#местодрам (СИ) [Алекс Рицнер Ritsner] (fb2) читать онлайн
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
========== предисловие, или #автор_ты_че ==========
Это предисловие предназначается постоянным читателям. Новички могут начать со следующей части со спокойной совестью. Для справки и ответа на вопрос, что тут творится: upd в скобках означает, что главы были переписаны.
Ну что, котофеи мои? Держитесь: основные события оставлены, второстепенные вырезаны, характеры углублены, а текст по большей части теперь в прошедшем времени. Так надо по сюжету.
Хотя, если откровенно, самое крупное изменение произошло с Катюшей: она теперь Матильда. Такого вы не ожидали, да? Не знаю, как это случилось, но больше вас ничто так не контузит.
Разве что «Точка просчета» вышла страшненькая. Первая реплика доставит вам как минимум вопрос: «Автор, ты че?» В новой главе другое настроение. Немножко. Но по большей части это прежний стеб, сохранивший в себе придурковатый тон общей неадекватности.
Если вы не захотите перечитывать и уйдете, я все пойму, включу на фоне «Отпусти и забудь» — и мы грустно обнимемся.
А с остальными мы поржем. Как говорит наш главный фрик: «А че?»
Отзывы сохранены.
Наконец, пользуясь случаем, выражаю благодарность гамме: только ее праведный гнев и бесконечное терпение к проснувшейся во мне натуре Гоголя-Таргариена сберегли текст в первозданной тональности. Если бы не она, я бы переписала в драму. Так что моя Нила, она святая: она спасла и персонажей, и само повествование от их создателя. Она не делала сюжет. Но она была рядом, выслушивала мои спутанные мысли, сопереживала, читала и давала свою верную оценку. Она просто не позволила мне сбиться с курса.
Спасибо ей и спасибо всем вам, ожидавшим. Мы смогли, и я закончила. Главы будут выходить по мере вычитки. Их, кстати, получилось двадцать шесть.
========== #точка_просчета ==========
Может, я был рожден,
чтобы быть гребаным фриком.
Ryan Oakes — Cruise Control
I
В семнадцать он решил, что втрескался. И за три месяца из славной-послушной принцессы перевоплотился в редкостного… хулигана?.. Да, верно, в хулигана — из новых, невротического типа. Скажем, эдакий гомо-горе-герой нашего времени. Герой сомнительно сопливой натуры и наружности.
Он спокоен. В кабинете не психолога — психологини. Она тоже из новых, со своими заморочками.
Новое новому не нравится — и говорит про старое: про нравы. У Поли, разумеется, в изрядно затянувшейся постсоветской разрухе нравы самые другие и дурные, отличные от мистического «большинства». Волосы и ногти — крашеные, и ошейник-то напялил на себя, и носит он девчачьи кеды, а с его проколотого уха свисает металлический скелет, а что он надевает за одежду… Ну в общем, полный фарш, поэтому его вот в это кресло в тусклом свете усадили и спрашивают всякое — про школу, одноклассников, родителей.
Про Диму Харисова спрашивают:
— Ты знал?.. что он хотел повеситься?
Поля пятерней забирает назад сахарно-розовую челку. Она рассыпается обратно прядь за прядью — по бокам, чуть прикрывая уши — до их середины. Он запрокидывает голову, как будто хочет рассмеяться. Нехорошо так рассмеяться, злорадно. А потом вздыхает, закидывает ногу на ногу, усаживается поглубже в кресле, сцепляет пальцы, словно на сеанс пришла — она. Взгляд отплакавших глаз — равнодушно-смирившийся. Настроение у Поли ровное.
Он лопает пузырь, большой и тоже розовый. Лопает громко, на весь кабинет, переломив сухое тиканье настенных часов. Дергает уголком широкого рта и наконец говорит. А говорит он просто, словно его спросили, знал ли он, что в зиму выпадает снег:
— Ага.
А вообще, между ними троими — Полей с Димой и Полей с До — был стеб. Пока не превратился в трагедию.
II
Прожив пять унылых лет в Англии, Славик обзавелся толпой русских поклонниц: чудеса интернета. Он вообще был единственный парень, цитаты которого разобрали по всем женским пабликам до того, как ему стукнуло шестнадцать: он постил записи для маленьких поклонниц настолько ванильные, что сама ваниль бы поперхнулась.
Славик косил под стильного ботаника, снимал закаты, котиков, красивых девочек, изыски здоровой еды, нездоровый кофе и даже книги, которые он в жизни не читал. Ну и еще раз — кофе. Периодически он фоткался на фоне самых избитых достопримечательностей мира. А когда на него нападало вдохновение, он оформлял подолгу все плоскости своей квартиры для снимков в жанре «flatlay». В общем, Славик был принцессой Инстаграма.
Он обитал за объективом своего айфона, в комментариях и дробных ниочемных переписках. Иногда со скуки для подтверждения своей неотразимости он рассекал по европейским улочкам на доске. Ветер ерошил его тогда еще некрашеные волосы, и голова была поднята гордо: он был хорош собой, он это знал, особенно когда ему напоминали. А напоминали ему каждый день.
Но вот он вернулся на родину, и все вдруг хрустнуло и разломилось, и Славик пизданулся с доски в первый же день на вздувшейся дорожке парка — прямо в лужу, и прозрел, что ни хрена уже не Англия, папка остался при своем, мамка в депрессии, а виды здесь тоскливые… Но больше всего его огорчило, конечно, что треснула его доска с ярким глубокомысленным принтом.
Трещина была запечатлена на камеру, сиюминутно обложена драматическими фильтрами — и не менее драматическим матом, когда пропала связь. Пользователь с ником @polyaoff написал своим подписчицам: «Так выглядит боль от разлуки с прежним миром…» — и многоточие, ключевой корень в котором «много», зазмеилось вслед за этой фразой, но весомей и оригинальнее от этого она не стала: не срослось.
III
На загнивающем Западе Славик жить еще не научился, а в процветающей России учиться было уже поздно: он все на свете промотал в лентах Фейсбука с Твиттером. И как-то сразу не вошел Вконтакт, когда отец определил его в элитку, хорошую частную школу. Славик посмотрел на местный контингент, впал в задумчивость и депрессульку — и впервые загулял.
Не то чтобы сам по себе, не то чтобы прям «загулял»: в основном он валялся в кроватке. А однажды утомился притворяться, что самый больной человек на свете, и сознался мамке в страшном, что дома ему как-то лучше. Мамка тоже была в депрессульке, а еще подшофе, поэтому она спросила:
— Выпить хочешь?
Славик из вежливости ей сказал:
— Ага.
Потом они зажили. Было даже сносно: она делала вид, что не пофиг, он делал вид, что ей верит. И все было стабильно, ровно, пока однажды утром в это грустненькое царство лени не позвонил отец и не спросил:
— Славик, тебя поперли за прогулы?
Славик замер перед холодильником. Подумал, осознал, переварил, взял сок и отозвался отстраненно:
— Как там Лондон? Как работа?
— Да как… потихоньку.
— Как любовница?
Отец вздохнул:
— Малыш…
Славик вырос из малышей лет десять назад — и с тех пор минуло очень много фотографий, но папочка их не заметил. Славик подыграл, что тоже не заметил и пропустил мимо ушей. Он захотел что-то сказать, потом услышал:
— А впрочем… делай, что хочешь.
Славик тогда ни «was surprised»*, даже если бы прибавил самые хлесткие ругательства на неродном. Он просто замер под холодные серьезные гудки с коробкой апельсиновой «Fine life»** и впервые то ли по-русски, то ли просто по-человечески охуел.
*Был удивлен
**Прекрасная жизнь
IV
На следующий год Славик пошел в обычную среднюю. Не ближе к дому, а ближе к Матильде, с которой летом заобщался в интернете. Она сказала, что не даст в обиду, но было поздно: Славик жил в России и был обижен на весь мир. Хорошая новость состояла в том, что терять при таком раскладе было откровенно нечего. Он сказал: «Ага», надел свою лучшую шляпу, протер очки и айфон, осмотрел себя в форме через камеру в зеркале и, получив подтверждение от поклонниц, что выглядит незабываемо, шагнул в первое сентября с таким букетом, что плакали и батин кошелек, и девочки в комментах.
Он походил на уроки, посмотрел на цирк и зоопарк в срезе бесплатного образования и удивился, что в элитке больше мудаков. Обжился, обзавелся фрейлинами, узнал от них, как тесно связаны Тик-Ток с ТЦ, и замутил с Матильдой воду по приколу из-за неловкой шутки. В общем, зажил, как типичный потерянный «Z».
Потом все оборвалось.
V
Это случилось в коридоре, в перемену: нарисовался До. Фрик фриком — и такой, что то ли стремно, то ли ржачно. Он учился в параллели и носил прическу «Изнасиловала ведьма, протащив по лесу вниз башкой». Пуговицы на его рубашке были застегнуты неправильно: первая вошла в петлю второй, а дальше — по наклонной. Носил он разные носки и кеды — по цвету с оформлением. Ну… внушало… непонятно что.
Короче, этот недалекий ни к селу ни к Лондону скрипучим голосом спросил:
— Че, как дела?
Славик стоял, по-царски привалившись к подоконнику. Он поднял взгляд из-под опущенных ресниц, чтобы понять — это ему?
Фрик таращился в упор, сверкал безумными глазами. В этих глазах плясала цирковая дьявольщина. Славик все ждал, когда замрут чудны́е брови, но они не замирали, они гнулись, поднимались, играли, намекали, в общем — вступали со Славиком в диалог. Понять, дугой они или вразлет, было нельзя.
Фрик был восхищен то ли собой, то ли вот этой встречей — и как будто ждал оваций. Славик оценил придурковатые гримасы на улыбчивом лице и даже мысленно не удосужился придумать что-то оригинальнее «Dafuq is that?»*.
*Сленговое «What the fuck is that?» — Это что еще за хня?
Славик уткнулся в телефон и заигнорил это пугало. Оно достало из кармана чупа-чупс, сняло обертку — и попыталось угостить. Очень навязчиво — конфетой по губам. Изумилось, когда Славик дернулся. Сказало добродушно:
— Не хочешь пососать? Сладкое там, эндорфины… Для настроения полезно.
До, похоже, был поехавшим, и Славик отодвинулся подальше. Поехавший оказался не гордым — и пососал сам. Потом подумал, склонился к уху Славика и сакральным шепотом предложил уже облизанный чупа-чупс:
— Точно не хочешь?
Славик отодрал взгляд от экрана и вклеил в пространство впереди. Он попытался осознать. Не осознал и отодвинулся еще.
— Ты сладкое не любишь, что ли? Ты с ума сошел? А че?
Вдруг До заметили фрейлины Славика, отвлеклись от телефонов, возмутились:
— Что ты к нему пристал?
До пришел в восторг от их внимания, разулыбался во все двадцать восемь и спросил:
— А че?
— Не трогай Славика.
— А че?
Они отрезали:
— Тебе — не светит.
До посмотрел на Славика. А затем он повторил, словно заклинило:
— А че? — и лицо у него выглядело восхитительно тупым. Затем он окончательно похоронил себя под ярлыком «деревня», когда воодушевился и полез к игрушке Славика: — А это че, айфон? А настоящий? А дай мне посмотреть. Он же тыщ сто. И кто тебе такое подарил?
До спер телефон — бездумно повертеть. Славик хотел вернуть обратно. До открыл в восторге рот и отступил назад, подняв руку повыше, а второй схватил Славика покрепче — за его протянутую, затряс, ответственно затараторил:
— До. Будем знакомы, да? Ты так подписан, Поля Off, как суицидник. Ты не суицидник? Я читал твои посты — до слез. Я твой фанат. До самой смерти. Чьей-нибудь.
Славик посеял «k» в своей фамилии только в одной соцсети, когда придумывал свой «креативный» ник. Он сразу понял, откуда прибыл До: он из Инсты.
«Какого хрена?» затерялось в гуле коридора: До не расслышал, не успел. К тому моменту он утратил интерес и поискал в прохожих школьниках — другую жертву. Он выловил ее из массы и спросил:
— Хочешь айфон?
Отдал айфон — и был таков.
Школьник притормозил и ничего не понял. Он учился, может, в классе шестом. Фрик ушел, а Славик подошел, сказал:
— Верни.
Школьник быстренько сообразил, сглотнул свое «А че произошло», отдал и, вероятно, горько пожалел, что учится среди дебилов, но главному дебилу это было неизвестно, а Славику — почему-то стыдно.
VI
Что такое До, Славик узнал сначала по его комментам — под каждым из своих постов. Он вопросительно дернул бровью, а потом вступила Матильда. Она сказала приблизительно такое: на районе эта нечисть, ясное дело, первый фрик, в школе — крайний из дурдома, ну а по жизни — клоун, тот, что пидорас. А если Славику интересно, До на Ютубе вырастил канал, как плесень, совсем отбитый, но просмотры переваливали за миллион. Он ни копеечки не получал и не снимал в Тик-Ток. Матильда подытожила:
— В общем, больной.
До вел Инсту, сидел Вконтакте. Славик мог свободно поглазеть.
И Славик поглазел… Узнал, что До, вообще-то, До Асид. Что означает «До», конечно, догадаться было сложно, а вот Асид — это, похоже, по-английски. Правда, Славик так и не догнал — про кислоту как кислоту или про кислоту как наркоту. И он не ожидал, что хватит одной дозы — то ли серной, то ли диэтиламида лизергиновой. Одной дозы, чтобы утомиться. Он бездумно полистал в Инсте кислотный андеграунд фоток. От движа закружилась голова, от красок — замутило, и ему стало все понятно. Он закатил глаза.
— Ага.
Ну что сказать, так в жизни Славик Поляков еще не ошибался, поставив «все» рядом с «понятно».
========== #анархист (upd) ==========
Я — работник месяца в Риталиновом* клубе.
Да. А почему еще, ты думаешь,
у меня в голове такой бардак?
YUNGBLUD — Anarchist
*Риталин — психостимуляторующее лекарство, которое прописывают при синдроме дефицита внимания и гиперактивности.
I
Он намотал голубую жвачку на палец — голубой, положил ее обратно на язык — голубой, облизнул голубым языком губы — посиневшие. Он закривлялся на камеру. Запостил: «Зацените мертвеца». Короче, шел шестой урок…
До заскучал, когда голубая жвачка утратила потенциал, и бездумно закачал свою парту. Уронил ручки, тетради и учебники — соседа (сам До такого хлама не держал). Заметил, затупил, плохо сыграл удивление и спросил:
— Да ты что? Как же так получилось?
Сосед смирился.
И, пока он поднимал вот это все — к уроку, До посмотрел на химичку, кхм, химицу — в ожидании. Но не попался ей на глаза, как будто его вовсе не было. Он полежал на парте и повыл, как песик. Никто не обратил внимания.
До резко отклонил назад свой стул и закачал себя на нем, как в колыбели. Он выдохнул в потолок со всей ответственностью проживаемого момента: «Скучища-сучища».
Он посмотрел по сторонам: весь класс коллективно игнорировал его как коллективную галлюцинацию. Двойки никто не хотел. Никто, кроме До. А он жаждал — двоек, зрелищ, кипиша и голодовок. До был согласен даже на директора: никто его не звал…
Он тяжело вздохнул. Побарабанил пальцами по парте. Завертел головой с залаченным намертво творческим бардаком.
— Пс, Ксюш, — позвал он, — есть че?
Ксюша сначала заломалась, помолчала, помяла губы, а затем сдалась, полезла в пенал и тихонько кинула ему в руки целебный флакончик спасения. До открыл, сосредоточился — и ответственно приступил к маникюру. Завоняло на весь кабинет. Одноклассники запихали друг друга локтями, посмотрели, кто-то захихикал. Химица, химии царица, шикнула на них, а вот на До сделала вид, что это — ничего. Совсем ничего. Словно До всем мерещится.
II
Год обещал несносность бытия и вечное возвращение в один и тот же адок каждое утро. До развлекал себя, как мог: выстриг себе висок на алгебре. Висок залохматился и затопорщился клочками.
До завершил мистическое превращение из кислотной гусеницы в однокрылую бабочку дома. В Инсте он запостил фоточки с таким содержанием:
+ остриженный висок, клочок волос вместо усов — «ненавижу симметрию»;
+ краска в миске — «жидкий баклажан»;
+ До и малиновый висок, До и малиновый чупа-чупс, До и его малиновый язык — «эксперименты с цветом».
В этом боевом раскрасе он пришел на вписку. Вызвал всеобщий визг, ни разу не засек игру в бутылочку, был изгнан — и пакостил в окружении невидимых подписчиков на камеру: накуривал самокрутками чужих плюшевых зайцев. Он наелся конфет, выпил лимонада и вооружился несмываемым маркером, но заскучал еще в детское время — и возвратился домой.
И вот в этой тоске однажды утром До увидел принцессу мелодрамы — Полю. Она была чертовски хороша собой и, что гораздо хуже, она об этом знала, знала где-то глубоко внутри себя — и выглядела аристократически надменной сучкой. До свистнул и решил ей дать поджопник, чтобы разогнать весь пафос, только не успел. Поля, весь из себя модный, гордый, отличник, джентльмен и умница, открыл дверь перед учительницей, помог донести ей папку — и даже ни разу не показал ей палец, и даже когда она отвернулась. До был поражен до глубины души, решил: приехавший. А потом До обнаружил По́лину Инсту…
Приехавший приехал из Европы: он всюду появился с недовольной рожей и умудрился написать ржачную лажу везде, где словил интернет. У До случилась истерика, и он скрипел, скулил и лаял смехом через слезы, пока комментил каждый пост.
Вот Поля застыл на фоне Биг-Бена, закрыв от камеры лицо — ладонью вперед: «Давай просто не будем…»
@do_acid, выходец из фоток, где царит анархия, хардкор и панк-рок, в общем, из мест Инсты, отсюда отдаленных, написал этой попсе: «давай».
Дальше был Поля на ветру и фоне Эйфелевой башни: «Когда я чувствую себя особенно тоскливо… я вспоминаю, что парижане возмущались даже Эйфелевой башне… но потом осознаю, что живу я не в Париже… и что я даже не башня…»
@do_acid: «но кровлю тебе сорвало».
Поля и Колизей под куполом ночного неба: «Иногда… я чувствую себя Колизеем… с той досадной разницей… что во мне никогда никто не просил ни хлеба, ни зрелищ…»
@do_acid: «#ябвошел_в_колизей».
Поля смиренно улегся под Пизанской башней: «Это я под навесом жизни… жду, когда дерьмо случится…»
@do_acid: «не дождешься».
Поля почти сбежал с поэтичной фотки Лувра на закате: «Тот момент, когда не хочешь портить вид…»
@do_acid: «поля, надо с крыши».
Чуть позже, затосковав на информатике, До открыл эту фотку с Лувром в «Paint», потому что на Adobe не выделили деньги из бюджета. Там он нарисовал ножки, ручки и вытянутый рот, подражая Мунку, у выбегающей из кадра вслед за Полей… стеклянной пирамиды. Туристы удостоились такой же чести. До запостил себе в Инсту, начал хорошо забытый старый тренд и прославил Полю на всю школу.
До даже разыскал принцессу, чтобы поднять ей настроение. Познакомился, взбодрился, а потом проверил, как ему ответили в Инсте — и раздосадованно выронил на парту телефон из рук: никак…
III
В середине сентября Поля замыслил загрустить на камеру. За окном посыпались первые листья, а листья, как известно стало позже, «навевают мысли о недолговечности всего живого и потерях».
До увидел, притормозил, решил: место и время. Его как позвали! Он влез в кадр и на подоконник, закинул в рот конфету и, демонстративно чавкая, протянул пачку со словами:
— Поля, не кисни — на радуге зависни.
Поля завис — и как-то капитально. Посмотрел на конфеты таким взглядом, словно сильно задолбался на работе, сбежав от вселенской скуки из дворца в секс-индустрию. Потом он посмотрел на До и вопросительно дернул бровью.
До офигел, залюбовался и завис. Он уронил мимо рта конфету. Заметил и решил, что так задумано, и кинул еще несколько — во фрейлин. Успел спросить:
— Че ты забыл такой красивый в этой школе?
Но конфета попала кому-то из девочек в лоб. Сразу начались визги, обвинения, претензии. Фрейлины увели принцессу. До посмотрел им в спины, зажевав это дело конфетой. Пожал плечами и соскочил с подоконника.
IV
До, в общем, что решил? Что был неправильный подход. Не хватило оригинальности. Он вымочил веревку в мешанине красок с вечера, а наутро первым делом подарил, чтобы зависнуть на радуге по-полиному.
И только он заулыбался, как какая-то ненатуральная брюнетка с ненатурально нарумяненным лицом, ну вылитая осовремененная Белоснежка, бросила в него петлю обратно, бросила в него вопрос:
— Ты что, дебил?..
Веревка шмякнулась на пол. До с ней остался в коридоре совсем один после звонка. Он не растерялся, достал телефон, сфотографировал «отвергнутый подарок» и запостил с подписью #влюблен_в_суицидничка.
V
До решил устроить Поле праздник с конфетти. Он выскочил из-за угла — «бабах!» — и расплескал бумажки. Вздрогнул и Поля, и его фрейлины, и все, кто мимо проходил. До раскрыл рот от восторга, стоя под цветным дождем, и замер. А Белоснежка спятила и вдруг напала с сумкой. До спасся бегством.
Возвратившись на место происшествия после звонка, он сохранил на память свой «сюрприз», разбросанный по полу. Пометил фото, как #грусть, #боль, #воспоминания, #разбитое_сердце, «все, что осталось от нашего праздника».
Еще позже До запостил, что у него «синдром дефицита полиного внимания с гиперогорченностью» — и снял себя с гиперогорченной мордой у окна.
Он даже написал личное сообщение.
@do_acid: «поля, крошка, ты ж не колизей, че ты руинишься».
«листья напоминают, что недолговечные мы не успеем».
Но Поля промолчал.
VI
А как-то вечером на мониторе До открыл картинку про закат и разложил бардак конфетных упаковок. Он замер в кадре с потекшей тушью и бровями домиком. Присвоил фотке пригоршню типичных Полиных хештегов: #грусть, #осень, #небо и #закат, подписал, как «эмэмсы с кеглями* кончились…», а затем растянул многоточие — на строк двадцать пять.
*«M&M’s» и «Skittles». Цветные конфеты возводятся До в культ. Почти в такой же дикий и великий, как непарные носки.
========== #ванильная_грустилка (upd) ==========
Да, ты неплох, но, признаться,
Я так хорош, что, кажется,
хочу поцеловать себя,
Я так хорош, что мне никто не нужен.
Ally Hills, Jonny Glenn — Woah
I
Когда родители дали Матильде имя — немецкое, редкое и гордое, они не поняли, что обрекли ее на жизнь в качестве Моти.
Мотя проиграла в борьбе за свободу в болезненном процессе сепарации, в общем — поссорилась с семьей, и чтобы не вникать в проблемы, сбежала к Славику на пожить. Он дернул бровью: она зачем-то появилась с чемоданом и ноутбуком. Его напрягло, что у нее есть косметичка и зубная щетка, что это все теперь в его квартире, комнате и, боже упаси, судьбе.
Мотя считалась очень милой и наряжалась куклой в стиль «soft girl». Она тоже пропадала в телефоне, не напрягая болтовней, и даже понимала мемы на английском, но фаворитка почему-то из нее не удалась.
Славик подумал: рассосется как-нибудь само. В конечном счете он все равно не знал, как ей сказать, что они уже довольно намутили.
II
Весь отполированный лосьонами, благоухающий и румяный, Славик выплыл утром из ванной, точно некоронованный принц. Он грациозно плюхнулся на кроватку, снял с подзарядки телефон и оживил экранчик. Там появилась инстаграмная ленточка, в которую он чуть позже запостил здоровый завтрак, расставленный на столе, как высшее произведение искусства, чтобы после фотки утащить этот завтрак в кровать.
Сделав себе укладку, Славик заранее уверовал в свою неотразимость и вздумал эротично фоткаться в Инсту. Сидя по-турецки в развороченной постели, он запозировал Матильде в полурасстегнутой белой рубашке, оголив плечо. Плечо — и хватит.
Мотя отдала ему айфон со словами:
— Теперь все дурочки твои.
Славик дернул бровью.
— А те, что поумнее, на меня не западают?
Она подумала еще раз и ответила:
— Ну да.
Славик подписал свое изображение тоской: «Как много тех, с кем можно встретить рассвет… и как мало тех — с кем старость…»
Мотя, не оскорбившись, что с ней не встретишь старость, влепила ему первое сердечко, а Славик снова плюхнулся в кровать.
До случился уже на выходе из квартиры.
@do_acid: «сохранил на подрочить».
III
Славик стоически терпел очередь в столовке, когда через толпу продрался До. Встал рядом со Славиком и толкнул его. А после, как обычно, широко разулыбался — во все двадцать восемь, подмигнул:
— Че, как дела? Еще не выпилился?
Славик посмотрел на пугало и снова попытался угадать, оно вот… по приколу, на дебильном серьезе или это такой подкат?
До наклонился и шепнул:
— Милое плечико.
Славик хотел ответить: «Это было для тебя», чтобы ввязаться в авантюру, но его вывязала Мотя, утащив с собой.
— Может, в магазин?.. — спросила.
Славик посмотрел, как там остановился До — сунув в карманы руки, чуть отклонив корпус назад. До улыбнулся и послал воздушный поцелуй.
IV
Уведомления догнали Славика на выходе из школы. Он посмотрел и дернул бровью.
@do_acid: «а ты стойкая сучка»,
«мне нравится».
Славик тормознул на месте, то ли показал, то ли похвастал Моте, заглянувшей ему за «милое плечико», чтобы читать чужие письма.
Она не поняла:
— И че он не отстанет?..
V
Стояла темнота, Славик лежал в кровати, Мотя — на разложенном кресле. Экраны освещали лица. Потом один такой фонарик шлепнулся на щеку, словно дал леща, когда у обладателя щеки дрогнули руки.
@do_acid: «не хочешь погулять?»
«встретишь со мной рассвет».
«ты это, без обид».
«я просто не планирую дожить до старости».
«я бы такое не встречал».
«не важно с кем».
Славик закатил глаза, постучал пальцем по торцу телефона и наконец разродился ответом, точек в котором было едва ли меньше букв.
@polyaoff: «Тебе настолько одиноко?..»
@do_acid: «а че, тебе настолько нет?»
— Славик, ты не спишь? — спросила Мотя в тишину.
— Ага.
— Слушай, ты не думаешь… что шутка затянулась? Нет, ты отличный парень, симпатичный, добрый… и вот в Англии пожил… Просто…
Славик посмотрел в свой телефон, подумал и решил, что задержался в натуралах. С чего он так решил, одному богу одиночества известно.
— Друзья? — спросила Мотя.
Он ей хотел ответить: «Эта шутка — тоже затянулась»… Но, будучи «отличным, симпатичным, добрым» джентельменом, «пожившим в Англии», тактично промолчал, чтобы потом сто тысяч раз не извиняться. И он сказал:
— Ага.
========== #фрик_с_огнетушителем (upd) ==========
все мои друзья — фальшивки,
я им нужна лишь на день, а потом уже нет,
и я не могу уснуть, задаваясь вопросом,
что, если я сломаю ноги?
что, если сменю имя?
будешь ли ты любить меня так же?
или ты такой же фальшивый,
как и все мои друзья?
Tate McRae — all my friends are fake
I
Проснувшись, До совершил свой утренний ритуал: проверил сообщения и комментарии, запостил свою рожу с синяками под глазами и убеждением, что #утро_говно, #ща_умру, #я_не_выспался, и заблокировал телефон под отпечатком пальца и надежным графическим паролем, напоминающем свастику. Затем он сделал и зарядку: забрался на черную кровать и от души попрыгал над черной сестрой. Она уронила его на пол и полетела к единственному санузлу, но, как обычно, До ее опередил.
Настроение у До выдалось ничего, и он, стоя у зеркала, нарисовал себе белоснежные усы, потому что до своих он еще не дорос. Нарисовал зубной пастой, потому что и для бритья был маловат.
Вспышка.
Он запостил носки в семи комбинациях, разложив по кровати, (семь вспышек подряд) и взял самую стремную. Сегодня он играл за светофор, если прибавить галстук. До встал у зеркала в полный рост.
Вспышка.
До долго выдумывал, как подписать, что «готов регулировать движ», слишком долго — и аж опоздал на русский. Но До, не парясь, высыпал кукурузные цветные колечки в миску, залил молоком, закидал конфетами. Молоко насытилось радугой, словно бензиновым пятном.
До, разумеется, считал, что двух одинаковых конфетных пятен не бывает, ровно как глаз или отпечатков пальцев, хотя подписчики трижды доказали ему обратное только за этот год.
Вспышка.
До ел, глядя на грустно слезшую обоину над неработавшей плитой. Однажды он назвал ее Пеппи Повешенныйчулок — и она стала его другом.
Но сидеть в ее компании было скучновато, и До проверил, как там поживает Поля, и обнаружил, что сегодня Поля поживает в шляпе. Поля встречал рассвет — загадочно, почти на улице, только на лоджии. До решил: «Вот сучка», — потому что звал на улицу вчера.
До приблизил Полино лицо голубых кровей, то есть холодных, то есть нордического типа. Нос, казалось, был чуть широковат, но губы, губы были нежные по-девичьи, и глаза из-под чуть изогнутых бровей смотрели томно, щурились хищно и совсем по-женски. До нравился этот неловкий диссонанс.
До отвлекся от созерцания. Колечки — это, конечно, хорошо, но завтрак все равно никто не отменял, поэтому До, опоздав еще и на литературу, сделал бутерброды себе и товарищу.
Товарища звали Хати, он жил во дворе. До вылетел ему навстречу, вдруг вспомнив, что опаздывает на уроки. Хати робко завилял хвостом, получил свою порцию завтрака и порцию ласки; проводил, прихрамывая, До почти до школы — и снова начал ждать.
До пришел только к алгебре, напевая про себя «Упала шляпа». А на алгебре, возложив ноги в цветных носках на парту, он откомментил Пóлину фотку не мстительно, но воодушевленно: «шапокляк».
II
Алгебру сорвала пожарная тревога, и все бы ничего, но построений До не выносил: они тянулись так медленно, что уже можно было десять раз сгореть. От класса его не пускали ни в пожар, ни в окно, ни в холл. Он признавал: придется умирать вот в этом стаде, без вариантов. Он признавал, но бунтовал.
Поэтому дразнился и бесился. Гонял и девочек, и мальчиков попытками обнять их. Он корчил рожи, пародировал учительский голос со старческими нотками и крутился вокруг своей оси, пока не закружилась голова. Совсем соскучившись, он вынул зажигалку из кармана (он держал ее лишь потому, что ему нравился вопрос: «Не угостить огнем?»). Он сделал вид, что поджигает волосы однокласснице, а она сделала вид, что собирается прикончить его на месте, — и кажется, она была настроена серьезнее, чем он. Все это заняло минуты полторы, а построение все не кончалось…
III
Классная на улице сказала, чтоб никто не расходился. До взял и разошелся. Потому что он заметил Полю: тот стоял весь скисший в телефоне. До подкрался, отнял его наушник, вставил себе в ухо и словил кайф от того, что словил Полин взгляд.
— Че, как дела?
Ответила музыка. Там играла песня «all my friends are fake» — о сломанной ноге.
До пошутил:
— Ты на антидепрессантах, что ли?
Поля ответил:
— Ага.
До посмотрел на Полю. Поля посмотрел на До. Чтобы усугубить неловкость, пришлось забрать у Поли шляпу. Волосы воспротивились шляпе, а шляпа — волосам. Поля наблюдал за их неравным боем с тихим «Что за нах», а До отвлек на свой вопрос:
— Знаешь, че щас понял? К тебе должен прилагаться закадровый смех.
Поля, подумав, сказал:
— К тебе тоже.
До демонстративно послушал — несуществующий закадровый. Подождал и поставил в известность:
— Не, это не сработало.
Потом отдал наушник — ну почти разочарованно. И вернулся к классу, очень гордый, как павлин, которому прихватило спину в трех местах, потому что Поля снова подал голос.
Начали звать обратно на уроки. До напал на какого-то одинадцатиклассника со спины, напугал его на потеху однокашникам и решил, что это его новый конь. С этим парнем они, конечно, не были знакомы: До так заводил друзей. Может, поэтому заводились они как-то неправильно.
Поля, проходивший мимо, забрал шляпу и усадил ее обратно на себя. До посмотрел ему вслед, подперев голову рукой и не слезая с человека. А потом вспомнил — не без вздоха — о том, что Поля:
— Шапокляк.
IV
Одноклассники поспорили, живые ли огнетушители или всего лишь реквизит. Может, они прикручены для галочки, как навеки опустевшие дозаторы.
— Хотите, я проверю?
Пашка попросил:
— Не надо.
— Да ты что? — не понял До. — А че?
— Тебя опять вызовут.
— И че?
— Еще вытурят…
— И че?
У До была бессмысленно тупая рожа, а в качестве оружия — бессмысленно тупой вопрос: никто не стал с ним больше спорить. И он решил:
— Проверю.
Потом, значит, он заглянул в первый же открытый кабинет и стянул оттуда стул. Сразу начали снимать. До понял, что в эфире, артистично-пафосно спрятал одну руку в кармане брюк, а другой — поволок за собой стул, царапая ножками пол.
Его заметила учительница, и он специально для нее поиграл бровями. Дошел до цели, замахнулся… и разбил стекло. Он свистнул огнетушитель, побежал обратно с криками: «Пашка горит, Пашка горит!»
Пашка просил: «Не надо». А теперь мчался в другую сторону. До бросился за ним. Учительница — за обоими.
До на ходу принялся жать на ручку, но ничего не заработало. Тогда все так же на ходу он принялся разбираться, что надо сделать, чтобы заработало, и выдрал все, что смог: и пломбу, и чеку. До запустил огнетушитель, пена взмыла в воздух, и он открыл в восторге рот.
До зажал Пашку в углу и потушил за все хорошее.
Учительница безобразно раскричалась, поймала скомороха за ухо — и коридор, до которого только-только начало доходить, затих. Огнетушитель предсмертно поплевал пеной еще немного — и затих за коридором.
Обняв баллон, До потащился следом за учительницей к директору, — и потащился преспокойно, как к себе домой. Пашка засеменил за этими тремя — сырой, весь в пене.
До обернулся посмотреть, не обернулась ли толпа. Толпа, благодарная за зрелище, тихо ликовала и давилась смехом. Материал был отснят. До отдал всем честь, послал воздушных поцелуев… и получил от учительницы подзатыльник.
На видео было записано, как медленно опустилась, проводив их линзой, камера… Позже в комментах написали: «Оператор обомлел».
V
Под конец учебного в Инсте появилась морда До с выражением «Упс, как неловко» и разведенные в стороны руки. До сознался: «вызывают родоков». И пошутил, что с приблизительным успехом можно вызвать динозавров. Он заботил семью в те бородатые, когда пачкал пеленки: увы, для его скромных шестнадцати это была другая эра.
VI
В квартиру До вернулся поздно. Включил музыку в наушниках погромче, надел самые яркие из своих желтых носков и притворился, что вышел на сцену. Шум нарастал, публика уже была готова, До схватился за невидимый микрофон…
Сестра запустила в него тапком, чтобы перестал: он все-таки жил не один, чтобы устраивать концерты в полночь.
Раненый, но не убитый, До рухнул на кровать и с удовольствием отметил, что подписчиков после видоса приросло. В общем чате класса написали с десятью восклицательными знаками: «До попал в тренды Ютуба!». До заскриншотил самое приятное прилагательное в свой адрес: ему сказали, он «богоподобный». До загрузил это вранье в Инсту и честно обещал зазнаться.
До лег, свесив с кровати голову, понаблюдал: перевернутая черная сестра пропадала в перевернутой черной дыре телефона. До монотонно забубнил:
— Засосало-засосало-засосало…
Она кинула в него плюшевым медведем, помнившим лучшие времена. Потом сказала:
— Сегодня появилась мамка.
— Зас-… Да ты что? И как она? Не вышла из запоя, нашла себе другого мужа, может, вернулась к папочке?
— Спросила про тебя. Потом сказала: ты бракованный, сплошное разочарование.
— Что за вторичность… — он разулыбался. — Засосало!
— Завали, Дороти.
До сгруппировался, словно собрался прыгнуть.
— Засосало!
— Ну хватит…
— Засосало-засосало-засосало.
— Хватит, завали!
— Засосало-зас…
— Завали!
VII
Сестра погасила верхний свет. До включил настольную, направил на стену солнышко. Лег в кровать и поднял ноги в желтых носках на уровень плакатов Джокера и Нео: они висели здесь вместо ободранных обоев. До зафиксировал носки между двух лиц и загрузил с пометкой: «Инстаграм помнит лучшее».
Напоследок До проверил Полю. Тот ездил в город в модное кафе, грустил, что не с кем разделить момент, хотя сидел там в окружении фрейлин. До силился придумать что-нибудь смешное, но хмыкнул и набрал, что Поля «шапокляк».
========== #охота (upd) ==========
«Я родился, чтобы причинять вред,
Это просто часть меня.
Ох, ох, ох, такой дьявольский».
The Phantoms — Devilish
I
Воскресенье было единственным днем, когда по всем профилям в соцсетях у До царило сонное затишье: он компенсировал неделю недосыпа.
В тот вечер До ленился вставать, ворочался с боку на бок и прятал под подушку голову, пытаясь заглушить ор в своей квартире и ремонт — в соседней. Динозавры сговорились и решили появиться дома, а сосед решил, что давно не сверлил очередную сотню дырок. До взбесился и задергался, словно упал в ванну с феном, сбросил подушку за борт кровати и восстал, как из мертвых.
А потом подумал хорошо — и не восстал, упал обратно. Под ним зашелестели фантики из-под конфет, он поискал на ощупь телефон, но обнаружил только чупа-чупс. Решил, что будет завтрак-ужин, развернул, уложил за щеку и все-таки проснулся.
Он лег, закинув ногу на ногу повыше. Причмокивая чупа-чупсом, задвигал палочкой то влево, то вправо без помощи рук. Сфоткал себя со злой миной: «hello, fooking world», #не_выспался, #гребаные_соседи. Поотвечал на сообщения и комментарии.
Обновил Пóлину страницу и вдруг сел. Он вытащил чупа-чупс изо рта, бросил в кучу накроватных фантиков и вылетел в ванную.
II
Поля снимал уходящую осень и постоянно заходящих на его фотки симпатичных девочек. Он отчитался, что погода солнечная, настроение меланхоличное и кофе его сердце не греет. До предложил в комментариях вскрытие, чтобы кофе дошел до сердца наверняка. Поля, как обычно, промолчал.
До тащился по улице, разгрызая остатки второго чупа-чупса и уткнувшись в экран. Он, словно ледокол, вспарывал поток встречных прохожих. Иногда лед трещал с осуждением, но у До на крики с осуждением годами вырабатывался иммунитет.
До поднял голову: объект.
Объект прихватил с собой доску. Наверное, по дороге впечатлял девочек своими пируэтами. До видел парочку видео, как он разъезжал по Гейропе. Смотрелось почти стыдно: Поля не умел пользоваться скейтом, более того — он взял себе лонгборд и вытанцовывал на нем, как бальник. Адреналиновый травмоопасный спорт он превратил в питерпэновский* вальс, и До был восхищен до глубины души, но, разумеется, поржал.
*Peter Pan — один из основных танцевальных трюков на лонгборде, когда вышагиваешь по доке (доске) крест-накрест, каким-то чудом не путаясь в собственных ногах.
Поля и скейт на съемке в положении лежа были куда стыдней и куда соблазнительней. Они спрятались в кустах с фотиком: Поля — завалившись на скейт, скейт — принимая Полю. Они чуть ездили туда-сюда, а Поля покачивал ногами, иногда скрещивая их в лодыжках.
До запечатлел на память фотографа в деле с весьма странных ракурсов, спрятал телефон в карман на молнию, чтобы не выпал. Выкинул палочкуот чупа-чупса — мимо урны. Пригнулся, словно хищник, перед прыжком и призадумался, как бы ему напакостить…
Напакастил он скромно: дернул Полю за капюшон худи, чтобы откатить назад… и чуть не придушил. Доска застряла в земле и листьях — и не поддалась. Вопрос «Покатаемся?» застрял в горле заместительно разочарованным и неозвученным: «Вот блин».
Поля шарахнулся, свалился и поднял взгляд.
До не растерялся:
— Че, как дела?
Он начал приближаться. Очень хитрый. Но Поля не отреагировал. Вообще… И До немного сдулся, но, не потеряв надежды, решил помочь ему:
— Поль, ну? Беги.
А Поля все испортил:
— Что, сейчас?..
До поломался и утратил пыл. Не понял:
— Че?..
— Я снимаю…
— И че? Мне теперь подождать тебя?
До расстроился, что похерена вся сценка. Хмурый-понурый, обиженный и раздраженный, он поплелся подальше от Поли. Обернулся на него, как на предателя, и для пущей трагичности еще пнул камень.
III
Девочки позировали. До вылетел прям перед вспышкой, прям как балерина, заслонив собой весь кадр. Удачно приземлившись, он попытался влиться в коллектив и, растолкав моделей, влез в центр внимания. Коллектив отвергнул и поколотил До, чтобы он свалил. До оскорбленно удалился.
Пораскинув мозгами, До решился привнести в кадр динамики и осени. Он запорхал вокруг девочек, зашвыривая их листвой, чтоб был красивый листопад. Конечно, когда он загребал руками листья, он не смотрел, какие угрозы и сюрпризы в них скрывались.
Одна модель вынула бычок из волос. Все трое сразу завизжали.
До был неоценен. Он попытался еще раз: принес листья для фотографа. Засыпал Полю ими сверху, и тот замер со стойким, но тоскливым выражением лица: «Ну нафига?..»
До между делом обнаружил червяка и растрогался:
— О, его почти расплющило…
Отодрал он от земли лишь половину. Понес червяка Поле — показать. Разглядывая на ходу шнурочек тельца, он сказал:
— Походу, мертвый.
До попытался всучить его Поле. И как будто позабыл, что Поля — он вообще из Лондона и нежная натура. Поля отклонился, До попытался настоять. Они делали шаги: Поля — подальше, До — навстречу. Труп мирно колыхался в воздухе.
Поля не выдержал и драпанул.
До выдохнул с облегчением:
— Ну наконец-то!
Правда, за Полей он не торопился. Он отодрал вторую половину червяка, вырыл ему могилку и схоронил, вздув у бордюра горб. Отряхнул руки, прихватил Полину доску трофеем и прогулочным шагом отправился за своей жертвой. Вокруг был целый парк, но До, конечно, пошел через девочек. Они завизжали.
До просочился. И, обернувшись, произнес серьезно:
— Пришел позвать вашу подружку на свидание. Она че-то сбежала. Не видали?
Ответа он не получил. Ушел за Полей, насвистывая на ходу, как всякий порядочный самоуверенный маньяк из сцены, где он весьма пофигистично гонится за обреченной бедняжкой.
IV
До скинул доску в первые попавшиеся кусты и рванул. Схватил Полю, но тот заупирался и сбежал. До заскользил за ним — и по осенним листьям. Свалился Поле под ноги.
Ничего, решил До, так задумано.
Улегся набок, подперев рукой голову. Посмотрел на Полю снизу и спросил:
— Че, как дела?
Поля решил уйти. До сорвался с места и, не выпрямившись толком, почти поймал его, но вот засада: снова рухнул. Он не расстроился, поднялся, побежал.
Поля избавился даже от фотика, вручив его моделям и обогнув — сначала их, потом три дерева, потом и целый пруд. До летел за жертвой по дорожкам, тропинкам и листьям. Выскакивал из-за берез и не давал дальше ходу, но Поля умудрялся удирать.
До был упрям, и они свалились на землю сцепившимися кошками. Поля заупирался, До на него игриво зарычал, клацнул зубами и решил продавливать защиту. Поля изловчился, скинул его с себя, почти поднялся и вздумал снова убежать, но До схватил его за ногу и низверг. Потом, довольный, захватил свою добычу, улегшись на нее ну очень умиротворенно. Но, отдышавшись, вдруг заметил: добыча смирилась. Он к ней утратил интерес. Слег рядом.
Поля тоже устал и перекатился на спину. До повернул к нему голову и подарил глупейшую улыбку, сморщив нос и заблестев глазами. Потом принюхался. От Поли пахло фруктами — и сладко, как конфетами. До решил попробовать на вкус — и провел языком по Полиной щеке. Но замер и скривился:
— Фу, Поля, че за дрянь? Ты на вкус хуже прошлогодних листьев.
По всему было видно, что Поля поймал глубокое недоумение еще до всяких реплик, но тут он растерялся окончательно:
— Ты жрешь прошлогодние листья?..
— Че? Не… — До улыбнулся. — Не в этом году, — тут он как будто застеснялся, но все-таки не до конца. Потом он закокетничал: — А ты?
Поля полежал, осознавая. Ответил ровно:
— Нет.
— Хорошо.
Разговор почти что состоялся. Но тут явились модели, стали драться с До, ультразву́чить, поднимать зачем-то Полю, когда, между прочим, разговор уже почти что состоялся.
До отступил: противницы были сильнее. Потом вернулся, выглянул из-за дерева и позвал:
— Пс, Поль, пошли на свиданку.
Поля поднял взгляд. Какой-то убийственный.
— Славик, идем отсюда…
Фрейлины его почти увели, как ослабевшую — то ли умом, то ли телом — барышню в полуобморочном состоянии.
— Не, ну а че? — не понял До, повысив голос Поле вслед.
Поля вроде бы затормозил, но потом его уговорили. До спрятал руки в карманы. Огляделся, закрутился и поискал развлечение поинтересней.
V
Не нашел!.. Поэтому где-то в час ночи До повскрывал пачки с конфетами и высыпал их на постельное белье с «My Little Pony». Он лег на конфеты в трусах с сердечками и непарных носках: оба носка были девчачьих и стырены из магазина по одиночке за то, что всякие конформисты продавали их только парами. Он позаимствовал бы у сестры, но она все время жила в трауре, даже носками, так что выбора не оставалось.
В общем, он лег, держа зубами палочку от чупа-чупса — перпендикулярно, как цветок.
Сестра не выдержала, опустила телефон и посмотрела на него, как на подкидыша.
— Тебе не кажется, что это перебор?
До что-то забубнил. Она не поняла, и тогда он взял палочку в руку.
— Ты уже дала согласие.
— Перед этим всем… — она обвела кровать жестом.
— Меньше слов — больше действий.
Она вздохнула. До вернул себе палочку и принялся играть в роковую женщину. Поэтому, оскалившись и зарычав, он сделал ручкой, как будто он — кошечка.
Сестра не выдержала в этот раз совсем и кинула в него телефоном. Потом вернулась на кровать.
— Ах ты Злая Ведьма… — обиделся До. — Чтоб на тебя водой плеснули.
Сестра раскрыла телефон со словами:
— Чтоб тебя унесло обратно.
До вздохнул и решил сам себя снять на камеру. Прикусив мизинец с ободранным зеленым лаком, он соблазнительно зашептал:
— Поля, крошка, знаешь, что я завтра сделаю? Я трахну тебя в школьном туалете.
Покончив со съемками, До поднялся с кровати. С него посыпались конфеты. Он сфотографировал собственные ребра в цветных разводах и написал, что феи оставили на нем засосы. В комментах ему ответили, что пони.
…Сестра Димы отправила сообщение, что хочет сдать брата на опыты в психушку. Ей пришло в ответ, что «этого уже не возьмут».
========== #врозовый (upd) ==========
«Ты болен, как я,
Полон фокусов, как я».
Yorxe — Like Me
I
Переходный возраст (или подростковый кризис) у Славика наступил как-то внезапно, бессмысленно и беспощадно, не говоря уже о том, что с опозданием. А началось с того, что он, во-первых, перестал быть Славиком, а во-вторых, до самой ночи наворачивал по квартире круги, овалы и зигзаги с телефоном в руках.
— Ну чего тебя задело? Он же дебил… Ну забей ты уже…
Полю задело. Задело, что До пришел один, без публики. «Свиданкой» задело. Задело идиотским видео. Как шквальным огнем задело. А ему говорят: «Забей».
И когда кое-кто снова вздумал поставить на девятый круг эту безвкусную пластинку, он уставился поверх экрана с пассивно-агрессивным многоточием.
Мотя вздохнула.
По случаю видоса фрейлины основали общий чат, где первым сообщением прислали До в конфетах и слова: «Вы видели, что мистер Д запостил?!»
Поэтому теперь Мотя цокнула и пожаловалась там: «Мистер Д вывел Славика. Он ходит очень злой».
Подружки, не имея личной жизни, отозвались моментально:
«Ну еще бы. Тот пообещал трахнуть бедняжку».
«Попал прямо в мужскую гордость, ахаха».
«И в мое слэшерское сердечко».
Поля тоже не имел — ни личной жизни, ни терпения, поэтому он разогнал курятник фразой: «Это не смешно…» — и змеями многоточий. Девочки быстро создали беседу без него и продолжили в том же духе. О том, что продолжили, Поля был в курсе по хихиканью Моти.
II
На следующий день на перемене До сцапал Полю и потащил в женский туалет. Девочки завизжали, отбили Полю сумками, отбили ребра До. Он отошел потерянный, как будто удивился, — и спросил у Поли взглядом. Тот дернул бровью и покинул туалет.
Потом на уроке Поля, уложив на парте телефон, меланхолично смахивал посты в Инсте. «Все» перестало быть «понятно».
Вот До гонял голубей на камеру, закружив самолетом, вот носился по гаражам и хохотал в лицо оператору. Вот одевался во все розовое, потому что #мой_любимый_цвет, и примерял крылья феи в детском отделе магазина, потому что… это До…
Но были фокусы поинтересней. До проделал один из них с припаркованным посреди дороги грузовиком. Ему понадобились: баллончики, прыть и отсутствие инстинкта самосохранения. На боку грузовика До нарисовал Красного с Желтым за руки и подписал: #за_свободные_дороги, #за_свободную_любовь.
