Мышка для миллиардера (СИ) [Альма Либрем] (fb2) читать онлайн

Мышка для миллиардера Альма Либрем

Глава первая

Каждая девушка нашего города хоть раз в жизни мечтала об Андрее Ледянском. А как можно не мечтать? Красавчик-миллиардер, еще и холост! Должно быть, на моём месте сейчас хотела бы оказаться любая покорительница мужских сердец. Душу бы продала за то, чтобы он смотрел на нее так, как сейчас на меня. Пристально, требовательно, не отводя взгляда.

Я сглотнула. Это, конечно, было очень волнительно. Испытание, которое способна пройти далеко не каждая девушка.

— Итак, — протянул Ледянский своим роскошным бархатным баритоном, — вы, Кристина Игоревна Мышина, пришли устраиваться на место моего личного помощника.

— Да, — вздрогнув, ответила я. — Только я Мишина.

— Мишина, — повторил он. — Ну да, конечно.

И наверняка подумал про себя, что мышь я и есть. Самая настоящая.

Я не обольщалась по этому поводу. Андрей Ледянский явно обладал неплохим зрением. А значит, в зеркале он периодически видел и свое роскошное лицо, прекрасную фигуру, от кончиков волос и до пят, не минуя кубики пресса. А сейчас вполне себе удачно созерцал и меня. И не сказать, что его здесь что-то впечатляло.

Впрочем, что может впечатлить во мне здравого человека? Очки в поллица? Закрытая одежда? Взгляд трепетной лани, которая готова составлять для плотоядного льва график вызова зебр на пожирание?

Я коснулась кончиками пальцев оправы, поправляя очки, и воззрилась на Ледянского ещё более невинно, чем до этого. Он ухмыльнулся и откинулся назад, на спинку кресла, демонстрируя мне что-то среднее между пренебрежением и заинтересованностью. Я нервно сглотнула и непроизвольно потянула себя за заплетенные в косу волосы. Вообще, я прекрасно понимала, что это дурацкая идея — делать такую прическу, и выглядеть мне ещё более забитой, но…

— И что вы умеете? — с придыханием поинтересовался у меня Ледянский. — У меня широкий спектр требований к личному помощнику.

Я набрала полные легкие воздуха, задержала его на несколько секунд, а потом шумно выдохнула, поняв, что выгляжу, должно быть, очень смешно. Андрей продолжал следить за каждым моим движением; он цеплялся взглядом за крохотные детали, и я внезапно ощутила себя очень неловко и непроизвольно вжалась спиной в стул. Как будто раздевает. Представляет, что прячется под моим оверсайз-свитером и брюками, а ещё — что будет, если снять с меня чертовы очки.

Что обычно умеют помощницы таких, как Ледянский? Ну, это точно не входит в спектр моих умений. Ходили слухи, что буквально каждая девица, занимавшая место в приёмной у Андрея, рано или поздно попадала к нему в постель. Я понятия не имела, кто был инициатором связи, но знала: обычно после нескольких ночей, в крайнем случае, после месяца-двух недоотношений девушки своё рабочее место покидали. Кто-то тихо перебирался на какое-нибудь другое, довольный жизнью, другие вылетали с треском.

Я не собиралась присоединяться ни к одной из категорий. Мне трудиться тут ещё очень, очень долго. И мне действительно нужна эта работа, если я собираюсь выполнить свои обязательства и не хочу потерять на ровном месте всё, что у меня есть.

Черт, но как же красив…

— У меня есть высшее экономическое образование, — сообщила я. — Среди документов присутствует диплом. Также — опыт в создании проектов и…

Ледянский с таким видом открыл папку с бумагами, словно делал мне одолжение. Впрочем, так оно и было. Чудо, что меня вообще пропустили на собеседование. Но я умудрилась пройти местного айчара, легко отбив все вопросы, и он, смилостивившись, решил свалить меня на голову своему шефу. Словно задавался вопросом, как далеко такая серая мышка, как я, может продвинуться.

Я уже была уверена, что продвинут меня аккурат к выходу, но, к моему огромному счастью, Ледянский немного заинтересовался увиденным. В стали его глаз мелькнуло что-то похожее на любопытство, и он пробежался взглядом по моему резюме ещё раз.

— Вы нигде прежде не работали, Мышина.

— Мишина, — исправила его я. — Я концентрировалась на учебных проектах и стажировках.

— Плохо, что вы без практического опыта, Кристина, — он выдержал длинную паузу и добавил. — Игоревна.

Я вздрогнула. Мне двадцать четыре, ему — за тридцать, и «Кристина Игоревна» — точно не то, как он должен ко мне обращаться. К тому же, в этом его обращении появились некие странные сексуальные нотки, и я непроизвольно голову в плечи. Этот роскошный мужчина не мог обратить на меня внимание. Просто не мог.

— Тем не менее, Андрей Альбертович, — мне пришлось приложить усилия, чтобы мой голос звучал максимально сдержанно, — я стажировалась в нескольких ведущих компаниях в США.

— Но мы не в США.

— Это так, — я постаралась держать себя в руках. — Однако, я думаю, полученный опыт обязательно мне пригодится.

— Конечно, Кристина. Игоревна, — он изогнул губы в издевательской улыбке, а потом медленно поднялся со своего места.

Мужчина двигался, словно хищник. Лев. Я, покорно изображая невинную лань, возвела на него совершенно растерянный, даже испуганный взгляд.

Андрей обошел стол, приблизился ко мне и одним уверенным движением повернул стул так, чтобы я сидела к нему лицом. От этого стало ещё более неловко, чем прежде. Я быстро заморгала — словно это могло помешать мне рассмотреть, насколько он чертовски привлекателен. Мужчина же наклонился ко мне, одной рукой упираясь в стол, и я замерла, совсем уж потерянная. Оставалось надеяться, что за стеклами очков не видно, как мой взгляд блуждает по его точеным скулам, идеальному носу, идеально густым русым волосам, в которые так и хотелось запустить пальцы…

Я клялась, что не буду засматриваться на этого мужчину, но, проклятье, трудно быть исключением, когда объект мечтаний каждой адекватной девушки настолько хорош собой.

— Что ж, проверим, как ваше обучение поможет вам на работе. Жду вас завтра. Кристина. Игоревна, — он прищурился. — На рабочем месте, с девяти утра. И не опаздывайте. У нас за это, — Андрей ухмыльнулся, — санкции…

Боже мой.

Санкции.

Главная санкция против меня — это мой начальник. Мужчина, с которым мне придется взаимодействовать каждый день.

Мужчина, от одного взгляда которого можно легко сойти с ума.

Мне не следовало и вовсе устраиваться сюда на работу.

Но, кажется, назад хода нет.

Глава вторая

Я неуверенно остановилась у входа в высотку, огромное офисное здание, замерла, переступая с ноги на ногу. Потом, решившись, медленно направилась ко входу. Признаться, боялась, что охранник преградит мне дорогу, но он спросил мой пропуск с точно таким же видом, как и у красотки, что заходила в здание передо мной, и не задавал никаких других вопросов.

Стараясь нигде не задерживаться и случайно не упасть, демонстрируя свою неуклюжесть, я быстрым шагом пересекла широкий холл и успела заскочить в лифт. Двери с шипением закрылись у меня за спиной, и я отступила в сторону, стараясь не привлекать ничьё внимание, и буквально вцепилась в поручень.

Одна стена лифта была зеркальной — именно та, к которой я и прижалась. Невольно бросив взгляд на собственное отражение, я едва сдержалась, чтобы не скривиться. Огромные очки, прятавшие глаза, заплетенные в косу волосы, бесформенная одежда, уверенно прятавшая фигуру под несколькими слоями ткани, а вдобавок черная сумка с оборвавшимся замком, которую я испуганно прижимала к груди. Мышь, не иначе.

Сзади раздалось фырканье. Я пропустила его мимо ушей, хотя прекрасно понимала, что оно могло относиться и ко мне. Обычно такие чучундры, как я, в такие фирмы не попадают. Однако, резюме у меня уж больно разговорчивое. Что б там Ледянский не говорил, ему понравилось то, что он увидел. Мои стажировки и безумная страсть ко всем новым знаниям на свете сыграла важную роль.

Иначе б я эту должность ни за что не получила.

Собравшись с силами, я вышла из лифта на нужном этаже. Практически следом за мной выпорхнуло и несколько хорошеньких девиц, наверное, других секретарей. Одна из девиц продефилировала в направлении рецепции; я проводила её спокойным взглядом, практически незаметным из-за толстых стекол очков, и поспешила в сторону приёмной Ледянского.

Мышиная внешность имела определённые плюсы. Меня заметили, кажется, только тогда, когда до желанной двери оставалось лишь несколько метров.

— Девушка, до прихода секретаря в приёмную вход только для сотрудников! — окликнул меня кто-то, но я, не обращая внимания на чужие слова, решительно толкнула дверь, пробираясь на собственное рабочее место.

Не пройдет и дня, как пойдут слухи: Ледянский взял себе в секретарши чучело…

— Девушка! — дверь распахнулась, и на пороге появилась незнакомка — симпатичная блондинка, только с очень уж холодной, практически ледяной внешностью. — Я же вам сказала, до прихода секретаря посетители ждут снаружи!

Вспыхнувшее в её глазах равнодушие моментально сменилось презрением. Я чувствовала, как она буквально прощупывала меня своим взглядом, едва сдерживаясь, чтобы не фыркнуть при виде не слишком уместной, возможно, чрезмерно длинной юбки из тяжелой ткани и моих туфлей на низком ходу. Как чешки какие-то, честное слово.

Мне они тоже не нравились. Обычно я ходила в другой одежде, да, простой, но не настолько отталкивающей. Однако, сейчас сделала всё возможное, чтобы в качестве девушки не привлечь ровным счетом ничьего внимания. Мне надо быть тихой и незаметной.

Мышью.

И тогда всё пройдет гладко.

— Извините, — тихо ответила я блондинке, — но я не посетительница. Я здесь работаю.

— Здесь?! — изогнула брови она. — В главном офисе?

Презрительное хмыканье могло обозначать только одно: такие, как я, на работу к Андрею Ледянскому не попадали. Скорее всего, на девушек, не похожих на супермоделей, он обычно даже не смотрел. А тот странный, полный удивительного интереса взгляд, направленный на меня, означал лишь удивление, что мне хотелось смелости вообще к нему заявиться.

Впрочем, я и не собиралась привлекать к себе внимание Ледянского. Мне надо было получить работу, а не его одобрение или несколько довольных улыбок. И попадать к нему в постель я тоже совершенно не собиралась, точно не та ситуация.

Мне сейчас не до любви.

— Да.

— И кем же вы работаете? — презрительно фыркнула блондинка, и её холодное лицо исказила недовольная гримаса. — Может быть, уборщицей?

— Девушка работает моей личной помощницей, Ольга, — прозвучало недовольное у неё за спиной. — И, кажется, я уже говорил тебе, что довольно за моей спиной обсуждать мои же решения, не так ли?

Я подняла растерянный взгляд на своего спасителя.

Андрей Ледянский собственной персоной стоял за спиной блондинистой Ольги, скрестив руки на груди, и всем видом выражал явственное неодобрение по поводу её поведения.

Глава третья

Ольга стремительно повернулась к нему. Издевательскую гримасу словно ластиком стёрли с её лица; теперь девушка была сама благожелательность, и, кажется, собиралась притворяться ласковой собеседницей до победного. Однако, Андрей явно не польстился на её невинный взгляд.

— Можешь быть свободна, — это относилось явно не ко мне, а к Ольге.

Она дернула плечом, выражая недовольство.

— А эта мышь серая останется на тебя работать? Кажется, я предлагала тебе более адекватный вариант помощницы. Чем он тебя не устроил?

— Кристина… Игоревна, — опять эта пауза между именем и отчеством, — прекрасный специалист. У неё роскошное резюме и множество стажировок в иностранных компаниях. Удивительно, как твоя подружка вообще закончила университет, то ни опыта работы, ни мозгов в голове у неё нет. На этом разговор окончен, Ольга, — отрезал Ледянский.

Подействовало. Девушка, издав тяжелый вздох, предпочла всё-таки покинуть приёмную. Я осталась один на один с Андреем — и он вновь одарил меня тем самым взглядом, который был способен выбить из колеи кого угодно.

Особенно если этот кто-то — обычная серая мышка.

Я повторила про себя, что Андрей смотрел на меня так просто автоматически. Он привык флиртовать со всеми женщинами, которые его окружали, и я была просто одной из многих, попавшихся ему под руку в какой-то определенный момент. Конечно, личная помощница, почему бы и не попытаться просто строить ей глазки?

