Экстренная помолвка [Саманта Бекет] (fb2) читать онлайн

Экстренная помолвка

Переводчик: К. Граф

Редактор: Анастасия М., К. Граф

Обложка: Александра В.

Глава 1

Может ли чей-то плейлист кастрировать?

Бью Монтгомери молчал, пока рычала песня «Ты должен знать» Аланис Мориссетт^[1]. Он полил индейку и проигнорировал Бейонсе^[2] «Незаменимый», но отказывался безмолвно выносить «Я выживу» Глории Гейнор^[3]. Это, леди и джентльмены, называется дискотекой, и он её точно не выдержит. Бью уже и так был под стрессом, потому что на День благодарения приезжают его мама с отцом, и меньше всего ему хотелось слушать эти «нашим-отношениям-конец» гимны.

Он посмотрел на часы над плитой и ужаснулся. Его родители выехали из Магнолиа Гроув^[4] в двенадцать часов. С учётом движения на дорогах Атланты во время праздника, они должны были появиться с минуты на минуту. Маленькой, сексуальной блондинке по соседству стоило бы поубавить звук или, ещё лучше, закончить свой фестиваль под названием «все-мужики-козлы».

Но поскольку сей театр продолжается весь день напролёт, он очень сомневался, что что-нибудь из этого произойдёт, если он ничего не предпримет. Она, скорее всего, думает, что его нет дома. По праздникам он обычно работает, чтобы другие фельдшеры могли проводить эти дни с жёнами и детьми. Даже если он и остаётся дома, то предпочитает одиночество. Если бы сегодня не приезжали его родители, он бы смотрел футбольные матчи и игнорировал музыку.

Бью выругался. Жаловаться на шум в День благодарения казалось ему гадким, в конце концов, они едва знают друг друга. Блондиночка въехала сюда всего пол года назад и, на его счастье, часто отсутствовала, потому что когда она была дома, то умудрялась нарушать его покой уже просто своим существованием.

Она любит петь под душем и, по-видимому, не задумывается, что её глубокий, блюзовый южно-штатский голос разносится очень далеко, подначивая визуализировать её мокрое и голое тело. А ещё она любит печь, и это незатейливое хобби его тоже отвлекает. Запахи ванили и корицы пробираются к нему в квартиру, как нежеланные гости. Секс ей тоже нравится. Тонкие стены не умеют хранить секреты, хотя её дружок, по подсчётам Бью, доводил её до настоящего пика лишь каждый третий раз, скорее всего потому, что ему было лень. Почему она терпит эту второсортную игру, он совсем не понимал. Возможно, недостаток качественного сервиса в постели искупают шёлковые галстуки и элегантные костюмы?

А может, и нет. Сегодняшняя подборка музыки наводит на мысль, что она рассталась с мистером Тридцать процентов. Вчера она залетела в свою квартиру и устроила шум. Было похоже, что она передвигала мебель и выгребала шкафы. Её торопливые шаги туда-сюда в коридоре звучали так, словно она много раз бегала к мусорному контейнеру. Ему не нужно иметь диплома психолога, чтобы понять, что по соседству шла большая чистка не только материальная, но и эмоциональная.

Не то, чтобы его это как-то касается.

Её непослушные кудряшки медового цвета ему тоже по барабану, но они постоянно бросаются в глаза так же, как и игриво подпрыгивающие, большие, кругленькие груди, когда она спускается по лестнице, и движения бёдер, когда она поднимается по ней. Она не больше метра шестидесяти роста, но природа наделила её фигуру парочкой действительно впечатляющих форм и изгибов.

Обычно она улыбается, когда проходит мимо. Скорее всего, ей просто хочется быть приветливой, но что-то в том, как она растягивает в улыбке свои от природы дерзкие губы, дразнит его нижнюю часть тела, даже если рядом с ней тёрся мистер Тридцать процентов.

Бью покачал головой и продолжил убирать кухню. Если бы они встретились в другое время, то её дурманящая улыбка и не менее дурманящая попка подвигли бы его узнать, нравится ли ей его улыбка или зад или кое-что между ног, но это время безвозвратно осталось в прошлом примерно пару лет назад. Ему не нужны отношения, неважно насколько сильно его притягивает маленькая, сексуальная соседка.

Его взгляд упал на вчерашнюю стопку писем, которая лежала на кухонной плате. Почтальон по ошибке бросил в его почтовый ящик письмо для квартиры двести два. Бью разобрал стопку пока не нашёл теснённый конверт от фонда «Соломона»^[5] по искусству, про который он никогда ничего не слышал, что было не удивительно, потому что он ничего не смыслил в искусстве. Зато благодаря этому чудо-конверту у него родилась стратегия. Он сейчас пойдёт и постучит в соседнюю дверь, и ей придётся сделать музыку потише, чтобы открыть ему. Когда он отдаст ей конверт, который, скорее всего, был просто дорогой рекламой, он вскользь упомянет, что с минуты на минуту прибудут его родители и ему хотелось бы насладиться их компанией в тихой, уютной атмосфере.

Довольный своим планом, Бью свернул письмо, засунул его в задний карман джинсов и пошёл к двери.

Как только он вышел в коридор, музыка стала громче, и он сразу увидел, почему сегодня она показалась ему особенно громкой. Дверь в её квартиру была распахнута и у входа висела записка с надписью: «Заходите».

Не очень умно. Они живут в надёжном здании с нормальными, порядочными соседями, и всё равно — зачем искать проблемы?

— Привет?

Бью сам себя почти не слышал из-за Кэрри Андервуд^[6] и её «Луисвилл шлягера». После того, как он полностью отворил дверь, попробовал ещё раз:

— Эй?

Всё ещё ничего, но судя по запаху запечённой индейки и свежеиспечённого пирога, повар должен быть где-то рядом. Её квартира и кухня по планировке были идентичны его, но вот что касается… барахла, то всё казалось совсем из иного мира. Везде пусто, точнее нигде не было людей. Пол выложен тем же светлым ламинатом, что и у него, но в остальном комната представляла собой смесь роскошного интерьера и восточного базара. Однако всё подходило. Белый диван и два подходящих кресла служили пустым холстом для трёх красных подушек, а ещё пристанищем для литого журнального столика, как из двориков Французского квартала — самой старой и известной части города Нового Орлеана. Рядом стоял один голубовато-белый керамический стул, на котором лежала гора книг. На журнальном столике стояло громадное стеклянное блюдо с переливающимися, цветными стеклянными шариками размером с кулак. Эта декорация напоминала ему экзотические планеты в кристальной галактике.

Стены украшали разнообразные картины: большая абстрактная картина, нарисованная маслом, в окружении чёрно-белых фотографий, несколько картин акварелью в пастельных тонах и даже архитектурные рисунки в рамках.

Конверт в заднем кармане его джинсов всё меньше ощущался, как простая реклама.

Музыка орала из динамика, стоявшего на длинном зеркальном столике около стены напротив дивана. Бью оставил всё, как есть, и пошёл по коридору. Дверь в спальню была приоткрыта, и он услышал, как она там поёт. Возможно, он бы заколебался, но женщина, которая в День благодарения вешает пригласительные записки на свою дверь, наверняка ждёт гостей.

— Привет?

Он толкнул дверь. Она ударилась обо что-то и полетела обратно на него. Бью притормозил удар плечом и инстинктивно начал протискиваться в щель. Что бы ни находилось на другой стороне, оно, в результате, поддалось его напору. Он услышал вскрик через последние роковые строки «Прежде, чем он изменит», зашёл в комнату и увидел, что упёрся в лестницу, где сидит его соседка, отчаянно пытающаяся сохранить равновесие. Когда Бью вытянул руки, чтобы удержать стремянку, время как на зло словно остановилось. Его ушей достиг следующий вскрик, лестница отодвинулась и уже была за пределами его досягаемости. Его соседка жёстко упала на пол, покрытый белым брезентом. Она посмотрела на него снизу вверх большими голубыми глазами и открыла губы, которые вызывали дикие фантазии, чтобы что-то сказать, но тут на него сверху полилась жёлтая краска.

Потом всё стало чёрным.

«Может, он в следующий раз подумает, прежде чем изменит…»

Звук почти полной банки с краской, ударившейся о череп, прозвучал в тишине между «Прежде, чем он изменит» и «Хит-роуд Джек». Саванна Смит безмолвно наблюдала, как глаза её горячего соседа стали стеклянными, потом закатились и наконец закрылись.

Он отшатнулся назад.

Чёрт! Она подалась вперёд, её руки заскользили в краске при попытке его поймать. Одна рука приземлилась на твёрдых мышцах бедра, а другая коснулась ширинки. Нехорошо. Мужчина упал, как лишившаяся корней секвойя.

— О, боже мой!

Адреналин помог ей перескочить через упавшую стремянку. Потом Саванна опустилась возле него.

В один момент она красила стену своей спальни в цвет, который больше всего ненавидит Митчелл Прескотт третий и фантазировала о том, как проколет все четыре шины его любимой «Ауди купе», а в другой — заорала, потому что через дверь проскочила какая-то тень и скинула её с лестницы. Сразу после того, как она бросила банку с краской этой странной тени на голову, Саванна поняла, что незваный гость оказался её сильным, тихим соседом.

Жёлтые брызги сейчас покрывали его лицо, которое она всегда тайком разглядывала по нескольку раз, когда они проходили мимо друг друга. Оно того стоило: мужественный изгиб его лба, прямой нос и угловатый подбородок. Его фигура заставляет жалеть, что она не скульптор.

Раньше Саванна чувствовала бы себя немного виноватой, потому что его глаза так легко ловят её осторожный взгляд, или из-за того, что у неё в животе начинают порхать бабочки только при одном его виде, особенно когда он в своей форме фельдшера. Но наслаждение безобидным притяжением к другому мужчине стоит в списке её преступлений по отношению к своему парню в самом низу. Допустить, чтобы притяжение переросло во что-то большее, это уже другая история. Хотя Митч, как выяснилось вчера вечером, придумал себе дополнительные правила.

«Я женюсь на дочери своего партнёра по бизнесу, но не переживай, между нами ничего не изменится».

Немного краски не испортило шикарную внешность из квартиры номер двести четыре… ой-ой… и красный ручеёк тоже, струившийся по виску из его раны на лбу у начала линии роста волос. Какой-то неизведанный инстинкт медсестры Флоренс Найтингейл^[7] подвиг её прижать полу своей майки к его ране. Возможно, она надавила слишком сильно, потому что её сосед застонал и вскинул руки. До этого они покоились возле его бёдер.

— Аа-а-ай!.. — послышался хриплый голос из-под её майки, и его тёплое дыхание дало ей понять, что эта поза позволяет ему смотреть на её кружевной лифчик. Этот лифчик был на ней вчера вечером, так как она была уверена, что Митч наконец задаст ей самый важный вопрос — выйдет ли она за него, и ей хотелось устроить такой же незабываемый вечер. Он действительно сделал предложение руки и сердца — о да… только такое, которым ей бы хотелось, чтобы он подавился.

Ещё один тихий стон вернул её в реальность к мужчине, лежащему на полу её спальни. Саванна отняла свою майку ото лба соседа, подтянула сползшие, чёрные лосины и уставилась в огромные глаза янтарного цвета.

Он поднял руку, чтобы стереть краску с её лица.

— Всё в порядке?

Из-за громко орущей музыки, Саванна читала его слова больше по губам, чем слышала его голос.

— Со мной всё хорошо, — отозвалась она. — А с вами всё нормально?

Он кивнул, но ей не понравилось, как сильно он побледнел от этого незначительного движения, а ещё количество крови, вытекавшее из его раны.

— Я сейчас вернусь, — сказала она и побежала в ванную, чтобы взять полотенце.

Когда Саванна пришла обратно, её сосед сидел с голым торсом, опершись одной рукой об пол, а другой прижимал ко лбу свою рубашку цвета морской волны.

От этого вида у неё немного закружилась голова. Даже сидя на полу, он излучает силу: плечи, как гора, широкая грудь, твёрдые мышцы живота, которые внизу подчёркивались V, — всё это заставляет невольно сжимать бёдра.

Пусть её сердце разбито, но всё остальное, включая глаза и выработку гормонов, работает исправно. Ей нравилось смотреть, как сужаются к низу косые мышцы его живота, притягивая взгляд к его…

— Эй, как насчёт того, чтобы перестать поедать моё тело глазами, пока не остановится кровь?!

— Вот.

Саванна присела возле него, отбросила его рубашку в сторону и прижала к ране белое полотенце.

В течение шести месяцев, что Саванна прожила в Камден Гарденс, она пришла к выводу, что он редко общается с другими. Не то чтобы парень неприветливый, хотя слово «вежливый» подходит больше. Он всегда придерживает дверь и пропускает вперёд на лестнице. С соседями здоровается коротким кивком.

К нему редко приходят гости. Иногда наведывается другой фельдшер — сногсшибательный тип с невозможно обаятельной улыбкой, но не женщины. Поэтому её сосед снизу, Стивен, утверждает, что «номер двести четыре» играет за «голубую команду». Ей не хотелось рушить мечты Стивена, но блеск чистой мужской горделивости, который она не один раз наблюдала в хмуром взгляде соседа, точно говорил ей о том, за какую «команду» он играет, или будет играть, если постарается. По её мнению, он сам себя отправил на скамейку запасных.

Всё это делает его неожиданный визит к ней очень странным, но она могла подождать и удовлетворить своё любопытство, когда у него остановится кровь. Только этого всё никак не происходит.

Ало-красный цвет просачивался через махровую ткань полотенца — вид, от которого её сердце покатилось, как на американских горках, в сторону желудка.

Ей надо поднять соседа с пола, найти телефон и вызвать скорую. Её кровать стоит всего в паре шагов. Сможет ли она сдвинуть девяносто килограмм стальных мускул хотя бы на пару метров? Возможно, если он будет помогать. Саванна обняла его рукой и потянула.

— А теперь, подъём! — простонала она от напряжения сквозь «Эй, бармен» в его ухо.

Ух ты! Он вкусно пахнет, как свежесрезанный можжевельник. Она принюхалась ещё раз… как тот, что растёт в дубовом лесу и хранится завёрнутым в свеженачищенную кожу. Саванна подавила желание зарыться носом в его шею и глубоко вдыхать аромат, который он источает.

— Давайте положим вас на кровать.

Его ответ заглушила песня группы «Lady Antebellum»^[8]. Он закинул полотенце себе на плечо и опёрся о забрызганный краской брезент. Потом подтянул свои длинные ноги и помог ей поднять его. Она едва доставала ему до подбородка и из-за этого план отбуксировать его к кровати немного пугал. Но всё же Саванна поддержала его при первом шаге, потом втором и третьем. Однако когда цель уже была почти достигнута, Саванна слишком осмелела и поспешила со следующим шагом. Она споткнулась об него, и оба потеряли равновесие. Парень вытянул руки, чтобы поймать её, но они уже упали.

Музыка прекратилась.

Парочка приземлилась на кровать, запутавшись в конечностях друг друга. Её пальцы застряли в поясе его джинсов, большая рука легла ей на грудь, в то время как другая схватилась за её зад, и эта рука точно принадлежала не ей.

— Привет, сладкая! Мы приехали чуть раньше! — пропел знакомый голос из прихожей.

Саванна обернулась и увидела улыбающееся лицо своей матери, которая появилась на пороге спальни.

— Всего хорошего в день… — улыбка исчезла с её лица, — благодарения…

— Мама!

Саванна сползла со своего соседа, при этом нечаянно заехав ему локтём в живот. Её мать медленно зашла в комнату, за ней последовали сестра, Синклер, и её отец. Три пары глаз уставились на солнечный хаос в спальне, мужчину на её кровати, а потом почему-то на её майку.

На неё снизошло странное, фантастическое спокойствие, когда она проследила за их взглядами. Ну конечно! Её левую грудь декорирует большой, ярко-жёлтый отпечаток руки, и у неё есть смутное сомнение, что на попе похожее украшение. Саванна услышала в голове голос одной из своих самых строгих профессорш в высшей школе искусства.

«Мне всё равно, с чем вы работаете: с маслом, углём или мусором. Средства не имеют значения. Вы можете создавать высокое искусство даже красками, высосанными из пальца, главное, чтобы результат в глазах наблюдателя нёс посыл».

Происходящее в настоящую минуту совершенно точно несёт посыл. Что-то вроде: «Упс! Моя семья ворвалась в мою живопись с возрастным цензором восемнадцать плюс». Саванна перевела взгляд на лжехудожника, который до сих пор лежал во всей красе с голым торсом на её матрасе, приподнявшись на локте, как будто он всё своё свободное время проводил там. Её взгляд скользнул книзу, и она сглотнула стон, рвавшийся из груди. Более маленькие отпечатки рук, но не менее заметные, светились на бедре на застиранной ткани его грубых джинсов и…ух, Саванна, хорошо прицелилась… на его ширинке.

Её отец откашлялся — знак того, что он хотел что-то сказать, но она его опередила.

— Это не то, чем кажется!

Синие, словно ночь, глаза Синклер сверкнули.

— Думаю, не существует определения тому, чем это кажется, но я буду исходить из того, что ужин вчера прошёл как надо. Если бы ты ответила хоть на одну СМС, что я тебе посылала, то мы бы ехали медленней… — её взгляд скользнул к кровати, и она подмигнула, — намного медленней!

Чёрт! Синклер решила, что полуголый мужчина на её кровати — Митч.

«Это твой штраф за то, что ты слишком смело строила догадки и рассказала ей о том, что твой ужин с «М» по поводу шестимесячной годовщины отношений, скорее всего, закончится кольцом».

Старая привычка. Когда они с сестрой были детьми и подростками, то доверяли друг другу всё: когда она в шестом классе влюбилась в своего учителя по искусству, мистера Кейси; когда на весенних каникулах на первом году обучения в высшей школе покинула ряды девственниц; когда ожидала, что честолюбивый, но романтичный адвокат, с которым она встречалась, сделает ей предложение — всё это она рассказывала своей сестре Синклер.

Её мама подошла к кровати. Блондинистые кудряшки, длиной до подбородка, весело запрыгали при ходьбе. Она улыбнулась и протянула руку.

Соседа хорошо воспитали, так как он поднялся и пожал её руку в ответ.

— Здравствуйте! Я мама Саванны — Лорел. Вы должно быть тот самый загадочный «М», о котором мы так много слышали. Я… о, Боже! У вас кровотечение!

Пресвятые, это действительно так… до сих пор, хотя уже не так сильно, как в начале. Ему нужно к врачу, а не знакомиться с её заблуждающимися родителями.

— Я же сказала, что это не то, чем кажется! Я… он…

— Я застал вашу дочь врасплох, когда она красила комнату. — Он закрыл рану полотенцем. — Произошёл небольшой несчастный случай.

Несмотря на рану на голове, его глубокий голос звучал твёрдо и успокаивающе, но Саванна не хотела рисковать.

— Он приуменьшает. На мгновение он потерял сознание. Я как раз хотела звонить в скорую, когда вы пришли.

— В этом нет нужды, — возразил он.

— Конечно, нет, — вмешался её отец, кивая, из-за чего прядь его тёмных волос упала ему на лицо. — Мы сами отвезём вас в отделение скорой помощи.

Он начал рыться в карманах своих брюк цвета хаки в поисках ключей от машины. Краем глаза Саванна уловила движение рядом с дверью своей спальни, но прежде, чем успела что-то сказать, её отец добавил:

— Это самое малое, что мы можем сделать для своего будущего зятя.

— Будущий зять? — послышался восхищённый вопрос от привлекательной брюнетки, вошедшей в спальню. Она показалась ей знакомой.

Женщина держалась за дверную ручку и боролась с подступившими к глазам слезами.

— Господи, спасибо! Мои тайные мольбы были услышаны!

Глава 2

Дерьмо.

Бью почувствовал, что стал таким же белым, как полотенце, которое он прижимал ко лбу.

— Мама! Папа! — произнёс он, когда его отец вошёл в комнату и положил свою руку на плечо его матери. Его отец огляделся. Он одарил всех по очереди улыбкой и сказал:

— Привет, незнакомцы!

Мама Саванны запищала, по-другому это было не назвать, и побежала к двери, чтобы поприветствовать его родителей. Её отец последовал за ней и похлопал его отца по плечу.

— Однако, мир тесен!

Или он слишком сильно ударился головой или у его шумной, непонятной и невероятно сексуальной соседки в комнате существовал секретный вход в сумеречную зону.

— Шерил и Трен Монтгомери — это правда вы? — спросила мать Саванны, обнимая его маму, как давно пропавшую сестру.

— Собственной персоной! — ответила его мама, смеясь и плача одновременно. — Лорел Смит, я узнаю тебя и Билла где угодно! Вы ни на день не постарели!

Услышав эти имена, в его памяти что-то шевельнулось. Когда-то давно, ещё до того, как он пошёл в школу, они жили рядом с семьёй Смит, но когда его отца перевели по работе, они переехали в Калифорнию. Размытые воспоминания стали отчётливей: как он лазил по соседским огородам, как встретил маленькую девочку со светлыми волосами и сунул ей под нос свою любимую резиновую змею, которая выглядела совсем как живая. Он вспомнил свою довольную мину от её испуганного крика, за которым последовал бесконечный домашний арест.

Он переключил своё внимание на соблазн воплоти, которого старался избегать с момента его появился в соседней квартире — Саванну Смит. Выходит, они уже когда-то были соседями. Возможно, они заметили бы этот факт раньше, если бы больше общались, а не просто кивали друг другу при встрече, но они не общались, что делает предположение родителей об их помолвке абсолютно смехотворным. Однако сейчас было бы совсем не весело рассеять недоразумение и наблюдать за тем, как с лиц его родителей исчезнут радость и облегчение.

— Не могу поверить! — продолжила мать Саванны. — Что привело вас сюда?

— Мы воспользовались шансом и решили вернуться к нашим истокам, чтобы жить поближе к Бью, — сказал его отец. — В начале месяца мы переехали обратно в Магнолия Гроув, но из-за работы и переезда и, — он прижал свою жену ближе, — парочки других обстоятельств, мы ещё не успели оповестить об этом всех давнишних друзей.

Парочка других обстоятельств… у его отца талант к приуменьшению.

Мать Саванны махнула рукой.

— Ваши давнишние друзья всё прекрасно понимают. Но что вы делаете тут, в квартире Саванны?

— Мы увидели открытую дверь и подумали, что это квартира Бью, — объяснила его мама. Потом она продолжила дрожащим голосом. — Когда мы приняли приглашение приехать на День благодарения, мы и понятия не имели, какой нас ждёт сюрприз! Бью и Саванна… помолвлены!

Она заморгала и шмыгнула носом, проиграв борьбу со слезами.

— Вы даже не представляете, как много значит для нас эта новость, особенно сейчас!

Дерьмо! Дерьмо! Просто полная задница! Бью принял решение за пол секунды, в течение которых ему удалось выругаться аж три раза. Вероятно, это самое дурацкое решение, что он когда-либо принимал, но он должен своим родителям хотя бы счастливое беззаботное рождество без переживаний за его будущее. Их семьи считают, что они с Саванной помолвлены, и он собирается сделать так, чтобы они верили в это до конца праздников.

Синклер пихнула Саванну локтем.

— Теперь я понимаю, почему ты раздула такую тайну из «М». У вас двоих получился просто обалденный сюрприз: устроить встречу старых друзей и объявить о помолвке. И всё это в День благодарения!

Саванна переключила своё внимание со своей сестры на него. В её глазах стоял безмолвный вопрос: кто из них должен разъяснить ситуацию.

Бью как можно деликатней покачал головой.

Она сжала губы в тонкую линию. Без сомнений, Саванна не собирается подыгрывать.

— Мы этого совсем не планировали…

Да клал он на деликатность! Он откашлялся, чтобы перебить её, и упал назад на подушки.

— Мне очень жаль мешать такому трогательному воссоединению, но мне нужно в больницу, конечно, если вы не хотите, чтобы я истёк кровью.

Слова Бью сразу же подтолкнули всех к действию. Его отец подошёл ближе и помог ему встать на ноги. Её мать взяла руку миссис Монтгомери.

— Я поведу. Шерил, ты покажешь мне дорогу. Саванна, ты сядешь на заднее сидение вместе с Бью и присмотришь за ним.

Отец Саванны поддержал Бью с другой стороны.

— Мы поедем следом, — объяснил он, пока оба папаши вели Бью к двери.

Саванна всё никак не могла сдвинуться с места и осталась стоять посреди своей спальни.

— Подождите! У меня еда в духовке. Дайте мне секундочку, чтобы…

— Я останусь тут и обо всём позабочусь, — сказала Синклер, доставая из-под кровати забрызганную краской серебристую сумочку Саванны, подходящие к ней туфли, и передала их сестре. Потом она тихо прошушукала:

— Могла бы хоть мне рассказать. Ты же знаешь, я умею хранить секреты.

Ага, как же! Совершенно очевидно, что её младшая сестра разболтала пикантную информацию о вчерашнем ужине и её ожидания по этому поводу. Теперь ей придётся справляться не только со своим разочарованием, но и с разочарованием родителей… и родителей своего соседа. Судя по всему, их радость особенно большая, если посмотреть на широкую улыбку миссис и мистера Монтгомери. Саванна могла понять, какая это неожиданность, но почему они реагировали на помолвку, как будто случилось чудо?! Что было не так с этим парнем?

Синклер слегка толкнула её. Чудо или нет, но Бью нужен врач. Саванна засунула ноги в туфли, схватила сумочку и тут же вспомнила, как вчера затолкала эти вещи в какой-то угол, чтобы как можно быстрее избавиться от своего «помолвочного платья», когда вернулась домой без кольца со звенящей в ушах версией предложения руки и сердца Митчелла.

До вчерашнего дня Саванна могла убедить себя, что жизнь не сплошное бедствие. Огромные, блестящие карьерные перспективы, которые привели её из Атенс^[9] в Атланту, прогорели. Несбывшиеся ожидания больно жгли, но хотя бы её личная жизнь складывалась многообещающе. Как выяснилось, не всё было так, как кажется.

— Синклер, — крикнул Бью через плечо, пока отцы тащили его к выходу из комнаты, — моя квартира рядом и у меня тоже еда в духовке.

— Не переживай. Я могу позаботиться о нескольких вещах сразу. — Она потянула Саванну в коридор и тихо прошептала: — Соседи — как мило! Вы именно так познакомились… эм… то есть повстречали друг друга вновь?

— Да. В смысле, нет. — Саванна набрала воздух в лёгкие и попыталась снова. — Я имею в виду, да. Он мой сосед, но я бы не сказала, что мы повстречали друг друга вновь.

Синклер осталась стоять в дверном проёме, погладила Саванну по руке и снова отступила.

— Тогда это было так, как будто вы знали друг друга всегда? Когда вы вернётесь из больницы, я хочу знать все подробности!

— Саванна-а-а-а! — позвала её мама с лестничной площадки. — На улице прохладно. Не могла бы ты прихватить рубашку Бью?

— Уже иду-у-у-у!

Она посмотрела на Синклер, качая головой, как будто это простое действие могло, как по мановению волшебной палочки, растопить все предположения, разрастающиеся с каждой минутой всё больше, словно снежные комки, и катились на неё со всех сторон. Потом она побежала в квартиру Бью.

Саванна влетела в его спальню. Практически на ходу она сорвала чёрную фланелевую рубашку с вешалки в пугающе аккуратном шкафу, а потом понеслась опять на выход, чтобы присоединиться к остальным. Тем не менее, её натура деятеля искусства успела проанализировать увиденное: пусто, аккуратно, безлико. Этот тип был экстремальный минималист.

Дорога до больницы прошла словно в трансе. Она помогла Бью надеть рубашку и ужасно расстроилась, что его мышцы скрылись за фланелевой вуалью. Её гормоны застенчиво восторгались им, пока он заканчивал застёгивать рубашку, а потом, можно сказать, начал вести машину с заднего сидения. Он давал её маме на удивление точные указания, учитывая то, что прижимал полотенце к кровоточащей ране на лбу. Хотя, в силу своей профессии, он, скорее всего, мог найти дорогу к больнице вслепую.

Так хотя бы кто-то смотрел на дорогу. Её мама постоянно отвлекалась и искала её взгляд в зеркале заднего вида. У неё накопилось много вопросов. Когда они заехали на больничную парковку, она выдала:

— Я это предвидела. Давно, когда Бью был ещё малышом, а я узнала, что у нас с Биллом будет девочка, я сказала: «Готова поспорить — они однажды поженятся!»

Миссис Монтгомери улыбнулась ей, параллельно вытирая со своих щёк слёзы.

Саванна не могла больше выносить этого. Кто-нибудь должен разрешить это фатальное недоразумение и, по-видимому, это будет она.

Но потом Бью положил на её колено руку — тёплую, крепкую, сбивающую с столку руку и сказал:

— Мам, всё в порядке. Прекрати уже, пожалуйста, плакать.

— Я не могу иначе, дорогой мой. Я слишком счастлива! Конечно, не из-за твоей раны на голове, а по поводу тебя и Саванны.

— Миссис Монтгомери, мама…

— Не могли бы вы высадить нас тут у входа в отделение скорой помощи?

Рука на её колене усилила давление. Скорее всего, рефлекс, чтобы бороться с болью, но скрытая энергия, хранящаяся в этой неосознанной демонстрации силы, вызывала непристойные мысли о том, как эта руку будет скользить по её обнажённому телу, раздвинет её ноги и поднимется вверх по бедру… Пресвятые угодники! Саванна игнорировала это притяжение целых полгода, но как только отношения с Митчем испарились, джин вынырнул из бутылки, и этот джин был чертовски развратен!

«Теперь ты знаешь, что могут сотворить с девушкой шесть месяцев среднестатистического секса!»

Её мама резко затормозила у красного бордюра, что заставило Бью застонать и убрать руку с её колена. Он откинулся на спинку заднего сиденья, чтобы не улететь вперёд.

Бью быстро взял себя в руки и вышел из минивэна ещё до того, как она успела отстегнуть ремень. Саванна побежала за ним, слегка покачнувшись на своих высоких каблуках, и тут же немного застеснялась своего внешнего вида: чёрные лосины, забрызганные краской, с компрометирующими отпечатками рук и серебристые босоножки на шпильках — не важно. Работники отделения скорой помощи наверняка и не такое повидали.

Она взяла Бью справа под руку, а его мама слева. Следом к красному бордюру подъехал чёрный автомобиль. Из него вышел её отец.

— Давай я. — Он поменялся местом с миссис Монтгомери. — Шерил, иди вперёд и зарегистрируй его. Мы будем идти следом.

Шины засвистели на асфальте, когда её мама поехала отгонять машину. Саванна и её отец провели Бью через автоматические двери в практически пустое приёмное отделение.

Медсестра у регистрационной стойки сразу же узнала Бью, скорее всего, именно по этой причине их сразу проводили в смотровую. Чуть позже к ним присоединились её мама и мистер Монтгомери. Саванна сидела на кушетке рядом с Бью, пока от обеих пар на них со всех сторон сыпались вопросы и поздравления.

Её внимание полностью занимала широкая, сильная рука, снова покоившаяся у неё на колене. Бью нежно водил кончиками пальцев по трикотажной ткани её легинцев. Жар от мимолётного прикосновения проникал через материал, обжигая кожу.

— Вы двое точно могли бы переплюнуть Джеймса Бонда со своими секретными операциями!

Комментарий мистера Монтгомери привёл всех зрителей на дешёвых местах в восторг и к радостным спекуляциям. Саванна стыдливо заёрзала, из-за чего Бью случайно задел рукой её грудь. Его медленный вдох заставил предположить, что он не упустил момент глянуть на её прелести в чёрных кружевах, когда она прижимала к его лбу полу своей майки. Ну, хотя бы ему понравился вид. Несмотря на циничную мысль, по всему телу побежали мурашки, как только она снова вспомнила этот момент. У неё даже волоски на руках встали дыбом.

— Я надеюсь, вы не собираетесь затягивать помолвку.

Бью ответил её маме, что они ещё не думали над этим, что было правдой, но этим он снова создал недопонимание. Саванна подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза, но её внимание привлёк жёлтый отпечаток её руки на его бедре. Она почти задрожала от вспыхнувших в её памяти ощущений его стальных мышц под джинсовой тканью.

— Как насчёт свадьбы весной в Магнолия Гроув? — спросила мама Бью.

— И приёма в кантри-клубе? — продолжила её мама. — Актриса Уитни Слоун^[10] устраивала там приём, помнишь, Билл? Они ещё развесили на деревьях много маленьких бумажных фонариков.

Шерил мечтательно вздохнула.

— Звучит волшебно!

Без разрешения, взгляд Саванны начал путешествовать дальше. Её глаза расширились, когда она увидела впечатляющих размеров бугор за относительно небольшим отпечатком от её руки. В горле пересохло, а ладонь неожиданно зачесалась.

До её ушей, словно издалека, донёсся короткий стон Бью. Он как будто случайно развёл ноги и пола его рубашки прикрыла предательский бугор.

— Когда у меня появятся внуки?

Этот вопрос вырвал Саванну из раздумий.

— Мама!

Бью снова сжал её колено. Она подняла на него глаза и увидела, как на его челюсти дёргается мускул, а потом этот бедлам прервал другой голос.

— Приветствую всех собравшихся! Я доктор Вест и очень не люблю мешать весёлым вечеринкам, но две трети присутствующих должны покинуть помещение и переместиться в комнату ожидания.

Саванна повернула голову и увидела женщину-афроамериканку средних лет в тёмно-синем халате, стоявщую в дверном проёме. Она хотела спрыгнуть с кушетки, но рука на её колене удержала её. А вот её родители последовали к двери и вышли наружу, провожаемые бдительным взглядом врача, по-прежнему не прекращая тараторить о свадьбе и внуках.

— Монтгомери, ты последний уродливый белокожий, которого я ожидала увидеть сегодня в отделении скорой помощи!

Он улыбнулся ей.

— Делайла, ты же знаешь, я не могу долго без тебя!

— Хм… перестань со мной флиртовать, когда рядом с тобой сидит симпатичная, молоденькая милашка. — Она закатила глаза к потолку. — Некоторые мужики просто не догоняют, дорогуша. Им всё нужно говорить, как есть.

Она подошла ближе, надела на его запястье бумажную бирку, а потом попросила убрать со лба полотенце.

— Что за фигню сотворил этот тупой придурок, чтобы обратить на себя внимание?

— Это моя вина, — ответила Саванна, которую снова начали мучить угрызения совести, пока врач, нахмурившись, осматривала рану. — Он меня напугал, и я нечаянно скинула ему на голову банку с краской. Он был без сознания.

— Я на секунду потерял ориентацию.

— Ты потерял сознание. У него может быть сотрясение или… я не знаю… травма мозгов.

Иначе бы он уже давно разъяснил это смехотворное недоразумение с помолвкой.

На неё пронзительно посмотрели светло-карие глаза.

— У меня нет «травмы мозгов».

Доктор Вест щёлкнула языком и аккуратно наклонила его голову вниз, чтобы внимательней осмотреть рану.

— Боже, дорогуша, нет! Для этого сначала нужно иметь мозги, которых у тебя, Бью, похоже, нет, раз ты не соображаешь и исподтишка подкрадываешься к людям. — Она похлопала его по плечу. — В любом случае, рану придётся зашить, но сначала сделаем компьютерную томографию. — Она пошла к двери. — Оставайся здесь. За тобой скоро придут и отвезут в радиологию.

А потом они остались одни. По ощущению — впервые. Она и этот почти незнакомец, про которого обе родительские пары думают, что он любовь всей её жизни, её будущий муж, а ещё отец её нерождённых детей. И как всё это могло так быстро выйти из-под контроля?

Саванна посмотрела вниз. В поле её зрения попал жёлтый отпечаток на её майке. Ах, точно! Вот оно что! Она слезла с кушетки и попыталась поправить майку, но как бы не тянула ткань, отпечаток большой руки не покидал своего места на её груди. Расстроенно Саванна повернулась к нему.

— Я пойду и всё им объясню.

Он поднял голову. Опасный взгляд Бью упал на отпечаток его руки на её майке. Её грудь сдавило. Его горячее изучение продолжилось. Взгляд скользнул вверх по её шее и поднялся к губам. Она инстинктивно облизнула их. После этого его янтарный взгляд стал ещё крепче — таким крепким, как виски «Johnnie Walker Gold»^[11], только в два раза сильнее.

— Не делай этого!

Глава 3

— Что я не должна делать?

Его соседка неплохо предположила, что у него травма мозгов. Теперь она выглядит полностью убеждённой в этом. Ему нужно говорить быстрее, иначе Саванна пойдёт в коридор и выпустит кота из мешка прежде, чем он вернётся с обследования головы.

— Не рассказывай им ничего.

Её глаза увеличились, а рот открылся. Выражение её лица, казалось, говорит, что он не только повредил мозг, но ещё и тронулся умом. Возможно, в этот момент он и поступал, как сумасшедший, но вид его матери, в слезах благодарившей Бога, оказал на него большое впечатление. Это напомнило ему, что в последние три года он был не единственным, на чью долю выпали страдания. Его родителям тоже пришлось несладко, и это понимание задевало совесть Бью. Ему, наконец, стало понятно, как сильно он ушёл в себя и тем самым причинил им ещё больше боли и переживаний. Всё только из-за него. Может, причиной того, что его мать заболела раком, стал стресс, вызванный его поведением? Чувство вины грызло Бью изнутри, но это никому не поможет, зато сейчас у него появился реальный шанс избавить своих родителей от волнений, и они смогут сосредоточиться на лечении и выздоровлении его мамы. Естественно, поступать подобным образом нечестно и весьма сомнительно с точки зрения морали, но он чувствовал, что так будет правильно.

— Знаю, это звучит как бред сумасшедшего, но я уверяю, что это не так. Сначала выслушай меня.

Саванна скрестила руки, начиная жевать нижнюю губу, и бросила взгляд на дверь. Бью прикинул, что ему остаётся примерно несколько секунд, пока она не перешла к действию. Обычно он старался избегать разговоров о прошлом. Из-за этого он чувствовал себя ранимым. Однако обнажить сейчас свои душевные раны имело смысл.

— Почти в это время три года назад я потерял жену и нашу малышку в автокатастрофе.

Это признание привлекло её внимание.

— О, боже! Это ужасно! Мне очень жаль!

И это действительно было так. Бью увидел в её влажных от подступивших слёз глазах сострадание, и заметил это по тому, как она коснулась его руки.

Настала неприятная тишина. Три года, а он до сих пор не научился обходиться с сочувствием других людей.

— Спасибо, — выдавил он в итоге. — Месяцы после аварии были… — он искал подходящие слова, чтобы описать свою безнадёжность, злость и невыносимую боль от потери дорогих людей, — адом. Для нас всех.

— Конечно это был ад!

Её голос был чуть громче шёпота. Никаких банальностей, советов. Саванна просто приняла вес его слов. Она сжимала его руку, пока он говорил, а Бью боролся со странной потребностью обнять её и держать в своих объятьях.

— Через какое-то время всё понемногу устаканилось. Я привык к новой действительности. — Бью принудил себя улыбнуться, чтобы сгладить горечь в своём голосе. — Потом прошло ещё время, и мои родители, особенно моя мама, начали делать в каждом разговоре прозрачные намёки, например, что милая одинокая племянница Гамильтонов недавно переехала в Атланту и ей пригодился бы экскурсовод или, что средняя дочь Мэк-Кей наконец развелась со своим никчёмным мужем и теперь работает учительницей в Эмори, который находится совсем близко.

Её губы дрогнули и вот снова на них появилась кривая улыбка, которая дразнит дружка в его штанах.

— Тебе такое тоже знакомо?

Она кивнула.

— Ага. — Её лицо иронично скривилось и почти заставило его улыбнуться. — Они хотят, чтобы мы были счастливы, но в твоём случае инстинкт вмешательства намного сильнее, потому что…

— Потому что они хотят быть уверенными, что со мной всё хорошо. Да, сейчас я это понимаю. Им нужно подтверждение, что я не застрял в тисках боли из прошлого и не закрываюсь от будущего. Их напористое желание непременно знать, что я счастлив, могло стать ещё сильнее, потому что у моей матери нашли рак груди.

— Боже, Бью! Ты серьёзно? Я имею в виду, конечно серьёзно, но…

— Мы надеемся на лучшее. Она обнаружила опухоль вовремя и пока это первая стадия, поэтому… — добавить было нечего, пока не стало известно больше, — они не должны сейчас тратить свою энергию на переживания обо мне, и мне до сегодняшнего полудня было невдомёк, насколько сильно они волнуются. Когда твой отец назвал меня будущим зятем, моя мама плакала от радости, а у моего папы упала гора с плеч. Я не хочу у них это отбирать.

— Это, конечно, мило и благородно с твоей стороны, но мы не можем врать только для того, чтобы они чувствовали себя лучше.

— Конечно можем! — Саванна открыла рот, чтобы возразить, но он продолжил натиск. — Не всегда, только пару недель. Праздники для нас тяжёлое время. Я думал, что так будет всегда, но теперь у меня… у нас есть шанс подарить им в рождественские дни немного надежды и радости.

Это нечестно с его стороны делать акцент на том, что счастье его родителей находится в её хрупких руках, но стечение обстоятельств привело их к этому положению вещей, и даже нудные угрызения совести по поводу его сомнительной тактики не заставят его изменить своё решение.

Она снова закусила свою губу. Бью ждал.

— Этим ты только оттягиваешь разочарование и сделаешь всё хуже. Ты подумал, что правда ударит по ним ещё сильнее, если они проведут следующие месяцы с мыслями о нашей свадьбе? Кроме того, мои родители однозначно не просто оскорбятся, когда узнают, что мы их обманули.

— Они никогда не узнают, что мы врали, так как живут за триста километров отсюда. Им будет достаточно того, что мы им расскажем. После Нового года мы осознаем, что больше подходим на роль друзей, чем на родственные души, и разорвём помолвку. Просто и цивилизованно.

— И тогда твои родители снова начнут за тебя беспокоиться.

— Нет, не начнут. Они поймут, что со мной всё в порядке и что это была просто внезапная вспышка любви из детства и… — отрицать не имело смысла, — мы приняли взрослое влечение за нечто большее.

Русые брови поднялись вверх.

— Влечение?

— Меня ударило по голове, но я не умер, Саванна. Только мёртвый мужчина может не испытывать к тебе влечения.

Для комплимента это признание вышло недостаточно поэтичным и изысканным, но её щёки всё равно порозовели. Бью представил себе, как они станут такого же цвета, когда её дрожащее тело будет лежать под ним и она будет шептать его имя.

«Осторожно, Монтгомери! Признать влечение — стратегически правильно, но поддаться ему — нет! Пришло время открыть ей другую перспективу».

— Послушай, я не знаю точно, в какой ты находишься ситуации, но уменя создалось впечатление, что твоя семья имеет определённые ожидания по поводу твоей личной жизни. Жених рядом с тобой мог бы развеять их тревогу. Неужели тебе не хочется провести праздничные дни без неприятных объяснений — особенно тех, что пробуждают в родителях инстинкт вмешательства?

Саванна потёрла глаза кулачками. Это напомнило ему, что прошлой ночью Саванна много раз гоняла к мусорному контейнеру. Она наверняка не выспалась.

— Да, ты прав. Это заманчивое предложение, но, — она прищурилась, а потом снова посмотрела на него, — это неправильно.

— Обман без жертв с хорошей целью. Каждый заслуживает счастливых праздников. Если мы это сделаем, то выиграют все. Ты избавишься от надоедливых попыток сводничества. Твои родители смогут полностью сконцентрироваться на личной жизни Синклер, а мои родители получат долгожданный душевный покой.

— Один вопрос.

Бью подавил триумфальную улыбку. Вопрос — простая формальность. Он её убедил.

— Вперёд.

— Нужно ли твоим родителям переживать за то, что ты застрял в тисках боли из прошлого и закрываешься от будущего?

Инстинктивно ему хотелось ответить — «нет», но её твёрдый взгляд, говорящий «только не впаривай мне сейчас всякую чушь», поверг его проглотить ответ. Он слишком рано собрался праздновать победу. Поскольку он это осознал, то объяснил с осторожностью.

— Я покончил с прошлым. Возможно, неохотно и не слишком достойно, но, в итоге, у меня не осталось выбора. Что касается будущего, я приму то, что оно принесёт, так как тут у меня тоже нет выбора. Я предпочитаю сосредоточиться на настоящем.

Выражение голубых глаз стало мягким от сострадания, но уголки её губ слегка опустились вниз.

— Вообще-то, это не было ответом на мой вопрос.

Неужели Саванна ожидает подтверждения, что он снова поставит на кон своё сердце и душу — рискнёт беспомощно стоять и наблюдать за тем, как неведомые силы отберут у него то, что ему дорого? Нет, у него не выйдет. Один раз он уже прошёл через это. Кроме того, его работа регулярно напоминает ему о том, какими хрупкими могут быть надежды и мечты в руках судьбы. Означает ли это, что он эмоционально закрылся или же он следует здравому смыслу? Скорее всего — и то и другое. Как бы то ни было, Бью знает свои границы.

— Со мной всё в порядке. Никто не должен беспокоиться за меня.

Саванна продолжала жевать нижнюю губу, обдумывая то, что он сказал. Пока она это делала, он ненадолго потерялся в фантазиях, как сам своими зубами впивается в этот мягкий, пухленький выступ.

— Эй, Монтгомери! Вест сказала мне, что ты отчаянно желаешь провести со мной День благодарения!

Бью оглянулся и увидел молодого медбрата с всклоченными волосами, который стоял в двери с инвалидным креслом.

— Не переоценивай себя, Исаак. Ты однозначно не входил в мои планы.

Молодой человек криво усмехнулся, сверкнув при этом золотой коронкой зуба, и вкатил в палату инвалидное кресло.

— Входил я в твои планы или нет, я здесь, чтобы отбуксировать твою задницу в радиологию.

Саванна отошла на несколько шагов к двери.

— Я тогда…эм… побуду в комнате ожидания.

Чёрт! Расскажет ли она правду их семьям? Бью попытался угадать её намерения, пока Исаак притеснял его инвалидным креслом, но он недостаточно хорошо знал её, чтобы понять, что означает маленькая морщинка между её бровей. Предположим, у него имеется небольшое преимущество, значит, сейчас самое время им воспользоваться.

— Не оставляй меня на милость этого типа! — Он сел в инвалидное кресло и бросил на неё свой самый лучший умоляющий взгляд, на который был способен. — Он потерял в этих коридорах больше пациентов, чем я могу сосчитать!

Исаак закатил глаза.

— Каких-то два жалких пациента за четыре года, и они оба сами охотно слиняли. В обоих случаях — это была не моя вина.

— Один из них оказался в морге.

— Эй! Только послушай, как это звучит! Тот тип просто заблудился, он не умер!

— Один Бог знает, где окажусь я!

Бью опустил подбородок и посмотрел на неё через свои пушистые ресницы.

— Присмотри за мной. В радиологии тоже есть небольшой уголок ожидания.

— Я не хочу нарушать правила…

Её неуверенный взгляд упал на Исаака.

Медбрат пожал плечами.

— Нет никаких правил, которые запрещали бы сопровождать неженок на рентген. Лично я не думаю, что это странная просьба как-то связана со мной или пациентами, которых я якобы потерял. Скорее дело в том, что большой и злой Монтгомери мысленно бьётся в панике оттого, что ему придётся засунуть свою репу в трубу. Но если его нервную систему успокоит симпатичная дама, держащая его потную руку, пока он ждёт, то мне всё равно.

Бью прикусил язык. Он не боялся делать компьютерную томографию, но если сочувствие удержит её рядом с ним, то он подыграет.

— Я буду рад твоей компании, если ты не против.

Её кривая усмешка ударила ему прямо в пах.

— Конечно, я не против.

Потом она повернулась к Исааку и добавила:

— Идите вперёд.

Каблуки её серебристых… босоножек? Туфлей? Бью не знал, как они называются, стучали по линолеуму, сделанному под мрамор, пока она шла рядом с ним. Её «трахни-меня» обувь со вчерашнего свидания, так он предположил, делала его странным образом невероятно довольным, потому что он знал, что мистер Тридцать процентов теперь трахается сам с собой.

На одном из перекрёстков в коридоре они повернули направо и последовали указателям в радиологию. Исаак отвёз его в уголок ожидания, потом пошёл к стойке приёмной, чтобы показать свою обаятельную улыбку, после чего отправился на выход с прощальными словами «до скорого, приятель».

Саванна уселась на один из стульев рядом с его инвалидным креслом.

— Прости, что тебе от меня досталось.

Бью махнул рукой на её извинение.

— Да ладно. Ты же не специально целилась. Я тебя испугал. Ты просто последовала своему инстинкту самосохранения.

Снова между её бровей появилась морщинка.

— Знаешь, я ведь до сих пор не знаю, зачем ты пришёл в мою квартиру.

Признаться, что он пришёл пожаловаться на шум, сейчас казалось ему контрпродуктивным.

— Может, я хотел одолжить чашечку сахара?

— Ха! Ты не типичный «одолжи-мне-чашечку-сахара» сосед. С тех пор, как я поселилась рядом, мы обменялись меньше, чем парой слов. Я даже представить себе не могла, что ты тот самый покоритель женских сердец, который, когда мне было пять, решил удивить меня ездой на велосипеде без рук, а потом вмазался в забор гаража.

О, точно! Он это делал! Из-за её тихого смеха волоски на его руке встали дыбом. Бью представил, как её дыхание возбуждает другие части его тела, а потом заёрзал в своём инвалидном кресле, потому что его джинсы превратились в тесный бондаж, и в этом он был виноват сам.

— Ну и как? Сработало?

— Тогда, возможно, у меня и была слабость к крутым мальчикам, но сейчас я уже поумнела. С тех пор мы оба очень изменились… — Её взгляд заскользил книзу, что сразу вызвало реакцию определённой части тела, которая до сих пор хочет её удивить. Потом она снова посмотрела ему в глаза. — Очень! Мы однозначно знаем друг друга недостаточно хорошо, чтобы убедить наши семьи в том, что мы обручены.

Его стояк поник. Этому поспособствовало напоминание о лжи, которую он хотел преподнести своим родителям. Хорошая новость — Саванна всё ещё не отвергла возможность обмана. Плохая новость — она права. Но это не невозможно.