Поля погасил экран, потирая пальцами лоб, как будто его мучила мигрень. Он никак не догонял: До — приколист, гей-приколист, гей-дебил или дебил? А может, Поля вообще сорвал джек-пот — и это комбо?
III
Мама у Моти — парикмахерка. Поля запросился в гости, Мотя отказалась: она не просто так тусила на его квартире вторую неделю подряд.
Тогда он в гордом одиночестве решил, что сильный, независимый — и сам. Пришел в салон, сел в кресло, точно на законный трон, спросил:
— Можете покрасить?
Ему ласково убрали каштановую челку со лба, глядя в зеркало на приунывшее отражение.
— В какой ты хочешь?
— В розовый.
— В розовый?.. Зачем?
Поля тяжело вздохнул — и промолчал. Как будто бы он знал.
— Посветлее или потемнее?
========== #мальчик-кислота (upd) ==========
Черт, вот дерьмо, нет.
Нет, ты не можешь держать нас
под своим каблуком.
Ты чувствуешь боль в моем голосе?
Fever 333 — Hunting Season
I
Учительница пол-урока читала Поле нотацию (ну и классу заодно: им было некуда деваться). Теперь все знали в подробностях, что у них тут самое что ни на есть учебное заведение, а не какой-нибудь там клуб, и что сюда, в это заведение, — what a twist!* — приходят учиться, а Поля… он, видимо, пришел отвлекать других собой. И вообще, дама забальзаковского возраста была убеждена, что юноши должны выглядеть как юноши, а не краситься в розовый. Может, там, где Поля якобы учился раньше, было можно, но тут — в этой обычной славной школе — место приличное, не какая-нибудь элитка.
*Вотэтоповорот!
Поля смотрел в потолок — это его закатанные глаза не вернулись на прежнее место. Еще пол-урока в него плевались бумажками и подколками. Мотя стойко пыталась сохранять лицо и дружбу.
Под конец, когда этот цирк превысил ожидания, заявился главный клоун.
Он торжественно внес в кабинет розовую сахарную вату. Он запрыгнул на первую Пóлину парту, уселся на его тетрадь и, покачивая ногой, попытался всучить презент. Поля, как полагается, стал воротить нос. До не смутился и разулыбался:
— Да держи уже. Цвет один в один: моя ты сладкая принцесса.
Учительница, сбежавшая подальше — в угол, хотела раскричаться, схватив журнал для обороны в руки, но голос у нее сорвался, как урок:
— Дима, ты мешаешь мне вести!..
— Так ты созрел? Насчет свидания? Или туалета.
— Ты мешаешь, — сказал Поля.
— И че?
Поля поднял взгляд. До сразу протянул ему сладкую вату.
— Я за ней с утра через весь город ехал.
— «И че»?
— Все ради тебя.
— Ага.
— Че, не веришь?
— Дима, — снова сказала учительница, — мне придется отвести тебя к директору.
— Я занят, — отрезал До. Спросил у Поли доверительным шепотом, склонившись ниже: — Хочешь — украду тебя из башни с драконом?
Поля оценил его видок с видом скептичным. И вынес приговор:
— Рыцарь из тебя откровенно так себе…
— Так ведь и ты — ненастоящая принцесса.
Поля пожал плечиком, как кокетка, и бросил:
— Да пофиг.
— Заметано, — оживился До и отдал сахарную вату Полиной соседке по парте. — На-ка, подержи.
До сгреб в Пóлину сумку канцелярию, закрыл на молнию и запустил в коридор. Затем он с грохотом отодвинул парту, схватился за спинку стула и потащил Полю со скрипом через пол-кабинета. Поля сидел с отсутствующим видом, скрестив руки и закинув ногу на ногу.
— Дима, верни Полякова на место! Сейчас же! Я снова буду вызванивать твоих родителей, ты слышишь?!
До открыл дверь с ноги, выволок Полю и закрыл — так же. Но, подумав, открыл снова, вернулся и забрал сахарную вату.
Напоследок он встал между учительницей и выходом: проверил, как она там поживает. Поживала она бледно. Он оторвал для нее кусочек сахарной ваты — смягчить моральный ущерб.
Она сказала:
— Нет, спасибо…
— А че?
— Я на работе.
— И че?
— Дима, выйди вон из кабинета.
Ну нет так нет. До привык к отказам. Он съел кусочек сам и, напевая на ходу, выбрался обратно на свободу.
II
До уселся перед Полей на корточки и, улыбаясь, завертел перед ним палочку. Поля вздохнул, отщипнул себе клочок и растворил на языке. До пришел в восторг и, пользуясь моментом, привстал, чтобы потрогать розовые волосы. Потрогал, умилился:
— В честь чего такая красота?
Поля снова скрестил руки, бросил без выражения:
— Влюбился.
— Да ты что? В кого?
— В тебя.
До подавился ватой.
— Да ты что?
— Ага.
До завис, как будто обрабатывая, где сарказм. Поля держал мину кирпичом, как настоящая надменная аристократия.
До, конечно, растерялся, но быстренько пришел в себя.
— Розовый — мой любимый цвет.
— Оригинально.
— Не, тебе очень идет. Тебе надо было так родиться.
Поля разомкнул губы, помолчал, вздохнул, сказал:
— Ага.
— Ты осветлился, наверное? Был темненький.
— Ага, сжег волосы ко всем ебеням.
До вдруг замер. Потом перестал улыбаться. Потом сказал:
— Поля, крошка, принцессы не ругаются.
— Ну… — Поля уставился на свой маникюр, словно его нисколько не заботило. А потом ответил: — Можешь меня отшлепать.
До открыл рот в восторге и зашептал:
— Поля, я ж отшлепаю…
Поля пожал плечиком. До с вопросом «Че, не веришь?» выпрямился, схватил его за руку и рывком потянул со стула. Поля, видимо, не ожидал: тут же потерял свое дерзкое равнодушие.
Чтобы отшлепать Полю, нужна была хотя бы одна свободная рука. У До не оказалось ни одной. Пришлось Полю отпустить.
До погнал его по коридору. Вещи остались где-то там, где замер одинокий стул.
III
До загнал Полю в угол. Поля попытался — в обманный маневр, но До сорвался за ним. Кеды скрипнули об пол. До боком придавил Полю к стене и умудрился ни разу не попасть по заднице. Ему мешала дурацкая сахарная вата… и Полины ноги, и Полины руки.
В этой возне Поля споткнулся — то ли об самого себя, то ли об До — и рухнул на пол…
До выбирал недолго: он бросил сахарную вату, резво упал, но не отжался. А Поля — обомлел… До навис над ним с самой злорадной физиономией, какую сумел состроить, и зарычал. Поля пришел в себя — и закатил глаза.
До зацеловывал воздух угрожающе. Поля дернул бровью, потом схватил за шею и притянул к себе. Они встретились губами.
Глаза у До расширились.
Он заторопился соскочить, пополз куда-то Поле в ноги, но — не умолять. Свалился на пол, сел напротив, как песик, ушибленный-отвергнутый посреди игры. Он вытер губы тыльной стороной ладони.
— Поль, ты че?..
Поля приподнялся на локтях, прикрыл глаза пушистыми ресницами, лишив их бликов, и спросил вызывающим кивком.
До посидел еще немного, потом совсем расстроился и встал. Он отряхнулся. Разочарованно пнул сахарную вату, но она прилипла почти намертво. До подергал ногой, избавляясь от нее, как и от остатков гордости, и, весь хмурый-понурый, обиженный и раздраженный, поплелся подальше от Поли. Но разочек обернулся на него, как на предателя.
IV
До уходил с вещами, а Поля — наоборот: за своими как раз пришел. Они столкнулись, и До пихнул его плечом. Полю развернуло почти на девяносто.
До встал на месте, сунул руки в карманы, отклонился назад.
— Так и знал, что ты ваниль голубая…
— Так и знал, что ты просто дебил…
— Шалава. Шапокляк.
Поля закатил глаза. До показал ему оба средних пальца, пятясь назад. Поля скрестил руки на груди. Так До прошел почти весь коридор — и скрылся за поворотом, как будто держал Полю на мушке. Поля, правда, так и не догнал, откуда он сбежал — со съемок дешевого боевика или из психдиспансера.
V
На следующей же перемене До толкнул Полю в стену и побил. Всерьез и кулаками. И, уронив Полю на пол, попытался еще ногами, но фрейлины заступились и отогнали скомороха тяжеленными сумками. Они спросили:
— До, ты не попутал?
До и правда выглядел попутавшим — и сдал назад. Белоснежка припугнула его, топнув ножкой. Фрейлины заохали и помогли Поле подняться.
Поля обернулся. Посмотрел непроницаемо и облизнул губы, оставляя в их трещинках красное. До заметно напрягся, но Поля ничего не спросил. Поле было не надо: все опять стало понятно.
VI
В столовой, в обед, До подкрался к девичьему столику. Встал позади Поли. Никто не успел среагировать: приняв грациозную позу, До вылил компот на розовые волосы. Плюхнул, как вишню на этом гомофобном торте, сухофрукты — на макушку.
Компот стекал. Поля сидел неподвижно. Неподвижно сидели фрейлины.
Шум в столовой затихал…
Вдруг в этом затишье Мотя встала с места и плеснула До в рожу из стакана чаем.
Столовая затихла.
Потом какой-то вундеркинд провозгласил:
— Война! — и кинул котлету в лицо однокласснику.
Одноклассник ответил тем же, но вундеркинд пригнулся: котлета прилетела в девичий затылок. Началась перестрелка.
Шквал огня и хлеба не затронул До. Он трагично сделал шаг назад. А потом усмехнулся Моте — и как будто даже посмирнев, сунул руки в карманы и покинул столовую.
Мотя вернулась к Поле.
— Ты как? Нормально?
Поля брезгливо снял шматок персика со своего пиджака за триста долларов и сказал:
— Ага.
Это еще почти вписывалось в концепцию «все понятно», хотя по швам уже трещало.
========== #членоподвиг (upd) ==========
Я подстрекатель,
К черту мир, я люблю своих ненавистников.
Я ненавижу игру, но я игрок.
Я бы убил себя, чтобы быть спасителем.
L.I.F.T — Devil
I
Видео «Война в столовой» продолжало набирать просмотры ночью. Поля задумчиво крутил туда-сюда отрывок с До, где ему в морду плеснули чаем, а он молча стерпел…
Полю мучила бессоница. Он поднялся и одолжил у своей гостьи косметичку.
Гостья проснулась до будильника и увидела, как Поля пудрил нос и щеки. Покрасневший от искусственной краски, он поднял на нее взгляд с поволокой (от недосыпа). Она моргнула, потом еще раз, а затем перевернулась на другой бок.
Утром Мотя узрела Полю уже в трезвом уме и светлой памяти. Убедившись, уточнила:
— И ты вот так в школу пойдешь?
— Ага.
— Ясно, минус друг…
II
До сидел мрачнее тучи, ломал хлеб, катал из него кругляши и запускал по щелчку в любого, кто не ожидал подвоха. А еще периодически он пялился на Полю. На Полю все «периодически» пялились. А кто не пялился, того толкали, чтобы тоже влился.
Поля подсел на кислотно-розовые пузыри из жвачки и выдувал их один за другим. Он надел девчачьи розовые кеды, ошейник — в тон. Закатал рукава безукоризненно белой рубашки, насобирал на руки радужных браслетов.
До поднялся с места, пошатнув скамейку, стол, какао и улыбки. Точно сумрачный властелин, он сел за стол переговоров к прибывшей из Лондона особе — в раздолбанной русской столовке. Поля не поднял взгляда. Фрейлины демонстративно уткнулись в экранчики.
— Поля, — позвал До.
Поля поднял и опустил взгляд. Выдул пузырь, лопнул, затянул обратно. До залип, завис и поломался. Потом прочистил горло. Но ему не помогло: голос у него все равно царапался, как наждачка.
— Зачем ты вырядился?
— Нравится?
До завис.
— Ты для меня?..
— Ты сомневаешься?
До засомневался.
— Че, правда?
— Ага.
— Не, Поля, я нормально тебя спрашиваю: че, в натуре?
— Конечно.
Поля — сарказм. От розовой макушки до розовых подошв. До не придумал, чем парировать, посмотрел в упор на Полю в попытках распознать брехню, эмоцию, хоть что-нибудь.
Ответом послужила пустота.
До вскочил, опрокинув чайные реки. Фрейлины завизжали, подскочили. Поля флегматично отсел на край, чтобы его не затопило: нога на ногу, телефон на руку, пузырь на воздух.
До вернулся к одноклассникам, рухнул обратно на скамейку и продолжил мрачно катать хлеб.
III
Прозвенел звонок. До решил: самое время — прогуляться. Он отдал честь двумя пальцами — учителю. Учитель выдохнул:
— Можешь не возвращаться.
До повеселел:
— А че?
Он был вполне доволен жизнью и собой. Ровно до того, как… мимо промчался Поля, а за ним и старшеклассники. До, обалдев, шагнул за поворот.
Следом пролетели и фрейлины. До они заметили не сразу, но одна остановилась и сдала назад. Две другие повторили. Фрейлинское шествие было отложено, и Белоснежка превратилась в злую королеву. Она скрестила руки на груди, совсем как Поля, и посмотрела свысока из-под опущенных ресниц.
— Доволен?
До снова сделался недовольным: побудешь тут довольным, когда интересуются — и так.
Он забубнил обиженно:
— А я-то че?
Фрейлины синхронно закатили глаза, как три Поли за раз. Две, высокомерно задрав головы, отошли подальше от «деревни». Злая королева спросила не по-королевски:
— Ты ведь можешь разрулить?
— Че?
— Со Славой…
— С какой славой?
— С Полей.
— А-а… — До призадумался. Решил: — Не. Он запарный оказался… Целоваться лезет.
На том До порешал, что разговор окончен. А злая королева пронзила его тоном в спину:
— Харисов. Ты заварил — ты и расхлебывай.
До заобижался еще больше, сунул в карманы руки, тоже приосанился.
— За че?
— Чего?..
— Я спрашиваю: че мне будет?
Злая королева вздохнула и смягчилась.
— Конфеты хочешь?
До открыл в восторге рот — и тут же оказался рядом. Он шепотом спросил:
— Ты предлагаешь взятку?
Королева сделала такое лицо, словно все ее достало. Но кивнула. До тут же схватил ее за руку, чтобы скрепить их договор. И, отходя, щелкнул на нее пальцами.
— Шоколадные.
IV
До не торопился. Он развернул леденец, закинул в рот — и тут чисто случайно услышал скрип кроссовок и голоса, а потом — как что-то рассыпается в большом количестве. До замер, навострив от любопытства уши. Избавился от фантика и лихо миновал пролет.
Полю окружили варвары — и забили в угол.
До не очень-то спешил ему на помощь, он чуть не навернулся и посмотрел себе под ноги: радужные Полины браслеты разлетелись на сотню цветных бусин. Но один почти что уцелел. До поднял его и повертел в руках, склонив лохматую голову набок.
Потом он вспомнил, что герой, и приуныл. Он взял браслет на память, чтобы утешиться хоть клептоманией. А потом в конец похерил положительный образ и произнес со зловещей расстановочкой, как киношный злодей:
— Так-так-так…
И почему-то сработало.
До улыбнулся варварам почти по-братски.
— Мутозите мою принцессу, а меня и не позвали?..
Ему тут же уступили место. Но До прикинулся серьезным, предъявил:
— А че?
— Дим, ты это…
— Моя ж принцесса, да?
— Да мы не претендуем…
До бросился вперед, но замер, словно удержала цепь. Старшеклассники, как птицы: подлетели — и в стороны. И сразу отошли, и вообще — пошли. И обернулись на него, и закрутили пальцем у виска.
Поля из свого угла понаблюдал за этой сценой, уставился на До и дернул бровью.
До сунул в карманы брюк руки, перекатился с пятки на носок и как-то поутих, когда остался наедине с принцессой. Решился поднять взгляд — и как-то исподлобья, опустив вниз голову.
Поля сидел на корточках. Он вытер большим пальцем кровь с нижней губы — демонстративно. Кровь эта была из носа: Поле хорошо досталось.
До почувствовал неловкость и спросил:
— Че, как дела?
— «Твоя принцесса»?
— Не, а че?
Поля помолчал и лопнул розовый пузырь. Потом спросил:
— Я все никак не догоняю: ты в этом селе пугало или шут?
До усмирил улыбку железняковского чучела до обыкновенной.
— Я — два в одном.
Поля усмехнулся. Он поднялся с места, но неровно, и До вдруг чуть не подошел — как будто поддержать, но вовремя остановился. Поля дернул бровью. До сделал шаг назад. Обвел издалека Полино лицо рукой, сказал что-то невразумительное:
— Ты бы это…
Поля не понял и, глядя вопросительно, тронул красное и размазал по подушечкам пальцев. Отследил нервное движение кадыка и, помедлив, ухватил До за клоунский галстук.
До отступил — его не отпустили. Он стиснул тонкое принцессово запястье, заставляя Полю разжать пальцы. Посмотрел затравленно, как если бы обидели — сильно и навсегда. Отняли конфету, все игрушки, и песочницу, и двор.
За песочницу и двор… До приставил к Полиному лбу два пальца.
Поля послушно отошел к стене, прижался к ней спиной. До приблизился к нему вплотную, словно попытался высмотреть — без лупы и без микроскопа — вселенский смысл в Полиных глазах. Смыслом в них даже не бликнуло.
До сказал:
— Да ты же гонишь…
— Насчет?
— Меня. Тебя. Вообще. В целом.
Поля вопросительно дернул бровью.
— Да?
До растерял уверенность. И немного отошел. Поля все еще как будто был сарказм… Или совсем без доли шутки? Разобрать было нельзя. До отпустил его. Весь хмурый-понурый, обиженный и раздраженный, отправился восвояси — и в этот раз даже не обернулся.
V
До забрался на парту, уселся по-турецки. На запястье у него болтался гремящий радужный браслет, при себе был маркер. До схватил старшеклассника за подбородок, снял колпачок зубами и выплюнул куда-то в сторону.
Конечно, он устроил правосудие прямо посреди урока.
— Дима, я вызову директора… — сказал учитель.
— Да я быстро, — не смутился До. — Меньше минуты, если рыпаться не будет. Вы не отвлекайтесь. Математика там, все дела…
Пока очевидцы давили смешки и включали камеры на телефонах, учитель в сердцах бросил учебник и, красный от негодования, покинул класс.
— Ты не брыкайся, зайка. Либо так, либо попозже еще хуже, да? — До заглянул новому приятелю в глаза с таким выражением, с каким стоматолог утешает пациента. И пообещал: — Больно не будет.
— Ты же сам над ним ржал…
— Ш-ш…
До нарисовал на лбу несчастной жертвы главный символ примитивного заборного искусства, приговаривая между делом:
— Ты не переживай, я ведь за то, чтобы внешность отражала… ну этот, богатый внутренний.
До повторил рисунок на щеках — широким жестом, с видом расслабленного профессионала.
— Люди должны знать, с кем имеют дело. Как считаешь? Нельзя им запрещать… самовыражение там всякое, да?
До залюбовался результатом. Открыл в восторге рот, хлопнул в ладоши, хлопнул пациента по плечу и ласково заговорил:
— Ну вот, крошка моя! Другое ж дело.
До спрыгнул вниз и отправился к следующей парте. Жертва сорвалась вперед и, чуть не сбив случайного оператора с ног, вылетела вон из кабинета. До не расстроился и, насвистывая на ходу, пошел к третьему.
— Сдайся по доброй воле, а?.. А то вы че-то нервные такие…
Жертва завертела головой, но уже через минуту, загнанная в угол кабинета, перестала сопротивляться и начала получать удовольствие. Или психологическую травму. Второе — вероятнее.
Очень скоро в соцсетях появились любительские фотоотчеты с урока по алгебре, десятки видео, одно из которых — на официальном канале До Асида, и бесчисленное множество репостов. А в комментариях понаписали, будто маркер несмываемый.
========== #это_провал (upd) ==========
Я надеюсь, ты пойдешь
и расскажешь всем своим друзьям,
Что я сумасшедшая сука.
Two Neighbors — Never Talk to Me Again
I
Герой дня сидел напротив входа в школу, на заборчике, и следил за комментариями в соцсетях. Поля мог бы пройти мимо, но вдруг остановился и дождался, когда До заметит.
Тот замер на секунду, потом вытащил изо рта чупа-чупс.
— Че, как дела?
— Тебя могут исключить…
— Ну да, — хмыкнул До. — Не ссы, принцесса, ничего не будет.
— Дим, ты людей разрисовал хуями…
До уложил на язык конфету и прошепелявил:
— Ну и че?
— Если меня отловят после школы, я свалю все на тебя.
До уставился на Полю почти что умиленно.
— Да ты что?
Поля сам себе не верил и вдруг цокнул, теряя аристократический пофигизм. Он подошел ближе, тронул белой ручкой заборчик, собрал капли — и не рискнул сесть рядом.
До склонил набок голову, наблюдая, и разулыбался.
— Не нравится мое «село»? А че?
Поля уставился на него без выражения, потом ухватился за палочку от чупа-чупса, стукнул леденцом — по чужим зубам, дернув на себя, и поместил себе в рот. До застыл и растерялся. А затем спросил наждачно-царапучим голосом:
— Поль, че те надо?
— Твое предложение «погулять» — только для переписки?
— А че, ты вдруг созрел?
Поля ответил взглядом свысока.
— Ладно, — решил До. — Давай пройдемся.
До закинул рюкзак на плечо. Попытался забрать свой чупа-чупс. Поля увернулся. До раскрыл в восторге рот и попытался Полю захватить. Поля не дался и отступил. Было видно: он принял правила игры. До приободрился и сорвался с места.
II
Полины белые подошвы увязли в грязи. Поля спрятался за гаражом, высматривая До. Тот бы подкрался со спины, но тихо бы не получилось. Да и Поля бы удрал… если бы хотел. Так что… До появился с фронта, а Поля разрешил себя поймать.
До вжал Полю в стену, отнял у него чупа-чупс. Сначала посмотрел на уменьшившийся красный леденец, потом — на Полю. Как-то хитро, укоризненно.
Поля пытался отдышаться после беготни: принцессы… их к такому не готовят.
До еще раз посмотрел на чупа-чупс. Опустил руку, склонил голову и вдруг спросил:
— Могу — личный вопрос?
Поля дернул бровью.
— Ты же не втрескался в меня?
— А что?
— Да я так, на всякий. Просто я-то в тебя — нет.
Поля олицетворял собой неверие с головы до пят.
— Ага.
До утратил убежденность.
— Нет, ну может быть, чуть-чуть: я ж не слепой…
Полю не впечатлило. Он не понял:
— «Но»?
До вдруг задрал голову вверх и поискал повод в небе, но небо оказалось безоблачно. Он сочинил с трудом и выдал:
— Между нами нет химии.
— Ага.
До разулыбался. Привалился плечом к стене и повертел в руках чупа-чупс. Потом уставился на Полю, сощурился, потому что за ним светило солнце. Светило так, что почти создавало ангельский ореол вокруг розовых волос.
— Поль, — сказал До ласково, — ну ты же гонишь.
Поля не подтвердил.
До подождал для профилактики немного — и вдруг обиделся:
— Ну ладно. Ну допустим. Ну и че?
Поля тяжело вздохнул — и снова промолчал, словно его достал спектакль одного актера в этом погоревшем и перегоревшем театре.
До подошел к нему ближе.
— Ты свихнулся? Нафиг ты — в меня?
Полины глаза заговорили так, как не заговорили бы слова, и До чуть отступил, потом как будто бы увлекся тем, что Поля — битый. Потрогал его рассеченную бровь пальцем. Поля дернулся и зашипел. До открыл в восторге рот: он все испортил — и одним движением!
— Полина, крошка… — он вздохнул. — Ну не тупи, школа — мой максимум. Я завалю экзамены… и это, какой-нибудь главный… типа, жизненный. Все, как Марь Иванны говорят. А ты поедешь в Европу куда-нибудь и будешь там кататься, фоткать, учиться в академии искусств… Чем еще принцессы занимаются?.. Явно не бегом, да?
Поля усмехнулся. Он отвернулся, высматривая что-то в прозе на гаражных стенах.
— Так значит: ты — собака?
— Че?
— Ну та, что бежит за машиной… Она не знает, что потом, когда догонит.
Поля цитировал нолановского Джокера. До вдруг перестал улыбаться. А Поля вспомнил про ошейник — и коснулся пальцами. Вернул До взгляд. И попытался с ним серьезно:
— А я собака на цепи. Не знаю, что потом, когда сорвусь…
Он словно врезал До по голове, и у того не все, но что-то встало на места, и он показался каким-то другим… самым обычным. С простой историей — не яркой, до отстойного банальной. Мальчишкой. Димой. Кем угодно. Но это больше был не До.
Он уложил за щеку чупа-чупс и потянулся к Поле.
До был за свободу: #за_свободные_дороги, #за_свободные_отношения… А Дима, чертов Дима повернул Полин ошейник — застежкой назад. Чтобы ровненько. Как будто он сегодня #за_симметрию. А потом сказал:
— Может, и хорошо. Не носишься потерянный.