…В реальной жизни я выглядела не настолько серой. Парням нравились мои глаза, когда я не прятала их за очками, мои длинные тёмные волосы, сейчас надежно убранные в косу, моя фигура. Симпатичная девушка, не слишком любящая выставлять свои внешние данные напоказ.

Отправляясь устраиваться на работу, я помнила: надо выглядеть хуже обычного. Превратиться в невидимку, в серую мышь, на которую не посмотрит ни один мужчина в здравом уме. Потому что мне не надо, чтобы Андрей Ледянский решил за мной приударить. А он, если верить слухам, не слишком-то отодвигал от себя тех бесчисленных женщин, что сами шли к нему в руки.

Однако, кажется, маскировка не сработала. Мышиный камуфляж Андрея, напротив, заинтересовал. Он изучал меня внимательным взглядом, хотя, когда заговорил, выдался мне совершенно спокойным.

— Чтобы не привлекать лишнее внимание к себе, вам придется сменить стиль, Кристина. Игоревна, — он словно издевался, проговаривая так моё имя-отчество.

Я сглотнула. В этом его «Кристина. Игоревна», произнесенным с придыханием, каким-то особенным, неожиданным голосом, было что-то такое… необычное. И слишком сексуальное. Я старалась не задумываться об этом, но, сталкиваясь со взглядом его стальных глаз, каждый раз делала вывод, что оставаться полностью равнодушной не смогу.

Это слишком сложно.

— Мой стиль — часть меня. Я не готова изменять себе, — я понадеялась, что мой голос прозвучит достаточно твердо.

Ледянский сделал шаг ко мне, невольно загоняя в угол. Как ту мышку. Я вжалась спиной в деревянную столешницу, схватилась за край и посмотрела ему в глаза, стараясь выглядеть достаточно смелой. Он протянул руку, словно собираясь снять мои очки, но в последнее мгновение остановился, сдержался по каким-то причинам.

И хорошо, что сдержался. Я не хотела смотреть ему прямо в лицо, без защиты толстых стекол. Даже сквозь них видела, что Андрей Ледянский хорош собой и невыносимо обаятелен. Мне не хотелось ещё больше усиливать это впечатление, даже случайно.

— Что ж, быть верной себе — это тоже не такая плохая идея, — спокойно отметил он. — Но в таком случае, вам придется быть готовой к неоднозначной реакции коллег, Кристина… — пауза на сей раз была слишком долгой, и я уже почти уверилась в том, что Ледянский не станет использовать столь удачный приём с моим отчеством, но он не смолчал. — Игоревна.

Я шумно втянула воздух носом и скованно улыбнулась.

— Для того, чтобы быть собой, необязательно что-то кому-то доказывать, Андрей Альбертович. Я думаю, чужое мнение не так уж сильно меня беспокоит.

— Хорошо, — согласился он. — В таком случае, предлагаю вам перейти к работе. Хорошо, что вы не опоздали. У меня будет для вас задание.

Андрей отстранился от меня — как раз вовремя, чтобы я смогла вдохнуть полной грудью и немного успокоиться. Понятия не имею, почему так реагировала на этого мужчину. Должно быть, те, кто в соцсетях в комментариях называл его волшебником, магом, ворующим девичьи души, не так уж и ошибался. Один взгляд — и можно забыть обо всех предосторожностях.

Передышка была недолгой; спустя минуту, не больше, Ледянский вернулся с целой стопкой документов и возложил их передо мной.

— Вам необходимо будет разобрать запросы, — он кивнул на стопку, — отчёты отнести в соответствующие отделы. Пусть до вечера внесут правки. И не забудьте приготовить мне кофе… Надеюсь, это не противоречит вашим убеждениям.

Всю свою сознательную жизнь я училась — и знала достаточно, чтобы просьба приготовить кофе показалась мне оскорбительной. Однако, взглянув на стопку бумаг, а потом перехватив взгляд Андрея, я пришла к выводу, что мне нет никакого смысла возмущаться.

Не в том я сейчас положении.

— Не противоречит, — спокойно промолвила я. — Кофе будет.

— И обед, — с вызовом дополнил Андрей. — На четырнадцать ноль-ноль, можете заказать на своё усмотрение. Что-нибудь классическое. Хорошо?

— Как скажете, — утвердительно кивнула я.

Хочет обед — будет ему обед. Даже если личные помощницы на самом деле должны заниматься совсем другим.

Глава четвертая

Время до обеда пролетело потрясающе быстро. Мне удалось выбросить Ледянского из головы — в первую очередь потому, что я была слишком увлечена работой. Разослать запросы и передать отчеты, сообщить о правках — это всё не высокой сложности дело, как и приготовить кофе или заказать обед, но я нашла себе на голову дополнительные задачи.

Действовать надо быстро. Этому меня учили на каждой из заграничных стажировок, и я довольно легко и быстро усвоила главное правило — не теряться, не тратить время зазря.

Если хочешь завоевать доверие начальства, тебе надо реагировать сразу.

Впрочем, первым делом мне удалось заработать внимание от буквально каждого сотрудника офиса, успевшего заглянуть в приёмную.

Возможно, в этом следовало винить длинный язык Ольги, однако, я не сомневалась, что легкая полупрозрачная дверь в приёмную сегодня хлопала вдвое чаще обычного. Кто-то, увидев меня, едва сдерживал смешки, кто-то реагировал достаточно достойно, хотя явно был удивлен моей «выдающейся» внешностью. На самом деле, всё отталкивающее — это всего лишь неуместная прическа, очки да одежда, далекая от понятия модной, но меня с такой легкостью записали в страшилище, что я и вправду была склонна принять себя за чучело.

Единственным человеком, который не стал сверлить меня недовольным взглядом, оказался курьер из ресторана. Внутрь его не пустили; за обедом для Андрея мне пришлось спуститься вниз. Парень, увидев меня, приветливо улыбнулся, вручил пакет и пожелал приятного аппетита; то, что деньги ему платила серая мышь, а не писанная красавица, его явно не беспокоило.

В лифте же меня поджидала Ольга.

— Прежняя его помощница ему еду не таскала.

— Мне несложно.

Прежняя его помощница, вероятнее всего, исполняла другие функции и согревала Ледянскому постель. Я предпочла об этом не думать; будет гораздо лучше, если Андрей просто не станет обращать на меня внимание.

Лифт ехал как-то особенно медленно, словно по заказу Ольги. Она попыталась ещё несколько раз меня поддеть, однако, я решительно проигнорировала её и просто спокойно вышла на нужном этаже. Коробка отдавала теплом, и я попыталась сконцентрироваться на приятных ощущениях.

В приёмной нашелся довольно сносный поднос; я открыла пластиковые лотки с едой, положила на салфетку столовые приборы, подхватила свою ношу и направилась к Ледянскому.

У него было открыто; мужчина явно ждал свой обед. Я наткнулась на уже знакомый обжигающий взгляд и приветливое:

— Однако, вы вовремя, Кристина. Игоревна.

— Всё как вы поручили, — сдержанно ответила я. — Французская классическая кухня.

Андрей равнодушно взглянул на обед, я же собиралась уйти, но остановилась в последнее мгновение, будто случайно задержавшись у двери.

— Вы что-то ещё хотели? — поинтересовался Ледянский.

Я замялась. Можно было просто уйти; у серой мышки, не отличающейся ничем, кроме заграничных стажировок, невысокий шанс запомниться достаточно, чтобы кто-то потом пришел по её душу. Однако, Андрей не сводил с меня взгляда, да и остывающая еда, кажется, его привлекала не так сильно, как моя собственная загадочная личность.

— Да, — решившись, выдохнула я. — Бизнес-план, который вам передали, выглядит очень неправдоподобным. Любой мало-мальски внимательный человек увидит там нестыковки и разобьет вашу защиту в два счета. Это классическая схема, и она не работает уже много лет.

Ледянский прищурился.

— Не помню, чтобы велел вам просматривать бизнес-план. Тем более, не помню, чтобы разрешал вам это делать.

— Не разрешали, — кивнула я. — Но я проявила инициативу.

И замерла, уверенно глядя в его глаза сквозь толстые стекла очков.

Уволит? После первого же рабочего дня?

Глава пятая

— Эта мышка — чертов гений!

Ещё раз поправив очки на переносице, я попыталась сконцентрироваться на работе. Мне надо было закончить правку ещё нескольких документов, прежде чем уйти домой, и я искренне рассчитывала на то, что сделаю это быстро, однако голоса в соседнем кабинете мешали.

Мои худшие ожидания не оправдались; Ледянскому хватило сил и терпения внимательно выслушать меня, не перебивая, и даже учесть замечания. Признаться, я не ожидала, что он отнесется к словам такого простого человека, как секретарь, столь серьезно.

Впрочем, я не секретарь, я — личная помощница. И хотя в глазах большинства эти две должности выглядели практически одинаково, кажется, после моего первого рабочего дня Андрей был склонен внести различия.

Я закрыла один документ, наконец-то разобравшись с ним, и взялась за последний. Правок там было немного, всего лишь немного подкорректировать форму и проверить несколько чисел, однако, все мои мысли утекали к кабинету, где Ледянский пытался доказать собственному другу, а заодно и финансовому директору, что схему необходимо менять.

— Слушай, я был уверен, что мы пойдем по накатанной. С чего ты вообще взял, что Вешнев просто-таки сразу нас расколет?

Павел Григорьевич Вешнев — один из самых влиятельных мужчин нашей страны. Андрей, возможно, поднялся быстро и заработал свои миллиарды достаточно стремительно, чтобы считаться профи, но с Вешневым ему не тягаться. Об этом мне было очень хорошо известно.

Вешнева я знала не понаслышке.

— Только потому, что тебе какая-то курица об этом сказала?!

— Она привела мне аргументы!

— Можно подумать, раньше…

Я тряхнула головой. Ссора Ледянского была причиной нашего обеденного разговора, и я не думала, что Андрей так быстро возьмется за дело. Тем не менее, греть уши мне совершенно не хотелось.

— Ты думаешь, что эта твоя мышь сможет придумать что-то лучше? И что ты действительно можешь настолько ей доверять?

Мужчины заговорили тише. Последняя фраза касательно доверия так и зависла в воздухе, буквально физически доставляя мне неудобство. Я попыталась сконцентрироваться на работе и поймала себя на том, что невольно сверяюсь с часами и отсчитываю секунды до конца рабочего дня. А ведь это только первый! Что будет дальше? Мне предстоит терять сознание при одном виде Ледянского?

Я усмехнулась. Всё, к счастью, не столь критично. Моё умение мыслить никуда не подевалось; достаточно было сконцентрироваться на работе, и я наконец-то внесла все необходимые правки и отключила компьютер. Глаза жгло, тяжелая оправа очков давила на переносицу, голова начинала болеть — полный комплект для первого рабочего дня, за который я сделала столько, сколько предыдущая помощница, очевидно, не успевала за неделю.

Поправив свой мышиный наряд, я выбралась из-за стола и направилась к выходу. Офис уже практически затих, а мне не хотелось стать свидетельницей ещё части разговора Андрея с его финдиректором.

В лифте я уже практически почувствовала себя в безопасности. Но двери так и не успели закрыться; Ледянский появился, будто из-под земли, и протиснулся внутрь.

Пространства было полно, ведь мы ехали только вдвоем, однако, он каким-то чудесным образом умудрился встать совсем близко ко мне. Одной рукой упершись в стену лифта, Андрей испытывающе смотрел на меня, буквально сверлил взглядом. От его глаз хотелось спрятаться куда подальше, но я прекрасно понимала, что если отступлю, это будет выглядеть ещё более странно.

— Мой финдир зол, как тысяча чертей, — промолвил мужчина таким тоном, словно это было что-то само собой разумеющееся. — Он не ожидал, что его план так забракуют. Он заявил мне, что думал о нём практически полгода. Теперь осталось три месяца…

— Этого вполне достаточно, чтобы придумать новый план, — спокойно отметила я. — Для хорошего финдиректора, разумеется.

— Мой финдиректор, оказывается, недостаточно хорош, Кристина… Игоревна.

Я вздрогнула.

— Прекратите, — это слово сорвалось с моего языка само собой, хотя я не собиралась просить Андрея обращаться ко мне иначе. Мне вообще не следовало подавать вид, будто я каким-либо образом реагирую на его странные обращения и игру с моим именем. — Почему вы используете отчество, обращаясь ко мне? Мне показалось, в компании это не принято.