— Ты — Саванна Смит. Ты ненавидишь змей и любишь жёлтые стены и чёрные кружева.

Она засмеялась.

— Хорошо. Я беру свои слова назад. Ты описал меня несколькими предложениями. Но хочу сразу прояснить ситуацию! Я не забыла, как ты гонял меня по огородам и пугал той жуткой резиновой змеёй. Боюсь, между нами пролегла непреодолимая пропасть.

На его губах заиграла улыбка.

— Как ты можешь говорить такое мужчине, который впервые подарил тебе цветы?

Он до сих пор помнит о том, как собирал вместе с ней маргаритки в саду.

— Это были цветы твоей мамы, и они не искупают твоих подлых трюков со змеёй.

— Не так быстро, Смит! Я уже давно перерос времена со змеями.

— Примерно тогда, когда научился ценить чёрные кружева?

— Интересы мужчин постоянно развиваются. Жёлтые стены для меня не помеха, если это поможет.

— Очень мило с твоей стороны. — Улыбка осталась у неё на губах несмотря на то, что он по-прежнему видел в её голубых глазах много предубеждений. — Ты действительно веришь, что достаточно хорошо меня знаешь, чтобы разыгрывать подобный спектакль?

— Для начала нам нужно продержаться только этот день. Как я уже говорил, наши родители живут относительно далеко, и до января нам не придётся играть на публику каждый день. Что касается сегодня, ты недооцениваешь мою наблюдательность.

— Окей, Шерлок. Поведай что-нибудь обо мне.

Бью прошерстил свой мозг в поисках деталей. Письмо, которое лежало в кармане его штанов, снова пришло ему на ум. Он взял теснённый конверт от фонда «Соломона» по искусству и протянул его С.Е. Смит из квартиры номер двести два.

— Ты любишь искусство.

— Точно. А что это?

— Почтальон бросил его вчера по ошибке в мой ящик.

Саванна взяла конверт и засунула его в свою сумочку.

— По ошибке доставленная почта привела тебя сегодня ко мне в квартиру? Ты мог бы просто бросить его в мой почтовый ящик.

— Доставка почты была простой отговоркой. Моей истинной целью было попросить тебя сделать музыку потише.

— Ой, — её щёки покраснели. — Мне жаль. Я не знала, что мешаю тебе. Я была слишком сосредоточена на перестановке.

— Я так и подумал. Вчера ночью я слышал, как ты передвигала что-то туда-сюда.

— Вот, блин. Я, правда, дико извиняюсь! Я не охотилась за призом самой нервирующей соседки. Обычно я не шумная. Особенно ночью.

Это случилось не специально — нет, но в своей голове Бью услышал эхо её голоса из-за стены. Задыхающиеся отрывки: «Как хорошо! Ещё чуть-чуть! Почти… почти! О, нет! Ещё нет!».

— Ты удивишься, как далеко могут доноситься звуки, особенно ночью!

Глава 4

И какие же звуки могут удивительно далеко доноситься ночью? На её вопрос ответила слегка приподнявшаяся, тёмная бровь. Саванна прижала ладонь к своему пылающему лицу и громко простонала. Вот чёрт, разве порядочный сосед не сообщит девушке сразу, как только услышит такого рода помеху?

С другой стороны, что Бью должен был сказать? «Привет, мы как бы ещё не представились друг другу, но у меня чувство, что мы знакомы. По крайней мере я точно знаю, когда у тебя секс с твоим парнем».

Саванна полностью спрятала лицо в своих руках и спросила:

— Только тебя? Или я весь дом обеспечила дешёвым развлечением?

— Только меня. Я единственный, чья кровать стоит рядом с волшебной стеной, и я слышу что-то только в том случае, когда лежу в ней без музыки или включённого телевизора.

Ну, хоть что-то, но в целом совсем незначительное. Вчера в это время она радовалась предстоящему предложению руки и сердца Митча и празднику в кругу семьи на День благодарения с шикарной новостью в кармане, а сегодня у неё разбитое сердце и две пары родителей, радующихся несуществующей помолвке с мужчиной, который знает её, как шумную секс-леди по соседству.

Она опустила руки на колени и улыбнулась извиняющей улыбкой.

— Если тебя это интересует, то с моей стороны стены теперь будет намного спокойнее.

— Судя по твоей подборке музыки, вы с мистером Тридцать процентов расстались?

— Мистером Тридцать процентов?

Бью пожал плечами.

— По моим подсчётам. Как я уже упомянул, у дома есть уши.

— О, боже мой! Ты слышал, как часто я…

— Скорее я слышал, как часто ты НЕ.

Что-то в тоне его голоса как будто намекало, что он может лучше… намного лучше!

Ей следовало бы провалиться от стыда под землю, но высказывание Бью в комбинации с постным выражением лица, заставили её засмеяться. Саванна вытянула руку и потрепала его по щеке.

— Может, про меня можно сказать, что в тихом омуте — черти водятся.

Бью скрестил руки на груди и вытянул ноги так, что они оказались за подножкой инвалидного кресла. Его тёмные брови снова приподнялись.

— Ты поёшь под душем. Ты врубаешь музыку на всю катушку. — Медленно, но уверенно он обвёл пальцами отпечаток её руки на ткани джинсов на своём бедре. — Тебе даже нравятся ярко-жёлтые стены. Ты точно не тихий омут.

С каких пор её так просто разгадать? Следуя защитному инстинкту, Саванна решила вывести его из равновесия и приложила руку к отпечатку на его бедре.

— Тебе не нравится, когда громко? — ответный выстрел. Её пальцы сами собой сжали крепкие мышцы под джинсовой тканью.

Его глаза потемнели. Почти с усилием Бью прошёлся большим пальцем по выступам и впадинам суставов её пальцев — медленное круговое движение, нежное, но основательное. Саванна представила себе тот же массаж на других, более интимных выступах и впадинах её тела. Мышцы её ног превратились в воск, и она усилила давление руки на его бедре в напрасной попытке побороть внезапно возникшую волну желания.

Его касание переместилось между её растопыренных пальцев.

— Я этого не говорил.

Его большой палец проскользнул туда и Бью очень осторожно провёл кончиком ногтя по её ладони. Это нежное поглаживание задевало её нервные окончания не только в этом месте, но и в других местах, где были сосредоточены нервные клетки: кожа головы, подошвы ног и зона южнее её пупка, которой, к её разочарованию, долго пренебрегали. Когда он снова коснулся ногтем её ладони, покалывание между её ног усилилось и превратилось в нечто острое и требовательное. Если бы её эрогенные зоны могли говорить, тогда произнесли бы следующие слова:

«Мистер Монтгомери, мы готовы для вас!»

В двери между комнатой ожидания и кабинетом компьютерной томографии появилась медсестра.

Бью повернул голову и фактически подскочил на ноги.

Саванна тоже встала и взяла инвалидное кресло.

— Эй, секундочку! Тебя посадили в него не без причины!

Он просто проследовал дальше. Медсестра подошла ближе и подала знак Саванне снова занять место.

— Те, кто по идее должны знать лучше всех, всегда самые упрямые.

— Сказала мисс Летти — королева упрямства, — возразил Бью в ответ, но разрешил плотной женщине взять его под руку. Саванне он сказал:

— Не уходи!

Потом он исчез за дверью.

Уйти? Как будто её ноги ещё способны на это… Саванна упала обратно на стул, закинула нога на ногу и потёрла напряжённую ладонь о бедро.

«Запомни — не лапать руками фельдшера!»

Ей нужно было срочно отвлечься, поэтому она открыла сумочку и вынула оттуда письмо. Биение её сердца ускорилось, когда она прочла в левом верхнем углу конверта, выведенную золотыми каллиграфическими буквами надпись: «Фонд Соломона» по искусству.

Боже праведный! Неужели она в шаге от успеха? Саванна открыла конверт и развернула гладкую бумагу цвета слоновой кости.

«Уважаемая мисс Смит!

Благодарим вас за интерес к программе для стипендиатов нашего фонда Соломона. После тщательного изучения вашего резюме, ваших работ и проекта, мы рады сообщить, что даём вам девятимесячную стипендию на обучение в нашем заведении в Венеции, Италия, начиная со следующего января».

Её руки задрожали так, что ей было сложно дочитать письмо до конца. Стипендия… да! Ей будут платить, чтобы она могла воплощать свои смелые замыслы в жизнь! Квартира в исторической части города Соломон Палаццо рядом с ультрасовременной стеклодувной мастерской и группой искусных ассистентов. Проще говоря — шанс всей её жизни, и как раз именно это ей сейчас необходимо.

Саванна сложила письмо и спрятала его назад в сумочку. В этот момент завибрировал её сотовый. На дисплее высветилось СМС:

«Как там Бью? Тут всё хорошо. Я, как могла, прибрала спальню в промежутках между поливанием собственным соком двух индеек. Сколько, вы думали, мы сможем съесть домашней птицы?! Я уже поставила шампанское в холодильник, так как уверена, что мама и папа захотят отпраздновать. Ты уже знаешь, когда мы сможем начать вечеринку?»

Её сестра что, предсказательница? Откуда она, ко всем чертям, узнала о стипендии? Когда Саванна ещё раз прочитала СМС, до неё наконец дошло. Праздник, который имела в виду Синклер, по поводу «помолвки» с Бью. Она написала в ответ, что благодарна ей и сообщила, что придётся ещё подождать.

Её сестра — права. Их родители наверняка захотят отпраздновать. Безжалостный голос в её голове нашёптывал, что помолвка с Митчеллом Прескотом третьим не наткнулась бы на такой буйный восторг. Магнолиа Гроув, конечно, не Мейберри, и она и её семья происходят родом не из глубокой деревни, но что-то в нём казалось ей для вкуса её родителей слишком пафосным.

На её вкус, как выяснилось, тоже. Саванна действительно понятия не имела, что у него есть ещё кто-то. Видимо женитьба ради фирмы даёт больше надежд забраться вверх по карьерной лестнице, чем женитьба на женщине-стеклодуве, которая на данный момент переживает тяжёлый карьерный кризис.

Ему нравилось то, чем она занимается. В это Саванна всё-таки действительно верила. Она познакомилась с ним вечером на её первой выставке в Атланте, где он купил её работы.

Саванна любила его, потому что он любил её работы. Как иначе? Её творения — её жизнь. Они олицетворяют её тонкий внутренний мир. Его уважение к её творческим способностям и искренняя оценка результата трогали сердце. Даже когда карьера Саванны пошла под откос, твёрдая вера Митча в то, что она получит стипендию, укрепляла исчезающую веру в себя, и у неё было чувство, что они понимают друг друга на фундаментальном уровне.

Судя по всему, ошибка, приведшая к тому, что она начала находить в нём другие качества, которыми Митч не обладал — такие важные качества, как моногамия и верность.

Прошлой ночью он доказал, что у него нет ни того, ни другого. Дефицит этого всё равно когда-нибудь вышел бы наружу. Как говорится, после ты всегда становишься умней, но это не уменьшает боли от того, что она потеряла полгода, исполняя роль «женщины на стороне». Саванна до сих пор была до чёртиков зла, когда вспоминала, как Митч, сидя напротив неё в дорогом французском ресторане, с праведной улыбкой на губах спокойно объяснял, что несчастному адвокату, который очень хочет стать партнёром по бизнесу с весомыми личностями, срочно нужна супруга, принадлежащая и подходящая к вычищенному, вышколенному, консервативному имиджу фирмы. Не какой-то там «нетрадиционный деятель искусства», живущий в маленькой коммуне. В этом случае «нетрадиционный» означало «безуспешный». Унизительный опыт для девушки, которая приехала в Атланту с венцом на голове и ленточками, чтобы стать следующей звездой в мире искусства, и которая из-за обстоятельств, не поддающихся контролю, быстро впала в немилость. Как же глупо было полагать, что потенциальная стипендия на другом конце света вдохновит его на предложение руки и сердца, чтобы официальная связь помогла им легче пережить время разлуки. Вместо этого его ласковые, манипулятивные заискивания исказили факты, и он начал утверждать, что из-за её неудачного выбора галереи они теперь не смогут быть вместе. Словно её карьерный спад саботировал их отношения, так как негативно отражался на нём. У этого мужчины не было ни сердца, ни души, ни яиц.

«Среднестатистический секс должен был послужить тебе предупреждением!»

Точно. Но Саванна свалила его не особо впечатляющие… эм… навыки на недостаток фантазии в постели и купилась на нескончаемый запас романтических жестов и поступков.

Она по ошибке интерпретировала поздние ужины при свечах с цветами без особого повода как знак его страсти, и игнорировала то, что секс был совсем не страстный. Мистер Тридцать процентов, кличка, которую дал Митчу Бью, подходит ему, как влитая. Он всегда очень быстро кончал первым и засыпал сразу после акта. Где, к чертям, была страсть?

Практичная часть её предполагала, что они достигли комфортной фазы их отношений, но на самом деле, они достигли лишь фазы неверности. Что за мерзкий гад!

Это был конец. Саванна встряхнула шевелюрой, выпрямилась, и в этот момент у неё в голове промелькнуло одно из любимых маминых выражений:

«Бесполезно плакать, когда у тебя открылись глаза на правду».

Что касается Митча, глаза у неё однозначно открылись очень широко, и она не будет тратить на него слёзы, но в то же время её не радовала перспектива рассказывать всю эту убогую историю своей семье.

Они обязательно ей посочувствуют, утешат и скажут, что она заслуживает кого-то намного лучшего. Потом её мама переймёт поиски «кого-то лучшего» на себя. Она будет использовать праздники, чтобы свести её с каким-нибудь одиноким мужчиной, которого она и её подружки из Магнолиа Гроув уговорят на свидание.

Конечно, если только мама не поверит, что её дочь уже помолвлена… а она поверила.

Действительно ли это так плохо подождать с прояснениями заблуждений до после Нового года? Родители учили Саванну говорить правду, кроме случаев, когда она может кого-то ранить этим. Именно поэтому полоски на платье подруги никогда не делали её толстой, а тот, кто пел на воскресной службе соло, звучал просто божественно. Пару неделек делать вид, что они с Бью Монтгомери парочка, является той самой вынужденной ложью, или? Всего лишь безобидный обман. Возможно даже полезный, если её родители будут меньше переживать?

«Ты обдумываешь, должна ли ты врать своей семье, но ты, по крайней мере, честна сама с собой».

Она не слепая и не дура, поэтому прекрасно распознаёт страсть, если её чувствует. Раненное эго Саванны наслаждается жаром во взгляде Бью, и оставшаяся часть не располагает иммунитетом против него. Когда он просто гладил её большим пальцем по ладони, Саванну почти катапультировало в опасную предоргазменную зону. Напряжённое тело, желающее столько всего наверстать, требовало гораздо больше, чем обычное облегчение. После вялой рутины последних месяцев она жаждет настоящей разрядки. Но уступить притяжению всё равно, что прыгать по минному полю… пьяной… в полночь.

Бью живёт по соседству. Её родители живут в том же городе. Они с Бью уже по уши увязли в сценарии, по которому будут играть до Нового года, а может, и до конца своей жизни. С другой стороны, в январе она сядет в самолёт и полетит в Италию, что положит всему хороший конец.

Дверь в комнату ожидания закрылась с мягким щелчком. Саванна посмотрела вверх и увидела перед собой Бью. Его выражение лица было непроницаемым.

— Готова?

Одно это слово породило в её животе неслабую дрожь. Готова ли она покинуть радиологию? Конечно. А прыгать по минному полю пьяной в полночь? Саванна не знала.

Бью молчал, пока медбрат катил его обратно в приёмное отделение скорой помощи. Инвалидное кресло досаждало, но Бью понимал и принимал политику больницы и, если честно, это хорошо для дела выглядеть как можно более безобидно, особенно после того, как простое прикосновение в комнате ожидания радиологии накалило воздух вокруг.

Он ещё раз в мыслях прокрутил разговор с самим собой о том, что признаёт влечение, но не собирается поддаваться ему. Признать означает — оно тут. Я его распознаю. Примерно, как водитель распознаёт опасный участок на дороге перед собой. Поддаться влечению означает не что иное, как приблизиться к опасному участку. К сожалению, без задней мысли Бью сделал именно это. Прикоснуться к ней однозначно было ошибкой. Возможно, даже фатальной, ведь у неё было пару минут подумать о рисках. Он надеялся, что всё будет хорошо. В любом случае, сейчас важно набраться терпения и не давить на неё.

Его терпение окупилось. Не успела дверь смотровой комнаты закрыться за ними, как Саванна опёрлась на кушетку и посмотрела на него сверху вниз.

— Хорошо, Монтгомери. Как именно ты себе представляешь воплощение своего гениального плана в жизнь?

— Мы не будем ничего усложнять и постараемся как можно больше придерживаться правды.

— За замечательным исключением части, в которой мы любим друг друга и хотим пожениться.

Он разочарованно опустил голову.

— За этим исключением.

Саванна скрестила руки и взялась за свои локти, словно пытаясь удержать своё тело.

— Как мы познакомились?

Бью встал и приблизился к ней — медленно и непринуждённо, чтобы утихомирить излучаемое ею напряжение.

— Ты въехала в квартиру по соседству, — он положил одну руку на кушетку рядом с её бедром, — и я сразу тебя заметил.

— Это правда? — Она изучала его лицо, и он приметил в небесно-голубых глазах тонкие чёрные линии.

— Ну конечно! Мы разговорились и быстро поняли, что уже знаем друг друга с прежних времён. — Бью нагнулся чуть ближе. Его притягивали веснушки у неё на носике. Он вспомнил эти веснушки. — Возможно, это объясняет то, что мы сразу…

— …почувствовали связь между нами?

Кончик её языка прошёлся по божественной верхней губе.

— Почувствовали притяжение.

Язычок сделал круг через её пухлую нижнюю губу и вернулся на место.

— Почувствовать притяжение — просто. Это случается постоянно. Ну, а как мы перебрались от притяжения к любви?

— Для меня были решающими мелочи: как ты поёшь в душе, как ты прикусываешь губу, если тебе нужно принять важное решение. Самостоятельно испечённый яблочный пирог, возможно, тоже сыграл роль.

Её прекрасные губы растянулись в кривой улыбке, и Бью молча добавил плюс себе в копилку.

— У тебя хорошо получается, но ты должен ещё влюбиться в мой талант. Я — деятель искусства. Мой псевдоним С.Е. Смит и без него я просто обычное симпатичное личико.

На самом деле — это не так, но сейчас был неподходящий момент, чтобы называть ей другие таланты, бросающиеся в глаза, например, когда она спускается или поднимается по лестнице их дома в Камден Гарденс. Лучше всего, не называть их совсем. Бью выпрямился.

— Должен признаться, я ничего не понимаю в искусстве. Скажи мне парочку ключевых слов, чтобы я не казался полным идиотом, когда начну говорить о том, что твоя работа охватывает комплексную, постоянно меняющуюся эссенцию человеческой жизни.

Её смех смягчил напряжение в комнате.

— К счастью для тебя фаза охвата комплексной, постоянно меняющейся эссенции человеческой жизни давно осталась позади. Я стеклодув.

— Ладно. Стеклодув. Я не совсем уверен, что это такое.

— Я выдуваю стекло. Ты мог бы прийти в стеклодувную мастерскую и посмотреть, чем я занимаюсь. Я взяла там в аренду стеклодувную печь. А до тех пор используй такие слова, как «цветное», «светящееся» и «экстремально хрупкое». Если ты хочешь по-настоящему впечатлить мою семью, ты можешь сказать, что мои работы выглядят так, как будто у Дэйла Чихули^[12] был страстный роман с королевой Эльзой из «Холодного сердца».

— Ты намного лучше, чем Дэйл Чихуахуа!

Его незнание подарило ему ещё один её глубокий смешок.

— А я влюбилась в тебя именно из-за этого!

— Из-за моего понятия искусства?

— Потому что ты заставляешь меня смеяться! — Саванна потеребила воротник его рубашки, и её улыбка стала лукавой. — Кроме того, мне нравится, как на тебе сидит твоя униформа фельдшера.

Этот комментарий его удивил, но не потому, что звучал, как флирт — он никогда не думал, что она застенчивая — только судя по её выбору дружка, ему казалось, что она тащится от костюмов и галстуков.

— Я даже не думал, что ты обращаешь на такое внимание.

— Ты шутишь? Мы все обратили на это внимание!

— Все?

— Миссис Вашингтон из сто двадцать второй квартиры.

— Молчи! Ей девяносто лет!

— С её глазами всё в порядке. Она машет себе на лицо и говорит: «Ох, пощадите! Этот зад!» каждый раз, когда ты проходишь мимо. А Стивен из квартиры двести двадцать говорит, что в следующий раз, когда на улице температура поднимется выше тридцати, он притворится, что упал в обморок. Тогда, возможно, ты сделаешь ему дыхание рот в рот. — Понизив голос до шёпота, она добавила: — Только не рассказывай ему, что я выдала тебе его план.

Честно говоря, людей, которые работают в медицине, смутить чем-то очень сложно, но мысли о том, что соседи обсуждали его… достоинства, хватило для этого.

— У его плана есть большой недостаток. Обморока недостаточно, чтобы получить живительный поцелуй.

Её сексуальные губы сложились в трубочку, и Бью снова вообразил себе, как кусает их.

— Я не знала, что фельдшеры настолько жадные на дыхание рот в рот.

— Нам нравится быть особенными.

Её глаза весело засверкали.

— Наверное, в таком случае я должна быть польщена твоим предложением. — Саванна провела пальцами по его плечу и по рубашке спереди. Когда её рука остановилась на его груди, она слегка поморщила лоб. — Межу нами так и искрит с бешеной силой, но для нашего общего блага, нам, наверное, лучше не поддаваться этому.

Она словно прочитала его мысли. Почему от её слов он испытывает досаду вместо облегчения, Бью не мог себе объяснить. Саванна только что рассталась со своим парнем, и если он правильно интерпретировал музыкальный микс сегодня утром, то ей не хотелось в ближайшее время начинать новые отношения. Его стандартная установка — вообще никогда не начинать никаких отношений. Даже если бы они искали их, было бы рискованно связываться друг с другом.

— Я тоже так думаю, — сказал Бью, и приказал бунтарю в своих штанах успокоиться. — Никаких усложнений.

Саванна кивнула.

— Согласна. Никаких усложнений, — но морщинка на её лбу стала глубже, — только наши семьи наверняка захотят хоть иногда увидеть проявления наших чувств.

Его правая рука горела от фантомной тяжести её груди, а его левая рука дрогнула от воспоминаний о крепкой, круглой попке.

— Я уверен, мы сможем продемонстрировать что-нибудь убедительное.

— Ну, я не знаю. Уже простые мысли об этом заставляют тебя не слабо краснеть.

— Я краснею, потому что думаю о своих соседях-извращенцах, которые обсуждают мою способность делать дыхание рот в рот.

— Если ты так считаешь…

Якобы логичная часть его мозга настаивала на том, что она права.

— Хочешь наглядную демонстрацию?

Саванна подняла голову, убрала волосы назад, и он уловил через больничный запах антисептиков лёгкий цветочный аромат её шампуня или духов или, возможно, просто её родной запах.

— Генеральная репетиция точно бы не помешала. Я, конечно, не хочу тебя критиковать, но, когда мы в последний раз целовались, тебе ещё нужно было поработать над техникой.

Бью понятия не имел, о чём она говорит, но у него появилось сильное и неразумное желание пройтись языком по её губам, растянутым в дразнящей ухмылке.

«Посмотрим, будет ли она на вкус такая же сладкая, как и её запах».

— Я думаю, ты меня с кем-то перепутала, Смит. Мы никогда не целовались.

— У моей мамы есть фотография, которая говорит об обратном.

Ещё один маленький шажок с её стороны, и их тела плотно соприкоснулись друг с другом. Это движение заставило её коротко вздохнуть. Потом её глаза увеличились, когда Бью прижался тем твёрдым, что у него было в штанах, к её животу. Обе её реакции он нашёл весьма отрадными. Саванна положила свои распростёртые ладони на его грудь. Когда её руки лежали на нём, тоже было весьма неплохо.

— Сколько мне было на этом якобы фото с поцелуем?

Её взгляд обследовал его лицо, а потом остановился на губах.

— Относительно юный… и… довольно голый. Мы оба. Честно говоря, если бы мы не были голыми, то мне было бы сложно понять кто из нас, кто.

Она облизнула губы.

— Тогда приготовься, Саванна. Теперь я взрослый, и ты будешь знать кто я, даже когда я одет.

Бью посмотрел ей в глаза и наклонил голову. Её веки опустились, а тело слилось с его…

— Секундочку, Роме́о! Здесь отделение скорой помощи, а не кабинка для поцелуев на ежегодной ярмарке! 

Глава 5

Чёрт возьми! Его разум должен обуздать либидо, иначе следующие недели превратятся в пытку. Нехотя Бью убрал руку с талии Саванны и отступил на шаг назад, когда в смотровую вошла Делайла Вест.

— Вот так хорошо. Руки прочь от блондинки! Ты попридержишь некоторое время свои шаловливые губки, чтобы твой мозг смог насытиться кислородом, ибо он тебе пригодится.

Это отвлекло его внимание ото рта, с которым он был готов поделиться кислородом. Бью повернулся лицом к врачу.

— Ты серьёзно?

Она кивнула.

— Боюсь, что да. На снимках видна небольшая гематома. Ты завтра в смене?

— Да.

— Тогда мои поздравления! У тебя завтра выходной или ты можешь прийти сюда, чтобы разобрать бумажки, если у тебя, как и у меня, всегда лежит стопка на столе. Если послезавтра ты будешь хорошо себя чувствовать, то можешь снова приступать к работе.

Чёрт побери. Вот называется и приуменьшил серьёзность происшествия перед коллегами. Завтра в это время все, с кем он работает, узнают, что он заработал на День благодарения сотрясения мозга и кучу швов на голове. Бью уже почти мог слышать, как они болтают всякую чушь и называют его Франкенштейном^[13]. Бессердечные задницы! Все они вместе взятые! Теперь уже можно не распинаться, а просто набить себе татуировку среднего пальца на лоб.

Делайла подала ему знак вернуться на кушетку и положила на поднос всё необходимое для зашивания раны.

— Сможет сегодня кто-нибудь за тобой понаблюдать и разбудить пару раз, чтобы убедиться, что ты помнишь своё имя и дату рождения, а ещё показать тебе несколько пальцев и проверить, в состоянии ли ты их правильно посчитать?

Его родители наверняка останутся, если он попросит, но в его двухкомнатной квартире было не так уж много места для гостей. Его коллега Хантер мог бы поспать на диване. Он, конечно, будет жаловаться как принцесса на горошине, что ему пришлось провести ночь на диване, но он согласится.

— Да, я…

— Я могу это сделать, — сказала Саванна.

Бью посмотрел на неё. Она выглядела так, словно чувствовала себя виноватой в том, что «повредила ему мозги».

— Отлично! — Делайла прошлась по списку симптомов, на которые нужно обращать внимание, и одновременно подготовила всё для наложения швов, а потом напоследок спросила: — Хотите остаться тут пока я буду накладывать швы или лучше подождёте снаружи?

— Она останется.

Немного беспардонно с его стороны, но Бью хотел предстать перед их родителями вместе. Они ещё не до конца обсудили, что будут говорить им, и если они оба начнут противоречить друг другу, то их спектакль быстро окончится, ещё до того, как они успеют покинуть отделение скорой помощи.

Наблюдать за тем, как доктор Вест тщательно зашивает верхнюю часть лба Бью не вызвало у Саванны неприятного чувства в желудке. Женщина работала со скоростью и эффективностью человека, который точно знает, что делает. Список с рекомендациями и симптомами, на которые она должна обращать внимание, не пугал Саванну, но напряжение буквально взорвалось в её животе, когда Бью взял её за руку и повёл в комнату ожидания к их родителям, которые тут же поднялись и подошли ближе.

Матери посочувствовали ему из-за повязки на лбу и количества наложенных швов. Их было семь. Бью приуменьшал серьёзность сотрясения мозга и утверждал, что у него просто болит голова. После он благодарно пожал ей руку, наверное потому, что она не разболтала настоящий диагноз, и это, скорее всего, делало её самой лучшей псевдо-невестой на свете…

А ещё никчёмной псевдо-невесткой, о чём ей нашёптывал тихий голос в голове, пока они шли обратно к машинам. Не важно. Ничего из этого не принесёт ей пункты за искренность, но быть соучастницей в умалчивании правды казалось тем самым, что сделала бы настоящая невеста, чтобы уберечь своих будущих свекровь и свёкра от бессонной ночи.

Компания разделилась на те же группы, что и при торопливой поездке в больницу. Саванна снова сидела пристёгнутая на заднем сидении рядом с Бью-навигатором. В этот раз матерей больше не отвлекала чрезвычайная ситуация, поэтому они тут же перешли в режим сбора информации.

— Итак, — начала мама Бью, — расскажи нам, как он сделал тебе предложение.

Саванна последовала совету как можно больше придерживаться правды и ответила, покосившись на него со стороны:

— Эм… очень неожиданно!

— Честно? — Её мама приподняла брови. — Тебе не нужно разыгрывать из себя скромницу, Саванна. Синклер рассказала нам, что ты уже догадывалась, что он сделает это за ужином.

Вот чёрт! Она никудышная вруша. И минуты не прошло, как она официально начала выдумывать историю, а уже сразу запуталась в своих же противоречиях.

Бью засмеялся и заправил прядь волос за её плечо, как будто повторял это маленькое интимное действие уже много раз. Её продрала дрожь, когда кончики его пальцев ненадолго задержались на её ухе.

— Видимо, я выдал себя, когда сказал, чтобы ты одела что-нибудь нарядное.

Саванна повернулась к нему благодарная за этот спасательный круг.

— Я надеялась, что ты сделаешь мне предложение, но не рассчитывала, что всё уже предрешено.

Его дразнящая улыбка не смогла затмить в его глазах сострадание. Да, она уже рассказала ему о своей ситуации, и теперь в этой машине Бью был вторым человеком, кроме неё, который знает, что вчера она пошла на ужин с ожиданиями стать всем в жизни любимого, а вернулась домой одна. Саванна отвернулась в сторону и часто заморгала. У неё встал ком в горле.

— Что ты надела, дорогая? — спросила её мама.

Пока она боролась со вставшим поперёк горла комом, Бью ответил не колеблясь.

— На ней было лиловое платье, отчего её глаза казались фиолетовыми. Все в ресторане мне завидовали. Со мной была самая ослепительная спутница!

Окей. Только что стали очевидны две вещи. Бью действительно невероятно наблюдательный, и ей следует предоставить ему ведение разговора. Он с лёгкостью произносит подобные слова, хотя вчера вечером видел её не больше двух секунд. Бью прошёл мимо неё в коридоре, когда она как раз была на пути к Митчу.

— Что за ресторан?

В этот раз вопрос задала мама Бью.

Саванна молча ждала, что Бью ответит, но он не выстрелил на автомате название ресторана. Возможно, он хотел, чтобы это сделала она?

Молчание затянулось.

— «Le Bistro», — вырвалось у неё в тот момент, когда Бью сказал «Barcelona».

— «Le Bistro Barcelona», — пробормотала она, запинаясь. — Это новое место… со смешанной французско-испанской кухней.

Мама Бью рассмеялась, развернулась на сидении и засияла.

— О-лé и о-ла-ла! Это звучит очень элегантно! Я ещё помню времена, когда он не хотел есть то, что не мог выговорить.

— Это до сих пор так, но сейчас я уже лучше могу выговаривать замороченные вещи.

— Хм… — миссис Монтгомери снова смотрела вперёд, не спуская с уст улыбку, — я бы сказала, что кое-кто сумел расширить твои горизонты. Продолжай в том же духе, Саванна. Он необработанный бриллиант.

— Кстати, о бриллиантах! — вставила её мама. — Я не могу дождаться, когда увижу помолвочное кольцо!

Проклятье! Саванна тоже не может дождаться. Ничто в её шкатулке не сойдёт за помолвочное кольцо. Она уставилась на свою левую руку без украшения, а потом на Бью. Большим пальцем он провёл по её безымянному пальцу и еле заметно покачал головой. Послание понято. У него тоже нет идей по этому поводу.

Как можно больше придерживайся правды! Саванна откашлялась и решила рискнуть.

— С кольцом такое дело… я довольно часто рассказывала о таланте Синклер. В общем, Бью знал, что если речь идёт о чём-то настолько серьёзном как кольца, символизирующие нашу любовь, то я захочу, чтобы их создала Синклер. Мы хотели попросить её сегодня об этом после того, как официально объявим о помолвке.

Их мамы вздохнули, а она боролась с чувством сожаления. Её сестра создаёт фантастические, оригинальные, уже успевшие стать популярными украшения. Саванна всегда в тайне мечтала, что однажды попросит её сделать эскизы её колец, но теперь она потратила эту уникальную особенную возможность на псевдо-помолвку. Когда найдётся мужчина её жизни, как она сможет прийти к своей сестре и попросить ещё раз создать для неё «идеальные кольца»? С другой стороны, если бы вчера вечером предатель Митч опустился на колено и попросил её руки, он подарил бы ей какое-нибудь стандартное вычурное кольцо. По цвету, огранке, чистоте и количеству карат оно соответствовало бы положению супруги новоиспечённого партнёра адвокатской канторы «Cromwell & Cox». Тоже самое он захотел бы сделать и с обручальными кольцами. Иначе зачем ему платить деньги просто чтобы показать свои чувства, если украшения ничего не говорят о его вкусе, статусе и состоянии?

Если задуматься, то она избежала банальщины вроде «Тиффани» и прочих известных ювелиров. Сейчас ей лучше сосредоточиться на Бью, особенно на части, где не стоит слишком сильно переживать по поводу будущего. Чёрт. Возможно, мужчины её мечты вообще не существовует? Ей нужно наслаждаться этой ложной помолвкой по полной, потому что её наивные фантазии о свадьбе могут никогда не сбыться.

Мама Саванны остановила машину на парковке для гостей недалеко от входа в дом, и отцы припарковались рядом.

— Ты уже думала о свадебном платье? Я знаю, ты не считаешь себя традиционной девушкой, но белый так тебе идёт!

— Мам, я не знаю.

Белое платье-русалка без бретелек. Высокая причёска, никакой фоты и самые высокие каблуки, которые только можно найти.

Бью открыл дверцу с её стороны, подал ей руку и помог выйти из машины. Боже мой! У неё ещё никогда не было такого галантного жениха!

— Если вы планируете свадьбу весной, у вас будет много времени на покупки, — подметила миссис Монтгомери по пути наверх.

— Но если вы поторопитесь…

— Блин, мам!

— Ну что? Упс… это прозвучало немного неправильно. Я не имела в виду, что вам нужно торопиться… эм… или нужно?

— Мне принести своё ружьё? — пошутил её отец и подмигнул ей.

— Только если ты хочешь, чтобы я использовала его против мамы.

Они остановились возле двери Саванны. Бью поднял их переплетённые руки к губам и поцеловал тыльную часть её ладони.

— Мы ещё не обговаривали время, но мы не торопимся.

Впервые со времён детства, жар от его прикосновения губами к её коже, взобрался вверх по руке. Да, у него однозначно получается убедительно инсценировать маленькие знаки симпатии. Слишком убедительно! Саванне в голову пришла тысяча новых идей свадьбы её мечты… и в каждой присутствовала свадебная ночь, в которой эти губы исследуют всё её тело.

Дверь открылась.

— Боже мой, вы двое! Найдите уже себе укромное местечко!

Синклер обмахнула себя рукой, каквеером.

Бью втолкнул Саванну в квартиру. Саркастичный ответ, уже готовый слететь с её уст, испарился в воздухе, когда она увидела обеденный стол, накрытый на семь человек. За ним стояли два дополнительных стула, которые Синклер, скорее всего, притащила из квартиры Бью. Бокалы шампанского из стекла ручного дутья, изготовленные когда-то Саванной, блестели на ирландской кружевной скатерти, подаренной ей бабушкой Смит на поступление в колледж. Прежде она пользовалась ей всего раз и понятия не имела, в каком ящике какого шкафа Синклер её отрыла. Брезент из её комнаты превратился в транспарант и теперь висел в проходе на кухню. На нём было написано большими жёлтыми буквами «Поздравляем от всего сердца!»

— Вау! Квартира выглядит сногсшибательно! Невероятно! Ты проделала столько работы!

Синклер пожала плечами.

— Мне нужно было как-то убить время. Кроме того, я хотела, чтобы этот день стал особенным, даже если он пошёл не по плану.

Подступившие слёзы жгли Саванне глаза. Она винила в своём суперэмоциональном состоянии бессонную ночь, жизнь, которая вышла из-под контроля, и свою совесть. Синклер приложил слишком много стараний ради дешёвой лжи.

Что если это не просто безобидный обман? Боже… она так не может! 

Глава 6

Саванна носит свои чувства, как свои узкие чёрные лосины — так, словно ей нечего скрывать. Хорошо и мило, когда это майка и лосины. Не очень хорошо, когда речь идёт о панике, которую Бью отчётливо видел в её глазах.

— Спасибо, Синклер. Сегодня действительно особенный день — не важно, что произойдёт.

Бью положил руку на затылок Саванны и слегка сжал напряжённые мышцы. Благодаря его прикосновению она немного расслабилась и медленно выдохнула.

Он может понять её опасения. Правда. Разговор по пути домой, этот праздничный приём, который устроила Синклер: всё это делает её разочарование не просто гипотетическим. Всплыли неприятные детали, и теперь им обоим стало понятно, что для того, чтобы поддерживать одну большую ложь, понадобится сотня других маленьких обманов. Только так они смогут пройти через это. Если для него цель оправдывает средства, то для неё, по-видимому, нет. В конце концов, этот спектакль был придуман для его родителей, не для её, и ей сложнее согласовать желание избавить родителей от переживаний и неловкость обманывать их семьи.

Как бы ему сейчас ни хотелось увести её в сторонку и приободрить, но сейчас Саванна заслуживает немного времени для себя, чтобы привести мысли в порядок. Обычно квартира, заполненная роднёй, означает, что в одиночестве побыть не получится, но Бью сможет организовать ей минут двадцать… в зависимости оттого, сколько времени ей понадобится потереть себя мочалкой.

— Никто не умрёт с голоду, если я приму душ перед ужином?

— Упаси господи, конечно, нет! — сказала миссис Смит. — Я уверена, вы оба хотите немного освежиться.

Синклер промаршировала к холодильнику, достала бутылку шампанского и подняла её.

— Мы тут не будем скучать!

— Окей. Супер. Я скоро вернусь.

Бью отвернулся и собрался идти в свою квартиру, но уловил краем глаза, что его мама смотрит на него выжидающе. И мама Саванны тоже. И Синклер. Что происходит? Потом он перевёл взгляд на Саванну и ему снова вспомнились её слова:

«Наши семьи наверняка захотят хоть иногда увидеть проявления наших чувств».

Очевидно! Бью положил руку на талию Саванны, притянул её к себе и опустил голову, чтобы поцеловать. Она вытянула шею и сложила губы трубочкой для быстрого, нежного поцелуйчика. Превосходно. Большего не нужно. Его губы коснулись её…

Бархатные губы приоткрылись под давлением его рта, а потом ещё и ещё. Его мозг кричал: «Остановись!», — но губы проигнорировали приказ и вернулись обратно, чтобы получить больше, пока его тело наслаждалось ярким растущим желанием, которое он уже давно не испытывал. Очень давно… очень давно!

Саванна приоткрыла мягкие губы для его языка и впилась пальцами в его рубашку. Другие части его тела отделились от сознания, и неожиданно в его руках оказалась её сладкая, круглая попка. Она коротко вздохнула, после чего его охватила новая волна желания. Хватка Бью усилилась. Саванна обхватила его плечи и встала на цыпочки, и он представил себе, как её соски трутся через слои ткани об его грудь. Бью погрузил свои пальцы в её волосы и притянул её ближе, углубляя поцелуй…

«Монтгомери, ты пропал!»

— Не обращайте на меня внимания. Я только ненадолго засуну свою голову в морозилку.

Комментарий Синклер развеял туман желания, которое отключило его самоконтроль. Они оба опустили руки и отошли друг от друга, что сделало момент ещё более неловким. Неловким для всех, судя по откашливанию его отца. Вот тебе и непринуждённый прощальный поцелуй! Этот поцелуй не имел ничего общего с лёгкостью и нежностью. Это было видно по полной ошеломлённости Саванны. Он, скорее всего, выглядел также.

Бью не смог придумать вариантов как без слов убедить её в том, что они смогут воплотить их план, поэтому выбрал отступление и отвернулся. При этом он почти что врезался в свою маму. Она обняла его, и он вдохнул знакомый запах «Шанель № 5».

— Несмотря на поездку в отделение скорой помощи, это лучший День благодарения, который у меня когда-либо был! Впервые за очень долгое время мы действительно благодарны!

Бью обнял её и посмотрел через плечо на Саванну. Она слабо ему улыбнулась.

— Я очень рад, — пробормотал он и прервал зрительный контакт, чтобы поцеловать свою маму в щёку. Потом он пошёл по коридору в надежде на лучшее.

Он помылся на удивление быстро. Краска на водяной основе превосходное изобретение. Бью надел свои лучшие чёрные брюки, а также лёгкий, серый свитер из кашемира, подаренный его мамой. Саркастичный голос у него в голове спросил, действительно ли он верит, что его брюки и свитер способны тягаться с модой «Brooks Brothers»^[14]. Он ответил голосу, чтобы тот заткнулся.

Бью быстренько позвонил на работу и уладил рабочий график на завтра. Он придёт и займётся бумажками, если будет чувствовать себя хорошо. После того, как и это решилось, он пошёл обратно в квартиру Саванны и закрался тихо, чтобы посмотреть, не произошло ли в его отсутствие исповеди.

Обе супружеские пары и Синклер сидели вокруг журнального столика. Рядом с блюдом в ведёрке со льдом стояла открытая бутылка с шампанским. Всё выглядело так, как будто они уже успели разок чокнуться бокалами. Это указывало на то, что он ещё помолвлен. Синклер и мамы, сидя на диване, потихоньку пили своё шампанское. Папы оккупировали кресла. Они полностью сосредоточились на футбольной передаче, но их глаза заблестели, стоило ему только войти в комнату. Они сразу обнаружили в его руках упаковку светлого пива. Его отец встал, чтобы взять у него две бутылки. Но это Бью заметил лишь вскользь, потому что из кухни вышла Саванна и привлекла его внимание. Пока она была в душе, судя по всему, заколола волосы наверх, но теперь они рассыпались по её плечам и некоторые влажные пряди блестели под искусственным светом кухонной люстры. Саванна нагнулась вперёд и поставила на стол соусницу. Бью бросил взгляд на вырез её чёрного свитера и чёрный бюстгальтер пока она не выпрямилась и не поправила рассеянно верхнюю одежду. Тот же ли на ней сейчас лифчик, что и до этого? Трудно сказать, но перед его внутренним взором вспыхнули воспоминания о её пышной, белой груди в чёрных кружевах, и теперь ему приспичило поправить кое-что в штанах.

Бью сделал это как можно более незаметно, пока ставил пиво в холодильник. Позади него Саванна объявила:

— Ужин накрыт!

Все прошли в столовую и сели за стол. Он сидел напротив Саванны, его мама слева, а его папа справа от него. Они взялись за руки для безмолвной молитвы, произнесли аминь, а потом… пресвятые угодники! Ему бы следовало попросить пощады, потому что разговор принял неожиданный и опасный поворот и рванул его как банку, привязанную к бамперу.

Мама Саванны передала картофель и сказала:

— Нам стоит поискать наряды, если ты приедешь домой к рождественскому ужину дочерей Магнолиа Гроув.

Его родители одновременно посмотрели на него.

— Ты же тоже приедешь домой на рождество? — спросила его мама осторожно с надеждой.

Чёрт. Только не это! Последний раз, когда он ездил на рождество домой, Келли была беременна. Жизнь была светлой и сияющей, полной благословения. Меньше, чем через год, судьба отняла у него всё это благословение. С того момента Бью избегал любые мероприятия и болезненные воспоминания о том, что могло бы быть, но не сбылось.

— Думаю, что нет…

— Мы ни за что это не пропустим! — прервала его Саванна и нетерпеливо посмотрела на него. Её взгляд говорил: «Ты устроил тут спектакль, чтобы сделать их счастливыми, так делай их счастливыми!»

Проклятье. Он не взял выходных. Ему придётся меняться сменами и становиться чьим-нибудь должником только потому, что он захочет изменить расписание дежурств.

— Нам придётся поторопить рабочих, чтобы они вовремя закончили работы в подвальном помещении, — сказал его папа его маме и посмотрел на него, обнажив улыбку. — Ты и Саванна будете первыми, кто опробует наш номер-люкс для гостей.

Вот, получай, Смит! Теперь хочешь взять обратно своё: «Мы ни за что это не пропустим?»

Саванна осушила свой бокал с шампанским и спросила:

— Номер-люкс для гостей?

— О, да! — включилась его мама, кивая. — Он будет очень уютным! Двуспальная кровать, камин, шикарная ванная комната. Там даже будет маленький зал.

— Это очень мило с вашей стороны, но я не хочу навязываться и создавать неудобства, — сказала Саванна.

— Ну что ты! — её мама отмела лёгким движением руки этот комментарий в сторону. — Вы оба взрослые, вы помолвлены и практически живёте вместе. — Она указала в сторону квартиры Бью по другую сторону стены. — И, если вы остановитесь в подвале Монтгомери, наша гостевая комната будет свободна для Синклер.

— Эй, погодите! — Синклер застыла с вилкой в руках, которая была на полпути ко рту. — У меня как бы есть своя замечательная квартира.

— Дорогая, я не пущу тебя на праздники в этот сарай, который ты называешь своей замечательной квартирой. Ты проведёшь рождество с нами. Твоя сестра и Бью переночуют у Монтгомери. Всё подходит.

— Звучит, — Саванна сглотнула и её губы растянулись в кривой, обворожительной улыбке, — потрясающе.

— После рождества я организую встречи и экскурсии в «Кантри-клубе», «Лейквью Лендинг» и в «Оглторп Инн», — продолжила её мать и потом посмотрела на маму Бью. — Я ничего не пропустила, Шерил?

— Может быть ещё «Плантация Уайтхолл»?

Миссис Смит показала пальцем на его маму.

— Точно! — Потом её палец переместился на него и на Саванну. — Вы должны обязательно посмотреть, какие возможности предлагают эти заведения, как потенциальные места проведения свадьбы.

События начинали наращивать темп. Неожиданно ему придётся провести рождество в Магнолиа Гроув и делить постель с женщиной, с которой он не хотел ничего усложнять. Кроме того, они проедут через всю страну, чтобы присмотреть подходящее место для свадьбы. Проклятье. Возможно, ему даже придётся сделать первый взнос, который не вернут обратно, чтобы всё выглядело правдоподобно. Когда Бью думал о лжи во благо, он не рассчитал, что их шоу отправится в тур и что этот спектакль придётся разыгрывать перед всем родным городом. Лидокаин, который ему вкололи в больнице, потихоньку отпускал, и у него снова безбожно заболела голова. Но вид его родителей, смотрящих друг на друга и строящих планы, как они вовремя закончат работы в подвале и куда поставят цветы, прогнал тяжесть из его груди. Они сияли от радости. Всё, что ему нужно сделать — довести начатое до конца. Он подарит им самое замечательное рождество за долгое время. Они это заслужили.

Для этого Бью натянул на себя улыбку, отбиваясь от вопросов так хорошо, как только можно, и кивал вместе с Саванной, когда его родители упомянули, что на следующей недели снова приедут в Атланту из-за визита к врачу. Заодно они хотели бы пригласить своего сына и будущую невестку на ужин. В конце вечера Бью сам себя поздравил когда обе семьи обнялись на прощание, а потом, продолжая громко болтать, исчезли в коридоре.

— Будьте осторожны по дороге! — крикнула Саванна им вслед и закрыла дверь. Потом она безнадёжно облокотилась на неё спиной, выдохнула и потёрла руками лицо. Жест, который выдал её усталость.

— Спасибо. — Его тихий голос, казалось, заполнил всю квартиру.

Она выпрямилась и улыбнулась ему.

— Да пожалуйста. В целом, всё прошло неплохо. Как думаешь?

— Ты была великолепна! Мои родители сейчас точно хлопают в ладоши.

— Я бы сказала, все наши родители сейчас хлопают в ладоши. Даже как-то немного обидно. — Саванна отошла от двери. — Не думала, что я настолько безнадёжна.

— Ты настоящее сокровище! Это я безнадёжен.

Её взгляд долго покоился на его лице. В итоге она сказала:

— Никто тут не сокровище, и никто не безнадёжен. Мы оба в процессе.

Саванна невзначай коснулась кончиками пальцев его волос. Она любила прикосновения. Бью уже успел это понять. Её притягивает каждая структурированная поверхность: фланелевая рубашка, которая была на нём в больнице, его свитер и волосы. У творческих личностей развитое чувство осязания является, скорее всего, частью профессии, но ему ещё предстояло к этому привыкнуть или же провести все следующие недели с постоянным стояком.

— Как твоя голова?

Нужно наконец перестать думать нижней частью тела. Бью чувствовал себя, как будто кто-то ударил ему в лоб молотком, но ответил:

— Нормально.

— Ну кончено. А твой глаз дёргается в такт невидимого барабанщика, барабанящего по твоему мозгу. — Саванна пошла на кухню, открыла шкаф и вынула оттуда здоровую банку с таблетками ибупрофена. — Сколько тебе?

Вот тебе и стойкий, непробиваемый, крутой парень.

— Триста.

Она засмеялась, высыпала три таблетки себе на ладонь и подала ему вместе с бокалом воды, оставшимся с ужина.

Бью проглотил таблетки, пока Саванна зевала так широко, что можно было бы с лёгкостью обследовать её гланды, если бы она не прикрыла рот рукой.

— Устала?

— Это точно. — Она прижалась к дверце холодильника и посмотрела на встроенные в плиту часы. — Боже, какая я жалкая. Ещё даже девяти вечера нет.

— Я испаряюсь, чтобы ты могла отдохнуть. Завтра я загляну, заберу свои стулья, и мы сможем поговорить. Подумаем, как будем играть наш спектакль дальше.