И этот скотский Дима щелкнул Полю по носу. В прямом и переносном смысле. Поля застыл — немой и оглушенный. Вернулся До, расхохотался — над его лицом.
— Ладно, бывай, — сказал, — домашний пес дворцовый.
Потом он сунул в карманы руки и отправился обратно, прыгая по доскам — мостам, проложенным над лужами. И «все понятно» разломилось окончательно.
========== #обмен (upd) ==========
Есть какая-то борьба,
оставленная внутри,
пусть мое прошлое
сгорит в огне.
morgxn — PUMP THE BREAK
I
Стеб начал перевоплощаться в трагедию, Поля — из принцессы в человека. Он сел прям в коридоре, прям в кроссовках и прям в куртке — и прям сильно задолбавшийся.
Вышла его матушка, отправилась на кухню за очередной порцией чего-то сладкого или, может, полусладкого. А возвращаясь назад и напевая то ли себе под нос, то ли бутылке, она вздрогнула, потому что Поля произнес:
— Привет.
— О! — она его заметила. — Славик, ты вернулся? Сколько времени?
Поля посмотрел, что полвосьмого, и сказал.
— Как дела в школе?
— Как обычно.
Она кивнула и уже вроде пошла, но обернулась, чтобы попросить:
— Ой, Слав, а ты не сходишь в магазин? Там твой любимый сок закончился. И вообще, что-то все остальное тоже… — она слабо поморщилась от бытовухи, словно от приступа боли. — Я тебе отправлю список, ладно?
— Ладно.
— А ты чего сидишь здесь?
— Жду. Когда ты спросишь…
— Спросила…
— Ага.
Она кивнула, снова вроде как засобиралась, выполнив непростой родительский долг, но опомнилась на полушаге, что выполнила, кажется, не до конца.
— У тебя же все в порядке, да?
— Ну как тебе сказать… Настроение — слушать песни о любви и плакать.
— Ой, Славик, не напоминай, у меня такое же.
Она сделала ручкой такой жест, мол, не напоминай. И вот теперь действительно закончила. Поля усмехнулся.
Потом он спросил тише:
— Я избитый, ты заметила?..
Но она не то что не заметила — она уже ушла.
В проеме появилась Мотя.
— Слав, ты в магазин? Купишь конфет?
Он спросил таким тоном, словно уже был при смерти — и конфеты волновали его меньше, чем стакан воды:
— Каких?
— На твой вкус.
Поля ответил ей бесцветно:
— Ты ненавидишь мои вкусы.
— Это не мне, это мистеру Д. За то, что он разрулил с теми парнями, которые тебя побили.
Поля помолчал. Секунды две. Потом растянул разбитые губы в улыбке. Он посмотрел на Мотю ясными — или, скорее, просветленными — глазами. И добавил для конкретности, насколько ему:
— Ясно.
Она скрылась в комнате. Поля посидел еще немного. Список продуктов всплыл уведомлением. Он медленно поднялся. Манерным жестом убрал розовые волосы назад, пропуская пряди через пальцы. Красиво и печально у него не вышло, потому что волосы спутались — и пальцы в них застряли.
II
Поля — не До. Он вежливый и аккуратный. Поля, весь из себя модный, гордый, отличник, джентльмен и умница. Он не показывает средних пальцев, он не возражает, не хамит, не нарывается. Поля — не До. Иногда ему обидно, что — не До.
Так что в тот вечер, разложив продукты по местам и глядя на проклятые конфеты, Поля психанул.
Он заглянул в свою комнату, как будто комната принадлежала Моте.
— Ты можешь Диме написать?
— Кому?
— Харисову. Спроси, куда конфеты принести. Ну, типа адрес…
— Я не понесу.
— Тебя не просят.
— Ты сам собрался? Ты — совсем?
— Походу, все-таки не гордый…
— Ты-то? — Мотя не поверила. — Зачем?
— Влюбился.
— Ну, кому как…
— Не скажешь правду?
Поля дернул бровью. Но Мотя, видимо, решила, что он не хочет говорить. Она была не приставучей и потыкала по экрану наманикюренным пальчиком. Нашла Поле До. Поля уселся рядом.
Она написала, что: «Конфеты у меня». До прислал стикер с крутым псом в черных очках. Отправил много слов в три сообщения: «в школе», «после четвертого», «где заключили сделку».
Мотя сказала:
— Ну вот… Завтра отдашь.
— Нет, я хочу сегодня.
Поля отобрал у Моти телефон. Она проследила, как он набирает: «Каждый час, что конфеты у меня, я буду съедать по одной… Время пошло…»
— Славик, ну ты что?! — взмолилась Мотя. — Сотри ты свои точки: палишься…
Поля послушался. Спросил:
— Вот так?
— Да, лучше, отправляй…
Они замерли над экраном в ожидании. Прилетела дробь из сообщений: «мне нужно фото», «я должен знать», «ну, что они в порядке».
Мотя шепнула:
— Где конфеты?
Они вместе подорвались — и на кухню. Поля сфотографировал коробку. Сфотографировал еще раз, потому что камера была отстой. Но камера была отстой. Ему пришлось смириться, он вздохнул, решил, что это будет атмосферой, и отправил.
Они склонились над столом. Мотя включилась в авантюру.
— Пиши: «Целы и невредимы».
Поля добавил от себя: «Но это ненадолго». Мотя хихикнула, но вдруг пихнула локтем.
— Да точки, Славик!..
Поля цокнул и переступил через себя, стирая десять загадочных точек.
До отправил: «встретимся в тц». Поля хмыкнул: сейчас бы шут принцессе диктовал.
«Не встретимся».
«а че?»
Мотя не поняла:
— А где ты хочешь?
— А можно его адрес как-нибудь узнать? Спросить — не вариант.
— Да любую фотку, где он дома, открываешь: там геолокация… Он же тупой…
Поля зашел на профиль До, пролистал фотки с желтыми носками, голубем, крыльями феи и грузовиком… Пять, десять, пятнадцать, тридцать пять…
— И где?..
— Что, не тупой? Дай мне, я видела: он снимал там розовые тапки.
Поля дернул бровью — на ее осведомленность. Она поковырялась в телефоне и моментом нашла нужную. Поля нажал на ссылку — и они уставились на карту.
— Ну где-то полчаса? — прикинул он, сколько идти.
— Да меньше…
Поля написал: «У твоего дома. Минут через двадцать».
— О, без точек, — похвалила Мотя. — Так ты что, пойдешь?
— Ага.
— Зачем?
Поля промолчал. Мотя вздохнула и обиделась.
— Ладно, — сказала, забирая телефон.
Но Поля не отдал. Полез в карман и вытащил айфон.
— Давай обмен?
— Что?..
— Час твоего аккаунта — на мой айфон?
— Ты шутишь?..
— Соглашайся: у тебя камера отстой.
Мотя сказала очень тихо:
— Славик, я возьму.
— Возьми.
Она замерла — и неуверенно. Потом скрестила руки под грудью.
— Ты что, смеешься надо мной?
— Да боже… — Поля закатил глаза. — Матильда, мы с тобой сколько общаемся?
— Четыре месяца и две с половиной недели.
— И ты до сих пор считаешь, что у меня есть чувство юмора?..
Она подумала. Потом взяла айфон, сказала:
— Снимешь блокировку — и вали хоть на край света…
Она вытянула руку. Поля разблокировал, но приподнял айфон над ее ладонью.
— У меня два условия.
— Натурой не плачу.
— Первое: ты не лезешь в этот диалог. Второе: ты не обсуждаешь этот диалог.
Мотя цокнула и посмотрела на него несчастно, словно он лишил ее всех удовольствий жизни. Она скрестила пальцы за спиной:
— Договорились.
— Нарушишь слово — отниму.
Закатив глаза, Мотя показала шантажисту растопыренные пальцы. Он отдал айфон и вышел в коридор. Мотя поспешила следом. Ему, конечно, было совсем не до нее, но, по правде говоря, он бы и так не заметил, что она все еще не верила настолько, чтобы прыгать и визжать.
— А тебе не жалко?
— Ему же скоро год. Старье…
— А, — где-то тут она вспомнила, от чего отказалась: все-таки Поля был принцессой, а его папочка владел царством за границей.
Этого Поля тоже не заметил в ней, даже когда она проводила его до дверей и тяжело вздохнула. Она окинула его напоследок оценивающим взглядом. Он, конечно, трактовал по-своему: вернулся, чтобы полюбоваться собой в зеркале, но… увидел битую физиономию и тихо ужаснулся.
— Матильда…
— Шрамы украшают мужчин, Славик.
Все бы ничего, но Славик, то есть Поля, был принцессой… и его не украшало: карета превратилась в тыкву раньше, чем Поля отсиял. Но потом он вспомнил, что, вообще-то, не на бал — и к скомороху… Закатил глаза, сказал:
— Ага.
И вышел.
========== #сделка (upd) ==========
Да, тебе это понравится,
Впусти меня в свое сердце,
Да, тебе это понравится,
Давай нарушать правила.
ZENA — Like It
I
Страховка у До была на уровне: пацаны с водяными пистолетами, целых два, должны были стрелять в Белоснежку по команде. Но Белоснежка не пришла. Вместо нее явился Поля. До потерял веселье. Потом увидел конфеты, сунул в карманы руки и обернулся на пацанов разочарованно.
— Отмена операции.
Отмену никто не обговаривал, пришлось улаживать момент. До свинтил со сделки — разбираться. Вернулся он расстрелянным. Посмотрел на причину — и вздохнул.
— Один?
— Ага.
— А че? — До, позабыв, что только что схватил воду в лоб, разулыбался во все двадцать восемь. — Ты ж карамелька, Поля. Карамельная шапочка. Тебя поймают волки — и съедят.
— Переживаешь?
— Не, а че?
— Ты же не втрескался.
— И че? Ты мне за это предъявляешь?
Поля предъявил — немым многоточием и конфетами, брошенными на тротуар. А потом начал давить их ногой. До попытался остановить произвол и Полю оттолкнуть.
— Поля, ты че?! Ну не ревнуй, да я их вижу первый раз!
Поля методично раздавил шоколад по всей площади коробки, порвал пленочку, сломил картон…
— Ну ты что-о? Ну Поли-ина… — До был повержен и разбит, даже улыбаться перестал. — Тебя заколдовала злая королева? Че ты такой черствый?..
Поля поднял взгляд — убийственный.
До убежденно прошептал, склонившись к его уху:
— Поля, я тебя за это не прощу.
— Я тебя тоже.
— Че? — До отшатнулся, возмутился — и до глубины души. — Я к тебе не приходил — давить твои конфеты!
— Ага!
До прищурился, ну очень хитро, словно что-то понял. Вкрадчиво спросил:
— Поля, у тебя галлюцинации?..
С галлюцинациями или без, но нос ему Поля разбил.
II
В тот вечер До, притихший, сидел на скамеечке и пачкал Полин платок кровушкой. Рядом сидел Поля, только не наравне с До, а на спинке, сконфуженно возвышаясь над этим недоразумением.
До пробубнил через платок:
— Че, реально втрескался?
— Ага.
До опустил голову. Дворовой пес, лежавший у скамейки, принял это за знак — и подошел. До спросил:
— За че такая жизнь?
Пес все понял и прижался. До растрогался и приласкал его как своего. А между делом с сожалением сказал:
— Да тебя ж хрен просечешь, карамель ты моя ненаглядная…
— Надо было сразу тебе врезать… — решил Поля с многоточием.
До повеселел.
— Так себе принцесса из тебя, ты знаешь? Я хотел принцессу, а ты материшься и еще руки распускаешь…
Поля смерил его тяжелым взглядом.
— Тебе добавить?
До не растерялся и обиженно сказал:
— Конфет. С тебя конфеты.
До спрыгнул со скамейки и решил идти домой. Королевский пыл рассеялся, как не было.
— И это все?..
— А че?
— Дим, ты тупой?
— До, — исправил До.
А Поля выдал:
— После.
Каламбур, конечно, был что надо, Поля ощутил по вставшей паузе. Но До как будто посмирнел и посмотрел на Полю ласково. Вернее, это был уже не совсем До.
— Дороти, — смягчился он. — До — это Дороти. Дороти Гейл из страны Оз. Типа… ураганом принесло.
Поля завис, оценивая «ураганную прическу». А потом смягчился следом и улыбнулся криво, но по-настоящему. До, наверное, не ожидал: внезапно засмущался, завертелся.
— Ой, все, — обиделся еще внезапней, — спокойной ночи, Поля…
Поля тут же посерьезнел и без выражения сказал:
— А ты не охуел? И кто меня проводит? Волки?
До попытался сдержать смех, но не сдержал, наиздавал странный набор звуков между «пф» и «втф» и обернулся.
— Поля, знать моя английская…
— Хочешь по-английски? — спросил Поля ровно. — Okay. Stop being such a retard. Cuz this stupid farce is getting on my nerves. Your show is fucking brilliant, but I’m fed up — of that bullshit.*
*Кончай быть таким тупицей. Потому что этот дурацкий фарс действует мне на нервы. Шоу пиздец блестяще, но я сыт по горло — этой чушью.
До застыл. Усмехнулся, почесал малиновый висок, вытер нос, уже, в общем-то, отплакавший свое. Спрятал платок в карман, в карманах спрятал руки. Заявил:
— Так и не понял, че ты «нервный»…
Принцесса посмотрела на деревню. Деревня посмотрела в ответ, но показалось, что она — за бездну. А потом бездна моргнула и спросила: «Че?». Взаимопонимание было похерено, и Поля закатил глаза. Бросил, спрыгивая со скамейки:
— Never mind.*
*Не важно.
— С тебя конфеты.
Поля обернулся, чтобы сжечь последний мост.
— Нет.
— Ты мне должен.
— Ты мне тоже: мое зря потраченное время. Считай, теперь мы квиты.
— Полина, я за тебя сегодня воду получил в лицо.
Поля дернул бровью. А потом отрезал:
— Потому что ты дебил.
— Поля, — разулыбался До, — ты же ненастоящая принцесса, я же тебя побью.
— Ага.
— Че, не веришь?
Поля не верил. До сорвался с места, но Поля не сдвинулся даже на миллиметр. До в эту стену не влетел — и затормозил нос к носу, и… организовал посреди улицы нечаянную романтическую сцену. Поля сразу посмирнел, притих. И передумал жечь последний мост. Он попросил все опровергнуть, в особенности химию:
— Скажи это еще раз.
— Нет, там было «громче».
— Что?..
— Вампир, — с охотой отозвался До. Потом шепнул: — Теперь спроси самое главное: чем я питаюсь? А дальше будет диалог про овцу. Ты, конечно, за овцу. Она пушистая, как сахарная вата. Мой личный сорт карамели.
Поля поднял взгляд — и уставился в идиотские блестящие глаза напротив. До закрыл руками нос и пробубнил:
— Только не в лицо.
— Дим, слушай, ты не шизофреник?
— Че? С чего бы?..
— Ты сам-то понял, что за хуйню сейчас сказал?
— Ты «Сумерки», что ли, не смотрел?
Поля не смотрел.
— Капец, конечно, Англия. Про Стефани Майер-то ты слышал?
— Это у нее вампиры светятся?
— Не светятся. Сверкают. Я представляю их шипучкой, — протянул До, мечтательно хлопнув в ладоши. — Ну, которая лопается на языке. Обожаю шипучку.
До проследил, как Поля среагировал. Поля дернул бровью, потом дернул уголком губ — и сказал:
— Ты точно шизофреник.
Поля возобновил движение. А До поплелся следом, как прощенный. По дороге подцепил кедом пивную жестяную банку и пнул ближе к ограде, с середины тротуара. Догнал Полю.
— Не, мне поставили СДВГ*. Тоже похоже на шипучку, только в моем мозгу…
*Синдром дефицита внимания с гиперактивностью.
Поля усмирил энтузиазм До взглядом, а потом сказал с самым серьезным видом:
— Тебе нужен другой главный вопрос… Чисто теоретически, если бы начался зомби-апокалипсис…
До открыл в восторге рот и перебил:
— Будь я зомби, я бы слопал свой мозг!
Потом он напал на Полю и почти повис на нем, захватив в плен своих рук. Вдруг осознал:
— А самого себя — это каннибализм?
— Это идиотизм.
— Ну, «Ходячих мертвецов»-то ты смотрел, принцесса?
Поля почти предвкусил, что До расстроится, поэтому заранее утомленно бросил наугад:
— Sorry?..
До выдохнул в небо разочарование, снова поглядел на Полю, так близко, что едва ли вообще его увидел, — и почти сочувственно. Куснул его за прядь розовых волос, а потом шепнул в самое ухо:
— «Ходячих мертвецов», Карл!
— Этот мем устарел.
— Этот мем никогда не устареет, — отрезал До и отлип. — Че хоть ты там делал, в своей Англии?..
Поля задумался.
— Ну… — он всерьез решился отвечать. — Сначала я переживал акклиматизацию… с пневмонией, будучи эмигрантом. Потом, собственно, ад эмиграции…
До схватил Полю за руку — и с экзальтированным видом принялся загибать пальцы белой ручки, глядя ему в глаза. В общем-то, Поля никак не отреагировал, продолжив:
— Потом одиночество… Потому что, когда папочка сказал, что мы поедем, ему было наплевать, что я по-английски знаю только «Hi, my name is Slava, I’m from Russia, I’m already a hundred years old, and I’m tired» и еще что-то типа «Sorry, my English is bad»*. Ну а потом… развод родителей… and here we go again**.
*«Привет, меня зовут Слава, я из России, мне уже сотня лет, и я устал», «Простите, мой английский плох».
**И вот мы снова здесь.
До был поражен до глубины души:
— Wait, wait. Are you kidding me? Slava? Is that really your name? What? Why-y?
*Стой, стой. Ты меня дуришь? Слава? Тебя правда так зовут? Че? Почему-у?
Поля не понял его трагедии.
— Shit happens?..
До был разочарован, словно ему сказали, что Дед Мороз — просто переодетый воспитатель в садике.
— Yeah, it’s shit…*
*Дерьмо случается?.. — Да, это дерьмо…
До похлопал Полю по руке и загрустил:
— Я думал, что ты Поля…
Тут до Поли с опозданием дошло, что они в какой-то момент перешли на английский. Он повернулся к До.
— Ты же, сука, знаешь, почему я «нервный».
— Да ты что? — не понял До. Но при этом он разулыбался во все двадцать восемь, словно вспомнил, что его шоу «fucking brilliant», поиграл бровями и спросил: — Так че, говоришь, тебе понравилась моя идея с радугой?
— Ага, — сказал Поля без выражения. — Петля вышла классная. Но я не говорил.
До сделал вид, что его пронзила стрела Купидона. А затем неожиданно свалился — и почему-то на одно колено. Но раньше, чем Поля понял хоть что-нибудь, До отряхнулся и пошел, как ни в чем не бывало.
Поля знал, что пожалеет, но:
— Что это было?
До прочистил горло (это ему, конечно же, не помогло) и выдал:
— Это я, короче, оступился, вздумал делать тебе предложение, но потом какой-то посторонний голос… типа, это, разума спросил меня: «Че?» — и я встал обратно… ну, на этот, на путь истинный.
Поля дернул бровью.
— Я бы все равно не согласился…
— А че?
Поля промолчал.
Они прошли несколько метров в неловком молчании, а потом До отстал, и Дима, сунув руки в карманы, осознал и ужаснулся:
— Yeah, it’s shit…
Поля обернулся.
Кто-то из тех двоих, которые — за фрика, кто-то один или, возможно, сразу оба, — решил(и) улизнуть при первых признаках ответственности:
— Ладно, крошка, я пошел. Бывай. Конфет не надо.
Фрик улизнул. Мелькали его пятки.
Приласканный им пес, который семенил следом, заметался, не зная, что теперь делать и за кем идти. Поля поискал в нем правду:
— Бесит, да?
Пес с досадой посмотрел на Полю, чуть повиляв хвостом, не согласился — и, прихрамывая, бросился за До.
========== #протемнение ==========
Мы распадаемся на любовь,
ты распадаешься на части,
Ты говоришь, что мы недостаточно хороши,
Когда на самом деле
ты просто вне досягаемости.
UPSAHL — Smile For The Camera
I
Весь отполированный лосьонами, благоухающий и румяный, Поля выплыл после неудачного «свидания» из ванной, плюхнулся в кроватку, вспомнил, что его новый телефон на андроиде, и упал лицом в подушку.
Если бы Поля не начал задыхаться, он пролежал бы в этой позе до утра. Но Поля начал задыхаться.
Ему снова не спалось. Он забрал у Моти уже не свой айфон, чтобы перенести контакты, явки и пароли. Между делом поздоровался с отцом: «Ты знаешь, мама по твоей вине никак не выйдет из депрессии и пьет вино…» — и через несколько сообщений получил сумму денег, которую можно было, постаравшись, обменять на счастье, но Поля обменял на свеженький айфон и подарочный сертификат салона красоты. Первое он должен был забрать на следующий день, второе он отправил матушке по почте.
Поля погасил экраны, отнес Моте ее новую игрушку, в темноте ушиб мизинчик и уже решил пустить скупую королевскую, но Мотя спала — и было решительно не для кого.
После своих несчастий Поля долго крутился с боку на бок. Он мучился до трех, пока не психанул. Схватился за телефон, пусть даже на андроиде, написал мальчику-кислоте: «Чтоб ты не выспался…» — и только затем умиротворенно выдохнул и преспокойно уснул крепким сном.
II
После выходки До с маркером Поля собрал, сосредоточил на себе косые взгляды. У Поли были розовые щеки, розовые волосы и розовые кеды — и ни за что из перечисленного он не получил. Поэтому он заскучал.
Поля честно ждал полдня какой-нибудь нелепой выходки с сахарной ватой и барабанил пальцами по парте, глядя на дверь, пока вдруг, посмотрев на Мотины сережки с котиками, не осознал, что ему срочно нужно проколоть ухо или, может, сразу два. Он чуть не подскочил, но вспомнил, что он не До — вот так сорваться посреди урока… Потом вдобавок ко всему он еще и вспомнил, что его бесит, что не До. Короче, Поля кинул канцелярию в рюкзак и степенно кабинет покинул.
— Поляков! Куда собрался?!
Поля аккуратно прикрыл дверь, почувствовал свободу, поправил ошейник, чтобы ровно, поправил волосы, перевел дыхание и чинно прошествовал к кабинету биологии, из которого недавно прилетела фотка До Асида, решившего, что надо схоронить скелет в школьном дворе.
Когда он прибыл, До не оказалось в кабинете. Привыкший к Диме Харисову класс на Полю даже бровью не повел. Девочка с первой парты лениво поинтересовалось:
— Ищешь Диму?
— Ага.
— Он у директора.
Вкус свободы загорчил. Поля спросил:
— А че?
Девочка моргнула, словно попыталась избавиться от дежавю. Потом сказала:
— Так ведь он разрисовал парней…
Поля приуныл, вздохнул и вышел.
III
Поля листал рассылки в поисках уведомления об оплате айфона, когда к нему подкрался До, чтобы схватить его за ребра и прижать к себе. До защекотал Полю дыханием, пока обнюхивал его шею, как песик, и умиротворенно положил подбородок ему на плечо.
— Че, как дела?
Поля стоял с непроницаемым выражением лица, вперив взгляд в стену. И молчал.
До продолжил диалог:
— А че по коридору шляешься?
— Тебя жду.
— Да ты что? Давно?
— Что сказал директор?
До вздохнул, как будто Поля все испортил, но, не отпуская добычи, достал из кармана конфету, развернул перед Полей, уложил себе в рот и зашепелявил, утопив в запахе молочно-клубничной карамели:
— Да там эти… канцелярки педсовета не явились, и мы, короче, за мое беспросветное будущее перетерли так душевненько. Юрич отличный мужик вообще, хотя, конечно, битый… ну, этими, неурядицами жизненными… Ты как-нибудь в гости заходи.
— Ага.
— Так че ты? Говоришь, соскучился?
— Ага. Но я не говорил.
— А ты не брешишь? — До не поверил и склонил голову. — Насчет имени ты набрехал.
— Ты сам это придумал — мое «имя»…
— Ну и че? Ты же не опроверг.
До опять пошарил в кармане брюк, достал Поле леденец и спросил самым невинным тоном, на какой сподобился:
— Не хочешь пососать?
— Что именно?
— Конфетку, Поля, — протянул До укоризненно. — А ты о чем подумал?
— О твоем члене.
До застыл. Открыл в восторге рот. Наклонился еще к Поле.
— Че, Поля, туалет?
— Ага.
До еще раз внимательно обнюхал Полю, как будто пытался убедиться, что его не подменили. Потом попробовал заглянуть ему в глаза — из-за спины.
— Поля, крошка, ты ж принцесса, принцессы — они барышни приличные.
Поля ответил с многоточием:
— У тебя, смотрю, пятерка по истории…
До улыбнулся во все двадцать восемь, отлип от Поли и вздохнул:
— Твоя взяла. Соси конфетку, не хворай. И это… вали уже на свой урок.
— Нет.
— А че?
— Пошли в салон? Прокалывать мне уши.
— Когда?
