Творческий подход к предвидению (ЛП) [Дана Мари Белл] (fb2) читать онлайн

— Все просто, — Шейн схватил булочку. Она все еще была обжигающе горячей. Шейн так и не понял, как его отцу удалось проделать подобный изящный трюк на таком холоде. Для него это была настоящая магия. — Я превращаю грезы в реальность.

Шон кивнул.

— Знаю.

Шейн ухмыльнулся и принялся за еду, спокойная тишина повисла между двумя мужчинами.

***

На следующий день Акана проснулась более отдохнувшей, чем когда-либо прежде. Постель была мягкой, за окном щебетали птицы, а сильная рука, обнимавшая ее за талию, успокаивала. Акана еще глубже зарылась в постель и обнаружила, что лежит, прижавшись к сильной груди.

— Ммм.

Единственным ответом было тихое похрапывание.

Акана подавила смешок. Джетро храпел? Это было так… очаровательно.

Акана удивленно заморгала. Подождите минутку. Она повернула голову, надеясь, что каким-то образом все еще спит.

Нет. В ее постели лежал огромный кусок Небраски, храпящий и пускающий слюни на подушку.

— Шейн.

Он шмыгнул носом и еще крепче прижал ее к себе. Одно его крупное бедро накрыло обе ее ноги.

— Джетро, — Акана дернула волосы на его груди, надеясь, что боль разбудит мужчину.

— Акана.

Никто, особенно Шейн, не имел права так произносить ее имя.

— Проснись, Шейн.

Огромная лапа заскользила вверх по ее бедру. Он уткнулся лицом в ее шею, оцарапав щетиной. Дразня. Акана почти ощущала, как эта щетина касается внутренней поверхности ее бедер.

«Так. Прекрати думать об этом!»

Если продолжить в том же направлении дальше, то она, вероятно, найдет свои лодыжки где-нибудь за ушами Шейна, а вскоре за этим последует неловкое утро. Поэтому в целях самозащиты она схватила его за сосок и вывернула.

— ПРОСЫПАЙСЯ! ВСТАВАЙ!

Акана и не подозревала, что в жилах Даннов течет кровь Баньши. Когда звон в ушах прекратился, она обнаружила, что ее пригвоздил к кровати злой гибрид полу-Сидхе полу-лепрекон. Его сапфировые глаза потемнели почти до черноты, а рыжевато-светлые волосы торчали в разные стороны. Губы Шейна были плотно сжаты.

Как и ее ноги.

— Это действительно было необходимо? — низкий, спокойный протяжный голос Шейна звучал приглушенно из-за остатков сна и раздражения.

Ему удалось схватить запястья Аканы и прижать их к кровати над ее головой, чего она не осознавала до тех пор, пока не попыталась оттолкнуть его.

— Да.

— Ты считаешь, что будить человека выворачиванием соска вполне уместно?

— В определенных обстоятельствах, да.

На лице Шейна появилась настоящая злая усмешка.

— Тогда я уверен, что ты поймешь, почему я нахожу столь же уместным это.

Глаза Аканы широко раскрылись, когда Шейн наклонился, захватывая ее губы в поцелуе, который угрожал раздвинуть ее ноги. Прежде чем она сумела остановить себя, ее губы приоткрылись, впуская его внутрь. Шейн немедленно воспользовался преимуществом, толкнувшись языком в ее рот с интенсивностью, которая говорила о том, как он будет вонзать член в ее тело. Когда он овладеет ей, то не оставит никаких сомнений в том, с кем она была и кому принадлежала.

Акана ощутила его вкус — яркий, насыщенный и пряный. К подобному вкусу было легко пристраститься. Шейн обнял ее и каким-то образом углубил поцелуй. Акана поймала себя на том, что с наслаждением вдыхала его запах и пробовала на вкус. Твердый член толкнулся ей в живот. На краткий миг безумия она позволила своим бедрам раздвинуться.

По какой-то причине Шейн не воспользовался подразумеваемым приглашением. Вместо этого поцелуй стал более нежным, превращаясь во что-то большее, чем просто потребность, во что-то сильнее, чем просто голод. Нечто начало покалывать и щекотать ее кожу, словно снежные феи, холодные и нежные. Акана рискнула открыть глаза.

Золотые и зеленые искры плясали в воздухе вокруг них. Половина Сидхе этого сукиного сына пыталась провернуть Заявление.

Прежде чем Акана успела оттолкнуть Шейна, он прервал поцелуй.

— Черт возьми, девочка, — он застонал, прижался лбом к ее лбу и стал двигать бедрами, скользя членом по шелку ее пижамных штанов. — Просто… черт.

— Слезь с меня.

Шейн удивленно моргнул, потрясенный этими резкими, рычащими словами.

— Акана.

— Я не твоя проклятая богами пара, Шейн.

Он склонил голову. На какой-то краткий миг ей показалось, что на его лице появился гнев, который вскоре полностью сменился решимостью.

— Борись с этим сколько хочешь. Кричи. Ори. Бросай предметы, — Шейн прищурился. — Но не в гостиной моей матери, — ему почти удалось добиться от нее улыбки. Его губы коснулись кончика ее носа. — Мы оба знаем, что ты моя.

Акана зарычала. Если он не слезет с нее, то примерно через пять секунд из ее ушей буквально повалит дым.

— Ты бредишь.

Он улыбнулся, выражение его лица было таким радостным, что она была шокирована.

— Нет. Я счастлив, — Шейн еще раз нежно поцеловал ее в нос, прежде чем медленно вылезти из постели. Акана старалась не обращать внимания на то, как пижамные штаны низко сидели на его бедрах, или на то, как твердый член натягивал фланелевую ткань. Он потянулся, закинув руки за голову и почти касаясь ими потолка. Его спина выгнулась дугой, мышцы напряглись, из-за чего Акане пришлось подавить собственный стон. Шейн закончил потягиваться и покачал головой. — Кофе, — она недоверчиво наблюдала, как он неторопливо шагал к двери спальни. — Ну же, дорогая, время идет, — он послал ей душераздирающую улыбку и открыл дверь. — Моя женщина должна надрать задницу плохому парню, помнишь?

Акана потрясенно открыла рот. Он подмигнул ей и, не оглядываясь, вышел из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.

Акана подняла подушку, на которую он пускал слюни, и с оглушительным воплем швырнула ту в дверь. Она не могла позволить себе увлечься Джетро. Акана была гребаным Клинком! Крутой! Мужчины дрожали от страха, когда она была раздражена. Фейри прятались в любые укромные уголки и закоулки, куда только могли забиться, при звуке взмахов ее крыльев. Она ела вампиров Черного Двора на завтрак и думала, что это не помешает ей позже отобедать с Хобом. Луи Виттон был у нее на быстром наборе. Акана могла бы купить ферму Даннов тысячу раз.

И Шейн считал, что все это было чем? Крутым? Прикольным? Чертовски милым?

Акана стиснула зубы. Если Шейн думал, что несколько искрящихся огней заставят ее дракона осесть на ферме, то его ожидал неприятный сюрприз.

Акана зажмурилась. Ее окутал аромат свежесваренного кофе. При мысли об одном из прекрасных завтраков Эйлин у Аканы потекли слюнки. Может, она готовит блинчики? Акана обожала блины.

«Впрочем, я могла бы, возможно, остаться здесь на некоторое время».

— Ты еще не встала? — веселый голос Шейна донесся из-за двери. Она слышала, как его большие ноги топают по лестнице. Ей придется поторопиться, чтобы успеть хоть что-нибудь съесть. Мужчина ел за троих.

Акана вскочила с кровати и направилась в душ.

Глава 2

Акана позволила ритму музыки охватить себя. Она двигалась чувственно, искушая мужчину напротив так, как могла только дракон. Судя по количеству слюны на его подбородке, ее цель была достигнута. Акана напустила немного внутреннего огня на свое лицо, слегка улыбнувшись, когда мишень чуть не уронила бокал на колени.

Если факты Робина верны, то этот мужчина приведет ее к информации, за которую Малмейны были готовы убить, лишь бы сохранить в тайне. Акана провела рукой по волосам, кокетливо распушив их вокруг лица. Она облизнула губы и позволила своему взгляду блуждать по цели. Когда она убедилась, что разожгла в нем огонь, то поманила его пальцем. Все, что ей нужно было сделать, — соблазнить мужчину, чтобы он отвлекся. В этот момент ее временный напарник-Сидхе прочитает мысли жертвы и извлечет необходимую информацию. Но если объект хоть на мгновение почувствует, что в его сознание вторглись, то вся операция будет загублена, а запасной план приведен в действие.

Акана не хотела прибегать к плану Б. План Б предполагал непосредственное участие Робина, чего она всеми силами старалась избежать. Если Робин появится, все станет… грязным.

Акана позволила объекту обнять ее за талию. Малмейн выглядел так же, как и большинство из них — с золотистыми блестящими волосами и светлыми глазами. В любом другом случае она сочла бы его почти привлекательным. Но сегодня он был всего лишь мишенью.

Она танцевала с… как там его звали? Тристан? Она танцевала с Тристаном Малмейном, гадая, когда же ее временный напарник подаст сигнал о том, что они получили искомое. Сейчас было бы очень просто ускользнуть, ведь она совершенствовала подобный маневр на протяжении многих лет. После того, как Акана получала желаемое, мужчины оставались ни с чем.

Цель была неплохим танцором. Если бы он не оказался на стороне дьявола, то Акана, возможно, даже получила бы удовольствие. Она провела пальцами по волосам на его затылке, оцарапав кожу ногтями. Дрожь пробежала по его телу. Зрачки мужчины расширились. Когда он притянул ее ближе, то Акана ощутила его эрекцию.

Она повернулась в его объятиях, позволяя ему прижаться к своей заднице и надеясь, что напарник закончил. Руки Малмейна блуждали по ее голым ногам, пытаясь забраться под подол мини-юбки. Если бы его пальцы продвинулись на два дюйма выше, то он обнаружил бы, что его нога была пригвождённая к полу четырехдюймовым кинжалом. Она мечтала поскорее убраться отсюда, пока Тристан не перекинул ее через плечо и не вынес из бара. Акане очень не хотелось объяснять Робину, что из-за особо настойчивых приставаний ей пришлось разорвать мишень на мелкие кусочки. Снова.

Акана подняла голову, пытаясь найти взглядом напарника, и чуть не вскрикнула от удивления.

Прямо перед ней стоял один из самых красивых мужчин, которых она когда-либо имела несчастье встретить. Его сапфировые глаза горели гневом. Темно-синий шелк обтягивал массивные плечи. Узкие темные джинсы облегали ноги, словно вторая кожа. Эти покрытые шрамами руки схватили Тристана и скрутили, заставив Сидхе отшатнуться назад в шоке и боли.

— Моя.

— Прости, — она повернулась и увидела, как Тристан сощурил глаза. Он изучал Шейна, по мнению Аканы, слишком пристально. — Мы знакомы?

Шейн усмехнулся.

— Нет, — он взял Акану за руку и потащил на середину танцпола. — Ты по уши в дерьме, мисс Акана.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не скрутить его большую голову с шеи, как крышку от бутылки.

— Я работала.

— Это теперь так называется.

Она ахнула от возмущения. Если он скажет это еще раз, то получит новое прозвище — кастрированный мудак. Акана позволила ему обнять себя лишь для того, чтобы прошипеть на его ухо:

— Ты хоть понимаешь, что натворил?

— Нет. И мне все равно.

Казалось, он все еще был охвачен гневом. Акана была удивлена, что Шейн сохранил контроль над своей магией, так как в воздухе не заискрились искры, а на его коже не появились завитки. Только глаза Шейна сверкали почти нечеловеческой яростью. Однако его внимание было сосредоточено не на ней. Его глаза следили за Тристаном Малмейном, пока тот возвращался на свое место.

— Скоро здесь будет Робин.

Это привлекло его внимание.

— Дерьмо. Ты ведь не имела в виду, что реально работала, не так ли?

Она стиснула зубы.

— Насколько сильно ты привязан к своим яйцам?

У него хватило наглости рассмеяться.

— Черт, довольно сильно.

Акана притянула его голову ближе.

— Это был Тристан Малмейн. Он мог преподнести мне Малмейнов на блюдечке, если бы ты все не испортил.

— Они знают, кто ты и на кого работаешь, помнишь? Разве ты не раздавала гребаные визитки в тот день, когда Дункан объяснял своим бывшим соратникам по клану почему и кем был казнен Чарльз Малмейн?

Она поморщилась. Это было правдой, она представилась Малмейнам и подтвердила заявление Дункана о том, что казнь Чарльза была законной и полностью оправданной. Но это вовсе не означало, что она не должна была вести дело так, как просил Робин. Кроме того, Тристан не был в той комнате и, возможно, недостаточно хорошо разглядел ее через спутниковую связь, которую установил Дункан. План мог бы сработать, особенно учитывая то, как руки Тристана медленно задирали ее юбку.

Шейн поднял голову и притянул Акану так близко, что она практически ощущала его сердцебиение.

— Звонила твоя мама. Она передавала привет.

Акана укусила его через рубашку. Сукин сын разговаривал с ее матерью?

Он со счастливым вздохом притянул ее голову ближе.

— А еще она поздравила тебя с днем рождения.

Акана попыталась поднять голову. Но это было все равно, что поднять мизинцем «Шевроле Тахо». Черт, этот мужчина очень силен. Обычно, когда она была раздражена, то ломала людей, словно ветки, но Шейн был сделан из более крепкого материала. Он был единственным человеком, которого когда-либо встречала Акана, кроме Робина Гудфеллоу, который мог с помощью физической силы утащить ее куда-то против воли. Однажды она ударила его ногой, но вместо приятного звука ломающихся костей Шейн только хрюкнул.

— Ты труп. Ты ведь это знаешь, правда?

Она почувствовала под своей щекой вибрацию его смеха.

— Потанцуй со мной, милая.

Акана закатила глаза. Он не собирался сбегать от своей неминуемой кончины.

— Милая? С каких это пор?

— С того самого момента, как я увидел тебя, — Шейн позволил ей поднять голову, но она не питала никаких иллюзий на этот счет. Ведь он именно «позволил» ей это. — Не важно, как ты выглядишь, не важно, что просит Робин, помни одно… ты принадлежишь мне.

Песня сменилась на более медленную, и Шейн начал танцевать. Он двигался с гибкой грацией, которая потрясла Акану. На краткий, сияющий миг она представила, как они вот так двигаются вместе в постели, и чуть не кончила.

Она должна была уйти от него прежде, чем сделает то, о чем в последствии пожалеет, например, сорвет с него одежду и трахнет прямо посреди танцпола. Черт побери, учитывая то, как ей везло в последнее время, Тристан Малмейн захотел бы присоединиться.

— Потанцуй со мной. Давай устроим мистеру Малмейну настоящее шоу.

Акана пристально посмотрела на Шейна, но не смогла воспротивиться. Он был прав. Если ей не удалось соблазнить Тристана по первоначальному плану, то она осуществит задуманное, находясь в чьих-то объятиях. Акана последовала примеру Шейна, двигаясь так, как собиралась танцевать с Тристаном. Она сосредоточила все свое внимание на Тристане, наблюдая и оценивая его реакцию, чтобы понять, сработало ли это.

Не получилось. Он уже нашел себе кого-то нового, с кем можно было поиграть — хорошенькую миниатюрную блондинку с карими глазами, в которых был едва заметный намек на…

— О черт.

— Что?

— Видишь ту блондинку с Тристаном?

— И?

— Я почти уверенна, что это Робин.

Шейн побледнел. Хорошо. У этого мужчины было хоть какое-то чувство самосохранения.

— Вау. Он быстро двигается.

Она обменялась взглядом с напарником и с облегчением вздохнула, когда тот кивнул и зашагал к двери.

— Пора уходить.

— Ты получила то, за чем охотилась?

Акана оглянулась и увидела, что Тристан смотрит, как она уходит с Шейном. На его лице отразилось огорчение, когда он понял, что больше не сможет наблюдать за ней. Он еще не знал. Акана планировала устроить ему такое шоу, о котором он только мечтал.

— Да.

Она направилась к двери бара, Шейн был на шаг позади нее. Когда они вышли из здания, Акана приготовилась к нежелательной встрече с Хобом.

— Этьен, мы получили необходимое?

— В некотором смысле, oui⁴, — француз-Сидхе пожал плечами. — Его мысли были заняты тобой, но парень обладает острым умом. Он почти заметил мое вмешательство. Я едва сумел коснуться нужной информации. Нам нужно снова что-нибудь придумать, чтобы он отвлекся на тебя, — Этьен махнул рукой в сторону здания и направился подальше от группы людей, следующих в бар. — Лично я был удивлен, обнаружив Малмейна в подобном месте. Это не соответствует их обычным стандартам.

Акана кивнула.

— Лорд поместья, тусующийся в трущобах.

Место было совсем неплохое. Акана провела много приятных часов в барах, очень похожих на этот, где напитки лились рекой, а музыка была громкой и ритмичной. Когда она выходила на танцпол и уступала своему дракону, хотя бы ненадолго, это немного успокаивало ее дикость.

— Может, он чувствует себя свободно, зная, что Генри и девочки в Нью-Йорке.

Акана и Этьен уставились на Шейна.

— Откуда ты знаешь?

— Я случайно столкнулся с ними. Но не стал задерживаться, чтобы поболтать. Они были немного раздражены нашей встречей, — Шейн пожал плечами. — Возможно, все дело в том, что лицо Генри было заляпано грязью.

Акана открыла было рот, чтобы спросить, но тут же снова закрыла. Она не хотела знать. Она повернулась к Этьену, игнорируя веселье Шейна. Ей придется выяснить у Робина, не следят ли за этой троицей в Нью-Йорке какие-нибудь Клинки.

— И что же ты узнал?

— Немного. Он возмущен настойчивостью Генри в получении семени Лео Данна. А еще он считает, что услышал нечто, означающее желание нового лорда сделать дополнительный шаг к похищению Руби Данн. Но это было все, что я узнал, прежде чем он заподозрил неладное.

— Дерьмо, — Шейн, осознав всю серьезность ситуации, подошел к Акане. Она хотела послать его к черту, но Руби была особенной. Все Данны обожали человека, с которым создал пару Лео, и не без оснований. Руби спокойно принимала все заскоки фейри, никогда не теряясь в том, что должно было казаться странным и сумасшедшим миром для обычной женщины. Ей даже удалось подружиться с Робином, что было редкостью. Если Робин узнает, что Руби снова оказалась в опасности, то сделает все возможное, чтобы устранить угрозу, даже скроет правду.

Черный Двор, начиная с Генри Малмейна, умоется кровью. Робин не проявит милосердия.

— Они официально примкнули к Черному Двору? Я думал, что хотя бы технически клан считается белым.

Акана была удивлена, что Шейн задал этот вопрос. Она предполагала, что лидер Малмейнов предпочел черных, но если его преданность была подпольной, то это могло объяснить, почему несколько хороших Малмейнов остались с кланом. Вероятно, существовали те, кто не одобрил бы планов Генри относительно клана, но, по мнению Аканы, нашлись и те, кто с радостью принял бы намерения нового лорда.

— Нет. Глорианна никак не комментировала это. Она все еще самостоятельно расследует обвинения, хотя так и не сняла Генри с поста главы клана, — Этьен провел рукой по своим длинным темным волосам. — А это значит, что мы в любой момент можем наткнуться на ее агентов.

— Или еще хуже, обнаружить, что уже сражаемся с ними.

— Мы не знаем, кто они и какую позицию занимают. А это очень плохо.

— Мои дорогие, оставьте Глорианну мне.

Акана подпрыгнула. Она должна была уловить этот дикий, сильный запах еще до того, как мужчина заговорил, но Робин умел подкрадываться даже к самым чувствительным носам. Она повернулась к своему боссу с нарочито вежливым выражением лица.

— Добрый вечер, Робин.

Робин Гудфеллоу, он же Пэк, он же Хоб и один из самых страшных людей на планете, был высоким, стройным мужчиной с жилистым телосложением и широкими плечами пловца. Длинные, до пояса, рыжие волосы, развивались вокруг Робина огненным ореолом, в голубых глазах всегда отражалась насмешка, а лицо могло заставить Микеланджело заплакать. Сегодня Хоб был одет в шелковую рубашку карамельного цвета, которая дополняла его яркие волосы, и узкие кожаные штаны, подчеркивающие стройное телосложение. Завершали образ кожаные сапоги. Он был похож на сказочного принца в современной интерпретации и наслаждался этим. Хоб улыбнулся, и в его глазах вспыхнул зеленый огонек.

— Добрый вечер, Акана, Шейн.

Шейн улыбнулся в ответ, явно ощущая себя расслабленным в присутствии Робина.

— Привет, Робин. Очень сожалею о произошедшем. Я не знал, что она работает. Вини меня во всех неудачах. Если бы Акана все объяснила, то я бы не вмешался.

Робин посмотрел на Шейна сквозь ресницы.

— Неужели? Ты смог бы стоять в стороне и наблюдать, как твоя…

— Я. Не. Его. Пара, — с каждым шипящим словом Акана тыкала Джетро в грудь. Она уже устала повторять одно и то же.

— Как скажешь, дорогая, — ухмыльнулся в ответ Шейн. Он схватил ее за руку и прижал ту к своей груди. — Да ты просто милашка, правда? — Шейн одарил ее самой широкой, самой глупой улыбкой, которую она когда-либо видела на человеческом лице.

Боги, Шейн так хорошо умел выглядеть дураком, что это пугало, особенно учитывая его скрытность, доселе которую Акана еще не встречала. Она посмотрела на Робина, отчаянно пытаясь скрыть растущую панику.

— Теперь я могу его убить?

Робин громко рассмеялся.

Шейн лишь покачал головой, а его улыбка стала более естественной.

— Робин, если я могу чем-то помочь, дай знать.

Акане не понравилась задумчивость в глазах Робина. Совсем не понравилась. Она бездумно заговорила в попытке защитить Шейна:

— Он не будет подсадной уткой для Клинков.

Зеленый огонь снова вспыхнул в глазах Робина.

— Полагаю, я самостоятельно приму это решение.

Тихий упрек был пугающим из-за зеленого света, который никак не желал покидать лицо Робина. Акана низко поклонилась, обнажив шею и почтительно опустив глаза.

— Прошу прощения, милорд.

Она ждала, склонив голову, удара или ласки. Акана вздохнула с облегчением, когда рука Робина пробежалась по ее локонам.

— Прощена, конечно. Когда речь идет о парах, нужно всегда идти на уступки.

Акана снова подняла голову.

— Ты так в этом уверен? — она старалась скрыть вызов в своем голосе. Робин отличался изменчивым характером. Акана не хотела проверять степень его лояльности.

Он приподнял ее лицо пальцем с черным ногтем.

— Абсолютно, — он подмигнул ей, и зеленый огонь исчез. Робин снова стал весельчаком, а не личным Клинком Оберона. — Разве я когда-нибудь ошибался?

Она до крови прикусила язык.

Робин кивнул, будто Акана была полностью с ним согласна.

— Очень хорошо. Шейн, я учту твое предложение. На данный момент мы выяснили, что Тристан не слишком доволен своими кузенами в клане.

Шейн сжал кулаки.

— Генри думает о том, чтобы причинить вред Руби.

Все лампочки на парковке вспыхнули, а затем погасли, погрузив присутствующих во тьму. Из темноты донесся голос Робина, в котором звучало легкое любопытство:

— Простите. Не повторишь?

Теперь единственным источником света были проезжающие мимо машины, чему Акана была рада. Ей не хотелось видеть лицо Робина. В последний раз, когда он использовал этот особый тон голоса, они даже не смогли идентифицировать тело по ДНК. В своем гневе Хоб умудрился полностью уничтожить врага. Акана медленно шагнула ближе к Шейну, встав между ним и Робином, хотя знала, что навряд ли сумеет помочь.

Очевидно, Робин очень любил эту человеческую женщину.

Этьен громко сглотнул и заговорил:

— Тристан кое-что подслушал, что навело его на мысль о желании Генри напасть на Руби Данн. Это вроде как заставит Лео выполнить их требования.

— Ах, — тихий вздох Робина прозвучал мило и нежно. — Значит, стоит уберечь Руби. Акана, вы с Этьеном продолжаете следить за Тристаном. Шейн, мне может понадобиться твоя помощь, но пока позволь Акане защищать тебя, — когда Шейн издал звук протеста, глаза Робин вспыхнули настолько ярко и жутко, что ее руки покрылись мурашками. — Шейн, ты все еще дитя Данна и находишься в опасности. Позволь моему Клинку без лишних преград выполнить свою работу.

Шейн поклонился.

— Как будет угодно.

Робин протянул руку и погладил Шейна по щеке.

— Хорошо. Вы все знаете, чем заняться в ближайшее время, — резкий порыв ветра закружился вокруг Робина, напоминая мини-торнадо, тем не менее его голос остался четким: — Как и я, — с этими словами Хоб исчез. Ветер стих. Теперь единственными звуками на стоянке были дыхание трех оставшихся фейри.

Проклятые колени Аканы ослабли. Если бы Робин потерял контроль, то Шейн мог бы погибнуть. Ее реакция на данную мысль была тем, о чем ей предстояло долго и упорно подумать. Осознание того, что она была готова встать между Шейном и Робином-гребаным-Гудфеллоу, все меняло.

— Все прошло хорошо.

Этьен прикоснулся к ее плечу.

— И правда. Мы все еще дышим.

Шейн выдохнул, возможно, чтобы проверить, что действительно до сих пор дышал. Робин всегда так действовал на людей.

— А ведь он знает толк в красивом уходе, не так ли?

Акана не присоединилась к Этьену в его слегка истеричном хихиканье. В конце концов, у нее еще оставалась гордость.

***

Когда они вернулись на ферму, перед домом уже стояли машины. Шейн усмехнулся. Его мать сумела справиться с поставленной задачей, что не могло не радовать. Еще один шаг к тому, чтобы подарить Акане семью, о которой она так отчаянно мечтала, хотя и не понимала почему.

Ему хватало внимания со стороны родных. Шейн был не прочь разделить свою семью с будущей супругой. Черт, он хотел, чтобы Акана признала их, потому что они уже приняли ее.

— Что происходит?

Он открыл дверцу машины и помог Акане выйти, пряча улыбку, когда ее жадный взгляд пробежался по Бамблби. Ярко-желтый «Корвет» уже давно привлек ее внимание. Низкий рык, зародившийся в горле Аканы при осознании, что машина принадлежала Шейну, был бесценен. Ранее Акана прилетела в бар вместо того, чтобы оставить свой «Бокстер» на стоянке, поэтому Шейн был более чем счастлив подвезти ее домой, и она наслаждалась каждой минутой путешествия. По дороге он открыл окна, позволив реву двигателя и звукам ветра заглушить потребность в разговоре.

— Давай узнаем.

Шейн повел Акану к парадному крыльцу, заметив, как она нахмурилась, узнав «М6» Дункана и новенький «Лендровер» Лео.

— Интересно, зачем они приехали? Думаешь, Робин уже связался с ними?

Он чуть не рассмеялся, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Ты имеешь в виду информацию про Генри и его вероятное злодейское намерение причинить вред Руби?

Акана окинула его сердитым взглядом. Она часто так делала, но на этот раз все было иначе. Девушка смотрела так, словно не совсем понимала, что с ним делать, и это до чертиков бесило ее.

— Ага.

— Может, так, — он открыл входную дверь, наслаждаясь ее удивленным вздохом. — А может, и нет.

Его мать повесила плакат «С Днем Рождения» над зеленым диваном в гостиной. Еда, напитки и подарки были разложены по всем поверхностям. Воздух был наполнен болтовней и смехом семьи, еще больше согревая счастливый дом.

— Акана! С днем рождения, — Руби, жизнерадостная пара Лео, выскочила из объятий своего супруга и обняла Акану.

Акана, покрасневшая, испуганная и с клубами дыма, вырывающимися из ноздрей, обняла Руби в ответ.

— Спасибо.

— Впусти их в дом, дитя, — нежно упрекнула Эйлин Руби, которая сразу покраснела и отстранилась от Аканы.

— Простите. Давайте я заберу вашу верхнюю одежду, — Руби закрыла дверь и забрала их одежду. Мойра тоже обняла Акану. Джейден и Дункан, державшиеся за руки, из-за чего темная кожа эффектно переплеталась со светлой, смотрели на свою женщину теплыми, любящими глазами.

Коренное американское происхождение Джейдена Блэкторна было заметно по его длинным черным волосам, глазам, очертанию подбородка и смуглой коже. Дункан Малмейн-Блэкторн, в отличие от своей пары, имел светлые волосы, в которых сверкали золотистые пряди, и бледно-серые глаза. Рыжая сестра Шейна напоминала пламя, танцующее между двух мужчин, постоянно прикасаясь и поглаживая, чтобы удержать их в реальности. У Шейна потеплело на сердце, когда он понял, насколько они сблизились. Мойра чуть не потеряла обоих — одного из-за болезни пары, а другого из-за неуверенности в себе — и до сих пор не совсем оправилась от произошедшего. Никто из них не понимал, насколько глубокой была связь между Дунканом и Джейденом, пока вампир не уехал на несколько недель, едва не убив Дункана и Мойру. Если бы Джейден знал, что его отсутствие делало с любимыми парами, то никогда бы не покинул их, тем не менее прошлого не изменить. Теперь Дункан в качестве напоминания о произошедшем носил седые пряди, усеявшие золотую копну волос, с которыми на данный момент играл Джейден. Вампир рассмеялся, когда Дункан с раздраженным ворчанием оттолкнул его руку, но Шейн заметил веселье, которое Дункан пытался скрыть.

— С днем рождения, Акана, — Джейден тоже обнял Акану, затем, к явному неудовольствию Мойры, поднял ее и закружил.

Шейн не беспокоился о Джейдене. Вампир был напарником Аканы, поэтому они часто работали над делами, которые поручал им Робин. Но в последнее время Джейден был очень занят делами своего новоиспеченного клана, из-за чего перестал помогать Акане. Его присутствие в Небраске означало, что все дела в Колорадо благополучно завершились. По крайней мере, Шейн надеялся на это. Он гораздо охотнее доверил бы Джейдену прикрывать спину Аканы, чем этому Этьену. Может, Сидхе и сумел покопаться в мусоре, наполняющем голову Тристана Малмейна, но его похотливые глаза были постоянно прикованы к бедрам Аканы.

Ну серьезно. Что это за гребаное имя такое Этьен?

— Спасибо, Джейд, — Акана чмокнула Джейдена в щеку, и это взволновало Шейна. Она еще ни разу добровольно не целовала его.

Все остальные члены семьи поздравили Акану с днем рождения и вскоре уже копались в горе еды, приготовленной Эйлин. Шейн обнаружил, что сидит в углу с тарелкой в одной руке и бокалом вина в другой, снисходительно наблюдая, как его отец пытается заставить Акану съесть спаржу. Все равно, что смотреть, как он старался накормить Мойру в четырехлетнем возрасте брюссельской капустой. Акана корчила ту же самую гримасу «фу», что и Мойра.

— Она выглядит вполне счастливой.

Шейн был очень горд тем фактом, что не подпрыгнул при звуке низкого, веселого голоса.

— Надеюсь, так и есть, поскольку я планировал, что она будет жить здесь до конца своих дней, — он повернулся и улыбнулся рыжеволосому мужчине, стоявшему в окне. Удивительно, поскольку окно было плотно закрыто мгновение назад. Шейн не услышал, как оно распахнулось, к тому же по какой-то причине холодный зимний воздух не проник в дом. Вот что вы получали, когда Хоб решал заглянуть к вам на ужин.

Робин спрыгнул с открытого окна и бесшумно закрыл его.

— Прямо так? — Хоб склонил голову, жест получился каким-то нечеловеческим, почти птичьим. — А что она об этом думает?

Шейн пожал плечами.

— Она моя, а я живу здесь, — он протянул мужчине свою тарелку с нетронутым сандвичем. — Поешь?

Робин с легким поклоном взял тарелку.

— Спасибо.

Пока Робин ел сэндвич с ветчиной и сыром, Шейн изучал его. Что-то в Хобе заставило его сжать пальцы. То видение, которое Шейн видел раньше, становилось более четким при каждой встрече с Хобом, но все равно было вне досягаемости. Со вздохом Шейн, наконец, понял, что должно было быть в центре бури, которую ему постоянно показывало подсознание, и испытал шок.

— С тобой все в порядке?

Шейн кивнул, слишком потрясенный, чтобы говорить. Ему нужно было добраться до своего рабочего места. Нужно было попасть туда прямо сейчас. Видение тяжело давило на него, требуя завершения, прежде чем испарится.

— Да, — он протянул свой стакан Робину. — Мне нужно идти, — Шейн сделал знак своей матери, и та кивнула. Она понимала, что означало выражение его лица и где он будет находиться в ближайшем будущем. Если Шейн кому-то понадобится, то Эйлин все уладит. Его семья будет оберегать его, пока все не закончится.

— Шейн.

Он моргнул и уставился на Робина, но его видение стояло перед глазами, закрывая стройную фигуру мужчины.

— Да?

Робин внимательно посмотрел на него, медленно выгнув брови.

— Будь осторожен. На улице очень холодно.

— На улице холодно, — Шейн нетерпеливо посмотрел на дверь. — Да.

Он позволил Робину подвести себя к двери. Хоб дал Шейну пальто. Он моргнул, глядя на Робина, хотя на самом деле не видел мужчину.

— Мне нужно идти.

— Да, конечно, — Робин вывел его через парадную дверь. Холод не беспокоил Хоба. Порыв холодного ветра заставил его шелковую рубашку цвета карамели обтянуть торс, но Робин даже не вздрогнул. Он молча проводил Шейна в студию. Проницательный голубой взгляд Хоба ловил каждое движение Шейна.

Оказавшись внутри здания, Шейн повернулся к нему лицом.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — Робин с любопытством огляделся по сторонам. — Можно мне осмотреться?

Шейн кивнул и начал переодеваться в комбинезон. Его видение вышло на первое место, вынуждая забыть даже об элементарной вежливости. Пройдет какое-то время, прежде чем Шейн снова придет в себя, но к тому моменту он будет сильно измотан.

Хуже всего было то, что когда все закончится, Шейну придется позвонить провидице. Если то, что он видел, было правдой, то миру предстояла адская встряска.

***

Робин Гудфеллоу уселся на стропила и посмотрел вниз на Шейна Джолуна Данна. Он достаточно часто бывал среди тех, кто обладал даром предвидения, поэтому сразу распознал транс, но что его удивило, так это как Шейн воплощал свои пророчества в жизнь. Волосы мужчины блестели от пота, пока он трудился в кузнице, очищая серебряную руду, сгибая медь и латунь по своей воле. Его руки работали твердо, а прикосновения были сильными и одновременно нежными, когда он брал стекло и придавал ему форму, крутя, пока, наконец, не получал необходимый результат и цвет. Глаза Шейна так и остались затуманенными видением. Несмотря на это, Шейн смотрел на Робина без того ужаса, с которым часто сталкивался Хоб. Если бы Робин был склонен к мужчинам, то именно Шейн сумел бы завоевать его пустое, одинокое сердце.

Но Робин хорошо знал себя. Даже когда он принимал форму женщины, то в глубине души оставался любителем всего женского. Мысль о том, чтобы завести любовника-мужчину, была не совсем отталкивающей, но просто не приходила ему в голову. Робин жаждал нежной женской плоти и теплых любящих рук. Рук, которые ласкали бы и снимали бы тяжесть с его измученной души. Он желал, чтобы женщина имела глаза, которые смотрели бы на него без страха, разум, который был бы готов познать его и принять таким, каким он был на самом деле. Все, чего Робин хотел от жизни — мягкую постель для ночлега, нежные прикосновения и принятие, которое было ценнее всего остального. Найти такое было бы поистине чудесно.

Он улыбнулся, наблюдая за старшим ребенком Даннов проницательным взглядом. Лео Данн нашел такую женщину. Хоб был в восторге от миниатюрной Руби. Она всегда радостно встречала его, обнимала в знак приветствия и предлагала ту безопасность и уединение, о которых так мечтал Робин. Если бы она не обрела истинную связь, то он мог бы поддаться искушению и украсть ее у Сидхе. Но, увы, Руби была вне его досягаемости. Ее связывали узы любви и души с мужчиной, которого Боги выбрали для нее и только для нее одной.

Робин был счастлив за них. Осознание, что такая женщина существовала и что она взяла себе в пару фейри, давало ему надежду, от которой он уже давно отказался.

Робин держался совершенно спокойно, а Шейн устало дышал. Хоб понимал, что видения, которые двигали мужчиной, почти отступили, но Шейн, казалось, должен был завершить последнюю деталь. Последний штрих одной из статуй, над которыми он безумно работал всю ночь. Шейн довел себя практически до изнеможения тем, что видел только он. Робин не был уверен, что означали эти скульптуры, но Шейн знал, значит, Хобу предстояло выяснить это.

Все, что ему нужно было сделать, — подождать.

***

Звонок в дверь прервал рассказ Шона о том, как Шейн забрался в соседский загон и оседлал одну из самых красивых лошадей, известных человечеству. Как только мальчишку начали ругать, он заявил, что был уверен в своей способности обуздать животное, но не знал, насколько долго.

Слушая истории Шона, Акана удивлялась, что Шейн дожил до совершеннолетия. Этот мужчина был совершенно невменяем.

Дункан лениво махнул рукой, расслабившись из-за хорошей еды и вина.

— Я открою, — он распахнул дверь, и все следы хорошего настроения испарились. Джейден шагнул вперед, пряча Мойру за своей спиной. Холодная улыбка на лице Дункана была далека от радости, когда он приветствовал кузена: — Генри. Какой приятный сюрприз!

Акана резко обернулась и впилась взглядом в Генри Малмейна, стоявшего на пороге дома Даннов. Разве он не должен был быть в Нью-Йорке? Она осторожно кивнула. Черт, это могло полностью разрушить ее прикрытие.

— Генри.

Генри кивнул, изучая пронзительными голубыми глазами все нюансы от праздничного плаката до торта в руке Аканы.

— Я не помешал?

Джейден пожал плечами, а на его лице появилась саркастичная ухмылка, которую он так часто использовал.

— Помешал. День рождения моего напарника. Ты не приглашен.

Генри никак не отреагировал на Джейдена, игнорируя вампира. Его внимание по-прежнему было сосредоточено на Дункане и Шоне Данне.

— Я бы хотел поговорить с Лео, если вы не возражаете.

Земля задрожала. Шон подошел и встал рядом с Дунканом, загораживая Генри обзор на комнату.

— Я так не думаю.

— Уверяю, я не желаю ему зла.

— Убирайся с моей земли.

Акана посмотрела в окно и с трудом подавила вздох. Галька и грязь, покрывавшие подъездную дорожку к дому Даннов, подпрыгивали, словно вода на раскаленной сковороде.

Генри поднял руки вверх.

— Если Лео выполнит наши просьбы, то мы все лишь выиграем. Я совсем не похож на своего предшественника. Мне нужен компромисс, а не насилие.

— Я связан, Генри. Боюсь, данный факт не оставляет места для компромисса, — Лео притянул Руби в свои безопасные объятия. — Я ни за что не приму вторую пару.

Генри вздохнул.

— Может, вы могли бы договориться о встрече с Констанцией? Если вы втроем встретитесь, то, возможно, поймете, что наше предложение не такое уж и плохое, в отличие от вариантов Каллена и Чарльза.

Ох, черт, нет. Акана не позволит Лео и Руби остаться наедине с Малмейнами. Кроме Дункана. Благодаря тому, что Джейден связал себя с Дунканом и Мойрой до того, как связь Сидхе вступила в силу, теперь Дункан считался Блэкторном.

— Только если Джейден и я будем их сопровождать.

Генри выглядел расстроенным.

— Боюсь, вампиру не будут рады в нашем доме, но мы можем выбрать другое место, где соберутся все желающие, — он снова повернулся к Лео. — Такое соглашение приемлемо?

— Нет, — Эйлин Данн, маленькая и свирепая, шагнула вперед. — Брачный контракт был выполнен моей дочерью. Ни у кого из Малмейнов больше нет власти над моими детьми. Пошел. Прочь.

Каким-то образом входная дверь закрылась, но никто к ней не прикасался. Акана удивленно моргнула.

— Какого хрена?

— Как… кто это сделал? — Дункан выглядел таким же испуганным, как и остальные.

Все, кроме Джейдена, который поднял руку со злобной ухмылкой.

— Моя вина. Подайте на меня в суд, но он уродовал это место.

Акана подавила смешок.

— Уродовал? Разве есть такое слово?

Джейден махнул рукой в сторону Дункана.

— По его словам, теперь я лорд и могу делать все, что захочу. Поэтому я объявляю Генри Малмейна уродливым ублюдком, — вампир протянул руку Мойре. — Дай мне торт.

