Перевёрнутый мир [Ольга Иминова] (fb2) читать онлайн

Перевёрнутый мир

Глава 1

Мир перевернулся. Алекс это сразу понял, когда увидел ЕЁ. И испугался.

Это было просто невозможно. Ни под каким ракурсом, ни при каких обстоятельствах

Он почувствовал, как внутри него всё содрогнулось, по спине пробежали волны, а в животе ожил противный зверь, который размахивал хвостом в разные стороны. Он даже убрал руки под стол, чтобы не показывать дрожь в пальцах и старался отвечать односложно или помалкивал, чтобы скрыть изменения в голосе. Богдан бросал на него удивлённые взгляды, но ничего не говорил.

Алекс старался не смотреть в её сторону, но его тянуло к ней, как магнитом. Он никогда не видел таких глаз: манящих, волнующих и отталкивающих одновременно.

Попав под их влияние, он не замечал ничего вокруг. Так же, как сначала он даже не обратил внимания на идущую рядом Стефанию, когда-то его Стефанию. И только когда он перевёл взгляд на неё, в голове что-то щелкнуло, и забилась пугающая своей неизвестностью мысль: «Что вообще происходит?»

Он ничего не почувствовал, когда девушки подошли ближе. Хотя их сущность должна была дать ему о себе знать.

Но сейчас его чутьё молчало. Как и тогда, в его первую встречу со Стефанией. Всё это было странно. Эти представители противоположного клана были ему не понятны. А может, он был просто растерян от неожиданной встречи со Стеф? Так теперь её называли.

Наблюдая за Николь, он отмечал, что она нет, нет, да и останавливала на нём взгляд. Они встречались глазами, и она тут же в смущении опускала их вниз.

А Алекса каждый раз бросало в жар. Во рту всё пересыхало, в желудке слышалось урчание, в коленях не унималась дрожь, а по спине то и дело пробегал холодок.

Он был в смятении. Он не привык чувствовать себя в зависимости от чего-либо или кого-либо. А сейчас было именно такое состояние. И это его тревожило.

И ещё он очень сильно переживал из-за реакции Стеф. Было заметно, что она тоже была удивлена их встрече, но особых эмоций не высказывала. Похоже, за те долгие годы, что они не виделись, она научилась искусно маскировать свои чувства.

Вглядываясь в знакомые черты некогда любимой девушки, он пытался распознать в своей душе остатки былых чувств, но ничего не находил. Сейчас она была просто его давней знакомой, с которой они не виделись много лет.

Вспомнилась их первая встреча. Они гуляли в парке с Керри. Эту собачонку он выходил, подобрав на обочине дороги с перебитыми лапами. Она сразу приняла его в свою собачью жизнь и стала его другом.

Других собак видно не было, и он отпустил поводок. Керри сразу же побежала осваивать территорию.

Он сразу обратил внимание на сидящую на скамейке девушку. Она морщила лоб, покусывала губы и чиркала в тетради. Рядом лежал учебник по тригонометрии. Этот цикл он проходил с прошлым своим подопечным.

Бросив ручку и захлопнув тетрадь, она с расстроенным видом сняла очки и повернула голову в его сторону. Отчаяние и безвыходность в её глазах заставили его подойти.

— Что, не получается? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

Он развернул учебник к себе и ткнул пальцем в обведённый номер.

— Этот?

Она молча кивнула.

Прочитав задание, он быстро набросал решение в тетради. Для бакалавра по математике это было легко. Развернув тетрадь к ней, он спросил:

— Всё понятно?

— Да, понятно, — улыбаясь, произнесла она. — Большое спасибо.

Он протянул руку для знакомства:

— Александр.

— Стефания, — представилась она, но руку не пожала, а, взглянув на часы, охнула. — Извини мне нужно бежать, — произнесла она, поднимаясь со скамейки. — Спасибо ещё раз, ты меня просто спас. Ведь хотела же вначале применить эту формулу.

— Стефания, мы ещё встретимся? — он очень хотел, чтобы она сказала «Да».

— Конечно, я регулярно здесь бываю в это время. Заходи как-нибудь.

Несколько дней приходя в парк с Керри, он с сожалением смотрел на пустую скамейку. Он уже решил, что она просто не хочет его видеть, когда в один из дней увидел знакомую фигуру. Его сердце радостно забилось, и ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и унять свои эмоции.

Вот так всё началось, и никто даже подумать не мог, как плачевно закончится эта история.

Позже они узнали друг о друге, кто они есть на самом деле, а её семья настояла на разрыве их отношений. А за них всё решила Стефания.

— Я слишком тобой дорожу, чтобы рисковать твоей жизнью, — сказала она ему на прощание дрожащим голосом. — Нам лучше расстаться и каждому идти своей дорогой.

От этих слов его как будто парализовало. Он не мог произнести ни слова. Она что-то объясняла, размахивая руками, и не смотря на него.

Но он её не слышал. Всё заполонила боль. Боль от безысходности, утраты и надвигающейся пустоты.

И, хотя его сердце разрывалось от этой боли, он отступил. Хотя никак не мог понять, почему всё должно было произойти именно так, ведь толком Стефания тогда ничего не объяснила. Или объяснила, но он ничего не слышал из-за своего состояния.

И только позже он узнал, что она не властна над своей судьбой и подчинена правилам и устоям своей семьи. И ещё долгое время он вытаскивал себя из этого чувства и видел в знакомых девушках её, Стефанию.

А теперь и Богдан попал под влияние этих, когда-то покоривших Алекса, непонятного цвета глаз.

Когда тот признался в своих чувствах к Стеф, Алекс сразу почувствовал неладное. И, хотя Богдан считал, что это любовь, Алекс засомневался и предположил, что это очень похоже на проявление магического чувства, которое наблюдалось у их предков. Он читал об этом в древних книгах своего племени. Но за всю свою долгую жизнь так ни разу не слышал, чтобы такое происходило.

Но у Богдана проявления были не совсем такие, как было описано. Всё проходило как-то мягко, не по классическому варианту. Хотя было очень много похожего: постоянные думы о Стеф, при этом стоящий образ перед глазами, сильное волнение при вспоминании о встрече на празднике и чувство тоски и безысходности от отсутствия взаимности.

«Всё не просто так. Не бывает в нашем мире что-то просто так, — думал Алекс, глядя как-то вечером на уснувшего Богдана в наушниках, из которых ревела классическая музыка. — У парня просто башню сносит. Не удивлюсь, если он еще и стихи писать начнеёт».

И что скажет Нина, когда всё узнает? Он не сможет долго держать её в неведении. Ведь он, как наставник, должен сразу же говорить им обо всех возникающих осложнениях. А что Стефания — это осложнение, он не сомневался, и пока не знал, как им выпутываться из этой истории.

Богдан же был абсолютно спокоен в этой ситуации: «Мама ведь хотела, чтобы я нашел себе пару. Вот я и нашёл. Наверное».

Но Алекс был не уверен, что Нину устроит такой выбор, учитывая, как бурно она реагировала, когда узнала, у кого они были на празднике.

Хотя через месяц срок его наставничества истечёт, Богдану исполняется 24 года, и он может уйти. Так прописано в договоре. Но Богдан давно уже стал ему не просто подопечным, но и другом. И бросить его в этой ситуации он просто не мог.

«Нужно срочно поговорить со Стефанией о Богдане, — решил Алекс, поймав очередной тоскливый взгляд своего подопечного на Стеф. — Но про Николь пока говорить ничего не буду. Я сам ещё толком ничего не понял. Когда что-то касается тебя — это одно, а когда твоего воспитанника — это уже совсем другое. Ты должен быть во всеоружии, на то ты и наставник. А за Николь Стефания горло любому перегрызёт. И это не аллегория».

Случай переговорить представился очень скоро: Стефания сама пригласила его на танец. Они прошли в центр зала и влились в толпу подростков.

Этот разговор расставил все точки над «i»: былых чувств друг к другу они не испытывали, семьями не обзавелись. Каждый теперь жил интересами своих воспитанников. Услышав это, Алекс успокоился, и как-то всё встало на свои места. И держаться от этой парочки им с Богданом нужно подальше.

Только как теперь выбросить из головы эти глаза и по-детски наивную улыбку? Он повернул голову и тут же встретился с взглядом Николь.

Это было подобно взрыву. Его мозг забился в конвульсиях и затих в ожидании притока свежей крови. Он вцепился в Стефанию и медленно двигался в такт мелодии, постепенно приходя в себя.

Вскоре они вернулись к столику, а Николь с Богданом остались танцевать.

Весь вечер Алекс находился в напряжении, не понимая, что с ним происходит. Он облегчённо вздохнул, когда при прощании девушки отказались от предложения их проводить, поскольку не знал, как выдержит столь близкое её присутствие. Ему нужна была передышка и встряска.

Он отправил Богдана домой, а сам, сославшись на неотложное дело, направился к ближайшей лесополосе. Там он разделся, спрятал в кустах одежду и, перевоплотившись, понёсся на запад, в горы, к океану. Он решил, что ему не помешает долгосрочная прогулка.

Не замечая меняющуюся местность, он бежал сломя голову. «ОНО произошло, — стучало в его голове. — Зачем мы только повстречались? За что со мной так? Мы слишком разные. Мы даже друзьями быть не можем, не говоря уже о любви».

Да и не нужна ему была такая любовь. Один раз он уже это проходил. И второй раз чувствовать эту боль он не хотел.

Он ненавидел её, ненавидел себя за эту слабость и всё больше злился. Эта злость его немного отвлекала, и он взращивал её, находя всё больше непреодолимых преград и возражений для этих чувств. Вспоминал, как неуютно чувствовала она себя рядом с ним, как ёрзала на стуле, когда они встречались взглядом, и не знала, куда деть руки. Было видно, что его присутствие ей было не комфортно.

«Значит, так и надо вести себя с ней дальше, — решил он. — Меньше внимания, меньше общения, и никаких проявлений интереса. А потом я уеду».

Он нагнетал в себе всё больше ненависти к этой девушке, хотя в какие-то моменты ловил себя на мысли, что это несправедливо и что она ни в чём не виновата, и не заслуживает такого отношения.

И тут же начинал обвинять себя в слабости и снова подкармливал в себе чувство ненависти к ней. От этого ему становилось ещё хуже, он как будто раздваивался между ненавистью и справедливостью.

Вообще-то, избегать общения было совсем не в его правилах. Он считал это проявлением бесхарактерности, малодушия и даже трусости. Он всегда расставлял все точки в отношениях и не прятался от возникающих трудностей.

Но сейчас всё было по-другому. Он был в смятении, потому что не мог найти путей решения проблемы. Хотя вариантов он продумал множество, но так и не понял, какой из них правильный. Неужели теперь его жизнь зависела от той, которая не должна была даже знать о его существовании?

Пошёл дождь. Он приятно холодил морду. Капли попадали в глаза и скатывались вниз по шерсти, не достигая пылающее огнём тело.

Наконец показался океан. «Решено, — он стоял на краю обрыва и всматривался вдаль. — Я не буду с ней встречаться. Совсем не буду. Буду игнорировать. И предлог есть — начинаются практические занятия в обсерватории. Надо только подготовить Богдана. Жаль, что не с кем посоветоваться!». И тут же усмехнулся про себя: «И что бы они мне посоветовали?».

Почувствовав, что неуверенность опять подбирается к нему своими щупальцами, он энергично затряс головой.

Постояв ещё какое-то время на обрыве и вглядываясь в звёздное небо, он принял окончательное решение. «Не позволю какой-то девчонке разрушить мой мир. Мне нравится моя свобода. Ни за что не позволю!».

И он побежал назад.

Глава 2

— Наконец-то вы к нам добрались, — Рената разливала чай по чашкам. — Ну, как вам путешествие?

— Ой, Рената, этого не передать словами, — всплеснула руками Нина. — Я в восторге от каждого дня. До чего же у вас здесь удивительная природа. Куда бы мы не поехали, везде масса впечатлений. Но больше всего меня поразил фьорд Милфорд. Я так благодарна Богдану, что он нас туда направил. Это просто потрясающее место! Я сделала столько фотографий и всю поездку любовалась ими. Мне дома все просто обзавидуются. Как вам повезло, что вы живете рядом с такой красотой!

— Да, мы частенько туда выбираемся, — подтвердила Рената. — У меня там тоже есть любимые места. Одно из них — подземный водопад.

— О-о-о, мы там были. Это что-то нереальное. А ещё — морские котики и дельфины. Я их впервые увидела вот так, вживую. Сейчас тебе покажу.

Нина достала из сумочки планшет и, подсев Ренате, начала показывать фотографии с мест, где они побывали. Было видно, что она вновь и вновь переживает впечатления от поездки на фиорды и готова поделиться ими.

Сейчас её совершенно не смущала близость Ренаты, которую она совсем недавно опасалась. Все сомнения насчет этой необычной семьи исчезли в один миг.

Когда Марк предложил ей снова посетить Ренату и Тони, Нина, как могла, тянула с поездкой. Но под напором мужа, не очень охотно, но согласилась. Всё-таки сомнения у неё были, хоть она их вслух и не высказывала.

Но сейчас она и не вспоминала о другой сущности Ренаты, так им было интересно вместе.

После чая они пошли прогуляться по саду. Мужчины остались в доме, рассматривая новый журнал с автомобилями и горячо что-то обсуждая.

Рената с гордостью водила Нину среди своих владений. Та восхищалась её способностью подбирать сочетание растений и цветов. Но больше всего её поразила горка из камней и растений.

— Обязательно сделаю такую же у себя во дворике. Только это, наверное, очень сложно?

— Что ты, — возразила Рената. — Главное сначала соорудить саму горку, а потом подобрать растения. Но это тебе помогут в любом магазине для цветоводов. Я тоже так начинала. Этому рокаррию уже семь лет.

— Сколько? — удивилась Нина.

– Да, да, — развела руками Рената. — Каждый год я что-то подсаживала, что-то убирала. Менялись вкусы и виденье в целом. И у тебя будет так же, — подытожила она.

Весь день они провели вместе, разговаривая и находя общие темы. Оказалось, что принадлежность к противоположным кланам нисколько не препятствует их общению. Нина рассказывала о своей жизни, а Рената — о своей. Но главную тему, сущность их мужей, они не затрагивали.

Вечером Тони предложил организовать барбекю. Мужчины занялись разведением огня, подшучивая друг над другом и периодически о чём-то споря. Рената с Ниной, расположившись на террасе, пили чай, в который Рената добавила душистые травы.

— Ну, как тебе? — поинтересовалась она, когда Нина сделала несколько глотков.

— Очень вкусно. Ты травы тоже сама выращиваешь?

— Некоторые. А кое-какие собираю. У нас в предгорьях растет несколько видов.

— А я как-то раньше не использовала травы для чая, — Нина отпила ещё и с удовольствием произнесла: — Очень вкусно. Надо будет дома тоже посадить.

На холмы опустились сумерки. Тони включил в саду гирлянды, которые не стали убирать после дня рождения дочери. Деревья, обвитые огоньками, выглядели как сказочные статуи. В воздухе витал запах жареного мяса, переплетающийся с запахами трав, которые принес разыгравшийся лёгкий ветерок.

Ренате очень хотелось расспросить Нину, как ей живется с Марком, но всё не было подходящего момента. Наконец она решилась, и начала разговор с их неожиданной встречи.

— Ты знаешь, никогда бы не подумала, что всё так обернётся, — Рената протянула Нине тарелку с тарталетками. — И то, что наши мужья из одной семьи. Я же при встрече с тобой сразу почувствовала знакомый запах, но ты так убедительно всё объяснила, что у меня даже не закралось тени сомнения.

— Но так и было, я сказала тебе чистую правду. Я даже представить не могла, что ты по-другому оцениваешь запахи. Какая вкусная штучка, — она рассматривала тарталетку. — Ты сама готовила?

— Конечно сама. Я не доверяю кафе и ресторанам, а вот наша дочь все эти фастфуды приветствует.

— Да, у молодых свои пристрастия. Кстати, а Николь в кого?

— Мы ещё сами не поняли, — пожала плечами Рената, — много от меня, но есть и от Тони. И что пересилит — пока не понятно.

— А что ваши говорят?

— Они наблюдают, — Рената вздохнула. — В нашем роду ещё не было таких, как она. Конечно, этот контроль уже надоел. Но что делать? Мы члены этой семьи и должны подчиняться правилам. Я очень переживала, что будет дальше. Но Николь приняли в клан. Вот только на день рождения они преподнесли Николь подарок, от которого я в шоке.

— Это что-то особенное? — поинтересовалась Нина.

— Ты попала в точку, подарок особенный. Моя дочь теперь как бы помолвлена.

Рената вкратце рассказа ей историю с медальоном. Нина с удивлением слушала её рассказ, широко раскрыв и без того большие глаза. Ренате нужно было выговориться и поделиться с кем-то своими переживаниями. И её нисколько не смущало, что Нина не принадлежит к их роду, и она обсуждает с ней то, что никогда не рассказала бы кому-то другому.

— И что же теперь будет? — произнесла Нина, когда Рената замолчала.

— Не знаю. Всё зависит от решения Николь. У неё ещё есть 3 года, до 21 года. А потом её заставят сделать выбор, хоть они и говорят, что никого не неволят, — она тяжело вздохнула.

— Не переживай, — начала успокаивать её Нина, — будем надеяться, что со временем всё утрясется.

— Да, будем надеяться, — повторила в задумчивости Рената и тут же перевела разговор: — Что я всё о нас, да о нас? Ты лучше расскажи о себе. Вы давно с Марком? Хотя, что я спрашиваю? Ты же человек.

— Мы уже вместе 26 лет. Я на последнем курсе университета ездила на стажировку в Сербию, в город Ниш. Я сразу же влюбилась в этот город. И вот, как-то гуляя по парку, встретила Марка. Узнав, что я приезжая, он вызвался быть моим гидом. Он даже не мог предположить, что я этот город знаю, как свои пять пальцев, да ещё и его многовековую историю. Но я дала ему шанс и не пожалела. Было любопытно наблюдать, как он старается. В справочниках и путеводителях не так много информации о местах не менее прекрасных, чем музеи и парки. О них-то и поведал мне мой гид. Мы встречались каждый день, гуляли по городским улицам, разговаривали. Марк рассказал мне столько всего интересного. Я и не заметила, как влюбилась в него. Вот так и прошла моя стажировка. Потом я вернулась в университет, мы переписывались, периодически встречались. А через год Марк сделал мне предложение. Я уехала в Ниш, и мы прожили там все эти годы. Там наш дом, работа, друзья. Там родился Богдан.

Она замолчала, вглядываясь вдаль, как будто вернулась в прошлое.

— Скучаешь по дому? — спросила Рената.

— Есть немного. И по Богдану тоже. Но новые впечатления перебивают набегающую тоску.

Они снова замолчали. Рената понимала Нину. Николь хоть и была далеко от дома, но 6 часов езды на средней скорости — не очень большое расстояние. А вот переезд с одного континента на другой, да ещё и через океан — вот это путешествие.

— А как вы познакомились с Тони? — нарушила молчание Нина.

— В возникновении наших отношений была целая история, — воспоминания о том времени захлестнули Ренату, и она вкратце рассказала их с Тони историю.

Нина за всё время не проронила ни единого слова.

— Вот это, да, — только и смогла произнести она, когда Рената закончила. — И сколько вы вместе?

— Чуть меньше, чем вы, — ответила Рената. — Всего лишь 19 лет. По меркам нашего рода я ещё младенец. Но Тони регулярно обращается. Я ведь не меняюсь.

— И как ты переносишь его отлучки? Ведь это довольно серьёзные испытания для семейной жизни, — Нина пристально посмотрела на Ренату.

— Да, жить с таким бродягой, как он, — Рената кивнула в сторону мужа, — нелегко. И мы самого начала знали, что будет непросто и придётся как-то приспосабливаться. И у нас, в общем-то, получилось. Не сразу, но мы как-то упорядочили свою жизнь и, расставания уже не кажутся такими страшными испытаниями. Сейчас наши чувства стали другими. Мы не охладели друг к другу и страсти у нас порой кипят похлеще, чем в любовных романах. Бывает, что ссоримся, но это всё ерунда. А встреча после расставания? Вот где непередаваемый восторг.

— Но тебе ведь тоже нужно иногда отлучаться? — поинтересовалась Нина.

— Я понимаю, о чём ты, — улыбаясь, произнесла Рената. — Мне это совсем необязательно. Я приноровилась к людской пище. Но иногда Тони покупает мне живых кроликов, и я развлекаюсь. А потом он из них готовит вкуснейшее жаркое. Он в этом мастер.

Они ненадолго замолчали. И тут Рената решилась на откровенный разговор.

— Нина, можно я задам тебе личный вопрос?

— Конечно, задавай.

— Ты не думала о будущем? Что будет через 30–40 лет? Ты ведь не бессмертная и когда-то всё закончится.

Нина опустила глаза, как будто собираясь с мыслями. Рената молча ждала ответа.

— Я думала об этом, — наконец произнесла Нина. — И мы даже разговаривали с Марком об этом. И знаешь, он решил больше не обращаться. Он хочет состариться вместе со мной.

— Его решение не имеет никакого смысла, — категорично произнесла Рената. — Он все равно будет жить дольше, гораздо дольше, чем ты. А как же Богдан?

— А что Богдан? У него своя жизнь. Он уже со всем взрослый. И мы активно подыскиваем ему пару.

— Но ведь есть способ продлить твою жизнь, — осторожно произнесла Рената.

Нина удивленно посмотрела на неё.

— Через обращение, — пояснила Рената, — как это делается у моего рода.

— Ты хочешь сказать, что ты можешь сделать меня такой же, как ты?

— Нет, я не могу, — покачала головой Рената. — У меня нет таких способностей. Но я знаю людей, которые могут.

Нина ненадолго задумалась.

— Спасибо за идею, — поблагодарила она её, — но, наверное, это не мой случай.

В этот момент на террасу пришли мужчины. Тони нёс на подносе жареное мясо.

— О чём разговор? — поинтересовался Марк, усаживаясь рядом с Ниной.

— Мы обсуждали бессмертие, — проговорила Рената. — Я рассказала Нине, что можно продлить жизнь, как это происходит у нас.

— Рената, ты с ума сошла, — вскрикнул Тони. — Это же предумышленное обращение. Если об этом узнают старейшины… Я даже боюсь предположить исход.

— Я категорически против, — подключился к разговору Марк.

— И как ты собираешься жить, когда её не станет? — напрямую спросила его Рената.

— Я уйду вместе с ней, — тихо произнес он и взял руку Нины. — Мы это уже обсуждали.

— Но ведь есть другой способ. Можно попробовать и все будут счастливы, — горячо продолжала Рената.

— Давайте не будем больше об этом, — остановила их Нина. — Пускай всё идёт, как идёт.

— Хорошо, это ваша жизнь, — согласилась Рената. — Не будем больше об этом. Тони, — обратилась она к мужу, — а где же вино?

— Как я мог забыть? — подскочил Тони и, уже обращаясь к Марку, произнёс: — Это ты меня заболтал. И подмигнув, предложил: — Хочешь, пойдём на экскурсию.

— Ей, только не долго, — смеясь, произнесла Рената, — а то знаю я ваши экскурсии.

Когда на небе появились первые звезды, Тони принес гитару и развлекал гостей своими песнями. Марк пытался ему подпевать. Получалось у него не очень хорошо, что ещё больше всех веселило.

Вскоре гости засобирались в гостиницу.

— Вы обдумали наше предложение о совместной поездке в горы? — спросила Нина, идя к машине.

— Извини, Нина, но не получится. Сейчас у Тони лекции в университете, да и виноградники требуют внимания. Так что пока никак.

— Жаль, — печально произнесла Нина. — Когда мы теперь снова увидимся?

— Не переживай, — успокоила её Рената, — сейчас такие средства связи, что мы с тобой можем видеться, хоть каждый день. Мы попробуем подъехать на гору, но не обещаем. Созвонимся.

Направляясь к машине, Нина вдруг остановилась и пошла назад к Ренате.

— Ты знаешь, Рената, я должна тебе признаться, — Нина нервно покусывала губы. — Я была в таких сомнениях, когда ехала к вам. Но сейчас вижу, что всё совсем не так, как казалось вначале. Эта встреча с тобой во мне всё перевернула. Я многое узнала о тебе, о твоей семье. Мы прекрасно провели время. Мне давно не было так хорошо. Спасибо за всё!

Они обнялись. Для Нины запах Ренаты ничего не значил, а Рената, хоть и чувствовала пульсирование её крови, но под воздействием признания Нины, чувствовала лишь радостное волнение от приобретения новой подруги.

Проводив гостей, Тони с Ренатой ещё немного посидели на террасе, обсуждая прошедшую встречу.

— Ты это серьёзно, про обращение? — спросил Тони.

– Я просто хотела узнать, что она об этом думает. Время пролетит незаметно. А исход, который они выбрали, уж очень печален. И я бы не хотела, чтобы у них так всё закончилось. Они мне нравятся.

— Но это их выбор. И не нам решать, как им распорядиться своей жизнью.

— А я и не претендую на их жизни, — возмутилась Рената. — Я просто предложила вариант.

— И они его отвергли, — подытожил Тони.

— Ну и глупо не воспользоваться возможностью, — не сдавалась Рената.

— И как ты себе представляешь этот процесс, если не секрет? — Тони начала веселить её упёртость.

— Я ещё об этом не думала, — наконец сдалась Рената.

— Идём спать, моя благодетельная жена. Завтра подумаешь, как будешь осчастливливать этот мир.

Глава 3

Прошло два дня, как Нина с Марком уехали на Коронет Пик. И хотя Рената пообещала им, что они постараются подъехать туда, но судьба всё повернула по-своему.

Ближе к вечеру раздался звонок. Тони поднял трубку. Рената на расстоянии слышала голос Марка, так он кричал. Он был в отчаянии.

— Мы попали под лавину. Я уже час не могу её найти. Кругом снег и больше ничего. Я не знаю, что мне делать.

— Успокойся, — крикнул в трубку Тони, — дай мне немного времени. Я скоро буду.

— Что случилось? — Рената подошла к мужу. — Я поняла, что был сход лавины. Он что не может найти Нину? — в ужасе спросила она.

— Да, там очень много снега. Я бегу туда.

— И что ты сделаешь? Ты же не искатель.

— Не знаю. Но два лучше, чем один.

Тони принялся собирать в рюкзак теплые вещи. Потом сходил в гараж и принес целую гору разного снаряжения.

— Ты не на машине? — Рената подняла бровь.

— Нет, своим ходом. Так быстрее. Я понимаю, что ты волнуешься, — он обнял её, — но я должен быть там. Марк — моя семья.

— Хорошо, — вздохнув, ответила она. — Будешь на месте — сразу позвони.

Едва за ним закрылась дверь, она набрала номер Марка. Телефон молчал.

Немного подумав, она набрала номер Нины. Ответа, естественно, не было, но зуммер шёл.

«Может, звук пробьёт снег, и они его услышат», — думала Рената, методично набирая номер. Сколько прошло времени, она не знала, но когда в очередной раз набрала номер Нины, услышала сигнал параллельного звонка. Это был Тони.

— Я на месте. Всё очень плохо. Снега не просто много, его очень много. Я боюсь, что мы ничего не сможем сделать.

— Ещё кто-нибудь пропал? — взволнованно спросила Рената.

— Не знаю, здесь уже глубокая ночь. Они катались по крайней трассе, ближе к восточному склону. Марк, наконец, дозвонился до базы. Они послали помощь, но пока она сюда пробьётся, пройдет очень много времени.

— Как он? — взволнованно спросила Рената.

— Рыщет в окрестностях. Полагается на своё природное чутьё. Я тоже побегу, время дорого. Позвоню позже. Люблю тебя.

— И я тебя, — ответила Рената в уже затихшую трубку.

Присев на диван, она в задумчивости водила пальцем по обивке. В ней боролись два голоса:

«Позвонить или не звонить?», «Нет, я не хочу к нему обращаться. Я их ещё не простила», «Но он — искатель и сможет помочь», «Тони с Марком сами как-нибудь справятся», «A если они не найдут Нину или уже будет поздно?». Она мучительно искала выход и, наконец, решившись, набрала номер.

— Отец, здравствуй, — произнесла она, когда подняли трубку. — Мне нужна твоя помощь.

— Слушаю тебя, — ответил Андре.

— В горах сошла лавина. Там наши близкие друзья — Нина и Марк. С Марком всё в порядке, а вот Нина пропала. Я прошу у тебя помощи. Но есть одно осложнение — она жена соплеменника Тони, и она человек, — закончила она.

— Я тебя понял. Где это произошло?

— На Коронете.

В трубке молчали. Рената напряжённо ждала ответа. Она понимала, что значит для отца дать согласие.

— Хорошо, — наконец произнес Андре, — предупреди Тони, чтобы они ушли оттуда и не мешали нам работать.

— Нам? — удивилась Рената.

— Кэрол едет со мной. Она сейчас рядом.

— Хорошо, — растерянно произнесла Рената, — не буду вас задерживать. Позвоните мне, когда будет что-то известно. Да, и если ничего, тоже позвони.

Отключив телефон, она задумалась. Странно, что Кэрол тоже решилась помочь, у неё не было способностей искателя. Вот Андре — другое дело. Он хоть и не был чистокровным, но был очень хорошим искателем, лучшим в своё время. Или за время, что они не виделись, она чего-то не знала? Хотя Кэрол — врач, может и её помощь понадобится. Главное, чтобы всё получилось.

Набрав Тони, она долго ждала ответа. Она понимала, что возвращение в людскую сущность требует времени.

— Слушаю, — наконец услышала она в трубке хриплый голос мужа.

— Есть новости?

— Пока нет. Мы ищем. Здесь пошёл снег.

— Это плохо. Я позвонила отцу, — она ждала, что ответит ей Тони.

— Я и сам хотел тебя об этом просить. Мы не справимся, — в его голосе звучала какая-то обреченность.

— Ему нужно, чтобы вы с Марком ушли оттуда. Ваш запах будет ему мешать. Мама тоже будет с ним.

— Хм, а что она будет делать? — удивился Тони.

— Не знаю. И мне, в общем-то, всё равно. Хочет — пусть помогает. Ладно, связывайся с Марком. Буду ждать от тебя новостей.

Всю ночь она не находила себе места. Тони не звонил, новостей от Андре тоже не было.

Лишь когда на небе появилась тоненькая полоска света, раздался звонок.

— Андре нашел её, — взволнованно кричал он, — но она очень плоха. Её затянуло в расщелину и засыпало. Повезло, что осталась небольшая отдушина, и был доступ воздуха. Но на ней нет живого места, сломан позвоночник, глубокая рана на голове. Мы её даже трогать боимся. Состояние критическое.

— А что Марк?

— Он еще не знает. Бежит сюда.

— Хорошо. Кэрол там? Дай мне её.

— Рената, все очень плохо, — услышала она в трубке взволнованный голос Кэрол. — На ней места живого нет. Она не жилец.

— Мама, скоро появится Марк, — Рената покусывала губы. — И если он попросит, помогите ему.

В трубке молчали.

— Ты отдаешь себе отчёт, — наконец произнесла Кэрол, — что могут быть последствия? Это может кое-кому не понравиться. Они будут очень злы.

— Никто не собирается их злить, — возразила Рената. — Можно представить всё как случайность и обращение по необходимости.

— Но она — жена оборотня, — в голосе Кэрол слышалась неуверенность.

— Ну и что? Какая разница, кого обращать, если случай безнадёжен.

В трубке молчали. Рената терпеливо ждала, понимая, как непросто принять Кэрол такое решение.

— Ну, хорошо, — вздохнув, произнесла Кэрол, — сделаем, что сможем. Я посоветуюсь с Андре.

Через некоторое время позвонил Тони.

— Ну что там? — в нетерпении прокричала в трубку Рената.

— Марк их попросил. Обращение началось. Им нужно придумать легенду возвращения Нины. Я возвращаюсь домой. До встречи, дорогая.

Когда Тони появился на пороге дома, он выглядел очень усталым, но Ренате не терпелось его обо всём расспросить.

— Твои родители молодцы. Андре буквально перепахал всю гору. А Кэрол тоже помогала. Они передали тебе, чтобы ты не беспокоилась. Нина теперь их семья, и они сами все уладят, и со старейшинами тоже. Версию придумали такую: они охотились рядом, когда сошла лавина. Кэрол почувствовала кровь и боль.

— Она что, может это чувствовать? — удивилась Рената.

— Она, оказывается, ещё будучи человеком, проявляла сочувствие и старалась помочь. И вот после обращения это переросло в способность. Она поэтому и стала врачом. Сейчас работает в клинике. Так вот, они нашли Нину, и, увидев, что она сильно покалечена, обратили. Потом перенесли её в поселок по другую сторону горы. Она пока без сознания, но скоро очнётся, и потом они начнут её обучать.

А старейшинам скажут, что они не знали, что она жена оборотня и почувствовать тогда тоже не могли: запах крови перебивал всё. В общем, как-то так.

— А что Марк? Как он решился?

— Когда он увидел, в каком состоянии Нина, он сам попросил их. Ты бы видела его. Ради того, чтобы она была рядом, он был согласен на всё. Да и выбора у него не было. Уж очень она была плоха. Так что поздравляю, — он приобнял её, — у тебя появилась сестра.

— Да уж, — вздохнула Рената, — неожиданное родство. Надеюсь, обращение пройдёт безболезненно. А Богдан знает?

— Ещё нет. Ему решили пока не говорить.

Утром позвонила Кэрол.

— Обращение продолжается. Она почти полностью восстановилась. Мы успели вовремя. Ещё бы немного — и уже было бы поздно. Марка мы отослали, незачем ему здесь светиться. Пускай немного поучаствует в поисках жены на той стороне горы. А потом мы туда позвоним и расскажем о её спасении двумя лыжниками.

— Спасибо, мама. Я вам очень благодарна.

— Ладно, дочка. Мы перед тобой в долгу, и я рада, что хоть чем-то смогли помочь. А насчет старейшин не переживай, мы как-нибудь выкрутимся. Поступили мы так, как поступил бы любой из нашего клана. А кто это, нам абсолютно все равно.

— Хорошо. Звони, как будут новости, и передавай привет отцу.

Весь следующий день они с Тони нет, нет, да возвращались к обращению Нины.

— Ещё недавно мы обсуждали бессмертие, и вот оно как повернулось, — печально произнесла Рената.

— Бедный Богдан, для него это будет настоящим шоком, — произнёс Тони. — И как Марк будет чувствовать себя рядом с обращённой женой? Им придётся заново узнавать друг друга.

— Особенно Нине, — подытожила Рената. — Ощущения человека и вампира сильно разнятся.

— А у полувампира? — прищурив взгляд, спросил Тони.

— Хочешь проверить? — улыбнулась Рената и, присев рядом, нежно поцеловала. Положив голову ему на плечо, она проговорила: — Ты знаешь, милый, мы никогда не затрагивали эту тему, а мне очень интересно. Помнишь, ты сказал Николь, что у тебя ко мне было не просто чувство, а влечение. Это правда?

Она подняла голову и заглянула ему в глаза.

— Я знаю, что ты меня очень любишь, и никогда не давал повода усомниться в своей любви. И я тебя тоже очень люблю. Но всё же? Что это у нас? Влечение или просто любовь?

— Глупая, — Тони притянул её к себе. — Придумала тоже — просто любовь. Ты — моё наваждение. Я постоянно думаю о тебе, а если мы в разлуке, твой образ всегда у меня перед глазами. А когда я возвращаюсь? Ты разве не видишь, что от одной твоей улыбки я готов горы свернуть и осчастливить весь мир. Ты с первой нашей встречи захватила мою душу и разум. И потом, ты думаешь, нам разрешили бы быть вместе, если бы наши старейшины не доказали, что у меня к тебе влечение?

— Ты никогда об этом мне не говорил, — тихо произнесла Рената, опустив глаза.

— А зачем слова?

Он поцеловал её так нежно и чувственно, что Рената вся отдалась этому поцелую, не в силах преодолеть его власть над собой. Её тело горело в его объятиях и просило еще больше нежности и ласки, ожидая волнительного момента слияния любящих сердец. Всё происшедшее ушло на задний план. Были только они и их любовь, которая была проверена и временем, и чувствами, и обстоятельствами.

Глава 4

«Мир перевернулся», — Герман положил трубку телефона, и в задумчивости уставился в стену. Сообщение, которое он только что получил, поставило его в некое состояние замешательства.

За много лет, находясь в секретарях у Владимира, этот красивый шатен повидал всякое. И сейчас на его бледном, как будто вылепленном античным скульптором, лице с ярко — красными зрачками не отражалось ничего: ни волнения, ни сомнения. Но в голове был только один вопрос: «Как это ему преподнести?».

Наконец он решился, и толкнул дверь в кабинет Владимира.

В полутёмной комнате, освещаемой несколькими бра, расположенными по кругу на стенах, всё дышало аристократизмом.

Диван с изогнутыми подлокотниками, оббитый персидской тканью. Кресло, обтянутое тёмной кожей в каретном стиле. Журнальный столик округлой формы на ножках в виде фигурок львов, в центре которого стояла ваза необычной формы, обвитая коваными цветами.

Над диваном висели настенные часы, оправа которых была выполнена в той же технике, что и у вазы. Эти два предмета составляли превосходный ансамбль, и обладали какой-то магической энергией, всегда притягивая к себе взгляд Германа.

Люстра венецианского стекла с множественными хрустальными подвесами и вставленными в неё восковыми свечами, была лишь предметом антуража. Она включалась крайне редко, а свечи так и вообще не зажигались.

Единственное окно, выходящее в парк, закрывали бархатные шторы стального цвета, спадающие на пол и создающие видимость волн. В небольшой промежуток между шторами, прикрытый легкой тканью светло-серого оттенка, робко пробивался дневной свет.

Все эта обстановка прекрасно гармонировала со стенами цвета мокрого асфальта с неброскими фактурными узорами в тон.

Владимир сидел в глубоком кресле с высокой спинкой за массивным письменным столом. За его спиной находился книжный шкаф с многочисленной собственной библиотекой и потайными местами для хранения документов личного характера.

— Ну что там ещё? — раздражённо бросил Владимир, оторвав взгляд от книги. Ему очень не нравилось, когда его отрывали от любимого занятия — вспоминать свое прошлое по историческим событиям, зафиксированным историками и добавлять на полях собственную оценку происходящего в то время.

— У нас проблема, — Герман старался на него не смотреть. — В нашем клане пополнение.

— И в чём проблема? — он с удивлением смотрел на своего секретаря.

— Даже не знаю, как сказать, — Герман пытался скрыть волнение в голосе.

— Герман, не томи. Откуда эта нерешительность? Раньше за тобой такого не водилось.

— У нас в клане теперь жена волка, — быстро проговорил тот.

— Что-о-о? — изумлённое выражение на лице Владимира говорило само за себя. Он поднялся из-за стола.

— Наши обратили жену волка.

После его слов в кабинете воцарилась тишина. И только часы на стене мерно отстукивали уходящие в никуда минуты.

Владимир замер, обдумывая услышанное. Его цепкий ум тут же выбрасывал перед глазами картинки из прошлого, когда между двумя кланами была вражда. «Война, война», — билось в его голове.

Герман терпеливо ждал, внимательно разглядывая вазу и её причудливый узор, который опять притягивал его внимание.

— Шеннон знает? — наконец произнес Владимир.

— Нет, ему ещё не сообщали.

— Так сообщите, — взревел Владимир, — и немедленно ко мне. И кто у нас такой прыткий?

— Кэрол Майер.

— Майер? Опять эти Майеры, — Владимир был в ярости. — Они что, с ума посходили? Быстро ко мне для объяснений!

Когда Герман вышел, он тяжело опустился в кресло. Отшвырнув в сторону книгу, он обхватил голову руками.

«Недолго мы жили в мире, — пронеслось в его голове. — Что же теперь будет? Как это обращение отразится на нашем договоре?».

Он долго сидел в раздумье. Когда в дверь постучали, он уже понял, что это Шеннон.

— Заходи, — произнёс он, не вставая из-за стола.

Шеннон вошёл, как всегда — гордо и величаво. Ни тени волнения не было на его бледном лице.

— Ты в курсе? — спросил его Владимир.

— Да, Герман мне всё рассказал. Но информации мало. Нужно выслушать виновных.

— Ты думаешь, они виноваты? — удивился Владимир. — У тебя есть другие сведения?

— Нет, мне так кажется. Я же тебе говорил, что за этой семейкой нужен глаз да глаз. И вот, пожалуйста, они уже обращают волков.

— Жену волка, — поправил его Владимир, — и она человек.

— Да, какая разница, — скривился Шеннон, — это ничего не меняет. У нас проблема. Очень серьёзная проблема.

— Да, ситуация крайне неприятная, — согласился с ним Владимир. — Будем ждать Майеров. Пусть объясняются. Присаживайся, друг мой.

«Недавно ты не был со мной так любезен, — подумал Шеннон, усаживаясь в кожаное кресло рядом со столом. — А как запахло жаренным, сразу «друг мой». Надо же, как всё складывается. Ох, уж эти Майеры».

Он ухмыльнулся. Эта ухмылка не ускользнула от Владимира.

— И что тебя так развеселило?

— Я всё думаю о Майерах. Как они умудряются вляпываться в истории? У дочери — муж волк, наставница дочери в своё время была связана с волком. А теперь ещё и сами.

— Да, очень странно. Кэрол и Андре всегда были законопослушными, — задумчиво проговорил Владимир. — И надо же сейчас такое вытворить.

