Усадьба [Lunar Elf2304] (fb2) читать онлайн

- Усадьба 439 Кб, 100с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Lunar Elf2304

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Lunar Elf2304 Усадьба

Дигэ Альвавиз. Твоя поддержка бесценна!

Глава 1

— Наконец-то я до тебя добрался! — раздался в трубке спутникового телефона, доставленного военным персоналом, голос детектива Рэя Веккио. Но по тону сложно было судить, с какими намерениями он отыскал доктора Киану Фортан на другой стороне света в довольно поздний для нее час.

— Привет, Рэй! — поздоровалась она. — Что-то случилось?

— Случилось, — голос стал тише. — Бенни никак не оправится от ранения. Жалуется на боли в груди и порой закашливается до крови. Ты можешь что-нибудь сделать?

Два с половиной месяца назад.
Айрин пыталась спасти бригада парамедиков, обступивших ее со всех сторон в карете скорой помощи. Поэтому Рэю пришлось ехать в больницу на собственной машине, за рулем которой сидел Бен. Перед тем, как двери кареты закрылись, констебль сказал что-то врачам, а затем настоятельно порекомендовал напарнику занять пассажирское кресло. Канадец не нарушал тишину на протяжении всего пути, не утешал и не сокрушался, но был собран и в чем-то очень уверен. А первое слово произнес уже в больнице, видя, что друг просто не находит себе места и удручен настолько, что готов рыдать.

— Она в надежных руках, — сказал Бентон, подпирая стену в приемной.

— Насколько ты уверен в этом? — срывающимся голосом поинтересовался Веккио.

— На все сто…

Но Рэй так и не успел спросить, почему, так как его отвлекли подоспевшие коллеги с кучей вопросов о том, что теперь делать с братом Айрин, Френком Зукко. Именно его пуля при перестрелке застряла в животе девушки и теперь грозила забрать у Веккио самое важное и ценное, что было в жизни — её любовь.

Операция закончилась в шестом часу утра. Дверь отделения хирургии открылась и в холл выглянула девушка в бирюзовой медицинской форме. Ее и без того экзотическую внешность довершала нестандартная стрижка, скорее присущая приверженцам альтернативной музыки, но никак не науки.

— Рэймонд Веккио? — позвала она.

— Я! — Детектив встрепенулся и поднял руку.

— Прошу пройти со мной! — Девушка открыла дверь еще шире. Когда Рэй проходил мимо нее, заметил улыбку на лице и приветственный кивок куда-то в сторону холла. Обернувшись, он увидел смущенно раскрасневшегося, но довольного Бена. Ситуация на миг озадачила Веккио, а приподнятое расположение духа врача — немного успокоило.

— Меня зовут Киана Фортан, — представилась девушка, протягивая ладонь для рукопожатия. — Я — лечащий врач мисс Зукко.

— Слава Богу! — выдохнул детектив, закатив глаза к потолку и сложив ладони в молитвенном жесте. Последняя фраза была расценена им, как подтверждение того факта, что есть кого лечить, что Айрин справилась и теперь обязательно поправится. Доктор Фортан с той же улыбкой молча дала ему возможность порадоваться, а затем пригласила в свой кабинет.

— Мне передали, что вы из полиции и, прежде чем потерять сознание в машине скорой помощи, мисс Зукко несколько раз произнесла ваше имя. Основываясь на этом, предположила, что для вас известия о ее состоянии будут самыми важными. — Девушка жестом попросила детектива войти. Он прошел вглубь кабинета и грузно опустился в кресло, стоящее перед рабочим столом врача. Киана же присела на столешницу. — Айрин сейчас в реанимации, вход туда запрещен, пока она не придет в себя. Думаю, для этого понадобится дня два-три. В любом случае, мы будем держать вас в курсе всех изменений в ее самочувствии. У нее есть родственники?

— Есть… — Рэй насупился, опустив голову. — Брат… Но он осведомлен…

— В таком случае, мне нужно поговорить и с ним…

— Я скажу, что Айрин выжила. Он будет очень рад…

— Что-то не так? — Доктор Фортан попыталась заглянуть ему в лицо.

— Нет, ничего! — набрав в грудь воздуха, проговорил детектив. — Я просто устал… Мы все устали. — Он поднялся, еще раз пожал врачу руку, поблагодарил за Айрин и вышел, после чего Киана позволила себе расслабиться. Улегшись на софу, она вскоре заснула.

Рэй же присоединился к сослуживцам, сообщил им хорошую новость, а потом не без удовольствия наблюдал, как Фрэнка уводят в наручниках.

— Ты чего такой счастливый?! — поинтересовался Веккио у сияющего констебля.

— Я же говорил, Айрин в надежных руках!

— Кто такая Киана Фортан? — направившись по коридору к выходу, спросил детектив.

— Киана Фортан — мой друг, — пояснил Бен. — Хирург от Бога. Она берется за самые рискованные операции, и пока еще ни разу не проиграла. Ее умение находить верное решения самых сложных задач в считанные секунды поражает. Я попросил парамедиков, чтобы они передали Айрин в руки Кианы, и нам повезло, что она не сменилась.

— Ты нашел еще одного друга в Чикаго? И без моего ведома?! — Веккио невесело усмехнуться.

— Мы познакомились в Канаде, когда международная организация «Врачи без границ», в которой она состоит, вела там переговоры с правительством по разрешению гуманитарного кризиса с беженцами из стран Центральной Америки. Мое подразделение обеспечивало безопасность этих переговоров.

— И кто в кого первым влюбился?

— Рэй! — Бентон на мгновение свел брови к переносице. — Мы друзья.

— А светишься ты, как влюбленный!

— Тебе просто нужно с ней пообщаться. Она очень хороший человек. По таким всегда скучаешь до одури. Я редко вижу ее, и когда пересекаемся, всегда рад встрече. Но мы, действительно, просто друзья.

* * *
Рэй ежедневно навещал идущую на поправку Айрин. Канадец непременно присоединялся к нему каждый раз, когда узнавал, что друг едет в больницу.

— Привет! — постучавшись в двери кабинета доктора Фортан, Фрейзер заглянул в помещение.

— М! Привет! — Киана сделала на ходу глоток только что заваренного кофе и помахала рукой, приглашая Бена войти. — У меня немного времени. Через два часа симпозиум MSF[1] по вопросам стран третьего мира в «McCormick Place».

— Я могу составить тебе компанию, — с готовностью предложил констебль.

— Если это не в урон твоей службе, — тактично отозвалась девушка.

— Нисколько, — мотнул головой Бен.

* * *
Конференц-центр «McCormick Place» оказался на пути к двадцать седьмому полицейскому участку, а потому, уже покидающий больницу Рэй, любезно согласился подкинуть доктора Фортан и напарника на место. За разговорами оба совершенно позабыли о бдительности и пропустили один очень важный момент…

Зеленый «Бьюик-Ривера» притормозил метрах в пятидесяти от парадного входа. Бентон вышел из машины и помог выбраться Киане. А дальше все было как в кошмарном сне. Раздался визг тормозов, затем выстрелы. Одиночные и очередью. Крики и визги перепуганных, хаотично заметавшихся в панике людей. Веккио выхватил пистолет и, спрятавшись за машиной, стал отстреливаться, но, когда очередь прошла прямой линией по кузову «Бьюика» до самого бензобака, понял, что пора сваливать. Он успел отбежать на добрые десять метров, прежде чем взрывная волна плавно подняла его в воздух и бесцеремонно опустила на клумбу.

Бен же во время всей сумятицы постарался отвести Киану в безопасное место, попутно осматриваясь, кого из ближайших людей прихватить с собой.

— Лежа-а-а-а-ать! — скомандовал он всем, выходящим из центра, кто мог его услышать, уже спрятав девушку и еще нескольких человек за припаркованный рядом со зданием микроавтобус, и обернулся на звук взрыва, придерживая рукой свою широкополую шляпу. В этот самый момент в грудную клетку ударило что-то тупое и твердое. Обжигающая боль разлилась где-то внутри. Кажется, совсем рядом с сердцем. Бентон схватился за грудь, ощущая, как дышать становится все тяжелее и тяжелее, отнял ладонь и озадаченно уставился на нее — алую и липкую. Во рту появился привкус железа, и из недр его собственного организма наружу через губы по подбородку полилась холодеющая на воздухе кровь.

Киана в недоумении наблюдала, как Бен, будучи спиной к ней, замер на какое-то мгновение, затем покачнулся и, тяжело облокотившись о машину, опустился на колени. Она быстро сообразила: что-то не так. Добралась до друга, потянула его за воротник кителя, укладывая на себя, и не без помощи собратьев по несчастью, затащила за микроавтобус. Где-то вдалеке раздался вой сирен. Бойня прекратилась, и преступники отступили. Оглушенный взрывом, Рэй пытался сориентироваться в пространстве, а Бен уже лежал на асфальте, краем сознания захватывая суетящихся вокруг него людей и все еще пытаясь дышать уцелевшим легким. Ему придали полусидячее положение, облокотив на кого-то. Киана все время находилась перед ним. Она распахнула его китель, не церемонясь с пуговицами, разлетевшимися во все стороны, и разорвала футболку, находящуюся под ним. Бурлящее красной пеной отверстие закрыла куском материи, отделенной от той же футболки. Велела добравшемуся до укрытия Рэю сдавливать рану, чтобы остановить кровотечение. Детектив кое-как понял задачу и принялся выполнять. Другим раненым помогали коллеги из «MSF», поэтому за них она не беспокоилась.

Вместе с полицейскими прибыла и скорая. Они распределились по территории и начали осматривать пострадавших.

— Привет, док! — раздался мужской голос за спиной Фортан. Девушка оглянулась.

— Привет, Картер! — отозвалась она знакомому парамедику.

— Что тут? — Он быстро поставил на асфальт укладку для медикаментов и раскрыл ее.

— Проникающее пулевое слепое изолированное ранение грудной клетки. Левое легкое, ключичная зона. Плевра повреждена, ребра не задеты. Клапанный пневмоторакс, гемоторакс. Подкожная эмфизема вокруг раневого канала. Дыхательная недостаточность, — рапортовала Киана, пока Картер расправлялся с остатками одежды констебля, разрезая ножницами рукав, чтобы измерить давление. — Пульс слабый. Цианоз… Бенни, держись! — Она положила ладонь ему на лоб, затем продолжила свое дело. А он из последних сил старался не терять сознание.

— Давление падает, — заключил парамедик.

— Нужно дренировать. — Доктор Фортан уже распаковывала индивидуальный стерильный перевязочный пакет, чтобы закрыть рану, а рядом разворачивали носилки. Рэй выполнял все указания, как робот, глядя на происходящее квадратными глазами и не до конца осознавая, что жизнь его друга и соратника еще под большей угрозой, чем тогда, когда он сам умудрился пустить ему пулю в спину.

Торакоцентез[2] проводили уже непосредственно в карете скорой помощи, попутно ставя капельницы. Киана сама обезболила место манипуляции в четвертом межреберье подмышечной зоны. Выше и левее ранения, стерильным лезвием сделала надрез, во время которого канадец все же отключился, и ввела через него одноразовый троакар[3]. Убедилась, что находится в плевральной полости, вынула стилет[4], а через канал троакара ввела подготовленную Картером дренажную трубку. Удалила троакар, а трубку подключила к дренажной системе, в которую тут же потекла кровавая пена.

— В госпиталь Университета Иллинойса! — крикнула девушка водителю. И машина рванула с места, включив сирену и проблесковые маячки, и оставив детектива отвечать на вопросы полиции о произошедшем.

Через время Бен резко распахнул глаза, и начал втягивать в себя воздух раскрытым ртом, схватившись при этом за края носилок так, что побелели костяшки.

— Тише, тише, все хорошо, — попыталась успокоить его доктор Фортан. — Постарайся дышать спокойнее. Мы все поправим. Совсем скоро. — Она посмотрела на Картера.

— Внутриплевральная потеря крови по дренажам двести пятьдесят миллилитров в час, — качнул головой парень. — Ему нужна торакотомия… Давление низкое, пульс перемежающий. Проводим кристаллические растворы.

— Сообщи в госпиталь, что может понадобиться переливание, — снова крикнула Киана в кабину водителя. Сослуживец Картера, расположившийся на пассажирском сидении, взял рацию. — Вторая положительная!

Глава 2

Вскоре команда медиков во главе с доктором Фортан ворвалась в приемное отделение больницы. Их встретили врачи стационара и взяли пациента на поруки.

— Подключите дренажи к аспирационным отсосам длительного пользования и готовьте хирургию с эндоскопическими инструментами! — на ходу велела Киана и скрылась за дверьми одного из помещений, чтобы переодеться, обработаться и приступить к операции.

Уже через пять минут она практически в полном облачении стояла над раковиной и остервенело терла руки намыленной дезинфектантом щеткой. Голову давило так, словно ее опоясывал стальной обруч. Думать не хотелось. Нужно было просто сконцентрироваться и отбросить все субъективное.

— Доктор Фортан! — Ее уединение нарушил заведующий отделением хирургии. Девушка вздрогнула от неожиданности, и поняла, что уединение оказалось мнимым — рядом стояли трое ее ассистентов.

— Да, сэр…

— У тебя сегодня по плану показательная хирургия у интернов, — напомнил он.

— Шеф, вы издеваетесь? — Киана кинула щетку в раковину и развела руками. — У меня полное отделение раненых! Один из них тяжело. Мне не до болтовни!

— Ты усомнилась в своем профессионализме? — спокойно поинтересовался мужчина, заложив руки за спину.

— Нет, сэр. — Девушка потупила взгляд.

— Тогда сделай свое дело так, как ты это умеешь, и передай опыт новичкам. Ты ведь хотела бы попасть к хорошему врачу, в случае чего?

Фортан промолчала, ошарашенно глядя на удаляющуюся спину начальника и чувствуя, как затряслись ее собственные руки. Она сжала ладони в кулаки и стиснула зубы.

— Рентген, ЭКГ, УЗИ? — войдя в операционную, громко вопросила Киана.

— Левосторонний тотальный гемоторакс[5], пневмоторакс[6]! УЗИ подтвердило наличие крови. Свернувшейся в том числе, — ответил один из ассистентов, указывая на негатоскоп[7].

— Затемнение всей левой плевральной полости. — Доктор Фортан, не притрагиваясь к снимку, пальцем указала на белое поле, поясняя вышесказанное интернам.

— Нарушен газообмен из-за дыхательной недостаточности, — продолжил отчет ассистент, в то время как Киане надевали стерильную одноразовую одежду, перчатки и маску. — Кровотечение остановлено, но по дренажам выделяется большое количество воздуха. Осуществляем гемотрансфузию[8]. Острую сердечную недостаточность удалось купировать: вовремя поставили дренажи, что предотвратило смещение средостения и давления на сердце.

— Интубируйте двухпросветной трубкой, мне нужно выключить пораженное легкое. — Девушка подошла к операционному столу, на котором лежал Бен, облепленный датчиками, увитый проводами и накрытый синими стерильными хирургическими простынями с приготовленным операционным полем. Он был без сознания под кислородной маской, но мониторы показывали хоть и пониженное, но стабильное давление и равномерный сердечный ритм. Анестезиолог провел необходимые манипуляции и ввел эндотрахеальный наркоз. Доктор Фортан собралась с мыслями и попросила скальпель. Оставалось только абстрагироваться от дышащих в затылок интернов и выдавить из себя хоть слово, помимо основных рабочих фраз. — Боковой доступ…

Еще двое ассистентов уже взялись за безвольное тело пациента, чтобы повернуть его на здоровый бок, как в динамике раздался голос кого-то из персонала госпиталя.

— Доктор Фортан, мэм!

— Говорите…

— Звонили из полиции, требуют изъять пулю!

— Хорошо, — Киана кивнула, чтобы Бена оставили в покое.

— Но в этом нет необходимости, — возразил один из интернов. — Согласно руководству, в данном случае пули не вынимаются…

— Везде существуют исключения, молодой человек, — Фортан просчитала пятое межреберье. — А данный случай мы еще не разобрали… Делаю надрез ноль семь сантиметра между передней и средней подмышечными линиями по верхнему краю ребра, — пояснила она. — Чтобы исключить… — Девушка запнулась, пока первый ассистент коагулировал[9] мелкие сосуды кожи и подкожной клетчатки. — Чтобы исключить повреждение межреберного сосудисто-нервного пучка. — Второй ассистент подал новый троакар со стилетом. — Затем через рану провожу торакоцентез[10] — прокалываю грудную стенку стилетом, вставленным в гильзу троакара в строго перпендикулярном направлении… Через гильзу провожу жесткий торакоскоп[11] на глубину полтора сантиметра. — На мониторе, расположенном над изголовьем стола, появилось изображение плевральной полости. Справа от прибора виднелась дренажная трубка, а впереди — спавшееся пробитое пулей легкое, и обилие крови в разной стадии свертывания. — Провожу первичный осмотр свободной плевральной полости, оцениваю степень коллапса легкого, количество содержимого. Есть морфологические сдвиги в париетальном и висцеральном листках плевры в виде бронхоплеврального сообщения — раневой канал. Не пузырится, так как легкое на момент операции не функционирует. Незначительное кровотечение сохраняется. Перикард и область переднего средостения не поражены, сосуды корня легкого целы, верхняя полая вена с притоками и подключичные сосуды не задеты. — Киана передала эндоскоп ассистенту. — Скальпель… В пределах того же межреберья на наружной поверхности груди делаю еще один надрез и под эндоскопическим контролем выполняю второй торакоцентез. Тампонируй. Коагулируй. Ввожу в плевральную полость дополнительный тубус.

Неожиданно для себя она поняла, что, описывая свои действия, отвлекается от тяжелых мыслей о пациенте, и то, что она не видела его лица за простынями, играло только на руку. Кто-то из интернов хлопнулся в обморок. Киана лишь втянула воздух через расширившиеся от негодования ноздри и продолжила:

— Ввожу атравматический легочный зажим. Отвожу легкое кпереди и осматриваю область заднего средостения и позвоночно-реберного перехода, задние отделы гемоторакса. Здесь много свернувшейся крови, которую придется удалять инструментами. Отвожу нижнюю долю легкого кверху… Передний и задний диафрагмальные синусы целые. В третьем межреберье делаю третий торакоцентез… — Среди новичков еще одна потеря, и теперь большинство из них уже занимались откачиванием вышедших из строя «бойцов». — Через гильзу ввожу диссектор, — после очередной манипуляции снова заговорила доктор Фортан. — Исследую само легкое: развожу края на границе долей, чтобы осмотреть область междолевой щели. Исключаю повреждение междолевой вены. Раневой канал в пятом сегменте верхней доли левого легкого. Длинный, с наличием внутрилегочных гематом. Легочным зажимом удалим все сгустки крови из плевральной полости. — На это понадобилось около двадцати минут. Вынимая багровые комки и складывая их в подготовленную миску «почку», Киана периодически отвлекалась от главного экрана то на монитор жизнеобеспечения, то на анестезиолога, который кивал, давая понять, что все идет хорошо. — Удаляю диссектор, ввожу трубку эндоскопического вакуумного аспиратора, чтобы убрать все поддающееся содержимое, не ушедшее по дренажу. — И снова несколько минут сосредоточенного молчания. — Удаляю зажим и трубку. Ввожу электрод для коагуляции и магнитный экстрактор. Если у пули металлический сердечник, это самый оптимальный вариант ее изъять.

— Судя по снимку, у пациента еще одна пуля в спине, рядом с позвоночником. — Снова прозвучал голос сзади.

— Вы наблюдательны, — похвалила Киана, но весьма равнодушным тоном. — Только это старое ранение.

— А магнитный экстрактор[12] ее не сдвинет?

— Нет. Этот магнит не настолько мощный, а снаряд на приличном расстоянии… Есть! — Фортан удалось изъять злосчастную пулю вместе с обволакивающей ее гематомой. Ассистент перехватил и вынул экстрактор. Смертоносный кусочек металла со звоном брякнулся о нержавеющую сталь миски. — Задет крупный сосуд, коагулирую. Возьмите кровь на токсины и проверьте пулю, — распорядилась Киана. — Раз полиции она нужна, значит необходимо вытянуть из нее максимум информации…

— Из этого сосуда столько крови? — Новый вопрос от интернов.

— Да, но из-за коллапса[13] его задавило газом и тканями самого легкого. А пуля не дала кровотечению возобновиться.

— А из-за потери кровоснабжения этот участок не атрофируется?

— Не атрофируется. Здесь начнется процесс васкуляризации[14], так как природа не терпит пустот, но и рубец останется. Небольшой. — Киана ввела в полость очередные инструменты. — Обрабатываю рану легкого с помощью аспиратора-ирригатора, затем буду ушивать дефект. — На этом она замолчала, давая себе отдохнуть от совершенно неуместной в данной ситуации болтовни, но тут же осознала, в чьем теле сейчас проводит манипуляции. Щеки ее запылали прилившей к лицу кровью, а глаза заволокла прозрачная пленка. Благо, все это скрывала маска. Девушка шмыгнула носом, запрокинула голову и выдохнула через рот, сдерживая эмоции.

— Ты в порядке? — участливо поинтересовался ассистент.

Киана собрала волю в кулак, кивнула и снова вернулась к операции.

— Санировать необходимо обстоятельно, потому что с пулей в рану, кроме бактерий могут попасть фрагменты одежды, иногда пуговицы или целлюлоза, если на пути у снаряда оказался нагрудный карман с записной книжкой. Правда, чаще такие книжки спасают жизнь и здоровье человеку… Так как легочная ткань очень непрочная, швы накладываются атравматической иглой с тонкой шелковой нитью на всю глубину раны, чтобы обеспечить герметичность и гемостаз. Для небольших ран используется шов Фридриха. О технике его наложения вы можете прочесть в специализированной литературе. — Снова тишина, и скрупулезная работа. — Санирую полость, аспирирую все, что осталось. Раневое отделяемое еще может появляться, но оно уйдет по дренажам. Для ушивания дефекта между ребрами после извлечения гильз троакаров используется непрерывный полиспастный шов, после чего сшивают поверхностные мышцы и собственную фасцию, а затем кожу с подкожной клетчаткой. Последней стадией будет обработка входного отверстия. Края его я иссеку, так как ткани там уже нежизнеспособны, после этого произведу ушивание раны грудной стенки наглухо, строго соблюдая послойность от плевры до кожи. Перед завязыванием последнего узла через эндотрахеальную трубку раздуют лёгкое, чтобы вытеснить воздух из полости плевры. А теперь просто смотрите…

Наложив заключительный шов, Киана оставила Бена на попечение реаниматологам, попросив сообщать ей о любых изменениях в самочувствии констебля, и вышла в предоперационную. Нервно сдернула с себя одноразовую одежду, бросила ее на пол. Обойдя отделение, доктор Фортан справилась о состоянии других пострадавших и, получив обнадеживающие ответы, уединилась в своем кабинете. Тут она выпустила на волю все свои чувства, опустилась на пол, прислонившись к стене, и заплакала, прикрыв рот ладонью, чтобы никто не услышал.

* * *
— Позвольте узнать, детектив, на кой черт вам понадобилась пуля, которых в вашей машине и по округе расстреляно с избытком? — грубо поинтересовалась Киана, когда Рэй прибыл в госпиталь целенаправленно на беседу с ней. — Не слишком ли много улик?

— Почему этот факт вас так задевает? — подозрительно ответил вопросом на вопрос Веккио.

— Потому что такие снаряды не извлекаются. От одной только манипуляции вреда может быть больше, чем от их пребывания в тканях организма!