— Сейчас…
До открыл в восторге рот. Потом закрыл и ласково улыбнулся. Когда До ласково Поле улыбался, это был не До, а чертов Дима. И Дима Поле шепнул:
— Поля, крошка, ну ты че? Ты че? Иди давай учись, come on*! Кто за тебя образование получит? Я, что ли?.. Вперед.
*Ну же!
До подтолкнул Полю — к узкой толпе праведной жизни, а тот увернулся — и спросил:
— А фильм не хочешь посмотреть? На биологии…
Соблазн был так велик, что Дима с До не совладал. Делать было нечего. Скоморох вернулся почти сразу, открыл принцессе дверь и склонил лохматую голову.
— Ладно, чувствуй себя, как дома.
Поля ничуть не колебался.
IV
До решил «просвещать» или протемнять Полю «Сумеречной сагой». Он сказал, что там такая же унылая принцесса, и ее играет его любимая актриса.
Биология закончилась раньше, чем реклама перед фильмом. На перемене До выпросил у одноклассника наушники, а на истории разделил с Полей провода. Он положил на парту ноги. Потом подумал и наклонил голову Поли себе на плечо, чтобы вообще все романтично было. Поля не сопротивлялся. Они затихли. И, может быть, впервые за все десять лет До не сорвал урок.
И даже когда Поля отрубился после нервозной ночи.
До умилился, а на вопросительный взгляд сказал учительнице, кивнув на Полю:
— Весь в меня…
Она была историцей и, даже несмотря на досадно непривычное уху окончание, относилась к касте людей, цель образования которых — делать прогнозы, исходя из прошлого. В общем, она вздохнула, предвкушая:
— Господи, теперь он не один…
========== #прокол ==========
К черту принцессу, я король,
Поклонись и поцелуй мое кольцо.
Быть сукой — мой фетиш.
Ashnikko — Daisy
I
До планировал соскочить, а не вот это с Полей. Но Поля, он, значит, сначала — фильм, потом уютненько так закемарил, пуская слюни До на пиджак. А До чего? Не устоял: он обзавелся целым человекодругом — и тот был даже не воображаемым.
Но затем, когда закончилось кино, а за кино — уроки, и Поля снова заладил, что надо ему проколотое ухо, а потом айфон, До чуток попридержал поней. Хотя, конечно, лишать себя удовольствия увидеть, как Поля проделывает дырки в своих мочках…
— Ладно, Поля, — решился До, — на дырки посмотрю, а за айфоном сам пойдешь.
— У тебя дела?
До самому стало смешно — и он выше обычного протянул:
— Че-е?
— Значит, просто так кидаешь?
До тут же собрался. Посмотрел на Полю. Поля посмотрел на До. Они оба знали, что До знает: это откровенная манипуляция. До был обречен… и он открыл в восторге рот.
— Ниче так, ловко.
По части эмоционального шантажа Поля был неподражаем.
— Ага.
До вздохнул и смирился с похеренными планами на безделье. Они, будучи похеренными, легко пересекались с отсутствием планов на жизнь, поэтому страдал он недолго.
II
Вставлять в Полю именно розовые гвоздики было единогласным решением. Поля уселся в кресло, нога на ногу, и выдул пузырь. Мастерица по пирсингу забрала ему пряди за уши. До тут же включился в процесс — и сразу пригладил все волоски. Полюбовался чуть издалека и разомлел:
— Поля, у тебя девчачьи ушки.
Мастерица решила пошутить, надев на Полю розовую шапочку:
— Вы что, встречаетесь?
— Ага.
В комнате резко померкли улыбки.
— Поля, крошка, я как Джокер: я неуловим.
— В Аркхаме расскажешь.
До раскрыл рот. Потом закрыл и смутился. Потом опять открыл и забубнил, глядя на Полю обиженно:
— Это удар ниже пояса, you know*?
*Знаешь?
Мастерица протерла Поле спиртом его девчачьи ушки, с видом художника поставила маркером точки для проколов и подала Поле зеркальце. Он согласился и кивнул. До ответственно завис, ведь будут прям иголкой и прям в ухо. Мастерица вскрыла упаковку и достала иглу. Поля был невозмутим…
До не выдержал и возмутил спокойствие за всех:
— Нет, Поля, я серьезно тебе говорю, давай заканчивай со своим этим помутнением рассудка. Мы о таком не договаривались. Мы ни о каком не договорились, а ты — сразу «встречаться»… Я, может, не планировал ни с кем встречаться или что-либо встречать, кроме рассве-…
Поле воткнули иголку в ухо, и До завис. Потом иголку протащили, оставив в мочке аккуратный гвоздик. Поля не шелохнулся. А затем ровно сказал:
— Dory, babe, I’m a princess. Right? I don’t give a fuck what you think about this*.
*Дори, детк, я принцесса. Так? Мне поебать, что ты думаешь по этому поводу.
До моргнул. Мираж не рассосался, а сидел перед ним в розовой шапочке.
Это была самая восхитительная картина из всего, что он когда-либо видел. Поэтому он заскулил, сопротивляясь. И хотел даже бубнить: «Ну Поля, ну ты че». Но затем сжал яйца в кулак и выдохнул в потолок, признавая сокрушительный провал:
— Oh God, I fell*…
*О боже, я упал… (По-английски «Я влюбился» прозвучало бы как «I fell in love», то есть дословно «Я упал в любовь».)
III
На выходе из салона у Поли было две дырки и один непутевый фрик. Поля был в этом уверен: он выдрал победу из-под Диминого носа. А Дима отрефлексировал и незамедлительно забил тревогу:
— Ну, это… за айфоном ты сам, бывай.
Поля настолько обалдел, что даже не нашелся сразу — и упустил момент для манипулятивных групп захвата. Когда Дима удрал, все, что Поле оставалось, это сказать: «Ага». Но он сказал:
— Да сука…
========== #подкат ==========
Любовь свела меня с ума,
Ты втянул меня в этот бардак,
Ты проник в мою голову.
Ellise — Love Made Me Do It
I
Ничего не предвещало: когда такой херни не делал До, такой херни никто не делал. А До был спокоен. Он тырил карандашики у одноклассников по всему классу и возвращался к Пашке, уснувшему посреди урока. До уже сложил штук двадцать в его полурасслабленную руку. Класс хихикал, До был занят, а русичка, как обычно, делала вид, что До не существует.
Но вдруг открылась дверь — и со зловещим скрипом, как в ужастиках. И Полин голос попросил учительницу:
— А вы можете чуть отойти, пожалуйста?
Русичка ничего не поняла, но все же отошла к доске, раз попросил отличник-джентельмен-и-умница.
В класс вкатилась доска, потом на нее запрыгнул Поля. Где-то в центре внимания доска приподнялась на один край, а Поля сделал поворот вокруг своей оси. Он соскочил на пол, подхватил доску, лопнул пузырь и посмотрел на До с вызовом. И конечно, До разулыбался во все двадцать восемь.
— Поляков… — русичка обомлела — и не придумала, как попросить обоснований.
— Поль, ты че?
Поля сказал:
— Карету подогнал…
До покатился со смеху и захлопал ладонью по парте. Проснулся Пашка, полетели вниз карандаши почти с хрустальным звоном. Поля опустил вниз голову, глядя на До скромней, чем полагается принцессе.
— Поля, голубая моя кровь, садись на трон, пока не передумал…
До похлопал ладонью по своему колену. Поля прошел с доской наперевес, уселся уже без доски, уложив До одну руку на плечо, забрал второй волосы назад, сверкнул розовым гвоздиком и посмотрел на До своими томными глазами.
— Ты че такой довольный?..
Поля сознался честно:
— Придумал, как к тебе зайти…
И было видно, что ему и самому зашло. До снова захохотал.
— Ты шизанулся, ты в конец!
— Харисов! Поляков! — русичка пришла в себя, и это ей не очень-то понравилось.
— Хочешь, что-то покажу? — спросил Поля шепотом.
До на весь кабинет завозражал:
— Поля, зачем ты полез в брюки? Перестань…
Одноклассники оживились и наградили заднюю парту взглядами. Поля достал айфон. Золотой и в розовом чехле. До взял и повертел в руках. Посмотрел на Полю ласково, сказал:
— Это же мой любимый цвет…
— Хочешь?
— Поляков, ты что, с ума сошел? Вернись в свой класс… Сейчас же. Я позвоню твоим родителям. Был такой хороший ученик…
Теперь не стало. Бывший хороший ученик смотрел на До в ожидании, и тот сдался, убирая за девчачье ушко розовую прядь. Дима сказал о Поле ласково, вздыхая:
— Это скандал.
Поля улыбнулся, криво, хитро и обаятельно, словно только той стороной, которая была обращена к До.
Поля поднялся, бросил доску на пол и, выкатываясь прочь, вдруг развеселился, глядя на учительницу, словно только что ее заметил или только что осознал. Он опустил вниз голову и попытался сдержать смех. Выдавил что-то вроде:
— Извините…
— Поляков! С ума сошел! — она фальшиво замахнулась, мол, сейчас как дам.
А он шарахнулся и полетел с доски. Но удержался на ногах, чуть пробежался, ударил по краю носком — и доска подлетела, послушно угодив в ладонь. Поля подхватил ее и выбежал.
До остался при айфоне и почесал малиновый висок задумчиво.
— Харисов, ты что наделал?! — русичка не теряла веры в Полин незатронутый рассудок.
До пожал плечами. Оживил экран. На заставке его встретила его же улыбчивая рожа. Дима вздрогнул, чуть не выронил айфон. Заблокировал обратно и закрыл руками. Не то чтобы он был совсем уж плох, просто… он не понял:
— Че ж я сделал?..
Он подскочил за Полей, чтобы разобраться.
II
Дима напал, схватил принцессу за руку и тормознул карету. Поля свалился и угодил в плен, а карета укатилась дальше.
— Поля, че с тобой? Ты болен? Ты свихнулся? Че ты не учишься? Катаешься тут на своей доске…
— Не нравится?..
До очень нравилось, но Дима разозлился:
— Поля, учись давай, учись! Ты же был хороший ученик.
До попытался поставить сбитого Полю на ноги, но тот не собирался сам стоять, а потом совсем растекся — без опоры и в чужих руках, задрал голову и шепотом признался:
— Дори… Мне это надоело, «you know»?
Доска врезалась в стену — и замерла. С ней вместе замер До, и воцарилась пауза. Дима цокнул. Помолчал. Потом уткнулся носом в шею, пахнувшую фруктовым райским садом и светлым будущим, и с досадой куснул розовый ошейник. Сносный такой ошейник. Дворцовый.
— Че ты бесишься, дурочка? — спросил он Полю в шею. — Кто ж тебя замуж-то возьмет такую с прибабахом?
— Ты недавно хотел?
— Так я ведь с еще большим прибабахом, Поля. Куда же ты целишься? Ты меня не отцелуешь, чтобы из лягушки вышло че-нить путное, дурашка. Shit happens and you know. Принца себе найди.
— Нашел. Только он клоун.
До прыснул:
— Клоун-принц школьного мира?..
— Я люблю твой… как будет «mess» по-русски? Не хаос, а…
— Бардак.
— Ага.
— У меня же шарики за ролики. Я чокнутый, дурацкий клоун без короны в голове… или как там? Без царя?
— Хочешь, подарю? Корону?
— И еще, — вспомнил До и съехал с темы, отдавая айфон Поле, — забери свою железку.
— Не нравится?
— И заставку поменяй, принцесса.
— Дори…
— Не, — ответил Дима. — Ничего не выйдет. Хватит баловаться, Поля. Мой бардак оставь при мне. И вообще, вали уже в свой Лондон.
Поля догадывался раньше, но сейчас все подтвердилось: Дима был чертовски несмешным.
III
Поля забрал рюкзак, потревожив свой класс, и вернулся на русский, где никто его не ждал, включая До. Тот посидел обиженный и раздраженный, отсел от Поли. Нервно застучал мозги всем окружающим — ручкой по парте. Потом поднялся, взял Полины шмотки и унес обратно.
«А»-класс опять пронаблюдал этот молчаливый цирк.
До понадеялся, что все исправил, но, когда он возвратился, Поля все еще сидел на его месте — и дуть он пузыри хотел на шмотки.
До не выдержал урока, громко протащил свой стул до самого окна, забрался выше, открыл и вышел. Класс ничего не понял, учительница впала в ступор. Поля не отреагировал: первый этаж, подумаешь…
========== #розовые_шарики ==========
Он заставляет меня рисовать
на собственном лице,
чтобы я знал: я не единственный в своей душе.
Jake Daniels — Two Face
I
До понадеялся, что Поля пройдет, как простуда. Но на следующий день, когда До заявился на урок, он снова Полю застал. Поля вполне учился, только не там, где надо. И почему-то с воздушными шариками. До посмотрел на Полю. Поля посмотрел на До. Звонко лопнул розовый пузырь. И Дима вышел.
Потом снова вернулся До, посмотрел на связку розовых воздушных шариков, спросил:
— У кого-то день рождения?
— Это тебе.
До едва сдержал восторг, но все-таки сдержал. Голос он потерял и шепотом спросил:
— И че, прям все?
— Ага.
— Ну я один возьму, — сказал До робко.
— Возьми.
— Ну или парочку… А то че он один?..
До прошел, хмурый-понурый, взял себе шесть — и вышел насовсем. Фотки его грустной морды в шариках появились уже через минутку. До подписал, что «все мы когда-нибудь лопнем или сдуемся».
II
На третьем До вошел с шариками. Посидел, борясь с собой. Потом выволок Полю на стуле в коридор и хлопнул дверью. Но вскоре вышел и сказал:
— Это ничего не меняет.
И хлопнул еще раз.
Поля посмотрел на себя в отражение айфона, поправил челку и включил камеру. Ну чтобы получить подтверждение, что он все еще неотразим. А то Дима немножко подзаколебал. Самооценку тоже.
III
На четвертый урок До с Полей понеслись наперегонки. Но До тренировался на сестре каждое утро! Он опередил принцессу даже со связкой гремящих позади него шариков. С ними он заперся в кабинете.
Но затем ему пришлось впустить дурацкий класс — и Поля просочился. До стал выталкивать его обратно. В итоге его с шариками вытолкнули тоже. Ввосьмером они остались в коридоре.
Прозвенел звонок. Хмурый-понурый, обиженный и раздраженный, Дима поплелся подальше от Поли. Даже не обернулся. Шарики шумели мрачно.
Поля спросил:
— Ты долго будешь дуться?
Скрипнули кеды, зашуршали шарики. Дима все же обернулся.
— Вали в свой Лондон, Поля! Я клоун, пугало, я цирковой уродец, я сам себе фрик-шоу! Тебе не нужен мой бардак, а мне — твои порядки, понял?
— Но шарики-то ничего?
До смутился и добавил тише:
— Не, шарики ничего…
Поля дернул бровью.
— Так и че ты бесишься?
До сбили с толку. Он застыл. Но тут из кабинета высунулась голова, чтобы брюзжать:
— Харисов, ты решил взять новый уровень — сорвать уроки на целом этаже?
Дима махнул рукой на эту говорящую голову, мол, что и требовалось доказать. И выдал:
— У тебя отвратительный вкус на парней, принцесса.
После этого Дима возобновил свое розовое шествие по Полиным мукам. Поля закатил глаза, топнул ногой и закричал ему вслед ломающимся голосом:
— Dory, I’m still fed up! What the fuck are you saying? This is bullshit! I love your clownery, I like your mess. Please stop, come o-on!
*Дори, сколько можно?! Какого хуя ты несешь? Это чушь собачья! Я люблю твою клоунаду, мне нравится твой бардак. Пожалуйста, ну хва-атит!
До притормозил, посмотрел на шарики и обернулся на Полю. Как будто сомневаясь.
Поля попытался снова:
— Хочешь со мной в кондитерку?
От противостояния своих двух «я» фрик аж покраснел, и у него чуть не повалил пар из ушей. Но затем он ускорил шаг — и в тот день больше не показывался.
========== #серьезный_разговор ==========
Я типа и «да», и «нет»,
Подожди, я не знаю,
Я притягиваю тебя к себе
И отталкиваю.
XYLØ — yes & no
I
Вечером у черной сестры нашлась иголка, а у До лопнуло насмерть настроение. Она изничтожила шесть его шариков за то, что они слишком яркие и шумные. До поднял скандал:
— Ну ты че-е, ну за че-е? Это же мои Поли-ины! Были…
До погоревал, запостил «в мою сестру вселился сатана, она не любит розовый», прибавил пригоршню типичных Полиных хештегов: #грусть, #осень и #несправедливость. И добавил напоследок #зло.
Потом он наполнил таз, вернулся в комнату и опрокинул воду на Злую Ведьму.
Короче, До ночевал в подъезде вместе с Хати.
II
До пришел помятый, сонный и расстроенный. Он не опоздал лишь потому, что опоздала англичанка: она бегала за ключами. Он подошел поближе к классу — и замер контуженно.
Поля протянул новые шарики. До растрогался и отвернулся.
Поля попытался в диалог:
— Доброе утро.
До уныло отозвался:
— Не…
Поля все же всучил ему связку. До принял. Они неловко постояли.
Потом явилась англичанка с кучей листков и папок. Поля подошел помочь и взял листки и папки подержать, пока англичанка долго ковырялась в замочной скважине — и не могла открыть.
До посмотрел на шарики, сдался, сказал ей:
— Подержите.
Отнял у нее ключ и победил замок, как ловкий взломщик. Отнял у Поли листки и папки: нечего принцессе всякий хлам таскать. Протянул их обратно англичанке.
— Обмен.
Вид у нее, конечно, был отличный, как будто До вдруг превратился из клоуна в ученика. Она отдала ему шарики, путаясь в ленточках, а он вложил в ее руки папки и листки. Потом До впустил Полю, зашел сам — и запер дверь.
Ключ повернулся изнутри. Щелкнул замок.
Англичанка выдохнула в коридоре без выражения:
— Ну да, а я уж испугалась…
Десятый «Б» дружно пожал плечами: все были привыкшие.
III
Поля уселся на парту, закинул ногу на ногу и выдул пузырь, наблюдая, как До закрывает. Потом что-то вспомнил, перекинул рюкзак вперед, достал игрушечную диадемку со стразами.
До обернулся, начал:
—Так, Поля…
Тут он обнаружил диадемку в Полиных руках и разулыбался.
— Это че такое?
— Корона, — сказал Поля. — Ты хотел.
До не хотел. А может, хотел. Стразики блестели, соблазняли До на шутейку, и он силился-силился оставаться серьезным, чтобы серьезно с Полей говорить, а потом не выдержал, воткнул в свою безумную прическу диадемку и уже хотел начать вертеться, спрашивая: «Ну че, ну как?» — но диадемка выпала и грустно цокнула об пол. Это был знак. До приуныл, нагнулся за ней, избив Полю шариками.
Поля закатил глаза.
До поднялся и повторил уже уверенней:
— Так, Поля.
Поля вздохнул, склонился, уложил на колено локоть, посмотрел на До томными своими глазами и протянул:
— М-м?
До растерялся. Потом посмотрел на диадемку, которая вонзалась острыми краями ему в пальцы. Положил ее на парту.
— Так, Поля…
Диадемка переливалась на столе, отвлекала До и мешала ему собрать мысли в кучу, как бы старательно он ни хмурился. До не выдержал, положил ее за Полю, чтобы, как говорится, с глаз долой, из сердца вон. И опять попытался:
— Поля.
Но шарики всколыхнулись его суетой — и один стукнул его по голове. До удержал скотский шарик. Медленно перевел взгляд на него и сказал:
— Ты видишь, я пытаюсь быть серьезным?
— Ага.
— Я не с тобой.
— Ага.
До мстительно придушил веревочку. Потом поставил шарики в угол: они отказались и захотели улететь под потолок. До придавил их розовый ленточный узелок цветочным горшком. Вернулся и попытался еще раз, последний:
— Так, Поля.
Один шарик (возможно, даже придушенный) испустил свой шариковый дух — и засвистел. До закрыл глаза. Упер одну руку в бок, пальцами другой сжал переносицу. Сказал:
— Я не могу работать в такой обстановке.
Повисла трагичная пауза и минута молчания по розовому шарику. Стало слышно, как за дверью шумит класс. Это значило только одно: англичанка ушла и, скорее всего, за подмогой.
До утомился страдать и посмотрел на Полю. Поля посмотрел на До, и посмотрел невозмутимо. Он сказал:
— Я весь внимание.
— И че? — расстроился До. — У меня шарик сдулся.
— Так надуй обратно…
До вздохнул. Хмурый-понурый, обиженный и раздраженный, он поплелся делать шарику искусственное дыхание. Но перед этим придушил его за веревочку.
IV
До вернулся с шариками, один из которых, лишенный гелия, тоскливо волочился за ним. До сел на парту. Покачал ногой. Поля достал ему радужные конфетки в качестве утешения. До взял. Потом отдал.
— Дружбу не купишь, принцесса, ты знаешь?
— Даже конфетами — и с тобой? — не понял Поля.
До вздохнул:
— Даже конфетами…
Поля помолчал, посмотрел на притихшего До, затем толкнул его плечом.
— Я типа ухаживаю за тобой, okay?
До расстроился еще больше:
— Не.
Он отдал Поле шарики:
— На. Все равно их сестра полопает вечером…
До спрыгнул с парты и сунул руки в карманы.
— Дори, че не так?
— Ты как галлюцинация. Только лучше: другие тебя тоже видят…
Поля дернул бровью и замолчал свое «dafuq». До опустил голову и забубнил себе под нос:
— Вдруг ты сделаешь меня счастливым и нормальным?
— Дори, sweety*, нормальным — это вряд ли…
*сладкий
— А потом это… влюбленность кончится, и ты поймешь, что я не клоун-принц, а просто клоун, че тогда? А че насчет «Давай просто не будем», а? Я же сказал: «Давай».
— Дори, когда я писал это, я хотел выпилиться.
До цокнул, опустил голову еще ниже и расстроился еще больше:
— Да, я тоже. У нас так много общего!..
— Ладно, договоримся так: я обещаю разбить тебе сердце на море. С горя сразу утопимся.
До одолели сомнения. Он обернулся почти что согласный. Но тут заскрежетал замок. До шепнул: «Шухер». Они тут же собрали шмотки, шарики. До подлетел к окну, открыл, подал Поле руку. Принцесса выпрыгнула, скоморох — за ней. Школьная стража застала кабинет пустым.
========== #лужа ==========
Девочки такие красивые,
уравновешенные и мягкие на ощупь.
Но Бог сделал меня грубой.
Девочки, корона так тяжела…
CARYS — Princesses Don’t Cry
I
Лишенный гелия шарик бодро скакал сзади и падал, падал в грязь своими розовыми боками. До пробежал по луже, поднимая брызги. Поля решил обойти по краю, чтобы не испачкаться. В общем, в итоге он рухнул прям на колени и прям в глубину.
До оглянулся и застыл. Поля, весь сырой и потрясенный, сел и посмотрел на свои руки — цвета почти черного. До прыснул, потом заржал беззвучно и наконец согнулся пополам.
— Ну ты даешь, Полина: из принцессы в грязь…
Поля поднял на До взгляд. Предупреждающий. Потом поднялся сам, скользя вдоль лужи уже не-белыми своими кедами, и со словами «Ну держись» кинулся за До.
II
Поля набросился. С коварным планом наоставлять на До отпечатки. Поэтому затискал. И До завопил сквозь смех и слезы, как подстреленная чайка, собирая взгляды перепуганных прохожих. Поля наследил своими черными ладошками по его телу, ощупав почти что неприлично. До замер с шариками, запрокинув голову, и счастливо зажмурился.
Шепнул:
— Ты че, вот это все — до свадьбы?
Поля задумался. И, видимо, раз «вот это все — до свадьбы», решил, что остальное тоже можно, развернул к себе, поймал за воротник руками и прижался губами к губам.
До замер с широко открытыми глазами — и с этим сумасшедшим видом Полю неуверенно за плечи придержал. Поля всерьез так присосался: с розовым языком сразу с порога. До, как увидел этот розовый язык, скосив глаза в кучку, от души лизнул Полю аж до самого носа, как песик.
Поля отшатнулся. Посмотрел на До так, как если бы До оставалось жить ровно секунду. До, как ни в чем не бывало, послюнявил большой палец и потер Полину щеку, а то принцесса — и в грязи…
— Ты меня всего решил слюнями измазать?
До заулыбался:
— А че?
Очистив Поле щеку, До убрал за Полино ушко волосы и вздохнул. Он ласково спросил:
— Че ты такой красивый весь в грязи?
— Влюбился.
— Может, это намек?
Поля вдруг затеял показать полный комплект: закатил глаза, скрестил руки на груди, цокнул и надул губы. До умилился и чмокнул эти губы — девчачьи и со странным привкусом гигиенической помады.
До продолжил клоунадничать:
— Поля, ты че, красишься?
— Ага.
— А у тебя есть с собой помада? А дай мне тоже.
Поля дал. Леща. Грязной своей рукой. И До схватился за щеку разобиженно.
— За че-е?!..
Поля откинул челку, тряхнув головой, и ответил ровно-утомленно:
— Заебал ты, Дори.
До оскорбился:
— Так и че ты лезешь?
— Сколько раз мне повторить?
— На, забери свои шары.
