Хоттабыч под прикрытием [Ирина Успенская] (fb2) читать постранично, страница - 2

сжечь.

Но Кей в некоторых вещах — полная оторва. Вместо того чтобы взять письмо щипцами и отнести в горящий камин, мой любимый муж его прочитал. От и до. Два раза. Молча. С каменной мордой — лорд же. И ни слова мне не сказал о содержимом! Потому что волновать леди — нельзя.

Что я считаю совершенно неправильным! Леди нельзя держать в неведении, а то леди лопнет от любопытства.

Теперь же я узнала (честно подслушала!), что был сэр Персиваль паршивой овцой, мерзавцем и так далее. А где-то в русской глубинке до сих пор лежат какие-то документы, которые непременно надо добыть, пока они не попали в чужие руки.

Я не совсем поняла, почему они должны попасть в чужие руки, если с самой второй мировой мирно лежали под камушком. Наверняка давно уже сгнили! Но главное — мой нехороший муж-редиска собирался все это провернуть втихую, без меня! Настоящее детективное приключение! А! Я протестую!

Леди Селина Элизабет Говард поддержала мой протест увесистым пинком. Таким увесистым, что я охнула и схватилась за дверной косяк.

Вот так и проваливаются отличные шпионские операции! Меня услышали.

— Колючка, ты там не замерзла? — ужасно заботливо спросил Кей. — Заходи, не заперто.

— И зайду, вот! — заявила я, толкая дверь и останавливаясь на пороге. Очень эффектно, надо сказать. Потому что вперед меня в кабинет вперлась леди Селина Элизабет, пока имеющая совершенную шарообразную форму. И тут же уловила запах… — А чем это так вкусно пахнет?

— Лоуренс, сделай кофе и для миледи, — распорядился муж.

И только тут я увидела его собеседника — того самого предателя, который рвался в Россию. Без меня. Но что куда хуже — от меня!

— Да, Лоуренс, — подтвердила я, забираясь с ногами на диван, потому что ноги и в самом деле замерзли. — Мне как обычно.

— Как обычно с корицей или как обычно с шоколадом, миледи? — с интонациями далай-ламы осведомился Аравийский.

— С тем и другим, и можно без хлеба! — сказала я, глядя в предательские глаза.

Да-да, Лоуренс Аравийский, это не шутка. Его и на предыдущем месте службы так звали, в Ми-6. Там Лоуренс дослужился до нехилого чина, но вот досада — английская разведка платит куда хуже, чем лорд Говард. Плюс неограниченный бюджет и кое-какие еще плюшки. Не суть.

Суть же в том, что отставной майор Лоуренс Джейкобс прозван Аравийским не только за выдающиеся шпионские таланты, но и за внешность. Лоуренс — коренной англичанин, но при этом араб. Вот так получилось. К тому же он офигенно красив. Высокий, почти как Кей — под два метра, плечистый. Спортивный. Смуглый брюнет, то есть мастью — противоположность моему мужу, типичному белобрысому англосаксу. Этакий породистый жеребец с теплыми карими глазами, чувственными губами и выразительным носом. Наверняка отличный любовник (лично не проверяла, с его подружками не общалась — за неимением оных), и совершенно точно — великолепный повар. То, что он делает с кофе — божественно! Не только с кофе, он вообще божественно готовит.

Я только благодаря его кофе и выживала в начале беременности. Не могла ни есть, ни пить ничего, кроме того что варил мне Лоуренс. Собственно, так он из аналитика и агента по деликатным поручениям и превратился в моего телохранителя, кофеварку, медведя-пестуна, а до кучи бесценный источник шпионских баек и консультанта по оружию. Кроме того, созерцание Лоуренса доставляет мне эстетическое удовольствие. Не только мне. Кею и Бонни тоже, но это уже совсем другая история…

Эта же началась для меня ночью, на диване в мужнином кабинете, с кружкой сумасшедше вкусного кофе в руках и со слов:

— А теперь рассказывайте, сэры заговорщики. Я хочу знать все!

Вот так я и узнала, что двоюродный дед Кея, паршивая овца и старый козел, во время второй мировой сотрудничал с Аненербе. А сейчас, померев, подложил Кею огроменную свинью.

— Видишь ли, Колючка, у сэра Персиваля было чертовски странное чувство юмора, и он терпеть не мог моего деда, своего брата. Он всегда говорил, что Говарды слишком задирают нос, и не мешало бы немножко испачкать наши белые одежды. — Кей поморщился и обнял свою кружку с кофе обеими ладонями. — Короче говоря, где-то в российской глубинке, в заброшенном поместье, остались документы отряда Аненербе, в которых упоминается Персиваль Говард. Как член отряда, консультант и прочая, прочая. Весь отряд там же, в России, и полег. Выжил только старый козел. Удрал, вовремя переметнулся на сторону победителей, предъявил боевые ранения и амнезию. Он, видите ли, совершенно не помнил, чем занимался два с лишним года. Вроде был в русском плену, а может быть воевал вместе с партизанами. Его подозревали в связях с фашистами, но доказать ничего не смогли, свидетелей не нашлось, только слухи. Поэтому дело замяли. Мы надеялись, что замяли навсегда. Но в своем письме сэр Персиваль не только назвал город, в котором разбили его отряд. Он еще и заявил, что через две недели координаты их последнего штаба получит несколько человек, относящихся к Говардам не