— Всего лишь выражаю уважение, Кристина, — он хитро прищурился, — Игоревна.

— Мне приятно, однако, боюсь, это вызовет недопонимание у коллег.

В очередной раз поправив очки, которые хотелось на самом деле просто снять, я тяжело вздохнула. Первый рабочий день дался мне непросто; я не привыкла, чтобы на меня смотрели волком, словно на какую-то злодейку, обманом проникнувшую на фирму, ещё и шептались за моей спиной, повторяя раз за разом какие-то гадости. Мне почему-то казалось, что я всё-таки заслужила отношения получше… Казалось — ключевое слово. Потому что никто не собирался быть милостив к новенькой.

Кроме Ледянского, разумеется. Но мне ещё предстояло понять, с чего вдруг такое повышенное внимание к моей скромной мышеподобной особе.

— Я поражен вашим умом, — отметил вдруг Андрей. — Если б не вы, возможно, я влез бы в долговую петлю и оказался на крючке у конкурента.

Он коснулся моей руки, привлекая внимание к себе, и пришлось поднять взгляд, посмотреть ему прямо в глаза, чтобы не показаться совсем невежливой. На губах Ледянского заиграла хитрая улыбка; он был доволен тем эффектом, который оказывал на меня, и явно не собирался отступать от намеченных целей.

— Спасибо за комплимент, — промолвила я. — Надеюсь, трёх месяцев будет достаточно, чтобы придумать более достойный план.

Лифт наконец-то дополз до первого этажа, и я с облегчением выпорхнула наружу. Однако, не успела пройти и двух метров, как меня догнал голос Ледянского:

— Может быть, вас подвезти?

Глава шестая

Главным моим заданием было не привлекать к себе внимание. Прийти, устроиться на работу. Вести себя тихо, как мышь. Перед Андреем Ледянским таяли просто-таки все, но я отличалась спокойным нравом и никогда не была падка на мужское внимание. Я — единственная, кто мог действительно с достоинством работать на должности его помощницы, а не строить шефу глазки. Достаточно было только обезопасить себя от его мужского интереса, сместить весь акцент на профессиональный.

Разумеется, мне хватило для этого ума. Меня трудно было назвать дурой. Однако, факт оставался фактом; Ледянский, исходя из официального плана, никуда меня звать не должен был. Это совершенно точно. Какое подвезти?

Однако, когда я обернулась, поймала на себе его внимательный, совершенно не насмешливый, а уже откровенно заинтересованный взгляд. Сглотнула, невольно втянула шею, надеясь, что сейчас просто смогу раствориться.

Не помогло, как и то, что мимо нас продефилировали несколько хорошеньких девиц, и одна из них очень выразительно подмигивала Андрею. Он будто и не заметил красотку, вместо этого продолжал спокойно смотреть на меня.

Я не могу ему нравиться. Это невозможно. Таким, как Андрей Ледянский, не нужны серые мыши. Он красавиц, миллиардер и…

Пора признать, мой план изначально был провальным. Находиться рядом с таким мужчиной и не сойти с ума под силу только сильной, независимой девушке с железным характером. Серая мышка должна была пасть жертвой страсти спустя несколько минут.

Хорошо держусь, однако, вторые сутки пошли.

— Я доберусь общественным транспортом, спасибо, — после длительной паузы промолвила я.

— Сделайте мне приятное, согласитесь, Кристина.

На этот раз он не вкрутил своё обычное «Игоревна». Стало ещё хуже. Вся сексуальная энергетика, прежде размазывавшаяся по двум словам, теперь была сконцентрирована в одном, и меня будто током прошибло. Понадобилось всё самообладание, чтобы держать себя в руках.

— Мне бы не хотелось вас утруждать, Андрей Альбертович.

— И всё же, ваше согласие мне польстит.

Польстит? Смешно. Я — мышь, серая и неприметная. Моё согласие никому, кто видел меня лишь в таком обличии, польстить не может. Но Андрей говорил достаточно уверенно, и хотя я ни капельки не сомневалась в том, что он просто дурит мне голову, не сдержалась.

— Хорошо, если вы настаиваете, Андрей Альбертович.

— Если не хотите, чтобы я называл вас по имени и отчеству, прекратите величать меня Альбертовичем, Кристина, — хмыкнул он. — Пойдемте.

Оставалось только подчиниться. Я понятия не имела, где именно была припаркована машина Ледянского, и он, прекрасно понимая, что мне неизвестно направление, опустил ладонь мне на спину, где-то между лопаток. Я вздрогнула, невольно выпрямляясь. Хотелось не сутулиться, а вернуть ровную осанку; я уже умела ходить красиво! Но если Андрей увидит, как я расцветаю от каждого его знака внимания, это добром не закончится. Мужчины по своей природе склонны к охоте; скорее всего, я только призову лишнюю опасность себе на голову.

Ладонь Андрея сползла немного ниже, мне на поясницу. Я скосила на него взгляд и перехватила легкую, самодовольную улыбку. Он, кажется, радовался тому, что смущал меня, и прекрасно знал о том, какой эффект обычно производит на женщин.

Значит, нарочно?

Он довел меня до своего автомобиля и выдержал короткую паузу, очевидно, дожидаясь, пока я наконец-то ахну от восторга.

Что ж, машина и вправду была очень дорогая. Я не слишком разбиралась в марках, но не узнать лексус достаточно сложно. Тем более, одной из последних моделей. Вряд ли у кого-то ещё в городе, кроме самого Ледянского, такая есть.

У нас не настолько много миллиардеров.

Андрей наконец-то отпустил меня, но только для того, чтобы открыть дверь со стороны пассажира и предложить мне сесть в автомобиль.

Я забралась внутрь, подозревая, что выглядело это максимально неграциозно, и поспешила поправить юбку, так, чтобы даже случайно не открыть колени. Когда Ледянский занял место рядом со мной и скосил на меня полный любопытства взгляд, я уже сидела, вытянувшись, словно дерево, и старательно смотрела вперед.

— Не волнуйтесь, Кристина, — промолвил он, добавляя в голос хриплые нотки, от которых я едва ли не потеряла голову. — Я не кусаюсь. Вы же, в конце концов, не к маньяку устроились на работу.

И он опустил руку мне на колено.

Глава седьмая

Наверное, моя реакция — то, что я замерла, будто окаменев, — показалась Андрею предельно неожиданной. Он снисходительно улыбнулся, но всё-таки убрал руку, возвращая мне немного свободного пространства.

— Справитесь самостоятельно с ремнем безопасности, Кристина? Он здесь довольно тугой.

— Спасибо, справлюсь, Андрей Альбертович.

— Кажется, — усмехнулся он, — вы забыли о нашей договоренности по поводу отчеств. Кристина. Игоревна.

Мы столкнулись взглядами. Ледянский откровенно насмехался надо мной; он прекрасно знал, как на него реагировали женщины, и нагло пользовался этим, поддевая меня, провоцируя и дожидаясь ответной реакции. Можно было спросить, зачем ему это надо, но что-то мне подсказывало, что я и так знаю правильный ответ на этот вопрос.

— Куда ехать? — поинтересовался Андрей, наконец-то вспомнив о том, что находится за рулём автомобиля.

Я назвала адрес. Ледянский вбил данные в навигатор, хмыкнул, определив, что ехать ему придется в небогатый спальный район, но никак не выразил собственное недовольство. Я же попыталась расслабиться, откинулась назад на спинку пассажирского сидения и спокойно смотрела в окно. Куда угодно, лишь бы не на самого Андрея!

— Почему вы решили работать именно в моей фирме, Кристина? — поинтересовался вдруг он.

— Потому что это одно из самых перспективных мест для работы во всём городе, — промолвила я. — Мне кажется, всё очень логично.

— Да… Однако, вы могли остаться, к примеру, в США.

— Не могла. Для этого нужно куда лучшее финансовое состояние, чем у меня. Я присутствовала там ровно на время стажировки.

— Однако, стажировку же вы как-то оплатили.

Мы остановились на светофоре, и у Ледянского вновь появилась возможность наградить меня заинтересованным взглядом. Я же терялась в догадках. Зачем он так себя ведет? Желает использовать меня в профессиональных целях? Это было бы логично, исходя из отрывков услышанного мною разговора, однако, и до того, ещё вчера, Андрей вёл себя не так, как полагается абсолютно равнодушному работодателю.

— Я выиграла гранд на стажировку, — пояснила я, осознав, что пауза затягивается. — Потому мне не пришлось ничего платить.

— У вас потрясающие успехи в плане учёбы. Не боитесь, что на должности моей помощницы просто потеряете время, которое можете потратить на развитие?

Вопрос с подвохом, или мне показалось?

— Нет, не боюсь, — промолвила я. — Во-первых, никому не помешает работать над реальными задачами, а не развиваться только в теоретических аспектах, а во-вторых, у вас крупная компания, а должность помощницы не равна должности секретаря. Если вы пожелаете, разумеется, допустить меня к более интересным задачам.

— Я подумаю над этим, Кристина.

Он опять произносил моё имя — будто уже выучил мою реакцию на это и хотел ещё раз увидеть, как порозовеют мои щеки и вспыхнет недоумение во взгляде. Это… Неправильно. Я, конечно, хотела вызвать у него профессиональный интерес, надеялась, что довольно быстро получу достаточно серьезные задания, а не просто буду носить туда-сюда бумаги в закрытых папках, но как мужчина Ледянский на меня не должен был даже смотреть!

А он смотрел. Неотрывно так, испытывающе.

Мы доехали до жилого дома, многоподъездной пятиэтажки, и мне наконец-то удалось выбраться из автомобиля. Только на улице я поняла, что на меня действовал даже парфюм Ледянского, вроде бы и не тяжелый, но всё равно окутывающий мускусным шлейфом и немного дурманящий разум.

Чёрт!

Андрей вышел из машины следом за мной и остановился совсем рядом.

— Может быть, — поинтересовался он, — пригласите на чай, Кристина?

— Боюсь, сегодня не могу, — прошептала я, глядя ему в глаза. — Я живу не одна.

— Вот как. Вы не одиноки?

— Да, — кивнула я. — Не одинока. И не могу приглашать гостей к себе… Если это не запланировано заранее.

— Вот как. Что ж, хорошо. Хорошего вечера, Кристина. Игоревна.

— И вам, Андрей Альбертович, — выдохнула я и, проскользнув мимо него, бросилась в подъезд.

Когда дверь с грохотом захлопнулась за мной, я наконец-то смогла выдохнуть с облегчением. Понятия не имею, зачем солгала… Причем два раза. Это был не мой дом, к тому же, никакого молодого человека у меня не было.

Но Ледянский должен испытывать ко мне профессиональный интерес. Исключительно профессиональный. Ни о каком личном контакте не может быть и речи.

Я вздохнула, собралась с силами и поднялась на нужный этаж. Из узкого подъездного окошка было видно, что Ледянский никуда так и не уехал, возможности убежать у меня пока не было. Зачем обманула?.. Наверное, надеялась, что серый, старый дом и невзрачный спальный район не вызовет у него ни малейшего интереса. Ну, и что больше ему не захочется никуда меня возить.

Было бы лучше, если б он ко мне охладел. Потому что это повышенное внимание мне не нравилось.

Я нашла нужную дверь и постучала. Открыли мне почти сразу; на пороге застыла моя лучшая подруга, Ленка. На несколько секунд она застыла, рассматривая меня, а потом удивлённо переспросила:

— Крис? Какого черта ты в таком виде?!

Глава восьмая

Подруга, разумеется, меня впустила, даже не задавая никаких особых вопросов. Мой мышиный вид если и удивил её, то не сказать, что слишком. Но была откровенно недовольна принятым мною решением. По её мнению, никакие глупости вроде рабочих задач не требовали столь откровенного надругательства над своей внешностью. Елена всегда ворчала, когда я одевалась просто, сейчас же, узрев меня в одежде и вовсе далекой от понятия привлекательной, она была полна возмущения.

— Я одного не понимаю, — вздохнула Ленка. — Зачем ты притворяешься? Строишь из себя непонятно что… Ещё б рясу монашескую натянула, чтобы тебя не узнали. Самой-то не противно? Эти карамельные зайки с куриными мозгами смотрят на тебя, как на ширпотреб, а ты…

— А я выполняю свою работу, Лен, — вздохнула я, швыряя сумку на тумбочку и стягивая с ног осточертевшие туфли. — Разве ты не понимаешь? Я занимаюсь этим не потому, что оно мне дико в кайф.