В следующее мгновение Джейден с гримасой выковырял глазурь из своих бровей. Неужели он ожидал другого ответа от своей пылкой пары?

Дункан провел пальцем по рубашке Джейдена, а затем слизал глазурь.

— Мм… шоколад.

***

Следующим ранним утром Акана вошла в студию Шейна иоглядела огромное пространство. Он приказал построить гофрированное металлическое здание на месте старого кукурузного бункера. Повсюду валялись металлические и стеклянные рабочие инструменты. В глубине здания она увидела приоткрытую дверь. Шейна нигде не было видно. Он ушел с ее дня рождения со странным выражением на лице, но Эйлин не пускала ее сюда всю ночь. Тот факт, что его сопровождал Хоб, еще больше усиливало тревогу Аканы. Неужели Робин завербовал Шейна? От одной подобной мысли по ее спине побежали мурашки.

— Шейн? Ты здесь?

— Заходи.

Его усталый голос отдавался эхом в металлическом здании. Акана шла на запах мужчины, пока не нашла его. Она шагнула в открытую дверь и увидела Шейна, голова которого покоилась на пустом пьедестале. Мужчина смотрел на одну из своих скульптур. Он был весь покрыт металлической и стеклянной стружкой, комбинезон был разорван в нескольких местах, а руки медленно кровоточили. Он выглядел ошеломленным, измученным. Красивым. Акана осторожно подошла к нему, словно к испуганному олененку, так как знала, что одно неверное движение могло заставить его бежать, а то и хуже. Если он упадет, то сумеет ли она перенести его в безопасное место?

— Шейн? Что случилось?

— Подойди и расскажи, что ты видишь.

Акана удивленно выгнула брови, но выполнила его просьбу, встав рядом. У нее перехватило дыхание.

На противоположном от расположения Шейна постаменте стояла скульптура из металла и стекла, от которой Акану пробрала дрожь страха. Это был шар, сделанный из острых, как бритва, зеркальных металлических полосок, на которые были насажены осколки зазубренного стекла. Режущие металлические кромки беспорядочно торчали в разные стороны, создавая ощущение хаоса, от которого Акана поежилась. Сквозь металлические полосы она разглядела крошечную фигурку, которая стояла, подняв, словно вопрошая, руку. Одна ладонь была прижата к груди, а вторая указывала на небо.

— Что это за чертовщина?

Шейн глубоко вздохнул.

— Что ты видишь?

Акана пристально посмотрела на Шейна, прежде чем подойти поближе к статуе. Только когда она оказалась так близко, что практически касалась носом острого края, то поняла, что внутри шара изгибы были гладкими и блестящими, отражая фигуру. Лицо фигуры было безмятежным, хоть и расплывчатым в своих чертах, будто Шейн не сумел достаточно хорошо разглядеть лицо человека, чтобы вылепить его.

— Чем бы ни был этот шар, он защищает человека внутри.

— Ага. Я так и подумал, что ты тоже это заметишь.

Она покачала головой.

— Что это значит?

Шейн устало поднял голову. Его глаза были налиты кровью. Он, должно быть, не спал всю ночь, работая над скульптурой.

— Следуй за мной, — он подвел ее к другому пьедесталу. — Видишь?

— Да, — это было великолепно, но если от первой скульптуры у нее по спине бежали мурашки, то эта вызвала чувство потери и тоски. Одинокая фигура стояла в сияющем серебре, склонив голову и ссутулив плечи. По ее спине струилась длинная полоса металла, которая, по предположению Аканы, обозначала волосы. Кончики локонов сливались со стеклянными и металлическими волнами внизу. «Пена» от волн касалась ног фигуры, но как Шейн добился такого эффекта, Акана так и не поняла. У фигуры не было лица, но даже без этой детали было очевидно — речь шла о потере чего-то дорогого, что, возможно, больше нельзя было обрести. Одна блестящая рука тянулась к волнам, то ли что-то выбрасывая, то ли призывая обратно.

— Как называется эта скульптура?

— Незавершенная.

Акана глубоко вздохнула.

— Вау. Адское название.

Шейн усмехнулся.

— Нет. Я имею в виду, что она еще не завершена. Окончание видения так и не посетило меня.

Видение? О чем это он говорит?

Он указал на небольшую выемку в центре скульптуры.

— Прямо здесь. Что-то должно быть прямо здесь, но я еще не знаю, кто или что.

Наконец все встало на свои места. Как Шейн узнал, где и зачем она будет прошлой ночью. Как узнал кто она еще до того, как Акана ступила на землю его отца.

— В тебе течет кровь провидца, — это было редкостью, но еще более редким было не обнаружить сопутствующего с даром безумия. Народ ее матери не отличался особой плодовитостью до того, как был стерт с лица земли войной, расколовшей Дворы.

Сапфировые глаза, хоть и налитые кровью, видели ее насквозь.

— Я не знаю от кого это передалось, но да, — он провел грязной рукой по волосам, смахивая стеклянную пыль. — Вчера вечером я закончил шар, а вторая скульптура уже давно мучает меня. Пока я не узнаю, что должно находиться в центре, фигура останется незавершенной.

Акана снова сосредоточилась на стеклянно-металлическом шаре.

— Как ты назвал ее?

— А какое название дала бы ты?

Дорогие Боги, как же она не хотела произносить это вслух. Шейн не просто создавал искусство. Он создавал живых людей, сущность которых отражалась в скульптурах с сокрушительными результатами.

— Пожалуйста, не заставляй меня говорить это.

Шейн потянул к ней руку, но тут же отдернул.

— Ты знаешь название, Акана.

Она снова подошла к шару.

— Ты в курсе, кто она?

— Ты уверена, что это она? Может, это Оберон.

Акана покачала головой.

— Я знаю, что это именно она, и понимаю, что означает композиция. Это точно она, — Акана указала на несчастную фигуру. — Еще также я уверена, что знаю эту личность, — она поежилась. — Ты играешь с опасными видениями, Шейн.

— Играю? Якобы у меня есть выбор? В отличие от тебя я не могу выбирать, какие видения хочу посмотреть. В итоге я просто наблюдаю, как они оживают под моими руками, — в крошечной раковине включилась вода, и вскоре пара влажных рук обвила талию Аканы. — Акана. Знаешь ли ты, что произойдет, если фигура упадет?

Она закрыла глаза и открыла, когда Шейн опрокинул фигуру. Благодаря конструкции шара теперь в отражении были лишь зазубренные края, обозначающие хаос и смерть. Положение рук в стоячем положении идеально подходило для лежащей фигуры. Значит, если это произойдет, то сам мир окажется в опасности.

— Дерьмо.

— Ага.

— Мы должны рассказать Робину.

Шейн повернул Акану к себе лицом, его большие руки были нежны.

— Ты можешь посмотреть ради меня? Может, я что-то упускаю, — его взгляд вернулся к лежавшей фигуре, прежде чем снова сосредоточиться на Акане. — Если это можно избежать, то стоит попробовать.

Она вздохнула.

— Ты знаешь, что случилось, когда я в последний раз пыталась взглянуть на него?

— Нет, что?

Акана прислонилась к Шейну, доверяя ему свой вес и впервые не заботясь о том, что ее одежда будет покрыта грязью. Она нуждалась в его силе после того, как лицезрела эти два произведения искусства.

— Однажды, давным-давно, я увидела, как моя мать разговаривала с очень симпатичным мужчиной, — его руки напряглись, из-за чего Акана протестующе дернулась, снова повернувшись, чтобы изучить зазубренный шар. — Я заинтересовалась этим красавчиком, но мама отказалась открывать его личность. Поэтому я воспользовалась своими навыками, ведь, черт возьми, никто не мог запретить мне удовлетворить свое любопытство, — она проигнорировала смех Шейна. — А когда я проснулась, Робин Гудфеллоу…

— Он и был тем симпатичным мужчиной, как я полагаю?

— Да. Он предложил мне работу.

— Потому что ему нравятся сумасшедшие, да?

Акана толкнула Шейна локтем, с удовольствием отметив его тихое ворчание.

— Ты знаешь, кто она?

— Нет, и это пугает меня до чертиков.

— Почему?

— Мы не можем защитить ее, так как не знаем личность, — он дотронулся до одного из зазубренных краев и порезался, из-за чего красная капля крови заскользила по серебру. — Если мы не выясним…

— Весь мир искупается в крови.

— Я тоже так думаю, — его рука вернулась к талии Аканы, крепко прижимая ее к себе. — По моему мнению, только это может заставить его вытворить нечто такое, что сделает Тунгуску похожей на вишневую бомбу⁵.

— Прекрасно.

Взрыв 1908 года над Тунгусской областью России был ужасен в своем разрушении. Ученые полагали, что примерно в трех милях над местом, которое было уничтожено, взорвался метеорит или осколок кометы, но не существовало никаких явных доказательств произошедшего. Мощность взрыва составила примерно десять-пятнадцать мегатонн тротила. Ничто не сохранилось. Последствия взрыва были замечены во всем мире. Странный свет можно было увидеть даже в Англии, жители которой сообщали о такой яркости, что ночью сумели почитать газету. Когда в 1927 году русские, наконец, отправили туда экспедицию, то обнаружили страшную картину разрушений. Акана точно знала, что ученые ошиблись. Ни один метеорит не сумел бы сделать нечто подобное. Это был Робин. Но до сих пор только два человека знали причину случившегося — Верховный Король Оберон и сам Робин.

— Тогда нам нужно поторопиться.

— Я подумываю позвонить твоей матери.

Акана поморщилась.

— Прошу, не надо.

— Она и раньше помогала мне, когда я не мог истолковать видение. Как думаешь, откуда у меня ее номер?

Она обмякла в его объятиях.

— Пожалуйста, только не моей маме. Ну пожалуйста!

Шейн подхватил Акану на руки, будто она действительно была изящным маленьким человеком, каковым ее считали большинство людей. Его сила никогда не переставала удивлять ее… и возбуждать.

— Прояви мужество, Акана. Всемирное разрушение или разговор с матерью, — когда она не ответила, Шейн встряхнул ее.

— Что? Я еще думаю.

С добродушным смехом он вынес ее из студии в крошечную смежную спальню. Невнятные проклятия Аканы раздавались в тишине.

***

Рядом с одним из пьедесталов появилась светящаяся пара зеленых глаз. Они уставились на одинокую фигуру, у ног которой плескались волны, прежде чем сосредоточиться на зазубренном шаре из стекла и металла. Черный каблук ботинка щелкнул по бетонному полу. Робин Гудфеллоу материализовался из небытия, чтобы посмотреть на лежавшую фигуру. Слова двух гибридов эхом отдавались в его ушах.

— Интересно.

Он осторожно поднял маленькую фигурку и поставил ту на ноги. Он с удивлением погладил безмятежную сторону лица статуи. Металл и стекло выгнулись, чтобы не поранить его. Робин улыбнулся, полный надежды и предвкушения, подобных которым не испытывал уже много веков.

— Любопытно, кто же ты такая?

Глава 3

— Пожалуйста.

Акана закатила глаза. Он не сдавался, а она начинала понимать, что и не хотела этого. И все же ей не стоило так легко уступать.

— Нет.

Усталые голубые глаза умоляли ее пойти на встречу.

— Пожалуйста. Мне очень нужно.

Она вздохнула.

— Ладно, — Акана позволила частичке своего внутреннего огня просочиться под кожу, из-за чего бледная человеческая плоть приобрела красноватый оттенок. — Ложись и ни единого слова.

— Но…

— Грр!

— Но…

— Шейн.

Он обиделся, словно угрюмый болеющий ребенок.

— Отлично, — Шейн лег лицом вниз на кровать, маня своей широкой обнаженной спиной руки Аканы. — Просто… пожалуйста.

Он принял душ, как только они добрались до спальни, избавившись от металлической и стеклянной пыли в волосах и на коже, а затем переоделся в чистую пару шелковых боксеров, которые обтягивали каждый дюйм. Его тело, лучшее произведение искусства, было выставлено на всеобщее обозрение, но Шейн был так измучен, что ни один из них не мог по-настоящему оценить это. Его мышцы ныли и горели от работы в кузнице. Шейн умолял Акану сделать ему массаж.

Акана согласилась только после того, как голый лакомый кусочек вышел из ванной комнаты в одном нижнем белье. Черт, этот мужчина был прекрасен.

Она осторожно уселась на его задницу и положила горячие руки прямо между лопаток мужчины. Его благодарный стон был низким и глубоким, вынуждающим Акану задрожать. Боги, она хотела этого удивительного мужчину все сильнее и сильнее.

Что же ей теперь делать? Если она даст Шейну немного свободы действий, то вскоре он начнет Заявление. Его половина Сидхе потребует этого, как только они займутся сексом, вот только Акана не была уверена, что Шейн сумеет сдержаться. После Заявления будут произнесены Клятвы, а затем последует завершающее Соединение, которое свяжет их вместе, продемонстрировав силу и ярость, которые были присущи только Сидхе. Шейна окружат полосы света, смертельные для любого осмелившегося приблизиться, кроме его избранницы. После произнесения Клятв эти полосы света пронзят Акану, навечно соединяя их жизненные силы. Ранее она наблюдала, как Дункан и Мойра произносили Клятвы перед Джейденом. Акана ахала от восторга и удивления при виде демонстрации силы, которую эти двое выказали всему Серому Двору. Там был и сам Оберон… холодный, совершенный и одинокий, который резко контрастировал с теплом и любовью, окружавшим новых Малмейн-Блэкторнов.

Теперь, если что-то произойдет с Джейденом, Дункан и Мойра умрут, навсегда исчезнув для всего мира, поскольку их души будут жаждать чего-то, к чему они никогда больше не сумеют прикоснуться.

Она не хотела подобного для Шейна. Не хотела, чтобы эта яркая, прекрасная искра погасла, а его свет исчез навсегда. Но быть Клинком и одним из тщательно отобранных убийц Робина означало, что она могла быть убита в любой момент, увлекая за собой в бездну связанного Шейна.

— Уже слишком поздно.

— Тихо, — она начала массировать его плечи, позволяя своему жару просочиться в Шейна. Его голос звучал невнятно, намекая на приближении сна, в котором Шейн так нуждался. Он был измотан до предела.

— Заявление уже началось. Если ты попытаешься бросить меня, то я заболею болезнью пары.

Ее руки замерли.

— Что?

Его плечи затряслись. Этот сукин сын смеялся над ней.

— Уже слишком поздно. Было слишком поздно еще задолго до того, как наши губы соприкоснулись, ну а после поцелуя? — он пожал плечами, из-за этого движения тело Шейна дернулось, и Акана подпрыгнула на его заднице. — Я уверен, что заработаю болезнь пары, если ты исчезнешь.

— Я думала, что это произойдет только в том случае, если мы займемся сексом.

Шейн приоткрыл один уставший глаз и подмигнул ей.

— Ох, мы обязательно займемся сексом. Поверь мне, — его глаз снова закрылся. — Тем не менее я уже попробовал тебя на вкус. Поэтому я убежден, даже если у тебя еще остались какие-то сомнения на этот счет, что ты моя пара, — он задрожал под ней. — Пожалуйста, Акана.

Ее руки снова начали двигаться, а мозг заработал со скоростью мили в минуту.

— Я думала, что это происходит после секса.

— Подобное случилось с Дунканом с Мойрой. Они оба заболели болезнью пар после ухода Джейдена. Мне очень неприятно говорить тебе об этом, любимая, но все, что для этого нужно — один поцелуй.

— Черт.

Его плечи напряглись. Она впилась большими пальцами в особенно плохой узел, улыбаясь, когда у Шейна перехватило дыхание.

— Я не буду просить тебя есть спаржу каждый день до конца жизни.

Она вздрогнула.

— Откуда ты знаешь, что я ненавижу спаржу?

— Когда папа предложил тебе немного, то ты вела себя так, будто учуяла очень неприятный запах чьих-то газов.

Акана усмехнулась.

— От тебя, по крайней мере, не пахнет спаржей.

— Мой вкус тоже не похож на нее.

Она могла бы принять это за приглашение, если бы его голос не звучал так сонно. На самом деле Акана не чувствовала опасности, рассказывая Шейну некоторые свои страхи:

— Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Как и я, — он заерзал на кровати, почти засыпая. — Я любовник, а не боец.

Акана фыркнула от смеха.

— Спи, Джетро.

— Мм. Акана, — и с этими словами его дыхание выровнялось, а ее имя осталось тихим вздохом на его губах.

Она осторожно убрала руки с его кожи, не желая будить после пришествия столь желанного сна.

— У меня большие неприятности, — Акана не сумела сдержаться. Она свернулась калачиком рядом с Шейном, согревая своим горячим телом замерзшего мужчину, и стала охранять свое самое большое спящее сокровище.

***

Что-то теплое прижалось к его спине. Шейн почувствовал исходящий от животного жар и вздохнул. Сэл снова забралась к нему в постель. Он не понимал, как саламандре удавалось проникнуть в мастерскую, но подобное происходило уже не первый раз, и Шейн сомневался, что в последний.

— Гребаное животное.

Кровать дрогнула, и Сэл, тяжело дыша, склонилась над ним.

— Гав.

Он замер. Открыв глаза, Шейн обнаружил, что язык принадлежал рту, к которому он уже пристрастился и не возражал бы ощутить на себе. Жар исходил от Аканы, а не от саламандры.

— Доброе утро, a ghrá.

Акана откинулась назад, выглядя удивительно чопорной, несмотря на спутанные кудри.

— И что это значит?

Шейн потянулся всем телом, поджав пальцы ног от удовольствия. Приятное чувство… просыпаться рядом с женщиной своей мечты.

— А как ты думаешь? — он пристально посмотрел на нее, заставляя признать, что она уже знает ответ.

Акана нахмурилась.

— Понятия не имею. Я житель Нью-Йорка, помнишь?

Он усмехнулся.

— Но ты действительно хочешь знать ответ?

Она открыла было рот, но что-то в выражении его лица, должно быть, остановило ее от стандартного комментария.

— Хм, даже не знаю. Хочу?

Шейн обхватил ладонью ее щеку, проводя большим пальцем по нежным губам.

— Если бы я был на твоем месте, то хотел бы.

Одна ее бровь надменно приподнялась.

— Хорошо, что я не ты.

Он притянул девушку в свои объятия, чтобы поцеловать на прощание, и с наслаждением отметил вкус корицы и специй, который взорвался на его языке. Боже, эта женщина была невероятной на вкус.

— Доброе утро, — Шейн отпустил ее, ожидая, пока она придет в себя.

Акана откашлялась с потрясенным выражением лица.

— Гм. Ага, — она слегка вздрогнула. — Мне нужно идти на работу.

Она начала выползать из кровати, из-за чего Шейн еле сдержал усмешку.

— Сломай несколько ног.

Она замерла.

— Ты не просто так сказал это.

— Что? — он схватил ее за запястье, чувствуя быстрое биение пульса под нежной кожей.

Акана покачала головой и нерешительно попыталась вырвать руку из его хватки. Она училась.

— Серьезно. Руби в опасности. А у меня есть работа, черт возьми.

Шейн ожидал от нее большего гнева, но протест был слабым, а тон скорее осторожным, нежели раздраженным.

— Я бы никогда не стал подвергать опасности Руби или пытаться помешать тебе работать. И ты это прекрасно знаешь.

— Неужели?

За ее словами скрывалась старая боль, рана, которую Шейн намеревался вычистить, прежде чем та загноится еще больше. Для начала он отпустил ее запястье и снова забрался под одеяло.

— Если ты утверждаешь, что тебе нужно работать, тогда иди, — он наклонился и нежно поцеловал ее обтянутое джинсами бедро. — Только не забудь вернуться ко мне домой, — Шейн снова опустил голову на подушку и закрыл глаза. На этом этапе игры он больше ничего не мог сделать, кроме как затащить Акану в кровать и закончить Заявление. Но если он пойдет на этот шаг, то разрушит хрупкое доверие, которое она оказала ему прошлой ночью.

Он был вознагражден нежным прикосновением ее ладони к его волосам.

— Ты ведь в курсе, что являешься занозой в моей заднице?

В этом оскорблении безошибочно угадывалась симпатия. Шейн скрыл свое ликование за теплой улыбкой.

— Я стараюсь.

Акана фыркнула от смеха.

— Где я смогу найти тебя немного позже?

— Тут и там.

— Шейн.

Он тяжело вздохнул.

— Если меня не будет в студии, значит, я работаю на ферме и помогаю отцу, — Шейн открыл один глаз и пристально посмотрел на нее. — Ты опять стерла номер моего мобильного телефона?

Ее большие глаза расширились, но он не купился на притворную невинность.

— Клянусь, это была случайность.

Шейн быстро продиктовал номер и подождал, пока она сохранит тот на своем телефоне.

— Позвони, если захочешь найти меня. Даже если я буду работать, то все равно отвечу.

— Даже боюсь спросить, но как ты узнаешь, что это я?

Он неопределенно махнул рукой в сторону пола, все еще не открывая глаз.

— Достань мой сотовый телефон из джинсов, — Шейн подождал, пока холодный пластик не коснется его ладони, а затем открыл глаза. На этот раз он был просто обязан увидеть выражение ее лица. — А теперь позвони мне.

Она так и сделала, а когда зазвонил звонок, вскочила с кровати, будто та укусила ее.

— «Волшебный дракон Паффа⁶»? Ублюдок!

Шейн рассмеялся.

— Это совсем не смешно, Шейн! — Акана начала бить его подушкой с такой силой, что та лопнула, из-за чего в воздух полетели перья. Но Шейн продолжал хохотать. — Ах ты сукин сын!

Он не мог воспринимать Акану всерьез, когда она тоже находилась на грани смеха. Он закатил глаза и нажал несколько кнопок на своем сотовом.

— Ладно. Попробуй позвонить мне сейчас, придирчивая девчонка.

Она взяла сотовый телефон и снова набрала номер, удивленно выгнув брови.

— Дез’ри «Ты должен быть»⁷?

— Возражения? — он шмыгнул носом и чихнул, когда пух попал ему в лицо. — Я предпочитаю «Паффа».

Акана еле сдерживала смех.

— Страшно подумать, какая мелодия стоит на Робина.

— «Добро пожаловать в джунгли⁸».

Она удивленно моргнула.

— Как ни странно, вполне подходит.

— Приходи — сыграй⁹, — Шейн заложил руки за голову и ухмыльнулся. — Хочешь узнать, какая мелодия на Оберона?

Акана удивленно открыла рот.

— У тебя нет номера Оберона.

— Да ну?

Акана попыталась забрать у Шейна телефон, но он спрятал его под подушку раньше, чем она успела дотянуться. Она фыркнула.

— Так и знала, что ты лжешь.

Шейн выгнул брови и вытащил свой телефон. Он поднял гаджет так, чтобы она могла увидеть имя и цифры.

— Срань господня! — Акана задела своим задом край кровати. — Откуда у тебя номер?

Он пожал плечами.

— Я сделал несколько работ для Серого Дворца.

Ее плечи поникли.

— Конечно, — она выхватила телефон из его ладони, ахнув, когда прочитала название песни, выбранной в качестве мелодии на звонок Верховного Короля. — Брюс Спрингстин «Ледяной человек», — сжимая телефон в руке, Акана пристально посмотрела в лицо Шейна. — Интересный выбор.

— Интересный человек, — Шейн заметил, как звезда в центре ее левого глаза содрогнулась и начала расширяться. Он еле скрыл панику. Шейн мог только представить, что произойдет, если она посмотрит на Верховного Короля с помощью внутреннего зрения.

— На твоем месте я бы не стал поступать так. Если ты посмотрела на Робина, и он вырубил тебя на целую неделю, то, как, ты думаешь, отреагирует Оберон?

— Проклятье, — Акана швырнула сотовый телефон обратно на кровать прямо на ноги Шейна. — Дерьмо.

Он тихо рассмеялся.

— Никто не дает тебе повеселиться, да?

— Ох, да. Я не убивала придурков из Черного Двора уже… — она стала загибать пальцы, словно считая. — Много дней.

— Боги небесные, скучающий дракон. Что же делать?

Она протянула руку и ударила его в живот.

— Дай мне поработать, подлый ублюдок.

— Эй. Мои родители женаты, спасибо.

Акана закатила глаза и встала. Она зарылась пальцами в свои волосы, распутывая черную кудрявую массу.

— Шейн?

— Хм? — он уже проснулся, а видения исчезли, так как прошлой ночью они были воплощены в стекло и металл. Шейн был готов выпить чашку кофе и попробовать на вкус женщину, стоящую в конце кровати и лениво играющую с изножьем.

— Спасибо. За вечеринку, — Акана мельком взглянула на него из-под ресниц. — Даже если ты сбежал раньше времени.

Он испытал наслаждение, которое было гораздо лучше любого секса. Шейн дал ей почувствовать, какой может быть жизнь, если она примет его, и ей это понравилось.

— Всегда пожалуйста.

Застенчивая улыбка озарила лицо Аканы, прежде чем она со злым смехом выскочила из комнаты.

— Кофе весь мой, фермерский мальчик! — дверь с грохотом захлопнулась, но не раньше, чем Акана вскрикнула: — ХОЛОДНО! — дверь вновь открылась и закрылась уже гораздо тише. Он предположил, что она снова зашла и взяла свое пальто.

Шейн свернулся калачиком в постели и хихикнул. Ему лучше немного подождать, прежде чем отправиться в главный дом, так как его самодовольная ухмылка могла сулить неприятности.

***

Акана с легкостью привлекла внимание Тристана. Закусочная, в которую она зашла, находилась неподалеку от поместья Генри Малмейна, поэтому Акана не удивилась, обнаружив, что Тристан был не единственным обедавшим там Малмейном Сидхе. Ее потряс тот факт, что возле мужчины вился целый список тех, кого она называла «недовольными Малмейнами».

До нее доходили слухи, что кто-то из клана Малмейн начал задавать вопросы о Сером Дворе. Акана не знала, искали ли они альтернативу в лице других кланов Белого Двора, но находила данный факт интересным развитием событий. Большинство недовольных были молоды, им не исполнилось и ста лет, но, как ни странно, все без исключения были преданы Тристану.

Любопытно.

Тристан закончил свои дела и отослал прочь собравшихся молодых Сидхе. Он с улыбкой направился к ее столику.

— Еще раз здравствуй.

Она одарила его своей самой кокетливой улыбкой.

— И тебе привет, красавчик, — Акана махнула рукой в сторону свободного места напротив. — Не хочешь присоединиться?

Позади нее на кожаном табурете заерзал Этьен, давая понять, что знает, что цель попала в ловушку. Теперь все, что ей оставалось сделать — выудить улов.

Акана наклонилась, подперев подбородок ладонью, и внимательно посмотрела на мужчину. Сидхе был великолепен, стоило отдать ему должное, но в нем не было огня, который присутствовал в Шейне. Тристан напоминал холодное пламя, как и его кузен Дункан, которое ждало, пока кто-нибудь придет и согреет его изнутри.

— Мы так и не представились друг другу, — она подняла голову и протянула руку. — Акана Руссо, — ранее они обговорили, что она не будет ему лгать. Если Тристан видел ее во время видеоконференции, то знал, кто она такая.

Он немного замешкал, прежде чем пожать ее ладонь. Возможно, он все-таки не был в курсе, кем являлась Акана.

— Тристан Малмейн, — он озадаченно нахмурился. — Могу я спросить, почему Клинок находится в Небраске?

Она усмехнулась.

— Сейчас здесь живет мой напарник, а я приехала в гости.

В его глазах что-то промелькнуло, но Акана не сумела определить, что именно.

— Ясно.

Звезда в ее радужке расширилась, и Акана открыла свое внутреннее зрение. Она увидела, как вокруг мужчины закружилась сила, и поняла, что он был гораздо старше, чем выглядел. Вокруг него развернулась целая борьба, нечто темное и светлое смешивались, образуя в центре серый цвет. В тумане танцевали фигуры, извиваясь и жестикулируя, гнев и смятение бушевали вовсю.

— Джейден Блэкторн. Я уверена, что ты слышал о нем.

Тристан с замкнутым выражением лица откинулся на спинку стула.

— Ты же вчера вечером проверяла меня, верно?

Дерьмо. Она прижала ладонь к груди.

— Разве я похожа на Сидхе? — она выпустила из ноздрей маленькую струйку дыма, чтобы ту увидел Тристан, но не окружающий человеческий персонал.

Его губы медленно растянулись в улыбке.

— Дракон. Не могу вспомнить, когда в последний раз встречал кого-то из вас, — его неподдельный восторг усеял мрачный туман вокруг счастливым серебряным и золотым блеском. Часть темноты Тристана отступила, из-за чего на первый план выплыла фигура мужчины с горящими красными глазами. — Я собираюсь сделать дикое предположение и спросить, огненный ли у тебя темперамент? — Акана попыталась сосредоточиться на мужчине, пока Тристан говорил, но изображение исчезло слишком быстро, чтобы успеть рассмотреть детали.

— Хорошее предположение, — она изучала фигуры вокруг него, отмечая лица, черты и все, что могло бы помочь защитить Даннов.

Тристан поблагодарил официантку за то, что она снова наполнила его чашку кофе, и подождал, пока девушка уйдет.

— Ты выглядишь совсем не так, как та женщина, которую я видел на видеоконференции.

— Тогда речь шла о деловой встрече, — Акана провела пальцем по тыльной стороне его ладони и захлопала ресницами. — А сейчас об удовольствии.

Он немного расслабился, хотя Акана все еще чувствовала напряжение, исходящее от мужчины.

— Приятно знать, что ты находишь мое общество увлекательным.

Она глубоко вздохнула и приготовилась заманить свою маленькую рыбку.

— Хочешь пойти в какое-нибудь уединенное место? Куда-нибудь, где мы сможем… поговорить? — Акана облизнула губы и улыбнулась, когда его пристальный взгляд проследил за ее языком.

— Я бы с удовольствием, но, к сожалению, у меня другие планы, — Тристан взял ее за руку. — Однако, если ты согласишься присоединиться ко мне за ужином, то я буду более чем готов продолжить… наш… разговор, — он поцеловал костяшки ее пальцев, а в его глазах отразилось явное открытое приглашение.

Акана подавила дрожь. Ей не понравилось прикосновение его губ к ее коже, а также то, как палец Тристана приласкал ее ладонь, прежде чем отпустить.

— Это свидание.

Она помахала ему на прощание рукой. Что, черт возьми, с ней не так? Акана чуть не задохнулась от ощущения губ Тристана. Из-за того, как он овевал дыханием ее плоть, на ее руке зашевелились волоски. Краем глаза она заметила, как Этьен вышел из ресторана. Акана решила подождать пятнадцать минут, прежде чем последовать за напарником. Нельзя было допустить, чтобы их видели вместе, особенно тогда, когда она поймала рыбку.

К тому же на ее тарелке все еще лежал пирог.

***

Шейн проследовал за отцом в конюшню и взял упряжь, нуждающуюся в починке. Его отец мог в мгновение ока перенестись с одного края своих владений на другой, но Шон Данн любил лошадей и ездил на них просто ради удовольствия.

— Почему ты до сих пор не закончил Заявление?

Шейн окинул упряжь внимательным взглядом и собрал необходимые для починки детали.

— Она очень своенравная.

— Тогда тебе придется ее сломить.

Он мельком взглянул на отца, прежде чем повертеть упряжь в руках.

— Она нуждается в нежном обращении.

— Ее нужно оседлать.

Шейн поперхнулся.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой это.

Шон Данн нахмурился.

— Почему нет?

Этот мужчина легко мог бы стать моделью. В свои четыреста двадцать пять лет он все еще выглядел как двадцатисемилетний парень — подарок от Соединения с парой Сидхе. Его истинная внешность была еще более ошеломляющей. Когда Шон Данн позволял своему лепрекону проявляться, то в его сапфировых глазах вспыхивала сила. На коже Шона появлялись коричневые завитки, обозначающие его родство с землей, а темные волосы вырастали и опускались до плеч. Сила самой земли текла в Шоне, и не существовало никого, кем бы Шейн восхищался больше.

Тем не менее Шейн не собирался обсуждать свою сексуальную жизнь с отцом.

— Прекрати, папа.

— Нет. Нет, пока ты не объяснишь почему.

— Потому что ты мой отец.

Шон с отвращением фыркнул.

— Да ладно. Будто я не знаю, о чем умоляет эта штука у тебя между ног.

— Па! — предоставь возможность земному духу порассуждать на подобную тему и он станет… нахальным¹⁰. Шейн направил инструмент, которым пользовался, на своего отца и нахмурился. — Не заставляй меня звонить маме.

Шон ухмыльнулся, совершенно не раскаиваясь.

— Она нужна тебе. А ты нужен ей. Напои ее до бесчувствия и затащи в постель, парень.

Шейн был в ужасе. Советы становились все хуже и хуже.

— Это тот самый совет, который ты дал Лео?

— Нет.

— Почему нет?

Отец бросил на него всезнающий взгляд.

— Потому что он не ты, — Шон швырнул гвоздь на покрытый царапинами рабочий стол и взял лицо Шейна в свои ладони. — Лео очень похож на твою мать. Нежный, но обладающий силой, которую никто не может отрицать. Мойра больше похожа на меня. Она готова бороться изо всех сил за то, что правильно, но способна обернуться и признать свои ошибки. А ты?

Шейн глубоко вздохнул, увидев выражение лица своего отца.

— А я?

— А ты взял лучшее от нас обоих, — отец наклонился и прошептал ему на ухо: — Но не говори об этом своей сестре. Не думаю, что смогу справиться с этим щенячьим взглядом.

Шейн закрыл глаза и сглотнул.

— Спасибо, па.

Шон отпустил его, и Шейн открыл глаза.

— Она нуждается в тебе, Шейн. Она нуждается в нас.

— Знаю, — Шейн прислонился к столу. — До нас ее жизнь была холодной, — он позволил видению, которое заставило его создать скульптуру «Акана», появиться перед мысленным взором. — Нет места для полета, нет места для свободы…

Шон нахмурился. Он был таким невероятным отцом, готовым защищать супругу своего сына от всех.

— Но ведь Акану не обижала мать, правда?

Шейн отрицательно покачал головой.

— Нет, не совсем. Она старалась изо всех сил, но может ли кто-нибудь по-настоящему понять потребности молодого дракона, кроме другого дракона? — Шейн перешел на родной язык своей матери, разговаривая с отцом на диалекте Сидхе, как они часто делали, когда обменивались секретами. — Ее отец умер, защищая провидицу и пожертвовав собой, чтобы она могла сбежать с маленькой Аканой, — Шейн сглотнул. Он мог только представить опустошение провидицы, когда она бежала, зная судьбу своего супруга и свою собственную. — Она знала, папа. Знала, когда встретит его и что произойдет, но все равно позволила себе любить.

— В этом проявилась ее сила.

— Да. С тех пор она делала все возможное для Аканы, но даже дар предвидения не сумел раскрыть то, что было на сердце ее дочери.

— А ты справишься?

Он тяжело вздохнул.

— Я буду стараться.

— Возможно, ты видишь ее лучше, чем большинство других.

Шейн был доволен, что не вздрогнул. А еще он был в равной степени доволен тем, что это сделал его отец. После дискомфорта от их предыдущего разговора это послужит Шону уроком.

Только Робин Гудфеллоу мог подкрасться к лепрекону на его собственной земле. Связь между лепреконом и землей, на которую тот заявлял права, была невероятно сильна. Шон мог чувствовать каждого человека, ступившего на территорию, слышать шепот за милю, открывать дыры в земле шириной едва ли в булавку, которые доходили до самого ядра Земли. Нужно было быть каким-то божеством с определенной долей удачи, чтобы подкрасться к Шону.

Робин сделал это даже не напрягаясь.

— Добрый день, Робин.

Рыжеволосая угроза вошла в комнату, одетая в самую яркую западную рубашку, которую Шейн когда-либо видел. Если бы Робин заглянул в какой-нибудь приличный бар в Небраске, то каждый деревенщина на много миль вокруг попытался бы надрать ему задницу только за одну эту рубашку. Добавьте к этому супер-узкие джинсы, блестящие ботинки из крокодиловой кожи и черную ковбойскую шляпу с обернутой вокруг банданой в фиолетовую клетку, тогда у вас получится самый чудаковатый фейри.

— И тебе доброго дня, Шейн Данн, — Робин прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди и упершись носком ботинка в исцарапанный деревянный пол. — Акана опять доводит тебя до припадков?

Шейн окинул взглядом наряд Хоба.

— Это твой способ сказать, что она вскружила мне голову?

Робин ухмыльнулся и материализовал предмет. Серебряно-золотое изделие блестело на свету, сложные линии и завитки были выгравированы так, что копировали узоры кожи Шейна.

— Как по мне, то ты прекрасно понимаешь ее.

— У меня не было возможности подарить ей это вчера вечером.

— А она знает, что за подарок внутри?

— Нет, и я не собираюсь раскрывать тайну, — Шейн ухмыльнулся. — В этом же все удовольствие, не так ли?

Робин непринужденно рассмеялся и бросил ему коробку с головоломкой. Шейн легко поймал ее.

— Сегодня вечером она встречается за ужином с Тристаном Малмейном, — Хоб поднял руку, услышав недовольный рык Шейна. — Успокойся. Доверься ей, не говоря уже обо мне. Этим вечером никто не причинит вреда твоей паре.

Шейн провел рукой по волосам. Было трудно держаться от нее подальше, особенно зная, что она с другим мужчиной. Мужчиной, который прикасался к ее коже и обнимал ее теплое тело.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Хорошо. Потому что это часть ее сути, и если ты попытаешься отнять это, то твоя маленькая птичка улетит.

Оставив Шейна гнить в горе от болезни пары.

— Ясно, — он бросил быстрый взгляд на своего молчаливого отца, прежде чем снова переключить внимание на Робина. — Ты видел это?

Жуткая зеленая вспышка мелькнула в глазах Робина.

— Да.

— И ты все понял?

Робин усмехнулась, и Шейн вздрогнул.

— Да.

Урчащее предвкушение в голосе Робина предупредило Шейна, чтобы он держал свои опасения при себе.

— У тебя было видение?

Шейн повернулся к отцу, на лице которого не было ничего, кроме одобрения.

— Да.

Шон коротко кивнул и повернулся к Хобу.

— Ты помог нашей семье после того, как долг был выплачен. Если мы понадобимся тебе, то позвони.

Глаза Хоба расширились и потемнели. Ужасная, зияющая пустота, которую Шейн видел в нем, немного посветлела.

— Благодарю тебя, Шон Данн из клана Блэкторн.

Почему-то эта благодарность больше походила на клятву.

Шейн еще никогда так не гордился своим отцом.

Внимание Робина снова сосредоточилось на Шейне. На губах Хоба появилась саркастичная усмешка, означающая, что момент был навсегда потерян.

— Итак? Что ты собираешься делать с Аканой? Хм?

Шейн схватил шляпу Робина и нахлобучил ее на свою голову.

— Действовать, — он бросил коробку с головоломкой обратно Робину и подмигнул отцу, из-за чего смех Хоба наполнил амбар.

Глава 4

Акана сидела в ресторане и ждала появления своего кавалера. Она написала Шейну сообщение, что этим вечером поздно вернется домой, и попросила держаться поближе к ферме, где Шон мог бы его защитить. Его «как скажешь, дорогая» совсем не позабавило ее.

Во всяком случае, не сильно.

Она стерла глупую улыбку со своего лица и еще раз посмотрела на дверь ресторана, кивнув, когда вошел ее кавалер. Акана воспользовалась оправданием, что приехала на своей машине, чтобы не нервничать на первом свидании из-за вероятности быть подвезенной Тристаном. Если Сидхе догадается, что она остановилась у Даннов, а не у Джейдена, то никакая ложь не спасет ее. Она была бы вынуждена принять радикальные меры.

— Выглядишь потрясающе, — Тристан поцеловал ее в макушку, прежде чем сесть напротив.

Она не сумела сдержать небольшой всплеск удовольствия от комплимента, а кожа покрылась мурашками от ласки.

— Спасибо, — Акана подняла свой бокал. — Я взяла на себя смелость заказать нам вино. Надеюсь, ты не возражаешь.

Вокруг его глаз появилось едва заметное напряжение.

— Нисколько.

Лжец. Это был тот тип мужчин, которым нравилось заказывать для женщин. Если бы она знала, то воздержалась бы от выбора вина. Акана решила немного приласкать его мужское эго.

— Не могу поверить, что ты нашел такое место в этой глуши, — она огляделась, позволяя одобрению отразиться на своем лице. Ей стоило как-нибудь затащить сюда Шейна, независимо от его предпочтений.

Тристан с самодовольным видом откинулся на спинку стула.

