Пари [Роальд Даль] (fb2) читать онлайн

Роальд Даль Пари

Около шести часов вечера я решил, что неплохо будет спуститься вниз, заказать кружку пива и посидеть с ней у бассейна на приглушенном предзакатном солнышке. Взяв свое пиво в баре, я прошел через сад. Вокруг плавательного бассейна было расставлено множество шезлонгов. Я облюбовал себе местечко под веселым желтым зонтиком и огляделся. Вокруг меня все были в купальных костюмах, хотя купались немногие. В воде резвились, перебрасываясь большим мячом, две или три девушки и с десяток молодых людей. Девушек я уже видел. Они приехали из Англии и жили в этом же отеле. Юноши, судя по произношению, были американцами. Вероятно, подумал я, это военно-морские кадеты с учебного судна, которое бросило якорь в здешней гавани сегодня утром. Брызг и визга было много, но зрелище это не могло не радовать глаз.

Тут я заметил маленького старичка, шустрыми шажками огибавшего край бассейна. На нем был безукоризненно сидевший белый костюм и огромная кремовая панама. Он остановился рядом со мной и озарился улыбкой, показав мне при этом два ряда мелких и неровных зубов. Я улыбнулся ему в ответ.

— Извэните, пжалста. Могу я здэсь сидеть?

— Разумеется, присаживайтесь, — сказал я.

Он склонился над одним из шезлонгов, попробовал его на прочность и осторожно сел, скрестив ноги. Он был в легких летних ботинках; все в дырочках, для лучшей вентиляции.

— Отлишный вешер, — сказал он. — Здесь, на Ямайке, все вешера отлишные.

Я не большой дока по части языков и не мог бы точно сказать, что у него за акцент, но почему-то мне показалось, что откуда-нибудь из Южной Америки. И уже в очень преклонных летах, заметил я, рассмотрев его поближе. Вероятно, ему около семидесяти.

— Да, здесь чудесно, — сказал я.

— А эти кто? — он ткнул крючковатым пальцем в сторону бассейна. — Они не из эта гостиница…

— Я думаю, они американские моряки. Вернее, учатся на моряков.

— Конэшно, они амэррикански. Только амэррикански можут поднять такой шумиха. Вы не амэррикански, нет?

— Нет, — ответил я.

Неожиданно прямо перед нами выросла фигура одного из кадетов. С него все еще стекала вода. Рядом с ним стояла юная англичанка.

— Эти кресла заняты? — спросил он.

— Нет.

— Не будете возражать, если мы тут приземлимся?

— Валяйте.

При нем было свернутое трубочкой полотенце, и когда он сел и развернул его, в нем оказались пачка сигарет и зажигалка. Он предложил сигареты всем поочередно. Девушка отказалась, я взял, а старичок сказал:

— Спасибо, я лучше лублю сигара, — и достал из кармана портсигар, отделанный крокодиловой кожей.

Оттуда он извлек сигару, кончик которой отрезал специальным ножичком.

— Позвольте, я дам вам прикурить, — сказал парень, поднимая к его сигаре свою зажигалку.

— Эта ваша штушка не зашшется при такой вэтер.

— Как это не зажжется! Она всегда срабатывает.

Старичок южноамериканец вынул изо рта сигару,　склонил седую голову набок и пристально посмотрел на молодого человека.

— Неушели всэгда?

— Ни разу осечки не было. По крайней мере, в моих руках.

— А-ха! — воскликнул старичок. — Знашит, вы говорить, што эта ваша зашигалка зашигается всэгда. Вы федь так говорить?

— Конечно, — ответил парень. Ему на вид было лет девятнадцать-двадцать. Симпатичное, в веснушках, лицо, островатый, чуть похожий на птичий, носик. Загореть он еще толком не успел, на груди его были видны веснушки. Он держал зажигалку в правой руке, готовый чиркнуть колесиком.

— Она меня никогда не подводила, — сказал он. смеясь. — Ну честное слово, ни разу!

— Одну минуточку, пжалста, — старичок поднял руку с сигарой над головой и слегка вывернул ладонью наружу, словно ему нужно было остановить такси. — Не заклушить ли нам небольшой пари?

Он говорил, не сводя глаз с молодого человека.

— Не заклушить ли нам пари на вашу зашигалку?

— Пари? — переспросил парень. — Почему бы и нет, давайте поспорим.

Южанин сделал паузу, посмотрел на кончик своей сигары, и, должен признаться, что-то в его манерах меня насторожило. Он как будто что-то скрывал.

— Я вишу, вы любите спорить. Я тоше любить… Давайте сделаем хороший пари на эту вашу штушку. Хороший, хороший пари.

— Постойте, на зажигалку я спорить не буду. Я могу поставить доллар или какие тут у них деньги?

Старик отмахнулся рукой.

— Послушайте меня. Мы сэйчас станем веселиться. Мы сэйчас заклушить пари. Потом мы идти в мой номэр, где нет никакой вэтер. Я говорить, что вы не мошете зашигать ваша зашигалка десять рраз потрят без осечка.

— А вот и смогу, — сказал юноша.

— О’кэй, отлишно! Тогда — пари?

— Пари. Я ставлю доллар.

— Нет-нет. Мы делать большой пари. Я богатый шеловек и спортсмэн. Слюшайте меня. Перед гостиница стоять мой авто. Это ошень шикарный авто. Это амэррикански авто, из ваша страна. «Кадиллак»…

— Нет, ей-богу, это смешно! Я не могу спорить на такие дорогие вещи.

— Нишего смешного здэсь нет, молодой шеловек. Вы зашигать десять рраз потрят, и «кадиллак» ваш. Вы ше хотеть такой авто?

— Понятное дело! Кому ж не хочется иметь «кадиллак»?

— Вот и хорошо. Мы спорить, и я ставить мой «кадиллак».

— А что ставлю я?

Старичок аккуратно снял красное бумажное кольцо с сигары, которую так и не прикурил.

— Я никогда не просить ставить, что вы не мошете себе позволить. Я понятно излагать свой мысль?

— Ну так что же будет моей ставкой?

— Это будет совсэм просто. Я хотеть, чтобы вы ставить мизинеш ваша левая рука.

— Что-что? Мой мизинец?! — парень больше не улыбался.

— Да! Вы побеждать — забирать мой авто. Я побеждать — забирать ваш пальшик.

— Интересно, как же это вы его заберете?

— Я его отрубать.

— Боже милостивый, что за сумасшедшее пари!　Может быть, вы все-таки обойдетесь долларом с моей стороны?

Маленький человечек откинулся назад и чуть презрительно пожал плечами.

— Ай-ай-ай! Я што-то вас не понимать. Вы говориль, што зашигалка безотказный, а пари не дершать. Знашит, мы не спорить?

Парень сидел теперь совершенно неподвижно, в задумчивости глядя на купающихся. Потом он вдруг вспомнил, что так и не прикурил свою сигарету. Он зажал ее губами, укрыл зажигалку в ладонях и чиркнул. У него в руках расцвел небольшой, но вполне устойчивый огонек желто-синего оттенка.

— Можно мне тоже вашего огоньку? — попросил я.

— О, конечно! Извините, совершенно вылетело из головы.

— Как вам здесь нравится? — спросил я, прикурив.

— Здесь просто великолепно. Мы прекрасно проводим время.

Наступило молчание. Я видел, что своим абсурднейшим предложением старик совсем задурил мальчишке голову. Юнец сидел словно в трансе, и можно было заметить, как в нем нарастает напряжение. Потом его нервное состояние прорвалось наружу. Он заерзал в своем шезлонге, почесал в затылке, положил руки на колени и забарабанил пальцами по коленным чашечкам.

— Нет, давайте еще раз обсудим условия вашего пари, — сказал он наконец. — Мы идем к вам в номер, я зажигаю свою игрушку десять раз кряду и получаю «кадиллак», так?

— Именно! Отлишный пари, но вы, кашется, боитесь?

— А если я проиграю? Я должен буду вытянуть свой мизинец, чтобы вы мне его оттяпали?

— Нет, так не годится! Вы мошете хотеть отказываться отдать мне пальшик. Поэтому я снашала привязать ваш рука к стол. Когда мы нашать, я буду стоять около вас и иметь нож. Вы ошибится — я ррубить.

— Какого года тачка? — быстро спросил парень.

— Извэните, не поняль?

— Я спрашиваю, сколько лет вашему «кадиллаку»?

— А! Какой он старый? Прошлый год. Совсем новый авто. Но я видеть, вы не хотеть спорить. Все амэррикански не хотеть…

Парень сделал еще одну паузу, но на этот раз краткую, обвел нас всех взглядом по очереди и сказал:

— Ладно, пари так пари.

— Отлишно! — негромко воскликнул старик, прихлопнув в ладоши. — Ошень хорошо! Мы делать это сэйчас. А вы, сэр, — он обратился ко мне, — вы долшен быть нашей, как это?.. Судьей.

— Ну, не знаю, — ответил я. — Я считаю, что это идиотское пари, и мне оно совсем не по душе.

— И мне тоже, — впервые подала голос девушка. — Это все глупость, варварство какое-то.

— Вы серьезно собираетесь отрубить ему палец, если зажигалка даст осечку? — спросил я старика.

— Конешно! И отдавать «кадиллак» тоше вполне серьесно. Пошли. Мы идти ко мне.

Он поднялся.

— Вы одеться? — спросил он парня.

— Нет, я пойду так, — затем, повернувшись ко мне, он добавил: — Я бы тоже просил вас пойти и рассудить наш спор.

— Хорошо, я пойду, но ваше пари мне активно не нравится.

— Ты тоже иди, — сказал он девушке. — Будешь наблюдать, чтобы все было честно.

　Южанин возглавил наше шествие через сад обратно в отель. Он был заметно возбужден и весел — чуть ли не припрыгивал при ходьбе.

— Я жить в апартаменто люкс. Но снашала я хотель показывать вам авто. Вот он стоит.

Он подвел нас к месту, откуда была видна основная автостоянка отеля, и показал бледно-зеленый «кадиллак».

— Классный агрегат! — восхитился наш юноша.

— О, да! И теперь мы идти и смотреть, как вы ее выигрывать.

Мы поднялись наверх, он открыл замок и впустил нас в свои апартаменты, состоявшие из трех комнат. Сквозь двери одной из двух спален был виден валявшийся поперек кровати женский халат.

— Снашала мы пить немного мартини, — он подошел к бару, достал из него бутылку, бокалы, ведерко со льдом и принялся смешивать напитки на всех. Покончив с этим, он звонком вызвал горничную. Она явилась через пару минут.

— Здррасуйте, милая. Мы хотеть икрать с мои друзья. Пжалста, принесите для нам две… Нет, трри вещи. Мне нушно гвосди, молоток и топорик ррубить мяшо, такой, как у косинеро. Я видеть в кухне…

— Кухонный топорик? — горничная была изумлена до отупения. — Вы хотите настоящий кухонный топорик?

— Да, конешно. И быстрро!

— Хорошо, сэр. Я постараюсь, сэр.

Она ушла, а мы взялись за мартини.

— Согласитесь все-таки, что пари идиотское, — сказал я, не обращаясь ни к кому в особенности.

— А мне оно начинает нравиться, — отозвался парень, стоявший посреди гостиной в одних коричневых плавках. Первый бокал он осушил залпом и сейчас приканчивал второй.

— Нет, это абсолютно неслыханное дело! — сказала девушка. — Что будет, если ты проиграешь?

— Какая разница? Я силюсь вспомнить и не могу, чтоб я хоть раз в жизни воспользовался мизинцем своей левой руки. Вот он, смотри, совершенно бесполезный. Так почему бы мне на него не сыграть?

Старик налил мне еще мартини и с улыбкой сказал:

— Прешде шем мы нашинать, я передавай нашей… нашему судье клюши от авто, — он действительно достал из кармана ключи от машины и передал их мне.　- Все бумаги… ну, там, пассапорте, страховка в авто.

Вскоре вернулась горничная и принесла все, что просил старик. Он радостно потер ладошкой о ладошку и сказал:

— Отлишно! Спасибо, вы мошете уходить, — он дождался, пока горничная закрыла за собой дверь. — Пора все готовить для наша икра… То есть я хотель сказать «игра». Ха-ха! Помогите мне с этот стол, нам нужно его шуть-шуть пэрредвигать.

То был обычный гостиничный письменный стол. Они отодвинули его от стены к центру комнаты и убрали с него все письменные принадлежности.

— Теперь нам нужно кресло, — он взялся за него сам и легко перетащил к столу. Он был оживлен и быстр, как массовик-затейник на детском утреннике. — А сэйчас я забывать… Нет, забивать гвосди.

Он взял гвозди и принялся вколачивать их в полированную поверхность стола. Мы стояли полукругом　 — парень, девушка и я, — держа бокалы с мартини и наблюдая за работой старика. Сначала он забил два гвоздя на расстоянии примерно шести дюймов друг от друга. Он не стал вгонять их по самые шляпки, изрядная их часть торчала наружу. Потом он своими тощими пальцами проверил, хорошо ли они сидят в дереве.

Нетрудно было даже предположить, что старому мерзавцу случалось проделывать это прежде, подумал я. Выглядело это так, словно он успел хорошо продумать мельчайшие детали.

— А теперь нам нушен кррепкий вэревка, — сказал он и тут же вытащил невесть откуда кусок прочного синтетического шпагата. — 　 Пжалста, молодой шеловек, садитесь.

Парнишка отхлебнул последний глоток, поставил бокал и сел, куда ему указали.

— Полошите ваш левый рука мешду эти гвосди. Я привяшу.

Он плотно обмотал веревку несколько раз вокруг его запястья и намертво притянул руку к гвоздям. И со стороны было видно, что юноша теперь не сможет избавиться от этих пут, даже если очень захочет. Пальцы же его могли двигаться совершенно свободно.

— Так, — сказал зловещий старикан, разглядывая свою работу с довольным видом. — Теперь сошмите кулак. Только мизинеш долшен лешать на стол… Отлишно! Мы мошем нашать, но мне надо отна сегунда.

Он метнулся за топориком.

— Все! Судья — командовать, вы — нашинать.

^{_{Рис. Валерия БОЧКОВА}}

Парень сидел неподвижно, зажав зажигалку в правой руке и не сводя глаз с топорика. Старик выразительно посмотрел на меня.

— Вы готовы? — спросил я юношу.

— Готов.

— А вы? — это адресовалось старику.

— Да-да, — ответил он и занес топорик, держа его сантиметрах в шестидесяти над пальцем своего оппонента.

— Тогда начали! — подал я команду.

Но парень промедлил и сказал:

— Пожалуйста, считайте вслух.

— Хорошо.

Большим пальцем он откинул крышку зажигалки и резко чиркнул колесиком. Проскочила искра, и фитиль загорелся ровным пламенем.

— Один, — начал отсчет я.

Он не задул огонек, а закрыл крышку, и прошло, вероятно, полных пять секунд, прежде чем он снова откинул ее. Он с силой провернул колесико, и показалось пламя.

— Два! — возвестил я.

Больше никто не проронил ни слова. Парень неотрывно смотрел теперь на зажигалку. Старик, держа топорик на весу, тоже не сводил с нее глаз.

— Три!

— Четыре!

— Пять!

— Шесть!

— Семь! — Да, зажигалка работала четко. Искру она выдавала крупную, и длина фитилька была в самый раз. Работал только большой палец правой руки: закрыл крышку, пауза, откинул, щелкнул… Я набрал в легкие воздуха, чтобы сказать: восемь. Промелькнула искра, огонек загорелся опять.

— Восемь! — почти выкрикнул я, и в этот момент распахнулась дверь. Мы все повернулись и увидели, что в дверях стоит темноволосая, смуглая и уже не молодая женщина. На какую-то секунду она замерла, а потом бросилась к старику с криком:

— О, боже мой! Что он делает!

Она сжала ему запястье, вырвала из руки топорик, швырнула его на пол, а старика схватила за лацканы пиджака и принялась яростно трясти, что-то торопливо приговаривая на чужом, непонятном языке. При этом она почти оторвала его щуплое тело от пола. Он совершенно обмяк и не сопротивлялся. Она пихнула его в одно из кресел, и он сидел в нем, часто моргая　глазками.

— Извините, извините нас, пожалуйста. Этого не должно было случиться, — сказала она, обращаясь к нам. Говорила она на совершенно правильном английском с едва заметным акцентом. — Моя вина, я не должна была оставлять его ни на минуту.

Парень отвязывал руку от стола. Мы с девушкой стояли молча.

— Он по-настоящему опасен, — продолжала она. — Там, у нас дома, он отрубил разным людям сорок семь пальцев и проспорил одиннадцать машин. Ему грозила психиатрическая лечебница на всю жизнь, и мне пришлось увезти его сюда.

— Мы только заклюшать небольшой пари, — пробормотал старик.

— Пари! И поставил он, конечно, машину? — спросила нас женщина.

— Да, «кадиллак», — ответил парень.

— Нет у него никакого «кадиллака». Это мой автомобиль. И это самое ужасное — он спорит, хотя ему совершенно нечего поставить на пари. У него вообще ничего нет. Ничего! Я сама выспорила у него все имущество, и уже давно.

— Вот ключи от вашей машины, — сказал я. Она казалась хорошей и разумной женщиной.

Она шагнула вперед и протянула руку за ключами.

Я до сих пор вижу ее, эту руку. На ней был только один палец — большой.

Перевод с английского　Игоря МОНИЧЕВА