— Ты доказываешь свою полезность, — скривилась подруга. — Хотя условия, конечно, не очень. Надеюсь, эта новая работа тебе хоть немножечко но нравится. Но всё равно, зачем…

Желания объясняться не было совершенно, и я радовалась уже тому, что могла просто так приехать к подруге. По крайней мере, она так просто меня не прогонит.

— Ледянский не пропускает ни одной юбки, — вздохнула я. — А мне надо было, чтобы пропустил.

— И как, удачно?

— Не сказала бы, чтобы очень, — хмыкнула я.

Лена, оставив меня в коридоре избавляться от надоевшей одежды, вернулась на кухню и посмотрела в окно.

— Тебе не кажется, — протянула она, когда я, уже без дурацкого свитера и юбки, а в забытом когда-то у Лены домашнем платье присоединилась к подруге, — что этот Лексус несколько выбивается из общей обстановки? У нас райончик криминальный, как-то б не рисковать…

— Не криминальный, просто не слишком богатый, — возразила я. — Это Ледянского машина.

— Он что, всю ночь тут дежурить собрался?

— Не знаю, — вздохнула я. — Может, думает, что я ещё раз выйду… На чай набивался.

— А ты выйдешь?

— Даже если ты меня выгонишь, тут подъезд сквозной, я знаю, как уйти так, чтобы он меня не заметил.

Ленка вздохнула.

— Настойчивый ухажер? Сколько вы знакомы? Ты там работаешь уже…

— Первый день, если не считать собеседование, — отметила я. — Я ж сказала. Не пропускает ни одной юбки.

— Даже если эта юбка настолько мышастая?

Я только неопределенно пожала плечами. Будь моя воля, я вообще бы натянула паранджу, чтобы он в мою сторону просто не смотрел.

Вне всяких сомнений, у Андрея Ледянского хватало достоинств, чтобы влюбиться в него раз и навсегда, да так, чтобы потом ни один мужчина больше не привлекал внимание. Хотя я старалась оставаться разумной, отрицать невероятное влечение было очень сложно. Ледянский играл со мной, как кот с мышкой.

Мышина. Сам же так меня называл.

— Не нравится мне всё это, — вздохнула я. — Ты ж видишь, я сейчас мышь мышью. Зачем ему, окруженному огромным количеством женщин, вообще всё это понадобилось, непонятно.

— Ну он же зачем-то за тобой бегает, — отметила Лена. — Вон, на лексусе под подъездом дежурит. Небось, надеется, что ты увидишь, пожалеешь и спустишься. Если б мужчина так за мной ухлёстывал…

Я дёрнула плечом. Его знаки внимания вряд ли были чем-то большим, чем просто дежурным флиртом. Может, у Андрея какой-то личный пунктик на тему того, что каждая его помощница должна быть в него безгранично влюблена?

Ведь в такого, как он, невозможно не влюбиться. Ему об этом было прекрасно известно.

И хотя я не собиралась терять голову, отрицать влияние, оказываемое им на меня, было довольно сложно.

— Может, — не унималась Ленка, — разглядел за твоими стёклами очков глубокую, сильную душу? Стальной характер, недюжинный ум… Ну, или он — мужчина-рентген, и за этим обмундированием рассмотрел твою грудь и попу.

Я рассмеялась. Всё это Ледянский мог бы уже и прощупать, но он, кажется, был слишком увлечен моим соблазнением.

— Может, всё гораздо проще, Лен, и он разглядел мой ужасающий криминальный талант? — печально усмехнулась я.

— Теперь переведи для простой смертной, — скривилась Елена.

Мы с ней были знакомы ещё с первого класса, и она терпеть не могла, когда я начинала говорить загадками. Считала, что имеет право услышать всё сразу, высказанное в лицо, без лишних недомолвок и попыток поспеть за моими собственными мыслями.

— Андрей… — начала я, но поспешила исправиться. — Ледянскому явно нужен бизнес-план и тонко продуманный договор. Его финдир сегодня уже с этим не справился. Наверное, он всего лишь надеется, что если соблазнит меня, то ему будет проще уговорить меня что-нибудь придумать.

Лена молчала.

— А знаешь, что самое страшное? — тихо спросила я. — Что мне действительно под силу это придумать, Лен.

— Ты чертов экономический гений, — расхохоталась подруга. — Но ты ж не собираешься придумывать ему никакие-бизнес планы?

— Ради мужчины, который просто меня использует? — рассмеялась я. — Ну, это даже не смешно. Я ещё не настолько сумасшедшая, чтобы выполнять чужую работу… Слушай, напоишь чаем?

Ленка кивнула и отошла от окна. Я же продолжала наблюдать за Ледянским, не в силах избавиться от предательской мысли, что ему следовало давным-давно уехать. Чего он ждет? Что-то заподозрил?

И почему, черт возьми, он флиртовал со мной с первого дня? Смотрел такими глазами… Сказала бы, что Ледянский на всех так смотрит, но сегодня я уже убедилась, что это не так.

Либо мне показалось, либо…

Моя необычная мышиность действительно привлекла его интерес.

Глава девятая

Следующие несколько дней смешались для меня в один. Каждый раз, наталкиваясь на внимательный взгляд Ледянского, я напоминала себе: он мой начальник, не более того.

Работало ли это?

Нисколечко.

Мне казалось, я будто заразилась неуверенностью от своего образа. Понимала умом, что совершенно точно не могла никому понравиться, тем более, такому мужчине, как Ледянский, но в тот же момент никак не могла преодолеть отчаянное желание поверить в чудо. Вопрос, почему он так смотрел на меня с самого начала, всё никак не давал покоя.

Андрей был удивлён, что такая серая мышь решилась прийти к нему на фирму и попытаться трудоустроиться? Высказывал негодование, что я больше похожа на чучело, нежели на привлекательную молодую женщину? Заинтересовался стажировками? С самого начала прощупывал почву,пытаясь понять, насколько я могу оказаться полезной?

Мне не нравились эти мысли. И не нравилось то, как я реагировала на случайные прикосновения. А их оказалось гораздо больше, чем я могла себе представить.

Случайное соприкосновение пальцев, когда я приносила ему обед или кофе. Слишком долгий взгляд, пока рассказывала об очередном отчёте. Или то, что Ледянский имел дурацкую привычку останавливаться прямо у меня за спиной, когда приносил новые задания, и опираться о спинку моего кресла… Я буквально чувствовала его дыхание у себя на затылке.

Он не вёл себя так с другими женщинами, хотя они всё равно млели от одного простого взгляда. А до меня постепенно доходил смысл фразы «слишком красивый мужчина». Вот Ледянский был именно что «слишком». Эти светлые волосы, не уложенные в идеальную причёску, а слегка растрёпанные, дурацкая привычка постоянно их взъерошивать, стального оттенка глаза, буквально пожиравшие меня при случайных столкновениях…

Подвозить меня Ледянский больше не вызывался. Я обрадовалась тому, что каждый вечер для него находилось занятие поважнее, немного расслабилась и позволила себе просто бегать по разнообразным поручениям, не задумываясь о том, какой будет его следующая атака на меня, укрывшуюся в своей норке мышь.

За выходные моё острое чувство опасности слегка улеглось. В понедельник утром я по привычке пришла на работу едва ли не раньше всех и к приезду Ледянского успела разобрать документацию и подготовить то, что необходимо было немедленно передать шефу на изучение.

— Доброе утро, — я поднялась со своего места и подхватила несколько папок. — Здесь я рассортировала корреспонденцию, на подтверждение прислали несколько договоров…

Андрей скользнул по ним равнодушным взглядом.

— Проходите ко мне в кабинет, Кристина, — жестом предложил он следовать за ним. — Обсудим план на сегодняшнюю неделю.

— Секундочку, я возьму план…

— Не стоит, — оборвал меня Андрей.

К прежним помощницам выдвигалось железное требование — все запланированные дела Ледянского записывались в специальную таблицу. Ничего личного он туда не записывал, но ответственность за карту его недели всегда лежала именно на хозяйке приёмной.

То, что он в начале рабочей недели не пожелал взяться за написание плана, удивляло. Однако, я поудобнее перехватила папки с документами и направилась к его кабинету. Андрей, как истинный джентльмен, открыл передо мной дверь, пропуская внутрь, и жестом предложил сесть.

— Я рассортировала полученные заявки, — заговорила я, перебивая неловкое молчание. — Здесь запросы на сотрудничество от мелких фирм, возможно, некоторые из них покажутся вам интересными, — на стол легла первая папка.

Ледянский ничего не комментировал. Он остановился у меня за спиной, по какой-то причине, известной, разумеется, исключительно ему одному, не произнося ни слова и не желая занимать положенное ему место за столом.

— Здесь, — продолжила я, открывая вторую папку, — результаты исследования, которое вы инициировали на прошлой неделе. Я взяла на себя ответственность рассчитать определенные статистические показатели и…

— Да, — перебил вдруг меня Андрей, — вы очень быстро работаете, Кристина… И весьма талантливо перестраиваете функционирование моего офиса. Всего неделя, как вы занимаете это место, а у меня в документах завидный порядок, и даже сотрудники стали вести себя более… Предсказуемо. Полагаю, да, это очень правильное слово.

Я вздрогнула.

— Если вам это не нравится, я могу изменить собственный подход к работе…

— Мне нравится, Кристина. Игоревна, — он вновь воспользовался моим отчеством, словно специально насмехаясь, задевая меня. — Не стоит беспокоиться. Всё в полном порядке. И ещё… — он вдруг опустил руки мне на плечи, и я застыла, не ожидая такого тесного контакта на рабочем месте. — Согласитесь поужинать со мной сегодня в ресторане после работы?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава десятая

Наверное, примерно так, как я сейчас, и выглядят загипнотизированные удавом кролики? Потому что от моего здравого смысла не осталось ровным счетом ничего.

— Думаю, это будет неудобно…

— Я не приму сейчас от вас отказ, Кристина, — Ледянский наклонился ко мне, и его дыхание обожгло мне кожу.

— Возможно, — почти испуганно прошептала я, — вы дадите мне хотя бы время подумать?

— Конечно, — усмехнулся он. — У вас есть возможность размышлять до вечера. Но я настроен добиться вашей взаимности.

— У вас достаточно… Радикальный настрой.

— Я никогда не отступаю от своей цели, — соблазнительно улыбнулся мне Ледянский. — Можете даже не надеяться. Кристина. Игоревна.

Я с трудом растянула губы в ответной улыбке и буквально вылетела из кабинета. То, что происходило со мной… Это было неправильно. Категорически неправильно. Мне нельзя думать о нём, нельзя представлять его рядом с собой. В первую очередь потому, что я здесь не просто так.

И всем, а главное, самому Андрею, будет лучше оказаться как можно дальше от меня. Но он словно нарочно пытался оплести меня своими нитями, заставить находиться ближе к нему, чем я могла себе позволить. Мой мышиный облик, кажется, оказался для мужчины не отпугивающим фактором, а таким себе привлечением внимания.

Вернувшись в приёмную, я попыталась с удвоенным упорством взяться за дело, но тщетно. Мысли разлетались в разные стороны, непослушные и слишком быстрые, и я обнаружила, что начинаю совершать непозволительно грубые ошибки. Ничего хорошего не случится, если я отправлю документы не тому человеку или забуду уведомить Андрея о важной встрече.

Тогда ни один из вариантов победы не будет реализован.

Кое-как уняв бешеное сердцебиение, я выскользнула в холл в надежде просто выпить холодной воды. У кулера, к счастью, очереди не оказалось. Я подставила стаканчик, взялась откручивать кран и обнаружила, что у меня до сих пор мелко подрагивали руки.

Вода немного помогла. Я залпом выпила её, поискала взглядом мусорное ведро и, осознав, что его опять убрали за угол, недовольно закатила глаза. Местная уборщица делала всё, чтобы сотрудники офиса просто бросали стаканчики на пол или пытались пристроить их рядом с кулером.

— А ты видела? — раздался визгливый голос, стоило мне только спрятаться за углом. — Как она млеет от каждого взгляда Андрея! Серая мышь, синий чулок! Где он только это страшилище нашел?..

— Ага, на нас шеф уж и не смотрит, нашел себе, на кого любоваться…

Я замерла. Можно было показаться на глаза девушкам и поставить их на место, но я не сомневалась, что сделаю только хуже. Заставить их раскаяться, наверное, невозможно — слишком много наглости в голосе, а ещё — уверенности в том, что они поступают так, как должны. Смеются вон, страшно довольные своими достижениями.