До отдал ему связку шариков, сунул в карманы руки и пошел. Прямо по луже, обиженный и раздраженный. Поля сделал шаг за ним, а потом, как тупой ребенок, топнул по этой луже ногой, окатив и До, и себя. До попытался обернуться, чтобы посмотреть на свою задницу в брызгах.
— Поля, ты че? — не понял он.
Поля повторил. Брызги взметнулись вверх.
До провел руками по лицу, стирая капли грязи. Посмотрел на Полю, задумчиво трогая языком свои губы, с детства как припухшие от поцелуев, и посчитал, что теперь обязан сделать то же самое.
Брызги опять взметнулись.
Поля попытался с размаху наступить До на кед. Они принялись толкаться и топать наперегонки.
Грязь летела словно из фонтана. Эти двое были словно из дурдома и особо буйные.
— Поля, блин!
До схватил Полю. Тот притих — и посмотрел в злые глаза напротив своими тоже злыми.
— Отличник, джентельмен и умница. Принцесса. Пес дворцовый. И учудил — такое!
Поля скривил лицо, словно собрался плакать, и топнул еще раз.
— Ну хватит, Поля, прекрати!
— Че тебе надо, Дима?! Че ты хочешь?!
— Чтобы такого не было! Че за фигня, ты спятил? Ты сошел с ума? Ты на меня равняешься? Ты че, дебил? Найди пример получше! Я не стою твоих сожженных волос, твоих ногтей — ни одного, ты слышишь?!
Поля начал драться. Как девчонка. До вжал голову в плечи и даже не подумал отбиваться, словно заслужил. И Поля лупасил его долго, пока не устал, и действительно расплакался, и почему-то аж навзрыд, до сопливых пузырей. Тут До обхватил ладонями его голову. Потом посмотрел в промокшие насквозь глаза. Не понял:
— Поль, ты че?.. Из-за меня?..
— Сука, Дима, я вернулся в ебаную Рашку, мои предки развелись из-за какой-то шлюхи, мать бухает каждый вечер. Я ненавижу эту школу, я ненавижу этот город, я — «настолько одинок», — Поля раскраснелся, раскричался и вообще перестал быть похож на принцессу — грязный, грустный, без акцента… Он добавил тише, шмыгнув носом: — Еще и весь передний ряд зубов — керамика…
Тут, конечно, До пришел в себя.
— Да ты что? У кого? Покаж.
Поля показал. До посмотрел внимательно, но разницы между настоящими и якобы керамикой не увидал.
— Ты гонишь.
Поля посмотрел на До, как на предателя. До посмирнел и сжалился:
— С доски слетел?
— Ага…
Они неловко постояли. До почесал висок — и насобирал грязи под ноготь. Оценил ущерб. Потом вспомнил, что у Поли — ушки. Которые нужно обрабатывать. Еще испортится вся красота.
До коснулся Полиной мочки. Она была вроде чистая (до того, как он коснулся). И вторая тоже. А волосы — нет. Висели хмурыми сосульками.
— Ты далеко живешь?
— Полчаса отсюда…
— Ну пошли.
До возобновил движение. Поля пошел нахохленный за ним. До хмыкнул:
— Керамика…
— Еще хоть слово — у тебя будет тоже.
— Не горячись, принцесса.
Поля показал До палец. Тот заулыбался и взял его за руку, как своего, и так прямо шел с ним по улице. Весь сырой, серо-буро-малиновый и с Полей за руку. Ну и с шариками, один из которых грустно мотылялся сзади.
========== #бортик_против ==========
Беготня, беготня по кругу…
Ты в моей голове, теперь я рушусь.
Bars and Melody — I Want You
I
Паркет в коридоре был светлый, почти бежевый. Был, пока не истоптался грязными следами от входной двери до ванной, словно кто-то станцевал непарный вальс. А в ванной Поля боролся с До, но тот все вылезал и вылезал наружу.
— Нет, Поля, ты слышишь?
Поля дернул бровью.
— Тебе пять лет?
— Ну послушай.
До от души похлюпал ботинком, разинув от восторга рот.
Поля надавил ладонью на лохматую голову, задвигая в ванную, и запер дверь. Потом он вошел к себе, чтобы копаться в ящиках в поисках чистых вещей, вошел, как монарх, побывавший на дне болота.
II
Вода бежала. До сидел счастливый на бортике ванной и смотрел на Полин бесстрастно-тоскливый стриптиз. Даже прикусил кончик языка, придуриваясь, а потом спросил:
— А мы че, вместе в душ?
— Ага.
— Да ладно? — не поверил До. Но Поля был серьезен, и До вдруг удивился: — Нет, Поля, нафига?
Поля замер. А потом еще сказал серьезно:
— Раздевайся.
До расхохотался.
— Не.
Поля посмотрел на До. Взглядом почти убийственным.
— Принцесс, ну че такое? Че ты выдумал?
— Раздевайся.
— Поль…
— Или я залью тебя из душа.
До пожал плечами, посмирнел, спросил:
— И че? Растаю?
Поля вздохнул и преспокойно взялся за лейку. До с интересом понаблюдал, как Поля настраивает водичку. Чтобы не горячая и не холодная. Чтобы как надо. А потом еще и взгляд поднял, и бровь — вопросом, мол, ну ты не передумал. И До че-то, как дурак, заулыбался и не передумал.
Поля залил его водой, и засохшая грязь опять размокла, потекла, образовала лужу на полу, возле пушистого ковра. До отфыркался. Спросил:
— Ну че, твое величество довольно?
— Мое высочество, — поправил Поля.
Потом Поля вздохнул и лейку выбросил на дно ванны. И все взял в свои руки, вернее, взял в руки галстук До. Тот сразу засопротивлялся, завопил:
— Да Поля, блин, че за насилие?! Ты че? А как же эти, добровольные основы?
Поля посмотрел на До, подумал. Потом принялся расстегивать свою рубашку, пуговицу за пуговицей. Снял, бросил прямо на грязный пол и подошел. До не знал, что делать, поэтому он сразу наклонился и прижался к Полиному животу. Примирительно его поцеловал.
— Для маньяка у тебя слишком миленький пупочек.
Поля закрыл лицо руками. Под щекой у До напряглись зачатки пресса. Поля почти что посмеялся. Но вслух как будто бы завыл.
— Че с тобой? Ты плачешь, Поля, ты опять?
Поля провел по лицу руками, размазывая грязь. А До вдруг вспомнил, что под ним оружие — для очищения. Он тут же схитрил и полез за лейкой, выполняя очень опасный наклон назад, но Поля разгадал его коварный план и потянулся тоже. Что-то пошло не так, и До свалился в ванну, и дернул за собой шторку с дельфинами, и оборвал ее к чертям дельфиньим. Но лишь после того, как приложился головой о бортик.
Где-то под дельфинами он замер и почти погиб. Где-то под дельфинами вздулся грустным бугром фонтан из лейки. Все затихло. Поля перепугался, наклонился и хотел проверить, До покойник или как.
Полю схватили четверо дельфинов. Из-под дельфинов вылез До и опрокинул Полю на себя. Поля воткнулся в бортик грустной рыбкой, лбом. Он зашипел и мстительно принялся До лупить.
— Ладно-ладно, тише…
До схватил Полю за голову и примирительно чмокнул в ушиб. Поля попытался вылезти и навис над До, упершись рукой в этот славный бортик. Посмирнел. Смирился. Потом передумал вылезать. Посмотрел на До внимательно, опустил взгляд на губы, предупредил:
— Если еще лизнешь меня, я тебе нос сломаю.
До улыбнулся и вздохнул:
— Капец ты романтичный…
А Поля романтичный — и До поцеловал, и попытался удержать ладонью за затылок. Вот только До вдруг зашипел и вырвался. Поля не понял, но увидел свою руку — и в крови. Потом он посмотрел на бортик ванной… и глубокомысленно изрек:
— Еб твою мать.
— За че?..
— У тебя башка разбита.
— Да ты что?
III
До с Полей сели на коленях друг за дружкой. В грязной сырой одежде. На дне ванной. Пока Поля промывал До волосы, тот прибалдел и даже перестал дышать.
— Не больно?..
До не среагировал.
— Да Дори, блин!
— Да че?!
— Больно?
— Не. А че, сильно расквасил? — До почти ожил, а Поля — нет, он намертво завис. До решил помочь: — Ну надо зашивать? Или заживет само?
— А я ебу?
— Ты че опять ругаешься? Занервничал? Не нервничай.
— Да надо в травму…
— Вот че ты кипишуешь? У тебя есть перекись?
Поля озадачился, завис, потом сжал плечо До почти по-дружески, сказал:
— Посиди.
Поля отдал До лейку. До направил ее Поле вслед, но потом закрыл рукой и опустил.
IV
Оставленный без присмотра, До намазал какой-то крем себе на морду. Вошедшему Поле он сунул баночку в лицо.
— Это пахнет так, словно можно захавать.
— Ну давай, отравись еще…
Поля опустился на бортик, До пристроился спиной. Пока Поля обрабатывал ему голову, он выдавил из бутылочки с шампунем радужный пузырь. Попытался Поле показать, но тот удержал руками его голову со скучным:
— Не вертись.
До отбился от Полиных рук, запрокинул голову и посмотрел на него с прищуром.
— Это че такое? Забота типа?
— Ага.
— Сдался я тебе.
— Ага.
— Нет, Поля, я серьезно. Че ты во мне нашел?
Поля помолчал. Потом спросил:
— А ты во мне?
— Так я ж не втрескался.
— Значит, просто «не слепой»?
До сразу взяли на манипуляцию. Он просек, улыбнулся и сдался:
— Не. Я думал, что ты сучка. А ты типа… добрый там и все такое.
Поля криво улыбнулся. А потом сказал:
— Вообще-то, сучка.
До повеселел.
— Это, конечно, да… Но ты ж принцесса. Принцессам… им положено. По статусу.
Поля посидел тихонько, а потом убрал аптечку вместе с покрасневшими ватными дисками, забрался обратно, в чем был, и прижался, как родной.
— Ты че, растаял?
— Не-а. Закончил. Мозги вроде не вытекают.
До похлопал его по руке, сказал:
— Хороший мальчик.
Поля произнес ровно и задумчиво:
— Второй раз, Дори, я тебе точно череп раскрою.
До тоже прижался, чтобы Поле ласково сообщить:
— Сучливое мое высочество…
Поля криво улыбнулся. А До вдруг понял, что Поля в целом начал улыбаться. А то все ходил и кис. Это До приободрило. А Поля вдруг отлип.
— Поля, ты че, обиделся?
— Не-а. Раз ты хочешь один… — сказал Поля с таинственным многоточием.
Но До хотел один. Так что пожал плечами, заулыбался и сказал:
— Ну че, очень любезно с твоей стороны…
Поля цокнул. И решил, что До тоже:
— Сучка.
До расхохотался. Поля повернулся задницей, методично расстегнул ремень, брюки, разделся догола, бросил в стиралку шмотки и преспокойно сказал:
— Полотенце с одеждой на стиралке. Включишь ее, когда разденешься.
И вот так он вышел. Сверкая пятой точкой. Ничего такая точка. До решил залюбоваться, подперев голову рукой, но локоть соскользнул с бортика. До чуть не долбанулся подбородком. Потом к тому же вспомнил, что забыл присвистнуть Поле вслед, и расстроился. Обиженный и раздраженный, он поднялся, чтоб повесить обратно дельфинов. Но, когда встал, все закружилось, завертелось, и еще он понял, что шторка порвана. До скомкал ее и выбросил за борт без боя.
========== #близкое_знакомство ==========
Лучше делай, как тебе говорят,
Я не собираюсь повторять это дважды,
И я закончила с хорошей игрой.
Stela Cole — Love Like Mine
I
Поля приготовил для До розовую футболку! Футболка оказалась велика, но так даже лучше. Трусов, правда, не завезли, но До и так в треники влез, подумаешь, он не гордый. До запустил стиральную машинку и весь довольный уселся на нее, чтобы качала и трясла, хотя пока что она только вяло разгонялась. Заскучав, До замешал раствор для мыльных пузырей. Вернее, сильно разбавил Матильдин гель для душа. О том, что он Матильдин, До, конечно, не знал, зато он им помылся и Поле заявил:
— Поля, приколись, я теперь пахну, как чайная роза.
Поля, сразу видно, прикололся — и вошел в коротком шелковом халатике. Он отдал До полотенце.
— Это че?
— Подержишь.
Потом Поля забрался в ванную и повесил новенькую шторку. Какую-то бежево-розовую, с ракушками и прочей морской хренотой. До наблюдал недолго. Устроив полотенце на коленях, он напрягся от усердия — и выдавил большущий пузырь. Он выпустил его в мир, но пузырь тут же лопнул.
— Поля, у тебя есть мыльные пузырики?
— Нет.
— Че ты такой незапасливый? Как на тебя полагаться теперь?
До отложил бутылечек из-под геля, поставил локоть на колено. Машинку затрясло, До затрясло на ней.
— У меня вот по всей квартире баночки с пузыриками, — сказал он задумчиво. — У тебя тут такой дворец — просто повеситься.
— Ага.
Побежала вода. До снова заскучал и снова взял гель. На безмылье и гель ничего… До выдавил еще один ароматный пузырь и спросил:
— Поль, а ты пахнешь, как чайная роза?
Из-за шторки высунулась рука и отдала До халат. До понюхал. Пахло стиральным порошком. До скривился и выронил халат на грязный пол с досады. Потом он осознал, наклонился весь вперед, затупил, плохо сыграл удивление и спросил:
— Да ты что?.. Как же так получилось? По-о-оль!
Поля промолчал.
— Поль, Поль, Поль!
— Что?
— Я твой халат уронил в грязь.
— Ага.
До пожал плечами. Выдавил еще пузырь. Пузырь не получился. До бросил на халат бутылечек. Посмотрел, че вышло. Вышел бардак. До не удивился.
Он огляделся. Слез с машинки, пощупал всякие штуки на полочках. Повертел, что-то даже почитал, что-то открыл и понюхал, что-то намазал на себя. Потом он заглянул за шторку с ракушками. Оценил Полю с головы до ног. Поля стоял спиной и намыливал голову. До потыкал его указательным пальцем. Поля в ответ продемонстрировал средний. До потерял интерес: это было слишком тихо.
До повертелся. Пригляделся к запаренному зеркалу. Написал на нем слово из трех букв. Это слово — «лол».
До заметил аптечку, вдохновился, замотал себе руку. Принял стойку, потренировался бить, встав против зеркала. Поскользнулся на геле, вылил мыльную водицу на халат, чуть не снес раковину и себя. Бросил карьеру боксера, не начав, притих.
Опять заглянул за шторку, в этот раз — с другой стороны.
— Поль.
Поля не среагировал.
— Поль.
Тишина.
До монотонно забубнил:
— Поль. Поль. Поль…
Не сработало.
До решил пощупать Полю спереди. Но застеснялся и всего лишь сообщил:
— У меня стояк.
Поля на секунду завис. Провел руками по лицу. Потом уставился и спросил:
— Тебе подрочить?
Из-за особенностей Полиного тона До не разобрал, это предложение или издевка. Весь хмурый-понурый, обиженный и раздраженный, он вернулся на стиральную машинку со стояком.
II
Из-за шторки плавно вылезла рука с телефоном. Вспышка ослепила ванную. Поля врезал До по руке. Телефон жалобно шмякнулся на дно и разлетелся.
До заглянул.
— Блин, Поль, ну за че-е?..
За шторкой Поля вжался в стену. Экран, треснувший и так от жизни с До, разбился окончательно и вдребезги. Поля умудрился вляпаться — и у него теперь торчал осколок из ступни. До закрыл себе рот кулаком, пытаясь сдержать хохот. Поля сполз вниз по стенке.
— Куда, принцесса, ты своей жопкой ненаглядной метишь-то? В осколки?
Поля произнес бесцветно:
— Дори, ты не сучка. Ты — сучара.
До улыбнулся. И ласково ему сказал:
— Иди сюда, Полина моя, я тебя спасу.
— Отвали.
— Ты же сам не вылезешь, дурашка.
Поля вытер веки пальцами — это не слезы, это от воды из душа. Наверное. Потом убрал волосы назад жестом, полным беспомощности. Сказал:
— Дай мне полотенце.
— Поля, ты че, стесняешься?
— Ага.
— Я ведь уже все видел.
Поля поднял взгляд. До улыбнулся во все двадцать восемь. Подал Поле полотенце. Поля обернул его вокруг бедер.
До сказал:
— Я, кстати, не отвернулся.
— Ты уже все видел.
— Я соврал.
Поля посмотрел на До. До сейчас был от слова Довольный.
Поля проигнорировал.
До попытался помочь и вытащить его из ванной.
— Да иди ты на хер, Дори.
— Ногу со стеклом поставь на бортик.
Поля убедился, что глаза До все еще на месте, но на всякий случай сообщил:
— В ней блядское стекло.
— Пяткой. Будет не больно.
Поля не поверил. До прибавил, чтобы точно прокатило:
— Отвечаю.
Поля закатил глаза — и постоял вот так. Может, чтобы больше не видеть До. Потом он вздохнул, поставил пятку на бортик. До подхватил его. Поля вцепился в До мертвой хваткой, посеяв и корону, и полотенце. До усадил его на стиральную машинку. Опустился на корточки, подхватил полотенце, бросил наверх, в Полю.
Осмотрев ногу, До подцепил осколок пальцами и выдернул. Поля сразу закапризничал, зашипел, задрыгал ногой. До его утешил:
— Да брось, Полина, ерундовый порез. Перевяжу — и будешь бегать.
До вспомнил про бинты и про аптечку. Обработал Поле ногу, чтобы все по фэн-шую и без заразы. Приложил свеженький ватный диск. Перебинтовал… Прямо хорошо так замотал, от души. Больше для успокоения морального, чем от большой беды. Перекрестил. Поцеловал.
— Все, Золушка моя, на бал сможешь идти хоть в хрустале.
— Ага.
До поднялся — и почти что как герой. И улыбнулся Поле. И получил по щам. Схватился за щеку и заскрипел своим наждачным голосом обиженно:
— За че-е?
— Если начну перечислять и думать — ты еще получишь.
— Вот че ты такой злой?..
Поля смягчился и поцеловал До в беспокойную бровь. Под Полей затряслась машинка. До заржал. Получил еще и посерьезнел.
Поля потянул его ближе и предупредил:
— Высунешь язык — тебе пиздец.
— А если по-французски?
— А ты умеешь?
До насупился. Посмотрел на Полю исподлобья, как на предателя.
— Не.
Поля ответил просто:
— Ну и не выебывайся.
До тяжело вздохнул. Потом Поля приблизился. До решил наблюдать за процессом, скосил в кучку глаза. Поля увидел и строго посмотрел на До.
— Ну че такое-то? — расстроился До и вздохнул еще тяжелее.
До зажмурился. Поля приблизился. Поцеловал До в губы, раздвигая личные границы языком. До притих и сосредоточился. Но машинка под ним затряслась. И он честно попытался ее исключить из сознания, и даже полапал Полю для пущей вовлеченности в процесс. Но машинка тряслась и тряслась. И вот уже проникла в мозг, и там, внутри, залопалась, как шипучая конфетка. И До отстранился.
— Тебя не бесит? — спросил он.
Поля открыл глаза и сказал про До:
— Ага.
— Ну она трясется…
Поля огляделся. Выдернул шнур. Машинка затихла. Он вернулся к До.
— Лучше?
До ответственно кивнул. Потом улыбнулся и погладил Полину шею.
— Где посеял ошейник?
— В комнате оставил.
— А че?
— Я в нем мыться, что ли, должен?
— Ну и че?
Поля обхватил лицо До руками и попросил:
— Заткнись и закрой глаза, ладненько?
До заотстранялся, завытягивался — назад.
— Ты какой-то нервный… Может, тебе это… успокоительного попить там, you know?
Поля перестал просить, теперь он скомандовал:
— Заткнись. И закрой глаза.
— Поля, ты тиран…
Поля посмотрел на До взглядом почти убийственным. Потом вдруг смягчился и погладил влажные волосы: они были средней длины и не торчали, как обычно. Поля оглядел До, как в первый раз.
— А ты всегда такой был?..
— Какой?..
— Нормальный…
До испугался и зашептал:
— Че, уже началось, да?.. А я тебе говорил…
— Че началось?
— Я превращаюсь, Поля! Сейчас еще счастливым стану — и все: помним, любим, скорбим.
— Не скорбим.
— А че?
— Счастливые не скорбят.
— В посте напишешь.
— Напишу.
Поля посадил До на цепь своих рук. Протянул ближе. И еще поцеловал. И нежно так поцеловал, и машинка больше под ним не тряслась, и До совсем поплыл. А Поля еще прижался и ногами даже обнял.
До решил проверить обстановку, отлип и опустил голову, пока Поля обцеловывал его лицо. До зажмурился. Потом открыл глаза. Приблизился к Полиному ушку и шепнул недоверчиво:
— И у тебя стояк?
— Ага.
До зажмурился еще от восторга и выдохнул:
— А можно я потрогаю?
— Ага.
До потрогал. Потом проверил на всякий пожарный, как там Поля поживает, и потрогал еще. Поля смотрел на него из-под опущенных ресниц. Надменно так.
— Ты даже сейчас как сучка.
— Ты даже сейчас сучара.
— Ладно, один-один, — примирительно сказал До.
Поля приспустил треники и достал его член. До сделался вниманием. Но потом он обнаружил, что у Поли больше. Это поразило До, ущемив его достоинство. К такому он был не готов. Он так расстроился, что аж захотел уйти и уже почти рванул. Но у Поли в руке был очень веский аргумент. Сложно рвануть, когда принцесса держит тебя за член, как ни крути. Да к тому же не просто держит, а ритмично так двигает рукой.
В общем, До опять поплыл — и против собственной воли. Прижался и прошептал трагично:
— Какой позор…
Но было уже слишком поздно. До грустно поводил по виновнику задетой гордости рукой. Виновник ободренно приподнялся еще выше пару раз. До вздохнул. И сказал:
— Ничего такой…
Ну и смирился. С природой не поспоришь. С Полей, как выяснилось, тоже.
========== #изгнание ==========
Эта тупая сучка, наконец, уходит —
Теперь я могу увести ее парня.
Melanie Martinez — Pacify Her
I
До застыл над ванной в печали: там упокоились останки телефона. Под ногами упокоились дельфины. Всюду царили грязь и беспорядок. И только Поля, как обычно, держал марку, восседая на стиральной машинке. Надев свежую белую футболку и почти что утонув в ней, потому что у него, кажется, не было ни одной футболки по размеру, он весь соблазнительный чуть наклонился вперед. И сказал:
— С меня телефон.
— Вот еще.
До бросил убитый корпус обратно и оттянул свою розовую футболку двумя руками, чтобы оценить масштаб. Он с ней почти уже сроднился, а она вся запачкалась спермой.
— Снимай.
До расстроился еще сильней.
— Я дам тебе другую.
— Розовую?
Поля вздохнул.
— Ну или типа того.
До посмотрел на Полю, но почему-то не решился. Поля потянул к себе, заглянул в тоскливые болотные глаза До и тоже как будто расстроился. Поцеловал До, чтобы все прошло.
Не прошло.
Поля забрался руками под его футболку и погладил по спине. Погладил и притих, нащупав тоненькие веревочки шрамов. До тоже притих. И перед Полей застыл Дима, несмешной и заморочный. Поля его тоже поцеловал, чтобы уж точно все-все-все прошло.
До вдруг смутился, улыбнулся и шутливо толкнул Полю. Поля оскалил керамические зубы, а потом зацеловал До все лицо. До заупрямился:
— Ну че ты делаешь? Я щас растаю…
Заскрежетал замок в коридоре. До перестал таять даже под поцелуями и застыл. Попытался Полю усмирить. Поля не усмирился: он же Поля, у него там своя особенная волна, а то и сразу несколько.
— Да Поля, че ты распоясался?..
До вырвался. Но к этому моменту, видимо, по грязным следам от двери до двери, не раздеваясь, прошествовала жительница квартиры. До открытия она спросила:
— Славик, что здесь за бардак?.. — и недовольно так спросила, как хозяйка. Потом она открыла и завозмущалась: — Ты что, из лужи?..
До не поверил: Злая Белоснежка. Она их оглядела с ног до головы. Полю — в одной футболке. До — красноречиво перепачканного. Потом как будто поняла. Потом как будто бы спросила, но без звука: «В смысле?»
Они неловко постояли. До с Белоснежкой. Поля просто посидел. Застыла пауза. И наконец, не выдержав, гостья хлопнула дверью.
До почесал малиновый висок и посмотрел на Полю. Тот принялся за свое, как будто ничего не помешало:
— Снимай.
II
Матильда сидела на кровати, когда Поля дошел до шкафа, чтобы взять шмотки. Она бы спросила у него, какого черта, но бо́льшую часть времени, что он провел с ней в одной комнате, она написывала параллельно в семь чатов. А когда очнулась, Поля вышел вон.
Потом зашли двое. Тип, который не Поля, был Моте смутно знаком, но обстановка к узнаванию не располагала, а он как-то прилично выглядел, весь такой положительный, в нежно-розовой худи Поли… а потом он почесал малиновый висок, разлаялся хохотом и заскрипел голосом:
— Поля, ну ты че?..