— Скажите пожалуйста, доктор Фортан, — Рэй вынул из кармана плаща пакетик с пулей и положил его перед Кианой, — вы знаете, что это такое?

— Боевой снаряд винтовки М-16. — Девушка подняла пакетик и скосила глаза на его содержимое. — Калибр пять пятьдесят шесть, — она подняла взгляд на озадаченного собеседника. — Я была в горячих точках, детектив Веккио. Я знаю, как выглядит пуля от М-16, — пояснила врач.

— В таком случае, ответьте мне: Что. Это. Такое? — Рэй достал из другого кармана второй пакетик и снова положил на стол.

— Это было в легком Бентона, — сразу узнала Киана.

— Калибр шесть и пять. — Детектив дернул бровью и склонил голову к плечу. — Мы собрали все пули, которые сумели найти. Такая оказалась одна. И оказалась она в груди моего друга и напарника, за жизнь которого вы боролись, — подытожил мужчина. — А теперь скажите. — Он сел на стул для посетителей, — не заметили ли вы, случайно, во время операции, под каким углом отверстие от снаряда уходило внутрь?

— Градусов семьдесят пять справа… — задумалась девушка.

— И как будто стреляли сверху?

— Я не сильна в таких вещах, детектив. Мое дело спасать людей, а не вести расчеты. Это прерогатива баллистиков.

— Изначально у нас было две версии нападения, — начал издалека Рэй. — Покушение на членов вашей организации, в том числе и на вас, либо кто-то точит зуб на меня. Но итог оказался совсем непредсказуемым. Хотя… учитывая количество недолюбливающих Фрейзера в преступной среде… В конечном счете оказалось, что обстрел был лишь прикрытием. Пуля калибра шесть и пять была выпущена из снайперской винтовки «Bergara LRP Elite» с крыши соседнего с конференц-центром здания, расположенного как раз справа. И предназначалась она нашему бравому констеблю… На него покушались, мэм… Поэтому я и попросил вас предоставить мне именно эту улику.

— Как вы поняли? — ошарашенно спросила Киана.

— Я слышал хлопок, — признался детектив. — Честно говоря, в тот момент подумал, что звук раздался в моей голове, а когда пришел в себя, понял, что это был одиночный выстрел. И не из машины, откуда палили из М-16 — преступники уже сворачивались, чтобы свалить, а откуда-то из-за спины справа и сверху.

— Но как они узнали, куда и зачем мы едем? И что остановимся именно у «McCormick Place»?

— В моей Ривьере был установлен жучок… Снайперу просто повезло, что мы вышли из машины, которую взорвали, чтобы замести следы…

— Не слишком ли много пафоса?

— Что вы имеете ввиду?

— Ну, — Киана начала жестикулировать, размышляя вслух. — При такой перестрелке Бена вполне реально было зацепить и безо всяких снайперов. Или установить в машину взрывчатку…

— В том-то и дело, мэм, Фрейзер прекрасно ориентируется в любой ситуации. Что называется, кто предупрежден, тот вооружен. Его могла взять только пуля, о месте выстрела которой он не знал. Это указывает на то, что кто-то очень хорошо знает самого Бентона и все его физические и умственные возможности. А по поводу машины. Тому, кто заварил эту кашу, не нужны были другие жертвы, только Бен. Сами посудите, кроме него серьезно никто не пострадал.

— А гильзы остались?

— Нет, вероятно, оружие было с гильзоуловителями, а снайперы вообще таких улик не оставляют… В общем, будем разбираться. Я поставил у его палаты полицейских от греха подальше, и вас призываю быть осторожнее.

* * *
По прошествии трех дней Бен все еще находился без сознания. Дренажи пока не снимали, потому как продолжал выделяться красноватый эксудат. Провели эпидуральную анестезию, установив катетер для длительной инфузии смеси местного анестетика с наркотическим анальгетиком и продолжали ставить капельницы с поддерживающими растворами и уймой препаратов. За это время Киане пришло уведомление о том, что ее командируют в Центральную Африку в рамках миссии MSF, чтобы помогать раненым в результате гражданской войны жителям маленькой страны Руанды.

— Мне нужно покинуть страну. — Первым делом она поставила в известность Рэя.

— Шкуру свою спасаешь? — усмехнулся детектив, глядя в дело одного из учинивших расправу у конференц-центра преступника, которого теперь безбожно пытали в застенках двадцать седьмого участка, дабы выяснить, кто еще был в шайке и кому принадлежит решающий выстрел из снайперской винтовки. Самого Веккио выпроводили из допросной, когда он достал свои пистолет и пальнул задержанному под ноги, угрожая при этом, что следующая пуля окажется у того в колене.

— Не свою, — спокойно ответила девушка.

— Прости… — Рэй глянул на нее и посерьезнел. — Нервное… Надолго?

— Не знаю. Как только обстановка разрядится… Там.

— Я где-то слышал, что чрезмерный альтруизм — это болезнь.

— В таком случае, мы все больны… Ведь, по сути, мы делаем одно и то же дело — спасаем жизни. Только разными способами. Вы боретесь с преступниками, пытаясь не допустить того, чтобы пострадали люди, а я с коллегами разбираюсь с плачевными последствиями от использования мирового зла, коим является оружие от холодного до биологического.

— Опять на передовую?

— Найди ублюдка, который стрелял в Бена, Рэй, — вместо ответа попросила Киана. — И заказчика найди!

— Найду! — уверенно блеснул глазами детектив. — В пекло не лезь. Потерять тебя для Фрейзера будет бóльшим ударом, чем пробитое легкое.

Фортан лишь грустно улыбнулась.

Вещи были собраны, все необходимые документы подписаны, оставалось лишь попрощаться с Беном. И сейчас она стояла у его кровати в палате интенсивной терапии и осторожно гладила пальцами по лбу и волосам, разглядывая правильные черты его спокойного лица. Полчаса назад парня перевели на самостоятельное дыхание и сейчас подпитывали кислородом через назальные канюли. Монитор основных показателей жизнедеятельности мерно попискивал, выдавая положительные значения всех важных функций. Киана проверила и откорректировала назначения в больничной карте своего пациента, повесила планшет обратно на изножье и скрепя сердце направилась к выходу из палаты.

— Виктория… — простонал Бен. Девушка обернулась, обрадованная тем, что застала момент его пробуждения. Констебль тяжело перекатил голову на бок и открыл глаза. Обессиленно моргнул, улыбнулся.

— Ты уже уходишь?

— Уезжаю, — Киана снова подошла к нему.

— Куда? — Его голос был слабым и тихим.

— Помогать людям…

— Там война? — Он взял ее за руку и попытался сжать.

— Ты не должен сейчас об этом думать, Бентон, — успокаивающе проговорила девушка. — Тебе нужно поправляться. — Она немного склонилась к нему и снова выпрямилась. — И, знаешь, сейчас я пообещаю тебе вернуться. Это будет для меня самым большим стимулом беречь себя от любых невзгод. А когда я вернусь, ты будешь уверенно стоять на ногах без единого намека на перенесенную травму.

— «А в сумерках заплакала волынка, — глядя Киане прямо в глаза, констебль вдруг начал цитировать стихи. — Нагретый камень отдавал тепло. И знал я, что не будет поединка, былых сражений время истекло. У стен давно разрушенного замка растет затворник одинокий плющ. Гадала с рук судьбу твою цыганка и от ворот вручала медный ключ. Семи мечам потребуются ножны, семь рыцарей отправятся в поход. Обеты, данные бывают часто ложны, всегда к закату шествует восход. От пряных трав возьму душе забвенье с собою рядом разрешу прилечь. Нам ночь отмерит краткое мгновенье, позволь сегодня твой покой беречь».[15] Я не могу тебя потерять…

— Не потеряешь… — По ее телу пробежали мурашки от пронзительных слов.

— Киана…

— Не надо, Бен, прошу тебя. Ты в безопасности, тебя охраняют, а Рэй трудится над делом о нападении не покладая рук. Я нужна там…

— Сообщи мне, как только появится возможность, что ты прибыла на место и с тобой все в порядке.

— Я сделаю все возможное. Не уверена, что там есть связь сейчас, но использую любую возможность ее наладить. На крайний случай, голубя пришлю, — Фортан попыталась приободрить констебля.

— Я буду ждать, — Фрейзер ослабил хватку, позволив Киане неуверенно освободиться, и так же слабо махнул на прощание. Девушка поджала губы, потом поморщилась, снова сдерживая слезы, и выбежала в коридор.

Через неделю, проснувшись утром, констебль обнаружил на прикроватном столике почтовую марку с голубем и отпечатком пальца на обратной стороне. Он облегченно вздохнул и спрятал весточку в принесенный Рэем дневник отца.

Глава 3

— Рана кровоточит? — обеспокоенно поинтересовалась Киана.

— Да, — уверенно ответил детектив. — Она до сих пор под повязками.

— Вы были в госпитале?

— Были. Врачи говорят, все нормально, и почему так происходят, непонятно. Что-то вроде остаточного воспаления… Я не совсем понял.

— Можешь прислать мне рентгеновские снимки?

— А они покажут что-нибудь? Я слышал, у вас есть такая волшебная штука — магнитно-резонансный томограф, и он способен увидеть гораздо больше.

— Рэй, у Бентона в спине, как ты помнишь, свинец, со стальным сердечником. Томограф вырвет его вместе с позвоночником и внутренними органами, а потом превратит тело в решето. Рентген менее информативен, но я смогу разобраться.

— В таком случае, я сделаю все в ближайшее время. Снимки в госпитале. Заберу и перешлю. Какая разница во времени?

— Восемь часов.

— Ох ты! Это у тебя сейчас глубокая ночь?! Разбудил?

— Тут не до сна, детектив, — невесело усмехнулась Киана. — Я жду…

— Да-да, конечно! — засуетился Рэй и отключился.

Копия снимка пришла на электронную почту через пару часов. Изучив его, доктор Фортан нахмурилась и набрала совершенно другой номер.

— Все нормально? — спросили в другой стороны телефонной линии вместо приветствия.

— Да, братик. — Девушка была неимоверно рада слышать родной голос. — Не буду вдаваться в пространные речи, скажу только, что хотела бы отдохнуть на усадьбе с друзьями какое-то время.

— А я думал, соскучилась, — засмеялся парень.

— Я всегда скучаю, — смущенно призналась Киана.

— Звонишь-то чего? Благословения моего испросить?

— Ну, в общем, да.

— Приехали! Она такая же твоя, как и моя. Хочешь, официально совладение оформлю?

— Нет. Просто подумала, может у тебя на нее планы какие-нибудь…

— Не темни!

— Друг приболел. Ему бы чистым воздухом подышать подальше от Чикаго…

— А! Ну милости просим! У меня сейчас дел невпроворот, так что совершенно не до романтического уединения. Выполняй клятву! — добродушно ответил брат. — Ключи у тебя есть.

— Я буду позже.

— Хорошо. Как зовут твоего подопечного?

— Бентон Фрейзер. Он приедет с другом — Рэймондом Веккио. Возможно, будет кто-то еще.

— Распоряжусь, чтобы их приняли.

— Ты еще не распустил прислугу?

— Прислуга приходящая. А мама Нгози всегда на посту! — довольно отчитался парень. — Без нее усадьба просто рухнет, как дом Ашеров![16]

— Боже, как же давно я ее не видела! Как давно не пробовала ее стряпни!

— А потому что совесть надо иметь! Она со всей душой, а ты так редко ее навещаешь, лентяйка! А, между прочим, тебе ближе, чем мне!

— Ладно-ладно! Я исправлюсь, не бухти!

— То-то же!

Окончив приятную беседу, Киана перезвонила в полицейский участок Чикаго. Веккио поднял трубку сам.

— Ну что? — нетерпеливо спросил он.

— У моего брата есть старинная усадьба в четырёхстах километрах к северу от Чикаго. Она находится среди соснового леса. Тебе предстоит отвезти Бена туда. Нам нужно обеспечить ему покой, приятную атмосферу, здоровое питание и прогулки. Я попрошу коллег запасти вас медицинским материалом на первое время. Вылечу ближайшим рейсом. Через пару дней присоединюсь. Вас встретят. Адрес скину на электронку.

— А чем это поможет?

— Ты когда в последний раз «наслаждался» видом Чикаго издалека? — спросила девушка.

— У меня профессия не та, чтобы разглядывать город.

— Над ним такой смог, что никакие легкие не выдержат. Бену некогда остановиться и хотя бы немного времени посвятить себе и своему здоровью. Порой нужно всего-то притормозить и передохнуть в надлежащей обстановке. Человек — не акула[17], ему можно.

— Хорошо, давай адрес, все сделаю.

— Волка определи куда-то на некоторое время, хочу проверить еще одно подозрение.

Киана распрощалась с детективом и покинула свой кубрик, расположенный в полевом госпитале столицы Руанды, Кигали, где только отгремели, хотелось надеяться, последние звуки гражданской войны. Девушка направилась к координатору миссии, в рамках которой она прибыла в горячую точку одной из Африканских стран.

— Доктор Стенлсон? — тихо позвала Киана, приоткрыв дверь.

— Заходи, — пригласил сидящий за столом мужчина в защитной амуниции с опознавательными знаками военных медиков, не отрывая взгляда от кипы документов. — Есть вопросы?

— Да, сэр. Я собираюсь писать рапорт на отпуск по семейным обстоятельствам. С вашего позволения.

— Ты подготовила себе замену? — по-военному сухо поинтересовался доктор Стенлсон, глянув на Киану исподлобья.

— Да, сэр. Моя команда остается. Они прекрасно знают свою работу и справятся не хуже меня. Как говорится, две головы лучше, чем одна. А в данном случае, голов семь. И уйма энтузиазма, наравне с профессионализмом.

— Надолго в отпуск?

— Пока не знаю. Оставлю дату возвращения открытой. Ситуация в стране, вроде бы, нормализовалась, так что, могу отбыть с чистой совестью. Самым тяжелым больным уже ничего не угрожает. После отпуска вернусь, если призовете. Надеюсь, мне понадобится не больше положенного месяца.

— Хорошо. Предоставишь рапорт завтра утром, я подпишу.

— Спасибо, сэр!

— Приятно было поработать! — на прощание проронил военный хирург.

— Взаимно, — улыбнулась доктор Фортан и удалилась к себе собирать вещи.

* * *
Рэй с самого утра растолкал сестру и объяснил, что ему необходима ее помощь в присмотре за Фрейзером. Франческа согласилась не раздумывая и через пять минут уже паковала чемоданы, попутно прихорашиваясь, чтобы произвести впечатление на своего непоколебимого любимчика. Веккио смотался в госпиталь, забрал уже приготовленные для него медикаменты, и буквально выдернул самого констебля с рабочего места, громогласно принудив его написать такой же рапорт на отпуск и предупредив, что Дифенбейкера придется оставить.

— Но инспектора Тэтчер сейчас нет на месте, — возразил Бен.

— А у нас нет времени ее ждать! — Рэй схватил трубку стационарного телефона. — Говори номер, по которому я могу с ней связаться, — потребовал он.

— Не уверен, что я имею право…

— Номер!

Констебль полистал свой ежедневник, нашел то, что нужно и молча отдал в распоряжение напарника.

— Что это? — набирая цифры, поинтересовался Веккио.

— Отель «One King West» в Торонто. У инспектора Тэтчер там деловая встреча.

Рэй тем временем уже получил ответ на звонок и пригласил начальницу Фрейзера к телефону. Затем очень быстро объяснил, что ее подчиненному нехорошо, что он нуждается в срочной реабилитации, а потому отбывает незамедлительно и вернется, как только совершенно поправится. Рапорт констебля ждет ее на столе в кабинете.

— Отпускаете?! — задал он последний вопрос.

— Да! — ответила Маргарет, не совсем вникнув в суть дела, в силу того, что была несколько навеселе, но понимая, что дело важное. Веккио тут же положил трубку, не дожидаясь, пока у «железной леди» Королевской Канадской Конной полиции сойдутся нужные полюса. — Вот и чудно! — Он хлопнул в ладоши, а затем потер их друг об друга.

— А Диф?

— Так надо, Бенни! Он поживет у меня дома. Уверяю тебя, уход за ним будет ничуть не хуже твоего.

Вскоре все трое уже ехали на Бьюике детектива в направлении, указанном Кианой.

Глава 4

Через пять часов, за которые Бентон безуспешно пытался выведать у напарника, куда они держат путь, машина свернула на проселочную дорогу и подъехала к утопающей в зелени вековых сосен усадьбе. На пороге их встречала невысокая полная афроамериканка лет пятидесяти в длинном голубом платье, кружевном переднике и с чепчиком на голове. Откуда она узнала точное время прибытия гостей, для всех осталось непостижимой тайной. Женщина представилась, как мама Нгози. Она радушно поприветствовала Рэя, Бена и Франческу, проводила их в дом, заботливо и немного суетливо расспрашивая, не слишком ли утомила гостей долгая дорога. Откуда-то со стороны двора появился паренек из приходящей прислуги, готовый помочь господам перенести вещи и обосноваться в комнатах.

Для Фрейзера отвели самую дальнюю большую спальню на втором этаже. Окна ее выходили в сад, а солнце в них попадало только к вечеру, что позволяло высыпаться по утрам и наслаждаться неярким светом во второй половине дня. Весна уже передала свои права лету, но жара еще не наступила, а потому в проветренном помещении витал вполне различимый, но ненавязчивый запах хвои.

Слева от комнаты констебля располагался кабинет и бильярдная, справа в трапециевидном помещении — большая библиотека. Через коридор напротив была еще одна спальня и гостиная с кинотеатром. Бильярдную, кабинет и спальню объединял просторный балкон, обнесенный белой балюстрадой.

Рэя и Франческу поселили внизу в двухместной гостевой. Тут же находились кухня, смежная с ней столовая, выходящая на террасу, гардеробная, котельная и комната прислуги. Санузел у каждого был свой.

Сославшись на усталость, Бентон с благодарностью отказался от позднего ужина и поднялся к себе. Рэй вскоре присоединился к нему, на случай, если напарнику вдруг что-то понадобится, наказав Франческе разобрать вещи. Все медикаменты он перенес из багажника в спальню констебля самостоятельно и теперь, уложенные в пластиковые и изотермический контейнеры, они стояли на комоде и дожидались скорого прибытия доктора Фортан.

Мужчинам не спалось, а потому они сдержанно беседовали на отвлеченные темы. Бен — лежа на кровати поверх покрывала, а Рэй — сидя в кресле напротив изножья.

Вскоре с улицы послышался приближающийся звук мотора.

— Кто это? — Канадец приподнял голову, глянув сначала на окно, затем на детектива.

— Хозяева, — улыбнулся Веккио и встал.

— Не нравятся мне ваши интриги, — недовольно проговорил Бентон и тоже попытался подняться, но видимо, неудачно, потому что схватился за грудь и застонал. В тот же момент входящая в комнату Фрэнни кинулась к нему, укладывая обратно и увещевая в отсутствии необходимости нарушать постельный режим. Рэй полностью с ней согласился, но, зная повадки сестры, не стал спускаться вниз, уповая на то, что в сложившейся ситуации его поведение не будет сочтено бестактным.

— Девочка моя! — с присущей ей эмоциональностью, воскликнула афроамериканка, встречая Киану, которая направлялась к парадному входу со спортивной сумкой в руках.

— Мама Нгози! — Девушка подошла к женщине, поставила сумку, и готовая к нагоняю за долгоеотсутствие, виновато улыбнулась. Негритянка же всплеснула руками и снова начала квохтать. На этот раз о том, как ее любимая подопечная похудела, что некому о ней позаботиться в «этом дрянном городишке», как она называла Чикаго, что пора бы уже перестать страдать трудоголизмом и чаще вырываться к ней в гости. При этом женщина стянула со своих плеч пуховый платок и, сетуя на ночную прохладу, укутала им Киану.

— Мои друзья прибыли? — Фортан снова подхватила сумку и вошла в дом.

— Приехали, приехали, милая, — тихо ответила мама Нгози. — Молодой господин неважно выглядит. Братец твой предупредил меня, что ему нужен особый уход. Я все приготовила. Он есть отказался, отправился отдыхать. Но я сделаю для него отвар, которым шаманы моего племени испокон веков больных выхаживали. Вот увидишь, он быстро поправится! — Она шла впереди, размышляя вслух, и то и дело оборачивалась к Киане.

— Я приму любую помощь, — с готовностью поддержала ее альтруистический порыв девушка. — Только не называй Бена господином, хотя бы при нем. Его это очень сильно смутит.

— Хорошо, дорогая! Ты-то как дорогу перенесла?

— Признаться, тяжело… Очень долго и практически без сна, — Фортан не стала вдаваться в подробности своей командировки в Руанду, чтобы не тревожить нервы пожилой негритянки.

— Я наберу тебе ванную с маслами!

— Не нужно. Час поздний. Иди отдыхай! И… Спасибо тебе огромное за твое чуткое сердце! — Киана по-юношески беззаботно чмокнула Нгози в щеку. Та лишь указала пальцем вверх, и девушка, кивнув, отправилась на второй этаж.

Бентон тем временем с боем отвоевал право покинуть свое ложе и выйти в коридор вслед за Рэем, чтобы посмотреть, к кому в гости они приехали, но остановился в дверном проеме и радостно заулыбался. Глаза его заблестели, на щеках даже появился румянец. Девушка, пожав руку детективу, осторожно и нежно обняла констебля, положив ладонь ему на шею. Рэй с интересом рассматривал эту странную пару, настроенный в ближайшем будущем обсудить с Фрейзером, что это за вид дружбы такой. Франческа же в своем воображении уже точила топор войны, потому что не видела на месте Кианы никого кроме себя самой. Но молодые люди, не замечая никого вокруг, застыли в благоговейной позе, словно слившись воедино. И ни от кого никогда Рэй не чувствовал столько тепла и покоя, сколько сейчас от этих двоих.

— Как ты? — отстранившись, спросила Фортан.

— Хорошо, — Бен застенчиво опустил взгляд.

— А лицо бледное, — Киана скептически усмехнулась, прикоснувшись к его щеке.

— Это освещение… — Парень посмотрел на приглушенные лампочки, встроенные в потолок.

— Сегодня обрабатывался? — вместе с констеблем она вошла в спальню. Рэй последовал за ними.

— Вечером еще нет.

— Вообще-то, я заканчивала курсы медсестер, и вполне могу помочь Бентону с этим вопросом, — вставила Фрэнни. Доктор Фортан вопросительно вскинула брови.

— Это моя сестра, Франческа, — как будто бы извиняясь, представил детектив и недобро зыркнул на нее.

— Киана Фортан — лечащий врач констебля Бентона Фрейзера. — Девушка потянулась с приветствием и к Франческе. Та без особого желания ответила, схватила Бена под руку и повела к кровати. Парень пару раз недоумевающе оглянулся на Киану, та кивнула и, бегло осмотрев пластиковые контейнеры, удалилась в ванную комнату, чтобы вымыть руки. Притрагиваться к повязке и ране Бен, само собой, дал только доктору Фортан, хотя и позволил Фрэнни расстегнуть его рубашку.

Приготовив все необходимое, Киана надела перчатки, попросила Рэя и Франческу покинуть комнату и с сосредоточенно-хмурым выражением лица аккуратно сняла самоклеящуюся послеоперационную повязку, открывая кровоточащую сквозь трещины несходящей корки рану.

— Внутри сильно болит? — Девушка принялась промывать место ранения асептическим раствором.

— Не то, чтобы болит… При физических нагрузках скорее печет, как при бронхите, кашель начинается. А при резких движениях может болеть. Но не постоянно… Ты в своей стезе! — восхищенный ее видом и действиями, заметил констебль. — Такая серьезная! — Ему очень захотелось к ней притронуться.

— Я оставила тебя два месяца назад на попечение соратникам и что-то пошло не так, — сведя брови к переносице, ответила девушка. — Что именно, предстоит разобраться. А ты будешь мне помогать. И никаких нарушений, констебль. Здесь свой устав, я — твой врач, а мама Нгози — инспектор. Никаких отказов от еды и все по расписанию.

— Да, мэм, — умиротворенно ответил Бентон. — Моя судьба в твоих руках.

— Тогда давай сюда свои вены, — велела Киана, наложив на грудь Бентона свежую повязку. Канадец застегнул рубашку и закатил рукав.

— Лучше кистевую. Так практичнее будет. — Изъяв из одного из контейнеров складную стойку для капельниц, девушка собрала ее, зарядила растворы, поставила периферический катетер и подключила констебля к капельной системе.

— Минут на сорок, — пояснила она, усаживаясь на пододвинутый стул. — Можешь поспать.

— Сколько часов ты на ногах? — Бен был слишком рад видеть Киану, чтобы улечься спать, не поболтав с ней.

— Двое суток, — девушка прикрыла один глаз, прикидывая в уме. — Но мое тело и мозг еще функциональны.

— Насколько?

— Процентов на тридцать. — Она провела ногтем большого пальца по брови. — Твою капельницу я переживу.

— Рэй вызвал тебя из Руанды?

— Рэй поступил, как настоящий друг.

— Что в капельнице?

— Кристаллоидные растворы, в том числе и глюкоза, так как аппетитом ты не страдаешь, а энергию брать откуда-то нужно. С ними проведу бронхолитик, препарат, активизирующий обмен веществ в тканях, улучшающий трофику и стимулирующий процесс регенерации, витамины, антибиотики. Кашель влажный?

— Нет, но кровь иногда появляется.

— Одышка?

— Нет.

Киана уперлась стопой в матрас, размяла шею, облокотилась о высокую спинку стула и устремила взгляд на воздушную камеру капельной системы, внутри которой размеренно капал раствор. Периодически она вставала, чтобы набрать в шприц очередной необходимый препарат и через дополнительный порт в катетере ввести в организм Бена. Когда экзекуция закончилась, констебль уже крепко спал. Девушка убрала стойку, накрыла его одеялом, выключила прикроватные лампы и отправилась в свою комнату, чтобы принять душ, а после отыскала Рэя и Франческу. Они беседовали в кабинете, сидя на диване.

— Как он? — поинтересовался детектив, вручая доктору Фортан голубую папку с историей болезни.

— Пока так же, — Киана прошла вглубь комнаты и разместилась за рабочим столом брата.

— Что происходит с Бентоном? — включилась в диалог Фрэнни.

— Еще не знаю. — Девушка открыла папку.

— А пуля могла быть отравленной?

Киана посмотрела сначала на Рэя, потом на его сестру. Детектив был готов провалиться из-за бестактности Франчески и ее попыток постоянно умничать.

— Нет, мисс Веккио, — ответила Фортан. — Мы проверили. К тому же, не существует ядов, которые бы настолько медленно разрушали организм без дозаправки. Даже крысиды проявляют себя уже спустя неделю, а не через два месяца и не локально. Легкое заживает, но очень медленно. Завтра у меня к вам будет ответственное задание, — сменила тему Киана. — Точнее, уже сегодня. — Она взглянула да наручные часы. — Утром вы покажете мне, чему научились на курсах медсестер и поменяете повязку Бену под моим руководством. Перед завтраком и капельницей я возьму у него кровь на анализ и затем уеду в лабораторию в Грин Бэй. Вернусь поздно, хочу дождаться результатов. Вечером вам придется повторить обработку уже самой. Если возникнут вопросы, я на связи. — Девушка сразу поняла, как важно для Фрэнни быть рядом с констеблем, помогать ему и заботиться о нем. Другое дело — восприятие этого внимания самим Беном. Но в данной ситуации в доме было лишь два человека, которые в большей или меньшей степени имели отношение к медицине, и за отсутствием одного, другой должен был принять на себя необходимые обязательства. Не зря же Рэй взял ее с собой. От благодарностей и порыва расцеловать Киану, заерзавшую в нетерпеливости на месте Франческу, снова остановил осуждающий взгляд брата. — Теперь призываю вас отдохнуть. На дворе глубокая ночь, а в соседней комнате неугомонный искатель приключений, которого еще предстоит удерживать от крестовых походов хоть куда-нибудь. На это понадобятся силы и терпение.

* * *
— С каждой минутой твоя батарейка разряжается, — Бен заглянул в кабинет ровно через полчаса после того, как Рэй и Франческа лишили Киану своей компании.

— Ты чего бродишь? — Она поставила на стол кружку с крепким кофе.

— Непривычно… Здесь так тихо.

— Утром виреоны[18] запоют. — Девушка указала ручкой себе за спину, а затем постучала ею по столешнице. Рабочее поле, да и все остальное пространство ей освещала настольная лампа.

— А ты почему не спишь? — Констебль вошел.

— Изучаю твою больничную карту.

— Нашла что-нибудь?

— Еще нет. Все, как и должно быть при восстановлении, только процесс этот обычно проходит в разы быстрее. Ты со своим ритмом жизни себя в могилу загонишь. Когда и почему ты решил прервать лечение?

— Рэй нашел зацепку, которая могла привести нас к заказчику. Я отлично себя чувствовал…

— Привела? — Киана подперла рукой подбородок.

— Нет… Террористы, открывшие пальбу у центра, получили заказ и оплату не напрямую, поэтому добиться от них чего-либо мы не смогли. А стрелка нашли мертвым.

— И вся полиция штата без тебя бы не справилась, — многозначительно обронила девушка, ошарашенно глядя на то, с каким увлечением констебль рассказывает о своих приключениях. — Ты осознаешь сейчас всю плачевность последствий своего самоуправства?! — резким тоном вопросила она.

Бен растерянно начал исследовать пространство взглядом. Ведь он полагал, что все сделал правильно.

— Прости, — оборвала свою гневную тираду Киана, выставив вперед ладонь, которую она тут же сжала в кулак и плотно прижала к губам, понимая, что такое поведение претит озвученному намедни Рэю правилу беречь Бентона от какого бы то ни было стресса. — Я беспокоюсь за тебя…

— Понимаю. — Парень подошел к дивану, который недавно занимали Рэй и Франческа, и разместился на нем.

— Хочу исследовать твою кровь на наличие иммуноглобулинов G и E. Возможно, ты медленно поправляешься из-за аллергии.

— Поэтому Дифенбейкера оставили в Чикаго?

— Да. Нужно исключить любую возможную причину задержки твоего выздоровления. Я склонна предполагать, что все это последствия безудержного стремления куда-нибудь вляпаться даже в бессознательном состоянии, но кто знает…

— Присоединишься? — Бен положил руку на сидение дивана. Девушка молча поднялась и пересела к нему. — Мне нужна какая-либо подготовка к сдаче?

— Ты всегда готов, — улыбнулась Киана. — Трезвый, голодный… Физические нагрузки были менее трех дней назад?

— Нет. Я почти всю неделю занимался бумажными делами в консульстве.

— Тогда все хорошо, — увидев, как он потер больное место, девушка обхватила его за дальнее плечо и осторожно уложила себе на колени. Облокотилась о спинку, поставила локоть на подлокотник и задумчиво уставилась в темноту за окном.

— Я хотел извиниться. — Фрейзер накрыл место ранения ее ладонью, глядя в потолок.

— За что? — Киана недоумевающе посмотрела на него.

— За то, что назвал тебя чужим именем, когда пришел в себя. Снова больничная палата, какие-то образы во сне… Воспоминания…

— Не меня, — поспешила успокоить его девушка. — Ты просто звал Викторию.

— Я иногда думаю о ней… Эта женщина принесла мне больше боли, чем хорошего, и постепенно моя любовь к ней переросла в злобу. На себя, за то, что позволил собой манипулировать… Дважды. На нее — за то, что сделала меня марионеткой с своих грязных играх. Так не должно быть. Но, когда вспоминаю, злюсь.

— Как человек науки, я не могу придавать значение подобному, вроде бы, псевдонаучному факту. Но некоторые считают, что обида делает тело человека проницаемым для болезней. Кто-то называет это кармой, я предпочитаю полагать, что злоба — это причина стресса. Постоянная злоба — постоянный стресс, который ведет к ослаблению иммунной защиты. Тебе следует либо отпустить эту ситуацию, либо разобрать ее на мелкие кусочки, чтобы начать относиться к ней иначе. Проще, что ли?! Но сейчас у меня к тебе просьба: не думай, пожалуйста, об этом. Вообще постарайся отгородиться от мыслей и проблем. Это может негативно сказаться на пробе крови.

— Как?

— Результат окажется либо ложноположительным, либо ложноотрицательным. Не хочется тебя лишний раз мучить.

— А если у меня аллергия на шерсть Дифа?

— Мы сделаем все необходимое, чтобы он оставался рядом с тобой, не нанося, при этом, урон твоему здоровью.

— Это возможно? — Бен уже моргал медленно и сонно, а Киана снова легонько гладила его кончиками пальцев по границе между лбом и волосами.

— Возможно… — Она говорила что-то еще, тихо и размеренно, но парень не разбирал ни слов, ни смысла, погружаясь в сладостную дрему.

* * *
Фортан резко раскрыла веки от ощущения чьего-то дыхания и поняла, что заснула, сидя на том же самом диване. Колени ее были согнуты и подтянуты к груди, а сама она по самую шею накрыта пледом. Дыхание исходило от глядящего на нее в упор Рэя.

— Где Бентон? — Девушка огляделась, потерла глаза и спустила ноги на пол. Тело затекло и теперь казалось побывавшем в дробилке и частично ватным.

— На балконе, — ответил детектив, не меняя своей позы.

— Который час? — Киана выбралась из-под пледа, встала и, скомкав, положила его на сидение.

— Восемь, — сказал мужчина, глядя на нее снизу вверх и только после этого выпрямился. — Труба зовет, док…

— Да помню… — Девушка выглянула на балкон через стекло закрытой двери. Констебль стоял к ней спиной, упираясь ладонями в перила балюстрады. Рубашку, видимо, после душа он сменил на футболку, а вчерашние спортивные брюки на джинсы. Кисть левой руки была перемотана бинтом, вероятно для того, чтобы не шокировать окружающих торчащим из вены катетером.

— Мама Нгози с самого рассвета кашеварит на кухне, — Рэй подошел к ней и встал рядом. — Так что, завтрак почти готов.

— Хорошо, — небрежно отозвалась Киана. — Мне нужно пятнадцать минут на то, чтобы привести себя в порядок. Потом возьмемся за дела насущные.

— Почему мама? — провожая девушку по коридору к ее спальне, поинтересовался детектив.

— Она так представилась, когда приехала нанималась на работу. И относится к нам с братом, как к собственным детям. В ее рекомендации написано, что она долгое время работала нянюшкой, но дети выросли и разлетелись кто куда и прежние наниматели решили подыскать ей хорошее местечко, чтобы и на хлеб свой зарабатывать могла и не утруждалась слишком. Чистоплотность у нее в крови, потому дом всегда в отличном состоянии и помощники имеются, а нас встречает со всей душой: пироги, супы, салатики, мясо в разных вариациях. Одним словом — мама!

— Напоминает героиню фильма «Укрощение строптивого», — заметил детектив. — Ладно, не буду отвлекать.

— Увидимся за столом, — попрощалась Киана и скрылась за дверью своей комнаты.

После водных процедур, она застала Бена на прежнем месте в той же позе. Он обернулся на звук открываемой ею балконной двери.

— Доброе утро, — умиротворенно поздоровался констебль.

— Доброе… Как самочувствие?

— Надышаться не могу, — поделился он впечатлениями. — Всегда думал, что в канадских лесах самый чистый воздух, но оказалось — нет. Тяжесть в груди уменьшилась.

— Через пару дней на капельницах тебе станет заметно легче. Если хочешь, завтрак принесут сюда. Ты можешь поесть в одиночестве, можешь с Рэем, как пожелаешь.

— С Рэем… А это не будет выглядеть неуважительно по отношению к тебе и Франческе?

— Здесь тебе позволено капризничать, никто слова поперек не скажет. Сильно проголодался?

— Нет.

— Плохо. Ладно, тогда давай займемся твоим здоровьем, а потом ты волен расписать свой день как тебе угодно.

Закончив с забором анализа и капельницей, Киана убедила Бентона, что ей нужна помощь Фрэнни в уходе за ним. Поэтому сегодня сестра Рэя будет сама обрабатывать его рану и менять повязки. Во время процедуры корка оказалась сухой и перестала кровоточить. Следы засохшей сукровицы остались лишь на впитывающем материале. Франческа сделала все то же самое, что делала накануне доктор Фортан. Практически без подсказок и очень ответственно. Киана осталась довольна. Она похвалила сестру Рэя и сказала, что может на нее положиться, затем сообщила, что стол для Фрейзера и детектива накрыт на балконе, и предложила Френни спуститься в столовую вместе с ней. Девушка нехотя согласилась и, выходя из спальни констебля, то и дело оглядывалась, но тот был занят новым бинтованием руки и беседой с другом. Судя по выражению его лица, диалог был ему приятен.

По завершении трапезы, Фортан попрощалась со всеми и отправилась в лабораторию окружного центра Грин-Бэй, расположенного неподалеку. Всех специалистов больницы, при которой находилась лаборатория, она хорошо знала и доверяла им, а так как результаты обещали предоставить уже к вечеру, Киана решила не мотаться туда-сюда и осталась ждать.

Заключение оказалось обнадеживающим, теперь оставалось обрадовать Бена и попросить детектива организовать прибытие Дифенбейкера на усадьбу.

День в имении прошел размеренно. Ближе в двенадцати пошел дождь, поэтому компания осталась в доме. Мама Нгози наготовила уйму вкусностей, которые можно было есть даже блюдущей фигуру Франческе, и каждые два часа отпаивала Бентона своими зельями.

Через распахнутые во всех комнатах окна и двери внутрь проникал свежий влажный воздух, и пахло озоном. Констебль разместился в библиотеке, читая редкие экземпляры книг, которых не было даже в бабушкиной коллекции. Франческа постоянно пыталась крутиться поблизости, пока Рэй уже на словах не объяснил ей, что ее навязчивость может раздражать, а Фрейзеру нужен покой, и она, фыркнув, не отправилась на кухню, предложить свою помощь маме Нгози. Сам детектив в гордом одиночестве развлекался партиями в шахматы, заняв гостиную.

Ближе к вечеру все встретились в столовой, и после ужина принялись за покер. Самым сильным игроком оказалась мама Нгози, которая после каждого выигрыша твердила, что в карты играть грешно, но свои спички, на которые, собственно, и играли, она никому не отдаст.

Бен был не очень активен и время от времени смотрел то на наручные, то на настенные часы, пока в доме не раздался телефонный звонок.

— Не мухлевать! — погрозила пальцем негритянка и отправилась в кухню отвечать, но через минуту позвала Рэя. — Киана, — одними губами произнесла она, когда детектив подошел.

— Слушаю? — Мужчина взял трубку.

— Привет! У меня хорошие новости. Иммунитет констебля Фрейзера в норме, поэтому хочу тебя попросить как-нибудь к утру доставить в имение Дифа. Сделаем другу сюрприз. Я снова буду поздно, так что, меня не ждите, пусть Бен не волнуется так. — Рэй молча выглянул в дверной проем, наблюдая, как канадец снова переводит обеспокоенный взгляд от наручных часов к настенным, а потом на него. — Ему вредно.

— Я передам, — только и произнес детектив, вспомнив, о чем хотел расспросить Бена накануне.

Приняв вести из лаборатории и пожелания Фортан, констебль заметно приободрился. Стал чаще и искреннее улыбаться и спать уходил в крайне приподнятом настроении. Повязку решил поменять себе сам, за чем его и застала подоспевшая Франческа. Надавала по рукам, уложила в постель и сделала все, как полагалось.

Ночь прошла в полнейшем покое. Ему снились какие-то приятные, но не запоминающиеся сны и даже поцелуй с кем-то очень близким и важным, который на самом деле оказался утренним приветствием его мохнатого соратника. Отошедший ото сна, Бен радовался возвращению Дифенбейкера, как ребенок: обнимал его, гладил и теребил, замечая, как похорошела шерсть волка, но вместе с тем, он знатно разъелся всего за пару дней.

— Киана вернулась? — он опять заволновался, увидев на пороге спальни Фрэнни, готовую к труду и обороне.

— У нее дела, — ответила девушка и прошла в комнату.

За завтраком констебль снова был невесел. Он молча ел стейк из индейки, пока его задумчивость не нарушил звук со стороны террасы. Внезапно обе створки двери, ведущей на нее, распахнулись, и в проеме возникла Киана. Видимо, она уже побывала дома, потому что одета была не так, как перед отъездом. Сейчас на ней были синие джеггинсы и легкий серый свитер.

— Всем приятного аппетита! — воодушевленно пожелала она и, подойдя к Бену сзади, положила руки ему на плечи, наклонилась к уху и прошептала. — «Из козьей шкуры мастер сшил мешок. Надул. Приладил трубки, ремешок. Обнял волынку и услышал вдруг, как пастухи ведут стада на луг. Как пахнет клевер и дрожит роса, и выстираны чисто небеса…» — Затем девушка выпрямилась, озадачив всех собравшихся, и посмотрела в тот же проем. Вдруг снаружи и впрямь послышался звук шотландской волынки. Откуда он шел, понять было невозможно, и самого волынщика видно не было. Но мотив настолько завораживал и поражал воображение, что волосы на затылке становились дыбом, а по спине бежали мурашки. Бен любил музыку, лившуюся из волынки, она действительно пробуждала яркие образы, всегда вдохновляющие на высокие поступки. Можно было закрыть глаза и представить себе бескрайние поля древней Шотландии, ее горные хребты, замки, бесстрашных воинов и юных дев, провожавших любимых на битвы. Королевские пиры и уборку урожая крестьянами. Этот инструмент неотъемлемо сопровождал все важные аспекты человеческой жизни, а потому являлся национальным достоянием. Констебль наконец-то смог действительно расслабиться и отдыхал душой, полностью поглощенный этой музыкой. Два подарка за одно утро! Он не знал, как благодарить Киану и в знак глубочайшей признательности просто накрыл ее руку своей.

Еще три дня прошли в спокойных беседах, приятном для всех времяпрепровождении и прогулках по хвойному лесу. Но Киана стала замечать, что с каждым днем Бен становился все более замкнутым, и однажды вечером застала его сидящим на ступеньках террасы и глядящим в потемневшую к вечеру чащу.

— Бентон? — позвала девушка и присела рядом. — Что происходит? — Она пощупала его лоб тыльной стороной ладони.

— Я не знаю, — удивляясь самому себе, ответил констебль. — Меня влечет туда, — он кивнул на лес, — словно зверя… До дрожи. Каждый раз на прогулках я жду и ищу чего-то, но ничего не происходит. Меня это огорчает. — Парень грустно опустил голову на грудь.

— Я могу тебе чем-то помочь, кроме заверения, что ты поправляешься и скоро вернешься к привычным гонкам за преступностью?

— Видимо, этот момент нужно просто пережить. Все хорошо, а мне некомфортно. Слишком спокойно.

— Дай организму отдохнуть от хронической адреналиновой атаки. Восстановись.

Фрейзер молча закивал.

— Хочешь побыть один?

— Да, — безразлично ответил он. — Попытаюсь покопаться в себе, — и невесело усмехнулся.

— Я попрошу маму Нгози приготовить тонизирующий чай. Не обещаю, что скоро уснешь, но полезнее, чем кофе. Боюсь оставлять тебя в таком состоянии.

— Спасибо.

На утро Бен уже был безмятежен. А мозг детектива — взорван гневной тирадой через трубку мобильника. Рэй держал ее на расстоянии от уха, чтобы доносящийся из динамика женский крик не повредил барабанную перепонку.

— Тэтчер, — шепотом пояснил он, заставшей его в такой странной позе Киане.

— Дай. — Девушка цокнула и потянулась к трубке.

— Она злая, как мегера! — Мужчина прикрыл динамик.

— Дай, — повторила доктор Фортан, махнув рукой.

— Вы воспользовались моей слабостью и заставили согласиться на то, чтобы вы увезли моего подчиненного в неизвестном направлении! — грозно возмущалась инспектор. — Вы похитили Бентона Фрейзера?!

— Нет, мэм, — ответила Киана. Сменившийся голос заставил Маргарет недоуменно замолчать.

— С кем я говорю? — наконец поинтересовалась она.

— Киана Фортан. Мы виделись с вами в госпитале, я оперировала констебля после ранения. Мне доложили, что он не прошел полный курс реабилитации, поэтому, во избежание необратимых осложнений, я вынуждена была создать для него такие условия, при которых он мог бы полностью поправиться. Прошу простить меня за самоуправство, мы с детективом сделали все необходимое, чтобы начать терапевтические мероприятия как можно быстрее. Вы были предупреждены, рапорт оставлен на подписание. Полагаю, здоровье ваших подчиненных, особенно таких преданных делу и стране, как Бентон, для вас тоже немаловажно?!

— С ним все нормально? — Инспектор сменила гнев на милость.

— Более чем. Вернем в целости и сохранности, как только поправим. Если пожелаете приехать проверить, скажите, я дам адрес.

— Нет… Да… — засомневалась женщина. — Все же, нет… Но я наведу о вас справки! — как-то неуверенно, но важным тоном пригрозила она.

— Ваше право, мэм. Передать констеблю, что вы справлялись?

— Н-нет, пусть отдыхает. Вы вполне обстоятельно объяснили мне, что произошло. Теперь я спокойна. Почти. До свидания!

— До свидания. — Киана отдала трубку обратно Рэю.

— Я вот не пойму, она его ненавидит или втихую влюблена?! — выпалил Веккио. — Если ненавидит, то вряд ли бы интересовалась. Наверняка хранит его фотку у себя под подушкой!

— Рэй, это неэтично, — снисходительно улыбнулась девушка.

— А я проверю при первом же удобном случае, — подмигнул детектив. — Это ж надо так орать, а?!

— Давай к столу, а потом на прогулку. — Фортан качнула головой.

Глава 5

На этот раз компания разделилась: Френни, Бен и Диф ушли раньше. Рэй и Киана задержались, а потому шли параллельно, немного позади и на некотором расстоянии, с которого ярко-зеленое платье Франчески можно было видеть периодически мелькающим за деревьями. Волк весело метался от пары к паре, таская палки и то тут, то там роясь в покрытом сухой хвоей песке.

Внезапно округу огласил пронзительный женский визг.

— Бен! — громко выкрикнула Киана. Душа ушла в пятки, девушка рванулась в ту сторону, где видела сестру Рэя в последний раз. Детектив кинулся за ней. Искать друзей долго не пришлось. Они стояли между деревьями. Франческа вжималась в грудь обнимающего ее констебля, закрыв лицо руками, а Дифенбейкер звонко лаял, бегая вокруг чего-то, на что устремил свой взор Фрейзер. Киана и Рэй поравнялись с ними и застыли в ступоре. Из песка торчали лохмотья большого черного пакета, из которого на собравшихся пустыми глазницами смотрел череп. На головной части его фрагментами сохранилась мумифицированная кожа и немного волос. Вокруг валялось множество кофейных зерен. Фортан медленно потянулась к шее Бена и прижала двумя пальцами сонную артерию, потом перевела взгляд на лицо констебля. Артерия бешено пульсировала, а Бен глядел на останки широко распахнутыми блестящими глазами. Уголки губ подрагивали в еле заметной улыбке.