— Готова поставить сто баксов, — утвердительно кивнула обладательница того самого визгливого голоска, — что наш Андрей даже отворачивается от неё, когда заходит в приёмную. У него слишком хороший эстетический вкус. Интересно, на что она рассчитывала?

— Ну, девочки, — это говорила Ольга, её я легко узнала, — может быть, она пришла сюда просто для того, чтобы поработать по специальности?

Они моментально взорвались смехом. Очевидно было, что ни одна из девиц, и Ольга в том числе, не верили в то, что человек может просто выполнять свои обязанности.

— Ага, конечно. По специальности, — фыркнула какая-то из девушек. — Уверена, она уже представила себя главной героиней чудесного шоу «Мышка для миллиардера», где на голову облезлой курице падает внезапно красавчик с кучей денег, отправляет её в салон и тюнингует там по самое «не хочу».

— Ей не поможет.

И опять смех. Мне стало противно, захотелось умыться. А ещё — переодеться во что-нибудь посимпатичнее, подкрасить глаза, выбросить очки вместе с остатками маскировки и предстать пред ними нормальной, привлекательной девушкой.

Я так и не решилась, впрочем, сдвинуться с места. Чужая жестокость буквально пригвоздила меня к полу, а когда я решила уйти, убедив себя в том, что мне нечего оскорбляться, сама же, специально, выстроила этот образ, сразу же наткнулась на Андрея.

Вот только, вопреки уверенности коллег, он не спешил отворачиваться, наоборот, так и ел меня глазами. Его руки уверенно легли мне на талию, и я почувствовала, как кроме влечения во мне всколыхнулась ещё и гордость. Значит, я ему противна? Он на таких мышей даже не посмотрит?..

— Ну так что? Ты определилась? — поинтересовался он, вопросительно изгибая брови.

Я собиралась сказать, что вообще-то время ещё не прошло, у меня есть до вечера ещё много часов, но, вспомнив наглые, противные девичьи голоса, буквально преследовавшие меня теперь, не удержалась и выпалила:

— Да. Я согласна.

Глава одиннадцатая

Наверное, в тот момент, когда я согласилась всё-таки сходить с ним в ресторан, я совершила величайшую глупость. Потому что, стоило нам хотя бы пересечься взглядом, я непроизвольно вспыхивала. Да, именно так, как полагается серой мышке, на которую изволил обратить своё внимание привлекательный мужчина. И хотя мне было в какой-то мере стыдно за своё поведение, хотя я не раз и не два повторяла про себя, что так нельзя, надо помнить о самоуважении и не опускаться до подобных глупостей, я ничего не могла с собой поделать.

Дура.

Набитая дура.

Мы приехали в довольно дорогое заведение; столик уже был забронирован, и у меня возникло ощущение, что Андрей заманивал меня в хорошо спланированную ловушку.

— Ты здесь когда-то бывала, Кристина?

Ледянский как-то очень легко перешел на «ты», и легкая фамильярность в разговоре его, кажется, нисколечко не раздражала, даже наоборот. Я пока что держалась, стараясь быть максимально уважительной; мне не нужно, чтобы он считал меня безнадежно влюбленной.

Я и сама не знала, впрочем, что чувствую.

— Нет, — легко соврала я, — никогда.

На самом деле, мне однажды выдалась возможность побывать здесь. Не сказать, что то выдался один из лучших опытов в моей жизни; я предпочла бы стереть его из своей памяти. Мне тогда было восемнадцать, и я считала, будто меня пригласил самый привлекательный парень потока. Я свято верила, что мы обязательно должны полюбить друг друга. Я — самая умная, он — самый красивый.

А потом я узнала, что ему просто дали денег, чтобы уговорить меня прийти в этот ресторан. Потому что здесь есть вип-кабинки, в которых можно пообщаться наедине. И заплатил человек, которого я на тот момент предпочла бы открыто игнорировать и даже не разговаривать с ним.

Я сочла это за предательство. С того момента моё сердце для мужчин всегда оставалось закрытым; казалось бы, сокурсник не сделал ничего критического, нет, он не приволок меня на встречу с криминальным авторитетом, присмотревшим себе любовницу, или ещё с кем-то вроде этого, но приятного в столкновении с тенями из прошлого было мало.

Не оценила я душевные порывы.

Сегодня для нас приготовили не закрытую кабинку, а столик на двоих. Он оказался не на самом видном месте, но всё равно в зале, из чего я могла сделать вывод, что Андрей не стеснялся меня, как спутницы, даром, что у меня не было времени заехать домой и переодеться, и сюда я пришла всё в том же офисном наряде. На этот раз, поскольку на улице было жарко, в закрытой наглухо блузе и расклешенных брюках. Эта одежда скрывала мою фигуру — нормальную, между прочим, фигуру, что б там ни думала Ольга и её ручные подружки, — гораздо хуже, чем объемные свитера и длинные плотные юбки, но вспотеть — точно не то, чего мне хотелось.

И так достаточно проблем и дискомфорта.

Андрей отодвинул для меня стул, помогая сесть, предложил выбрать что-то из меню по собственному вкусу, и мне едва хватило сил для того, чтобы ткнуть пальцем в первый попавшийся салат, показавшийся не слишком дорогим.

— Я оплачу свою часть сама, — предупредительно промолвила я.

— Нет, — Андрей даже не собирался спорить, он просто уведомил меня о том, что такого не будет. — На свиданиях я всегда рассчитываюсь за своих девушек.

— Мы не на свидании.

— Именно на нём, — возразил он. — Я всё время ждал, как бы вывести тебя куда-то из офиса.

— Мне кажется, — я постаралась добавить в голос немного твердости, — служебные романы не приветствуются…

— Это моя фирма. Моя фирма — мои правила, — покачал головой Андрей. — Я вправе их нарушать.

Я вздохнула. Нет, это никуда не годится.

— Зачем всё это? — прямо спросила я, надеясь, что моя резкость сможет хоть как-нибудь его разочаровать. Убедит, может быть, что со мной не стоит иметь дела. Я — не слишком интересная кандидатура для совращения.

Серая мышь, у которой нет ни грамма женской мягкости, нежности и гармоничности.

— Ты очень необычная, — промолвил Ледянский и, заметив, что я начинаю стремительно краснеть, то ли от смущения, то ли от злости, дополнил: — Мне кажется, ты безумно привлекательная, но сама этого боишься и пакуешь себя в эту обертку.

Принесли салаты. Я сделала вид, что меня не интересует ничего, кроме еды — но мужской взгляд от того не перестал быть навязчивым, тяжелым, давящим. Андрей вынуждал меня поднять голову, и я наконец-то сдалась.

— Я ведь тебе тоже нравлюсь.

— Я против отношений на работе, — решительно промолвила я.

— Мы сейчас не на работе, — Ледянский перехватил мою руку. — На работе можешь мне «выкать» и называть «Альбертовичем», если хочешь. Но здесь у нас другие правила… Потанцуем?

Я не успела понять, когда он, посчитав моё молчание согласием, потянул меня за запястье, заставляя выбраться из-за стола. В ресторане играла приятная музыка, мы были не единственной танцующей парой, но почему-то мне стало не по себе. Наверное, оттого, что я пришла к окончательному выводу: рядом с ним я теряю голову, окончательно и бесповоротно.

— Поедем ко мне? — вдруг тихо спросил Андрей.

Нельзя! Но я чувствовала жар его тела и подумала, что, может быть, это ничего не испортит. Мне так не хотелось быть в его глазах странной, больной на всю голову мышью, которую даже сводить никуда нельзя… Терять рассудок — точно не то, что мне сейчас нужно, но я поддалась собственным чувствам. Знала, что могу об этом пожалеть, но не была способна сопротивляться.

А ведь раньше я так хорошо отмахивалась от любых мыслей о любви.

— Да, — прошептала я. — Поехали.

Глава двенадцатая

В доме у Андрея было как-то внезапно… Пусто. Он словно привез меня не в свою квартиру, а в какую-то гостиницу, безликую и бездушную. Много свободного пространства и абсолютно отсутствующее чувство индивидуальности, смешанное с четким ощущением, что я здесь лишняя. Чужая.

Я разулась и шагнула вперед, наслаждаясь невероятной мягкостью ковра. Андрей последовал за мною, никак не нарушая тишины.

Не следовало соглашаться. Я поняла это уже в машине, когда мы ехали в совершенно неизвестном для меня направлении. Осознание, что я делаю огромную глупость, уже тогда колотилось у меня в голове. Однако, я позволила привести себя сюда — в холостяцкую берлогу.

— Нравится? — поинтересовался Андрей, останавливаясь у меня за спиной.

— Да, — кивнула я.

Квартира не могла не нравиться. Большая, стильная… Здесь было достаточно простора и лоска, чтобы это место могло принадлежать очень богатому человеку. Дороговизна в деталях — я невольно отметила это, когда осматривалась.

Однако, души здесь не было.

— Нравится, — промолвила я ещё раз, — но тут как будто почти никто не жил.

— Я прихожу сюда только ночевать, — легко пожал плечами мужчина. — Всегда один.

— Почему?

Я обернулась, не скрывая удивления. О репутации Ледянского слухи ходили по всему городу, если не по всей стране. И я совершенно не собиралась развешивать уши и наивно верить в то, что всё было лишь удачной выдумкой пиар-менеджеров.

— Потому что это место для особенной женщины, а не для случайных связей.

— Тогда почему я здесь?

— Может быть, потому, что ты — особенная?

— Нет, — решительно мотнула головой я. — Нет! Я просто…

Ледянский прижал палец к моим губам, словно уговаривая замолчать. Я вздрогнула. От одного простого прикосновения меня словно пронизало током.

Он осторожно обвел большим пальцем вдоль контура моей нижней губы, потянул, словно проверяя, насколько я соответствую тому образу серой запуганной мыши, никогда в жизни не видевшей мужчину. Я вздрогнула, осознав, что тяжело дышу и с трудом держусь на ногах. Голова закружилась от одной мысли о том, что мы с ним внезапно стали так потрясающе близки…

Андрей не остановился на достигнутом. Он подошел ко мне вплотную и снял мои очки. Отложил их куда-то на тумбочку, тогда взял моё лицо в ладони и прошептал:

— Ты потрясающе красивая, Мышка.

Теперь он уже не величал меня Кристиной Игоревной, а жаль — привычный офисный флирт остановил бы меня, отрезвил, вернул на грешную землю. Однако, не случилось ровным счетом ничего, способного меня встряхнуть.

— Это ложь, — тихо отозвалась я. — Я серая мышь. Синий чулок.

Я прекрасно об этом знаю, я сама специально делала всё, чтобы оказаться такой. Мышкой. Неприметной. Невидимой.

Однако, Андрею это не помешало.

— Я сразу рассмотрел, — усмехнулся он. — Тебе, возможно, немного не хватает опыта… Но ты потрясающая, Мышка. Свежая, чистая. Таких найти трудно.

— Я…

Он не дал мне ничего возразить, да что там — я не успела задаться вопросом, действительно ли ему нравятся вот такие, серые, непривлекательные, спрятанные за неподходящей одеждой. Андрей рывком притянул меня к себе и поцеловал, страстно, грубо, не оставляя возможности освободиться. Возможно, я бы и испугалась его напора, если б меня саму не накрыло с головой желание стать его, хотя бы на один день позабыв о собственных обязательствах.

Трудно было осознать ту невидимую грань, после которой мужчина и женщина больше не могут назвать друг друга чужими. Я сама не знала, когда это произошло. Может быть, когда мои пальцы путались в его волосах, а он едва ли не разрывал мою блузку… Или в ту секунду, когда он перестал терзать поцелуями мои губы, а вместо этого спустился к шее, к груди, стягивая с меня последнюю одежду, ещё позволявшую хранить некие тайны…

Мне казалось, всё должно закончиться быстро, но это была долгая, практически бесконечная ночь, полная жара и любви. Я выгибалась в руках Андрея, не в силах избавиться от осознания, что я — желанная, я — его, я…

Даже несмотря на то, что серая мышка.

…Я уснула в его кровати, забыв об осторожности и о том, что мне надо было бы уйти, уехать к себе. Андрей не стал меня прогонять; напротив, устроился рядом, крепко обнимая за талию, и поцеловал в шею, осторожно, ласково, но с завидной настойчивостью напоминая, что я всё ещё принадлежу ему.

— Ты прекрасна, — прошептал он мне на ухо. — Не понимаю, почему ты предпочитаешь так активно прятаться, мышка, если ты настолько красива.

— Это личное, — пробормотала я, понимая, что если начну рассказывать правду, сделаю только хуже.