— Ага.
— Че за принцессов домик?
Матильда смотрела на него в упор во все глаза. Она бы села, но уже сидела. До вдруг ее заметил. Снова. Первый раз она ворвалась в ванную: такое не заметить было сложно.
— А это кто? Сестра твоя?
— Одноклассница.
— А че она тут делает?
— Как бы живет.
До сразу как-то посерьезнел, почти стал хмурым.
— Вы встречаетесь?
— Не-а.
— А че?
— Че живет или че не встречаемся?
— Че живет, если вы не встречаетесь?
— Спроси: я не звал ее.
Тут Мотя заметила на ногах у До пушистых зайцев и произнесла трагичным шепотом, лишившись голоса:
— Это что, мои тапочки?..
В диалог она, к сожалению, не поместилась. До пытался выяснить:
— А че не выгонишь? Я бы сеструху выгнал.
— Да она не выгоняется…
До как будто что-то вспомнил и сразу вошел в положение, кивнул:
— Да, моя тоже…
Мотя поднялась с кровати под внимательным взглядом До и подкралась к Поле.
— Славик… — шепнула она. — Это что?..
Поля всерьез не понял:
— Что?
Мотя сделала большие глаза, как будто они должны были что-то сказать. Как ни странно, они промолчали. Как ни странно, Поля не догнал. Мотя указала рукой на До, и Поля обернулся. Но все равно не понял:
— Что?
Мотя сдалась. Села обратно. И посмотрела на До. Он подмигнул ей и спросил:
— Че, как дела?
III
Иногда, если Поля оставался сам с собой наедине, он представлял себя просто героем мира. Поэтому он бросил тряпку на пол и проехался на ней вдоль коридора. Конечно, под конец он чуть на навернулся, но прокат был ничего.
Правда, теперь сам с собой наедине Поля не оставался: дома у него завелся До, а До — не мог наедине, он сразу начинал скучать. Поэтому он все увидел и, конечно, оценил.
— О, Поля, дай я тоже.
Поля молча поднял тряпку и ушел в ванную. До заглянул, чтобы понять: его проигнорировали или как? Поля промыл тряпку и кинул на пол. До скинул тапки на пороге Полиной комнаты и разбежался.
Поля помолился за его душу, как сумел:
— Только не пизданись.
До запутался в тряпке и ногах прямо посреди коридора, чуть не рухнул, чуть не лбом: бортик ничему его не научил. До выпрямился, поднял тряпку и сказал:
— Поль, может, добавим мыло?
С видом деловитым они закрылись в ванной. Матильда выглянула, осмотрелась и умыкнула свои тапки.
IV
С мылом пошло лучше, и через десяток эпичных прокатов паркет настолько очистился, что приобрел новый цвет, посветлей.
До наскучило, и он спросил:
— А как ты подогнал карету? Я тоже так хочу.
Поля скрылся в комнате. Потом появился. Отошел в начало коридора, кинул доску, запрыгнул, повернулся и сошел на пол. До присел на корточки и, подперев щеку рукой, сказал:
— Я пропустил. Давай еще.
V
Когда они закончили, До обнаружил, что Злая Белоснежка умыкнула его пушистые тапки. Он резко открыл дверь и заглянул. Белоснежка сидела, нога на ногу, покачивала зайцем, слезшим на самый носок. До сощурился. Привязался к Поле:
— Поль, Поль, Поль, Поль…
— Что?
— Если это не твоя сестра, можно ее прогнать?
Поля пожал плечами и сказал:
— Ага.
До пришел в восторг и ворвался ураганом в комнату. Он снял тапки прямо с Белоснежки.
Она завизжала:
— Славик!
До примерил пушистые туфельки, полюбовался на них с высоты своего роста, потянув изящно носочек, и спросил:
— А у тебя не слишком большие ноги для девчонки?
Белоснежка завизжала еще громче:
— Славик!
Поля улегся на кровать и включил телефон.
До обнаружил чемодан. И решил играть в «Горячо или холодно». По крикам Белоснежки, сразу понял: горячо. И принялся закидывать ее вещи. Если она не издавала звука, он вещи вынимал: значит, чужие, холодно.
— Славик! Ну скажи ты что-нибудь!
Славик, не отрываясь от экрана, сказал:
— Ага.
Поля добавил:
— Разбирайтесь сами.
Белоснежка напала на До. Он решил капитулировать. И вылетел в коридор. Там он закрыл одну дверь — в комнату Поли, открыл другую — на лестничную площадку. Выставил чемодан и, отряхивая руки, весь довольный сказал:
— Всегда мечтал так сделать! Жаль, шмотки не черные.
Белоснежка прошла мимо До и вкатила чемодан обратно. До выкатил обоих. Хлопнул дверью. Потом посмотрел, что девочку отправил без курточки. Взял курточку, открыл дверь, всучил, закрыл. Потом увидел: еще ботинки и берет. Он выставил их тоже.
Она крикнула:
— Верни мне ноут!
До метнулся за ноутом. Увидел на ноуте наклейку с пони, прилег с Полей и пожаловался:
— Я тоже такую хочу.
Поля дернул бровью, а До унес ноутбук. Обиженно отдал с обиженным:
— На.
И хлопнул дверью.
Поле прилетело в чат: «Предатель». Поля смахнул уведомление пальцем.
До вернулся в комнату. Огляделся, повертелся вокруг своей оси. Заскучал. Упал рядом на кровать.
— Успокоился? — спросил Поля, приласкав его за ушком.
До успокоился на целую минутку. Потом взбодрился, заглянул в экран, где Поля крутил видосы с трюками на лонгборде, и закидал вопросами:
— А че ты делаешь? Ты так умеешь? А меня научишь? А когда?
Поля отреагировал на все слишком спокойно. До вздохнул и притих. Потеряв интерес, как будто даже нашел совесть:
— Ниче, что я твою подружку вышвырнул?
Поля пожал плечами. До восхитился: свою совесть он нашел, а Полину — не очень.
— Фига ты, Поля, бессердечный.
— Ага.
========== #с_ночи_до_утра ==========
Ты говоришь, как скрипит задвижка
В старой чужой квартире.
Монеточка — Нимфоманка
I
До проснулся ночью, похороненный под упаковками чипсов, среди мисок и пустых бутылок из-под колы. Сначала он не офигел, сначала он пошел отлить. Но в процессе он проснулся, потому что чужой дом. И вот тогда он офигел, вернулся и проверил: помимо упаковок, мисок и бутылок, рядом лежал Поля.
У До очень забилось сердце, он за него схватился и согнулся, как после пробежки. И не понял:
— Че?..
До потыкал Полю пальцем. Выбросил за пределы кровати все лишнее. Полю оставил. Лег и уставился в потолок.
Положение было странным.
До решил: пора валить. Поднялся, начал одеваться, но не нашел своих вещей. Проверил вещи на сушилке: они еще были влажные. Он застыл. Грустно покатал ступней Полину доску из стороны в стороны. Огляделся в полумраке. Лег обратно.
Полежал. Подумал. Завертелся. Затолкал Полю. Стянул с него одеяло. Опять завертелся, поворачиваясь к Поле спиной. Разбудил — и вот толькотогда притих.
Полумрак осветился экраном. Потом все погасло. Поля немного повозился. Пристал к До. Обнял, а затем еще зацеловал ему шею. До сразу как-то приютили, и он немного расслабился. А потом вдруг замер: он все-таки ждал наказания. Он ждал наказания, особенно когда его схватили за яички. Но схватили без напора, а ради ласковой игры. Член отреагировал оперативно, и До закусал подушку с мыслью: «Поднять флаг!»
Поржал.
Поля спросил:
— Что?
До шепнул:
— Представь, что мой член — флагшток.
Поля проверил на ощупь. Потом рассыпал соль по ране:
— Коротковат.
А у До ведь даже не до конца встал!
— Ты щас получишь!
Поля получил локтем по ребрам. До уронил его на спину, забрался сверху, схватил его запястья и прижал руки к подушке по обе стороны от головы. Поля насладился видом робко выглядывающей из-под резинки треников головки и добавил:
— Ну, для флагштока…
Поля почти исправился. А затем поднял свой этот томный взгляд на До и криво улыбнулся. До тоже улыбнулся, а потом мстительно Полю куснул за нижнюю губу, раз он такая сучка. Поля освободился, обхватил его лицо руками и попросился в поцелуй. До согласился, чтобы лизнуть Полин язык со слабым привкусом колы.
Поля задрал До футболку, уложил ладони на поясницу, заскользил ими выше, собирая шрамы один за другим. До даже понял намек. Стащил футболку. А заодно убрал Полины руки. Руки оказались непослушные — и снова коснулись спины. До шепнул:
— Свяжу.
Поля недовольно замычал. До примирительно потерся об него стояком — и даже взаимно. Поля сразу нашел, куда еще пристроить руки: он попытался раздеть До. Но До был самостоятельный, так что и сам разделся, и подождал, когда Поля тоже разденется, и потом устроился между раздвинутых ног, касаясь членом члена. С Полей оказалось удобно, как с девчонкой, только лучше: не надо было никуда совать и напрягаться, туда ли, правильно ли и вообще.
До спросил что-то, что уже спрашивал днем:
— Может, добавить мыла?
Поля пошарил рукой между спинкой кровати и матрацом — и решил добавить смазку.
— Поля, ты че, мыло там держишь?
— Ага.
Смазка оказалась холодной и скользкой, но быстро согрелась. К тому же Поля правда знал, куда пристроить руки, когда была отброшена одежда. В какой-то момент Поля оказался сверху. До не понял, но смирился: все-таки с Полей не поспоришь.
Кажется, они даже стонали. Ну не так, чтобы прям очень громко, зато очень ответственно.
До кончил раньше, а потом, заложив одну руку за голову для удобства, сосредоточенно наблюдал, как исполняется кадр из порнушки. Ему на живот брызнули липкие капли. До потрогал одну, растерев между пальцев, и сказал задумчиво:
— Как моя.
Поля свалился рядом и спросил:
— А ты чего ждал?
До зачерпнул еще спермы и решил намазать Поле на щеку, но тот отбился.
— Знаешь, сколько здесь непрожитых жизней? — спросил До.
— В два раза больше, чем обычно…
До заржал. Потом поискал, чем бы вытереться, но ничего не обнаружил и ускакал в ванную. Там он довольно посмотрел на себя в зеркало. Ну а что? Было даже почти похоже на секс.
II
Утром в кухне, пока Поля ковырялся с кофемашиной, До стекал с диванчика, невыспавшийся и без телефона. И почти без одежды. Он напялил розовую худи и тапки. Больше ему для счастья ничего не было нужно, поэтому он ходил с голой задницей и проветривался.
Хотя… когда Поля предложили шоколадные шарики вместо цветных кукурузных колечек, До расстроился и спросил:
— Ты че, издеваешься?..
— Так ты же любишь вроде?..
— Они же все в один цвет. Как козьи какашки… — тут До стало совсем грустно и тоскливо. — Ну конфетки у тебя хотя бы есть?
— Не-а.
До трагично упал на стол.
— Есть йогурт. Хочешь?
До отодрал щеку от клеенки с надеждой.
— А он с шариками?..
— Не-а.
До упал бы обратно с досады, но тут вошла матушка Поли. Посмотрела на них двоих.
— Славик, у тебя друг?
— Это мой парень. Капучино будешь? На столе.
Поля достал себе сок, достал из сушилки жизнерадостно-зеленую миску. Сел обратно. Плюхнул в миску йогурт, насыпал шарики, перемешал, пододвинул к До.
Но До на месте не оказалось.
Дима сидел, подперев рукой голову, и задумчиво смотрел на лишнего человека в кухне.
— Поля, вот скажи, а твоя мама прям все это время была дома, со вчера?
— Ну да. А что?
Дима ничего не ответил и с горя даже уложил себе в рот ложку серо-бурой жижи. А потом, осознавая, пробубнил, не проглотив:
— Поля, ты двинутый. В конец.
— Славик. А у тебя же вроде была девочка…
— Она сменила пол.
Матушка молча кивнула и покинула кухню с капучино. Дима назадавал Поле бровями тысячу вопросов. А потом озвучил:
— Это че щас было?
— Да она все равно не слушает, — пожал плечами Поля. — Соку?
========== #засосало ==========
На самом деле они не знают,
из чего я сделан,
Очевидно, я тот, кого они боятся,
Один за другим они приходят и уходят.
Gabbie Hanna — Monster
I
Включившись, Дима отрубил До ток. Он несмешно и скучно потаскался по квартире после завтрака. Надел свои шмотки, вышел в коридор и понял, что кеды у него насквозь сырые. До бы оценил, но Дима лишь вздохнул.
Когда Поля протянул ему чистые-свежие-чужие, Дима демонстративно их не принял и надел свои. Попытался открыть дверь. Но не справился с замком. На всякий случай он подергал. Ничего.
Дима переступил через себя и посмотрел на Полю. Поля открыл.
А потом дернул бровью и позвал:
— Дори?
Поля показал себе пальцем на щеку. Дима немножко поломался. Потом сдался и поцеловал.
— Увидимся в школе, — поставил Поля перед фактом.
— Валил бы ты в свой «А».
— Забыл тебя спросить.
До не включился, но Дима оценил и хмыкнул.
II
Нет, До, конечно, рассматривал возможность заглянуть на уроки, посидеть и, например, на стуле покачаться. Но там был Поля. А Поля отбивал желание у Димы, а Дима отбивал возможности у До… заглядывать, сидеть, качаться. Поэтому До грустный и тоскующий ходил у дома, камушки пинал. Иногда садился на скамеечку. Сначала он думал позависать в соцсети, но потом он вспомнил…
В общем, До сидел некормленный, несчастный и хромой… Ладно, хромым он притворился, но все остальное было чистой правдой. В общем, сидел… и тут вышла его черная сестра, вся в трауре, даже носками. Она остановилась, посмотрела. До сделался еще грустней. Она прошла. Он тяжело вздохнул ей вслед. Она затормозила.
Вернулась. Села рядом с До.
— Ладно… — это было одолжение. — Где ты был?
— Бегал.
Сестра сразу встала. До поспешил с подробностями:
— От принцессы. А она меня догнала…
Сестра опустилась обратно. Посмотрела на До внимательно: волосы у него были уложены почти прилично и без лака.
— Догнала — и че? Помыла?
— Это тоже…
Сестра проверила на всякий случай, как помыла.
— Че-то с головой?
— Разбилась…
— Ты, конечно, в травму не пошел.
— А че?
Сестра согласилась, что ниче, опустила вниз одно плечо, как если бы вдруг тоже загрустила, поковыряла черным начищенным ботинком пожухлую траву, пробившую телом асфальт. Потом сказала тоном безразличным:
— Ты не выложил свой завтрак. Я думала: ты сдох где-то в канаве.
— Не…
— А че?
— Телефон разбился.
— А че у тебя целое вообще?..
— Да как обычно… Чувство пустоты и безнадеги. Прямо вот здесь, — До положил руку на сердце, — такая черная дыра. Хуже, чем ты и твои шмотки.
— Ну, хоть что-то в твоей жизни стабильно…
Сестра, видимо, решила, что с До кончено, и встала с места. До бросил ей вслед:
— Засосало!
Она вставила в уши затычки и включила первое, что ей попалось. До прорывался через трэш-металл как мог:
— Засосало, засосало, засосало!..
Но все-таки он не прорвался и притих.
Потом подошел Хати: вот уж он точно хромал, по правде. До погладил его по голове и повторил со всей печалью несмазанных дверных петель:
— Засосало…
III
До не пришел. Поля написал: «И где ты?» — и тоже вспомнил… Ну ничего, Поля не расстроился без собеседника. Он между делом и уроками совершил каминг-аут перед папочкой, получил деньги на лечение своих подростковых закидонов и после уроков пошел лечиться шопингом.
Дольше всего он искал наклейку с единорогом.
Поля пожил с мыслью, что отдаст До телефон гордо и завтра, целых полчаса. Потом собрался и пошел к дому До. С намерением задобрить его и забрать себе.
IV
У До было дело поважнее Поли. Он промотался на улице целый день, заметил кое-что, что ему очень не понравилось, и теперь наперевес с цветным автоматом ждал кое-кого в засаде. Засада была так себе: До заметил даже Поля. Заметил, подошел.
— Что ты делаешь?
До прижал палец к губам, зашипел на него и потянул вниз, скрывая за легковушкой. Поля пригнулся.
— Ты на кого-то охотишься?
— На банду кровожадных варваров. Хочешь со мной?
После подобных слов Поля не очень-то хотел. Но До такие мелочи не остановили: он вручил Поле автомат, расставляя его пальцы, куда надо.
— Взводишь курок, — зашептал он, — вот так. Теперь целишься и нажимаешь на крючок. Да не сейчас…
Поля прицелился. Банда кровожадных варваров оказалась стаей младшеклассников. Они поднимали небольшие камушки и кидали в пса. Пес отбегал, и они хохотали.
— Это Хати. А это бандиты. Жди команды.
— А ты куда?..
— Мне нужен камень.
— Дори, это дети!
— Не. Это скоты. Сложишь оружие — я с тобой до конца своих дней говорить не буду.
— А после?
До не понял вопроса. Потом возмутился:
— Поля, в прицел смотри.
Хати дал драпу — и к До, за машину. Варвары подбежали ближе с первобытными криками. До злобно сощурился и скомандовал:
— Давай, Поля, огонь!
Принцесса закатила глаза и с треском стала сыпать маленькие пульки в воздух. До выбежал из укрытия с валуном наперевес, удерживая его обеими руками перед собой. Плюхнул в лужу — и обрызгал мальчишек.
— До, блин, какого хуя? — начали они.
— Я вам уши на жопу натяну и жопу на уши, если еще такое увижу. Ну-ка брысь по домам. Шпана!
— Мудила! Обломщик!
— Покукарекайте мне еще! Рты с мылом промою! Вы у меня сразу шелковые станете, манер наглотаетесь!
До погрозил им кулаком вслед. Один мальчик гневно сплюнул в сторону. До не смутился: он уже совершил возмездие. Теперь он стоял загордившийся и грязный, словно король луж, гроза двора и шпаны.
Поля вздохнул.
— Дим, тебе сколько лет?
— Шестнадцать, а че?
V
До занял свой пост на скамейке, как главная дворовая старуха. Хати прижался к нему и притих. Поля забрался на скамейку ногами и усадил свою принцессову жопку на спинку. Покопался в полупустом рюкзаке. Вручил До наклеечки с пони.
До расцвел.
— О-о, как у твоей Белоснежки! Это в честь чего?
— В честь телефона.
Поля всучил До коробочку с барским смартфоном. До сразу покинул чат, потому что вошел Дима. Вошел и посерьезнел. Повертел в руках. Отдал Поле вместе с наклейками и сказал:
— Мне подачки твои не нужны. Раньше как-то без них жил — и еще поживу.
— Половина твоих подписчиков решила, что ты сдох, когда ты не выложил завтрак.
— Ну и че? Может, сдох…
— Дори…
— Все, без Дори. Я это бросаю. Буду Дима. Как все, — последнее прозвучало особенно трагично.
— Ты не как все.
— Это я придумал, чтобы не тошнило. Теперь и так тошнит. Я с этим завязал. Достало. Принцессы всякие липнут.
— Я тебе нос давно не разбивал?
— Ну разбей его тоже. Может, полегчает. Мне-то че?
— Значит, как хуй и ружье подержать — с этим можно, с этим ко мне. А как телефон взять — Дима сразу переломался.
— Винтовку. Но если еще точнее, то карабин. А если еще точнее, то автоматический карабин. Автомат, короче, — поправил Дима. На тяжелое молчание сказал: — Ну ружье, оно гладкоствольное, а винтовка нарезная… Там, типа, внутри…
— То есть ты серьезно сейчас, да?
— А че?
— Знаешь, насколько глубоко мое «не ебет»? Филиппинское море бы пересохло от зависти до самого дна Мариинской впадины.
До насупился.
— Короче, — сказал Поля и положил коробку с наклейками на скамейку. — Вот телефон. Можешь выбросить, можешь продать, можешь оставить прям тут. Не беда. Любой прохожий больше обрадуется моей «подачке», чем ты. А я, Дима, заебался вокруг тебя плясать.
— Ну и не пляши. Кто тебя звал вообще?
Причинно-следственные связи, начиная с «Поля, давай» в сентябре, испарились, как не было. Поля молча попытался испепелить Диму взглядом. Дима сидел примерзшим сучарой. Подгорело только у Поли. И он сказал:
— Доконали твои беды с башкой.
— Ну и вали!
Ну и Поля свалил. А то че он не гордый уже которую главу подряд в Диминой дряной трагикомедии.
========== #вчерный ==========
Я снова заперт в своей клетке
и не могу найти ключ.
<…>
Шесть утра,
Четыре розовые стены,
Повторить игру.
ARI — Nothin but a Monster
I
До Асида не было онлайн почти что трое суток. Вторая половина подписчиков тоже решила, что он сдох. Может, и сдох. Ведь на уроки заявился Дима. С выстриженным под единичку виском, без малины. И еще: без укладки, без разноцветных носков, без клоунского галстука. Короче, без До.
Дима понаблюдал, как Поля учится на уроках. Поля правда учился. И даже на пятерки. Дима не отвлекал. А порой еще и шикал на тех, кто пытался, и на тех, кто думал распускать дурацкие сплетни.
А в целом — подождите, подождите — он сидел смирный-послушный.
Учителя начали спрашивать:
— Ты заболел?
До из могилы отвечал:
— Я сдох.
И слышал в ответ что-то вроде «ясно-понятно» или «повзрослел, что ли?», и даже «ну и хорошо» и «слава богу». После такого Дима скисал на глазах.
II
По случаю исправления Диму Харисова вызвали к директору на профилактическую беседу. Или потому, что директор вторую неделю жил без До спокойно — и очень соскучился. Он спросил:
— Дима, ты в порядке? Что с тобой произошло?
Дима ответил коротко и мрачно:
— Влюбился.
— О…
Пришлось выслушать про первую любовь директора. До такого не выдержал: некому было поржать. И Дима вышел на полуслове.
III
В общем, Дима ходил такой в черной форме и ненавидел, что весь в сестру. А потом Поля затащил его в туалет. Дима засопротивлялся:
— Ты че, с ума сошел?
— А ты?
Дима спугнул девочек с подоконника, по-джентельменски подождал, пока остальные закончат со своими делами в кабинках, изгнал всех до единой и закрыл за собой дверь.
— Ты сказал, что сделаешься нормальным и счастливым. Пока ты сделался только больным и несчастным.
— И че?
Аргумент был железным, и Поля помолчал.
Потом он вскинул голову и с вызовом спросил, сверкая своими томными глазами:
— А как же «трахну тебя в школьном туалете»?
Дима усмехнулся и сказал:
— Ну в том и соль. Че ты соглашаешься? Это не просто «на меньшее», это вообще ниже плинтуса. Тебя там че, не учили в твоем английском институте благородных девиц?
— Тебе не похуй?
— Не.
Тут Дима даже чуть расплылся в умиленной улыбке, сделал шаг навстречу, убрал розовую прядку за Полино ушко, полюбовался гвоздиком и сказал:
— Вали из Рашки, дурочка. Все, кто здесь есть, засосут тебя на дно.
— А я, типа, по-твоему, раньше был на вершине мира? Жизнью наслаждался?
— А че, не?
Поля влепил Диме пощечину и вышел из туалета.
А чуть позже принцесса Инстаграма выбросила свои интеллигентные очки в прямом и переносном смысле, а потом написала под своей тоскливой фоткой на фоне голых веток: «А это я такой грустный, потому что мне ебаться не с кем». Но До об этом не узнал.
IV
На второй неделе про Диму начали спрашивать даже одноклассники. Бывало, Полю — как виновника. Поля молчал. Если к допросу подключалось пристрастие, Дима всех грозился утопить в первой попавшейся луже. Никто не хотел в лужу — и все верили Диме на слово. Потому что До свое слово держал.
А затем Дима ответил на уроке. И прямо по теме. Обернулись все. Учитель потерял дар речи.
Но тут уж До не выдержал. Тут уж он и появился. Забрал свои шмотки. В гробовой тишине с пронзительным скрежетом он приволок стул к окну, взобрался на него и начал открывать.
Этаж был третий. Отчаянного негодяя снимали с окна всем классом. До очень оскорбился и вышел через дверь.
========== #сучка_и_лиса ==========
Брось фен в ванную,
Подобного рода потрясения
заставляют меня смеяться.
Забавно смеяться, когда тебе грустно,
Быть счастливым…
Да ладно вам,
позвольте мне побыть счастливым.
YUNGBLUD — Psychotic Kids
I
Пошел второй день отсутствия Димы. Уроки он прогуливал второй раз в жизни. Первый раз такое вышло после Полиного внедрения в коллектив. Даже когда До болел, он ходил сморкаться на уроки и кашлять на других. Теперь поговаривали, что сдох и Дима Харисов.
Поля офигел от жизни и одной бессонной ночи. Поэтому отправился в логово врага. С конфетами, чтобы До не кис, и сосисками. Сосиски он, конечно, скормил Хати. Сначала он задумал хитрый план, в котором До, растрогавшись, возвращается к нему, но Хати был один как перст — и Поля развлек его по доброте душевной.