— Ты — адреналиновый наркоман, — с ужасом заключила девушка.

— Придется вызывать полицию, — Рей присел над трупом, поморщившись от еще различимого неприятного запаха. — Мы не в своем штате…

— Я могу провести первичное дознание, — не отводя глаз от останков, произнес Бен. — У меня есть полномочия.

Киана понимала, что все ее старания, скорее всего, пройдут понапрасну, задавалась вопросом, почему все это произошло именно здесь, и думала, как сообщить брату. Под подозрением были все, кто так или иначе, имеел отношение к дому. Судя по степени разложения, труп пролежал в песке уже больше года.

— У тебя карма такая, что ли? — растерянно вопросила доктор Фортан у Бена.

— Боюсь, это уже в юрисдикции ФБР. — Он проигнорировал вопрос.

— Моя знакомая работает в Джефферсоновском институте. Она — лучший антрополог мира, помогает федералам раскрывать убийства, восстанавливая события по таким вот останками, которые сложно идентифицировать.

— А это не будет расцениваться, как субъективная направленность?

— Доктор Бреннан не станет никого покрывать, она профессионал высочайшей квалификации и скажет лишь то, что покажут ей кости. Если в итоге ее исследований докажут пусть даже мою вину, в этом конкретном случае, меня выведут отсюда в наручниках. Сложно объяснить, но у этого человека нет понятия субъективность. Есть материал для исследований, есть диагноз — убийство, и есть заключение, каким образом, когда, а потом и кем оно было совершено. Преступник на свободе не останется, даже будь он друг или брат… Ее напарник — специальный агент ФБР Сили Бут. Позвоните в Вашингтон.

Пока Рэй связывался со столичным бюро, мама Нгози отпаивала Франческу успокоительными, а Бентон опрашивал собранную прислугу. Никто из работников не пытался сбежать, все вели себя естественно, не вызывая подозрений. Но Фрейзер знал, что истинные маньяки способны прикидываться праведными овечками убедительнее самых настоящих овечек. Оставалось только продержать людей до приезда специалистов.

* * *
Доктор антропологии Темперанс Бреннан занималась своим привычным делом: собирала череп очередной жертвы очередного преступления за одним из нескольких секционных столов, установленных на помосте. Располагался он посреди огромного ангароподобного двухуровневого помещения с высоким застекленным сводом, перечеркнутого вдоль и поперек металлическими балками с прожекторами. Первый же уровень испещряли лабиринты офисов с открытой планировкой для множества специалистов антропологической лаборатории при институте Джефферсона.

— Кости, у нас командировка! — радостно возвестил агент Бут, миновав автоматические раздвижные двери.

— Это обязательно? — Перспектива шататься по штатам за пределами зоны комфорта, коей являлась лаборатория, ее совершенно не вдохновляла. — Не называй меня «Кости»!

— Это наша работа! — Открыв себе проход магнитной картой-пропуском, мужчина поднялся по ступеням и подошел к напарнице.

— Куда на этот раз? — Бреннан крутила череп, пытаясь понять, куда присоединить очередной осколок.

— В Висконсин. Там на частной территории волк раскопал мешок для трупов, наполненный кофе и человеческими костями. Звонивший оттуда полицейский, настоятельно просил привлечь к расследованию этого дела именно нас. Я посоветовал вызвать агентов из регионального отделения, чтобы оцепили периметр, и сообщил коллегам, чтобы ждали нашего приезда.

— Волк на частной территории?! — Это был первый случай в жизни доктора Бреннан, когда ее озадачило наличие дикого зверя, а не тонкости обнаружения трупа. — И с каких пор частная территория в ведении Бюро?

— Чей-то домашний питомец, — Сили, прищурившись, пожал плечами. — Имение граничит с заповедником, а это уже федеральная земля. Чувствую, дельце будет еще то!

— Почему? — Темперанс бережно положила череп на стол, развернулась к напарнику и подбоченилась.

— Интуиция… Собирайся, нас ждут!

* * *
Через восемь часов после звонка еще засветло агент Бут, доктор Бреннан и ее помощник Зак Эдди прибыли на место назначения. На этот раз у входа их встречал констебль Фрейзер. Представившись, он провел специалистов к огороженному желтыми лентами месту страшной находки. По территории усадьбы распределились другие агенты, выполняющие свои непосредственные обязанности, состоящие в поиске посторонних следов и улик.

— Зак, фотографируй все, что нужно для исследования, и что посчитаешь подозрительным. Возьми пробы грунта на двадцать пять сантиметров во всех направлениях и собери все кофейные зерна, — распорядилась Темперанс. Оставив напарницу, Бут направился в дом, чтобы еще раз допросить его обитателей. Но не получив никакой толковой информации, кроме: «Не знаю, не видел», вернулся обратно.

Останки уже извлекли из ямы и, аккуратно вынув из мешка, уложили на брезентовое полотно.

— Что видишь? — агент привычно изъял из внутреннего кармана пиджака блокнот и ручку.

— Мужчина, — сидя рядом со скелетом, Бреннан провела пальцами, облаченными в нитриловую смотровую перчатку по подвздошной кости таза. — Плотное телосложение, рост — шесть футов. Два перелома диафиза левой бедренной кости, обе бедренные кости незначительно искривлены, причину пока сказать не могу. — Женщина последовательно указывала на описываемые места. — Пуля в позвоночнике, пуля в районе грудной клетки… В свободном положении располагалась среди кофейных зерен. Нетленные предметы одежды отсутствуют. Скорее всего, тело захоронено обнаженным, чтобы скрыть улики. Сексуальный подтекст я исключаю. Такого крупного мужчину сложно взять силой… Останкам больше пяти лет. Их нужно переправить в институт. После скажу больше. У тебя что? — она посмотрела на записывающего каждое ее слово напарника.

— Ничего… Дом числится в собственности некоего Лаури Фортана, уроженца Квебека с финскими корнями. Приобретен полтора года назад. Вся прислуга здесь появилась после покупки недвижимости. Самая старшая — пожилая афроамериканка. Называет себя мама Нгози. В этих краях до работы на Фортанов не бывала, коллеги из местного бюро это проверили и подтвердили. Остальные больше пяти лет назад были детьми и вряд ли могли проникнуть на закрытую частную территорию.

— А кто обнаружил останки?

— Констебль канадской конной полиции, который нас встретил, — Бут указал большим пальцем себе за спину в направлении дома. — Его волк раскопал. С ним был детектив полиции Чикаго Рэймонд Веккио, который, собственно, нас и вызвал, его сестра Франческа Веккио и…

— Киана Фортан, — вставая, закончила за него Темперанс. Агент уставился на нее округлившимися глазами. — Ты прав, дело будет интересное, — согласилась женщина, снимая перчатки. — Зак, пакуй останки!

— Киана Фортан — лучший хирург в обеих Америках, — ударилась в разъяснения Бреннан, шагая к имению. Бут и Зак еле поспевали за ней. — Родом из Квебека, но имеет финские корни. Является членом организации «Врачи без границ». Мы работали вместе в Руанде. Она спасала жизни тех, кому посчастливилось не погибнуть сразу, а я устанавливала личности павших в ходе этого бесчеловечного геноцида. Странно, что нам довелось встретиться вновь всего через пару недель после возвращения, и при таких обстоятельствах… Я бы хотела ее увидеть!

Хотя Бут уже выведал все, кроме «лучший хирург» и знакомства Фортан и Бреннан, тем не менее, перебивать напарницу не стал.

В столовой царила унылая атмосфера. Киана сидела, сложив руки на столешнице и понуро разглядывая свои предплечья. Бентон расположился на соседнем стуле, оперевшись локтем о спинку ее стула. Рэй смотрел на улицу через стекло двери, ведшей на террасу. Франческа с ногами забралась в кресло, стоящее в углу, накрылась пледом и шокировано пялилась в пространство. Мама Нгози причитала о жестокости мира, а вся остальная прислуга пребывала в отведенной для нее комнате. Дом был оцеплен, вход и выход всем, кроме федералов, строго запрещены до установления фактов убийства и погребения пока еще загадочного субъекта.

Завидев вошедшую Темперанс, Киана, поморщилась, прикрыв глаза, и грустно улыбнулась. Констебль резко поднялся с места, в знак уважения к стоящей женщине. Доктор Бреннан озадаченно покосилась на напарника.

— Он очень воспитанный, — шепнул Бут. — Из умников… Без обид, — агент с усмешкой выставил вперед руки. — Не думал, что среди полицейских такие бывают.

— Он канадец, — не оборачиваясь, пояснил Рэй. Видимо, шепот был довольно громким.

— Мы под подозрением? — тихо спросила Киана.

— Доктор Бреннан утверждает, что останкам более пяти лет, — ответил Бут. — Дом был приобретен вашим братом полтора года назад. Как только установят точный возраст захоронения, мы проверим алиби каждого из вас и, если у меня не останется никаких подозрений, оцепление снимут, всех отпустят на свободу.

В углу всхлипнула Франческа, и мама Нгози поспешила ее увести.

— Киана, мы можем поговорить наедине? — уточнила Темперанс.

— С позволения агента Бута…

— Поговорите, — пожал плечами федерал.

— Выглядишь так, будто для тебя это личная трагедия, — заметила Бреннан, войдя вслед за девушкой в ее комнату.

— Кажется, я переутомилась, Темпе, — Киана покачала головой и сдавила пальцами переносицу. — Слишком много всего, — она присела на кровать, подогнув под себя ногу. — Я понимаю, что в мире должно быть равновесие, но чересчур много смертей на одну мою голову. Обстрел у конгресс-центра, в котором пострадал мой друг, потом кошмар Руанды… Меня вызвали домой, потому что друг очень хочет побегать за стрелявшим в него преступником, но не хочет при этом поправиться… А тут такое! Для брата это будет неприятным сюрпризом. Он в Лос-Анджелесе. Его тоже арестуют?

— Ему сообщат и порекомендуют не покидать город, пока мы не выясним, что случилось. В этих местах всегда были пески? — Бреннан осмотрела со вкусом обставленную спальню.

— Да. Согласно истории, лес здесь посадили вручную. Сотни тысяч акров, чтобы сдержать песчаные бури, досаждающие окрестным городам.

— На территорию усадьбы заходят дикие животные?

— Бывает иногда. Из заповедника койоты пробираются, красные лисы… В песчаной почве подкоп под ограждением сделать нетрудно, но так как поживиться у нас нечем…

— Пески, несмотря на преграды, все равно продолжают двигаться?! Я хочу понять, почему более чем за пять лет ни один хищник не учуял запаха разлагающейся плоти? Кофе не остановит ни волка, ни койота, это фокус для людей, у которых мало обонятельных рецепторов… А питомец констебля сумел отыскать и раскопать останки.

— Движение, бесспорно, идет, но как интенсивно, я не могу сказать. Возможно, в заповеднике ведутся какие-то наблюдения.

— В каком ближайшем городе есть морг?

— В Грин-Бэй. Это в часе с небольшим езды отсюда. Через Клондайк и Лину быстрее, чем через Брид и Бондуел. Морг хорошо оборудован, там проводят судмедэкспертизу. Я предупрежу, что вы приедете, и тебе предоставят все необходимое на первый случай.

— Спасибо! И постарайся абстрагироваться. Как только я все выясню, мы с тобой пропустим по паре бутылочек хорошего пива, а Бут поймает всех преступников, — ободряюще пообещала Темперанс.

— No pasaran![19] — Киана хмыкнула, тряхнув сжатой в кулак рукой, затем уперлась локтем колено, а лбом в костяшку указательного пальца и прикрыла глаза, слушая, как за доктором Бреннан закрывается дверь.

* * *
Морг действительно оказался отлично оснащен. Заняв просторную секционную, Темперанс и Зак разложили останки на столе и еще раз хорошенько осмотрели при помощи портативного электронного микроскопа, после чего доктор Бреннан связалась со своей командой в институте. Изображение их вывели с ноутбука на два больших монитора, предоставленных больницей. Один из них показывал радостное лицо Джека Ходжинса — любителя насекомых и слизи, с другого на Темперанс смотрела Энджела Монтенегро, художник лаборатории и, по совместительству, ее лучшая подруга. Бут отправился в национальный парк, чтобы узнать о движении песков в районе находки и справиться о прежних владельцах усадьбы в местных инстанциях.

— У нас истлевшие останки, — Браннан корпела над костями. — Вырыты волком из песка в хвойном лесу. Труп находился в пластиковом мешке с кофейными зернами. Нужно будет проверить их, Джек. Узнай, откуда они и есть ли на них что-то, что поможет определить, где они находились в момент, когда ими засыпали тело. Останки принадлежат мужчине, белому, лет тридцати пяти. Рост — шесть с небольшим футов. Из видимых травм есть два сложных прижизненных перелома левой бедренной кости в районе колена. Первый, вероятно, от падения с большой высоты, второй образовался практически на месте незажившего до конца первого. Опять падение, но с чего-то менее высокого. След от охотничьего ножа на правой бедренной кости. Обе эти кости незначительно искривлены в дистальной части, — все перечисленное Энджела и Ходжинс могли видеть на еще одном мониторе, находящемся в их поле зрения, куда шло изображение с микроскопа. — Есть идеи, почему?

— Такие искривления встречаются у наездников, — подал голос Зак. — Профессиональных и заядлых любителей.

— Хорошо, мистер Эдди, — оценила Темперанс. — Еще одна отметина есть на теле нижней челюсти рядом с подбородочным отверстием. Похоже, от крупного осколка стекла. Между поперечными отростками четвертого и пятого грудных позвонков застряла пуля с цельнометаллической медной оболочкой. С этой пулей субъект проходил какую-то часть своей жизни. О чем говорит незначительная деформация кости, на которую давил снаряд.

— Медь начала окисляться, потому костная ткань окрасилась в зеленый цвет, — дополнил Ходжинс.

— Верно, — поддержала доктор Бреннан. — Сорок четвертый калибр. Среди зерен в свободном положении в районе грудной клетки обнаружена вторая пуля. Полагаю, она и убила этого человека, попав в сердце или в крупный сосуд легкого. Снаряд калибра семь шестьдесят два. Точный возраст останков неизвестен, но больше пяти лет. Я возвращаю вам Зака и находку, вместе с мешком, кофе и песком. Ищите все, что сможете найти в условиях нашей лаборатории. Подключите судебно-баллистических экспертов. На черепе фрагментами осталась высохшая плоть и волосы. Эндж, для тебя я поставлю биомаркеры, покажи мне, как выглядела наша жертва. Мы с Бутом останемся в Грин-Бэй. Жду отчетов!

Глава 6

Первые весточки из «Джефферсона» пришли через два дня. Одна из них оказалась хорошей новостью для обитателей усадьбы.

— Бут, снимай охрану. Радиоуглеродный анализ показал, что трупу сорок лет. Его похоронили в шестидесятых годах. Никого, кроме мисс Нгози тогда в помине не было, — Бреннан позвонила напарнику, все еще блуждающему в окрестностях имения в поисках улик и подозреваемых. — И привези ко мне Киану.

* * *
— Это доктор Джек Ходжинс, — представила Темперанс неизменно улыбающегося голубоглазого кудрявого шатена, который снова глядел из монитора в пространство секционной, куда доставили Фортан. — Он изучает насекомых на останках, слизь, минералы, исследует почву. А это, — женщина указала на девушку азиатской внешности на втором мониторе, — Энджела Монтенегро. Она возвращает жертвам лица. Зака ты знаешь, — не упомянуть о помощнике Темперанс не могла, так как они с Джеком постоянно препирались за возможность помаячить наэкране.

— Ходж, что можешь рассказать?

— Ну, во-первых, пришло заключение баллистиков. Первая пуля была выпущена из пистолета «Colt M1911», вторая — из снайперской винтовки «M1-D Garand».

— М1 сняли с вооружения в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, — пояснил агент Бут. — Но еще около десяти лет она всплывала то тут то там на территории Северной Америки и Канады.

— До шестьдесят шестого… Что соответствует возрасту останков, — довольно заметила Бреннан.

— По поводу кофейных зерен: это бразильская арабика, сорт «Сантос». Самый распространенный в мире, поэтому понять, где его приобрели, тем более так давно, может быть сложной задачей, но я не я… — Джек попытался вытеснить с изображения Зака, показывающего упомянутую винтовку, взятую из музея института, как наглядное пособие. — На зернах осталась пыльца «Trillium vaseyi», это очень редкий цветок Триллиума, произрастающий в штате Миннесота в национальном заповеднике «Супериор» на границе с Канадой. Цветет в начале мая, период цветения от пяти до пятнадцати дней. Могу сказать, что субъект был убит и упакован в мае на территории Миннесоты. Теперь ищите, кто в шестидесятых годах скупил тонну кофе в районе заповедника, а также, кто владел имением в ту пору. В песчаном грунте обнаружились следы почвы все из того же района, вероятно, попали в саму яму.

— Энджела, у тебя что?

— Пока жду, когда Зак проведет свои исследования, — скривила губы девушка.

— Выходит, труп был закопан на привычной для захоронений глубине в два с половиной метра, — включился в разговор Бут. — Усадьба расположена на некотором возвышении, на границе с заповедником «Чеквамегон-Николет». Там мне сказали, что благодаря преимущественно восточным ветрам, песок движется в западном направлении в среднем на три с лишним сантиметра в год — следов уже не найти… За сорок лет мешок вполне мог подняться на полуметровую глубину, где его и учуял волк констебля Фрейзера.

— Констебля? — хором переспросили помощники Бреннан. Эдди и Ходжинс в порыве любопытства столкнулись лбами прямо посреди экрана.

— Он хорош собой? — заискивающе поинтересовалась Энджела, глядя на подругу.

— Он умник, как вы. Этого достаточно, — фыркнул Бут. — Зак, не прикидывайся, ты его видел!

— Рыбак рыбака! — Девушка обнажила в улыбке свои белоснежные зубы.

— Я поделюсь данными ближе к вечеру. Материал еще в разработке, — прервал ее мысль Эдди.

— Хорошо, тогда мы отправимся в городской архив Маунтина, к которому относится владение. До связи. — Темперанс отключила изображение.

— Можно мне с вами?! — поинтересовалась Киана. — Бентон пошел на поправку. Если я вернусь сейчас, начнутся расспросы, он захочет принять участие в расследовании и опять во все тяжкие… Иногда с ним бывает очень непросто.

— Только если будешь выполнять все мои указания и не станешь мешать, — серьезно заявил Бут.

— Обещаю!

— А разве констебль имеет право расследовать преступления федерального значения, да еще на территории Штатов? — поинтересовалась доктор Бреннан, уже садясь в джип напарника. Киана заняла пассажирское место сзади.

— В том-то и проблема, — кивнул Сили, — Канадская Королевская Конная Полиция, это единственное полицейское подразделение в мире, которое имеет международные права. Эти ребята могут помогать местной полиции обеих Америк и Старого света без особых помех. Единственное ограничение: за пределами Канады нужно обязательно получать разрешение на ношение и владение огнестрельным оружием.

— Конная полиция? — переспросила Темперанс.

— Ну да…

— А что, если останки принадлежат конному полицейскому? Характерные искривления костей, повреждения, как при борьбе. Не сам же он себе нож в ногу воткнул… Второй перелом вполне мог получить в результате падения с лошади… Пуля в спине… Место предположительного убийства.

— Пуля в спине? — теперь уже переспросила Фортан.

— Да. Осталась после ранения, полученного за несколько лет до гибели. Ее не извлекли, потому что рядом проходили спинномозговые нервы, — объяснила Темперанс.

— Между четвертым и пятым позвонком… — задумчиво проговорила Киана.

— Между четвертым и пятым позвонком, — подтвердила Бреннан.

Агент Бут встрепенулся, нахмурил брови, посмотрел сначала на напарницу, а потом в зеркало заднего вида. Решил, что благоразумнее будет остановить машину у обочины и разобраться, ведь о точном расположении ранения при Киане до этого никто не упоминал.

— Говори! — припарковавшись, он развернулся в доктору Фортан.

— У Бена пуля в спине между четвертым и пятым позвонком… Я не верю в совпадения, но как говорится, один факт — это совпадение, а два совпадения, это уже улика…

— Поподробнее, — подозрительно покосился на девушку агент.

— Была выпущена из Кольта. Стрелял Рэй, но это неважно, — она помотала головой.

— Коп стрелял в напарника, и это неважно?!

— Случайно, поэтому неважно… Искривления ног, характерные для всадника, два перелома левой бедренной кости — эта нога заметно вывернута, и он выбрасывает ее вперед при ходьбе. Первый перелом получил после падения со скалы…

Темперанс щелкнула пальцами и выставила вверх указательный. Она не оборачивалась, но повернула зеркало заднего вида в свою сторону и таким образом видела явно заволновавшуюся Киану.

— Второй — при падении с лошади, когда первый еще недостаточно сросся, — продолжила девушка. — Ножевое ранение правой ноги. Конечно, каждый полицейский может получить похожие повреждения…

— Похожие, да. Но не идентичные… Ты говоришь, Бентон поправляется. А после чего?

— После ранения в грудную полость. Мы его спасли, но восстанавливается он долго.

— Из снайперской винтовки, — проговорил Бут. Доктор Фортан медленно закивала.

— Рэй вел это дело… Или ведет… Я не знаю, закрыто ли оно. Пуля у него в участке в архиве вещдоков. Расследование зашло в тупик, когда нашли тело снайпера. Заключение — самоубийство. Оружие оказалось при нем, но детектив не верит, что снайпер действовал самостоятельно, а не по заказу. Его нет ни в одной базе данных, в том числе в базе отпечатков, будто человека не существовало никогда. Или кто-то подчистил за ним… Рэй расскажет вам более подробно.

Внезапно раздался писк мобильника.

— Бреннан! — ответила женщина. После слов с другой стороны линии: «Это Зак», — она перевела разговор на громкую связь. — Слушаю, Зак.

— Я очистил кости и обнаружил на четвертом, пятом, шестом и седьмом ребрах спереди слева участки депигментации. Вы правы, вторая пуля попала в грудь. По размерам депигментации можно сказать, что она поразила легкое, по расположению, это был слепой гемоторакс. Снаряд застрял в тканях легкого и при разложении оказался на дне грудной клетки.

— Спасибо! — Темперанс отключилась. — Не хочу потворствовать предрассудкам и домыслам, — она вновь обратилась к Киане, — но не могла бы ты достать рентгеновские снимки всех травм констебля Фрейзера? — все же обернувшись, поинтересовалась Бреннан.

— Я дам запрос во все медицинские учреждения, куда он обращался, — растерянно ответила девушка.

— Ты не все знаешь?

— Придется, видимо, поставить Бена в известность… Хотя бы о подозрениях…

— Кости, а почему бы тебе не расспросить констебля самой? Из твоих уст фраза: «Я не имею права разглашать информацию о расследовании» будет звучать более убедительно, — решил выручить доктора Фортан агент.

— Бут, он, как ты выражаешься, умник. Я вряд ли проведу его россказнями о тайне следствия, — скептически отозвалась судебный антрополог.

— Да, но он воспитанный умник, я это уже понял! Сделает так, как скажут. Нельзя, значит нельзя. Тебе есть чему у него поучиться! — Мужчина заискивающе ухмыльнулся и толкнул напарницу плечом в плечо.