— Хорошо, — усмехнулся Андрей. — Пусть личное, — он поцеловал меня в плечо. — Пусть… Зато тебя вот такой буду видеть я один.

Он ничего не сказал о работе, и я, не удержавшись, промолвила сама:

— О наших… О наших отношениях, — это слово, возможно, было значительным преувеличением, но мне до чертиков хотелось использовать именно его, — наверное, лучше никому не знать.

— Думаю, так тебе будет проще?

— Да, — согласилась я. — Проще.

— Тогда мы сохраним это в тайне, — кивнул Ледянский. — Спи, Мышка, — он поцеловал меня в плечо и обнял ещё крепче. Я закрыла глаза, пытаясь убедить себя хотя бы задремать — хотя на самом деле сделать это было очень сложно, меня словно что-то нарочно держало.

Я лежала в темноте, наслаждаясь объятиями Андрея, и единственная разумная мысль, остававшаяся у меня в голове, приводила меня в ужас.

Потому что, кажется, я в него влюбилась. Безотчетно, неосознанно…

Влюбилась.

Глава тринадцатая

Мне казалось, что время утекает, как песок сквозь пальцы, быстро, неуловимо и слишком стремительно, чтобы я могла действительно понять, что происходит. Мне казалось, Андрею рано или поздно надоест это подобие романа; однако, оставаясь на работе исключительно в деловых отношениях, мы неизменно где-то встречались, разговаривали, гуляли…

Приезжали к нему домой.

Признаться, мне понравилось прятаться. А ещё то, что Андрея не волновал мой образ серой мышки, вскружило мне голову. Как приятно было чувствовать себя любимой и нужной…

Я просто выполняла свою работу, просто любила этого мужчину и позволила себе поверить, что сказки иногда становятся реальностью. Бывает же такое, что простая девушка может приглянуться богачу и красавцу вроде Ледянского…

Насмешки коллег на работе перестали меня задевать. Я больше не обращала внимания на то, что мне говорили другие люди. Собственно, откровенных нападок больше не было, ну, а с коллегами я старалась контактировать только по деловым вопросам.

К концу месяца я знала о фирме больше, чем могла предположить. И меньше всего на свете мне хотелось этими знаниями воспользоваться.

Я думала, будет проще.

— Всё в порядке?

Голос Андрея вырвал меня из транса. Мы блуждали по узким тропинкам старого парка, слишком устав от людей. Не знаю, как он согласился приехать сюда… Ледянскому нравились места более яркие и шумные, рестораны, клубы — в последние, впрочем, я ехать категорически отказывалась, — и тому подобное. Удивительно, что при всей этой страсти к лоску он вообще испытал интерес к серой мышке вроде меня.

— Да, — я ответила ему улыбкой. — Всё хорошо.

— Ты как будто витаешь в облаках, — Андрей остановился, всматриваясь мне в глаза. — Впрочем, может быть, мне пора перестать нести всякую чушь… И сказать то, что давно собирался.

Я недоуменно воззрилась на него, не решаясь задать вопрос — что именно он хотел мне сказать? О чем вообще речь? Мы старались не вспоминать о работе, когда оставались наедине, но, может быть, это что-то срочное?

— Да? — изогнула брови я. — О чем речь? Говори…

— Я люблю тебя, Мышка.

Наверное, шок, отобразившийся у меня на лице, удивил Андрея до глубины души. Он ждал, может быть, радостного визга, ну, или того, что я просто брошусь ему на шею, но я только несмело улыбалась, не в силах собрать себя воедино.

Он… Любит меня? Звучало поразительно. Андрей Ледянский, богатейший, красивейший мужчина, на работу к которому я попала совсем не для того, чтобы связать с ним свою судьбу, признаётся мне в любви.

— Не молчи, — попросил Андрей, вновь касаясь моей щеки, а потом снимая мои очки. Ему нравилось смотреть мне в глаза; должно быть, так в людных местах Ледянский напоминал себе о том, что его Мышка на самом деле далеко не такая, как её видят другие люди…

— Я тоже тебя люблю, — выпалила я, позабыв о том, какими могут быть последствия этой короткой, такой простой фразы.

Никогда прежде я не испытывала подобных чувств к мужчине. Это было невероятно — чувствовать себя любящей и любимой, словно наша взаимность сковывала нас единой цепью и показывала, что нас никто и ничто не сможет разлучить.

…На наше счастье, в парке никого не было. Никого, кто мог бы помешать нашему страстному, может, даже немного неприличному поцелую. Я вновь позволила себе растаять в его руках, не задумываясь о последствиях. Мой, мой мужчина…

— Я так счастлив, — прошептал мне на ухо Андрей, — что ты ответила мне взаимностью. Я даже мечтать не мог…

— Что ты, — я улыбнулась. — Это я даже мечтать не могла, что сам Андрей Ледянский посмотрит на такую, как я.

— Мышка, — усмехнулся он. — Моя маленькая Мышка, — он притянул меня к себе и поцеловал в висок. — Ты прекрасная. Ты светлая, чистая… Никому я не могу доверять, как тебе…

Я зажмурилась, боясь показать, что на самом деле недостойна таких слов. Хотя я ещё ничего не сделала, но могла бы. В конце концов, намеревалась, когда только устраивалась к нему на работу и впервые удивлялась тому, что он смотрит на меня с интересом.

— Мышка, — Андрей отстранился. — То, что я скажу сейчас, очень важно. Впереди грядет сделка, от которой зависит судьба всего моего бизнеса. Ты ведь знаешь, кто такой Павел Вешнев? Мы с ним собираемся заключить договор. И я надеюсь, что благодаря этому договору смогу наконец-то избавиться от конкурента.

— От конкурента, — сглотнув, спросила я, — это от Вешнева?

— Да.

— Но ты же понимаешь, — осторожно промолвила я, — что он опасен? Что это может плохо закончиться? Ты ведь собираешься пойти на обман.

— Он тоже играет нечисто, — Андрей сжал мои руки. — И я уверен, что самый лучший способ решить эту проблему раз и навсегда — это просто избавиться от помехи. Надо подготовить договор и бизнес-план, под которым Вешнев поставит подпись, ни о чем не задумываясь, а потом прогорит. Делить территорию с ним невыносимо.

Я слушала слова Андрея с замиранием сердца.

— Мышка, ты единственная, кто может сделать действительно достойный план.

Он хотел, чтобы я придумала, как обмануть Вешнева. Как сделать это так, чтобы и комар носа не подточил.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неужели все эти признания в любви были только для того, чтобы затащить меня в ловушку? Может, я и вовсе ничего для него не знаю?

— Любимая? Мышка?

— Я… Я не могу так сразу согласиться, — севшим голосом ответила я.

— Конечно, тебе надо время подумать. Я всё понимаю. Я не собираюсь давить.

— То, что ты предлагаешь — очень серьезно.

— Я понимаю. Я ни на чём не настаиваю.

— Да… Я… Мне сегодня домой надо. Прости, — я высвободила руки. — Перезвони мне… Потом, ладно? Утром? Я скажу тебе… Скажу, — я шумно выдохнула воздух. — До завтра.

И убежала прочь, надеясь, что успею уйти достаточно далеко, прежде чем расплачусь, и Андрей не увидит слёзы на моих щеках.

Глава четырнадцатая

Мне повезло, что разговор состоялся в пятницу, и следующий день был выходным. Я провалялась в кровати без сна почти до рассвета, а проснулась, выскользнув из объятий кошмара, от громкого звонка телефона.

Сначала мне показалось, что это Андрей, наверняка звонит для того, чтобы убедиться: я у него на крючке и не откажусь от предложенной работы. Ради любимого убегу на край света…

Но, увидев номер телефона, пулей вылетела из кровати.

Вешнев.

— Слушаю, — выдохнула я, принимая вызов.

— Узнала, Кристиночка? Как дела?

Я скривилась. Терпеть не могла, когда он так ко мне обращался. У меня каждый раз возникало ощущение, словно меня окунули в какую-то грязь…

Однако, сбить вызов я тоже не могла. Вешнев такое не прощает; ему не по душе, когда кто-то отказывается играть по его правилам. Хотя, вряд ли он сделает мне что-то дурное. Лучше просто не дергать тигра за усы.

— Конечно, узнала, Павел Григорьевич, — я шумно выдохнула воздух. — Вас ни с кем не перепутать. Всё хорошо. Но ведь вы знаете и сами?

Вешнев рассмеялся. От этого звука у меня пошел мороз по коже; я напомнила себе о том, что сама нахожусь в сравнительной безопасности, однако, от этого мне легче не стало, напротив. Если Андрей вздумает играть против Вешнева, и тот об этом узнает, то он сотрет его в порошок.

А он узнает. Вполне возможно, даже от меня.

— Ну, Кристиночка, я столько раз просил тебя не называть меня Павлом Григорьевичем, что это уже даже не смешно. И прекрати «выкать». Я пытаюсь наладить отношения, не будь такой колючкой.

— Не надо разговаривать со мной, как с маленькой девочкой, — отрезала я. — Мне уже давно не три года. Я не могу обращаться к вам на «ты», и вы прекрасно знаете, почему.

— Ты возводишь искусственные барьеры.

Иногда мне казалось, что Вешнева искренне расстраивала моя отстраненность. Но… Я каждый раз представляла себе, что бы случилось, если б он, решив немного последить за мной, обнаружил, что я — простодушная глупышка-провинциалка, такая же, как и моя мать. Разве стал бы Павел Григорьевич в таком случае со мной возиться? В лучшем случае просто исчез бы из моей жизни и больше никогда не давал о себе знать. О худшем варианте развития событий я предпочитала не думать.

Но он счел меня полезной. Умная, талантливая. Все эти стажировки, лучшее обучение — да, я многого добивалась своим умом, но никогда не могла гарантировать, что Вешнев не принял в этом участие и не попытался переставить несколько шахмат на своей игровой доске, подстраивая более удобную комбинацию.

— Как там успехи на работе? — не унимался Вешнев.

— Пока что всё спокойно, — промолвила я. — Вы зря переживаете, Павел Григорьевич.

— Кристиночка, моя интуиция никогда в жизни меня не подводила, — твердо промолвил он. — А я чувствую, что там всё отнюдь не так ладно, как мне поют. Ледянский ни за что не упустит возможность потопить своего главного конкурента. Я должен знать обо всём заранее. Ты же понимаешь это, Кристина?

— Конечно, — кивнула я. — Если мне станет хоть что-нибудь известно, я обо всём сообщу, сразу же.

— Я рассчитываю на твоё благоразумие.

— Разумеется. Я никогда не делала серьезных глупостей.

— Именно это мне всегда в тебе и нравилось, Кристиночка. Хорошего дня.

Вешнев сбил вызов, оставляя меня наедине со своими мыслями. Я же рухнула обратно на кровать, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Черт, черт, черт!

Когда я устраивалась на работу, я не думала, что всё будет так. Вешнев достаточно просто сформулировал свой запрос. По его мнению, конкурент слишком заигрался; его следовало поставить на место. Павел Григорьевич надеялся поймать Ледянского на слове, заставить его сделать ошибку. Я была нужна для того, чтобы эту ошибку заметить.

А теперь Андрей просил меня придумать план по обману Вешнева. Такой, чтобы никто, и в первую очередь Павел Григорьевич, даже не догадался о коварном замысле.

Они оба пытались меня использовать. Вешнев давно уже понял, что строить просто деловые отношения со мной проще, чем надеяться задобрить, а Андрей, очевидно, решил сначала соблазнить, затянуть в свои сети, а потом уже предлагать мне сделать бизнес-план. Чтобы влюбленная дурочка не смогла отказаться.

Телефон вновь зазвонил. Теперь это действительно был Ледянский; я нехотя взяла трубку.

— Алло, — постаралась промолвить как можно более бодро, стараясь не задумываться о том, чем для меня может обернуться этот разговор. — Доброе утро.

— Доброе. Как ты? Ты вчера так быстро убежала, Мышка…

Мышка. Слово обожгло меня, как пощечина.

— В порядке, — моментально заулыбалась я. — Соскучилась уже. И… Я согласна. Прости, что вчера не сказала…

Глава пятнадцатая

— Мышка, это гениально, — выдохнул Андрей, просматривая документы. — В самом деле. Я не сомневался в том, что ты великолепна, но это… Это просто что-то с чем-то.

О да, в своих способностях я не сомневалась. Сделала всё так, что никто не смог бы прицепиться. Вешнев не нашел бы ни единого крючка. Для того, чтобы он придрался к этому плану и не подписал нужные документы, ему необходимо сообщить о том, где надо ждать подвоха. Иначе никаких шансов.

