угрожает, все-таки она не собиралась травить ее насмерть.

— Конечно, дорогая кузина.

После короткой молитвы семейство приступило к еде. Мия исподтишка поглядывала на Изабеллу. Та, как всегда, держалась прямо и горделиво, так ловко орудуя столовыми приборами, будто родилась с ними в руках. Мия же, сколько гувернеры ни вбивали ей в голову основы этикета, не могла съесть устрицу, не обляпавшись. Она не понимала, зачем нужны три практически одинаковых ножа, когда прекрасно можно обойтись одним, и прежде чем приступать к еде, ей приходилось смотреть, как это делают остальные.

Но сегодня Мия больше не чувствовала себя деревенщиной по сравнению с Изабеллой. Когда княгиня, изящно оттопырив мизинчик, подносила к губам вилку, перед глазами вставала совсем другая картина — как член того мужика входил в ее рот, как она жадно облизывала его яйца, как похотливо стонала, когда он вколачивался в ее зад. Эти образы, подобно толпе вандалов, низвергли теткин авторитет с пьедестала и с диким гоготом втоптали его в грязь.

Изабелла, будто уловив ее настрой, подняла надменный взгляд.

— Кстати, дорогуша, ты не говорила, как долго собираешься у нас гостить, — ее голос будто сочился отравленным медом.

— Ах, я еще не решила, — Мия жеманно взмахнула ресницами, издавая глупый смешок. — А что? Я вам уже надоела?

— Что ты! Конечно нет, моя дорогая, — слащаво улыбнулась Изабелла. — Я просто хотела узнать, останешься ли ты на бал-маскарад?

«Я останусь здесь навсегда, дорогая будущая свекровушка», — усмехнулась Мия, а вслух сказала: — О, да! Я непременно хочу в нем поучаствовать.

— О, это так интересно, — оживился Константин. — Уверен, ты будешь в восторге, дорогая кузина. Только тебе нужно будет придумать маскарадный костюм.

— Я подумаю над этим, дорогой кузен, — ответила Мия, а в голове между тем начал созревать план.

После завтрака Мия и Константин отправились к Аннабель. Та лежала в груде шелковых подушек, по шею укрытая одеялом. В комнате висел тяжелый запах лекарств.

Принц бросился к ее постели.

— Как ты себя чувствуешь, милая? — с неподдельной заботой в голосе осведомился он.

Мия криво усмехнулась. Квохчет, словно курица над яйцом… Лишь бы только не отменил поездку!

— Спасибо, — слабо улыбнулась Аннабель, с явным трудом приподнимая веки. — Мне уже лучше. Всю ночь почему-то не могла уснуть, а сейчас, напротив, очень хочу спать.

— Хочешь, я останусь с тобой? — Константин с волнением стиснул ее ладонь.

«Нет! Нет! Нет!» — мысленно взмолилась Мия. Неужели весь план пойдет прахом?

— Ну что ты, — промолвила Аннабель. — Поезжай, развейся, зачем тебе сидеть у моей постели? А я немного посплю, и уверена, скоро снова буду на ногах.

«Ну что ж, выходит, я подобрала правильную дозу, — обрадовалась Мия. — По крайней мере, умирающей она не выглядит».

— Ах, дорогая Аннабель, как жаль, что ты не можешь с нами поехать, — притворно вздохнула она.

— Ничего страшного, я все равно не особо люблю конные прогулки, — с виноватым видом ответила та. — Они меня утомляют.

«Какая же ты чахлая! И куда тебе замуж за будущего князя? Как ты собираешься рожать детей?» — подумала Мия, а вслух заверила: — Я все тебе расскажу, уверена, ты ничего не потеряешь.

— И мы вернемся очень скоро, — Константин убрал светлую прядку со лба невесты. — Постараемся успеть к обеду.

— Обязательно покажи Мие тот грот, — Аннабель пожала принцу ладонь. — Там очень красиво.

— Непременно, — улыбнулся тот.

***

Мия и Константин бок об бок скакали вдоль кромки прибоя. Над ними простиралось безоблачное небо, сверкающие брызги воды весело вырывались из-под лошадиных копыт. Отличная погода! Слуги и придворные остались далеко позади. Мия восседала в дамском седле, преисполненная гордости за свою фигуру, великолепно подчеркнутую жемчужно-серым костюмом для верховой езды.

— Я и не знал, что ты такая прекрасная наездница, дорогая Мия, — сквозь ветер в ушах до нее долетел голос Константина.

— Куда мне до тебя, дорогой кузен, — кокетливо крикнула она в ответ. — Давай наперегонки!

— Может не на…

Но Мия уже пришпорила лошадь, и та помчалась во всю прыть, вздымая копытами брызги мокрого песка. Константин догнал ее и немного опередил. Какое-то время они скакали резвой рысью, наслаждаясь летящей в лицо прохладной соленой влагой, затем снова перешли на шаг.

Мия невольно залюбовалась, как умело Константин держится в седле. Густые волосы слепящей медью блестели на солнце, длинные ноги в белых облегающих бриджах крепко обхватывали лоснящиеся бока жеребца.

Широкий пляж перешел в узкую полосу. Слева шумело море, справа громоздились ноздреватые скалы, напоминающие рассыпчатую халву.

— Постой, дорогая кузина, — Константиннатянул поводья. — Я хочу тебе кое-что показать.

С этими словами он ловко соскочил на землю. Мия последовала его примеру. Взяв лошадей под уздцы, они пошли по мелкой разноцветной гальке, издающей под ногами хрустящий шорох.

В одной из скал виднелось углубление.

— Смотри, это тот грот, о котором мы говорили, — Константин повернул к Мие сияющее лицо.

— Здорово, — улыбнулась она.

Привязав лошадей у входа, они вошли внутрь.

В пещере было свежо и прохладно. Вдоль изъеденных стен вилась узкая полоска песка, посредине плескалось лазурное мелководье, а сверху естественным куполом нависала блестящая от влаги скала.

Мия оглянулась. Темная арка грота живописно обрамляла ясное голубое небо и зеленоватое море с белыми гребешками волн.

— Красиво, как на картинке, — восхитилась она.

— Отсюда можно любоваться закатом, — Константин подошел поближе.

— Должно быть, это еще прекраснее, — Мия повернулась к нему.

— Да, просто бесподобно. Нужно будет как-нибудь вечером устроить здесь пикник.

— Отличная идея, — Мия взглянула ему прямо в глаза. — Как же я люблю море. И Ангалонию…

Константин суетливо стащил перчатки с рук, затем снова надел. Его лицо стало подозрительно пунцовым.

— Но в Хейдероне тоже очень красиво, дорогая кузина, — пробормотал он, вновь стягивая перчатки.

— Но у нас нет моря, — Мия коснулась его предплечья. — И тебя.

В глубине карих глаз заплескалось смятение. Константин криво усмехнулся.

— Да уж… — и после секундной заминки продолжил с нарочитой бодростью. — Ну что ж, наш тайный грот я тебе показал…

— Ты знаешь, именно так я себе и представляла пещеру наслаждений, — нежным голоском проворковала Мия.

— Что?

— Ну, знаешь, как пишут в бульварных романах, — лукаво усмехнулась она, — «пещеры наслаждений», «нефритовые жезлы» и все такое… Хи-хи, такая глупость!

Константин судорожно сглотнул.

— Э-э-э… Думаю, нам пора. Я обещал Аннабель, что мы вернемся к обеду.

— Да, идем, — Мия бодро направилась к выходу, но через пару шагов споткнулась и притворно вскрикнула: — Ай!

— Что случилось? — встревожился Константин.

— Кажется, я подвернула лодыжку, — Мия сделала вид, что ей больно ступать на ногу. — Не могу идти.

— Ох… Что же делать? Давай я тебя понесу.

Мия только этого и ждала, и когда принц подхватил ее на руки, крепко прижалась к его груди.

— Ах, я такая неуклюжая, — причитала она, пока он нес ее к выходу. — Столько неудобств из-за меня.

— Пустяки, мне совсем не трудно, — улыбнулся кузен. — Ты сможешь ехать верхом?

Но так как Мия предусмотрительно «вывихнула» именно левую лодыжку, ту, которая ставилась в единственное стремя дамского седла, ехать на лошади она не могла, и Константину ничего не оставалось делать, как усадить ее на своего коня

Неспешным шагом они возвращались назад. Мия ликовала. Она тесно прильнула спиной к горячему телу кузена, ощущая, как часто бьется его сердце. Держа поводья, Константину невольно приходилось ее обнимать, и его предплечья практически лежали на ее бедрах, как бы он ни старался держать их на весу. А время от времени Мия чувствовала, как он наклоняется к ее затылку и вдыхает аромат волос: утром она предусмотрительно сбрызнула их душистой розовой водой.

Почти всю дорогу они молчали. Мия прижималась к груди Константина под размеренный стук лошадиных копыт. Теплое дыхание кузена щекотало ей ухо, крохотные морские брызги освежали лицо. Мужчины… Что за глупцы! Стоит лишь притвориться беспомощной, как они тут же, раздуваясь от гордости, спешат на подмогу хорошенькой девице и, сами того не замечая, запутываются в ловко расставленных сетях.

Наконец они добрались до дворца. Солнце уже перевалило через зенит, длинные тени расчерчивали парк сизыми полосами. К обеду безнадежно опоздали. Константин спешился, бережно снял Мию с коня и аккуратно поставил ее на землю, на пару мгновений задержав в своих объятиях.

— Спасибо, дорогой кузен, — Мия порывисто чмокнула его в сухие губы и упорхнула, не выказывая и следа былой хромоты.

На пороге она оглянулась. Константин стоял с открытым ртом и ошеломленно таращился ей вслед.

Глава 5

Прошло несколько дней. Аннабель поправилась и снова проводила с Константином время в неспешных прогулках и разговорах о поэзии. Они часто звали с собой Мию, но скорее из вежливости — она явно была среди них третьей лишней. Такой досуг наводил на нее тоску, но от приглашений она не отказывалась: врага нужно знать в лицо. С Константином Мия почти не флиртовала, так как рядом была Аннабель, да и вообще — пускай придет в себя после предыдущего штурма, ведь совсем скоро состоится следующий.

В тот день после обеда Мия и Сильвия сидели на террасе в плетеных креслах, наслаждаясь прекрасной погодой и фисташковым мороженым.

— Ты не могла бы оказать мне услугу? — поинтересовалась Мия.

— Какую? — подруга лениво повернула голову.

— Ах, ничего сложного, — Мия слизнула бледно-зеленую капельку с вафельного рожка. — Нужно ровно в восемь вечера позвать Аннабель в кабинет Константина.

Сильвия удивленно вытаращилась из-под соломенной шляпки.

— Что это ты задумала? — с подозрением осведомилась она.

— Небольшой сюрприз, — хихикнула Мия.

— Хм… Интересно… А что мне за это будет?

— Заручишься дружбой будущей княгини Ангалонии, — Мия горделиво расправила плечи.

— Надо же, какая самонадеянность! — фыркнула подруга. — Ну ладно, уговорила.

***

По вечерам Константин обычно просматривал документы в своем кабинете. Без четверти восемь Мия, по горло закутанная в плащ, постучалась в дверь.

— Войдите.

— Не помешаю? — она остановилась на пороге.

Принц сидел за массивным полированным столом, обложившись грудой бумаг. Он поднял глаза.

— Конечно нет, дорогая кузина, входи.

Мия шагнула в комнату. Пахло кожей и горьковатым деревом. Свет заходящего солнца отражался в стеклянных шкафах, поблескивая на позолоченных заголовках книжных корешков. Она грациозно опустилась на диван, а Константин вопросительно на нее уставился.

— Понимаешь, тут такое дело, — Мия таинственно понизила голос, — я хочу как следует подготовиться к маскараду, и мне нужна твоя помощь.

— Конечно, с радостью помогу, — принц воткнул перо в чернильницу. — Что я могу для тебя сделать, дорогая кузина?

— Я хочу нарядиться одалиской и станцевать алькантарский танец, но боюсь, это будет смотреться нелепо, — ее ресницы кокетливо взметнулись вверх.

— Ну что ты, дорогая, уверен, ты великолепно станцуешь, — улыбнулся он.

— Ты не мог бы взглянуть, и высказать свое мнение, — Мия с мольбой сложила ладони под подбородком.

— Я? Не уверен, что разбираюсь в этом. Может, ты попросишь Аннабель?

— Ах, нет, ну что ты? Я могу довериться только тебе, дорогой кузен. Ну пожалуйста!

— Что ж, ладно, — кивнул Константин.

— Только сядь на диван, — Мия похлопала по мягкому кожаному сиденью.

— Хорошо, как скажешь, — он вышел из-за стола и уселся рядом.

— Только чур не смеяться!

— Ну что ты! Ни в коем случае!

Мия встала перед ним и сбросила плащ, демонстрируя соблазнительное кроваво-красное одеяние. Две узкие, обшитые бисером полоски крест накрест перехватывали грудь; полупрозрачная юбка держалась на бедрах, открывая подтянутый живот; запястья и щиколотки украшали тонкие золотые браслеты, а распущенные волосы шелковистыми локонами спускались до поясницы.

Константин шумно сглотнул и потянулся к узлу на шейном платке.

— Отличный наряд, дорогая кузина, — ошалело выдохнул он.

— Спасибо, — скромно потупилась Мия. — Ну что ж, смотри.

Она принялась танцевать, отщелкивая ритм маленькими кастаньетами. Руки плавно и грациозно выплетали замысловатый орнамент, тело по-змеиному изгибалось в талии, а глаза манили и завлекали чарующим взором. Постепенно темп ускорился. Мия кружилась вокруг своей оси, бедра выписывали восьмерки, юбка алым пламенем охватывала лодыжки. Константин пожирал ее плотоядным взглядом, напряженно подавшись вперед. Танец становился все более страстным и чувственным. Волосы пушистым водопадом струились по голой спине, браслеты звенели в такт порывистым движениям. В гареме Мию учили обольщать султана, избалованного вниманием кучи наложниц, поэтому завлечь неопытного мальчишку было для нее сущим пустяком.

Мия мельком взглянула на циферблат каминных часов. Пора! Кружась в танце, она приблизилась к дивану на опасно близкое расстояние. Константин сидел прямо, как истукан, судорожно вцепившись в подлокотник. Совершив еще несколько движений, Мия заметила, как на двери поворачивается ручка, и тут же плюхнулась на колени принца, обвивая руками его шею.

Кузен рывком притянул ее к себе и жадно прильнул к ее губам. Мия дерзко впихнула язык в его пылающий рот…

Стукнула дверь.

— Константин! — пронзительно взвизгнула Аннабель.

Тот подскочил, как ужаленный, резко оттолкнул Мию, и поспешно вытер губы рукавом.

— Дорогая… Что ты тут делаешь? — ошарашено пролепетал он.

Мия отодвинулась на край дивана и с наигранной скромностью уставилась в пол, едва скрывая торжествующую улыбку.

— Это ты что тут делаешь?! Что происходит?! — завопила обманутая невеста.

«Надо же, оказывается, эта мымра умеет кричать», — ехидно отметила Мия.

— Дорогая, это совсем не то, что ты подумала! Кузина попросила меня оценить ее танец для маскарада…

Хлесткая пощечина прервала его излияния.

— Я вижу, как ты его оценил! Между нами все кончено!

«Пфф. Надо же, какие мы гордые! Это оказалось еще проще, чем я рассчитывала», — Мия закусила губу, пытаясь сдержать ядовитую усмешку.

— Но дорогая! — Константин схватил Аннабель за руку. — Позволь мне все объяснить!

— Оставь меня в покое! — она резко вырвала ладонь и, заливаясь слезами, выскочила за дверь.

Константин в отчаянии посмотрел на Мию.

— Извини, — пожала плечами та. — Как-то неловко получилось.

— Я должен ее остановить! — он вскочил с дивана, но Мия вцепилась в его запястье.

— Оставь ее! Дай ей время прийти в себя, иначе сделаешь только хуже.

— Но мне нужно с ней поговорить!

— Потом поговоришь, — она подсела к нему поближе. — Скажи, тебе понравился танец?

— Танец? — рассеянно переспросил он, поворачиваясь к ней.

— Да, — Мия медленно облизала губы.

Рука скользнула по его затылку, ласково перебирая вьющиеся шелковистые пряди. В следующий момент Константин снова впился поцелуем в ее рот.

***

Утром, едва Хельга успела зашнуровать Мие корсет, как дверь распахнулась, и в спальню влетела разъяренная Изабелла.

— Выйди вон! — велела она служанке.

— Но… — та вопросительно взглянула на Мию.

— Ты оглохла? Я сказала: пошла вон! — рявкнула княгиня, и камеристка спешно ретировалась.

— В чем дело? — Мия продолжала расчесываться перед зеркалом, даже не удостоив Изабеллу поворотом головы.

— Ты, маленькая мразь! Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — княгиня вырвала гребень из ее рук и с ненавистью швырнула на пол.

Мия невозмутимо повернулась к ней.

— Что-то случилось, дорогая тетушка?

Лицо Изабеллы было красным, как помидор, рыжие волосы выбились из прически, глаза метали громы и молнии.

— Почему Аннабель разорвала помолвку?! — остервенело завопила она. — Что ты сделала с Константином, гадина ты такая?!

Дальше поцелуев дело вчера так и не зашло, но, тем не менее, Константин воспылал безудержной страстью и тотчас же предложил Мие руку и сердце.

— Ничего такого, что ему бы не понравилось, — пожала плечами она.

Изабелла размахнулась, чтобы дать ей пощечину, но Мия перехватила ее кисть и резко выкрутила сустав.

— Поосторожней тетушка, не вывихните себе руку, иначе как вы будете наяривать член своему любовнику?

— Что?! — княгиня задохнулась от возмущения. — Что ты сказала, мокрощелка?!

— Что слышали, — хмыкнула Мия. — И не кричите так громко, а то ведь я тоже могу повысить голос, и тогда все услышат, что вы по ночам сношаетесь с вашим хахалем в библиотеке. Как там его зовут? Тео? «О да, Тео, еще, Тео!»

Изабелла ошалело хватала воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Мия отпустила ее запястье и снова повернулась к зеркалу.

— Не смейте ставить мне палки в колеса, — жестко бросила она, — а лучше начинайте готовиться к помолвке. Она должна пройти с таким размахом, чтобы все умерли от зависти.

Глава 6

— Поздравляю, дорогая, — леди Доминика поцеловала Мию в щеку, обдав ее нежным благоуханием ландыша.

Любимые духи матери — этот запах словно возвращал Мию в детство. Вот и сейчас она ощутила себя маленькой девочкой, маминой любимицей, и на секунду будто снова оказалась в родном замке. Шелест юбок, позвякивание ключей, долгие посиделки вечером у камина… Свет и тепло домашнего очага.

— Весьма неожиданно, — буркнул король Зигурд, ткнувшись Мие в лицо колючей щетиной.

Защита и забота отца окружали семью незыблемой стеной даже во времена долгих отлучек: он не брезговал лично проверять состояние дел в пограничных гарнизонах. Он часто брал с собой Инго, Свена или Бьянку, да и вообще уделял им больше внимания — учил стрелять и сражаться холодным оружием. А Мия предпочитала женские занятия — танцы и вышивание, поэтому видела отца не так часто, как ей хотелось бы, и с нетерпением ждала каждой встречи.

Он баловал Мию, задаривал ее куклами и нарядами, прощал ей такие шалости, за которые другие дети получили бы суровую взбучку. Мия вила из него веревки, купаясь в его любви, но иногда завидовала сестре и братьям, ведь они могли говорить с Зигурдом по душам, не стесняясь ввернуть крепкое словцо или отпустить скабрезную шутку. С ними он был на равных, к ней же относился как к милому несмышленышу.

Отец явно не пришел в восторг от помолвки, хоть и старался не выказывать недовольства. Он недолюбливал Себастьяна, и перспектива с ним породниться была ему не по душе. Тем не менее, грядущий брак Константина и Мии был весьма выгоден с политической точки зрения, поэтому Зигурд, скрепя сердце, дал на него согласие.

Следом Мию поздравили братья — кажется, оба стали еще румянее и плечистее с тех пор, когда она их видела в последний раз.

— Молодец, сестренка, захомутала таки этого слюнтяя, — пробасил Свен, стискивая ее в медвежьих объятиях.

— Так ему и надо, — с другой стороны навалился Инго, и Мия была готова поклясться, что слышит треск собственных ребер.

Когда ее, наконец, выпустили из кольца могучих рук, Мия увидела Бьянку и с легкой досадой отметила, что та заметно похорошела. Шрама почти не видно — неужели помогли чудодейственные мази? Немного округлилась после родов — но ей это даже к лицу. Синее, расшитое серебром платье без корсета, завышенный лиф — никак носит второго ребенка? Каждый год, что ли, собралась рожать? Ничего удивительного, ведь ее муженек — Мия перевела взгляд на смуглого красавца в шелковом тюрбане — разогнал ради нее целый гарем, и теперь сестрице приходится одной отдуваться за кучу наложниц.

Бьянка сдержанно поцеловала Мию в щеку. Амрен холодно ей кивнул. Мия презрительно фыркнула про себя: «Пф, подумаешь, эка невидаль — стать султаншей варварской страны. Да если бы не помощь отца, то этих двух выскочек давно бы уже скинули с престола. Хорошо, что я буду княгиней культурного и цивилизованного государства».

Мия торжествующим взглядом окинула роскошно убранный зал: сверкающие люстры и пышные букеты, белоснежный мрамор и богатая позолота. Весь цвет Ангалонии собрался здесь, чтобы поздравить наследника с помолвкой. Разве что герцог Альберди проигнорировал это важное событие: разобиделся на то, что Константин бросил его любимую внучку. Да и черт с ним. Еще приползет на коленях… Скорей бы свадьба! Хочется уже побыстрее стать полноправной хозяйкой этого дворца.

Стоя рядом с женихом, Мия принимала поздравления и подарки, и украдкой поглядывала на себя в зеркало. Нежное персиковое платье, расшитое розовым жемчугом, великолепно оттеняло безупречную кожу. В ушах сверкали бриллиантовые серьги, а на груди — драгоценное ожерелье. Волосы, присобранные на висках и украшенные крохотными живыми розочками, красиво струились по точеным плечам. Рядом стоял Константин — высокий, статный. Синий бархатный камзол выгодно подчеркивал подтянутую фигуру, блестящие кудри медной стружкой ниспадали на воротник.

«Как чудесно мы смотримся вместе! Мы — идеальная пара, и когда мы поженимся, о нашей свадьбе будут слагать легенды, — Мия растопырила пальцы, чтобы еще раз полюбоваться помолвочным кольцом — белое золото, большой овальный изумруд в центре и россыпь мелких бриллиантов вокруг. — Это самый счастливый день в моей жизни»…

После официального приветствия гости расселись за круглые столы, накрытые белоснежными скатертями. Вереница слуг принялась вносить изысканные угощения. Птица и дичь с аппетитной корочкой, рыба в золотистой панировке, нежнейшие устрицы и омары, пикантные сыры, свежевыпеченный хлеб — от вида и запаха всего этого великолепия слюна чуть ли не капала изо рта.

Мия сидела вместе с женихом и обеими правящими семьями. Слева от нее Изабелла и Доминика вели такую сладкую беседу, что со стороны могло бы показаться, что достопочтенные дамы являются лучшими подругами.

— Ах, милочка, ты прекрасно выглядишь, — соловьем заливалась Изабелла. — И какая чудная у тебя прическа — так ловко маскирует седину!

— И ты отлично сохранилась, дорогуша, — в тон ей отвечала Доминика. — Уверена, если бы в зале погасла половина свечей, то твои морщины стали бы совершенно незаметны.

Мия лишь тайком посмеивалась, слушая их лицемерное кудахтанье.

Справа от нее оживленно тараторили братья, наперебой расспрашивая Амрена и Бьянку о подробностях очередного неудавшегося переворота: далеко не все в Алькантаре приветствовали прогрессивные реформы нового султана.

Дядюшка и отец, сидящие напротив Мии, старательно делали вид, что не замечают друг друга. Зигурд жадно впивался зубами в сочную фазанью ногу, а Себастьян чопорно ковырял вилочкой паштет из гусиной печени.

В дальнем углу зала на небольшом возвышении сидели музыканты, услаждая слух гостей чарующей мелодией. Плавные переливы рояля, певучие всхлипывания скрипки — музыка не отвлекала от светских бесед, но придавала вечеру приятную атмосферу.

Как только праздник достиг той стадии, когда в животе остается место лишь для десерта, а в голове кружится благостный туман, князь Себастьян попросил минуточку внимания.

— Дорогие невеста и жених, дорогие гости, позвольте представить вам необыкновенно талантливого музыканта, чье выступление, вне всякого сомнения, послужит украшением нашему чудесному вечеру. Встречайте: Теодоро Мариотти! Просим, маэстро!

Публика зашумела в радостном предвкушении. Мия как раз была чрезвычайно занята божественным клубничным желе со взбитыми сливками, поэтому не особо внимательно наблюдала за происходящим. Лакеи распахнули дверь, и в зале появился высокий мужчина в темной одежде. Поприветствовав гостей, он направился к подмосткам, а за ним следовал пожилой слуга с огромным футляром в руках.

Мариотти уселся на стул, а помощник достал из футляра виолончель и вручил своему хозяину. Тот поставил инструмент вертикально между раздвинутых ног и взял в руку смычок.

Мия проглотила скользкий ароматный кусочек желе и потянулась за следующим, но в этот момент под сводами прокатился низкий мерцающий звук, от которого на коже встали дыбом крохотные волоски. Мия застыла, как громом пораженная. Ложечка выпала из пальцев, а в груди что-то встрепенулось, защекотало и сладко замерло в животе.

Томная музыка заструилась легко и плавно, то усиливаясь, то затухая. Мия ощутила, как тело будто наполнилось глубокой сильной мелодией, которая пронизывала душу насквозь, подобно тому, как солнечные лучи пронизывают толщу морской волны.

Смычок то невесомо порхал по струнам, то безжалостно их терзал, заставляя виолончель то нежно петь, то исступленно рыдать… Мия как завороженная уставилась на него и внезапно в памяти всплыли другие движения — такие же уверенные и размашистые…

В ту же секунду Мия узнала музыканта. Короткие вьющиеся волосы, густая щетина на подбородке, полуприкрытые в экстазе глаза…

Теодоро Мариотти…

«Тео»!

Щеки полыхнули жаром, в горле пересохло. Мия судорожно отхлебнула вина и украдкой взглянула на Изабеллу. Та с абсолютно невозмутимым видом ковыряла вилочкой пирожное. Вот это самообладание! Притащить любовника на помолвку сына… Хотя, вроде как, это сам князь его пригласил… Вот будет скандал, если он узнает…

Мия невольно продолжала пялиться на Мариотти. Блестящие иссиня-черные кудри, выразительные смоляные брови, красивый порочно изогнутый рот… До чего же хорош! И где только тетка его откопала?

Мелодия лилась под сводами зала — тягучая и страстная, густая, как стекающий с ложки мед. Сочное певучее звучание напоминало человеческий голос… Голос, идущий из самой глубины души.

Зрители застыли, как зачарованные, кто-то не донес вилку до рта, кто-то оцепенел с недопитым бокалом — все замерли в ожидании кульминации. Время словно остановилось, и в целом мире не осталось ничего кроме музыки, заставляющей сердце биться с ней в унисон.

Наконец, мотив достиг своего апогея. Все ноты, все аккорды, словно нити, стянулись в единое целое, сплелись в наивысшей точке, и взорвались ослепительной вспышкой, разбивая пространство на мелкие осколки.

На несколько секунд повисла потрясенная тишина, а затем грянули оглушительные аплодисменты. Бароны, герцоги и графы бешено хлопали в ладоши, свистели, топали ногами и кричали: «Браво!» Мия кричала и хлопала вместе со всеми, не сознавая что делает, утопая в иной реальности, в мире всепоглощающей гармонии, серебряными струнами пронизывающей бытие.

***

Из ночного сада доносились трели цикад, прохладный воздух был напоен карамельным благоуханием цветов. Мия стояла на балконе, опершись на мраморный парапет. Она немного устала от шума и душной разгоряченной толпы. В ушах по-прежнему звучали отголоски мелодии, а перед глазами стояло греховно-притягательное лицо Мариотти.

Приглушенный гомон из зала на миг стал громче — кто-то открыл и закрыл балконную дверь.

— Скучаете? — раздался низкий хрипловатый голос, и Мию бросило в дрожь.

Щеки вспыхнули огнем. Еще не обернувшись, она уже знала, что это ОН.

Мариотти — а это действительно был он, облокотился рядом с ней на перила и протянул ей бокал игристого вина. Мия вцепилась в стеклянную ножку, как утопающий в соломинку, и жадно отхлебнула шипучий напиток, едва при этом не поперхнувшись.

— С-спасибо, — сдавленно пробормотала она.

Лицо горело, подмышки намокли от пота. Проклятье, что за бред? Почему она так на него реагирует? Из-за того, что застала его с теткой в библиотеке? Ну и что, подумаешь, невидаль-то какая. Надо взять себя в руки.

Глотнув для храбрости еще вина, Мия бросила взор на Тео. Он смотрел вдаль. Какой у него красивый профиль! Прямой нос, чувственные губы, твердый подбородок — немудрено, что княгиня выбрала в любовники именно его. В следующий момент он повернулся к Мие, и взгляд орехово-карих глаз будто пронзил ее насквозь. У нее подогнулись колени.

— Чудесный вечер, не так ли? — от его бархатного голоса по спине пробежали мурашки.

— Согласна, — промямлила она, и натянула на лицо жалкое подобие улыбки.

Глава 7

Тео придвинулся к ней поближе, и Мия ощутила его запах — пряный, возбуждающий, с нотками хвои и морского прибоя. Сердце забилось еще быстрее.

— Вы любите читать, миледи? — неожиданно спросил он.

— Э-э-э… что? — она с непониманием уставилась на него.

— Полагаю, вы так увлекаетесь книгами, что допоздна засиживаетесь в библиотеке.

Проклятье! «В библиотеке»? Неужели он имеет в виду?..

— Вы на что-то намекаете? — Мия дерзко вздернула подбородок.

Тео неторопливо отпил из бокала и небрежно поставил его на парапет.

— У меня и в мыслях такого не было, — с легкой издевкой сказал он. — Просто хочу предупредить, чтобы вы были осторожней. Будет весьма прискорбно, если вы нечаянно свалитесь с антресолей и сломаете свою прелестную шейку.

Он стоял к ней так близко, что Мия ощущала его дыхание на своем лице. В животе шевельнулся липкий страх.