Уже на подъезде к усадьбе, Киане позвонил брат.

— Куда ты встряла и почему не позвонила? — требовательно вопросил он.

— Мне только сегодня вернули телефон, — виновато отозвалась девушка.

— Что там за скелет такой?

— Не знаю… С нас сняли подозрение, потому что останкам около сорока лет. Федералы пытаются понять, кем был этот человек, откуда, и как попал на территорию имения.

— Они до чертиков напугали мою жену, Кин! Мою беременную жену! А мне пришлось отложить деловой вылет.

— Я сама в прострации до сих пор, но полиция делает свое дело, их можно понять. Мы тоже оказались узниками усадьбы, пока расследование не принесло первые плоды.

— Я хочу продать имение после того, как все закончится! Отвратительная история!

— Продай лучше часть участка, где было захоронено тело заповеднику. Зверей это не волнует.

— Я обдумаю. Мне стоит ехать к тебе?

— Нет.

— Держи меня в курсе!

— По возможности. Катрин в порядке?

— Да. Береги себя!

— Ты тоже… Я ничего недозволенного не сказала? — поинтересовалась Фортан, дав отбой и сунув мобильник в карман джинсов.

— Нет, — глухо отозвался Бут. — Я завезу вас в дом, а сам поеду в архив и узнаю, кто жил на вашей усадьбе сорок лет назад.

Зайдя в дом, Киана стремительно прошла по коридору мимо столовой, повстречавшись взглядом с сидевшим за столом Беном. Парень расслаблено развалился на стуле на расстоянии от стола, и вытянув руку, ковырял вышитые на белой скатерти белые цветы. Вторая рука безвольно лежала на бедре.

Смотрел констебль на девушку исподлобья. Ей показалось, укоризненно. Но скорее всего именно показалось. Вся эта история создавала нервную обстановку, несмотря на то, что никто из постояльцев и рабочих в ней замешан не был за давностью лет. Киана переживала за друга. Фрейзер пытался разобраться в себе и, попутно, был недоволен своим бездельем. Рэя бесило присутствие федералов. Френни здесь держал лишь Бен. Одна только мама Нгози, умудренная жизненным опытом и повидавшая многое на своем веку, занималась привычными делами и всячески подбадривала молодых людей.

Доктор Бреннан же, наоборот, присоединилась к констеблю. Она села напротив, не совсем представляя, как начать разговор, чтобы парень при первом слове не ринулся спасать весь мир, но Бентон облегчил ей задачу.

— Простите, что не почтил вас, мэм, — тихо произнес он. — Я неважно себя чувствую… Вы что-то нашли?

— Ничего страшного, — располагающе ответила Темперанс. — Признаться, вы первый на моей памяти, кто так обходителен с окружающими, так что, можно сказать, я привычна. — Женщина положила предплечья на столешницу и подалась вперед. — Я не имею права обсуждать все тонкости дела, но у нас есть подозрение, что вы каким-то образом связаны с жертвой. Не напрямую, конечно… Это сложно объяснить, потому что до ужаса иррационально. Нам нужны ваши рентгеновские снимки… Из всех больниц, в которых вы побывали. Вы можете дать мне список этих медучреждений?

— Да, только возьму ручку и листок бумаги и через несколько минут предоставлю нужную информацию. — Он собрался было встать, но Темперанс быстро вынула из своей сумки-почтальонки перечисленные констеблем предметы и протянула ему.

— Благодарю…

Вскоре Бреннан получила то, что хотела, обзвонила все больницы, представилась и попросила выслать копии снимков, после чего мама Нгози настоятельно рекомендовала отведать ее стряпни. И доктор антропологии, в силу усталости и голода, не смогла отказаться от соблазнительного предложения.

Бентон посидел за столом еще некоторое время, думая о чем-то своем, потом решил подняться наверх.

— Что тебя беспокоит? — Выйдя на балкон, он опустился на колени перед Кианой, занявшей плетеный диван. Сидящая в позе лотоса, девушка свесила между скрещенных ног сцепленные руки.

— Меня сводит с ума все, что творится вокруг в последнее время, — вздохнула она. — События в Руанде так не влияли на мое сознание, как то, что происходило до них и происходит после.

Парень хмыкнул, улыбнувшись поджатыми губами. Он поднял вверх ладонь, словно в клятвенном жесте, молча наблюдая за своими действиями. Киана нерешительно помяла кулаки, понимая всю значимость этого жеста. Бен перевел на нее подстрекающий взгляд и подбадривающе кивнул. Девушка разжала кулак и дрожащими от предвкушения некой интимности момента пальцами прикоснулась к подушечкам пальцев констебля. Вздрогнула, прикрыла глаза и погрузилась в ощущения. Минут через пятнадцать их руки переплелись в крепкий замок. Фрейзер тоже прикрыл веки и склонил голову к груди.

— Вы могли бы назвать такие таинства проявлением дружбы? — неожиданно вопросил наблюдающий за этой сценой из кабинета Рэй у подошедшей Темперанс, которая как раз искала Киану.

— У всех друзей есть какие-то особые невербальные средства общения, — отозвалась женщина. — Приветствия, прощания, подмигивания. В том, чтобы взять друга за руку, нет ничего предосудительного.

— Знаете, доктор, при всем своем немаленьком опыте общения с женщинами, я сейчас чувствую себя невольным свидетелем постельной сцены, но никак не невинной беседы между друзьями.

— Констебль заботится о Киане так же, как Бут заботится обо мне. Мужчины всегда считают, что мы более слабые и более беззащитные. Даже когда убеждаются, что это не так, все равно стремятся оградить от излишнего негатива пусть и таким замысловатым способом, — Бреннан указала рукой на пару за стеклом. — Или вы считаете, что между ними и впрямь что-то есть? Хотя, на самом деле, это их личное дело…

— Бен говорит, они просто друзья…

— Значит так и есть. Не усложняйте детектив. Да и не в том вы теле, чтобы ревновать напарника к женщине, — усмехнулась антрополог, уже собираясь уходить. — Или?! — замешкалась она.

— Я нормальный! — выкрикнул Веккио.

— Тогда, действительно, просто не усложняйте! — Темперанс направилась прочь из кабинета, а Рэй последовал за ней, ущемленный этим «или» и пытающийся привести аргументы в пользу своей гетеросексуальности. За таким странным откровением их и застал вернувшийся агент Бут в коридоре первого этажа.

— Быстро ты, — Бреннан была несказанно рада, что напарник избавил ее от удовольствия выслушивать задетого за живое детектива. — Узнал что-нибудь еще?

— Узнал, но нам это ничем не поможет. Усадьба была построена в начале века, как и сказала Киана, весьма состоятельной, но совсем небольшой семьей. Муж и жена. Детей не было. Он писал книги о быте первых поселенцев Нового Света в виде художественных произведений, она занималась хозяйством и помогала местным нуждающимся. Умерли с разницей в год. Согласно завещанию, поместье отошло племяннику-хиппи, для которого дух приключений оказался важнее оседлой жизни. Мне так толком и не смогли ответить, был ли он в курсе, что ему привалило, и сколько это стоило?! О своем праве на наследство, согласно завещанию, парень не заявил. Следы его теряются где-то в Тайланде, прости Господи. Усадьба отошла государству как памятник архитектуры и в период с пятьдесят девятого по шестьдесят восьмой годы тут никто не жил. Потом здание много лет занимали местные чиновники, а отстроив себе лучшее помещение, отдали под библиотеку. Когда на дом снова позарились частные покупатели, решили выставить на аукцион и продать по самой выгодной цене, которую и предложил полтора года назад Лаури Фортан, музыкант, продюсер и начинающий архитектор.

— Получается, в момент убийства и захоронения, усадьба пустовала? — уточнила спускающаяся по лестнице Киана.

— Получается так… Более того, площадь приусадебного участка увеличилась только в начале семидесятых. Тело зарыли в песок, еще принадлежащий заповеднику. Детектив, как продвигается ваше расследование с перестрелкой у конференц-центра?

— А вам какое дело? Это не в компетенции ФБР, — буркнул Рэй.

— Грубость здесь неуместна. Теперь это дело касается каждого из нас. Фортанов, как собственников; институт Джефферсона, как ведущих специалистов; ФБР, потому что следы преступления заметали все же на федеральной земле; вас лично, потому что ведете свою часть следствия, как бы не аналогичного тому, которое унесло жизнь человека сорок лет назад. И, скорее всего, вашего канадского напарника, потому что слишком много совпадений. Сейчас мы — одна команда, и мне нужна ваша помощь. Может быть мы с вами теперь ищем одного и того же преступника.

— Мы в тупике, — с досадой скривился Веккио. — Но дело еще не закрыто…

— Можете посвятить меня в тонкости?

— Запрошу документы из Чикаго, — сдался детектив.

— Я сегодня останусь с Беном, — оповестила Фортан. Рэй тут же покосился на Бреннан. — Темперанс, мама Нгози приготовит вам с Бутом мою спальню, там есть удобная тахта. Полагаю, вам будет, что обсудить и такое соседство друг с другом вас не смутит.

— Не смутит, — поспешил заверить Сили. — Завтра вернемся в Грин-Бэй. Посмотрим, что нашли люди Браннан и будем соображать, в каком направлении двигаться дальше. Констебля Фрейзера пока не вовлекаем…

Но констебль Фрейзер слышал весь разговор, стоя у перил на втором этаже. Он понимал, что его стараются оградить ради его же блага, но при этом чувствовал себя диким зверем, запертым в клетку. Ему не хотелось расстраивать Киану, прилагающую большие усилия для его восстановления, и, в то же время, непреодолимо тянуло покончить с этим злосчастным делом. Не самому, так будучи частью сформировавшейся только что команды. Поколебавшись немного, Бентон, все-таки, решил оставить вопрос своего содействия в расследовании открытым до утра. Но утром его снова и очень быстро оставили на попечение Франчески и мамы Нгози. Это стало последней каплей, и не только для канадца.

Глава 7

В больнице Грин-Бэй доктору Бреннан сразу же в регистратуре выдали несколько бежевых папок, из которых торчали рентгеновские снимки.

— Оперативно! — порадовалась женщина и передала материал Киане.

В секционной Фортан развесила снимки на негатоскопах, а Темперанс поспешила связаться с лабораторией Джефферсона.

— Доброе утро, доктор Бреннан, — первым на мониторе появился Зак.

— Привет! Где все?

— Мы здесь, — хором ответили Ходжинс и Энджела откуда-то из-за пределов экрана.

— Вы должны это видеть! Только, прошу вас, ни слова о мистике!

Оба специалиста присоединились к Заку.

— Что вы можете сказать о представленных снимках? — поинтересовалась антрополог.

— На них наша жертва, а что? — непонимающе спросил Джек. — У Зака в распоряжении такие же.

— А то, что сделаны они телу, еще покрытому мягкими тканями, — заинтересованно прищурившись, пояснил Эдди.

— Правильно, Зак. Более того, обладатель этого самого тела жив и практически здравствует. Все те же переломы, все те же ранения, все те же приобретенные особенности костей. Мы в замешательстве. Вы нашли что-нибудь еще?

— Я нашел кое-что среди кофейных зерен, — весело воскликнул Ходжинс. Он аккуратно поднял на уровень глаз чашку Петри с предметным стеклом внутри, на котором было что-то закреплено.

— И?

— Это саржа! — с энтузиазмом сообщил мужчина, потом открыл чашку, поместил стекло под свой электронный микроскоп и вывел изображение на экран. — Красная саржа! Даже пигмент сохранился!

— Что такое саржа? — недоумевающе спросила Киана, выстраивая в своей голове не очень приятные параллели.

— Материал с оригинальным переплетением. Очень устойчив к износу. Тело действительно захоронили обнаженным, потому что ни пуговиц, ни ремней, ни обуви на нем не было.

— Доктор Ходжинс, а какую одежду шьют из красной саржи? — спросила доктор Фортан, глядя на застывшее на экране изображение волокон. Подбоченясь одной рукой, она приложила тыльную сторону ладони к своему лбу.

— Кители для канадской конной полиции. — Этот голос оглушил ее сознание. Девушка обреченно обернулась. Посреди зала стоял Бентон Фрейзер в привычной амуниции, состоящей из кителя, изготовленного из той самой красной саржи, синих брюк с лампасами, коричневых кожаных сапог и с широкополой шляпой в руках.

— Именно! — Ходжинс смотрел на него с каким-то подозрительным восхищением.

— Господи! — воскликнула Энджела, после чего раздался звук ударившегося об пол гаджета.

— Энджи? — обеспокоенно позвала Темперанс. Ходжинс зачем-то повернул к ней плоский экран компьютерного монитора, через который шло вещание из секционной.

— Я восстановила внешность убитого! — дрожащим голосом произнесла девушка, не отрывая взгляда от изображения и при этом поднимая свое устройство. Именно оно помогало моделировать внешность и ситуации, при которых могли пострадать люди, чьи останки им приходилось исследовать.

— Я не смог его остановить! — неоднозначный момент прервал влетевший в помещение детектив Веккио. — Франческа не пожелала больше оставаться на усадьбе, — задыхаясь тараторил он, — собрала вещи и потребовала отвезти ее на вокзал. Когда я вернулся, наш супергерой уже улетел спасать мир!

Бен обернулся, глянул на друга, молча вздернул бровь и вернулся к озадаченной компании исследователей.

— Эндж?! — повторила Бреннан. Девушка же, широко распахнув и без того большие глаза, указывала пальцем на молодого офицера канадской полиции и ловила ртом воздух не в силах ничего произнести.

— Я покажу, — сглотнув, наконец, выдавила она.

На одном из мониторов появилось изображение тумбообразного приспособления, называемого «Бриллиант», на котором, собственно, и появлялись воссозданные картинки. Столешница его состояла из подсвеченного мягким желтоватым светом матового стекла. И собравшиеся стали свидетелями того, как из аналогичного устройства, выдвинувшегося вниз с потолка, из точно такого же стекла полился золотистый дождь информационных кодов, а в нем вокруг своей оси вращалась трехмерная модель скелета. Сначала разработанная Энджелой программа облачила его в бесполую фигуру человека, потом просимулировала ножевое ранение, падение со скалы, с лошади, пулевое ранение в спину, от которого Рэй содрогнулся, а затем, наконец, ранение в грудь, ставшее летальным. Собрав все предоставленные данные, мисс Монтенегро предположила, что представленный субъект погиб именно таким образом, то есть получив пулю в легкое. Киану начало мутить, но переполнила чашу ее негативных эмоций воссозданная внешность. Программа отделила от скелета череп, увеличила его на все поле зрения и поочередно нарастила все необходимые ткани. Через минуту с экрана на собравшихся отсутствующим взглядом смотрел констебль Королевской Канадской Конной Полиции Бентон Фрейзер.

Фортан опустилась на пол и, обхватив голову руками, ошарашенно таращилась на знакомое лицо на экране, а все остальные переключили внимание на недоуменно моргающего канадца.

— Дело принимает неожиданный оборот? — поинтересовался Бен, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Более чем, — присвистнул агент Бут. — И уже не первый день!

— Еще не все! — Ходжинс сиял, как рождественская гирлянда.

— Добивай, чего уж там?!

— Я провел анализ зубов. Жертва выросла на территории Канады. А точнее, в районе города Квебек одноименной провинции. Мужчина вел довольно здоровый образ жизни, в волосах и частицах кожи не обнаружено никаких пагубных химических элементов. Похоже, он был даже трезвенником.

— Итак, что мы имеем? — поинтересовался у всех Бут.

— Двух совершенно одинаковых по всем параметрам людей с разницей в сорок лет, — заключила доктор Бреннан. — В базе данных лиц, наверняка, найдется лишь внешность ныне живущего констебля, а, следовательно, можно попробовать навести справки в стоматологических клиниках провинции, если с шестидесятых годов еще какие-то функционируют, и узнать имя по рентгеновским снимкам челюсти.

— Теперь нам от Фрейзера не отвертеться, — опустив плечи, проговорил Рэй.

— Закошмарим народ, — Джек потер ладони.

— Что за нездоровый энтузиазм, доктор Ходжинс? — подбоченилась Темперанс.

— Да это же тайна тайн! И мы в ее центре! Только представьте, живет один человек, служит на благо Родины, получает травмы и умирает от шальной пули в расцвете сил. А через пять лет рождается его полная копия, и при абсолютной внешней схожести еще и повторяет путь почившего субъекта. Та же страна, та же профессия, те же ранения, из оружия одного разряда: ножи, стекла, пистолеты, снайперские винтовки. Пуля в грудь на территории Штатов. Черт! Голова кругом! А если и убийца один и тот же!..

— И тут, Кости, тебе реально нечего возразить, — подначил напарницу Бут.

— Задачка… — Бреннан закусила губу. — Ни у кого нет идеи, как такое могло произойти?!

— Мне на ум приходит только тибетская традиция поиска инкарнации Далай-Ламы, — поделился своими мыслями Зак. — Согласно буддийским верованиям, после своей физической смерти он переселяется в тело одного из новорожденных. Поэтому монахи организуют поиски его следующей инкарнации — маленького ребенка, который будет обладать определенными признаками и должен пройти испытания. Поиск занимает обычно несколько лет. Затем ребенок отправляется в Лхасу — столицу Тибета, где проходит обучение под руководством опытных лам. Существует ряд признаков, по которым монахи разыскивают новое воплощение Далай‑Ламы, рождение которого обычно происходит на территории Тибета, Китая или Монголии. Предыдущего, покойного Далай‑Ламу сажают на трон в забальзамированном виде и ждут, пока его тело изменит положение — обычно оно поворачивает голову. Потом следует гадание на водах священного озера, где можно увидеть отдельные буквы — по ним угадывается примерное название провинции Тибета, где нужно искать нового ламу. Маленькие дети, которые являются перерождениями, обычно помнят вещи и людей из своих предыдущих жизней.

— Ты помнишь свои прошлые жизни? — обратился к Бену агент Бут.

— Нет, — помотал головой констебль.

— И в детстве ничего такого не было? Никаких воспоминаний?

— Нет.

— То есть, ты полагаешь, что какой-то религиозный фанатик по каким-то причинам выискивает жертв, следуя древней буддийской традиции?! — У всегда рациональной Бреннан уже закипал мозг.

— А почему нет?

— Я логики в этом не вижу, — вмешалась практически пришедшая в себя Энджела. — Констебль не занимает какой-либо высокий пост, как и его доппельгангер из прошлого… Зачем его выискивать, ждать, пока он станет взрослым и потом убивать?

— А может быть, он — итог какого-то эксперимента по клонированию?! — предложил свою точку зрения Бут.

— Только если очень секретный! — возразила антрополог. — Так как первый известный опыт по клонированию, к слову, завершившийся удачно, был проведен в восемьдесят четвертом году. А вот на родство проверить будет не лишним. Надеюсь, у вас остался генетический материал?

— В зубах… — недоуменно ответил Зак.

— Точно! — Темперанс поняла, что совершенно сбита с толку и перестает мыслить здраво. — Так! — Она тряхнула головой. — Предлагаю сейчас всем отправиться в отель и перевести дух. Пропустить по бокалу и еще раз хорошенько все продумать, а вам, ребята, — антрополог ткнула пальцем в один из экранов, — я пришлю образец ДНК констебля. До связи!

— Нам предстоит разделиться, задействовав практически всех, — сказал Бут. — Констебль Фрейзер отправится в Канаду, детектив Веккио — в Чикаго, мы с доктором Бреннан в Висконсин. Будем искать зацепки, которые, надеюсь, в итоге приведут к преступнику.

— Я родилась и выросла в Квебеке, — подала голос Киана, — знаю всю провинцию вдоль и поперек. Если нужно, могу сопровождать Бентона.

— Не помешает, — согласился агент. — Давайте передохнем и снова примемся за дело. Старое-старое древнее почти уже дело…

— Не забывай, что зачинщик его может быть жив, и пытался отправить на тот свет Фрейзера, — напомнил Рэй.

— Тем лучше. Будем ловить на живца, — воодушевился федерал.

— Можно, я подожду вас в машине? — побледневшая от этих слов, доктор Фортан поднялась с пола и медленно пошла к выходу.

Глава 8

Местом дислокации единогласно был выбран отель «Holiday Inn Green Bay — Stadium».

— Стесняюсь спросить, — Рэй вел свой Бьюик и, как обычно, прихватил напарника, — чем это вы таким занимались вчера на балконе с мисс Фортан?

Сама Киана уехала вперед на своем внедорожнике.

— Тактильной терапией, — как ни в чем не бывало, ответил Бентон. — У нее пальцы очень чувствительные. Когда она прикасается к чему-то с ее точки зрения приятному — эмоционально разгружается. Киана так отдыхает: просто закрывает глаза и переживает тактильные ощущения. Говорит, мир становится ярче, чем на празднике красок в Индии.

— Как скучно я живу, — пробубнил детектив. — Тебе не кажется, что посвящение в такие таинства делает тебя больше, чем другом? Извини, конечно, но со стороны это походило на тантрический секс…

— Тебя волнуют наши отношения? — Констебль был абсолютно спокоен. Невозможно было поверить, что каких-то полчаса назад он стал свидетелем странного (если не сказать фантастического) заключения специалистов антропологической лаборатории, и в данный момент продолжает оставаться в центре все еще не закрытого дела, которое, как оказалось, брало начало в далеких шестидесятых.

— Вот! Отношения!

— А дружба не подпадает под это определение?

— Мне ты даже руку не жмешь по возвращении из отпусков. Просто: «Привет, Рэй, что у нас нового?!» И не знаешь, что меня разгружает!

— Рэй, ты мужчина. Все, что допускается между мной и Кианой, было бы аморально между мной и тобой. К тому же, женщины более нежные существа…

— А у тебя еще есть друзья среди женщин?

— Настолько близких нет. Почему ты завел эту тему?

— Я не люблю, когда меня держат за дурака, Бенни. Ты говоришь, вы друзья, а происходит между вами нечто большее.

— Этот человек для меня очень важен. И что бы между нами не происходило, я принимаю это как само собой разумеющееся. Пусть хоть веревки из меня вьет…

— Мне кажется, ей это не свойственно… А ты вот творишь все, что вздумается!

— У тебя по расписанию час нравоучительных бесед? — Фрейзеру этот разговор казался странным и несколько неуместным. К тому же сейчас он вдруг осознал, что кроме всего прочего для него он стал еще и слишком личным.

Номера в отеле были сняты для каждого индивидуально, и через полтора часа вся компания собралась вновь в уютном баре, выбрав окруженный мягкими диванами столик в дальнем углу небольшого зала. Рэй и Сили заказали себе хороший ирландский виски и закуску в виде дичи, Киана и Темперанс баловались напитками из серии «HARD DRINK» под фруктовый микс. Бентон же, по обыкновению, пил то, что не содержало алкоголь.

— Как ты снимаешь стресс? — поинтересовался Бут.

— У меня слишком много работы, чтобы предаваться унынию. Но если что-то угнетает, я читаю книги, — добродушно поделился канадец.

— А как проходит твой отпуск?

— Бегает по лесам Юкона за браконьерами, — вставил детектив.

— Я не привык бездельничать…

— Бен, а ты всех своих родственников знаешь? — доктор Бреннан немного расслабилась, но продолжала думать о работе.

— Да, но среди них нет никого, чьей копией я мог бы быть, — Фрейзер сразу понял, к чему она клонит.

Несмотря на усилия присутствующих, вечер проходил в довольно напряженной обстановке, и ближе к его концу каждый поставил для себя задачу просто подвыпить, чтобы потом хорошенько отоспаться в номере.