— Хорошая находка, не так ли? Один мой друг предположил, что в этот ресторан не стыдно привести красивую даму.

Акана поиграла вилкой и бросила на него кокетливый взгляд.

— И сколько же дам ты приводил сюда?

— Несколько. Но никто не был так красив, как ты, — Тристан поднял бокал в молчаливом тосте.

«Убейте. Меня».

Акана тоже подняла бокал и отхлебнула бордо, наслаждаясь насыщенным, терпким вкусом, разлившимся по языку. Она была готова поспорить, что Джетро это не понравится.

Краем глаза она заметила промелькнувшую копну светлых волос. Акана, не сводя глаз с Тристана, позволила своему внутреннему зрению открыться.

К выходу из ресторана направлялась Констанция Малмейн. Неудивительно, ведь здешняя еда соответствовала даже самым строгим стандартам Малмейнов. Что было удивительно, так это свирепое выражение лица девушки во время телефонного разговора. Акана не могла расслышать слов, но тон Констанции был громким и возмущенным. Девушка была вне себя от злости на того, кто говорил на другом конце провода. Акане захотелось быстро пересечь комнату и «случайно» наткнуться на женщину, чтобы узнать, с кем она разговаривала.

— Акана?

Она снова сосредоточила внимание на Тристане. Что бы ни задумала Констанция, этому придется подождать. Сейчас Акана была занята более крупной рыбой.

В ожидании еды они вели светскую беседу, а после выноса блюд фоновой музыкой для них стало только тихое позвякивание столовых приборов о фарфор. Закончив с основной едой, Акана предложила заказать десерт. Во время поглощения шоколадного мусса она могла бы чертовски много флиртовать.

Тристан согласился. Акана принялась соблазнять его, вводя в ступор. Она медленно провела языком по тыльной стороне ложки, чтобы поймать каждый кусочек насыщенного шоколада. Затем она окунула палец во взбитые сливки и стала обсасывать его, стараясь выглядеть одновременно застенчивой и непристойной. Слизав шоколад с губ, Акана тихо застонала, а когда она «случайно» провела ногой по икре Тристана, то мужчина пригласил ее посетить его комнату.

Оказавшись там, она получит искомое, а затем уйдет, оставив Тристана с воспоминаниями, которыми он будет наслаждаться еще долгие годы. Одним из преимуществ работы с напарником Сидхе являлась его способность, просто вторгшись в чей-то разум, соткать правдоподобную фантазию. Жертва погружалась в фантазию, испытывая гамму чувств, из-за чего происходящее было похоже на реальность. Большинство Сидхе использовали этот навык, чтобы защитить себя от людей или соткать романтические фантазии для возлюбленных.

Клинки Сидхе использовали силу, чтобы добывать информацию от ничего не подозревающих целей. Этьен должен был убедиться, что Тристан полностью поверил в полученное наслаждение от Аканы, прежде чем она сбежит в ночь.

Она позволила ему положить руку на свою поясницу, когда они вышли из ресторана. Все аппетиты Аканы были утолены. А вот Тристан находился на грани.

— Значит, я поеду за тобой к твоему дому?

— Нет необходимости. Думаю, мы можем воспользоваться одной машиной, не так ли?

Что-то в том, как Тристан произнес эти слова, заставило ее чувства дракона затрепетать. Сидхе замышлял недоброе, поэтому садиться в его машину было бы ошибкой.

— Ох, но я хотела быть уверенной, что не оставлю здесь свою малышку, помнишь?

Тристан приподнял ее лицо.

— Доверься мне. В этом нет необходимости.

Это прозвучало странно, как угроза. Акана схватила его за запястье и, к большому удивлению мужчины, отпихнула руку.

— А я думаю есть.

Когда он толкнул ее, то Акана чуть не упала.

— Очень плохо. Я с нетерпением ждал сегодняшнего вечера.

По какой-то причине она не удивилась, когда появилось оружие — два серебряных клинка, заточенных очень остро.

— Мило, — она выхватила собственный клинок и сбросила каблуки. — Но место для этого неподходящее. Не стоит позволять местным деревенщинам видеть это.

— Это? Черт, да это просто карманные ножи, — выпалил он, радостно напевая, когда она увернулась от удара. — Боже, ты самая горячая штучка на двух ногах.

— Может, попробуем на четырех?

— Эти люди не настолько слепы, дорогая, — Тристан сделал выпад, пытаясь обезоружить ее, а вторым клинком отразил удар Аканы.

Акана блокировала его удар и свободной рукой врезала ему по лицу, оставляя с помощью черных когтей кровавый след.

— Упс. У Тристана бо-бо.

— У Этьена тоже.

Их клинки столкнулись со странно глухим звуком. Тристан, должно быть, скрыл оружие от людей, приходящих и уходящих из ресторана. Это было единственное объяснение.

Черт, если он хотел истощить себя иллюзиями, то кто она такая, чтобы спорить?

Акана сердито посмотрела на мужчину.

— Что ты сделал с Этьеном?

— Ничего серьезного. Пока… — он полоснул ее по боку, оставив тонкую кровавую линию на любимой блузе Аканы. — На кого ты работаешь?

— Робин Гудфеллоу. А ты? Ты ведь видел ее недавно, сукин сын Черного Двора?

Его клинки на мгновение дрогнули, прежде чем Тристан вновь неуклюже отразил ее удар.

— Темная Королева даже не знакома со мной. Можно ли то же самое сказать о тебе?

Она ударила его клинком, заставив отступить на шаг.

— Обалдеть. Ты встречал кого-нибудь из Черного Двора, кто осмелился бы произнести имя Робина?

— Если честно, то нет. Но не обман ли это?

Когда Акана в шоке заморгала, то Тристан обезоружил ее. Острие его клинка уперлось в ее горло.

— Рассказывай, маленький дракон.

Взор Аканы заволокло красным туманом. Ее волосы поднялись с шеи, образуя драконью гриву. Рога пробились сквозь полуночные пряди. Пришло время палить из больших пушек.

— Жри дерьмо и умри, ленточный червь.

— Черт, — Тристан полосонул ее по горлу, но было уже слишком поздно. Акана изменилась. Клинок безвредно отскочил от ее шкуры.

Акана обнажила клыки на бледного Сидхе.

— Ты что-то говорил?

Тристан выронил клинок и закинул руки за голову. Теперь они были бесполезны против нее, и мужчина признавал это.

— Просто чтобы ты знала, я не единственный, кого она отправила.

— Кто еще?

Он нахмурился.

— Ни за что на свете я не сдам тебе своего напарника, мразь.

— Мразь? Не я работаю на черных, придурок! — Акана склонила голову. — Ладно, — она села на корточки и подняла заднюю лапу, рассеянно почесывая за ухом. — Проклятье. Ты ведь работаешь на Глорианну, не так ли?

Тристан с любопытством посмотрел на нее.

— Неужели ты такая же гибкая в человеческом обличье?

Акана опустила лапу.

— Не заставляй меня есть тебя, — он ухмыльнулся, поэтому Акана продолжила: — В смысле ты-хрустящий-и-вкусный-с-кетчупом.

Его ухмылка стала злой.

— Значит, ты и есть тот самый гибрид, — он внимательно посмотрел на нее, нос к морде. — Теперь я могу опустить руки?

Она выдохнула немного дыма, сдерживая свое веселье, когда он закашлял.

— Где Этьен?

— В багажнике моей машины, — когда она устало вздохнула, он пожал плечами и спросил: — Куда, по-твоему, я должен был его спрятать?

Акана изменила облик, отдернув юбку прежде, чем Тристан успел слишком хорошо рассмотреть желаемое.

— Ты же знаешь, что засунул в багажник рыцаря Оберона?

— Докажи.

— Конечно, — она подняла сотовый и включила его. Ее палец завис над цифрой два. — У меня на быстром наборе Робин Гудфеллоу.

— Позволь, я достану ключи.

Ей не потребовалось много времени, чтобы вытащить из багажника машины невменяемого Этьена и усадить его на заднее сиденье. Она отвезла напарника в гостиницу, оставив его в номере, а затем последовала за гораздо более спокойным Тристаном в укромное место, где, если они снова подерутся, никто из людей случайно не поджарится. Тристан, очевидно, желая сотрудничать, даже позволил ее машине преградить ему путь на грунтовой дороге.

— Хочу предложить тебе мир, если ты не против, — Тристан соблазнительно поднял бутылку Гольдшлагера¹¹.

— Драконы никогда не напиваются, — их тела слишком быстро сжигали выпивку.

— Но ты ведь можешь насладиться хорошим вкусом, не так ли? — он потряс бутылку. — Да ладно. Я принес хороший напиток. Только самое лучшее для моих фальшивых свиданий.

Акана настороженно посмотрела на бутылку. В Гольдшлагере не было достаточно настоящего золота, чтобы создать ей проблемы, но Тристан мог испортить алкоголь каким-то другим способом.

— Сначала ты.

Он открутил крышку и сделал большой глоток. Потом вздрогнул и протянул ей бутылку.

— Твоя очередь.

Акана взяла предложенную бутылку и осторожно понюхала горлышко, ища следы яда. До нее донесся теплый и соблазнительный запах ликера с корицей. Она уловила в бутылке едва заметный намек на золото, из-за чего у нее потекли слюнки. Ее тело чуть ли не дрожало от металлического запаха, пропитавшего жидкость.

Тристан раскинул руки в стороны, явно не пытаясь выпить какое-нибудь противоядие. И Акана не ощущала, что кто-то пытался проникнуть в ее разум.

Она сделала большой глоток, вздрогнув, когда золотое пламя опалило ее горло.

— Ммм, — Акана потерла бутылку, почти желая раствориться в ликере.

— Эй, — Тристан немного опустил руки и шагнул вперед. — Я бы не прочь еще раз отведать этот напиток.

Акана зашипела, крепче прижимая к себе бутылку.

— Ну и ладно. Тогда просто подержи ее у себя, хорошо? — Тристан снова поднял руки.

Акана посмотрела на Сидхе. Она не доверяла ему. Он собирался отобрать у нее золото.

Как будто она позволит.

Акана поднесла бутылку к губам и стала пить, словно пятилетняя девочка, получившая последний стакан сладкого чая в жаркий летний день.

— Хорошая девочка, — Тристан опустил руки и сделал шаг вперед. — Может, мне не следовало бы говорить тебе об этом сейчас, но это не совсем Гольдшлагер.

Акана наклонила голову. Боги, он был очень симпатичным мужчиной. Лунный свет серебрил его золотистые волосы и целовал бледную кожу. Что-то внутри нее содрогалось при мысли о том, что он окажется между ее бедер.

Затем свет озарил его серые глаза, и Акана заморгала. Нет. Это был не тот мужчина, которого она хотела. Это был кто-то другой.

Ей нужен был красивый мужчина с сапфировыми глазами и тихим, насыщенным голосом. Только один этот голос мог заставить ее кончить, лишь прошептав нужные слова.

Акана отступила.

— Тогда что это? — возбуждение скрутило ее живот, угрожая уложить на спину не того человека.

— Видишь ли, Гольдшлагер разбавляет золото, которое кладет в ликер, поэтому оно не годится для моих планов, — Тристан протянул руку и коснулся ее волос, нежно потянув за локон. Акана покачала головой, освобождаясь. — Это Гольдвассер ¹². Прямиком с оригинального завода, — он ткнул пальцем в бутылку и заработал еще одно одержимое рычание. — Там совершенно чистое золото в двадцать четыре карата.

Акана рассеянно моргнула. Ох. Это многое объясняло.

— Как только я понял, что ты дракон, то нашел лучший способ обездвижить тебя — напоить золотом, — Тристан провел рукой по ее щеке, поморщившись, когда она застонала. — Но эффект получился не совсем такой, какой я ожидал. Я хотел лишь вырубить тебя на некоторое время, а не возбуждать. Очевидно, мои исследования были… недостаточно точны, — Тристан отступил. — Акана?

Она дрожала от страсти, отчаянно желая прикосновений, даже его.

— Я хочу.

— Я бы помог тебе, но у меня такое чувство, что утром ты возненавидишь меня, — он грустно улыбнулся. — Кроме того, ты уже приняла участие в Заявлении. Если хочешь погасить этот пожар, то отправляйся к своей паре. Он единственный, кто сможет ослабить горячку.

Что?

— Откуда ты знаешь?

— Любой Сидхе может увидеть это, милая.

— Не называй меня так, — ее зубы стучали, а возбуждение поднималось до болезненного уровня. — Мне больно.

— Веришь или нет, но я очень сожалею. Это не входило в мои намерения, несмотря на то, как все выглядит, — Тристан прислонился к дереву и вздохнул. Она чувствовала запах его возбуждения. Он хотел ее, но с сожалением поднял руку. — Лети домой, маленькая птичка. Там тебя ждут нежные руки.

С криком отчаяния Акана изменилась, расправила крылья и полетела туда, куда так жаждала попасть.

Домой.

***

Шейн устало потянулся. Уборка студии всегда занимала целую вечность, к тому же после целого дня, проведенного с отцом на ферме, ему очень не хотелось возвращаться и подметать металлическую стружку с осколками стекла. Но если Акана собиралась прийти сюда, то ему следовало убрать эти опасные кусочки, чтобы девушка не поранилась.

Он положил метлу обратно в шкаф и направился в душ, горя желанием смыть с себя дневную грязь. Шейн не мог дождаться, когда появится его маленький дракон. Он планировал подарить ей подарок, который сделал своими руками — коробку-головоломку, в одиночестве блестящую на одном из пустых постаментов в выставочном зале студии. Акана придет в восторг от подарка, а если Шейн продолжит неспеша обхаживать девушку, стараясь не пугать, то в конце концов она полюбит презент внутри.

Низкий, животный рык пронесся по студии. Звук отскакивал от стен, отдаваясь эхом в самых высоких местах. Шейн не был уверен, откуда исходило рычание, но знал, кто это был.

Казалось, что по какой-то неизвестной причине Акана всерьез на него разозлилась.

— A ghrá?

Низкий рычащий звук был единственным ответом.

— Если ты объяснишь где моя ошибка, то я постараюсь все исправить, — он отбросил дурацкую ковбойскую шляпу, которую украл у Робина, и посмотрел на стропила. Может, она сидела там на корточках и наблюдала за ним сверху?

— Шейн.

Он резко обернулся, ошеломленный болью в ее голосе.

— Акана.

Она стояла позади него, тяжело дыша и скрестив руки на груди. Из ее волос торчали рожки. Зрачки Аканы были расширены, а звезда в левой радужке практически пропала. Девушка так сильно дрожала, что Шейн испугался за ее кости.

Он боролся с яростью, которая вспыхнула в нем при виде этого зрелища.

— Кто обидел тебя?

Она шагнула в его сторону и замерла. Неожиданно Акана глубоко вдохнула. Ее голова откинулась назад, а на лице появилось выражение полнейшего блаженства.

— Ох, да, — хищная улыбка озарила ее лицо, а пристальный взгляд сосредоточился на его теле. Дрожь прекратилась. Акана опустила руки по бокам и наклонила голову, наблюдая за Шейном в ожидании, что он сделает… что-то. Он почувствовал напряжение в своей паре, когда она медленно направилась к нему. — Я хочу.

Только тогда он осознал, что произошло. Как только Шейн понял, что его пара будет драконом, то узнал о них все, что мог.

— Этот ублюдок накормил тебя золотом, не так ли?

Акана кивнула, но это движение было скорее обещанием, чем ответом. Она поманила его пальцем. Золотая звезда в ее левом глазу опасно сверкнула.

— Бабушка, а почему у тебя такие большие глаза! — Шейн отступил на шаг. — Если ты сделаешь это, то утром возненавидишь меня.

Акана обхватила ладонями свою грудь. Серьезно? Какая несправедливость. Шейн мечтал увидеть какого цвета были у нее соски с того момента, как встретил ее. Акана облизнула губы, медленно потянувшись к подолу блузы.

— Ох, подожди. Не двигайся, — Шейн поднял руки вверх. — Должен же быть какой-то другой выход. Может, если мы усыпим тебя, то сумеем продержаться до тех пор, пока золото не выйдет из организма.

Она покачала головой.

— Хочу тебя, — блуза полетела в сторону. Шейн впервые увидел ее нижнее белье.

Белое. На свидание с другим мужчиной она надела белое прозрачное кружево. Теперь Шейн ясно видел ее соски, словно теплые шоколадные поцелуи растаяли на кончиках ее груди. Он всегда был помешан на белых кружевах.

— Ох, чтоб меня.

— Отличная идея, — Акана набросилась на него.

— Ого! — Шейн поймал ее прежде, чем они оба упали на пол. — Ладно, a stor¹³, — она обвила ногами его талию и, черт возьми, припала полными губами к его шее, из-за чего мозг Шейна начал отключаться. — Хм. Да. Усыпить тебя хорошая мысль… — он вздрогнул, когда ее талантливые губы заскользили по его коже. Член Шейна настойчиво натягивал молнию, желая начать вечеринку. — Позже.

Шейн повернулся и понес Акану в спальню, думая только о том, как бы поскорее проверить, подходят ли ее трусики к лифчику. Если подходят, то он покойник. Шейн позволит дракону сожрать себя после счастливо проведенной ночи.

Он чуть не уронил их обоих на пол, когда Акана начала тереться о его одежду. Она тесно прижалась к нему, урча. Всепоглощающая похоть убила то немногое, что осталось от его мозгов. Желание заставило Шейна затвердеть. Понимание того, что пара в его объятиях была готова, перевешивало все остальное.

Шейн, не дойдя до спальни, опустил ее задницу на край рабочего стола, который использовал, чтобы призывать сырье. Слава Богам, ранее Шейн убрался, из-за чего стол был чистым и пустым, иначе у Аканы остались бы занозы в заднице, когда он закончит с ней. Шейн сорвал с нее юбку, застонав при виде прозрачных кружевных белых трусиков. Он положил ладони на внутреннюю сторону ее бедер и раздвинул их так широко, как только мог. Наклонившись, Шейн лизнул ее сквозь прозрачные трусики, застонав от опаляющего вкуса своей пары, который четко ощущался даже сквозь кружева.

Акана откинулась назад и уперлась пятками в край стола, держа себя широко раскрытой. Она поджала пальцы ног.

— Ммм.

Шейн чувствовал, как его магия изгибается, а искры танцуют вдоль кожи. Он никак не мог удержаться от Заявления, не тогда, когда они собирались заняться любовью. Зеленые и золотые искры осветили комнату, притом настолько сильно, что свет озарил кожу Аканы. Если она хотела возразить, то сейчас было самое время, пока он все еще мог заставить себя отойти.

Когда ее бедра приподнялись навстречу его лицу, Шейн воспринял это как согласие.

Он лизал киску своей пары со всем пылом голодающего мужчины, решившего съесть все до последней крошки на своей тарелке. Трусики вскоре были насквозь мокрыми. Акана с помощью когтей сорвала свое нижнее белье, чтобы Шейн мог беспрепятственно добраться до нее. Он успел с жалостью подумать о потере прелестного кружева, прежде чем вернуться к делу.

Шейн планировал снова увидеть ее в белом кружеве, и чем скорее, тем лучше.

***

Акана откинулась назад и позволила Шейну проделать с ее телом различные порочные вещи. Его рот был очень хорош. Губы и язык Джетро виртуозно играли с ее киской. Оказалось, Шейн был одним из тех мужчин, которые действительно наслаждались орально лаская своего партнера, а Акана стала счастливой и удачливой обладательницей его таланта.

Она заурчала от удовольствия, когда он обхватил губами клитор, поглаживая его снова и снова своим языком, пока Акану не охватил оргазм.

— Больше, — она села и схватила Шейна за голову, притянув этот талантливый рот к своей груди. Ее лоно пульсировало, влажное и жаждущее.

Акана не знала, стоит ли ей убить или поцеловать Тристана.

Шейн посасывал ее соски через тонкий кружевной лифчик, из-за чего ткань стала полностью прозрачной. Он отстранился, проводя пальцем по влажному материалу, и, черт бы побрал этого мужчину, если на его лице не было самого благоговейного выражения.

— Ты такая красивая, — его глаза потемнели почти до черноты, а на лице отразилось желание.

— Дай мне посмотреть на тебя, — если они собирались сделать это, то она хотела всего Шейна. Акана понятия не имела, как он будет выглядеть, но гибриды вроде нее и Шейна часто имели необычную внешность, которая могла напугать других.

Вот только Акана не собиралась бояться, каким бы странным ни был истинный облик Шейна. В конце концов, она тоже была гибридом, поэтому понимала, что может произойти и каким странным образом их уникальные способности могли отразиться на коже и костях.

Шейн удивленно выгнул брови, но выполнил ее просьбу. Он отбросил облик, и Акана увидела своего мужчину без фильтра фальшивой человечности. Она чуть не проглотила свой язык при первом взгляде на Шейна без личины.

Он был великолепен. Яркие красно-золотые волосы при человеческой личине казались тусклыми, словно вода после мытья посуды, по сравнению с почти металлическим блеском истинной внешности, богатой, как золото Черных холмов¹⁴ смешанное с медью. Локоны опускались чуть ниже плеч, подчеркивая крепкий подбородок. Сверкающие сапфировые глаза блестели, как темные драгоценные камни, а завитки на коже от наследия лепрекона, как светлые родовые знаки, лишь подчеркивали взгляд. Вокруг Шейна в гипнотическом узоре плясали золотистые и серебристые искры, иногда беспорядочно, а иногда создавая фигуры или места, которые Акана практически могла рассмотреть. Прежде чем она успевала понять смысл, образы исчезали, потерянные в танце фейерверка. Его кожа сияла, будто была покрыта золотой пылью, отражая свет его магии и освещая комнату, тем самым создавая эффект ореола вокруг тела мужчины. Даже его ногти переливались зеленым и золотым, словно Шейн был соткан из самой земли и украшен ее прекраснейшими драгоценными камнями.

— Боже мой, — выдохнула Акана, взяв его лицо в свои ладони.

Ленивая улыбка превратила его из великолепного в захватывающего дух. Шейн был словно сотворен из ее грез, олицетворяя самые сокровенные желания. Теперь она точно не смогла бы покинуть его.

— Теперь ты.

Акана закрыла глаза. В своем человеческом обличье она была очень мила. Однако ее истинная внешность оставляла желать лучшего. Акана была далека от Шейна, когда выпускала своего внутреннего гибрида наружу.

— Акана, — он поцеловал ее в щеку, овеяв Акану ароматом ее сущности. — Дай мне взглянуть на тебя, a ghrá.

Акана глубоко вдохнула и убрала личину.

***

Шейн подавил стон, когда невидимый ветер поднял волосы Аканы с шеи. Многие считали, что драконы связаны с огнем или водой, но они ошибались. Только рожденные воздухом могли летать, поэтому Акана была всегда окружена своей стихией. На ее голове блестели золотые рожки. Радужная оболочка ее глаз расширилась, съедая белки до тех пор, пока их почти не осталось. Темно-карие глаза потемнели до черноты, а ореховая звезда в центре посветлела до чистого, сверкающего золота. Ее второй более драконий глаз соответствовал золотой звезде по цвету, если не по действию. Казалось, что звезда предвидения в центре ее глаза светилась. Дар наследия ее матери сиял каким-то особым светом, более завораживающим, чем любая звезда, которую Шейн когда-либо видел.

Кожа Аканы из слегка смуглой стала темно-золотистой. Ее руки почернели до середины предплечий, а смертоносные когти, которые она умела выпускать, плавно сливались с ладонями. Клыки Аканы упирались в полную нижнюю губу, соблазняя Шейна приласкать их, пока девушка не взмолится о пощаде. Но лучше всего смотрелись великолепные золотые крылья, возвышающиеся над ними обоими и расправляющиеся до тех пор, пока практически не коснулись потолка студии, затем они опустили вокруг Аканы, словно золотой плащ королевы драконов.

Акана склонила голову, а звезда в ее глазе вспыхнула.

— Ты считаешь меня красивой.

В ее голосе звучала сила, которая представляла собой смесь наследия ее матери и отца. Благодаря своим способностям она могла видеть глазами Шейна — золотистая грудь, едва сдерживаемая белым кружевом, и смертоносные когти, осторожно поглаживающие его спину.

Или не очень осторожно. Когти чуть не изранили кожу Шейна, когда разорвали рубашку на его спине.

— Хочу тебя голым.

Шейн прикрыл свое тело прежде, чем она смогла разорвать его джинсы.

— Оставь мне хоть что-то, в чем я смогу вернуться в дом, a ghrá.

— Что это значит? — ее взгляд был прикован к члену, пока Шейн снимал джинсы.

Он обхватил себя ладонью, озорно улыбаясь.

— Это значит, что я хочу тебя, — Акана зарычала, из-за чего Шейн рассмеялся. — Это значит любимая.

Она поежилась.

— А a stor?

— Моя дорогая.

Шейн замер, пока она расправляла крылья за его спиной. Он практически ощущал ее панику.

— Для любви еще слишком рано.

Он позволил себе прочувствовать эту боль. Возможно, для нее было слишком рано. А он был потерян для всего мира в тот момент, когда увидел свое будущее в металле и стекле. Ему придется заставить ее поверить, потому что Шейн Джолун Данн не выжил бы без Аканы Руссо. Они будут вместе, даже если ему придется запихнуть ее в детскую сумку-кенгуру и носить на спине, брыкающуюся и кричащую. Он обхватил ладонью ее щеку, хотя знал, что в такой позе она могла запросто выпотрошить его.

— Ты a ghrá mo chroí¹⁵.

— Шейн.

— Хочешь знать, что это значит? — он поцеловал Акану, кончики ее клыков задели его язык. — Это значит любовь моего сердца.

Она вздрогнула. В ее организме все еще властвовал афродизиак. Но Шейн заставит ее принять его. Акана согласится с Заявлением, нравится ей это или нет.

— Ты совсем меня не знаешь.

Он удивленно выгнул брови. Всего на мгновение его искры изобразили «Акану», скульптуру, которую он назвал в ее честь.

Она протянула руку, чтобы коснуться искр, но они рассеялись, позволяя «Акане» раствориться в танце. Девушка захныкала. Шейн не был уверен, было ли это из-за того, что она не сумела прикоснуться к «Акане», или из-за того, что ей снова овладело желание. Она обняла его крыльями, притягивая ближе, поэтому Шейн решил, что такая реакция была обусловлена афродизиаком.

Он притянул Акану в свои объятия, решив выжать из ее тела все до последней капли удовольствие. Если на данный момент Шейн мог удержать ее только с помощью наслаждения, тогда он постарается сделать его как можно ярче.

***

Акана затрепетала, когда охватившие Шейна чувства проникли в нее. Ее омыло теплом его любви, уняв дрожь, которую подарил ей маленький подарок Тристана. Она взяла руки Шейна и положила их на свою кожу, надеясь, что он поймет намек.

Она была готова к большему. Готова быть любимой, даже если сама еще не могла полюбить. Акана жаждала поглощать каждую каплю, которую давал ей Шейн, до тех пор, пока они оба не насытятся.

Пальцы скульптора скользили по ее коже, массировали плечи, опускались ниже талии и ласкали бедра, пока Акана снова не задрожала и не была готова закричать. Все это время его рот пожирал ее губы, язык боролся с ее языком в старинном танце, который ни один из них не сумел бы выиграть. Кончик языка Шейна ласкал ее клыки, соблазняя укусить. Акана как можно нежнее провела когтями по его бокам, улыбаясь, без прерывания поцелуя, когда Шейн вздрогнул.

Вскоре ее ноги снова обвились вокруг его талии, но на этот раз Шейн и Акана были восхитительно обнажены. Акана желала, чтобы он оказался внутри нее и погасил золотое пламя, полыхающее в ее теле. Она попыталась притянуть Шейна к себе, заманить внутрь, но он воспротивился. Его упрямая твердость была более чем достойным соперником для Аканы.

— Нет. Только не здесь, — он легко поднял ее и отнес в маленькую спальню. В комнате Шейн осторожно, заботясь о крыльях, положил Акану на спину. — Как бы ты хотела меня, a ghrá?

Акана усмехнулась. Пришло время немного отступить, чтобы посмотреть, действительно ли золото, сверкающее на его коже, было таким же вкусным, как выглядело. Акана села и толкнула Шейна так, что он сел на пятки, из-за чего эрегированный член между его бедер подпрыгнул, словно вкусное лакомство. Она облизнула губы и опустила голову.

— Тебе не обязательно делать это.

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

Член дернулся около ее подбородка.

— Но если очень хочешь, то я не возражаю.

Акана медленно облизала член снизу вверх, постанывая, когда его вкус взорвался на ее языке. Шейн был божественным на вкус, насыщенный и соленый. Ей нужно было больше, больше вкуса. Акана не могла дождаться, когда получит это.

Она втянула член в рот, убедившись, что приласкала языком ствол. Ее голова двигалась вверх и вниз по всей длине, активно работая языком, чтобы доставить своей паре удовольствие.

— Ох. A ghrá. Да, пожалуйста, — Шейн зарылся руками в ее кудри, поглаживая пальцами рожки. Акана застонала, ощущение от прикосновения мужчины пронзило ее насквозь. Только ее паре было позволено подобное интимное прикосновение.

— Тебе нравится это, a ghrá? — он вновь погладил рожки. Акана радостно заурчала, увеличивая темп своих ласк, чтобы Шейн знал, насколько ей это нравится.

Шейн начал входить в ее рот короткими толчками, позволяя Акане привыкнуть к его размерам, прежде чем увеличить темп. Она дала ему знать, когда он зашел слишком далеко, обхватив рукой основание члена, чтобы избежать удушья. Шейн немедленно отступил, еще раз погладив ее рожки в знак извинения.

Акана разрешила ему трахать свой рот еще несколько мгновений, раздумывая, позволить ли Шейну кончить внутрь. Она уже практически решилась на свою задумку, когда сильные руки схватили ее за рога и осторожно отстранили от члена.

Она захныкала. Откуда, черт возьми, он знает, как спариваются драконы? Шейн правильно обращался с ее рогами, поглаживая и направляя так, чтобы контролировать ее движения.

Он был прав. Они были парой. Это было единственным объяснением того, как он инстинктивно сводил ее с ума.

— Я хочу быть внутри тебя, Акана. Позволь начать.

Акана задрожала от желания. Вкус Шейна делал ее безумной, а его прикосновения разжигали в ней внутренний огонь до тех пор, пока она не была готова вспыхнуть. Все же первое спаривание проходило не совсем правильно. Слава богам, Акана знала, как это исправить. Она чуть не ударила Шейна крыльями, когда перевернулась и встала на колени, подняв задницу в воздух.

Если он собирается спариться с драконом, то, черт побери, сделает это правильно.

— Оу, — Шейн приласкал ее попку, очерчивая ее форму. Грубая кожа его пальцев приятно ощущалась на ее теле. — Мне нравится ход твоих мыслей.

Она пошевелила задницей. Акана закончила с разговорами. Пришло время трахаться.

— Сейчас, Шейн.

Он схватил ее за бедра. Головка члена прижалась к лону.

— Черт, черт, черт, — Шейн начал входить в нее, растягивая своей опаляющей толщиной. — Я уже вижу, какими будут наши дальнейшие отношения.

Акана ухмыльнулась и хлопнула его крыльями.

— Ага. Примерно такими, — он усмехнулся, предвкушая. — А я говорил, что у тебя потрясающая задница?

Акана повернула голову, пытаясь разглядеть Шейна. Но ее крылья мешали, скрывая мужчину из вида. Поэтому Акана сделала единственное, что могла, чтобы начать вечеринку. Она напрягла все мышцы ниже талии.

— Ах, — зашипел Шейн, почти как дракон. Он практически полностью вышел, оставив внутри только головку члена. — Это нечестно.

Акана пошевелила бедрами и толкнулась назад, насаживая себя на член.

— Нет. Дразнить меня в данный момент, вот что нечестно.

— Я не дразню тебя, a ghrá. Я просто немного потушил пламя, — с последним словом Шейн установил изнурительным темп, который заставил Акану урчать как сумасшедшую. Она чуть ли не свернулась в клубок, чтобы Шейн мог склониться над ней. Он отпустил ее бедра, чтобы сжать рога, награждая Акану настолько интенсивным удовольствием, что она закричала, из-за чего песня дракона эхом разнеслась по студии. Оргазм был таким сильным, что, Акана могла поклясться, по комнате заплясали звезды.

— Еще.

— Да, — хватка на рогах удерживала ее на грани очередного оргазма. Акана не хотела, чтобы это закончилось. Этот золотой мужчина должен был трахать ее до тех пор, пока не останется только ослепляющее удовольствие. — Шейн. Да.

— Да. Кончи, a ghrá. Дай мне почувствовать, как ты достигаешь оргазма.

Он погладил ее рога, крепко стиснув их. Подушечки его пальцев снова и снова скользили по острым концам, пока на его плоти не выступила кровь. Акана опять закричала, кончая так сильно, что чуть не потеряла сознание.

Откуда, черт возьми, он узнал? Поглаживание рогов было равносильно стимуляции клитора и отличалось только по размерам.

Ее плечи устало опустились на матрас. Она была выжата и отправлена в полет, которого добивался Шейн.

— Не нужно больше, Шейн, не нужно.

— Нужно. Еще один раз, и мы сможем поспать.

Его чертовы руки ласкали рога, пока член терзал ее тело. Толчки Шейна начали набирать оборот, а его тело сильнее навалилось на нее.

— Скоро. Боги, скоро, Акана.

Она в последний раз начала взбираться на острый утес экстаза. Если добавить это, то Заявление Шейна будет полным. Ей осталось только пометить его, навсегда запечатлеть на плоти мужчины символ дракона.

— Дай мне руку.

Шейн отпустил один рог и положил руку так, чтобы Акана могла легко до нее дотянуться. Она крепко вцепилась в него, когда оргазм закружил ее по спирали. Акана взяла под контроль эту энергию и сфокусировала ту на его руке, прежде чем потеряться в наслаждении. Она едва обратила внимание на крик Шейна, когда он достиг оргазма. Его песня дополняла ее, когда вместе во вспышке золотого света Шейн и Акана стали одним целым.

***

Шейн упал на матрас, настолько выжатый, что едва мог двигаться. Он никогда в своей гребаной жизни не занимался таким сексом. Если это то, что значит быть спаренным с драконом, то он жалел, что не нашел ее раньше.

— Акана?

Единственным ответом было ее тихое похрапывание. Он подавил смех при виде своей пары, отключившейся от удовольствия со все еще поднятой задницей.

— Черт, — он передвинул Акану так, чтобы ее тело расслабленно растянулось на матрасе, укрытое крыльями так, что наружу выглядывали только рога и кончики пальцев ее ног. Идеальное живое одеяло. Шейн не мог понять, почему она не спала так на постоянной основе.

Шейн встал и пошел в маленькую ванную, желая поскорее закончить свои дела и забраться обратно в постель к своей новоявленной невесте. Он запустил Заявление и теперь будет чувствовать возрастающую потребность закончить процесс, чтобы дать Клятву Сидхе и Соединить их жизненные силы на вечность. Он не сомневался, что это была истинная связь, как у его сестры и брата.

Он включил свет и заморгал. Шейн и не подозревал, насколько тусклым был свет в его спальне. Он улыбнулся, окинув взглядом Акану. Ему придется купить кровать побольше. Может, он сам сделает изголовье и изножье кровати, что-нибудь усыпанное драгоценными камнями, чтобы его королеве драконов было приятно отдыхать здесь.

Шейн повернулся к зеркалу и поднял руку, чтобы убрать волосы с глаз. Он всегда удивлялся, когда видел в зеркале свою истинную форму. Впрочем, он уже начал привыкать к этому… внешнему виду…

Шейн опустил руку и уставился на татуировку дракона на внутренней стороне предплечья. Нарисованная Акана, золотистая и темная, с распростертыми крыльями и хвостом, образующим символ бесконечности. Шейн коснулся метки, и Акана пошевелилась во сне.

Его брови удивленно выгнулись.

— Интересно. Что мы здесь имеем? — если бы Шейн был более злым человеком, то поиграл бы с татуировкой, чтобы посмотреть, как рисунок влияет на его пару. Но Акана была измотана. Отравление золотом, смешанное с энергичным Заявлением означало, что дракону требовался сон.

В другой день Шейн обязательно поведет себя как негодяй, конечно, если она не будет работать над очередным делом. А пока пусть его любовь поспит. Он закончил свои дела и забрался обратно в постель, желая разделить с Аканой тепло, в котором она так долго отказывала ему.

Глава 5

Шейн поцеловал Акану в ягодицу, страстно желая, чтобы его женщина проснулась. Он уже устал ждать, когда сможет преподнести ей подарок.

Один сонный золотой глаз открылся прежде, чем Акана охнула от смеха.

— Большинство людей будят поцелуем в щеку.

— И где в этом веселье? — Шейн плюхнулся рядом с ней, держа в руке коробку с головоломкой. Он протянул ей блестящий предмет. — С днем рождения.

У Шейна еще никогда в жизни ни одна женщина не забирала что-то настолько быстро.

— Для меня? — эти удивительные глаза игриво заморгали, а на губах заиграла лукавая улыбка.

— Ага. Сделано собственными руками.

Игривость ушла, сменившись недоумением.

— Ты сделал все это сам? Но она не похожа ни на что другое, что ты творил раньше, — она повертела коробку в руках. — Линии резьбы очень хороши.

Черт, Акана говорила так, словно изо всех сил пыталась сделать комплимент.

— Это коробка-головоломка.

Она застыла. Ее крылья быстро затрепетали.

— Коробка-головоломка? — Акана настороженно посмотрела на него. — Сделанная тобой?

Шейн кивнул.

— Задача довольно сложная. Если хочешь, я могу показать тебе, как ее открыть.

Она отползла от него, сжимая в ладони коробку с головоломкой.

— Моя!

— Ладно, — он лег на спину и закинул руки за голову. — Но если тебе понадобится моя помощь, мисс Акана, обращайся, договорились?

Она низко зарычала.

— Думаю, я смогу решить простую головоломку.

Шейн пожал плечами.

— Как скажешь.

— Пошел ты, Джетро.

— Назови место, a ghrá, — он похлопал себя по животу, прямо над эрекцией. — Я засуну его куда захочешь.

— Свинья.

Его бровь выгнулась.

— Лорд Свинья, большое спасибо.

Акана фыркнула и рассмеялась.

— А ты знаешь, что твой брат однажды сказал Руби то же самое?

— Как ты?.. Нет, неважно. Не говори мне, — ее смех был музыкой для его ушей. — Великие умы и все такое, — Шейн сел, позволив Акане хорошенько рассмотреть его утренний стояк. — Хочешь прокатиться, малышка? — он поиграл бровями, когда она рассмеялась.

— Ну… — ее сотовый зазвонил, уничтожив все надежды Шейна на получение любимого завтрака. — Алло?

Шейн со вздохом лег на кровать.

— Передай Робину привет.

— Шейн передает тебе привет.

Он печально усмехнулся. Похоже, его дракону придется вернуться к работе. Шейн зачарованно наблюдал, как ее крылья пропали в золотом снопе искр. Кожа Аканы стала кремовой, а рога исчезли под волосами. Когда она изменилась, человеческая личина скрыла сияющую кожу, сделав более блеклой. Шейн не мог забыть, как она выглядела на самом деле.

Он послал ей воздушный поцелуй и призвал собственную личину, любуясь выражением разочарования на ее лице. Очевидно, он был не единственным, кто любил правду больше, чем вымысел.

Когда Акана повесила трубку, Шейн понял, что не слышал ни слова из ее разговора.

— Когда ты уезжаешь?

— Через час мне нужно встретиться с Этьеном, Джейденом и Робином, — она пожала плечами. — Робин обещала пирожные, если я прибуду за сорок пять минут.

— Черт, — он встал и потянулся, чувствуя, как ее глаза пожирают его тело. Шейн почесал живот. — Я бы попросил тебя поцеловать меня на прощание, но это может привести к неприятностям с твоим боссом.

Она покачала головой.

— Я рискну.

Шейн сократил расстояние между ними и обхватил ее лицо ладонями.

— Хорошего дня на работе, a ghrá, — он вложил в поцелуй всю свою любовь, надеясь, что Акана ощутит хотя бы часть его чувств. Шейн умел работать с частями.

Так как всегда был хорош в математике.

Когда он оторвался от губ Аканы, то увидел ее глаза, в которых отражалось изумление, и распухшие губы. Ее затвердевшие соски терлись о его грудь, умоляя о прикосновении. Вместо этого Шей погладил ее по щеке и отстранился. Он не мог вмешиваться в ее работу. Она никогда не простит ему подобного. Они оба будут несчастны, ведь любая потеря концентрации может стать причиной ее смерти.

Но, если честно,было чертовски приятно знать, что его пара могла основательно надрать чью-то задницу.

— Душ вот там. Так будет быстрее. Я вернусь в главный дом и принесу тебе какую-нибудь одежду.

— И косметику.

Он кивнул, натягивая джинсы.

— А еще мой шампунь и кондиционер, потому что я не люблю пользоваться мужскими принадлежностями.

Его брови удивленно выгнулись. Шейн надел свитер.

— И мое мыло.

— Что-нибудь еще, принцесса?

— Мои коричневые ботинки с золотыми пряжками, узкие джинсы, нижнее белье, потому что без него я никуда не пойду, и золотой свитер от Майкла Корса. Да, и еще мое черное пальто, то самое, с карманами, — Акана направилась в ванную, но почти сразу же вернулась. — Еще мне нужна черная коробка под кроватью и… ай!

Шейн перебросил обнаженную Акану через плечо. Ни за что на свете он не запомнит весь список. Золотой свитер от Майкла Корса? Должно быть, она издевалась над ним.

— С таким же успехом я мог бы отнести тебя обратно в дом, а не тащить все эти вещи сюда.

— Я голая, Шейн.

Он открыл входную дверь. Акана вскрикнула от возмущения, когда холод обжег ее обнаженную плоть, тем самым заставив Шейна рассмеяться.

— Я заметил.

Она изменилась в его объятиях, приобретая форму дракона. Когти разорвали джинсы, обтягивающую его задницу, из-за чего Шейн инстинктивно прикрыл свою наготу, освобождая Акану.

— Мудак.

— Я тоже люблю тебя! — он послал ей воздушный поцелуй, прежде чем снова войти в студию. Шейн надеялся, что у него завалялась еще одна пара джинсов, иначе его задница превратится в ледяную глыбу, прежде чем он доберется до дома.

Шейн оглянулся и посмотрел на летящую фигуру своей пары. Вскоре она приземлилась на крышу дома с торжествующим криком. Может, стоило попросить ее подвезти его.

***

Джейден был слишком занят смехом, чтобы услышать низкое предостерегающее рычание Аканы. Робин просто выглядел удивленным, а Этьен был встревожен реакцией вампира.

— Гольдшлагер, — выдохнул Джейден. — Ох, Боже, довольно дорого, — Джейден вытер слезы смеха с глаз, прежде чем выпрямиться в кресле. Его черные глаза сверкнули жутким зеленым светом, говорящим об общей крови с Робином. — Итак. Вас хорошо и основательно поимели?

Робин усмехнулся. Этьен обижено надулся.

Акана сохранила невозмутимое выражение лица. Ей нравилось смяться вместе с Джейденом, но только в том случае, если его шутки не касались ее.

— Шейн проделал хорошую работу.

Джейден окинул Акану взглядом, но не нашел то, что, похоже, искал.

— Напомни, чтобы я немного поболтал с ним.

— Напомни, чтобы я убила Тристана при следующей встрече, — никто не мог отравить ее золотом и после выйти сухим из воды.

— Есть идеи, почему он хотел избавиться от нас? — Этьен нахмурился, не обращая внимания на подколы Джейдена, который взял одну из ручек Дункана и стал перебирать ее пальцами. Похоже, к большому веселью Джейдена, Сидхе испытывал сильную неприязнь к вампирам.

Они решили провести встречу в доме Джейдена. Мойра и Дункан любезно согласились держаться в стороне, но Акана не удивилась бы, если бы Джейден мысленно держал их в курсе событий. Скорее всего так оно и было, потому что они уж слишком легко согласились на условия.

— Вероятно он полагал, что вы двое будете препятствовать завершению его миссии.

Робин сидел, закинув ногу на ногу, и лениво покачивал ногой. Он расположился на краю стола Дункана, снисходительно наблюдая за собравшимися. Казалось, его очень забавляло то, как Этьен старался держаться как можно дальше от Джейдена. Этот Сидхе Серого Двора был известен тем, что избегал вампиров Двора Оберона. Быть вынужденным работать с одним, который, что еще хуже, занимал более высокое положение, нежели он, должно быть стояло колом в его аристократической заднице.

— Если он действительно агент Глорианны, то лучше заставить его работать с нами, а не против нас, — Джейден поднял руку, мгновенно обрывая возражение Этьена насчет этой идеи. — Слушай, не заставляй меня петь песню Барни. Мойра ненавидит ее, — он откинулся на спинку кресла, балансируя на двух ножках. — Я знаю, что ты не любишь меня, а я уж точно не люблю тебя, ясно? — Джейден улыбнулся Робину. — Мы всегда можем попросить Акану снова попытаться склонить Тристана на темную сторону.

— Ничего не выйдет. Он сказал, что любой Сидхе видит мое участие в Заявлении.

Кресло Джейдена перевернулось, упав на ковер.

— Ой, — вампир приподнялся на локтях, нахмурившись. — Ты упомянула о сексуальном проникновении. Но пропустила часть о фейерверке. Черт, я не уверен, что Шейн способен на фейерверк.

Она пожала плечами, стараясь говорить бесстрастным голосом.

— Он воспользовался моим плохим самочувствием, — Акана медленно прищурилась. — И я говорила, что он проделал хорошую работу.

У Джейдена дрогнули губы.

— Добро пожаловать в семью, — он подмигнул ей. — Ты же понимаешь, что спарившись с Шейном ты автоматически присоединилась к моему клану, попав под мое правление, верно?

Дерьмо. Нет, она не подумала об этом. Акана сморщила нос и выпустила из носа пар, как маленький вулкан.

— Уже хочу развод.

Робин запрокинул голову и рассмеялся.

Этьен нетерпеливо махнул рукой.

— Это неважно. У нас есть более серьезные дела, чем то, к какому клану теперь принадлежит Акана.

Учитывая, что она избегала вступления в какой-либо клан словно чумы, Акана считала данный факт очень важным. Благодаря тому, кем была ее мать, клан Блэкторн теперь будут воспринимать как тех, кто обладает преимуществом, за которое большинство других кланов убило бы — неограниченный доступ к провидице. Тем не менее, Этьен был прав. Она могла бы обсудить детали с Джейденом позже.

Кроме того, если уж ей нужно было когда-нибудь определиться с кланом, то она все равно выбрала бы клан Блэкторнов.

— Должен быть другой способ заставить Тристана сотрудничать.

Джейден поднялся с пола и поправил кресло.

— Может, мы попросим Дункана поговорить с ним? Как бывший глава клана Малмейнов он сумел бы убедить его.

Акана закусила губу.

— Если только он не испытывает к Дункану и его связи с тобой тех же чувств, что и большинство Сидхе из Белого Двора.

Джейден зарычал

— Заносчивые бесхребетные ублюдки, — он наклонил голову с отстраненным выражением лица. Должно быть, с ним заговорили его пары. Застенчивая улыбка изогнула его губы, прежде чем он вернулся в настоящее. — Он согласен, но не уверен, что это сработает.

Будет ли у нее такая же ментальная связь с Шейном? Подобное было присуще Сидхе или вампирам? Драконы не разделяют такого рода связь, а видящие… ну, ее мать рассказывала, что всегда знала о краткости своей любви, но эту любовь, которую провидица питала к своему павшему супругу, нельзя было отрицать. Отец Аканы много лет назад был убит членом Черного Двора, который оставил его супругу и малолетнюю дочь на милость Двора.

Акана пристально посмотрела в глаза Джейдена, эта маленькая странность делала их такими хорошими партнерами.

— Мы могли бы просто вломиться в его комнату…

Джейден принялся расхаживать по кабинету.

— Пусть Ред просмотрит его компьютерные файлы…

— И кое-что умыкнет…

— А еще оставит маленький подарок для Генри, — Джейден радостно потер руки. — Папочке нравится.

— Это слишком рискованно. Если Генри или Тристан узнают, что ты сделал, то на Руби нападут раньше, чем мы будем готовы. Или, что еще хуже, придумают совершенно другой план.

— Тристан — агент Глорианны, я почти уверена в этом.

Этьен сердито посмотрел на Акану.

— А я так не думаю, — он повернулся к Робину. — Я бы предложил еще покопаться в прошлом Тристана. Возможно, там есть то, что мы можем использовать против него или, еще лучше, против Генри.

Робин легко, словно кошка, спрыгнул со стола.

— Вот и продолжай, — Хоб повернулся к Джейдену. — Готов вернуться к работе, Джейден?

Джейден со злым смешком хрустнул костяшками пальцев.

Робин безмятежно улыбнулся.

— Приму это за согласие, — он повернулся к Акане. — С этого момента ты будешь работать с Джейденом, — Робин погладил ее по щеке, а потом повторил то же самое с Джейденом. — Заставьте меня гордиться вами, детки.

С этими словами Робин исчез в вихре ветра и развевающихся бумаг.

— Дерьмо, — Джейден вздохнул, уперев руки в бока. — Дункан будет в бешенстве.

— Из-за того, что тебе поручили эту работу? — Акана наклонилась и подняла одну из бумаг, которую Робин случайно уронил на пол.

— Нет. Ему придется еще раз просмотреть все эти бумаги, — Джейден задумчиво почесал подбородок. — Ой, подожди. Это же мои документы. Думаю, моя пара обязана мне помочь, так как в обозримом будущем я буду занят на работе.

— Почему Робин так доверяет вампиру? — Этьен свирепо смотрел на них обоих.

Акана чуть не рассмеялась ему в лицо.

— Тебя ведь не было при создании клана Блэкторн?

Этьен покачал головой.

Джейден лишь улыбнулся, но зеленый свет Робина снова промелькнул в его глазах и тут же погас.

— Джейден разделил кровь с Робином, это подтверждают и Робин, и сам Оберон. Робин признает их кровное родство. — Откуда взялась эта враждебность? Этьен принадлежал Серому Двору и давно должен был привыкнуть к вампирам. — Это значит, что Робин Гудфеллоу считает Джейдена своей семьей.

Этьен побледнел.

— Ах, — он встал и поклонился. — Я займусь сбором необходимой нам информации.

— Это следовало сделать еще до того, как вы двое начали это расследование. Серьезно, Акана, где была твоя голова? В заднице Шейна?

Она зарычала на Джейдена.

— Заткнись. Моей первоочередной целью было защитить Шейна. А задача поиметь Тристана Малмейна стояла на втором месте.

— Возможно, ты захочешь обсудить вторую задачу с Шейном. У него могут быть возражения.

Она позволила звезде в центре своего глаза увеличиться в поисках Шейна. Его сверкающая сила танцевала в ее чувствах, согревая.

— Это два совершенно разных вида траха, — Акана усмехнулась. — Поверь. Я знаю разницу.

— Чокнутая сучка-дракон.

Акана склонила голову.

— Напомни, чтобы я как-нибудь рассказала, откуда в тебе течет кровь Робина.

Джейден вздрогнул.

— Пожалуйста, не надо.

Они едва заметили, как Этьен вышел из комнаты.

— Ты знаешь?

— Мне снятся… кошмары. Дункан пытался помочь мне понять, что произошло, но когда мы закончили, то он был… Боги, он был уничтожен, а я все еще не знал наверняка, что Робин сотворил со мной.

— Значит, Дункан снова заблокировал твою память, — теперь настала очередь Аканы вздрогнуть. — Джейд, помнишь, как ты похитил Шейна?

— Как я могу забыть? Я все еще иногда чувствую вкус Кейтлинн в своей отрыжке. Фу-у-у.

Акана едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

— Робин знал, что ты забрал Шейна, поэтому, чтобы заставить тебя выложить местоположение Шейна, он причинил тебе боль. Когда Хоб понял, что ты пытался держать все под контролем до возвращения Дункана, то вылечил тебя единственным доступным ему способом.

Джейден кивнул.

— Примерно это я и предполагал, — он провел рукой по волосам. — Меня беспокоит только то, что Дункан не может смириться с произошедшим. Мы-то с тобой знаем, как рискованно работать на Робина. Если он подумает, что мы предали его, то нам конец.

— И ты шел по этой тонкой грани во время похищения Шейна, молясь, чтобы не пересечь ее, пока не стало слишком поздно.

Джейден вздохнул.

— Я люблю Дункана. Мне неприятно наблюдать, как он страдает. Это одна из причин, почему я волновался, что они никогда не примут меня. Я не могу перестать быть Клинком независимо от того, насколько сильную боль это причиняет моим близким. Не могу допустить, чтобы кого-то пытали или убили только потому, что Дункан и Мойра беспокоятся обо мне.

— Думаю, они это знают, Джейд, — она указала на дверь, где стояли пары Джейдена. Скрестив руки на груди, Мойра хмуро смотрела на них обоих. Дункан обнимал ее за талию, но его взгляд был прикован к лицу Джейдена.

— Ох, замечательно. Настало время лекций, — Джейден выпрямился и жестом пригласил своих пар войти. — Заходите, ребята!

Он снова попытался откинуться на спинку кресла.

Мойра остановила вампира, усевшись на его колени.

— Идиот.

Джейден указал на себя.

— Я?

— Да, ты, — пальцы Дункана запутались в темных волосах Джейдена, а сам Сидхе уселся на подлокотник кресла вампира. — Конечно, мы беспокоимся, но не собираемся мешать тебе быть Клинком. Так же, как мы должны смириться с твоей работой, ты должен научиться жить с семьей, волнующейся о тебе.

Щеки Джейдена покраснели.

— Знаю. Но то, что случилось с Робином, может повториться.

Дункан вздрогнул.

— Нет. Не повторится, — он прижал пальцы к губам Джейдена, когда вампир начал протестовать. — Речь о совершенно особых обстоятельствах. Ты каким-то причудливым способом пытался защитить меня. Боялся, что убийство Кейтлинн породит во мне ненависть, поэтому подыгрывал ей, надеясь, что я приду вовремя и всех вас спасу. Вини в этом моего отца и Кейтлинн, а не себя. Ты похитил Шейна по их приказу, а затем похитил Руби, когда понял, что не сумеешь остановить эту парочку без разоблачения своей работы в качестве Клинка. Если бы Кейтлинн или Каллен догадались об этом, то убили бы тебя прежде, чем ты смог узнать, что на самом деле происходит в клане.

— Убийство Каллена и Кейтлинн без согласия Робина или Оберона могло привести к тому, что Джейден был бы лишен не только рыцарского звания, но и жизни. Так что не вини и Робина. Растерзать Кейтлинн по твоему приказу, как главы клана, было просто прекрасным решением, — Акана пожала плечами, когда внимание троицы переключилось на нее. — Кроме того, каким-то странным образом если бы Робин не сделал этого, то Джейден, возможно, не пережил бы столкновения с Уэстом.

Тот вампир работал с сестрой Дункана, Кейтлинн, чтобы силой захватить Лео Данна. Ему обещали смерть Джейдена в обмен на исполнение требований Кейтлинн. Он мог бы преуспеть, если бы Робин не дал Джейдену достаточно крови, чтобы изменить вампира, сделав его сильнее, быстрее и не таким уязвимым.

Застывшее выражение лица Дункана было бесценно.

Мойра нахмурилась и похлопала Джейдена по щеке.

— Лично мое мнение, Шейн позволил Джейдену провернуть то похищение.

Акана посмотрела на Мойру.

— Я тоже так думаю.

Рука Джейдена взлетела в воздух.

— Поддерживаю, — он нахмурился, рассеянно позволяя Дункану взять себя за руку. — Но почему?

— Возможно, это как-то связано с его видениями, — и снова Акана завладела безраздельным вниманием троицы. — Что? Вы не знали?

Джейден рассмеялся. Свободной рукой он похлопал Мойру по заднице.

— Боги, я люблю твою семью, дорогая.

Мойра закатила глаза и слезла с колен Джейдена.

— Шейн всегда был другим и ведал то, чего не знали другие, но я наблюдала за вами. В отличие от вас брат не демонстрирует никаких признаков, которые позволили бы определить, что он применяет силу.

— Его силы совершенно другие. Сейчас я понимаю это. Шейн видит будущее.

Джейден вскочил, сбросив Дункана на пол.

— Ждите здесь, — он выбежал из комнаты и через несколько секунд вернулся с металлической скульптурой. Три фигуры сплелись, две нависли над одной в водовороте зеленого, золотого и серого. Вампир поставил статуэтку на стол Дункана. — Не знаешь, когда он это сделал?

— Это мы, не так ли? — Мойра дотронулась до самой маленькой фигурки. Все образы в своих чертах были андрогинны, но что-то в стоячей фигуре говорило о женщине.

Дункан поднялся с пола и отряхнул свою задницу.

— Мне тоже так кажется, — он окинул взглядом фигуры, нежно улыбнувшись. — К тому же я догадываюсь, кого олицетворяет фигура посередине.

Джейден закатил глаза.

— Очевидно, тебя.

Дункан фыркнул.

— Если вера в это поможет тебе лучше спать по ночам, то так тому и быть.

Акана взяла скульптуру и приподняла ее.

— Посмотрите на дно.

Мойра ахнула. Джейден ухмыльнулся, но его глаза выглядели немного оголтело. Дункан молча кивнул, словно заранее знал, что увидит.

Шейн написал на дне дату, когда создал статую. Это произошло ровно за год до похищения Шейна.

— Он сделал похожую статую Руби и Лео.

— А твою он сделал?

Акана отвела глаза от понимающего взгляда Дункана.

— Есть еще две, которые пугают даже его, — она описала и статую Робина, и ту, которая не была закончена и, предположительно, обозначала Оберона.

— Твою мать, — Джейден уставился на статую троицы. — А он знает, что они означают?

— Думаю, у него бывают вспышки и маленькие проблески, но пока не происходят определенные события, все остается лишь загадками. Шейн, должно быть, знал, что Мойра была женщиной в этой статуе, но до тех пор, пока он не встретил вас двоих, то не понимал, кого олицетворяли две другие фигуры.

— Черт. Тогда он понятия не имеет, кто женщина Робина, не так ли?

Акана покачала головой. Было очевидно, что Джейден думает о том же, о чем она.

— Или чего не хватает Оберону.

Джейден встал, внезапно каждым дюймом его тела стал излучать решительность Клинка.

— Нам нужно это выяснить.

— Пока не стало слишком поздно.

— Сначала разберись с Малмейнами, — Дункан провел рукой по спине Джейдена. — Женщина Робина скоро объявится. Нам просто нужно присматривать за ней. Мы защитим ее.

Мойра прислонилась к краю стола Дункана.

— Что насчет видения про Оберона?

— Шейн говорит, что скульптура незакончена. Он еще не знает, что должно быть в центре.

Дункан обнял своих пар.

— Наверное, я знаю, — он поцеловал каждого в щеку. Его лицо переполняла любовь. — Возможно, пришло время сердцу Оберона вновь вернуться к жизни.

Акана посмотрела на троицу и решила, что Дункан, возможно, прав.

***

— Ты в этом уверен? — Шейн наблюдал, как Лео мерил шагами свой кабинет. Как только он убедился, что Акана ушла, то сбежал к брату. Лео что-то планировал, а Шейн хотел в этом участвовать.

— Настолько, насколько это возможно, — Лео остановился и тупо уставился на стену. — Мы с Руби обсуждаем это снова и снова. Пока я не заставлю Малмейнов понять, что они никогда не получат меня, то происходящему не будет ни конца, ни края.

— Гребанный кролик Энерджайзер, — Шейн кивнул. — Рассчитывай на меня.

Улыбка Лео больше походила на гримасу.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Я серьезно. Если Акана узнает об этом, то моя задница превратится в тост, — Шейн встал. — Где Руби?

— Здесь, — рыжеволосая малышка влетела в комнату и обняла своего супруга. — Я заканчивала кое-какую работу, прежде чем мы встретимся с бригадой зануд.

Шейн усмехнулся.

— Ты опять общалась с Джейденом.

Она улыбнулась в ответ.

— Нет. Робин заходил несколько раз, — она склонила голову. — Мне кажется, он одинок.

Шейн скрыл свое потрясение. Она заглянула под маску, которую Робин демонстрировал миру, и нашла отчаянно одинокого фейри.

— Ага. Я тоже так думаю.

— Как по мне, то вы оба сумасшедшие, но ладно, — Лео вздрогнул при звуке дверного звонка, что выдало нервозность. — Хорошо. Все будет хорошо.

— Хочешь, я открою дверь? — Шейн уже вышел из кабинета, когда услышал тихое согласие брата. На самом деле Лео не был создан для такой борьбы. Он был напорист и предприимчив, идя за своей мечтой и управляя компанией «Фэнтезийные События», занимающейся высококлассным планированием вечеринок, которые пользовались спросом у корпораций и политиков по всей стране. Шейн был не намного лучше, ведь его художественное поприще оставляло мало времени для обучения сражениям. Но на их стороне были Блэкторны, Робин Гудфеллоу и Акана.

Значит, они со всем справятся.

Шейн открыл входную дверь и увидел Констанцию, Сесилию и Генри Малмейна. Сесилия снова повисла на Генри, а Констанция стояла с холодным и пустым выражением лица.

— Эй, Лео! — закричал он во все легкие, убедившись, что слышен его деревенский акцент. — У твоей двери Малмейны!

— Впусти их, Шейн.

— Подрабатываешь дворецким у своего брата, Шейн? — Сесилия усмехнулась и неторопливо прошла мимо него. — Осторожнее с моим пальто. Это Диор.

Шейн взял их пальто, кивнув Генри в ответ на полувежливый наклон головы и проигнорировал Констанцию так же, как и она его.

— Лео в кабинете, третья дверь направо.

Малмейны пронеслись мимо, оставив после себя холодный ветер. Шейн скомкал их пальто и бросил на пол шкафа, прежде чем присоединиться к своему брату в кабинете.

Женщины заняли места вокруг стола Лео, а Генри встал позади Сесилии, положив руку на ее плечо. Руби сидела справа от Лео, держа его за руку, из-за чего ее обручальное сверкающее кольцо было выставлено напоказ. Шейн встал слева от брата и позволил своим видениям обрушиться на него.

Тем не менее, он не сумел увидеть того, что должно произойти, так как временной отрезок был слишком коротким. Именно сейчас талант Аканы был бы наиболее полезен. Шейн хотел, чтобы его дракон оказалась рядом. Он старался изо всех сил, но приходящие видения были о грядущем.

И обе сестры Малмейн были в центре водоворота.

Он вполуха слушал, как Лео в очередной раз объяснял, что они с Руби не желают третьего в браке. Видения, окружавшие Сесилию Малмейн, были… тревожными. Некоторые напоминали пытки. Другие показывали ее относительно счастливую жизнь с мужчиной. Но в обоих случаях над каждым ее действием нависала черная пелена.

Констанция же, как казалось, спала с дьяволом. Кто, черт возьми, это был в видении? У мужчины были рога и клыки, но Шейн не мог разглядеть его лицо. В мужчине было что-то знакомое, особенно в его движениях, но, независимо от стараний, Шейн не сумел разглядеть достаточно. Если бы этот человек находился сейчас в комнате, то Шейн, возможно, получил бы лучшее представление о нем.

Предупредить ее о дьяволе или оставить на произвол судьбы?

— Говорю вам, у нас с Лео все хорошо. Мы не хотим, чтобы вы были здесь! Контракт выполнен. Мы знаем, почему вы хотите ребенка от Даннов. Нам надоело возиться с этим дерьмом! — Вспыльчивый характер Руби вырвался на свободу, расправившись с Малмейнами и успешно втянув Шейна обратно в настоящее.

Видение человека-дьявола исчезло.

Шейн решил промолчать. Кто бы ни ухаживал за Констанцией Малмейн, Шейн не сомневался, что она это заслужила. Аура, окружающая ее в его видениях, была черной, как смоль.

Констанция встала.

— Есть способы забеременеть, не занимаясь при этом сексом, Руби. Если бы мы могли заставить Лео пожертвовать свое семя…

— Пошла. На хрен, — Руби указала на дверь. — Отсюда.

Лео встал.

— Мы выполнили вашу просьбу, встретившись сегодня. Вы слышали ответ моей жены. Категорическое нет. Счастливой вам жизни.

Малмейны встали.

— Вы еще пожалеете об этом, — прошипела Сесилия, выходя из комнаты. Она не обращала внимания на то, как Генри пытался успокоить ее, цепляясь за гнев девушки, как за огненный плащ.

Констанция покачала головой.

— Нам очень жаль, Лео.

Брови Шейна сошлись на переносице. Ох, это прозвучало зловеще.

— Почему?

Она лишь покачала головой и вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь

— Шейн.

— Уже, — Шейн последовал за Малмейнами к двери и услышал возмущенный крик Сесилии. Он улыбнулся брату. — Как я понимаю, они нашли свои пальто.

Шейн проследил за их отъездом и вернулся к брату.

— Итак. Что думаете?

— Гребаные безумцы.

— Опасные безумцы, — Руби подошла к кушетке и села. — Клянусь, если бы не Дункан, то я бы проголосовала за то, чтобы весь клан покинул остров.

Лео фыркнул и присоединился к жене. Шейна удивило это, так как кушетка была рассчитана только для одного человека, но Лео не смутился, посадив маленькую пару на свои колени.

— Это никогда не закончится, Шейн. Дерьмо.

Шейн вздрогнул.

— Все уже почти закончилось, Лео.

Лео нахмурился.

— Откуда ты знаешь?

Шейн скривился.

— Просто знаю, — он поежился и отбросил видение. — Послушай, мне пора уходить. Скоро вернется Акана, которая не должна знать, что я уехал с фермы без охраны.

— Без проблем. Спасибо, Шейн.

— В любое время, брат.

Шейн помахал на прощание рукой и успел вернуться на ферму до прихода Аканы. Он был в своей мастерской, когда она вошла, впуская арктически холодный воздух.

— Привет, Акана.

— Ты можешь читать мои мысли?

Его руки замерли на металле, который он медленно сгибал.

— Прости?

— Ты. Можешь. Читать. Мои. Мысли?

Шейн уставился на Акану, пытаясь не обращать внимания на то, как медленно она протянула фразу, будто он не мог понять односложные слова. Его губы дрогнули, когда он понял, почему она, вероятно, беспокоилась о чем-то столь банальном.

— Значит, хочешь знать, могу ли я читать твои мысли.

Акана впилась в него взглядом.

— Не смейся надо мной.

— И не мечтал, — он склонил голову. — Я не уверен, что способен на это, — облегчение на ее лице раздражало. — Но я могу попробовать, если ты готова.

— Ох, нет. Все нормально. Я люблю, чтобы мои мысли оставались в моей собственной голове.

Он чуть не рассмеялся над ее плохо скрытой паникой.

— И все же, это может пригодиться, если ты будешь на задании и захочешь сообщить мне, что опоздаешь к ужину.

— Ну да. Именно для этого, — Акана начала пятиться к двери его студии. На ней все еще было надето черное пальто

— Хочу ли я знать, куда ты направляешься? — Шейн схватил ее за воротник пальто и притянул к себе, поцеловав в нос.

— Скорее всего, нет.

— С тобой будет Этьен? — Шейн подавил желание сморщить нос. Клинок Сидхе был в лучшем случае холоден по отношению к нему. Он не понимал почему, но если у Этьена были планы относительно Аканы, то ему стоило подумать дважды. В отличие от своей сестры Шейн не любил делиться.

— Нет. Робин переназначил его. Я снова работаю с Джейденом.

Шейн поднял ее и перебросил через плечо. Он проигнорировал сопротивление Аканы, неся ее в спальню, примыкающую к студии.

— Знаешь, если ты не будешь осторожна, я могу уронить тебя, и ты упадешь на голову. Полы бетонные.

— И?

— И я ненавижу заливать бетон, — он швырнул ее на кровать. — Куда ты идешь и как долго, по-твоему, тебя не будет?

— Почему тебя не волновало это до того, как я упомянула Джейдена?

— Потому что я слышал от Мойры ужасные истории о том, как он действует. Рассказывай.

Она закатила глаза.

— Мы ворвемся в поместье Малмейнов и украдем нижнее белье Тристана.

— Ох, набег за трусишками фейри, — Шейн упал на Акану сверху, заключив в объятия. — Я хочу, чтобы ты пообещала, что будешь осторожна.

Она подняла руку.

— Обещаю.

— Генри дома? — Он понятия не имел, куда отправился новый глава клана Малмейнов после встречи с Лео.

Звезда расширилась, когда она начала искать человека, замышляющего заговор против Дункана.

— Ох, Боги, да. Он в постели с Сесилией и делает по-настоящему гадкие вещи, — она вздрогнула. — Иногда я ненавижу свой дар.

— Мне нужны описания? Фотографии? Инструкции и руководства? — он засмеялся, когда она зарычала. — А где Тристан?

Звезда дрогнула.

— Сейчас он в кабинете Генри, просматривает файлы, — Акана нахмурилась. — Кажется, он чем-то очень взволнован.

— Тогда тебе просто нужно выяснить, чем, и забрать это у него.

Она моргнула, а звезда уменьшилась до своего обычного размера.

— Чтобы сделать это, ты должен встать, — Акана ударила кулаком в его живот, когда он снова рассмеялся. — Не в этом смысле, болван.

— Разве любовные прикосновения должны причинять боль? — Шейн скатился с нее, все еще посмеиваясь.

Акана зарычала и замахнулась, но он заметил, что она не выпустила когти.

— Ненавижу тебя.

— Я бы поверил, если бы ты не выкрикивала мое имя прошлой ночью, — он помог ей подняться на ноги. — Возвращайся сюда, когда закончишь работу.

— Эйлин будет ждать меня с горячим шоколадом. А что предложишь ты?

Он наклонился и поцеловал ее, без слов объясняя, в чем суть его предложения.

— Мм-м, — она облизнула губы. — Тебе лучше не спать, когда я вернусь.

Шейн притянул ее бедра к своему телу, позволяя эрекции коснуться ее живота. Боги, по сравнению с ним Акана была такой крошечной. Тем не менее, его поражало, сколько силы было в этой малышке.

— Может, я тоже буду ждать тебя с термосом горячего шоколада.

Она погладила его по щеке.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, пока я работаю.

— Хм? — Шейн повернул голову и поцеловал ее ладонь, с удовлетворением отметив румянец на ее щеках.

— Позвони моей маме.

Он тут же посмотрел вверх.

— Что?

— Просто проверяю. Ага, небо все еще там.

— Послушай, фермерский мальчик, хоть раз в жизни сделай то, о чем я прошу, без глупых замечаний, ладно? Это серьезно.

Шейн снова наклонился и поцеловал ее, но на этот раз коротко и бесконечно нежно.

— Как пожелаешь.

Она прикусила губу.

— Нам нужно прояснить два вопроса, и только моя мать может помочь, — он кивнул и подождал, пока она продолжит: — Кто эта женщина в статуе Робина и что пропало из статуи Оберона?

— Я могу найти первую, но вторая скульптура меня дико раздражает.

Она моргнула.

— А?

Шейн вздохнул. Иногда объяснить, как работают его видения, было гораздо труднее, чем написать пьесу. Очень немногие люди, казалось, понимали, что бывают моменты, когда он просто не понимал видений.

— Мне понятны не все части видения. Для того, чтобы закончить скульптуру, должно произойти нечто еще, только тогда все обретет смысл.

— Ах, — она похлопала его по груди. — В таком случае, тебе стоит сосредоточиться именно на этом.

Он должен был знать, что дочь провидицы поймет его.

— Думаю, незаконченная статуя Оберона может иметь какое-то отношение ко всей этой истории с ребенком Данна.

Акана была единственной, кому он хотел рассказать свои домыслы. Даже провидица не удостаивалась такой чести. Это почему-то казалось неправильным. Каждый инстинкт подсказывал ему, что незаконченная статуя Оберона каким-то образом сыграет ключевую роль. Недостающий фрагмент должен иметь какое-то отношение к пророчеству. Он просто не знал, какое. Шейн даже не был уверен, шла ли речь о человеке, каком-то месте или предмете, и это сводило его с ума.

— Мы должны предупредить остальных членов твоей семьи?

— Только если Джейден пообещает молчать. Это… есть нечто в этой статуе, говорящее мне, что слишком много знающих людей могут серьезно все испортить.

— Робин должен узнать. Если мы доверимся ему, все будет в порядке?

Шейн неохотно кивнул.

— Я доверяю Робину.

— Спасибо.

Шейн устал от того, что Хоб появлялся и исчезал, когда ему, черт возьми, заблагорассудится.

— Ты не можешь сначала постучать или что-нибудь в этом роде?

По зданию прокатился стук, но Шейн не сумел определить, откуда тот доносился.

— Умник.

Сначала материализовались голубые глаза Робина, а затем улыбка, очень похожая на ухмылку Чеширского кота. Хоб поклонился, как только его тело полностью появилось в комнате.

— Стараюсь изо всех сил.

Шейн не сумел сдержать смех. Робин всегда заставлял его улыбаться.

— Ты слышал нас?

— Да, — Хоб уставился на стену. Шейн был готов поспорить, что Робин смотрел прямо туда, где стояла статуя Оберона, хотя та находилась в другой комнате. — Я буду молчать о твоем видении будущего Оберона, пока меня не вынудят заговорить.

— Спасибо, — Шейн испытал облегчение. Одно из возможных препятствий на пути к будущему Оберона было уничтожено. Хоб всегда держал свое слово. — Как только я увижу больше, то, обещаю, расскажу тебе, но видение все еще очень туманное, — он покачал головой. — Тем не менее, я уверен, что Данны приложат к этому руку.

— Может, один из твоих будущих племянниц или племянников исполнит пророчество?

— Дитя Данна однажды совершит поступок, который изменит наш мир, — Робин начал исчезать. — Я все больше и больше склонен согласиться с Джейденом. Будьте осторожны, дети. На карту поставлено нечто более весомое, чем вы можете себе представить, — Хоб пропал, но Шейн был уверен, что фейри скоро снова объявится.

— А что думает Джейден? — Шейн прижал Акану к себе, надеясь немного отсрочить ее уход. Он ужасно скучал по ней весь день.

— Что ребенок — это либо ты, либо Лео, либо Мойра.

Шейн кивнул. Он уже знал это.

— Думаю, он прав.

Глава 6

Шейн дождался, когда Джейден и Акана покинут ферму, а затем достал свой сотовый. Ему нужно было кое-что обсудить с матерью Аканы, помимо видения Робина. Он набрал номер провидицы и стал ждать.

— Здравствуй, Шейн.

Он улыбнулся. Она всегда знала, кто звонит, еще до определения номера.

— Здравствуйте. Мне нужна ваша помощь с видением и с ситуацией с Малмейнами.

— Ты знаешь, что я должна сделать.

Шейн поморщился. Он ненавидел эту часть.

— Да. Я согласен.

Шейн ахнул, когда провидица вторглась в его разум, просматривая видения. Поскольку он тоже был в какой-то степени провидцем, то понимал, что единственный способ получить точное понимание его вопросов — это взглянуть на видения и узнать, что заставляло его руки творить. В голове Шейна находилось множество вариантов, но его руки создавали только наиболее вероятный исход. Чем ближе было событие, тем точнее было видение, которое заставляло Шейна идти в студию, чтобы сгибать металл и стекло. Ментальное исследование, которое проводила провидица в его разуме, причиняло адскую боль, поскольку она фактически забирала у него дар и использовала в своих целях.

Когда она закончила, Шейн был бледен и вспотел, голова пульсировала от боли, а сердце бешено колотилось. Все, чего он хотел в этот момент — свернуться калачиком на кровати рядом со своей парой, но данное утешение сейчас было недоступно. Шейн попытался бы избавиться от последствий, но ему могло помочь только время.

— Что вы думаете?

— Думаю, что скоро вторая часть будет завершена.

Дерьмо. Это означало, что событие, на которое должно повлиять дитя Данна, было ближе, чем он предполагал благодаря своим видениям.

— А Робин?

— Хоб найдет свое сердце раньше, чем Серый Король. Нужно что-то потерять, чтобы потом вновь обрести. Ущерб, нанесенный душе Короля, наконец, будет возмещен.

— Неопределенно, как всегда, — он практически представил ее ответную улыбку. — А Малмейны? — видение, которое он видел в кабинете Лео, вернулось к нему во всех кровавых подробностях. Если все продолжится, Шейн окажется в мире боли.

— Руби в безопасности. Ты должен прикрыть свой тыл.

Дрожь страха пробежала по его спине, заставив похолодеть. Так и было. Шейн снова стал мишенью. Дерьмо.

— Что им нужно от меня?

— Они знают. Передай моей дочери, что я просила быть осторожной.

Провидица повесила трубку, прежде чем он успел уточнить, что она имела в виду. Возможная угроза Акане пугала его больше, чем реальная угроза себе. Шейн схватил пальто, ключи от машины и направился к выходу из студии, думая только о своей невесте.

***

Акана наблюдала внутренним зрением, как Джейден просочился в замочную скважину входной двери Малмейнов. Никто не мог совершить взлом с проникновением так, как вампир. Роль Аканы заключалась в том, чтобы быть начеку, для чего она безмерно подходила. Она сидела на капоте своей машины, широко раскрыв глаза и мысленно следуя за Джейденом через дом, который был ему слишком хорошо знаком. Она почти забыла, что он уже дважды вламывался в особняк Малмейнов. Первый — чтобы собрать информацию о Чарльзе Малмейне, дяде Дункана. Второй — чтобы отомстить Чарльзу за работу с Черными. Они добрались до поместья за пятнадцать минут, так как Джейден летел, словно летучая мышь из сарая. Акана все еще сомневалась, что колеса машины касались земли, но Джейден уверял, что проворачивал подобное раньше, поэтому она поверила ему.

Джейден прочесывал дом, иногда в состоянии тумана, иногда как молчаливый хищник. Акана заметила признаки того, что Малмейны движутся по нисходящей спирали к Черным. Поместье, казалось, было окружено темной аурой. Временами Акана жалела, что не обладала талантом Шейна видеть будущее. Она уже не была уверена, что хоть каких-то Малмейнов можно спасти.

Джейден обнаружил, что Тристан все еще роется в вещах Генри. Он быстро вырубил Сидхе Белого Двора, не дав ему времени возразить или понять, что к нему подкрался вампир. Акана не осуждала Джейдена. Сидхе Белого Двора были печально известны тем, что, завидев вампира, сразу атаковали, не заботясь о том, относились ли те к Серому или Черному Двору. Разумом Тристан осознавал, кем являлся Джейден, но Акана предполагала, что он мог инстинктивно отреагировать и попытаться убить вампира.

Джейден связал Тристана, как теленка, по рукам и ногам. Затем он сосредоточился на том, что привлекло внимание Тристана, и ухмыльнулся.

— Я звоню Реду, — вслух произнес он, зная, что Акана все слышит, даже если он сам не мог связаться с ней ментально. Между ними никогда не было даже легкой кровной связи, так как вампир отверг эту мысль с самого начала их партнерства пять лет назад. Акана не знала, была ли причиной отказа его связь с Дунканом или тот факт, что она являлась драконом, который мог вызвать у вампира несварение желудка.

Впрочем, зная Джейдена, оба варианта могли рассматриваться одновременно.

— Хорошо. Ред просматривает файлы, — Гремлин, любимчик Робина, был волшебником во всем, что касалось электроники, но специализировался на хакерстве и извлечении информации. Ему удавалось достать данные из дисков, которые были полностью переформатированы, хотя люди до сих пор не придумали, как это сделать. — Он говорит, что Генри, должно быть, догадался о нашем намерении привлечь Гремлина, так как сейчас компьютер немного лучше защищен, чем в прошлый раз, — Джейден сел в кресло Генри и положил ноги на лежащего без сознания Сидхе. — Другими словами, двери в файлы компьютера наполовину закрыты, а не распахнуты настежь.

Акана фыркнула, забавляясь. Комментарии веселили, но она предпочла бы вернуться в милую теплую студию Шейна.

— Понял. По словам Реда, Генри просто взял план Чарльза и немного улучшил его.

— Замечательно.

Джейден не слышал и не видел Акану, но она все равно не сумела удержаться от ответа. Чарльз хотел, чтобы Мойра и Джейден были выброшены на обочину вместе с Дунканом, а Лео женился на Сесилии или Констанции, его дочерях. Слепота Малмейнов, когда дело касалось детей Шона Данна и возможности того, что один из них исполнит пророчество, могла бы повеселить Акану, если бы она не понимала насколько это опасно. Многие люди за эти годы слышали слова ее матери, но отказывались вникать в суть. Для умышленно закрывающих глаза это никогда не заканчивалось чем-то хорошим.

— Возвращаюсь. Прогрей для меня машину, ладно? Здесь настолько холодно, что даже Черная Королева отморозила бы себе сиськи, — он взвалил связанного Тристана на плечо. — Ох, и я несу тебе подарок. Поблагодаришь меня позже.

— Я бы предпочла горячийшоколад, — теперь же ей придется найти способ заставить Тристана сотрудничать с ними. Если ничего не получится, то у нее не будет другого выбора, кроме как вывести Сидхе из игры и молиться, чтобы в ее расследование больше не вмешивались агенты Белого Двора. Оставалось надеяться, что Тристан солгал о наличие напарника, иначе плохи их дела.