— А я тебе о чём говорил? Слишком много всего крутится вокруг этой семьи. Вот тебе и причина по продлению и ужесточению наблюдения.

— Наверное, ты прав, — согласился Владимир. — Ладно, об этом мы поговорим позже. А сейчас нужно подумать, как из этого всего выпутываться.

В дверь постучали, и вошёл Герман.

— Прибыли Майеры.

— Зови, — в нетерпении произнёс Владимир.

— Вам придётся объясниться, — Владимир грозно смотрел на вошедшую пару.

— Владимир, мы не сделали ничего противоправного, — начал Андре. — Мы охотились в горах. Лыжники попали под лавину. Кэрол почувствовала боль и кровь.

— Когда мы нашли эту женщину, вокруг никого не было, — вступила в разговор Кэрол. — Она была совсем плоха, поэтому я её и обратила. Еле успела.

— И вы не почувствовали, кто она? — подозрительно посмотрел на них Шеннон.

— Откуда? — удивлённо произнесла Кэрол. — Когда приходят мои ощущения — на них не написано, кто это и как кого зовут. И потом, там было столько крови. Никто бы не сдержался.

— У нас есть снимки, — Андре достал телефон и передал его Владимиру. — Я как будто предчувствовал, что могут возникнуть осложнения после этого обращения.

Тот долго внимательно рассматривал фото и, наконец, протянул телефон Шеннону. Тот отпрянул, увидев снимки.

— А в чём проблема? — удивленно произнёс Андре. — Это было обращение по необходимости. Ну, не бросать же её было умирать.

— Не знаю, не знаю, — Владимир пристально на него посмотрел. — Мы теперь в полном недоумении, что будет дальше, и как на это отреагируют их старейшины.

— И её муж, — добавил Шеннон, не отрываясь от телефона.

Кэрол и Андре переглянулись.

— Но процесс уже идёт, она перерождается. И это уже не остановить.

— Да, не остановить, — повторил Владимир и обратился к Шеннону: — Что ты думаешь?

— Ситуация крайне щепетильная, — произнес тот. — Нам надо подумать, как теперь это преподнести. Хорошо, что вы сделали фото. Это может нам помочь.

— Владимир, если вы позволите,я могу предложить один вариант, — говоря это, Андре выглядел спокойно и уверенно.

Владимир согласно кивнул головой.

— Мы с Кэрол встретимся с её мужем, объясним, как всё было, и предложим свою помощь в обучении. Если он согласится — мы полностью возьмем её под свою опеку и представим вам, когда она будет готова.

— А если он не согласится? — спросил Шеннон.

— У него, в принципе, вариантов нет, — Андре пожал плечами. — Она уже меняет свою сущность, и что он будет делать? Ему нужна будет помощь, не наша, так кого-то другого.

— Разумно, — произнес Владимир, потирая подбородок. — А может, нам вначале поговорить со старейшинами стаи? Как ты на это смотришь? — снова обратился он к Шеннону.

— Не знаю, — задумчиво произнес тот. — Может, Андре и прав. Пусть поговорят с её мужем. А потом уже и мы подключимся со своими извинениями. А как вы организуете встречу? — он пристально посмотрел на Андре.

— Вернёмся на гору, — ответил Андре. — Прошло не так много времени, поиски наверняка ещё продолжаются.

— Хорошо, держите нас в курсе, — Владимир кивнул, показывая, что разговор окончен.

— И что ты об этом думаешь? — спросил он у Шеннона, когда Андре и Кэрол удалились.

— Много чего. Извинения стае, обучение новичка, контроль над становлением.

— Вторая смешанная пара в клане, — задумчиво произнес Владимир. — И здесь мы не сможем диктовать свои условия. Ты это понимаешь?

— Понимаю, и мне это не нравится. Может, пока не поздно, возвратить Андре?

— Зачем? — удивился Владимир.

— Может, стоит остановить обращение, и представить всё как несчастный случай, — Шеннон пристально смотрел на него, прищурив глаза. — Нет обращения — нет проблемы.

«А ты страшный человек, Шеннон, — Владимир, скрестив руки на груди, откинулся на спинку кресла. — Хоть и не человек. Если я сейчас соглашусь, мы будем связаны с тобой одной тайной. И у тебя будет всегда припрятан козырь в рукаве. А где гарантия, что в один прекрасный день ты его не вытащишь. Нет уж, пусть всё идёт, как идёт».

— Я думаю, что нам не нужно торопиться, — наконец произнёс он. — То, что обращение по необходимости — это очевидно. И потом, этот случай уникальный. Где гарантия, что что-то подобное не произойдёт потом? Времена меняются, и нам нужно быть готовым к различным ситуациям. А так у нас уже будут какие ни какие наблюдения. Как ты на это смотришь?

— Ты всегда отличался мудростью и дальновидностью, — проговорил, улыбаясь, Шеннон, и подумал: «Ты явно что-то задумал, но мне пока не скажешь. Хорошо, будем играть по твоим правилам. Пока по твоим».

— Герман, — Владимир нажал кнопку на столе, — будет сообщение.

— Наши сородичи, проявив гуманность, сделали доброе дело, — начал он диктовать появившемуся Герману. — Они, несмотря на различия сущности, из чувства благородства спасли жизнь женщине. Не зная, кто она, они решили дать человеку второй шанс». Дальше допишешь сам: чувство долга, преданность традициям и сохранение законов и обычаев.

Герман, кивнув, вышел из комнаты.

— И как нам теперь сдерживать молодежь от необдуманных поступков, когда взрослые такое творят? — покачал головой Шеннон.

— Всё не так плохо, — Владимир, покусывая губы, всматривался вдаль. — Я думаю, мы всё уладим. Не впервой. Подождем сообщения от Андре, потом нанесём визит старейшинам стаи. Принесем свои извинения за случившееся, тем самым покажем свой миролюбивый настрой. И составим договор о дальнейшем сопровождении новичка. Представляешь, в нашем клане будет чистокровная!

— Да, чистокровная, но с мужем из стаи, — Шеннон усмехнулся и внимательно посмотрел на Владимира.

— Всё, хватит об этом, — оборвал его тот. — Сначала решим одну проблему. Потом подумаем, что делать дальше. Я дам тебе знать. Можешь быть свободен.

Глава 5

— Тони, мы только что от старейшин, — в голосе Андре чувствовалось напряжение. — Мы всё объяснили и предложили сами уладить это происшествие. Нам придётся встретиться с Марком. Скорее всего, мы будем не одни, за нами будут наблюдать. Ему нужно будет реагировать, как будто он видит нас впервые. Ты сможешь его подготовить?

— Конечно, смогу.

— Тогда не теряй времени, звони Марку.

Тони тут же набрал Марка и объяснил ситуацию.

— Он не сказал, как она? — взволнованно спросил Марк.

— Нет, не сказал. Скоро всё узнаешь. Жди гостей.

Встреча Андре и Марка произошла на склоне горы. Как и предполагал Андре, Шеннон настоял на том, чтобы их сопровождал доверенное лицо Владимира — Герман.

— Мы нашли твою жену, — обратился Андре к Марку. — Но она очень сильно пострадала.

Он протянул ему телефон. Марк, рассматривая снимки, принялся утирать слезы. Герман с удивлением смотрел на него. Он никак не ожидал такой реакции.

— Нам пришлось применить свои особые способности, чтобы вернуть её к жизни.

— Не понял, — удивлённо произнес Марк. — Какие такие особые способности?

— Она умирала, — вступила в разговор Кэрол, — никто бы не смог ей помочь. Нам пришлось так поступить. Мы могли бы ничего не делать, но тогда ты остался бы без жены.

— Да вы можете мне толком объяснить, что произошло? — прокричал Марк. Он прекрасно играл свою роль.

— Мне пришлось её обратить, — произнесла Кэрол. — У меня не было другого выхода. Я врач, но я ничего не могла сделать.

Марк некоторое время молча смотрел на неё.

— Как она? — наконец произнес он.

— Сейчас уже лучше, намного лучше, — ответила Кэрол. — Обращение уже началось. Раны затянулись, кости срослись. А остальное дело времени. Её нужно будет научить жить в своем новом состоянии. К людям ей выходить пока нельзя.

Марк тяжело вздохнул и, опустившись на снег, закрыл лицо руками.

— Мы понимаем, как тебе сейчас нелегко, — вступил в разговор Герман, — но другого выхода не было. Это было обращение по необходимости. Мы чтим законы. И они не знали, кто она и чья жена.

— Да, какое это имеет значение, — произнес Марк. — Какая разница кого спасать, если жизнь под угрозой.

— Это хорошо, что ты так думаешь, — обрадовался Герман. — Мы надеемся, что и ваши старейшины будут придерживаться такого же мнения. Теперь тебе нужно будет выбрать для жены наставника.

— А что тут выбирать? — пожал плечами Марк. — Они обратили, — он кивнул в сторону Андре и Кэрол, — им и обучать.

Андре согласно кивнул.

— Только…… — проговорил Марк и замолчал. Все смотрели на него.

— Как теперь быть мне? Что мне теперь делать? — он выглядел очень растерянным.

— Набраться терпения и ждать возвращение жены, — произнёс Андре. — Теперь у вас будет долгая, и, надеюсь, счастливая жизнь.

— А мне можно будет её увидеть?

— Конечно, можно. Только когда она придет в сознание. Мы тебе позвоним. Пока вы будете общается по скайпу.

— Андре, Кэрол, подойдите ко мне, — произнес Герман. Дождавшись, когда они встанут рядом, он обратился к Тони:

— Наше сообщество приносит тебе и твоей семье свои извинения за этот инцидент. Официальные извинения вашему роду будут принесены позже. Мы надеемся, что с твоей помощью все наши действия будут истолкованы вашими старейшинами правильно.

— Да, я сегодня же этим займусь, — ответил ему Марк.

— Я могу сообщить главе нашего рода, что всё улажено? — Герман вопросительно посмотрел на Марка.

— Да, можешь передать, что у меня нет никаких претензий, и я благодарен вашим сородичам за проявленную гуманность.

— Непременно, — Герман наклонил голову в знак прощания и удалился.

Андре и Кэрол облегченно вздохнули.

— Ты молодец, — похвалил Андре Марка. — Держался очень хорошо. Много говорить не буду. Твой телефон у нас есть. Будем держать тебя в курсе. Нам пора.

— Спасибо ещё раз, — Марк протянул руку. Андре слегка её пожал. Кивнув на прощание, они с женой исчезли из вида.

Оставшись один, Марк тут же позвонил Тони.

— Мы встретились. Вроде всё прошло нормально. С ними был Герман, доверенное лицо Владимира.

— Теперь главное не торопиться, — учил его Тони, — живи, как будто ничего не произошло. Они не настолько глупы. За вами теперь будут присматривать. У них так принято. И если вдруг появятся какие-то сомнения, вас сразу возьмут под усиленное наблюдение. Их старейшинам не нравится, когда они кому-то чем-то обязаны. А сейчас что-то типа того.

— Знаешь, я и сам еще не очень понимаю, что происходит. Поэтому и движений в сторону не будет. Андре сказал, что общение пока будет только по скайпу. Вот только есть проблема. Что я скажу Богдану?

Тони замолчал, задумчиво поглаживая подбородок.

— Я думаю, что пока не стоит говорить ему про обращение. Пусть Нина к нам вернётся, а потом что-нибудь придумаем. Вы вроде собирались отдыхать в горном кемпинге? Вот и отдыхайте. Ты лучше подумай, что скажешь спасателям. Операцию по спасению надо завершать.

— Мы уже разговаривали с Андре об этом. Скажу, что её нашли на той стороне альпинисты. Кэрол отвезла её в свою клинику. Переломов уже нет, поэтому разговор теперь будет о переохлаждении, обезвоживании и ещё что-то. В общем, Кэрол пообещала, что сама всё устроит.

— Отлично, тогда до встречи.

— Ну, что там? — встревоженно спросила Рената, когда Тони отложил телефон. — Как всё прошло?

— Вроде всё хорошо. Из наблюдателей был Герман. Марк озадачен, как быть с Богданом. Решили подождать возвращение Нины.

— А что со спасателями? И как будут её возвращать?

— Марк сейчас к ним поедет и сообщит, что Нина нашлась. А с её возвращением будет улаживать Кэрол. Нина сейчас в её клинике. Ну что, можно поздравить тебя с сестрой.

— Да, мне хотелось бы иметь такую сестру. Нина мне нравится, — говоря это, она задумчиво отвела взгляд.

— Но тебя что-то беспокоит? — он подозрительно посмотрел на жену. Та согласно кивнула.

— Теперь всем нужно быть очень осторожными. Хоть мы ничего плохого и не сделали, но ты не знаешь наших старейшин. Их действия непредсказуемы.

— Но разум и чувство самосохранения у них присутствует?

— О, этого хоть отбавляй. Один Шеннон со своими правилами чего стоит.

— Вот и хорошо. Раньше времени не будем впадать в панику. Пока всё идет по плану. А дальше будем действовать по обстановке.

Через несколько дней Кэрол забрала Нину из клиники и привезла в свой дом, где она должна была жить во время обучения.

Изменение сущности для Нины происходили очень болезненно. После того, как ей сообщили, кем она стала, Нина была очень подавлена, хоть и понимала, что это было необходимо. А когда увидела себя в зеркале, чему была удивлена после сказанного, замкнулась и крайне неохотно шла на контакт.

Кэрол постоянно проводила с ней беседы о неизбежности случившегося. Она даже показывала ей фотографии с места трагедии, но это подействовало на Нину совсем наоборот.

— Лучше бы я умерла, — она закрыла лицо руками. — Ну, кому я теперь такая нужна?

— Не говори так, — принялась успокаивать её Кэрол. — Видела бы ты Марка, когда тебя искали. Более несчастного человека я никогда не встречала. И это он попросил нас вернуть тебя к жизни. Ему было всё равно, какой ты станешь, лишь бы ты была рядом с ним. Кстати, тебе не мешало бы уже с ним поговорить. Он звонит каждый день. Мы пока отговариваемся, но это не может продолжаться долго.

— Я не могу, — покачала головой Нина. — Ну что я ему скажу?

— Много чего. Как ты его любишь, как скучаешь и ждёшь встречи.

— И после этих слов он точно сюда примчится. Уж лучше подождать.

— Ты как страус, прячешь голову в песок, — вступил в разговор Андре. — Но от этого лучше не становиться. Страдаешь ты, страдает он. А можно просто поговорить. Недолго. Я за этим прослежу. Он же всё понимает.

Под таким нажимом Нина согласилась поговорить с Марком по телефону.

Андре тут же набрал номер и предупредил Марка, что разговор будет коротким. Нина с волнением взяла трубку и та выпала у неё из рук. Она тут же её подхватила и с удивлением посмотрела на Андре.

— Да, ты теперь очень ловкая, быстрая и выносливая. Так что пользуйся своими преимуществами.

Когда Нина услышала в трубке голос мужа, она готова была разрыдаться. Но слез не было, лишь судорожные сухие всхлипывания.

Они поговорили совсем немного. В основном говорил Марк, а Нина слушала. Наконец Андре забрал у неё телефон и, продолжая разговаривать с Марком, вышел из комнаты.

Нина сидела не шелохнувшись.

— Ты как? — спросила её Кэрол.

— У меня было такое сильное напряжение. До сих пор всё внутри трясётся.

— Это нормально. Ты же ещё учишься. И даже разговор по телефону для тебя целое испытание, потому что в твоей памяти воспоминания о близких людях с плотью и кровью.

При этих словах Нина сглотнула и погладила горло. Кэрол тут же принесла ей чашку с напитком.

— И как долго вы будите меня кормить? — она подняла глаза на Кэрол. — Скоро мне самой придется добывать себе еду?

— Не переживай, всему своё время. Пока мы о тебе заботимся, у тебя не будет проблем с пропитанием.

Разговаривая с Марком, Андре предложил план дальнейших действий. Марк очень хотел повидаться с Ниной, но Андре ему отказал, сославшись на ещё не очень хорошую выдержку Нины. Договорились следующий разговор провести по скайпу.

— Ты не будешь возражать, если при этом будет присутствовать ещё один человек, наставник нашего сына — Алекс. Нам будет нужно как-то подготовить Богдана к этому.

Андре не возражал, но только попросил предварительно познакомить их с Алексом. Он опасался, как Нина будет реагировать на новое лицо, и хотел исключить все возможные осложнения.

Глава 6

Всю следующую неделю Алекс отказывался от встреч с девушками, ссылаясь на неотложные дела. А когда неожиданно столкнулся с Николь в парке, то понял, что зря избегал этих встреч: ничего не изменилось, и он всё больше к ней привязывался.

Это было как наваждение. Он плохо спал, толком не ел, через раз посещал тренировки. Её образ, как паутина, окутал его с ног до головы. В мыслях была только она, её лицо, улыбка.

Его начало раздражать, что каждый раз, когда они встречались, ему хотелось защитить её от всего мира, хотя никакой угрозы не предвиделось. Хотелось каждую секунду быть рядом с ней, чувствовать её дыхание, ощущать её запах.

А с запахом вообще было не понятно. Он опять не чувствовал Стеф, хотя Богдан в разговорах упоминал о специфичности её запаха. Но при этом он его не отталкивал. Он просто присутствовал, и всё.

А Николь пахла по-другому. И он никак не мог определить, что это был за запах, который безудержно манил его и не давал покоя.

Он пытался переключаться на свои увлечения, но через некоторое время опять думал о ней. И когда засыпал — во сне снова была она: улыбающаяся, тревожащая его сердце и душу.

Алекс понимал, что всё больше вязнет в будоражащих его чувствах. Раньше на него временами накатывало одиночество, но он умел с ним договариваться, и в целом был доволен своей жизнью. Но сейчас всё изменилось.

Его съедало чувство неизвестности, неопределённости и невозможности с кем-то об этом поговорить.

Вскоре Богдан стал замечать, что с Алексом что-то творится. Связав это с их встречей с девушками, он расстроился и подумал о возврате у Алекса былых чувств к Стеф. Он не стал тянуть и напрямую спросил об этом у Алекса.

— Нет, даже не думай, — рассмеялся тот. — Второй раз я в эту реку не войду.

— Тогда что? — Богдан неотрывно смотрел на него, всё еще полный сомнений.

И тут только Алекс догадался, что того съедает элементарная ревность. Ревность его к Стеф. А это чувство, как известно, может выкидывать такие коленца, что лучше с ним не шутить.

Решив, что молчать больше нельзя, он признался ему о своем увлечении Николь. Но только как об увлечении.

Услышав это, Богдан облегчённо вздохнул и обрадовался, что наконец-то его наставник, после стольких лет одиночества, нашёл себе подругу.

— Это же здорово! Николь хорошая девушка. Милая, общительная, веселая. Только, — он скривился, — не слишком ли она молода для тебя?

— Да, ты прав, молода, — подтвердил Алекс. — Но это не самое страшное. Есть вещи похуже: её сущность, семья, старейшины. Не хочется, чтобы повторилась история со Стеф.

— Ты меня пугаешь, — Богдан действительно выглядел испуганным, потому что сам находится в такой же ситуации. — Как повторится? Ты же говорил, что времена уже не те.

— Да говорил, времена не те, — вздохнул Алекс, — а нравы и правила в их клане наверняка остались те же. В этом-то и проблема.

Прошла ещё одна неделя. С каждым днем Алекс становился всё мрачнее. Он с неохотой ходил с Богданом на тренировки, был там рассеян. Начал пропускать лекции, неопределённо отвечая на вопросы, где пропадает.

А когда наступил день рождения Богдана, он облегчённо вздохнул. Свобода. Контракт выполнен, и он волен поступать, как ему вздумается.

Нет, он не собирался бросать Богдана. Их отношения уже давно переросли контрактные. Но, чтобы разобраться во всем этом водовороте чувств, которые роились в его душе, ему была нужно прежнее состояние независимости.

Решение пришло неожиданно. В какой-то момент ясности ума, к нему пришла мысль, что нужно бежать. Бежать подальше, быстро и до изнеможения, чтобы усталость перебивала всё: мысли, чувства и эмоции. Как советовал Сервантес.

— Богдан, мне нужно уехать, — Алекс в задумчивости смотрел в окно.

Богдан отвлекся от компьютера и повернулся к нему.

— Надолго?

— Не знаю. Мне нужно во всём разобраться.

— А что не так? — удивился Богдан

— Николь, — не поворачиваясь, ответил Алекс.

— Неужели всё так плохо?

— Нет, не плохо, только хорошего мало. Меня к ней тянет, и я пока могу сопротивляться этому.

— А зачем сопротивляться? — ещё больше удивился Богдан. — Вдруг это твоя судьба?

— Я ещё не решил, — вздохнул Алекс. — Я не чувствую уверенности. Моя жизнь разваливается на части и меня это беспокоит. Я не могу понять, что со мной происходит. В общем, я отлучусь на неделю. Пожалуйста, не вляпайся без меня в какую-нибудь историю.

— Есть, командир, — приставил руку к голове Богдан. — А вообще-то уже 4 часа, как ты мне не наставник.

— И что это меняет? — пожал плечами Алекс. — Если что случится, спрос всё равно с меня. Кстати, с днём рождения. Подарок за мной.

— Я весь в ожидании, — театрально закатил глаза Богдан. — Ладно, я буду хорошо себя вести. И куда рванешь?

— В обсерваторию. Давно уже пора начинать дипломную работу. Вот и будет повод всё обдумать. Да и девушкам будет объяснение.

— Всё будет нормально, — уверил его Богдан. — Спокойно решай свои проблемы. А когда вернёшься — отпразднуем.

И Алекс побежал. Долго и без оглядки. Но что для него расстояние? Он мог бежать без отдыха весь день. Вот и сейчас он бежал и не чувствовал усталости. Стремительный бег был ему в радость. Он готов был бежать ещё быстрее и еще дальше, лишь бы выбросить из головы навязчивый образ и мысли, которые его пугали. Его, прожившего 148 лет и ничего раньше не боящегося.

Незаметно за спиной остались знакомые места, и начались предгорья. Солнце спряталось за пиками гор, ненадолго осветив их переливами красок.

А затем наступили сумерки, время борьбы ночи и дня, исход которой был один во все времена: ночь вступила в свои права, укрыв всё темным покрывалом.

Местность заметно изменилась, он всё больше поднимался ввысь в горы. Изредка поглядывая на небо, Алекс отметил, как ярко здесь светят звёзды, искрясь и переливаясь. Этот звездный узор был ему знаком и понятен. Он изучал эти созвездия очень давно, учась на факультете астрофизики. Они были для него уже как родные.

И каждый раз, когда он поднимал глаза к небу, появлялась она, её лицо, её глаза. Не останавливаясь, он тряс головой, пытаясь отогнать этот образ.

Сколько прошло времени, он не знал. Наконец он очутился на вершине обрыва, спускающегося в океан. Волны с шумом бились о каменную стену. Стоял невероятный грохот. А он, заворожённый красотой этот места, упал на живот, и, положив морду на лапы, смотрел, как горят звезды в тёмном безмолвии ночи. К нему пришла долгожданная усталость, и он заснул.

Проснувшись от пригревающего солнца, он открыл глаза и невольно залюбовался величественной далью океана. В животе послышалось урчание, и он почувствовал, что голоден. Потянувшись, он схватил зубами рюкзак с одеждой и, повернув на юг, стал спускаться в долину, где между холмами виднелись купола обсерватории. По пути он поймал зазевавшегося кролика и, насытившись, продолжил свой бег.

Спускаясь с очередного холма, он увидел петляющую внизу дорогу. Обернувшись в человеческую сущность, Алекс достал из рюкзака одежду и, переодевшись, спустился вниз к подножию холма. Медленно передвигаясь по обочине, он услышал за спиной шум подъезжающей машины и поднял руку.

Его подвезла молодая веселая пара, которая направлялась в свадебное путешествие в горный кемпинг. Попросив остановится возле центральных ворот, Алекс поблагодарил их и пригласил посетить демонстрационный зал.

Ребята с радостью согласились, но с оговоркой, что заедут сюда на обратном пути.

Алекс пожелал им хорошей дороги и направился к проходной.

Поднявшись на административный этаж и переговорив со своим куратором, которого ему определили на факультете, он направился в столовую. Там он вызвал настоящий ажиотаж, заказав себе пару стейков с жареной картошкой, две порции сосисок в тесте и большой кусок яблочного пирога.

Проглотив все эти блюда, он удовлетворённо откинулся на стуле. И в этот момент к нему пришла мысль, что всё будет хорошо. С этими мыслями он вернулся на административный этаж, где получил у дежурного ключ от своей комнаты.

Приняв душ и переодевшись, он направился в астрофизическую лабораторию, где его ждали звезды.

Глава 7

Всю неделю Николь регулярно списывалась с Богданом, отшлифовывая свой доклад. Он значительно расширился, благодаря сведениям, которыми он с ней поделился.

На выходные Богдан предложил встретиться. Николь с радостью согласилась и предупредила об этом Стеф. Та, не отрывая взгляда от телевизора, пробурчала «Мне все равно» и продолжила переключать каналы.

Воскресенье выдалось пасмурным, но без дождя. Стеф открыла шкаф и принялась разглядывать одежду. Она никогда не волновалась по поводу своего гардероба. У нее всегда были базовые вещи для разного рода случаев. Со своей прошлой воспитанницей она проходила курс по дизайну интерьеров и стилистике, что позволяло ей теперь пользоваться полученными знаниями.

Выбрав шелковую блузу горчичного цвета с редкими вкраплениями черного гороха, брюки цвета беж и не найдя подходящего ремня, она заглянула в комнату Николь.

Та крутилась перед зеркалом, примеряя наряды и что-то весело напевая. Наконец она остановила свой выбор на легком платье с крупными зелеными листьями, красном ремешке и короткой джинсовой куртке.

Стеф невольно отметила, что со вкусом у Николь все было в порядке, и одежду она подбирает не по принципу «что сейчас модно», а то, что ей идет.

Получив ремень, она вернулась к себе в комнату, чтобы закончить макияж. Оставшись довольной своим отражением в зеркале, затянутым специальной фольгой, она подхватила сумочку и вышла в холл, где ее уже ждала Николь.

Войдя в кафе, Николь увидела, что Богдан один, и принялась оглядываться по сторонам. Подойдя к столику, она его поприветствовала. Стеф лишь кивнула головой.

— Привет, — обрадованно произнес Богдан, вставая.

— Ты сегодня без Алекса? — спросила Николь.

— Да, ему нужно было срочно уехать в обсерваторию. Там начинается научная преддипломная программа.

— И надолго?

— Не знаю, как получиться. Звезды нам не подвластны.

— Понятно, во всем виноваты звезды, — разочаровано проговорила Николь и вздохнула.

— Он обещал вернуться через неделю. Мы ведь еще не отпраздновали мой день рождения. А этот праздник мы не за что не пропустим. Вы кстати тоже приглашены.

Николь заметно оживилась и принялась расспрашивать у Богдана, когда он планирует мероприятие.

Стеф же с удивлением отметила изменение в ее настроении из-за отсутствия Алекса. Но слушая, как Николь мило болтает с Богданом, просматривая фото с его поездки на фьорды, облегченно выдохнула,

— Девчонки, может по коктейлю? — предложил Богдан.- Или томатный сок?

— Похоже, ты уже выучил наши предпочтения, — с сарказмом произнесла Стеф и почувствовала, как Николь легонько пнула ее под столом.

— Что- то типа того. Так что — коктейль или сок?

— Давайте попьем коктейль, — ответила Николь. — А то все сок, да сок. Я буду с малиной.

Заказав коктейли, Николь делилась новостями с Богданом. За неделю их накопилась масса. Он же в свою очередь рассказал им, какие удивительные существа обитают на фьордах и какие уже подготовил статьи для сообщества биологов. Его рассказ был настолько увлекателен, что Николь невольно загорелась.

— Надо будет и нам как-то съездить, — обратилась она к Стеф. — Последний раз я была там с классом.

Стеф согласно кивнула, потягивая коктейль через трубочку. Рассказ Богдана ее тоже заинтересовал. Тем более что она никогда там не была.

— А давайте съездим туда все вместе, — предложил Богдан, — я бы с удовольствием еще раз посетил эти удивительные места. И Алекса позовем. Стеф, ты как?

Та в ответ только пожала плечами.

— Отличная идея, — у Николь загорелись глаза. — Вот вернется Алекс, тогда и решим когда ехать.

Стеф оторвалась от коктейля, и подняла на нее глаза. Теперь ей эта затея нравилась меньше. Она до сих пор испытывала дискомфорт в присутствии Алекса.

Время пролетело незаметно. Богдан проводил девушек до дома, взяв обещание снова встретиться среди недели. Николь пообещала, Стеф как всегда отмолчалась.

— А может, мы куда-нибудь сходим вместе, — предложил Богдан. — А то все кафе, да кафе. Стеф, может, пойдем в кино?

— Нет, никакого кино, — безоговорочно произнесла та и перевела взгляд на воспитанницу. — Николь плохо себя чувствует в замкнутых помещениях.

— Да, там мне бывает не очень хорошо, — подтвердила она, внимательно глядя на наставницу. — Можно пойти в парк на карусели или покататься на роликах.

Решив следующий раз прогуляться в парке, они разошлись.

— Что-то ты стала интересоваться Алексом? Или мне показалось? — спросила она Николь, когда они вернулись домой.

— Мне просто стало интересно. Если он наставник, то почему Богдан один. Вы же никогда не оставляете нас без присмотра. Или я не права?

— Права. Просто у Алекса уже истек срок договора, и он может поступать, как ему захочется.

— А у тебя когда окончание договора? — поинтересовалась Николь.

— И не надейся, — усмехнулась Стеф, — у меня бессрочная пролонгация.

Жизнь текла своим чередом. Они весело проводили время: гуляли в парке, ходили на дискотеки и в кино на открытом воздухе. Почти всегда втроем: Николь, Стеф и Богдан. Алекс присоединялся к их компании, только когда возвращался из обсерватории. Но это было всего два раза, и был он малоразговорчив и задумчив. Богдан говорил, что у него очень сложная исследовательская программа.

А Николь все больше притягивал этот парень. Что- то в этом парне было такое, что ее волновало, и она расстраивалась, когда Богдан приходил на встречи один.

А когда Алекс все же появлялся, она украдкой поглядывала на него и, случайно встречаясь взглядом, быстро отводила глаза. Они с ним почти не разговаривали, и развлекал их в основном Богдан.

За все это время она перекинулась с Алексом буквально несколькими фразами. Нет, он не избегал общения при встречах и поддерживал общие разговоры, вступая в шутливые перебранки с Богданом. Но когда он задерживал на ней взгляд, внутри у нее все замирало. Дышать она не переставала, но чувствовала себя очень странно.

Он никогда не заговаривал с ней, когда они оставались наедине. Правда было это всего два раза: в кафе, когда Стеф опаздывала, а Богдан пошел заказывать мороженое. И в парке, когда она буквально столкнулась с ним нос к носу. Он смутился и, сославшись на неотложное дело, быстро пошел прочь. А она в недоумении смотрела вслед удаляющейся фигуре.

Стеф тоже не всегда активно участвовала в разговоре, что вызывало недовольство Николь. И как то утром за завтраком она решила поговорить с ней об этом, но Стеф первая начала разговор.

— Николь, тебе не кажется, что ситуация с Богданом требует прояснения.

— А что не так? — удивилась она.

— А ты что не видишь, что он кадрит тебя, и бросает на меня какие-то странные взгляды. У меня такое чувство, что он ведет двойную игру.

— Я так не думаю. Это просто интерес нового общения. И почему именно меня? Может он к тебе воспылал?

— Ну, уж нет, — возмутилась Стеф. — Я тут ни какой стороной. Это у вас сложились очень теплые отношения. Вон как вы лихо отрываетесь на танцполе и болтаете без умолку.

— Но он постоянно спрашивает о тебе, — задумалась Николь и вопросительно посмотрела на нее.

— Да? — удивилась Стеф. — Я же говорю, странно все это.

— Да, похоже, надо с ним поговорить, — решительно произнесла Николь. — И кто за это возьмется?

— Конечно ты, — безапелляционно произнесла Стеф.

— Почему это я? — возмутилась Николь.

— Потому что у вас завязалась дружба, и ты найдешь правильные слова для этого разговора. И к тому же у меня есть неотложное дело.

Николь тяжело вздохнула: Стеф была права. Придется ей выяснять отношения с Богданом.

Закончив с завтраком и, решив не откладывать разговор с Богданом в долгий ящик, Николь набрала его номер. Он взял телефон сразу и с радостью согласился на встречу.

— Погуляем в парке? — предложила она.

— Хорошо. А Стеф пойдет? Может и Алекса позовем?

— Алекса? — удивилась Николь. — Он что вернулся?

— Да, буквально час назад. Он приехал по делу и скоро снова уедет.

«Заманчиво, — подумала Николь, — но при Алексе разговор вряд-ли получится».

— Ему, наверное, нужно отдохнуть, — предположила она.- Да и у Стеф какие-то дела. Давай сами погуляем. Только ты и я.

Встретившись у входа в парк, они медленно пошли по центральной алее.

Обменявшись стандартными фразами про дела, новости и проблемы, Николь перешла к делу.

— Богдан, тебе не кажется, что пришло время определиться, кто тебе нужен?

— Ты это о чем? — его серые глаза от удивления стали большими. Он явно был обескуражен ее заявлением.

— Да ладно тебе. Ты постоянно со мной и Стеф, развлекаешь обоих, водишь нас везде. А все — таки, ты с кем?

— Что значит с кем? — он или реально не понимал о чем речь или притворялся, что не понимает. «Ну, что ж, хочешь поиграть — будь по — твоему», — решила Николь и продолжила:

— Ты учти, мы со Стеф не из тех, кто будет терпеть второго игрока на своем поле. Мне это скоро надоест, как и ей, и ты будешь в пролете.

— А при чем здесь второй игрок? — опять удивился он, и Николь решила больше не ходить вокруг да около.

— Раз уж зашел такой разговор, давай откровенно. Вообще все как-то странно. Ты вроде общаешься со мной, а на Стеф смотришь с тоской, а иногда со щенячьим обожанием. А когда вы встречаетесь взглядом, ты бы видел себя. Богдан, что все-таки происходит?

— А ты наблюдательная, — усмехнулся он, — ничего от тебя не скроется.

Он замолчал. Николь тоже молчала в ожидании ответов на свои вопросы.

— Ты права, — наконец произнес он, — я увлечен. И увлечен так сильно, что, кажется, что меня привязали, притянули магнитом. Я ничего не могу с собой поделать. Извини, Николь, но это Стеф.

От такого признания она оторопела.

— А при чем здесь тогда я? Делай что-нибудь, завоевывай ее. А я отойду в сторону.

— Но мне с тобой тоже хорошо, — возразил он, — но только по-другому, по-дружески.

— Ты еще скажи, что я твой лучший друг, — разозлилась она, — и мне можно будет поплакаться в жилетку и обсудить течение твоей любовной истории.

— Николь, не обижайся, — извиняющимся тоном произнес Богдан. — Но я сам сбит с толку. Ты же видишь, что у меня нет взаимности. Я ни как не могу понять, что мне делать.

— Ну, вот когда поймешь, позвони.

Она развернулась и быстрым шагом пошла к выходу из парка. Подкатила обида, что выбрали не ее, но она тут же отогнала ее прочь. «Стеф моя подруга и поперек дороги ей вставать не собираюсь. Пусть у нее все получится. Хотя, вряд ли она будет в восторге от моего сообщения».

И тут же перед ее глазами возник образ Алекса. Когда с первого плана ушел Богдан, этот парень встал перед ней совсем в другом свете. Но она тут же засомневалась, что может рассчитывать на что-то большее, чем дружеская компания, учитывая их не очень теплое общение и то, что наверняка вокруг него вьется много девчонок.

Проходя мимо кафе, Николь решила себя побаловать. Она купила двойную порцию ванильного мороженного в рожке, щедро посыпанного шоколадом и орехами.

Присев за столик, Николь с наслаждением откусывала прохладное лакомство, которое охлаждало горло и стирало остроту жажды, к которой она начала уже привыкать. Главное чтобы не было алого, а так все очень даже терпимо.

«Интересно, а что за дела у Стеф? — подумала Николь, проглотив очередной кусочек.- Может попробовать?»

Она мысленно представила образ Стеф и вся сосредоточилась на нем. И тут же получила такой мощный удар, что чуть не выронила из рук мороженое.

«И что это было?»- подумала она, потирая лоб. Не раздумывая, она снова предприняла попытку представить Стеф, но теперь словно билась об стену. Попробовав еще раз и еще, она прекратила попытки и сосредоточилась на мороженом.

Постепенно она забыла обо всех неприятностях. День принес разрешение одного вопроса, но оставил другие. «Я подумаю об этом завтра», — решила она, все больше погружаясь в собственные ощущения от любимого лакомства.

Глава 8

Говоря Николь о неотложном деле, Стеф не лукавила. Она еще на неделе позвонила Алексу и попросила его о встрече. Ей нужно было выяснить, что все-таки происходит между Богданом и Николь. Их взаимоотношения ее очень беспокоили, учитывая, что они продолжали активно развиваться.

Алекс был очень удивлен ее звонком и пообещал приехать в ближайшее время. И вот сегодня утром они должны были встретиться.

Стеф зашла в кафе и огляделась. Посетителей было мало, и Алекс еще тоже не подошёл. Она присела за дальний столик и стала разглядывать журнал, прихваченный со стойки у входа. Предложения о новомодных нарядах и аксессуарах пестрели на каждой странице. В основном это были новинки мира моды, но совершенно неприспособленные для повседневной жизни. «Интересно, это кто-нибудь будет носить?» — с негодованием подумала она и бросила журнал на столик.

В этот момент дверь распахнулась, и в кафе ввалилась шумная компания из ребят и девчонок. Вошедшего вслед за ними Алекса, она заметила сразу. Он всегда выделялся из толпы: высокий, спортивно сложенный, с харризматичной внешностью и притягивающей задумчивой полуулыбкой на лице. В свое время девушки сходили по нему с ума, а он выбрал ее. «Наверное, и сейчас у него полно знакомых из женской половины студентов, — появилась у нее мысль, которую она тут же отогнала. — Но меня теперь это не волнует. У меня другая миссия и с её выполнением появились некоторые проблемы».

— Привет. Что- то случилось? — Алекс присел за столик и поднял руку, подзывая официанта. — У тебя был такой тревожный голос.

— Случилось, — проговорила она и тут же почувствовала легкий удар в висок. Потерев рукой больное место, она улыбнулась и произнесла в полголоса:

— Ну, я же просила этого не делать.

— С кем ты разговариваешь? — удивился Алекс.

— Николь пытается пробиться, тренируется бедняга. Только бы не переусердствовала, а то опять придется применять релаксацию.

— Ты о чём? — не понял Алекс.

— Николь пытается нас прослушать.

Он удивленно уставился на нее.

— Что пытается? Прослушать? Она что умеет слышать на расстоянии?

Стеф усмехнулась.

— Только когда ей это позволяют. Придется дома провести нравоучительную беседу.

— Ох, уж эти детки, — усмехнулся Алекс.

— Не говори, за ними нужен глаз да глаз.

— А ты хотела бы, чтобы она ходила по струнке? — ухмыльнулся Алекс.- Я знаю её не так давно, но думаю, она не станет тупо подчиняться решениям наставника.

— Что значит тупо? — Стеф не хотела начинать общение на повышенных тонах, но разговор сам принял такой оборот. — Она только начала входить в свою сущность, а уже своевольничает. И потом я за неё в ответе.

Алекс понял, что перегнул палку и чтоб как-то сгладить нервозность общения, решил сам сходить к бару.

— Тебе что-нибудь принести? — спросил он.

— Да, воды, пожалуйста. Без газа.

Удары в голове становились все ощутимее. Стеф даже начала напрягаться, ожидая очередного удара.

«Нет, ты посмотри. Ведь предупредила. Придется проучить. Посмотрим, как ты будешь тыкаться в неуловимую преграду». Она закрыла глаза, расслабилась и поставила мысленный блок.

В этот момент вернулся Алекс и тревожно посмотрел на неё.

— Ты в порядке? Тебе плохо? — он протянул ей стакан с водой.

— Со мной все нормально. Но вот у наших подопечных складывается непростая ситуация, — она решила сразу перейти к делу, — и мне это не нравится. Это против наших правил. Я..

— Опять ваши правила, — раздраженно бросил Алекс. — Что теперь не так? Кто им теперь неугоден? Однажды они уже продемонстрировали свои правила. И каков результат? Хорошо, что мы нашли в себе силы пережить это. Вот ты счастлива?

— Сейчас разговор не обо мне, — невозмутимо произнесла она, пытаясь перевести разговор на нужную для неё тему. Но Алекс был настроен на другое.

— А я думаю, что мы должны поговорить о том, что произошло тогда.

Стеф была готова к такому повороту событий, поскольку с их первой встречи проворачивала в голове различные сценарии этого разговора. А то, что он когда-то произойдет, она была уверена. Слишком много было всего недосказано с того трагического расставания.

— У нас все равно ничего бы не получилось, — начала она.- И ты здесь не при чем. Это было мое решение.

— Но тебя вынудили его принять, — утвердительно произнес Алекс.

— Да, вынудили, но другого выхода не было, — голос Стеф дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. — Я боюсь, как бы то же самое не произошло с Николь. Меня сейчас беспокоят её романтические отношения с Богданом. Как бы это не переросло во что — то большее. И тогда не миновать беды.

— За Николь можешь не переживать. Это всего лишь дружба. А влечение у него к другой.

— Влечение? — удивилась она. — Что еще за влечение?