Я прекрасно знала, что делаю.

Только от этого не легче.

Когда полтора месяца назад я решительно согласилась помочь Андрею с бизнес-планом и с текстом договора, а если говорить прямо — согласилась придумать, как обмануть Вешнева, я совершенно не задумывалась о последствиях. Мне было горько от того, что Ледянский хотел меня использовать, и отчаянное желание ему отомстить толкало на крайне непредсказуемые поступки.

Однако, шли дни, я работала над схемой, наверное, действительно просто потрясающей, если уж говорить о криминале, и мне становилось всё противнее от себя самой.

Я любила Андрея. Даже если он говорил эти ласковые слова о любви только для того, чтобы покрепче привязать к себе, а потом просто пытался воспользоваться моим доверием.

Да, это было отвратительно.

Но ничего в себе изменить мне так и не удалось. Каждый раз, глядя Андрею в глаза, я ощущала трепет и желание поскорее оказаться в его горячих объятиях. Поцеловать его ещё хотя бы раз. Просто прижаться к мужчине всем телом…

Быть рядом.

Быть любимой.

Он говорил красивые слова, признавался мне в любви, и как сложно не верить человеку, от одного голоса которого готова просто потерять сознание?

Теперь я уже не знала, как собираюсь поступить. Просто оставить всё, как есть, позволяя Андрею совершить этот обман, или выступить на стороне Вешнева? Да, отношения с Павлом Григорьевичем у нас далеки от теплых, да и просто деловыми их назвать сложно. Он никогда не делал мне ничего дурного, а кое-что в его поведении можно назвать подобием заботы.

И всё же, он с нетерпением ждал, пока я наконец-то смогу заплатить по счетам. Потому что он помогал мне не только из чувства долга, а ещё и потому, что надеялся взрастить достойную помощницу.

— Мышка? Всё в порядке? — Андрей коснулся моей руки.

— Да, — вздохнула я. — Прости, немного задумалась…

— Ты сотворила чудо, — он поцеловал меня в висок, даром, что никогда не позволял себе ничего лишнего на работе. Но, очевидно, довольство и осознание того, что победа практически у него в руках, сделали своё дело.

— Да что ты. Это всего лишь моя работа. Я ведь не просто так всю жизнь училась, — легко пожала плечами я, стараясь выглядеть как можно спокойнее. — Видишь, теперь могу оказаться полезной. Может, хоть не будешь жалеть, что выбрал меня.

— Я никогда и ни за что не пожалел бы о том, чтобы мы повстречались, — с такой уверенностью промолвил Андрей, что мне захотелось взвыть. — Ты самая прекрасная девушка на свете, Мышка.

Сбежать куда угодно, лишь бы не смотреть в его любимые глаза! Не чувствовать себя пленницей собственных чувств.

Андрей, будто специально дразнясь, потянул меня за тёмную прядь, выбившуюся из косы. Я издала шумный вздох; знала, что он специально провоцирует меня, ждет, пока я избавлюсь от этого мушиного камуфляжа окончательно, раз и навсегда.

Хотя я ему уже говорила — я не собираюсь ничего в себе менять.

— Ты какая-то бледная, — он погладил меня по щеке, напоминая о своем существовании. — Точно всё в порядке?

— Просто немного перетрудилась, — вздохнула я. — Всё нормально… Извини, я сейчас не могу ни о чем говорить… Подвезёшь меня домой?

Андрей так и не знал, где находилась моя настоящая квартира. Он добился только ответа, что я жила не с молодым человеком, а с подругой — хоть и это было неправдой, — и что сказала тогда ему об этом исключительно потому, что стеснялась позвать в дом и боялась возможных отношений. Мышка же. Пугливая.

Но у моего дома Ледянскому светиться нельзя. Да и не надо ему ничего знать. Точно не надо.

— Конечно, — кивнул Андрей. — Подвезу. Пойдем?

Он даже не спросил, с чего б это вдруг я отправилась домой посреди рабочего дня, очевидно, полагал, что после сделанного имею право на отдых.

Конечно.

Не каждый день ему придумывают гениальные экономические схемы, с помощью которых можно потом обманывать таких людей, как Вешнев.

Впрочем, я не разрешила себе сказать ни слова. Просто спокойно вышла первой из здания, дождалась Андрея на парковке и позволила увезти себя прочь.

Сейчас мне не помешает мудрый совет подруги.

Глава шестнадцатая

Ленка меня, разумеется, не прогнала. В последнее время мы общались меньше, потому что Лена постоянно рвалась меня жалеть, а я не желала принимать такое её отношение. Самой было тошно, что она относилась ко мне подобным образом.

— Ну, и что ты решила? — прямо с порога спросила она, и только перехватив мой тяжелый взгляд, посторонилась, пропуская внутрь. С самого детства мы с Ленкой были не разлей вода, и обычно за сознательный подход к жизни отвечала я, а не она, но сейчас, очевидно, пришло время меняться ролями. — Ты могла бы попробовать рассказать Андрею.

— И что? Он в лучшем случае сделает вид, что всё замечательно, и использует меня, как и планировал, — глухо пробормотала я, разуваясь. — А в худшем… Даже думать не хочу. Мне не хочется убеждаться в том, что он делал всё это только ради денег.

— Ты всё такая же идеалистка, — тяжело вздохнула Лена. — И всё также пытаешься верить во вселенскую справедливость.

— Какая там справедливость! — досадливо махнула рукой я. — Нет. Просто… Я не могу предать любимого человека, даже если он просто хотел меня использовать. Но и Вешнева я предать не могу. Черт! Аж тошнит от всего этого.

Я прошла на кухню, хотела налить себе чаю, но обнаружила, что даже простой запах заварки вызывает у меня резкое отторжение. Да что со мной такое?

— А не слишком ли часто тебя тошнит? — раздался за спиной вопрос Ленки.

— В каком смысле? — усмехнувшись, переспросила я.

— В последнее время ты только и жалуешься, что на тошноту, — отметила она. — Плохо себя чувствуешь, голова у тебя кружится. Мне кажется, это не слишком добрый знак.

Я неопределенно пожала плечами.

— Да, но… Вроде ничего критического.

— Уверена?

Не выдержав, я выпалила:

— Не очень. Но я много работала и…

— У тебя же был с ним секс, верно? Ты уверена, что ты не беременна? — перебила меня Ленка.

Я замерла. О беременности как-то всерьез не думалось. Я хотела детей — когда-нибудь потом, в далекой перспективе, — но у меня и в голове не было рожать их сейчас. Просто не до этого. Да и мы ведь были осторожны, предохранялись…

— Ни один контрацептив никогда не работает на сто процентов, — напомнила мне Лена. — Погоди… — она бросилась к одному из шкафчиков и добыла оттуда тест. — Иди. Попробуй.

— Но…

— Без «но», Мишина! — рявкнула на меня подруга. — Давай. Не нравится мне твоя бледность. И то, что ты аж шатаешься от усталости, тоже, знаешь ли, не вызывает особого доверия. Так что делай тест и не морочь мне голову.

Я вздохнула. Спорить с Ленкой было абсолютно бесполезно. Я нисколечко не сомневалась в её возможностях; подруга могла заставить кого угодно сделать что угодно, если ей действительно того хотелось. А сейчас, судя по пылающему взгляду, Лена преследовала одну цель: сделать тест.

Собственно, я почти не переживала о результате. У меня не было практически никаких шансов забеременеть. Но в голове крутились дурные мысли совершенно иного характера. Вешнев… И Андрей. Если б я точно знала, что он действительно меня любил… Или была уверена в том, что использовал! Тогда я могла бы принять нормальное решение.

За мрачными мыслями время ожидания пролетело, как одна секунда. Я опустила взгляд на тест и почувствовала, как земля просто уходит из-под ног.

Две полоски.

Беременна.

От Андрея.

Отчаянно хотелось плакать. Отличный же у меня выбор. Подставить отца собственного ребенка или предать Вешнева, человека, который никогда не прощает обид. Рассказать о запланированной схеме Павлу Григорьевичу, услышать от него радостное «хорошая девочка» и получить возможность и дальше спокойно наслаждаться жизнью — при условии, что он не узнает о нашем с Андреем бурном романе…

Или скрыть от Вешнева правду и постоянно в страхе оглядываться, дожидаясь, пока он нанесет удар. Уничтожит меня или Андрея.

Или нашего ребенка, что хуже всего.

У меня было два отвратительных решения.

И я собиралась найти третье. Даже если у меня в запасе осталась всего несколько ночей на раздумья.

Я что-то придумаю.

Обязательно.

Я сделаю так, что никто не пострадает.

Глава семнадцатая

О беременности я Андрею так и не сказала. Пообещала себе, что сделаю это позже, когда разберусь с договором. Сейчас не время. Мне надо было убедиться в том, что я смогла отыскать то самое Соломоново решение.

Вешнев со своим помощником уже пришли; они заняли своё место в презентационном зале, явно дожидаясь, когда им вынесут документы. Павел Григорьевич, как мне показалось, даже не сразу признал меня в столь эксцентрично мышином образе; впрочем, он мог просто притвориться, чтобы случайно не выдать, что мы знакомы.

Мы с Андреем стояли у самой двери; я прижимала к груди документы, прокручивая в голове слова презентации будущего проекта, а Ледянский, кажется, просто сгорал от нетерпения, не в силах сдержать отчаянное желание поскорее подписать документы.

— Не переживай, — шепнул он мне на ухо, прежде чем отправиться к Вешневу. — Ты — гений, Мышка. Ты со всем справишься. Хотя могла доверить презентацию и мне.

— Я это придумывала, — решительно возразила я. — Знаю, как лучше. Всё в порядке, я понимаю, что надо делать… Почти не переживаю.

На самом деле, мне всё ещё было не по себе. Но мысль о ребёнке почему-то придавала уверенности и позволяла отбросить в сторону все сомнения. Ради будущего малыша множество матерей готовы на всё, даже на самое страшное, и я, наверное, в этом плане не была исключением.

Андрей улыбнулся мне напоследок, потом постарался придать лицу серьезное выражение и зашел в презентационный зал. Я вспомнила о круглом столе, о проекторе, о собственной презентации — и подумала, что, наверное, сейчас совершаю нечто просто сумасшедшее. Но отступать было некуда. Я ещё раз открыла папку, к которой никак не хотела подпускать Ледянского, сверилась с лежавшими внутри документами, выдохнула — и тоже толкнула дверь.

Презентации я вести умела. Даже преобразилась сразу; впрочем, тут мне не перед кем было представляться серой мышкой. И Вешнев, и Андрей знали о том, какая я на самом деле, а помощник Павла Григорьевича был приходящим и женатым; его Мышки не интересовали.

— Добрый день, господа, — промолвила я хорошо поставленным голосом, который не могли уничтожить ни очки, ни дурная одежда, ни показательная сутулость, ни даже моё волнение. — Сегодня я готова представить вам проект от нашей корпорации…

Слова лились потоком. Я предоставила присутствующим нужные документы, сама — заливаласьсоловьём, стараясь не умолкать даже под холодеющим взглядом Андрея. Сначала он хотя бы пытался казаться равнодушным, но со временем — буквально позеленел от злости.

Он понял.

Я несколько суток напролет, не щадя своё здоровье, просидела над новым бизнес-планом. Выгодным для двоих — и кристально честным.

Теперь я могла сказать Вешневу правду: здесь не было ни малейшего подвоха. А Андрей… Андрею я поясню потом. Если правда любит, должен понять.

Если нет, то он никогда не узнает ни о ребенке, ни о том, что я на самом деле сделала для него. Я просто уйду. Найду, как сделать это правильно.

Я закончила. В зале воцарилась тишина, которую нарушал лишь шелест бумаги.

Вешнев пробежался взглядом по документам, предложенным ему, и улыбнулся.

— Что ж, — промолвил он, — я не ждал, что вы настолько ответственно подойдёте к вопросу заключения нашего договора, Андрей Альбертович. Но приятно иметь дело с серьезным человеком.

Они посмотрели на меня оба, одновременно, словно каждый ждал ещё какого-то подвоха. Вешнев не сомневался: в предлагаемом ему плане должно быть что-то, за что он сможет уцепиться. Но я была спокойна.

Я придумывала это лично. Эта гениальная схема никак не подставляет Вешнева. И при должном умении деловых партнёров оба смогут получить свою выгоду. Если, конечно, пожелают играть честно, а не вновь попытаться воспользоваться услугами кем-то вроде меня.