— Погоди! — Она подняла руку. — Мне нужен твой ключ, чтобы я чуть позже смогла тебя разбудить и удостовериться, что опухоль в твоём мозгу не прогрессирует.

Другой рукой Саванна бессознательно поправила свой свитер.

Кое-что другое сейчас начало прогрессировать, но это была не опухоль в мозгу.

— Ты устала. Поспи немного. Со мной всё хорошо.

— Ну да! А вот мне будет нехорошо. Доктор Вест дала мне обязательные указания, и я не смогу спать от беспокойства, если не исполню их в точности, как она сказала: твоё имя, дата рождения и подсчёт пальцев — один раз в одиннадцать, а потом второй раз в три часа ночи. Два обязательных теста и ещё рекомендован третий в семь часов утра. Я уже завела будильники.

— Я не помню, чтобы она использовала слово «обязательно».

— Ты что, боишься, что я буду смеяться над твоей пижамой или как?

Бью провёл ещё одну бесполезную минуту в заверениях, что эти тесты совсем необязательны, но Саванна вытащила список с симптомами, который получила в больнице, и начала ставить галочки рядом с головной болью, раздражительностью и потерей памяти, а потом предложила вызвать на всякий случай скорую помощь. В итоге он сдался, выдал ей запасной ключ и добавил покорным тоном:

— До одиннадцати. И так, к слову, я сплю обнажённым.

— К слову, я уже видела тебя голым, — выстрелила она в ответ, пока дверь не закрылась.

Очень смешно. Совместное купание в ванной, когда они были детьми, точно не считается. И всё равно Бью улыбнулся, пока готовился ко сну. Для своей ночной сиделки он оставил в прихожей включённым свет. Потом надел старенькое спортивное трико и не очень старенькую белую майку, и забрался в кровать. Взяв пульт с ночного столика, он включил телевизор, висевший в середине стены напротив его кровати. С выключенным звуком Бью перелистал программы до спортивного канала, чтобы узнать пару результатов, но потом прислушался к тому, что происходит за стеной со стороны Саванны. Она что-то напевала. Ему потребовалось пару секунд, чтобы узнать песню.

«Прежде, чем он изменит».

Точно. Под эту песню он как раз зашёл к ней в квартиру.

Допев до «маленького нового четырёх колёсного авто», она остановилась. Почти сразу после этого пружины её матраса заскрипели и потом раздался глухой стук в стену за его головой, сопровождаемый словами:

— Спокойной ночи, Бью.

— Спокойной, Саванна, — ответил он и попытался сосредоточиться на телевизоре вместо разных мелких звуков, что производил её матрас пока она устраивалась поудобнее. Его фантазия сделала точную раскадровку возможных поз, которые она принимала.

Бью сосредоточился на таблицах с результатами, шедшими внизу экрана. «Северная Каролина» выиграла у «Дьюк». Отлично. «Пенн Стэйт» выиграли у «Висконсин». «Брюинз» выиграли у «Троянс», да ещё с отрывом… настоящее чудо. Началась реклама, и он ненадолго закрыл глаза…

Запах Саванны окутал его. Её дыхание пощекотало его щёку, когда она прошептала его имя. Смелая рука погладила его по плечу и груди. Его подсознание уже давно не баловало его настолько реалистичным сном, и тело незамедлительно поспешило им насладиться.

— Ниже, — пробормотал он. Она поменяла позицию и повторила его имя. В этот раз громче. Саванна любит громко. Бью хотел, чтобы она была громкой. Скрип его матраса напомнил ему, что ещё ей нравится поудобнее. Не проблема. Это можно с лёгкостью устроить. Он подвинулся в сторону, затащил её на кровать и не отпускал до тех пор, пока она полностью не легла на него. Ожидался контакта кожи с кожей.

Непонятные слои одежды и одеял мешали соприкосновению тел, но тёплый вес её прелестей покоился на его груди. Её стройные бёдра обхватили его талию, и Бью почувствовал низом живота невероятно мягкую и горячую плоть. Саванна поползла назад. Он не мог понять зачем, но из-за этого изгиб её попки коснулся его напряжённого дружка. Он одобрительно простонал и попытался выровнять её по центру.

— Бью! — Ещё громче и немного запыхавшись.

Он напряг мышцы живота, положил руку ей на поясницу и прижал к себе.

— О, боже… Бью!

Пальцы ног впились в его икры. Бью нежно заскользил рукой по её бёдрам вверх и задрал одежду.

— Бью! 

Глава 7

Из-за света в прихожей и ряби телевизора, Саванна точно знала, когда проснулся Бью. Она видела, как он открыл глаза и посмотрел на неё. Он оценил ситуацию и на его лице потихоньку начало расползаться понимание. Она лежала на нём — её пушистый халат вокруг ног, одна его рука на её бедре, а другая на пояснице. Его тренированные мышцы живота представляли собой идеальное седло для долгой, жёсткой и грязной скачки.

Не слишком деликатный толчок в районе её попы сообщил о том, что проснулась и одна определённая часть его тела. Полностью проснулась!

Бью, замерев, казалось бы вечность пялился на её рот, а Саванна пялилась на него в ответ, вспоминая о силе его поцелуя, о всепоглощающем жаре, вспыхнувшем от простого контакта их губ. Их правило «ничего не усложнять» уже изрядно потрепалось. Если он сейчас её поцелует, то оно окончательно и бесповоротно рухнет. Несмотря на это, Саванна не могла сказать на что надеялась больше — на то, что Бью снова притянет её к себе или всё же отстранится.

Внимание Саванны привлекла белая повязка на его лбу, и ситуация разрешилась сама собой. Его рана — это единственный повод, по которому она была тут. Она положила ладонь ему на грудь и показала на пальцах знак мира.

— Сколь пальцев ты видишь?

Бью опустил подбородок и посмотрел на её руку.

— Обычно я задаю такой вопрос.

— Значит, будем надеяться, что ты также можешь на него ответить.

— Будем!

Кончиками двух пальцев он начал вырисовывать извилистые рисунки у неё на спине, добравшись до последнего позвонка. Саванну пробрала дрожь, но она осталась непоколебимой.

— Мне очень жаль, но я вынуждена настоять на нормальном ответе.

— Два, — сказал он, и подвинул свои бёдра так, что ему удалось убрать свою интимную часть тела с её. — Должен ли я принести тебе свои извинения?

Его раскаяние выглядело и звучало совсем неубедительно. Хриплый голос, напряжённый подбородок и весь вид в целом выдавали его недовольство. Она подавила усмешку.

— Не стоит. Мы же обручены.

Саванна слезла с него и легла рядом на кровать. Потом проверила ещё раз, закрывает ли её халат все важные части тела. Они оба смотрели в потолок, приводя мысли в порядок.

— Готов к играм в доктора?

Она не столько увидела, сколько почувствовала, как Бью повернул голову, чтобы посмотреть на неё.

— Только если им буду я.

Усмешка снова вспыхнула на её губах, но она помотала головой.

— Может быть, в следующий раз. Как тебя зовут?

— Моя невеста должна бы знать это.

— Я спрашиваю не для себя, а для тебя.

— Я знаю, как меня зовут.

Саванна стукнула его обратной стороной руки по ноге.

— Неужели мне придётся выбивать из тебя ответ? Доктор Вест сказала, что ты должен назвать мне своё имя и дату рождения.

— Ай! Другие твои манеры в кровати нравились мне больше. Моё имя — Бьюрегард Миллер Монтгомери.

— Бьюрегард? — Саванна развернулась к нему. Он скрестил руки за головой и смотрел в потолок. Симпатичный профиль. — Почему я не знала, что сокращение Бью происходит от Бьюрегард?

— Это девичья фамилия моей бабушки с папиной стороны. Но существует и очень дальнее родство с генералом Пьером Густавом Тоутаном Бьюрегардом.

— Впечатляет. А Миллер?

— Фамилия моей матери. Теперь ты знаешь столько же, сколько и я.

Удивительно, но сейчас у неё действительно появилось чувство, что она стала знать его лучше. Впрочем, этот разговор был, скорее всего, не единственной причиной.

— Ну, теперь я готова к помолвочной викторине.

— Если действительно будет викторина, то нам обоим стоит обменяться подобной информацией, не находишь?

— Минутку. Я ещё не закончила с вопросами. Мне ещё нужно знать дату твоего рождения.

— Шестое августа.

— Хм… это проблема.

— Ты имеешь что-то против львов?

— Совсем нет. Но если мы исходим из того, что мы сошлись почти сразу после моего переезда и теперь помолвлены, значит, я подарила тебе что-то на день рождения. Что-то, что отражает мою вечную, глубокую любовь к тебе. Какую-нибудь вещь на память.

— Правда что ли?

— Конечно! Я же романтик. Я тебе точно что-то подарила. Нечто с глубоким смыслом, но и с юмором. Нечто, что ты всегда будешь ценить.

— Ты подарила мне «Дукати»^[15]?

— Ты точно повредился мозгами, если думаешь, что я могу купить тебе мотоцикл «Дукати». Я бедный творец искусства. Нет. Я подарила тебе… — она задумалась, какой подарок по цене не превышал её материальные возможности, — самодельную скульптуру из стекла. Ты поставил её на свой журнальный столик, чтобы можно было показывать всем, если придут гости.

Бью выглядел обеспокоенным.

— Совсем маленькую, незаметную скульптуру?

Хорошо. Этот комментарий Саванна не станет принимать на свой счёт. У этого товарища в квартире нет никаких памятных вещей, а её «подарок» грозил «испортить» стерильные, пустые поверхности в его доме.

— Очень маленькую, — заверила она его. — Я знаю своего жениха. Тем не менее мы должны кое-что поменять, так как сейчас совсем не похоже, что тут живёт мужчина, который находится в серьёзных отношениях: нет фотографий на игре «Атланты Брейвс»^[16], нет ракушек, которые мы вместе собирали на пляже на выходных в Писмо Бич^[17]. Вот так вот.

Скребущий звук пальцев сильной руки о щетину заполнил тишину, и каждый чувствительный квадратный сантиметр её кожи умолял, чтобы её потёрли столь же нежно. Неумно. Зато Бью умный. Саванна уже достаточно хорошо его знала, поэтому увидела, что он понял, что она имеет в виду.

— Не стоит напрягаться. Мои родители всё равно не приедут сюда.

— Они приедут на следующей неделе, а мы хотим, чтобы всё выглядело по-настоящему. Меня это не напряжёт. Мне всё равно не нужно срочно подготавливать работы к какой-нибудь крупной выставке.

Не успели эти слова сорваться с её губ, как Саванна уже хотела взять их обратно.

«Он успел узнать о твоей плачевной личной жизни, а теперь ты ещё хочешь признаться ему в своих карьерных провалах?»

Возможно, Бью всё же не заметил сарказма, направленного против неё же самой.

— Неужели стеклодувный рынок обрушился?

Нет. Он всё-таки слышал. Саванна прижала руку к месту над бровями, где у неё начинала болеть голова.

— Для меня — да.

— Я понятия не имею, как устроен мир искусства. Ты получила плохую критику или нелестную рецензию?

— Нет. Ничего подобного. — Хотя вкус — дело субъективное, и негативные отзывы часть её профессии. — Я связалась не с теми людьми. Тем не менее — это скучная история. Забудь, что я сказала.

Матрас прогнулся, когда Бью повернулся на бок, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Тебе это не даёт покоя. Кажется, твой жених должен знать об этом. Возможно, я смогу помочь?

Он нащупал болезненную точку над её бровью и начал массировать большим пальцем.

Фельдшер по профессии — спасатель по натуре. О таком лучше помнить всегда.

— Это очень мило с твоей стороны, но ты ничего не можешь сделать. О, взгляни на часы! Мне пора идти. Я должна была тебя разбудить, а не не давать тебе спать.

Тёплая рука схватилась за её запястье, когда Саванна хотела встать.

— И как я должен пройти через помолвочную викторину, если ничего не знаю о твоём карьерном пути? Ну же, Смит! Рассказывай!

Чёрт. Побеждена своим же аргументом. И да, настоящий жених, наверное, должен знать о том, что её первая попытка сделать себе имя на региональном рынке искусства с треском провалилась. Если бы не стипендия, то существовал риск встретить свой двадцать восьмой день рождения переездом обратно к родителям.

— Хорошо. Так и быть. — Саванна завалилась на бок и посмотрела на него. — В общем, в начале года одна новая продвинутая галерея в Атланте предложила мне с ними сотрудничать.

Бью подставил руку под голову и развернулся к ней.

— Поздравляю! Ты поэтому переехала?

— Да. Владельцы сказали, что было бы лучше переехать. Тогда я бы смогла поддерживать их маркетинговую стратегию своим присутствием на выставках, а также встречаться с покупателями, ну и ещё вращаться в кругах деятелей искусства.

— Я нахожу, звучит логично.

— Я так тоже думала. В Атенс^[18] всё шло хорошо, но творческая сцена там не особо большая и, кроме того, спонсируется моей школой искусств. После того, как я стала мастером, у меня появилось чувство, что я выжала из «Lamar Dodd»^[19] всё, что могла.

— Похоже, ты хотела стать больше, чем просто звездой в маленьком городке.

— Абсолютно верно. Переезд был следующим логичным шагом, чтобы развиваться дальше, и я приехала сюда с улыбкой на лице и сияющим взглядом, но без точной информации на руках о моих деловых партнёрах. — Саванна играла с простынёй, сжимая её до мелких оборок. — Я проигнорировала сплетни о финансовых проблемах и парочке грязных сделок. Несколько месяцев назад владельцев арестовали, так как они продавали на eBay подделки работ Энди Уорхола^[20]. После этого их бизнес прикрыли.

— Это, конечно, фигово. Ты можешь забрать свои работы обратно и пойти в какую-нибудь другую галерею?

— Всё не так просто, к сожалению. Они продали пять моих работ и, предположительно, выручили за них полную цену, а мне выплатили только часть комиссии всего за две работы. Теоретически я могу подать на них в суд, чтобы отсудить то, что они мне должны, но… эм… мой адвокат сказал, что он не может себе представить, что ФБР снимет арест с имущества, чтобы заплатить мне, пока не закончатся разбирательства по поводу мошенничества. Несмотря на то, что я обращалась в другие серьёзные галереи, никто не звонит мне.

— Забудь их. — Бью снова посмотрел в потолок, наморщив лоб. — Раскручивай себя сама. Найди фотографа и веб-дизайнера. Открой свою виртуальный выставочный зал в интернете. Кому вообще нужна галерея?

Саванна была не против его попыток поддержать её, но она знает лучше.

— Она мне нужна. Поверь. С одной стороны — потому что меня никто не знает и мне необходимо рекламировать себя и представляться потенциальным коллекционерам, а с другой — потому что мои работы трёхмерные и реагируют на нюансы света и тени. Люди должны видеть их в реале, чтобы составить полное впечатление.

— В этом городе невозможно завернуть за дом и не наткнуться на какой-нибудь фестиваль искусств или уличную ярмарку…

— Фестивали искусств и уличные ярмарки — это хорошо, но многие мои работы большие, и они все очень хрупкие. — Бью представлял себе пресс-папье с вложенными цветами и вазы из муранского стекла. Но она делала волны высотой метр восемьдесят из стекла цвета индиго, чья кристальная, серебристая пена бурлит в кобальтово-синих и сапфировых тонах. В её вазах стоят каскады цветов, с лепестков которых капают слёзы росы. Они привлекают невероятно нежных стеклянных пчёлок и бабочек, что даже старые нидерландские мастера позавидовали бы. — Я не могу таскать их на каждый фестиваль искусств в Атланте. Даже если бы меня не сдерживал риск, что они разобьются, мои представления о цене слишком высоки для такого рода мероприятий.

Он резко посмотрел на неё.

— И какие у тебя представления о цене?

— Детали сейчас не так важны…

— Но несмотря на это, ты банкрот.

— Потому что мне не заплатили. Эти скользкие проходимцы должны мне больше сорока тысяч, но я не могу просто взять и обесценить в такой ситуации своё имя. Если я начну продавать пресс-папье за двадцать долларов и вазы за пятьдесят для каких-нибудь кафе и мелких магазинчиков, я могу смело забыть о своих шансах на настоящем рынке искусств.

— А что с твоими друзьями из фонда «Соломона»? У них есть галерея?

— У фонда «Соломона» есть всё! — Саванна закрыла глаза и представила себе площадь на Гранд-канале.

— Музеи по всему миру, сеть галерей, а также коллекционеры и меценаты. Они дают стипендии избранным творческим деятелям. Этот фонд предоставляет стипендиатам ателье и жильё, чтобы они могли воплощать свои проекты в жизнь.

— Тебе надо попробовать получить такую стипендию.

— Я уже попробовала. В ту неделю, когда узнала, что моя галерея меня надула, я впала в панику, и написала резюме для множества различных спонсируемых программ. Поэтому пришло то письмо, которое по ошибке попало к тебе в почтовый ящик.

— И…

Этот вопрос заставил её улыбнуться. Саванна открыла глаза и подмигнула ему.

— Они предложили мне девятимесячную стипендию начиная с января.

— Мои сердечные поздравления! — искренность в его голосе превратилась в любопытство. — Почему ты до сих пор не рассказала об этом? Ты могла бы отпраздновать это событие со своей семьёй.

— Что? И украсть шоу у нашего большого заявления о помолвке?

— Мы могли бы отпраздновать и то и другое.

Саванна отпустила простыню и прижалась лицом к подушке. Её веки слипались. Ей нужно уходить, иначе она уснёт в его кровати.

— Обе эти новости не слишком сочетаются.

— Почему? Я полностью поддерживаю твою карьеру.

— Хм… эта программа будет проходить в Венеции.

Матрас зашевелился, когда Бью поднял голову.

— Венеция, в Италии?

— Угу. Я опасаюсь, что моя карьера станет камнем преткновения в наших отношениях.

Он снова лёг на свою подушку.

— Ха. Я не могу представить, что ты предпочтёшь Венецию нашим отношениям.

— Это уникальная возможность. Если ты меня действительно любишь, ты примешь моё решение.

Да. Как Митч. Он поддерживал её, когда она писала резюме, и упомянул, что у их фирмы есть филиал в Риме и что он сможет часто её навещать, а на выходных будет похищать в Париж. Таким образом он держал её на коротком поводке, пока планировал свадьбу с другой.

— Знаешь, всё получится.

— Ага. Я подумала, что мы расскажем об этом нашим семьям в преддверии Нового года и объясним, что переносим нашу свадьбу до моего возвращения. И во время нашей разлуки мы поймём, что всё-таки не подходим друг другу. Мы расстанемся. Какой-нибудь итальянский принц стремительно завоюет моё сердце, мы сделаем полдюжины детишек и будем жить вместе долго и счастливо.

— По-моему итальянская монархия рухнула после второй мировой войны, но я уверен, что итальянские мужчины будут стоять в очереди, чтобы завоевать твоё сердце и сделать счастливой.

— Тебе легко говорить. — А возможно и нет. Саванна заметила осторожность в его юморе. Бью не верил, что можно быть счастливыми вместе до конца своих дней. Ей хотелось посмотреть ему в лицо, но было слишком трудно открыть глаза.

— Ты что, засыпаешь?

— Совсем нет. Я не сплю.

— Хорошо. Тогда скажи мне следующее. Что я тебе подарил на твой день рождения?

Она поморщилась в темноте.

— Ничего. Мы тогда друг друга ещё не знали… или, вернее, ещё не повстречались снова… не важно.

— Нет? — в его голосе звучала нежность.

— Нет. Я переехала сюда в апреле. А день рождения у меня в феврале.

— На день святого Валентина? — его пальцы провели по её верхней губе. — Это как так?

Сердечки и цветочки вместе с тортом и подарками? Всё могло быть и хуже. Саванна хотела сказать ему это, но у неё возникли проблемы с активированием своих голосовых связок. Вместо этого она положила голову ему на плечо и стала наслаждаться комбинацией запахов его стираной майки и его самого. Неожиданно ей пришло в голову:

— Ты меня обманул.

— Что?

— Ты не спишь голым.

— Я специально для тебя оделся. — Бью напряг плечо, чтобы уложить её поудобнее. — А ты?

Она прошлась пальцами по вырезу своего халата.

— А я оделась ради тебя.

— Саванна?

Её имя звучало сексуально, когда он произносил его так тихо и растянуто.

— Что?

— Ради меня тебе не нужно одеваться. 

Глава 8

Ступни Бью были холодными, как лёд, хотя сам он весь вспотел под странно тяжёлым пледом. Слишком тёплым пледом. Судя по всему, плед был того же мнения, так как он сполз и у него словно выросла нога, колено которой так сильно прижало его яйца, что Бью застонал и проснулся.

Его заспанные глаза встретила густая копна светлых волос, и под непослушными прядями он обнаружил лицо спящей Саванны. Тёмно-русые ресницы ни разу не дрогнули. На щеке был виден мятый отпечаток подушки. Саванна завернулась в его синее одеяло, как в кокон. Гладкая, стройная нога свободно лежала поверх его талии.

Пострадавшие яйца сразу простили её, и теперь он потел уже совсем по другой причине. Бью вдруг представил, как проведёт рукой по её бедру, потом нежно перевернёт её на спину и освободит от всех этих одеял, простыней и халата, чтобы добраться до тёплой плоти. Потом медленно разбудит и наконец возьмёт так, что её пальцы погрузятся в его шевелюру и она закричит, чтобы весь дом знал, что её утро началось великолепно. Плохая идея. Они договорились не поддаваться притяжению. Лучше всего убраться от соблазна подальше, так как с каждой секундой, которую Бью проводил рядом с Саванной, его стойкость таяла. Как можно тише он выбрался из постели и выключил будильник. Не важно какие у неё на сегодня планы, он сомневался, что ради этого она встанет в шесть часов утра. Саванна понежилась на тёплом месте, оставшемся от его тела, и пробубнила что-то вроде: «Надо посмотреть, что с пирогом».

«Сладких снов, Саванна».

В душе Бью помылся холодной водой, чтобы устранить противоречия между мозгом и членом. Надев рабочую форму, он пошёл на кухню и наполнил свой термостакан. Когда полез в кухонный шкафчик за керамическим бокалом для своей гостьи, ему на глаза попался другой стакан и Бью, в итоге, взял его. Этот больше подходит случаю. Потом он покопался в выдвижном ящике, забитым всяким хламом, и выудил оттуда блокнот и карандаш. Он написал своей невесте записку и поставил кофе вместе с запиской на прикроватную тумбочку рядом со спящей красавицей, которая за это время успела скинуть с себя одеяла и почти весь халат. Саванна лежала лицом вниз поперёк его кровати, выставив напоказ одно из самых прекрасных творений природы. Сердцевидную попку украшали две маленькие ямочки. Пульс Бью участился, когда он на мгновение представил, как наклоняется и сжимает эту впечатляющую панораму, а потом будит её таким поцелуем, от которого останется засос и который станет причиной его опоздания на работу. Он практически мог слышать, как Саванна заспанным хриплым голосом стонет его имя и чувствовал, как она прогибается вперёд, приподнимая свои бёдра, чтобы дать ему… пощёчину — в худшем случае, а в лучшем — массу неприятностей.

«Двигай на выход, Монтгомери. Единственное, что ты сегодня оседлаешь — это твоё рабочее кресло».

Через пол часа Бью стоял в комнате отдыха и наливал себе вторую чашку кофе, когда в помещение зашёл его напарник Хантер. Долговязый блондин облокотился бедром о кухонную стойку, пригубил свой кофе и ухмыльнулся.

— Ну что, Хомти Домти^[21], чем увлекательным занимался на День благодарения?

Бью специально не торопился, подольше наполняя свою чашку кофе и возвращая кофейник обратно в кофеварку. Он подождал, пока его напарник сделает ещё один глоток, а потом сказал:

— Я обручился.

Хантер подавился и начал кашлять.

— Пресвятые угодники! Такого я не ожидал.

— Я тоже.

Хантер вынул фонарик из нагрудного кармана и посветил Бью в глаза.

— Это же как сильно тебя огрело по голове?

Бью резко отвернул голову.

— Прекрати. Мой мозг работает замечательно. Честно сказать, меня просто посетила гениальная идея.

Чтобы доказать это, он озвучил обстоятельства своей псевдо-помолвки.

— Слава богам или кому там ещё! — воскликнул Хантер после того, как выслушал объяснения. — Так ты теперь спишь с той аппетитной маленькой блондинкой?

— Мы не спим вместе, идиот.

Но вчера вечером именно это и произошло. Просыпаться с ней рядом доставило гораздо больше удовольствия, чем он готов был признать.

— Хантер Кнокс, я не твоя служанка и не буду убирать машину в одиночку, — прервал их раздражённые женский голос. — Бери свой кофе, поцелуй свою жёнушку на прощание и двигай булками в гараж.

Бью посмотрел мимо своего напарника на сердитую брюнетку, которая несмотря на положенные правилами обычные белую майку и тёмно-синие рабочие штаны выглядела, как голливудская версия женщины-фельдшера.

— Привет, Эшли.

Заведующая сменой посмотрела на него своими блестящими, серыми глаза и, кажется, немного подобрела.

— Привет, Бью. Как голова?

— Пока на месте.

— Тогда постарайся, чтобы так и оставалось. Чем меньше выездов с этим никчёмным оболтусом, которого ты называешь напарником, тем лучше будет всему необъятному региону Атланты.

— Извини, мадам-шутница, что я задержался на минуту. Мой партнёр только что рассказал мне, что обручился.

— О! Вау! Мои поздравления! — Эшли подошла к нему и обняла. — Я правда очень рада за тебя.

Через её плечо Бью стрельнул в Хантера хмурым взглядом, которым он надеялся чётко продемонстрировать недовольство. Но его, так называемый, напарник отказывался смотреть на него. Эшли отпустила Бью, и он выдавил из себя улыбку специально для Эшли.

— Спасибо.

— Позже я хочу узнать подробности. — Она отступила на шаг. — И ты должен взять её с собой на рождественский корпоратив и познакомить нас с ней. — Потом Эшли повернулась к Хантеру и её улыбка исчезла. — Если ты через три минуты не поможешь мне почистить машину, я перееду тебя на ней.

Она оставила висеть угрозу в воздухе, гордо развернулась и вышла.

Как только Эшли исчезла из вида, Бью ущипнул своего напарника.

— И что это было, гад?!

— Ай! — Хантер ущипнул его в ответ. — Ничего. Я только хотел назвать ей причину, по которой отвлёкся. Это ты тут строишь из себя помолвленного, а я просто помогаю, чтобы всё выглядело по-настоящему.

— Я обманываю только своих родителей и родителей Саванны. Не коллег! Я молчу уже про всех врачей в отделении скорой помощи, медсестёр и санитаров в Атланте.

— И что с того, если они будут думать, что у тебя есть невеста? Где урон? Ты ведь не встречаешься с другой женщиной и вообще даже близко ни с кем не встречаешься, даже не думаешь об этом.

— Но теперь мне придётся просить Савану пойти со мной на рождественский корпоратив, иначе все будут думать, что я стесняюсь представить ей своих коллег. А когда мы расстанемся, я буду несчастны парнем-неудачником. Ничего особенного, но мне уже на всю жизнь хватило жалости других.

— Хорошо. Понял. Прости. Об этом я не подумал.

— Действительно. Ты был слишком занят попытками оправдаться перед Эшли. Это безнадёжно.

— Я не знаю, почему. — Хантер взял салфетку со стола, скомкал её и выбросил в мусорное ведро. — Ко всем остальным она относится с профессионализмом, ко мне же она вечно обращается: «Подними свой ленивый зад и двигай в гараж. Никаких отговорок». Я вообще-то очень милый парень. Люди любят меня. Особенно женщины.

— Возможно, ты слишком сильно стараешься. Она чует твоё отчаянье.

— Какое отчаянье? Обычные женщины находят меня обаятельным. У меня уйма подруг, которые подтвердят, что во мне много шарма.

— Эта отговорка выглядит ещё более отчаянной, чем ты думаешь, Хант.

— Говорит мне помолвленный девственник.

— Я не девственник.

— Но мог бы за него сойти, если подумать, как часто ты в последнее время использовал своего дружка в деле.

Воспоминание о полуголой Саванне в кровати вспыхнуло у него в голове и высмеяло его больше, чем всё то, что сказал и мог сказать его друг. Бью поднял руку, чтобы отмахнуться от воспоминаний, от безумного желания и от всего этого разговора.

— Я использовал его в деле. — Потрахушки на одну ночь засчитываются, даже если они случались редко, но, по крайней мере, он не давал обетацеломудрия.

— Незначительно, — аргументировал Хантер.

Правильно. Бью обходил всё значительное стороной, если, конечно, можно было считать пару потных часов снятия телесного напряжения с партнёршей-единомышленницей значительными. Пока он думал об этом, перед его внутренним взором снова всплыла Саванна. Сейчас самое время отвлечь от себя внимание.

— Твоё определение значительного охватывает «много подружек». Я предполагаю, что именно эту твою сторону Жи́голо Эш находит не особо привлекательной.

— Какое ей до этого дело? Она помолвлена с каким-то солдатом. Бедный парень. А у меня всё равно есть определённые моральные стандарты. Всё, чего я хочу — немного уважения.

— Я думаю, ты в полной заднице. Возможно, ты напоминаешь ей бывшего или что-то в этом роде.

— Значит, меня шпыняют просто из-за моего вида? Разве это справедливо?

— Почему я до сих пор жду, Кнокс? — Вопрос проник из коридора в комнату отдыха.

— Жизнь вообще несправедливая штука, Хант.

Хантер допил свой кофе и звонко поставил пустой стакан на стол. Потом он улыбнулся в сторону Бью широкой улыбкой.

— Обожаю испытания!

Бью помахал вслед своему напарнику очень стараясь не расхохотаться. Потом помолился за всю Атланту, потому что не верил, что Хантер и Эшли выдержат вместе двенадцать часов в одной машине.

Саванна вдохнула запах порошка, которым пахло постельное бельё, и сразу почувствовала, как вернулась в детство. Если бы не было других ноток от бальзама после бритья и тестостерона, она могла бы поверить, что нежится в своей детской постели. Но хаос, который вызвали в ней эти два запаха, был совсем недетским.

Открыв глаза, она огляделась в незнакомой спальне. Ну, не совсем незнакомой… эта комната той же планировки и того же размера, что и её, и используется с той же целью, но в остальном эти пустые, белые, голые, как Адам, стены отличаются кардинально.

Спальня Бью. Упс, всё-таки она тут уснула. Но куда делся хозяин? Саванна оглянулась в пустой комнате. Её взгляд упал на сложенную вдвое записку, лежащую возле кофейного стакана. Она приподнялась на руках и… о боже! Её халат задрался до самой талии. Когда это случилось? Хорошо бы, когда Бью уже ушёл. Она поправила там и здесь — и всё стало в порядке. Потом она подползла к ночному столику. Запах кофе манил её. Чёрный — так, как она любит. Саванна взяла стакан и попробовала кофе, наслаждаясь вкусом. Неплохо. После того, как она сделала первый глоток, заметила надпись на кружке:

«Чувствуй защищённость ночью. Спи вместе с фельдшером!»

Саванна засмеялась. Цель достигнута. Она действительно чувствовала себя защищённой. Но одна. Она снова посмотрела на записку, лежащую на ночном столике. Саванна развернула её и обнаружила несколько предложений, написанных твёрдым широким почерком:

«Спасибо, что позаботилась обо мне ночью.

До скорого!

Бью

P. S. Симпатичная пижамка».

Ещё раз — упс. Единственная её пижама это та, в которой она родилась, и, похоже, она продемонстрировала её сегодня Бью во всей красе. Засыпать в одном халате было, конечно, рискованно, но она не собиралась проводить здесь ночь, когда надела его и пошла проверить память и зрение Бью. В последние двадцать четыре часа он увидел достаточно предпочтений Саванны Смит, но мысль о том, что Бью тщательно рассматривал часть её прелестей, пока она спала, немного стесняла, а ещё очень заводила. Девушка помахала себе на лицо запиской, чтобы остудить пыл, и потом, по какой-то причине, поднесла листок к носу и понюхала его. Саванна немного расстроилась, что он не пах им. Он ничем не пах.

Часы возле кровати показывали полвосьмого. Нужно вставать. Её комната сама до конца не покрасится. А ещё она использовала часть своих иссякающих сбережений на уценённое время в стеклодувной мастерской как раз сегодня вечером. Саванна надеялась до конца месяца закончить новые работы на тот случай, если одна из галерей, куда она писала резюме, захочет заключить с ней договор. Лучше всего, если бы это случилось перед рождественскими выставками. Теперь ещё нужно включить в список затрат подарок для Бью на день рождения.

После очередного глотка кофе Саванна почувствовала себя в состоянии встать с постели. Следующий глоток помог ей дойти до двери и убедил в том, что кофе слишком хорош, чтобы оставлять его недопитым. Она вернёт стакан позже. Кроме того, если девушка не может позаимствовать у своего жениха бокал, то их отношения требуют значительной доработки.

Только Саванна вошла в свою квартиру, её поприветствовал звонок сотового. Он лежал на кухонном столе и заряжался. Она подняла его и увидела, что Синклер хочет связаться с ней через FaceTime. Саванна приняла звонок и приготовилась ко всевозможным поворотам.

Улыбающееся лицо её сестры заполнило маленький дисплей. Внешность Синклер — предмет зависти. Когда Саванна смотрела в зеркало, она видела копну непокорных светло-русых волос её мамы, её мягкие черты, упитанную, но грациозную фигуру. Синклер напротив, как будто взяла от обоих родителей самое лучшее. У неё густые, чёрные волосы и высокая, стройная фигура отца. Голубые глаза им обеим достались от мамы, но из-за тёмных волос обычный голубой цвет у Синклер смотрелся экзотично.

Ещё её сестра унаследовала от папы тёмные, изящно изогнутые брови и одна из них сейчас эффектно приподнялась.

— Как себя чувствует этим прекрасным утром первая половина счастливой пары южнее линии Мэйсона-Диксона^[22]?

— Понятия не имею. Какую половину ты имеешь в виду — нашу маму или миссис Монтгомери?

Синклер засмеялась. При этом у неё на щеках появились милые ямочки, в которые Саванна, будучи ребёнком, всё время тыкала пальцем.

— Ты уже можешь спокойно называть миссис Монтгомери мамой, не считаешь?

— Я не буду называть её мамой, если только не смогу спихнуть на неё всю вину за все мои недостатки.

— Попридержи свой язык. У прекрасной, талантливой Саванны Смит нет недостатков.

— Ещё слишком раннее утро, чтобы подшучивать надо мной.

— Я признаю. Иногда ты можешь быть вредной.

— Это мамина вина. — Саванна плюхнулась на один из стульев за обеденным столом, точнее, на один из стульев Бью и стала допивать кофе из его стакана. Похоже, сегодняшним утром эта тема в тренде.

— А ещё ты недостаточно точная. Черта характера, которую ты разделяешь со своим суженным.

Мышцы её живота сжались в виноватый комок.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты попросила меня сделать эскизы ваших колец, но никто из вас не высказал свои предпочтения. Мне нужны детали. Какой металл? С камнями или без? И обозначить сроки было бы неплохо. — Синклер подняла альбом с набросками, который предлагал полдюжины кропотливо разработанных дизайнов. — Придя вечером домой, я накидала парочку предварительных вариантов, но понятия не имею, двигаюсь ли я в правильном направлении.

Виноватый комок превратился в целый виноватый клубок.

— Не в правильном. Нет. Не то. Твои наброски просто потрясающие, но, пожалуйста, отложи карандаш, Синклер.

Нахмуренное лицо её сестры заполнило дисплей.

— Что случилось?

Саванна сделала глоток кофе и понадеялась, что кофеин поспособствует работе её мозга, так как ей нужно дать Синклер логичную причину, по которой ей не нужно разрабатывать дизайн колец.

— Эм…

Синклер прищурилась.

— Пока вы вчера были в отделении скорой помощи, а я осталась тут, чтобы прибраться и позаботиться о еде, я заметила пару интересных вещей.

— Интересных?

— Да. Например, вы совершенно не обсудили меню. Я поливала две индейки собственным соком, когда и одной было бы вполне достаточно. Были подогреты две разные начинки, а ещё вы сделали два дополнительных блюда: запечённое брокколи с сыром и бобы.

— Мы хотели, чтобы каждый ел свою любимую еду…

— Возможно, — заключила Синклер, — но я прибирала твою спальню и провела немножко времени в обеих квартирах. Кроме пятен от краски на его рубашке, я не нашла никаких следов Бью в твоей квартире: ни одного потерянного носка или пивную бутылку в холодильнике или вторую зубную щётку в ванной. В его квартире, признаюсь честно, я была только на кухне, но и там не видела ничего твоего. Казалось, будто бы вы вообще никогда друг к другу не ходите.

— Или мы просто очень аккуратные?

Синклер помотала головой.

— Ты неаккуратная.

Окей. Похоже её совесть всё-таки прочерчивает чёткие границы, если речь идёт о лжи. Позволить людям составить неправильные умозаключения — это одно дело, но врать в открытую своей сестре в лицо она не может.

— Ты права. Я неаккуратная. Я могу это объяснить. — И Саванна объяснила так точно, как могла. Она рассказала про всё — начиная от возмутительного предложения руки и сердца Митча до импульсивного предложения Бью, а также о запланированном ей расставании «благодаря» стипендии.

— Вот же чёрт! — выругалась Синклер, когда Саванна закончила рассказ.

— Не рассказывай никому.

— Мой рот на замке, но ты должна знать, что мама по дороге обратно в Магнолиа Гроув практически полностью спланировала твою свадьбу. По-моему, она вчера вечером уже даже послала по майлу объявление о помолвке в газету.

Саванна подавила стон.

— Теперь, когда ты знаешь правду, не могла бы ты её немного притормозить?

— Ты же знаешь нашу маму? Как, по-твоему, я должна её притормозить?

— Понятия не имею. У меня кризис. Предложи ей что-нибудь другое, на чём она сможет сосредоточить внимание.

— Кроме как дать ей на растерзание себя, не существует ничего, что могло бы отвлечь её от твоей свадьбы. Она и Шерил Монтгомери выберут и зарезервируют место для проведения свадьбы до того, как ты успеешь сказать «нет».

— Именно это ты и должна предотвратить! Не делай эскизы колец. Не помогай заказывать место для проведения свадьбы. Пусть у тебя не будет времени, если она захочет купить платья.

— Не важно, как я буду распинаться, проку не будет. Ты знаешь так же, как и я, что наша мама как паровоз. Раз она набрала ход, то не остановится. Если ты не найдёшь способ сказать ей правду, не важно, как далеко ты слиняешь. Вы с Бью в итоге поженитесь по стальной указке нашей мамы.

Глава 9

Бью услышал стук по дереву, когда наполовину поднялся по лестнице. Вместе с ним раздался раздражённый мужской голос.

— Саванна, открой дверь! Это смешно! Ты не можешь вечно сбегать от меня!

Он достиг лестничной площадки и увидел перед дверью Саванны мистера Тридцать процентов. Этот тип посмотрел на Бью, потом провёл рукой по своей двухсотдолларовой стрижке, поправил галстук и снова постучал.

— Саванна…

Бью ощутил примитивную потребность схватить этого расфуфыренного мажора за воротник пальто и засунуть в мусорный контейнер, но подавил это желание. Он поклялся защищать жизнь, облегчать страдания и не причинять вреда. Дать под зад мистеру Тридцать процентов только потому, что он здесь, не очень с этим сочеталось. Вместо этого Бью поправил пакет с покупками в руке, вставил ключ в замок и произнёс за его спиной:

— Её нет дома.

— Что, простите? — мистер Тридцать процентов обернулся и уставился на него.

— Саванны нет дома.

Гладкий, как кожа младенца, лоб мужчины наморщился.

— Я уже несколько дней пытаюсь с ней связаться. Где она?

Саванна ушла в мастерскую и работала там. Они псевдо-помолвлены меньше недели, а он знает её распорядок дня лучше, чем этот придурок, который встречался с ней полгода. Бью пожал плечами и открыл дверь.

— Если бы она хотела, чтобы вы это знали, вы бы это знали, не находите?

Потом он просто зашёл в квартиру.

— Подождите!

Бью поставил свой пакет с покупками на маленький столик возле двери и обернулся к бывшему Саванны, а потом скрестил руки на груди.

— Я Митчелл Прескотт Третий… друг Саванны. Когда она вернётся?

Может быть, через пять минут, а может быть, через пять часов. Всё зависело от того, как пойдёт её работа.

— Тот же самый ответ, дружок. Если бы она хотела, чтобы вы это знали, вы бы это знали.

— Спасибо. Вы мне очень помогли.

Возможно, причина была в том, что он театрально закатил глаза или в его саркастичном тоне, не важно, но этому болвану действительно удалось вывести Бью из себя. Поистине феноменальное событие, так как обычно он обладал неземным терпением и самоконтролем. Когда у всех рядом с местом происшествия, где требовалась неотложная медицинская помощь, сдавали нервы, люди рассчитывали на то, что Бью останется спокоен. Но сегодня вечером хватило меленького комментария, и он выпрямился в полный рост, угрожающе нависая над источником проблем.

— Что-то не устраивает? Хотите ещё больше помощи?

Мистер Тридцать процентов побагровел и его взгляд испуганно метнулся сначала вправо, а потом влево.

— Расслабься, приятель…

Бью двинулся в его сторону и хотел возразить, что он ему не приятель, когда его отвлекли шаги на лестнице. Они оба развернулись и увидели поднимающуюся Саванну. Сначала в поле зрения появились светлые растрёпанные волосы, собранные в громадный пучок на затылке, а потом её прекрасное лицо, которое украшала кривая улыбка. Она улыбалась в свою большую, чёрную сумку, поэтому эта улыбка не предназначалась ни ему, ни мистеру Тридцать процентов. Тёмно-синий бушлат защищал её от холодного воздуха. На ней были широкие джинсы, которые Саванна закатила у щиколоток, а ноги обуты в разношенные ботинки «Доктор Мартенс»^[23]. На её руке висела сумка с покупками. Такой наряд совсем не сексуальный, но по какой-то причине одежда унисекс ещё больше подчёркивала её женственность. Довольное бубнение бывшего пробудило в нём ещё один нетипичный импульс к насилию. Пальцы Бью дрогнули от желания вцепиться этому мужику в глотку, но Бью подавил его, потому что как раз в этот момент Саванна подняла глаза.

— Привет, Бью. — Она остановилась на лестничной площадке и её взгляд упал на бывшего. Бью ждал её реакции и убеждал себя, что напряжён только потому, что не хотел, чтобы Саванна поддалась этому самовлюблённому придурку. К его облегчению, её улыбка исчезла. — Митч, — сказала она и вынула ключ из сумки. Она поставила покупки себе под ноги. — Так и знала, день шёл уж слишком хорошо. И чем я обязана твоему неожиданному визиту?

— Едва ли мой визит неожиданный. Я оставил тебе множество сообщений…

— На которые я не ответила. — Саванна повернула ключ в замке. — Моё молчание должно было послужить тебе ответом.

Молодец, Саванна! Он хотел добавить что-то вроде: «Ну, дошло, наконец, что к чему, слащавый пижон?» и вышвырнуть его взашей на улицу, только этот вылизанный подхалим внезапно начал изливать ей своё сердце или, вернее, сопливую смесь из гордости денежного мешка.

— Я скучал по тебе, Саванна. Я люблю тебя, и сейчас, когда у тебя было время успокоиться, ты должна была понять, что в моей жизни до сих пор есть место для тебя. Ты моё убежище, моё успокоение. Я хочу похитить тебя и съездить в Клойстерс^[24] или встретиться в Ритц^[25] в Париже, чтобы провести романтичные выходные.

Бью ждал её ответа с гораздо большим нетерпением, чем хотел бы. Когда в отношениях всё кончено, это не всегда означает, что действительно кончено. Люди иногда пробуют начать сначала во второй, в третий и даже в четвёртый раз. Несмотря на его временную помолвку с Саванной, Бью не имел права нападать на её бывшего. В действительности, они не помолвлены, они даже не в отношениях. Он однозначно не представляет собой часть её будущего, но если Саванна захочет, чтобы этот идиот стал его частью, то он должен будет принять её неудачное решение.

— Возможно, это для тебя сейчас будет шоком, Митч, но романтичные выходные в Клойстерс или в «Ритц» в Париже мне по барабану. Я не хочу быть успокоением или убежищем или любым другим средством времяпрепровождения, которому ты будешь уделять время, когда тебе вздумается. Мужчина, который заслужит моё сердце, будет моей родной душой, моим партнёром и другом. И я ожидаю от него того же. Но ты абсолютно точно не этот мужчина. Желаю тебе счастливой жизни и не лезь, пожалуйста, в мою!

Митч удержал её за предплечье.

— Не прогоняй меня, детка. Давай поговорим.

Саванна посмотрела на удерживающую её наманикюренную руку и положила на неё свою.

Окей. Плевать на его позицию. Эта ситуация требует его вмешательства. Потом она будет благодарна ему за это. Бью хотел схватить героя-любовника, но Саванна оказалась быстрее. Она скинула с себя его руку.

— Мы уже всё сказали друг другу кроме, пожалуй, одной вещи — если ты ещё раз до меня дотронешься, тебе конец.

— Детка, пожалуйста! Ты же знаешь, я люблю тебя!

Заискивающий тон царапнул нервы Бью, как ноготь школьную доску. Потом этот утырок решил попытать счастье поцелуем. До того, как Бью успел среагировать, Саванна сжала руку в кулак и со всей силы двинула ей Митчеллу Прескотту третьему в холёный нос так, что его голова сначала откинулась назад, а потом опрокинулась вперёд. Мужчина согнулся пополам, опираясь одной рукой об колено, а другой зажимая нос.

— Господи Иисусе! Саванна, кажется… кажется, ты сломала мне нос!

— Правда? Давай посмотрим.

Саванна потрясла рукой и снова сжала её в кулак.

Митч выпрямился, жалобно хныча. Кровь текла из повреждённой ноздри, а на переносице показались первые лиловые пятна.

Видимо, глаза Митча не пострадали. Как только он увидел, что Саванна снова приготовилась его ударить, он спрятался за Бью.

— Вызовите скорую помощь!

Бью вздохнул.

— Я — скорая помощь. — Он посмотрел на Саванну, взял её руку и проинспектировал повреждения. — Отличный удар, чемпион. Иди и охлади руку. Я приду, как только управлюсь с твоим «мешком песка».

— Со мной всё в порядке, — она указала здоровой рукой на Митча. — Тебе не надо разбираться с этим хаосом. Если ему нужна помощь, пусть звонит своей невесте. — Саванна нагнулась через него к Митчу, который прислонился к дверному косяку квартиры Бью. Он прижимал платок к носу. — Очень бы хотелось посмотреть на то, как ей понравится забирать своего благоверного от порога другой женщины!

— Не думаю, что сегодня вечером его нос выдержит ещё один удар. — Бью осторожно прошёлся по её пальцам. — Согни-ка их.

Саванна сделала это медленно до тех пор, пока не получился кулак, но от него не ускользнуло её прерывистое дыхание.

— Хорошо. У тебя есть пакет замороженного гороха?

— Эй! Я тут кровью истекаю…

Бью стрельнул в Митча взглядом, который он использует на работе, чтобы поставить на место идиотов, не желающих сотрудничать. Мистеру Тридцать процентов хватило ума держать варежку на замке.

— Зайдите и сядьте за стол. Нет. Не запрокидывайте голову назад, а наклоните вперёд, и зажмите ноздри.

Бью продемонстрировал, как нужно делать, и указал на свою дверь. Митч последовал его указаниям. Он бормотал себе что-то под нос, когда исчез за дверью квартиры.

Бью снова повернулся к Саванне. Она наполовину согнула пальцы. Он предположил, что это сейчас самая удобная позиция.

— У тебя есть что-нибудь, что можно использовать как холодную грелку?

— Да, сэр.

Он проигнорировал её сарказм.

— Тогда используй это. Положи на руку и охлаждай её. Я скоро приду и позабочусь о тебе.

— Тебе не нужно заботиться обо мне, Бью.

Он развернулся к её двери, открыл её и запихнул Саванну своим телом в квартиру.

— Это моё право, как жениха.

— Очень смешно.

— Мой ироничный юмор лишь часть того, что ты во мне любишь.

— Вместе с твоим упрямством и командирским тоном.

Саванна пыталась изобразить раздражение, но Бью видел, как она борется с улыбкой.

Неожиданно с ним произошло тоже самое. Бью пошёл к своей квартире и сказал, не оборачиваясь:

— Приложи немного льда к руке, Рокки^[26].

Он предположил, что Саванна наградила его спину какой-нибудь гримасой или грязным жестом среднего пальца, но эта мысль заставила его ухмыляться ещё больше.

Важная лекция: Саванна может поставить жирную точку, и у мистера Тридцать процентов нет ни единого шанса на вторую попытку. Он прекрасно понимает её настрой с такой-то статистикой отношений. Тем не менее ему пришлось признать, что такой результат удовлетворяет его больше, чем должен.

«Никаких усложнений», — одёрнул он себя.

Синклер: «Серьезно? Митч возник сегодня вечером возле твоей квартиры?!»

Саванна посмотрела на свой сотовый, сидя за столом и засунув руку под пакет замороженных ягод. Она напечатала здоровой рукой ответ Синклер: «Ага!», чтобы не прерывать СМС-диалог с Синклер, которая застряла в пробке по пути в Атланту.

Саванна попыталась добавить: «О, я люблю залеплять!», но автоматическая корректировка сделала из этого: «О, я люблю залетать!», и она уже по ошибке нажала отправить.

Чёрт побери. Она просто не умеет печатать левой.

На дисплее сразу появился смайлик с руками на щеках и открытом ртом.

Саванна наклонилась над сотовым и стала печатать медленней.

Саванна: «Залеплять! В смысле бить мерзавцев!»

Синклер: «Вот оно что. Не пойми неправильно, я не могу дождаться стать чумовой тётей Клер, но, пожалуйста, не через твой залёт».

Предложение завершил смайлик в виде улыбающейся какашки.