Она закрыла внутренний взор, как только Джейден миновал периметр Малмейнов и побежал к ней по дороге. Она потянулась, так как ее задница затекла от долгого сидения на капоте машины.

— И? Как прошло?

Акана вздрогнула и упала с капота.

— Прости.

Она бы поверила Шейну, если бы он не смеялся так сильно.

— Какого хрена ты здесь делаешь, Джетро? — из ее носа повалил дым, а раздражение достигло небывалой высоты.

— Я соскучился, — он протянул руку и помог ей подняться. — Ты выглядела такой холодной, мисс Акана.

Она знала, что он сделал это только для того, чтобы позлить ее. Это было единственным объяснением, почему он так растягивал слова, ведь обычно голос Шейна был гладким, как шелк, и теплым, как мех.

— Привет, Шейн, — Джейден подбежал к ним, с подпрыгивающим, словно мешок с картошкой, Тристаном на плече. — Возьмешь это, ладно? — вампир швырнул потерявшего сознание Сидхе в Шейна, который поймал его с озадаченным ворчанием. — Звонил Ред. Он думает, что Генри планирует похитить Руби в ближайшие несколько дней. Нам нужно усилить охрану Руби и Лео.

Акана наклонила голову, как будто действительно размышляла об этом.

— А кто может быть сильнее Робина Гудфеллоу?

Джейден открыл было рот, но благоразумно опять закрыл его. Вместо этого он обратился к Шейну:

— В последнее время у тебя были видения?

Шейн покачал головой и засунул Тристана на заднее сиденье «Корвета». Он тоже не был особо нежен с Сидхе.

— Я не могу заставить видения прийти. Они появляются тогда, когда считают нужным.

Шейн что-то скрывал от нее. Выражение его лица было замкнутым, но проблеск страха, который она заметила перед тем, как он отвернулся, сказал ей больше, чем слова.

Шейн никогда не боялся, но сегодня все изменилось.

— Как думаешь, провидица сумеет помочь?

Шейн уставился на Джейдена.

— За все нужно платить, даже за обращение к провидице.

Акана закусила губу.

— Какую цену платишь ты? — Когда Шейн не ответил, она побледнела. — Шейн? Скажи, что я не являюсь частью оплаты.

Он пристально посмотрел на нее.

— Ты издеваешься надо мной? Думаешь, что твоя мать смогла бы заставить меня начать с тобой Заявление вопреки воле судьбы?

Ее щеки покраснели.

— Просто предположила, — Акана погрозила пальцем перед его лицом. — Но ты расскажешь мне, какую цену она заставила тебя заплатить.

Он молча кивнул.

— Только не сейчас.

— Все это очень трогательно, но мистер придурок начинает просыпаться, — Джейден прислонился к дверце «Корвета». — Привет, спящая красавица, — вампир попятился назад и цыкнул, когда Тристан попытался нанести ему удар ногой, повалившись при этом на землю, так как его икры все еще были привязаны к запястьям. — А теперь ты не чувствуешь себя глупо? Угадай, кто встанет в угол после урока?

Акана закатила глаза.

— Прекрасный способ заводить друзей и влиять на людей, Джейд.

— Я стараюсь, — вампир театрально прижал руку к груди. — Почему бы нам не отвезти его на ферму Даннов и не познакомить с Шоном?

Злой блеск в глазах Шейна не предвещал ничего хорошего для Сидхе.

— Мне нравится этот план, — он сел за руль прежде, чем Акана успела сказать хоть слово. — Встретимся там.

— Мойра и Дункан скоро подъедут, — Джейден сел за руль «Бокстера». — Позвони Лео. Они тоже должны явиться. Может, если все Данны поговорят с Тристаном, то его будет легче убедить помочь.

— Прекрасно, — она села в машину, позволяя Джейдену еще раз вести ее малышку, и позвонила Лео.

Он снял трубку после первого гудка.

— Алло?

— Нам нужно, чтобы вы с Руби прибыли на ферму твоих родителей, — Акана объяснила Лео их план, и мужчина с готовностью согласился. — Встретимся там.

Акана улыбнулась, когда они въехали на землю Шона. Полный отстой, но, черт побери, это место становится ее домом.

***

Шейн вытащил извивающегося Сидхе из машины.

— Тихо. Ты же не хочешь разозлить моего отца, правда?

Тристан перестал дергаться.

— Если ты убьешь меня, то Глорианна обрушится на вас, как гнев Божий.

Шейн развязал ноги Сидхе и поставил его на землю.

— Ты действительно в это веришь? — когда Тристан кивнул, Шейн присвистнул.

Глаза Сидхе расширились, когда пятьдесят фунтов саламандры, хвост которой двигался со скоростью мили в секунду, приземлились перед Шейном. Языки пламени от счастья плясали по бокам и ногам саламандры.

— Лежать, мальчик.

Сал приглушил свой внутренний огонь, скрывая чешуйки под личиной. Вскоре у ног Шейна сидела немецкая овчарка.

Шейн указал на Тристана.

— Охранять.

Сал пристально посмотрел на Тристана. Саламандра приступил к работе, перестав вилять хвостом и повинуясь команде Шейна так же, как приказам Аканы. Сал с самого начала знал, что Акана принадлежала Шейну, поэтому относился к нему как к хозяину.

Шейн повернулся к дому, собираясь сообщить родителям о том, что должно произойти, но, как оказалось, ему не нужно было беспокоиться. Шон Данн стоял на верхней ступеньке, засунув руки в карманы плотного пиджака и сурово взирая на Тристана.

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему после сегодняшнего ты должен остаться жить.

Тристан сердито посмотрел на лепрекона.

— Глорианна убьет тебя.

Шон улыбнулся, а Шейн шагнул к отцу.

— Ага. Он нужен нам.

— Он обидел мою невестку, — Шон с первого взгляда полюбил Акану. Тристану будет нелегко завоевать прощение, во всяком случае, прощение лепрекона.

— Я думал, что это лишит ее сознания, а не приведет к горячке.

— И ты считаешь это оправдание подходящим? Ты фактически накормил ее наркотиком для изнасилования.

Тристан поморщился.

— Мне жаль.

Судя по тому, как земля загрохотала под ногами, Шон был далеко не спокоен.

— А что, если бы золото было для нее сродни яду? Она же гибрид. Это могло убить ее, — голос его отца переполняли ирландский акцент и гнев. — Что бы ты сказал, когда мой сын стал бы умирать от болезни пары? Когда моя жена сломалась бы от горя? Ты бы обронил «ой»?

Шейн наблюдал, как его отец спустился по ступенькам и встал перед Тристаном, положив одну руку на голову Сала. Джейден припарковался позади «Корвета» и медленно вылез из машины Аканы, пристально глядя на Шона.

Акана выскочила из машины и подбежала к Шейну.

— Твой шурин водит машину, как сумасшедший, — она остановилась перед Шоном и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. — У Эйлин есть горячий шоколад? Я замерзла.

Шон одарил ее нежной улыбкой.

— Иди внутрь, Акана. Уверен, Эйлин будет более чем счастлива сварить для тебя немного шоколада.

— Сладкого, — она начала подниматься по лестнице. И, не останавливаясь, крикнула: — Не убивай его, Шон! — Акана оглянулась через плечо и зло усмехнулась отцу Шейна. — У меня на него свои планы.

Она неторопливо вошла в дом, и в тишине холодного воздуха раздался громкий звук захлопнувшейся двери.

Шон отступил от Тристана.

— Один неверный шаг, и ты умрешь прежде, чем поймешь, что с тобой случилось.

Он бросил на Тристана последний свирепый взгляд и, не оглядываясь, последовал за Аканой в дом.

— Я люблю этого мужчину, — Джейден шмыгнул носом и вытер воображаемую слезу.

Шейн кивнул.

— Он самый лучший.

Ему придется рассказать отцу о своем разговоре с провидицей. Если то, о чем он подозревал, было правдой, то Акана находилась в серьезной опасности.

Джейден схватил Тристана под руку.

— Отзови Сала. Я провожу нашего гостя внутрь.

— Сал. К ноге, — Сал подбежал и сел, снова виляя хвостом со скоростью мили в минуту, рядом с Шейном. Когда Шейн направился к входной двери, к дому на своем «Лендровере» подъехали Лео и Руби. За рулем сидел не кто иной, как Хоб. Тем не менее Шейн не был удивлен. — Входите. По-моему, мама готовит горячий шоколад.

Хоб помог Руби выйти из внедорожника, к явному неудовольствию ее мужа. Лео оказался всего на мгновение медленнее Робина.

— Привет, Шейн! — Руби помахала ему рукой, чуть не сбив Хоба. — Прости, Робин.

Робин покачал головой и опустил ее на землю.

— Ты опасная женщина, Руби Хэлоуэй Данн.

Она протянула руку и погладила его по щеке.

— И не забывай об этом, — она взяла мужа под руку и пошла с ним к дому. Ухмылка на лице Лео была злой. Он уже привык к манерам Руби и, наконец, понял, что Робин не тронет и волоска на ее голове.

Хоб, однако, выглядел восхищенно потрясенным. Шейн остановился, удивляясь, что такой простой жест вызвал у Робина тоску, которая отразилась на его лице, но затем была поспешно стерта.

— Итак, — Робин прочистил горло и неторопливо зашагал к дому. Он снова был одет слишком легко для такой погоды. Простое черное пальто с серебряными пуговицами доходило ему до колен и было недостаточно плотным, чтобы защитить кожу от холодного воздуха. Черные джинсы были заправлены в высокие черные сапоги. Шейн был готов поспорить на что угодно, что под этим пальто была лишь одна шелковая рубашка. На его голове красовалась черная ковбойская шляпа с серебряной лентой. Его рыжие волосы развевались на холодном ветре. — Ты схватил Тристана. Что собираешься с ним делать?

— Если мой отец добьется своего, то скормлю его коту.

— Вряд ли это подходящее наказание за то, что он причинил боль твоей невесте.

— Просто ты не видел кота.

Робин преодолел ступеньки и быстро вошел в дом, но прежде закатил глаза.

— Пойдем, Шейн.

— Да, сэр, — он в последний раз погладил Сала по голове и приказал охранять дом. Он не хотел еще одного неожиданного нападения со стороны Малмейнов во время семейного собрания. При последней атаке машина Аканы была уничтожена, а амбар взорван, но зато у них появился Сал.

На этот раз им может не повезти.

Шейн вошел внутрь и направился на кухню, в самое сердце родительского дома. Он взял у матери горячий шоколад и устроился рядом с Аканой, которая впервые не зарычала и не посмотрела на него со злостью. Она устало положила голову на его плечо, будто это была самая естественная реакция в мире, а не нечто, что остановило разговор.

— Что? — Акана зевнула. — Я устала.

Мойра расслабилась. До этого момента Шейн даже не осознавал, насколько напряженной была сестра рядом с его парой.

— Мы должны найти способ защитить Лео и Руби.

Робин откашлялся.

— Когда Робин занят в другом месте.

Все засмеялись, даже Робин.

Шейн глубоко вздохнул.

— У меня послание от провидицы.

Акана подняла голову.

— И что сказала моя мать?

— Во-первых, она просила передать тебе привет.

Акана нетерпеливо кивнула.

— Что еще?

— Руби в безопасности. Нужно следить за тылом.

— За моим? — Акана указала на себя.

Шейн покачал головой.

— Нет. За моим.

— Что? — Акана вскочила со своего места, а в ее глазах заплясали языки пламени. На голове девушки появились золотые рожки.

— Также она сказала, что они знают. Еще она просила тебя быть осторожней.

Акана замерла.

— Что именно они знают?

— Я не уверен. Что ты вломилась в их дом?

— Что у Шейна бывают видения? — Робин стал рассматривать свои ногти. — Если в их руках будет провидец, то они смогут толковать пророчества или даже изменять их.

Эйлин стиснула ладони, лежащие на столе, в кулаки.

— Они больше не заберут моего ребенка, — золотистые искры заплясали по ее коже, когда страх чистокровной Сидхе взял верх.

— Мы защитим его, ма, — Мойра указала на своих пар. — Джейден может присмотреть за ним, пока Акана спит.

Джейден кивнул.

— Без проблем.

Лео вздохнул.

— Я чувствую себя бесполезным. Меня окружают Клинки. Сидеть. Стоять. Хороший мальчик. Гав.

— Ты все еще их главная цель. Не забывай об этом, — Акана похлопала его по плечу. — Если они смогут заставить тебя согласиться на союз, то решат, что добились успеха. Шейн стал мишенью только из-за своих видений.

— Это значит, что они готовы причинить боль Шейну, так как не хотят трогать Лео, — Шон вздохнул. — Нам нужно покончить с этим. Я устал от того, что моя семья постоянно находится в опасности.

Тристан молча наблюдал за происходящим. Шейн понятия не имел, что происходило в голове Сидхе. Выражение лица Тристана было непроницаемым, не давая ни малейшего намека на его мысли.

Руби закусила губу.

— Если мы останемся на нашей земле, то Лео сможет защитить нас обоих, верно? Он, как и Шон, связан со своими владениями. Лео мог бы использовать землю, чтобы остановить атакующих.

— Только если он узнает, что они идут, — заметила Акана.

Руби фыркнула.

— Ох, пожалуйста. В тот день, когда что-то пройдет мимо Робина Гудфеллоу, я поднимусь на крышу голой и буду петь песни.

Все повернулись и уставились на миниатюрную женщину, изящно устроившуюся на коленях у своего мужа.

— Руби, — выдохнул Лео, прикрыв глаза рукой. — Не искушай его.

Робин задумчиво склонил голову. Постучал черным ногтем по подбородку.

— А оно того стоит?

Руби погладила мужа по щеке.

— Все в порядке. Я доверяю ему.

Этот простой, честный ответ вызвал румянец на щеках Хоба. Шейн был уверен, что можно пересчитать по пальцам одной руки сколько раз в своей жизни краснел Робин.

Но тут внимание Хоба переключилось на Тристана, и все следы румянца исчезли. Он оседлал кресло, на котором сидел мужчина, а его черные ногти удлинились, превратившись в когти. Голубые глаза Робина вспыхнули зеленым светом. Тристан побледнел под холодным прикосновением когтей Хоба.

— Ты находишься в самом центре происходящего.

Тристан сглотнул так сильно, что его кадык заметно дернулся.

— Я — агент Белой Королевы.

— Ты вмешался в работу утвержденного Клинка, — один коготь пробежался по щеке Тристана, оставляя за собой тонкий кровавый след. Робин крепко сжал подбородок Тристана. — А теперь. Не лги мне. Я узнаю, если соврешь.

Джейден тяжело задышал и схватился за живот, мучительно застонав.

— Черт, — Дункан встал и рывком поднял Джейдена на ноги. — Мойра, ты нужна мне.

Они оба сосредоточились на Джейдене, и, что бы они ни делали, это успокаивало вампира. Он осел на пол между своими парами, пока они пытались защитить его от воспоминаний.

— Уберите его, или воспоминания вырвутся на свободу, — Робин повернул голову. — Примени силу или, если нужно, сотки фантазию, чтобы помочь забыть, но сейчас его нужно убрать.

Дункан рассеянно кивнул. Шейн ни на секунду не подумал, что Дункан сердился на Хоба. Сидхе стал строить фантазию для своей пары, загнав Джейдена в ловушку, чтобы защитить от любых болезненных воспоминаний, которые пытались вырваться наружу.

Троица медленно вышла из комнаты и направилась к лестнице. Дункан и Мойра решили отвлечь свою пару, а Шейну оставалось лишь надеяться, что они не будут слишком громкими. Мужчина не должен слышать, как его младшая сестра занимается… кое-чем.

***

— Вот тебе и разговор Дункана с Тристаном, — Акана плюхнулась обратно рядом с Шейном и уставилась на Сидхе, в настоящее время полностью завладевшим вниманием Робина. — Ты уже начал понимать, что на самом деле происходит?

— Почему они защищают вампира? — Тристан покачал головой и заработал еще одну царапину от когтей Робина. — Он мерзкое дитя Темной Королевы. Я никогда не пойму, как они приняли его таким.

Акана ахнула, когда Шейн рассмеялся.

— Ты поймешь. Ох, поймешь и пожалеешь об этих словах.

Акана открыла свое внутреннее зрение и резко выдохнула. Сила Шейна пульсировала вокруг, словно его видения работали на пределе.

— Что-то мне подсказывает, что Тристан стал своеобразным катализатором для Шейна Джолуна.

— Скоро. Пока нет. Произойдут некоторые события, прежде чем его будущее осуществится.

— Пусть увидит, — Робин выплюнул эти слова, постукивая Тристана по лбу. — Пусть поймет, чем рискует, отказывая нам в помощи.

Шейн встал.

— Я не уверен. Еще никогда раньше я не сбрасывал свою личину ни перед кем, кроме своей семьи.

Робин кивнул, не сводя глаз с Тристана.

— Доверься мне, Шейн.

Шейн вздохнул и сбросил свою личину. Руби ахнула, когда истинная внешность Шейна ослепила всех в комнате. Он был золотым богом. Акана жаждала вылизать каждый его дюйм. Его сила кружилась вокруг, создавая в свете произведения искусства, к которым Акана жаждала прикоснуться и прижать к себе. Забрать. Шейн заправил свои длинные волосы за уши, и она впервые обратила внимание на их острые кончики. Присмотревшись еще внимательнее, Акана поняла, что Шейн обладал классическими овальными зрачками Сидхе.

— Вау, — выдохнула Руби.

Тристан удивленно моргнул.

— Боги небесные. Он настоящий гибрид, — у него перехватило дыхание. — Я слышал слухи о том, что Шейн был более точной смесью родителей, нежели остальные дети, но предполагал их ошибочность. Оказывается, нет. Он действительно гибрид.

Робин кивнул.

— Редчайший из редких, да еще и связанный с другим настоящим гибридом.

Тристан закрыл глаза.

— Акана.

— Ты не верил, что дочь провидицы тоже может быть гибридом? — Робин тихо рассмеялся. — Еще один дурак.

Тристан открыл глаза. Он уставился на Акану, которая тоже сбросила свою личину. Может, у нее не было золотого великолепия Шейна, зато ее собственная внешность была пугающей по-своему. Акана зашипела на Тристана, но оставила крылья спрятанными. Кухня была слишком мала, чтобы расправить их. В ту ночь в парке Сидхе не удалось как следует ее рассмотреть. Теперь он мог увидеть Акану во всей красе. Тристана передернуло от этого зрелища.

— Двойное вау, — легкое, как перышко, прикосновение к крыльям испугало Акану. — Это так здорово, — Акана обернулась и обнаружила, что Руби прыгает вокруг нее, как слишком нетерпеливый котенок, в то время как Лео снисходительно наблюдал за своей парой. Руби немного поиграла с ее когтями и изучила рога, прежде чем перевела взгляд на Шейна. — Ты просто обязан использовать ее в качестве модели.

Шейн улыбнулся своей игривой невестке и обнял Акану, не забывая о ее крыльях. Она повернула их так, чтобы Шейн мог положить голову на ее плечо.

— Уже сделано.

— Отлично, — Руби повернулась к Робину. — Знаешь, я устала от песен и танцев, где Малмейны пытаются заставить Лео стать донором спермы. Мы можем сменить музыку?

Робин шокировано моргнул.

— Ах, — его лицо застыло, но Шейн практически видел планы, проносящиеся в голове Хоба с молниеносной скоростью. — Какое прекрасное предложение, — он постучал когтем по подбородку Тристана. — Мы знаем, что Чарльз и Каллен работали с Черными. Есть ли у нас доказательства, что Генри тоже причастен?

— Даже если мы найдем улики и казним Генри, то вскоре его место займет кто-то другой, — Шон практически рычал, его личина не выдерживала напора ярости. На внезапно потемневшей коже появились коричневые завитки, а глаза приобрели насыщенный сине-зеленый оттенок. — Сесилия или Констанция позаботятся о том, какого мужчину поставить во главе клана Малмейнов.

— Значит, мы играем не со змеей, а с гидрой, — Робин встал и взял свежую кружку горячего шоколада. Он протянул напиток Руби, которая улыбнулась и приняла тот со спокойной благодарностью. — Единственный способ остановить гидру — отрубить головы и сжечь обрубки.

Глаза Лео были широко раскрыты, а на лице застыл ужас.

— Ты говоришь об истреблении целого клана.

Тристан дернулся.

— Мой клан не Черный.

— Но уже и не совсем Белый, — Робин помолчал и махнул рукой. Путы Тристана, разорвавшись в клочья, упали на пол. — Генри, Сесилия и Констанция лишь часть этого.

— То, что мой клан выступил против брака Дункана с вампиром, не означает, что все они обратились к Черным, — Тристан встал и посмотрел прямо в лицо Хобу, хотя Шейн заметил страх Сидхе.

— Но они следуют туда, куда ведут их лорды, даже если речь идет о тьме, — Хоб вздохнул и поднял руку, когда Тристан начал протестовать. — Нет. Существует убежище для тех, кто не хочет падать, но не все попросят помощи, и ты это знаешь.

— Серый Двор, — спокойно произнес Тристан, но его плечи поникли.

— Да, — улыбнулся Робин. — Неплохое место, чтобы прибиться к берегу, когда тебя бросают на произвол судьбы.

— Но все, кто поступит так, останутся без клана.

— Лучше без клана, чем с плохим парнем, — Руби отпила горячего шоколада. — Подумай об этом. Ты бы предпочел работать на Робина или против него? — она пожала плечами. — Я знаю, за какую команду буду играть.

— Ты недолго будешь горевать без клана, — добавил Дункан, входя в комнату. Он выглядел усталым, но более расслабленным. Видимо то, что они с Мойрой сделали для Джейдена, сработало. — Если ты возражаешь против клана Блэкторнов, то в Сером Дворе есть и другие, которые примут тебя и любого, кто последует за тобой.

— Ты одолел дракона и провидца. Если пожелаешь, тебе предоставят возможность тренироваться в качестве Клинка.

Тристан провел рукой по волосам.

— Мы не пали до Черных.

— Уверен? — Шейн протянул руки, свет танцевал вокруг него, образуя странные формы. — Хочешь увидеть, что готовит будущее?

— Да, — в голосе Тристана не было ни малейшего колебания.

— Тогда смотри, — выдохнул Шейн, и его огни заплясали.

Когда он закончил, Тристан был бледен и весь в поту. Акана не понимала и половины образов из света Шейна, но, очевидно, с Тристаном была иная ситуация.

— Господь всемогущий. Что они сделали? — он рухнул в кресло, обхватив голову руками. — Что мы сделали?

— Что ты хочешь этим сказать? — Лео наблюдал за происходящим. Только Боги знали, что творилось в его зеленых глазах, но Акана сомневалась, что их мысли были схожи. Лео был хорошим человеком, но никогда не сумеет быть Клинком.

— Ты ведь помог, правда? — Акана открыла внутренний взор, надеясь хоть мельком увидеть, как Тристан стал мальчиком на побегушках у Глорианны. — Она ведь все это время была в курсе, не так ли?

— Кто? — Лео вскинул руки. — Клянусь, если кто-нибудь не начнет объяснять мне все это дерьмо, то я взорвусь! — золотистые искры заплясали по его коже и волосам.

— Тогда позволь мне пролить немного света, — Акана разрешила своему внутреннему огню пылать под кожей, напоминая Тристану, с чем он имеет дело. — Сначала ты помог Каллену, потом Кейтлинн и, наконец, Чарльзу, верно?

Тристан кивнул.

— Моя цель состояла в том, чтобы получить информацию, но так или иначе каждый из них умер прежде, чем я успел передать данные Глорианне. Она винит Джейдена, а не мои собственные неудачи, — он поднял голову, на его лице было опустошение. — Если им это удастся… Но как я могу преподнести видения моей Королеве в качестве доказательства?

— Не можешь. Но Джейден упомянул, что ты нашел достаточно информации в компьютере, чтобы устранить Генри.

— Но гидра будет жить, — Робин был таким тихим и неподвижным, что про него все забыли, пока он не подошел к Акане. — Нам нужно отрубить все головы.

— Или исполнить пророчество, — Шейн обнял Акану, не боясь ее огня. — Так или иначе, мы должны помешать Генри получить контроль над Лео.

— Дело в том, что пророчество чертовски расплывчато, но тогда как мы вообще узнаем, сбылось оно или нет?

— Что за пророчество? — Тристан окинул взглядом собравшихся, его замешательство было очевидным. — Слышал, нам нужно дитя Данна, но я не вхожу в узкий круг избранных, чтобы знать подробности.

Акана произнесла слова, которые ее мать поведала клану Малмейн, решив их судьбы.

— Дитя Данна однажды совершит поступок, который изменит наш мир.

Тристан удивленно моргнул.

— И все?

Акана пожала плечами.

— Вот именно.

— Но… это может быть любой из вас!

— Так и есть. Хотя по какой-то причине Малмейны вбили себе в голову, что только Лео может произвести на свет ребенка, о котором говорится в пророчестве.

Тристан покачал головой.

— Э-э… а как же дети Шона? Думаю, пророчество должен исполнить один из них, а не какой-то безымянный, нерожденный ребенок, — выражение его лица отражало ужас. — Но ведь именно поэтому они так настаивают на браке с Лео. Они пытаются все взять под контроль.

— Мы тоже так считаем, — Дункан оттолкнулся от стены и уставился в потолок. — Джейден проснулся. Мойра еще немного побудет с ним и проследит, чтобы кошмары не вернулись, — он перевел взгляд на Тристана. Вокруг Дункана заплясали серебристые искры, похожие на светлячков. Лорд Сидхе пребывал в гневе. Сила Тристана бледнела рядом с мощью Дункана. — Сейчас. Расскажи, что, черт возьми, происходит в моем бывшем клане.

Он оставил невысказанным слово «иначе».

Глава 7

Он оставил невысказанным слово «иначе».

Акана посмотрела на Шейна сквозь ресницы. Ранее они удалились в студию, и теперь Шейн сидел за своим рабочим столом, уставившись в пространство. Он был занят сворачиванием металлических обрезков, только Акана не понимала, во что именно.

— Что это?

— Татуировка на моей руке.

Акана застыла. Татуировка?

— Дай посмотреть, — она схватила его за руку и притянула к себе. Там, свернувшись на его предплечье, притаился ее дракон, хвост которого образовывал символ бесконечности.

Акана вспомнила свои мысли во время занятия любовью с Шейном о том, что если он собирался связаться с драконом, то должен сделать это правильно. Вот только она едва припоминала, как забрала энергию их совместного оргазма и сосредоточила ту на руке мужчины. Инстинктивное действие, и сейчас они были связаны не только на уровне Сидхе.

— Вот дерьмо.

— Что?

— Дерьмовое придерьмовое дерьмо, — она провела пальцами по своим волосам. Что же ей теперь делать? Этого не должно было случиться!

На лице Шейна появилась ленивая улыбка.

— Ты пометила меня.

Акана начала пятиться, когда Шейн направился к ней с похотливым блеском в глазах.

— Знаешь, может нам стоит сосредоточиться на том, что ранее сказал Тристан.

— На чем же? На компьютерных файлах Генри и его отказе назвать имя напарника?

Акана кивнула.

— Не-а. Меня больше интересует моя новая татуировка, мисс Акана, — Шейн провел пальцем по спине дракона, и Акана вздрогнула. Она ощутила, как ее крылья, спрятанные под кожей, попытались расправиться.

Они были в его студии — единственном месте, где Шейн мог быть самим собой. Чем дольше она оставалась здесь, тем больше ей нравилось строение, но если они собирались жить на проклятой ферме, то Акана планировала построить собственный дом. Ей придется загнать Шона в угол и выяснить, какой участок земли он готов отдать своему сыну и невестке. Черт, еще она планировала заставить Шейна купить ей квартиру в Омахе. У нее уже были по одной в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.

Может, ей даже удастся уговорить его купить квартиру в Милане?

— Хватит! — она увернулась от цепких рук Шейна, с удивлением осознав, как близко подпустила к себе мужчину. И все потому, что она отвлеклась на мысли, как будет наслаждаться своей парой в Италии. Паста, пицца и обнаженный супруг в свете Милана? Или еще лучше, в Тоскане? Мурр. — Назад, мальчик.

— Ты связалась со мной, — блеск в его глазах не предвещал ничего хорошего для ее планов на вечер. Акана устала, но Робин попросил ее «на всякий случай» провести воздушную разведку над домом Лео. Когда Хоб просил сделать что-то «на всякий случай», то обычно это означало, что он точно знал о надвигающихся неприятностях, а Акана была лучшим прикрытием.

Шейн провел пальцем по животу дракона, и Акана взвизгнула. Он словно погладил ее с головы до ног. Она погрозила ему пальцем.

— Плохой Шейн!

Он выгнул брови.

— Ох?

Этот порочный, злой палец пробежался по рогам вытатуированного дракона, из-за чего колени Аканы чуть не подогнулись. Она наткнулась на его рабочий стол, когда ее естество сжалось от ощущений, которые Шейн сумел вызвать в ней простым прикосновением к метке на своей руке.

— Интересно.

— Шейн, — он выглядел слишком довольным, а у нее было слишком много дел, чтобы прямо сейчас заниматься этим. Робин ждал… Ох. Ох. Акана откинула голову назад, когда его пальцы возобновили поглаживание татуировки во всех нужных местах. — Ох, на хрен. Шейн.

— Какая хорошая идея, — Шейн схватил ее за плечи и надавил, поставив на колени. — Не поможешь мне кое с чем?

Акана закатила глаза.

— Дай угадаю с чем.

Он расстегнул молнию и выпустил зверя на волю.

— Хорошая догадка, — его палец надавил между бедер дракона, и Акана подпрыгнула. — Но у меня есть уникальная система вознаграждений, созданная моей любимой невестой.

Акана ухмыльнулась.

— А она знает, чем ты собираешься заняться со мной в своей студии?

Выражение лица Шейна было далеко от невинности.

— Тсс. Только не говори ей.

Акана фыркнула и лизнула головку члена. Она посмотрела на Шейна из-под ресниц, используя хитрости, которые узнала за всю жизнь, чтобы заставить мужчину потерять контроль так же, как он вынуждал ее сходить с ума путем игры с татуировкой.

— Если она узнает, то поджарит твою задницу.

— Тогда нам лучше поторопиться. Она вернется с минуты на минуту.

Акана выдохнула облачко теплого дыма на член.

— Она опасна?

Шейн кивнул. Он не отрывал взгляд от ее рта, так близко находящегося к члену. Акана облизнула губы, и сапфировые глаза Шейна потемнели от желания.

— Опаснее, чем ты можешь представить.

Она улыбнулась. Ей понравилось. Акана вознаградила мужчину, взяв его в рот и посасывая головку члена до тех пор, пока рука Шейна не оставила эту проклятую татуировку. Он зарылся руками в ее волосах, играя с длинными локонами. Шейн позволил ей задать темп и то, насколько глубоко стоило принимать ствол. Тем не менее, расположение его ладоней напомнило Акане, в чем она нуждалась. Все, что ей оставалось сделать — немного изменить облик и позволить рогам выскользнуть наружу, чтобы Шейн позаботился о ее удовольствиее.

Если она позволит, то он всегда будет о ней заботиться.

***

Шейн наблюдал, как Акана заглотила ствол. Он подавил стон, почувствовав ее горячий рот вокруг члена. Боги, он никогда не насытится теплом своей пары-дракона. Ему потребовался весь самоконтроль, чтобы не толкнуться навстречу и не войти еще глубже в ее рот. Шейн хотел, чтобы она осознала, что он мог мучить ее с помощью татуировки. Тем не менее, все, что ей нужно было сделать — взглянуть на него своими красивыми глазами, чтобы он лишился контроля.

Акана подняла взгляд и начала сосать. Ее язык гладил нижнюю часть члена в устойчивом, умопомрачительном ритме. Шейн выругался, закатив глаза.

— Боже, a ghrà. Соси. Пожалуйста.

Акана подчинилась, двигая головой так усердно, что на ее лицо попадали кудри. Он наклонился и ухитрился дотянуться до ее соска. Шейн гладил, дразнил и крутил пик, пока бедра девушки не начали ерзать, практически умоляя снять джинсы и удовлетворить ее желание.

— Хочу трахнуть тебя на своем рабочем столе. Я подниму тебя, затем сорву джинсы и широко раздвину твои бедра, — Шейн не сумел сдержаться и начал трахать ее рот, скользя между губ. Он окинул взглядом рабочий стол. Металлические обрезки, с которыми он забавлялся, все еще находились там. Шейн не мог разместить голую задницу Аканы на столе, усеянном металлическими обрезками, так как повредил бы ее плоть.

— Для меня это не проблема, помнишь?

Он растерянно уставился на нее. О чем, черт возьми, она говорит?

Акана закатила глаза и встала.

— Вся кровь покинула твои мозги, сконцентрировавшись в члене, — Акана выдохнула пламя, которое было настолько горячим, что растопило металл, и удовлетворенно улыбнулась, когда стружки превратились в лужицу из расплавленного серебра и меди. — Вот. Проблема решена.

Шейн кивнул.

— Обожаю изобретательных женщин.

Он расстегнул молнию на ее джинсах. Ох. О черт, она снова была в белом кружеве. Это чуть не убило его. Шейн приспустил джинсы с ее ног, наслаждаясь гладкой, шелковистой кожей, которую обнажил. Схватив Акану за бедра, он притянул ее к себе, облизывая белое кружево и то, что было под ним.

Она похлопала его по макушке.

— Забирайся на стол, фермерский мальчик.

Похотливая улыбка вернулась на ее лицо. Шейн не догадывался, что она задумала, но страсть в ее взгляде была верным признаком того, что ему понравится каждая минута. Он снял штаны и ботинки, а затем запрыгнул на стол. Странно, но жар от серебра, казалось, не беспокоил его. Может, метка, которую оставила Акана, каким-то образом защищала его?

Акана, казалось, не заметила ничего необычного. Она стянула с себя топ и джинсы, обнажив еще больше белых кружев.

Шейн погладил член.

— Я говорил, что мне нравится, когда ты облачаешься в белое кружево?

Она забралась на стол и убрала свою личину, расправив крылья. Шейн наблюдал, как его личный развратный ангел оседлала его бедра.

— Я припоминаю нечто подобное. Что дальше?

Он толкнулся вверх.

— Изголодалась?

Акана облизнула губы.

— О да.

Она удивила Шейна, когда повернулась на столе, оседлав его голову и подставив покрытую кружевами киску. Когда ее рот снова обхватил член, Шейн был более чем готов выполнить все ее желания.

Шейн облизал ее плоть возле края кружева, а затем отодвинул ткань в сторону, обнажая влажные губы киски. Он погрузил свой язык в ее сладость, наслаждаясь стонами Аканы, которая держала во рту член.

Ему нужно было снять с нее трусики. Из-за ткани он не мог должным образом насладиться девушкой, но и не хотел, чтобы Акана уничтожила комплект, как вышло с последним. Шейн начал стаскивать с нее белье, с облегчением выдохнув, когда Акана приподнялась и повернулась так, чтобы он сумел снять трусики. Он бросил их на пол и притянул Акану обратно к себе, страстно желая снова ее попробовать.

Ему было очень трудно сосредоточиться на ласках Аканы, так как ощущение ее горячего рта на члене убивало его. Шейн собирался в скором времени кончить, причем сильно.

Вот только он хотел сделать это внутри Аканы. Хотел отдать ей свое семя, свою жизнь, все свое.

— Акана.

— Хмм?

Мычание вокруг члена заставило Шейна выгнуть спину. Определенно пришло время трахнуть свою пару.

— Повернись. Оседлай меня, a ghrà. Заставь нас кончить.

Акана развернулась, нависла над членом и с улыбкой на лице начала опускаться. Ее острые когти впились в дерево рабочего стола, оставляя на нем еще больше царапин. Крылья затрепетали, когда Акана опустилась, глубоко вбирая его до самых яиц. Девушка вильнула бедрами и застонала.

— Ох, Боги.

Шейн приподнялся, чтобы схватить ее за бедра и помочь скакать на нем, но Акана изменила положение тела, сжав его запястья. Она переместила руки Шейна так, чтобы те оказались над его головой. Он позволил ей сделать это, гадая, что задумал его дракон.

— Ай-яй-яй. Непослушный Шейн. Тебя поймали на трахе, значит, ты должен заплатить дракону.

Шейн решил немного подыграть.

— Но она была такой сладкой на вкус.

Акана задвигала бедрами.

— Неужели?

— Ага. Умираю от желания снова попробовать ее, — он толкнулся внутрь, засмеявшись, когда у Аканы перехватило дыхание. — На вкус она была похожа на горячую сладкую корицу.

Ее глаза засияли. Огонь дракона осветил кожу изнутри. Крылья превратились в золотое, пылающее великолепие. Акана снова качнула бедрами, и Шейн подался вперед. Ее губы изогнулись в женственной улыбке.

— Возможно, у тебя еще будет шанс полакомиться ей.

Он рассчитывал на это.

***

Акана начала объезжать свою пару, склонившись над ним и прижимая его запястья к столу. Ее грудь практически выпадала из лифчика, а волосы ниспадали вниз, с каждым движением касаясь щек Шейна. Завитки у основания члена ласкали клитор, дразня и мучая.

Ей не терпелось увидеть реакцию Шейна на белый пояс с подвязками и чулки. Что-то подсказывало Акане, что он сойдет с ума, когда она наденет для него этот комплект.

Шейн толкнулся в нее, отвлекая от мыслей. Акана сжала его запястья, прижимая свою добычу к столу, и взяла то, что хотела. Его бархатистый твердый член скользил внутрь снова и снова, подталкивая все ближе и ближе к оргазму.

Мужчина пошевелился, и она поняла, что он положил ноги на стол. Это дало Шейну опору, в которой он так нуждался, чтобы взяться за нее со всей серьезностью.

— Быстрее.

Судя по напряженному лицу, Шейн был близок. Акана подняла его руки к своим рогам, готовая сдаться и кончить вместе с ним.

Шейн знал, что делать дальше. Одна его рука опустилась, скользя по ее телу, и погладила покрытую кружевами грудь, а вторая приласкала кончики рогов. Ее тело задрожало, когда их совместные движения стали резкими. Оба были так близко, что она чувствовала вкус его оргазма.

Шейн тяжело дышал, трахая Акану с такой силой, что она слышала громкие шлепки их тел.

Он вновь приласкал ее рога, заставляя закричать и переступить через край. От мощи охватившего оргазма ее крылья объяло пламенем, которое осветило комнату.

Вскоре Шейн тоже закричал, и вокруг них заплясали его искры, падающие на кожу Аканы. Его половина Сидхе снова заявила на нее права. Акана наблюдала, все еще отходя от силы собственного оргазма, как Шейн кончил, потерявшись в экстазе.

Все закончилось. Акана рухнула на Шейна. В тишине комнаты раздавались лишь их вздохи.

— Нам нужно купить побольше белых кружев.

Акана рассмеялась.

— Я серьезно, — тем не менее она уловила смешинку в голосе Шейна, но слишком устала, чтобы поднять голову с его плеча. — Я знаю кое-кого, кто может сшить из этого материала целое платье.

— В этом случае мы никогда не выйдем из спальни.

Он приподнял ее голову.

— Думаешь?

***

— Я должна идти.

Шейн замер, его рука все еще была на молнии. Они оделись гораздо быстрее, чем ему хотелось бы, но Акана была права. Ей нужно было работать, а он задержал ее дольше, чем планировал.

— Позволь мне пойти с тобой.

Акана выгнула брови.

— И как ты это представляешь?

— Я могу посидеть и выпить чай с Руби и Лео, пока ты немного полетаешь.

Она закатила глаза.

— Я могу отвезти тебя туда.

Если бы его голос не звучал так фальшиво невинно, то ее разум, возможно, оставался бы чистым. А так у нее появились видения совсем иного рода воздушной акробатики, нежели те, что имел в виду Робин.

— Мне пора работать.

Он занес руку над татуировкой всего на секунду, а потом со вздохом опустил.

— Черт. Я выдал свой козырь, — Шейн покачал головой. — Проклятье. Опять не сдержался.

Акана осмелилась подойти ближе, надеясь, что он не притворялся. Ей бы не помешало немного ласки.

— Поцелуешь меня, перед тем как я уйду?

Глаза Шейна расширились, а затем он наклонился и захватил ее рот в поцелуе, недвусмысленнопредъявляя права на Акану. Он со вздохом отпустил ее.

— Помни о предупреждение своей матери. Будь осторожна.

Она облизнула губы. Как долго его вкус задержится на ее плоти? Шейн надеялся, что навсегда.

— Буду.

— Обещаешь?

Она приложила ладонь к своему сердцу.

