Ледяной телескоп [Михаил Клименко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (36) »
Михаил Клименко Ледяной телескоп
Где-то уже за полночь я успокоился и стал засыпать. Весь вечер мне звонил Кобальский, наш местный фотограф. Просил помочь ему. Все задавал какие-то странные вопросы: на ходу ли мой автомобиль, умею ли я плавать, не занят ли буду завтра утром. Я спросил, чем же в конце концов могу быть полезен. Он забормотал, что-де так сразу всего и не расскажешь, тем более о чем говорить, если помочь я не согласен… И вдруг спокойно так предлагает: если я ему помогу, он принесет мне алмаз величиной с арбуз. Ну что на это скажешь? Я нагрубил ему. Пообещал надрать ему уши, если он позвонит еще. И лег спать. Я не мог отключить телефон, так как ждал междугородного звонка от дяди Станислава. Дядя занимался археологическими исследованиями где-то в Хорезмском оазисе и много лет у нас не появлялся. И вот накануне я получил от него письмо-телеграмму с предложением во время моих студенческих каникул принять участие в экспедиции – в поиске развалин какого-то занесенного песками замка Шемаха-Гелин. О своем согласии я и должен был сообщить ему по телефону. Будто назло дождавшись минуты, когда уже невозможно поднять отяжелевшие веки, телефон зазвонил опять. «Наконец-то дядя Станислав!» – подумал я и вскочил с постели. – Да, да! – крикнул я в трубку. – Алло! Максим слушает. – Максим, вас снова беспокоит Кобальский. Умоляю, не бросайте трубку! Послушайте, не будьте так наивны и упрямы. Если вы согласитесь мне помочь, я сейчас же принесу вам то, о чем упоминал. Итак, вы решились? – Представьте себе – спал! И ничего не решал! – сердито закричал я, преодолевая сонную хрипотцу, и закашлялся. Сообразив, скорее смутно почувствовав, что дело тут нечистое, что это не просто какое-нибудь шутейное надувательство, я сказал! – Вообще-то я, конечно, согласен вам помочь. Но понимаете, тут с минуты на минуту должен позвонить дядя Станислав. И мне, наверное, срочно придется выехать на ту сторону Каракумов. – А-а… – протянул Кобальский. – Дядя Станислав… Станислав Грахов? – Да, он мой дядя. – Отличный человек, должен я сказать. Мне приходилось работать в его экспедиции… – не то вспоминая, не то о чем-то раздумывая, сказал он. Голос его отдалился, он с кем-то стал разговаривать вдалеке от трубки. Насколько я уловил из обрывков долетавших до меня фраз, речь шла о том, что я вроде бы не знаю древнегреческого алфавита, а кто-то самонадеян… Понять что-либо определенное из этого вздора было невозможно. Голос его исчез. Он положил трубку. Раздосадованный, я снова лег спать. Долго ворочался с боку на бок. Сон не возвращался. Я лежал с открытыми глазами и думал, вспоминал, что мне известно о Кобальском. В наши края он приехал недавно. Кроме фотографии, он еще интересовался голографией. Один из приятелей как раз на днях говорил мне, что Кобальский сделал какое-то эпохальное открытие. Я, как и многие другие, этим устным сведениям о какой-то голографии серьезного значения не придавал. Минут через сорок, когда я уже снова засыпал, опять раздались звонки. Я, словно оглушенный, тупо слушал далекий телефонный трезвон и не поднимался. Скоро телефон звонить перестал… Как я узнал много позже, это и был звонок от дяди Станислава.2 Не знаю, сколько прошло времени после телефонного звонка, на который я так и не отозвался. Кто-то настойчиво, негромко стучал в дверь. Я открыл глаза. Было раннее утро. Я вскочил с постели, выбежал в прихожую. – Кто там? – раздраженно спросил я. – Открывай, Максим! – Это еще кто? – удивился я. – Дядя Станислав, кто еще может быть! – Вы приехали?!. – Я торопливо открыл дверь. Перед порогом стоял коренастый мужчина. Он был настолько толст, что у меня на миг даже возникло опасение: сможет ли он протиснуться в дверь. Его обтягивал зеленый в белую полоску костюм – сам по себе обширный, но тесный для своего владельца. Обняв меня, он принялся восклицать: – Максим!! Так вот ты какой!.. На-ка чемодан, волоки. Вот так парнище: в два раза выше меня!.. – Я ждал звонка, а вы сами приехали… – радостно лепетал я. – Вот, из Ашхабада проездом в Хорезм, – говорил он, широко улыбаясь, шумно распинывая в прихожей обувь. – Ух, устал!.. А дома никого? Один! Спешу, Максим. Спешу, как мелкий бес на шабаш. В Хорезм, в Хорезм!.. Внешний вид дяди Станислава, его бодряческая манера держаться на некоторое время смутили и даже разочаровали меня. Размышляя о его почти квадратной фигуре и о неимоверных складках на загривке, я следовал за ним. Дядя погрузился в хилое, жалобно заскрипевшее кресло. – Ах, ты и вымахал, юноша! – улыбаясь, восторженно глядя на меня, хлопнул он по подлокотникам широченными ладонями. – Двенадцать лет ведь не видались? Как хоть вы тут живете? Я сел на диван, зажал руки между коленями, зевнув, сказал: – Ничего… живем нормально. Володя дня через три приедет. Отец с матерью позавчера к тете Альбине уехали… А у меня каникулы начались… – Ну вот что! – шлепнул, как припечатал, дядя ладонью
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (36) »
Последние комментарии
9 часов 30 минут назад
18 часов 21 минут назад
18 часов 24 минут назад
3 дней 48 минут назад
3 дней 5 часов назад
3 дней 6 часов назад