Ни за что, даже через миллион лет! Она принимает противозачаточные таблетки и всегда дополнительно использует презервативы. Без исключений. Что касается этой части её жизни, ей не нужны сюрпризы.

Синклер: «Ты оторвала ему яйца, а потом растоптала их?»

Саванна: «Я врезала ему по морде».

Синклер: «Я люблю тебя!»

Саванна ухмыльнулась и добавила:

Саванна: «Возможно, я сломала ему нос».

Синклер: «Ты просто герой!»

Тихий стук в дверь прервал её поиски смайлика с большим бицепсом.

Саванна: «Нужно закругляться. Поезжай аккуратно. До скорого!»

Она отпихнула обувь с дороги, подошла к двери и открыла её. На пороге стоял Бью — огромный, крепкий монумент из тестостерона в потёртых джинсах и серой водолазке с длинными рукавами, которые он закатал до локтя на упругих мускулистых руках. Лёгкую пульсацию в повреждённой руке перебила другая, гораздо более сбивающая с толку пульсация, находящаяся далеко не в районе её руки. Его взгляд медленно заскользил по её фигуре, а на челюсти дрогнул мускул. Саванна посмотрела на себя его глазами: босые ноги, потом полоска обнажённой кожи между рюшами наспех натянутой двойной майки и поясом светлых джинсов и, наконец, краешек ярко-розовых кружевов, которые выглядывали из её декольте.

«Очень элегантно. Ты действительно удивляешься, почему Митч никогда не воспринимал тебя как третью миссис Митчелл Прескотт?»

«Прекрати!» — приказала Саванна пессимистичному голосу в своей голове.

Никто не выдувает стекло в платье от «Диор». Это жаркая, потная физическая работа, и она её любит. Взглянув на Бью, Саванна поняла, что он тоже думает о жаркой, потной физической работе — той, что заставила покраснеть его щёки от предвкушения, а глаза неукротимо блестеть. Пульсация стала сильнее. Теперь каждая клеточка тела Саванны пульсировала. Когда Бью переключил внимание с её розовых кружевов на губы, даже кожа её головы покрылась мурашками. Потерявшись в бесконечности его расширенных тёмных зрачков, она подняла руку, чтобы поправить майку, и вздрогнула.

Боль поразила руку, и её резкий вдох рассеял волшебство. Бью нахмурил лоб.

— Ты должна была охлаждать ушиб.

Саванна медленно выдохнула и отступила назад, чтобы впустить его.

— Я это и делала. — Преодолев расстояние в несколько шагов, она снова оказалась возле стола и подняла вверх пакет с ягодами. — Видишь.

Бью неторопливо пересёк комнату и подошёл ближе, как хищный зверь, уверенный в поимке своей добычи. Всё его внимание принадлежало Саванне. Когда он оказался прямо перед ней, он взял её руку и положил в свою большую и сильную ладонь, а потом провёл большим пальцем по её коже.

— Открытых ран нет. Это хорошо. Кроме того, в области четвертой и пятой пястной кости почти нет опухоли. — Бью легонько тронул места под её безымянным пальцем и мизинцем.

— Что это значит?

Краешек его губ приподнялся.

— Это значит, что ты правильно ударила. Если бы ты использовала эту часть кулака, — он дотронулся до суставов безымянного пальца и мизинца, — ты бы заполучила то, что мы называем переломом боксёра.

— Меня не сломать. Мой отец гордился бы мной.

— Я не сказал, что ничего не сломано. У тебя нет перелома, который чаще всего случается при ударе кулаком. Видишь эту опухоль? — Бью указал покрасневшие места под указательным и средним пальцем. — Тут ты немного поранилась.

— Ну и… ты бы видел того типа.

Его губы снова дрогнули.

— Я видел. — Потом он прощупал больные места вокруг опухшей области сильнее, чем она ожидала, и посмотрел на неё, чтобы оценить её реакцию. — Больно?

— Не сильно.

— Боль острая или тупая?

— Тупая.

— А здесь? — Бью проделал то же самое с другим суставом.

— Также… а Митч будет жить?

Не то, чтобы он это заслужил, но её совесть настаивала на том, чтобы она спросила об этом.

— С ним всё в порядке. Его эго ты ранила сильнее, чем его лицо. — Он постучал по её руке. — Сожми в кулак.

Саванна подчинилась.

— Приятно знать, я думаю.

Бью проинспектировал её сжатые пальцы, поднял запястье, покрутил его, чтобы посмотреть с разной перспективы.

— Хорошо. Разожми руку и растопырь пыльцы так далеко, как можешь. — Он продемонстрировал, как нужно делать, и она повторила за ним. — Ты ведь не сожалеешь. Или всё же сожалеешь?

— Нет. Он профукал свой шанс. Честно признаться, я не знаю, зачем я ему вообще его дала.

Бью по очереди стал брать её пальцы и аккуратно тянуть в сторону суставов.

— Наверное потому, что на бумаге он соответствовал всем критериям: опрятный, образованный, с хорошей работой и без больших претензий, что касается твоего свободного времени и внимания.

— Ай… Когда ты всё так подытожил, это выглядит жалко.

— Или прагматично. Ты очень много вкладываешь в своё искусство, поэтому держишься подальше от парней, которые будут счастливы только в том случае, если весь твой мир будет вращаться вокруг них. Некоторые люди инстинктивно знают, где прочертить границу; что они могут дать, а что нет. Не каждый готов, способен или хочет инвестировать всё в отношения.

Здравое предположение и до определённого момента правдивое, что касается Митча, но Бью упускал один очень важный нюанс. Для неё важно, чтобы её мир вращался не только вокруг искусства, и она отказывалась думать, что не может дать больше. Ей хотелось найти родную душу, завести вместе детей и совмещать это с карьерой. Эгоистично ли это? Неужели он сам не понимал, что где-то в глубине души ему тоже хочется чего-то большего? Саванна хотела спросить его об этом, но выражение её лица, должно быть, выдало эти мысли. Бью стал говорить дальше и тем самым пресёк её намерения:

— По какой причине ты связалась с ним, в принципе не имеет значения. Меня интересует только то, насколько серьёзно твоё решение расстаться с ним. Примерно в тот момент, когда твой кулак вписался ему в лицо, он понял, что ты не хочешь с ним говорить, но если ты сейчас ему позвонишь и извинишься, то этот посыл потеряет значение. Он подумает, что у него есть ещё один шанс. Ты же этого не хочешь или?

Длинные, умелые пальцы сомкнулись на её запястье — тёплая твёрдая ладонь вокруг её руки.

Саванну пробрала дрожь.

— Нет. Не хочу.

Слова спокойно сорвались с её губ, даже если внутри она вся дрожала. Саванна не могла оторвать взгляд от его пальцев, удерживающих её руку. Другое запястье покалывало, как будто он его тоже сжимал. Она представила себе, как Бью фиксирует её затылок и медленно опускает свои губы на её.

Он убрал свою руку и провёл кончиками пальцам по её ладони.

— Тогда чего ты хочешь, Саванна?

Глава 10

Саванна открыла рот. Она облизала кончиком языка маленькую впадину на своей нижней губе. Бью навострил уши в надежде услышать через биение своего сердца: «Я хочу, чтобы ты меня взял, причём жёстко».

Его сердце застучало громче, а её губы сформировали:

— Открою-ка я лучше дверь.

Что?

Она прошла мимо и отворила входную дверь, не посмотрев в глазок. В коридоре стояла Синклер, а возле неё дорожная сумка на колёсиках. Она наклонилась и обняла Саванну. В одной руке Синклер держала бутылку вина.

Что, ко всем чертям, происходит?

— Хей, сестрёнка! Так как я узнала хорошие новости пока стояла в пробке, и большая часть вечера уже прошла, по пути сюда я остановилась в мини маркете Circle-K и купила для нас их самую лучшую бутылку вина, — она замерла, когда её взгляд упал на Бью, — которую мы можем выпить втроём. — Тёмно-синие глаза оглядели его с ног до головы. — Или я оставлю вино здесь и возьму себе что-нибудь поесть. Кондитерская на углу открыта всю ночь, так ведь?

— Закрой рот и заходи. — Саванна хотела схватиться за ручку дорожной сумки Синклер, но Бью шагнул вперёд и отогнал её.

— Я возьму. — Он поднял багаж и поставил его в квартиру. — Ты надолго сюда, Синклер?

— Только на одну ночь. У меня завтра очень ранний вылет из аэропорта Хартсфилд-Джексон. Саванна предложила мне половину своей кровати, чтобы мне не пришлось выезжать посреди ночи.

Вот и конец его похотливым фантазиям с участием Саванны в её кровати. Разочарование тяжёлым камнем осело у него в желудке или где-то ниже, хотя такой поворот событий был к лучшему. Их соглашение «ничего не усложнять» по-прежнему в силе. Заниматься сексом с женщиной, которая собирается кинуть его сразу после Нового года, означает осложнить и без того сложную ситуацию. Однако другая относительно простая ситуация в его штанах не исчезла, но у него много опыта в том, как самому решить эту проблему. Он посмотрел на бутылку в руках Синклер.

— Что мы будем праздновать?

— Что ты за жених такой? Ты что, не знаешь, что твоя суженная получила предложение принять участие в специализированной выставке в галерее «Мёрсер»?

Нет. Он не знает, что, скорее всего, выглядит странно. Бью посмотрел на Саванну.

— Мои поздравления!

— Спасибо, но тебе не нужно и дальше размышлять, почему ты не узнал об этом первый. Синклер просто подтрунивает над тобой. Она знает, что мы обручены не по-настоящему. Я рассказала ей об этом на прошлой неделе, чтобы она не тратила время на создание эскизов для наших колец.

— Оу. — Можно ли положиться на молчание Синклер?

Синклер похлопала его по плечу, когда прошла мимо на кухню.

— Не переживай. Мой рот на замке.

Она поставила вино на кухонную стойку и стала искать в выдвижном ящике штопор.

Саванна села за стол. Бью взял пакет замороженных ягод и положил ей на руку. Она раздражённо посмотрела на него, но не стала убирать импровизированную холодную грелку. Синклер принесла бутылку, штопор, три бокала и поставила всё на стол. Бью открыл вино, а Синклер в это время жалела Саванну из-за повреждённой руки.

— Ого! Видать, ты ему конкретно вмазала! С тобой всё в порядке?

— Со мной всё нормально. Фельдшер, подоспевший мне на помощь, заверил, что ничего не сломано. И это хорошо, ведь у меня куча дел, которые нужно переделать до Нового года.

Бью налил вина в один бокал и подвинул его к Саванне.

— А что будет на Новый год?

— Галерея «Мёрсер» выставляет ряд работ разных деятелей искусства. Мероприятие начнётся тридцать первого декабря. Они покажут экспонаты, с которыми обязательно следует ознакомиться в новом году, и пригласят их лучших клиентов, а ещё кураторов из больших музеев и покупателей-коллекционеров. После того, как моя галерея закрылась, я представилась у «Мёрсер». У меня состоялся приятный разговор с директрисой. Она меня спросила, готова ли я принять участие в одной из их выставок, но упомянула, что на Новый год они собрали уже достаточно экспонатов. На этой неделе один человек отказался от участия по личным причинам. Они позвонили мне. Теперь я новый участник.

Синклер взяла бокал, который подал ей Бью, и подняла его за неё.

— Я же тебе сказала, что они ещё позвонят. Какое из твоих творений они выставят?

— В этом и проблема. Я успела забрать три своих больших работы из моей предыдущей галереи, пока её не опечатала полиция, но «Мёрсер» хотят видеть больше. Директриса сказала, что в договоре, который они мне пришлют, будут значиться ещё пять работ. К счастью, более маленьких, которые я смогу изготовить в одиночку, но у меня всего четыре недели, чтобы подготовить их. Я буду очень занята в ближайшее время.

— За искусство! — Синклер снова подняла свой бокал и чокнулась им с Саванной. Бью тоже налил себе глоток вина, чтобы выпить вместе с ними. Он пригубил его и сразу захотел выпить пивка. И оно у него имеется и ждёт в не разобранном пакете с покупками в квартире по соседству. Ему ещё нужно засунуть продукты в холодильник. Время сматывать удочки.

Он закупорил бутылку пробкой и поставил её на середину стола.

— Моя работа на этом завершена. Хорошего полёта, Синклер. — Саванне он сказал: — Прикладывай холод к руке ещё десять минут, потом сделай паузу, и повтори процедуру ещё раз за десять минут перед тем, как пойдёшь спать.

— Хорошо. И спасибо за всё. Мне жаль, что ты оказался втянут в мою драму.

Бью пожал плечами и пошёл к двери. По сравнению с драмами, которые ему приходится видеть на работе, её была мелочью, но он радовался, что ему никого не пришлось везти в отделение скорой помощи. Особенно Саванну.

— Помолвка с фельдшером имеет свои преимущества.

Его комментарий удостоился улыбки, но потом её глаза увеличились, и Саванна подпрыгнула.

— Кстати, помолвка с стеклодувом тоже имеет свои преимущества. Подожди минутку.

Бью ждал возле двери пока она сбегает в свою спальню. Саванна вернулась обратно, уложившись в обещанную минуту. У неё в руках была коробка размером с обувную. Она передала её ему.

— Что это?

— Мои поздравления с днём рождения!

Ах, да! Подарок ко дню рождения. Неожиданно картон стал весить больше. Мысль поставить в своей квартире яркий хрупкий предмет, носящий личный характер, заставила его нервничать. Бью покрутил упакованную вещь в руках решая, как лучше её открыть.

— Спасибо.

Смех Саванны выдал, что ему не удалось скрыть свой скепсис по отношению к её подарку.

— Я хорошо всё запаковала. Откроешь у себя дома. Но не переживай. Это лишь приятная, ненавязчивая мелочь. Как мы и договаривались. — Во время разговора она играла с его волосами, а потом убрала одну прядь с его лба за ухо. Возможно, стоило ненадолго отложить стрижку волос.

— Окей, — Бью открыл дверь и остановился на пороге. — До скорого!

— Никакого поцелуя сегодня?

Синклер посмотрела на обоих в ожидании.

Он послал ей воздушный поцелуй вместо ответа и пошёл к себе. Подарок приземлился на кухонной стойке. Потом Бью разобрал продукты и открыл своё пиво. Он сделал себе сандвич, съел его, ополоснул тарелку, загрузил посудомоечную машину и выполнил ещё ряд небольших домашних дел. Всё это время он чувствовал себя странно одиноко. Это его раздражало, ведь он любит свою свободу, чёрт побери! Ему хватает общения на работе и хаоса тоже. Поэтому дома ему необходимы тишина, покой и порядок. Он наслаждался тем, что контролирует то, что его окружает.

Его взгляд упал на коробку, стоящую на кухонной стойке. Бью допил своё пиво, выбросил пустую бутылку и вытер руки об джинсы. Потом взял подарок в руки. Он медлил. Все яркие, хаотичные углы квартиры Саванны предстали перед его внутренним взором — не тихое аккуратное помещение.

Проклятье. Эта вещица будет бросаться в глаза в его квартире, как неоновая радуга.

«Это только на время. После визита твоих родителей ты сможешь убрать её в шкаф».

Правильно. Бью взял канцелярский нож, чтобы разрезать клейкую ленту, которой была обмотана коробка, погрузил руку в ворох пенопластовых шариков и вынул… синюю вазу ручного дутья. Сверху из неё выглядывали маргаритки со спиралевидными лепестками, а снизу до горлышка вазу обвивала дерзкая змея, переливающаяся зелёным цветом.

Его губы дрогнули, пока он медленно крутил в руках произведение искусства и рассматривал его со всех сторон. Очень забавно. И подходяще. Такой парень, как он, оценил практичную сторону её подарка, ведь цветы в этой вазе никогда не завянут.

Синклер стояла между открытыми дверьми спальни и ванной комнаты, указывая на сестру зубной щёткой, на которую уже была намазана зубная паста.

— И какой сейчас статус у ваших отношений с Бью?

Саванна рылась в комоде в поисках подходящей вещи, в которой будет спать, и на мгновенье приостановилась.

— Ты знаешь статус. Мы соседи, друзья детства, и я помогаю ему убедить его родителей в том, что им не нужно за него волноваться.

Синклер закатила глаза и вернулась в ванну, чтобы дочистить зубы. Она крикнула оттуда:

— Ты упустила из своего описания важные детали.

Саванна нашла длинную, застиранную майку, подаренную ей когда-то другом из колледжа, сняла верхнюю одежду, лифчик и натянула красную трикотажную вещь.

— Что, например?

Её сестра высунула голову из двери.

— Например то, что я каждый раз буквально воспламеняюсь, когда Бью смотрит на тебя, а он смотрит на тебя постоянно! Это просто чудо, что у меня не появилось синяков от взглядов, которыми он швыряется вокруг себя.

К счастью, Синклер снова скрылась за дверью ванной комнаты, так как Саванна заметила, что начала заливаться краской. Она стянула с себя джинсы и влезла в серые, обрезанные спортивные штаны.

— У тебя слишком бурная фантазия.

— Я тебя умоляю. — Синклер заплыла в комнату. На ней были чёрные фланелевые штаны от пижамы с рисунками белых, ухмыляющихся черепов и чёрный топ. — Сексуальное напряжение между вами, как четвёртая персона к комнате. Весьма офигенная четвёртая персона!

— Мы притворяемся помолвленными…

— Но не при мне. Поэтому не рассказывай мне тут, что это всё наигранно. Как бы то ни было, тебе придётся найти способ, чтобы разрядить атмосферу между вами.

— Что? Почему? — Саванна легла в постель. — Помолвленная парочка должна излучать немного страсти, разве нет?

Синклер достала расчёску из своей сумки.

— Немного страсти, да, но не нон-стоп голодную похоть и предвкушение…

— Может быть, мы просто сильно ждём первую брачную ночь?

— Эм… нет. Извини. — Она расчесала свои волосы. — В это никто не поверит.

— Просто супер! Вот спасибо!

— Да ладно тебе, Саванна! Вам обоим уже почти тридцать…

— Мне двадцать семь!

— Вот именно. Ты уже не раз была в серьёзных отношениях. Бью был женат. Вам уже поздно думать о целомудрии.

— И что ты предлагаешь? Пойти сейчас к нему, постучать в его дверь и сказать: «Эй, мы должны переспать, потому что на данный момент слишком заметно, что у нас нет секса, и наши семьи быстро поймут, что что-то не так?!»

— Тебя тянет к нему. Разве нет?

— Синклер, веришь ты или нет, но я не сплю с каждым типом, которого нахожу привлекательным.

— Но это особая ситуация.

— Которая не будет длиться вечно.

— Ты говоришь так, как будто секс автоматически всё усложнит. Но я другого мнения. Иногда речь идёт всего лишь о взаимном притяжении, симпатии и получении удовольствия. Ни одна из сторон не ждёт большего, а потом оба тихо и мирно расходятся, — она пожала плечами. — Просто два человека наслаждаются маленькими радостями жизни. Естественно, при этом ответственно позаботившись о безопасности.

Синклер говорила из личного опыта. Насколько Саванна могла оценить свою младшую сестру, она концентрировалась исключительно на притяжении, симпатии и получении удовольствия. У неё была теория, почему Синклер увиливает от всего, что выходит за эти рамки, но сейчас был не тот момент, чтобы озвучивать это вслух, если она, конечно, не хочет пробудить противоречивые чувства.

Но, возможно, в этом случае Синклер была права.

— Насладиться маленькими радостями жизни, да?

Стук в стену заставил её содрогнуться.

Синклер отпрыгнула от кровати.

— Что это было, чёрт побери?

— Бью, — прошептала она в ответ и указала на стену позади себя. — Его спальня по ту сторону.

Её сестра посмотрела на стену.

— Думаешь, он нас слышал?

Она пожала неопределённо плечами. Кто знает?

Синклер забралась на кровать, приложила лицо к бетону и указала Саванне сделать то же самое.

— На счёт три: спокойной ночи, — пошушукала она и начала отсчёт на пальцах.

Вместе они крикнули:

— Спокойной ночи, Бью!

— Спокойной ночи, сёстры Смит! — крикнул он в ответ.

Синклер ухмыльнулась и забралась под одеяло. Саванна сделала то же самое и выключила ночник. Стало темно.

Голос за стеной пронзил тишину:

— Только для протокола: то, что приносит маленькие радости, у меня совсем не маленькое.

Глава 11

Бью посмотрел на входную дверь Саванны, когда поднялся по лестнице к своей квартире. Почтальон положил большой конверт на коврик перед дверью. Он мог поспорить, что в нём находится информация насчёт её стипендии, включая стипендию на проживание и билет на самолёт. Он повернулся в сторону своей квартиры, но потом помедлил. Порог показался ему не самым лучшим местом для важных документов.

Посмотрев на часы, он увидел, что ещё не было восьми. Возможно, Саванна пробудет в мастерской ещё четыре-пять часов. Он мог взять письмо на сохранение, ведь он знает, как сильно она его ждёт. Бью пришла идея позвонить ей и сказать, что оно пришло, но в последние дни он достаточно часто с ней созванивался и посылал ей СМС чтобы знать, что Саванна не подойдёт к телефону, когда занята.

«Просто съезди к ней в ателье и отдай этот чёртов конверт!»

У Бью не было планов на сегодняшний вечер. Тем более он уже давно собирался принять её приглашение посмотреть на то, как она работает. Когда они завтра будут ужинать с его родителями, он по крайней мере будет в состоянии нормально рассказать о том, чем она занимается.

Бью понадобилось много душевных сил, чтобы принять такое простое решение. Да, ему нравится идея увидеть её сегодня вечером. И что? Он повернулся и пошёл вниз к машине, пока не потратил ещё больше времени на размышления о своём визите, словно подросток.

Ателье было недалеко. Он примерно знал, где оно, но когда все рестораны, магазинчики иторговые центры остались позади и сменились промышленной зоной, мысль, что Саванна работает тут ночью, показалась ему не особо привлекательной. Хотя бы парковка перед ателье хорошо освещается. Бью припарковал свой «Юкон»^[27] рядом с её «Эксплорером»^[28], взял конверт и поднялся по ступеням к тяжёлой двери двухэтажного склада. Как только он вошёл, его оглушила музыка. Из невидимых динамиков певец глубоким голосом умолял, чтобы кто-нибудь отвёз его в церковь, да так громко, что бетонные стены чуть не качались.

Внутри помещение практично разделялось на несколько рабочих мест. У северной и южной стены располагались две печи — одна большая и одна маленькая, и у маленькой стояла Саванна.

Бью подошёл ближе. Музыка заглушала его шаги на бетонном полу. Тёмные очки защищали глаза Саванны, пока она смотрела в печь. Она собрала свои волосы в пучок. На ней были выцветшие джинсы, которые обтягивали её попу, как вторая кожа. К ним она надела белую майку. На обратной стороне красовался логотип стеклодувной мастерской «Марбл Сити» и снизу большими чёрными буквами было написано: «Никто не дует лучше, чем Теннесси».

Из-за огня, который горел в печи, её кожа светилась золотом. Саванна поместила длинную, тонкую стеклодувную трубку в круглое отверстие печи и равномерно крутила её. Потом она отошла назад, вынула стеклодувную трубку из пламени и вместе с ней расплавившийся, раскалённый до красна кусок стекла. Саванна продолжала прокручивать трубку и приложила один конец к губам. Её грудь поднялась, когда она вдохнула. Потом она начала дуть в трубку. Кусок раскалённого стекла начал расширяться и быстро превратился в ровный шар, а она продолжала крутить и дуть.

Бью наблюдал за её руками и губами, заворожённый уверенностью, с которой она находила баланс между воздухом и силой тяжести… заворожённый и возбуждённый. Её пальцы танцевали по трубке, и он представил себе, как эти умелые пальцы прикасаются к его коже. Когда она заключила мундштук во рту, слегка вытянув губы, его дружок в штанах захотел пройти ту же процедуру.

Никаких усложнений.

В чём состояла сложность, если два возбуждённых взрослых сорвут друг с друга одежду и будут трахаться до тех пор, пока не смогут стоять?

Эм, ни в коем случае. На эту тему он не будет спорить сам с собой. Бью чувствовал к Саванне опасную смесь из благодарности, симпатии и желания, но для них обоих будет лучше, если границы их соглашения не сотрёт телесная близость. Это не входило в план.

Капелька пота стекла между его лопаток, когда Саванна вынула трубку изо рта и рассеянно облизала губы, осматривая стекло. Очевидно, довольная результатом, она подняла защитные очки на голову и повернулась к большому столу со стальной платой. В этот момент Саванна его и заметила. Стеклодувная трубка выскользнула у неё из рук, и расплавленная масса стекла разлетелась на осколки на бетонном полу, как мыльный пузырь.

Бью подошёл к ней, чтобы убедиться, что всё в порядке и извиниться, что так напугал её, а ещё поругать, что она в такой поздний час работает в ателье, не закрыв дверь. Но примерно в тот момент, когда он оказался достаточно близко, чтобы дотронуться до Саванны, его самоконтроль разбился окончательно и бесповоротно, как её стекло. Все планы исчезли из-за другого порыва.

Нет…

Бью бросил конверт на стол, запустил руки в её собранные волосы и поцеловал.

Мягкие губы открылись под его напором, и её тёмный, отчаянный стон проник к нему в рот. Руки девушки нашли опору на его плечах, а её нога обвила его ногу. Каблук сапога Саванны впился в его икру, когда она попыталась взобраться по нему. Разница в росте разрушила её попытку, но Бью нашёл выход. Он поднял её и отнёс к столу.

Саванна приземлилась на жёсткой поверхности твёрже, чем предполагалось, потому что у него не осталось терпения. Он слишком долго подавлял в себе это желание, и теперь оно контролировало его. Но ей, казалось, было всё равно. Саванна просто потянула его к себе и впилась в нижнюю губу, нащупывая руками ширинку на его брюках и расстёгивая её. Когда она добралась до сокровенного места, Бью её остановил. Позже, когда он будет не на грани взрыва, он разрешит Саванне прикасаться к нему сколько, сколько она захочет, но сейчас он завёл её руки за спину, схватил за бёдра и приподнял их так, что у девушки не осталось выбора кроме как схватиться и держаться за стол.

Музыка прекратилась и оставила после себя звонкую тишину. Бью стянул джинсы Саванны и трусики до колен, но этого было мало.

— Твои сапоги, — прошептал он.

— Шнурки. Я не могу ждать. Найди другое решение.

Окей. Если он и был в чём-то хорош, так это в решении проблем. Бью стащил её со стола и развернул. Её защитные очки слетели, прокатились по столу и упали на пол.

— Я буду должен тебе новые, — выдохнул он.

— Мне всё равно. — Саванна схватилась за стальные края стола, наклонилась вперёд и раздвинула ноги настолько, насколько позволяли её спущенные джинсы.

Вид того, как она подняла свою идеальную, маленькую попку, чтобы принять его в себе, разрушил любую надежду вклинить хоть какую-то прелюдию. Бью взял в одну руку свой член, другую руку положил на бедро Саванны, а потом вонзился в неё.

Первый толчок заставил её крикнуть: «Да!». Она встала на цыпочки, ища руками более удобную опору на столе. Саванна обрела равновесие и выгнула спину как раз в тот момент, когда он снова вошёл в неё. Плоть тёрлась о плоть.

Саванна снова вскрикнула, но Бью не был настолько одурманен или неопытен, чтобы не знать, что он до сих пор подарил ей не больше, чем приятную, сильную пульсацию внутри. Он должен дать ей что-то лучше, чем привычный для него быстрый, бездумный секс, за которым последует резкий конец.

«Сделай ей хорошо, чтобы она захотела ещё».

«Ещё?»

«Да, ещё! В этот раз твой разум не отключён, и ты прекрасно знаешь, что быстрого конца не будет».

Это понимание не перекрыло ему кислород, но приземлило и заставило сконцентрироваться. Конец настанет, позже, но настанет. Они оба это знают, и это разделённое знание оправдывало его смелость и даже повторный секс, если он сделает что-нибудь, что будет стоить того, чтобы повторить. Тысячи идей возникли у него в голове. Ласкать её груди и выяснить, нравятся ли ей нежные прикосновения или погрубее. Проникнуть рукой между её ног и узнать, любит ли Саванна, когда клитор стимулируют легонько, кончиками пальцев или жёстко, всей ладонью.

Но, к сожалению, с этим придётся повременить, потому что ощущения от её тела были слишком интенсивными, и Бью не мог сделать ничего, кроме ещё одного толчка.

Его желудок напрягся, а потом его яйца. Внешняя сторона бёдер Бью горела. Нейроны работали хаотично, получая сигналы от примитивной части его мозга. Разум Бью вышел из под контроля. Он стал пассажиром в своём же теле. Его толчки стали сильнее, быстрее и грубее. Он уже не мог остановить эту тягу. Чёрт. Ему конец.

— В следующий раз, Саванна… в следующий раз, клянусь, я засыплю тебя оргазмами, пока ты не захлебнёшься от удовольствия, но сейчас мне нужно…

Она откинула голову назад и закричала. Её мышцы начали дико сжимать его. Саванна выжала из него оргазм так неожиданно и сильно, что Бью совсем обмяк и чуть не свалился, но вовремя схватился за стол.

Пресвятые угодники!

Ему понадобилась минута, чтобы отдышаться и успокоить свой мотор. Потом он переместил свой вес на руку, повернул голову и поцеловал край её улыбающихся губ. Эта кривая лубка очаровывала его снова и снова.

— Мне жаль, что я помешал твоей работе.

Её хриплый смех пощекотал его кожу.

— О, да! Мне тоже.

Потом она попыталась приподняться, но Бью не сдвинулся.

— Не шевелись, Смит. Я ещё с тобой не закончил.

Ещё не закончил с ней? Она только что так сильно кончила, что было ощущение, будто в ней что-то сломалось. Саванна подняла голову, чтобы спросить, что он хочет с ней сделать, но как раз в этот момент он медленно вынул из её подрагивающего от удовольствия тела свой эффективный член. Она прикусила губу и застонала, не в состоянии сдержать последние сладкие содрогания от этого движения.

Когда Бью освободился, Саванна вздохнула и хотела подняться, но большая рука легла на середину её спины и удержала на столе.

— О, нет. Я же тебе сказал не шевелиться!

Он хотел, чтобы она просто… склонялась над столом полуголая?

Саванна не была особо стеснительной, но перспектива лежать перед ним всё ещё дрожащей и голой заставила её покраснеть. Она чувствовала себя совсем раздетой и выставленной на показ.

И всё равно Саванна решила пройти через этот неприятный опыт не шевелиться, пока Бью смотрел на неё прожигающим взглядом. Она еле могла сдерживать себя.

Куда он смотрит? Что видит?

Когда напряжение момента стало почти невыносимым, тёплые уверенные губы прошлись по чувствительному изгибу её попки. Саванна испугалась до смерти, но рука на её пояснице крепко её держала, пока его зубы царапали нежный регион.

— С тех пор как я увидел эту попку в пятницу утром у себя в кровати обнажённой, я представлял себе, как буду её целовать.

Когда Бью объявил об этом, его пальцы проскользнули между её бёдер и нащупали всё ещё пульсирующий пункт, прикосновение к которому превратило её в рабыню.

Эти умелые пальцы гладили её снова, и Саванна сосредоточилась на мимолётной нежности в слепой попытке продлить сладкую муку. Бью наградил её старания тем, что впился зубами в её плоть, после чего она расплавилась. Саванна схватилась за края стола, чтобы не соскользнуть на пол.

«О, боже, Саванна! Этот мужчина только что укусил твой зад!»

Иногда ей нравилась твёрдая рука. Да и какой женщине такое не понравится? Но кто бы мог подумать, что она так отреагирует на нормальный, сильный укус? Теперь ей приходилось противостоять двум равным наказаниям сразу: его умопомрачительным укусам и невыносимому натиску его пальцев на её клитор. Она не знала, следует ли ей молить о пощаде или просить больше?

И Бью дал ей больше: кусал и гладил её, пока она стремилась к разрядке, но по какой-то причине оргазм не торопился настигать Саванну. Но потом его нежные пальцы и не такие нежные зубы заставили её сорваться в пропасть.

До того, как она успела отдышаться, Саванна услышала его голос.

— Еще раз!

Бью не дал ей возможности ответить, по крайней мере словами. Вместо этого он заставил её взвизгнуть, когда развернул и снова положил на стол. Саванна приподнялась на локтях и заметила, что испытала два оргазма всё ещё полуодетой и в сапогах. Чёрт. С технической точки зрения она всё ещё довольно-таки изнежена для подобного. Но Бью, похоже, решил это изменить. Саванна смотрела на него, когда он опустился к её висящим в воздухе ногам и начал расшнуровывать её сапоги.

Глухой звук, с которым один сапог приземлился на пол, достиг её ушей. Ещё один глухой звук возвестил о том, что Бью избавился и от второго.

Потом он полностью стянул с Саванны джинсы и бросил на неё взгляд, от которого по каждому сантиметру её обнажённой кожи прокатились горячие и холодные волны.

— Бью, я ценю твои усилия, но я не уверена, что сейчас способна на большее.

— Ты ошибаешься. Дай мне минутку, и я докажу тебе это.

Он положил её пятки себе на плечи.

Саванна схватилась за края стола и решила, что даст ему возможность доказать свои слова.

— Окей. Даю тебе минуту. Я великодушная.

В награду он лизал и покусывал её кожу, пробираясь всё выше к пупку, а потом убрал у себя с пути майку. Задрав её до подмышек, Бью схватил край подола, поднял вверх и стянул вещь через верх. Её лифчик тоже исчез и оказался вместе с майкой скрученным в районе её запястий. Саванна попыталась освободить руки и поняла, что ничего не выйдет. Бью надёжно связал её, даже если не специально.

«А может быть и специально», — поправила она себя, когда он посмотрел ей в глаза. Бью обхватил руками её грудь, сжал мягкую плоть и опасно приблизил ноющий кончик соска к своему рту.

— Можешь кончить для меня только от этого?

В это мгновение Саванна не хотела так запросто кончить. Она захотела кончить для него в тот момент, когда он по очереди начал ласкать нежную кожу под грудью, а потом посасывать соски, пока касание его губ не проникло в каждую клеточку её тела.

— Я не знаю. Обычно мне нужно больше… — Саванна замолчала, когда он втянул её сосок в рот и начал сосать так сильно, что она выгнула спину под ним. — Боже… возможно могу.

Бью продолжил сосать, отступая миллиметр за миллиметром, пока её сосок не выскочил у него изо рта. Множество ощущений по спирали поднимались в ней и пронизывали её насквозь — остро и болезненно. Саванна почти вскрикнула, но потом его рот вернулся обратно, в этот раз одаривая её нежными ласками. Бью целовал мягкое, чувствительное место между грудями и двинулся дальше к её соску, который затвердел и пульсировал в напряжённом ожидании. Его губы едва коснулись кончика, а мышцы внизу её живота уже сжались.

В середине этой сладкой пытки уже второй груди Саванна достигла критической точки. Её одолело нетерпение и желание. Она не могла спокойно держать свои руки, тянула и трясла их, чтобы освободиться от пут майки и лифчика. Ноги она тоже не могла держать в покое — разводила и сводила бёдра. Но ничего не помогало против давления между ними. В итоге она сдалась.

— Я не могу, — простонала она, задыхаясь, прикрыла веки и нетерпеливо раздвинула ноги. — Мне нужно чувствовать тебя в себе.

Бью скользнул руками вверх по её бёдрам, раздвинул их ещё шире, и держал раскрытыми.

— Что ты хочешь? Мои пальцы? Язык?

Саванна не могла ясно мыслить.

— Что-нибудь из этого. Всё равно.

— Мой член?

«А это возможно? Так скоро?»

— Да! — её ноги задрожали у него в руках. — Если ты сможешь. Тебе не нужно быть супертвёрдым… ох!

Бью оказался в ней ещё до того, как она договорила. И твёрдость? Вообще не вопрос. Потом он приблизился к её лицу и прорычал.

— Да, могу! Не как этот, как его там, который использует секс для того, чтобы потешить своё эго. Я не стану тратить твоё время и использовать твоё тело для тривиального траха в своё удовольствие. Каждый раз, когда я буду в тебе, ты будешь получить от меня только лучшее. Самое лучшее! — Он подчёркивал каждое слово глубокими толчками, и её глаза наполнились слезами благодарности. — Или я найду другой способ, чтобы ты кончила. Понятно?

Саванна с трудом пыталась вернуть себе голос, чтобы сказать: «Да, сэр!» или «Спасибо!» или, возможно, «Слава Богу, аллилуйя!» Только небеса слышали, что вырывалось у неё из груди, но в тот момент, когда она снова обрела дар речи, его движения стали быстрее, и всё, что она могла сделать — это обвить руками его шею, а ногами его бёдра, чтобы удержаться.

Возможно, она не цеплялась бы за него так сильно, если бы Бью выбрал равномерный ритм, но он оставил её томиться в неизвестности — сменял быстрые толчки на медленное и глубокое погружение. Он играл с ней. Каждый раз, когда она думала, что привыкла к темпу, Бью менял его. Он обрабатывал её груди ртом, очевидно ещё не совсем распрощавшись с планом «А». Это почти заставило её парить. Впрочем, часть Саванны парила, ведь несмотря на то, что её глаза были закрыты, она словно видела себя со стороны — вспотевшее, дрожащее тело, рассыпавшиеся во все стороны волосы, пока другая часть цеплялась за Бью, как будто он был якорем мира. Не это ли называется отделением сознания от тела?

Параллельно со звуком колотящегося сердца, которое оглушительно стучало в ушах, Саванна услышала свой голос. Не сладкие, соблазнительные просьбы типа: «О, милый, ты просто нечто! Хочу ещё!», а грубые, неразборчивые требования вперемешку со стонами и грязными ругательствами. Её требования. Её стоны. Её грязные ругательства.

Ей действительно нужно взять себя под контроль, но было уже поздно. Тело Саванны окончательно потеряло связь с её разумом и полностью подчинилось своему новому хозяину.

И, боженька на небе, этот мужчина знал, что делает! Большие руки держали её запястья и завели руки Саванны назад. Они оказались у неё над головой. Бью навис над ней, разнял её ноги у себя на талии, и на секунду она в панике подумала, что он хочет уйти. Облегчение разлилось по всему телу Саванны, когда он поднял их себе на плечи. Эта новая поза позволяла ему проникать глубже, и заставила её забыть остатки стыда.

Она будет плакать, умолять, потеть, дрожать: всё что угодно, лишь бы дойти до конца. Икры ног на его плечах и вес его тела в самой середине открывали Бью неограниченный доступ в её тело.

Он использовал свои возможности по полной. С каждым толчком ударялся о её дрожащую плоть. Потом делал круговые движения бёдрами, чтобы достичь идеального трения, и в то же время, каждый раз выходя из неё, он доводил её до безумия.

— Посмотри на меня, Саванна!

Грубый приказ вызвал в ней до сих пор незнакомый инстинкт самосохранения. Разрешить ему владеть её телом было одно дело, но совсем другое — смотреть Бью Монтгомери в глаза, пока она теряет всякий контроль над собой. Это уже опасно.

Саванна продолжала держать глаза закрытыми и думала, что молчаливого отказа будет достаточно. Ошибка.

Бью схватил рукой подбородок Саванны и поднял её лицо. Его волосы на груди коснулись мучительно напряжённых сосков, после чего его грудь опустилась на её. Уверенные губы припали к её губам и широко раскрыли их. Его язык бескомпромиссно подчинил их, прокладывая путь в жаркий рот Саванны и исследуя каждый уголок, требовательно и настойчиво. Когда он неожиданно прервал поцелуй, шок заставил её открыть глаза, и она сразу столкнулась с его взглядом.

Бью таинственно усмехнулся:

— Сегодня вечером я подарю тебе третий оргазм, но для этого нам нужен зрительный контакт. Я почти уверен, что ты произнесёшь моё имя пред тем, как всё закончится!

«Это всё, чего он хочет? Да не проблема».

— Моё имя.

Глава 12

Бью не мог вспомнить, когда в последний раз смеялся во время оргазма, который прокатился по нему, словно гнев бога. Потом Саванна покрутила бёдрами и коснулась его яиц нижней частью попы и вся сдержанность, которая у него ещё оставалась, исчезла. Смех пропал. Бью вонзился в неё ещё раз и ещё в погоне за заветным освобождением с таким неистовством, что не осталось никакой возможности на красивый секс. Никакой дразнящей смены темпа, никакой витиеватой стимуляции клитора — лишь одна настойчивая потребность довести их обоих сумасшедшим трахом до помутнения рассудка.

Саванна задрожала и напрягла ноги, а потом выгнулась ему навстречу, когда ею завладел оргазм. Всё её тело сжимало его и подрагивало от удовольствия. Каждая частица Бью буквально кричала продолжать двигаться, увеличиваться в размере — сделать всё возможное, чтобы прочувствовать, как она крепко сжимает весь его член.

«Подожди. Подожди пока…»

Саванна ещё больше выгнулась, вобрала его ещё глубже в себя и замерла. Её голос сорвался, когда она выкрикнула его имя, которое превратилось в протяжный, глубокий стон. Бью наслаждался своим триумфом пол секунды, но потом сокращающиеся мышцы Саванны начали сдавливать его ствол с таким нетерпением, что в итоге сорвали его в бездну вместе с ней. Резкое, жёсткое падение — даже продолжительней и беспощадней, чем первое.

— О, боже! Я больше не чувствую своих конечностей, — произнёс запыхавшийся голос у его уха.

Он тоже, сейчас, когда она упомянула об этом, но Бью всё равно перераспределил свой вес, иначе бы раздавил её. Он открыл глаза, когда вынул из неё своё мужское достоинство, но остановился на мгновение при виде разгорячённого женского удовлетворения, которое олицетворяла собой Саванна, лежащая перед ним на столе.

Она открыла дрожащие веки.

— Я надеюсь, ты гордишься собой!

— Естественно! — Бью не смог удержаться и медленно опустился на неё грудью, а потом быстро и крепко поцеловал в губы. Потом он поместил свою руку на стыке их тел, чтобы удержать презерватив на месте, пока будет вынимать…

«Ах, проклятье!»

Презерватива не было. Бью до сих пор не заметил этой оплошности. В своей жизни у него был незащищённый секс всего с одной женщиной, и она родила от него дочь. Конечно, они собирались завести ребёнка и работали над этим очень старательно и вдохновлённо, но факт в том, что он не стрелял холостыми патронами.

«Чёрт».

Бью вытащил член и посмотрел на Саванну. Она потянулась, улыбнулась и подала ему свои связанные руки.

— Не мог бы ты помочь?

Как только он освободит её и скажет, что отымел её без защиты, она наверняка ему врежет. И заслуженно. Бью распутал лифчик на запястьях Саванны, потом майку и подал их ей вместе с рукой, чтобы помочь подняться.

— Мы, — он прервался и откашлялся, — вернее я не надел презерватив. Извини.

— О, — её улыбка пропала, и Саванна стала сиять меньше. — Уверена, что всё будет в порядке. Я принимаю противозачаточные таблетки, я здорова и в прошлом всегда пользовалась презервативами.

Бью почувствовал облегчение. Он обрадовался этой новости, но потом пробудилась его совесть, и она напомнила, что ему тоже нужно её успокоить.

— И я. То есть я тоже здоров. Противозачаточные таблетки я не принимаю.

Саванна погладила его руку.

— Того, что их принимаю я, вполне достаточно. — Её слова звучали спокойно, но она отвела взгляд в сторону и начала одеваться. Бью натянул свои трусы, застегнул джинсы и наклонился, чтобы поднять её джинсы и нижнее бельё с пола.

Саванна улыбнулась мимолётно, когда взяла у него из рук одежду, а потом сосредоточилась на одевании.

— И чем я обязана твоему визиту? Учитывая отсутствие подготовки, предполагаю, что ты пришёл не для того, чтобы заняться «этим». — Саванна надела штаны и показала рукой на низ своего живота.

Её вопрос невзначай не мог его обхитрить, и дело, по которому он пришёл, подождёт. Бью подошел ближе, взял её подбородок в руку и поцеловал в губы, покусывая и посасывая их, пока они не стали податливо мягкими. Саванна тихо вздохнула и прошлась кончиками пальцев по его коротким волосам на затылке.

— Мои извинения распространяются только на то, что я забыл надеть презерватив. Если тебе нужны извинения за остальную часть, то я вынужден тебя разочаровать.

Она засмеялась.

— Нет. Ты — мистер Сто процентов. Я бы обиделась, попроси ты прощения за то, что сейчас было и, я надеюсь, что ты не ожидаешь того же от меня, ведь мы договаривались ничего не усложнять.

— Мы этого и не сделали. То есть не совсем, — добавил Бью, когда она хотела его прервать, но циничный голос у него в голове спросил, кого он хочет обмануть. — Через месяц ты улетаешь. По истечении этого срока все сложности устранятся сами собой. Мы оба знаем, чем всё кончится.

— Венецией, итальянским принцем, пол дюжиной детишек и счастьем навсегда? — Саванна склонила голову на бок и встряхнула копну волос.

— Именно. — Бью поднял упавший на пол конверт и передал ей, но по непонятной причине мышцы его живота сжались от представления, как Саванна едет в кабриолете вдоль побережья Адриатики, пока ветер развивает её волосы, а рядом с ней сидит какой-нибудь скользкий итальянский тип.

Саванна взяла конверт, открыла его и вытащила оттуда расписание её вылета.

— Похоже срок истечёт ровно в одиннадцать тридцать утра первого января.

Бью проигнорировал своё участившееся сердцебиение.

— Это означает, что у тебя ещё много времени.

Тёмно-русые брови приподнялись.

— Времени на что?

— На то, чтобы определить мой средний балл.

Саванна держала свежеиспечённый яблочный пирог в одной руке, схватила покрепче другой рукой ручку огромной сумки и постучала в дверь Бью. Он открыл почти сразу и выглядел просто до неприличия сногсшибательно в своём бежевом свитере с завёрнутыми до локтей рукавами. Тёмно-синие шнурки на воротнике дополняли ансамбль.

— Ты рано. — Его мягкая улыбка сразу отправила к эрогенным зонам всевозможные сигналы и заставила фантазировать о том, как они могли бы провести свободное время. — Я прощаю тебя, так как твой пирог выглядит умопомрачительно.

— Яблочный пирог. Я испекла его сегодня утром в честь визита моих будущих свекрови и свёкра. Подумала, что мы могли бы после ужина вернуться к тебе, чтобы попить кофе с десертом.

— Ты выставляешь меня в выгодном свете. — Потом Бью взял сумку, и его улыбка пропала. — Что это?

— Твои родители приедут меньше, чем через час, и они наверняка ожидают увидеть в твоём доме всякую всячину, то есть наши вещи вперемешку. — Саванна отдала ему пирог, подняла сумку и приказала своему либидо успокоиться. — Готовься к перемешиванию.

Бью посмотрел на сумку, как будто там находится бомба.

— Это чертовски большая сумка! Ты уверена, что после перемешивания ещё останется место и для моих вещей?

— Расслабься. Я взяла только самое важное. Всё это заставит выглядеть нашу помолвку реалистичной.

Саванна пошла на кухню и положила сумку на кухонную стойку. Бью последовал за ней, поставил пирог на плиту и наблюдал, как она достаёт красно-белые салфетки с узором снежинок, складывает их и вешвет на ручку холодильника. Потом Саванна кинула, как фрисби, подходящее кухонное полотенце на рабочую поверхность возле плиты.

— Действительно обязательно превращать мою кухню в Икеа?

— Отнесись к этому, как к абсолютному минимуму. Жаль, что у меня не было времени на занавески.

Она открыла холодильник и поставила в него упаковку из шести банок диетического лимонада, бутылку Шардоне́ и четыре греческих йогурта.

— Эм, спасибо, но я не фанат йогурта и лимонада…

— Ты, понятное дело, нет, зато я! Если твоя мама или твой папа будут искать в холодильнике воду или что-то ещё, они увидят, что в нём всё на двоих.

Саванна прошла мимо него, снова взяла сумку в руки и направилась в зал. Там она остановилась и положила электронную книгу в розовой защитной обложке на журнальный столик и ещё несколько женских журналов возле подаренной стеклянной вазы.

Бью поднял журналы и вернул их ей назад.

— Сейчас ты просто захламляешь мою квартиру.

Саванна взяла их и положила обратно.

— Я подготавливаю сцену. Все эти вещи говорят: «Эй, я провожу здесь время». Ты же не хочешь, чтобы твои родители думали, что я прихожу сюда только ради секса?

— Возможно, мы проводим время в твоей квартире, поэтому тебе нет необходимости таскать этот му… то есть женские штучки ко мне.

— Мы проводим время в твоей квартире. Твои родители уже видели мою спальню. Они знают, что мы используем твою.

— Тогда они знают больше, чем я.

«Мужчины!»

Саванна взяла его за руку, отвела в спальню и указала жестом распростёртой руки на помещение.

— Что ты видишь?

— Мою спальню.

— В которой доминирует?

Бью поморщил лоб.

— Моя кровать?

— Именно! Твоя большая, просторная, широченная кровать! У меня обычная кровать. Какой у тебя рост? Метр девяносто? Скажи мне, Бью, чью кровать мы используем?

— Мою.

— Умница! — Саванна засунула руку в сумку, вынула оттуда красный, шёлковый пеньюар и бросила его на кровать. Он растёкся по белым подушкам. Довольная результатом она пошла в прилегающую ванную комнату и начала доставать оставшиеся вещи. Саванна поставила зубную щётку в стакан рядом с щёткой Бью, а на полку над раковиной молочко для умывания, увлажняющий крем и духи. За ними последовали гель для душа, шампунь, бальзам ополаскиватель и бритва. Они нашли место на полочке возле ванной. Когда Саванна открыла зеркальный шкафчик для медикаментов, она увидела лицо Бью в зеркале. Её круглая упаковка противозачаточный таблеток великолепно уместилась на узкой дощечке между флаконом с каплями для глаз и пачкой пластыря.

— Саванна, за то короткое время, что мы выпьем по бокальчику перед ужином, мои родители не успеют проинспектировать всю квартиру. Или позже за чашкой кофе и пирогом. Они пробудут здесь максимум час.

Она закрыла дверцу и посмотрела на него в зеркале.

— Мамы очень любопытные. Поверь, Шерил всегда заглядывает в этот шкафчик, когда приезжает в гости.