— Это особое чувство, — Алекс пристально смотрел на неё. — Оно проявлялось у моих соплеменников, когда они встречали свою половинку. Это больше чем любовь. Это привязанность до самой смерти.

— Так уж до самой смерти? — усмехнулась Стеф. — И кто же его так зацепил?

Алекс откинулся на спинку стула, и, не отрывая взгляда, смотрел на неё, прикидывая, какая может последовать реакция на его сообщение. Наконец он решился.

— Это ты, Стефания. Ты его зацепила.

— Я? — удивленно усмехнулась она.- Не смеши меня.

— Это не смешно, — покачал он головой. — Богдана как будто к тебе привязали. После дня рождения Николь он сам не свой.

— Этого не может быть, — категоричным тоном произнесла она. — Тебе просто показалось.

— Да, уж нет, не показалось. Когда Богдан мне об этом рассказал, я насторожился и до последнего надеялся, что это просто увлечение. Но, к сожалению это не так.

Стеф молча смотрела на него. В голове проносилось множество моментов общения с Богданом, которые не давали ей покоя с самого начала их общения: его тоскливые взгляды, вовлечение ее в разговор, вопросы личного характера.

— Неужели я перестаралась? — в голосе Стеф чувствовалось смятение и растерянность.

— Ты о чём? — удивился Алекс.

— На дне рождения мне пришлось делать кое — какие установки по настроению. Ситуация была непростая. Приходили наши старейшины. Ну и сам понимаешь большое количество подростков. Там, конечно, и без меня искры летели во все стороны. Ну, я немного подправляла настрой. И, похоже, каким-то образом зацепила твоего подопечного.

— Это невозможно, — покачал головой Алекс. — Влечение нельзя корректировать. Оно в крови.

— В крови? Только этого не хватало, — Стеф в растерянности кусала губы. — А может, ты все-таки ошибаешься? Может мальчик просто влюбился? Ну, понравилась я ему, как девушка. Такое ведь сплошь и рядом бывает? — в её словах еще теплилась надежда.

Алекс покачал головой.

— Стефания, я бы просто так не сказал. Но насколько оно сильное я не знаю, он ведь не чистокровный, только по отцу. Но башню у парня крепко сносит. Он вчера всю ночь с тобой разговаривал.

Стеф с ужасом посмотрела на него.

— Во сне, — усмехнулся он.

— Подожди. Но ведь он всё свободное время проводит с Николь. Они переписываются, созваниваются, встречаются.

— Да, с Николь, — подтвердил он.- Но все разговоры и встречи проходят под девизом: «Расскажи мне про Стеф», «А как там Стеф» или как-то так.

— А ты откуда знаешь? Он что делиться с тобой своими переживаниями? — спрашивая это, ей стало совсем нехорошо.

— А ты думаешь, что только у тебя сложились доверительные отношения с воспитанницей? — он замолчал, а потом добавил: — И знаешь, меня это уже напрягает. Может, вы уже разрулите это? Может, дашь ему шанс?

- Я и этот молокосос? Да ни за что! — разозлилась Стеф.

— Ну не такой он уж и молокосос, — спокойно произнес Алекс, отпивая сок из стакана. — Ему исполнилось 24 года.

— Замечательно! — вскрикнула она, подняв глаза наверх. — 96 лет разницы.

— А ты неплохо сохранилась, — он оценивающе посмотрел на неё.

— Если не замолчишь, я вцеплюсь тебе в глотку. И не посмотрю, что здесь народ.

— Ого, да ты волнуешься, железная Стефани, — усмехнулся он. — А что уже приходилось?

От возмущения она сначала даже не нашлась, что сказать.

— Нет, но ты можешь быть первым.

— А мне вот интересно: как ты справляешься в таких ситуациях, — наклонившись над столом, тихо произнес он.- Ведь это, наверное, трудно постоянно держать себя в руках? Контроль во всем — такое у вас правило. А теперь еще и новичок рядом. Кстати как она?

— У нас все замечательно. «Не хватало еще обсуждать перерождение Николь». Давай лучше решать, что нам теперь делать?

— Я не знаю, — Алекс пожал плечами. Некоторое время они сидела молча, раздумывая над создавшейся ситуацией.

— Нужно обязательно поговорить сНиколь, — наконец произнесла Стеф, — а то не дай бог еще влюбится в него. Вот тогда будет история.

Алекс кивнул:

— Твоя подопечная, тебе и решать. А что теперь будет с Богданом? Ты дашь ему шанс? — повторил он свой вопрос.

— Ты, что, обалдел? — вскипела она.- Какой шанс? Это не возможно. Мы больше не будем встречаться. Пройдет время, и он всё забудет.

— Ты, похоже, меня не слышишь? — в голосе Алекса звенел металл. — Это не простая влюбленность. Всё очень серьезно. Это теперь на всю жизнь.

— На какую жизнь? — возмутилась она. — Я не собираюсь жить в кошмаре. Мне и так хорошо.

— Конечно, — развел руками Алекс, — тебе наплевать, что будет с ним, так же как когда- то было наплевать на меня.

— А вот это неправда, — спокойно произнесла Стеф, — в тебе сейчас говорит обида за прошлое и то, что я отвергла твоего подопечного. Но я не могу осчастливить всех.

— А мне плевать на всех, — сощурив глаза и пристально глядя на неё, произнес Алекс. — Сейчас он мой мир. И будь добра сделать так, чтобы этот мир не стал рушиться, как когда-то у меня.

— Ты говоришь так, как будто бы я все сделала специально, — ее голос задрожал.- Ты же прекрасно знаешь, что от меня тогда ни чего не зависело.

— А вот и не знаю. Попробовать- то было можно?

— Можно, — подтвердила она, — и мы с тобой были бы в вечных бегах и в опале и у моих, и у твоих. Ты был к этому готов? Я точно — нет.

— Но тогда были другие времена, а сейчас- то всё по-другому. Может, не будешь его так сразу отшивать?

— Ты, похоже, тоже меня не слышишь, — с сожалением произнесла Стеф. — Это ни к чему хорошему не приведет. И потом — Богдан мне не нужен, понимаешь — мне никто не нужен. И давай закончим этот разговор.

Алекс в растерянности замолчал. Ситуация повторялась, только теперь с его подопечным. И во что это выльется?

— Да, нужно поговорить с Николь и как можно скорее, — наконец проговорила Стеф, поднимаясь с места. — Пора заканчивать всю эту историю. Как бы наши старейшины не прознали, что мы плотно общаемся с членами стаи. Им это очень не понравится. Тем более что ритуал уже проведен и выбор Николь сделала.

— Какой выбор? — Алекс непонимающе смотрел на неё.

— Она выбрала себе будущего спутника и новую семью. Этот ритуал сродни помолвки, и на дне рождения Николь, он был проведен. Её судьба предрешена. Теперь это дело времени.

— Нет, только не это, — простонал Алекс и схватился за голову. Когда он поднял на неё глаза, Стеф невольно снова опустилась на стул, столько в них было горя и отчаянья.

— С тобой все в порядке? — обеспокоено спросила она.- У тебя такое лицо, как будто кто-то умер.

— Еще нет, — он закрыл глаза и тихо произнес, — но возможно скоро это произойдет. Второй раз я этого не переживу.

— Алекс, ты меня пугаешь. Что это значит? — теперь уже стало нехорошо Стеф.

Он тяжело вздохнул, собираясь с духом.

— Стеф, ты только держи себя в руках. Хорошо?

Она закивала головой в знак согласия, хотя понимала, что до спокойствия было далеко.

Алекс глубоко вздохнул и, не отрывая от нее взгляда, произнес:

— У меня влечение к Николь.

От этих слов внутри у нее всё похолодело. Она проглотила сформировавшийся в горле комок, выпила залпом остатки сока, из стоящего перед Алексом стакана, и с грохотом опустила его на стол.

— Да, ребята, умеете же вы создавать себе проблемы.

Глава 9

— Вот это проблема, — тихо произнесла Стеф, собираясь с мыслями. Наконец до нее дошел смысл произнесенных слов Алекса, и она тяжело задышав, обрушила на него все свое негодование.

— Да как ты посмел? Ты что совсем не в себе? — дрожащим от напряжения голосом набросилась она на него. — Это же катастрофа. И думать забудь.

Хорошо, что в кафе громко звучала музыка, и их не было слышно.

— Стеф, ты же знаешь, от меня это не зависит, — виновато проговорил Алекс.

-А от кого это зависит? — она никак не могла успокоиться. На её глазах все рушилось и летело в пропасть. — Ты что так и не понял? Проблема в том, что Николь уже выбрала себе пару и это не ты.

— Слушай, может, не будем делать из этого трагедию, — Алекс пытался смягчить ситуацию. — Ну, появились у девчонок парни, что из этого? Это нормально в студенческой среде.

— Было бы нормально, если бы Николь не сделала выбор. А теперь всё усложняется.

— Ну, и что, что выбрала? Что это за феодальные правила? А кстати, кто он?

— На медальоне была буква «N». Она думала, что это начало её имени. У нас только две семьи на «N»: Ньютоны и Невелы. На празднике был молодой Ньютон — Роберт. Они познакомились с Николь. Его семья в восторге от ее выбора. И так просто её никому не отдадут.

— Ты прям, какие-то страсти рассказываешь? — развел руками Алекс. — Отдадут, не отдадут. Она что — вещь?

Стеф в недоумении покачала головой. «Придется провести небольшой экскурс в историю моего клана. Может тогда он поймет всю серьезность ситуации».

— Если бы ты лучше знал наши устои, то понял бы, что я не просто так это говорю. Шеннон Ньютон, отец Роберта, состоит в совете старейшин и очень активно борется за соблюдение правил. Он очень щепетилен в этих вопросах.

Второе семейство не менее значимо. Их не было на той вечеринке. Они сейчас где-то на севере. Старший Невел, Бенджамин, также состоит в совете и он не пойдет против устоев и будет изо всех сил настаивать на их выполнении.

- Ты думаешь, почему меня тогда отпустили? — с грустью продолжила она. — Я к тому времени официально никого не выбрала. У меня был ты, и больше ни кого. Когда я попросилась в наставники, мне позволили, но с одним условием. Мне пришлось с тобой расстаться и подписать договор о наставничестве на все времена. Вот так-то.

— И что, ты теперь обречена все время быть одна? — негодованию Алекса не было предела. — Но это же абсурд.

— Таковы правила, — вздохнула Стеф.

— Ну, у вас и правила, — Алекс в недоумении качал головой. — А если ты влюбишься? Ведь в жизни всякое бывает.

Стеф покачала головой.

— Без вариантов — меня изгонят из клана, как нарушившую договор. И я буду изгоем. Как ты думаешь, долго я протяну в одиночку?

— Отлично, — вскрикнул Алекс, — теперь мне еще паршивее.

Он замолчал, в раздумьях поднимая и опуская глаза, периодически вздыхая, качал головой и сжимал губы. Было понятно, что он переваривает полученную информацию.

Стеф тоже молчала, попивая из стакана сок и оглядывая веселящиеся компании. Как она им сейчас завидовала. Беззаботное время юности. Она тяжело вздыхала и усмехалась с вымученной улыбкой.

— Знаешь, я тут вот что подумал, — наконец произнес Алекс. — А у меня ведь тоже фамилия на «N» — Нельсон. А может это знак?

— Даже не думай, — угрожающим тоном произнесла Стеф, пристально глядя на него. — Ты в этом, однозначно, не участвуешь. Ты не из наших.

— Ну и что? — возмутился он — Отец Николь тоже не из ваших.

- У них были обстоятельства. И за него поручились. А кто за тебя поручиться? Есть такие? — она прищурила глаза и наклонилась на стол в ожидании ответа.

— Не знаю, — он пожал плечами, — я об этом еще не думал.

— А ты подумай. Это вообще не просто быть паршивой овцой в стаде, да еще под пристальным наблюдением.

— Вот видишь — под наблюдением, — воодушевился Алекс. — Всё не так плохо.

— Да не плохо, только хорошего мало. Семья Николь исключение из правил и оно пока единственное, и то с позволения старейшин и ваших и наших. Так что твое «N» ничего не меняет. Николь сделала выбор и на неё уже есть два претендента. И будет очень плохо, если она ослушается. Вся семья пострадает и не только семья. Ты это понимаешь? — в свой тон она снова добавила угрожающие нотки.

— Да, почему ослушается? — он был настроен оптимистически. — Можно всё повернуть по-другому. Если нам, конечно, помогут.

Его выразительный взгляд сказал ей о многом.

— Н-е-т, — покачала она головой, — на меня даже не надейся. Я на такое не пойду. Я еще пожить хочу, лет 300 как минимум. И потом, почему ты решил, что у вас с Николь все получиться?

— Ну, со мной все понятно. А Николь… Я ей тоже нравлюсь, я это вижу, а остальное — это дело времени.

— Даже, если ты ей нравишься, то насколько сильно, чтобы это «нравлюсь» переросло во что-то большее? — возразила Стеф, — Я не знаю. А ты тем более. А если это будет просто влюбленность? У нее же не будет к тебе влечения. А если эта влюбленность через какое-то время закончится? А буря поднимется не слабая. Ты видишь сколько «если»? И мне становиться страшно.

Когда до него дошел смысл слов Стеф, он задумался. Такой вариант он не рассматривал. «Да буря поднимется не слабая», — повторил он про себя. Но тут же в его голове появился протест. Да кто они такие, эти старейшины, чтобы указывать ему и вершить судьбы? Он со злости стукнул кулаком по столу.

— Я не отступлю и сделаю всё, чтобы мы с Николь были вместе.

— Вот именно, ты сделаешь, — она усмехнулась. — А захочет ли она?

Алекс сидел в задумчивости, понимая, что Стеф опять права. И от этого ему стало ещё хуже.

— У меня ведь есть еще время? Её ведь не заставят силой? — поникшим голосом произнес он и поднял глаза полные отчаянья.

— Конечно, нет. Она еще молода, обычно до 21 года никого не трогают. А потом всё идет по накатанной дорожке: официальное знакомство, соглашение семей, торжество и переезд в новый дом. Но Николь не такая как все, и что будет с ней через месяц, никто не знает. Но учти, она никогда не сделает того, что принесет вред её семье. А если ты будешь продолжать гнуть своё — может начаться война между сообществами. И многие погибнут: и ваши, и наши. Ты этого хочешь?

Она опять была права, сто раз права. Он опять от злости стукнул по столу.

— Эй, полегче, — насмешливо произнесла Стеф, — еще не хватало распугать молодежь твоей второй сущностью.

— Ты меня недооцениваешь. Я уже не тот новичок, с которым ты была знакома много лет назад.

— Знаю, знаю. Ты пометил не один десяток университетов. Но чтобы нам встретиться здесь? — она развела руками.

— Ты что за мной следила? — удивился он.

— Вот еще. Так слухи, рассказы знакомых, сплетни. А ты пользовался популярностью.

— А что мне оставалось делать, если моя любимая девушка меня бросила, — вызывающе посмотрел он на нее.- Вот я и оттачивал искусство обольщения, чтобы этого больше не произошло.

— А ты изменился, — сощурив глаза, произнесла Стеф.

— Да, я стал злее, — повторил он её слова и добавил: — и циничнее. И меня теперь не так легко унизить и обидеть. Только что теперь толку. Все не так плохо

Он замолчал, крутя в руках пустой стакан. Стеф следила за его манипуляциями, думая, когда же он выскользнет из его рук и успеет ли она его подхватить.

- Ну, надо же было приехать именно сюда, — Алекс с силой поставил стакан на стол.- Ведь предлагали же мне другого подопечного. Нет, я выбрал Богдана.

— И что бы это изменило? — усмехнулась Стеф.

— Да всё. Я может быть и ни когда её не встретил и жил бы дальше, как жил.

— А если бы наоборот встретил, когда она была уже не свободна. Тебе было бы во 100 раз хуже от того, что у нее всё в порядке и у тебя полная безнадега. Сейчас у тебя есть хоть какой-то шанс. Хотя, что я такое говорю, — вздохнула она, — нет у тебя никакого шанса и не будет. Прости, но это факт.

Но в голосе Стеф чувствовались нотки сожаления и сочувствия. «Надо попробовать перетянуть её на свою сторону, — решил Алекс и произнес, пытаясь пошутить:

— Стеф, ну не будь такой злюкой, а то морщинки появятся.

Она откинулась на стуле, собрала пальцы на руках в замок, на лице проступила снисходительная усмешка.

— Нет, вы только на него посмотрите. Он в полном г…, тянет туда меня, кучу народа и при этом ещё шутит.

После этого она замолчала, отвела взгляд и принялась барабанить пальцами по столу. Было видно, что она о чем — то раздумывает. Наконец она произнесла:

— Ладно, давай оставим эту драму для мыльных опер. Пора к нашим воспитанникам.

Алекс хотел спросить её, что она решила, и уже открыл рот, но она предостерегающе подняла руку, попросив его помолчать, и смотря вдаль, продолжала что то обдумывать.

Наконец она подняла на него глаза.

— Алекс, у меня к тебе будет просьба. Не говори пока Богдану, что я знаю о его чувствах.

— Ну, знаешь, это не честно, — возмутился тот. — Хочешь с ним поиграть?

— Вот еще, — фыркнула Стеф. — Я что похожа на идиотку. У нас не может быть ни чего общего. Значит не чего об этом и думать.

— Ой, Стеф, не зарекайся. Любовь зла…..

— Можешь дальше не продолжать. Не желаю иметь ни чего общего с этим животным.

— Ну, зачем же так грубо, — обиженно произнес Алекс, — вы ведь тоже не совсем люди.

Она в недоумении посмотрела на него, а потом, ухмыльнувшись, произнесла:

— Ты все не так понял. Это я не про вас, а про продолжение поговорки. Там же говорится про козла.

— Вот так рождаются сплетни, ссорятся друзья и начинаются войны, — поджав губы, подытожил Алекс.

— Да, и не надо пока признаваться Николь в своих чувствах. Подожди немного. Алекс, я же тебя знаю. Ты не можешь без острых ощущений. Ты сейчас несешься на предельной скорости, не замечая ничего вокруг. У тебя перед глазами только она. А мир гораздо шире. И в этом мире есть определенные правила, которые мы обязаны выполнять. А тебя сейчас ничего не пугает и не останавливает. А меня вот пугает.

— Опять твои правила, — вздохнул Алекс.

— А без них никак. Неизвестно тогда куда скатился бы наш мир.

— Хорошо, — вздохнув, произнес он. — Я тебя услышал.

— Смотри, Алекс, — покачала Стеф головой — Твоя упёртость до добра не доведет. Плохо будет всем, и Николь в первую очередь. Подумай об этом, очень хорошо подумай.

Она встала из-за стола и, закинув сумочку на плечо, пошла к выходу. А Алекс остался сидеть за столом, погруженный в раздумья.

Их разговор выбил его из колеи. Сегодня под воздействием эмоций он признался Стеф в своем влечении к Николь. А может зря? А может Стеф права и он все напридумал и поторопился? И как теперь из этого выпутываться?

Глава 10

Сразу после встречи со Стеф, Алекс отправился обратно в обсерваторию.

«Ну почему все так сложно? — думал он, мчась по шоссе в арендованном лексусе. — И как теперь быть? В одном Стеф права: влечение у меня, а у Николь ко мне, в лучшем случае, влюбленность». Их разговор в кафе только еще больше все запутал. Теперь он думал о последствиях своего влечения совсем с другой стороны. Стеф умела расставлять приоритеты.

Алекс вдавил педаль газа, и машина, почувствовав мощь, помчалась по трассе с бешеной скоростью. Открыв настежь все окна, и чувствуя, как врывающийся в салон ветер треплет его волосы, он наслаждался чувством свободы, воплощенной в скорость.

Это была его стихия, и он полностью растворялся в ней.

Он не заметил, как солнце склонилось к горизонту, отдавая последние лучи земле, утомленной за день. Небо потускнело и из голубого стало дымчато-серым. Местность тоже изменилась. Дорога теперь петляла между холмами, все больше забираясь ввысь.

Вскоре Алекс выехал на верхнюю площадку и начал спускаться по дороге к виднеющимся куполам обсерватории. Он с облегчением выдохнул, представив, как снова окунется в работу и хоть немного отвлечется от своих горестных мыслей.

Не успел он зайти в комнату, раздался звонок по телефону. Звонил Марк.

— Привет путешественникам, — весело произнес Алекс. — Не надоело еще отдыхать?

-Алекс, ты можешь в ближайшее время приехать в Квинстаун? — голос Марка был далек от голоса человека, вбирающего в себя блага мира.

— А что случилось? — забеспокоился Алекс.

— Богдан рядом?

— Нет, я на практике в обсерватории. Да, ты можешь толком объяснить, что произошло?

— Это не телефонный разговор. У нас проблема. Мне нужна твоя помощь.

— Проблема? — он задумался.- Ты знаешь, я только что вернулся от Богдана. Еще не видел своего куратора, у нас уже ночь. До завтра терпит?

— Терпит. И до завтра, и до послезавтра. Завершай свои дела и как сможешь — приезжай. Я в той же гостинице.

Какое-то время Алекс в недоумении сидел, глядя на выключившийся телефон. Что-то случилось, и что-то очень серьезное. Марк не стал бы зря его беспокоить. Попробовать позвонить Ричарду? Может, он не еще спит?

Взяв телефон в руки, он какое-то время молча смотрел на него, а потом быстро нажал на звонок. Рич ответил сразу же.

— Алекс, ты где? У нас событие — в «Шкатулке» новая звезда.

— Обалдеть, — от волнения Алекс даже забыл, зачем звонил Ричу. — Какого цвета?

— Она изумрудная. Приходи, я в центральном зале.

Созвездие Южного креста уже давно было предметом исследований Алекса. Эти четыре ярких звезды образовывали легко узнаваемый астеризм, который служил для навигации, поскольку на южном небе не было яркой полярной звезды. Однако главным сокровищем созвездия являлось скопление звезд под названием «Шкатулка», всю красоту которого можно оценить при наблюдении в телескоп. Чем он и занимался уже много лет. И вот теперь такой подарок.

Всю ночь они с Ричем провели у телескопа, попутно переписываясь с другими обсерваториями, которые также не могли не заметить появление свехновой.

Алекс никогда не был так счастлив. Причастность его к этому великому событию наполняло его гордостью. Для него это было больше чем просто открытие. Он сразу же решил, что это знак и связал появлением новой звезды с изменениями в своей жизни.

— Я назову тебя Николь, — проговорил он вслух, глядя в синеющее небо за окном.

— А что? Мне нравится. Хорошее рабочее название, — поддержал его Рич. — Пойдем-ка спать. Теперь она от нас никуда не денется.

Засыпая, Алекс вспоминал прошедший день. И как теперь уехать к Марку, когда тут такие события. Но ехать надо. Решив завтра же поговорить с Ричем, Алекс заснул.

Проснувшись, Алекс первым делом направился к куратору. Тот уже был за телескопом.

— Алекс, я понимаю, что ты только вернулся. Но неплохо было бы покопаться в архивах университетской библиотеки. Наверняка там сохранились неотцифрованые документы. Я бы сам поехал, но здесь много дел, — он просительно смотрел на него. — И я созвонился с Андеруотерской обсерваторией в Квинстауне. У них тоже кое-что есть. Неплохо было бы и туда заглянуть.

Удивляясь такому стечению обстоятельств, Алекс сразу же согласился. Получив указания от Рича, он быстро собрался и уже через пол — часа несся по дороге.

Под мерное мелькание деревьев и кустарников, он размышлял о том, как стремительно разворачиваются события. Переписка Богдана со Стеф, день рождение, знакомство Богдана с Ренатой и Тони, встреча со Стефанией — Стеф, новая звезда. И Николь. Алекс так и не мог до конца определиться, как же ему теперь жить с влечением к ней. Одно было понятно, что теперь все еще больше запуталось, и каким — то образом нужно все это распутывать. И поскорее.

А теперь еще звонок Марка. Но, несмотря на такую неопределенность, настроение у него было приподнятое. Еще бы он получил такой подарок от жизни — новую звезду.

Приехав в город, он позвонил Богдану и предложил вместе пообедать. Тот удивился его звонку, но с радостью согласился.

— Что- то ты быстро вернулся? — удивился он, пожимая ему руку. — Что-то случилось?

Алекс рассказал ему о появлении новой звезды и о своем задании поработать с документами. О звонке Марка он промолчал.

Богдан слушал его с интересом, поскольку сам увлекался астрономией. Правда, не так плотно, как биологией.

Пообедав, они оба отправились в библиотеку. Богдану тоже нужны были сведения для его доклада об особенностях геномов у глубоководных обитателей и живущих в верхних слоях океана. Быстро найдя сведения, он простился с Алексом и направился домой обрабатывать полученные данные.

Алекс же просидел в библиотеке до вечера, пока посетителей не попросили ее покинуть. Материала было много. Алекс все фотографировал и сразу же переправлял Ричу по электронной почте.

По пути домой он заскочил в кафе и купил картофельные чипсы и обжаренную в кляре рыбу. Поужинав, они с Богданом еще долго обсуждали появление новой звезды и строили разные предположения.

— Завтра я с утра в библиотеку, — Алекс поднялся из-за стола, — а потом после обеда еду в обсерваторию в Квинстаун. Может, там еще что-то найду. Вот, казалось бы, я этот Южный крест изучил вдоль и поперек. Так нет опять новые сведения.

— Может, ты в Квинстауне с родителями встретишься? — спросил Богдан. — Что-то мы давно с ними по скайпу не общались. Только фото. Может сейчас позвонить?

— Ты на время смотрел? — Алекс кивнул на часы. — Два часа ночи. Не знаю как ты, а мне сегодня точно не до разговоров.

Весь следующий день они провели точно по плану. Только дозвониться Марку и Нине не получилось. Решив, что они в горах, Богдан прекратил попытки.

Алекс пообещал Богдану, что постарается встретиться там с ними, и, попрощавшись, отправился в дорогу. По пути он отправил Марку сообщение, что скоро приедет.

Ранним вечером Алекс въехал в Квинстаун и припарковался у гостиницы, где они жили все вместе до отъезда на фьорды. Зарегистрировавшись, он поднялся в номер к Марку.

— Рассказывай, — произнес он, едва переступив порог номера и усаживаясь в кресло.

— Случилась беда, — Марк не глядя на Алекса с трудом выдавливал из себя слова. — Нина попала под лавину и очень сильно пострадала. Нам помогли и её спасли. Но она изменилась, и сейчас ею занимаются.

Сказав это, он тяжело вздохнул и, поджав губы, поднял на него глаза, ожидая его реакции.

— Не понял. Что значит — занимаются? — насторожился Алекс.

— Ее обратили, Алекс, — поникшим голосом произнес Марк. — Моя Нина стала бессмертной.

— Что? — закричал Алекс, вскакивая. — Кто посмел?

— Не горячись, — остановил его Марк, — я сам их попросил. У меня не было другого выхода, видел бы ты её. На ней живого места не было. Мы бы её потеряли. Смотри, — он протянул ему телефон со снимками с места трагедии.

Алекс пролистал фото и вернул Тони телефон.

— Да, дела, — Алекс был в растерянности. — И кто обратитель?

— Помнишь, мы ездили на день рождение к дочери Нининой приятельницы?

— Еще бы не помнить, — скривился Алекс.

— Её обратила мать Ренаты, Кэрол. Но я сам попросил об этом, — снова повторил он.

Алекс молчал, обдумывая сказанное Марком.

— Я так понимаю, что ни какого горного кемпинга не было? — наконец произнес он.

— Нет. Нина на обучении и я разговаривал с ней только по телефону. Сейчас мне разрешили поговорить с ней по скайпу. Я хочу, чтобы ты тоже присутствовал. И еще…Я не знаю, как сказать Богдану.

— Я тоже пока не знаю, — растерянно произнес Алекс.

От всего услышанного у него голова шла кругом. Немыслимо, невозможно, но это произошло. События принимали невероятный оборот.

— Так, — наконец, произнес Алекс, поднимаясь, — давай где-нибудь перекусим, и ты мне все подробно расскажешь.

Глава 11

Они спустились вниз и заказали ужин. Едва официант отошел, Марк тут же стал рассказывать, как все было на самом деле, прерываясь лишь тогда, когда приносили блюда с едой. За весь его рассказ никто к ней и не притронулся.

— Да, дела, — произнес Алекс, когда Марк замолчал, и залпом осушил стакан с соком. — И что же дальше?

— Обучение идет. Но она очень подавлена. Голос по телефону просто неузнаваемый. В общем, я сам в смятении. Вернуть то мы ее вернули, а что делать дальше?

— А протокол уже соблюден?

— Да, конечно, мне и всему нашему сообществу принесены официальные извинения. Я поблагодарил за проявленную гуманность. Сообщил нашим старейшинам. Претензий у сторон нет. Теперь мы официально признанная смешанная семья.

— Условия были? — почувствовав голод, Алекс принялся за еду.

— Пока нет. Я думаю, что они сейчас обдумывают, как вести себя. Ведь обратили они, пусть и по необходимости, не простого смертного, а члена нашей семьи. А это уже более серьезно. Но я думаю, что они договорятся. Главное заинтересованное лицо — это я. А я — не в претензии.

— А ты после обращения Нину видел? — не переставая жевать, произнес Алекс.

— Нет, не видел. Кэрол ее сразу увезла к себе домой, потом в клинику, и вернулась из клиники она опять к ней. Завтра я увижу ее в первый раз.

Он опустил глаза и принялся ковырять вилкой в еде. Через некоторое время он поднял глаза и произнес:

— Я боюсь на нее смотреть. Я не знаю, кого я увижу, и смогу ли я принять ее такой, какая она стала. Да ей подарили новую жизнь, а нужна ли она ей, такая жизнь?

В глазах у него было столько отчаянья, что Алекса защемило сердце. Любовь Марка и Нины всегда была предметом его зависти. У него никогда не было рядом близкого человека, который занимал бы все его мысли и мечтания, который бы понимал его и поддерживал. А у Марка был.

Он сочувствовал Марку, но сделать ничего не мог, кроме как поддержать его и придать уверенности.

— Да ты что такое говоришь, — твердо произнес он.- Это же твоя Нина, твоя половинка. Ну и что, что она изменилась? Они вон постоянно меняются: становятся то рыжими, то черными, то что-нибудь себе наращивают, а потом еще говорят, что нет настоящих мужчин. Но это — твоя Нина. И ей сейчас очень тяжело, она тоже переживает и в сто раз больше, чем ты. Ей вообще надо полностью себя сломать и слепить заново.

Марк согласно кивал головой, но было видно, что его сознание все еще в сомнениях.

— И вообще о чем мы говорим, — Алекс бросил вилку на стол и, откинувшись на спинку стула, не отрываясь, смотрел на Марка. — Обращение произошло и назад ни чего не вернуть. У тебя два выхода: либо ты принимаешь все как есть и учишься жить рядом с такой Ниной, либо вы разбегаетесь и живете каждый своей жизнью. А Богдан уже не маленький, он все поймет.

После этих слов Марк некоторое время ошарашенно смотрел на Алекса, а потом перегнулся через стол и проговорил сквозь зубы:

— Ты в своем уме? Что значит разбегаемся? Я жить без нее не могу, я дышать без нее не могу. Я что только не передумал, когда она потерялась в горах.

— Тише, тише, — улыбаясь, проговорил Алекс, — Вот это я и хотел от тебя услышать. Во сколько завтра разговор? А может нам лучше к ним приехать?

— Нет, Андре, категорически запретил. Все должно быть постепенно. Да, кстати, они хотели с тобой познакомиться.

— Вот завтра и познакомимся.

На следующее утро, позавтракав, они вернулись в номер Марка и подключились в скайп. Экран тут же засветился, и показалось улыбающееся лицо очень красивой женщины. Алекс оторопел.

— Это не она, — успокоил его Марк. — Это Кэрол, жена Андре.

Алекс облегченно вздохнул.

— Привет, Марк, — проговорила Кэрол, — Что то ты выглядишь усталым. Может тебе теперь нужно чаще обращаться. Рядом с такой красавицей женой должен быть очень симпатичный мужчина. Ладно, шучу. Как ты? — уже серьезно спросила она.

— Напряженно, — не стал обманывать ее Марк. — Я не знаю, как все будет.

— А я скажу тебе: все будет хорошо.

— Твои бы слова…,-начал Марк, но Кэрол его оборвала:

— А рядом с тобой Алекс?

— Да, это я. Здравствуйте, — поздоровался Алекс.

Кэрол махнула в ответ головой и тут же стала инструктировать их, как вести себя во время разговора. Алекс и Марк внимательно слушали ее, понимая, что просто так она говорить бы не стала.

Через некоторое время она повернула голову в сторону и произнесла:

— Дорогой, мы готовы.

Поднявшись, она освободила место у экрана. Алекс тоже отодвинулся в сторону. Марк напряженно сжал ноутбук.

— Спокойно, Марк, расслабься и улыбайся, — тихо проговорил Алекс. — Ты можешь все испортить.

-Я понял. Я в порядке, — улыбаясь, произнес тот, и ослабил пальцы. Ноутбук упал ему на колени. Алекс, поджав губы, ухмыльнулся, но тут же принял серьезный вид.

И тут на экране появилась Нина. Алекс невольно охнул, прикрыв рот рукой: она была необыкновенно красива. Черты ее лица изменились, стали более выразительными, но в них угадывалась прежняя Нина. Кожа отливала белизной, придавая аристократичность. Волосы и прическа остались прежними. И только глаза, такие настороженные и пугающие своей краснотой.

Марк смотрел на нее, не отрываясь, не в силах произнести ни слова. Он чувствовал, как внутри него поднимается невиданное волнение и трепет к этой знакомой незнакомке. Алекс тоже ошарашенно смотрел в экран.

— Я тебе не нравлюсь? — растерянно произнесла Нина.

— Что ты, — поспешил успокоить ее Марк, — ты прекрасна. Я поражен.

— Но это не твоя Нина, — печально произнесла она, пристально глядя на него. — Не та, которую ты любил и с которой хотел прожить жизнь.

Говоря это, она выглядела потерянной и несчастной. В этот момент Марку отчаянно захотелось обнять ее, и, прижав к себе, успокоить.

— Любимая моя, — проговорил он, — мне все равно как ты выглядишь. Ты всегда будешь моей Ниной. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Хочу каждый день и каждый час видеть твое прекрасное лицо, любоваться твоей улыбкой. Родная моя, судьба предоставила нам такой шанс. Давай воспользуемся им и будем наслаждаться каждой минутой проведенной вместе.

— Ты думаешь у нас получиться? — с сомнением произнесла она.

— Получится, — твердо произнес Марк. — Если, конечно, ты меня не разлюбила? Ты теперь такая красавица.

— Что ты, — испуганно произнесла она. — Ты для меня все тот же Марк, мой любимый муж. Это я должна волноваться, сможешь ли ты любить меня как прежде? Нужна ли я тебе такая?

— Конечно, нужна, — горячо проговорил Марк, — и буду любить тебя вечно, чтобы не произошло.

— Пока смерть не разлучит нас, — тихо произнесла Нина.

— А вот это теперь случиться не скоро, — вступил в разговор Алекс. — Привет, Нина. Ты выглядишь обалденно.

— Привет, Алекс, — радостно произнесла Нина. — Как там Богдан? Вы уже разбежались?

— У Богдана все хорошо. Он весь в научной работе. Пишет какой-то доклад по фьордам. Нина, ты не переживай, я буду рядом с ним столько сколько будет нужно. Я сам решаю с кем и на какое время. Лучше расскажи как ты? Как проходит обучение?

— Уже выходила в люди. Учусь себя контролировать, переключаться. Пока получается плохо. Но я стараюсь.

— Охота уже была? — поинтересовался Алекс.

— Не так быстро, — подала голос Кэрол, — у нас все по программе.

Она присела рядом с Ниной.

— Вообще она молодец, для новичка держится хорошо. Но на все нужно время, поэтому она еще у нас погостит.

— Да, конечно я понимаю, — вздохнул Марк. — Если надо, значит надо.

— На сегодня достаточно, — проговорила Кэрол, — завтра в это же время.

— Я люблю тебя, мой дорогой, — Нина дотронулась рукой до экрана. — До встречи.

— Я очень по тебе скучаю, — ответил ей Марк, протянув руку с другой стороны и прикоснувшись к её пальцам.

В этот момент экран погас, а Марк с Алексом так и остались сидеть на своих местах, глядя в черный монитор.

— Ну, вот видишь, все не так плохо, — нарушил молчание Алекс. — А Нина, — он восхищенно хмыкнул, — красавица и рассуждает здраво. Я поражен.

— А я, честно говоря, в шоке, — произнес Марк, убрав руку от экрана и откидываясь на спинку дивана. — Как мы будем жить дальше?

— Как и жили. Только с небольшими поправками. Или у тебя есть какие-то сомнения?

— Конечно, есть. — Марк нервно заходил по комнате. — Все идет не так, как я думал. Моя жена — выглядит, ни как моя жена, говорит не как моя жена. Я кроме жалости ничего к ней не испытываю. Понимаешь, только жалость. Мне до боли жалко эту потерянную женщину. И самое противное, что я это осознаю.

— Я не понял, — Алекс был растерян. — Ты так искренне говорил о любви.

- А что мне еще оставалось делать? Я сам в смятении: то это Нина, то не Нина.

— И что ты теперь будешь делать? — Алекс был ошарашен его признанием.

— Я не знаю, может правда нам лучше расстаться.

— Подожди, не горячись, — остановил его Алекс. — Это же только первый раз. Может со временем все наладиться.

— Хотелось бы мне в это верить, — неуверенно произнес Марк и закрыл лицо руками.

Алекс в недоумении смотрел на него. На его глазах рушилось все, что так нравилось ему в этой семье: любовь, взаимопонимание, чувство привязанности. Он просто не знал, что можно посоветовать в этой ситуации.

— Ты когда поедешь назад? — нарушил молчание Марк.

— Да уж не сегодня. Тут такие дела.

— Тогда пойдем в бар.

Они целый день провели в переходах из одного бара в другой. Алкоголь, смешиваясь с волчьей кровью, тут же превращался в воду, поэтому опьянение им не грозило. К вечеру уставшие они вернулись в гостиницу и, разойдясь по своим номерам, оба сразу же провалились в сон.

На следующее утро, когда Алекс постучался в номер Марка, ему долго ни кто не открывал. Наконец дверь отворилась, и Алекс увидел улыбающегося Марка. Он был гладко выбрит, на нем была надета свежая рубашка, и от него пахло парфюмом.

— И куда это ты собрался? — удивился он.

— У меня свидание.

— У тебя что? — не понял Алекс.

— Свидание.

Ничего не понимая, Алекс привалился к дверному косяку. Такая разительная перемена со вчерашним Марком, находящимся в депрессии. Что же могло произойти за ночь?

— И с кем, если не секрет?

— Всему свое время. Ты готов? Самое время завтракать.

Алекс согласно кивнул, и они спустились вниз, где очень аппетитно пахло омлетом с беконом.

После завтрака они вернулись в номер и опять уселись возле компьютера. Кэрол ответила сразу и тоже отметила, как хорошо выглядит Марк.

— Здоровый сон после прогулки в хорошей компании еще ни кому не навредил, — ответил он и подмигнул Алексу. Тот усмехнулся и откинулся на спинку дивана.

— И где наша красавица? — спросил Марк у Кэрол.

— Ждет не дождется своего красавца мужа, — проговорила Кэрол, освобождая место возле экрана. Тут же появилась Нина. Сегодня она выглядела еще красивее. «И платье у нее сегодня другое, — отметил про себя Алекс, — похоже, оба готовились к этой встрече. Ну что ж не будем им мешать». Поздоровавшись с Ниной и отвесив пару комплиментов, он деликатно удалился.

Через пол — часа к нему в номер постучали. Это был Марк. По сравнению с вчерашним днем настроение у него было намного лучше.

— И что это было? — спросил его Алекс. — Я поражен переменам.

— Просто проснувшись сегодня ночью, я понял, что очень ее люблю и не хочу потерять. Это моя Нина, понимаешь, моя. И неважно, как она выглядит. Вот ты можешь поднять бровь?

— Не знаю, не пробовал.

— А ты попробуй, — веселился Марк.

Алекс попытался, но только лишь скорчил гримасу.

— А она может. И как она потирает нос, когда о чем-то думает. Это она, хоть и внешне не она. И я приму ее такой, какой она стала. И ты знаешь, — он понизил голос и серьезно посмотрел на него, — похоже она меня волнует.

— Вот и отлично, — обрадовался Алекс.- Я же говорил, что не надо торопиться. Со временем все наладиться.

— Ты знаешь, о чем мы сегодня говорили? Мы строили планы на будущее. Решали, где будем жить. Наверно придется обосноваться здесь, но пока не определились.

— Хм, — задумался Алекс, — поговори с Тони. Пусть помогут вам с жильем. Нина теперь им не чужая, вроде как сестра Ренате. Да и общение с родственниками ей тоже не повредит.

— Точно, надо поговорить с Тони, купить дом и перевести наши вещи. Переезд объясним желанием пожить в этой прекрасной стране рядом с сыном, который окончил университет, и будет продолжать учебу.

Видя перемены в Марке, Алекс успокоился и, оставив его просматривать сайты с продажей домов, отправился в местную обсерваторию. Когда обстановка прояснилась, ему теперь хотелось поскорее закончить дела в Квинстауне и вернуться к Новой звезде.

В Андеруотерской обсерватории ничего нового он не обнаружил. Вся информация была из одних источников.

