Вернись домой [Рая Рост] (fb2) читать онлайн

Рая Рост Вернись домой

Файл создан в Книжной берлоге Медведя.

Глава 1

Марина Шиляева

– Понимаешь, – промямлил мой любимый. – Я думаю, что нам нужно сделать перерыв.

Мы стояли на кургане – одном из самых достопримечательных мест нашего городка. Сюда часто приходят парочки, чтобы поцеловаться. Ну или просто провести время вместе.

 Вот и я пришла со своим Олежеком, втайне надеясь, что сегодня он сделает мне предложение, которое я уже три года жду. А он стоит весь такой красивый, освещенный уходящими солнечными лучами, и не знает, как от меня покультурнее отказаться.

Он не готов к более серьезным отношениям, он сомневается – ни в коем случае не во мне, а только в себе. Это он плохой, а я вся такая замечательная, но ему не нужна.

Слезы сами непроизвольно потекли из моих глаз, я хваталась за его футболку, как за единственную соломинку, что могла меня удержать от водоворота, который накрывал с головой. Я действительно его полюбила, полюбила как никого никогда. Он был первым моим мужчиной во всех смыслах. Я старалась быть хорошей, старалась очень, но он сказал, что ему не хватает во мне стервозности, огонька, который бы его дразнил.

Стоя там, у парапета, и пытаясь сквозь шум в ушах осознать происходящее, я просила его не бросать меня, я была не готова к этому, цеплялась за любые предлоги. Как же сердце болело, как сильно ныла душа! Но он ушел.

Под низко растущими деревьями, куда забирались только парочки, я осталась одна. Сперва я бездумно брела по ночному городу, потом помню, что сигналили какие-то машины. Оттуда высовывались парни, что-то предлагали. Но, видимо, я слишком была не интересна никому, если и они, увидев мое зареванное лицо, быстро от меня ретировались.

Вот уже несколько дней единственное, что я делаю, – это сижу перед телевизором и ем мороженое с бананами. Хорошо, что я сейчас живу у брата и ему нет до меня дела. Родители уже давно возрастные и живут далеко в деревне, так что, отгородившись от всего мира, я спокойно предавалась своим горестям.

Через пару недель начнутся занятия в университете. У меня последний год обучения, и я стану дипломированной личностью. Общежитие откроется только за несколько дней до занятий, там ремонт. И тогда брат вздохнет с облегчением, ведь он мне давно говорит, что они с девушкой хотят съехаться, а я мешаю. «Всем мешаю», – грустно опять заплакала я.

Выйдя в магазин за продуктами, я все же решила не быть сволочью до конца и накормить сегодня брата нормальным ужином. А то возьмет еще и раньше положенного времени из своей квартиры выставит. Готовить я не люблю, но умею хорошо: так вышло, что с малых лет матери помогала, а потом это плавно стало моими обязанностями.

Когда брат уехал учиться, родители долго сердились. Они хотели, чтобы он остался с нами в деревне помогать с хозяйством, а он не видел себя в окружении быков да кур. Его фактически вычеркнули из семьи, делая ставки на двух других младших братьев. Они, в принципе, и отвечали всем требованиям, а я была неплохим дополнением – «принеси, подай, приготовь, убери».

А когда через десять лет и я сбежала учиться, то со мной, как и со старшим братом, оборвали все связи. Я, конечно, приезжала на каникулы, пыталась наладить отношения, объяснить свою позицию, но родители были заняты своими хлопотами и меня всячески демонстративно игнорировали, хотя от помощи не отказывались. Пробатрачив так пару раз, я перестала ездить, и обо мне окончательно забыли, как и о брате.

Гуляя среди полок в супермаркете, я предавалась грустным мыслям, бездумно рассматривала листья салата, которые очень любила, но которые мне всегда забывал купить брат. Со стороны услышала голос своего Олежки. Сердце забилось, словно тысяча молоточков: он ведь знает, где обычно я покупаю продукты! Он пришел, чтобы увидеть меня, наверное, тоже очень скучает и жалеет, что мы так глупо поругались.

Но с ним вместе шла привлекательная блондинка с длинными патлами, голубыми глазами и огромными, как у куклы, ресницами. Я остолбенела, смотря, как он нежно ее обнимает, как смеется ее шутке, как улыбается ей своими красивыми глазами.

Увидев меня, стоящую в старых потертых джинсах, в кросах и футболке, с небрежно свернутыми в пучок блекло-каштановыми волосами и заплаканными серыми глазами, он даже не остановил взгляда.

Я, конечно, умею выглядеть эффектно: у меня стройная спортивная фигурка, рост метр семьдесят, волосы хоть и не такого красивого цвета, как у той блондинки, но на вид гораздо здоровее и гуще. Никогда не приходилось жаловаться на свою внешность, ровно до этого момента.

Он покупал ей конфеты и вино, а я стояла с листьями салата в руке и полной корзинкой продуктов для брата. Было ли мне тогда обидно, я даже не знаю. Я впала в какой-то ступор, и это было хорошо. Не хватало еще прямо там разреветься от осознания своей никчемности.

Ужин я готовила на автомате, мясо, гарнир, салат. Брат, съев все это, остался довольным. А я так и не приходила в себя, находясь словно в трансе.

– Маринка, ну наконец ты пришла в себя, – он довольно потер свое уже немного появляющееся пузико и, откинувшись на спинку стула, довольно заговорил: – Ты это… когда в общежитие съезжаешь?

Я, наверное, любила своего брата – все же он подобрал меня, когда мне уж совсем некуда было податься, но вот прямолинейность мне не всегда нравилась. Или, скорее, твердолобость.

– Через неделю, – пробурчала я, ковыряя вилкой свой любимый салат и стараясь ни о чем не думать. Что я еще могла сказать, когда его девушка мне уже пару недель назад позвонила и заявила, что она заезжает за неделю до осени, потому как у нее учеба? И ей будет удобно поселиться у своего мишутки. Хотя куда я дену несколько дней до открытия общежития, я не знала.

– Вот и замечательно, – он встал, собрал свою посуду в мойку, не собираясь ее мыть, как обычно (ведь есть же я для этих целей). – Ты наготовь еды побольше перед отъездом. Ты же знаешь, что Машка не умеет, а так будет хоть что поесть.

– Ага, – пробурчала я, вся такая правильная и положительная.

Побрезговав доесть даже после себя, я отставила тарелку и ушла из кухни, пусть думает брат что хочет на мой счет.

– Тань, – шептала я в телефон, потому как и она шептала. У нее муж только вернулся из командировки и отсыпался уже второй день. – Ты не могла бы меня приютить на пару дней, до открытия общежития? Вообще некуда податься. К брату девушка приезжает, и я буду не к месту.

– Тут такое дело, – было слышно, как моей подруге неловко мне все это говорить. – Я жду ребенка, – огорошила она меня такой новостью, – и мне сложно, токсикоз и все такое, а муж вряд ли сейчас меня одну оставит, сама понимаешь.

– Понимаю, – сочувственно простонала я. – А как же университет?

Как-то в голове не укладывалось, что моя вечно отмахивающаяся от парней подруга выскочила полгода назад замуж и вот теперь ждет ребенка.

– Я академку взяла, потом доучусь, – по голосу было слышно, как она счастлива.

– А что же ты мне раньше такую новость не сказала? – меня немного кольнуло, что она так сильно отдалилась от меня за эти полгода. Но в моем характере было сразу все выяснять начистоту, чтобы потом не было никакой недосказанности.

– Да как-то закрутилась, – вяло оправдывалась она.

Но я понимала ее: будь у меня сейчас муж и если бы я ждала ребенка, сама была бы на седьмом небе. Как долго я надеялась, что мой Олежка предложит свадьбу, как долго этого ждала! Оборвав свои грустные мысли, я, попрощавшись с Таней и пожелав ей теперь в двойном размере здоровья, набрала вторую свою подругу. Она тоже меня бросила ровно полгода назад, как и Таня, и я осталась одна в трехместной комнате в общежитии. Она уже выходила замуж залетевшая, и поэтому от нее мы узнали все и сразу.

– Ир, привет.

На фоне было слышно, как разрывается от плача ее Альбинка.

– О, Маринка! – она старалась говорить быстро, хотя по голосу было слышно, что обрадовалась. – Как дела твои? Давно тебя не слышала.

С ней мы действительно созванивались нечасто: то у нее малышка спала, и она не могла говорить, то она ее кормила, то пеленала, то собиралась гулять – в общем, было всегда некогда, а о том, чтобы встретиться, вообще речи не могло быть.

– Да нормально, – не стала я ее грузить своими проблемами. – Ты не могла бы меня приютить на пару дней до открытия общежития? К брату девушка приезжает, и им не до меня будет.

– Прости, –протянула она в трубку. Было слышно, как она схватила свою ляльку и укачивает ее, отчего голос подруги срывался. – К нам родители мужа приезжают, ну ты же помнишь их. Хотят на внучку взглянуть, так что у меня никак, – ей действительно было жаль.

Посидев еще немного, я стала обзванивать гостиницы: дороговато, конечно, но я подрабатывала весь год, и у меня были небольшие сбережения. Однако с гостиницами и даже одним-единственным хостелом на весь наш небольшой городок вышло все то же – мест нет.

Перед началом учебного года сюда съедется уйма людей, провожая свою кровиночку на учебу. Городок хоть и маленький у нас был, но зато с большим количеством всяких институтов, училищ и других учебных заведений. Вот теперь я и страдала от этого. Придется брата просить все же перекантоваться у него – хоть на полу, но это лучше, чем лавочка на вокзале или же в парке.

За неделю думала, что с ума сойду от скуки – пересмотрела все новости, все передачи и даже начала смотреть какой-то бездарный сериальчик. Выскочила из дома, решив прогуляться, ведь до учебы не так много времени осталось, а потом будет некогда. Снова выйду на работу, и все вернется на круги своя – днем учеба, вечером работа. Только вот не будет у меня теперь моего Олежки. Смахнув очередную упавшую слезинку, я опять вспомнила о той крале в короткой юбке с наращенными ресницами.

Мне захотелось себя встряхнуть и что-то изменить кардинально. А почему бы и нет! Было утро среды, и людей по улицам гуляло мало, потому я, не долго думая, забрела в первую попавшуюся студию красоты и, сев в кресло к стилисту, лучезарно ей улыбнулась.

– Что зайка, все плохо? – она смотрела прямо в мои глаза, словно читая душу.

– Очень, – улыбнулась я женщине, на вид уже за сорок, которая выглядела сногсшибательно.

– Тогда давай поднимать настроение, – она тоже улыбнулась мне, уже принимаясь расспрашивать о предпочтениях, распуская мои тугие пряди волос и раскладывая их по плечам.

А хотела я стать глупой блондинкой: таким всегда везет и с таких меньше спрос. Почему бы и нет, именно такие нравятся парням, а я хотела нравиться, как же я сильно хотела нравиться!

Из салона я выходила уже почти к вечеру, есть хотелось зверски, но теперь я летящая нимфа, так что улыбаемся и соответствуем образу.

Длинные наращенные волосы блондинистого цвета, бархатные кукольные ресницы, тоже наращенные. Аккуратно покрашенные бровки идеальной формы, кожа выбелена всевозможными масочками, подпиленные ноготки, маникюр и педикюр в стиле френч. О том, что я избавилась абсолютно от всех волосков на теле, старалась не вспоминать, потому как было до сих пор очень больно. Вот яркие аквамариновые линзы меня радовали, а временная татушка на плече в виде огненной птицы феникс вообще вызывала умиление.

Всегда я считала, что природная красота – это что-то естественное, правильное, а теперь шла вся такая искусственная и не похожая на себя. Улыбалась обворожительной улыбкой и ловила на себе мужские взгляды. Оказалось, что я даже очень красивая, мне шел этот цвет волос, и на какое-то время стало даже хотеться оставить его. Может, продолжить краситься?

Но вот голова чесалась от накладных прядей, глаза тоже болели, а чувство какого-то неудобства вообще накрывало с головой. Как ни крути, это все не мое, хотя как хотелось бы такой и остаться…

Дома меня ждала записка от брата. «Уехал за Машкой, будем в 22:00, чтобы духу твоего не было к этому времени!» В конце стоял смайлик, видимо, брат уж очень соскучился по своей девушке. Я тяжело вздохнула: теперь уж точно он меня не оставит. Еще раз вздохнув, отправилась собирать свои вещи.

Вещей у меня было немного, но брать с собой их все не решилась. Написав ответную записку брату, что зайду за ними позже, собрала только самое необходимое и, по моему мнению, ценное. Не любила я эту Машку, были случаи, когда она копалась в моих вещах и, увидев сережки, купленные на мою первую зарплату, попросила поносить, да так и не отдала. Так что запаковав самое любимое в небольшую сумку, ровно в девять пятьдесят вышла из дома брата.

На ноги я надела босоножки: они любимые и подходят под все – в них можно и в институт, и на работу, – так что выбор был очевиден. Одежда тоже была под стать моей теперь невероятно яркой внешности – пышная черная юбка с облегающей футболкой. И теплая ветровка в руке – мало ли где сегодня придется спать, а два дня слоняться по городу не хотелось с большим количеством вещей. Так что еще раз глубоко вздохнув, побрела по парку в направлении вокзала: там есть зал ожидания, так что буду делать вид, что жду свой поезд.

Парк оказался уже безлюдным, хотя обычно в это время множество парочек гуляет. Опять вспомнив Олежку, стала потирать глаза, а потом опомнилась и быстро убрала руку. Все же сейчас лучше не тереть их, как я это любила делать раньше. Но вот слезы побежали предательски, и смахнуть их было не суждено, так что иду и реву себе в свое удовольствие.

Через какое-то время, пройдя приличное расстояние, сквозь слезы стала замечать, что фонарей, которые так удачно включились, когда я только зашла в парк, уже не было.

Старательно проморгавшись, я постаралась взять себя в руки, потому как Олежку я, конечно, люблю, но вот забредать непонятно куда, рискуя зацепиться за какую-нибудь корягу, я даже ради него не намерена. Хотя откуда тут взялись такие коряги?

Я, остановившись, принялась старательно искать салфетку в сумке, но разве ж можно в ней так просто что-то найти, особенно когда я в нее напихала всего, да побольше? И уже совершенно потерявшись в сумке, вдруг услышала гром.

– Вот только этого не хватало, – простонала я.

Остаться на ночь не пойми где, да еще и в мокрой одежде, – это уже совершенно никуда не годилось. Поморгав несколько раз и еще усерднее постаравшись смахнуть пелену слез своими пышными кукольными ресничками, я побежала по направлению к выходу из парка. Нужно срочно поймать такси, пока не начался дождь; о прогулке под открытым небом уже не было никакой речи.

Я бежала быстро, высоко поднимая ноги и, что странно, очень долго. У нас этот парк был не настолько большим – так, небольшая полоса между двумя жилмассивами. Но я все бежала, а он все не заканчивался, и слезы предательски теперь потекли от страха – или просто уже привыкли течь у такой бестолковой хозяйки.

Еще один раздавшийся раскат грома заставил меня подскочить, прокатив толпу наглых мурашек по всему телу. Мне показалось, что я даже стала задыхаться, насколько сильно воздух сгустился вокруг меня. В какой-то миг я уже еле передвигала ноги, чтобы выбраться из этого вязкого омута.

– Да что же происходит! – теперь страха не было, была злость. Я злилась на себя – за то, что сама оказалась в такой ситуации, за то, что к своим двадцати годам не смогла устроиться в жизни, за то, что за все годы не стала кому-то нужной, за то, что никто не смог меня полюбить. – Нужно себя любить, тогда и тебя полюбят!

Я шипела себе под нос, уже начиная терять терпение от понимания и осознания того, что происходящее – это наверняка плод моей фантазии, а не явь. Неужели я так свихнулась из-за расставания с Олежеком, что мои мозги стали рисовать нереальное в моем воображении?

И до чего же реальные ощущения! Казалось, что я уже не просто через плотный туман пробираюсь, а через какой-то кисель; кожа стала нестерпимо жечь, волосы за что-то цеплялись, а глаза все еще заволакивали слезы.

В какой-то момент мне захотелось сдаться и остановиться, вот тут, в этих путах. Но я была не только по году рождению быком, но и в душе им же. Упертости мне было не занимать с самого детства. Если уж я чего-то себе вообразила, то ничто – ничто, я сказала! – меня не сломит и не переубедит. Вот и с Олежкой дело было в моем упорстве, я захотела его любить. Нет не так: я захотела кого-то любить, а он был красивым, умным, добрым. Вот я уперто и шла с ним по жизни, не обращая внимания на какие-либо невзгоды или проблемы. Собою старалась все закрыть и обогреть, теперь только понимала, что даже любила за нас обоих.

Опять глупые слезы полились у меня из глаз, только вот теперь ощущения плавающих линз в них не было. Наверное, все же они выпали от очередного потока отчаяния или, может, просто уже к ним привыкла. Стало жаль их потерять, мне очень понравился образ, созданный такой замечательной женщиной в салоне. Эдакий образ барышни в беде, с немного заплаканным томным взглядом и морем обаяния и красоты.

Выпрыгнула я из толщи, державшей меня, очень даже стремительно. Словно меня держали там умышленно и не отпускали, пока сами не решили, что мне пора.

Хорошенько выругавшись, оглядываясь назад, я обратила внимание, что парк вообще не освещается. Да и асфальтированная дорожка, по которой я шла, исчезла, а вокруг действительно были корни деревьев и непроходимый лес.

Глаза, хоть и со слезами, видели теперь очень хорошо – лучше, чем когда-либо раньше, я даже удивилась такому зрению. «Скорее всего, линзы какие-то неправильные или же очень даже правильные попались», – улыбнулась я сама себе, подымая руку, чтобы убрать упавшие на глаза пряди, и с недоумением уставилась на нее.

Кожа почему-то излучала слабое сияние. Я даже пару раз поводила рукой перед глазами, потом переложила сумку удобнее и поводила второй рукой. Вторая была такая же. Я вся сейчас сияла немного розоватым светом, словно неяркая лампочка, как ночничок в темноте. Когда-то я слышала, что, если человек обкурится, и не такое может ему мерещиться. Один парень в университете рассказывал, что ему как-то привиделись грибы, которые жили на нем, – он был их деревом, и они могли с ним разговаривать.

– Может, тут утечка какого-то газа была, вот я туда и попала, – стала говорить вслух, чтобы хоть как-то прийти в себя. – Так, нужно выходить отсюда.

Я уверенно зашагала по едва заметной тропинке, но не было похоже, чтобы ею пользовались, хотя бы сколько-нибудь лет назад.

– Да что же здесь происходит! – я опять стала оглядываться, но ничего, кроме высоких деревьев и густых кустов, так и не смогла увидеть.

Наш небольшой парк – он же просвечивается насквозь от многоэтажек, которые его окружают с разных сторон, а тут ни одного огонька, кроме меня. Я опять поразилась тому что вижу, но что поделать – видно, пока эта отрава не выветрится из головы, будет казаться всякое нереальное.

Выйдя на небольшую поляну, я увидела, как луна двоится у меня перед глазами, причем одна была явно больше другой, но меня сейчас ничего не смущало, кроме одного –  непонятно, в каком направлении двигаться. Может, так даже и лучше, не так больно будет осознавать никчемность своей жизни. Я из своих подруг первая начала встречаться, тогда это было очень круто и даже как-то завидно для них. Но вот мой Олежка никак не делал предложение, а они взяли и на четвертом курсе повыскакивали замуж с разницей в неделю. Мне тогда было сложно остаться в комнате одной, я даже хотела, чтобы Олежка тайно прокрался, чтобы оставаться со мною, но он боялся, а я не сильно и упрашивала.

Новый учебный год не привлекал: там не будет уже Тани с Ирой. Да и кровати их займут новые первогодки – полажу ли я с ними, неизвестно, а заводить дружбу, наверное, даже не хочется. Тяжело покачав головой, я опять принялась оглядываться, куда же мне идти – ну не ночевать же мне прямо тут, в парке, хотя спать хотелось очень. Но лавочки поблизости не было, а где еще можно перекантоваться, я просто не знала.

Жалея и вздыхая над своей новой юбочкой, я все же опустилась на одно из поваленных деревьев, упавших тут когда-то на поляне. И принялась ждать. Чего ждать, сама не понимала и куда идти, пока не рассветет, тоже не понимала, так что буду ждать солнышка. Оно мне всегда нравилось, вот пусть и сегодня порадует. Запустив руку в распущенные волосы, я попыталась найти локоны, которые прикрепили мне в салоне, под мой новый цвет волос. Ведь нужно себя чем-то занять, я вообще натура деятельная и, наверное, неугомонная. Но вот, порывшись уже двумя руками по корням волос, так и не обнаружила стыков. Может, локоны вырвались, когда я продиралась сквозь тот зыбучий газ? Но прическа не изменилась – точно с такой я вышла из салона. Я даже обхватила копну волос, попыталась забрать в хвост и убедилась, что все же это не моя густота: тут раза в три больше по сравнению с моими родными, и без того довольно густыми волосами.

Списав эту странность на все то же затуманенное восприятие, я опять уставилась на две луны: и чего же, спрашивается, меня так подглючило? Однако на вид луны не казались раздвоенной картинкой, они выглядели именно разными, как две сестры, рожденные друг за другом. Вроде и похожи, но у каждой есть что-то свое.

Когда на поляну вышли двое – мужчина и рядом с ним осторожно ступающий белый барс, только размером раз так в десять больше зоопаркового, – я даже не испугалась. «Вот это меня накрыло», – в очередной раз не очень хорошо подумала я про свои мозги. Еще гордилась, что здоровье отменное, алкоголь не принимаю, а тут вон как от газа повело. Нужно было, наверное, все понемногу пробовать, чтобы такого яркого эффекта не было.

– Кто ты? – мелодичный голос мужчины прокатился у меня внутри, отчего тело приятно обдало волной жара.

Он подходил ко мне, словно грациозная кошка, – они оба вышагивали одинаково плавно, только мужчина был черноволосый, а барс так и искрил белизной.

– Как ночь и день, – прошептала я сама себе, даже не обращая внимания на слова уже приблизившегося мужчины. Зачем? Это же все равно мое воображение, так вот лучше не отвечать, мало ли. Если мозг привыкнет, то могут и в дурку упрятать.

– Что, прости? – переспросил мужчина, явно все хорошо слыша, но при этом не понимая, что я имела в виду.

Странно. Я уже более внимательно посмотрела на него: вроде если это мое воображение, то и понимать он должен меня с полувзгляда.

– Не обращай внимания, – я отмахнулась от сего видения рукою.

Но подошедший уже вплотную кошак меня изрядно удивил: он мурчал. Нежно, призывно и так заманчиво, что я не удержалась и погладила это сказочное огромное чудо.  Размером он был с двух белых медведей, одна его лапа, поставленная сейчас возле меня на колоду, как бы обнимая и давая больше возможности гладить, была как я вся целиком.

Почему-то страшно и теперь не стало, а даже как-то тепло и уютно – я, наверное, почувствовала себя в безопасности и от этого широко зевнула. Уже скорее всего за полночь, а спать я всегда вовремя ложилась, все же работа и учеба не позволяли бессонных ночей.

– На что не обращать внимания? – мужчина сел ко мне вплотную с другой стороны и тоже нисколько не боясь моего белого кота.

– На меня можешь не обращать внимания, – я все же отвлеклась от поглаживания, которое сейчас меня очень успокаивало. – Я немного тут посижу и дальше пойду.

– Куда пойдешь? – открыв свои бездонные серо-голубые глаза, он осторожно стал обнюхивать меня и тоже заурчал.

Теперь уже я удивленно посмотрела на мужчину, но его урчалка несколько не уступала большой кошке. Казалось, он тоже ждет ласки, но даже в своем болезненном воображении гладить постороннего мужчину я не могла.

– А ты можешь тоже превратиться в котика? – спросила я свое воображение. Он же может, раз это все у меня в голове. – Тогда я и тебя поглажу.

– Могу, – с полуулыбкой, но все же смущаясь, он поднялся и отошел немного в сторону.

Через несколько секунд на поляне рядом с белым барсом сидел точно такой же, только черный.

– Ух ты! – возликовала я, потому как не ожидала от своего сознания такого полёта фантазии.

Они оба были настолько красивыми, мягкими и теплыми, что я с огромным удовольствием зарывалась своими немного светящимися пятернями в их шерстку и наглаживала сразу две морды. Потом даже повалила черненького и принялась чесать ему пузико, которое он с урчанием подставлял; второй тоже перевернулся на спину, забавно расставляя лапы, и мне ничего не оставалось, как теперь наглаживать и второго.

– Ути, мои хорошие, какие же вы красивые, а как от вас вкусно пахнет, так бы и куснула, – продолжая перебегать от одного к другому, ворковала над ними я.

Они одновременно перестали урчать и с явным удивлением уставились на меня, даже в какой-то момент показалось, что подставляют свои шеи. Но мне прокусить такую толстую шкуру – это было сравнимо с фантазиями, которые у меня сейчас и происходили. А потом все тот же черный перекинулся обратно, во все того же мужчину. Только теперь он лежал прямо на земле и с восхищением разглядывал меня.

– Кусай! – он расстегнул рубашку, которая была белоснежного цвета, и немного поднял подбородок, чтобы мне было удобнее.

– Зачем? – удивилась я.

Теперь этот мужчина не казался таким уж чужим, особенно после того, как я ему чесала животик.

– Ты сказала, что этого хочешь, я тоже этого хочу, ну же, – он еще сильнее подставил мне шею, чтобы было удобнее.

Учитывая, что я сидела на коленях, когда зарывалась в шерстки котиков, то сейчас его человеческая шея действительно была очень удобно подставлена, и немного выпирающая жилка пульсировала от нетерпения.

Запах этих котиков просто накрывал с головою, хотелось плыть по его волнам и отдаваться наслаждению. Никогда не замечала за собою такой чувственности. Мне пришлось опять все свалить на тот самый газ, которым я надышалась, когда пробиралась сквозь него. Вообще-то небезопасно вот так в парке оставлять открытые трубы – мало ли что еще может случиться. А вдруг парк бы загорелся, там же рядом дома – моя фантазия уже вовсю подсовывала мне варианты.

А вот настоящий пожар – под кожей – у меня действительно уже распространялся с непреодолимой силой. Пульсирующая жилка так и манила меня исполнить случайно брошенное слово-желание.

– Кусай, – прохрипел рокочущий голос, одно сплошное соблазнение.

И я, не понимая ничего, полностью поддавшись их запахам, укусила черного кота за шею, жестко впиваясь в его кожу. На языке тут же почувствовался солоноватый привкус его крови, но почему-то никакого отторжения у меня эта кровь не вызвала, я даже, наоборот, присосалась к ней, не хуже вампира. Осторожно зализав свой укус, я непонимающе уставилась в глаза счастливого мужчины.

Он был очень красив и нежен, словно его рисовали для соблазнения: крупные яркие глаза, выделенные ободком из черных тяжелых ресниц, правильной формы точеный нос и немного пухловатые, даже на вид нежные губы.

– И меня, – с другой стороны прокатился не менее красивый рокочущий голос, который был очень нетерпелив и явно выражал волнение.

Мужчина, очень похожий на того, которого я только что укусила, точно так же выгнул шею, подставляя для укуса. Этот мужчина имел немного резковатые черты, но был не менее красив: такие же яркие, только уже серо-синие глаза с ободком из черных ресниц под широкими бровями, сейчас приподнятыми в форме домика, с надеждой смотрели на меня. И такие же чувственные губы.

Когда я облизнула его шею, он немного вздрогнул и еще плотнее прижался ко мне. Ну а я что? Я укусила и этого кота, мне не жалко, я сегодня вообще неадекватная. Его кровь отличалась по вкусу, и это было странно, потому как различать людей по вкусу крови – это для меня вообще что-то на грани фантастики. Но все же это был другой кот – более терпкий, что ли, как более выдержанное вино. Я, обалдев, как и первый раз, тоже какое-то время пила его кровь, а потом, как и с первым, на чистых инстинктах, зализала ранку.

Они, не сговариваясь, одновременно убрали мои волосы и точно так же, как я минутой ранее, впились в мою шею, по разные стороны. И каждый, как и я, пил кровь, пробуя ее на вкус.

Боль я почувствовала только в самом начале, и то мимолетную, меня заволокло желанием, я застонала очень громко, практически срываясь на крик. А потом мир померк, и я провалилась в темноту.

Глава 2

Алан Дебарго, черный барс

Уже очень давно я потерял покой: зверь изнутри без конца царапал меня, стараясь выбраться наружу. Я бы и хотел его успокоить, да не мог. У меня давно идет борьба с моим зверем: он хочет найти свою самку, а ее просто нет. Множество раз объезжая разные края, я искал. Искал и среди оборотней, и среди эльфов, и среди нагов. Мне посчастливилось, и нас со старшим братом пропустили даже к драконам. Они очень мудрые создания и, понимая, что для моего брата это последний шанс, впустили и дали увидеть всех женщин. Которых у них остались единицы, впрочем, как уже и среди всех народов.

Уже около семи столетий назад Богиня обиделась на гордые народы, которые не стали мириться между собою после долгой войны за право сильнейшего. И она нас наказала – всех, даже драконов, сказав им лишь одно: «Вы ничего не сделали, хотя могли».

С тех пор все народы давно помирились и даже перемешались в какой-то степени. Но вот девочки как не рождались с тех пор, так и не рождаются. Все женщины этого мира уже давно не молоды, многие вышли из детородного возраста. К матронам примыкает все больше мужчин, но в большинстве своем это просто нужда, а не истинность. Мужчины стремятся быть ближе к женскому теплу, а женщинам нравится обкладываться молодыми мужчинами.

Но ни я, ни мой брат из оборотней-барсов не захотели себе такой жизни. Мы последние из альф всего нашего народа, последняя надежда. Только вот если остаться не с той женщиной, зверь уйдет, не поняв человеческого выбора, просто затоскует и покинет своего хозяина. А на это не могли пойти ни я, ни мой старший брат.

Сегодня его отловили где-то в горах, где он бегал вот уже несколько месяцев. Это была страшная схватка: поймать такого обезумевшего зверя – та еще задача. Из оборотней я выделил около пятидесяти лучших воинов, экипировал их лучшими доспехами и артефактами, потому как не мог потерять ни одного из них. Слишком дорог в наше время каждый.

Это мой народ, вернее, был наш. Пока брат не потерял способность вернуть себе человеческий облик.

– Глава! – вбежал порядочно потрепанный Стенли. Он, как и я, был из наземных барсов и имел черный окрас. – Глава Денли во внутреннем дворе.

Немного задыхаясь и нервно перебирая свою потрепанную в битве с главой одежду, он виновато посмотрел на меня. Так же, как и я, и все оставшиеся оборотни наземных, снежных и лесных барсов, он продолжал считать моего брата главою. Брат старше меня и воспитывал еще ребенком, фактически заменяя всю семью, которой у меня никогда не было. А сейчас стал обезумевшим зверем.

– Идем, – глухо прорычал я, готовя себя к неминуемому ужасу.

Это был его зверь – большой белоснежный барс, шкуру которого сейчас окрасили разводы уже подсыхающей крови, кое-где виднелись проплешины с выдранной шерстью. Он хрипел и рычал, морда без конца открывалась в оскале, демонстрируя сабли клыков, усы дрожали, а когти на лапах крошили камни в пыль. Сейчас на нем был надет ошейник – артефакт, созданный когда-то еще первыми барсами, когда нужно было успокоить зверя. Вот он теперь и пригодился.

Все оборотни, которые в зове своего зверя не находили самки, могли превратиться в вот такое неконтролируемое животное или же уйти к одной из оставшихся женщин, чтобы потерять своего зверя от его тоски.

– Брат, – стал осторожно подходить я к своему самому родному существу. – Что же ты с собой сделал?

Слез не было у меня в глазах, но душа плакала, мне хотелось обнять моего такого гордого, свободолюбивого, но такого ранимого брата. Медленно ступая, я поднял ладонь перед собою и, отведя взгляд, чтобы не провоцировать зверя, стал подходить все ближе.

– Брат, откликнись, – я сделал еще один шаг, – ты мне нужен.

Но он зарычал, не подпуская к себе на оставшиеся несколько шагов. Если бы хотел, он бы уже кинулся, но он любил меня так же, как и я его, и пока только пугал.

– Брат, прошу, очнись, – моя душа просто рыдала при виде свежей раны, которая еще не успела исчезнуть.

Смотреть на своих бойцов я вообще опасался – все же мне сообщили, что все живы, и это главное. А настоящий бой, с главой, всегда был чреват для любого.

– Брат, прости, что не смог помочь, брат, прошу, выслушай.

Меня полоснули острыми как бритва когтями, я даже не успел увидеть его удар, настолько это было быстро, – только и осознал, что уже отлетаю от брата.

Уже на следующий день я смог подойти к нему снова. Моя рана едва зажила, и я сразу же направился к нему.

– Молодой глава, – обратился ко мне оборотень. Зрелый, гораздо старше меня, он занимал должность управляющего уже многие годы, а до этого был неплохим главой – начальником, пока не пришел к одной из оборотниц, с опущенной головой, боясь, как и многие, потерять свою человеческую сущность. С ней он потерял своего зверя, и как только это случилось, он вернулся в замок, чтобы, как и всегда, быть рядом со своими альфами.

Я привык уже, что ко мне обращаются так, и никогда с этим не спорил, но вот сейчас почему-то стало особенно грустно, потому как я понимал, что самого главу, моего брата, уже не смогу вернуть.

– Слушаю тебя, Уистли, – я остановился, смотря на белые волосы, как и у моего брата, на голубые глаза и не понимая, за что Богиня наказала такого преданного и верного барса, никогда не видя от него ни фальши, ни злобы, а только понимание и сострадание – к друзьям, к нашему народу, к этому миру.

– Замок хочет посетить Эмилья Стенховская, просит вашего дозволения, – он отвесил почтительный поклон.

– Я никого не принимаю, – резче, чем хотелось, ответил я другу.

– Как прикажете, молодой глава, – он опять склонился.

Уже выбегая во внутренний двор, залитый лучами солнечного света, я заметил, что зверь спокойно лежит на разломанных им же камнях и как будто не дышит.

С криком отчаяния я бросился к брату, потому как уже было все равно, что он мне сделает, только бы быть вместе, как всю мою жизнь.

Зверь не ожидал от меня такого напора и, скорее всего, подпустил, оценив всю наглость. Но когда я обнял обеими руками его большущую шею, он принюхался и не стал больше отталкивать.

Так прошло около недели. Я сам кормил своего брата, сам менял ему воду и сам же умирал от понимания: все, что я делаю, только рвет Денли изнутри все сильнее.

– Молодой глава, – за ужином в пустующей столовой, потому как я никому сейчас не разрешал приезжать в замок, оставляя возле себя только самых надежных оборотней, ко мне присоединился начальник охраны, мой старый друг из лесных барсов. – Я хочу, чтобы вы меня выслушали.

Я отложил вилку и устало положил руки на стол, уже зная, что хочет мне сказать тот, кто когда-то нас еще зелеными юнцами взял под свою защиту.

– Говори, Билли, – я не смотрел ему в глаза, я не смотрел на свои руки, я смотрел в пустоту, где не видел даже проблеска надежды.

– Так не может дальше продолжаться, – громким голосом пробасил он.

Могучий, широкоплечий, с множеством боев за плечами, он сейчас стоял, ссутулившись, и не верил сам себе, своим словам, своему голосу.

– Вы должны его отпустить, он мучается, терпит ради вас, но мучается, – сглотнув вязкую слюну, уже более решительно сказал он и, положив руку мне на плечо, заставил взглянуть в его такие теплые карие глаза. – Вы должны его убить, только у вас это получится.

– Нет! – мой крик, наверное, слышали во всем замке: так кричат раненые животные, идя на верную смерть, так кричат те, кто теряют все в один миг. – Я не смогу.

А потом я, по-моему, заплакал, и никто из присутствующих в столовой меня не осудил, я только видел, как все вытирают скупые мужские слезы следом.

Еще через неделю я вымылся в своей большой купели и надел праздничную одежду, чтобы проводить своего брата в последний путь – туда, откуда уже не возвращаются.

Уже давно стояла ночь, я приказал зажечь во всем замке магические огни, чтобы больше было света, чтобы эта темнота ушла не только из моего дома, но и из души.

– Пойдем, брат, – я обнял его за шею и, похлопав по мощной груди, направился в сторону леса.

Мы шли медленно, вышагивая плавной поступью. Денли не издавал ни звука, да и я молчал. Что мне сказать брату – что я сейчас его убью, что он не должен сопротивляться? Так он и сам это знал, он шел рядом, покорно, не пытаясь что-то изменить. У большого озера, где мы еще юношами любили купаться, я снял с него ошейник и показал на озеро, мне почему-то захотелось, чтобы он опять засверкал своей белоснежной шерсткой, на которую при свете солнца было больно смотреть.

Он и тут не стал спорить: нырнул с головой в воду и, отфыркиваясь, как неразумный детеныш, принялся сигать в воде, разбрасывая миллиарды капель воды, светящихся от света двух спутников.

Я смеялся, запрокинув голову к небу, а может, рыдал. Я не знаю.

Когда время было на исходе и нам пришла пора прощаться, я почувствовал чудесный запах самки, именно тот запах, который всю свою жизнь искал. Совершенно ничего не понимая, стал еще интенсивнее принюхиваться, а вот брат, ведомый более остро ощущаемыми инстинктами, первым потрусил в направлении запаха. Сперва я заволновался, даже слегка испугался, ведь он хоть немного и сумел вернуть себе разум, все равно далеко отличался от того разумного, кем являлся всю свою жизнь. Но его вел запах, как и меня. Это и его самка, а своей самке зверь никогда не причинит вреда.

На поляне сидела девушка, еще совершенно молоденькая, судя по запаху, едва ли вышедшая из подросткового возраста. Ее густые шелковистые светлые локоны развевал ветерок, а глаза были устремлены к лунам. Мы с братом как завороженные смотрели на это чудо. Тоненький стан, стройненькие ножки, прикрытые причудливой коротенькой тряпицей, и совершенно невероятное свечение кожи. Полностью одурманенные запахом, сперва просто стояли и наблюдали за ней, а потом медленной крадущейся походкой направились к своей самочке.

Я пытался задавать ей вопросы, но получал непонятные ответы, которые меня совершенно озадачивали. Кто она, что тут делает, откуда?

О Богиня! Я возносил благодарственные молитвы за свое и брата спасение, за то, что не оставила своих детей, за то, что не сделала меня братоубийцей.

Когда эта невероятная девушка принялась ласкать и гладить Денли, нисколечко его не боясь, я просто обмяк рядом с ней, пытаясь не растечься лужицей. Мой брат мурчал, призывая свою самочку все сильнее, а она и не думала отстраняться. Мне тоже захотелось, чтобы она дотронулась до меня. Но она, потрясающе улыбнувшись, приказала мне превратиться тоже в барса, чтобы она могла посмотреть и на моего зверя.

Конечно, я тут же все выполнил, она имеет право его увидеть, ведь самке позволено все. То, как и где она нас с братом ласкала, мне было сложно осознавать, потому что возбуждение накрыло такой лавиной, которую я не скоро смогу разгрести.

А потом она сама предложила нам пожениться. На миг и я, и мой брат замерли, ведь, зная нас не больше часа, она уже согласна на единение – это просто запредельное счастье. Все самки заставляют годами ухаживать, добиваться, одаривать подарками. Да я и был готов на это – и на что угодно, только бы чувствовать ее запах рядом. А она сама предложила.

Немедленно перекинувшись обратно в человека, я тут же ей подставил свою шею – пусть ставит метку, потому как я уже не уверен, что если бы она сама не предложила, то не ползал бы перед нею на коленях, моля об этом.

Какое-то время она сомневалась, я и мой брат замерли, не решаясь как-то повлиять. Но потом она отбросила все сомнения и укусила меня. О Богиня! Как же это было сладко, я чуть было не излился себе же в брюки. Было сложно сдержаться, а когда она уже зализывала метку, то я дрожал, как младенец, первый раз ощутивший тепло.

Денли! Я улыбался брату, который, окончательно придя в себя, тоже подставил ей свою шею для укуса. Малышка не думала, ее вели инстинкты, как и нас. И она так же, как и меня, укусила брата, выпив его крови. Было видно, как она наслаждается, как сходит с ума от своих самцов, а мы улыбались друг другу, не веря, что нашли ее.

Когда она зализала брату метку, мы, переглянувшись, впились и в ее шейку, пробуя вкус крови, чтобы привязаться, окончательно ставя и на ней свои метки. Как же это было сладко – она невообразимо вкусная, желанная, нужная и такая бесконечно родная!

Похоже, с одновременно поставленными метками мы немного заигрались, потому как наша малышка потеряла сознание. Но мы чувствовали, испив ее крови, что с ней все в порядке, просто переутомилась и спит. Улыбаясь, стали зализывать свои метки, а потом и метки друг друга, чтобы быстрее зажили и не приносили этой хрупкой самочке дискомфорта.

– Ну здравствуй, Алан, – улыбнулся мне брат, притягивая к себе за шею и прижимаясь к моему лбу своим. – Ты сильно рисковал, подходя к моему обезумевшему зверю.

– Я знаю, брат, – я тоже его держал за сильную и такую крепкую шею. – Но я не смог бы жить без тебя.

Мы одновременно посмотрели на спящую девочку, которая удобно разместилась на наших коленях, придерживаемая нашими свободными руками.

– Значит, она спасла нас обоих, – брат рассматривал точеное личико малышки, черные бровки идеальной формы, пушистые, словно веера, реснички, аккуратный небольшой носик и пухлые розовые губки, сейчас немного приоткрытые, словно ждущие поцелуя.

Денли, словно завороженный, облизнулся, но мне не хотелось его останавливать: все же она теперь жена и мы имеем право на ее тело.

Брат лизнул ее губки и осторожно провел по ним своими губами.

– Какая же она сладкая, – прохрипел уже очень возбужденный Денли.

– Дай я попробую, – улыбнулся брату, которому явно не помешало бы искупаться в холодном озере еще раз, как, впрочем, и мне.

            Но губки жены я все же попробовал. Это было сравнимо с попаданием молнии в спину: меня всего прострелило такой волной возбуждения, что если бы она сейчас не спала, то была бы уже подо мной и выкрикивала бы мое имя.

Глава 3

Денли Риарно, снежный барс

Смотря на брата, такого счастливого и такого растерянного, я тоже улыбался. Потому как встретить на исходе здравомыслия свою пару – это очень дорогого стоит. Особенно мне и брату, в крови у которых осталась сила последних альф оборотней. Если мы не передадим свою кровь дальше, то наш народ потеряет свою связь со зверем, не станет больше его, все просто одичают или вымрут. То, что нас с братом осталось только двое, это очень плохо, отэтого многие территории нашего края остались пустыми. Барсы не могут долго жить без энергетики своих альф, вот и стараются селиться поближе.

Мы шли в наш родовой замок, который, как никогда, освещался всеми огнями. И я нес нашу самочку, словно что-то хрупкое и неземное. Будто она может разлететься на мелкие осколки, если чуть сильнее прижать ее к себе.

Брат подхватил ее вещи, немного покрутил в руках незнакомые нам предметы. И, сняв с себя рубашку, завернул ножки нашей самочки, потому как показать ее подданным в одной лишь коротенькой тряпочке было совершенно неприлично.

У меня не было рубашки, лишь затертые брюки, которые я изрядно изорвал, когда в горах пытался перевоплотиться в человека. Я мигал тогда, как огонек, – то зверь, то человек. Падал с гор, увязал в снегах, причинял себе боль, но все равно победил зверь. Без самки любой зверь становится диким, только истинная способна удерживать зверя в своей власти, потому как только ей он готов подчиняться.

С драконами все было еще хуже: их звери крупнее и более жестокие, они не только себя могут в гневе покалечить, но и окружающих. Их рода прерывались, как потухающие спички на ветру. Сейчас я слышал, что остались только три рода: водные, земные и воздушные. Самые опасные и жестокие были у них огненные, но они быстрее сошли с ума и покинули этот мир.

У эльфов и нагов все обстоит не лучше, только они не сходят с ума, а просто умирают от тоски.

Некогда великие четыре народа теперь жалкая кучка доходяг. Я с болью вспоминал то время, когда все было иначе, когда было достаточно самочек и каждый мог найти свою. В жизни у оборотней, как у барсов, так и у драконов, всегда были случаи, когда зверь чуял подходящую пару, а выбрать ее или нет, уже решал сам человек. Конечно, каждый старался при первом таком принятии связать самку браком. Но и случаи, когда человек все же уходил от вкусно пахнущей самочки, тоже были. Но тогда был выбор, а сейчас вымирание.

У нагов и эльфов тоже что-то подобное. Только вот у эльфов при соприкосновении с подходящей парой сияют глаза, а у нагов меняется окрас чешуи, становясь более насыщенного цвета.

Поэтому все наги и эльфы вечно трутся со всеми женщинами, что когда-то и разобщило мирные народы. Слишком мы все разные, но вот пострадали от гнева Богини одинаково.

Глядя на свою самочку, я до конца не верил, что я нашел, что мне так повезло. Конечно, мы с братом тут же согласились на ее предложение о браке, разве какой-либо мужчина смог бы отказаться от такого подарка? Вот и мы не смогли.

Раз она захотела сразу пожениться, значит, мы оба ей очень сильно понравились. Конечно, я слышал, что когда-то были случаи, что самки быстро выходили замуж, но там были обстоятельства разные. Может, и ей пришлось – мне почему-то стало страшно: а вдруг ей что-то угрожает? А если она так быстро предложила потому, что чувствовала опасность и ей нужна была защита?

Ну, тогда она попала в надежные руки, мы с братом сможем легко ее защитить. Только вот странной она расы. Девушка была очень сильно похожа на эльфиечку – такая же хрупкая, нежная и изящная. Только вот ушки были как у нас в человеческой форме, да и таких глаз у эльфиек не бывает, скорее она больше похожа на кошечку, но ее зверя я не чувствую, его просто нет. А непонятное свечение ее кожи вообще вводит в ступор. Такого я не видел ни у одного народа.

Кто смог родить ее и где скрывали столько лет? Я шел к замку и все больше задавался вопросами. Брат тоже молчал – видимо, как и я, пытался анализировать ситуацию, все же я неплохо его обучил, раз он научился думать. Усмехнувшись сам себе, я зашел на огромный мост, который засветился, отдавая проблески всему замку. Так реагировала родовая магия на нас с братом, мы являлись живыми батарейками не только для своего народа, но даже для стен и всех артефактов родового замка.

Наши подданные с вытаращенными в неверии глазами выстроились во внутреннем дворе. Из замка высыпали все: и прислуга, и повара, и охранники, и даже дозорные с башен.

Они все принюхивались, не веря в происходящее, каждый буквально дрожал от запаха малышки, но на ней уже были запахи меток – моей и брата. И это останавливало всех от того, чтобы подойти и показать своего зверя тем, у кого он еще остался.