— Обещаю. Сделай одолжение, пусть Сал охраняет тебя во время сна, ладно? Джейден все еще отдыхает после того, что сделали с ним Дункан и Мойра, а я хочу убедиться, что ты в безопасности, пока меня не будет.

— Хорошо. Обещаю.

Акана поцеловала Шейна в последний раз, прежде чем вылететь за дверь. Ее дракон жаждал взмыть в воздух.

Шейн вздохнул, наблюдая, как его пара взлетает.

Черт. Он знал, что она была обязана повиноваться Робину, но то, что должно сейчас произойти, разобьет ей сердце. Акана поймет, что могла предотвратить это. Хуже того, она поймет, что он позволил этому случиться. Шейн чуть вновь не погладил татуировку, но сдержался, так как, сделав это, мог заставить ее замедлить полет или, что еще хуже, вернуться. В любом случае было уже слишком поздно останавливать то, что надвигалось. Если все пройдет не так, как он предвидел, то пророчество не осуществится в полной мере. Шейн должен был позволить событиям идти своим чередом, иначе будущее Оберона было бы слишком мрачным.

Акана убьет его, когда узнает.

С бешено колотящимся сердцем Шейн выключил наружный свет в студии и случайно «забыл» позвать Сала, не желая рисковать саламандрой. Он ни в коем случае не мог допустить, чтобы питомец Аканы пострадал. Она любила эту глупую саламандру.

Шейн пересек рабочее пространство студии, пройдя мимо демонстрационного зала, и обнаружил, что стоит у входа в хранилище. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы отпереть и распахнуть дверь.

Здесь находилась сокровищница незаконченных произведений и нереализованных видений, так как определенные обстоятельства заставили события измениться. Драгоценные и полудрагоценные камни, серебряные и золотые комки, а также кусочки холодного железа, проклятие для любого с кровью Сидхе, валялись в мусорных баках и были разбросаны по полу, как надоевшие детские игрушки. Шейн, как и большинство Сидхе, должен был носить специальные перчатки всякий раз, когда работал с железом, чтобы избежать серьезных повреждений. Он прошел мимо нескольких незаконченных статуй, прежде чем нашел ту, которую искал, ту, которая предстала перед его взором после разговора с Тристаном.

Шейн стянул простыню и вздохнул.

Нет. Акане точно не понравится. Тем не менее он собирался показать ей это видение

Шейн взял незавершенную статую и понес к своему рабочему столу, намереваясь закончить ее как можно больше, пока не стало слишком поздно.

***

Акана трижды пролетела над поместьем Даннов, прежде чем приземлиться. Казалось, все было нормально. Ни одно из ее чувств не покалывало. Дом был хорошо защищен. Лео даже показал ей некоторые трюки, спрятанные в его уникальных рукавах. Его навык использовать землю для усиления своих ментальных способностей Сидхе был невероятным. Неудивительно, что ему удалось подкрасться к Кейтлинн и ее охранникам. Лео сумел проникнуть в мысли врагов, скрыв от их взора свой и Дункана образы, пока не прошел мимо камер наблюдения и не оказался в подземелье Кейтлинн.

Затем, слегка позеленев, Лео показал ей место, где убил вампира Джереми Уэста и спас свою истинную пару. Акана была впечатлена, но понимала причины, по которым Робин никогда не пытался завербовать Сидхе в Клинки. Со своими способностями Лео был феноменально силен, но только на своей земле.

Добавьте то, что этому мужчине не хватало духу пролить кровь, и его полезность в качестве Клинка нисходила на нет. К тому же Лео не обладал специальными навыками, которые могли бы удержать его от боя, как, к примеру, Ред или нимфы с целебными способностями. Нет, он был обычным Сидхе с некоторыми дополнениями, которых не хватало, чтобы войти в ряды Робина.

Акана нашла Хоба, присматривающего за Лео, который держал в руках спящую Руби. Человек свернулась калачиком на красном бархатном диване перед камином в гостиной. Та нежность, которая отражалась на лице Лео, когда он смотрел на свою спящую пару, добрую и яростную, напомнила Акане о том, как на нее смотрел Шейн. Она не раз замечала подобное выражение на лице Шейна, но не хотела признавать, не говоря уже о том, что это могло означать.

Тем не менее в этой ситуации больше всего пугало то, что Робин смотрел на Руби тем же взглядом. Был ли Хоб влюблен в пару Лео?

Робин кивнул, поприветствовав Акану, и нежное выражение на его лице сменилось обычным веселым взглядом.

— Она в безопасности, мы сделали все, что смогли.

— А как же Шейн? — Лео шептал в знак уважения к своей спящей паре.

Акана пожала плечами, но что-то глубоко внутри нее екнуло. Ей было не совсем комфортно находиться вдали от Шейна.

— Сал и твой отец стоят на страже.

— Папе иногда нужно спать. Он управляет фермой и охраняет Шейна. Скоро у него закончится заряд.

Акана вздохнула.

— Если хочешь, мы можем вызвать подкрепление, но тогда у нас будет меньше шансов выманить Малмейнов из укрытия, — она нащупала в кармане пальто коробку-головоломку и пожалела, что не может вытащить ее, чтобы поиграть. Ей нужно было сохранять бдительность, но золотая игрушка так и взывала к ней:

«Разгадай меня, Акана! Разгадай!»

Она собиралась убить Шейна. Он должен был знать, к чему приведет подобный подарок дракону. Ее пальцы снова погладили коробку, ощупывая линии и бороздки резьбы. Акана никогда не отдаст никому головоломку, даже после разгадки.

— К тому же, твой отец заявил о желании закончить войну, — Робин откинулся назад и положил голову на спинку дивана. Если бы Акана не так хорошо знала Хоба, то могла бы поклясться, что он устал, но Робин был похож на гребаного кролика Энерджайзера. Он работал и работал, пока не выполнял все задуманное.

— Не могу отделаться от мысли, что они ничего не предпримут, пока не будут готовы, — Лео погладил жену по волосам, стараясь не разбудить. — Мы должны обеспечить ее безопасность.

— Как я понимаю, план Кейтлинн не сработал, потому что Руби отказалась делиться? — лорд Сидхе, несмотря на узы, имел право взять себе вторую супругу, но только с согласия истинной пары. В противном случае связь Сидхе занимала оборонительную позицию, не позволяя никому прикоснуться ни к нему, ни к ней, одаривая обидчика неприятными электрическими разрядами, которые увеличивались в интенсивности до тех пор, пока враг не сдавался или не терял сознание. Акана вспомнила один случай, когда будущий супруг упорствовал до такой степени, что ток привел к смерти.

— Даже если бы Руби согласилась, то я бы не смог. Они пытали ее, чтобы добиться моего согласия. Кейтлинн использовала свои силы, чтобы снова и снова бить Руби током, — Лео вздрогнул. — Что бы ни случилось, я никогда не отдам своего ребенка Малмейнам.

Робин застыл.

— Что ты сказал?

Лео нахмурился.

— Я никогда не отдам своего ребенка Малмейнам.

Робин и Акана обменялись взглядами.

— Неужели все так просто?

— Ребенок будет наполовину человеком. Значит, Малмейны решили, что его будет легче контролировать, — Акана стала расхаживать по комнате. — Но я думала, что они хотели использовать семя Лео, чтобы создать ребенка с выраженными чертами Сидхе.

— Когда жизнь вручает вам лимоны, сделайте лимонад? — Робин потер глаза. — Все это может оказаться погоней за призраками. Мы знаем, что Малмейны хотят контролировать пророчество, но понимают ли они вообще, что оно означает?

Акана прикусила губу в надежде, что Шейн не сильно рассердится.

— Это может иметь какое-то отношение к статуям, которые создает Шейн, — Лео прислушивался к каждому слову, все еще хмурясь и поглаживая спящую пару. — К тем, что обозначают тебя и Оберона?

Робин покачал головой, а Акана кивнула. Хоб вскочил на ноги также быстро, как молния, а его красивые голубые глаза вспыхнули ярко-зеленым пламенем.

— Что ты знаешь?

— Только то, что статуи имеют какое-то отношение к пророчеству, но Шейн не уверен, в чем именно суть

Робин глубоко вздохнул.

— Мне нужно поговорить с Шейном, — миниатюрный торнадо закружился вокруг Хоба и вскоре исчез. Единственный признак, который свидетельствовал о том, что Робин был здесь — оставленная остывающая чашка чая.

— Как думаешь, пророчество связано со статуей Робина или Оберона?

— Оберона, — Акана была практически уверена в этом. Шейн закончил статую Робина, но не Оберона. Пришло время завершить работу.

Она вновь принялась расхаживать по комнате, сжимая и разжимая пальцы. Ей так хотелось слетать и проверить Шейна, но Робин дал ей задание, которое нужно было выполнить. Акана была обязана защитить Лео и Руби. Кроме того, Хоб сам отправился поговорить с Шейном. Если что-то вдруг пойдет не так, то Робин позаботится об этом.

Акана сжала кулаки. Робин убережет Шейна. Она должна в это верить.

***

Шейн слышал, как они двигались. Даже его отец не смог бы остановить то, что надвигалось. Пришедшие за ним были слишком осторожны. Шейн поморщился и провел рукой по холодному железному лезвию, отрешенно наблюдая, как потекла кровь. Если бы он мог избежать этого, то, Боже милостивый, так бы и поступил, но другого выхода не было.

Шейн протянул руку и позволил своей крови нарисовать историю, которую хотел рассказать.

— Шейн.

Шейн обернулся. Позади стоял тот, с кем, как ему казалось, он был хорошо знаком и кому доверял. Предательство было сокрушительным. Должно быть, он планировал это с самого начала. Когда последовал первый удар, Шейн попытался блокировать его, но не существовало способа остановить то, что приближалось. Его нельзя было спасти. Шейн боролся достаточно, чтобы они не подумали, будто он сдался, но не настолько, чтобы нанести себе непоправимый урон. Он убедился, что они оба истекали кровью, добавив их сущность к холсту, который остался в студии.

Удар по затылку вынудил его погрузиться во тьму.

***

Робин уставился на обломки мастерской Шейна Джолуна Данна и зарычал. Кровь, слишком много крови, окрашивала бетонный пол. Не все принадлежало гибриду, но достаточно, чтобы Робин принял решение не вызывать Акану. Если дракон почует разбрызганную по комнате кровь своей пары, то станет дикой и неуправляемой до тех пор, пока ее супруг не будет найден и благополучно возвращен к ней.

Горе тем, кто причинит Шейну вред, ибо драконы были свирепы, когда дело доходило до защиты своих.

Хоб посмотрел на то место, где стояла его статуя, и замер. Там, где когда-то находился шар из зазубренного металла и стекла, была новая статуя, которая вынудила Робина выругаться на нескольких разных языках. На серебряном столе извивалась в агонии фигура из золота и зеленого стекла. В сердце стеклянного человека каким-то образом полыхал огонь — обман зрения из-за света, который, когда Робин двигался, исчезал. Темные завитки, напоминающие дым, тянулись от стола к телу мужчины. Это зрелище показалось Робину слишком знакомым. Рот стеклянного человека был открыт в беззвучном крике, а один кулак сжимал золотую колючую розу, один лепесток которой висел на волоске, готовясь к падению. Под сжатым пальцами фигуры на полу валялись лепестки роз, черное стекло которых было окаймлено выцветшим золотом. Вторая рука фигуры тянулась к чему-то невидимому, на это взирало и искаженное агонией лицо.

Над стеклянным человеком стояла фигура в черном плаще с капюшоном, как и все злодеи. Но что вызвало в Робине холод, пробирающий до глубины души — горящие зеленые глаза на лице врага. Глаза были хорошо ему знакомы, потому что он видел их в зеркале каждый день.

Робин выдохнул, и черная фигура разлетелась на осколки.

— Робин?

Он обернулся и увидел стоящего позади Шона Данна. Ярость лепрекона не уступала гневу Хоба. Шон смотрел на разбитое черное стекло с непроницаемым выражением лица, но под его ногами вздымалась земля. Если бы Робин не обладал такой мощью, то грохнулся бы на задницу. А так он едва не пошатнулся, вновь удивившись силе, которую демонстрировали лепреконы Данн.

— Где мой сын?

Робин выпустил когти и ухмыльнулся.

— Хороший вопрос.

***

Акана потерла руки. Что-то было не так. Случилось действительно нечто серьезное, так как ее дракон был очень расстроен. Потребовалось три попытки, чтобы открыть внутреннее зрение, вот насколько огорчился дракон.

Когда Акане все же удалось вызвать видения, то она вскрикнула от ужаса. Яркий свет Шейна был приглушен, едва видимый для ее внутреннего взора. Его светлые волосы слиплись от крови, голубые глаза были закрыты. Акана взмолилась, чтобы она ошибалась. Она не сумела определить местоположение Шейна. Там стояла кромешная тьма даже для глаз дракона. Акана закричала. Ее яростный вой был громким. От осознания того, что ее супруг был ранен или, возможно, умирал, Акана сбросила личину, высвободив свою гибридную форму.

— Акана?

Она повернулась. Ее ярость была так сильна, что Лео, казалось, купался в рубиновом свете.

— Они причинили ему боль.

— Кому? — он удивительно сильно для почти чистокровного Сидхе схватил ее за руки. — Шейну?

Акана кивнула, легко вырываясь из его хватки. Она должна была уйти, должна была найти Шейна, должна была остановить Малмейнов, чтобы они не причинили еще больший вред ее паре. Акана жаждала вонзиться зубами во врагов и попробовать их кровь, наслаждаясь чужой болью до тех пор, пока не убедится, что они больше никогда не причинят вред Шейну.

— Акана, подожди! Дождись возвращения Робина или позвони Джейдену. Черт, если хочешь, то позови Тристана, только не ходи туда одна. Если Шейн у Малмейнов, то Тристан как никто другой может помочь в его спасении!

Потребности охотиться и убивать были так сильны, что Акана заставляла себя оставаться на земле. Она хотела улететь, покинуть это место и убить всех тех, кто посмел отнять у нее пару. Неужели они не знали, кто она такая и на что способна? Скоро они будут лежать мертвыми под ее ногами. Она будет рычать от триумфа, наблюдая за гниющими трупами!

— Держи себя в руках, Акана Руссо.

Она замерла. Тон словно заморозил ее. Акана желала возмездия, а этот голос обещал разрушение. Соблазнительная песня, обращенная к разъяренному дракону.

Робин Гудфеллоу, сверкая зелеными глазами, вышел из тени. Его черные ногти превратились в зловещие когти. Акана посмотрела на Хоба и зашипела. Он мешал ей найти пару, но эти горящие глаза лишали ее выбора. Она словно приросла к месту, не в силах пошевелиться, когда Хоб усилил свой приказ с помощью магии.

Неожиданно Робин сделал то, что, как она знала, было невозможно. Рев дракона, сладкий, ошеломляющий и притягивающий Акану своей силой и величием, вырвался из горла существа, которое не имело ничего общего с драконами. Не раздумывая, она опустилась на колени у ног Робина, замурлыкав и положив голову на бедро Хоба в полной покорности его воле. Если кто и мог спасти ее пару, так это Робин.

Его рука опустилась на ее волосы, поглаживая и лаская, но не как любовник, а как отец, который одним взглядом, одним словом внушал ей доверие и повиновение. Осознание того, что ее мужчина был ранен и находился в одиночестве, захваченный неизвестным врагом, удерживало ее от забвения в мире, который предлагал Робин.

— Какого черта.

Она подняла изумленные глаза и увидела, что Лео в шоке уставился на нее.

— Что ты сделал, Робин?

— Позвал маленькую птичку, — ладонь Робина на мгновение остановилась, прежде чем возобновить поглаживание ее волос. — Твой брат оставил вызывающую тревогу статую, но, по моему мнению, он хотел, чтобы произведение нашла его пара, а не я.

Лео сглотнул. За его спиной зашевелилась Руби, но Акана едва обратила внимание на женщину.

— Что там было?

Поглаживание прекратилось, и Акана перестала мурлыкать.

— Пытка.

Дракон пробудился. Ее паре было больно.

Ее пара страдала.

Акана отскочила от Робина. Гнев дракона снова восстал. Она ощутила запах крови, исходящий от Робина.

Крови Шейна.

С воплем Акана вырвалась из особняка, не обращая внимания на то, что осталась в своей гибридной форме. Пусть мир думает, что гарпии вернулись, чтобы досаждать людям, потому что если Шейн умрет, то это окажется недалеко от истины.

***

— Все прошло хорошо, — Робин вздохнул и устало потер глаза. Некоторые дни были настолько хреновыми, что даже не стоили усилий выбираться из постели. — Акана вернется в студию и найдет кровь своей пары. Затем она выследит Шейна, а те, кто увез его, сполна заплатят за содеянное.

— Хочешь сказать, что она убьет их?

Робин повернулся к Лео Данну. Иногда старший ребенок Даннов казался слишком наивным, и Хоб опасался этого.

— Да.

— Хорошо, — Робин удивленно моргнул, когда Лео одобрил план. Данн помог Руби подняться на ноги, крепко прижимая ее к себе. — Но есть кое-что, что ты должен знать.

— Хм? — Робин все еще переваривал тот факт, что Лео хотел пролить чью-то кровь.

— По подъездной дорожке идут Редкапы. И… Робин? — страх в глазах Лео заставил его маленькую пару захныкать. — Они не одни.

***

Шейн открыл глаза и тут же пожалел об этом. Свет от лампы над головой почти ослепил его. Боль пронзила и без того пульсирующую голову Шейна, словно ему пытались выковырять глазные яблоки с помощью тупой ложки.

— Мне очень жаль, мистер Джолун. Действительно жаль. Надеюсь, вы понимаете, что в этом нет ничего личного.

— Уверен, что не понимаю, — Шейн уставился на мистера Клаузнера, торговца произведениями искусств в Нью-Йорке. — Я никогда не мог даже предположить, что ты из Черного Двора.

Маленький мужчина, который обычно заламывал руки, только ухмыльнулся.

— Я хорош в том, что делаю, — его глаза вспыхнули жутким, знакомым зеленым светом. — Для этого я и родился.

Шейн застонал. Отлично. Просто замечательно. Ходили слухи, что Робин, не слишком хорошо хранивший обед безбрачия, стал отцом редкого ребенка. Похоже, Шейн случайно встретил его. Но если Клаузнер ребенок Робина…

— Твоя мать, случайно, не была человеком?

Клаузнер фыркнул.

— Будто ОН опустится так низко, чтобы объезжать смертную, — благоговение в голосе мужчины при упоминании Хоба противоречило безумному блеску в глазах.

Шейн немного расслабился. Значит, это был не тот человек, которого он видел в одном из видений. Шансы на выживание в схватке только что возросли в геометрической прогрессии.

— Нет, Темная Королева забрала и обратила мою мать еще во время беременности, — лицо Клаузнера покрылось рябью, приобретая черты эльфа. Светло-рыжие волосы на его макушке были бледной тенью рыжей гривы Робина. Его глаза окрасились в янтарный цвет, окаймленный зеленым светом Робина. Даже его тело изменилось, вытянувшись и став худым, гибким. Козьи рога торчали из его висков, напоминая Шейну о том, почему их так часто называли дьявольскими. Вампирские клыки, тонкие и смертоносные, украшали улыбку Клаузнера — подарок от изменения матери.

Ох. Вот дерьмо. Это может быть даже хуже, чем человек, которого боялся Шейн.

— Вампир-эльф?

Клаузнер удовлетворенно кивнул.

— Да. Она была прекрасна и переполнена темной силой.

Шейн улыбнулся.

— Моя пара оторвет тебе голову и нагадит на отрубок шеи.

Клаузнер лишь прищелкнул языком.

— Если говорить о твоей паре-драконе, то мы оба знаем, в чем ее слабость.

— У Аканы нет слабостей, — Шейн наблюдал, как Клаузнер взял что-то похожее на стегальный инструмент, который был у его матери. Предмет был удивительно похож на резак для пиццы, но с капюшоном над лезвием. Шейн думал, что это называется вращающимся резаком, но не был уверен.

— О да, есть, — Клаузнер провел лезвием по животу Шейна, вздохнув от удовольствия, когда выступила кровь.

Шейн старался лежать неподвижно, не желая доставлять Клаузнеру удовольствие видом своих мук.

— И какая же?

— Ты, — Клаузнер взял клинок и провел им по татуировке дракона, убедившись, что перерезал крыло.

Шейн в ужасе отпрянул от клинка.

«Боги, пожалуйста, не дайте ему повредить ее крылья».

— Зачем ты это делаешь?

Клаузнер улыбнулся кому-то, стоящему за головой Шейна.

— Ради любви.

Констанция Малмейн вышла на свет. Ее серо-голубые глаза выражали жестокость, а гладкие золотистые волосы были собраны в высокий узел. Она улыбнулась Клаузнеру, и внезапно Шейн увидел то, чего не хватало в видениях в последнее время. Каллен, Кейтлинн и даже сам Чарльз были всего лишь пешками в борьбе Констанции Малмейн за власть. От видения, которое появилось перед глазами Шейна, кровь застыла в жилах.

— Генри знает, что вы собираетесь его убить?

Констанция улыбнулась.

— Видишь, Хобарт? Я же говорила, что его видения будут полезны.

Подождите. Хобарт?

— А ОН знает? — Шейн старался не дергаться, когда лезвие снова приблизилось к его татуировке, так как мог случайно покалечить Акану. Он не осмеливался произнести имя Робина вслух, хотя мысленно выкрикивал его. Если бы Шейн заговорил, то эти двое могли бы просто убить его, опасаясь привлечь внимание Хоба.

— Знает что?

— Что тебя назвали в его честь.

Клинок замер.

— Нет. Но узнает, — он оторвал взгляд от крови, сочащейся из плоти Шейна. Эти знакомые зеленые глаза странно смотрелись на худом лице Клаузнера. — Я сын своего отца.

Первое черное щупальце нанесло удар, вынуждая Шейна закричать. А когда яд попал в организм, то агония вытолкнула его за пределы сознания.

Ох, Боги, лучше бы оно того стоило.

***

Акана неслась по ночному небу, неистово хлопая крыльями. Из пореза на одном капала темная кровь, но Акана не чувствовала боли. Главное, крылья до сих пор функционировали и несли ее к паре. Сейчас ее волновало только это.

Акана чувствовала, где находится Шейн. Аромат его крови витал в воздухе. Сладкий запах становился все сильнее с приближением к цели. Пройдет совсем немного времени, прежде чем придут остальные, прежде чем Джейден доберется до брата своей пары, прежде чем Тристан попытается спасти то, что осталось от его клана. Впрочем, Акане было все равно.

Малмейны уже были мертвы, просто еще не знали об этом.

Она не удивилась, что они не отвезли Шейна в поместье Малмейн. Это было бы слишком легко выяснить, слишком легко проверить, к тому же Джейден доказал, что может входить и выходить из особняка по своему желанию. Поэтому доставить Шейна в другое место было самым умным решением.

Малмейнам не повезло, так как они не знали, насколько сильна была связь между ней и ее парой-гибридом. Запах Шейна заполнил ее рецепторы, а его сущность запечатлелась в ее душе. Теперь она сможет найти его, куда бы он ни отправился.

Как она могла быть такой глупой? Акана завершила связь драконов, но все еще верила, что каким-то образом они не были вместе. Шейн заслуживал того, кто мог бы дать ему нормальную жизнь, а не того, кто постоянно подвергал бы его опасности и находился бы вдали в течение длительного периода времени. Она знала это с самого начала, но золото, отравившее ее организм, положило конец всем сопротивлениям. Акана отметила его и сделала своим. Прошлого не изменить. Она не должна была оставлять своего возлюбленного, не должна была делать его уязвимым. Только она виновата в его похищении. Если Шейн погибнет, то Акана свернется вокруг него и тоже умрет.

Знал ли он, что драконы обретают пару на всю жизнь?

Вот оно. Акана нашла Шейна. Нашла источник его боли. Они отвезли его на заброшенную ферму в полуразрушенный дом с сараем — призрак от фермы Даннов. Она устремилась к сараю, так как там стоял более насыщенный запах Шейна. Акана услышала тихие, бормочущие голоса, знакомые и неожиданные. Но кое-что она не услышала, и это напугало ее.

Дышали только два существа. Два. И ни один из них не был ее парой.

Акана выдохнула, и из ее горла вырвалось пламя, со всей яростью поглощающее сухое дерево сарая. Огонь взметнулся в небо, как маяк для тех, кто следовал во тьме.

Из горящего сарая выбежали две фигуры. Где же ее пара?

Акана пикировала вниз. Ее ярость полыхала жарче, чем огонь позади. Она бесшумно скользила по воздуху, выпятив когти в намерении рвать и кромсать.

Одна из бегущих фигур оглянулась и, взвизгнув, толкнула другую. Акана мельком заметила серебристые глаза и взъерошенные светлые волосы. Она не обратила внимания на того, кто был сбит с ног, желая запустить когти в плоть Малмейна. Она схватила женщину, убедившись, что когти впились в ее бока, и начала подъем.

Женщина-Сидхе закричала и стала извиваться, но из-за этого когти Аканы проникли еще глубже. Раны были настолько глубокие, что кровь стекала по бокам и ногам Констанции.

— Отпусти меня!

Акана рассмеялась.

— Ты забрала мою пару.

— Он все еще жив! Он… он в сарае!

Акана оглянулась и прислушалась к реву пламени, но не уловила сердцебиения. Дыхания тоже не было.

— Лжешь. Его там нет, — не может быть. Если он был внутри… нет. Она даже не хотела предполагать.

Отсутствие сердцебиения и дыхания означали потерю жизни, а Акана не могла с этим смириться.

— Нет! Яд Хобарта ввел его в кому. Мы не хотели, чтобы он сопротивлялся.

Акана стиснула лапы с когтями, не обращая внимания на крики женщины.

— Зачем?

— Перевезти, — выдохнула Констанция. — Мы должны были только похитить его.

— Чтобы?

— Не могу сказать! — женщина ахнула, когда Акана ослабила хватку. Констанция вцепилась в лапы Аканы. — Нет! Пожалуйста!

Акана посмотрела вниз. Она подняла женщину настолько высоко, что для смерти было достаточно лишь отпустить ее.

— Почему я должна оставлять тебя в живых?

Констанция всхлипнула.

— Пожалуйста, не надо.

— Скажи, к кому вы должны были отвезти его.

— Нет! Он убьет меня!

Акана разжала когти.

Констанция закричала, едва держась за лапы Аканы.

— Я скажу, скажу!

Акана снова подхватила ее и направилась к горящему сараю.

— Кто?

Женщина назвала ей имя, от которого Акана чуть не уронила ее вновь, на этот раз от шока.

***

Робин в отвратительном настроении вышел из дома вслед за Лео. Странная связь Сидхе с землей предупредила их об опасности, но если Лео был прав, то с человеком, ожидающим снаружи, были шутки плохи.

С другой стороны, с Робином тоже не стоило шутить, к тому же они уже встречались.

— Хо, Брес, — Лео, стоящий рядом, подпрыгнул. Предводитель Редкапов редко покидал свое темное логово. Фоморианец был одним из самых древних существ, последний в своем роде, и правил Редкапами железной рукой. Когда-то он был королем Туата Де, заставившим подданных стать рабами фоморианских правителей. Теперь он руководил самыми жестокими головорезами в мире фейри.

Каким-то образом Брес унаследовал красоту своего отца фоморианца и матери Туата Де, что сделало его одним из самых обаятельных людей, когда-либо ходивших по земле. Очень немногие могли устоять перед его обаянием, если, конечно, Брес им пользовался. Еще меньше было желающих навлечь на себя его гнев. Он был жесток по отношению к тем, кто каким-либо образом переходил ему дорогу.

Но на Робина его появление не произвело впечатления.

Брес, чья белобрысая шевелюра сверкала в лунном свете, поклонился.

— Хо, Пан¹⁶.

Робин едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Прошло много лет с тех пор, как кто-то называл его так, к тому же это было ложью. Просто настоящий Пан находил выходки Робина забавными и с удовольствием поддерживал их общение. Греческие Боги редко обладали чувством юмора, которое так ценил Робин. В итоге Пан позволил этой лжи существовать, несмотря на возражения Хоба.

Робин по сей день зажигал свечу в честь Пана.

Невзирая на благосклонность Бога, не стоит быть претенциозным. Боги, даже Пан, были капризны и умели выражать свое недовольство очаровательными, хоть и болезненными способами. Позволение лжи существовать плохо бы отразилось на Хобе на молекулярном уровне. Поэтому Робин возразил:

— Я предпочитаю Хоб. Или Робин, если ты друг, но мы оба знаем, что это не так, правда?

Брес лишь улыбнулся.

— Отдай мне мальчишку, Хоб.

— Чтобы ты подарил его своей суке-королеве? Думаю, нет, — Робин скорее убьет Лео, нежели отдаст на милость Титании, даже несмотря на то, что жизнь сладкой Руби тоже закончится. Руби также выбрала бы этот исход, не отдав бы свою пару на развлечение Темной Королеве. Эта сука всегда ломала свои игрушки.

Лео вздрогнул, но если Брес подумал, что от страха, то сильно ошибся. Лео только что полностью соединился с землей, используя ту, чтобы увеличить свою силу в тысячу раз. Робин ощутил прилив мощи и связь с Лео, что одновременно было потрясением и странным удовольствием для того, кто тоже был соединен с землей. Один за другим Редкапы позади Бреса начали исчезать, бесшумно опускаясь в землю, пока не оставалось ничего, даже дергающегося носа. Лео, должно быть, воспользовался своей способностью Сидхе и затуманил разумы Редкапов, иначе они хотя бы завизжали. Это объясняло остекленевший взгляд Лео, который заметил Робин, когда осмелился взглянуть на Сидхе.

— Ты же знаешь, чем это кончится, Пан, — Брес развел руками. — Прости, Хоб. Мои люди уже захватили девушку, а другие — брата мальчишки. Отдай его мне. Как только мы получим желаемое, то сразу исчезнем.

Робин заметил краем глаза, как еще один Редкап исчез в земле.

— Мой король желает иного.

При упоминании Оберона Брес вздрогнул, но быстро скрыл это.

— Я не ссорюсь ни с ним, ни с тобой. Просто я обязан повиноваться своей королеве.

Робин развел руками, ногти на которых превратились в когти.

— Тогда мы в тупике.

Еще один Редкап пропал.

«Руби в безопасности. Он блефует. Брес не выкрал ее».

Робин едва сдержал дрожь, когда слова Лео эхом раздались в его голове. Мальчик был силен на своей земле. Очень немногие могли преодолеть ментальные барьеры Робина. Каждый раз, когда он общался с Даннами, то все больше восхищался всей семьей.

«Хорошо. А теперь убирайся из моей головы».

Тихий смешок Лео эхом прозвучал в его сознании, но Робин решил не обращать на это внимания. Мальчик заслужил краткий миг триумфа, потому что ситуация ухудшалась.

Брес собирался напасть, а он был гораздо опаснее, чем любой Редкап.

***

— Долбанная сука.

Констанция задрожала, задрав ноги так высоко, как только могла. Они зависли над горящим сараем так, чтобы жар обжигал плоть Сидхе.

— Пожалуйста, не убивай меня.

Акана зарычала и отшвырнула Констанцию от горящего сарая, не обращая внимания на крики женщины. Ее пара находился в сарае, без сознания, возможно, мертв. От тлеющих углей доносился свежий, но слегка неестественный запах Шейна. Акана издала пронзительный крик, ожидая ответа.

Но услышала лишь тишину.

Акана ворвалась в сарай, ища любое движение. Когда она ранее летела обратно, то не увидела мужчину, который сопровождал Констанцию. Впрочем, Акане было безразлично его местоположение, пока он держался подальше от ее пары.

Она нашла Шейна в задней части дома, там, где раньше была кладовая. Он был привязан к столу, его рот был открыт в безмолвном крике, а глаза под полуприкрытыми веками блестели в свете огня. Черные усики, которые Акана уже видела раньше, пронзали его бока, бедра и руки, чем-то накачивая Шейна. Чем-то мерзким. Акана ощутила неправильный запах. Что бы ни отравляло ее пару, яд оставит на нем свой след. Акана кинулась к мужчине, выдергивая щупальца и отчаянно пытаясь не задохнуться от вони.

Она видела, как Робин использовал нечто подобное раньше, чтобы калечить и убивать, но отвратительный, гнилостный запах от этих щупалец не имел ничего общего с ядом, который использовал Робин. Будто кто-то забрал сущность Робина и осквернил ее до неузнаваемости. Мерзость проникала в организм ее пары, заражая.

Ох, Боги, а что, если Шейн как-то изменится? Неужели яд утащит его во тьму? Было ли это возможно?

Шейн застонал, а потом закашлял. Дым от горящего сарая стал густым и опаляющим. Акана подняла свою пару со стола и выбежала наружу, освобождая. От него пахло женщиной и мужчиной. Теперь Акана узнает их запах где угодно. На мужчине были следы крови Шейна, за что он заплатит.

Но сначала главное. Ее пара был жив и находился в ее объятиях. Акана направилась на ферму Даннов, так как это было единственным местом, где он хотел бы оказаться при пробуждении.

***

Брес нанес удар, как и предполагал Робин, в самое слабое звено — Лео. К счастью, Сидхе был готов, используя землю, чтобы защитить себя, пока обнажал меч. Земля покачнулась и прогнулась, заставив Бреса отступить на шаг.

Предводитель Редкапов улыбнулся, увидев Лео с мечом.

— Холодное железо на меня не действует.

Не действует. Робин знал это. Ни Туата-Де, ни фоморианцы не разделяли аллергии Сидхе на железо. Чтобы убить такого, как Брес, требовалось нечто другое. Единственным, кто был близок к этому — Луг¹⁷, который пытался отравить Бреса. Он наполнил триста деревянных коров горьким красным ядом и, «доя» их, предлагал Бресу испробовать напиток. Брес, подчиняясь правилам гостеприимства, выпил яд, но вместо смерти погрузился в такой глубокий сон, что все думали, будто он мертв. Когда Брес проснулся через тысячу лет, на троне уже восседал Оберон и его королева Титания. Туата Де и фоморианцы были не более чем воспоминанием даже для тех, чья жизнь измерялась веками.

Робин не знал, какую роль сыграл Брес в падении Титании, но когда-нибудь обязательно это выяснит.

Хоб небрежно блокировал удар Редкапа и проткнул врага когтями, прежде чем снова переключить внимание на Бреса. Мужчина пытался уничтожить Лео любыми средствами, игнорируя Хоба, будто его там и не было.

Ладно. Робину придется это исправить.

Хоб очаровательно улыбнулся, и Брес споткнулся, чуть не упав на острие меча Лео. Затем Робин откинул волосы с плеч, и ремень Бреса порвался, из-за чего брюки соскользнули с узких бедер. Когда Робин вздохнул, устав от игры, меч Бреса сломался.

К несчастью, наконечник пролетел по воздуху и рассек лицо Лео, едва не задев глаз. Вздрогнув, Сидхе отступил на шаг и наткнулся прямо на острие пики Редкапа.

— Черт. Пропустил одного, — недоверчиво пробормотал Робин. Как он мог не заметить маленького ублюдка? Он протянул руку и повернул. Редкап рухнул в крике агонии, так как его коленная чашечка разлетелась вдребезги.

Но было уже слишком поздно. Лео упал на колени, прижимая руку к ране на спине. Брес навис над ним и нанес удар рукоятью меча.

Робин выдохнул с облегчением. Мальчик был без сознания и в относительной безопасности. Последний Редкап превратился в хнычущее месиво. Хотя кого волновало, чем стал враг?

С оскалом на внезапно ставшим нечеловеческим лице Робин расправился с Бресом.

Теперь настала очередь Робина играть.

Глава 8

Шейн пошевелился и застонал. Каждая клеточка его тела болела. Тошнота подкатила к горлу, и Шейн едва успел повернуться, чтобы не задохнуться, как его вырвало. Густая, вязкая черная отвратительная на вкус и запах слизь покинула его желудок.

— Фу. Что это за хрень? Деготь?

Голос младшей сестры заставил Шейна слабо улыбнуться. Он не сумел открыть глаза, но представил выражение ее лица, которое мог бы увидеть. Мойра сморщила бы нос от отвращения, хотя в ее зеленых глазах все равно отражалось бы беспокойство.

— Брр. Что, черт возьми, ты ел? — кто-то шагал по деревянному полу. Акана принесла его не в студию, а, должно быть, в родительский дом. — Ма! — заорала Мойра, подтверждая это. — Он проснулся, а еще его вырвало!

— Помню, как когда-то тоже так кричал, — пошутил Шейн, но слова были едва слышны. Он попытался вспомнить, что сотворили с ним Констанция и Клаузнер, но не сумел сосредоточиться ни на чем, кроме стука в голове и в глубине глаз. Боль терзала каждый дюйм его тела. — Кажется, меня сбил горящий бензовоз.

— Ты практически угадал, — теплые пальцы откинули волосы с его лица, успокаивая. Прикосновение пары опалило Шейна, согревая холодную плоть, которая уже начинала неметь. — Добро пожаловать обратно.

Ему удалось открыть глаза, вот только казалось, будто его зрение заволокло пеленой. Он едва мог видеть Акану, так как ее образ был словно окутан тенями.

— Что они сделали со мной?

Из ее рта повалил дым.

— Они причинили тебе боль.

Шейн удивленно моргнул.

— Это я понял. Что именно они сделали?

Опять дым. Его дракон была в бешенстве.

— Чем-то накачали тебя, отравили ядом.

Ох. Вот как. Неудивительно, что она была так расстроена. Шейн был в тяжелом состоянии, едва сдерживая дрожь, грозившую разорвать его на куски.

— Ясно.

Она склонила голову с гневным выражением на лице.

— И все? — Акана подняла его на руки, заставив вздрогнуть. — Пожалуйста, перестели постель, Мойра.

Мойра фыркнула, но подчинилась. Тон Аканы не оставлял места для споров, но, по крайней мере, она сказала «пожалуйста».

— Я в порядке, a ghrá.

Акана фыркнула.

— Ну конечно. Тебя каждый день тошнит черной слизью, — она положила его на холодные свежие простыни и свернулась рядом. — Я думала, что ты умер.

Акана погладила дракона на его руке. Слезы, которые она отчаянно пыталась сдержать, четко звучали в ее голосе.

— Понимаю.

— Ты знал, что они придут за тобой.

Шейн кивнул. Он не стал бы лгать ей. Просто не смог бы.

— Па?

— С ним все в порядке. То, что они использовали, чтобы вырубить его, имело краткосрочное действие, но он серьезно разозлился. — Мойра заняла единственное место в комнате помимо кровати, где можно было сидеть, и устало потерла лицо. — У тебя большие неприятности.

— Никто не ранен? — Шейн едва оставался в сознании. Все, чего он хотел — поспать в объятиях своего дракона.

— Лео.

При этих словах он резко открыл глаза и попытался сесть, но Акана удержала его.

— Что случилось?

— Предводитель Редкапов напал на Лео, чтобы отвести его с Руби к Темной Королеве.

Шейн вздрогнул. Он не предвидел такого исхода.

— Насколько серьезно ранение?

— Брес резанул его мечом, но никаких тяжелых увечий. Порез, да пара синяков. Лео удалось в одиночку уничтожить большую часть Редкапов. На Робина это произвело впечатление, — Акана погладила его по руке, пытаясь успокоить.

Шейн с облегчением расслабился на кровати.

— Они не должны были нападать на Лео на его собственной земле.

— Руби в бешенстве. Она хочет насадить голову Бреса на пику. Очевидно, один из ударов пришелся на глаз Лео, из-за чего Руби теперь думает, что его прекрасное лицо обзаведется шрамом.

Шейн вздрогнул.

— С ним точно все хорошо?

— Да, Шейн. С ним все в порядке. Если бы не Робин, то ситуация могла бы закончиться иначе.

— Мы в долгу перед ним, — он снова прижался к Акане, ее тепло прогоняло странный холод, убаюкивая.

— Да. В долгу, — Акана поцеловала его в затылок, но у Шейна возникло ощущение, что она говорит не о Робине.

— Tá grá agam duit.

Она вздохнула.

— Что, черт возьми, это значит?

Шейн улыбнулся, не в силах ответить, поэтому его сестра сделала это за него:

— Это значит «я люблю тебя».

Когда Шейн закрыл глаза, Акана зарылась лицом в его волосы, согревая горячим дыханием его затылок.

— Tá grá agam duit, упрямый сукин сын.

Если бы он был способен, то потребовал бы, чтобы она повторила тихо произнесенные слова, но усталость взяла вверх. Шейн позволил себе провалиться в темноту, зная, что когда проснется, у негоостанется мало времени, чтобы снова услышать эти слова.