Ближе к вечеру Алекс отправился в обратный путь. Прощаясь с Марком, он пообещал помочь Богдану принять перемены с Ниной. Всю дорогу у него не выходила из головы фраза Марка: «Это моя Нина, понимаешь, моя. И неважно, как она выглядит. Я люблю ее».

«Интересно, а я смог бы так? Чтобы не важно, что произошло и как выглядит. И чтобы вместе и навсегда».

Перед глазами возник образ Николь. «Надо что-то с этим делать. Два влечения одновременно — это уже слишком. И к кому? Скажешь, не поверят. Все перевернулось с ног на голову. И как я смогу помочь Богдану, если я в своей жизни не могу разобраться?»

Глава 12

Обучение Нины шло очень медленно. Как ни старались Кэрол и Андре, проводя с ней беседы о необратимости произошедшего, подбадривая и обучая приёмам поведения на людях, она ни как не могла принять свою новую сущность.

Когда дело дошло до очередного выхода к людям, Нина заволновалась. Больше всего она боялась не сдержаться и нанести кому-нибудь вред.

— Не переживай, ты так, — успокаивала ее Кэрол. — Мы же рядом. Если что поможем.

— Поможете? Чем? Поправить уже ни чего будет нельзя.

При этих словах Кэрол с Андре настороженно переглянулись, и это не ускользнуло от Нины. «Они тоже сомневаются», — решила она и в панике спросила:

— Может завтра?

— И что это изменит? Завтра будет то же самое. Тебе необходимо начать общаться с людьми, — Кэрол была непреклонна.

И вот очередной выход в свет состоялся. Кэрол взяла Нину под руку и повела по улице. Дул легкий ветерок и было видно, как болезненно реагирует Нина на запахи, которые он приносил. А их было не мало.

Все шло благополучно, только однажды Нина встрепенулась на проезжавшего мимо велосипедиста. Но Кэрол быстро среагировала и отвлекла ее.

Вернувшись, домой, Нина была очень расстроена даже этим незначительным эпизодом.

— А если бы тебя не было рядом? — удрученно произнесла она, обращаясь к Кэрол. — Я бы не сдержалась.

— Сдержалась бы, — утвердительно произнесла Кэрол, — ты же не монстр. У тебя есть чувства. И ты не смогла бы просто на него наброситься.

Нина с сомнением покачала головой.

На следующий день Нина опять разговаривала с Марком по скайпу. Кэрол и Андре тактично удалились. Но предупредили, что если что — они рядом.

Нина, как всегда в начале разговора, вела себя настороженно, но Марк с такой любовью и нежностью смотрел на нее и говорил о том, как он ее любит и скучает, что она успокоилась.

Лишь когда она спросила про Богдана, внутри у нее все опять напряглось. Но Марк успокоил ее, рассказав, что Богдан занят своими исследованиями и он периодически отсылает ему фото из их мнимого путешествия. Отсутствие Нины он объяснял разными предлогами. Богдана эти объяснения пока устраивали.

Нину очень беспокоило то, что Алекс до сих пор не поговорил с сыном о ней.

— Пора бы Алексу уже как- то подготовить его. Он наш главный союзник. Мне так хочется поговорить с сыном, — Нина умоляюще смотрела на мужа.

— Милая, я не могу на него давить, — вздохнул Марк, — тем более что он уже ему не наставник. Но Алекс понимает всю серьезность ситуации. Я его потороплю.

На следующий день у них опять состоялся разговор по скайпу, и Нина теперь чувствовала себя намного увереннее. Она похвалилась очередным удачным походом в город. Марк обрадовался, но попросил, чтобы она особо не усердствовала.

— Я буду ждать тебя столько, сколько нужно.

— Ты- то будешь, — грустно произнесла Нина, — а вот Богдан?

Марк принялся успокаивать ее, но тут сеанс прервался, и договаривать ему уже пришлось по телефону.

После этого Марк переговорил с Андре о возможности увидеться с Ниной. Тот немного подумав, решился на пробную недолгую встречу в присутствии Кэрол.

Накануне Нину снова выводили в город, и тут не обошлось без инцидента. Нина отреагировала на мальчишку, который поранил себе колено, упав с велосипеда. Кэрол как могла, отвлекала ее и тянула за руку на другую сторону улицы. Но Нина нет, нет, да и оборачивалась в сторону мальчика, оскалившись и тяжело дыша.

Когда Марк приехал, Кэрол рассказала ему об этом происшествии. Нина была в соседней комнате и рассказывала про свой поход, вернувшемуся с дежурства Андре.

— Знаешь, Марк, я в замешательстве и не знаю, как быть, — Кэрол выглядела расстроенной. — Вроде все шло хорошо, и вдруг… Она пока не может себя контролировать. Придется начинать всё сначала и ещё подержать её у нас. А ты будь осторожнее, не делай резких движений. Не жестикулируй и пока не приближайся.

— Слушай, такие предосторожности, — растерялся Марк, — может, отложим встречу. Мы можем пока и по скайпу общаться.

— Да я хотела всё отменить, но она так ждала этой встречи. Я давно не видела ее такой радостной и воодушевлённой. Видно, что она по тебе скучает, но отпускать её мы пока не можем. Нам нужно менять способы обучения, которые будут тренировать её выдержку и самообладание, — приняла она решение, — ведь ситуаций может быть множество и все их предугадать невозможно.

— В этом и проблема, — задумался Марк и тут же предложил:- А может свозить ее к Ренате?

— И что это даст? — пожала плечами Кэрол

— Перемена места, пообщаются. Рената расскажет, как она все это проходила.

— Не забывай, что Рената не чистокровная. И у нее всё было постепенно с детства.

— Но ей же тоже пришлось учиться жить в этом мире, — настаивал Марк, — может Рената ей в чем-то поможет?

— Кэрол, ты слишком торопишься, — вмешался зашедший в комнату Андре, — Проблема в том, что Нина никак не может смириться со своей новой сущностью, а ты уже начала знакомить ее с новым для нее сейчас миром — людьми. Вот и получилось — что получилось. Оставьте ее в покое, ей нужно время.

— У нас его очень мало, — вздохнул Марк. — Сын уже спрашивает, когда мы вернемся. Да и Нина переживает, как у нее теперь сложатся отношения с Богданом. А про наши с ней отношения я вообще молчу. Их практически нет.

Он опять тяжело вздохнул и уставился в стену.

— Я дом купил, — сообщил он, — хотел её уже туда отвезти.

— И вези, — Андре пожал плечами. — Кто тебе не дает?

— А можно? — обрадовался Марк.

— Конечно. Пусть посмотрит своё новое жилище. Появиться стимул там всё обустроить. Это новые впечатления, переключение на приятные хлопоты.

— Но там соседи, — Марк вопросительно посмотрел на Кэрол.

— И что? Ты же не собираешься водить её по гостям?

— Конечно, нет. Но они могут прийти сами. У них тут так заведено.

— Ничего страшного, — Кэрол воодушевилась предстоящей поездкой. — Я буду рядом. А Нине будет повод дополнительно попрактиковаться, как держать себя в руках. А потом можно будет свозить её к Ренате. Может она поможет нам убедить Нину начать воспринимать себя по — новому. Я сама договорюсьс ней о встрече.

— Не нравится мне все это, — покачал головой Андре. — Вы слишком торопитесь.

— Дорогой, откуда такой пессимизм, — удивилась Кэрол. — Все будет хорошо.

— Делайте, как знаете, — махнул рукой Андре. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

Андре позвал Нину, а сам удалился. Кэрол осталась в комнате, сев посередине между Марком и входной дверью.

Но они напрасно беспокоились. Нина прекрасно держала себя в руках, хотя в ней и чувствовалось напряжение.

Марк не мог налюбоваться своей женой, так хорошо на неё подействовало изменение. Она хоть и изменилась внешне, но манера поведения, интонации в голосе остались прежние. Они проговорили около 10 минут. Вскоре вернулся Андре и увел Нину в другую комнату.

— Поздравляю, ты молодец, хорошо держался, — похвалила Кэрол Марка.

— Да, я тут вообще не причем. Это все Нина. Это я для неё дополнительный раздражитель. А она для меня — все та же любимая жена.

После этой встречи Марк стал приезжать каждый день. Сначала его встречи с женой были коротким, 15 мин, пол — часа, не более и всегда в присутствии Кэрол или Андре. Но потом встречи стали дольше, и, наконец, настал тот день, когда они остались наедине.

Нервничали все, но Нина сама всех успокоила.

— Я себя контролирую. К его запаху и сердцебиению я привыкла. Но вы всё равно будьте рядом.

Встречу решили провести в саду. Марк очень переживал, но, увидев идущую к нему навстречу улыбающуюся Нину, успокоился. Они присели на скамейку. Невдалеке сидели Кэрол и Андре.

Встреча прошла без приключений. Нина выглядела абсолютно спокойной и Марк тоже расслабился и уже не чувствовал себя так, как в их первую встречу. Шутил, смеялся и всячески пытался развеселить Нину. Он даже в порыве нежности попытался взять её за руку, но вовремя остановился, вспомнив предостережение Кэрол. Это не укрылось от внимания Нины и она, усмехнувшись, сама взяла его руку в свою. Все оторопели.

— Ну, что испугался? — произнесла Нина, с улыбкой глядя на опешившего Марка и прижала его руку к своей щеке. Раньше ей нравилось, когда он так делал. Только когда она отпустила его руку, все облегченно вздохнули.

Время пролетело незаметно, и Кэрол стала делать знаки, что пора прощаться. Пообещав приехать завтра, Марк попрощался с Ниной и отправился в новый дом.

Он был в прекрасном настроении. Даже инцидент с рукой не испортил его впечатление от этой встречи.

Нина тоже заметно вдохновилась и уже стала планировать, куда они смогут съездить с Марком, чтобы там было поменьше людей.

Андре, как всегда, не одобрял этих экспериментов, считая, что еще рано и не настало то время, когда Нина сможет сказать «Нет» своему природному инстинкту. Но жизнь делала свои корректировки, и ему пришлось уступить.

Глава 13

Всю неделю Марк занимался ремонтом нового дома, чтобы Нина могла начать обустраивать их новое жилище. А на выходные он первый раз вывез её к Ренате.

До этого они уже выезжали на берег озера, правда, в присутствии Андре. Хоть Нина все больше контролировала себя и уже не так остро реагировала на людской запах, но расслабляться было рано.

И сейчас Андре тоже поехал с ними, решив заодно повидаться с дочерью.

Рената очень обрадовалась, когда ей позвонила Кэрол. Они теперь часто созванивались, и не только по поводу Нины. Она тоже переживала, когда у той что-то не получалось, все таки Нина теперь была ей не чужая. О визитах вообще не было речи, а тут такой сюрприз — они приедут к ней в гости.

Услышав звук подъезжающей машина, Рената вышла гостям на встречу. Поприветствовав всех, она взяла Нину под руку и повела вглубь сада. Андре с Марком последовали за ними.

— Ты стала просто красавицей, но какая-то напряженная. Как ты вообще? — спросила Рената, всматриваясь в лицо Нины.

Та настороженно озиралась по сторонам, как будто видела все впервые. Потом она остановилась и пристально посмотрела на Ренату.

- Я тебя чувствую, — наконец произнесла она. — Ты другая, но ты меня не волнуешь.

— Это хорошо, — Рената улыбнулась. — А чувствовать ты меня должна. А не волную, потому что мы с тобой теперь родственники, так сказать — одной крови.

Нина продолжала озираться и внимательно всматриваться вдаль.

— А я теперь без крови, — наконец произнесла она, и натянутая улыбка тронула её губы. Выглядела она такой потерянной, что у Ренаты сжалось сердце. Ей хотелось помочь Нине, но она не знала как. Она приобняла её и проговорила:

— Пойдемте в беседку. Я заварила чай с травами. Тебе в прошлый раз понравилось.

— Да, в прошлый раз, — с грустью в голосе произнесла Нина. — Когда я еще была человеком.

Разливая чай, Рената заметила, как затрепетали ноздри у Нины и невольно улыбнулась. Та смущенно опустила глаза.

— Скоро это пройдет, — поспешила успокоить её Рената. — Ты сейчас невероятно восприимчива к запахам и звукам. Это нормально.

— Прошло уже почти три недели, — тихо проговорила Нина и вздохнула. — А я все ни как не могу справиться с собой. У меня ни чего не получается.

— Три недели? Да это совсем ни о чем. У тебя все получится, — твердо произнесла Рената и подсела к ней поближе. — Ты сильная, ты должна это сделать ради любящих тебя людей: мужа и сына.

— Я выполняю все, что мне говорят Кэрол и Андре, я стараюсь себя контролировать, но все равно реагирую на малейший запах человека и готова сорваться в любую минуту.

Она замолчала и тут же испуганно посмотрела на Ренату.

— Ты только им не говори, а то все расстроятся. Они и так со мной нянчатся, как с ребенком.

— Как же они решились привести тебя ко мне? — в ужасе произнесла Рената и про себя подумала: «Во мне же течет кровь».

— Марк настоял. Он хотел, чтобы я пообщалась с тобой и посмотрела, как держишься ты.

— Но у меня все по — другому, — удивилась Рената, — я же не чистокровная. И потом я уже столько лет в этом состоянии. Уж у кого и учиться, так это у моих родителей.

— И у тебя разве ни когда не бывает таких чувств, как у меня?

— Бывает, — усмехнулась Рената. — Периодически на моем пути появляются такие экземпляры, что от их запаха у меня скулы сводит.

— И как ты справляешься?

— Я сразу же начинаю думать, что это чей-то отец или сын, мать или дочь. И какого будет их семье потерять близкого человека. Я все это себе представляю: боль, слезы, безутешное горе. И мне это помогает отвлечься и уйти подальше. Вот как бы ты отреагировала, если бы вдруг потеряла Богдана?

— Я его уже потеряла, — печально произнесла Нина.

— Вы что, с ним уже встречались? — удивилась Рената.

— Нет, не встречались. Мы официально все еще в путешествии. Но когда- то же мы должны вернуться, и как я покажусь ему такой?

— Ну, сначала с ним поговорят, подготовят. А потом уже состоится ваша встреча.

— Я очень боюсь нашей встречи, — Нина подняла на нее полные отчаянья глаза. — А вдруг он меня не примет?

— Слушай, я тебе поражаюсь! — воскликнула Рената. — Нельзя бояться того, что может ни когда не произойти. Я ни думаю, что Богдан настолько глуп, чтобы отказаться от родной матери, такой красивой и главное — бессмертной. Они же с Марком долгожители, вот и будите теперь всей семьей жить долго и счастливо.

Нина ни чего не ответила, лишь методично размешивала ложкой чай в чашке.

— Я очень хочу вернуться в семью, — наконец произнесла она. — Продолжать жить обычной жизнью, безбоязненно обнять мужа и сына. У меня было столько планов, я о многом мечтала. И что теперь? — она подняла на Ренату глаза, полные грусти.

— Знаешь, я недавно прочитала книгу Роберта Уоллера «Мосты округа Мэдисон», — задумчиво глядя вдаль, произнесла Рената. — Мне там понравилась фраза: «Прежние мечты были прекрасны. Они не сбылись. Но я рад, что они у меня были». Она посмотрела на Нину.

— А теперь у тебя будут новые мечты и возможность осуществить все, даже когда- то казавшееся невозможным.

— Да, возможно все, — усмехнулась Нина. — На невозможное нужно, чуть больше времени.

— Ты увлекаешься афоризмами? — улыбнулась Рената.

— Да есть небольшая подборка.

— А самое любимое?

— Жизнь хитра. Когда у тебя на руках козыри, она начинает играть в шахматы. — И вздохнув, добавила: — Как это сейчас актуально. У меня было все: любящий муж, прекрасный сын, жизнь — полная чаша. Казалось, что еще и желать. А нет, вот такой поворот судьбы.

Рената сочувственно смотрела на неё, но в то же время настроение Нины ей совсем не нравилось.

— Знаешь что, поживи у меня недельку, — предложила она. — Тони не будет до следующих выходных. А мы с тобой немного попрактикуемся. Марк, я думаю, не будет против.

Марк, конечно же, был не против, а вот Андре с сомнением покачал головой.

— Не уверен, что из этого что-то получится, — таково было его заключение. — Она еще азы не освоила.

Но они так на него насели, что он вынужден был согласиться.

Когда мужчины уехали, Нина с Ренатой зашли в дом и уселись перед телевизором. Через некоторое время, Рената начала позевывать.

— Ты что спишь? — удивилась Нина.

— Конечно, — улыбнулась та. — Я же не чистокровная. А в твоем распоряжении библиотека на втором этаже.

Пожелав Нине доброй ночи, она отправилась в спальню, где еще долго не могла уснуть. Ей вспомнился их разговор на празднике о возможности бессмертия. Она тогда и подумать не могла, как скоро её идея найдет применение. «Да, жизнь хитра, — вспомнилось ей. — Но мы найдем способ ее переиграть». С этими мыслями она уснула.

А Нина всю ночь просидела в библиотеке, читая стихи и провожая свои несбывшиеся мечты.

Следующую неделю Рената с Ниной провели вместе. За разговорами и посиделками на террасе проходили дни. Периодически к ним приезжал Марк, и Рената видела, что Нина все равно находиться в напряжении в его присутствии. Она старалась говорить веселым голосом, поддерживая беседу. И даже смеялась на шутки, которые отпускал Марк.

Рената понимала, что состояние Нины — это нормально для новичка и нужно время, чтобы все наладилось. Об этом она и сказала Марку, когда Нина вызвалась заварить чай, и они остались одни.

— Ну, как тебе она? — спросил Марк. Теперь в его голосе не было веселости, одна лишь тревога.

— Не буду от тебя скрывать, не очень, — покачала головой Рената. — Но это нормально. Нужно время и практика. Завтра мы идем в цветочный магазин.

— А почему туда?

— Запахи. Их там очень много. Лучше всего практиковаться там.

— Понятно, — Марк закивал головой. — А можно мне с вами?

— Лучше не надо. Она и так нервничает в твоем присутствии, а тут еще и другие люди.

— Как это нервничает? — удивился Марк.

— А ты что не видишь, как она напряжена. Она вся натянута, как струна.

— Я как-то не замечал, — пожал он плечами. — Я думал, что у нас всё хорошо. А у нас всё плохо, да? — задал он прямой вопрос.

— Не плохо, но хорошего мало, — она задумчиво барабанила пальцами по столу. — Слушай, ты не приезжай к нам денька три, дай ей соскучится. Сошлись на какое-нибудь дело.

— Ну, какое у меня дело, Рената? — воскликнул Марк. — Мы же вроде, как на отдыхе.

Рената задумалась, и через минуту произнесла:

— А как будто тебя Тони позвал на наши виноградники. Вы же там не были? Не были. Вот ты туда и поехал.

— Отличная идея. А на самом деле я где? — спросил Марк.

— Можешь туда и поехать. Ты позвони Тони. Или нет, пошли СМС. Он тебе перезвонит и объяснит, куда ехать. Я думаю, вы найдете, чем заняться. Слушай, я все забываю тебя спросить, а вы Богдана уже подготовили? Время — то идет.

— Еще нет. Я попросил его наставника все ему объяснить. Но Богдан наверняка захочет увидеть Нину. А это пока невозможно.

— По — моему, вы зря тянете. Он парень взрослый, все понимает. А потом будет злиться, что от него скрывали.

— Наверно ты права. Сегодня же позвоню Алексу. Пусть поторопится.

Глава 14

Когда Марк в очередной раз уехал, Нина долго сидела молча в плетеном кресле. Рената её не тревожила, лишь периодически поглядывала на нее через окно кухни, выходящее на террасу. Но та сидела неподвижно, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Было понятно, что она о чем-то размышляет.

Рената отправила сообщение Тони и теперь ждала ответа. Она знала, что это может быть не скоро. Но все равно периодически нажимала на кнопку, проверяя телефон.

Так и не получив ответа от мужа, она вышла на террасу к Нине.

— Как ты? — спросила она Нину.

— Плохо, — не стала скрывать та. — Так всегда когда он приезжает. Мне очень тяжело. Его запах меня просто будоражит. Сейчас полегче, но вначале было просто не выносимо. Я не понимаю, как ты справляешься? Ведь у Тони тоже специфический запах.

— Вначале я вела себя также как и ты, — Рената опустилась рядом в плетеное кресло. — А Тони никак понять не мог, почему я от него нос ворочаю. А я просто сначала не могла быть с ним рядом. На расстоянии — да. А рядом — ни как. Даже в самом начале в горах у меня было все тоже. Но тогда всё скрадывала любовь.

— Но я же не могу все время быть с Марком на расстоянии, — грустно произнесла Нина. — Он же мне не чужой и я очень его люблю. И я скучаю по нему, по нашим вечерам вдвоем.

Было видно, что она в полном отчаянии. Рената не знала, что ей на это ответить. Они молча смотрели на заходящее солнце.

— Ты знаешь, — наконец произнесла Рената, — отношения в семье — это ведь не тишина и покой. Происходит всякое. У кого-то плохое настроение, а кому-то нагрубили. Но нести это к любимому человеку не нужно. Вдох, выдох, улыбка и все опять хорошо. Не всегда правда, но часто помогает. Самое страшное, когда разрушается самое ценное, что нас согревает — это наша любовь.

— А может тогда попробовать какие-нибудь дезодоранты или парфюм? — с надеждой в голосе произнесла Нина. — Есть ведь и такие, что устраняют запах?

— Ничего не поможет, — Рената покачала головой. — Это наш инстинкт самосохранения. Он подсказывает нам, где другие.

— А почему мы пахнем по-разному? — спросила Нина. — У тебя — один запах, а у Кэрол и Андре — совсем другие.

— Потому что сущности у всех разные. Как ты заметила, мы даже с родителями отличаемся по запаху.

— А как для тебя пахнет Марк? — поинтересовалась Нина. — И как пах Богдан?

— Марк пахнет также как и Тони, я только различаю основной запах. А вот Богдан пах как то по-другому. Я вначале ни как не могла понять, что в его запахе особенного. А потом поняла. Он же рожден человеком, вот и запах другой.

— Получается, что у меня один выход — терпеть и привыкать, — произнесла Нина.

— Выходит, что так, — поддержала ее Рената.

Они опять замолчали.

— А как ты переносишь солнце? — наконец спросила Нина.

— Я не избегаю солнца, у меня, как и у многих эта боязнь эволюционировал ась в неприятные ощущения, некоторые даже на них уже не обращают внимания. Но загорать я тебе не советую.

— А люди? Ты так спокойно общалась на празднике с соседями и одноклассниками Николь.

— Я научилась сосуществовать с обыкновенными людьми. Мне не нужна их кровь. У меня альтернативное питание — кровь животных и мне этого вполне хватает. К людской пище я тоже приспособилась. Я могу съесть все что угодно, даже бифштекс с кровью. Но тебе экспериментировать еще рано.

— Рената, а ты сразу начала общаться с соседями, когда приехала сюда?

— Сразу. Здесь такая традиция приходить на знакомство самим и приносить что-нибудь к чаю. У нас вся кухня была заставлена пирогами, кексами и сладостями. Я вначале была в шоке, каждый день новые люди с новыми запахами. И некоторые из них так сладко пахли, — она закрыла глаза, вспоминая эти ощущения.

— Но рядом был Тони и он поначалу ограждал меня от этих посещений. Я тогда увлекалась гончарным делом и живописью, и он говорил, что я в мастерской, творю. А потом уже как то все пошло само собой. Я начала ходить с ответными визитами, но вначале только с мужем.

— Подожди, — прервала ее Нина, — так те скульптуры и композиции в саду — твои работы?

— Ну, не все, — улыбнулась Рената, — но большинство мое. А купель с аистом, которая тебе так понравилась — это моя любимая.

— Вот, это да, — в восхищении проговорила Нина, — а картины в доме?

— Там все вперемешку: и мое и настоящие художники.

— Слушай, но они просто прекрасные и так мастерски собраны, — опять восхитилась Нина, — я бы даже не подумала, что там что-то из современного искусства.

— Ты просто не специалист в этой области. Но теперь у тебя будет столько возможностей все изучить, ты даже не представляешь. Ты же видела, в нашей библиотеке море всякой литературы по искусству. Так что пользуйся.

Нина согласно кивнула и Рената увидела, что ее очень заинтересовала эта идея. «Вот и хорошо, — подумала она, — первый камешек заложен. Увлечение найдено. Будем работать в этом направлении».

— А как вы справлялись с Николь, когда она пошла в школу? — спросила Нина. — Нужно же было водить ее туда.

— Вначале, это делал Тони. Потом мы вместе отвозили ее туда. А потом, когда я освоилась, уже сама. Это очень сильно меня дисциплинировало. Потом я даже состояла в родительском комитете.

— Нина, тебе нужно понять, — Рената пристально посмотрела на неё, — ни чего не приходит само собой. Во всем нужна тренировка и терпение. Вспомни наш университет. Мы же постепенно осваивали знания, которых было просто масса.

— Да, но от этого освоения не зависели жизни людей, — парировала Нина.

— Вот поэтому с тобой и занимаются. И тебе нужно приложить максимум усилий, чтобы принять себя такой и вернуться к сыну и мужу. Если родители не будут на сто процентов уверены, что ты готова, тебя не отпустят. А судя по разговорам — ты все еще где-то в начале пути.

— Я понимаю, но ничего поделать с собой не могу, — тихо произнесла Нина и тяжело вздохнула.

— Можешь, — почти выкрикнула Ренат. — И должна. Хотя бы ради сына. Ты что не хочешь его увидеть?

— Очень хочу. Я только об этом и мечтаю. И опустив глаза, добавила: — И чтобы с Марком все наладилось. Я так по нему тоскую. По его рукам, объятиям и поцелуям.

— Вот и работай в этом направлении, — строго произнесла Рената, хотя внутренне она улыбалась. — Пускай это у тебя будет самым главным желанием. Тогда твои мечты сбудутся.

Нина понимала, что та абсолютно права. Увидеться с сыном, это теперь было ее самой заветной мечтой.

— Ты знаешь, мне скоро тоже как-то придется налаживать отношения с соседями. Марк купил дом.

— Да? — удивилась Рената. — какой молодец. И где?

— Не знаю, я еще плохо ориентируюсь в городе. Где-то на окраине, там было очень много деревьев. Марк тебе лучше расскажет. Я была там всего один раз.

— И что вас уже посещают?

— Еще как. Когда мы туда приехали, к нам сразу же кто то пришел. Я их не видела. Марк тоже сам держал оборону. Я понимаю, что долго так продолжаться не может. Люди скоро начнут думать черт знает что.

— Не переживай, — похлопала ее по руке Рената, — У меня было также. Тебе нужно будет потом организовать праздник, как я когда-то, и пригласить всех сразу.

— Я же не знаю, как это все устроить? — ужаснулась Нина. — Поможешь?

— Конечно, помогу, о чем разговор. И рядом буду столько, сколько будет нужно. Мы же теперь вроде как не чужие.

Нина подняла на нее взгляд, но в ответ ничего не сказала. «Ничего, — подумала Рената, — все наладится. А спасибо ты потом скажешь».

— И как тебе новый дом? — перевела она разговор на другое.

— Мне понравился, чем — то напоминает наш, в Нише, — голос у Нины задрожал, она отвернулась. — Как ты думаешь, я еще смогу туда вернуться?

Рената не стала ее обманывать и приобняв произнесла:

— Сможешь, но очень не скоро. Тебе нужно отказаться от прошлого и свыкнуться с тем, что надо учиться жить по- новому. А для этого нужно время.

Нина согласно кивала, и у Ренаты снова появилась идея.

— А хочешь, когда вы переедите в дом, я поживу у тебя немного? — предложила она. — Помогу обустроиться, повожу тебя по людям.

— Отличная идея, — обрадовалась Нина. — А Тони не будет против?

— Не будет, у него вечно полно работы в университете, да и виноградники требуют внимания. И потом, ты теперь моя сестра, а родные должны друг другу помогать.

— Спасибо тебе, — Нина обняла Ренату. — Чтобы я без тебя делала, — и, улыбнувшись, добавила:- Сестра.

Неделя пролетела незаметно. За это время они много разговаривали и обсуждали теперешнее состояние Нины. Походы по магазинам становились все продолжительнее. Рената отмечала, что настроение у Нины стало намного лучше. Она старательно выполняла все рекомендации, которые давала ей Рената. Однажды она даже помогла плачущей пожилой женщине собрать рассыпавшиеся продукты из сумки. Рената молча наблюдала за ее действиями невдалеке, готовая в любой момент прийти на помощь. Но этого не понадобилось. Нина отвела женщину до ближайшей скамейки и довольно улыбаясь, подошла к Ренате.

— И как ощущения? — спросила ее Рената. — Что ты почувствовала?

— Ты знаешь, меня вообще не волновал ее запах, я об этом даже не думала. Мне хотелось просто ей помочь. Что произошло? — Нина недоуменно смотрела на нее.

— Просто в тот момент ты не думала о своей сущности. Ты просто помогла ей и все. И это ощущение тебе нужно запомнить.

— Но в семье все по- другому. Там не всегда будет нужна помощь.

— Да, ты права, — улыбнулась Рената. — Там нужно просто жить и любить своих близких. И тогда все получиться.

Марк приехал за Ниной через четыре дня. За это время они даже не созванивались. По ее взгляду было видно, что она успела по нему соскучиться. Она задержала дыхание, как ее учила Рената, и, улыбаясь, подошла к мужу.

— Привет, дорогой, — произнесла она и обняла Марка. Он с удивлением смотрел на улыбающуюся Ренату, стоящую поодаль.

— Какие вы молодцы, — только и смог произнести он.

— Это все моя сестра, — Нина не выпускала мужа из объятий. — Как я по тебе соскучилась.

— А как я по тебе скучал? Ты даже не представляешь, — Марк притянул ее к себе и неуверенно коснулся губ. Нина не отстранилась, а только крепче прижалась к мужу.

— Я что-то пропустил? — на террасе появился Тони.

— Не много, не переживай, — Рената подлетела к мужу и поцеловала. — Я потом тебе все расскажу.

— Да, уж, пожалуйста, во всех подробностях. А то я как-то со слов Марка по- другому представлял здешнюю атмосферу.

— Ну, когда это было, — засмеялась Нина, — 4 дня тому назад. Теперь все будет по — другому.

Они прекрасно провели остаток дня. Марк рассказывал про свои впечатления от поездки на виноградники. Нина с интересом слушала мужа. Ее глаза светились любовью, и она с обожанием смотрела на него.

Уезжали гости, когда уже стемнело. Рената смотрела вслед отъезжающей машине и пробовала заглянуть вперед. Было тяжело, но она все же пробилась в эфир. Картинка была размыта, но что-то разобрать было можно. «Теперь все будет хорошо», — она облегченно вздохнула.

— Да ты у меня волшебница, — проговорил Тони, обнимая жену. — Мне Марк такое понарассказывал, а тут все очень даже хорошо. Нина вся светиться.

— И рассказы эти были, конечно же, за стаканчиком доброго вина? — улыбаясь, спросила Рената.

— А как ты хотела? — развел руками Тони. — Не мог же я не угостить своего гостя плодами своего труда?

— Надеюсь, ваши посиделки не продолжились прогулкой по горам и лесам? — продолжала улыбаться Рената.

— Было дело, — улыбнулся Тони, — каюсь. Но мы аккуратно и не долго. Ни кто даже не заметил.

— Ладно, бродяга. Пойдем уже в дом. Расскажу тебе нашу историю.

Глава 15

Всю неделю Алекс занимался по плану, который предложил ему его куратор Ричард. Он определял геофизические параметры новых объектов, проводил компьютерное моделирование для объяснения астрофизических явлений. Вместе они анализировали экспериментальные данные и готовили к публикации научную статью.

Ему нравилась его работа, и он хотел, чтобы она стала смыслом его жизни. Занимаясь любимым делом, он забывал о своих сомнениях и тревогах. Но все равно, чтобы он не делал, как бы не был увлечен, через какое-то время он вспоминал о Николь. Ее улыбка, глаза и чуть вздернутый носик появлялись перед ним и тут же пропадали, оставляя шлейф воспоминаний.

Он снова с остервенением брался за работу и проговаривал про себя, малопонятные простым людям, формулы и хаотично записанные данные. Но этого хватало ненадолго. И через некоторое время её образ снова стоял перед ним и похлопывал пушистыми ресницами.

Алекс понимал, что с этим нужно что-то делать. Но найти способ, кроме как укрыться в работе, он не мог.

А Ричард по своему воспринял его рвение к работе.

— Ты очень способный, — похвалил как-то он его. — И главное у тебя есть интерес. А это многое определяет. Ты сможешь многого добиться, если будешь учиться дальше. Перед тобой откроются новые возможности. Подумай над этим.

«Если бы ты только знал, что мною движет», — подумал Алекс тогда и снова прильнул к окуляру телескопа.

Нет, он, конечно, не отрицал своего интереса к астрофизике и тоже думал о продолжении учебы. Они даже обсуждали это с Богданом. Тот — то уже давно определился и планировал продолжать учебу в магистратуре.

И теперь после слов куратора, Алекс уже серьезно задумался о своем жизненном плане, но в него постоянно вмешивались мысли о Николь. А ее впускать в свою жизнь он пока не планировал.

Его тяготило, что он не мог ни с кем поделиться своими переживаниями и сомнениями. Богдан для этого не годился. Алекс был его наставник и это он должен был давать советы и слушать излитие души. Для этого его и нанимали. И хотя он уже давно переместился из разряда воспитателя в разряд друга, всё равно эта уверенность, что не обо всём можно поделиться со своим воспитанникам, у него четко сохранялась.

Да, и слишком Богдан был молод и неопытен в делах такого рода. Хотя Алекс понимал, что когда-то и тому придется столкнуться лицом к лицу с проблемой — Стеф по-прежнему не отвечала ему взаимностью.

Сейчас он снова засомневался в своей смелости, в своей способности бороться с трудностями лицом к лицу и от этого впал в уныние. Но тут же собрал всю волю в кулак и дал себе слово, что все уладит.

Срок его наставничества по контракту закончился и возможно скоро он покинет этот город, а может быть и эту страну. Необходимость затворничества отпадет и всё будет как прежде.

Почувствовав от этого себя намного уверенней, он даже подумал, что возможно скоро сможет спокойно вернуться в то место, откуда бежал при первой же возможности.

Разговаривая с Богданом по телефону, он обмолвился о возможности своего скорого возвращения. Алекс не ожидал, что это его так обрадует.

— Отлично, а то что-то скучно стало в этом мире без тебя, — он рассмеялся, а потом уже серьезно продолжил: — И Николь интересовалась, не заработался ли ты там?

При этих словах Алекс испытал небольшое волнение, но не более. И тут же отмахнулся от него. Он уже не тот, сейчас у него появилась большая уверенность в своих чувствах и решениях. И теперь никто не заставит их ему изменять.

Тем более что у него было одно не решенное дело — нужно как можно быстрее поговорить с Богданом о матери. Периодически созваниваясь с Марком, он был в курсе изменений происходящих с Ниной.

И хотя тот его не торопил, Алекс понимал, что скоро наступит момент, когда Богдан начнет задавать вопросы. Понимая, что это не телефонный разговор, он решил в следующий свой приезд обязательно поставить Богдана в известность.

Закончив в конце недели очередной эксперимент, он приехал в город с твердым решением поговорить с Богданом о происшествии в горах. Тот как всегда был рад встрече и сразу же принялся рассказывать обо всех событиях, происшедших в его отсутствие.

Слушая, как они весело проводят время, Алекс даже стал испытывать зависть, что его воспитанник может вот так спокойно общаться с девушками.

Решив проверить, насколько он уверен в своем решении не воспринимать Николь, как объект влечения, он вместе с Богданом отправился в их любимое кафе.

Но увидев Николь, он испытал такой взрыв эмоций, что сразу же понял, что ничего не изменилось и сохранить чувство свободы, которое имел до встречи с ней, не удалось, не смотря на принятое решение.

Ничего не рассказав Богдану о своих выводах, он немного посидел с ними в кафе и вскоре, сославшись на занятость, ушел. Попросту сбежал. Сбежал туда, где ему казалось, что безграничное небо и уходящий вдаль горизонт и есть свобода.

Только подъехав к обсерватории, он вспомнил, что так и не поговорил с Богданом. «С этим надо что-то делать. Дальше держать его в неведении нельзя. Надо хотя бы по скайпу», — решил он, заходя в свою комнату.

Он набрал Богдана, но тот ему не ответил. Решив поужинать, он отправился в столовую. Вернувшись, он снова набрал Богдана и не получив ответ, отправился к телескопу, решив позвонить позже.

Через час он получил сообщение от Богдана, что у него эксперимент в лаборатории и дома он будет нескоро. Решив позвонить ему завтра, Алекс отправился на ночную прогулку.

Отойдя на приличное расстояние, он обратился и побежал в горы. Там, лежа на вершине горы и положив голову на лапы, он смотрел в безбрежное небо с миллионами звёздных бриллиантов, которые затеяли игру в разноцветный хоровод. Это была величественная красота, не поддающаяся описанию обыкновенного взора. Он всматривался в эти мерцающие фракции, пытаясь разгадать загадочные световые послания, хоть и понимал, что это совершенно бесполезное занятие.

И тут перед его глазами возник образ Николь, который он с такой тщательностью пытался запрятать в своем сознании. Но теперь он не отмахнулся от него, а пристально всматривался в этот образ и прислушивался к своим ощущениям. Волнение было, но оно переросло во что- то другое, во вполне осознанное чувство. «Если бы я знал, что ты есть где-то на белом свете, я бы уже давно начал искать тебя», — пришла к нему в голову мысль, прочитанная в какой-то книге.

Он был очень удивлён этому открытию, которое ещё больше всё запутало.

Вернувшись в обсерваторию, он, не раздеваясь, упал на кровать и тут же уснул.

А во сне к нему пришла она — нежная, воздушная, прекрасная. Теперь он не гнал её образ, а хотел, чтобы она была рядом.

«Я твоя судьба. А от судьбы не убежишь», — пронеслось в его голове. Она наклонилась к его губам, и он чуть не задохнулся от нежности, с которой она его поцеловала. Сердце бешено билось в груди, по спине пробегал электрический ток, а в животе сформировался тугой узел, готовый вот — вот разорваться. Не в силах больше выносить эту муку, он застонал и проснулся.

Сев в кровати, он обхватил руками голову, вспоминая недавние видение. «С этим точно нужно что-то делать, — билось в голове. — Я так долго не выдержу».

Он с тоской посмотрел в иллюминатор, заменяющий в его комнате окно. Стояла глубокая ночь, и только звезды холодным светом мерцали в черноте неба.

— Вам хорошо, — произнес он, обращаясь к ним, — светите себе. А тут…

Алекс вспомнил свой сон и, застонав, направился к холодильнику. Достав бутылку с водой, он залпом выпил половину, а оставшуюся вылил себе на голову. Холодная вода потекла на лицо и грудь. Но он этого не замечал, находясь во власти ночного поцелуя. Закрыв глаза и приложив пальцы к губам, он вновь ощутил его вкус.

— Зачем я это делаю? — вслух произнес он, открывая глаза. — Ведь понятно, что это бессмысленно. Я к ней привязан и это навсегда. Николь — моя судьба и с этим теперь придется жить.

Когда он это произнес, у него наступило такое облегчение, что он бессильно упал на колени. Из его глаз потекли слезы, крупными каплями падая на пол. Он плакал и улыбался. Наверное, впервые за это время это была настоящая улыбка — от чувств, от эмоций, от понимания того, что ничего уже не изменить.

Прошло некоторое время, прежде чем он почувствовал, что напряжение спало. Невероятное чувство влечения, муки от непонимания происходящего, переживания и сомнения — весь этот конгломерат ощущений, обрушившийся на него в последнее время, отступил.

Он достал еще одну бутылку с водой, и, выпив ее, отправился в постель. Он тут же провалился в сон, который впервые за все время был спокойным и без сновидений.

Глава 16

Когда Алекс проснулся, за окном было темно. «Нужно срочно поговорить с Богданом», — неожиданно решил он и взглянул на часы. Прошел всего один час.

— Если побегу сейчас, то утром уже буду у него, — вслух проговорил он и подскочил с кровати. Достав из шкафа походный рюкзак и, закинув его на плечо, он отправился к проходной. Объяснив удивленному администратору, столь ранний отъезд дальней дорогой, он отправился на автостоянку.

Отъехав на небольшое расстояние от обсерватории, Алекс загнал автомобиль в плотный высокий кустарник. Раздевшись и сложив вещи в рюкзак, он обратился и, подхватив рюкзак зубами, побежал на восток.

Сколько продолжался его бег, он определить не мог. Но поднявшись на вершину последнего холма перед спуском в долину, Алек увидел, как на горизонте увеличивается светлая полоска — солнце готовилось подарить себя миру.

Вернувшись в человеческую сущность, он оделся и стал медленно спускаться вниз по пологому склону, цепляясь руками за скудную растительность. «Все — таки человеческое тело не такое проворное, как волчье», — с сожалением отметил он, оглядывая исцарапанные ладони.

Пройдя по лесистому предгорью, он вышел на дорогу и поднял руку, голосуя проезжающим.

Его подобрала первая же машина. Всю дорогу Алекс кивал головой и делал вид, что слушает рассказ немолодого седоволосого водителя, которому надоело ехать в одиночестве. На самом деле он продумывал, как ему составить разговор с Богданом.

В центре города Алекс попросил своего попутчика высадить его и направился в студгородок. Зайдя в комнату, он обнаружил, что Богдана там нет. Похоже, эксперимент затянулся и тот решил заночевать в лаборатории.