            Все же она правильно сделала, что предложила нам брак. Это лучшее решение – принести жену домой, а не невесту. Так всем и сразу будет ясно, что она под нами, и никто без нашего на то дозволения к ней даже подойти не сможет.

Глава 4

Марина Шиляева

Просыпалась я долго: сперва слышала какие-то голоса, потом даже шелестение одежды, а потом – опять беспамятство. Еще пару раз приходя в себя, слышала, как кто-то стучится в дверь, да и в коридоре явно что-то происходило. Я даже поглубже зарылась в одеяло, потому как уже привыкла, что в общежитии не бывает понятия дня и ночи, молодые ребята шумят всегда.

Наконец я всё-таки смогла открыть глаза. Внутри поселилось чувство беспокойства и неправильности. Я хорошо помнила, что должна была добраться до вокзала, чтобы там переночевать. Но сейчас не чувствовала под собою ни жесткой лавочки, ни даже голой земли, куда я все же могла вчера упасть, не добравшись до своей цели.

Мне было удобно. Даже не так – мне было очень удобно, со всех сторон меня ласкала шелковистая ткань простыней и одеял, я утопала в мягкости и тепле. А запах, который окружал меня со всех сторон, вообще уносил в какую-то негу.

Открыв свои тяжелые веера ресниц, я не ощутила какого-то неудобства из-за них, как вчера. Видимо, уже привыкла. Я очень осторожно потерла уголочки глаз, чтобы не касаться самих ресничек. Засыпать с линзами – идея вообще так себе, но вчерашняя ночь для меня была из разряда «совсем ничего не помню». Потому спокойненько приподняла голову и попыталась осторожно открыть глаза.

Я лежала на очень большой постели с белыми простынями из незнакомой мне ткани. Она была на ощупь как кожица персика, а на вид тоненькая, как паутинка. Сама я спала во все той же футболке и уже изрядно измявшейся юбке. Обуви, как и ветровки, на себе я не обнаружила.

Зато увидела, как две горы мышц тихонечко спят по обеим сторонам от меня. Они лежали на животах, развернутые ко мне лицом, и мирно сопели. Это уже было совсем непонятно. Вернее, что это мужчины, я поняла как бы сразу. Но вот то, что они находятся в моей постели, меня напрягло. Но потом мозг включился и подсказал, что постель как бы вообще не моя.

У брата в квартире я спала в гостиной на диване, в общежитии – на узенькой кровати. А дома у родителей вообще где приходилось. Вечно для меня там не было места – сперва в комнате родителей на кушетке, потом переселили в отдельную комнату, когда старший брат уехал. А когда женился младший из братьев и привел в дом невестку, то переселили в проходную комнату. Там, на диване, я и спала последний год, пока не уехала учиться.

А вот тут была целая комната. Вся такая утонченная, стильная – мебель из светлого дерева, множество зеркал, на окнах белые воздушные занавеси, на полу белый ковер с длинным ворсом. Комната словно дышала легким ароматом цветов и сладостей. На небольшом столике недалеко от кровати действительно стояли цветы и большой поднос со сладостями.

Почувствовав, как мужчины шевелятся, я посильнее на себя натянула одеяло, хоть и была полностью одета, – видимо, инстинкт. Это были именно те, кого я помнила со вчерашней ночи, – красивые, выразительные аполлоны, с которых наверняка можно лепить статуи и писать картины. Они оба спали в коротких облегающих штанах, напоминающих мне моду средневековья. Торсы были обнажены, что позволяло хорошо рассмотреть перекатывающиеся мышцы спины под бронзовой кожей.

У них у обоих были длинноватые волосы – наверное, до лопаток, но сейчас в хаотичном беспорядке разбросанные по подушкам. Белый и черный кот.

Я даже сперва улыбнулась, а потом осознала, что видела именно котов, вернее, огромных барсов. Только вот вчера я была под действием какого-то газа, а сейчас, получается, все еще не пришла в себя?

Сильно напрягая мозги, я принялась методично перебирать каждую деталь вчерашнего помутнения: помню, как гладила сперва одного, потом другого, да и обоих сразу, а потом даже укусила!

При воспоминании о том, как я зубами буквально прокусывала кожу и их кровь текла по моей гортани, меня немного передернуло. Ведь все же неплохо так ударило по мозгам. Если все это вспоминается так реалистично. Но внимательнее присмотревшись к одному из мужчин, я все же увидела след от укуса, и размер ранки был именно под мои зубы. Теперь мне стало совсем плохо, и я даже не знала, чего хочу больше – чтобы мои мозги и дальше пребывали в дурмане или же чтобы я пришла в себя. Хотя с такой действительностью пусть будет первое.

Мужчины, заворочавшись сильнее, стали просыпаться. Я вот всегда знала, что взглядом можно не только убивать, но еще и будить. Вот они и стали просыпаться, потому как я смотрела на них во все глаза и, наверное, прожигала в них дырки. Когда они открыли свои нереально красивые глаза и настороженно посмотрели на меня, я не решилась даже пошевелиться.

– Доброе утро, – обратил мое внимание на себя беленький.

Я резко повернула голову к нему и сразу же отпрянула, потому как он умудрился моментально встать на локти и потянуться ко мне, отчего наши глаза оказались на одном уровне.

– Доброе утро, – я девушка культурная, так что тоже решила поздороваться.

– Меня зовут Денли, мы вчера не успели познакомиться, – он и не думал от меня отстраняться, а даже с каким-то внутренним благоговением внюхивался в меня.

Честно признаться, меня это напрягало, я как-то не очень привыкла, чтобы мною дышали. Хотя как же красиво звучит, когда дышат лишь тобою… Опять попытавшись вразумить свои мозги или хотя бы немного загнать их на место, я уже перевела взгляд на черненького.

– А я Алан, – он так заразительно улыбался, что мне не осталось ничего иного, как улыбнуться в ответ.

– Мари, – почему-то представилась я своим коротким именем.

– Мари, – промурчали эти коты.

Я даже огляделась по сторонам, чтобы понять, не изменяют ли мне уши, и точно ли я слышу это урчание именно от этих людей.

– Где я? – не стала я церемониться и решила сразу же выяснить, куда меня занесло, стараясь не думать о вчерашнем бреде или же сегодняшнем продолжении.

– Дома, в замке, – взял слово беленький. Он приподнялся и сел на кровати, опираясь на одну руку.

Мышцы на руках тут же пришли в движение, отчего я завороженно засмотрелась на эту красоту. Честно признаться, я никогда вблизи не видела так красиво сложенных мужчин. Особенно когда у них вот такие хорошо прочерченные, четко выделяющиеся мышцы. Все эти кубики на животе, да и накачанная грудь с бусинками сосков не оставили меня равнодушной.

Я любила все красивое, а красивыми людьми просто восхищалась. Сама я не могла похвастаться идеальной фигурой – кое-где намечался жирок, а где-то неплохо было бы и подкачаться. Но вот то, что было сейчас передо мной, просто восхищало, заставляя предательскую слюнку собираться во рту.

– Какой красивый рисунок, – теперь уже отвлек меня черненький.

Я проследила направление его взгляда – это оказалась моя рука с той самой временной татушкой, которую мне нарисовали красками в студии красоты. Только теперь это был не простой рисунок птицы, а настоящий, словно живой, огненный феникс в полете. Язычки пламени срывались с его крыльев, а глаза аквамаринового цвета горели ярким напоминанием о цвете моих линз. Сейчас я их совершенно не ощущала, видимо, закончился мой вчерашний порыв стать другой, стать более нужной и любимой.

Удивленно еще раз посмотрев на татушку, я потерла ее пальцем и даже поскребла ноготком. Увидев, что моего прекрасного френча уже нет на ногтях, опять расстроилась, ведь ему еще рано слезать было.

– Что-то не так? – спросил меня тот самый черненький, который так же внимательно рассматривал птичку вместе со мной.

– Все так, – не стала я ему рассказывать о женских проблемах, когда красивый маникюр начинает портиться или же, не дай бог, ломается ноготь прямо перед важным мероприятием.

– Так все-таки, где я нахожусь? – дом, замок – это, конечно, все чудненько, но вот более реальный ответ меня бы устроил больше.

А замков, которые бы находились в нашем городке, я никогда не видела, так что адреса, естественно, не знала. И желательно его выяснить до момента, когда меня попросят отсюда. Все же такси заказать заранее лучше, чем потом, как дурочка, стоять на улице в одиночестве и ждать его.

– Это родовой замок Кении, – черненький уже с интересом разглядывал меня.

А я была после сна, вся помятая и, скорее всего, непрезентабельная. Неловко отстранилась и посмотрела на второго мужчину, который так же, как и черненький, не спускал с меня глаз.

– А где он находится? – я не то чтобы теряла терпение, но все же никак не оставляло беспокойство, что еще с самого пробуждения маленьким червячком поселилось в душе.

– Как где? – растерялся черненький, который представился Аланом.

– В Кении и находится, – помог беленький Денли, теперь уже интенсивнее переглядываясь с черненьким.

– Хорошо, – как учительница, добивающаяся ответа от нерадивого ученика, я попыталась еще раз. – А где находится эта ваша Кения?

– На Расшарде, – тоже как дурочке стал говорить Алан, правда при этом не переставал смотреть на беленького. – А ты думала где?

Я хмыкнула и нервно почесала лоб. Все, что со мной вчера происходило, было очень странно. Но вот то, что сегодня странности не закончились, – это уже начинало беспокоить.

– Я вообще-то думала, что нахожусь в своем городе на Земле, – ляпнула не подумав. – А вот смотря на вас, уже совсем ничего не понимаю.

– На Земле? – задумался Денли, и желваки на его лице заходили от явного переживания. – Что ты помнишь перед тем, как оказалась на той поляне, где мы встретились?

Я помнила все, но вот то, что это помнить нельзя (во всяком случае, врачам в белых халатах лучше об этом не говорить), я тоже хорошо помнила.

– Я шла на вокзал, – стала я скармливать самую обыденную историю, чтобы ни в коем случае обо мне не подумали не пойми что. – Решила пройти через парк, чтобы срезать дорогу. А там, видимо, прорвало газовую трубу, вот я и надышалась этой дрянью.

Я возмущенно посмотрела на своих собеседников, ожидая, что они меня поддержат и скажут: мол, кто же трубы оставляет в таком состоянии? Но они молчали, и лишь их удивленные мордашки выдавали что они меня слушают.

– Ну а потом было что-то странное, и когда я пришла в себя, то оказалась на той поляне. Хотя нет, – я задумчиво побарабанила указательным пальчиком по нижней губе. Она всегда было немного пухлее верхней, и мне нравилось ее трогать. – Я сначала долго шла по тропинке, пытаясь выйти из парка, а потом уже нашла эту поляну. Да, так все и было.

Рассказывать дальше – что я представила их вчера котами, да еще укусила, – не стала, а то вдруг на смех подымут, не хотелось перед ними краснеть. Мне они уж очень понравились, а предстать перед ними шизофреничкой не хотелось. Хотя укус на шее увидела и у второго мужчины, и услужливая память тут же подкинула мне картинки, как я его кусаю и при этом еще и наслаждаюсь. А ведь там, в воспоминаниях, и они меня кусали.

Скорее всего, я становлюсь извращенкой, это все стресс от расставания. Мужчины все еще молчали и задумчиво поглядывали на меня.

– Кто твоя мать, Мари? – первый отмер беленький.

– Екатерина Степановна Шиляева, – тут же выдала я нужную им информацию. – Отец – Борис Анатольевич Шиляев.

Не знаю зачем, но я решила сразу все рассказать, чтобы у них не возникло никакого сомнения в моей адекватности, потому как у меня сомнения уже появлялись.

– А где ты родилась? – тут же спросил меня Алан.

Он продолжал нежно улыбаться и при этом играл мышцами – видимо, все-таки заметили, как долго я пялилась на кубики пресса Денли.

– В селе Черемушки.

– Это такой край? – уточнил Алан.

– Вы что, с луны свалились? – тут уж я не выдержала и засмеялась – значит, не одной мне до сих пор плохо. – Вы еще спросите, с какой я планеты.

– С какой? – тут же включился в игру Денли и тоже стал улыбаться, давая мне вволю высмеяться.

– Ну вы, парни, даете! – давно я так не смеялась. Демонстративно осторожно вытерла набежавшую влагу на глаза. – С вами, конечно, очень весело, но мне правда пора. Может, все же скажете мне адрес? Я сейчас такси вызову.

Увидев свою сумку, одиноко стоявшую на одном из кресел, я вскочила с постели и красивой походкой (ну, я на это надеялась) пошла к креслам. Сумку мою не трогали, все было на местах, как я и складывала, и моя ветровка тоже лежала рядом. И это очень радовало: я не люблю, когда нарушают мои границы, все же личное всегда должно оставаться личным.

Найдя телефон, я включила его и открыла карту, чтобы самой посмотреть, куда меня вчера занесло.

Мужчины так и остались полулежать на постели, настороженно наблюдая за мной. Хотя я и чувствовала общую напряженность, я улыбнулась им и принялась дальше копаться в телефоне. Но интернет почему-то вообще не работал – видимо, нахожусь в глуши, похуже, чем у меня в селе. И это заставило напрячься: все же, как я тут оказалась и что вообще происходило вчера, а главное, для чего они приволокли меня сюда, оставалось загадкой.

– А пароль на вай-фай не подскажете? – я уже даже не ожидала, что они ответят, потому как они смотрели на меня, как на зверушку из зоопарка – умиляясь мне, но с сожалением и состраданием в глазах.

Странные они все же. Проверив связь, я поняла, что и дозвониться ни до кого не смогу, потому как телефон не ловит ни одну из вышек. Я подошла к окну – может, там я поймаю хоть что-то. И отодвинув шторы, просто обомлела. Вокруг, сколько хватало глаз, были леса, а за ними – снежные пики гор. Такой красоты я не видела никогда в жизни. На картинках, конечно, видела, но вот вживую никогда.

А тот факт, что у меня в стране такого вида на горы просто не бывает, меня уже не просто напряг, а вогнал в панику.

– Где я? – у меня уже не получалось улыбаться, не хотелось даже играть какие-то роли.

Я всегда была очень серьезной, ответственной и умненькой девочкой. Лучшая в школе, лучшая на потоке, староста, профорг. Я всегда была лидером, самым лучшим лидером. В спорте мне не было равных, даже в школе я обгоняла по бегу всех мальчиков, вплоть до девятого класса. Потом мне стало стыдно, и я намеренно их пропускала, чтобы хоть кому-то понравиться, ведь мальчики любят слабых.

А сейчас я отбросила всю наигранность и маски и прямо посмотрела на этих мужчин. Они уже оба встали, и каждый замер недалеко от меня. Уже поняли меня и тоже максимально серьезно смотрели.

– Это мир Расшард, в нем находится четыре края, – серьезно смотря в глаза мне, стал говорить Денли. – Аргония, Шелини, Лариония и Кения, там, где мы сейчас и находимся. Замок, который ты сейчас можешь частично увидеть в окне, – это главный оплот нашего края, родовой замок альф. А я и мой брат являемся главами своего народа.

Все, что он говорил, было как продолжение все той же нереальности, что вчера так бурно ворвалась в мою жизнь. Но вот принять ее как реальность мне никак не удавалось.

Если бы они сказали, что маньяки и похитили меня, увезя в страшную глушь, где нет ни связи, ни электричества (а теперь я явно находила и отличия в обстановке, которым первое время не придала значения), то я бы даже больше поверила. А вот то, что говорил сейчас Денли, меня не то что пугало, а вводило в ступор.

– Я не могла с ума сойти, – прошептала я скорее себе, чем им, но они услышали и тут же обхватили меня с двух сторон, заключая в объятия.

– Ты не сошла с ума, – тут же стал успокаивать меня Алан. – Все, что Денли сказал, – это правда. Мы и сами не знаем, как так вышло, но ты пришла в наш мир, и мы очень благодарны за это Богине.

– Какой Богине? – истерика начинала подкатывать к самому горлу.

– Нашей Богине Энелии, она праматерь всего живого, – быстро ответил Алан, поглаживая мне все, куда мог дотянуться, а мог он много куда.

Его брат, как я поняла из сказанного, не отставал и поглаживал со спины, без конца зарываясь в мои волосы и глубоко вдыхая воздух.

– Мне нужно в ванную, – а то меня стало напрягать это сосисочно-булочное изделие, как-то не готова я к такому.

– Пойдем я все покажу, –потянул меня за руку Алан и направился к одной из дверей.

За дверью действительно оказалась ванная, да не просто как у брата в квартирке. А целый зал, уставленный фонтанами, водопадами, цветами и украшениями. В одном из углов я увидела что-то наподобие джакузи, только размерами с небольшой бассейн, а за ним были полностью стеклянные панорамные окна.

И вообще, для ванной тут было слишком много окон. Еще тут был настоящий бассейн, большой душ на несколько человек сразу, туалет и даже зеркала, где можно было со всех сторон себя разглядывать, одеваясь.

Рядом с этими зеркалами была еще одна дверь, и там сейчас было пусто. Но Алан тут же меня обрадовал (ну, это он так думал), что сегодня же прибудут портные, которые сошьют мне весь гардероб. Зато насчёт украшений вопросов не возникло – тут было множество всего такого красивого, что на время мне даже захотелось поверить в эту сказку, чтобы просто рассмотреть и потрогать все эти чудеса.

Потом он мне показывал, как работают краники, как подается вода, где всякие средства для купания, полотенца, халаты. В общем, еле вытолкнула парня и, закрыв за ним двери, с облегчением привалилась к ним спиной, а потом и вовсе уселась на пол.

Притянула свою сумку поближе и принялась опять копаться в телефоне. Спустя какое-то время, устав от заполошного метания мыслей, я со злостью бросила его в сумку и хотела закрыть лицо руками, но мешали мои большущие ресницы.

Осторожно поднявшись, я все же решила их повыдергивать, потому как нечего в сказку играть, нужно возвращать свой прежний вид и не морочить никому голову. Я стремительно подошла к тем самым зеркалам, которые так удачненько меня ждали. И приблизившись к ним вплотную, потянула одну из ресничек вниз, но она не только не хотела отрываться – мне стало больно.

Я принялась выискивать места склейки с моими родными ресницами, но безуспешно. Создавалось впечатление, что это именно мои реснички, все до одной. Переключив внимание на линзы, которые все же умудрились остаться на моих глазах, я точно так же не обнаружила границы, где могла бы разглядеть их краешки. Намочив палец слюной, я ткнула им себе в глаз, чтобы хоть на ощупь найти линзу. Но моя невероятно яркая радужка аквамаринового цвета вела себя как живая – зрачок сужался и расширялся.

Что же это такое? Я отступила на шаг от зеркал и уже детально стала смотреть на себя. Это была вроде и я, и тут же не я. Черты лица более нежные, красивые, гармоничные. Идеальная кожа, идеальные бровки и губки – все это было словно нарисованное. Но во всем этом все же была я.

Уже покрутившись перед зеркалом, я обнаружила, что и фигурка была немного другой. Весь тот жирок, что когда-то я так упорно сгоняла, сейчас просто испарился, мышцы хорошо прорисовывались, делая меня идеальной и очень тоненькой везде. Талию я вообще могла обхватить руками, а вот попа и грудь, наоборот, стали более пышненькими. Я даже залюбовалась, как теперь красиво коротенькая юбка смотрится на моей новой попе. А грудка просто потрясающе торчит из-под футболки. Тут и лифчик теперь не нужен, он только мешает, сдавливая и причиняя боль.

Быстренько раздевшись, я принялась рассматривать себя со всех сторон, медленно поворачиваясь и разглядывая все свои части тела. В тех местах, где кожа должна была уже подготавливаться к новым волосинкам, не было и намека на их появление в ближайшем будущем. Везде я оказалась настолько бархатной и нежной, что аж самой себе стало завидно. Еще раз покопавшись в своих волосах, я опять убедилась, что вставленных локонов нет, то есть они, конечно, есть, но как бы прирастились, стали моими, живыми, как и реснички, и линзы, и татушка.

Ей я уделила особое внимание: она была словно живая, такая вся красивая и яркая – мне даже захотелось птицу увидеть вживую. Интересно, а то, что я этих мужчин видела котами, это тоже правда или все же мое воображение? Но подумать об этом как следует мне не дали. В ванную постучали, и, не спрашивая разрешения, вошел Денли, держа в руках платье.

Какое-то время мы недоуменно смотрели друг на друга: я просто офигевала от наглости, а он не мог оторваться, пребывая в каком-то ступоре.

– Денли, вот туфельки, – подошел Алан, – их тоже передай Мари.

А потом, как и брат, уставился на меня. Сколько мы так простояли, я не считала, но в какой-то момент я метнулась к полотенцам, а парни ко мне.

То, как они жадно целовали меня и ласкали, я, наверное, еще не скоро возьмусь анализировать. Но вот мой крик и возмущенные слова протеста они все же услышали и, как нашкодившие коты, с опущенными и даже обиженными моськами медленно вышли из ванной, не закрыв дверь.

– Двери! – грозно крикнула я вдогонку.

            Алан, который выходил вторым, еще какое-то время постоял, разглядывая меня без полотенца. Они все же оказались быстрее, хотя для меня это было странно, потому как полотенца были очень близко от зеркал, а вот двери на внушительном расстоянии. Потом он тяжело вздохнул, еще раз облизал глазами и вышел, аккуратно закрыв дверь.

Глава 5

Алан Дебарго, черный барс

Закрывая дверь за собою, я какое-то время еще пытался прийти в себя, потому как возбуждение никак не проходило с самого ее укуса. Мы с братом держались как могли, но надолго ли нас хватит, никто из нас не знал.

Когда мы ее увидели, всю такую голенькую и готовую к нам, мы просто обезумели и без разрешения стали ласкать и целовать. Это было чем-то волшебным, таким одуряющим, что ее крик и протесты мы не сразу и заметили.

– Что думаешь насчет всего этого? – брат тоже тяжело приходил в себя, но вот разум его уже был чист, все же он на полвека старше меня и на полвека сильнее.

– Да вообще не знаю, что тут и думать, – заплетя волосы в косу, я нашел свою резинку и завязал ее кончик, чтобы волосы не мешали, а потом принялся одеваться в принесенную слугами чистую одежду. – Понятно, что она не из нашего мира, но вот какой она расы, еще стоит у нее выяснить. Мне она очень эльфиечку напоминает, даже еще более прекрасная, –тоненькая, как они, но вот глаза как у кошечки.

Мой зверь довольно замурчал, даже не пытаясь меня об этом спрашивать. С ним вообще что-то непонятное происходит с того момента, как мы нашли свою пару. Барс уже не скребется, не ранит меня изнутри, а словно парит, как облачко, в небесах любви. В душе постоянно очень тепло и радостно, а сердце не прекращает своего заведенного ритма.

– Как мы ей будем объяснять, что мы женаты, ты еще не думал? – спустил меня с небес брат.

– Ты думаешь она не поняла, что нам предложила? – мне все же не хотелось верить, что она неосознанно сделала такой важный для каждого шаг.

– Именно, – Денли прыгал на одной ноге, надевая сапог, который плотно облегал его ногу. – Думаю, чем раньше мы ей все объясним, тем лучше будет для всех.

Он поправил штаны, которые ему, впрочем как и мне, сейчас очень жали.

– Как бы от застоя крови там все не разорвалось, – он бурчал уже сам себе под нос, поправляя возле зеркала шейный платок.

Тут дверь из ванной открылась, и на пороге застыла Мари, вся такая красивая, нежная, воздушная. Платье, которое подготовили в кратчайшие сроки, ей безумно шло. Ее тоненький стан облегало нежно-бирюзовыми волнами, немного облегая бедра и спадая у ножек. Талию красиво подчеркивала шнуровка на груди. И она была настолько хрупкой, что у меня просто перехватило дыхание от страха, что она разобьется на осколочки, если мои грубые руки коснутся ее.

Вырез был небольшим, но очень явно подчеркивал ее красивую высокую грудь, которую я успел не только обцеловать, но и подержать в руках, ощущая ее вес. Округлые плечики прикрывала тончайшая ткань, позволяя и скрыть, и показать прекрасно выточенные ключицы. На руках были надеты длинные белые перчатки из нежного кружева, а пальчики оставались приоткрытыми, давая возможность целовать их нежность.

– Ты прекрасна, – мой брат, так же как и я, смотрел на нашу жену и не мог не восхититься ею.

– Позволь, я помогу с волосами? – я сделал несколько быстрых шагов к ней, чтобы взять ее за руку.

Ко второй руке уже прикоснулся губами брат, так же, как и я, держа двумя своими широкими ладонями ее нежную ручку. Мы смотрели, не отрываясь, на нее, а она, по-моему, начала смущаться. Меня это радовало: если мы в состоянии вызвать у нее такие эмоции, то, может, и полюбить нас она когда-нибудь сможет.

Проведя к пуфику и усадив ее, я быстро принялся поднимать пряди и закалывать их зажимами, украшенными драгоценными камнями, делая такую же легкую и нежную прическу, как весь ее образ.

– Позволь проводить тебя к столу, – мой брат тут же поднял ее и повел к столику, который слуги накрыли, еще когда она спала.

Весь замок изнывал от любопытства, мы это чувствовали, но вот ни я, ни брат никак не могли оторваться от жены, чтобы выйти к подданным и все им объяснить. Горячий травяной отвар, который магическими накопителями все еще нагревался, я быстро разлил по трем чашкам, одну из которых сразу же подал жене.

– Вот, – на блюдечко перед ней Денли сразу принялся выкладывать маленькие, на один укус, пирожные, которые могли бы ей понравиться. – Попробуй, повара расстарались сегодня.

Они действительно очень старались. Все оборотни вообще не спали в эту ночь, каждый старался пройтись возле двери спальни, чтобы ближе принюхаться к запаху, а все, кто мог себе это позволить, уже неоднократно зашли, чтобы еще раз увидеть Мари.

Я тепло улыбнулся, видя, как все оборотни из кожи вон лезут, чтобы понравиться, чтобы быть рядом. Как каждый ухаживает за девушкой, а она даже этого не понимает. Вот и эти пирожные – повара готовили их с самой ночи. Для нас с братом они не делали такие шедевры, а для самочки решили приготовить, потому как знали, что женщины предпочитают именно такие вкусности.

Платье и обувь готовили с такой любовью, что смотреть, насколько она во всем этом прекрасна, было даже немного обидно. Так как мы с братом пока не сделали ничего, а уже мужья, в то время как другие столько стараются, а она даже еще никого не увидела, не то что не познакомилась.

– После завтрака, – решил я быть справедливым, – мы можем прогуляться по парку, или же ты хотела бы рассмотреть замок?

Мне казалось, это хорошая идея, ей должно быть любопытно увидеть свой новый дом.

– А мы тебе обо всем расскажем, пока гулять будем, – добавил брат, зная, что женское любопытство – оно во много раз больше мужского, и хоть он сейчас играл нечестно, но я все равно был рад этому, так как не знал, как расположить к себе самочку.

Период ухаживания у нас сузился до мгновений, а вот в супружестве мы должны наверстать все.

– Я с удовольствием прогуляюсь с вами, – было видно, что она наслаждается завтраком и что мы ей очень приятны.

Так что, усилив свое обаяние, мы с братом продолжили соблазнять нашу жену.

Глава 6

Марина Шиляева

Одежда, принесенная братьями, мне очень понравилась, а от материи, так нежно льнущей к телу, я просто застонала – как же все-таки бывает хорошо! Но, взяв себя в руки, я оделась и вышла из ванной.

Мужчины предстали передо мной уже полностью одетыми. На них были похожие строгие костюмы, только на Денли светло-серая, с морозным узором, жилетка. Под ней была белоснежная рубашка с довольно широкими рукавами и запонками черного цвета. А на Алане – рубашка с накинутой поверх нее строгой курткой-пиджаком какого-то укороченного фасона. Она был черной, но имела несколько светло-серых вставок, оттеняющих белоснежную рубашку.

Платки, умело повязанные, у них на шеях меня вообще вели в замешательство. Казалось, я попала в средневековье и вот сейчас они скажут, что принцы и что мне нужно выбрать кого-то из них. Но как тут выбрать, если они настолько хороши, что легче пойти утопиться, чем выбирать между этими красавцами.

Хотя мне еще никто из них ничего не предлагал, а я вообще тут забегаю вперед. Почему-то сразу же представилась больница, капельница, и я в смирительной рубашке, привязанная к кровати. Вот это больше похоже на реальность. Я тяжело вздохнула, все еще наблюдая, как на меня голодным взглядом смотрят эти коты. «Надеюсь, меня вылечат», – опять промелькнуло в голове, а когда они оба прижали мои пальчики к своим рукам, то разрешила своему сознанию слабость. «Ну, или пусть не вылечат», – закусила я губу от накативших чувств.

Пирожные, которые мне положили, оказались настолько нежными, что просто таяли во рту.

– М-м-м-м, – застонала я от гастрономического удовольствия. Если меня так будут всегда кормить, то я верну свой животик, а может, даже и приумножу.

Мужчины наперебой ухаживали за мной, не переставая разглядывать, и то, что они видели, им явно нравилось.

После предложения прогуляться я даже закивала головой: конечно я согласна! Ну а как иначе, если за окном такая чудесная погода, другой мир и море всего интересного.

Сначала я выбрала парк: не хотелось встречать домочадцев. Все же я не думаю, что чужаки нравятся людям, а особенно те, которые на них пялятся во время работы. Лучше я пока на цветочки попялюсь, им я явно понравлюсь больше.

В коридорах, пока мы спускались на первый этаж, было такое скопление, что яблоку негде было упасть. Я рассматривала красивых, молодых мужчин, нисколько не уступающих моим котикам.

Мысленно я их уже стала называть своими, и меня это озадачило. Я даже немного нахмурилась, отчего все вокруг засуетились и принялись буквально носиться вокруг меня: кто-то мне преподнес шляпку от солнца, кто-то освежающий сок на подносе. А некоторые вообще не переставая говорили, в основном выражая восхищение моей красотой.

Но дотрагиваться никто не решался, потому как с двух сторон, как коршуны, стерегли мои инь и янь. Мне, кстати, так проще их было воспринимать, как что-то цельное и неделимое. Они действительно уравновешивали друг друга – как день не может быть без ночи, так и ночь без дня.

В саду ситуация не улучшилась. Я даже поймала себя на мысли, что если сейчас кто-нибудь примчится с опахалом, то я уже просто не удивлюсь.

– Почему я не увидела не одной женщины?

Меня усадили на подвешенные к ветке дерева качели. На них можно было разместиться и лежа, в окружении множества подушечек и перинок.

Вокруг, кроме моих мужчин, собралось очень много зрителей: кто-то подрезал кусты, кто-то перебирал цветы, а кто-то просто сидел на траве и не скрывал своего любопытства, разглядывая меня.

Зная, что меня слышат, мне было неловко разговаривать с братьями, но любопытство все же перевесило.

– У нас в замке нет ни одной женщины, – катающий меня Алан стоял и внимательно наблюдал за моей реакцией.

С другой стороны стоял Денли и тоже смотрел на меня. А я вообще уже ничего не могла понять. То, что я не на Земле, я уже как-то смогла уложить в своем сознании. Все же все те изменения, которые со мной произошли, дали возможность воспринять слова братьев всерьез. Да и все эти люди, явно очень непохожие на обычных людей, только подтверждали сказанное.

Замок меня вообще поразил. Он был как из сказки – высоким, большим, из темного граненого камня, в нем время от времени плескались всполохи силы (это мне так объяснил Денли, когда я прикоснулась к одной из стен). Он не просто защищает своих хозяев, но еще и умеет думать, как живой. И сейчас он очень радуется мне, вот и сверкает, показывая себя во всей красе.

Меня уже, наверное, ничего не удивляло, я слушала о прекрасных цветах, растущих в этих садах, о птицах и животных, попадающихся повсюду, но больше всего меня поразили слова о самом мире.

Оказывается, в этом мире живут не только барсы, как сами себя назвали братья, но еще и другие народы. Такие как наги, эльфы и даже драконы. Вот на этих словах я просто зависла. Живые драконы – да это просто что-то невообразимое! А вот информация о том, что в этом замке я единственная женщина, меня немного напрягла. Все же мне тут понравилось, и куда я подамся теперь, если в замке не принято проживание женщин?

– А где живут ваши женщины? – мне хотелось сразу понять свое место.

О возврате домой я пока не думала – не понимала, с какого конца браться за решение этой задачи.

– У каждой женщины нашего мира есть свой дом – не такой большой, конечно, как родовой замок края, но тоже приличных размеров.

– Они все у вас богатые? – опять не удержалась я.

Мне за это время встретились разные мужчины: и солидные, в красивых костюмах, на манер моих котов, и слуги, носившие подносы, и повара с половниками наперевес. Садовники, лакеи, охранники – да кого я за сегодняшнее утро только не встретила. Но вот чтобы все тут были так богаты, как отозвались коты о женщинах, я бы не сказала.

– Да, они все богаты, – опять ответил Алан.

– Прям все? – не поверила я.

Кататься на качелях я любила с детства, а чтобы вот так меня катали, да еще такие красивые мужчины, я и во сне представить не могла.

– Конечно. Их оберегают, чтут, о них заботятся, – подытожил Алан.

А я лишь тихонечко офигевала – в принципе, описание будущего мне уже нравилось. Как бы еще котам намекнуть, что я согласна на их гражданство.

Ну а пока, что тут скрывать, я млела от наслаждения, хоть множество взглядов меня и смущало. С другой стороны, сколько лет я жила в городе, где нет никому ни до кого дела, и взгляды там были постоянны и не всегда благодушны. А тут ухаживают – вон еще один красивый мужчина, в черной облегающей рубашке с широким шелковым пояском, несется явно ко мне, с подносом. А на нем в хрустальном бокале освежающий сок с капельками холодной воды, стекающей по граням.

– М-м-м, спасибо, – я действительно кайфовала.

Создавалось впечатление, словно я какая-то королева, а не обычная девушка. Все носились со мной, буквально в рот заглядывали и, кажется, даже считали мои улыбки. Только вот как долго это продлится и чего они все от меня хотят?

Сок оказался потрясающим – ярко-желтого цвета, с кубиками льда и листиками мяты, только она выглядела по-другому тут, но вот вкус был именно ее.

– Шадон, – обратился недовольный Алан к мужчине. – Ты должен сейчас быть на дозоре.

– Да-да, молодой глава, – он тут же склонил голову. – Я на десять минут поменялся с Рином.

Его черные волосы, такого же цвета, как и у Алана, блеснули на солнце, и он смущенно улыбнулся мне, чтобы тут же уйти.

– Что происходит? – в какой-то момент мне это все надоело, потому как паломничество ко мне прекрасной не прекращалось, и я успела увидеть улыбки, наверное, всех мужчин, проживающих в замке. – Остались те, кого я еще сегодня не видела?

– Повара, многих из них, – охотно ответил Денли и, уже улыбаясь, предложил руку. – Позволь тебя проводить в столовую: думаю, там они всем составом и познакомятся с тобою.

В столовой, вдоль стола, накрытого на три персоны, действительно выстроился целый ряд мужчин – все они были как на подбор, один не хуже другого. Статные, мужественные, шикарные мужчины. И все смотрели на меня так, словно я их великая ценность.

Сколько мужчин за мной ухаживали за столом, я просто уже не решилась считать. И вот все это уже просто начинало бесить: что им всем от меня нужно? Может, стоит не бояться, что меня выставят отсюда, а продумывать план побега из мира грез любой девушки? Что-то все это очень подозрительно.

– Мы можем с вами поговорить, после обеда, в комнате? – я не стала упоминать, что в моей, хотя то, что комната рассчитана именно на женщину, трудно было не заметить.

– Конечно, Мари, – Денли понял, что меня что-то беспокоит, и тоже, как и брат, принялся быстро есть.

– Когда я должна буду уехать из замка? – я задала один из тревожащих меня вопросов, когда мы все же остались одни с братьями. – И как собираетесь поступить со мной?

Я прекрасно понимала, что без денег и какой-либо полезности для общества я никому тут не буду нужна. Тем более что все их женщины очень богаты, а за моей душою нет ни гроша, так что даже приданым похвастаться не смогу. А что могу дать я лично? Любовь? Так она оказалась не нужна, а юлить или изворачиваться, как те же настоящие блондинки, я не умела.

Алан пару раз недоуменно взмахнул ресницами и даже попытался что-то сказать, но его опередил Денли.

– Мы не собираемся с тобой как-то поступать, ты сама нам предложила вчера брак, и мы согласились, – он сжал губы и ждал моих слов, а нервно покусывающий нижнюю губу Алан вообще не находил себе места.

– Я что вчера предложила? – моему удивлению не было предела.

– Мы понимаем, что ты поступила импульсивно и, может, даже не подумав, – стал мне объяснять все Алан. – Но поверь, счастливее нас с братом просто нет никого на этом свете.

– Ты прости нам, что мы вчера не переубедили. И не убедили, что для тебя было бы лучше сначала принять наши ухаживания, познакомиться получше, – добавил Денли. – Но твое решение действительно было вернее. Ведь если бы мы привели в замок не жену, а невесту, то сейчас было бы не просто ухаживание от других барсов, а настоящее смертоубийство за твою руку.

– Не понимаю, – я улыбалась, но, по-моему, это было жалко, потому как оба мужчины смутились и каждый принялся меня успокаивать, обнимая и целуя в шейку. – Постойте, перестаньте!

Ну а что я могла еще сделать, как не отойти от парней на несколько шагов? У меня голова кружилась от их запаха, а в том, что поцелуи выводили вообще за грань моего понимания, я боялась признаваться даже самой себе.

– Когда это я предложила пожениться? – нужно успокоиться и попытаться взять себя в руки. Я так долго мечтала о замужестве, и что получается – не успев и дня пробыть в другом мире, я уже стала женою? А где белое платье, фата и букетик? Это все равно что ждать Деда Мороза возле елки и проспать тот момент, когда он положил подарки.

– Вчера, – тоскливо проговорил Алан. Он смотрел на брата с надеждой, что тот лучше все сможет объяснить.

– Вчера, – подтвердил Денли, – когда ты предложила нам стать твоими мужьями, мы согласились. Честно говоря, тогда мы были так счастливы – нам и в голову не приходило, что ты не понимаешь, что делаешь.

Последние слова он проговорил с каким-то унынием и грустью. Видимо, у меня дрожал подбородок, хотя мне казалось, что я себя контролирую.

– Как заключаются ваши браки? – ужаснейшее подозрение не давало мне покоя.

– Самка предлагает укусить своего самца, и если самец согласен, то пара обменивается метками. – Денли смотрел сейчас на мою шею, где я еще утром разглядела слабые следы укусов.

Я сперва даже их не заметила,но вот при солнечном свете метки как будто подсвечивались изнутри. На минутку я сама себе дала шанс на передышку, а потом со страхом осознала, что на моей шее-то две метки, и кусала я обоих братьев.

– Вы двое согласились на укус, – я недоверчиво смотрела на мужчин, не спрашивая, а утверждая.

Но мне все равно почему-то ответили.

– Да, – сказал Алан и попытался протянуть руку, чтобы прикоснуться ко мне, но я сделала еще один шаг назад.

– Вы двое мне теперь мужья?

– Да, – теперь уже ответил Денли, причем они оба непонимающе хмурились.

Глубоко вздохнув, я попыталась успевать за происходящими в жизни событиями.

– Хорошо, – я решила согласиться, потому как вчера сама действительно предложила им этот брак. – Но остальные тогда почему за мной ухаживают, если я вам теперь жена?

Вот теперь я точно их загнала в ловушку, пусть им стыдно будет! Я даже приподняла бровки в жесте ожидания. Но мужчины еще больше недоумевали, смотря на меня.

– Многие почувствовали в тебе свою пару и хотят тоже стать мужьями, – и это спокойно сказал мой муж Алан.

Я перевела шокированный взгляд на Денли, чтобы хоть он закончил весь этот цирк.

– Ну, если ты не захочешь их в мужья, то они будут надеяться на статус наложников, – Денли объяснял так, как будто мы обсуждали погоду.

Тяжело сглотнув, я прошлась к окну и, отодвинув штору, посмотрела на улицу. Множество мужчин именно под этим окном нашли себе очень много работы, и каждый сейчас играл на солнце своими мышцами, оголяясь и красуясь.

– Этого просто не может быть, – я бормотала себе под нос, не понимая, как выбраться из этого дурдома.

Мне было мало внимания? Так я беру свои слова назад. Я никому была не нужна? Так это я так, шутила. Я сожалела, что меня бросил красавчик? Так я просто по-настоящему красивых еще не видела. Я вообще очень импульсивна, и меня нужно дважды переспрашивать. А может, и трижды.

– Мари, – со спины ко мне подошел Денли, – ты просто не представляешь, какое это чудо было – тебя найти.

– Мы уже и не надеялись, что найдем свою избранную, – Алан тоже подошел и теперь осторожно поглаживал мою руку.

– То есть вы увидели и сразу поняли, что я ваша избранная? – почему-то грудь так и вздымалась от быстрого дыхания.

– Да, – ответил Денли. – Мы по запаху чувствуем, подходит нашему зверю женщина или нет.

– И в таком важном вопросе вы просто отдаетесь инстинктам и слепо верите зверю? – ну не могла я их не подначить.

– Нет, – дальше принялся объяснять Денли, а Алан с непередаваемо расстроенным лицом стоял рядом. – Мы чувствует, что женщина может стать истинной, но выбор всегда остается за человеком.

– То есть, – опять запела я то же самое, – вы могли меня и не выбирать, даже если ваш зверь указывает на меня своим коготком?

– Мы за всю жизнь еще не встречали девушки, которая бы по запаху подходила нашим зверям, – Алан опять меня пытался обнять. – А время наше уходило.

– Я последний шанс? – почему-то стало больно, что на мне женились от безысходности: наверное, это даже хуже, чем когда от тебя отказываются после трех лет встреч.

– Нет, что ты! – Алан тут же принялся целовать мне щеки, по которым катились слезы. – Поверь, даже если бы у нас было больше встреч и все кандидатки стояли перед нами, выбор бы пал на тебя. Только на тебя.

– Как только мы увидели тебя, – помог брату Денли, – наши сердца принялись стучать иначе, мы просто не смогли бы тебя отпустить, и это очень хорошо, что ты предложила брак. Потому как я не знаю, что бы со мной было, если бы ты не произнесла тогда свои слова.

– Да, наши звери знают лучше, чем мы, поэтому мы и полагаемся на их знания, но поверь, человеческая сущность никогда не идет по воле зверя, это зверь следует за нашим разумом, – Алан уже просто стоял, обнявши меня, и его немного потряхивало от переживаний.

– Мы просто уже сейчас знаем, что ты лучшее, что с нами могло случиться. А сердца – они уже плавятся, готовые полюбить, если ты позволишь, – Денли нашел мои губы и осторожно прижался к ним.

Сперва это было утешение, успокоение, а потом он осторожно принялся водить своими губами по моим, обхватывая и лаская, следом уже присоединился язычок, который сперва осторожничал, и уже через минуту напористо и властно захватывал новые территории. Он пробовал, исследовал и брал, завладевая.

В какой-то миг мои колени вдруг ослабли, и, если бы не сильные руки Алана, который поддерживал в тот момент меня, нежно лаская шею губами (и особенно те места, где были метки), я просто бы упала, но мне этого никто не позволил. Когда искушение стало заходить за грань, я осторожно отстранилась от, казалось, обезумевших мужчин.

Но они чутко прислушивались к моим желаниям. И даже малейший мой отказ слышали и воспринимали. Такого с человеческими мужчинами никогда не дождешься, барсы – это все-таки что-то невообразимое, от них легко можно терять голову. Но пока я была не готова, хотелось все обдумать, и лучше это сделать наедине с собою.

– Я могу остаться одна? – мне хотелось верить, что они галантные не только в моем воображении, но и в жизни.

– Конечно, Мари, – ответил совершенно расстроенный Алан.

– Я бы хотела принять ванну, – мне было стыдно на них смотреть, зная, чем мы только что занимались втроем. – И, если можно, чтобы меня никто не беспокоил.

– Ты поужинаешь с нами? – тут же спросил Денли.

– Да, – я замялась. – Только можно не в столовой, а, допустим, тут, на террасе?

Спальня, которую я уже считала своей, выходила в просторную гостиную, а из гостиной панорамные двери открывались на террасу. Там было много диванчиков и мягких кресел, и все это великолепие было уставлено цветами, которые я так еще и не рассмотрела.

– Конечно, – мягко ответил Денли.

Он обрадовался и, подойдя ко мне, нагнулся и нежно поцеловал, буквально на секунды задержав свои губы на моих.

Когда он вышел, Алан тоже попытался поцеловать, но мне было настолько стыдно целовать обоих по очереди, что я неосознанно опустила голову. Но темненький оказался не из робких, он поднял мой подбородок и впился жадным поцелуем.

– Ты такая сладкая, что я просто не могу удержаться, прости за своеволие, – он отпустил меня и, отойдя к двери, добавил. – До вечера, моя любимая.

Я опешила от таких слов, он же вряд ли меня любит, но как же приятно было это слышать, словно бальзам на мое исстрадавшееся сердце!

– Их двое! С ума сойти! – я уже шла в ванную, желая исполнить то, чем грозилась мужчинам, а именно плавать и наслаждаться теплой водой.

Глава 7

Денли Риарно, снежный барс

Стук в дверь меня отвлек от очередных мыслей о жене. Учитывая то, что она появилась из другого мира, где не было распространено многомужество, она не так остро отреагировала, как мы с братом предполагали. Так что у нас есть все шансы ей вдвоем понравиться.

– Входите, – в руках я все еще держал бумаги, которые вот уже несколько минут как пытался прочитать.

В кабинет вошел мой друг и поверенный Мирон Торвид, он сегодня наравне со всеми барсами замка крутился возле жены и пытался привлечь ее внимание.

– Денли, – он, не прося разрешения, уселся в удобное кресло, справедливо полагая, что я не буду возражать. – Никогда не думал, что отсутствие у тебя хвоста меня так сильно будет радовать.

– Я тоже рад тебя видеть в здравии, друг, – я привстал, и мы обменялись рукопожатиями, он даже пару раз хлопнул меня по плечу, явно не удержавшись. – Как обстоят дела в крае?

Я не видел смысла мусолить тему о моем недавнем состоянии и решил сразу перейти к новостям.

– Не поверишь, но молодой глава справился, – улыбнулся Мирон и, схватив какую-то папку со стола, подсунул ее мне ближе.

Я хоть и не намного по возрасту ушел от брата, но все, и даже мой друг, считали его чуть ли не ребенком. Может, сыграл роль его легкий характер, может, беззаботность, с которой он шел по жизни. Но вот приставка «молодой» звучала на устах у всех.

– Почему же, охотно верю, все же я учил его всему, – брата я любил и, наверное, оберегал, а потом именно он меня спас от самого себя. И кто в итоге неопытный юнец, тут еще нужно подумать.

Но, отогнав в очередной раз грустные мысли, принялся просматривать те документы, что мне подсунул друг.

