Страх [Чарльз Бернард Гилфорд] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

С. Б. Гилфорд Страх


Рис. Валерия БОЧКОВА


Полю Сантину везло. Маленькие городишки благоденствовали, дела у врачей и аптекарей шли хорошо, вот и ему, торговцу лекарствами, сегодня удалось заключить несколько выгодных сделок. Скоро полночь, позади долгий день. Хорошо бы поспеть домой до двенадцати.

Сантин быстро ехал по проселочной дороге. Он устал и хотел спать, но с полчаса еще придется потерпеть. Нельзя позволить себе расслабиться. Машина послушна ему. Как и его собственное тело.

Дорога была пуста. Он потому и свернул на проселок, что движения по нему почти нет. Так было и в этот раз. И вдруг впереди, на пустой дороге, он увидел машину.

Впереди на повороте, в полукилометре отсюда, фары описали дугу. Огни горели фантастически ярко, и водитель словно бы не спешил переключиться на ближний свет. Чтоб его! Вот ведь наглец! Сантин пригасил яркость фар, но ответной учтивости не последовало. Чертыхнулся про себя и снова с мстительным чувством включил фары на полную мощность. Страха он не испытывал.

Мелькнула мысль: встречная машина на большой скорости мчится прямо на него. Пожалуй, чересчур быстро для такой дороги. Сантин машинально снял ногу с акселератора и сосредоточил внимание на своей половине, старательно уводя взгляд от летящих навстречу и бьющих в глаза огней.

До него не сразу дошло, что машина прет прямо посередине. Что делать? Катить ли дальше и сигналить, может, водитель опомнится наконец и свернет в сторону? Или съехать на обочину и утопить машину в песке, в гальке, в грязи? Решать надо немедленно.

Нахал, как видно, отстраняться не намерен, значит, сворачивать ему, Сантину. Он выкрутил руль. Поздно. Удар пришелся слева на заднее колесо и крыло. Машину занесло, развернуло задом и швырнуло в канаву на обочину. Потом крен набок, невесомость, машину кувырнуло, и она, подпрыгнув, извергла его из своих недр.

Он не слышал и не видел, как она разбилась. Его сознание сосредоточилось на одном: вот сейчас его тело ударится о насыпь. Она оказалась потверже самой твердой стены. В жалком подобии горного обвала, вместе с песком и грязью, он соскользнул вниз. Потом лежал неподвижно, и мир вокруг был недвижен и тих.

В первое мгновение Сантин не почувствовал боли. Он был в шоковом состоянии. Но живой. И в сознании. Словно издалека пришла смутная мысль, что он сильно расшибся и истекает кровью.

Больше нет ослепительного света фар. Он лежит на спине. Вокруг густая трава и какие-то кусты. Над ним — звезды и сияющий лик луны. Небо как будто приблизилось и накрыло его. Этот оптический обман, возможно, и уверил его поначалу в том, что он умирает.

В ту минуту он даже не рассердился. Помнить помнил, что перед аварией водитель встречной машины вывел его из себя, но сейчас это стало неважно и отступило прочь. Снова мелькнула мысль о смерти. Умирающему ни до кого нет дела. Есть он и все остальные. Они — сами по себе, он — сам по себе.

Послышались голоса. Контакт с миром возобновился. В той машине тоже были люди. Сантин думал о них спокойно, без возмущения, без сочувствия. Он весь ушел в слух.

— Здесь его нет.

Мужчина. Голос молодой, наверное, совсем еще мальчик.

Значит, им тоже досталось. Должно быть, заглох мотор. Хотя не исключено, что у них все в порядке и остановились они только ради него. Так или иначе сейчас они возвратились к месту аварии и пытаются его разыскать.

Хотят оказать помощь? Первым его побуждением было подозвать к себе, подсказать, где он лежит. Кто бы ни были эти люди, пусть они показали себя не с лучшей стороны, но сейчас ими движет милосердие, они хотят ему помочь. И тут первое импульсивное движение уступило место новому, тяжелому чувству. А так ли это на самом деле? Сантина вдруг обуял страх. Почему? Он и сам не знал. Жертве аварии все и всегда готовы прийти на помощь. Разве не так?!

— Видно, его выбросило из машины, — отозвался девичий голос.

Ага, струсили!

— Да, наверное. Что нам теперь делать?

Тот же мужской голос. Значит, их только двое.

— Надо его найти, — сказала девушка.

— Зачем? — не сразу прозвучал вопрос.

Девушка тоже не спешила отвечать.

— Разве ты не хочешь узнать, что случилось с ним… или с нею?

— Не знаю, — мужской голос дрогнул. — Не знаю…

— По-моему, нам надо осмотреть все вокруг и найти его.

— Ладно… Но уже темно.

— У тебя, кажется, был фонарик. Где он?

Послышались шаги. Это юноша пошел за фонариком. И снова тишина.

В холодном поту, дрожа от страха, Сантин ждал, что будет дальше. Ему не понравился звук их голосов. Такие не умеют принимать близко к сердцу чужие несчастья. Хоть умри, помощи от них не дождешься.

А ведь он умирает. Сантин это твердо знал. Боль нахлынула и больше не отпускала. Разбиты лицо, грудь, переломы в обеих ногах. И еще болело внутри, там, куда может добраться только врач. Боль проникла в самые сокровенные глубины его тела, и потому он не сомневался, что вот-вот умрет.

Значит, теперь уже все безразлично? И не важно, что с фонарем отыскать его проще простого.

— Ну, наконец-то! Работает! — прозвучал голос юноши. — Где будем искать?

— В канаве, на обочине.

Шарканье шагов, галька, сыплющаяся из-под ног, треск сломанных веток, шелест травы. Потом мигающий свет, шарящий по земле. Ближе, ближе. Того и гляди его найдут. Можно еще ускорить встречу с ними, скажем, окликнуть их. Но он молчал. И ждал.

— Эй!

Свет упал на лицо. Он не мог ни двинуться с места, ни отвернуть голову. Шаги торопливо приближались. И вот они уже здесь. Два силуэта, склонившись на ним, чернели на фоне неба. И свет, резкий свет в глаза. Сантин мигнул, но они, казалось, не понимали, что свет беспокоит его.

— Он жив. — Это сказала девушка. — Глаза открыты.

— Правильно.

— Ага, вижу…

— Но разбился. — Она опустилась на колени рядом с ним, защитив от света фонарика. И на том спасибо. В свете луны видно ее лицо.

Молоденькая, почти девочка, лет шестнадцать, не больше. И очень хорошенькая, волосы темные, кожа бледная, может быть, даже слишком, ярко накрашенные губы резко выделяются на бледном лице. А глаза — пустые. Может, она в шоке. Но ее взгляд небрежно скользнул по его изуродованному телу, и на лице не отразилось ни жалости, ни сочувствия.

— Вы искалечены? Сильно? — Это вопрос к нему.

— Да… — Оказывается, он еще может, не слишком напрягаясь, говорить.

— Что у вас болит?

— Все тело. И больше всего внутри.

Девушка задумалась над тем, что он сказал. Следующий вопрос показался ему расчетливым и холодным.

— Как вы считаете, если мы поможем, вам удастся выкарабкаться?

Он тоже не спешил отвечать. Молчал, думал. И все  равно допустил ошибку.

— Кажется, я умираю, — сказал он и тут же понял, что проиграл.

Лицо девушки неуловимо изменилось. Сантин не мог бы сказать, в чем это выразилось. Но так оно и было. Она отодвинулась от него, поднялась на ноги и повторила юноше:

— Он умирает. — Ее слова прозвучали уверенно, словно она знала, что с ним, по крайней мере, так же точно, как он сам.

— Значит, нет смысла искать врача? — В голосе юноши послышалось облегчение, казалось, тяжкое бремя свалилось с его души.

— Наверное, нет.

— Так что тогда делать?

— Ничего. Ждать попутной машины.

— Значит, мы можем ехать в город, да? — Парень, видно, признает превосходство девушки и во всем полагается на нее.

— Конечно. А сюда пошлем врача или еще кого-нибудь. Но он к тому времени, наверное, уже умрет. И еще нужно позвонить в полицию.

— В полицию?

— Ну да. Ты ведь убил человека.

И снова тишина. Сантин лежал у их ног, глядя вверх на темные силуэты. Они говорили о нем, словно он уже умер. Но его это почему-то не задевало. Может, потому, что и он тоже считал себя мертвым.

— Арлена… Что со мной сделают?

— Где, в полиции?

— Да… Ты говоришь, я убил человека.

— Так и есть, верно?

Юноша молчал, не зная, что сказать.

— Так ведь случайно, — наконец выдавил он. — Ты же знаешь, Арлена, что случайно. Это — несчастный случай.

— Конечно.

Они говорили тихо, но Сантин слышал каждое слово. И почувствовал, что пора вмешаться.

— Каждый несчастный случай происходит по чьей-то вине, — сказал он.

Они замолчали. Он видел, как они в замешательстве переглядываются. Наконец повернулись к нему.

— Что вы хотите сказать, мистер? — спросил юноша.

— Несчастный случай произошел из-за вас. Вот и все, — Сантин по-прежнему не испытывал гнева. Нет, он возражал им не потому, что досадовал или злился. Но виновный должен быть установлен.

— Почему это из-за меня?

— Ну, во-первых, вы не убрали дальний свет…

— Но вы тоже ехали с дальним.

— Я ведь переключился на ближний…

— А потом снова включили дальний.

— Только потому, что вы мне не ответили.

Юноша задумался. Через минуту-другую сказал:

— Но когда мы столкнулись, у вас был включен дальний свет.

Сантину пришлось согласиться.

— Я рассердился, — сказал он. — Но не это главное. Вы ехали по моей стороне дороги.

Юноша повернулся к девушке.

— Арлена, разве я ехал не по своей стороне?

Девушка хихикнула. По крайней мере, так ему показалось.

— Откуда мне знать? Мы ведь…

Она не закончила предложение, но Сантин все понял. Они целовались, или обжимались, или как там еще это называет нынешняя молодежь. Поэтому юноша и не переключил свет фар. Править он тоже не мог. А теперь он, Сантин, почему-то должен расплачиваться за полученное ими удовольствие.

Только сейчас он наконец разозлился. Это было странное чувство. Им овладела холодная ярость, не затрагивающая его нутра, как бы отделенная от него самого. Потому что по большому счету то, что случилось, больше не занимало его. Для него счеты с жизнью кончены.

Но Сантин почувствовал удовлетворение. И заговорил мстительно и уверенно:

— Вы сами знаете, что ехали по моей стороне. Так что виноваты вы.

Парень услышал его слова, но так и не отвел от девушки глаз.

— Что мне будет? Что сделают со мной в полиции? Что будет?

— Откуда мне знать! — огрызнулась девушка. Прежнего спокойствия как не бывало. Видно, первоначальный шок проходил. Теперь страх подобрался и к ней.

— Ну и что, что я ехал не по той стороне дороги! Все равно авария произошла случайно. Я не собирался наезжать на его машину. Я не хотел его убивать…

— Конечно.

— Ты же читала в газетах про такие случаи. Водителю почти ничего не грозит. Ну, наложат штраф. Так отец заплатит. А если даже тюрьма, то ведь ненадолго, да, Арлена? Как ты думаешь, на сколько меня осудят? Дней на тридцать?

— Может, на шестьдесят. Да и то вряд ли.

Сантин слышал их разговор. И злился сильнее и сильнее. А может, и на все девяносто, мог бы возразить он. Да еще страховая компания будет вынуждена платить страховку. Но убийца отделается легким испугом. Девяносто дней за убийство — о чем тут еще говорить.

— Важно одно, — сказал юноша.

— Что?

— Что?

— Нужно, чтобы признали, что это несчастный случай. Пусть даже по моей вине. Я хоть и виноват, но не слишком сильно. Важно, чтобы этот тип не проговорился.

— О чем не проговорился?

— О том, кто переключил фары, а кто нет. И кто по какой стороне ехал. Но если он умрет, то не проболтается.

В голосе девушки прозвучала странная нотка, как будто до нее наконец дошло что к чему.

— Значит, он должен умереть. Ты меня понимаешь, Арлена?

— Он говорит, что умирает.

— Да, говорит, но он-то не знает наверняка. И мы тоже не знаем. А вдруг нет? — Голос юноши взлетел вверх.

Сантин увидел, как девушка схватила парнишку за руку и заглянула в глаза. От страха она едва стояла на ногах.

— И еще вот что, — юноша говорил быстро, сминая концы фраз. — Мне отец рассказывал про страховку. Компании приходится платить за увечье больше, чем за смерть. Искалеченному выплачивают бешеные деньги. Я не знаю, хватит ли на это нашей страховки. Если он не умрет и останется калекой, нам это может влететь в такую сумму, что от страховки ничего не останется. Да еще и ее окажется мало. Отец меня убьет!

— Но ведь он скоро умрет?! — сипло сказала девушка.

Да, теперь и она боится, боится смертельно.

— С чего ты взяла? Откуда нам знать?

Сантин больше не чувствовал боли. Только ярость.  Они не предложили ему помочь. Им нужна его смерть. Чудовищные эгоисты! Думают только о себе. И так жестоки, что не стесняются рассуждать об этом при нем.

Вдруг парень встал на колени рядом с Сантином и посветил фонариком в лицо. Сантин зажмурился от яркого света, но успел его разглядеть. Неоперившийся юнец. Такой же юный, как девушка. Но нет в нем того спокойствия, какое было в ней еще несколько минут назад. В глазах панический страх. И тоже ранен. Левую сторону головы уродует длинная ссадина, волосы слиплись от крови.

— Как вы себя чувствуете, мистер? — спросил он.

Сантин не стал отвечать. Он не доставит им удовольствия. Не скажет про то, что боль все чаще и чаще накатывает на него и все дольше не отпускает. Не скажет, что вкрадчивый шепоток смерти настойчиво уговаривает его больше не цепляться за жизнь.

В глазах юнца страх и — отчаяние. Луч фонарика продолжал рыскать по лицу, по телу Сантина, вверх — вниз, вверх — вниз. Наконец парень встал.

— Что-то не видно ни его ран, ни что он скоро умрет, — сказал он девушке.

Конечно, не видно, подумал Сантин. Самые страшные раны у него внутри. У него там смерть. Но он им об этом не скажет. Пускай попотеют. И может, он еще будет жив, когда сюда прибудут люди.

Боль внезапно захлестнула его и стерла все мысли. Он почти лишился сознания.

Девушка застонала — вместо него, словно парень  ударил ее, а не Сантина.

— Что ты делаешь? — крикнула она.

Голос мальчишки сорвался.

— Он должен умереть! Я его заставлю! — взвизгнул он.

Где-то в самой глубине души у девушки, видно, зашевелилась совесть. А может, она просто по-женски пожалела его.

— Не смей его убивать! — опять крикнула девушка.

— Теперь уже все равно! — Юнец был на грани истерики. — Я ведь уже и так убил его! Просто он минутой раньше умрет. Арлена, как ты не можешь понять!

Но она, как видно, не понимала — и, вцепившись, тянула прочь от Сантина.

— Никто не узнает. Он ведь попал в аварию. Подумают, что расшибся при падении.

Логично рассуждает. Теперь замолчали оба.

— Хорошо, Винс, — наконец послышался ее голос.