Заскочив по пути в университет в кафе, он купил чизбургеры и кофе. «Наверняка экспериментатор забыл позаботиться о завтраке», — усмехнулся он и попросил еще пару блинчиков с брусничным джемом.

Он оказался прав. Богдан, не снимая халата, спал на диване. Потрепав его по плечу, Алекс быстро отскочил, вспомнив, как однажды он так же пытался разбудить Богдана и получил довольно болезненный хук слева.

Богдан разлепил сонные глаза и с удивлением уставился на Алекса.

— Ты? Что-то случилось?

— Вот приехал проверить, как ты тут без меня. Заодно решил накормить будущее научное светило, — он потряс пакетом с чизбургерами.

Сидя за столом и смотря, с каким аппетитом Богдан уминает чизбургер, Алекс ни как не мог унять волнение, подготавливая себя к предстоящему разговору. Наконец Богдан вытер пальцы салфеткой и, закинув руки за голову, с довольной улыбкой откинулся на спинку стула.

— Богдан, нам нужно поговорить. — Алекс выглядел спокойно, стараясь унять внутреннюю дрожь. Он подыскивал слова, как преподнести Богдану информацию о перерождении матери.

— Все — таки что- то случилось? — насторожился Богдан и, наклонившись над столом, не отрывая взгляда, смотрел на Алекса. — Ты бы так не приехал.

— Случилось. Я был у твоих, и у меня есть новости.

— У моих? — вскричал Богдан. — Когда? Да, говори уже.

— Они катались на лыжах, и их накрыла лавина. Нину долго не могли найти. И когда нашли, ей пришлось оказывать помощь.

— Помощь? Она жива? — дрожащим голосом спросил Богдан.

— Жива, но…, - Алекс подбирал слова. — Ей помогли выжить.

— Что значит "помогли"? — Богдан непонимающе смотрел на него.- Ты можешь говорить внятно.

— Я пытаюсь, — тяжело вздохнул Алекс и продолжил.- В общем, дело было так. Ее затащило в расщелину и сильно потрепало. Марк попросил помощи у родителей Ренаты, матери Николь. Ее отец-искатель. Когда он нашел Нину, она была в критическом состоянии, я видел фото на телефоне. И тогда Марк попросил его жену Кэрол, чтобы она вернула ее к жизни. Сейчас с ней все в порядке, ну в смысле со здоровьем. И она проходит обучение.

— Ни чего не понимаю, — развел руками Богдан. — Как вернул? Какое обучение?

— В общем, Нина почти умерла, ее обратили родители Ренаты, и сейчас она живет у них. Они обучают ее, как жить в новой сущности. Теперь понятно?

Богдан молча смотрел на него. Было видно, что он пытается осмыслить информацию и не все у него складывается в логическое объяснение.

— Ей, ты где? — Алекс пощелкал пальцами перед его лицом. Богдан не отвечал. Алекс тряхнул его за плечи.

— Она теперь такая, как Рената? — голос Богдана дрожал, а глаза блестели, полные слез. — У меня, что теперь нет мамы?

— С чего ты это взял? — возмутился Алекс. — Да, она теперь другая, немного изменилась внешне, но она все та же Нина. Я ее видел. Она постоянно спрашивала о тебе.

— А что отец?

— Он принял это, как неизбежность и потихоньку привыкает. Ему тоже нелегко, — Алекс тяжело вздохнул и добавил: — Вообще, ситуация очень необычная, я с таким сталкиваюсь впервые.

Богдан закрыл лицо руками. До него, наконец, стал доходить смысл слов Алекса.

-А почему мне так долго ничего не говорили? Почему скрывали? — наконец произнес он, и со злостью посмотрел на Алекса.- Думали, что я ничего не пойму? Я что последний, кто об этом узнал? Конечно, я же еще не такой взрослый, как вы. Вам нужно было подготовить психику маленького Богдана.

Он все больше распылялся, выкрикивая обвинения. И тут все его тело задрожало, на лице заиграли желваки, руки сжались в кулаках. Лоб покрылся испариной, а взгляд прищуренных глаз устремился в одну точку. Он был на грани обращения. Этого нельзя было допустить.

Алекс подскочил к нему и с силой встряхнул.

— Богдан, успокойся. Посмотри на меня, думай об эксперименте. Прокручивай этапы. Определяй исходные. Задавай параметры.

Алекс четко и громко проговаривал эти фразы пока не почувствовал, как спадает напряжение в теле Богдана. Он не отпускал его до тех пор, пока не почувствовал, как он обмяк.

— Все не так плохо, — медленно говорил он, смотря прямо в глаза Богдана. — Нина жива и это самое главное.

Богдан ни как не прореагировал.

— Я могу ее увидеть? — наконец через некоторое время хриплым голосом спросил он.

— Пока нет. Они даже с Марком вначале общались по скайпу. Обучение идет медленно. Нина ни как не может принять свою новую сущность, и поэтому особых подвижек нет. Но все идет по плану.

— И кто составил этот план? Новоиспеченные обратители? — горько усмехнулся Богдан.

— Послушай, не стоит так реагировать, — серьезно произнес Алекс. — Я тоже как узнал, готов был разорвать того, кто это сделал. Но когда увидел фото с места трагедии, думал уже по — другому. Они ведь тоже рисковали. Спасибо им, что согласились. Хорошо, что нашли ее и успели обратить. Иначе мы бы ее потеряли навсегда.

— Ты пойми, ведь всё не так просто, — продолжил он, тяжело вздохнув и усаживаясь рядом. — Хоть между нашими кланами и заключено перемирие, но оно очень хрупкое. Одно неосторожное движение с любой стороны и все — начнется война. А я читал про эти войны. У людей это называлось эпидемии, пандемии, катастрофы. Не щадили ни кого. А сейчас их старейшины даже принесли извинения за этот инцидент.

Богдан закрыл глаза и откинул голову назад. Алекс молчал, понимая, что тому нужно разложить все по полочкам и принять для себя какое-то решение. Он отошел к окну и, всматриваясь в бурлящую за окном жизнь, размышлял о превратностях судьбы.

Через некоторое время он подошел к Богдану, присел на корточки и положил руку на плечо.

— Ты как?

-Паршиво, — произнес тот и открыл глаза. — Но жить буду. Зол на отца, что все скрывал от меня. И хочу увидеть маму.

— Она тоже этого очень хочет. Но подожди немного. Позвони Марку, он тоже переживает от твоего неведения.

Богдан тут же набрал отца. Тот долго не брал трубку. Но потом все же ответил. Богдан начал разговор спокойно, но потом его понесло.

Находящаяся рядом с Марком Рената даже на расстоянии слышала, как он кричит, не давая тому вставить хоть слово. Она только поджимала губы и разводила руками в ответ на его молчаливые взгляды. Все происходило, как она и предсказывала.

Когда Богдан выговорился, Марк принялся его успокаивать. Он рассказал, как идет обучение. Богдан хотел приехать, но о встрече не могло быть и речи. Он принял все доводы отца и взял с него обещание, что он будет звонить ему каждый день.

-Ты не представляешь, какое для меня облегчение, что ты теперь все знаешь, — напоследок произнес Марк. — Теперь и маме будет легче. Я сообщу тебе, когда с ней можно будет поговорить.

— Как же я рад, что это, наконец, произошло, — Марк с облегчением вздохнул и отложил телефон, — меня эти секреты уже достали. Теперь все в курсе и можно расслабиться.

«Какой же ты наивный, — Рената с сожалением посмотрела на него, — все только начинается».

Алекс, прислушиваясь к разговору Марка с Богданом, пытался предугадать, как же они теперь будут жить. Но ему мешал сосредоточиться периодически появляющийся образ Николь, которая оставалась его наваждением и теперь стала во главу угла.

«Я же уже принял решение, — раздраженно подумал он. — И что теперь опять бежать? Нет, только не это. Бросить Богдана я сейчас не могу. Придется терпеть», — решил он, и отправился бродить по лаборатории, заглядывая по углам.

За шкафом он увидел велотренажер и, усевшись на него, принялся с остервенением крутить педали. Он был убежден, что физические нагрузки хороши не только для тренировки тела. Они ставят на место мозги и помогают принять правильное решение. А сейчас ему это было просто необходимо.

Глава 17

Закончив разговор с отцом, Богдан молча смотрел в одну точку на стене. Он вновь и вновь возвращался к событиям, произошедшим с Ниной. Как принять то, что теперь его мама не такая как была раньше? Как строить общение, если сущность его и отца прямая противоположность её сущности?

Раздумывая над этим, Богдан подошел к своему рабочему столу. Достав из сумки портмоне, он вытащил из кармашка небольшое фото, где они были сфотографированы втроем: улыбающаяся Нина, серьезный Марк и он, взъерошенный с наигранным выражением счастья на лице.

Он вспомнил тот день. Ему нужно было бежать, его ждали ребята из команды и ему не хотелось фотографироваться. Но Нина настояла и вот у него в руках последняя фотография из прежней жизни.

«И что будет теперь? Как выглядит мама теперь? Нужен ли я ей? И что будет с нашей семьей?» Мысли вголове путались, и поэтому не выстраивалось ни одного логического ответа. Одно только было понятно — прошлое не вернуть и никогда уже в их семье не будет все так, как было до этого.

Тяжело вздохнув, Богдан положил фото обратно. Усевшись за стол и обхватив голову руками, он еще некоторое время молчал. Наконец подняв глаза, и увидев, как Алекс со зверским выражением лица наматывает педали, он улыбнулся.

— Ей, спортсмен, на рекорд идешь? — поддел он его. Алекс остановился и, спрыгнув с тренажера, утер рукавом пот на лбу.

— Ну что там? Что сказал тебе Марк?

— Да ничего нового, тоже, что и ты, — Богдан опять тяжело вздохнул. — И как мне теперь с этим жить?

«Опять двадцать пять, — подумал про себя Алекс.- Видно судьба у меня такая, то отца вытаскивать, то сына».

— Долго и счастливо, — убедительно произнес он.- Марк принял это и ты примешь. Не сразу, но примешь. Труднее будет привыкнуть к ее новой внешности, а так Марк говорит это все та же Нина. Он ни сказал, когда тебе можно будет ее повидать?

— Не сказал, — Богдан отрицательно покачал головой, — пока можно только по скайпу. Он переговорит с Андре и позвонит.

- Вот скажи Алекс, за что мне все это? — Богдан с тоской посмотрел на своего бывшего наставника.- Со Стеф не ладится, мама теперь другая и ты скоро меня бросишь.

— Стоп, — остановил его Алекс, — не собираюсь я тебя бросать. Я вообще решил продолжить здесь учебу. Я даже уже со своим куратором обо всем переговорил.

— Правда, — обрадовался Богдан, — хоть одна хорошая новость за весь день.

— И с Ниной у вас все наладится, нужно только подождать. Нужно время, возможно много времени.

— Да, возможно все, — задумчиво произнес Богдан, — на невозможное нужно чуть больше времени.

— А со Стеф, — Алекс задумчиво смотрел вдаль, — я думаю тебе нужно изменить тактику. Заинтересуй ее чем-нибудь, пригласи в какое-нибудь необычное место. Стеф девушка неординарная. Ее конфетно-букетные отношения не устроят. Поговори с Николь, может она тебе что-нибудь подскажет.

— Слушай, как хорошо, что ты приехал, — улыбнулся Богдан, — мне прям, как-то даже легче стало. Ты еще долго будешь пропадать в своей обсерватории?

— Осталась неделя, а потом вернусь. Начинается новый курс по астробиологии.

— Ну, неделя это совсем немного, — подытожил Богдан. — А сейчас ты свободен? Может, сходим куда-нибудь. Посидим, поговорим.

— А что у вас сегодня нет встречи? — спросил Алекс и напрягся в ожидании ответа.

— Нет, у Николь сегодня дополнительные тренировки в бассейне. У неё скоро соревнования. Но с утра у них со Стеф пробежка в парке. Хочешь, можем тоже побегать?

— Ну, нет, — усмехнулся Алекс, — я как то люблю бегать в одиночестве и в другой униформе.

— Тогда что будем делать?

— До вечера я свободен. Потом вернусь в обсерваторию.

— Давай сходим после обеда в спорт — бар? Там всегда неплохая компания, может, кого из наших встретим.

Эта идея Алексу понравилась. Пока Богдан завершал свои дела в лаборатории, он позвонил нескольким их общим приятелям и договорился о встрече в спорт-баре. Компания собиралась не скучная, и он надеялся, что это отвлечет Богдана от горестных размышлений.

А Николь в это время сидела на траве в парке и, отдыхая после пробежки, делала упражнения на растяжку. Рядом расположилась Стеф. Сегодня она решила составить ей компанию, решив, что неплохо было бы потренировать свое тело физическим нагрузками, которых у нее не было уже давно. Да и надоело ей попросту прогуливаться по маршруту Николь, когда та наматывала километры. Так хоть какое-то движение рядом с подопечной.

— И что ты решила с Богданом? — вытягивая шею в её сторону, спросила Николь.

— Ничего не решила, — Стеф тянула руки по сторонам.

— А зря, — как ни в чем не бывало, продолжила Николь, — парень-то неплохой.

— Может и неплохой, — продолжая тянуться, произнесла Стеф. — Только мне до него нет дела.

— Он что тебе совсем не нравится? — Николь прекратила выполнять упражнения и пристально посмотрела на неё.

— Да при чем здесь это, — нравится, не нравится, — Стеф опустила руки. — Ты все ни как не поймешь, что они другие. В нашем мире — это запрещено. Старейшины будут очень недовольно, если не сказать похлеще, когда узнают, с кем мы общаемся. Надо все это прекращать.

— Как прекращать? — испугалась Николь. Она что, может больше никогда не увидит Алекса, его глаз и чуть развязную улыбку, не услышать его голоса? Чувствуя, как внутри все замерло, она в ожидании смотрела на подругу.

— Как, как? Молча, — Стеф поднялась и направилась к скамейке. — Нам надо серьезно с ними поговорить. Мне все больше становится не по себе, и я чувствую, что до добра это не доведет. А мне как наставнику будет высказано недоверие, что я это допустила. И мне придется уйти, если еще не хуже. И что я буду после этого делать? — она вопросительно смотрела на Николь.

До Николь только теперь начал доходить смысл ее слов. Она никогда не думала о Стеф. О ее чувствах, о чем переживает и что при этом думает. Ей было хорошо и комфортно в её присутствии, ведь она брала на себя решение многих проблем. И казалось, что так будет всегда.

А сейчас, после слов Стеф, у нее как будто открылись глаза. Она с ужасом представила, что может лишиться подруги, помощницы и поддержки. И что будет дальше с ней самой, она даже представить не могла.

От стыда она закрыла лицо руками, в носу защипало, и по щекам побежали ручейки слез.

— Ты чего? — испугалась Стеф.

— Прости меня, — тихо проговорила Николь. — Я совсем не думала о тебе. Только о себе, о своих желаниях. Я не хочу, чтобы ты уходила. Она заплакала сильнее.

— Да не собираюсь я не куда уходить, — удивленно проговорила Стеф. — Придумала тоже.

— Но ты же сказала…, - начала Николь

— Да мало ли что я сказала. Все прекращай. А то морщинки появятся, — повторила она слова Алекса и, поднявшись, протянула Николь руку. Та, не вытирая слезы, крепко ухватившись за ее руку, рывком поднялась и пошла вслед за Стеф.

Дома Николь ни как не могла забыть разговор со Стеф в парке. Неужели Стеф и вправду решила, что им нужно перестать общаться с ребятами? Волнение и дрожь во всем теле усилились, как только она представила образ Алекса. Раньше такого не было, и это ее насторожило. Ощущения были новыми и волнительными.

Ей был интересен этот парень, и она совсем не хотела, чтобы их общение прервалось. Ей нравилось находиться рядом с ним. Нравилось слушать его рассказы, смеяться над его шутками.

Она молча сидела на кровати, прислушиваясь к себе и пытаясь ответить на волнующие её вопросы. Но ответы не приходили.

Глава 18

Вернувшись из обсерватории, Алекс старался сделать так, чтоб видеть Николь как можно чаще, но при этом не быть замеченным. Он хотел разобраться в своих чувствах к ней, посмотреть, как будет чувствовать себя, находясь в непосредственной близости с ней.

Несмотря на свою занятость, он выкраивал время и подкарауливал ее на выходе с университета, после тренировок, танцев и во время её уединений в парке. У неё было очень много занятий и увлечений, и он старался успеть везде, чтобы хоть немного побыть рядом.

Ему нравилось за ней наблюдать. Взгляд непонятного цвета глаз из- под пушистых ресниц, устремленный куда-то вдаль, легкая улыбка на лице — и он чувствовал, как его сердце начинало биться намного сильнее, и все тело дрожало, как будто у него был озноб.

Вот и сегодня, сидя на скамейке на своем любимом месте в парке и что-то записывая в тетрадь, она поднимала глаза и мечтательно смотрела вдаль. Как бы ему хотелось узнать, что она там видит.

Но позволить себе долго любоваться ею он не мог. Она могла его заметить, и тогда ему было бы трудно объяснить своё присутствие.

Через некоторое время, посмотрев на часы, она вставила в уши наушники и что-то напевая, направилась по дорожке к центральной алее.

Он уже выучил её расписание. Она торопилась на тренировку по синхронному плаванию. Сегодня у Алекса не было срочных дел, и он мог проводить её до бассейна, идя на безопасном расстоянии — в этот час в парке было немноголюдно, и Николь могла заметить своего провожатого.

Вдруг из кустов, которые росли вдоль дорожки, выскочила большая собака. В зубах она держала ярко-красный диск. От неожиданности Николь вскочила на поребрик, отделяющий пешеходную дорожку от велосипедной и, потеряв равновесие, начала медленно заваливаться прямо под колеса проезжающего велосипедиста.

Реакция Алекса была молниеносной, он оттолкнул велосипед и подхватил Николь буквально у самой земли. Та удивлённо смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Её можно было понять: он бы тоже удивился, появись она ниоткуда. Хотя нет, наверное, не удивился. Он знал, на что способны такие, как она.

Её необычный запах щекотал ему ноздри, ему приходилось сдерживать своё дыхание. Всё его тело отзывалось на её близость. Неизвестные ранее ощущения сменяли друг друга, и, отступая, оставляли в душе трепет. Классная девчонка хрупкая, нежная, беззащитная. Держа её в объятиях, он наслаждался этим состоянием.

— Привет, — удивлено воскликнула Николь, — как ты здесь очутился?

Этот возглас вернул его к реальности, и он поставил её на ноги.

— Я был здесь.

— А почему я тебя не видела?

- А ты вообще что-нибудь видишь вокруг себя? — произнес он довольно грубо. У него перед глазами еще маячили картинки, что могло произойти, если — бы его не было рядом. — Тебя чуть не покусала собака, и чуть не сбил велосипедист. Ты просто ходячая неприятность. Твоя неосторожность чуть не обернулась трагедией.

Она опешила от такой грубости, на глаза навернулись слёзы. Алекс, увидев эти обиженные полные слез глаза, смутился.

- Николь, нельзя быть такой невнимательный, можно серьезно пораниться, — уже более мягко произнес он.

— Ты прям как моя мама, — она пыталась придать своему голосу веселость, но дрожь выдавала все еще не прошедшую обиду.- Не переживай, на мне все как на собаке заживает. Алекса от этих слов передернуло.

— Это хорошая новость. Но представь, в какой ты будешь в опасности, когда кто-то захочет оказать тебе помощь. Им будет непонятно, что с тобой происходит.

Его слова заставили её задуматься. Она опустила глаза и молча стояла перед ним, как нашкодившая школьница.

— Ты так и не сказал, как здесь оказался, — наконец произнесла она. — А Богдан тоже здесь?

— Нет, Богдан в лаборатории, у него как всегда какой-то очень серьезный опыт.

— Странно, что ты не с ним. Вы же не разлей вода.

— Ничего странного. Я же не нянька, а наставник. И, тем более что мой контракт уже закончился. Вот Стеф тоже не всегда рядом с тобой.

- Да ты прав, но она всегда знает, где я и что со мной. Она мне доверяет.

— Доверие вещь ценная, но учитывая, что с тобой последнее время происходит, за тобой нужен глаз да глаз. Тебе еще многому нужно научиться.

Поддавшись внезапному порыву, он взял её руки в свои, и, глядя прямо в её удивленные глаза, произнес:

— Я не позволю тебя никому обидеть. Теперь ты под моей защитой.

В его словах было столько нежности, что Николь стояла и хлопала глазами, не в силах произнести хоть слово. Удивление от его слов сменилось растерянностью.

— Алекс, что происходит? — взволнованно спросила она. — Мне казалось, что я тебе безразлична.

Их глаза встретились, и она уже готова была утонуть в их глубине. Её начало колотить мелкой дрожью.

Почувствовав эту дрожь, он притянул ее к себе и крепко обнял. От него веяло теплом и спокойствием, но близость мужского тела и сильных рук, так нежно ее обнимавших, вызывали внутреннее волнение, которое волнами накатывало на нее, не давая собраться с мыслями. По спине бегали мурашки, которые собирались, где-то в кончиках пальцев. Ноги ослабли, и она бы точно упала, если бы не держащие ее крепкие накачанные руки.

— Ты такой сильный, — наконец взяв себя в руки, произнесла Николь.

— Ты тоже не слабая, — улыбнулся Алекс. — Просто еще до конца не поняла свою силу. Тебе нужно учиться управлять своими способностями и тогда тебе никто не будет страшен.

Они стояли, обнявшись, пока их не вернул к реальности голос Стеф:

— А что здесь происходит?

Николь пыталась освободиться, но Алекс её не отпустил.

— Николь оступилась и едва не упала. Я ее успел подхватить, но она, наверное, подвернула ногу.

— Так ты у нас теперь спасатель, — ухмыльнулась Стеф, — Ладно можешь отпустить бедняжку. Я думаю, что с ногами у неё всё в порядке.

- Ты точно в порядке? — обратился Алекс к Николь, встревоженным голосом.

— Она в порядке, — ответила Стеф за неё.

Ему пришлось с огромным сожалением разомкнуть свои объятья и отпустить Николь.

— Алекс, нам нужно поговорить. Желательно без свидетелей, — в голосе Стеф звучали угрожающие нотки. — Что- то мне не нравится, что происходит.

— Эй, а ничего, что я здесь? — ступила в разговор Николь. — Наверно меня это тоже касается?

Всем своим видом она показывала, что готова биться до конца. Алекс со Стеф переглянулись.

— У тебя сейчас тренировка…,- начала Стеф.

— Я могу пропустить, — быстро произнесла Николь.

— Не надо, нам с Алексом нужно поговорить наедине. Мы будем ждать тебя в МУЗЕ, — и, наклонившись к уху прошептала: — И не вздумай ставить прослушку, тебе же будет хуже.

— Да за кого ты меня принимаешь, — обижено произнесла Николь.

— Ладно, ладно, нежный ангел, — улыбнулась Стеф, — я еще сама до конца не знаю, кто ты и что мне с таким счастьем делать.

Николь обиженно отвернулась, вставила наушники в уши и включила такую громкость, что музыку услышала даже Стеф. Было понятно, что она злится.

— И ты её сейчас отпустишь одну? — обеспокоенно произнес Алекс.

— А что такого? — удивилась Стеф. — Ничего не случиться, она легко отвлекается.

— Давай, хоть немного её поведем, — не успокаивался Алекс. — А то не дай бог что.

«С чего это вдруг такая забота? — Стеф подозрительно смотрела на него. — Надо разобраться».

— Хочешь — веди, — пожала она плечами. — Я подожду тебя в Музе.

Алекс немного подождал, пока Николь отошла на приличное расстояние, и пошел вслед за ней.

«Ох уж мне этот детский сад, — покачала головой Стеф, смотря вслед удаляющемуся Алексу. — Неужели еще один влюбленный на мою голову?»

— Алекс, что ты творишь? — рассержено проговорила Стеф, когда Алекс пришел в кафе и подсел к ней за столик. — Я думала, что мы с тобой все обговорили. Ты что решил влюбить в себя эту девочку?

— А что мне еще остаётся делать? — взбесился он. — Я спать не могу, я есть не могу. Куда бы ни шел, что ни делал перед глазами она. Еще немного и я сойду с ума.

— Ты это серьезно? — удивленно округлила глаза Стеф. — И у Богдана также?

— Нет у него не так. Он не чистокровный, у него все по-другому. Но от этого ему не легче. Вы сумели привязать нас к себе, — горько усмехнулся он.

— Может вам уехать? — тихо спросила Стеф, сама не веря в то, что это решит проблему.

— А я не пробовал? — печально произнес Алекс. — Я и в обсерваторию из-за этого рванул. И что? Что бы ни делал, куда бы ни шел, она рядом. Везде она. Ничего не могу с собой поделать.

— Да, дела, — покачала головой Стеф. — Я — то тебя позвала, чтобы сказать, что нам надо прекращать эти встречи.

— Прекращать? — испуганно произнес он. — Это невозможно. Ты что хочешь, чтобы мы умерли?

- Ой, не драматизируй, — махнула она рукой.- Вы сильные ребята, переживёте.

— Ты что обалдела, — Алекс вскочил со своего места, но тут же сел обратно. — Я же тебе говорил, что это на всю жизнь. В наших книгах есть истории, когда волки кончали жизнь самоубийством от тоски и безысходности. Ты этого хочешь?

— Нет, я этого не хочу, — жестко ответила она. — Но я в ответе за эту девочку, и нам обеим не поздоровиться, если вся эта история выплывет наружу.

— И пусть выплывет. Наши с вашими договорятся. Договорились же они насчет Тони и Ренаты.

— Ты многого не знаешь, — печально проговорила она. — Все не так просто. И тяжело вздохнув, подумала: «А вот на счет меня никогда не договорятся».

— Ты пойми, — Алекс выглядел потерянно, — я завяз по самые уши. Моя жизнь навсегда связана с Николь, а Богдана — с твоей.

Стеф ничего не ответила, и, опустив глаза, нервно сжимала руки. Она понимала всю серьезность последствий этих отношений, но реакция старейшин страшила её ещё больше.

— Всё понятно, — она задумчиво смотрела вдаль. — Давай, ты пока будешь подальше от Николь. Не надо настраивать её на романтические отношения. Она еще очень молода, не усложняй ей жизнь.

— А как же я? Что делать мне? — Алекс выглядел потерянным.

— Уехать, и учится жить без нее. Все Алекс, давай закончим этот разговор. И пожалуйста, уходи. Не надо, чтобы Николь тебя здесь встретила. Я сама ей все объясню. Скажу, что тебя срочно вызвали в обсерваторию. И Богдану скажи, что не надо с нами больше встречаться.

Алекс молча смотрел на нее, а потом, горько усмехнувшись, произнес:

— Вот я поражаюсь, как ты все решаешь за других. В прошлый раз за нас все решила, в этот раз за Николь и Богдана. А если мы не подчинимся?

— Тогда нам придется перевестись в другой университет, в другую страну.

— На другую планету?

Она с удивлением посмотрела на него.

— Потому что только на другой планете я не буду её искать. И если будет надо я пойду к вашим.

— Ты что совсем? — испугалась Стеф. — Ты что бессмертный? У тебя есть дополнительные жизни? Но тут же добавила:- Да тебя даже на порог не пустят.

— А мы посмотрим, пустят или нет.

Он поднялся и пошел к выходу. Стеф в ужасе смотрела ему в след.

«Вот это катастрофа! Нужно срочно рассказать обо всем Ренате. Только не по телефону. Надо ехать или лучше бежать, за ночь обернусь».

Она дождалась прихода Николь и объяснила ей отсутствие Алекса необходимостью отъезда. Та попыталась скрыть свое разочарование, но ей это не удалось.

«Я знаю этот взгляд, — Стеф в отчаянье смотрела на нее. — Этого нам ещё не хватало».

В эту ночь Николь долго не могла сомкнуть глаз, вновь и вновь возвращаясь к событиям в парке. Воспоминания будоражили её воображение, и она вся была во власти невиданных ранее ощущений. Перед глазами возникали картинки их с Алексом встречи, и каждый раз она испытывала внутри такое волнение, что съёживалась и закрывала глаза. А вспоминая сильные руки Алекса, их тепло, она мечтала снова оказаться в его объятиях.

Прошло немало времени, прежде чем её сморил сон. Когда Стеф заглянула в её комнату, на лице Николь была такая блаженная улыбка, что она даже не стала делать дополнительную настройку. Тихонько притворив дверь, она направилась к выходу. Ей предстоял неблизкий путь, но возможности Стеф позволяли ей до максимума сократить время своего путешествия.

Глава 19

— Рената, нам нужно поговорить, — Стеф старалась говорить спокойно, чтобы голос не выдавал волнения. Она была не совсем уверена в том, что Рената поможет найти выход из создавшейся ситуации, но поставить в известность родителей своей подопечной была обязана. — Я скоро буду у тебя.

— Будешь? — удивилась Рената. — Да что у вас там происходит? Что-то с Николь?

— Успокойся, с Николь всё хорошо. Это не телефонный разговор.

— Хорошо, я жду тебя.

Положив телефон в карман, Стеф закинула сумку — рюкзак за плечи и заглянула в комнату Николь. Та мирно посапывала, подложив ладошку под щеку. У неё был такой умилённый вид, что Стеф невольно улыбнулась. Притворив дверь в её комнату, она направилась к выходу. Через час она уже открывала дверь в сад Ренаты.

- Что с Николь? — сразу же спросила та, едва Стеф появилась на дорожке.

— С ней всё в порядке.

- Тогда, что за спешка? — Рената зашла в беседку и уселась в плетеное кресло. — Я и так вся на нервах. У нас тут такое творится. А теперь ещё и ты со своими недомолвками.

— А что такое? — удивилась Стеф, снимая сумку и плюхаясь в кресло.

— Помнишь на день рождения Николь приезжала семья Тониных сородичей, Марк и Нина. С ними был их сын Богдан.

«Ещё бы не помнить», — ухмыльнулась Стеф и согласно кивнула головой.

— Так вот, Нина теперь моя кровная сестра.

Стеф ошарашенно смотрела на Ренату. Слова крутились в голове, но смысл сообщения до неё ни как не доходил.

- Что значит «кровная сестра»? — наконец спросила она.

Рената вкратце рассказала ей историю обращения Нины. Стеф внимательно слушала, в то же время думала про себя: «А ведь не Алекс, не Богдан об этом даже не обмолвились. Скрывали или не знали?»

— А Богдан в курсе? — спросила она, когда Рената замолчала.

— Теперь в курсе, — ответила Рената, — его наставник Алекс только недавно ему об этом рассказал. Тони как раз был у нас, когда позвонил Богдан. Телефон чуть не расправился от его криков. Встречи с Ниной у них пока не было, она ещё к этому не готова.

Стеф снова задумалась. «Ай да Алекс, молчал, н и слова не сказал. Хотя, почему он обязан был об этом говорить? Это их семейные дела. Хотя Николь теперь им тоже не чужая. Вот как всё запуталось».

— Так что тебя заставило бежать сюда? — прервала её мысленные рассуждения Рената.

— Всё та же парочка — Богдан и Алекс.

По лицу Рената было видно, что она пытается найти связь между её рассказом и сообщением Стеф. А та не стала ходить вокруг да около.

— У Алекса влечение к Николь, а у Богдана — ко мне.

После этих слов Рената как будто окаменела — ни слова, ни вздоха. Она даже моргать перестала. Только глаза стали большими, в которых застыл неприкрытый ужас.

- Мне надо выпить, — наконец произнесла она хриплым голосом и пошла в дом. А через минуту вернулась, неся в руках бутылку вина и 2 бокала.

Разлив вино по бокалам, и залпом осушив свой, Рената налила себе ещё. Поднеся бокал к губам, она тут же отставила.

— Рассказывай и подробно, — требовательно произнесла она.

Стеф отпила глоток и, поставив бокал на стол, начала рассказывать историю их знакомства с ребятами, По мере рассказа, Рената все больше мрачнела. Когда Стеф закончила, Рената снова залпом осушила свой бокал и растерянно посмотрела на Стеф.

— И что нам теперь делать?

- Если бы я знала, меня бы здесь не было, — ответила Стеф, отпив глоток. — На счёт меня всё понятно — никаких любовных историй. А вот с Николь сложнее. Судя по тому, что происходит, он ей тоже не безразличен. Но это пока простая влюбленность.

-Что значит пока? — прошептала Рената и испуганно посмотрела на Стеф. Та пожала плечами и тяжело вздохнула.

— Когда старейшины об этом узнаю — нам придет конец, — обреченно произнесла Рената — Такого они не потерпят. Это же прямая угроза правилам и устоям — сразу две смешанные пары.

— Так, попрошу меня сюда не приплюсовать, — возмутилась Стеф. — Я же сказала — не будет никаких отношений. А вот с Николь и Алексом всё сложнее — он не хочет отступать. Он даже готов идти к нашим.

— Может он все- таки просто влюбился? — Рената ждала от Стеф подтверждения своих слов, но та отрицательно покачала головой.

— Судя потому, что он рассказывает — это влечение. А вот что у Николь к нему — пока не ясно. Я попросила Алекса не встречаться с ней и не говорить про свои чувства. Если что, пусть пока думает, что это просто любовь.

— И что нам это даст? — Рената была на грани истерики.- Рано или поздно всё произойдет и нас растопчут. Я не готова к такому исходу. И откуда он только взялся на нашу голову?

Стеф, покусывая губы, смотрела на неё, не решаясь поведать давнюю историю. Наконец она решилась.

— Я знаю Алекса давно. Очень давно. Это из-за него я стала наставником.

Рената в изумлении развела руками и молча смотрела на неё, не в силах произнести хоть слово.

— И что я ещё не знаю? — наконец проговорила она, не отрывая взгляда от Стеф.

— Много чего, но я не готова сейчас тебе об этом рассказывать. Нужно решать, что делать дальше.

Рената опустила голову на руки и, закрыв глаза, несколько минут сидела молча.

Внезапно она подскочила и, произнеся — «Нам нужен Тони», понеслась в дом. Стеф удивленно смотрела ей в след.

Вскоре Рената вернулась. За ней шел ничего не понимающий, заспанный Тони.

- Ты? — удивился он, увидев Стеф.- А когда вы приехали?

— Я одна, без Николь. Мне нужно было поговорить с Ренатой.

— А я вам тогда зачем?

— Затем, что наша дочь в опасности и её нужно спасать, — в отчаяньи проговорила Рената и бессильно упала в кресло.

— Что случилось? — серьезным голосом спросил Тони. Сон у него как рукой сняло.

— У вас в роду когда-нибудь были влечения девушек к парням или всё время парня к девушке? — спросила Рената.

— Насколько я знаю, только парни страдали по девчонкам. Может где-то в книгах об этом и упоминалось, но мне не попадалось.

— А ты можешь поговорить со своими старейшинами об этом?

Стеф и Тони растерянно переглянулись. Они никак не могли понять, куда она клонит.

— Могу, но я не совсем понимаю ход твоих мыслей, — Тони был в недоумении.

- У твоего соплеменника влечение к Николь и, похоже, она к нему тоже неравнодушна.

Тони молча переводил взгляд со Стеф на Ренату.

— И кто он? — наконец спросил он.

— Алекс, наставник Богдана, — ответила Стеф.

— Алекс? — удивился он. — Странно. Богдан — ещё куда ни шло, но Алекс… Очень странно.

Он замолчал, глядя вдаль и в задумчивости потирая подбородок.

- Вот оно как всё закрутилось, — бормотал он.- Неужели это оно?

— Ты это о чём? — насторожилась Рената.

— Я сейчас, — Тони выскочил из беседки и быстрым шагом пошёл к гаражу. Через несколько минут он вернулся, неся потрепанную книгу с магическими знаками на обложке. Среди них Стеф увидела рисунок медальона, который подарили Николь.

«Откуда у Тони наша книга. Владимир говорил, что собрал всё, что можно было собрать. Получается — не всё».

Тони сел в кресло и принялся листать страницы. Стеф заинтересовано глядела из-за его плеча. Листы были исписаны непонятными для Стеф буквами. Через некоторое время она поняла, что эта книга племени Тони. «А при чём здесь медальон Николь?», — задумалась она.

- Вот смотрите. Это пророчество нашей старой ведуньи. Её уже давно нет в живых. «Два полулунья сойдутся в Едином треугольнике, а отвергнутый — сотворит зло. Обращенная смирит свою гордыню и отдаст её северным ветрам. Но не будет покоя, пока Ротауг не найдет себе подобного. И только тогда замкнётся круг и наступит мир».

— Бред какой-то, — воскликнула Стеф. — Ничего не понятно. Нет нормально, навела пургу старая и умерла.

— Эй, побольше уважения, — встрепенулся Тони. — Это все — таки мои старейшины.

— Извини, — потупилась Стеф. — не подумала.

— На то оно и предсказание, что ничего не лежит на поверхности, — вздохнув, произнес Тони.

— Это всё что ты хотел нам показать? — спросила Рената.

— Да вот же, — Тони прикрыл книгу и указал на треугольник. — Это же медальон Николь, а полулунье — это она.

— И…?- развела руками Рената.

— А второе полулунье — это Богдан.

— Но влечения к Николь не у Богдана, а у — Алекса.

Тони выглядел обескуражено, увидев, как ломается выстроенная им цепочка.

— Ты точно знаешь, что это не Богдан? — обратился он к Стеф.

— Точно. Алекс мне сам все рассказал.

— Ничего не понимают, — Тони снова открыл книгу и принялся медленно перечитывать пророчество.

— Можешь не напрягаться, — остановила его Рената, — Это ни про Николь. Слишком много нестыковок.

— Да, слишком много, — согласился с ней Тони.- Хотя так все хорошо выстраивалось.

— Да что ж хорошего? — возмутилась Стеф. — Одни проблемы. И что делать теперь мне?

Тони с Ренатой растерянно переглянулись. Было видно, в каком они замешательстве.

— Ладно, вы думайте. А мне пора возвращаться, — она поднялась и закинула за спину сумку-рюкзак. — А то скоро начнет светать.

— Да, тебе пора, — тяжело вздохнула Рената. — Я думаю, что вам нужно прекратить все встречи с ребятами. Надо быть очень осторожными. Решения пока нет. Я позвоню.

— Как скажете, — пожала плечами Стеф и вышла из беседки. Ей предстоял долгий обратный путь.

Глава 20

— И где тебя носило? — голос Николь в глубине темной комнаты заставил Стеф вздрогнуть, но она быстро взяла себя в руки.

- Ты почему не спишь? — как ни в чём небывало спросила она, стягивая со спины сумку — рюкзак.

— Не прилично отвечать вопросом на вопрос, — прозвучало в ответ.

Стеф не стала включать свет и прошла вперед. Она прекрасно видела в темноте, как и Николь. Та сидела на диване в пижаме, поджав под себя ноги и подперев щёку рукой. На лице не было никаких эмоций.

— Я решила немного прогуляться, — произнесла Стеф, усаживаясь рядом.

— Немного? — усмехнулась Николь. — Несколько сот километров — это немного?

— Ты знаешь? — удивленно приподняла бровь Стеф. «Но как это возможно? Что происходит?»

- Мне был нужен совет, — наконец произнесла она.

— А я для этого не гожусь? — прищурилась Николь.

— Не годишься. Не тот случай.

— И что? Ты его получила?

— Нет, не получила, — покачала головой Стеф и, вздохнув, добавила: — Все еще больше запуталось.

— Ты можешь говорить толком, — Николь надоели эти недомолвки. — Я видела, что ты была у родителей.

Стеф удивлено посмотрела на неё. Николь ждала вопросов, восхищения, но Стеф молчала, просто не зная, как реагировать на её заявление.

— И что решил совет? — не унималась Николь.

— А ты не знаешь? Ты же всё видела.

— Видела, — согласно кивнула она головой, — но не слышала. Наверно придется учиться читать по губам.

— Оно тебе надо? — усмехнулась Стеф. — Я тебе и так все расскажу. Но сначала ты. Что произошло? Почему ты здесь?

Николь не стала ничего утаивать. Она проснулась внезапно, услышав свое имя. А потом перед её глазами появилась картинка, где Стеф разговаривала с мамой. Та была чем-то расстроена.

Сначала она подумала, что это события прошлого, но потом обратила внимание на одежду Стеф. Она была одета так же, как и днём. Тогда она прошла в её комнату и, никого там не обнаружив, поняла, что это происходит сейчас.

— Меня так тряхануло, что я еле устояла на ногах. Ни как не могла понять, что происходит: когда я укладывалась спать, ты была здесь. Прошло какие-то три часа, и я вижу тебя с мамой.

— Я снова легла в постель, но уснуть не могла. Через какое-то время я все же задремала, но тут снова услышала свое имя и увидела взъерошенного отца, который листал какую- то книгу.

— Сон прошел совсем, перед глазами мелькали бессвязные картинки. Вскоре я увидела сцену прощания и перешла в гостиную, чтобы встретить тебя там.

Она замолчала в ожидании, что скажет Стеф. Но та молчала, пораженная рассказом Николь. То, что она видела картинки из прошлого, она уже знала. Но то, что она видела происходящее сейчас, и всё это складывалось в динамичную историю — это было впервые. А то, что она реагировала на своё имя — для неё было вообще непостижимо.

— Ну, что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. — Николь смотрела на неё просящим взглядом. — Я скоро с ума сойду от всех этих тайн.

— Да, никакая это ни тайна, — произнесла Стеф и отвернулась. — Я сама ничего не могу понять. — Ей вспомнилось предсказание из книги. — В общем, Рената запретила нам встречаться с ребятами.

— Что значит, запретила? — возмутилась Николь. — Я буду встречаться с кем хочу и когда захочу.