– Госпожа Эмилья Стенховская и госпожа Юнона Терон подали заявки на ночь с твоим братом, – спокойно отчитывался Мирон.

А я резко вскинул голову, пытаясь понять, как узнали о браке и о том, что жена не подпускает к себе.

– Не волнуйся, эти заявки были сделаны, когда ты метил в горах все подряд.

Я опять фыркнул, не желая обговаривать свои проблемы, тем более теперь, когда они стали совершенно не актуальны.

– Никто пока не знает о вашем браке, барсы в замке надежные и держат рот на замке – ну, ты и сам это знаешь, – он, поднявшись, пошел к столику, где у меня стояли разные напитки, и привычным движением плеснул в два бокала чего покрепче. – Но вот вечно скрывать не получится, да и от глав соседей такое не утаишь.

– Я знаю, – принял я стакан от друга, и горячая жидкость обожгло мое горло, немного притупляя собственный пожар, от незакрепленного брака.

– У них сейчас очень неспокойно. За те полгода, что ты отсутствовал, – не стал друг подробнее напоминать о недавних моих приключениях, – в государстве нагов стало особенно жарко. Они потеряли главную самку, и теперь ее истинные вымирают один за другим.

– У них же есть дети и, если я не ошибаюсь, они все очень сильные маги.

– Да, ты правильно помнишь, но их детям уже больше лет, чем тебе, и их порог взросления уже давно прошел, мать рода и умерла от того, что сыновья стали увядать.

– И ты считаешь, что я должен именно сейчас раскрыть правду о своей девочке? – я даже вскочил от возмущения. Три взрослых, огромных нага, которые сгорают от тоски. И я должен им предоставить свою жену, чтобы они об нее терлись и проверяли свои связи? Да я лучше за хвост себя поймаю! – Нет, Мирон, я не намерен сейчас делиться с ними женою, – мне хотелось опрокинуть этот стол, кинуть об стену кресло, да хоть что-нибудь сделать!

– Денли, успокойся, прошу тебя, – он сидел в кресле и мрачно смотрел в свой бокал.

Когда-то и он был так же импульсивен и горяч – когда-то, когда у него был зверь. А теперь в его жизни ничего не осталось, кроме как помогать мне в управлении нашим краем.

– Я не говорю тебе, что ты что-то кому-то должен, – он отпил горьковатую жидкость и слегка поморщился. Шрам на левой щеке натянул кожу сильнее, и он с печалью потер щеку.

Когда-то ему это украшение подарила самочка из их барсов, она была втрое его старше. А он уже прошел порог взросления и боялся лишиться рассудка, превратившись в обезумевшего зверя. Вот и пошел к ней. Сперва она его использовала как раба, потом даже приняла как наложника, ну а когда зверь ушел, то Мирон тоже решил уйти. От злости она полоснула его трансформированными когтями, а у него уже не было зверя, чтобы защититься или излечиться. Какое-то время она его еще держала, но, устав от его безразличия ко всему, отпустила. А шрам так и остался живым доказательством его согласия жить без зверя.

– Ты просто послушай меня, а потом сам сделаешь выводы, – спокойно продолжил друг. – Я надеюсь, ты не забыл, из-за чего в нашем мире прекратили рождаться девочки, да и рождение мальчиков стало сродни чуду?

– Конечно помню, – буркнул я в ответ и уселся обратно в кресло, крутя перед собою стакан с горчичного цвета жидкостью.

Уже понимая, о чем хочет напомнить друг, я не стал его прерывать и дал выговориться – в конце концов, кто я такой, чтобы не выслушать боль своего друга?

– Мы убивали друг друга, мы истребляли друг друга, – Мирон, как обычно, погрузился в прошедшие времена, он участвовал в тех битвах, когда края сражались между собою. Он помнил ту кровь на своих руках и глубоко сожалел о ней. – Я тогда был очень молод и глуп и тоже, как и ты сейчас, считал, что мы не должны делиться. Как это так – чтобы барсы-девочки терлись о каких-то подколодных? Разве ж можно наших страстных кошечек отдавать холодным эльфам? Я все это хорошо помню, слишком хорошо, Денли. Так вот, не повторяй ошибки тех лет.

– Я не повторяю, – не хуже нагов прошипел я. – Просто хочу немного подождать. В конце концов, я слишком долго искал ее, чтобы сейчас делить с другими народами. Тем более ты знаешь нагов, они очень страстные и умелые.

– Так ты делиться не хочешь или просто в себе сомневаешься?

Голубые глаза друга и его ярко-белые волосы, как и у меня, оставались насмешливым напоминанием о его бывшем звере. Гордый, сильный, не утративший себя, несмотря на такую непростую судьбу, он оставался добрым и понимающим барсом. А я, найдя свою самочку, уже сейчас хочу ее спрятать ото всех, как когда-то делали предки.

– Они умирают, Денли, неужели ты позволишь исчезнуть сильной крови, даже не попробовав дать им шанс?

Его глаза смотрели мне в душу, выискивая там то, что я и сам не всегда мог найти.

– Ну как ты себе это представляешь? – взлохматил я себе волосы, нервничая и пытаясь успокоиться. – Она из другого мира, все эти наши звери для нее вообще сказки. Рассказ о том, что кроме нас существуют еще и наги с эльфами и драконами, она восприняла как дитя за партой, широко открыв рот от изумления. А то, что у нее два мужа, она узнала только полчаса назад. Да я вообще не знаю, как о постели с ней поговорить, а ты предлагаешь еще и нагов туда засунуть!

– Я не предлагаю туда кого-то засовывать, – обиделся друг. – Мы все видели, какая она нежная и хрупкая, но мы практически все отреагировали на нее как на пару. Да даже я, без зверя, готов ковриком стелиться у ее ног, а когда услышал, как моя собственная грудная клетка завибрировала от тарахтения, я просто выпал в осадок. Я же чувствую, что зверя нет, так вот как такое возможно? Конечно, я не хочу, чтобы она уезжала из замка, но главам сообщить придется, потому как это будет справедливо.

– Нет.

– Денли, – устало продолжил Мирон. – Поставь им свои условия на основании того, что ты первый муж.

– Я не первый.

– Что? – искренне удивился друг.

– Алан обошел меня, – я даже улыбнулся опешившему Мирону.

– Молодой глава тебя опередил? – он не то хмурился, не то смеялся. – Вот проныра.

– Да, но он ко мне все равно прислушивается, что бы я ни решил по поводу жены, он согласится со мной.

– М-да уж, – он опять почесал щеку. Хоть всегда заверял, что шрам его не беспокоит, но все же правду, наверное, умалчивал. – Ну, тут ты прав, Алан в тебе души не чает. Ты знал, что, убив тебя, он собирался и сам не вернуться?

– Да, – печально посмотрел я на свои руки.

– Хорошо, что вы оба вернулись.

Какое-то время мы сидели молча, каждый осушая свой бокал.

– Если бы вы не вернулись, то всех барсов не стало бы уже через пару сотен лет, а может и раньше бы обезумели.

– Знаю, – подтвердил я.

Ну а что я еще мог ему сказать? Я до последнего старался себя контролировать, да что я только не делал, чтобы хоть как-то отодвинуть безумие. А теперь та же судьба ждет и нагов.

– Когда умрет последняя кровь императорских нагов, – вторил моим мыслям Мирон, – они все потеряют желание жить.

– Как и драконы.

– Как и драконы, – подтвердил мои слова друг.

У эльфов было все еще сложнее. Хотя порог взросления у них и позже, но они все равно вымирали, потому как у них вообще после войны не рождались дети.

– А разве род огненных драконов уже не оборвался? – почему-то мне не хотелось сейчас думать о плохом, у меня ведь такое счастье – жена, но ум все равно выдавал мысли, и я не мог их игнорировать.

– Поговаривают, что красные еще летают, но их главный на исходе, скоро уснет навсегда.

– Я бы лучше им помог: они первыми меня пустили к себе, когда я уже потерял надежду, даже дали доступ к своим библиотекам, чтобы я мог найти хоть какую-нибудь информацию о привязке к зверю. Там живут действительно мудрые создания, они заслуживают помощи, но вот наги, да и эльфы… – до сих пор не хотелось вспоминать свое пребывание у них в краях.

Хоть и был принят закон о смешанных браках, вот уже более пятисот лет назад, но все равно это не помогло: рождались только мальчики и очень редко.

– Драконов уже не спасти, – грустно вклинился в мои мысли Мирон. – Без своего огненного молодая квадра не сможет достичь единения, а не став едиными, они не смогут заботиться о своем народе.

Побарабанив по столу пальцами, я в очередной раз попытался прогнать грустные мысли. В конце-то концов, у меня молодая жена, она просто прекрасна, безумно желанна, а я тут.

– Ладно, Мирон, я подумаю! – больше отмахнулся, чем сказал правду я.

Глава 8

Марина Шиляева

Выйдя из ванной, в спальне я обнаружила очередное платье. На этот раз оно было легкое, темно-голубое, накидывалось как халат и широким поясом завязывалось позади. Я действительно не собиралась сегодня уже куда-либо выходить, потому такой выбор оказался для меня очень даже удобным. Накинув балетки, я направилась в гостиную, где договорилась встретиться с мужьями.

Думая о котиках как о мужьях, я начинала про себя смеяться. Наверное, до конца не веря, в какую ситуацию я тут попала. Но все же сделав серьёзное лицо, я вышла на террасу, где меня уже ожидали. Они тут же поднялись, едва меня увидев, и с искренними улыбками сразу поспешили ко мне.

– Хорошо выглядишь, – Алан поцеловал мне пальчики, прижимая мою руку к себе. – Смогла отдохнуть?

– Да, спасибо, тут замечательно, – мне действительно все нравилось, и потому я ответила честно.

– Если что-то захочешь изменить в своих комнатах или еще где-нибудь что-либо поменять, ты только скажи, – Алан продолжал прокачивать красноречие.

Но я лишь улыбнулась, потому как менять действительно ничего не хотелось.

– А чьи это раньше комнаты были? – спросила я, когда меня усадили за небольшой стол и братья на пару принялись ухаживать за мной.

– Ничьи, – Алан увлеченно что-то выискивал в блюдах, чтобы в очередной раз положить мне на тарелку.

Такого изобилия я никогда не видела, и действительно захотелось все попробовать. Было много разной аппетитной еды, в основном всевозможное мясо. Но, не обнаружив, к сожалению, свой любимый салатик, я немного огорчилась.

– Мари, если тебе чего-то хочется, ты только скажи, – внимательный Денли заметил, как я что-то ищу глазами.

– А салатов у вас не бывает? – они недоуменно глянули на меня – все же это кошки, и они по большей части мясоеды. – Ну, это такие съедобные листики, их еще добавляют в самые разные сочетания продуктов, но чаще всего едят вместе с овощами.

– Я не знаю, но сейчас пошлю сообщение поварам.

Он действительно взмахнул пальцами, и несколько искр скрылись в пространстве.

– Ого! И как это работает?

– Все барсы обладают пространственной и материальной магией.

– О, – я искренне смотрела в глаза таким сказочным созданиям, и до боли захотелось опять увидеть своих пушистых котиков. Ну или, может, просто поверить, что меня не разыгрывают и все это не шутка. – А в котиков превращаться сложно?

Наверное, они заметили, с какой жадностью я смотрю на них, потому что весело расхохотались и, вытирая слезки, сообщили, что как только я доем, покажут мне моих котиков.

Салатики мне все же принесли, причем очень быстро и в таком ассортименте, что я в душе аж запрыгала от восторга. Тут было гораздо больше, чем я люблю. И такие вариации, что, думаю, жизни не хватит, чтобы все перепробовать.

За приятной беседой об этом мире и моем, потому как братья оказались тоже очень любопытны, мы провели просто незабываемый вечер. Солнце катилось к горизонту, а я, лежа на подушках все на той же веранде, наглаживала моих котиков. Они уже давно превратились в пушистых барсов и, разлегшись вокруг меня, мягко мурлыкали.

Наверное, меня это успокаивало и примиряло с действительностью. Хотела ли я вернуться домой – сейчас уже сомневалась, радовалась ли я, что оказалась тут, – еще не знала.

Рассказы о других народах меня приводили в восторг, эльфов я хоть как-то представляла, а вот драконов мечтала увидеть. В душе все ликовало от мысли полетать на них. Интересно, а они катают на себе седоков?

С нагами я еще не примирилась – конечно, было интересно, но вот змей с детства не любила, да и, что тут скрывать, побаивалась. Как-то к нам во двор заполз уже старенький уж, он был большим и скользким, братья тогда стали в него бросать камни, а я накрыла его полотном и отнесла к воде. Мне было тогда очень страшно, руки тряслись всю дорогу до реки, но по-другому поступить не могла.

А вот в террариуме, когда рассматривала толстых питонов – мне тогда еще запомнился один, с желтым хвостом, – меня накрыло осознание, что я не хотела бы с ними встретиться в жизни.

– Наги не змеи, – меня сегодня долго переубеждал Алан, – это разумные существа, очень магически одаренные. Просто вместо ног у них чешуйчатые пластины в виде хвоста. Зато в скорости им нет равных, они передвигаются бесшумно и могут прыгать не хуже кошек, да и по силе не уступают барсам.

Вот после этого я вообще предпочла бы с ними не знакомиться. Но братья признались, что не выйдет, потому как даже в их крае проживает уважаемая нагиня, и с ней познакомиться придется. У нее в мужьях много родовитых барсов, и рано или поздно они все равно посетят этот замок, потому как барсы долго не могут находиться без своего альфы.

Рассказы о женщинах, у которых не один муж и даже не два, а уйма, я вообще старалась не воспринимать. Потому как эта дикость до сих пор резала меня не хуже ножа. Конечно, своих котиков я уже не воспринимала по отдельности и, наверное, уже не смогу от кого-то из них отказаться, но вот принять это как норму было сложно.

– Почему загрустила? – Алан превратился обратно в человека и лежал в той же позе, в которой прибалдел котом.

Его голова лежала у меня на коленях, а руки обнимали… пусть будет за талию, а то по-другому было стыдно себе признаваться. Денли тоже резко превратился в человека и оказался сидящим сзади, чтобы мне было удобнее на него опираться, а свою голову он мне положил на плечо.

Казалось, что им не хватает ласки и вот таких простых прикосновений, они оба, как малые дети, просто млели, если я хоть немного проявляла теплоты.

– Я не грущу, – мысли никак не собирались в кучу.

На террасе становилось уже прохладно, но учитывая, что я была в тесной близости с очень горячими мужчинами, мне не было холодно. Однако сгущающиеся сумерки почему-то действительно навевали тоску. Это иногда со мной так бывает: чем ярче солнечный день, тем темнее кажется ночь.

– Просто не могу понять, зачем ваши мужчины соглашаются быть вторыми, третьими или двадцатыми мужьями, неужели им не хочется быть единственными?

Денли грустно усмехнулся и стал рассказывать ту правду, к которой я оказалась не готова.

– Конечно хотели бы, но наш мир устроен немного иначе, чем твой, – он нежно поцеловал меня за ушком, отчего мурашки тут же затанцевали по телу, словно пузырьки шампанского. – У нас очень много значит парность. Если пара не является истинной, то ты никогда ее не сможешь по-настоящему полюбить, она никогда не понесет от тебя, и зверь ее никогда не примет.

– Почему зверь не примет?

– Зверь живет инстинктами, у него свои правила и понятия. Он никогда не будет защищать то, что не считает своим.

– Вы чувствуете зверей как что-то инородное в себе? – тут я удивилась, ведь я думала, что мои котики все понимают, когда смотрят на меня своими глазками-блюдцами, а оказывается, у них инстинкты.

– Нет, мы с ними одно целое, мы рождаемся уже со зверем, и он у каждого внутри. Просто иногда его настроение влияет на наш разум. Если зверь беспокоится, мы нервничаем, злимся. Если зверь тоскует, мы не находим себе места.

– Если человек принимает неправильные решения, – добавил прибалдевший от моих прикосновений Алан, потому как я не перестала поглаживать его, когда он обернулся человеком, – то зверь может отвернуться.

– Как это? – тут я уже ничего не поняла.

– Исчезнуть, – было видно, как Алану тяжело такое говорить.

– Совсем?

– Мы отличаемся от людей в твоем понимании, – отвлек меня от погрустневшего брата Денли. – Если мы идем вопреки желаниям зверя, он уходит, оставляя нас.

– А вернуться он может? – мне стало важно это знать.

– Случаев, чтобы зверь вернулся, я не знаю.

– Так зачем идти вопреки, это же плохо, наверное, – потерять своего зверя?

– Очень плохо, – согласился Денли, опять меня целуя. – Но если к окончанию взросления не найти свою пару, то зверь дичает, и тут сложно судить, что хуже.

– А у других народов так же? – почему-то стало грустно за эти сказочные народы.

– У драконов зверь не уходит, он звереет. У нагов нет второй сущности, они тоскуют и просто уходят из жизни, – объяснил Алан. – А эльфы, тоскуя, могут выбрать два пути – смерть или же единение с природой, когда твоя сущность уже никогда не переродится, а останется магией этого мира.

– Поэтому, – Денли опять поцеловал, только на этот раз в шейку, осторожно рисуя узоры губами, – у нас, если ты находишь свою пару и у нее до тебя хоть сколько уже есть мужей, то не жалуешься, а благодаришь Богиню за щедрый дар.

– И что, все эти женщины, о которых вы мне рассказывали, истинные такой толпе мужчин? – я до сих пор не могла прийти в себя, когда мне рассказали, что у одной из эльфиек проживающей в Кении, более трехсот мужчин – конечно, там большинство наложники, но все же. Это до чего нужно быть страстной, чтобы никого не обидеть.

– Нет, конечно, – усмехнулся Алан и, приподнявшись на локтях, легко коснулся моих губ своими.

Это было так мимолетно и по-родному, что в душе у меня защемило от нежности. Я часто мечтала, чтобы меня вот так ласкали, нежили. Попытавшись вспомнить Олежку, я не могла понять, почему так сильно его любила. Ведь он не был нежным, внимательным, он всегда думал только о себе, а я все равно тянулась к нему. И, наверное, именно я проявляла ту нежность и дарила ту ласку, о которой сама мечтала. А тут в двойном размере и именно так, как я хотела.

Улыбнувшись своим мыслям, я в очередной раз прибалдела, потому как Денли, продолжая уже более настойчиво целовать мою шею, ключицы, еще и осторожно массировал мне спину, нажимая на какие-то точки, отчего я непроизвольно выгибалась и еле сдерживала ахи.

– Тогда зачем мужчины идут в такие гаремы? – я все же пыталась вернуть мужчин к разговорам, потому как было видно, что они настроены на более тесное общение.

– Потому что рядом с женщиной тепло, и оборотни не сходят с ума, а наги и эльфы не так сильно тоскуют, – объяснил Алан, уже тоже вовсю меня поглаживая и при этом смотря из-под ресниц своими невероятными серо-голубыми глазами, проверяя, насколько нравится мне то, что он делает.

– Но почему столько мужчин у одной? – меня все равно волновали их реалии или, может, это какие-то нездоровые традиции?

– У нас мало женщин, – оторвался от поцелуев Денли и, заглянув в мои глаза, грустно объяснил: – После войны, которая окончилась около семисот лет назад, девочки перестали рождаться, и у мужчин нет другого выбора, как соглашаться быть с неподходящими женщинами.

– Потому что без женщины звери сходят с ума? – подытожила я.

– Да, – выдохнул Денли.

– А рядом с неподходящей вы теряете зверя? – тут уже я поняла всю плачевность ситуации в этом мире.

Мне сегодня говорили, что у большинства барсов в замке нет зверя, и я не сразу поняла почему, а теперь стала понимать. И это меня совершенно не радовало. Ведь теперь ясны были все эти ухаживания и понятны спокойные глаза мужей. Они так привыкли, они по-другому свою жизнь не видят. Но я-то видела и другую жизнь, и вот эти гаремы меня совершенно не устраивали!

– А почему вы не примкнули к числу гаремных? – стало не просто грустно, а даже как-то мерзко, и мне захотелось уколоть их, чтобы и они почувствовали отвращение от такой перспективы.

– У нас в крови сила альф, сильная кровь, если бы мы лишились своих зверей, то и этой силы бы лишились, – Денли поджал губы и внимательно смотрел на меня.

– Мы нашли тебя, – Алан тут же стал передо мной на колени и, беря мое лицо в горячие ладони, принялся целовать. – Ты наш подарок Богини, ты наше счастье и надежда.

Он продолжал целовать и туманить мой разум. Я так давно не имела секса, что теперь просто готова была лезть на стенку. Олежка постоянно был занят – теперь, конечно, я поняла, с кем был занят, но я-то хранила верность. И вот теперь горю тут, не в силах оттолкнуть наглых кошаков.

Денли подхватил меня на руки и понес в спальню. Это чувство невесомости, когда тебя несут сильные руки и ты действительно можешь расслабиться, просто ни с чем не сравнимо. А когда, опустивши на прохладные простыни, начинают покрывать горячими поцелуями, то просто себя теряешь в этой жизни.

Кто меня целовал из моих котиков, я просто не успевала понять, они были везде – их губы, их руки. Когда я осталась без одежды, я тоже не заметила, но от их урчания заводилась еще сильнее.

Я помню, что стонала так, что, скорее всего, слышал весь замок. Но в тот момент мне было все равно, потому как, наполненная до предела, я уже не понимала ничего. Это было именно то, чего мне не хватало все это время.

Я всегда считала, что верность – это дар, и его нужно беречь. Я отдалась только тому, кого полюбила, но каждый раз недополучая ласку, нежность, заботу и любовь, обкрадывала сама себя. Мне подруги говорили, чтобы я попробовала еще кого-то, сравнила, не зацикливаясь на одном, но разве ж я когда-нибудь слушалась? Я упорно шла к своей цели – к замужеству, семье, детям.

А теперь рассыпалась на миллионы осколочков лишь оттого, что получила такую разрядку, о которой никогда бы не поверила, если бы сама все это не ощутила.

Но мои котики на этом не остановились, они продолжали меня целовать, покусывать и, приподнимая мою попу, сильнее и мощнее врываться, наверное, проверяя, кто громче заставит стонать.

 Они сами уже едва сдерживались, но упорно проталкивались до самого конца и лишь тогда успокаивались, вылизывая меня, обцеловывая и поглаживая. Как долго они менялись, как долго они любили меня и как долго я отдавалась, открываясь перед ними, я даже не могла потом вспомнить.

Лишь наутро, когда первые солнечные лучики заглянули к нам в спальню, они утихомирились и уснули. А я лежала все без сна, не в силах поверить, что такое бывает. Может, не так уж и неправы местные женщины, окружая себя такими мужчинами.

Глава 9

Алан Дебарго, черный барс

Проснулся я, когда солнце уже оторвалось от горизонта. Брат с женою спали, прижавшиеся друг к другу, а я лежал еще какое-то время и любовался видом своей спящей голенькой жены. «Таких страстных кошечек еще поискать нужно», – усмехнулся я сам себе.

Осторожно отодвинулся от горяченькой женушки и, удовлетворенно потянувшись, почувствовал, как и зверь расправляет свои лапы, наслаждаясь истомой после ночи.

Таким довольным зверь еще не был никогда, да я и сам не ожидал, что так бывает. Когда-то, еще давно, мне рассказывали, что только с истинной я почувствую себя настоящим. И действительно, такого наслаждения, подпитанного звериными инстинктами, я за всю жизнь не ощущал. Запах жены манил настолько сильно, что хотелось не отрываться от нее. Но дела звали.

Брат заслужил отдых: он сколько лет берег меня, заботился, теперь моя очередь. Я поцеловал жену в нежную щечку и направился в ванную. Сильно мыться не хотелось, мне было приятно ощущать на себе ее запах, поэтому быстро ополоснулся в душе и пошел одеваться.

Спускаясь к кабинету, я перепрыгивал несколько ступенек сразу, а в голове напевалась какая-то детская мелодия. Счастье буквально заволакивало меня.

– Доброе утро, – Билли уже ждал у кабинета и принюхивался, как и все остальные крутившиеся поблизости барсы.

– Добрейшее, – не смог я не полыбиться.  – Уистли, – заметил я управляющего, который поправлял цветы в вазе. Их за последние сутки стало значительно больше, примерно так на все сто процентов. Но лишь улыбнувшись, не стал ничего по этому поводу говорить. Мужчины стараются, я бы тоже из кожи вон лез, если бы моя жена меня не заметила и не проявляла интерес. – Принеси, пожалуйста, завтрак в кабинет.

– Ланч, молодой глава – поправил меня Уистли.

– Ланч, – согласился я. – И в комнату жены тоже.

– Слушаюсь, – он тут же поклонился и быстро ушел.

Почему-то я не сомневался, что ланч мне принесет кто-нибудь из поваров, а вот жене Устли лично понесет еду. Еще раз улыбнувшись мыслям, я пожелал управляющему удачи и, уже разворачиваясь к хмурому Билли, предложил заходить.

Мы расселись за столом, где лежало множество чертежей, – это мы с другом рассчитывали новую систему полива полей. Численность населения значительно уменьшалась, и нужно было что-то делать с автоматизацией множества отраслей. За прошлый год мы с Билли рассчитали постройку новых трактов, которые соединили четыре края между собой. Так как рук становилось все меньше, мы сильно стали зависеть от соседних государств, как, впрочем, и они. Мы больше производили продовольствия, поставляли всевозможное сырье, эльфы выращивали фрукты и изготавливали ткани, у нагов брали металлы и заготовки для артефактов, а драконы предоставляли драгоценные камни и оборудование.

Мы все уже очень давно стали слишком зависимы друг от друга, слишком уязвимы поодиночке. Ни о каких войнах теперь и речи не шло. Народы перемешались, теперь на территории каждого края проживали представители всех народов, и это, наверное, было хорошо. Только вот брат до сих пор продолжал предвзято относиться к нагам и эльфам. Но со временем мир менялся, и брат тоже. Он мог уже слушать и даже спокойно говорить о них. Так что правильно говорят: время лечит.

Постучав, к нам зашел Мирон, он и принес ланч, хоть это не было его обязанностью.

– Ты пришел не только принести еду, но и поговорить? – я спокойно сел за дальний стол у окна, комфортно располагаясь в одном из кресел.

Мирон тут же накрыл на стол, причем поставил тарелку и для себя.

– Все в замке счастливы за вас, – он начал издалека и мне было непонятно, куда он клонит.

Если он пришел просить стать наложником жене, то в этом я не мог ему помочь, хоть и являлся старшим мужем. Только она сама вольна выбирать мужчин, с которыми ей приятно будет спать.

– Спасибо, Мирон, я тоже счастлив, – не стал я лукавить, ведь сложно оставаться равнодушным, потому как до сих пор был окутан ее запахом и действительно наслаждался этим.

– Да, – он как-то неловко взглянул на Билли, который ел с тройным аппетитом. – Я говорил вчера с вашим братом и думаю, что будет справедливо, если и вам скажу о своих мыслях.

– Я слушаю тебя, – какой-то червячок стал подгрызать меня еще совсем где-то с краешка.

– Я считаю, что Мари нельзя прятать, о ней нужно рассказать всему миру.

Он смотрел на меня с напряжением, с вопросом в глазах, пытаясь распознать, о чем я думаю.

– Ты ешь, Мирон, – я указал на его пустую тарелку.

Тут было над чем подумать. Я, конечно, не против и действительно считаю, что нужно найти достойных избранных для малышки, которые будут ей нравиться и которым она сможет открыться, как нам с братом. Но если Мирон сказал, что с братом уже говорил, а он и словом со мной не обмолвился, то он сомневается в этом решении.

Идти против брата я не буду, я знаю, как сложно ему дался поиск пары, меня Богиня миловала, это брат был на грани, а у меня еще было время. А теперь нужно время брату, я это чувствовал. Но также я прекрасно понимаю, что медлить нельзя. Если драконам мы уже не сможем помочь, то нагам есть шанс успеть. Их принцы сейчас в том состоянии, в котором находился не так давно и брат. Они на грани. И если Мари окажется их истинной, то народ нагов выживет.

– То, что мы нашли Мари и что она оказалась нашей истинной и при этом приняла нас, это большое чудо, – два барса, оставшиеся без зверя, с большой тоской смотрели на меня.    – Конечно, я поговорю с братом и попробую его убедить спасти народ нагов. Только вот спасет ли это их, да и нас?

– О чем вы говорите, молодой глава? – обратился ко мне Билли.

– Даже если правящие наги окажутся для нее истинными, а потом еще и король эльфов, то нас это все равно не спасет. Продлит нашу агонию на еще добрую тысячу лет, но не более.

Мои собеседники хмурились, а я грустно закончил свою мысль:

– Одна Мари не исправит наши ошибки. Рожденный ею ребенок с сильной кровью останется одиноким и тогда так же, как и мы, будет доживать свой век в ожидании чуда.

– А если родится девочка? – с энтузиазмом воскликнул Мирон.

Я усмехнулся: конечно, я хотел бы подержать на руках свою дочь, свое счастье. Но это тупик, как ни пытайся найти выход.

– Чтобы народы жили в равновесии, нужна сильная кровь правящих, а она передается только по мужской линии.

Они оба это знали. Но почему-то с приходом иномирянки стали на что-то надеяться. Очень надеяться.

– Ну, даже если мы продлим жизнь этого мира на еще добрую тысячу лет, то, может, когда-нибудь еще раз произойдет чудо и к нам опять придет избранная, – все равно упирался Мирон, внимательно смотря на меня.

– Быть может, – только и смог я сказать.

Пробыв в кабинете до самого вечера, я успел перерешать все текущие проблемы края, заняться любимыми разработками и много-много раз обдумать слова Мирона, да и свои мысли.

Брат так и не спустился из спальни жены, видимо, ему действительно пришлось очень туго, что он вообще не смог оторваться, но я был рад, что он пришел в себя.

Их обоих я увидел сидящими на тех же подушках на террасе, где мы вчера так сладко соблазняли нашу девочку.

Мари сидела у брата на коленях и, запустив одну руку в его волосы, самозабвенно целовалась, брат млел, не обращая ни на что внимания.

– Я смотрю, вы так и не приняли портных, – скорее усмехнулся я над ними, чем пожурил.

На Мари был все тот же халатик, а куча слуг топталась в коридорах.

– Не бурчи, хуже старого дракона, – все же оторвался от губок жены брат. – Успеют еще.

– Ага, – закивал я.

Но отобрал жену и, усадив уже на свои колени, принялся целовать не хуже брата. Какая же она сладкая – мой зверь тут же включился в игру и принялся тарахтеть, обдавая свою самочку волной любви и желания.

К нам все же зашли слуги, чтобы накрыть к ужину стол, а Мари, смутившись, выскочила из объятий и помчалась в ванную, пообещав скоро прийти.

Я сидел и смотрел, как шустро сервируют стол. Теперь тут сразу же устанавливали множество блюд с салатами, тарталетками со всевозможными начинками, мясом, соусами и всем тем, что может понравиться именно жене. Я улыбнулся такой заботе: именно с Мари в наш замок пришло счастье и теплота. Все мужчины словно отогрелись, ведь когда рядом самка, мужчины себя чувствуют спокойнее и радостнее.

– Почему ты мне не сказал о разговоре с Мироном? – когда уже все ушли, я спросил у брата, не глядя на него.

– Вчера было не до этого, – он не стал отпираться. – А если более откровенно, то не знаю пока, насколько это хорошая идея.

– Понимаю тебя, – согласился я. – Но рано или поздно это все равно произойдет.

– Пусть лучше поздно, – он тоже не смотрел на меня, спокойно сидя за столом и дожидаясь, когда жена придет ужинать.

– Настолько поздно, чтобы сильной крови у народа нагов не осталось? – не мог я этого не сказать, ведь брат должен перестать злиться и осознать всю несправедливость своего суждения.

Когда-то давно, когда сам Денли был маленьким, всю семью правящих барсов убили наги, это была война, тогда каждый старался убить другого. Но брат не простил, хоть и подписал мировую с другими краями.

– Не знаю, Алан, – он тяжело задышал и поставил локти на стол, чтобы спрятать лицо в ладонях. – Я долго бегал барсом по горам. Мои мозги просто вывернулись. Как тебе удалось хоть немного, но вернуть меня, я не знаю. Но то, что именно тогда мы нашли нашу истинную, – это чудо. И мне хочется его задержать, хоть немного.

Мы молчали какое-то время, а потом брат посмотрел на меня с мольбой в глазах.

– Может, подождем хотя бы до момента, когда она нас полюбит и тогда уже не захочет отказываться?

Мне очень хотелось согласиться с братом, умолять поступить именно так, но он не приказывал, а спрашивал. И поэтому я не имел выбора.

– Потом может оказаться слишком поздно – для всех нас. Мы привыкнем получать ее единолично и уже не сможем подпустить других мужчин. А наги просто могут и не дожить.

Он опять уронил голову на руки.

– Я все понимаю, чувствую, что так и будет правильнее, но как же страшно опять оказаться ненужным.

– Почему ты решил, что можешь стать ненужным? – в дверях стояла Мари и, скорее всего, уже какое-то время слушала нас.

Как мы оба, с идеальным нюхом и слухом, не поняли, что она рядом? Для нас обоих это оказалось шоком.

Она плавной походкой подошла к столу и встала рядом. Ее кожа опять едва заметно сияла, как первый раз, там, на поляне. И вся она была настолько прекрасной и завораживающей, что нестерпимо, до боли, захотелось не отпускать ее никуда и действительно закрыться в спальне, чтобы любить до изнеможения, до сорванных голосов, до того момента, когда уже будут не важны даже боги.

Глава 10

Марина Шиляева

Я чувствовала тоску моих котиков: что-то тревожило их и не давало покоя. Выглянув из спальни, я убедилась, что слуги уже ушли и намеревалась уже пойти за стол, когда услышала обрывки фраз. Мне очень захотелось услышать весь разговор, понять, что от меня скрывают эти сильные мужчины, от собственных переживаний сгорбившись за столом.

«Только бы они меня не услышали и не почувствовали», –без конца твердила я про себя. И, осторожно подойдя к открытой двери на террасу, принялась слушать.

Мне мало что удалось понять из разговора, но уловила, что народ нагов умирает, что Денли боится меня потерять.

Котики говорили, что хотят моей любви, и это грело так сильно, как никогда не грели слова бывшего парня. Им нужна я, вся какая есть, и они бояться быть ненужными.

Мои страхи, мои слова. Когда я попала в этот мир, то именно об этом и думала: как страшно быть ненужной. А теперь мои такие замечательные котики боятся того же, что и я.

Не став больше прятаться, я зашла на террасу.

– Почему ты решил, что можешь стать ненужным? – мне хотелось подбежать, обнять, согреть. Сделать все то, о чем сама в эти моменты мечтала, когда особенно остро чувствовала свой страх.

Подойдя к мужьям, я зарылась руками в их шелковистые волосы. День и ночь – как часто я так думала о них. Страстные, решительные, сильные и такие неуверенные в любви.

– Я думаю, мне нетрудно будет вас полюбить, я уже сейчас чувствую вас и ощущаю как самых родных и нужных, – мне хотелось очень сильно согреть их, убедить в своей нужности. –Я никогда не перестану благодарить вашу Богиню, что подарила мне вас.

Они словно сорвались с цепи – так неистово, с нетерпением на грани грубости, они срывали с меня то самое платье, которое подарили еще вчерашним утром. Упоительная и такая динамичная любовь сразу двух котиков заставляла меня срываться на всхлипы, потому как перенести столько чувств и ощущений душа спокойно не могла.

Звезды кружились над головою, а ночные светила танцевали, заставляя почувствовать, что я дома. Вот то самое место, между моими котиками, где мне действительно тепло. Уже далеко за полночь мы, голые и счастливые, стаскивали со стола блюда и прямо на полу, на подушках, смеясь, кормили друг друга. Одно неправильное движение – и мы вновь окунались в головокружительную игру, где я опять кричала, а мои котики мурчали.

И уже на грани сна и яви, когда розовые предвестники рассвета заблестели в небе, я услышала смеющийся голос Алана:

– А портных все же нужно впустить!

Я только и успела увидеть, уносимая Денли в постель, клочки моего платья, которые яркими пятнышками подхватывал ветерок.

Наутро я все же решилась выйти опять на прогулку в замке, потому как сидеть только в своих комнатах – это было уже похоже на какое-то затворничество. Платье мне опять предоставили, не измеряя меня, хотя мужчины и сетовали, что все же лучше, чтобы шили по моим размерам, а не на глаз. А то портные уж очень переживают по этому поводу.

Но разве меня могло что-либо остановить, если я уже на что-то решилась? Так что сначала прогулка, а потом портные.

Выходила я осторожно, стараясь не смотреть на крутящихся поблизости барсов. Денли старался проводить больше времени со мной, потому как у него были каникулы, как он сам выразился. А я втайне только радовалась этому.

– Мари, что бы ты сегодня хотела посмотреть? – мой такой уже бесконечно родной муж, взяв меня за руку, вел по коридорам замка.

– Может, сам замок? – улыбнулась я, понимая, что, куда бы я ни пошла, все равно буду в центре внимания.

Сложно было сосредоточиваться на чем-то одном, потому как постоянно отвлекали, что-то предлагали и да – улыбались мне. Словно я самое светлое солнышко, вышедшее после долгой зимы на небосвод.

– Кто это? – я указала на очередную картину. На ней была изображена женщина, очень красивая и богато одетая.

Мы гуляли по галерее, где красовались гордые лики барсов, так сильно похожих на Денли – они практически все были беловолосые, но и черноволосые встречались, и еще более редко можно было увидеть шатенов.

– Это моя мама, – Денли остановился возле картины, практически в человеческий рост, где женщина сидела на троне. – Терина Риарно, жемчужина своего рода.

Она была тоже беловолосой, с темно-синими глазами и очень надменным выражением лица. В ней было абсолютно все царственно, начиная от гордо задранного подбородка и заканчивая высоким умным лбом, окантованным красивой прической. Она была бесспорно красива и, очевидно, умна.

– Она тебя любила? – не знаю, почему это вырвалось у меня, может, потому что мне самой всегда не хватало маминой любви.

Конечно же, мама меня тоже любила, и я ее, но ей часто было некогда, множество хлопот. Большое хозяйство, просто огромный надел земли, да и четверо детей – успей всем дать эту любовь.

– Больше жизни, – он смотрел на свою мать печально, с сожалением, словно не единожды приходил сюда, а часто вот так привычно любуется ею.

– Она очень красивая, – я не знала, что еще сказать, чувствуя его боль.

Он оторвал взгляд от картины и, улыбаясь краешком губ, тихонечко прошептал:

– А ты еще красивее. Я раньше считал, что красивее матери не бывает женщин, а вот встретив тебя, понял, что ошибался. Твоя нежная улыбка, добрые глаза, упрямые губки – они просто сводят меня с ума. – Он в очередной раз усмехнулся, опуская глаза на те самые губки. – Я готов часами любоваться тобою: твоей чистотой, твоей наивностью, но и силой духа и искренностью сердца. Ты просто не представляешь, как ты прекрасна. Если бы Богиня не отметила тебя как мою избранную, думаю, что все равно бы захотел быть с тобой, просто рядом. Чтобы украдкой ловить твою улыбку, чтобы наблюдать, как твои глазки наполняются радостью. Я бы многое отдал, чтобы ты позволила просто быть рядом. Но ты выбрала меня и Алана и тем самым сделала счастливейшим из всех созданий этого мира.

Мне стало неловко, но в то же время его слова о том, что дело не только в избранности, что ему хочется быть со мной, грели мне душу и заставляли смущаться – все же я не привыкла к таким признаниям.

– Спасибо, я тоже очень рада, что именно вас встретила в этом мире.

– Солнышко мое, – он обнял и поцеловал сперва каждую щеку, потом кончик носа, а потом накрыл своими губами мои.

– Денли, перестань, – я все же отстранилась, а он в недоумении взглянул на меня, ведь в кои-то веки нас оставили одних. – На нас твоя мама смотрит!

Он рассмеялся, громко, заразительно, и его смех прокатывался по длинным коридорам, увешанным портретами предков.

– А где твой отец? – все же я прекратила его веселье, нужно было срочно менять тему, потому как мне действительно целоваться перед его матерью, пусть и на портрете, было неловко.

– Пойдем, – он потянул меня к другой части галереи.

– А почему портреты твоих родителей не рядом? – я все же возле его матери ожидала увидеть отца, а там оказались совершенно посторонние мужчины.

– Мой отец имел сильную кровь, а все портреты альф оборотней висят в другом месте.

Портрет его отца был точной копией его самого: все в нем напоминало мужа, и казалось, что Денли смотрит как в зеркало, только одежда на них сейчас была разная.

– Давно они ушли из жизни? – я понимала, что мужу будет больно вспоминать, но все же хотела больше узнать о нем.

– Давно, тогда война унесла много жизней, – он какое-то время молчал, а я не решалась больше что-либо спрашивать. – Я родился на исходе войны, был еще слишком мал, да и не сильно меня посвящали в политику. Но однажды ночью к нам в имение, где временно остановились мать с семьей, ворвались наги. Я мало что помню, но огонь и крики, которые неслись отовсюду, запомнил хорошо. А потом мать, схватив меня на руки, убежала в лес и заставила обратиться в барса и спрятаться в корягах. Засыпав меня листьями и закрыв магией, она уже зверем помчалась к своим мужьям. Они все были истинными, и она не могла их бросить. Наутро меня нашли с помощью артефактов из родового замка. Замок всегда знает, где его хозяева. А остальных уже не нужно было искать, они все сгорели.

– Мне жаль, – я обняла своего мужа за талию, тихонечко глотая слезы.

– Не плачь, родная, это было давно, – он приподнял меня на уровень своих глаз и, держа в воздухе, опять поцеловал.

– Ну, у тебя уже какая-то традиция – целоваться перед родителями, – решила я развеять грусть в глазах моего котика.

– Я бы целовался с тобой не прекращая, если бы ты только позволила это.

– Денли! – засмеялась я, потому как он принялся целовать меня везде, куда мог достать, и при этом еще умудряясь щекотать. – Постой, – когда мы отошли уже от галереи, я подумала о том, что меня зацепило из слов мужа. – А сколько же тебе лет, если ты говорил, что война закончилась около семисот лет назад?

– Вот семьсот лет мне и есть, – он щелкнул меня по носу.

Я не стала делать вид, что шокирована или еще что-то в этом роде. Я потом пошокируюсь и подумаю об этом, а пока пыталась понять несостыковку.

– Так если твои родители погибли в конце войны, а Алан младше тебя, тогда сколько же было ему лет в то время и как он спасся?

– Алан не родной мне брат, – спокойно объяснил Денли. Мы тем временем вышли в красивейший зимний сад, который находился на последнем этаже замка – одной из главных его частей. – У нас разница в возрасте около пятидесяти лет. Я нашел его еще ребенком, чей он сын, никому так и не удалось узнать. У оборотней не принято бросать своих детей, а его подкинули в одну из академий, где обучаются мальчики. Его силу альфы я почувствовал не сразу, тогда как раз объезд делал по всем академиям, а он там учился уже несколько лет. Чья-то драка тогда спровоцировала меня применить силу, и я надавил на разбушевавшихся подростков. И когда все вокруг пригнулись, чувствуя мою силу, он стоял как перст и непонимающе оглядывался по сторонам.

– Ого, – удивилась я.

– Да, было забавно, – он подвел меня к панорамному окну, из которого открывался потрясающий вид на долину, леса и горы, увенчанные снежными шапками. – Я присматривал за ним, пока он учился там, навещал, забирал на каникулах. Он тогда еще удивлялся, почему глава края о нем так заботится, но страшно гордился, ведь с тех пор он стал не побродяжкой, а уважаемым названным братом главы. А когда окончил обучение, то я забрал его с собою и в замке провел древний ритуал приема в свой род.

– А почему у него имя рода другое? – мне стало любопытно, все же давно хотела об этом узнать.

– Это он сам так захотел, имя было у него еще из детских воспоминаний, и он не стал что-то менять, а для того, чтобы принять его в мой род, нужна была только моя и его кровь, – он усмехнулся каким-то своим воспоминаниям. – Я думаю, что он где-то в глубине души еще надеется, что его найдут и он узнает, почему остался один.

– Думаю, ему повезло, что ты тогда его заметил, – я улыбалась такому большому и сильному мужчине с не менее большой и сильной душою.

– На самом деле это мне повезло.

– Почему? – я не поняла ход его мыслей.

– Ты просто не представляешь, как одиноко жить без единой родной души.

– Представляю, – тихо ответила я, опуская голову.

Он нежно поднял мое лицо за подбородок, и я в очередной раз выпалила то, что наболело.

– Я хоть и жила в большой семье, но никогда никому не была по-настоящему нужна. Даже в тот день, когда я попала в этот мир, я шла по парку, не зная, куда мне деться, потому как меня никто и нигде не ждал.

– Я очень рад, что ты попала сюда, ты здесь очень нужна, – и опять его горячие губы погрузили меня в мир чувств и ощущений, такой пьянящий и умопомрачительный поцелуй просто кружил голову, не оставляя в ней не одной мысли.

Осторожно приподняв, Денли понес меня к одному из дальних диванчиков и уложил на него.

– Ты не возражаешь, если мы сейчас воспользуемся этим замечательным диванчиком? – его глаза горели так, что немного даже пугали своим безумством.

– Денли? – удивилась я.

Но его губы уже вовсю меня целовали, а наглые руки приподымали край платья, чтобы добраться до маленьких панталончиков. Да, трусиков тут не было, и с этим я как раз намеревалась что-то делать, потому как страдать совершенно не собиралась.

– Да, родная, – выдохнул он мне в губы, опять накрывая их поцелуем.

Его наглые руки уже стянули с меня последнюю преграду, и он, удобно устроившись на мне, принялся доказывать, что здесь лучшее место, какое только можно представить.

В течение целого месяца он мне это доказывал еще в сотне всевозможных мест, где только удавалось уединиться. Даже как-то пришел со мной на руках к уставшему Алану, который сидел в кабинете и пытался всячески продлить каникулы брата.

– Вообще оборзели, – он разместил меня на диванчике и принялся раздевать.

– Кто? – сразу и не понял Алан.

Мы с Аланом проводили все жаркие ночи вместе, но вот так, чтобы где угодно и в любое время, еще не пробовали. Так что я усердно отодвигала от себя руки Денли, потому как было немного стыдно. Но разве ж оборотня можно остановить и тем более переиграть в ловкости?

– Да ходят за нами все по пятам, никакой личной жизни, – Денли умудрялся даже нервничать, никак не справляясь со шнуровкой моего корсета. – Мы пришли в спальню, чтобы передохнуть.

– Днем? – удостоверился Алан, что все правильно понимает.

– Днем, – подтвердил брат. – А там затеяли уборку, да такую, что часа на три, не меньше. Так что я приказал к тебе никого не пускать, и у нас есть эти самые три часа.

– Обалдеть, – подтвердил Алан мои мысли.