Бью вытянул руку, открыл злополучный шкаф и выхватил оттуда банку с ибупрофеном. Когда она к нему обернулась, он уже успел проглотить несколько таблеток.

— Болит голова?

— Можешь назвать меня сумасшедшим, но одно представление того, что моя мама обыскивает мой шкафчик с медикаментами, вызывает у меня головную боль.

— Ты выглядишь немного бледным. — Саванна обеспокоенно протянула к нему руку и потрогала его лоб. — Ты же ничего не замышляешь? Или?

— Нет, просто… — Бью замолчал и его взгляд скользнул к полке возле душа, а потом вернулся к ней. — Уже прошло немало времени с тех пор, когда в моей квартире были все эти вещи. — Он прикоснулся к флакону с её духами. — Это пробуждает воспоминания.

«Проклятье».

Саванна так сосредоточилась на том, чтобы подготовить сцену для спектакля, чтобы его родители получили нужное впечатление, что не подумала, какое впечатление получит он.

— Знаешь что? Ты прав. Я переборщила. — Она потянулась к своим косметическим принадлежностям на полке, но Бью перехватил её руку.

— Оставь. — Он посмотрел на неё ещё раз и кивнул. — На самом деле, права ты. Во всём. Просто это было немного неожиданно. Я никогда не представлял, как будет выглядеть эта квартира, если у меня появятся отношения.

— Потому что ты никогда не мог представить построить новые отношения? — Это был неподходящий момент, а ванная комната неподходящее место для такого серьёзного разговора, но Саванна не могла удержаться от этого вопроса.

Бью прислонился к шкафчику, скрестил руки на груди и устало выдохнул.

— Так оно и есть.

— Это неправильно! Тебе даже тридцати нет! Как думаешь, хотела бы твоя жена, чтобы ты остаток жизни прожил, как монах?

— Не делай из меня святого, Саванна. Я не жил, как монах. И нет. Келли хотела бы, чтобы после траура я снова начал жить нормальной жизнью и позволил другой женщине наслаждаться плодами её трудоёмкого воспитания, благодаря которому я научился опускать крышку унитаза после похода в туалет.

Один взгляд на унитаз подтвердил, что Келли хорошо его выдрессировала.

— Ну и почему ты тогда замыкаешься? — Саванна задала этот вопрос спокойно.

— Потому что не могу начать всё заново.

— Я не понимаю. — Но ей хотелось понять. Саванна прикоснулась к его руке и почувствовала, как он вздрогнул.

— Потеря Келли оставила глубокую рану у меня в душе, очень глубокую рану, но потеря нашей дочери… — Бью посмотрел вниз и набрал воздух в лёгкие, прежде чем продолжить говорить. — Я не могу подобрать подходящих слов, чтобы описать эту потерю, но правильно говорят, что родители не должны жить дольше своих детей и хоронить их. Смерть Эбби катапультировала меня в глубокую, тёмную пропасть, и когда я приземлился на дно, то понял, что что-то внутри меня сломалось. Я не могу этого починить.

— Это скорбящий отец, но ты всё равно остаёшься отцом, Бью! Все эти отцовские инстинкты, вся эта любовь — они здесь и ждут, чтобы…

— Нет. — Он резко поднял голову, и отчаяние в его глазах почти заставило её отступить. — Я не могу. У меня нет сил, чтобы снова пережить подобную потерю. Возможно, другие люди могут, но не я.

— Может быть, и не придётся. — Саванна сказала это так мягко, как могла. — Может быть, в следующий раз это будет совсем другой, особенный опыт!

— К сожалению, «может быть» для меня слишком рискованно и останавливает меня от новой попытки. — Бью прошёлся рукой по волосам. — На работе я вижу только плохую сторону этого «может быть». Нет никаких гарантий, что всё будет хорошо. И на всякий случай, чтобы я этого не забыл, у моей мамы нашли рак.

Саванна убрала волосы у него со лба, и ей очень захотелось так же легко убрать все его переживания.

— Бью, твоя мама выздоровеет!

Он взял её руку и сжал.

— Я надеюсь. Её врачи говорят, что скорее всего смогут победить болезнь через оперативное вмешательство и повторного рецидива скорее всего не будет, но «скорее всего» по сути имеет то же значение, что и «может быть».

Саванна взяла руку, державшую её руку, и развернула.

— Ты знал, что у меня есть степень магистра не только по прикладному искусству, но и по древнему искусству гадания по руке?

— Ты — женщина с множеством талантов. Я не знал, что университет Джорджии готовит и таких специалистов.

— Их готовит, скорее, университет «Ютуб», но многие сказали бы, что это образование имеет большую ценность, чем мой диплом деятеля искусства.

Саванна провела указательным пальцем по его ладони. При этом её ноготь обвёл длинную, мягкую линию вокруг его большого пальца.

— Это линия жизни.

— Сделаешь это ещё раз, и оживёт кое-что другое.

— Попридержи коней, Монтгомери. Твои штаны останутся на тебе. Я тут вообще-то работаю. Видишь эти маленькие линии, которые пересекают твою линию жизни?

Он наклонился, и его лицо оказалось совсем рядом с ней. Это сразу вернуло Саванну в мыслях к прошлой ночи, к его горячим поцелуям на её коже и его дразнящему языку.

— Да, — ответил Бью, но у неё создалось впечатление, что этим он ответил не на вопрос, а на откровенное приглашение её гормонов.

— Сосредоточься, пожалуйста! Эти маленькие линии представляют собой твоего ангела хранителя, который приходил в твою жизнь. Одна такая линия есть в самом верху, когда ты был ещё маленьким, возможно четыре годика или пять. Может, в то время умерла твоя бабушка или твой дедушка?

Бью посмотрел на неё с прищуром.

— Мой дедушка умер, когда мне было пять.

— Вот видишь!

— Должно быть, кто-то недавно рассказал тебе это или ты помнишь об этом из прошлого…

— Или я профессиональный хиромант. Так и так, линии не лгут. Они здесь. У тебя ещё несколько таких линий. — Саванна показала на парные линии, которые пересекали его линию жизни ниже. — Мы знаем, кто это.

— Окей, и что ты хочешь этим сказать?

— Ты больше не встретишься с ангелом хранителем до самого конца. — Она провела пальцем по линии жизни до запястья, потом согнула его ладонь, положила её в свою и поцеловала суставы. — С твоей мамой всё будет хорошо. И с тобой тоже.

— Линии не лгут, так?

— Никогда! Сейчас, когда мы изгнали из твоего будущего навязчивое «может быть», что ты сделаешь? Дорога свободна. Когда в следующий раз появится соблазн, ты можешь спокойно поддаться ему.

— Может быть, дорога свободна, потому что я держу её свободной?

— Для мужчины, который ненавидит слово "может быть", ты слишком часто им пользуешься.

— Потому что мне не нужны новые встречи со своим ангелом хранителем. — Он улыбнулся печально. — И я больше не хочу провалиться в пропасть.

— Эй? Кто-нибудь есть дома?

— Время пришло, — сказал Бью, а потом крикнул: — Заходите! Мы сейчас придём!

Саванна сложила свою сумку и засунула её в шкафчик под раковиной. При этом она подавила разочарование из-за того, что их разговор слишком рано прервали. Хотя действительно ли его прервали слишком рано? Бью был откровенен с ней, но кто она такая, чтобы указывать ему что он должен делать и чувствовать? Она не пережила то, что пережил он.

И всё равно настойчивый голос у неё в голове нашёптывал, что он принижает себя.

Пусть так, решила Саванна, когда последовала за ним в зал. Бью не просил её изменить его или излечить. Она временно помогает ему и наслаждается взамен экстремальным, окрыляющим сексом. Но когда она увидела, как он целует маму и обнимает отца, её внутренний голос снова ожил:

«Милая попытка, но это выходит за рамки простого одолжения и секса в качества благодарности. Ты слишком сильно впрягаешься. Ты что-то к нему чувствуешь».

Глава 13

Стул, на котором сидел Бью, отодвинувшись, издал скрип на восьмиугольной чёрно-белой плитке, которой был выложен пол в ресторане. Он скрестил руки на груди, пытаясь подражать спокойствию своего отца, пока его мама невзначай рассказывала, что через неделю собирается лечь под нож, чтобы вырезать раковую опухоль.

Если ему всё же удалось изобразить спокойствие, то он заслужил за это премии Оскар. Несмотря на то, что на работе он видел массу ужасающих сцен, когда он представлял операцию своей матери, у него начинала болеть голова, его ладони потели, а съеденная порция рёбрышек, приготовленная по традициям Мемфиса^[29], снова просилась наружу. Ресторан, который в это время был полон семей и пенсионеров вдруг начал казаться ему слишком шумным и душным. Рядом с типично красно-белыми декорациями, состоящими из всяческих табличек и прочих ностальгических штучек, наблюдались рождественские украшения. Этот цветной калейдоскоп раздражал глаза.

Гладкая, прохладная рука легла поверх его руки. Саванна выглядела восхитительно со своими светло-русыми кудряшками, ниспадавшими на её спину. На ней был надет чёрный свитер с широким вырезом и один край сполз с её плеча, оголяя его. Узкие, белые джинсы облегали стройные бёдра, а на ногах красовались чёрные сапожки на высоком каблуке.

Эти сапоги вызвали целую армаду фантазий, когда она сегодня вечером возникла перед его дверью, но сейчас Бью чувствовал лишь благодарность. Саванна сидела возле его мамы, внимательно слушала и параллельно невзначай гладила кончиками пальцев напряжённые суставы на кисти его руки. Бью разнял руки и вложил её ладонь в свою. Они переплели пальцы. Потом он крепко сжал её руку. Саванна одарила его тёплым взглядом и мимолётной улыбкой, прежде чем снова повернуться к его маме и сказать:

— Невероятно, что это амбулаторная операция.

Его мама кивнула.

— Опухоль маленькая, и нет никаких признаков, что пошли метастазы, поэтому мне сделают простую лампэктомию^[30]. Кроме того, удалят подмышечные лимфатические узлы. Сама операция продлится не больше часа. Потом меня перевезут в комнату отдыха, я проснусь, оденусь и этот симпатичный мужчина, — она указала на отца Бью, — отвезёт меня домой. На следующей неделе у меня ещё будет постоперативная консультация с оперирующими хирургами, и, если края груди и подмышечные лимфоузлы не затронуты опухолью, это всё.

Если. Ещё одно слово, которое Бью не любит. «Если края груди и подмышечные лимфоузлы не затронуты опухолью» означает, что нет никаких гарантий. В том случае если это «если» не наступит, понадобится и последующее хирургическое вмешательство, возможно даже химиотерапия, облучение и приём медикаментов много лет подряд. И опять же никаких гарантий, что это поможет. Этой жизнерадостной, энергичной женщине, которая в детстве лечила его разбитые коленки и ухаживала за ним, когда у него была высокая температура, возможно, предстояла длинная, полная боли и страданий битва с киллером, и он ничего не мог поделать. Бью ненавидел чувствовать себя беспомощным.

— Операция назначена на следующий вторник? — спросила Саванна и напрягла руку. Этот жест дал ему понять, что он очень сильно сдавливал её ладонь. Скорее всего, слишком сильно. Бью заставил себя расслабить пальцы и хотел убрать их, но она ухватилась за них, продолжая вести беседу с его матерью. — Мы с Бью придём в больницу.

— Во вторник у тебя встреча с начальством галереи, — напомнил он ей.

— Я перенесу её. — Саванна прошлась короткими, не покрытыми лаком ногтями по его запястью.

— Нет, сладкая, не нужно, — вмешалась его мама. — И ты тоже не приходи, Бью. После операции я буду одурманенная и никакая из-за наркоза. Мне бы не хотелось, чтобы меня видели такой.

— Кроме меня, — сказал его отец и поцеловал его маму в щёку.

— Ты дал клятву «и в болезни, и в здравии», поэтому ты исключение.

— Кроме того, ты нравишься мне одурманенной, — добавил он.

— Тогда во вторник я буду нравиться тебе ещё больше.

— Позвонишь мне и скажешь, как всё прошло? — попросил Бью. Ему было как день ясно, что решение его мамы связано не столько с её гордостью, сколько с желанием уберечь его от ещё одного томительного ожидания новостей о состоянии дорогого человека, находящегося в больнице. Бью ценил эти старания, но всё равно ощущал, что его отстраняют.

Отстранял ли он родителей в последние три года? Возможно. Бью задолжал им извинения, потому что держал их на расстоянии, но сейчас был неподходящий момент копаться в печальном прошлом. Вместо этого он ещё больше сконцентрировался на прикосновении Саванны, так как её умелые пальчики коснулись его вельветовых штанов, а потом вернулись обратно, чтобы повторить всё с начала. Разговор продолжался, пока она поглаживала рельефный материал. Эти брюки Бью выбрал специально, потому что предположил, что Саванна не устоит перед мягкой тканью. Это предположение оправдалось, и сейчас в ресторане ему было душно уже по другим причинам. Чтобы защититься, Бью положил обе её руки к ней на колени и наслаждался через ткань прикосновением к её узким бёдрам. Саванна запнулась, что-то рассказывая его маме, и её щёки порозовели.

Ничего не подозревая об играх под столом, его мама продолжала говорить:

— Трен на неделе после моей операции будет в Калифорнии…

— Шерил, я же тебе сказал, что мы отправим Вагнера позаботиться о клиенте…

— Не придумывай. Жена Вагнера вот-вот родит. Он не может ехать в Калифорнию.

— Я не хочу, чтобы ты одна садилась за руль!

Его мама уже множество раз ездила одна в Атланту, но Бью понимал, почему его отец так остро реагирует. Мысленно он прошёлся по плану своих смен и пораскинул мозгами, сможет ли отвезти свою маму на приём к врачу.

— Лорел предложила поехать со мной. Кстати, у неё появилась замечательная идея. — Взгляд его мамы снова упал на Саванну. Он выражал восторг. — Она предложила, чтобы после моего визита к врачу мы встретились с тобой и пошли все вместе искать для тебя свадебное платье.

Порозовевшие щёки Саванны сменили цвет на красный. Бью интерпретировал эту перемену как угрызения совести, но для всех остальных это выглядело как счастливый румянец будущей невесты.

— Ох. Я как бы…

— Мам, у Саванны сейчас море дел, так как ей нужно до конца месяца подготовиться к важной выставке.

Бью хотел подкинуть Саванне элегантное оправдание, но потом почувствовал себя убогим, потому что его мама выглядела разочарованной. Перед тем, как он успел предложить ей и миссис Смит взамен вместе пообедать в этот день, Саванна потеребила его руку.

— На самом деле, это было бы здорово. Я уже хорошо продвинулась с подготовкой к выставке, поэтому могу позволить себе разок не работать после полудня.

— Замечательно! — Его мама заёрзала настуле, как восторженный подросток, и Бью испытал глубокую благодарность по отношению к своей «невесте». Его мама нуждается в чём-нибудь прекрасном, что её порадует, и поход по магазинам свадебных нарядов Атланты как раз то, что нужно.

Она наклонилась к Саванне.

— Какой стиль платья ты предпочитаешь?

Бью не услышал её ответ, да и если бы услышал, то ничего не понял, потому что как раз в этот момент его отец ухмыльнулся и сказал:

— Бью, парень, а какой стиль костюма ты предпочитаешь?

— Тот, что она укажет.

— Умный мальчик. Билл и я тоже не будем отлынивать от наших отцовских обязанностей. Нам ведь как-нибудь нужно помочь подобрать тебе костюм? И под этим я имею в виду восемнадцать лунок в Стоун-Маунтин^[31].

Бью ухмыльнулся в ответ.

— Отличный план. — Особенно потому, что костюм ему не нужен.

— Мы придумаем что-нибудь после праздников. — Его отец переключил внимание на экран возле барной стойки.

В другом конце ресторана за столом Бью приметил маленького мальчика, не старше пяти лет, со своей мамой и другой женщиной с маленькой девочкой, что сидела на детском стульчике для кормления. Пока мальчик смотрел телевизор, он схватился за край стола и раскачивался на задних ножках стула взад-вперёд. Назад, вперёд, потом снова назад. Бью смотрел на них и пытался привлечь внимание матери, но обе женщины были слишком увлечены разговором. Когда мальчик хотел качнуться вперёд, задние ножки стула соскользнули на плитке пола. Стул выскользнул из-под него, пацан полетел вперёд и ударился головой об стол.

Его мама соскочила и упала на колени, прижимая сына к груди ещё до того, как он начал плакать. Когда мальчик всё же зарыдал, на помощь поспешили официантки. Несколько посетителей, сидевших возле них, протянули другой женщине за столом салфетки. Она пыталась вытереть пролитые напитки, пока её подругу совсем не залило ими. Потом мама мальчика отклонилась назад, чтобы рассмотреть рану, и тоже завопила. Её светло-голубой свитер пропитался кровью, и она текла по лицу ребёнка.

Бью встал.

Саванна последовала за ним через помещение к кричащему мальчику и отчаявшейся матери. Она почти врезалась в Бью, когда он на секунду остановился, чтобы взять пару красных салфеток с буфета. Он подошёл к столу первым. Его большие шаги сокращали расстояние так, чтобы это не выглядело, как будто он торопится. Саванна резко затормозила позади него, в то время как он присел возле матери и сына.

— Здравствуйте. Меня зовут Бью. Я фельдшер. Можно мне взглянуть?

— Пожалуйста, — мать подняла на него взгляд и в нём стояла откровенная паника. — Пожалуйста, помогите ему!

Бью приблизился к ребёнку, который цеплялся за маму и одной ручкой закрывал рану.

— Привет, как тебя зовут?

— Лиам, — ответила его мама. — Его зовут Лиам. О, Боже! Столько крови! Мне вызвать скорую помощь?

— Дайте мне сначала посмотреть.

Лиам захныкал, когда это услышал, и посмотрел на Бью большими испуганными глазами.

— Лиам, — его мама взяла его маленькую руку и попыталась отнять её от его лица. — Дай этому мужчине посмо…

Бью помотал головой, чтобы мать перестала тянуть своего сына.

— Лиам, сколько тебе лет?

— Ему пять.

— Пять с половиной, — поправил её Лиам, шмыгая носом.

— Значит ты уже довольно большой мальчик. — Он вынул свой сотовый из кармана и нажал на дисплей. — Ты играешь в «Майнкрафт»^[32]?

— Угу, но мне нельзя, потому что я подстриг кошке шерсть.

Бью улыбнулся на это признание, и Саванна заметила, что его беспокойство отступило. Он бы не стал улыбаться и разговаривать с ребёнком про компьютерные игры, если бы это был настоящий экстренный случай. Или?

— Это понятно, — сказал Бью сочувственно, — но сейчас особый момент. Как думаешь, твоя мама разрешит немного поиграть?

— Конечно! — ответила она.

— Супер. — Бью протянул сотовый мальчику. — Мы в креативном модусе, и этот мир кажется весьма впечатляющим. Я вижу деревья и воду… хей… это что, коровы и поросята?

Лиам схватил двумя руками телефон.

— Поросята! Видишь? Они розовые.

Бью поднял сотовый телефон выше так, что Лиам был вынужден поднять голову.

— Тебе нужно держать его так. Сколько ты видишь поросят? — Бью задал вопрос пока убирал окровавленные пряди волос со лба мальчика.

— Много. — Он несколько раз нажал на дисплей. — Я построю забор вокруг них.

— Хорошая идея. Пока ты это делаешь, я осмотрю твою голову, окей?

— Окей, — ответил Лиам, продолжая нажимать на дисплей. — У меня вава.

— Я знаю. Я буду осторожен.

Пока Бью промокал салфеткой края раны, он обратился к матери ребёнка, которая резко побледнела, когда он начал оттирать кровь.

— Миссис?

— Бэт. Я — Бэт.

— Привет, Бэт. У вас есть пудреница или зеркальце в сумочке?

— Зеркальце? Эм… да. Есть. — Она взяла сумочку, которая висела на спинке стула, и начала копаться в ней. — Вот. — Она протянула ему то, о чём он просил.

— Отлично. Не подержишь его, пожалуйста, Саванна?

Саванна так погрузилась в наблюдения за его работой, что ей понадобился момент, чтобы понять, что он позвал её.

— Да?

— Это Бэт. Бэт, это моя подру… моя невеста — Саванна. У вас осталась кровь на лице и на шее. Вы не против, если Саванна принесёт стакан воды и ещё пару салфеток, чтобы вы могли вытереться?

— О. Конечно, да! — она посмотрела на Саванну. — Это было бы здорово.

— Не вопрос. Я сейчас вернусь. — Только она успела сделать шаг, как появилась официантка и подала ей стакан воды и салфетки. Саванна присела возле Бэт, поставила стакан на пол, протянула ей салфетки и взяла у неё маленькую, серебристую пудреницу. Она держала зеркальце, а женщина наспех вытиралась. В это время Бью тихим голосом комментировал свои действия.

— Я вижу рану. Она длинной примерно два сантиметра и глубиной добрых пол сантиметра.

— Ух, она гораздо меньше, чем я думала. — Голос Бэт дрожал от облегчения. — Учитывая количество крови, я уже думала, что он проломил череп и у него рваная рана… ах, сама не знаю, о чём я думала…

— Череп у детей мягче, поэтому кровотечение сильнее, даже когда рана небольшая. Я могу перебинтовать ему голову так, что кровь остановится, пока вы не доберётесь до отделения скорой помощи. Там рану зашьют.

— Большое спасибо! Честно, я вам так признательна! — Женщина слабо улыбнулась, когда Саванна вернула ей пудреницу.

— Мы с радостью помогли! — Бью сложил чистую салфетку в одну полоску. — Эй, Лиам, ты любишь пиратов?

— Да-а-а-а!

— Кого больше всех?

— Джейка^[33]! Он всегда находит сокровища первее капитана Крюка^[34]!

— Он тоже мой любимый пират. А что носит Джейк на голове?

— Такую красную штуку. — Он нахмурился. — Я забыл, как она называется.

— Бандана. Совершенно правильно. Я обмотаю эту салфетку вокруг твоей головы, чтобы ты выглядел, как Джейк, окей? Когда я закончу, ты можешь посмотреть в мамино зеркало и сказать, как тебе.

Саванна прикусила нижнюю губу, чтобы она перестала дрожать.

Этот мужчина, который так старался соблюдать дистанцию, первый отреагировал на критическую ситуацию и сделал гораздо больше, чем просто поставил диагноз и оказал первую помощь. Он обладает чуткостью. Сердце Саванны приблизилось к обрыву гораздо ближе, чем она хотела признавать. Этот обрыв был очень отвесный и после падения, несомненно, приведёт к жёсткому приземлению.

Лиам сидел тихо, пока Бью закреплял чистую салфетку на его голове. Потом мальчик вернул ему телефон и взял зеркало у мамы. Он повернул голову сначала вправо, потом влево и оценил себя с разных сторон.

— Клёво? — спросил Бью.

— Клёво!

— Я тоже так думаю. А теперь ты мне должен кое-что пообещать. Твоя мама отвезёт тебя в место, где позаботятся о твоей ваве, и ты должен пообещать мне, что не будешь трогать эту бандану, пока доктор или медсестра не снимут её. Хорошо?

— Обещаю.

— Спасибо. Когда доктор или медсестра уберут бандану, они закроют твою ваву, чтобы она быстрее зажила. А ещё я хочу, чтобы ты пообещал быть храбрым, как Джейк, и дал им сделать то, что они должны сделать.

— Нет. Я не хочу, чтобы они трогали! Это будет больно!

Бью опустил голову и посмотрел расстроенному мальчику прямо в глаза.

— Я обещаю, что это будет не очень больно. — Он поднял волосы со лба и показал ему тонкий шов у себя на голове. — Видишь это?

Лиам кивнул.

— На прошлой неделе я тоже больно ударился. Я тоже поехал к врачу, и она наложила несколько швов на рану, чтобы закрыть её, поэтому я знаю, о чём говорю, когда сказал, что это почти не больно.

— Честно?

— Честно, — подтвердил Бью и помог маленькому мальчику встать. — Дай пять. — Он поднял свою большую, сильную руку, чтобы Лиам своей крохотной ручкой сделал приятельский удар. Яичники Саванны чуть не взорвались от этой картины. Её эмоциональная почва всё больше размягчалась.

— Большое, пребольшое спасибо! — Бэт обняла Бью, а потом к удивлению Саванны и её.

Женщина улыбалась доброжелательно, когда отпустила девушку.

— Он так здорово умеет обращаться с детьми! Держите его очень крепко, дорогуша! Такой мужчина единственный и на всю жизнь!

Глава 14

Бью съел остатки картошки фри, и наблюдал за своим напарником, как он скомкал пустую упаковку от бургера и бросил её в стоявший между ними пакет. Потом он сделал большой глоток лимонада из XXL-упаковки. Через секунду он издал оглушительную отрыжку, а потом гордо ухмыльнулся.

— Комплимент шеф-повару.

— Капец. — Бью кинул в Хантера смятую салфетку, которую тот швырнул обратно в него. — Ты настоящая свинья.

— Не хочу тебя расстраивать, принцесса, но эта отрыжка, скорее всего, не самое неприличное, что сорвётся с моих губ в следующие полчаса.

— Потрясающе. — Бью нажал на кнопку, чтобы открыть окно со своей стороны. — Удивительно, что до сих пор не нашлось счастливицы, которая прибрала бы тебя к рукам с твоим-то шармом.

Хантер собрал оставшийся мусор и выбросил его в пакет.

— Кое-что от своего шарма я приберёг специально для тебя, Бьюрегард. Кстати, насчёт счастливиц, как дела у твоей невесты?

— Хорошо.

— Больше, чем хорошо, думается мне. Судя по твоей туповатой улыбке в последние дни, мне кажется, ты наконец-то потерял свою второю девственность со своей аппетитной соседкой.

Комментарий насчёт второй девственности нервировал, и Бью решил, что о следующем блюющем бомже, который попадётся им на пути, будет заботиться Хант.

— Настоящий джентльмен молчит и наслаждается.

— Ты — нет. Ты просто не замечаешь. Вы смогли убедить твоих родителей?

— Да. И настолько хорошо, что Саванна на следующей неделе после операции моей мамы должна пойти с ней выбирать свадебное платье.

— Хм. — Хантер опрокинулся на сидении и улыбнулся. — Я представляю её себе в чём-нибудь узком цвета слоновой кости.

— Прекрати представлять себе там что-то, идиот! Мы не будем жениться, ты помнишь?

Но представить Саванну, облачённую в узкий сатиновый наряд, было очень просто, так же просто как попросить её провести с ним ночь после ужина с его родителями или привыкнуть прислушиваться к её шагам на лестничной площадке, или приоткрыть приглашающе дверь, чтобы посмотреть, как она примет приглашение с томной, сексуальной улыбкой. А самое простое? Погружаться в её тёплое, роскошное тело, слушать неприличные стоны и ощущать, как она дрожит, закрывая глаза и выкрикивая его имя.

— Главный вопрос в том, помнишь ли ты об этом и помнит ли она!

— Мы помним. — Ясное дело, он каждую ночь достигает с Саванной всех ста процентов, и они оба наслаждаются горячей игрой, но у этого сезона был конец. Никто из них не упускает сей факт из вида.

Женщина с маленькой девочкой примерно трёх-четырёх летнего возраста прошли по тротуару мимо их машины скорой помощи. У девочки были длинные, светло-русые, кудрявые волосы, как у Саванны, когда ей было столько же лет. Что она делает сейчас?

— Если вы оба так хорошо ладите, почему тогда не пустить всё на самотёк и не посмотреть, куда это приведёт? Я знаю, ваши семьи ждут свадьбу, но просто скажи им, что вы решили подольше побыть помолвленными, потому что… не знаю… потому что вы копите деньги на пышную свадьбу мечты.

Хорошо ладить с Саванной было проще, чем Бью думал. Когда она въехала по соседству, то показалась ему шумной и нервирующей особой. И он не знал, как относиться к тому, что она деятель искусства. Это звучало как что-то непостоянное и непрактичное, но вместе с тем Саванна живая, весёлая, страстная и невероятно участливая. Не важно, критиковала ли она их первый поцелуй, прописывала ли кулак в морду бывшего, читала ли по руке — эта женщина всегда очаровательна, и сколько бы Бью ни пытался сделать так, чтобы её хаос не распространялся на его жизнь, он всё же привык, что её серёжки теперь лежат на его ночном столике, а свитер висит на спинке дивана.

— Первого января она улетает на девять месяцев в Италию.

— И? Я слышал, что любовь на расстоянии только растёт. Девять месяцев разговоров по телефону и секса по Скайпу, а потом вы просто продолжите там, где остановились.

Звучит здорово, исключая один момент. Бью не знал, что они сейчас творят, кроме как разыгрывают помолвку перед своими родителями. И он совершенно точно не знал, куда это приведёт, разве только к тому, что будет несправедливо по отношению к Саванне. Ей нужен целый пакет: супружество, дети и навеки счастливы вместе. Она заслуживает мужчину, который сможет дать ей всё это и даже больше. Он — не этот мужчина. Однажды появится тип, который станет счастливчиком занять место рядом с ней и подарит всё то, чего она желает. Это лишь вопрос времени.

— То, что мы делаем, работает на данный момент, но я не могу предложить ей большего. Что касается будущего, я понятия не имею.

Хантер на мгновение посмотрел в лобовое стекло, потом повернулся к Бью и одарил его нетипично серьёзным взглядом.

— Возможно, до нового года ты ещё переосмыслишь ситуацию. Я тоже не знаю, что принесёт будущее, но я знаю, что в последние дни ты выглядишь очень счастливым. Счастливей, чем когда-либо за последние три года.

Саванна торопливо вышла из лифта и направилась по коридору в зал ожидания отделения хирургии. Она искала глазами в небольшом помещении отца Бью и уже хотела подойти к регистрационной стойке, чтобы спросить, закончилась ли операция Шерил Монтгомери, как увидела Бью, забившегося в углу. На нём были джинсы и коричневый свитер такого же цвета, как его глаза. Он выглядел большим и беспокойным — то, как он сидел, закинув руку на спинку свободного кресла рядом, а правую ногу на левую, при этом нервно качая её туда-сюда. Он таращился пустым взглядом на телевизор рядом с регистрационной стойкой. Там без звука шла какая-то мыльная опера.

Взгляд его тёмных глаз переместился в её сторону, когда она подошла ближе.

— Эй, — произнесла Саванна шёпотом и села рядом. — Есть новости?

Его выражение лица осталось непроницаемым. Бью подвигался и сложил руки на коленях. Это движение превратило его в изолированный остров. Как будто никто не сможет заметить его страх, если он будет соблюдать дистанцию.

— Я думал, мы договорились, что ты сегодня пойдёшь на встречу с начальством галереи.

— Я уже была там, но мы быстро закончили. Выставка полностью спланирована, поэтому я пришла, чтобы посмотреть, могу ли я что-нибудь сделать для твоего отца.

Саванна потёрла его напряжённые плечи и спустилась по его рукам до запястий, готовая утешить его, если он в этом нуждается.

— А ты почему тут?

— Что за вопрос? Я всегда прихожу сюда в свои выходные дни и, — он взглянул на телевизор, — смотрю сериалы.

— Ага. Потому что дома у тебя нет телевизора.

— Я не люблю смотреть сериалы в одиночестве. Слишком эмоционально. — Он разнял ладони и взял её руку. — Эта рыжая — настоящая социопатичная роковая женщина.

Саванна просунула пальцы между его пальцев, радуясь, что Бью их сжал.

— Ты всё это проанализировал несмотря на то, что звук был выключен?

— Актёрской игры было достаточно.

— Поверю на слово. Как твоя мама?

Бью наклонился и прижал лоб к её плечу, а потом сделал глубокий, дрожащий вздох.

— Хорошо. Хирург сказал, что операция прошла по плану и результаты анализов должны быть готовы к концу недели. Мама сейчас в комнате отдыха, а отец пошёл к ней, чтобы он был первым, кого она увидит.

— Это мило! — Саванна взяла другую его руку. — Я рада, что всё позади и что всё прошло хорошо!

— Я тоже. — Он поднёс их скрещенные руки к своим губам и поцеловал суставы её пальцев. Потом Бью посмотрел прямо ей в глаза. — Спасибо, что пришла, Саванна.

Помоги, Господи, устоять перед этим скрытным мужчиной! Она поехала бы сюда с ним, если бы Бью попросил её, но он этого не сделал. Но его благодарность смягчала боль от того, что он отказался ей доверять.

— Я должна была прийти. Ты же понимаешь.

— Да, понимаю. — Он ещё раз поднёс её руку к своим губам и поцеловал. — Может, уйдём отсюда?

— В любое время. Как только пожелаешь. Или всё же хочешь остаться и повидать свою маму?

— Нет. Она в хороших руках. И я не хочу её смущать. — Он встал и помог подняться Саванне, а потом они пошли к лифту. — Мой отец отвезёт её домой. Вечером я загляну к ним и посмотрю, как у неё дела.

Молча они спустились на лифте вниз. Бью проводил Саванну до машины и остановился возле двери.

— Как насчёт запоздалого обеда?

Саванна помотала головой. Есть не особо хотелось. И, если она правильно расшифровала выражение его лица, ему тоже.

— Значит, увидимся дома?

Она кивнула и попыталась проигнорировать пируэт, который выполнило её сердце, когда он произнёс слово «дом». По дороге «домой» Саванна пыталась вернуть себе здравый смысл. Под словом «дом» он, скорее всего, имел в виду Камден Гарденс, но на самом деле дома она начала себя чувствовать в его постели. С того вечера в ателье, они каждую ночь проводят вместе, и каждый раз она засыпает такой же обессилившей и абсолютно окрылённой, как в первый раз. Ничего не указывает на то, что инферно^[35] между ними угасало. Гормоны Саванны настаивали, что любая здоровая женщина в своём уме станет зависимой от сексуального наслаждения таких масштабов, но здравый смысл подчёркивал, насколько опасна эта зависимость. Проблематично было не только то, что она стала зависимой от оргазмов, подобных землетрясению, но и то, что она начала привыкать засыпать на его груди, слушая биение его сердца, словно монотонную колыбельную. А это буквально кричало о любовной лихорадке. Саванна застряла во всём этом гораздо глубже, чем хотела, и начала ждать первое января с непонятной смесью из чувств паники и облегчения. Именно эта смесь бурлила в её животе, когда она вышла из своей машины, и увидела Бью, ждущего её, прислонившись к перилам лестницы. Он выпрямился, стоило ей подойти ближе, и взял руку Саваанны, сказав:

— Могу я пригласить тебя на бокальчик чего-нибудь?

Взгляд на часы показал, что сейчас всего два часа дня, но она предположила, что упоминание о времени его не остановит. Не то чтобы она его упрекала в желании расслабиться. Операция его мамы прошла хорошо, но сейчас стресс делался ещё сильнее оттого, что нужно ждать результаты анализов из лаборатории. Этот сильный, независимый «Мне-не нужен-никто» мужчина нуждается в утешении и компании. Она может дать ему это.

«А ещё любовь», — шепнул фатальный голос у неё внутри. Ты влюбилась в этого сильного, независимого «Мне-не нужен-никто» мужчину. Саванна не могла точно сказать, когда точно проиграла битву держать свои чувства в узде, но она проиграла. Она влюбилась, и не существует ничего, что можно предпринять против этого, хотя прекрасно знает, что Бью скорее вырежет себе сердце, чем допустит риск снова полюбить. Остаётся верить, что её сердце достаточно выносливое. Саванна надеялась, что у неё получится помочь ему, когда он будет нуждаться в ней, а потом найти силы сесть в самолёт и продолжить жить дальше своей жизнью.

— Где ты хочешь выпить по бокальчику?

— Я знаю отличное место. — Бью отвёл её наверх в свою квартиру. — Устраивайся поудобнее. Я только быстро поищу бармена, — сказал он и пошёл на кухню.

Пока он рылся в шкафу над холодильником, Саванна сняла заколку, удерживающую её чёлку, и бросила её на столик. За ней последовали серебряные браслеты с дизайном бамбука, которые подарила ей Синклер пару лет назад на день рождения. Потом она села на диванный подлокотник и скинула с себя чёрные ботинка «Прада» с молнией на пятке. Саванна позволила себе купить их, когда продала свою первую работу в Атланте. Наверное, стоило подождать с покупкой, пока ей не выплатят её часть.

Пережатые пальцы на ногах простили ей перенесённые муки моды, когда она начала массировать их через чёрные капроновые колготки. Потом Саванна выпрямилась, сняла с себя короткую кожаную куртку и бросила её на спинку дивана.

На кухне стало тихо. Саванна подняла взгляд и обнаружила, что Бью пялится на неё.

— Что? — Она встала и рефлекторно провела пальцами по длинному, чёрному, вязаному платью, поправив воротник и разгладив юбку.

Он помотал головой и улыбнулся.

— Ничего. Я только восхищаюсь тем, как ты оккупируешь помещение.

Только сейчас Саванна обратила внимание на то, что разбросала. За три минуты она раскидала в зале больше личных вещей, чем было у Бью в этой комнате.

— Извиняюсь. Я не привыкла к порядку. — Она пошла на кухню. — Но у меня есть другие качества.

Его улыбка превратилась в наглую усмешку.

— Твои качества мне хорошо известны!

Саванна потрепала его щёку и так же нагло ухмыльнулась в ответ.

— Ты ознакомился с моими качествами лишь поверхностно. — Она ещё никогда не видела его пьющим что-то крепче, чем пиво, поэтому удивилась, когда он поставил в ряд почти полную бутылку текилы, не начатую бутылку водки и на четверть опустошённую бутылку виски. — Похоже, ты был серьёзен насчёт «бокальчика»!

— Чего бы тебе хотелось?

— Я люблю по-простому. — Саванна потянулась наверх и открыла длинный, узкий шкаф справа от мойки, вынула оттуда два пузатых бокала для виски и поставила на кухонную стойку. Потом она открутила пробку на бутылке «Jack Daniels»^[36] и налила немного янтарной жидкости в стаканы. Саванна подала ему один, подняла свой и чокнулась с ним. — За твою храбрую, сильную и невероятно классную маму!

— За маму! — повторил Бью и залпом опрокинул напиток в себя.

Саванна сделала то же самое, и снова наполнила бокалы.

— За твоего отца, который поддерживает её своим спокойствием и непоколебимой надёжностью.

— За папу! — Он выпил вторую ещё и за бывшую. Она сделала так же.

Горлышко бутылки зазвенело, соприкоснувшись с краем стакана, когда Саванна снова наполняла бокалы.

— За тебя, потому что ты здесь, хоть это и тяжело. Даже если она дала тебе лазейку, чтобы тебя защитить.

Бью выпил третий стакан без тоста, опустил подбородок на грудь и вдохнул через нос, а потом ответил:

— Меня не нужно защищать.

Этот обыкновенно острый, янтарный взгляд никак не мог сфокусироваться на своём стакане, на ней или на том, что он видел перед собой.

— Естественно, нет. — Саванна налила им ещё виски. — Ты большой, сильный, непобедимый тип. Ты можешь со всем справиться. — Она кивнула головой в сторону зала. — Не хочешь присесть?

— Конечно. — Это слово прозвучало немного нечётко. Три виски за столько же минут оказали заметное действие на мистера Непобедимого. Саванна отнесла свой бокал и бутылку к журнальному столику и плюхнулась на диван. Бью сделал то же самое, и она заметила, как он слегка споткнулся и как его расслабленное тело чуть-чуть спружинило, когда он сел рядом с ней. Мужчина развернулся к ней и намотал одну прядь её волос себе на палец, пока смотрел на её лицо. — Ты красивая.

— А ты пьяный.

— Я только на пути к этому, но ты всё равно красивая. — Его глаза сузились. — И трезвая.

Саванна подобрала под себя ноги и села на них, а потом повернулась к Бью.

— Мой милый, парень, с которым я встречалась на последнем году обучения в колледже, был родом из семьи производителей виски. Теннесси и я отлично ладим.

Бью наклонился, взял бутылку со стола и налил ей ещё немного.

— За бывшего!

— Думаешь, получится меня споить? Прежде ты сам скопытишься.

Он поднял правую бровь.

— Вес тела и выведение алкоголя из организма взаимосвязаны.

— Как бы то ни было, под столом валяться будешь именно ты.

— Ты что, объявляешь мне войну, Смит?

— Это факт, Монтгомери. — Только чтобы доказать свои слова, она взяла свой бокал и выпила за бывшего. — Твоя очередь. — Саванна налила ему ещё раз виски примерно на два пальца, передала ему и отставила бутылку. Достаточно алкоголя. У неё имеются методы получше, чтобы отвлечь его от переживаний. Бью опрокинул напиток в себя, и когда проглотил жгучую жидкость, его губы растянулись в выразительной улыбке.

— А теперь давай протестируем твои рефлексы. — Саванна подняла подол платья, перекинула ногу и уселась сверху ему на колени. Бью схватился за её бёдра, пока она устраивалась на нём поудобнее.

Когда девушка примостилась, он взял её ягодицы в свои большие руки и пододвинул ближе к себе.

— Я справился, — прошептал он ей на ухо.

Саванна взяла его за щёки и откинула его голову назад.

— Погоди. Это ещё был не тест. Он только сейчас начнётся. — Она опустила губы на его губы и подарила ему долгий, медленный поцелуй с привкусом виски. Его затылок прислонился к спинке дивана, и на какой-то момент Саванна подумала, что он отдал ей контроль. Но потом Бью запустил пальцы в её волосы, подался вперёд и изменил угол поцелуя. Его рефлексы по-прежнему работали неплохо. Обычно Бью штурмом одерживал верх над её чувствами и заставлял трепещущую и задыхающуюся Саванну сдаться на его милость, но в этот раз они поменялись ролями. Она потянулась руками вниз, схватила полу его свитера и стянула его через голову.

— Я люблю твою грудь! — сказала она между поцелуями и провела руками по тёплой, гладкой коже, по твёрдым выпуклостям его грудных мышц до впадины между ними, а потом вниз до идеальных мышц живота. Её язык чесался и очень хотел проделать тот же путь.

— Совершенно случайно я чувствую по отношению к твоей груди то же самое, — пробормотал он и задрал её платье. Саванна подняла руки и позволила снять вещь, но увернулась, когда он наклонился ближе и взялся за застёжку её лифчика.

— Эм, держи свои руки при себе. Я ещё не закончила с проверкой твоих рефлексов. — Она прошлась кончиками пальцев по выпуклым мышцам его груди до самого низа и пробралась под пояс его джинсов.

— Саванна… — голос Бью дрожал предупредительными нотками.

— Да, Бью? — Она погладила кожу вокруг пояса и достигла молнии на брюках. Бугор под застёжкой дрогнул, стоило ей коснуться его. Бью задержал наглую руку девушки.

— Четыре вискаря влияют на рефлексы мужчины.

— Оценивать это — моя задача. — Саванна освободилась из его хватки и продолжила работать над его молнией.

— Нет, ты этого не сделаешь. Недавно я тебе кое-что пообещал, а именно, что каждый раз, когда я буду в тебе, ты будешь получить от меня только лучшее, иначе… о, боже! Так приятно!

Она погладила большим пальцем гладкую головку, которая выглянула из-под пояса его трусов, и остановилась на этом месте дольше, чтобы исследовать маленькое отверстие в середине. Бью застонал и напряг бёдра.

— Видишь, твои рефлексы просто отличные! — Саванна сползла с его колен, приподнялась, расстегнула его джинсы и освободила от боксеров. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Пока Бью смотрел на неё, она провела кончиком пальца вдоль его пениса.

— И становятся с каждой секундой всё лучше и лучше, но…

— Остался последний тест. — Большой, сильный, непобедимый мужчина, которого она любит, нуждается в разрядке, и она поможет ему в этом. Саванна наклонилась и поцеловала кончик его возбуждённого органа. — Не бойся, это не больно.

Несмотря на обещание, она вытянула из него тихое, мучительное ругательство. Саванна раскрыла губы и медленно погрузила его в свой рот.

— Проклятье, Саванна! Ты меня убиваешь!

Она начала работать ртом, наслаждаясь его сбивчивым дыханием. Потом она сделала паузу, чтобы взглянуть на него.

— Но ты умрёшь с улыбкой на устах.

— Я смотрю, ты настроилась меня прикончить, да?

— М-м-м. — Этот ответ провибрировал вокруг его достоинства, когда Саванна снова склонилась над ним и вобрала в рот. Ей нравилось, как его веки боролись с тяжестью, а в щёки ударила краска. Большая рука обхватила её затылок и направляла, но не перенимала контроль.

Когда она погрузила руку в его джинсы и схватилась за яйца, Бью пробормотал её имя.

— Хм? — О, да! Это ему нравится! Рука на её затылке усилила давление.

— На долго меня не хватит.

Саванна облизала головку и проникла кончиком языка в дырочку. Параллельно слегка сдавила его яйца. Большое тело Бью содрогнулось. В ответ она услышала резкий, сильный вздох.

— Окей, я почти. Ты должна прекратить, пока я…

— Бью? — Саванне пришлось приподнять голову, чтобы говорить с ним, но она не отпустила его мужские достоинства.

— Что? — Его мучительный ответ понравился ей почти так же, как его отчаянный взгляд.

— Откинься, расслабься и получай удовольствие. Я о тебе позабочусь. — Прежде чем он успел ответить, Саванна снова посвятила себя его интимной части — взяла его настолько глубоко, насколько возможно, чтобы при этом ещё можно было дышать. Потом она начала сосать.

Рука в её волосах сжалась в кулак. Мышцы напряглись и, когда она его опустошила, то услышала слова, против которых Бью отчаянно боролся:

— Боже, Саванна! Мне нравится, как ты обо мне заботишься!

Её сердце подпрыгнуло.

«Нет, но тебе бы правда понравилось, если бы ты только действительно позволил мне делать это».

Глава 15

— Я начинаю нервничать, когда ты это делаешь, Смит.

— Что? Это? — Естественно она продолжила делать «это».

Бью схватил руль покрепче и заставил себя смотреть на дорогу.

— Да. Это! Знаешь, сколько я видел аварий, которые случались по причине того, что ты сейчас делаешь!

Саванна пожала плечами.

— Тогда тебе точно не понравится, если я буду делать это, пока я за рулём.

Прямо в точку.

— Прекрати хотя бы, пока мы не проедем поворот!

— Ой, да ладно! Я делала это, пока переезжала рельсы на скорости шестьдесят. Заметь, без всяких проблем.

До того, как Бью успел отчитать Саванну, потому что она переезжала рельсы на скорости шестьдесят миль в час, она убрала руку от лица и подождала, пока он заедет на парковку таверны «Чаттахучи». Когда Бью припарковался на одном из немногих свободных паковочных мест, Саванна включила в машине свет и продолжила наносить на ресницы чёрную тушь длинной, потенциально опасной щёточкой. И почему только женщины одержимы ресницами? Он предполагал, что он бы заметил, если бы их совсем не было, но в принципе… девушка бросила тушь в огромную, красную сумку и начала искать там что-то другое.

— Тебе не нужен боевой раскрас. Ты выглядишь прекрасно.

— Я выгляжу так, как будто целую неделю не видела солнца, что, собственно, так и есть, — Саванна продолжила дальше внимательно изучать содержимое сумки. — Мне нужны румяна.

Бью скрестил руки на груди и устроился поудобнее на сидении.

— Я могу помочь, чтобы твои щёки порозовели.

Она подняла брови.

— И разрушить мои старания? Тогда мне придётся начинать всё с начала. Но приятно знать, что кто-то намерился повеселиться сегодня вечером.

И это действительно так. Первый раз за долгое время Бью радовался рождественской вечеринке. Ещё этому поспособствовала мама. Она позвонила сегодня утром и рассказала, что результаты анализов очень хорошие. В лимфоузлах всё чисто. Всё в порядке. Она упомянула об этом невзначай, как о погоде, а потом переключилась на свои планы по поводу их с Саванной совместного визита, но Бью испытывал слишком большое облегчение, чтобы внимательно слушать.

Чёрт, да! Он действительно готов оторваться по полной!

Саванна на мгновение прекратила наносить круговыми движениями кисти румяна на щёки.

— Нас уже двое. Я действительно рада, что с твоей мамой всё хорошо!

— И я.

Она улыбнулась, а потом снова посмотрела в зеркало и нанесла на губы что-то блестящее и красное. То, как она приоткрыла губы и водила по ним аппликатором, напомнило Бью о вечере на диване в его квартире и ощущение этих мягких, умелых губы на его чувствительном члене.

Когда Саванна закончила, она убрала блеск для губ в сумку и повернулась к нему. Он выключил свет. Салон машины теперь освещал лишь мягкий, белый свет фонарей на парковке. Бью тоже развернулся к ней, положил левую руку на руль и наклонился вперёд. По сути, он зажал её в угол, но подумал, что она не будет против.

— Скажи, Саванна, в твоей сумке есть всё, что тебе нужно, чтобы всё это восстановить? — Он провёл пальцем по её скулам.

Длинные, тёмные ресницы задрожали, а в его паху всё напряглось. Возможно, он всё же фанат туши для ресниц…

— Почему мне нужно всё это восстанавливать?

Бью взял её подбородок в руку и приподнял лицо, а потом приблизился к её рту. Оставался всего сантиметр. Её блестящие губы приоткрылись.

— Потому что я тебя сейчас…

Стук в окно со стороны водителя напугал их обоих. Бью вытянул шею и увидел в нём ухмыляющееся лицо Хантера.

— Свали!

— Тебе нужно личное пространство? Серьёзно? Ты сейчас находишься на чёртовой парковке, Ланселот. Впрочем, не суть. Эшли хочет познакомиться с твоей невестой. Или, как она выразилась, ей необходимо живое доказательство.

Его напарник вытянул руку и притянул кого-то за руку. Через секунду у окна появилось раздражённое лицо Эшли.

— Я этого не говорила!

Бью открыл окно.

— Привет, Эш. Вы что, вместе пришли?

— Абсолютно точно — нет! — возразила она. — Я как раз хотела зайти внутрь, но не успела.

— Она врёт. Она специально остановилась завязать шнурки, чтобы я её догнал.

— Я просто споткнулась об ухабину!

— Специально.

— Ещё немного и ты получишь коленом по яйцам. Специально.