Стеф ни стала с ней спорить. Она была не в том состоянии, что бы сейчас перемалывать снова все стороны их сущности и вести нравоучительные беседы. Она, как наставник, должна следить, в том числе и за безопасностью подопечной.

— Николь. Иди спать, — устало произнесла Стеф, — день был долгим. Мне надо принять душ и подумать. Завтра поговорим.

Следующее утро выдалось серым и туманным. Накачанные водой облака висели так низко, что казалось, еще немного, и она заползут в приоткрытое окно.

Николь сладко потянулась и плотнее закуталась в плед. Вылезать из постели не хотелось.

«А что так тихо? — забеспокоилась она и спустила ноги на пол. На цыпочках подойдя к двери, она прислушалась. Ни шороха, ни звука.

— Стеф? — проговорила она, выглядывая в коридор. Пройдя по комнатам и не обнаружив там наставницу, она вернулась к себе за телефоном. В это время послышался звук открывающейся двери.

Николь быстро юркнула в постель и закрыла глаза. Тут же появилась картинка: Стеф что-то говорит продавщице в кондитерской, и та берет с витрины слойки. «Не люблю с киви», — скривилась Николь. Картинка тут же исчезла.

Услышав приближающиеся шаги, она замерла и, немного приоткрыв глаза, стала ждать. Через некоторое время в дверном проеме показалась Стеф.

— Можешь не притворяться. Я знаю, что ты не спишь, — проговорила она и тут же исчезла. Николь подскочила и быстрым шагом пошла на кухню.

— Я хочу, есть, — безоговорочно произнесла она, проходя мимо стоящей посреди комнаты ошарашенной Стеф — та не ожидала от неё такой прыти.

Проследовав на кухню, Стеф протянула ей пакет и молча уселась за стол.

— Я же говорила, что больше люблю вишневые слойки, а не с киви, — проговорила Николь, доставая выпечку из пакета.

— С вишней? — удивилась она, откусывая слойку. — Что то я не доглядела. Надо быть внимательней.

Покончив со слойками, она тяжело вздохнула. Стеф протянула ей второй пакет. Николь продолжила поглощать выпечку под молчаливым взглядом Стеф.

— Будешь? — спросила Николь, протягивая Стеф последнюю слойку. Та отрицательно покачала головой.- Что- то я сегодня разошлась. Прям волчий аппетит, — она испуганно посмотрела на Стеф.

— Ешь, ешь, — Стеф откинулась на спинку стула, — я уже позавтракала.

— И когда ты успела? — удивилась Николь. — Еще совсем рано. А, — догадалась она, — у тебя ночью была специфическая трапеза? Это надо было сделать уже давно, судя по тому, как менялся цвет твоих глаз: из охряного они стали темно — карими.

— Ничего от тебя теперь не скроешь, — ухмыльнулась Стеф. — ясновидящая ты наша.

— Нет, правда ты была на охоте? А когда меня возьмешь? А мы пойдем ночью? — вопросы сыпались один за другим.

— Всему свое время, — отрезала Стеф, — доедай, нам пора на учебу.

— Наверное, мне хватит, — наконец проговорила Николь. — И что это на меня сегодня нашло? Сколько я съела?

Стеф подняла руки и показала восемь пальцев.

— Восемь слоек! — округлила Николь глаза. — Ты почему меня не остановила? — накинулась она на Стеф.

— Хотела посмотреть, сколько в тебя влезет, — улыбаясь, проговорила та.

— Я что теперь всегда буду так есть? — Николь смотрела на Стеф полными ужаса глазами.

— Вряд ли, — успокоила ее Стеф, — скорее всего сегодня ты уже не будешь больше есть. Хотя кто ж знает, ты у нас…..

— Дама непредсказуемая, — в один голос со Стеф проговорила Николь.

Она встала из-за стола и, вымыв руки, налила чай.

— Тебе налить? — спросила она.

— Нет, спасибо, — не поворачивая головы, ответила Стеф. Нервно барабаня пальцами по столу.

— Кстати, ты так мне ничего и не рассказала.

— Да, вот не знаю с чего начать. Одна новость просто заслуживает 10 баллов. Нина, мать Богдана, теперь обращенная.

— Что? — Николь ошарашенно смотрела на Стеф, — Как обращенная? Что случилось?

Стеф поведала ей о лавине, поисках, обращении и трудностях в принятии сущности.

— Сейчас ее обучают, как жить в новой сущности. Богдану долго не говорили. Но сейчас он уже знает.

— Бедный Богдан, — только и смогла произнести Николь.

— Да не такой он уж и бедный, — отрезала Стеф. — Теперь Нина тоже будет жить долго. А так бы только человеческую жизнь.

— И что говорит Богдан?

— Да ничего не говорит. Они даже по скайпу ещё не разговаривали. Нина очень боится. Хотя с Тони они уже встречались, под присмотром конечно. Они даже дом в Квинстауне купили. Теперь будут жить там.

— Вот это новость, — Николь не верила своим ушам. — Теперь получается она мне вроде как тетка, а Богдан — двоюродный брат. Теперь мы можем спокойно с ними общаться.

— Не обольщайся, — остановила её Стеф. — Нам надо прекратить встречи с ребятами. И не смотри на меня так. Это распоряжение твоей мамы. Все собирайся. Нам уже пора.

Николь нехотя встала из-за стола, всё ещё под впечатлением от услышанного. «Как это прекратить встречи? И как не поддержать Богдана в такую трудную для него минуту? — размышляла она, складывая сумку. — Надо с ним встретиться, чтоб Стеф не знала. Может, и Алекса увижу», — пришла неожиданная мысль.

Весь день она пыталась дозвониться до Богдана, но трубку никто не брал. В последнюю встречу он говорил, что будет занят в лаборатории. Но в свете теперешних событий причина могла быть и другая. Расстроенная Николь оставила свои попытки дозвониться и переключилась на наставницу.

Стеф и так отличалась немногословностью, а тут весь день молчала. Лишь несколько раз односложно ответила на вопросы Николь. У неё из головы ни как не выходило пророчество, о котором рассказал Тони. Хоть она вначале и восприняла это как бред, но спустя некоторое время её мнение изменилось. Уж очень непростые вопросы появились после его прочтения.

Вернувшись домой, девушки разошлись по своим комнатам, и поговорить удалось только во время ужина.

«И что же это за полулунья? И кто такая обращенная? А Ротауг, я о таком и не слышала. Кто же это такой? Одни вопросы».

«Какая-то она сегодня сама не своя, — думала Николь, поглядывая на озабоченную чем-то подругу. — И смотрит на меня так, будто я в чём — то провинилась. Что — то происходит, только вот что?»

— Я что-то опять сделала ни так? — спросила она, когда Стеф в очередной раз принялась её рассматривать.

— Все так, ты здесь не при чем, — вздохнула Стеф, — У меня не выходит из головы разговор с твоим отцом. Он нашёл в своих книгах пророчество, и мы никак не можем его разгадать.

— Что за пророчество? — насторожилась Николь.

- «Два полулунья сойдутся в Едином треугольнике, а отвергнутый — сотворит зло. «Обращенная камнем» смирит свою гордыню и отдаст её северным ветрам. Но не будет покоя, пока Ротауг не найдет себе подобного. И только тогда замкнётся круг и наступит мир», — на одном дыхании проговорила Стеф.

Николь некоторое время молча смотрела на неё.

— И что тут непонятного? — наконец пожала она плечами. — Полулунья — это нечистокровные волки, как Богдан. Отвергнутый — это кому не повезло в любви. «Обращенная камнем» — это чистокровная, которую ударили камнем или она попала под камнепад и умерла. А Ротауг — от немецкого «рот»- красный, «ауг» от «ауген» — глаз. Красный глаз. Это кто-то пьющий кровь, может даже не животных. Хотя предсказание было давно, он мог и изменить свою сущность.

— Ну, ты даешь, — только и смогла произнести Стеф, восхищенно качая головой. — Да тебе, как аналитику цены не будет. И подумала: «Есть в кого. Папочкины гены».

— Это все понятно, — проговорила Николь.- Только где теперь найти все эти персонажи. Если верить предсказанию, что только когда они все выполнят условия, воцарится мир. Хотя сейчас тоже не война. Может это какая-то аллегория?

Стеф не знала, что ей ответить. Она цеплялась за предположения Николь и пыталась представить хотя бы одного персонажа пророчества. Измученная всевозможными предположениями, она обреченно вздохнула.

— Надо пока оставить всё, как есть, — проговорила она, — решение придёт само. Завтра будем думать.

Глава 21

Но утром следующего дня поговорить не удалось. Стеф оставила ей записку, что отправляется на охоту.

«Давно пора», — подумала Николь, разрывая лист бумаги на мелкие клочки. В последнее время Стеф была молчалива и замкнута, отвечая на вопросы односложно и невпопад. Да и потемневшие глаза говорили о том, что она уже давно не охотилась.

Сегодня Николь нужно было ко второй паре. Она неторопливо позавтракала, потом долго выбирала одежду, прикладывая вещи к себе. Решив, что эта сумочка сегодня ей не подходит, она принялась копаться в шкафу, пока не подобрала подходящую. Удовлетворенно посмотрев на своё отражение в зеркале, она, наконец, вышла за порог.

Выйдя на улицу, Николь невольно зажмурилась: так ярко светило солнце. И хотя она уже давно примирилась с неприятными ощущениями, но каждый раз, выходя из помещения, надевала темные очки и закрывала глаза. Вот и сегодня, как только солнечные лучи заскользили по коже, она зажмурилась, но тут же открыла глаза. Говорить, что это вызывало неприятные ощущения, Николь не стала бы. Закинув сумку на плечо, она отправилась на занятия.

Идя по аллее, она обдумывала сегодняшний день. Нужно было много что сделать. И Стеф сегодня была ей не помощницей, занятия у неё были до самого вечера.

На площадке раздался собачий лай, и Николь остановилась, наблюдая, как пес ловит брошенный хозяином красный диск.

Почему-то появились мысли об охоте, хотя опираясь на свои ощущения, в этом способе добычи пропитания она не нуждалась. Человеческая еда вполне подходила её организму. Хотя иногда что-то накатывало: хотелось свежего мяса, отбивную с кровью или ребрышки, слегка прожаренные на гриле. И что касалось цвета глаз, в отличие от Стеф, он всегда оставался прежним — охряным и только в темноте её зрачки светились красным светом.

Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд и насторожилась. В последнее время это происходило всё чаще. Но это был не тот контроль, который они обсуждали со Стеф. Да и её уроки по блокировке не прошли даром.

Это ощущение было другим: ненавязчивым и быстротечным. Как легкий ветерок, который подлетит, растреплет волосы, и вот его уже нет. Но каждый раз это заставляло её волноваться.

Когда она в прошлый раз сказала об этом Стеф, та лишь поспешила её успокоить:

— Не бери в голову, это бывает, особенно в твоем возрасте. Ты молода, хороша собой и невольно привлекаешь к себе взгляды молодых людей.

А в мыслях было другое: «Я знаю, откуда это ощущение. Это Алекс. Но говорить тебе об этом не буду. Не нужны нам сейчас лишние волнения».

Но Николь к её словам отнеслась с недоверием, слишком быстрым и наигранным был ответ. «Что-то ты подруга не договариваешь. Только вот что?»

Не замедляя шаг, она начала озираться. Вокруг ходили люди, но никто не проявлял к ней никакого интереса, никто не останавливал взгляд. Все спешили по своим делам и Николь, оглядывая их, пришла к выводу, что никто особого интереса к ее персоне не проявлял. «Может быть, я теперь ощущаю и повышенное внимание к себе? И это тоже ещё одно проявление моих способностей», — подумалаона.

Успокоившись, она продолжила путь, но тут вспомнила, что так и не позвонила Богдану. Вчера она весь день пыталась до него дозвониться, но он был недоступен. Может сегодня получится?

Не останавливаясь, она набрала номер и продолжила движение, вслушивалась в ритмично звучащие гудки. Ответа не было.

«Может позвонить Алексу?» — подумала она и тут же почувствовала такое волнение, что непроизвольно сжала телефон так, что корпус треснул.

«Этого еще не хватало», — с сожалением подумала она, разглядывая испорченный аппарат. С дрожью в пальцах она принялась водить по экрану в поисках номера Алекса. Она с облегчением вздохнула, когда услышала звук зуммера. Значит, электроника цела.

И тут она услышала вдали такой знакомый ринг тон с телефона Алекса — группа Депеш Мод. Ей она тоже нравилась.

Озираясь в поисках источника звука, она невольно устремила свой взгляд вперед и тут же увидела Алекса, поднимающего с земли телефон. Тут же валялись батарея и корпус. Он с недоумением разглядывал развалившийся аппарат и пытался собрать его воедино.

— Это невозможно, — проговорила она, протягивая руку вперед. Он был так близко. И в то же время она понимала, что рядом его нет. Она тряхнула головой и видение исчезло.

Она снова мысленно послала свой взгляд вперед и увидела, что телефон уже был собран и Алекс напряженно всматривается вдаль.

«Кого он там высматривает? Так взволнован и так… красив».

От этих мыслей у неё перехватило дыхание и было от чего. Алекс был действительно хорош собой: высокий, спортивно сложенный, мускулистый торс, накачанные бицепсы, плотно обтянутые футболкой, мужественное лицо с пронзительно красивыми глазами и обалденно притягательными губами. Мечта любой девушки.

Николь лихорадочно вздохнула и видение исчезло. Она снова повторила попытку и теперь уже неотрывно всматривалась в столь привлекательный образ.

Она отмечала каждый изгиб на его лице, мысленно проводя взгляд по красиво очерченному разрезу глаз, носу, как будто вылепленному с древнегреческой скульптуры, и наконец, манившим к себе, чувственным губам.

Её сердце начало бешено колотится и казалось, что вот- вот выпрыгнет из груди. По спине пробегала дрожь, и ноги слегка подкашивались. Она отпустила образ Алекса и присела на скамейку, чтобы перевести дух.

«Как жаль, что нам не быть вдвоём. Нам просто это не позволят», — с грустью подумала она, и провела рукой по лбу, который был весь в испарине. Глубоко вздохнув несколько раз, она достала из сумки бутылку с водой и, отпив глоток, намочила водой руку. Приложив её ко лбу, Николь почувствовала облегчение. Прохладная ладонь и вода сделали своё дело, она потихоньку приходила в себя.

Медленно поднявшись со скамейки, она продолжила свой путь,

«Ну почему всё так, — думала Николь, вышагивая по дорожке.- Ну и что что Алекс другой. Может он моя судьба. А от неё не убежишь, с ней не договоришься».

Но теперь она ясно понимала, что от её действий зависят судьбы её близких. И в первую очередь Стеф. А подводить свою наставницу и подругу она не хотела.

«Что ж придется терпеть», — приняла она решение и, расправив плечи, высоко подняла голову. Взглянув на часы, она охнула — занятия уже давным-давно начались.

«Ничего себе я погуляла», — в недоумении развела она руками. Время пролетело незаметно.

«Да и ладно, — внезапно пришло в голову, — ну прогуляла и прогуляла. Ничего страшного. Я же не хронический прогульщик, мало ли что могло произойти. Да и действительно произошло. У меня появились новые способности».

Она замедлила шаг, теперь спешить было некуда. До следующей пары еще была уйма времени.

Увидев впереди небольшое скопление людей, она с любопытством подошла поближе. На дорожке лежал немолодой человек и тяжело дышал. Глаза у него были закрыты и на вопросы он не реагировал. Вокруг него суетились люди: кто-то смачивал лицо водой из бутылки, кто то подсовывал под голову сумку, кто-то звонил по телефону, вызывая Скорую. Стоящие рядом негромко переговаривались, обсуждая, что могло произойти и предлагая другие варианты помощи. В общем, все старались чем — то помочь.

Вдруг человек открыл глаза и попытался подняться. И в этот момент у него из — под расстегнутой рубашки потекла струйка крови. Сладковатый запах защекотал ноздри и Николь, закрыв глаза, откинула голову и застонала. По всему телу пробегали волны, оставляя после себя неприятную дрожь. Она открыла глаза и начала медленно продвигаться вперед.

Взгляд Николь был прикован к этому медленно стекающему алому ручейку. Её разум был подчинен только одному: Кровь. Она тяжело дышала и была готова к прыжку. Её абсолютно не смущали люди, которые были рядом. Она их просто не замечала.

В этот момент порыв ветры унес от неё раздражающий запах, хлестнув по лицу волосами.

«Что я делаю? — в ужасе пронеслось в голове, — прочь отсюда».

Она развернулась и быстрым шагом направилась назад. Сверну в на боковую дорожку, она сошла в траву и, прислонившись спиной к дереву, зарыдала. «Я чуть было не совершила непоправимое. Я чудовище. Если бы не ветер я бы не сдержалась. Самоконтроль у меня никакой». Но через некоторое время появились успокаивающие мысли: «Ну не сделала же, сдержалась. Ничего не произошло. Значит, зачатки самоконтроля есть».

Успокаивая себя, она внимательно посмотрела по сторонам. Ничего необычного. С тяжелым сердцем она вернулась на дорожку и, продолжая корить себя, медленно продолжила путь.

Глава 22

Раздвоение между влечением к Николь и собственной безопасностью начало бесить Алекса, и он каждый вечер убегал в предгорья, чтобы сбросить напряжение и хоть немного остудить израненную душу.

Богдан видел его мучения, но не понимал, чем он может помочь. Алекс не особо охотно впускал его в свой внутренний мир. И Богдан решил, что это проявление любви, поскольку тот не рассказал ему об истинной природе своего увлечения Николь.

Эта неделя показалась Алексу мукой. Он продолжал сопровождать Николь, но теперь на приличном расстоянии, помня разговор со Стеф. Его сущность изо всех сил сопротивлялась игнорированию Николь, но разум понимал, что можно очень сильно навредить. И тогда она будет потеряна для него навсегда.

И сейчас он с замиранием сердца смотрел на такой близкий и такой недоступный предмет своей страсти. Он видел, что с Николь что-то происходит, но никак не мог понять что. Когда она присела на скамейку, на её лице были такие эмоции, что внутри у него все затрепетало, а потом замерло. Через минуту его как будто окатили ледяной водой и бросили в бездонную пропасть.

А когда она провела языком по пересохшим губам, он вообще чуть не потерял голову от того, как чувственно она это проделала. «Ах, Николь, что ты со мной делаешь? Я ведь не железный. Я так долго не протяну». И тут же отдернул себя: «Остынь, ей всего 18 лет. Тебе придется быть терпеливым и сдержанным».

«Легко сказать «нужно быть». А как сдерживать себя, когда от одного ее вида внутри поднимается буря и по всему телу происходят тысячи невидимых взрывов и кажется, что внутри всё расколется на тысячи мелких осколков».

Наконец Николь поднялась и продолжила путь. Облегченно вздохнув, Алекс направился за ней. Внезапно она остановилась и начала медленно подходить к скоплению людей, но что там происходило, ему было не разобрать. В какой-то момент он увидел, как Николь напряглась, и начала медленно продвигаться вперед, как будто готовясь к прыжку. Он уже приготовился бежать к ней, но она вдруг резко повернула назад и быстрым шагом направилась прочь, быстро отдаляясь от группы.

Резко свернув на боковую дорожку, Николь прошла немного вперед и прислонилась к дереву, тяжело дыша. Алекс в недоумении смотрел на нее.

«Что я пропустил? Её кто — то обидел?» — он готов был броситься к ней, защитить. Только от чего? Что причинило ей страдания? Не понимая, что происходит, ему оставалось только наблюдать.

Когда она продолжила свой путь, он тоже начал медленное движение. Глядя на слегка сгорбленную фигуру с опущенной головой, у него защемило сердце. Алекс видел, что ей плохо. Но никак не мог понять, в чём причина.

Вдруг она распрямилась, подняла голову и решительно зашагала по аллее. Он старался не отставать. В таком темпе они дошли до университета.

Когда Николь скрылась за дверями, Алекс повернул назад и уже не спеша отправился в лабораторию к Богдану. Сегодня должен был состояться первый сеанс связи с Ниной по скайпу.

Богдан очень переживал по этому поводу, и Алексу невольно тоже передалось это чувство. Одно дело Марк, которого связывает с Ниной любовь, привязанность, влечение, наконец. И другое дело сын, которому она была просто мамой, хоть и самым родным человеком на свете. Тем более что он уже довольно долго прожил вдалеке от родителей и поэтому чувство привязанности и сыновьей любви стали намного сдержанней.

— А вдруг я не смогу принять её новой, — Богдан опять вернулся к этой теме. Алексу надоело успокаивать его и говорить одно и то же. После того, как Богдан опять начал изливать свои сомнения, Алекс не выдержал и отчитал его.

— Ты уже не ребенок и давно живешь вдали от родителей. Если не сложится, ну не сможешь ты её такой принять — будешь писать и изредка встречаться. Понятно, что вам будет тяжело, особенно Нине. Но все прекрасно понимают, что тебе тоже нужно время, что принять новый образ матери. Поэтому никто тебе не торопит. Но повидаться надо, от этой встречи очень многое зависит. И в первую очередь состояние Нины. Это она изменилась, а вы то для неё остались прежними. И ей вдвойне трудней.

— Да, все я понимаю, — Богдан принялся вышагивать по комнате. — Но как сдержать себя. Ведь это же мама.

— Вот именно — это твоя мама. Вот и веди себя так, как вёл себя раньше.

Наконец момент связи наступил. Они оба напряженно смотрели на часы, которые отсчитывали последние минуты перед встречей. Наконец экран засветился и на нем появилось улыбающееся лицо Тони. Поздоровавшись, он принялся инструктировать Богдана, как себя вести.

Через какое-то время Тони отошел, и на экране появилась ослепительно красивая женщина. Богдан, оторопев от ее вида, в растерянности повернув голову в сторону Алекса.

— Это не она, — успокоил он его. — Это Кэрол — жена Андре. Это она обратила Нину.

Богдан облегченно вздохнул и поздоровался. Кэрол также поприветствовала их и начала инструктировать.

Наконец она исчезла, и снова появился Марк.

— Богдан, сынок, ты главное не делай поспешных выводов от первого впечатления. Это твоя мама, и другой она уже не будет. Представь, что она сделала пластику и немного изменилась.

При этих словах Алекс усмехнулся и тихо произнес: «Ничего себе немного».

Богдан кивнул в знак согласия и сглотнул появившийся в горле комок.

Экран опустел, и тут же к нему подсела ослепительная красавица. Черты лица были прорисованы, как на холсте художника и вылеплены искусным скульптором. Богдан в оцепенении смотрел на нее, не в силах произнести ни слова.

— Привет, Нина, — начал Алекс. — Как дела? Как успехи?

— Уже лучше, — проговорила Нина, не отрывая взгляда от Богдана. А тот не мог произнести не слова, услышав переливы ее голоса.

Алекс принялся расспрашивать её про обучение. Нина отвечала на его вопросы, а сама неотрывно смотрела на Богдана.

— Сынок, ну что ты молчишь? — Нина улыбнулась вымученной улыбкой. Было видно, что она расстроена реакцией сына. А Богдан просто не мог ни чего сказать. Он был под впечатлением этой неземной красоты.

— Богдан, отомри, — Алекс пихнул его в бок локтем, — скажи хоть что-нибудь.

— А? — наконец произнес Богдан, выйдя из оцепенения. — Хорошо выглядишь…, мам.

— Спасибо, — печально поблагодарила Нина. — Ты тоже хорошо выглядишь, только немного похудел.

— Нет, ты, правда, выглядишь обалденно, — Богдан восхищенно улыбнулся. — Я просто …

— Он просто не ожидал увидеть такую красавицу, — продолжил за него Алекс. — Нет, Нина, серьезно, я и сам в замешательстве. Ты стала еще красивей. С первой встречи.

— Просто я сменила прическу, — кокетливо улыбнулась она, — и добавила немного макияжа.

— Ну вот, теперь понятно, — рассмеялся Алекс, — еще бы Богдану не обалдеть.

— Да я просто в замешательстве, — Богдан постепенно приходил в себя от первого впечатления от нового образа матери. — Как ты?

— Неплохо, — ответила Нина, — потихоньку обживаемся в новом доме. Я еще в затворничестве. Так хочется повидаться с тобой по — настоящему. Но я понимаю, что пока это невозможно.

— Всему свое время, — произнес появившийся Марк. — Вам нужно привыкнуть друг к другу. А на сегодня хватит. Когда будем разговаривать снова? — обратился он к Богдану. Тот растерянно посмотрел на Алекса и пожал плечами.

— Давайте послезавтра, вечером, часов в одиннадцать. Подходит?

Марк согласился и, попрощавшись, отключился.

— Ты как? — спросил Алекс Богдана, когда экран погас.

— Я в шоке, — только и смог вымолвить тот и опустил голову на руки. — А это точно моя мама?

— Да, это твоя мама и теперь это непреложный факт, — Алекс решил сейчас жестко все расставить по своим местам. — Другой она уже не станет. Ни-ког-да. И теперь тебе решать, принимать ее или нет. Либо ты смиришься с этим и примешь её такой, либо вам придется разбежаться в разные стороны.

— Что значит разбежаться? — не понял Богдан.

— А то и значит, что ваше общение будет только по телефону: «Как дела? — Хорошо. А у тебя как? — Тоже хорошо. Ну и отлично. Пока».

Богдан в ужасе смотрел, как Алекс разыгрывает перед ним сцену будущих телефонных разговоров. Какое-то время он молчал, а Алекс смотрел в окно, раздумывая над произошедшим. Его очень тревожило перерождение Нины. Это очень сильно усложняло его ситуацию с Николь.

— А как у отца прошла первая встреча? — наконец спросил Богдан.

— Примерно также, — продолжая смотреть в окно, ответил Алекс. — Сначала он был шоке, потом он снова был в шоке, а под конец — опять был в шоке. Так что ничего нового.

— Ну, ты даешь, — заулыбался Богдан. Слова Алекса его развеселили.- Только что мне-то теперь делать?

— Ничего нового, — Алексу надоели эти трагедийные сцены, — жить как жил. Все уляжется. Это же только первая встреча. Понятно, что надо привыкнуть. И потом, ты вспомни фото с места лавины, Нины могло бы и не быть сейчас. Да — она теперь другая, но женщины всегда с собой что-то делают: то брови, то губы, то нос. Надо подождать. Будешь больше общаться с ней, привыкнешь. Вон Марк же привык. Видел бы ты его уже на второй день: разоделся, был в приподнятом настроении, шутил.

Я сначала вообще ничего не понял, вечером у нас был не очень приятный разговор. Он тоже не понимал, что делать. Пришлось немного промыть мозги. А утром он уже шел к ней на свидание. Вот так то. Богдан я все понимаю, тебе нелегко, непривычно. Но с этим придется жить. Сейчас нужно себя настроить, а там посмотришь, будет легче.

Богдан тяжело вздохнул и молча уставился в стену. Алекс его не торопил, понимая какие ураганы бушуют сейчас в его душе. Он снова отвернулся к окну и в задумчивости принялся чертить на стекле созвездия.

— Пойдем, напьемся что ли? — услышал он у себя за спиной.

«Де жав ю», — ухмыльнулся Алекс, и, через плечо кивнул головой. — «Все повторяется. Но лучше пусть так».

Глава 23

Николь, все еще под впечатлением от случившегося в парке, вошла в аудиторию, где у неё должно было проходить практическое занятие по микробиологии.

Переступив порог, она резко остановилась. В носу защипало, а жжение во рту стало невыносимым. «Что это? — она судорожно сжимала рукой горло и испуганно водила глазами по присутствующим. — Кровь?»

Не совсем понимая, что происходит она, как гончая, зацепилась за этот запах. Остановившись взглядом на парне по имени Колум, она почувствовала, как по её спине пробежал холодок возбуждения: с его пальца капала кровь, а на полу лежало окровавленное предметное стекло. Вокруг суетились студенты, мешая преподавателю, который пытался остановить кровь.

В этот момент все для Николь потеряло свою значимость. Была только она — невыносимая жажда. Её не смущали находящиеся рядом люди. Она не задумывалась о последствиях её действий. Только он: тонкий, солоноватый, затмевающий всё вокруг запах крови.

Горло пересохло так, что не помогало даже сглатывание слюны. Мышцы напряглись, взгляд был прикован к источнику запаха. Она начала терять остатки человечности, которые оставались после первого мгновения встречи с запахом. В ней просыпался хищник, ищущий свою добычу.

Эти ощущения поразили её как взрыв, погружая мозг в густое молоко тумана, растекаясь дальше по всему телу, заполняя все пустующие пространства. Мысли стали путаться, собираясь в клубок. Она начала терять последние остатки самоконтроля. Её тело было готово к прыжку.

И в этот момент Колум взглянул на нее. Он был бледен, тяжело дышал. Было видно, что ему самому очень плохо от вида крови. Стоящие рядом принялись обмахивать его тетрадями, создавая приток свежего воздуха. И эти движения слегка рассеяли запах.

Николь на мгновение смогла мыслить ясно. Страдание в глазах Колума и движение воздуха спасло жизнь ему и всем остальным, кто был рядом.

Внутренний голос где-то глубоко внутри твердил, что она должна остановиться. Зацепившись за него, она начала мысленно вытягивать его на поверхность, одновременно пытаясь вспоминать различные энциклопедические знания. Это немного её отвлекло, но запах крови продолжал щекотать ноздри, подпитывая полыхающий внутри огонь.

В это же мгновение перед ней возникло лицо Ренаты, которое шептало: «Не делай этого. Ты не такая».

Она знала, что если не сдержится, то её не будут осуждать. Но и гордится тоже. А она всегда хотела, чтоб ею гордились. Да, её не бросят, её будут любить так же, но сделанное всегда будет стоять между ними. И это вызывало у неё негодование. «Но хуже всего, то я буду ненавидеть саму себя, — мелькнула мысль. — Я буду помнить это всю жизнь и знать, что я не могу жить среди людей».

Чувство борьбы между человечностью и звериным инстинктом медленно нарастало в её голове, пока она не обрела способность мыслить ясно. Понимая, что единственный способ сопротивляться — это получить приток свежего воздуха, который уничтожил бы остатки этого запаха внутри её, она начала медленно пятится назад.

«Но я ведь могу не дышать», — пришло ей голову, и она тут же задержала дыхание. Облегчение наступило сразу же, но для полного очищения требовалось время.

Это было странно — не дышать и ничего не ощущать. Стеф говорила, что она не нуждается в кислороде, но в некоторых жизненных моментах приходилось полагаться на обоняние больше, чем на остальные чувства. И, тем более что оно предупреждало в случае опасности. И хотя она еще не сталкивался с чем-то, что могло представлять для нее опасность, но инстинкт самосохранения подсказывал, что это ей необходимо.

Николь было не очень приятно. «Придется потерпеть, — успокаивала она себя, — это лучше, чем ощущать запах крови и представлять, как мои зубы погружаются в тонкую, прозрачную кожу, чтобы добраться до горячей, пульсирующей…»

«О чем я думаю, — с ужасом подумала Николь, чувствуя опять нарастающее возбуждение. — Я столько времени обходилась без крови. Неужели сейчас все испорчу одним броском? А свидетели? Мне тоже придется с ними…»

«Нет, об этом даже нельзя думать, — она тряхнула головой. — Мне срочно нужно на воздух».

Выбежав в коридор, она привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Вокруг никого не было, в университете продолжались занятия.

Бегство из помещения с провоцирующим запахом ничего не изменило — запах крови оставил чёткий след. Открыв глаза, она подбежала к окну и, распахнув его, начала часто дышать, впуская в себя другие запахи, очищаясь от навязчивого запаха.

Теперь она снова могла мыслить разумно. «Нужно бороться. Бороться изо всех сил. Выбор есть всегда. Возможно все …» Это снова была Николь, способная принимать решения.

«Я не могу разочаровать своих родителей и причинять им боль. Не могу тревожить Стеф, хотя она всегда казалась такой непробиваемой и твердой, как камень. На самом деле я видела её другой: нежной, чуткой и такой ранимой. И было бы непростительно даже думать о том, чтобы она волновалась из-за моих непростительных поступков».

Ох, как нужна была ей сейчас поддержка наставницы, особенно тогда, в аудитории, чтобы остановить её или помочь уничтожить улики, если бы случилось непоправимое. Николь стало не по себе, от того, что Стеф могла быть свидетелем того, что она могла устроить. Она поежилась, но новая мысль еще сильнее отрезвила ее.

«Я никогда не смогла бы видеться с Алексом. Никогда!». Она снова почувствовала охватывающее её возбуждение, но теперь от осознания того, что ей уж точно не хотелось бы, чтобы он знал об этом инциденте.

Чувствуя, как прохлада и свежесть заполняют её легкие, она успокоилась. «Я справилась, я смогла. Сама! Без помощи Стеф», — пронеслось у неё в голове и настроение сразу улучшилось. Захотелось поделиться этой победой с наставницей. Она достала телефон, и набрала номер.

Услышав за спиной знакомый рингтон, она обернулась. По коридору легкой походкой, помахивая сумкой, шла Стеф. Николь невольно засмотрелась на неё: красивая фигура, стройные ноги, обтянутые кожаными брюками и, как всегда, безупречно уложенные волосы.

— Ну как дела? — обратилась к ней Стеф. Глаза медового цвета и довольная улыбка говорили, что охота удалась.

Николь принялась рассказывать о происшедшем. Улыбка тут же слетела с лица Стеф. По мере того, как прорисовывать картина произошедшего, напряжение на её лице спадало. Закончив свой рассказ Николь, улыбаясь, смотрела на неё, ожидая вердикта.

— Молодец, ты справилась, — похвалила та её и уже приготовилась идти дальше.

— И всё? — возмутилась Николь. — Молодец и всё?

- А ты что хотела? — Стеф как всегда была лаконична. — Памятник или орден?

Николь от возмущения не знала, что ответить.

— Хотя бы не так скупо, — наконец обиженно произнесла она.

— Ладно, — усмехнулась Стеф, — ты справилась отлично, главное сама. У тебя повысилось самообладание. Ты стала более ответственно относиться к происходящему.

Она замолчала, и, подняв бровь, неотрывно смотрела на Николь.

— Спасибо, очень позитивная оценка, — надула губы Николь.

- И что опять не так? — удивилась Стеф.

— Да мне пришлось выпрашивать это у тебя, — возмутилась Николь, но тут же опустила глаза и тихо произнесла: — А для меня это такое событие.

— Ну, прости, — Стеф положил руку ей на плечо.- Я еще не отошла от своей прогулки. Обещаю впредь внимательней относиться к твоим победам и в восхищении восхвалять твоё самообладание. Говоря это, она едва сдерживала смех.

— Вот тебе смешно, — прищурив глаза, проговорила Николь, — а знаешь, как мне было страшно.

— Верю, — Стеф теперь серьёзно смотрела на неё. — Ты и правда, молодец. Сама, в одиночку. С боевым крещением, Николь.

В этот момент из аудитории начали выходить студенты. Некоторые подходили, спрашивали Николь о самочувствии, предлагали помощь. Та благодарила и, отказываясь, говорила, что ей уже лучше.

Когда поток студентов иссяк, она огляделась и в недоумении пожала плечами. Стеф исчезла.

« Я же теперь могу по-другому», — пришло в голову и она, держа перед собой образ подруги, бросила вперед мысленный взор.

Вскоре она её увидела: та разговаривала в аудитории с Кристи и что-то записывала в блокнот. Вдруг Стеф подняла глаза и начала озираться. Потом, под недоуменным взглядом Кристи, она выбежала из аудитории. Увидев стоящую в конце коридора Николь, она быстрым шагом направилась к ней.

- Что это было? — удивленно спросила она.

— Ты о чем? — как ни в чем не бывало, спросила Николь.

— У тебя новая способность? Когда?

— А, ты про это? — махнула рукой Николь. — Сегодня утром, по дороге в универ.

— И что? Ты что-то увидела? — взволнованно произнесла Стеф.

— Я почувствовал, что за мной кто-то наблюдает, потом услышала знакомый рингтон телефона Алекса и мысленно обратила туда. Это действительно был он. Сначала я его не видела, а потом появился его силуэт, но в каком-то отдалении. Но со временем видение стало четче. Только я не поняла, что он там делал.

— Ты понимаешь, что это? — поспешила сменить тему Стеф. — Теперь у тебя ещё одна способность. Так могут только искатели. Они находят человека, о котором думают. Скорее всего, это передалось тебе от Андре.

— Ничего себе, — Николь никак не могла поверить, что у неё теперь способности деда. Интересно, а что ей передастся от отца?

Представив, как она превращается в волка, она поежилась. Стеф в восхищении смотрела на неё и просто не могла поверить, что в этой хрупкой девочке, такая масса способностей. А что будет дальше?

Её передернуло. «Будем надеяться, что это последний сюрприз». Но что-то подсказывало ей, что это не так.

— А как ты почувствовала, что я тебя ищу? — Николь вспомнила о том, что Стеф очень быстро подошла к ней. — У тебя тоже способности?

— Не знаю, — Стеф выглядела растерянной, — что-то произошло, но что, я объяснить не могу. Меня как будто что-то толкнуло и всё…. Очень странные ощущения. Но я почему-то сразу подумала, что это ты.

Весь день она не отходила от Николь. А та вела себя, как будто ничего не произошло: шутила с приятелями, помогала Кристи в оформлении реферата и как всегда первая отвечала на вопросы преподавателей.

Во время обеда она заказала большую порцию жареного картофеля с ростбифом и мясной салат с зеленым горошком. Стеф настороженно смотрела, как Николь с аппетитом уплетает всю эту еду и ни как не могла понять, куда все это помещается. А когда она заказала блинчики с джемом, Стеф не выдержала.

— А ты не лопнешь? — подперев лицо руками, произнесла она.

— Не дождешься, — жуя, проговорила Николь и облизала вымазанные в джеме пальцы.

— Фу, — поморщилась Стеф, — ты ведёшь себя как…….- она не договорила и с недовольной гримасой отвернулась.

— Да брось, — Николь взяла рукой второй блинчик. — Я где-то читала, что не надо подавлять в себе инстинкты и желания.

— Что, что? — усмехнулась Стеф. — С этого места поподробнее. Это, какие сейчас у тебя проснулись инстинкты?

— Ну, это я так к слову, — смутилась Николь и отвела глаза. — Я пойду, помою руки?

— Иди, уж — кладезь желаний, — усмехнулась Стеф. — Нам пора на лекции.

Глава 24

Вернувшись домой, они разошлись по своим комнатам.

Засидевшись за редактированием очередного реферата, Николь решила размяться и направилась в гостиную. Стеф была уже там, переключая каналы на телевизоре.

Николь моментально почувствовала знакомое состояние перед звонком мамы и, прихватив телефон, вернулась в гостиную. Стеф внимательно следила за её передвижением.

— Рената? — спросила она.

Николь молча кивнула. В этот момент раздался звонок.

-У вас всё в порядке? — взволнованный голос Ренаты был слышен на расстоянии. — Что-то мне неспокойно. Николь с ужасом посмотрела на подругу. Ей очень не хотелось, чтобы мама узнала о сегодняшнем происшествии.

Стеф протянула руку, и Николь безоговорочно вложила в неё телефон.

— Рената, привет. У нас всё хорошо, — ответила Стеф и успокаивающе посмотрела на Николь. — А у вас как дела? Тони что-нибудь узнал.

— Пока ничего, просто Тайны мадридского двора. Никто ничего не знает, в книгах ничего нет.

Николь прекрасно слышала весь разговор, хотя находилась на расстоянии.

— По-нят-но, — протянула Стеф. — Как там твоя новоявленная сестра?

— Неплохо. Вначале обучение Нины затянулось, но сейчас вроде всё налаживается и её готовят к охоте. Все ждут, что из этого выйдет. А Николь рядом? Дай ей трубку.

Поговорив с мамой об успехах в учебе, они попрощались.

— А на кого Нина будет охотиться? — осторожно спросила Николь, отложив трубку. — Они что будут учить её убивать невинных животных.

Она выжидательно смотрела на Стеф,

— Я не знаю, как это будет с Ниной, — развела руками Стеф. — У неё своя программа. А вот мы с Ренатой охотимся именно так.

После этих слов, Николь с отвращением посмотрела на нее.

— А что не так? — удивлено, воскликнула Стеф. — Как ты предлагаешь мне питаться? А твоей маме? Это у тебя всё по-другому. А нам нужна кровь и мы её периодически получаем.

От этих слов Николь поморщилась и снова с отвращением посмотрела на Стеф.\

— И не смотри на меня так, это наша сущность.

— Но мне ведь тоже это будет нужно? — Николь подбирала слова. — А когда ты возьмешь меня на охоту?

— Скоро. Тебе уже пора почувствовать запах крови. «И отвлечь тебя от всей этой любовной белиберды».

— А ты сейчас можешь поискать кого-нибудь? — спросила Стеф, отвлекая Николь от весьма щекотливой темы про охоту.

Николь сосредоточилась и мысленно понеслась вперёд, раздвигая пространство. Она напряженного всматривалась вдаль в поисках тревожившего её образа. Стеф видела, как тяжело ей дается этот поиск, столько усилий ей приходится прилагать. «Интересно, кого она ищет? — пронеслось у неё в голове. — Если его, то это бесполезно. Волка ей не найти».

Через некоторое время Николь вздохнула и разочарованно развела руками.

— Я не могу. Ничего не получается.

— Не переживай, — успокоила её Стеф, — тебе просто нужно развивать свои способности. Это как игра на пианино: чем больше практики, тем лучше звучит музыка. А кого ты искала?