* * *
— Ты со мной не разговариваешь? — Бен вошел в номер Кианы сразу после стука. Девушка, облаченная в белый банный халат, сидела на большой кровати лицом к окну. Констебль прошел в тускло освещенную комнату и сел позади на мягкий матрас, застланный постельным бельем. — Кин? — Он мягко положил руку на ее плечо.

— Ты сводишь меня с ума! — Фортан качнулась вперед, сбрасывая его ладонь, и встала. — Точнее даже не так, — она развернулась к нему. — Меня сводит с ума мое отношение к тому, что с тобой происходит, к тому, что ты делаешь и к тому, как ты воспринимаешь мир. — Ее голос дрогнул. — Я просто хотела, чтобы ты поправился! — Киана жестикулировала одной рукой, второй смыкала так и норовящий разойтись ворот.

— Со мной все в порядке, — улыбнулся Бентон. — Благодаря тебе, — он склонил голову вбок, а затем задрал майку, оголяя практически зарубцевавшуюся рану с небольшими участками струпа. Киана, как завороженная, снова села напротив и потянулась к шраму, но канадец перехватил ее кисть, одновременно завладев взглядом девушки, и приложил ладонью к груди так, чтобы она чувствовала, как бьется его сердце.

— Ты видела его? — тихо спросил он.

Девушка неуверенно закивала, продолжая смотреть в его потемневшие синие глаза.

— Ты видела мою душу, — продолжал вкрадчиво говорит парень. — Это дорогого стоит. Тому, чьи останки находятся теперь в лаборатории Джефферсона, повезло меньше, потому что рядом не оказалось кого-то такого же, как ты. Круг разорван, со мной не может больше ничего случиться, но может случиться с кем-нибудь другим. Я понимаю твой страх… Я так же боялся за тебя, когда ты уезжала в Руанду, но то был твой долг… А это долг мой. Мы обязаны завершить дело, потому что оно стало частью каждого из нас. Я не хотел бы, чтобы ты ввязывалась в него слишком сильно, не хотел бы, чтобы ты ехала со мной в Квебек…

— Даже не мечтай! — Девушка одернула руку. — Второго такого шанса, — она ткнула пальцем в его рубец, — Фортуна тебе не предоставит! И я не желаю видеть тебя опытным образцом джефферсоновского института, — Киана вскинулась и повысила голос, — лежащим на соседнем столе с… — не успела договорить она, как резко привставший на колено Бентон обхватил ее лицо ладонями и впился в ее губы жарком поцелуем. Девушка пыталась еще что-то говорить, размахивая руками в воздухе, но тот напор, с которым канадец продолжал свое действо, совершенно лишил ее самообладания. Она прикрыла веки, обмякла и покорилась.

— Я не знаю, почему это делаю, — мягко отстранившись, проговорил он, глядя на велюровое покрывало. — Ты мне нужна…

Киана осторожно взяла его за подбородок и снова посмотрела в глаза. Щеки Бена пылали от смущения и желания одновременно, он опять поддался порыву и на этот раз девушка ответила взаимностью. Она положила ладонь на его шею, как тогда в имении, и их поцелуй стал более страстным и глубоким.

* * *
Вылет Кианы и Бена из международного аэропорта «Эпплтон» в направлении Вьё-Квебек был назначен на два часа ночи. Детектив отправился в Чикаго сразу после утренней трапезы. За ним в Миннесоту отбыли и доктор Бреннан с агентом Бутом.

— Где мы остановимся? — устроившись в кресле у иллюминатора, и пристегнув ремни, уточнил констебль.

— Дома, — коротко ответила спутница. — Честно говоря, я не в восторге от того, что нам придется добираться по воздуху…

— Перестань зацикливаться на моем здоровье. Трястись восемнадцать часов на машине — не лучшая альтернатива. Давай лучше поищем адреса стоматологических клиник.

— Давай, — Киана достала из ручной клади планшет. — У меня к тебе одна просьба…

— Какая?

— Не говори ни слова о расследовании при моих родителях. Они слишком впечатлительные. Ты просто приехал по своим делам, а я прицепом, чтобы не упустить возможность повидаться с папá и мамá.

— Сколько языков ты знаешь? — Бена позабавило ее произношение.

— Три. Финский, французский и английский. Родители прививали нам с братом преданность своим корням, уважение к той культуре, в которой мы росли и настаивали на необходимости знать международный язык.

Найдя подходящие адреса, молодые люди обсудили несколько разных тем и занялись каждый своим делом. Киана, убежденная в том, что в воздухе ее спутнику ничего не угрожает, смогла наконец нормально заснуть. Он же, по привычке, увлекся прочтением очередной книги, периодически поглядывая по сторонам, дабы не упустить то, что чуть не свело его в могилу пару месяцев назад. Бен поставил себе задачу быть настороже каждую секунду, пока на злоумышленника не наденут наручники.

Через шесть часов самолет доставил их в целости и сохранности в международный аэропорт Квебек-сити имени Жана Лесажа.

После перекуса в местном кафе пришлось взять такси чтобы добраться до дома родителей. И по прошествии пятнадцать минут Бентон и Киана оказались на бульваре Пер-Лельевр перед двухэтажным коттеджем на два хозяина. Пока констебль доставал из багажника сумки с вещами, девушка на всякий случай вынула из кармана куртки ключи и направилась к левому строению.

— Мам, пап, я дома! — крикнула она, не дождавшись, пока ей откроют на стук и войдя внутрь. Никто не ответил, кроме завопившей сигнализации, о которой девушка совсем позабыла и теперь кинулась ее отключать.

— Стоит беспокоиться? — поинтересовался подоспевший Фрейзер.

— Сейчас проверим, — задумчиво проговорила Киана.

— Ты разве не предупредила о приезде?

— Нет, хотела приятный сюрприз устроить. — Девушка поднялась по лестнице, ведущей из прихожей на первый этаж, и включила автоответчик, стоявший на небольшом столике рядом с ключницей.

«Вас приветствую Матти и Лииса Фортан» — донесся из динамика приятный и довольный мужской баритон. «В данный момент мы путешествуем по северу нашей Родины, поэтому временно недоступны для связи. Если ваше дело несрочное, можете оставить свое сообщение после сигнала!»

— Своеобразный метод общения, — ухмыльнулась Фортан. — Так я всегда знаю, где они.

— Судя по голосу, все нормально, — заметил Бен.

— Они не нужны нашему гению злодейства. А вот с тобой он еще не закончил, что бы ты не говорил…

— Мне нужно отметиться в местном управлении полиции и получить табельное. Нам обоим так спокойнее будет.

— Тогда поторопимся, — Киана присела над своей сумкой, открыла ее и принялась что-то искать. — Как самочувствие? — выудив три небольших полимерных контейнера, в очередной раз поинтересовалась она.

— Нормально…

— Прими по одной таблетке. — Девушка протянула контейнеры констеблю.

— Что это?

— То же, что было в инъекциях: витамин, антибиотик и стимулятор регенерации тканей. Рано еще отменять лечение. Вечером зайдем в больницу, сдашь кровь. А пока придется поголодать. Вытерпишь восемь часов?

Бен молча скептически приподнял бровь.

— А, ну да, — усмехнулась Киана и аккуратно приложила ладонь к его груди. Затем прошла мимо в совмещенную с просторной гостиной кухню, набрала в стакан воды и подала констеблю. Он вернул ей контейнеры, закинул горсть таблеток в рот и запил.

Бывший в гражданском, Бен переоделся в привычную, но неброскую серую форму. Для путешествия по городу девушка взяла машину отца.

— Удивительно, что в городе так много старых стоматологий, — заметила она, ведя автомобиль по просторным чистым улицам. Потирая подбородок двумя пальцами, Киана внимательно смотрела по сторонам, чтобы не пропустить нужное заведение, числящееся в их с Фрейзером списке первым.

— Может быть, семейный бизнес?! — предположил констебль, настороженно поглядывая в боковое зеркало.

— Интересно, возможно ли там застать сейчас людей, которые работали и сорок лет назад? Какую-нибудь тетушку Мэй?

— Тетушку Мэй? — не понял Бентон.

— Ну да, это тетя Человека-паука из вселенной «Марвел-комикс».

Парень непонимающе уставился на Киану.

— Ну, фильм переснимали много раз, и каждый раз она теряла мужа в разбойном нападении на улицах Нью-Йорка…

— А при чем тут стоматология?

— Ты не смотрел… — подытожила девушка.

— Не доводилось.

— В общем, это имя массово используется в разных ситуациях, как дядя Сэм, понимаешь?

— Не очень…

— Запоминается легко и уже стало легендарным, потому что заезжено киношниками.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Забудь, — отмахнулась Киана. — Я к чему? Если в клинике, которую мы ищем, окажется дама преклонных лет, которая застала твоего двойника живым…

— Без меня тебе не представят нужные документы, — этот момент Бентон схватил на лету. — Скажем, что внук.

— Полицейский участок! — вспомнила Фортан и свернула на очередную улицу.

После оформления всех бюрократических формальностей, Фрейзер вернулся в машину уже при оружии.

На удачу, добыв необходимую информацию, но потратив на это уйму времени, Бен и Киана приехали в больницу, расположенную недалеко от родового гнезда Фортанов-младших.

Пока констебль сдавал кровь, девушка отправила Бреннан сообщение о своих успехах, опасаясь оказаться некстати в их с Бутом части расследования звонком.

«Его звали Резбен Фонтрей. Уроженец города Квебек, служил в местной полиции констеблем с тысяча девятьсот пятьдесят четвертого по тысяча девятьсот шестьдесят шестой годы. Пропал без вести в мае шестьдесят шестого. Тело найти так и не удалось… По понятным теперь уже причинам. Личное дело его сохранилось на пыльных полках архива. Энджела оказалась права на все сто, они копии!»

— Кроме того, его имя — анаграмма моего, — заглядывая через плечо Кианы на экран ее телефона, дополнил Бен. Девушка оглянулась. Констебль стоял перед ней, вытянув вверх продетую в рукав серо-зеленого кителя руку. Вторая рука была согнута в локте, чтобы закрылась проколотая вена, а второй рукав болтался где-то за спиной. Серая форменная рубашка закрывала его торс.

— Я думаю, он тебе не нужен, — Фортан сняла с Бентона китель и, перекинув через предплечье, дописала в СМС выводы констебля. Отправила.

— Будем ждать дальнейших распоряжений, — сказал констебль.

— За ужином…

Глава 9

— Не хочешь поговорить о том, что между нами произошло? — наконец отважился спросить Бентон, устало опустившись на бортик набирающейся ванной. Он водил рукой по воде позади себя, наблюдая за расположившейся у раковины Кианой, которая умывалась после активного дня.

— Нет. — Она обернулась и вытерла лицо мягким полотенцем.

— Хорошо. — Констебль не стал настаивать, но ответ его явно не удовлетворил. — Но для тебя это хоть что-то значит? — все же уточнил он.

Девушка вздохнула, отложила полотенце на край раковины, подошла к нему, наклонилась, взяла за лицо, поднимая его к себе, и глядя в упор сказала:

— Я хочу сбежать посреди ночи и нарваться на забавные приключения, увидеть мир без крови и ран, есть на дешевых заправках, сидеть на крыше машины где-нибудь посреди пустыни в Нью-Мексико и смотреть на звездное небо… Не одна… Просто быть где-то, но не здесь и не по этой причине. — Она отпустила его. — Мы обязательно поговорим. Только после того, как все закончится.

— Я могу к тебе прикасаться? — с надеждой спросил Бен, выключая краны.

— Между нами всё остается по-прежнему. — Киана бросила полотенце в корзину для грязного белья и подошла в двери. Онане была готова к откровению, потому что не совсем понимала, что толкнуло ее поддаться страсти: их платоническое общение перешло на новый уровень, потому что пришло время и подвернулась возможность, или это оказался просто алкогольный дурман?!.. Но сейчас был совершенно неподходящий случай, чтобы обдумывать подобные темы. Страх потерять теперь уже совсем близкого человек затмевал все остальные чувства и мысли. Она впустила его в свою личную жизнь настолько глубоко, что отмахнуться нежеланием привязываться, чтобы потом не было нестерпимо больно, не представлялось возможным и не имело смысла. Прервавшись на таких неприятных эгоистичных размышлениях, Киана упрекнула себя в слабости и безответственности.

Пока констебль отмокал в ванной, девушка приняла душ в своей комнате и спустилась в гостиную. Включила телевизор, висящий на стене, и вытянулась поперек дивана, по привычке уперев ногу в торец журнального столика. После звонка из больницы с хорошими новостями, заказала ужин в одном из проверенных ресторанов города и принялась листать каналы.

Посвежевший после водных процедур и переодевшийся в чистое, Бентон присоединился к Киане минут через сорок, подоспев как раз к ужину.

— Из больницы звонили? — уточнил констебль, усаживаясь за барную стойку в кухне.

— Да, у тебя все отлично. — Девушка принялась выставлять блюда, а после расположилась с противоположной стороны.

— Что тут у нас? — Бен взял со столешницы матерчатую салфетку и, согласно этикету, прикрыл ею белую футболку, заправив верхний уголок за ворот.

— Национальные финские блюда, — с гордостью похвасталась Киана. — Сливочный суп с лососем «Лохикейтто», лапландский сыр с ржаным хлебом и «Граавилохи» — сырая рыба ценных пород, приготовленная в сухом пряном маринаде. Подается в качестве холодной закуски под укропно-горчичным соусом. А, еще, — она встала с места и направилась к холодильнику. — Такая рыба без пива никуда! — Выудив пару бутылок, девушка вернулась к трапезе.

— Я не пью, — в очередной раз пояснил Бен.

— Поэтому для тебя безалкогольное «Nikolai», а мне легкое «Karhu Tumma».

— Тоже финские? — констебль, взявшись за горлышко, покрутил каждую из бутылок, рассматривая этикетки.

— Да.

— Откуда, посреди Канады?

— Здесь есть один ресторанчик, в котором тебе луну с неба достанут и приготовят так, как пожелает клиент. Недешево, но вдали от Родины — бесценная находка.

— Я бы и тебе не советовал прикладываться. — Фрейзер оценил информацию лишь мимикой. — Алкоголь притупляет бдительность.

— Пару глотков…

— Пожалуй, я соглашусь с тобой, что нельзя исключать вероятность угрозы. Насколько безопасно в твоем доме?

— Ну, учитывая увлеченность моего брата всякого рода наворотами в плане жилища, здесь стоят датчики, срабатывающие на незнакомые лица людей, пытающихся пробраться на территорию с улицы, на звон разбитого оконного стекла, выбиваемой двери… Полиция приезжает в течении трех минут.

— Поэтому ты отключила сигнализацию, когда я вошел?

— Да.

— Слушай, а в финском языке есть какие-либо особенности?

— Есть. В нем нет шипящих и чирикающих, за исключением заимствованных слов. В некоторых словах двойные гласные или согласные, а ударение всегда ставится на первую гласную. По правилам финского языка, мое имя звучит как Кѝана, ну, а фамилия французская.

— По какой причине его исказили?

— Все франко-канадское окружение моей семьи почему-то посчитало, что Киáна — привычнее местному слуху и говору. У брата и родителей с этим проблем не возникало. Отец и мама меня по имени зовут крайне редко, а Лаури и некоторые друзья называют Кин. Ну, а я представляюсь в искаженном варианте и по привычке, и понимая, что не каждый в Канаде и Штатах воспримет верно. А все время поправлять… Это раздражает. Чин-чин![20] — Девушка подняла бутылку.

— Чин-чин, — ответил констебль, и скрещённые горлышки издали звонкий стеклянный звук.

— А когда волнуешься, не переходишь с языка на язык? — Бен пригубил пиво, отведал рыбы и принялся за суп.

— Нет. В моей профессии это чревато, особенно, когда на спасение жизни требуются считанные секунды. Если мои ассистенты меня не поймут, мы можем потерять пациента. Думать на английском и французском я могу с детства, такие уже законы в Канаде, ты знаешь. А чтобы научиться думать на финском, пришлось потрудиться. Стажировка в Хельсинки очень помогла.

— У твоего брата богатая библиотека! Я нашел там такие редкие книги, которые остались, наверное, только в музеях и личных коллекциях. «Первое фолио» Уильяма Шекспира, «Тамерлан и другие стихотворения» Эдгара Аллана По, «Одно лето в Аду» Артюра Рэмбо, «Библия» Иоганна Гутенберга… Я много всего прочел, пока жил у бабушки, но это!

— Да, вот такие подарки я получаю на дни рождения… — Киана многозначительно поджала губы и провела подушечкой пальца за ухом.

— Дорогое удовольствие, — хмыкнул собеседник.

— Более чем…

— И как ты воспринимаешь такие подарки? Я познал цену им лишь недавно.

— С трепетом. Я люблю читать в свободное время. Лаури стал дарить мне книги, как только я к ним пристрастилась — класса, наверное, с девятого. На любой праздник. А ко дню рождения достает раритеты. Все, что собрано на усадьбе — для меня. Только вывозить запрещено, чтобы чаще навещала маму Нгози, — усмехнулась девушка.

— Что теперь будет с усадьбой?

— Не знаю. Брат хочет продать ее, я же настаиваю на продаже только того участка, где были найдены останки, во владения заповеднику.

* * *
После ужина Киана сложила тарелки в посудомоечную машину, насыпала в глубокую стеклянную миску чипсы и перебралась в гостиную. Поставила снедь и недопитое пиво на журнальный столик перед собой и бухнулась на диван. Откинула голову на спинку, глядя, как присевший на ту же спинку Бен с серьезным видом перелистывал каналы, держа пульт в скрещенных руках. Нашел нечто интересное для себя, встал, поставил ладони по бокам от головы девушки, некоторое время смотрел ей в глаза, затем склонился и снова поцеловал, одарив ее обоняние приятным запахом лосьона после бритья. Отстранился.

— Ты можешь это делать, когда мой мозг не затуманен? — возмущенно глядя на констебля, поинтересовалась она, разведя руками.

— Я тебя предупреждал, — как ни в чем не бывало, напомнил парень. Потом обошел диван, вынул из-за пояса пистолет, положил его на тот же столик и уселся в кресло слева. Киана продолжала недоумевать.

— Ты не боишься? — наконец спросила она.

— Я — адреналиновый наркоман, как оказалось, — Бентон закинул ногу на ногу и принялся поправлять шнуровку на кроссовках. — Это мой образ жизни — постоянный стимул: погони, схватки… Сколько я себя помню — все время находился в опасности. Так думали мои близкие и коллеги. — Он откинулся на спинку кресла и положил предплечья на подлокотники, расслабленно свесив кисти. Прикрыл веки. — Сам я никогда не расценивал происходящее со мной в подобном контексте. В детстве сбегал из дома на несколько дней в поисках приключений, хотел показать, что уже вполне самостоятельный, чтобы обеспечить себя в условиях дикой природы. Хуже некуда — быть белой вороной среди охотников-инуитов, которые, вооружившись гарпунами или ружьями, каждый день уходили в дальний путь за тем, чтобы кормить свои семьи добытой живностью. Цивилизация была далеко от нас… Я не боюсь, Кин. Я думаю, как связан с убитым сорок лет назад человеком. Как найти убийцу, и какие тайны он может раскрыть. — Парень открыл глаза, подался вперед, сцепил руки в замок и замолчал, глядя на экран телевизора. Киана не отважилась прерывать тишину, поэтому бутылка и миска так и остались стоять на столе, а в телевизоре сменяли друг друга безмолвные картинки. Забившись в угол дивана, девушка улеглась на подлокотник и подтянула ноги. Его поцелуй еще теплился на ее губах, будучи единственным пока приятным моментом во всей этой напряженной истории. Она неосознанно провела по ним пальцами, полежала некоторое время, затем встала, взяла чипсы и пульт, и перебралась на пол поближе к Бену. Молча предложила ему. Констебль поставил миску себе на колени и взял пару картофелин. Включил, все-таки, звук. Киана уперлась виском ему в бедро и немного успокоилась, чувствуя его близость и тепло.

* * *
Ее разбудило резкое движение справа.

— Что, что, что? — Девушка вскочила, всполошенная видом перепуганного констебля, снова держащегося за грудь и смотрящего в пространство мутным взглядом.

— Что-то не так! — задыхаясь, проговорил он и быстро встал с кровати. Заметался по спальне в поисках чего-то, что скорее всего осталось в его сне.

— Бенни! — окликнула Киана, но не успела ничего сказать, так как была прервана звонком мобильного телефона. — Алло, — она схватила трубку с тумбочки, одновременно припоминая, как оказалась в этой комнате и в одной постели с Фрейзером.

— Уходите оттуда! — потребовала Темперанс.

В груди ухнуло сердце.

— Почему? — Фортан переключилась на громкую связь.

— Он продолжает следить за констеблем! — пояснила антрополог. В трубке послышалась возня, затем голос переменился.

— Мы в заповеднике Миннесоты, — отчитался Бут. — В том самом месте, которое назвал нам Ходжинс. Нашли эту поляну с цветами, прочесали близлежащую часть леса и обнаружили фундамент старой хижины егеря. Вход в подвал был завален камнями, листвой и ветками. Внутри оказалось пусто, но стены все испещрены мелкими отверстиями как будто от силовых кнопок, а в дальнем уголке завалялась фотография. Угадайте чья?

— Самое время гадать, — растеряно отозвался Бентон.

— Твоя… И Кианы. Из аэропорта Грин-Бэй. Такое ощущение, что лавочку этот прыткий уродец сворачивал впопыхах, но из-за спешки и просчитался: оставил улику.

— Я отправлю снимок в институт, — снова включилась в разговор доктор Бреннан. — Пусть вывернут его наизнанку. А вы пока подыщите место, или лучше страну, где может быть более безопасно, чем в Канаде, а тем более, в Америке.

— Мой дом в данный момент самое безопасное место, — ответила Фортан.

— Учитывая количество электроники, которым он напичкан, — оглядевшись, проговорил Бен.

— Тогда просто не выходите никуда, — попросил Бут. — У меня закралось подозрение, что Киана попала в поле его камеры не случайно. Он может полагать, что ты стоишь между Беном и замыслом этого больного ублюдка об убийстве. Если я прав, ты тоже под угрозой.

— Дожили! — ошарашенно выпалила девушка.

— От Рэя вести есть?

— Пока нет.

Тут же на весь дом завыла сирена, а через минуту раздался настойчивый стук в дверь.

— На связи, — затравленно произнесла Киана, дала отбой и неуверенно прижала телефон к груди, с надеждой глядя на Фрейзера.

— Рэй, — успокаивающе улыбнулся парень, и только тут она расслышала доносящийся с улицы лай, который Бен, конечно же, узнал.

— Нужно сказать Лаури, чтобы повесил мониторы в каждой комнате.

Сигнализацию Киана отключила, пока Фрейзер открывал напарнику, чье напряженное лицо показывал дисплей, висящий у входа. Но от волнения совершенно забыла оповестить охранный отдел полиции о том, что вызов ложный, и бравые офицеры прибыли в самые короткие сроки.

— Не выпроваживай их, — распорядился Бентон, поприветствовав детектива и своего волка. И вскоре введенные в курс дела блюстители закона с легкой руки констебля уже доставили в дом бронежилеты.

— Как бы он не начал целиться в голову, — обронил Рэй, пока Бен помогал Киане облачиться.

— Что-то подсказывает мне, что наш убийца будет ждать любой возможности, чтобы снова всадить мне пулю в грудь, — обернувшись, ответил Фрейзер. — Только так, чтобы на этот раз наверняка.