— Тебе тоже счастливого Рождества, Эш.

Вместо того чтобы наблюдать за тем, как его напарнику отобьют шары, Бью открыл дверь и повернулся к Саванне.

— Они безобидные. Честно.

Саванна засмеялась и тоже открыла дверь со своей стороны.

— Я не боюсь.

Хантер обогнул машину спереди и протянул ей руку.

— Привет, Саванна! Я рад официально с тобой познакомиться!

— Взаимно!

Он показал на Эшли.

— Это брутальная мастерица выносить мозг — Эшли… ай!

Брюнетка убрала тонкий каблук своих ботинок с ноги Хантера и пожала Саванне руку.

— Поздравляю от всей души с помолвкой!

— Спасибо большое!

— Я уже давно работаю с этими двоими, и питаю слабость к одному из них, — сказала Эшли.

— У тебя какой-то странный способ её показывать, — пожаловался Хантер.

— Не к тебе, дебил, — она похлопала Бью по плечу, — а к тебе. Хотя должна признать, что за годы совместной работы он иногда пугал меня.

Саванна посмотрела на него.

— Ты не расскажешь?

— Конечно. Я могу рассказать много историй. Когда-нибудь нам надо собраться и пропустить вместе по стаканчику, тогда я расскажу тебе всё.

Саванна сравняла шаг с Эшли.

— Ты только взгляни, это же паб. Могу я пригласить тебя пропустить по стаканчику?

Бью придержал дверь, когда Саванна и Эшли вместе зашли в помещение и сразу же направились к бару.

— Могу поспорить, она расскажет ей о том случае, когда ты потерял сознание, пока показывал детсадовским детям отделение скорой помощи, — сказал Хантер, когда он тоже зашёл внутрь.

— Я не буду с тобой спорить. Лучше возьму пива и… — Бью на секунду отошёл в сторону, чтобы обменяться парой слов с женщинами, — Саванна хочет белое вино, а Эшли шампанское. Ты можешь начинать записывать.

— И почему должен платить я?

— Потому что я хорошо помню, кто разболтал новость о моей помолвке и тем самым дал Эшли хорошую возможность провести вечер, разрушая мою репутацию.

Хантер закатил глаза.

— Плевать. Но я не официантка! Так что пошли со мной.

Как-то так вышло, что в итоге Бью оплатил напитки, пока Хантер играл официанта. Потом его начал притеснять заместитель начальника, который срочно хотел поговорить о работе. Хантер и ещё несколько коллег присоединились к их компании. Бью прислонился спиной к барной стойке и ухватил покрепче свою кружку пива. Одним ухом он слушал разговор и параллельно наблюдал за Саванной. Она прошла через помещение, и Эшли представила её остальным членам команды. В море мягкого света и мутных фигур она светила, как маяк только для него.

«Надёжная гавань».

Эта мысль возникла из неоткуда и заставила его сердце биться чаще, потому что он знает лучше. Да, она красивая, умная и забавная. Вместе с этим она обладает большим, великодушным сердцем, способным сочувствовать. Если бы он только себе позволил, то наверняка мог бы по-настоящему влюбиться в неё.

«Не позволяй себе этого, ведь ты не тот тип мужчины, который может рискнуть второй раз потерять всё. Через пару недель Саванна уедет работать. И даже если бы она этого не сделала, для тебя всё равно не существует надёжных гаваней. Очень опасно забывать об этом!»

И всё равно он не мог отвести от неё глаз.

Переделанные газовые фонари на потолке создавали ореол медного цвета вокруг распущенных волос Саванны. Она улыбалась и пожимала дюжины рук, но каждый раз её взгляд из под тёмных, накрашенных ресниц находил его, а её стандартная, вежливая улыбка превращалась в нечто другое. Нечто, что говорило: «Давай после всего этого поедем к тебе и повеселимся вдвоём».

Его страх пропал сам по себе. Это и есть надёжная гавань. Их отношения, построенные на сексе, устраивают его. Не важно, насколько умопомрачительно сильными были ощущения от этого. Бью знает наверняка, как удовлетворить эти потребности. Его губы растянулись в непроизвольной ответной улыбке, которая означала: «О, да!»

Заместитель начальника поздравил Бью с помолвкой и он поблагодарил его. Ему снова пришлось сконцентрироваться на компании перед собой. Потом мужчина в годах перевёл острый взгляд на Хантера и спросил, когда тот планирует жениться. Бью похлопал своего напарника по спине, извинился и тем самым проигнорировал его молчаливую просьбу о помощи.

Бью думал, что ему придётся искать Саванну, но когда он обернулся, то сразу столкнулся с ней.

Она схватилась за его плечи, чтобы не упасть, и потом медленно провела руками по его груди в мягком, светло-сером свитере. Он надел его специально, потому что ей нравится трогать его материал, а он любит её прикосновения. Цель достигнута. Бью притянул её ближе.

— Спасибо, что делаешь это всё для меня. Познакомиться со всеми моими коллегами однозначно выходит за рамки твоих обязанностей.

Саванна отклонилась назад и улыбнулась ему.

— Ты смеёшься? Где бы я ещё узнала, что ты однажды забыл закрыть задние дверцы в машине скорой помощи, а потом так и поехал, и каталка приземлилась прямо посреди улицы!

Придурки!

— В своё оправдание скажу, что улица на самом деле была въездом во двор, каталка была пустой, а дверцы машины никогда толком не закрывались.

— Особенно, когда их нормально не закрывают, как я слышала, — добавила она, и он мрачно посмотрел на неё.

— Тебе не стоит верить во всё, что ты слышишь. Особенно от этих людей.

Саванна прикусила губу, чтобы не рассмеяться, что вызвало в нём желание потащить её к машине и поехать вместе с ней домой, и потом провести следующие часы, кусая её губы, чтобы не дать выкрикивать вещи как: «О, боже! Да, здесь! Да, да, да!» Хорошие манеры требовали, что им нужно остаться хотя бы ещё на десять минут. Ах, не важно! Пяти минут хватит для вежливости.

— Ты была сегодня в галерее?

— Да. — Эти лучезарные, голубые глаза помутнели.

— И?

— Всё прошло хорошо. Директриса сказал, что если бы я не поехала в Италию, то она предложила бы мне переделать мой нынешний договор. В него внесут не только работы, которые я буду показывать на предстоящей выставке, но и все, что я сделаю в следующем году.

«Если она не поедет в Италию». Эта идея нравилась ему больше, чем хотелось бы, ведь её отъезд представляет собой идеальную стратегию конца их отношений.

— Стипендия существует для того, чтобы поддерживать и спонсировать ещё неизвестных деятелей искусства, которые не подписали договор с большой галереей. Участие в новогодней выставке галереи «Мёрсер» не нарушает этих правил, но, если я подпишу с ними договор на целый год, я больше не буду соответствовать критериям.

— А ты не можешь перенести поездку на год и подождать, как будут развиваться дела с «Мёрсер»?

Саванна зажевала нижнюю губу.

— Я могу подать прошение о переносе начала стипендии. Фонд иногда даёт согласие, но я сомневаюсь, что они сделают это в моём случае, если я сообщу, что хочу посмотреть, буду ли я иметь успех в галерее, которая, по сути, их конкуренты.

— Я думаю, в конечном счёте имеет значение только одно — насколько сильно ты хочешь увидеть Венецию? — Бью задал этот вопрос в шутку, но мышцы его живота напряглись.

— Ха! Пока я училась в университете, я провела семестр заграницей и училась технике выдувания стекла в Европе, поэтому Венецию я уже видела. Красивый город, но место не главный аргумент. Стипендия означает девять месяцев стабильности, что в последние месяцы нестабильности для меня немаловажно. А ещё это шанс оживить мою карьеру. Я потеряю немного независимости, зато фонд покажет мои работы множеству совершенно новых коллекционеров и покупателей. Это конечно не даёт никаких гарантий, но это шанс.

— Слишком хороший шанс, чтобы от него отказаться.

— Скорее всего. — Между её бровей появилась маленькая морщинка, и он хотел поцеловать это место, чтобы она исчезла. — Я написала резюме, чтобы получить стипендию, потому что моя карьера застопорилась. Да какой там — она просто пошла ко дну. Но это ранит моё самолюбие — покидать Атланту неудачницей, даже ради многообещающей стипендии от фонда «Соломона». Возможно, предложение от галереи «Мёрсер» означает, что я должна остаться?

— Чего хочешь ты, Саванна?

Действительно ли он желает знать ответ? Что,если она и правда захочет остаться? Это будет профессиональным решением. Это вовсе не значит, что она собирается тратить ещё больше своего времени, чтобы оказаться в тупике. Не важно. То, что между ними происходит сейчас, невозможно назвать отношениями. Не с мужчиной, который не может предложить ей будущего, которого она заслуживает.

Саванна долго на него смотрела, открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом помотала головой.

— Чего я хочу в будущем, слишком большой вопрос, на который я сейчас не могу ответить.

Её пальцы щекотали его затылок, а потом переместились к его волосам.

— Лучше спроси меня, чего я хочу этой ночью.

Мир перестал вращаться. Земля под ногами снова стала твёрдой.

— Ты думаешь, у тебя хватит энергии на всю ночь, Смит? Ведь у меня она точно есть!

Краешки её губ приподнялись.

— Я рассчитываю на это, Монтгомери!

— Потрясающе! Ты выглядишь сногсшибательно! Нежно, но стильно. Элегантно и в то же время бесспорно сексуально. Не могу дождаться примерить тебя!

Саванна стояла в лифчике без лямок, подходящих трусиках-танга и пустилась изучать руками каждую линию и контур, наслаждаясь захватывающими дух деталями… пока не раздался стук в дверь и не прервал очарование. Женский голос спросил:

— Вам не нужна помощь?

— Нет, нет! Всё в порядке. Я выйду через минуту. — Она посмотрела взволнованно на дверь, а потом снова посвятила себя объекту своего восхищения. — Окей. Вперёд. Я обещаю, я буду осторожной.

Узкое платье из сатина цвета слоновой кости, украшенное крошечными кристаллами «Сваровски» манило её. Саванна расстегнула молнию сбоку и сняла платье с вешалки. Ценник с тремя тысячами долларов требовал очень бережного обращения. Честно признаться, у неё нет причин примерять эту вещь. Ей не нужно свадебное платье, особенно то, что стоит три тысячи долларов, но обе мамы были так воодушевлены туром по магазинам, что они даже прихватили с собой Синклер в качестве водителя. После пары бокалов шампанского в магазинах свадебных нарядов они заразили Саванну своим восторгом. Когда продавщица, улыбаясь, сказала: «Хоть это платье и немного выходит за рамки бюджета, но я думаю, оно идеально!» — у Саванны не было сил возразить. Что плохого в том, что она его примерит?

Когда Саванна засунула ногу в прохладные шёлковые объятья, у неё побежали предательские мурашки по спине. Она застегнула молнию и повернулась к большому зеркалу в примерочной, чтобы оценить себя. Это платье было словно создано для неё. Несмотря на длину, (всё, что она примеряла до этого, было слишком длинным) платье облегало её фигуру, как вторая кожа, и расходилось на уровне колен в пышную, шелестящую, драматичную юбку. Сердцевидный вырез и открытые плечи делали её силуэт очень женственным. Она смастерит высокую причёску, а ещё попросит Синклер придумать для неё подходящую цепочку на шею, которая…

«Проклятье, Саванна! Возьми себя в руки! Ты же не выходишь замуж!»

— У вас там всё в порядке?

«Я примеряю платье, за которое мне пришлось бы продать почку, ради свадьбы, которая никогда не состоится».

— Да, отлично!

— Ваша мама, сестра и будущая свекровь ждут не дождутся увидеть вас в платье! — подбодрила её продавщица. — Мне запустить барабанную дробь?

— Конечно. — Саванна глубоко вдохнула, улыбнулась и открыла дверь. Глаза продавщицы быстро осмотрели её.

— Вы уже можете выйти и встать на пьедестал. Я сейчас быстренько возьму клипсы для подола. Вы же наверняка хотите посмотреть, как оно будет выглядеть в большой день.

Чувство вины обуяло Саванну, пока она шла через помещение бутика туда, где общалась и ждала её семья. Продавщица, скорее всего, решила, что она выберет это платье. Стройная, как трость, брюнетка уже наверняка подсчитывала свои комиссионные… хоть бы не для новых туфлей и не для своих пяти детишек без отца.

Три пары глаз уставились на Саванну, и разговор стих. После того как все безмолвно пялились на неё несколько секунд, она немного застеснялась.

— Это платье симпатичное, но, возможно, слишком… слишком?

Миссис Монтгомери всхлипнула один раз, а потом расплакалась.

Неожиданно Саванне пришло в голову, что мама Бью один раз уже проходила этот ритуал.

— О, Боже, простите! Это вызывает болезненные воспоминания?

— Нет, — заверила её женщина сквозь всхлипы. — Платье Келли было совсем другое и идеально подходило ей, но это платье… Саванна, это платье подходит идеально именно тебе. — Она улыбнулась сквозь слёзы. — Я не могу дождаться увидеть реакцию Бью!

Да уж. Это обещает быть занимательным.

— Ты выглядишь великолепно! — согласилась её мама и промокнула влажные глаза салфеткой из пачки, которую протянула ей продавщица. — Это точно оно!

— Вам не стоит пить так много шампанского.

Продавщица присела возле пьедестала и начала закалывать подол платья до нужной длины.

— Я не думаю, что из них говорит алкоголь. Платье действительно вам очень к лицу. За годы работы я научилась видеть кому какое платье подходит больше всего.

Снова Саванна почувствовала угрызения совести. Время для откровенности.

— Не сомневаюсь в этом. — Она провела рукой по тяжёлому материалу и вздохнула. — Я влюбилась в это платье, но оно мне не по карману.

— Я бы не стала экспертом в подборе свадебных платьев, если бы не учитывала бюджет. — Продавщица поднялась и подмигнула Саванне. — Ваша мама и будущая свекровь приготовили для вас сюрприз.

О-оу!

— Шерил и я разделим стоимость платья, — объявила её мама.

Саванна повернулась к Синклер и застала её за тем, как та вытирает проступившие на глазах слёзы.

— Что? Это не моя идея!

Нет, Саванна, конечно, могла представить, что обе мамы сами выдумали всё это, но её сестра здесь для того, чтобы поддержать её, а не их!

— Прекрати рыдать! Ты же вообще не пила шампанское!

— Что я могу поделать с тем, что испытываю слабость к идеальным свадебным платьям?

— Но ты же знаешь, что в такой ситуации не стоит принимать поспешных решений! — настаивала Саванна и стрельнула в свою сестру своим самым лучшим «Помоги-мне!» взглядом.

Синклер пожала узкими плечами.

— Ты влюбилась в это платье. Это платье твоей мечты. Зачем мне говорить, что нужно ещё подумать?

Саванна знала три тысячи причин, но не могла выговорить ни одной.

— Пожалуйста, Саванна! Разреши мне и твоей маме купить его для тебя. Ты не можешь себе представит, что для меня значит увидеть Бью с любовью вступающим в брак снова и то, что он готов разделить свою жизнь с кем-то. Случившееся с Келли и Эбби сломало его веру во всё, в том числе и в себя. Трен и я переживали, что он уже никогда не сможет открыться для любви.

«Пощадите! Что я должна сказать?»

— Его способность сильно любить одна из вещей, которая делает его таким чудесным.

— Он действительно любит сильно. Я вижу эту силу, когда наблюдаю вас вместе. Он ищет в тебе утешение. Он открывается перед тобой. Ему с тобой хорошо. Бью давно нуждался в чём-то хорошем. Мы все в этом нуждались.

Саванна опустилась в кресло рядом со своей мамой. Ей пришли в голову слова соболезнования, но она проглотила их, когда заметила, что голос миссис Монтгомери стал твёрдым, а слёзы в глазах высохли. Эта женщина начинала плакать, как только слышала мало-мальски хорошую новость, но она научилась при всех горестях оставаться сильной — она научилась быть сильной ради своего сына.

Её сердце снова разрывалось в клочья только от мысли об этом.

— Я даже не могу представить, насколько ужасно было то, что вы все пережили!

Шерил кивнула.

— Испытать подобное не пожелаешь и врагу, но мне бы хотелось, чтобы в прошлом я повела себя по-другому.

— Вы были с ним…

— Нет, мы были рядом с ним, но не полностью с ним. Трен и я позволили скорби отвлечь нас от тяжёлой реальности. Бью преодолевал боль и чувство беспомощности тем, что эмоционально от всего отгородился. Он применил ту же профессиональную дистанцию, которая помогает ему в работе, ко всем областям своей жизни. Хотя, в определённой степени он, конечно же, поддерживал некоторые контакты, но фактически больше не подпускал никого к себе. Мы решили, что нужно набраться терпения. Он снова начнёт сближаться с людьми, как только его сердце излечится. Мы оправдывали его. Трен и я говорили: «Прошёл всего год. Дадим ему время». Но год превратился в два, а потом и в три, и мы начали бояться, что Бью никогда не разрушит стену, которую возвёл вокруг себя. Но потом он всё-таки сделал это, за что мы должны благодарить тебя.

Слова не могли описать, насколько Саванне хотелось, чтобы эти чувства оказались настоящими, но они были подделкой. Бью по-прежнему был окружён стеной, и всё, что она сделала, — это помогла ему замаскировать эту стену, чтобы люди, которые его любят, не замечали её. Она посмотрела в пол, потому что не могла смотреть никому в глаза.

— Пожалуйста, не благодарите меня. — По крайней мере это она могла сказать честно. Весь этот обман родился из его любви к родителям и желания стереть их переживания. — Ваши терпение и любовь показали ему, что он не может запереть свои чувства. Поверьте мне, то, что есть у нас с Бью, никогда бы не появилось, не будь вас.

— Самое главное, это есть. Остальное не важно, — заверила её мама. — Судьба полна сюрпризов, и некоторые прекрасны. Когда появляется прекрасный сюрприз, тогда мы хватаемся за него и празднуем.

Она развернулась к продавщице и протянула ей кредитную карточку.

— Мы берём платье!

Синклер одарила сестру своим «Я-же-тебе-говорила» взглядом, и Саванна вспомнила об её пророчестве: «Вы с Бью в итоге поженитесь по стальной указке нашей мамы».

Шерил шмыгнула.

— Бью с ума сойдёт, когда увидит тебя в этом платье!

Саванна и Синклер ответили одновременно:

— Это точно!

Глава 16

Смех, который раздался в подъезде, выдал её. Бью открыл дверь, вышел на лестничную площадку и увидел четырёх пьяненьких женщин, поднимающихся по лестнице. Они останавливались через каждые две ступеньки, болтали одновременно, а потом громко хихикали. Его мама и Лорел повисли на Саванне с двух сторон. Синклер завершала процессию. Лорел наклонилась впереди Саванны и сказала громким шёпотом его маме:

— Теперь мне осталось найти ещё кого-нибудь для Синклер, тогда мне можно будет спокойно расслабиться и ждать внуков.

Синклер вздохнула, бросила на него многозначительный взгляд, и посмотрела на свои наручные часы.

Ошибка. Три пьяненькие женщины и одна трезвая, но он сомневался, что Синклер надолго останется такой теперь, когда она скинула с себя обязанности водителя. Она загнала всех на лестничную площадку. Саванна посмотрела на него большими, щенячьими глазами и остановилась.

Хм-м.

Мамы заметили его. Его мама вскрикнула:

— Это же мой сынок!

Следом обе, едва стоящие на ногах матери бросились обнимать его.

— Эй, — он схватил обеих женщин под руки, чтобы помочь им сохранить равновесие. — Смотрю, вы неплохо развлеклись!

Синклер закатила глаза и отчитала мам перед ним.

— Неплохо развлеклись — неподходящее определение. Эти двое со мной, а эта — твоя. — Она толкнула Саванну в его сторону. — Принимай. Она в хлам.

Бью обнял свою невесту рукой и посмотрел на неё сверху.

— Правда?

Саванна кивнула.

— Н-немножко…

Она пахла текилой и… текилой. Он знал, что Саванна хорошо переносит виски. Сколько же ей понадобилось текилы, чтобы напиться?

— Чтобы отметить сегодняшнюю вылазку, мы пошли пообедать, — вмешалась его мама. — Мы нашли идеальное…

— Ш-ш-ш! — Саванна приложила палец к губам. — Это секрет, помнишь?

— А, точно. Я же не должна рассказывать, что мы нашли идеально платье.

Лорел громко рассмеялась, споткнулась об его маму и крепко схватилась за неё.

— С тобой только в разведку ходить, Шерил.

Он посмотрел на Саванну, которая вздрогнула и увернулась от его взгляда.

— Вы нашли платье? Это значит, вы его купили… сразу же? — добавил Бью, когда заметил, что удивлённый тон его голоса не подходит помолвленному мужчине.

— Не просто платье, — отругала его мама, — идеально платье! Оно тебе очень понравится. Настоящая находка и всего за три тысячи долларов.

— Три тысячи долларов… — Он не смог окончить предложение. У него пропал дар речи.

Саванна упала на него и застонала:

— Кажется, мне плохо.

Ему тоже. Но теперь Бью понял, почему она искала утешение в бутылке «José Cuervo»^[37]. Похоже, послеобеденный тур по магазинам немного вышел из-под контроля.

— Я думаю, вам достаточно приключений на сегодня. Давайте зайдём и попьём кофе. — Он обнял её. Саванна обвила руки вокруг его шеи и зарылась лицом в его плече.

— Прости.

Нет. Это ему нужно извиняться. Это он втянул её во всю эту историю. Бью поцеловал покрытый испариной лоб Саванны.

— Всё хорошо, Смит. Я тебя держу.

Обе мамы вздохнули, потом его мама сказала:

— Помнишь, как Саванна упала с самоката Бью и разбила колено, а я принесла её домой?

Мама Саванны кивнула.

— Я всегда знала, что эти двое предназначены друг для друга.

— Если подумать, нам понадобится много кофе, — пробубнил Бью и первый вошёл в свою квартиру.

— Я приготовлю, — предложила Синклер и пошла к кофейной машине, стоящей на кухонной стойке.

Бью усадил Саванну на диван и снял красную туфлю на высоком каблуке с её ноги.

— Кофе в шкафу рядом машиной. — Он снял вторую туфлю, начал медленно массировать ступни Саванны и улыбнулся на её довольный стон.

— Нашла! — крикнула Синклер из кухни.

Мама Саванны взяла журнал с журнального столика, села рядом с дочерью и начала обмахивать её, как веером, чтобы ей стало лучше.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая?

Саванна отклонилась назад и прикрыла веки.

— Хорошо. Нет. — Она резко выпрямилась. — Не хорошо. — Потом она подскочила на ноги, отпихнула его и побежала по коридору.

— О, боже, — сказала его мама. — Бедная Саванна. Какой печальный конец такого прекрасного дня.

Лорел встала и покачнулась.

— Я схожу, посмотрю, как она там.

Бью указал маме Саванны снова сесть.

— Оставайтесь тут. Я позабочусь о ней.

Несколько шагов по коридору, потом через спальню, и он уже стоял возле запертой двери в ванну. Бью постучал один раз, а потом вошёл. Саванна сидела на выложенном плиткой полу, прислонившись спиной к ванне, положив руки на колени. Она подняла голову и посмотрела на него в ужасе.

— Три тысячи долларов!

Бью присел рядом с ней и притянул её к себе.

— Не паникуй. — Он погладил её по голове и решил попробовать пошутить. — Мы попробуем его вернуть, когда они не будут смотреть.

Синклер появилась в дверях и передала ему бутылку воды.

— Нет.

Он взял бутылку и предложил её Саванне.

— Попей немного. — Потом он поднял взгляд на Синклер. — Что ты имеешь в виду под «нет»?

— Платье нужно подгонять. Они уже начали его перешивать. — Она прижалась к косяку и скрестила руки на груди. — Его нельзя вернуть.

Окей. Ему понадобился момент, чтобы переработать эту новость, но у него получилось.

— Это… печально, но не стоит переживать, я заплачу за него.

Саванна на его руках издала звук похожий на всхлип вперемешку с заиканием.

— Э-это ещё не самое с-страшное.

Будет ещё хуже? Бью посмотрел на Синклер.

— Платье уродливое?

— Платье великолепное! Она расстроена, потому что его оплатили твоя и наша мама вместе в качестве свадебного подарка. Невозможно было их переубедить.

Вот же чёрт. Причина вовсе не в платье. Её мучили угрызения совести.

Саванна начала всхлипывать громче. Её слёзы промочили его рубашку. Теперь угрызения совести Саванны упали тяжёлым камнем ему на желудок и ещё что-то, что он отказывался признавать.

— Не плачь. Пожалуйста. Тебе не из-за чего терзаться. Ты не сделала ничего плохого.

— Я лгу нашим семьям. Я лгунья. Самая большая лгунья из всех лгуний.

Бью снял полотенце с крючка над их головами, поднял её подбородок и вытер слёзы.

— Ты помогаешь мне склеить мои отношения с родителями и не заслуживаешь того, чтобы чувствовать себя плохо по этому поводу. То, что ты делаешь, очень много значит для меня. — Он обхватил её крепче. — Ты много для меня значишь. — Множество слов собрались у него в глотке. Он проглотил их. У него было плохое предчувствие, что иначе он скажет то, что безвозвратно разрушит их договорённость ничего не усложнять.

«Как будто уже не усложнил. Ты сломал это правило, когда впервые поцеловал её. Отпустить Саванну будет всё равно что разбередить раны, и этого нельзя допускать».

Единственное, что Бью сейчас мог предотвратить — это нанести раны ей.

— Все негативные последствия я беру на себя, понятно?

Синклер откашлялась. Он настолько сосредоточился на том, чтобы облегчить совесть Саванны, что совсем забыл, что она ещё стоит здесь.

— Я посмотрю, чем там заняты мамы, — сказала она тихо, — а вы сможете поговорить.

Бью в неоплатном долгу перед обеими сёстрами Смит.

— Спасибо.

Саванна шмыгнула и потёрла глаза.

— Мы придём через пять минут.

— Не торопитесь, — ответила Синклер и закрыла за собой дверь.

— Как ты?

Саванна открыла глаза и посмотрела на Бью.

Они попрощались с Синклер и мамами, а потом Саванна вернулась обратно в его спальню и рухнула на кровать, пока Бью мыл чашки. Он никогда не оставлял грязную посуду немытой.

— Нормально. — Когда она умыла лицо, почистила зубы, приняла две таблетки обезболивающего и выпила бутылку воды, то снова почувствовала себя человеком. Мягкий свет ночника тоже помогал. Саванна вытянула руку и провела пальцами через его волосы.

— Извини за сегодняшний вечер. Не знаю, что на меня нашло. Навалилось столько стресса, что я не знала, как с ним справиться.

Бью коротко улыбнулся ей, потом согнул руки и медленно опустился на неё.

— Поверь мне, Смит, меня бы стресс совсем раздавил, если бы я провёл целый день с нашими мамами в поисках одежды. Тебе повезло, — он прервал речь и поцеловал висок Саванны, — потому что я знаю очень действенный, — ещё одна паузы и поцелуй в другой висок, — метод от стресса.

Боже, её так легко уломать! Саванна подняла подбородок и приоткрыла губы, уже предвкушая его поцелуй. Вместо этого он сполз с неё. Прежде чем она успела запротестовать, Бью уже успел стянуть с неё красный свитер и перевернуть её на живот.

— Эм, — она приподняла голову, — я не особо уверена, что это очень действенный метод против стресса-а-а… — Она смолкла, когда тёплые руки убрали её волосы на бок и начали обрабатывать чувствительную точку межу её шеей и плечами. — Не важно. — Мышцы Саванны полностью расслабились, она прижалась лбом к матрасу. — Я ошибалась.

— Слишком грубо? Слишком нежно?

— Нет, нет. — Эти волшебные руки добрались до её плеч, и она подавила стон. Почти. — Всё как надо.

— Тогда расслабься. — Он наклонился вперёд и его слова пощекотали её кожу. — Я же уже сказал, что позабочусь о тебе.

Бью заскользил руками по её спине справа и слева от позвоночника. Каждое движение пальцев растворяло напряжение, которое она до этого даже не замечала. В голове стало легче. Он выжимал из неё боль, как воду из губки. Когда Бью начал массировать пальцами впадины между позвонками, она издала стон облегчения.

Тёплые губы нежно коснулись спины Саванны. Жар проник под кожу и прогнал боль, но несмотря на то, что эти ощущения были прекрасными, она приподнялась на локтях и попыталась отстраниться. Саванна может справиться с жаром. Между ними с самого начала было жарко. Но это — его руки и его рот, которые трогали ласково и в то же время эротично, они заставляли её чувствовать себя обожаемой. Ценной. Любимой. Слишком легко её сердце начинало надеяться на вещи, которые он ей абсолютно точно не предложит. Пример? Размышления, что Саванна вела насчёт того, должна ли она отказаться от стипендии и принять предложение о сотрудничестве с галереей. Как сильно её колебания в принятии решения зависят от желания остаться здесь, в его объятьях и продолжить наслаждаться моментами вроде этого?

Очень сильно.

Его рука на её спине вернула Саванну к реальности.

— Я задел больную точку?

— Нет. — Она сдула волосы с лица. — Наоборот, все нужные точки. Тебе не надо меня соблазнять. Я готова.

Бью снова вжал её в кровать и зафиксировал её бёдра коленями.

— Какую часть из «я позабочусь о тебе» ты не поняла?

— Ту часть, где я должна лежать здесь в жуткой предсвадебной панике, а ты сидеть на мне.

Бью засмеялся, но лишь сместился немного ниже.

— Теперь ты знаешь. Закрой рот и дай мне делать свою работу.

Саванна закрыла рот и глаза. Каким-то образом она вытерпела то, как он ласкал языком каждый позвонок на её спине. Щетинки на щеках Бью и на подбородке щекотали кожу, и она извивалась при каждом прикосновении, как змея. Умелые пальцы расстегнули её лифчик и начали дразнить сбоку грудь, пока он покусывал её плечи.

Когда Бью скользнул руками под неё и обхватил её груди, Саванна вцепилась в простынь, стараясь не умолять.

— Всё ещё готова?

Саванна не доверяла своему голосу, поэтому кивнула.

Бью развернул её и посмотрел ей в глаза. Медленно, но целенаправленно его взгляд заскользил по телу Саванны. Потом он провёл кончиками пальцев по её шее и следом по рукам, чтобы снять бюстгальтер. Он расстегнул пуговицу на её джинсах. Звук расстёгивающейся молнии заполнил комнату. Дальше Бью встал и стянул с неё джинсы и трусики.

На очереди была его рубашка, и если бы он уже не лишил её дара речи, тогда бы это сделал вид его умопомрачительных мышц груди и живота, которые так красиво играли в мягком свете и тенях. Саванна положила руки за голову и стала ждать, пока он снимет с себя джинсы. Бью расстегнул штаны, но не снял их. Вместо этого он взобрался на кровать между её ног и стал целовать её под коленом. Колющаяся щетина контрастировала с мягким поцелуем, и всё её тело севернее его губ начало сжиматься.

Саванна приподнялась на локтях.

— Я честно ценю твои старания, но в них нет необходимости. Кажется, я тебе уже описала своё состояние?

Бью поцеловал другую её ногу немного выше, а потом потёрся подбородком неторопливо о бедро Саванны. Она покрылась мурашками.

— Предсвадебная паника?

— Да.

— Я знаю, как это лечить. — Бью посвятил себя другой ноге и снова поцеловал её ещё выше. Саванна упала обратно на постель и запустила руки в его волосы.

— Возможно, я не переживу твоё лечение.

Его смех пощекотал её кожу. Потом Бью поднял её ноги и раздвинул их сильнее.

— Со мной ты в надёжных руках.

Она приготовилась к тому, что последует дальше. Саванна ждала его горячий рот, губы, зубы и язык, которые прямиком доведут её до сильного оргазма. Но он хитрил. Она совсем не уверена, что он предпримет дальше. Бью опустил голову, и его язык начал работать неторопливо, как будто у них в запасе время всего мира и нет ничего важнее, чем наслаждаться каждой секундой, которая потребуется ей, чтобы превратиться в дрожащую, сладострастную массу.

Саванна ухватила его волосы сильнее, возможно слишком сильно. В спешке она позабыла о манерах.

— О, боже!

Бью вернулся на второй заход. Её тело напряглось. Нервные окончания воспалились. Саванна следовала за его языком, из-за чего он стал держать её крепче, чтобы она не двигала бёдрами.

— Дай мне, я позабочусь о тебе. — Его голос ласкал её так же мучительно нежно, как прикосновения. Потом его губы сомкнулись на части тела, которая требовала этого больше всего, и начали целовать.

— Бью, — прошептала она, но он не наращивал ни темп, ни давление, а просто продолжал сводить её с ума невыносимо медленными, лёгкими поцелуями. Даже небольшое движение его подбородка заставляло контактировать его щетину с её чувствительной кожей, пока желание, достигшее пика, не начало приносить боль.

Он вообще понимал, что с ней делает? Одной рукой Бью заскользил вверх по её телу, по животу и остановился между грудей. По обеим сторонам его широкой руки её соски пульсировали в ритме его медленно сосущего рта между её ног. Саванна закрыла глаза и ждала, когда он дотронется до изнывающих кончиков. Прошла секунда, когда она поняла, что Бью этого не сделает. Нет, он ждёт, что она кончит так — с его рукой на её сердце и его ртом, который медленно и терпеливо вытягивает из неё оргазм.

— Я не могу! Я не могу…

Саванна вдохнула, чтобы повторить это в третий раз, но в этот момент он доказал ей обратное. Она могла. Саванна кончила с невероятной силой. Ощущения становились ещё сильнее, потому что он не прекращал нежно целовать её, чтобы продлить удовольствие. Когда Бью наконец отстранился, даже она не могла описать звуки, которые издавала. Наверное, что-то вроде стонов.

Наконец Саванна снова могла говорить. И манеры вернулись.

— Спасибо.

— Слишком рано. Я ещё не закончил.

Она открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бью снял джинсы. Мгновение он просто стоял, как живое, уникальное произведение, искусства, воплощающее мужскую силу и красоту, и каждый сантиметр её тела неожиданно захотел ещё больше. Ещё больше Бью.

Он навис над ней и поцеловал живот, грудь, а потом обнял рукой её талию и развернул так, что она лежала распростёртая перед ним. Горячая, твёрдая эрекция коснулась её бедра. Его рот коснулся её рта. Потом отдалился, и снова вернулся для ещё одного поцелуя.

Этот мужчина её прикончит. Саванна обняла руками его шею и притянула его к себе, прижалась губами к его губам. Опираясь на руки, он дал ей то, чего она молчаливо просила. Давление его рта заставило её открыться ему ещё больше. Бью использовал момент, и его язык нырнул глубже, демонстрируя своё превосходство. Её рот был заполнен, из-за чего Саванна заметила, как пусто ощущала себя другая её часть. Она приподнялась и потёрлась об его бёдра, и ей было всё равно, что она покажется нетерпеливой. Из-за этого движения его гладкий, толстый член приблизился к цели. Мышцы Саванны задрожали.

Бью поднялся на руках, отрываясь от её тела, и прервал поцелуй. Саванна скользнула руками вниз к его пояснице. Она резко открыла глаза и посмотрела на него.

— Всё ещё готова, Саванна?

Она раздвинула ноги шире и открылась для первого, мощного толчка.

— Вперёд!

Только, похоже, сегодня вечером он предпочитал изводить её медленно. Бью проникал в неё сантиметр за сантиметром. Саванна положила ладони на его зад и подтолкнула его, но он не дал себя торопить. Под углом он прижал бёдрами её бёдра так, что лишил любой возможности подгонять его. Плечи Бью дрожали. Волосы на висках были мокрыми от пота, но он всё равно тянул время. Его взгляд ни на секунду не отрывался от её лица.

— И сколько ты ещё сможешь выдержать?

На его подбородке дрогнул мускул, но у него получилось слегка улыбнуться.

— Столько, сколько потребуется.

Ответ Саванны прозвучал как неразборчивый стон, потому что он, наконец, проник достаточно глубоко, чтобы она напрягла бёдра и смогла бесстыдно тереться об его пенис. Её глаза закатились от удовольствия. Саванна продлила этот момент так долго, как могла, и застонала, когда Бью медленно начал его вынимать. Вынимать дальше и ещё дальше.

— Нет, нет, нет! — она вонзила ногти в его зад и обхватила ногами его талию в попытке задержать Бью.

Он полностью вынул из неё свой ствол, и Саванна не знала, расплакаться ли ей или побить его. Или и то, и другое.

— Мне нравится… быть… в тебе. — Он снова начал входить в неё, с каждым словом всё глубже. Звук от влажного трения их тел раздавался в комнате. — Так сильно, что мне нужно ещё разок почувствовать это, но не волнуйся, Саванна. Я тебя не брошу. Я буду всегда, — толчок, — всегда, — толчок, — о тебе заботиться.

В этот момент Саванна часто заморгала, чтобы избавиться от подступивших к глазам слёз, потому что такие слова как «никогда не брошу» и «всегда» не входили в его лексикон. Слышать от него подобное, даже в таком контексте сразило её. Саванна отвернулась от него, чтобы он не заметил, насколько его слова её проняли.

Движение справа привлекло её внимание. Взгляд Саванны упал на плоский экран телевизора на стене рядом с кроватью. Тёмный прямоугольник отражал их двоих, как игру. Клубок из страсти в середине стал туже, пока она наблюдала за волнообразными плечами Бью, изгибом его спины и тем, как невероятно сексуально напрягались и расслаблялись его бёдра при каждом медленном толчке.

Саванна не могла оторвать взгляд. Он вошёл в неё один, два раза, а потом сделал несколько неторопливых круговых движений бёдрами, при этом задевая каждую чувствительную точку внутри неё. Она застонала.

— Рад, что тебе нравится вид, но, — мозолистые пальцы скользнули по её щеке и повернули её лицо обратно к нему, — смотри сюда.

У Саванны не было выбора. Из-за того, что она снова стала фокусом его тёмных глаз, которые регистрировали каждую деталь, она чувствовала себя совсем беспомощной перед ним. Всё, что у неё осталось — это южно-штатская находчивость. Поэтому она использовала свой козырь.

— Ты оказывается строгий, что касается зрительного контакта, Бьюрегард.

Он улыбнулся, но не выпустил её из поля зрения. Вместо этого их пальцы сплелись, и он вжал руки Саванны в матрас по обе стороны её головы.

— Я во многом строг.

После этого Бью пустил в дело свои умелые бёдра и заставил её вознестись до небес после череды быстрых толчков, и всё, что Саванна могла делать — кричать его имя.

Твёрдые губы накрыли её губы и поглощали каждый вскрик. Незамедлительно ритм изменился. Глубокие толчки перешли в совершенно новую дробь из желания. Большое тело Бью застыло, дрогнуло, а потом его поцелуй изменился. Стон Бью ворвался в её рот в тот момент, когда его освобождение влилось в её тело.

Несколько минут прошло, пока стук сердца Саванны нормализовался. По крайней мере она думала, что это её сердце. Девяносто килограмм стального мужчины лежали на ней, и равномерное биение, которое ощущалось на её рёбрах, могло исходить и от него. Глубокий, удовлетворённый вздох раздался между ними. Скорее всего, его. Саванна закрыла глаза и сконцентрировалась на сладком моменте. Крепко ухватилась за него.

Когда Бью поцеловал чувствительное место рядом с её ухом, ей стало щекотно, и она пошевелила пальцами, которые всё ещё были переплетены с пальцами Бью.

— Спасибо, что ты обо мне заботишься.

— С превеликим удовольствием. — Он слез с неё и притянул к себе. — Но я думаю, что мы оба знаем, что это ты та, кто обо мне заботится.

Глава 17

Бью направил свой «Юкон» на круговой въезд к дому родителей и остановился на парковочном месте рядом с гаражом кирпичного дома в колониальном стиле с чёрными ставнями и тёмной кровлей крыши. В передней части сада доминировали два огромных клёна. Венок с большим красным бантом украшал входную дверь, а праздничная ёлка приветствовала из большого окна в гостиной. Если не брать во внимание рождественские украшения, всё выглядело так же, как и в последний его визит в октябре, когда он помогал им на выходных при переезде.

Его родители прислали по е-майлу фотографии готового подвального этажа, поэтому он знал, что первое впечатление может быть обманчивым. Одна часть его сравнивала себя с этим домом. Возможно, внешне он тоже выглядел как обычно, но внутри он изменился. Последний раз Бью приезжал в гости один и был доволен этим. Ну, «доволен», конечно, громко сказано. Скорее, укреплён в себе. Приятно безэмоционален. В этот раз его чувства никак нельзя назвать укреплёнными и приятными. Причина этих изменений сидела рядом с ним на пассажирском сидении.

Уговор, который они заключили, казался таким простым. До смешного простым. Начало этой игры было чистой случайностью, а идеальный по времени шанс предлагал хороший конец. Только этот хороший конец ощущался не шибко хорошо. На самом деле, он ощущался как искусственная часть цельного плана. После рождественской вечерники с его коллегами, когда Саванна озвучила возможность заключения контракта с галереей «Мёрсер» и упомянула отказ от стипендии, ему фактически пришлось прикусить язык, чтобы не произнести эгоистичное и пугающее слово в его лексиконе — останься.

Исключено. Он знает, как справляться с притяжением. Неприятно, понятное дело, потому что ему не хочется испытывать ни к чему и ни к кому притяжение, но эту битву он проиграл ещё до того, как они обменялись больше, чем приветливыми улыбками. Мужчина не просит женщину остаться просто потому, что испытывает к ней притяжение. Слово «останься» означает, что он в ней нуждается.

А он не хотел в ней нуждаться, и он отказывался влюбляться в неё. Тем не менее каждый раз, когда он думал о Саванне, какая-то сломавшаяся клетка у него в голове нашёптывала слово «останься». Бью развернулся к Саванне и вздрогнул от неожиданности, когда увидел, что она на него смотрит.

— Ты выглядишь, как Брюс Беннер за момент до превращения в Халка.

— Не правда!

Она стиснула зубы, наморщилась и прорычала, чтобы подразнить его:

— Со мной всё нормально. — Но он не повёлся и специально расслабил мышцы подбородка. — Как ты?

Длинные вечера в ателье начали потихоньку сказываться на ней. Саванна проснулась сегодня утром с жалобами на желудок и слабостью, а потом моментально уснула в машине.

— Хорошо. Думаю, я победила во сне надоедливый вирус, который собрался меня одолеть. — Она выпрямилась и потянулась с наслаждением, потом скрестила руки над головой и выгнулась так, что только её бёдра и голова прислонялись к сидению.

Проклятье, так хорошо просто смотреть на Саванну! Она поймала его на созерцании, из-за чего уголок её губ приподнялся.

— Если мы сделаем то, о чём ты сейчас думаешь, прямо тут на переднем сидении твоей машины, которая припаркована на въезде к дому твоих родителей, тогда Санта Клаус внесёт нас в чёрный список на всю оставшуюся жизнь.

Саванна не знает, что его родители уехали на рождественский праздник в Чаттануга^[38].

— Они приедут домой только через пару часов, поэтому мы можем спокойно продолжить прямо здесь.

— Какое облегчение.

— Не торопись испытывать облегчение. — Бью вышел и хотел обойти «Юкон», чтобы открыть ей дверцу машины, но она уже встретила его у багажника с чемоданчиком в руках, где находились его костюм и её платье для рождественского ужина завтрашним вечером. — Если мы сделаем всё, что у меня на уме, ты всё равно окажешься в чёрном списке Санта Клауса.

— Быть в чёрном списке всё равно веселее.

Бью поставил её чемодан на колёсиках на землю и вытянул ручку. Потом закинул себе на плечо свою дорожную сумку.

— Ну хорошо. Тогда вперёд! Готовься к веселью! — Он оставил висеть предупреждение в воздухе и пошёл к дому.

Внутри он нашёл записку от мамы, в которой она перечислила всё съедобное, что есть в доме. Похоже, она полагала, что он приедет слепой и голодный. А ещё она упомянула сюрприз, который ждал на подвальном этаже. Это его беспокоило. Весь нижний этаж был перестроен. Неужели недостаточно этого сюрприза?

— О, вау! Выглядит здорово! — сказала Саванна, когда спустилась по лестнице. Бью не мог с ней не согласиться. Помещение, которое раньше ассоциировалось у него с полами, покрытыми линолеумом и стенами, отделанными под искусственное дерево, встретило его тёмным паркетом, белым мягким уголком, покрытым тканью от пыли, и плоским телевизором. На гладких стенах висели в рамках черно-белые фотографии достопримечательностей этого региона.

Саванна сняла обувь и подошла к фотографиям.

— Кто их сделал?

— Отец.

— У него хорошо получается.

— Я скажу ему, что ты его похвалила. — Он затащил их багаж через свежеокрашенную дверь в комнату для гостей, в которой стояла двуспальная кровать и имелась даже своя ванная комната.

Пока Бью ставил вещи Саванны возле светло-голубого кресла, она повесила платье в чехле в шкаф, а потом прыгнула на кровать. Толстое перьевое одеяло поприветствовало её с воздушным шелестом, и из подушек выпрыгнула большая книга в тканевом переплёте, оставленная там кем-то.

— Они сделали из подвального этажа настоящие небеса.

— В моём понятии на небесах должны быть высокие потолки, чтобы я не бился башкой о дверные проёмы.

Саванна положила книгу на колени и кинула в него подушку.

— Высота не проблема, если ты будешь находиться в горизонтальном положении.

Бью поймал подушку и бросил её обратно на кровать. Пружины в ней заскрипели, когда он встал коленом на матрас и опёрся на него рукой. Бью навис над Саванной. Он бы полностью на неё лёг так, чтобы его бёдра прижимались к ней, но потом заметил книгу у неё на руках.

— Что это?

— Я не знаю. Это лежало на кровати. — Губы Саванны растянулись в кривой улыбке, которая каждый раз вызывала у него эрекцию. — Возможно, твои родители оставили тебе справочник?

Бью уселся рядом с ней и покрутил книгу в руках. Кто-то, скорее всего его мама, наклеил на оборот маленький, белый конверт, на котором чёрными чернилами было написано имя Саванны.

— Ага, и поэтому на нём стоит твоё имя.

— Я люблю сюрпризы! — Она села и отклеила конверт от книги. Через секунду Саванна развернула открытку и прочитала вслух: «Добро пожаловать в нашу семью, Саванна! С любовью, Шерил и Трен».

— Ох. — Её улыбка дрогнула. — Им не стоило этого делать.

— Абсолютно верно, не стоило! — Внимание Саванны всё ещё было сосредоточено на открытке, но теперь, когда конверта не было, Бью мог видеть оборот книги. Это была не книга, а фотоальбом. И что находилось на обложке в самой середине? Фотография пухленького, лысенького младенца с голой попой.

— Боже, это ты?

Он забрал у неё альбом.

— Нет.

Пружины в кровати снова заскрипели, когда Саванна встала на колени и посмотрела на него.

— Да ладно. Это ты! — Она попыталась выхватить фотоальбом. — Отдай! Моё!

Бью поднял его, и альбом оказался вне досягаемости.

— Хоть ты теперь и владелица, но не собственница.

Очень медленно, но целенаправленно Саванна просунула руку между его ног, взяла его яйца в руку через джинсы и предупреждающе сжала их.

— Отдай книгу или попрощайся с ними!

Мужчины — гордые создания, и он в том числе. Бью протянул ей книгу.

Она выхватила её из его вытянутой руки, как жадный ребёнок, которому предложили любимую сладость. Потом Саванна перевернулась на живот, положила альбом в голове кровати и повиляла бёдрами, устраиваясь поудобнее.

— Ты только взгляни на себя! — она рассмотрела фотографию. — Те же глаза. Тот же подбородок. Та же умопомрачительная попа.

Бью лёг рядом с ней и начал отвлекать её, покусывая шею.

— Знаешь, если тебе хочется наготы, то вот я. Тебе нет нужды удовлетворяться парой старых фотографий.

Саванна наклонила голову в сторону, чтобы открыть ему доступ к своей шее, и раскрыла книгу.

— Я почти уверена, что могу получить и то и другое.

Проклятье. Настало время усилить натиск. Бью забрался рукой ей под юбку и начал гладить гладкую кожу на внутренней части бёдер.

— Как насчёт того, чтобы ты закрыла альбом и сосредоточилась на кое-чём дру…

— О-о-о! — Саванна постучала пальцем по странице. — Если я найду пушистую, красную шапку, не мог бы ты потом повторить для меня эту позу?

Он посмотрел в альбом и увидел свою детскую фотографию перед новогодней ёлкой, снова голым, если не считать шапки Санта Клауса, которая криво сидела у него на голове. Бью очень надеялся, что его родители не использовали эту фотографию в те времена как рождественскую открытку. Или в этом году. Или вообще когда-нибудь.

— Да уж. Это полная жесть. Такое ощущение, что в первый год моей жизни у меня вообще не было одежды. — Бью прошёлся зубами по её шее и задрал юбку ещё на пару сантиметров выше.

— Я думаю, если не придираться, шапка тоже сойдёт за одежду.

Саркастичный комментарий прозвучал на последнем дыхании, пока его рука продвигалась дальше вверх по её бедру. Саванна перевернула страницу на фотографию с двумя розовощёкими детишками в одной ванной — мальчика и девочки. Мальчик наклонился вперёд с открытым ртом, чтобы поцеловать девочку, а камера поймала этот, как будто крик.

— Наш первый поцелуй.

Бью присмотрелся к фотографии. Теперь становится интересно.

— Это ты?

— Да.

— Трудно поверить, что когда-то мы были одного роста. — Он положил руку на обратную сторону её бёдер и раздвинул ноги.

Саванна повернула голову и посмотрела на него сверху вниз, но предательские мурашки, которые она не смогла побороть, перекрыл надменный взгляд.

— Должна тебе сказать, что ребёнком у меня всегда был пограничный вес и рост. Я находилась в самом верху таблицы. Один из нас за прошедшие годы… нормализовался.

Так как ему под руку попалась очень аппетитная мякоть, Бью сжал её попу.

— И ты теперь нормальная?

— Абсолютно. — Она заёрзала от его прикосновения.

— Поверь, Смит, в тебе нет ничего нормального.

