Хроники Бейдевинда [Андрей Валентинович Россинский] (fb2) читать постранично

Андрей Россинский Хроники Бейдевинда

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРЫЖОК

Все нижеизложенное является плодом моей фантазии и не имеет никакого отношения к реальности.

Совпадения имен и событий совершенно случайны.

Исторические факты перепутаны и извращены.

(Автор)

ПРОЛОГ

– Только бы не подвернулась нога. Только бы не подвернулась нога. Сержант милиции Петр Сазонов не чувствовал ни усталости ни боли, только страх, что коленная чашечка выскочит со своего положенного места и он упадет, корчась от боли, не в состоянии бежать дальше.

Ранение, а точнее травму, он получил уже после Победы. 24 июня какой-то фриц, несогласный с безоговорочной капитуляцией, выстрелил из фаустпатрона по их полуторке. Ребята погибли. А Петра выбросило из машины, да так удачно, что даже без контузии. Только приземлился скверно – нога попала между обломков разбитого артиллерией дома и связки коленного сустава не выдержали. Так что все четыре прошедших года он на своей шкуре ежедневно испытывал суть унизительного выражения – «слаб в коленках».

Вот и сейчас, догоняя какого-то парня, пытавшегося избежать проверки документов, Сазонов постоянно думал о ноге. Боязнь подвернуть колено делала его неутомимым, не обращающим внимание ни на что другое.

Погоню приостановила большая лужа посреди улицы. Еще вчера Петр сказал дворнику расплескать ее. Нет, как о стенку горох. Не рискуя попасть ногой в какую-нибудь невидимую из-под воды выбоину, он обежал ее. Парень тем временем исчез из видимости.

Сазонов понимал, никуда беглецу в такой странной одежде не деться. Не он, так кто-нибудь другой задержит, и, наверняка, уже сегодня. Иностранец наверно. Непонятно только, что ему нужно здесь, на окраине Москвы. Проклиная про себя нерадивого дворника, Петр прислушался, вроде тихо. Надеясь, что беглец не сбежал, а притаился, он осторожно пошел вперед.

Шум разваливающегося дровяника точно указал место. Матренкин двор. Это ж надо, единственный участок с большим забором и колючей проволокой, чтобы яблоки не воровали. И парень вломился именно туда. Не его сегодня день, не его. Зато Сазонову в плюс. Пусть теперь товарищ майор попробует сказать, что Петр почти инвалид.

Милиционер вынул пистолет из кобуры и, прихрамывая, пошел к дому. Вот в окне показалась и Матрена, пальцем показывая, где находится нарушитель. Сазонов благодарно кивнул ей в ответ и тихонько обошел дом. Зайдя с фланга, он увидел беглеца.

Им оказался мужчина лет тридцати, а то и моложе. Тяжело дыша, тот бессильно лежал на рассыпавшихся дровах. Точно не спортсмен. Пробежали всего ничего, и километра не наберется.

Петр подошел ближе, наконец-то он смог как следует рассмотреть так насторожившую его, непривычного фасона и цвета одежду.

Какие-то выцветшие и полинявшие брюки светло-синего цвета, да еще обляпанные белыми пятнами, такая же куртка. Все в медных заклепках. На ногах что-то типа чешек. Иностранец явно не из богатых. Зато сумка хорошая. Даже не сумка – баул. Большой, из отличной, сразу видно крепкой такни, круглый поперек, с большой белой надписью ADIDAS.

Отдышавшись, молодой человек перевел взгляд на приближающего милиционера и на чисто русском языке, без малейшего акцента, произнес.

– Отведите меня к своему начальству. У меня есть очень важная информация.

Это резко меняло дело. Все оказывалось куда серьезнее, чем представлялось Сазонову еще минуту назад.

Наведя на задержанного пистолет, милиционер сделал знак Матрене, чтобы вышла. Пожилая женщина осторожно показалась из-за двери.

– Веревку тащи. Вязать надо. Похоже шпион.

1

Тридцать, сорок, пятьдесят, пятьдесят. Стрелка гальванометра застыла на месте. Не больше пятидесяти. Сергей Федоров, двадцативосьмилетний физик, работающий на атомном проекте, не выдержал и постучал ногтем по стеклу прибора. Нет, не залипла. Чтобы окончательно разочароваться он посмотрел на лаборанта.

– Павел, соединение с индикатором мощности точно нормальное?

Сергей понимал, это бессмысленно. Это понимал и Павел. Тем не менее, он быстро выбежал в соседний кабинет и тут же вернулся.

– Там нормально. Контактит.

Две недели работы. Все, что они насчитали с Андрюшкой Сахаровым в Москве, шло псу под хвост. Теория не сходилась с практикой. Значит, решать придется экспериментально. А это, как минимум, еще две недели работы.

Впрочем, оставалась надежда на Курчатова, может он подскажет. Федоров живо представил себе сцену в Физическом институте. Они с Андрюшкой и Старик – партийная кличка сорокашестилетнего Курчатова в их коллективе кому до тридцати. Старик вещает, Андрей восхищается.

Надо быть очень наивным человеком, типа Андрея, чтобы не понять, Старик узнаёт ответы. Узнаёт их, вероятно, от американцев, точнее наших разведчиков, работающих там. Янки всё это уже решили. Так что вопрос – ответ.

А вот с термоядом завал. Чего не спросишь, решения нет ни через неделю,