— Вы мне угрожаете? — голос предательски дрогнул.

— Даже и не думал, — он непринужденно пожал плечами. — Я никогда не угрожаю таким очаровательным особам. Предпочитаю заниматься с ними гораздо более приятными вещами.

— Мерзавец! — не успев сообразить, что делает, Мия резко выплеснула содержимое бокала в его нагло ухмыляющуюся рожу. Усмешка тут же исчезла с его лица, глаза полезли на лоб от изумления.

И поделом! Довольная собой, Мия развернулась на каблуках и с гордо поднятой головой направилась к двери. Но не успела она сделать и шага, как Тео схватил ее за плечо и рывком притянул к себе. В следующий миг она ощутила огненный вкус его губ. Земля ушла из-под ног, сердце загрохотало в ушах. Его рот — настойчивый, жадный, нахальный — уверенно подчинял ее себе, а руки бесстыдно лапали ягодицы, варварски сминая дорогое платье.

Неожиданно для нее самой, ее накрыла вспышка яростного желания, и Мия исступленно отвечала на поцелуй, до тех пор, пока не почувствовала кровь: Тео прикусил ей губу. Боль отрезвила ее, и Мия резко отшатнулась, пытаясь оттолкнуть его от себя. Но Мариотти не отпускал ее. Тяжело дыша, он еще крепче прижал ее к себе. Мия невольно оглянулась на стеклянную дверь, за которой светился зал, полный гостей. А вдруг кто-то выйдет на балкон и увидит ее в объятиях этого негодяя? Она дернулась, но Тео, словно прочитав ее мысли, вцепился в ее предплечье и поволок в угол за колонну, туда, где царила кромешная тьма.

— Что ты делаешь, ублюдок? — возмущенно прошипела она, пытаясь вырваться из его хватки.

— То, чего ты хочешь больше всего на свете, — он развернул ее спиной и притиснул к парапету.

— Не трогай меня! Я буду кричать!

— Давай! — он тяжело навалился на нее. — Кричи, сучка, пускай вся твоя родня сбежится и полюбуется на тебя.

Мия не закричала. Дело было не только в страхе, что ее застанут в объятиях мужчины — Мариотти каким-то образом словно парализовал ее волю. Перила больно упирались под ребра, ноги тряслись, сердце неистово колотилось. Она ощутила, как ей задирают юбку. Нет! Он же не собирается…

— Не смей! — она дернулась, но Тео еще крепче прижал ее к балюстраде, заставляя нагнуться. — Отпусти, урод!

— Тебе понравится, — он рывком спустил с нее панталоны. Теплая ладонь огладила ягодицы, коснулась промежности. — Да ты уже вся мокрая, сучка. Иди сюда!

— Не надо! — Мия тщетно попыталась вырваться.

Тео намотал ее волосы на руку.

— Тихо, не дергайся. Ты ведь сама этого хочешь.

Его пальцы горячо и настойчиво заскользили у нее между ног, то усиливая, то ослабляя давление. Внизу живота сделалось так сладко и хорошо, что Мия не смогла сдержаться и застонала. Тео потянул за волосы, запрокидывая ей голову, кончик языка влажно обвел ушную раковину. По телу пробежала дрожь, колени ослабли, и Мия покорно обмякла в его руках.

Она почувствовала, как он расстегивает штаны.

— Не надо, — пролепетала она.

— Надо, — хрипло выдохнул он.

В следующий момент его палец чуть сильнее прижал клитор, а член резко вошел внутрь, разрывая девственную плеву. Смесь боли и наслаждения вышибла весь воздух из легких. Мия вскрикнула.

— Да я у тебя первый! — услышала она самодовольный смешок.

— Ублюдок. Ненавижу тебя! — простонала она.

Сильные руки уверенно обхватили талию, и Тео сделал плавный толчок, словно пробуя ее на вкус.

— Ты такая узкая, сучка!

— Отпусти меня!

— Не притворяйся! Тебе ведь нравится, — жарко шепнул он.

Он начал двигаться в ней, и с каждым движением боль и удовольствие жгучими всполохами разбегались по всему телу. Все мысли улетучились, из груди вырывались бесстыдные всхлипы, а перед глазами стояла картина, как Тео трахает Изабеллу. Жадно, яростно, ненасытно… А теперь точно так же он трахает и ее. Как шлюху! Грязную шлюху! Ее ебут на собственной помолвке — напыщенный подонок, которого она видит второй раз в жизни… а ей это нравится… она впивается зубами в ладонь, чтобы не орать во всю глотку… она рывками подается ему навстречу… между ног все горит… он тянет на себя ее волосы… его дыхание опаляет шею… он вбивается в нее на всю глубину… еще… еще… еще…

Внезапно все прекратилось. Тео на мгновение замер, а затем резко выдернул член и с глухим стоном кончил, заляпывая спермой ее спину.

Мия лежала животом на твердых перилах, ее подташнивало, внутри все пылало. Неудовлетворенное желание сводило утробу болезненной судорогой. Ей хотелось еще, она жаждала продолжения… но Тео уже застегнул штаны.

— Приведи себя в порядок и возвращайся к гостям, — снисходительно бросил он, подхватил с парапета бокал и ушел…

Пару минут Мия провела в оцепенении, будучи не в состоянии пошелохнуться. Сердце постепенно замедляло свой ритм, дыхание успокаивалось. Когда туман окончательно развеялся, в висках мучительно забилось: «Боже, что это было? Как это вообще возможно? Как он посмел сделать со мной такое прямо на моей помолвке?»

Мия осела на холодный пол, грудь разрывало от подступивших рыданий. Стыд, сожаление, раскаяние тяжелой лавиной обрушились на нее. Хмель еще не выветрился из головы, но она кристально ясно сознавала, что случилось непоправимое. Какой позор! Какое унижение! Слезы заструились по щекам, из горла вырвался отчаянный всхлип.

«Тварь! Скотина! Мразь! Я хочу сдохнуть! Я хочу его убить! Оторвать ему яйца и заставить сожрать! Я расскажу отцу! Он сотрет его в порошок!»

«Нет! — зазвучал в мозгу другой голосок — въедливый и противный. — Ты ничего никому не расскажешь, ведь тогда не будет ни помолвки, ни свадьбы… Этот ублюдок поглумился над тобой безнаказанно, и ты ничего не сможешь с этим поделать…»

Вдруг ее прошибло холодным потом: «Изабелла! Это она рассказала ему о том, что я застукала их в библиотеке. Значит, эта сука подговорила его на то, чтобы он меня изнасиловал! Она все знает! Она всем расскажет! — Мия, тяжело дыша, привалилась к балюстраде. — Эта гадина не преминет меня опозорить, она меня ненавидит! Я пропала! Мне конец! Что же делать?»

Она с трудом поднялась. Между ног щипало и неприятно липло. Мия промокнула промежность панталонами — на белом шелке темнело пятнышко крови. Урод! Как ей теперь оправдываться перед Константином в первую брачную ночь?.. Если дело вообще дойдет до брачной ночи…

Она провела рукой по растрепанным волосам — прическа безнадежно испорчена: «Я словно курица, которую потоптал петух».

Мия выдрала из шевелюры остатки розочек, швырнула их с балкона и, как сумела, пригладила локоны. В груди все пылало от унижения… Бесполезно. Лицо заревано, платье помято, как будто его изжевала корова. А еще от нее разит спермой. Да это все заметят и поймут, что ее недавно отымели, как последнюю шалаву.

Она уперлась пылающим лбом в прохладную мраморную колонну. Ситуация ужасная, но не торчать же здесь всю ночь. Нужно возвращаться, и будь что будет. Мия еще раз тщательно расправила юбку, взбила волосы и толкнула стеклянную створку.

Лица гостей мельтешили калейдоскопом расплывчатых пятен, а голоса сливались в монотонный гул. Пот, духи, увядающие цветы — никто не собирался принюхиваться к Мие, всем было на нее наплевать. Практически незамеченной она протиснулась сквозь расслабленную толпу и плюхнулась за стол рядом с Константином, который увлеченно беседовал с Инго.

Трясущимися пальцами Мия схватила бутылку вина, торопливо наполнила бокал и залпом его опрокинула. Жених удивленно взглянул на нее.

— Дорогая, где ты была? Я уж собирался отправить стражу на твои поиски, — шутливо осведомился он.

Она криво усмехнулась.

— Да так, выходила подышать…

«Подышала на свою голову…»

— А мы как раз спорили с Инго, как правильно охотиться на оленя.

— Я ему говорю, подманивать нужно на морковь, — пробасил брат. — Я в этом деле смыслю. Пускай приедет к нам в Хейдерон и увидит — у нас все стены завешаны рогами…

Мия не слушала. Ее глаза неотрывно уставились в одну точку, туда, где этот гребаный маэстро Мариотти мило беседовал с тетушкой Изабеллой, невозмутимо отправляя в рот виноградины со своей тарелки. Рыжая тварь расплывалась в довольной улыбке, непозволительно близко прижимаясь к его плечу. Неужели он рассказывает ей, как только что отымел на балконе ее будущую невестку?

Словно в подтверждение ее догадки, Изабелла бросила на нее насмешливый взгляд. Мия вспыхнула от стыда. Она поспешно отвела взор, но краем глаза успела заметить, как тетка неторопливо поднимается со своего места. Сейчас она во всеуслышание объявит, что помолвка не состоится, ибо невеста — подзаборная проститутка. Руки свело судорогой, а голова невольно вжалась в плечи…

Но, вопреки опасениям, княгиня вышла из-за стола и отправилась лавировать по залу, то и дело обмениваясь любезностями с каждым встречным и поперечным.

«Она что, решила всем лично доложить о моем позоре?» — в панике подумала Мия.

Но нет, гости вели себя как обычно, никто не собирался тыкать в нее пальцами и злорадно хихикать. Между тем, Изабелла добралась до входной двери, немного покрутилась рядом, примыкая то к одной компании, то к другой, а затем украдкой выскользнула наружу.

Когда Мариотти принялся повторять ее маневры, до Мии дошло — эти мерзавцы решили незаметно убраться с приема, чтобы потрахаться в свое удовольствие. Сердце болезненно екнуло. Мудак! Не успел его хер обсохнуть после одной, как он радостно побежал тыкать его в другую! Мия заскрежетала зубами. Проклятье! Как это глупо и унизительно! Вот бы догнать их и жестоко избить! Оттаскать тетку за рыжие патлы, размозжить мошонку этому подлецу… Ногти до боли впились в ладони. День, который должен был стать самым счастливым в жизни, обернулся сущим кошмаром. Ее сунули мордой в грязь, растоптали, смешали с дерьмом. Отодрали, как дешевую подстилку, и выбросили за ненадобностью.

«Меня — дочь короля Хейдерона — отымели, словно портовую шлюху. Почему я не кричала? Почему не врезала ублюдку по яйцам? Потому что мне это нравилось, потому что я и есть шлюха! Этот подонок сначала отжарил своим смычком весь зал — то-то они визжали, как недорезанные свиньи; а потом и меня… еще и тетушку на десерт. Больной ублюдок! Надо ему отомстить! Узнать, где он живет, и подослать к нему стражников. Пускай они бросят его в темницу, разденут догола, прикуют цепями к стене, а я… тут уж я повеселюсь…»

Минут через двадцать высокие створки распахнулись, впуская фигуру в черном сюртуке. У Мии бешено застучало сердце. Тео уселся за стол и вальяжно подозвал к себе лакея, чтобы тот налил ему вина. Рожа довольная, словно у объевшегося сметаной кота. Натрахался, мудак!

Их глаза встретились. Мия вспыхнула, а Тео насмешливо отсалютовал ей бокалом. Она многозначительно провела большим пальцем по горлу. Краешек его рта глумливо приподнялся.

Глава 8

Прошла неделя. Гости разъехались, и жизнь постепенно вернулась в свою колею. Началась подготовка к свадьбе, но Мия не могла погрузиться в нее сполна: каждую секунду она боялась, что Изабелла обнародует ее позор, и придется несолоно хлебавши возвращаться в Хейдерон.

Однако шли дни, а княгиня молчала. Мия никак не могла понять, какую игру затеяла тетка. Почему она тянет? Разве сейчас не самое подходящее время для того, чтобы с громким скандалом выгнать «порченую» невесту?.. А может Изабелла как раз таки и не хочет скандала? Или просто опасается, что в отместку Мия расскажет князю о ее собственных грешках?

Тео больше не попадался на глаза, но Мия окольными путями постаралась разведать его подноготную. Завести о нем разговор было несложно, ведь двор еще долго судачил о помолвке, помимо прочего упоминая и великолепное соло на виолончели в исполнении талантливого маэстро…

«Первым делом я переломаю этому ублюдку все пальцы!» — твердо решила Мия.

***

— Теодоро Мариотти? — переспросила Сильвия, отщипывая крошки от булочки и бросая их в бассейн с золотыми рыбками. — Он — темная лошадка, при дворе бывает довольно редко.

«Только по ночам потрахивает тетушку Изабеллу в библиотеке», — заскрежетала зубами Мия.

— Его брат вроде как учил нашего князя музыке, когда тот был еще принцем, — продолжала подруга. — А сам он из мелких дворян. У него дом где-то в городе. Кажется, у их семьи еще было имение в окрестностях, но, говорят, там все сгорело во время войны.

Двадцать два года назад, еще до рождения Мии, княжество раскололось на две части — хейдеронцы восстали против ангалонцев, а затем в кровопролитной войне добились независимости. Те события, подобно упавшему в болото камню, всколыхнули застоявшиеся воды ангалонской аристократии. Всякая муть повсплывала на поверхность, а те, кто были на вершине — опустились на дно… Но история всегда нагоняла на Мию тоску, поэтому ее мало волновали дела давно минувших дней.

— И чем же этот Мариотти зарабатывает на жизнь? — с напускным равнодушием осведомилась она.

Сильвия оглянулась по сторонам и, понизив голос, сказала:

— По слухам, он живет на средства своих любовниц.

Жгучее чувство гадливости сдавило горло болезненным спазмом.

— Альфонс, значит, — с презрением бросила Мия.

— Но согласись, мужчина-огонь, — хихикнула подруга. — Неудивительно, что старухи приплачивают ему за то, чтобы он оприходовал их обвисшие прелести.

После этих слов почему-то стало еще обиднее. В глазах защипало, и Мия опустила голову, делая вид, что крайне увлечена наблюдением за рыбками. Непрошенная слезинка скатилась по щеке и капнула в воду.

Какая досада, что ее первым мужчиной стало такое ничтожество! Но исправить уже ничего нельзя, остается только мстить. Лучшее, что можно сделать в такой ситуации — это выйти замуж за Константина, а потом уже, на правах будущей княгини, низвергнуть на Мариотти всю мощь своего гнева.

***

Голубоватый свет луны мягко озарял круглую мраморную беседку, одиноко торчащую из густых зарослей туи и можжевельника. В прохладном воздухе пахло свежестью и цветами, а неподалеку раздавались звенящие переливы фонтана.

Записка гласила: «Миледи, наше знакомство окончилось не на самой удачной ноте. Искренне прошу удостоить меня встречи, я хотел бы загладить свою вину.

Т.М.»

Мия сама не понимала, зачем пробирается среди ночи в заброшенный уголок парка, куда даже садовники заглядывают нечасто. Что заставляет ее снова видеться с этим мерзавцем? Она ни на миг не поверила в его раскаяние. Что он задумал? Будет ее шантажировать? Снова попытается изнасиловать?.. Ха, пускай только попробует распустить свои грязные руки! За подвязкой чулка у нее припрятан для него небольшой, но весьма острый сюрприз.

Гравий шуршал под подошвами, руки сводило от волнения. У входа в беседку Мия заметила темную фигуру. Это он! Сердце забилось быстрее, ноги стали ватными. Сделав еще несколько шагов, она остановилась.

Тео стоял, расслабленно привалившись к колонне. Увидев Мию, он с легким поклоном отошел в сторону, чтобы пропустить ее внутрь.

Она не шелохнулась.

— Что тебе нужно? — она вложила в голос столько холода, что все вокруг чуть было не покрылось инеем.

Тео одарил ее ослепительной улыбкой.

— Присядем? У меня есть вино.

— Я не буду с тобой пить, — с презрением отчеканила Мия. — Выкладывай, зачем ты меня позвал, и проваливай.

— Фу, как грубо! — в бархатистом голосе послышалась насмешка. — Я бы хотел извиниться за тот вечер.

— Извиниться? — она надменно вздернула подбородок.

— Прошу, — он сделал приглашающий жест.

Мия горделиво прошествовала в беседку. Мраморная скамья была застелена пледом. Надо же, какой заботливый!

— Извиняйся, — пренебрежительно бросила она, присаживаясь на край сиденья.

Тео сел рядом, достал бутылку из стоящей на полу корзины и вытащил зубами пробку.

— Извольте, миледи, — темная жидкость полилась в бокалы. В воздухе расплылся пряный аромат вина.

— Ты первый.

— Боишься, что я тебя отравлю?

— Нет, — буркнула она, бокал взяла, но пить не стала.

Тео непринужденно откинулся на спинку и беспечно сделал пару глотков. Глядя на него, Мия все-таки отважилась пригубить вино. Густое и крепкое, оно разлилось в груди приятным покалывающим теплом.

Повисло молчание, такое же густое, как это вино. Тео задумчиво смотрел куда-то вдаль, в его темных глазах отражались блики лунного серебра.

— Зачем ты меня позвал? — наконец решилась спросить Мия.

Он едва заметно вздрогнул, будто пробуждаясь от сна, хлебнул вина и повернулся к ней.

— Я хотел извиниться, — он поставил бокал на сиденье и придвинулся ближе. — Загладить свою оплошность.

Ей стало не по себе. Что-то в нем пугало и завораживало одновременно. Мия нервно передернула плечами.

— Ты называешь это оплошностью? — ледяным тоном осведомилась она. — Ты изнасиловал меня, ублюдок.

— Изнасиловал? — он глумливо поднял бровь. — А мне показалось, что ты сама этого хотела. Сучка не захочет — кобель не вскочит.

— Что?! — возмущенно завопила Мия. — Да как ты смеешь!

Она подхватилась с лавки. Вино выплеснулось на юбку, бокал с мелодичным звоном разбился о пол.

— Сядь! — Тео схватил ее за руку и потянул вниз.

— Не трогай меня! — взвизгнула Мия, тщетно пытаясь вырваться.

— Тихо! — он встал и надавил ей на плечи, вынуждая сесть. — Успокойся.

Мия вновь оказалась на лавке. Тео опустился перед ней на колени. В лунном свете его глаза казались угольно-черными. Взгляд невольно упал на губы — сочные, красиво изогнутые — они так и манили к себе прильнуть. Мия судорожно вздохнула.

Тео легко коснулся ее подбородка, медленно провел рукой по щеке. Огненная искра вспыхнула в груди, опаляющей дрожью пробежала вдоль позвоночника. Он взял в ладони ее лицо, большие пальцы бережно очертили скулы, Мияневольно подалась вперед, и он ее поцеловал. Нежно и томно, лаская языком рот, оставляя на губах острое влажное послевкусие терпкого винограда. Низ живота невыносимо свело от желания. Мия самозабвенно отвечала на поцелуй, а ее бедра сами собой раздвинулись, обнимая Тео за торс.

— Ух, какая ты страстная! — хрипло промолвил он, наконец, оторвавшись от ее губ.

— Ты, кажется, собирался извиняться, — задыхаясь от возбуждения, простонала Мия.

— Всенепременно, — он запустил ей руки под юбку. — Что это? Ты хотела меня убить?

В полумраке блеснул кинжал, который она принесла с собой за подвязкой.

— Эй! Отдай! — потребовала Мия.

Гладкая рукоять легла ей в ладонь. Он сумасшедший? Так просто отдает оружие? Тем хуже для него.

Она нацелила острие в его горло.

— Моли о пощаде, ничтожество!

— Миледи, покорнейше прошу меня простить, — в голосе Тео послышалась легкая издевка, теплые руки скользнули по бедрам, — за то, что я повел себя как последний…

— Мудак, — изнывая от желания, выдохнула Мия и приподняла таз, позволяя ему стащить с себя панталоны.

— Согласен, — он обхватил ее под ягодицы и рывком потянул на себя. — Сам кончил, а даму оставил неудовлетворенной.

Он развел ее ноги и нырнул между них головой.

— Мразь, — Мия вздрогнула, когда горячий язык коснулся изнемогающей плоти. — Подонок! Негодяй! Скотина-а-ах!

Кинжал со звоном свалился на пол. Умелые губы, пальцы, язык сводили ее с ума. Плед сполз со скамьи, но Мия даже не замечала, что ерзает голым задом по холодному твердому мрамору. Огонь разливался по телу, руки упоенно зарывались в шелковистые волосы. Мучительное наслаждение сходилось в тугой узел, собиралось в слепящую точку… Короткий вдох. Рваный выдох. Вдох. Выдох. Вдох…

Напряжение стало невыносимым. Стон. Резкий, отрывистый, умоляющий. Вдох. Вспышка. Судорога. Сладкая щекотка внизу живота…

Лицо полыхнуло жаром, Мия всхлипнула и забилась в экстазе. Удовольствие продолжалось восхитительно долго, а когда яркие всполохи начали угасать, Тео поднялся с колен, забросил ее ноги себе на плечи, и вставил твердый член в ее горячо пульсирующее лоно. Мия с жадностью и восторгом приняла его, они стали двигаться в едином ритме, и через несколько мгновений она испытала новый оргазм. Это было другое ощущение, не такое острое, как от языка, но более длительное и глубокое. Волны накатывали снова и снова, до тех пор, пока стоны Тео не превратились в рычание, и он не отпрянул, резко выходя из нее.

Повинуясь безотчетному порыву, Мия опустила руку и стиснула упругий член. Он содрогался в ее ладони, изливая на пальцы теплую липкую сперму. Тео уткнулся в ее шею, короткие выдохи обжигали ей кожу. Открытый, беззащитный — сейчас, в этот самый момент он принадлежал только ей. Всецело, полностью и без остатка.

Мия держала его в объятиях, вдыхала пряный запах разгоряченного тела, ласково перебирала взъерошенные волосы, а в груди расцветала неведомая доселе нежность — глубокая и пронзительная. Она перехватывала дыхание, поднималась к горлу, заставляла слезы бежать по щекам… и Мия к своему ужасу поняла, что влюбилась. Влюбилась впервые в жизни… до боли, до крика и до кровавых соплей…

Потом они сидели в обнимку под пледом и пили вино, поочередно прикладываясь к бутылке. Мия млела, тесно прижимаясь к его плечу, а Тео смотрел куда-то вдаль, явно витая мыслями неизвестно где.

«Кто ты? О чем задумался? Мы еще увидимся? Ты меня любишь?» — на языке зудели десятки вопросов, но она не решалась задать ни один из них. В голове кружился хмельной туман, тело наполняла блаженная истома. Какая разница, что будет завтра, важно то, что происходит здесь и сейчас.

— Изабелла знает о нас? — Мия, наконец, осмелилась прервать затянувшееся молчание.

— Нет, — Тео отхлебнул из бутылки.

— Нет? — она удивленно посмотрела на него. — Но разве это не она подослала тебя ко мне на помолвке?

— Конечно нет, — он повернулся к ней, в его глазах плясали насмешливые искорки. — Она говорила, что ты застукала нас в библиотеке, но никто меня не подсылал. Я сам решил с тобой потолковать.

— Это называется «потолковать»? — саркастично осведомилась Мия.

— Кто же виноват, что с членом в пизденке ты становишься куда сговорчивее, — усмехнулся он.

Мия задохнулась от возмущения.

— Свинья! — она врезала ему кулаком под ребра. Тео сдавленно крякнул.

— Вот только не нужно распускать руки, моя прелесть, — прищурился он, — а то ведь можно и огрести.

Мия отняла у него бутылку и допила последние капли вина.

— Так ты, вдобавок ко всему, еще и руку на женщин поднимаешь? — презрительно фыркнула она.

— Только в самом крайнем случае, — ухмыльнулся он.

Обнаружив, что выпивки больше не осталось, Тео поднялся со скамьи. Мие до боли не хотелось расставаться, но делать нечего. С невольным вздохом она последовала его примеру.

— Уже поздно, — сказал он, — маленьким девочкам пора в кроватку.

— Да пошел ты! — надменно бросила она и, гордо развернувшись, зашагала прочь.

— Спокойной ночи! — донеслось ей вслед.

Мия закатила глаза. Даже не поцеловал на прощание! Мудак!

Глава 9

Время шло, а от Тео не было ни слуху ни духу. Мия изнывала от желания его увидеть и ненавидела себя за это. Да, он сволочь, негодяй, похотливый мерзавец — но все же она не могла выбросить его из головы. Каждая ночь была наполнена тяжелыми влажными снами — ей грезилось, будто Тео берет ее то на балконе, то в беседке, то, почему-то, в библиотеке, среди наваленных друг на друга книг. Она просыпалась, все еще содрогаясь в сладких отголосках оргазма, и долго лежала с открытыми глазами, лихорадочно комкая одеяло и вглядываясь в беспросветную темноту.

Когда тот лакей, что передал ей записку от Тео, попадался в поле зрения, сердце начинало биться с удвоенной частотой. Мия смотрела на слугу с такой трепетной надеждой, что тот, очевидно, вообразив, что она к нему неровно дышит, начал в ее присутствии подбочениваться, и даже раз-другой игриво ей подмигнул.

А еще Мия жутко ревновала Тео к Изабелле. Каждое утро она украдкой вглядывалась в ее лицо, выискивая на нем признаки бурного свидания, а по вечерам пыталась за ней шпионить. Однако, застать тетку с любовником так и не удалось.

В конце концов, она дошла до такого отчаяния, что порывалась написать записку сама и передать ее Тео через того слугу. Лишь остатки гордости удерживали ее от столь унизительного поступка…

Подошло время традиционного бал-маскарада, подготовка к которому так удачно помогла избавиться от Аннабель. Тогда Мия танцевала перед Константином в самодельном костюме, а сейчас на ней красовался изысканный наряд, скроенный лучшей швеей Форталезы.

Мия придирчиво осмотрела себя в зеркале. Переливающийся рубиновый шелк жидким пламенем струился по соблазнительным изгибам ее тела, волосы, руки и шею украшали сияющие золотые драгоценности, а полупрозрачная вуаль загадочно прикрывала нижнюю половину лица.

— Тут сделай поуже, — велела она портнихе.

Та вынула изо рта пару булавок и подколола платье на поясе. Талия стала казаться еще тоньше, а грудь — пышнее.

— Вы ослепительны, госпожа, — с восхищением выдохнула швея, и Мия была с ней вполне согласна.

Примерка ее порадовала. Увидев имя «Теодоро Мариотти» в списке приглашенных, она поняла, что на маскараде просто обязана всех затмить. После свидания в беседке прошло уже две недели, а этот мерзавец так и не объявился. Но ничего, он увидит ее на балу — блистательную и великолепную, и сгрызет от досады локти.

***

Бал-маскарад был в самом разгаре. Пираты, ведьмы, вампиры — в каких только костюмах не щеголяли приглашенные! В золотистом отблеске свечей буйным вихрем проносились маски и перья, ленты и веера. Мия порхала среди гостей, собирая щедрый урожай восторженных комплиментов, кружилась в вальсе, отплясывала кадриль. Ее сольный алькантарский танец взорвал публику оглушительными аплодисментами, но этого ей было недостаточно. Мия жаждала восхищения лишь одного человека, но сколько не озиралась по сторонам — нигде его не видела. Да, это был маскарад, и лица большинства гостей закрывали шелковые, кружевные или кожаные маски, но Мия все же надеялась, что узнает Тео в толпе. Ей так хотелось, чтобы, став свидетелем ее ошеломительного успеха, он понял, что потерял… Но этот подонок, похоже, просто не удосужился явиться…

Она была уже готова впасть в отчаяние, но тут князь объявил выступление «непревзойденного Теодоро Мариотти». Мия вздрогнула, не поверив своим ушам. Как? Он здесь? Она в недоумении уставилась на подмостки. Ну конечно, кто бы сомневался! Еще во время танцев она то и дело натыкалась взглядом на безобразную маску с птичьим клювом и круглыми прорезями для глаз, удивляясь, какому идиоту хватило ума напялить на себя это уродство. И вот «чумной доктор» снимает свой дурацкий шлем и оказывается ни кем иным, как достопочтимым господином Мариотти. Неужто нельзя было нарядиться отважным пиратом или благородным разбойником?.. Ему так нравится эпатировать публику, или он попросту ненормальный?

Под нетерпеливые возгласы зрителей Тео уселся на стул, и слуга поднес виолончель. Мариотти обнял ее изгибистый корпус как любимую женщину, и нежно, почти интимно прижался к грифу щекой.

Конский волос смычка легко коснулся струн, и по залу прокатился глубокий насыщенный звук, от которого завибрировало где-то в горле. Полилась чарующая музыка — томная, зовущая, страстная, как молодое вино. Она то порхала бабочкой на цветущем лугу, то накатывала неукротимой грозой.

Тело музыканта превратилось в живой инструмент, двигаясь с виолончелью в такт мелодии. Его глаза были закрыты, губы что-то шептали, словно напевая мотив. Пальцы левой руки ловко и уверенно прижимали струны, правая — виртуозно орудовала смычком. В надрывных пассажах звенела неутолимая боль и щемящая тоска… то будто пела не виолончель, а сама душа… Мия была готова простить ему все, лишь бы почувствовать вкус этих губ, ощутить жар этих рук, слиться с ним в единое целое, позволяя ему делать с собой все, что он пожелает…

Мелодия взметнулась в облака стаей белокрылых голубей, на мгновение замерла в вышине, а затем вдруг взорвалась, осыпаясь на зрителей ослепительным водопадом сверкающих бриллиантов.

Прозвучали последние ноты. Пронзительные и тягучие, они погасли, как закат над морской волной, оставляя за собой дымное послевкусие догорающего костра, и когда слушатели снова оказались в состоянии сделать вдох, зал разразился бурными аплодисментами…

Вновь объявили танцы, большую часть из которых Мия провальсировала с женихом, а за остальные — кавалеры чуть ли не передрались. Когда она, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, снова вернулась к подмосткам, Тео там уже не было.

После нескольких бокалов вина томительно кружилась голова. Мие до дрожи захотелось увидеться с Тео наедине, хоть на секунду его обнять, вдохнуть его запах, прижаться к его груди…

Отчего-то она была уверена, что найдет его в той беседке, где они встречались две недели назад. Приветливо улыбаясь гостям, она как бы невзначай добралась до выхода и украдкой выскользнула за дверь.

…Тео был там. Не один. Уже на подходе к беседке Мия услышала похотливые стоны. Изабелла! Тварь! Кровь прилила к щекам, руки невольно сжались в кулаки.

Самым разумным было бы развернуться и уйти, но Мия, до боли стиснув зубы, обогнула разлапистый куст, который заслонял обзор. По случаю праздника в парке зажгли все фонари, и беседка была видна, как на ладони. Вот он, мерзавец! Густые заросли скрывали его ниже груди, но ритмичное покачивание плеч не оставляло никаких сомнений в том, что сейчас он ублажает тетушку Изабеллу, чьи сладострастные крики оглашают собой всю округу.

Мия остолбенела. Ноги ослабли, и чтобы не упасть, она судорожно уцепилась за колючий сучок. Когда Тео ее заметил, то на мгновение оторопел, но в следующий момент продолжил свое занятие, невозмутимо глядя в ее глаза.

В груди все сжалось в болезненный ком. Мия не могла пошевелиться: Тео своим взглядом словно пригвоздил ее к месту, не прекращая при этом усердно трудиться над Изабеллой.

Через несколько бесконечно долгих секунд его голова запрокинулась, веки сомкнулись. Да он же сейчас кончит! Ублюдок! Кончит прямо перед ней, трахая другую бабу! Мразь! Скотина! Как у него только хватает наглости!.. Вопли Изабеллы стали еще надсаднее. Тео закусил губу, застонал… На самом пике он распахнул глаза, и его затуманенный взор пронзил сердце Мии раскаленным кинжалом, политым кислотой и приправленным ржавыми зазубринами.

Ступор, наконец, отпустил, и она сломя голову помчалась прочь, даже не пытаясь сдерживать рвущиеся наружу рыдания.

Яркий свет из окон и стеклянных дверей заливал террасу, выхватывая из темноты небольшие группы гостей. Из зала доносилась музыка, повсюду раздавался смех и оживленные голоса. Мие было не до смеха. Ее трясло, щеки горели от бешенства, а внутри все сжималось так, что она не могла дышать: «Урод! Мудак! Ненавижу! Как я вообще могла полюбить такого гада! Дура! Идиотка! Как можно было до такого опуститься! Хватит! Пора покончить с этим дерьмом!»

Она сделала несколько глубоких вдохов, на пару секунд приложила холодные ладони к пылающему лицу, затем вошла в зал. После свежести ночного парка спертый воздух неприятно ударил в нос. Надо найти Константина и отдаться ему сегодня ночью, чтобы тело другого мужчины перешибло воспоминания о Тео, чтобы с мясом выдрать из памяти образ этого подлеца!

Константин клевал носом на банкетке в дальнем углу. Мия плюхнулась рядом.

— Любимый, — она сомкнула объятия вокруг его шеи, — давай убежим отсюда!

— Куда? — он поднял на нее удивленный, слегка захмелевший взгляд.

— Я хочу побыть с тобой наедине.

— Ну… можем выйти на балкон.

Нет! Только не на балкон! Там все будет напоминать о том случае на помолвке…

— Я имею в виду… — Мия теснее прижалась к нему и обольстительно зашептала на ухо, — мы ведь почти муж и жена, так зачем тянуть? Давай сделаем это сегодня.

Константин встрепенулся и ошалело вытаращился на нее.

— Ты уверена? Я… не знаю, что сказать… Это так неожиданно…

«Соглашайся, дурень, пока я не передумала», — Мия поморщилась от досады.

— А что нам мешает? — спросила она.

— Ну что ж, — несмело улыбнулся он, — если ты так хочешь…

«Хочу, но не с тобой, болван! А с гребаным выродком, который пердолит твою мамашу!»

— Пойдем! — она решительно поднялась с банкетки, взяла Константина за руку и повела сквозь густую толпу.

Когда они почти добрались до выхода, в душном зале повеяло свежим ночным ветерком: кто-то открыл дверь на террасу. Мия оглянулась — Тео. Явился, не запылился! Рожа сияет, словно начищенный медяк. Следом — Изабелла. Делают вид, что порознь… Похотливые твари!

Взгляд Тео расслабленно скользил по гостям. Еще секунда, и он увидит Мию! Она тут же схватила Константина за плечи и впилась в него страстным поцелуем.

От неожиданности тот впал в ступор, явно смущенный столь откровенной демонстрацией чувств. «Наплевать! — думала Мия, бешено ворочая языком во рту жениха. — Да хоть отымей меня при всех, лишь бы досадить этой сволочи!»

— Уф, — ошарашено выдохнул Константин, наконец, вырвавшись из ее объятий. Он сконфужено вытер губы тыльной стороной ладони. — Дорогая, кажется, ты немного перебрала вина.

— Пожалуй, — жеманно хихикнула Мия.

Она украдкой зыркнула на Тео и оторопела: взгляд блестящих ореховых глаз словно обдал ее кипятком. Он, не таясь, смотрел на нее в упор. Сдвинутые брови, презрительно искривленный рот… «Ревнуешь, ублюдок? Так тебе и надо!»

— Идем же! — Мия игриво схватила принца за воротник и потащила за дверь.

Они добрались до спальни Константина, и Мия порывисто втолкнула его за порог. Она стянула с жениха сюртук, швырнула его на пол и принялась яростно сражаться с узлом на шейном платке.

— Подожди, дорогая, — промямлил Константин. — Он же помнется.

С этими словами он мягко отстранился от Мии, подобрал сюртук и аккуратно повесил его в шкаф.

«Господи! Да трахни меня уже наконец! — в нетерпении кусала губы Мия, пока жених неспешно, пуговицу за пуговицей, расстегивал парчовый жилет. — Чего ты копаешься! Дернуть бы за отвороты так, чтобы эти чертовы пуговицы посыпались в разные стороны! Ты же принц, все это барахло для тебя ничего не стоит, какого хрена ты так над ним трясешься, долбаный чистоплюй!»

После того, как жилет занял подобающее место в шкафу, настал черед бриджей и чулок. Пока Константин неторопливо снимал их, тщательно сворачивал и бережно укладывал на полку, Мия сидела на кровати, зевая от скуки и чувствуя себя полной дурой.

Наконец Константин остался в одной рубахе. Он подошел к постели. Мия поднялась и обняла жениха. Он неловко ее поцеловал. Ей стало не по себе: зачем она вообще затеяла эту игру? Скорей бы уже с этим покончить!

Поцелуй затягивался, похоже, Константин не знал, что делать дальше. Неужели у него и вправду еще ни разу не было женщины? Пора брать дело в свои руки! Мия отстранилась и через голову стянула с себя платье, благо, алькантарский крой позволял не возиться с застежками и шнурками.

Под платьем больше ничего не было: белье испортило бы привлекательный силуэт. Константин судорожно сглотнул. «Сними же свою рубаху, болван!»

— Подними руки! — он послушался, и она стащила с него сорочку.

Взгляд скользнул по широким плечам — Мия впервые видела обнаженного мужчину. Развитые грудные мышцы, подтянутый живот — а он недурно сложен! Но почему же этот дуралей застыл как истукан? Почему она должна все делать сама?

Мия несмело погладила безволосую грудь. Константин нерешительно ее обнял и приник губами к виску. Животом она ощутила, как приподнялся его член. Наконец хоть какая-то реакция! Мия села на постель и увлекла жениха за собой.

Она легла на спину, а Константин взгромоздился сверху. Черт! Какой тяжелый! Разве обязательно вот так наваливаться всей тушей? Еще и волосы придавил к кровати. Мия дернула головой, но тщетно — освободиться не удалось. Жених этого не заметил, а, тяжело дыша, принялся наобум тыкаться ей между ног, пытаясь проникнуть внутрь.

«Он даже не знает, куда совать», — Мия с раздражением опустила руку и направила член во влагалище. Она сжала мышцы, чтобы создать видимость преграды — но этого даже и не требовалось — лоно было сухим, как пустыня, и Константину еле-еле удалось в него протиснуться. Соитие продолжалось недолго. Жених сделал несколько лихорадочных толчков и замер, уткнувшись носом в ее плечо.

Разочарование Мии не знало границ. И это все? И за этого увальня она выходит замуж? Под тяжестью его тела было трудно дышать. Шея затекла, Мия не могла пошевелить головой, потому что Константин все еще прижимал ее волосы к кровати. Черт! Почему так? Да она получила в разы больше удовольствия, когда Тео грубо брал ее на балконе, чем от «ночи любви» с почти законным супругом… Мия едва не разрыдалась от досады.

Константин, наконец, подал признаки жизни, и она с яростью выдернула прядь из-под его руки.

— Тебе понравилось? — спросил он.

Мия чуть не рассмеялась ему в лицо.

— Угу, — промычала она. — Можно я воспользуюсь ванной?

— Конечно, дорогая.

Она поднялась с кровати. Растерянность, неловкость, смущение — вот и все, что она испытывала, когда поспешно натягивала на себя платье. Может быть со временем это станет получше? Должен же он когда-нибудь научиться? Правда что-то совсем не хочется служить ему тренировочным манекеном.

Мия скользнула за дверь в отделанную мрамором ванную и зажгла пару свечей в позолоченных канделябрах. Наполнив из крана кувшин, она забралась в ванну и подмылась, сидя на корточках. Пальцами она, как сумела, очистила влагалище изнутри — не хватало еще понести до свадьбы! После — тоже не особо-то хотелось, но там уже деваться будет некуда — хотя бы парочку наследников родить придется.

Теперь оставалось лишь позаботиться о своей репутации. В шкафчике под раковиной Мия обнаружила бритву. Закусив губу, она чиркнула лезвием по мизинцу. Слишком слабо. Она надавила сильнее. Палец обожгло острой болью, и на порезе выступила пара блестящих бусинок крови.

Мия вернулась в комнату. Константин уже спал, лежа на животе и раскинув руки и ноги в разные стороны. Она мазнула мизинцем по простыне. Готово. Только что она «потеряла девственность» с почти законным супругом… Хорошо, что этот лопух так ничего и не понял. Вот и все, теперь одной проблемой меньше.

Глава 10

Мия решила вернуться к себе. Спать рядом с женихом совсем не хотелось. Нужно побыть одной, чтобы хоть немного разгрести царящий в голове бардак.

Свечи в настенных канделябрах едва разгоняли густой полумрак. Мия понуро брела мимо статуй и картин, вздыхая по безнадежно испорченному вечеру. Тео — блудливая скотина, Константин — неумелое бревно. Ну почему же ей так не везет с мужиками?

Едва она успела завернуть за угол, как из темноты ей навстречу шагнула призрачная фигура. В ту же секунду Мию схватили за плечи и яростно впечатали в стену.

— Что за цирк ты там устроила, сучка? — свирепый шепот обжег ее ухо.

Тео!

— Тебе какое дело, ублюдок! Что ты себе позволяешь! — злобно зашипела она, отчаянно пытаясь его оттолкнуть. — Убери лапы, или я буду кричать!

— О, да, — сильная рука легла на затылок, пальцы властно зарылись в пряди. — Ты будешь кричать, потаскушка. Когда я буду тебя трахать.

У нее вдруг все намокло между ног.

— Грязное животное!

— Шалава!

Тео потянул ее за волосы, вынуждая запрокинуть голову. Пылающие губы исступленно накрыли ее рот, горячий язык нагло протиснулся внутрь. Мия со стоном обвила руками его шею, едва держась на ногах от внезапно накатившей слабости.

Он ухватился за вырез платья и дернул вниз. Шелк разошелся с громким треском, жадные ладони принялись бесстыдно мять обнаженную грудь, до боли сжимая возбужденные соски.

— Мерзавец! — Мия вцепилась ему в воротник и рванула из всех сил. Пуговицы посыпались в разные стороны. Она стянула рубаху с его плеч и лихорадочно заскользила руками по груди, поросшей жесткими волосами, ощущая, как под кожей перекатываются стальные мускулы.

— Развратная шлюха! — выдохнул Тео, на секунду оторвавшись от ее губ.

Он сорвал с нее остатки платья и швырнул их на пол. Мия оказалась совершенно голой. Тео подхватил ее под ягодицы и усадил на себя. Она крепко обвила ногами его бока, а он принялся с дикой ненасытной яростью покрывать ее шею жгучими поцелуями. Мия извивалась со звериным урчанием, остервенело зарываясь пальцами в его волосы, и похотливо терлась промежностью о твердую пряжку его ремня.

Тео сделал несколько шагов, толкнул первую попавшуюся дверь, и они оказались в комнате, тускло освещенной проникающим сквозь окна светом парковых фонарей. Краем глаза Мия заметила блики в стеклах шкафов и поняла, что это библиотека. Тео швырнул ее в кресло у погашенного камина. Мия вздрогнула, когда холодная кожа коснулась обнаженной спины. Он подошел к ней вплотную, его угрожающе бугрящийся пах оказался на уровне ее глаз. Задыхаясь от возбуждения, она принялась лихорадочно расстегивать ремень.

Руки тряслись, пряжка никак не поддавалась, и тогда Тео помог ей справиться с застежкой. Он приспустил штаны, и Мия жадно уставилась на крупный член, в свете фонарей подрагивающий перед ее лицом. Вот он — объект вожделения! Виновник всех ее бед! Она обхватила его рукой — такой теплый, упругий… и что есть мочи стиснула пальцы, желая причинить Тео боль. Но, как ни странно, ему понравилось. С жарким выдохом он откинул голову назад.

— О да, детка, продолжай, — тихо простонал он.

Затаив дыхание, Мия провела сжатой ладонью вниз, потом вверх, ощущая, как тонкая бархатистая кожица перекатывается по твердому стволу, то обнажая, то скрывая влажно поблескивающую головку. Она впервые видела мужской орган вживую и не могла отвести от него глаз. Вспомнив уроки сладострастия, она подалась вперед и втянула головку в рот. Нежная, гладкая, чуть солоноватая на вкус — в какой-то мере это было даже приятно.

— О-о-о, молодец, — вырвалось у Тео. — Умная девочка.

Мия ласкала член языком, то и дело неглубоко засасывая его. Тео со стонами слегка подавался навстречу. Ее руки с упоением тискали его крепкий округлый зад. Она чувствовала себя одновременно и рабыней и госпожой: он был полностью в ее власти, но, вместе с тем, имел ее довольно унизительным способом.

Его пальцы ласково зарывались в ее пряди, неспешно перебирая волосы на висках. Постепенно движения бедер становились настойчивее, и в какой-то момент он крепко обхватил ее голову и глубоко насадил на член, который, преодолев небольшое сопротивление, уперся в глотку. Мия ощутила себя совершенно беспомощной, она не могла ни вдохнуть ни выдохнуть, а Тео с протяжным стоном двинулся еще дальше. Стало больно, к горлу подкатила тошнота, Мия дернулась, пытаясь освободиться, но его руки намертво удерживали затылок. Желудок скрутило спазмом — еще чуть-чуть, и ее вырвет…

В последний миг он отпустил ее, и Мия резко отпрянула назад.

— Скотина! — она вытерла измазанное слюной лицо.

— Это было охуенно, — в блаженном полузабытьи пробормотал Тео. — Где ты научилась так сосать?

— Не твое дело, мудак. Еще раз такое выкинешь — я отгрызу твой хер и скормлю собакам.

— Фу, как грубо! Иди лучше сюда, я тебя отжарю как следует.

— Пфф, — презрительно фыркнула Мия, но, тем не менее, с готовностью повернулась задом и забралась на кресло коленями… Проклятье! Совсем как тогда Изабелла! Похоже, они с драгоценной тетушкой сегодня поменялись местами…

Когда головка коснулась входа во влагалище, обидные мысли тотчас же улетучились. С умоляющим стоном Мия подалась назад: ей до боли захотелось, чтобы Тео в нее вошел. Но, кажется, этот мерзавец надумал ее подразнить. Он отклонился, не позволяя ей почувствовать себя целиком.

— Мудак! — простонала Мия, безуспешно пытаясь насадиться поглубже.

— Что? — промурлыкал он, ласково оглаживая ее ягодицы.

— Урод! — всхлипнула она, изнемогая от вожделения.

— Не слышу, — пальцы невесомо пробежались вдоль позвоночника, заставляя ее дикой кошкой выгнуть спину. — Что ты сказала?

— Пожалуйста! — жалобно слетело с ее губ.

— Молодец, — Тео крепко обхватил ее за талию. — Хорошая девочка.

Он плавно подался вперед, даруя изнемогающему лону долгожданное чувство наполненности. Мощная волна наслаждения захлестнула с головой, да так, что пришлось вцепиться зубами в ладонь, чтобы не закричать. Тео двигался в ней, постепенно наращивая темп, а Мия билась на члене, словно бабочка на булавке, жарко сотрясаясь от накатывающих друг за другом оргазмов…

Потом они сидели в кресле, обнявшись. Мия забралась на сиденье с ногами и тесно прильнула к теплой груди своего мучителя. Совершенно не хотелось думать о том, что он бабник и альфонс, что она для него очередная подстилка, что с Изабеллой он проделывал здесь то же самое… А хотелось вот так — прижиматься щекой к обнаженной коже, вдыхать ее вкусный аромат и наслаждаться хрупкой гармонией, выбросив все мысли из головы. Спокойное мерное дыхание — одно на двоих — убаюкивало Мию, и она не заметила, как задремала…

— Эй, — мягкие губы коснулись ее виска. — Светает. Тебе пора.

Мия тряхнула головой, отгоняя сон. Уже утро? Книжные шкафы окутывало призрачное сияние занимающейся зари, а в окне светилось перламутровое небо, покрытое мазками золотисто-сиреневых облаков.

Рука затекла, голые ягодицы озябли, но в объятиях Тео было так уютно и хорошо, что просто до жути не хотелось из них вылезать. Однако ничего не поделаешь — Мия тяжело вздохнула и поднялась с кресла.

— Мое платье…

— Блядь! — Тео подорвался на ноги и опрометью бросился за дверь, на ходу застегивая штаны.

Он скрылся в коридоре, а через пару мгновений вернулся.

— Слава богу, никто на него не наткнулся, — с облегчением выдохнул он, протягивая Мие скомканную тряпку, некогда бывшую ее нарядом.

— И как я в этом пойду? — возмущенно фыркнула она, пытаясь облачиться в красные лохмотья. — Ты же изодрал его в клочья, озабоченный придурок!

— А сама? — хмыкнул Тео, накидывая на плечи рубаху, на которой не осталось ни одной пуговицы. — И откуда столько порочности в такой, казалось бы, приличной девушке?

— Я и есть приличная девушка, ты, мерзавец! — Мия стукнула его кулаком в грудь.

— Без сомнения, — осклабился он. — Смею тебя заверить, с членом во рту ты выглядела крайне прилично.

После этих слов он едва успел увернуться от летящего в пах колена.

— Эй, полегче, вдруг он тебе еще пригодится! — Тео примирительно вскинул руки.

— Иди в жопу! — огрызнулась Мия, тщетно пытаясь прикрыть наготу обрывками платья.

— Всему свое время, — нагло ухмыльнулся он.

— Козел!

***

— Ньорун всемогущий, кто же это так изорвал вам платье, миледи! — сквозь вязкую дрему послышался изумленный возглас Хельги.

— Что? — Мия лениво приоткрыла глаз. — А… это… Константин.

— Да ну? — потрясенно вытаращилась служанка. — Что вы такое говорите, госпожа! Неужто свершилось?

— Свершилось, — буркнула Мия. — И нечего на меня так глазеть. Подавай одеваться!

— Слушаюсь, госпожа, — Хельга скрылась в гардеробной.

Мия, кряхтя, словно древняя старуха, поднялась с кровати. Все мышцы ломило, виски пульсировали от боли. Она уселась за туалетный столик.

«Вот же меня угораздило, — она мрачно взглянула в зеркало. — Ну и видок: шея в засосах, губы опухли, как у пьяницы. Надеюсь, Константин поверит, что это он во всем виноват».

В памяти всплыли подробности свидания в библиотеке, и щеки загорелись от стыда. Господи, какой позор! Она вела себя хуже проститутки, а самое отвратительное то, что все это происходило на том же месте и в такой же последовательности, что и с Изабеллой. Как можно было пасть так низко?

С отчаянным стоном Мия стиснула кулаки. Нет, дальше так продолжаться не может. Она совсем запуталась. С одной стороны — блестящее будущее — власть, богатство, уважение… а с другой? Болезненная страсть? Нездоровая похоть? Любовь?.. Да разве ж это любовь?..

«Если я продолжу об этом думать, у меня взорвется голова», — Мия отвернулась от зеркала и рявкнула на служанку: — Ну где ты там копаешься?

***

Мия спустилась к завтраку. Настроение и так было отвратительным, а когда она увидела холеную лоснящуюся рожу Изабеллы, стало еще хуже. Делить одного мужика на двоих — это очень больно, крайне обидно и весьма унизительно!

Тетка зыркнула на нее исподлобья.

— Что-то ты выглядишь какой-то помятой, дорогая племянница. Уж не заболела ли часом? — с деланным беспокойством осведомилась она.

Константин и Себастьян с любопытством взглянули на Мию.

— Все в порядке, милая тетушка. И вас с добрым утром, — плюхнувшись на стул, Мия растянула воспаленные губы в слащавой улыбке.

Слуги подали завтрак, и на некоторое время в столовой воцарилось деловитое позвякивание вилок и ножей.

— Как вам понравился вчерашний маскарад? — поинтересовался князь, наконец разделавшись с говяжьим филе.

— Это было чудесно. А твой танец, дорогая, — Константин поднял на Мию восторженный взгляд, — просто поразил всех до глубины души.

— Спасибо, — криво усмехнулась она, вяло отщипывая кусочки булки. Есть совершенно не хотелось.

— Ты такая смелая, — ехидно бросила Изабелла, — я бы никогда не решилась так выставлять себя напоказ.

Сука!

— Станцевала ты превосходно, дорогая племянница, — князь не заметил иронии в реплике супруги. — Да и Тео вчера был на высоте.

При этих словах Мия невольно переглянулась с Изабеллой. Щеки вспыхнули огнем, и Мия торопливо схватила чашку, пытаясь скрыть за ней покрасневшее лицо.

Княгиня же со скучающим видом заметила:

— Ты прав, дорогой, Теодоро очень талантлив. Нужно почаще приглашать его к нам во дворец.

Мия едва не заскрежетала зубами от злости. Да у нее вчера чуть сердце не разорвалось, когда она застукала их в беседке! «Интересно, этот козел рассказал Изабелле о том, что я их видела? Скорей всего нет, иначе она бы сейчас держалась не так нахально. Что у них за отношения? Он ее любит?»

В носу защекотало от слез. Не хватало еще только разреветься тут при всех. Мия сделала глубокий вдох.

— Кстати, дорогуша, а что это у тебя на шее? — высокий голос Изабеллы противно резанул слух.

— Где? — встрепенулась Мия.

— Да вот же, слева. Какое-то пятно. Ты испачкалась?

Мия потерла шею, уже зная, что никакая это не грязь: просто кружевной воротник сдвинулся с места, открывая вид на роскошный лиловый засос.

— Дай посмотрю, милая, — Константин бесцеремонно наклонился к ней. — Что это? Синяк?

— Синяк? — Изабелла насмешливо подняла брови, а Мия возблагодарила небеса за то, что переспала вчера с женихом, и теперь можно смело все валить на него.

— Откуда он у тебя? — не отставал принц. — Ты ударилась? А вот еще один…

— Я тебе потом объясню. Давай не будем за столом, — прошипела Мия, бросая на родственников сконфуженный взгляд.

Она заметила, как Себастьян одобрительно подмигнул сыну, а рожа тетки Изабеллы перекосилась такой ненавистью, что по коже пробежал мороз.

«Надо быть с ней поосмотрительней, — подумала Мия. — Еще, чего доброго, подсыплет мне в суп крысиного яду, за то что сплю с ее ненаглядным сыночком… А ведь это она еще не знает про Тео…»

Глава 11

В синем небе ярко светило солнце, а среди пышной зелени звонко щебетали птицы. Мия и Сильвия отдыхали на лавочке у фонтана, наслаждаясь послеобеденным покоем.

— Говорят, Константин уже сорвал твой бутон, — прищурилась Сильвия, игриво помахивая шелковым веером.

— Кто говорит? — Мия недовольно уставилась на нее: «Хельга, что ли сплетни распускает? Выдеру гадину!»

— Да так, слушок гуляет… — усмехнулась подруга. — Ну и? Каков он в постели, наш принц?

«Нечто среднее между дубовым чурбаном и старой девой, которая падает в обморок при слове «член», — мрачно подумала Мия, а вслух пробормотала: — Да так… ничего.

— Всего лишь «ничего»? — Сильвия лукаво подняла бровь. — А кто же тогда разорвал в клочья твое платье и наставил тебе кучу засосов? Вон, до сих пор еще парочка виднеется.

Мия машинально прикрыла шею волосами: «Точно Хельга. Придушу старую злыдню!»

— Ах, это, — хихикнула она. — Ну да, было дело…

— Расскажи, как все прошло! — подруга с жадным любопытством пожирала ее глазами.

Мия набрала воздуха в легкие, чтобы культурно послать ее куда подальше, но тут на дорожке показался лакей. Он подошел к фонтану и отвесил почтительный поклон.

— Леди Мия, его высочество принц Константин желает видеть вас у западных ворот.

Мия и Сильвия переглянулись.

— Что его высочеству угодно? — поинтересовалась Мия.

— Сие мне неведомо, — слуга нервно теребил шляпу. — Мне просто велено передать, чтобы я вас пригласил. Его высочество хочет встретиться с вами наедине.

Сильвия многозначительно заиграла бровями:

— Тайное свидание… Как романтично!

При этих словах у Мии вспотели ладони: «Это же Тео! Точно, это он! Константину ведь ни к чему такая секретность».

— Хорошо, — она взмахнула веером, — передай его высочеству, что я скоро буду.

— Миледи, — лакей с поклоном удалился.

С отчаянно бьющимся сердцем Мия вскочила со скамьи. Щеки горели, ладони сводило от волнения. Она суетливо пригладила волосы.

— О, моя дорогая, да ты, я смотрю, по уши влюблена в своего жениха, — Сильвия лукаво склонила голову набок. — Вон как вся раскраснелась!

— Ага. Влюблена до безумия, — Мия поспешно расправила складки белого платья. — Как я выгляжу? Мне идти в этом, или лучше переодеться?

— Выглядишь отлично, дорогая! Иди уже, нельзя заставлять его высочество ждать… а то уведут. Хи-хи!

Показав подруге язык, Мия чуть ли не вприпрыжку понеслась по тропинке, ведущей к западным воротам. Сердце трепетало радостным предвкушением. Вот уже целую неделю она не видела Тео, и мысли о нем ни на секунду не покидали ее головы. Пускай он подонок и негодяй, пускай использовал ее лишь в качестве подстилки для удовлетворения своей похоти… Но стоит закрыть глаза — и словно видишь его красивое лицо. Ложишься в постель — и будто чувствуешь его горячее тело… Сладкие мучительные сны, слезы в подушку, томление изголодавшейся плоти — терпеть эту пытку было больше невмоготу.

Мия миновала беседку, где они с Тео предавались греховным утехам. На полу до сих пор валялась бутылка из-под вина. Мия мечтательно улыбнулась. Плевать на все — пускай он мерзавец, но этот мерзавец трахается как бог, и хотя бы сегодня она получит свое вожделенное удовольствие…

Пожалуй, «западные ворота» было слишком громким названием для небольшой калитки в высокой, увитой плющом стене. Калитка эта располагалась в дальнем уголке сада, и обычно ее держали на замке, но сейчас она была открыта. Мия толкнула тяжелую створку и вышла наружу. Извилистая тропинка спускалась прямо к морю, а выгоревшая трава по бокам от нее вздымалась на легком ветру волнами мелкой зыби.

Мия недоуменно осмотрелась. Где же Тео? На первый взгляд вокруг не было ни души, но стоило сделать пару шагов, как из-за кустов показались двое мужчин в потрепанной одежде. Мия опешила от неожиданности.

Незнакомцы решительно двинулись ей навстречу. Все происходящее резко перестало ей нравиться. Она повернулась к калитке, чтобы сбежать, но тут же уткнулась в грудь третьего оборванца, который незаметно подкрался сзади. Он схватил Мию за руки. Повеяло прокисшим потом.

— Не трогай меня! — заверещала она, тщетно пытаясь вырваться. — Я принцесса! Убери свои грязные лапы!

— Тихо, «прынцесса», — ухмыльнулся мужлан, и внезапно прижал к ее лицу тряпку, пропитанную сладковатой, едко пахнущей жидкостью.

***

Мия со стоном разлепила веки. Тусклое свечное пламя выхватывало из полумрака низкий потолок и потемневшие деревянные стены. Воняло плесенью, рыбой и подгнившими досками. Мия пошевелилась, и обнаружила, что лежит на продавленной койке в груде несвежего тряпья. Мучительно заныли запястья: они были связаны между собой и прикручены к изголовью.

Голова раскалывалась от боли. Мия с трудом повернула ее набок и увидела одного из похитителей, сидящего в углу за грубо сколоченным столом.

— Где я? — слабым голосом спросила она.

Бандит взглянул на нее.

— Очнулась, «прынцесса»? — гнусная ухмылка продемонстрировала отсутствие доброй половины зубов. — Ты у нас в гостях.

— Зачем вы меня похитили? — Мия дернулась, но веревка больно впилась в запястья. — Пожалуйста, отпустите меня, князь заплатит вам любые деньги.

— Гы! — бандит осклабился еще шире. — Какое щедрое предложение! Но мы и так получим за тебя кучу золота, так что подумай, чем еще ты можешь нас заинтересовать.

Липкий ужас стиснул горло, не давая вдохнуть. Что он имеет в виду? Кто даст им за нее кучу золота? Зачем они притащили ее сюда?

Ее размышления прервал скрип двери. В хижину ввалились двое мужиков.

— Нихрена не выйдет, — махнул рукой один из них, тяжело опускаясь на колченогий стул.

— Почему? — поинтересовался беззубый, доставая с перекошенной полки мутную бутыль.

Он выстроил на столе в ряд три стакана и наполнил их белесой жидкостью. В воздухе поплыл крепкий запах спиртного.

— Потому что в гребаном Алькантаре прищемили хвосты работорговцам, — ответил один из вошедших и залпом опрокинул стакан. — Никому эта деваха и нахрен не сдалась.

— Жаль, — цокнул языком беззубый. — А я надеялся, что мы выручим за нее сотню-другую сверху.

«Две тысячи, урод», — с неожиданной злостью подумала Мия. Именно за столько ее купили тогда для султанского гарема.

— И что нам теперь с ней делать? — подал голос третий похититель и кивнул в ее сторону косматой головой.

— Камень на шею и в море, а что еще остается?

У Мии взмокла спина.

— Нет, пожалуйста, — взмолилась она, и бандиты дружно повернулись к ней. — Я знатная дама, князь заплатит за меня огромные деньги. Прошу, отпустите меня!

Разбойники переглянулись.

— Извини, цыпочка, но твое предложение нам не подходит, — после секундной паузы сказал косматый.

— Но почему?

— По кочану, — он поднялся из-за стола и подошел к кровати. — Ну что, мужики, кто первый?

Первый? Что он имеет в виду? Нет, они ведь не собираются ее насиловать? Ужас сдавил сердце ледяными клещами. Мия дернулась, но веревки еще крепче вгрызлись в запястья.

Вся троица сгрудились вокруг кровати. Похоть в глазах не оставляла никаких сомнений в их намерениях.

— Пожалуйста, не надо, — пролепетала Мия. Слезы ручьями потекли по щекам. — Отпустите меня, умоляю. Я вам заплачу.

— Тихо, крошка, — беззубый рванул ее за ворот. — Больно не будет… Почти…

Корсаж не поддавался, тогда он вытащил из-за пояса нож и одним махом разрезал шнуровку.

— Ух ты! Вот это сиськи! — бандиты с вожделением уставились на ее грудь.

Мию начало трясти. Лица похитителей расплывались от застилавших глаза слез. «Нет! Нет! Не надо! Только не так!»

Живот свело тошнотворным ужасом, по ногам потекла горячая жидкость: она обмочилась от страха.

Бандиты этого не заметили. Они набросились на нее как дикие звери. С гоготом и улюлюканьем сорвали остатки одежды — через несколько секунд Мия была уже совершенно голой. Она визжала, билась и извивалась, отчаянно пиналась и кусалась, но все было тщетно — подонки тискали ее тело, облизывали грудь, их заскорузлые пальцы бесцеремонно вторглись ей между ног, причиняя резкую боль.

— Я первый! — прорычал один из насильников. — Раздвиньте ей ляжки!

Ее бедра с силой развели в стороны. Тяжелая, воняющая перегаром туша навалилась сверху. Мия попыталась отползти, но ее рывком вернули назад.

— Не дергайся, сука! — рявкнул бандит. — Держите ее крепче!

Мию намертво вдавили в матрас. Ее колотила дрожь. Она зажмурилась в диком ужасе, панически пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь молитву. Насильник накинулся на нее словно хищник на добычу — его пальцы больно сдавили соски, а член грубо уперся впромежность.

— Подвинься, дам ей за щеку! — Мие стиснули челюсть с боков, вынуждая открыть рот.

В нос ударил запах мочи и немытого тела. Она дернула головой, но ее грубо схватили за волосы и заставили повернуться к насильнику.

— Соси, тварь, — в зубы ткнулся вонючий член. Желудок скрутило от подкатившей тошноты.

Глава 12

Мия уже не понимала, что происходит: разум отказывался осознавать реальность. На грани обморока она ощущала, как насильники пытаются запихнуть в нее свои мерзкие отростки.

Она почти лишилась чувств, и вокруг начала сгущаться вязкая чернота, как вдруг оглушительно грохнула, слетая с петель, входная дверь.

— Отошли от нее, суки!!! — прокатился по хижине свирепый рев.

Похитители отшатнулись, подорвались на ноги. Мия повернула голову и сквозь дрожащие слезы различила зыбкий мужской силуэт. Что у него в руках? Пистолеты?

В следующую секунду его заслонили спины разбойников, бросившихся на незваного гостя.

— Назад! — рявкнул тот.

Прогремел залп. Логово наполнилось горьким запахом порохового дыма. Двое бандитов пошатнулись и рухнули замертво. Третий успел подбежать к вошедшему, но тот со всего размаху врезал ему по зубам рукоятью пистолета и добил ударом в затылок. Разбойник кулем осел на пол.

Незнакомец бросился к кровати.

— Ты цела?

Тео! Мия не поверила своим глазам. Ее трясло от рыданий, и она едва сумела кивнуть, захлебываясь слезами.

Он принялся торопливо отвязывать ее от спинки кровати.

— Сучьи потрохи! Сраные ублюдки! Ебаные выродки! — сочные ругательства слетали с его губ, пока он судорожно дергал туго затянутые узлы. — Бедняжка. Они не успели причинить тебе вред?

Мия едва нашла в себе силы помотать головой, еще не до конца осознав, что этот кошмар позади.

Наконец веревки поддались. Тео завернул Мию в простыню и подхватил на руки. Обняв его за шею, она доверчиво склонила голову ему на плечо.

— Все хорошо, девочка, я с тобой, — шепнул он на ухо и вынес ее наружу.

***

Мия открыла глаза. Она лежала на мягкой перине, по горло укрытая одеялом. Комнату заливал рассеянный утренний свет. В первый момент она не поняла, где находится. Мия недоуменно моргнула и тотчас вспомнила, как здесь очутилась.

Вчера вечером Тео спас ее от насильников и убийц. Когда он вынес ее из логова, на улице ждала коляска с кучером, и он привез ее к себе домой. После того, как она наспех вымылась, ей дали какое-то снадобье, и она почти сразу уснула.

Мия осмотрелась. Спальня была просторной и светлой, но с высоких потолков кое-где осыпалась лепнина, тяжелые гардины выцвели и обветшали, а тисненые обои местами отклеились от стены.

Интересно, где Тео? Мия приподнялась, но тут же снова легла — на ней не было одежды. Впрочем, ее платье — кажется, даже выстиранное и кое-как зашитое — висело на спинке стоящего рядом стула.

Она собралась встать и одеться, но тут в комнату вошел ее спаситель.

— Ну как ты? Живая? — он присел на кровать.

Мия кивнула со слабой улыбкой. От избытка чувств перехватило дыхание, и она вцепилась Тео в руку, жадно ощупывая взглядом его лицо. Блестящие черные волосы, выразительные карие глаза, яркий манящий рот — она не могла им налюбоваться. В вырезе льняной рубахи виднелась крепкая шея и смуглая грудь… До дрожи захотелось припасть губами к ямочке между ключицами.

— Хорошо. Тогда идем завтракать, Гримо уже накрыл на стол, — Тео поднялся с постели, но Мия еще крепче стиснула его запястье.

— Постой, — хрипло сорвалось с пересохших губ.

— Что? — обернулся он.

— Не уходи…

…Он целовал ее жадно, безудержно, ненасытно — словно боялся, что она исчезнет. Он зарывался носом в ее волосы, упоенно вдыхая их запах. Он занимался с ней любовью с такой отчаянной нежностью, как будто в его душе прорвало какую-то плотину, накрыло и захлестнуло с головой, закручивая в бурлящем водовороте запредельных эмоций. Он ублажал ее много раз руками, членом и языком, самоотверженно, не жалея сил, забывая о своем удовольствии. Вновь и вновь она билась в экстазе, кричала от наслаждения, и когда, наконец, их утомленные тела сплелись на измятых простынях, Мия разрыдалась от счастья, без остатка растворяясь в неге и обожании…

… Дико хотелось есть, но как же лень было размыкать объятия и выбираться из-под уютного одеяла! Тео лежал на спине, а Мия задумчиво водила пальцем по его прохладному крепкому плечу.

— Как ты меня нашел? — спросила она.

— Да, кстати, хотел сказать, — встрепенулся Тео, — это Изабелла подстроила твое похищение. Ты с ней поосторожнее: она очень опасна.

Мия приподнялась на локте и вопросительно уставилась в золотисто-карие глаза.

— Изабелла? Откуда ты знаешь?

— Вчера она мне похвасталась, что избавилась от тебя…

Кровь ударила в голову. Мия одним махом оседлала неверного любовника.

— Так ты виделся с ней, гад? — она схватила его за горло.

— Да, — прохрипел он, отчаянно пытаясь разжать ее пальцы. — И, кстати, только благодаря этому ты осталась жива.

— Ублюдок! — Мия отвесила ему оплеуху. — Какого хрена ты встречаешься с этой старухой, а меня игнорируешь?

— Еще раз меня ударишь…

Мия размахнулась, чтобы зарядить ему снова, но Тео грубо перехватил ее запястья и рывком перевернул ее на спину.

— Отпусти меня, урод! — она сорвалась на крик.

Он вдавил ее в подушку и зашептал ей прямо в губы:

— Запомни, прелесть моя, я буду встречаться с кем захочу и когда захочу. Тебе понятно? Я такой, какой есть, и никто мне не указ.

— Ненавижу, — всхлипнула Мия.

В следующий момент обжигающий поцелуй заткнул ее рот. Она с яростной одержимостью ответила на него и уже через несколько минут упоенно скакала на члене, оглашая похотливыми стонами весь дом…

…Мия в полудреме лежала на животе, а Тео расслабленно поглаживал ее спину.

— Что это за шрамики? — спросил он, легонько коснувшись губами лопатки.

Мия знала, что эти рубцы почти неразличимы… Странно, что он их заметил.

— Это от плетки, — пробормотала она, лениво приоткрыв один глаз.

Тео замер, будто не веря своим ушам.

— Тебя били плеткой?

— Угу.

— Кто? Твой отец?

— Что? Отец? — недоуменно переспросила Мия. — Нет, с чего ты взял?

— Не знаю… — смутился он. — Почему-то в голову пришло.

— Папа никогда бы не поднял на меня руку, — она снова уткнулась носом в подушку.

— Ты его любишь?

Что за странный разговор?

— Угу.

Повисло молчание. Тео о чем-то задумался, а его теплая ладонь неспешно скользила по ее спине.

— Так кто тебя бил? — наконец спросил он.

— Неважно. Этот человек уже мертв, — она зевнула.

— И все же?

— Это долгая история.

— Расскажи.

Даже матери Мия никогда не открывалась до конца: боялась запятнать образ невинной девочки в ее глазах. Но сейчас она неожиданно для самой себя выложила все начистоту — как их с Бьянкой похитили пираты, как сестра пожертвовала собой, чтобы уберечь ее от насилия, а затем спасла из лап обезумевшего извращенца… и о том, как Мия увлеклась ее женихом, а сестра чуть было из-за этого не погибла…

Она ничего не скрывала, не приукрашивала свои поступки, и когда выговорилась — почувствовала себя так, будто лопнула тугая шнуровка корсета, выпуская стиснутые ребра на долгожданную свободу.

— Ну что я могу сказать, моя прелесть, — с легкой насмешкой заключил Тео, — твоя сестра — настоящая героиня, а ты — беспринципная маленькая дрянь.

К своему удивлению Мия не услышала в его голосе осуждения, но на всякий случай закатила глаза.

— Вот только не надо читать мне мораль, — фыркнула она.

— Даже и не думал, — невозмутимо парировал он. — Просто констатирую факт. Эта твоя натура, прими эту данность, и жизнь станет намного проще.

— Предлагаешь брать пример с тебя? — Мия язвительно усмехнулась.

— А почему нет? Мы — два сапога пара, только я не пытаюсь строить из себя праведника.

— Я никого из себя не строю, — буркнула Мия. — И вообще — хватит занудствовать, лучше… сыграй мне что-нибудь.

Пальцы мягко очертили ее скулы, ласково дотронулись до нижней губы.

— Только если ты мне станцуешь, — Тео пристально взглянул ей в глаза.

…Музыка струилась звенящим ручьем, гармонично переплетаясь с соблазнительными движениями девичьего тела. Мия запрокинула голову, и волосы пушистым покрывалом накрыли обнаженную спину. Руки прохаживались вдоль изгибов, обводя тонкий стан и крутые бедра. К черту простыню! Мия потянула за узел — ткань соскользнула и упала к ее ногам…

Слух резанула фальшивая нота.

— Горячая сучка! — со стоном выдохнул Тео.

Он сидел на стуле голый, и его наготу прикрывал лишь корпус из потускневшего дерева. Смуглая рука, поросшая темными волосами, двигалась плавно и широко, водя смычок точными, четкими движениями. Длинные пальцы метались по грифу, настойчиво и уверенно зажимая струны, выпивали их досуха, заставляя отдавать все звучание, на которое они только были способны. Виолончель покоилась между раздвинутых мускулистых бедер, крепкие голени сжимали лакированные бока, босые ступни в такт мелодии переступали по ковру.

Мия смотрела на него, и низ живота сводило сладостной болью. Она томно подняла ресницы и медленно провела языком по губам, не отрывая взгляда от его потемневших глаз. На этот раз Тео не сфальшивил — вытянул сложный пассаж, но она заметила, как вздулись вены у него на лбу.

Она скользнула ладонями по телу, стиснула мягкую теплую грудь. Пальцы сдавили набухшие соски…

Виолончель пронзительно взвизгнула.

— Что ты творишь? Что ты со мной творишь, маленькая стерва?

С манящей улыбкой Мия неспешно обернулась вокруг своей оси — покачивая бедрами, извиваясь, завлекая. Прогнулась в спине, дразняще огладила прохладные упругие ягодицы…

Смычок со скрежетом чирканул по струнам.

— Ну все, с меня хватит! — прорычал Тео.

Виолончель полетела в сторону, а он сгреб Мию в охапку и остервенело повалил на кровать…

***

Когда они, наконец, спустились к завтраку, время давно перевалило за обед. За столом прислуживал Гримо — пожилой молчаливый слуга, которого Мия уже видела раньше — он носил за Тео футляр с виолончелью.

Мия жадно впивалась зубами в булочку с апельсиновой цедрой и отхлебывала остывший кофе с молоком, бросая любопытные взгляды по сторонам. Дорогая, но потрепанная мебель; истертый ковер на поцарапанном дубовом паркете; позолоченный фарфор, собранный из разных сервизов — кажется, этот дом знавал когда-то лучшие времена.

Безмолвный Гримо стоял с перекинутым через руку полотенцем в ожидании приказов хозяина, но, похоже, здесь не было других слуг. Не хлопали двери, не стучали каблуки — повсюду царила тишина.

— У тебя большой дом, — Мия, наконец, решилась прервать затянувшееся молчание.

Тео поднял янтарно-карие глаза. Он смотрел на Мию, но в то же время — будто сквозь нее.

— Угу, — кинул он и глотнул кофе.

— Ты живешь здесь один?

— Угу.

Да уж, вот и поговорили… Мия сделала глубокий вдох.

— Почему Изабелла хочет меня убить?

— А мне почем знать? — Тео отставил чашку. — Уж точно не из-за меня. О нас с тобой она ничего не знает, иначе уже давно бы отрезала мне яйца.

— И поделом тебе, — буркнула Мия. — Нечего совать свой хрен куда попало.

Тео иронически поднял бровь.

— Полчаса назад кто-то совсем не возражал против того, чтобы я совал свой хрен куда попало.

Залившись краской, Мия тайком взглянула на слугу. Тот неподвижно застыл с полотенцем на локте и невозмутимо смотрел куда-то вдаль. Наверняка уже привычен к подобным разговорам…

— В любом случае, будь с Изабеллой осторожна, — продолжил Тео. — Как я понимаю, она не хочет, чтобы ты выходила замуж за ее избалованного сопляка.

— Угу, — Мия допила последние капли кофе. — Она всегда меня недолюбливала из-за моей матери.

— Почему из-за матери?

— Мама в свое время была помолвлена с Себастьяном. Когда она выбрала моего отца, они с дядей поругались, но потом помирились. А тетка до сих пор ревнует. Старая ведьма!

Тео хмыкнул.

— Что? — с недовольством уставилась на него Мия. — Не нравится, что я назвала твою ненаглядную Изабеллу старой? Да! Она старая, страшная и вся в морщинах!

— Как скажешь, моя прелесть, — в его голосе послышалась откровенная издевка.

Мия обиженно фыркнула.

— Кстати, я знал твою матушку, — добавил Тео. — Точнее, не то, чтобы знал… так, видел ее во дворце. Мой брат учил ее и Себастьяна музыке и время от времени брал меня с собой.

— Да? — удивилась Мия. — И какой она была в молодости?

— Очень красивой! Правда я тогда был озабоченным пиздюком, и абсолютно все женщины казались мне красивыми…

— А разве с тех пор что-то изменилось? — съехидничала Мия, отправляя в рот сочную спелую черешню.

— Ты похожа на нее, — Тео не обратил внимания на сарказм, — у тебя такие же красивые глаза… Хотя, кого я обманываю, я не особо помню ее глаза. Тогда меня, прежде всего, интересовали сиськи.

— Пфф. А сейчас? Кошелек?

Тео откинулся на спинку стула и долго сверлил Мию изучающим взглядом.

— А ты остра на язычок, как я погляжу, — наконец, заметил он.

«Кажется, мне удалось его задеть», — подумала она, но радости ей это почему-то не доставило.

— А отца моего ты тоже видел? — она решила сменить тему, чтобы сгладить возникшую неловкость. — Он служил здесь капитаном стражи… до переворота.

— Да, — Тео скрестил руки на груди. — Видел… пару раз. Это ведь он и устроил переворот, не так ли?

— Ну да, — не без гордости ответила Мия. — В итоге Хейдерон получил независимость, а папа стал королем.

— Ясно, — буркнул Тео и замолчал.

Некоторое время они провели в тишине. Его взгляд неподвижно застыл в одной точке, ладони бесцельно сжимали пустую чашку. Пару раз он подносил ее ко рту, но даже не замечал, что внутри больше ничего нет.

О чем он думает? Где его семья? Почему он живет в этом доме один? На языке вертелась куча вопросов, но Мия не решалась прервать молчание. Она чувствовала себя виноватой, но никак не могла понять причину этого тягостного ощущения.

Наконец Тео вынырнул из глубокой задумчивости.

— Ладно, — он резко поднялся со стула. — Тебе пора.

Сердце екнуло. Как же не хочется уходить! Мия встала со своего места, подошла к Тео и взяла его за руку. Его ладонь оставалась безжизненной — он никак не отреагировал на ее пожатие.

— Что? — он поднял глаза.

Мия набрала воздуха в грудь.

— Мы еще увидимся? — выпалила она.

— Не знаю.

В носу защекотало от подступивших рыданий.

— Но почему? Нам же так хорошо вдвоем.

— Тебе не следует встречаться со мной, — он высвободил ладонь из ее руки. — Я не тот, кто тебе нужен. Давай поставим на этом точку.

— Пожалуйста, — слезы обильно заструились из глаз. — Я люблю тебя!

Тео вздрогнул как от удара. Он взял в ладони ее лицо, бережно вытер ей щеки и тихо сказал:

— Не надо… Не рви мне душу… Идем, я отвезу тебя во дворец.

Глава 13

Копыта старой клячи звонко цокали по мостовой. Спина Гримо, обтянутая бурым сукном потертого кафтана, мерно покачивалась на козлах. Тео велел поднять у коляски верх, а Мия поплотнее нахлобучила шляпку, чтобы лишний раз не давать зевакам пищу для сплетен.

Она безмолвно смотрела на проплывающие мимо дома. Слезы дрожали на глазах, и от этого желтые, голубые и розовые фасады сливались в размытое радужное пятно. Тео сидел рядом. Их плечи соприкасались, и Мия ощущала исходящее от него тепло. Она шмыгнула носом. Это невыносимо! Неужели придется расстаться, и все закончится?

— Что ты скажешь во дворце? — голос Тео ворвался в монотонный стук подков по булыжникам.

Мия опешила.

— Даже не знаю, я как-то об этом не подумала… — она испуганно повернулась к нему. — Господи, а в самом-то деле… Меня же не было полтора дня! Да там уже наверняка все на ушах стоят!

— Так скажи им правду, — предложил он.

— Правду?

— Не всю, конечно. Но посуди сама, какой смысл врать? Изабелла-то в курсе, что с тобой произошло… Вот и скажи, что тебя похитили разбойники.

— Ну допустим. И как же мне удалось спастись?

— Предположим, тебя заперли в доме, но ты сумела сбежать.

— А почему меня так долго не было? Где я шлялась всю ночь и полдня?

Тео пожал плечами.

— Не знаю, скажи, что рыла подкоп деревянной ложкой или заблудилась, когда искала дорогу назад… Придумай что-нибудь. Главное, меня в это не впутывай.

— Да ясен пень, — огрызнулась Мия. — Я же не хочу, чтобы тетка открутила тебе яйца.

— Полностью с тобой солидарен, — усмехнулся он.

Мия задумалась. В памяти всплыли обрывки вчерашнего вечера. Двойной выстрел — два трупа… А трупа ли? А что с третьим бандитом? Он мертв? Или просто оглушен? Но ведь тогда он сможет все рассказать…

— А вдруг Изабелла захочет проверить их логово… — она с тревогой взглянула на Тео.

— Не бойся, она ничего не найдет, — отозвался он. — Вчера мы с Гримо еще раз туда наведались — замели следы.

— Весьма предусмотрительно с твоей стороны, — Мия с облегчением откинулась на спинку сиденья.

— Кстати, — Тео сдвинул брови, — тебе нужно обезопасить себя от дражайшей тетушки. Кто знает, что взбредет ей в голову в следующий раз. Яду тебе подсыплет или отправит в полет с балкона…

Мия вздрогнула. Он прав. Эта рыжая ведьма способна на все.

— И что же мне делать? — спросила она.

— Самым разумным для тебя было бы все бросить и улепетывать в Хейдерон, сверкая пятками, — Тео тяжело вздохнул, — но ведь ты меня не послушаешь.

— Не-а, — Мия мотнула головой.

— Тогда у меня есть другая идея… Эй, Гримо, поворачивай, нужно еще кое-куда заехать…

Когда с делами было покончено, коляска остановилась в укромном тупике неподалеку от княжеского дворца.

Тео вышел первым и галантно помог Мие спуститься. Когда она ступила на тротуар, он на миг задержал ее ладонь в своей. Теплое прикосновение заставило сердце сжаться от тоски.

— Ну все, иди, — он отпустил ее руку.

Несколько секунд Мия не могла оторвать взгляд от пронзительных глаз, в которых золотистыми искорками плясало заходящее солнце. Пора прощаться. Она понимала, что если попытается сказать хоть слово, то разрыдается, поэтому молча развернулась, чтобы уйти. Но стоило сделать шаг, как Тео схватил ее за локоть и порывисто притянул к себе. Их губы слились в жарком поцелуе.

— Все. Теперь точно иди, — шепнул он, когда они смогли, наконец, оторваться друг от друга. — Я присмотрю, чтобы по дороге тебя снова не похитили.

— Спасибо, — на прощание Мия крепко пожала его ладонь и, давясь непрошенными слезами, медленно побрела в сторону дворца.

Каждый шаг давался с неимоверным трудом. Она знала, что Тео опять пропадет. Он не напишет ей, не будет искать с ней встречи. Но почему? Зачем же тогда он спас ее, рискуя жизнью, а после обращался с ней так трепетно и нежно, как обращаются с любимой женщиной?.. Она не могла объяснить его поведение, да и не пыталась. Просто каким-то чутьем понимала, что это конец.

Подойдя к ограде, Мия велела привратнику проводить ее во дворец. Когда она появилась на пороге гостиной, Себастьян и Константин в ошеломлении вскочили с кресел и кинулись к ней.

— Мия!

— Дорогая!

Задыхаясь в их крепких объятиях, она неотрывно смотрела в потрясенное лицо Изабеллы. Рыжая стерва сидела на табурете у рояля. Выпученные глаза, широко разинутый рот — явно не ожидала увидеть Мию живой и невредимой.

— Дорогая? Что случилось? Где ты была? — дядюшка и жених наперебой принялись засыпать ее вопросами.

Мия рассказала им заранее припасенную полуправду.

— Но кто мог это подстроить? — воскликнул Константин, крепко сжимая ее ладони. — Эти негодяи называли какие-нибудь имена?

Она медленно подняла взгляд на Изабеллу. Та сидела бледная как полотно, ее обычно надменное лицо перекосило от страха.

— Нет, — глядя тетке прямо в глаза, ответила Мия…

Сославшись на плохое самочувствие, она поужинала у себя: совершенно не хотелось отвечать на дотошные расспросы и участвовать в бессмысленной болтовне. Когда стемнело, Мия велела Хельге разыскать Изабеллу и попросить о встрече наедине. Та согласилась увидеться в саду, и Мия, накинув на плечи шаль, вышла в ночную прохладу.

В чистом небе ярко светила луна, свежий воздух был напоен пьянящим ароматом жасмина.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая племянница, — елейным голоском пропела Изабелла, когда Мия подошла поближе.

— Вашими молитвами, дорогая тетушка, — не менее любезно улыбнулась она.

— Чудесная погода, не так ли?

— О, да. Прекрасный вечер.

— Прогуляемся?

— С удовольствием.

Они неторопливо зашагали по дорожке. Серебристый гравий тихо шуршал под ногами. Мия не спешила начинать разговор: Изабелла заметно нервничала, и она упивалась страхом этой мерзавки. Пускай подергается, сука, будет знать, как плести интриги. Старая кошелка! Жаль, что нельзя отвадить ее от Тео. «Интересно, как долго уже продолжается их связь? Любит ли он ее? А меня?»

Молчание неловко затягивалось. В кустах запел соловей. Пора приступать.

— Как красиво поет эта птичка, — заметила Мия.

— Ты права, дорогая племянница, — обворожительно улыбнулась Изабелла.

— А другая птичка мне напела, — Мия небрежно провела рукой по пушистой ветке, — что некоторые знатные особы мало того, что неверны супругу, так еще и нанимают убийц, чтобы избавиться от будущих невесток.

— Надо же, какое безобразие! — Тетка с деланым возмущением вздернула брови и через секунду добавила: — Но не забывай, дорогуша, что знать чужие тайны весьма опасно. Можно унести это знание с собой в могилу.

— Вы абсолютно правы, тетушка. — Мия поправила на груди шаль. — А значит, тому, кто узнал чей-то важный секрет, следует себя обезопасить.

— И каким же образом?

— Например, пойти к нотариусу, да не к одному, а к нескольким для надежности, и оставить у них письма.

— Что за письма? — с наигранным безразличием осведомилась княгиня.

— Письма, в которых указано, кого винить в случае, если с поручителем что-нибудь произойдет. Если тот не сможет в назначенный час явиться к нотариусу, чтобы засвидетельствовать свое доброе здравие, эти письма будут разосланы неким адресатам.

— И кому же? — в голосе Изабеллы прозвучали нотки беспокойства.

— Его сиятельству князю Ангалонии и его величеству королю Хейдерона. Представляете, какие это будет иметь последствия для того, чьи секреты раскроются? Развод, изгнание, война — в любом случае катастрофа.

— Без доказательств? — фыркнула тетка.

— Если с принцессой Хейдерона произойдет несчастье, разве нужны будут безутешному отцу иные доказательства, кроме письма, написанного рукой его дочери и заверенного ее печатью? Имя виновника будет названо, и месть свершится незамедлительно.

Изабелла какое-то время молчала, затем повернулась к Мие.

— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты оставила меня в покое, — мило улыбнулась она.

***

Мия открыла флакон, и по ванной поплыл кислый яблочный запах. Она взяла кусочек губки, капнула на него уксус, дождалась, пока жидкость равномерно впитается в ноздреватую поверхность, и как можно глубже затолкала во влагалище. Ей приходилось проделывать это каждый раз перед тем, как лечь с женихом в постель, потому что тот упорно кончал внутрь, а ей вовсе не улыбалось забеременеть до свадьбы. Хорошо, хоть в гареме научили, как избежать нежелательных последствий. Правда от уксуса потом все внутри пекло и чесалось.

Накинув поверх ночной сорочки пеньюар, Мия вернулась в спальню. Константин сидел в кресле у камина, и она успела заметить, как он прячет в карман халата сложенный лист бумаги.

Примостившись на подлокотник, Мия игриво прильнула к жениху. Он улыбнулся и обнял ее за талию. Рука незаметно проскользнула к нему в карман и извлекла оттуда исписанную страницу.

— Посмотрим, что ты от меня скрываешь, — она пробежала глазами первые строчки, — «Дорогой Константин…» Так-так-так, очень интересно!

— Отдай! — Принц потянулся к ней. — Там нет ничего такого!

— Ну да, конечно, — Мия вскочила с кресла и отбежала к окну. — Ну-ка, почитаем…

«Спасибо за милое письмо, что я получила от тебя сегодня утром. Не буду ходить вокруг да около, твоя измена ранила меня очень сильно, ты ведь знаешь, как я тебя любила. Но я все понимаю, сердцу не прикажешь, и надеюсь, что вы с Мией будете счастливы.

Я принимаю твои извинения и предложение остаться друзьями, но на твою свадьбу приехать не смогу, думаю, не нужно объяснять, почему.

У меня все хорошо. Позавчера в нашем театре давали премьеру, о которой ты писал. Мне тоже очень понравился этот спектакль. Трагическая любовь молодых людей из двух враждующих семейств — так романтично и трогательно! Особенно мне запомнился образ юного Джулио! Он такой порывистый, непосредственный, так по-мальчишески влюблен в Рометту…»

— Бла-бла-бла, — Мия пробежала глазами до последней строчки, — «искренне твоя Аннабель».

Уперев руки в бока, она бросила на скукожившегося жениха негодующий взгляд.

— Ну-ка, милый, потрудись объяснить, что это такое! Вот уж не думала, что у тебя роман по переписке.

— Ну что ты, дорогая, — смущенно забормотал Константин, — нет никакого романа… Просто, я принес ей свои извинения… как-то нехорошо ведь тогда получилось… Но мы только друзья, уверяю тебя, между нами больше ничего нет.

Мия молча смотрела в камин, скрестив руки на груди. В письме и вправду не было ничего такого — большую часть текста занимали восторги Аннабель по поводу просмотренной пьесы.

В сердце что-то неприятно кольнуло.

«А может я все-таки зря разбила эту пару? У Константина с Мышью всегда находились общие темы для разговора. Да и в постели ее наверняка вполне бы устроило такое бревно… Но что прикажете делать мне? Я же не могу вот так все бросить и с позором убраться в Хейдерон… Ах, если бы только можно было выйти замуж за Тео!»

Константин подошел сзади и обнял ее за плечи.

— Ну же, милая, не сердись. Идем лучше в кроватку.

***

Мия лежала, раздвинув ноги, глаза бездумно скользили по лепным завитушкам на потолке. Сверху, навалившись всем телом, пыхтел Константин. Как обычно, он залез на нее без разогрева. Небрежно поцеловал, грубо потискал грудь — на этом все. Из-за этого акт совокупления напоминал скорее какую-то малоприятную медицинскую процедуру.

Плохо было даже не то, что Константин ничего не умел — он не хотел ничему учиться. Когда Мия намекнула, что хорошо было бы ее сперва «там» немного приласкать, он глупо отшутился, а когда попыталась сделать ему минет, в надежде на ответную благодарность, то и вовсе пришел в ужас от такого разврата. С возгласом: «Этим занимаются только шлюхи!» он чуть ли не силой отпихнул ее от себя…

Но что, если бы Константин все же начал проявлять чудеса в постели? Разве ей стало бы от этого легче? Сомнительно. Возможно, он сумел бы ублажить ее тело, но душа-то все равно осталась бы безучастной. Просто Мия его не любила, и она это знала. Ее сердце безнадежно принадлежало другому.

Слезы горячо покатились по щекам. Как она и думала, от Тео вот уже полторы недели не было никаких вестей. Он опять исчез, испарился, развеялся как дым, оставив ее умирать от тоски. Без него она ощущала себя пустой оболочкой, куклой, которую дергают за ниточки, но рядом нет никого, кто бы мог вдохнуть в нее настоящую жизнь…

Наконец Константин издал пару коротких стонов и затих. Слава Ньоруну, теперь можно будет отправиться спать! Жених слез с нее, при этом случайно задел ладонью ее промежность и тотчас же с брезгливой гримасой вытер руку о простыню.

— Тебе понравилось? — задал он свой неизменный вопрос.

— Безумно, — криво усмехнулась она.

Константин поцеловал ее в лоб и поспешно направился в ванную.

«Побежал скорее отмываться от «скверны», — Мия со злостью смотрела ему вслед. — Неужели мне всю жизнь придется ложиться с ним в постель? Не хочу! Пошел он к черту!»

Глава 14

Мия вышла из экипажа и остановилась перед трехэтажным особняком. Калитка была не заперта, гостеприимно приглашая войти. Судя по всему ножницы садовника уже давно не касались буйной растительности — из кустов торчали пушистые ветки, темно-зеленый плющ густо увивал фасад, а трава на газоне отросла чуть ли не по колено.

Поднявшись по щербатым ступеням, Мия взялась за свисающее из львиной пасти кольцо и замерла в нерешительности.

Она пришла без спроса, без приглашения. Пришла, чтобы поговорить с Тео. Пришла, чтобы предложить ему себя. Она готова отказаться от брака с Константином, и если Тео согласен на ней жениться, они могли бы уехать в Хейдерон. Пускай, Тео небогат, но все же он дворянин, а значит, отец будет вынужден принять их брак. Зачем прозябать в нищете, довольствуясь жалкой ролью игрушки для Изабеллы, если можно стать зятем короля и не в чем не нуждаться?

Отбросив колебания, Мия потянула тяжелую створку. К ее удивлению, та поддалась, пропуская вовнутрь.

В прохладном полумраке холла размеренно тикали часы на каминной полке. Кажется, в доме никого нет. Мия ступила на скрипучую лестницу из потемневшего дерева и поднялась на второй этаж. Дверь в спальню была прикрыта. Сейчас середина дня, вряд ли Тео там. Но как же хочется вернуться туда, где им было так хорошо вдвоем, снова вдохнуть смолистый запах канифоли и пыльных ковров!

Она распахнула дверь. Тео лежал на кровати голый, а над его членом трудилась девица, одетая лишь в корсет и чулки.

Ноги подкосились, жар ударил в лицо. Мия столбом застыла на пороге, из последних сил вцепившись в дверной косяк.

Тео открыл глаза:

— Какого?..

Девка оторвалась от своего занятия и оглянулась. Ее вульгарное лицо покрывал толстый слой поплывшего макияжа. Какая-то дешевая проститутка!

Слова комом застряли в глотке. Ублюдок! Выродок! Свинья! Это животное трахает шлюх, пока она, конченая идиотка, по нему страдает!

— Ну… присоединяйся что ли, раз уж пришла, — насмешливый цинизм его голоса словно обухом ударил по голове.

В глазах потемнело, в ушах раздался пронзительный звон. Мия в смятении рванула прочь. Дверь в соседнюю комнату была открыта, и она заскочила туда. Горло сдавило рыданиями, в груди пылала невыносимая боль. «Мерзавец! Кобель! Ненавижу!»

Внутри все клокотало от гнева, руки неистово сжимались в кулаки. Взгляд бесцельно блуждал в пространстве и вдруг наткнулся на виолончель, которая одиноко стояла в углу на подставке, тускло поблескивая потемневшим лаком. В жилах вскипела кровь. Не помня себя от злости, Мия подскочила к инструменту, схватила его и с усилием подняла над головой…

— Мразь! — хряснула дека.

— Дрянь! — жалобно тренькнули струны.

— Мудак! — крякнул гриф, раскалываясь пополам.

Мия яростно молотила остатками виолончели по полу, брызги щепок летели в разные стороны. Внезапно с оглушительным грохотом распахнулась дверь, и по комнате прокатился дикий рев:

— Какого хера ты вытворяешь!!! Сука!!!

Мощная оплеуха отшвырнула ее к стене. Сквозь упавшие на лицо пряди она увидела Тео. Он был в одних штанах, расстегнутый ремень болтался вокруг талии, глаза полыхали от бешенства. Он подлетел к ней и размахнулся, чтобы снова дать ей пощечину.

— Скотина! — взвизгнула Мия.

Колено врезалось ему в пах. Тео взвыл, рефлекторно прикрывая ладонями ушибленное место. В следующий момент он набросился на нее, схватил за плечи и подсечкой повалил на пол. Мия отчаянно забила руками и ногами, пытаясь ударить его по яйцам или выцарапать глаза, но Тео сгреб в кулак ее волосы и впечатал носом в ковер. Оседлав ее, словно кобылу, он стащил с себя ремень и быстро намотал на ее запястья.

— Идиотка, — процедил он, крепко затягивая петлю у нее за спиной. — Что ты натворила, дура набитая?

— Так тебе и надо, козел, — всхлипнула Мия, ощущая, как на зубах поскрипывают пыльные ворсинки. — Надо было разбить ее о твою башку!

— Сука, это была виолончель моего отца! — прорычал он. — Ты за это ответишь!

— И что ты сделаешь, урод? — с ненавистью бросила она. — Убьешь меня?

Тео придавил ее к полу своим весом.

— Я тебя так выебу, что ты неделю сидеть не сможешь, — яростно прошипел он ей на ухо.

— Размечтался! — Мия попыталась скинуть его с себя. — Я не буду с тобой трахаться после той бляди.

— А кто тебя будет спрашивать? — Он перекатился на бок и рванул ее за плечо, поворачивая к себе задом.

Мия ощутила, как на ней задирают юбку и спускают панталоны.

— Раздвинь ноги, сучка, — его пальцы скользнули в промежность.

— Убери лапы! — огрызнулась она.

Черт! Какого хрена стало так мокро между ног?

Тео обнажил член и потер его о вход во влагалище. Истосковавшаяся плоть отозвалась на это сладкой пульсацией.

— Проклятый ублюдок! — застонала Мия, против воли выгибаясь ему навстречу.

Головка раздвинула набухшие складки и нырнула внутрь. Мия, дрожа от предвкушения, подалась назад, но Тео, собрав членом обильную смазку, направился выше и плавно провел им между ягодицами.

— Что ты делаешь, сволочь? — томно поинтересовалась Мия.

— Наказываю тебя, — хрипло сказал он. — Лучше не дергайся, иначе будет больно.

— Не смей! — она не верила, что он это всерьез.

Тео не отвечал. Его пальцы виртуозно заскользили по клитору, а головка члена уткнулась в анус, дразняще напирая на вход. По телу пробежала сладостная дрожь. Мию не на шутку возбудила такая игра, она извивалась и поскуливала от нетерпения, ненасытно подставляясь под его ласки.

— Молодец. Хорошая девочка, — жаркий шепот опалил ее шею. — А теперь расслабься.

С этими словами он обхватил ее под животом и плавно подался вперед, постепенно преодолевая сопротивление. Ощущение было острым, почти болезненным. Мия перепугалась: даже в гареме не рассказывали о таком виде утех.

— Нет, — взмолилась она. — Пожалуйста.

Поздно. Он был уже в ней. Пальцы по-прежнему ласкали чувствительные места, а член туго вошел на всю глубину. Внутри все сжалось. Мия вытянулась в струну, боясь пошевелиться. Из глаз потекли слезы.

— Не надо, — пролепетала она.

Тео еще крепче притиснул ее к себе и начал совершать осторожные движения. Стало довольно неприятно. Мия напряглась всем телом, всхлипывая от страха и беспомощности.

— Доверься мне, — одними губами сказал он ей на ухо.

Один палец скользнул во влагалище, остальные продолжали ласкать снаружи. Мышцы постепенно расслабились, и когда Мия отдалась Тео без остатка, ее накрыло ярким, мучительно-сладким ощущением на грани боли и удовольствия. Плач превратился в блаженный стон, а бедра бешено заходили ходуном, жадно насаживаясь на член.

Толчки стали резкими и глубокими, темп ускорился, и в животе одна за другой начали вспыхивать колкие ледяные искорки. Через несколько секунд нутро пронзило мощным оргазмом. Мия надсадно всхлипнула, задрожала всем телом, а по щекам обильно покатились слезы.

Тео хватило ненадолго, и вот уже через пару мгновений из его горла вырвался хриплый рык, и он бурно кончил, яростно вколачиваясь в ее зад.

Тяжело дыша, он крепко вжал ее в себя, и они несколько минут без сил пролежали на пыльном ковре.

— Развяжи меня! — потребовала Мия, когда сердце, наконец, замедлило бешеный ритм.

Тео отодвинул пряди волос и поцеловал ее в шею.

— А ты будешь драться и все крушить? — вкрадчиво осведомился он.

— Буду, — буркнула она.

— Тогда, пожалуй, оставлю тебя так.

— Ублюдок!

— Обожаю, когда ты меня так называешь, — он плавно очертил ладонью изгиб ее бедра.

— Развяжи, у меня затекли руки! — Мия дернулась, вывернутые плечи противно заныли.

— Что надо сказать?

— Пожалуйста.

— Умница, — Тео чмокнул ее в висок.

Он освободил ее, и она смогла, наконец, подняться. Оправив юбки, Мия осмотрела предплечья — вокруг запястий багровели вдавленные полосы. Тео взглянул на них, затем поднял глаза к ее лицу.

— Ты плакала? — он вытер слезы с ее щек. — Было больно?

— Да, вначале, — сердито бросила она.

Тео взял ее руки и прильнул теплыми губами к следам от ремня.

— Прости, не сдержался. Но это была виолончель моего отца. Память о нем.

Мия скосила взгляд на деревянные фрагменты, разбросанные по ковру, словно обломки кораблекрушения.

— Сам виноват, нехрен было развлекаться со шлюхой, — глаза вновь наполнились слезами.

— Нехрен было вламываться без предупреждения, — проворчал Тео. — Ну все, не реви. Иди, обниму.

Он прижал ее к себе и на несколько секунд задержал в уютных объятиях. Мия всхлипывала и шмыгала носом, слушая, как часто бьется его сердце.

Тео так жадно и тяжело дышал, словно не мог ею надышаться.

— Ты такая вкусная, так бы тебя и съел, — промурлыкал он, наконец, размыкая руки. — Ладно, пойдем вниз, что-то в горле пересохло.

Приведя себя в порядок в ванной комнате, они спустились в столовую.

Тут же, словно из-под земли, появился Гримо.

— Чего изволите? — невозмутимо поклонился он.

— Чай? Кофе? — Тео вопросительно взглянул на Мию.

— М-м-м… — она в нерешительности подняла глаза к потолку.

— Бренди, — сделал вывод Тео, и слуга удалился.

Они уселись на потертый диван у незажженного камина. Задница немного побаливала, но сидеть вполне было можно.

Вскоре Гримо принес начатую бутылку и налил хозяевам спиртное.

Мия покрутила в бокале янтарную жидкость, вдыхая ее резкий аромат, затем немного выпила. Горло обожгло, на глаза навернулись слезы: ей никогда раньше не доводилось пробовать столь крепкого алкоголя.

— Итак, зачем ты пришла? — спросил Тео, пригубив бренди.

— Чтобы увидеть тебя, — в груди разлилось хмельное тепло, а с языка сорвалась унизительная правда.

Тео тяжело вздохнул.

— Зачем?

Мия уставилась на него, размышляя, плеснуть ли ему бренди в рожу прямо сейчас, или чуть погодя. Решив все-таки немного подождать, она сделала еще один глоток.

— Соскучилась, — буркнула она, когда жидкость стекла в желудок, оставив во рту послевкусие ванили и дуба.

— А как же твой жених? — Тео с усмешкой склонил голову набок.

— Что-то ты не особо беспокоился о нем, когда трахал меня на балконе, — съязвила Мия.

— Ты ведь его не любишь? — золотисто-карие глаза пронзили ее насквозь. Их оттенок напоминал цвет бренди в бокале

— Нет, — не стала увиливать Мия.

— Тогда зачем тебе это надо? Ты ведь принцесса — тебе не нужно выходить за деньги. Найди мужа по любви.

— Себя, что ли, предлагаешь, — едко усмехнулась она.

— Да ну, — отмахнулся Тео, — какой из меня муж? Ты бы пришибла меня в первый же день семейной жизни.

— Это уж точно, — как ни странно, ее забавлял этот бессмысленный разговор. — Прибила бы тебя сковородкой после первого же загула.

— Сковородкой? — черные брови насмешливо приподнялись. — Откуда принцессе знать, что такое сковородка?

— Ради тебя я бы заказала специальную сковородку. Из чистого золота — чтобы потяжелее.

— Да уж, — хмыкнул Тео. — Думаю, мне пришлось бы тщательнее скрывать свои похождения.

— До сих пор тебе это удавалось крайне плохо, — Мия болезненно поморщилась, вспоминая все его прегрешения.

Чтобы подсластить горькие мысли, она раскусила шоколадный трюфель, и рот приятно обволокло миндальной начинкой.

— Ладно, пошутили, и хватит, — Тео неожиданно стал серьезным. Он отставил бокал и резко подался вперед. — Отмени свадьбу и уезжай отсюда как можно скорее. Не спрашивай, почему, я не смогу тебе объяснить. Просто уезжай!

В его голосе слышалось отчаяние и какой-то надрыв. Мия ощутила беспокойное покалывание в ладонях.

— Но почему? — недоуменно спросила она.

— Я не могу сказать.

— Ты же понимаешь, что это бред? Ты пытаешься отговорить меня от брака с будущим князем… А что предлагаешь взамен?

«Себя», — надеялась услышать она.

Тео молчал. Губы были крепко сжаты, хмурый взгляд цепко впился в ее лицо. Мия боялась сделать вдох и напряженно застыла в ожидании ответа.

— Чего ты от меня хочешь? — наконец спросил он, и сердце ухнуло в пустоту. — Чтобы я на тебе женился?

— Да! — с отчаянием выпалила она.

Он с усталым выдохом откинулся на спинку дивана.

— Я не могу.

— Почему?

— Я гол как сокол. Мне нечего тебе предложить…

— Это не важно, — с жаром перебила Мия, — мой отец…

— Я не могу, блядь, на тебе жениться! — рявкнул Тео. — Как до тебя это не дойдет?

— Ах так! — Остатки бренди плеснулись ему в лицо. — Ну и пошел ты!

Мия вскочила с дивана и опрометью выбежала за дверь. По щекам ручьями текли слезы. «Ублюдок! Мерзавец! Козел! — в груди все горело от обиды и унижения. — Какой позор! Предлагаю себя, как последняя дура, а ему это нахрен не нужно! И поделом идиотке! Ненавижу! Хватит! Не могу больше видеть его самодовольную рожу!»

— Постой! — сзади раздался его голос. — Давай я хотя бы отвезу тебя во дворец!

— Пошел нахер! — истерично выкрикнула Мия, выбегая на бульвар.

Она с такой силой грохнула калиткой, что вся ограда затряслась и жалобно задребезжала. Тео не стал преследовать ее на улице, и Мия, кое-как утерев заплаканные глаза, остановила наемный экипаж.

Сидя в карете, она потеряно прислонилась лбом к стеклу. Сердце было разбито. «Мало того, что этот ублюдок, не таясь, трахает других баб, так он еще и послал меня ко всем чертям. Только такая овца, как я, могла вообразить, что он испытывает ко мне что-то кроме похоти. Как я умудрилась в него влюбиться, конченая дура? И что же мне теперь делать? Остается только выйти замуж за Константина и забыть этого мудака, как страшный сон».

Глава 15

Мия шла по красной ковровой дорожке под руку с королем Зигурдом. С каждым шагом белоснежный подол ее платья приподнимался, открывая атласные туфельки цвета слоновой кости. На залитой солнцем площади бурлила разномастная толпа. Люди кричали, свистели, размахивали флажками, а с величественной башни собора доносился торжественный перезвон колоколов.

Мия взглянула на отца. Он ободряюще улыбнулся, и его светло-серыеглаза затеплились гордостью и любовью.

Легкий ветерок ласково развевал фату, подданные радостно приветствовали будущую княгиню, у алтаря ее ждал прекрасный принц…

Мия была несчастна.

«Зачем я здесь? Это ошибка. Я не люблю Константина, — билось в ее голове в унисон колокольному звону. — Все это неправильно. Я будто украла чужое… словно пытаюсь влезть не в свою шкуру… Это не мое, оно мне не нужно… Но разве у меня есть выбор? Ведь тот, кого я люблю, недостоин моей любви».

Они поднялись по ступеням и остановились у темного проема дверей, где их встретил священник в золотом облачении. Вся родня, должно быть, уже внутри — по традиции таинство венчания проводится в узком семейном кругу, а невесте полагается прибывать последней.

С вымученной улыбкой Мия кивала в такт скучным наставлениям пастора, а в мозгу мельтешили лихорадочные обрывки мыслей:

«Отказаться… Уйти… Сослаться на недомогание… Я заболела, сломала ногу, умерла… Ведь если я переступлю этот порог — пути назад больше не будет…»

Священник закончил нудное бормотание, развернулся и неспешно вошел внутрь, приглашая следовать за собой. Мия напряглась, ноги окаменели, улыбка сползла с лица. Еще секунда — и она бы кинулась прочь, но Зигурд крепко сжал ее руку и ступил в разверстое нутро собора. Ничего не оставалось делать, как шагнуть вместе с ним.

Прохладный горьковатый запах ладана смешивался со сладким ароматом цветов. Лучи, проникающие сквозь высокие витражи, освещали стройные резные колонны и зыбко поблескивали в богатой позолоте алтаря.

По обе стороны от прохода выстроились члены монарших семей и приближенные дворяне — всего около двадцати человек. Мама, Бьянка, Амрен… лица расплывались перед глазами, грохот колоколов сливался в оглушительное гудение. Господи, скорее бы все это закончилось!

У Мии даже не было сил держать улыбку, а букетик белых роз вдруг показался непомерно тяжелым. Хорошо, хоть лицо прикрывала фата, иначе ее кислая мина крепко озадачила бы гостей.

Константин в парадном алом мундире вместе со свидетелем стоял возле алтаря. Перезвон, наконец, утих, и после секундной тишины откуда-то сверху, словно с небес, заструились величественные звуки органа.

Отец подвел Мию к алтарю. Константин приветливо улыбнулся.

— Я люблю тебя, — одними губами шепнул он.

Мия криво усмехнулась: «Высокий, подтянутый, ласковый — чего еще можно желать? Ну и что, что я его не хочу. Ведь это не главное?..»

Сзади донесся тяжелый стук. Мия вздрогнула и нервно оглянулась. Ничего особого, просто служители запахнули створки — по обычаю церемония проводилась при закрытых дверях. Почему же тогда показалось, что это захлопнулась ловушка? Клетка, в которой ей суждено провести всю оставшуюся жизнь… Ноги дернулись, чтобы сорваться в бег, но Мия усилием воли заставила себя остаться на месте.

Музыка завершилась на торжественной ноте, и по храму разнесся зычный голос священника.

— Возлюбленные братья и сестры! Мы собрались здесь сегодня перед лицом нашего небесного господина и всех присутствующих, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака. — Он сделал паузу. В глубокой тишине Мия болезненно ощущала каждый удар своего сердца. Пастор продолжил: — Брак — это досточтимый институт, учрежденный самим господом, поэтому не следует вступать в брак бездумно, неосмотрительно, ради удовлетворения плотских страстей…

Его слова мучительной пульсацией отдавались в висках. Спина задеревенела, ноги в узких туфлях затекли, от удушливого дыма свечей раскалывалась голова.

К чему весь этот фарс? Белое платье, фата — символы чистоты и невинности. Какой к черту невинности? Мия утратила свою невинность в тот самый миг, когда позволила сестре отправиться вместо себя на заклание к пиратам. Когда пыталась соблазнить ее жениха. Когда разлучила Константина и Аннабель. Когда отдала свое тело и душу этому дьяволу Тео…

«Если бы ваш бог и вправду существовал, он бы сейчас долбанул меня молнией…» — подумала Мия.

И в ту же секунду: — Бабах!!! — что-то оглушительно взорвалось, гулким эхом прокатившись под сводами.

Все вокруг затянулось едким дымом. От неожиданности подкосились ноги, Мия судорожно вцепилась в локоть отца.

— Ложись! — крикнул он и с силой отшвырнул ее в сторону, туда, где стояли ряды скамеек.

Мия больно шмякнулась о сиденье и скатилась на твердый пол. Сердце выпрыгивало из груди. В горле запершило, она закашлялась, из глаз потекли слезы. Вокруг забегали, закричали, послышался лязг оружия. Пронзительно заверещали женщины. Грянул выстрел. Мия в панике закрыла голову руками.

— За Монтерру! — раздались свирепые выкрики. — Смерть проклятым хейдам! Смерть их подстилкам!

Шум усиливался. Через какое-то время Мия нашла в себе мужество выглянуть между лавок. Откинув с лица сбившуюся фату, она увидела, что вокруг кипит битва — неизвестные напали на членов ее семьи.

«О господи, ведь из-за дурацкой традиции в храм нельзя проносить оружие! — при этой мысли в жилах застыла кровь. — Они перережут нас, как котят!»

Мимо прогрохотали тяжеленные сапоги. Мия подняла взгляд и сквозь клубы дыма увидела, как на дядюшку Себастьяна стремглав несется громила, размахивая огромным мечом.

«Боже, он его убьет!» — она в страхе зажмурилась.

Но вместо чавканья разрубаемой плоти послышался металлический звон. Мия с опаской открыла глаза. Себастьян, схватив высокий напольный канделябр, словно посохом ловко отбивал им удары. Вражеский клинок со свистом мельтешил в воздухе, так стремительно, что почти невозможно было уследить за его движениями, но, тем не менее, князю каким-то чудом удавалось парировать атаки.

В конце концов, противник прижал дядюшку к колонне. Меч описал в воздухе сверкающую дугу и с гулким лязгом обрушился на канделябр, рассекая его пополам. Себастьян отшатнулся. Великан сделал новый замах, но тут сзади подскочил Зигурд, выхватил из-за голенища кинжал и несколько раз резко всадил его в спину врага.

Неподалеку сражался Константин. Схватив с алтаря огромный фолиант в серебряном переплете, он словно щитом отбивал им удары сразу двоих противников. Амрен и Бьянка, тоже с кинжалами в руках — вот тебе и запрет на оружие! — расправились с наседавшими на них убийцами и поспешили на помощь к жениху.

Инго и Свен схватили с двух концов длинную лавку, оторвали ее от пола, и помчались с ней на врагов, сбивая их по дороге, словно тараном. Им удалось повалить нескольких негодяев, но тут Свен споткнулся и рухнул на пол, а лавка, вырвавшись из рук, по инерции понеслась дальше, сшибая все и вся на своем пути.

Поодаль дрались еще несколько мужчин, а остальные — женщины и священники — куда-то запропастились, видимо, как и Мия попрятались между скамей.

Шум стоял невообразимый — лязг, грохот, яростные вопли. Кованые сапоги безжалостно крошили мраморную плитку. Прогремел выстрел, и осколки стекла звенящим ливнем посыпались на пол. До смерти перепуганная Мия заткнула уши руками.

«Это наказание за мои грехи! — дробно выстукивали ее зубы. — Они пришли за мной! Нас всех убьют из-за меня!»

Она свернулась в комок и принялась неистово молить всех богов о пощаде.

Между тем, гвалт понемногу стихал. Что случилось? Кто победил? Мия отважилась снова поднять голову, и вдруг услышала знакомый голос:

— Все назад!!!

Что?! Не может быть! Какого черта ОН тут делает?!

Она опасливо выглянула наружу. На полу валялось несколько тел, а Себастьян, Константин и остальные сгрудились возле алтаря. Посреди центрального прохода стоял Тео. В обеих руках он держал по пистолету — одним из них целился в Зигурда, второй был направлен на толпу.

— Опусти пушку, дружок, — бросил ему отец. — Вы проиграли.

Он протянул к Тео руку, но тот угрожающе дернул стволом.

— Стой, мразь! — рявкнул он. — Я тебе не дружок. Ни шагу дальше!

— Всех не перестреляешь, — спокойно сказал Зигурд.

— Две… — хрипло прорычал Тео, — у меня две пули. Тебе-то я точно успею прострелить башку… а заодно еще кому-нибудь из твоей семейки.

Все замерли на своих местах, не решаясь ничего предпринять.

— Что ты творишь, шакал? — раздался голос Амрена. — Тебе конец.

— Да, мне конец, — злобно выплюнул Тео. — Я сдох еще двадцать два года назад. В ту ночь, когда проклятые хейды вырезали мою семью.

— О чем ты? — спросил Зигурд.

— О вашей ебаной революции. Когда полгорода полегло от рук твоих прихлебателей. Когда ты убил моего брата.

— Твоего брата?

— Анджело Мариотти.

— Ах да, учитель музыки, — прищурился Зигурд. — Если тебя это утешит — я его не убивал.

— Не ври, ублюдок, я сам видел!.. Впрочем, это не важно. Это ведь ты устроил переворот?

— Ну, допустим, я, — кивнул отец.

На скулах Тео ходуном заходили желваки.

— Столько лет я мечтал о том, как прикончу тебя. Как вырву душу из твоего тела. Как буду смотреть в твои глаза, пока ты будешь подыхать в муках… Наконец этот миг настал. — Пистолет в руке дрогнул. — Жаль только, что тебя похоронят с почестями, а у моих родных нет даже могил. Их сожгли, как собак… Молись, падаль, сейчас ты за все ответишь.

Отец заложив руки за спину, прямо и без страха глядел в дуло пистолета.

— Ну что ж… я готов, — сказал он. — Только не трогай остальных, они ни в чем не виноваты.

Ноздри Тео раздулись от ненависти, губы искривились в презрительном оскале. Он медленно поднял оружие, целясь Зигурду в лицо.

Сердце Мии оборвалось. Она вдруг услышала свой собственный пронзительный вопль:

— Нет!!!

Очертя голову, она бросилась в проход и, раскинув руки, встала между отцом и любовником.

— Какого дьявола! — брови Тео поползли на лоб. — Свали нахрен!

— Нет! Ты не убьешь его! — истерически выкрикнула она. — Я тебе не позволю!

— Мия, уйди! — рявкнул Зигурд.

— Пошла вон, дура, я же попаду в тебя! — яростно взревел Тео. — Убирайся!

— Нет! — всхлипнула Мия.

Широко распахнутые карие глаза суматошно заметались по сторонам.

— Я убью тебя!

— Убивай!

— Идиотка!

— Мудак!

Мия отчаянно вцепилась взглядом в лицо бывшего любовника. Тяжелое дыхание, оскаленный рот, блеск пота на лбу — он выглядел как загнанный зверь. Пистолеты подрагивали в его руках, черные дула смотрели на нее мертвыми пустыми глазницами.

Удары пульса болезненными толчками отдавались в ее голове. Все вокруг оцепенели в мучительном ожидании. Воздух стал густым и липким от напряжения.

Время замерло, словно застывшая канифоль…

— Да ну на хуй! — в сердцах выпалил Тео и швырнул пистолеты на пол.

Глава 16

Солнце до краев заливало гостиную, яркими бликами отражаясь в каминном зеркале. Изабелла и Константин играли в карты, а Мия свернулась в кресле с книгой в руках. Она понятия не имела, о чем эта книга, потому что до сих пор не прочитала ни строчки. На глазах дрожали слезы, и буквы расползались по странице как муравьи. Вот бы убежать в свою комнату, накрыться одеялом с головой и горько рыдать в подушку, а не сидеть здесь, делая вид, что все в порядке. Нет, черт возьми! Все совсем не в порядке!

После неудавшегося переворота уцелевших заговорщиков схватили и бросили за решетку, родители уехали в Хейдерон, а свадьбу отложили на неопределенное время. Но Мие было вовсе не до свадьбы — ее ни на секунду не отпускали мучительные раздумья. Почему Тео хотел убить отца? Что именно произошло двадцать два года назад? И какова роль в его плане была отведена ей?

Все эти дни Мия практически не спала и почти ничего не ела. Под глазами обозначились темные круги, губы были искусаны в кровь. Она терзалась муками совести, корила себя за глупость и распущенность. За то, что спала с предателем. За то, что бегала за ним, как паршивая собачонка… А хуже всего было то, что она по-прежнему продолжала его любить, сходя с ума от тревоги за его судьбу.

Мия попыталась выведать у Константина о дальнейшей участи мятежников, но тот посоветовал ей не забивать свою хорошенькую головку такими малоприятными вещами. Тогда она отправилась в библиотеку и, покопавшись в своде законов, выяснила, какое наказание полагается за государственную измену.

Когда она узнала, ЧТО именно сделают с Тео, у нее волосы встали дыбом. Его, как и остальных заговорщиков, подвергнут жестоким пыткам на потеху зевакам. Сперва повесят, а затем, еще живого снимут, выпотрошат и разрубят на куски, как свиную тушу*. При одной только мысли об этом спина покрывалась холодным потом, а в животе сворачивался вязкий ком, который поднимался к горлу и разбухал, не давая дышать.

С тех пор Мия окончательно утратила покой. Она хотела только одного — во что бы то ни стало спасти Тео. Но как? Упасть в ноги князю и Константину, просить о помиловании? Но что им сказать? Признаться в любви к предателю? В измене жениху? Этим она сделает только хуже… хотя, куда еще хуже-то?

Молить о помощи Изабеллу? Пускай она даже забирает Тео себе — лишь бы только он остался жив. Но тетка вела себя как ни в чем не бывало: каталась по театрам, веселилась на приемах, мило улыбалась гостям. Похоже, на участь бывшего любовника ей было глубоко наплевать.

Мия часами крутилась у входа в дворцовую темницу, строя безумные планы освобождения. Если бы только удалось вывести Тео наружу… Здесь рядом конюшня — можно было бы украсть лошадь… сбить замок на калитке в западной стене… Но могучие казематы незыблемой твердыней возвышались перед глазами, отнимая всякую надежду на спасение.

Время шло, а она так ничего и не придумала. А сегодня после обеда кто-то из челяди обмолвился о том, что завтра на рыночной площади намечается большая потеха, и Мия тотчас же догадалась, о какой именно «потехе» идет речь…

Она еще ниже склонилась над книгой, чтобы спрятать заплаканные глаза. Мертвую тишину нарушали только короткие реплики тетки и жениха, да тиканье часов на каминной полке. «Завтра его казнят! Завтра его больше не будет!» — ржавой пилой скрежетало в ее голове. Было трудно дышать: грудь словно сдавило тисками. С каждой секундой, с каждым ударом сердца неотвратимо приближался тот миг, когда человек, которого она любит больше всего на свете, предстанет перед палачом.

Мия с тяжелым вздохом перевернула непрочитанную страницу, как вдруг распахнулась дверь, и в комнату ворвался князь Себастьян. Она подняла голову — дядюшка выглядел весьма взбудораженным.

— Нет, подумать только, каков наглец! — возмущенно выпалил он, и все озадаченно уставились на него. — И что мне теперь прикажете делать?

— Что случилось, папа? — полюбопытствовал Константин, выкладывая на стол игральную карту.

— Представляете, что учудил этот мерзавец Мариотти?

Мия как ужаленная подскочила в кресле и тут же целиком обратилась в слух.

— Я даже не знаю, как сказать это при племяннице… — князь бросил на нее смущенный взгляд.

Грудь запылала от жгучего нетерпения.

— Ничего страшного, говори, дядюшка, — сбивчиво пролепетала она.

— Ну что ж… — князь прочистил горло. — Чтобы тебе было понятно, дорогая Мия, я должен кое-что пояснить. У нас в Ангалонии, если человека благородного происхождения приговаривают к смерти, то он имеет право на последнее желание. По традиции мы должны его исполнить… в разумных пределах…

— Само собой, иначе каждый бы просил отменить приговор, — уточнил Константин.

— Ну да. — Себастьян суетливо прошелся до камина и обратно. — Ну так вот, знаете, что пожелал этот ублюдок Мариотти?.. Да простят мне дамы такие выражения.

— И что же? — полюбопытствовала Изабелла.

Мия напряженно вцепилась в подлокотники кресла.

— Кхм, — князь на секунду смутился. — Ну… даже не знаю, как и сказать…

— Говори уже, не томи! — гаркнула тетка.

— В-общем, он потребовал, чтобы сегодня ночью к нему в камеру пришла… — он с виноватым видом повернулся к Мие, — ты, моя дорогая племянница.

— Что?! — хором воскликнули Константин с Изабеллой.

Мию бросило в жар, спина взмокла от пота.

— Я, конечно же, сказал этому подлецу, чтобы он и не мечтал, — продолжил дядюшка. — Предложил ему выбрать вкусный ужин или… кхм… девицу из борделя — ну, что там обычно просят приговоренные…

— А он? — ядовито прищурилась Изабелла.

— Представляете, отказался, — всплеснул руками Себастьян. — Подавай ему принцессу, и все тут. Хочет, мол, ей исповедоваться перед смертью.

— Но почему именно ей? — недоуменно нахмурился Константин.

— Действительно, — тетка с подозрением покосилась на Мию.

Князь пожал плечами.

— Сказал, мол, ее героический поступок в церкви произвел на него неизгладимое впечатление. Но я думаю, дело тут в другом.

— И в чем же?

— Скорей всего, мерзавец просто тянет время. Он знает, что его желание невыполнимо, но чтобы доказать это, нужно созвать юридический консилиум. Казнь назначена на завтра, а теперь придется ее отложить.

— Много чести — плясать под дудку этого предателя! — презрительно фыркнул Константин. — Давайте, казним его — и дело с концом!

— Мы, конечно, можем так поступить, но все же мне не хотелось бы нарушать традицию. Это ляжет пятном на репутацию нашей семьи, — возразил князь.

— Ну и дьявол с ним, — буркнул жених. — Значит, созовем этот чертов консилиум.

Мия сидела сама не своя. Во рту пересохло, руки сводило нервной судорогой. Она с жадностью вслушивалась в разговор, а в мозгу вихрем проносились суматошные обрывки мыслей.

— Постойте! — неожиданно для себя выпалила она. — Я ведь могу с ним увидеться, и вам не придется… — она с усилием проглотила ком в горле, — откладывать казнь.

Три пары глаз потрясенно уставились на нее.

«Дура! Что ты творишь? — вякнул противный голос у нее в голове. — Ты только ускоришь его смерть!»

Мия уже пожалела о своей инициативе, и лишь какая-то безумная надежда не дала ей взять свои слова обратно.

— Но, дорогая… Нет! Я не позволю, — Константин решительно замотал головой. — Вдруг он причинит тебе вред.

Себастьян в задумчивости потер подбородок.

— Чисто теоретически, никакой опасности в этом нет. Мариотти прикуют к стене, и там, разумеется, будет стража… Да тебе даже в камеру заходить не придется, поговоришь с ним через решетку, и все — формально последнее желание будет исполнено, и завтра мы спокойно его казним.

— И все же я не согласен! Где это видано, чтобы принцесса навещала преступника! Мы не можем требовать от нее таких жертв, — заявил Константин.

Мия с пафосом вскинула голову.

— Я готова на любые жертвы ради чести семьи Фьораванти. Ведь я сама скоро стану одной из вас! — высокопарно изрекла она.

— Я восхищен тобой, моя дорогая! — благоговейно выдохнул Константин, а Изабелла презрительно поджала губы.

***

Мия боялась, что жених увяжется за ней в тюрьму, но сегодня в театре давали долгожданную премьеру, которую он бы не пропустил, даже если бы небо обрушилось на землю.

— Миледи, вы точно уверены, что хотите войти в камеру? — Капитан Рикардо огладил свой выдающийся живот. — Мерзавец, конечно, и пальцем вас не коснется, но все же это вовсе не обязательно.

— Уверена. — Мия поправила капюшон бархатного плаща. — Велите вашим людям впустить меня внутрь.

Она огляделась по сторонам. Грубый деревянный стол, пара ободранных стульев, в углу — продавленный диван, а над ним — пейзаж в потемневшей рамке. За спиной капитана — ряды ключей на вбитых в стену гвоздях. Интересно, какой из них от камеры Тео?

— Как вам будет угодно. Бруно! — позвал Рикардо. Двери тотчас распахнулись, и в кабинет вошел стражник с вислыми усами на туповатом лице. — Возьми Джованни, и отведите госпожу к Мариотти. Впустите ее в камеру и внимательно следите за тем, чтобы он не причинил ей вреда. Отвечаете головой, понятно?

— Слушаюсь, капитан! — гаркнул Бруно.

— Одну минуту, — Рикардо протянул руку. — Позвольте вашу корзину, миледи, я должен произвести обыск.

Мия недовольно цокнула языком.

— Это еще зачем?

— Простите, но таковы правила.

Пришлось выполнить его просьбу. Капитан достал из корзины бутылку вина и свертки с сыром и колбасой. Когда он отогнул устилавшую дно вощеную бумагу, Мия невольно вжала голову в плечи.

— А это что? — Рикардо продемонстрировал длинный нож с деревянной рукоятью.

— Нож, — буркнула она. — Колбасу резать.

Она прихватила его на кухне, когда в суматохе собиралась на свидание. Просто так, на всякий случай… Как глупо!

— Не положено. — Капитан оставил запрещенный предмет на столе, а продукты сложил обратно в корзину. — Простите, миледи, вы бы не могли показать, что у вас под плащом?

— Что? — вызверилась Мия. — Может мне еще догола раздеться?

— Догола необязательно, — ответил Рикардо. — Просто снимите плащ.

Скорчив недовольную физиономию, Мия подчинилась, и когда она предстала перед капитаном в одном платье, то успела заметить, с каким сальным интересом поросячьи глазки окинули ее фигуру.

— Все в порядке, госпожа, можете идти, — сказал он.

Мия с раздражением выхватила корзинку из его рук и в сопровождении усача вышла из кабинета.

Шаги гулким эхом разносились под мрачными сводами темницы, неверный свет факелов тревожно метался по закопченной каменной стене. Слева и справа тянулись ряды решеток. Кое-где за ними сидели заключенные, распространяя вокруг себя омерзительную вонь немытых тел.

— Гы-ы, баба! — осклабился один из них, протягивая сквозь прутья заскорузлые руки. — Возьмешь в рот, красотка?

— Сейчас ты у меня сам в рот возьмешь, псина! — Бруно изо всех сил врезал дубинкой по пальцам узника, и его дикий вопль заглушил пронзительное дребезжание металла.

Несколько минут они петляли по извилистым коридорам. Мия старалась тщательно запомнить каждый поворот. По дороге к ним присоединился второй тюремщик, а кроме него больше стражников на глаза не попадалось. Подземелье охраняется не так уж и тщательно… Мия лихорадочно пыталась изобрести план спасения, но ничего путного в голову не приходило. Из оружия остался лишь крохотный кинжал под подвязкой чулка, но толку? Ей ни за что не справиться с двумя крепкими мужиками. Что же делать? Неужели эта встреча станет для них с Тео последней, и своим приходом она только приблизила его смерть?

— Мы на месте. — Бруно остановился перед приземистой решетчатой дверью. — Эй, ублюдок, к тебе пришли!

Пристально вглядевшись в темный провал камеры, Мия различила смутные очертания человека. Сердце учащенно забилось.

— Прошу, миледи, — стражник открыл решетку. — Не беспокойтесь, мерзавец прикован к стене.

Мия шагнула внутрь.

Примечание: * Повешение, потрошение, четвертование — это не влажные фантазии автора, а реально практиковавшееся в Европе наказание за государственную измену.

Глава 17

В нос ударило затхлой сыростью. Мия зажгла свечу — Тео сидел на куче гнилой соломы, привалившись к блестящей от влаги стене. Он поднял голову — на лице красовалось несколько запекшихся ссадин, а щетина уже начала превращаться в бороду.

— Черт, если бы я знал, что ты и вправду придешь, то потребовал бы цирюльника. — От звука хрипловатого голоса все тело покрылось мурашками. — Прости, не могу предложить тебе сесть — обстановка здесь, как видишь, скудновата.

Мия нервно сглотнула.

— Ничего страшного.

Что-то лязгнуло, и она заметила, что запястья Тео скованы между собой кандалами, а от них к стене тянется довольно короткая цепь. Сердце сжалось. Ублюдки! Посадили его на привязь, как собаку! Мия оглянулась — оба стражника стояли возле решетки и внимательно наблюдали за происходящим.

— Эй вы! — Она достала из кармана несколько серебряных монет и подошла к тюремщикам. — Хотите немного подзаработать?

— А что надо сделать? — охранники алчно уставились на вознаграждение.

— Снимите с него кандалы.

Бруно развел руками.

— Нее, барышня, не положено, — виновато протянул он. — Нам за такое бошки поотрывают.

— Капитан лично приковал его к стене перед вашим приходом, — добавил Джованни, — так что, ключ у него.

— Ладно, — с досадой бросила Мия. — Тогда хотя бы отойдите в сторону и не маячьте. Мне нужно поговорить с заключенным с глазу на глаз. Встаньте за угол и ждите там.

— Хм… Ну что ж, — ухмыльнулся Бруно, — это мы можем, да, Джованни?

— Угу, — осклабился тот. — Повезло же утырку, даже в тюрьме его такая дамочка навещает.

— Пошли прочь, пока я не передумала! — рявкнула Мия. — Если понадобитесь — позову.

Она всучила деньги Бруно. Сумма вполне устроила, и оба тюремщика исчезли из поля зрения.

Мия повернулась к бывшему возлюбленному.

— Ну, здравствуй, Тео, — нарочито понизив голос, проговорила она.

Тот сидел на соломе, измученный, осунувшийся, но в его глазах по-прежнему горел неукротимый огонь. Мия подошла поближе и опустилась рядом.

Тео шумно вздохнул.

— Вот уж не думал, что ты действительно придешь. — Он чуть отодвинулся в сторону. — Я тут торчу уже хрен знает сколько — от меня, должно быть, разит, как от свиньи.

— Ничего, как-нибудь переживу, — усмехнулась Мия, доставая из корзинки вино.

Она огляделась. В камере не было даже стола, не говоря уже о посуде. Придется пить прямо из горла, как тогда, в беседке.

Пробку она предусмотрительно выкрутила заранее, и та наполовину торчала наружу. Тео взял у нее бутылку, вытащил пробку зубами и снова вручил ей.

— Ну, как ты? — спросила Мия, сделав глоток густого терпкого вина.

Она протянула бутылку Тео, и он тоже к ней приложился.

— Ух! — с наслаждением выдохнул он. — Теперь, когда со мной рядом ты и бутылочка отличного красного — лучше и быть не может!

Мия отщипнула ломтик сыра.

— Завтра тебя казнят, — как бы между прочим заметила она.

— Так это ж только завтра. — Тео откусил шмат колбасы. — А сегодня, моя прелесть, предлагаю сполна насладиться жизнью.

В носу защипало. Как он может быть таким беспечным?

— Скажи мне, зачем? — Мия порывисто подалась вперед, отчаянно вглядываясь в его глаза. — Зачем ты это сделал? Почему ты пытался убить моего отца?

Тео откинулся к стене и вновь отхлебнул из бутылки.

— Это долгая история. Она тебя утомит.

— Не утомит. Давай, рассказывай!

— Ну что ж… тогда слушай.

***

Семья Мариотти не могла похвастать несметными богатствами. Она существовала за счет доходов с небольшого имения в окрестностях Форталезы, где разводили скот и выращивали оливки. Этого хватало на безбедную жизнь в городском особняке и позволяло всецело посвящать себя музыке.

Старший брат Тео — талантливый скрипач Анджело Мариотти — обучал нотной грамоте юного наследника Себастьяна и его кузину Доминику. Иногда Тео вместе с братом приходил во дворец, и пока Анджело заставлял учеников разучивать пассажи, он или бродил по саду, разглядывая клумбы и статуи, или любовался картинами в галерее.

Как-то раз Тео сидел в парке на лавочке и ждал брата, чтобы вместе отправиться домой. Вдруг из-за фонтана метнулась серая тень. Кролик! Он молнией пронесся по дорожке и тут же юркнул в ближайший куст.

Снедаемый мальчишеским любопытством, Тео подхватился с лавки и подбежал к кусту. Снизу листва была не такой густой, и Тео присел на корточки, а затем и вовсе опустился на четвереньки — где-то здесь должна быть нора!

Зверька он так и не нашел, зато услышал, как на дорожке зашуршал гравий. Тео замер. Если Анджело увидит, что он пачкает новые бархатные бриджи, то ему крепко влетит — сперва от брата, затем от матушки.

— Эй ты, музыкантишка! — неожиданно раздался грубый голос с лающим хейдеронским акцентом.

Тео осторожно высунулся из-за ветвей и увидел, как к идущему по тропинке брату приближается коренастый незнакомец в серо-голубом мундире Серебряной Стражи.

— Что тебе нужно? — холодно осведомился Анджело.

— Я скажу один раз и больше повторять не буду, — отчеканил его собеседник. — Держись подальше от леди Доминики.

— Не понимаю, о чем ты. — Брат с достоинством вздернул подбородок.

— Так сейчас поймешь! — Мужлан схватил его за грудки и сильно встряхнул. — Еще раз увижу, что ты тянешь к девчонке свои лапы, переломаю тебе все пальцы, и ты больше не сможешь пиликать на своей вшивой скрипочке!

Грубиян был на полголовы ниже брата, но с виду гораздо крепче него. У Тео невольно сжались кулаки.

— Убери свои руки, вонючий хейд! — Анджело попытался отпихнуть наглеца, но тот даже не пошелохнулся.

— Эй ты, отвали от моего брата! — неожиданно для себя выпалил Тео, как чертик из табакерки выскакивая из-за куста.

Хейдеронец в недоумении повернул голову. В глаза бросилась рассеченная бровь, грубый шрам на переносице и несколько рубцов на скулах и лбу.

— Кто тут тявкает? Сопливый защитничек? — ухмыльнулся он и оттолкнул Анджело так резко, что тот не удержался на ногах и плюхнулся на дорожку. Футляр выпал у него из рук и раскрылся, обнажая хрупкую скрипку среди внутренностей из алого бархата.

— Я тебя предупредил, — ледяным тоном добавил стражник и, не спеша, удалился.

— Кто это такой? — спросил Тео, поднимая с земли футляр. — Чего он до тебя докопался?

— Ревнивый кретин! — Анджело встал и принялся с возмущением отряхивать брюки. — Хейдеронский выродок — чертов учитель фехтования нашего принца. Зигурд, мать его, Кернхард.

— И что ему от тебя надо?

— Мы сегодня занимались на террасе, а этот болван крутился рядом. Ну, я девчонке пару раз локоток подправил, чтобы она смычок держала как положено, а этому ослу не понравилось, что я до нее дотронулся.

— А ему до этого что за дело? — не понял Тео.

— Да запал он на нее, старый хрыч. Пялится, как удав на кролика, когда думает, что его никто не видит…

Тео невольно поморщился. Ему едва стукнуло одиннадцать, и юная леди Доминика казалась вполне взрослой особой… Но все-таки, разве не должны такие пожилые мужики, как этот Зигурд, интересоваться дамами своего возраста?

— Проблемы? — раздался сзади глубокий бас.

Братья оглянулись. К ним вразвалочку приближался Вильфредо — капитан княжеской стражи и друг семьи Мариотти.

— Да нет, все в порядке. — Анджело достал из кармана платок и принялся смахивать с футляра налипшие крупинки гравия.

— Зигурд, что ли к вам прицепился? — поинтересовался капитан. — Чего хотел?

— Не стоит беспокоиться, — заверил брат. — Мы уже во всем разобрались.

Тео решил вмешаться:

— Господин Вильфредо, он толкнул Анджело на землю!

— Тео! Не ябедничай! — воскликнул брат.

— Это правда? — капитан пригладил густые черные усы.

— Ну… мы немного повздорили, — потупился Анджело.

— Накажите его, господин Вильфредо! — Тео снова влез в разговор. — Бросьте его за решетку, а лучше — велите вздернуть! Он посмел поднять руку на дворянина! А еще он пристает к леди Доминике…

— Тео! — оборвал его брат и повернулся к капитану. — Не слушайте его, он все преувеличивает. Никто ни к кому не пристает. Не нужно никого наказывать, я не хочу скандала.

— Ну что ж, наказывать не буду, но потолковать — потолкую, — пробасил тот. — Мы как раз сегодня вечером собираемся с ним в кабачок. Вот за кружечкой пивка и обсудим его поведение…

— Ненавижу хейдов, — буркнул Тео, когда Вильфредо ушел. — Дикари неотесанные.

— Они тоже не пылают к нам любовью, — заметил брат. — И немудрено — Хейдерон ведь включили в состав Монтерры насильно.

— И что? С тех пор прошло уже триста лет, пора бы и привыкнуть.

Анджело тяжело вздохнул.

— Не нравится мне ситуация в княжестве. Напоминает гнойник, который вот-вот лопнет.

Тео позабавило такое сравнение, но, взглянув в серьезные глаза брата, он понял, что тот не шутит.

— Думаешь, они могут поднять бунт?

Анджело пожал плечами.

— Надеюсь, что до этого не дойдет. Хотя, иногда мне кажется, что мы стали слишком беспечными. Мы привыкли считать их никчемными варварами, полагаем, что крепко держим их в узде. Но оглянись — мы окружены ими со всех сторон. Батраки, прислуга, солдаты — сплошные хейды. Даже в Серебряной Страже их полно, а ведь это, на минуточку, элитная княжеская гвардия.

Тео никогда раньше не задумывался, почему все дворяне и богачи, с которыми общается его семья — ангалонцы, а челядь, крестьяне и городские стражники — хейды. Нация слуг и нация господ — так было всегда, и это казалось естественным порядком вещей.

— Надо попросить Вильфредо, чтоб он их всех повыгонял, — хмыкнул он, — а в первую очередь этого козла… как там его зовут?

— Зигурд Кернхард.

— Что за дурацкое имя! Ни в жизнь не запомню…

Назавтра всех поразила дикая новость о том, что тело капитана Вильфредо было найдено в одном из каналов Форталезы. По официальной версии он напился и утонул, но Тео этому не поверил. Он был твердо убежден, что к гибели капитана приложил руку этот проклятый Кернхард.

После того случая Тео время от времени сталкивался с Зигурдом во дворце, и каждый раз его пробирало морозом от взгляда странных, белесо-серых глаз — таких светлых, что радужка почти сливалась с белком. Хейдеронец больше не цеплялся к брату, но было в нем что-то зловещее, словно он замышлял какую-то пакость. Однако остальным, по всей видимости, Зигурд казался белым и пушистым, потому что вскоре его назначили капитаном стражи на место покойного Вильфредо.

Глава 18

В ту ночь во дворце давали грандиозный прием в честь помолвки принца Себастьяна и леди Доминики. Тео тогда уже стукнуло тринадцать. Он упросил брата взять его с собой, и сидел сейчас в укромном уголке за колонной, любуясь танцующими парами. Леди Доминика была особенно хороша — в нежном кремовом платье она казалось легкой и невесомой как взбитые сливки. И ни один мужчина в зале не мог отвести от юной красавицы восхищенных глаз.

Музыканты ублажали слух присутствующих пленительной мелодией, танцоры кружились в чарующем вальсе, искристое вино лилось рекой, и хотелось, чтобы дивная ночь никогда не кончалась.

Но вот отгремел великолепный салют, и все стали разъезжаться по домам. Когда за последним гостем закрылась дверь, и слуги начали гасить свечи, Анджело, уложив скрипку в футляр, направился к выходу. Тео запихнул в рот остатки пирожного, хлебнул вина и бросился следом.

Брат почему-то пошел совсем в другую сторону.

— Эй, ты куда? — поинтересовался Тео.

— Есть у меня еще одно дельце, — загадочно ухмыльнулся тот.

— Что еще за дельце?

— Смотри, — Анджело сунул ему в ладонь смятый клочок бумаги.

Тео пробежал глазами криво нацарапанные строчки:

«Дорогой маэстро, ваше соло на скрипке поразило меня до глубины души. Мечтаю о том, чтобы ваш смычок сыграл на моих струнах. Мои покои расположены в южном крыле, сразу за картинной галереей, первая дверь.

Леди в красном».

— Опять твои бабы, — хмуро пробурчал Тео. У него слипались глаза, и он жаждал поскорее прильнуть к подушке. — Мне что, теперь всю ночь тут торчать?

— Ничего, потерпишь, — хмыкнул брат. — Жди здесь.

Тео с досадой цокнул языком.

— Только чур не до утра. Я домой хочу.

— Посторожи скрипку. — Анджело всучил ему футляр и растворился во мраке.

Тео уселся на банкетку в алькове между колоннами. Вокруг не было ни души. Пара канделябров тускло освещала галерею, зыбкие блики отражались в натертом до блеска полу. Дико хотелось спать, Тео стал клевать носом и незаметно для себя задремал.

Его разбудил гулкий отзвук выстрела. Тео вздрогнул и прислушался — откуда-то издалека доносились крики, топот, лязг оружия. Что за переполох? Где Анджело? Тео поднялся со скамьи, но тут в начале галереи послышался стук сапог, и он инстинктивно вжался в стену. По коридору торопливо прошел стражник. Он явно нервничал, с опаской озирался по сторонам, фонарь в его руке заметно подрагивал. Отблеск света упал на его лицо, и Тео увидел на переносице грубый шрам. Проклятье, да это же чертов Зигурд! Какого дьявола он тут делает?

Зигурд скрылся в полумраке, а Тео в растерянности опустился на сиденье. Шум не смолкал, отзываясь в груди холодной липкой тревогой. Почему они все кричат? Что случилось? Нужно поскорей найти Анджело и сваливать отсюда.

Тео встал и подхватил футляр. Ноги подкашивались, сердце суматошно трепыхалось в груди. Темный коридор тянулся в бесконечность. Страшно. Очень страшно. Женские крики, звон клинков, выстрелы, удары — там, без сомнения, происходит что-то ужасное. Хорошо только, что весь этот гвалт доносится с другой стороны. Надо поторопиться!

После пары минут быстрой ходьбы — до чего же огромный этот дворец! — галерея сделала крутой поворот. Тео завернул за угол и услышал сдавленный хрип. От неожиданности он подпрыгнул как ошпаренный. Хрип повторился — сиплый, натужный, отчаянный. Он доносился откуда-то спереди, из темной арки между колоннами.

Черт! Бежать отсюда?.. Нет, нужно идти дальше. Не обращать внимания, просто найти Анджело и уходить! Тео сделал еще несколько шагов. В нос ударил специфический тошнотворный запах. Когда в их имении забивали скот, от потрохов несло чем-то подобным…

К нише, откуда раздавалось жуткое сипение, по полу тянулись темные разводы крови. Дрожа от страха, Тео хотел было прошмыгнуть мимо, как вдруг услышал:

— Тео…

Он замер как вкопанный, волосы встали дыбом. Нет! Только не это! Пожалуйста, нет!

Это был Анджело.

— Брат! — крик острым лезвием процарапал горло.

Тео подбежал к нему и рухнул на колени. Анджело сидел, привалившись к стене. В темноте толком не разглядеть, но половина его лица была черной, словно на нее падала тень. Господи, пусть это окажется тень!

Брат прижимал руки к животу, а из-под них бугрилась какая-то бесформенная масса. И этот запах! Тео машинально протянул ладонь, и пальцы наткнулись на что-то горячее, скользкое, пульсирующее… Твою мать! Он резко отдернул руку. Желудок скрутило спазмом, во рту стало кисло. Неужели это… Его вырвало прямо на пол.

— Что с тобой? Кто это сделал? — в ужасе спросил он, когда судороги отпустили.

— Стражник, — простонал брат.

— Блядь, что же делать? — Тео принялся в панике озираться по сторонам, руки тряслись, спина взмокла от пота. Он вскочил на ноги, порываясь бежать, снова упал на колени. Нужно позвать на помощь! Найти лекаря! Анджело не может вот так умереть! Просто не может!

— Уходи, Тео, — просипел тот. — Мне уже ничем не помочь.

— Нет! Брат, держись! Не умирай! Я приведу кого-нибудь! — Тео снова вскочил.

— Тот стражник… Он где-то рядом… Беги отсюда. Передай маме, что я ее люблю… — Анджело осекся и надрывно закашлялся. Изо рта потекла кровь.

— Я не брошу тебя! — в слезах выкрикнул Тео.

— Уходи. Отомсти за меня, — еле слышно простонал тот. — Черт… Как же болит… Скрипку отдай маме…

— Пожалуйста! Не умирай! — Тео уже не мог сдержать рыданий.

Вдалеке раздались шаги.

— Кто-то идет, — прохрипел Анджело. — Скорей уходи.

— Нет!

— Вали отсюда! Убирайся на хер! — с неожиданной злостью рявкнул брат и зашелся в натужном кашле.

Тео юркнул в арку напротив и затаился. По галерее шли трое — медленно, крадучись, настороженно оглядываясь по сторонам. Когда они оказались на освещенном пятачке, он сумел разглядеть их подробнее. Это был Зигурд, а с ним двое: стражник в закрытом шлеме и невысокий человек в плаще, видимо, женщина или подросток.

Когда они поравнялись с местом, где лежал умирающий брат, тот позвал на помощь. Троица остановилась, Зигурд поднес к нише фонарь. Они должны ему помочь, позвать лекаря! Анджело еще жив, наверняка ведь как-то можно его спасти!

— Господин Мариотти! Кто это сделал? — воскликнул незнакомец в шлеме.

— Они убивают… всех, — просипел Анджело.

— Кто?

— Стражники… — брат закашлялся. — Добейте меня! Умоляю!

Тео бросило в холодный пот. Нет, только не это! Сука, нет!

— Хорошо… — человек в шлеме вытащил из-за пояса пистолет. Тео ощутил, как волосы на загривке встали дыбом. Он чуть было не выдал свое присутствие, но услышал голос Зигурда:

— Погоди! Выстрел может привлечь внимание.

— Но я должен прекратить его мучения! — возразил стражник.

— Так заколи его шпагой, — буднично предложил хейдеронец.

Вот дерьмо!

— Прошу вас… — раздался тихий шелест умирающего.

Стражник выхватил шпагу и размахнулся. Тео зажмурился. Раздался хриплый вскрик, затем все затихло.

Тео не верил в произошедшее. Он сидел, сжавшись в комок, судорожно пряча в ладонях лицо. Во рту стало солоно — он не заметил, как искусал губы в кровь.

— Вытри шпагу! — раздался грубый окрик Зигурда. — Идем дальше!

Троица ушла. Тео не мог оправиться от потрясения. Ему было больно дышать, слезы ручьями текли по щекам. Твари! Убийцы! Они убили Анджело! Этот долбаный Зигурд во всем виноват!

И тут его словно пронзило ударом молнии: да ведь этот гребаный хейд сам и вспорол брату живот! Анджело сказал, что его ранил стражник, а ведь проклятый Кернхард как раз и одет в форму стражника!

Целую вечность Тео просидел в своем укрытии, не решаясь подойти к брату. Хоть бы это оказалось сном! Хоть бы проснуться — и чтобы ничего этого не было! Но шум и крики не стихали, а тяжелый запах крови и разорванных внутренностей не оставлял никакой надежды, что все это понарошку.

Наконец Тео поднялся. Он был весь мокрым от пота, его трясло, зубы стучали. Тяжело волоча ноги — они словно увязали в топком болоте — он пересек коридор. Каждый шаг давался с неимоверным трудом.

— Анджело! — жутким всхлипом вырвалось из груди. Захлебываясь рыданиями, Тео упал на колени и крепко обнял неподвижно скорчившееся тело. — Братик! Я отомщу за тебя, слышишь! Отомщу!..

Он толком не помнил, как ему удалось добраться до дома. Остаток ночи растянулся в мучительную бесконечность. Волоча за собой скрипку, Тео пробирался по длинным галереям, прячась от убийц за колонами в темных закутках. На рукавах мятежников он заметил желтые ленточки и снял себе такую же с какого-то мертвеца. Они — мертвецы — были повсюду, предатели резали всех без пощады, заливая дворец лужами крови.

На улице бушевала толпа, она собралась вокруг мраморной колоннады и глумилась над свисающими с поперечины телами. Тео поплотнее нахлобучил шляпу, чтобы черняваяголова не выдала в нем ангалонца, и незамеченным достиг ворот. Там он смешался с группой беснующихся мятежников и просочился наружу.