— Монтгомери, можешь поцеловать меня в задни…

— А правда можно? — Бью задрал её юбку до талии и обнажил сладкую попку. — Она мне нравится. — Он прошёлся по краям тоненьких лиловых трусиков.

Саванна резко вздохнула и вытянула шею, чтобы одарить его мрачным взглядом.

— Ты что, пытаешься меня отвлечь?

— Я только следую вашему приказу, мэм. — Его дыхание коснулось её полуголой попы, и он наблюдал, как она покрывается мурашками. — Просто игнорируй меня. Продолжай. Смотри свои фотографии.

— Бью!

Он поцеловал свободную часть её булочки.

— Бью…

Он поцеловал вторую.

— Бью… о-о-о! — Её голос стал выше минимум на октаву, когда он снова её поцеловал. Потом Бью провёл языком в середине её трусиков до верха. Саванна выворачивалась, поэтому ему пришлось держать её бёдра, чтобы проделать этот путь.

— Боже, только не снова!

Пресвятые угодники, да! Снова! Её громкий, глубокий вскрик был как бархат, который ласкал его яйца и член. Давление там внизу было почти болезненным, но азарт поиграть с ней и слушать, как она безудержно, нецензурно реагирует, подначивал его подольше держать этот курс и зайти немного дальше.

— Не там! Не смей… ах… о, боже… окей.

Следующие минуты ласками он вытягивал из Саванны тихие, задыхающиеся, до умопомрачения дурманящие нижнюю часть тела серенады, состоящие из угроз и мольбы. Когда её слова стали совсем невнятными, и она произносила их всё более запыхавшись: «не надо больше… я не могу… не надо», а её трусики превратились во вторуювлажную, проницаемую кожу, Бью подумал, что зашёл слишком далеко, и тем самым рискнул, что она обернётся и заедет ему по яйцам. Он просунул руку под её талию и развернул к себе. Неожиданное движение заставило Саванну на удивление удовлетворённо взвизгнуть. Когда она резко вздохнула, он стянул с неё трусики, положил её ноги себе на плечи и схватил за бёдра.

— Где ты хочешь мой язык?

Не теряя времени, она показала ему. Пятки надавили на его спину. Она запустила пальцы в его волосы и усиливала хватку каждый раз, когда он лизал клитор её ненасытной киски.

Её запах заполнил его ноздри. Её вкус был у него на языке. Дикие крики доносились до его ушей. Больше ничего не существовало. Его чувства не воспринимали ничего вокруг, кроме неё.

А потом Саванна напряглась, подняла бёдра и застонала протяжно и низко.

Он снял с неё юбку и свитер ещё до того, как Саванна прекратила дрожать. Она добралась до пуговиц на его рубашке, расстегнула столько, сколько успела, потому что потом Бью стянул лифчик до её запястий. Руки Саванна взмыли вверх обратно к его плечам, как только они освободились от вещи. Бью заполнил свои руки её грудями и играл пальцами с твёрдыми, розовыми кончиками. Ему нравилось, как она выгибается ему навстречу в поисках его прикосновений.

Он уже успел изучить, что ей нравится. Бью обхватил тёплые груди, поднял их, сдавил и замер, когда она напряглась и начала хватать воздух ртом.

Бью сразу ослабил хватку.

— Слишком сильно?

— Мне жаль. Похоже, я сейчас очень чувствительная.

— Я не знаю, почему ты за это извиняешься. По идее это я — тот, кто должен что-то исправить. — Он опустил голову и поцеловал затвердевший сосок. — Прости, — сказал он крутой вершинке.

Руки Саванны на его плечах расслабились.

— Ты прощён.

Он поцеловал другую грудь, и она выгнула спину в очевидной попытке добиться того, чтобы он взял её в рот. Бью подождал, пока её ногти вопьются в его кожу, прежде чем дать ей то, что она хочет.

Он сомкнул губы на её соске, из-за чего Саванна заелозила руками и начала стягивать рубашку с его плеч. Правда в середине процесса она остановилась и посвятила себя молнии на его штанах. Через секунду она справилась с замком на джинсах, и его член выскользнул из трусов, но яйца снизу придавило тяжёлой джинсовой тканью. Эта не такая уж и неприятная пытка подвигла Бью взять инициативу в свои руки.

— Поторопись, — подстегнула она его, когда он скатился с неё и лёг на спину. Бью сорвал с себя рубашку, приподнял бёдра и стянул свои джинсы и трусы.

Не успел он отбросить вещи в сторону, как она оседлала его сверху. Он автоматически ухватился руками за бёдра Саванны, чтобы стабилизировать её. Перед глазами всё поплыло, потому что она наклонилась и двигала бёдрами пока… стон не вырвался из его пересохшего горла, в то время как она приняла его в себя.

— Боже мой, Смит! Ты хочешь меня прикончить?

— Ещё нет. — Потом она посмотрела на него сверху вниз, улыбнулась мягко и начала двигаться. Вверх, вниз, вперёд, назад. Она уверенно тёрлась клитором о его тело. Быстрые движения доводили до безумия.

— Саванна, у тебя есть ещё примерно пять секунд на эту игру со мной. Потом я завалю тебя и сделаю всё как следует.

Её улыбка стала шире, а блеск в глазах превратился в почти злобный.

— Сделаешь это, и упустишь шанс понаблюдать за тем, как я… делаю так. — Саванна провела руками по бёдрам до живота, продвигаясь очень-очень медленно к своим мягко покачивающимся грудям. Там она остановилась и посмотрела на него с поднятыми бровями.

— Продолжай!

— Где твои манеры, Монтгомери?

— Пожалуйста! — Это слово звучало больше как приказ, чем просьба, но, похоже, она была не слишком придирчивой, что касается тона. Наглые руки подняли груди, обхватили их, и ласкали мягкую, полную плоть. Она звонко замурлыкала, пока ласкала сама себя.

Бью был готов взорваться, и она это чертовски хорошо знала. Саванна посмотрела ему в глаза, провела рукой по своей шее, подбородку и засунула указательный палец в рот. Она усердно его сосала, всасывая щёки изнутри, и он громко застонал от воспоминаний о том, как то же самый влажный рот обрабатывал его дружка. Когда её палец стал достаточно мокрым, Саванна вынула его и растёрла немного жидкости о большой палец, а потом специально посмотрела на него большими глазами. Это, естественно, сработало.

— Мне нравится, когда мои соски твёрдые, но мои груди сегодня такие чувствительные! Я думаю, немного смазки не помешает. Что думаешь?

— Не помешает, — выдавил он. Но может… может помешать ему. Очень даже!

Саванна подняла лицо вверх, и её волосы рассыпались по спине, когда она начала тереть свои соски влажными пальцами.

— О-о-о! Это так классно! — Её слова словно вибрировали.

Жар предупреждающе растёкся в его животе.

— Сколько ты ещё собираешься меня мучить? — Последнее слово звучало скорее как рычание, нежели человеческий язык. Щупальца жгучего желания ползли по его спине и яйцам.

— Ах… даже не знаю. Не меньше, чем тогда, когда я лежала лицом вниз на матрасе, а ты со мной забавлялся.

Да, он так и подумал. Горячие щупальца сжали его сильнее.

— Слишком долго. Извини.

Бью прервал её, засунув ей между губ свой палец, ведь он как бы тоже верил в эффективность смазки. После короткого удивления, Саванна провела языком по его большому пальцу. Он засунул ей в рот ещё указательный палец и предоставил Саванне работу. Потом он вытащил пальцы так быстро, что её губы издали громкий «чпок», и скользнул рукой между её ног. Через мгновение Бью нащупал влажными пальцами её клитор и нажал на него. Она схватила его запястье.

— Подожди…

Но у него больше не было времени, и у неё тоже. Первые волны оргазма Саванны охватили его пенис за секунду до того, как всё у него внутри сжалось. Потом Бью оказался сверху — её колени согнуты у него на плечах, а щиколотки возле его затылка, и при каждом толчке она выкрикивала его имя.

Невероятно! Он никак не может насытиться ей.

«Ты никогда не сможешь ей насытиться».

Фатальная мысль на секунду пронзила его мозг, но потом погасло всё, кроме ощущений, которые с неимоверной силой одолели его тело. Они захлёстывали его, оглушали, выжимали всё, превращая в дрожащее, безвольное существо.

Через звук биения сердца, который раздавался в его ушах, Бью услышал свой голос. Как он сказал:

— Останься.

Дерьмо. Он только что сказал это вслух?

То, как она застыла в его руках, означало, что, скорее всего, да. Но ещё хуже, какая-то отчаянная часть Бью совсем не сожалела об этом.

Саванна пропустила его волосы через пальцы.

— Останься в кровати или в Атланте?

— В кровати обязательно, но… — Ты открыл эту дверь, поэтому наберись смелости и войди в неё. — Скажем так, Атланта аргумент для этого.

— И как ты себе это представляешь?

Бью не слышал требовательности в её голосе, только осторожность.

— Так же, как сейчас. Но если ты настроена упаковать свои вещи, мы можем осведомиться, нет ли в Камден Гарденс квартиры побольше. — Чёрт. «Давай съедемся» прозвучало вяло. Это гораздо меньше, чем «Будь моей навеки» и обернётся оглушительной тишиной, что касается мелочей, как замужество и дети. Вещи, которых она желает. Вещи, которые она заслуживает. Вещи, которые он теперь не может ей дать. Бью закрыл глаза и опустил свой лоб на её лоб. — Прости. Всё это звучит неправильно. Я не хочу казаться поверхностным. Ты важна мне.

«Она тебе важна? Хочешь быть говнюком?»

Невероятно, но вместо того, чтобы влепить ему пощёчину, Саванна быстро заморгала, чтобы справиться с подступившими слезами.

— Это самое неожиданное предложение, которое я получила на этой неделе.

— Вот как, — он медленно сполз с неё. — Это стоило озвучить.

Саванна крепко схватилась за него.

— Стоило озвучить, что, — мягкие губы задрожали, формируя его любимую улыбку, — я люблю тебя!

Эти три слова должны были до смерти его напугать, но этого не случилось. Пугала только потребность сказать ей то же самое в ответ, но инстинкт самосохранения, за который Бью заплатил высокую цену, задавил порыв строгим предупреждением:

«Не смей!»

Если он будет любить Саванну, то окажется у скользкого обрыва, который приведёт его прямиком к глубокой бездне, и он отказывается рисковать ещё раз оказаться на её дне. Несмотря на это понимание, его охватил жадный импульс принять то, что она предлагает. Неважно, насколько это несправедливо с его стороны. Главное, что она останется. Остатки совести заставили его быть честным.

— Саванна, я польщён!

Её робкая улыбка исчезла.

«Польщён? Она же не Нобелевская премия, в конце концов! Не говори ей, что ты чувствуешь себя польщённым!»

— Забудь, что я сказал. Я имел в виду, что… проклятье. Ты должна знать, что я испытываю к тебе больше, чем я собирался когда-либо испытываться к кому-то, но у меня есть границы. Они существуют. Я не могу притвориться, что их нет, и я не могу их изменить. Даже для тебя. Я не могу дать тебе каких-либо подтверждений или обещаний на будущее, которые я знаю, что не могу контролировать. Я не тот тип.

«Не могу. Не могу. Не могу… всё, что она слышит. А что ты можешь?»

— Я не обещаю ничего, что не могу выполнить на сто процентов. Но я обещаю одно: если ты согласна быть со мной, то я — твой. Всё, что от меня осталось — твоё, до тех пор, пока я тебе нужен.

«Окей. Неплохо. По крайней мере, хоть что-то».

— Мне не нужны обещания. Я сказала, что люблю тебя не для того, чтобы испытать твои границы на прочность или заставить тебя дать то, что ты не готов дать. — Её мягкие губы легонько коснулись губ Бью, успокаивая его, когда это он должен был броситься ей в ноги. — Рассматривай это как подарок.

— Лучший, который я получил на этой неделе, — заверил он её, пытаясь звучать непринуждённо. Краешек её губ приподнялся. Но потом, до того, как он успел остановить своего внутреннего говнюка, добавил: — Это означает, что ты остаёшься?

Её улыбка искривилась.

— Я думаю, мы оба сейчас поймали друг друга в ловушку. Почему бы нам не подождать немного и просто не отдохнуть. Посмотрим, что мы будем чувствовать, когда вернёмся обратно домой.

— Я знаю, что чувствую, Саванна. И я знаю, чего хочу.

— В таком случае, ты на шаг впереди меня, Бьюрегард. Я знаю, что чувствую, но я не знаю, чего хочу.

Глава 18

— Короче, мы решили, что примем решение, когда вернёмся обратно домой. Как будто эта пара дней поможет мне обрести ясность, — добавила тихо Саванна. Она насыпала ещё одну лопатку красных, белых и зелёных бобов в шлифованную стеклянную чашу, стоящую в середине стола. Это вторая или третья лопатка? Она уже не помнит.

— Достаточно ли тебе его «ты мне важна, давай жить вместе»? — Синклер посыпала блёстками скатерть с рождественским узором, и они переместились к следующему столу. Комитет по декорации рождественского ужина дочерей Магнолиа Гроув предполагает определённую мотивацию от добровольных помощников, и злой взгляд председателя комитета, похоже, означал, что им следует работать быстрее.

Когда председатель перевёл своё внимание на дам, что украшали зелёными веточками большие окна банкетного зала в старинном «Оглторп Инн», Саванна кинула свою лопаточку в пакет с бобами и опустилась на стул. Её желудок всё утро выкручивало наизнанку, заряд энергии упал до нуля, а Синклер задала ей вопрос, о котором она сама беспрестанно думала с прошлого дня, но так и не нашла на него ответа.

— Я не знаю. Всё, что я знаю сейчас — так это то, что у судьбы больное чувство юмора. Мне так сильно хотелось найти своего суженного, что я внушила себе будто бы поверхностное «я люблю тебя» Митча что-то значит. Но в тот момент, когда я действительно встретила своего принца, то влюбляюсь в мужчину, который боится любви. Бью убеждён, что у него есть границы. И, если честно, он хочет этих границ. «Ты мне важна, давай жить вместе», возможно, самое эмоциональное, что он может мне предложить.

— Может, Бью и не умеет красиво говорить, но он делает тебя счастливой. И ты делаешь его счастливой. Я вижу это. У меня трезвый взгляд на такие вещи. Так как я тебя знаю всю свою жизнь, мне ясно как день, что ты не была бы счастлива в эмоционально пустых отношениях.

— Это так. Несмотря на стены, которые он возвёл вокруг себя, Бью не пуст в эмоциональном плане. Ему важны многие люди: его родители, коллеги… поранившийся мальчик в ресторане.

— И ты. Не только потому, что он тебе это сказал. Парень не побежит в ванну придерживать твои волосы, пока ты блюёшь в унитаз. Конечно, если он по-настоящему не влюблён в тебя.

— Да. — Саванна провела руками через волосы и потянула их. — Я же ему важна.

— Некоторые не особо доверяют словам. Они осторожны с чувствами. Жизнь научила их защищаться. Это не означает, что они ничего не чувствуют, даже если борются с этим. Проводить своё время с умным, невероятно сексуальным и абсолютно порядочным мужчиной звучит просто идеально. — Синклер положила себе в рот конфетку. — Кому нужна лишняя мишура?

Лишняя мишура. Интересное выражение.

— Мишура вроде семьи и детей?

Синклер пожала плечами.

— Всё это ты могла бы на время обозначить как «никогда не говори никогда», или? Люди меняются. Желания растут. Через полгода или год вы, возможно, уже будете чувствовать совсем иначе.

Её сестра поняла, что именно эти слова ей и хотелось услышать. Саванна хотела в это верить, но пустить всё на самотёк казалось ей неправильным. Особенно потому, что она знает, что будет чувствовать через полгода или год. Она знает своё сердце.

— Не будет ли это означать, что я приму его предложение под прикрытием ложных фактов? Бью ничего не обещает мне на будущее.

— Каких ложных фактов? У Бью нет хрустального шара, чтобы предсказывать будущее. Он не может сказать, какие изменения произойдут потом. И ты, между прочим, тоже. Будь ты старше, то ситуация была бы другой, но у тебя впереди ещё годы, пока «мишура» станет невозможной. Для меня это не прикрытие ложными фактами. Нужно подходить к проблеме с другим отношением — вам обоим нужно время, чтобы разобраться, достаточно ли будет «ты мне важна, давай жить вместе». Я знаю, что ты любишь большие романтичные жесты, но учитывая твою ситуацию, его просьба логичная и ответственная.

— Что ты подразумеваешь под моей ситуацией? — Неужели её сестра считает, что она не может здраво судить, потому что уже однажды неправильно истолковала отношения с мужчиной?

Синклер села на стул рядом с ней и наклонилась вперёд.

— Несмотря на вашу так называемую помолвку, вы знаете друг друга совсем недолго. Да, вы знали друг друга детьми, но это не считается. По сути, вы сразу угодили в очень интимную ситуацию. Потом вся эта история закрутилась, и теперь вам нужно понять, насколько глубоки ваши чувства друг к другу в действительности. Он попросил тебя остаться и съехаться. На мой взгляд, это очень большой шаг для мужчины, с которым ты какой-то несчастный месяц… скажем так… приятно проводишь время.

Ну, если посмотреть на всё с такой стороны… сложное непонятно что из неуверенности и запутанности упало у неё с плеч. Саванна улыбнулась уголками губ.

— Ты считаешь, что мне нужно не торопиться, наслаждаться этим путешествием и меньше переживать по поводу конечного пункта назначения?

Сестра Саванны ухмыльнулась и засунула себе в рот ещё одну конфету.

— К чему спешка? Ты же, в конце концов, не беременна.

— Правильно. — Саванна засмеялась. — Я же, в конце концов, не… — Тошнота, усталость, чрезмерная чувствительность.

Поздняк метаться. Пресвятые угодники!

— Синклер, мне нужно в аптеку!

Саванна держала пластиковый корпус теста на беременность дрожащей рукой, закрыла глаза, медленно вдохнула и выдохнула.

«Без паники. Подожди один момент, а потом взгляни ещё раз. Просто открой глаза и…»

Две розовые полоски смотрели на неё ярко, недвусмысленно. Эта проклятая вещица могла бы быть мигающим неоновым щитом. «ТЫ БЕРЕМЕННА!»

Её сотовый телефон завибрировал на полке ванной комнаты, и на дисплее появилось СМС от Синклер.

Синклер: «+ или — ???»

Саванна протянула руку и выключила сотовый, а потом прислонилась лбом к холодному, твёрдому зеркалу. Как? Её мозг отказывался это принимать. Она не забывала принимать противозачаточные таблетки.

Осторожный стук в дверь заставил её встрепенуться.

— У тебя всё в порядке?

Голос Бью заставил медленно поднимающуюся волну паники захлестнуть её. Тест на беременность выскользнул из онемевших пальцев Саванны и с треском упал на гранитную полку. Она быстро закрутила кран над раковиной, который открыла в каком-то параноидальном припадке, пока ждала результаты теста.

— Всё хорошо! — крикнула она и вздрогнула от громкости своего голоса. — Я сейчас выйду.

Как в трансе она выбросила тест в маленькое мусорное ведро под умывальником, где уже лежала упаковка от него, и забросала всё это сверху бумажными салфетками, чтобы скрыть улики. Потом Саванна помыла руки, причесалась и подождала, пока нормализуется её пульс. Она положила руки на узкую талию в красном платье с открытыми плечами, которое каждым подчёркнутым сантиметром излучало гламур пятидесятых годов.

Младенец. Хрупкая смесь из неё и Бью зародилась в её матке, и эта маленькая жизнь заслуживает шанс расти и развиваться. Гораздо более могущественная сила, чем противозачаточные таблетки, подарила им чудо. Неожиданно Саванна застыдилась того, что спряталась в ванной, чтобы сделать тест, а к результату отнеслась как к грязному секрету, что удостоился приземлиться на дне мусорного ведра. Вопрос «КАК» перестал иметь значение. Ответ никак не влиял на ситуацию. Саванна бережно положила ладонь на живот, а паника немного отступила, когда верх взяла решительность. Готова она или нет, эта крошечная жизнь существует и нуждактся в заботе и любви. Она нуждается в них обоих. И Саванна её не разочарует.

Она минуту смотрела на своё отражение в зеркале и приняла новую реальность. Рассказать такую новость сейчас перед рождественским праздником, где их ожидают близкие, было бы нечестно. Она тщательно выберет подходящий момент, когда они с Бью смогут уединиться и у них будет время. Холодный, тяжёлый ком возник у неё в желудке, когда она подумала о предстоящем разговоре с ним. Лучше всего подождать окончания рождественских праздников и подтвердить беременность у врача, прежде чем рассказывать об этом Бью.

Ком стал чуть легче. Саванна выдохнула и открыла дверь.

Бью стоял перед зеркальной дверью шкафа и завязывал бабочку. Он взглянул на неё, когда она оказалась в поле его зрения, опустил руки и обернулся. Его непроницаемый взгляд заставил её колени подкоситься. Неужели он пожалел, попросив её остаться?

— Как я выгляжу?

— Опоздавшей.

Саванна в шоке споткнулась, при этом каблук её чёрных туфлей запутался в берберском^[39] ковре. Две сильные руки и твёрдая, как сталь, грудь остановили её падение.

— Ч-что ты имеешь в виду под тем, что я выгляжу опоздавшей?

Бью погладил её рукой по волосам, уложенным в гладкие волны, дополнявшие стиль платья.

— Ты выглядишь так, словно опаздываешь на десять минут на вечеринку. — Потом он наклонился и вместе с поцелуем съел весь её блеск для губ. — Нет, на пятнадцать, — поправился он, когда поднял голову.

Облегчение разлилось по всему её телу вместе с сильным, ярким, как молния, желанием, но Саванна положила руку на его грудь, чтобы Бью больше не приближался. Затем она начала завязывать его бабочку, с которой он так и не справился.

— Твои родители этажом выше и уже наверняка готовы к выходу. Насколько велик шанс, что они терпеливо подождут нас десять или пятнадцать минут?

Бью отпустил её.

— Хороший аргумент. Позже я обязательно снова к тебе обращусь.

Она поправила узел его бабочки и вытерла остатки ярко-красного блеска с его губ. Бью использовал возможность, чтобы впиться зубами в её большой палец. Это заставило Саванну громко хохотнуть, и снова она почувствовала в себе это смехотворно острое желание.

— Ай! — она потёрла покрасневшую кожу. — Теперь останется след.

— Зато теперь у тебя есть что-то, о чём ты можешь подумать.

У неё накопилось много вещей, о которых нужно подумать. По пути в «Оглторп Инн» Саванна лишь краем уха слушала, как Шерил на заднем сидении «Юкона» разглагольствовала о рождественских праздниках семей Смит и Монтгомери.

Когда они приехали, Бью сопроводил её внутрь, и она спросила себя, не положили ли они сегодня вечером начало новой традиции. Вырастет ли их ребёнок со счастливыми воспоминаниями о рождественских днях в Магнолиа Гроув, которые он будет проводить вместе с бабушками, дедушками и тётей Синклер, а также с мамой и папой?

Её мама нашла её у входа в праздничный зал и быстро обняла.

— А вот и вы. Платье мне нравится, но не так сильно, как то, что ты примеряла на днях.

Она бросила взгляд на Бью. Для него это была всё ещё больная тема.

— Я не могу дождаться увидеть его, — сказал он и ослабил узел бабочки, нетерпеливо потянув его. — Это Билл там у бара?

Её мама повернулась и посмотрела вместе с ним к бару на другом конце зала.

— Да. Я пожертвовала собой и попросила его принести мне бокал вина после того, как меня остановила миссис Пинкертон, чтобы разузнать последние новости о предстоящей свадьбе. — Она закатила глаза и помотала головой.

— Белого вина? — предложил Бью.

Не подумав, Саванна положила руку на живот.

— Мне не надо.

Он поморщился и провёл кончиками пальцев по её щеке.

— Ты до сих пор чувствуешь себя нехорошо?

Его забота согревала сердце. С другой стороны, этот мужчина фельдшер.

— Со мной всё в порядке. Просто не хочу испытывать судьбу.

Морщинки на его лбу исчезли не до конца, но он кивнул.

— Окей. Я сейчас вернусь.

Саванна наблюдала, как Бью пробирается через людей и столики, и спрашивала себя, с каких пор она стала такой искусной лгуньей. Пару месяцев назад её единственным секретом было имя Митча. Сейчас она несла на плечах груз многих секретов, родившихся из одной большой лжи. Она не помолвлена. Её не нужно свадебное платье за три тысячи долларов, и она не чувствует себя хорошо.

— Синклер хочет с тобой поговорить. — Голос её мамы проник сквозь виноватые мысли.

«О, да! Готова поспорить, она этого очень хочет!»

— Где она?

Мама Саванны оглядела толпу в поисках другой дочери, сдвинув две идеально выщипанные брови.

— Попробуй посмотреть возле гардероба. Пару минут назад она пошла в ту сторону. Кажется, Синклер встретила кого-то знакомого. Иначе я не знаю, почему ей нужно так много времени, чтобы повесить пальто. О, там же Дорин Хайтауэр! Дооорииин….

Саванна потихоньку удалилась и пошла в направления гардеробной — помещению возле женского и мужского туалета, заполненному вешалками. Когда она вошла в дверь, тут же вынырнула Синклер, схватила сестру под локоть и потащила в дамский туалет.

— Я уже битый час шлю тебе СМС! Что, к чёрту, происходит, Саванна?

— Почему ты пряталась в гардеробе?

Синклер приблизилась к полке и бросила туда свою сумочку.

— Я торчала там, чтобы не столкнуться с миссис Пинкертон. У меня нет настроения отвечать на расспросы.

— Она безобидная.

— Я другого мнения. — Синклер бросила на неё острый взгляд. — Но мы должны обсудить важные вещи, не находишь?

Саванна посмотрела через плечо, чтобы убедиться, что в помещении никого нет, потом она снова обернулась к Синклер.

— Ты станешь тётей. — Вот. Она произнесла это вслух.

Пару мгновений её сестра просто таращилась на неё. Саванна подумала, что по такой реакции можно предугадать ближайшее будущее, полное напряжённого молчания и удивлённых взглядов, но потом на её щеке появилась ямочка. Она заключила Саванну в свои объятья и сказала дрожащим голосом:

— Поздравляю! Я так рада за тебя!

Саванна закрыла глаза и прижалась на мгновение к сестре бесконечно благодарная за её радостную реакцию. Именно Синклер могла бы перечислить ей все субоптимальные аспекты ситуации и каждый неприглядный момент, что касается её отношений с Бью. Учитывая все препятствия, вызовы и неуверенность, Саванна могла бы по-настоящему усомниться в уже принятом решении. Но она этого не сделала. Синклер улыбалась и обнимала её и… всхлипывала?

— О, нет! Не смей плакать, Синклер! — Саванна освободилась из объятий и подала сестре несколько бумажных платочков из пачки, стоящей на полке. — Если ты будешь рыдать, то и я начну, а потом….

Звук слива туалетного бачка прервал их. Последняя дверца в ряду открылась и из кабинки вразвалочку вышла миссис Пинкертон. Она направилась к умывальнику. Саванна почти застонала от этого совпадения.

— Здравствуйте, миссис Пинкертон!

— Здравствуйте! Как же прелестно выглядят сегодня вечером сёстры Смит!

— Вы тоже, — сказала Синклер.

— Чепуха, — возразила она, пока мыла руки. — В моём возрасте важно удобство. Не как у вас, молодых дам. Синклер, это платье в любом случае настоящее загляденье, — она вытерла руки, — а ты, Саванна, — женщина сделала шаг назад и оглядела её, — просто сияешь! Не прячьтесь весь вечер тут, леди.

Когда женщина вышла, Саванна посмотрела на Синклер.

— Думаешь, она всё слышала?

— Она многое слышит и повторяет каждое слово. Ты уже рассказала новость Бью?

— Я хотела ему рассказать, когда мы вернёмся в Атланту. Подвальный этаж его родителей неподходящее место, чтобы сказать мужчине, что он скоро станет папой.

— Я думаю, нужно исходить из того, что в этот момент начнут ползти сплетни. Тебе стоит как можно скорее поговорить с ним, если ты хочешь, чтобы он узнал это от тебя.

Глава 19

Бью сидел между Саванной и своим отцом за круглым столом в середине банкетного зала, где дочери Магнолиа Гроув собрались с друзьями и родными, чтобы за ужином вместе пить и веселиться. Миссис Пинкертон стояла за трибуной и произносила ежегодную речь о важных событиях уходящего года, при этом выделяя тех горожан, которые в последние двенадцать месяцев пережили что-то особенное. Толпа аплодировала всему: от пополнения в семьях до девяностолетних юбилеев.

Из опыта прошлых лет Бью знал, что после этого вечер будет спокойнее. Некоторые пойдут на вечернюю мессу, другие поедут домой, чтобы уложить детей спать, а после засунуть подарки в носки или запаковать оставшиеся. Всё это родителям нужно успеть сделать, дабы убедиться, что Санта Клаус благополучно добрался и ушёл до того, когда первые маленькие глазки откроются с утра. И всё равно сидеть здесь, в этом помещении со всей этой соседской доброжелательностью, напомнило ему о том, что рождественский ужин в Магнолиа Гроув хорошая традиция. Встретиться с местными людьми было здорово и не так уж и неприятно, как он ожидал.

По крайней мере для него. Рядом с ним Саванна скручивала в руках салфетку, снова раскручивала, расправляла её на коленях, а потом снова скручивала. При этом её взгляд постоянно скользил по помещению. Она весь вечер была напряжена, и Бью начал подозревать, что её маленькие милые губки соврали, когда она утверждала, что ей стало лучше. Он положил руку на её ладонь в попытке успокоить, из-за чего она почти вскочила со стула.

Бью наклонился к ней.

— С тобой всё нормально?

Большие, голубые глаза посмотрели на него, а потом снова на трибуну.

— Да. Прости, что я такая нервная. Просто… мне нужно срочно с тобой поговорить. Может, после всего этого отвезём твоих родителей домой, а потом немного покатаемся по округе?

— Конечно! — Его голос звучал подчёркнуто непринуждённо, но желудок скрутило. Они договорились перенести дискуссию насчёт того, останется ли она в Атланте, но, видимо, она уже успела ещё раз об этом подумать. Испуганный взгляд Саванны заставил его предположить, что её решение ему не понравится. Он выпрямился на стуле и посмотрел вперёд, пока обдумывал, как заставить её поменять своё мнение.

— …говоря о помолвках, — продолжала болтать миссис Пинкертон, — пожалуйста, поздравьте вместе со мной Лорел и Билла Смит, а также Шерил и Трена Монтгомери с помолвкой Саванны Смит и Бью Монтгомери!

Лицо Бью запылало, когда он попал в свет софитов, направленных на него, и в зале раздались аплодисменты. Синклер выглядела странно напряжённой, что было подозрительно, потому что она знала о них с Саванной.

— Да, я знаю, что эта новость больше не сюрприз. Мы все прочитали объявление в газете пару недель назад, но я бы хотела немного опередить события и выдвинуть предположение, что они не планируют затягивать помолвку.

Этот комментарий спровоцировал свисты и смешки в зале. Саванна сжала руки в кулаки и прошептала:

— Пожалуйста, не надо.

— Почему я предполагаю подобное? Ну, скажем так, я узнала эту маленькую эксклюзивную новость сегодня вечером. Прошу вас, поздравьте вместе со мной первыми счастливую пару с предстоящим пополнением в семье Смит-Монтгомери!

Что? Снова раздались аплодисменты, перекрывшие эхо сказанных слов в его ушах. Всё происходило, как в замедленной съёмке. Отец похлопал его по спине. Мама Саванны обняла свою дочь. Синклер закрыла лицо руками, а Саванна…

Саванна посмотрела на него снизу вверх. Бью поздно заметил, что поднялся с места. Её губы и щёки покраснели, но в то же время она жутко побледнела.

— Что? — повторил он громко. — Это правда?

Но он знал, что она ответит и без слов. Даже до того, как Саванна положила руку на живот. До того, как она кивнула. Неожиданно маленькие детали собрались в одну картину. Тошнота, общее недомогание, её необычно чувствительные груди. Бью одолела примитивная злоба и паника, вместе с давящим чувством предательства. Как долго она знает об этом?

Саванна встала и протянула к нему руку.

— Бью, я…

— О чём ты только думала? — Он увернулся от её прикосновения.

Теперь она тоже встала, и её губы сжались в тонкую линию.

— Я этого не планировала.

— Ну конечно! Как ты не планировала покупать свадебное платье, но вот сюрприз: ты сделала это! Как давно ты знаешь об этом?

— Я сделала тест перед тем, как мы приехали сюда.

— Тогда почему я узнаю об этом от придурочной Клаудии Пинкертон? — Бью провёл руками по волосам, а потом потянул за длинные пряди. — Не могу поверить, что ты пытаешься манипулировать мной таким способом!

— Бью Монтгомери! — Голос отца едва достигал Бью. Руки держали его за плечи, но он скинул их с себя.

— Манипулировать тобой? Таким способом? — Саванна всплеснула руками. — Ты серьёзно? Да, Монтгомери, ты попался в мою ловушку. Я заманила тебя в свою квартиру, ударила по голове, чтобы таким образом вбить в твою башку этот гениальный план псевдопомолвки, а потом я забеременела, чтобы ты, вуаля, был вынужден остаться! — Она стукнула его кулаком в грудь. — Потому что из всех мужчин в Атланте я, ведьма, покусилась на эмоционально надломленного и недосягаемого фельдшера, который едва признал, что я ему «важна». Я подумала: проклятье, да! Это определённо тот мужчина, который должен стать отцом моего ребёнка…

— Что ты имеешь в виду под псевдопомолвкой? — вмешалась Лорел.

— Мам, не сейчас, — Синклер встала между ними. — Брейк. Ты, — она указала на Бью, — должен попридержать язык. Сейчас же!

Кто-то попытался увести его в сторону, но злость, которую Бью обычно сдерживал, упорно тянула его обратно, даже если другие инстинкты требовали закрыть варежку и уйти, не оставаться стоять на месте, пока он снова не придёт в себя или его ноги не откажут — не важно, что из этого случится первым.

Злость одержала верх, но когда он оказался перед Саванной, его злоба мутировала в депрессию, камнем легшую ему на грудь.

— Я же тебе сказал, что не могу так. — Его голос сорвался. — Во мне нет этого, и я тебе объяснил, почему. Это хроническое, Саванна. Слепые не могут видеть. Глухие не могут слышать, и я не могу… — Давление в груди разрывало его на части. — Я не могу. Есть обязанности, и я их выполню, но я не могу прыгнуть в эту глубокую яму. Даже ради тебя.

Саванна толкнула его достаточно сильно, чтобы ему пришлось сделать шаг назад.

— Я ни для кого не буду обязанностью. — Ещё один толчок, но в этот раз Бью остался стоять на месте. — Этот малыш — благословение, и если ты этого не видишь, — она ещё раз его толкнула, — тогда держись, ко всем чертям, от нас подальше!

Саванна хочет, чтобы он ушёл? Хорошо. Он должен был это сделать ещё много недель назад.

Бью не помнил, как вышел из банкетного зала и добрался до выхода. Он помнил только как люди расступались на его пути, и в какой-то момент он достиг двери. Там он остановился и обернулся.

Саванна стояла посередине помещения: маленький, красный оазис, положив руку на живот в защитном жесте, в глазах неописуемая печаль. Бью вышел через дверь, радуясь до боли жгучему холодному ночному воздуху.

Его сотовый начал вибрировать ещё до того, как он сел в машину. Бью проигнорировал звонок, завёл мотор и последовал единственному приказу в голове:

«Беги!»

Ландшафты проносились мимо, когда он ехал по Брод-стрит мимо поворота к дому его родителей, до выезда на скоростную трассу и прямиком из города.

Когда его телефон не прекратил дребезжать, он его выключил. Саванна не станет звонить. Он сам отправил себя в список «Бывших» так же, как старый добрый мистер Тридцать Процентов. При расставании она отчётливо даёт понять, что это конец.

Им вообще не стоило ничего начинать.

Его отцу не нужно говорить, что он позор для семьи, или его маме, что он всем разбил сердце. Бью сам знал, что наворотил дел. Всё это было на его совести и даже больше, но сейчас ему просто хотелось сбежать, иначе он взорвётся.

В следующие два часа Бью осознал, что сесть в машину и слинять оказалось недостаточно для того, чтобы сбежать по-настоящему. За последние несколько месяцев Саванна проникла во все уголки его жизни, даже в его машину. С каждым вздохом он чувствовал запах её лёгкого парфюма, витавший в воздухе. Три резинки для волос украшали переключатель коробки передач. Пилочка торчала из отделения в боковой двери со стороны пассажирского сидения. Из бардачка со звоном выкатилась мелочь, а сверху лежал жёлтый тюбик с бальзамом для губ. На нём сбоку была нарисована пчёлка. Этот крем сотни раз касался её губ… то, что теперь он никогда не сможет сделать. Бью обуяло нежеланное и незаслуженное чувство утраты.

Когда Бью наконец взошёл по лестнице к своей квартире, он хотел лишь одного — полностью забыться. Возле его двери промелькнула тень. Уровень адреналина в его крови моментально взлетел до небес, но снова упал, когда силуэт оторвался от стены и свет лампы в подъезде осветил Хантера.

Блондин посмотрел на свои наручные часы, а потом на Бью, и при этом поднял вверх коричневый пакет, который держал в руках. В нём наверняка находилась бутылка с алкоголем.

— Счастливого дерьмового рождества!

— И тебе того же. Что ты тут делаешь? — Он отодвинул Хантера в сторону и открыл дверь квартиры. — Я — маленький рождественский кобольд. Мне поступил звонок, оповестивший о том, что твоё рождество пошло не совсем по плану, и меня попросили убедиться, что с тобой всё в порядке. — Хантер зашёл вслед за ним в квартиру и сразу направился в сторону кухни, чтобы взять из шкафа два бокала.

— Тебе звонила моя мама?

— Нет. Не твоя мама.

Хантер налил двойной виски в стакан, и Бью сразу вспомнил день, когда он пил вместе с Саванной бокал за бокалом. И проиграл. Или выиграл…в зависимости от того, как на это посмотреть.

— Тогда мой отец.

— Никто из твоей семьи. — Он подвинул один бокал в сторону друга, и сам взял другой.

— Как она?

«И как ты думаешь, как она, полено придурочное?»

Хантер пожал плечами.

— По голосу казалось, что нормально, учитывая ситуацию.

Ситуацию, в которой мужчина, которого она любит, обвинил её в манипуляции и обмане, когда узнал, что она ждёт от него ребёнка? Бью уже пожалел о сказанных словах. Саванна живёт открыто и спонтанно. Она не способна на манипуляции людьми. Хорошее или плохое — она ничего не скрывает. А вот о себе утверждать то же самое он не может.

— Саванна тебе рассказала, что произошло?

— Основное я понял. Вообще-то я недолго с ней разговаривал. В основном я говорил с кем-то по имени Синклер, и, если ты не хочешь, чтобы тебе оторвали яйца, я бы на твоём месте в ближайшем будущем избегал встреч с ней. — Хантер опрокинул в себя напиток и сделал протяжный, сорокапроцентный вдох.

Бью сделал то же самое и протянул пустой бокал другу.

Его напарник посмотрел на него вопрошающе.

— Хочешь поговорить или хочешь просто молча нажраться?

Это было самое простое решение за сегодняшний вечер.

— Просто молча нажраться.

— Ты такая тихая. Я переживаю, что ты всё ещё не отошла от шока. — Синклер надела прихватки и открыла свою старую, заржавевшую печь. Запах яблочного пирога повеял оттуда ещё до того, как она достала его.

Возможно, Саванна и правда всё ещё прибывает в состоянии шока. Она была готова расхохотаться, потому что Синклер казалась ей такой смешной! Её сестра стояла в туфлях на высоком каблуке в сексуальном чёрном платье в комбинации с прихватками, на которых красовались узоры горящих черепов. В руках она держала дымящийся яблочный пирог. Но Саванна подавила смех, потому что слишком боялась, что потом не сможет остановиться, если позволит чувствам взять над собой верх.

— У меня нет шока. Просто… — Она положила руки на старую поверхность соснового стола, в поисках подходящего определения. — Хуже, чем сегодня вечером, уже быть не может, но крики и слёзы ничего не изменят.

— А пирог?

— Не зря же это называют утешительной едой.

— Ну, я не знаю, сколько утешения несёт в себе яблочный пирог, купленный на автозаправке. — Синклер поставила пирог на подставку в середине стола рядом с двумя вилками, сняла прихватки и села напротив Саванны. — Он наверняка не сравнится с твоей версией домашнего пирога, но у меня не было большого выбора, ведь сейчас Рождество.

— Что можно сделать не так с яблочным пирогом?

Синклер подала ей вилку и воткнула свою в слоённую корочку.

— Вот сейчас и узнаем.

Саванна сделала то же самое. Несколько секунд они дули на свои горячие вилки.

Синклер глубоко вдохнула.

— Пахнет хорошо.

— Согласна. И выглядит тоже неплохо.

Обе одновременно попробовали кусочек.

— О, боже, — поморщилась Синклер. — Самый ужасный пирог из всех существующих. — Она взяла ещё один кусочек, словно не могла поверить своим вкусовым рецепторам. — Это настоящее преступление, а не пирог. Это полный отстой.

— Это точно, — согласилась Саванна. Её рот был полон сухих, твёрдых кусков яблок, клейкой начинки и корки похожей на опилки. Она проглотила, а потом к своему ужасу разразилась рыданиями. — А-а я самая ужасная мама на свете, потому что кормлю своего малыша этой отравой.

Синклер в мгновения ока оказалась рядом с ней.

— Ты не самая ужасная мама на свете.

— Ужасная! — Кусочек пирога, купленного на автозаправке, послужил катализатором слёз, и теперь, когда они катились по её щекам, она была не в состоянии остановить их. — Что если сейчас я уничтожила у моего ребёнка любовь к пирогам? — Саванна бросила вилку на стол. — Я понятия не имею, что делаю. Я не справлюсь с этим в одиночку.

— Ты не одна. — Синклер взяла свою сестру за плечи и посмотрела ей в глаза. — Ты никогда не будешь одна. У тебя есть я, мама и папа… и родители Бью.

— Мама и папа настолько в ужасе, что даже не могут на меня с-смотреть.

— Они шокированы, разочарованы и рассержены, потому что ты врала им, но они простят тебя. Они любят тебя и будут любить своего внука или внучку. Что касается родителей Бью, пусть Бью о них позаботится… не важно, когда он вынет свою трусливую голову из песка.

— Что если он этого не сделает?

— Сделает.

— Не ты ли недавно проклинала его, когда час назад разговаривала с его напарником?

— Да. И я скажу ему то же самое в лицо, когда у меня появится возможность. Но я также знаю, что ты важна ему. Он сам это сказал.

— Ситуация изменилась. Это больше не имеет значения. Этот ребёнок нуждается в отце, который любит открыто и безоговорочно, а не в эмоционально отстранённом мужчине, готовом исполнять отцовский долг, но отказывающемся допускать близость.

— Дай ему немного времени прийти в себя. То, что он тебя обрюхатил — воплощение его самого страшного кошмара. Что, если что-нибудь случится? Что, если история повторится? Всё, о чём Бью способен сейчас думать — это риски. Он не может оставить их позади, поэтому пытается защищаться. Но факт в том, что его стены уже пошатнулись. Он больше не сможет их сохранить.

— Последние три года он неплохо их сохранял.

Синклер сложила руки на столе и наклонила голову в бок.

— Нет. В последние три года он просто прятался. Бью закрыл своё сердце, чтобы никто не мог проникнуть в него. До этого Дня Благодарения. Тогда он открыл его настолько, что был готов поделиться с тобой своими проблемами и попросить о помощи. Он впустил тебя в свою жизнь. К сожалению, не по правильной причине и без намерения влюбляться в тебя, но впустил. Теперь ты важна ему. И я надеюсь, что он любит тебя. Теперь Бью должен лишь проявить мужское достоинство и признать это.

— Я не могу ждать вечно, пока он справится со своими демонами. Я уже сейчас должна начать строить планы.

— Подожди ещё немного, Саванна.

Она скрестила руки на груди и посмотрела в пол.

— Почему я должна?

— Во-первых — потому что ты любишь этого мужчину. Во-вторых — он отец твоего ребёнка, поэтому ты должна дать ему шанс вернуться обратно. Не улетай в Италию пока не поговоришь с ним.

Саванна погладила рукой живот и приняла реальность.

— Я не полечу в Италию. — Эти слова на удивление легко слетели с её губ.

— Нет? Я думала, стипендия — это уникальный шанс?

— Этот ребёнок — мой уникальный шанс, и я не хочу родить его за восемь тысяч километров от дома. Я всё равно задумывалась над тем, чтобы отказаться от стипендии. Галерея «Мёрсер» согласилась выставлять мои работы, и я доверяю им. Я переехала в Атланту, чтобы заключить контракт с серьёзной галереей, и если приму предложение «Мёрсер», достигну своей цели.

— И родишь своего ребёнка дома.

Саванна кивнула.

— Если только мой дом не будет находиться рядом с Бью «я-не-могу-поверить-что-ты-пытаешься-манипулировать-мной». Можно мне какое-то время побыть у тебя?

Синклер обняла её.

— У сумасбродной тёти Клер всегда найдётся место для вас!

Глава 20

Бью проснулся на диване. Его вспотевшая щека приклеилась к кожаной обивке, а на лбу была прицеплена жёлтая записка. Он снял её и повернул к себе. Слабый, серый утренний свет, который просачивался через окно в квартиру, вызывал боль в глазах, но он заставил себя прочитать написанное. Бью сразу распознал гусиный почерк Хантера.

«Позвони своей маме.

P.S. Я больше никогда не буду пить».

Ну, конечно! Бью встал, удивившись, что его голова не покатилась с плеч, а потом потащил свою несчастную задницу к шкафчику с медикаментами, чтобы принять три таблетки и запить водой. Потом он почистил зубы, умылся и присмотрелся к себе: красные глаза, покрывшийся щетиной подбородок, цвет кожи, как у зомби.

Не шибко презентабельный вид, чтобы показаться перед родителями рождественским утром. Но они видели его и в куда более плачевном состоянии, намного хуже, чем сейчас, а ещё он задолжал им объяснения и извинения. Родителям Саванны тоже.

«И ты должен поговорить с Саванной…»

Пришла ли она вчера вечером к себе домой? Если да, то очень тихо. Тише, чем за последние шесть месяцев. Бью ждал звуков шагов на лестнице или звон ключей в замке, пока не отрубился. Его взгляд скользнул к месту, где раньше стояла сумка Саванны со всякими вещицами, которые служили декорациями для создания подходящей сценической картины, когда они разыгрывали спектакль перед его родителями. Теперь там стояла коллекция из бутылок и стаканов и… другие принадлежности, которые каким-то образом размножилась в последнее время.

Но всё это перестало быть простой сценической картиной. Бью снял майку и пошёл в спальню, чтобы надеть чистую одежду. Его квартира, его жизнь превратились в совместное пространство. Он не должен был этого допускать. До появления Саванны, он был доволен своей убранной, немного аскетичной квартирой и своей немного изолированной жизнью. Сейчас мысль о том, что полки больше не заставлены её вещами и её халат больше не лежит на подушках — просто то, что её нет, оставляла опасное ощущение пустоты внутри. Тот сорт пустоты, что подталкивал его к порогу, чтобы предложить ей вещи, на которые он был не способен.

Несмотря на понимание этого, он остался стоять на пути между их квартирами. Бью провёл рукой по её двери.

За ней не было слышно никаких звуков.

Только когда он приехал в Магнолиа Гроув, ему пришло в голову, что следующий звук, который раздастся у неё в квартире, будет тяжёлое дыхание перевозчиков мебели, так как через пару дней она сядет в самолёт и улетит в Италию. Если она, конечно, полетит. Неужели она уедет сейчас, когда ждёт ребёнка? Если Саванна это сделает, останется ли она там на все девять месяцев и родит ли ребёнка за тысячи километров от родного дома и семьи… и от него? Эта мысль вызвала бесполезный выплеск энергии. Его пальцы впились в руль, и ему пришлось заставить себя не последовать импульсу сразу же рвануть к Смитам, чтобы попросить Саванну не улетать. Во-первых, он не знает, там ли она вообще. Во-вторых, он будет выглядеть как сумасшедший дебил, которому нужно всё сразу: «Не уезжай, но не жди, что я назову тебе причины остаться».

Желание сбежать, как вчера вечером, стало меньше. Бью понял, что ему нужно с ней поговорить, но не мог решиться на разговор. Он был абсолютно растерян, но это не играет никакой роли. В каком бы направлении не менялись его мысли, он чувствовал неуверенность.

Даже здесь. Бью припарковался на въезде к родительскому дому. Его мама открыла дверь ещё до того, как он успел подняться по ступенькам к входу. Учитывая разочарование в её взгляде, он чувствовал себя как провинившийся подросток, который пришёл домой, пропахший гашишем и пивом. Только сейчас ещё хуже.

— Мне очень жаль.

Уставшие глаза оглядели его.

— Почему?

— Потому что я врал. Потому что…

— Нет. Не почему тебе жаль. — Её глаза блеснули нетерпеливо. — Почему ты солгал?

— Это долгая история, мам, и причины всё равно ничего не изменят. Не могла бы ты просто принять мои извинения и всё?

— Нет, не могла бы. В последние годы мы слишком часто просто принимали твои извинения, и это привело нас к тому, что есть сейчас. Саванна врала для тебя. Её родители обижены и злы. Учитывая обстоятельства, мы с отцом хотим узнать все подробности. Заходи, садись и рассказывай всё с начала.

Очевидно, у него нет выбора. Бью позволил увлечь себя в дом и сел на стул в конце кухонного стола. Его отец поставил перед ним бокал кофе вместе с двумя таблетками аспирина и присел на стул слева от него. Его мама на стул справа. Бью открыл рот и не знал, что ему сказать, но история в итоге полилась сама собой. Когда он наконец подобрался к части, где проснулся на диване с ужасным похмельем и запиской от Хантера, он был эмоционально истощён и не способен смотреть своим родителям в глаза.

