Тараканы в твоей голове (СИ) [Мария Александровна Дубинина] (fb2) читать онлайн

Тараканы в твоей голове Сора Наумова, Мария Дубинина

Пролог

— Нет, ну никто меня не выгоняет. Скажешь тоже, — Саша обернулась на дверь, не переставая болтать с подругой по телефону. — Я сама хочу уехать поскорее, тем более, помнишь, я говорила, что у Антона своя квартире в Тамбове?

— Еще скажи, он тебя замуж позвал.

— Нет пока.

— Пока?

Саша закусила губу, чтобы не улыбаться как дурочка, хотя в ее маленькой комнатушке в тетиной квартире никто бы этого все равно не увидел. Просто привычка жить с оглядкой была сильнее.

— Я могу только предполагать, — наконец, сказала она. Кристина, ее подруга по институту, громко фыркнула в трубку, но Саша и так отлично представляла себе ее отношение к Антону. Он учился на курс старше и выпустился в прошлом году, после чего сразу уехал из их маленького городка в областной центр. Кристина считала Антона недалеким показушником, а Саша его любила. Не за что-то конкретное, а просто так.

— Потом плакать ко мне не прибегай, — то ли пошутила, то ли предупредила Кристина.

— Не прибегу, — ответила Саша и отвела телефон от уха на пару секунд. — Прости, кто-то идет. Позже созвонимся.

В дверь стучать не стали, не было у родственников такой полезной привычки, так что Ленка зашла так, по-хозяйски. Впрочем, она могла себе это позволить, ведь это не она, а Саша жила тут из милости после гибели родителей, о чем ей исподтишка, не напрямую, любили иногда напоминать.

— Что, опять романчики свои клепаешь? — спросила Ленка, прекрасно зная, что давит на больное. Саша развернула кресло к ней и улыбнулась.

— Нет. Романчиками на жизнь не заработаешь, — ответила она, цитируя тетю.

— Это правильно. Кстати, ноутбук мой, помнишь?

Ну как такое забудешь. Саша продолжила улыбаться, пока кузина не перешла к сути.

— Там тебя мама зовет. Хочет что-то сказать.

Саша вытащила из ноутбука флешку с последними своими данными и опустила крышку.

— Отлично. Мне тоже надо с ней поговорить.

Пока шла на кухню, обдумала каждое свое слово. Не хотелось быть неблагодарной, все-таки она два года прожила за чужой счет, тетя ее не бросила, взяла к себе, а то, что порой приходилось несладко — так а кому сейчас хорошо?

Тетя была строгой женщиной, говорила по существу и не терпела возражений. Саша не знала, ко всем ли она относится так же, или только к ней, но старалась быть хорошей девочкой. Но сейчас стояла перед тетей совершенно спокойно, и в голове проносились радужные перспективы будущей жизни. Самостоятельной, точнее, совместной с Антоном. И ни о чем дурном вспоминать уже не хотелось.

— Ты точно хочешь съехать? — спросила тетя, и за ее спиной было отлично видно, как Ленка закатывает глаза. Ждет и не дождется. — Сама понимаешь, я много денег дать не смогу, придется самой обустраиваться.

Как будто Саша претендовала на чужие деньги. Вообще-то она еще на третьем курсе начала подрабатывать, а на четвертом, когда посвободнее было, работала по вечерам почти каждый день. Ну, и писала, хотя это уже не приносило ей былого удовольствия по причине, о которой она изо всех сил старалась забыть.

— Ничего, — качнула Саша головой. — Мы с Антоном уже все обсудили. Буду жить у него, а там что-нибудь придумаю.

— Дело твое, — согласилась тетя, но не могла не напомнить: — Только вот у тебя вечно ветер в голове свищет. Книжки свои все пишешь, а лучше бы давно замуж за своего Антона вышла, и проблем бы не было.

— Не пишу я книжки, — устало отмахнулась Саша. — Уже давно.

— Врешь, я у тебя на ноуте видела новые файлы, — наябедничала Ленка, и Саша вспыхнула.

— Зачем ты лазила в ноутбуке?

— Потому что это мой ноутбук.

И возразить было нечего. Саша проглотила обиду и спокойно сказала:

— Со мной все будет хорошо. Антон мой парень, мы любим друг друга, и это он предложил пожить вместе. Я уже почти все собрала.

К слову, собирать ей было особо нечего, в ее комнатку много вещей все равно не помещалось, да и не страдала Саша привычкой обрастать ненужным барахлом, к радости обеих родственниц.

После этого разговора Саша почувствовала облегчение, скоро она начнет новую жизнь, а новое — оно почти всегда лучше старого, особенно, если в это поверить. Она тщательно осмотрела сумки и позвонила Антону. Он был занят, так что поболтать особо не удалось, они просто договорились о времени, и Антон отключился.

На следующий день Саша уже запрыгнула в автобус и через час оказалась в областном центре. Антон не смог ее встретить, но язык до Киева доведет, и Саша смело отправилась в путь. Одежда поместилась в один чемодан и спортивную сумку, а в рюкзачке за спиной лежало самое ценное — тетради с рассказами и флешка с единственным законченным романом, который никто, кроме нее и Кристины, не видел. И пусть Саша официально бросила писательство четыре года назад, с ностальгией вспоминала те времена.

— Антош, я уже почти пришла, — она вызвала лифт и закатила в него чемодан, зажимая телефон плечом. — Эй, все нормально? Голос у тебя какой-то не такой.

— Нормально. Я сейчас дверь открою.

Он сбросил звонок, и Саша озадаченно нахмурилась. Они с Антоном встречались уже три года, правда, последние двенадцать месяцев жили в разных городах, но всем известно, что для настоящей любви расстояние не помеха, а дополнительный стимул. Саша вообще приучила себя мыслить позитивно, поэтому с воодушевлением дотолкала чемодан до квартиры, дверь которой была уже открыта для нее.

— Привет! — Саша сразу бросилась обниматься. — Я так соскучилась! У тебя все в порядке? Мы договорились встретиться на автовокзале.

— Все хорошо, — ответил Антон и наклонился к ее сумке. — Я занесу, ты разувайся.

Подсознательно Саша чувствовала тревогу, но вроде все было как обычно. Почти как обычно. Она скинула кеды и прошла следом за своим парнем в комнату. В последний раз она была здесь в прошлом месяце, с тех пор они с Антоном только переписывались, говорить по телефону он не очень любил.

— Ты не представляешь, как я счастлива! — Саша буквально рухнула в кресло и вытянула ноги. — Теперь все будет по-другому. Тетя и Кристина вечно предполагают худшее, а я им говорила, что все у нас будет отлично.

Она улыбнулась и посмотрела на Антона. Он не тронулся с места, и у Саши сложилось впечатление, что он хочет что-то сказать.

И не ошиблась.

— Саш, — начал он. — Почему ты все-таки бросила писать?

Обычно они не затрагивали эту тему, Антону вообще было не сильно интересно такое, да и момент неподходящий. Поэтому Саша напряглась.

— Я же рассказывала. Один придурок из жюри конкурса отбил все желание.

— Но тебе же это нравилось?

— Нравилось. И сейчас нравится, но я не могу как раньше, понимаешь? Он же… он меня с грязью смешал.

Антон не сделал попытки подойти и утешить ее, как умел только он. Напротив, будто бы даже отдалился.

— Я много думал об этом, — вдруг сказал он. — Ты еще такая несерьезная, Саш. Тебе надо еще немного повзрослеть.

— О чем ты?

— Подожди, не спеши. Так вот, я долго думал об этом и решил, что нам пока стоит разорвать отношения. Мы оба еще к этому не готовы. Давай останемся друзьями?

Саша растерянно заморгала, потом перевела взгляд на свои нераспакованные вещи, и к горлу подкатил ком.

— Я… — в голове все перепуталось. — Я не знаю…

— Мы отлично друг друга понимаем, — подхватил Антон и впервые за сегодня улыбнулся. — Я рад, что ты останешься моей подругой.

Тем же вечером Саша закончила вытирать слезы в ванной и набрала номер Кристины.

— Привет, — просипела она в трубку. — Можешь говорить?

— Что с голосом? Простыла?

— Нет, со мной все хорошо, просто меня Антон бросил и мне жить негде, — выпалила Саша на одной дыхании. — Можно у тебя перекантоваться пару дней? Я устроюсь на работу и сразу съеду.

Вообще-то Антон не прогонял ее, просто намекнул, что она может остаться, пока не найдет другое жилье, но как он себе это представлял? Что если пожалеет ее, бедную сиротку, то можно будет сделать вид, что все нормально? Саша не стала устраивать истерику, на это у нее не было ни сил, ни желания, но едва осталась одна, сразу пошла просматривать вакансии. И ведь нашла! Не работа, а просто мечта.

— Ты точно в порядке? Жить у меня можешь сколько понадобится, муж все равно опять в командировке. Но ты знаешь, что у нас не так-то просто найти работу?

Саша шмыгнула носом и бодро ответила:

— Ничего, я справлюсь. Дай мне сутки, и вот увидишь, у меня будет работа, и еще какая!

Глава 1

Саша

Тамбов Саша представляла себе совсем по-другому. После маленького и уютного городочка в области центр представлялся ей едва ли не Москвой — златоглавой и белокаменной. А никак не вот этим вот всем.

Растянутый, несуразный, с перемешанными в кучу новостройками и старинными купеческими домами, паутиной проводов и гудящими, толпящимися с пробках автомобилями, Тамбов казался большим серым пятном из бетона, асфальта и фабричного дыма с окраин с редкими вкраплениями яркой зелени парков.

Но, по крайней мере, затрапезный дом, к которому Сашу привел навигатор в телефоне, ничуть не отличался от подобной многоэтажки в родном Мичуринске. Металлическая дверь подъезда с облупившейся бордовой краской, вытертые кнопки домофона, асфальтированный еще до ее рождения и примерно тогда же разбитый тротуар, косые лавки под балконом. Саша еще раз сверилась с полученным от подателя объявления адресом и бодро зашагала вперед.

— Извините, это тридцать пятый дом? — уточнила она у выходящего из соседнего подъезда дедушки. Тот пугливо дернулся, посмотрел на Сашу затравленными глазами с покрасневшими веками и кивнул.

— А тебе, милочка, чего надо? — подала голос пенсионерка, скрывавшаяся на лавочке за кустом. Дед дал стрекача и, видимо, неспроста.

— Мне нужен Глеб Константинович Самарин.

— Глебушек? — подозрительно протянула бабуля и прищурилась, как следователь на допросе. — А тебе зачем?

Саша на всякий случай кивнула, но последнюю часть вопроса намеренно проигнорировала.

— Да. Он же в этом подъезде живет?

— Ну, допустим…

— Спасибо за помощь! — выпалила Саша и поспешила отделаться от любопытной старушки. Так, место нашла, осталось найти этого Самарина и убедить его, что лучше кандидата ему ни за что не отыскать.

На дом популярного писателя (а именно так представился ее будущий работодатель) многоэтажка не тянула, но Саша не любила отчаиваться. В ее ситуации это было бы слишком просто, слишком очевидно.

Она вздохнула и только протянула палец к нужной кнопке, как домофон пиликнул, и из подъезда вышла девушка с коляской. Саша подержала ей дверь, позволяя без препятствий выволочь массивную конструкцию на разбитую дорожку.

— Ой, большое спасибо, — обрадовалась девушка. — А то эти подъезды настоящая мука.

— Да, вы правы. С коляской, наверное, ужасно неудобно.

— Даже не представляете насколько! — девушка, кажется, обрадовалась возможности пожаловаться на свою долю. — Живу на пятом этаже, и два раза в день с ребенком и с коляской туда-сюда. Сначала спускаешь коляску, потом возвращаешься за ребенком, и обратно так же.

— А в подъезде оставить нельзя? — проявила Саша участие.

— Ой, вы подъезд наш видели? Там не то, что коляску оставить, там два человека не разойдутся. А вы здесь ищите кого-то?

— Да, — Саша смутилась. — Глеба Самарина. Он же здесь проживает?

— Глеб? Да, как раз подо мной, на четвертом. Давайте я вам дверь открою, чтобы вы в домофон не звонили. Глеб очень раздражительный, писатели, они… сами знаете.

Девушка жестом изобразила, что примерно имела в виду и приложила брелок к домофонной системе.

— Спасибо большое, — улыбнулась Саша и нырнула в подъезд. Итак, популярный или нет, но в своем доме этот Глеб Константинович точно известен.

В квартиру на четвертом этаже она позвонила спустя минуту. Довольно долго из-за двери не доносилось ни звука, и только спустя несколько долгих минут зашаркали тапочки в прихожей и раздался глухой недовольный голос:

— Кто?

Конь в пальто, кто же еще! Саша фыркнула и украдкой глянула на часы — три минуты первого, как и договаривались, так что она вовремя.

— Здравствуйте, — громко ответила Саша. Она была настроена решительно, в конце концов, если ее постигнет неудача и здесь, деваться ей будет просто некуда. — Я пришла по объявлению. Мы договаривались, что я подъеду к полудню.

Щелкнул замок. Дверь приоткрылась, за ней показалась высокая мужская фигура. Стройная, Саша сказала бы даже, что спортивная, если бы не общая рыхлость и помятость. Последнее можно было списать на явную страсть поспать до обеда, так как кажется, словно она вытащила Самарина прямо из постели

— Какое еще объявление? Я ничего не продаю.

— Вы же Глеб Самарин? Вам требовалась ассистентка… писателя…

Мужчина выглядел так, словно его ударили по голове пыльным мешком — помятый, сонный, дезориентированный. Он словно и правда был удивлен, хотя Саша голову бы дала на отсечение, что говорила с ним по телефону не далее как вчера вечером.

{"Писатели, они… сами знаете".}

— Я Глеб Самарин, но я никого не ищу.

— Этого быть не может, — решительно возразила Саша, доставая телефон. Быстро листнула галерею, находя скриншот сайта с вакансиями. Имела такую привычку — скринить важную информацию, если ее нельзя было сохранить другим способом. Опять же, интернет мог пропасть когда угодно. Это в рекламе улыбчивые белозубые мальчики ведут прямые эфиры с вершин Уральских гор через 4G, в реальной жизни даже бетонные стены заглушали любые сигналы, кроме ругани из соседней квартиры.

Она открыла нужное изображение и продемонстрировала его Самарину.

— Вчера я позвонила по указанному в объявлении номеру, мне сказали подъезжать к 12 и назвали этот адрес.

И только она закончила говорить, как отчетливо поняла, что в очередной раз пролетела. Эта работа была ей очень нужна. Шикарные условия — город побольше, проживание, питание включено, зарплата, конечно, не ого-го какая, но после расставания с Антоном, это предложение было как подарок небес. Опять же, экономия на проезде. Но по лицу мужчины уже все было ясно. Это полный провал.

Внизу пиликнула дверь домофона, и послышались голоса. Писатель нервно переступил с ноги на ногу и шире распахнул дверь.

— Ладно, зайдите внутрь, попробуем разобраться.

Саша уже успела расстроиться и не видела особого смысла разбираться, но все-таки прошла в почти пустую, но не слишком опрятную прихожую. Несколько пар обуви валялись на покосившемся пыльном коврике, под вешалкой горой покоилось зимнее драповое пальто, от воротника которого призывно торчала оторвавшаяся петелька.

Они оба молчали. Мужчина словно вслушивался в голоса за стеной, Саша думала, как ей быть дальше.

— Значит, вы не подавали этого объявления? — на всякий случай уточнила она.

— Мне жаль, но я действительно не давал ничего подобного. Должно быть, надо мной кто-то решил пошутить.

— И надо мной заодно, — посетовала Саша и почему-то не удержалась: — Мне так нужна была эта работа, вы даже не представляете, насколько. Скажите хоть, вы, правда, писатель? Или надо мной просто все решили посмеяться?

— Правда, — Самарин виновато улыбнулся. Громкие голоса в коридоре снизу переместились на этаж выше и смолкли. — Давайте я угощу вас кофе, а вы дадите мне телефон этого шутника.

Саша не стала отказываться и послушно протопала следом за Самариным в просторную, но очень грязную кухню.

— Послушайте. Если вы не размещали вакансию, это мог сделать кто-то из ваших знакомых. Он знает адрес, фамилию и некоторые ваши особенности. Наверное.

Тот, кто разместил за Самарина объявление, явно знал, что мужчине нужна была помощница. По телефону ей перечислили список обязанностей: уборка, готовка, стирка, спокойный нрав и умение регулировать конфликтные ситуации. Всем этим Саша владела в совершенстве, после смерти родителей она несколько лет прожила с тетей и самой себе напоминала пресловутую Золушку, которую злая мачеха использовала в качестве прислуги. Только вот в отличие от Золушки, Сашу никто не планировал держать подле себя всю жизнь.

Поэтому теперь она так рьяно пыталась найти работу. Хоть какую-нибудь.

Саша украдкой стряхнула с табуретки пыль и села, наблюдая, как неуверенно мужчина перемещается по кухне, ополаскивает чашки над горой грязной посуды, как ставит на огонь чайник. Руки чесались взять все под свой контроль, но Саша усилием воли держала их при себе.

— В этом вы, пожалуй, правы. — Самарин вытер руки о полотенце, казавшееся на удивление чистым, и подошел ближе. — Покажите еще раз. Нет, этот номер мне не знаком.

Он неловко перепечатал его и поднес телефон к уху, но даже Саша со стороны прекрасно слышала всем знакомый женский голос: "Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позднее".

— Наверняка, фэйковый номер, — предположила Саша. — Была еще электронная почта.

Она быстро отыскала переписку и тоже показала Глебу. Некто "Самарин Г." писал ей с адреса wsamarin.gleb68 <собака> yandex.ru. Писатель нахмурился, всматриваясь в дисплей ее старенького смартфона.

— Почти как моя, — заметил Самарин. — Вы можете мне это как-нибудь перекинуть?

— Да, могу сбросить на вашу почту.

Пока закипал чайник, Саша отправила ему все, что нашла, в том числе и переслала сообщения, которые писал ей фальшивый Самарин. Попутно она еще раз удивилась продуманности этой аферы, слишком уж старательно для простой шутки, хотя откуда ей знать, какие друзья у писателя?

— Мне даже угостить вас нечем, — посетовал Глеб.

— Ничего страшного. Меня, кстати, Саша зовут. Александра Сорокина. А что вы пишете? Я не видела вашего имени на полках, — Саша обняла ладонями горячую кружку. Было бы неплохо пообедать, но теперь она сможет сделать этого не раньше вечера, если хочет сэкономить деньги. Купит пирожок в магазине, на крайний случай.

— Вы и не могли его видеть. Я издаюсь под псевдонимом.

— А почему? — заинтересовалась Саша. Все, что связано с литературной деятельность, по-прежнему вызывало у нее интерес.

— Когда-то давно редактор настоял, что детективы будут лучше продаваться под англоязычной фамилией. Правда, секрета в том, что Генри Росс на самом деле никакой не иностранец, нет.

— Генри Росс? — Саша на секунду оторопела. Это имя она знала хорошо, даже лучше, чем хотелось бы. Он не только писал отличные детективы, но и нередко выступал судьей на литературных конкурсах для новичков, о чем она-то знала не понаслышке. Припоминать об этом вслух Саша не стала, слишком растерялась. — Я читала ваши книги…

— Правда? Мне приятно. Вообще-то, об этом знают… — Глеб осекся, замер, но уже через мгновение сменил тему. — А почему вы решили стать ассистентом писателя? В мире полно разной другой работы.

— У меня гуманитарное образование и я люблю книги. А еще проблемы с жильем, поэтому я заинтересовалась этим вариантом.

Самарин смерил ее сочувствующим взглядом, но Саша знала, как жестоко он может припечатать человека в беседе. В душе бушевали самые разные чувства, поэтому она все никак не могла ни разозлиться как следует, ни расстроиться.

— Знаете, может, это все и к лучшему. Писатели в основном непростые личности, оно вам надо? Людям, далеким от литературного процесса, все равно слишком долго придется все объяснять.

Саша с громким стуком отставила чашку.

— А вы не можете разобраться с бардаком на собственной кухне. Я бы вас научила, но человек далекий от домашней работы, просто так не сможет с ней разобраться.

Она встала. Сама не знала, что на нее нашло в эту минуту. Когда-то давно она мечтала стать писателем, возможно, поэтому и выбрала в учебе из доступных вариантов самый близкий — учитель русского языка и литературы. В столе хранились тетради с рассказами и кучей идей на так и ненаписанные романы, а потом было участие в конкурсе на одном литературном портале. Том самом конкурсе, где Генри Росс читал и разбирал работы новичков. И вся критика к ее рассказам сводилась тогда к одному — она женщина, а значит, детективы не умеет писать априори.

Она столько слез из-за этого пролила, а теперь сидит со своим “врагом” лицом к лицу и не знает, что еще ему сказать.

— Спасибо за кофе.

— Я вас чем-то обидел? — не понял Глеб.

На мгновение Саше стало стыдно, уж больно жалко выглядел этот Самарин, но фактов это не меняло.

— Да. Я не глупая девочка, которая не способна научиться элементарным вещам. Никто не рождается писателем, сантехником или инженером, всему нужно учиться. А вы… Вы, не зная меня, просто взяли и оскорбили.

— Ну, знаете, — растерялся Глеб. — Какое еще оскорбление? И не сравнивайте, пожалуйста, писателя и сантехника. Писателем действительно надо родиться, а уже потом обучаться. Нельзя просто прийти с улицы и… или по объявлению!

Он немного повысил голос в конце. Резко поднялся, подошел к чайнику и, схватив за ручку, зашипел от боли.

— Ай! И нормальная у меня кухня. Мне все нравится!

Саша всплеснула руками.

— Вы невыносимы. Опустите руку под воду, а то ожог останется. Вашу нормальную кухню скоро отсюда вынесут тараканы. Тот, кто сочинил за вас это объявление, явно знал, что вам требуется помощь. Видимо, только вы этого не видите.

— Это возмутительно! — воскликнул Глеб. — У меня нет и никогда не было тараканов! Спасибо за интересную беседу, но вам уже пора. У меня по расписанию время работать.

— Если не наведете на кухне порядок, тараканы скоро появятся, — рыкнула Саша, накинула на плечи сумку и направилась к выходу. — Всего доброго.

Глеб сунул руку под ледяную струю, обрызгался с ног до головы, фыркнул и зло закрутил кран.

— До свидания!

В прихожей Саша споткнулась о пыльные сандалии и едва не выбила дверь лбом. Надо же было так вляпаться. Мало того, что с работой пролетела, так еще и встретила человека, сломавшего ее писательскую карьеру еще до ее начала. И до чего же невыносимый человек! Самодовольный, эгоистичный, недалекий индюк!

Пыхтя от гнева, Саша быстрым шагом миновала одну автобусную остановку, потом вторую, третью, и только тогда ее немного отпустило. Зря она о нем так, книги же у него хорошие.

Впрочем, сейчас у нее помимо моральных страданий были реальные проблемы. Идти было просто некуда. Точнее, было куда, но все эти варианты казались ей подобными смертной казни. Вернуться обратно к уже бывшему парню? Он радушно позволил ей пожить у него "столько, сколько нужно", но после того оскорбления, что он ей нанес, она просто не могла себе позволить жить с ним под одной крышей. Возвращаться к подруге, у которой остановилась на время, тоже неудобно. Она ни капли не сомневалась, что ее кандидатура идеально подойдет на роль ассистентки, а, по словам фальшивого Самарина, других и вовсе не было. Одна только дура сыскалась.

И теперь Саше предстояло позвонить подруге и сообщить ему неприятную новость. Она вздохнула, села на скамейку и набрала номер.

— Алло, Кристина? Привет. Можно я поживу у тебя еще пару дней?

Глава 2

Глеб

Глеб не очень любил выходить из дома, не любил зеленый чай и не любил, когда его называли по фамилии. И все это в полной мере обеспечивал ему Леонид Медянский — друг и по совместительству блогер, критикующий, то есть, обозревающий, литературные новинки.

Сейчас он сидел напротив за их столиком в кафе и пил свой молочный улун, который якобы полезен до омерзения. Глеб с тоской посмотрел на свою чашку, пытаясь призвать на помощь всю свою писательскую фантазию, чтобы представить кофе на месте зеленовато-желтой бурды. Девушки за соседними столиками в кофейне посылали голубоглазому Леониду призывные взгляды, не зная, естественно, что половина юных писателей, попавшим к нему в блог, готовы были лично освоить вуду, чтобы от него избавиться. Но, несмотря на это все, Леня был старым другом Глеба, хотя их отношения за последние два года претерпели некоторые испытания. Наверное, именно поэтому Глеб не стал рассказывать ему про визит странной рыженькой девушки, яркой, как рисунок из комикса.

— Тебе надо чаще выбираться на воздух, Самарин. И видеться с людьми.

— Я вижу тебя, — возразил Глеб. — Вот прямо сейчас и вижу.

— Я не в счет.

— Ты не человек?

— Я не человек, я критик, — важно сказал Леньчик. — Спроси Диану Фирелли. Видел, как я разобрал ее новиночку?

— Меня нет в инстаграме, забыл?

Леньчик закатил глаза, как будто не привык к странностям Глеба. Хотя, сам Глеб себя странным не считал, просто у него не было столько времени, чтобы прожигать его на популярные соцсети. Если бы у него был инстаграм, он бы давно разорился.

— Ну, хотя бы саму мадам Фирелли ты читал? Вы же на одном сайте публикуетесь.

Еще бы Глеб ее не знал. Все любительницы так называемого романтического фэнтези зачитывались ее историями о дерзких красавицах, подло окольцованных очередным темным властелином, чтобы потом растаять от тепла истинной любви. Можно сказать, с некоторых пор Глеб всерьез взялся за анализ подобных шедевров и глянул пару страниц, так что мог себе вообразить, как разошелся в своем отзыве Леня. Ему только дай повод позубоскалить, причем делал он это так грамотно, что никто бы не заподозрил его в хамстве.

— Давай ближе к делу, — поторопил Глеб, поглядывая на часы. — Мне работать надо.

— Именно поэтому я тебя и притащил сюда, дубина! Ты на вампира похож. Сдохнешь там, в своем кабинете, а про тебя только я и вспомню, и то, через месяц.

— Я польщен, — буркнул Глеб и через силу сделал глоток. Улун, как и ожидалось, был на вкус как… ну, в общем, так себе он был.

— Тебе бы ассистента нанять или, на худой конец, домработницу, — Леньчик наклонился к столу, чтобы быть ближе к Глебу. — Будет для тебя готовить, стирать, спать тебя укладывать, а может, и с тобой укладываться…

Он хитро подмигнул, а вот Глеб уже насторожился.

— В смысле, ассистента? Зачем мне ассистент?

— Мысли твои гениальные в блокнот записывать, — не растерялся Леньчик. — Серьезно, Самарин. Ты сколько собрался изображать затворника? Вика…

Он по лицу Глеба понял, что ступил на запретную территорию, и замолчал. А Глеб только собирался спросить, с чего это он именно сейчас заговорил про ассистентку. В закон парных случаев Глеб верил, но не в случае с Леонидом.

— Может, еще по чайку? — предложил тот и махнул рукой. — Девушка, милая, можно вас?

Все девушки от девяти до девяноста были от Леонида в восторге, а он был в восторге от них, причем ему зачастую было достаточно просто приятного женского общества. Говорил, это заряжает его на подвиги. Глеба на подвиги заряжал кофе, и сейчас он как раз не отказался бы от кружечки, поэтому решил сыграть на опережение и выпалил официантке заказ, даже не поднимая на нее взгляда.

— Капучино, пожалуйста.

— И положите ему побольше сахара, а то он у меня кислый какой-то, — с гаденькой ухмылочкой добавил Леня, и девушка тихо хихикнула.

— Петросян, блин, — прошипел Глеб, когда официантка ушла. — Если собираешься позориться, то давай уж как-нибудь без меня.

— Как это, без тебя? Без тебя опозориться будет непросто.

Глеб решительно поднялся из-за стола.

— Я ухожу.

— Куда? — заволновался Леня. — Эй, я же не…

— В туалет, — мстительно закончил Глеб и направился к дальней двери, спрятанной за резной деревянной ширмой.

Рядом с кафешкой был узкий проулок, который персонал использовал для перекуров. Туалет был рядом с выходом в курилку, дверь была приоткрыта, и Глеб, сделав свои дела, вышел как раз вовремя, чтобы услышать голоса в проулке.

— Да ладно тебе, хорош стесняться. Мы тут не за это платим.

— Я думала, вы платите за работу, — возразил смутно знакомый женский голос.

— На которой ты должна улыбаться и…

Послышалась невнятная возня, а потом звонкий звук пощечины. Глеб было уже решил, что и так лезет не в свое дело, и сделал шаг прочь, как невидимая девушка тихо вскрикнула, и Глеб почему-то сразу решил, что дело серьезное.

Вообще-то, он никогда не был героем, предпочитал держаться подальше от чужих неприятностей и предпочитал тактическое отступление неразумным подвигам, но сейчас в нем взыграл какой-то первобытный инстинкт.

Он ринулся защищать девушку. Впервые в жизни.

Ее прижимали к грубой кирпичной стене и пытались поцеловать. И если бы в этот момент девушка не посмотрела прямо на Глеба, он бы развернулся и тихо ушел. Но она посмотрела, и взгляд у нее был такой… Глеб и сам не понял, как подлетел к мужчине в стильном костюме, схватил за плечо, развернул к себе и ударил кулаком в лицо. Вот прямо так и сделал.

— Не надо! — вскрикнула девушка, и Глеб отпрянул. Они с мужиком недоуменно смотрели друг на друга. Один не мог понять, кто посмел ему врезать, а другой — как вообще до этого додумался. Хотя, стоит заметить, удар у Глеба получился так себе, совсем не так круто, как он описывал в романах. У мужика даже кровь не пошла.

— Глеб… Константинович, — пролепетала девушка, и Глеб понял, где видел это буйство красок. Апельсиновые волосы, коричневые веснушки и огромные зеленые глазищи.

— Александра?

— Так вы еще и знакомы? — набычился недобитый мужик и одернул пиджак. — Саша, быстро за работу. А ты…

К счастью, договорить он не успел, и в курилку заглянули сразу двое — миленькая официантка, обслуживавшая их столик, и Леньчик. Последний крайне подозрительно оглядел «место преступления» и хмыкнул.

— Я думал, ты через черный ход сбежал. Надо же, и ведь почти не ошибся.

Официанточка глупо хлопала глазами, и Глеб увидел в этом всем добрый знак. Схватив Леню за локоть, он потащил его к выходу из кафе, напоследок бросив на стол гораздо больше денег, чем они успели наесть.

Леня задавал кучу вопросов, а Глеб хотел только одного — поскорее оказаться дома.

— Эй, ты чего? Самарин? Эй, меня подожди!

Глеб на ходу пытался вызвать такси, но, как назло, все машины были заняты, а приложения на смартфоне у него не было.

— Только не говори, что ты взбесился из-за той рыжей цыпочки?

Леньчик все-таки догнал его и преградил путь.

— Она с таким лицом мимо меня пролетела, что я сразу понял, быть беде. Ну, так что, я прав?

Глеб молча набрал следующий номер, и тут Леня вырвал у него из руки телефон и сунул себе за спину.

— Ты сдурел? Верни телефон!

— Нет, извините. Машина уже не нужна, — ответил Леня в трубку и сунул телефон в карман. — А теперь ты садишься в мою машину и по пути рассказываешь, что это за рыжуля, и почему вы с тем мужиком смотрели друг на друга как помойные коты в схватке за территорию.

— Если ты пишешь рецензии так же, как разговариваешь, хорошо, что я их не читаю.

— Беда не в том, как я пишу рецензии. Беда в том, как люди пишут книги, на которые я пишу рецензии, — хмыкнул Леньчик и помахал ключами. — Карета подана, садитесь, пожалуйста.

Пока ехали, Глеб все-таки поведал старому другу удивительную историю о пропавшем объявлении, поданном вроде как от его имени, и заодно упомянул, что официанткой в кафе, откуда они только что дезертировали, была та самая рыжая Саша, несостоявшаяся Глебова ассистентка. С того понедельника, как он ее впервые увидел, прошло всего четыре дня, и вот — надо же! Какое совпадение.

— Надеюсь, это не ты руку приложил? — вдруг осенило Глеба. Ну, кто бы еще мог выкинуть такую шутку, как не Леня Медянский, тролль вся Тамбова.

— Ха! Если бы я захотел осчастливить тебя помощницей, лично бы привел девочку покрасивее. И я, кстати, знаю, какие в твоем вкусе.

Глеб отвернулся к окну, и Леня уже второй раз за последний час проявил удивительную тактичность, замяв разговор на опасном месте.

Да, рыжие пигалицы двадцати с небольшим не были пределом мечтаний Глеба. У него имелся уже один идеал, у которого были длинные темные волосы, карие глаза и родинка у левого глаза, которую она все время пыталась замазать тональным кремом. И кому, как не Леньчику, об этом знать, ведь в том треугольнике и ему нашлось место.

— Останови тут, я пешком пройдусь, — попросил Глеб вдруг. Просто захотелось на воздух.

— Слушай, — Леня перегнулся через соседнее сиденье и посмотрел Глебу в лицо, — я, правда, просто помочь хотел. Ну, поддержать как-то.

— Нормально все, — заверил Глеб. — Давай, созвонимся потом?

— Давай, — вздохнул Леня, и Глеб проводил тоскливым взглядом его блестящую черную «тойоту».

Когда друга и след простыл, Глеб побрел в следующий квартал. По пути заглянул в «Огонек», взял пачку макарон, кетчуп и туалетную бумагу. Кассирша посмотрела на него сочувствующим взглядом и предложила пакетик. Не из жалости, конечно, а по долгу службы, но получилось обидно. Глеб в каком-то глупом порыве взял себе на кассе еще шоколадку по акции и две жевательные резинки. Глаза кассирши понимающе заблестели.

— Свидание намечается? — спросила она. — У нас сегодня скидки на игристые вина.

— Спасибо, наигрался уже, — мрачно отозвался Глеб, сгреб покупки в хлипкий пакетик-маечку и продолжил путь. Его многоэтажка стояла в зеленом дворе, где бабки прятались вместе с лавочками как заправские партизаны.

— А что это за девица тебе на днях искала, Глебушек? — спросила тетя Валя, местная воевода. — Чудная такая, глазастая? А?

— Не знаю, — соврал Глеб. — Не нашла, наверное.

— Аферистка, поди, — кивнула тетя Валя и повернулась к соседке по наблюдательному пункту. — Слыхала, на той неделе Нюру из третьего подъезда ограбили? Нет? Да ты что?

Глеб поспешил нырнуть в свой подъезд, и на первом пролете лестницы пакет порвался, и рулон туалетной бумаги покатился по ступенькам. К счастью, позора известного писателя никто не заметил, и Глеб прижал драный пакет к груди и почти бегом добрался до своего этажа, где с непередаваемым наслаждением ввалился в прихожую и запер за собой дверь.

Как же хорошо дома! Ни тебе шума, ни тупых вопросов, ни необходимости вести ненужные беседы. Будь на то Глебова воля, он бы так и сидел в четырех стенах и работал, но нужда частенько выгоняла его в магазин.

А ведь так было не всегда. Когда-то он тратил больше времени на развлечения, пока не подписал первый договор с издательством. Потом почти сразу приняли второй роман, потом был контракт на четыре романа в год, а потом известность добралась до провинциального парня, и времени резко стало в обрез. Вика, как могла, облегчала ему жизнь, но Глебу было все мало и мало, он влез в новый для себя проект и сам не заметил, как увяз в нем, словно в трясине. Он как бы разделился на три отдельных личности, и среди них Глебу Самарину оставалось все меньше места, а для Вики его, кажется, не осталось вовсе. Может, Леньчик и был прав, надо чаще выбираться, но Глеб слишком привык прятаться за клавиатурой, чтобы вот так взять и что-то поменять.

Он отнес макароны с кетчупом на кухню, налил в кастрюлю воды, вылил в раковину, помыл кастрюлю. Выкинул замызганную губку в ведро. Налил воды в кастрюлю снова и поставил на плиту.

Пока вода закипала, Глеб просмотрел еще раз скрины объявления, которые Саша кидала ему на электронную почту. Шутник как будто догадывался, что Глеб не очень хорошо ладит с домашними делами, и явно был в курсе, что тот живет один. Все снова сходилось на Леониде, но тот действительно не стал бы плести такие хитрые интриги и просто вывалил бы на него все, что думал. Глебу казалось, он достаточно хорошо изучил его, они дружили с начальной школы, и все, что было у Лени на уме, довольно быстро оказывалось на языке. А за словом он вообще в карман не лазил, даром что ли стал таким популярным букблогером.

Да и Саша эта, если подумать, производила приятное впечатление, хотя, конечно, зачем Глебу нужен ассистент? Она что, под диктовку будет романы набивать? Глеб, между прочим, курсы скоропечатания заканчивал.

В кастрюле забулькало, и Глеб отвлекся, чтобы всыпать макароны. Одна укатилась под стол, Глеб наклонился, чтобы выкинуть беглеца в мусорное ведро, и тут увидел его.

— Лень, — Глеб быстро набрал номер друга. — Лень, у меня тут ЧП!

— Ноутбук сгорел?

— Нет!

— Электричество замкнуло?

— Да нет же!

— Ммм… Издательство обанкротилось?

— Да блин, Лень! У меня тараканы завелись!

Пару секунд Леньчик переваривал новость, а потом неуверенно заметил:

— Прости, но у тебя всегда были тараканы. В голове. И здоровенные такие, между прочим.

— Придурок, блин. Хорош прикалываться, — сорвался Глеб. — Я тебе про реальных тараканов говорю, рыжих и усатых. Что мне с ними делать? Чем их травят?

Глеб покосился на угол кухонного стола, но неприятель не показывался.

— Твоей унылой рожей, — парировал Леня, потом вздохнул и вроде бы посерьезнел. — Так, ладно. Подожди. Во-первых, погугли. Я тебе не дезинфектор какой и тараканов сто лет не видел. Во-вторых, тебе точно нужна домработница. В доме, где уже есть женщина, тараканы не селятся. К тому же, если женщина рыжая.

Глеб понял, что помощи от друга ждать не стоит. А про гугл он как-то не успел подумать, запаниковал.

— Сам разберусь, — сказал он, успокоившись. — Это же просто таракан.

— Ага, — хмыкнул Леня. — Звони, когда он товарищей приведет.

— Да пошел ты.

— Женщина, Самарин. Тебе нужна женщина.

Глеб устало потер взмокший лоб.

— И что мне с ней прикажешь делать?

— Это ты у меня спрашиваешь? Ты писатель, вот и прояви фантазию.

— Так это ты был женат, — проворчал Глеб.

— Три месяца это не срок!

— Отстань от меня, — попросил Глеб тоскливо. — Не можешь помочь, так и скажи.

Он сбросил вызов и сел на табуретку, а тут и таракан рискнул выглянуть из-под стола.

Глеб смотрел на живого таракана.

Таракан смотрел на живого писателя.

А потом оба медленно попятились и скрылись каждый в своем убежище.

День был безнадежно испорчен.

Глава 3

Саша

Саша сделала сэлфи и по привычке отправила Антону по WhatsApp.

[Я]: "Хочешь меня съесть?"

В рекламном агентстве, куда ее устроил теперь уже бывший парень, выдали новый костюм — суши "Эби", то есть креветки. Рисовое тельце, пояс из полоски нори и большая розовая креветка по всей спине. Еще эта креветка почему-то имела голову с усами, и эта голова капюшоном нависала над рыжей макушкой.

[Антошка]:"Фу. Не могу есть, когда еда на меня смотрит" — пришел ответ минут через пять. Саша фыркнула, но тут же сникла. Как ни крути, она скучала, и это чувство походило на тупую зубную боль — то притухала, позволяя о себе забыть, то обострялась снова.

Саша флиртовала с Антоном по привычке, к тому же обоих это будто бы устраивало. Как только они расстались, он снова стал участлив, как раньше, правда, в этом Саша теперь видела не любовь, а благодетель. Вот она, такая бедная и несчастная сиротка осталась без крова, и вот он, такой благородный рыцарь, не выгнал из дома и даже нашел подработку, раз она сама не смогла справиться.

Из дома, правда, Саша ушла сама. Хорошо, не успела распаковать чемодан. Потом только поняла, что поступила глупо. Нужно было немного прижать свою гордость и остаться, а там, кто знает, может, все и наладилось бы.

Нет, не наладилось бы, мысленно поправила себя Саша. Антон и не собирался на ней жениться с самого начала, возможно, он расстался бы с ней и раньше, просто духу не хватило.

Трус!

[Я]: "Ну и ходи голодным"

Саша дождалась, пока сообщение отправится, и убрала смартфон в "рисовый" карман. Сам виноват.

Платили на новой работе не очень много, зато каждый день походил на праздник-маскарад. Новые костюмы, рекламные проспекты, лозунги, районы города. В этот раз ее отправили на север, где недавно открыли новую точку с доставкой роллов. Естественно, они заказали рекламную кампанию и даже на костюм не поскупились.

— Новый суши-бар "Аригато"! Предъявителю купона скидка двадцать процентов на первый заказ и суши "Эби" в подарок! Возьмите листовку.

Парень с девушкой, которым Саша протянула рекламку, ловко увернулись и прошли мимо, зато тут же подлетела женщина с ребенком лет семи.

— Девушка, а можно сфотографироваться с вами? Это бесплатно?

За утро это была уже тридцать вторая фотосессия. Саша устало улыбнулась, склоняясь над мальчиком и демонстрируя в камеру буклеты.

— Спасибо.

— Возьмите листовку, — Саша протянула рекламу женщине, но та только отмахнулась.

— Зачем мне этот мусор? Мы все равно эту гадость не едим. А вы бы нашли себе нормальную работу.

Она поправила сумку на плече, взяла мальчика за руку и удалилась. Саша посмотрела ей вслед и устало опустилась на скамейку рядом с кафе.

В телефоне уже было несколько сообщений от Антона, одно из которых с фотографией. Кто-то снял ее с другого конца улицы, когда она делала сэлфи со школьницами. Но те хотя бы взяли листовки, причем сразу стопочку и обещали раздать в классе. Остальные не только отмахивались, но еще и не забывали нахамить или дать дельный совет, как та женщина с ребенком.

Если бы она могла найти нормальную работу, разве стояла бы посреди оживленной улицы в костюме неочищенной креветки на комке риса? Да ни за что в жизни.

[Антошка]: "Ты хоть деньги за фото берешь?"

[Я]: "Скоро начну"

Она воспользовалась моментом и устроила себе обеденный перерыв. Купила в ларьке булочку и стакан растворимого кофе. Продавщица даже пожалела ее и пустила во внутренний дворик, чтобы никого не смущала голодная креветка. Саша могла себе представить, как бы выглядела со стороны. Костюм ее не был похож на ростовую куклу, в которую она наряжалась возле ларька с хот-догами. Наоборот, сидел точно по фигуре. Рисовый комок закрывал тело от шеи до бедер, креветочный хвост постоянно норовил затесаться между колен, отчего ноги постоянно чесались в местах касаний. А еще теплым августовским днем в нем было невероятно жарко.

А могла бы сейчас варить суп на кухне у писателя.

Или, что более правдоподобно, по-настоящему жить с Антоном, если бы он ее не бросил. Для нее до сих пор оставалось загадкой, почему он это сделал, ведь новой подружки у него Саша не приметила.

После перекуса работа пошла хуже. Людейстало меньше, рекламу стали брать еще неохотней. Саша уже переместилась с одного конца квартала на другой, ближе к супермаркету.

— А можно с вами сфотографироваться? — Саша вздрогнула, увидев перед носом очередную "модель" фотосессии с подругой.

— Возьмите листовки, — поставила Саша условие, хотя прозвучало оно почти как мольба. — Там есть наш профиль в Инстаграм. Если выложите фото и отметите нас на нем, можете получить дополнительную скидку.

— Ух ты! Конечно! Спасибо большое. Таня! Таня, надо чтобы нас кто-нибудь сфотографировал!

Подруга заметалась по улице, пока не поймала в оборот какого-то мужчину. Быстро сунула ему телефон в руки и понеслась к Саше. Девушки обняли ее с двух сторон, и Саша постаралась натянуть морду креветки на лицо, чтобы на фотографиях его не было видно, но костюм как назло был просто идеального размера.

Из-под глазастого капюшона Саша посмотрела на фотографа.

Напротив их компании с чужим смартфоном в руках и хлипким пакетом, висящим на сгибе локтя, стоял Глеб Самарин, будь он неладен. В камеру он смотрел рассеяно и Сашу, кажется, не узнавал. Ей бы сделать вид, что она тоже его не признала, но на нее совершенно неоправданно накатила злость.

Вот он — виновник всех ее бед, вольный и невольный. К тому же выглядел Самарин не слишком хорошо, с синяками под глазами, да и цвет лица был какой-то неестественный.

Еще бы, столько сидеть в грязной квартире. Кто хочешь позеленеет.

— Голодным писателям скидка двадцать процентов на первый заказ и суши "Эби" в подарок! — Саша возникла перед ним, как только исчезли девушки с телефоном, и подсунула под нос листовку. Глеб опустил взгляд на торчащий между ее ног креветочный хвост и неопределенно хмыкнул.

— Простите, разве мы… — начал он, медленно поднимая голову, и встретившись с ней взглядами, оторопел: — Вы?!

— Я прямо даже не знаю, что вам ответить на этот вопрос, — Саша закатила глаза. Ей действительно больше нечего было добавить, поэтому она просто протянула ему листок.

— Возьмите, Глеб Константинович, — добавила она уже серьезно. — Между прочим, вкусно готовят, даже горячее есть. Вы ведь хорошо питаетесь?

Вопрос был риторическим. Саша и так все поняла по внешнему виду писателя и набору продуктов в полупрозрачном полиэтиленовом пакете: пельмени, цепочка сосисок, макароны, хлеб, колбаса. Глеб словно заметил ее взгляд и дернул рукой.

— Не жалуюсь, — процедил он. — Спасибо.

Пакет предупредительно крякнул и рухнул на тротуарную плитку, оставив на локте писателя две сиротливые ручки, а все его холостяцкое меню на неделю упало на асфальт между ними.

— Черт, — процедил он сквозь зубы. — Опять…

Саша на секунду оторопела, а Глеб опустился на корточки, чтобы собрать содержимое. Саша вздохнула, закатила глаза и тоже присела, хорошо, что костюм был вполне себе подвижен, и мешал только хвост.

— У меня где-то была сумка в кармане, — она завозилась внутри рисового тела и извлекла оттуда эко-мешочек, приятное ее сердцу новшество — места занимало мало, и, если носить с собой, можно не брать пакет в магазине. Экономия, в конце концов, должна быть экономной.

— Вот, держите.

Покупки Глеба она комментировать не стала, хотя очень хотелось подколоть нервного писаку.

Глеб быстро покидал продукты в сумку, предложенную Сашей, и как бы невзначай посмотрел на наручные часы.

— Спасибо. А вы… — Он приподнял бровь, намекая на глупый костюм. — Подрабатываете после кафе? Похвальное, кхм, рвение.

Саша насупилась.

— Это не рвение, — поправила она его спокойно. Настолько, насколько могла. — Это необходимость, не всем же повезло родиться писателями, кому-то надо быть и сантехниками, и даже креветками. А из кафе меня уволили после того случая.

Она воспользовалась легким замешательством Глеба и подсунула еще пару листовок проходящим мимо парням. Те взяли бумажки и, глупо пересмеиваясь, ускорили шаг.

— Это… Ну, — красноречие, видимо, не было коньком Глеба. — Надеюсь, не из-за меня?

— Ох, да! — Сашу словно озарило. — Я ведь вам так и не сказала спасибо за то, что вступились за меня тогда.

— Да ничего особенного, — смутился Глеб. — Пустяки.

Он неловко намотал длинные ручки пакета на запястье.

— Возможно, вам лучше будет просто вернуться домой.

— Спасибо за дельный совет, — спокойно ответила Саша, хотя последние слова Глеба снова задели ее за живое. — Мне нужно работать, извините.

Она обошла его и, оказавшись за спиной, вскинула руку с листовками.

— Только сегодня скидка двадцать процентов на первый заказ! Возьмите купон.

Глава 4

Глеб

Гордый уход на деле больше напоминал бегство, и Глеб вдруг как будто вернулся в школьные годы, когда грамотное отступление частенько спасало ему шкуру. Не то чтобы он был мальчиком для битья, но в их школе, как и в любой другой, наверное, подростки сбивались в компании, которые частенько враждовали между собой, а Глеб как-то умудрился не вступить ни в одну из них. Тогда он писал истории про вампиров и сочинял средней паршивости стихи о неразделенной любви. В списке характеристик реального пацана склонности к поэзии не значилось, поэтому Глебу быстро пришлось привыкнуть к несправедливости мира, смириться с непониманием его гения, а заодно научиться быстро бегать. Что, кстати, принесло ему пару призовых мест в межшкольных соревнованиях легкоатлетов и даже некоторую (довольно быстротечную) популярность у девчонок.

Так что благодарность Саши, вполне искренняя, заставила его смутиться. Если честно, вспоминая тот случай, он понимал, как глупо и жалко смотрелся, даже врезать как следует не смог. В школе за него обычно дрался Ленька, а Глеб потом на основе его подвигов писал остросюжетные рассказы. Вика над его историями из юности всегда очень заразительно смеялась, как будто не сомневалась, что он прямо на ходу их и выдумывает, а ему было все равно. Ему просто нравилось слышать ее смех.

В любом случае выходной начался как-то неправильно. Мысли снова вернулись к Саше. Она запоминалась: на вид совсем юная, едва ли больше двадцати, хотя с таким ростом и телосложением впечатление могло быть обманчивым. Волосы такого сочного рыжего цвета, что казались нарисованными. Ах да, и россыпь коричневых конопушек на носу и щеках. Не человек, а персонаж. Сам Глеб про таких не писал, но некоторым нравилась определенная доля вычурности — если рыжая, то как апельсин, не меньше.

А еще Глебу показалось, что он ее чем-то обидел, но в упор не видел, чем. Решив, что это не то, над чем стоит ломать голову, он вернулся в квартиру, поставил кастрюлю с пельменями на огонь и устроился в кабинете, чтобы перечитать последнюю главу, в которой, к своему безмерному удивлению, нашел целый ворох опечаток. Обычно он был более внимателен, но вынужденное соседство с тараканами сделало его нервным и рассеянным. Право, даже ассистент в доме принес бы меньше хлопот, особенно если учитывать постоянные жалобы тети Вали.

— Осталось только начать разговаривать сам с собой, — возмутился он и прикусил язык. Похоже, все еще хуже, чем представлялось Леньке.

Вика, все еще его Вика, выходила замуж, и именно от этой отправной точки все и полетело в трубу. Глеб ненавидел себя за приступы совершенно не мужской сентиментальности, но не мог заставить себя убрать фото бывшей девушки, почти невесты, из кабинета. Пошлая вычурная рамка так и стояла на книжном шкафу, мешала сосредоточиться.

“…в голове звенело от напряжения. Эрик пошатнулся, но останавливаться было нельзя. Его профессиональное чутье кричало — это только начало. За действиями таинственного преступника стоял кто-то еще, и если ничего не предпринять, весь Лондон может оказаться в опасности. Времени оставалось все меньше и меньше…”

Черт! Глеб ударил ладонью по столу. Как и у выдуманного сыщика Эрика Янга, у него оставалось не так много времени, чтобы закончить новую часть франшизы, а другие читатели ждали проду в Интернете, которая к мистеру Янгу отношения не имела. Глебу надо было разорваться, а ведь еще кто-то должен готовить ужин и мыть посуду.

Ну, Глеб Самарин. Как собираешься жить дальше?

Глеб так задумался, что запах горелого заметил, когда было уже слишком поздно. Ворвавшись на кухню, он понял, что бой им уже проигран — черные пельмешки пришкварились ко дну кастрюли, вода давно выкипела, а запах гари, наверное, вытравил с этажа не только тараканов, но и соседей. А ведь он отсутствовал всего сорок минут!

Или больше?

Впав в отчаяние, Глеб кинулся к телефону, но с прискорбием обнаружил, что звонить ему некому. Ну не Леньке же жаловаться на неумение готовить?

Посидев до вечера перед монитором ноутбука, закрывшись от стоящего в квартире смрада, не желавшего выветриваться в кухонное окно, он принял судьбоносное и непростое решение — найти креветку!

То есть Сашу. Главное, случайно не перепутать…

В этом ему помог усатый сожитель, очень вовремя пробежавший по обоям. То есть, конечно, не найти Сашу, а прийти к такому выводу. Она женщина, поэтому просто обязана знать способ, как решить ту гору домашних проблем, которую он пару лет прилежно копил. А потом… Потом он что-нибудь придумает. В конце концов, ей и самой, скорее всего, здесь не понравится. Ленька как-то даже пошутил, что от Глеба и тараканы сбегут.

Жаль только, ошибся.

Первым делом Глеб убедился, что не брал у Саши номер телефона. Увы, это было бы слишком просто, а просто у Глеба в жизни как-то не получалось. Тогда он сунул телефон в карман и побрел в прихожую, собираться на поиски. Прошло не так много времени, и Саша еще могла бродить вокруг ресторана и раздавать листовки. По уму, надо было придумать сносное объяснение своему поведению, но Глеб слишком спешил покинуть “проклятую” квартиру, что не прислушался по привычке к тому, что происходило на площадке. А следовало бы.

— Его тараканы уже ко мне перебрались! — жаловалась тетя Валя соседке, без стыда и совести почти заблокировав внушительной фигурой выход. — Я всегда знала, что писатели не от мира сего, но тараканы в квартире! В нашем образцовом доме!

— Уму непостижимо, — важно поддакнула соседка.

— И в субботниках он не участвует. Работает, видите ли, — разгонялась тетя Валя. — Я в его годы работала, вот я работала. В три смены на заводе впахивала! Спину не разгибала!

— Ты ж бухгалтером была…

— Думаешь, бухгалтерам легко живется?

Глеб наполовину выбрался из квартиры, стараясь не задеть разбушевавшуюся грозу подъезда, но та сейчас не заметила бы даже ядерный взрыв.

— А вчера он прошел мимо и не поздоровался, пока я его не остановила.

— Уму непостижимо.

— А еще он не пьет и женщин не приводит. Может, он вообще, из этих?

— Каких, этих?

Тетя Валя, наконец, сдвинулась, чтобы наклониться к подружке и громко прошептать:

— Голубых!

— Да ты что? Уму не…

Тут подружка подняла голову и увидела Глеба. Тетя Валя что-то поняла по ее глазам и, выпрямившись, бодро закончила:

— Вот я и говорю, все книги его читала. До чего же интересно, до чего ж продумано все. Это мы о вас, Глебушек, о вас, — она повернулась к нему с широкой улыбкой. — Что это у вас цвет лица такой нездоровый? Случилось чего?

— Нет, теть Валь, — Глеб вернул ей улыбку и решительно протиснулся между соседками. — Все прекрасно.

Он вспомнил все полученные в юности кубки и медали и припустил со всех ног, не желая узнать о себе еще какую-нибудь шокирующую правду.

Хорошо, что они не догадались стенгазету в подъезде завести. Глеб тогда бы точно стал звездой местного шоу-бизнеса.

На улице лицо перестало пылать, Глеб потер щеки и пошел дальше уже обычной походкой, хотя давно забытое желание оглядываться пока уходить не собиралось. Он заскочил в маршрутку и проехал две остановки вместо того, чтобы пройти пешком через дворы, и вышел почти возле нужного места.

Креветки на улице не было.

Глеб пересек перекресток, но и возле самого ресторана японской кухни или как там он правильно назывался, человека в смешном плюшевом костюме не наблюдалось. Такого удара судьбы Глеб не ожидал. Рука рефлекторно сжала телефон в кармане, но пришлось себе напомнить, что не все проблемы в его жизни можно разрешить звонком другу. Глеб беспомощно огляделся и, не заметив ни намека на подсказку, вошел в стеклянные двери ресторанчика.

Леонид любил японскую еду, отчасти, потому что она была модной, отчасти, потому что ее было легко заказать на дом. И он же пристрастил Глеба к роллам с чуккой, правда, в последнее время Глеб такими изысками себя не баловал — то времени не было, то желания.

Заведение называлось суши-бар “Аригато”. Обстановка внутри была миленькой, но не особенно оригинальной. Напротив входа — барная стойка с высокими стульями, кухня скрыта от посетителей раздвижными ширмами с цаплями и карпами. Вдоль окон стояли квадратные деревянные столики, над каждым из которых висела лампа в бумажном абажуре, а дальнюю стену украшало изображение Фудзи на фоне алого заката.

— Здравствуйте, — радостно поприветствовала девушка в фартуке с анимешным котиком. Глеб подошел к стойке.

— Здравствуйте.

— Хотите сделать заказ?

— Нет. Я ищу одного человека, — тут он понял, что говорит как герой собственной книжки, и исправился: — То есть, я бы хотел поговорить с Александрой, она у вас сегодня листовки раздавала. Она еще тут?

Фамилию он напрочь забыл, но девушка вроде его поняла.

— Саша уже ушла. А вы кто?

— Я… — замялся Глеб и вдруг выпалил самую глупую вещь в мире. — Я ее парень.

— А! — непонятно чему обрадовалась девушка. — Тогда вам лучше поспешить. Она только что ушла, сказала, что зайдет по дороге в книжный, ну, знаете, тут совсем рядом.

— Да, — перебил Глеб. — Знаю. Спасибо.

— Она была очень грустной, — вдруг вспомнила девушка. — Удачи вам.

Глеб вышел на улицу и огляделся. Получается, они с Сашей разминулись всего ничего, и если бы он пошел пешком, как и планировал, столкнулся бы с ней нос к носу. И ложь эта дурацкая. Почти как в любовном романе каком-то.

Тут как раз загорелся зеленый свет на светофоре, и Глеб пробежался, чтобы успеть на другую сторону дороги. Было жарко, и он изрядно взмок гоняться туда-сюда, но был вознагражден всполохом рыжих волос дальше по улице. Благодаря удаче на пешеходном переходе Глеб сократил дистанцию между ними, но тут у самого бордюра из кармана выпал телефон.

— Твою мать! — выругался он, и молодая мамочка покосилась на него с неодобрением, а ее малыш — с интересом.

— Простите, — буркнул Глеб и вытер телефон о штаны. Экран вроде выжил, но Саша снова пропала с горизонта. Глеб собрался было снова перейти на бег, но тут пришла запоздалая гениальная мысль — зачем гнаться за ней, если можно просто дойти до книжного магазина и подождать ее снаружи?

Глеб смахнул пот со лба и перешел на быстрый шаг. За всей этой суетой он даже как-то забыл, каких трудов ему стоило признать необходимость помощницы в доме. Увлекся погоней, как пацан.

Возле книжного было пристегнуто два велосипеда и одна собака. Группа школьников чуть в стороне что-то громко обсуждала, то и дело срываясь на хохот. У одного мальчишки в руках была последняя книга Акунина, и Глеб улыбнулся.

Сашу он так и не увидел, наверное, она успела зайти в магазин. Глеб пропустил вперед себя женщину с двумя детьми и вошел следом. В книжном тихо гудел кондиционер, было прохладно, пахло бумагой. Глеб на автомате проделал привычный путь между столами новинок и стеллажами классики в мягком переплете и остановился возле зарубежных детективов. Его самого тут, конечно, не было. Несмотря на звучный псевдоним, он стоял в компании отечественных авторов, но тут он просто любил изучать корешки, брать новые книги и читать аннотации. Он не знал никого из этих авторов лично, не знал, какие редакторы с ними работали, и не видел их пьяными в стельку на ежегодных сходках писателей.

Иногда чем меньше знаешь об авторе, как о человеке, тем больше любишь его творчество.

— Себя ищете?

Глеб поднял голову, но никого не увидел.

— Что?

— Говорю, себя ищите? Хотите тираж выкупить?

Наконец, Глеб нашел взглядом Сашу. Она стояла с другой стороны стеллажа, который доходил ей почти до подбородка, и, склонившись к нижним полкам, она была для Глеба не видна. Но, выпрямившись, светила яркой шевелюрой точно над рядом с Энн Пэрри.

— Не смешная шутка, — заметил Глеб. И тут бы надо что-то продолжить, чтобы постепенно перейти к сути, но он замолчал.

— Если бы я шутила, вы бы точно рассмеялись, — улыбнулась Саша и приподняла бровь. — Ну? Зачем вы за мной следили?

— Я… — Глеб совсем потерялся. — Я не следил, просто… В общем….

— Вы только писать умеете?

И Глеб, уставший выстраивать в голове длинные стройные объяснения, решил сократить их По-максимуму.

— Убейте, пожалуйста, моих тараканов.

— Как же вы без них писать-то будете?

Саша прижала ладонь ко рту и прыснула со смеху. Потом метнулась вправо, оббежала стеллаж и, схватив Глеба за рукав, потянула к выходу. Их короткий разговор и так привлек к себе внимание — книжный, конечно, не библиотека, но все же — и Глеб был не против выйти на свежий воздух, где подростки продолжали смеяться, и мальчик с Акуниным под мышкой — громче всех.

Саша отошла подальше и встала в тень от молодого каштана.

— Так что там с вашими тараканами, Глеб Константинович? — спросила она серьезно, но зеленые глаза еще блестели от смеха.

— Называйте меня Глеб, пожалуйста.

— Тогда вы не выкайте мне, а то как-то даже неловко.

— Хорошо, Саша, — кивнул Глеб и нахмурился. — Мне неудобно вас… тебя просить, но, может быть, ты согласишься немного поработать на меня? В квартире кое-какие проблемы, а у меня дедлайн скоро. Объявление было чьей-то шуткой, но я готов оставить те условия, которые в нем указывались. В том числе проживание и зарплату. Вы… ты согласна?

— Насколько же у вас все плохо? — задумчиво протянула Саша. — Неужели и до тараканов дело дошло?

Глеб промолчал, но не сомневался, что по его лицу все было более чем понятно.

— И как будет называться моя должность?

— А как бы тебе хотелось? — осторожно спросил Глеб. Саша отвела взгляд и притворно закусила губу. Будь Глеб в роли автора, написал бы, что она кокетничает, но на деле все ее жесты выглядели естественными и ничуть не наигранными, как почти всякое кокетство.

— Ассистентка писателя меня вполне устроит, — наконец, сказала Саша и прищурилась. — А это точно не очередная шутка?

— Точно! — заверил ее Глеб, едва скрывая облегчение. — И чем быстрее вы приступите к работе, тем быстрее к своей работе приступлю я.

— Ты, — поправила Саша. — Чем быстрее ты приступишь к работе.

— Ты, — покорно согласился Глеб. Сейчас он был готов называть Сашу хоть Ее Величеством, лишь бы она знала секрет выведения тараканов и пожарила ему картошки. Макароны уже страсть как надоели.

Саша достала телефон и посмотрела время.

— Мне надо заскочить за вещами. Можете ждать меня дома, а можете пройтись со мной. Тут не очень далеко.

Дома пахло гарью, а соседи обзывались геем, так что Глеб замотал головой.

— Я с тобой.

— Тогда идемте, — улыбнулась Саша и пошла вперед. — Не отставайте!

Глава 5

Саша

Когда-то давно Саша мечтала стать писателем. Ничего особенного — простая детская мечта девочки, увлеченной книгами. Начиналось все как у всех, сперва хотелось продолжения про любимых героев, потом — переписать концовку, потом Саша выросла для своих собственных историй. Герои, чьи-то или свои, ожили, наполняя всю ее жизнь чужими, куда более интересными впечатлениями.

Особенно сильно Саша любила детективы, от старой доброй классики до Донцовой и Марининой.

Еще позже в их глухой район провели Интернет.

Саша сразу нашла свою "тусовку" на самиздате и форуме Донцовой, отыскала таких же увлеченных. Они читали друг друга, критиковали, поддерживали или топили плохими оценками. Саша сочиняла одну историю за другой, закручивала сюжет и наслаждалась процессом. Потом захотелось большего.

Новой ступенькой стали конкурсы.

В одном таком от издательства в качестве жюри был приглашен Глеб Самарин. Точнее, тогда Саша знала его под другим именем, под именем автора, из-под чьего пера вышло уже шесть книг, пять из которых почти сразу стали бестселлерами. Тогда Саше казалось, что ее счастью нет предела, пока реальность вместе с мистером Россом не ударили ее по голове.

Саша отвлеклась от воспоминаний и поставила книгу на полку. Первый детектив Генри Росса уже потрепался от времени. Когда-то Саша читала его с квадратными от восторга глазами, навсегда записав автора в свои любимые писатели, покупала его новые книги одной из первых и представить не могла, что однажды будет убираться в его квартире.

Тараканы.

Саша тихо рассмеялась. Ее мечту писать детективы когда-то растоптал именно этот человек — странный и нелепый, совершенно неприспособленный к жизни Глеб Самарин. Не высокомерный мужлан, которого рисовало ее бурное воображение, а самый обычный парень. Саша злилась и тайно мечтала однажды сказать ему в лицо все, что думает, а теперь травила у него дома тараканов.

Какой же она была глупой, черт возьми!

Она устало опустилась на диван. Вчера целый день они потратили на генеральную уборку на кухне. Как ни странно, Глеб сам предложил свою помощь, и вдвоем они сделали почти невозможное — сняли навесные шкафы и переставили тумбочки, помыли, почистили, обработали средством все скрытые и недоступные поверхности.

К слову, за время уборки Саша не встретила ни одного таракана, зато сегодня насчитала пять пар мужских носок, из которых только одна была парой в полном смысле этого слова. Некоторые из них он даже не помнил, о чем было явно видно по его лицу. Но, стоило признать, после генеральной уборки квартира преобразилась до неузнаваемости, и Саша не без гордости взирала на дело рук своих и немного — Глеба Самарина.

— Это какой-то особый навык? — спросил он, осматривая посвежевшую гостиную. — Женская сверхспособность?

Он подошел к дивану, у которого даже обивка стала другого цвета, и недоверчиво заглянул под подушку. Если надеялся найти там запрятанную с прошлого года пачку чипсов, то зря, потому что Саша твердо придерживалась убеждения, что лучший способ наведения чистоты — избавление от всего ненужного. В чужой квартире с этим возникали некоторые сложности, но Глеб в перерывах был так поглощен работой, что не замечал ничего вокруг.

— Магия, — Саша поправила корешки книг на полках. За два дня они довели квартиру до почти идеальной чистоты, но пришлось изрядно попотеть. С остальными комнатами было намного проще, Глеб явно не был любителем всяких милых женскому сердцу мелочей, поэтому по всему дому валялись только носки, ручки и остатки еды, а в кабинет он Сашу вообще пустил только в своем присутствии и бдил так, что муха незамеченной не пролетит.

— Вот, а вы мне не верили. Надо будет отметить. Что желаете на ужин?

— Ну… — протянул Глеб. — Жареной картошечки?

За ним иногда было так забавно наблюдать, особенно, когда дело касалось еды. Судя по кастрюлям, лучше всего у Глеба получалось жарить, причем именно в неприспособленной для этого посуде. Остатки пельменей в виде неравномерного черного налета пришлось оттирать со слезами на глазах.

Саша рассмеялась.

— Оставьте это мне. Единственное, что мне нужно знать — бюджет на питание в неделю. Плюс покупка бытовой химии, кое-каких мелочей и прочего.

Например, хорошей щетки для мытья посуды, старые она разодрала в хлам.

Что касается меню, то в голове Саша уже примерно представила их сегодняшний ужин. Картошку она пожарит с грибами и сметаной, запечет курицу в духовке, она как раз останется на следующий день, сделает пирог с яблоками и несладкий — с мясом и шпинатом. Мысленно она посчитала затраты: на два, а, может, и три дня выходило не так уж и много. Не намного дороже пельменей и сосисок.

— Ну, так что? Какие будут рамки?

Вопрос застал Глеба врасплох. Едва ли он вел учет затрат на питание, да и судя по содержимому его шкафов и того, что в прошлый раз вывалилось из его пакета, макароны с кетчупом были его коронным блюдом. Вот он и не знал, что сказать.

— Давай так, — после затянувшейся паузы решил Глеб. — Ты готовишь сегодня ужин и говоришь, во сколько он обошелся. И на его основе я решу, каков будет дальнейший бюджет на еду.

Закончив речь, Глеб остался крайне собой доволен, не предполагая, как беспомощно это прозвучало. Не все мужчины годятся для одинокой жизни, только некоторые понимают это вовремя, а некоторые — только с появлением в доме тараканов. Саша поджала губы, чтобы уж слишком откровенно не улыбаться, и кивнула.

— Договорились. Тогда я в магазин.

Глеб сел на диван, похлопал рукой по спинке и нахмурился.

— Тут пульт валялся. Куда он запропастился?

— Ах, да, он на журнальном столике.

Саша наклонилась и достала пульт, который сама же убрала в корзинку для мелочей, а ту спрятала на полку под журнальным столиком, смотревшемся в общем интерьере гостиной как нечто чужеродное. Явно не во вкусе хозяина дома.

Глеб что-то проворчал, явно сетуя на самоуправство, но Саша планировала честно отрабатывать жилье, еду и зарплату и начала с идеального порядка. Ничего, привыкнет, ему даже понравится жить в чистоте и уюте. К хорошему вообще быстро привыкаешь.

Саша взяла деньги, сумку и пошла обуваться. В прихожей ее настиг голос Глеба.

— Кстати, тебе могут встретиться любопытные женщины в подъезде и возле него. Будь с ними осторожна.

Предупреждение было странным, но Саша на всякий случай решила отнестись к нему серьезно. Мало ли какие у них тут порядки.

Однако вопреки всем опасениям до супермаркета она добралась без приключений. Понятия не имела, какой у Глеба доход и что он может себе позволить, а что нет, поэтому ограничилась самыми простыми товарами, но в то же время прихватила все, что могло пригодиться позже. Например, муку, специи, растительное масло, консервы. Во время уборки многое пришлось выкинуть, что-то просто испортилось, закончился срок годности или завелись жучки. А Саша умела и любила готовить. Главное, чтобы Глеб не испугался чека из магазина, иначе вопрос с жильем придется решать заново.

Возле подъезда Саша невольно ускорила шаг, потому что услышала за густой растительностью двора громкие голоса, обсуждающие местные сплетни. Саша успела услышать, что кого-то ограбили в соседнем подъезде, управляющая компания обманывает жильцов, а скидки в “Пятерочке” будут действовать до среды.

Саша успела вовремя и никем не замеченная затащила в квартиру тяжеленные пакеты. Много времени ушло, чтобы распределить продукты. Картошку, например, она убрала в ведерко и спрятала под мойку, отметив, что не помешал бы контейнер для овощей. Муку пересыпала в глухой контейнер, рис и макароны тоже. Закончив, она довольно посмотрела на идеально чистую и невероятно просторную кухню. В ее бывшем доме кухня была всего пять метров, там с трудом помещалась плита, мойка, холодильник и кухонный столик. Больше одного человека там могло только сидеть, а вот у Глеба можно было хоть танцевать.

Кстати, о Глебе. В квартире было тихо и словно бы пусто, похоже, что у Генри Росса случился приступ вдохновения. Саша на цыпочках подкралась к двери кабинета и припала к ней ухом. Ну точно, строчит как из пулемета, клавиши стучат так, что из коридора слышно. Саша удовлетворенно кивнула и вернулась на кухню, заниматься ужином. Сперва приготовила курицу и отправила ее в духовку, потом почистила картошку, грибы, лук, отварила шпинат. Тесто купила готовое, так что сэкономила времени на то, чтобы попить чайку.

Когда была готова курица, картошка, салат и пирог со шпинатом, Саша засунула в духовку шарлотку и начала накрывать на стол. Именно тогда она услышала какой-то шум в коридоре.

— Саша, — Глеб ворвался на кухню, взволнованный и без тапочек. — Саша, тут такое дело… Сейчас придет мой друг, он немного придурок, поэтому не принимай его близко к сердцу и вообще…

Тут зазвонил дверной звонок, Глеб нервно дернулся и пробормотал:

— Жаль, его так просто не прогонишь…

Саша не стала показывать, как новость ее смутила. Она еще не достаточно обжилась в новой для себя роли и встречать гостей не планировала. Если уж даже сам Глеб не радовался визиту друга, то кто знает, как ей себя с ним вести. Но вместо лишних вопросов задала только один, самый важный на данный момент.

— Мне накрыть на троих? Или вы вдвоем поедите, без меня?

Кажется, она поняла, отчего Глеб пришел в такое возбуждение. Может, ему и было за тридцать, но он оставался одиноким молодым мужчиной, а она — вполне симпатичной девушкой. Это станет поводом для шуток, если друг "немного придурок".

Звонок продолжал надрываться, и времени на многоходовые планы не осталось.

— Поужинаем все вместе, — решил Глеб и отчаянно взъерошил серовато-русые волосы. — Мне надо его впустить, пока он не начал развлекать соседей.

Саша проводила его взглядом и поправила на себе фартук. Волосы она перед готовкой убрала в тугую косу, так что в целом выглядела прилично. Но менее нервно от этого не стало.

— Ты охамел, Самарин! — громко раздалось с порога. — Оппаньки… А откуда это у нас женская обувь? Тараканы притащили?

Саша не стала высовываться, воспользовалась паузой, чтобы накрыть на троих. Посуда в доме Самарина была хорошей, видимо, когда-то в доме все-таки была женщина. Пока мужчины обменивались приветствиями, она заглянула в духовку через стекло, пирог уже начал румяниться, и поставила чайник.

А разговоры в прихожей становились все интереснее и интереснее, не захочешь, а прислушаешься.

— Какого черта ты орешь? — шипел Глеб, Саша и не представляла, что он так умеет. — Сам же советовал нанять домработницу.

— Домработница, которая носит красные кеды 37 размера? Она симпатичная? Блондинка? Брюнетка? Где она? Ты же не собираешься ее прятать от лучшего друга?

— Просто заткнись и прикинься нормальным, хорошо?

Гость что-то промычал, и Саша поняла, что они вот-вот явятся на кухню. Она еще раз расправила фартук и глянула на себя в отражении стекла комода. Вроде не испачкалась, волосы не торчат.

— Здравствуйте, — поприветствовала она, повернувшись к двери. — А у меня уже тут все готово. Мойте руки и за стол.

Рядом с Глебом стоял высокий видный парень, темноволосый, с модной аккуратной бородкой и неожиданно светлыми, голубыми глазами. Сочетание что надо, и Саша не могла этого не отметить. По сравнению с ним Глеб выглядел серым и невзрачным, особенно в домашней одежде — серых спортивных штанах и безразмерной футболке.

— Здрасьте, — улыбнулся голубоглазый красавец и повел носом. — Какие запахи, ммм! Кстати, я Леонид, единственный человек в этой вселенной и парочке соседних, кто еще выносит этого старого ворчуна.

Он подскочил к Саше и, сцапав ее руку, припал губами к пальчикам. Саша от неожиданности вздрогнула и обменялась с Глебом недоуменными взглядами.

— Саша, — представилась она, легко справившись со смущением. В институте мальчишки тоже любили так прикалываться, хотя чаще они при этом целовали собственные руки. — Очень приятно. Садитесь с нами ужинать, пока не остыло.

Она кивнула на стол и отняла свою руку. Было неловко от того, что эта глупая сцена разыгралась на глазах у ее работодателя. Не хотелось бы показаться ему кокетливой пустышкой, поэтому она сразу засуетилась, раскладывая еду по тарелкам.

В целом за стол ей стыдно не было, все выглядело и пахло замечательно, и Саша села, наконец, на стул и стала наблюдать, как мужчины пробуют ее стряпню.

— Ума не приложу, за какие заслуги судьба так наградила Самарина, — хмыкнул Леонид и получил оплеуху от Глеба.

— Просто ешь и помалкивай.

— Не могу, — развел Леня руками, — я пакет в прихожей оставил. Сейчас приду.

Как только он вышел из кухни, Глеб провел ладонью по лицу.

— Прошу прощения, он становится невыносим, когда хочет понравиться.

— Ерунда, — Саша махнула рукой и улыбнулась. Леонид явно смущал Глеба своим поведением, но только перед ней. Наверняка, они были хорошими друзьями. — Не нервничайте по пустякам.

Тут как раз и Леонид вернулся с пакетом, издающим весьма характерные звуки.

— Я шел утешить друга в его горе, но вижу, что мой гостинец пригодится для того, чтобы отпраздновать конец его одиночества!

Саша метнула вопросительный взгляд на Глеба. На любителя принять на грудь он не был похож, и Саша надеялась, что не ошиблась в первом впечатлении. Сама она к алкоголю относилась настороженно и пила только в хорошей дружеской компании.

— Ну, только если немного, — нехотя согласился Глеб. — Саша, ты не против?

— Пожалуйста, — она пожала плечами и встала, чтобы достать два бокала. Отмытые и высушенные, без разводов и следов грязи, в которых она их нашла вчера. Себе в обычный стакан она налила молока. Ей вина не предлагали, а она и не планировала соглашаться.

— Как? — поразился Леня. — Вы не выпьете с нами за здоровье Глеба?

— Отстань, — велел Глеб. — Чего ты пристал к человеку?

Леня резко пошел на попятную.

— Ну, хорошо, хорошо. Тогда расскажите, как такую красавицу занесло в эту обитель разврата?

— Я вроде как на работе, — отшутилась Саша. — К тому же картошка с молоком вкуснее. У меня мама так подавала. Вы только попробуйте.

Про обитель разврата она ничего говорить не стала, к тому же на правду это походило мало. Она бы скорее назвала это место свинарником, главное, не вслух, чтобы не обидеть своего нанимателя.

Глеб кивнул на пустой бокал, и Леня понятливо его наполнил.

— Очень вкусно, — сказал он, закусив картошечкой. — Боюсь, теперь придется кормить еще и Леньку. Он падок до халявной еды.

— Эй! — возмутился тот. — Не порть мне репутацию!

— Что, прости? Твоя репутация чернее твоей бороды.

Саша хихикнула в кулак.

— Можно сделать платный вход на кухню. Мне все равно готовить.

Она кивнула на курицу, предлагая опробовать и ее. Запекала она целиком в духовке на соли и с чесноком, потом готовую нарезала и выложила на блюдо.

Леня и Глеб ринулись хватать один и тот же кусок. Завязалось ожесточенное сражение.

— Это мой дом, блин, — Глеб быстро запьянел, хотя Саша видела, что выпил он совсем немного.

— Тебе кожицу нельзя, холестерин подскочит.

Кусок курицы выскользнул и впал в тарелку Леонида. Глеб молча налил себе ещё и выпил.

Саша озабоченно посмотрела на него. Они только начали, а он уже поплыл. Причем довольно заметно, особенно на фоне Леонида, поведение которого ничуть не изменилось.

Саша положила себе немного салата.

— Может, не стоит больше пить? — тихо спросила она. Пьяных, по-настоящему пьяных людей она боялась.

— Я знаю его со школы, — неожиданно серьезно сказал Леня. — Напивается он с пол пинка и сразу засыпает. Ну, может, ещё немного поплакать.

— Ты козел, Медянский, — не совсем связно сказал Глеб и начал выбираться из-за стола. — Я на минуточку.

Он нетвердой походкой удалился из кухни, и Саша слышала, как открылась и закрылась дверь на балкон. Леня сложил пальцы под подбородком и посмотрел на Сашу.

— Ну, вот мы и остались одни.

— Я сейчас должна испугаться или заблагоговеть?

Саша наколола на вилку кусочек гриба и отправила в рот. Леонида она не боялась, но все равно без Глеба почувствовала легкую неуверенность.

— Обычно случается второе, — честно ответил Леонид, — но раз Глеб оказался первым, буду благородным рыцарем. Но, наверное, мне стоит предупредить, что у нашего писателя вроде как сердечко разбито. Было бы здорово, если бы кто-нибудь его починил.

— Не уверена, что я способна починить чье-то сердце. Я больше по еде и травле тараканов.

Саше даже стало немного смешно, но она только улыбнулась. На самом деле кому смеяться, так уж точно не ей. Собственное сердце она кое-как перетянула и сделала вид, что так и было. И до этой минуты почти сама в это верила. Но все-таки интересно, что произошло в жизни Глеба Самарина, что привело его к такому итогу?

— Значит, у Глеба Константиновича была девушка?

— Ну да, хотя по нему и не скажешь. Ее звали Вика, но не советую лишний раз произносить ее имя. Глеб от этого звереет.

Саша покивала.

— Хорошо. Наверное, он сильно ее любил, раз после расставания умудрился так запустить квартиру.

— А ты точно домработница, не частный детектив?

— Ещё чего, — Саша фыркнула, а в следующую секунду запиликала духовка. И Сашу осенило. — Это не вы случайно объявление подали?

— Какое объявление? — удивился Леня. — Ой, а там что такое печется?

— Ага-ага, — хихикнула Саша и выключила духовку, приоткрыла дверцу, выпуская яблочный дух наружу. Передышка в разговоре позволила собраться с силами, а тут и Леонид поднялся из-за стола и потянулся.

— Пойду, проверю, не свалился ли наш писатель с балкона, — сказал он и подмигнул. — Ну а ты подумай над моими словами.

— Какими именно?

— Ты знаешь, — улыбнулся он и, насвистывая, ушел в соседнюю комнату. Саша поставила пирог на доску и вздохнула. Ну уж нет, чужие сердечные дела ее не должны касаться, даже если этот чужой — Глеб Самарин.

Глава 6

Глеб

Алкоголь даже в таких ничтожных дозах всегда действовал на Глеба примерно одинаково — проще говоря, его уносило с одного только запаха. Хорошее же впечатление он, должно быть, произвел на только что нанятую помощницу.

Глеб вышел на балкон и высунулся в окно. Квартира выходила во внутренний двор, и рядом росло просто огромное дерево, бросающее приятную тень и не очень приятный мусор, но Глеб все равно держал балкон открытым, потому что летом квартира превращалась в духовку.

Он наклонил голову и взъерошил волосы на затылке.

— Поздно посыпать макушку пеплом, — скорбно произнес голос за спиной. — Да и нет у тебя пепла, трезвенник ты мой, язвенник.

Леня подошел к нему, встал рядом и достал из кармана пачку сигарет.

— Можно?

— Первый раз слышу, чтобы ты спрашивал, — буркнул Глеб.

— А ты не отвлекайся, — хмыкнул Ленька. — Судя по всему, ты собрался блевать.

— Придурок! — возмутился Глеб, но всплеск эмоций выпил последние силы. Глеб тяжело навалился на подоконник и застонал. В голове били колокола.

Леня достал из тайника импровизированную пепельницу и с чувством выдохнул дым почти что Глебу в лицо. Тот закашлялся и всерьез задумался, будет ли падение Леонида из окна выглядеть как несчастный случай?

— Ладно, давай, выкладывай, — велел Глеб, прекрасно зная привычки друга. Ясно же, что он не покурить вышел. Вообще-то, он утверждал, что бросил уж три месяца как.

— Она милашка.

— Кто? — не понял Глеб.

— Ты слепой или дебил? Саша, конечно.

Глеб пожал плечами. Если смотреть с этой точки зрения, то Александра, конечно, была довольно привлекательна. Юная, миниатюрная, как подросток, личико как у персонажа аниме — гладкое, кругленькое, с аккуратным носом, маленькими губами и невероятно большими зелеными глазами. А эти волосы…

— Если она не вернет тебе мозги на место, то ты мне больше не друг, — внезапно заявил Ленька, и Глеб вздрогнул, не заметив, в какой именно момент его мысли совсем поплыли.

— В чем логика?

— К черту логику, — Медянский затушил недокуренную сигарету и повернулся спиной к окну. — Мы с тобой тысячу лет знакомы, ты на девчонок до выпускного не смотрел, я уж думал, с тобой что-то не так.

— Это с тобой все было чересчур “так”, — раздраженно перебил Глеб. — И ты забыл Ирину… Как ее там? Волошину Ирину. Мы встречались в девятом классе.

Не надо было поворачивать голову, чтобы почувствовать, что Леня сверлит его взглядом.

— Блин, Самарин. Ты понимаешь, о чем я.

— Свали, — отмахнулся Глеб. — Дай умереть спокойно.

— Дружище, Вика сама решила уйти, и раз уж ты сразу ничего не предпринял, может, хватит уже хранить эту тупую верность?

— Да что ты… — вспылил Глеб, выпрямился и схватил Леню за воротник одной рукой. А потом выпитое и съеденное подкатило к горлу, и рука упала безжизненной плетью. Да и к чему эта вспышка агрессии? Она не менее тупая, чем та верность, о которой Ленька говорил.

Иногда Глебу казалось, что все в его нынешней жизни подходило под определение “тупое”.

— Вика пошла дальше, оставив нас позади, а ты продолжаешь выписывать круги на одном месте, — жестко закончил Леня и положил ладонь ему на плечо. — Соберись, ты же мужик. Не позорься перед девочкой.

Он похлопал его по плечу и, не убрав за собой пепельницу, вернулся в комнату.

Глеб провел ладонями по лицу, шумно выдохнул и прибрался на балконе. Удушливый запах сигаретного дыма уже почти выветрился благодаря свежему вечернему воздуху.

А потом пошел следом за другом.

— Уже уходите? — Саша стояла к нему спиной, разговаривая с Леонидом. — А Глеба Константиновича ждать не будете?

— Это ты о ком? — придуриваясь, спросил Леня. — А, так он у нас Константинович? Я уж и забыл.

Саша тихо рассмеялась, и Леня сказал еще что-то, что развеселило ее еще больше. В этом весь Леонид Медянский — балагур и дамский угодник. Он всегда таким был, но в Глебе еще шевелилось раздражение, и было неприятно смотреть, как Леня флиртует с Сашей.

— Что, все съел и валишь? — спросил Глеб.

— А что? Что-то еще осталось?

— Ты в дверь не пролезешь, — ответил Глеб. Определенно, долго злиться на друга он не мог.

— Тогда позови, когда еще картошечки нажарите, — подмигнул Леня и улыбнулся Саше. — Приятно было познакомиться. Хорошо ухаживайте за этим недоумком, иначе он один и дня не протянет.

А вот сейчас было обидно. Как-то же он жил один, ноги не протянул.

Глеб сам проводил Леню до двери, но у друга закончился заряд серьезности, на прощание он не сказал больше ничего умного. Глеб вернулся на кухню и неловко замялся на пороге, как будто его собственный дом вдруг перестал быть его.

— Может, вам чаю? — заботливо спросила Саша. Наверное, он выглядел даже хуже, чем себя чувствовал. — Сейчас заварю.

— Не надо. Я пью кофе. Без сахара.

Саша поставила чайник и стала собиратьпосуду. Глеб не был большим поклонников домашней работы, но сейчас почувствовал необходимость сделать хоть что-то полезное.

— Помочь?

Саша стояла у раковины и завязывала фартук на поясе. Услышав его вопрос, она повернулась.

— Что? А, нет, не надо. Это же моя работа.

Она включила воду и начала драить сковороду. Глеб почему-то не ушел, хотя уже почти решился. Так и остался стоять и смотреть, как девушка ловко справляется с грязной посудой. Кстати. Вот и возможность помочь.

Глеб решительно направился к столу, сложил три тарелки друг на друга, потом подумал, и наложил на горку сверху и остальное, что нашел на столе. Саша поглядывала на него со странным выражением лица, и когда Глеб сделал пару шагов к ней, вдруг почувствовал, как правая нога предательски скользит. Тарелки и приборы жалобно звякнули, подпрыгивая, и верхнее блюдце поползло вбок. Глеб и Саша заметили это одновременно. Она кинулась к нему, протягивая руки, Глеб отчаянно попытался удержать равновесие, но жалкие пара стаканчиков решили отыграться на нем именно сейчас. Ватное тело отказалось действовать так, как ему велели, и Саша чудом успела выхватить у него из рук посуду. Потом на пол упали вилки и — почти — Глеб.

— Твою… мать, — выругался он, успев немного отцензурить то, что рвалось с языка. До полного краха не дошло, но он больно приложился о навесной шкаф и ударился косточкой на ноге о ножку стола. Саша испуганно прижимала к груди спасенную посуду. На заднем фоне лилась из крана вода.

— Вы в порядке? — робко спросила Саша. Поставила посуду в мойку и подошла к нему, на ходу вытирая руки о фартук. — Сильно ушиблись?

Нога пульсировала от боли, но это нормально, когда со всей дури бьешься косточкой. Глеб помотал головой. Обидно ему было куда больше, чем больно.

— Все нормально. Ума не приложу, что со мной.

Как же дурацко прозвучало! Лучше бы просто промолчал.

Саша улыбнулась.

— День выдался долгий, — сказала она, явно понимая, с чего это его так штормит. — Вам, наверное, лучше лечь пораньше.

— Мы договорились не выкать, — вспомнил Глеб.

— Хорошо. Иди спать, — Саша снова улыбнулась, но уже более открыто. Когда она улыбалась так, казалось, у нее все лицо начинало светиться, до самой последней веснушки…

Глеб закрыл глаза, досчитал до пяти, открыл и обнаружил, что Саша стояла уже куда ближе и озадаченно заглядывала ему в лицо.

— Кажется, ты отключился, и я подумала…

Глеб моргнул, она моргнула трижды. Они поиграли в гляделки еще немного, а потом Саша ахнула.

— Вода!

И побежала к мойке.

Глеб подумал, что это самый удачный момент, чтобы ретироваться, иначе кто знает, каких глупостей он мог натворить. Хорош работодатель, ничего не скажешь. А с другой стороны, он и не обязан быть идеальным, главное, что зарплату будет платить.

Еще даже первая неделя не закончилась, а Глеб уже умудрился продемонстрировать все свои самые дурные стороны — начиная с плохой переносимостью алкоголя и заканчивая выбором друзей. Хотя, стоит быть с собой честным, Ленька только оттенил полный кошмар сегодняшнего вечера. Глеб знал о своем непростом характере, хотя в последние пару лет даже самому стало от себя страшно. Ситуация на российском рынке бумажных книг складывалась не в его пользу, а Глеб в своей жизни хорошо умел делать только одно — писать. Возможно, еще не поздно было переквалифицироваться в… да хоть бы в сантехника, но гордость не позволяла. Впрочем, писать на потеху толпе гордость ему почему-то позволила. Или на нее просто сильно давил голодный желудок и пустеющий кошелек.

Глеб сгреб пижаму и пошел с ней принимать душ. Под горячей водой его еще больше разморило, тогда он включил холодную воду и выскочил из душевой кабины с не самыми печатными словами из своего обширного лексикона. Не глядя, стащил с вешалки свежее полотенце, вытерся и натянул майку и пижамные штаны.

К слову, ванная комната тоже претерпела приятные изменения — обычно Глеб по вечерам кидал грязную одежду в корзину, где та мариновалась до того счастливого часа, когда про нее вспоминали. И то, исключительно из-за того, что корзина не безразмерная и вмещает строго определенный объем тряпья.

Пока почистил зубы и высушил волосы полотенцем, прошло немало времени. Из-за противного вялого состояния все приходилось делать с усилием, потому и так долго. Глеб вышел в коридор и обнаружил, что свет на кухне уже не горел, а дверь в гостиную была прикрыта, но не до конца. Саша, похоже, ему доверяла, хотя он показал Саше, что замок закрывается изнутри. Неожиданно Глебом овладело любопытство, так и подмывало заглянуть в щелку, чтобы проверить, чем девушка занята. Разумеется, это было бы глупо и невоспитанно с его стороны и вообще не по-мужски, поэтому Глеб прошлепал мимо к рабочему кабинету. Желание спать пропало так же резко, как и появилось, так что он решил, что час потехи уже миновал, пришло время работы.

В кабинете не было верхнего освещения, Глеб предпочитал, чтобы во время творческого процесса свет сосредотачивался только, собственно, над рабочей зоной. Для этой цели у него была настольная лампа и бра на стене на всякий случай. Комната была небольшой, и кроме стола с ноутбуком и кресла на колесиках сюда поместились два глубоких книжных стеллажа и аккуратное старомодное кресло. На подоконнике не было цветов, зато высились горы распечаток с текстами, рабочих заметок и исписанных блокнотов, которые надо было давно убрать подальше.

Глеб с тоской скользнул взглядом по полкам с книгами — своими, и сменил профиль в гугл-диске. Расслабленное, полупьяное и сонное состояние как нельзя лучше подходило для его тайного проекта. Глеб закрыл глаза, вздохнул и, вернувшись в суровую реальность, начал бодро барабанить по клавишам.

“Над белокаменными башнями королевского университета восходило румяное солнце. Мелания открыла глаза и обнаружила, что проснулась в чужой постели и, что гораздо страшнее, хозяин этой самой постели лежал рядом с ней. Голый…”

В такие минуты Глеба самого от себя тошнило, но такой уж он был человек — если одной ногой залез в… во что-то, то наступал туда и второй, и уже увязнув по уши, изо всех сил доказывал сам себе, на что может быть способен.

“От него невыносимо сладко пахло ванилью, и Мелания отвела взгляд, чтобы не попасть под влияние его демонического очарования”.

— Демоническое очарование, — Глеб попробовал словосочетание на вкус и скривился. — Блин. Должно выстрелить.

Часы тикали со стены. Саша, должно быть, уже давно заснула, было тихо и темно, только светился монитор, и луч настенной лампы падал точно на черную клавиатуру. Глеб с хрустом размял пальцы и побрел на кухню. Вскипятил чайник, выпил кофе, доел пирог, а на обратном пути остановился в глубоком раздумии. В тексте назревал опасный для него момент, которого с замиранием сердца ждали читательницы.

Глеб свернул в гостиную и навис над спящей Сашей.

Ее пришлось расположить здесь на раскладном диване, разметав буйные рыжие локоны по подушке. Запасное постельное белье нашлось в шкафу, остальное Саша привезла с собой, хотя, стоит отметить, вещей у нее было меньше, чем можно было ожидать от девушки ее возраста.

Боже, когда это он начал так рассуждать?!

Осознав, как странно себя ведет, Глеб засобирался тихонько покинуть гостиную, но тут Саша шумно вздохнула, словно во сне ее что-то напугало, проснулась и приподнялась на локте.

— Который час? — хрипло спросила она. — Мне нужно что-то нужно сделать?

Ну, вот и все, теперь не сбежать. Глеб собрался с духом и серьезно спросил:

— У тебя есть парень?

— А… — Саша сонно моргнула, пытаясь разглядеть его в полумраке. — Прости, что?

— Ничего, — Глеб поспешил пойти на попятную. — Просто зашел убедиться, что у тебя все хорошо. Спокойной ночи.

Вопрос получился какой-то дурацкий, но повторять его Глеб не стал бы под страхом смертной казни.

— Стой! — Саша нащупала телефон и посмотрела на время, забавно щурясь от яркой подсветки. — Вы еще не ложились?

Глеб заметил, что конкретно засиделся, и уже наступил завтрашний день, но для него это было нормой.

— У меня ненормированный график работы, — неловко пошутил он. — Ну… Я пошел?

Саша села, подобрав под себя подушку. Бретелька пижамной маечки соскочила с плеча, густая грива волос сбилась на макушке.

— У меня был парень. Или есть… На самом деле это очень сложный вопрос. Спросите что полегче.

Дисплей продолжал гореть, и на миг Глебу показалось, что глаза у Саши влажно заблестели, несмотря на то, что ее губы будто на автомате сложились в слабую улыбку.

— А у вас? — вдруг спросила Саша. — Есть девушка? Ох… Простите. Мне не стоило задавать такой вопрос.

Она прикусила нижнюю губу, и Глеб невольно отметил этот трогательный жест. Вика делала так же, когда смущалась. В ту же секунду это сделало Сашу невероятно красивой в его глазах.

— Простите, я не хотела лезть не в свое дело, — извинилась Саша. — Всегда думала, что если автор тебе нравится, совсем не обязательно интересоваться его жизнью. Хотя про Генри Росса мне всегда было очень интересно узнать побольше. Вот, — она смущенно улыбнулась, — теперь знаю.

Глеб почувствовал немного подзабытое лестное ощущение. Мол, старик, ты еще не забыт. Вот, молодежь читает, опять же, не все так плохо, как редактор говорит. Но при этом поймал себя на мысли, что предпочел бы оставаться для Александры абстрактным писателем. Хуже чего нет смотреть на человека круглые сутки и понимать, что он читал твои книги. Это все равно, как если бы за тобой подсмотрели в душе. Случайно, мельком, а все равно ощущения так себе. Стыдно, неловко и хочется сразу заговорить о чем-то постороннем.

Глеб попытался отвлечься, и тут Саша потянулась к бра, и из складок одеяла на пол выпала книга — первый детектив Глеба, который разошелся не очень хорошо, поэтому по квартире всюду валялись выкупленные им экземпляры.

— Я подниму, — сказал он и быстро наклонился. Cаша тоже потянулась к книге, и они схватились за нее одновременно и потянули вверх. Глеб случайно накрыл Сашины пальцы, и тонны вынужденно прочитанных романчиков о любви пронеслись в голове. И почему-то ему казалось, что Саша думает примерно о том же.

Это так чертовски неловко.

Глеб разжал пальцы, страницы приоткрылись, и на ковер спланировала вложенная внутрь фотокарточка. Глеб уже знал, кто на ней запечатлен, а вот Саша, увидев ее, изменилась в лице.

— Спокойной ночи, — повторил Глеб и стремительно вышел из комнаты.

Все вокруг снова окрасилось в черный.

Глава 7

Саша

За несколько дней Саша окончательно влилась в новый график и новую жизнь. У нее даже появился свой распорядок, когда готовить завтрак, обед и ужин, когда заниматься уборкой и чем забить остальное время. А свободного времени, после того как Саша навела почти идеальный порядок везде, стало очень много.

У Глеба была неплохая библиотека. Большая ее часть находилась в гостиной на стеллажах, занимающих минимум одну стену. И только в центре этого книжного царства покоился еще недавно пыльный телевизор. Довольно старый сам по себе, но уже плазменный. Включали его довольно редко, и Саша догадывалась, почему.

Большую часть времени Глеб работал. Он поднимался поздно утром, завтракал и садился за книгу, потом обедал, пару часов отдыхал (чаще спал), снова садился за рабочий ноутбук. После ужина он какое-то время занимался редактурой, раскладывая распечатки на просторном кухонном столе, поэтому Саша избавилась от салфеток, а мелочи вроде сахарницы и вазочки с конфетами, держала на отдельном подносе, чтобы стол можно было освободить без лишних усилий. В девять он пил кофе и снова возвращался в кабинет. Еще раз он появлялся на кухне около полуночи, работал и ложился спать ближе к трем утра.

Первые пару дней Саша следила за этим особенно тщательно. В целом ее это мало касалось, в ее обязанности входило лишь поддержание порядка и готовка, но сам писательский процесс ей был интересен куда сильнее. Она восторгалась его работоспособностью и целеустремленностью и немного беспокоилась о здоровье. Даже купила ему витамины, включила в рацион больше овощей и время от времени приносила на перекус фруктовые салатики. Во время редактуры проветривала кабинет и протирала пыль, правда, добиться этой привилегии удалось не сразу.

И результат своих трудов Саша заметила уже в конце первой недели — лицо Глеба приобрело здоровый оттенок, избавившись от землистой бледности, и в условленное время он сам приходил на кухню, чувствуя запах еды.

В первое же воскресенье Глеб дал ей выходной, заявив, что тоже планирует отдохнуть. Саша полагала, что ему, привыкшему к одиночеству, было слишком трудно принять постоянное присутствие постороннего в доме, поэтому легко согласилась. Еду приготовила заранее, все подписала и поехала к подруге, у которой еще хранилась часть ее вещей.

Кристина встретила ее свежезаваренным чаем.

— Я тут по дороге прихватила сладенького, — Саша выложила на стол полукружие торта в пластиковой форме. Свежий, с большим количеством фруктов в прослойке — это было хорошо видно в разрезе. Вообще, идея продавать не целый торт, а его половину привела Сашу в настоящий восторг.

— Прекрасно, — одобрила Кристина. Ее муж вернулся из длительной командировки буквально на днях, а сегодня утром снова уехал. — Отметим твою работу. Заодно расскажешь подробней.

Они устроились на кухне со всем возможным комфортом, по крайней мере, насколько могла позволить кухня размеров в пять квадратных метров. Саша подобрала под себя ноги и пересказала Кристине историю своего устройства на работу.

— И как долго ты будешь у него работать? — спросила Кристина. Подруга всегда любила заглядывать вперед, просчитывать все возможности. С ней было всегда именно так — поступая в институт, она уже знала, что станет частным учителем по русскому языку, начав встречаться с Владом, уже знала, что выйдет за него замуж. И даже то, что они переедут в Тамбов, она знала еще до того, как они решили это вместе. Просто потому, что Кристина умела правильно ставить цели и идти к ним, прорубая себе дорогу даже там, где ее быть не могло.

Такой целеустремленности можно было только завидовать, но сама Кристина считала, что достаточно просто думать немного наперед.

— Ты не сможешь все время работать домработницей, — продолжала подруга. — Однажды у него появится женщина, и ты станешь не нужна. Тогда ты снова останешься без всего, как вышло с Антоном.

Саша вздохнула, вспомнив слова Леонида о разбитом сердце. Не только Саша, кто угодно мог починить его, но пока думать об этом решительно не хотелось. Кристина всегда считала ее слишком беспечной. А еще терпеть не могла зависеть от мужчины, чего и ей желала.

— Я буду откладывать деньги. У меня есть на счету кое-что от родителей. Если я буду откладывать почти всю зарплату, через пару лет смогу купить хотя бы комнату в общежитии.

— А мне звонил Антон, — вдруг сказала подруга, разминая на тарелке остаток бисквита. — Спрашивал про тебя.

— Надеюсь, ты сказала ему, что у меня все прекрасно? — Саша напряглась. За эту неделю Антон ей не звонил и не писал. Перед этим, правда, отписался, что уезжает в командировку.

— Разумеется. Сказала, что ты живешь с мужчиной, которому на самом деле нужна, и что он опоздал, если решил позвать тебя обратно.

Саша фыркнула.

— А он что?

— Не знаю. — Кристина пожала плечами. — Связь оборвалась. Или он положил трубку, во что я верю больше.

Саша вздохнула и привалилась плечом к стене.

— И все-таки он скотина, — вздохнула она.

— Согласна. Тот еще козел. Надо же было так, год парить тебе мозги, затеять твой переезд и сразу же бросить.

Саша шмыгнула носом и положила себе на тарелку еще один кусок торта. Что может лучше успокоить расстроенную девушку, если не сладкое?

— Он еще пожалеет об этом, — решительно сообщила Саша. — Знаешь, что он мне сказал? Что я должна повзрослеть. Типа я веду себя как ребенок и ему не подхожу, видите ли, ему нужна серьезная девушка. А когда мы с ним встречались, он наоборот говорил, что ему нравится, что я такая веселая и жизнерадостная. Искренняя, не то, что эти девицы, у которых в голове ничего кроме косметики и мальчиков. А теперь я — несерьезная. А еще говорят, что девушки непостоянные.

Саша не заметила, как ее прорвало. До этого она держала переживания в себе, полностью концентрируясь на поисках работы, а дома у Самарина она и вовсе вспоминала про Антона исключительно перед сном. Даже не потому, что привыкла ложиться спать в его объятиях, а потому что была настроена на это. Что она приедет и погрузится в эту счастливую, полную любви, жизнь. Естественно, она не собиралась сидеть у него на шее, нашла бы работу, наладила быт.

Он даже не дал ей шанса попробовать.

— Я думаю, он меня и не любил никогда. Просто пожалел. А потом, когда понял, что дальше так нельзя, решился.

— Знаешь что, подруга? — Кристина неожиданно оборвала излияния Саши. Так бывало, когда ей в голову приходила какая-то очень важная мысль. — А расскажи-ка мне про этого твоего Самарина.

— Может, роллов закажем? — предложила Саша в ответ. — У меня есть промо на скидку в “Аригато”.

Они отвлеклись на некоторое время на буклет с меню. Выбрали несколько разных наборов, так что хватило бы на целую компанию, а не на двух маленьких девчонок, снова поставили чайник. Пока ждали доставку, незаметно вернулись к продолжению все той же темы.

— В общем, этот Самарин довольно обычный, — сказала Саша после того, как они выложили роллы на блюдо. — А ты помнишь Генри Росса?

— Это тот, который разнес твой рассказ в пух и в прах на конкурсе?

Саша немного нахмурилась. Это было давно, и Саша, в принципе, успела свыкнуться с мыслью, что ее любимый писатель высказался о ее творчестве, да и о ней самой, слишком грубо, но все равно, когда Кристина озвучила это вслух, снова стало обидно и горько. Тогда у нее были планы. Можно даже сказать, амбиции. По меньшей мере, она мечтала стать писательницей, и чтобы ее книги стояли на одной полке с романами о сыщике-аристократе Эрике Янге.

После того разноса Саша не могла писать несколько месяцев. А выкладывать что-то в сеть не может до сих пор.

— Да, он самый. Так вот, Глеб Самарин — это Генри Росс.

Кристина поперхнулась остатками чая.

— Что?! Ты серьезно? И ты мне так спокойно об этом говоришь?

Саша пожала плечами. Действительно. В тот день, когда Глеб написал разбор ее рассказа, она вела себя совсем иначе. Кристина тогда, слушая ее вопли, только качала головой.

— А что мне еще делать?

— Ты ему хотя бы врезала?

— То есть вот ты какого обо мне мнения? — воскликнула Саша, и обе рассмеялись. — А если серьезно, то это, правда, было так давно, что глупо предъявлять претензии. Что мне надо было ему сказать? Козел, ты мне жизнь испортил? Фу.

— Фу, — согласилась Кристина. — Но я бы все равно молчать на твоем месте не стала.

— Ты бы и не оказалась на моем месте.

— И то верно.

Саша вздохнула, сцапала с подноса запеченный ролл со спайси-соусом, и палочки сильно вдавились в мягкие рисовые бока. Саша уныло опустила его в соевый соус, и половина тут же отвалилась и утонула. Вот же невезение…

— А знаешь что? — вдруг оживилась Кристина и ловко выудила покалеченный ролл из Сашиной соусницы. — Плевать на Генри Росса. Может, он и вздорный писатель, но, может, хоть мужик хороший. Это же его квартира? Вот, видишь? Все складывается как нельзя лучше.

Саша улыбнулась. Послушать Кристину, так все проще простого. Есть одинокий мужик, берешь и тащишь в берлогу, а на месте уже разберешься. Саша даже представила на секунду, как вырубает Глеба скалкой и тащит в ЗАГС. И самое смешное, что представить себе такое у нее получилось без труда.

— Ешь давай, а то васаби не достанется, — отшутилась Саша. — Мне еще надо в магазин заехать по дороге обратно. Готова поспорить, Глеб уже все съел и успел проголодаться. Он когда не работает, знаешь, сколько есть? И куда только калории идут?

Кристина странно фыркнула, но Саша решила не уточнять, что она имела под этим в виду. Тут как раз и роллы закончились, и часы показывали начало седьмого. Пора и честь знать.

— Спасибо за все! — поблагодарила Саша от души. — Правда. Если бы не ты…

— С тебя четыреста пятьдесят рублей, — перебила Кристина и протянула руку.

Саша поджала губы и кинулась подруге на шею. Кристина ненавидела такие разговоры, а у Саши еще и глаза защипало от слез. Подруги крепко обнялись, и Саша не стала больше ничего говорить, Кристина и так знала, как много для нее сделала и ничего не попросила взамен. Не то, что некоторые.

Расставшись с ней, Саша села в автобус и поехала в торговый центр, как и планировала. Много покупать было необязательно, но она решила побаловать себя и заодно Глеба чем-нибудь вкусненьким на завтрак. Может, пожарить сырников? С медом они то, что надо, утром. Точно, так она и сделает.

В вечер воскресенья народа было не очень много, Саша с легкой корзинкой гуляла между полок и глазела по сторонам. Интересно, подумала она, Глеб любит шоколад? Судя по кофе без сахара, ему бы понравился горький. Она протянула руку к акционным шоколадкам, как вдруг увидела входящую в торговый зал девушку. Она была очень красивой, как говорится, ухоженной, одетой как с картинки в инстаграм: высокая, стройная, но не слишком тощая, с длинными гладкими волосами теплого шоколадного оттенка. Шла она как по подиуму, но Сашу привлекло вовсе не это. Она просто узнала девушку, хотя на фото из книги Глеба Самарина она выглядела немного иначе. Проще, наверное.

— Извините, вы не могли бы…

Саша так задумалась, что не заметила, как красавица встала точно перед ней, намекая, что неплохо бы уступить дорогу.

Саша посторонилась, и красавица, даже не посмотрев на нее, прошла мимо, обдав волной сладковатых духов, и настроение почему-то сразу упало. Купив все необходимое и шоколадку (не смогла себе отказать), Саша вернулась в квартиру и почти сразу поняла, что Глеб ее обманул и выгнал из дома не для того, чтобы отдыхать.

В холодильнике все осталось без изменений, хотя записку об обеде и ужине на двери не заметил бы только слепой. Но в гостиной все было еще хуже! Темно-синего ковра поблизости от дивана было почти не видно за россыпью печатных листов. Покрывало на самом диване сбито, подушка валяется на полу, на тумбочке — кружка с недопитым кофе.

Саша засучила рукава и принялась на экспресс-уборку, пока гений пера и клавиатуры не вышел из кабинета. Сначала она собрала листки и, мельком проглядев, сложила в стопку, а те, что были смяты в порыве творческой страсти, расправила и вложила в середину стопы. Потом привела диван в порядок, помыла кружку и убрала сушиться. А вернувшись в гостиную, не смогла отказать себе в маленькой женской слабости — любопытстве.

Глеб не спешил выходить из кабинета, и Саша просмотрела черновые наброски текста с комментариями на полях, планы на главы и эпизоды, нашлось даже пару странных чертежей, сделанных от руки, а почерку у Глеба был почти врачебным, прочитать можно только при изрядном напряжении фантазии.

Саша улыбнулась, покачала головой и пошла к своему наверняка очень голодному работодателю, вспоминая слова Кристины, сказанные вроде в шутку, но такие на самом деле правдивые.

Вот и у появился у Саши мужчина, которому она была очень нужна. Просто жизненно необходима.

Глава 8

Глеб

Всю неделю в квартире постоянно был посторонний человек, и Глеб списывал на это отсутствие сил для работы. Первые три дня его прежде тихое и уютное жилище напоминало поле боя — что-то двигали, пылесосили, собирали и выкидывали. Глеб только успевал залезать в мусорные пакеты и доставать то, с чем не готов был расстаться. Но стоило признать, что с вещами Саша обращалась бережно, если сомневалась, подходила и спрашивала, нужно это или нет. Поэтому уже к выходным Глеб проснулся и увидел квартиру такой, в какую он когда-то давно вселился.

Просыпаться сегодня было как-то по-особенному уютно, чем-то очень вкусно пахло, из крана лилась вода, посуда позвякивала о края раковины. Сквозь сон Глеб пытался вспомнить, когда слышал все это в последний раз. Не смог.

Надо встать и проверить, но… Глеб обнял подушку, прижал к груди и уткнулся в нее носом. Поспать бы еще немного, буквально полчасика.

Глеб поморщился во сне и перевернулся на живот, подмяв под себя одеяло. Майка задралась, и спине стало холодно. Глеб потянулся, зевнул и вдруг заорал:

— Мощность щитов падает!!!

Его вопль потонул в тишине пустой квартиры, Глеб посмотрел на часы и вспомнил, что сегодня у Саши выходной, и она должна была уехать к подруге, чтобы закончить свои дела и привезти оставшиеся вещи. Глебу это было только на руку, постоянная уборка не только утомила его, но и помогла собраться с мыслями. Он не спеша оделся, позавтракал тем, что оставила Саша, закрыл за собой дверь кабинета и достал блокнот с планами на ближайшие главы.

Вообще-то он не был настолько старомодным, чтобы писать текст от руки, но придерживался мнения, что заметить косяки гораздо проще с бумаги, нежели с экрана, а планы в блокноте всегда получались развернутее и интереснее тех, что набирались на компьютере. У Глеба, в целом, вся работа подчинялась выработанному алгоритму и имела устоявшуюся структуру — что, как, в какой последовательности, в какие часы и так далее. И все это, как потом выяснилось, ненавидела Вика.

К тому времени, как начало темнеть, текст на экране ноутбука сотню раз появлялся и снова исчезал, ковер на полу частично скрылся за разбросанными распечатками, но все выходило как-то не так и как-то не то. Глеб так вымотался, что мечтал только об одном — в красках расписать, как на королевский дворец, этот рассадник фэнтезийного разврата, упал метеорит, и все длинноволосые брутальные графы и трепетные фрейлины сгорели в адском огне. Будь проклят тот день, когда Глеб согласился с Леонидом и его “гениальной” идеей, как быстро срубить бабла на том, что Глеб умел лучше всего.

Сбрасывая со стола листок с очередной неудавшейся сценой, Глеб уже почти поверил, что никакого таланта у него и в помине не было. Никогда! И тут в прихожей открылась и закрылась дверь. И впервые с того момента, как он съехал от родителей и поселился в другом городе, Глеб начал панически соображать, где он насвинячил и что ему за это будет.

Судя по звукам, Саша заглянула на кухню — зашуршали пакеты, хлопнула дверца холодильника. На некоторое время все стихло, а потом Саша прошла к себе в гостиную, где ночевала и держала свои вещи. Вот тут-то Глеб и вспомнил, что днем в поисках вдохновения перебирал разные места в квартире, где удобнее было бы перечитывать написанный текст. Он, то есть текст на листочках, до сих пор был где-то там, на диване или, что вероятно, вокруг него.

— Глеб, вы там? — спустя какое-то время в дверь негромко постучали. — Можно мне войти?

Самое главное правило этого дома Саша выучила с первого раза и выполняла беспрекословно. Вход в рабочий кабинет только с разрешения или в присутствии хозяина. Глеб ревностно охранял свое творческое пространство, и в свое время даже Вика туда допускалась не всегда.

— Ты уже вернулась? — Глеб приоткрыл дверь, надежно перекрыв собой обзор творящихся в кабинете беспорядков. — Так быстро?

— Уже девять вечера, — возразила Саша и подозрительно прищурилась. — Вы не следите за временем?

Глеб растерянно моргнул. Вроде только недавно была половина шестого? Разве нет?

— Наверное, немного увлекся.

— Этим?

Саша показала толстую стопку листов А4, причем некоторые из них не только подняла с пола, но и тщательно разгладила. Глеб шире распахнул дверь и протянул руку, но Саша ловко уклонилась.

— И не ужинали?

— Могу я забрать это?

— И, похоже, не обедали?

Листы снова поманили и ускользнули из рук, и Глеб вынужденно покинул пост в дверном проеме.

— Чего ты хочешь? — спросил он мрачно.

— Чтобы вы питались как обычные люди, а не как писатели, — ответила Саша и вручила ему стопку листов. — Начать можете прямо сейчас. Я разогрею.

Она развернулась на пятках и строевым шагом направилась в сторону кухни, и Глеб вдруг с тоской вспомнил своего первого таракана. Он хотя бы не пытался им командовать.

Как бы то ни было, Глеб положил распечатки рядом с ноутбуком и присоединился к Саше на кухне, где она уже поставила в микроволновку вчерашнюю курицу. На плите стоял чайник, а рядом на сковороде разогревалось картофельное пюре. Все это Саша оставила ему на обед и частично на ужин, если не успеет вернуться и что-нибудь приготовить, но Глеб реально не заметил, как пролетел день. И только сейчас, под уютное гудение микроволновки и негромкое сопение чайника, он почувствовал, как сильно проголодался.

Как же давно Глеб нормально не наедался без угрозы промучиться пол ночи с резью в желудке. Вообще-то он умел готовить, не только яичницу с пельменями (вместе и по отдельности), но и всякие другие простые блюда. Просто было некогда и немного лень.

— Вам нужно лучше о себе заботиться, — сказала она, сняла фартук и присела напротив за стол. — Вы в курсе, что из-за нерегулярного питания могут возникнуть серьезные проблемы с пищеварением?

— Ты училась на медика?

— Нет, на филолога, — возразила Саша. — Опять будете философствовать на тему писателей и сантехников?

Надо же, а тот разговор и правда сильно ее задел. Глеб не придал этому значения, забыл уже давно, а она все продолжала помнить.

— Я просто заработался, — перевел он тему. — В последнее время… Ох, забудь.

— Что? Что в последнее время?

Глеб не спешил с ответом, а тут и микроволновка запищала. Саша отвлеклась, чтобы вытащить курицу и разложить по тарелкам — себе поменьше, Глебу побольше. От вида румяной поджаристой шкурки во рту скопилась слюна, и Глеб налетел на еду едва ли не раньше, чем тарелка перекочевала из рук Саши на стол.

— Вы, наверное, тоже на филолога учились? — спросила Саша, деликатно щипая курочку. Пюре она себе класть не стала, возможно, блюла фигуру или сидела на диете. Хотя ей-то оно зачем?

— По образованию я учитель истории, — нехотя признался Глеб. На эту специальность его загнала мама, поэтому он до сих пор предпочитал не вдаваться в подробности. Леня его по сей день высмеивал, если подворачивался случай.

— О! — протянула Саша и заинтересованно подалась вперед. — Поэтому у вас так колоритно описана атмосфера двадцатых в серии про Эрика Янга? Это моя любимая у вас.

Она улыбнулась и, извинившись, отошла выключить плиту и навести кофе.

Когда эта самая серия про частного детектива Янга была в самом разгаре, Глеб постоянно видел в сети восторженные отзывы, но поскольку избегал встреч с читателями, редко слышал такую искреннюю похвалу вживую. Может, именно этого ему не хватало?

— Так что с вами происходит в последнее время?

Глеб вздрогнул, услышав этот вопрос. Саша поставила перед ним чашку с кофе и села, не сводя с Глеба внимательного взгляда ярко-зеленых глаз.

— В смысле?

— Вы начали, но не договорили.

А ведь уже стало казаться, что она выбросила это из головы. Видимо, не забывать — это в ее характере. Увы, Глеб тоже помнил слишком много лишнего, а вот главное все время забывал.

— Если не договорил, значит, так было надо, — грубее, чем собирался, отрезал Глеб. — Я допью в кабинете.

— Подождите! — окликнула его Саша. — Давайте вместе попьем? Полчасика роли не сыграют.

Глеб сел на место и хмуро посмотрел на Сашу.

— Это не совсем верно. Если не писать каждый день примерно одинаковое количество знаков, можно выбиться из графика. Дисциплина в писательском деле не менее важна, чем в других делах.

Потом вспомнил, как выглядела его квартира до Сашиного появления и почти пожалела, что заговорил про дисциплину. Но Саша не стала к этому цепляться.

— А как же вдохновение? Разве можно писать хорошие книги без него?

— Хорошие, наверное, нет, — вынужденно согласился Глеб. — А вот всякий шлак вроде дамских романчиков вполне можно.

Взгляд у Саши неуловимо поменялся.

— И что же вы подразумеваете под дамскими романчиками?

— Что-то из разряда Дианы Фирелли, — попытался объяснить Глеб. — Хотя ты ее, наверное, не знаешь.

— Ну почему же, знаю.

— А, ну тогда тем более все ясно. Тогда ты точно должна видеть разницу между нормальной литературой и этой, женской.

Глеб отхлебнул из кружки и воодушевленно продолжил:

— Все эти женские фантазии не имеют ничего общего с настоящим творчеством. Графомания, одним словом. Та же Фирелли, к примеру. Такие дамы вообще уничтожают сам смысл литературы. В последней книге у нее ноль сюжета, зато постельные сцены средней паршивости буквально через страницу. О чем это говорит?

— О том, что вы интересуетесь странными книгами, — серьезно ответила Саша. — И лично я считаю, что в данном случае пол не играет никакой роли. Дурную книжонку может написать кто угодно, просто по-разному и о разном. Или вы твердо придерживаетесь идеи гендерного разделения литературы?

И так с вызовом на него посмотрела, что Глеб чуть не подавился.

— Получается, что придерживаюсь, — буркнул он. Так глубоко он не копал, просто считал, что большинство женщин за пределы серии “Шарм” вообще выпускать нельзя.

— И девочки по вашей философии должны писать про любовь, а мальчики про войну?

Внешне Саша оставалась спокойна, но отчего-то Глебу показалось, что надвигается гроза. И он уже сам не понимал, от чего и к чему велась эта беседа.

— Мне все-таки пора.

Он взял кружку и ушел. С одной стороны было неловко, с другой — его мнение это его личное дело и не надо заставлять его в нем сомневаться. Вот только чем дольше он об этом думал, тем сильнее в нем крепло желание пойти и извиниться. Не потому что он виноват, а потому что так было бы спокойнее. Но график есть график, утром он должен начать выкладку новой главы, а она была еще настолько сырой, что страшно становилось.

Кстати, где она?

Глеб прошерстил стопку, принесенную Сашей, потом посмотрел на столе и на подоконнике, опустился на четвереньки и облазил пространство вблизи стола. На полях потерянных листков были важные пометки, без них и так слабенький эпизод становился совсем бездарным. Да, та категория читателей, на кого этот роман рассчитан, прочитает и проды попросит, но Глеб считал себя писателем другого уровня, просто обстоятельства так сложились, что он ежедневно переступал через свою гордость.

В коридоре послышались шаги обутых в домашние тапочки ног, включилась вода в душевой кабине. Время перевалило за десять часов вечера, и Саша, похоже, стала готовиться ко сну. Это был его шанс.

Глеб пришел в гостиную и, не включая верхний свет, в слабом мерцании подсветки телефона начал ползать по ковру. Наверняка листы залетели под диван, иначе Саша бы их обнаружила и принесла вместе с остальными. Но сколько Глеб не искал, пропажа все не обнаруживалась. И тут телефон в руке оглушительно завибрировал. Точнее, вибрировал он как обычно, но Глеб был так сосредоточен, что дернулся от испуга.

— Да, — раздраженно ответил он на звонок. — Чего тебе надо?

— Я тебе ссылку прислал час назад, ты посмотрел?

— Какую еще ссылку? Блин, Лень, мне сейчас некогда. Потом созвонимся.

Глеб безжалостно отключился, но продолжить поиски не успел.

— Вы что-то потеряли? — спросила Саша. — Давайте что ли свет включу.

Она щелкнула выключателем, и гостиную залил яркий электрический свет. Глеб поморщился и часто заморгал.

Саша обошла его и повернулась спиной, зашуршала чем-то на тумбочке.

— Это ищете?

Она протянула ему несколько листков, где на полях даже издалека угадывались пометки красными чернилами.

Глеб поднялся с пола и недоверчиво принял у нее листы.

— Спасибо.

— Да не за что. Но в разговоре с лордом Арманом героиня ведет себя чересчур развязно, хотя дальше по тексту упоминалось, что она воспитывалась при каком-то храме, а выражается как наша современница. Это, конечно, фэнтези, да еще и, судя по всему, женское, — она выделила это голосом, — но речевые характеристики героев, на мой взгляд, хромают на обе ноги.

Глеб озадаченно посмотрел сначала на нее, потом на листки в своих руках. Этот диалог он написал сразу после Сашиного ухода и с тех пор еще трижды переправлял. Должно было получиться вполне сносно, но сейчас Глеб пробежался по строчкам и задумался, как мог такое написать.

— А в постельной сцене не хватает эмоций героини, — продолжила Саша, присела на край кровати и начала неторопливо разбирать пальцами влажные спутанные пряди. — Понимаете, мы все пропускаем через сердце, поэтому женщины так любят любовные романы, потому что в них описаны переживания, чувства, эмоции, а не просто… физический процесс. Хотя вы же мужчина, у вас голова иначе устроена.

Она отвела взгляд, пока пальчики ловко заплетали косу из темно-рыжих после душа волос. Глеб даже засмотрелся, может, потому и не сразу начал защищаться.

— А что не так с постельной сценой?

— Ох, — вздохнула Саша и требовательно протянула руку, и Глеб, сам не заметив, отдал ей распечатки. — Ну, смотрите, тут же шаблон на шаблоне, причем не самые лучшие. “Впился безумным поцелуем” звучит как цитата из бульварного романчика, а это что? Что за чувственный туман у нее в голове? Или вот, смотрите. “Она гладила его грудь, и ее пальцы заблудились в завитках его черных волос”. Даже представлять не хочу себе эти заросли.

Саша передернула плечами и ткнула пальцем в последний абзац.

— И самое главное. Никаких мечей в ножнах, нефритовых стержней и тому подобной чуши. Лучше вообще никак, чем так.

Глеб внимательно ее выслушал, потом выхватил из ее рук листы и все-таки не выдержал:

— Спасибо за ценное мнение, но автор уж как-нибудь сам разберется, как должны разговаривать его герои и какими словами.

— А этот текст ведь…

— И вообще, нечего читать то, что для чтения не предназначено.

Глеб чувствовал, что буквально сгорает от стыда, поэтому решил поскорее ретироваться, бросив на прощание скомканное “спокойной ночи”.

Он терпеть не мог, когда его начинают учить писать. Никому из его знакомых не позволялось этого делать, Леньчик иногда устраивал демарши, но в основном безрезультатные. Глеб лучше других знал, как и что ему стоило делать. Но в данном случае… В данном случае он готов был сложить лапки и признать поражение. Это была глупая, безрассудная идея, и Глеб последний идиот, раз так легко повелся. Леньчик поманил быстрым взлетом и баснословными заработками при минимальных усилиях. Просто пиши, что в голову приходит, не страдай над уникальностью сюжета, просто используй готовые схемы, проверенные на тысячах читателей на популярных литературных площадках. Глеб все так и делал, но почему-то Леня забыл предупредить, что ни капельки это не легко, а очень даже трудно!

Трудно гнать порожняк, трудно описывать платья и балы, влюблять героинь в чешуйчатых огнедышащих тварей и плевать на логику. Но Генри Росс начал изживать себя, последний роман ни в какую не сдвигался с мертвой точки. Надо было искать возможность удержаться на плаву, вот только цена, которую Глебу пришлось заплатить, оказалась несоразмерной результату. А если Саша все узнает, он точно провалится сквозь землю.

Он сел за ноутбук, открыл файл и просмотрел свои правки на полях. Сейчас они уже не казались спасением, поэтому Глеб, скрепя сердце, взялся за новые правки. Удалил предложение про завитки черных волос и аккуратно вырезал все глупые синонимы. Потом повздыхал и, попивая остывший кофе, пробежался по диалогам, выправил стилистику и перешел к самому сложному. К эмоциям.

Далеко за полночь в дверь тихонько постучали. Глеб рывком вернулся в реальность и посмотрел на часы.

— Да? — он повернулся в кресле и зевнул. — Открыто.

В кабинет вошла Саша, одетая в пижамные шорты и майку с котятами, молча поставила на стол перед Глебом новую кружку с горячим кофе, забрала пустую и ушла.

— Саша! — позвал Глеб. Она остановилась в дверях и сонно на него посмотрела.

— Вы что-то еще хотели?

— Я… Ну да. Извиниться.

— Не надо, — она качнула головой. — Передайте автору, что ему виднее.

С этими словами она закрыла за собой дверь. Глеб долго смотрел на поднимающийся от кружки пар, потом открыл статистику файла — за час размер проды вырос вдвое, и в этом была не только заслуга Глеба, и даже такому упрямцу, как он, придется это признать.

Глава 9

Саша

Саша не считала себя дурой, поэтому поняла все сразу. Текст, который она увидела на распечатках, точно принадлежал Глебу Самарину. Не Генри Россу, стиль этого романиста она ни с кем бы не перепутала, а именно Глеба. В этих несуразных строках было слишком много его — его неуверенности, неловкости и постоянной рассеянности.

Конечно, было странно, что такой крутой детективщик и — вдруг! — пишет любовно-фэнтезийные романы, но Саша довольно быстро нашла этому объяснение. Она и сама гуляла по сайтам самиздата, видела рейтинги, видела, что популярно, а что нет. И если еще несколько лет назад на самиздате романы выкладывались исключительно бесплатно, теперь в тренде была платная подписка.

Бумажные издания давно потеряли свою актуальность, тиражи падали, цены росли. А кушать хотелось всем, и писателям, и издателям. А учитывая тот факт, что Генри Росс давно не выходил, надо же было Глебу как-то зарабатывать.

Как только за Самариным в очередной раз закрылась дверь, Саша достала смартфон и в первую очередь прогуглила названия и имена, что встретила в тексте, и тут же наткнулась на “Ненастоящая принцесса, или Драконами не рождаются” от Элли Эллиот. В рейтинге сайта ее роман был на лидирующих позициях, однако ее опережала другая писательница. Диана Фирелли. Рейтинг их расходился чуть ли не в тысячу голосов, но в общей массе они обе были теми еще мастодонтами жанра. Саша даже, из чистого любопытства, прошлась по другим их книгам, а потом вернулась к последнему роману Элли и начала чтение. Даже оплатила подписку и остановилась только тогда, когда закончилась выложенная часть. На часах тогда было около двух ночи.

Глеб явно был хорош. Все, что касалось сюжета, продуманности персонажей и крючков, у него было на высоте, Саша даже восхитилась точностью структуры и красоте описаний. Во дворце она словно побывала сама, походила по темным коридорам и даже испытала легкое волнение от встречи с главным героем. Но вот с эмоциями и любовной составляющей Глеб справлялся крайне посредственно. Словно он пытался забить в себе это чувство и, как следствие, не мог изложить его на бумаге.

И дело было далеко не в том, что мужчины чувствовали иначе.

Ради любопытства Саша заглянула в его самый первый роман и читала до самого утра. Там дела обстояли гораздо лучше. И Саша снова догадалась, почему.

В любом случае, читательницы в большинстве своем восторженно отзывались о каждой новой проде, по типу: “Спасибо, было очень интересно!” и “Бедная Мелания, надеюсь, у нее все будет хорошо”. Но и без негатива не обошлось. Саша сразу выделила пользователя Mon amour, которая без стыда и совести поливала грязью каждую книгу Эллиот, но продолжала грызть кактус. Увы, таких читателей везде хватало, словно им в жизни больше нечем было заняться, кроме как читать неинтересные книги.

Саша полистала профиль Элли еще немного и с чувством выполненного долга уснула.

За завтраком она встретила своего работодателя красными от недосыпа глазами. Но тот, разумеется, не придал этому никакого значения. Или вовсе не заметил, как это бывало с ним обычно. Эта способность игнорировать очевидные знаки Сашу немного умиляла. Ей было интересно, он действительно не видел, или просто деликатно молчал?

— Послушайте, я по поводу вчерашнего, — неуверенно пробормотала она, ставя перед Глебом завтрак.

— Да-да, я должен попросить прощения, — Глеб вскинул руки, и вилка, которую он зацепил случайно, взлетела вверх и перемахнула через его плечо. Саша вскрикнула от испуга и тут же рассмеялась.

— Это я должна извиниться, — она улыбнулась, доставая чистый прибор и кладя перед Глебом. Упавший она бросила в мойку. — Мне не стоило лезть, куда не следует. Но мне нравятся ваши книги, и когда я увидела распечатки по всему полу, просто не смогла удержаться. Я же не знала, что там чужой текст. Вы помогаете кому-то с правками?

Саше показалось, что Глеб смутился. Нет, на самом деле смутился, даже покраснел. И такой сразу стал милый, что Саша очень постаралась не рассмеяться, чтобы не выдать себя.

— В некотором роде, — пробормотал он. — Возможно, твои советы не помешали бы. Есть один эпизод, который вызывает у меня сомнения.

— Постельная сцена? — уточнила Саша. В последней книге они удавались Глебу довольно плохо. Скудно, сказала бы она. Избито. Шаблонно. Каждое из этих слов било плетью по одному и тому же самому чувствительному писательскому месту — по самолюбию, уж об этом Саша судила по собственному опыту. Поэтому вслух это озвучивать она не стало, хотя иногда ловила себя на мысли, что была бы не против уколоть Глеба в отместку за конкурс. Но не стоило быть такой мелочной.

За те несколько лет, что она “бросила писать”, она так и не смогла отказаться от своей мечты. Много штудировала всякие полезные материалы, изучала книги по писательскому и сценарному мастерству, анализировала. У нее даже был блокнот, где она записывала, что читала, и делала подробный анализ. Разумеется, она продолжила писать, просто теперь никому, кроме Кристины, не показывала. А сейчас ей очень не хватало ноутбука, к смартфону приноровиться так и не удалось, а наброски, по привычке, делала в общую тетрадь.

— Что-то типа того. На самом деле у меня в последней главе образовался небольшой затык. Словно бы там что-то должно быть, но его нет. Там лорд признается героине в любви, она отвечает взаимностью, а потом возвращается в свое королевство, на которое нападают орки. Тут начинается кульминация, но мне кажется, словно что-то не так.

Саша выслушала рассказ. Книгу она прочитала еще на сайте, мысленно добавила те отрывки, что видела на распечатках накануне. Странно, что отсутствие любви между героями не мешало им регулярно проводить вместе бурные ночи, но об этом Саша ничего не сказала. Чего только в любовных романах не напишут, особенно мужчины. А в том, что автор сего творения именно Глеб, у Саши не было ни грамма сомнений, осталось только дождаться, пока он расскажет об этом сам.

— Сделайте так, чтобы они не успели друг другу признаться. Или она не успела, их прервали сообщением о нападении. Тогда эффект незаконченного действия оставит читателя в напряжении до самой развязки. Можно еще добавить какую-нибудь тайну.

Она развела руками. Глеб задумчиво покрутил в пальцах вилку, быстро докидал в рот остатки омлета и прихватил чашку кофе с собой.

— Я работать, — сообщил он и убежал. Он и раньше брал с собой кофе и уходил, но еще никогда не убегал за работу так быстро. Саша только улыбнулась. До раскола Глеба Самарина оставалась пара часов.

Саша помыла посуду, поставила готовиться обед и устроилась на кухне, читать следующую книгу Эллиот. Странное дело, эти романы затягивали ее ничуть не меньше, чем детективы Генри Росса, хотя прежде Саша избегала подобного рода чтиво, хотя и не отрицала его права на существование. Если о любви, то она выбирала романы классические или современные, но предпочтение все равно отдавала детективам. А тут фэнтези.

Глеб появился внезапно со стопкой листов. Глаза горят, уши красные: ну все, как она и планировала. Сделав непонимающее лицо, она отложила смартфон и с невинным взглядом подняла голову.

— Еще не готово, — сказала она.

— Я по другому вопросу, — сказал Глеб и подозрительно скосил глаза. Наблюдать за его попытками сохранить перед ней лицо было сплошным удовольствием, но Саша усилием воли задавила в себе садистские наклонности.

— Да? А по какому?

Глеб не стал мяться и дальше.

— Посмотри свежим взглядом.

Он подошел и положил перед ней на стол листки с печатным текстом. Саша подтащила их к себе и вопросительно изогнула бровь.

— Ваш протеже очень быстрый, — подколола она, любуясь румянцем на скулах писателя. — Дайте мне немного времени.

Глеб сел на табуретку и закинул ногу на ногу. Ясно, уходить не собирается, значит, ему и впрямь важно не только узнать ее мнение, но и увидеть реакцию. Саша и сама знала, каково это, улавливать на чужом лице оттенки удовлетворения или скепсиса. Словами можно солгать, чтобы не обидеть, например, а вот лицо лгать не будет. Саша начала читать и почти сразу перестала думать о буравящем ее взгляде Глеба.

— Неплохо, — искренне похвалила она. — Гораздо лучше. Видите, если в нужных местах добавить эмоций, текст сразу заиграет. А вот тут, после абзаца с прощанием, можно добавить мыслей героини. Для нее же это настоящая трагедия. Мало того, что она притворяется другим человеком, так еще и, собираясь разгребать проблемы настоящей наследницы, может навсегда потерять возлюбленного. Кстати, а где настоящая принцесса сейчас? Она еще появится?

— Во второй половине романа, — не задумываясь, ответил Глеб. — Где-то в одиннадцатой-двенадцатой главе.

Саша кивнула, и тут Глеб все понял.

— То есть, я хотел сказать…

— Но сказали правду, — мягко улыбнулась Саша. — Это что, такой страшный секрет? Я все поняла еще вчера.

Глеб спрятал глаза за прижатой к лицу ладонью. Саше даже стало его жалко. Она сложила листы и несильно хлопнула по ним ладонью.

— Если это вас смущает, я никому не скажу, даже если меня спросят. Обещаю!

Глеб убрал ладонь и недоверчиво посмотрел на Сашу.

— Честно?

— Честнее некуда, — серьезно подтвердила Саша. — У вас отлично получается, хотя жанр совсем не похож на то, к чему я привыкла после Генри Росса. Но главное не тема или жанр, главное, мастерство и то, что автор хочет и может сказать своим произведением. Я читала полночи, и мне почти все понравилось.

— Почти?

— Ну, есть пара моментов, которые не дотягивают до идеала. Но я не писатель, просто много читаю.

Она замолчала. Удочка закинута, а вот клюнет ли Глеб, зависело только от него. Характер у Самарина был не сахар, и если бы Саше нужно было охарактеризовать Глеба парой слов, она бы, наверное, выбрала такие: упрямство, старательность, самоуверенность. От того, что они вступали между собой в конфликт (особенно самоуверенность), он и не мог довести дело до ума, хотя все задатки для этого имел.

— Вообще, это была не моя идея, — вдруг сказал Глеб, и Саша поспешила его разговорить, раз такое дело.

— А чья?

— Леньчика. Он в этом активно варится, поначалу давал советы, а потом слился. Нет, я не жалуюсь, просто взгляда со стороны не хватает. Адекватного взгляда.

Саша приняла его слова на свой счет, но главного пока все еще не хватало. Она подперла голову кулаком и посмотрела Глебу в глаза.

— И давно вы занимаетесь сразу двумя проектами?

— Три года.

— Ого! Но я посмотрела, у Элли Эллиот много подписчиков, комментариев тоже много, а в рейтинге она стоит на первой странице, почти на самом верху.

Глеб вздохнул, и Саша смекнула, что он, наверное, ужасно от всего этого устал, а ведь буквально вчера с пеной у рта доказывал, что так называемая женская литература — это даже и не литература вовсе, а так, фантазии скучающих домохозяек. Крепко же его прижало, раз дошло до Элли Эллиот. Саша заметила, что новые книги Генри Росса не выходили уже больше года, но и прочтения последнего романа Элли Эллиот отличались от предыдущих. Дела у Глеба в последнее время шли не шатко, не валко, причем, судя по квартире, по всем фронтам.

Ему нужно было только попросить, но он же мужчина, а они такие упрямые создания.

— Ты не могла бы…

— Я не хочу лезть…

Они начали одновременно и одновременно же замолчали. Саша поняла, что сама все испортила, но Глеб неожиданно закончил свою мысль:

— Раз уж правда выплыла наружу, может, посмотришь план на ближайшие главы? Мне кажется, там какой-то провис.

Саша едва не вскочила с табуретки от переизбытка чувств. Пусть это не то же самое, что писать самой, но она могла помочь Глебу пережить тяжелый период в творчестве, и это было бы с ее стороны неплохим вариантом благодарности. Как работодатель он был прекрасен — не приставал, не перегружал, не лез в душу. Саше было только в радость как-то еще облегчить ему жизнь. Да и вообще, что-то такое в нем было… Что-то, что заставляло Сашу думать о нем чаще, чем надо бы.

— А еще вам нужна какая-нибудь реклама, — сказала она. — Я знаю, куда можно предложить цитаты, но можно еще поискать подходящие паблики. Я этим займусь, если хотите.

Саша воодушевилась и уже строила грандиозные планы, но тут вода из кастрюли с картошкой вытолкнула крышку и с громким шкварчанием вылилась на плиту. Пока Саша ликвидировала последствия “аварии”, Глеб уже сбежал.

— Алло, — Саша вернулась за стол и набрала номер подруги. — Привет. Как дела?

— Праздную очередной отъезд своего благоверного. Скоро я с ним окончательно сопьюсь.

Саша привыкла, что муж Кристины бывал в командировках чаще, чем в супружеской постели, и любая другая на ее месте начала бы психовать. Но подруга не унывала, а развлекала себя, как могла.

— Слушай, помнишь, ты говорила, что у тебя старенький нетбук где-то валяется. За сколько отдашь?

— В смысле?

— Хочу купить. Зарплату пока не получала, но могу попросить у Глеба Константиновича аванс. Очень нужно.

— Так, — голос Кристины посуровел. — Немедленно рассказывай, что ты задумала.

— Ничего такого, — Саша подошла к двери и выглянула наружу. — Ты же меня знаешь.

— Вот потому что знаю, потому и спрашиваю.

— Ну, так что?

— Его в ремонт надо отнести, я Пашиному другу позвоню, попрошу взглянуть. А потом он твой.

— Пашин друг? — пошутила Саша.

— Конечно. А с ним в комплекте его жена и двое детишек.

— Спасибо, я заплачу, сколько надо, — быстро сказала Саша и едва сама не прыснула со смеху: — Не за друга, а за ремонт!

— Ты дура? Мы подруги, а ты ко мне со своими деньгами, — обиделась Кристина. — Если ты решилась попросить, значит, на самом деле очень надо. Я тебе отпишусь, как все будет готово.

— Спасибо!

Саша радостно улыбнулась. Когда у нее появится нетбук, пусть и дышащий на ладан, она сможет приносить Глебу больше пользы. И кто знает, может, и сама решится выйти из подполья. А там можно будет купить технику поновее, не все сразу.

Саша закружилась по кухне и в дверях врезалась прямиком в Глеба Самарина.

— Мне показалось, ты меня звала, — сказал он, и Саша отпрыгнула и поправила сбившийся фартук с надписью “С новым 2017 годом!”.

— Ой. Нет, я не звала. С подругой разговаривала.

— Я распечатал план. Посмотришь?

Саша почти выхватила у него из рук листок и важно кивнула.

— Так точно!

Глава 10

Глеб

Саша активно включилась в работу, была достаточно деликатной, чтобы не агрессивно настаивать на своем, но при этом и довольно прямой, если считала, что говорит важные вещи. Но самое главное — она ни словом, ни делом не укорила его за лицемерие и двойные стандарты, хотя сам он примерно так про себя и думал. Пару раз он даже пытался снова завязать разговор и оправдать себя и свое отношение к написанным женщинами книгам, но Саша ловко его избегала. В остальном же между ними царила гармония, мир и покой.

Глеб чувствовал, как привычный ему уклад жизни и работы необратимо меняется под напором свежей энергии. И все было бы замечательно, если бы не Леонид.

Леньчик умел бы настойчивым, уж это Глеб знал не понаслышке. Все его сообщения и ссылки Глеб мастерски игнорировал почти неделю, пока тот не пошел ва-банк и не приехал сам. Такого удара судьбы Глеб не ожидал, и визит друга застал его за работой, причем работал он на этот раз не один.

— А чем этот абзац плох? — спросил Глеб, показывая Саше обведенные в красный кружок строчки. Вообще-то Саша порывалась перевести редактуру в электронный формат, подсаживалась к нему со смартфоном, но Глеб и так пошел на изрядные уступки и привычки свои менять не планировал.

Саша подвернула под себя одну ногу, устраиваясь на диване с комфортом.

— Во-первых, в нем не хватает деталей. Если вы пишете для женщин, будьте добры учитывать их интересы. Вот сцену с дуэлью вы описали по высшему разряду, но вы мужчина, вам это интересно и понятно, а девочкам хочется знать, как героиня собиралась на бал, в какое платье нарядилась, какие выбрала украшения. Не перебарщивать, конечно, но просто написать “Она собралась и села в карету” это вообще ни о чем. Вы же хотите, чтобы книгу читали и в дальнейшем покупали?

Саша всегда очень подробно аргументировала свое мнение, возможно, именно поэтому Глеб нехотя признавал, что в нем может быть скрыто зерно истины. Да, он не писал, какого цвета платье было на героине, и подходили ли камни в ее колье под цвет ее глаз. Если честно, он не помнил, писал ли он вообще о ее глазах. Были ли они зелеными, карими или голубыми? Но Саша говорила, что это тоже важно, поэтому мысленно Глеб сделал себе зарубку разобраться с портретом героини.

— А вот это мне очень понравилось, — Саша улыбнулась и ткнула колпачком ручки в середину страницы. — Очень забавный диалог, лорд сразу предстает в другом свете.

Глеб не мог не признавать, что обсуждать с Сашей сюжет было очень интересно, она была вдумчивой, начитанной, деликатной, но при этом прямо говорила то, что думает. А еще она реально вкусно готовила, и Глебу даже стало казаться, что он немного поправился.

А тут этот звонок.

— Открывай, — потребовал Леонид, и Глеб покосился на Сашу. Она сидела напротив и, сосредоточенно жуя кончик авторучки, перечитывала последнюю из написанных глав.

— Сейчас.

Глеб отложил распечатки и потянулся. Они затеяли обсуждение сразу после обеда и засиделись так, что скоро пора было браться за ужин.

— Что такое? — подняла голову Саша. У нее на щеке краснел след от гелевого стержня, и Глеб поймал себя на шальной мысли подойти и стереть его пальцем. Вот что написание любовных романов с людьми делает.

— Леньчик приехал, придется его впустить.

— Ох! А у нас и на стол поставить нечего! — всполошилась Саша, даже покраснела. — Пойду что-нибудь придумаю.

— Да не надо его прикармливать.

— К друзьям надо быть добрее, — пожурила его Саша и тоже от души потянулась, открывая полоску голого живота под задравшейся футболкой. — Может, он хоть на вас рецензию напишет, наконец. То есть на Элли.

— Эй, — опешил Глеб. — А как ты узнала, что он не писал на нее рецензий?

— А я на него сразу подписалась, — пожала она плечами. — И в инсте, и вконтакте.

Она прошла мимо, и сразу за ней затрезвонил дверной звонок. Леонид не любил ждать.

Глеб встретил его на пороге и поежился под суровым взглядом друга.

— Как ты посмел? — огорошил его Леня.

— Посмел что?

— Поправиться!

Глеб скосил глаза на зеркало, но на первый взгляд непоправимых изменений в фигуре не наблюдалось.

— Не смешно, — сказал он.

— Ага, не смешно, — передразнил его Леня и повел носом. — Есть что поесть?

— Я все съел, чтобы поправиться, — съехидничал Глеб и посторонился. — Проходить будешь или мы уже распрощаемся?

— И когда ты успел стать таким языкастым, Самарин? — удивился Леня. — Неужели это все знаменитое женское влияние?

Глеб решил никак это не комментировать и просто вышел из прихожей. Леня быстро разулся и поспешил за ним, правда, по пути свернул на кухню, где хозяйственная и гостеприимная Саша развернула активную деятельность.

— Ммм, нас ждет что-то вкусненькое? Ты меня накормишь, Сашенька?

— Если Глеб Константинович разрешит, — скромно опустила она ресницы. Глеб прекрасно знал темперамент друга, так что поспешил оттащить его подальше от искушения.

— Прости, мы пока побудем в кабинете, — сказал он Саше и отбуксировал Леню прочь от кухни.

– “Если Глеб Константинович разрешит”, — сладким голоском пропел Леня, когда за ними закрылась дверь. — Боже, она такая милашка! И красивая, и добрая, и умная, и скромная, и готовит вкусно. Неужели такие еще есть на свете?

— И когда ты успел так хорошо ее изучить?

— Посмотрел все ее профили в Интернете, какие нашел, — признался Леня. — Правда, в инстаграм он не часто выкладывает сэлфи, но везде получается просто куколкой. Ох уж эти огромные глазищи…

О женских прелестях Леня мог разглагольствовать почти также долго, как о книгах, на которые писал рецензии, только с последних он все больше возмущался, а на девушках, видимо, отдыхал душой.

Глеб не знал, что его смутило, но почему-то ему не хотелось, чтобы Леньчик изучал Сашины фотографии и обсуждал их с кем-то, пусть даже и с Глебом. Поэтому он перевел тему.

— Напиши рецензию на Элли Эллиот.

Леня захлопал ресницами.

— Мне послышалось?

— Ты популярный букблогер, у тебя сотни подписчиков, а мне не помешает немного рекламы.

— Но ты же сам все время отказывался. И подожди. Ты и подписчиков моих считал? Тебя же даже в инстаграме нет.

— Теперь есть. И Саша мне показала. И это все ее идея, если честно.

Леня рухнул в кресло и закинул ногу на ногу.

— Так значит, из домработницы она потихоньку перебралась в ассистентки писателя?

— Она просто мне немного помогала в последние дни.

— А что нас ждет дальше? Шуры-муры и лямур-тужур?

— Да пошел ты, — отмахнулся Глеб. — Все опошлишь.

— Потому что у меня насыщенная личная жизнь, не то, что у некоторых.

Последнее слово всегда оставалось за ним, и это вечно бесило Глеба. Он скрестил руки на груди и спросил еще раз:

— Ну, так что? Напишешь? “Хранительницу третьих врат” ты читал.

Леня блуждал взглядом по комнате и молчал, пока не остановился на верхней полке книжного шкафа.

— Ну да, читал. Встречались опусы и похуже.

— И? Напишешь?

— А что мне за это будет?

Глеб закатил глаза и попытался не сорваться на крик. Порой Леня становился просто невыносим. Наверное, мстил за что-то.

— Например?

— Например, ты откроешь уже ссылку, что я присылал тебе пять раз, зарегистрируешься и найдешь в кладовке свой пыльный чемодан.

— Нет.

— Почему?

— Не почему, а чего, — поправил Глеб. — У меня нет чемодана, я давно никуда не езжу.

— Тогда самое время собрать задницу в кулак.

— Нет такого выражения.

— Если я сказал, значит, теперь есть. Я же просто хочу тебе помочь, придурок.

— Я не поеду.

— Ты даже не посмотрел…

— Посмотрел, — перебил Глеб. По ссылке он перешел сразу, как увидел. — Ты же помнишь, что я на такие мероприятия больше не езжу. Завязал.

Наверное, что-то в его лице заставило Леню промолчать, хотя обычно он не оставлял такие категоричные заявления без комментариев. Так что звонкий голос Саши для обоих стал спасением.

— Все готово! Идите за стол!

Леня первым поднялся и вышел из кабинета. Глеб немного задержался, пытаясь вернуть себе потерянное спокойствие, которое старый друг сумел разрушить буквально парой слов. Со стороны кухни уже слышались отголоски оживленной беседы, Саша рассмеялась, и звук ее заливистого смеха как будто вытолкнул Глеба на поверхность. Он глубоко вдохнул и поднялся из кресла.

Леонид сидел на табуретке и преданным щенячьим взглядом смотрел на то, как Саша раскладывает по порциям макароны с соусом из свежих помидоров с фаршем, укропом и чесноком. Запах стоял на всю квартиру, просто невозможно устоять.

— Вы вовремя, — обрадовалась Саша и улыбнулась ему. — Хлеб нарезать?

Глеб покачал головой и сел за стол, а перед ним в ту же секунду, как по волшебству, возникла тарелка с аппетитно пахнущим содержимым.

— Ты просто волшебница! — как всегда не поскупился на комплименты Леньчик. — Добрая фея! Не хочешь меня усыновить?

— Ха-ха! Нет, спасибо, — Саша прикрыла рот ладонью. — Я одна такого ребенка не потяну.

— Тогда, может, сходим и по-быстрому поженимся? Опыт у меня есть.

Глеб кашлянул, и Саша мигом посерьезнела и отвернулась к плите. Леня вздохнул, достал дорогущий айфон и “пропал” в своем инстаграме до того момента, как все трое не оказались за столом и не приступили к ужину. Леня подозрительно заткнулся, только активно орудовал вилкой, отвлекаясь только на мелко порубленный овощной салат в большом блюде в центре стола. Саша была большой поклонницей свежих овощей и зелени, и редкий прием пищи у них теперь обходился без салата с просто космическим количеством укропа. Глеб его вообще-то недолюбливал, но не нашел ни времени, ни, если честно, желания, чтобы в этом признаться. Да и готовила Саша так вкусно, что укроп — это так, песчинка в море удовольствия.

— Не спешите так, — сказала Саша, обращаясь к Лене. — Если мало, могу положить добавки. Надо?

— А можно? — расцвел этот балбес. — А то я в начале сентября думаю слетать куда-нибудь в теплые края, а там такой вкуснотищи днем с огнем не сыщешь.

— Ты планируешь к нам до сентября ходить, пузо набивать? — испугался Глеб.

— Нет, на тебя, красавца, любоваться, — ответил Леня и подмигнул Саше. — Кое-кому тоже стоит впрок набить пузо домашними харчами.

Саша нахмурилась и недоуменно перевела взгляд на Глеба. А он еще удивлялся, чего это Леньчик так примерно себе ведет после отказа, как будто и правда смирился. И вот она, бомба замедленного действия в действии…

Глеб мысленно выругался — вот так на нервах даже думать тавтологиями начинаешь, не то, что писать.

— А вы куда-то собираетесь? — странным голосом спросила Саша. — В отпуск? Надолго? А мне что делать?

И такая паника промелькнула в зеленых глазах, что Глебу стало стыдно, хотя лично он никакого отношения к провокации Лени не имел.

— Успокойся, Леньчик шутит, — с нажимом на последнее слово ответил Глеб.

— Ах, да! Точно! — воскликнул Леня, словно пришел не на ужин, а на пробы в сельский театр. — Самарин же у нас лицо не публичное и на встречи с коллегами не является принципиально.

Кулаки непроизвольно сжались, и Глеб процедил:

— При чем здесь принципы? Ты не хуже меня знаешь, почему я с этим завязал.

— Потому что…

— Заткнись ты уже!

В возникшей тишине слышно было, как Саша нервно комкает в пальцах салфетку и как прерывисто дышит сам Глеб. Пожалуй, сейчас был явный перебор, жаль только, что его нельзя вырезать, как любое другое литературное излишество.

— Я на минуту, — Глеб поднялся из-за стола и быстро покинул кухню. Сначала хотел пойти на балкон, но в итоге завернул в кабинет и сел в компьютерное кресло лицом к окну. Шторы были раздвинуты, хотя он обычно любил работать в сумраке. Саша днем проветривала комнату, пользуясь тем, что Глеб перешел работать в гостиную. Глеб закрыл глаза и сцепил пальцы в замок под подбородком. Вот Саша проводила Леонида до порога и заперла за ним дверь. Недолго погремела посудой под шум воды из крана. Глеб сконцентрировался на уютных домашних звуках и почти услышал над ухом ласковый голос:

Глеб, милый, ты не устал?

— С вами все в порядке?

Саша заглянула в кабинет, но заходить не стала, просунула только ярко-рыжую взлохмаченную голову.

— В полном.

— Почему тогда мне кажется, что вы расстроены?

— Когда кажется… — начал Глеб и прикусил язык. Повернул кресло и виновато посмотрел на девушку. — Да, немного есть.

Саша поджала губы и проскользнула в кабинет. Помялась у двери, пряча руки за спиной, потом несмело приблизилась к Глебу и протянула ему плитку шоколада.

— Мне казалось, что вам подойдет горький, но потом передумала.

Глеб взял шоколадку и с удивлением прочитал:

— Соленый миндаль и карамель? Почему?

— Ну, — Саша явно смущалась. — Он и соленый, и сладкий одновременно. И не всем нравится, хотя на самом деле очень вкусный.

Закончив говорить, она опустила взгляд. Глеб не знал, что ему на такое ответить, поэтому просто распечатал упаковку альпенгольда и разломил пополам.

— Будешь?

Саша помедлила секунду, а потом с готовностью закивала.

Она расположилась в кресло, где недавно сидел Леонид, и хрустела шоколадкой. Та и впрямь оказалась неплохой, непривычной на вкус, но интересной. Глеб не был падок на сладкое, но Саша как будто точно знала, что сейчас поможет ему лучше всего.

Опять раздуваешь из мухи слона?

И снова этот ласковый голос. Глеб уже даже не был уверен, что верно помнил его интонации. Может, скоро не вспомнил бы совсем, если бы не Леня со своей неуместной помощью.

— Из-за чего вы повздорили с другом? — спросила Саша. — Он позвал вас с собой в отпуск, а вы не хотите?

А она очень наблюдательная девочка. Глеб покрутился в кресле туда-сюда и, наконец, решил ответить:

— Не совсем. Он хочет, чтобы я поехал на ежегодную встречу авторов издательства, в которой выходят мои книги. Три дня на базе отдыха на природе, все включено и так далее.

— А почему вы не хотите? Я бы поехала.

Почему? Действительно, почему… Глеб посмотрел на книжный стеллаж, хотя прекрасно знал, что после появления в квартире Саши убрал с верхней полки фоторамку. Раньше ему лучше работалось, когда Вика смотрела на него с фотографии, где они вместе позировали на дне рождения Лени, но теперь это стало пыткой.

— Езжайте, — вдруг уверенно сказала Саша. — Не знаю, что вас останавливает, но это глупо, отказываться от возможности увидеться с коллегами, отдохнуть, посмотреть что-то новое. Вы наберетесь впечатлений, а я могу пока для вас сделать правки по Элли Эллиот, все равно готовить будет не для кого.

— Я не хочу ехать.

— А почему мне кажется, что вы хотите, но боитесь?

Она так легко говорила о таких серьезных вещах, и Глеб вдруг подумал, что ничегошеньки о ней не знает, кроме имени, фамилии и того, что она приехала из другого города.

И, черт побери, он и правда боялся, но не того, что может случиться, не связанных с поездкой неудобств или чего-то такого. Глеб боялся неприятных воспоминаний. Что он вернется домой, а тут пусто. Снова.

— Все будет хорошо, — ответила Саша на его мысли и улыбнулась. — Если переживаете, я могу пожить эти дни у подруги, ее муж все равно опять куда-то укатил. Хотите?

— Нет, — сказал Глеб и тяжело сглотнул. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Как мой ассистент и… как мой друг.

Глава 11

Саша

Саше казалось, что она попала в поезд, который внезапно сошел с рельсов и мчался куда-то в только ему известном направлении. Буквально вчера она оказалась на улице, потом работала креветкой, потом очутилась в квартире любимого и ненавистного ей писателя, и вот уже он зовет ее с собой на встречу с другими авторами. Можно было заподозрить неладное, но Саша предпочитала верить в чудеса, а не в проклятия.

Когда Глеб вывалил на нее то ли приглашение, то ли отчаянную мольбу, Саша растерялась. Понимала, что должна обрадоваться, но в голове те самые рыжие тараканы танцевали бамбалейлу и не давали сосредоточиться.

— Спасибо, но не думаю, что это хорошая идея, — осторожно ответила она тогда. Просто решила, что так будет правильнее, но Глеб продолжал так смотреть, как будто она собственными руками спихивала его в пропасть. Невозможно придерживаться принципов, когда на тебя так смотрят.

В итоге Саша сидела на кухне и под бульканье говяжьего бульона писала список того, что надо обязательно взять с собой в поездку. Начинался он с плеера и наушников. А еще Саше хотелось прихватить в поезд маску для сна, у нее была одна, чей-то подарок. Очень смешная, розовая, с большими нарисованными глазами. Но в поездах Саша давно не ездила, а в автобусе от Мичуринска до Тамбова особо не поспишь, ехать всего час, так что подарок Саша в деле так и не опробовала. На этом пункте список застопорился по банальной причине — пора было снимать пенку.

Рецепт борща Саша выучила на отлично. Мама говорила, что путь к сердцу мужчины легче всего проложить с помощью хорошего наваристого борща, и Антон, между прочим, его очень хвалил. Иногда, приезжая к нему раз в месяц, Саша сразу бралась за дело и по полдня стояла у плиты, чтобы порадовать своего парня. Сейчас пришла запоздалая мысль, что не все мужчины подкупаются только едой, некоторым нужны и другие радости в жизни, и время, потраченное на готовку, можно было провести в обнимку у телевизора.

Саша вздохнула и вернулась за стол. Рядом с блокнотом лежал телефон, в соцсети — куча новых сообщений от друзей и подруг, но до сих пор ни одного от Антона. Он уехал в командировку, и, наверное, там ему было некогда переписываться. Или ему было некогда переписываться конкретно с Сашей.

— Вот же урод, — сказала она и нарисовала в уголке страницы злую рожицу. Подрисовала ей рожки, усы и хвостик, полюбовалась на получившегося чертенка, улыбнулась, и на сердце как-то отлегло.

— Я за кофе, — Глеб переступил порог и повел носом. — Что сегодня будет?

— Борщ, — гордо ответила Саша и прикрыла свои художества локтем. — Хватит надолго, до отъезда можно будет не беспокоиться о еде.

Как и ожидалось, напоминание о поездке заставило Глеба поморщиться. Строго говоря, Саша так и не поняла, почему он передумал и сменил гнев на милость. Только потому, что она принесла ему шоколадку и сказала что-то абстрактно-воодушевляющее? Если уж у его лучшего друга не получилось, что она могла такого сделать?

Правильно, ничего. Тогда что творится с ее чудным писателем?

— Кстати, — вспомнил Глеб, насыпая в кружку две ложки кофе, — посмотри комментарии к вечерней проде.

То, как он это произнес, пробудило любопытство. Перед сном Саша проверяла профиль Элли Эллиот, но там не было ничего интересного, кроме очередного потока воплей от Mon amour, а сейчас в авторской гостиной висел комментарий от некого “Царя Леонида” — короткий, только приветствие и приглашение пройти по ссылке.

Саша подняла взгляд на Глеба, и тот кривовато усмехнулся.

— Неужели…

— Да. Это то, что ты подумала.

Ссылка вела в профиль Леонида Медянского в инстаграме. Подписчиков у него было выше крыши, и вот верхний пост посвящен последнему из законченных романов Элли Эллиот, пока неизданного, но очень популярного в сети автора так называемого женского фэнтези.

— Сделал-таки, — просияла Саша. Вообще-то это она писала Леониду с просьбой сделать обзор в рекламных целях, он сразу согласился в обмен на услугу в будущем, на что Саша легко согласилась. Не сомневалась, что ничего страшного друг Глеба не попросит, а смотреть, как Самарин бултыхается в своей творческой депрессии, сил не было.

— Это здорово! — сказала она и бегло пробежалась по тексту поста. — И фото красивое. Поздравляю.

— Он оказался быстрее, чем я думал, — неожиданно сказал Глеб. — Обещал написать рецензию, если я поеду на конференцию, но я еще не сказал ему, что согласился, а он уже даже фото успел сделать.

Саша прикусила губу, чтобы не выдать себя с потрохами. О своей переписке с Леонидом она молчала.

— Ну, значит, он верил, что вы примете верное решение, — сказала она.

— Иногда мне кажется, что он мной манипулирует, — пожаловался Глеб и потянулся за чайником, — но у меня никак не получается его подловить.

“У меня тоже есть такое ощущение, — подумала Саша, — только что появилось”. Она вернулась к готовке, занявшись подготовкой овощей, а Глеб с кружкой наперевес вернулся в кабинет. Сегодня днем у него по плану работа над новым романом Генри Росса. Издатель дал понять, что шансы вдохнуть в серию новую жизнь еще есть, хотя продажи, как поделился в процессе совместного редактирования Глеб, падают с катастрофической скоростью. И, несмотря на это все, Глеб буквально “пропал” в творческом процессе.

Хотелось думать, что из-за нее.

Саша натерла свеклу на терке, и тут пришло новое сообщение в WhatsApp. Но как бы ни было любопытно, со свекольными руками особо не попереписываешься, и Саша закончила со свеклой и морковью, помыла руки и только тогда вернулась за стол.

[Антошка]: “Приеду завтра. Может встретимся?”

В груди ёкнуло, и Саша уставилась на прочитанное сообщение, не зная, что на него ответить. Антон подождал немного и начал набирать новое.

[Антошка]: “Саша, почему не отвечаешь? ну так что? Поболтаем как в старые добрые времена”

Писал он всегда немного небрежно. Саша не любила такое, но Антону прощала. Она вообще слишком много ему прощала.

Она села и, поджав губы, начала быстро набирать ответ:

[Я]: “Не знаю. У меня довольно много работы”.

На самом деле это было не совсем правдой, потому что кроме готовки еды Саша занималась разве что чтением и периодически проходилась с влажной тряпкой по полу и мебели. Ах, да, и помогала писателю с его работой.

[Антошка]: “да ладно тебе. Крис сказала, что ты нашла себе мужика. Это ты ее попросила так сказать?”

Вот сейчас обидно было! Саша отложила телефон, чтобы сгоряча не написать много того, о чем потом пожалеет, хотя руки так и чесались высказать все, что накипело. Вместо этого она просто переименовала имя контакта в телефонной книге.

— Так, остынь, — сказала она себе и выдохнула. — Он больше не достоин твоих нервов.

Пришлось повторить себе это еще раза три, чтобы наспех сочиненная мантра сработала, как должна. Саша, не слишком торопясь, подошла к плите, убавила огонь конфорки, достала мясо и процедила бульон.

[Мудак]: “Ты обиделась что ли?”

[Мудак]: “Я пошутил!”

[Мудак]: “Ну что ты как маленькая опять”

[Мудак]: “Саша”

[Мудак]: “Ау”

Саша прочитала столбик коротких сообщений от своего так и не случившегося мужа и усмехнулась. Надо же, всего минут пятнадцать не читала его смс-ки, а он уже панику развел. Интересно, он всегда таким был, а она не замечала?

Она с наслаждением писала ответ и тут же стирала и начинала заново, представляя, как Антон там гипнотизирует то появляющийся, то исчезающий карандашик. Ничего, пусть помучается.

[Я]: “Делать мне больше нечего. Я устроилась на работу, и конкретно сейчас мне некогда зависать в инете”

Ответ пришел почти мгновенно.

[Мудак]: “Во сколько ты заканчиваешь?”

[Я]: “У меня ненормированный график”

[Мудак]: “Кем ты работаешь?”

[Я]: “Это допрос?”

[Мудак]: “Может я за тебя волнуюсь?”

Саша грустно улыбнулась экрану смартфона. Раньше надо было волноваться, сейчас как-то уже и не к чему.

[Я]: “Ладно, давай встретимся. Где и во сколько?”

Антон скинул адрес кафе и написал время, Саша подтвердила свое согласие и свернула окно мессенджера. На душе стало как-то муторно, тоскливо. Конечно, на все можно посмотреть с хорошей стороны: у нее появился шанс поставить точку в этой истории, попрощаться с Антоном раз и навсегда и продолжить жить дальше. Но на этот раз самовнушение дало сбой, и Саша смахнула слезу со щеки.

— Что случилось? — спросил Глеб, уже дважды появившийся на кухне совершенно незаметно, словно специально подкрадывался. Саша сглотнула ком в горле и широко улыбнулась.

— Лук ядреный попался.

— А-а-а-а… — протянул Глеб и подошел к кухонному столу, поставить кружку в мойку. — Ясно.

И этот наивный человек залил кружку водой и потопал обратно в свою берлогу. И только когда он ушел, Саша обнаружила, что очищенная луковица лежала совсем рядом с мойкой, и сложно было не заметить, что ее еще не начинали резать. Саша покачала головой, но не с обидой, а со странным умилением. Все-таки Глеб Самарин — тот еще чудак, но ей это даже немного нравилось. Лучше быть странным и смешным, чем Антоном.

Следующий день посвятили сборам. Поезд был рано утром, так что это последний день, когда можно было докупить недостающее и собрать чемоданы. Саша не привыкла таскать за собой кучу вещей, поэтому собралась быстро, бросила в сумку пижаму, полотенце, сменное белье, пару маек и флисовую рубашку на случай похолодания. А вот Глеб пребывал в прострации, и Саше пришлось бросить все дела и помогать ему не забыть дома собственную голову.

— Вы же не в первый раз едете, — устало сказала она, наблюдая за тем, как Глеб носился по квартире, больше наводя бардак, чем ища что-то. — И это всего на три дня! Если надо будет что-то постирать, я найду, где это сделать. В крайнем случае, те же носки можно прополоскать в раковине и повесить возле открытого окна.

— Где мой паспорт?

Саша молча подошла к стенке и открыла второй ящик от пола, где, как она выяснила, хозяин привык хранить все документы вперемешку.

— Леонид сказал мне, что два года назад вы были на этой конференции. Едва ли за это время вы все забыли.

Она нарочно не оставляла эту тему, уж больно Глеб странно вел себя, когда речь заходила о предыдущих поездках, но упрямо молчал. Саша только надеялась, что это не помешает им хорошо и с пользой провести время.

А еще ей было любопытно, она же все-таки девушка, и любопытство для нее не грех, а душевная потребность.

— А где билеты? Ты их распечатала?

— Распечатала, — покладисто ответила Саша. Она купила им электронные, так было удобнее, но была согласна с желанием Глеба держать на руках бумажную версию. Так оно как-то надежнее.

Хотя он-то едва ли думал о надежности, скорее, просто паниковал перед новшествами, которых не понимал.

Саша посмотрела на часы, и в желудке образовалась сосущая пустота. Пора было идти на встречу с Антоном, а она так и не предупредила об этом Глеба. Сама не знала, почему.

— Куплю чего-нибудь пожевать в дорогу, — сказала она. — Если голодны, в холодильнике борщ, отлейте себе и разогрейте в микроволновке.

Глеб рассеянно кивнул, едва ли он даже слышал, что она сказала. Саша взяла рюкзачок, влезла в кеды и тихо вышла за дверь.

Всю дорогу до кафе она слушала музыку в наушниках и представляла себе, как холодно и спокойно будет держаться. Даже промотала в голове несколько возможных вариантов разговора, но когда вышла из автобуса и увидела Антона в окне кафе, все заготовленные реплики растаяли, как дым.

Звякнул дверной колокольчик, и Антон повернулся и увидел ее.

— Привет. Я заказал пиццу с курицей и ананасами. Ты ее вроде любишь.

Саша переступила с ноги на ногу и ответила:

— Вообще-то терпеть не могу.

— Ну ладно, закажем еще что-нибудь.

Саша села напротив и взяла в руки меню, хотя еда — это последнее, о чем она сейчас могла думать. Курица с ананасами — вроде мелочь, а так тошно стало, хоть плачь.

Антон тоже листал меню, и никто не спешил начинать разговор первым.

— Что-нибудь выбрали? — вежливо спросила официантка, и Саша захлопнула меню.

— Кофе, — сказала она. — Без сахара.

— Еще что-нибудь?

Саша покачала головой, и Антон оторвался от разглядывания картинок.

— Когда это ты перешла на несладкий кофе?

— Недавно, — ответила Саша. — Можно сказать, только что.

Он, конечно, ничего не понял, а Саша подумала, что Глеб сейчас, должно быть, сидит за ноутбуком в комнате с задернутыми шторами и пьет именной такой кофе, горячий и невыносимо горький, пробирающий до самого нутра.

— Так что это за мужик? — спросил Антон, сразу перейдя к сути, и Саша хмыкнула.

— Только не говори, что ревнуешь.

— Кокетство тебе не идет, — резковато перебил Антон и тут же вскинул руки. — Прости! Прости. Я просто как услышал это от Крис, вышел из себя. Так что за мужик? Чего он от тебя хочет?

Саша на несколько секунд закрыла глаза, пытаясь представить, как вопросы бывшего парня заставляют сердце трепетать, ведь он так за нее переживает, едва из командировки, а сразу к ней. Но, увы, она ничего не почувствовала.

— Это не мужик, а воспитанный интеллигентный мужчина, — поправила Саша. — Он живет один, поэтому ему нужен помощник в домашних делах. Постирать, приготовить, прибраться.

— А сам он что, не в состоянии?

Саша вспомнила, как выглядела квартира Антона в те редкие выходные, что она туда приезжала, и покачала головой. Да, в разы лучше, чем у Глеба, но тоже не повод для гордости.

— Он много работает, ему некогда.

— Так он богатый?

— Не знаю, — ответила Саша. Об этом она не сильно задумывалась, но и не похоже, чтобы он испытывал финансовые трудности.

— Сколько ему лет?

— Где-то околотридцати пяти, я думаю.

— И не женат?

— Нет, он… — Саша замолчала и перешла в наступление: — Ты позвал меня, чтобы интервью брать? Если да, то у меня нет настроения рассказывать тебе о жизни незнакомого тебе человека. И это вообще-то не очень культурно.

Антон протянул руку и накрыл ее ладонь. Саша застыла, и сердце быстро-быстро забилось. И сразу вспомнилось все: первый поцелуй на скамейке у подъезда, свидания после института, вспомнились все мечты и планы на жизнь. Зря она думала, что за пару недель смогла так легко вычеркнуть все это из головы. Стоило расслабиться, и все завертелось опять.

— Саш, — Антон перевернул ее ладонь и сжал ее пальцы в своих руках. — Давай попробуем еще разок, а? Я был неправ. Думал, что наше расставание заставит тебя повзрослеть, взяться за ум. Вел себя как последний козел, даже вспоминать стыдно. Я все думал об этом, пока был в отъезде. Думал, как ты тут, думаешь ли обо мне.

— Я…

— Подожди, не перебивай. Я все обдумал и понял, что еще люблю тебя и что могу сам помочь тебе исправиться. Я не могу без тебя жить. А ты? Нам не обязательно было расставаться. Ты ведь тоже еще любишь меня? Не можешь не любить, мы же всегда вместе, помнишь?

Способность ясно соображать медленно улетучивалась. Саша пыталась уцепиться хоть за одну здравую мысль, но у Антона были такие горячие руки, и когда он наклонился и поцеловал ее пальцы, внутри все затянулось узлом.

— Я не могу, — почти прошептала она.

— Почему? Чем он тебя держит? Хочешь, я с ним поговорю?

— Да дело не в этом!

— Тогда в чем?

Он поглаживал ее ладонь большим пальцем, и Саша готова была разрыдаться от отчаяния. Это нечестный прием! Нельзя так делать!

— У меня все хорошо, — смогла она, наконец, сказать. — Я нашла работу и жилье, я занимаюсь тем, что люблю, и получаю за это деньги. Я не хочу опять все потерять.

Саша не хотела этого говорить, слишком уж звучало жалобно, совсем на нее не похоже. И тут Антон выдал последний, самый сильный козырь.

— Хочешь, я замуж тебя возьму? Накопим немного деньжат, устроимся в жизни как следует, а потом и свадьбу сыграем. Хочешь?

Саша сбросила его руки и откинулась на спинку стула.

— Мне пора возвращаться.

Она схватила рюкзак и попыталась уйти, едва не сбив официантку с пиццей, но Антон преградил ей путь.

— Если не можешь ответить сразу, подумай. Подумай, а завтра я буду ждать ответа.

Он отошел, и Саша пулей вылетела из кафе.

Нечестно, нечестно, нечестно! Это предложение почти как подачка, как уступка, а она не об этом мечтала. Не так, чтобы между делом, из необходимости. Или из… жадности?

В квартире было так успокаивающе тихо, дверь в конце коридора была чуть приоткрыта, Глеб работал. Саша разулась и тихонько прошла к себе в гостиную и залезла с ногами на диван. Одного беглого взгляда в зеркало в прихожей хватило, чтобы даже у такого нечуткого человека, как Глеб Самарин, возникли вопросы, поэтому Саша зарылась лицом в подушку и застыла так, пока дышать не стало совсем тяжело.

— Что ты делаешь?

Глеб тут как тут, стоит в дверях с неизменной кружкой в руках. Она у него была красивая, темно-коричневая с рисунком кофейного зернышка. Наверное, не сам покупал, Саше как раз нравилась такая обтекаемая форма. Скорее всего, подарок от женщины, а еще тот дурацкий новогодний фартук. Кругом следы Вики, которой давно тут нет, но которая словно навеки здесь поселилась.

И почему так грустно?

— Запыхалась, — ответила она. — Отдыхаю.

Глеб должен был покивать и уйти, но он все не уходил. Напротив, подошел к дивану и сел рядом.

— Я поставил борщ разогреваться, и он убежал, — признался он, не глядя ей в глаза.

— Далеко?

— Почти добрался до двери.

— Какой двери? — удивилась Саша.

— Микроволновки. Я ничего не мог с этим сделать.

И так он серьезно это говорил, что Саша рассмеялась.

— Мне не было смешно, — надулся Глеб. — Я попытался все отмыть, но…

— Ох, не могу, — Саша прижала ладони к раскрасневшимся щекам. — Борщ же не молоко, как он мог убежать? Сейчас посмотрю, что вы там натворили за час, пока меня не было.

Глеб кивнул, поднялся и вдруг спросил:

— Что ты купила пожевать в дорогу?

Саша узнала собственное вранье и отвела взгляд.

— Время еще есть, лучше вечером по пути заскочить в магазин.

Глеб не стал спорить и ушел, а Саша отправилась приводить кухню в приличный вид.

После ужина они снова разбрелись по своим углам. Саша искупалась, разложила постель и легла, но сон не шел. Она слышала, как в полночь Глеб по привычке прошлепал на кухню, щелкнул выключателем и поставил чайник. Саша перевернулась на спину и достала телефон. Судя по отзывам и оценкам, их с Глебом совместный труд принес свои плоды, ругательных комментариев стало меньше, злопыхала с прежней силой только “Mon amour”, докапывалась до каждой строчки, как будто считала Элли Эллиот своим личным врагом. Глеб ее почему-то не блочил, а вот были бы у Саши права, она бы первым делом отправила эту неадекватную дамочку в черный список.

“Авторша явно никогда по-настоящему не влюблялась, это сразу видно. Как можно браться за историю любви, если сама никогда этого не испытывала?”

“Не понимаю, как можно так сухо писать? Как будто учебник читаю”

“А авторша сама пробовала так делать? Не умеешь нормально писать секс, не берись”

“Полная оторванность от реальности. Ну да, фэнтези, но это вообще не оправдание. Я бы на месте героини никогда так не поступила”

Шаги Глеба приблизились к двери, и Саша быстро сунула руку с телефоном под одеяло и сделала вид, что спит.

Глеб постоял немного, потом вошел в комнату и остановился совсем рядом с диваном. Саша старалась не слишком сильно зажмуриваться, чтобы выглядеть естественной, но сердце подскочило к горлу, и сохранять ровное сонное дыхание стало тяжелее.

Чего он хочет? Опять что-то спросить?

“Так что за мужик? Чего он от тебя хочет?”

Саша уже почти решила открыть глаза, как Глеб так же тихо вернулся к двери и ушел.

— И что это было? — прошептала Саша еле слышно. Странный визит окончательно перебил сон, и даже трудяга-Глеб уже закрылся в своей спальне, а она все ворочалась и вздыхала. В итоге ближе к трем ночи она села, включила бра и полезла в свою дорожную сумку, где на дне прятались тетради с ее первыми рассказами — не самый ценный, но самый дорогой ее багаж.

Если утром она примет обещания Антона за чистую монету, она снова откажется от своей мечты. Или нет? Кто сказал ей, что придется выбирать: или одно, или другое? Она сама?

Саша стиснула тетрадку в пальцах и зажмурилась до рези в глазах. Потом открыла WhatsApp и написала Антону:

[Я]: “Завтра в половине седьмого. Сможешь?”

[Мудак]: “Где?” — сразу пришел ответ.

Саша написала место и упала на подушку.

Почему-то самые важные решения в жизни приходится принимать без подготовки. Но Саша слишком четко все это время представляла себе свое будущее, чтобы думать слишком долго. Завтра она даст Антону свой ответ.

Глава 12

Глеб

Саша слишком сильно задерживалась. Поезд уже прибыл, и возле их вагона собралась толпа с паспортами наперевес. Глеб стоял чуть в стороне и пытался высмотреть в шумной человеческой массе рыжую макушку, но то ли рост Саши играл против него, то ли по пути из магазина случилось что-то непредвиденное. Думать о последнем варианте не хотелось, но очередь уменьшалась, и времени оставалось все меньше. Если в ближайшие минут пятнадцать они не займусь свои места, поезд уедет без них.

— Вниманию пассажиров! Скорый поезд “Астрахань-Санкт-Петербург” отправляется через десять минут!

Глеб сверился с часами и снова набрал Сашин номер, но телефон абонента был выключен. Не хотелось перебирать плохие варианты, но складывалось впечатление, что Глеба обманули. Саша всегда все делала правильно и хорошо, проверить случая не было, но едва ли она настолько не дружила со временем. Иными словами, она не задерживалась, она просто и не планировала приходить.

— Молодой человек, вы собираетесь ехать или нет? — обратилась к нему уставшая проводница. — Сейчас уже отправляться будем.

Глеб протянул ей паспорт, и женщина зарылась в списке с электронными билетами. Ее блестящие розово-сиреневые губы шевелились, пока она про себя перечитывала список фамилий.

— Что-то не так? — занервничал Глеб. Так и знал, что проще было купить билеты в кассе.

Проводница сверилась с его паспортом и снова погрузилась в чтение. Такими темпами он точно не успеет забежать в вагон, но при этом Глеб все равно радовался заминке.

— Свет, помоги, — попросила женщина, и молодая блондинка в фирменной шапочке подошла к ней и забрала листы.

— Глеб Константинович Самарин? — спросила эта Света. — Да вот же, видишь? Возьмите ваш паспорт, но не убирайте далеко, позже будет проверка.

Вот и все. Глеб взял в руки чемодан и обернулся напоследок. До отправления две минуты.

Он затащил багаж по неудобным высоким ступенькам и покатил за собой к нужному месту, почти рядом с туалетом.

— Простите, — он протиснулся между дородной дамой, занявшей своим задом весь проход, и чьими-то ногами в желтых носках, торчащими с нижней полки. — Прошу прощения.

В поездах Глеб всегда чувствовал себя неуверенно, сказывалась нехватка опыта. Путешествовал он редко, один — еще реже. Рухнув на свою полку, он подтянул к себе чемодан и перевел дух. Напротив еще было свободно, только над ним уже кто-то негромко похрапывал. Большинство уже улеглось в ночь, кроме вновь севших. Глеб посмотрел в окно и мрачно усмехнулся.

Лучше бы дома сидел, больше пользы и меньше расстройств.

— Я думала, вы будете спать наверху.

В стекле отразился смутный силуэт, и Глеб резко оглянулся. Саша пожала плечами и бросила сумку рядом с ним.

— Ну и ладно, мне наверху больше нравится. Кстати.

Она продемонстрировала ему пакет, в котором угадывались очертания бутылки с водой, а еще от него ощутимо пахло свежей выпечкой.

— Только из печи, — подтвердила Саша его догадку. — Я взяла сладкие и несладкие. Будете сейчас или перед сном?

Она вела себя как обычно, разве что немного более шумно, словно маскировала волнение. Примерно как тогда, когда плакала на кухне, прикрываясь луковицей, которую успела только почистить. Или как тогда, когда вернулась без покупок и спряталась в гостиной. Глеб считал, что не в праве интересоваться ее личными делами и проблемами, они просто работник и работодатель, ни к чему переходить границы, но с Сашей точно что-то происходило. Она, скорее всего, скажет, что все в порядке, как и сам Глеб все время говорил, но и как он, она была совсем не в порядке.

— Попозже, — ответил Глеб после некоторой заминки. — Надо застелить, пока все не уснули.

Этим и занялись. Поезд пока не сильно набрал ход, мерно покачиваясь на новеньких рельсах. Кто-то проснулся, чтобы поужинать, резко запахло копченой курицей и вареными яйцами.

— Неужели кто-то еще берет с собой в поезд курицу? — шепотом удивилась Саша. Глеб пожал плечами, его сейчас больше чужой курицы заботила собственная подушка, которая не желала влезать в наволочку. Саша решительно забрала ее и быстро запаковала.

— Спасибо.

— Не за что. Я за кофе. Вам принести?

— Да, пожалуйста, — кивнул Глеб и добавил: — Обращайся ко мне на ты, со стороны это “вы” будет выглядеть странно.

— Хорошо, — легко согласилась Саша. — Тогда подожди немного, я сейчас.

Потом они пили кофе в стаканах с подстаканниками, до пирожков тоже дело дошло как-то само собой. Глебу пришлись по вкусу с лимонной начинкой, а Саша от них сразу скривилась и обменяла на черничный маффин. Поезд ускорялся, качать стало сильнее, а вместе с этим потянуло в сон. Саша выбросила мусор, сменила джинсы на спортивные шорты и забралась на верхнюю полку. Со своего места Глеб мог видеть, как она устроилась на спине и уткнулась в телефон.

Глеб сразу задремал под стук колес, но потом поезд начало потряхивать, он ударился коленом и проснулся. Было тихо, если не считать чьего-то раскатистого храпа. Глеб сходил в туалет и снова лег. В вагоне на всю работал кондиционер, и пришлось до самого подбородка натянуть простынь. Глеб поднял голову и посмотрел на спящую наверху Сашу, но отсюда видел только тонкую руку, свесившуюся через край полки. Глеб сместился, чтобы увидеть больше, и едва не заорал — вместо Сашиного веснушчатого лица на него смотрело нечто устрашающее! Розовое, большеглазое и кровожадное, будто только вышедшее из-под пера Стивена Кинга.

— Глеб? — сонно пробормотала Саша, вынула наушники из ушей и приподняла маску. — Не спится?

— Теперь точно не спится, — тихо ответил он, но Саша его не расслышала.

— Что? Подождите, — она свесилась к нему, сонно моргая. — Свет мешает? Возьмите это, мне не надо.

Она сняла с себя розовую маску для сна и протянула ему. Глеб представил себя в этом ужасе, но отказать не смог. Саша улыбнулась и утянулась обратно на верхнюю полку. Глеб примерил маску, поморгал под ней и решил хотя бы попробовать.

И уснул.

Весь следующий день провели в дороге. В основном каждый у себя: Саша слушала музыку и читала, Глеб тоже достал книгу — дома обычно на чтение не хватало времени, а тут его образовалось даже слишком много. Зашел в “Шумел камыш” — популярный паблик с литературными сплетнями, где иногда черпал вдохновение для романов Элли Эллиот, там все ругали друг друга так отчаянно и душевно, что листать посты можно было часами, пока тошно не становилось сильнее, чем интересно. После обеда Саша пристала с просьбами поиграть во что-нибудь, и они играли в слова — из одного длинного составляли много коротких, кто больше. Саша выиграла три раза из пяти, потом обоим надоело. Глеб нашел в телефоне список популярного ромфанта, заботливо приготовленный для него Леонидом, и погрузился в анализ, выписывая себе в блокнот наиболее интересные ходы.

Потом поужинали, и Глеб потратил полчаса в очереди в туалет. Когда остался час до прибытия, Глеб уже готов был впасть в отчаяние. Восемнадцать с лишним часов в дороге — это уже слишком.

— Первый раз еду так далеко, — сказала Саша, с возбуждением разглядывая проплывающие за окном пейзажи. На подъездах к Питеру природа и ландшафт сильно изменились, они забрались от дома далеко на север, и это было очень заметно. Саша прилипла к стеклу, за которым уже начало потихоньку смеркаться.

Глеб забирался и дальше, когда в юности ездил с друзьями к морю. Забавно, но сейчас это казалось уже почти фантастикой. В свои тридцать два Глеб вдруг подумал, что успел превратиться в старика.

Поезд остановился, вздрогнул на прощание и замер. Глеб вынес их вещи на перрон, а дальше Саша взяла на себя руководство процессом. С техникой она вообще была на “ты”, и по навигатору вывела их к метро и помогла быстро найти место сбора. В Питере было прохладно, как и ожидалось от северной столицы. Когда они поднялись на поверхность, группа писателей и им сочувствующих уже собралась вокруг девушки с табличкой.

— Это они? — спросила Саша. — Так много!

Глебу резко захотелось нырнуть обратно в уютное нутро подземки, но их уже заметили, и от группы отделился мужчина с собранными в хвост темными волосами.

— Это же и правда Генри Росс! — воскликнул он. — Я думал, вы меня обманываете.

Глеб попятился, но Саша, наоборот, пошла вперед. Пришлось не отставать.

— Это правда я, — Глеб обменялся со старым знакомым рукопожатием. — Давно не виделись.

— Еще бы. Ты как пропал, так и не поймаешь тебя нигде. Ваяешь очередной шедевр?

— Не без этого, — обтекаемо ответил Глеб. — А ты? Слышал, ушел от соавтора?

— Это он от меня ушел, скотина неблагодарная. Да шучу я! У Мишки своя идея нарисовалась, я бы такую не потянул. А это? — он повернулся к Саше. — Неужели та самая Вика? Во даешь! Даже на свадьбу не позвал.

Глаза Саши чуть расширились, но она не стала задавать вопросов, просто покачала головой и бросила на Глеба вопросительный взгляд.

— Нет. Это Александра, моя ассистентка. А это Игорек… Игорь Земцов, он выходил в серии “Шпионские страсти” в соавторстве с Михаилом Ольшанским.

Саша протянула руку, и Игорек бережно ее пожал.

— Очень приятно, Александра.

— Называйте меня Сашей. Вы друг Глеба Ко… Глеба, да?

— О, мы даже пробовали вместе писать, но стилями не сошлись. Мне так в жизни не завернуть, я по другому профилю.

Глеб воспользовался моментом и осмотрелся. Вроде знакомых было не очень много, в основном молодняк, свежая кровь. Некоторых Глеб знал, но не так близко, чтобы они подходили сами и завязывали разговор. Два года он пропускал встречи и конференции, а сообщество авторов вообще очень быстро обновляется в последнее время. Может, кто-то из них даже не в курсе, что он и есть Генри Росс, да и самого Росса могли не читать.

— Глеб, — Саша коснулась его локтя. — Первый автобус приехал.

Они скинули вещи в багажное отделение и заняли места в хвосте автобуса. Саша сразу сунула наушники в уши и отвернулась к окну. Глеб повернулся к другому окну, но по салону туда-сюда, вопреки окрикам водителя, сновали активисты и затевали беседы то тут, то там. Всегда найдутся такие, которые всех знают, со всеми дружат, сами не пишут, но других читают пачками.

— Я вас не помню, вы писатель? — спросила девушка, сидящая через проход от него. Она выглядела едва ли не моложе Саши, с окрашенными в розовый кончиками волос и большим очках в черной оправе. Глебу сразу подумалось, что они не для зрения, а, как говорится, для понтов.

— Писатель, — ответил Глеб.

— А что вы пишете? Дайте угадаю. Наверное, боевики, да?

У Глеба нервно дернулась бровь.

— Нет. Исторические и остросюжетные детективы.

— Ну надо же, какое совпадение. А как вас зовут?

— Глеб Самарин.

— Хм, — задумалась девушка. — Простите, наверное, я вас не читала. Но все равно здорово. Нас, настоящих детективщиков, тут не очень много.

— А какие детективы вы пишете? — чисто из вежливости спросил Глеб.

— Лирические.

Саша вынула один наушник и повернулась к ней.

— А это как? В стихах что ли?

Девушка от неожиданности растерялась, потом полезла в сумочку и протянула Глебу открытки.

— Возьмите. Я издаюсь под именем Ирина Ветер. Пишу про понятные всем вещи, про простых людей, про любовь и тайны. Возьмите-возьмите, у меня еще много.

И она переключилась на сидящих впереди людей.

— Я все равно не поняла, как детектив может быть лирическим, — сказала Саша, разглядывая обложку с пасторальным пейзажем и бегущей по полю девушкой в сарафане. — Она убегает от маньяка?

Глеб улыбнулся и подумал, что за два года в его среде явно что-то поменялось. А вот в какую сторону…

— Молодежь подрастает, — сказал он. — Я не поспеваю за ними.

— Ой, — фыркнул Саша. — Сказал мне старичок.

— Не пародируй Леньчика, его не переплюнешь.

Саша спрятала открытки в рюкзачок и достала оттуда же пачку сухариков.

— Будешь?

Глеб подумал, подумал и согласился.

Они сидели молча, хрустя сухариками со вкусом томатов и зелени, и Глеб прямо чувствовал, как молодеет на глазах. Поймав взгляд Саши, хитрый такой, с искорками веселья, он приподнял уголки губ и запустил руку в пачку с сухарями.

Ну и подумаешь, лирические детективы. Чего только в жизни не случается.

Глава 13

Саша

Спустя часа полтора автобус привез их в лес, в котором скрывалась база отдыха “Берлога”. Саша уставилась в окно, с любопытством рассматривая пейзажи, проплывающие мимо поселки, редкие домики, выглядывающие из-за густых елей и лиственниц, торгующих у дороги жителей.

Будучи подростком, Саша пару раз ездила с родителями на море на машине. Тогда вдоль дорог торговали арбузами, абрикосами, восточными сладостями и, как ни странно, пуховыми изделиями. Чем торговали на подъезде к северной столике, она рассмотреть не успела.

В наушниках вдруг заиграла давно забытая мелодия, и Саша напряглась. Эта песня стала их с Антоном общей еще в первый год, совсем как у влюбленных пар в фильмах. Раньше, когда Саша ее слушала, на сердце становилось тепло и уютно, теперь внутри все противно сжалось, и ее замутило.

Их разговор, случившийся уже почти сутки назад, успел позабыться, а теперь воспоминания о нем нахлынули вновь. Естественно, Саша назначила встречу, чтобы отказать. Если бы Антон просто извинился, сказал, что дурак, хочет помириться, возможно, она дала бы ему второй шанс. На ее условиях. Но, как оказалось, он пытался ее проучить. Думал, что оставшись одна в чужом городе, без поддержки, она с радостью бросится ему на шею и станет послушной девочкой, но явно не все рассчитал. Саша была слишком гордой, возможно, даже немного дурой. Но точно не собиралась возобновлять отношения с человеком, который манипулировал ей в открытую.

Даже Леньчик в отношении Глеба был куда деликатней.

— Саша! Саша, мы приехали.

Глеб тормошил ее за плечо. Несильно, осторожно так, словно боялся прикоснуться. Саша повернула голову и обнаружила, что автобус почти опустел.

— Ой, я, кажется, задумалась, — пробормотала она и вылезла следом за Глебом.

— Сейчас все проходим к стойке регистрации, готовим паспорта, свои чемоданы можете оставить вот здесь, — организатор, высокий и худощавый парень с рыжей бородой и в одежде цвета “хаки”, ловко руководил толпой писателей. К слову, эта самая толпа не помещалась в здании и толстой щербатой змеей торчала из дверей и простиралась до самого автобуса.

Глеб при виде этого великолепия едва ли не побледнел.

— Терпеть не могу эти съезды, — поделился он.

— Да ладно вам, это же весело, — усмехнулась Саша и выпростала вперед руку. Сверху на нее упала жирная капля — начинался ленивый дождь.

— У кого есть зонты? Не оставляйте чемоданы снаружи!

Зонта не было ни у Саши, ни у Глеба, но вот сумки действительно стоило занести внутрь, и Саша отправила туда Глеба.

— Я займу вам очередь, — пообещала она. Дождь ее не пугал, даже наоборот, она не отказалась бы немного остыть после автобуса и собственных мыслей.

Антон не хотел ее отпускать. Думал, что пожив без него пару недель, она будет посыпать голову пеплом. Да как бы не так. И что дальше? Он всю жизнь будет угрожать ей разводом и выдвигать ультиматумы? Такого Саша точно не могла допустить, она и так несколько лет провела под опекой тетушки, которая тоже любила ставить условия. Иногда очень обидные.

— Я взял нам буклеты и бейджики, — сообщил Глеб, когда вернулся. Показал Саше пакет с планами мероприятий, схемами пансионата и буклетами. Там же нашелся бейджик, фирменный значок съезда и ручка.

Очередь двигалась слишком медленно, а они оказались в самом хвосте процессии. Дождь так и не разошелся, лишь слегка подмочив тех, кому не повезло уместиться в холле.

— Глеб Самарин, корпус четыре, комната 313. Карту питания будете заводить? — девушка за стойкой вернула ему паспорт.

— Да, разумеется.

Пока Глеб оформлял карточку на питание, Саша, чтобы не терять время, встала к соседнему, только что освободившемуся окну и протянула паспорт. Какое-то время девушка бегала к соседнему компьютеру, потом протянула карточку гостя.

— Александра Сорокина, корпус четыре, комната 313.

Саша растерянно посмотрела на Глеба.

— Мы в одной комнате?

— Вроде да, — Глеб пожал плечами. — Я оформлял двухместный двухкомнатный номер. Чтобы нас не расселяли слишком далеко.

Девушка за стойкой вдруг побледнела.

— Ой, а двухместные двухкомнатные закончились. Ваш номер освободится только завтра. Поэтому мы размещаем вас в двухместный однокомнатный.

— Нет, подождите, это что за ерунда? Как вы себе это все представляете? — Глеб, кажется, разозлился. До этого она всего один раз видела его в таком состоянии и тогда он обжег себе руку. Сейчас опасных предметов в поле зрения не было, но Саша на всякий случай насторожилась.

Самарин достал распечатки и положил на стол.

— Я оплатил двухместный двухкомнатный. И я хочу получить именно его.

— Извините, — пробормотала девушка. К ней тут же присоединилась другая.

— Уважаемый Глеб… — она сверилась с распечаткой, — Константинович. Произошла ошибка, и мы приносим вам свои глубочайшие извинения. В ответ мы можем предложить вам только двухместный однокомнатный номер бесплатно и вернуть деньги за один день проживания. К сожалению, других вариантов нет, все номера уже заселены.

— Да вы понимаете, в какое положение нас ставите?! — рассердился Глеб, но Саша осторожно поймала его за руку, иначе тот грозил долбануть ей по стойке. И, зная Глеба, Саша была уверена, что единственное, что пострадает от этого удара, так это его собственная рука. А писатель без руки — так себе писатель.

— Глеб Константинович, не беспокойтесь. Все в порядке. Это ведь только до завтра. Ведь до завтра? — последний вопрос она задала администратору. Та торопливо закивала.

— Конечно. После обеда вы сможете переселиться в двухкомнатный номер.

Глеб, вроде бы, успокоился, и Саша выдохнула. Гроза миновала, правда, не та, что собиралась за пределами административного здания, хотя буря имени Глеба Самарина все равно пугала куда сильнее.

— Нет, ты их слышала? — продолжил он ворчать, пока они шли к корпусу по тропинке. — У них как было туго с организацией, так и осталось. Ничего не меняется.

Саша молча покивала. Конечно, такое близкое соседство с мало знакомым, что греха таить, мужчиной не было пределом ее мечтаний, но ведь и не такая уж это трагедия. В одной квартире же они как-то уживались, больше двух недель, между прочим. Какой-никакой, а срок. Что там один день и одна ночь, ерунда.

— Глеб! — уже знакомый ей Игорек, то есть Игорь Земцов, помахал рукой с порога нужного им здания. — Мы снова почти соседи. Я привез кое-что, раздавим вечерком, а? За встречу.

Саша спрятала улыбку в кулаке. Глеб кашлянул и покосился на нее.

— Ммм… Посмотрим.

— Не смотреть надо, старик, а наслаждаться, — подмигнул Игорек. — Я на втором этаже, комната 213.

— А мы прямо над вами, — сказала Саша, и Игорь вытаращил глаза.

— Даже так?

— Игорек, только вот не надо фантазировать, — скривился Глеб.

— Мишка там с женой останавливался. Помнишь? Так вы…

— Мы хотим скинуть вещи и ополоснуться, — перебил Глеб. — Увидимся позже.

— И помни про вечер, — бросил Игорь им вслед. — Не отвертишься!

Саша подождала, пока они возьмут ключ за стойкой в холле и поднимутся по лестнице, а потом все-таки спросила:

— А вы прежде приезжали сюда со своей девушкой?

Глеб промазал ключом мимо замочной скважины.

— Н… нет. Один раз с Леней и два раза один.

— О, так вы постоянный клиент, — пошутила Саша, чтобы скрыть неловкость. Не стоило все-таки вот так на пороге задавать личные вопросы. Но иногда так тяжело удержаться… И разговоры о свадьбе — это же неспроста. Саша и не думала, что у Глеба и этой Вики все было настолько серьезно.

Глеб толкнул дверь и включил в коридорчике свет. Саша сразу обо всем забыла и, сняв обувь, побежала все осматривать. В коридорчике был узкий шкафчик с зеркалом, вешалкой и полкой для обуви, чуть дальше — дверь в ванную и, собственно, сама комната с широким окном. Тут только закончили уборку, окно было распахнуто, и в воздухе пахло влагой и свежестью.

Саша заглянула в ванную, убедилась, что в ней есть электрическая сушилка для мокрой одежды, вернулась в комнату и прыгнула на кровать, что ближе к окну. Легла и посмотрела на висящий напротив телевизор.

— Ух ты! Даже телек есть!

Глеб закатил чемодан и тоже сел на свою кровать.

— Как будто у нас будет на него время.

— Ну и что, что не будет, — Саша повернулась на бок и подтянула к себе плоскую подушку. — Главное, что он есть.

Может, она и вела себя как ребенок, оставшийся без присмотра взрослых, но Саша и правда была в восторге. Жаль, что не надо разбирать и раскладывать вещи, потому что завтра придется снова съезжать, но косметичку и банные принадлежности она все-таки достала и отнесла в ванную. Глеб в это время достал программу мероприятий и маркер.

— Давай посмотрим, куда нам идти сегодня.

Саша села рядом и заглянула в листок.

— На открытие, наверное, надо, — сказала она, и Глеб выделил строку желтым цветом. — На обед мы не успели, так что надо еще выбрать время, когда покушать.

Только в столовую в неположенное время участников конвента не пускали, но Глеб заверил, что знает недалеко, за территорией, милую кафешку, не очень претенциозную, но с относительно недорогой едой. Саше было все равно, что есть, от новых впечатлений она проголодалась и съела бы даже гречневую кашу, кошмар своего детства.

— Я только ополоснусь по-быстрому, — сказала она и, не глядя в покрасневшее лицо Глеба, вытащила из сумки первую попавшуюся майку и закрылась в ванной.

После душа они вместе пошли на церемонию открытия в главный корпус. Погода все еще была хмурой, но дождь уже перестал, да и тучки потихоньку расползались. Саша с интересом осматривалась и заметила, что в большинстве своем все были знакомы друг с другом, и на них с Глебом мало кто обращал внимание. Прав был Леонид, когда отзывался о Глебе как о принципиальном затворнике. Но Саша не сильно расстраивалась, знакомства — дело наживное. Она только увидела ту девушку с модной прической и набором открыток, она как раз раздавала их в компании таких же молодых людей, как она.

После торжественного открытия конвента Глеб сразу повел Сашу на обед. Было похоже, что официальная часть нагнала на него тоску, он убегал подальше от людей, словно боялся, что его заставят прослушать все еще раз. Саша бы с удовольствием покрутилась в толпе писателей, но пищи материальной в данный момент хотелось больше духовной.

— Я взяла программу с собой, — Саша похлопала по висящему на плече рюкзаку. — Посмотрим, что у нас дальше по расписанию.

Она бы сходила на все, но некоторые лекции стояли на одно время, что изрядно расстраивало.

Глеб равнодушно пожал плечами, он-то в программу заглянул всего пару раз и то мельком.

База отдыха “Берлога” занимала огромную площадь, в которую входил даже небольшой участок бора. Асфальтированная дорога вела к калитке и шлагбауму рядом. Глеб открыл перед Cашей калитку, и они оказались за пределами базы, о которой теперь напоминал только бейджик, висящий на шее.

Кафе было и правда не очень далеко — небольшое строение с открытой террасой. Саша предложила сесть на свежем воздухе, Глеб с явной неохотой согласился. Но где-то рядом была река, с нее приятно тянуло прохладой, небо просветлело, и вообще, жизнь была прекрасна. Так что попытки Глеба спрятаться в дальний уголок Саша проигнорировала.

— Хочу борщ, — сказала она, изучив меню. — Посмотрю, как его тут готовят.

К борщу подавались две чесночные пампушки и мисочка сметаны. Тут даже Глеб не устоял и тоже заказал себе порцию. Пока ждали ее, изучили расписание. Саша не поленилась и расширенную версию с собой принести, а пока искала ее в недрах рюкзака, услышала у барной стойки знакомый зычный голос:

— А картой принимаете?

Саша подняла на Глеба удивленный взгляд и по его лицу поняла, что ей не показалось.

— Он издевается, — одними губами прошептал Глеб, и к их столу легкой джазовой походкой продефилировал Леонид Медянский, как уже было ясно Саше, не только популярный букблогер, красавец-мужчина и болтун, но, ко всему прочему, тот еще хитрец.

— Ммм, борщецом пахнет, — прокомментировал он их заказ и подмигнул. — Можно присоединиться?

Глеб сурово сдвинул брови, но не успела Саша ничего предпринять для погашения конфликта, как явилась официантка и поставила на стол две порции борща с пампушками и сметаной.

— Что? — ответил Леня на их удивленные взгляды. — Я тоже борщ люблю. Что я, не человек что ли?

— Ты не человек, Леньчик, — проникновенно сказал Глеб, сжимая в руке ложку, — ты скотина.

На что Медянский только расхохотался, но схлопотал пампушкой в рот.

— Борщ без пампушки — зря потраченные деньги, — сказала Саша и подняла ладонь. — Глеб, дай пять!

Несколько секунд ей казалось, что ничего не произойдет, но на округлившихся от шока глазах Леонида Глеб поднял руку и хлопнул ладонью по ладони Саши.

Это была победа!

Глава 14

Глеб

— Какого черта ты приперся?

Саша пошла вперед, перепрыгивая через лужицы, а Глеб, образно выражаясь, припер друга к стене.

— А что не так? Решил вспомнить молодость.

— Ты мне жизнь портить приехал? И так все сложно, — Глеб понимал, что несправедлив к Леньчику, но как-то все накопилось. — Представляешь, они там все на свете перепутали и поселили нас в один номер.

— Да ты что? — оживился Леня. — С двуспальной кроватью, надеюсь?

— Чем у тебя только голова забита?

— Тем, чем она должна быть забита у красивого одинокого мужчины чуть за тридцать. А у тебя чем? Запятыми?

Саша обернулась на громкие голоса, и Леня, бесстыже улыбаясь, помахал ей рукой.

— Это только до завтра, — оправдался Глеб, как будто сам все это подстроил. — И кровати у нас разные.

— Их можно сдвинуть, если припрет.

— Я тебя сейчас припру.

Леня резво отпрыгнул и заржал так громко, что пара отдыхающих, проходящих мимо, странно на них покосилась.

— Ты когда-нибудь начнешь думать только тем мозгом, что сверху? — устало спросил Глеб. Он слишком давно знал друга, чтобы всерьез надеяться на положительный ответ.

— Когда выйду на пенсию и то, если пенсионерки в моем доме престарелых не будут слишком симпатичными.

Глеб только хмыкнул. Горбатого, как говорится, только могила исправит, а Леньчика не исправит уже ничего.

— Кстати, видел, сегодня про твою Эллиот в “Шумел камыш» написали? — спросил Леня. — Уж больно стиль у анонима знакомый. Уж не твоя ли драгоценная хейтерша, любительница французского?

Глеб пост не видел и видеть в ближайшее время не собирался, тут и без сплетен забот хватало. Леня настаивать не стал, а когда они вернулись на главную площадь, от которой расходились тропинки к корпусам и в другие зоны базы отдыха, вдруг опомнился:.

— Кстати, забыл сказать. У меня завтра лекция по инстаграм-продвижению, приходите обязательно.

Он потопал к дальнему корпусу, а Саша и Глеб пошли на первый семинар сегодняшнего дня. Выступал известный автор остросюжетных романов на стыке полицейского детектива и медицинского триллера. Глебу было интересно, но он не думал, что Саша притащит с собой блокнот и ручку и будет старательно, как прилежная студентка, писать себе конспект. Если честно, Глеб немного скептически относился к тому, о чем вещали на подобных сходках. Предпочитал доходить своим умом, даже если в результате придет к тем же выводам, что и до этого лекторы и ведущие мастер-классов. Не то, чтобы он им не доверял, просто голым знаниям предпочитал опыт.

Но Саша явно решила получить от этой поездки по максимуму. Даже изредка, сама того не замечая, высовывала кончик языка от старания.

— Смотри, сейчас будут рассказывать об основных типажах персонажей в криминальных романах, — она ткнула пальцем в сетку расписания. — Пойдем?

— Я хочу немного отдохнуть в номере.

— Тогда я схожу одна, а потом тебе все перескажу, — она гордо продемонстрировала блокнот. — Я веду записи.

Глеб кисло улыбнулся и пошел в комнату. После двух лет добровольного затворничества он успел уже за полдня устать от шума и разговоров вокруг. Саше все в новинку, она бегает и не знает, за что хвататься в первую очередь, а он просто хотел побыть немного в тишине и покое.

Но в номере желание валяться на кровати резко пропало. Глеб повертелся и так, и этак, достал книгу, отложил книгу, включил телевизор и почти сразу выключил, не найдя ничего стоящего. Уже почти решил вернуться в главный корпус и тихонько присоединиться к слушателям лекции о типажах, но в последний момент взгляд упал на сумку с личными вещами, и Глеб достал свою записную книжку. На улице распогодилось, основная масса обитателей третьего этажа или гуляла, или была на лекциях, так что Глеб расположился на террасе в удобном кресле и приступил к работе.

— Не против, если я закурю?

Глеб оторвался от записей и кивнул.

— Нет, курите, пожалуйста.

Он посмотрел на человека и так и замер.

— Благодарю.

— Не за что…

Глеб негромко прокашлялся и, заложив блокнот ручкой, неуверенно заговорил:

— Вы будете читать лекцию?

Мужчина затянулся и, повернувшись к Глебу, небрежно ответил:

— Придется. Организаторы очень просили. А вы… — он увидел бейджик на груди Глеба. — Самарин?

— Глеб. Глеб Самарин, но вы можете знать меня под именем Генри Росс.

Глеб вскочил и протянул руку своему примеру для подражания. Исторические романы Георга Шваба восхищали его продуманностью сюжетов и любовью к деталям, учитывающим все детали описываемой эпохи, еще со студенческих лет. Но еще никогда ему не удавалось пересечься с ним лично. Можно сказать, Шваб — одна из причин, почему он вообще начал карьеру писателя.

— Росс? — Георг нахмурился, попыхивая сигаретой. — Ааа. Помню-помню. Вы взяли ту премию в 2013 году?

— Да. Вы вручали мне грамоту.

— Ммм… Возможно. Не исключено. Ну, так держать, Генри Росс.

Он затушил сигарету и ушел, столкнувшись в дверях с Сашей.

— Я все записала, но закончилось быстрее, чем я думала, — бодро заговорила она, но вдруг замолчала. — Все в порядке? Это тоже был твой знакомый?

Она обернулась вслед уходящему, но Георг уже поднимался по лестнице на последний этаж.

— Нет, ты что! — Глебу еще не верилось, что он вот так запросто поговорил фактически со своим кумиром. — Это Георг Шваб, он очень известный автор, я учился писать по его книгам.

— Да? — Саша еще раз обернулась, но Шваба уже даже не было слышно. — А почему он, такой известный, не живет с другими приглашенными гостями в отдельном корпусе?

Глеба это совершенно не волновало, он просто был рад и не мог этого скрыть. Саша покачала головой и протянула руку.

— Ключи. Мне в туалет надо.

Глеб спустился с небес на землю и полез в карман за ключами.

Встреча с кумиром юности выбила из-под Глеба почву, и пока Саша что-то увлеченно рассказывала, он изучал программу в надежде отыскать знакомое имя, не просто же так Шваб приехал сюда. Эх, надо было как раньше, еще в поезде все как следует прочитать и отметить нужное.

— Я вот даже не думала, что вы можете от кого-то фанатеть.

— Фанатеть? — Глеб оторвался от чтения. — Что за вздор? Я просто признаю чужой талант, если он настолько превышает мой.

Саша посмотрела на него так, будто увидела впервые. Интересно, по ее мнению, Глеб выглядел настолько самовлюбленным, что она даже предположить не могла, что он может кем-то восхищаться?

Саша забавно склонила голову к плечу и спросила:

— То есть, в теории, если бы я писала лучше вас, вы бы взяли у меня автограф?

Саша сидела по-турецки на своей кровати, раскачивалась из стороны в сторону с беззаботной улыбкой и ждала ответа.

— Но ты же не пишешь. Тогда о какой теории может идти речь?

Саша плотно сжала губы, нахмурилась и спрыгнула с кровати.

— Что вы за писатель такой, если даже предположить ситуацию не можете? — пробурчала она и схватила со стула рубашку. — Пойду погуляю.

За ней закрылась дверь, причем довольно громко, и Глеба снова посетило смутно неприятное чувство, будто он ляпнул что-то не то. Он подумал об этом немного, не слишком долго, и вернулся к штудированию брошюры.

Через минут пятнадцать в дверь постучали.

— Я за тобой не запирал! — крикнул Глеб, но в номер вошла не Саша, а Леонид.

— Голубки ссорятся? — с пакостной ухмылочкой спросил он. — Сашуля вылетела из корпуса так, что могла бы выбить дверь лбом и не заметить.

Глеб промолчал, и Леньчик прошествовал к свободной кровати и, упав на нее, закинул руки за голову.

— Это Сашина кровать, — напомнил Глеб.

— Ой, а я-то все думал, чья она, если не твоя, — съязвил Леня и закинул ногу на ногу. — Игорек намекнул, что планирует вечером сабантуй для своих. Тебя позвал?

— Нет.

— Врешь, Самарин. Врать нехорошо. Игорек просил меня сходить вместе с тобой в магазин за пивом. Боится, на всех не хватит.

Глеб понял, что посидеть в одиночестве ему светит разве что в туалете, так что он отложил брошюру и повернулся к другу.

— Вы сговорились против меня?

— Если предложение посидеть со старыми знакомыми за кружечкой пивка на природе под открытым небом ты расцениваешь как заговор, то да. Да, мы сговорились.

Леонид сказал это неожиданно серьезно для себя, даже почти не пытался подковырнуть, и Глебу стало стыдно. Он и ворчал-то все больше по привычке, цеплялся за возможность удержать все как было, но жизнь менялась, как бы он не хотел ее законсервировать.

— Во сколько? — спросил он.

— В десять.

— Саша тоже пойдет.

— Само собой. Парни ждут ее даже больше, чем нас с тобой.

Они вспомнили всех, кто должен был прийти, посмеялись над забавными случаями с прошлых конвентов, постепенно перешли на обсуждение коллег и их творчества, и Глеб смог расслабиться.

— Ну, так что с магазином? Ты пойдешь, или я сам сгоняю? — напоследок спросил Леня.

Глеб посмотрел на часы, на программу и ответил:

— Вместе пойдем. Спрошу только, не надо ли чего Саше.

Глеб потянулся за телефоном, но все равно успел увидеть хитрое выражение на лице Леньчика. Кажется, Глеб начал догадываться, к чему тот усиленно его толкает, но едва ли Сашу это обрадует.

Впрочем, Глеб и за себя пока точно не мог сказать.

Сетевой магазин находился километрах в трех от базы отдыха, и под солнышком они ощущались едва ли не в два раза длиннее, но Глеб прогулялся с удовольствием. Саша попросила купить ей шоколадку и яблочный сидр на вечер, говорила она вроде не раздраженно, но и не особенно тепло, так что Глеб возлагал на грядущие посиделки большие надежды по примирению. Хотя не понимал, чем таким провинился.

Шли вдоль шоссе, и по пути им несколько раз встречались люди с бейджиками на шее и пакетами в руках. Леня пару раз поздоровался, а вот Глеб,пропустив два года, знал уже далеко не всех. В магазине он сразу купил себе воды, потом нашел полки с шоколадом и по акции набрал сразу пять штук с разными вкусами, чтобы точно не прогадать.

На кассе он со стопкой шоколада в руках встретился с Леней, у которого корзина была забита бутылками, и кассирша, рассчитывая их, не переставала улыбаться.

— Вам вместе считать?

— Нет, — поспешил с ответом Глеб.

— Нет, — это уже Леня. — Я этого сладкоежку не знаю, он не со мной.

Потом они, правда, сложили все в один пакет и поперлись обратно. Солнце под вечер вошло в полную силу, и Глеб, добравшись до комнаты, первым делом пошел в душ. Пока он блаженствовал под струями теплой воды, дверь в номер открылась и закрылась, Саша разулась совсем рядом, за стенкой, и прошла в комнату, где Глеб оставил на кровати покупки.

Одевшись, он вышел к ней и застал Сашу с умилением разглядывающую эко-пакет, который она когда-то ему одолжила.

— Я думала, ты его выкинул, — сказала она.

— Зачем же? Во-первых, он не мой, а во-вторых, он хотя бы не рвется.

Саша улыбнулась, и Глеб с благодарностью посмотрел на пакет примирения, который помог им незаметно преодолеть напряжение. Как хорошо, что он вместо мусорки бросил его в чемодан.

— Какая из них мне? — Саша уже начала перебирать покупки и разложила пять шоколадок на покрывале. Судя по мечущемуся взгляду, выбрать она не могла.

— Все.

— Спасибо!

Она быстренько сгребла плитки и убрала в тумбочку. Глеб не сомневался, что они даже растаять не успеют, как их уже постигнет печальная участь быть съеденными.

— Слушай, насчет вечера, — Глеб решил зайти издалека. — Игорька ты уже видела, но там будут еще люди, они могут показаться тебе… неадекватными.

— Ну, они же писатели, — удивилась Саша. — Это само собой разумеется.

От такой логики у Глеба дернулся глаз.

— То есть и я, по-твоему, тоже неадекват?

Саша пожала плечами и, схватив рюкзачок, упорхнула к двери.

— Опоздаем на ужин!

В столовой “Берлоги” был тот самый, так любимый русскими отдыхающими, шведский стол. Обед они пропустили, а вот на ужин пришли одними из первых, и Саша растерянно крутилась возле витрин, не зная, что и как делать. Глеб протянул ей поднос и показал, где брать тарелки, приборы и салфетки. Запахи свежей еды разбудили зверский аппетит, и Глеб с Сашей нахватали всего понемногу и сели за столик. Выносить еду за пределы столовой запрещалось, так что писатели старались наесться до отвала, чтобы потом не страдать до утра. А спать, как уже знал Глеб, тут никто рано не ложился.

Он немного переживал из-за идеи Игорька. Понимал, что серьезно выпал из жизни, все его знакомые-авторы помнят его другим, к тому же, хоть они и не знали о его делах на стороне ромфанта, Глеб чувствовал себя предателем. Но, тем не менее, в условленное время они с Сашей оделись потеплее и, закинув пиво в Сашин рюкзак, спустились в холл.

— Там холодно, — предупредил Леонид, глядя на Сашу в рубашке нараспашку. — У тебя чего потеплее нет?

— Нет. Но я не мерзлячая, все нормально.

Глеб только сейчас подумал, что без куртки она и впрямь может замерзнуть. Ночи под Питером бывали холодными даже в августе, а днем еще и дождь лил. Непорядок.

Он снял с себя тонкую куртку, благо под ней все равно была толстовка, и накинул Саше на плечи. Она удивленно захлопала ресницами и попыталась возразить.

— Не надо! Мне тепло!

— Под носом подтекло, — передразнил ее Леня. — Ладно, банда, идемте.

Он отвел их в сторону соседнего корпуса, в тень от елового леса. Там, в темноте, прятался стол с лавочками, а на них уже расположились люди — Игорек, еще двое мужчин чуть за сорок — Саша Панков и Серега Макеев, и незнакомый парень примерно Глебова возраста. Как и ожидалось, Саша среди них была единственной девушкой, и к тому же самой молодой.

— Знакомьтесь, это Саша, она помощница Самарина, — представил ее Леньчик, не дав Глебу и рта раскрыть. — То бишь ассистентка.

— А зачем тебе ассистентка? — удивился Саня Панков. — Ты за два года печатать что ли разучился?

Леня показал ему кулак, но Глеб решил ответить честно:

— Я немного отстал от жизни, нужна помощь, чтобы… вернуться.

Игорек потянулся через стол и хлопнул его по плечу.

— И правильно. Мужики, ну вы чего пристали к человеку? Что о нас девушка подумает? Саша, да ты садись давай, в ногах правды нет.

Игорь всегда умел организовать компанию, так что вскоре все расселись по скамейкам, и начались расспросы. Куда пропал? Что сейчас пишет? Не сменил ли жанр? Глеб только и успевал отвечать, а старые товарищи — разливать пиво по одноразовым стаканчикам. Закуску сгрудили в центр стола, и Саша тихонько тырила оттуда чипсы и попивала свой яблочный сидр.

— А вы что пишете? — спросил у нее парень, кажется, он представился Сергеем.

— Я? — Саша даже выронила чипсинку. — Ничего. Я просто помогаю немного.

— Так вы соавторы?

— Нет, — ответила она и покосилась на Глеба.

— Саша что-то вроде моей фокус-группы, только в единственном числе.

— О, читать детективы Генри Росса первой, это дорогого стоит, — сказал Игорек. — За это и выпьем!

— Да уж, — хихикнул Леня, поднимая бутылку темного, — Самарин потом не расплатится, только если натурой…

К счастью, никто его не услышал или не придал значения, но Глеб все равно от души пнул его ногой под столом, а Саша, судя по всему, еще и приложила локтем с другой стороны.

— Я схожу себе за кофе, — сказала она и выбралась из-за стола. — В холле нашего корпуса есть автомат.

— И мне возьми, — попросил Глеб и полез в карман на поиски денег, но Саша уже убежала.

— Какая милая девчушка, — Панков причмокнул губами. — Тоже что ли ассистентку завести.

Глебу не нравилось, как он смотрел на Сашу и какие отпускал комментарии.

— Я взял ее на работу, так что несу за нее ответственность, — намекнул он.

— Да не нервничай. Никто на твою Сашу не покушается.

Сергей вдруг начал выбираться из-за стола, а когда все на него посмотрели, сказал:

— Я скоро вернусь.

Глеб проводил его взглядом и заметил, что шел он в направлении их корпуса, куда парой минут раньше ушла Саша. Леня сидел рядом и, наклонившись, шепнул:

— Я прикрою.

Глеб хотел было сказать, чтобы тот не надумывал, но вместо этого тоже поднялся и, извинившись, пошел за Сергеем. Было темно, только некоторые окна в жилых корпусах светились желтым. Где-то еще слышались голоса и смех, люди не спешили расходиться по комнатам, несмотря на то, что дыхание изо рта выходило паром от холода. Поднимался ветер, шумел в верхушках елей. Глеб, сунув руки в карманы толстовки, почти добежал до корпуса и в холле увидел Сашу, которая расплачивалась за два стаканчика кофе.

— Спасибо, — она попыталась взять сразу оба, но обожглась и быстро поставила обратно на стойку. Глеб подошел к ней и взял один.

— О! — удивилась Саша. — Да я бы донесла.

— А где Сергей?

— М? А, он пошел к себе, — и тихо добавила, — вроде, в туалет. А что?

— Ничего.

Глеб почувствовал облегчение, и это было очень странное и ничем не обоснованное чувство.

— Вернемся? — спросила Саша. У нее щеки раскраснелись от холодного воздуха, кончик носа тоже, и Глеб покачал головой.

— Не хочется. Может, по кофейку и спать?

Саша радостно согласилась, и они пошли на третий этаж, вполголоса обсуждая разную ерунду, произошедшую за день. Глеб запер за ними дверь, включил свет в комнате, Саша прошла вперед и задернула штору. Стало так уютно и хорошо, как Глеб никогда не ощущал себя в гостиницах.

— Спасибо, что взял меня с собой, — сказала Саша.

“Спасибо, что поехала со мной”, — подумал Глеб, но ничего не сказал вслух.

Глава 15

Саша

Несмотря на ночные посиделки, утром Саша проснулась рано. Открыла глаза и уставилась на тонкую занавеску, которая, вопреки всему, не дотягивала до конца окна. Перед сном она провела минут десять, пытаясь выбрать, что лучше — оставить зазор между шторами в центре окна, или захлопнуть в центре, но оставить просветы по краям. И теперь снова об этом думала, пытаясь отыскать логику в своем последнем решении.

На часах была половина восьмого. Саша перевернулась и медленно сползла с кровати на пол. Как можно тише прошуршала вещами и юркнула в ванную. До завтрака у нее было время как следует помыться и изучить программу.

Когда она вышла из душа, Глеб уже не спал. Таращился на ее на кровать, словно привидение увидел.

— Доброе утро, — поприветствовала она, на ходу вытирая волосы полотенцем. Оделась в джинсы и футболку она прямо в ванной. В этом и состояло самое большое неудобство в проживании с мужчиной в одной комнате. Нет ничего хуже, чем надевать джинсы на влажные ноги.

— Доброе. Сколько сейчас времени?

— Около восьми. Если вы не планируете больше спать, можем пойти на завтрак.

Глеб что-то пробурчал, кажется, про "к черту завтрак, дайте поспать", но из-под одеяла вылез и даже сел. Саша никогда не видела Глеба таким, хотя из спальни по утрам он обычно тоже выползал слегка помятым.

— Дай мне десять минут, — попросил Глеб и тоже посеменил в ванную. Саша заправила кровати, убрала вещи в чемодан, собрала с собой рюкзак — программу, пенальчик с письменными принадлежностями, бутылку воды и тетрадь. Иногда ее посещали мысли, и она старалась записывать их в надежде, что когда-нибудь ее идеи пригодятся.

В столовой было пусто, только три человека за стойкой и всего два столика занято. Они набрали на завтрак блинчиков и пышный запеченый омлет, Глеб сделал себе сразу две чашки кофе, и они устроились за самый длинный столик.

— Там были такие пирожные аппетитные, — поделилась Саша, доставая программу.

— А почему не взяла?

— А если я лопну?

Глеб улыбнулся. После вчерашнего между ними появилась атмосфера особенного доверия, по крайней мере, Саша в это верила.

— Ну что же ты, Самарин, такой невнимательный? Девушка же намекнула, что хочет пирожное! — Леньчик появился, как и обычно, внезапно. Пристроил свой поднос рядом с Сашей.

Разрешения он, естественно, не спрашивал.

— Кстати, какое?

— Шоколадное, с черникой, — Саша ляпнула прежде, чем успела подумать, а Медянский уже исчез в районе столов раздачи.

— Вот репейник, — пробурчал Глеб. Саша фыркнула и покосилась на поднос Леонида. Каша, яичница с жареными колбасками, два блинчика с шоколадом и бутерброд с колбасой. И зеленый чай.

Сашу замутило от такого набора. Неужели он сможет это съесть в восемь утра?

— Держи, красавица, — перед Сашей появилось блюдечко с пирожным.

— Спасибо.

— Ну что, уже решили, куда сегодня пойдете? Учтите, у меня в час дня лекция.

— Прекрасно, — поморщился Глеб. — Теперь будем знать, куда точно не пойдем.

— А что за лекция? — спросила Саша.

— М-м-м, тебе интересно? Как замечательно. Я буду рассказывать о раскрутке в интернете, в частности в инстаграм. Много полезной информации, особенно для таких упрямых старперов, как наш Глеб Константинович.

По отчеству Леонид называл его так, словно пытался передразнить Сашу.

— Сам ты старпер. Мы вообще-то ровесники.

— Я молод душой, в отличие от тебя.

Саша рассмеялась и развернула программку. Нашла лекцию Медянского, разумеется под его ником, и подчеркнула красной ручкой.

— Кстати, после завтрака будет разбор конкурсных рассказов. Не хочешь тряхнуть стариной? — Леонид посмотрел на Глеба. Когда надо, он умел быть серьезным, но даже в серьезном тоне сквозила легкая насмешка.

Саша видела среди распечаток незнакомые тексты, но конвент настолько их затянул, что она просто не успела понять, к чему все это было. А, оказывается, детективные рассказы на конкурс. В таком она когда-то участвовала, только в сети. На поездку в далекий Санкт-Петербург у нее не было ни денег, ни возможности.

— Хм, я бы сходил.

Саша криво улыбнулась, нашла мероприятие в программе. Первый тур конкурса. На следующий день был второй. И идти туда ей не хотелось совершенно.

Испортившееся настроения немного скрасило безумно вкусное пирожное, но желания слушать чужие разборы так и не прибавилось, но сказать об этом она не решилась. Это бы выглядело так, словно она признается в своей слабости.

— Вы тогда идите, мне надо в дамскую комнату, — почти не солгала она. Туда она тоже зайдет, а потом куда угодно, лишь бы потянуть время. Глеб, конечно, не распознал обмана, а Леонид покосился с легким подозрением, но ничего не сказал.

Саша отнесла поднос с посудой и покинула оживленную столовую. На улице уже становилось жарко, прогноз погоды обещал солнце, но со стороны города небо было заметно темнее, и ветер уверенно гнал тучи прямо к ним. Саша поежилась и, ускорив шаг, отправилась гулять по территории. Хаотичное на первый взгляд переплетение тропинок и дорожек опутывало раскиданные тут и там жилые корпуса, магазинчики с сувенирами и зоны для активного отдыха. Саша прогулялась вокруг баскетбольной площадки и добралась до небольшого ипподрома, на котором детей катал на себе крепенький гнедой пони. Ветер стал сильнее и прохладнее, Саша подняла голову, и на нос упала первая капелька.

Рассказный разбор уже, наверное, начался, и Саша свернула с дорожки и пошла по узкой тропке куда-то вниз по склону. Вокруг смыкались кусты, в траве вокруг деревьев виднелись маленькие ягодки и опавшие шишки. Чем дальше шла Саша, тем мрачнее и темнее становилось вокруг. Погода поблизости от северной столицы была непостоянной и умела застать врасплох. Саша посмотрела на часы, потом убрала телефон в рюкзак и решила, что возвращаться в корпус пока рано, но вот-вот ливанет, а она без зонтика и даже без верхней одежды. Нехорошо было бы простыть так далеко от дома.

А тут еще и громыхнуло так, что Саша подпрыгнула на месте. Грозы она боялась с детства, хотя уже не так панически. Ближайшим укрытием оказались большие двухместные качели под навесом. Саша бросила на сиденье рюкзак и села рядом. Толстые, чуть тронутые ржавчиной цепи зловеще скрипнули, когда она уперлась ногами в землю и оттолкнулась, раскачиваясь на качелях.

Ей хотелось бы быть там, вместе с Глебом, но не в качестве отчаявшейся неудачницы, а как автор, как кто-то, равный ему. Может, она могла бы быть участницей, но на этот раз ее не смутили бы суровые слова судей, потому что она уже не та наивная девчонка, она уже знала вещи и пострашнее. Но она не там, а здесь, и по крыше уже стучат дождевые капли, отрезая ее от внешнего мира мокрой холодной стеной.

Саша помотала ногами в воздухе, и кеды быстро намокли, как и низы узких джинс. Саша поджала их, прячась от сырости, и достала телефон. Глеб звонил ей, причем в последний раз семь минут назад. Телефон стоял на вибрации, а Саша больше про него не вспоминала после того, как убрала в рюкзак.

Экран засветился, и Саша почти ответила на звонок, потом передумала и положила телефон в сторону. Как только тот перестал вибрировать, на дорожке показался движущийся силуэт, едва различимый на таком расстоянии сквозь пелену дождя. Но Саша уже точно знала, что это Глеб. У него, как ни странно, зонтик был, хотя Саша не помнила, чтобы они брали его с собой.

— Что ты тут делаешь? — спросил Глеб.

— Сижу, — пожала плечами Саша.

— Это я вижу. А почему ты здесь сидишь, хотя собиралась с нами на разбор конкурсных работ?

— Я… — Саша замялась. — Передумала. Присядете?

Она убрала рюкзак, освобождая Глебу место. Он сложил зонтик, встряхнул и сел. Качели пронзительно скрипнули, принимая дополнительный вес.

— Саша, во-первых, мы договорились, что будем общаться на “ты”, — серьезно напомнил Глеб. — А во-вторых, скажи мне честно, что происходит? Мы с Леней заметили, что ты как-то странно отреагировала на идею пойти послушать разборы. В чем дело?

“Мы с Леней?” — мысленно фыркнул Саша. Уж скорее, Леня заметил и сказал об этом Глебу. Вслух она, правда, говорить этого не стала.

— Ничего такого, — пробормотала она, глядя, как дождь усиливается, размывая очертания деревьев. Стук по металлу над головой превратился в непрекращающуюся пулеметную очередь, и, чтобы ее перекрыть, приходилось повышать голос.

— А если честно?

Саша не ожидала, что Глеб будет настаивать на ответе, обычно он отделывался безликим “ясно” и уходил. Но здесь, вдали от своей квартиры, он показывал все больше новых своих сторон, и Саше нравился этот обновленный Глеб, который не выглядел бледной тенью человека, который не только задавал вопросы, но и хотел получить на них ответы.

И она, не оставляя себе шанса, призналась:

— Я участвовала в конкурсе, который ты судил четыре года назад. Не помнишь? Ну, конечно, нет, иначе бы уже сказал.

Она опустила голову и зажала ладони между коленей, как будто это помогло бы ей спрятаться от сидящего рядом мужчины. Ей было стыдно, что она предстает перед ним в таком свете, но ведь рано или поздно либо он сам вспомнит, либо ему скажет кто-то другой. Саша не хотела бы, чтобы вышло как в плохих сериалах, где герои молчат о мелких вещах, которые проще было бы озвучить, а потом из-за них навсегда расходятся.

— Мой рассказ назывался “Длинные тени”, и ты написал на него рецензию с оценкой один балл. Отзыв Генри Росса я ждала больше всего, поэтому очень расстроилась. Потом разозлилась. Это было несправедливо, я не была согласна ни с одним словом, но это мнение уважаемого жюри, и в обсуждениях выросла целая дискуссия, в которой мой рассказ и меня заодно прополоскали в грязи. Админы, конечно, подчищали переходы на личность, но смысл не в этом. Я…

— После этого ты перестала писать?

— Можно сказать и так. Все казалось ужасным, ничего не получалось так, как я хотела. Было страшно нарваться на негатив и снова пройти через все это. Понимаешь, это был первый раз, когда я решила показать свою работу такому количеству людей, да еще и профессиональным писателям, которых я сама читала. Можно сказать, я поставила на кон все и проиграла.

Она замолчала, чувствуя, как к горлу подкатывает ком и говорить становится все тяжелее. Если она заплачет, то уже не остановится, пока не проревется как следует, а этого нельзя было допустить. Поэтому она улыбнулась и посмотрела на Глеба:

— Но это было давно. Просто забудь все, что я рассказала. Я вот уже почти забыла.

— Неправда.

Глеб был таким серьезным, что Саше стало не по себе. Она еще раз пожалела, что поддалась слабости и вывалила на него эту неприятную историю.

— Я ни в чем тебя не обвиняю, — поспешила она оправдаться. — Говорю же, это было сто лет назад, к тому же, писательство это, наверное, и правда не мое. Зато я готовлю вкусно.

Но отшутиться не получилось.

— Прости меня, пожалуйста, — сказал Глеб. — Прости. Я не должен был писать то, что тогда написал. Я… Я был не прав.

— Вот и чудненько. Как хорошо, что мы все решили, — быстро заговорила Саша. — Пойдем обратно? Кстати, а зонтик откуда?

— Саша.

От его голоса по коже пробежали мурашки.

— Что?

— Мне жаль.

Сердце замерло, и Саша стиснула пальцы в кулаки и медленно разжала.

Разве это не то, что она четыре года мечтала услышать? Тогда почему она смотрит на раскаявшегося Глеба и не испытывает эйфории? Ей просто грустно и все.

— Мне тоже, — сказала она и на секунду коснулась его локтя. — Но повторю, это случилось давно, я переросла эту обиду, и сейчас все это уже не имеет значения. Писателями ведь рождаются? Значит, я просто родилась кем-то другим, вот и все.

Глеб покачал головой, но не стал продолжать извиняться. Покрутил в руках черный зонт и неожиданно сказал:

— Леньчик одолжил.

— Я так и подумала.

Больше добавить было нечего, и Саша немного раскачала качели, но скрип был настолько мерзким, что надолго ее не хватило.

— И что дальше? — спросила она.

— Надо пойти в административный корпус и напомнить про переселение.

Точно, Саша совсем про это забыла. А тут и дождик немного поутих, и Глеб выбрался из-под навеса и раскрыл зонт. Саша закинула на плечо рюкзак и встала рядом с Глебом, а потом и вовсе взяла его под руку, чтобы меньше замочиться.

До корпуса шли медленно, обходя лужи, и не заметили, что по куполу зонта уже ничего не стучит. Глеб убрал его и посмотрел на посветлевшее небо.

— Кончился.

Саша сразу отошла от него и пригладила немного влажные волосы.

— Вот тебе и прогноз погоды.

— Ну, это же Питер, ты что хотела?

Саша пожала плечами и первая взбежала по ступенькам и толкнула дверь в фойе административного здания.

Внутри работал кондиционер, несколько человек с чемоданами регистрировались у стойки, и Глеб подошел к свободной девушке-администратору.

— Здравствуйте. Меня зовут Глеб Самарин, вчера вы сказали, что произошла ошибка с номерами.

— Да-да, помню, — закивала она и нырнула под стойку. — Минуточку.

Саша повернулась на звук открываемой двери и увидела Леонида. Он весело помахал ей рукой и прямиком направился к Глебу.

— Какие-то проблемы? Уже сбегаешь?

— Все та же проблема. Наш номер по ошибке продали два раза, но сегодня обещали все исправить.

— Ааа, — протянул Леня и покосился на Сашу. — Ну, удачи.

Он привалился к стойке спиной и скучающим взглядом заскользил по интерьеру в деревенском стиле. Администраторша продолжала копаться в бумагах, Глеб нетерпеливо притоптывал ногой, Саша сидела на диванчике и ждала.

— Простите, но у нас не получится сегодня перевести вас в другой номер, — извиняющимся тоном сообщила девушка. — Мы компенсируем ваши неудобства, но единственный вариант, если кто-то добровольно согласится с вами поменяться.

— Это возмутительно! — воскликнул Глеб, и Саша поспешила к нему присоединиться. Еще не хватало устроить тут скандал. Она, конечно, тоже хотела бы перебраться в двухместный номер, но если нет, то нет. Как-нибудь продержаться два дня, не помрут.

— Приносим свои извинения, но другого варианта пока нет.

— Позовите кого-нибудь из начальства, — потребовал Глеб. — Мы не можем жить в одноместном номере, это неудобно.

Саша видела, как побледнела бедная работница “Берлоги”, по себе знала, как тяжело иметь дело с людьми, которые могут тебе нагрубить, а ты им — нет.

— Глеб, — она тронула его за локоть. — Глеб, не надо.

Девушка потерянно хлопала глазами, и Саша перехватила инициативу в свои руки:

— Глеб, — она продолжала держать его за локоть, — ничего же страшного не случилось. Деньги нам вернут, а уж еще одну ночь переночуем. Давай не будем портить человеку рабочий день?

— В том-то и дело, что рабочий. Каждый должен делать свою работу хорошо, а не абы как.

Саша поджала губы и умоляюще посмотрела на Глеба снизу вверх. Ну же, только успокойся!

— Я готов вас спасти, — вдруг сказал Леонид, о котором они все, признаться, даже немного забыли. — У меня двухкомнатный номер, во второй комнате есть диван, так что я могу взять Сашулю к себе. У меня она будет в полной безопасности, и все будут довольны.

Глеб сдвинул брови, и Саша едва не схватилась за голову. Леня, балбес, ты что творишь вообще?

— А больше ты ничего не хочешь? — спросил Глеб, и Леня расплылся в хитрой улыбке.

— Можно я тебе потом на ушко шепну, тут же дамы.

Глеб, судя по лицу, сейчас съездит кое-кому по тому самому ушку, поэтому она сделала то, до чего эти двое еще не скоро договорятся.

Она приподнялась на цыпочках и обратилась к администраторше:

— Глеб Константинович переедет к Леониду Медянскому, а я останусь в 313-ом. Так можно?

— Да, конечно! Обратитесь перед отъездом к нам, мы произведем перерасчет и вернем часть денег.

— Отлично. Спасибо большое.

Саша повернулась к мужчинам и хлопнула в ладоши.

— Ну, вот и все.

Они переглянулись, и Леня первым хлопнул друга по плечу.

— Ну что за женщина! Просто чудо. Идемте, товарищи, до обеда надо обустроиться.

Саша подумала, что он тут как будто больше всех был заинтересован, но это же Леонид, сложно сказать, есть ли на свете хоть что-то, куда он еще не сунул нос.

Пока Глеб кидал в чемодан вещи, Саша сидела на кровати и изучала программу. Перед обедом еще была лекция Медянского, и если они не придут, он им этого не простит.

— Тогда встретимся позже? — спросила она, когда со сборами было покончено.

Глеб проверил замки у чемодана и кивнул.

— Да. Я тебе позвоню.

Он ушел, но не успел грохот колесиков стихнуть, как в дверь постучали. Саша никого не ждала, и если это не забывший что-нибудь Глеб, то только…

— Вы с Глебом разминулись, — сказала она Леониду. — Он только ушел.

— Мы с ним не разминулись, я от него спрятался.

— Очень интересно. А зачем?

— Да вот хотел без свидетелей сделать тебе заманчивое предложение.

— О, — удивилась Саша. — И какое?

— Может, для начала пустишь меня внутрь?

Если честно, то у Лени получилось заинтриговать, и Саша посторонилась, пропуская его в прихожую.

— Ну, так что за предложение?

Леонид выдержал театральную паузу и ответил:

— На открытии объявляли экспресс-конкурс коротких рассказов на три темы. Помнишь?

— Помню, — Саша напряглась.

— Темы нужно было сразу вытянуть вслепую и начать писать.

— Да, я видела, как тянули жребий в игровой зоне.

— А ты?

— А что я?

— Не хочешь попробовать?

Они стояли возле зеркала, и Саша краем глаза видела себя в отражении. Скосив взгляд, она убедилась, что выглядит растерянной и сбитой с толку. И все было бы не так, если не разговор с Глебом на качелях. Леня как будто знал о нем и специально пришел к ней, когда она в спутанных чувствах.

— Основная масса участников уже начали работу, так что я рискнул и вытащил тему сам. Для тебя.

— Но…

— Но никто не заставляет тебя писать, просто мало ли, — Леня сунул руку в карман и достал тонкую длинную бумажку. — Рассказы принимаются до завтра, нужно только успеть за три часа до закрытия конвента.

Он протянул бумажку ей, но Саша не стала ее брать.

— Я завязала с писательством, — твердо сказала она.

— Потому что Генри Росс назвал тебя бездарностью? Ой, нашла, кого слушать.

Итак, Леня все знал. Случайно ли, специально, но он раскопал ту историю и не поленился вычислить Сашу, хотя она сразу снесла отовсюду выложенный в Сеть рассказ.

— Но он был прав.

— Тогда — может быть. А сейчас? Разве не хочется проверить?

Он положил листок на полку и ушел. Саша пошевелилась, только когда прошло еще минуты две, заперла дверь и посмотрела на белую бумажную ленту.

Все три темы были интересными, она могла бы придумать истории на каждую из них, но не будет. Она сказала Глебу, что писательство — это не ее, и она собиралась придерживаться этой мысли и дальше. Одно дело — графоманить потихоньку, строчить никому не нужные “шедевры” в стол, а вот снова показать себя миру — это уже другое. К тому же если согласится, придется рассказать Глебу, а после ее горячих речей сегодня разве участие в конкурсе не будет лицемерием?

Бумажка притягивала взгляд, интриговала, искушала. Просто посмотреть, что выпало ей в лотерее, это же не преступление? Саша перевернула листок и прочитала тему.

– “Тринадцатый должен умереть”… Триллер? Ужасы? — она прошла в комнату и упала на кровать, продолжая размышлять, и фантазия все набирала обороты, пока Саша не вскочила и не достала блокнот для записей.

Когда-то она придумала героя по типу Эрика Янга — любимого героя из книг Генри Росса, даже имя ему дала. Кажется, его должны были звать Монтгомери или как-то так. Это было реально давно, но именно сейчас безликий пока Монтгомери решил о себе напомнить. А почему бы и нет?

Она начала быстро записывать и не заметила, как придумала начало.

Глава 16

Глеб

Честно говоря, Глеб просто не знал, как ему вести себя с Сашей после того, что он от нее узнал. В то время, когда он сидел в жюри конкурса для новичков, он сам мало чем от них отличался кроме того, что ему повезло, и издатели увидели в нем коммерческий потенциал. Это сейчас он понимал, что далеко не всем важен писательский талант, причем, что особенно обидно, даже не всем читателям. Но тогда взошедшая звезда отечественной детективной сцены с пафосным именем Генри Росс смотрел на других свысока. Еще бы, где он, а где они. Со своего пьедестала ему, как он думал, были отлично видны чужие косяки, о чем он не стеснялся сообщать. Пожалуй, даже Леонид в своем худшем расположении духа не стал бы писать такие рецензии.

Кто же мог подумать, что именно сейчас Глебу будет за все это так стыдно.

— Леньчик тебя достает? — спросил он во время ужина.

Саша пожала плечами.

— Он просто любит внимание. В этом нет ничего страшного.

— Если надоест, скажи мне. Я с ним поговорю.

— Не забивай себе голову. Мы с ним неплохо ладим, он хороший, если не входит в раж.

Она вернулась к еде, и Глеб подумал, что уж больно эти двое за время поездки стали близки. Поскольку Саша теперь жила отдельно, а Леонид постоянно где-то пропадал и приходил только немного поспать, Глеб понятия не имел, как часто они виделись в его отсутствие. Эта мысль засела в мозгу и ворочалась там, заставляя нервничать без особых причин. Глеб, если бы немного подумал, смог бы описать это чувство на бумаге, но понять пока что не мог.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила Саша, и Глеб поймал на себе ее встревоженный взгляд. Оказывается, он так и сидел, замерев, с недонесенной до рта вилкой с наколотым на нее кругляшком сардельки.

— А? Да нет, — невпопад ответил Глеб. — Завтра уже уезжать.

Впервые его не тянуло домой, а хотелось еще немного задержаться.

Саша доела свой салат и пододвинула к себе стакан сока.

— Тогда этот вечер надо провести так, чтобы он запомнился.

— Как, например?

— Можно пойти погулять и сделать несколько снимков, — принялась перечислять Саша с воодушевлением. — А еще я видела тут бассейн под открытым небом. Только я купальник не брала.

— А я плавать не умею, — неожиданно для себя признался Глеб. Вообще-то об этом доподлинно знал только Леня, потому что самолично пару раз пытался научить его, а потом спасал.

В столовой было шумно, гремела посуда, очередь голодающих растянулась аж до самой двери, но Саша ахнула так, что за соседними столиками на них обернулись.

— Правда?! Хочешь, я научу? Это не сложно.

Глеб положил вилку на тарелку, так и не притронувшись к сардельке.

— Не думаю, что это хорошая идея, — начал он, но глаза у Саши уже загорелись.

— Я плаваю как рыба, вот увидишь, я научу тебя за один вечер.

— Посмотрим… Давай есть, а то всем места не хватит.

Они быстро закончили с ужином и вернулись в корпус. В холле Леньчик строил глазки пожилой даме за стойкой регистрации. Пройти незамеченными не получилось.

— Самарин! Ты что, ключи с собой забрал? А как же я?

— Я до тебя не дозвонился.

Леня полез в карман и достал айфон.

— Хм…И правда. А я и не слышал.

От него немного пахло алкоголем, сразу видно, опять зависал в какой-то местной тусовке. Вот кто нигде не пропадет.

— Ну, я тогда пойду к себе, — Саша помахала рукой и посмотрела на Глеба из-под опущенных ресниц. — Насчет вечера все в силе. Я напомню.

Едва она скрылась из виду, Леня буквально вцепился в Глеба, не стесняясь свидетелей.

— Неужели? Это то, что я подумал? У вас свидание?

— Ты уверен, что думать — это твое? — съязвил Глеб, пытаясь отцепить друга от своей руки.

Леня согласился потерпеть до комнаты, а там снова набросился на Глеба с расспросами, как будто ему больше всех надо было.

— Знаешь, я так ждал этого момента, — поделился он, не дав Глебу и рта раскрыть. — Вы идеально подходите друг другу. Оба талантливые, оба пишете…

— Стоп, — перебил Глеб. — А ты откуда знаешь, что Саша писала раньше?

— Ах, да. Писала, — зачем-то поправился Леньчик и подозрительно кашлянул. — Так от нее и узнал.

Глеб закрыл глаза и прислушался к себе. Больше это чувство нельзя было игнорировать. Он испытывал ревность, сначала к чересчур общительному Игорьку, потом к Сергею, которого вообще видел впервые, а теперь даже к лучшему другу. Глеб не хотел, чтобы Саша с ними общалась без него, не хотел, чтобы они знали о ней больше него. Не хотел, чтобы однажды она собрала вещи и ушла, как ушла Вика.

— Глеб? — Леня легонько толкнул его в плечо. — Моргай, пожалуйста, когда я с тобой разговариваю.

— А?

— Б!

Глеб сообразил, что и правда перестал слушать Леню, почти как сегодня, когда он выпал из реальности во время ужина. Увы, Леньчик отлично знал это его состояние. Он заставил Глеба сесть и устроился напротив, закинув ногу на ногу.

— Итак, я бы сказал, что тебя посетила гениальная идея и ты ее пишешь. Но ты не пишешь, а сидишь рядом со мной на кровати. Следовательно, все элементарно. Ты влюбился!

Глеб даже растерялся.

— Где логика?

— Логика в твоих романах, Самарин, а в жизни — чувства и эмоции. Ну же, встряхнись. Перестань жить прошлым и не заставляй меня и дальше говорить тебе умные вещи. Ты же знаешь, это не в моем стиле.

И он был чертовски прав. Но как же это бесило!

Глеб молчал и глядел себе под ноги, поэтому момент, когда Леньчик поднялся и ушел в ванную, едва заметил. Зашумела вода в душевой кабине, позволяя немного расслабиться и выдохнуть.

Звучало как чушь собачья, но если бы все происходящее было частью сюжета, то Глеб сказал бы точно то, что только что с умным видом изрек Леонид. Главный герой безнадежно влюбился, как это обычно бывает в книгах, без повода и каких-либо здравых предпосылок. Но разве в жизни не должно происходить так же? Резко, беспричинно, до бабочек в животе, будь они неладны?

Глеб встал, посмотрел в окно, где сквозь тонкие шторы просвечивало заходящее солнце, и вышел из номера.

— Ты где? — спросил он, позвонив Саше.

— В холле, хочу купить кофе, — услышал он ответ где-то у себя под ногами, перевесился через перила и увидел двумя пролетами ниже рыжую макушку. Саша подняла голову и помахала ему рукой, а другой продолжала прижимать телефон к уху.

Глеб скинул вызов и быстро спустился по ступенькам на первый этаж. После ужина многие возвращались в комнаты, чтобы отдохнуть, и на улице было не так шумно, как в течение дня. Солнце клонилось к верхушкам деревьев, но все еще было очень тепло, но уже не так душно. Саша потянулась и сунула руки в карманы джинс.

— Здесь так здорово. Я первый раз в Питере, жаль, мы видели город мельком, из окна автобуса.

Она шла чуть впереди, и ветерок шевелил рыжие волоски на макушке.

— Может, еще вернешься, — сказал Глеб, и она обернулась.

— Может. Скоплю денег и рвану сюда на неделю. Или на две. Хватит мне две недели, чтобы все посмотреть?

— Не знаю. Я и сам бывал только в районе Фонтанки и в Эрмитаже.

— Я бы погуляла пешком, — размечталась Саша и мягко улыбнулась сама себе. — Мама показывала мне открытки с Питером, она часто приезжала сюда в юности.

Глеб знал, что Саша недавно лишилась обоих родителей и жила у не слишком радушной тети и ее дочери, но впервые слышал ее мечтах и воспоминаниях. Это было что-то интимное, очень личное, и Глебу было тепло от того, что он стал к этому немного ближе.

— Мои родители постоянно путешествовали, — вдруг сказал он. — Они до сих пор половину года в разъездах, поэтому я рано нашел себе отдельное жилье, причем сразу в другом городе.

— Вы не ладили?

— Да не то чтобы не ладили, просто виделись не так часто, как мне бы хотелось. Зато они мне много чего рассказывали о том, что видели.

— Так это поэтому ты решил стать писателем?

Глеб пожал плечами. Он никогда особенно не задумывался о своих мотивах стать писателем. Просто это всегда в нем было, только проявлялось в разных формах.

— Вообще-то сначала я писал стихи.

Саша развернулась и пошла по тропинке спиной вперед, а ее огромные зеленые глаза, ловящие золотистый солнечный свет, смотрели на Глеба с восхищением.

— Правда? Помнишь какой-нибудь? Прочитай, пожалуйста.

Они уже достаточно далеко ушли от центра, вокруг возвышались ели, создавая иллюзию полной уединенности. Дорога шли вниз, к бассейну, имитирующему пруд. Глеб откашлялся и процитировал те строки, что больше всего отражали его состояние. Удивительно, что он вообще еще их помнил.

— Прошу тебя не надо обещаний,

Не надо слов бессмысленных и лжи.

С тобою мы и так давно на грани,

Вот-вот уже упасть на дно должны…

Он замолчал, по-новому переосмысливая давно написанные слова. Ему было лет двадцать, наверное, студент-второкурсник, которому не особо везло на любовном фронте. Он писал стихи, чтобы заполнить пустоту, а почти десять лет спустя его единственная сильная любовь перешагнула эту грань, о которой Глеб мог только писать.

— А дальше? — с искренним интересом спросила Саша. Она продолжала идти задом наперед и не видела препятствий, поэтому Глеб успел протянуть руку и удержать ее, когда ей под ногу попал крупный камень.

— Осторожнее.

Зеленые глазищи испуганно распахнулись, и Глеб в который раз удивился, какого они изумительного, такого редкого чистого цвета.

— Так чем закончилось это стихотворение? — тихо спросила Саша, продолжая цепляться за его руку.

— Прошу тебя, прошу, а в сердце мука…

Холодный разум, но в груди моей пожар!

Ты много боли причинила, но разлука

Мне нанесет решающий удар…

Дыхание вдруг начало застревать в горле, и Глеб был благодарен Саше за то, что она разжала пальцы и дала ему свободу.

— Очень красиво, — похвалила она и поспешно отвернулась. — Я вижу бассейн. Осталось немного.

Она прыжками понеслась вперед, наплевав на осторожность, и Глеб ускорил шаг, чтобы не потерять девушку из виду.

Водоем выделялся голубой кляксой на фоне ровной площадки с шезлонгами вокруг. Неподалеку были места для шашлыка, качели и лавочки, а выше, за каменной лестницей, начиналась мощеная дорога к жилым корпусам. Им повезло — у воды никого не было, и Саша бодро прошлепала к краю бассейна и потянулась.

— Вода, наверное, как парное молоко.

Глеб с сомнением покосился на нее и сел на шезлонг, поигрывая телефоном.

— В любом случае у нас не будет шанса это проверить.

— Нет?

— Совершенно точно нет, — покачал головой Глеб.

— Но можно же хотя бы пощупать, — улыбнулась Саша и легкомысленно опустилась на корточки и наклонилась к воде. Глебу была видна только ее спина и рыжий затылок, поэтому, когда Саша подозрительно покачнулась, он бросился к ней, но немного перестарался. Саша испуганно отпрянула, и Глеб пролетел мимо нее. Прямиком в бассейн.

Поднялась туча брызг. Глеб взмахнул руками, но было поздно — он уже с головой погрузился в воду. От ужаса в груди все сдавило, он попытался сделать вдох, но горло перехватило. Он заметался, не понимая, где верх, а где низ, и куда ему нужно плыть. И тут его крепко схватили за воротник и потянули вверх. Глеб судорожно открыл рот, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба. Саша возвышалась над ним, стоя на подножке лесенки, и одной рукой держалась за ступеньку, а другой держала Глеба. Выпрямившись и придя в себя, он заметил, что вода едва достает ему до носа, и вот тогда ему стало так стыдно! Таким униженным и опозоренным он не чувствовал себя со старших классов.

— Ты в порядке? — спросила Саша сквозь с трудом сдерживаемый смех. — Раскинь руки, это поможет держать равновесие.

— Со мной все в порядке, — пробулькал Глеб, чем вызвал новый приступ уже почти истерического хохота. Саша отпустила его, и Глеб сразу же начал паниковать.

— Эй! Эй, подожди. Помоги мне выбраться!

— А я думала, писатели не тонут.

— Ты перепутала нас с чем-то не очень хорошим.

Саша пожала плечами и протянула ему руку.

— Давай уж, потерпевший.

Глеб выбрался на берег и буквально упал на шезлонг. Солнце почти село, так что высохнуть ему уже не грозило, только если не обнимать электросушилку. В любой другой ситуации “подмоченная репутация” очень разозлила бы Глеба, но он лежал и смотрел, как редкие медовые лучи просачивались сквозь еловые лапы и ласково обрисовывали тонкий женский силуэт с расплавленным золотом вместо волос. Саша, кажется, улыбалась, но ее лицо было скрыто в тени, тогда как вокруг расплывалось ослепительное сияние. И Глеб не мог сказать точно, дело лишь в ярком закате, или в ее собственном, совершенно уникальном сиянии.

— Я обещала научить тебя плавать, но не думала, что случай такой запущенный, — в шутку посетовала она.

— Я предупреждал. Теперь ты тоже мокрая.

— Это ерунда. Сейчас же август, а не ноябрь.

Она подошла ближе, и волшебный ореол вокруг нее перестал слепить глаза. Она стала почти земной, почти обычной.

Почти.

— Почему ты сразу не сказала мне все, что обо мне думаешь? — снова спросил он. — Я бы, наверное, не промолчал.

— Я же сказала. Это все уже давно не имеет значения. По крайней мере, такого, как раньше. И к тому же…

— К тому же?

— К тому же я была обижена на Генри Росса, а Глеб Самарин здесь не при чем.

Она подошла еще немного ближе, загораживая собой весь остальной мир, и в ее удивительных глазах больше не было смеха.

— И… как я должен это понимать?

— Как будет угодно, — ответила Саша и передернула плечами. — Я строила много планов, думала, что четко вижу свою будущую жизнь, а потом — раз! И все рухнуло. В один миг камня на камне не осталось, но я увидела то объявление и снова почувствовала надежду. Она очень многое значит для тех, у кого ничего не осталось. Как я могу после этого обижаться на вас обоих?

Глеб растерянно моргнул.

— Но я правда виноват. Я не должен был смотреть на тебя и других конкурсантов свысока. Это моя ошибка.

— Ты прощен, — просто сказала Саша и тряхнула волосами.

— И насчет тех моих слов, по поводу женской литературы. Я… немного погорячился. На самом деле я не думаю, что все настолько плохо.

— Это и не на сто процентов ваше мнение, — серьезно сказала Саша. — Оно как вирус, из каждого утюга одно и то же. Взять тот же “Шумел камыш”. Но я не хочу ворошить старое. Главное же, что сейчас все отлично. Я счастлива.

Она запрокинула голову, глядя в сине-рыжее небо, и Глеб улыбнулся.

Ох уж это объявление. Откуда бы оно не взялось, он был рад, что так все сложилось. Пожалуй, Глеб тоже был счастлив.

class='book'> Глава 17
Саша

Одежду пришлось срочно отправлять на просушку, хотя Саша сильно сомневалась, что это поможет, и джинсы придется досушивать на себе. Хорошо еще, ее промокли не так сильно, скорее, забрызгались, а вот Глеба можно было вешать на сушилку всего целиком. Впрочем, она хорошо проконтролировала его сборы, и в чемодане у него нашлись еще одни брюки. Хотя она бы не удивилась, если бы обнаружила на дне костюм-тройку и, к примеру, зимнюю куртку. Мужчины категорически не умеют собираться и хватают, что ни попадя.

В тот вечер Саша сначала убедилась, что Глеб и его вещи в порядке, и только после этого ушла к себе. Возле ее номера крутился Леонид.

— О, я уже думал, что нашего недотрогу все-таки затащили в постель, — с ходу прокомментировал он. Саша решила игнорировать странные намеки острого на язык блогера и просто достала ключи и отодвинула Леню от двери.

— Не скажешь мне ничего хорошего? — не унимался он. Оставалось только подождать, пока он перестанет ёрничать и перейдет к сути. Просто так он ничего не говорил и не делал. Саша таких людей знала.

— Хорошо, — неожиданно быстро сдался он, и Саша, наконец, обернулась. — Ты не говорила Глебу насчет нашей маленькой аферы?

— Нет. Но очень хотелось.

— И правильно. Страсть как хочу посмотреть на его удивленную физиономию.

— А ты точно его друг?

— Между нами ничего нет, если тебя это волнует.

Саша фыркнула.

— С чего меня это должно волновать?

— Тогда у меня есть шансы? — спросил Леонид томным полушепотом и резко придвинулся ближе, кладя руку Саше на талию. — Например, сегодня?..

Она не ходила на восточные единоборства и не изучала приемы самообороны для чайников, но, к счастью, одного удара по шаловливой ручонке хватило, чтобы Леня со смехом отвалил.

— Держи руки при себе, — посоветовала Саша. — Если я похожа на дурочку, то впечатления бывают обманчивы.

— О, нет! На дурочку ты похожа меньше всего. Поэтому я надеюсь, что Глебу общение с тобой пойдет на пользу.

— Так это ты дал объявление на сайт с вакансиями?

— Конечно, нет. Это слишком жирно, я предпочитаю действовать тоньше.

Он подмигнул, но Саша не была уверена, стоит ли верить ему на слово. Леня ей не то чтобы не нравился, она просто инстинктивно опасалась людей вроде него. Хотя он, конечно, был веселым, умел поднять настроение и не дать компании заскучать. Но хотела бы она с ним дружить? Саша пока не знала ответа на этот вопрос.

А вот Глеб, похоже, ответил на него очень давно. Может, и Саше стоило довериться Медянскому. Впрочем, отчасти она уже это сделала.

Закрытие конвента было назначено на завтра перед обедом, а после начиналась неофициальная часть прощания — вечеринка, шашлыки, выпивка, общение. Им с Глебом придется уехать пораньше, потому что не повезло с билетами, но Саша не очень жалела. Лучше уехать вперед всех, чтобы избежать общего уныния.

Она проснулась поздно, не хотелось никуда идти, и звонки от Глеба она проигнорировала, а на сообщения ответила с опозданием.

[Глеб Самарин]: “Ты проснулась? Пора на завтрак”

[Глеб Самарин]: “Я ушел в столовую. Жду тебя там”

Саша обняла тощую подушку и быстро напечатала короткий ответ:

[Александра Сорокина]: “Скоро буду”

На самом деле идти не хотелось, голода она пока не чувствовала, только легкую усталость, которую не снял даже затянувшийся сон. Захотелось домой, внезапно. Готовить борщи для писателя и слушать, как Глеб стучит по клавиатуре в бешеном темпе, словно боится не поспеть за мыслью.

Вот они, новые мечты и планы на будущее. А, казалось бы, это уже пройденный этап, и на те же грабли Саша снова не наступит.

Она легла на спину, раскинула руки и улыбнулась безразличному потолку. Глеб, он не такой, как Антон. И, может, он ей даже уже нравится. Совсем немного, чуток, самую капельку.

Саша, не спеша, приняла душ, надела свежую майку (это была последняя, из расчета на три дня) и еще минут двадцать пыталась расчесать вымытые спутанные волосы. Это было той еще задачей, и Саша просидела так до тех пор, пока в дверь не постучали.

Она вздохнула и, отложив расческу, пошла открывать.

— У тебя ничего не случилось? — озабоченно спросил Глеб и окинул ее внимательным взглядом. — Ты не пришла на завтрак.

— Я не голодная.

— А… — Глеб явно еще не придумал, что сказать дальше, но за спину ей смотрел с большим интересом. Интересно, что он там надеялся высмотреть? — Скоро будет закрытие.

— Еще только утро, — Саша посмотрела на часы, потом на Глеба. — До обеда еще полно времени. Мне надо кое-что сделать, я позже подойду.

Глеб подозрительно прищурился, продолжая блокировать дверь своим телом.

— Это кое-что как-то связано с Леньчиком?

— Ммм… — протянула Саша. Вообще-то, она не хотела нагнетать атмосферу, но Глеб так забавно хмурился, что невозможно было устоять. — Нет, не совсем.

— Так нет или не совсем?

Саша скрестила руки на груди и с вызовом вскинула подбородок.

— Глеб Константинович, я прошу дать мне выходной!

— В смысле? — совсем растерялся он.

— С прошлого как раз прошла неделя, — Саша многозначительно приподняла брови. — Так что простите, мне надо побыть одной.

Глеб попятился, и Саша решительно закрыла перед его носом дверь.

— Прости, Глеб, — прошептала она. — Мне это очень нужно.

Она вернулась в комнату и полезла в дорожную сумку, которую еще с вечера почти полностью собрала. Сверху лежал набросок конкурсного рассказа, который она придумала после их с Глебом посиделок на качелях. Да, она не давала Леониду слово, что будет участвовать, но вдохновение решило все за нее.

Через полчаса закончится прием работ, и Саша достала потрепанный старенький нетбук, который получила от Кристины незадолго до отъезда. Работал он неплохо, хотя и неторопливо, но главное, на нем можно было печатать, чем Саша и занималась после возвращения в номер в конце дня. И все было бы чудесно, если бы не вынужденное притворство перед Глебом. Теперь он знал, что она занималась писательством раньше, извинился за свои резкие слова, а она уверила его, что все это ей больше не интересно.

Наверное, он разозлится.

Часы тикали, а Саша все не нажимала на кнопку отправки. Сердце гулко билось в груди, палец на тачпаде дрожал, и Саша елозила курсором по экрану, а потом зажмурилась и щелкнула клавишей. Вот и все. Теперь уж пан или пропал.

Оставшееся до церемонии закрытия время Саша усиленно пряталась от Глеба, да и от Лени тоже, хотя последний как в воду канул. Чтобы уж наверняка, она вообще лишний раз нос из номера не показывала, и только на обед выползла из надежного убежища и тут же столкнулась с Глебом.

— Все доделала? — хмуро спросил он, и Саша подавленно кивнула. Промелькнула трусливая мыслишка, что ее рассказ не успел, не подошел по теме, не понравился жюри и его удалили. Короче, что угодно, лишь бы со сцены не произнесли ее имя. Но следом за этим она подумала, а какого, спрашивается, черта?

— Все, — сказала она с вызовом и увидела в глазах Глеба удивление и что-то похожее на обиду. Стало стыдно, и Саша подумала о том, как же глубоко она уже успела увязнуть.

Они молча пошли в актовый зал, уже почти полностью забитый людьми. Саша ожидала, что Леонид займет им место, но со второго ряда махал рукой Игорек. Глеб протиснулся к нему, Саша села рядом. Ведущие начали с благодарностей организаторам и гостям конвента, потом перешли к первым победителям в разнообразных номинациях, от самой оригинальной фотографии в инстаграм до самого успешного романа года. Саша сидела как на иголках, то спинка у стула была неудобной, и от нее болела спина, то никак не получалось устроиться, и ноги затекали по очереди и вместе. Саша так извертелась, что пару раз ткнула Глеба локтем.

А потом услышала голос Леонида со сцены.

— В этом году у нас было предложено три крутых темы для экспресс-конкурса коротких рассказов, — сказал он, и у Саши сжалось сердце. — Итак, вы прислали нам на почту аж целых тридцать работ, так что нам пришлось попотеть, чтобы не подраться между собой.

Зал засмеялся и захлопал в ладоши, а Саша попыталась пробудить в себе какую-нибудь сверхспособность, типа невидимости или телепортации. Увы, если бы у нее такие имелись, она бы об этом уже знала.

Леонид продолжал сыпать шутками-прибаутками, пока не перешел к сути. Глеб наклонился к Игорьку, и они вполголоса обсуждали, что можно было бы придумать на заданную тему и кто из их знакомых мог бы тряхнуть стариной. Саша сидела ни жива, ни мертва.

— В теме “Тринадцатый должен умереть” третье место получает…

Саша вытаращила глаза так, что аж виски заломило, но прозвучало незнакомое ей имя. Саша похлопала вместе со всеми, хотя руки были как деревянные.

— Второе место в честной борьбе захватил Игорь Земцов! Поаплодируем ему!

Саша даже не пошевелилась и сжала пальцы.

— И вот, наконец, я прошу выйти на сцену и получить из моих рук почетную грамоту за первое место новичка в наших плотных рядах. Александра Сорокина и ее рассказ “Труп на удачу” получает приз за первое место!

Саша примерзла к стулу, но в то же время после того, как взгляд Леонида устремился к ней, она почти воспарила. С чувством невероятной легкости она поднялась со стула и пошла к сцене. Каждый шаг гулом отдавался в голове, и под аплодисменты она поднялась по ступенькам и встала рядом с Леней. Он протянул ей сначала грамоту в стеклянной рамке, а потом микрофон.

Саша взяла его, такой неожиданно тяжелый, и… не смогла ничего сказать.

— Я… — она тяжело сглотнула. — Спасибо большое, для меня это честь.

— Речь прирожденного нобелевского лауреата, — пошутил Леня. Саша впихнула ему микрофон обратно, но уйти со сцены ей не дали. Пока объявляли победителей в других темах, она стояла и смотрела во второй ряд, прямо на Глеба. Его лицо ничего не выражало, и это пугало Сашу больше всего. Он мог бы глядеть на нее волком или, наоборот, ободряюще ей улыбнуться. Но он просто сидел и смотрел на нее в ответ, пока Игорек что-то оживленно говорил ему на ухо.

Саша с трудом дождалась, чтобы ее отпустили, но вместо того, чтобы вернуться на свое место, она села на свободный стул с края третьего ряда. Грамота приятно грела душу, но и напоминала о невольном обмане. Но ведь Саша не хотела вводить никого в заблуждение. Она просто попробовала и у нее получилось.

Она ведь не обязана за это извиняться, да?

Торжественное закрытие изрядно затянулось. Саша нет-нет, да бросала взгляды на затылок Глеба, но он, вроде бы, ничего не замечал. Под самый конец Саша почти убедила себя, что только зря себя накручивала, но вот все начали вставать со своих мест и тянуться к выходу, и надо же было им с Глебом столкнуться прямо в дверном проеме.

— Поздравляю, — сказал он, едва они вышли из толпы, которая сгрудилась у лестницы.

— Спасибо.

Саша прижимала грамоту к груди, как будто боялась, что Глеб попробует ее отнять. Он помолчал немного, а потом сказал:

— Леньчик не сказал мне, что ты участвуешь, хотя я спрашивал, есть ли хорошие рассказы. Но он неожиданно рьяно охранял секреты жюри, не то, что обычно. Мне стоило что-то заподозрить.

— Я не знала, что он в жюри! Если бы знала, не стала соглашаться, — Саша сильнее прижала к себе грамоту. — Если он мне подыграл, я верну ему награду.

— Он не стал бы подыгрывать, — серьезно ответил Глеб. — Если ты победила, значит, ты сделала все на отлично. Молодец.

Саша боялась поверить, что буря миновала. Посмотрела Глебу в глаза, и он не отвел взгляд.

— Ты не сердишься?

— Почему я должен сердиться?

— Потому что я не сказала тебе, что пишу рассказ на конкурс. Я думала, что ты будешь меня высмеивать, — как на духу выпалила Саша и покраснела. Когда слова были озвучены, собственные страхи показались Саше такими глупыми.

Глеб вдруг подошел к ней почти вплотную и положил ладонь на плечо.

— Я знаю, что в прошлом я был несправедлив к тебе, но надеюсь, ты еще станешь думать обо мне лучше.

Он уже договорил, но все еще не убирал руку.

— Дело не в этом, — пробормотала Саша и поджала губы. Не говорить же ему, как сильно не уверена в себе, как боится снова столкнуться с негативом. Так она будет выглядеть жалкой закомплексованной девчонкой, а Саша боролась с этой частью себя и была уверена, что на этот раз точно победила.

— Тогда пойдем за чемоданами, — Глеб похлопал ее по плечу. — Автобус скоро отъезжает.

Они уехали по-тихому, сумев избежать встречи с Леонидом. Саша приглядывалась к Глебу, но он вел себя как обычно, даже более оживленно. Можно сказать, что теперь он больше походил на нормального человека, чем обычно.

До Питера добрались благополучно, доехали на метро до вокзала и сели на поезд. Почти всю обратную дорогу Саша провалялась с книжкой на верхней полке, прерываясь только на то, чтобы позависать в Интернете. Накопилось очень много впечатлений и эмоций, и Саша чувствовала себя уставшей, но счастливой. Когда приехали домой, первым делом она искупалась, переоделась и пошла на кухню. Разбирать сумки было недолго, и она планировала сделать это немного позже. В поезде они с Глебом перекусили пирожками, а что это за еда для взрослого мужчины. Саша повязала фартук и полезла в холодильник, сооружать еду из того, что в нем еще осталось.

Глеб в своей спальне разбирал вещи, слышно было, как он ходит по комнате, потом перебирается в ванную, включает воду. Саша пока прибегла к крайним мерам — пачке наггетсов, которые купила заранее и бросила в морозилку. К ним отварила макароны и смешала с пережаркой и томатным соусом. Получилось немного по-студенчески, но вкусно и сытно.

Когда Глеб вернулся из душа, еда уже ждала на столе, а на плите закипал чайник.

— В гостях хорошо, а дома лучше, — радостно сказал Глеб и сел за стол. Саша с умилением наблюдала, как он ест, потом навела ему кофе и поставила рядом вазочку с конфетами.

— Кажется, как будто и не уезжали, да? — она отнесла посуду в мойку и вернулась, чтобы попить чайку. Рядом лежал телефон, но все сообщения в соцсетях она уже прочитала, пока готовила.

— Типа того.

Глеб задумчиво мешал кофе, и Саша начала подозревать, что с ним, с Глебом то есть, что-то не так. Она уже почти решилась спросить прямо, но тут на оба их телефона одновременно что-то пришло. Саша переглянулась с Глебом, и оба взялись за свои гаджеты.

“Леонид Медянский создал беседу “Глеб, Александра”

“Леонид Медянский изменил название беседы: “Глеб, Александра” → “Наша шведская семейка”

— Это что еще такое? — спросил Глеб. — Он создал чат на троих? Зачем?

Саша тоже хотела бы это знать.

— Он что-то пишет. Сейчас и узнаем.

Леня писал долго, однако вместо текста в чат пришла картинка с шариками и звездочками и большой разноцветной надписью “Поздравляю с первой публикацией!”

Кровь прилила к щекам. Саша быстро набрала ответ:

[Александра Сорокина]: “О чем ты?”

— Точно! — воскликнул Глеб. — Победители конкурса войдут в ежегодный сборник рассказов от издательства.

[Леонид Медянский]: “Сто процентов, Самарин тебе об этом забыл сказать”, — пришел ответ от Леонида. Все-таки он очень хорошо знал своего друга. Саша укоризненно посмотрела на Глеба, но сил на то, чтобы злиться, у нее не было.

— Ну, с кем не бывает, — сказала она и скинула в чат стикер “спасибо”. — Я вообще ни на что особо не рассчитывала.

Она не лукавила, но в душе готова была прыгать до потолка от счастья. Какая все-таки ирония — разочароваться во всем из-за Глеба Самарина, а потом вернуть себе уверенность из-за него же.

— Я пойду к себе, — сказал Глеб и ушел, оставив нетронутый кофе на столе. Саша схватила кружку и пошла за ним. Это уже явный сигнал бедствия, чтобы Глеб не допил свой кофе, более того, навел и даже не начал…

Она постучала в только что закрытую дверь кабинета, но Глеб не ответил. Саша прижалась лбом к прохладному гладкому дереву и вздохнула. Что ж, утро вечера мудренее, может, это все просто усталость после 18 часов в поезде, и утром (по меркам Глеба, где-то после десяти) все встанет на свои места. Саша вернулась на кухню, сама выпила еще горячий напиток и помыла посуду. Хотелось бы еще запустить стиральную машинку, но время уже позднее, лучше отложить до утра. Она потянулась, зевнула и ушла к себе в гостиную.

Уснула почти мгновенно, ощущая легкое покачивание, словно еще ехала в поезде. Среди ночи ей послышались шаги в коридоре и легкий отзвук разговора, но сон оказался сильнее, и Саша перевернулась на другой бок и снова провалилась в темноту.

Ей снился закат, рыжий, как ее волосы, вода, шум еловых лап и Глеб, который сидел на краю бассейна. Саша хотела подойти к нему, но что-то ей мешало. Саша все пыталась и пыталась, как будто это было самым важным в ее жизни.

А потом он повернулся и посмотрел прямо на нее. Наконец-то.

Глава 18

Глеб

Саша спала, и Глеб тоже попытался, но желание снова посмотреть на нее, спящую, мешало ему отключиться.

Эта привычка появилась у него недавно и отдавала каким-то маньячеством, но любоваться на девушку днем он не мог, она могла бы это неверно расценить. Или верно?

[Глеб Самарин]: “Ты спишь?”

[Леонид Медянский]: “А что, видно, что я сплю, сидя вконтакте?”

Ответил он сразу, фактически мгновенно, и Глеб уже почти пожалел, что начал ему писать.

[Глеб Самарин]: “Есть разговор”

[Леонид Медянский]: “Ну, валяй”

[Глеб Самарин]: “Не здесь. Глаза адски болят. Я позвоню”

[Леонид Медянский]: “ок”

Вот за это Леня и до сих пор был его лучшим другом, несмотря на некоторые обстоятельства. Глеб взял телефон и пошел на балкон. Во втором часу ночи он едва ли помешает кому-то из соседей, зато не будет беспокоить Сашин сон.

Ночь выдалась душной, темной, и в воздухе пахло будущим дождем. Глеб набрал Леню, и тот сразу же ответил.

— Слушай, я даже пописать не успел! Что, так не терпится поболтать?

— Лень, мне кажется, я ее люблю.

Из динамиков послышалось что-то среднее, между смехом гиены и кашлем.

— Кажется, связь прервалась, — нагло выдал Леньчик. — Не повторишь еще раз?

— Я люблю Сашу. Кажется.

— Кажется ему! — заорал Леня, и Глеб отвел телефон от уха. — Ты бы еще год протелился, придурочек!

— В каком смысле?

Леня зашуршал, завозился, наверное, устраивался там с комфортом.

— Это женщина твоей мечты, Самарин. И я сейчас без шуток.

— Но…

— И не говори мне про Вику, пожалуйста. Мы оба ее любили, она выбрала тебя, но это не значит, что я не могу сейчас желать тебе счастья. Я не упивался твоим горем и не злорадничал, как ты, наверное, думал. Ты мой друг. И я ответственно заявляю, что Саша это твое спасение.

Глебу нечем было крыть. После того, как он вернулся с конвента и увидел дома пустые шкафы и записку на холодильнике, он кинулся к Леониду и наговорил ему кучу того, чего не следовало бы говорить. Даже ударил. Он ни минуты не сомневался, что их третий лишний нашел способ увести его Вику.

— Прости. Прости, это было глупо и вообще. Короче, я идиот.

— Рад, что ты это осознаешь, — коротко ответил Леонид. — Ты перерос эту историю, так что тебе мешает начать новую? Это как в писательстве. Если из старого сюжета и надоевших персонажей ты уже не можешь выжать ничего дельного, придумай новых. Не сиди над ними в надежде, что придет озарение.

— Ты слишком долго рецензируешь книги.

— Подожди еще немного, и я начну их писать.

— Вот уж не надо!

Леньчик любой разговор, даже самый сложный и важный, умел превратить в игру. Так и сейчас, Глеб не заметил, как перестал паниковать, и будто бы стало легче думать.

— Ну, так и что мне теперь делать? — спросил Глеб.

— Это ты у меня спрашиваешь? Между прочим, это ты у нас блистательная Элли Эллиот, вот у нее и спроси, как можно устроить свидание мечты.

— Ты предлагаешь мне пригласить Сашу на свидание?

— Нет, можете сразу переспать и не заморачиваться.

— Ты думай, что несешь-то!

— Я несу разумное, доброе, вечное, а ты одну ерунду. Слушай, Самарин. Судьба дает тебе второй шанс быть не только накормленным, но и приласканным. Не будь типичным Самариным и не упусти его. Ой, у меня кинцо скачалось я пошел.

Леонид повесил трубку, и Глеб бездумно уставился в окно. Почти все окна в соседнем доме были темными, но парочка еще светилась. Там, наверное, тоже кому-то не спалось, может, они там думали о тех же проблемах, что и Глеб. Он запустил пальцы в волосы и от души взъерошил.

И как теперь уснуть?

Он на цыпочках вернулся в комнату, но не лег спать, а начал перебирать в памяти все прочитанные романы, чтобы выбрать самую подходящую случаю сцену. Если не можешь придумать сам, посмотри, как это сделал кто-то другой. Читательницы вроде бы любили романтические эпизоды, и Глеб планировал этим воспользоваться. Выписал в блокнот несколько неплохих схем, набросал себе слова. Привычный труд успокаивал, но стоило подумать, как завтра он будет говорить с Сашей, как снова накатывал страх и неуверенность.

В итоге Глеб убрал все записи и выключил свет. Нужно выспаться, иначе он даже работать не сможет.

Жаль, снотворное хранилось в гостиной…

Глава 19

Саша

Проснулась Саша, как ни странно, от звуков на кухне. Кто-то гремел посудой, посвистывал чайник, а вот, кажется, что-то упало. В беззвучной панике Саша нащупала телефон и посмотрела на часы — не было еще и восьми. По подоконнику уныло постукивал дождь, и в комнате было темно, как ночью, несмотря на то, что Саша забыла задернуть ночные шторы.

Она поднялась, накинула халат и, кутаясь в него, заглянула на кухню. Естественно, там был Глеб, кто бы еще? Только было это, на самом деле, совершенно не естественно, ведь хозяин редко просыпался раньше десяти.

— Доброе утро, — с сомнением произнесла она. Самарин вздрогнул, и нож, которым он отрезал кривой кусок колбасы, соскочил с розовой мякоти прямо на палец. Глеб с резким вздохом отдернул руку.

Аптечку Саша держала тут же на кухне, на подоконнике за шторкой. Самарин вообще любил себя травмировать по поводу и без, и руки его едва успевали заживать, поэтому Саша старалась не подпускать его к ножам и горячим приборам.

— Я сейчас.

Она тут же засуетилась над ним, промыла рану перекисью, дала крови немного запузыриться и прилепила пластырь.

— Спасибо, — рассеяно бросил Глеб, и только тогда Саша разглядела его сонное, с глубокими тенями под глазами, лицо. Казалось, он не спал вообще, иначе с чего бы ему в такую рань наводить себе кофе и делать бутерброд.

— Все в порядке? — она на носочках подтянулась и коснулась ладонью его лба. Сделало это как-то совершенно не думая. — Температуры вроде нет. Ты спал сегодня?

Глеб пробурчал что-то невнятно, развернулся и уплыл в сторону своего кабинета, оставив Сашу в легком замешательстве. Она посмотрела на кофе на столе и пожала плечами. Дорезала бутерброд, сложила на поднос и пошла за Глебом.

В кабинете Самарина не оказалось. Саша сперва постучала, потом заглянула внутрь.

— Глеб… Константинович? — позвала она негромко и заглянула в соседнюю дверь. Глеб, подложив под голову обе руки, спал в позе младенца на самом краю кровати.

Саша с минуту слушала его посапывание, потом развернулась и отнесла поднос на кухню. Все это было больше чем странно. Очень тревожно. Она немного потопталась на кухне, пряча бутерброды в холодильник и убирая со стола, потом вернулась, накрыла Глеба пледом и тоже отправилась досыпать оставшийся час.

Поведение Глеба постепенно стало ее напрягать. За завтраком он был молчалив. Иногда потирал пластырь большим пальцем, что-то бормотал одними губами, бросал на Сашу непонятные взгляды. Снова забыл наведенный кофе, не выключил воду в ванной. Саша ходила за ним следом, устраняя последствия его рассеянности.

А вместо написания романа, которым он занимался обычно после завтрака, Глеб засел в кресло в кабинете и уставился в смартфон. Что-то быстро застрочил. На всякий случай Саша заглянула во вчерашнюю беседку с Леней, но там не появилось ничего нового, если не считать сброшенных глубокой ночью обложек от предыдущих сборников рассказов. Саша видела их в книжном магазине.

За обедом во взгляде Глеба появилась решительность и выражалась она в поджатых губах и ровной вертикальной морщинке между бровей. Настолько ровной, что Саше виделся в ней восклицательный знак. От постоянного молчания писателя ей было не по себе, и она начала выдумывать глупости. Даже не могла сесть за нетбук, чтобы записать появившиеся у нее идеи. Мысли разбегались, как те самые тараканы, которые однажды подарили ей шанс на новую работу.

— С тобой точно все в порядке?

— А? — Глеб сфокусировал на ней взгляд. — Да. А что?

— Я собираюсь сходить в магазин после обеда. Есть пожелания на сегодняшний ужин?

На самом деле у нее уже был подготовлен список продуктов, она вообще предпочитала составлять меню заранее и просто закупаться побольше. Но состояние Глеба ей определенно не нравилось, правда, она понятия не имела, бывало ли с ним такое прежде, или действительно пора бить тревогу?

Глеб словно “завис”, как старенький компьютер в кабинете информатики в их вузе. Саша вздохнула. Открыла ВК, отыскала в окне сообщений Леонида. Он единственный, кто знал Глеба достаточно хорошо, но вот стоило ли ему писать?

И все-таки решилась.

[Александра Сорокина]: “Глеб часто хандрит? Не могу понять, это нормально или нужно паниковать?”

Леонида в сети не было, поэтому Саша отложила телефон, не слишком надеясь на скорый ответ.

— Может… это? — Глеб выдал что-то непонятное. Саша посмотрела на него с ожиданием. — Поужинаем где-нибудь?

Саша моргнула.

— Что?

— Давай сходим поужинать сегодня вечером? Я приглашаю.

— Ты серьезно? — Саша не поверила своим ушам. За окном все еще капал дождь, и день мало подходил для походов куда-то. Но дело было даже не в этом.

Глеб что, приглашал ее на свидание?

— Или в кино сходим. Хочешь в кино?

— Хочу, — решительно ответила Саша. — Хочу в кино, а потом поужинать. Если приглашаешь.

— Приглашаю.

Оба замолчали, не зная, что сказать еще. Если до этого между ними было недопонимание, теперь воцарилась неловкость. Что говорят в таких случаях?

— А на что пойдем? — первой нарушила тишину Саша. Глеб растерянно пожал плечами, и Саша тут же отыскала компромисс. — Тогда можем решить на месте. Там и найти, где перекусить.

Саша прожила в Тамбове немного времени, но уже знала, что с ресторанами и кафе там было немного напряжно. Она пару раз приезжала к Антону, и они выбирались только в пиццерию. Готовили там очень вкусно, но надо было извернуться, чтобы найти свободный столик, а вход в заведение находился почти во дворе банка. Так что даже найти специально его было непросто.

К тому же Саше не хотелось слишком обременять Глеба, и она была согласна перекусить даже в Макдональдсе. И, если честно, она до сих пор недоумевала, как он на это решился, почему, почему именно сейчас и, главное, как у нее самой согласие вырвалось так быстро?

До вечера Глеб мастерски делал вид, что его нет дома, если и выходил из кабинета, то тогда, когда Саша его не видела. Ей казалось, что даже в туалет он шел вдоль стеночки, шагая осторожно, как по минному полю.

Саша могла его понять. Встретившись с ним в коридоре лицом к лицу, она растерялась и отвела взгляд. Ни разу за все время совместного проживания она не испытывала такой неловкости и смущения. Наконец, выбранный час приблизился настолько, что пора было начать собираться. Саша закрылась в ванной и вывалила на стиральную машину все скромное содержимое своей косметички, которое с походным набором той же Кристины даже рядом не валялось. Накладывать тон Саша умела только в теории, будучи студенткой, немного интересовалась вопросом и посматривала облучающие видео, но на деле обходилась тональным кремом, чтобы тонкая кожа под глазами не отдавала нездоровой синевой.

У них с Глебом свидание.

Эта мысль не отпускала Сашу весь день, хотя само это слово ни разу вслух не прозвучало. Глеб был до невероятности неромантичен, хотя потенциал у него явно имелся, если судить по последним прибавлениям в романе Элли Эллиот. Саше хотелось верить, что это она на него так влияет, так что к вечернему макияжу решила отнестись со всем старанием.

Пришлось несколько раз стирать все и начинать заново, и когда Глеб деликатно потоптался под дверью, намекая, что ванная у них одна и туалет в ней — тоже, Саша нарисовала себе такие красивые глаза, что сама засмотрелась.

Заниматься какой-то особо сложной укладкой было уже поздно, и Саша открыла дверь.

— О, — только и сказал Глеб. Он был еще в домашней футболке с Капитаном Америкой и не похоже, что вообще собирался как-то преображаться.

Саша поморгала, привыкая к тяжести нескольких слоев туши на ресницах, и робко улыбнулась.

— Что?

— А… — не слишком толково объяснил Глеб. — Ничего.

Саша приуныла. Потом вспомнила, что мужчины в принципе не склонны замечать твою новую прическу или особо удачный макияж, так что пропустила его в ванную и ушла одеваться.

За оставшееся время она заплела волосы в объемную косу и надела платье. Их у нее было меньше, чем джинс и маек, но для свидания (она могла повторять это вечно!) нашла милое платьице с открытыми плечами и расклешенной юбкой чуть выше колен. Возникли проблемы только с сумочкой — рюкзак для таких целей подходил мало, а замены у нее не было. В итоге отыскала на самом дне чемодана подаренный одногруппницами на какой-то из дней рождения модный мягкий кошелечек, расшитый бисером. В него как раз влезал телефон и, собственно, все. За клатч вполне сойдет.

Саша вышла в коридор и объявила ошарашенному Глебу:

— Все, я готова.

Он действительно выглядел почти как обычно, но Саша уже опытным взглядом заметила, что эту футболку она у него видела впервые, наверное, парадная, и джинсы он достал какие-то не такие, Саша бы сказала, молодежные. В общем, к свиданию он отнесся по-своему, но не менее старательно.

— Тогда я вызову такси, — сказал он, и Саша присела на скамеечку, чтобы справиться с ремешками босоножек. Их она покупала для выпускного в институте — на застольную часть не пошла из экономии, но для вручения дипломов даже встала на каблуки. Которые, кстати, недолюбливала и молилась, что походка этого не выдаст.

Машина приехала быстро, Глеб открыл перед Сашей заднюю дверь, как настоящий джентльмен, только подтверждая догадки Саши. Это точно романтическое свидание, отсюда и кино — Глеб явно вдохновлялся современными любовными романами или всю ночь сидел на форуме типа “Как устроить идеальное свидание: топ 10 самых популярных идей”. Саша готова была поспорить, что кинотеатр шел там в тройке лидеров.

Впрочем, она лично ничего против не имела.

День, к слову, был будний, народу в кинотеатре было немного, и они выбрали самые удачные места по центру зала. Саша весь фильм — довольно неплохой боевик — ждала, когда Глеб возьмет ее за руку или обнимет, но не дождалась и сама сделала первый шаг. Положила голову ему на плечо. Да, погони и перестрелки на экране мало способствовали романтической атмосфере, но Саша была слишком взволнована, чтобы обращать на это внимание. Реакция Глеба интересовала ее гораздо больше. Сначала он сидел неподвижно, как каменное изваяние, а потом его рука медленно пошевелилась. Саша приподнялась, но тут Глеб обнял ее за плечи и снова притянул к себе. Саше стало удобно и уютно, и она расслабилась.

К концу фильма она уже думала только о том, что чувствует к Глебу. Ей было хорошо с ним, она хотела проводить с ним время, он был интересен ей и как человек и как творческая личность. Она хотела заботиться о нем не просто по работе, за которую получала зарплату, но и по собственному желанию.

Она сосредоточилась на своих ощущениях — все-таки первая и единственная ее серьезная влюбленность была связана с Антоном, и это было совсем недавно. Нормально ли это, влюбиться в своего работодателя? Кристина бы наверняка быстро разложила все по полочкам, проанализировала и выдала вердикт, но ее здесь не было, а была только Саша, а еще темный полупустой зал, грохот взрывов на экране и мужчина рядом, который бережно ее обнимал.

— Тебе понравилось?

Саша еще не успела переключиться, и вопрос Глеба застал ее врасплох.

— Фильм? — спросила она.

— Само собой. Ну, так как?

По экрану медленно плыли финальные титры, народ уже почти весь вышел, и Глеб убрал руку, выпуская Сашу на свободу. Она разочарованно отодвинулась.

— Неплохой, хотя конец я не поняла.

— Да? По-моему, все элементарно.

Может быть, только вот Саша к тому времени уже не следила за происходящим.

Глеб по-своему расценил ее молчание.

— Проголодалась? Тут на третьем этаже есть парочка мест, где можно перекусить.

Они были в торговом центре, и можно было не идти на поиски той самой пиццерии, поэтому Саша согласилась, хотя не была особенно голодной.

На этаже сильно пахло попкорном, компания подростков выбирала фильм у стойки с буклетами и расписанием сеансов, а чуть дальше начиналась зона с разнообразным фастфудом, где напротив за столиками сидели целые семьи с детишками и поедали огромные гамбургеры. И вот тут-то Саша и вспомнила, как давно не ела, занятая своими переживаниями, по сути, довольно глупыми.

Глеб повел ее к эскалатору, они спустились на третий этаж и выбрали первое попавшееся кафе. С Антоном они всегда заказывали пиццу и по салатику, но сейчас пиццы не хотелось.

— Что будешь? — спросил Глеб, листая меню. Они выбрали дальний столик с двумя мягкими диванчиками, и Саша все никак не могла устроиться с комфортом, то соскальзывала куда-то назад, в ямку между сиденьем и спинкой, то слишком опиралась на столешницу. Да и меню пугало ценами. Сама бы она вообще не стала тут ничего заказывать.

— Не знаю, — призналась она. — Мне надо отойти, подожди меня, пожалуйста.

Она неловко выбралась из-за стола, взяла свой кошелечек-клатч и пошла на поиски туалета.

В кинотеатре Саша чувствовала себя свободно, но сейчас почему-то снова ощущала неловкость. Может, от того, что в кино было темно и можно было вести себя смелее, чем обычно, а вот под взглядом Глеба Саша терялась, как… Она вдруг остановилась, не дойдя до дамской комнаты всего ничего, и сердце быстро-быстро забилось от внезапного озарения.

Она точно влюбилась! Странно, что раньше не заметила, списывая все на уважение к Генри Россу, да и вообще к трудолюбию и таланту Глеба. А вот очевидных вещей не замечала.

Ей хотелось вернуться в темный зал и чтобы мужчина обнял ее. Именно мужчина, ведь Глеб старшее нее на целых десять лет, хотя в некоторых вещах, будто дите малое. Но Саша рядом с ним чувствовала себя по-особенному, не так, как обычно, и это чувство так сильно ей нравилось.

Она посторонилась, пропуская мимо воркующую парочку. Девушка показалась Саше знакомой, хотя в Тамбове она мало кого знала. И тут девушка обернулась и посмотрела прямо на Сашу. На красивом лице, таком инстаграмно-идеальном, словно пропущенном через фильтр, ничего не промелькнуло, ведь она не знала Сашу. А Саша видела ее уже дважды — в торговом центре у дома и на фотографии из книги Глеба, где эта красавица стояла рядом с ним, а он обнимал ее за талию и улыбался. Саша тогда сразу поняла, что объятие это вовсе не дружеское, да и Глеб отреагировал так, что никаких сомнений не осталось.

Саша попятилась и, развернувшись, увидела, как Глеб выходит из кафе.

— Саша! — позвал он и поспешил к ней. — С тобой все хорошо?

Он смотрел обеспокоенно, и Саша взяла его за руку и заглянула в глаза.

— Давай уйдем?

— Куда? — удивился он.

— Не знаю, куда угодно. Погуляем, купим мороженое.

Саша отчаянно жаждала увести Глеба из торгового центра, чтобы он не встретился с той девушкой, потому что ему будет больно. Она не знала этого наверняка, но чувствовала.

Глеб недолго сомневался.

— Хорошо, мороженое так мороженое.

Саша обрадовалась и хотела уже отпустить его руку, но он не дал этого сделать. Перехватил ее ладонь и сжал. Саша приподняла брови, но Глеб просто повел ее за собой, не отпуская ее руки. Они покинули ТЦ, когда на улице уже стемнело, и город раскрасился яркими огнями вывесок и уличных фонарей. Воздух остыл, но не настолько, чтобы замерзнуть, тем более что Глеб продолжал держать ее за руку, и от его ладони по телу распространялось приятное тепло, почти жар. Саша старалась поспевать за широким шагом мужчины, но в итоге запросила пощады.

— Глеб! Подожди, помедленнее. Я на каблуках.

Идея покрасоваться перед ним женственным образом бездарно провалилась, он все равно ничего не сказал, а ноги уже успели устать.

Глеб притормозил, и Саша стала идти ровнее. Теперь они уже не бежали куда-то, а прогуливались вдоль пустого шоссе, держась за руки.

— Все еще хочешь мороженого? — спросил Глеб.

— Не очень. А ты?

— Я хочу… хочу кое-что спросить.

Саша напряглась, и в животе стало волнительно щекотно, как перед сложным экзаменом.

— Да, спрашивай.

— Тебя не смущает, что мне тридцать два?

— Эмм… — Саша даже растерялась. — А должно?

Его хватка ослабла, и Саша, испугавшись, переплела с ним пальцы, чтобы не дать ему отпустить свою руку. Глеб задумчиво посмотрел на это и сказал:

— Ты очень хорошо выглядишь сегодня. То есть, не только сегодня, но сейчас особенно. И это свидание, если что.

— Я в курсе, — ответила Саша и не удержалась от улыбки. — Причем с самого начала. Если что.

Шутка помогла немного сбавить градус напряжения. Саша чувствовала, что должна еще что-то сказать, но на ум ничего не шло. И чем дольше тянулась пауза, тем сложнее потом будет нащупать эту робкую непрочную связь между ними.

И тут Глеб остановился под ближайшим фонарем и повернулся к Саше. Лицо у него было такое серьезное, что стало как-то не по себе.

— Ты знаешь обо мне больше, чем большинство моих знакомых. Ты осталась со мной, даже зная, кто я и как сильно тебя обидел. Я очень ценю это и…

— Глеб, — перебила Саша. — Не надо.

Он замолчал и, медленно к ней наклонившись, поцеловал в губы.

Саша понимала, что к этому все идет, знала, на что шла, соглашаясь на свидание, знала и… надеялась, что права.

Она запрокинула голову и обняла Глеба за шею. Прежде он не казался ей настолько высоким, и когда его руки легли ей на талию, она с восторгом ощутила себя маленькой и хрупкой в его бережных объятиях.

Поцелуй закончился, но Саша не хотела, чтобы Глеб останавливался, и, посмотрев в его потемневшие глаза, увидела в них то же желание.

— Поехали домой, — попросила она, и Глеб кивнул.

Они поймали такси, и Саша всю дорогу пыталась справиться с бешено бьющимся сердцем. Все было и волшебно, и вместе с тем реально до дрожи в коленях, до мурашек и учащенного, сбивчивого дыхания. Саша встречалась с Антоном три года и уже не помнила, вызывал ли он в ней такие же чувства в самом начале. Она заставила себя смотреть в окно и не думать о том, чем мог закончиться этот вечер. Но все равно думала.

Глеб отпустил такси, и Саша ощутила сковывающее мужчину напряжение. И… нетерпение?

Они поднялись в квартиру, Саша сбросила босоножки гораздо быстрее, чем обувала их несколько часов назад. В прихожей было темно, и она кожей ощущала близость Глеба. Он даже пах как-то иначе, и Саша инстинктивно подалась вперед, касаясь ладонями его живота. Глеб судорожно вздохнул, и Саша впилась пальцами в мягкую ткань его футболки. Ничего не говорила, но знала, что Глеб поймет, что она хотела ему сказать.

Она не против. Сейчас. С ним.

— Саша… — начал он, но вместо вопроса, который собирался задать, поцеловал ее. В полной тьме это нежное сперва прикосновение переросло во что — то большее. Саше казалось, что если она отпустит Глеба, непременно упадет, и он крепче прижал ее к себе, целуя с такой страстью, что закружилась голова.

Они не стали включать свет ни в коридоре, ни потом — в спальне Глеба, оставив на откуп темноте каждый порывистый жест и каждое слово, сорвавшееся с губ приглушенным шепотом.

А уже утром Саша пришла в себя и попыталась выскользнуть из постели незамеченной, не зная, как вести себя после случившегося, но Глеб обнял ее сзади и, уткнувшись носом в голое плечо, с нетипичным для него смущением спросил:

— Саш, ты… ты будешь моей девушкой?

Глава 20

Саша

— Вот это я понимаю финт ушами, — в своем стиле заявила Кристина, вытаскивая из холодильника все, что в нем нашла. С подругой Саша смогла встретиться только спустя пару недель. Разумеется, Саше хотелось поделиться счастьем в тот же самый день, но из командировки вернулся Кристинин муж, и та погрязла в домашних делах. В такие моменты Саша предпочитала ее не дергать, тем более, ее саму захватила новая жизнь.

Глеб оказался невероятно ласковым и внимательным в постели. А вот в обычной жизни оставался таким же рассеянным и погруженным в работу, хотя Саша видела, какими глазами он на нее смотрел.

Она притянула к себе миску с крабовым салатом и запустила туда ложку. Картофельное пюре подруга разогрела на сковородке. Обычно Саша вечером отказывалась от гарниров, но в этот раз хотелось наесться до отвала. К тому же Кристина была мастером по части картошки и даже из обычного пюре делала произведение искусства. От него, правда, осталось всего пара ложек, все свои “произведения” Кристина адресовала мужу.

— Значит, это он тебе предложил встречаться? — серьезно спросила Крис, перемешивая соленую селедку с луковыми полукольцами в тарелке. От аромата нерафинированного масла во рту собралась слюна. — И ты продолжаешь на него работать?

— Ну… как бы да.

— А зарплату он тебе платит? Или ты теперь на правах девушки его бесплатно обслуживаешь?

От неожиданности Саша рассмеялась. Они с Глебом так и не поговорили об этом, но в обещанный день он положил на стол два конверта — один с зарплатой, второй на текущие расходы. От денег Саша отказываться не стала по самымразным причинам.

— Значит, он искренен в своих чувствах. А то я знаю таких, клянутся в любви ради того, чтобы сэкономить деньги. А помимо бесплатной домохозяйки получают еще и регулярный секс.

— Нет, что ты, Глеб не такой, — улыбнулась Саша, причем своим собственным словам. Фраза как клише из любовного романа или мелодрамы с федерального канала. В конце обычно оказывалось, что герой был именно "таким", просто героиня его так отчаянно любила, что просто этого не замечала.

— Угу, знаем-знаем, плавали.

Саша покраснела. Еще не так давно эти же слова Саша говорила про Антона.

— Я надеюсь, — она поправила волосы. — Глеб взрослый. И честный. Я не могу знать, что у него на уме, но иногда мне кажется, что мы даже думаем похоже, видим ситуацию с нескольких сторон. Знаешь, это как профдеформация. Оценивать людей как персонажей, раскладывать их поступки на составные элементы, пытаться найти причины.

— Ты излишне романтична, — Кристина покачала головой. — А вот он, судя по всему, не очень. Если он не позовет тебя замуж через полгода, можешь смело уходить. Чувства рано или поздно все равно остынут, а жить как-то нужно. Не скакать же от одного мужика к другому? У Глеба же вроде была раньше девушка?

Об этом Саша обмолвилась всего раз довольно давно, после того как отыскала в книге ее фотографию. Вика, так ее звали. Она оставила Глеба два года назад и, похоже, он очень сильно переживал.

Саша надеялась, что сумела разрушить в нем эти чувства и зародить новые.

— Сколько они встречались? Если он ее любил, просто обязан был позвать замуж. В противном случае он ничуть не лучше Антона.

Саша не всегда понимала философию Кристины. Подруга раскладывала свою жизнь наперед, она знала, что муж будет часто пропадать в командировках и заранее прощала ему возможные измены. При этом стоило ему вернуться домой, она окружала его такой заботой и любовью, что у него и мысли не возникало от нее убегать.

— В конце концов, у меня хватает свободного времени и его зарплаты, чтобы следить за собой и заниматься любимым делом, — говорила она. — Почему бы мне не использовать эти ресурсы?

Муж, к слову, изменять жене и не собирался. Иначе бы Кристина давно об этом узнала. Саша бы, наверное, так не смогла, но она верила Глебу, он никогда не поступит с ней бесчестно.

— Так, — она нахмурилась, делая грозное лицо, и легонько так ударила по столу. — Я пришла поделиться с тобой радостью. Так что хватит мне тут мрачные прогнозы озвучивать и начинай за меня радоваться. Ты же моя подруга?

— Конечно, я за тебя рада. Но я обязана предупредить, — Кристина от души плюхнула Саше в тарелку селедки. — Ты доверчивая, я за тебя переживаю. Впрочем, я ни разу не встречалась с твоим Глебом и не могу ничего сказать. Может быть, я зря сгущаю краски. Но ты все равно не жди у моря погоды. Позиционируй себя заранее — или ты будущая жена, или просто работаешь на него и иногда спишь — в свое удовольствие, но ничего не обещаешь. Это значит, что ты можешь в любой момент увинтить с другим мужчиной. Как думаешь, что он выберет?

— Ты просто мастер ультиматумов. Давай лучше выпьем?

И они выпили разок, другой, а потом еще на посошок, так что домой Саша вернулась в приподнятом настроении. Глеб обещал сам сходить в магазин, список она оставила, но едва зайдя на кухню, Саша поняла, что из дома Глеб сегодня не выходил. Записка лежала там же, где она ее оставила, а в раковине скопилась грязная посуда — хотя бы съесть то, что она ему оставила, Глеб не поленился.

Саша заглянула в кабинет и поздоровалась со своим чокнутым парнем.

— Ага, — рассеянно отозвался он. — Я занят, зайди, пожалуйста, попозже?

Саша почувствовала себя незваным визитером и даже ненадолго обиделась. Потом отпустило. Все-таки она знала, с кем начала встречаться, и если Глеб входил в раж, до него невозможно было достучаться.

Она вернулась на кухню, перемыла посуду, прошлась по квартире и привела все в надлежащий вид. Удивительно, как быстро один оставленный дома мужчина способен все раскидать! Готовить ужин она не стала, Глеб так поздно есть не будет, а она сама уже поела у Кристины, так что освободилось время для себя. Не выветрившийся до конца алкоголь в крови внушал уверенность, и Саша села за свой роман. Вообще-то, она только недавно его начала, но продвигалась вперед удивительно быстро, да так, что отвлеклась только, когда начала слишком уж часто зевать.

Глеб еще не выходил из кабинета. Поскольку только что миновала полночь, а он не вышел за обязательной порцией кофе, кто-то должен был привести его в чувство. И Саша отправилась на штурм писательских баррикад.

— Может, хватит на сегодня? — она подошла к Глебу и положила ладони на плечи. — Ты наверняка и так писал весь день.

— Все нормально, не отвлекай.

Глеб даже не перестал печатать и уж тем более не обернулся к ней. Саша со вздохом отошла на шаг и покачала головой.

— Я буду ждать тебя в спальне.

— Нет, — он, наконец, прервался и посмотрел на нее. — Я пока не планирую спать, так что ложись сегодня у себя.

Это уже было совсем не смешно. Они только-только начали встречаться, а Саша уже столкнулась с кучей подводных камней. Она кивнула и вышла в коридор, мысленно кляня Глеба на все лады. Только у себя в гостиной успокоилась. В конце концов, он не в игрушки играет, а работает. Для них обоих, между прочим, деньги зарабатывает.

Саша жалела только о том, что не сможет показать ему тот кружевной комплект, что вместе с Кристиной купила сегодня с последней зарплаты. Но Глеб был весь в себе и в своей книге, не стоило ни на что надеяться. Саша приняла душ, переоделась в пижаму и ушла спать.

На следующий день у них был запланирован поход на ярмарку. Саша страсть как любила такие мероприятия, а в Тамбове размах обещал быть покруче, чем в родном городке. Саша встала пораньше, переделала все дела и стала кружить вокруг Глеба, который делал вид, что ни о чем не помнит.

— Я работать, — сказал он часов в одиннадцать. — Не беспокой меня до трех минимум.

— До трех? — разочарованно выдохнула она.

— Да. Что-то не так? Ты что-то хотела?

Саша посмотрела на него и покачала головой.

— Нет, ничего. Я пока подумаю, что сделать на обед.

Глеб поцеловал ее в щеку и ушел. Саша сделала ему кофе и ровно через час принесла в кабинет. Глеб сосредоточенно что-то черкал в блокноте, но у Саши совета не спросил. Она молча поставила перед ним кружку и, не дожидаясь, благодарности ушла.

Да уж, не так она себе представляла совместную жизнь со взрослым серьезным мужчиной.

Глеб работал не до трех, а почти до пяти с перерывом на обед. Потом приехал Леня, но тоже продержался недолго — через полчаса его ненавязчиво выпихнули из кабинета.

— Что ты с ним сделала? — спросил Леня. — Он из человека превратился в печатную машинку. Помню, примерно так он выглядел лет в двадцать пять.

— Я не специально.

— Да я тебя не виню. Самарин помолодел сразу лет на пять. Вон как впахивает, любо дорого посмотреть.

Вот Саша и смотрела.

За неделю они никуда не сходили, ни разу не посмотрели вместе телевизор и вообще виделись, считай, только за столом. В ночь на субботу Саша надела то самое кружевное белье и, запахнув халат, решительно ворвалась в спальню Глеба.

Горел только тусклый ночник, но этого должно было хватить. Саша скинула халат и запрыгнула на постель. Глеб, который, по идее, должен был увидеть ее, такую сногсшибательную, и воспылать страстью, громко всхрапнул и перевернулся на другой бок.

Саша схватила подушку, замахнулась, но потом передумала, положила рядом и заботливо поправила на Глебе одеяло.

Черт с ним, с бельем, еще успеет показать.

Спала она в итоге на диване, как и почти всегда, и думала, какая непростая у нее доля — встречаться с писателем-маньяком. Вспомнила Глеба, бешено молотящего по клавиатуре, и улыбнулась. Она, конечно, не знает, почему Глеб и Вика расстались, но лично она, Саша, гордилась тем, что встречается с писателем, тем более, что он такой замечательный, как ее Глеб. И пусть придется многое терпеть, она не пропадет, а дело всегда найдется. Потому что скучно бывает только скучным людям.

Глава 21

Глеб

В последнее время вдохновение буквально преследовало Глеба, куда бы он не пошел, поэтому он предпочитал сидеть в кабинете, пока муза от него не ушла. Это сильно осложняло их с Сашей отношения, которые только начались, но ведь она должна понимать, как для него важна его работа. И все же Глеб стал замечать, что она будто витает в облаках.

— Саш!

Глеб все-таки не докричался до девушки и пришел на кухню сам. Саша сидела за столом и под бульканье куриного бульона оживленно стучала по клавиатуре старенького нетбука. Судя по проводам наушников, сейчас она была не здесь, а где-то в своих придуманных мирах. Глебу было знакомо это пьянящее чувство, но, черт возьми! Кто из них двоих в доме писатель?!

— А? — она сняла один наушник и посмотрела на Глеба. — Ты меня звал?

И так уже не первый раз. Глеб выдохнул и повторил вопрос:

— Куда ты положила мое полотенце?

— Куда обычно.

— Я посмотрел, там нет.

Саша озадаченно промолчала, потом сняла второй наушник и, уже вставая, успела напечатать еще пару слов.

— Сейчас, сейчас, — бормотала она. — Только предложение закончу. Ага, все.

Она прошла мимо Глеба, как будто ничего особенного не происходило. Глеб проводил ее взглядом и подошел к оставленному нетбуку. Так и есть, уже пятая глава. А ведь говорила, что не будет спешить, пока все не обдумает и не проработает детали.

А теперь каждую свободную минуту печатает как Анка-пулеметчица. Глеб тоже сейчас был на пике вдохновения, на обоих фронтах дела пошли в гору, он усвоил советы Саши и уже сам прекрасно справлялся с Элли Эллиот. Читательницы были в восторге. Все, кроме Mon amour. И все же личная деятельность Саши вызывала в нем чувство, сродни ревности. Оставалось только напоминать себе, что если она, как Вика, будет постоянно кружить только вокруг него, все опять полетит к чертям.

— Глеб? — позвала Саша и почти сразу показалась в дверях. — Эй, не читай! Я еще переделывать буду!

Она в два прыжка встала между ним и нетбуком, закрывая его собой.

— Там новые комментарии от Mon amour, — сказал он.

— Ох, сейчас посмотрю.

Саша села за стол и уткнулась в экран. Глеб понял, что больше от нее ничего не добьется, и тихо ушел.

Вконтакте болтались сообщения от редактора, и Глеб поспешил заверить, что работа идет в стандартном режиме, хотя время намекало, что пора пересаживаться за другой проект. Планы — наше все. Он убедился, что на комментарии Саша только что ответила со своего телефона, даже с агрессивной хейтершей была тверда, но вежлива. Когда шел из ванной, на кухне еще горел свет.

Несмотря на то, что они с Сашей не только встречались, но и жили вместе, спали они в разных комнатах, на чем Глеб настоял лично, поскольку засиживался порой едва ли не до утра, если вообще не засыпал за рабочим столом. Так они, по крайней мере, друг другу не мешали. Но порой ему становилось стыдно за свое поведение, потому что в глубине души он подозревал, что может собственными руками повторить историю с Викой. Но поделать с собой пока ничего не мог.

Глеб как раз закончил главу, как раздался звонок. Звонить в такое позднее время мог разве что Леньчик, но номер был Глебу не знаком.

Он бы не стал брать, если бы не интуиция. Хотя, если подумать, он вообще не задумывался, действовал машинально.

— Алло. Кто это?

— Глеб? Глеб! Это я, — женский голос на том конце воображаемого провода сорвался на всхлипы. — Ты меня слышишь? Глеб?

— Ви… Вика?

— Да. Это я, Вика. Глеб, — она судорожно вздохнула, — помоги мне.

Ему казалось, планета начала бешено вращаться, а он сам стоял на месте, не чувствуя даже собственного тела.

— Ты меня слышишь? Скажи хоть что-нибудь, пожалуйста!

От слез ее голос исказился, но все еще принадлежал ей. Глеб считал, что забыл его, но как можно? То, что так сильно любил, невозможно забыть просто по своему желанию.

— Да. Слышу. Что случилось?

— Забери меня отсюда.

— Откуда отсюда?

— Я… Я не знаю. Я забыла кошелек, и таксист меня высадил. Я не знаю, что мне делать!

— Так, спокойно, — Глеб попытался взять себя в руки. — Осмотрись, что ты видишь? Может, какой-то торговый центр или приметный магазин?

Пока говорил, бросил взгляд на часы. Почти два ночи, темно, а накануне еще и дождь лил как из ведра, весь асфальт в лужах.

— Вижу, — через некоторое время отозвалась Вика. — Кажется, я поняла, где я.

— Говори. Я за тобой приеду.

Саша уже легла спать, но, наверное, Глеб случайно ее разбудил. Она выползла из гостиной, сонная, в пижаме и с растрепанной косой. Глеб уже стоял в прихожей, когда она его заметила.

— Глеб? Ты куда?

— Я скоро вернусь.

— Ты видел, сколько времени? — она уже полностью проснулась и не собиралась так просто его отпускать. — Куда ты собрался? Что случилось?

Глеб уже обулся и, выпрямившись, встретился взглядом с встревоженным Сашиным глазами.

— Мне нужно помочь одному человеку. Это срочно.

Он подошел к Саше и, обняв за шею, поцеловал в лохматую макушку. Саша что-то недовольно заворчала, но не стала пытаться его задержать.

— Позвони, как со всем разберешься, — сказала она строго. — Сразу же, понял?

— Конечно, позвоню.

Глеб вышел из квартиры, понимая, что легко отделался. Со стороны его поведение выглядело крайне странно, даже подозрительно, но Саша позволила ему отсрочить объяснения. Не девушка, а золото, это даже Глебу было ясно, хотя Леньчик любил ему об этом между делом напоминать.

Глеб на ходу вызвал такси, назвал адрес и позвонил Вике. Она уже не плакала, но говорила хрипло и устало, так что у Глеба по привычке сжималось сердце. Он всматривался в темноту за окном, пока на условленном перекрестке на увидел одинокую фигуру в тонкой кожанке, зябко обнимающую себя за плечи.

Вика замерла в свете направленных на нее фар, закралась ладонью и только спустя несколько секунд узнала сидящего на переднем сидении Глеба.

Он вышел из машины и подошел к ней, заранее попросив водителя пока не уезжать.

— Вика! Господи, что происходит? Ты можешь объяснить?

Она дрожала и жалобно шмыгала носом. Глеб махнул рукой и, вернувшись к такси, расплатился с водителем. Вика не трогалась с места, и он неловко коснулся ее плеча.

— Тут рядом круглосуточное кафе, давай зайдем.

Вика кивнула и покорно пошла за Глебом, цепляя тонкими каблуками неровный асфальт. Кафе, а точнее, обычное недорогое бистро на несколько столов, было буквально за углом, как Глеб успел заметить, пока ехал. Внутри было тепло, не слишком приятно пахло маслом и негромко играла музыка. Глеб усадил Вику за столик и сел напротив.

Оба молчали.

— Ну, так… — начал Глеб, и Вика вскинула голову, глядя ему прямо в глаза.

Они не виделись два года, не разговаривали и не переписывались. Все потому, что у нее, в отличие от Глеба, новая жизнь началась сразу за порогом его квартиры. Он пережил обиду, тоску, злость и снова тоску, и сейчас чувствовал только неловкость и совершенно не знал, что говорить.

— Спасибо, что приехал, — глухо сказала Вика и отвела с лица длинную челку. — Мне некому было позвонить, понимаешь?

— А, — он сделал едва заметную паузу, — твой жених?

Вика прижала ладонь ко рту, и Глеба испугался, что она снова начнет плакать, но Вика справилась с собой. Глеб попросил им два кофе и стакан воды для девушки, и помещение наполнилось гулом кофемашины.

— Он мне больше не жених, — наконец, ответила Вика и сделала большой глоток.

Глеб ничего об этом не знал, и если о намеченной свадьбе ему рассказал Леонид, то потом Глеб просто перестал интересоваться, и Леня уважал это его решение.

Два года, напомнил себе Глеб. Целая вечность.

— Сочувствую, — сказал он, разглядывая свою бывшую девушку. Вика почти не изменилась, только стала словно бы еще более идеальной. Таких снимают для обложек журналов, а не водят ночью по дешевым забегаловкам с отвратительным, как Глеб только что убедился, кофе. Кажется, жизнь порознь на нее, в отличие от Глеба, подействовала благотворно, впрочем, сейчас это Глеба уже не огорчало.

— Он повел себя как скотина, — со злостью вспомнила Вика. — Но я понятия не имела, что он такой. Боже, какой я была дурой! Я обидела тебя, ты этого не заслуживал.

Она замолчала, продолжая гипнотизировать его взглядом шоколадно-карих глаз. Косметика размазалась от рыданий, но Вику не портило даже это. Глеб вместо слов пригубил кофе, и Вика достала из сумочки зеркальце и влажную салфетку.

— Ты спрашивал, что случилось, — сказала она, аккуратно подтирая кончиком салфетки черные следы слез. — Мы уже планировали торжество, как я заметила, что он пьет больше, чем надо. Часто приходил домой уже в стельку. Мы решили немного повременить с церемонией, а сегодня я задержалась с подругами и вернулась поздно. Когда вернулась домой, он уже был пьян, нес какую-то чушь, кричал, чтоб я проваливала, начал распускать руки. Я убежала и поймала такси. Не знала, куда мне ехать, а когда полезла в сумку, оказалось, что кошелек остался в доме. Водитель вышвырнул меня из машины черт знает где. Дальше ты знаешь.

Она уже немного привела себя в порядок, но глаза и нос оставались красными.

— Он тебя ударил?

— Немного задел. Я увернулась и сразу бросилась к выходу.

— Может, обратиться в полицию?

— Нет! Это слишком, хочу просто обо всем забыть.

Глеб посмотрел на часы, и Вика это заметила.

— Все мои вещи и деньги остались у него, — вдруг сказала Вика, опуская взгляд. В ее голосе снова опасно зазвенело напряжение. — Я не могу вернуться сейчас, хотя бы завтра или лучше даже через пару дней. Можно… Можно мне переночевать у тебя?

Глеб растерялся. Он не мог бросить Вику одну ночью, но и вести ее домой — тоже плохая идея.

— Не думаю, что это выход, — сказал он. — Если не хочешь возвращаться, я могу снять для тебя номер в гостинице на пару дней.

Вика отвернулась к окну, и в темном стекле отразилось ее грустное лицо.

— Мне страшно, Глеб. Вся моя жизнь рушится. Пожалуйста. Пожалуйста, не бросай меня одну, только не сегодня.

Глеб сжал телефон в руках.

Как это вообще могло произойти? Почему сейчас? Почему именно Вика?

Он хотел быть честным с ней и, на этот раз, более смелым, поэтому сказал:

— Ты понимаешь, что бросила меня два года назад? Я умолял тебя вернуться.

— Я понимаю.

— Сейчас все по-другому. Прости, но не только ты пытаешься навести порядок в своей жизни.

— У тебя кто-то есть?

— Да, — кивнул Глеб. — Есть.

Вика грустно улыбнулась.

— Тогда все ясно. Извини за беспокойство.

Она поднялась из-за стола, взяла сумку, но вдруг замерла и, побледнев, пошатнулась и едва не упала. Глеб мгновенно оказался на ногах, но Вика слабо попыталась его оттолкнуть.

— Все нормально, — она отвернулась от него. — Просто голова кружится.

Стрелка часов на стене приближалась к двум ночи, Глеб смотрел на них и не знал, поступить ему правильно или по совести. Он убрал руки, отступил на шаг и сказал:

— Поедем ко мне, там разберемся.

Он вызвал такси и посадил Вику на заднее сиденье. Уже на половине пути вспомнил, что должен был позвонить Саше и успокоить ее, но они уже почти приехали, так что можно было обойтись и без звонка.

В окнах его квартиры горел свет, Саша ждала его и не ложилась спать. Вика встала рядом с Глебом и тоже посмотрела на окна четвертого этажа.

— Навевает воспоминания.

Глеб пошел вперед, Вика немного отставала. Они поднялись по лестнице, и Глеб открыл дверь своим ключом. На звук вышла Саша, все еще одетая в смешную пижаму и тапочки с бантиками.

— Глеб, ты… — начала она и осеклась. — Не хочешь объяснить?

Глеб оказался меж двух огней, но он слишком устал и эмоционально вымотался, чтобы вдаваться в детали, поэтому просто разулся и, подойдя к Саше, сжал ее плечо.

— Если в двух словах, то это Вика, ей негде сегодня остаться, поэтому, пожалуйста, позволь ей переночевать на диване. Утром она уйдет.

Саша была словно натянутая струна, тронь — и порежешься. Глеб уже приготовился к скандалу, но она как-то разом обмякла и отвернулась.

— Пойду все приготовлю.

Только когда она скрылась в гостиной, Вика сняла босоножки и отошла от двери.

— Все нормально? Я не хотела расстраивать твою девушку. Или жену?

— Мы не женаты.

— Ты не меняешься, — улыбнулась Вика.

— О чем ты?

Она не ответила и пошла прямиком в гостиную, ведь она прекрасно знала эту квартиру и едва ли успела забыть.

Глеб позорно испугался присоединяться к девушкам и дождался Сашу в спальне. Она не заставила себя ждать, вот только выглядела непривычно грозной. Забралась в постель, но не легла, а, накинув на ноги одеяло, повернулась к Глебу.

— Это что, твоя бывшая?

— Ну… да, — не стал отпираться Глеб.

— Да ты совсем чокнутый, Глеб Самарин. Ты в курсе?

Она все еще сердилась, но уже не так, как в тот момент, когда Глеб открыл дверь квартиры, поэтому он потянулся к ней и привлек к себе. Она, конечно, сопротивлялась, но не очень активно.

— Прости, — шепнул он и поцеловал ее в щеку. — Я сам не ожидал, что она может мне позвонить. Мы не общались с тех пор, как разошлись, она вроде как готовилась выйти замуж.

— Так что же, не вышла?

— Получается, что да.

Саша засопела, как обиженный ежик, но все равно устроилась у Глеба на груди, пока он рассказывал ей детали.

— Мне это все не нравится.

— Мне тоже, Саш, мне тоже. Давай спать?

Саша вздохнула и сползла ниже, прячась под одеялом. Глеб выключил свет, и в темноте Саша передвинулась ближе и положила руку ему на грудь. Прямо за стенкой была девушка, которую Глеб, как ему думалось, будет любить до гроба, но рядом была другая — теплая, нежная, и Глеб обнял ее, уже почти заснувшую.

Но вот сам заснуть так и не смог.

Глава 22

Саша

Саша, как и ожидалось, проснулась раньше Глеба, но позже, чем привыкла. Сквозь щель между занавесками уже пробивался солнечный свет. Саша посмотрела на спящего рядом мужчину и не смогла удержаться от улыбки: Глеб раскинул руки, одну за голову, другую — на соседнюю подушку, одеяло запуталось где-то в районе колен, поэтому Саша и не обнаружила его на себе. Глеб негромко похрапывал с таким милым выражением лица, какое днем у него нечасто встретишь, и Саша погладила его по щеке.

— Мрр… — невнятно промурчал Глеб и рывком перевернулся на бок, придавив Сашу рукой.

Она осторожно выбралась из-под нее, вернула одеяло на место, прикрыв Глеба до пояса, погладила его по волосам и пошла чистить зубы.

О непрошенной гостье она вспомнила не сразу, а только увидев в прихожей чужие босоножки на каблуке, которым можно было проломить череп. Единственное, за что этой Вике можно было сказать спасибо, это за сегодняшнюю ночь. Может, Саша и излишне романтизировала совместную жизнь, но ей хотелось спать со своим парнем в одной постели, а не на диване через стенку. Глеб говорил, что так ей будет лучше, ведь он почти всегда работает по ночам и будет ей мешать, но вот ее мнением не поинтересовался.

Саша включила воду, умылась и, думая о всяком-разном, начала чистить зубы.

— Прости, — дверь приоткрылась, и Саша увидела в зеркале Вику. — Не хотела мешать.

Она скрылась, но настроение испортить успела.

Саша нехотя сходила в гостиную, где Вика уже успела собрать постельное белье — как мило с ее стороны! Переоделась в джинсы и домашнюю футболку с котиками и пошла готовить завтрак.

Судя по звукам, Вика принимала душ, то есть автоматически пользовалась ее, Саши, гелем, шампунем и чем там еще. Саша никогда не считала себя жадной или излишне брезгливой, но сейчас ей стало очень неприятно. Но скоро проснется Глеб, надо разобраться с едой.

Саша опытным путем уже вычислила, что Глеб любит мучное, пусть по нему и незаметно, так что решила сделать горячие бутерброды с сыром, колбасой и помидорами, а к обеду сварить суп с фрикадельками на курином бульоне. Курицу она сварила вечером, чтобы потом использовать для ужина. Кухонные заботы так поглотили ее, что она не заметила, что на кухне их уже стало двое.

— Глеб не любит бутерброды, — сказала Вика и по-хозяйски устроилась на табуретке, грациозно закинув ногу на ногу. На ней была рубашка Глеба, такую Саша не видела, наверное, он ее при ней не надевал, и в душе заскреблась чисто женская зависть. Саша такими красивыми ногами похвалиться не могла.

— Да? А меня он часто просит их сделать, — беззаботно ответила она и отвернулась к духовке. Можно было поставить в микроволновку, но в духовке получалось вкуснее, сыр лучше расплавлялся.

— У него были проблемы с желудком, врач советовал ему есть побольше молочки. На завтрак я обычно жарила ему сырники или варила кашу с фруктами.

— Спасибо за совет. Я учту.

— У Глеба тонкая творческая натура, он нуждается в заботе, но не только в ней. Рядом ему нужна еще и красота. Ты понимаешь, о чем я?

Саша застыла с противнем в руках, мысленно досчитала до пяти, отправила бутерброды в духовку и с улыбкой повернулась к Вике.

— Ты очень хорошо знаешь потребности Глеба. Спасибо, что делишься со мной опытом, мне это очень пригодиться в будущем.

Вика выдержала ее прямой взгляд и не поменялась в лице.

— Пользуйся. Но не думаю, что тебе это действительно пригодится.

— В смысле?

— Глеб и женитьба — слабо связанные друг с другом вещи. Если действительно хочешь ценный совет, то не жди чуда, а лучше возвращайся домой.

Про дом она упомянула зря. Саша едва сдержалась от того, чтобы высказать этой гламурной цыпе все, что думает о ее “советах”, но тут к ним присоединился заспанный Глеб.

— Доброе утро, девочки, — поздоровался он преувеличенно бодро. — Саш, не помнишь, где я снял вчерашнюю футболку? Не могу найти.

— Все в стирке, после еды запущу. Садись, минут через десять будет готово.

Саше страстно хотелось выгнать Вику с кухни или хотя бы кинуть в нее фартуком, чтобы прикрылась, но Глеб сел за стол, не бросив даже одного взгляда на выставленные напоказ колени.

Впрочем, выиграна схватка, но пока еще не война.

Саша поставила кипятиться воду для чая, руки так и тянулись что-то делать, чтобы сбросить напряжение. Казалось, если она хоть на секунду остановится, то либо сама взорвется, либо взорвет что-нибудь. Или кого-нибудь.

— Мне кажется, ты поправился, — обратилась Вика к Глебу, придирчиво того оглядывая. — Наверное, ешь слишком жирную пищу.

— Я встану на весы, но попозже, — пообещал Глеб и посмотрел на Сашу. — Как вкусно пахнет. Боюсь, как бы Леньчик не прибежал.

Саша рассмеялась только им двоим понятной шутке, но Вика неожиданно тоже присоединилась и испортила все веселье.

— Глеб, твоя чашка осталась в кабинете? — Саша посмотрела в сушилке, но за ночь много чего случилось, и она про нее даже не вспомнила.

— Я принесу! — подорвалась Вика и почти убежала в кабинет. Тот самый кабинет, в который Глеб редко кого пускает. Саша сжала в руках полотенце и устало села на табуретку. Заскрипели ножки по ламинату, и Глеб подошел к ней сзади, обнял за плечи и прижался носом к макушке.

— Когда она уйдет? — простонала Саша.

— Сейчас позавтракаем, и я вызову ей такси.

— Честно-честно?

— Даю слово.

Саша запрокинула голову, ловя быстрый, словно украденный, поцелуй. Они не так уж часто нежничали, Глеб был другого склада характера, чтобы часто и открыто проявлять чувства, но сейчас Сашу преследовало ощущение, что они оба скрываются по углам, как какие-то школьники.

— Не надо было вообще ее приводить, отвез бы сразу в гостиницу, — буркнула она. Глеб перед сном обрисовал ей ситуацию, и ей было даже по-человечески жаль Вику, но никто не мог заставить Сашу радоваться ее присутствию.

— Во втором часу ночи это было бы проблематично.

— Что-то она там долго, — опомнилась Саша. — Я схожу, проверю, в чем дело.

Она ловко вывернулась из объятий и, бросив полотенце на стол, пошла в кабинет. Дверь была приоткрыта, и Саша вошла без стука.

Вика сидела за рабочим столом Глеба и преспокойно изучала книги на полках. Саша от такой наглости даже опешила.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Он убрал мою фотографию, — вместо прямого ответа сказала Вика. — Это ты велела?

— Нет. Тут изначально не было никаких фотографий.

— Ну, хотя бы ноутбуке остались. Не удалил. Я так и знала.

Саша начала раздражаться по-настоящему.

— Ты лазила в чужом ноутбуке? Если Глеб узнает, жутко разозлится.

— На меня — нет.

Саша стиснула кулаки, но приказала себе сохранять голову холодной. В этом ее преимущество, она никогда не идет на поводу у эмоций и отлично умеет держать себя в руках. Или умела.

— Утро уже наступило, — твердо сказала она. — Пей чай и уезжай. Оставь Глеба в покое.

Вика раскрутилась в кресле и затормозила длинной босой ногой за край мягкого кресла, словно поставила себе цель любым способом вывести Сашу из себя.

— Сколько тебе лет? Двадцать? Ты еще в школу ходила, когда мы с Глебом уже встречались. Прости, но он всегда будет любить меня больше, чем тебя. И я не могу сейчас уйти, а деньги и кредитная карта остались дома.

Она смотрела на Сашу открыто, не стесняясь откровенной лжи, которую только Глеб, автор закрученных детективов, умудрялся не замечать.

— Да? У тебя в сумочке телефон, косметика, салфетки, а кошелька нет? Надо же, какое стечение обстоятельств! Прям судьба.

Вика улыбалась, не подтверждая догадки Саши, но и не опровергая их.

— Зачем ты все это делаешь? Хочешь вернуться к Глебу после того, как бросила его и чуть не выскочила за другого? — Саша больше не собиралась быть тактичной. — Леонид сказал мне, что после этого Глеб стал другим человеком, ты разбила ему сердце. И что? Хочешь повторить?

— А вот это мы уж решим как-нибудь сами, как взрослые люди. И ни тебе, ни Леньке не стоит в это лезть. Особенно ему.

Вика замолчала, первой услышав приближение Глеба. Они говорили негромко, едва ли он что-то четко слышал, поэтому, едва он появился в дверях, Вика поджала губы и вскочила на ноги.

— Глеб! — воскликнула она. — Я включила телефон и увидела, что он названивал мне всю ночь! Он наверняка ищет меня. Я не хочу сейчас с ним встречаться.

— К чему ты ведешь? — нахмурился Глеб, и Саша встала рядом с ним, беря за руку.

Она-то уже знала, к чему.

— Могу остаться хотя бы до вечера? Вечером, обещаю, я найду, где переночевать. Напрошусь к кому-нибудь из институтских подруг.

У нее в глазах заблестели слезы, и Саша уже видела, что Глеб побежден. Осознание этого больно ранило сердце.

— Ты уверена, что не стоит заявить в полицию? — спросил он.

— И что мне им предъявить? Нет ни побоев, ничего, и мы даже не женаты.

Глеб молчал, а Саша не хотела лезть вперед него и выставлять себя ревнивой дурой. Пусть он решает, а она, в свою очередь, решит, что после этого делать.

— Саш, дай Вике какую-нибудь одежду, — хмуро попросил Глеб. — И давайте уже позавтракаем, у меня много работы. Саша, можешь сегодня не помогать, у меня все по плану.

Она не помогла вчера, позавчера и вообще ни разу за неделю. Глеб поймал волну и не нуждался ни в чьей помощи, снова превратившись в упрямого трудоголика с собственной правдой. А тут еще и его бывшая. Как все удачно складывалось, наверное, как он и мечтал.

“Нет, — одернула себя Саша. — Я не права”. Глеб за время их коротких отношений ни разу ничем не выдал, что скучает по Вике. Но как же тяжело не только понять это, но и убедить себя в это верить.

— Саш, — позвал он ее громче, и она повела Вику в гостиную, где наугад вынула шорты и майку из тех, что редко носила. Вика переоделась и даже спасибо не сказала.

— Хочешь, я приготовлю обед? — внезапно предложила она. — Я знаю, что нравится Глебу и что будет ему полезно.

— На обед будет суп с фрикадельками.

— Серьезно? — фыркнула Вика. — Это еще что за столовское меню?

— Это нормальное меню, — обиделась Саша. — И не суй, пожалуйста, нос в наши дела. Ты здесь до вечера и ни минутой дольше.

Вика промолчала, но выражение ее лица напугало Сашу, как будто ее слова Вику только насмешили, а никак не поставили на место.

Саша вылетела из комнаты и столкнулась с Глебом.

— Там не пора еще? — спросил он, намекая на забытую всеми духовку. Саша охнула и помчалась спасать бутерброды. Конечно, выглядели они уже не так аппетитно, как должны были, и Сашу особенно это расстраивало из-за того, как осторожно (и брезгливо) Вика брала свой бутерброд и в итоге не съела даже половины. Глеб, к счастью, умял все и собрался к себе, работать, а Саша с горя занялась стиркой.

Стиральная машина была не слишком новой и сильно гудела и даже немного подпрыгивала в процессе стирки, но громкий звук странным образом успокаивал. Саша закрылась в ванной и долго смотрела в зеркало, изучая свое лицо. Коричневые пятнышки на носу и щеках еще никогда не казались ей такими непривлекательными, да и нос тоже подкачал — слишком вздернутый, совсем не благородный. То ли дело Вика — модель с обложки. Высокая, с красивыми формами, идеальными бровями. Саша, как ни накрасься, никогда так выглядеть не будет.

Она прижала ладонь ко рту, грудь судорожно поднялась и опустилась.

— Так не пойдет, — сказала себе Саша и плеснула в лицо холодной водой. Тщательно вытерлась, похлопала себя по щекам и пошла проведать Глеба. Не хотелось бы его отвлекать, но обстоятельства требовали немедленных действий.

Она постучала в кабинет и только после этого услышала за дверью голоса.

— Глеб? — Саша заглянула внутрь и застыла, как громом пораженная: Глеб сидел за столом, а Вика — за его спиной, на подлокотнике кресла. И даже это было не самым страшным.

Ее руки лежали на его плечах.

— Я же просил так не делать! — Глеб резко развернулся, и Саша отпрянула.

— Прости, не хотела мешать, — вырвалось у нее. — Продолжайте.

Саша вылетела прочь, схватила рюкзак, бросила в него кошелек и телефон, и уже в прихожей ее перехватил Глеб.

— Ты все не так поняла, — сказал он ожидаемую фразу. Ну, точь-в-точь как в любовных романах.

— Может быть, — не стала она спорить. — Может, все было не так, как я увидела, дело не в этом, Глеб.

Он молчал, продолжая держать ее за запястье, и Саша, собравшись с духом, сказала:

— Мне это все не нравится. Ты притащил в дом свою бывшую, и она уже тут конкретно окопалась. А если бы я привела Антона?

— Саш…

— Дослушай до конца. Разберись с этим сам, пожалуйста, если, конечно, хочешь. А когда будешь уверен в своем решении, позвони.

Она сбросила его руку, быстро обулась, закинула за спину рюкзак и ушла.

Только на улице она подумала о том, что понятия не имеет, куда идти. Кристина недавно сообщила, что уговорила мужа съездить отдохнуть на недельку, и тот неожиданно согласился. Других знакомых у Саши в городе не было, разве что…

— Милочка! Да-да, я к вам обращаюсь.

Саша повернулась к лавочке, на которой с самого утра в несколько смен заседали неравнодушные соседи. Тетя Валя, глава дворового дозора, поманила Сашу рукой.

— Милочка, а что у вас там с Глебушкой происходит? — издалека начала она, хитро прищуриваясь.

— Ничего, — с улыбкой ответила Саша. — Все в порядке.

— Да? А мне вот ночью не спалось, дай, думаю, на балкончике-то освежусь.

Саша уже все поняла и перебила тетю Валю.

— Извините, я спешу.

Она попрощалась и попыталась улизнуть, но соседка крикнула в спину:

— Не переживайте, Сашенька! Весь дом на вашей стороне!

Сашу это не сильно приободрило. Мало удовольствия становиться героем реалити-шоу для местных пенсионеров.

Она села в автобус и проехала через весь город, слушая музыку в наушниках, периодически прерываемую звонками Глеба, посидела на остановке, читая книгу с телефона, потом поехала на другом маршруте, пока случайным образом не оказалась в непосредственной близости от дома Антона. Район был ей смутно знаком, но по заметным ориентирам Саша добралась до нужного двора.

А что дальше?

Искать утешения в объятиях бывшего парня она не планировала. Это в книгах такое сплошь и рядом, а после начинается новый виток неприятностей для героини. Саша была расстроена, растеряна и зла, но дурой стать не успела. Да и Антон, если на то пошло, сейчас на работе.

Она села на лавочку и достала наушники. Интернет ловил слабо, и Саша решила просто послушать музыку, а потом пойти куда-нибудь еще, да хотя бы в книжный. Закрыв глаза, она расслабленно качала ногой в такт ритму.

— Эй!

Кто-то легонько толкнул ее в плечо, и Саша быстро выдернула наушники.

На нее смотрел Антон.

— Привет, — сказал он и вопросительно приподнял брови. — Какими судьбами?

Скажи кому-нибудь пару недель назад, что будет так рада его видеть, не поверила бы.

— Гуляю, — обтекаемо ответила Саша. — Думаю.

— Вот только не надо вот этого, — Антон и сел рядом. — Я тебя как облупленную знаю.

— Ой ли? — хмыкнула Саша, вспомнив пресловутую курицу с ананасами.

— Я к тому, что ты не умеешь притворяться, если на самом деле что-то испытываешь.

Кажется, Саша понимала, о чем он. В тот раз, перед ее отъездом, она была с ним тверда и решительна, как сама от себя не ожидала. И, что удивительно, он сразу принял ее слова и не стал устраивать сцену. Но сейчас Саша совсем не чувствовала в себе той уверенности и твердости.

— Наверное, я и правда еще не повзрослела, — тихо сказала она.

— Знаешь, тут ты не права, — Антон хлопнул ее по плечу и поднялся. — Я был зол на тебя после того, как ты отшила меня и побежала к своему писателю на вокзал, наговорил вслед кучу всякого дерьма. На самом деле больше всего меня разозлил не твой ответ, а то, что ты рискнула мне его озвучить. Знаешь, я в тот момент как будто заново тебя увидел, и даже как-то не по себе стало. Так что, может, оно все и к лучшему. Но мне пора, а ты долго не сиди тут. Взрослые девочки так не раскисают.

Вот уж от кого, а от своего бывшего она такой поддержки не ожидала. Саша кивнула, и тут ее телефон громко завибрировал.

— Да, — ответила она не сразу. Номер был незнакомый. — Слушаю вас.

— Саша, это Леонид. Бегом в “Шумел камыш”!

— Зачем?

— Зайдешь, сразу увидишь. Глеб рядом?

— Глеб… — Саша замялась с ответом и отошла в сторону, понижая голос. — Глеб с Викой.

Повисла долгая пауза, и Саша почти решила, что связь прервалась, но тут Леня снова заговорил.

— Вот это поворот. Они ведь не…

— Я ушла, — призналась Саша и вздохнула. С кем еще быть откровенной, как не с их уже общим другом. — Дала время подумать. Не могу смотреть, как она ошивается вокруг него, но не хочу давить. Я… я не знаю, правильно ни делаю, если честно.

— Не переживай, — утешил Леня, но как-то не слишком уверенно. — Если он увидит этот пост, Вика уже будет интересовать его гораздо меньше.

Он закончил разговор. Саша недоуменно посмотрела на экран телефона и, почувствовав тревогу, полезла смотреть, о чем там говорил Леонид. Антон еще не ушел и наблюдал за ее паническими действиями.

Чертов Интернет! Вечно все тормозит! Саша, наконец, нашла нужный паблик и пролистала ленту. Впрочем, тот самый пост был в самом верху, далеко ходить не надо.

Саша увеличила первый скриншот — страницы комментариев литсайта, и внутри все заледенело.

“Вот вы тут спорите, кто лучше пишет, авторы или авторки, а в это время мужики захватывают чужую нишу. Типа ТОП нашего “любимого” сайта с прочно сидящей на голове короной ни разу не палилась, но на первом скрине прекрасно видно, что Элли Эллиот на самом деле некто Глеб Самарин. И это еще полбеды. А теперь гуглим, кто такой есть этот Самарин”…

Саша перелистнула картинку и застонала в голос.

“А вот уже на втором скрине еще одна сенсация местного пошиба. Глеб Самарин — это Генри Росс, популярный пару лет назад автор с личной серией. И вот что жажда денег делает с людьми — он не только ушел в псевдоним, но и ваяет низкосортные романчики про властных пластилинов. Вот и живите теперь с этим”

Справка из википедии с обведенным в красный кружок именем Глеба и его псевдонима все еще стояла перед глазами. Саша свернула браузер и схватила с лавочки рюкзак.

— Ты куда? — спросил Антон.

— Домой!

На бегу она набрала номер Глеба, но его телефон был выключен. Саша запрыгнула в автобус и всю дорогу нервно притоптывала ногой, чем явно бесила сидящую напротив бабулю. Но незнакомые бабули волновали Сашу в последнюю очередь. Новость выложили буквально полчаса назад. Не весть какой скандал, может, даже пошел бы профилю Элли на пользу, но Глеб с ума сойдет, когда узнает. Если уже не узнал.

Саша не понимала, как такое вообще вышло. Она отвечала на комментарии или со своего телефона, или с подаренного подругой нетбука, а ноутбук Глеба был для нее под запретом. Когда она в последний раз заходила в профиль Элли? Вчера поздно вечером, с телефона.

Саша торопливо зашла в “Шумел камыш” и открыла первый скриншот. Если увидит время ответов Глеба Самарина, убедится, что не сама накосячила. Для начала и этого будет достаточно. Но неизвестный поборник гендерно-писательской справедливости затер цифры, как специально, словно хотел скрыть так важную для Саши информацию.

Она тихо выругалась, и бабуля нехорошо на нее покосилась.

— Девушка, вы… — начала она, но Саша подскочила, завидев в окно свою остановку.

Водитель разворчался, что нечего спать в хомуте, но Саша уже выпрыгнула из автобуса. Вконтакте пришло личное сообщение от Леньчика.

[Леонид Медянский]: “Помнишь, ты должна была мне услугу за пост в инстаграм?”

Нашел, когда про это вспоминать! Саша перебежала дорогу в неположенном месте и свернула во дворы.

[Александра Сорокина]: “Помню”

[Леонид Медянский]: “Озвучу ее сейчас”

Он что-то долго писал, Саша уже почти добежала до дома, и вот пришло сообщение.

[Леонид Медянский]: “Я знаю, что ты не виновата, Глеб тоже, хотя будет метать молнии. И я хочу, чтобы ты его простила. Ты ему нужна”

Саша остановилась и, прочитав сообщение, набрала ответ, но удалила и начала заново.

[Александра Сорокина]: “Значит, с самого начала это все-таки был ты?”

[Леонид Медянский]: ;););)

Саша свернула это окно и посмотрела на злосчастный пост с разоблачением. Плюс 45 комментариев. Саша чуть не заорала в голос. Имя Глеба и Генри Росса полоскали только так, раздувая из мухи огромного жирного слона, который вот-вот накроет Сашу с головой. Она убрала телефон в карман и ускорилась.

Глава 23

Глеб

— Почему ты ничего не сказала?

Глеб опять не дозвонился до Саши, и это его все сильнее злило, хотя, положа руку на сердце, ее он понять мог. А вот в целом все происходящее — нет.

Вика смотрела в пол и выглядела очень виноватой и несчастной.

— Я же не думала, что у нее такое богатое воображение. Мы не делали ничего такого, я просто размяла тебе плечи, как раньше. Помнишь?

Глеб помассировал пальцами виски, но легче не стало. Бросив бесполезный телефон на диван, он начал нервно мерить гостиную размашистыми шагами.

— Я же просил так не делать! И достаточно четко обозначил, что у нас с Сашей отношения и… Черт возьми! Я люблю ее и не хочу потерять.

Вика вскочила на ноги и встала у него на пути.

— Это все из-за меня? Я так сильно тебя обидела, что ты хочешь мне отомстить?

— Прости?

— Я ошиблась, Глеб, сильно ошиблась. Но все можно изменить, причем прямо сейчас, с этого самого дня. Я ничем не обязана тому мужчине, ты тоже считай свободен. Давай хотя бы попробуем забыть весь этот затянувшийся кошмар.

Глеб остановился, и Вика приблизилась вплотную, кладя ладони ему на грудь.

Такая невероятно красивая, такая нежная, почти идеал.

Глеб взял ее ладони и сжал в пальцах.

— Но я не хочу.

— Не хочешь что? — не поняла она.

— Не хочу забыть два года, за которые от меня почти ничего не осталось. Не хочу начинать сначала с тобой, потому что я уже начал — с ней. Знаешь что, Вика, — он отстранил ее руки от себя, — я долгое время думал, что Леня предал меня, даже ударил его, думая, что он хочет тебя увести. Потом мы поговорили после твоего ухода и поняли, что просто оба тебя любили и оба потеряла. А сейчас… Знаешь, что я подумал сейчас?

Вике явно не понравился его тон и то, куда заходил этот разговор. Она смотрела на него, но уже не искушая, а пытаясь понять, что у него на уме.

— Что?

— Я подумал вдруг, что Леньчик тебе мешал. Он постоянно был у нас, подкидывал мне идеи, помогал продвигаться, подталкивал, когда я уставал или разочаровывался в том, чем занимаюсь.

— Но ведь и я тоже, — возмутилась Вика. — А Леня просто примазывался к твоей славе, это он надоумил тебя завести псевдоним, как будто ты и так не работал дни напролет. Да ты жизни не видел! Сидел в кабинете, как затворник!

Глеб усмехнулся, чувствуя, как рвутся цепи, которыми он был опутан со вчерашнего ночного звонка. Он отошел от Вики и снова взялся за телефон, но позвонить не удалось, батарея сдохла.

Это было чертовски не вовремя. Он лишь на несколько секунд отвлекся, как Вика кинулась к нему, прижалась мягкой теплой грудью к его спине и крепко обняла.

— Глеб!.. Глеб, пожалуйста.

Она, наверное, даже заплакала, но Глеб старался об этом не думать. Он не говорил ей о том, что считает всю эту ситуацию неслучайной, чтобы не обострять, но, наверное, стоило бы. Глеб был суров с Викой, но и жалел ее тоже. Все-таки она была с ним в те дни, когда ему нужна была поддержка, она делала, что могла, и не была виновата в том, что в итоге ревность к писательству победила. Глеб и сам тогда не понимал, что на самом деле свои книги любил больше, чем ее.

— Прости, — сказал он, и руки Вики беспомощно опустились.

Глеб пошел в прихожую и, открыв дверь, нос к носу столкнулся с запыхавшейся взмокшей Сашей. Она тяжело дышала, ко лбу и щекам прилипли кудрявые рыжие завитки. Саша уперлась рукой в косяк, пытаясь прийти в себя, и Глеб опешил так сильно, что даже не догадался посторониться.

— Мне жаль… — прошептала она, судорожно вздыхая. — Мне так жаль…

Глеб не понимал, что она несет, ведь извиняться должен был он. Отойдя обратно вглубь прихожей, он дал Саше зайти и закрыть за собой дверь. На девушке буквально не было лица, и Глеб приготовился к тому, что прямо сейчас все станет еще хуже.

— Что случилось? — напряженно спросил он. Из коридора выглянула Вика, но Саша на нее даже не взглянула.

Дурной знак.

— Ты еще не видел?

— Не видел что?

Лицо Саши еще больше побледнело, и Глеб испугался, как бы она не упала в обморок.

— Твой телефон…

— Зарядка села.

Саша не трогалась с места, будто что-то для себя решала, а потом уткнулась в свой смартфон и спустя минуту протянула его Глебу.

— Прочти.

Глеб не хотел. Что-то внутри него отчаянно этому противилось, наверное, то, что отвечает за предчувствие неприятностей.

“…Типа ТОП нашего “любимого” сайта с прочно сидящей на голове короной ни разу не палилась, но на первом скрине прекрасно видно, что Элли Эллиот на самом деле некто Глеб Самарин. И это еще полбеды…”

Глеб дочитал до конца и опустил руку с телефоном. Странно, но он ничего не чувствовал, только в первый момент было ощущение падения, словно земля исчезла из-под ног. А потом все. Он просто понимал, что все кончено, но не чувствовал этого.

— Я этого не делала, — сказала Саша, и из ее глаз покатились слезы. — Честное слово. Не делала.

Слезы все катились и катились, хотя Саша не рыдала и не размазывала тушь по лицу, но от безостановочно текущих по щекам ручьев становилось совсем тошно.

Глеб молчал слишком долго, и Саша, вытерев нос тыльной стороной ладони, сдавленно заговорила:

— Клянусь, что не знаю, как это произошло. Мне жаль, очень жаль, что это случилось. Но… я не понимаю, как. Я, правда, не понимаю.

Она задохнулась и стерла слезы со щек. Помогло ненадолго.

— Что случилось, Глеб? — спросила Вика и тронула его за локоть.

— Ничего такого.

— Да? Что-то не верится, — она выхватила у него из руки телефон и быстро сообразила, что к чему. — Это очень плохо! Бедный Глеб! Надо срочно что-то делать. Можно же написать опровержение или что-то такое?

Глеб покачал головой. Если сейчас влезть во все это, вонять станет только сильнее. Оставался шанс, что скоро появится скандал поинтереснее, и про Глеба и Элли Эллиот быстро забудут. Но пятно на репутации Генри Росса, оно никуда не денется. Глеб любил Генри, как если бы это был его самый лучший персонаж, но не только выдуманный, но и вполне существующий в жизни. Смотреть, как он тонет под тоннами возмущенных, издевательских и откровенно агрессивных комментариев, было больно.

— С самого начала это было дурной идеей, — сказала Вика, поглаживая его по руке. — Я говорила это и тебе, и Леньке, но нет. Вы же умнее. Если бы послушал меня, ничего бы этого не было. Забудь об этом, как о страшном сне. Mieux vaut tard que jamais.

— Что? — переспросил Глеб.

— Лучше поздно, чем никогда, — ответила Вика. — Это на французском.

Глеб закрыл глаза, и в голове все, наконец, сложилось воедино.

— Продолжай, — вдруг громко сказала Саша и шмыгнула носом. — Не бросай все на полпути. Ты должен делать то, что у тебя получается. Разве это не будет правильно?

Глеб очутился между двух огней, двух женщин, каждая из которых желала ему добра. Или же только думала, что делает, как лучше.

— Тебя не спросили, — огрызнулась Вика. — Дел натворила и сбежала. Можно подумать, не ясно, что это ты накосячила.

Глаза у Саши стали еще больше и опасно заблестели. Глеб не стал дожидаться новой порции слез или — еще хуже — криков и ссор. Он вскинул руки, останавливая обеих.

— Хватит. Это все пустые разговоры, и они ни к чему не приведут.

— Но Глеб…

— Хватит, я сказал!

В прихожей воцарилась тишина, и Глеб устало махнул рукой и прошел мимо Вики в гостиную. Девушки немного повременили и присоединились к нему.

Глеб испытывал небывалый подъем сил, но знал, что потом ему станет очень-очень плохо. Он всю жизнь избегал принятия решений, предпочитал, чтобы все шло своим чередом, желательно без его непосредственного участия. Он сильно переживал из-за ухода Вики, но на самом деле не сделал совершенно ничего, чтобы ее вернуть. И с самого начала знал, почему она так поступила.

Глеб повернулся к девушкам и будто со стороны увидел всех троих, комнату и даже несколько вариантов развития событий, как если бы придумывал новую сцену для романа.

Финальную сцену.

— Сядьте, — велел он, и первой в кресло, как подкошенная, рухнула Саша, а Вика присела на край дивана, закинув ногу на ногу. — Отлично. Я прошу вас обеих внимательно выслушать все, что я вам скажу.

Он не успел все как следует обдумать, но слова сами возникали в голове, в порыве странного вдохновения.

— Вика, когда я закончу, ты уйдешь.

— Но…

— Ты уйдешь, потому что все самое лучшее, что между нами было, давно закончилось. И дело не в моей обиде или твоем разочаровании во мне. Я думал об этом и пришел к выводу, что мы слишком разные и нам в жизни нужные разные вещи, которые мы не в состоянии друг другу дать. Поэтому ты уйдешь и больше никогда не вернешься, а я обещаю, что никогда не стану тебя искать.

Глаза Вики наполнились слезами, длинные закрученные ресницы задрожали, но, что удивительно, именно сейчас она казалась искренней, как никогда прежде. Глебу было жаль ее, да и себя тоже, но с жалостью к себе он решил навсегда завязать.

— Ты не можешь так со мной поступить, — прошептала она.

— Это был и твой выбор тоже.

— Но ведь она, — острый ноготок обвиняюще указал на Сашу, — тоже причинила тебе боль! Этот пост уничтожит твою репутацию серьезного писателя.

— Это сделала не она. И не я, — Глеб очень не хотел, чтобы до этого дошло, но Саша не желала защищаться, хотя лучше всех знала, что ни в чем не виновата. — Это была ты, Mon amour.

Он понял все сразу, едва увидел запись со скриншотами. Вход в профиль Глеба Самарина (исключительно читательский) был сделан только на одном устройстве в этой квартире, а пароль был слишком случайным, чтобы его можно было угадать. Значит, отвечали с его ноутбука и скриншот делали на нем же. Кто, кроме Глеба, имел доступ к рабочему ноутбуку? Казалось бы, ответ очевиден — Саша. Она отвечала на комментарии от имени Элли Эллиот и могла перепутать, но тот, кто действительно это сделал, прокололся на ерунде, как и все преступники.

Затерев время ответов на скриншоте, он никак не мог сделать того же самого на самом сайте только, если…

— … только если остался бы с ноутбуком наедине и удалил все последние комментарии. Но, во-первых, это лишало бы злоумышленника доказательств и могло бы вызвать разговоры о фэйковом наезде. Во-вторых, нужно было остаться с ноутбуком без свидетелей, — Глеб замолчал, ведь теперь ему предстояла самая неприятная часть. — А ты все это время была со мной, Вика. И все те негодующие комментарии к романам Эллиот тоже писала ты. Я не был уверен, но буквально только что все сошлось.

Она сильно побледнела, и теперь они с Сашей были примерно одного оттенка. У Глеба, можно сказать, сердце разрывалось от того, каким жестким ему приходилось сейчас быть, но от этой фразы отдавало ванилью, а она Глебу успела поднадоесть.

— И мне кажется, я примерно представляю себе, зачем ты это сделала. Но Саша, я не понимаю, почему ты молчишь? Ты пошла за ней перед завтраком и видела, что она сидела за столом, да? Я могу принести ноутбук, и мы все вместе сверим время, раз теперь ясно, что в эти десять минут все и произошло. И ты не так глупа, чтобы не сообразить. Тогда почему?

Саша плотно сжала губы и ничего не ответила, зато Вика воинственно вздернула подбородок.

— Ты изменился, Глеб. Конечно, ты понимаешь, почему я это сделала, — сказала она. — Я кружилась вокруг тебя три года, обстирывала, обглаживала, готовила тебе еду и буквально за ручку укладывала в постель, чтобы ты не забыл поспать. Я все для тебя делала, а ты думал только о своих книгах. А когда Леня придумал эту Эллиот, все пошло прахом. Понимаешь? Я больше не могла ждать, мне уже тридцать, я замуж хочу! Я детей хочу родить!

Она заплакала уже по-настоящему, некрасиво и жалобно. Саша подошла к ней и робко положила руку на плечо, но Вика отбила ее и, вскочив, посмотрела прямо на Глеба.

— Я ни о чем не желаю.

С этими словами она схватила сумку, скомкала сарафан, запихнула туда и почти выбежала из комнаты, провожаемая только тишиной. Когда хлопнула входная дверь, Глеб словно разом лишился всех сил и устало опустился в кресло.

Саша села на подлокотник и, прижав его голову к груди, погладила по волосам.

Глава 24

Саша

Если бы Глеб заплакал, она бы его не осудила, но он просто сидел без движения, будто даже не замечая ее успокаивающих прикосновений, потом отстранился и провел ладонью по сухим глазам. По его виду Саша догадалась, что еще не совсем все решено.

— Черт возьми, Вика права, — пробормотал он и снова потер глаза. — А я идиот.

— В чем права? — спросила Саша. По-женски она понимала ее мотивы, но одобрить не могла. Месть любимому мужчине это последнее дело. Если он тебе больше не нужен, оставь его в покое, просто уйди и никогда не вспоминай. Но Вика ударила по самому больному, по тому единственному, что реально могло пронять кого-то вроде Глеба. Она очень хорошо его изучила и не собиралась щадить.

Но получается, это все… из-за нее, Саши? Не успей она появиться в жизни Глеба, то ничего этого не произошло бы?

В глазах снова защипало, и Саша упрямо стиснула зубы, чтобы не разреветься. В какой-то момент все стало настолько сложным, что она просто не знала, за какую нитку потянуть, чтобы распутать этот адский клубок.

Забытый всеми телефон разразился веселой мелодией. Саша уставилась на него так, словно впервые увидела.

— Возьми, — попросил Глеб и с мученическим видом прижал ладонь ко лбу. Саша встала, ответила на звонок, но почти сразу передала трубку Глебу.

— Это тебя.

Он удивился, но принял телефон из ее рук.

Саше было интересно, что Леонид говорил Глебу, но лицо у того стремительно меняло выражение. Чтобы не выглядеть любопытной, Саша вышла на балкон и увидела машину Лени, он всегда приезжал на ней, даже если планировал выпить с Глебом, который, на самом деле, был только поводом напиться самому. Леонид же стоял чуть в стороне и говорил по телефону с Глебом.

Вот он закончил, обошел машину и сел за руль. Спустя пару минут двор снова опустел.

— Все нормально? — спросила Саша, вернувшись в комнату. Глеб сидел в кресле и задумчиво вертел в руках ее телефон.

— А? Что ты спросила?

— Забей, — Саша устало вздохнула.

Она села напротив, и минут десять они оба просто молчали, каждый о своем. Саша заглянула в “Шумел камыш” и с каким-то мазохистским интересом посмотрела изрядно подросший список комментариев к посту. “Элли”-Глеб сумел устроить неплохую шумиху.

Это трудно было объяснить со здравой точки зрения. Почему людям так важно увидеть чьи-то ошибки, вычислить слабости? Смаковать подробности чужой оплошности.

Когда-то давно Глеб был неправ, он был самоуверенным ханжой, разбил надежды Саши своим высокомерным отношением к… не к ней. К новичкам, к женщинам-писателям. Стоило Саше подумать, как она припомнила еще несколько человек, которым досталось от Генри Росса. Правда, теперь Саша встречала некоторые из этих имен на обложках сборников или сольных книг, на электронных изданиях. В отличие от нее эти люди не бросили писать и выкладывать свои тексты в Сети. Возможно, они ушли в другой жанр, возможно, нашли в себе силы расти дальше.

Саша не нашла.

Она злилась, впадала в отчаяние и даже рыдала, но никогда в жизни ей не приходило в голову мстить, пытаться очернить своего обидчика, испортить его репутацию. Опозорить, поставить на свое место.

Так отчего же этим, совершенно посторонним людям, так нравилось смаковать его промах? Подумаешь, Генри Росс, крутой детективщик, автор бестселлеров, лауреат и даже победитель некоторых литературных премий, начал писать под женским псевдонимом эротическое фэнтези. Да, новость, да, интересно. Но разве он заслуживает вот этих слов?

Комментарии не отличались деликатностью. Если бы не фильтр цензуры Вконтакте, установленный в группе, выражения были бы еще забористей. Кто-то заменял слова звездочками, но смысл от этого не менялся. На Глеба выливали помои так, словно он был привязан к позорному столбу и обязан быть наказан.

И Саша не хотела, чтобы Глеб это видел.

Этот сетевой скандал не имел бы никаких последствий, не будь Глеб — Генри Россом. На "хайпе" можно было поднять уровень интереса к его детективным книгам. Те, кто был лояльней к происходящему (комментарии в духе "кто такой Генри Росс, впервые слышу?" встречались почти через один) чисто из интереса пошли бы искать его книги в сети, многие бы из них перешли на бумагу, ведь в книги Генри невозможно было не влюбиться. Просмотры Эллиот выросли бы еще сильнее, продажи тоже.

Но Глеб просто не сможет писать дальше, зная, как его смакуют, полоскают и унижают из-за того, что он и сам считал позорным.

— Я знаю, что нам делать, — Саша нервно облизнула губы и посмотрела на Глеба. — Нужно выждать немного времени, пока эту новость не донесут до тебя лично. А потом я напишу опровержение, скажу, что это я — Элли Эллиот, что это я случайно ответила на комментарий с твоего ноутбука, зайдя через авторизованный ВК. Можем даже снять видео, попросим Леню прокомментировать у себя в блоге. Но придется сказать всем, что мы встречаемся и живем вместе.

— Ты уверена?

— Да. Я знаю, что значит для тебя твоя карьера. Как ты относишься к книгам, как ты их любишь. Это чувствуется в твоих романах. Я не хочу, чтобы ты все это похоронил из-за этого случая. Я хочу, чтобы ты и дальше писал.

Она понимала Вику. С тех пор, как между Сашей и Глебом появились отношения, он стал больше работать. Еще больше, чем прежде. Иногда их отношения сложно было назвать отношениями — вместе они даже не спали, виделись, как и раньше за обедом, завтраком, ужином, остальное время работали. Саша помогала с Эллиот, иногда писала отдельные эпизоды, помогая Глебу быстрее закончить книгу. Она столько лет любила книги Самарина, что давно нащупала его стиль, ту самую незаметную постороннему изюминку, которая делала его текст действительно ЕГО, будь то Генри Росс или Элли Эллиот.

Но давая Глебу время на работу, Саша получала то же самое время в ответ. За те пару месяцев, что они жили вместе как пара, она написала приличную часть собственного романа, который очень долго задумывала. Дело шло быстро и гладко, и она очень хотела показать его Глебу. Когда закончит.

— Тебе не обязательно это делать, — наконец, сказал Глеб, и Саша видела, какого труда стоят ему эти слова. — Поорут, поорут и перестанут.

Очень хотелось бы в это верить, и, в конце концов, он прав. Но готов терпеть все именно ради нее, а этого Саша допустить не могла.

— Обязательно. Я решила.

Она сжала в руке телефон, но больше не смогла ничего добавить и ушла. По привычке спряталась на кухне, но даже не думала что-то готовить, для этого она была слишком возбуждена. Все катилось по наклонной, а она не могла это остановить. На самом деле она даже не могла дать гарантии, что ее идея с ответным постом выгорит, но должна была хотя бы попробовать.

Она спрятала лицо в ладонях, глубоко вздохнула и вдруг оказалась в крепких объятиях Глеба. Он прижимал ее к себе совсем не так трепетно и уютно, как обычно, а словно вкладывал в это объятие все свое отчаяние. Саша наклонила голову, позволяя поцеловать себя в шею, потом развернулась и приникла к своему парню, своему непутевому писателю. Они целовались и целовались, пока хватало дыхания, и Саша даже не заметила, когда снова начала плакать.

— Я люблю тебя, — сказал Глеб, и она всхлипнула. — Люблю. Обещай, что не оставишь меня.

— Обещаю!

Сейчас она готова была пообещать ему все, что угодно, но в конкретно этом обещании была абсолютно искренна. Она вернулась, потому что боялась за него, потому что переживала и потому что любила.

— Даже если я почти весь день работаю и не уделяю тебе времени?

— Да.

— И даже если могу не замечать очевидных вещей?

— Угу.

— И не в состоянии поддерживать порядок?

— Угу.

— И…

— Стоп. Остальные откровения только в письменном виде, — Саша прижала палец к его губам и улыбнулась. — А я отредактирую.

Она убрала палец, чтобы Глеб мог снова поцеловать ее.

— Слушай, — он вдруг отстранился и странно покраснел. — Я еще кое-что хочу тебе сказать.

Саша закатила глаза.

— Я еще не все о тебе знаю?

— Нет. На самом деле я это только что решил, поэтому не хочу затягивать. Саша, ты выйдешь за меня замуж?

Она закрыла глаза, справедливо полагая, что это какая-то шутка или у нее просто на нервной почве начались слуховые галлюцинации. Потом открыла и недоверчиво посмотрела на Глеба.

— Что?

— Наверное, надо было встать на одно колено, — сообразил он и реально рухнул перед ней на колени. — Ты выйдешь за меня?

Саша не знала, что происходило в его гениальной, но иногда удивительно недалекой голове. Вытерла слезы и ответила:

— Нет!

Настала очередь Глеба удивляться.

— Что?

— Говорю, нет, — повторила Саша. — И встань, мне так разговаривать неудобно.

На Глеба было больно смотреть. Он поднялся на ноги и понуро опустил голову. Саше стало стыдно, что она так с ним поступает, но на самом деле, она еще не закончила.

— Я не выйду за тебя сейчас, — сказала она. — Сегодня был просто кошмарный день, твоя бывшая только что ушла, а еще надо разгрести этот ужас в интернете вокруг твоего имени. Как только все уляжется, ты спросишь меня об этом еще раз. Если еще захочешь, конечно.

Глеб недоверчиво покосился на нее, а потом вдруг засмеялся и подхватил ее на руки. Кухня была просторной, но не для того, чтобы кружиться. Саша ударилась ногой, но ей было все равно. Глеб смеялся, и она подумала, что едва ли не впервые слышит, чтобы он делал это так открыто и так весело.

Она хотела все переиграть и крикнуть ему в ответ: “Да! Я согласна!”, но понимала, что должна дать им обоим время. Хоть немного. А пока оно идет, она просто будет рядом.

На следующий день Саша просматривала ленту ВК, лежа рядом с Глебом в его постели. Холивар под тем самым постом не только не утих, но и породил целый вал постов на схожие темы, где нет-нет, да всплывало имя Элли, а также Глеба Самарина и Генри Росса. Саша размышляла, не пора ли начать действовать, как пришло сообщение от Леонида.

[Леонид Медянский]: “Если не передумала, сейчас самое время. Я подхвачу”

Глеб еще спал, для него было еще рано, вчера они легли в одно время, засмотревшись на ночь кино. Саша выскользнула из постели, сходила в гостиную, достала свой нетбук и отправила в паблик “Шумел камыш” неанонимное сообщение со своей “исповедью”. Когда его опубликуют, начнется новая волна обсуждений, будут перетирать подробности их личной жизни, которая, наверняка, обрастет самыми неожиданными подробностями, но это надо будет просто пережить.

Она вернулась в постель и случайно потревожила Глеба.

— Ммм… Доброе утро, — пробормотал он. — Сколько времени?

— Десять минут десятого. Спи, рано еще.

— А ты?

— А я пойду готовить завтрак. Что хочешь сегодня?

— Чтобы ты полежала со мной еще немного, — и он повалил ее на кровать и притянул к себе. — Ты отправила пост на модерацию?

— Откуда ты знаешь?

— Видел, как ты ушла, но была явно не в туалете. А больше в квартире сходить некуда.

— Логика притянута за уши, — пожурила его Саша, но кивнула. — Да, ты прав. Леня обещал помочь.

Как только она сказала про него, как у Глеба изменилось выражение лица. Вчера было то же самое, и Саша легла поближе к Глебу и обняла за пояс.

— Что у вас с ним происходит?

— С Леньчиком? Ничего особенного.

— Вот только не пытайся мне врать, Глеб Самарин! У тебя на лбу все написано.

— Прям так и написано?

— Ага. Вот тут, — она прочертила пальцем ровную складку между его бровей, и Глеб усмехнулся.

— Надо же, как все просто. А я думал, ты научилась читать мысли.

— Было бы чудесно, хотя в твоих мыслях я, наверное, потерялась бы. Ну, так что? Будешь рассказывать?

Глеб чуть подтянулся вверх, опираясь спиной на подушку, и Саша легла ему на грудь, заглядывая в лицо снизу вверх.

— Леня хочет сойтись с Викой, — он сделал паузу, и Саша его не торопила. — Он любил ее с пятого курса, потом познакомил со мной, но я тогда пытался пробиться в издательства, мне было не до романов. А когда у меня все получилось, я погряз в творчестве, времени вообще ни на что не было. Но на новогодней вечеринке у Лени мы с Викой встретились снова, и я влюбился. Леня понял это, но ничего не успел сделать. Или не стал, я до сих пор не знаю. Пять лет назад мы с Викой начали жить вместе, еще через три года она собрала вещи и ушла. Я подрался с Леней, потому что был настолько не уверен в себе, что обвинил его в своей неудаче. Но Вика ушла не только от меня, от него тоже. Мы перестали встречаться, а он потерял даже возможность видеть ее. Мы оба остались в дураках. И вот, — Глеб усмехнулся, — на его улице настал праздник. Он забрал Вику сразу, как она вышла от нас, увез к себе и пообещал ей то, чего она хотела. Не уверен, но думаю, она согласится. Иногда мне кажется, что изначально ей нравился именно он.

Саша выслушала его и подумала, что Вика и Леонид, должно быть, хорошо друг другу подходят. А Саша и Глеб подходят друг другу. Саша уткнулась лицом ему в грудь, пряча улыбку.

— Чему ты улыбаешься? — все равно заметил он.

— Ничему. Просто радуюсь.

Глеб потрепал ее по волосам, и было видно, что у него тоже стало легче на душе.

Они еще немного повалялись в обнимку, и Саша все-таки отправилась готовить завтрак. Потом еще надо будет постирать, прибраться в квартире, освежить в памяти, что там творилось в последних главах у Элли Эллиот, а еще как-то выделить время на свой роман. Но такая уж у нее работа — быть девушкой писателя. А это между, прочим, ой как непросто.

***

Пост-опровержение вышел уже к вечеру и вызвал бурю эмоций среди подписчиков. Саша молчала, за нее в комментариях распинался Леонид, разумеется, с левого аккаунта. Он же сумел привести защитников, выступающих за Глеба и Сашу, так что постепенно они просто переругались между собой, оставив их имена в относительном покое. Еще Леня выдал свою версию события в блоге, выставив все так, что из скандала оно превратилось в сказочную историю любви.

Саша продолжала жить у Глеба, правда, уже не в качестве нанятой ассистентки, так что начала задумываться о поиске работы. Правда, времени на это у нее было не так уж и много — Глеб все так же требовал к себе много внимания, вернувшись к работе над детективами под именем Генри Росса. Накануне он сообщил Саше, что заключил договор на новую, еще не дописанную книгу, и на основе синопсиса и начала редактор дал добро на будущую печать. Так что большая часть работы над Элли Эллиот упала на Сашины плечи. В каком-то смысле они с Глебом стали соавторами, и в сети это не было тайной.

Пока Глеб носился со своим романом как курица с яйцом, даже есть его приходилось тянуть за шкирку, Саша потихоньку закончила свою историю. За классический детектив браться не рискнула. Не из-за Глеба, конечно, не из-за старых комплексов, просто как-то так вышло, что с добавлением в текст мистики ей стало интереснее его писать. Это открытие придало ей сил, и в блокноте появилось сразу несколько новых идей для продолжения про паранормального детектива Монтгомери..

“Летим на Бали. Очень скоро”

Саша лайкнула фотку у Лени в инстаграме и позвала Глеба, показать. Он как раз выполз из кабинета на кухню за новой порцией кофе.

— Смотри, — она сунула ему телефон с фотографией Леонида и счастливой Вики под нос. — Вот буржуй!

— В универе его дразнили мажором. Леньчик у нас из богатой семьи, да и сам может позволить себе билет до теплых стран. А что? Ты тоже хочешь на Бали?

Саша пожала плечами.

— Да не особо. В Питер хочу. Свозишь меня?

— Ты в курсе, что это у них вроде как медовый месяц?

— Да? И что же, нас не пригласили на свадьбу?

— Леня сказал по секрету, что они расписались на днях, но отмечать будут в тесном кругу после возвращения.

— О! — удивилась Саша. — Я думала, Вика мечтает о пышной свадьбе, чтобы все как у всех.

Глеб промолчал, а потом спросил:

— Ну, так что, хочешь в Питер? Скажем, на новогодних праздниках?

— Хочу, — оживилась Саша.

— Тогда давай это будет наш медовый месяц?

— То есть ты…

Глеб поставил кружку на стол и сунул руку в карман.

— Саша, спрашиваю еще раз. Ты выйдешь за меня?

Он протянул ей кольцо, и Саша торопливо вскочила из-за стола.

— Да! — и кинулась Глебу на шею.

— Ай! Ты меня задушишь! — завопил он, и Саша испуганно разжала руки.

— Ой, прости, — она виновато улыбнулась и чмокнула его в губы. — Больше так не буду.

— Можно как-нибудь по-другому, — Глеб наклонился к ней и обвил руками талию. — Например, так…

Звук уведомления электронной почты отвлек их от более приятного времяпрепровождения, чем готовка и даже написание новой главы, но Саша в последнее время слишком ждала одного конкретного письма, чтобы проигнорировать его.

— Минутку, — она вывернулась из рук Глеба. Садиться на нетбук не хотелось, и она схватила со стола свой телефон. Открыла почту и потеряла дар речи.

— Что такое? — всполошился Глеб. — Саш. Саш, в чем дело?

Она молча повернула телефон дисплеем к Глебу и сполна насладилась выражением изумления на его лице.

— Да, — сказала она и сорвалась: — Да! Да! Они согласны!

Согласны напечатать ее роман — ее собственный, который она придумала и написала сама, без помощи Глеба и без его протекции, хоть он и намекал, что может за нее попросить. Это ее победа, и она могла разделить ее с любимым мужчиной — тем, кто точно поймет ее чувства.

— Поздравляю! — сказал Глеб, и для Саши этого было достаточно.

Она прошла длинный путь от брошенной сироты, которая осталась одна в чужом городе, до невесты самого чудного и самого прекрасного писателя в мире.

— Без тебя этого бы не случилось, — сказала Саша.

— Ошибаешься. Ты сделала это сама.

Саша обняла его и прошептала:

— Я люблю тебя, Глеб Самарин.

И, несмотря ни на что, именно это самое важное.

Конец

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24