Он вообще очень сильно прикипел к моей душе – не просто чувствовал меня, он был моей душою. Потому что так тонко чувствовать другого – это нереально.

– Слушай! – уже начинал закипать Денли. – Ты или помогай, или не мешай!

Конечно, Алан тут же принялся помогать: он всегда выполнял приказы своего старшего брата, даже, можно сказать, с какой-то маниакальной исполнительностью.

К слову сказать, за три часа мы не справились, и слугам пришлось мою одежду нести прямо в кабинет. И да, я все же приняла портных, причем, когда я зарисовывала эскизы, они, как малые дети охали и ахали, но с энтузиазмом принимались за работу. А когда подошло время для нижнего белья, тут уже охала и ахала я, потому как подключился к работам Денли, и его запущенная форма извращенца показала себя во всей красе.

Но теперь я носила нормальное белье, и мужчины от этого еще сильнее возбуждались. Когда первый раз его увидели на мне, то сломали кровать. А потом при каждом удобном случае ныряли под юбку, чтобы убедиться, что я именно в тех кружавчиках, которые им так понравились.

Я вообще много нового вводила в жизнь замка. Поварам рассказала множество блюд и технологий приготовления. Садовникам поведала, как можно скрещивать деревья или же создавать из них живые узоры. Тут все было проще: каждый барс имел магию, и никому не составляло труда ускорить процесс или рост. В общем, я была дома и мне очень нравилась такая жизнь. До тех пор, пока Денли не пришло приглашение.

Глава 11

Алан Дебарго, черный барс

Работа копилась снежным комом, проблем в мире становилось все больше, а известия о новых смертях или ушедших в зверя подкашивали едва проросший росток надежды.

Моя девочка принялась мне помогать. Она рассказывала, как они в своем мире строили мосты, как делали развязки дорог, как использовали саму природу, чтобы она помогала людям. Ее было интересно слушать, а когда она еще принялась все это зарисовывать с детальными пояснениями и даже некоторыми расчетами, то оказалось, что ей просто цены нет. Мы с братом очень быстро привыкли к ее присутствию в нашей жизни, и уже ни он, ни я не смогли бы влачить прежнее существование. Она покоряла наших подданных, уже каждый мечтал стать ее мужчиной, но она со всеми дружила и даже в мыслях не позволяла себе что-то другое.

Умная, начитанная, сообразительная и находчивая девочка, она стала бесценной помощницей днем и потрясающей строптивой кошечкой ночью. Мы никак не могли ею насытиться, а она нами. Всегда такая чуткая и отзывчивая, она сводила нас с ума одними только глазками, смотрящими в те самые выдающиеся места, куда приличные девочки не должны смотреть.

Одним вечером она вообще устроила целое представление, научив поваров готовить мороженое – это холодное сладкое блюдо из ее мира. Так вот, мороженое она попросила принести в спальню, сообщив, что именно там его вкуснее всего есть.

Мы с братом лежали уже в постели, когда она вышла из ванной в накинутом поверх соблазнительного тела халатике.

Кошачий походкой она подошла к нам и, стащив с постели одеяло, жадными глазами принялась пожирать нас. Ну, мы с братом, конечно, сразу уже были готовы, а она, хитро посмотрев на нас, скинула плечиком халатик и пошла к столику с тем самым странным блюдом.

– Ну что, котики, поиграем?

То, что она потом с нами делала, я, наверное, запомню на всю жизнь. Тающее мороженое, льющееся на наши тела, и ее горячий ротик, слизывающий любимый десерт.

Это было очень вкусное мороженое, мы и сами его наелись, пока вылизывали свою кошечку, а когда она оседлала Денли, а губками наклонилась к моему уже каменному доказательству ее удачной игры, я дернулся от неожиданности.

– Алан, доверься мне, – ее глаза горели, как драгоценные камни на солнце, а нежный ротик опускался на самый ее любимый десерт. Это были ее слова, когда она на миг оторвалась от меня и, облизнув губы, промурлыкала: – Мой самый любимый десерт.

Мои крики слышали все, даже Денли сбился с ритма, удивленно смотря на действия жены. Она вобрала меня полностью, до самого основания, и при этом принялась поглаживать, громко застонав и этим усиливая мое и без того уже невозможное возбуждение. А когда губками стала водить по стволу, я просто задыхался от накала ощущений и попыток сдержаться, но эта хулиганка не давала расслабиться, заставляя меня просто опустошить себя прямо ей в ротик.

Но ни обид, ни шока я не увидел у нее на лице, а только самодовольство и гордость за себя. Денли, недолго думая, ее перевернул, чтобы она и ему показала этот новый опыт, от чего она засмеялась, но не отказала брату. В ту ночь мы много раз экспериментировали с новыми ласками, отчего мороженое стало и нашим любимым десертом.

В кабинет постучали, и я, поправив штаны, натянувшиеся от таких сладких воспоминаний, разрешил войти.

– Молодой глава, – Уистли зашел с корреспонденцией, положив на стол новую кипу бумаг. – Вот, возьмите.

Я не сдержал громкого стона разочарования.

– И чего это мой брат стонет в кабинете, а не в постели? – не стуча, вошел довольный Денли. – Не бойся, я зашел помочь.

Он сыто потянулся, неся за собой запах недавней страсти с женою.

– Думаю, что пора возвращаться к делам, а то и так долго прохлаждался.

– Ты еще скажи, что не рад своей передышке, – пробурчал недовольно я – наверное, просто захотел так же пахнуть.

– Шутишь тоже, да я тебе за такие каникулы всю жизнь спасибо буду говорить, – он улыбнулся и, как в детстве, потрепал меня по волосам.

Он именно тот, кто всегда меня поддерживал, никогда не смотрел с разочарованием, всегда помогал и учил. Я многим ему обязан, а больше всего тем, что он принял меня не только в свой род, но и в свое сердце. Быть уверенным в ком-то настолько, что без боязни доверишь собственную жизнь, – это дорогого стоит.

Я очень рад, что Богиня нам послала одну пару, потому как мне было бы трудно жить в отдельной семье. Я бы просто не смог, просто не чувствовал бы себя полноценным. Как кошечка часто говорит, мы ей напоминаем таких разных противоположных существ, но единых, не способных существовать друг без друга. И я с ней отчасти согласен, потому как сам это чувствую.

– Рассказывай, что тут у тебя? – он придвинул к столу кресло и принялся умело и так привычно разбирать бумаги, раскладывая их на прошения, жалобы, заказы, счета и всевозможные другие стопки.

Я всегда удивлялся брату, умеющему так правильно распределять свое время, не тратя на ненужное ни секундочки.

– Уистли, принеси напитки, мы тут надолго, – он уже что-то принялся заполнять, а на чем-то ставить свою резолюцию.

– Слушаюсь, глава, – управляющий поклонился и вышел.

А я откинулся на спинку кресла, наблюдая за братом.

– Я пришел не взять все обратно, а помочь, – не глядя на меня, сообщил брат.

Я тут же взялся дальше разгребать завалы бумаг. И, на удивление, мы справились за какие-то пару часов, сам бы я еще долго сидел над всем этим.

– А это что? – Денли пил горячий чай из чашки и посматривал на небольшую стопку конвертов, которые принес управляющий как раз перед его приходом.

– Это корреспонденция, ее Уистли принес сегодня, – я придвинул стопку к брату, потому как он уже потянулся за ней.

– Прошение, – быстро распечатывал он бумаги, – прошение, прошение, приглашение.

Мы оба замерли, потому как приглашать представителей сильной крови имели право только другие главы краев. На любые вечера мы имели право являться в любое время и к кому хотим. Причем нас всегда встречали с фанфарами и преклоненными головами. Конечно, последний месяц, ни я, ни брат ни к кому не рвались, тем более что многие знали о проблеме со зверем у Денли. Так что увидеть приглашение было большой неожиданностью.

– Распечатывай! – я занервничал, боясь неизвестности.

Наверное, страшнее всего было бы услышать, что это приглашение на погребение принцев нагов. Я этого боялся, как оказалось, больше, чем думал.

О том, что Денли бегал долго по горам, знали лишь немногие, и в других краях об этом не должны были узнать. А вот наги, напротив, ничего не скрывали и всегда сообщали о своих проблемах.

– Ну что там, Денли? – я уже ерзал от нетерпения.

– Меня, как главу содружественного края, приглашают на свадьбу старшего принца. И в этот же день ожидается коронация, потому как последний из сильной крови старших нагов скончался.

– Не может быть! – поразился я, до сих пор не понимая, где наги сумели отыскать избранную. – А кто избранная, там написано?

Я потянулся к приглашению, но брат покачал головой, показывая мне бумагу, где ничего, кроме того, что он сказал, не было.

Тут же послав вестника своему другу Мирону, брат принялся мерить кабинет шагами.

– А если и они нашли девушку из другого мира, может, нам тогда и не придется делиться? – я тоже подскочил, потому как мысль о том, что Мари будет принадлежать еще кому-то, уже начинала грызть, все же мы задержались со своей тайной.

– Это маловероятно, Алан.

– В кабинет, постучавшись и дождавшись моего приглашения, зашел взволнованный Мирон.

– Я слушаю, глава, – он поклонился Денли, потом мне. – Молодой глава.

– Прочитай, – подняв приглашение, Денли отдал его в руки другу. – Ты что-то знаешь об этом?

– Нет, но я выясню, – Мирон поклонился и вышел.

– Что будем делать? – я пытался перебирать всевозможные варианты, но все они сходились к тому, что Мари больше прятать не получится.

– Я не могу не поехать на свадьбу, а без жены – это будет оскорблением для нагов, – стоя уже у окна, он смотрел на гаснущее солнце, которое уходило на новый виток следующего дня. – И ты не можешь не поехать, так как ты старший муж.

– Я бы не оставил вас в любом случае! – было обидно, что он и меня хотел спрятать, как Мари. Уж очень ревностно Денли оберегал свое.

– Нужно как-то все объяснить жене, – вздохнул брат. – Даже если старший принц и нашел свою пару, то есть еще двое принцев, которым мы не сможем отказать, если они почувствуют в Мари свою истинную.

– Ну, лучше двое, чем трое, – решил я пошутить, но сейчас брата вряд ли что-то смогло бы рассмешить.

Глава 12

Марина Шиляева

На сегодняшнюю ночь я надела чулки с пояском – такого в этом мире вообще никогда не видели. А я решила соблазнять по полной, не зря же я портным, заливаясь краской, все это зарисовывала и объясняла, как это нужно пошить и как оно должно сидеть.

Черная тонкая сеточка с кружевным широким краем, поясок для чулок поверх минималистичных трусиков и накинутый пеньюар с широким атласным пояском в виде банта, повязанный прямо под грудью. На все это я накинула тоненький халатик, чтобы с порога мужчины не накинулись, а хотя бы успели поужинать.

Мы часто ужинали на террасе – мне нравилось чувство уединения в этом красивом месте, где была только наша семья. Ужин был тоже оригинальным: помимо основных блюд, я объяснила поварам, как готовятся сливки, и подобрала по вкусу ягоду, напоминающую клубнику, только она была круглая и почти малинового цвета.

Мои котики зашли в гостиную грустными и немного раздраженными. Но ничего, я их еще массажем как-нибудь побалую, так что возьмут за привычку ко мне приходить только с улыбкой.

Ужинали мы молча, я предвкушающее улыбалась, а они без конца останавливали свои взгляды на моем декольте, в вырезе которого виднелся край пеньюара.

– Почему на ваших моськах такая печалька? – они уже понемногу привыкали к моим словам, а на «котиков» даже с улыбками откликались.

– Видишь ли, Мари, – начал Денли. – Мне пришло приглашение на свадьбу старшего принца нагов. Так вот, без тебя я просто не имею права ехать.

Я подняла бровь, выражая все свое мнение о том, что и кто имеет право или не имеет.

– Не смотри так, Мари, – поддержал брата Алан. – Рано или поздно, но о тебе узнают в этом мире, многие захотят познакомиться, а уж правителям с сильной кровью мы еще и не имеем права отказать.

Я знала, что меня прячут, и это меня пока устраивало. Не хотелось знакомиться с их женщинами, с большущими гаремами или же с людьми-змеями, к эльфам я вообще была равнодушна. Никогда не испытывала трепета по отношению к ушастым. Единственные, с кем хотелось познакомиться, – это драконы. Да, это именно то, что больше всего меня поражало из всех сказок, что когда-либо мне удалось услышать еще на Земле. Драконы – великие, гордые, опасные. А как красиво писали о их полетах, как восторгались, ощущая эту мощь под собою в небе.

Вот от нагов пусть и дальше прячут, я только за.

– И кто сказал, что я не имею права отказать? – тут уже и у меня испортилось настроение, а такая задумка на вечер была. Я поджала губы, злясь на обстоятельства. – Вы сами мне говорили, что принудить меня никто не имеет права!

– Не имеет, – подтвердил Алан. – Но именно из-за распрей между расами и произошла война, так что теперь не только Богиня тебя не поймет, но и четыре народа.

– Все, не хочу больше это слушать! – я встала и ушла в ванную, переодеваться.

Сегодня вообще уже ничего не хочу. Обиженно улегшись в постели, я крутилась всю ночь, пока наутро сама не напала на своих котиков. Обида обидою, но обед по расписанию! А вообще, я совершенно не знала, что с собой делать: раньше я была немного в шоке от напора Денли, да и Алан способствовал. Сейчас же я сама готова набрасываться при первой возможности. Мотнув головой, видя, как мужья довольно мурчат во сне, я опять ушла в ванную, чтобы отвлечься, да и обдумать все как следует.

Сидя в саду и лично рассаживая молодые ростки будущих красивых цветов, я все не могла понять, почему так категорична по отношению к нагам. Уистли, который чаще всего мне помогал в любых моих начинаниях, сидел рядом и подавал саженцы, не мешая моим мыслям.

– Вот скажи мне, Уистли, – управляющий тут же сделался одним сплошным ухом. – Из-за чего началась война?

– Когда-то все края жили обособленно, не нарушая границ друг друга. А когда связи начали налаживаться, то и народы стали перемешиваться между собой. То оборотень учует свою пару в нагине или же эльфиечке, то наг, потершись об кошечку, заблестит. То эльфийка, коснувшись оборотня, глазами засияет. Сперва все было даже неплохо, больше пар складывалось, больше детей рождалось. Простым существам много не нужно, еды хватало, детишки подрастали.

– А потом? – я уже отвлеклась и, сидя возле клумбы, на подстилке, чтобы платье не пачкать, скинула с себя перчатки. Все равно сажать цветы в таком настроении нельзя.

Оборотень, видя мой настрой, тоже отложил цветы и помог подняться. Мы пошли по саду к небольшому озеру, где тогда, в первый день, я каталась на качелях.

– А потом, Мари, – ответил Уистли, которому я разрешила звать меня по имени, – один из правителей нагов нашел свою истинную в жене главы оборотней.

– Это была мама Денли? – я держалась за предложенный локоть и не отрывая глаз смотрела на такое красивое молодое лицо, в глазах которого не было зверя.

– Нет, это была бабушка главы, – какое-то время он молчал, а потом, тяжело вздохнув, продолжил. – Что точно тогда произошло, никто не знает. Одни говорят, что наги выкрали самочку и она там себя убила. Другие говорят, что самочка сама приехала к нагу, почувствовав и в нем свою пару, но их обоих убили. Ну а по третьей истории ревнивый барс настиг обидчика и убил сперва нага, а потом и себя.

– Что-то все это как-то нескладно звучит, – пожаловалась я.

Вокруг гулял ветерок, лаская своим теплом, от воды веяло прохладой, а множество барсов, как и всегда, суетились вокруг, выполняя разную работу. Я даже старалась не обращать внимания на то, что весь парк за этот месяц буквально причесали тоненькой расческой и выдраили камушки на всех дорожках зубочистками. О самом замке вообще молчу. Денли смеялся, говоря мне, что такой чистоты он не видел никогда в своей жизни.

– Складно это или нет, но после этого началась война. Она длилась долго, текло море крови, но остановила все это безумия Богиня Энелия. Она спустилась с небес и, посмотрев на своих детей, горько заплакала. У нас тогда убили всю правящую семью, только и удалось, что сохранить главу. У нагов тоже из всех правящих осталась только одна нагиня с тремя молодыми сыновьями. На престол у эльфов взошел последний молодой король, которому дитем ходить еще нужно было долго, впрочем, как и нашему главе.

– И что, прям взяла и спустилась с неба? – я скептически посмотрела на барса. У нас тоже находились чудаки, которые кричали, что пришествие светлоликих видели.

– Я там был, – спокойно, без улыбки и насмешки, сказал Уистли. – Я был одним из тех, кто держал тогда окровавленный меч, и сам лично видел, как Богиня плачет.

– У вас Богиня может появляться вот так, среди существ?

– Конечно, мы же ее дети, – он смотрел на меня как на несмышленого ребенка. – Только тогда она очень рассердилась, сказала, что все дети ее прогневали и теперь не будет у нас рождаться матерей, которых мы так неразумно погубили. На эльфов она вообще нехорошо смотрела, отказав им в рождении эльфят, а драконам, как и нам с нагами, приказала смотреть, как наши рожденные сыновья неприкаянными будут ходить, не имея возможности найти свою пару.

– А за что она так с самими драконами? – кажется, он услышал благоговение в моих словах, но не стал показывать, что заметил это.

– За бездействие.

– Ого, – тут уж я действительно удивилась.

– А почему ты спрашиваешь меня о этом, тебя что-то тревожит? – спросил он, заглядывая мне в лицо.

Все же замечательный этот оборотень, вот если бы не было у меня уже двоих мужей, наверняка бы его выбрала.

– Наги приглашают на свадьбу Денли, а он говорит, что без меня не может поехать. И что если они мне что-то предложат, то он не сможет отказать, – я повесила голову, стараясь придумать план, как бы все-таки туда не ехать.

– А что же плохого в том, чтобы ты увидела край нагов? У них очень красиво. А если глава или молодой глава не могут отказать, то не забывай, что ты самочка и без твоего согласия никто тебе ничего не сделает.

– Ты поедешь со мной туда? – почему-то мне так захотелось в том неизвестном краю окружить себя знакомыми лицами, к которым я уже так сильно привязалась.

– Если глава позволит, то с удовольствием, – он улыбнулся мне, даря спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.

Целую неделю меня собирали в край Шелини. Подбирали новый гардероб, драгоценности по статусу, окружение из слуг, потому как мужья будут часто проводить время на дипломатических встречах. И даже повара напросились, потому что кто, как не они, знают мои предпочтения в еде и в лучшем виде все приготовят? Конечно же, и Уистли собирался с нами, потом около пятидесяти боевых барсов, которые имели своего зверя, а также самые доверенные и проверенные оборотни. В компании не меньше ста существ мы выехали загруженные, как на войну.

Радовало только одно: что в точках силы существуют стационарные порталы, и нам не придется на незнакомых мне животных трястись много недель. Наша процессия выходила в такой же точке, только уже на территории края Шелини. До родового замка нагов было тоже около пары часов езды, как и у барсов. Так что устать я совершенно не успела, а только мотала головой, пытаясь все рассмотреть.

Тут, так же как и у барсов, в окрестностях родового замка на приличном расстоянии располагались поместья женщин, они напоминали неприступные крепости, но вполне красивые и светлые. А вот сам замок нагов меня поразил: он был абсолютно белым. Весь словно из хрусталя, только непрозрачного.

А вокруг росли деревья с розовыми цветами, и вся долина была усеяна ими, казалось, что замок, как невеста, утопает в лепестках роз.

– Они никогда не прекращают цвести, – шепнул мне на ушко Алан, с которым мы сейчас ехали (я впереди) на высоком животном, напоминающем наших верблюдов, только с головами ящеров и такими же толстыми, заостренными хвостами.

– Это потрясающе красиво, – я вздохнула полной грудью, чтобы наполнить этим ароматом свои легкие.

Чем ближе мы подъезжали, тем гуще росли эти деревья.

– Говорят, что если последний наг с сильной кровью умрет, то вся эта красота завянет и никогда уже ни один росток не украсит их ветви.

– Такой красоте нельзя умирать, – я повернулась к своему мужу и заглянула в его серо-голубые глаза, такие понимающие и видящие меня насквозь.

Внутри замка оказалось не менее прекрасно, чем в нашем родном, у оборотней. Всю нашу делегацию разместили в отдельном крыле, для нашего удобства. И когда повара обнаружили, что еще и собственная кухня есть, то просто пританцовывали от нетерпенья, еще утром мне рассказывая, что научились такую вкуснотищу готовить, по моим технологиям, что я просто пальчики оближу.

Первый официальный прием, в честь свадьбы принца, должен был состояться только через три дня. А до этих пор ожидаются дипломатические встречи и собрания правящих краями.

Глава 13

Денли Риарно, снежный барс

– Приветствую тебя, мой друг, – растягивая слова, обратился ко мне будущий император нагов.

За большим круглым столом восседал Дашен Гасаш в большом высоком кресле. Рядом, по обе стороны, стояли кресла поменьше, в которых сидели его братья Шерон и Налиш. Они были старше меня всего на сотню лет, но выглядели сейчас как измотанные жизнью старцы.

Напротив старшего нага, а также по правую и левую руку от него стояло ещё несколько кресел. Слева уже сидел король эльфов Сульгенэль Лавридани. Значит, места по правую руку предназначались нам. Я подошел к тому креслу, что побольше, меньшее оставляя брату. Нагам всегда нравилось подчеркивать самых главных из старшей крови.

– Приветствую и я тебя, друг мой, – выказал я учтивость, усаживаясь в кресло, брат тут же занял место подле меня. – Шерон, Налиш, Сульгенэль, – я поприветствовал каждого наклоном головы.

Внимательно всмотрелся в лица собеседников, ища в них эмоции и хоть какой-то интерес к моей персоне. Но все они были холодны и безразличны. Тогда я перевел глаза на пустующие кресла правителей драконов.

– Они не прибыли, – спокойно сообщил Дашен.

В принципе, никто никогда и не рассчитывал на появление драконов, они всегда жили более обособленно, чем кто-либо. Но дань уважения мы всегда проявляли вот на таких собраниях, оставляя им места.

– Соболезную вашей утрате, для каждого из нас мать – это святое, – все склонили головы в знак принятия моих слов. – И, конечно же, поздравляю с предстоящей женитьбой. Кто счастливица?

Как бы я ни старался, но ни я, ни мои люди так и не смогли выяснить, кто обладательница будущего статуса императрицы.

– Милиса Каур, – спокойно ответил старший принц и будущий правитель нагов.

Я тихонечко скривился, потому как знал эту эльфийку. Она была одной из самых молодых самочек в нашем мире, не более восьмисот лет. Но вот то, что я ее проверял, и брат, да и наги с эльфом, я тоже прекрасно знал. Так что о парности тут не может быть и речи. Это безвыходность, он просто хочет продлить свою жизнь, пусть ненамного, но, смотря на нагов, я понимаю, что ситуация еще хуже, чем передавали в сообщениях.

– Тебя тоже можно поздравить? – Дашен сложил в замок свои аристократические пальцы, на вид не знающие меча, но на деле я-то знал, что этот противник будет похуже любого из здесь присутствующих.

– Да, можно, – так же спокойно ответил я, сохраняя лицо.

– Кто она?

Простой вопрос, но не простой ответ.

– Мари, – просто сообщил ее имя.

У нас с братом был уговор, что мы будем говорить частичную правду – что нашли девушку, поженились, она издалека.

– Мари, – повторил уже с заблестевшими глазками наг, его братья и эльф тоже сразу встрепенулись. – Я ее знаю?

– Не думаю, – опять спокойно проговорил я.

– Я хочу увидеть ее, – он стал переживать, и слова совершенно растянулись в одно сплошное шипение.

– Откуда она, какой расы? – тут же подхватил Сульгенэль.

– Издалека, и она кошечка, – я опять говорил правду, потому как в постели мы ее только так и называли, с ее повадками. А говорить неправду нагам чревато: они сильные менталисты и могут запросто ощутить ложь. – Увидите ее на приеме, не раньше.

– Но почему? – не выдержал младший из братьев, Налиш. – А если она пара нам?

– Она пара нам, – опять спокойно отчеканил я. – И мы ее мужья. На приеме мы представим ее как полагается, по всем законам нашего мира.

– Ты разрешишь к ней прикоснуться? – опять волнуясь и сильно растягивая слова, прошипел старший наг.

Напрягшись, я принялся перебирать возможности не делиться с ними, все же я почти был уверен, что Мари подойдет тут каждому. Ну не может такая девочка не подойти.

– Я разрешаю, – отозвался все это время молчавший брат.

Все тут же перевели недоуменный взгляд на него, а я лишь добавил:

– Старший муж мой брат, так было предначертано самой Богиней, – я сказал ритуальные слова, чтобы присутствующие прониклись всей серьезностью.

– Дозволено ли будет и мне прикоснуться к вашей жене? – уже смотря на брата, обратился мелодичным голосом Сульгенэль.

– Дозволено, – брат выглядел очень внушительно. – Но никому больше, только существам сильной крови.

– Наша жена не хочет больше иметь мужей, – принялся я объяснять.

А у всех присутствующих от удивления полезли глаза на лоб: чтобы женщина – и не хотела много мужчин? Да любая душу отдаст, только бы больше избранных у нее было. Это не только статус, но и защита.

– Она очень нежная и хрупкая, – я решил дальше шокировать всех. – И мы с братом позволим ее проверить только правящим, потому как сильную кровь нельзя терять этому миру. Но остальные ваши подданные должны хвосты и руки держать от нее подальше! Это всем понятно?

Давно я так не веселился. Собеседники присмирели и даже немного склонили головы в жесте подчинения. Это были их неосознанные действия, потому как мы тут все были равны. Но даже только от возможности заполучить свою пару наши сущности готовы были покоряться, только бы их приняли. И каждый это чувствовал, каждый понимал и ничего с этим не мог поделать.

– Мы будем Богиню просить, чтобы ваша жена оказалась нам парой, – опять прошипел старший наг.

– Она никогда ранее не видела нагов, – брат грозно посмотрел на всех присутствующих, – не напугайте ее.

– Конечно, – протянули наги, а эльф лишь кивнул.

Дальше потекли разговоры о краях, об общих проблемах и их решении. В спальню жены мы смогли попасть далеко за полночь. Под дверью ее спальни стояла вооруженная охрана, а в самой спальне сидел с книжкой Уистли, охраняя сон нашей хрупкой девочки. Он хоть и потерял своего зверя, но в умении владеть мечом был одним из лучших, так что мы не боялись на него оставлять самое дорогое.

Конечно, Мари возмущалась, услышав об этом решении, но мы были неумолимы и не собирались тут идти ей на уступки.

– Давно заснула? –спросил я у Уистли, тихо подходя к кровати и костяшками руки поглаживая шелковую кожу на ее щечке.

Ох, на что мы с братом сегодня подписались? Мы фактически разрешили ухаживать за женою, если выяснится, что она истинная и для других правителей. А в этом я уже почти был уверен. Только вот как ей все это объяснить?

Если узнает, что мы вот так сговорились, разобидится на нас просто представить страшно как. Но и по-другому мы поступить не могли. Удалось только выторговать еще два дня свободного времени для нее, пусть насладится новым краем, со стороны увидит нагов. А на приеме будет все официально и гораздо проще для нее, чем личное знакомство.

– Нет, глава, она долго ворочалась и не могла уснуть, – прошептал Уистли. – Много расспрашивала о нагах. Их традиции, привычки, уклад.

– Спасибо тебе, что побыл с ней, – я стал снимать с себя пиджак, а брат вообще уже ушел в ванную. – Иди отдыхай, друг.

– Спасибо, – он поклонился, а у самой двери добавил: – И за то, что позволили побыть рядом с ней, тоже спасибо.

Я чувствовал, что мои люди унюхали в ней свою истинную, но я не мог не нее давить, а она вбила в свою прекрасную головку, что и два мужа – это много. Вот упрямица!

Я уже полностью разделся и тоже пошел в ванную – поторапливать брата, от всех этих переживаний спать хотелось зверски.

Глава 14

Марина Шиляева

Утром я проснулась одна, но подушки рядом со мною были примяты, я зарылась лицом в одну из них и с улыбкой вздохнула такой одуряющий запах моих котиков. Солнышко вовсю светило, и настроение было ему под стать. Вчера мне толком не удалось рассмотреть нагов, меня прятали за капюшоном и не подпускали нагов и на сотню метров. Лишь кое-где я могла уловить отблеск чешуек между плащами своей охраны, да и только.

Потянувшись на большой постели, я обнаружила, что тело с непривычки, без ночных марафонов, чувствует себя отвратительно. Нужно будет котикам все высказать сегодня, как только они вернутся с очередных своих совещаний. Что же они такого обсуждают, что не могут навестить свою жену чуть пораньше?

Оделась в легкое платье, которое состояло из двух частей. Одна часть – облегающая, чуть ниже ягодиц, бежевого цвета. А вторая ярко-желтая, спускающаяся до пола легкими и невесомыми отрезами немного просвечивающийся ткани. Оно словно заворачивало меня в лепестки. И все это дополнялось массивным поясом, украшенным разными драгоценностями. По форме он спереди напоминал треугольник, направленный вверх, и удачно подчеркивал грудь.

Босоножки к этому образу я выбрала из тонких ремешков, которые оплетали всю голень ноги.

Волосы собрала в высокий хвост и заплела косу, а саму резинку, оплетенную драгоценностями, подобрала в тон к поясу. Больше решила ничего на себя не надевать, потому как не хотела перегружать такое легкое и воздушное платье.

– Доброе утро, – улыбаясь, я выскочила из своей комнаты и в окружении уже таких родных мне оборотней понеслась по крылу наговского дворца изучать предоставленные апартаменты.

Еще вчера вся наша немалая компания рассредоточилась по всему пространству, чтобы обеспечить мне максимальную охрану, и я знала, что тут я могу передвигаться свободно. Даже маленький парк, разбитый на одной из больших террас, был предоставлен для нашего удовольствия.

– Давайте завтракать там? – я носилась по комнатам и выбирала место, а в итоге все равно склонилась к природе.

На воздухе завтракать мне показалось самым лучшим решением. Живя последние годы в городе, я не имела возможности часто бывать на природе. А я скучала по ней – по бесконечным просторам, по чистой траве, по свежему воздуху. Поэтому тут чаще всего предпочитала есть на природе, раз такая возможность имелась.

Не обнаружив никакого столика в небольшом саду, я распорядилась делать пикник, расстелив покрывала прямо на траве. Пригласила всю свою охрану и слуг, что приносили яства, да даже поваров, которые со сторонынаблюдали, нравится ли мне еда. И со всеми ними уселась греться на солнышке.

Вокруг была просто потрясающая красота, воздух наполнялся ароматом тех самых цветов, которые покрывали тут все деревья. Сама же терраса находилась на третьем этаже и попасть сюда можно было только из выделенного нам крыла. А вот вокруг можно было рассмотреть сам замок: его крылья окружали наше маленькое, словно защищая. И мне удавалось рассмотреть похожие террасы в других частях замка, множество башенок, балкончиков. И – о чудо! – я увидела нагов.

Это была охрана, она стояла на одной из террас, где прогуливались на вид люди, но есть ли у них удлиненные уши, с этого расстояния мне не удавалась рассмотреть. Только вот нагов невозможно было ни с кем спутать. Более высокие, чем люди, с широкими, я бы даже сказала, толстыми хвостами всевозможных цветов и оттенков. На бедрах была какая-то бронированная накладка, отдававшая металлическим блеском на солнце, и она же продолжалась в виде жилетки на плечах, лишь частично открывая саму грудь. На руках были надеты наручи, которые начинались от кисти и заканчивались у локтя. Волосы у нагов неожиданно оказались распущенными и длинными. Отчего я немного похихикала: такие брутальные мужчины – и с такими волосами, как невеста на выданье.

Мне было интересно рассмотреть, где заканчивается змеиная чешуя и начинается человеческая кожа, но мои сотрапезники рассказали, что это интимное место – все равно что у оборотня оголить то, что ниже спины.

Я даже не покраснела. Ох, видели бы они современную молодежь и нравы моего мира, когда еще в старшей школе некоторые модники приходят с едва держащимися штанами на бедрах и с расстегнутыми рубашками, стараясь привлечь противоположный пол. А то, что творят студенты, так там уже и рассказывать не хочется. А тут они осторожно намекают, что меня может смутить то, что ниже спины! Ха!

– А кто сильнее, барс или наг? – поддевала я свою охрану, которая уже тоже валялась на подстилке и радовалась солнышку вместе со мной.

– Конечно, барс! – ответил один из самых настойчивых поклонников, который старался всегда быть поближе ко мне.

Он красиво поиграл мускулами, закатив край рубашки, стараясь продемонстрировать свою силу.

– А мне рассказывали, что они быстрее барсов, даже в звериной форме! – не стала я отступать или просто скучала и хотелось немного разговорить этих сильных воинов.

– Ну, в скорости, может, они и быстрее, но не сильнее, это уж точно. С барсом могут только драконы соперничать!

– Да что ты несешь! – другой мой охранник тоже подлез максимально близко и старался глубже дышать рядом со мной. Но никто не нарушал моих границ, и поэтому я не делала замечания парням. – Драконам любое создание лишь на один зуб!

– Не слушай их, Мари, – к нам подошел Уисли и тоже сел рядом, но немного позади меня. – Все создания этого мира сильны по-своему. Драконы хоть очень и сильны, они при этом еще и мудры и просто так никогда не применят свою силу. А на войне что барсы, что наги, что эльфы сражались в равной степени потрясающе. Я не могу сказать, что какой-то народ уступал другому. Если бы это было так, то народ наиболее слабый еще тогда был бы истреблен.

Все на время замолчали, обдумывая его слова, а я ничего не нашла лучше, чем сменить тему на более веселую, принявшись учить этих грозных хищников играть в жмурки. Ведущему завязывали глаза, он должен был поймать хоть кого-то и только тогда мог надеть свою повязку другому.

Не стану говорить, что я дурочка с соломой вместо головы, потому как зверям было очень просто ориентироваться по запахам и звукам, у них при выключении одного органа чувств другие усиливаются во сто крат. Но я-то об этом не знала, а у них это просто природа такая, что помогала выжить не одному оборотню до этого.

Но это все я узнала в конце, когда много-много раз оказывалась с повязкой на глазах, а мужчины всегда давались пойматься, и это не могло не радовать. Меня же они ловили, легко выбирая из всех, с точностью и ловкостью. Я даже пробовала прятаться за другими мужчинами, но барсы ловко обходили своих собратьев и ловили именно меня, позволяя себе чуть дольше обнять, чем следовало.

Зато мы насмеялись и наигрались – потом еще и в другие игры, которые в основном вспоминала я, и все они были из моего детства. Ну что тут сказать, я скучала по своему гаджету, который разрядился еще в первые дни моего пребывания тут.

Глава 15

Дашен Гасаш, желтый наг

Провалявшись на неудобной подушке и под утро разорвав ее, я так и не смог уснуть. Моя сущность вот уже последние сто лет не знает покоя. Тоска и апатия снедают меня изнутри, затемняя мне все краски жизни. Несколько лет назад я понял, что мне неинтересна жизнь, я совершенно потерял желание куда-либо дальше двигаться.

            Раньше были стремления, амбиции, а сейчас серая пустота. Смотря на братьев, которые родились несколькими минутами позже меня, видел, что они точно так же медленно умирают, но с этим ничего не мог сделать.

Когда ушла императрица, я не смог даже всплакнуть, хотя было больно, – все же я любил свою мать. Она была великая женщина.

После того, как она потеряла нашего с братьями родного отца, она долго не могла прийти в себя, и только истинные вытянули ее, за что я был когда-то им очень благодарен. А теперь нет и их, хоть они и растили меня вместе с братьями, но и с ними не смог иначе – провожал с холодным сердцем и пустотой в глазах.

Было жаль, что такие достойные наги уходят из жизни, но у истинных иначе никак. У нас с оборотнями истинные ставят друг другу метки, которые скрепляют не хуже самого прочного узла. Испив крови друг друга, мы запускаем особенную связь, связь длиною в жизнь. У драконов с эльфами истинные смешивают кровь друг друга, чтобы ее испить уже в обряде, это не менее крепкая связь, от нее на руках остаются брачные вязи. У мужчин большие, от кисти до локтя, а у женщины изящные и тонкие.

Другие тоже мечтают о таком, но как бы ни старались, никто не может, не будучи истинными, связать свои жизни. Зверь оборотня просто не позволит себя укусить, да и если даже исхитриться, то такой укус просто заживет, как обычная рана, не оставляя никакой метки. У нагов еще хуже: можно еще и умереть, ведь мы ядовиты. А у драконов и эльфов, сколько ни смешивай кровь, никакая вязь не появится.

Когда-то давно влюбившиеся не истинные решили все же себя связать и обручились перед ликом Богини, надев на запястья друг другу брачные браслеты, они были доказательством их любви и принятия. Тогда еще поговаривали, что это пятый вид брака. Это был один случай за многие годы, а вот спустя пару столетий после войны такие случаи приумножились. Все хотели себя видеть истинными, потому за большие достижения женщина могла согласиться на такой брак, причисляя выбранного ею мужчину к своим истинным. Конечно, сами мужья относились иначе к таким, даже в кругу своей семьи, но все же в глазах общества это уже был тоже муж. И положение его, конечно, сразу возрастало. В последнее время жизнь изменилась еще больше: женщины словно дурели, обкладываясь все большим и большим количеством мужчин. Доходило уже до абсурда. Но всех все устраивало, и я не видел причины что-то менять.

Благо моя мать была старых правил и не считала правильным связывать себя браслетными браками, и после ее смерти я ей даже стал благодарным. Потому как такие мужья продолжают жить после потери своей женщины, и что с ними делать и какой теперь у них статус, просто бы устал разбираться.

А вот материн гарем с наложниками разогнал с удовольствием, потому как ненужное скопление бездельников всегда меня раздражало.   

Принятое решение советников о моем браке с одной из женщин, оставшихся в нашем мире, должно было мне помочь продлить свою бесполезную жизнь. Я согласился, потому как не хотелось, чтобы наги совершенно исчезли из этого мира. Все же чувство долга, которое во мне взращивали с малолетства, никогда не покидало меня, хотя очень часто хотелось отключиться от всего. Просто не открывать глаза очередным утром. Чтобы навсегда перестать чувствовать ту пудовую тоску, которая с каждым днем все удобнее устраивалась в моей душе.

Но вот приезд барсов меня растревожил, и не просто, а так сильно встряхнул, что я просто вылетел из состояния отупения. Еще когда поселили их немаленькую делегацию, для чего мне пришлось выделить целое крыло (то самое, где жил когда-то гарем), я уже тогда почувствовал странный запах, который будоражил мою сущность и щекотал все рецепторы изнутри. Это была птичка – сладкая, нежная, с тонким ароматом полевых цветов.

На собрании я уже нервничал и не мог себя достойно держать, барсы сидели довольные и расслабленные, на их шеях сверкали метки, как флаги на шпилях замков.

Очень странно, но меня это не злило, да и сами барсы не выводили из себя, как раньше, а вот завидно было. Я бы и сам не отказался от метки на своей шее. Только вот звериная сущность позволит прокусить свою толстую кожу лишь своей паре. И яд, который течет по моим клыкам, примет лишь истинная. Так что можно было только тосковать и ждать своей смерти. Я проверил всех женщин этого мира, моя пара просто не родилась еще. А зная все реалии, понимал, что уже никогда и не родится.

Но барсы нашли, хотя я помню, что тоже не находили.

«Мари, Мари, Мари», – я повторял про себя имя незнакомой девушки, а внутри все переворачивалось. Эти хитрые бестии не разрешили к ней прикоснуться раньше времени, но вот увидеть ее мне никто не запретит.

Заняв самое удобное окно, выходящее на террасу, я принялся ждать: она должна выйти на утреннее солнышко, она не может не прогуляться в саду.

Как ни странно, такие же всклокоченные братья, как и я, присоединились к моему посту. Мы молчали и не решались заговорить, я лишь осторожно отодвинулся, давая возможность братьям тоже поудобнее устроиться. А потом вышла она.

Действительно, очень хрупкая и нежная, даже эльфийки не шли ни в какое сравнение с ней. Но вот ушки и глазки были кошачьи? Действительно ли она кошечка? Как-то все очень странно.

Через приоткрытое окно доносился ее запах и смех. Мы, как болванчики, стояли, приподнявшись на своих хвостах, и завороженно наблюдали за этим чудом. Она была еще слишком молода, это читалось по ее движению, взглядам, улыбкам. Но разве ж могут родиться девочки в нашем мире?

Объяснения барсов трещали по швам, но ни я, ни братья не станем что-либо выпытывать: если не сказали, значит, для этого есть свои причины.

 «Она пара», – шипел у меня в голове Шерон.

 «Я тоже чувствую ее», – присоединился Налиш.

Одна из способностей ментальных магов – это умение передавать мысли и образы другому. И сейчас, помимо моих собственных глаз, я видел ее глазами братьев. Ее, такую трогательную и растерянную, когда ее в очередной раз ловили в непонятной для нас игре. И такую хрупкую на фоне этих барсов, когда они поддавались ей. Глупенькая девочка, разве можно соревноваться с оборотнями в охоте? Она явно им проигрывала, потому как не могла искать ни по запаху, ни по слуху. Но кто же она тогда?

– Моя птичка, – я смотрел на нее, такую всю солнечную и светлую, так хотелось обвить ее хвостом и просто никогда не отпускать, и пусть весь свет подождет, потому как с ней я готов слиться на всю жизнь.

– И правда похожа на птичку, – мягко произнес Шерон.

– Такая маленькая и юркая, но такая же яркая и красивая, – Налиш схватился руками за раму, и она захрустела, а стекло покрылось сеткой трещин.

Глава 16

Марина Шиляева

Эти дни тянулись очень долго, потому как котиков я просто не видела: они приходили, когда я уже спала, а уходили, пока я еще не проснулась. В последнее утро перед официальным приемом, который был назначен на вечер, я со злости ударила кулаком соседнюю подушку.

– Чтоб вас! – это уже вообще никуда не годилось. Я, неудовлетворенная, а от этого злая и раздражительная, хотела рвать и метать.

Но вопреки всему, я все равно провела прекрасный день и уже после обеда принялась собираться на прием, благо для меня все уже было подготовлено, любовно разложено и расставлено. Чтобы я могла все это осмотреть и сделать вовремя какие-то коррективы в своем будущем образе.

Мои волосы так и отрастали светлого цвета, а кожа как была бархатной и идеальной после салона, такой тоже и оставалась, что меня безмерно радовало. Отдельной моей радостью стало то, что волоски на теле так и не начали расти, потому как вторично пережить тот ад с выдиранием абсолютно всего я бы, наверно, не смогла.

Татуировка была моим океаном счастья, я в нее с каждым днем влюблялась все сильнее и могла часами рассматривать своего феникса. Иногда мне казалось, что он шевелится, но это было уж совсем за гранью фантазии.

К вечеру я оделась в нежное аквамариновое платье, под свет своих глаз, не желая затмевать наверняка вычурный наряд невесты.

Оно было сшито из тончайшего материала, наподобие органзы, но с пышной юбкой, отчего мои ножки были скрыты, по правилам этого мира. Корсет был весь расшит хрустальными капельками местного драгоценного камня, от талии россыпь этих капелек уходила на юбку и растворялась у подола. Плечи оставались открытыми, а руки были затянуты в белые перчатки. Сзади шла толстая шнуровка, которая позволяла затянуть талию, делая образ еще более хрупким и нежным. Учитывая, что моя тоненькая талия очень контрастно выделяется на фоне пышной груди и пышной юбки, образ вообще получался сказочным.

Когда я вышла из ванной уже частично одетой, мужья просто потрясенно ахнули. Сами они были одеты в строгие черные костюмы, которые повторяли друг друга, только шейные платки отличались по цвету – у каждого он был подобран под цвет глаз.

Мощные, опасные, красивые мужчины, мои мужчины.

– Поможете? – я повернулась спиной к ним, показывая еще не затянутый верх платья.

– Может, не стоит торопиться? – гортанным голосом проурчал Алан.

А Денли уже без спроса полез под платье, намереваясь помочь его поправить там, что ли?

– Так! – громко скомандовала, все же обида так и клокотала внутри. – Вы не нашли ни минуточки за эти дни, чтобы уделить мне внимание. А теперь у вас будет время, чтобы подумать над этим!

– Но мы были так заняты… – почти плакал Алан.

– И очень скучали, – дополнил Денли.

– Ничего не знаю! Неудовлетворенная жена – это злая жена! – процитировала я мудрость.

– Давай мы тебя быстренько доброй сделаем? – опять промурлыкал Алан.

– А вот быстренько – я вообще разобижусь!

Мои котики, обиженные и надутые, уже молча мне помогали собираться, с тяжелыми вздохами зашнуровывали корсет, правда, при этом не забывая целовать во все открытые участки кожи. Потом с таким же вздохом Денли принялся делать прическу, надевая на голову небольшую диадему из драгоценных камней, символ правящего рода для женщины. У мужчин на голове красовались простые ободки из металла, но они сказали, что для мужчин этого достаточно, потому что и так все знают, кто есть кто.

Аквамаринового цвета сережки, колье из мелких светлых камешков и капельки в центре, тоже аквамаринового цвета, дополняли мой образ.

Туфельки на небольшом каблучке мне лично принялся надевать Денли, нырнув под платье, при этом не забыл еще и поцеловать везде, где дотянулся, а дотянулся он много куда.

Мы вышли в назначенное время, вокруг нас шли самые доверенные барсы, тоже красиво одетые в костюмы для торжества. И каждый не переставал восхищаться моей красотой, отчего я даже смутилась, ведь мне действительно нравилось, как я выгляжу.

Зал был ожидаемо заполнен народом. В основном были мужчины, одетые, как и мои оборотни, в строгие костюмы с шейными платками – видимо, это мода у них такая. Только эльфы-мужчины предпочитали светлые костюмы, серо-голубого и даже белого цвета, а оборотни – темные.

Вблизи мне никого не удавалось рассмотреть, а хотелось очень. Меня окружили плотным кольцом, как и других женщин. Так что жаловаться не приходилось. Кое-где я замечала цветные хвостики нагов, но рядом никого из них не было, и я по-прежнему терялась в догадках, какие же они.

Когда объявили о женихе и невесте, наша группа тоже двинулась поздравлять. Конечно же, нас все пропускали, все же правящие главы оборотней. Но, к моему удивлению, группа нагов тоже вышла нам навстречу. Охрана незаметно отступила, и я в сопровождении мужей осталась в середине зала, куда уже спешили наги.

Все остальные создания расступились максимально далеко, чтобы не мешать своим правителям.

В группе приближающихся к нам было три нага, одетых в золотые удлиненные жилеты, которые массивными драгоценными застежками закрывались практически чуть выше пупка, оставляя открытую грудь. Под жилетками шли массивные корсажи, начинающиеся под самой грудью и заканчивающиеся уже на бедрах. Под застежками жилетов у них были объемные бляхи, из-под которых на пах и ниже свисали отрезы такой же золотой ткани. И все это звенело и пестрело от драгоценностей.