Его отец откинулся на спинку стула, глубоко вдохнул и выдохнул.

— Теперь, когда ты знаешь, что твоя мама здорова, мы можем вернуться к привычному порядку вещей, где родители беспокоятся за своего ребёнка, а не наоборот.

— Со мной всё хорошо. Вам не нужно обо мне беспокоиться.

— Ну, конечно. С тобой всё хорошо, — заметил отец. — А как же Саванна? Что будет с её ребёнком?

— Я позабочусь об этом.

— Как? Будешь сбегать?

— Я возьму на себя ответственность.

— Это меньшее, чего я от тебя ожидаю.

— Послушайте, вчера вечером меня застали врасплох. Я не горжусь своей реакцией, но это ничего не меняет — я не могу организовать хэппи-энд, окей? Во мне этого нет. — Зато есть панические атаки. Его глотку сдавило, как будто кто-то наступил ему на горло.

— Бью, — прервала его мама. — Ты тратишь слишком много энергии на то, чтобы подавить свои чувства и поэтому совсем не замечаешь того, что в тебе есть. И ты настолько вперился в идею больше не испытывать страданий, что совсем не видишь, что этим причиняешь себе только больше боли, чем мог бы Бог или судьба или счастье. — Она взяла его руку и пожала её, словно пытаясь выжать из неё что-то важное. — Что ты испытываешь к Саванне?

Бью покачал головой. Говорить не было сил.

Мама погладила его руку.

— На День Благодарения, когда ты сказал, что вы с Саванной помолвлены, я действительно обрадовалась этой новости, но на обратном пути сказала твоему отцу, что беспокоюсь. Я увидела двух людей, между которыми бешено искрит, а также увидела симпатию между вами. Я думаю, очаровывать — это одна из способностей Саванны. Но я не увидела настоящей привязанности. Я сказала Трену, что вы полны страсти друг к другу, но не любви. Тем не менее, во мне теплилась надежда, потому что химия и симпатия между вами подвела тебя к черте, где ты был готов почувствовать нечто большее. На эту готовность я и сделала ставку.

— Я знаю. Мне очень жаль. Я выплачу тебе и маме Саванны деньги за свадебное платье.

Она отмахнулась от этого комментария.

— Я не говорю о том, что потратила из-за этого много денег. Дело в том, что неделей позже, когда мы вместе ужинали, я увидела двух людей, которые находятся на одной волне. Когда я говорила о моей предстоящей операции, Саванна чувствовала твой страх и взяла тебя за руку, и ты взял её руку. Её прикосновение утешало тебя. В этот вечер я сказала себе: «Ага. Всё-таки это не просто игра ради удовольствия. Он влюблён».

Бью помотал головой. Тяжесть в груди сковывала его.

— Я не могу…

— Ты уже смог. Это случилось, сынок. Единственный вопрос в том, достаточно ли в тебе мужества принять это и убедить Саванну довериться тебе. Я думаю, она у Синклер, если тебе нужно это знать.

Его сердце тревожно билось. В лёгких не хватало воздуха. Но, несмотря на коллапс его тела, в голове осталась пугающе ясная мысль — его мама права. Он не хотел этого. Господь свидетель, что он этого не хотел, но он влюбился в Саванну, и она ждёт его ребёнка. Он уже давно поддался этому чувству, нравится ему это или нет.

Мама Бью потеребила руку сына и встала. Она вышла из кухни и немного погодя вернулась обратно с большой коробкой в руках.

— Это тебе. Счастливого рождества!

Он встал и взял коробку.

— Что это?

— Получив диагноз рак, я наконец сделала несколько хороших вещей. Одна из них — я вклеила все наши фотографии, лежавшие и пылившиеся в коробках, в альбомы. Я подумала, ты должен их получить.

— Ещё больше фотографий голых малышей? — слабая улыбка заиграла в уголках его губ.

— И они в том числе. Я надеюсь, ты их посмотришь, когда у тебя будет время. Вместе с Саванной.

Он опустил голову, чтобы разрешить маме обнять и поцеловать его.

Его отец сказал:

— Удачи!

Бью снова сел в свой «Юкон» и таращился через лобовое стекло на серое небо, спрашивая себя, как ему теперь, ко всем чертям, извиняться перед Саванной за своё поведение прошлым вечером. Как ему убедить её довериться ему? Кроме «мне очень жаль» и «я люблю тебя», ему ничего не приходило в голову. Его мама попала в точку. Он уже давно потерял навыки обсуждать наболевшее и говорить о своих чувствах.

«Ты должен стать лучше в этом! Прямо сейчас!»

Он имел примерное представление, где живёт Синклер, и направил автомобиль по просёлочной дороге в направлении Вайтхолл Плантейшн. Амбар из камня, построенный во время гражданской войны, возник за виноградными лозами, чьи голые ветви выглядели, словно элегантные длинные пальцы. Он свернул на неасфальтированный, ухабистый въезд под балдахин из голых веток. Впереди появилась деревянная дверь. Бью увидел Синклер в саду, которая насыпала корм в кормушку для птиц. Она убрала лопатку в мешок, что стоял на земле, и отряхнула руки, в то время как машина остановилась. Когда Бью вышел из автомобиля, она уже стояла рядом.

— Привет… — дальше он не успел ничего сказать, потому что в этот момент она врезала ему по лицу так, что даже воздух вокруг завибрировал.

«Могло быть и хуже», — утешал Бью себя, в то время как боль понемногу унималась. Он уже видел, как девушки-Смит умеют всыпать по первое число.

Синклер потрясла руку.

— Счастливого рождества, Монтгомери. Выглядишь паршиво.

— Спасибо. Тебе тоже счастливого рождества. Я могу поговорить с Саванной?

Её вид сигнализировал, что помимо пощёчины ему стоило быть готовым и к другим наказаниям. Синклер скрестила руки на груди и раскачивалась на высоких каблуках своих чёрных сапог взад-вперёд.

— Нет, не можешь.

— Мои родители сказали, что она здесь.

— Я не сказала, что её тут нет. Я сказала, что ты не можешь с ней поговорить.

Он зажал пальцами переносицу, пытаясь тем самым унять головную боль от напряжения, которая давила ему на глаза.

— Я понимаю, что теперь нахожусь у тебя и у неё в чёрном списке. На данный момент, наверное, у всех, но нам нужно многое обсудить помимо моего скотского поведения вчера вечером. Мне нужно поговорить с ней!

— Я ей передам, что ты был по этому поводу здесь.

— Проклятье, Синклер…

Она шагнула к нему и приблизилась вплотную.

— Слушай, Саванна наконец уснула, я не буду её будить. Она совсем обессилила и измучилась. Если ты хочешь поговорить, тебе придётся подождать, пока она не будет готова к разговору. Думаю, что это не слишком большая просьба, а ты?

Гадство. Он медленно выдохнул и посмотрел на горизонт.

— Нет, я не думаю, что это слишком большая просьба.

— Поезжай домой, Бью. — Синклер развернулась и пошла к своей двери. — Саванна позвонит, когда будет готова к разговору.

Саванна поднялась по лестнице к своей квартире впервые с тех пор, как они с Бью перед рождество покинули это место счастливой парой. Сейчас, неделю спустя, эта игра закончилась и оставила после себя реальные последствия. С сегодняшнего дня — официально реальные, хотя у неё и так не было сомнений на этот счёт.

Дверь квартиры Бью открылась ещё до того, как она достигла лестничной площадки. В последние дни Саванна очень старалась подготовить себя к встрече с ним. Вооружиться против своих чувств к нему.

— Ты здесь. — Его тёмные, тусклые глаза смотрели на неё, и она увидела в их глубине вещи, которые видела в собственных глазах: стресс, изнеможение, переживания.

Саванна пожала плечами.

— Ты же получил вчера от меня СМС. Я тебе сообщила, что буду сегодня дома, если ты хочешь поговорить.

— И я тебе сообщил, что хочу поговорить с тобой. Не важно когда и где. Прошло много дней, Саванна. Если ты хотела наказать меня молчанием, ты достигла своей цели.

Правдивость его слов она тоже могла видеть в его глазах, из-за чего её начали мучить угрызения совести.

— Я не хотела тебя наказывать. — По крайней мере, не сильно. — Мне нужно было точное подтверждение, прежде чем говорить с тобой. Я подумала, что всё не должно быть так хаотично, как на рождество, когда новость всплыла по чужой прихоти. — Саванна засунула руку в сумку и достала оттуда лист с результатами анализов, который она получила пару часов назад от своего врача. — Вот.

Бью взял бумагу, но не отвёл глаз от неё.

— Что это?

— Результаты анализа крови. Это надёжнее, чем тест из аптеки, который я сделала на рождество. Тем не менее, результат один и тот же. Я беременна. — С этими словами Саванна развернулась и открыла свою дверь. — Хочешь зайти?

Бью засунул лист с результатами анализов к себе в карман и последовал за ней.

— Я и не сомневался в этом, — сказал он спокойно. — Как ты? Пока всё идёт хорошо?

— Всё в порядке. Я примерно на шестой неделе. Потом я спросила своего врача, как так вышло, что я забеременела, если принимаю противозачаточные таблетки. Похоже, те таблетки, которые я принимаю, нужно всегда пить в одно и то же время и быть с этим очень точной…

— Ты съезжаешь, — прервал он её и окинул взглядом полупустую квартиру.

— Да. Мы с Синклер в последние дни многое запаковали и вывезли.

— Я этого не заметил. То есть я обратил внимание, что ты была здесь в воскресенье, так как забрала свои вещи из моей квартиры, но у меня была двенадцатичасовая смена.

— Я знаю, поэтому положила твой ключ под коврик. Ты нашёл его?

— Да. Не уходи.

Сердце Саванны споткнулось, но она сохранила спокойны тон.

— Почему нет?

— Потому что я люблю тебя. — Эти слова звучали, как сознание преступника. Он провёл руками через волосы и отступил на шаг назад. — Я не планировал влюбляться в тебя. Я этого не ожидал, — он сделал ещё один шаг назад, — но это случилось.

— Бью… — Саванна сделала шаг на него, но он отступал, пока не прижался спиной к стене.

— Это всё наводит на меня панический страх. Ты… ребёнок… снова чувствовать к кому-то что-то настолько сильное, но я не могу засунуть свои чувства в мешок и просто выкинуть их. Они здесь, и я не могу сделать ничего, кроме как принять их. И я принял. Перед рождеством я сказал тебе, что не даю обещаний, которые не могу сдержать на все сто процентов. Богом клянусь, Саванна, если ты доверишься мне, я больше не сбегу. Я буду рядом с тобой и ребёнком. Это я обещаю.

Что-то тёплое упало на руку Саванны, которую она прижимала к груди, и она заметила, что плачет. Саванна провела рукой по щеке, чтобы вытереть слёзы.

— Мне жаль, Бью. Я знаю, что тебе тяжело, и я не хочу показаться неблагодарной за то, какую борьбу с собой ты ведёшь, и за то, что ты сейчас сказал, но я не могу продолжать с тобой отношения, когда ты испытываешь такие чувства.

— Ты не можешь остаться, даже если я люблю тебя и обещаю быть рядом с тобой и ребёнком? — Он помотал головой, не принимая её решения. — Я не понимаю этого!

— Я не могу остаться, потому что ты не хочешь меня любить. Ты сам сказал, что это заставляет чувствовать тебя панический страх. Ты пойман в ловушку собственных чувств. Посмотри на себя, — продолжила она и указала на него, когда он хотел её перебить, — ты даже не можешь спокойно закончить разговор, не забившись при этом в угол.

Бью отошёл от стены и подошёл к ней.

— Мой страх не имеет ничего общего с тобой и малышом. Он спровоцирован рисками, которые я не могу контролировать. И да, эти риски наводят на меня панический страх. Я не могу изменить своего прошлого.

— Я знаю. И я понимаю твои страхи. Честно. Если бы речь шла только обо мне и о тебе, я могла бы набраться терпения, ждать и надеяться, что в твоей противоречивой любви разовьётся больше энтузиазма, но так не получится. Наш ребёнок заслуживает с самого первого дня быть безгранично любимым, — Саванна запнулась, пока Бью метался по комнате, как пойманный зверь, — так же, как твой первый ребёнок.

— Это не честно. Я уже не тот мужчина, что был раньше, и нет ничего, ничего… — повторил Бью и ударил кулаком в стену, — что я мог бы сделать против этого. Не думаешь, что я тоже хотел бы стать таким, как прежде? Не думаешь, что если бы у меня были силы каким-то магическим образом измениться, то я бы сделал это? Скажи мне как, Саванна, и я сделаю!

Её сердце разрывалось из-за него… и из-за неё самой.

— Я не знаю, как помочь тебе избавиться от твоих страхов. Мне бы очень хотелось знать, как. Я могу только сказать, в чём мы нуждаемся. Принять меньше будет не честно по отношению ко всем нам. — Больше ей было нечего сказать. Остаться стоять и плакать ничего не изменит. Саванна закинула сумочку на плечо и пошла к двери. — Мне нужно идти.

— Хорошо. — Он опередил её и преградил путь. Каждый сантиметр его тела был наряжён. — Я буду стараться. Пройду терапию или обращусь в церковь. Всё, что хочешь. Только не уходи.

— Речь не о том, что ты должен что-то сделать, чтобы урезонить меня. Это неправильный ответ. Сходи к психологу и пройди терапию, если хочешь этого. Обратись в церковь, если думаешь, что вера поможет тебе найти то, в чём ты нуждаешься.

— Сейчас ты загоняешь меня в ловушку. На данный момент нет ничего, что я мог бы сказать, чтобы убедить тебя остаться со мной.

Саванна проглотила ком в горле и прошла мимо него к двери.

— Я буду присылать тебе по СМС новости о нашем малыше, если хочешь.

Плечи Бью поникли, и он уставился в пол. Саванна подумала, что он скажет, чтобы она катилась к чёрту, но когда он снова поднял голову, она не смогла истолковать выражение его лица.

— Это было бы здорово. — Бью сделал несколько больших шагов и оказался рядом с ней в коридоре. — И было бы здорово, если бы ты писала, как у тебя дела.

Саванна открыла дверь, встала на цыпочки и поцеловала его в щёку.

— Это я могу. — Ей стоило титанический усилий, чтобы не броситься в его сильные, тёплые объятья. Её слабость отобразилась в последнем длинном вздохе. Она сделала его, чтобы запомнить запах Бью. Саванна оторвалась от него, пока её решимость не растаяла совсем. Она часто заморгала, чтобы избавиться от слёз и прошептала: — Береги себя. — Затем она ушла.

Глава 21

Бью ходил по своей комнате туда-сюда не в состоянии сидеть спокойно. Девизы сегодняшнего дня — ловушки, и на данный момент четыре белые стены его квартиры представляли собой одну из них. С воскресного вечера, с момента, когда он вернулся с работы и заметил, что все вещи Саванны пропали, отсутствие тепла и энергии в помещении ощущались как удар кулаком под дых. Как он только жил так до этого?

Одно единственное яркое пятно притягивало его взгляд. Стеклянный букет, который Саванна смастерила для него, стоял на журнальном столике. Маленькая змейка на краю вазы словно высмеивала его. Он отвёл взгляд и увидел коробку, которую мама подарила ему на рождество. Когда Бью вернулся, он поставил её на стол и не обращал на неё внимания. Сейчас он подошёл к ней и снял крышку. На дне лежали четыре фотоальбома. Один из них он узнал из совместного просмотра фотографий с Саванной. Светло-голубой оборот вызывал слишком много свежих воспоминаний. Вместо этого Бью взял белый альбом, а потом сел на диван.

Шёлковая лента спереди была завязана в бант, и что-то в этом зрелище вызвало у него боль в животе. Он раскрыл альбом. Сначала он увидел защитный пергаментный лист, на котором стояло теснёнными серебряными буквами — «Наша свадьба». Проклятье. Он почти снова захлопнул альбом, но уже мог видеть первую фотографию через тонкую полупрозрачную бумагу. Бью перевернул лист и наткнулся на черно-белый портрет Келли в её свадебном платье, сделанный перед окном. Тонкие, белые шторы закрывали его. Она стояла спиной к камере, но повернулась к ней лицом. Было видно её сияющее выражение лица и профиль. Мягкая улыбка играла на её губах. Она выглядела такой молодой и счастливой! Невероятно живой!

На следующей странице было весёлое фото Келли вместе с подружками невесты, которые позировали для камеры как модели фильма «Образцовый самец»^[40]. Бью пролистал дальше. Похоже, в этот день его папа хорошо постарался. Бью замер, чтобы рассмотреть фото со своими свидетелями. Все были одеты в смокинг. Перед церемонией они играли в покер. Бью рисковал, как мог, и выиграл, потому что своим Каре^[41] победил собранный Хантером Фулл Хаус^[42]. Да, тогда он был счастливчиком.

Были и другие снимки: как он и Келли кормили друг друга тортом, как Хантер произносил тост, который он никогда не забудет, и как они с Келли обнимались и танцевали их первый супружеский танец. Альбом закончился на фотографии их двоих, где они целовались на вечеринке, спрятавшись в углу. Боже, как же он её любил! Бью хорошо помнил этот момент. Ему казалось, что он разорвётся от счастья, и в этом счастье не было сомнений. Этот тип на фотографии не знал страха. С другой стороны, этот тип на фото понятия не имел, что случится в будущем.

Бью отложил альбом и взял следующий. Стёганный, розовый оборот предупредил его не трогать, но он всё равно его открыл. Крошечный, розовый отпечаток ручки и чуть больший отпечаток ножки были видны на первой странице. Внизу стояла подпись «Эбби». Бью провёл пальцами по отпечатку маленькой ручки. Такой маленькой и идеальной! Обжигающие, горячие слёзы застилали его взор, но он смахнул их и перевернул страницу.

И там была она.

«Здравствуй, малышка! Извини, что папочка плачет. Я не знал, что увижу тебя сегодня».

Бью очертил пальцем контуры младенческого личика, пухлые щёчки, умные глазки и маленький ротик, а потом уже начавший формироваться мамин остренький подборок.

Боже. Вой раненного зверя вырвался из его глотки, но он не мог отвести взгляд. Он листал страницы и рассматривал фотографии. Келли в больничной кровати с Эбби на руках, сияющая, как ангел, несмотря на пять часов схваток и эпидуральную анестезию. Он, стоящий у окна и улыбающийся, как идиот, когда впервые взял на руки Эбби.

Бью продолжал листать. На удивление было много фотографий, учитывая то, что ей было всего четыре месяца, когда он её потерял. Снимок с Хэллоуина, где Эбби нарядили в тыкву, заставил его засмеяться, так же как и её чёрно-белая фотография в ванне, когда она плескается в воде и улыбается. Она много улыбалась, и все вокруг неё тоже улыбались. Бабуля, мамочка… папочка. Бью закрыл альбом и провёл рукой по обороту. Эти четыре месяца были самыми счастливыми в его жизни!

Последний альбом всё ещё остался лежать в коробке. Он вытер щёки и с любопытством вынул его. Ярко-жёлтая обложка сверкала как лучи солнца. Он открыл альбом, перевернул пергаментный лист и посмотрел на пустую страницу. Он пролистал дальше, но все страницы были пустыми. Бью вернулся к первой и обнаружил почерк своей мамы на внутренней стороне обложки.

«Этот альбом для тебя, чтобы заполнить его новыми воспоминаниями.

С любовью, мама и папа».

— Ты уже говорил с Саванной?

Вопрос Хантера вырвал его из немого отсчёта времени. Тик-так. Шесть часов вечера, Новый год. Завтра в это время она возможно уже будет находиться в самолёте где-то над Атлантикой на пути в Венецию.

— Я отправил ей СМС и пожелал удачи сегодня вечером.

— СМС с пожеланием удачи? Серьёзно? Ну, если это не убедит её остаться, тогда я не знаю, что ещё поможет.

Если бы в этот вечер Хантер был не за рулём, он бы ему врезал.

— Я ей сказал, что люблю её и хочу, чтобы она осталась.

— Ты это неправильно преподнёс.

— Да неужели, Эйнштейн!

«Я преподнёс это честно. Но этого для неё недостаточно».

— Знаешь что? Я уважаю её за то, что она называет вещи своими именами. Жизнь полна опасностей и рисков. Плохое случается с людьми. Никто не знает это лучше, чем мы. Но хорошее тоже случается. Саванна, например. Она лучшее, что случилось с тобой за долгое время. Тоже самое и ребёнок. Некоторые люди отдали бы почку за то, чтобы влюбиться и быть любимыми. У меня есть двоюродная сестра, и ей сейчас приходится проходить через такое дерьмо, чтобы забеременеть, что ты и представить себе не можешь. А ты получил такие дары во второй раз без напряга. Сосредоточься на хороших вещах и попытайся наконец быть немного оптимистичней вместо того, чтобы делать вид, что ты против своей воли влюбился в Саванну…

Через шипящую рацию пришло сообщение и прервало шоу доктора Фила^[43]. Бью принял вызов. Их направили на автобан к месту аварии с повреждением кузова автомобиля. Похоже, там была женщина, которая срочно нуждалась в медицинской помощи. Хантер включил мигалки и сирену, пока Бью навигировал его к месту аварии.

— Ублюдки! — матерился Хантер и сигналил обнаглевшим водителям, которые с неохотой освобождали своё место в дорожной пробке. — Надеюсь, другие идиоты пошевелят задницей, если вам когда-нибудь понадобиться скорая помощь!

Когда они прибыли на место аварии, полицейские уже были на месте. Они разместили знаки аварийной остановки вокруг минивэна и старенького «Субару Аутбек» с погнутым бампером. Хантрер припарковался позади полицейской машины. Бью схватил чемодан-укладку для экстренной медицинской помощи и пошёл к полицейскому, который стоял рядом с минивэном и разговаривал с мужчиной средних лет, предположительно водителем автомобиля. Полицейский жестом указал на другую машину. Хантер присоединился к нему, когда они почти подошли к аутбеку. Он увидел девушку рядом с задней дверью машины, которая склонялась внутрь салона. Бью услышал крик женщины. Крик, что сначала был тихим, а потом нарастал, превращаясь в вой. Он ускорил шаг.

— Что у нас здесь?

Молодая женщина-полицейский резко вылезла из машины, словно там находилась бомба.

— Чудо появления новой жизни на свет. Слава Богу, что вы здесь! Я хотела замерить промежутки между схватками, но они слишком частые…

— Куда вы ушли? Не уходите! — донёсся панический голос с заднего сидения.

— Ты иди к ней, — сказал Бью, отстранившись, чтобы Хантер мог взглянуть на пациентку.

Его напарник спросил имя женщины, но полицейский покачала головой.

— До этого мы не добрались.

Почти сразу стало ясно, почему Хантер лучше справится с этой задачей. Он просто натянул на себя свою спокойную улыбку и засунул голову в машину.

— Приветик, миссис…

— Где та женщина? Леди, вернитесь! Пожалуйста!

Хантер присел.

— Она — полицейский. Я — фельдшер. В данный момент вы хотите меня.

— Я хочу женщину! Позовите фельдшера-женщину! Пожалуйста! Я буду ждать… я буду… — её дыхание сбилось, и она приготовилась к следующей схватке. — Бо-о-о-о-же! Как бо-о-о-о-льно!

— Если вы разрешите мне взглянуть, то, возможно, я смогу сделать что-нибудь, чтобы не было так больно.

Бью предоставил Хантеру переубеждать пациентку снять трусики и пошёл за его чемоданчиком для экстренной медицинской помощи. Он вернулся в момент, когда будущая мать сказала:

— Проклятье, не могу поверить, что я снимаю трусы только потому, что симпатичный тип толкает красивые речи!

— Вам поможет, если я скажу, что я гей?

Бью надел перчатки и подал одну пару Хантеру. Он восхищался способностью своего напарника быстро реагировать в щекотливых ситуациях.

— Возможно, — прохрипела девушка. — Так вы гей?

Хантер натянул перчатки и усмехнулся:

— Я и вот этот вот парень, — он указал в его направлении, — уже давно партнёры. Скажи привет, Бью!

Бью вытянул шею, заглянув в машину, и помахал очень молодой, очень симпатичной и очень напуганной девушке, которая лежала на заднем сидении.

— Привет…

— Мэ-э-э-эдисон… ах, это просто же-е-е-е-сть!

Хантер взял стерильное покрывало, которое подал ему Бью, и подождал, пока схватка отпустит, прежде чем говорить дальше.

— Приятно с вами познакомится, Мэдисон. Я — Хантер. Я помогу вам приподнять бёдра, чтобы положить это покрывало под вас, а потом посмотрим, как там малыш. Это же один малыш, или?

— Один, — услышал Бью подтверждение, пока отошёл в сторону, чтобы дать им немного приватной сферы и подготовить всё в том порядке, в котором хотел Хантер.

Голос Мэдисон донёсся из машины.

— Хантер, мне правда сейчас нужно что-нибудь против боли!

— Не выйдет, сладкая. Вам нужно тужиться.

— Нет… нет… нет! — авто покачнулось. — Я ещё не готова! У меня в запасе ещё три недели!

— У младенцев нет календаря, Мэдисон, — возразил Хантер. — Пару раз я уже принимал роды, поэтому доверьтесь мне. Сейчас время тужиться!

Но у его пациентки были другие идеи.

— Сделайте что-нибудь, чтобы она осталась внутри! Ещё слишком рано! Что, если она… — Следующая схватка прервала вопрос что было бы, если бы, но перед этим Бью подметил другую деталь. У Мэдисон будет девочка. Воспоминания шквалом норовили вырваться на поверхность, но он подавил их и сконцентрировался на работе. Статистика показывала, что новорождённые девочки немного меньше и при родах возникает меньше осложнений. Хорошая новость, учитывая обстоятельства.

— Три недели — это ничто, сладкая. Это считается выношенным плодом, — убеждал её Хантер. — Вы регулярно ходили к врачу? Результаты обследований были хорошими?

— Да, — ответила девушка задыхаясь. — Я была у врача после Рождества. Всё было так, как должно быть. — В её голосе послышалось упрямство. — Я должна родить только через три недели!

Следующая схватка возразила ей. Чем короче становились промежутки между схватками, тем короче делался разговор. Хантер подбадривал её и ругался с ней попеременно.

В итоге часть диалога девушки стала ограничиваться задыхающимися, обрывистыми фразами вроде: «я не могу» и «пусть это прекратится». Бью тихо спросил Хантера, нужно ли привезти каталку. Если и дальше так пойдёт, им нужно будет её перевезти. Ей понадобится более квалифицированная помощь, чем они могут оказать.

— Хм-хм, — ответил Хантер. — Пока не нужно. Моя девочка Мэдисон справится. Правда, сладкая? Вы готовы увидеть свою дорогую малышку, о которой так хорошо заботились последние девять месяцев. Вы хотите подержать её на ручках и показать ей, какая у неё сильная, смелая и красивая мама.

Мэдисон казалась не такой уверенной во всём этом, несмотря на оптимизм Хантера. Бью краем уха слушал, как Хантер мотивирует девушку, а про себя просчитывал варианты, как они поднимут её в машину и повезут через пробки в ближайшее отделение скорой помощи. Он смог бы управиться за десять, максимум пятнадцать минут. Из-за того, что Бью был слишком сильно занят планом Б, чуть было не пропустил, как его напарник сказал:

— Бью сейчас залезет к вам на заднее сидение с другой стороны и подержит вас, пока вы тужитесь, ладно? Он удобнее, чем твёрдая дверь автомобиля.

Окей, план Б придётся отложить. Бью поспешила к машине и забрался в неё. Девушка кое-как прислонилась к нему.

— Так хорошо. — Бью развернулся таким образом, что её спина прижалась к его груди. — Я приму ваш вес на себя. — Когда она расслабилась, он аккуратно подвинул её бёдра на Хантера. Его напарник посмотрел на него благодарно.

Следующая схватка была очень сильной. Когда она отпустила, Хантер наконец увидел головку ребёнка, но у него на руках лежала изнеможённая, дрожащая, почти лишившаяся сознания женщина. Бью посмотрел своему напарнику в глаза и сделал кивок в сторону машины скорой помощи: «Давай отвезём её в больницу».

Хантер помотал головой, а потом окликнул Мэдисон строгим голосом.

К великому удивлению Бью, она отреагировала. Улыбка Хантера сейчас отражала и облегчение Бью.

— Оставайтесь с нами, сладкая, — сказал Хантер. — Когда начнётся следующая схватка, я хочу, чтобы вы тужились так долго, как сможете. Не сильно, но долго. Понятно? — Пока его напарник давал указания, Бью разложил необходимые инструменты на покрывале.

Хрупкое тело Мэдисон напряглось, когда началась следующая схватка. Она наклонилась вперёд и тужилась, как могла. Бью поддерживал её одной рукой между лопаток, а другой за поясницу.

— О, боже! О, боже! О, боже!

Про себя Бью добавил ещё несколько своих «О, боже!» к восклицаниям девушки. Видимо, господь услышал их, потому что Хантер выкрикнул:

— Отлично! Так держать! Вы просто молодец! — Но момент триумфа был короткий. Вдруг Хантер настойчиво запретил тужиться.

Бью держал жалобно стонущую Мэдисон на руках и чувствовал себя беспомощным, когда по её телу пробежала дрожь. Хантер действовал быстро, его внимание было приковано к тому, что находится перед ним. Со своей позиции Бью почти ничего не видел, но он знал о происходящем достаточно, чтобы понять, что Хантер имеет дело с пуповиной, и молился, чтобы он взял ситуацию под контроль. Перевозить девушку сейчас, когда мама и ребёнок находятся в такой критической ситуации, было настоящим кошмаром.

Бью чуть не расцеловал своего напарника, когда Хантер сказал:

— Сладкая, всё уже почти позади! Тужьтесь! Ещё разок… вот так… и ещё чуть-чуть… — И вот Хантер уже держал младенца на руках. Её грудка поднялась, и Бью вздохнул облегчённо. Пока Хантер обтирал и пеленал ребёнка, Бью осторожно привёл Мэдисон в лежачую позицию и начал измерять её пульс.

Но у новоиспечённой мамы были другие приоритеты, и она снова попыталась сесть.

— С ней всё хорошо? Она дышит?

Словно голос матери активировал голосовые связки девочки, малышка сразу закричала. Нежный, недовольный голосок сообщил ему, что с дыханием у неё не было никаких проблем.

Хантер усмехнулся:

— Эй, это так ты меня благодаришь? Хочешь к своей маме? — Он положил младенца на протянутые руки девушки.

Бью взял полотенца, которые подал ему Хантер, и стетоскоп.

— Эй, Мэдисон? — Он подождал, пока она обернулась и улыбнулась ему.

— Скажите, она прекрасна?

— Она просто великолепна! — И это действительно так. — Ваша первая задача после родов держать её в тепле, пока я буду прослушивать её сердце и лёгкие.

Сердечный ритм и дыхание были чистыми и равномерными. Он помог Мэдисон послушать сердцебиение её малышки, пока Хантер зажимал и перерезал пуповину. Бью писал протокол, пока Хантер выполнял третью фазу. Полицейские не стояли на месте без дела, а привезли каталку из машины скорой помощи, и потом Бью держал ребёнка, пока Хантер помогал Мэдисон лечь на каталку.

Он шёл за ними и смотрел в мутные глазки младенца. Потом Бью услышал, как Мэдисон спросила:

— Когда вы пообещали мне в машине, что с моей девочкой всё будет хорошо, откуда вы это знали?

Хантер обернулся на Бью прежде чем ответить.

— Нужно верить в хэппи-энд, иначе в чём тогда смысл всего?

«Хороший вопрос».

По дороге в больницу, а потом назад на стоянку Бью размышлял об этом. Снова и снова напрашивался один и тот же ответ и чувство облегчения, которое он разделял с кем-то особенным. Когда смена закончилась, он хотел лишь увидеть Саванну.

— Едешь домой? — спросил Хантер, который, похоже, не заметил его спешки.

— Вообще-то нет. А ты?

— Я раздумываю не заехать ли в больницу, чтобы посмотреть, как себя чувствует наша последняя пациентка.

— Отличная работа сегодня вечером! — Бью положил руку на плечо Хантера. — Ты всё сделал правильно.

Хантер усмехнулся.

— Я весь взмок, как проклятая душонка, которая пробежала марафон в аду.

— По тебе было не заметно.

— У меня есть философия, которой я придерживаюсь, когда всё идёт из рук вон плохо.

— И какая же?

— Нет худа без добра. Всё получится.

Глава 22

Саванна стояла в переполненной галерее, улыбалась и кивала, когда один из известных искусствоведов оказывал почтение кучке региональных коллекционеров и обсуждал её работу. Обычно ей нравилась энергия и вибрирующая атмосфера вернисажей, но сегодня вечером ей было сложно на чём-то сконцентрироваться среди всей этой безликой толпы и множества голосов. Вместо этого Саванна постоянно оборачивалась на шепчущихся посетителей.

«Прекрати искать его повсюду глазами. С чего бы ему приходить?»

И всё равно она не могла перестать высматривать его в толпе. Уже наступила почти полночь, и вернисаж был в полном разгаре. Саванна продала множество работ, что означало, что ей стоит радоваться. Хотя бы какая-то часть её жизни шла по плану.

Искусствовед сказал что-то, группа вокруг него рассмеялась. Она выжала из себя неохотный смешок, утонувший в шуме помещения. В галерею вошёл мужчина в костюме и приковал к себе её внимание. Саванна узнала его и почувствовала разочарование, когда их взгляды встретились. Его глаза ожили, и знакомые губы сразу растянулись в улыбке.

Митч. Не тот мужчина из прошлого, которого она надеялась увидеть сегодня вечером. Похоже, он не заметил её разочарования, так как сразу направился к ней. Саванна извинилась перед присутствующими и пошла ему навстречу в надежде перехватить его как можно ближе у двери. Выглядело так, что он пришёл один, что казалось странным для новоиспечённого жениха, ведь сейчас была Новогодняя ночь.

— Привет, Саванна, — сказал Митч, когда оказался достаточно близко, чтобы его было слышно. — Рад тебя видеть!

Он схватил её руки, но она оттолкнула его.

— Митч, что ты тут делаешь?

— Я увидел твоё имя на флайере галереи к этой выставке и решил, что загляну поздравить тебя.

— Я думала, что у тебя другие планы на Новый год. С твоей невестой.

Митч наморщил расстроено лоб и его красивое лицо ненадолго искривилось.

— Она, как бы это сказать… отклонила моё предложение.

«Ах. Теперь понятно, почему он был здесь».

— Это очень печально. Не переживай, ты ещё найдёшь свою суженную.

— Я думаю, я уже нашёл, просто не сразу заметил. Я имею в виду, только посмотри, твои работы выставляют в одной из лучших галерей. Я слышал, они предложили тебе заключить договор. Ты снова на пути успеха. Я нахожу, что мы были бы прекрасной парой — успешный адвокат и успешный деятель искусства. Нетрадиционно, но зато оригинально.

Вау! Парочка хороших связей и вот она уже возвысилась до уровня потенциальной жены.

— Я не знаю, Митч. Думаю, я всё ещё слишком нетрадиционная для тебя.

Он принял это высказывание за вызов и улыбнулся своей самоуверенной улыбкой адвоката.

— Испытай меня!

— Я беременна.

Улыбка исчезла. Митч побледнел и отступил на шаг.

— Это невозможно. Ты принимала противозачаточные таблетки, и мы всегда использовали презервативы.

Боже!

— Ребёнок не от тебя.

— О-о! — какой-то момент Саванна думала, что Митч упадёт в обморок от облегчения, но он взял себя в руки. — Окей, тогда… — он замолчал на мгновение стеснительно. — Предполагаю, у тебя уже кто-то есть.

— Предположи ещё раз. — Саванна вредничала, но подлая часть её хотела увидеть, как он будет выкручиваться, хотя сам вырыл себе яму, начав распылять романтику в стиле «Когда Гарри встретил Салли»^[44]. Она сделала шаг вперёд и теперь практически нависла над ним. — Так ты всё ещё заинтересован стать частью нетрадиционной, но оригинальной пары?

— Нам стоит немного подождать и всё обдумать. Я имею в виду, сейчас Новый год и мы… я… поддался праздничной эйфории, но…

— Расслабься, Митч. Меня это не интересует. Моё мнение не поменялось. Этот ребёнок только больше убедил меня в том, что я всегда хотела найти в любви. Я не хочу отношений, которые на бумаге кажутся правильными или выглядят нетрадиционными, но оригинальными. Я хочу родственную душу, партнёра и друга. Я хочу мужчину, который будет любить меня такой, какая я есть. Который будет ценить мои сильные и принимать слабые стороны… и… и…

«О, боже…»

Саванна не выдержала собственный тест. Бью много выстрадал. В его сердце остались раны — слабости в безупречной силе. Он с самого начала рассказал ей об этом, и она заверила, что понимает его, но в итоге не приняла вместе со всеми недостатками и израненным сердцем. Саванна оценила его любовь, как что-то неполноценное, и поэтому отклонила, а потом ещё потребовала исправиться. Бью попросил её остаться, но она ушла, потому что он был не в силах игнорировать свои страхи и натягивать на себя улыбку. Ей нужно его найти и поговорить с ним. Сейчас. Немедленно!

— Мне нужно идти, — пробубнила она, уже обернувшись и прокладывая себе дорогу через калейдоскоп из форм и цветов в направлении выхода. Саванна увидела его, когда дверь открылась и в неё зашёл мужчина.

Она резко остановилась и мгновение просто жадно смотрела на него, пока Бью оглядывал помещение. Он высматривал её?

На нём всё ещё была униформа, поэтому он бросался в глаза среди всех этих костюмов и платьев. Он что-то держал в руке. Люди расступались, оглядываясь и не понимая, кого он ищет.

«Меня. Я была той самой. Он мне нужен».

Но по какой-то причине её ноги словно приклеились к полу. Саванна превратилась в неподвижную статую — женщину, застывшую на месте от чувства вины.

Она точно почувствовала, в какой момент он её увидел. Его взгляд скользнул по её лицу, и все нервы в её теле тут же завибрировали.

— Мне нужно с тобой поговорить. Уделишь мне минутку?

— Мне так жаль! — пробормотала она, запинаясь, и сразу начала плакать. Проклятые гормоны беременной.

— Нет, это мне жаль. Я знаю, что здесь неподходящее время и неподходящее место. Я последний человек, которого ты хочешь видеть, а я — эгоистичная задница, возникаю из неоткуда и порчу твой большой день. Не умею я выбирать момент, но мне очень нужно с тобой поговорить перед тем, как ты улетишь в Италию.

Саванна ответила сдавленным голосом:

— Я отказалась от стипендии сразу после того, как узнала, что беременна. Я не хочу рожать на другом конце земли вдали от дома.

— Спасибо, — сказал Бью и в его голосе звучало неподдельное облегчение. — Спасибо за это, даже если ты остаёшься по личным причинам.

Она не знала, какие ещё назвать ему причины, поэтому молчала.

— Я хотел представить тебе двух человек, с которыми ты уже давно должна была познакомиться. — Бью протянул ей книгу. Она взяла её. Это оказался розовый фотоальбом. Её сердце началобешено колотиться, но Саванна смогла произнести:

— Т-тебе не нужно было…

— Нужно. — Бью раскрыл альбом, первую страницу которого украшала фотография крошечного, сладкого младенца в маленькой розовой шапочке. Глубокие серьёзные глаза смотрели на Саванну. Маленькая копия Бью. — Это Эбби.

— Она прекрасна!

— Да, — подтвердил он и пролистал дальше на фотографию симпатичной, молодой брюнетки в больничной койке, которая держала малышку на руках. Её лицо освещала улыбка, которая светилась гордостью и восхищением. — Это Келли.

— Она тоже прекрасна! — выдавила из себя Саванна. Ком, вставший поперёк горла, стал ещё больше, и она не могла говорить.

Бью пролистал ещё несколько страниц на фото, где он молодой, одной рукой держал младенца, а другой обнимал свою жену за плечи. Они стояли в тени большого зелёного клёна. Его лицо излучало безудержную радость, которую Саванна видела только тогда, когда он был ребёнком и гонял её резиновой змеёй по огороду.

— Это были мы.

Глаза Саванны наполнились слезами. Он столько потерял! Конечно, он боялся пережить потерю снова, а она безжалостно обошлась с его страхом.

— Мне, правда, так жаль!

— Мне тоже. Я их очень любил. Только тогда, когда я их потерял, понял, насколько они делали меня счастливым. А когда их не стало, я сделал бы всё — заключил бы договор с сатаной, продал бы душу, лишь бы только подольше оставаться с ними. Потерять их было так больно! Через какое-то время боль утихла, но она никогда до конца не исчезнет.

— Я понимаю это! Я действительно понимаю!

— Дело в том, что я слишком сильно зациклился на своей боли и при этом не заметил кое-чего важного: ни одну минуту, проведённую вместе с ними, я ни за что не променяю даже на все богатства мира, даже на мир во всём мире. Я всегда буду хотеть, чтобы у нас было больше времени.

— Я рада, — Саванна шмыгнула, чтобы подавить слёзы, и вытерла влажные глаза. — Я знаю, что ты их любил.

Вокруг них погас свет. Народ начал обратный отсчёт.

Бью стал говорить быстрее:

— Это так. Они — важная часть моего прошлого. А ты и наш будущий ребёнок… вы — часть моего будущего, и я не хочу от него отказываться. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой, и я хочу, чтобы ты была со мной несмотря ни на что. Я готов на всё. Никаких отговорок. Никакой сдержанности. Я справлюсь со всем, но не смирюсь, если ты исчезнешь из моей жизни. Что скажешь, Саванна? Ты примешь меня?

Она обняла его и прижалась к нему.

— Бью Монтгомери, у тебя очень странная манера желать девушке счастливого нового года.

— Это моя манера просить тебя выйти за меня замуж. Рискни со мной, с нами и со счастливой новой жизнью.

— Я в деле.

Он поцеловал её, когда загорелся стробоскопический свет, и толпа закричала:

— С новым годом!

— С новым годом, Смит, — прошептал он. Колени Саванны подкосились от вибрирующего голоса у её уха. Снова прижиматься к нему было так здорово, но на её удивление он отстранился. Она покачнулась, но Бью опустился на колени, обнял её талию большими руками и поцеловал нежно живот. — С новым годом, малыш.

— Нас, — поправила его Саванна, когда он встал и заключил её в объятья. — С новым годом нас…

Бью поцеловал её ещё раз долго и с упоением, и поднял голову лишь тогда, когда она повернула свою. Он прислонился лбом к её лбу, и Саванна наслаждалась радостью, которой был переполнен его взгляд.

— С новым годом нас…

Примечания

1

Аланис Мориссетт — канадская певица, композитор, актриса и продюсер, которая стала всемирно популярной в 1995 году, записав один из самых продаваемых альбомов в истории музыки Jagged Little Pill.

(обратно)

2

Бейо́нсе Жизе́ль Но́улз-Картер, более известная просто как Бейо́нсе — американская певица в стиле R’n’B, актриса, танцовщица, музыкальный продюсер.

(обратно)

3

Гло́рия Ге́йнор — американская певица в стиле диско, известная своими хитами «I Will Survive» и «Never Can Say Goodbye».

(обратно)

4

Магнолия Гроув — это небольшой район, расположенный вдоль Буффало-Байу между центром Хьюстона и Мемориальным парком в Хьюстоне, штат Техас.

(обратно)

5

Фонд Соломона Р. Гуггенхайма — некоммерческая организация, основанная в 1937 году филантропом Соломоном Р. Гуггенхаймом и его давним советником по искусству, художницей Хиллой фон Ребай. Фонд является ведущим учреждением для сбора, сохранения и исследования современного и актуального искусства и работает несколько музеев по всему миру.

(обратно)

6

Кэ́рри Мэ́ри А́ндервуд — американская певица в стиле кантри, победительница четвёртого сезона телеконкурса American Idol в 2005 году.

(обратно)

7

Флоренс Найтингейл — сестра милосердия и общественный деятель Великобритании.

(обратно)

8

Lady A, ранее Lady Antebellum — американская группа, играющая в стиле кантри. Образована в 2006 году в Нашвилле, Теннесси. Стиль группы характеризует сочетание кантри и рока.

(обратно)

9

А́тенс или Афи́ны, официально Атенс-Кларк — город-округ в штате Джорджия, США.

(обратно)

10

Уитни Слоан — британская актриса, известная ролью "Голливуда Хендерсона" в оригинальном фильме Go Disney Go Figure. Она появилась в сценических постановках «Вестсайдская история», «Скрипач на крыше», «Ромео и Джульетта».

(обратно)

11

«Gold Label» Reserve от легендарного бренда "Джонни Уокер" — редкий шотландский элитный виски, который состоит из купажа 15 самых известных солодовых и зерновых спиртов, выдержанных на протяжении 18 лет в специально отобранных дубовых бочках.

(обратно)

12

Дейл Патрик Чихули — американский художник-стекловар, знаменитый своими сложными с технической точки зрения инсталляциями из стекла в стиле энвайронмент. Музей изящных искусств в Бостоне характеризует работы Чихули как переходные от ремесла стеклодува к полноразмерной скульптуре.

(обратно)

13

Виктор Франкенштейн — главное действующее лицо романа Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», а также персонаж множества книжных, драматических и кинематографических адаптаций его сюжета.

(обратно)

14

«Brooks Brothers» является одной из старейших марок мужской одежды в США.

(обратно)

15

Ducati Motor Holding S.p.A. — итальянская компания по производству мотоциклов.

(обратно)

16

«Атланта Брэйвз» — профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Восточном дивизионе Национальной лиги Главной лиги бейсбола.

(обратно)

17

Пизмо-Бич — город в округе Сан-Луис-Обиспо, Калифорния, Соединённые Штаты Америки.

(обратно)

18

Атенс — небольшой городок в юго-восточной части штата Огайо на границе с Западной Вирджинией, который ещё называют негреческими Афинами.

(обратно)

19

Lamar Dodd или (Lamar Dodd School of Art) — школа искусств колледжа искусств Франклина при университете Джорджия в Атенс (США).

(обратно)

20

Э́нди Уо́рхол — американский художник, продюсер, дизайнер, писатель, коллекционер, издатель журналов и кинорежиссёр, заметная персона в истории поп-арт-движения и современного искусства в целом. Основатель идеологии «homo universale», создатель произведений, которые являются синонимом понятия «коммерческий поп-арт».

(обратно)

21

Персонаж корейских комиксов.

(обратно)

22

Линия Мэйсона-Диксона (англ. Mason — Dixon Line) — граница, проведённая в 1763–1767 годах английскими землемерами и астрономами Чарльзом Мэйсоном и Джеремайей Диксоном для разрешения длящегося почти век территориального спора между британскими колониями в Америке: Пенсильвании и Мэрилендом. Линия чётко определила границы современных американских штатов Пенсильвания, Мэриленд, Делавэр и Западная Виргиния. До гражданской войны линия Мэйсона-Диксона служила символической границей между свободными от рабства штатами Севера и рабовладельческими штатами Юга.

(обратно)

23

Dr. Martens — обувная серия фирмы Air Wair Ltd.

(обратно)

24

Клойстерс — музей в Нью-Йорке, филиал Метрополитен-музея. Находится на северном холме Манхэттена, в районе Вашингтон-Хайтс. В экспозиции музея собраны привезённые из Европы артефакты средневекового западноевропейского искусства (архитектура, скульптура, живопись)

(обратно)

25

Ритц — один из самых роскошных отелей в Париже.

(обратно)

26

Роберт (Рокки) Бальбоа — персонаж серии фильмов «Рокки», профессиональный боксёр, тренер и предприниматель. Создатель и исполнитель роли — Сильвестр Сталлоне.

(обратно)

27

GMC Yukon — рамный полноразмерный внедорожник американской компании General Motors, созданный на агрегатах пикапов.

(обратно)

28

Кроссовер Ford Explorer.

(обратно)

29

Покрытые смесью специй с ярким вкусом, таких как кайенский перец, орегано, кумин и паприка, эти свиные ребрышки, приготовленные без использования жидкого соуса, просто запекают в духовке так, чтобы они стали хрустящими.

(обратно)

30

Лампэктомия — это операция по удалению патологических тканей молочной железы вместе с фрагментом окружающих их здоровых тканей (такой фрагмент называется хирургическим краем).

(обратно)

31

Стоун-Маунтин — имеется в виду игра в гольф в Стоун-Маунтин. Это одна из гор Аппалачей.

(обратно)

32

Серия видеоигр.

(обратно)

33

Главный герой мультсериала «Джейк и пираты Нетландии».

(обратно)

34

Главный злодей мультсериала «Джейк и пираты Нетландии».

(обратно)

35

Большой огонь.

(обратно)

36

Jack Daniel’s — самый популярный бренд виски из США.

(обратно)

37

Jose Cuervo — мексиканский бренд текилы.

(обратно)

38

Чаттану́га — город на юго-востоке США, штат Теннесси, административный центр округа Гамильтон.

(обратно)

39

Берберские ковры — это ковры, сотканные вручную берберами (общее название принявших ислам в VII веке коренных жителей Северной Африки от западных границ Египта на востоке до Атлантического океана на западе и от реки Нигер на юге до Средиземного моря на севере) в Северной Африке и Сахаре.

(обратно)

40

«Образцовый самец» — кинокомедия, третий фильм Бена Стиллера как режиссёра.

(обратно)

41

Комбинация в покере, состоящая из четырех карт одинакового достоинства и одной произвольной карты, называемой кикером.

(обратно)

42

Комбинация в покере, состоящая из трех карт одного достоинства и двух карт другого достоинства.

(обратно)

43

Доктор Фил — ток-шоу американских таблоидов, созданное Опрой Уинфри и ведущим Филом Макгроу. После успеха Макгроу с его сегментами на Шоу Опры Уинфри, доктор Фил дебютировал 16 сентября 2002 года. На обоих шоу Макгроу предлагает советы в форме «жизненных стратегий» из своего жизненного опыта в качестве клинического и судебного психолога.

(обратно)

44

«Когда Гарри встретил Салли» — американская романтическая комедия режиссёра Роба Райнера, снятая по сценарию Норы Эфрон. Главные роли исполняют Билли Кристал и Мег Райан.

(обратно)

Оглавление

Экстренная помолвка

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

*** Примечания ***