Деревенщина [Алексей Олегович Раскатов-Коркин] (fb2) читать онлайн

О России

В холодном сером небе застыла солнца бледность,

А по полям намедни рассыпался снежок.

Едва держась на ветке и проклиная бедность

Воробушек клюёт мороженный дичок.

Раздетые деревья сгорбатились стыдливо

Под тяжестью насмешек царевичей-ветров,

Дороги опустели, их огибая криво

По девственному снегу бегут следы волков.

Бегут и исчезают в глухой глубокой чаще,

Откуда то и дело голодный слышен вой.

А на лесной опушке толпа людей кричащих

Телегу дружно тянет с кобылою худой.

На той телеге ветхой везли они Россию,

И тонкие поводья держал Иван-дурак.

Везли и пели песню о будущем счастливом,

Заехали в ухаб, не выехать никак.

Шаль

Улицы скрылись во тьме,

Но потихоньку горит,

Стоя на ржавой ноге,

Старый фонарь-инвалид.

Стелется немощный свет

Мимо дворов и дорог.

Сильно, на старости лет,

Этот фонарь занемог.

Лазает ветер в кустах,

Мыслит о чём-то худом,

И на опавших листах

Пляшет чечётку с дождём.

В стоках бушуют ручьи.

В это ненастье и хмарь

Кто-то из мрака ночи

Вышел и встал под фонарь.

Ловит лучей колоски,

Мнётся на голых ногах

Грязный лохмач и куски

Хлеба сжимает в руках.

Кутаясь в мокрую шаль,

Дырам забывшую счёт,

Он, подпирая фонарь,

Корку ржаную грызёт.

Ветер на подлость горазд,

Жалкий слуга октября,

Дунул, и тут же погас

Немощный свет фонаря.

Ночь, словно дёготь густа,

Шепчет бродяга во мгле:

"Отче – родитель Христа,

Слышишь, молюсь я тебе.

Я не прошу серебра,

Полные денег мешки,

Дай лишь немного добра

В пригоршень честной руки,

Лёгкой судьбы для сирот,

Кров для бездомных людей,

Мирных и вольных широт,

Хлебных бескрайних полей.

И помоги одолеть,

Боже, нам всякое зло,

Когда вновь возьмутся за плеть

Сильные мира сего".

Шёпот утих, и резвей

Дождь по листве задробил.

Снова фонарь в темноте

Мутный свой глаз приоткрыл.

Сон ли приснился ему?

Был человек или нет?

Видит – уходит во тьму

Чей-то живой силуэт.

Думает старый фонарь,

И не поймёт отчего

Кто-то в дырявую шаль

Крепко укутал его.

Только теперь ли хворать?

С шалью, ведь, всё нипочём.

Пусть продолжает плясать

Ветер чечётку с дождём.

Телёнок

Сестре Насте

Украдкой выйдя из пригонок,

Виляя беленьким хвостом,

Лизнуть пытается телёнок

Луну лиловым языком.

Она висит над самым ухом,

Не далека и не близка,

Поманит сладкою краюхой

И тут же спрыгнет с языка.

Ох, если б знал глупыш хвостатый,

Что год за годом вопотай,

Его хозяин бородатый

Ловил такой же каравай.

Что он, бродя под звёздным небом,

И забираясь на стога,

Так ничего и не отведал

Вкусней земного пирога.

Густеет тень и ветер дышит,

Поверх небес ночной мираж;

Луна становится чуть ближе,

Чуть дальше мир угрюмый наш.

Уже касаются ресницы

Поющих в небе звёздных стай.

Телёнок спит, телёнку снится

Вкуснейший в мире каравай.

Далеко-далёко

Коркину Игорю Петровичу посвящается

По деревне тихие прогулки

Памяти лишь чудятся едва,

И судьбой развенчанные руки

Не сомкнутся больше никогда.

Загрустит простуженная муза,

Я её покрепче обниму,

Босиком по летним тёплым лужам

Далеко-далёко уведу.