Мощные, бугристые, брутальные мужчины, которые сознательно оголяли и грудь, и плечи, по всей видимости, чтобы продемонстрировать свою мощь во всей красе. На руках были надеты те самые наручи, которые я видела еще раньше, только уже золотого цвета, с множеством камней, вставленных в них. Сами кисти рук нагов – это была отдельная тема, не руки, а практически совочки с заостренной ногтевой пластиной.

Опустив глаза ниже, я увидела их. Хвосты! Это было и страшно, и потрясающе одновременно. У самого высокого из них хвост был желто-белого цвета, широкий, объемный, словно он уже слопал кого-то и сейчас переваривал. Меня даже слегка передернуло от собственных мыслей. Этот наг стоял, возвышаясь над моими мужьями на добрых две головы, а хвост спокойно держал такую тушку. Немного наклонив голову, я попыталась заглянуть назад, за нага, чтобы увидеть конец хвоста.

Наг как будто почувствовал, чего я хочу, и хвост тут же переложил вперед, сворачивая его аккуратно кольцами. Мое удивление было, скорее всего, заметным, потому как даже я почувствовала, как у меня глаза расширяются не то от ужаса, не то от восторга.

Ох, мамочки! Сколько же метров его хвост, если кольца так и крутятся перед глазами? На самом кончике я увидела украшение – массивное широкое кольцо, как и наручи, украшенное камнями.

Переведя взгляд на хвост второго нага, я изумилась его аквамариновому цвету. Он был не такой яркий, как мои глаза и платье, но все же я очень люблю этот цвет. Когда я заглянула и за его спину, то его хвост тоже оказался в полном моем обозрении. Я смотрела на это обилие аквамарина и лазурного и только и старалась, что рот держать закрытым, чтобы челюсть у меня некрасиво не отвалилась.

Третий наг, вернее хвост, оказался красным с черным. Наг сразу переложил хвост вперед и стал крутить кольца, отчего те то подымались, то опускались. Это завораживало, гипнотизировало и устрашало. Словно змея перед прыжком.

А наги умеют прыгать, вспомнила я слова мужа, и меня реально передернуло от страха.

Во всем большом зале стояла гробовая тишина, это я поняла, когда смогла оторвать взгляд от хвостов и посмотрела на Денли, который скрипел зубами и явно нервничал.

Посмотрев расфокусированным взглядом по сторонам, я поняла, что все смотрят на меня и чего-то ждут.

Может, я первая должна была заговорить? Но меня мужья не предупреждали. А вообще, стало стыдно, потому как хвосты их я рассмотрела, а вот на лица даже не удосужилась взглянуть.

Осторожно подняв голову, я посмотрела на того, кто стоял в центре, на желтенького нага, теперь они только так у меня и воспринимались. И обомлела. Он пожирал меня взглядом, как змея перед прыжком, – блин, опять это дурацкое сравнение! Я зажмурилась, вздохнула полной грудью и опять посмотрела ему в глаза. Конечно, для этого мне прилично пришлось задирать голову, но вот увиденное потрясло. Мужественные, словно выточенные черты лица, черные глаза, в которых виднелся узкий вытянутый зрачок. Темно-каштановые волосы и широкие брови вразлет только добавляли ему мужественности, а квадратный подбородок и широкие скулы в этом очень хорошо помогали.

Если он сейчас откроет рот, а там окажется раздвоенный язык, я просто упаду в обморок. Но открыв свои пухлые губы, он нормальным человеческим языком произнес:

– Приветствую тебя, Мари, в своем родовом гнезде, – голос был шелестящий, но уверенный и громкий. – И позволь выразить наше общее мнение с братьями, как мы этому рады.

«Блин, – взвыла я про себя, – он сказал “гнезде”!» У меня перед глазами так и замелькало видео, когда толпы змей, переплетаясь друг с другом, греются на солнышке – там тоже говорили о гнезде змей.

– Мы тоже рады, – пришел мне на помощь мой хороший Денли.

Что я там говорила: я зла и не дам? Да я все отдам – и тело, и душу, только заберите меня отсюда.

– И рады представить вам нашу жену и истинную Мари, – продолжал петь дифирамбы Денли.

И вот тут я поняла. Что именно я все же должна была отвечать, и речь этот наг не начинал, потому как я не смотрела на него, вернее на него, только не туда, куда нужно.

Еще раз вдохнув и попытавшись взять себя в руки, я еще крепче вцепилась в платье, плевать, если помну его, тут только одно поможет – бежать!

– Мы хотели бы ближе познакомиться с парой наших дорогих друзей, – отвлек на себя внимание аквамариновый, и мне пришлось посмотреть и ему в лицо.

Немного более мягкие черты, чем у желтенького, даже красивые по-своему, светлые голубые глаза в сочетании с темно-пепельными волосами делали его квадратный подбородок и широкие скулы менее выделяющимися.

– Позволь нам представиться, Мари, – обратился красненький наг. Мне опять пришлось перевести взгляд теперь уже на третьего нага. – Меня зовут Налиш, моего старшего брата, – он указал на ближайшего брата, того самого желтенького, – Дашен, он старший брат и будущий император. А среднего брата, – он опять указал, – Шерон.

Взгляд я не переводила, потому что стало страшно, я так и продолжила смотреть на красненького… как там он назвался… Налиша?

С такими же узнаваемыми чертами, только с желтыми глазами, словно золотыми, и черными волосами с оттенком бордового.

Я почему-то не двигалась и не могла говорить. Мозг лихорадочно пытался работать, но отказывал. Такое у меня когда-то было, когда еще в детстве меня на дорожке из школы встретила большая собака и тихонечко стала рычать, не давая пройти. Я тоже не кричала, не пыталась что-то сделать, я оцепенела, смотря ей в глаза. Хорошо, что сосед дядя Миша проходил мимо и, увидев меня с собакой, схватил палку и с криком понесся на нее. Она, конечно же, завизжала, потому как противник был больше, и убежала.

А меня потом дядя Миша всю дорогу домой отчитывал, что нельзя животным показывать свой страх, что нужно показать, кто главный.

Но вот тут нет дяди Миши и палки нет, и мужья не кричат и не отпугивают вот этих. А я стою и не могу даже толком вздохнуть.

– Позволь выразить радость от нашего знакомства, – нарушил очередное молчание желтенький Дашен, он так стремительно подошел, или как правильно сказать – подполз одним слитным движением или даже прыгнул, вот!

Если бы я могла говорить или двигаться, я бы кричала или даже бежала отсюда, но я просто стояла и смотрела в эти черные глаза.

Этот наг оторвал от платья мои ладони и взял их в свои, а что-то скользкое и гладкое прошлось по моей ноге, отчего каждый волосок на моей голове просто дыбом встал. И те, что мои, и те, что чужие, но приросли и стали моими, абсолютно все!

А потом случилось то, отчего весь зал ахнул. Я не смотрела по сторонам, я все еще с открытыми глазами от ужаса, смотрела в эти бездонные глаза с вертикальным зрачком, которые находились слишком близко. Два других нага осторожно оттеснили моих мужей, я этого не видела, но почувствовала, потому как последняя ниточка, что меня держала в этом мире, их запах, резко отдалился на непонятное мне расстояние. А красный и аквамариновый наги уже возвышались надо мной, все еще удерживаемой их братом.

Моих голых лодыжек опять коснулось что-то гладкое и скользкое, только теперь с двух сторон одновременно. Но я уже не могла различать ощущения, я тоненько в душе запищала или застонала от страха, сама не знаю.

Скольжение хвостов продолжалось, зал опять ахал, но это все доносилось как-то со стороны. Я скосила глаза и вокруг себя увидела двигающиеся разноцветные змеиные кольца, толщиной с двух меня. И они все переливались, наполнялись красками и яркостью.

А потом была темнота – моя ж ты долгожданная и, как оказалось, любимая темнота! Было страшно падать на пол, где буквально кишат эти кольца, где они бугрятся и извиваются, но я надеялась на своих мужей: они не оставят, они спасут.

Глава 17

Налиш Гасаш, красный наг

Нетерпеливо постукивая хвостом, я стоял возле Шерона и не мог никак дождаться, когда оборотни спустятся в зал. Мы с братьями все это время по очереди максимально занимали оборотней бесконечными совещаниями, собраниями, всевозможными сборами, чтобы их малышка, наша птичка, чаще была предоставлена сама себе и гуляла в парке. Ей нравилось проводить время на воздухе, ну а нам нравилось хотя бы так за ней наблюдать.

            Знакомясь со стороны с нашей девочкой – а в этом мы уже почти не сомневались, – мы проникались к ней нежностью и теплотой. Она открывалась для нас разной: то улыбчивой и беззаботной женщиной-ребенком, то страстной самочкой, которая готова рвать всех за свою правду, то сострадательным цветочком, которая умеет сопереживать и слышать другого.

Увидев загрустившим одного из ее окружения, когда все веселились и смеялись, она его не оставила, а подошла и, положив руку тому на голову, принялась гладить. Она ему что-то говорила, но мы с братьями не слышали, слишком уж далеко, а она практически шептала. Но было видно, что он наполняется ее светом, заботой, добротой. Этот оборотень потом все время ходил и улыбался; как же мы ему завидовали!

А вот теперь уже совершенно нет нервов стоять и ждать, когда же она придет!

И вот она спустилась в окружении своей охраны, мужей и даже слуг. Ее охраняют похлеще любой драгоценности, оборотни не дураки, они понимают ее значимость и действительно очень любят. Да даже вся охрана и слуги на нее смотрят как на божество, хотя было видно, что она близко никого к себе не подпускает, кроме своих мужей. Очень странная девочка.

Подошедший старший брат с невестой оторвал меня от наблюдения, к которому я уже привык за эти дни.

– Налиш, успокой свой хвост, – я опустил глаза вниз и увидел, как гранитный пол уже начинает покрываться мелкими трещинками от моих ударов, а я даже этого не заметил.

 Хорошо спокойному Шерону, он всегда умел себя сдерживать, а когда еще и потерял свою чувствительность, так вообще бревно бревном стал.

А вот я не мог даже в своей отупляющей тоске успокоиться. Да, была апатия, раздражение, безразличие, но я апатично разбивал на тренировках соперникам лица, когда становился в спарринг. Я безразлично крушил все стены в своей комнате, когда мне не спалось, я раздраженно кидался на диких зверей, посмевших поколебать мою тоску. Всегда и все я делал слишком эмоционально, вот и сейчас просто не знал, что мне делать, как не сорваться и не броситься к этой девочке, обвивая ее хвостом, чтобы спрятать от всего мира, укрыть собою.

– Фи, как безобразно, – прощебетала эльфийка Милиса Каур, которая сегодня разоделась императрицей, нацепив на себя, скорее всего, всю свою сокровищницу.

– Тебе не трудно ходить? – поддел ее я.

Она фыркнула и, дернув плечиком, ушла к своим мужьям, которые стояли в стороне, видимо, чтобы выслушать очередные дифирамбы о своей красоте и о великой любви к ней. Загладить, так сказать, наше безразличие к ней и даже, наверное, какое-то раздражение.

Еще давно она мне присылала запрос на ночь, мы тогда чудненько порезвились, но сегодня почему-то было противно это вспоминать. Конечно, я брата понимал: она одна из самых молодых женщин нашего мира, а ему нужно думать, как спасти наш народ. Но все равно сам не смог согласиться на тройной союз, все же она меня бесила, хоть и была последним вариантом для нас с братьями. Да и Шерон не захотел соглашаться на брак – скорее всего, ему уже настолько было все равно, что просто не захотелось консумировать брак. А вот теперь я надеялся, что все же у нас будет шанс и мы обретем свою истинную. О Богиня, как же сильно мне этого хотелось! Только бы Мари оказалась нашей истинной.

– Они идут! – мы с Дашеном резко посмотрели на Шерона: двести лет от него не слышали и слова, он чаще общался в мыслях или же образами, а тут столько эмоций, столько слов!

Дашен обернулся уже к оборотням и как заведенный сам направился к ним, разрезая толпу. Хотя по всем правилам этикета мы должны были встречать их на тронах, как хозяева замка. Да и невеста уже в изящной позе присела возле тронов, ожидая, что мы сейчас подойдем туда, а она уже будет вся такая готовая, красивая и величественная, для представления главам содружественного края. «Слишком меркантильная», – мелькнула у меня мысль. Она уже знакома с оборотнями, и я не удивлюсь, если даже не раз побывала в их постели. Но теперь-то она будет знакомиться как императрица нагов, не меньше. Хотя брат еще не был коронован, но ее это, по всей видимости, не смущало.

Мы, быстро пристроившись к брату – по левую руку я, по правую уже подполз Шерон, – неторопливо направлялись к центру зала.

Существа, растерявшиеся от несоблюдения правил и порядков, тут же расступились, практически прижимаясь к стенам, чтобы дать нам максимально возможное пространство. Оборотни тоже опешили и остановившись, отослали от себя свое окружение, оставшись в центре зала с женой, стоящей между ними.

Мы, словно марионетки, приблизились к столь желанной добыче, стояли все трое и ждали, когда она взглянет на нас, чтобы начать церемонию представления. Но она не поднимала головы, а рассматривала наши одежды. Это было вопиющее оскорбление, но ни я, ни братья не проронили ни слова, просто стояли и наслаждались ее близостью. Мы, как глупые мальки, все эти дни смотрели на нее, а вот теперь она рядом. В таком обворожительном платье. Да она уделала любую женщину в этом зале. Своей нежностью, чистотой и юностью. Она словно дышала, как цветочек, только распустивший свои лепестки. Ее платье, под цвет ее аквамариновым глазкам, безумно ей шло, а тот вырез, который открывался нам с высоты, вообще не давал покоя. Какая же она красивая.

Перестав разглядывать жилетки и корсажи, она, не отрывая взгляда, принялась гипнотизировать паховую накидку брата. Как у него не открылись пластины только от одного ее ласкового взгляда? Я просто восхищался им, я бы так точно не смог.

Но она пошла дальше! Она опустила глаза на хвост брата. Это обществом вообще порицалось, потому как считалось слишком личным действием. Разумется, все мимолетно скользили глазами по хвостам, сразу же делая вид, что вообще не опускали глаз. А тут так открыто, да еще и играя столькими эмоциями на лице, что я едва не рассмеялся. Конечно, оборотни и эльфы не так строго блюли наши правила, но все равно инстинктивно предпочитали не дразнить нагов.

Когда же она склонила головку, чтобы рассмотреть хвост более детально, брат, не пытаясь вразумить ее или как-то сгладить этот инцидент, просто перетащил хвост вперед, полностью демонстрируя его ей. Она еще больше открыла глаза и в какой-то миг даже уронила нижнюю губку, которую так хотелось поймать своими и пососать, пробуя ее ягодный вкус.

Со спины я слышал, как охнула невеста брата, потому как то, что жена оборотней повела себя не по правилам, это ее устраивало. Но вот когда потенциальный (а теперь вряд ли) жених повел себя не менее эксцентрично, а может даже и более, это для нее уже был перебор, наверное, как и для всех в зале. Хотя в этом я был полностью с ними согласен, но меня это так радовало. Отчего я чуть было не засмеялся, гогоча на весь зал, и не похлопал брата по спине в знак одобрения его поступка.

Когда малышка перевела глаза на аквамариновый хвост Шерона, то он, как и старший брат, сразу же перетянул его вперед, раскладывая перед собою, стоило только ей изъявить желание увидеть его полностью.

Свой хвост я сразу же продемонстрировал своей птичке, даже немного покрасовался, чтобы она во всей красе увидела и оценила мою мощь. А что тут скромничать, мы с братьями самые сильные наги, в нас течет сильная кровь, только мы можем утихомиривать звериные сущности своего народа, только рядом с нами они чувствуют себя в безопасности, только рядом им комфортно, и без нашей энергетики уже давно бы все потеряли себя.

Когда наша будущая жена – тут я тоже уже не сомневался – подняла свои красивейшие драгоценные глаза, то на какой-то миг мне показалось, что она испытывает страх. Но я отогнал от себя эту мысль, потому как истинные принадлежат друг другу душою и очень быстро проникают в сердца друг другу, мы одно целое и по-другому просто не может быть.

Брат пытался выкрутиться из той ситуации, в которую загнала нас наша девочка. Он говорил, а она слушала и хлопала своими пушистыми ресничками, на мгновения закрывая от нас свои океаны глаз, в которые хотелось смотреть бесконечно.

Потом что-то говорил оборотень, по-моему, старший, я не слушал, я смотрел на свою ненаглядную. Дальше Шерон говорил самую длинную речь в своей жизни. Я даже уважительно на него скосился.

А потом мир перевернулся, потому что, когда заговорил я, желая все же представиться – видимо, старшие братья вообще мозги потеряли, – она посмотрела на меня. Я говорил, говорил, а она все смотрела и не отводила своих глаз. Я видел, как она тяжело дышит, так и мне трудно, я тоже едва уже сдерживаюсь.

Брат не выдержал и буквально метнулся к ней. Ее мужья неодобрительно посмотрели на него, но ничего не сказали, дали возможность, о которой обещали. Желтый хвост брата незаметно нырнул под платье птички, и, пока он ее отвлекал словами, прошелся по голой ножке.

Его волосы, будучи каштановыми, сейчас принялись окрашиваться в более яркие насыщенные оттенки. Хвост, чешуйка за чешуйкой, стал наполняться золотыми бликами, превращаясь в переливающееся золотое украшение. Хвост извивался, а казалось, что расплавленный золотой металл бушует и перекатывается валами.

Мы с Шероном действовали одновременно. Оттеснили своими хвостами ошарашенных зрелищем мужей малышки – да они и не сопротивлялись, давая возможность и нам проверить Мари на истинность. Мужья Мари, как и вся толпа присутствующих, смотрели на золотое пламя, преображающее старшего брата, и от этого зрелища все пребывали в каком-то трансе.

Приблизившись к Мари с разных сторон, но не трогая ее руками, мы, не сговариваясь, полезли хвостами под ее платье. Это было что-то взрывное, у меня от соприкосновения с ее кожей обдало хвост таким жаром, что, добравшись до груди, я тяжело задышал, мой хвост, как и у братьев, принялся волнами ходить вокруг истинной. А цвет, наполняющий меня и брата, пробирался по всему телу под охи собравшихся.

У меня есть пара! Я хотел ликовать и кричать от радости. Мечтая, как сниму с нее это красивое платье, рвать не буду, не хочу, чтобы она расстраивалась, даже по мелочам. Я накрою ее собою, окутаю хвостом и буду любить до самого рассвета, а потом еще и днем, и следующей ночью.

Но малышка обмякла и стала валиться на пол, мои руки тут же ее подхватили, как и руки братьев. А грозный рык Алана раздался у самого уха.

Он с братом отобрал свою жену из наших подрагивающих рук и тихо, чтобы слышали только мы, прошипел не хуже нага:

– Я же просил не пугать, – даже скрежет зубов послышался.

А потом нашу девочку унесли, мы остались одни, огорошенные, шокированные и не понимающие, что нам теперь делать. Подданные счастливо зааплодировали. Самые близкие принялись окружать и поздравлять. Женщины-нагини даже всплакнули от счастья. А мы все стояли и ждали, что кто-то из оборотней сейчас подойдет и скажет, что наша птичка от счастья упала в обморок, что она нас ждет, а еще лучше – уже любит с первого взгляда, как и мы.

Но нам пришлось самим идти в крыло к оборотням и фактически с боем прорываться к своей истинной.

Глава 18

Марина Шиляева

Пришла я в себя уже по дороге к нашему крылу. Когда почувствовала запах Денли, смогла вскрикнуть отголоском запоздалого страха и прижаться к нему еще теснее. Потом предстали перед глазами все эти переливающиеся кольца змей, и я, поджав ноги, тихонечко завыла, потому как такое из памяти не сотрется, это теперь будет меня преследовать всю мою жизнь.

– Денли, – уже почти сквозь слезы шептала я ему в ухо. – Скажи, что мы сегодня уедем, скажи, что этот кошмар закончился, прошу тебя, скажи, или я просто сойду с ума.

– Милая, – рядом шел Алан и коснулся моего плеча, я резко дернулась и лишь когда своими глазами увидела, что это рука Алана, опять смогла расслабиться.

– Аланчик, ну родной мой, – теперь я умоляла его, – ну я прошу, забери меня отсюда, я домой хочу – и никогда больше не видеть этих змеев.

– Это не змеи, Мари, – устало ответил хмурый Денли. – В нашем мире нет змей, о которых ты нам так часто и так детально рассказывала, наги – это разумные существа.

– Но у них есть хвосты, как у змеев! И они умеют ими душить!

Я опять вспомнила, как эти хвосты касались моих голых ног, и сразу же автоматически закарабкалась повыше на Денли, еще сильнее поджимая ноги, не стесняясь, что идущая рядом охрана увидит их обнаженными.

– Барсы тоже умеют душить, только руками, но это же не значит, что мы это делаем постоянно, – опять стал убеждать меня Алан в глупости моих страхов.

Ну а что мне делать, если я боюсь!

– И наги никого не душат хвостами, – подключился Денли. – Только своих врагов.

– Вот видишь, они душат своими хвостами!

Я уткнулась в любимую шею и громко задышала. Меня почему-то принесли не в спальню, а в тот самый сад, где я много уже провела времени. Сейчас было темно и все окружающее подсвечивалось ночными огнями, создавая особенный шарм уединенности и романтики.

Меня мужья усадили на кипу мягких подушек и сами сели рядом. Только я, долго не думая, опять залезла на ручки к Денли и поджала ножки.

Ну и что! Они мужчины сильные, им не тяжело.

– Когда мы уедем отсюда? – напряжение между нами практически звенело, и я не понимала, в чем дело.

– Мы пока не можем отсюда уехать, – задумчиво поглаживал мою спинку Алан, и у меня постепенно получилось успокоиться.

Я даже растеклась по телу Денли, правда, все еще предусмотрительно обхватывая его за шею.

– А когда сможем? – мне было почему-то очень грустно.

– Тебе принцы совсем не понравились? – тоже грустно спросил Денли.

– Совсем, – сразу же выдала я. – Ну, если бы у них не было хвостов, может, были бы и приличными людьми, а так нет.

– Проблемка, – тяжело выдохнул Алан, произнося мое слово. Все же с кем поведешься, от того наберешься!

Со стороны входа на террасу послышался какой-то шум, а потом на террасе появились все те же три нага. Меня аж передернуло. Мужья сидели молча и никак не отреагировали на появление этих змеев.

– Тебе лучше с ними самой поговорить, родная, – осторожно сообщил Алан.

А нехороший Денли, встав, попытался даже отцепить мои руки от своей шеи.

Мне опять стало страшно, я совершенно не хотела эти хвосты чувствовать у себя на ногах. В какой-то миг я даже попыталась обратно залезть на ручки к Денли, но платье никак не давало мне этого сделать.

– Мари, перестань, – строго сказал Денли. – Дай им возможность поговорить. Они такие же, как и мы с тобою, умеют думать и чувствовать. А то, что мы так скоропостижно ушли, еще и неуважительно по отношению к ним.

Я опять не могла говорить, только мотала головой и старалась сделать все, чтобы не отпустить от себя своих мужей. Но где моя сила, а где их. В какой-то момент я осталась одна.

– Мы будем рядом, – Алан думал, наверное, что обрадовал меня. А мне было бы спокойненько только на ручках, и то на расстоянии от нагов.

Наги медленно подползали ко мне, не делая резких движений, а я опять завороженно смотрела, как их хвосты извиваются, действительно позволяя им бесшумно передвигаться. Вот зачем мне рассказали, что наги умеют прыгать? Теперь я только этого и жду.

Они все трое остановились в паре шагов (ну или ползков) от меня. Все тяжело дышали, и непонимание и озадаченность застыли на их лицах.

– Мари, птичка, – начал Дашен. – Чего ты так испугалась?

Я стою, смотрю и молчу, а еще периодически скашиваю глаза на хвосты, бдя за их движениями. Но они тоже не двигались, и это меня успокаивало.

– Девочка наша, – растянул слова Шерон, – мы никогда не причиним тебе вреда. Ты наша истинная, и мы будем, наоборот, тебя охранять, беречь и любить.

Эти слова, вместо того чтобы успокоить, повергли в шок. Немного повернув голову, я попыталась глазами найти мужей, но их, предателей, не оказалось нигде рядом, я вообще их не видела.

– Мы бы хотели стать твоими половинками, мужьями, – немного шипящим голосом подхватил слова братьев Налиш.

– Прими нас, просим тебя, – Дашен опять протянул свои руки ко мне, но я хорошо помнила, что было потом. Хвосты касались ног, а если они потом еще и оплетут?

Я рванула от них, как не бегала никогда. Даже понимая, что бегу в тупик, все равно неслась в том направлении, потому как выход был перекрыт нагами, а мне нужно срочно в другую сторону. На бегу я повторяла про себя только одну фразу: «Исчезнуть, оказаться как можно дальше, как можно дальше!»

Куда я там нафантазировала, я даже не могла понять. Но перед моим лицом резко появился портал, и я в него с разгона влетела.

Глава 19

Шерон Гасаш, аквамариновый наг

Страх, который мы все теперь так явно читали в глазах любимой, каждого из нас повергал в шок. Мы не могли понять, почему наша истинная так нас боится.

Мы все были готовы живьем с себя снять шкуру, только бы исчез скрежещущий ужас, идущий от осознания, что наша пара нас не принимает.

Ее мужья благородно оставили нас одних, давая возможность поговорить. Все же мы неправы, и в оборотнях есть и честь, и достоинство. Мы постарались успокоить малышку, заверить в своих чувствах.

Но она дернулась, как от удара, когда Дашен протянул к ней руки, и, взметнув ворохом своих юбок, помчалась наутек.

Еле подавив инстинкты, мы все трое дернулись, но сдержались, чтобы не следовать за ней. Давая время все обдумать и осмыслить. Тут небольшой парк, она сейчас успокоится, и мы сможем дальше поговорить, утешить ее, заверить в своей любви.

Но перед ней неожиданно открылась тонкая пленка портала, и она просто исчезла в нем. Я, как имои братья, в один прыжок преодолел это расстояние, но никто не успел ее задержать, хватая уже только один воздух.

– Что здесь происходит?! – раздался от входа рычащий голос Денли.

– Где наша жена? – не более контролируя себя, рычал его брат и старший муж Алан.

Мы растерянно хлопали глазами, пытаясь хоть что-то понять. Но чувство утраты буквально затопило душу.

– Она исчезла в портале, – не веря себе, сообщил Дашен, запуская в свои пряди руку, пытаясь успокоиться и прийти в себя.

– Такого не бывает! – рык Алана, раздался отовсюду, отражаясь от стен замка.

– Не бывает, такого не бывает, не бывает, – бормотал Налиш, сворачивая вокруг себя кольца в защитном жесте и в каком-то трансе уходя в себя, пытаясь ментально соединиться с сознанием своей истинной.

– Где она? Что вы с ней сделали? – уже оборачиваясь в огромного барса, Денли последние слова рвал пастью.

Алан тут же последовал за братом. А мы с Дашеном стали в оборонительную позицию, защищая своими спинами Налиша. Который, по всей видимости, совершенно никак не мог выйти из своего транса, продолжая все еще что-то тихонечко бормотать.

Быстрый, едва заметный прыжок – и зверь Денли отбрасывает меня в сторону мощным ударом. Тут же золотой хвост Дашена бьет по обезумевшему атакующему барсу. Мой бросок – и я в полете перехватываю лапу с оголившимися саблями когтей, которые уже целятся в горло брата.

Вокруг все буквально замирает, не чувствуется уже легкий ветерок, не слышатся звуки. Охрана оборотней, как и наша, ошарашенно наблюдает за нашей схваткой, не решаясь вступить в бой, когда сражаются главы этого мира. Сильная кровь уже бурлит по нашим венам, давая нам то самое преимущество в силе, что так страшит тут каждое существо.

А мы рвем друг друга – барсы когтями, а мы с братом хвостами, не оставляя друг другу шанса на победу. Это сумасшествие, которое накрыло нас всех от простого осознания, что наша истинная исчезла. Контроль, характерный для существ сильной крови, что так часто воспевается народами, сейчас буквально летит в пропасть.

Денли, не обращая внимания на брата, пропарывает мой хвост когтями. Я знаю эту боль, я помню ее еще с юности, когда наткнулся на обезумевшего оборотня в конце войны.

Вот и они сейчас просто обезумели. Это не просто бой, это путь за грань, только вот кто победит, еще неизвестно. Я вижу, как пасть Денли перекусывает руку Дашена, как Алан уже целится ему в горло. Секунда – и они разорвут его на куски. Мой прыжок – самый быстрый, самый сильный, – и я обхватываю хвостом задние лапы Алана, буквально отдергивая его в последний миг от брата.

Слышу, как мои мышцы раздавливают конечности, с хрустом ломая кости. Но моментальный удар Денли и меня припечатывает к стене замка, меня полосуют когтями, не давая возможности двинуться.

Дашен оттягивает Денли на себя, чтобы сохранить мне жизнь, но попадает в ловушку, его буквально с двух сторон растягивают, чтобы добраться до шеи и перегрызть глотку.

– Стойте! Стойте! – завопил пришедший в себя Налиш. – Наша девочка в опасности! Я нашел ее. Она переместилась в Аргонские горы. Стойте! Ей помощь нужна!

На миг в глазах оборотней промелькнуло сознание, и Денли, выплюнув из пасти хвост Дашена, даже брезгливо сплюнул, а после еще и потер лапой язык.

Мы все вчетвером лежали на окровавленной траве, каждый самостоятельно справляясь с своим отчаяньем. Еле живой Дашен приподнялся на своем окровавленном хвосте и, придерживая искореженную руку, спросил у Налиша.

– Что ты видел, кто ей угрожает?

– Я не знаю, – качался на своем хвосте Налиш, – я видел, как она бежала в панике, а вокруг ее окружали Аргонские горы, только там такие острые и высокие шпили. Нужно спешить.

Он с отчаянием смотрел на нас всех, а прибежавшие лекари, как и наша охрана, просто в ужасе стояли и не решались подойти.

Через несколько минут на поляну пришел король эльфов. Он имел самую сильную живительную магию из своей расы, все же сильная кровь не водица, и он умел творить чудеса. Но даже он поразился, рассматривая наши истерзанные тела, которые находились в плачевном состоянии. Глубокие рваные раны у нас с братом и перемолотые кости у уже принявших человеческую форму Денли и Алана.

– Скажите спасибо, что мы магию не применили, – выплюнул Алан.

– А вы поблагодарите, что яд в ход не пошел, – не остался в долгу Дашен.

– Успокойтесь оба! – гаркнул Денли, у которого было состояние немного лучше, чем у других.

Видимо, он все же начал соображать и теперь не считал, что наша смерть спасет истинную.

Я лежал не шевелясь, стараясь считать про себя удары сердца, потому как боль была непереносимая. И только осознание, что моя птичка сейчас в опасности, меня держало на плаву, чтобы не потеряться в темноте.

Глава 20

Марина Шиляева

Споткнувшись, я чуть не полетела лицом вниз, но платье затормозило мое падение, и я медленно осела на траву. В груди сердце стучало, словно пыталось вырваться. Я даже подозрительно посмотрела на грудь, ожидая уже увидеть, что ребра гнутся. Но, слава богу, этого не происходило.

Угомонив сердце, я принялась оглядываться по сторонам. Опять лес. Такой же, как я уже видела, когда только попала в этот мир. А вдруг это уже иной мир? Может, меня опять закинуло не пойми куда?

Ледяной страх накрыл меня с головой. Конечно, я злилась на своих котиков, даже считала их предателями, но вот вероятность того, что я их никогда больше не увижу, меня просто убивала. Плакать хотелось очень, глаза уже наливались слезами. Но я держалась, потому как дважды в одну реку не зайти, и сидеть, ожидая, когда меня опять найдут, спасут, да и еще и полюбят, было глупо.

Закусив губу от усердия, я как могла собрала повыше платье и направилась куда глаза глядят. Если мне удастся найти какую-нибудь реку, то я смогу идти вдоль нее. А река – это вода и возможность кого-то повстречать.

В этом мне несказанно повезло: буквально через несколько минут я услышала шум воды. Еще выше подхватив платье, я помчалась туда, но то, что предстало моему зрению, меня поразило. Это была не просто река, это была горная река. Огромная, полноводная, со срывающимся с высокой горы водопадом и бурлящими потоками.

– Где же я? – заскулила, оглядываясь по сторонам. Таких гор я еще не видела ни у оборотней, ни у нагов.

За водопадом виднелся грот, из которого доносилось нарастающее рычание. И чем громче становился этот рык, тем сильнее холодело в душе. С отчаянным воплем я кинулась наутек. Все-таки это была плохая идея – найти реку, ведь именно возле реки обычно обитают крупные хищники.

Выполняя свой фееричный забег с поднятыми юбками, я лихорадочно искала низкие ветки у деревьев, чтобы забраться как можно выше. Но, как назло, все деревья были очень высокими, и их ветки терялись где-то там в вышине.

Хруст разламывающейся древесины позади, очередной рык – и меня валят на траву, громко дыша в шею.

– Мамочки, – я так задрожала, что, если бы от страха умирали, я бы уже, наверное, отдала богу душу. – Божечка, спаси меня, или кто здесь – Богиня. Но все равно спаси, прошу тебя. Я сделаю что угодно, только спаси!

Слезы все же потекли из глаз, и, уже не чувствуя своего тела, я предалась самобичеванию. Это я змеек испугалась, вот наивная! Смотря на кроваво-красную когтистую лапу, с меня в полный рост, и как когти разрывают почву прямо возле моей головы, я продолжала молиться. Наверное, нет более верующего человека, чем тот, у которого на грани жизни и смерти больше нет других вариантов спасения.

– Моя, – этот то ли шум, то ли скрежет, то ли гром пронесся у меня прямо над затылком, а потом меня опять принялись обнюхивать. – Моя!

Сколько я так лежала, поливая травку, я не знаю. Но в какой-то момент я даже умирать устала. Все же человек удивительное существо, ко всему привыкает!

Я осторожно принялась скашивать глаза по сторонам, где стояли, как оказалось, две когтистые лапы по разные стороны от меня, лежащей. За моим затылком я все еще ощущала дыхание, тот, кто меня повалил, не пытался ничего делать, он просто дышал мне в шею, и все. Тогда я рискнула повернуть голову назад, чтобы взглянуть опасности в глаза, ну что тут уж скажешь еще?

Медленно переворачиваясь, я увидела пластинчатую шею, все такого же кроваво-красного цвета, потом большую голову с сильно выдвинутыми ноздрями.

Голова медленно отодвинулась от меня, и я со всем ужасом и восторгом выдохнула:

– Дракон!

Он рассматривал меня своими зелеными глазами и не прекращал шевелить ноздрями, глубоко вдыхая воздух. Потом он наклонился ко мне, отчего мне пришлось сильно отвернуться, а он опять уткнулся в район шеи мордой, которая была не меньше такой себе небольшой легковой машинки. А один глаз, наверное, размером с мою голову. Жуткое и красивое зрелище.

– Моя, – его гортанно-рокочущий голос опять потряс все вокруг.

– Твоя, твоя, – не стала я спорить. Ведь если бы хотел съесть, то уже бы съел. А я валяюсь тут не меньше часа.

Но тем не менее я попыталась отползти от такого сомнительного знакомого. Его лапа тут же переместилась, и мой путь был перекрыт.

– Мне холодно лежать тут, – с детства меня учили, что на холодном девочкам сидеть нельзя, а лежать уж подавно.

Очень странно, но дракон меня понял. Встав на все свои четыре лапы, он расправил крылья и громко зарычал. Странный какой-то дракон. Но вот парадокс был в том, что, когда я увидела, что это дракон, мой страх сразу же исчез. С детства, наверное, вбивали, что драконы мудрые существа и очень умные.

Вот и этот умный ничего лучше не мог придумать, как схватить меня, лежащую, в свою когтистую лапу. И уже на трех понести меня обратно к реке.

Вокруг оказалось куча поваленных деревьев, причем некоторые были переломаны, словно спички, хотя в обхвате имели не менее трех, а то и четырех метров. Огромную бушующую реку, которая меня так поразила, он перешел словно лужу и занес меня в тот самый грот, причем, проходя над водопадом, выставил крыло, накрыв меня, словно зонтик.

Грот оказался очень большим, в самом центре было выложено ложе из тонких деревьев и уже высушенной травы.

– Спать, – он опять попытался сказать понятные мне слова и осторожно, как хрустальную, положил на это огромное, пахнущее травой и лесом ложе.

Возражать, конечно, я не стала, да как бы и сложно это было. Я как могла удобно устроилась в этой самой постели. А дракон, как песик, покрутился вокруг и, следя за тем, чтобы не придавить меня, улегся, окутывая своим телом.

Сладкий запах леса, травы, который шел и от самого дракона, и от высушенного сена и древесины, меня буквально убаюкал. И все мысли о побеге улетучились в сладкий сон, откладываясь на завтрашний день. Может, мои нервы сдали, а может, просто стало с драконом спокойно, но я отключилась, как только голова коснулась его горячего тела.

Утром я проснулась и, потянувшись, словно кошка, отдохнувшая, довольная, обнаружила что нахожусь не в своей спальне, а на том самом ложе, где спала вместе с драконом, которого сейчас не было рядом.

Я осторожно выползла из этой постели и направилась по узкой дорожке наружу, где из-за выступа скалы не падала вода.

Дракона я увидела сразу: он ловил рыбу, смешно подпрыгивая вверх, а подымая передние лапы, уже скидывал с когтей рыбу, нанизанную на них.

На траве я увидела уже приличную горку рыбин, которые мотали хвостами и плавниками в надежде вернуться в воду. Каждая рыба была размером с нашего самого большого лосося, а в рваных порезах от когтей виднелось такое же красное мясо.

– Ого, – я завороженно смотрела на это чудо, потому как именно рыбки я еще в этом мире не ела.

Хотя, может, она мне и не полагалась. Я осторожно перевела глаза на дракона, который перестал охотиться и теперь внимательно наблюдал за мной.

Кажется, я потеряла хороший шанс сбежать. Но вот куда бежать и как выжить, когда убежишь, тут у меня вообще идей не было.

Дракон вылез из воды и, как собака, стряхнул воду с лап, насмешив этим меня. И когда он увидел, что я подхихикиваю, наклонил голову набок, видимо, пытаясь понять меня. А потом уже намеренно отряхнулся весь, как собачка, вылезшая из воды, отчего я уже открыто расхохоталась.

Он довольно фыркнул и принялся на больших валунах раскладывать рыбу. Неловко положив на камень штуки три, потом задумчиво перевел на меня взгляд и подложил еще одну. А потом дыхнул на нее, отчего огоньки пламени равномерно заплясали вокруг рыбы.

Запахло так вкусно, что у меня непроизвольно потекла слюнка. Такая королевская рыбка, да на костре. Это лучший завтрак, который только можно представить. Дожарив эти рыбины, дракон опять подул, и огоньки исчезли, после чего он осторожно подтолкнул меня лапой к той самой жареной рыбке, а сам принялся проглатывать, не жуя, сырую.

– Это что получается, – я неуверенно показала на жареные четыре штуки, – все мне?

– Да, – опять этот рокочущий голос окатил меня с ног до головы. – Ешь.

– Спасибо, – не стала я привередничать.

Мясо отрывалось от кости вкусными кусками, я ела с большим наслаждением, потому как до официального мероприятия не хотелось, а потом уже было не до ужина.

Съев только малую часть от одной огромной тушки, я развела руками и показала на свой живот.

– Не могу больше, наелась.

Он недовольно фыркнул, видимо, рассчитывал, что я все съем.

Поднявшись на лапы, он меня опять схватил одной из них и понес немного глубже в лес, где моему взору открылась потрясающая картина: среди низко растущих кустов лежало небольшое озерцо с мерно подымающимся паром.

– Купаться, – опять прокатил слово дракон в своей пасти.

– Ух ты! – я искренне радовалась, не обращая внимания, что меня все еще держат в лапе.

Потом дракон осторожно поставил меня на ноги и разжал лапу.

– Купаться, – опять он мне объяснил свое действие.

– Я поняла все, – уже подойдя к воде, потрогала ее.

– А ты куда? – окликнула я дракона, который намеревался меня оставить.

Вокруг лес, а я маленькая и слабенькая, а он большой и сильный и, наверное, вообще ничего не боится.

– Останься, – я искренне попросила его. – Мне одной тут страшно.

Вреда мне он не делает, кормит, заботится, так что выбор компании просто очевиден. Вот еще как-то нужно его уговорить меня домой проводить. Дом. Тут же затосковало сердце по моим котикам. Что они сейчас делают? Думают ли обо мне? Беспокоятся ли?

Даже о нагах вспомнила – они с такой надеждой смотрели на меня, говорили о любви, а я с криком понеслась от них.

Дракон тем временем меня понял и, улегшись недалеко от озерца, придвинул свою огромную голову ближе, теперь уже следя за мной.

Ну а я его воспринимала как большого песика, который у меня был еще в раннем детстве. С трудом сняв с себя платье, я принялась вытаскивать из волос зажимы, а после стянула и белье с туфельками.

С какими стонами и наслаждением я опускалась в горячую купель, я даже не буду думать, но вот дракон повел себя странно: он укрыл свою голову крылом. Может, спать хочет?

Наплескавшись вдоволь и вымыв голову, я решила тут же постирать свое белье и разложить его на камнях, предоставив солнышку сушку.

А вот с платьем нужно было что-то делать. Местами грязное и полностью измятое, оно было уже окончательно испорчено. Но вот материи тут была уйма, и я, оторвав от нижних юбок приличный отрез, намотала на себя на манер тоги и босиком предстала перед драконом во всей красе.

– Ну как тебе? – я крутилась перед его мордой.

Он к моменту моего одевания уже опустил крыло и неподвижно смотрел на меня своими глазами-шариками.

– Красивая, – пророкотал он.

– И ты красивый!

Я решительно подошла к морде и обняла его голову. Пусть знает, что мне нравятся драконы. А ему полезно будет ко мне привыкнуть.

Он интенсивно дышал, смешно щекоча своим дыханием. Это как стоять на выхлопе какой-то большой системы, где подаются и выпускаются потоки воздуха.

– Моя, – опять рычал дракон.

– Твоя, твоя, – не спорила я. – А ты мой? – стала мне любопытна эта игра.

– Твой, – он заурчал не хуже моих котиков. А мне стало очень грустно, все же я не могу уже без них.

Глава 21

Дашен Гасаш, желтый наг

Пришедший Сульгенэль Лавридани стоял и смотрел на растерзанных нас, а позади него его личные лекари в немом шоке открывали и закрывали рты. Видимо, видеть так сильно раненных правителей еще никому не приходилось. Самые тяжелые раны король эльфов взялся лечить самостоятельно, не доверяя этот процесс никому. А когда удостоверялся, что самое сложное позади, уже поручал нас своим лекарям. Мои же подданные только и могли, что стоять и смотреть, потому как сравниться в лечении с эльфами, тем более самыми сильными в Ларионии, пожалуй, не мог никто.

Буквально через пару часов мы все, включая и меня, убедились, что Сульгенэль очень сильный маг, причем он мог как дарить жизнь, так и ее отбирать. Об этой загадочной личности вообще ходило множество легенд. И я не раз слышал, что он умеет просто иссушать жизнь, если этого захочет. Жуткий на самом деле тип с ангельской внешностью.

– Я смотрю, вас жизнь совершенно ничему не учит, – он обтирал принесенным влажным полотенцем руки, которые у него были по локоть в крови. Оборотням пришлось разрезать ткани, чтобы правильно собирать все кости. А нам с братом он кропотливо восстанавливал все порезанные связки и жилы.

Сил было мало, потому как тела требовали много энергии на восстановление. Мы хоть все и быстро умели заживлять свои раны, но на такие пришлось потратить слишком много сил.

Денли, как ни странно, восстановился быстрее всех и уже магичил над местом исчезновения жены вместе с младшеньким Налишем. Они вообще удивительно хорошо спелись за последний час, пока мы втроем кряхтели и стонали со своими ранами.

– Почему же, учит, – упрямо возразил Алан. Ему Сульгенэль приказал еще около получаса лежать не двигаясь, а лекари короля эльфов водили над ним руками, выпуская живительную магию.

Я уже тоже почти восстановился и даже пытался стоять не шатаясь. Хуже всего пришлось Шерону. Ему еще латали хвост, и было видно, как он усердно сжимает челюсти, чтобы не завыть от боли.

– Ну да, я вижу, – вздохнул эльфеныш, а я тоже сжал челюсть, чтобы не сказать что-нибудь эдакое. – Как такое возможно, что из замка смог открыться портал? – Сульгенэль уже обратился ко мне, кладя свою руку на плечо и маленькими порциями вливая в меня живительную энергию.

– Не нужно, – я попытался смахнуть его руку. – Ты и так потратился очень сильно.

– Перестань, – он тяжело посмотрел в мои глаза. – У меня еще есть силы, а тебе сейчас нужнее. Нужно как можно быстрее ее найти.

Слово «ее» он проговорил с такой нежностью, что я удивленно посмотрел на эльфа.

– Так как такое могло произойти? Ты не ответил.

Я и сам был озадачен: в моем замке не было доступа к использованию портальных артефактов. Как минимум нужно было покинуть его границы, потому как родовая магия глушит любые переходы. А то, что в нашем мире уже слишком давно не встречается такая магия, как телепортация (да и была она когда-то только у очень сильных магов), я знал наверняка. И также знал, что у женщин не бывает магии, а Мари спокойно ею воспользовалась.

Чувствуя, как потоки мои насыщаются энергией и как сила потекла с новой скоростью по жилам, я все же отстранил руку эльфа, искренне его поблагодарив.

– Я и сам не знаю, Сульгенэль, давай пойдем к Денли и Налишу, может, они что-то смогут объяснить.

А потом минуты сложились в часы, а часы в дни. Но мы все равно не могли найти нашу любимую. Сульгенэлю пришлось нас оставить: в его государстве начались очередные волнения, и ему нужно было срочно вернуться к народу. Предоставив нам сотню лучших своих воинов и дюжину лекарей, он отбыл к себе в Ларионию.

– Что будем делать? – я уже полностью отчаялся и не понимал, как нам дальше поступить. Уже шел шестой день с тех пор, как мы ее, не обретя, потеряли, а ни известий, ни новостей не было.

Прочесывая территорию Аргонии маленькими группами, мы сошлись все вместе у основания очередной горы. Уставшие, измотанные, мы сидели у костра, где сейчас суетились наши подданные. На удивление, четыре народа очень хорошо ладили между собою.

Четвертыми к нам присоединились драконы. Мы сразу же, в ту ночь, к ним направили официальный запрос на возможность поиска своей жены, которая по непредвиденным обстоятельствам телепортом попала к ним. Оставшиеся три правителя драконов услышали нас и дали в наше распоряжение своих воинов. Драконы осматривали территорию с воздуха, все остальные пешим ходом. Но она словно растворилась.