Поля посмотрел на окна. На нижнем красовались радужный флаг и солнышко. Поля принял единственно стратегически верное решение, вошел в исписанный ругательствами подъезд и постучал.
Он долго ждал. Когда дождался, дернул бровью. Открыла ему девочка невинной русской красоты и в сатанинских шмотках. В руках у нее был бронзовый, как заявлял производитель, но на самом деле розовый смартфон. Поля все понял: это сестра, та, у которой с шариками не сложилось.
Она осмотрела Полю, модного и в шляпе, осмотрела пораженно на фоне так-себе-лестничной-площадки и не поняла:
— Ты откуда вылезла, краса небесная?..
Поля объяснил вопросом:
— Дима дома?..
Девочка оглядела Полю еще раз.
— Так это ты принцесса?..
— Ага, — отозвался Поля равнодушно, — встреча — охуеть не встать. Можно пройти?
Поля прошел. Сказать, что квартира была убитой, — все равно что сказать про утопленника, который разлагался на солнце две недели: «Немножко умер».
— Я надеюсь, тараканы тут не водятся?
— А че?
Поля поискал тапки, нашел розовые, надел. Отодвинул гремящую штору из фантиков, свернутых, как бусины, и нанизанных на леску, зашел в комнату, поделенную надвое. Посреди бардака и развала он обнаружил небольшой подстольный форт.
Поля обернулся на Димину сестру за объяснением. Она уселась докрашивать ногти и сказала:
— Когда До грустненько, он делает себе домик.
Поля заглянул внутрь. Но там оказалось пусто.
— Не ищи его. Он где-то шляется.
— И где?
— Да пофиг.
— Он вообще живой?
— Кто знает?
— Ты же его сестра.
— И че?
Поля осмотрелся. Снял куртку, бросил на кровать До, под плакаты Джокера и Нео. Сел — от такой жизни. И почему-то в фантики.
— А вы одни живете?
— С бабушкой. Но она глухая. И редко выходит.
— А предки?
— Задинозаврились и сгинули в веках.
Поля осмотрелся. На половине, где он оказался, было все цветное. На другой половине — все черное. Он перешел на темную сторону и спросил:
— А мне накрасишь?
— Ногти?
— Ага.
— Ладно, я почти закончила. Принеси стул с кухни.
Поля вышел через шелестящую шторку, осмотрелся и узрел, сколько не видит Инстаграм, когда смотрит на радужные пятна в миске До и когда вспышка вычитает яркие носки из мрака.
Поля сел рядом. Девочка жестом попросила его руку и сказала:
— В черный. Ты и так — крошка сахарная.
— Ладно…
— Значит, ты — Поля?
— Ага. А ты?..
— Вася.
Поля поломался.
— Василиса, что ли?..
— Никто меня так не зовет…
— Хочешь, я буду?
— Тогда лучше «Лиса».
Поля криво улыбнулся.
— По рукам. Лиса.
— Я думала, что Поля — баба. До стал как натурал и грустный. Сказал, что бегал от тебя.
— Да, планирую связать его, когда вернется.
Лиса заверила:
— Я помогу.
— Хорошая ты сестра…
— А че? Он все равно мечтает о веревке.
Ногти у Поли почернели один за другим под кисточкой. Лиса посмотрела на его розовый ошейник в разрезе белого воротника рубашки и откопала на полке со своими побрякушками черный кружевной.
— Будешь сегодня моей куклой. Я так наряжала До, когда он ныл.
Она расстегнула Полин ошейник и стала застегивать ему свой. Поля между делом у нее спросил:
— У него не биполярка?
— Не, он пограничник и СДВГэшник.
— А первое?..
— Пограничное расстройство. Он не понимает, че он хочет и че чувствует, и все время в кризисе от жизни.
Поля примерил и задумался.
— Похоже… А я думал: биполярка. Он то в смех, то в бегство. Я делю его на два. Дори повеселей и посговорчивей, а Дима иногда сучара.
— За сучару яростно плюсую, — кивнула Лиса. — А что с тобой не так?
— Я на адах.
— Что?
— На антидепрессантах.
— Ты вроде ничего устроен. Телефоны даришь. Нос воротишь.
— Нос воротит Дори. Он смирней отнесся, что я разбил его звонилку, чем когда я подарил нормальный телефон.
— Дори мажоров ненавидит. И бумажки тоже. Те, что деньги, те, что документы. Он даже паспорт до сих пор не получил. «На че он мне? — говорит. — Я до семнадцати не доживу».
— А че не доживет?
— Повесится, наверное. Не знаю.
— Тебя не ебет?
— Нисколько.
— Ты же его сестра.
— И че? Он хочет меня кинуть. Считает: будет лучше. Может, будет. Его никто не любит.
— Я люблю.
— Зря. От него одни проблемы. А скоро он еще сыграет в ящик. Безнадега.
Поля потрогал пальцами с черными ногтями свой розовый ошейник, положенный на стол. Притих.
— Он же не пропал?
— Не. А у тебя че, проколотые уши? О, я знаю, что я сделаю. Хочешь скелет? Будешь выглядеть, как сахарная сучка.
Поля хмыкнул. До бы оценил.
II
До бы оценил, но вошел-то Дима. Вошел, а сестра в свете настольной лампы сидела с каким-то парнем.
Он прошипел с порога:
— Я тебе че сказал?
— Твой труп не за горами, — отозвалась Лиса, поднимаясь с места, и потянулась. — Так что могу делать, что хочу!
— Когда я сдохну — ладно!
— Ой, и че ты завелся?
Дима сначала обиделся, а потом обиделся еще сильнее и сказал:
— Если ты станешь шалавой, я очень расстроюсь!
— Если ты сдохнешь, я тоже. Но кого это ебет?
— Что за слова!
— Твоей подружки!
Поля повернулся. Дима не ожидал, что Поля. Вышел. Постоял, подумал. Вернулся. Оглядел новый Полин прикид. Схватил Полю за шкирку и выволок из комнаты через шелестящую шторку. Потом поправил Полин белый воротник. Между делом оценил ошейник. Подержался за скелет. Ну так, на всякий случай.
Склонился к Поле, ласково шепнул:
— Еще раз увижу около своей сестры — спущу с лестницы. Покатишься прямо домой.
— Только после тебя. Домой.
Дима буравил Полю взглядом целых три секунды воздержания. Поля посмотрел надменно. Ну в общем, Дима набросился с поцелуем и снес его вместе с обувью под ногами. Они чуть не навернулись и чуть не опрокинули прихожую вверх дном.
Лиса крикнула из комнаты:
— Дороти, сучара, на тебя правило «Не таскать домой парней» тоже распространяется!
Дверь щелкнула, когда Дима прижал к ней Полю. Поля на ощупь поискал ручку. Отстранил Диму от себя, шепнул:
— Моя куртка на твоей кровати.
III
Они вышли на свежий воздух. Отправились в сторону Полиного дома. Периодически До воровал секундочки и кидал в Полю кокетливо-оценивающие взгляды из-под опущенных ресниц.
— Теперь ты еще и выглядишь как сучка.
Поля криво улыбнулся.
— Нравится?
До сразу расплылся.
— А че?
Хати увязался следом. Но в этот раз за Полей: он кормил.
Поля спросил:
— Твою сестру правда зовут Вася?
— Не. Она Маша.
Поля дернул бровью. И ответил:
— Ладно.
Потом он достал из кармана цветные конфетки, сказал:
— Не кисни.
Дима вздохнул и принял конфетки.
— С телефоном ты переборщил.
— Хочешь попроще?
— Поля…
— Как знаешь.
Дима знал, что не пропадет. Он достал черный-унылый смартфон сестры. И объяснился:
— Она убеждена, что если будет бронзовый — не страшно.
— Ты же знаешь, что он розовый?
Дима усмехнулся.
Чтобы не было так грустно, Поля достал наклейку из кармана, выбрал взъерошенную единорожку и прилепил на спинку телефона. До сразу расцвел от счастья. Теперь можно было забирать его домой. Поля забрал и его, и прирученного Диму.
И жили они долго и счастливо. Втроем.
Шутка. Нет. Не долго.
========== #радуга ==========
Это всегда все или ничего,
Тони или плыви.
И я чувствую давление.
Никто не слышит, как я кричу
Лицом к земле.
Kelaska — Smother Me
I
Подготовка к Новому году шла полным ходом. Матильда выписала Поле приговор: он с ней будет вести этот детский утренник. Поля страдал, утопив себя в офисном кресле, стащенном До специально для принцессы из кабинета информатики. Поля уложил локоть на подлокотник и теперь тоскливо смотрел очередную репетицию, подперев голову рукой.
Волосы у него были окрашены с одной стороны в розовый, а с другой — в голубой. Поля косплеил Харли Квин. Где-то ходил зеленый До, чтобы спасать Полю от скуки. Они были главной парой Инстаграма и школьных сплетен.
Матильда стояла возле ноутбука, разбираясь, куда пропали две песни. Играла музыка. Девочки репетировали танец.
Вдруг До выпрыгнул на сцену с воображаемой гитарой, отыграл соло, напялил на себя блестящее боа, спизженное с елки. Вклинился в ряды танцовщиц, кокетливо помахивая хвостиком мишуры.
Кто-то остановил музыку.
— Слави-ик! — запищали бывшие фрейлины. — Ну сделай что-нибудь! Он срывает репетицию!
— Он не мешает.
— Нет, мешает! Он все портит.
Поле было лень подняться, поэтому он подозвал До к себе, и тот, хмурый-понурый, обиженный и раздраженный, спрыгнул вниз, как слон, подошел и упал рядом в такое же царское кресло.
— Че?
— Dory, babe, I have no fucking idea what the hell they’re talking about. Please go on.
*Дори, детк, я понятия не имею, какого хрена им надо. Пожалуйста, продолжай.
До покружился на кресле и злодейски провозгласил:
— Я буду во всех номерах! Во всех!
— Да ты уже выбил себе свой собственный в самом конце!
— И че? — остановился До. — Во мне много энергии.
Разочарование расползлось по рядам.
До выполнил миссию: деморализовал соперниц. Потом он шепнул Поле на ушко:
— Пошли за кулисы.
Поля посмотрел на До. Тот расплылся от довольства, надув щеку языком. Поля криво улыбнулся и поднялся с места.
II
Но До хандрил. Поля знал по фортам, воздвигнутым в двух квартирах. Один был царский, а второй был грустный. До забирался внутрь, включал баночки с гирляндами, а потом совсем-совсем не двигался и совсем-совсем молчал.
Еще он пропадал по вечерам и где-то шлялся. На вопрос, где был, он отвечал, что бегал. От кого на этот раз — не говорил.
Как-то Поля притащил коробку кислых «кеглей», положил айпад на подушки и включил мультик про Бэтмена. Они улеглись рядом, и До вскрыл сразу три пачки.
Поля забрался под розовую худи ладонью. А До вдруг спросил:
— «Хочешь знать, откуда эти шрамы?»
Поля решил, что он разыгрывает сценку из «Темного рыцаря», и пожал плечом. До начал по сценарию, но закончил на свой лад:
— «Мой папаша был алкаш и изверг»… И когда он напивался вместе с мамочкой, он всех избивал. Рука у мамочки была легче. Так что она предпочитала провода.
Поля посмотрел на До. Тот улыбнулся.
— Иногда, если я плакал, сестра мне говорила: «Не кисни — на радуге зависни». Я не скис. Вроде сработало?
До покачал пачкой конфеток перед Полей. Поля потерянно завис. До заржал и пихнул его плечом.
— Повелся, да?! Видел бы ты свою рожу. Я все наврал. Моя сестра тогда даже говорить не умела. Это был телек с рекламой.
— Блядь, Дори, это стало еще грустнее.
До флегматично зажевал претензию конфетой и сказал:
— Да ты просто чувствительный, вот и все…
III
Снег десять раз растаял, и зима перед каникулами была чем-то средним между сопливой осенью и слезливой весной. У До были владения, которые Поля обошел с ним вдоль и поперек: крыши гаражей и лабиринты между гаражами, разбитые дворы и пыточные детские площадки, где, стоило сесть на карусель, впивалась в жопу щепка, а стоило — взобраться на качели, как поднимался замогильный плач. Еще у До был парк. Парк аттракционов. Заброшенный и раздолбанный, как и все остальное.
До пробирался внутрь через дыру в сварной сетке.
Первый раз Поля спросил:
— Ты меня здесь расчленить собрался?
— На.
До отдал Поле свои розовые очки в виде сердечек. Ни хрена не изменилось, кроме того, что разруха стала розового цвета.
До забрался в отцветшую кабинку «Орбиты», вынул маркер, написал под крышей-зонтиком: «Здесь был До».
Поля полез к нему, «Орбита» пошатнулась, чуть поехала. Поля едва не свалился вниз, но До удержал его.
— Пиши.
Поля написал: «П + Д».
До хмыкнул:
— Типичная принцесса…
Поля сфоткал. Потом сфоткался с До. Где-то сто тысяч раз. Но за все сто тысяч раз ему так и не удалось отловить все позы бровей До.
Потом они перелезли через заборчик к цепочной карусели. До решил раскрутить ее вместе с Полей. Поля стоял на сидении и держался за хлипкие цепи. Небо над ним закружилось.
Потом До запрыгнул к нему. Поля чуть не умер от разрыва сердца и застыл. До прижался и шепнул, почти касаясь Полиного скелета, повешенного на ухе, губами:
— Если эта хрень сейчас развалится, она будет самым меньшим, что развалится из-за меня.
Поля сказал:
— Будет неловко.
— Тебе пофиг, да?
— Ага.
IV
До полконцерта бегал Дедом Морозом и предлагал вернуть подарки со словами: «Я знаю, ты был непослушным». Обиженные фрейлины стояли в сторонке после его элегантных танцев в виде Деда, который перевоплотился в собственную внучку.
Поля зачитывал финальный стих с выражением глубокого похуизма ко всему происходящему. И наконец представил До. Зал засвистел.
На слайде появилась радуга. На сцену вышел клоун. Он походил туда-сюда озадаченно. Поставил табуретку. Зрители притихли. Клоун палкой спустил радужную петлю и встал на свой постамент с последней шуткой.
Поля сорвался с места.
Табуретка опрокинулась.
========== #финал ==========
Она единственная, кто удерживает меня
от Инстаграма и Твиттера,
И каждый считает необходимым спросить,
почему я сделал это.
Что ж, я говорю им:
Все ради любви.
Madison Beer feat. Jack & Jack — All for Love
I
Крепление сломалось — и занавес рухнул, похоронив клоуна под собой. Но к тому моменту свет панически затушили, и раздался только грохот. Зал замолчал. Потом все зашумели. Когда свет снова загорелся, а сцена была разгромлена, Поля откопал только табуретку и веревку.
II
Итак… Он спокоен. В кабинете не психолога — психологини. Его в кресло в тусклом свете усадили, и спрашивают всякое — про школу, одноклассников, родителей.
Про Диму Харисова спрашивают:
— Ты знал?.. что он хотел повеситься?
Поля пятерней забирает назад сахарно-розовую челку. Она рассыпается обратно прядь за прядью — по бокам, чуть прикрывая уши — до их середины. Он запрокидывает голову, как будто хочет рассмеяться. Нехорошо так рассмеяться, злорадно. А потом вздыхает, закидывает ногу на ногу, усаживается поглубже в кресле, сцепляет пальцы, словно на сеанс пришла — она. Взгляд отплакавших глаз — равнодушно-смирившийся. Настроение у Поли ровное.
Он лопает пузырь, большой и тоже розовый. Лопает громко, на весь кабинет, переломив сухое тиканье настенных часов. Дергает уголком широкого рта и наконец говорит. А говорит он просто, словно его спросили, знал ли он, что в зиму выпадает снег:
— Ага.
III
Дима сидит на заборе Полиного дома битым псом. Поля подходит, скрестив руки. Дима пробует с Полей шутить:
— Даже вместо виселицы был бардак…
Диме прилетает холодная тяжелая пощечина. Лучше бы Поля разбил ему нос.
Дима застывает и ждет, что Поля уйдет. Но Поля не уходит.
— Ладно, Поля, давай начистоту… У меня ничего нет. И вряд ли будет…
Поля отвешивает Диме еще одну звонкую пощечину. И произносит ровно:
— Знаешь, как я обижен, Дима? Настолько, что ты слова, сука, произносишь, и меня аж трясет. Я не хочу тебя видеть. И слышать тоже. Уж точно не сейчас. Зайдешь вечером.
Поля проходит. До спрыгивает с забора, прячет руки в карманы, отклоняется назад и спрашивает:
— И во сколько?
— Я же сказал: я обижен.
— Ладно, не раньше восьми.
IV
До весь день делает цветы из мишуры и конфетти. Получается неубедительно. Но До все равно их запаковывает и с ними тащится к Поле в парадную. Звонит в дверь. Поля открывает.
Забирает свой фальшивый букет.
До спрашивает:
— Мир?
Дверь хлопает перед его носом.
До прижимается к ней щекой. Скулит:
— Поль, а когда мир?..
Поля глухо отвечает через дверь, как если бы прижался к ней спиной с обратной стороны:
— Не знаю.
До отходит, понурив голову. Падает унылым шагом со ступени на ступень. Потом бодро возвращается и говорит уже нормально:
— Ну я завтра рискну, да?
— Ага.
V
Но и завтра на порог До не пускают. Поля сидит в конфетах в форте и смотрит мультики про Бэтмена один.
Правда, тридцать первого он все-таки сдается.
Поля обходит все владения До от скамейки во дворе. Находит его в парке. До по-турецки сидит, запрокинув голову, на «Орбите». Поля влезает рядом, закачав кабинку. Молча садится и тоже поднимает голову.
Они смотрят на «П + Д». Молчаливо, тоскливо и все такое.
Потом Поля достает из рюкзака свой розовый ошейник, надевает на До и говорит:
— Все. Заебал. Больше не носишься потерянный. Убежишь еще раз — высеку. Я сфоткаю тебя на паспорт. Подадим документы. Заведешь себе карточку. Будешь развлекать народ в Ютубе.
— Да я уже сто лет…
— Не это — тащи свою жопу на работу. Иначе будешь жить за счет моего приданого.
— Вот еще, — протестует До.
— А летом мы летим в Париж.
— Да за че?..
— Дори, крошка, ты знатно проебался, у тебя нет права голоса, ладненько?
До насупленно затихает.
Поля смягчается, вынимает из рюкзака и протягивает ему розовую волшебную палочку с мехом и блестящей звездочкой. А потом извлекает на свет божий, вернее фонарный, розовые очки, чтобы выпавший только тридцать первого снег приобрел фиолетовый цвет. До смотрит на Полю. Поля невозмутим.
— Типа, с днем рождения: до семнадцати ты, долбоеб, все-таки дожил. На следующий подарю крылья. Лет через пять ты соберешь комплект.
До прыскает. И одобряет:
— Стимул засчитан.
— Не соберешь комплект — я достану тебя на том свете.
До затыкается.
Поля спокойно выдыхает, берет До за руку (почти насильно), переплетает пальцы и кладет голову ему на плечо.
— Я тебе, сучаре, торт купил.
— Он розовый?
— И с пони.
До тает. Поля чувствует, потому что До сползает вниз.
Ну вот теперь они живут долго и счастливо. Но это не точно.
========== бонус 1, или #похождения_сучары ==========
I
Иногда, когда До очень хорошо, он мечтает умереть, чтобы зафиксировать результат. Хорошо — это ненадолго. Это временно. А ему хочется навсегда. Иногда, когда До очень хорошо, он все портит специально, потому что такого с ним еще не случалось.
Накосячив и залив Полин макбук молоком, До кладет его, как книжку, домиком. Снимает ошейник, оставляет рядом. Пишет унылую записку из двух слов («Я конченый») и сбегает. Он строит грустный форт, затихает и ждет, когда Поля придет. Или когда устанет и перестанет приходить.
На все случаи у До подготовлена веревка. Если повезет, его отлупят по голой заднице. Если не отлупят, он повесится. Он решил.
II
Поля открывает дверь своим ключом. Бросает куртку в накроватные фантики. Говорит Лисе:
— Привет.
Она не реагирует.
Поля берет один фантик, кладет в него жвачку, заворачивает. Кидает обратно. Забирается в форт, прямо на До. Оголяет ему живот, зацеловывает темную дорожку волос. До очень рад Полю видеть, всегда, поэтому, стоит Поле вот так лечь, стояк заранее упирается ему в подбородок. Поля спускает с До пижамные штаны вместе с трусами в сердечках и, не церемонясь, заглатывает член до самого основания. До скулит.
Лиса обваливает на них форт и бьет их свернутым в рулон журналом.
— Да сучары, я просила!.. Не ломать мне детскуюпсихику!
Они спасаются. Ползком и бегством.
Потом До сидит на кровати притихший и смотрит на разваленный форт. Поля находит жвачку в фантиках и флегматично разворачивает с вопросом:
— Может, ко мне?
И До возвращается домой.
III
Как-то До не вернулся, и Поле пришлось остаться. Чтобы не шокировать Лису, они возились под простынями, как в фильмах. Некинематографично умирая от жары, духоты и немоты. На полу, потому что кровать скрипела.
Поля хотел закончить побыстрее, поэтому вколачивал как-то особенно усердно, и До заизгибался под ним и зашептал рассерженно:
— Блин, Поля, да ты можешь с душой?!
Лиса крикнула:
— Да вы можете не здесь?!
Потом она побила их плюшевым зайцем, выпотрошенным однажды из-за спрятанных в пузе конфет. Они сбежали в простынях на кухню, где Поля наступил на таракана и обматерил весь дом.
Потом они сидели мрачно за столом. Поля — скрестив руки. До — съехав под стол.
Дима пихнул Полю локтем, шепнул:
— Спорим, я того не стою?
И получил по щам. Кончиками пальцев и не сильно. Потому что Поля как-то вообще размяк. И начал носить кольца.
После этого под злым командованием До отдраил всю кухню и даже — Господи, прости — перемыл всю посуду. Он играл за мистера Пропера — и почти с воодушевлением, пока Поля не сдернул Пэппи Повешенныйчулок со стены.
До, как увидел, схватился за Пэппи, но нечаянно порвал ее и тогда — схватился за сердце. Не выдержал и спросил почти без звука:
— Поля, ты че?..
— Я здесь ремонт сделаю, понял?
Дима бросил половинку Пэппи и покинул кухню. Поля пошел за ним. Сел на кровать — от такой жизни. Скрестил руки, скрестил ноги. Понаблюдал, как собирается, раскидывая шмотки и создавая бардак, его любимое нервное чмо.
До вышел через окно, на котором красовались радужный флаг и солнышко. Поля оглядел свои ногти и решил, что надо обновить маникюр. Потом он собрался и вышел по-нормальному, через дверь.
IV
Дима притащился под утро, открыл ворота в принцессов замок Полиным ключом, оставленным под ковриком, потому что кое-кто был слишком гордым, чтобы принять полцарства. Он скинул ключ в специально отведенный для этого розовый стаканчик. Потом психанул, выложил рядом, чтобы без Полиных порядков. Вошел в комнату, раскидал повсюду свои шмотки, лег. Захватил Полю и обиженно засопел.
— Вернулся, сучара?
— А че?
========== бонус 2, или #в_быту_не_без_гондона ==========
I
Обосновавшись в замке, До с чувством долга вешает над Полиной кроватью плакат с Джокером и Харли, а еще кусочек обоины, вырезанный в форме чулка. Он называет ее Пэппи Возвращенныйчулок.
И потому, как Поля в телефоне и не видит, До целует его, чтобы отнять комочек жвачки, достает изо рта, приклеивает Пэппи на стену.
Через полчаса Поля поднимает взгляд и не понимает:
— Дори, что за хуйня?
— Ты сорвал, разорвал и выбросил моего друга. А мы завтракали вместе семнадцать лет. Ну ладно, не все семнадцать… Но теперь у меня новый друг. Не нравится — ищи себе нового парня.
— Ладно… — сказал Поля с многоточием.
— Че «ладно»? — забеспокоился До.
Он сразу лег рядом, проверил, не регистрируется ли Поля на сайтах знакомств.
Но, когда Поля не дрочил с До, он, кажется, дрочил только на доски.
— О, розовая.
Доска отправляется в корзину. До успокоенно прижимается к Поле. И ему кажется: хорошо, что Поля тоже чокнутый.
II
Вечером Поля вешает на булавку рядом с Пэппи использованный гондон. До не понимает:
— Это че?
— Теперь у меня новый друг. Не нравится — ищи себе нового парня.
— Поля, я че-то не понял…
— Спокойной ночи, Дори.
В час ночи До все еще сверлит Полиного друга взглядом: он угрожающе нависает над ним. Но поделать с этим ничего нельзя. Поля повесил. До тоже. И вот теперь они так живут.
Когда До отключается и теряет бдительность, Полин друг шлепается ему на щеку. До подлетает.
— Да за че такая жизнь?!
К утру на стене остается только плакат.
Последние комментарии
1 час 38 минут назад
2 часов 45 минут назад
3 часов 42 минут назад
3 часов 57 минут назад
13 часов 7 минут назад
13 часов 9 минут назад