— Это, что касается тебя. А доктор Фортан? Ты говоришь, Бут прочит ее в первые жертвы, как преграду.

— Поэтому, Кин, тебе придется все же покинуть Новый Свет, — обратился констебль к девушке. — В сложившихся условиях ты мне не помощник, а пострадать можешь раньше. Присоединяйся к родителям. Мне так будет спокойнее. Мы здесь во всем разберемся сами.

Девушке очень не хотелось уступать, но противоречить она уже не посмела.

— Что вы накопали? — поинтересовался Рэй, пока Киана отправилась собирать вещи.

— Узнали имя жертвы — Резбен Фонтрей. Биография идентичная моей, но имя — анаграмма. У тебя что?

— Ничего. Собрал материалы дела и прилетел сюда. В Чикаго вообще глухо.

— Нам нужно вернуться в Грин Бэй и проверить записи с камер в аэропорту. Кстати, как Дифа пустили в страну без карантина?

— Потому что я — чикагский полицейский. Нажал, где следует… Как с твоим разрешением на волка.

— Но это же незаконно!

— Бенни, не нуди. О другом думать надо.

Киану освободили от брони только в аэропорту и отправили в Хельсинки вечерним частным рейсом. Рэй и Бен, стараясь не привлекать к себе вообще никакого внимания, полетели обратно в Висконсин и встретились с агентом Бутом и доктором Бреннан прямо по прилете, введя их в курс своей части дел. Последние уже располагали ордером на изъятие всех видеозаписей, сделанных два дня назад, и последующие несколько часов посвятили их просмотру в стенах местного отделения ФБР.

— Вот он! — Бен ткнул на фигуру человека с фотоаппаратом в руках, стоящую среди движущегося потока людей. Голова и лицо его были скрыты под капюшоном серой толстовки. Он сделал пару снимков, оценив их качество на дисплее, и поспешил раствориться в толпе.

— Дохлый номер, — выпалил Рэй.

— Не дохлый, — прищурилась доктор Бреннан и присела на край стола, за которым сидел Бут. — Здесь хорошо виден дисплей фотоаппарата, — она обвела пальцем указанное место на записи. — На нем может быть отражение. Мои ребята смогут его выделить, тогда мы поймем, как выглядит наш преступник. А если на фото остались какие-либо биологические следы вроде жиропота, это будет вообще замечательно. У нас окажется его ДНК и, возможно, отпечатки пальцев. Снимок уже в лаборатории, осталось переслать видео.

— Бен, ты сказал, что Киана отправилась на север! — выйдя из притормозившего у менее приглядного отеля джипа, который на этот раз вела доктор Бреннан, Бут перехватил покинувшего заднее пассажирское место констебля.

— Да, — недоумевающе ответил Фрейзер.

Агент показал ему экран своего телефона с локацией доктора Фортан.

— В таком случае, она сейчас должна находиться в самолете, над Атлантикой, — добавил он. — Но никак не на Юкатане! Что происходит?

Констебль застыл в ступоре, ошарашенно глядя на отметку на карте. Внутри все переворачивалось.

— Вы договаривались созвониться? — уточнил Бут.

Бентон медленно кивнул.

— Сколько Киана должна быть в пути?

— Примерно восемь часов, — сглотнув, выдавил констебль. — По нашему времени прибыть на место она должна около четырех утра.

Ночь обещала быть напряженной.

Номер в отеле у Бена и Рэя оказался смежным с небольшой общей гостиной. Детектив был доволен тем, что сможет приглядывать за напарником. Сам же констебль признался ему, что чувствует себя ущербным при всем своем опыте из-за чрезмерной опеки окружающих, после чего уединился в спальне. Ожидание новостей со всех фронтов утомляло и подавляло еще сильнее. Канадец лежал на боку поверх покрывала, застилающего кровать и, сунув согнутую в локте руку пол подушку, смотрел в пространство. Он прокручивал в памяти события прошедших дней и раз за разом осознавал, что практически все они прошли мимо него, почти не коснувшись напрямую. Больше всего сейчас его беспокоило местоположения Кианы, а все остальное казалось не таким важным. Даже его собственная жизнь. Сон овладевал им урывками, а тяжелые грезы каждый раз выталкивали в реальность.

— Рэй! — тихо позвал он, заглянув в комнату детектива. — Рэй?

— А? Что?! — встрепенулся разбуженный напарник.

— Мне кажется, я не вторая жертва. — Бентон вошел и прикрыл за собой дверь. — И даже не третья…

— С чего ты взял? — Детектив сел в постели и потер глаза.

— Звучит глупо, но… — Монолог его прервал призывной писк мобильника. Оставив друга без ответа, Бен ринулся к себе, фактически прыгнул на кровать и попытался поймать отпружинивший телефон, а после дрожащими руками нажать кнопку приема вызова. — Боже, скажи, что ты в безопасности! — негромко и сипло попросил он.

— До «Боже» мне, как до другой вселенной, — хмыкнул женский голос с другой стороны линии. — Я в безопасности, выдыхай!

Констебль бухнулся на спину, успокоено улыбнулся и нервно потер пальцами лоб.

— Ты там, где мы условились? — Его взгляд снова блуждал в пространстве.

— Не совсем. Но направление то. Я в Скандинавии.

— Бут сказал, ты в Мексике…

— В телефонах есть программы, позволяющие выбирать местом локации любую страну и город мира. Я могу находиться в Австралии, но агент Бут, со своими хитрыми агентурными штучками будет видеть меня, допустим, в Новой Зеландии, если я этого захочу.

— Надеюсь, он тебя не найдет.

— Я для него больше не помеха.

— Он может додуматься использовать тебя, как приманку. Если ты окажешься в его руках, мне не останется ничего иного, как принять его условия. Скорее всего, тогда мы окажемся лицом к лицу. Пожалуйста, будь осторожна! И осмотрительна.

— Хорошо…

— И звони мне!

— Хорошо, — умиротворенно повторила девушка.

— Кин!

— М?

— Мы все преодолеем.

— Непременно!

— Хочу тебя поцеловать… — ненавязчиво признался констебль и, на секунду отняв мобильник от уха, взглянул на время. Электронный циферблат показывал три часа двадцать семь минут пополуночи. Киана молчала. Но, несмотря на это, ему было комфортно. — Не клади трубку, — попросил он. — Я хотя бы так могу чувствовать, что ты рядом.

Девушка продолжала молчать, глядя в окно, как над горной грядой поднимается солнце, озаряя долину, где располагался небольшой домик, который она сняла на несколько дней. Исландское лето было холодным, и резкая смена климата сказывалась тяжестью в голове, невзирая на то, что Киана спокойно переносила минусовые температуры, в силу своей генетической принадлежности к северным народам. Бентон заснул очень скоро. Она поняла это по его дыханию, ставшему более глубоким и размеренным. Дала отбой и пригубила стоящий на подоконнике глинтвейн.

Глава 10

Всеобщими утренними сборами в кафе гостиницы занимался агент Бут. Доктор Бреннан готова была предоставить информацию, пришедшую из лаборатории, а Бентон рассказывал о своих странных видениях.

— А место там было? Убранство? — Похоже, Сили воспринимал его слова всерьез, и это озадачивало Темперанс. А может просто пытался использовать хоть какую-то информацию на пользу следствию.

— Нет. Просто образы. Снимки с размытыми краями. Мое фото было первым, потом мистер Фонтрей — цветная карточка, потом черно-белая с моей внешностью, но в другой форме, кажется, военной. Немецкой или австрийской. Времен Первой Мировой. Элегантный кавалер, вероятно, заставший появление первых фотоаппаратов. Этот снимок, по ощущениям, был самым старым, блеклым и потертым. И два или три небольших портрета…

— Ты серьезно? — не выдержала доктор Бреннан, уставившись на напарника.

— А чему ты удивляешься, учитывая то, что уже накопали? — качнул головой Бут.

— И что это нам даст?

— Ну, если жертв больше, чем две, значит и пожизненных у нашего мистического душегуба тоже будет больше, чем два. Или одно, но по всей строгости закона.

— Основываясь на снах, которые, по сути, являются отражением реальных переживаний? — возразила женщина.

— А сколько раз в своей практике ты видела абсолютно одинаковые травмы на скелетах?

— Фантасмагория какая-то! — Темперанс закатила глаза, скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.

— В противовес у нас имеются твои данные. Выкладывай! — Бут решил не продолжать спор.

— Энджела смогла выделить из записи лицо. Ходжинс обнаружил на фотографии жиропот, как мы и надеялись. Отпечатки смазаны, но внешность и ДНК дадут нам больше возможностей. — Бреннан положила на стол снимок с изображением пожилого мужчины. Волосы его, понятное дело, скрывал капюшон, но возраст выдавали седые брови, усы, борода и глубокие морщины на лбу и вокруг усталых глаз. — Ему, предположительно, лет семьдесят. ДНК, кстати, не сходится с образцом, взятым у констебля.

— Седина в бороду… Наверняка, еле передвигается, а все туда же! — бросил Рэй.

— Видимо, поэтому и нанял снайпера, — предположил агент.

— Который не справился.

Бен же молча сверлил взглядом фотографию.

— Доктор Бреннан, — неуверенно обратился он.

— Да?

— А мисс Монтенегро может убрать с его лица растительность? — констебль постучал по глянцу указательным пальцем.

— Зачем? — Антрополог развернула снимок к себе.

— Меня терзают смутные сомнения… Хотелось бы их развеять, но, чувствую, они подтвердятся.

Не задавая лишних вопросов, Темперанс набрала номер Энджелы.

— Привет, Энджи! У нас тут все совсем плохо. Констебль Фрейзер просит очистить лицо подозреваемого от растительности на лице.

— И, если возможно, — вклинился в разговор канадец. Темперанс включила громкую связь, — значительно омолодить его. Было бы любопытно посмотреть на оба варианта. Пожилой, но без бороды и омоложенный.

— Любопытно? — переспросил Бут.

— Он не умеет выражаться матом, — вступился детектив, подперев подбородок кулаком. — А это «любопытно» подразумевает, что у нас не просто странное дело, а капитально с прибабахом!

— Пришлю макеты на почту в ближайшее время, — подала голос Монтенегро.

Энджела перезвонила через пару часов, застав доктора Бреннан в номере.

— Дорогая, можно я возьму отпуск? — взмолилась она.

— Посреди расследования? — удивилась Темперанс. — Прости, но мне нужна твоя помощь… Если, конечно, причина не крайне веская.

— У каждого свои рамки допустимо переносимого стресса, Темпе. Мне кажется, я схожу с ума! Что все это одна длинная страшная сказка, в которой мы застряли. Или сон, который никак не закончится. Или у меня галлюцинации…

— О чем ты? — недоуменно поинтересовалась доктор Бреннан.

— Я отослала материалы… Скажи мне, что я не псих! Не отключайся, я подожду.

Не теряя ни минуты, Темперанс открыла свой ноутбук, а затем электронный файл, присланный Энджелой, и поняла, что в отпуск нужно всем. Сначала к психиатру, а потом в отпуск… Бессрочный.

— Эндж, я не знаю, что тебе ответить. — Бреннан медленно поднесла к уху отложенный до этого мобильник. — Видимо, я совсем ничего не понимаю в этом мире!

В файле содержалось две фотографии: пожилого мужчины с чертами Бентона Фрейзера и молодого констебля. А вскоре их разглядывали все, обступив стол с ноутбуком.

— У меня есть один знакомый мозгоправ, — выпалил Бут, почесывая пальцем висок. — Кости, ты его знаешь.

— Теперь, хотя бы, имеем представление, кого ловить, — добавил детектив Веккио. Он стоял неподвижно, не отводя взгляда от экрана.

— Мою те-е-ень, — протянул констебль, заложив руки за спину.

— Предлагаю поставить билборды с фотографией между штатами, в которых мы работаем, — Бреннан нервно расхаживала по помещению. — И завалить сами штаты листовками «Разыскивается серийный убийца»! Как он меня раздражает! — сквозь зубы процедила она и до одури сжала кулаки.

— Такое давление вынудит его совершить ошибку, на которой он и попадется, — воодушевился Бут. — Только нашего канадского друга нужно припрятать куда-нибудь подальше.

— А что, если объявить его погибшим? — Пришла Рэю в голову странная идея.

— Надолго? — Доктор Бреннан остановилась.

— Все фото и изображения, которые я видел во сне, — вставил Бентон — показывали человека примерно одного возраста. Я понимаю, что вы, доктор, не верите в это, но найденные на усадьбе останки тоже принадлежат тридцатипятилетнему мужчине. Если я прав, то в забвение мне нужно будет уйти минимум до следующего дня рождения.

— Это если ты прав, — подтвердил Бут. — А если нет? Только никаких разговоров о самопожертвовании! Я уже понял, что ты горазд на такие поступки. Не забывай, что были до тебя и будут после, подставься ты под пулю еще раз. Нам нужно тебя уберечь, а убийцу поймать. Только так!

— Мне кажется, он уже несколько веков безнаказанно творит свои злодеяния, — возразил Бентон.

— Или фанатично собирает изображения похожих людей, — подбоченившись, предложил иную точку зрения Бут.

— Идентичных, — в один голос поправили его Бреннан и детектив.

— Кости, несколько веков! — подчеркнул агент, обращаясь к напарнице.

— Бут, с тем, что касается останков и этого молодого человека, — она указала на Фрейзера, — и с тем, что мы имели возможность наблюдать, поспорить невозможно. Что происходит на самом деле, нам может поведать старик с таким же лицом. Давайте не будем тянуть… Как это у вас говорится? Кота за яйца! Нужно действовать.

— Ты очень дерзкая! — Сили кашлянул в кулак, пытаясь сдержать смех.

— Рада, что смогла тебя развеселить, — строго проговорила Темперанс. — Развешивайте ориентировки, оповещайте газеты и телевидение, ставьте билборды! Займитесь уже чем-нибудь полезным!

— Ты чего так завелась? — опешил Бут.

— Останки в Джефферсоне ждут погребения. И мы обязаны выяснить, за что был убит тот человек, и досталось этому, — доктор Бреннан опять указала на Бена. — На кону все еще находится одна жизнь.

— Это вроде должна быть моя тирада, — Бут удивился еще больше.

— По коням, мальчики! — воскликнула женщина.

* * *
Вечером того же дня из Чикаго пришли не очень обнадеживающие вести.

— Франческа пропала, — взволнованно сообщил констеблю Рэй.

— Ты уверен, что пропала, а не отправилась на затяжную прогулку с подругами или новым парнем? — уточнил напарник.

— Мама сказала, ее уже два дня дома не было, на звонки не отвечает, у подруг ее нет. И парня у нее тоже нет…

— Думаешь, это связано с нашим делом?

— Не знаю… Но, с другой стороны, зачем ему моя сестра, если нужен ты?! Да вас и не связывает ничего, чтобы подобным образом можно было тебя выманить.

— Поезжай, выясни, — предложил Бентон. — Агент Бут предложил мне некоторое время побыть в региональном отделении ФБР под федеральной защитой.

* * *
— Я не могу дозвониться Рэю, — спустя два дня возвестил Бентон Буту и доктору Бреннан, навестившим его на конспиративной квартире.

— Ты вообще отсюда никому не должен звонить, — нахмурился агент.

— Я волнуюсь, сэр. — Фрейзер с чего-то перешел на официальное обращение. — В участке сказали, что видели его один раз в день приезда, дома — то же самое. И, — он понизил голос, — Киана не отвечает…

— Это может быть простое совпадение, — попыталась успокоить его Темперанс. — Франческа загулялась, Рэй занят ее воспитанием, а у Кианы нет связи.

— Знать бы, хоть, где она.

— В Исландии, — буркнул агент. — Отследили мы ее.

— Он, все-таки, пытается меня выманить. — В поведении Бена начала проявляться паника.

— Древний дедок собирает урожай твоих друзей по штатам и островам? — засомневался Сили. — Так быстро вряд ли у него что-то получилось.

— У него получилось нанять снайпера и банду головорезов. Чужими руками можно многое провернуть. Где он меня ждет?

— Будет весточка? — Бреннан непонимающе посмотрела на Бута.

— Подумай, — предложил тот канадцу.

Бентон сел на одиноко стоящий посреди квартиры диван и закрыл голову руками, пытаясь выстроить в сознании наиболее полную картину происходящего, учитывая свои знания, ощущения и сны.

Глава 11

Дождь лил всю ночь и весь следующий день. Констебль, как ни старался, так и не смог ничего выяснить о своих друзьях. Это все больше укрепляло его уверенность в том, что они в плену, и спасти их он может только ценой своей жизни. Предусмотрительный агент Бут поставил квартиру под наблюдение, а Рэя, Франческу и Киану объявил в федеральный розыск.

Но, несмотря на все предосторожности, Бентону удалось, все же, улизнуть от охраны. Чутье вело его туда, где все началось — на старую усадьбу Фортанов.

Добираться пришлось на перекладных и попутках, а последние пару миль преодолевать пешком в кромешной темноте, подсвечивая себе фонариком.

Тем временем в региональное отделение ФБР в Грин-Бэй оперативно доставили пропавшую троицу. Туда же из отеля вызвали и агента Бута. И теперь он сурово глядел на закованных в наручники Киану, Франческу и Рэя, расхаживая перед ними с заложенными за спину руками.

Первым начал оправдываться детектив:

— Моя ненаглядная сестрица решила, что ей не обязательно ставить мать в известность, где ее носит. Пока я искал Франческу и ее подружек по городу, мой телефон разрядился и отключился.

Френни стыдливо раскраснелась и потупила взгляд.

— А вы, доктор? — Бут подошел к Киане. — Где вас носило?

— В небе над Атлантикой. Можно это снять? — Она с умоляющим видом показала скованные железными браслетами запястья. — Меня вызвали в госпиталь, чтобы провести сложную плановую операцию. Но ваши бравые ищейки встретили меня у самого трапа, тайком показали табельное и препроводили в джип. Там надели наручники и велели не задавать лишних вопросов. Мой телефон был вне зоны действия сети.

— Мы полагали, что вы в плену у нашего неумолимого душегуба. Начали строить планы по спасению, а все оказалось куда банальнее, — вздохнул агент, расстегивая браслеты.

— Где Бентон? — поинтересовалась Фортан.

— На конспиративной квартире.

— Нет его там! — воскликнула где-то в начале заставленного столами рабочего помещения доктор Бреннан. Она торопливо приблизилась к напарнику и его находкам, вытирая мокрое от дождя лицо и встряхивая кисти рук. — Он сбежал, — выдохнула женщина.

Киана сдержанно прикрыла веки и стиснула зубы.

— Как сбежал? Куда?! Его же охраняли! — завелся Бут.

— Нельзя удержать дикого зверя, учуявшего запах добычи, — задумчиво проговорил Рэй.

— Слушай, ну у этого зверя есть, как минимум, сознание, а не просто инстинкты. Он же понимает, что сам жертва в данном случае.

— Понимает, — вмешалась Темперанс. — Поэтому и кладет голову на плаху. Ради друзей… У которых просто связи не было! — Она с укоризненным видом обвела троицу рукой.

— Хорошо, теперь вопрос: где плаха?! — нахмурился агент.

— Вариантов бесчисленное множество, — заключил детектив Веккио.

— Вариант один, — возразила Киана, глядя на него искоса и исподлобья.

— Слишком очевидный, чтобы быть истинным.

— А истина всегда на поверхности, агент Бут. Это мы все усложняем. Хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место. Наше исчезновение — яркий тому пример.

— И тут снова появляется пресловутое «если». Если ты ошибаешься, Бентон наверняка погибнет.

* * *
Усадьба освещалась светодиодными лампами, встроенными в панели дома по периметру. Фонари, выстроившиеся по обе стороны мощеной дорожки, были погашены. Кованая калитка оказалась незапертой.

Бентон открыл ее, выключил фонарик и, крадучись, двинулся к строению. Темные окна зловеще глядели на него. Некоторые из них были открыты и наружу вываливались языки штор. От дождя их закрывала крыша, но кончики, все же, намокали и шумно хлестали по стенам. Констебль подошел к входной двери и повернул ручку. Дверь поддалась, впуская мужчину в самое сердце ловушки, и под действием порыва ветра захлопнулась за его спиной, заставив вздрогнуть и обернуться.

Дальше Фрейзер медленно и бесшумно передвигался по опустевшему дому, используя все свои навыки следопыта, пока не добрался до столовой. Двери, ведущие на террасу, тоже были распахнуты, и ветер носил по помещению листы бумаги. Свет проникал сюда с улицы, а потому на столе вполне возможно было разглядеть цветные глянцевые снимки разной величины. Бентон понял, что не ошибся, и чувствовал, что он здесь не один. Он принялся рассматривать фотографии, не беря их в руки, но раздвигая пальцами одну из-под другой. На всех были запечатлены одни и те же люди, как две капли воды похожие на него, в разных местах, за разными делами. Кто-то даже позировал в незапамятные времена, глядя в объектив одной из первых фотокамер. Возможно, в последний раз. Несколько черно-белых снимков оставили на его пальцах крохотные кусочки глянца. Он посмотрел на руку и потер пальцы между собой. На мгновение остановился и поднял голову к проему, ведущему из столовой в кухню.

Там, облокотившись плечом о косяк, стоял пожилой мужчина с седыми волосами и густой, но аккуратной растительностью на лице. Погода продолжала неистовствовать, и всполох молнии озарил все помещение молочно-голубым светом. Старик был одет в бежевый сюртук и темные брюки. Белую рубашку у горла прикрывал завязанный на манер восемнадцатого-девятнадцатого века шейный платок.

— Где мои друзья? — Бентон был готов к этой встрече, а потому ничуть не удивился.

— Пока в безопасности, — проговорил старик. — Но, если ты сбежишь, они умрут.

— Кто вы? — Констебль сглотнул, но не дрогнул.

— Я — просто очень уставший человек, который хочет расстаться с этим миром. И не важно, в ад или в рай. А ты мне в этом поможешь. — Мужчина прошел в столовую и остановился напротив Фрейзера, бросив косой взгляд на множество фотографий. — Я расскажу тебе мою историю. Ты последний. И отступать тебе некуда… Ты понимаешь, почему…

— Понимаю, — обреченно произнес канадец. — Если моя смерть остановит ваши бесчинства…

— Твоя смерть остановит мою жизнь, мальчик. Ты не представляешь, как долго я ждал этого дня! — Старик подошел к выходу на террасу и выглянул наружу. — Я родился в тысяча пятьсот сорок седьмом году во Франции в городе Авиньон, — начал он. — Мой отец был состоятельным человеком, а я — примерным отпрыском, но с жаждой приключений, поэтому у меня все те же травмы, что и у тебя, и мистера Фонтрея, и тех, кто был до вас. К тридцати пяти годам я достиг определенных успехов в деле отца и получил церковный сан. А церковь в те времена, надо сказать, имела большее влияние на быт простого народа, чем короли и их наместники. Да и на самих королей и их наместников тоже. — Пожилой мужчина снова облокотился плечом об откос двери и оперся на левую ногу. Правую же отвел назад и поставил на носок, продолжая наблюдать за бушующей непогодой. Голос его был спокойным и усталым. Бентон молча слушал. — Благодаря связям у меня появилась возможность в составе европейских колонизаторов, как миссионеру, посетить Америку — новый для нас континент, со времени открытия которого прошло пятьдесят с небольшим лет. В отличие от испанцев, ссылавших на освоение тех земель всякую шушеру, Франция призывала туда своих лучших сынов. — Старик хмыкнул. — Нам достались самые выгодные места с плодородными почвами и водой Великих Озер по обе стороны обозначенной сейчас границы. До них еще не добрались конкистадоры, начавшие свои захватнические войны с индейцами с берегов Мексики.

Местное население было дня нас в диковинку: смуглые люди в набедренных повязках или ярких национальных костюмах. С раскрашенными лицами, перьями в волосах. Привычное нам огнестрельное оружие им заменяли луки, стрелы и топоры, а добротные дома — вигвамы. Как оказалось, несмотря на весь свой допотопный арсенал и несовершенные военные навыки, это племя — называлось оно «Оджибве» — владело всем современным штатом Висконсин и вело войны за близлежащие территории. Причем довольно продуктивно, чем снискало определенную славу и почет даже у врагов. Мы подписали с ними союз и начали совершать набеги вместе, но уже при поддержке ружей. Они считали нас своими белыми братьями, а нам нужно было лишь одного, заполучить приличный кусок Нового Света и преподнести его королю Франции Генриху III, как часть государства, как колонию. Для этого предстояло сразиться не только с местными, но и с земляками — европейцами, которые обладали теми же технологиями, что и мы.

Шаманы племени рассказывали, что они пришли на обжитые ими впоследствии земли с острова Черепахи, где к ним из моря поднялись семь сверкающих ракушек миигис. Одна из них была очень сильная и несла смерть людям от руки ею владеющего, поэтому она погрузилась обратно под воду. Шесть ракушек, которые остались, основали тотемы. Эти демиурги направили народ в путешествие на запад и появлялись потом все время в снах и медитациях шаманов. В одном из таких видений раковина сообщила, что чем дальше на запад пройдет племя, тем дольше сможет следовать традициям, поскольку с востока идут новые люди. Это видение могло быть пророчеством нашего прихода.

Место, где стоял вытесанный из дерева тотем, было огорожено священными камнями и располагалось в роще. Нам подходить туда запретили. Мы списали такое требование на религиозное невежество язычников, которых нам еще предстояло обратить в праведную, с нашей точки зрения, веру. Но любопытство взяло верх и однажды ночью я решил разведать обстановку.

Каково же было мое удивление, когда, отыскав вход у огромного валуна за деревьями на капище, я оказался в просторном подземном помещении. Оно было выложено из камня и освещалось факелами, подвешенными в углах на золотых кольцах. Воздух там был насыщен запахом каких-то трав, а в центре на семиугольном монолитном столбе высотой где-то в метр стояла малахитовая черепаха, вокруг которой лежали те самые раковины-каури из легенды. Сделанные из самоцветов, они были размером с ладонь, в отличие от их естественных прототипов. Легенда оказалась недосказанной, и самая разрушительная раковина теперь предстала передо мной в кроваво-красном цвете. Не знаю, какой магией она была наделена, но тогда я и понял, в чем заключалось поразительное везение оджибве, которые одерживали победу за победой над любым противником.[21] И решил, что эта раковина отныне принадлежит Франции.

Меня поймали, как только я вынес ее из подземелья. Связали, отвели к вождю, а потом к мидевивин — организации шаманов, где было принято решение, что я должен поплатиться за свое деяние. Меня клеймили, как предателя и прокляли, обрекли на вечные скитания. В любом моем союзе должны были рождаться только мальчики, которые не достигнут совершеннолетия. Это будет продолжаться, пока я семь раз не убью сам себя. Седьмое убийство станет для меня освободительным. Я недооценивал этих людей. Они обладали великой силой, значимость которой я познал позже. Я был уверен лишь в том, что моя религия единственная истинная на земле, и Господь защитит меня от язычников. Но все оказалось гораздо ужаснее. Той же ночью меня вывезли за пределы владений оджибве и бросили в степи. Как это объяснили моим товарищам, я не знаю. С тех пор и начались мои скитания. Домой я вернулся лишь через несколько лет. Будучи в церковном сане, соблазнил молодую особу, после чего был разжалован и вынужден на ней жениться. Наш первенец — мальчик, умер от чумы в три года, жена от отчаяния повесилась на балке в хлеву. Я списал это на простое совпадение, но когда потерял еще троих наследников, крепко задумался. Я заметил, что перестал стареть, а потому перебирался из одного города в другой, а потом пришлось менять и страны. Везде повторялась одна и та же история: соблазнение, женитьба и смерти, смерти, смерти. Все это происходило против моей воли, будто что-то насильно заставляло меня каждый раз погружаться в один и тот же омут. Я возвращался обратно в Америку, но не нашел там ни племени, ни их священного тотема.

В этом безумии прошло сто сорок пять лет, за которые, согласно словам шаманов, я должен был убить себя семь раз. И я пытался свести счеты с жизнью, как только мог, но ничего не выходило. Топился, вешался, стрелялся, резал вены, но вода выталкивала меня наружу, веревки рвались, оружие давало осечки, а ножи внезапно тупились…

Отрастив бороду, называясь разными именами и выдумывая разные биографии, я объездил весь мир в попытке найти избавление от проклятия. В Бостоне — это был тысяча девятьсот шестьдесят второй год — мне принадлежало два доходных дома. Служащие меня никогда не видели, а оплату получали в конвертах из рук моих поверенных. Прибыли мне хватало на безбедную жизнь… Жизнь. — Старик вздохнул и снова замолчал. — Мне хватило ума в свое время с толком потратить оставленные отцом деньги, — вскоре продолжил он свой рассказ и обернулся. Бентон сидел за столом, его шляпа лежала на столешнице, а китель, просыхая, висел на спинке соседнего стула. Он прикрывал рот кулаком, упершись локтем в стол, и задумчиво глядел в пространство. — Я давно разуверился в религии и пресытился благами цивилизации. Даже ее прогресс не приносил мне удовлетворения. Я перечитал сотни книг, побывал в театрах и музеях, даже участвовал в войне за американскую независимость. И каждый раз, глядя на людей вокруг, приходил к мысли, что этот мир себя исчерпает, и человечество, благодаря собственным усилиям, будет стерто с лица земли… — Мужчина подошел к столу, вытащил из кипы фотографий снимок портрета и кинул его Бену. — Это продолжалось, пока в тысяча семьсот шестьдесят шестом я не встретил его. Моя копия внешне… Он поселился в одном из моих доходных домов, и вскоре из самых разных источников я узнал, что этот человек моя копия и внутри, а его имя — анаграмма моего. Тот же характер, те же ценности, те же самые травмы. И каждый раз, когда я видел его, в голове начинал звучать ядовитый голос, будто бы идущий из недр той самой роковой раковины: «Убей!».

— Как вы находили своих жертв? — только и спросил констебль, подняв на своего палача пристальный взгляд.

— В своих снах. Малахитовая черепаха представала передо мной сидящей на карте. Она поворачивалась в ту сторону, где нужно было искать очередную жертву, а ее правая лапа останавливалась на городе. После первого убийства я обнаружил в себе перемены. На лице появились морщины, а в волосах проседь. Я почувствовал себя на десять лет старше. Оставалось только ждать. Мне пришлось вернуться в Европу, и поселиться в Англии. В прибрежном Литаме, указанном статуэткой. Там я устроился в местную контору, где регистрировали новорожденных малышей, и стал отслеживать ребенка с очередной анаграммой моего имени. Он родился через пять лет, я наблюдал, как он растет и мужает. В маленьком городке это не являлось проблемой. Мы даже были знакомы и могли называться товарищами. Голос в голове стал звучать снова, когда ему исполнилось тридцать пять. И в свой день рождения он лишился жизни. Это случилось в тысяча восемьсот шестом году. Я похоронил его на дне реки Риббл, принял посильное участие в поисках тела, чтобы отвести от себя подозрение, и через полгодапокину Литам. Труп так и не обнаружили.

Третий нашел свою смерть в Индии в тысяча восемьсот сорок шестом году. Также как и я в свое время, он был членом миссии колонистов. Его истерзанное грифами тело нашли в пустыне и отправили на родину, списав происшествие на проделки местных воинственных племен, негативно настроенных по отношению к колонизации.

Следующее убийство я совершил в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году во Франции. В то время появились первые фотоаппараты, и каждый стремился сделать в своей жизни хотя бы один снимок. Это стоило немалых денег. Я уже выглядел как семидесятилетний, но учитывая мой несоизмеримый опыт, без труда устроил фотоателье. Там я терпеливо ждал свою новую жертву, зная, что он обязательно придет, потому как был человеком довольно состоятельным, не отставал от моды и жил неподалеку. Он решил, что фотография будет подарком на его день рождения… Тридцать пятый.

Еще две жизни я забрал в тысяча девятьсот двадцать шестом году в Граце у офицера австрийской армии, и тысяча девятьсот шестьдесят шестом в Национальном парке Супериор, штат Миннесота у твоего коллеги из конной полиции… Их снимков вместе с твоими здесь больше всего. Число Сатаны преследовало меня… Я прожил четыреста пятьдесят девять невыносимых лет с измаранными кровью руками и в трауре. Твоя смерть должна прекратить мои муки, дать возможность выжить моему сыну, которому сейчас шестнадцать, и освободить твоих друзей. — Старик взглянул на часы, повернув руку к проникающему с улицы свету, и жестом пригласил Бентона покинуть дом. Констебль поднялся, снова надел китель, застегнул его на все пуговицы, но шляпу оставил на столе, как символ скорби, и вышел под дождь. Убийца последовал за ним, направив на Фрейзера пистолет. Далеко идти не пришлось. У самой кромки хвойного леса была выкопана яма, в назначении которой сомневаться не приходилось. Бентон спокойно подошел к ней и развернулся. Ливень снова промочил его до нитки, а стекающие с волос струи воды замутняли зрение. Он вел себя достойно, не умоляя о пощаде и не предлагая никаких компромиссов, потому что у измотанного человека напротив их просто не было. И у его друзей тоже. Констебль готов был положить свою жизнь ради четырех других и упокоения одной души.

— Скажите мне свое имя, — попросил он, глядя на наведенный в свою сторону ствол.

— Фенбер Рейтонз, — устало ответил старик и улыбнулся в предвкушении долгожданной свободы.

Последнее, что запомнил констебль: ослепительно яркий свет, грохот и нестерпимая боль.

Глава 12

Он очнулся в тихом теплом сухом месте с запахом дезинфицирующих средств. Осторожно приподнял веки. Все тело сильно болело, а голова буквально раскалывалась. В глаза снова ударил свет, но какой-то направленный, а не обволакивающий, как прежний. Потом свет исчез и появился голос:

— Реакция есть.

Бентон опять закрыл глаза и заулыбался.

— Кин, мне снился такой странный сон! — проговорил он.

Доктор Фортан недоуменно посмотрела на Рэя, сидящего в кресле с противоположной от больничной постели стороны.

— Это не сон, — осторожно и негромко ответила она.

— Но я ведь здесь после ранения? — канадец повернул голову на звук голоса.

— Мы нашли тебя в могиле на заднем дворе усадьбы. Рядом с ней лежало бездыханное тело Фенбера Рейтонза, — пояснил детектив.

— Что произошло? — констебль почувствовал, как пересохло во рту.

— В тебя ударила молния, — сказала Киана. — Попала в медную пуговицу на плече и вышла через ноги в землю, оставив характерный разветвленный ожог.

— Поэтому у меня все болит? — Бентон поморщился, сделав попытку подвигаться.

— Вероятно.

— Вас удерживали в доме?

— Нет, мы были в разных местах, каждый по своим делам. Видимо, Рейтонз знал об этом и таким образом манипулировал тобой. Либо приобрел навыки менталиста за столько лет.

— Он рассказал невероятную историю… Невероятную для реальности.

— Мы знаем. Он оставил дневник, который исследовали федералы. Отдельными листами его разметало по всей столовой и террасе. Там же были записаны координаты захоронений. Доктор Бреннан занимается вопросом эксгумации, — снова заговорил Веккио. — Один вопрос: его сердце остановилось вместе с твоим в момент разряда, но почему, когда Киане и доктору Бреннан удалось реанимировать тебя, Рейтонз тоже не ожил?

— Он должен был убить меня до того момента, как мне исполнится тридцать шесть лет.

— Но, твой день рождения… — возразила Фортан.

— Я родился тридцать шесть лет назад, в ту ночь, когда встретился лицом к лицу со своим убийцей. Но в документах записано другое время. Это сделал отец, и знали только я и он. Он сказал, что когда-нибудь это спасет мне жизнь. Я не понял тогда, как именно, но его слова оказались пророческими. Когда вы откачали меня, мне уже исполнилось тридцать шесть, поэтому мистер Рейтонз остался мертв.

— Снайпер, к слову, был липовый, для отвода глаз и форы. Рейтонз стрелял сам, потому что это была его кармическая, как он выразился в своих письменах, задача, — проинформировал детектив. — Кстати, о карме… Как говорят баптистские священники на своих мессах: «Господь любит тебя!». Дважды ты избежал смерти.

— У него остался сын, — сипло проговорил Бентон.

— Дети не отвечают за грехи отцов, — ответил Рэй.

— Где тело?

— Отправили в «Джефферсон» на вскрытие. Мальчика и его мать найдут и передадут им останки для погребения. С одной стороны, Фенбер Рейтонз заядлый душегуб, с другой, его существованию не позавидуешь, — признался детектив. — Я до сих пор не могу до конца осознать, что подобное развитие событий имеет место быть в нашем мире.

Две недели спустя.
Вокруг помоста с секционными столами собралось множество сотрудников научно-исследовательского института имени Томаса Джефферсона.

На самих столах были аккуратно разложены останки шестерых человек разной степени сохранности и одно полноценное мертвое тело, по плечи накрытое белой простыней.

На негатоскопах, расположенных над исследовательским оборудованием у дальнего ограждения висели восемь рентгеновских снимков, запечатлевших идентичные увечья на костях. В углу помоста стояли двое: юноша лет шестнадцати и вжавшаяся в его объятия всхлипывающая женщина. Агент Бут им что-то сдержано объяснял. Зак Эдди и Джек Ходжинс делали свои бесконечные записи в блокнотах, а Энджелла остервенело листала сделанные ею в графическом планшете совершенно одинаковые зарисовки внешности абсолютно разных людей. Она сидела на диванчике в зоне отдыха, расположенной под сводом отдела антропологии. Тут же, у бортика расположились доктор Бреннан, детектив Веккио и Бен. Киане пришлось вернуться в чикагский госпиталь. Сверху развернувшееся в зале зрелище казалось еще более впечатляющим и зловещим.

— Его органы изношены как у девяностопятилетнего старика, но, несмотря на это, он смог сделать вполне здорового отпрыска. А прежде — закадрить молодую женщину — будущую мать мальчика, — объясняла Темперанс. — Хотя, с такой харизмой, не мудрено. — Она стояла боком к бортику и смотрела вниз. — Сердце остановилось из-за мощного электрического разряда. Травмы такие же, как у вас, констебль. На сегодняшний день все исследования окончены. Как ни странно, никаких отклонений не выявлено, даже на генетическом уровне, насколько это позволяют установить открытые на настоящий момент гены. Возраст и места упокоения останков жертв соответствуют тем, что описаны в дневнике. Я все еще не верю в разного рода проклятия, но эта история — веский повод задуматься.

— Что рассказали жене и сыну? — бесстрастно спросил канадец. До этого момента он с военной выправкой и шляпой в руках стоял в паре шагов от доктора Браннан и напряженно вглядывался в скелеты на столах.

— Агент Бут настоял на обыденной истории, чтобы не поднимать шумиху. В первую очередь вокруг института и Федерального Бюро. Иначе нас всех тут на смех поднимут и по психушкам рассуют. Опустив временные промежутки, мы сказали, что Фенбер Рейтонз погубил всех этих людей, и как возмездие свыше, был убит разрядом молнии. Вы тоже выступаете, как жертва, Бентон. И вам дано право решать, что теперь станет с телом мистера Рейтонза.

— Почему мне? — Фрейзер повернул голову к доктору Бреннан.

— Так захотели родственники, — Темперанс кивнула вниз на мальчика и его мать, которые теперь смотрели на канадца.

— А каково их мнение? — Бентон встретился взглядом с женщиной.

— Тоже не верят. Они испытывают чувство вины перед вами за его поступки, а потому готовы к любому вашему выбору.

— Я думаю, они знают, что ты поступишь правильно, — положив руку напарнику на надплечье, поддержал Рэй.

— Похороните его на Арлингтонском кладбище, — уверенно и все так же сухо ответил констебль. — Мистер Рейтонз был героем Войны за Независимость…

Такое решение оспаривать никто не стал, а доктор Бреннан уже знала, как это устроить.

* * *
Погода в день погребения не поддавалась совершенно никаким законам. Над Арлингтоном сияло солнце, а над его огромным кладбищем сгустились тяжелые тучи и дул пронизывающий осенний ветер.

У Рейтонза оказалось довольно много друзей, и все они, облачившись в траурные одежды, горевали вместе с женой и сыном.

— Хоть наши сердца преисполнены скорби, благодарим Бога за все блага, которыми он одарил усопшего, и возгласим: Благодарим тебя, Боже! — читал священник заупокойную литию. — За все годы и дни, которые усопший прожил с нами. За великий дар святого крещения, благодаря которому усопший стал Твоим сыном. За способности и знания, которыми Ты его одарил. За его служение благу семьи… — Пастор не произносил имени, так как Фенбер Рейтонз отрекся от веры. Отпевание таких отступников допускалось в рамках католической церкви, но несло за собой подобное ограничение. — Прости ему грехи, которые он совершил. Пусть память о нем живет в наших сердцах. Боже, Отче всемогущий, тайна креста — наша сила, а Воскресение сына твоего— основание нашей надежды: освободи усопшего раба Твоего от уз смерти и сопричти его к лику спасенных. Через Христа. Господа нашего. Вечный покой даруй усопшим, Господи, и свет вечный да сияет им. Да покоятся в мире. Аминь!

За похоронами Бентон наблюдал издалека, чтобы не смущать и без того шокированную семью, а после долго стоял у свежей могилы, приподняв ворот синего бушлата и придерживая у горла облаченными в коричневые перчатки руками. Он снова размышлял о произошедшем за последние месяцы и о том, что в такой же могиле мог оказаться он сам. О том, что «благ у усопшего» можно было по пальцам пересчитать, и все их он получил до миссии в Америку, что крещение не спасло его от мощи языческого проклятия, и скорее всего, он сейчас хотел бы оказаться не в райских кущах, а в полнейшем небытии. В нирване. Констебль не испытывал ненависти к почившему убийце, но и жалости в нем тоже не было. Лишь какое-то непонятное чувство безмятежности.

— Но был преступником, — прозвучал позади голос Кианы.

— В войнах тоже участвуют не святые, — спокойно проговорил канадец, не отводя взгляда от земляной насыпи. — Даже крестоносцы, ради веры и с именем Христа на устах, нарушали шестую из десяти библейских заповедей. На поле брани на счету Фенбера Рейтонза еще больше отобранных жизней. А куда попадет душа этого человека, решать уже не нам… Перед нашим миром он ответил.

— Как Темперанс удалось заполучить здесь место для него? — поинтересовалась девушка.

— Мистер Эдди очистил тело от мягких тканей, а агенты нашли именные награды армии федерации в подвале дома. Там же обнаружили все орудия убийств.

— Почему ты так поступил?

— Глумиться над мертвыми — грех, Кин. — Констебль повернулся к собеседнице и почтительно снял шляпу. — Я не хочу пятнать свою карму и потом расплачиваться. — Он посмотрел в проясняющееся небо и сощурился от пробивающихся сквозь облака солнечных лучей. — Усадьбу, все же, продадут? — Бентон перевел взгляд на Киану.

— Да. Брат уже вывесил объявление. Не уверена, что, приобретя такую печальную известность, дом перейдет в частное владение. Скорее всего, землю вместе с имением выкупит заповедник. Страшилки — один из верных способов привлечь туристов. Мама Нгози теперь приглядывает за домом в Лос-Анджелесе.

— Как твой пациент? — констебль надел шляпу обратно и жестом предложил девушке прогуляться.

— Поправится, — лаконично ответила доктор Фортан. — Какие планы на ближайшее будущее?

— Поехать в отель и отоспаться, — грустно усмехнулся Бен, неспешным шагом проходя между стройными рядами белых надгробий с именами павших воинов, датами их рождения и гибели. — Потом вернусь в Чикаго, получу выговор от инспектора Тэтчер за долгое отсутствие, напишу одобренную ФБР версию того, где был и чем занимался в рапорте, и продолжу работу в консульстве и полицейском участке. А у тебя?

— Пожалуй, сон — это здравая идея. — Киана улыбнулась и обхватила спутника за торс, прижимаясь к нему, чтобы согреться. Бентон приобнял ее за плечо.

— Составь мне компанию, — подозревая в ее жесте более глубинный смысл, попросил он.

— С удовольствием!

Примечания

1

MSF — Medicins Sans Frontiers (Врачи без границ) — неправительственная международная организация по оказанию медицинской помощи людям, пострадавшим в результате вооружённых конфликтов и стихийных бедствий.

(обратно)

2

Торакотомия — хирургическая операция, заключающаяся во вскрытии грудной клетки через грудную стенку для обследования содержимого плевральной полости или выполнения хирургических вмешательств на легких, сердце или других органах.

(обратно)

3

Троакар — хирургический инструмент, предназначенный для проникновения в полости человеческого организма через покровные ткани с сохранением их герметичности в ходе манипуляций. Классический троакар представляет собой полую трубку, в которую вставляются специальные стилеты, снабженные рукояткой.

(обратно)

4

Колющий хирургический инструмент, имеющий трехгранный, остро заточенный конец.

(обратно)

5

Гемоторакс — скопление крови в грудной полости.

(обратно)

6

Пневмоторакс — скопление воздуха в грудной полости.

(обратно)

7

Негатоскоп — устройство, предназначенное для просмотра на просвет сухих и мокрых чёрно-белых радиографических снимков.

(обратно)

8

Гемотрансфузия — переливание крови.

(обратно)

9

Коагуляция — «запечатывание» кровоточащих сосудов специальными инструментами (коагуляторами).

(обратно)

10

Торакоцентез — хирургическая операция, заключающаяся в проколе стенки грудной полости с получением доступа к плевральной полости.

(обратно)

11

Торакоскоп — эндоскопический прибор, позволяющий исследовать плевральную полость и выполнять операции под видеонаблюдением в грудной полости.

(обратно)

12

Магнитный экстрактор — гибкий магнитный захват, предназначенный для извлечения из мягких тканей металлических предметов.

(обратно)

13

Коллапс — сдавливание легкого под воздействием попавшего в грудную полость воздуха.

(обратно)

14

Васкуляризация — образование новых кровеносных сосудов.

(обратно)

15

Ирина Максименкова. «А в сумерках заплакала волынка…» (https://www.chitalnya.ru/work/530048/).

(обратно)

16

«Падение дома Ашеров» — рассказ Эдгара Аллана По.

(обратно)

17

Для акул движение — жизнь в самом прямом смысле этого определения, поскольку им необходимо находиться в постоянном движении, чтобы пропускать через жабры воду для дыхания. Такой процесс называется пассивной, или проточной, вентиляцией.

(обратно)

18

Виреон — певчая птица.

(обратно)

19

No pasaran — они не пройдут.

(обратно)

20

Чин-чин — Ваше здоровье.

(обратно)

21

Огромная благодарность моей бете за отличную идею включить в сюжет индейскую мифологию!

(обратно)

Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • *** Примечания ***