До сих пор было сложно поверить, что она пришла в наш мир из другого, что она думает иначе, чем наши женщины, чувствует иначе, и порой поступки ее приводят в полный шок. Теперь мне стало понятно, почему она так задела мою душу: она была искренна со всеми, а это было именно то, что наши женщины утратили, живя во вседозволенности.

Работая вместе с оборотнями, я с каждым днем узнавал их все с новых сторон. Они оказались более улыбчивыми и открытыми, чем народ нагов. Но и мы, очевидно, поражали оборотней своей честностью и справедливостью.

– Завтра с рассветом выдвигаем дальше, – потер усталое лицо Денли.

Он, как и его брат, немного осунулся, было видно, как их звери изнутри просто рвут их на части. Наши хвосты тоже блекли все больше с каждым днем, хотелось верить, что мы найдем ее живой и здоровой, потому как если иначе, то нет смысла вообще куда-либо возвращаться.

Мы впятером сидели возле костра, и каждый был углублен в свои мысли, но между нами постепенно исчезало то недоверие, что всегда стояло рядом. Стали друг друга воспринимать как одно целое, как семью. Каждый старался поддержать другого, успокоить. А потом даже уверить, что все будет хорошо и мы ее найдем.

Это сейчас нужно было каждому из нас – надежда, что она жива, уверенность, что мы ее найдем. Было видно, что все существа нашей немаленькой компании выкладываются на полную, чтобы помочь найти. И даже драконы прониклись нашим горем и каждый раз, вылетая, подбадривают и говорят, что сделают больше своих сил.

Глава 22

Марина Шиляева

– Ну Дракоша, –канючила я, вскарабкавшись на его голову и уместившись там в позе звездочки с присосками. – Ну давай полетаем.

Уже несколько дней подряд я его просила, но он никак не хотел соглашаться, один раз он даже пастью отцепил меня от своего бока, когда я пыталась вскарабкаться ему на спину. Принес меня в грот и, разместив в ложе, интенсивно начал вылизывать, думая, что я так успокоюсь.

– Ну покатай меня, – мне так сильно хотелось ощутить небо, что я даже не знала, как его еще больше просить.

Прожив вместе уже почти неделю, мы практически срослись с ним, он понимал меня без слов, и мне достаточно было одной только мимики его морды. Теперь, когда я купалась, он не отворачивался и даже не закрывался крылом, а, напротив, поближе подтаскивал свою морду и во все глаза смотрел. Ну а последнее время начинал еще и вылизывать, словно мне мало было водных процедур.

– Слушай, Дракоша, а каково это – расправлять крылья и ловить теплые потоки воздуха? – я еще крепче вцепилась в него, чтобы, шевеля головой, он и не подумал меня скинуть с насиженного места. – А касаться мягких облаков, а мчаться наперегонки с солнцем?

Мы много за эти дни разговаривали – в основном, конечно, я говорила, ведь он только и произносил, что отрывистые слова. Я рассказывала о своем мире, о том, какими там видят драконов. Что именно из сказок и легенд люди знают о их мудрости и уме. Когда я поведала свою историю о барсах, дракон меня утешал, видя, как я тоскую.

А услышав мой рассказ о нагах, как я их боюсь и что представляю их змеями из своего мира, дракон – вот честно! – смеялся. Я даже стала возмущаться, а он, наглец, улегся на спину и хохотал!

Спали мы уже не просто вместе, а в обнимку, как булочка с сосиской, только вот я была очень маленькой сосиской, а он слишком большой булочкой. Нежный, заботливый, внимательный и такой надежный – я не переставала восхищаться своим героем детских грез. До тех пор, пока не попросила вернуть меня домой.

Это случилось уже ближе к ночи, когда я, сытая, накупанная, разодравшая в очередной раз нижние юбки своего многострадального платья, чтобы соорудить себе еще одну тогу, заговорила о доме.

– Дракоша, – мы уже лежали в травяном ложе, и он прикрыл свои потрясающие зеленые фонарики. – Мне нужно домой вернуться.

В ответ послышалось тихое рычание, прямо как тогда, когда я первый раз его увидела.

– Ну не сердись на меня, – я погладила его по носу. – Мне с тобой очень нравится, и я правда не хочу с тобой расставаться, но и без своих котиков больше не могу. Они, наверное, ищут меня.

Он открыл один глаз и долго смотрел на меня, потом тихонечко заурчал и убаюкал меня мерным покачиванием груди, на которой я и лежала.

Утром я проснулась в обнимку с каким-то парнем, он так крепко меня к себе прижимал, что я испугалась, не раздавит ли.

– Доброе утро, – его счастливые зеленые глаза смотрели на меня с таким восхищением, что я сперва даже растерялась, а потом понимание того, что меня всю эту неделю водили за нос, накрыло с головой.

– Как ты мог! – стучала я кулачками по его голой груди. – Ну как ты мог! Я же так доверилась тебе, а ты? А ты всего лишь человек.

Предательские слезы хотели сорваться с моих глаз, но дракон резко меня перевернул на спину и тут же принялся осыпать мое лицо поцелуями.

– Я все еще дракон, – засмеялся он. – И не обманывал я тебя, да и как бы я мог? Я потерялся в этом мире, мой разум растворялся в драконе. Еще несколько лет – и я бы просто погиб, заснул бы вечным сном тут, в этом гроте.

– Как? – уже ничего не понимала я, но плакать расхотелось.

– Да, маленькая. Ты нашла не меня, а дракона, ты его разбудила. Твой запах – он просто вывел его из забытья, я уже и не мог надеяться, что обрету пару.

– Пару? – все, дальше мой мозг отказывался думать, или это был очередной шок.

– Да, девочка моя, пару. Лишь истинной паре дано приручить зверя у дракона. Мой дракон готов был хвостом вилять, только бы ты улыбалась. Я тебе могу честно признаться, что человеческий разум не сразу возвратился ко мне. Сперва это были образы, как всполохи, которые освещали мне самые яркие картинки. Потом я чаще мог контролировать себя, уже больше мог наблюдать за тобою. Совершенно недавно я перестал исчезать и полностью мог быть в своем теле. Вчера же, когда ты изъявила желание покинуть меня, чтобы уйти домой, то я до конца смог взять контроль над своим зверем.

Я смотрела на своего такого любимого уже дракошика, который был как большущий песик, а на самом деле это оказался взрослый мужчина, и он был сейчас почти голым, только рваные бриджи висели на его исхудавшем теле. Кожа цвета какао, яркие зеленые глаза с вертикальным зрачком, который без конца менялся на обычный человеческий и обратно. Русые волосы, более светлые на концах, и до боли милая улыбка с белыми ровными зубами.

– Почему?

– Потому что мой зверь не может противиться твоим желаниям: если бы ты ему сказала умереть, он бы и это, не раздумывая, сделал. Но вот я, человек, не мог позволить себе тебя потерять. Наверное, поэтому зверь и уступил мне.

– Ты не мог меня потерять? – все же этот мир однозначно сводил меня с ума. Мне почему-то тоже не хотелось лишаться своего дракона. Я, наверное, и тянула с расставанием, потому как была не готова проститься с ним и каждое утро просыпалась, чтобы отложить разговор о доме до следующего дня.

А вчера так сильно сдавило сердце от тоски по моим котикам, что я не выдержала и все же сказала.

– Ты моя пара, единственная, истинная, – он опять принялся целовать, опускаясь с поцелуями все ниже.

– Постой!

Он действительно остановился и, глубоко дыша, пытался успокоиться.

– Давай знакомиться? – я ему улыбнулась, потому как нелепее ситуации не могла себе представить.

– Фарго мон Гран, – тоже улыбался этот невозможный дракон.

– Мари.

– Мари, – повторил он улыбаясь. – Приятно познакомиться, Мари.

– И мне тоже приятно, – тут я уже не выдержала и рассмеялась.

Неловко переглядываясь и улыбаясь, мы вышли из грота.

– Ты будешь оборачиваться в дракона, чтобы ловить рыбу? – уселась я на камешек, как это всегда делала, наблюдая за своим песиком.

– Нет, – он широко и довольно улыбался. – Дай мне в человеческом облике немного походить, а то еще немного, и ходить бы разучился.

– Что, правда?

– Ох, Мари, – он опять широко и обворожительно улыбнулся и, шагнув в бурные потоки воды, с легкостью поймал крупную рыбину и вытащил ее из воды.

Ее он, так же как и дракон, разложил на уже привычной нам поверхности камня и поджарил, только язычки пламени исходили теперь из его рук и были немного другого цвета.

– Помнится мне, ты раньше по четыре рыбки мне предлагал, – насмешливо надула я губки.

– Ты лопнешь, малыш, – нисколько не повелся на мои слова Фарго.

– А дракон так не считал!

– Дракон много чего считал по-другому, – он запнулся, но все же продолжил, с горящими глазами поглядывая на меня. – Он также считал, что подглядывание за красивой парой – это неприлично.

– Постой, – стало до меня доходить. – Так когда дракон не отворачивался во время моих купаний, это всегда был ты?

Тихонечко засмеявшись, он прямо посмотрел в мои глаза и честно ответил:

– Да! И ты не представляешь, какое это было потрясающее зрелище. Я надеюсь, что ты меня и дальше так будешь баловать.

– Не дождешься! – я даже подобиделась.

– Ну маленькая моя, ты чего, – он тут же подскочил ко мне и, обняв, крепко прижал к своей груди. – Мне, честно говоря, кажется, что именно плотское возбуждение быстрее и вытягивало меня из-за грани.

– Ну скажешь тоже, – не получалось на него долго злиться, потому как его тепло – оно было таким же, как и у дракона: нежным, добрым, с нотками леса и травы.

– Готово, – он посмотрел на уже шкворчащую рыбку и в этот раз лично поотрывал самые вкусные кусочки, которые выложил на большой лист и подал мне.

– Мне кажется, или вкус у рыбы отличается? – я ела и не могла понять, вкусно было, как всегда, но вот были какие-то различия.

– А говорила, что многое знаешь о драконах, – он уплетал пойманную лично рыбку с таким удовольствием, что у меня и у самой разгорелся аппетит. – Драконы все имеют огонь, драконье пламя, святой огонь и много его еще как называют. А вот в людской форме мы маги стихийники, и у каждого есть своя магия.

– И у тебя огонь? – подытожила я.

– Как ты догадалась? – усмехнулся он, подмигивая мне.

– А скажи, Фарго, если дракон выполняет все-все желания своей пары, то почему он не покатал меня по небу?

Меня до сих пор обижало, что он не полетал со мною.

– Для того, чтобы дракон мог возить на себе наездницу, нужно пройти особенный обряд, – его глаза как-то хитро блеснули.

– А без него нельзя?

– Нет, упадешь, – он уже принялся облизывать свои пальцы, а потом и руки, причем из-под ресниц, внимательно следил за мной.

– Я согласна.

– Хорошо, – не хуже кота промурлыкал он.

Обряд был несложный: нужно было смешать кровь друг друга и, выпив, произнести слова на непонятном языке.

Сложность возникла только с тем, где смешивать кровь, – оказалось, что не так-то просто найти в лесу такую тару. Пока искали, насмеялись, предлагая друг другу разные варианты. Но потом Фарго нашел толстый лист, и в нем неплохо держалась вода, вот его и решили применить.

Торжественно смотря в мои глаза, мой зеленоглазый дракон полоснул отросшим когтем по своей ладони.

– Отдаю добровольно свою кровь, – как-то даже церемонно провозгласил он, блестя возбужденными глазами.

Затем осторожно сделал малюсенький порез уже на моей руке и, зажимая мою ладонь, подсказал:

– Ты должна сказать, что отдаешь добровольно.

– Отдаю добровольно свою кровь, – быстро произнесла, не споря.

Он разжал мою ладонь, и с нее потекли крупные капли, растворяясь в его крови. Дракон стал речитативом проговаривать слова, а кровь вспыхивала под каждое слово разным цветом.

Я просто завороженно смотрела в нее, а дракон смотрел на меня.

– Пей, родная, – он уверенно поднес к губам эту жидкость и осторожно наклонил лист.

Было неудобно ее пить, но отторжения или неприятия почему-то не было. Странный все же этот мир, и правила тут странные. Когда я почувствовала, что больше не могу, Фарго забрал этот лист и допил, большую часть одним глотком.

А потом произошло странное: он потянулся к моим губам, а я уже и не смела отодвинуться. Его собственный запах леса сразу же ударил в нос, отчего голова просто пошла кругом. Он прижался к моим губам, не решаясь наглеть еще больше. Но тут уже не выдержала я и просто набросилась на него, пробуя, вбирая и облизывая языком, как самое вкусное и желанное угощение.

Что со мной случилось, я вообще не поняла: может, соскучилась по мужьям, может, просто устала быть хорошей. Но он сразу же ответил и, заворачивая в свои объятия, перехватил инициативу, всячески доминируя надо мной.

С тяжелым дыханием и безумными глазами, мы оторвались друг от друга, а запястья, причем оба, резко обожгло. На них появились красные узоры в виде тоненьких браслетов.

            – Теперь ты всегда сможешь летать на мне, – улыбнулся Фарго, разглядывая мои руки. На его собственных красовались узоры точно такого же цвета, только более широкие и массивные, которые разукрашивали всю часть руки до самого локтя.

– Ого, – тут уже и я не выдержала и стала смотреть на его руки, даже поскребла ноготком, чтобы проверить на стирание.

– Это навсегда, – усмехнулся он, видя мое озадаченное лицо. – Ну что, полетели?

– Полетели, – предвкушение затопило меня с головой, и я с энтузиазмом подскочила на ноги.

Когда на поляне предстал передо мной уже так полюбившийся мне дракон, я на радостях подскочила к нему и обняла за шею. Он фыркнул, смеясь, и помотал головой.

– Оденься, – опять своим мощным голосом он скоординировал мои действия.

Я действительно уставилась на себя и побыстрее, пока дракон не передумал, побежала в грот за остатками своего имущества. Там у меня лежали моя обувь и украшения. Платье я уже давно постирала, как и белье, и оно, высохшее, сиротливо колыхалось на ветвях.

Конечно, платьем его уже трудно было назвать, весь подъюбник я использовала на тоги, чтобы ходить тут в них. И теперь платье представляло собой такой себе коктейльный вариант, только с прозрачной юбкой, из-за нежности ткани. Но лучше с немного просвечивающейся юбкой, чем вообще с голыми ногами.

Нацепив белье, платье и даже все украшения на места повесив, я кое-как сделала прическу, едва заколов тяжелые пряди по бокам, и, подхватив туфельки и диадему, побежала к своему дракону. Туфельки надела, уже сидя на самом драконе, а вот диадему – ничего лучше не придумала, как опять водрузить на голову, ну а что? Куда мне ее еще девать? В общем, получился эдакий образ королевы на драконе.

Дракон дыхнул своим пламенем, причем таким образом, чтобы им обдать всю меня целиком, и я почувствовала, как это пламя ко мне ластится и, словно куколку бабочки, заворачивает в незримый кокон. Он поднялся, и я почти взвизгнула, потому как я сильно наклонилась, но огненная оболочка держала меня крепко на драконе и не давала заваливаться от его движений. В этом тепле было удобно находиться, и оно чудненько держало меня, словно в мягком кресле, не позволяя упасть, даже тогда, когда я отпускала высоко выпирающие гребни.

– Потрясающе, – прошептала я, действительно теперь понимая, почему раньше дракон упирался.

Я бы и минуты не продержалась, это все же не лошадь, и даже седло в случае дракона не помогло бы. А когда он, частично стоя в реке, начал размахиваться крыльями, то я до конца осознала, что меня просто потоками воздуха бы снесло. И это мы еще не в небе!

– О небо! Я иду к тебе!

Сперва тяжело давались взмахи дракону, потому как такую тушку поднять в небо – та еще задача. А он слишком долгое время спал и ослаб. Он оттолкнулся и, цепляясь мощными лапами за макушки деревьев, наклонил себя практически в горизонтальное положение. А я при этом лежала словно в ворохе подушечек, мне не нужно было и держаться. Еще пара быстрых взмахов – и он уже окончательно оторвался от высоких деревьев и воспарил в небо. Вначале он очень быстро махал крыльями, а потом, как и в легендах и сказках с Земли, он поймал воздушные потоки.

И полет стал как плавное скольжение по глади воды. Внизу проплывали просторы: реки, горы, поля и луга. Та самая быстрая речка с высоты смотрелась змейкой, которая извивается между грозными пиками скал. Ее бурлящие потоки напомнили мне о змейках. Я все же была неправа и, скорее всего, их обидела.

Только теперь, полностью успокоившись, я поняла, что погорячилась, и они ничего плохого не хотели, а просили только поговорить. Наги – они действительно существа этого мира, такие же как барсы или драконы, так стоит ли их так бояться? Их слова о том, что я их истинная, я все откладывала в долгий ящик, стараясь подумать об этом позже. И вот это «позже» пришло, а я все равно не решалась об этом задуматься.

Внизу было так красиво и зелено, что хотелось наблюдать за этой красотой вечно. Я видела, как высокие облака создавали тени, и они плыли по верхушкам лесов, по зеленой траве лугов и по голубой поверхности быстрых рек.

А потом дракон развернул свою голову ко мне и вот точно улыбаясь, нырнул в одно из облаков. Я смеялась и кричала, я пыталась поймать эту пушистую вату руками, но она без конца проходила через мои пальцы.

– Еще! Еще! – мой крик, должно быть, слышали и на другом конце света, но сейчас меня это не волновало. Я была счастлива как никогда.

Глава 23

Алан Дебарго, черный барс

– Вот, возьми, – ко мне подсел Шерон, протягивая кружку с крепким отваром.

Вот уже неделю мы не можем найти нашу девочку, и с каждым днем все печальнее и мрачнее становится на душе.

– Спасибо, – я поблагодарил нага, который неоднократно поддерживал меня и брата, стараясь быть ненавязчивым, но, как оказалось, всегда к месту.

– Расскажи о ней, – печально смотрел в пустоту мой собеседник, уже который раз прося меня об этом.

Мы с братом много говорили и рассказывали, стараясь не таить больше ничего. Рассказали, кто такие змеи и из-за чего Мари боится их. Я чувствовал, что принцы, если бы могли, просто отрезали бы свои хвосты, что так сильно пугают нашу Мари. Но вот калеками они ей еще менее вероятно понравятся. Всегда спокойный и рассудительный Шерон вызывал особое уважение у меня. Он не боялся работы, брал ответственность на себя с легкостью и никогда не говорил «нет», если мог помочь.

Налиша, как ни странно, привлекал Денли, они оба были очень эмоциональные, и мне даже казалось, что понимали друг друга легче других. С Дашеном было и легко, и сложно одновременно, его справедливость, сила, ум и настойчивость подкупали. Но вот то, что он всю вину из-за того, что жена сбежала, взял на себя, напрягало всех.

Мы с братом вообще готовы были локти кусать, потому как понимали, что большая часть вины все же наша. Она просила ее не оставлять, она умоляла, а мы списали это на детские страхи, на боязнь неизвестного. А оказалось, что просто были невнимательны к жене, и это осознание рвало душу каждому из нас.

– Она очень понимающая, – стал я рассказывать о том, что сам успел увидеть в ней. – Целеустремленная и не боится трудностей. Но при этом очень ранимая и нежная. Когда мы только познакомились, она сразу же отказалась брать наложников. Сказала, что не сможет полюбить столько мужчин, а без любви она не может. Думаю, чтобы она приняла вас, вы должны заслужить ее любовь.

– А когда она вас полюбила? – внимательно слушал меня Шерон.

– Я не знаю, – как же болело все в груди оттого, что я так долго не вдыхал ее аромат, оттого, что не обнимаю ее, и оттого, что беспокойство о ней просто сводит с ума. – Наверное, сразу. Сперва я почувствовал ее теплоту, а потом заботу и любовь.

– Пора собираться! – раздался зычный голос Денли.

Весь немалый отряд уже слаженно и четко собирал вещи и тушил костры. Доехать до нового квадрата поиска было решено всем вместе, потом, как обычно, разделимся, а драконы все проверят с неба. Но уже через несколько минут нашего пути мы услышали рев над головою. Над нами завис огромный, гораздо больше остальных, виданных нами, красный дракон.

Недоверчивые шепотки стали раздаваться с разных сторон:

– Фарго… вернулся… он жив… наша надежда…

А восседала на драконе, словно королева, наша девочка, позади нее развевалась легкая ткань ее аквамаринового платья, оголяя и без того видневшиеся в почти прозрачной ткани ножки. Волосы волнами лежали на спине, и ветерок легко играл ими. Она смотрела именно на нас с братом, сперва хмурилась, а потом радостно замахала. Отчего у нас словно камни упали с души: она жива, она невредима!

Дракон рыкнул одно единственное слово:

– Замок.

И опять взмыл в небо, а все драконы нашего отряда стремительно, на всей скорости, что могли, бросились врассыпную, чтобы обеспечить себе место для взлета. Яркие краски расцветили небо, драконы рычали, приветствуя своего огненного главу. А потом что есть силы замахали крыльями, устремившись вслед за ним.

– Быстрее, – к нам молниеносно подполз Дашен, который уже открыл арку перехода к точке силы возле замка драконов.

Мы всем своим отрядом, порядком уже измотавшимся, стали осторожно проходить, выстраиваясь в вереницу. Так как дорогущий артефакт не был так надежен, как стационарные порталы.

К замку мы прибыли уже через пару часов. Нас ждали и сразу же опустили мост, чтобы мы могли проехать в нижний двор замка.

Встретил нас сам Фарго, глава огненных. На его руках были видны брачные татуировки. А улыбка украшала довольное лицо.

– Приветствую вас, главы Кении и Шелини, – он уважительно склонил голову.

Ну а нам ничего не оставалось, как склонить головы в ответ и тоже по всем правилам поприветствовать дракона.

– Вам уже подготовили часть замка, где вы с комфортом сможете разместиться.

– Где наша жена? – не выдержал все же Денли.

– Она сейчас отдыхает, но думаю, что мужья Алан и Денли уже сейчас могут пройти к ней, – он рукою показал направление и тут же пошел за нами с братом следом.

Принцы-наги ринулись следом, но дракон остановился и внимательно осмотрел тоже осунувшихся нареченных.

– Я думаю, моих слов, что с Мари все в порядке, будет пока вам достаточно, а к ужину, обещаю, вы уже сможете ее увидеть, – он еще раз наклонил голову в уважительном жесте, а появившийся тут же слуга указал им дорогу.

Мы с братом смотрели на удаляющихся нагов, к которым ужепривыкли за время пути, но понимали, что дракон прав. Мари вот так сразу не нужно опять демонстрировать нагов, она и так непонятно что вытерпела за эту неделю.

– Пойдемте, – он опять повел нас вглубь замка.

В отдельной части, как и обещал огненный, разместили всю нашу компанию, а нас с братом повели выше, где стояла вооруженная охрана из драконов, а у самой двери в спальню – не менее дюжины.

– Может, вы сперва желаете привести себя в порядок? –все же спросил дракон, видимо, мы действительно выглядели не очень.

– Нет! – хором ответили мы.

– Ну как знаете, – и он открыл двери в комнаты.

Из большой гостиной вело множество дверей, но мы, уже учуяв ее запах, вместе ринулись к нужной нам двери. На большой кровати маленьким трогательным комочком спала наша жена.

Мы как вкопанные замерли, просто смотря на нее, успокаиваясь, что она в порядке. Приходя в себя от того ужаса, что поселился в нас, мы не знали, с чего начать, как оправдываться перед женой, как просить у нее прощения, мы просто не могли двигаться. А дракон, ловко обойдя нас, направился к нашей жене и, уверенно усевшись на постели рядом с ней, нежно провел ладонью по ее щеке.

Сразу же все поняв, мы осознали, что опоздали: она нашла нового защитника, она нашла нового мужа, и он, в отличие от нас, умеет слышать.

– Милая моя, – он тихонечко будил Мари. – Посмотри, кто к нам пришел.

Мари сонно перевела глаза с Фарго на нас, а потом шире их открыла и с радостным воплем просто кинулась к нам, запрыгивая на меня с разбега.

– Аланчик, дорогой, любимый, как же я скучала, – она целовала мое лицо, хоть оно и было грязным от дороги и костра. – Ну как же ты осунулся, ты плохо кушаешь?

Тут же она, прямо как обезьянка, перелезла к Денли.

– Денличик, мой хороший, ну чего ты такой бука, ну улыбнись же мне, – она и его принялась целовать. – Я так скучала, так переживала о вас. Как вы, мои любимые?

Обняв ее со спины, я опять прижал жену к себе и, закрыв глаза, тихо заплакал, стараясь не дать ей увидеть мои слезы, я просто уткнулся ей носом в затылок, боясь пошевелиться.

Глава 24

Марина Шиляева

Смотря на своих котиков, таких несчастных и растерянных, я не могла поверить, что они наконец-таки рядом, что я могу их обнять. Как часто я думала о них, вспоминала проведенное вместе время! Что тут скрывать, тосковала, и, когда Фарго принялся спускаться вниз, тяжело хлопая крыльями, я с беспокойством наблюдала за скопившимися существами внизу.

И увидев среди них Денли и Алана, почувствовала, как сердце сжалось, – они изменились, были уставшие и осунувшиеся. Когда Фарго рыкнул, то все существа подняли головы вверх и увидели нас. Я замахала радостно своим мужьям, но дракон не стал приземляться, он лишь еще раз рыкнул, и из глотки раздалось громкое:

– Замок!

И Фарго опять интенсивно замахал крыльями, уже разворачиваясь совершенно в другую сторону. Я видела, как отбегающие подальше от основной группы люди превращаются в разноцветных драконов, и уже их радостный рык был не чем иным, как приветствием своего собрата. Около пятидесяти всевозможных драконов взмыли одновременно в небо, и все быстро замахали крыльями, чтобы догнать нас.

Мой дракон не пытался оторваться, а, наоборот, лег на крыло и спокойно поплыл в потоках, давая возможность себя догнать. Нас окружили с разных сторон, вот сто пудов, счастливые морды. Они опять принялись рычать, словно люди в приветствующем кличе. Я во все глаза смотрела на драконов. Как они машут крыльями, как огибают воздушные потоки их мощные тела.

С нами летели синие, зеленые, серые и в меньшинстве красные драконы. Со стороны это были очень опасные твари: они имели мощные лапы с когтями, позвоночник, весь утыканный острыми наростами, и длинный хвост, тоже с остриями на конце. Если такое вот существо сделать своим врагом, вряд ли после этого будет суждено долго прожить.

Впереди показался замок, он частично врастал в скалу и имел черный цвет, как и все камни вокруг. С фасада он был окружен высокими хвойными гигантами, с другой же стороны утопал в скале. На каждом уровне, как ступеньки, располагались террасы, где спокойно можно опуститься дракону.

Когда Фарго коснулся черного, как стекло ровного пола, то сразу же оказался человеком, а я осторожно опустилась к нему на руки.

– Фарго! – раздался радостный крик от выскочившего к нам парня, который тут же замер, напряженно принюхиваясь к воздуху.

А за ним не менее быстро влетели еще двое парней, которые, как и первый, замерли и с округлившимися глазами жадно вбирали воздух в легкие.

– Да, это она, – Фарго улыбался и довольный, как кот, плавной походкой направился к парням.

Они какое-то время рассматривали меня и даже хотели уже завалить вопросами, но Фарго меня унес, пообещав позже познакомить и все объяснить.

И вот теперь я стою в крепких объятиях своих любимых и спокойствие начинает возвращаться в мою душу. Они рядом, они здесь, и они искали меня, значит, по-настоящему любят и я нужна им. Но вот учить их ко мне прислушиваться и считаться с моим мнением мне еще долго придется, хотя у меня на это вся жизнь, так что справлюсь.

Глава 25

Фарго мон Гран, огненный дракон

Я полулежал на постели и наблюдал, как моя девочка млеет от ласк своих котов. Она много рассказывала о них, и я чувствовал, как сильно скучала. И очень мечтал, чтобы она полюбила и меня.

Побратимы вообще обалдели, когда я поднес свое счастье к ним на руках, они с округлившимися глазами смотрели на свою будущую жену и не верили своим глазам. Поглаживая ее нежные щечки, целуя ее ручки, они теряли самообладание на глазах, и острая нужда, которую мы ощущали все время, постепенно сворачивалась вокруг этой крошки.

Они несмело улыбались, смотря ей в глаза, а она рассматривала их с не меньшим шоком.

– Мари очень устала и хотела бы отдохнуть, – они не могли оторвать от нее глаз, когда я пытался с ними поговорить.

И то, что сейчас я ее унесу, вызывало боль в их сердцах. Слишком уж хорошо мы друг друга знали.

– Сейчас прибудет делегация от каждого края, распорядитесь, чтобы им выделили отдельную часть замка и разместили со всеми удобствами. Среди гостей будут мужья малышки, это главы барсов Денли и Алан и нареченные главы нагов Дашен, Шерон и Налиш.

– А Сульгенэль? – подозрительно спросил меня воздушный дракон.

– Думаю, вскоре и он к нам присоединится, это вопрос времени. Его эльфы среди существ тоже присутствуют.

– Хорошо, мы все организуем, – спокойно ответил за всех водный дракон.

– Спасибо, – я искренне улыбнулся им, давно все же не видел их и действительно соскучился.

– Брат! – окликнул меня природный дракон. – Мы рады, что ты вернулся.

– Я тоже.

В покоях для нашей истинной поддерживался порядок, потому как мы всегда надеялись, что найдем ее. И вот этот момент настал, и я внес свою девочку в эти всегда пустующие комнаты.

– Это твои комнаты, – я не хотел спускать свою прелесть с рук. – Тут гостиная, тут кабинет, тут ванная, тут гардеробная, тут спальня.

Я носил ее по комнатам и улыбаясь все показывал.

– А это постель, – я многозначительно опустил ее на мягкое ложе, чтобы попробовать сорвать еще один поцелуй.

– Что происходит? – она напряженно разглядывала мое лицо, ну а я не знал, с чего начать.

– Я один из глав Аргонии, во мне течет сильная кровь, и ты моя жена, – не захотел я больше скрывать, ну или захотелось чтобы она понимала, что мы больше чем просто случайно знакомые.

– Жена? – округлила глазки моя девочка.

– Тот обряд, который помог тебе на мне летать, – это связывание двух половинок. Драконы никогда не носят никого на своей спине, такую возможность имеют только истинные. А я люблю тебя больше жизни и не хочу терять. Вот я и согласился на твою просьбу полетать. Пусть это будет нечестно по отношению к тебе, пусть я поторопился, но я никогда о своем поступке не пожалею. Потому как слишком ужасным путем мне досталось счастье.

Она смотрела на меня и не совсем понимала мои слова, хоть и слышала.

– Когда я уже был готов заснуть навсегда, когда мой зверь завладел полностью моим телом, а разум обезумел, я покинул все и всех. Я предал надежду своего народа, я разрушил последнюю веру. И только после этих страшных и ужасающих испытаний Богиня подарила мне тебя.

Она сидела, смотря на меня, и моя же боль отражалась в ее глазах.

– Ты мой дар, мой свет, мое сокровище. Я в тебе люблю все, ты для меня единственная. Поэтому я не стал медлить, поэтому я женился на тебе, чтобы ты никогда не смогла отказаться от меня.

– Я не хочу от тебя отказываться, – она говорила искренне, а мое сердце обливалось теплом и радостью.

– Вот и не отказывайся, – я улыбнулся ей, а потом понес в ванную, где помог снять платье, посмеиваясь, когда она меня застеснялась, ведь я видел все и каждый раз этим зрелищем наслаждался.

Не став больше смущать, я погрузил ее в уже подготовленную ванну и сообщил, что мне нужно идти, чтобы помочь подготовить все к приезду ее мужей.

– А как же я им скажу, что еще раз вышла замуж? Это же будет предательством по отношению к ним.

– Ты очень много говорила, как сильно их любишь, а они тебя. Я думаю, что они все поймут, – все же я накрыл ее губы мимолетным поцелуем. – Попытайся отдохнуть и поспать, вечером ожидается официальный ужин в твою честь, тебе понадобятся силы.

И вот, приведя мужей в ее комнату, я радовался счастью любимой. Бесшумно поднявшись, я подошел к этому счастливому трио и тихонечко предупредил:

– У вас не больше трех часов, – Денли и Алан тут же прекратили целовать Мари и внимательно посмотрели на меня. – И позаботьтесь о том, чтобы жена успела отдохнуть.

Не испытывая больше свою сдержанность, я пошел к собратьям, потому как знал, что они меня ждут.

Глава 26

Марина Шиляева

– Мари, родная, – осторожно спросил Денли. – Ты приняла Фарго своим мужем?

Мне тут же стало стыдно, я почувствовала себя изменницей и, опустив глаза, попыталась их спрятать.

– Это получилось случайно, то есть, конечно, не совсем случайно, но вот так вышло, – я словно сдулась и сама не понимала, что вообще несу.

– Он нравится тебе? – Алан, все еще стоящий за моей спиной, продолжал ласкать спинку, шею.

– Да, – не став упираться, я все же посмотрела на своих мужей.

Я отстранилась от них и, ходя по комнате, попыталась успокоиться. Мужья же молча стояли, смотря на меня.

– Я не знаю, как так получилось, он сказал, что мой истинный, – я прекратила свои метания и, тяжело вздохнув, опять уставилась на мужей. – Мне действительно с ним очень легко и хорошо, но между нами ничего не было! Он только сегодня смог обернуться человеком. Все это время он был в форме дракона.

– Расскажи, – попросил Алан, подойдя ко мне и беря за руки.

Устроившись на постели, я принялась рассказывать абсолютно все. Все те чувства, что у меня вызывали наги с самого начала, причину своего необдуманного побега. А потом и то, как меня нашел дракон, как заботился, сколько тепла и нежности мне дарил. И как сильно я привязалась к нему за это короткое время. Еще я призналась, что умышленно тянула время, не желая прощаться с драконом, но тоска по ним все же пересилила, и дракон обратился человеком, чтобы не ставить меня перед выбором.

– Прости нас за то, что не придали значения твоим страхам, ты ведь говорила нам о них, – сказал, действительно сожалея о своем поступке, Алан. – А мы посчитали это блажью. Впредь мы всегда будем прислушиваться к тебе.

– Алан прав, мы очень виноваты перед тобой, – Денли тоже жалел о своем невнимании. – Мы не знаем, как искупить свою вину перед тобой, но в будущем будем все решать сообща. Обещаю.

– Так вы не сердитесь на меня за то, что я вышла замуж за Фарго? – я все еще не верила, что мужчины могут вот так спокойно смотреть фактически на измены.

– Мы знали, что ты можешь оказаться истинной и для драконов, – немного нахмурился Денли. – Правда, никто и представить не мог, что именно красного ты повстречаешь, ведь он слишком давно исчез. И, конечно, в твоих новых союзах мы все же рассчитывали быть, ну как тут сказать, – запнулся он, – стороной, которую спрашивают о согласии. Но все получилось так, как оно есть, и, может быть, так даже вернее.

– Денли хочет сказать, – принялся пояснять Алан, видя, что я ничего не поняла, – что мы не сердимся.

Я усмехнулась и подозрительно посмотрела на Денли: он хоть и не сердился, но что-то явно его беспокоило, Алан же лучше контролировал свои эмоции, нежно улыбался мне и время от времени целовал мои руки.

Сегодня мы просто лежали в постели, не пытаясь наброситься друг над друга, каждому было над чем подумать. Мужья, по очереди сходив в ванную, удобно устроили меня между собой и, поглаживая, наслаждались нашей общей теплотой. Мы изредка перекидывались самыми яркими впечатлениями за время, проведенное врозь, а потом уснули.

Глава 27

Махит рэ Нор, зеленый дракон

Когда в гостиную, где мы разместились с собратьями, наконец вошел Фарго, мы тут же по очереди заключили его в объятия. Самый нетерпеливый, самый несдержанный и импульсивный из нас дракон сейчас стоял перед нами живым и здоровым. Уже несколько десятков лет, как мы попрощались с ним, смирились с его утратой. А тут словно гром среди ясного неба, он летел, рассекая воздух, к своему родовому замку, где сами стены задрожали от предвкушения встречи со своим хозяином.

Мы с собратьями помчались к террасе, а увидев на спине огненного дракона наездницу, просто опешили. Как? Когда? О Богиня!

Он нес нашу истинную к нам на руках, а мы, как необученные птенцы, никак не могли надышаться ее запахом. Это было нестерпимо больно, потому как хотелось уже сейчас выхватить ее и прижать к себе, чтобы просто раствориться в своей паре. Как такое может быть? Когда он успел?

Но мы все держались – нельзя пугать свою пару или, не дай Богиня, обидеть. Мы держались и крепились, полностью слушаясь собрата, потому как это он принес ее нам, и ему нас всему научить. Мы слишком долго ждали, и что такое еще несколько часов ожидания, когда года – словно миги нашей жизни?

Я рос вне стен этого замка, у меня когда-то были родные. Но я, как и множество молодых парней моего возраста, имеющих крупицы сильной крови, пришел на отбор, где единственный сын глав драконов, с сильной кровью, мог выбрать себе побратимов.

Меня выбрали, как и еще двух парней. Тогда я не знал большего счастья. Все же быть собратом главы драконов и стать таким же главою – это было очень почетно. Но проходили столетия, и все мои однолетки соединились с самками, создали свои семьи, родили драконят, а я, как и все побратимы, оставался одинок. Мы ждали свою пару, а она никак не появлялась в этом мире.

Еще при жизни древних драконов, когда у народов не было и червячка мысли о войне, самым мудрым драконом, видящим через грани мироздания, были сказаны нам слова. О том, что мы найдем свою пару через боль утраты, через груз разочарования, когда ее душа сама пожелает прийти в этот мир.

Мы ждали, старались не вмешиваться в дела других народов, когда началась война, просто закрылись ото всех. Но Богиня наказала нас, и девочки, как и у всего мира, перестали рождаться.

Мы не понимали пророчества, не понимали, где ошиблись. Пока наш самый верный друг и названый брат, не в силах справиться со своим одиночеством, не покинул нас.

– Кто она? – Белир уселся рядом с Фарго на диване и жадно вслушивался в его слова.

– Это дитя другого мира, она прибыла к нам, потому как заблудилась в своем. Я думаю, что древний все же не ошибся, – он переводил внимательный взгляд своих зеленых глаз на каждого из нас, ожидая, что мы проникнемся его словами. – Ее душа сама пожелала найти этот мир, где она будет нужна больше жизни каждому из нас.

– Но у нее уже есть мужья! – быстро проговорил Риар, наш самый младший дракон. Фарго долго не мог найти из прибывших на отбор парней воздушного дракона, и когда уже почти разуверился, сам улетел на поиски и нашел этого мальчика, который едва ли подходил по возрасту, и привел в семью.

– Да, есть, – спокойно ответил Фарго. Последние годы его сильно изменили, его взрывной характер и огненная сущность словно присмирели, ожидая дозволения своего хозяина на проявление. – А еще у нее есть истинные среди нагов, – напомнил он, – и я подозреваю, что и эльф не останется в стороне.

– Но как же так? – опять не выдержал Риар. – Испокон веков истинная у квадры драконов была лишь их парой, мы всегда чтили свои традиции и устои.

– А теперь нам всем придется измениться, – устало сказал Фарго. – Я думаю, то, что сделала Богиня с нашим миром, – это не единственное испытание. Она до сих пор проверяет своих детей и ждет, что мы осознаем свою ошибку.

– Но мы не виноваты в том, что все эти существа вцепились в глотки друг другу! – тут уже и я не выдержал, потому как до сих пор считал, что нас незаслуженно наказали.

– Нет, не виноваты, – подтвердил Фарго, спокойно выдерживая мой взгляд. – Но мы виноваты, что, видя, как умирают народы, не вмешались и не остановили все это, хотя и могли.

– Потому что истинная должна была прийти из другого народа, а мы, глупцы, не сразу это поняли, – опустил голову Белир, начиная понимать слова Фарго.

– Вы хотите сказать, что если бы не эта война, – недоуменно смотрел Риар на Фарго и Белира, – то мы бы еще семьсот лет назад нашли свою истинную, рожденную у эльфов, нагов или барсов?

– Да, – подтвердил Фарго. – Думаю, мы все же сильно ошиблись, допустив войну в нашем мире.

– А что будет теперь? – я тоже уже понял, что горячность моих мыслей к добру не привела, и мир действительно наш дом, в котором мы допустили склоки.

– А теперь, братья мои, – улыбнулся Фарго, – мы должны научиться мириться со всеми народами не только в этом мире, но еще и в собственной постели.

Риар недовольно нахмурился, стараясь держать язык за зубами.

– Она, – и все, как суслики, подняли головы, не требуя объяснения, о ком сейчас говорит Фарго, – была воспитана другим миром, для нее многомужество – это дикость. В том мире царят совершенно другие нравы и порядки. Там слишком большое значение придается материальному и красота души ценится в последнюю очередь.

Мы все слушали молча, не перебивая, стараясь понять и представить то, о чем Фарго нам пытается поведать.

– Ее в том мире предали самые близкие люди, но она не разуверилась в любви, она за ней шла, ломая грани мироздания. Я думаю, что именно поэтому нашему миру было легко ее принять. Она способна всех своих избранных полюбить, только у нее в головке слишком много предубеждений и страхов. С ней нельзя грубо, ее нужно покорять, приручать, любить и заботиться, тогда она и сама подарит место в своем сердце.

Потом Фарго долго описывал свою с ней встречу, как его дракон полюбил ее сразу, как оберегал, как он смог на время возвращаться в свое сознание, как пересилил себя и полностью вернулся. Сколько чудесных дней они вместе провели. Говорил о том, что рассказывала ему Мари о своем мире. Потом мы все вместе смеялись над нагами, такими прямолинейными и простодушными, и как она их называет змейками. Даже историю о желтом питоне он нам поведал, как эта большая и опасная змея впечатлила нашу девочку еще там, на Земле. И как теперь она не может избавиться от своих страхов.

– Я думаю, нам всем стоит привести себя в порядок и на ужине максимально окружить истинную своею заботою, ну и также донести до всех остальных глав, что мир поменялся и нам всем придется измениться тоже, если мы хотим свою жену видеть счастливой.

Глава 28

Марина Шиляева

На ужин я шла под руку с Денли и Аланом, Фарго шел впереди, указывая дорогу, и без конца рассказывал о самых значимых местах замка.

Еще в комнатах меня нарядили в роскошное платье цвета мерцающего звездного неба – платьев в гардеробной оказалось море. Там было настолько много всего, что можно было подобрать одежду на любой вкус и размер. Как уверил мой Дракоша, это все платья, сшитые специально для меня, потому как драконы ждали свою истинную вот уже более тысячи лет. Я постаралась ничему не удивляться. Но все же попросила, чтобы мне привезли те вещи, которые я брала с собою к нагам. Все же там были именно те платья, которые я самолично придумывала. Да и опять возвращаться к панталончикам желания вообще не было.

Тогда Фарго осторожно стал рассказывать, пока Денли делал мне прическу к ужину, что у драконов, предназначенных стать квадрой для их народа, всегда одна жена на четверых. И что водный, природный и воздушный драконы тоже уже мои, и от этого никуда мне не деться. А принять мне их или нет, полностью зависит от меня.

Прокручивая весь разговор с мужьями, я никак не могла забыть, что и наги назвали меня своей истинной, и они как раз сегодня тоже будут.

Алан, аккуратно надевая на мои ножки туфельки под цвет к платью, сказал, что наги вместе с ними искали меня и очень волновались.

А вот мне было до сих пор страшно – наверное, уже не так ярко и всепоглощающе, но страшно, а может, даже больше стыдно перед ними.

Отбросив все мысли на потом, уже идя по коридорам, я старалась наслаждаться вечером и рассматривала замок, по которому меня вели.

Тут оказалось очень просторно, словно каждая комната была рассчитана и на драконов. Высокие потолки, с большими, на всю стену, панорамными окнами и не менее большими террасами за ними.

Столовая меня тоже не разочаровала: это было огромное помещение с зеркальным полом черного цвета и светло-серыми стенами, которые сейчас украшало множество живых цветов, создавая ощущение сада.

За столом сидело только шестеро человек, вернее, три нага и три дракона. При нашем появлении они все вместе поднялись из-за стола. Настороженность, беспокойство и море нежности и восхищения читалось в их взглядах.

Наги, как и мои котики, тоже очень осунулись, и было видно, как они посерели с последней нашей встречи.

– Дорогая, позволь тебе представить моих названых братьев и глав драконов, – Фарго забрал мою руку у Алана и сам повел к своим собратьям. Было видно, как он счастлив и как ему не терпится меня с ними познакомить.

Змейки, которые так и остались стоять неподвижно, застыли в нерешительности – подходить им или нет.

А я уже перевела глаза на драконов. Конечно, в своей человеческой форме они мне не представлялись драконами, все же не увижу – не поверю, но вот зрачки, так же как у Фарго, время от времени меняли свою форму. Тогда Фарго объяснил, что так делает зверь, желая тоже выйти наружу и познакомиться наравне с человеком.

– Это водный дракон, Белир са Оксон, – тот очень галантно, не переставая смотреть в мои глаза и улыбаться, поднял мою руку к губам и, едва касаясь, поцеловал.

 – Я рад нашему знакомству, дитя другого мира и принятая этим, благословленная Богиней.

Меня немного смутило, что они знают слишком много, ведь когда я рассказывала о себе дракону, я практически делилась с добрым псом, который только и может, что дать лапу или лизнуть в нос.

– И мне приятно познакомиться, меня зовут Мари, и я рада увидеть еще одного представителя такого восхитительного народа, как драконы.

Он очень тепло улыбнулся и нехотя отпустил мою руку, продолжая ласкать своими невообразимо синими глазами – они просто утягивали в свои глубины, где можно было найти покой и умиротворение. Светлые, почти пшеничные волосы добавляли его облику чистоты и беззаботности, но ум и прозорливость в глазах не давали забыть о силе и опыте прожитых лет.

Он был словно гавань, в которую наконец вернулся потрепанный после бури кораблик, с ним хотелось плыть по течению, наслаждаясь всей прелестью теплой воды. Как и Фарго, он сейчас был одет в строгий костюм, чем-то напоминающий официальные костюмы барсов, такие же темные и подчеркнуто строгие. Только вот у барсов все же можно было различить рельеф мышц, как бы они ни прятались за тканью. А вот у драконов телосложение было немного даже худощавым, они больше походили на парней, быстро вытянувшихся в подростковом периоде, чем на грозных мужчин, таких как барсы. О нагах я бы вообще промолчала, они были по сравнению со всеми слишком большими и брутальными мужчинами.

Вот и сейчас, смотря на Белира, я невольно сравнивала его и с барсами, и с нагами – жаль, что эльфов толком не удалось увидеть, все же о них мне много рассказывали, и было любопытно рассмотреть все четыре народа этого мира.

Еще у Белира под укороченным пиджаком виднелась жилетка более светлого оттенка, контрастирующая с темным цветом всего костюма. Он был подтянутым, жилистым, с немного заостренными чертами лица, но очень красивым, словно его создавали сами боги. На него хотелось смотреть, его интересно было изучать, а голос так и манил его слушать.

– А это мой брат Махит рэ Нор, он природный дракон, – Фарго заставил меня оторваться от синих глаз и посмотреть в самые теплые глаза, которые мне только доводилось видеть.

У этого дракона оказались глаза-блюдца шоколадного цвета, словно поверхность коры, нагретая солнцем, которой хочется касаться, наслаждаясь гармонией этого мира. Русые волосы, прямой нос, широкие брови и мягкие, яркие губы. Создавалось впечатление, что с ним мы знакомы уже миллионы лет, словно именно он знает меня лучше всех, даже лучше меня самой.

– Я рад нашему знакомству, Мари, и продолжу надеяться, что ты позволишь и дальше нам быть хотя бы рядом, – он тоже поцеловал мою руку, но при этом закрыл глаза, явно наслаждаясь прикосновением к моей коже.

– Я была бы рада познакомиться с братьями Фарго ближе, – я мило улыбнулась, чтобы скрыть то неожиданное волнение, что ощутила возле этих драконов.

Махит, как и все мною уже увиденные драконы, был на вид еще очень юн и так же, как и у других, его зрачки менялись, видимо, знакомясь со мной. Он предвкушающе улыбнулся, а у меня чуть не подогнулись ноги. Все же непонятно на меня действовали эти драконы, словно моя слабость воплотилась в лице этих искусителей.

Я осторожно скосила глаза на своих мужей, но барсы не проявляли никаких эмоций, лишь спокойно ожидали конца всего этого официального представления. Они мне уже сказали, что если Фарго стал моем мужем, то с его собратьями вопрос только во времени, когда это тоже случится. Но вот реакция барсов была двоякая: с одной стороны, они радовались, что драконы сильной крови спасены, но с другой стороны, оставалась какая-то недосказанность.

Фарго же излучал волны позитива, и его улыбка победителя просто не сходила с лица.

– Я Риар фо Кнор, – неожиданно сам представился последний из братьев. – Воздушный дракон. И я тоже очень рад, мы так долго ждали, надеялись, ты принесла счастье в наш мир.

– Спасибо, – еще больше смутилась я, потому как этот дракон поднял сразу две моих руки и поцеловал их в ладошки по очереди.

Этот дракон оказался не только очень легким в общении, но и быстрым, словно ветер. Может, именно их стихии и наложили отпечаток на характер и внешность драконов. Его глаза были серыми, почти серебряными, волосы темно-русыми, а внешность больше бы подошла девушке, насколько он был милым и красивым. С ним хотелось смеяться и отдаваться веселому настроению. Его движения были быстрые, порой даже неожиданные, и такие же нежные и легкие, как ветерок, словно он ничего не делает, а просто дает возможность им управлять.

Дезориентированную, взволнованную и немного смутившуюся, Фарго быстро подвел меня к нагам. Я не ожидала от него такой подставы. Но на нагов было больно смотреть. Они сейчас напоминали бездомных животных, которых выгнали под дождь на улицу, заставляя побираться.

Хвосты предусмотрительно они по возможности спрятали за собою, а сами стояли не шевелясь и не тянули больше ко мне свои руки.

– Дашен, Шерон, Налиш, – вежливо склонил голову Фарго. – У нашей милой Мари есть кое-что, что она хочет сказать.

Я обиженно посмотрела на дракона, ожидая, что вот и он меня сейчас бросит, оставив наедине с ними. Но дракон, напротив, стал немного впереди и положил мою руку на сгиб своей, давая возможность полностью прижаться к нему.

– Мне очень жаль, – я все же выпалила то, что считала нужным. – Я не хотела никого из вас обидеть и считаю, что мое поведение было недостойным.

Я опустила глаза, потому как мне действительно было жаль. Ко мне подошли Алан с Денли и тоже стали рядом, выказывая тем самым поддержку. Это меня совершенно расслабило, и я смогла взглянуть этим очень высоким нагам в глаза.

Окунувшись в их боль, я словно получила удар под дых. Они действительно не понимали моего поведения, но были готовы на все, лишь бы я перестала их бояться. Жгучее, удушающее и раздирающее отчаяние читалось у них на лицах. Губы сжаты в тонкие линии, а лица словно у восковых кукол – безжизненные и такие же неподвижные.

– Это мы должны просить прощения, милая Мари, – все же смог разжать свои мощные челюсти Дашен. – Это мы повели себя недостойно, когда поторопили события. Нас может оправдать только радость обретения истинной. И это, по всей видимости, затуманило нам разум.

– Ну тогда, – улыбнулась я им, – мы извиним друг друга и забудем о недопонимании.

– Конечно, – тут уже вклинился Налиш, несмело мне улыбаясь.

– Мы волновались о тебе и очень рады, что ты не пострадала, – не менее тепло улыбнулся мне Шером.

– Спасибо, – еще раз и я улыбнулась.

– Ну что же, раз все всех простили и никто ни на кого не держит обид, предлагаю все же начать ужин, – Фарго смотрел на меня, видимо дожидаясь моего кивка.

Глава 29

Дашен Гасаш, желтый наг

За столом мы с братьями сели как можно дальше от Мари – не потому, что так хотели, а потому, что боялись опять напугать. Драконы вели себя настолько непринужденно и беззаботно, словно каждый день у себя гостей встречают. Но мы-то все знали, что нога не дракона сюда ступает первый раз. Малышка тоже расслабилась и развеселилась, слушая рассказы присутствующих, и сама не отставала, рассказывая о себе.

Я часто замечал ее быстрые взгляды на себе, но никак не мог их поймать, чтобы хоть недолго понаслаждаться ее вниманием.

– Я помню, как в детстве, – рассказывала она мужчинам за столом, но к ее журчащей речи прислушивались и все находящиеся в столовой слуги, – мы с подругами сбегали из дома по ночам. Хотели отыскать клады, спрятанные еще с последней войны.

– А у вас было много войн? – удивился водный дракон Белир.

– О да, множество, – она даже закивала головой.

– Но у вас же только одна раса, что вы могли не поделить? – тут даже Налиш не выдержал и тоже включился в разговор, а до этого мы все втроем сидели и только слушали.

Мари повернулась к Налишу и, спокойно смотря ему в глаза, стала говорить, не делая даже какого-то намека, что он ей неприятен, потому что наг.

– Поверь, было бы что делить, а причина всегда найдется. Только вот, к сожалению, простые люди от этого сильно страдают. И это я говорю не только о мировых войнах, бывают войны и внутри стран, конфликты, столкновения. В нашем мире было столько всего, что я не знаю, почему человечество до сих пор живо.

– А как Богиня отнеслась к мировой войне? – спросил удивленный до крайности Махит.

– К нам Бог давно не спускался с небес, и спускался ли он вообще когда-то, никто не может знать точно, – Мари нахмурилась и принялась опять ковыряться в тарелке, явно о чем-то размышляя.

– Мари, а как строятся ваши семьи? – спросил Риар.

– Существуют разные браки, у нас на самом деле в этом полная свобода. Полигамные браки, конечно, встречаются, но только в станах с молодой религией, да и то это большая редкость даже и для них. А в основном в мире существуют только моногамные браки. В таких браках иногда встречаются отношения однополых партнеров, но это тоже редкость.

– Это как? – рядом сидящий с ней Алан просто подавился.

– Да, Аланчик, у нас в этом деле нет границ, каждый выбирает свой путь в жизни сам, – она смешливо похлопала того по спине. – С вашей рождаемостью девочек, я удивлена, что такое не практикуют.

– Мари! – тут уже не выдержал Фарго и с расширившимися глазами воззрился на нее. – У нас такого просто не может быть, звериная сущность не позволит!

– А эльфы? – не сдавалась она, а я уже вовсю веселился, потому как сводить с ума драконов еще не удавалось никому, а она их уже, походу, довела.

– Эльфы – дети природы! Они просто не смогут так! – Фарго стал пить большими глотками воду и поглядывать на своих собратьев. – Да это же ужас!

– Ну, не настолько мы ужасны, – поддержал веселость Мари Белир.

Под конец обеда смеялись все, причем темы у нас менялись, и одна была интереснее другой, но вот вечер закончился и всем нужно было расходиться по комнатам. Собратья Фарго с тоской смотрели на Мари, ну а мы с братьями вообще старались не подымать глаза, потому как в них было слишком много боли.

– Дашен, – окликнула меня Мари, которая стояла со своими барсами. – Я бы хотела поговорить, если это возможно.

– Конечно, – я не стал подползать слишком близко, а лишь выжидательно смотрел на свою любимую.

– Где здесь можно побыть без лишних ушей? –обратилась она к Фарго, который, отдав распоряжения своим драконам, тоже подошел к ней.

– Пойдемте, – он рукой направил нашу небольшую компанию.

Малышка нервничала, это было видно, но была решительна и серьезна. Мы зашли в ближайшую дверь, за ней оказалась уютная гостиная с большим камином и несколькими диванчиками возле него.

Фарго запустил огонь в камин, и веселое пламя тут же заплясало за его низкими решетками. Мари села на диванчик, а дракон, что-то шепнув Алану, увел за собою Денли и моих братьев.

Мне ничего не оставалось, как тоже разместиться на диване, чтобы не возвышаться живым изваянием над нею. Смотря на свой хвост, я нервничал и не знал, куда его спрятать, чтобы малышку не напугать. Заботливый и такой спокойный Алан уселся рядом со своей женой, взяв ее руку в свои.

– Дашен, – она смотрела в мои глаза, и я не видел в них страха, только решимость.

Наверное, страх отразился в моих глазах, потому что вот так сообщают, что не могут принять и не видят дальнейшего общего пути. И я не сдержался – ринулся к ней и, укладывая голову к ней на колени, зашептал, словно безумный:

– Не прогоняй нас, прошу тебя, Мари, – она замерла, я это чувствовал, и Алан тоже напрягся. – Мы не будем тебе мешать, только позволь быть рядом. Мы хорошие воины, превосходные защитники, мы не станем для тебя обузой. Если тебе так неприятно видеть наши хвосты, мы что-то придумаем, может, какие-то накидки сошьем или артефакты разработаем. Я и мои братья на все согласны, только бы ты позволила быть рядом.

– Дашен, перестань, – ее голос дрожал, а я только усилил свой напор.

– Ты наша истинная, ты именно такая, о которой мы всегда мечтали, еще в нашем замке, когда ты гуляла в саду, мы наблюдали с братьями, мы любовались тобою. Каждое твое действие, каждое движение – они пронизаны нежностью и добротой, мы никогда не обидим тебя, не предадим. Птичка, ты нам очень нужна, мы без тебя просто умрем.

Теперь я все сказал и, прижимая свою голову к ее коленям, я ждал справедливой кары за свою несдержанность, за необдуманность своих действий, я ждал чего угодно.

Глава 30

Марина Шиляева

Сидя за столом, я без конца мысленно возвращалась к своим змейкам. Они молчали, ели без аппетита и никак не пытались привлечь мое внимание, когда как другие без конца ухаживали, соблазняли, делились сокровенным и искренне смеялись вместе со мной. К концу ужина я убедилась, что разговора не избежать. Как ни убеждала я себя, что это змеи, и притом опасные змеи, но они в первую очередь мужчины. И так их обижать, как это делаю я, просто нельзя.

Когда меня обидел мой бывший – теперь я его и за мужчину не считала, – мне было очень больно. А единожды пройдя через такую боль, ее не пожелаешь никому. Так вот, быть сволочью я не хотела, а единственный путь все решить и расставить на места – это разговор.

И вот я сижу, смотрю в такие же ошалевшие глаза Алана, а Дашен прижимается головой к моим коленям, и я физически чувствую его боль. Пару раз еще хлопнув ресничками, я осторожно забрала свою руку у Алана и попыталась привести в чувство змея, или, вернее, нага.

– Дашен, – я неосознанно потянулась к его рассыпавшимся волосам каштанового цвета, сейчас тусклым, не таким, какими я их запомнила. – Я не хотела прогнать тебя или же твоих братьев. Да, я немного растеряна из-за всего случившегося со мной. Но я ни в коем случае не хотела обижать.

Руку свою я все же не решилась положить ему на голову, а он, приподняв ко мне лицо, с проблескивающей надеждой посмотрел на меня.

– Правда?

Он все же не верил мне, и я даже не знала, как его переубедить.

– Я не спорю, что меня немного, – тут, конечно, я солгала, – страшат ваши хвосты.

Он ощутимо скривился, словно от удара. Это я потом узнала, что хвосты для нагов – это повод для гордости и величия. А я комплексы у мужчин, оказывается, развиваю.

– Просто я хотела предложить сперва познакомиться, прежде чем касаться меня, может, мы бы ближе друг друга узнали, и я бы уже не видела в вас свои страхи.

– Что угодно, – тут же согласился наг.

– Ну что ж, тогда я думаю, что всем пора спать, – я постаралась искренне улыбнуться этому мужчине.

А потом ко мне пришла маленькая мысль от самого чертенка.

– Дашен? – он уже собирался подняться, когда я его опять окликнула. – А можно я сама, первая, дотронусь до твоего хвоста, может, мне так будет легче?

Он неверяще посмотрел на меня, но не говоря больше ни слова, поднял свой хвост и осторожно и очень медленно вложил самый кончик в мои руки.

Сейчас на нем не было никаких украшений, и пластинки были не такими золотыми, как я их помнила. Но когда я все же коснулась пальцами, то их цвет принялся на глазах меняться, приобретая именно тот самый золотой оттенок, каким я его успела увидеть перед своим обмороком.

На ощупь хвост оказался совершенно не противным, как я себе представляла, а очень даже нежным, гладким и теплым. Он был как личный антистресс, который можно перебирать и изгибать в разные стороны. Я увлеклась и принялась заглядывать даже под пластинки, двигая их и проверяя на прочность. Отчего Алан, все еще сидящий рядом, коснулся моего плеча и тихонечко произнес:

– Малыш, это вообще-то больно для нагов.

Я тут же подняла голову на Дашена, который, закусив губу, все терпел и не издавал и звука.

– Прости, – вырвалось у меня искреннее раскаяние.

– Все в порядке, – выдохнул он. – Из твоих рук хоть яд.

Я теперь уже свободнее улыбнулась и с каким-то даже сожалением отпустила, как оказалось, такой замечательный антистресс.

– Мне, наверное, пора, – я уже смотрела на мужчину другими глазами, не как на оживший кошмар, а как на вполне разумное существо, которое не собирается при первой возможности убивать меня.

– Сладких снов тебе, птичка, – он встал, но хвост все равно спрятал за спиною, не решаясь больше испытывать судьбу.

Но вот то, что его волосы, кожа, а главное хвост сейчас сияли, не укрылось от моего внимания.

– И тебе, – прошептала совершенно уже смутившаяся я и быстро пошла по направлению к своим комнатам.

Правда, ровно на первом повороте меня поднял на руки Алан и, смеясь, направился совершенно в другую сторону – все же я не запомнила с первого раза дорогу в комнаты.

Глава 31

Шерон Гасаш, аквамариновый наг

Мы с Налишем не находили себе места в гостиной, что располагалась перед нашими покоями. Зачем Мари попросила о разговоре, что она хочет сказать брату – что мы не нужны, что нас гонят?

Я ползал по комнате кругами, а Налиш не менее нервно выстукивал хвостом по полу, грозясь разбить и этот камень в пыль.

Когда дверь открылась, пропуская брата, мы уже оба были на грани.

– Ну что там? – вскочил Налиш, замирая, как только брат полностью заполз в комнату.

Его хвост сверкал золотом, а волосы и кожа словно светились изнутри.

– Что ты с ней сделал? – заорал, теряя контроль, Налиш. – Как ты мог!

Налетая на Дашена, младший принялся колотить его кулаками, а старший – умело уворачиваться.

– Да как ты только посмел! – продолжал сходить с ума Налиш. – Она и так на нас едва смотрит, а ты опять ее коснулся!

– Да угомонись ты! – заорал Дашен в ответ. – Я ничего такого не сделал, чтобы обидеть ее! Она сама, понимаешь! Сама захотела дотронуться! Сказала, что так ей будет легче к нам привыкнуть! Что она, наоборот, хочет наладить отношения!

– Правда? – осел, как сдувшийся шарик, на пол Налиш. – Так и сказала?

– Да, Налиш, так и сказала, – усталым голосом ответил Дашен.

И что самое странное, не стал ни гневаться на младшего за поведение, ни чихвостить. Хотя ранее даже взгляда косого в свою сторону не позволял. А опешивший Налиш теперь и сам, видимо, понял, что натворил.

– Прости брат, – смотря снизу вверх, Налиш покаянно опустил голову, готовый к любому наказанию.

Но Дашен превзошел все ожидания, подняв за руку брата и усадив его на диван.

– Она такая милая, такая нежная, такая добрая, – грозный воин, свирепый наг, глава своего народа сейчас сидел с мечтательным выражением на лице.

– Расскажи, – я тоже подполз к братьям, – что еще она говорила, что делала.

Мне хотелось слышать только о ней, думать только о ней и мечтать, как бы здорово было, если бы она нас приняла.

Глава 32

Фарго мон Гран, огненный дракон

Я лежал на постели любимой, читая книгу, и не собирался ее покидать. А настороженный и взволнованный Денли, сидя на подоконнике, время от времени на меня поглядывал.

– Мы не откажемся от жены, – зачем-то сказал Денли.

– Меня это должно огорчать или радовать? – решил узнать его мнение.

– Мы с братом ее любим и никогда не отступимся, она наша жена, – теперь он смотрел на меня уже грозно, и не будь я драконом, чтобы чувствовать настрой собеседника, то вот точно бы поклялся, что он хочет напасть на меня.

Я лениво потянулся, отложил книгу, которую читал еще до того дня как мне пришлось покинуть этот замок. И, усевшись на гладких простынях удобнее, воззрился с большим любопытством на котика – вроде так Мари их называет.

– А что тебе дало основание считать, что я откажусь от жены? – мои глаза, видимо, заблестели, потому как барс напрягся и немного съежился от моего взгляда.

– Вы драконы, и все знают, что вы никогда не делитесь.

– Как интересно, – пропел я, наблюдая за котиком. – А что еще все знают о драконах?

Этот Денли был вдвое младше меня, а спесивдвое больше. Пытаясь все решить как можно безболезненно для Мари, я упустил одну маленькую деталь. Ее мужья. Они уже близки с ней, она уже их приняла, и с ними тоже стоит поговорить, чтобы объяснить свои поступки.

– Чего ты добиваешься? – в лоб спросил барс.

– Хороший вопрос, – протянул я насмешливо слова. – Как ты думаешь, Денли, если бы моя цель была забрать жену только себе и своим братьям, стал бы я с вами всеми возиться, стал бы я вас мирить и сводить?

Барс нахмурился и уже не так настороженно уставился на меня.

– Я все понимаю, и даже больше – я приветствую ее любовь к вам. Она наш дар, для всех нас.

– Ты сможешь делиться? – недоверчиво смотрел на меня Денли.

– А разве я уже этого не делаю? – задал я встречный вопрос.

– А твои собратья? – он привстал и с еще более взволнованным лицом смотрел на меня.

– Мои братья разделяют мое мнение, – я опять взял книгу, чтобы больше не смотреть на этого кота.

– Я рад, мне же, по сути, хочется только одного: чтобы Мари была счастлива, ну и быть с ней рядом, – тихо закончил он.

– Значит, наши цели сходятся, – я тоже ответил вполголоса.

В комнату Мари внес на руках Алан. Завидев меня, немного напрягся, но не подал вида, а с улыбкой сообщил, что первый шаг к нагам сделан и Мари большая молодец.

– Представляете, – уже смеялся вовсю Алан, ставя Мари на пол, – она ему хвост ломает, пластинки выдирает, а он хоть бы зашипел, стоит и терпит! – Алан принялся жестикулировать для наглядности.

– Алан, ну я же не знала! – встревоженная Мари бегала за смеющимся Аланом и пыталась его поймать, чтобы он перестал над ней смеяться. – Я завтра еще раз извинюсь.

– Не стоит, Мари, – тут уже даже я не выдержал. – Поверь, если бы ты ему даже на мелкие ленточки хвост нарвала, он бы все равно был счастлив.

– Почему? – расстроилась моя малышка.

А я, не выдержав, схватил ее в объятия и посадил к себе на руки.

– А потому, маленькая моя… – потом все же от греха поправился: – …наша, что наги, как и мы все, уже твои и только ждем милости от нашей милой жены.

– Но они мне не мужья, – она надула свои прелестные губки и нахмурилась, видно было, что ее этот вопрос очень волнует, потому как у нее в головке не укладывается такое количество мужей и она одна.

– Если ты только намекнешь, что готова их принять, то тут уже очередь будет по вхождению в нашу семью.

Мои слова успокаивали не только Мари, но и оборотней. Они очень внимательно слушали меня. Все же неправильно мы делали, что так сильно отдалились от всех народов нашего мира. Богиня права, мы должны стать едиными.

– А наги кусают или смешивают кровь во время обряда?

Ответил Алан, который не боялся меня и нисколько не благоговел передо мною. Уселся рядом и, частично приобняв жену, принялся мне помогать ее поглаживать, чтобы расслабить ее напряжение мышцы.

– Кусают, они, Мари, хоть и не умеют обретать другую форму, но все же зверя имеют. Он всегда с ними, они неделимы.

– Эльфы тоже неделимы, – решил я дополнить, потому как не исключал возможности, что глава эльфов к нашей семье в ближайшее время присоединится. – У них, конечно, не зверь, и они не кусают, а смешивают кровь во время обряда, но природная сущность у них есть, и она с ними всегда.

– Поэтому они без пары с ума не сходят, а тоскуют? – она пыталась разобраться в новом для нее мире, где теперь предстоит жить.

– Все верно, – подтвердил я, слишком тесно столкнувшийся с этой гранью жизни.

– Денли тоже, как ты, ушел в зверя, – Мари смотрела сейчас на своего белоснежного кота, который так и остался стоять у подоконника, схвативши себя за плечи.

Мои брови от неверия поползли вверх: вот почему он так боится ее потерять, он тоже, как и я, успел познать другую грань. Как же много событий я пропустил за эти годы.

Я встал, все еще держа на руках Мари, и, подойдя к Денли, осторожно передал жену.

– Она наша любимая, и я действительно хочу стать одной семьей. Я пойду на многое ради нее. Если она скажет жить в вашем родовом замке, я перееду туда, если возникнут спорные вопросы, я готов их обсуждать. И никогда не дам в обиду никого из нашей семьи.

Было видно, как краски возвращаются в его осунувшееся лицо, как несказанные слова благодарности зависают между нами.

– Я первый в душ, и из нашей постели вы меня не прогоните, – я подмигнул малышке и направился в ванную.

Конечно, я сомневался, что Мари меня примет прямо вот так сразу, но как же хотелось об этом мечтать.

Глава 33

Марина Шиляева

Уже целый час я лежала в постели, ворочалась и крутилась. Сказать, что кровать неудобная, я не могла, но вот то, что со мною в постели лежало еще три мужа, как-то совсем не вязалось с моими представлениями о нормах.

Еще раз тяжело вздохнув, я перевернулась на живот, утыкаясь лицом в подушку. Захотелось кричать, потому как мое либидо, непонятно почему решившее сорваться с цепи, начинало уже беспокоить. Или мужья так на меня действовали, или же просто соскучилась, но внутри разливался пожар, наполняя меня и не давая спать.

Осторожные, едва заметные поглаживания отвлекли меня от горестных мыслей – мою спину принялся массировать лежащий рядом Денли. Я хоть и сказала мужьям, что сегодня ничего не будет, но все равно чего-то ждала от них. А они, наоборот, слишком серьезно восприняли мои слова. Конечно, когда я это говорила, тоже в них очень верила, но вот сейчас, с пульсирующей болью внизу живота, уже не могла нормально соображать.

Выгибаясь, словно кошка, под рукою поглаживающего меня мужа, я уже не чувствовала такой твёрдой уверенности, что три мужа – это плохо. Казалось, что пожар во мне один муж точно не сможет потушить.

Алан, лежащий по другую сторону от меня, смотря, как брат меня ласкает, тоже присоединил свою руку, но он полез сразу мне под рубашку. И, не пытаясь скромничать, засунул свою большую руку мне в трусики, бесстыдно дразня еще больше.

Куда больше быть возбужденной, я просто уже не знала, но, когда мои стоны стали уже слишком громкими и жалобными, меня, как куклу, подняли и положили на дракона.

Мы оба опешили, потому как он, скорее всего, и не думал, что ему что-то перепадет, ну а я такого смелого решения от котиков вообще не ожидала. А вот его выдающаяся часть тела горячо решила меня сразу поприветствовать, сильно упираясь мне в живот.

– Ты правда меня готова принять? – неуверенно спросил Фарго, хоть ему и давалось каждое слово с трудом.

Слышать столько сомнения в голосе такого сильного, смелого мужчины было немного непривычно. Все же эти мужчины меня не переставали удивлять. Родись они в нашем мире, так они были бы окружены таким вниманием, что за год записываться бы в очередь пришлось.

Я лежала на нем, вся такая горячая, возбужденная, и видеть в его глазах страх, что я его не приму, не хотелось. Ведь это именно я не хотела с ним расставаться, именно я предложила полетать и тем самым фактически женила на себе. Так стоит ли теперь ломаться?

– Да, – я тихонечко шепнула ему в губы лишь одно слово, перед тем как самой накрыть их поцелуем.

Но его огненная сущность тут же показала свой нрав, и он, резко подминая меня под себя, просто разорвал на мне всю одежду. Жадно и нетерпеливо он целовал меня везде, где только успевал дотянуться, потому как тело само уже выгибалось в стремлении наполниться.

Все же драконы – это драконы, он, словно обезумевший, брал свое, при этом не переставая ласкать, доводил меня до неимоверных вершин блаженства. Я стонала, кричала, я разрывала руками простыни, но мой дракон был неумолим.

Сравнивая его со своими котиками, я отчетливо понимала, что они слишком разные, но одинаково любимые. После такого огненного сумасшествия ласки моих котиков стали именно тем, что мне сейчас было нужно. Медленное успокаивание моего тела от сотрясающего оргазма, который долго еще прошивал меня своими отголосками, они превратили в нежнейшую прелюдию, когда тело словно вновь оживает, готовое заново переродиться.

Котики вместе ласкали и брали меня, чувствуя, что именно так мне сейчас нужно, а потом – опять шквал из несдержанности дракона, а дальше – целых три смерча, кружащиеся надо мной.

Заглянувший в нашу спальню рассвет застал нас еще бодрствующими и активными. Откуда во мне взялось столько сил, я и сама не понимала, но вот тело жило своей жизнью, и я не переставала окунаться в водоворот страсти.

– Спи, любимая, – засмеялся Алан, когда, в очередной раз побывав среди звезд, я извернулась в его объятиях, чтобы поласкаться, словно мартовская кошка, о своего котика.

Он меня придвинул сильнее к своему телу, прижимая мою голову к своей груди, чтобы я перестала шевелиться.

– Может, позвать моих братьев? – усмехнулся дракон, целуя мое голое плечико, и прижался ко мне всем телом со спины, окутывая своим теплом.

– Да тут только наги смогут помочь, – совершенно обессиленный Денли лежал позади Алана в позе звезды.

– Что со мной? – мои мозги постепенно возвращались в норму, а усталость от бурной ночи начинала сказываться, наконец клоня меня в дрему.

– Все хорошо, – шепнул дракон в ушко, целуя за ним. – Просто ты очень страстная девочка, вот мироздание и послало тебе столько истинных. А может, это твоя магия в тебе бушует. В мире ничего не происходит просто так.

– Вот это я попала, – только и успела я прошептать, перед тем как уплыть в сновидения.

Глава 34

Сульгенэль Лавридани, эльф

Я шел по коридорам своего замка, чеканя высокими сапогами шаг. Уже больше недели пытался разобраться с непонятными и, скорее всего, не стоящими ничего мятежами. Все складывалось очень странно: когда я со своими эльфами приезжал в очередное поместье, там начиналось целое представление. Недовольные сложившейся жизнью мужчины отказывались платить налоги, кричали, что я не на своем месте, что род Лавридани уже давно себя изжил. Но все это было как-то неубедительно и слишком наигранно. Потому как каждый знал, что их жизни напрямую зависят от моей крови, как бы они ни желали сменить правителя.

Поговорив с подданными, успокоив их, пообещав, что все обязательно наладится и что гнев Богини обязательно минет, я получал сообщение о новом бунте. Очередные скачки от портала к порталу, от поместья к поместью.

А вот теперь Милиса Каур, брошенная невеста нагов, заявилась ко мне в замок, сообщив, что в ее поместье произошел пожар и ей больше некуда деться. Она приехала не одна, а привезла всех двадцать четырех своих мужей, из которых истинных было только шестеро. И всех своих наложников, а это, между прочим, еще более четырехсот душ. Жадная все же женщина. Но я ей не советник в этом вопросе, так что, скрипя зубами, позволил временно разместиться в дальней части замка.

Все это время она вела себя тихо и кротко, часто напрашивалась на общие ужины, при этом много говорила о том ужасном позоре, который ей устроил ее жених наг. И что она не верит, что неизвестная девица действительно является его истинной.

– Она это подстроила, – ее нежный голосок ласковым пушком проходил по изболевшейся душе.

– Как же можно такое подстроить, Милиса, разве истинность — это не дар Богини? – я в очередной раз потерял аппетит, потому как по сообщениям от своих подданных, узнал, что Мари стала истинной для драконов.

А это, как знали все, бесповоротный и проигрышный вариант. Они никогда ни с кем не делятся. Что можно противопоставить драконам? Да ничего. Объявить войну – так Богиня тогда вообще сотрет нас всех с лица этого мира.

– О мой король! – отвлекла в очередной раз меня эта женщина.

Я хоть и пользовался когда-то ее услугами, но вот последнее время вообще на нее смотреть не мог, она стала казаться совершенно другой, какой-то развязной, эгоистичной и, наверное, уже не такой красивой, какой я видел ее раньше.

– Эта выскочка, неизвестно откуда взявшаяся, наверняка знает что-то запретное, потому как это просто невозможно – прибрать к рукам всех глав оборотней и нагов.

То, что Мари теперь еще и истинная драконам, я посчитал нужным никому не сообщать: и так слишком много говорят об этой юной девочке.

Я быстро встал из-за стола, и все придворные тут же последовали моему примеру. Обычно я подольше сидел, чтобы давать возможность своим подданным нормально поесть, но не сегодня. Слишком уж сильно меня все бесило.

И вот теперь я тяжелым шагом брел по самой дальней и закрытой части дворца, где располагались сокровищницы, галереи, ценные библиотеки и многое другое, куда не дозволялось приходить никому. Я мог здесь отдыхать. Тишина никогда не давила на меня, она меня успокаивала, а я, как и много лет назад, так сильно нуждался в этом.

Рано оставшись без родителей, я, может, был бы и несчастен, но зная об их поступках, я не мог жалеть ни о чем. Потому и тосковал без семьи, без привязанностей, без каких-либо ощущений.

Приставучая Милиса порядком выводила последнее время, куда бы я ни шел, где бы ни появлялся, она всегда была рядом. Каждый раз потираясь об меня и касаясь, буквально доводила до бешенства. Все же зря я ее пустил в свой замок: хоть в нашем мире и осталось не много женщин, избавление от этой никому бы не навредило.

Глава 35

Марина Шиляева

Утро или, скорее, уже далеко послеполуденное время, встретило меня безумно вкусным запахом. Из моей гостиной слышались приглушенные голоса и даже смех. Я немного обиделась, что мужья меня не разбудили и, по всей видимости, дожидаются моего пробуждения в соседней комнате, с той самой вкусной едой.

Я медленно потянулась – мышцы немного ныли от особенно смелых фантазий мужей. Не обнаружив ничего поблизости, завернулась в тонкую простынку и побрела босиком к ним. Пусть попробуют объяснить, почему улизнули из постели, так и не разбудив меня.

– Доброе утро, – я открыла двери и воззрилась на немаленькую компанию в моей гостиной.

В креслах и диванах удобно разместились бессовестные мужья и все нареченные, а у меня, как назло, от неожиданности простынка начала сползать непозволительно низко, отчего я ойкнула и быстренько скрылась за дверью.

– Вот стыдобище, – опустилась я обратно на кровать.

И как мне быть, если даже представить этих немаленьких детин я не могу всех вместе в своей постели. График им, что ли, рисовать и номерки на входе выдавать?

Плюнув в сердцах на себя за глупости, я потопала в ванную, где теплая водичка меня уже ждала. Все же если они все тут собрались, то чего-то же хотят от меня, так что придется выйти.

В ванную осторожно постучали, я попыталась что-то буркнуть – типа нельзя, занято. Но в двери просочился виноватый Алан.

– Мари, ну ты чего так испугалась?

– Я думаю, неправильно, что вы приводите их всех в нашу гостиную. В конце-то концов, в замке уйма комнат, где мы могли бы встретиться.

– Так изначально и планировалось, но ты долго не просыпалась, и парни начали беспокоиться и стали приходить, чтобы лично выяснить, в чем дело, – он виновато посмотрел на меня.

Я лежала в ванной с пузырьками мыла и медленно водила мочалкой по телу.

– Дай мне, – он тут же присел у низкого бортика ванной и принялся более нежно и волнующе меня мыть.

– Еще немного таких вот движений – и я просто тебя не выпущу.

Алан громко засмеялся и без вопросов тут же принялся раздеваться.

– Я же пошутила! – удивилась я такой готовности.

– За свои слова нужно уметь отвечать! – уже опускаясь ко мне в ванну, он тут же накрыл мое разгорячившееся тело своим.

– А как же гости? – удивилась я обычно такому правильному Алану.

– Если кто-то конкретно интересует, я могу позвать, – принялся он проводить дорожку поцелуями от моего ушка к ключицам.

– Алан! – странно было слышать все это из его уст.

– Ну а что, Мари, – он поднял свое лицо, и оно оказалось в сантиметре от моего, глазам даже больно смотреть было так близко. – Они все твои, и от этого никуда не деться. Не принимая их, ты только делаешь им больно.

– Ну а как же вы?

– Что мы? – нахмурил брови Алан, но при этом поцеловал в уголок губ.

– Разве вам не будет неприятно, если кроме вас мне нужно будет делить себя еще с кем-то? – все же этот мир был очень непонятен.

– Вчера Фарго нам с братом все объяснил: они не хотят тебя отбирать у нас, они готовы делиться и, более того, стать одной семьей. Денли так обрадовался, что вон сейчас сидит и не может от драконов оторваться, согласовывает всевозможные вопросы, которые ранее невозможно было решить.

– Это мне все понятно, – пришлось даже фыркнуть, потому как выгода была налицо. – Но… а в постели – неужели у вас нет чувств ко мне, и вам абсолютно все равно, с кем я?

– Как это «нет чувств»? – Алан немного отстранился от меня, чтобы заглянуть мне в глаза. – Еще как есть и, поверь, мы все очень любим тебя.

– Тогда почему такое безразличие?

– Не безразличие малышка, а понимание, что ты умеешь любить и твоя любовь — это бесценный дар для каждого из нас. А видеть твое наслаждение от подаренной нами любви – это ни с чем не сравнимо. И что плохого в том, если тебе дарит свою любовь твой истинный?

– То есть когда меня другой истинный в постели… хм… – запнулась я, – любит, тебя это вообще не смущает?

– А почему меня это может смущать? – Алан искренне улыбнулся и уже более усердно начал целовать.

– Ну, хотя бы потому, что другой, а не ты, пользуется моей любовью, – вот твердолобый все же. – Если мне правильно показалось, то Денли все же против дополнительных мужей! – с моей стороны это был железный аргумент.

– Хм… – задумался Алан, но губы не пытался оторвать. Теперь уже приподняв мою спинку из воды и выставив для себя мои грудки, словно пирожные, над водой, он осторожно их принялся покусывать, чтобы тут же зализать и еще раз поцеловать. Все же обиженно отпустив мою розовую вершинку из своего рта, он посмотрел как на неразумного ребенка, который отвлекает такого занятого человека. – Он был бы против, если бы драконы заявили, что они единственные будут тебя иметь, а нам с братом и тем более нагам выпишут билет из своего края в один конец. А они могли, поверь. Какие бы сильные все расы ни были, но нам не совладать с драконами. Конечно, мы бы дрались, мы бы отбивали тебя, но, скорее всего, просто сгинули бы.

– Ого!

– Да, кошечка, а когда Фарго сказал, что не будут тебя отбирать и, более того, хотят с нами сделать семью, то почему же мы должны быть против?

– Ну, хотя бы чувство собственности? – тут уже замечание с моей стороны было вялое, потому как он опять погрузился в тщательное изучение груди своим языком.

Опять недобро глянув на меня, он, действительно как маленькой, принялся объяснять.

– Пойми, Мари, мне неизвестно, насколько ты знаешь мужскую физиологию, но могу немного поделиться своими личными наблюдениями. Мужчины и женщины отличаются.

Я даже прыснула прямо ему в лицо.

– Знаю, – уже более красиво и культурно я принялась хихикать.

– Я рад, но все же продолжу, – он печально посмотрел на призывно торчащие соски, но все же оторвал от них взгляд, чтобы продолжить. – Женщина – она в основе принимающая, то есть ты можешь брать столько, сколько тебе дадут, и чем больше твое либидо, тем больше ты можешь брать. А мужчины — это дающая сторона, мы физически не способны быть заряженными без остановки. Конечно, с такой девочкой как ты, со своей истинной, мы можем на протяжении всей ночи кувыркаться в постели. Но все же, освободившись, требуем небольшой передышки.

Я смотрела на него и не понимала, зачем он мне все это рассказывает. А он, видя мое непонимание, стал продолжать:

– Разве плохо, что в этот момент тебя удовлетворяет другой твой истинный и этим самым дает нам возможность и самим сильнее возбудиться, чтобы быть готовыми для тебя?

Я потихонечку офигевала, смотря на мужчину, который не против делиться, только бы мне было хорошо. Какие же они все тут… другие, что ли. Я притянула его лицо к себе, чтобы сильно прижаться к его губам, мне дико захотелось раствориться в нем, подчиниться его силе, чтобы он в очередной раз научил летать.

В гостиную я выходила немного покрасневшая. Алан после всего, что мы устроили в ванне, все же меня выкупал, потом вынес из ванной и даже, высушив, одел. Когда же потянул в гостиную, из которой все еще доносились голоса, мне почему-то стало стыдно, и я попыталась туда не пойти.

Я в ванной стонала так, что совершенно не думала о том, что меня могут услышать, теперь же меня Алан тянул к тем самым, кто наверняка меня слышал. И мужьями мне приходятся только трое из них всех. Как же стыдно было выходить! Но я ничего не сумела противопоставить силе Алана: меня все же внесли в гостиную и, не сильно заморачиваясь, вручили первому попавшемуся мужчине, сидящему к двери ближе всех.

– Вот, – опустил меня Алан на колени к Белиру. – Накормить.

А сам вернулся в ванную убираться, потому как там мы, скорее всего, устроили потоп.

Я сидела тихонечко, боясь пошевелиться, и старалась смотреть только на свои руки. Белир осторожно приобнял меня за талию.

– Я тебе не нравлюсь? – его тихий и такой мелодичный голос заставил слегка вздрогнуть, потому как, пребывая в своих мыслях, я не ожидала, что ко мне обратятся.

– Почему же, нравишься, – но глаз я все равно предусмотрительно не подымала.

Он обнял меня сильнее и уже настойчивее притянул к своей груди.

– Давай я тебе покормлю?

Теперь я уже вздрогнула более реально: я же не малый ребенок, чтобы меня кормили! К нам быстро подошел Фарго, и я даже дернулась в надежде, что меня снимут с ручек, где так неловко сидеть и стыдно попросить спуститься с них.

Но этот предатель сел на подлокотник и замер с тарелкой, на которой было множество всевозможных закусок.

– Много сейчас не предлагаю, – Фарго все же вынудил на него взглянуть. – Потому как через пару часов уже ужин, а на него приглашены некоторые наши подданные.

– А может, я плотненько поем сейчас и останусь в своих комнатах? – посмотрела я на своего красненького дракошу, потому как на других смотреть до сих пор не могла.

– Ты хочешь закрыться в спальне на все время? – задумчиво пророкотал Фарго. – Поверь, мое сокровище, я только за, но твоих нареченных тогда тоже нужно будет брать. Боюсь, втроем мы просто не справимся.

Вот тут я покраснела так, что мне показалось, будто даже температура поднялась.

– Фарго, ну что ты такое говоришь? – Белир ободряюще погладил меня между лопаток, невольно расслабляя мои напряженные мышцы. – Мари, давай мы тебя все же покормим, а то ты ела последний раз почти сутки назад.

Его рука потянулась за маленькой тарталеткой с непонятным салатом и той самой красной рыбкой, которую я так сильно пристрастилась кушать в горах.

Белир, словно каждый день меня кормил, поднес еду прямо из своих рук и мне ничего не оставалось, как откусить от этой тарталетки. Частично рассыпавшаяся вкусность была быстро поймана синим драконом и самолично доедена.

– Фарго сказал, что тебе нравится рыбка, – он смотрел на меня своими бездонными синими омутами, и опять я почувствовала спокойствие и умиротворение рядом с ним. Он тоже распробовал тарталетку и, по-моему, ему понравился ее вкус.

– Да, очень, – я уже немного смогла расслабиться и теперь даже подняла глаза от рук и понемногу поглядывала на всех.

– А Денли сказал, что ты любишь салатики, – опять этот мелодичный спокойный голос, который окутывает и успокаивает.

– Да, люблю, – я вообще сегодня на все согласна, только бы эти неловкие моменты закончились.

– Тогда попробуй это, – Белир опять подхватил одну из тарталеток, которые на тарелке держал Фарго, и опять поднес прямо к моему рту.

Мне хотелось сказать, что я и сама могу. Но, видя с каким удовольствием кормил меня мужчина, было неудобно отказываться. Ему приятно, а мне вроде и не сложно.

Наги, как обычно, сидели дальше всех и прятали свои хвосты. Денли что-то усердно обсуждал с Махитом, а Риар жадно смотрел на меня, отчего опять мне пришлось опустить глаза, чтобы не напрашиваться на очередные нежности.

Глава 36

Риар фо Кнор, серый дракон

Официальный ужин не обещал быть интересным, на него съехались сразу три женщины со своими истинными, наложников не полагалось брать. Но даже и без них это уже было немалое сборище. Еще к ужину присоединятся самые верные друзья и соратники, которые, как и мы когда-то, не обрели свою пару и остались жить в замке, а также доверенные лица глав.

Мари нервничала, и по ней это было видно. Хотя Фарго с оборотнями одели ее в шикарный наряд и она была словно ожившая богиня, все равно не могла взять себя в руки.

Странное предупреждение Алана перед самым ужином, когда Мари уединилась в ванной, повергло меня в шок и заставило немного иначе взглянуть на ее старшего супруга.

– Я надеюсь, меня все поймут и со стороны, особенно у вас, драконов, не будет никаких претензий. Мари является истинной не только для нас с братом, но еще и для нескольких десятков барсов только из нашего замка. Также мы с братом предполагаем, что, если ее проверить в замке у нагов, найдется и там приличное количество засветившихся хвостов. Поэтому я, как старший муж, запрещаю ее сводить еще с кем-либо без ее желания. А просителей, я думаю, будет много и в вашем крае.

– Вы отказали своим барсам? – удивился я, потому как не мог представить, чтобы мне отказали, когда я наконец обрел свою пару.

– Да, – отозвался Денли. – Я лично отказал всем просителям, потому как наша малышка не готова к такому. Дашен тоже был предупрежден перед официальным празднованием.

Дашен кивнул с высоты своего немаленького роста и сложил руки на мощной груди, готовый зубами выгрызать себе место возле Мари, выполняя при этом любые условия.

– Мы с братом решили, – продолжил Алан, – что мы не будем чинить препятствий сильной крови, но остальных соискателей не потерпим.

Я был поражен: они не просто любят нашу девочку, они готовы делать что угодно, только бы она была счастлива, даже разругаться с любым существом этого мира, только бы она улыбалась.

– Мы поняли тебя, Алан, Денли, – спокойно ответил за нас с братьями Фарго. – Я согласен с вашим решением. Братья?

Теперь он посмотрел на нас самым тяжелым взглядом, на какой только был способен. Нам лишь осталось утвердительно кивнуть.

Каким чудом мне досталась ладошка Мари, чтобы вести ее к выделенной для торжеств, особенно пафосной столовой, я просто не знаю. Но идя рядом с ней и держа такую нежную ручку, я без конца ей рассказывал забавные истории о гостях, объяснял, кто с кем в каких отношениях, даже поведал, от кого чего можно ожидать.

Она то удивлялась, то вздыхала, то вообще весело смеялась, слушая мои истории. А я чувствовал, как она расслабляется, как ее аквамариновые глазки теплеют, смотря в мои.

Сегодня на нашей девочке было темно-синее платье с переплетающимся узором из разной прошивки частей. Это позволяло платью играть текстурой ткани и менять цвет при каждом ее шажке. То оно мерцало глубоким синим, то словно покрывалось отблесками капелек морской пены. Облегающее, словно перчатка, оно имело сзади небольшой разрез и множество мелких пуговичек, понимающихся по спине к самой шее. Открытые руки делали это платье не столь строгим, а подаренная нами с братьями цепочка с кристаллом такого же цвета, как платье, в обрамлении более мелких белых завершала образ.

На головке Мари красовалась корона из все тех же камней, а у нас у всех – обручи, как того требовал этикет.

Глава 37

Марина Шиляева

Тяжелые створки дверей открылись, и мы зашли в большой, в несколько этажей, зал. Со мною шли все мои мужья и нареченные – удивительно, но я к их присутствию в своей жизни начинала привыкать. Мужья меня невзначай подталкивали к нареченным драконам и даже к нагам. Сегодня перед выходом Фарго попросил дотронуться до хвостов Шерона и Налиша, аргументируя это тем, что ни у кого не должно возникнуть вопросов, почему я не принимаю принцев сильной крови.

Это было очень странно – когда вот такие грозные, сильные и могучие воины прижимаются к полу практически в раболепном жести и осторожно, стараясь не пугать, вкладывают кончики своих хвостов мне в ладони. К тому моменту меня передали на ручки Денли, разумно предполагая, что ему я пока доверяю больше, чем нареченным драконам, и потому он вместе со мной проходил эту нелегкую, но все же очень захватывающую процедуру.

После того, как парни опять окрасились в яркие цвета, я выдохнула и уже открыто улыбнулась их счастью. Все же моим мужчинам много не нужно. Вот у одного на коленках посидеть, к другому подтолкнули – и он приобнял, удерживая в объятиях, третьему вообще было достаточно за руку держать, ну а змейкам просто дотронуться хватило. Очень странный мир, и очень обделенные мужчины.