А Сантин лежал у их ног и ничего не мог сделать. Очень может быть, его будут бить смертным боем, пока не убьют. Убьют сознательно, рассудочно, ибо его жизнь угрожает покою сопливого, слабого паршивца. Сантин не боялся смерти — той, что баюкала и манила к себе. Но смерть от побоев ужасала. Страх пронизал все его существо.

— Нет! — изо всех сил закричал он. — Нет! Только не это!

Луч снова бьет в лицо. Еще минуту назад Сантин был горд. Где теперь его гордость? Он больше не отворачивался от фонаря. Пусть видят, что он боится.

— Винс, а ты уверен, что сможешь? — спросила девушка.

Теперь, когда решение принято, она снова была сильнее мальчишки.

— Не знаю, — ответил он. — Но попробую.

Сантин увидел, как он подходит, и закрыл глаза.

— Погоди! — как бы издалека, из туннеля, донесся ее голос. Теперь он существовал в красном тумане агонии, и голос ее казался бесконечно далеким.

— Что такое?

— Погляди, ты весь в крови!

— Ну и что?

— Винс, Винс, ты что, не в своем уме? Кровь заметят. Не дай Бог, если кто-то тебя заподозрит. Анализы покажут, что это его кровь.

Мелькнул проблеск надежды. Сантин осмелился открыть глаза. Парень наклонился, чтобы снова ударить,  но при этих словах заколебался.

— Я знаю, что делать, — наконец сказал он.

И исчез из поля зрения. Но Сантин слышал шелест травы у него под ногами и хлопанье веток. Потом послышался оклик.

— Арлена, подойди, помоги поднять.

Снова шорох, треск и хлопанье веток. Это девушка идет к парню. И его возбужденный голос.

— Мужика выбросило из машины, так? Ну что ж, он ведь мог об это удариться? Давай, помоги поднять.

Шаги медленно возвращались. Сантин ждал в приступе ярости и страха. Вот и они. Приближаются вдвоем, согнувшись и ступая задом. В руках у них — тяжелый предмет. Судя по напряженным спинам, очень тяжелый.

Он даже не застонал. Не смог. Ужас парализовал голосовые связки. Но глаза следили за ними. Двигались они медленно, трудно. Наконец остановились по обе стороны от него, и огромный плоский предмет навис над ним, закрыв звезды.

И тут, в последний миг своей жизни, он заметил кое-что очень важное. Ласковый покой разлился по телу. Ну что ж, подумал Сантин, я все равно умираю. Так, конечно, я умру раньше, быстрее, но, может быть даже, эта смерть будет милосердней и легче. Смерть от руки убийц.

И Сантин стал молиться. Странная это была молитва. Он просил у Бога одно — пусть обстоятельства смерти расследует умный «фараон».


Сержант Ван-Нек из дорожного патруля штата был «фараоном» умным. В сером сумраке раннего утра он изучал рисунок шин на дороге. На темном асфальте их почти не было видно, и он никак не мог прийти к окончательным выводам.

Взглянув на парочку, стоящую у машины и наблюдавшую за его работой, он почувствовал себя несколько более уверенно. Мальчишку зовут Винс, его подружку — Арлена. Ничем не отличаются от десятков других парней и девчонок, попавших в аварию. Но что-то в них настораживало. Светало, занимался день, а сержант продолжал искать, сам не зная что.

Находка превзошла все его ожидания. Улика была непререкаема, очевидна.

Сержант выбрался из канавы и подошел к ребятам.

Видно, в глазах его была угроза, потому что юнец тревожно спросил:

— Что случилось, сержант?

— У валуна две стороны, — ответил полицейский Ван-Нек. — Верхняя — чистая, отмытая дождями. Нижняя — в земле, в грязи. Ладно, пускай мистер Сантин вылетел из машины. Но скажи, сынок, как он умудрился удариться головой о НИЖНЮЮ сторону валуна?

Перевод с английского Ирмы АЛЕКСЕЕВОЙ