Синий [Константин Константинович Костин] (fb2) читать постранично, страница - 2

Работу нельзя бросить просто так, как минимум, потому что работа – источник денег. Нет, ты можешь, конечно, найти и легализовать клад, но в любом государстве к тебе могут прийти те, кто неизбежнее смерти, и поинтересоваться, на какие доходы ты вообще живешь, такой безработный. А уж если клада у тебя нет – то и бросить работу вот так просто не получится. Но, опять-таки: даже если ты объяснил всем интересующимся, что у тебя умер дедушка в Багдаде – вот документы – работу не всегда можно оставить просто так.

Например, ты оказался, как тебе всегда мечталось, в 1941 году, как раз можно успеть добежать до Сталина. Вот только ты живешь в Барнауле, Алтайский край и работаешь в НКВД. Кто тебя куда отпустит с работы? А если ты попытаешься уволиться – поимеешь неиллюзорный шанс познакомиться с обратной стороной твоей прежней работы.

Или наоборот – ты в США, имеешь хорошие деньги, стильный костюм и новую машину. Проблема в том, что вы с ребятами на следующей неделе грабите банк. И вашему капо очень не понравится твое желание свинтить на сторону перед таким серьезным мероприятием.

Или, если без всяких пугалок – ты врач. Хирург. Самый лучший хирург, на которого в буквальном смысле молятся. И тебе – вот так фартануло – досталась вся память прежнего владельца, все его навыки и умения. И ты вот так просто бросишь эту работу, несмотря на то, что главврач и родственники пациентов будут на коленях умолять остаться?

Но, даже если ты не собирался и не собираешься заниматься никаким прогрессорством и изменением генеральной линии пар… в смысле, истории – вот как я, например, а согласен жить тихой мирной жизнью, отыгрывая навязанную роль, то и тут при переселении в чужое тело может подкрасться подстава.

Думаете, жить чужой жизнью так уж легко? Сможете?

А что, если вам такая новая жизнь – поперек нутра? А?

Ты, к примеру, убежденный антисемит – а тебя засунуло в семью евреев. Или, скажем, не менее убежденный антиамериканист – а живешь теперь в теле «зеленого берета». Да просто – стал советским сантехником Афоней. Сможешь целыми днями пить водку, сшибать трешки и ковыряться в, пардон, в том в чем обычно ковыряются сантехники?

Попал в американского гангстера времен прогибишн? Сможешь стрелять по полицейским, снимать шлюх, грабить банки и ломать ноги должникам? Точно сможешь? Не сойдешь с ума? Ведь соскочить не получится. А даже если и получится – в глазах всех ты останешься гангстером. Пусть и бывшим.

Или, допустим, стал простым советским опером на зоне. И целыми днями вынужден работать с вот таким человеческим мусором, как гражданин Васильев сотоварищи. Быть всегда настороже, внимательным, тщательно фильтрующим базар и следящим за тем, чтобы твой авторитет среди уголовников не упал… Сможешь? Сможешь прожить ТАКОЙ жизнью?

- Ну что, Крест, будешь молчать?

Ну вот и началось. Теперь надо быть тем, кем ты стал. Жить чужой жизнью. Отыгрывать роль, которую ты не выбирал. И отыгрывать хорошо. Иначе – хана.

Потому что наколки на пальцах –теперь мои.