— Проверь, — Вешнев передал бумаги своему помощнику.

Тот бросил быстрый взгляд на меня и вчитался в документы. Я знала, что работает он на заказ и очень редко. Если б там было, за что уцепиться, он бы нашел.

Вешнев подстраховался. Он не сомневался в том, что его попытаются кинуть.

— Всё в порядке, — промолвил тот, возвращая документы.

— Замечательно, — Павел Григорьевич холодно усмехнулся. — В таком случае, не будем оттягивать, — он поставил на договоре свою размашистую подпись и передал бумаги обратно Ледянскому.

Тот, конечно же, мог просто встать и уйти. Сделать вид, будто случилась какая-то ошибка, а он сам совершенно не собирался участвовать в переговорах. Однако, Андрею хватило ума так не поступать. Злить Павла Вешнева — точно не лучшая на свете идея.

Он оставил и свою подпись в нужной графе и выдавил из себя улыбку.

— Рад, что мы продолжим наше сотрудничество, — промолвил Ледянский, а потом бросил на меня уничтожающий взгляд.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

Глава восемнадцатая

Я вышла в приёмную, оставляя Вешнева и Ледянского за тонкой дверью. Ничего нового для себя я бы там не услышала; спокойные дежурные переговоры. Оба участника умели держать себя в руках. Если б Андрей был слишком глуп, он бы ни за что не сколотил в таком молодом возрасте себе целое состояние.

Другое дело, что рассчитывал Ледянский на совершенно другой результат.

Можно было уйти и вовсе из офиса, но я опустилась в своё рабочее кресло, включила ноутбук и взялась разбирать текущие документы. На столе уже красовалась немалая стопка бумаг, которым следовало немедленно уделить внимание. Мне пришлось бросить всё своё свободное время на проработку договора, точнее, сразу двух, было не до текучки.

Спустя полчаса двери наконец-то распахнулись. Павел Григорьевич вышел из кабинета первым; он растянул тонкие губы в улыбке, глядя на меня, и промолвил:

— Отличная работа.

— Спасибо, — коротко кивнула я, про себя отмечая, что он мог бы ничего не говорить.

Впрочем, Вешнев и так поступил… Неожиданно тихо, как для него. Я ждала худшего. А так — он просто скользнул по мне оценивающим взглядом, улыбнулся напоследок и жестом велел своему помощнику следовать за ним. Тот задержался только на секунду, чтобы спустить очки на переносицу и весело, ободряюще подмигнуть мне. Очевидно, пытался поддержать, прекрасно понимая, что мне предстоит нелёгкий разговор с собственным начальником.

Хорошо быть просто наёмным работником. Можно прийти, выполнить свою работу и уйти, а потом ни за что не нести ответственность. Финансовый консультант. Я, увы, в этой игре по уши, и только трясина смыкается над головой, показывая, что пути назад нет.

Ледянский проводил партнёров до лифта, попрощался с ними и вернулся. Я продолжала работать, почти предвкушая опасный разговор.

Андрей закрыл дверь на ключ, которым почти никогда не пользовались, подошел ко мне и уперся ладонями в столешницу. Я с трудом удержала свои эмоции в узде, продолжая работать над документом.

— Так вот ты какая, Мышка, — проронил он, проговаривая каждое слово так, словно оно было пулей, пытающейся достигнуть цели — моего давно разбитого сердца. — Подставила меня и довольна? Признайся, ты на него работала? Давно?

Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Андрей сжимал зубы от злости.

— А я же признавался тебе в любви! А потом ты просто взяла и подсунула другой вариант договора.

— Я сделала это во благо.

Мы встретились взглядами, и я четко увидела внутреннюю борьбу. Ледянский явно думал, оскорбить ли меня в ответ или попробовать выяснить правду. Но, очевидно, для второго ему просто не хватило смелости.

Он сделал шаг ко мне, сокращая расстояние между нами до минимума, и я знала, что могу спустя секунду оказаться у него в объятиях. Я понимала, чем для меня это закончится. И не могла позволить ему так со мной поступить.

— Мышка! Ты… Ты не мышка, нет. Ты с самого начала тут просто шпионила? — обвинительно спросил он. — С самого начала продумала свой хитрый план? Да? Притворилась… серой мышью, чтобы просто задурить мне голову, верно? Смеялась, пока я признавался тебе в любви?

— И тебе, — прошептала я, — ещё хватает совести меня в чем-нибудь обвинять вместо того, чтобы просто выслушать?! После того, что между нами было?

— И что ты можешь сказать? — Андрей отступил от меня на шаг. — Что это произошло случайно?

— Это произошло нарочно. И потому, что я тебя полюбила. И мне нужно многое тебе объяснить. Если ты попытаешься выслушать, то нам двоим будет проще…

Разумеется, на мои признания ему было наплевать. Ледянский просто отступил ещё на полшага, кажется, запоздало осознав, что требовать от меня объяснений и что-то кому-то доказывать уже слишком поздно, всё равно документы подписаны. Он не лишится бизнеса, разумеется, и ему ничего не грозит, но амбициозные планы рухнули, и Андрей винил в этом меня.

Я… Тоже чувствовала себя использованной. Но понимала, что другого варианта развития событий просто не могло быть.

— Может, — хмыкнул он, — скажешь ещё, что сделала это ради меня?

— Да, — подтвердила я, хотя знала, что сейчас эти слова будут пустым звуком. — Я сделала это ради тебя. Но ты, разумеется, можешь мне не верить.

Мужчина сжал руки в кулаки. Казалось, мог бы — и вовсе набросился на меня, но по каким-то причинам сдержался.

— Будет лучше, — наконец-то холодно промолвил Ледянский, — если ты просто уйдешь, Мышка. Это всё. Нам дальше просто не по пути.

— Ты мог бы позволить мне всё объяснить, — отметила я.

— В этом нет смысла.

— Конечно, — я кивнула. — Конечно. Зато был смысл просто свалить всё на меня, правда? Не делай вид, будто ты ни в чем не виновен, Андрей.

— Не виновен? Ты меня подставила! Отомстила, довольна? Может быть, ещё и с Вешневым роман крутила за моей спиной?

Я медленно сняла очки, потом стянула резинку, державшую волосы, и распустила косу. Потом расправила плечи, стараясь держаться как можно увереннее, и расстегнула несколько пуговиц пиджака, слишком неудобного, чтобы в нём выглядеть достойно. Во взгляде Ледянского вспыхнуло неверие. Должно быть, за свои слова он ждал как минимум пощечину?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Больше унижаться я не собиралась. Пусть он был первым мужчиной, которого я, вопреки всему, полюбила, играть с собой я не позволю.

Я гордо вскинула голову, схватила свою бесформенную сумку и просто ушла.

Больше Ледянский свою Мышку никогда не видит.

Как бы ни было больно, я сумею в достаточной мере себя защитить.

Всё равно больше некому.

Глава девятнадцатая

— Ты ему так ничего и не сказала, — обвинительно промолвила Ленка. — Почему?!

Я вздохнула и плеснула в лицо водой, смывая остатки своего мышиного камуфляжа. В реальной жизни я никогда не была такой замухрышкой, как на работе; этот образ выбрала только для того, чтобы никому не пришло в голову за мной ухлёстывать. Кто ж знал, что Андрею Ледянскому по душе мышки? И что он любит играть с ними, как тот кот?

— Потому что даром не сдалась ему эта информация, — спокойно промолвила я. — Он свято уверен в том, что я его предала, сделала всё, для того, чтобы выслужиться перед Вешневым. Может, даже спала с ним…

— Смешно, — хмыкнула Ленка. — Ты. Спала. С Вешневым. Конечно! Десять раз блин! Твой Ледянский вообще в курсе, как выглядит девственница?

— Ну, думаю, уже точно в курсе, — хмыкнула я, пытаясь привести растрепавшиеся по дороге волосы в порядок. — Я думала, что мы просто объясним всё друг другу, но это, наверное, совершенно бесполезно, и… Он даже не захотел меня слушать. Я, конечно же, злодейка в его глазах…

— А он в твоих глазах как минимум придурок, — возмущенно промолвила Ленка. — Придурок, вот он кто! Который даже не может свой хвост при себе держать!

— Прекрати, Лен, — махнула рукой я.

— Нет! Ну подумать только! С Вешневым она спала! Нет, я тебя не понимаю… Почему ты ему ничего не сказала?

Я скривилась.

— «Андрей, я работала на Вешнева с самого начала, это он меня подослал, но я с самого начала не хотела ничего тебе портить и взялась за это дело только потому, что хотела посмотреть, что да как! А потом втрескалась в тебя по самое «не хочу», подставила свою голову под удар — и ты теперь меня прогоняешь», — хмыкнула я. — Это очень правдоподобно только что прозвучало, да.

Лена явно не была согласна с моим желанием оборвать всё одним махом.

— Ну как минимум, это действительно правда, — решительно промолвила она. — Да, Павел Григорьевич отослал тебя шпионить, и ты рисковала своей головой, когда пыталась вытащить своего Андрюшеньку из неприятностей! Разве ты не могла ему сказать, что если б не сделала этот вариант договора, то Вешнев просто закопал бы его где-то? Или засудил, вмиг лишив его миллиардов?!

— Нет, — твердо ответила я. — Не могла. Если Андрей так сильно меня «любил», что решил оскорбить и просто отправить вон, значит, нашим «чувствам» грош цена. Я не собираюсь ни за кем гоняться. У меня, поверь, есть дела более важные.

Ленка вздохнула. Я протиснулась мимо неё, надеясь, что владею собой достаточно хорошо, чтобы не заплакать. Надо было всё-таки сказать Андрею о том, что если бы не я, ситуация была бы гораздо хуже, но… Вероятнее всего, он бы просто не поверил этим словам.

— Крис! — полетело мне в спину. — А про беременность ты ему сказать не хочешь?

Я замерла. Лена пока что была единственной, кому я призналась, что те наши ночи, жаркие и страстные, не прошли даром.

Тяжело вздохнув, я опустила ладонь на живот, погладила его, обращаясь хотя бы так к собственному малышу. Тот пока что, разумеется, никак не мог ответить — срок совсем маленький.

— Не хочу. Думаю, с Ледянским мне не по пути, — твердо ответила я.

— И что ты будешь делать с ребенком?

Ничего не ответив, я двинулась в гостиную. Хотелось спать. И плакать, но при Ленке я себе позволить этого никак не могла.

— Аборт, Крис?

Я содрогнулась, словно мне только что швырнули ножом в спину, и вновь коснулась плоского ещё живота.

— Никакого аборта не будет. Это мой ребенок. Я рожу его и буду любить сильнее всего на свете, — твердо ответила я. — А его отцу ничего о малыше знать не надо. Так для нас всех будет гораздо лучше.

— Ты уверена? — мрачно поинтересовалась Лена. — Ты же понимаешь, что такое быть матерью-одиночкой! Твоя мама поднимала тебя сама! И разве вам было просто?

— Я не моя мама, — отрезала я. — И не собираюсь просто сидеть и ничего не делать. Но вещаться на шею мужчине, которому от меня надо были только мои мозги, я не стану. Пусть делает всё, что хочет. В моей жизни для Андрея Ледянского больше нет места.

— Это слишком радикально.

— Как раз так, как надо.

Лена ничего не ответила. Она всё равно всего не знала. Что я, по её мнению, могла сделать? Схватить своего ребенка и бежать на край света, чтобы меня никто не нашел?

Я улыбнулась.

Мой малыш будет в полной безопасности. Я сделаю всё, чтобы сохранить его и подарить ему всё. Но… Для того, чтобы мой ребенок был живым, здоровым и счастливым, нельзя, чтобы кто-нибудь, в том числе и Ледянский, узнал о том, что он его отец.

— И что ты сделаешь? — со вздохом поинтересовалась Ленка.

— Жить буду, Лена, — покачала головой я. — И растить своего малыша. Одна.

А ещё — постараюсь как можно скорее забыть Ледянского. Потому что этого человека в моей жизни быть не должно. Даже его имя… Даже оно не может звучать рядом со мной.

И вопреки всему я буду счастливой.

Я и мой ребенок.

Самая яркая звезда на моих личных небесах.

…Когда я повернулась к Ленке, на моих губах играла такая счастливая улыбка, что она, кажется, просто не поверила своим глазам. Но говорить ничего не стала. Только по-дружески похлопала меня по плечу, показывая, что полностью поддерживает и готова помочь, какое бы решение я ни приняла.

И я была ей за это невероятно благодарна.

Конец

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая