Король-лев и розовый слон [Лиза Адамс] (fb2) читать онлайн
- Король-лев и розовый слон (а.с. Король-лев) (и.с. Издательство Минск) 2.57 Мб, 143с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Лиза Адамс
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Лиза Адамс - Король-лев и розовый слон
Литературно-художественное издание
Для младшего школьного возрастаЛиза Адамс
КОРОЛЬ-ЛЕВ И РОЗОВЫЙ СЛОН
Ответственный за выпуск Т. Г. Ничипорович Редактор В. В. Петров Корректор А. И. Лобанова
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Не так уж и много времени прошло с тех пор, как Симба оказался в волшебном оазисе Акуна-матата. Однако он уже успел вполне освоиться в непривычной для себя обстановке. Действительно, что может быть проще, – разгуливай себе по сказочному лесу и наедайся до отвала. Конечно, жуки, гусеницы и личинки выглядят не очень-то аппетитно. Но на вкус они вполне терпимы, и даже полезны для здоровья и питательны. Почти как рыбий жир. У Симбы никогда прежде не было таких весёлых и беззаботных друзей, как Тимон и Пумба. Все вместе они три раза в день охотились (если такое занятие можно назвать «охотой») на насекомых и их личинок, целые полчища которых кишмя кишели под корягами, гнилыми брёвнами и в прочих сырых укромных уголках. Только ночью, отдыхая вместе с друзьями от дневных забот, львёнок Симба смотрел на звёздное небо и его одолевало какое-то смутное, волнующее беспокойство. Он чувствовал, что должен, непременно должен вспомнить что-то очень важное, какую-то великую тайну, без знания которой его жизнь не обретёт подлинного смысла. Звёзд на небе было очень много – не меньше, чем всех жуков и личинок в оазисе вместе взятых. Но это было совсем другое изобилие – возвышенное и торжественное. Дни и ночи сменяли друг друга, время текло незаметно. Однако постепенно Симба и его друзья начали замечать, что звёзд на небе гораздо больше, чем жуков, гусениц и личинок во влажной земле. Или это добычи поубавилось? Да и сама земля как будто стала суше. Об этом и зашёл сам собой разговор в один из звёздных вечеров. – По-моему, приближается Большая Засуха, – предположил Пумба. – Если это так, то всем придётся не сладко. – Ох, это совсем не хорошо, – огорчился никогда прежде не унывавший Тимон. – Мой дедушка как-то рассказывал мне о Большой Засухе, и честное слово, мне бы не хотелось пережить её самому. – О чём вы говорите? – поинтересовался Симба. – Разве в Акуна-матата недостаточно воды? – Понимаешь, Лев, – ответил Тимон, – вода в Африке – главное богатство, и, как любое богатство, она имеет свойство исчезать. – Мне мой дедушка тоже рассказывал о Большой Засухе, – мрачно сказал Пумба. – Он тогда похудел чуть ли не в четыре раза. – Видите, какая перспектива ожидает нашего толстяка, – хихикнул Тимон, но сразу же добавил серьёзным тоном: – К Большой Засухе нам следует подготовиться заранее. – А как? – хором спросили Симба и Пумба. – Для начала, – ответил Тимон, – наиболее богатые добычей уголки нужно накрыть большими банановыми листьями. Затем можно попробовать построить запруду, чтобы образовался небольшой водоём, когда река обмелеет. Даже, пожалуй, именно с этого нам следует начать, и побыстрее. – А разве наша река может обмелеть? – с сомнением в голосе спросил Пумба, глядя на ровное течение речного потока у самых своих копыт. – По-моему, даже если это действительно случится, для этого понадобится очень много времени. Совсем не обязательно торопиться. – Не хочу обижать твоего дедушку, – ответил Тимон, – но если бы он подготовился к Большой Засухе заранее, то не похудел бы в четыре раза. В общем так – если мы собираемся пережить засуху с наименьшими потерями, то прямо с завтрашнего утра начинаем строить запруду. Ты, Пумба, будешь самым главным строителем, ведь рыть землю – это твоё любимое занятие. Да и у Симбы когти заметно подросли. Поработать вам придётся на совесть. Чем больше воды мы сможем сохранить, тем легче переживём засуху... – Постой-ка! – перебил Тимона Пумба. – А сам-то ты разве не собираешься строить запруду? – Но нужен же вам, то есть нам, руководитель! – нашёл оправдание Тимон. – А то ведь большой кабан и маленький лев вместе невесть что могут выстроить. К тому же, я очень опытный инженер. И действительно, наутро оказалось, что уровень воды в реке заметно понизился. Ветер стал горячее и суше. Солнце, казалось, начало припекать сильнее. Теперь уже недостаточно было отбросить в сторону гнилое бревно, чтобы полакомиться гусеницами и личинками. Ещё до начала строительства запруды Пумбе пришлось изрядно поупражняться в рытье земли для того, чтобы обеспечить себе и друзьям сносный завтрак, доставая червяков с большой глубины. Друзья занялись строительством, не дожидаясь полудня, когда солнце, достигшее зенита, принимается печь неимоверно. Они решили перегородить небольшой ручей, впадающий в реку в тени деревьев. Симба, Пумба и Тимон старались изо всех сил. Но то ли и друзьям не хватило опыта, то ли Тимон слишком уж преувеличивал свои способности инженера – короче говоря, ничего у них не вышло. Несмотря на то, что Пумба нарыл целую гору земли, а Симба старательно разбрасывал её всеми четырьмя лапами, вода наотрез отказывалась собираться в одном месте. После нескольких неудачных попыток Пумба решил, что во всём виноват Тимон. – Это всё из-за тебя, суслик несчастный! – обрушился он на горе-инженера. – Мы с Симбой работаем, как проклятые, а ты даже свои лапки не хочешь в земле испачкать! – Не горячись, Пумба, – вступился за Тимона Симба. – Много ли проку от лапок Тимона? Ты посмотри, какие они тонкие и слабые. Много ли земли он бы ими нарыл? – Я знаю, что не много! – продолжал сердиться кабан. – Но раз уж мы работаем все вместе, то и он мог бы немного поднапрячься. Невелика персона! А то только и знает: «Правее! Левее! Не так сыплешь! Не туда сыплешь!..» Тоже мне, инженер! – Спасибо, Симба! – с чувством сказал Тимон, прижав к груди свои тонкие, изящные лапки. – Всё-таки в тебе чувствуется врождённое львиное благородство. Ты всегда готов защитить друга от свинства, которое приходится терпеть от разных парнокопытных… Но Тимон не успел закончить свою полную благодарности речь. Пумба, считавший себя диким кабаном, благодарным вепрем, а отнюдь не банальной свиньёй, одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от Тимона. Его рыло было перепачкано землёй, а маленькие, налитые кровью глазки горели неподдельной обидой и гневом. Однако Тимон вовсе не стремился к встрече с огромными и острыми, как бритва, клыками Пумбы. Поэтому он мгновенно вскарабкался на растущее поблизости дерево, с вершины которого он мог наблюдать, как медленно остывает гнев обиженного кабана. Всё это было странно, потому что прежде Пумба не обижался, когда ему намекали, что он свинья. Иной раз он и сам себя так называл. Симба знал, что Пумба вспыльчив, но не злопамятен. Поэтому он решил помирить его с Тимоном прямо сейчас, пока их случайная ссора не переросла в нечто большее. – Послушайте, друзья, – сказал львёнок, – ведь все мы прекрасно ладили, пока нам хватало пищи и воды и пока прохлада оазиса спасала нас от палящего зноя. Неужели мы будем ссориться сейчас, когда надвигается беда и когда для нас ещё важнее держаться вместе? Пумба потряс тяжёлой головой. Его взгляд прояснился. – В самом деле, что это со мной? – в недоумении спросил кабан. – Я чуть было не покалечил своего друга. Видно, и в самом деле приближается Большая Засуха. Говорят, что многие в это время теряют рассудок. Видя, что Пумба пришёл в себя, Тимон спустился с дерева. Он старался держаться с достоинством и, как всегда, беззаботно. Однако Симба заметил, что у Тимона от испуга всё ещё трясутся лапки. Не смотря на испуг, Тимон заявил: – Если ты, свинтус, думаешь, что здесь кто-то тебя боится, то ошибаешься. Тебе, Пумба, нужно поучиться хорошим манерам. Подумай о том, какой пример ты подаёшь маленьким. – Это кто здесь маленький?! – в свою очередь обиделся Симба. – Ну всё, друзья! – примиряющим тоном воскликнул Тимон. – Ещё чуть-чуть, и мы окончательно перессоримся. Для того, чтобы этого не произошло, нужно заняться каким-нибудь полезным делом. Пусть с запрудой ничего не получилось. Не беда – придумаем что-нибудь ещё. А пока давайте-ка начнём накрывать листьями влажные уголки, не то последние жуки и гусеницы разбегутся кто куда. Тогда мы рискуем оказаться не только без ужина, но и без обеда. И друзья все вместе принялись таскать большие банановые листья и накрывать ими тёмные сырые полянки и кучи валежника. На этот раз все они трудились, не покладая рук (то есть, лап). Тимон взбирался на дерево и, ловко орудуя цепкими пальчиками, отбирал самые широкие листья и перекусывал черенки, после чего листья плавно падали на землю. Там их подбирали Симба и Пумба и переносили куда нужно. Так друзьям удалось сохранить несколько своих излюбленных мест «охоты». Они так увлеклись работой, что даже Пумба позабыл об обеде и вспомнил о еде, когда уже начало смеркаться. – Ну что, друзья, – воскликнул кабан, подняв перепачканное зеленью рыло, – не пора ли нам наконец перекусить? – Это зависит от того, – заметил Тимон, – насколько мы добросовестно поработали. Попробуем разворошить ту кучу валежника, которую мы накрыли первой. Здесь им наконец-то улыбнулась удача. Гусениц и жуков под свежими листьями заметно прибавилось, и друзьям удалось неплохо подкрепиться. Тимон был очень горд тем, что хотя бы эта часть его плана увенчалась успехом. Однако он не преминул напомнить: – Листья придётся менять почаще, так как когда они высохнут, то уже не смогут сохранять под собой влагу. – Но если засуха продлится достаточно долго, то ведь высохнут и те листья, что висят на деревьях, – резонно заметил Симба. – Чем же мы тогда будем накрывать места нашей «охоты»? – Ладно, Лев, – благодушно отмахнулся Тимон, – что-нибудь придумаем. А пока будем надеяться, что до этого не дойдёт. Плотно набивший живот Пумба также разделял оптимизм Тимона. Зачем забивать себе голову тем, что может случиться послезавтра? Хватит и того, что они позаботились о завтрашнем дне. «Акуна-матата!» – относись к жизни проще и забудь о всех проблемах! Незаметно наступила ночь, которая принесла с собой влажную прохладу, позволившую забыть о грядущей засухе. После целого дня непривычной тяжёлой работы сон сморил сначала Пумбу, а затем и Тимона. Один лишь Симба долго не мог заснуть. Он смотрел на звёздные россыпи ночного неба и размышлял вслух: – Как обидно, что полдня работы пропало даром. Ведь запруду нам так и не удалось построить. Неужели вся вода уйдёт, и ручей иссякнет? Или, может быть, у нас получится хотя бы маленький водоём? Ладно, завтра, как только проснусь, сразу же побегу к ручью и проверю – а вдруг мы всё-таки работали не впустую. И с этими мыслями львёнок заснул крепким сном.ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда ранним утром Симба проснулся, его друзья ещё спали. Львёнок не забыл о своем намерении и сразу же отправился к тому самому ручью, у которого он, Пумба и Тимон накануне проработали полдня. Симбу постигло разочарование: ручей иссяк, а насыпанная ими гора земли возвышается над совсем крошечным водоёмом, размером с лужу. Даже до маленького пруда ей было далеко. – Ну и ну! – разочарованно воскликнул Симба. – А я так надеялся, что смогу обрадовать друзей. Да, при нынешней жаре от такой лужи к полудню не останется и следа. – Конечно, не останется, – неизвестно откуда вдруг раздался голос. – А к вечеру ничего не останется и от меня, если конечно ты, маленький мне не поможешь. – Кто здесь? – спросил Симба очень грозным тоном, скрывая неподобающий льву испуг. – Выходи и покажись, если ты такой смелый. – Выйти я при всём желании не смогу, – ответил голос, – а показаться – пожалуйста! Посмотри повнимательнее в воду, и ты сможешь меня увидеть. Симба всмотрелся в поверхность мутной лужи и увидел в ней большую рыбу, которая смотрела на него круглыми выпученными глазами. Львёнок был очень удивлен тем, что эта рыба умела разговаривать – раньше он ничего подобного не встречал. – Я вижу, ты удивлён, – сказала рыба. – Что ж, я удивлена не меньше. Я совершенно не ожидала встретить в таком месте, как Акуна-матата, самого настоящего маленького Льва. Вообще-то считается, что львам здесь не место. Что привело тебя сюда, маленький Лев? – Ммм... Некоторые сложные обстоятельства, – смутился Симба. – Я не хочу сейчас о них говорить. Лучше объясни, как ты сюда попала. И вообще, разве рыбы умеют разговаривать? – Конечно, умеют, – уверенно ответила рыба. – Чем это мы, рыбы, хуже всех остальных животных? – Я и не говорил, что вы хуже, – ещё больше смутился Симба. – Просто у нас, на суше, принято считать, что рыбы молчат всю свою жизнь. У нас даже говорят: «Нем, как рыба». – Какое глубокое заблуждение! – сказала рыба, пуская от возмущения большие пузыри. – Просто обычно у рыб не находится с сухопутными существами подходящих тем для разговора. Вы всё время шутите и вечно куда-то торопитесь. Поэтому в вашем обществе мы храним молчание. А в своём кругу мы совсем не прочь поболтать о том о сём. – Понятно, – сказал Симба, хотя ему далеко не всё было понятно. А ведь действительно, о чём разговаривать с рыбой сухопутному льву? Но раз уж беседа началась, то прерывать её первому было бы невежливо. Как бы то ни было, Симба был очень воспитанным львёнком. Он постарался собраться с мыслями и задал самый обычный, ни к чему не обязывающий вопрос: – Как поживаете? – Плохо. Очень плохо! – ответила рыба сердитым голосом. – Он ещё спрашивает! Вчера я торопилась добраться по ручью до русла реки, чтобы убежать от приближающейся Большой Засухи, и вдруг наткнулась на кучу земли, которая преградила мне путь. Осмотревшись, я заметила, как двое бестолковых сухопутных под началом маленького Льва сооружают совершенно дурацкую плотину, от которой им самим никакого толку, а мне так вообще ничего, кроме вреда. Я попыталась обратиться к ним с тем, чтобы убедить их прекратить это бессмысленное занятие. Однако они были так увлечены работой, что совершенно меня не слышали. В результате, – продолжила рыба после небольшой многозначительной паузы, – мне пришлось остаться в пересыхающем пруду, который очень скоро принял размеры лужи. И после этого, маленький Лев, ты ещё спрашиваешь, как я поживаю. – Прошу прощения, возразил Симба, – но строительством запруды руководил вовсе не я. – Не ты? – удивилась рыба. – Тогда кто же? – Тимон. Этот маленький, юркий зверёк. А я и кабан Пумба лишь исполняли его распоряжения. Казалось, удивлению рыбы не было границ. Она даже высунула голову из воды и её круглые глаза сделались ещё более выпуклыми. – Вот это да! – удивлённо сказала рыба. – Впервые слышу, чтобы лев пусть даже и маленький, подчинялся какому-то зверьку наравне с кабаном. Ты уверен, что ничего не путаешь? – Возможно, вы меня не так поняли. Тимон нами не то чтобы командовал. Мы – друзья, а он сказал, что знает, как правильно строить запруду, чтобы спастись от Большой Засухи. – Так вы хотели спастись от Большой Засухи с помощью запруды?! – рассмеялась рыба. – Какие вы наивные! Ведь при Большой Засухе вода уходит под землю. Поэтому никакие запруды и плотины здесь не помогут. – Тогда как же от неё спастись? – с тревогой спросил Симба. – Отчего она вообще случается? Рыба и впрямь оказалась говорливой. Она охотно принялась рассказывать львёнку всё, что знала о Большой Засухе сама. Её голова теперь торчала над поверхностью воды, погружаясь в неё лишь время от времени. Рыба говорила интересные вещи, поэтому Симба слушал её очень внимательно: – Большая Засуха – это вовсе не обычная засуха, – начала рыба. – Она случается тогда, когда на земле происходит какая-нибудь очень большая несправедливость. Природа противится несправедливости и начинает бунтовать. Вода тогда уходит в земные глубины и остановить её невозможно. – А какая несправедливость случилась в наших краях? – спросил Симба. – Насколько мне известно, за последнее время – только одна. Черногривый лев Шрам коварно убил своего брата – короля Муфасу – и обманом захватил власть в Светлом Королевстве. – Не может быть! – воскликнул потрясённый Симба. – Дядя Шрам убил папу?! Но ведь он же говорил мне, что... – тут львёнок запнулся на полуслове. – Так-так-так... – многозначительно произнесла рыба. – Теперь мне многое становится ясно. Если Шрам – твой дядя, а Муфаса был твоим отцом, тогда выходит, что ты и есть Симба – настоящий властелин Светлого Королевства. Значит, ты жив! Это прекрасная новость! – Меня действительно зовут Симба, – сказал львёнок. – И дядя Шрам сказал мне, что это я повинен в смерти папы, когда его растоптали в ущелье обезумевшие антилопы. Я и сам тогда чуть не погиб. Дядя Шрам сказал также, чтобы я уходил из Светлого Королевства и никогда туда не возвращался. Но я даже предположить не мог, что дядя в мое отсутствие сам станет королем. – Наивный львёнок! – вздохнула рыба. – Подумай – разве может обходиться без короля целое королевство? Недаром говорится: «Свято место пусто не бывает». Конечно, раз ты, законный наследник королевского престола, исчез, то Шрам объявил всем о том, что ты умер, и занял королевское место сам. Потрясённый Симба не знал, что и сказать. Поняв, что дядя его коварно обманул, львёнок почувствовал себя возмущённым до глубины души. Сообразив, что творится в его сердце, рыба попробовала его успокоить: – Но ты, маленький Лев, можешь не завидовать Шраму. Дела в его королевстве идут из рук вон плохо. Львицы отказываются ему подчиняться, а гиенами, которых он привёл с собой, вообще невозможно управлять: они слушаются лишь своего желудка. Дичи в Светлом Королевстве почти не осталось, а скоро исчезнет и вода. В общем, положение у самозваного короля тяжёлое. В глазах Симбы появился гневный жёлтый блеск – совсем как у его отца Муфасы. Он оскалил зубы и выпустил когти, шерсть на его загривке стала дыбом. Он всё ещё оставался маленьким львёнком, но в нём уже играла кровь могучего взрослого льва. Его рык ещё не был подобен грому, но уже звучал достаточно внушительно. – Я отомщу Шраму! – прорычал Симба. – Приятно, что ты уже не называешь его дядей, – с одобрением сказала рыба. – От таких родственников лучше держаться подальше. В тебе действительно чувствуется кровь льва – не простого льва, а именно короля-льва. Поэтому я и удивилась, когда ты сказал, что выполнял указания какого-то там Тимона. Это недостойно наследника престола Светлого Королевства. Но Симба уже снова стал обычным львёнком. Гневный блеск в его глазах погас, и они снова приняли обычное наивное выражение. Он убрал когти, спрятал зубы и сказал: – Тут совсем другое дело. Тимон и Пумба – мои друзья, и иногда они могут мне кое-что подсказать, потому что знают пока гораздо больше, чем я. Притом, если я хочу стать королём, то в этом деле мне не обойтись без друзей. Ведь у Шрама под началом целая армия гиен, и какими бы бестолковыми и непослушными они ни были, в одиночку мне с ними не справиться. Поэтому даже то, что в моих жилах течёт королевская кровь, не должно мешать мне держать себя с друзьями на равных. Ведь я ещё не король. Рыба была приятно удивлена. Она сказала: – Отрадно, что молодой Король-Лев не только храбр, но и мудр. Что ж, видимо, у Шрама не много шансов справиться с тобой, Симба. В его характере преобладает коварство, которое он по недомыслию называет «умом». Однако для того, чтобы быть королём, одного коварства мало. Нужны ещё храбрость и мудрость. У тебя эти качества присутствуют в полной мере. Теперь тебе предстоит пройти ещё одно, очень важное, испытание – на милосердие. Предупреждаю: не будучи милосердным, ты не сможешь стать настоящим правителем. – Я готов к этому испытанию! – с воодушевлением воскликнул Симба. – А в чём оно состоит? – Ты должен помочь мне добраться до реки, – ответила рыба. – Этим ты докажешь, что, несмотря на то, что у тебя и твоих друзей осталось мало еды, ты всё равно прислушиваешься более к зову сердца, чем к голосу желудка. – Неужели вы думаете, что я захочу вас съесть после нашей доверительной беседы? – обиделся Симба. – Конечно, я обязательно помогу. – Как знать, всякое бывает, – заметила рыба. – Возможно, когда ты будешь рассказывать друзьям о нашей встрече и о том, что ты меня отпустил, они этого не одобрят. – Ну и что из того?! – возмутился Симба, – мало ли кто что скажет! В конце концов, я – будущий король! – Не забывай, что королём ты ещё не стал, – предостерегла львёнка рыба. – Итак, если ты действительно решил мне помочь, нам с тобой предстоит придумать способ, как это сделать. Ведь по суше мне ходить никогда не приходилось, да и сейчас у меня это вряд ли получится. Симба задумался. Рыба была достаточно большой и, конечно, как все рыбы, скользкой. Он не смог бы удержать её ни в зубах, ни в лапах, не причинив ей вреда. К тому же, по своим размерам рыба была немногим меньше львёнка. Что делать? И тут Симбу осенило. Он вспомнил, как ловко Тимон вчера снимал с деревьев большие листья. Неподалёку от пересохшего ручья как раз росло дерево, покрытое листьями величиной с ухо слона. К тому же у листьев были длинные черенки. Конечно, в ловкости лазания по деревьям Симба уступал Тимону, однако времени на раздумья оставалось совсем немного. Уставшая от долгого разговора рыба уже начала задыхаться в тесной луже. – Подождите немного. Я сейчас! – воскликнул Симба и начал взбираться по толстому, в три обхвата, древесному стволу. Однако почти сразу львёнок сорвался и шлёпнулся на землю. Впрочем, падение не причинило ему вреда и, отряхнувшись, Симба предпринял новую попытку. – Жалко, что с нами нет Тимона, – посетовал львёнок, сражаясь с жёстким черенком широкого листа. – Он вчера настриг целую гору таких листьев. – Кто знает, стал ли бы твой друг стараться ради меня, – засомневалась рыба. И вот огромный лист отделился от ветки и медленно опустился на землю. Симба соскользнул по стволу вниз и, взявшись зубами за черенок, подтащил лист прямо к луже. Рыба положила голову на край листа и начала выползать на него, помогая себе при этом плавниками и хвостом. Симба убрал когти поглубже в подушки лап и попытался помочь рыбе. Однако чешуя оказалась слишком скользкой, поэтому ей пришлось рассчитывать в основном на собственные способности. Наконец, рыбе удалось выбраться на середину листа. Здесь силы покинули её. Она лежала, до предела выпучив свои круглые глаза, и лишь время от времени приподнимала крышки жабр. Симба понял, что нельзя терять больше ни секунды. Он крепко схватил зубами черенок листа и потащил свою тяжёлую ношу по направлению к реке. До реки было не так и далеко: не более десяти прыжков львёнка или двадцати обычных шагов. Но это в том случае, если ты идёшь налегке. Когда же приходится тащить волоком рыбу размером всего лишь в два раза меньше тебя самого, то путь может показаться гораздо длиннее. Симба старался изо всех сил. Он упирался в землю всеми четырьмя лапами и, стиснув зубы, пятился по направлению к реке. Рыба ничем не могла помочь львёнку. Она лишь лежала без движения, широко открывая рот. Симбе даже стало не по себе от молящего взгляда её круглых глаз. Несмотря на трудности задачи, благодаря усилиям львёнка широкий лист постепенно продвигался к воде. Наконец показалась линия невысокого обрывистого берега, за которой блестела речная гладь. Уровень воды в реке, безусловно, стал ниже даже по сравнению с тем, который был вчера. Большая Засуха неотвратимо наступала. Оказавшись на берегу, Симба ещё раз напряг все свои силы, которых у него осталось совсем немного. Однако и их хватило для того, чтобы перевесить через линию обрыва большую часть листа. Совсем уже переставшая шевелиться рыба потихоньку начала соскальзывать по гладкой поверхности листа к воде. Ещё несколько мгновений – и рыба плашмя плюхнулась в воду, подняв целый фонтан брызг. Тяжело дыша, Симба, к своей радости, увидел, что его труды не пропали даром. Полежав некоторое время кверху брюхом, рыба вскоре перевернулась и расправила плавники. Вместе с водой к ней вернулась жизнь, и она сказала Симбе: – Ну что ж, маленький Лев. Самое главное испытание ты выдержал просто блестяще. У тебя действительно доброе сердце, да и силой ты не обижен. – Разве именно это и есть главное испытание? – удивился Симба. – А я считал, что главное для короля – быть смелым и сильным. – Эти качества очень важны и неотделимы друг от друга, но именно милосердие является наиболее редким из них. Сильные и смелые короли встречаются куда чаще, чем короли добрые. Снова оказавшись в родной стихии, рыба очень скоро пришла в себя. Симбе пришло в голову, что она слишком уж быстро снова принялась учить его уму-разуму. Тем не менее он не перебивал её, и рыба продолжала: – Я очень благодарна тебе за помощь и в долгу не останусь. Прямо сейчас я отправлюсь вниз по реке и буду всем рассказывать о том, каким благородным оказался сын короля Муфасы. Поэтому скоро тебе незачем будет скрываться в этом затерянном оазисе. Тебя ждут великие свершения. И поверь, Симба, в борьбе против Шрама тебе с радостью поможем любой житель или правитель всех близлежащих земель. Главное – научиться верить в собственные силы. Но в твоём возрасте это не так-то легко. А теперь мне пора плыть дальше. Симба не очень-то любил, когда ему напоминали, что он ещё не взрослый лев, а только маленький львёнок. Однако слова этой удивительной рыбы он воспринял без возмущения или обиды. В конце концов, рыба права – ему действительно ещё предстоит многому научиться. – До свидания, – ответил Симба. – Приятно было с вами познакомиться. Ой!.. – осёкся львёнок, – а ведь я даже не знаю вашего имени. – Действительно, – всплеснула плавниками рыба. – С моей стороны очень невежливо не представиться своему спасителю. Меня зовут Рена. Я – племянница правителя Речного Царства. Сам король очень стар, у него нет своих детей, поэтому он любит меня, как собственную дочь. При случае он сможет достойно отблагодарить тебя за моё спасение. По крайней мере, он или я всегда сможем прислать тебе надёжного помощника. – Но как же мне обратиться к вам, когда вы будете далеко? – спросил Симба. – Расстояние не имеет никакого значения. Главное, позови меня именно с речного берега. Река сразу предаст мне твой призыв, где бы я ни находилась. И я найду способ тебе помочь. Если не удастся докричаться с первого раза – попробуй ещё раз или два. Ведь я из реки никуда не денусь. Разгуливать по суше, как сегодня, надеюсь, больше не выпадет. Итак, прощай, маленький смелый и добрый Симба! – До свидания, мудрая Рена! – сказал в ответ львёнок, наблюдая, как его новая знакомая, ударив по воде хвостом, нырнула в глубину. Самому же Симбе пора было возвращаться к друзьям. Постояв ещё некоторое время на берегу, львёнок пошёл по своим следам обратно, к тому месту, где его ожидали Тимон и Пумба.ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Черногривый лев Шрам, присвоивший себе корону Светлого Королевства, был более мрачен, чем когда-либо прежде. Несмотря на то, что его мечта сбылась и он сделался единовластным правителем этих мест, обстоятельства складывались так, что насладиться в полной мере своей властью он не мог. Хотя, пока львицы и не восстали против нового короля, при разговоре с Шрамом они крайне уклончиво отводили в сторону свои бесстрастные взгляды. Ни для кого не было секретом, что власть нового короля поддерживали не его законные подданные, а гиены, что было, по всеобщему мнению, унизительно. Этого не мог не признать и сам Шрам. Он ненавидел гиен, в глубине души даже боялся их, но всё-таки не мог без них обойтись. А гиены также ненавидели и боялись Шрама, хотя признавали его своим властелином. Но разве таких подданных должен иметь настоящий король? Больше всего на свете Шрам хотел достичь величия Муфасы, но из этого ничего не получалось. Например, непокорный и задиристый Зазу, бывший секретарём у прежнего короля, ни за что не соглашался служить Шраму, за что и был заточён в клетку из звериных костей – сначала в маленькую, а затем в более вместительную и крепкую. Шрам мог в любую минуту убить Зазу – раздавить его, как муху. Но избавившись от Зазу, Шрам утратил бы один из главных признаков, определявших его сходство с величественным Муфасой. Все должны видеть Зазу рядом с правителем, – пусть даже в клетке, пусть даже непокорного. Это помогало Шраму чувствовать себя настоящим королём, равным Муфасе. Вдова Муфасы, львица Сараби, несмотря на то, что она была родственницей Шрама, всячески уклонялась от любой встречи с новым властелином. Голос сердца подсказывал ей, что именно Шрам истинный виновник гибели Муфасы и исчезновения Симбы, хотя новый король постарался всё сохранить в тайне. Имелся ещё один непокорный подданный, который очень раздражал Шрама, – колдун Рафики. Сколько раз ни называл бы его про себя новый король «старой, облезлой, выжившей из ума обезьяной», но то, что колдун в упор не видел нынешнего правителя, сильно действовало тому на нервы. Рафики жил в уединении, в глухом лесу, и его, казалось, ничуть не волновало то, что творится в Светлом Королевстве. Шрам мог, воспользовавшись своей властью, уничтожить дерзкого колдуна. Однако он побаивался его магической силы. Все знали, что нельзя безнаказанно обидеть такого могущественного волшебника, как Рафики. В общем, проблем хватало. А тут ещё и засуха! Гиены злились из-за того, что львицы, вопреки обещаниям нового короля, отказываются делиться с ними добычей. Таким образом, Шрам оказался между двух огней: им были недовольны и львицы, и гиены. В этой ситуации удержать власть становилось неимоверно сложно. Гиенам приходилось по старой привычке питаться падалью. Однако и львицам уже стало не хватать добычи. Антилопы и другие травоядные постепенно покидали пределы Светлого Королевства. Во-первых, им не нравилась власть нового короля, а во-вторых, – прогоняла с обжитых пастбищ Большая Засуха, приближение которой им предсказывала сухая и жёсткая трава и иссякающие источники. Погружённый в тягостные раздумья, Шрам застыл у входа в королевскую пещеру. За его спиной, в клетке из звериных костей сидел нахохлившийся Зазу, далеко не такой говорливый, как прежде. Вдруг перед самой мордой Шрама появилась маленькая, невзрачная, но юркая птичка. Тот машинально попытался сграбастать случайную добычу когтистой лапой, но не тут-то было! Птичка проскочила между длинными кривыми когтями и, отлетев на безопасное расстояние, сообщила тоненьким голоском: – Симба жив. Шрам не поверил своим ушам и, встряхнув чёрной гривой, переспросил: – Что это ты там такое чирикаешь? – Симба жив! Симба жив! – как ни в чём не бывало повторила птичка, после чего на всякий случай отлетела ещё чуть подальше и добавила: – Акуна-матата. – Что за чертовщина! – рявкнул Шрам. – В последнее время эта птичья мелюзга совсем обнаглела и чирикает всякую ерунду. Он попытался ещё раз схватить птичку. Та снова ускользнула от львиных когтей и, зависнув на мгновение в воздухе, оставила прямо на кончике носа нового короля белую кляксу, после чего проворно выпорхнула из пещеры. Шрам взревел от бешенства: его, всемогущего короля, обкакала маленькая, невзрачная птичка. А тут ещё и Зазу подлил масла в огонь: – Вот она, цена твоего владычества! – Замолчи! – вконец рассвирепев, зарычал Шрам. – Иначе я оторву твою длинноносую голову! – Прошу прощения, – с достоинством ответил Зазу, – если бы ты на самом деле хотел оторвать мою голову, то сделал бы это давным-давно. – Ты забыл добавить: «Ваше величество», – ледяным тоном заметил Шрам. – Величеством для меня всегда был и останется Муфаса... – начал было, гордо задрав клюв, Зазу. Однако продолжить свою мысль ему не удалось. Шрам свирепо бросился к клетке, в которой находился непокорный секретарь погибшего короля. Оскалив клыки и зловеще сузив глаза, черногривый лев вплотную приблизил морду к костям-прутьям и прорычал: – Не смей никогда больше произносить при мне имя твоего бывшего хозяина! Испуганный Зазу примолк и забился в дальний угол клетки. Всё-таки он не был героем, но в честности и верности ему нельзя было отказать. Однако этот товар при нынешнем правителе не был в цене. Зазу понял, что Шрам рассердился всерьёз, и ожидать от него можно самого худшего. Поэтому перепуганная птица промолчала. – И вообще, – с угрозой продолжил Шрам, – мне надоели недовольные гримасы в мою сторону, которые позволяют себе все эти Сараби, Рафики и ты, петух ощипанный. Короче говоря, хотите вы того или нет, но я – король, и будьте любезны оказывать мне королевские почести! Несмотря на то, что Зазу дрожал от страха каждым своим встопорщенным перышком, он крепко зажмурил глаза и тихо сказал: – Боюсь, что этого не будет никогда. Шрам отпрянул от клетки, как будто получил увесистую пощёчину. Тихий голосок Зазу прозвучал для него, словно гром. Однако Шрам быстро справился с собой и зловеще произнёс: – В общем так, Зазу, я начну с тебя. Если ты до наступления вечера не начнёшь называть меня: «Ваше Величество», я сам перекушу тебе крылья и отдам на съедение гиенам. А то они жалуются, что соскучились по свежей пище. Конечно, ты похудел за время заточения, но, думаю, гиенам ты придёшься по вкусу. Зазу забился ещё дальше в угол. Похоже на этот раз его песенка спета. Понимая, что Шрам обязательно с ним расправится, он всё-таки не мог переступить собственную гордость и забыть своего настоящего господина – короля Муфасу, а также его безвременно погибшего наследника Симбу. Хотя, постойте-ка, что это там чирикнула дерзкая птичка перед тем, как пометить царственный нос Шрама? Что-то вроде: «Симба жив», а потом ещё какие-то странные слова... Или это просто ему послышалось? Размышления Зазу были прерваны сердитым рыком Шрама: – Так что решай сам, секретарь несчастный. Или ты начинаешь служить своему нынешнему королю, или отправляешься прямо в пасть гиенам. К тому же теперь ты стал нежелательным свидетелем. Совсем необязательно, чтобы кто-то посторонний знал или хотя бы подозревал о том, что Симба жив. А вдруг это действительно так? Сердце в груди Зазу забилось чаще, а в его глазах блеснул светлый луч надежды. Значит, он не ослышался! Если Симба и в самом деле не погиб, Шрам ни минуты не может считать себя в безопасности. Больше всего на свете Зазу сожалел сейчас о том, что не может выбраться из своей клетки. И не только потому, что боялся за свою жизнь. Как здорово было бы, вырвавшись на свободу, возвестить всем обитателям Светлого Королевства, что их законный король Симба жив, а затем найти его и помочь, чем возможно. Но до сих пор Зазу так и не удалось справиться с крепкими звериными костями, из которых была сооружена злосчастная клетка. – Итак, выбор за тобой, – ещё раз повторил Шрам. – Или ты будешь служить мне верой и правдой, или погибнешь. На этот раз Зазу решил, что небольшая хитрость будет нелишней. В конце концов, почему бы не потянуть время? Теперь, когда появилась надежда на возвращение Симбы, стоило ли бездумно рисковать жизнью? Ведь вместе с новостью о том, что Симба не умер, обстоятельства представали совсем в другом свете. Поэтому Зазу сказал: – Хорошо, Шрам, я подумаю. Однако мне нужно время. – Разве тебе недостаточно было того времени, что ты просидел здесь взаперти? – удивился черногривый лев. – Ну ладно, можешь думать до сегодняшнего вечера, как я и обещал. Но не позже! – многозначительно добавил Шрам, погрозив собеседнику длинным кривым когтем. А пока мне надо потолковать кое с кем кое о чём, – добавил он вполголоса. – Например о том, как получилось, что сегодняшняя новость оказалась возможной. Сказав это, Шрам вышел из пещеры, и Зазу остался в одиночестве. Он выбрался из своего любимого дальнего угла клетки, где обычно спасался от когтей Шрама, и просунул длинный клюв между рёбрами скелета, внутри которого ему приходилось томиться. – Похоже, Шрам пока и сам не уверен в том, что ему сказала птичка, – принялся размышлять вслух Зазу. – Дорого бы я заплатил, чтобы узнать, куда это он направился. По-моему, с тех пор, как Шрам стал королём, он никогда ещё так не торопился. Внезапно в пещере послышался чей-то очень тоненький, но уже не птичий, голосок, который произнёс: – Ох, Зазу, до чего же ты любопытен! Прежде, чем вытащить застрявший между костями клюв, узник скосил глаза и увидел маленькую белую мышку с хитрыми глазками и длинным хвостиком. Мышка без всяких церемоний обращалась к Зазу, как к старому знакомому. Бывшему секретарю Муфасы, привыкшему к более строгому этикету, это не очень-то понравилось, поэтому он даже не ответил невежливой мыши. Однако мышку это ничуть не смутило, и она насмешливо продолжила: – Для приговорённого к смерти ты что-то чересчур щепетилен. – С чего ты взяла, что я приговорён к смерти?! – встрепенулся Зазу. – Шрам не раз обещал оторвать мне голову, но всё обходилось. Возможно, ему нравится моя дерзость, – с гордостью добавил секретарь. – Однако на этот раз дело не только в твоей дерзости, – возразила мышь, внимательно рассматривая клетку, в которой сидел Зазу. – Не говоря уже о том, что ты никогда не сможешь назвать Шрама «Ваше Величество», теперь ты ещё и знаешь о том, что Симба жив. А этого знания нынешний король не может позволить никому. Так что, Зазу, если не я, то ты обязательно достанешься сегодня на ужин гиенам. Ну да ладно, по старой дружбе я тебе помогу. – А разве мы с вами знакомы? – удивился Зазу. – Что-то я такого не припомню. – Ещё бы! Разве личный секретарь великого Муфасы может запомнить какую-то маленькую белую мышь, которую он когда-то давно совершенно случайно спас от смерти? – развела лапками мышка. – Я спас вас от смерти? – удивился Зазу. – Именно. Помнишь тот день, когда все звери пришли на чествование младенца Симбы? Тогда на церемонию не явился один лишь Шрам, и Муфаса вместе с тобой отправился к нему, чтобы выяснить, в чём дело. – Что-то такое припоминаю, – кивнул Зазу. – Так вот, – продолжала мышь, – Шрам тогда от нечего делать поймал маленького мышонка и собрался его съесть. И так бы оно и случилось, если бы в этот момент не пришли вы с королём. Помнишь свою фразу о том, что играть с едой нехорошо? – Так этим мышонком был ты? – догадался Зазу, переходя на доверительный тон. – Конечно, – кивнула мышь. – Так что я у тебя в долгу. И собираюсь этот долг возвратить. – Боюсь, ничего у тебя не получится, – печально покачал головой Зазу. – Как я ни пытался долбить клювом эти кости, на них не остаётся даже царапины. – У меня давно сложилось мнение, что чем животное или птица выше ростом, тем глупее, – хмыкнула мышь. – Исключение составляют, пожалуй, лишь слоны и некоторые львы. Ты, Зазу, находишься где-то посредине между мной и тупым буйволом, так как считаешь, что наилучший способ выбраться из твоей клетки – долбить кости клювом. – Однако наглости у тебя хоть отбавляй! – обиделся Зазу. – Но что ты можешь предложить взамен? – Совсем необязательно ломать твой клюв или мои зубы об эти окаменевшие ребра, – как ни в чём не бывало продолжила мышь. – Вполне достаточно перегрызть в скелете несколько маленьких косточек, он развалится сам. – Посмотрим, как это у тебя получится, – недоверчиво сказал Зазу. Мышка проскользнула в клетку. Она принялась бегать по всем её уголкам, то взбираясь вверх, то спускаясь вниз. Она мелькала туда-сюда так быстро, что у следящего за её передвижением пленника даже закружилась голова. Как оказалось, мышь старалась не зря. Очень скоро она наконец спустилась вниз и объявила: – Всё в порядке. Ты ещё не разучился летать, пока сидишь взаперти? Зазу в её словах послышался подвох, поэтому он насупился и ничего не ответил. Однако мышка поспешила его успокоить: – Я спрашиваю об этом не для того, чтобы тебя обидеть. Просто после того, как клетка начнёт разваливаться, тебе необходимо будет как можно скорее выскочить наружу, чтобы не попасть под тяжёлый хребет, к которому прикреплены остальные кости. – Летать я, конечно, не разучился, – с достоинством ответил Зазу. – Но былую прыть, наверное, уже утратил. Хотя я постараюсь. – Это в твоих же интересах, – предупредила мышка. – Ты должен внимательно слушать. Как только я подам команду, лети изо всех сил, но только не вверх, а в сторону. – Хорошо, – кивнул Зазу. И вот его нежданный маленький спаситель проворно вскарабкался на самый верх этой зловещей конструкции из костей. Зазу внимательно наблюдал, как мышка сновала между огромными окаменевшими позвонками. Она то исчезала, то появлялась вновь. Всё это продолжалось довольно долго, и у Зазу даже затекла шея. Он опустил голову и в это мгновение услышал негромкий хруст. Решив, что уже пришло время убегать, Зазу рванулся в сторону, но ударился о твёрдые рёбра. Он шлёпнулся на каменный пол и недовольно спросил: – В чём дело? Неужели ничего не получилось? – Какой ты нетерпеливый, – ответила сверху мышь. – Я перегрызла всего лишь первую косточку, а всего их – не меньше пяти. Так что, ты лучше дождись моего сигнала. – Ладно, – махнул крылом Зазу. – В конце концов, я сидел в этой клетке так долго, что могу подождать ещё немного. После первой косточки работа по освобождению пленника пошла быстрее. Мышь перегрызла ещё три косточки, и наконец сказала: – Приготовься. Осталась самая последняя. Считаю до пяти. Один, два, три... На счет «пять» снова раздался негромкий хруст. Рёбра скелета-клетки покосились, и Зазу, взмахнув крыльями, бросился в один из образовавшихся между костями промежутков. На этот раз всё прошло гладко, и пленник благополучно вылетел на середину пещеры. Наконец- то его заточение закончилось! Оказавшись на свободе, Зазу оглянулся назад и увидел, как его клетка развалилась, превратившись в груду почерневших костей. После её падения пещера заполнилась пылью так, что стало трудно дышать. Но это неудобство казалось сущей мелочью по сравнению с тем, что пленнику пришлось испытать в неволе. По стене пещеры спустилась весьма гордая своей работой мышка. Она несколько раз чихнула, после чего протёрла лапками запорошенные глазки и сказала: – Ну что, господин секретарь, теперь мы с тобой квиты. Ты можешь отправляться на поиски Симбы, чтобы привести молодого короля в его владения. Я буду рад помогать вам и в дальнейшем, да вот только для того, чтобы лишить Шрама власти мышиной помощи будет недостаточно. – Я готов лететь на поиски Симбы хоть сейчас, – сказал Зазу и добавил с грустью: – Но я не представляю себе, где его искать. – Разве ты не слышал, что сказала Шраму птичка? – удивилась мышь. – Ведь я, как и ты, также находилась в это времяв пещере и потому знаю, где искать Симбу. – Я услышал, как она сказала: «Симба жив!», да и то, честно говоря, подумал, что это мне показалось, – начал оправдываться Зазу. – Потом птичка добавила два каких-то чудных слова, но я их не запомнил. – Ничего, Зазу. Можешь считать, что сегодня тебе повезло дважды. Я не только освободила тебя из клетки, но и могу подсказать, где следует искать Симбу. Птичка сказала: «Акуна-матата». – Акуна-матата? – переспросил Зазу. – Но мне это ни о чём не говорит. Чтобы могли значить эти странные слова? – «Акуна-матата» – так называется оазис, расположенный в пустыне, которая находится за Зарослями Окаменевших Колючек. Перейти эту пустыню совсем не просто, но, возможно, тебе удастся перелететь её на крыльях. – Я готов! – встрепенулся Зазу. – Для того, чтобы разыскать Симбу, я готов пересечь любую, даже самую страшную пустыню. – В этом путешествии я тебе не попутчик. Мыши, вроде меня, не выдержат в такой пустыне и часа. Но все животные, населяющие Светлое Королевство, будут с нетерпением ждать вашего возвращения. Обязательно передай Симбе, что лишь одного его мы признаём своим королём. И все, без исключения, мы будем помогать ему в борьбе против злодея Шрама. Отправляйся в путь прямо сейчас, не мешкая – судя по всему, Шрам не станет сидеть, сложа лапы. Дорога каждая минута. Зазу был согласен со своим спасителем, однако он всё-таки возразил: – Понятно, что медлить нельзя. Но я всё-таки должен выследить Шрама и узнать, куда он так заторопился, узнав, что Симба жив. Вдруг мне удастся выведать что-то очень важное? – Возможно, ты прав, – согласилась мышка. – Однако не задерживайся слишком долго. Гиены очень коварны и, как только побег откроется, они обязательно постараются снова тебя изловить. Учти также, что они очень голодны, и ты им, скорее всего, придёшься по вкусу. Поэтому будь осторожнее. На том они и расстались. Мышка проворно сбежала по склону прочь от входа в королевскую пещеру, а Зазу отправился на поиски своего главного врага. При этом он постоянно прятался от вездесущих гиен за деревьями и камнями; кое-где перелетал с места на место, а где-то потихоньку пробирался по земле, действуя очень осторожно. К счастью, Зазу был хитрой птицей и спустя некоторое время ему удалось незамеченным пробраться к тому месту, где Шрам разговаривал со своими самыми доверенными слугами.ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Сразу после того, как птичка сообщила Шраму очень важную для него новость, он решил разыскать трёх гиен – Банзая, Шэн-си и Хохотуна. Именно им черногривый лев в своё время приказал убить маленького Симбу. Теперь, когда выяснилось, что львёнок жив, Шрам очень хотел поинтересоваться, почему гиены не выполнили его приказание. Поначалу, пока самозваный король был очень зол на своих нерадивых слуг, он хотел сразу же расправиться с ними. Но когда гнев Шрама несколько остыл, он призадумался. Всё-таки было бы неразумно убивать троих мерзавцев – ведь найти хорошего, по-настоящему подлого слугу не так-то просто. – Надо очень хорошо их всех напугать, – решил Шрам. – Да так, чтобы отныне они не могли и подумать о том, чтобы ослушаться. К ещё большему своему неудовольствию Шрам обнаружил, что правда о Симбе была известна не одной лишь птичке, позволившей в отношении его непростительную дерзость. О том, что Симба жив, щебетали все птицы в Светлом Королевстве. Почти с каждой ветки неслись эти ненавистные Шраму слова, и он ничего не мог с этим поделать. А неподалёку от королевской пещеры Шрам в придачу наткнулся на мать Симбы, Сараби. Как раз в это время к ней пришли другие львицы, чтобы поздравить её с тем, что наконец-то появились известия о её сыне. Пришлось и черногривому льву делать вид, что он очень обрадован неожиданной новостью. – Поздравляю тебя, Сараби! – прорычал Шрам, оскалив зубы в якобы радостной улыбке. – Поздравляю всех вас и себя, конечно. Если бы вы знали, как тяжело нести бремя королевской власти! Но теперь, когда выяснилось, что законный наследник жив, я с удовольствием уступлю ему корону. Правда, – замялся Шрам, – предстоит кое-что выяснить. – Что именно? – удивилась Сараби. – Можно ли принимать на веру то, о чём щебечут эти легкомысленные птички? – глубокомысленно заметил Шрам. – У них ведь один ветер в голове. – Нет-нет! – горячо возразила одна из львиц, – Симбу действительно видели живого и здорового не так далеко от Светлого Королевства – в оазисе Акуна-матата. – Акуна-матата? – переспросил, подняв брови, Шрам. – Никогда не слышал о таком месте. – А где оно находится? – В пустыне, которая начинается после Зарослей Окаменевших Колючек, – ответила, помедлив, Сараби. Она никогда не доверяла брату своего покойного мужа. Но сейчас, когда он пришел поздравить её с великой радостью, вдова Муфасы не могла выказать своего недоверия. Ведь это было бы невежливо. – Отродясь не слышал! – покачал головой Шрам. – Ничего удивительного, – сказала Сараби. – Львам мало что известно об этом оазисе, потому что он лежит за пределами Светлого Королевства и там нет подходящей дичи. Нам о нём только сегодня рассказали птицы. – Там нет подходящей для львов дичи? – переспросил Шрам, недоверчиво прищурившись. – Тогда как Симба смог там поселиться и не умереть с голоду? – Но ведь он ещё маленький, – ответила, не теряя надежды, Сараби. – Львёнку, чтобы прокормиться, вполне достаточно мелкой дичи. Но Шрам не сдавался. Он надеялся на то, что, используя свою хитрость, опять сможет ввести в заблуждение львиное население Светлого Королевства. Остальные обитатели мало его заботили. – А откуда это стало известно птицам? – спросил он. – Им рассказали рыбы. Сегодня утром Симба спас принцессу Речного Царства... – Не смеши меня, Сараби! – расхохотался Шрам. – Я, конечно, не хочу оскорбить твои материнские чувства – тебе, как и всем нам, больше всего на свете хотелось бы, чтобы Симба был жив – но вся эта история выглядит очень странно. Посуди сама: о твоем сыне тебе рассказали какие-то бестолковые птицы, которые, в свою очередь, услышали эту историю от рыб. Всем известно, что рыбы не очень-то любят разговаривать. Я, например, ни от одной рыбы не слышал ни слова. – Когда всем грозит большая беда, – напомнила одна из львиц, – то начинают говорить и рыбы. – Симба не только мой сын, Шрам, – строго сказала Сараби, – он ещё и твой племянник, а также законный король Светлого Королевства. Я не понимаю, как ты можешь смеяться. Все мы думали, что Симба погиб. Но если он жив, но почему-то не с нами, то это означает, что он попал в беду. Тебе, как нынешнему королю, его судьба должна быть небезразлична в первую очередь. – Уж в этом, дорогая Сараби, ты можешь быть абсолютно уверена, – вкрадчиво произнёс Шрам. – Кому-кому, а мне судьба Симбы ох как небезразлична! И я, как нынешний властелин Светлого Королевства, обещаю вам, моим подданным, что в ближайшее время лично отправлюсь в этот самый оазис Акуна-матата и выясню, что в этой истории правда, а что – ложь. Слова Шрама звучали на редкость убедительно. Он действительно говорил искренне, да вот только вкладывал в эти слова свой, одному ему известный, смысл. И почти все львицы поверили коварному самозванцу. Одна Сараби по-прежнему не доверяла Шраму и потому спросила: – Надеюсь, ты возьмёшь с собой кого-нибудь из нас? Такого оборота дела Шрам как раз и не ожидал. Он его, конечно же, не устраивал. И король-самозванец принялся лихорадочно подыскивать причину, по которой совместный с кем-нибудь из них поход можно было бы объявить невозможным. Прежде всего нужно надеть маску заботливого благодетеля, пекущегося в первую очередь о своём народе. И Шрам лицемерно вздохнул: – Дорогая Сараби, неужели ты думаешь, что я стану рисковать жизнью кого-то из вас? Нет, конечно нет. Переход через пустыню труден и полон опасностей – это мужское дело. И я совершу его один. А вы, львицы, в моё отсутствие должны будете удесятерить свою заботу о наших львятах, ведь именно они – наша надежда и наше будущее. Поэтому все должны оставаться в Светлом Королевстве и ожидать, пока я не вернусь вместе с Симбой – Шрам помедлил и добавил: – Если, конечно, он действительно жив. Так как и эти его слова звучали убедительно, львицы одобрительно закивали. Кивнула и Сараби, хотя на сердце у неё было неспокойно. Однако она всё-таки сказала: – Шрам, раз уж ты настроен так решительно, то не приказать ли тебе гиенам прямо сейчас покинуть Светлое Королевство? Думаю, Симбе, когда он вернётся, их присутствие будет не по душе. – Вот именно. Когда вернётся законный король, он сам примет нужное решение, – уклончиво ответил Шрам. – Но я считаю, что гиенам пока уходить рано. В конце концов, приближается Большая Засуха, и всем нам в это время лучше держаться вместе. Теперь львицы смотрели на нынешнего короля уже без прежнего одобрения. Сараби затронула самый больной вопрос. Всем львицам уже до смерти надоели гиены – эти противные попрошайки и мародёры, от которых к тому же постоянно несло падалью. Сараби об этом так и заявила. – Ну, тут вы сами виноваты, – развёл лапами Шрам, – вы же не хотите делиться с гиенами добычей. Поэтому они вынуждены питаться падалью. – Для львов унизительно обедать вместе с гиенами! – вспылила Сараби. – К тому же, когда они поглядывают на маленьких львят, то у них слюнки текут. Поэтому мамы не отпускают от себя малышей ни на шаг. – Но всё-таки вы могли бы добывать на одну-две антилопы больше, – продолжал убеждать львиц Шрам. – Для вас это не составило бы большого труда. Не так ли? – Для гиен – никогда! – отрезала Сараби. Остальные львицы дружно её поддержали. Шрам понял, что пора заканчивать неприятный разговор. Сегодня впервые с тех пор, как он стал королём Шрам добился одобрения своих подданных, и ему не хотелось, чтобы оно слишком быстро сменилось традиционным недовольством. Поэтому Шрам сказал: – Всё, проехали! Когда я найду и приведу сюда Симбу, вы все претензии сможете высказать новому королю. – Законному королю! – поправила Шрама Сараби. – Именно это я и имел в виду, – ответил черногривый лев и, откланявшись, степенно удалился. При этом он мысленно похвалил себя за то, что в очередной раз сумел обратить доверчивость львиц себе на пользу.ГЛАВА ПЯТАЯ
После того, как Шрам покинул общество львиц, он продолжил свои поиски. Он искал Банзая, Шэн-си и Хохотуна, но спрашивать о них у других гиен было бесполезно, – они были заняты лишь собственными проблемами. Проходя по своим владениям, Шрам свысока поглядывал на то, как гиены то и дело ругались, а то и дрались из-за какого-нибудь дурно пахнущего куска падали. Всё-таки он был львом, и у него не могло не возникать при виде подобных картин чувства брезгливости. – И всё-таки, – размышлял он вслух, – не стоит забывать о том, что именно эти вечно голодные вонючки сделали меня королем. Именно с их помощью я продолжаю удерживать власть. Однако, где эта неразлучная троица? Мне это начинает надоедать! Шрам нашёл Банзая, Шэн-си и Хохотуна в узкой расщелине между скалами, где они пытались разделить поровну остатки антилопы, свалившейся сюда, наверное, недели две назад. – Давайте по справедливости! – кричал Банзай. – Так как антилопу нашёл я, мне полагается половина туши, а вам – по одной четверти! – Ещё чего! – взвизгнул Шэн-си. – В прошлый раз, когда я нашёл тушу буйвола, то всем досталось по одной трети. С какой стати мы должны отдавать тебе половину антилопы? – Потому что буйвол гораздо больше антилопы, – объяснил Банзай. – Как его ни дели, мяса всё равно хватит на всех. А мне, чтобы наесться, нужно не меньше половины антилопьей туши. И скажите спасибо, что я вас вообще позвал. А то ведь мог бы слопать свою добычу сам! – Всё равно, мы с Хохотуном учуяли бы от тебя запах мяса, – сказал Шэн-си, – и вздули бы, как следует, за то, что не поделился с товарищами. Так что всем по одной трети, и никаких разговоров! – Хватит с тебя и четверти! – упорствовал Банзай. – У тебя и так не брюхо, а бездонная бочка. В следующий раз, когда я найду кучу навоза, то отдам тебе её всю, целиком. Ведь это твоё любимое лакомство. – Что ты сказал?! – заорал Шэн-си, тесня приятеля к скале. – Кого ты назвал любителем навоза?! – Тебя, кого же ещё, – хмыкнул Банзай, поворачиваясь к лежащей на земле антилопе с явным намерением откусить кусок побольше. Однако начать пиршество ему не удалось. Воспользовавшись тем, что Банзай повернулся к нему спиной, Шэн-си вцепился зубами в его загривок. Однако Банзаю удалось вывернуться и он, в свою очередь, попытался вцепиться клыками в глотку Шэн-си. Тот завертел головой, и в зубах Банзая оказалось лишь ухо его противника. Шэн-си попытался вырвать ухо из зубов Банзая. Но тот не собирался ослаблять хватку, поэтому вскоре у Шэн-си оказалось не два уха, как у всех зверей, а полтора. Зато он получил свободу, чем не преминул воспользоваться, вцепившись Банзаю прямо в нос. Две гиены, сцепившись в клубок, покатились по земле, кусая и царапая друг друга в неимоверной злобе. Как только началась драка, Хохотун по своей обычной привычке, из-за которой он и получил своё прозвище, принялся смеяться над приятелями. У всех гиен смех не очень-то благозвучный, но когда начинал смеяться Хохотун, то затыкали уши даже его сородичи. Поэтому Шрам, наблюдавший за происходящим в расщелине из-за большого валуна, также приложил к ушам свои тяжёлые лапы. Впрочем, ему это не слишком-то помогло: Хохотун смеялся слишком пронзительно. Навеселившись вволю, Хохотун вспомнил о голоде. Так как его приятели продолжали тузить друг друга, а антилопа всё ещё валялась нетронутой, он решил, что сейчас самое время немного перекусить. И принялся за обе щеки уплетать мясо вместе с костями. На этот раз в драке победил Шэн-си. Он оскалил клыки над поверженным противником, и Банзай стал просить пощады: – Ну всё, Шэн-си, ты победил. Я не против: пусть каждому достанется по одной трети туши. – То-то же, – сменил гнев на милость победитель. – За твоё нахальство тебе вообще ничего не полагается. – Это несправедливо! – возмутился Банзай. – Ведь это я нашёл антилопу. Мне полагается определённая доля. И вообще нам пора помириться. – Ну, хорошо, – согласился Шэн-си, – давай забудем обиды. Можно отпраздновать наше примирение хорошим обедом. Однако оказалось, что праздновать-то им и нечем. За то время, пока приятели выясняли отношения, Хохотун съел всю антилопу. Даже косточки не оставил. И теперь он, совершенно объевшийся, возлежал на земле кверху брюхом. Вид у него был в высшей степени довольный. Впрочем, это длилось недолго. Помирившиеся и голодные, Банзай и Шэн-си теперь вдвоём ополчились против бессовестного обжоры. Потеряв от бешенства дар речи и зловеще скаля зубы, они медленно приближались к Хохотуну. Тот понял, что разговор с приятелями не сулит ничего хорошего и попытался пуститься наутёк. Но не тут-то было. Банзай и Шэн-си оказались именно со стороны входа в расщелину. Другого пути наружу не было. Хохотун попробовал вскарабкаться по каменной стене, но он чересчур объелся, и из этой попытки ничего не вышло. Он шлёпнулся на камни и задрожал от страха, глядя, как к нему приближаются взбешённые Банзай и Шэн-си. Теперь ему было не до смеха. Плохо бы пришлось обжоре, если бы в расщелине не раздался громогласный рык Шрама. Черногривый лев до конца посмотрел из своего укрытия представление, которое, сами того не зная, разыграли перед ним гиены. Теперь он решил, что пришла пора вмешаться. Для предприятия, которое задумал Шрам, двоих помощников ему маловато. – Прекратить! – рявкнул Шрам. – Не то я размозжу ваши пустые головы! Львиный рык мгновенно привёл гиен в чувство. Страх перед львами был у них в крови. Банзай и Шэн-си застыли на месте и задрожали мелкой дрожью. Хохотун, конечно, тоже бы задрожал, но не мог: слишком объелся. – Я вижу, вы совсем ополоумели от безделья! – продолжал бушевать Шрам. – Дармоеды! Только и знаете, что жрать падаль и рвать друг друга в клочья по поводу и без повода! А довести до конца хоть одно серьёзное дело вам не хватает ни сил, ни мозгов! Первым нарушил молчание Банзай. Он спросил, стуча зубами от ужаса: – Разве мы не выполнили какой-то приказ, Ваше Величество? – Об этом и речь, мерзавцы! Почему Симба до сих пор жив? Разве я не приказал его убить? – Неужели жив?! Я удивлён не меньше вас, Ваше Величество, – сказал Банзай. Ему приходилось отдуваться за всех, поскольку его приятели с перепугу не могли вымолвить ни слова. – Он удивлён! Скажите пожалуйста! – рявкнул Шрам. – Вместо того, чтобы удивляться, расскажи-ка мне, как это Симбе удалось уцелеть. Почему вы его не убили?! Зная, что Шрам больше всего на свете любит обращение «Ваше Величество», Банзай старался почаще использовать его в разговоре. Действительно, таким способом можно было смирить самый сильный гнев черногривого льва. Даже сейчас по его виду было заметно, что это обращение ему приятно. – Понимаете, Ваше Величество, – с невинным видом начал Банзай, – во всём виноват Шэн-си... – Неправда, врун несчастный! – наконец-то нарушил молчание Шэн-си. – Не слушайте его! Давайте лучше я расскажу, как всё было на самом деле. – Послушаем Шэн-си, – решил Шрам. – Хитрости у него поменьше, чем у Банзая, поэтому его рассказ будет ближе к правде. Давай, Шэн-си, начинай. Я тебя внимательно слушаю. Только учти – если вздумаешь хитрить – лишишься головы. – Мы почти догнали Симбу у Зарослей Окаменевших Колючек, за которыми начинается пустыня, – начал свой рассказ Шэн-си. – Но ему удалось проскользнуть сквозь них, ведь он был меньше нас ростом. – Если он действительно жив, то он и сейчас не слишком подрос, – добавил Банзай. – Помолчи, Банзай! – строго приказал Шрам. – Пусть говорит Шэн-си. – Да и говорить, собственно, больше нечего, – пожал плечами Шэн-си. – Я попытался пуститься вдогонку за Симбой, но был так истыкан колючками, что стал похож на дикобраза… – Это точно! – засмеялся Хохотун, который также оправился от испуга. Но Шрам велел ему заткнуться. Он понимал, что каждая из гиен не прочь преподнести свою версию случившегося, и поэтому хотел все узнать от Шэн-си, который был попроще, а значит, и поправдивее. – Говори, Шэн-си! – ещё раз приказал Шрам. – Я застрял в колючках. Потом мы с горы увидели Симбу, который что есть духу мчался по раскалённой пустыне. Мы решили, что там он наверняка погибнет, но на всякий случай крикнули ему вслед, чтобы он не вздумал возвращаться, а то мы его убьём. – Всё понятно, – зловеще произнёс Шрам. – Я приказал убить Симбу, а вы понадеялись на пустыню. Вы, наверное, считаете, что ваш король – круглый идиот, и его можно обманывать, сколько вздумается. – Что вы, Ваше Величество! – заюлил Банзай. – Конечно, мы так не думаем. То, что произошло с Симбой – всего лишь досадная случайность. С кем не бывает? Просто в тот день нам не хотелось вас расстраивать и омрачать радость от вашего вступления на престол. То, что Симба выжил в пустыне – самое настоящее чудо. Он, наверное, единственный зверь, которому это удалось. – Почти удалось, – сказал Шрам. – Вы когда-нибудь слышали название «Акуна-матата»? Банзай и Шэн-си ответили, что никогда прежде не слышали таких странных слов, а Хохотун сказал, что вроде бы слышал, но не может вспомнить, что это такое. Тогда Шрам объяснил, что так называется небольшой оазис, до которого Симба сумел добраться. Затем черногривый лев объявил: – Мы с вами отправимся в Акуна-матата сегодня, после захода солнца. Ночью по пустыне идти легче, поэтому придётся спешить. Чем больше мы пройдём за ночь, тем меньше придётся идти днём, под палящим солнцем. Гиены оказались не в восторге от намерения Шрама. Правда, они не осмелились открыто перечить, но начали незаметно для льва перемигиваться между собой, рассчитывая отговорить Шрама от этой затеи. Первым заговорил Банзай: – Ваше Величество, а стоит ли туда соваться? Пусть себе Симба сидит в этом самом оазисе. Если он не вернулся до сих пор, то, может быть, не вернётся вовсе. – Должно быть, мы здорово его напугали, – заявил Хохотун. – Конечно, Ваше Величество, – добавил Шэн-си, – порядочным львам и гиенам в пустыне делать нечего. А если Симба всё-таки вернётся в Светлое Королевство, то вы только прикажите, и мы разорвём его на мелкие кусочки. – Вы всё сказали? – спросил Шрам. – Тогда слушайте. Прежде всего, за то что вы упустили Симбу, мне следовало бы разорвать каждого из вас на мелкие кусочки. Запомните – если кто-нибудь ещё раз вздумает меня ослушаться, смерть его будет ужасной. – Затем, – продолжал Шрам, – когда Симба вернётся в Светлое Королевство, он будет уже не маленьким, беззащитным львёнком, а огромным и сильным львом. Не забывайте – он всё-таки сын Муфасы. Поэтому расправиться с ним будет гораздо сложнее. К тому же его поддержат львицы, а я, к сожалению, могу рассчитывать лишь на вашу помощь. Обиженные этими словами гиены недовольно заворчали. Но так как они чувствовали за собой вину, то предпочли не обижаться в открытую, чтобы ненароком ещё раз не разозлить Шрама. Гиены поняли, что идти в Акуна-матата им всё-таки придётся и смирились с неизбежностью. Правда, Банзай предпринял ещё одну попытку: – Ваше Величество! Зачем вам подвергать опасности свою драгоценную жизнь и отправляться в пустыню? Мы и сами сможем найти этот оазис Акуна-матата и разыскать там Симбу. И теперь-то он от нас не уйдёт... Однако Шрам и сам был большой мастер хитрых уловок, а потому сообразил, что Банзай заботится не о его жизни, а о себе и своих приятелях. Просто гиенам не хотелось, чтобы Шрам всё время был с ними и следил за каждым их шагом. Поэтому он прервал Банзая на полуслове: – Я ценю заботу о моём здоровье, но на этот раз вам не уйти из-под моего контроля. Вы уже один раз подвели меня и упустили Симбу. Я не могу позволить, чтобы это снова повторилось! Мы пойдём в Акуна-матата вместе. – Понятно, – с кислой миной сказал Шэн-си. – Однако смею напомнить Вашему Величеству о том, что перед таким трудным походом ваших помощников, то есть нас, надо бы всё-таки накормить. А то мы совсем отощали. Ведь львицы не желают делиться с нами добычей, хотя вы в своё время это нам обещали. – И вообще, – поддержал приятеля Хохотун, – в Светлом Королевстве еды становится всё меньше и меньше. К тому же и вода начала убывать: наверняка приближается Большая Засуха. Вы, как король, обязаны позаботиться о своих подданных и предпринять что-нибудь для их спасения. А то ещё немного, и мы начнём умирать не только от голода, но и от жажды. – Насколько мне не изменяет память, – высокомерно ответил Шрам, – ты только что съел целую тушу антилопы. И после этого тебе хватает наглости заявить, что ты голоден?! Ты достоин хорошей оплеухи, и твои товарищи, скорее всего, одобрят эту воспитательную меру. – Всыпьте ему хорошенько! – оживились Банзай и Шэн-си, которые и сами были не прочь потрепать шкуру Хохотуна. Но в присутствии Шрама они побаивались заниматься рукоприкладством. – Нечего меня учить! – прикрикнул на своих слуг черногривый лев. – Я сам знаю, что и когда мне следует делать. А вы должны запомнить, что за любой проступок, за любое ослушание я буду карать немедленно и жестоко. Хватит мне с вами нянчиться, бездельники! – О, вы несправедливы, Ваше Величество! – обиделся за всех Банзай. – Слуг преданнее и вернее вам никогда не найти! – К сожалению, ты прав, – хмыкнул Шрам. – Итак, после захода солнца мы отправляемся в пустыню. Но прежде вам предстоит сделать одно важное дело. – Какое дело, Ваше Величество? – в один голос спросили гиены. – Я решил, что пришла пора расправиться с непокорными, – понизив голос, сказал Шрам. – Сегодня вечером я собираюсь свернуть шею Зазу, если он не начнёт называть меня своим королем. А вы должны отыскать и убить этого выжившего из ума колдуна Рафики. Гиенам не пришлось по душе такое задание. Они были очень суеверны и как огня боялись любого колдуна – особенно, такого могущественного, как Рафики. Банзай сказал Шраму: – Ваше Величество, а давайте сделаем наоборот – вы убьёте Рафики, а мы свернём шею Зазу. Что вам какой-то колдун?.. При этом Банзай имел неосторожность приблизиться к Шраму. Тот не преминул воспользоваться представившейся возможностью и отвесил хитрой гиене такую оплеуху, что она отлетела в сторону на несколько шагов, перевернувшись в воздухе четыре раза, а под конец ещё и ударилась о скалу. После этого у Шэн-си и Хохотуна пропала всякая охота перечить черногривому льву. – Полагаю, больше никаких предложений не последует? – спросил Шрам, потирая ушибленную лапу и глядя на притихших гиен. – Прекрасно. Тогда за работу. Вы должны расправиться с Рафики до захода солнца, а когда стемнеет, ждите меня у Зарослей Окаменевших Колючек. И смотрите – без фокусов! Но за всем, что происходило в расщелине с того момента, как туда пришёл Шрам, наблюдал любопытный Зазу. Он прятался за тем же самым валуном, из-за которого черногривый лев смотрел, как дрались гиены. Услышав, какие большие планы вынашивает самозваный король, Зазу понял, что положение становится особенно серьёзным. Он мысленно похвалил себя за то, что не стал спешить с отлётом, а проследил за Шрамом и узнал о его намерениях. – Прежде всего, нужно предупредить Рафики, – решил Зазу, – а уж потом отправляться в Акуна-матата. В любом случае, мне не составит труда опередить Шрама и гиен и предупредить Симбу о грозящей опасности. Хорошая всё-таки вещь – крылья! От расщелины Зазу отходил на цыпочках, не решаясь взлетать, чтобы его не заметили вездесущие королевские слуги. Его путь лежал к пещере Рафики, где старый колдун не только жил, но и совершал всякие магические обряды.ГЛАВА ШЕСТАЯ
В тот момент, когда Зазу добрался до пещеры Рафики, колдун сидел в полном молчании, глядя на лежавший перед ним череп носорога. В полутьме пещеры тускло мерцал очаг, синим дымом курились зажженные пучки волшебных трав. На первый взгляд можно было подумать, что старый колдун спит. Однако это было не так. Услышав шелест крыльев Зазу, Рафики сразу открыл глаза. – Привет, Зазу, – сказала пожилая обезьяна. – Давненько мы с тобой не виделись. Неужели Шрам наконец-то выпустил тебя из клетки? – Этого пришлось бы долго дожидаться, – ответил Зазу и с гордостью добавил: – Я сбежал. – Неужели?! – удивился Рафики. – Что ж, поздравляю тебя с обретением свободы. Всех нас сегодня можно поздравить также и с тем, что наш король Симба жив и здоров. Видишь, какой сегодня замечательный день. – Не хочу тебя расстраивать, Рафики, – покачал головой Зазу, – но очень скоро этот день перестанет казаться тебе таким уж замечательным. – Почему? – удивился колдун. – Потому что сейчас сюда идут гиены – слуги Шрама. Он приказал им тебя убить. Совсем недавно я слышал это собственными ушами. – Неужели?! – удивился Рафики. – А мне казалось, что в наших отношениях с нынешним королем соблюдается принцип вежливого безразличия. Я делаю вид, что его не существует, а он взамен не замечает меня. И кого же он послал, чтобы меня убить? – Банзая, Шэн-си и Хохотуна, – ответил Зазу. – Тогда у нас есть ещё немного времени. Эти гиены не очень-то легки на подъём и не любят быстро бегать. Может быть тебе, Зазу, удалось разузнать ещё что-нибудь важное? И Зазу рассказал старому колдуну всё, что узнал сам совсем недавно в расщелине, где Шрам разговаривал с гиенами. И о том, что король-самозванец в своё время приказал убить маленького Симбу, и о том, что гиены не выполнили его приказ, испугавшись окаменевших колючек, и о том, что Шрам вместе с гиенами собирается сегодня же ночью отправиться на поиски Симбы, чтобы довести до конца задуманное злодейство... Старая мудрая обезьяна слушала Зазу внимательно и не перебивая. Закончив свой рассказ, Зазу с тревогой спросил: – Не пора ли нам поторопиться? – Это мы сейчас узнаем, – ответил Рафики и достал отшлифованный до блеска кусок горного хрусталя размером с кулак. Колдун прочитал необходимое заклинание, и на поверхности хрусталя появились силуэты трёх гиен, пробирающихся по горной тропе. По кислому выражению, написанному на их моржах, было видно, что им ой как не хочется идти в пещеру Рафики. Однако они боялись гнева Шрама и потому продолжали путь. – У нас есть ещё несколько минут, – сказала обезьяна. – Поэтому, Зазу, слушай меня внимательно и хорошенько запомни всё, что я тебе скажу. Пришло время великой битвы. От нас с тобой во многом зависит, победит ли в ней Симба и сможет ли он свергнуть Шрама – самозванца и коварного убийцу. Ты прямо сейчас должен отправиться в оазис Акуна-матата и предупредить Симбу о грозящей ему опасности. Я двинусь вслед за тобой, но мне понадобится больше времени, чтобы туда добраться. Мы должны обогнать Шрама и его слуг, а после обеспечить им достойную встречу. – Что я должен передать Симбе? – спросил Зазу, глядя через плечо Рафики на кусок хрусталя, в котором виднелись приближающиеся к пещере гиены. – Расскажи ему всё, что ты узнал о коварных планах Шрама, – ответил колдун. – Затем скажи ему, чтобы он обязательно меня дождался. Я должен сообщить ему с глазу на глаз нечто очень важное. Также передай ему вот это. И Рафики протянул Зазу два маленьких зёрнышка. Зазу задумался о том, куда их спрятать, а Рафики, угадав его мысли, подсказал: – Положи зернышки себе в клюв. Но ни в коем случае не проглоти их. Потом, как только окажешься в Акуна-матата, сразу посади их в рыхлую землю как следует и полей. К тому времени, когда я доберусь до оазиса, зернышки должны дать ростки. Что следует делать с этими растениями дальше, я расскажу по прибытии. – Понятно, – кивнул Зазу. – Однако ты уверен, что сможешь обогнать Шрама? – Не забывай, что я всё-таки волшебник, – рассмеялся Рафики. – А теперь тебе пора отправляться в путь. Гиены уже совсем близко. Ты хорошо запомнил, что я тебе сказал? – Да, – кивнул Зазу. – Но сам ты разве не собираешься уходить из пещеры? Ведь гиены шутить не намерены. – У меня тоже серьёзные намерения, – ответил старый колдун. – За меня не беспокойся. Я достойно встречу незваных гостей. – Тогда я полетел, – сказал Зазу. – До встречи в Акуна-матата. – До встречи, – ответил Рафики. Зазу расправил крылья и вылетел из пещеры. Теперь ему незачем было прятаться. Удивлённые Банзай, Шэн-си и Хохотун задрали вверх морды и проводили удаляющуюся птицу взглядами. – А я и не знал, что у бывшего секретаря Муфасы есть брат, похожий на него как две капли воды, – заявил Шэн-си. – Сам-то Зазу сидит в клетке в пещере Шрама и ему оттуда ни за что не вырваться. – Это уж точно! – кивнул Банзай. – С нашим королем шутки плохи. Но не будем отвлекаться. Шрам велел убить Рафики, а насчёт Зазу или его братьев он ничего не говорил. А вот, кстати, и пещера колдуна. Сегодня мы должны сработать чисто. Я уже получил королевскую оплеуху и больше, честно говоря, получать не хочу. Так что, Шэн-си, иди в пещеру первым, а мы с Хохотуном тебя прикроем. – Почему это я должен идти первым?! – возмутился Шэн-си, который, как и остальные, побаивался колдуна. – Потому что ты самый сильный, – объяснил Банзай, а Хохотун его поддержал. Пока гиены выясняли, кому из них идти первому, Рафики не терял времени даром. Он достал ещё несколько пучков волшебных трав, поджёг их от уголька из очага, прочитал замысловатое заклинание и стал невидимым. Затем он окурил едким дымом череп носорога и стал ждать момента, когда гиены переступят порог его пещеры. Первым в неё действительно сунулся Шэн-си. Банзаю удалось его убедить. Судя по тому, как Шэн-си озирался по сторонам и передвигался неуверенными шагами, было видно, что в пещере он чувствует себя не очень уютно. Осмотревшись, Шэн-си с радостью обнаружил, что самого Рафики внутри пещеры нет. Но мы-то с вами знаем, что на этот счёт гиена сильно заблуждалась. – Эй! – воскликнул осмелевший Шэн-си. – Заходите, не бойтесь. Старикашки-колдуна нет дома. Скажем Шраму, что он успел удрать. Это и к лучшему: лично я не очень-то люблю связываться с волшебниками. Ставший невидимым Рафики с удовлетворением наблюдал, как вслед за Шэн-си порог пещеры переступили Хохотун и Банзай. Убедившись, что их товарищ говорил чистую правду, гиены сразу осмелели и с интересом принялись осматривать жилище колдуна. – Вот это да! – воскликнул Банзай, глядя на лежащий посреди пещеры череп носорога. – Отродясь такого здоровенного рога не видел! Хохотун задумчиво добавил, что не хотел бы повстречаться с таким носорогом при его, носорога, жизни. – Нам повезло, – сказал он приятелям, – что этот здоровяк давно помер и не может поддеть нас своим рогом. А вот в этом-то Хохотун как раз и ошибался. Потому что Рафики схватил череп носорога обеими руками и, вооружившись им, словно тараном, принялся атаковать незваных гостей, нанося удары направо и налево. Самого старого колдуна гиены конечно же не видели, а потому им казалось, что череп поднялся в воздух и принялся бодать их сам по себе. Гиены завыли от ужаса и начали метаться по пещере, забыв, где находится выход. Череп поддел рогом под рёбра Банзая, и тот, шлёпнувшись на землю, принялся выбираться из пещеры ползком. В тот момент на него свалился завывающий Хохотун. Удовлетворённый первыми результатами, Рафики устроил охоту на Шэн-си, которого также поддел острым рогом и бросил на барахтавшихся на земле приятелей. После этого старый колдун плеснул в очаг водой из скорлупы кокосового ореха. Огонь погас, и в пещере стало совершенно темно. Темнота только усилила панику. Гиены принялись кусаться и рвать друг друга когтями. Больше всех досталось Хохотуну, который свалился в потухший, но ещё не остывший очаг. Шерсть на нём начала тлеть и это только усилило зловоние, которое принесли с собой в пещеру гиены. Первым удалось выскочить наружу Банзаю. Он свалился без сил неподалёку от выхода, проклиная на чём свет стоит Шрама, из-за которого они угодили в такую переделку. Чуть позже из пещеры кубарем выкатился Хохотун – шерсть на нём обгорела почти наполовину. А затем и Шэн-си нашёл выход из пещеры. Его шкура также была изрядно потрёпана острым рогом, которым орудовал Рафики. Гиенам не осталось ничего другого, как бесславно отступить. Прихрамывая и волоча по земле отдавленные лапы, они из последних сил пустились наутёк. Рафики проводил гиен удовлетворенным взглядом. Пора было уходить и ему. Действие волшебной травы должно было скоро закончиться, а старый колдун хотел покинуть пределы Светлого Королевства до того, как он снова станет видимым. Он добился некоторых результатов в борьбе Добра и Зла, но знал, что главную победу должен одержать Симба. И долг Рафики – помочь ему в этом. Прихватив с собой кое-какие магические предметы, которые могли бы понадобиться в дальнейшем ему или Симбе, Рафики покинул свою пещеру с надеждой на грядущее возвращение.ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда Симба вернулся к своим друзьям после встречи с говорящей рыбой, то обнаружил, что она оказалась права. Тимон и Пумба в самом деле не одобрили то, что он отпустил добычу в реку. К тому времени оба очень проголодались, а большая рыба, о которой рассказал им Симба, могла стать великолепным завтраком, а может быть даже и обедом. – Эх, молодо-зелено! – с сожалением сказал Тимон. – Подумаешь, говорящая рыба – эка невидаль! С твоим великодушием, Симба, мы вполне можем умереть от истощения. Разве у львов есть обычай отпускать добычу на свободу? – Как ты не понимаешь, Тимон, – с жаром объяснял львёнок, – для меня эта рыба не была добычей. Мы с ней мирно беседовали, и она рассказала много важного и интересного. Кроме того, она обещала помочь мне в трудную минуту. Как я мог после этого подумать о том, чтобы её съесть? – И что же такого интересного рассказала тебе хитрая рыба? – не сдавался Тимон. – Как она сможет тебе помочь? По-моему, она просто воспользовалась твоей наивностью и незнанием жизни. – Да нет же! – горячился львёнок. – Рена даже рассказала мне, отчего случается Большая Засуха. Оказывается, приход засухи связан с тем, что я оказался в этом оазисе. – Это, конечно, очень интересно, – поворчал, наморщив нос, Тимон. – Но сейчас важнее знать, не то, отчего засуха возникает, а то, как её пережить. – Не обижайся, Симба, но по-моему тебя просто надули, – поддержал Тимона Пумба. – Расскажи нам, что такого особенного поведала тебе эта рыба. Однако Симба не мог этого сделать. Тогда пришлось бы рассказать и о том, как погиб его отец и как Шрам обвинил в его смерти самого Симбу... Нет, время ещё не пришло. Сначала, решил львёнок, он должен разобраться во всем этом сам. – Нет, друзья, – твёрдо сказал Симба, – пока я не могу рассказать, о чём мы разговаривали с Реной. Но прошу вас об одном – верьте мне. Возможно, нам с вами удастся победить Большую Засуху, но для этого мы прежде всего должны держаться вместе, доверять и помогать друг другу. Когда-нибудь я стану королём, но сначала придётся победить очень опасных и коварных врагов. И я надеюсь на вашу помощь. Прошу об одном: верьте мне, и будущий король не забудет ваших заслуг, когда взойдёт на престол. Тимон и Пумба притихли. Слушая Симбу, они почувствовали, что с ними и в самом деле говорит настоящий Король-Лев. Хотя львёнок был ещё невелик ростом, хотя он многого не знал, но всё-таки он был Львом. К тому же Симба говорил так искренне, что его друзья – и хитрый Тимон, и простодушный здоровяк Пумба – не могли ему не поверить. – Я могу на вас рассчитывать? – спросил львёнок. – По-моему, Симба, ты хочешь втравить нас в какое-то опасное предприятие, – с сомнением сказал Тимон. – Ты же знаешь, что мы с Пумбой не очень-то любим всякие там опасности. Нас вполне устраивает жизнь в Акуна-матата. Это ты рождён львом, и если тебе на роду написаны всякие подвиги и приключения, то от судьбы, как говорится, не убежишь. Но нам-то с Пумбой что за резон искать на свою голову неприятностей? Услышав ответ Тимона, Симба почувствовал, как в душе его поднимается волна обиды. Хотя, с другой стороны, мог ли он рассчитывать на их помощь в то время, когда сам не был искренним и скрыл историю своего бегства из Светлого Королевства? Но тут в разговор вмешался Пумба: – Что это ты, Тимон, всё время говоришь: «Мы с Пумбой! Мы с Пумбой!?» Что касается меня, то я вовсе не против ввязаться в хорошую драку и помочь другу. А если ты, Симба, наконец перестанешь быть таким скрытным и расскажешь про все свои проблемы, то мы сможем помочь тебе и добрым советом. – Вот видишь! Ты тоже говоришь: «Мы»! – поймал кабана на слове Тимон. – А что, ты разве не хочешь помочь Симбе советом? – Советом помочь я всегда готов! – ответил Тимон. – Но от всяких там драк, битв и подвигов меня, пожалуйста, увольте. В самом деле, Симба, почему бы тебе прямо не рассказать друзьям обо всём, что тебя тревожит? Симба задумался. Имеет ли он право рассказывать посторонним о тайнах своей семьи – тайнах властителей Светлого Королевства? Смогут ли Тимон и Пумба понять его несчастья и надежды? Ведь они были недовольны, что он отпустил говорящую рыбу. Неужели они неспособны понять великодушие? – И всё-таки, – рассудил Симба, – Тимон и Пумба сейчас мои единственные друзья, и лишь на них я могу надеяться. Поэтому придётся мириться и с их отрицательными качествами, и с их недостатками. И, раз уж мы друзья, я должен им всё рассказать. Тем более, что даже Рена похвалила меня за то, что я не задираю перед ними нос, гордясь своим королевским происхождением. И Симба поведал друзьям о своём отце – великом короле Муфасе, о матери – благородной львице Сараби, о своём дяде – коварном самозванце и братоубийце Шраме, а также о Рафики и Зазу – верных соратниках Муфасы. А также том, как отец погиб в ущелье под копытами обезумевших от страха антилоп, о том, как дядя Шрам обвинил в смерти Муфасы маленького Симбу и посоветовал ему немедленно убираться подальше, а сам стал королём и привёл в Светлое Королевство ужасных гиен. В общем, Симба рассказал друзьям что знал. Тимон и Пумба слушали рассказ львёнка, широко раскрыв глаза. Особенно они удивились, узнав о том, что приближение Большой Засухи говорящая рыба объяснила вероломством и коварством Шрама. Получалось, что если они помогут Симбе победить черногривого льва, то спасут от страшной засухи всю Африку. – Я всегда подозревал, что Симба – не простой львёнок! – гордо заявил Тимон. – Попомни мое слово, Пумба – мы ещё будем гордиться тем, что были с ним знакомы. – Почему ты говоришь: «Были знакомы»? – удивился Симба, – разве вы собираетесь со мной расстаться? – Сейчас, конечно, мы тебя в беде не оставим, – ответил Тимон, – но кто знает – может быть, когда ты станешь королем, то сам не захочешь с нами знаться. – Скажешь тоже!.. – обиделся Симба. – Как знать, – пожал плечами Тимон. – Всякое бывает. – Молодец, Тимон! – похвалил товарища Пумба. – Всё-таки ты не такой вредина, каким иногда кажешься. Я тоже считаю, что Симбе обязательно нужно помочь. – Совершенно с тобой согласен, – кивнул Тимон. – Однако как это сделать? – Что сделать? – не понял Пумба, который хоть сейчас был готов ринуться в бой. – Как помочь Симбе одолеть его царственного дядю? Насколько я понял, его поддерживает целая армия гиен, готовых разорвать на мелкие кусочки любого, кто посягнёт на власть их короля. Тебя, Симба, – в первую очередь. То, что они не достали тебя в прошлый раз, можешь считать везением. – Знаю, – вздохнул Симба. – Так что, дорогой друг, я бы на твоём месте тихонько сидел в Акуна-матата и ел жуков и гусениц до тех пор, пока не подрос и не превратился во взрослого льва. Тогда уж гиены ничего бы не смогли поделать, разве что пойти на хитрость. Хотя для этого они слишком тупые создания. – Зато у Шрама хитрости и коварства сколько угодно, – напомнил львёнок. – Это мне известно, – кивнул Тимон. – Но когда ты повзрослеешь, то сможешь сразиться с Шрамом на равных. По-настоящему сражаться тебе придётся лишь с ним одним. До той поры тебе лучше держаться подальше от своего дяди. И Акуна-матата для этого не самое плохое место. – Но мы не можем ждать так долго! – воскликнул Симба. – Разве можно допустить, чтобы Большая Засуха продлилась несколько лет! К тому же Рена сказала, что я могу рассчитывать на помощь правителей всех окрестных земель. – Но как до них добраться? – возразил Тимон. – Сомневаюсь, чтобы один из нас смог пешком пересечь пустыню и добраться до какого-нибудь дружественного королевства. Для этого мало смелости и желания. Пустыня не щадит и смельчаков. – Так значит, мы ничего не сможем сделать? – упавшим голосомспросил Симба. – Пока у нас нет никаких шансов, – покачал головой Тимон. – Но ты не расстраивайся, Симба – глядишь, что-нибудь и придумаем. А теперь пора позаботиться о том, чтобы перекусить. Может быть, после этого к кому-нибудь из нас в голову придёт дельная мысль. Друзья последовали совету Тимона. Однако Симба ел без всякого аппетита и всё больше молчал, лишь отвечая иногда на вопросы друзей. Мыслями он был дома, в Светлом Королевстве, где его ждала мама, его подруга Нола и все благородные львицы и львята, о которых он помнил всё это время. Он также вспоминал и верного секретаря отца – Зазу, и старого мудрого волшебника Рафики. Где они сейчас? Что с ними? Незаметно наступил вечер. Идти вместе с друзьями на ужин Симба отказался. Всё это время львёнок пролежал, положив голову на передние лапы и глядя вдаль. Раскалённый, багровый солнечный диск медленно опустился за горизонт, и на потемневшем небе зажглись звёзды. Симбе казалось, что среди звёзд он видит глаза своего отца – короля Муфасы, который с любовью глядит на него, как в те времена, когда они с отцом были вместе. – Папа! – обратился Симба к звёздному небу. – Подай мне знак! Дай совет, как одолеть Шрама! Но небо молчало. Молчала и земля, окутанная ночной тишиной. Прежде тишину подчёркивало тихое журчание воды, бежавшей в реке. Однако теперь река обмелела настолько, что её воды текли совсем неслышно. Когда Тимон и Пумба, поужинав, возвратились, они решили не нарушать уединение Симбы. Друзья расположились на другой поляне, несколько в стороне от того места, где всё ещё лежал погружённый в свои мысли львёнок. Время от времени они шёпотом переговаривались между собой. Но прошло немного времени, и шёпот затих: Пумба и Тимон уснули. Только Симба никак не мог заснуть. Он всё ещё надеялся, что звёздное небо подаст ему какой-нибудь знак. Несмотря ни на что, он не терял надежды. И в самом деле, глубокой ночью, когда кругом стояла кромешная тьма, откуда ни возьмись послышалось хлопанье крыльев, и прямо с небес на голову Симбе свалилась какая-то большая птица. Львёнок вскочил на все четыре лапы и угрожающе зарычал. Птица отпрянула в сторону, перестала трепыхаться и вдруг заговорила, несколько шепелявя, голосом Зазу: – Привет, Симба! Что-то не очень дружелюбно ты встречаешь старых знакомых! Не окажись я таким ловким, уже был бы разорван на мелкие кусочки. – Зазу?! Неужели это ты?! – не веря своим ушам, воскликнул львёнок, всматриваясь в знакомый неуклюжий, длинноносый силуэт. – Да, это я, собственной персоной, – церемонно отрекомендовался Зазу. – Здесь так темно, что остаётся только верить мне на слово. На всякий случай не нападай на меня до утра, когда сможешь убедиться в этом собственными глазами. – Да ладно тебе, Банановый Клюв! – рассмеялся Симба. – Я и так тебя узнал. Кто ещё, кроме тебя, может так много болтать глубокой ночью! Кстати, а с чего это вдруг ты шепелявишь? Уж не подрезал ли Шрам твой острый язык? – К счастью, никто не подбросил Шраму такой идеи, а то он обязательно бы так и поступил, – ведь он терпеть не может моих обличительных речей, – ответил Зазу, всё ещё шепелявя. – У меня в клюве, под языком, лежат два зёрнышка, которые мешают говорить. Их передал для тебя Рафики. – Значит, и Рафики удалось уцелеть при новом короле! – обрадовался Симба. – И как у него дела? – Как у всех теперь в Светлом Королевстве – приходится терпеть и власть Шрама, и общество этих отвратительных гиен. По моему мнению, – добавил Зазу, – наше Светлое Королевство теперь можно называть «Темным Королевством». Кстати, Рафики прибудет сюда вслед за мной, и ты сможешь узнать от него гораздо больше, чем известно мне. – Какая неожиданная радость! – всё ещё не мог прийти в себя Симба. – Поверишь ли, Зазу – я всё время смотрел на звёздное небо и просил, чтобы оно подало мне какой-нибудь знак. И вдруг оттуда прямо мне на голову сваливаешься ты! – Небеса вняли твоей просьбе, – обрадовался вместе с Симбой Зазу. – Постой, чуть не забыл! Когда я собрался сюда лететь, в этот твой оазис, как его, Аку... аку... – Акуна-матата, – подсказал Симба. – Вот именно. Так вот, Рафики передал мне два каких-то неприглядных на вид зёрнышка и сказал: «Зазу, заруби на своём клюве: как только встретишь Симбу, сразу посади эти зернышки в хорошо разрыхлённую почву и полей водой. А я, когда доберусь до Акута... акута...» – Акуна-матата, – ещё раз подсказал Симба. – Вот именно. А я, сказал Рафики, когда эээ... присоединюсь к вам, расскажу, что делать с этими зёрнышками – точнее, с их всходами – дальше. – Ты предлагаешь посадить их в землю прямо сейчас, глубокой ночью? – удивился Симба. – Так сказал Рафики, – развёл крыльями Зазу. – Понятно, – кивнул львёнок. – Но где же нам найти рыхлую почву? Вся земля вокруг пересохла. – Тебе виднее, Симба. Надо обязательно что-то придумать. Симба задумался. Он знал, что старый колдун слов на ветер не бросает. Если Рафики сказал, что почва должна быть рыхлой, значит, она должна быть именно рыхлой. – Придумал! – хлопнул себя лапой по лбу львёнок. – Придётся нам с тобой разбудить Пумбу – он большой любитель рыть землю. Только, чур, это сделаешь ты. – Почему я? – удивился Зазу. – Ведь я только что прилетел в эту вашу... Акутату, и никого здесь не знаю. Вдруг я разбужу кого-то другого, а тот возьмёт, и обидится. – Не переживай, не обидится! – успокоил его Симба. – Правда, может спросонья заехать в ухо, потому что не очень-то любит, когда его будят среди ночи. – Тогда может быть, не стоит его будить, – попробовал было протестовать Зазу, но Симба уже тащил его за крыло к поляне, где спали Пумба и Тимон. Увидев приятелей Симбы, Зазу произнёс: – Надеюсь, Пумба – это тот, что поменьше? – Ошибаешься, – ответил львёнок. – Того, что поменьше, зовут Тимон, и нам сейчас от него мало толку – землю рыть он совсем не умеет. Пумба – это вот этот здоровяк. Тебе нужно клюнуть посильнее, так, чтобы он проснулся. А потом отскочить. Понимаю, это не просто. Но клюв у тебя – ого-го! Зазу ещё никогда не приходилось будить среди ночи дикого кабана, поэтому он несколько растерялся. Однако делать нечего – придётся рискнуть. Симба пожелал птице удачи и на всякий случай спрятался за большим камнем, из-за которого мог наблюдать за происходящим. Прежде, чем клюнуть Пумбу в мохнатую ляжку, Зазу решил попробовать более мягкий способ побудки. Он наклонился к уху безмятежно храпящего кабана и вежливо сказал: – Уважаемый Пумба, мы с вами, правда, совсем не знакомы, но я вас прошу – проснитесь пожалуйста! – Бесполезно! – отозвался из-за камня Симба. – С таким же успехом можешь уговаривать камень или бревно. Придётся поработать клювом, иначе Пумбу не прошибёшь. Кабан продолжал громко храпеть, не обращая внимания на все уговоры вежливого секретаря. Делать нечего, пришлось Зазу как следует откинуть назад голову и воткнуть свой знаменитый клюв в толстую ляжку Пумбы. Храп сменился оглушительным гневным визгом и он как лежал, подскочил вверх на два роста Зазу. Тот понял, что пора удирать, и побыстрее перелетел за камень к Симбе. Пумба приземлился на все четыре копыта и застыл в боевой стойке. Щетина на его теле стояла торчком; даже в темноте были заметны его оскаленные белые клыки. Весь вид Пумбы говорил о том, что он очень-очень рассержен. – Теперь ты понимаешь, как хорошо быть птицей? – тихонько спросил Симба у всё ещё перепуганного Зазу. – О да, маленький хитрец! Сам-то ты не решился на это опасное дело. Гнев Пумбы слетел с него вместе с остатками сна. Кабан озадаченно осмотрелся, выискивая своими маленькими глазками коварного обидчика. Но кроме спавшего неподалёку Тимона, которого не смог разбудить даже истошный кабаний визг, Пумба никого не смог обнаружить. Он спрятал клыки и ткнул Тимона рылом. – Поднимайся! Нечего притворяться! – Что?! Что такое?! – всполошился спросонок Тимон. – Не прикидывайся, приятель! – с обидой сказал Пумба. – Признавайся, чем это ты меня ткнул? – Я?! Тебя?! Да тебе наверное приснилось! – ответил Тимон, выразительно вертя пальцем у виска. – Ничего себе, приснилось! – возмутился кабан, поворачиваясь к приятелю задом. – Вот, посмотри – до сих пор ляжка болит. – Может, тебя москит укусил? Или оса? – предположил Тимон, пытаясь разглядеть под густой щетиной след от укуса. – Ничего не вижу. – Зато я – чувствую, – с обидой буркнул Пумба. – Если это оса, она должна быть величиной с лошадь. Наверное, это всё-таки твоя работа! – Что ты ко мне пристал?! – завёлся в свою очередь Тимон. – Я и не собирался тебя трогать. Тут на поляне появились вышедшие из укрытия Симба и Зазу. Львёнок понял, что пора прекратить затянувшуюся шутку, чтобы друзья не поссорились между собой всерьёз. Симба сказал: – Все в порядке, Пумба. Тимон ни в чём не виноват. Тебя потревожили мы с моим старым приятелем Зазу. Помните, я о нём вчера рассказывал? – Здравствуйте, – сказал Зазу, наклонив носатую голову. – Привет, – коротко ответил Тимон. – Здравствуй, здравствуй... – хрюкнул Пумба, с подозрением посматривая на клюв Зазу. – Похоже, именно ты меня клюнул в эээ... Не скажу куда. – Зазу не виноват, – вступился Симба. – Это я попросил его о таком одолжении. – Ну, ты даёшь, Симба! – снова обиделся кабан. – Весь вечер напролёт пролежал в тоске и печали, а среди ночи вдруг до того повеселел, что начал хулиганить. И не стыдно обижать друга? – Извини, Пумба. Я не хотел тебя обидеть. Пришлось разбудить тебя ради очень важного и неотложного дела. А так как это дело не простое, то мы с Зазу были вынуждены прибегнуть к чрезвычайному способу. – Что ещё за дела могут быть в такую темень? – в недоумении спросил Пумба. – Неужели нельзя подождать до утра? – Никак нельзя, – ответил львёнок, после чего рассказал Пумбе и Тимону о волшебных зёрнышках, которые передал королевскому секретарю Рафики. – Так что теперь, Пумба, нам очень нужны твои землеройные способности. Придётся немного поработать и разрыхлить почву для этих зёрен. – Никогда не думал, что выпадет среди ночи пахать землю из-за каких-то семечек, из которых ещё неизвестно что вырастет, – обречённо сказал кабан. – Но раз дело не терпит отлагательства... Где копать? – Там, где ты считаешь нужным, – предоставил ему свободу выбора Симба. И Пумба принялся за работу. Он хрюкал и урчал, прокладывая глубокие борозды и временами поднимая целые фонтаны песка. Постепенно ночное небо посветлело и занялась утренняя заря. Нельзя сказать, что работа шла, как по маслу – местами земля была очень сухой и твёрдой. Но Пумба не сдавался, и когда на траву упали первые солнечные лучи, он перекопал всю поляну. – Ну, что? – спросил он, запыхавшись. – Ещё или хватит? – Думаю, хватит, – сказал Симба. – Доставай свои семена, Зазу. Зазу раскрыл клюв, щёлкнул языком, и на землю упали два маленьких зёрнышка. При этом секретарь с облегчением вздохнул – теперь ничто не мешало ему говорить. А Пумба выпучил свои маленькие круглые глазки и с удивлением воскликнул: – Всего два зёрнышка?! Зачем же я тогда перепахал всю поляну?! Друзья дружно рассмеялись, а Тимон сказал: – Ты так увлёкся своим любимым занятием, что не хотелось тебя прерывать. А то ещё чего доброго снова обидишься. Но, как бы то ни было, зёрна легли в подготовленную почву. Тимон принёс в ореховой скорлупе воды из реки и полил их. Теперь друзьям оставалось только ждать. Ждать, когда появятся ростки, или когда явится, как обещал, старый колдун Рафики. Интересно, что случится раньше?ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Этой же ночью к оазису Акуна-матата, в сопровождении троих помощников-гиен шёл через пустыню Шрам – Банзая. Черногривый лев надеялся, что ночью в пустыне будет не так жарко, как днём. Однако и в это время суток раскалившийся за день песок источал нестерпимый жар. Перед тем, как оказаться в пустыне, Шраму и его слугам пришлось преодолеть Заросли Окаменевших Колючек – а это оказалось непросто. Теперь гиены плелись позади черногривого льва и всё время скулили, так как их пятнистые шкуры были сплошь исколоты острыми шипами. Шрам пока терпел их жалобы, но его терпению подходил конец. Нынешний король был зол ещё и оттого, что, возвратившись накануне в свою пещеру, он не обнаружил там Зазу. Он не мог понять, как птице удалось удрать. Вместо клетки в пещере осталась лишь груда звериных костей, и никаких следов, разъяснивших бы способ побега. О том, каким образом Зазу оказался на свободе, Шрам ни с кем не обсуждал, чтобы не потерять своего авторитета. Гиены и без того не слишком-то уважали своего хозяина, хотя и боялись его. – Ваше Величество, долго ли ещё идти? – то и дело спрашивал Банзай, прихрамывавший на все четыре лапы. – Представляю себе, какая жара стоит в пустыне днём, если даже ночью песок такой горячий. – Это точно – идём, как по раскалённым углям, – поддержал товарища Шэн-си. Сам-то он побаивался Шрама и не задавал вопросов, а вроде как разговаривал сам с собой. – К тому же мы отправились в путь голодными. Это ты, Хохотун, виноват! – Надо было поменьше выяснять отношения, – фыркнул Хохотун, которого, кстати, после вчерашней трапезы мучила ужасная изжога. – Что я, по-твоему, должен был ждать, пока вам надоест колошматить друг друга? – Мог бы и подождать, – ответил Банзай вслух, а вполголоса добавил: – Жаль, что Шрам запретил нам драться. Ну ничего, вот вернёмся из экспедиции всё Хохотуну припомним! – Ваше Величество, лучше бы вы всё-таки нас покормили перед дорогой, – осмелев, обратился к Шраму Банзай, – а то от голода животы подвело. – Хватит ныть, уроды! – потеряв терпение, рявкнул Шрам. – Вы даже на ужин не наработали! Мало того, что в своё время вам было лень догнать Симбу, так сегодня вы ещё и Рафики упустили! Вот придём в оазис – там и наедитесь. – А вы уверены, что в оазисе много еды? – спросил, облизываясь, Шэн-си. – А почему тогда, по-твоему, Симба не умер там с голоду, дурья твоя голова? – процедил свысока Шрам. – Думаю, еды там завались. Только вы не о брюхе должны думать, а о том, как изловить Симбу. – Плохо, что Симба слишком мал. На всех нас его не хватит, – посетовал Банзай. – Ты, никак, Симбой закусить собрался? – рассмеялся Шрам. – Нет уж, важного дела я вам не доверю. Вы должны Симбу разыскать и привести ко мне. А я уж сам с ним разберусь, да так, чтобы наверняка. – А если он не захочет идти? – спросил Хохотун. – Значит, приведете силой. Или вы не справитесь с каким-то сопливым львёнком? – Не извольте беспокоиться! Теперь уж мы его не упустим, ведь на этот раз ему и бежать-то некуда, – рассмеялись своим отвратительным смехом гиены. Услышав о том, что в Акуна-матата их ожидает сытная еда, гиены оживились и прибавили шагу. От нечего делать они принялись обсуждать приближение Большой Засухи. – Говорят, что во время Большой Засухи случаются всякие странные вещи, и даже чудеса, – начал Хохотун. – Тебе что, мало тех чудес, которыми нас угостил Рафики? – раздражённо спросил Банзай, который вчера больше всех пострадал от носорожьего рога. – Да я не о том, – уточнил Хохотун. – Что Рафики? Он колдун, и потому может творить чудеса в любое время, когда захочет. А в Большую Засуху странные вещи могут случаться с кем угодно – даже с тем, кто к волшебству не имеет никакого отношения. – Даже с тобой или со мной? – заинтересовался Шэн-си. – Я же говорю – с кем угодно. – Тогда все понятно, – с облегчением вздохнул Шэн-си. – А то я все время в толк взять не мог – откуда у Зазу ни с того, ни с сего появился брат-близнец? – Нашёл чему удивляться! – хмыкнул Банзай. – Ведь этот двойник Зазу вертелся у пещеры Рафики. Тот его, наверное, и заколдовал. – О чём это вы там треплетесь? – с подозрением спросил Шрам, услышав краем уха, как гиены упоминали имя беглеца. – Какой такой брат-близнец Зазу? – Просто когда мы подходили к пещере Рафики, навстречу выпорхнула птица с длинным клювом – точь-в-точь Зазу, – ответил Шэн-си. – Мы даже подумали – вот странно: Зазу сидит в клетке, а кто-то, очень на него похожий, летает по лесу. Разве мы вам об этом не докладывали? – В том-то и дело, что нет, идиоты! – вконец разозлился Шрам. – За что мне небо послало таких бестолковых помощников?! Это был никакой не брат-близнец – это был сам Зазу! – Не может быть, Ваше Величество! – воскликнул Банзай. – Если бы мы знали... Однако Банзай ничего не успел сказать в оправдание. Шрам набросился на слуг и, вымещая на них зло, принялся отвешивать всем троим увесистые оплеухи. Гиены с визгом разбежались в стороны, но далеко удрать им не удалось, так как бежать по горячему, рыхлому песку было не слишком-то удобно. Только их хозяин мог передвигаться большими прыжками, а потому ни что не помешало ему заняться каждой гиеной в отдельности, и все они получили сполна. Шрам отвёл душу на славу, но у наказания оказалась обратная сторона – гиены и до этого едва плелись, а теперь вообще чуть не падали. Черногривый лев рассчитывал добраться до оазиса до восхода солнца, но после взбучки с этими надеждами пришлось расстаться. Теперь Шрам шёл позади гиен, постоянно подгоняя их пинками и тумаками. С первыми лучами солнца жара в пустыне ещё более усилилась, и даже льву становилось всё труднее и труднее. Вдобавок Хохотун наткнулся на какие- то странные следы, ведущие к Акуна- матата. – Смотрите, смотрите! – воскликнул Хохотун. – Что это за зверь? Никогда раньше таких следов не видел. Все четверо столпились возле отпечатков странных лап. Действительно, было на что посмотреть. Следы напоминали отпечатки лап ящерицы или птицы, но только эта тварь должна была быть по крайней мере вдвое больше Шрама. А растопыренные когти неизвестного животного оказались гораздо длиннее львиных когтей. Поняв, что это загадочное существо прошло тут совсем недавно, гиены со страхом принялись оглядываться по сторонам. – Ваше Величество, давайте вернёмся, – предложил, стуча зубами, Банзай. – Мне что-то не очень хочется встречаться с этим зверем. Остальные гиены поддержали Банзая, но Шрам был непреклонен. Он понимал, что возвращение означает для него бесславный конец. Во-первых, Симба так и останется в живых, а во-вторых, если среди гиен пройдёт слух, что король – трус, они перестанут его бояться. Тогда поддерживать власть Шрама будет некому. – Если вы вздумаете повернуть назад, – зловеще пообещал Шрам, – я сверну вам шеи раньше, чем до вас доберётся эта тварь. Вы её ещё в глаза не видели, а уже готовы бежать, как от огня. Может, она вообще питается травой и листьями. – Что-то я не замечаю вокруг ни травы, ни листьев, – резонно заметил Хохотун, оглядываясь по сторонам. – Да, а вот костей по пути мы много видели, – добавил Банзай. – Ох, Ваше Величество, не к добру всё это, – покачал головой Шэн-си. И гиены переглянулись между собой с явным намерением повернуть обратно. Но это не ускользнуло от внимания Шрама, который понял, что уговорами делу не поможешь. И черногривый лев снова дал волю своим тяжёлым лапам, раздавая удары направо и налево. Проклятия Шрама, испуганные крики и визг гиен были слышны издалека. И Рафики, который за ночь ушёл по тому же пути куда дальше, чем король-самозванец со своими прислужниками, услышав эти звуки, довольно улыбнулся. Ведь это именно он оставил на песке те самые загадочные отпечатки лап неизвестного животного. Для этого понадобились две ветки твёрдого дерева, которым он придал форму когтистых лап, обтесав их каменным ножом. Позже он закопал эти ветки поглубже в песок. Мудрая старая обезьяна знала, что более сильного врага необходимо сначала хорошенько напугать. И тогда даже самый могучий и многочисленный противник изрядно ослабеет. К тому лее известно, что гиены не только трусливы, но и суеверны. Когда на смену ночи окончательно пришло утро, Шраму вместе с гиенами под палящим солнцем предстояло проделать ещё треть пути. А Рафики в это время увидел на горизонте зелёную полоску оазиса Акуна-матата, куда и поспешил со всей возможной прытью.ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
После завтрака, как всегда состоявшего из червей, жуков и гусениц, Симба, Тимон, Пумба и Зазу прилегли отдохнуть в тени высокого дерева с огромной тенистой кроной. Симба понимал, что старый Рафики неспроста обещал явиться лично – это значит, что новости, которые он принесёт с собой, будут очень и очень важными. Возможно, придётся немедленно действовать. Поэтому до прихода колдуна следует отдохнуть и накопить силы для грядущих дел. Симба расспрашивал Зазу о своей маме – Сараби и о подружке – Ноле, а также обо всех львицах, львятах и прочих животных, которых помнил с самого раннего детства. Зазу охотно рассказывал обо всём и обо всех, а когда новости иссякли, то счёл нужным прокомментировать недавно съеденный завтрак. Больше всего на свете Зазу любил, чтобы его считали важной птицей. – Вкусные у вас тут гусеницы, – похвалил угощение Зазу, но тут же добавил: – А жуки, подкачали – суховаты. – Таким привередливым гостям прямо-таки не угодишь, – хрюкнул Пумба. – Да нет, Зазу, насчёт жуков ты ошибаешься. Они в Акуна-матата очень даже ничего, да вот земля высохла, поэтому и они теперь такие жёсткие. Прилетай в гости после Большой Засухи – сам убедишься. – Не думаю, – скептически заметил Зазу. – В нашем Светлом Королевстве даже высохшие жуки гораздо вкуснее и к тому же крупнее. Можешь мне поверить, ведь я птица, а, значит, знаю толк в насекомых. – Подумаешь, птица! – фыркнул Пумба. – Если хочешь знать, мы, кабаны, вообще всеядные и разбираемся в насекомых не меньше вашего. Даже там, где я родился, таких больших и вкусных жуков отродясь не встречалось. – Провинциал! – фыркнул Зазу. – Откуда тебе знать, какими должны быть настоящие жуки!? Симба и Тимон с интересом наблюдали за спорящими и помалкивали. Львёнок хорошо знал и Зазу, и Пумбу. Ему было ясно, что спор может длиться бесконечно, так как и тот, и другой были завзятыми спорщиками. – Да вот хоть Симбу спроси, – гнул своё Зазу. – Скажи ему, Симба, – ведь правда в Светлом Королевстве жуки вкуснее? Львёнок смутился. Пока был жив король Муфаса, ему никогда не приходилось есть ни жуков, ни гусениц, ни червей. Правда, один раз Симба из озорства проглотил большого синего жука. Это заметил его отец и сказал очень строго: «Симба, ты не должен есть насекомых. Это не пища для льва. Если хочешь вырасти большим и сильным, употребляй в пищу только настоящую, достойную тебя добычу!» И сейчас Симба не знал, что ответить Зазу. Наступила неловкая пауза. Зазу и сам начал понимать, что ляпнул что-то не то. Пока он соображал, как помочь Симбе выйти из неловкого положения, в котором львёнок из-за него же и оказался, на поляне появился долгожданный колдун Рафики. Старик слышал весь разговор и решил вмешаться, чтобы выручить львёнка. – Ты, Зазу, думай, о чём спрашивать молодого льва. А ты, Симба, не переживай. Я и сам помню, как король Муфаса журил тебя за съеденного жука. Но ведь сейчас совсем другие обстоятельства. И поверь мне, любой, даже самый могучий лев не откажется съесть червяка, если ему угрожает голодная смерть. – Привет, Рафики! – обрадовался львёнок. – Как тебе удалось перебраться через пустыню? – Почти как Зазу, только не на крыльях, – рассмеялся колдун. – Вообще-то там жарковато даже ночью, но нам с вами это на руку. – Почему? – спросил Зазу. – Потому что Шрам со своими прислужниками всё ещё в дороге. Когда они доберутся сюда, то будут не в форме. Король-самозванец очень зол на гиен и изрядно потрепал их пятнистые шкуры. К тому же, мне удалось как следует напугать всю эту компанию. – Молодец, Рафики! – обрадовался Симба. – Я знал, что с твоим приходом начнётся настоящее дело. А когда по твоим расчётам Шрам и гиены доберутся до нашего оазиса? – Думаю, в полдень, – ответил колдун. – То есть, в самое жаркое время. Таким образом, у нас есть преимущество перед нашими врагами. – И мы обязательно должны его использовать! – подхватил Симба. – Молодец, маленький Лев! Ты – настоящий воин, – одобрительно покачал головой Рафики. – Ты будешь великим королём. – Я тоже считаю, что Симба – настоящий Король-Лев! – вмешался в разговор Тимон. – Одних слов мало, – многозначительно заметил старый колдун. – Теперь Симбе нужны не льстецы, а настоящие помощники, готовые пожертвовать ради него чем угодно. – Я и не собирался никому льстить! – обиделся Тимон. – Мы с Пумбой готовы во всём помогать королю. Правда, Пумба? – Конечно! – хрюкнул кабан. – Ради друга я готов ввязаться в любую драку. Это ты, Тимон, вечно сомневаешься. – Неправда! – начал оправдываться Тимон. – Просто я говорил, что боец из меня неважный. – Ладно, друзья, – вмешался львёнок. – Не будем вспоминать старое. Главное, что мы вместе, и нам предстоят великие дела. – Совершенно с тобой согласен, Симба, – кивнул Тимон. – Но позволю себе напомнить – мы так и не решили, что делать. Что ты должен свергнуть с престола самозванца – это бесспорно, как и то, что все мы берёмся тебе в этом помочь. Но весь вопрос в том, как это сделать? Все присутствующие, кроме Рафики, дружно вздохнули. Действительно – как им одолеть целую армию гиен, возглавляемую коварным Шрамом? Однако старый колдун, похоже, не терял присутствия духа. Он обвёл взглядом притихших было друзей и сказал: – У меня есть хорошие новости. Когда-то, очень давно, когда и я был помоложе, а твой отец, Симба – великий король Муфаса – был таким же маленьким львёнком, как ты сейчас, тогда он был отдан твоим дедом мне на воспитание. После этого у меня стало два воспитанника. – Первым был сын Короля Джунглей тигрёнок Шерхан. Муфаса и Шерхан очень подружились и стали почти братьями. – Затем, – продолжал Рафики, – прошло время, лев Муфаса и тигр Шерхан выросли и возмужали. Когда умерли их отцы, Муфаса стал королем Саванны, то есть Светлого Королевства, а Шерхан – королем Джунглей. Время и обстоятельства разлучили их, но никогда после у Муфасы не было друга, более верного и преданного, чем Шерхан. Я уверен, Симба, что если тебе удастся добраться до Джунглей и встретиться с Шерханом, он не откажет в помощи. Ведь ты – сын Муфасы. Симба выслушал рассказ Рафики в полном молчании. Он и представить себе не мог, что у него может оказаться такой могущественный союзник. – Но как нам позвать на помощь Шерхана? – спросил львёнок. – Ведь до Джунглей путь неблизкий. И лежит он всё больше через пустыню. Такое расстояние не сможет преодолеть даже птица, вроде Зазу, а о том, чтобы пройти его по земле, и речи быть не может. Это ещё никому не удавалось сделать в одиночку. – А кто говорит, что в путь придётся отправляться кому-то одному? – удивился Пумба. – Я готов составить тебе компанию, Симба. Вместе нам никакая пустыня не страшна! – К сожалению, начинается Большая Засуха, – печально покачал головой львёнок. – А это значит, что в пустыне станет ещё жарче и пешком её ни за что не преодолеть. – Думаю, будет лучше, если Симба отправится в путешествие один, – заметил Рафики. – А вы останетесь здесь и сможете общими усилиями задержать Шрама и его прислужников. Кстати, Симба, а почему бы тебе не проделать часть пути по реке? – Но ведь река так пересохла за последнее время, – ответил львёнок, – что, даже если мы построим плот, он сразу же в ней и застрянет. – А зачем нам строить плот? – удивился Рафики. – Насколько я знаю, ты, Симба, подружился с племянницей Речного Царя и она обещала тебе в любое время свою помощь. Разве не так? – Да, Рафики, – кивнул Симба. – Она обещала мне помочь. Но я так и не понял, как к ней можно обратиться. – Нет ничего проще, маленький Лев, – рассмеялся Рафики. – Ведь Река – это, по сути, единый организм. Тебе достаточно просто выйти на берег и позвать Рену по имени. И принцесса обязательно услышит тебя, где бы она ни находилась. – Стоит попробовать, – согласился со старым колдуном львёнок. – Тем более, что и до реки недалеко. Действительно, река, хотя она ещё больше обмелела, находилась в двух шагах от поляны, на которой происходил разговор между друзьями. Симба одним прыжком преодолел это расстояние и, оказавшись у кромки воды, позвал: – Рена! Это я – Симба. Мне нужна твоя помощь! Через несколько секунд из воды выскочила большая зелёная лягушка. Выпучив круглые глаза, она проквакала: – Маленький Лев, тебе нужна помощь? – Вообще-то я, конечно, очень вам благодарен, – сказал, несколько смутившись, львёнок. – Но, возможно, принцесса Речного Царства пришлёт на помощь кого-нибудь ещё... – Возможно, – согласилась лягушка. – Река сильно обмелела, и потому твой призыв доходит до принцессы с помехами. Но если моей персоны недостаточно, принцесса сможет прислать подкрепление. Симба ещё раз набрал полную грудь воздуха и крикнул: – Рена! Это я – Симба. Мне нужна твоя помощь! Прошло немного времени, после чего на речной берег выполз жёлтый речной уж. Он посмотрел на львёнка и сказал: – Симба, Рена передает тебе большой привет и извинения по поводу того, что она не может лично прийти на помощь. Возможно, я смогу быть тебе полезен? – Очень вам благодарен, друзья, – сказал Симба, – но дело в том, что необходимо во что бы то ни стало добраться до Королевства Джунглей, к его правителю Шерхану. А с вашей помощью я, к сожалению, этого сделать не смогу. – Тогда нужно обратиться к Принцессе Рене ещё разок, – посоветовал речной уж. А лягушка его поддержала. Ведь Речной Принцессе на таком расстоянии трудно было догадаться, о какой именно помощи её просит Симба. – По-моему, следует кричать как можно громче, – поддержал гостей Тимон, а все присутствующие согласно закивали. Симба вдохнул поглубже и обратился к реке: – Рена! Это я – Симба. Мне нужна твоя помощь! На этот раз на речной берег вылез большой старый крокодил. Как ни в чём не бывало, он обвёл присутствующих сонным взглядом и сказал, обращаясь лично ко львёнку: – Привет. Насколько я понимаю, Симба – это ты. – Да, вы совершенно правы. Меня зовут Симба, – вежливо поклонился львёнок. – Позвольте узнать ваше имя? – Я так давно живу на этом свете, – развёл лапами крокодил, – что приобрёл за это время несколько имен. И помню далеко не все из них. Ладно, зовите меня Кролл. – Послушай, Кролл, – перешёл к делу львенок. – Наконец-то Рена нашла, кого именно следует прислать на помощь. – Это было довольно сложно, – сказал крокодил, – Принцессе хватает забот в связи с приближающейся Большой Засухой. Все в разгоне. – Сможешь доставить меня по реке в Королевство Джунглей? – прямо спросил Симба. – Ты не слишком хорошо знаешь географию, – покачал головой крокодил. – По реке мы сумеем преодолеть только половину пути. Дальше тебе придётся добираться по суше. – Ну что ж, – вздохнул львёнок. – В нынешних условиях и половина пути – неплохо. А когда можно отправиться в дорогу? – Да хотя бы прямо сейчас, – ответил Кролл. – И вообще, чем раньше, тем лучше. Только учти, маленький Лев, что вода ушла в глубину. Поэтому нам с тобой придётся преодолевать не только реку, но и подводные течения. Умеешь ли ты плавать под водой? Симба не очень-то любил плавать. Львам и львятам плаванье вообще не свойственно. Но, как говорится, выбирать не приходится. Ведь Симба понимал, что отправляясь за поддержкой к тигру Шерхану, он тем самым не только борется за власть, но и спасает от Большой Засухи и Светлое Королевство, и все прочие земли. Конечно, плавать в подземных потоках львёнку прежде не приходилось. Но всё когда-то приходится делать в первый раз. – Думаю, я смогу вам помочь, – вмешался в разговор Рафики, понимавший, что подводное плавание – слишком серьёзное испытание для маленького львёнка. С этими словами он достал из защечного мешка небольшой орех и передал его Симбе. – Этот орех поможет тебе дышать под водой, – сказал Рафики. – Когда это будет необходимо, он увеличится в размерах, и ты, Симба, вполне сможешь укрыться в нём и не задохнуться. Вот только куда тебе его положить? – Орех можно спрятать в моей пасти, – подсказал крокодил. – Я передам его Симбе, когда он будет ему необходим. – У меня есть идея получше, – сказал Тимон. Он сорвал жёсткую травинку и размял её своими ловкими пальцами, после чего травинка превратилась в шнурок. В орехе было небольшое отверстие. Тимон продел в него травинку и повесил орех Симбе на шею, как медальон. Теперь оставалось выяснить, как вести себя тем, кто остается в оазисе Акуна-матата и будет поджидать незваных гостей – Шрама и его слуг. – Хочу предупредить вас, Зазу, Пум- ба и Тимон, – сказал Рафики, – что и вы должны быть начеку. Я собираюсь помочь вам с помощью магии. Где находятся зёрнышки, которые я передал тебе, Зазу? – Вот здесь, на поляне, в земле, – указал крылом секретарь. Зёрна к этому времени успели прорасти, и теперь на месте, где так усердно потрудился Пумба, уже виднелись два зелёных побега. Рафики вооружился каменным скребком и сделал надрез на одном из ростков. – Через некоторое время, – сказал старый колдун, – здесь вырастут два дерева. На вид они и их плоды будут совершенно одинаковыми. Однако вы можете есть плоды лишь с того дерева, на котором я сделал надрез. А что касается Шрама и гиен, то вы должны позаботиться о том, чтобы они попробовали фрукты с другого дерева. – А если они не захотят пробовать? – спросил Зазу. – Вы справитесь с этой задачей, – ответил Рафики. – Просто придётся проявить немного изобретательности. – Мы постараемся, – кивнул Тимон. – Это в ваших же интересах, – напомнил колдун. – Учтите, что гиены очень голодны и, увидев вас, они захотят вами позавтракать или пообедать. Зазу в этом отношении проще – он умеет летать и при желании может вообще не спускаться на землю, оставаясь вне их досягаемости. А вам, Тимон и Пум- ба, я бы посоветовал оказаться больными. Причем вы должны изобразить какую-то очень тяжёлую болезнь, чтобы гиены испугались не на шутку и не стали бы вас есть. – Открою ещё один секрет, – понизив голос, продолжил Рафики. – На том дереве, на котором я сделал надрез, вырастут плоды, которые придают сил. На другом – наоборот – плоды, которые силы отнимают. Главное для вас – выиграть время, чтобы Симба успел вернуться с подмогой. – А какую бы нам придумать болезнь? – в недоумении спросил Пумба. – Чуму или холеру? – Предлагаю сказать Шраму и гиенам, что мы больны сонной болезнью, – сказал Тимон. – Так как этой ночью нам не удалось как следует выспаться, то и притворяться особенно не придётся. – Ты имеешь в виду ту самую сонную болезнь, которую разносит муха цеце? – уточнил Пумба. – Но гиены могут нам не поверить. Ведь в нашем оазисе мухи цеце не водятся. – А откуда Шраму и гиенам об этом знать? – возразил Тимон, – Да и вообще, отродясь не встречал умной гиены. Думаю, они проглотят нашу байку и не подавятся. – Смотри, как бы они нас с тобой не проглотили, – вздохнул Пумба. Сам-то он по натуре был простаком, однако знал, что такого хитреца, как Тимон – ещё поискать. Да и Зазу, похоже, тот ещё гусь. А если ко всему этому добавить волшебство старого Рафики, то у Шрама с гиенами остаётся не много шансов на победу. – Хочу напомнить тебе, маленький Лев, – вмешался в разговор крокодил, – что уровень воды постоянно понижается. Будет лучше, если мы отправимся в путь как можно скорее. – Да-да, – засуетились уж и лягушка, – если мы вам больше не нужны, то, пожалуй, вернёмся обратно в реку. – Сейчас, сейчас, Кролл, – заторопился и Симба. – Но не можем же мы оставить наших друзей, не зная, что их ожидает. – Ничего, Симба, – сказал Рафики. – Кролл прав. Вам следует поторопиться. А мы постараемся сами разобраться с Шрамом и гиенами. Лучше скорее возвращайтесь с подмогой. Шерхан – мудрый тигр и обязательно придумает, как наказать самозванца. Обязательно передай ему привет. Надеюсь, он не забыл своего старого учителя. И помни, Симба, – тебе предстоит неблизкий и опасный путь. – Хорошо, – вздохнул львёнок, – раз это необходимо, мы отправимся в дорогу прямо сейчас. – Взбирайся ко мне на спину, – предложил Кролл. – Спина у меня, правда, жестковата, но со временем привыкнешь. – Тогда я пока буду бежать по берегу реки, а ты, Кролл, плыви по воде. Это поможет тебе сберечь силы к тому времени, когда без твоей помощи уже нельзя будет обойтись. – Разумно, – похвалил львёнка Рафики. – В предусмотрительности тебе не откажешь. Симба промолчал о том, что сидеть на твёрдой, бугристой спине крокодила – удовольствие незавидное. Крокодил с размаху плюхнулся в реку, куда перед этим нырнули уж и лягушка, и окатил всех присутствующих фонтаном брызг. Возможно, это было не слишком вежливо, но жара стояла такая, что никто не обиделся. Кролл заработал лапами и хвостом, сетуя на то, что река так сильно обмелела. Симба же беззаботно припустил по речному берегу, стараясь не слишком обгонять старого крокодила. – Побереги силы, Симба! Они тебе ещё пригодятся, – крикнул вслед львёнку старый, мудрый Рафики. Но Симба лишь беззаботно махнул лапой в ответ и лихо перескочил на другой берег прямо над головой крокодила. Колдун усмехнулся и покачал головой: – Всё-таки Симба – ещё всего лишь ребёнок. Но ему предстоят великие подвиги.ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Очень скоро Симба понял, что предостережения старших – не пустые слова. Когда они с крокодилом покинули пределы оазиса Акуна-матата, то бежать, и даже идти по раскалённой пустыне стало гораздо труднее. От реки исходила некоторая прохлада, но стоило чуть отойти от речного русла, как жара становилась нестерпимой. Уровень воды в реке снижался все больше и больше. Местами Кроллу уже не удавалось плыть, и тогда он на брюхе переползал пересохшие участки. При этом крокодил не переставал твердить львёнку, чтобы тот усаживался на его спину: – В конце концов, принцесса Рена прислала меня именно за этим, – уговаривал львёнка крокодил. – Так что, Симба, будь любезен, займи своё место. Тем более, что скоро нам с тобой предстоит передвигаться по подземному руслу, а ты ещё не научился держаться на моей спине. Наконец, Симба внял уговорам Кролла и оседлал его, как заправский наездник. Спина у крокодила и впрямь оказалась не самым удобным сиденьем. Но через некоторое время львёнок научился цепляться лапами за её бугры и неровности и в общем чувствовал себя довольно сносно. Через некоторое время река снова стала более полноводной. Течение усилилось, и на поверхности появлялись пенные буруны. Кролл снова мог плыть, загребая воду мощными когтистыми лапами. Теперь его пассажиру не приходилось трястись, как в те моменты, когда крокодил полз по пересохшему руслу, и Симба совершенно освоился на крокодильей спине. – Вот видишь, Кролл, – сказал своему помощнику львёнок, – оказывается, река не совсем пересохла. Может, и Большая Засуха окажется далеко не такой страшной, как о ней рассказывают? Но крокодил не был таким оптимистом, как львёнок. Хотя, река теперь струилась широким потоком, его не оставляло смутное беспокойство, которым он поделился с Симбой: – Понимаешь, маленький Лев, – сказал с тревогой Кролл, – здесь что-то не так. Я давно не бывал на этом участке реки, но не могу припомнить, чтобы она когда-либо прежде была здесь такой полноводной. К тому же, прислушайся – не слышишь ли ты какой-то странный гул? – Нет, – в недоумении ответил львёнок. – Я слышу лишь журчание воды. – У меня сейчас уже не тот слух, что в молодости, – посетовал крокодил, – но, по-моему, я слышу ещё какой-то подозрительный звук. Чем дальше плыли Кролл и Симба, тем веселее струилась река. Её течение стало настолько сильным, что крокодилу совсем не приходилось грести лапами. Он пользовался лишь хвостом, который служил крокодилу для управления. Что касается Симбы, то он был в восторге от их путешествия по воде. Но крокодил не мог избавиться от чувства неясной тревоги. Течение реки усилилось ещё больше. И хотя оно свободно несло путешественников вперёд, однако на пути стали попадаться тяжёлые брёвна, с которыми течение играло с необыкновенной лёгкостью. Кроллу приходилось то и дело уворачиваться от замшелых древесных стволов. А ещё через некоторое время странный гул, который прежде не давал покоя одному лишь крокодилу, смог услышать и Симба. И оба смогли своими глазами увидеть, откуда этот шум исходит. Впереди русло реки резко обрывалось вниз. Течение неотвратимо несло Кролла и Симбу к водопаду. Крокодил изо всех сил принялся грести к берегу, но было поздно: течение оказалось слишком сильным. – Держись за меня, Симба! – крикнул крокодил, стараясь перекричать гул водопада, – Цепляйся изо всех сил! Кроллу не удалось увернуться от очередного тяжёлого бревна, которое сильно ударило его по голове. Этим ударом Симбу сбросило со спины крокодила, и львёнок с головой окунулся в бурлящую воду. Течение отбросило их друг от друга и понесло к кромке водопада порознь. Симба снова почувствовал тяжёлый удар. Он поперхнулся от неожиданности и наглотался ледяной воды. Последнее, что он смог увидеть – как река сбросила крокодила вниз, а ещё позже он почувствовал, как и сам падает с обрыва вслед за Кроллом. После этого львёнок потерял сознание.ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Когда Шрам, Банзай, Шэн-си и Хохотун добрались наконец до оазиса Акуна- матата, солнце уже начало клониться к линии горизонта. Гиены то и дело злобно поглядывали в сторону своего короля. Тот чувствовал их неприязненные взгляды, но делал вид, что не обращает на них никакого внимания. И лев, и гиены считали друг друга виновными в том, что дорога до оазиса заняла так много времени. – Ничего, – проворчал Шрам, – пусть злятся. Лишь бы боялись. Перво-наперво гиены, обгоняя и отталкивая друг друга, бросились к реке и как следует напились воды. Шрам последовал их примеру, но не так торопливо. Он даже прошёл вверх по течению, чтобы пить отдельно от своих слуг. Банзай, Шэн-си и Хохотун выпили столько, что их животы стали похожи на туго натянутые барабаны. После этого они развалились прямо на берегу, принялись оглядываться по сторонам и делиться впечатлениями: – Неплохое местечко! – одобрительно закивал Банзай. – По крайней мере, здесь не так жарко, как в пустыне. – Похоже, что и кое-какая дичь здесь должна водиться, – добавил Шэн-си. – Вот полежим немного, отдохнём, – мечтательно сказал Хохотун, – а после отправимся на охоту. Уж не знаю, какие животные здесь водятся, но готов проглотить любое. – Вы что, забыли, зачем мы сюда пришли? – напустился на своих помощников Шрам. – Прежде всего, вы должны найти и привести ко мне Симбу. А уж потом можете охотиться на кого хотите. Морды у Шэн-си иХохотуна обиженно вытянулись. Но Банзай, который был похитрее своих приятелей, подмигнул им и сказал, обращаясь к Шраму: – Сию минуту, Ваше Величество! Мы прямо сейчас займёмся поисками Симбы. – Вот-вот, – благосклонно кивнул Шрам. – И также, если встретите здесь кого-нибудь подозрительного, – немедленно тащите его ко мне. Банзай поднялся с земли, растолкал недовольно ворчащих приятелей и вместе с ними отправился в ближайшие заросли. Шрам удовлетворённо кивнул. Он любил, чтобы его приказания выполнялись незамедлительно. – Тебе что, Банзай, больше всех надо?! – недовольно прошипел Шэн-си, когда они втроем отошли от Шрама на безопасное расстояние. – Делать нам больше нечего – на пустой желудок какого-то сопливого львёнка искать! – Тише ты, дурья голова! – огрызнулся Банзай. – Я не меньше тебя есть хочу. Да и Хохотун тоже. Главное, что мы сейчас оторвались от Шрама. Он воображает, что отправил нас на поиски Симбы. А мы в это время можем поискать для себя что-нибудь съестное. – Молодец, Банзай! – похвалил приятеля Хохотун. – Я тоже стараюсь лишний раз Шрама не злить. Уж больно у него лапа тяжёлая. Гиены, вертя мордами по сторонам, прошли через небольшой лесок. Но ничего подходящего для обеда им там не встретилось. А вот когда они оказались на поляне, то увидели, что на ней безмятежно спят (но мы-то с вами знаем, что только делают вид, что спят) Тимон и Пумба. – Вот это да! – обрадовался Шэн-си, – Только посмотрите, какая большая свиная отбивная! Давненько я столько мяса не видел. Может и вправду, Шрам не зря привёл нас сюда? – Второй зверёк, конечно, поменьше, – окинул Тимона оценивающим взглядом Хохотун, – но тоже выглядит аппетитно. С кого начнём? – И как будем делить добычу? – уточнил Банзай. У гиен потекли слюнки, но насладиться пиршеством им не пришлось, потому что сверху, из густых ветвей высокого дерева послышался голос Зазу: – Давайте-давайте, обжоры! Если хотите заразиться сонной болезнью, начинайте есть прямо сейчас! – Какой ещё сонной болезнью?! – оторопели гиены. – Не знаете, что такое сонная болезнь? Если решите полакомиться кем-то из этих двоих несчастных, тогда уж точно испытаете её на себе. Как вы думаете, с чего бы это средь бела дня спать без задних ног? Конечно, гиены слышали о страшной болезни, которую переносит муха цеце, и им вовсе не хотелось ею заболеть. Но всё это пока выглядело весьма подозрительно. Да и с какой стати они должны верить Зазу? – А ты, Зазу, кстати, как здесь оказался? – недоверчиво спросил Банзай. – Так же, как и вы – спасаюсь от Большой Засухи, – как ни в чём не бывало ответил, прикидываясь простаком, Зазу. – В оазисе выжить легче, чем в клетке у Шрама. – Понятно, – кивнул Шэн-си. – А ты знаешь, что Шрам здесь, вместе с нами? – Конечно знаю, – ответил Зазу. – Я ведь за вами наблюдаю с того времени, как вы оказались в Акуна-матата. И даже слышал, как ваш король приказал доставлять к нему каждого подозрительного. Или хотите, чтобы я рассказал ему, как вы в очередной раз его ослушались? Разговаривая с Зазу, гиены тем временем незаметно подбирались поближе к дереву, на ветвях которого он расположился. Но Зазу не терял бдительности, и как только враги оказались в опасной близости от него, перепорхнул на несколько веток повыше. Шэн-си попытался подпрыгнуть и схватить зубами Зазу за хвост. Но наученная горьким опытом птица знала, что от гиен нужно держаться как можно дальше. А ещё лучше – повыше. Банзай тем временем продолжал с интересом разглядывать спящих Пумбу и Тимона. Если тащить кого-то из этих двоих к Шраму, то уж никак не кабана. Больно тяжёлый. Делать нечего, пусть черногривый лев сам решает, что делать с этими сонями. Правда, гиены всё ещё были голодны. Но тут им помог чуткий нюх Хохотуна, благодаря которому он обнаружил одну из муравьиных куч, накрытых накануне листьями. Незваные гости наскоро подкрепились муравьиными личинками и потащили Тимона к Шраму. Оставшийся на поляне Пумба также продолжал делать вид, что он спит непробудным сном. Зазу следил за гиенами из ветвей. А из лесной чащи за всем происходящим внимательно наблюдал старый колдун Рафики.ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Вы нашли Симбу? – встретил вопросом своих помощников Шрам. – Пока ещё нет, Ваше Величество, – изобразил на морде разочарование Банзай. – Но зато посмотрите, кого к вам несут Шэн-си и Хохотун! – Это ещё кто такой?! – удивился черногривый лев. – Как это вы не сожрали его по дороге? – Мы не посмели ослушаться, – втянул голову в плечи Банзай. – Наверняка, Ваше Величество, этот зверёк, когда проснётся, укажет путь к негодному львёнку. Вот только... – замялась гиена. – Что ещё?! – нахмурился Шрам. – Похоже, что жители этого оазиса заразились сонной болезнью. Надо с ними поосторожнее. Там, на поляне, лежит ещё один больной – дикий кабан – и спит крепким сном. И ещё одно, – снова замялся Банзай. – Говори! – рявкнул Шрам, начавший подозревать, что оазис Акуна-матата таит немало неприятных сюрпризов. – Там же, на поляне, мы встретили Зазу, – сознался Шэн-си, заметив, что Банзай рассказывать об этом Шраму не решается. – Почему вы его не схватили?! – обрушился на своих слуг Шрам. – Мы пытались, – начал оправдываться Шэн-си. – Но у нас всё-таки нет крыльев, и поэтому Зазу удалось от нас удрать. – Он следил за нами, – добавил Хохотун, – и при этом перелетал по верхушкам деревьев, а если спускался на землю, то далеко от нас. Нам его никогда не достать. – Так-то, Шрам! – послышался с дерева голос Зазу. – Думаю, на этот раз твои гиены правы. Им больше не удастся меня поймать. Можешь сам залезть в свою клетку. Если, конечно, у тебя получится снова собрать её из кусочков. Шрам поднял изуродованную шрамом морду вверх и убедился, что Зазу чувствует себя на дереве очень неплохо и совершенно его не боится. – Давно ли ты сам сидел в клетке?! – прошипел, прищурившись, черногривый лев. – Не так уж и давно, – согласился Зазу. – Но больше я тебе такой радости не доставлю. – А кто вам рассказал про сонную болезнь, поразившую местных жителей? – недоверчиво спросил гиен Шрам, отвернувшись от наглой птицы. – Да вот, Зазу и рассказал, – ответил Шэн-си. – Всё это очень подозрительно, – с сомнением в голосе заключил Шрам. – Симбы вы не нашли, зато наткнулись на каких-то туземцев, которые якобы больны сонной болезнью. Но об этом вам рассказывает Зазу, которого никак нельзя причислить к нашим союзникам. Я не удивлюсь, если и Рафики окажется где-то поблизости. – Если ты сомневаешься насчёт сонной болезни, Шрам, то можешь съесть кого-нибудь из местных жителей, – предложил Зазу. – Только не говори потом, что тебя не предупреждали. – Ладно, – скомандовал гиенам черногривый лев. – Ну-ка, разбудите этого соню. Послушаем для начала, что он нам расскажет о Симбе. Банзай, Шэн-си и Хохотун принялись тормошить Тимона. Но поскольку они не хотели заразиться сонной болезнью, то не слишком усердствовали и действовали с опаской. Тимон продолжал изображать спящего – храпел и причмокивал, открывал то один глаз, то другой, и снова их закрывал. – Боюсь, Ваше Величество, что мы от него ничего не добьёмся, – сказал Банзай. – Может, поищем ещё кого-нибудь? – Давайте займёмся кабаном, – предложил Шэн-си. – Ну да, кабаном! Скажешь тоже, – засомневался Хохотун. – Такого толстокожего вообще ничем не проймёшь. – Пожалуй, Хохотун прав, – поддержал приятеля Банзай. – Ваше Величество, похоже, что, кроме вас, его никто не сможет разбудить. Вообще-то хитрая гиена просто хотела держаться подальше от этих больных туземцев. Но Шрам и сам понимал, что от его помощников мало толку. Ладно, решил он – займусь-ка я кабаном сам. – Несите его сюда! – приказал черногривый лев своим слугам. Но тут уж хитрым гиенам не пришлось притворяться. Они взмолились совершенно искренне: – Ваше Величество, этот кабан – такой тяжёлый! У нас просто не хватит сил, чтобы перетащить его в другое место. Давайте мы лучше отведем вас на ту поляну. Шрам как всегда строго взглянул на своих помощников, но понял, что на этот раз они действительно валятся с ног от Усталости. – Ладно! – великодушно решил Шрам, – ведите меня. И оставив на месте Тимона, гиены повели льва к Пумбе. Шрам решил не церемониться с толстяком и сразу же, по своему обыкновению, отвесил ему тяжёлую оплеуху. К сожалению, Пумба был не таким способным актёром, как Тимон, и весь «сон» с него как рукой сняло. – Эй, ты чего дерёшься?! – недовольно хрюкнул Пумба. – Что за привычка, чуть что – лапы распускать?! – Ага... – зловеще прошипел Шрам. – Выходит, ты – никакой не больной! Спохватившись, Пумба вспомнил наставления Рафики и стал разыгрывать из себя жертву сонной болезни. К счастью, его маленькие глазки и средь бела дня производили впечатление заспанных. – Никакой я не больной, – заплетающимся языком заявил кабан, – просто я очень спать хочу. – И давно ты спишь? – подозрительно поинтересовался Шрам. – С тех пор, как прилетели эти злющие мухи, нас с приятелем в сон и тянет, – пожаловался Пумба. – Мухи, говоришь? – недоверчиво переспросил Шрам. Он всё ещё не мог понять, правду говорит кабан или морочит ему голову. На всякий случай со съедением аборигенов можно повременить. Здоровье дороже. Шрам обратил внимание, что вечно голодные гиены тоже не решились сожрать ни Тимона, ни Пумбу. – Скажи мне, кабан, где сейчас львёнок Симба? – спросил черногривый лев. – Известно где, – ответил Пумба – Отправился за лекарством, чтобы вылечить нас с Тимоном от сонной болезни. Симба – добрый львёнок. Не могу, мол, видеть, как мои друзья болеют. Знаю, говорит, место, где растёт целебная трава. И отправился в сторону Светлого Королевства, за травой то есть. – Куда-куда?! – не поверил своим ушам Шрам. – В сторону Светлого Королевства. А, может, и куда-нибудь ещё. Точно не помню. Ну ладно, дайте поспать ещё немножко, – потребовал Пумба, укладываясь поудобнее. А про себя подумал: «Вроде бы я ничего не перепутал и сказал всё, как велел Рафики». – Вот видишь, Шрам, – обратился сверху к черногривому льву Зазу, – ты мог бы поучиться великодушию у настоящего короля. Маленький Симба отправимся в опасное путешествие, чтобы помочь своим друзьям излечиться от страшной болезни. Вот поистине благородное сердце! Шрам призадумался. Если бы он услышал от этого толстого увальня и от бестолкового Зазу какую-нибудь хитроумную историю, он бы в неё наверняка не поверил. Но если Симба отправился через пустыню, ради здоровья друзей, рискуя собственной жизнью, – это похоже на правду. – Симба – такой же бескорыстный дурак, как и его отец Муфаса, – решил Шрам. – Выходит, мы с ним попросту разминулись. А раз так, то нет смысла отправляться в обратный путь прямо сейчас. Нужно просто дождаться, когда Симба принесёт для этих сонных ничтожеств свою дурацкую траву. А их самих следует использовать как приманку, чтобы Симба не заподозрил неладное, когда вернётся. – А ты, Зазу, почему не заболел сонной болезнью? – спросил вдруг Шрам, ещё не до конца веря во всю эту историю. – Я не намного опередил тебя, Шрам, и появился здесь, когда мухи цеце уже улетели. И как и ты, я не застал здесь Симбу. Поэтому, – с грустью в голосе добавил Зазу, – я не успел предупредить Короля-Льва о грозящей опасности. Теперь уже взбешённый Шрам попытался в прыжке достать наглую птицу: – Не смей называть Симбу королем! Король – я! – прорычал он. Зазу с лёгкостью перелетел на другое дерево и спокойно отвечал: – Я не слишком-то тебя боялся, когда сидел в клетке. Неужели ты думаешь, я испугаюсь тебя теперь, когда могу лететь куда захочу? – Однако ты всё-таки удрал. Значит, ты меня боишься! – торжествующе заключил Шрам. – К тому же не забывай, что тебе – хотя ты и птица – рано или поздно придётся спуститься на землю. После чего лев добавил, обращаясь к гиенам: – Следите за тем, чтобы с голов этих сонь не упал ни один волос, ни одна шерстинка. Мне ни к чему, чтобы какая-либо мелочь спугнула Симбу, когда он здесь объявится. Мы будем ждать его в засаде, и глядите в оба, чтобы снова не упустить львёнка! – А до тех пор позволите ли вы нам отдохнуть и набраться сил? – с надеждой спросил Шэн-си. – Ладно, – махнул лапой Шрам. – Пока отдыхайте, отъедайтесь, но запомните – вы должны быть начеку, иначе на этот раз вам не сносить головы. Ясно? – Ясно, – нестройно ответили гиены и разбрелись кто куда. Шрам тоже решил побродить вокруг и поискать какую-нибудь сносную добычу. К своему удовольствию он обнаружил, что назойливый и дерзкий Зазу также исчез и перестал действовать ему на нервы. Шрама не очень-то волновало, куда подевалась птица. Его больше заботило, где теперь находится Симба.ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Когда Симба пришёл в себя, то обнаружил, что находится в пещере, через которую стремительно несётся пенящийся водный поток. Вода падала сверху, через пролом в своде пещеры и уносилась в подземное русло. Через этот же пролом в подземелье проникал и свет, поэтому львёнок смог осмотреться по сторонам. Он увидел, что лежит на небольшой каменной террасе, нависающей над бурлящим потоком, а неподалёку замер без движения Кролл. Тело крокодила было порядком изранено – не помогла и твёрдая крокодилья шкура. По-видимому, догадался львёнок, они с Кроллом попали в пещеру вместе с потоком водопада, а затем каким-то чудом им удалось задержаться на каменном козырьке. У Симбы болела каждая косточка. Но он, собрав последние силы, подполз к неподвижно лежавшему крокодилу и постарался привести его в сознание. – Кролл, Кролл, ты жив? – позвал Симба, трогая товарища лапой. Крокодил с трудом повернул голову в сторону львёнка и сказал: – Главное, что жив ты, маленький Лев. – Что у тебя болит? – озабоченно спросил Симба. – Похоже, что всё, – горько усмехнулся его спутник. – Насколько помню, мы с тобой попали в водопад. Я несколько раз ударился о брёвна, а затем ещё и о большие камни внизу. Но тебя мне удалось оттолкнуть подальше от камней. – Спасибо, Кролл, – с чувством произнёс Симба, и на его глаза навернулись слезы. – Ты обязательно поправишься, и мы с тобой снова двинемся в путь. – Возможно, маленький Лев. Но может случиться и так, что тебе придётся продолжить путешествие одному. Только не плачь! Я и так уже довольно много пожил на этом свете... – Не надо так говорить! – горячо возразил Симба. – Ты непременно поправишься. Я, например, чувствовал себя совсем неважно, как только пришёл в себя. Зато теперь мне гораздо лучше. – Ладно, – улыбнулся крокодил. – Не будем о грустном. Давай лучше думать, что нам делать дальше. – Вот это совсем другой разговор! – обрадовался львёнок. – Мы немного от дохнем и двинемся в путь. Только одного я не могу понять, – добавил он озабоченно. – Почему не сработал волшебный орех, который дал нам с собой Рафики? Ведь он же говорил, что орех станет большим, и я смогу плыть в нём даже под водой. – Наверное, время для этого ещё не пришло, – предположил Кролл. – Наверное, – согласился Симба. – Ну так как, мы уже можем плыть дальше? – Не переживай понапрасну, маленький Лев, – вздохнул старый крокодил, – но, похоже, дальше ты поплывёшь один. Мне отсюда не выбраться. И тут они услышали странный шорох. По отвесной стене пещеры, возвышающейся прямо над террасой, где находились Симба и Кролл, из расщелины к ним ползла огромная змея. Её тело было гораздо больше тела крокодила, ведь даже та часть, которая выползла наружу, оказалась раза в три длиннее его и раза в два толще. А ведь змеиный хвост пока находился в расщелине. Это оказалась гигантская Анаконда. Её чешуя отливала тусклым медным блеском, а тяжёлая угловатая голова покачивалась как раз между львёнком и крокодилом. Немигающий взгляд холодных глаз не сулил путешественникам ничего хорошего. – По-моему, здесь кто-то собирается отправиться в путешествие, – прошипела Анаконда. – Это невежливо с вашей стороны, дорогие гости. Сначала следует посоветоваться с хозяином – то есть со мной. – Дело плохо, – прошептал Симбе Кролл. – С этими тварями ещё никому не удалось договориться. – А чего нам бояться? – удивился Симба. – Ведь я – друг Рены, а тебя она послала ко мне на помощь. – Не всё так просто, – тихо ответил Кролл. – Ведь анаконды не признают власти Речного Царя. Они считают себя самыми сильными существами в подводном мире. И, как ты видишь сам, в этом они недалеки от истины. Однако, я все же попробую с ней договориться. И Кролл вежливо, но твёрдо обратился к огромной змее: – Уважаемая Анаконда, пропустите нас дальше, пожалуйста. Ведь мы спешим по важному делу. Я служу Речному Царю... – Как ты сказал? Речному Царю? – рассмеялась Анаконда. – Что-то я не знаю такого. Здесь, в Подземных Водах, свои законы. И устанавливаем их мы – анаконды. А когда нам становится скучно, мы поднимаемся в Реки. Но и тогда нам Речной Царь – не указ. Поэтому вам придётся подождать, пока я решу, что мне съесть раньше – лёгкую закуску из львёнка или плотный обед из крокодила. – Вы, наверное не расслышали! – разгневанно воскликнул Симба. – Я спешу по важному делу. Возможно, мне удастся остановить Большую Засуху. Какая разница – кто мне помогает, и подчиняетесь вы ему или нет. Если хотите знать, я – Симба, сын погибшего короля Муфасы и законный наследник престола Светлого Королевства! – Звучит убедительно, – прошипела