— Хотела посмотреть, как там Богдан, — соврала она. — Я с ним так и не созвонилась. Ты ничего не знаешь?

— Не знаю, — облегченно вздохнула Стеф и покачала головой.

— А у тебя есть еще какие-нибудь способности, кроме расположения к себе людей? — осмелела Николь.

— Есть, — кивнула головой Стеф, — я могу чувствовать человека. Могу изменить его настроение или даже целой компании.

— Да ты просто оружие массового поражения, — восхищенно произнесла Николь, — Это надо же — целой компании. А я вот так не могу.

— Зато у тебя масса других достоинств: сила, ловкость, выносливость. Ты думаешь, что ты просто так побеждаешь на всех соревнованиях? Это твои способности тебе помогали. А прекрасная память, умение видеть будущее. А теперь еще и умение видеть, кого захочешь. Я ничего не упустила?

— Ещё красота, обаяние, — начала загибать пальцы Николь.

— Да, от скромности ты не умрешь, — рассмеялась Стеф.

— А от чего я умру? — веселье на лице Николь сменилось тревожным ожиданием.

Улыбка мгновенно слетела с лица Стеф. Такого вопроса она никак не ожидала. Растерянность на её лице свидетельствовала о том, что она не знает ответ. За свою жизнь с ней это случилось в первый раз: она не могла ответить на вопрос воспитанницы, вернее не знала, как преподнести ту немногую информацию о смерти ей подобных.

— Понимаешь, мы уже давно отошли от своей первоначальной сущности, — осторожно начала она.- Мы едим людскую пищу, дышим воздухом, а некоторые даже спят. Мы стареем, но очень, очень медленно. И я не знаю никого, кто умер бы от старости. Я вижу, как долго не меняются те, кто живут в смешанных браках. У нас уже много таких, кто связал свою судьбу с простым человеком и потом обратил его по взаимному согласию. Да они становятся другими, но это не так заметно. Для простых людей изменения совсем несущественны, поэтому нам приходится менять место жительства, придумывать новые имена и биографии.

Она замолчала, а Николь в нетерпении ждала продолжения её рассказа.

— Такой семьи, как твои родители и ты, ещё не было. Я вижу, что изменения в Ренате происходят, но это не тот процесс старения, который идет у людей. А Тони вообще не меняется, пока обращается. Это тоже особенность его рода. Ваша семья особенная и единственная в своем проявлении. Поэтому за вами приглядывают не только с точки зрения смешанной пары. Старейшины хотят узнать, как будет меняться продолжительность жизни в таком союзе. У многих есть дети и все понимают, что никто не застрахован в будущем от такого решения своих отпрысков. Традиции традициями, но времена меняются, как и нравы.

Она опять замолчала, а Николь, размышляя над её словами, всё больше подтверждала свое предположение об изменениях в мировоззрениях в их клане.

— Я не могу ответить тебе, от чего ты умрешь, — говоря это Стеф, пристально смотрела на неё. — Никто не знает. Это покажет время.

— Но ведь от чего-то вампиры и оборотни все — таки умирали? — недоумение не сходило с лица Николь.

— О-о-о, были разные причины, — ухмыльнулась Стеф.- Были времена, когда наши сородичи истребляли себе подобных.

Николь удивлённо смотрела на неё, не понимая, правду говорит Стеф или шутит.

- Да-да-да, не удивляйся, были и такие эпизоды нашей истории. Кто там был прав, кто виноват — неизвестно. Но бились они насмерть. В основном за территорию, им же нужно было где-то кормиться. Как правило, погибали практически все: одни в вампирской войне, другие — по решению суда старейшин. Там тоже была своя философия.

А когда происходили разногласия с оборотнями, тут пощады не было никому. Это сейчас у нас договор со стаей. А тогда кровь лилась рекой, в прямом смысле слова.

Теперь такого практически нет. Попадаются одиночки, которые хотят самоутвердиться и начать верховодить. Но, как правило, ищейки их тут же вычисляют и старейшины вершат суд.

Сейчас всё по-другому, мир изменился. Все стороны научились мирному существованию, потому что поняли, что так спокойнее.

— Ну, а законы и правила? Их кто придумал? Старейшины? — Николь удобно устроилась на диване в ожидании продолжения экскурса в историю её клана.

— Не все. Некоторые пришли к нам из древних времен, а некоторые писались тогда, когда была необходимость. И в их нерушимости никто не сомневается. Правила — это ведь не плохо. Без них вообще нельзя, не в нашем мире, не в людском. Тогда точно наступит хаос.

— А если кто-то всё-таки нарушит? — тихо спросила Николь, не решаясь посмотреть на Стеф.

— Решение старейшин в нашем клане не обсуждают, их только выполняют.

— Но ведь моя мама ослушалась, — продолжала настаивать Николь.

— Нет, всё было совсем не так. Ты ведь знаешь, что Рената тоже была моей воспитанницей. Она не успела сделать выбор и, как выяснилось, у Тони было к ней влечение. И потом она ждала ребенка. Поэтому наши старейшины и его вожди договорились и теперь наблюдают. Старейшины очень хотят, чтобы ты осталась в клане, и поэтому провели ритуал. Они надеются, то ты не пойдешь против традиций и выберешь себе спутника из наших. Только тогда они успокоятся. Но наблюдать, скорее всего, продолжат.

— А старейшины никогда не меняли своего решения? — у Николь в ожидании ответа всё замерло.

— На моей памяти никогда, — покачала головой Стеф.

— Значит, я должна выполнить этот ритуал и быть с Робертом, сыном Шеннона. «И мы с Алексом никогда не сможем быть вместе. Как и ты с Богданом», — она с сожалением посмотрела на Стеф.

Осознание этой непреложной истины затопило всё внутри и у неё непроизвольно побежали слезы.

Стеф не знала об истинной причине её слез, но ей было жаль эту девочку, которой в 18 лет приходилось решать такую дилемму и жить без любви. Она сама была такой же, когда ей пришлось сделать непростой выбор. И хотя между ней и Алексом не было влечения, им обоим было очень больно при расставании.

Прошло очень много времени и боль от того решения утихла. И хотя она уже не испытывала никаких чувств к Алексу, но что-то всколыхнулось в душе, напоминая о том времени. И сейчас представив, что может произойти с Николь в случае неповиновения, Стеф ужаснулась. К горлу подкатил ком, а внутри все задрожало.

«Что это я? — она отвернулась. — Это не допустимо. Не хватало еще, чтобы Николь видела мои переживания. Это мне её нужно успокаивать».

— Помнишь тему моей научной работы? — перевела она разговор. — «Воздействие ультрафиолета на продолжительность жизнеспособности организма». Я перерыла кучу материала, собирая информацию. Но пока ничего. Но я не сдаюсь, когда-то должно что-то проявиться. Вот и ты не сдавайся.

Николь в задумчивости смотрела вдаль, почти не слыша, что говорит ей Стеф.

— Ты найдешь информацию и очень скоро, — наконец задумчиво проговорила она. — Я вижу тебя в этой же одежде, что и сейчас.

— Думаю, что это точно будет не сегодня, — Стеф поднялась и отвернулась, чтобы не показать волнение от проявившегося у Николь видения. — Уже второй час ночи. Ничего себе мы с тобой поболтали. Кому-то пора отдыхать.

Николь тяжело вздохнула, но пререкаться не стала. Она пошла в свою комнату, понуро опустив плечи.

«Тяжелая ей предстоит ночь, вернее её остаток. Придётся посодействовать, — решила Стеф, собирая со стола листы с докладом.

Зайдя через некоторое время в комнату Николь, она увидела, что та уже спит. Её лицо было напряженно, скулы сжаты. Ментально добавив тёплых волн и живописных картинок, Стеф увидела некое подобие улыбки на её лице. С чувством выполненной задачи она отправилась в свою комнату. Николь она вроде успокоила, а кто успокоит её.

Глава 25

Утро выдалось ярким и солнечным. Николь открыла глаза и улыбнулась. На душе было светло и радостно. Причиной был прекрасный сон, который она помнила в мельчайших подробностях.

Вспоминая свои ощущения в этот момент, она мечтательно закрыла глаза и почувствовала, что как будто поднимается к небу. Представив себя высоко в полете, она предалась чудесным воспоминаниям.

Ночью, внезапно проснувшись, она никак не могла снова заснуть. В голове вертелось множество событий произошедших с ней за такой короткий период времени. А мысли о непростых взаимоотношениях их клана со стаей перетекали в их непонятные отношения с Алексом.

Подумав о нём, она тут же представила его образ. Картинки сменяли одна другую: вот он улыбается, а вот — хмурится, а вот в его глазах такая тоска, что у неё щемило сердце и хотелось хоть как-то его успокоить.

Поддавшись эмоциональному порыву, она решила попробовать отыскать его, применив свои новые способности. И к удивлению ей это удалось. Она увидела его спящим в своей комнате. Подложив руку под голову, он посапывал во сне. Она затаила дыхание, боясь потерять видение, которое манило её и заставляло волноваться.

— «Николь», — вдруг произнес он. Николь от неожиданности вздрогнула и потеряла картинку. Она попробовала еще раз и не получив результата, разочаровано вздохнула.

Почему она сейчас его увидела, а вечером у неё ничего не получилось? Может потому, что рядом с ним не было Богдана? Ведь Стеф говорила, что мама тоже не видит Тони. Почему тогда она видит Алекса?

Ворочаясь с бока на бок, она задавала себе вопросы, на которые не было ответа. Мучаясь в неведении, она пыталась провалиться в сон, чтобы дать небольшую передышку её растревоженной душе.

Когда она, наконец, уснула, и ей приснился сон.

Они стояли с Алексом на берегу пруда. Он держал её за руки и, не отрывая взгляда, говорил о своих чувствах к ней. В этот момент она была счастлива. Счастлива настолько, что полностью растворилась в своих ощущениях и эмоциях. Глядя в его сияющие глаза, она видела в них себя и тоже была готова признаться ему в своем не безразличии.

А когда он её поцеловал, робко и неуверенно, как будто боясь, что она исчезнет, она почувствовала, как сильно начало биться её сердце. Казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Радостная и окрыленная она проснулась, продолжая трепетать от возбуждения.

Открыв глаза, когда — то голубые и яркие как небо в ясный день, а теперь светящиеся охряным светом, она выдохнула из себя весь воздух, который впитала во время этого чудесного полета.

«Вот какое оно счастье, — подумала Николь, — и ничего мне больше не надо. Хотя нет, надо с ним поговорить. Но как? Стеф запретила. А может всё — таки попробовать?»

Окрыленная этой мыслью, она закинула руки за голову и мечтательно закрыла глаза, представив себе их реальную встречу. На её лице гуляла довольная улыбка.

В этом состоянии и застала её, застывшая в недоумении в дверях, Стеф. Она только вышла из душа и решила посмотреть, как там её подопечная.

— А что происходит? — наконец произнесла она, пристально смотря на неё. Ей абсолютно не нравилось то, что она не могла объяснить, а сейчас она совсем ничего не понимала.

— Ты о чем? — вздрогнув, спросила Николь.

— Только не надо говорить, что все в порядке, — покачала головой Стеф и села на кровать.- Я же вижу, что-то происходит. Но ты молчишь, хотя мы договаривались обсуждать всё.

— Да, ничего, в общем, не происходит. Просто хороший день, — Николь встала с постели и подошла к окну. Открыв его, она чуть не задохнулась от потока воздуха ворвавшегося в комнату, который казалось, принес все запахи и звуки Вселенной. — Смотри как хорошо.

— Понятно, — Стеф принялась промакивать полотенцем влажные волосы. — Звонила Рената, снова просила нас быть настороже и пока прекратить все контакты с ребятами. Как то ей тревожно. А я привыкла доверять её интуиции.

— Хорошо, — грустно произнесла Николь и, тяжело вздохнув, с грохотом закрыла окно и вернулась в кровать. Настроение было испорчено.

Она отвернулась к стене и принялась водить пальцем по замысловатому рисунку на обоях. На глаза навернулись слезы, и она начала пошмыгивать носом.

— А вот это мне совсем не нравится, — Стеф развернула её к себе. — Давай выкладывай. Что случилось?

Николь мочала, не зная, что ей ответить. Она понимала, что Стеф очень не понравится, что она должна ей сказать, но другого выхода у неё не было.

- Обещаю, что буду молчать, пока ты говоришь. — Стеф старалась говорить мягко и спокойно, чтобы не получить обратную реакцию замкнутости и недоверия. — Я же понимаю, что все, что с тобой происходит абсолютно новое. Не только ты не была готова к такому развитию событий. Мы с твоими родителями тоже были в неведении. Поэтому я всегда готова тебя выслушать, и мы вместе найдем решение проблемы.

— Да это проблема, — вздохнув, произнесла Николь. — Тут ты абсолютно права.

Она снова тяжело вздохнула, и немного помолчав, видимо собираясь с духом, произнесла:

— Мне как-то не по себе. У меня внутри всё вращается со скоростью сто миль в час. В голове роятся 1000 мыслей, идей и фантазий. Мне кажется — я горы могу свернуть, такой сильной я себя чувствую. В то же время что-то меня сдерживает и не дает всей этой энергии выплеснуться наружу. Я не чувствую той радости, которая была со мной раньше.

Говоря это, онасмотрела прямо перед собой, выговаривает всё невидимому собеседнику. Замолчав, она повернулась к Стеф. Теперь её лицо выражало полную растерянность.

— Меня тянет к нему. Тянет так, что я держусь из последних сил.

— К кому? К Богдану? — в голосе Стеф ещё теплилась надежда.

— Нет, — покачала Николь головой, — к Алексу.

После этих слов, Стеф не отрывая взгляда, смотрела на неё. В голове как удары барабана и звучало: «Что же теперь будет? Что же теперь делать?»

В этот момент она была похожа на загнанного зверя. Понимая, что сейчас ни в коем случае нельзя показывать слабость перед этой девочкой, она как могла, держала себя в руках.

«Что же с ней такое — первая любовь или влечение? И Тони пока ничего не разузнал»- неведение ещё больше подстегивало в ней чувство тревоги.

— Но ты не беспокойся, если так надо, я не буду c ним встречаться, — печально произнесла Николь дрожащим голосом. — Я все понимаю. Я буду держать себя в руках и переборю своё чувство к нему. У меня же не влечение. Я не допущу, чтобы пострадали мои родные.

«Откуда ж нам знать, что это не влечение? — её слова не были для Стеф утешением. Предчувствия ее не обманули — семью затягивало в бездну. В голове крутились картинки одна страшнее другой. Неповиновение старейшинам, связь со стаей. Второго такого случая в одной семье они уже точно не потерпят.

Прожив несколько жизней, в течение которых судьба не раз преподносила ей не очень приятные подарки, она научилась справляться с ситуацией. Но таких ударов под дых ей получать, еще не доводилось.

Глава 26

Весь день Стеф не находила себе места. Признание Николь не выходило у неё из головы. И последствия этого признания тоже.

«Как же мне отвлечь тебя от всего? — настойчиво вертелось у неё в голове. — Надо придумать что-то очень эмоционально сильное».

— Охота! — произнесла она вслух, хлопнув себя по лбу. — Как я сразу об этом не подумала.

Она зашла в комнату Николь. Та сидела за компьютером и водила мышкой по экрану, перетаскивая стрелку по игровому лабиринту.

— Ты спрашивала про охоту? Будет тебе охота, — Стеф решительно посмотрела на Николь

— А когда? — нетерпение Николь выдавали её заблестевшие глаза.

— Может даже сегодня. Мне нужно время подготовиться. «Хотя я, в общем-то, готова, вчерашняя охота удалась. Так что не буду отвлекаться на себя, а полностью сосредоточусь на Николь. Устрою ей эмоциональную встряску»

Неожиданно у Николь зазвонил телефон. Это был Богдан. Она вопросительно посмотрела на Стеф, а та, поджав губы, только развела руками. Расценив это как разрешение к общению, Николь нажала на прием.

Богдан предлагал посидеть в кафе. Но Николь, помня просьбу Ренаты, отказалась от встречи. Проговорив что — то невнятно и толком ничего не объяснив, она предложила созвониться на следующий день и положила трубку.

— Зачем ты его обнадёжила? — Cтеф недоуменно смотрела на неё. — Я же просила…

— А что я должна была сказать? Ну, не смогла я сразу всё обрубить, — оправдывалась Николь. — И потом я слабо соображала, что ему отвечать. У меня сейчас в голове охота.

Стеф вздохнула и, качая головой, вышла из комнаты.

***

— Что-то случилось? — Алекс застал Богдана стоящего посреди комнаты и в недоумении смотрящего на телефон.

— Ничего не понимаю. Я позвонил Николь, чтобы встретится, а она что — то быстро проговорила, что ей некогда, что нужно готовиться к какой-то ночной прогулке и отключилась. Ты что-нибудь понимаешь? — он вопросительно смотрел на Алекса.

— Не, знаю, — тот пожал плечами. — Ты же с ней разговаривал.

Хотя одна мысль пришла ему в голову. «Уж, не об охоте ли идет речь? Что ж, когда-то это должно было произойти».

Не став ничего говорить Богдану, он решил подтвердить свою догадку и проследить за девушками. Только вот когда? Он ничего не знал. Решив действовать наугад, он предупредил Богдана, что ему нужно прогуляться, и выскользнул за дверь.

*****

Дождавшись когда стемнеет, девушки, как ни в чем не бывало, вышли за пределы студгородка и направились в сторону парка. По пути им встречались единичные парочки, прогуливающиеся под ручку.

Пройдя вглубь парка, Стеф остановилась.

— Сейчас мы побежим, и очень быстро. Быстрее, чем когда ни было. Доверься мне. У тебя все получиться. И собери волосы. Она протянула ей резинку.

Николь в недоумении смотрела на подругу, но всё же кивнула в ответ и сделала из волос хвост.

— Бежим, — крикнула Стеф и потянула Николь за собой. Та и опомниться не успела, как уже бежала вслед за Стеф, стараясь не потерять её из вида. Она чувствовала только шум в ушах, развивающиеся волосы, бьющие её по шее, и видела, мелькающие по сторонам, очертания деревьев.

Сколько продолжался их бег, она не могла сказать. Время пролетело, как один миг.

— Ну как? — спросила Стеф, когда они, наконец, остановились. Николь молчала, рассеянно оглядываясь по сторонам.

— Где это мы? — наконец произнесла она.

— Мы в предгорьях. Здесь очень разнообразная фауна, — улыбнулась Стеф. — Тебе понравится. А сейчас двигаемся тихо и не шумим. Они нас очень бояться.

Николь хотела спросить, кто это они, но Стеф предостерегающе подняла руку и та молча двинулась за ней.

— Ты так нам всё зверье распугаешь, — внезапно остановилась Стеф. — Можешь не шуметь?

— Я и так не шумно, — обиженно проворчала Николь, и постаралась переставлять ноги более плавно, как учили ее на танцах.

Вдруг Стеф остановилась и предостерегающе подняла руку. Повернувшись, она указала Николь в сторону. Та повернула голову и принялась всматриваться в темноту. Ничего не увидев, она вопросительно посмотрела на Стеф и развела руки. Стеф пошла вперед, Николь за ней.

Наконец они вышли на край леса, за которым начинались холмы. Стоящие в отдалении одинокие деревья, кустарники под ними и бескрайний океан неба в мерцающих на нём звездах — вот и весь пейзаж, который предстал перед их глазами.

Вдруг Николь услышала слева от себя какой-то шорох и, насторожившись, пригнула голову. Стеф сделала практически так же, но еще вдобавок ее тело поддалось вперед, готовое к прыжку. Николь попыталась повторить ее стойку, но не удержалась и упала в траву.

Стеф зашлась смехом, прикрывая себе рот рукой. Николь, обиженно смотря на неё, принялась отряхиваться.

— Ладно, не обижайся, — тихо проговорила Стеф, — просто это было так забавно. Не старайся копировать мои движения. Твое тело само подскажет, как себя вести.

Продвигаясь вперед, они неожиданно вышли на участок леса, плавно переходящий в гору. Стеф показала Николь направление рукой направо, а сам пошла прямо, не выпуская её из вида. Неожиданно лес закончился оврагом, и Стеф не ожидая, что за поросшим бурьяном ничего не окажется, скатилась вниз, ударившись головой о поваленное дерево. Потеряв сознание, она бездвижно лежала на дне.

Через какое-то время, придя в себя, она увидела, что её нога застряла в расщелине лежащего на земле огромного ствола дерева. Пытаясь выбраться из этой ловушки, она все время звала Николь, но та не отвечала. Стеф не на шутку испугалась и принялась из-за всех сил расшатывать разлом.

Наконец ей удалось вырваться из тисков, и она стремглав взбежала наверх. Поднялся ветер и Стеф, огладываясь по сторонам, напряженно вслушивалась сквозь его шум. Ничего не слыша, она стала звать Николь.

— Я здесь, — послышалось вдалеке и Стеф, что есть силы, помчалась на голос.

******

Подойдя к дому Николь, Алекс поднял голову и увидел темные окна их квартиры. Он втянул в себя воздух и четко уловил запах Стеф — миндаль с примесью полыни. А вот запаха Николь он не почувствовал. Хотя ничего удивительного, её он не чувствовал никогда.

Значит Стеф здесь проходила, а Николь либо должна быть рядом, либо спит дома.

Он быстро пошел по следу, пока тот не привел его к окраине парка, переходящего в лесополосу.

Алек быстро скинул с себя одежду, связал её в узел и обратился. Подхватив зубами одежду, он помчался по следу.

Теперь запахов стало больше, и хоть местность была ему знакома, он не раз бывал здесь, ему пришлось несколько раз возвращаться, чтобы поймать убегающий след миндаля. Наконец он оказался на вершине холма. Внизу что-то происходило, но что он ни как не мог понять. Не раздумывая, он бросился вниз.

***

Николь, по указке Стеф, направилась обследовать территорию. Кругом в земле были нарыты холмики, и Николь приходилось их обходить, чтобы не попасть в чью-нибудь нору. Наконец она добралась до кромки леса и позвала Стеф. Но ей никто не ответил. Николь снова прокричала ее имя. Опять никого. Прислонившись спиной к дереву, она начала себя успокаивать.

— Это такое обучение. Стеф его специально придумала. Я всегда смогу найти дорогу по запаху, который мы оставляем.

Она втянула воздух и действительно почувствовала, слабый запах миндаля, который оставила её наставница.

Идя в темноте на запах, она не думала, что здесь может быть какая-то опасность. Она просто доверилась своему чутью. И в этот момент её что- то повалило на землю. Над её лицом зависла звериная морда. «Пума?», — в ужасе подумала Николь. — Откуда здесь пума? Они у нас не водятся».

Пытаясь увернуться от ее зубов и когтей, Николь несколько раз ударилась лицом об торчащие из земли корни дерева. Одежда была изодрана в клочья, руки были в крови, в её крови. А пума все нападала и нападала на нее, остервенев от запаха крови своей жертвы.

Чувствуя, что ослабевает, Николь запаниковала. «Я так долго не протяну, — в отчаянии думала она, из последних сил отбиваясь от животного. — Мне никогда не приходилось изучать методы борьбы».

Да и опыта охоты у нее не было, и пытаться придумать что-то в этой суматохе, было просто невозможно.

Она продолжала увертываться от хищника, но силы уже были на исходе. Она закрыла глаза и уже мысленно попрощалась со всеми родными, как вдруг почувствовала, как хватка зверя ослабла.

Открыв глаза, она приподнялась на локтях и задрожала от страха: в метре от неё с пумой бился огромный волк. Помогая себе локтями, она начала медленно пятится назад, пока не уперлась в ствол дерева.

Николь, как завороженная, не могла оторвать взгляд от битвы этих двух величественных животных, хотя чувство страха не проходило. Наконец пума издала последний рык и затихла в пасти волка.

Подняв окровавленную морду от туши пумы, волк смотрел на Николь. Их взгляды встретились, и Николь замерла в ужасе. Сердце бешено стучало, отдаваясь в голове.

«Это конец, — подумала она и силой зажмурила глаза, приготовившись к худшему.

Но ничего не происходило. Она неуверенно приподняла веки и с удивлением обнаружила, что ни волка, ни пумы нет. На трясущихся ногах она поднялась и прислонилась спиной к дереву. Тяжело дыша, она мысленно снова возвращалась к произошедшему. Напряжение нарастало, и она начала всхлипывать. Коленки подогнулись и она, опустившись на корточки, уткнула лицо в колени и зарыдала.

— Николь, ты в порядке, — услышала она над собой голос Алекса и подняла заплаканное лицо. Поднявшись рывком, она бросилась к нему и, прижавшись к мускулистой груди начала истерично рыдать. Алекс вначале онемел, а потом осторожно обнял её и принялся поглаживать по спине, не говоря ни слова.

Наконец она затихла и, подняв на него глаза полные слез, стуча зубами спросила:

— Ты как здесь? Напряжение стало спадать, уступая место ознобу.

— Гулял, — ответил он и, подавив в себе дрожь, отвернулся: сквозь разорванную одежду на теле Николь проглядывала отливающая белизной кожа. Он снял с себя рубашку и закутал ее.

— Спасибо, — стуча зубами, проговорила она. — А как же ты?

— Нормально. У меня температура тела намного выше твоей, так что я как печка, — проговорил он, притягивая ее к себе. Почувствовав тепло его тела, она начала согреваться и успокаиваться.

В этот момент она услышала крики Стеф.

— Я здесь, — крикнула она в ответ, но от Алекса не отстранилась.

Через мгновение появилась Стеф

— Это что здесь происходит? — возмущенно произнесла она, увидев стоящих в обнимку Николь и Алекса.

— Это я у тебя должен спросить, — зло произнес Алекс. — Где ты была? Как ты могла оставить Николь одну. Она чуть не погибла. А если бы я не появился вовремя?

— Так это был ты? — широко открыв глаза, произнесла Николь. — Волк — это ты?

Он только кивнул. Николь, опустив глаза, отстранилась, и начала медленно отступать. Алекс понимал, что она напугана, но сделать сейчас ничего не мог.

— Ты совсем без мозгов? — снова напал он на Стеф. — Повела неподготовленного новичка на охоту. И оставила. Что за странные эксперименты? А если бы пума оказалась сильнее.

— Пума? — удивилась Стеф. — Откуда здесь пума? Они здесь не водятся.

— Ну, ты даешь, — воскликнул Алекс. — Ты что ничего не знаешь? Вчера из-за землетрясения разрушилось ограждение заповедника, и некоторые животные ушли в лес.

— Землетрясение? У нас?

— Ты где живешь? — развел руками Алекс. — У нас иногда трясет.

— Я ничего не слышала, — Стеф выглядела растерянной, — и Николь ничего говорила.

— Понятно, — усмехнулся Алекс, — но именно сюда вас и понесло. А николь оставила одну.

— Я её не оставляла, — невозмутимо произнесла Стеф, — я сама попала в ловушку.

=-Это не оправдание — могла произойти трагедия.

— Да, не собираюсь я перед тобой оправдываться, — фыркнула Стеф и отвела глаза в сторону. — Николь, подойди ко мне. Мы немедленно возвращаемся домой.

— И не думай, что этот случай что- то меняет, — она в упор посмотрела на Алекса. — Все остается в силе. А рубашку я потом тебе отдам

— Что остается в силе? — Николь переводила взгляд со Стеф на Алекса.

— Нам запрещено встречаться, разговаривать и тем более дружить, — ответил Алекс.

— Да, запрещено, и ты прекрасно знаешь почему. Все Николь, нам пора.

— Конечно, — ухмыльнулся Алекс, — опять ты все решила сама. А может, спросим Николь?

Он вопросительно смотрел на Николь, а та не знала что ответить. Она помнила разговор со Стеф и в ней боролись противоречивые чувства.

— Прости, Алекс. Мы лучше пойдем домой, — тихо проговорила она, опустив глаза. А подняв их, он увидел такое страдание, что у него защемило сердце. В её глазах затаилась невысказанная боль от неизбежного расставания, печаль от предстоящей разлуки.

— Да и будь добр скажи Богдану, чтобы он тоже не звонил. Все кончено, — Стеф взяла Николь за руку.

— Я не отступлю, — крикнул он им вслед.

— Тебе придется, — не оборачиваясь, бросила Стеф. Через миг они исчезли.

Алекс стоял в задумчивости, опустив руки. «Неужели все, — билось в его голове.- И что мне теперь делать? Как мне теперь жить?»

В раздумьях он углубился в лес и, обернувшись в волка, полный горьких мыслей, побежал назад.

— Нам запрещено общаться с Николь и Стеф, — первое, что сказал Алекс Богдану, когда вернулся. Тот еще не спал.

— Как запрещено? Кем? — удивленно отреагировал тот.

— Родителями Николь и Стеф.

Он плюхнулся на диван и откинул голову на спинку.

— Стеф опросила, чтоб ты больше не звонил.

— Ничего не понимаю, — Богдан развел руками. — Мы же вечером говорили с Николь. Хотели завтра созвониться. Что случилось?

— Много чего. У Николь была первая охота. На нее напала пума. Стеф рядом не было. Я помог Николь. А потом Стеф сказала, что все кончено. Вернее она еще раньше это сказала. Мы больше не друзья и не должны встречаться.

— Не друзья? — в ужасе воскликнул Богдан. — Какие друзья? Да я жить без неё не могу. Жду каждую встречу, как будто это что-то сверхъестественное. Да мне самому противно, что веду себя как юнец, боюсь слово сказать, лишний раз взглянуть, чтоб не спугнуть. — Это катастрофа, — схватившись за голову, он нервно заходил по комнате. — Я так больше не могу. Надо что-то делать. Он с тоской посмотрел на Алекса.

— Побежали? — спросил тот.

Богдан согласно кивнул и стремительно выскочил из комнаты. Алекс последовал за ним.

Через несколько минут их единственными спутниками были ветер в ушах и ночное небо.

Глава 27

Прошло две недели, как Стеф запретила Николь встречаться с ребятами.

После инцидента в лесу у них со Стеф произошел серьезный разговор, и она под страхом смерти, запретила ей общаться с ними. Николь пообещала, что ни будет не звонить, не писать, не общаться по скайпу.

Несколько раз Богдан пытался ей дозвониться, но она сбрасывала. Стеф, как-то увидев его звонок, взяла трубку и в довольно резкой форме попросила оставить их в покое. После этого звонки прекратились, но Николь легче от этого не стало.

Она не могла не думать об Алексе, это было против её сил. В какой-то момент она почувствовала, что ей плохо без него.

Когда она думала о нём, внутри у нее поднималось такое волнение, что приходилось прикладывать немало усилий, чтобы его унять.

Вот и сейчас, только подумав об Алексе, она почувствовала дрожь в руках и противное чувство в животе. Глубоко вздохнув несколько раз и впустив в себя множество разных запахов, она резко выдохнула. Дрожь отступила. Сейчас это помогло, но надолго ли?

Николь, наконец, осознала, что Алекс стал ей дорог. Но вот вопрос — насколько он ей дорог и сможет ли она решиться пойти против всех правил? А отношения с Алексом означали пойти против всего. Но против семьи она не сможет пойти никогда.

День выдался пасмурным, накрапывал мелкий дождик и на душе у Николь было тоскливо. Домой идти не хотелось, и она решила прогуляться в парке.

Пройдя по центральной алее, она свернула к озеру. Достав из рюкзака булку, она принялась бросать кусочки в воду. Утки моментально подплывали и выхватывали лакомство друг у друга. Это было целое представление, от которого гуляющие здесь приходили в восторг. Но сегодня из-за непогоды здесь ни кого не было, и Николь была единственным зрителем для кого эти пернатые существа устроили целый спектакль.

Дождь прекратился, тишина и покой царили вокруг, и только плеск воды от ныряния уток нарушал эту гармонию. Поэтому услышав у себя за спиной шорох, Николь инстинктивно насторожилась и тихонько втянула в себя воздух. Среди множества запахов она различила один, который волновал ее в последнее время больше всего. И он приближался.

«Алекс? Что он тут делает?»- дрожа от возбуждения, подумала она.

С трудом взяв себя в руки, она, не оборачиваясь, насмешливо произнесла: — Я думала, что ты уже никогда ко мне не подойдешь.

И тут же почувствовала близость его тела и услышала бешеный ритм его сердца.

— Я не могу без тебя, — тихо произнес он. — Ты уже давно — мой мир: мое солнце, мой воздух.

Она обернулась, и Алекс утонул в её бездонных глазах медового цвета. Поддавшись эмоциональному порыву, он обнял её и мечтательно закрыл глаза. Она уткнулась в его мускулистую грудь и замерла, наслаждаясь его теплом.

После случая в лесу, Алекс опять сбежал в обсерваторию и пытался работой заглушить чувства к Николь. Хотя он прекрасно понимал, что это бесполезно. Один раз он уже это пробовал и ничего не вышло.

Измучившись, он вернулся и снова принялся следить за ней, чтоб хотя бы иногда видеть её и может быть когда-нибудь, поговорить. Но рядом с ней всегда была Стеф, а она категорически запретила им видеться, ясно дав понять, что к добру это не приведет. Но разве чувства могут слушать голос разума? И он терпеливо ждал, когда подвернется случай, и он сможет признаться Николь в своих чувствах.

И сегодня, увидев, что та гуляет в одиночестве, Алекс решил к ней подойти. Его сердце учащенно билось, он проговаривал про себя то, что ей скажет. Но все слова вылетели у него из головы, когда он окунулся в её глаза.

Она не сопротивлялась, молча наслаждаясь его объятиями. Ей было так хорошо, что она боялась спугнуть это чувство неосторожным движением или словом.

Сколько это длилось, Николь не знала. Время остановилось, молча наблюдая, что происходит между ними. «И что же нам теперь делать?»- внезапно возникшая мысль, разрушила у неё всю идиллию происходящего.

— И что же нам теперь делать? — проговорила она вслух и подняла на него глаза полные печали и отчаянья.

Он глядел в этот медовый океан и понимал, какие сомнения сейчас в её душе. Некоторое время он молча всматривался в это манящее лицо, в её лучезарные глаза, как будто видел их впервые. Он должен сам принять решение и нести ответственность за них двоих перед всем миром.

— Что делать? Жить и наслаждаться каждым мгновением, проведенным вместе, — произнёс он и притянул её к себе. — Я ни кому тебя не отдам. Я ловлю каждую твою улыбку. Я хочу никогда не отпускать твоих рук и идти рядом. Ты моя и это навсегда. А об остальном мы подумаем завтра.

Он нежно коснулся своими губами ее таких манящих губ. Николь вначале замерла, а потом ответила на его поцелуй.

«Я знаю, что делать, — пришло к нему неожиданное решение. — И я не отступлю».

В этот момент из-за туч робко выглянуло солнце. Ни одной души не было вокруг, иначе кто-нибудь заметил, как вокруг этой пары разливается матовое свечение.

— Свечение? Это невозможно! — Владимир ошарашенно смотрел перед собой. — И с кем? С волком? Да что происходит? Мир точно перевернулся.

Некоторое время назад Николь перестала допускать его в свою жизнь через мысленные визиты. Но сейчас что-то произошло, и он пробился. Да еще как. С видением.

«Я должен разгадать эту загадку, во что бы то ни стало», — Владимир рывком поднялся из-за стола, чувствуя возбуждение, как во время охоты.

— Меня ни для кого нет, — отрывисто бросил он Герману и быстрым шагом прошествовал в библиотеку. Ему предстояла кропотливая и долгая работа.

Глава 28

— Это невозможно, — Стеф, качая головой, пристально смотрела на Алекса. — Тебя даже слушать не станут.

Они встретились вечером в парке и расположились за столиком в уличном кафе. После того, как Николь призналась ей, что они решили с Алексом быть вместе, Стеф постоянно пребывала в состоянии напряжения. Тревожные думы не покидали её ни на минуту.

— А это мы еще посмотрим, — решительно произнес Алекс.- Так ты скажешь, как мне найти ваших старейшин или мне обратиться к Тони?

— Нет, ты точно сошел с ума, — выражение лица Стеф говорило само за себя. — Я же тебе говорю, что это опасно.

— Не опаснее прыжка с обрыва. Так, как мне их найти?

Настойчивость Алекса уже начала выводить Стеф из себя. Она упорно молчала, прекрасно понимая, чем ему это грозит. Поэтому всеми силами пыталась убедить его этого не делать.

Но Алекс уже принял решение, выполнение которого было для него лишь делом времени. Он знал, что Николь — это навсегда. В его мечтах она была с ним вечно. Он каждый день хотел изучать её запах, такой непонятный для него, касаться волос, ловить каждую интонацию её волшебного голоса.

Он не мог допустить того, что опять очутиться в том времени, когда как будто и не жил, когда не мог думать ни о чём, кроме неё, не мог ни есть, ни спать.

Стеф, видя эту решимость, поняла, что его не переубедить. Тяжело вздохнув, она достала телефон.

— Лови. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала. Она переслала ему номер.

— Это телефон приемной Владимира.

— Приемной? — удивился Алекс.

— Да, а что такого, — пожала она плечами. — У него есть приёмная и секретарь — Герман. Обычно встречи организует он.

Она замолчала, прищурившись глядя на Алекса.

— Что ты так на меня смотришь?

— Мне вот всё-таки интересно, — она опустила подбородок на скрещенные в замок пальцы, — о чём ты будешь с ними говорить?

— Я хочу попросить разрешения официально встречаться с Николь. Хотя, — он пожал плечами, — я не совсем понимаю, почему должен это делать. Он отвел взгляд и, помолчав, добавил:

— Я иду на это, потому что не могу допустить, чтобы у Николь были неприятности. Она теперь для меня всё: мой мир, мои желания, моя жизнь. И я её ни кому не отдам.

«Ты- то не отдашь, — задумалась Стеф, — а вот Николь придется очень хорошо подумать, какую она готова заплатить цену за эту любовь. В любом случае неприятности у неё будут. Да, совсем парень голову потерял. Интересно, а у Богдана также башню сносит?»- внезапно пришло ей на ум. Но задать этот вопрос, она не решилась.

— Теперь ты видишь, как это происходит? Представляешь как тяжело Богдану? — Алекс как будто прочитал её мысли.

Она подняла на него удивлённые глаза, но быстро взяла себя в руки и холодно произнесла:

— Меня это не волнует. У меня хватает других проблем.

- Вот откуда же в тебе столько бездушия? — Алекс удивленно покачал головой. — Вроде раньше за тобой такого не водилось.

— Это не я такая, это жизнь такая, и мне приходится приспосабливаться, — так же холодно произнесла она. — Давай не будем больше об этом.

Они замолчали. У Алекса перед глазами стоял тоскливый взгляд Богдана, когда они заводили разговор о девушках. Он чувствовал себя виноватым, хотя вины его не было. Просто ему ответили взаимностью, а Богдану — нет.

Алексу было искренне жаль его, но как помочь — он не знал. Стеф была непреклонна в своем решении.

Её холодность вызывала недоумение, потому что в его памяти она была совсем другой. Даже несмотря на их неудавшиеся отношения.

Алекса пугало, что Богдан, теперь уже его друг, стал угрюм и неразговорчив. Понятно было, что его съедала тоска от неразделенного чувства. Он похудел, осунулся, дни и ночи напролёт работал в лаборатории. И всё чаще стал пропадать по ночам. «Повыть на луну», — как он сам говорил.

Алекс его не останавливал, понимая, что тому требуется хоть какая-то разрядка. А как говорил его любимый писатель Сервантес: «От любовных мук лучше всего помогает бег».

Он всеми силами поддерживал Богдана, хотя ему совсем не нравилось то, что с ним происходило.

Тем более что и Нина, все ещё общаясь с сыном по скайпу, стала это замечать.

«Очень много экспериментов, подготовка диплома», — отговаривался Богдан. Но она всё чаще с сомнением слушала его рассказ. И Алекс догадывался, что вот-вот вопросы будут задавать ему. Процесс обустройства и переделки нового дома Нины и Марка подходил к концу и им придется ехать на первую встречу. И тогда уже будет не отвертеться.

— Алекс ты меня слушаешь? — нотки раздражения в голосе Стеф заставили его вернуться из своих размышлений.

— Извини. Я задумался, — виновато улыбнулся он.

— Я спрашивала, что ты будешь делать, если совет тебе откажет?

— Не знаю, — пожал плечами Алекс, — я об этом не думал.

— Нет, это невозможно! — всплеснула руками Стеф. — Он не думал! Ты завариваешь такую кашу и не знаешь, что делать дальше. Да ты должен на сто шагов вперед просчитать все варианты. Даже я не могу предугадать исход.

— Ты опять накручиваешь ситуацию, — невозмутимо произнес Алекс, — Они же не монстры?

— Хуже, — глядя на него в упор, проговорила она. — Они ваши заклятые враги.

Алекс удивлённо посмотрел на неё.

— И ты так говоришь о членах своей семьи?

— Да, говорю. Потому что знаю много.

Стеф замолчала, постукивая пальцами по столу.

— Знаешь, — наконец произнесла она, — мне кажется, что тебе сначала нужно поговорить с родителями Николь. Все — таки у них какой — никакой опыт в построении отношений. Может они что-то посоветуют.

— И что я им скажу? — развел руками Алекс. — У меня влечение к вашей дочери. Помогите мне решить вопрос со старейшинами. Да на меня будут смотреть, как на полоумного. Судя по тому, что ты рассказывала, они будут не в восторге от необходимости встречаться с вашей верхушкой, да еще по такому щепетильному вопросу.

— Но здесь речь идет об их дочери. И она …вы с ней, — поправилась она, — нуждаетесь в помощи.

Алекс задумался. Стеф терпеливо молчала.

