Моя прекрасная подружка [Леонид Анатольевич Сергеев] (fb2) читать постранично

Леонид Сергеев Моя прекрасная подружка (из сборника «Мои собаки») повести для детей и подростков, а также для взрослых, которые любят животных и помнят свое детство

Леонид Сергеев отличный рассказчик, вообще прозаик, со строгим понятием справедливости, которая многих, можно сказать, ошпаривает.

Его проза особенно удивляет отношением к братьям нашим меньшим — к собакам, причем неродовитым. Созданные им яркие, очаровательные образы наших четвероногих друзей, которые постоянно присутствуют в жизни этого сурового, но в то же время заботливого и ласкового хозяина, навсегда врезаются в память. Меня радует, что в современной русской литературе есть автор, обладающий редким талантом понять и изобразить бессловесные существа, могущие больше сказать о добре и зле, чем сами люди.

В. Рогов

Формально будучи повестями о собаках, эти произведения способствуют формированию человека; свет доброты, свет внимания к живому миру природы — вот главные достоинства этих произведений. И это при полном отсутствии сентиментальности, умиления, тривиального восхищения.

Леонид Сергеев умеет создавать образ не описанием, а изображением. Немало добрых слов можно сказать о простоте и выразительности языка Леонида Сергеева, но об этом уже писали критики.

И. Мазнин

Для известного прозаика Леонида Сергеева, автора многих прекрасных книг для детей и взрослых, «собачья» тема не случайна. За долгие годы в квартире писателя перебывало немало собак, и, разумеется, за время общения с ними, Леонид Сергеев узнал о них все или почти все. Повести Леонида Сергеева о собаках не только остросюжетны, захватывают при чтении, они поднимают и философско-этические проблемы в быту, в обществе, в вопросе взаимоотношений человека и природы.

Н. Красильников

Леонид Сергеев — поэт домашней живности и глубоко человеколюбивый человек. Читайте его художественную прозу!

С. Небольсин

Люблю Леню Сергеева — за его душу, за его талант, за его прозу, за его «собак», кои спасли меня, продлили мою жизнь. Я этого не забуду никогда.

В. Устинов

Вместо предисловия

Вы, ребята, не хуже меня знаете, что все живое на земле рано или поздно умирает — так уж устроен мир и здесь ничего не поделаешь. Понятно, нам особенно горько, когда умирает кто-то из наших близких и вы, наверняка, догадываетесь, каково мне было хоронить Челкаша и Дыма. Да, ребята, мои четвероногие друзья умерли. Челкаш умер в солидном возрасте, когда ему было тринадцать лет. Дым прожил еще больше — на целых три года. Оба моих друга лежат под огромной елью на опушке леса в тридцати шагах от моего дачного участка.

Я тяжело переживал потерю «лохматых братьев»; до сих пор мне сильно их не хватает; приезжая на дачу, я подолгу стою у их могилы, вспоминаю нашу прекрасную жизнь втроем и, конечно, наши путешествия.

Глава первая. Однажды зимой

Однажды зимним вечером в нашем подъезде появилась собачонка — девица, щенок. По виду ей было месяца четыре, не больше. Я сразу определил — она беспородная, но ее предки явно происходили из овчарок. Во всяком случае, уши у нее стояли и окрас был светло-рыжий, а в осанке угадывалась некая царственность, свойственная сторожевым собакам. Она была с ошейником на длинном поводке, привязанном к перилам лестницы, и я подумал, что ее хозяин находится у кого-то из жильцов первого этажа и вот-вот выйдет. Но утром, отправляясь на работу, я увидел собачонку на прежнем месте — лежит, свернувшись клубком, и трясется от холода. Я позвонил в квартиру, где жила первоклассница Аня, которая давно хотела завести собаку, но ее родители и слышать не хотели ни о какой собаке, они держали двух кошек.

— Твоя собачка? — спросил я.

— Нет, — покачала головой Аня. — Подружки привели и привязали здесь. Они ее нашли у школы. Она ничейная.

— Как же ничейная, когда у нее ошейник с поводком?

— Это Танька ей надела.

— Какая Танька?

— Подружка моя. Она живет в доме у школы. Танька собачку Альмой назвала.

Услышав свою кличку, собачонка привстала, завиляла хвостом, потянулась к девчонке, но поводок ее не пустил дальше двух ступеней.

— Так собачонка Танькина? — спросил я.

— Нет. Альма у них только два дня прожила, потом Танькины родители ее выгнали, сказали: «куда будем девать щенков»? У них уже есть собака — Платон… И мои родители не хотят Альму брать. Говорят: «Давай тебе купим попугая. Попугая — пожалуйста, а собаку — ни за что!» — Аня зашмыгала носом: — Дядь Лень, возьмите Альму себе.

— Не могу ее взять, — буркнул я. — Ты же знаешь, я только недавно похоронил Дыма и дал себе слово — больше собак не