***

Акана лежала рядом со своей парой и вдыхала его запах. Ее дракон медленно успокаивался, но что-то было не так. Аромат Шейна изменился, и это приводило Акану в ужас.

— Мойра?

— Хм?

— Позови Шона.

Мойра кивнула и вышла из комнаты.

— Что с ним происходит?

Акана не удивилась, обнаружив, что Джейден пробрался в комнату. Вампир почувствовал перемену в Шейне и пришел на разведку, ведь происходящее касалось родни его пары.

— Я думаю, что яд, которым его накачали, причиняет ему боль.

Джейден наклонился и принюхался, сморщив нос.

— Позволь мне кое-что проверить, — на том месте, где у вампира был ноготь, появился черный коготь. Джейден надрезал руку Шейна. Неглубокая рана, которая должна была медленно кровоточить.

Но то, что вышло из тела Шейна, не имело ничего общего с «медленным кровотечением». Крошечные черные усики потянулись к Акане и Джейдену… паразит, жаждущий обрести нового хозяина.

— Твою мать! — Джейден отскочил, вытолкнув Мойру, которая вернулась с отцом, за дверь. — Не входи.

Мойра, как и любой другой член этой сумасшедшей семьи, не собиралась выполнять приказ. Она попыталась увернуться от рук вампира, но Джейден крепко удерживал ее, одним глазом следя за мерзостью, выходящей, извиваясь, из вен Шейна.

Вампир изобразил рвотный позыв.

— Чертовски гадко.

Акана склонилась над Шейном, позволив одному из усиков приблизиться к своему лицу, и выдохнула пламя, которое сразу охватило щупальце.

Она уловила еле слышный крик агонии. Щупальце свернулось и, пузырясь, превратилось в неподвижную черную слизь. Оставшиеся усики втянулись в тело Шейна, извиваясь под кожей его руки.

— Дважды гадко, — Джейден отпустил Мойру, не обращая внимания на ответный толчок в живот. Шон бросился к сыну, зарычав на Джейдена, когда вампир резко остановил его. — Ты не подойдешь.

— Это мой сын, — земля за домом загрохотала, верный признак недовольства Шона своим зятем.

— Выслушай меня. Что бы ни было внутри Шейна, оно опасно, — Джейден посмотрел на Акану. — Насколько огнеупорна твоя пара?

Она удивленно моргнула. Он же не намекал на то, о чем она подумала.

Джейден выгнул брови.

— Если он действительно твоя пара, то не пострадает, но… из этого нужно сделать фрикасе. Подумай об этом.

И снова ее дракон взял верх. Акана обнаружила, что сидела на корточках, защищая свою пару и рыча на вампира. Ее крылья, которые она неосознанно расправила, трепетали в демонстрации превосходства, заставившей бы другого дракона либо сбежать в горы, либо принять очевидный вызов.

Джейден поднял руки.

— Ну, я точно не буду высасывать это, — он вздрогнул. — В мире нет такого количества «Листерина»¹⁸ или минетов, которые могли бы убедить меня в обратном.

Акана зашипела. Он хотел, чтобы она подожгла свою пару или каким-то образом лишила его крови? Неужели вампир сошел с ума?

— Это может сработать, — Мойра прислонилась к Джейдену и улыбнулась, когда он обнял ее за талию. — Разве пары драконов не становятся невосприимчивы к пламени своего супруга?

Мойра выжидающе посмотрела на нее.

— Я не чистокровный дракон, помнишь? Я гибрид. Вполне вероятно, что я могу случайно поджарить его.

Шон наклонился ближе и взял что-то с тумбочки Шейна. Только когда он нажал на кнопку, Акана поняла, что это был сотовый Шейна. Шон не прерывал зрительный контакт с Аканой, пока набирал номер единственного человека, о котором она должна была вспомнить в первую очередь.

— Провидица?

Акана прикусила губу, надеясь, что у матери был ответ, который они ищут.

Очевидно, так оно и было. Шон даже не успел задать вопрос, а в трубке уже раздался тихий голос ее матери. Шон побледнел, его взгляд сосредоточился на теле сына.

Мерзость, которой отравили Шейна, двигалась под его кожей не только на руке, но и на животе, бедрах и даже на лице. Все собравшиеся наблюдали, как оно извивается под кожей, словно там находились черви. Акана начала волноваться еще сильнее, когда его плоть начала приобретать необычную бледность. Светлые волосы Шейна потемнели, став медными.

— Он меняется.

Шон повесил трубку и повернулся к Джейдену.

— Отнеси его во двор. Пожалуйста.

Джейден кивнул, на этот раз молча. Вампир подхватил Шейна и зашагал за Шоном, покидая дом. Акана и Мойра следовали за ними по пятам.

— Почему именно Джейден несет его? — Мойра с беспокойством наблюдала за своей парой.

Шон поморщился.

— Провидица сказала, что существо внутри Шейна не может навредить Джейдену, потому что его кровь опасна для паразита. Все из-за сущности Джейдена.

— Ох.

— Но оно может вызвать у меня отвращение, — Джейден содрогнулся.

Эйлин ахнула при виде Шейна в руках Джейдена. Чай, который она наливала Дункану, расплескался по кафельному полу.

— Что ты делаешь?

Шон покачал головой, не в силах или не желая говорить. Губы Джейдена были сжаты в тонкую линию, а глаза сверкали зеленым огнем. Дункан встал и направился к своим парам, но остановился, когда вампир покачал головой.

А когда Мойра жестом подозвала Дункана к себе, он повиновался.

— Не трогай Шейна.

— Почему? — Эйлин попыталась загородить им выход из дома. — Что ты делаешь? Почему вытащил его из постели?

— В нем паразит из Черного Двора. Мы должны сжечь его, — Шон осторожно отодвинул свою пару в сторону и открыл заднюю дверь. — Провидица сказала, что если мы не сделаем это… — он вздрогнул, и на мгновение горе затмило ту живость, которую Акана так привыкла видеть в лепреконе. — Я хочу, чтобы они сдохли, — он посмотрел на Акану и Джейдена. — Если я не сумею добраться до них, то вы закончите дело.

Джейден кивнул.

— Определенно закончим.

Акана оскалилась и зарычала.

Эйлин закрыла лицо руками, но последовала за ними на задний двор.

Шон, используя свои силы, расчистил всю траву и подлесок на земле, а затем выкопал неглубокую круглую яму. Джейден отнес Шейна туда, где когда-то была трава. Не было ни малейшего шанса, что пламя Аканы повредит дом или случайно подожжет что-либо лишнее.

Джейден опустил тело Шейна в яму. Руки и ноги ее пары дергались, так как существо под кожей контролировало его движения. Акана молилась, чтобы паразит не повредил мозг Шейна.

Акана глубоко вдохнула и приготовилась выжечь страдание из человека, который владел ее сердцем.

— Подожди! — Эйлин бросилась вперед. — А что, если нужно закончить Соединение, чтобы он стал невосприимчивым к твоему огню?

Акана поморщилась.

— Вот и проверим.

Она обошла Эйлин, радуясь, что хотя бы напарник доверял ей достаточно, чтобы позволить сделать задуманное. Джейден снял с Шейна рубашку, и Акана выдохнула. Пламя обрушилось на живот Шейна. Она не посмела тронуть его руки, так как этим прекрасным ладоням нельзя было вредить. Едва слышный крик заставил Акану вздрогнуть, но тот исходил не от Шейна. Там, где пламя коснулось плоти Шейна, кожа снова стала розовой. Бледность, охватившая все его тело, исчезала под огнем. Акана кивнула, ощущая удовлетворенность и странное возбуждение при мысли о возможности искупать свою пару в пламени.

— Сними с него оставшуюся одежду, Джейд, а затем отойди со всеми остальными.

Джейден быстро расправился с одеждой Шейна. Смертоносные когти вампира неистово и слишком быстро для обычного зрения рвали ткань. Все остальные повиновались ее указанию, удаляясь от ямы, которую Шон создал для своего сына. Акана стала петь своей паре, надеясь, что песнь его успокоит. Когда Джейден отступил и кивнул, она расправила крылья и выпустила свое внутреннее пламя.

***

Он бежал, пытаясь скрыться от тьмы, которая преследовала его, но куда бы ни повернул, каждая открытая дверь вела только к еще более густой мгле. Скоро будет некуда поворачивать, негде прятаться. Тьма хотела поглотить его, использовать в своих целях, сделать таким же, как… как… Шейн вздрогнул, так как мысли, внушаемые тьмой, были слишком злы, чтобы думать о них.

Она хотела, чтобы он склонился и уступил. Слился с ней в единое целое.

Но Шейн лучше выберет смерть, нежели сдастся.

Пламя лизнуло его чувства, и тьма отступила, визжа от ярости.

Шейн усмехнулся. Акана поняла. Какая умная пара. Теперь Шейн сумеет прожить еще один день.

— Акана.

Он последовал к источнику пламени за утешающим теплом. Шейн был сосредоточен только на огне, позволяя тому защищать себя. Шейн шел в ногу с жаром, показывая все места, где пыталась спрятаться темнота. Пламя повиновалось его желаниям, уничтожая захватчика, уничтожая все следы тьмы.

Шейн, наконец, снова согрелся, ох как согрелся. Он купался в жаре, словно кошка на солнце, выгибая спину и упиваясь ароматом своей невесты. Шейн застонал, когда жар лизнул внутреннюю сторону его бедер, лаская член легкими, дразнящими касаниями. Осталось единственное место, которое беспокоило его, последний кусочек тьмы, пытающейся избежать очищающего огня — зудящая рука. Шейн открыл глаза и увидел Акану, во всей красе стоящую над ним. Огонь танцевал по ее коже, облизывая грудь. Ее волосы развевались на ветру приподнятые жаром пламени. Крылья, на которых узор из тонких вен светился благодаря внутреннему пламени, были широко расправлены.

Она была так прекрасна, что у Шейна екнуло сердце. Должно быть, в прошлой жизни он был очень хорошим мальчиком, раз заслужил ее любовь.

Шейн встал и тут же схватился за руку. Плоть объяло сильной болью, потому что огонь, в котором он купался, не достиг руки. Обжигающая холодом агония. Из неглубокого пореза на руке хлынула черная слизь — последняя тьма, пытавшаяся избежать своей участи.

Тьма собралась в единую эссенцию, прыгнула и приземлилась на живот Аканы, пытаясь прорваться внутрь. Акана зашипела и отмахнулась, но сущность вцепилась в ее пальцы. Она выдохнула пламя, целясь во тьму, но та увернулась, так как больше не была скованна кожей и костями.

Когда тьма прыгнула в сторону ее красивых, уязвимых глаз, Шейн потерял контроль. Никто и ничто не отнимет у него пару.

Никто.

***

Странный рык раздался в тишине, когда Акана попыталась отбросить черную слизь, тянущуюся к ее глазам. Земля под ногами задрожала. Послышался тихий женский вздох и гортанный смех Джейдена. Акана подняла глаза, надеясь увидеть то, что всех удивило.

Разноцветные нити света извивались вокруг тела Шейна в странном эротическом, смертельном танце, который заворожил Акану. В огнях она заметила видения Шейна, появляющиеся и исчезающие, как дым. Его личина спала, а на лице появился оскал, когда Шейн впился взглядом в черную жижу.

— О черт, — Акана слышала об этом. Если кто-то попытается прикоснуться к Шейну в данный момент, то умрет ужасной смертью, разорванный в клочья яростью половины Сидхе.

Это либо будет чертовски больно, либо станет самым чувственным переживанием в ее жизни.

Шейн вышел из огненной ямы. Пламя все еще плясало на его коже и волосах. Остальные отступили, реагируя на собственническую демонстрацию Шейна. Каждый прекрасно понимал, что произойдет дальше. Акана подавила желание сбежать. Если она рискнет, то ничем хорошим это не кончится.

Ее пара был чертовски зол и решил закончить Соединение.

— Я клянусь, что с этого дня

Ты не будешь ходить в одиночку.

Один луч света метнулся вперед, уничтожая тьму, пытающуюся проникнуть в Акану. От прикосновения света у девушки перехватило дыхание. Ее тело пылало для своей пары.

Боги небесные. Никто никогда не предупреждал ее, что Шейн может довести до оргазма с помощью одного лишь света.

— Моя сила — твоя защита,

Мое сердце — твое убежище,

И мои руки — твой дом.

Я буду служить тебе так, как ты потребуешь,

Я доверяю тебе мою жизнь и мою смерть, каждую в равной степени твоей заботе.

Акана чувствовала, как его сила обволакивает ее, и наслаждалась этим. Ее пара был силен, достаточно силен, чтобы приручить дракона, достаточно силен, чтобы подшучивать над Хобом. Его теплая ласка была подобна купанию в жидком золоте, в котором Акана страстно желала утонуть.

— Твое имя я шепчу в конце каждого дня, и твоим глазам я каждое утро улыбаюсь.

Акана открыла глаза и увидела, как свет Шейна отбрасывает тени. Она улыбнулась. Клятва была почти закончена. Остался последний шаг. Когда Шейн завершит Клятву, магия Сидхе начнет действовать, связывая их жизненные силы воедино на вечность.

— Я отдаю тебе все, что является моим.

Мое сердце и мою душу я вверяю тебе,

Ты моя избранница.

Ты моя Пара,

Ты связана со мной на вечность.

Полосы света, окружавшие их, немного отступили, а затем вонзились в тело Аканы с такой головокружительной силой, что она едва не потеряла сознание. Акана почувствовала соединение их душ, когда магия Шейна обвилась вокруг нее, завершая Соединение. Прилив мощи пробежал по всему ее телу, толкая Акану в один из самых сильных оргазмов в ее жизни. Она задрожала в объятиях Шейна. Рев ее дракона разорвал тишину ночи. Когда Шейн поцеловал ее, поглотив удовольствие, то это только подлило масла в огонь.

Акана плыла на волнах наслаждения, едва держась за сознание. Их души теперь были едины.

***

Робин смотрел на спящего Лео Данна и улыбался. Раны мужчины быстро заживали и не угрожали жизни, хоть и были болезненными. Брес сбежал, поджав хвост, а его Редкапы были уничтожены одним человеком. И речь шла не о Хобе. Он едва не поддался искушению громко рассмеяться при воспоминании о выражении лица Бреса, когда тот понял, что и кто истребил всех Редкапов, кроме одного.

Боги небесные, он любил эту семью. Не захочет ли Эйлин усыновить его? Робин попытался представить, каково это… иметь кого-то настолько любящего и чрезмерно опекающего, но не сумел заставить мозг сделать это. Никто, даже Оберон, не чувствовал необходимости защищать Хоба. Для большинства в лучшем случае он был тщательно отточенным оружием.

Его шею обвили маленькие ручки. Робин сидел совершенно неподвижно, не понимая, почему Руби выбрала именно этот момент, чтобы обнять его. Она уперлась подбородком в его плечо и нежно поцеловала в щеку.

— Знаешь, сегодня вечером я заметила кое-что интересное.

Сердце Робина бешено заколотилось. О Боги, нет. Если Руби поняла, кто он на самом деле, то это положит конец редкой, незамысловатой дружбе, предложенной ему человеком.

— Значит, ты знаешь?

— Угу, — она прошептала ему на ухо, что именно увидела.

Робин закрыл глаза и стал ждать, когда же последует отказ. Он переживал подобное раньше множество раз, но никогда мысль об этом не причиняла ему такой боли.

Вместо отказа, которого он ожидал, маленький человек нежно поцеловала его в щеку.

— Ты выглядишь как растоптанное дерьмо. Тебе нужно немного поспать, Роб.

Он глубоко вдохнул, даже не подозревая, что задержал дыхание, и почувствовал облегчение, которое было ошеломляющим. Руби не собиралась отсылать его, защищая свою семью. У него кружилась голова от сознания, что на этот раз он сможет остаться.

— Разве ты не знала, что Робин Гудфеллоу никогда не спит?

Она усмехнулась.

— Ага, а из моей задницы вот-вот вылетят свиньи, — она взглянула на свой зад. — Ага, во-о-о-о-от прям сейчас.

Робин тихо рассмеялся.

— Твоей паре очень повезло обрести истинную связь, иначе я бы выкрал тебя, — он действительно поступил бы так, если бы не знал, что прекрасная Руби умрет без Лео Данна. От этой мысли он ощутил боль.

Робин очень сильно любил бы ее.

— Нет, не выкрал бы, — он повернулся, чтобы возразить, но потерял дар речи, увидев нежное выражение на лице Руби. — Ведь она где-то там, ждет тебя. Она будет всем, о чем ты когда-либо мечтал, и даже больше.

Он сглотнул, не желая показывать Руби свою уязвимую сторону. Вместо этого он потянулся к высокомерию, никогда не отпуская его далеко.

— Да, она будет именно такой.

Руби лишь дернула его за волосы.

— Поспи немного, пока твоя голова не взорвалась.

Робин поморщился. Она понятия не имела, насколько близко к истине было это простое утверждение.

***

Шейн едва успел закрыть наружную дверь студии, прежде чем Акана набросилась на него, целуя так, будто изголодалась по его прикосновениям и вкусу, потому что не получала их недели, а не несколько часов. Ее зубы терзали его шею, царапая до крови. Акана заурчала, из-за чего Шейн застонал. Проклятье, он хотел, чтобы она урчала во время минета, пока глубоко заглатывает его. Хотел почувствовать эту вибрацию, этот звук истинного желания, который она издавала прямо сейчас.

— Боги, Шейн, — она подняла голову, оставив в покое его шею. Ее глаза были широко распахнуты, зрачки расширились. — Это было похоже на купание в жидком золоте.

Ох-ох. Шейн перекинул свою новоиспеченную жену через плечо и направился в спальню.

— Держи когти при себе, женщина.

Она обиженно вздохнула.

— Я не хочу разорвать тебя в клочья, — Акана потянулась и обхватила его ягодицы теплыми ладонями, хотя когти были холодными. — Но я не прочь съесть тебя.

Он подавил дрожь. Член дернулся, твердый как камень. Шейн положил ее на кровать, проявляя осторожность к ее крыльям.

— Это можно устроить.

Шейн зашипел, когда Акана ринулась вперед, с энтузиазмом лизнув головку члена. Когда она, наконец, полностью взяла его в рот, Шейн зашептал ласки и ободрения на языке Сидхе.

И тут Акана заурчала.

Шейн не сумел сдержаться. Он схватил обеими руками ее голову и стал толкаться в ее гостеприимный жар. Акана стиснула ладонью основание члена, чтобы Шейн ненароком не задушил ее, но в остальном позволила ему делать все по своему усмотрению, поощрительно урча, пока головка не уткнулась в заднюю стенку ее горла, изливая семя.

Акана отстранилась и облизнула губы. Сейчас она была очень похожа на дракона, который только что заполучил золото. Шейн не смог сдержать смех, когда увидел настолько довольное выражение ее лица.

— Осмелюсь спросить, тебе было так же хорошо?

Она фыркнула, и из ее ноздрей повалил дым.

— Тащи свою задницу сюда, Джетро.

Он ухмыльнулся. Ему нравилось, когда она обращалась к нему именно так.

— Все что угодно, мисс Акана, — он навис над ней, заставляя лечь на спину. Было слишком рано, чтобы его член снова встал, но Шейн собирался позаботиться об Акане и подарить ей удовольствие, прежде чем возьмет ее. Он провел пальцем по ее золотистым рожкам, наслаждаясь тем, как девушка задрожала. — Могу ли я заставить тебя кончить, просто лаская их?

Акана подняла на него ошеломленные глаза.

— Хочешь проверить?

Он обхватил ладонями рога и начал поглаживать их, наслаждаясь прохладной твердостью под своими пальцами. Акана стонала и извивалась, потираясь об него бедрами. Она прикусила губу, в отчаянии вцепившись руками в его задницу.

Шейн ответил на вызов. Его жена хотела секса, а Шейн был более чем готов услужить. Он потянулся к ее губам, целуя и покусывая плоть. Он с наслаждением отметил, что ее зрачки расширились от удовольствия. Единственное, что сейчас видела его маленькая провидица — он и то, чем они занимались.

Акана раздвинула ноги, заманивая его в свой влажный жар, и вцепилась в запястья Шейна, удерживая его пальцы на своих рогах.

— Сделай это, Шейн. Трахни меня.

— Мне казалось, что ты хочешь кончить путем вот таких ласк? — он снова погладил ее рога, ухмыльнувшись, когда она ахнула. — И?

Она зарычала и дернула его за волосы, причиняя настолько сильную боль, что на глаза Шейна навернулись слезы.

— Трахни. Меня. Немедленно.

— Как пожелаешь, — Шейн толкнулся в Акану, крепче стиснув рога, чтобы удержать ее на месте, а затем пробормотал: — Не хочу, чтобы ты подумала, будто я пытаюсь ослушаться и заставить тебя кончить с помощью ласки рогов, понимаешь?

Она зарычала.

— Остановишься и умрешь, Шейн.

Он поцеловал ее в кончик носа.

— Tá mo chroí istigh ionat.

Акана не знала, что это означает, но с любовью произнесла:

— Tá mo chroí istigh ionat.

Шейн начал двигаться внутри нее, отчаянно желая почувствовать, как она кончает.

— Мое сердце принадлежит тебе, — перевел он. Шейн хотел, чтобы она точно знала значение слов и то, что она значит для него.

Акана взяла его за подбородок.

— Мое сердце принадлежит тебе, — выдохнула она, затем задрожала и кончила, сжимая его член, словно тиски.

Он удерживал плавным темп, так как не был готов найти собственный оргазм.

— A grá, mo saol.

Акана тяжело дышала с легкой улыбкой на губах.

— A grá, mo saol.

Он вздрогнул, когда гэльская фраза слетела с ее губ.

— Моя любовь, моя жизнь.

Глаза Аканы прояснились. Она пристально посмотрела на Шейна с собственническим выражением на лице.

— Моя любовь, моя жизнь.

Шейн замер и вздрогнул, когда достиг кульминации, которая ослепила его ко всему, кроме великолепного, любящего взгляда жены.

***

Акана обнимала Шейна, пока он тяжело и обессилено дышал. Его спина была скользкой от пота, а волосы, эти прекрасные рыжевато-золотистые волосы, все еще были темными от соприкосновения с ядом Черного Двора. Она стиснула зубы, ощутив наплыв ледяной ярости. Шейн принадлежал ей, а кто-то чуть не забрал его.

— Я почти потеряла тебя.

— Так и есть, — он поднял голову. Усталость, с которой боролся Шейн, чтобы доставить ей удовольствие, сделала его голубые радужки почти черными. Под глазами залегли темные круги. Он занимался с ней любовью без личины, но его яркие краски потускнели. Еле заметный шрам остался в том месте, где Джейден надрезал плоть — живое напоминание о том, что произошло.

— Спи, любимый, — Акана погладила его по волосам и улыбнулась, когда он прижался к ее ладони. — Отдыхай. Я буду защищать тебя.

Шейн улыбнулся.

— Знаю.

Абсолютная уверенность в его ответе и полная вера во взгляде почти уничтожили ее ярость.

Почти.

— Когда ты отправляешься на охоту?

Она удивленно моргнула.

— Позже, — Шейн наклонил голову, но зевок, который он сдерживал с тех пор, как пришел сюда, вырвался наружу. — После того, как я буду уверенна, что ты отдохнул.

Шейн нежно поцеловал ее.

— Я только что закончил Соединение. Ты, должно быть, измотана.

Акана высокомерно выгнула бровь. Она была драконом и, при необходимости, могла не спать целыми днями, но потом за это ей приходилось расплачиваться, отсыпаясь сутками.

Но Шейн стоил того.

— Руби была без сознания несколько дней, когда Лео Соединился с ней. Судя по рассказам родителей — это был один из самых сильных ритуалов Соединения, которые они когда-либо видели. Акана? Я думаю, что наш был таким же сильным.

В отличие от Аканы Руби была человеком.

— Теперь наши жизни едины, — она чувствовала его внутри себя, чувствовала его усталость, которая грозила поглотить и ее. — Мне нужно, чтобы ты отдохнул, Шейн, — Акана лизнула его подбородок, чувствуя вкус соли и Шейна. — Отдохни за нас обоих.

На долю секунды выражение его лица стало шокированным, прежде чем он осторожно кивнул.

— Ох.

— Что?

— Просто я только что осознал, что это значит, вот и все, — Шейн скатился с Аканы, забрав с собой все тепло. — Спокойной ночи, a ghrá.

Она фыркнула.

— Ты зло.

Теперь она всю ночь будет гадать, о чем он говорил.

— Знаю, — он притянул ее к себе. Акана обняла Шейна, согревая свою пару, когда истощение оказалось слишком сильным и одолело гибрида.

Она уже хотела зарычать, но мужчина, наконец, заснул, по-настоящему заснул, впервые с момента похищения. Акана пробежалась ладонью по его боку, наслаждаясь ощущением теплой кожи. Шейн был так холоден, когда она нашла его, из-за чего Акана боялась, что он никогда не согреется снова.

Она замерла и нахмурилась, заметив что-то на своем предплечье. Подняв руку, Акана с трудом подавила вздох. На коже красовалась золотая метка трикселя¹⁹ — три сверкающих завитка света встречались в центре, где располагался дракон, свернувшийся вокруг золотой человеческой фигуры. Спирали тянулись от дракона со спутником и сверкали в свете, напоминая кожу Сидхе. Акана улыбнулась, так как знак означал, что пара приняла ее защиту, но затем повнимательнее присмотрелась к фигурам.

Крошечная человеческая фигурка держала в одной руке кинжал, а в другой — щит.

Акана фыркнула. Почему она не удивлена?

— Упрямый мужчина.

Шейн крепче обнял ее, и Акана замолчала, боясь разбудить свою спящую пару.

***

Шейн проснулся с осознанием того, что его жены нет рядом.

— Черт возьми, — он потянулся, а затем открыл глаза. — Акана?

Тишина. Его жена ушла, вероятно, чтобы найти тех, кто причинил ему вред. И в этом не было ничего удивительного. Акана жаждала отправиться на охоту еще прошлой ночью, но усталость Шейна и ее потребность в том, чтобы защитить его, пересилили желание мести. Шейн выбрался из постели и направился в душ, чтобы смыть с себя грязь вчерашнего дня. Он включил свет в ванной и потянулся за зубной щеткой. Из его рта несло вонью, как из открытой канализационной решетки. У Шейна было ощущение, что если он сейчас зажжет спичку и выдохнет, то извергнет поток пламени, как и его возлюбленная.

Его рука замерла, когда Шейн впервые хорошо рассмотрел себя.

— Твою ж мать, — он поднял руку и потрогал свои волосы. Прошлой ночью Шейн забыл призвать свою личину и теперь видел последствия яда, которым накачал его Клаузнер.

— Акана будет в бешенстве, — его волосы определенно были на тон или два темнее, чем раньше, блестящий медный цвет потускнел. Золотая пыль на его коже тоже потемнела под влиянием яда. Шейн испустил быстрый, дрожащий выдох облегчения, когда понял, что его глаза остались такими же сапфирово-голубыми, как и всегда.

Шагнув под душ, Шейн понадеялся, что сумеет смыть остатки тьмы, но этого не произошло. Вода была тревожно чистой для такого грязного фейри. Единственное, что отмылось — земля, на которой поджаривали его задницу, и кровь, которая сочилась из его раны. Шейн потрогал порез, мысленно поблагодарив Акану за то, что она нашла решение до того, как стало слишком поздно. Если бы она не сожгла паразита, то Шейн уже принадлежал бы Черному Двору, живя ужасной жизнью в качестве сучки Бреса.

И все же ожидаемое еще не произошло. Шейн был рад, что первое испытание закончилось, но если его видение было верным, то должно было произойти кое-что еще. Кое-что болезненное.

Шейн все еще был отмечен, хотя это был слабый намек на то, что могло бы быть. Если бы Акана задержалась, то он бы навсегда запятнал себя, тоскуя по тьме в своей душе. В конце концов, он проиграл бы ежедневную битву внутри себя, предоставив Темной Королеве доступ к своим видениям и преимущество, которого не было ни у одного другого Двора. Возможность знать будущее была чем-то таким, что провидец либо полностью скрывал, либо предоставлял всем Дворам в равной степени. Если бы Темная Королева имела в своем распоряжении здравомыслящего провидца, то это привело бы к вражде между Дворами, вынуждая всех к открытой войне.

Шейн вздрогнул от этой мысли, а по его коже пробежал холодок. Он прибавил горячую воду, надеясь прогнать холод, но дрожь только усилилась. Его зрение помутилось. Видение было болезненным и жаждало быть сотканным из стекла, металла… и крови.

Ох. Черт.

На него обрушилось еще одно видение, на этот раз более жестокое, чем первое. Шейн сгорбил спину. Его голова болела, руки дрожали. Он должен был воплотить видение в жизнь. Должен был.

Видение переключилось, сменившись на новое. Шейн понял, что происходит. Наконец, началось. Теперь Шейну придется приложить силы, чтобы пережить это. Если все пойдет хорошо, то пророчество сбудется. Он не хотел думать о последствиях, если этого не случится. Возможности были бесконечны, видения того, что могло произойти в худшем случае — мучительны.

Он протянул руку и выключил воду, зная, что сейчас его могло согреть только одно. Шейн, спотыкаясь, вышел из душа. Видения были сильными, впиваясь за него железными когтями. Шейну едва хватило сил воспользоваться полотенцем, прежде чем он ворвался в студию, голый и почти слепой. Он направился к хранилищу, видя в резких вспышках то, что желало быть созданным. Осознание того, что должно было произойти, запечатлелось в его сознании, вынуждая тело содрогнуться. Его руки снова и снова тянулись к корзинам, пока на рабочем столе не образовалась куча из материалов. Именно на этом столе он впервые заявил права на свою пару.

Руки и мысли Шейна метались, соединяя воедино то, что, как он надеялся, никогда не произойдет, потому что если это сбудется, то его руки омоет не только собственная кровь.

Глава 9

Акана отхлебнула горячий шоколад и улыбнулась Дункану.

— Как там Джейден?

Дункан пристально посмотрел на нее серыми глазами, налитыми кровью. Он слегка поерзал на стуле, а на его лице отразилось смущение.

— Воодушевлен, — губы Дункана скривились в неохотной усмешке. — А как там Шейн?

Она ухмыльнулась. Акана догадывалась, почему сегодня Дункану было так некомфортно сидеть.

— Отлично.

Дункан покачал головой.

— Скоро вы с Джейденом отправитесь на охоту, верно?

Она кивнула, весь юмор улетучился при напоминании о том, что будет дальше.

— Нужно позаботиться о Констанции и Хобарте.

— Тристан согласился снабжать нас информацией, — вздохнул Дункан.

— Согласился? — Акана была немного рассеянна, но ей следовало знать об этом. Она так и не поспала. К счастью, она не будет чувствовать последствий в течение нескольких дней, но после ей придется проваляться в кровати пару суток, хотела Акана того или нет.

— Да. Похоже он хочет попытаться спасти членов клана, но не уверен, сколько согласится последовать за ним, — Дункан с мрачным выражением лица начал крутить кружкой. — Думаю, он собирается воссоздать клан внутри Белого Двора с собой в качестве лидера.

— Ничего не выйдет, — Тристан не был достаточно силен, чтобы возглавить даже остатки такого могущественного клана, как Малмейны. Потеря клана отразится на Белом Дворе.

— Тристан считает, что раз он агент Белого Двора, то сумеет убедить королеву. Возможно, он в чем-то прав, — Дункан улыбнулся, когда Мойра вошла в комнату и села рядом с ним. — Доброе утро, — он нежно поцеловал жену. — Как спит наш Клинок?

— Словно ребенок, — Мойра улыбнулась Акане. — Как поживает наш художник этим утром?

— Последний раз, когда я проверяла, он храпел, — Акана поморщилась. — Его цвета изменились.

Мойра склонила голову и сделала глоток чая из чашки Дункана.

— В смысле?

— Все стало… темнее. Кожа, волосы. Неизменными остались только глаза, — прекрасные сапфировые глаза Шейна, слава Богам, были прежними.

Дункан и Мойра обменялись тревожными взглядами.

— Может, нам стоит позвать целителя и осмотреть его? — Дункан обращался не к Акане, но она не возражала. Связь между братьями и сестрой Данн была очень крепкой, впрочем, Акана и не хотела, чтобы было по-другому. Именно они защитят Шейна, когда ее не будет рядом.

— У тебя есть тот, кому ты доверяешь?

У Аканы не было. Драконы исцелялись довольно быстро, но не были способны лечить других. Она никогда не нуждалась в целителе, а в те времена, когда работала с Джейденом, вампир либо не получал ранения, либо отмахивался от ее беспокойства. Акана не имела понятия, как быстро выздоравливал Шейн.

— Как ни странно, да, — Дункан потянулся за сотовым. — Она даже может быть где-то поблизости. В последний раз я слышал, что она осталась на суше.

— На суше? — какая странная формулировка.

Дункан набрал номер и поднес трубку к уху.

— Она морская нимфа.

— Да ты шутишь. Морская нимфа, живущая на суше? — Нимфы, особенно морские, не могли жить вдали от воды. О чем она думала? Это то же самое, если дракон будет пытаться выжить без воздуха под своими крыльями — невозможно.

— Она особенная, — Дункан улыбнулся. — Привет, Кэсси. Это Дункан.

Акана не слышала ответы Кэсси, поэтому сосредоточилась на словах Дункана. Сидхе не потребовалось много времени, чтобы убедить нимфу приехать на ферму Даннов и осмотреть Шейна.

— Спасибо, Кэсси. Я твой должник, — он повесил трубку и положил телефон в карман. — Она будет здесь к закату.

— Значит, она где-то рядом?

— Ага. Насколько я знаю, она уже около года бродит по Среднему Западу.

Значит, нимфа постарела на год. Без омолаживающих сил моря и навсегда отрезанная от своего дома нимфа медленно угасает и умирает, как смертная. Акана могла придумать только один вариант, который заставил бы нимфу покинуть море.

— Ее пара — человек?

Дункан покачал головой.

— Это не моя история, но могу заверить, что у нее нет ни пары, ни уз, которые связывали бы ее с землей.

Акана содрогнулась. Она чувствовала, как внутри нее зашевелился Шейн. Он проснулся. Акана открыла свое внутреннее зрение, поразившись, когда увидела хаос, в котором находилась его обычно яркая сила. Возможно, то, что Дункан вызвал нимфу, было к лучшему.

— Шейн проснулся.

— Хорошо. Может, нам удастся заставить его поесть до того, как придет целитель, — Мойра встала и приготовила себе горячий шоколад. — Боги, эта штука вредна для моих бедер, — она сделала глоток, застонав от удовольствия. — Но какой замечательный способ растолстеть!

Дункан покачал головой и снисходительно улыбнулся.

— Пей, милая. Мы с Джейденом будем любить тебя, даже когда ты станешь больше слона.

Акана рассмеялась, увидев выражение лица Мойры в ответ на слова Дункана, которое было ну очень смешным.

Рука Аканы дернулась, пролив теплый шоколад. Она удивленно моргнула, пытаясь понять, что ее так расстроило. Видения, танцующие вокруг ее пары, приобрели резкие цвета.

— Шейн?

Мойра вскочила на ноги и схватила пальто.

— Клянусь, в последнее время он постоянно находит новые неприятности, — Мойра, даже не взглянув, бросила Дункану пальто.

— Шейн в беде, — Акана в мгновение ока оказалась за дверью, едва чувствуя холод своей человеческой кожей. Она частично убрала личину, освободив крылья и согревая тело, так как драконы были невосприимчиво к холоду, и с бешено колотящимся сердцем помчалась к студии Шейна.

С ее парой творилось нечто неправильное.

Акана приоткрыла дверь студии и не учуяла незваных гостей в их логове. Шейн был один. Из-за закрытых дверей мастерской донесся отвратительный визг. Шейн, должно быть, работал над очередным видением.

— Хватит!

Мучительный крик Шейна заставил ее выломать дверь в мастерскую. От ужасного зрелища, которое предстало перед ее взором, у Аканы перехватило дыхание.

В комнате валялись наполовину законченные скульптуры. Острые как бритва металлические и стеклянные стружки были разбросаны по полу, словно брошенные игрушки. Шейн, голый и истекающий кровью из-за многочисленных порезов, вцепился в свои потемневшие медные волосы. В его глазах отражалось безумство. Вокруг мужчины быстро сменяли друг друга видения, но Акана никогда не видела ничего подобного. Образы были темными и отвратительными, медленно сводя фэйри с ума.

— Шейн, — Акана шагнула вперед, не обращая внимания на острые обломки. Она стала петь своему супругу, используя силы дракона, в попытке отстрочить его падение в безумство настолько, чтобы он мог объяснить произошедшее.

— Акана?

Мольба в его голосе едва не поставила ее на колени.

— Я здесь.

Он поморщился, снова дергая себя за волосы.

— Помоги мне. Я больше не могу.

— Не можешь что, любовь моя? — она подкралась ближе, намереваясь прикоснуться к нему и задействовать свое тело, чтобы при необходимости успокоить его.

— Не могу перестать видеть.

Акана поморщилась. Шейна терзали весьма неприятные видения.

— Я поняла, любимый. Прикоснись ко мне, — она протянула руку. — Прикоснись ко мне, и я освобожу тебя.

Он уставился на ее ладонь.

— Нет, — сила в его голосе потрясла ее. — Я не отдам тебе их.

Черт. Он все понял. Акана хотела украсть его ношу, взяв на себя мучительные видения. Их связь была достаточно сильной, чтобы она сумела провернуть это.

— Отдай их мне, Шейн, — она могла справиться с образами гораздо лучше, чем он.

Шейн покачал головой.

— Все так, как должно быть, — его взгляд стал диким, метясь по всей студии. — Синий, зеленый и белый. Они нужны мне, — он снова начал швырять на пол материалы, видения ослепили его, скрывая присутствие Аканы.

За ее спиной раздались сдавленные вздохи — подошли Дункан и Мойра. Акана махнула рукой.

— Не подходите.

Короткий всплеск облегчения промелькнул на его лице, когда он увидел Дункана, но через несколько секунд Шейн снова что-то забормотал. Затем, вскрикнув, он взмахнул рукой над рабочим столом и, развернувшись, побежал к хранилищу.

— Черт. Если он запрется там, то мы никогда его оттуда не вытащим, — Мойра бросилась вслед за братом, скинув личину. Девушка обрела медные волосы, похожие на локоны Шейна, но ее зеленые глаза были темнее. Светло-коричневые завитки украшали кожу лепрекона. — Шейн! Быстро вернул сюда свою задницу!

Дункан начал осторожно переступать через разбросанные предметы, не сводя глаз с того места, где исчезла его жена.

— Он заблудился в собственных видениях. Я постараюсь успокоить шквал, сконцентрировав его мысли на одном образе. Когда Кэсси придет, то ее нужно сразу отвести в хранилище Шейна.

Акана открыла было рот, чтобы возразить, но бывший лорд клана Малмейн уже ушел, следуя за Мойрой, преследующей своего безумного брата. Она видела, как чары Сидхе окутали видения Шейна, заставляя мужчину сосредоточиться на чем-то одном.

Акана зарычала. Она ведь выжгла из него весь яд прошлой ночью, верно? Так что же, черт возьми, происходит?

***

Шейн тяжело дышал, а с его кожи стекал вонючий пот.

— Ты ослабеешь прежде, чем она доберется сюда.

Дункан, личина которого давно упала, с расфокусированным взглядом кивнул.

— Знаю. Не мог бы ты надеть штаны, пожалуйста?

Шейн фыркнул и взял штаны, которые протянула ему сестра. Он зажмурился, когда еще одно темное видение было с яростью отброшено в сторону.

— Когда придет время, вам придется связать меня.

— Что происходит, Шейн? — Мойра, уперев руки в бока, постукивала ногой.

— Во время чистки мы что-то упустили, либо паразиту удалось спрятаться от пламени Аканы, — Шейн вздрогнул, чувствуя такой жуткий холод, которого не испытывал никогда раньше. — Оно подключается к видениям в моей голове. Если у существа получится, то вам нужно будет убить меня.

— Черт возьми, нет! — ахнула Мойра.

— Черт возьми, да. Я вырублю вас и направлюсь прямо к Темной Королеве, — он посмотрел на сестру сверху вниз, не обращая внимания на хмурое выражение ее лица. — Представляешь, Мойра, на что она будет способна, если узнает будущее?

— Она не получит тебя, любимый, — Акана улыбнулась, выражение ее лица было злобным. — К чему тебя привязать?

Шейн с облегчением выдохнул. Акана понимала, что нужно делать, так как была Клинком и не собиралась спорить.

— К рабочему столу.

— Он весь усеян стеклом! Мы не можем привязать его к столу! — Мойра повернулась к Акане, готовая защищать Шейна. — Если мы сделаем так, как он просит, то причиним ему боль.