Анаконда, – но меня ты не убедишь, малыш. Какое мне дело до какой-то Большой Засухи? В наших подземельях никогда не бывает засухи – ни большой, ни малой. Чем ты решил меня напугать? Что ты – принц Симба, это, конечно, впечатляет, но мы здесь не признаём власти никаких королей и царей. – Правда, – добавила Анаконда, – я питаю слабость к королевским особам. Ты можешь погостить здесь, а я тем временем пообедаю крокодилом. И если мне понравится наша с тобой беседа, маленький Лев, если ты окажешься достойным собеседником, то, может быть, я даже отпущу тебя восвояси. – Нет, – твёрдо ответил Симба. – Это мне не подходит! Во-первых, я не дам в обиду товарища, а во-вторых – мы очень торопимся. Так что, поищи себе других собеседников. А нам позволь плыть дальше. Пока прошу по-хорошему. – Ты, без сомнения, храбрый львёнок, – сказала змея. – Но одной храбростью тебе меня не убедить. Поверь, мне очень скучно здесь, в тёмном, сыром подземелье. Здесь не часто попадается добыча, с которой можно поговорить по душам. – Впрочем, я не жалуюсь, – добавила Анаконда. – С тех пор, как лет двести назад после землетрясения земля в этом месте дала трещину, здесь образовался водопад и подземное озеро. Мне не приходится заботиться о добыче – река сама её приносит. Отсюда невозможно бежать, маленький Лев. Может быть, тебя я пощажу. – Теперь понятно, почему я ничего не знал об этом водопаде, – вздохнул Кролл. – Ведь мне не приходилось бывать в этих краях лет триста. – Крокодила я съем в любом случае. С этими словами Анаконда продолжила выползать из расщелины. С каждой минутой число витков её тела вокруг пятачка, на котором приютились Симба и Кролл, увеличивалось. Змея казалась бесконечной. И тогда старый крокодил напряг последние силы и, превозмогая боль, первым набросился на врага. Он понимал, что в любом случае обоим им не выжить, и решил любой ценой спасти Симбу. Анаконда привыкла к покорности своих жертв, которые редко долетали с высоты водопада живыми. Поэтому она опешила от неожиданности. Крокодил почувствовал свое преимущество и принялся рвать тело змеи мощными челюстями. Кроме того, он что есть силы колотил её своим похожим на бревно хвостом. Но всё-таки Анаконда была гораздо сильнее. Когда первоначальная растерянность прошла, её кольца начали методично опутывать крокодила, все больше лишая его подвижности. Уже задыхаясь, Кролл успел крикнуть Симбе: – Беги, маленький Лев! – Никогда! – воскликнул Симба и бросился Кроллу на выручку. Но как с ни старался львёнок ранить Анаконду своими когтями и зубами, ему не удалось оставить на её чешуе даже царапины. К счастью, водяной удав не может душить две жертвы одновременно. А в тот момент всё внимание Анаконды было поглощено несчастным крокодилом. Борясь с удушающими объятиями змеиного тела, Кролл умудрился сделать ещё одно, последнее усилие. Он воспользовался тем, что его хвост на какое-то мгновение оказался на свободе и столкнул им Симбу в воду. Львёнок попытался вскарабкаться обратно по отвесной скале, но течение подхватило его и увлекло в тёмную пещеру, в которую устремлялся бурлящий поток. Симба почувствовал, что задыхается, и снова потерял сознание.ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Банзай, Шэн-си и Хохотун блаженствовали в оазисе Акуна-матата. Гиены были теперь благодарны Шраму за то, что он привёл их в это райское местечко. Целыми днями они разгуливали, где хотели, и отыскивали укромные тайники, где под листьями копошились жуки, гусеницы и личинки, чтобы набивать ими свои ненасытные утробы. Шраму также пришлось использовать в пищу эту неаппетитную для львов добычу. Ведь, как известно, голод – не тётка. Но он питался насекомыми втайне от своих помощников. Само собой сложилось так, что гиены то и дело прятались от своего хозяина, а он – от них. Это устраивало всех – в том числе Зазу и Рафики, которые днём и ночью следили за врагами. Половину дня Тимон и Пумба и в самом деле спали, а половину притворялись спящими. Ночью, когда объевшиеся за день гиены сами засыпали мёртвым сном, мнимые больные отправлялись на прогулку, чтобы размяться и подкрепиться самим. Они то и дело обнаруживали, что в их тайниках побывали гиены, и это их не слишком радовало. – Смотри-ка, Тимон, – недовольно хрюкал Пумба, наткнувшись на очередной развороченный тайник, – эти обжоры и тут успели побывать. Мы старались-старались, а они пришли и всё сожрали! – Обидно, конечно, – соглашался с кабаном Тимон. – Но этот старикан Рафики советует не слишком расстраиваться. Он называет это «временными потерями». – Временными так временными – вздыхал Пумба. – Легко ему говорить. Повалялся бы с утра до вечера, изображая из себя спящего! У меня от этой спячки все бока ломит. – Ты и раньше был известным лежебокой, – напомнил Тимон, – и бока у тебя никогда не болели. Так что, будь любезен, выполняй всё, что велит Рафики. Если лев и гиены поймут, что их надули, в первую очередь не поздоровится нам с тобой. – Ну да, – уныло подтвердил Пумба. – Зазу улетит, Рафики с его волшебством никакой Шрам не страшен, Симба рано или поздно вырастет и станет королём. А мы с тобой так и останемся в Акуна-матата, никому не нужные... Смотри, гиены и в этой куче порылись! Что делать с этими обжорами – прямо не знаю! В один из таких ночных походов Пумба с Тимоном встретили Рафики. Старому колдуну также до смерти надоело всё время прятаться в зарослях и наблюдать оттуда за гиенами, следя, чтобы они не выкинули какой-нибудь неожиданный номер. Наблюдение за Шрамом Рафики поручил Зазу. Тот охотно выполнял это поручение и каждую ночь рассказывал колдуну обо всём, что видел. Встретив Пумбу и Тимона, Рафики сказал: – Вы не поверите, но я прямо-таки рад за этих гиен, хотя они и наши враги. После голодной жизни в обнищавшем под властью Шрама Светлом Королевстве три бандита чувствуют себя в Акуна-матата, как на курорте. Даже Шрам как будто присмирел и меньше их дёргает. Из этого можно сделать вывод, что дисциплина в рядах наших врагов падает, и с нашей стороны было бы глупо не воспользоваться этим обстоятельством. – Лучше бы он гонял их, как Сидоровых коз, – недовольно буркнул Пумба. – А то скоро гиены уничтожат все наши съестные припасы. Кстати, Тимон в качестве общественной нагрузки заставляет меня по ночам таскать листья, чтобы накрывать тайники с насекомыми. Он говорит, что гимнастика мне не помешает. – Ну вот! – возмутился Тимон. – Бессовестный кабан совершенно не желает работать даже для собственной пользы! – Тимон правильно говорит, – кивнул Рафики. – Ведь листья со временем высохнут, и насекомые не смогут под ними водиться. – Правильно-то правильно, – вздохнул Пумба. – Да вот только плодами наших трудов пользуются всякие проходимцы. Когда мы наконец от них избавимся? Вот увидите, скоро моё терпение лопнет! – Не торопись, Пумба, – рассмеялся Рафики, – вам с Тимоном придётся ещё потрудиться для того, чтобы наш план наверняка удался. – Так и знал, что с тобой, старый колдун, долго скучать не придётся! – повеселел Пумба. – Рассказывай, что ты на этот раз придумал. И Рафики принялся излагать Пумбе и Тимону следующую часть своего плана. Теперь по его замыслу мнимым больным предстояло привлечь внимание гиен и заманить их к тем двум деревьям, которые проросли из семян, переданных в своё время вместе с Зазу. – На этих деревьях уже появились плоды, – объявил старый колдун. – Вы, конечно, помните, что на одном дереве, на стволе которого я сделал зарубку, растут яблоки, придающие сил. А плоды с другого не ешьте ни в коем случае – от них любой силач повалится на землю, как трухлявая колода. – Главное – не перепутать деревья, – рассудительно заключил Тимон. – Правильно, – кивнул Рафики. – Особенно осторожны будьте в темноте. А то и в самом деле свалитесь – тогда и притворяться не придётся. – С этим ясно, – сказал Тимон. – Но есть проблема. Когда гиены увидят, что мы вовсе не больны, они захотят нас немедленно съесть. Разве не так? – Действительно, – поддержал товарища Пумба. – Я и сам видел, как плотоядно они облизывались. – Не беспокойтесь, – успокоил их Рафики. – На этот счёт у меня есть кое-какие соображения. С гиенами нам должен помочь Зазу. А вот, кстати, и он. Привет, Зазу, я как раз рассказываю Тимону и Пумбе, что им предстоит сделать, чтобы в очередной раз обмануть наших непрошеных гостей. – Привет, друзья, – сказал Зазу, слетая с дерева. – Ну как, все готовы? Тогда я полечу, чтобы разбудить гиен. Надо только постараться, чтобы Шрам не проснулся. – А что, нам с Тимоном надо отправляться к этим самым деревьям прямо сейчас? – спросил Пумба не с самым довольным видом. – Может, лучше подождать до утра? А то ещё, чего доброго, перепутаем деревья. – Наверное, Пумба прав, – поддержал Тимон. – Ведь на рассвете сон самый крепкий, и меньше будет вероятность того, что ты вдруг разбудишь Шрама. Давайте, мы пока все вместе отправимся к волшебным деревьям и подождём первых солнечных лучей. Рафики и Зазу также согласились с предложением Пумбы и Тимона, и вся компания отправилась на то место, которое Пумба старательно распахал из-за двух зёрнышек. В лунном свете было видно, что теперь на пашне выросли два высоких дерева, которые и в самом деле на вид ничем не отличались друг от друга. На их ветвях росли совершенно одинаковые яблоки. В общем, все было так, как обещал Рафики.ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Пумба и Тимон остались ждать под деревьями, Рафики спрятался неподалеку, а Зазу полетел к тому месту, где отдыхали гиены и Шрам. Тихонько, чтобы не разбудить черногривого льва, Зазу прошёлся по поляне и осмотрелся вокруг. Все четверо врагов храпели вовсю. Зазу подошёл к Шэн-си, который лежал от Шрама дальше остальных гиен, и тюкнул его клювом прямо в темя. Шэн-си взвизгнул от боли и вскочил на все четыре лапы. Банзай и Хохотун также проснулись и увидели, как их приятель бегает по поляне, щёлкая зубами и стараясь ухватить Зазу за хвост. Зазу использовал старый как мир приём, которым пользуется любая птица, желая отвлечь врага от своего гнезда. Он делал вид, что у него перебито крыло, и потому взлететь высоко он не может. Для пущего подобия Зазу испуганно ойкал и вскрикивал. Шэн-си казалось, что он вот-вот схватит обидчика, но ему это никак не удавалось. Хохотуну и Банзаю зрелище показалось настолько смешным, что оба громко расхохотались. И от их смеха проснулся Шрам. Он потянулся, зевнул и, с удивлением увидев мечущегося Зазу, рявкнул: – Держите шпиона! Банзай и Хохотун присоединились к Шэн-си и принялись гоняться за Зазу уже втроем. Секретарь ловко уворачивался от заспанных гиен, которые, привыкнув за последние дни к лёгкой добыче, совершенно разучились охотиться. Он стал постепенно заманивать их прочь с поляны, делая вид, что хочет затеряться между деревьями. – Хватайте его, недотёпы! – в ярости орал на своих слуг Шрам. – Что вы с ним так долго возитесь!? Он не подозревал, что Зазу всего лишь притворяется. Банзай и Хохотун одновременно бросились на птицу с разных сторон, но Зазу вовремя поднялся в воздух, и гиены ударились лбами, да так, что у них искры из глаз посыпались. Зазу довольно захихикал и отлетел ещё немного в сторону. Видя, что у его товарищей ничего не вышло, им на помощь пришёл Шэн-си. Он напал на птицу сзади. Но Зазу оказался начеку и вовремя отскочил в сторону. А Шэн-си щёлкнул зубами так сильно, что насквозь прокусил себе язык и дико взвыл от боли. – Недотёпы! Вам ничего нельзя поручить! – прорычал Шрам. Он решил лично показать своим помощникам, как нужно охотиться на подраненных птиц. Тем более, что Зазу остановился, повернулся клювом к черногривому льву и поманил его крылом, приглашая на поединок. Шрам как следует оттолкнулся от земли и совершил достойный льва прыжок. Но так как было ещё достаточно темно, он не заметил, что Зазу специально занял позицию прямо около невысокого, но толстого дерева. Птица опять с лёгкостью отлетела в сторону, а Шрам всей тяжестью своего тела ударился о крепкий ствол. Он набил на лбу огромную шишку, свалился брюхом на землю и некоторое время не подавал никаких признаков жизни. – Ага! – ликующе воскликнул Зазу. – Будешь знать в следующий раз, как обижать слабых! С этими словами секретарь метнулся за деревья и принялся мелькать и вскрикивать в чаще, продолжая привлекать внимание врагов. Пора было уводить их в сторону волшебных деревьев, где ожидали Пумба и Тимон. Шрам оправился от удара и принялся по своему обыкновению подгонять гиен оплеухами и тумаками. Он требовал, чтобы они догнали дерзкого Зазу во что бы то ни стало. – Вперёд, лентяи! – рычал Шрам. – Притащите его мне, чтобы я лично мог свернуть шею этому негодяю! Делать нечего, гиенам пришлось продолжить погоню. Они представляли собой жалкое зрелище. Банзай и Хохотун ковыляли через силу, еле перебирая заплетающимися лапами. Глаза у них смотрели в разные стороны. Шэн-си ступал более твёрдо и уверенно и даже следил за перемещениями Зазу, но у него так болел прикушенный язык, что он и думать не мог о том, чтобы кого-нибудь схватить зубами. А Зазу продолжал разыгрывать раненого. Он приволакивал крылья, прихрамывал, передразнивая Банзая и Хохотуна, охал и ахал. Постепенно погоня приближалась к поляне с волшебными деревьями. Пумба и Тимон уже поджидали всю компанию в полной готовности. Когда Зазу увидел, что до поляны крылом подать, он вдруг неожиданно для гиен исчез из их поля зрения. Ковылявший впереди товарищей Шэн-си с удивлением остановился. Где же подраненная птица? Вдруг он увидел между деревьями, как Пумба, который считался смертельно больным, стоит посреди поляны и преспокойно уплетает плоды с какого-то диковинного дерева. При виде этого зрелища Шэн-си позабыл о птице и бросился к приятелям. Он хотел рассказать им о том, что увидел, но не смог, потому что у него ужасно болел язык. Шэн-си только мычал и указывал мордой в сторону поляны. – Чего надо? – неприязненно пробормотал Банзай. – Говори толком! Видел, куда полетела эта проклятая курица? Что? Не видел? Тогда дело плохо. Шрам всем нам головы оторвёт. Сказав это, Банзай принялся бестолково блуждать между лесными деревьями, надеясь, что ему удастся найти следы Зазу. Хохотун с этой целью отправился в другую сторону. Отыскать бы хоть пёрышко! Может, оно наведёт на след. Стараясь привлечь внимание, Шэн-си хватил Банзая зубами за ухо и потащил к поляне. Он хотел показать, куда делся секретарь, но приятель его не понял. Банзай решил, что Шэн-си собрался затеять драку, и ждать достойного отпора от него не пришлось. Банзай давно хотел рассчитаться за своё поражение в прошлой драке – когда они делили в расщелине антилопу. – Ах, ты так?! – взвизгнул Банзай и с урчанием вцепился в глотку Шэн-си. Его противнику пришлось туго, так как кусаться ему было тяжело из-за прокушенного языка. Но когда Шэн-си уже начал задыхаться, он был вынужден, превозмогая боль, энергично огрызаться. Шум драки раскатился по лесу. Услышали его и Пумба с Тимоном, а также притаившийся в зарослях Рафики. – Похоже, идут, – шепнул кабану Тимон. – Прошу тебя, Пумба, веди себя естественнее. – Постараюсь, – хрюкнул в ответ Пумба. – Главное, чтобы яблоки сработали. Рафики говорил, что силы от них удесятеряются. Хотел бы я после такого яблочка помериться силами с гиенами. – Скоро такая возможность появится, – обнадёжил Тимон. – Если захочешь, сможешь сразиться хоть с самим Шрамом. – Нет, – пошёл на попятную Пумба, – с Шрамом я связываться не буду. Всё-таки он – лев. Хохотун не успел далеко отойти и прибежал на шум. Он принялся разнимать Банзая и Шэн-си, и ему от обоих изрядно досталось. Но после третьей попытки Хохотуну всё-таки удалось заставить Банзая ослабить хватку. – Вы что, с ума посходили?! – зашипел Хохотун. – Хотите, чтобы Шрам снова нам навалял? Тоже мне, нашли время! Небось, Зазу теперь смотрит на нас и помирает со смеху. Хохотун был совершенно прав. Зазу действительно наблюдал за гиенами с высокого дерева. При других обстоятельствах он бы обязательно отпустил в их адрес какое-нибудь язвительное замечание. Но сейчас ему приходилось молчать, чтобы гиены поскорее обратили внимание на то, что происходит на поляне, у волшебных деревьев. – Смотрите! – воскликнул Хохотун, показывая лапой на Пумбу и Тимона. Картина открылась поистине удивительная. Кабан уже объел почти все яблоки с правого дерева. Остался лишь один плод, висящий на верхней ветке. Гиены принялись наблюдать за тем, чем Пумба и Тимон займутся дальше. Тимону тоже захотелось яблочка, но он не мог до него дотянуться. Громко, так, чтобы слышали гиены, он сказал Пумбе: – Ну ты и обжора! Все яблоки поел. Подсади-ка, чтобы и я смог попробовать. – Чего это я буду напрягаться? – ответил Пумба, сделав вид, что ему лень. – Сорви яблоко с другого дерева. – А там они ещё зеленоватые, – поморщился Тимон. – Лучше я съем то, последнее. Недовольно ворча, Пумба подошёл к дереву с последним яблоком, и Тимон вскарабкался на его широкую спину. Затем он перебрался на голову кабана и, балансируя на одной ноге, сорвал вожделенный плод. Спустившись на землю, Тимон облокотился на большой камень и надкусил добычу. Пумба, уже почувствовавший прилив сил, с интересом следил за тем, как Тимон уплетает яблоко за обе щеки. Оторопевшие поначалу гиены пришли в себя и поняли, что их надули. Это им очень не понравилось. И потому они вышли на поляну не в самом хорошем расположении духа. – Так-так-так... – зловеще процедил сквозь зубы Банзай. – Что мы видим? Наши смертельно больные беззаботно разгуливают по лесу и лакомятся фруктами. Вы что, за дураков нас держите? – По-моему, их надо хорошенько проучить! – сказал разозлившийся Хохотун. – Подождите, уважаемые гиены, не торопитесь, – попытался оправдываться Тимон. – Мы вовсе не считаем вас дураками. Кроме того, если вы не станете нас есть, то сможете узнать такое, что ещё спасибо скажете. – С какой стати мы будем говорить спасибо? – сказал Банзай, потихоньку приближаясь к Тимону. – По-моему, выбор невелик – или отвести вас к Шраму, или съесть прямо здесь самим. Ты как считаешь, Хохотун? А ты, Шэн-си? Ах, извини, забыл, что ты прикусил язык. – Ну что ты заладил: «К Шраму, к Шраму...» – насмешливо хрюкнул Пумба, который, похоже, гиен совсем не боялся. – И так противно смотреть, как эта черногривая кошка вами помыкает. Гиены даже присели от неожиданности. Ведь кабан угодил в их самое больное место – они в самом деле ненавидели Шрама, но боялись его, а потому вынуждены были подчиняться. – Думаете, мы просто притворялись больными? – спросил Тимон. – А вот и нет! Мы действительно болели сонной болезнью, но излечились благодаря этим волшебным яблокам. – И кто же вас вылечил? – подозрительно поинтересовался Банзай. – Как ни странно, Зазу, – ответил Тимон. – Вчера ночью он принёс нам с Пумбой одно такое яблоко, разломил его пополам и влил по несколько капель сока в наши пасти. Пумбе, конечно, понадобилось больше. – И что, сразу полегчало? – спросил Хохотун. – Мы тут же проснулись. Потом Зазу принёс ещё два яблока. Мы их съели. А сегодня нам стало настолько лучше, что мы смогли своими ногами дойти до этих волшебных деревьев и подкрепиться как следует. – А какое отношение эти яблоки имеют к нам? – спросил Хохотун. – Нам-то они зачем? Ведь мы не болеем сонной болезнью! – А кто сожрал в Акуна-матата столько жуков, гусениц и личинок?! – гневно заорал Пумба. – Вы что, думаете, что не заразились при этом? Шэн-си и Хохотун задрожали от страха. Им даже в голову не могло прийти, что сонной болезнью можно заразиться через съеденных насекомых. Но Банзай, хотя тоже струхнул, всё равно продолжал хорохориться: – Но я чувствую себя совершенно здоровым, – заявил он. – Сонная болезнь может проявляться не сразу, – возразил, многозначительно подняв палец, Тимон. На это Банзаю возразить было нечего. Как и все гиены, он ничего не смыслил в медицине. Хищники застыли в нерешительности – если Тимон говорит правду, положение у них незавидное. Но Банзай не собирался так просто сдаваться. Он оскалил зубы и сказал: – Раз мы уже больны сонной болезнью, терять нам больше нечего. Мы съедим вас со всеми потрохами! – Не советую, – просто сказал Тимон. Он извлёк неизвестно откуда гирлянду, сплетённую из цветов, нацепил её себе на шею и запел с самым беззаботным видом:Теперь мы с другом Пумбой
В сто раз сильней гиен,
Не стоит и пытаться
Ни съесть, ни взять нас в плен.
Волшебными плодами
Нас накормил Зазу,
Мы станем для Шрама
Колючкою в глазу.
Последние комментарии
14 часов 58 минут назад
15 часов 8 минут назад
3 дней 10 часов назад
4 дней 2 часов назад
4 дней 11 часов назад
4 дней 11 часов назад