Встретит нас берёзовая роща,

Задрожит тихонько озерцо,

И облает собачонок тощий,

К старику взбираясь на крыльцо.

Мы пойдём дорогою знакомой

К пристани души моей больной,

Где у кромки старого забора

Дом стоит в тени листвы густой.

Дым из самокрутки вьётся змейкой

– Там совсем не мёртвый, а живой

У окошка сидя на скамейке,

Курит дед и внука ждёт домой.

Он сидит задумчивый, как прежде,

Морщит лоб, глядит куда-то вдаль,

Красками испачкана одежда,

А в глазах какая-то печаль.

Шаг за шагом, вот ещё немного,

И скажу я деду не тая,

Что пустой и очень одинокой

Без него мне кажется земля,

Что когда стругал он в сараюшке

Для поделок свежие бруски,

Потерял я что-то в лёгкой стружке

И теперь пришёл, чтобы найти.

Дед потушит уголь самокрутки,

Улыбнётся в посидевший ус,

Распахну в объятиях я руки,

Но опять не вовремя проснусь.

Элегия

Не понять мне этой планеты,

И живущих на ней людей…

Если в их сердцах любви нету,

Связь меж ними, куда прочней.

В том виновен, что хрупкий душой,

И не менее хрупкий сердцем,

Я навеки простился с луной,

Чтоб земной красоты наглядеться.

Вот теперь, я бреду по дорогам,

С кровоточащей раной в спине,

То и дело ругаясь на Бога,

Так, как принято здесь, на земле.

За гроши торговал я годами,

На копейки разменивал дни,

Я узнал, что измерить деньгами

Можно всё, от небес до земли.

Но ничем не измерить храбрость,

И никак не измерить честь.

Если есть в человеке слабость,

То она и с деньгами есть.

Ах душа ты моя иностранка,

Беспокойная, глупая птица…

Мне вчера нагадала цыганка

В одиночестве с жизнью проститься.

Сколько в мире путей, столько росстаней,

Сколько в мире людей, столько бед.

Но помилуй, прошу тебя Господи,

Что искал на земле, того нет…

Деревенщина

После дождика выцвела туча,

У ворот курит сонный пастух,

И взлетев на назёмную кучу

Утро новое славит петух.

Там, где солнце встаёт из залесья,

Там, где ивы над тихой водой

Шелестят задушевные песни,

Начинается край мой родной.

Поредела с годами деревня,

Серый камень стесняет бревно,

И гуляет во фраке Емеля,

А веленье не щучье давно.

Но сокрыты от глаза худого

За лесами такие края,

Где Россия не только лишь слово,

Где Россия – родная земля.

Там качаются ветром былинки,

Тихо дремлет Луна на стогу,

Заплутавшая где-то скотинка

Одиноко мычит на лугу.

Рытым бархатом устлано небо

И в узорах его жемчуга.

Кто на русских привольях не был,

Тот России не знал никогда.

Послание

Я вас не забыл, я скучаю –

Беззвучно, безропотно, кротко,

Навеки себе оставляю

Лишь память одну, да и только…

И всё, что не сбылось по воле,

Моей или вашей, неважно,

С годами умножится втрое,

И вспомнится небом однажды.

Однажды споётся луною,

Подхватится лёгким ветром,

Промчится над спящей Землёю

Моим добродушным приветом.

Вы вспомните старого друга,

Стыдясь и терзаясь упрёком.

Я знаю, Вы чья-то супруга,

Простите меня ради Бога.

Прошу, даже в сырь непогоды,

Цветите и будьте прекрасной,

А я, сквозь ушедшие годы,

Скажу: «Моя милая, здравствуй…»

На " Ты" – никаких извинений,

На " Ты" – только так, не иначе…

Как быстро промчалось время,

Но разве оно что-то значит?

Полмира

В кофейной банке ёжик из окурков,

Щекой размазан пепел по подушке.

Я заблудился в тёмных переулках

Муниципальной старенькой однушки.

В тумане сигаретном дохнет лира…

Среди вещей раскиданных небрежно,

Я потерял единственных пол мира,

Других пол мира, не найдя конечно…

Там за окном спокойно и уныло

Мне вьёт луна петлю из звёзд крылатых,

А у меня ведь даже нету мыла.

Повременить придётся до зарплаты…

Зато ещё сполна осталось пиво,

И я кричу не пьяный, но поддатый:

Я вас люблю за то, чужих пол мира,

Что вы принадлежали мне когда-то.

Отголоски

Покоробленных брёвен избушки,

Я коснулся тихонько рукой.

Больше нет той простой деревушки,

Нету боле той жизни простой.

В перекошенных, брошенных стенах

Только холод ютится теперь.

Много их, обветшалых, забвенных,

Растворивших для путника дверь.

Только вряд ли какой-нибудь странник

К тем сироткам взойдёт на порог.

В мире нынешнем даже изгнанник

Для себя ищет лучший чертог.

То не ветра в трубе завыванье –

Предки внукам своим говорят:

«Мы за всё ваши души прощая,

Улетаем в печальный закат».

Крест

Просочился у закроя

Между небом и землёю

Тихий алый брезг.

В чуть прозрачной дымке поле

Шевелит густой травою,

Над травою крест:

Невысокий, деревянный,

Кособокий, безымянный,

Почернев стоит.

Если, кто пройдёт случайно

Мимо этой странной тайны,

Мёртвого почтит.

Но давно трава поднята

Там, где по тропе когда-то

Путник проходил.

Лишь бродячие телята

Трут бока о крест помятый

Трут, что есть в них сил.

Невысокий, деревянный,

Кособокий, безымянный

Клонится к земле.

И прохожему случайно

Не откроет своей тайны,

Пропадёт в траве…

Старый Бог

Год от года прячут что-то

Бесприютные широты,

Полные тоски.

Незнакомец перехожий

Приумерь на бездорожье

Частые шаги.

Может ты наткнёшься в поле

На конёк упавшей кровли,

На доску крыльца,

Иль споткнутся твои ноги

О гнилые две оглобли,

Обруч колеса.

Травы пёстрою волною,

Обнажат одно, другое

Старое бревно.

Поклонись им головою,

Зачерпни земли рукою,

Трижды брось её.

Слушай, слушай! То не ветер

В перелеске крутит ветви,

Воет, как волчок.

Где-то там, в древесном сонме

Над разрушенной часовней

Плачет старый Бог.

Он тебя проводит взглядом

В мир, куда ему не надо…

* * *

Имя моё – покой,

Голос мой – тишина.

Бренный, но вечно живой,

Мчусь неизвестно куда.

Путь мой сквозь завтрашний день…

За поворотом темно…

Ну а сейчас я нигде,

Кроме как в чёрном пальто…

Вспомнит ли кто обо мне?

Разве, что только она,

Та, для кого на земле

Громче всего тишина.

Вот почему сквозь века

Я возвращаюсь к ней вновь.

Имя её – мечта,

Голос её – любовь…

* * *

Пусть ты кроткая и есть в тебе загадка,

Но её загадывай другим.

Омут тих и черти спят так сладко,

В темноте непознанных глубин.

Взгляд беспечный звучно отражает

Солнца смех и неба торжество,

Но душа старательно скрывает

С тёмной ночью тайное родство.

Страсти шторм – спасение от скуки,

Только скуку можно пережить.

Прыгать в омут – лёгкая наука,

Сложная наука – полюбить.

* * *

Что прошло, то когда-то было,

Всё, что будет, пройдёт непременно.

Мы живём по законам Вселенной,

То торжественно, то уныло.

Кони времени бойко мчатся,

Мимо нас, мимо наших желаний.

Ты не станешь уже той ранней,

Чтобы снова со мной повстречаться.

Да и я уж, пожалуй, не стану

В серый день ни тебя ни другую,

Принимать за небесную манну,

Будоража утихшую бурю.

И уже не скрывая улыбки,

Всё любя, но ничуть не страдая,

За свои и твои ошибки,

Я прощенья прошу и прощаю.

* * *

Ты не грусти понапрасну.

Любишь, как прежде? Ну что же, люби…

Верь мне, что скоро угаснут

Слёз запоздалых немые огни.

Верь мне, что завтра настанет

Утро, и в новую жизнь хлынет свет.

Свет этот часто бывает

Там, где меня больше нет…

* * *

Во мне не найдётся ни капли смиренья

Пред миром, что сдался и пал за гроши.

Здесь люди жалеют карманное время

На встречи с великим искусством души.

Мой друг, я явился непрошенным гостем

На праздник коварства в твой проклятый век.

Запомни меня в цилиндре и с тростью,

А если уйду, не сочти за побег.

* * *

Если это сон, то уходи,

Мне поцелуев призрачных не надо,

Всё равно я помню о любви,

Как вино о гроздях винограда.

Пусть глаза мои ещё грустят,

И рука печали лезет в душу,

Сон уйдёт туда, где виноград

Свеж и сладок, даже в эту стужу.

* * *

Какая истина скрывается от мира

В непостижимой бездне этих глаз?

Великодушие иль пагубная сила,

Дерзнувшая в песок стереть алмаз?

О покаяньи или преступленьи

Молчат изгибы беспощадных губ?

И почему готов я с упоеньем

И мёд, и яд вкушать из её рук?

* * *

Я могу отринуть боль,

Я могу познать в страданье

Превосходнейшую роль

Бессердечного созданья.

Легкомысленной судьбой,

Я актёром быть назначен;

Мир смеётся, небо плачет,

Выход мой…

* * *

Небо, дай мне немного дождя,

Напои мою душу больную.

Я о жизни мечтал короля,

Но на дыбе меня коронуют.

Мир кричит, что невинность – порок,

И что честь не белее грязи.

Быть примерной, послушной мразью

Современного счастья залог…

Упаси меня грешного Бог.

* * *

Отсечь бы ту тучу, шумящих вокруг,

Тянущихся к сердцу, предательских рук.

А после, пытаясь по-новому жить,

По миру безруких безруким ходить…

Сонет 2

На небесах покойно дремлят херувимы,

В эфире облачном не прячется амур,

Но с губ моих твоё не сходит имя,

Как с вешней розы не сойдет пурпур.

Средь тысяч нимф ты мной одна воспета,

Орлиным оком я объял весь мир,

Чтобы не смог опередить поэта,

Какой-нибудь заносчивый сатир.

Под куполом небесной выси,

Надеюсь сможет Бог меня простить,

За то, что я хочу боготворить

Одну тебя в своей безумной жизни.

Проснувшийся амур – благослови

Явление миру истинной любви.

Вечер накануне осени

Милая, вечер какой!

Небо объелось малиной,

Пруд, окосмаченый тиной,

Словно старик бородой,

Жадно жуёт берега.

А в пересохшей рогозе

Бродят коровы да козы,

Видишь, мелькают рога?

Эх, всё не ладно опять…

Слов не найду подходящих,

Самых простых, настоящих,

Чтобы тебе не соврать.

Просто давай помолчим.

Знаешь, в такую погоду

Люди не ссорятся сроду,

Не прогоняй, не кричи…

Осень совсем уж близка.

Может она виновата

В том, что ко мне холодна ты,

Что сиротеет рука?

Милая, что же с тобой?

Кажется, Господи Боже,

Будто мы больше не сможем

Вместе вернуться домой…

Но вечер, ах вечер какой!

Оглавление

О России

Шаль

Телёнок

Далеко-далёко

Элегия

Деревенщина

Послание

Полмира

Отголоски

Крест

Старый Бог

Имя моё – покой,

Пусть ты кроткая и есть в тебе загадка,

Что прошло, то когда-то было,

Ты не грусти понапрасну.

Во мне не найдётся ни капли смиренья

Если это сон, то уходи,

Какая истина скрывается от мира

Я могу отринуть боль,

Небо, дай мне немного дождя,

Отсечь бы ту тучу, шумящих вокруг,

Сонет 2

Вечер накануне осени