Акана кивнула, но не отвела от него взгляд.

— Знаю.

Когда она поманила его когтем, Шейн встал, доверяя Дункану сдерживать кошмары.

— Доверься моей паре, Мойра.

Мойра, стиснув зубы, отвернулась.

— Иди ко мне, любимый, — Акана запела, добавив в голос силу дракона, которому Шейн не мог сопротивляться. — Иди и ложись на стол.

— На ложе из бриллиантов и золота, — прошептал он в ответ. Видение из света на мгновение отодвинуло тьму.

— Да, — Акана улыбнулась и помогла ему забраться на стол. — Когда все закончится, ты отвезешь меня в Милан, упрямый сукин сын.

Он вздрогнул, когда Акана начала привязывать его.

— Я люблю тебя.

Она откинула с его лба мокрые от пота волосы.

— Is tú mo ghrá.

***

Шейн ахнул.

— Кто научил тебя этой фразе?

Точно не он.

— Ты, — она наклонилась и поцеловала его, нежно и крепко.

— Ты тоже моя любовь.

Акана подмигнула ему.

— Знаю.

Шейн поежился, когда от одного из видений у него перехватило дыхание. Теперь он видел только потускневшее серебро, потемневшее серое небо и человека, кричащего в безмолвной агонии. Пальцы дернулись, проверяя путы, когда его вновь охватило желание творить.

Серебристый свет нежно оттолкнул видение, и взгляд Шейна прояснился. Он сосредоточился на самом важном человеке в мире, отказываясь моргать, пока в его поле зрения не остались только эти золотые глаза.

— Поторопись.

Акана кивнула, и Шейн снова погрузился в видения.

***

Акана вылетела из студии с единственной мыслью — найти Констанцию и Хобарта, чтобы убить их.

— Эй, Акана! Не против наездника?

Акана остановилась.

— Как ты чувствуешь себя днем?

Джейден пожал плечами.

— Любезно предоставленный Хобом солнцезащитный крем-3000, — в его глазах вспыхнул зеленый огонек. — Мы уже можем выдвигаться? Я тут вроде как изнемогаю, — он указал на заходящее солнце. — Знаешь, я лет сто не видел такого.

— Знаю, — Акана приобрела полную форму дракона. — Прыгай на борт.

— Черт. Если бы только ты озвучила это приглашение до того, как я нашел пару, — Джейден поморщился и осторожно забрался на ее спину. — Ты хоть представляешь, как громко может визжать лепрекон?

— Так громко, как ей понадобится, — Акана взлетела, как только вампир крепко прижался к ее спине.

— На кого мы охотимся?

— Я удивлена, что Мойра не рассказала тебе, — ухмыльнулась Акана, придерживаясь дороги, ведущей к поместью Малмейнов. Она хотела начать с резиденции, но сомневалась, что найдет там клан. Констанция знала, что Акана придет за ней.

— А я удивлен тем, что Мойра была в курсе моей возможности выходить на улицу во время заката, — Джейден немного поерзал. — Расскажи-ка папочке, кому нужно надрать задницу.

Акана усмехнулась.

— Констанции Малмейн и Хобарту Клаузнеру.

— Одно имя мне знакомо, но кто был настолько сумасшедшим, чтобы назвать своего ребенка Хобартом? И сколько ударов по заднице пришлось вытерпеть этому чуваку?

Акана закатила глаза.

— Он сын Хоба и пука, которая превратилась в вампира, будучи беременной.

Тишина. Ей нравилось вводить Джейдена в ступор.

Конечно, это никогда не длилось долго.

— Как Хоб воспринял свое внезапное отцовство?

— Он еще не знает.

В основном благодаря решению Аканы, что Робину не стоило знать о том, кто уже мертв.

— Ах. А ты думала, насколько плохо он отреагирует, если ты убьешь одного из его отпрысков?

— Наплевать.

— Значит, когда он пригласит меня домой на бургеры из дракона, то ты не будешь возражать? Хотя зачем я спрашиваю, ты же уже будешь там.

— Это Хобарт накачал Шейна этой дрянью.

— Дерьмо. И я говорю это буквально, — Джейден вздохнул. — Прекрасно, но на этот раз ты принимаешь удар на себя. Я уже получил свою ежегодную порцию разозленного Хоба, большое спасибо.

Она кивнула и немного накренилась, принюхиваясь. Запах был слабым, но Акана учуяла Констанцию и Хобарта.

— Их здесь нет.

— Понятное дело. Умные люди сваливают с дороги разъяренных драконов.

Она неохотно усмехнулась.

— Это многое объясняет.

Он ткнул в ее левое плечо так сильно, что Акана хмыкнула.

— Вон там. Поверни налево.

Акана повернула, ловя крыльями внезапный восходящий поток воздуха.

— Вижу.

По дороге ехал темный седан, от которого воняло Малмейнами. Акана испытывала искушение стереть с лица земли весь клан, чтобы не дать им снова причинить кому-то вред, но Шейн не одобрил бы такое проявление жестокости.

Проклятье.

— Я вижу то, что начинается на «Д», — протянул Джейден.

— Драконья еда?

— Поздравляю, ты выиграла куколку.

— Лучше я возьму фунт ее мяса, — Акана налетела на машину. Внутри седана она почувствовала запах двух людей, за которыми охотилась, двух людей, которых могла бы оставить в живых, если они выдадут когтям Аканы и зубам Джейдена настоящих преступников. Она приземлилась на крышу, вцепившись в ту, когда машина вильнула в бесполезной попытке сбросить Акану.

Идиоты. Акана стала разрывать крышу по кусочкам. Когда от крыши практически ничего не осталось, Акана снова взлетела, зависнув над мчащейся машиной. Малмейнам стоило догадаться, что стеклопластиковая банка не спасет их от ее гнева.

— Где Констанция?

Сесилия Малмейн, лицо которой было бледнее обычного, в ужасе уставилась на Акану, которая легко поспевала за скоростью машины.

— Явно не здесь.

Джейден наклонился к ее шее.

— Привет, милая. Помнишь меня? — он спрыгнул в машину и схватил Генри за шею. Сидхе ударил по тормозам, но вампир держался крепко. Вместо того, чтобы сбросить Джейдена, Генри получил четыре колотые раны от когтей вампира.

— Ого какой непослушный!

Акана опустилась на крышу и выдохнула дым в сторону женщины-Сидхе.

— Где Констанция и Хобарт?

Генри напрягся, жест был настолько незаметен, что Акана не заметила бы, если бы не была так сосредоточена на паре.

— Я не знаю, о ком ты говоришь.

Джейден наклонился и слизнул кровь, стекающую по шее Генри.

— Хм?

— Констанция едет в Нью-Йорк, — Сесилия дрожала, внимательно следя за языком вампира, скользящим по плоти ее любовника. — Думаю, Хобарт поехал с ней.

— Лжец, — зашипел Джейден. Он опустил руку и вцепился когтями в член Генри, выкручивая тот. — Если хочешь узнать все о трансгендерном образе жизни, то можешь продолжать врать.

Генри сглотнул и замер, ведя себя очень, очень тихо.

— Констанция в безопасном месте. Хобарт с ней.

— Где? — Джейден дернул рукой, и Генри вскрикнул.

— Омаха! — Генри покраснел, а его лицо превратилось в маску боли. — Они в Омахе, — он повернулся к Акане с мольбой в глазах. — Дункан знает, о чем я говорю.

Джейден замер, советуясь со своей парой, а затем выпалил адрес. Генри с облегчением кивнул.

— Пожалуйста. Отпустите нас. Или хотя бы отпустите Сеси. Умоляю.

Джейден посмотрел на Акану и выгнул бровь, позволив ей решать.

— Вы дали клятву верности Белому Двору?

Генри сглотнул.

— Нет.

Его ответ был таким тихим, что Акана еле расслышала слово.

— Черному?

Генри едва заметно кивнул.

— Когда?

— Разве это имеет значение? — Джейден печально покачал головой. — Клан Малмейнов уже пал. Черт, — он отпустил Генри с выражением отвращения на лице. Генри и Сесилия не сделали ничего такого, чтобы заслужить наказание от Клинка. То есть, Акана и Джейден могли только запугать их, чтобы найти Констанцию и Хобарта, но никак не убить.

Значит, Акана заставит страдать Генри и Сесилию, заставит истекать кровью, заставит сдать Констанцию и Хобарта. И весь процесс доставит ей наслаждение.

— Где остальные члены клана?

— Некоторые направились в наш новый дом, другие отказались присоединиться и стали искать убежище в Белом Дворе, — Генри вздрогнул… и не без причины. Если лорд Малмейн официально присягнул на верность Черным, то все члены клана считались черными. Глорианна не пожалеет их. Белая Королева ввязалась в игру, к которой не была готова, и проиграла еще до того, как сделала первый ход. Бедные сукины дети, побежавшие к ней, не найдут пощады.

— Убирайтесь отсюда. Но помни, если расскажешь Констанции, что мы идем за ней, то кастрация будет наименьшим из твоих наказаний. Ясно? — Джейден снова устроился на спине Аканы. — Теперь мы враги.

— Мы всегда ими были, — пробормотал Генри.

— Нет. Не были. Но ты слишком слеп, чтобы увидеть это, — Джейден похлопал Акану по шее. — Полетели.

Акана кивнула.

— Да, мой лорд.

Она оставила пару в разрушенной машине. Глаза Сидхе чуть не вылезли из глупых голов, когда Акана признала Джейдена своим лордом. Она никогда не давала клятву верности раньше и не дала бы сейчас, если бы не Шейн. Пусть думают, что ее присутствие в клане Джейдена дает им преимущество перед провидицей. Может, это удержит Малмейнов от дальнейших попыток.

Акана летела, страшась предстоящего разговора с Хобом. Робину не понравится развитие событий. Этот человек действительно ненавидел проигрывать.

***

Шейн потерялся в кошмарном мире боли и разрушения. Видения приходили все быстрее и быстрее. Не в состоянии осмыслить увиденное, он оставил попытки разобраться. Шейн позволял образам мелькать перед глазами, не в силах спрятаться от собственных сил даже в глубине своего разума. Многие из видений показывали, что случится с Шейном, если он сдастся, если позволит сладкому шепоту темной силы, которая в данный момент объяла его тело, взять верх и направлять его видения. Не нужно было быть гением, чтобы понять, кем являлась эта соблазнительная женская фигура, шепчущая ему на ухо.

Темная Королева, первая Сидхе, перешедшая на темную сторону. Первый вампир.

Вампиры уже забыли предания, которые гласят, что их способность обольщать жертву, доставляя той удовольствие или боль, исходит от королевы Сидхе. Подобный навык присущ большинству Сидхе. Но Шейн это помнил, хотел он этого или нет. Когда она отдала свою душу демону, маскирующемуся под человека, то он наделил ее мощью, превосходящей силы любого Сидхе, когда-либо жившего на этом свете. Но в глубине души она все еще была Сидхе.

Промелькнул образ кремовой груди, а затем его яйца объяло мучительное пламя, заставляя Шейна кричать и требовать освобождения. Снова появилось видение — Шейн стоял на черной дороге, наблюдая, как что-то или кто-то уезжает, тот, с кем ему отчаянно нужно было поговорить. Затем еще один образ — перед ним лежала избитая и истекающая кровью Акана, ее крылья были разорваны, а рога вырваны из головы. Ее золотые глаза потускнели и стали безжизненно-черными.

Шейн извивался в своих оковах, желание спасти свою пару перекрывала остальные потребности.

Видение исчезло, сменившись образом больничной палаты. Хорошенькая женщина стояла над ребенком и улыбалась, вливая яд в его вены.

— Мы теряем его.

— Где, черт возьми, Кэсси?

Шейн едва слышал голос своей сестры, но ее страх вызвал другое видение. Мойра, закованная в цепи и обнаженная, была отмечена бесчисленным количеством синяков, как личная корова вампира, настолько злобного, что по сравнению с ним Темная Королева была похожа на овчарку. Ярко-рыжие волосы вампира заставили Шейна вздрогнуть от ужаса.

— Если разум Шейна сломается, то ничто не вернет его обратно.

Зазвенел колокол Свободы²⁰, замолчав на третьем ударе.

Дункан. Голос принадлежал Сидхе, который женился на его сестре.

— Шейн! Послушай! Если ты сдашься, то Акана умрет. Ты меня слышишь? Акана. Умрет!

«Акана».

Видения закружились с новой силой, теперь перед взором Шейна всплыл образ, который когда-то заставил его создать скульптуру «Акана». Дракон парил, высоко и свободно, радуясь каждому движению своего тела. Шейн наблюдал за ней, пока один малыш сжимал его ладонь, а второй отчаянно пытался последовать за матерью в небо.

Шейн держался за это видение обеими руками, используя его как дубинку, чтобы отбивать остальные. Если он сможет продержаться еще немного, то будущее осуществится.

Но темнота подкралась ближе, и один ребенок исчез.

***

Акана следовала указаниям Джейдена, и вскоре они достигли убежища, находящегося в тихой части города. Она снова приняла человеческий облик. Солнце, наконец, зашло, но люди еще не разошлись по домам, поэтому Акана приземлилась на крышу здания, на котором вроде как была работающая пожарная лестница.

— Спускаемся, — прошептал Джейден, цепляясь за стену здания, как четвероногий паук.

— Ты забавный, — Акана направилась к пожарной лестнице. — Кстати, за такси платишь ты.

Джейден усмехнулся, а затем молча спустился по стене здания. Акана старалась двигаться как можно тише, но у нее не было способностей вампира заглушать свои шаги. И все же она была Клинком, обученным самим Хобом как пользоваться тем, что дали ей Боги. Поэтому Акана, осознав, что пожарная лестница была слишком шумной, решила рискнуть и расправить крылья. Она бесшумно опустилась в грязный, вонючий переулок, удивляясь, зачем вообще хотела воспользоваться лестницей. Она не должна была делать такую ошибку, словно новичок.

— Спаривание затуманивает разум, особенно когда один из пары в опасности.

Акана уставилась на вампира.

— Ох! У меня есть подарок для тебя.

Акана вышла из переулка, молясь, чтобы к подошвам ее туфель ничего не прилипло. Ей бы не хотелось сжечь любимую пару Феррагамо.

— Какой?

Он протянул ей пластиковую бутылку.

— Это для того момента, когда мы найдем Констанцию и Хобарта.

Она взяла бутылку и прочитала этикетку.

— Соус для барбекю?

Джейден пожал плечами.

— Ты предпочитаешь «Хайнц 57»?

Акана взяла соус для барбекю и встряхнула бутылку.

— Такси!

— С тобой больше не весело.

***

Холод просочился в кости Шейна. Дети исчезли. Дракон тоже исчез. Остался только шепчущий голос.

— Ш-ш-ш. Теперь у тебя есть я.

Чайки. Почему он слышит чаек? Волны разбивались о берег, нежно омывая босые ноги человека с серебристыми волосами и печальными глазами. В воде было утрачено нечто драгоценное, что, возможно, никогда не будет найдено.

Вдалеке каркали вороны, отвечая на зов своего повелителя, но никто не знал, на чьей он был стороне. Тьма следовала за ним к разветвлению дороги, где в одной стороне стоял туман, а в другой — темнота, напоминающая безлунную ночь.

Темноволосый мужчина сидел за стойкой бара и пил виски, вспоминая время, когда скакал на коне рядом с лордом с серебряной рукой. Он поднял бокал в память о павшем господине.

— Ш-ш-ш. Дункан, кажется, я знаю, что происходит.

Ох, Боже. По крайней мере, хоть кто-то догадался.

— Ты можешь исцелить его?

Голос Дункана звучал довольно устало. Ему стоило отдохнуть.

Белые простыни на белой кровати. Мониторы замигали, женщина заплакала. Черные ногти приласкали бледный затылок, когда надежда умерла.

— Он теряет связь с реальностью. Паразита сожгли, но дремлющее семя успело пустить корни. Когда Шейн и Акана стали парой, семя пробудилось, но я не думаю, что это должно было произойти сейчас. Мне придется вырвать это с корнем. Мойра, приведи саламандру, чтобы убить это, хорошо?

Он не слышал ответ.

Ворон пировал на одном ярко-голубом глазу, пока вокруг горела ферма.

— А теперь нужно сделать кое-что еще, хорошо, Мойра?

Шейн наблюдал, как падает топор, отрубив руку короля.

— Заткни уши.

Все видения замерли, когда самый прекрасный голос в мире загнал их обратно во тьму.

***

Акана выпрыгнула из кабины, содрогнувшись от ужаса.

— У нас мало времени, — Джейден кивнул, на этот раз сдержав сарказм. Они стояли перед конспиративной квартирой, зная, что это, скорее всего, ловушка. — Я возьму на себя ответственность за убийство Хобарта. Ты уберешь Констанцию.

— Она — лорд Малмейнов Черного Двора.

Акана поражено уставилась на своего напарника.

— С чего ты взял? Я думала, что присягу принес Генри.

Джейден покачал головой.

— Он солгал. Я чувствовал его запах.

Она выгнула бровь.

— Серьезно?

Джейден с отвращением фыркнул.

— От него воняло чем-то вроде верблюжьей мочи.

Акана поморщилась, но не собиралась уточнять. Ни в коем случае.

— Мы получили санкцию на эти убийства?

— Вы сомневаетесь?

Джейден и Акана вздрогнули.

— Робин.

— Неужели вы думали, что сможете скрыть от меня мою родню? — Черные когти приласкали щеку Аканы, и она склонила голову.

— Прости меня, господин. Я думала только о своей раненой паре.

Эти чертовски острые когти пролили ее кровь.

— Знаю, — Джейден тоже что-то хрюкнул. Хоб и от него потребовал цену крови. — Убийство на мне.

— Да, сэр, — Акана поклонилась и замерла, ожидая разрешения двигаться.

— Возьмите женщину. Сделайте из нее пример, но оставьте достаточно узнаваемой, чтобы Глорианна была довольна ее смертью.

— Да, господин.

Она не слышала ответа Джейдена. На долю секунды Акана испугалась за своего напарника, ведь Робин мог потребовать с него большей платы, чем с нее.

— Встаньте.

Акана подняла голову, почувствовав головокружение от облегчения, когда Джейден оказался невредим.

— Что бы вы ни делали, держитесь подальше от задней комнаты. Ясно? — Робин откинул волосы со лба, как гордый папа. — Я буду крайне недоволен, если вы ослушаетесь.

Тон голоса был тихим и приятным в отличие от намерений. Что бы ни задумал Робин для своего заблудшего ребенка, посторонние не должны были это видеть.

— Да, господин.

— Да, сэр, — Джейден кивнул. Его взгляд был прикован к верхнему этажу конспиративной квартиры. В черных глазах вампира вспыхнул зеленый огонек. — Она там, наверху. Хобарт в подвале, милорд.

— Знаю, — в голосе Хоба послышалось веселье. — Идите. Вершите правосудие в честь Оберона за то, что они сделали с Шейном Джолуном Данном. Да смилостивятся Боги над ее душой, ибо мы этого не сделаем.

Хоб улыбнулся, неторопливо подошел к двери, повернул ручку и вошел в дом, словно жил там.

— У этого мужчины бриллиантовые яйца.

— Ты хотел сказать железные, — поправила Акана. Она вздохнула и огляделась, надеясь, что улица была пуста, несмотря на ранний час. Тот факт, что они находились в довольно хорошем районе, давало надежду, ведь здесь люди возвращались с работы в ранние вечерние часы. Она посмотрела на входную дверь и задумалась, были ли у нее такие же яйца, как у босса

— Нет. Бриллианты гораздо тверже. Кроме того, они лучшие друзья девушек.

Акана уставилась на своего напарника.

— Это просто неправильно.

Джейден подмигнул и начал взбираться по стене здания.

— Показушник, — Акана отважилась войти через парадный вход, но на всякий случай выпустила когти. Если Констанция попытается сбежать, то наказание свершится слишком быстро, поэтому Акана желала перестраховаться. Она уже ступила на первую ступеньку, когда до нее донесся женский крик отчаяния. Джейден, видимо, добрался до цели, и Констанция была не слишком этому рада.

— Эй! Оставь немного для меня! — крикнула Акана, взбегая по лестнице.

Сегодня ночью Констанция Малмейн умрет.

Акана ворвалась в очень женственную комнату. Бледные пастельные тона украшали стены, сочетаясь с цветочными принтами на покрывале и простынях. Мебель была бледно-золотистого цвета. Перед камином, облицованным белым мрамором, стояло красивое мягкое кресло.

— Почему ты так долго? — Джейден держал Констанцию за шею достаточно крепкой хваткой, чтобы женщина-Сидхе не сумела вырваться. Он покачал головой, обращаясь к женщине: — Прекрати. В моей голове не могут находиться одновременно три человека, спасибо.

Акана улыбнулась.

— Отдай ее мне.

— А ты сделаешь ту штуку с отрыванием головы? Это так горячо.

Акана наклонила голову и сделала вид, что задумалась.

— Нет. Я думала поиграть в «ловкие ручки²¹».

— «Ловкие ручки»? — Джейден нахмурился. — Разве это не та игра, которую ты называла «Сброс бомб»?

— Ага, — Акана, нахмурившись, осмотрела свою туфлю. Что-то темное и мерзкое запятнало носок. Она потерла туфлю о бледно-розовый ковер, пытаясь очистить.

— Вы не можете убить меня, — Констанция дрожала в хватке Джейдена, но Акана не знала, то ли это от страха, то ли от попытки проникнуть в сознание вампира.

— Разве мы не слышали эту песню раньше? — Джейден бросил женщину, как куклу, зная, что Акана поймает ее.

Акана схватила перепуганную Сидхе.

— Старая, но хорошая песня.

— Думаете, я представляю для вас угрозу? А если убьете меня, то Малмейны оставят Даннов в покое? Да? — Констанция горько рассмеялась. — У нее есть планы на них, планы, в которых мы были лишь пешками. И это серьезнее, чем вонючие полукровки Данны.

Акана погладила Констанцию по щеке так же, как недавно ласкал ее Робин.

— Неужели? — она обменялась взглядом с Джейденом, советуясь, продолжать ли расспросы Констанции. — Расскажи нам больше.

***

Черное кружево над кроваво-красными глазами. Когти разорвали вуаль, но там не было ничего, кроме самой темной ночи. Яркий свет померк перед лицом трагедии. Хаос ослеп во имя любви. Белая ткань, покрытая невинной кровью. Ярость и горе отомстили друг другу, когда любовь иссякла.

Видения приходили слишком быстро, чтобы иметь хоть какой-то смысл. Шейн держался за сладко-поющий голос — единственный спасательный круг в водовороте образов. Без этого голоса он бы уже сошел с ума, так как видения толкали его за край.

Потерян. Он был потерян. Они были потеряны, ведь память очень хрупка, а значит, ее легко сломать. Испорченная кровь коснулась его языка, отравляя сны. Его единственная надежда заключалась в приливе и отливе непостоянного моря.

***

— Против Оберона плетут заговор, но я не знаю всех подробностей. Только то, в чем участвовали мы, — Констанция извивалась, пытаясь вырваться из хватки Аканы. Дракона всегда недооценивали из-за невысоко роста. Женщина Сидхе в любом случае не сбежит.

— В добыче дитя Данна, — Джейден схватил Констанцию за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — Я принимаю это на свой счет.

— Дитя Данна однажды совершит поступок, который изменит наш мир, — Констанция повторила пророчество. — Ребенок должен находиться под нашим контролем.

— Чтобы вы могли передать его или ее Темной Королеве.

Констанция кивнула.

— Мой отец все спланировал.

Джейден едва моргнул, но Акана поняла, что ее напарник был потрясен. Если это шло от Каллена…

— А что насчет брачного контракта между Дунканом и Эйлин?

— Он не имел никакого отношения к пророчеству, все было связанно с властью. Мы знали, что Шон Данн должен был породниться с семьей Джолун. Если бы у нас в клане оказался кто-то из их рода, то мы могли бы повлиять на дальнейшее развитие событий.

— Как?

Констанция закусила губу, отказываясь отвечать.

— Говори! — Акана выдохнула небольшое пламя на шею Констанции.

Сидхе вскрикнула.

— Что как?

— Как вы узнали, что Шон Данн женится на ком-то из семьи Джолунов?

Констанция попыталась защитить шею, приподняв плечи.

— Провидица.

Акана закрыла глаза. Черт бы побрал ее мать и политику раздачи видений.

— Но вы же не знали, что с Шоном сойдется именно Эйлин, таким образом, став частью пророчества.

— Так вот почему Кейтлинн настаивала на том, чтобы Лео стал донором спермы? — Джейден оцарапал руку Констанции когтями, оставляя красные рубцы на ее бледной коже.

— Она хотела Данна с чистой кровью Сидхе.

— А ты? Как бы Хобарт отреагировал, если бы Лео оказался в твоей постели?

— Он понимает важность пророчества, — прошептала Констанция.

— О да. Каждый мужчина думает о пророчестве, когда в его женщину засовывает член любовник, — Джейден закатил глаза. — Прям как в Англии, но… немного по-другому.

— Ребенок был бы наш!

— Если бы мы не вмешивались? — Джейден схватил Констанцию за горло, не обращая внимания на ее крик боли. — Я предлагаю убить ее.

— Пусть сначала ее допросит Хоб.

Констанция замерла.

— Робин Гудфеллоу здесь?

Ужас в ее голосе доказывал, что она была умнее, чем казалась.

— Да.

В этот момент началась настоящая борьба. Констанция вывернулась из хватки Джейдена, не обращая внимания на длинные царапины, оставшиеся от его когтей, и ударила вампира ногой, попав в верхнюю часть бедра. Затем она нанесла удар в горло Аканы. Хватка Аканы ослабла, и Сидхе окончательно освободилась.

— Ох, Боже. Я надеялся на драку, — Джейден рассмеялся и пошел в атаку, с ленивой грацией пританцовывая вокруг Сидхе. Вампир сделал выпад, и на лице Констанции появились маленькие порезы. При виде крови он облизнул губы. — Ты не выйдешь отсюда живой.

— Знаю, — она протянула руку и сжала простой ониксовый кулон на шее.

Никто не мог предсказать, что произойдет дальше. Взрыв уничтожил конспиративную квартиру, отправив Джейдена и Акану в полет. Акана расправила крылья, останавливаясь. У Джейдена дела шли не так хорошо. Вампир упал, стукнувшись обо что-то и получив кровоточащую рану на лбу.

Она спикировала вниз и подхватила вампира на руки, стремясь быстрее взлететь, чтобы ее не заметили. Джейден был без сознания, не в силах помочь. Констанции нигде не было видно.

Акана надеялась, что суку разорвало на куски.

Она пролетела над домом, чтобы убедиться в уничтожении квартиры, и не поверила своим глазам. Среди обломков осталась стоять одна комната. Одна комната с идеальным, ужасающем порядком. Акана нависла над комнатой и уставилась на черную слизь, покрывавшую стены, пол и каждый предмет мебели. Пострадал только потолок, который снесло от взрыва. Акана не знала почему, но мебель даже не перевернулась.

Затем она учуяла запах — едкая, отвратительная вонь того, что наполняло вены Шейна. Вокруг Аканы закружилось пламя, которое осветило ее крылья. Паразит должен был умереть, прежде чем найдет себе еще одно живое существо.

Акана выдохнула пламя, в мгновение ока превратив комнату в пепел. Ей не нужно было беспокоиться о том, что огонь поразил кого-то не того. Судя по всему, Робин уже ушел, закончив работу. Его сын был либо мертв, либо близок к этому.

Когда Акана убедилась, что ее пламя выжгло всю слизь, то взлетела, держа Джейдена на руках. Констанции по-прежнему не было видно, но сейчас Акану больше не интересовало это. Жизнь Констанции не продлится долго при условии, что она выжила. Если Темная Королева не убьет Сидхе за неудачу с захватом Лео, то Акана позаботится о том, чтобы женщина умирала долгой, мучительной смертью в огне.

Акана направилась домой, уже зная, что Шейн был спасен.

***

Шейн заморгал. Перед его взором видения больше не кружились, не вращались, не обрывались, не всплывали и не делали ничего, что заставило бы его хотеть сотворить что-то плохое. Мойра смотрела на него красными от слез глазами. Дункан, бледный и дрожащий, прижимал к своей голове руку.

— Привет.

Шейн посмотрел на слишком вытянутое, чтобы быть красивым, но слишком интересное, чтобы быть некрасивым, лицо. Полные, в форме дуги губы женщины изогнулись в улыбке. Ее нос был слегка искривлен, будто был недавно сломан и не успел зажить. Ее глаза казались огромными даже при человеческой внешности, бирюзовые и настолько яркие, что Шейн моргнул, сомневаясь, что они были настоящими. Во взгляде женщины ослепительно сияли интеллект и юмор. Ее лоб был очень широким, еще больше удлиняя лицо. Она пыталась скрыть это челкой, половину которой откинула назад с помощью повязки, завязанной сзади в узел с торчащими концами, придававшими женщине странный, задиристый вид. У нее был заостренный подбородок и изогнутые, густые брови. Ее волосы были каштановыми, хотя в ее истинном облике они имели цвет морской волны.

Шейн улыбнулся.

— Привет.

А вот и она. Он все гадал, когда же она появится.

— Меня зовут Кэсси, — длинные пальцы пригладили его волосы. На заднем плане радостно залаял Сал. — Ты здорово напугал нас.

— Мне было куда менее приятно, — у Шейна болело горло, из-за чего его голос звучал слабо и хрипло, будто он долго кричал. Возможно, так оно и было, но он этого не помнил.

— Твои видения были очень сильными, — Дункан устало сел рядом с кроватью Шейна. Его серые глаза были полны раздумий. — А какие именно сбудутся?

Шейн пожал плечами.

— Без понятия.

— Ну что ж. Хреново, — Дункан устало провел рукой по волосам. — Некоторые из них касались Джейдена и Мойры.

— Знаю, — сейчас Шейн был на пути к тому, чтобы эти видения никогда не сбылись, но все еще существовали силы, которые пытались изменить ход событий. — Джейден ранен.

Дункан недоверчиво посмотрел на него и вздохнул.

— Я согласен с Джейденом. Ты чокнутый, — он встал, качая головой. — Но ты наш чокнутый. Отдохни немного, ладно?

Шейн кивнул, хотя Дункан уже отвернулся.

— Ты не могла бы посмотреть и его? Он получил сильный удар по голове.

Кэсси кивнула.

— Какой он расы?

— Наполовину вампир, наполовину Робин Гудфеллоу, то есть сплошная заноза в заднице.

Она моргнула, а на ее лице вновь отразилось веселье, превратившее его из простого в захватывающее.

— Ах. Это должно быть интересно.

Шейн усмехнулся.

— Преуменьшение века. Джейден — это нечто необычное, — он попытался сесть и удивился, насколько был слаб. Шейн с трудом оторвал голову от подушки. — Акана скоро будет здесь.

Длинные тонкие руки толкнули его, с легкостью уложив.

— Я отправлю ее сюда, как только она появится, обещаю.

Перед глазами Шейна промелькнуло видение, и он ахнул.

— Кто охотится за тобой?

Она замерла, подтверждая видение.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — но тепло, которое было неотъемлемой частью женщины, пропало. Теперь Кэсси держалась холодно и сдержанно. Она закрылась, поэтому Шейн решил проявить осторожность в их дальнейшем общении.

— Прости. Я не хотел быть бестактным. Твои проблемы — это твое личное дело, — он старался вложить в голос искренность и сожаление. В конце концов, он увидел только то, что имело значение сейчас. Все остальное придет к нему со временем.

Его роль в этом деле почти закончилась.

Кэсси немного оттаяла и снова улыбнулась.

— Спасибо. А теперь отдыхай! Или уничтожишь всю тяжелую работу, которую я только что проделала.

Шейн позволил себе последовать указанию и заснуть под звуки тихо напеваемой колыбельной.

***

Акана приземлилась перед домом Даннов. Она потратила немного времени, чтобы передать все еще бессознательного Джейдена двум его парам, прежде чем броситься в студию Шейна. Ей было все равно, что она чувствовала его глубоко внутри себя и знала, что с ним все в порядке. Она должна увидеть это собственными глазами.

Акана влетела в студию на полном ходу, остановившись только для того, чтобы закрыть дверь и не впустить внутрь холод. Она вбежала в маленькую спальню и облегченно вздохнула.

Ее здоровяк свернулся калачиком на боку, подложив одну руку под щеку, а второй сжимая коробку с головоломкой, которую подарил ей на день рождения. Акана улыбнулась этому зрелищу. Она открыла свое внутреннее зрение, чтобы проверить Шейна, просто на всякий случай, вдруг они снова что-то пропустили.

Нечто внутри коробки блестело, как драгоценный камень. Акана прищурилась, изо всех сил стараясь не обращать на это внимания, но гребаный предмет продолжал притягивать ее взгляд.

— К черту. Почему бы и нет.

Она подошла к кровати, осторожно села и забрала коробку из рук Шейна, радуясь, что не разбудила его. Акана еще раз внимательно посмотрела на золотую шкатулку.

Проклятье, ее пара отлично справился. Она узнала несколько символов, вырезанных на шкатулке, например… Разве это не та татуировка, что появилась у нее на руке? Акана смотрела на рисунок в течение доли секунды, прежде чем поняла, насколько бесполезно было злиться. У мужчины была хорошая стратегия, которая, в конце концов, вынудила Акану согласиться на спаривание. Ее половина дракона и его половина Сидхе все равно бы сошлись, как бы отчаянно она ни пыталась убежать.

Еще бы. Были времена, когда Шейн вел себя, как безумец.

— У нас будут самые странные дети, — она провела рукой по спине Шейна, улыбаясь его теплой силе.

Акана снова сосредоточила внимание на коробке-головоломке. Ей не потребуется много времени, чтобы понять, как открыть шкатулку. Насколько это будет трудно?

Эпилог

Три недели спустя…

Робин уставился на законченную статую Оберона. Из волн поднималась верхняя часть тела женской фигуры, которая тянулась к Оберону. Их пальцы соприкасались. На ее лице сияла такая тоска, что даже Робин был тронут.

Шейн закончил скульптуру Оберона. Что пропустил Робин? Он покачал головой, еще раз поразившись талантам, которыми, казалось, обладал каждый в семье Даннов. Повернувшись, чтобы покинуть студию, Хоб остановился. Под пьедесталом валялся какой-то предмет, закрытый черной тканью. Любопытствуя, он стянул материал.

Робин зашипел. Там было лицо Оберона, изготовленное из практически черного стекла. Лицо с клыками.

Он снова накинул ткань на голову своего короля и вышел из студии. Что-то происходило, и Робину нужно было выяснить, что именно. Первое, что стоило сделать — поговорить с Шейном и узнать, что видел гибрид, но что еще более важно, какое видение сбудется.

— Ненавижу тебя! Что это за штука такая, портал в Ад? — золотая коробка-головоломка пролетела мимо головы Робина, а за ней стремительно выбежал гибрид с яркими рыжевато-золотыми волосами и смеющимися голубыми глазами. — Даже корона Оберона охраняется не так тщательно, ты, ты… ДЖЕТРО! Тащи свою задницу обратно!

Шейн Джолун Данн уселся задницей на перила фермерского дома Даннов и ухмыльнулся Хобу.

— Добрый вечер, Робин.

Робин кивнул. Ему стоило навещать их чаще. Эти люди веселили его до чертиков.

— Добрый вечер, Шейн. Твоя пара наслаждается подарком?

— Ох, ей безумно нравится, — Шейн прислонился спиной к столбу и вытянул перед собой длинные ноги. — Думаю, она сходит с ума из-за беременности.

Робин замер.

— Беременности?

Шейн кивнул с озорным выражением лица.

— Близнецы.

— Поздравляю, — Исполнилось ли пророчество? Неужели именно ребенок Шейна будет тем самым Данном? — Подожди. А она знает, что беременна?

Шейн усмехнулся, но не ответил.

Из-за угла большого дома Даннов вышла морская нимфа, мышиного цвета волосы которой были стянуты в конский хвост, совсем не подходящий к ее вытянутому лицу. К тому же она была долговязой, высокой и худой, и с большими настороженными глазами, которые смотрели на него с чем-то похожим на ужас. Девушка тащила за собой чемодан.

— Упс. Простите.

— Привет, Кэсси. Ты уже уезжаешь?

То, как Шейн разговаривал с женщиной, дало Робину понять, что она была почетной гостьей. Робин слегка расслабился. Должно быть, это та самая женщина, которая исцелила Шейна. Хоб еще не встречался с ней. Тогда его снова вызвали к Оберону с докладом о последних новостях про Малмейнов.

Оберон не обрадовался, узнав, что они потеряли клан еще до того, как Робин начал расследование. Он разослал приглашение всем Малмейнам, которые хотели избежать вступления в Черный Двор, надеясь, что хотя бы некоторые из них примут предложение и присягнут на верность Серым. Но пока появился лишь небольшой отряд во главе с Тристаном Малмейном. Оберон до сих пор ждал, не последует ли за молодым лордом кто-нибудь еще.

Вот только Робин не собирался ждать, затаив дыхание.

Робин замер. Он узнал кольцо с жемчугом на руке женщины. Поистине удивительное развитие событий даже в такой необычной семье. Робин стал изучать нимфу, выискивая похожие черты с ее родителями в странном, простом лице.

— Ты забралась далеко от дома.

— Как и ты.

Робин намеренно выгнул брови, призывая ее высказать недосказанное, и обнаружил, что стал еще более заинтригованным, когда Кэсси расправила плечи и посмотрела прямо в его глаза.

— Ты знаешь, куда ехать? — Шейн встал и помог Кэсси загрузить сумку в машину.

— Ага. Выезжаю на дорогу, поворачиваю налево, еду прямо через всю Небраску, пока не попаду в Юту и, наконец, в Колорадо, — она протянула ему клочок бумаги. — Ты уверен, что я смогу отсидеться там какое-то время?

Робин уставился через плечо Шейна на бумажку, бесстыдно подслушивая, и в шоке понял, что там был написан его адрес. Хоб встретился взглядом с гибридом, подозрительно сощурив глаза. Шейн что-то задумал.

Шейн в ответ подмигнул ему. Подмигнул, будто это была всего лишь шутка над Робином.

— Ага. Поверь, там тебе будут рады.

— Правда?

Шейн усмехнулся.

— Я договорился с владельцами.

Неужели? Странно, но Робин не помнил этот разговор.

— Просто помни, что владельцы связаны с дворцом, поэтому держись подальше, когда услышишь, что к ним с визитом приехал король.

Она вздрогнула.

— Спасибо, что предупредил. У меня нет никакого желания встречаться с королевской семьей.

Теперь происходящее стало еще более интригующим.

— Спасибо, Шейн. — Нимфа обняла гибрида. В выражении ее лица была только благодарность. — Я серьезно. Не знаю, что бы я делала без тебя и твоих родителей.

— Ты бы в любом случае выжила, — Акана вышла из-за дома и обняла свою пару. Коробка с головоломкой была в ее руке. Шкатулка выглядела точно так же, как в тот день, когда Робин впервые ее увидел. — Ты сильная.

Кэсси пожала плечами. Она выглядела странно смущенной.

— Ага, хорошо, — она повернулась и взглянула на дорогу, прежде чем быстро обнять Шейна и Акану. — Мне пора, — она коротко и официально кивнула Робину. — Приятно познакомиться, милорд.

— Кэсси, подожди!

Робин быстро обернулся. Руби Данн словно сумасшедшая выскочила из дома. Она подбежала к нимфе и крепко ее обняла.

— Навещай нас, слышишь?

Кэсси обняла ее в ответ с таким выражением на лице, что Робин невольно отступил на шаг. Это была женщина, изголодавшаяся по любви, которую Руби дарила ей в огромном количестве.

— Навещу, Руби. Даю тебе слово.

Ну что ж, захватывающий поворот, не так ли? Робин наблюдал, как нимфа, помахав на прощание рукой, помчалась по зимней дороге навстречу судьбе, которую уготовил ей Шейн Данн. Она не была самой красивой девушкой, которую Робин когда-либо видел, но что-то в ее лице его привлекало. Возможно ли это?

— Она моя?

Шейн покачал головой.

— Нет, — он положил руку на плечо Робина. — Ты встретишься со своей раньше, чем она со своим, но она увидит своего раньше, чем ты свою.

Робин медленно моргнул. Какого черта?

— Не хочешь объяснить?

Шейн одарил его гребаной саркастичной ухмылкой.

— Скажем так, дитя Данна только что исполнил свой долг.

И Шейн повел свою смеющуюся пару обратно в дом Даннов, оставив Робина стоять на холоде, смущенного как черт… и сгорающего от любопытства так, как никогда раньше.

Маленькая рука погладила его по голове.