В городе творился настоящий кошмар. Небо заволокло тучами дыма, сквозь которые зловеще просвечивало красное зарево. Огромные массы хейдов наводнили улицы, они кочевали от дома к дому, вламывались внутрь, грабили, убивали и мародерствовали. Ноги несли Тео по извилистым переулкам. Прочь от этого ужаса, прочь от стрельбы, криков и смертей. Скорей! Домой! Там безопасно!

Внезапно Тео застыл как вкопанный. Дом! А что если и его дом сейчас громят вандалы! Что если мама, папа и сестры тоже мертвы?..

Его опасения оправдались. Дверь была нараспашку, вместо окон — зияющие провалы. Вокруг никого — обезумевшая толпа налетела и схлынула как лесной пожар, оставляющий за собой лишь гарь и пепелище.

— Мама! — Тео сломя голову кинулся внутрь с безумной надеждой на то, что родные окажутся живы…

Они были мертвы. Все. Мать, отец, сестры. Они лежали в холле — наверняка, успели спуститься на шум. Пол был скользким от крови. Отец сжимал в руке шпагу, рядом валялся заколотый бандит.

Тео бережно опустил скрипку рядом с растерзанным телом матери и рухнул без чувств.

В ту ночь закончилось его детство.

Глава 19

От потрясения Тео впал в нервную горячку и почти не помнил события последующих дней. Около недели он провалялся в бреду, а когда начал приходить в себя, то обнаружил, что все это время о нем заботился Гримо — дворецкий, вот уже много лет преданно служивший его семье.

Ту роковую ночь Гримо провел у своей зазнобы в портовом районе, и это спасло его от расправы. Вернувшись наутро домой, он нашел бездыханные тела хозяев, а возле них — обезумевшего от горя Тео.

В тот же день на пороге возник хейдеронский патруль, один из тех, что наводили в Форталезе порядок после ночного побоища. Стражники забрали тела убитых, чтобы сжечь их вместе с остальными погибшими горожанами, и конфисковали остатки ценностей, на которые не успели наложить лапы мародеры.

Потянулись годы лишений. Во время войны Тео и Гримо выживали как могли — жгли в камине мебель и книги, выменивали вещи на еду. Когда воцарился мир — оказалось, что загородное поместье сожжено дотла, а виноградник, пастбища и оливковая роща изрыты воронками от пушечных ядер.

Тео потерял все. От былого достатка не осталось и следа. Вначале он пытался зарабатывать уроками музыки, но большинство благородных семей также испытывали нужду, поэтому найти учеников было совсем непросто. Тем более виолончель не пользовалась особой популярностью у юных дворян. То ли дело скрипка или фортепьяно…

Однажды Тео постучался в очередной дом, чтобы предложить свои услуги. После ряда неудач, он почти отчаялся найти работу, и лишь назойливое бурчание пустого желудка не позволяло опускать руки.

Горничная провела его в богато обставленную гостиную. Беседовал с ним хозяин дома — чопорный господин с седыми редеющими волосами. Его супруга — миловидная дама в самом расцвете лет, и дочь — тощая пигалица лет семи — скромно помалкивали, тайком бросая на Тео любопытные взгляды.

Он усердно отвечал на расспросы, недоумевая, почему ему до сих пор не указали на дверь. Ведь девчонка — похоже, единственный ребенок в семье, а женщины на виолончели не играют, так как леди не пристало сидеть с раздвинутыми ногами.

Впрочем, недоразумение быстро прояснилось — хозяин по ошибке решил, что Тео предлагает уроки скрипки. Получив от ворот поворот, Тео понуро поплелся к выходу. Снова отказ. Уже четвертый за сегодня. Проклятье, опять на ужин придется жрать пустую похлебку!

Уже у самого порога кто-то коснулся его локтя. Оглянувшись, Тео увидел мать девчонки. Она торопливо сунула ему в руку записку.

«Приходи сегодня в полночь к задней двери, думаю, у меня найдется для тебя работа».

В назначенный час Тео стоял у черного входа. Он догадывался, что это будет за «работа». Еще до войны он успел потерять девственность с одной из придворных потаскушек, и ему часто доводилось замечать, какими взглядами смотрят на него женщины. Особенно те, что постарше.

Впрочем, он и не возражал. Хозяйка была недурна собой, а у него, в силу возраста и темперамента, хрен дымился в штанах. Так что, оказанными «услугами» обе стороны остались вполне довольны.

На прощание дама сунула Тео в карман несколько золотых монет. На радостях он пригласил Гримо в «Пьяную сирену», и они впервые за долгое время как следует пообедали.

Вот так у Тео появился новый источник дохода. Скучающих матрон мало интересовали его музыкальные таланты, зато неудержимо влекло смазливое лицо, молодое тело, и крепкий, способный стоять часами, член.

Днем Тео разучивал гаммы, пассажи и штрихи с отпрысками богачей, а ночью удовлетворял их жен. Денег с них он не требовал: гордость не позволяла напрямую выставлять счет за любовные утехи, но от подарков не отказывался. Вкупе с уроками музыки и редкими выступлениями это давало возможность не умереть с голоду, но о том, чтобы содержать особняк в надлежащем состоянии или восстановить имение после пожара, не могло быть и речи.

Несколько лет Тео плыл по течению без руля и ветрил и не видел в своей жизни особого смысла. Пускай он уцелел в той кровавой резне, но часть его словно умерла вместе с родными, а израненная душа обросла уродливой коростой. Единственную отдушину он находил в музыке — когда Тео брал в руки виолончель, все вокруг переставало существовать. Он погружался в волшебный мир, в котором не было ни пустых интрижек, ни постыдной нищеты, ни мучительных воспоминаний о той ночи, когда погибли все, кого он любил.

Тео вращался в различных кругах и однажды услышал о некоем «Братстве Монтерры». Костяк «Братства» составляли дворяне, недовольные нынешним положением дел. Многие из них утратили рудники и плавильни после того, как Хейдерон обрел независимость, и мечтали их вернуть. Другие потеряли близких во время резни, и жаждали отомстить. Они хотели свергнуть нынешний режим и грезили восстановлением старой доброй Монтерры, которая бы, как и прежде, включала в себя и Ангалонию и Хейдерон.

Как-то раз Тео пригласили на тайное собрание.

— Друзья, — вещал с трибуны суетливый оратор, — всем разумным людям известно, что трусливая политика нынешней власти привела к тому, что Ангалония нынче находится в глубокой, простите за мой мерганский, заднице. Мы вынуждены за огромные деньги покупать у хейдов медь, железо и серебро, а ведь когда-то эти рудники принадлежали нам! Мы не смиримся с таким бесчестьем! Мы будем сражаться за наше правое дело!..

Тео сонно кивал головой в такт пафосным речам, сидя в первом ряду, между господином А., чью жену он оприходовал сегодня утром, и господином Б., чью супругу ублажал аккурат после обеда. Ему было мало дела до политики, он пришел сюда в надежде завести новые связи среди, пусть и опальных, но все же дворян. Он быстро находил новых женщин, но так же быстро с ними расставался. Одних отталкивал его взрывной характер, другие же, напротив, начинали к нему привязываться, заговаривать о разводе с опостылевшими рогоносцами и намекать на брак. Ему это было ни к чему: он привык к одиночеству. После той страшной ночи его испепеленное сердце наполняло столько боли и черноты, что для любви и привязанности просто не оставалось места.

— Всем грамотным людям известно, — между тем продолжал докладчик, — что узурпатор Себастьян вступил в сговор с хейдеронскими мятежниками. Иначе, как объяснить тот факт, что во время переворота все члены династии были убиты, а ему и леди Доминике удалось спастись? Совпадение? Не думаю.

Тео зевнул. Зная князя лично, он не верил в его причастность к перевороту.

— Сударь, — обратился к нему выступающий, и Тео с недоумением воззрился на него. — Вот вы зеваете, а скажите, каким образом главному организатору мятежа удалось бежать из кастильской крепости прямо накануне казни?

Тео равнодушно пожал плечами. Он и понятия не имел, о ком идет речь.

— И почему Доминика Белличини, которая в свое время была помолвлена с Себастьяном, в итоге стала женой этого самого организатора? — не унимался краснобай.

— А я почем знаю? — буркнул Тео. Его порядком утомили эти пространные разглагольствования.

— А я вам объясню, — болтун торжествующе поднял палец. — Всем умным людям известно, что нечестивец Себастьян отдал свою невесту Кернхарду в качестве платы за то, что тот помог ему устранить отца и сесть на трон…

«Кернхарду? Я, должно быть, ослышался».

— Кому-кому он отдал свою невесту? — недоверчиво переспросил Тео.

— Вы вообще историей интересуетесь? — ехидно полюбопытствовал докладчик. — Всем образованным людям известно, что этот трус Себастьян мало того, что отдал приказ о капитуляции, когда победа почти была в наших руках, но и подписал позорный мирный договор, расколовший Монтерру на две части. Сам узурпировал Ангалонию, а его подельник — Хейдерон.

— Вы о Бьярни Шульце? — Тео назвал имя тогдашнего хейдеронского короля.

— Нет, сударь, — язвительно усмехнулся его оппонент. — Всем думающим людям известно, что Бьярни Шульц — это всего лишь марионетка, а на деле же Хейдероном всегда правил Зигурд Кернхард.

Тео оторопел, будто его ударили пыльным мешком по голове. Имя окаянного убийцы вонзилось в мозг сотней ледяных игл, растекаясь по жилам едкой отравой. Вся злость, вся ненависть сконцентрировались на кончике стрелы, и Тео понял, что ничего в этой жизни не жаждет так страстно, как пронзить этой стрелой сердце проклятого хейдеронца…

Лидеры «Братства Монтерры» много лет готовили переворот. Они хотели сбросить с престола Себастьяна, усадить на трон своего ставленника, а затем напасть на Хейдерон. Присоединив его к Ангалонии, они бы вернули себе рудники, мануфактуры и дешевую рабочую силу.

Тео не стал бы вступать в «Братство» лишь ради этого. Имущества в Хейдероне у него не было, да и против Себастьяна он ничего не имел. Но заговорщики также собирались свергнуть короля Зигурда. Тот был опытным военачальником, а, выдав дочь за алькантарского султана, стал еще сильнее, а значит, его нужно было устранить, чтобы Ангалония смогла завоевать Хейдерон.

Осознав, что цели «Братства» во многом схожи с его собственными, Тео самоотверженно включился в подготовку восстания.

***

Между тем, Себастьян по старой памяти время от времени приглашал Тео во дворец, выступать на приемах и вечерах. Князь иногда удостаивал его дружеской беседы, но все же держал с ним подобающую дистанцию. Зато княгиня Изабелла обратила на Тео самое пристальное внимание. Он сразу раскусил недвусмысленные намеки, но поначалу старался ее избегать. Одно дело обхаживать похотливых женушек мелких дворян, а совсем другое — супругу самого правителя. Если в первом случае дело могло обернуться мордобоем, на худой конец — вызовом на дуэль, то во втором — недолго и на эшафот угодить. Но, проникнувшись идеями «Братства», Тео решил, что связь с Изабеллой может оказаться полезной, и все-таки закрутил с ней роман.

Он бросил остальных любовниц и сосредоточил все внимание на княгине, стараясь сдерживать свой резкий нрав, чтобы раньше времени не оттолкнуть ее от себя. Тео всеми силами втирался ей в доверие, пытаясь вынюхивать ценную информацию. Правда, пока ничего важного разузнать не удалось — княгиню больше интересовали наряды, интриги и сплетни, а на свиданиях она предпочитала занятия более приятные, чем скучные разговоры о государственных делах.

Тео даже не заметил, как во дворец приехала Мия. Когда Изабелла начала жаловаться на бойкую пигалицу, которая нагло охмуряла ее сыночка, он лишь посмеялся. Услышав, что соплячка застукала их в библиотеке, насторожился, но даже тогда ему почему-то в голову не пришло поинтересоваться, чья это дочь…

Наступил день помолвки. Успешно отыграв сольную партию, Тео сидел за столом, расслабленно попивая вино, как вдруг кто-то из дам упомянул ненавистное имя:

— Как вам отец невесты — Зигурд Кернхард? — Веер из страусиных перьев небрежно указал в сторону соседнего стола.

Тео проследил за жестом, и тотчас в жилах вскипела кровь. В глазах потемнело, зал подернулся багровой пеленой, и Тео больше не видел ничего, кроме заклятого врага, виновного в смерти всех, кого он любил.

Кернхард спокойно ел, пил и непринужденно беседовал с соседями. «Ты уничтожил мою семью! — с ненавистью подумал Тео. — Ты все отнял у меня и радуешься жизни, пока я ползаю в грязи, пресмыкаясь за каждый грош. Тебе конец! Я заставлю тебя жрать дерьмо! Повешу тебя на твоих же кишках, хейдеронский выродок!»

Варианты мести вихрем проносились в голове. Убить его? Но как? Заколоть вилкой? Проткнуть столовым ножом? Разбить стул о его череп? Смешно, блядь. Стража вмешается прежде, чем он успеет что-либо предпринять. Надо действовать хитрее. Подобраться к врагу поближе и нанести удар, откуда он не ждет.

Тео обвел глазами окружающих Зигурда людей, и его взгляд остановился на невесте Константина. Так ведь это же госпожа Мия — заноза в заднице, борзая мокрощелка! А чертов хейд, получается, ее папаша? Вот с этой сучки и следует начинать…

Через какое-то время Тео увидел, как Мия в одиночестве выходит на балкон. Он незаметно последовал на ней. Конкретного плана у него не было, он решил действовать по наитию. Сперва начал ей угрожать, а потом, ослепленный ненавистью к ее отцу, просто-напросто трахнул идиотку на ее же собственной помолвке, сорвав на ней зло и жажду мести, целую вечность пожиравшие его изнутри.

Глава 20

Каждое сказанное слово жгучей болью отзывалось в груди. Откинув голову, Мия невидящим взглядом смотрела в потолок, из последних сил стараясь не разреветься.

— Ну ты и урод! — с горечью бросила она. — Не смог достать отца, так решил отыграться на мне?

Тео отхлебнул вина и протянул ей бутылку. Мия неприязненно зыркнула на него, но бутылку взяла.

— Согласен, я мудак, — кивнул он. — Хотел унизить тебя, чтобы отомстить ему.

Мия сделала глоток. В носу защекотало от слез.

— Ну и как, — едко спросила она. — Полегчало?

— Нет. — Он опустил глаза. — Не полегчало. А потом я подумал, что неплохо было бы замутить с тобой интрижку, чтобы поближе подобраться к твоему папаше.

— Гениально! — фыркнула Мия.

— Я написал ту записку, — продолжил Тео. — Позвал тебя в беседку, чтобы «помириться». Честно говоря, даже не верил, что ты придешь. Думал, натравишь на меня стражников.

— И почему я, дура, этого не сделала?

— Пожалуй, стоило бы… Заслужил. — Он немного помолчал, собираясь с мыслями, затем добавил: — Один хрен, все пошло наперекосяк…

— Что именно?

Тео тяжело вздохнул и заговорил, сбивчиво и хрипло:

— Ты чем-то зацепила меня. Знаешь, как меня накрыло после той встречи? Ты была такой… не знаю… такой искренней… Я больше ни о чем думать не мог … твои кошачьи глазищи, твой запах… Как ты стонала и извивалась, когда я нализывал у тебя между ног…

— Фу, пошляк! — Мия с негодованием шлепнула его по губам.

Он схватил ее ладонь и крепко прижался к ней небритой щекой.

— Я понял, что поплыл, что начинаю к тебе привязываться… Поэтому решил тебя бросить. Лучше сразу все прекратить, чтобы потом не пришлось отдирать с мясом. Ты бы все равно никогда не стала моей.

Мия не верила своим ушам. По глазам она видела, что он не врет, и все-таки не до конца понимала ход его мыслей.

— Но почему? Я же хотела быть с тобой! Я предлагала!

— Рано или поздно ты бы меня бросила. Как все они… Все кого я любил… — Его кадык судорожно дернулся.

— Я бы никогда не бросила тебя! — в отчаянии выпалила она.

Тео сомкнул веки и откинул голову назад.

— Даже если и так… Как бы я женился на дочери заклятого врага, которого собирался убить?

— Мог бы и отказаться от своих планов!

— Нет. — Он резко повернулся к ней. — Все зашло слишком далеко. Столько лет я жил этой местью, дышал ею. Это вросло в меня, стало частью меня. Твой отец превратил мою жизнь в дерьмо… лучше бы я сдох тогда вместе со всеми… Никогда не забуду, как нашел Анджело со вспоротым животом…

— Я говорила с папой, — перебила Мия. — Он не убивал твоего брата.

— Разве? — Тео поднял брови. — Но я видел…

— Там был другой стражник, — пояснила она. — Он ранил Анджело, а потом напал на дядю Себастьяна. Отец помог дяде отбиться и вывел их с мамой из дворца.

Тео поднял глаза к потолку, очевидно, пытаясь восстановить в памяти подробности той ночи.

— Так вот, кто были те люди. Я их не узнал… Значит, не он…

— Ну… твоего брата добил Себастьян, но это был акт милосердия.

Тео кивнул.

— Понимаю. Там уже ничего нельзя было поделать. Но ведь переворот устроил твой отец?

— Не он один. Но не буду спорить, он сыграл в нем важную роль. — Мия поднесла бутылку ко рту. У нее дрожали руки, и она чуть было горлышком не выбила себе зуб.

— Ясно, — сказал Тео и после небольшой паузы продолжил: — В общем, я решил выбросить тебя из головы. Но не смог. Когда на маскараде увидел, как ты целуешь этого хлыща, у меня в башке будто что-то взорвалось… Я ждал тебя под его спальней. Стоял и ждал, как последний обсос, пока он там тебя трахал…

Мия зарделась, вспомнив безумную вспышку желания, что накрыла их обоих в ту ночь.

— Но себе-то ты ни в чем не отказывал, — с упреком бросила она. — Изабелла… та шлюха…

Тео пожал плечами.

— А что мне оставалось делать? Клин клином вышибают.

— И как? — сердито буркнула она. — Вышиб?

— Если бы, — он взял ее руку и ласково погладил пальцы. — Тело делает свое дело, а в душе пустота. Как пирожок без повидла — сытно, но невкусно.

— Ну и сравнения, — фыркнула Мия.

— Какие есть, — усмехнулся он. — А когда Изабелла сболтнула, что устроила твое похищение, и я понял, что ты можешь погибнуть… Я чуть не ебнулся, пока искал тот дом. Еще бы немного, и…

Тео судорожно отхлебнул из бутылки. Темные глаза суматошно метались по сторонам. Мия молчала.

— В-общем, мы собирались напасть во время свадьбы, — снова заговорил он. — Если бы план сработал — мы бы одним махом убили всех зайцев — Себастьяна, Зигурда, Константина…

Мия допила последние капли вина.

— Хреновый план, если честно, — хмыкнула она. — Какой дурак его придумал? Вас было слишком мало, мы победили практически голыми руками.

Взгляд Тео вдруг стал жестким и колючим.

— Все должно было пойти по-другому, — пояснил он. — Под алтарем была заложена бомба.

— Бомба? — Мия наморщила лоб. — Ну да, был взрыв, припоминаю…

— Нет, — отрезал Тео. — Если бы взорвалась настоящая бомба, то от вас бы остались одни ошметки. Мы прятались в боковой капелле, чтобы добить выживших, если бы кто-нибудь уцелел.

Мия на секунду представила залитый кровью алтарь, и ее пробрало ознобом до самых костей.

Но, постойте…

— «Настоящая бомба»? — она недоуменно уставилась на Тео. — Что ты имеешь в виду?

— Я ее подменил, — сказал он.

— Подменил?!

— Да. Не хотел, чтобы ты погибла. Подсунул обычную дымовую шашку.

С ума сойти! И об этом он говорит только сейчас!

— Но ведь из-за этого вы проиграли, — растерянно пробормотала она. — Почему ты поступил именно так? Не проще ли было предупредить нас о заговоре?

Тео с горечью усмехнулся.

— Я пытался отговорить тебя от свадьбы, но ты не послушала…

Она вспомнила их последнюю ссору.

— Хреново пытался.

— И я все еще собирался прикончить твоего папашу. На политику мне плевать, но жажда мести никуда не делась. Я думал, что смогу убить его в суматохе, но хотел дать тебе шанс уцелеть.

Повисла тишина, настолько плотная, что казалось, ее можно вдохнуть. Мия сидела на сырой соломе, лицо намокло от слез, пальцы беспокойно теребили завязки плаща.

— И что теперь? — наконец спросила она.

— Ничего, — пожал плечами Тео. — Меня казнят, а ты выйдешь замуж за своего Константина.

Руки до боли стиснулись в кулаки.

— Нет. — Мия поразилась стальному лязгу своего голоса. — Я спасу тебя.

— Спасибо уже за то, что пришла и выслушала, — мягко сказал он. — Теперь хоть помру спокойно.

Воцарилось глубокое молчание, только снаружи негромко потрескивали факела. Свеча почти догорела. Мия, затаив дыхание, смотрела в лицо возлюбленного. Освещенное снизу мерцающим огоньком, оно казалось таинственным и незнакомым. Красивые губы филигранно очерчивались игрой света и тени. Мия подалась вперед и прильнула к теплому рту.

Тео целовал ее сперва нежно и трепетно, но в какой-то момент вдруг шумно вздохнул, перекинул скованные руки ей через голову и рывком притянул к себе. Мия крепко обхватила его затылок, их языки столкнулись дерзко, яростно и неистово. Жесткая щетина покалывала ей лицо, привкус вина на губах сводил с ума. Тео вынул шпильки из ее прически, и волосы тяжелой волной рассыпались по плечам.

Мия торопливо расстегнула его рубашку. В нос ударил острый запах пота. Запах самца — дикий, первобытный, необузданный — сорвал с нее остатки благоразумия, как ветер срывает листву с деревьев. Мия со стоном прильнула к нему всем телом и впилась губами в шею, алчно облизывая солоноватую кожу. Ее руки ненасытно заскользили по крепкой груди, цепляясь пальцами за жесткие завитки волос.

— Сумасшедшая девчонка, — пробормотал Тео, нетерпеливо расшнуровывая ее корсаж. — Хочешь напоследок поскакать на члене, пока его не скормили псам?

— Я им не позволю, — сквозь зубы процедила она, садясь на него верхом. — Я вытащу тебя отсюда.

Он обнажил ее грудь, стал лихорадочно ее целовать и тискать горячими ладонями. Позвякивал металл, ледяные кандалы грубо касались нежной кожи, но Мия почти этого не замечала. Белье промокло насквозь, она изнемогала от желания.

Не в силах больше терпеть, она опрокинула Тео на спину. Цепь была слишком короткой, и ему пришлось вытянуть скованные руки над головой. Подмяв его под себя, Мия принялась покрывать соленую кожу пылкими поцелуями, дразняще обводя языком маленькие напряженные соски и жадно втягивая их в рот.

— Моя грязная сучка, — задыхаясь, простонал Тео. — Оттрахай меня напоследок так, чтобы хер отвалился! Все равно он мне больше не понадобится.

— Еще как понадобится! — Мия расстегнула его штаны и рывком стянула их до колен. Каменный член торчком стоял перед глазами. — Я им тебя не отдам!

Она стащила свои панталоны и швырнула их в угол, а затем снова оседлала любовника. Головка раздвинула половые губы и протиснулась во влагалище. Мия замерла и зажмурилась от удовольствия. Господи, как же ей этого не хватало!

— Я уже говорил, что люблю тебя? — внезапно спросил Тео.

Она удивленно распахнула глаза.

— Нет. Не говорил.

Мия не спеша опустилась на член, принимая его в себя целиком. Из груди вырвался блаженный вздох. Боже, как приятно чувствовать его внутри!

— Так вот слушай. — Он подался навстречу. — Я люблю тебя.

— Повтори. — Мия плавно двинулась вверх. Вниз. Снова вверх. — Я не расслышала.

— Люблю тебя, моя сучка! — Тео стал подмахивать бедрами, подбрасывая ее на себе.

— Что ты сказал? — Она ускорила темп.

— Люблю, моя маленькая потаскушка!

— Не слышу! — Скачка становилась все неистовей.

— Обожаю тебя! — со стоном выдохнул он.

— А я — тебя, чертов ублюдок!

Совсем потеряв голову, Мия остервенело прыгала на любовнике, волосы то взметались ей за спину, то падали ему на лицо. Член вонзался в нее сильными горячими толчками, искрящийся восторг наполнял ее изнутри. Она не смогла сдержаться, и сладостный всхлип гулко разнесся под сводами подземелья.

— Эй, вы там ебетесь, что ли? — раздался возглас из коридора.

— Пошел на хер! — простонала Мия.

— Бля, повезло же уебку!

— Завидуй молча! — рявкнул Тео, и стражник заткнулся.

Мия утратила счет своим оргазмам, а когда в очередной раз вынырнула из небытия, то заметила, что Тео напрягся и закусил губу, а его стоны стали резкими и хриплыми, похожими на звериное рычание.

— Сейчас кончу… — пробормотал он.

Она склонилась над ним. Возбужденные соски чиркнули по его груди, сладкой болью отзываясь на прикосновение.

— Кончай, — выдохнула она ему прямо в рот.

— Слазь!

Звякнула цепь — Тео дернулся, но Мия схватила его скованные руки и рывком прижала их к полу.

«Если не удастся его спасти…»

Ее бедра задвигались еще быстрее.

— Что ты де… о-о-о!

Протяжный стон оборвал его на полуслове. Голова запрокинулась, тело содрогнулось, а член жарко запульсировал, обильно изливаясь в ее влагалище. Мия стиснула Тео в объятиях, и весь мир растворился в океане мерцающего блаженства…

«…то пускай у меня хотя бы останется его ребенок…»

— Что ты наделала, дурочка? — спросил он, немного отдышавшись. — А если ты залетишь?

— А может, я этого и хочу. — Мия уткнулась носом в его шею, ненасытно вдыхая крепкий запах распаленного тела.

— Сумасшедшая. — Тео поцеловал ее в висок. — На кой черт тебе байстрюк от преступника? Меня же завтра казнят.

— Ты так легко от меня не отделаешься, — пробурчала она. — Я вытащу тебя отсюда. Должен же кто-то стирать сраные пеленки.

Наконец они разомкнули объятия. Мия поднялась на дрожащие ноги и начала зашнуровывать корсаж. Пока она приводила себя в порядок, Тео наблюдал за ней, лениво развалившись на соломе.

— Выпил, закусил, потрахался — после такого и помереть не жалко, — с легким смешком сказал он. — Говорят, когда мужчину вешают, он выстреливает как из пушки, так что завтра меня ждет еще одна забава.

— Размечтался. Казни не будет! — она накинула на плечи плащ.

Тео лишь хмыкнул, явно не принимая ее слова всерьез.

Мия подошла к нему и, опустившись на колени, крепко обняла. Как часто стучит его сердце! Да ведь он боится! Несмотря на всю браваду, ему страшно. Дико, до чертиков, по-настоящему страшно. Первозданный ужас смерти, который не вытравить никаким самовнушением…

Сейчас она уйдет, а он останется здесь — в цепях, в темноте, в одиночестве дожидаться мучительной казни…

«А ведь он пошел на это ради меня — не подмени он бомбу, покушение бы удалось, и заговорщики бы сейчас праздновали победу.

Получается, его жизнь против моей…»

Мия еще сильнее прижала его к себе, как мать, утешающая свое дитя.

— Я сделаю все, чтобы вытащить тебя отсюда, — прошептала она ему на ухо. — Верь мне!

Он не ответил, только глубже зарылся носом в ее волосы.

Когда она вновь поднималась на ноги, Тео схватил ее за руку.

— Подожди…

— Что?

Он судорожно сглотнул.

— Не нужно… приходить завтра, слышишь? Тебе… незачем это видеть.

Мия отчаянно закусила губу, чтобы не разрыдаться. «Нет! Он не умрет! Я не позволю ему умереть! Но… если у меня не получится… то я приду завтра… Я буду с ним до конца».

Свеча догорела, и камера погрузилась во тьму.

— Спасибо, что навестила, — сказал Тео.

— Я вернусь за тобой. — Мия заправила волосы в капюшон и сделала глубокий вдох, чтобы отогнать душившие ее слезы. — Эй, стража!

Раздался стук сапог, перед решеткой возникли Бруно и Джованни.

— Да, миледи.

— Выпустите меня.

— Как скажете, миледи, — усач отпер дверь.

В свете факела Мия заметила, как он похабно подмигнул своему напарнику.

— Нечего тут переглядываться, — с раздражением бросила она. — Отведи меня к твоему капитану, я хочу с ним поговорить.

Глава 21

— Он и вправду так дорог вам, миледи? — спросил капитан Рикардо, накручивая на палец жидкий ус.

— Да. — Мия судорожно вцепилась в подлокотники. — Если вы его отпустите — я дам вам тысячу золотых.

— Тысяча золотых. — Капитан с явным интересом наклонился вперед. — Это огромная прорва денег.

— Согласна.

Она швырнула на стол увесистый мешочек. Маленькие глазки алчно проследили за ним и вновь поднялись на Мию.

— Хм… За эту сумму я мог бы, скажем… облегчить его участь. Вы ведь знаете, что полагается за государственную измену?

Мия молча смотрела в его широкое, изрытое оспинами лицо.

Она знала.

— Повешение, потрошение, четвертование — вам о чем-то говорит? — спросил Рикардо, не дождавшись ответа.

— Ближе к делу!

Толстяк грузно откинулся на спинку. Стул под ним жалобно заскрипел.

— Так вот, я мог бы инсценировать самоубийство. Мы быстро и безболезненно задушим вашего протеже — уверяю, он почти ничего не почувствует — и обставим все так, будто он повесился… Меня конечно за такое «упущение» по голове не погладят, но только ради вас, миледи, — блестящие глазки вновь скользнули по мешочку, — я готов на это пойти.

— Нет, — отрезала Мия.

— Нет?

— Вы немедленно выпустите его из тюрьмы — и золото ваше.

Несколько секунд капитан безмолвно пялился в потолок. Зловещие тени хаотично плясали на грубо оштукатуренной стене. Если он откажет — все пропало. Тео погибнет страшной смертью, а вместе с ним и она сама. Жизнь без него не имеет смысла — это все равно, что заживо лечь в могилу.

— Ну что ж… — наконец откликнулся Рикардо.

Он пристально взглянул на нее. В его глазах блеснула… похоть? Или ей померещилось?

— Я слушаю. — Мия напряженно подалась вперед.

— Я бы согласился на ваше предложение, но…

— Но?

— Вы понимаете, что я рискую собственной шкурой? Меня повесят, если вскроется, что я причастен к побегу опасного преступника.

— И?

— Предложенных вами денег недостаточно…

— Сколько? — Мия до боли сцепила пальцы. Это были все ее наличные, но она обязательно что-нибудь придумает — заложит драгоценности, выклянчит у Константина, украдет, в конце концов… Проклятье, было бы у нее побольше времени!

— Дело не в деньгах, — капитан обнажил в улыбке желтоватые зубы.

— А в чем же?

— В вас.

Мию прошиб холодный пот. Неужели этот мерзавец хочет… Она поежилась.

— Что вы имеете в виду?

— Вы понимаете, о чем я, — похотливо усмехнулся Рикардо. — Помимо золота я хотел бы получить кое-что еще. То, чего не купишь ни за какие деньги…

— Выражайтесь точнее! — рявкнула Мия, хотя и так уже обо всем догадалась.

Слегка смутившись под ее неприязненным взглядом, капитан пояснил:

— Я имею в виду ваше бесценное время. Внимание такой красавицы, да еще и принцессы — предел мечтаний любого мужчины…

Мия молчала. Он сидел перед ней — толстый, рыхлый, красномордый. Жидкие сальные волосенки прилипли ко лбу, изо рта несло противной кислятиной… Ее передернуло.

Масляные глазки выжидающе смотрели на нее.

— И вы точно его отпустите? — спросила она.

— Заверяю вас, миледи.

— Я согласна.

***

За окном уже светало, когда Мия застегнула последнюю пуговицу. Как же хреново! Она чувствовала себя липкой, грязной и вонючей, а во рту до сих пор ощущался мерзкий привкус горьковатой спермы. Хотелось забраться в ванну и до крови оттирать кожу мочалкой. Содрать до мяса, лишь бы смыть прикосновения жирных пальцев, очиститься от тошнотворных лобызаний и забыть все те гнусности, что пришлось проделывать с вялым отростком этого скота.

«Я не буду думать о том, что здесь произошло, — раненой птицей трепыхалось в ее мозгу. — Просто вычеркну это из памяти. Главное — спасти Тео, остальное неважно».

Капитан валялся на продавленном диване, даже не удосужившись прикрыть свои причиндалы, едва виднеющиеся из-под дряблого живота.

— Ты получил, что хотел, — сказала Мия, пытаясь соорудить из спутанных волос некое подобие прически. — Теперь отпусти его.

— Кого? — лениво прищурился Рикардо.

— Мариотти, — с ненавистью бросила она. — Не притворяйся кретином.

— Ах, Мариотти… — Капитан неуклюже поднялся с дивана и принялся натягивать подштанники. — Хорошо, я лично задушу его.

— Что? — Пальцы замерли, не успев заколоть шпильку. Мия вперила в толстяка непонимающий взгляд.

— Не волнуйся ты так, — снисходительно бросил тот. — Твой хахаль ничего не почувствует.

Кровь ударила в голову.

— Ну уж нет, так не пойдет, — едва сдерживая гнев, процедила Мия. — Ты обещал, что поможешь ему бежать.

— Дорогуша, — усмехнулся Рикардо, — твои таланты превзошли все мои ожидания. Ты безумно прекрасна, радость моя… но все-таки не настолько, чтобы ради пары часов удовольствия рисковать своей жизнью. Спасибо за чудесно проведенное время, но на этом все.

В глазах потемнело, руки стиснулись в кулаки.

— Ах ты ублюдок! — Мия сорвалась на крик. — Мразь! Скотина! Свинья! Тебе это даром не пройдет!

— Ну и что же ты сделаешь? — Капитан насмешливо поднял бровь. — Пожалуешься своему женишку-принцу? Вперед. Только не забудь ему в подробностях рассказать, что ты тут вытворяла ради спасения шкуры своего любовника.

— Тварь!

Не помня себя от бешенства, Мия схватила со стола тот самый конфискованный у нее нож и со всего размаху всадила капитану в живот.

Рикардо удивленно уставился на торчащую из брюха рукоять.

— Что ты наделала, сука? — ошарашено выдохнул он.

Он успел вытащить нож, затем его ладонь разжалась, и оружие с лязгом свалилось на пол. Из раны обильно потекла густая черная кровь. Капитан сделал шаг. Мия в ужасе отпрянула к стене, но тут он пошатнулся и упал на колени.

— Гадина! — прохрипел он, свалился ничком, несколько раз дернулся и затих.

Ее затрясло.

— Боже! Я убила человека!

Зубы застучали мелкой дробью, по спине поползла холодная струйка пота. Мия в панике заметалась по кабинету, хватаясь то за дверную ручку, то за стоящую на столе корзину. Что делать? Что делать? Спасаться! Бежать!

Она в смятении носилась по комнате, пока, наконец, сквозь грохот в ушах не пробился голос разума:

«Успокойся! Возьми себя в руки! Этот ублюдок получил по заслугам… Скоро совсем рассветет — терзаться будешь потом, а сейчас нужно спасать Тео».

Мысль о возлюбленном привела ее в чувство. Мия зажмурилась и крепко стиснула кулаки. Несколько глубоких вдохов чтобы унять суматошное сердцебиение… Все! Пора действовать!

Она осмотрелась. У входа на крючке висела вместительная холщовая сумка. То, что надо!

Стараясь не наступать в натекшую из-под тела кровь, она подошла к стенду с ключами. Кажется, этот — от камеры Тео: Бруно отдал его капитану, а тот повесил сюда.

На столе валялся ключ поменьше. Скорей всего, от кандалов. Оба ключа Мия сунула в карман, а остальные сгребла в котомку, чтобы не возвращаться, если все-таки перепутала.

Обшарив ящики стола, Мия забрала оттуда свой мешочек с деньгами — покойнику золото ни к чему, а им с Тео пригодится каждый грош. Там же лежала пачка личных удостоверений. Похоже, это документы арестантов, но в любом случае бумаги не помешают. Надо брать.

Что еще? На стуле громоздилась куча одежды. Отлично! Мия свернула желто-красный форменный гамбезон и запихнула в сумку. Следом отправились шлем и сапоги.

Теперь оружие. Первым делом Мия подняла с пола окровавленный нож, обтерла о диван и сунула себе за пояс. Затем прихватила со стойки саблю и пару пистолетов.

Кажется все. Она вышла в темный коридор и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Надвинув капюшон пониже, Мия осторожно пробиралась по узкой галерее, напряженно вслушиваясь в тишину. Треск факелов, собственное дыхание, легкие шаги — кажется, она здесь совершенно одна, если не считать дрыхнущих в камерах заключенных. Тут направо, три ступеньки вниз, затем налево — не зря она так тщательно запоминала дорогу.

«Когда я вытащу Тео из тюрьмы, пути назад больше не будет. Я не выйду замуж за Константина, не стану княгиней… Скорей всего, я больше никогда не увижу своих родных — они отрекутся от меня за помощь тому, кто покушался на их жизни…»

Мия шла по темному коридору, а в голове возникали образы близких. Расстроенное лицо матери. Поджатые губы Бьянки. Осуждающие взгляды братьев… И глаза отца — светлые, прозрачные, наполненные гордостью и теплотой — именно так он смотрел на нее в день свадьбы… Будет ли он по-прежнему гордиться своей дочерью, когда узнает, что она сбежала с человеком, который пытался его убить?

Но разве отец сам не пошел на предательство во имя любви? Разве не спас от гибели ту, что была ему дорога?

«Он поймет, что я не могла поступить иначе! Я не откажусь от Тео. Я не смогу без него жить. Мне не нужно ни трона, ни денег, мне нужен лишь он один. Даже если он будет шляться и изменять, даже если бросит меня… Он должен жить, должен ходить по этой земле, дышать со мной одним воздухом! Он моя награда и наказание, благословение и проклятье. Любить его таким, каков он есть — вот мое счастье, а большего мне и не надо».

Пляшущие отблески факелов зыбко растворялись в темноте. Мия торопливо шагала по галерее, пристально всматриваясь вдаль. По дороге не встретилось ни одного стражника, но вдруг за очередным поворотом она увидела Бруно.

Мия отпрянула, сердце бешено заколотилось. Пальцы стиснули рукоять ножа под плащом. Она снова выглянула из-за угла. Стражник стоял, подпирая грубую каменную кладку, его голова низко свешивалась на грудь. Кажется, спит.

Пытаясь унять частое сердцебиение, Мия на цыпочках прокралась мимо, молясь, чтобы оружие в сумке лязгом не выдало ее присутствие.

Бруно не шелохнулся. Пронесло.

Вот, наконец, и нужная камера. Мия подошла к решетке.

— Эй, подъем, заключенный! — тихо позвала она.

Звякнула цепь, от стены отделился призрачный силуэт.

— Черт возьми! Не может быть! — прошептал Тео. — Как тебе удалось сюда пробраться?

— Я же говорила, что вытащу тебя отсюда. — Она отперла решетку и вошла внутрь.

Тео крепко прижал ее к себе, когда она сняла с него кандалы.

— С ума сойти! Ты вернулась за мной! Я уж думал, мне крышка.

Запечатлев на его губах торопливый поцелуй, Мия отстранилась.

— Скорей, надень это. — Она достала из сумки стеганку капитана.

— Умно!

Он облачился в форму, не особо тщательно затягивая многочисленные ремешки. Гамбезон болтался на нем чересчур свободно, но когда Тео подпоясался, то стало почти незаметно, что одежда с чужого плеча. Сапоги, к счастью, пришлись впору, а шлем практически полностью скрыл его лицо.

— Возьми оружие. — Мия протянула котомку.

— Ничего себе! — присвистнул Тео, заглядывая внутрь. — Ну ты даешь!

Он прицепил на пояс саблю и осмотрел пистолеты.

— Не заряжены.

— Черт! — В суматохе Мия забыла про боеприпасы. — Вот я дура!

— Ты умница. — Тео притянул ее к себе и чмокнул в лоб. — А порох и пули — дело наживное.

Он сунул пистолеты обратно в сумку и повесил ее на плечо. Они вышли в коридор.

— Если на кого-нибудь наткнемся, — сказала Мия, — ты сопровождаешь меня во дворец после свидания с заключенным.

Едва они успели сделать несколько шагов, как из-за угла показался Бруно. От неожиданности Мия и Тео застыли как вкопанные.

— Э-э-э… миледи? — растерянно пробормотал стражник, переводя недоуменный взгляд с одного на другую.

— Чего уставился? — рявкнула Мия, не давая ему опомниться. — Я потеряла в камере свою брошь! Она стоит огромных денег! Живо найди ее, или капитан спустит с тебя шкуру!

— Э-э-э, сию минуту, миледи!

Бруно повернулся к решетке, и прежде, чем он успел что-либо сообразить, Тео схватил его за шиворот и со всего размаху приложил головой об стену. Тот обмяк и свалился на пол.

— Вот что бывает с теми, кто не носит шлем на рабочем месте, — ухмыльнулся Тео, затаскивая бесчувственное тело в камеру.

Там он нацепил на запястья стражника кандалы, сковав руки у него за спиной, затем оторвал воротник от его рубахи, скомкал и запихнул ему в рот.

— Пускай посидит, может, ума наберется.

Заперев решетку, они отправились дальше. Других стражников по дороге не встретилось, но у самого выхода за столом клевал носом дежурный — парнишка с глуповатым лицом и глазами навыкате.

— Стой, кто идет! — встрепенулся он.

— Ты что, ослеп? — надменно бросила Мия. — Протри глаза, перед тобой принцесса.

— П-простите, ваше высочество, — пролепетал тот, и прежде, чем он успел рассмотреть Тео, Мия гаркнула:

— Что стоишь столбом? Открывай дверь! А ты, — она повернулась к Тео, — проводишь меня до дворца. Я не собираюсь одна тащиться через парк.

— Слушаюсь миледи, — с напускным раболепием поклонился тот.

Караульный выскочил из-за стола и поспешно отпер замок.

— Тупые солдафоны! — презрительно бросила Мия и с гордо поднятой головой проследовала наружу.

Тео вышел за ней. Прохладный воздух, напоенный свежим ароматом листвы, показался божественно приятным после затхлого подземелья. В жемчужном небе парили легкие облака, озаренные золотистым и нежно-розовым утренним сиянием.

Отойдя от тюрьмы на достаточное расстояние, беглецы остановились укромном уголке, скрытом от посторонних глаз буйными зарослями.

— Что дальше? — поинтересовался Тео.

— Идем к конюшне, — сказала Мия. — Вчера вечером я велела приготовить двух лошадей. Мне удалось стащить ключ от западных ворот — мы сбежим через них.

— Нет. Тебе нужно вернуться во дворец. Я пойду один.

Мия пристально взглянула в его глаза.

— Я убила начальника тюрьмы. Мне нет пути назад.

Тео взял ее за подбородок, заставляя поднять голову. Его взор напряженно уперся в ее лицо.

— Что ты сделала? — хрипло переспросил он.

— Убила.

Его глаза потемнели, крылья носа раздулись от гнева. Он все понял! То ли догадался по ее взгляду, то ли почуял исходящий от нее запах другого мужчины.

— Блядь! Нет!

Тео отпрянул и со всего размаху врезал кулаком по стене. Мия вздрогнула. На землю посыпалась штукатурка.

— Это неважно, — сказала она. — Забудь. Он сдох. Скорее, нужно уходить!

Он повернулся к ней, его лицо искажала гримаса боли.

— Если бы ты не убила его, я бы сам его прикончил! — прорычал он и порывисто притянул ее к себе.

Закрыв глаза, Мия прижалась щекой к его груди. В объятиях любимого она вдруг ощутила, что все в этом мире встало на свои места. Душа наполнилась спокойствием и теплотой.

«Я поступила правильно. Теперь все будет хорошо».

— Девочка моя, во что я тебя втянул, — сдавленно бормотал Тео, лихорадочно гладя ее по волосам. — Прости меня. Прости за все.

Мия шмыгнула носом.

— Уже давно простила. Идем же!

Он схватил ее за плечи и с мольбойзаглянул в глаза.

— Ты должна вернуться! Ты принцесса — за этого ублюдка тебе ничего не будет. Скажешь, что он на тебя напал… Не ломай свою жизнь, слышишь! Пожалуйста, вернись во дворец!

— Нет! — отрезала Мия. — Я пойду с тобой. Теперь наши судьбы связаны, нравится тебе это, или нет.

Тео обхватил ее лицо ладонями и несколько секунд неотрывно смотрел ей в глаза.

— Ну что ж. Пожалуй… мне нравится, — шепнул он в приоткрытые губы и поцеловал ее — ласково, трепетно, нежно.

Затем он крепко стиснул ее руку. Их пальцы переплелись, и они плечом к плечу зашагали к конюшне.

Над морем поднималось солнце.

Эпилог

Форталеза, княжество Ангалония

Тонкие пальцы невесомо порхали по черно-белым клавишам из эбена и слоновой кости. Мелодичные звуки рояля переплеталась с бархатистыми напевами альта, рождая на свет прекрасный волнующий мотив. Изабелла украдкой взглянула на свою новую пассию — юного музыканта Пьеро, с упоением водящего смычком по струнам. Белокурый, синеглазый — чистый ангел! Более чем достойная замена предыдущему фавориту: в постели ничуть не хуже, а по характеру — куда приятнее.

Глубокий аккорд завершил чарующую композицию. Изабелла крутнулась на стуле, поворачиваясь к слушателям.

— Очаровательно, дорогая тетушка, восхитительно! — восторженно захлопала в ладоши Аннабель.

— Как всегда великолепно, милая матушка, — улыбнулся Константин.

Какая чудесная пара! Оба разрумянились, глаза блестят — Изабелла не сомневалась, что со дня на день они снова объявят о помолвке. Пригласить Аннабель во дворец было отличной идеей: Константин уже и не вспоминает свою пропавшую невесту.

Исчезновение Мии и Тео повергло в шок всю княжескую семью. Изабелла давно подозревала, что у любовника кто-то есть, но то, что он окажется одним из заговорщиков, да еще и сбежит с этой потаскушкой — о таком она и помыслить не могла. Ах, все это так досадно! Но в любом случае, уже давно пора было дать ему отставку — его дерзость и своеволие начали утомлять. А вот Пьеро — совсем другое дело. Нежен, покладист и охотно пляшет под ее дудку. А надоест — так при дворе полно других молодых и горячих, страстно жаждущих привлечь ее внимание. Главное, чтобы лопух — Изабелла взглянула на сидящего у камина супруга — не догадался.

Открылась дверь, и в гостиную с поклоном вошел секретарь.

— Ваша светлость, — он приблизился к Себастьяну.

— Слушаю, Энцо, — князь поднял голову.

Изабелла поморщилась. Можно хотя бы сейчас оторваться от дел? Побеседовать с Аннабель, выказать радушие, гостеприимство… Да ему просто наплевать на семью! Ищет любую отговорку, чтобы сбежать…

— Из нотариальной конторы? — переспросил Себастьян, разглядывая запечатанный сургучом конверт.

— Собственно, из трех различных контор, ваша светлость, — пояснил секретарь, указывая на остальные лежащие на подносе письма. — На каждом стоит: «лично в руки, строго конфиденциально», поэтому я не стал их просматривать.

— Хорошо, открой. — Князь отдал конверт слуге. — Прочту.

Изабелла с раздражением отвернулась. Ну вот, нашел время заниматься корреспонденцией! Да и черт с ним! Сегодня вечером она собирается показать юному альтисту библиотеку. Приобщить, так сказать, молодое дарование к классике мировой литературы. Она мечтательно улыбнулась. Вчерашнее свидание в беседке прошло более чем приятным образом…

Раздался шелест бумаги. Изабелла оглянулась — Себастьян как раз разворачивал поданное секретарем послание… Какое-то дурацкое письмо из нотариальной конторы…

Из нотариальной конторы?

Что?!

***

Ньорун, королевство Хейдерон

«Я, Мия Кернхард, дочь его величества короля Хейдерона Зигурда Кернхарда и ее величества королевы Хейдерона Доминики Кернхард, урожденной Белличини, сим заявляю, что ее светлость Изабелла Фьораванти, княгиня Ангалонская, урожденная Альберди, покушалась на мою жизнь тем, что организовала мое похищение неизвестными лицами с целью последующего смертоубийства в день… месяца… года., о чем свидетельствую под присягой. Уготованного мне смертельного исхода я избежала лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств.

Кроме того, ее светлость Изабелла Фьораванти была неоднократно мной замечена в прелюбодеянии и супружеской измене с неизвестным мне лицом мужского пола, о чем я также свидетельствую под присягой.

Если вы получили данное письмо, сие означает, что ее высочество Мия Кернхард в оговоренный срок не явились в нашу нотариальную контору, дабы засвидетельствовать свое нахождение в числе живых.

Исходя из вышеизложенного, ее высочество Мия Кернхард полагают, что ее светлость Изабелла Фьораванти виновна в произошедшем, чем бы оно ни являлось.

Копии данного письма были отосланы его светлости Себастьяну Фьораванти — князю Ангалонскому и его величеству Зигурду Кернхарду — королю Хейдерона.

Дата/Подпись/Печать

Сим удостоверяю подлинность подписи и печати ее высочества Мии Кернхард.

Роберто Дельгадо, нотариус города Форталезы».

— Что за чертовщина? — король Зигурд поднял взгляд на секретаря.

— Никак не могу знать, ваше величество, — затараторил тот. — Эти письма доставили сегодня утром из трех нотариальных контор Форталезы.

— Хм… Хорошо. Можешь идти.

Секретарь вышел. За окном бушевала гроза, и пронзительно воющий ветер заглушал треск огня в камине. Зигурд пробежал глазами два других послания. То же самое, только отправлены из различных контор.

Он перевел взгляд на письмо, которое получил две недели назад, также написанное рукой дочери.

«Дорогой папа,

Я жива, здорова, и у меня все хорошо. Я сбежала с любимым человеком, потому что не могу без него жить. Дядюшка Себастьян и кузен Константин к этому непричастны, это было только мое решение.

Тео невиновен. Да, он участвовал в заговоре, потому что хотел отомстить за смерть близких, но он подменил бомбу в церкви на дымовую шашку, и лишь благодаря этому мы все остались живы.

Все, чего мы хотим, это быть вместе. Мы уедем туда, где никто не сможет нам помешать.

Не ищите нас.

Прости меня за все. Я не могла поступить иначе. Вспомни, на что ты сам пошел ради мамы, и, возможно, ты меня поймешь.

Поцелуй за меня маму, Бьянку и братьев.

Я люблю вас.

Мия».

Зигурд прикрыл глаза и откинул голову на высокую спинку стула. Глупая девчонка, что же ты натворила! Оба письма, без сомнения, принадлежат ее руке, но первое — явная канцелярщина, написанная под диктовку нотариуса. Скорей всего, эта ведьма Изабелла строила козни, и Мия решила таким образом себя обезопасить. Ладно, пускай Себастьян сам разбирается с непутевой супружницей.

Что до второго письма… уже на следующее утро всем стало ясно, что дочь сбежала с этим прощелыгой Мариотти. Влюбилась как кошка, чертова дурочка. Зигурд вспомнил перепалку в церкви. И как он сразу не догадался: эти двое ругались, как рассорившиеся любовники.

Действительно ли этот Тео подменил бомбу? Вполне возможно, потому что иначе странно, что от взрыва никто не пострадал. Значит, не такой уж он и мудак? А насчет его жажды мести… Зигурду самому хорошо было знакомо это чувство… Слишком хорошо…

В дверь постучали, в кабинет заглянул слуга.

— К вам капитан стражи, ваше величество.

— Зови.

Скрипнула тяжелая створка, впуская посетителя. Зигурд поднял голову.

— Что ты выяснил?

— Насчет письма вашей дочери…

— Так?

— Оно было отправлено из Кастиллы примерно через неделю после ее исчезновения, — сообщил капитан.

— Это я уже знаю. Что еще?

— Мы обыскали весь город, но, видимо, ее высочество уже покинули его. Наши люди не сумели ее настичь.

Зигурд в отчаянии подался вперед.

— Проклятье! Неужели совсем никаких следов?

Капитан замялся.

— Мы нашли одного свидетеля, но не знаю, можно ли ему доверять, — нерешительно начал он.

— Что за свидетель? Где он? — Зигурд вперил в него цепкий взгляд.

— Он здесь, ваше величество. Мы доставили его в замок.

— Так зови, какого черта ты тянешь!

— Одну секунду.

Капитан подошел к двери и что-то сказал стражникам. В следующий момент в кабинете появился невысокий человечек в черной сутане священника. Сделав несколько шагов, он остановился и замер, втянув лысую голову в плечи.

— Поклонись, дубина, — шепнул ему капитан, и тот неуклюже присел.

— Ваше величество… — по-мергански залепетал он, — возможно, я ошибаюсь, мои сведения ничего не стоят, и я только зря потрачу ваше драгоценное время, нижайше умоляю меня за это простить…

— Выкладывай все, что знаешь о моей дочери! — оборвал его Зигурд.

Человечек нервно теребил свой пояс, не зная, с чего начать.

— Я не уверен, была ли это ваша дочь… — пробормотал он.

— Говори! Я осыплю тебя золотом!

— Эх… — Он набрал в грудь побольше воздуха и начал свой рассказ: — Меня зовут Гренье, и я служу в часовне в местечке под названием Шаньи.

— Это за перевалом? — Зигурд повернулся к капитану.

— Да, ваше величество, — кивнул тот. — По ту сторону Хейдеронских гор.

— Значит, они прошли по контрабандной тропе. Я так и думал. Но, черт побери, как ей удалось проскочить мимо патрулей?.. Моя кровь… — Зигурд перевел взгляд на Гренье. — Продолжай.

— В общем, две недели назад ко мне в дом поздно вечером постучала странная парочка. Они попросили их обвенчать, — поведал тот.

— Как они выглядели?

— Девица молоденькая, на вид нет и двадцати. Русые волосы, зеленые глаза, хейдеронский акцент. Мужчина постарше, высокий, черноволосый… Судя по говору, ангалонец, — пояснил Гренье.

Зигурд взглянул на капитана.

— Мы показывали ему портрет леди Мии, — сказал тот.

— Да-да, — подтвердил Гренье. — Девушка очень похожа.

— Хорошо. Они называли свои имена?

— Да, ваше величество, ведь я обязан внести их в церковную книгу. Но…

— Имена другие, — вмешался капитан. — Бумаги либо краденые, либо поддельные.

— Я в этом не сомневался, — кивнул Зигурд. — Что дальше?

— Я выполнил их просьбу, — ответил священник. — Обвенчал их, и они сразу же уехали.

— Куда? — Зигурд резко подался вперед.

— Не знаю.

— Проклятье! — Он разочарованно откинулся на спинку стула.

— Но, позвольте добавить, ваше величество, на следующий день я болтал с нашим лавочником, и тот обмолвился, что эта парочка была у него накануне — покупали еду и припасы.

— И что?

— Так вот, они спрашивали, как сподручнее всего добраться до Дюбона, избегая крупных селений.

— Дюбон, значит… — пробормотал Зигурд.

Он скрестил руки на груди и отрешенно уставился на танцующие языки пламени. Буря за окном постепенно стихала. Капитан и священник молча ожидали его слов.

— Хорошо, — наконец махнул он рукой. — Спасибо, ты очень помог, и будешь вознагражден. Можешь идти.

— Благодарствую, ваше величество. — Гренье с поклоном скрылся за дверью.

— Дюбон — город большой, в нем легко затеряться, но мы перевернем его вверх дном, — принялся рьяно заверять капитан. — Мы найдем их, во что бы то ни стало…

Зигурд не отвечал, задумчиво поглаживая подбородок. Взгляд упал на письмо.

«…Все, чего мы хотим, это быть вместе. Мы уедем туда, где никто не сможет нам помешать.

Не ищите нас…»

— Нет, — ответил он. — Прекратить поиски.

— Но, ваше величество… — с непониманием уставился на него капитан.

— Я не буду препятствовать. Моя дочь сама выбрала свою судьбу.

***

Дюбон, королевство Мергания

Несколько месяцев спустя…

— Чертов ублюдок! Ненавижу тебя!

Услышав разъяренный вопль супруги, Тео пулей метнулся в спальню. Мия в светлом кружевном пеньюаре стояла у напольного зеркала.

— Что случилось, моя прелесть? — Тео обнял ее за плечи.

— Полюбуйся, что ты со мной сотворил! — она повернулась к зеркалу вполоборота и прижала легкую материю к телу, обрисовывая большой круглый живот. — Я не влезаю ни в одно платье! Я уродливая толстуха!

Тео взглянул на ее отражение — легкий румянец, блестящие зеленые глаза, пышные русые волосы, собранные в небрежную косу. Взгляд скользнул по симпатичному торчащему животику и поднялся к груди… М-м-м… полная, сочная, налитая. Потемневшие соски просвечивают через тонкую ткань ночной рубахи. Член дернулся в штанах. Тео глубоко вдохнул, упиваясь дурманящим благоуханием ее духов. Роза… любимый цветок, прекрасный, как она сама.

— Ты самая соблазнительная толстуха на свете, — проворковал он, покрывая поцелуями нежную шейку. — Трахнул бы тебя прямо сейчас.

Мия надула пунцовые губки.

— Пфф, так что тебе мешает?

— Ничего.

Тео оттянул вырез ее сорочки и осторожно накрыл ладонями упругую теплую грудь. Она стала такой чувствительной — придавишь чуть посильнее, и можно схлопотать от возлюбленной по башке… Но в этот раз обошлось — томно прикрыв глаза, Мия откинула голову, и шелковистые волосы коснулись его щеки.

— Моя пухленькая сучка, ты сводишь меня с ума, — промурлыкал Тео ей на ухо.

Жена с решительным видом повернулась к нему и животом подтолкнула к постели.

…Под одеялом было так тепло и уютно, что вылезать к ужину совершенно не хотелось. Тео прижимался к спине любимой, поглаживая ее твердый округлый живот.

Ему до сих пор не верилось, что скоро он станет отцом. Впервые после той ужасной ночи он ощущал, что теперь у него есть семья. Он знавал многих женщин, но ни одна из них не сделала бы и сотой доли того, на что пошла эта девочка. Им было на него наплевать, всю заботу они отдавали своим близким, а он лишь выступал в роли приятного дополнения к скучной рутине.

А теперь появилась она. Та, которая спасла его жизнь. Та, которая носит его ребенка. Та, которую хочется защищать и оберегать ото всех невзгод… Да уж, побывав на краю могилы, начинаешь по-другому смотреть на вещи.

В памяти всплыл вчерашний урок музыки. Хозяйка дома так на него пялилась — Тео всегда безошибочно узнавал этот взгляд. Если дамочка не угомонится, придется отменить занятия с ее детьми. Зачем ему чужая жена, когда дома ждет свое маленькое строптивое счастье.

Он покрепче притиснул к себе любимую. Мия пожертвовала ради него всем, и нужно быть конченым мудаком, чтобы ей изменять. А зарабатывать таким путем он больше не будет. Да и нет нужды…

— Кстати, забыл сказать, — Тео зарылся носом в пушистые волосы, — угадай, кто сегодня получил место в королевском оркестре!

Мия сонно оглянулась.

— Ты, что ли?

— Угу. Вот уж не думал, что в Дюбоне такая нехватка виолончелистов.

— Хм… — усмехнулась жена и вдруг резко повернулась к нему. — А может, ты просто приглянулся королеве, а?

— Эй, полегче! — Он схватил ее пальцы, которые уже вцепились ему в глотку. — Нахрена мне королева? У меня дома своя королева.

— Смотри у меня, — прищурилась Мия. — Яйца оторву.

Ее рука нырнула под одеяло и стиснула упомянутую часть тела.

— Слушаюсь, ваше величество, — пробормотал Тео, ощущая, как у него снова встает.

Мия тоже это заметила.

— Иди сюда! — Она опрокинула его на спину и неуклюже взгромоздилась сверху. — Черт, я стала такой озабоченной!

— Разве? По-моему, ты всегда такой и была.

— Но сейчас особенно. Кухарка говорит, что будет мальчик. Когда она носила сыновей, то с мужа не слезала. — Мия впустила в себя его член и сладко вздохнула: — Боже, как хорошо!

— Мальчик, говоришь? — Тео осторожно подался навстречу. — Я все время боюсь, что он укусит меня за конец.

— Идиот! — прыснула Мия. — У младенцев нет зубов.

— Ну тогда держись!

Он обхватил ее горячие бедра, и весь мир погрузился в безграничное наслаждение.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Эпилог