Чужая игра для Сиротки [Айя Субботина] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (111) »
Пролог
Свет понемногу разрывал безвестность, в которой она плавала. Сначала это было похоже на едва заметное пятно, которое появилось за пеленой мрака и несмело плавало там, будто боялось подступиться ближе. Постепенно оно окрепло, набрало силу. Первый толчок яркой вспышки больно прошелся по векам, словно натянутая струна — по оголенным нервам. Она вскрикнула — и тьма снова проглотила ее. Постепенно, свет вернулся, на этот раз настойчиво толкался сквозь завесу. Тьма изо всех сил противилась ему, но в конце концов, уступила. Когда последняя преграда беспамятства растворилась, она снова закричала, остервенело зашарила вокруг. Пальцы утопали во влажной земле, вырывали клочья травы. Ноздри наполнились ароматом прелого леса, грибов, беспощадного папоротника, в котором не выживало ничего, кроме ему подобного. «Где я?» Вопрос прозвучал за гранью сознания, простой и сложный одновременно. Два слова, плевое сочетание звуков, на которые не ответит разве что новорожденный младенец, но ответа на них не было. И чем сильнее она будоражила память в поисках ответа, тем жарче растекалась агония. Тело сотрясла первая судорога. Она расколола хрупкое сознание, словно молния, потянула на дно, где не могла выжить ни одна здравая мысль. Откуда-то справа раздался лай, следом — рык. Звери шли за добычей. Она не понимала, откуда знает это, если не в состоянии вспомнить даже собственное имя, но была абсолютно уверена, что так рычат н’дарские зверодавы, когда их спускают с цепи. И она знала, что сегодня они взяли ее след. Она открыла глаза — и отшатнулась, когда в нескольких сантиметрах от лица с громким лязгом сомкнулись тяжелые челюсти. Зверодав смотрел на нее красными, наводненными крошечными зрачками глазами, слюна обильно стекала с его морды. — Спокойно, — прошептала она, но тварь уже встала в стойку и разомкнула челюсти. Желание обмениваться с гончей любезностями напрочь отпало. Зверюга громко залаяла. Под напором несущихся во весь напор туш затрещали кусты, земля заходила ходуном. Не прошло и минуты, как на зов товарища явились еще шестеро. Повинуясь вышколу и инстинкту, зверодавы окружили жертву. Отрезали пути к бегству. Она зажмурилась. «Кровь, защити меня!» Ну же! Сжала и разжала пальцы. Должно что-то произойти… Что? Она не знала. Но это всегда срабатывало. Что-то в ее крови всегда вступалось, когда ей грозила опасность. Что-то, о чем она тоже забыла. Что-то, что учуяли н’дарские гончие. Выразительный свист заставил зверодавов сомкнуть челюсти и степенно усесться на землю. В мгновение ока превратились в ручных питомцев, выполнивших свое предназначение и ожидающих вознаграждения. Но несмотря на их показное и внезапное дружелюбие, она и не помышляла о побеге. «Зачем я хочу убежать? От кого или от чего?» Кроны чернолистного клена склонились над ней непроницаемым покровом, где-то за ним угадывалась еще более густая пелена сизого тумана. Она не знала наверняка, вечер сейчас или раннее утро, но отчего-то была уверена, что такое разноголосье терпких запахов знаменует закатную пору. Что за нелегкая притащила ее на ночь глядя в самую непроходимую чащу? Кто и за что натравил на нее зверодавов, для которых человеческое мясо — лучшее лакомство? И почему не дает разорвать честно пойманную добычу? Зверодавы хором забили по земле хвостами-плетками. Каждый заканчивался здоровенным ороговелым наростом-колотушкой. Она помнила, что одного такого удара даже в пол силы, хватит, чтобы превратить грудную клетку в месиво. Но твари послушно ждали приближение хозяина. Она зажмурилась, попыталась вспомнить молитву. Память живо подкинула по меньшей мере десяток разных. Ничего не стоящих. Абсолютно бесполезных. На краю оврага, в который она, судя по боли во всем теле, свалилась кубарем, появилась мужская фигура. Его лицо утонуло в полумраке, белоснежная, кое-как заправленная в кожаные штаны рубашка выделялась на фоне общей серости болезненно-светлым пятном. Ботинки на тяжелой подошве выглядели так, будто он только-только сунул в них ноги и не потрудился зашнуровать. Темные волосы падали на лоб, надежно скрывали взгляд. Он легко спустился вниз. Тяжелые подошвы его ботинок тонули в рыхлой земле, но он шел без труда, четко и уверенно Как механикус. Только это был человек — она знала. Человек без сердца и души. Мужчина небрежно почесал самого крупного зверолова за ухом. Зверюга приняла ласку и широко разинула пасть, почти как обычная собака. — Я нашел ее, — бросил мужчина куда-то за спину. Голос у него низкий, тяжелый. Она замотала головой и закрыла ладонями уши, когда знакомая хрипотца полоснула память вспышкой боли. Она не помнила, кто перед ней, но знала, что будь ее воля — унеслась бы от него прочь со всех ног. Потому что н’дарские зверодавы не слушаются абы кого. Потому что признают лишь того, кто сильнее.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (111) »
Последние комментарии
4 часов 39 минут назад
8 часов 47 минут назад
9 часов 4 минут назад
9 часов 25 минут назад
12 часов 7 минут назад
19 часов 30 минут назад