— Может ты и права, — наконец произнес Алекс. — Мне все равно нужно с ними познакомиться. Устроишь нам встречу?

— Я? — Стеф удивленно приподняла бровь. — Почему я? Опять ты меня втягиваешь в авантюру?

— Да ты давно уже в неё втянулась, — усмехнулся Алекс. — Так что давай, помогай.

Стеф в негодовании поджала губы, но промолчала. Как ни странно, Алекс был прав. Она незаметно начала активно участвовать в этой очень непростой истории.

Вернувшись домой, она долго в раздумьях стояла у окна. Николь просила пока ничего не говорить Ренате, оставив все как есть. Стеф была непонятна её логика, это ничего не пеняло. Они нарушали все правила и старейшинам это очень не понравиться, когда они обо всём узнают.

— А они узнают, — проговорила она вслух.

«Я не могу больше молчать. Нужно немедленно рассказать Ренате», — приняла она решение, когда это состояние стало невыносимым.

— Что так долго? — раздался в трубке голос Ренаты.

— Ты о чем? — не поняла её Стеф.

— Я уже давно жду, когда ты позвонишь. Они вместе?

— Ну, ты даешь, — только и смогла произнести Стеф. — Как ты… Она недоговорила. В голове проносились разные версии происходящего

— У меня было видение.

Стеф замерла в недоумении от услышанного.

— Видение? Ты их видишь вместе?

— Как ни странно — вижу. Причем очень четко.

— Ничего себе новость, — выдохнула Стеф. — И что нам теперь делать?

— Я хотела задать тебе тот же вопрос.

Стеф молчала, не зная, что ответить. Как и Рената, она понимала, что ситуация выходит из под контроля и для принятия решения им нужно объединится. И Рената как будто её услышала.

— Давай будем думать вместе, — произнесла она.- Я жду тебя.

Положив трубку, Стеф сразу же пошла в комнату Николь. Та сидела на кровати, по-турецки сложив ноги, и читала учебник по биологии.

— Я все рассказала Ренате, — не стала ходить вокруг да около Стеф, — мне нужно с ней встретиться.

— Понятно, — тяжело вздохнула Николь. — И когда?

— Сегодня ночью.

— Будете выстраивать планы по отведению гнева старейшин? — усмехнулась Николь.

— Не смешно, — проговорила Стеф. — Мы ходим по краю пропасти, а ты веселишься.

— Да, не веселюсь я, — Николь захлопнула книгу и поднялась с кровати. — Думаешь, я ничего не понимаю? Я уже столько всяких вариантов прокрутила.

— Например? — Стеф удивленно подняла бровь.

— Можно сказать, что я взбалмошная, несерьезная девчонка, влюбилась в первого встречного, оказавшего мне знаки внимания. Что это первое чувство и всё ещё может измениться.

— Хороший вариант, — покачала головой Стеф, — только что потом? Они не настолько глупы, чтобы просто поверить в это. Может кого-нибудь и получилось бы провести, но только не Шеннона. Он хитер и недоверчив и будет проверять каждое сказанное про тебя слово. Он уже вцепился в тебя мертвой хваткой и не за что не упустит своего. Тем более что тут замешан его сын. За тобой постоянно будут присматривать.

— Но это ведь будешь ты? — с надеждой спросила Николь.

— Не факт, — пожала плечами Стеф. — Все может измениться в одну минуту.

Николь задумалась. О таком варианте развития событий она не подумала. Стеф молчала, глядя в одну точку и раздумывая над сказанным Николь.

— Слушай, — воскликнула Николь, — а может сказать, что у меня к Алексу влечение? Такое ведь может быть?

Эта идея ей самой показалась настолько абсурдной, что она в недоумении уставилась на Стеф.

— Мы с твоими родителями рассматривали такой вариант, — произнесла та. — Тони ищет малейшую зацепку в ваших книгах и рукописях. Но пока безрезультатно. И как ты только до этого додумалась? — удивленно спросила она, пристально глядя на Николь.

— Да, я сама не знаю, — пожала та плечами, — как то пришло в голову.

— Да-а-а, — покачала головой Стеф, — становиться всё интереснее. Ладно. Пойду собираться. Из дома не ногой.

Этой ночью в саду у родителей Николь, состоялся непростой разговор. Рената встретила Стеф одна. У Тони были лекции в университете.

— Может, возьмем версию Николь о влюбленности? — предложила Стеф.

— А что нам еще остается, — вздохнула Рената. — Сейчас это самый оптимальный вариант. Ты знаешь, я постоянно вижу её рядом с парнем. Но я не знаю что это Алекс. Я его никогда не видела. И это с разрывами по времени. Я точно знаю.

— Высокий спортивно сложенный шатен, с короткой стрижкой и карими глазами, — описала его Стеф.

— Да, похоже, это он, — подтвердила Рената.

— Он хочет с вами познакомиться. Просил меня организовать встречу.

— Да? — удивилась Рената. — И когда?

— Я пока об этом не думала, — отмахнулась Стеф. — Это ещё не всё. Он собрался идти к старейшинам просить разрешения встречаться с Николь.

-Он что с ума сошел? — удивилась Рената. — Да его даже слушать не станут.

— Я ему сказала точно также, но он уперся — пойду и всё.

— Вот это решимость, — восхищенно произнесла Рената. — Я хочу познакомиться с этим парнем.

— Это потом, — согласно кивнула Стеф, — а что нам делать сейчас?

— Остается одно, — развела руками Рената, — пока будем придерживаться истории о влюбленности Николь, а там будет видно.

— Не спускай, пожалуйста, с неё глаз, — сказала Рената Стеф на прощание, — Я даже представить не могу, что решат старейшины, когда все узнают.

— Давай не будем раньше времени беспокоиться о том, что может и не произойти, — произнесла Стеф и закрыла за собой калитку. Рената некоторое время смотрела на то место, где еще недавно стояла Стеф, а затем с тяжелыми думами вернулась в дом.

Глава 29

Прошла неделя после того, как Николь и Алекс начали встречаться. И Стеф приходилось поневоле находиться рядом. Ей это совсем не нравилось, но другого выхода у неё не было — по договору она всегда должна была быть рядом с воспитанницей. А теперь и подавно, когда она только начала входить в свою новую сущность.

«И что он так на меня пялится? Я, конечно, понимаю — влечение и все такое, но это уже слишком. Я скоро сорвусь. У меня не может быть ничего общего с этим молодым оборотнем, вернее полуоборотнем. Мы абсолютно разные и не можем быть вместе», — такие мысли рождались у Стеф, когда они сидели вместе с ребятами кафе.

«Нет, он конечно очень привлекательный, — продолжала размышлять она, исподволь разглядывая Богдана, — Одни только серо-голубые глаза чего стоят. Они наверняка покорили не одно девичье сердце. Но молодость, молодость во всем: в суждениях, во внешности, в общении».

Чувствуя поднимающееся внутри волнение, она отвела глаза. Хотя внешне Стеф выглядела всего на 18 лет, и формальная разница с Богданом была всего какие-то 5 лет, она прекрасно понимала, как они были далеки друг от друга во всем остальном. И именно поэтому она не хотела давать ему повод для сближения.

Она еще не раз за встречу ловила на себе взгляд Богдана полный то тоски, то восхищения. И от этого ей было еще больше не по себе. И хотя Стеф попросила Алекса не говорить Богдану о том, что она в курсе его влечения, но когда — то придется объясниться в невозможности возникновения между ними романтических отношений. В договоре на сопровождение было прописано, что она должна полностью посветить себя воспитаннику и ни кому более.

Николь весь вечер замечала эти молчаливые игры взглядами между Стеф и Богданом. Ей так хотелось, чтобы и её наставница ощутила это состояние счастья, когда тебя любят и дорожат тобой. А то, что Богдан дорожит ею, было трудно не заметить. Но Стеф была холодна и ни на шаг не подпускала его к себе.

Вернувшись домой, Николь несколько раз пыталась поговорить со Стеф о Богдане. Но та все время переводила разговор на другую тему или отшучивалась. Но когда она зашла пожелать ей спокойной ночи, Николь ее остановила:

— Присядь, пожалуйста. Ты сегодня так искусно увиливаешь от моих вопросов.

Стеф усмехнулась. «Да, тебя не проведешь».

— Тебе Богдан совсем, совсем не нравится?

— Да, при чем здесь нравиться, не нравиться, — Стеф отвела глаза. — Я тебе уже объясняла — я связана договором.

— Каким договором? — спокойно спросила она. Стеф удивилась:

— Я же тебе уже рассказывала про то, как мне пришлось отказаться от Алекса и стать наставником. Я должна заниматься только тобой.

— Стоп, — Николь подняла вверх указательный палец, — я правильно поняла, что ты заключила договор со старейшинами, что не будешь встречаться с Алексом и всегда будешь наставником.

— Ну, да, — Стеф ни как не могла понять, к чему она клонит.

— Так ты и не встречаешься с Алексом, и ты мой наставник. Ты ни чего не нарушаешь. И потом, как наставник, ты всегда должна быть рядом с воспитанником. Я права?

Стеф кивнула, все равно ничего не понимая.

— Что ты сейчас и делаешь и будешь делать еще ближайшие 5 лет, пока я не окончу университет, — объяснила она. — Про других парней вопрос не обговаривался.

Николь говорила так убедительно, что Стеф невольно задумалась: о других парнях в договоре не было ни слова. Она растерянно смотрела на неё, всё ещё не совсем улавливая нить её умозаключений.

— Знаешь, — продолжила Николь, — мне кажется, глупо отталкивать людей, которым ты дорога. А Богдану ты дорога, это факт. И если дело совсем не в контракте, и он тебе просто не нравится, давай закончим этот разговор раз и навсегда.

— Нет, он конечно, классный, — вздохнула Стеф. — Другая бы с ума сошла от радости, что на нее обратил внимание такой парень. И то, что он в свои 23 года многого достиг, заслуживает уважения.

— Тогда, что не так? — не унималась Николь.

— Понимаешь он слишком красивый, слишком романтичный, слишком умный. Да и молод он для меня.

— Знаешь, люди быстро взрослеют.

— Вот именно, Николь, люди. Но мы- то не люди, да и еще из разных кланов.

— Ну и что, что из разных. Мы с Алексом тоже из разных, но я об этом и не думаю. А Богдан веселый, умный, юморной. С ним никогда не скучно.

— И когда ты успела в нем все это разглядеть? — прищурив взгляд, спросила Стеф.

— У меня было время. Ты ведь молчишь. Вот ему, бедолаге, и приходиться крутиться, чтобы как-то привлечь твое внимание через меня. Стеф, — Николь взяла её за руку, — он хороший. Ну, дай ты ему шанс.

— У нас ни чего не получится, — покачала головой Стеф. — Ему будет только хуже.

— Но ты же не знаешь наверняка. А вдруг все сладится? Попробуй, — Николь умоляюще смотрела на неё, — не отталкивай его.

— Нет, что творится в этом мире, — Стеф подняла глаза и развела руками. — Восемнадцатилетняя воспитанница дает советы мне, ее наставнику, как вести себя с парнем.

— Это плохо? — хитро улыбнулась Николь.

— Не плохо, только хорошего мало. Мы живем в непредсказуемом и неподвластном законам логики мире — мире людей. Что ждет нас там завтра? Никто не подскажет, никто не предупредит об опасности. Приходится надеется только на себя и своё восприятие действительности. Даже мне бывает трудно совладать со своими чувствами и подчинять разуму свои рефлексы. Но это выполнимо. Ладно, я подумаю над твоими словами, — Стеф поднялась. — А теперь спать.

Всю ночь она мысленно возвращалась к этому разговору, но убеждения в правильности своего решения, если она согласится, у неё не было. А вот случаев наказаний за неповиновение старейшинам в её жизни было предостаточно.

Перед её глазами стоял образ Владимира, когда он вступился за неё перед Шенноном. «Не подведи меня», — сказал он ей тогда на прощание. И она уже много лет оправдывала это доверие. И сейчас ей очень не хотелось его разочаровывать.

— Ну что, ты подумала? — был первый вопрос Николь утром. — У тебя была целая ночь.

— Ага, — Стеф согласно кивнула, — только об этом и думала. Мне же больше не о чем думать.

Николь уже была готова начать ей возражать, но Стеф жестом её остановила:

— Меня пугает цена за это отступление от правил.

— Давай сейчас не будем говорить о цене, — остановила ее Николь. — Тем более что формально ты правила не нарушаешь. Мы с тобой вчера это обсудили. Ничего не узнаешь, пока не попробуешь.

— Вот именно формально. Как у тебя все просто — попробовать. Это что шоколад?

«Да, вот она молодость — будем думать о проблеме по мере поступления проблемы», — Стеф горько усмехнулась. Она когда-то сама была такой. Правда, это было много-много лет тому назад.

Глава 30

Прогуливаясь по дорожке парка, Алекс не выпускал руку Николь из своей руки. А та, каждый раз встречаясь с ним взглядом, чувствовала, как внутри всё переворачивается, дыхание учащается, и сердце готово выпрыгнуть из груди. Все вокруг теряло своё значение, когда он был рядом.

— Хочешь мороженое? — спросил Алекс, увидев впереди разноцветно окрашенную палатку.

— Хочу.

В этот момент у неё зазвонил телефон.

— Мама, произнесла она, мельком взглянув на дисплей.

Алекс понимающе кивнул и отправился к палатке. Взяв у продавщицы наполненные вафельные рожки, он уже повернулся уходить.

— Алекс, — прозвучало у него за спиной и он повернулся.

— Роберт? — удивился Алекс, узнав своего однокурсника по прошлой учебе.

— Вот так встреча, — обрадованно произнес Роберт, протягивая руку для рукопожатия. — Не ожидал тебя увидеть. Ты как здесь?

— Да, вот опять учусь, — весело произнес Алекс, переложив рожки в левую руку, ответил рукопожатием. — А ты, какими судьбами?

— Приехал на конференцию в университет. Буду докладывать по своей научной работе. А ты же вроде собирался на север, изучать полярные свечения?

— Собирался. Да, как-то не получилось, — пожал плечами Алекс. — Я решил получить еще одно образование. Сейчас заканчиваю биофак.

— Ну, ты даешь, — удивился Роберт. — У тебя же были такие планы по астрономии.

— Они и сейчас есть, — улыбнулся Алекс, — я как раз занимаюсь астрофизикой.

— Слушай, у тебя есть время? — Роберт был явно намерен пообщаться дальше. — Давай где-нибудь посидим, поговорим.

— С радостью, тут недалеко есть кафе. Мы с Николь как-раз собирались туда.

В этот момент Николь подошла к Алексу и, увидев Роберта, смущенно потупила взор.

— Николь твоя девушка? — удивленно спросил Роберт и перевел взгляд на Николь, которая не поднимала глаз. — Так вы вместе?

— Да, вместе, — Алекс удивленно переводил взгляд с Роберта на Николь. — А что-то не так?

— Да, нет, все в порядке, — поспешно ответил тот. — Ах, да, я совсем забыл. Мне же нужно встретиться с профессором Фриманом. Так что давай в другой раз посидим. Хорошо?

— Хорошо, — согласился Алекс с легкой ноткой непонимания происходящего.

— Ну, тогда пока, — попрощался Роберт и быстрым шагом удалился.

— Ничего не понимаю, — Алекс в недоумении смотрел ему вслед. — Что за поспешность? Больше похоже на бегство.

— Да тут и понимать нечего, — Николь все также не поднималаглаз. — Ему нужно было уйти. У него встреча.

— Но он даже не взял моего номера телефона. Как он собирается потом со мной встретится? — продолжил он свои размышления вслух, когда они медленно шли по дорожке.

— А ему не нужен твой номер, — тихо произнесла Николь, — у него есть мой.

— Твой? Откуда? — удивился Алекс.

— Роберт и есть выбранный мною жених и будущий муж.

От этих слов Алекс оторопел. Он даже подумать не мог, что Роберт, этот отличный парень, с которым его столько связывало, может быть его соперником.

— Ничего себе, — наконец произнес он.

— А откуда ты его знаешь? — поинтересовалась Николь.

— Мы с ним учились до Богдана. У меня был другой воспитанник. Мы с Робертом тогда общались довольно плотно, играли за университетскую команду по водному полу. И кстати отлично проводили время, — он мечтательно смотрел вдаль, вспоминая прошлые времена.

— А он что не знает, кто ты есть на самом деле? — удивилась Николь. — Вы же вроде должны чувствовать друг друга.

— Должны, — задумчиво произнес Алекс. — Но почему-то не почувствовали. Странно. Если он ваш, то должен чувствовать меня, а я — его.

— Это что же получается, — размышляла Николь, глядя вдаль. — Если он не чувствует тебя, то он не чистокровный. Но его отец — старейшина Шеннон, который так гордится своим положением и ратует за чистоту рода. Судя по тому, что рассказывала Стеф, он никогда бы не связал свою жизнь с той, в чистокровности которой не был бы уверен на сто процентов. А может он полукровка? — вопросительно посмотрел она на Алекса. — Или мы чего-то не знаем?-

Тот пожал плечами, раздумывая над услышанным.

— А может Роберт ему не сын? — продолжала размышлять Николь и, прикрыв рот рукой, испуганно посмотрела на Алекса.

— Вот уж не знаю, — покачал головой Алекс. — Боюсь даже предположить, что могло получиться, если бы вы создали пару.

— Даже не думай об этом, — прошипела Николь.

— Не буду, не буду, — улыбаясь, произнес он и притянул её к себе. — Никому тебя не отдам.

Николь прижалась к нему и закрыла глаза, Ей было хорошо и спокойно, когда она была в его объятьях. «Вот так было бы всегда, — думала она. — Я так этого хочу. Не хочется повторить судьбу Стеф и платить по счетам своей любовью».

«Стоп, — мысленно приказала она себе и, тряхнув головой, плотнее прижалась к Алексу. — Глупо беспокоиться о том, что может и не произойти. Я подумаю об этом завтра».

— Жалко, что Стеф на охоте, — проговорила она. — Может она что-нибудь дельное подсказала.

— Ей бы не мешало вначале как-то разобраться в отношениях с Богданом. Он вообще в отчаянии от её равнодушия. Ты бы хоть с ним поговорила.

— А что я ему скажу? — Николь отстранилась и подняла на него удивленные глаза. — Мне его утешить нечем. Стеф должна сама принять или не принять его любовь.

— Как хорошо, что у нас всё по-другому, — он опять притянул её к себе. Она не сопротивлялась. Ей нравилось ощущать тепло его тела, его силу и мужественность.

— А насчет Роберта, не переживай, — уверенно произнес Алекс. — Я обязательно поговорю с ним. Он хороший парень, он поймет.

— Я не сомневаюсь, что он поймет, но он ни за что не пойдет против отца. Он так воспитан, ему с раннего детства вдалбливали это: традиции клана, законы, правила.

— А ты что думаешь, он такой глупый? — удивился Алекс. — Во всяком случае, таким он раньше не был. Роберт прекрасно понимает, что времена другие, всё меняется, и мы должны меняться.

— Да понимать — то он понимает, — согласилась с ним Николь. — Только поделать ничего не может. Я же разговаривала с ним, тогда на дне рождения. Он тоже не в восторге от их обычаев, особенно с выбором пары.

— Но я всё равно с ним поговорю, — он заглянул в её глаза, — Я очень сильно тебя люблю.

Это признание прозвучало в её голове, как самая прекрасная музыка, и душа наполнилась радостью.

— Я тоже тебя люблю, — призналась она и улыбнулась.

— Все будет хорошо, — он коснулся её губ своими губами и поцеловал — нежно и чувственно. Она отдалась этому поцелую, забыв обо всём.

Они стояли, обнявшись, не замечая, как пустеет парк, и наступают сумерки. Им было все равно. Они были вместе, а все остальное их не волновало.

Но Алекс понимал, что жизнь вокруг не замерла, она двигалась в своей закономерности. И что-то должно было произойти, какое-то решающее событие или действие, которое бы пошатнуло чашу весов. И тогда им всем придется делать выбор.

Глава 31

На следующее утро Алекс взялся за розыски Роберта. У Николь его номера не было, на дне рождения она давала ему свой. Поэтому он решил обзвонить все кафедры университета, чтобы узнать, где идут конференции.

— А может его номер сохранился в моем старом телефоне? — неожиданно пришла в голову мысль.

Он полез на антресоль, где стояли картонные коробки, хранящие в себе старые вещи. Теперь большинство из них утратили свою значимость, но выбросить их, как ненужный хлам, просто не поднималась рука.

Перерыв все, Алекс отыскал свой старенький мобильник, упакованный в коробку. Рядом, к его великой радости, лежало зарядное устройство. Удивленно хмыкнув, потому что не ожидал от себя такой аккуратности, он стал собирать вещи обратно.

Телефон сразу же откликнулся на попытку вернуть его к жизни, и через несколько минут раздалась знакомая мелодия, оповещающая, что с аппаратом можно работать.

Алекс начал просматривать телефонную книгу и через некоторое время отыскал номер Роберта.

Набрав его, он с радостью отметил, что гудки идут.

— Удивлен, — раздался в трубке голос Роберта. — Ты до сих пор хранишь мой номер?

— Да, остался в старом телефоне. Роберт, надо поговорить.

— Я тоже думаю, что надо. Давай вечером, часов в шесть в парке, где вчера встретились.

Алекс пришел пораньше и, расположившись на скамейке, обдумывал, как ему убедить Роберта отступить.

«Со слов Николь традиции и устои в их клане очень сильны и мне придется постараться. А если ничего не получится? Тогда я пойду дальше. Я же хотел встретиться с их старейшинами. Вот будет еще один повод. Я ни за что не отдам никому Николь. Один раз я отступил и потерял свою любовь. И чуть не потерял себя. Сейчас ни за что не отступлю».

Воспоминания о том непростом времени после расставания со Стефани, нахлынули с новой силой.

Он помнил, как ему было плохо. Долгое бродяжничество по лесам в одиночестве, жизнь в зверином обличье наложили свой отпечаток — он был готов навсегда остаться в волчьей сущности. И только случай заставил его вернуться в человеческий образ.

Тогда он совершенно случайно наткнулся в лесу на потерявшуюся девчушку. Её звали Элис. Она увязалась за старшими девчонками, когда они пошли за ягодой и заблудилась.

Она была совсем малышкой, лет семь, восемь, не больше. Измученная и напуганная, она без сил лежала на траве. Её едва слышный плач был больше похож на стоны.

Первая реакция была больше звериная: бежать со всех ног, чтобы его никто не увидел. Но потом человечность в нём всё — таки пересилила, и он обернулся, приняв образ молодого парня.

У него не было никакой одежды, и показаться девочке в таком виде он не мог. Отыскав траву с довольно длинными листьями, он сплел из неё набедренную повязку и вышел к ребенку.

Когда она его увидела, то закричала. Голос был едва слышен, но это был крик радости и надежды на спасение.

Он поднял её на руки и быстрым шагом пошел через чащу. Она обвила его ручонками и прижалась всем телом, тихонько всхлипывая. Он чувствовал, как внутри него появляется нежность к этому маленькому человечку, которая несмотря ни на что, боролась за свою жизнь.

Шли они долго. Именно шли. Он не мог бежать, боясь растрясти эту хрупкую девчушку, которая и так была слаба.

Пару раз он находил ягоды и кормил её. Она с жадностью хватала ягоды губами, пытаясь утолить голод. Он понимал, что её нужно как можно быстрее выносить к людям.

Периодически втягивая носом воздух, он пытался уловить запах присутствия людей. Но все было тщетно. Его тонкий нюх улавливал только запах палой листвы, разнотравья и животных.

Наконец ему повезло. В очередной раз, втянув в себя воздух, он уловил запах дыма и пошел в его направлении.

Когда солнце село за горизонт, они вышли на кромку леса. Он увидел вдалеке дымящиеся костры и сидящих рядом с ними людей. Это был отряд, снаряженный для поиска пропавшего ребенка.

Вскоре он уже рассказывал придуманную им историю, как он проходил курс выживания в лесу и случайно набрел на Элис, так звали девочку.

Командир отряда, бородач Гари, слушал его рассказ и тихонько посмеивался.

— Всё вам молодым неймётся, — наконец произнес он, поглаживая бороду. — Придумываете себе приключения. Хотя в этот раз оно оказалось как нельзя кстати.

Их накормили, дали одежду и через час он уже ехал в стареньком грузовике. На коленях у него сидела Элис, которая ни в какую не хотела отходить от своего спасителя.

Приехав в поселок, он, сославшись на то, что ему нужно позвонить, оставил девочку на попечение Гари, а сам зашел за угол дома и быстро побежал до окраины поселка. Там он снял с себя старенький комбинезон, который ему дали спасатели, связал его в узел, обратился в волка и, подхватив вещи зубами, побежал прочь.

некоторое время он уже был на окраине леса, из которого вышел с Элис. Но заходить в него он не торопился. Простояв в раздумьях некоторое время, он решил, что бродяжничать ему уже хватит. Спасенная девочка вернула его к реальности.

Приняв человеческий облик, он оделся и пошел к дороге.

А потом все закрутилось: возвращение в племя, предложение наставничества. Новые дороги, новые воспитанники и судьбы.

Нет, он не забыл Стефани. Но вспоминал о ней все реже. И от этих дум у него продолжало щемить сердце. Но он тут же отбрасывал эти безрадостные воспоминания, старался загрузить себя работой, учебой, исследованиями.

«Но сейчас всё по-другому, — решил он, чертя на песке замысловатые фигуры. — Я буду бороться за свою любовь, чего бы мне это не стоило».

Он честно рассказал Роберту, когда тот появился, что для него значит Николь. Но про свое влечение к ней он промолчал.

Тот выслушал его спокойно и не проронил ни слова. Видя, что Роберт не проявляет никаких эмоций, Алекс решился и рассказал ему о своём особом чувстве.

И опять Роберт молчал, пока он говорил.

— Так ты из стаи, — наконец произнес он. — Не ожидал. Я читал о такой особенности в вашем роду, но никак не думал, что это сохранилось до сегодняшних дней. Интересно.

Немного помолчав, он виновато улыбнулся и произнес:

— Ты хороший парень, Алекс, и когда-то нас многое связывало, но сейчас… Он тяжело вздохнул и продолжил:

— Я не пойду против своей семьи. Это против правил. И к тому же буду с тобой честен, Николь мне нравится.

— Нравится? — вскричал Алекс. — А я ее люблю, люблю до беспамятства. И она любит меня. Ты это понимаешь?

— Понимаю, но сделать ничего не могу. Это очень расстроит моего отца.

— А как ты будешь себя чувствовать, зная, что твоя жена тебя не любит? — поинтересовался Алекс.

— Знаешь, буду с тобой откровенен. В нашем роду такое случается постоянно. Парень с девушкой не знают друг друга, потом встречаются, привыкают друг другу, создают семью, появляются дети. Это закон.

— Хорошенькие же у вас законы, если оба несчастны, — усмехнулся Алекс.

— Но почему несчастны? — удивился Роберт. — Вот у друзей моих родителей была такая же история. И я знаю много таких же семей, у которых тоже всё в порядке. У нас так принято.

— Ну, ну, — с сомнением произнёс Алекс. — А может это только показное. А какого столетие за столетием жить, терпя друг друга?

— Ты хочешь сказать, что все притворяются? — прищурился Роберт. — А откуда у тебя такая осведомленность?

— А ты спроси у своего отца. Только сомневаюсь, что он тебе скажет правду. Насколько я знаю, он ярый сторонник соблюдения ваших правил, которые наверняка сам и пишет.

— Не надо говорить о моем отце в таком тоне, — раздраженно проговорил Роберт и поднялся с места. — Я тебя услышал. Всего хорошего.

— Подожди, — остановил его Алекс. — Один вопрос. Почему ты меня не почувствовал раньше? Вы же вроде должны чувствовать таких, как я?

Его вопрос застал Роберта врасплох, это было видно по его растерянному виду.

— Или чувствовал и не сказал?

— Нет, не чувствовал, — признался Роберт. — И сейчас у тебя странный запах. Очень интересно.

— Вот и мне интересно. А ты, вообще чувствовал таких, как я?

— Нет, ни когда, — покачал он головой. — Я даже и не думал о том, что вы можете быть здесь. Людей чувствовал, своих чувствовал, — перечислял он. — И причем очень хорошо. Я же искатель.

Он замолчал, ища в своих раздумьях объяснение этого феномена.

Вдруг он подскочил со скамейки и вопросительно посмотрел на Алекса.

— Ты хочешь сказать, что у меня проблемы с родословной? — Роберт, прищурившись, неотрывно смотрел на него.

— Я такого не говорил, — Алекс отрицательно покачал головой. — Ты сам сделал вывод.

— Отлично, — по лицу Роберта было видно, что он взбешён. — Мне говорят, что я не чистокровный. И кто? Волк.

— Да что вы так кичитесь этим чистокровием, — вскрикнул Алекс. — Уже все давно вокруг перемешались, а у вас всё ещё какая-то доисторическая древность.

— Тебе не понять, — тихо произнес Роберт, тяжело опускаясь на скамейку. Вид у него был потерянный. Сомнения закрались в его душу.

— Да, где уж мне, — ухмыльнулся Алекс. — Я только одно понимаю, что из-за ваших дурацких правил у меня хотят отобрать любимую. А я буду обречен на вечные мучения, потому что без неё мне теперь не жить. И я не могу этого допустить. А со своими предками разбирайся сам.

— Я поговорю с мамой или кто она мне там, — упавшим голосом произнес Роберт и подумал: «Неужели я приёмыш?».

Такое в их роду бывало, когда в семьи брали маленьких детей от смешанных браков с людьми.

— Эй, не пори горячку, — остановил его Алекс. — Какая тебе разница, кто они? Тебя вырастили, дали свою любовь, заботились о тебе. А ты говоришь «кто-то там». Хочешь разобраться? Разберись. Но учти, разрушить все легко, восстановить потом очень трудно.

Когда они расстались, на душе у Алекса скребли кошки. «Может зря я все это ему рассказал?»

«Хотя, нет, не зря, — одернул он себя, — я хочу, чтобы Николь была со мной, и больше ничего. Да и с Робертом нужно все прояснить до конца».

Слишком много появилось недосказанности и отсутствия ответов на вопросы. А это могло вызвать еще больше проблем впереди.

Глава 32

— Мам, ты дома? — Роберт взбежал по лестнице на второй этаж их особняка. Именно особняка, выстроенного в дворцовом стиле его отцом. Шеннон всегда считал, что у его семьи должно быть все самое лучшее.

Роберт помнил, как перестраивался этот дом. Прежние хозяева были чудными. Они начали строить его по рисункам сказочных замков. Теперь кое-что от старых построек осталось, но в основном весь дом был переделан по проектам современных архитекторов с элементами дворцового ампира. В своё время Роберт изучал архитектуру и немного разбирался в архитектурных стилях.

Шеннон, предпочитающий изысканность во всем, потратил немало времени и средств, чтобы сделать свой дом именно таким. Здесь была его империя, его крепость, сочетающая в себе художественность и утончённость.

Его рабочий кабинет полностью соответствовал этому стилю, передавая значимость помещения, делая его официальным и одновременно торжественным. И хоть в интерьере жилых комнат этот стиль не так приветствуется, Шеннон отошел от этих правил, окружив себя роскошью в каждой комнате.

В доме не было ничего лишнего. Всё было сдержанно и строго, но каждый предмет гармонично сочетался с окружающими мебелью и интерьером. Бронзовые ручки и статуэтки, кованые детали и резные элементы удачно сочетались с цветовой гаммой пастельных оттенков на стенах: бежевого, цвета слоновой кости, персикового и молочного. И только личный будуар его жены Лидии был выполнен в её любимом синем цвете.

В центре потолка каждой комнаты на бронзовых цепях была подвешена большая люстра, а на стенах — бра, имитирующих подсвечники. Окна повсеместно обрамлялись тяжелыми портьерами из парчи или гобелена, которые дополнялись подхватами золоченых плетений с кистями.

На стенах было много лепнины и картин с какими-то невероятными сражениями, многие из которых Роберт даже не знал.

— Да, сынок, я наверху, — раздался голос Лидии. Вскоре показалась и она.

Роберт всегда любовался своей матерью, невероятной красавицей. Рыжие длинные волосы красиво обрамляли её бледное лицо, выгодно подчеркивая его контуры и миндалевидные глаза со зрачками охряного цвета. Изящный нос и чувственные губы дополняли образ красавицы.

Конечно, она пользовалась макияжем, но если бы она этого не делала, то все равно поражала бы своей красотой. Впрочем, как и все женщины их клана.

— Нам нужно поговорить, — решительно произнес Роберт.

— Что-то случилось? — разволновалась Лидия.

— Мне нужно кое — что прояснить.

Он дождался, когда она спустится вниз и прошел вслед за ней в гостиную, все окна которой были задернуты легкими шторами, не пропускающими прямые солнечные лучи. Но и вечером здесь было не темно. Освещение поддерживалось многочисленными бра на стенах. Величавость всей оконной композиции придавали висящие по бокам портьеры из бархата.

Эта комната, как и все остальные, дышала роскошью. Лидия, летящей походкой, прошла в её центр и присела на шикарный диван с изогнутыми коваными ножками и подлокотниками, обитый бордовым шёлком. Рядом стояли два кресла, выдержанные в этом же стиле, которые прекрасно дополняли этот мебельный ансамбль.

В центре большой стены был сооружен мраморный камин, на котором возвышались изящные бронзовые подсвечники. У стены напротив стояли стеллажи с изысканной утварью, а по всему периметру комнаты висели массивные картины в золоченых подрамниках.

На журнальном столике перед диваном красовалась хрустальная ладья, наполненная живыми цветами. Лидия очень любила цветы, и каждое утро наполняла дом чудесным цветочным ароматом.

— Присядь, — Лидия протянула руку сыну.

Её руки он не взял и сел в некотором отдалении от неё. Это не укрылось от Лидии, и она удивленно посмотрела на него.

— Сынок, что случилось?

Роберт медлил с ответом, не зная, как начать этот разговор. По дороге домой, он прокручивал множество вариантов разговора с матерью, но сейчас всё вылетело из головы.

— Скажи мне честно, — он, не отрывая взгляда, смотрел на ней, — я ваш сын?

Лидия опешила, не ожидая такого вопроса.

— Что за вопрос и откуда такие сомнения? — она растерянно смотрела на него.

— Просто скажи да или нет?

— Конечно, да, — Лидия в недоумении развела руками. — Я не понимаю, что происходит?

Роберт молчал, отвернув голову.

— Немедленно расскажи мне все, — жестко произнесла Лидия, в ее обычно мягком голосе зазвенел металл.

— Вначале я хочу узнать, как я появился в вашей семье, — так же жестко произнес Роберт в ответ.

— Я же тебе уже рассказывала, — Лидия села глубже на диван, опершись на спинку, и сложила руку на руку. — Я родила тебя сама.

— Это я знаю. А дальше? Ты никогда не говорила мне, что было дальше?

Лидия в раздумье закусила губу. Глядя на сына, она поняла, что время для откровенного разговора настало.

— Такие дети, как ты, — медленно начала она, — появляются на свет особенным образом. Ребенок рождается, а мать, как правило, умирает.

Она замолчала, оценивая его реакцию на сказанное. Но Роберт молчал.

— И когда ты появился на свет, я умерла, — продолжила она. — Но твой отец успел меня воскресить. И вот теперь я такая, а ты — такой.

Говоря это, она внимательно смотрела на него. Но не один мускул не дрогнул у него на лице.

— А как вы познакомились? — наконец произнес он. Лидия удивленно смотрела на него, пытаясь понять, чем вызван такой интерес.

— Я была обыкновенной женщиной. Я полюбила Шеннона и мы стали встречаться. Он не сразу доверился мне и рассказал, кто есть на самом деле. Вначале я была в растерянности. Да, что там говорить, — тяжело вздохнула она. — Я очень боялась. Для меня это было необычно. Я долго думала и решила, что мы не можем быть вместе. Твой отец принял моё решение и вроде отступил. Но как оказалось потом, он просто дал мне время на раздумья.

Лидия в задумчивости отошла к окну и продолжила, смотря вдаль:

— После длительной разлуки я поняла, что этот мужчина стал мне дорог, и я хочу прожить с ним всю жизнь. И мы поженились. Я очень хотела детей. Шеннон сразу предупредил меня, что происходит с женщиной во время рождения ребенка. И я решилась. Вот такая история.

— То есть я полувампир? — опустив глаза, тихо произнес Роберт.

— Да, ты — полувампир, — подтвердила она. — И что? У тебя мать — чистокровная, а отец — старейшина. Это о многом говорит.

— А как же чистота линии? Вы всегда говорили мне, что я особенный, — он поднял на нее глаза, полные недоумения.

— Ты и есть особенный. Все в рамках правил. Такие союзы допустимы. Это написано в наших законах.

— Тогда почему я и Николь? — непонимание читалось в его глазах.

— Это очень сложно. Тебе лучше поговорить об этом с отцом. Но ты не должен сомневаться в нашей к тебе любви. А теперь объясни, что произошло.

Роберт вкратце рассказал ей о разговоре с Алексом. Но о том, что он не чувствует Алекса, говорить пока не стал.

По мере его рассказа Лидия с ужасом думала о последствиях этой встречи. Её цепкий женский ум рисовал картинки одну страшнее другой, когда она представила, что могло произойти во время их стычки. «Хорошо, что у обоих хватило выдержки закончить этот разговор цивилизовано», — вздохнула она с облегчением, когда Роберт замолчал.

— Я не знаю, что мне теперь быть. Я понимаю чувства Алекса, но и отца подводить не хочу. И Николь мене нравится. Мам, что мне делать? — растерянно проговорил он и придвинулся к ней ближе.

— Сынок, давай подождем, — ласково произнесла она и взяла его руки в свои. — Время еще есть. Но и что из того, что у него влечение. У Николь ведь влечения нет. Девушки иногда меняют свои чувства и привязанности. Скорее всего, у нее сейчас влюбленность и не факт, что оно перерастет в более глубокое чувство. Не дави на нее, стань ей другом, общайтесь, ходите куда-нибудь вместе, только не втроем. Покажи ей себя. Ты ведь умный, общительный, умеешь вести беседу, да и с чувством юмора у тебя все хорошо.

— А если ничего не получится? — растерянность читалась в его глазах.

— Ну, если ничего не получится, мы что-нибудь придумаем. Она ведь не единственная девушка на свете.

— Да, не единственная. Спасибо тебе, мама, — Роберт обнял её. — Ты не представляешь, как мне помогла.

— Для этого и нужна мама, чтобы помочь преодолеть все невзгоды, развеять сомнения и дать хороший совет, — улыбнулась она.

— Я люблю тебя, — он поцеловал её. — Мне нужно возвращаться. А то я там все бросил.

— Хорошо, сынок. Будь осторожен, — проговорила Лидия ему в след.

Когда он ушел, в гостиную быстрой походкой вошел Шеннон.

— Я все слышал. Надо было быть тверже и говорить, делая акцент на наши законы, — голос Шеннона звучал угрожающе.

— Я сказала ему правду. Когда-то же это нужно было сделать. Раньше Роберт никогда не интересовался своим рождением. А теперь он все знает.

— Я не про это? Я про их отношения с Николь? Ты что не понимаешь, что это может ударить по моей репутации, — Шеннон продолжать угрожающе смотреть на жену. — Наши устои и правила всегда были нерушимы, а тут…. Он не договорил.

— Знаешь, Шеннон, а тебе не кажется, что ты уже совсем заигрался в свои устои и правила, — его грозный вид уже давно не смущал Лидию. — Сейчас уже не те времена и вам нужно вводить новые современные правила, чтобы сохранить своё влияние на молодежь. И потом твоя репутация нисколько не пострадала. В правилах закреплена возможность брака между людьми и вампирами. И полувампирами тоже. Ты же сам это писал.

— Писал, — подтвердил он. — Но это может отдалить его от нас.

— Я тебя умоляю, — всплеснула она руками. — Подумаешь полувампир. Роберт не настолько глуп, чтобы сейчас отказаться от всего, что он имеет: положение в клане, привилегии. Я — его мать, ты — отец и он это чтит и будет чтить, чтобы между нами не происходило.

Шеннон понимал, что Лидия права. Но подтверждать её правоту не торопился.

— И как он воспринял, что он полувампир?

— Нормально. Только, скорее всего, придет к тебе за объяснением, почему Николь, а не чистокровная или такая же полувамп? Я думаю для тебя это не проблема.

— Я найду, что ему сказать, — он присел рядом с ней. — Но не надо было настраивать его на такое поведение с Николь?

— А что я должна была сказать своему единственному сыну — возмутилась Лидия. — Иди, сынок, и бейся до последнего с оборотнем за девушку, которую ты едва знаешь и которой ты безразличен. Нет уж, Шеннон, — решительно произнесла Лидия, — сын у меня один, да и у тебя тоже. И я не собираюсь отдавать его на растерзание твоим амбициозным планам. Делай что хочешь, но я не допущу, чтобы он был несчастлив. Я поддержала тебя в твоем желании породниться с Майерами, но тогда рядом не было волка. А сейчас, будь добр, придумай, что сделать ради счастья нашего сына.

Слушая Лидию, Шеннон был поражен её напором. «Да, не зря говорят, что мать за своего ребенка горло перегрызет. Что твориться с этим миром? Все перевернулось».

Он понимал, что его планы стоят под угрозой. Нужен был какой то ход. Но какой? В голову ничего не приходило. Но Шеннон знал, что для этого нужно время и он обязательно что-нибудь придумает.

Оглавление

Перевёрнутый мир

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32