Сейчас, идя в окружении уже своих мужчин, я была почти довольна, все же нечасто вот с таким конвоем ходишь. Только все равно хотелось идти в обратную сторону, подальше от этого шума и гостей.

Но, нацепив милую улыбку, я зашла в зал. Первыми шли мои мужья, за ними следом я с Риаром, за нами его братья, и замыкали процессию наги.

Когда в помещении все обернулись к нам, наклоняя головы в знак приветствия, произошло сразу несколько вещей: около дюжины мужчин гортанно зарычали, женщины, наоборот, заохали, а мои драконы оскалились.

Моментально все присмирели и принялись, кланяясь, расступаться в стороны, пока мы подходили к красиво украшенному столу, к его возвышению.

– Позвольте представить всем нашу истинную и жену Мари, она также является истинной сильной крови барсов Денли и Алана, а также сильной крови нагов Дашена, Шерона и Налиша, – громко объявил Фарго.

В зале все удивленно рассматривали то меня, то моих мужчин. Те, что зарычали при моем появлении, смотрели только на меня, причем в глазах было столько тоски и надежды, что становилось не по себе.

– Дар Богини, – слышались шепотки. – Надежда мира, юная дева.

Я стояла с гордо поднятой головой, меня полуобнимал Риар, который всю дорогу старался отвлечь от мрачных мыслей. Прошелестев одними губами у моего уха, он мне сказал:

– Ты просто поразительно прекрасна.

Я повернула к нему голову и встретилась с серебристым сиянием в глазах, желание так и играло в них. Мы сейчас были на расстоянии дыхания, и от него исходил очень вкусный аромат какого-то сладкого фрукта. Глаза его загорелись еще ярче, и он осторожно приблизился, чтобы поцеловать в кончик носа. «Однако», – сказала я сама себе.

Меня принялись усаживать по левую руку от Фарго, а с другой стороны уже садился Алан. Остальные мои мужчины рассаживались друг за другом, а гостям были выделены места дальше, и у нас сохранилось небольшое личное пространство.

Трое очень красивых женщин с богато украшенными прическами восседали за столом не хуже королев. Они без конца поглядывали на меня и каждый раз пытались поймать мой взгляд, видимо желая заговорить.

Черноволосая и темноглазая красавица не выдержала и обратилась через весь стол ко мне.

– А скажите нам, о светлейшая Мари, много ли вы наложников собираетесь брать? – немного хрипловатым голосом спросила драконица.

Я чуть было не поперхнулась от такого вопроса и, предусмотрительно отложив нарезанные кусочки еды подальше, уже более внимательно взглянула на собеседницу. Когда один из слуг представлял всех прибывших, прежде чем усадить их за стол, я, честно говоря, не слушала, потому как все равно бы не запомнила. Но вот имена женщин все же посчитала нужным пару раз про себя произнести.

Это была Ликана Авронская, она прибыла с восьмью мужьями, а как успел пояснить Риар, драконы выходят замуж только за истинных, так что неразберихи, как в других краях, у них не бывает. Все другие, кто желает быть с женщиной, становятся наложниками, но у них не считается зазорным выйти из этого статуса, если находится их истинная. Ну, во всяком случае так было раньше.

– Я теряюсь пока в ваших законах и правилах, уважаемая Ликана, – быстро ответила я женщине. В их мире не принято было как-то неуважительно относиться к слабому полу, наоборот, все проявляли большое почтение, тем более что женщины – они ведь матери, и только за это их уже готовы были носить на руках. – Я не так много знаю о мире. И скажу искренне, очень расстроена сложившимися перспективами.

– Почему же? – теперь не удержалась Мили Стенсфи, забавно потряхивая своими светлыми локонами, закрученными в спиральки.

– Там, где я жила раньше, не было наложников, и я не знаю, для чего они мне тут, – отпивая сок из бокала, я заметила, как погрустнели лица присутствующих свободных мужчин.

– Я думаю, что стоит попробовать взять с пару десятков, чтобы они показали свою нужность, – опять включилась в разговор черная драконица.

Слыша, как говорят о мужчинах, которые действительно достойны любви, словно о каких-то чемоданах, я почувствовала, что меня начало просто накрывать.

– А я считаю, что окружающие меня мужчины очень достойные и заслуживают такого чувства, как любовь, а не только чтобы их попробовать, – может, я ответила и грубо, но это было честно.

– Любовь? – улыбнулась третья драконица, яркая шатенка с карими глазами (имя ее я, как ни старалась, так и не вспомнила). – Это мужчины должны любить женщин, а мы слишком хрупки для таких больших чувств.

– Иногда сложно и даже нестерпимо любить, но неся эти светлые чувства с собою по жизни, мы всегда остаемся теми, кем нас создали. Любовь — это прекрасное чувство, и только взаимная любовь несется по жизни легко.

Какое-то время за столом все молчали, видимо, каждому было над чем подумать.

– А вы любите своих мужей? – все та же шатенка, которая чаще всех поджимала свои красивые губки, решилась продолжить расспрос.

Я уже не однократно замечала, с какой жадностью эта женщина смотрит на моих драконов – да, именно моих, хоть они еще и не все об этом знают, но я уже их себе присвоила и посчитала своими.

– Очень люблю, – прямо посмотрела на эту драконицу, наблюдая– как ее глаза расширяются от удивления.

– Всех? –опять не выдержала она, сама-то пришла с шестью истинными, и, походу, и этих ей было много.

– Всех, – подтвердила я, потому как о том, что из всех истинных у меня пока только трое мужей, мы решили никому не говорить. «Пусть подавятся все эти меркантильные драконицы», – ехидно подумала я и с удовольствием продолжила есть.

Те мужчины, которые при нашей встрече проявили себя рычанием, сейчас сидели с такими выражениями на лицах, что просто краше в гроб кладут. Они хотели быть моими, я это чувствовала.

Но вид моих грозных драконов сразу показал, что они не потерпят ухаживаний за мной и сразу отстранят любые поползновения.

И даже попытки дракониц, как я поняла, ради своих сыновей, не возымели своего действия. Вот я и осталась одна такая безгаремная и на вид, для остальных женщин этого мира, непутевая. Ну что с меня взять, расти да умнеть мне еще.

Мужья же дракониц вообще были дезориентированы, не понимали или не хотели принять мои слова за истину. А глубоко в душе, я уверена, захотели, чтобы и их любили в ответ.

Несколько дней проведя вот за такими зваными ужинами, я уже начинала уставать. Еще не привыкла так долго держать лицо и быть выше всего. Хотелось простого общения и, может, даже дружбы, ведь других женщин, кроме этих, я просто-напросто не знала.

Они не заставили себя долго ждать и в один из вечеров пригласили меня прогуляться в саду. Я собиралась с большим энтузиазмом и предвкушением, все же не каждый день я могу вот так просто пообщаться о женском, увидеть жизнь с другой ее стороны.

– Светлейшая, – они все разом склонились передо мной, – я хотела им сказать, чтобы без всей этой официозности, но за мной следовала по пятам моя охрана, и я не решилась их поправить.

– Это так неожиданно, что Богиня послала нам вас, – пропела светловолосая Мили.

Нам пришлось рассказать правду обо мне, потому как слишком много слухов начинало шириться по замку, а этого мужчины не хотели, решив лично всех известить, чтобы не придумывали небылиц на ровном месте.

– Отчего же? – я сегодня была одета в белое невесомое платье с широким серебряным пояском. Лиф был расшит серебряными нитками, а подол доходил до самого пола. Я пока не была настолько дерзкой, чтобы решиться на короткие юбки, к которым привыкла в своем мире. Все же голодных поклонников и без всего этого было предостаточно.

– Ну как же, – принялась она пояснять, невзначай наматывая на палец одно из колечек своих вьющихся волос. – Мы никогда раньше не слышали, чтобы боги могли переносить существ из других миров.

– Я такая первая в вашем мире? – немного кривовато улыбнулась я им.

– Пожалуй, да, – поджала красавица свои губки.

– И нам до сих пор непонятно, почему вы не хотите еще принимать мужей или же наложников, – Ликана, идя рядом, хмуро смотрела по сторонам. – Вы же знаете, что многие свободные мужчины почувствовали в вас истинную?

– Да, знаю, – теперь идея по-дружески пообщаться с этими дамами у меня не вызывала энтузиазма, все же после своих подруг я, видимо, была не готова с кем-то еще сближаться. – Но я также знаю, что у квадры глав драконов всегда была одна жена, и других драконов она уже не принимала.

– Но это было раньше! – воскликнула третья – Ролина, теперь я уже запомнила и ее имя. – Теперь все иначе, даже оборотни и наги в вашей семье, так в чем же проблема принять еще нескольких драконов, они же лучше!

Вот это поворот. Я принялась поглядывать по сторонам в надежде увидеть кого-то из мужей, да хоть нареченных, только бы сбежать отсюда.

– Считать себя выше остальных никогда до добра не доводило, – произнесла я спокойно: видела, что женщин не переубедить, потому мой запал и был чисто поверхностным.

– Но драконы – это же сила, ум, красота. С нами не может тягаться не одна раса! – теперь уже пела Мили.

Я бы поспорила о красоте, потому как это сугубо личные взгляды, но не успела. Мы подошли к одной из беседок, и, зайдя туда, я обнаружила в ней резко вскочивших Сената, Раура, Лирина с Кераном. Это были сыновья моих, как оказалось, далеко не подруг. Намеренно меня сведя, они рассчитывали предоставить своим сыновьям шанс, и судить их мне было сложно. Я сама не знаю, что бы делала, если бы моему ребенку грозило безумие, а он все никак не мог найти себе пару.

Только вот всему миру не поможешь, и я не могла взять в свою семью каждого, кто признавал бы во мне истинную. Да так и лопнуть можно!

– Мари, – с придыханием принялся говорить Сенат, он был таким же темноволосым, как и его мать, с немного удлиненными глазами и огненным блеском в них. Красный дракон – их осталось меньше всего в Аргонии, – и он чаще остальных смотрел на меня, просто не отрывал глаз каждый раз, где бы мы ни встретились. – Позвольте помочь вам сесть.

Я не хотела садиться! Я хотела уйти отсюда, но их сердобольные матушки буквально повисли на моей охране, забалтывая их и тиская, тихонечко о чем-то болтая и смеясь. Мои доблестные рыцари улыбались, но терпели. И не сводили с меня глаз, продолжая наблюдать, чтобы мне ничего не угрожало.

– Нет, спасибо, – быстро отдернула руки и спрятала их за спину, делая вид, что рассматриваю красивую работу мастера, который создал такую потрясающую беседку.

Она действительна была прекрасна: резные темно-серые колонны окружали ее со всех сторон, а ажурная, хрупкая на вид ограда скрывала от любопытных глаз. Природа ей в этом только помогала, оплетя со всех сторон растениями и создавая вид какого-то сказочного домика, куда можно попасть только в грезах.

Внутри были низкие диванчики со множеством подушечек. Мне и хотелось бы присесть, но я все равно упрямо стояла, не приближаясь ни к одному из мужчин, хоть они все и пытались тянуть ко мне руки.

– Мы бы хотели за вами поухаживать, – теперь уже ко мне сразу вдвоем обращались два брата, Лирин и Керин – хоть и близнецы, они были слишком непохожи, да и их мать Ролина, казалось, не участвовала в их создании.

– Я думаю, что мои мужья уже все вам объяснили, – я твердо стояла на своем, а они злились и поджимали губы.

– Но вы наша истинная, – не унимался теперь Раур, он как раз был копия своей матери Мили, но при этом имел мужественные черты лица.

– Мне жаль вас огорчать, но я не буду больше принимать мужей, кроме тех, что у меня уже есть, – я уже не знала, как доходчивее объяснить, чтобы до них дошло.

– Мы согласны на статус наложников, только бы быть с вами рядом, – Сенат упал передо мной на колени и обнял за ноги, прижимая к себе и продолжая горящими глазами смотреть на меня снизу вверх.

– Что здесь происходит? – раздался, как оказалось, очень громкий и жесткий голос моего Белира. А я даже не подозревала, что он так умеет.

Глава 38

Белир са Оксон, синий дракон

Ко мне пришел вестник от охраны Мари, и я тут же помчался к ней. Уже подходя, я видел, как наши с братьями верные друзья и соратники пытаются привлечь ее внимание. Слышал, что они просят ее дозволения за ней ухаживать. Но Мари это очень беспокоило, она всячески пыталась объяснить, что она против. Но разве ж когда-нибудь дракон мог просто так согласиться на отказ от истинной? Это раньше были варианты – зверь мог почуять в нескольких девушках подходящую пару, и уже человек мог выбрать, а сейчас малышка оказалась тем яблоком раздора, который хотят заполучить все.

– Что здесь происходит? – я пытался контролировать свой голос, потому как злость оттого, что мою пару без разрешения хватают, начинала буквально клокотать.

Теперь было понятно, почему именно мне первому охрана направила вестника: только я смог бы сдержаться и не загрызть на месте этих отчаявшихся драконов.

– Белир, – Сенат, увидев меня, тут же отпустил Мари и виновато склонил голову. – Мы еще раз просим у вас позволения ухаживать за нашей истинной, чтобы она лучше нас узнала и не захотела отказываться.

Я смотрел на них и видел себя – вот таким же растерянным, раздавленным и разбитым. Я бы тоже умолял, чтобы от меня не отказывались, если бы мне не позволили ухаживать за Мари. Но она была против новых истинных, она и нас не хотела брать мужьями, и меня это уже начинало беспокоить. Ведь и Алана с Денли, и Фарго она взяла в мужья сразу, как только увидела в человеческой форме, так чем же я хуже?

Мне было больно отказывать друзьям, очень больно, но я дал слово.

– Нет, – мой голос немного звенел, но я уже и не пытался сдерживаться. – Вам всем уже все объяснили. Вы не одни, кто чует ее как истинную. Да, сейчас мало женщин, и вы боитесь, что другого шанса у вас не будет, но на все воля Богини!

– Нет, нет, вы не можете так поступить с нами! – закричал уже Раур. – Мы требуемпозволения!

Они на глазах переставали себя контролировать, еще немного – и передо мной будут четыре обезумевших дракона. Я быстро задвинул Мари за спину. И громко, вливая силу в свой голос, как когда-то учил нас троих Фарго, принялся давить на их сознания.

– Я приказываю вам успокоиться! – моя сила оплела их тела, которые уже начинали дрожать, зрачки так и менялись от дракона к человеку. Они пытались сопротивляться, хрипели, рычали. Но магия сильной крови никогда не позволяла ни одному существу пойти против своего главы.

Я вспомнил все те обряды, что мы проходили еще юнцами, как Фарго делился с нами своей кровью, чтобы и в нас вскипела сильная кровь. Все же тех крох, что у нас были, не хватило бы никогда для вот такого управления драконами. И вот сейчас, первый раз в жизни, я понял значимость и ответственность за свою силу.

– Послабь немного силу, – мне на плечо легла рука Фарго. – Да, вот так, дыши.

Он печально смотрел на своих друзей, которые теперь просто лежали на полу беседки и молчали. Каждый знал, что, когда твоему зверю приказывают со стороны и он вынужден слушаться, это больно. Но по-другому я не мог поступить.

Глава 39

Налиш Гасаш, красный наг

Мари стояла с округлившимися глазами, наблюдая за всей этой нехорошей ситуацией, мне захотелось ее утешить, успокоить, и я решился. Подползя к ней, я осторожно погладил ее по плечу. Она пребывала в каком-то оцепенении и не обращала внимания на других, продолжая смотреть на драконов, к которым теперь наклонились их главы и что-то каждому говорили. Но я не прислушивался.

– Мари, – я попытался оторвать ее стеклянный взгляд от входа в беседку. – Давай прогуляемся?

Она повернула ко мне голову и посмотрела на меня бездонными аквамариновыми глазами, сейчас через край наполненными слезами.

– Ты не виновата в этом, – я не удержался и сжал в руках ее плечи. – Мы сами виноваты, все четыре народа, что девочки перестали рождаться. Если бы мы тогда не устроили войну, то такого бы сейчас не было, каждый бы в свое время находил и даже выбирал себе истинную. И был бы счастлив. И ты не виновата, что слишком много мужчин сейчас находят именно в тебе свою пару, ты не можешь не нравиться – ни нашим звериным сущностям, ни человеческой форме.

– Спасибо, Налиш, – она улыбнулась, и мой мир поплыл от счастья.

Все же тех драконов, что уже немного отошли и теперь сидели как побитые, я понимал. Мы с братьями недалеко от них ушли. Но главы драконов и барсов были на нашей стороне, и они всячески старались нам помочь завоевать Мари.

Вот и сейчас я видел, как барсы стоят в стороне, обсуждая что-то с охраной и, видя меня близко с их женой, не подходят, а дают возможность нам говорить.

– Давай прогуляемся, – согласилась она и быстро пошла в сторону от беседки. Видимо, это место никогда не станет ее любимым.

Я тихонечко полз немного позади нее и наслаждался компанией, мне хотелось схватить ее на руки, обернуть своим теплом, позволить почувствовать меня всего. Но она шла молча, и было понятно, что ей очень грустно и она так и не может до конца принять реалии нашего мира.

Мы вышли к небольшому фонтану, и она тут же уселась на его край. Ну а я, на небольшом расстоянии, уселся рядом и предусмотрительно запихнул свой хвост подальше от нее.

– У тебя никогда не бывает такого чувства, что ты все делаешь неправильно? – она опять подняла свою головку ко мне и внимательно посмотрела в глаза.

Да мне все кажется неправильным: неправильно что она сейчас не в моих объятиях, неправильно, что я не целую ее, утешая, неправильно, что она не принимает меня.

– Иногда бывает, – я улыбнулся ей, стараясь максимально сильно нравиться.

– Вот и у меня такое бывает, а в последнее время вообще не проходит, – она опустила свою головку и нахмурилась, явно копаясь в себе.

– И что же неправильного, по-твоему, происходит? – как же мне хотелось взять ее за руку, просто хотя бы так наслаждаться ее близостью.

– Я постоянно кого-то обижаю, – теперь она опустила свою руку в фонтан и приподымая воду в ладошке, смотрела, как она падает обратно. – И тебя с твоими братьями обижаю.

– Нет… то есть да… нет, Мари, – я все же выдохнул. – Ты не обижаешь нас с братьями, мы все понимаем.

– Вот, – она опять посмотрела на меня. – Все всё понимают, но тем не менее это не избавляет их от обид.

Барсы стояли все это время в стороне, я хорошо их чувствовал, да и охрана не отходила, как всегда. Глава Денли решил, что нашей беседе пора завершаться, и вышел к нам.

– Денли, – она обрадовалась мужу, и он без каких-либо сомнений взял ее руку, подымая за нее, и крепко прижал к своему телу.

Мне только и оставалось, что смотреть на это и держать свою слюнку во рту.

– Спокойной ночи, Налиш, – она сейчас была на одном уровне с моими глазами, я сидел, она стояла, и мне безумно тоже хотелось обнять ее, хотя бы вот так, как барс в человеческой форме. Я бы сдерживал свой хвост и не прикасался им, но она уже развернулась, собираясь уходить из парка.

– Спасибо, Мари, – выкрикнул я ей в спину.

Она повернулась и недоуменно посмотрела на меня, одними глазами спрашивая, за что спасибо.

– И тебе сладких снов, – я не стал говорить другого: за то, что не побоялась, за то, что прогулялась, за то, что позволила быть рядом и даже за то, что не вздрогнула, когда я дотронулся до ее плеча.

Глава 40

Фарго мон Гран, огненный дракон

Видя, как Мари устала за эти дни от всех этих званых ужинов и официальных встреч, я решил устроить для своей малышки пикник у озера, подговорив братьев сделать сюрприз. Я помнил, с каким наслаждением она купалась в лесу, когда она принадлежала только мне одному, и захотелось устроить ей очередное путешествие.

Выйдя на террасу, я превратился в дракона, желая драконьими глазами увидеть ее радость. Лететь с моей сладкой в небе – это что-то потрясающее, когда она прижимается к шее, и можно почувствовать, как бьется ее сердце от восторга.

Барсы и наги остались в замке, полностью решив посвятить выпрошенный мной день своим делам. Им было сложно вести дела на расстоянии от своих краев, но никто ни на что не жаловался, а даже всячески помогали друг другу.

Сегодня пели птицы, сияло солнышко, и я решил этим воспользоваться.

– Ты меня покатаешь? – она с горящими глазами смотрела на меня, желая быстрее оседлать, хотя только сегодня утром я ей дал эту возможность, и она едва успела остыть от моих и барсов ласк.

– Конечно, – пророкотал я уже обратившимся драконом и обдал ее своим пламенем, чтобы она смогла в безопасности лететь на мне.

Когда и братья перекинулись, она с восторженными глазами смотрела на их зверей, таких же мощных и величественных. Мы летели, рассекая потоки воздуха, братья без конца кружили над нами, заставляя во всей красе любоваться ими. С улыбкой смотря, как они в воздухе заигрывают с малышкой, решил пошутить и устроить гонки. Как смеялась и радовалась такой игре Мари, я просто запомню на всю жизнь. Когда мы долетели до нужного места, она не выдержала и подбежала к братьям, принявшись тискать их, словно щенков, а я уже совсем развеселился и с наслаждением наблюдал за ними.

Слуги заранее привезли все необходимое к озеру и, быстренько расстелив покрывала и разложив подушечки, я отставил пока в сторону полные корзины с едой и позвал Мари переодеваться. Потому как в этом озере можно было купаться только днем, пока солнечные лучи пригревают. Вечером, а тем более уже ночью, вода просто становилась ледяной.

– Но у меня нет купальника, – она искренне расстроилась, – я думала, мы просто полетаем.

– Купайся в белье, а я потом его высушу, – решил посоветовать я.

Да, хитрый план: я знал, какое белье носит наша малышка, и понимал, что братьям вообще будет сложно. Но мне хотелось как-то их сблизить, раскрепостить. А то видя, как стесняется их Мари, они тоже начинали закрываться.

– Фар, – она тихонечко шепнула мне на ушко. – Ты же знаешь мое белье, как я в нем – и перед твоими братьями?

– Не переживай, – я тоже ей шепнул. – Они не заметят, мы же в воде будем, а потом я тебя в полотенце спрячу.

Она с недоверием посмотрела на братьев, которые, радостные только от одной маленькой ласки к их драконам, уже веселились вовсю в озере, ныряя и брызгаясь, играя в догонялки.

Тогда моя малышка все же решилась, потому как соблазн был слишком велик. Мы расстегнули громоздкое платье, которое облаком упало к ее ногам, и она, стараясь не смотреть на братьев, быстренько, с криком, потому как вода была все равно прохладная, понеслась в глубь озера.

Братья, как один, обомлели, с их лиц сошли любые эмоции, и они, просто не веря своим глазам, не отрывали от Мари шокированного взгляда. Я быстренько разделся, причем не стал скромничать, как братья, и остался нагим, влетел в воду и, обрызгав братьев, привел их в чувства.

А то на малышке было такое, что я и сам едва слюной не захлебнулся. Сперва, когда она первый раз предстала передо мной в этих тоненьких лоскутках, я просто на нее набросился, не обращая внимания, что мы только закончили и уже пора было собираться. Я брал ее прямо в этих тряпочках, безумно водя по ней руками и проверяя, каковы они на ощупь.

Но сегодняшнее белье, как назвала это дополнение к сексу Мари, превзошло все мои ожидания. На тоненьких бретельках, в ажурных белых кружевах лежали ее грудки, словно на подносе, бери и облизывай нежные вишенки. А нижние формы едва прикрывала полупрозрачная ткань треугольничка, тоже с маленькими кружевами, но вот соединяли это все тоненькие полосочки, и, наблюдая за малышкой сзади, можно было подумать, что она голенькая.

Как я не набросился прямо там, в озере, не знаю. Все же терпение у меня железное, а вот братьев жаль втройне. Они-то эти ночи, проведенные нами в замке, только и могли, что облизываться.

– Я тебя сейчас догоню, – наигранно разбрызгивая воду, я устремился к своему сокровищу. – Беги от меня, если сможешь.

Мари тут же включилась в игру и принялась плыть не к кому иному, как к скоплению все еще трудно дышащих моих братьев.

– А-а-а-а, злой дракон, за мной гонится злой дракон! Спасите меня!

Она подплыла к братьям и тут же спряталась за их спинами, причем, не понимая (или все же понимая?), вскарабкалась на спину Белира и, ухватив его талию ногами со спины, стала кричать:

– Защитите меня, мои славные воины, ваша принцесса в беде!

Братья вполне серьезно восприняли ее слова и принялись уже нападать на меня, передавая Мари друг другу и при этом не переставали ее обнимать, тискать и откровенно поглаживать. Она смеялась вместе с нами, не переставая веселиться и пытаться меня притопить. У братьев это, конечно, получалось лучше, но она тоже старалась, а я просто млел, прижимая в эти моменты ее к себе.

– А давайте вы меня покидаете в воду? – она, уже лежа на руках у Риара, мотыляла ногами и водила руками по воде.

– Это как? – Белир подплыл к ней и очень старался не смотреть на ставшее совсем прозрачным белье.

– Ну, вы вот так сцепляете руки, потом приседаете и подбрасываете меня в воздух, – Мари принялась показывать, как именно должны быть у нас руки.

Мы, конечно же, сразу согласились на ее игру и неуверенно начали ее приподымать над водою, а она, согнув колени, держалась за наши шеи. Везучий Белир стоял за ее спиной и просто смотрел со стороны, туда, где все было соблазнительно открыто.

– Бросайте! – скомандовала она и оттолкнулась ногами от наших рук.

Ее полет был словно у рыбки, она блестела на солнце в капельках воды, а мы, как четыре болванчика наблюдали за ней. Создав тучу брызг, она ворвалась в воду, и мы даже ахнули, потому как она, уйдя с головой, на секунды скрылась от наших жадных взглядов. Белир даже быстренько вскинул руки и потоком воды вытолкнул ее на поверхность.

– Классно! Хочу еще! – засмеялась она, а у нас от сердца отлегло. – Вы можете покидать и друг друга, это весело, вот увидите!

Конечно, друг друга мы бросали со всей силы и отлетали от глади воды на десяток метров, отчего брызгами накрывало всех, но это действительно было весело и понравилось всем.

Вышли из воды уставшие, но довольные. Я, как и обещал, сразу укутал Мари в полотенце. Но братья-то уже знали, что под ним, потому ерзали на покрывале, скрывая свое доказательство непроходящего возбуждения. Я не скрывал – пусть малышка любуется, мне не жалко.

Братья сноровисто выложили из корзинок еду, принялись ее быстренько раскладывать, без конца поглядывая на нашу девочку.

– Мари, а когда ты согласишься полетать и на моих братьях? – не выдержал я, подсаживаясь к ней ближе.

– А мне никто не предлагал, – она явно пыталась уйти от темы, но я-то видел, какими заинтересованными глазками она смотрит на обнаженные торсы братьев. Скромники штаны так и не сняли, не захотели смущать ее. Ну-ну.

– Мы предлагаем! – в три глотки тут же воскликнули братья, причем каждый наклонился к Мари, чтобы заглянуть в ее глаза.

– Я совсем не говорю «нет», – она не подымала глаз, стараясь вообще ни на кого не смотреть. – Но просто… я пока не готова.

Я слышал сомнение в ее голосе – все же душою она уже приняла, поверила.

– Разве что-то изменится через день или два, да даже через неделю или месяц? Они останутся твоими истинными, – я приобнял свою девочку и практически шептал ей на ушко. – Только ты их сильнее вымучаешь, а это больно.

– Не дави на нее, Фарго! – огрызнулся всегда такой спокойный Белир.

– Мари, все в порядке, – погладил ее по руке Махит, – нам правда не больно, мы будем ждать сколько угодно.

Но я, смотря на свою девочку, видел, что мои слова подействовали.

– Ну а я считаю, что, действительно, ждать – это глупо, – Риар в своей манере высказал четко свои мысли. – Мы твои, Мари, мы очень нуждаемся в тебе, и я очень хочу, чтобы ты меня приняла как мужа.

Дальше мы ели в полном молчании, Махит и Белир недовольно сверлили меня и Риара глазами.

– Вкусно? – я попытался вывести из раздумий малышку, скармливая ей кусочки рыбки. – Помнишь?

Я на раскрытой ладони поджег язычки пламени, и огненные фигурки заплясали, изображая моего дракона и рыбку, которую я усердно ловил для своей пары.

– Ого! – оттаяла Мари. – Ты и так умеешь?

– Да, – улыбнулся я ей. – А братья владеют водой, природой и воздухом.

– Покажете? – она все же посмотрела на погрустневших братьев и попросила показать и свою магию.

Мы с братьями почти до вечера развлекали нашу девочку то огоньками, то ветром, то природой и водой. Потом смешали магию и закрутили вселенную в воздухе, создавая системы с множеством планет.

– Вы еще и так умеете? – она искренне удивлялась и не отрывала глаз от нашей игры.

Так дети играют, учась магичить, а мы, взрослые и сильные дядьки, развлекаем нашу малышку.

– Мы одно целое, – осторожно принялся я объяснять наши устои жене. – После моего рождения родители погибли. И я остался один, – она тут же обняла меня, прижимаясь всем телом.

Я пересадил ее к себе на колени и уткнулся носом в ее волосы, в эти моменты я ни о чем не жалел: ни о том, что я так долго ждал ее, ни о том, какой путь мне при этом пришлось пройти.

– У правящих всегда рождалось четыре сына, именно эти дети становились новой квадрой глав для драконов. Но у меня не было братьев, и тогда было нашими старейшинами принято решение найти мне собратьев. Всех парней, достигших совершеннолетия, у кого проявлялись зачатки сильной крови, было решено пригласить в замок, чтобы я смог выбрать. Это был не просто выбор, а принятие единения с нашими магиями. Мы храним баланс в этом мире. И мы не можем уже жить друг без друга.

Я нежно погладил по спине Мари и, смотря на братьев, которые действительно давно стали мне как родные, продолжил говорить:

– Если бы ты не пришла ко мне, я бы заснул, навеки. Мои братья последовали бы за мной, так устроена наши магия. Мы чувствуем друг друга.

Она опять опустила глаза и, положив голову мне на грудь, принялась слушать, как стучит сердце, словно ее это успокаивало.

– Я не против провести обряды, – тихонечко произнесла она. – Но если можно, то с консумацией брака хотела бы подождать.

Привстав, она посмотрела на тяжело дышащих братьев.

– Мне вы правда все очень нравитесь, и я чувствую, что вам тоже небезразлична. Но иметь больше одного мужа для меня дикость, а у меня их уже трое.

– Спасибо, – тут же наклонился к ней Риар и осторожно прикоснулся к губам, не углубляя поцелуй, а только пробуя.

Я быстро допил вино из кубка, который так любезно упаковали слуги, и протянул кинжал Махиту.

Мари не ожидала такой скорости моих действий, но не стала возражать.

Глава 41

Марина Шиляева

Когда последний обряд был пройден и магические слова произнесены, я осознала, что теперь у меня шесть мужей. Сожалела ли я об этом? Наверное, нет. Я все же ждала этого момента на подсознательном уровне и уже примеряла для себя их как мужей.

Да что тут скрывать, я даже нагов уже обдумывала в этом плане, только вот до сих пор для меня оставалось загадкой, как же они размножаются. Все же, рассматривая их вблизи, так и не увидела никаких выпуклостей, которые были бы видны, как у других. Вот с драконами все было понятно, они без конца перекладывали ноги, чтобы я не заметила их явного возбуждения, после того как я посижу у них на ручках.

Но у мужей об этом стыдно спрашивать, может наедине у Аланчика спросить? Хотя тоже стыдно.

Мы собирались в обратный путь, и мужчины решали, на ком в обратном полете я буду восседать. Даже кидали жребий, и когда к ним присоединился Фарго, попытать и свою удачу, то его чуть взашей не прогнали. Победил Белир, явно гордясь собою, и, подойдя ко мне, чтобы сообщить эту радостную новость, неуверенно наклонился для поцелуя.

Его губы оказались очень настойчивыми и страстными, я даже на миг потерялась в ощущениях. С одной стороны, мне до чертиков было приятно, а с другой – это же был Белир, такой спокойный и чаще всего молчаливый.

Проведя языком по моим губам, он в очередной раз погрузил меня в свою страсть, руки прижали меня к сильному телу, а главное доказательство, что он мужчина, недвусмысленно упиралось мне в живот.

– Полетаем? – его глаза сверкали такой радостью и ожиданием, что хотелось дотянуться до его волос и растрепать их, поддерживая его задор. – Не двигайся.

Драконий огонь в очередной раз меня окутал своими нежными язычками, и я, как и на Фарго, оказалась восседающей королевой, не меньше. Мы возвращались обратно в замок, и стало немного грустно: такой сказочный день подходил к концу, и мне страшно не хотелось видеть всех этих придворных эгоистичных женщин и несчастных мужчин. Как было бы хорошо иногда вот так сбегать в чудесные дни, чтобы вокруг были самые родные.

Я улеглась на своем теперь уже муже и, положив голову на теплое тело синего дракона, наблюдала, как солнце уходит за горизонт и день уходит следом. Незаметно я уснула, укутанная таким нежным теплом Белира.

Глава 42

Алан Дебарго, черный барс

Ужин в компании подданных глав драконов мы с женой и братом удачно пропустили. Ее нам принесли в спальню уже спящей, и ничего не оставалось, как забрать ее, а расспросы оставить на потом. Укладывая спать любимую, я провел пальцами по ее запястью, которое теперь было украшено брачными браслетами четырех цветов: красным от Фарго, зеленым от Махита, синим от Белира и серым от Риара.

– Вот проныры, – усмехнулся Денли, укладываясь с документами рядом с женою. – Так и знал, что Фарго быстро подсуетится.

– Теперь как-то даже некрасиво перед нагами получается, она с ними раньше познакомилась, – мне казалось, было бы правильнее все делать поочередно.

– Да кто его знает, как оно правильнее, она слишком вкусно пахнет для многих, – поморщился брат.

– Да и драконы в первый же ужин рычали, признавая ее своей парой, – подтвердил я слова брата.

– Главное, чтобы побратимы на нее не давили, чтобы если она и решится еще кого-то в семью взять, то это будет именно ее желание, а не этих выскочек, – Денли наклонился к жене и осторожно погладил по лицу, наслаждаясь ее тихими вздохами.

– Я не думаю, что она сама этого не хотела, – я все же вступился за драконов, они бы не сделали что-то против ее воли. А то, как она поглядывала на них, вообще не оставляло сомнений, что они ей все же нравятся. Да и наги. – Что с нагами будем делать?

– А что с ними делать? – брат опять отвлекся от бумаг и принялся более внимательно всматриваться в мои глаза. – Ты хочешь свести Мари с ними?

– Ну не то чтобы свести – ты сам помнишь ее фобию, – но хотя бы сблизить, они вообще как в воду опущенные ходят, – высказал я свои мысли.

– Это правда, жаль парней, но мне не хотелось бы, чтобы она опять от нас сбежала, мало ли как эта непонятная ее магия опять поведет себя.

– Да уж, – сразу же согласился я. – Драконы уже все свои фолианты перелистали, но так и не нашли никакой информации о магии у женщин. Мне вообще кажется, что она принесла из своего мира что-то новое для нас, то, что этот мир никогда еще не видел.

– Главное, чтобы оно не вредило ей, а все остальное неважно, – брат наклонился к жене и поцеловал ее в висок, не желая будить и рушить такой сладкий сон, в котором она улыбалась.

После ужина в спальню пришли сразу четверо драконов. Я не то чтобы ревновал, но все же хотелось, чтобы наша девочка сама подтвердила, что их принимает. Но они не стали ее будить или как-то иначе объясняться, просто улеглись в постель, правда не пытаясь передвинуть нас с братом, оккупировавших самые ближние места от жены.

– Со вступлением в нашу семью, – тихонечко проговорил брат.

– Спасибо, – они искренне отозвались, и было видно, что довольны не хуже песиков, виляющих своими хвостами, хоть и являлись драконами.

Глава 43

Марина Шиляева

Проснулась я как от толчка – за окном еще едва серело, а я уже с открытыми глазами переваривала вчерашний день.

Я вышла замуж еще три раза! Поверить не могу. Но это правда, и от этого уже никуда не деться, мне очень дороги стали эти мужчины, и я не могу уже безразлично на них смотреть.

Алан во сне сладко потянулся и прижал меня к себе теснее, потираясь своим утренним подарком. Я с жадностью потерлась в ответ, уже намереваясь нырнуть под одеяло, чтобы поприветствовать свое чудо. Но вот надетые на муже штаны меня немного смутили, уже давно я такого не помнила, чтобы муж ложился ко мне в постель в одежде. Да я и сама оказалась в рубашке.

Обернувшись назад, увидела спящего Денли, и он тоже оказался частично одетым. Приподнявшись на локте, я заглянула за Алана, а там открылось неописуемое зрелище. Два дракона – Махит и Белир – звездами улеглись на постели и сладко посапывали. Теперь я начала понимать, почему тут такая большая кровать, – все же с комфортом спать хочется каждому. Вот и делают в этом мире не спальни, а большущие полигоны для сна, не меньше.

Осторожно сев на постели, с другой стороны обнаружила Фарго и Риара. Постаравшись не придавать этому слишком большого значения, сползла с кровати и быстренько устремилась в ванную. Все же я не знала, как себя вести: собиралась напасть на мужей таких сладко-сонных, а вот теперь пыл поубавился, и я чувствовала неловкость.

Нежные руки меня обняли со спины, когда я стояла у умывальника и смотрела, как льется вода.

– Ты разочарована? – Фарго зарылся мне в волосы носом и глубоко задышал.

– Нет, разве ж тут будешь разочарована, когда тебя окружают такие красавцы, – сама себе заметила я.

– Тогда что случилось? – он опустился к моей шее и принялся водить по ней губами, разгоняя тысячи мурашек. – Ты так быстро сбежала.

– Наверное, все это для меня слишком.

– Ты жалеешь о вчерашнем дне, о принятом решении? – он насторожился, и было видно, как у него запульсировала жилка на шее, показывая крайнюю напряженность.

– Нет, –поспешно ответила я. – Просто мне неловко от собственных мыслей. Мне нравятся Белир, Махит и Риар. И я даже могу представить нас вместе. Но все почему-то мне кажется таким неправильным.

– А ты постарайся отбросить разум и почувствовать сердцем. Я ведь чувствую, что ты хочешь их и даже нагов, – он лукаво улыбнулся, принявшись опять меня целовать, но на этот раз еще и покусывать.

Я выгибалась от его ласки, которая с каждой минуткой становилась все более обжигающей и настойчивой. В какой-то момент я почувствовала, что меня несут обратно в спальню, но, кроме своих котиков, я никого не увидела. И даже огорчилась.

Мои любимые и такие нужные мужчины выводили меня на новые витки наслаждения, стараясь наполнить мою душу своим теплом и любовью. Это было именно то, чего я хотела, именно то, в чем нуждалась. И когда они все уже повалились, обессиленные, на постели, я развалилась на них сытой кошкой, которая готова крутиться и извиваться от пережитых ласк.

Энергия во мне просто бурлила, пытаясь найти выход, и мне жизненно необходимо было, чтобы мои мужчины были рядом.

– Малышка, ты опять светишься, – задумчиво погладил меня по голенькому тельцу Денли. – Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! – я готова была петь и воспарить к небесам.

– А давай ты еще немного отдохнешь, а мы пока завтрак принесем? – почему-то Денли немного волновался.

– Маленькая, – тут уже и Фарго занервничал. – Ты не прекращаешь светиться, и твоя татуировка… она двигается.

Я взглянула на свою руку, а там моя птичка медленно, но явственно махала крыльями, а огонь так и искрил, намекая на то, что сейчас просто полыхнет.

– Мари, – Алан залез на меня сверху и, обхватив мое лицо руками, постарался говорить успокаивающе, хоть ему и самому это было непросто. – Давай мы с тобой будем дышать. Слушай мой голос. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Его грудная клетка так и надувалась от распирающего его воздуха, а я завороженно смотрела на это и повторяла. В какой-то момент я поняла, что действительно успокаиваюсь и такой острой нужды уже не чувствую, она постепенно уходит.

– Давайте завтракать? – мне казалось, что я уже совсем успокоилась и могу себя контролировать.

Хотя что это были за вспышки, я не могла разобраться, да и по озадаченным лицам мужчин могла понять, что они тоже не в курсе.

Завтрак проходил, по уже установившейся традиции, со всеми мужьями и нареченными. Они активно обсуждали мою магию и непонятные для этого мира явления. У женщин, как они объяснили, не бывает магии, и то, что я смогла открыть портал из замка нагов, – это не просто большая редкость, а буквально невероятность. Замок вообще не позволяет никаким потокам магии пронизывать его. А тут целый портал.

– Я опять пойду в библиотеку, – спокойно произнес Белир.

Он, как и Махит, и Риар, не делал в мою сторону с утра каких-либо поползновений в виде «мы теперь муж и жена, так что ты должна». Драконы вели себя как обычно: искренне улыбнулись мне и так же, как и всегда, старались завладеть вниманием, ухаживая и заботясь.

– Тогда я в хранилище, – таким же спокойным голосом произнес Махит. – Может, среди артефактов что-то все же удастся отыскать.

– Тогда я в храм, – тяжело вздохнул Риар, потирая переносицу. – Постараюсь воззвать к Богине, все же без ее дозволения ты бы, Мари, не смогла попасть в наш мир.

– Даже так? – искренне удивилась я, стараясь запихивать в себя завтрак, который вообще не лез.

– Мы с нагами, – подал голос Фарго, – хотим съездить к одному из старейших драконов, думаю, вернемся только к ужину. Постарайся не скучать, родная.

Быстро поцеловав меня в губы, он вместе с нагами покинул нашу гостиную, а барсы так и остались в задумчивости сидеть рядом и крутить свои чашки с уже давно остывшим чаем.

– Ну что ж, если никто больше есть не хочет, я прикажу все тут убрать, – встал Белир и, неуверенно подойдя ко мне, медленно склонился ко мне за поцелуем.

Ну а я что, мне ж не жалко. Я сократила расстояние между нашими лицами и подставила губки для поцелуя. Его губы были такими нежными… потом он провел языком по моим губам, и я ощутила вкус горького кофе, который он предпочитал пить по утрам. Улыбнувшись мне, Белир пожелал хорошего дня и удалился из комнаты.

Его братья, уже видевшие мой благожелательный настрой, тоже встали и по очереди поцеловали меня, желая хорошего дня.

Через время действительно пришли убираться в комнатах, и мы с моими барсами отправились в кабинет, который им выделили драконы для ведения дел в своем крае. Я чувствовала, что они хотели бы вернуться домой, но пока еще время было, и они меня ни о чем не просили.

Я долго старалась смотреть на их работу и даже помогать, но, не зная всех тонкостей управления таким мощным организмом, как край, я только и могла что перекладывать бумажки, сортируя их. Это занятие было не то что скучным – оно было нудным, и в какой-то миг я принялась облизывать глазами своих котов.

– Мари, солнышко, – усмехнулся Алан. – Ты совсем заскучала?

– Да, – я поднялась с диванчика, на котором так удачно пристроилась с сортированием бумаг. – Я очень сильно заскучала.

Идя к столу, за которым сидели мои котики, я неосознанно принялась вилять попой, стараясь как можно грациознее подойти к ним.

Опустившись на коленки перед моим Аланчиком, я вызывающее смотрела на него, облизывая губки. А он загорался только от моих намеков. Быстро высвободив себя от уже мешающих штанов, он отдал себя в полное мое распоряжение. Когда я уже от перевозбуждения готова была умолять о большем, Денли ворвался в меня, не пытаясь даже раздеть. То, что происходило дальше, мне было сложно воспринимать: меня крутили и вертели между двух мощных тел, я плавилась и сгорала в ощущениях.

А когда мы все же немного отошли от одуряющего накала, то обнаружили, что все бумаги ровным слоем разбросаны по полу, а стол идеально чист.

– М-да уж, – всклокоченный и потрепанный, мой Денли сидел на полу, на тех самых бумагах, и со смешинками в глазах смотрел на меня.

Что странно, мы остались в одежде и даже не сильно ее помяли, чего нельзя было сказать обо всей остальной обстановке.

– Простите? – у меня почему-то это вышло вопросительно.

– Ты чудо, – чмокнул меня в оголившееся плечико Алан, поправляя бретельку моего легкого голубого платья.

– Я, наверное, пойду в спальню, нужно привести себя в порядок, – я улыбнулась мужьям, смотря на их озадаченные, но довольные лица.

– Конечно, малышка, – Денли тоже поцеловал меня в плечико. – Только без охраны никуда сама не выходи.

– Конечно, – я быстренько вскочила, чтобы все же дать мужчинам возможность разобраться со всем этим бардаком, потому как не была уверена, что не захочу повторения.

Уже моясь в душе, я не могла понять, что вообще происходит со мной: я как с цепи сорвалась, набрасываясь на своих мужчин, меня буквально накрывало от возбуждения, а разум просто отдыхал в сторонке.

Переодевшись в новое платье, я оставила свои волосы распущенными и поспешила обратно к мужьям, чтобы на этот раз вот уж точно помочь. Сейчас я себя чувствовала нормально и даже была готова опять работать.

Открыв дверь в кабинет к мужьям, я застала их за сбором документов, они сидели на полу и прямо там их читали, а некоторые даже и подписывали.

Волна возбуждения опять начала накрывать меня с головой, не давая даже вздохнуть. Они подняли головы на меня и в их глазах засветились огоньки. Но вот видя весь этот ужас с документами, я понимала, что они и до вечера теперь не управятся. Потому я им лишь улыбнулась и сказала, что пойду в библиотеку к Белиру, попробую ему помочь в поиске хоть какой-то информации о моей магии.

Они насмешливо хмыкнули и закивали: мол, иди-иди, удачи Белиру. Я закатила глаза, выражая свое мнение по поводу их мыслей. Сейчас я не чувствую себя ненасытной самкой, так что все будет хорошо, в конце-то концов, Белир мне тоже муж. И я ему ничего плохого не сделаю.

Зайдя в библиотеку, его я обнаружила не сразу, он стоял возле одной из полок и внимательно просматривал страницы у одной из книг.

– Привет, Мари, – не отрываясь от книги, поприветствовал он меня.

И лишь закончив со страницей, захлопнул книгу и поставил ее на место.

– Ты что-то хотела? – красивой походкой он подошел ко мне и встал слишком близко, смотря на меня сверху вниз.

– Ты что-нибудь нашел? – почему-то мое сумасшедшее либидо опять вылезло наружу и скручивало меня изнутри.

Все же, наверное, нужно было остаться в спальне, как изначально и планировала, но вот мое вездесущее желание быть нужной вечно толкает меня в разные ситуации.

– Нет, цветочек, пока ничего не нашел, – его голос хрипел, и по моим оголившимся нервам прошел разряд тока.

– А я пришла тебе помочь, – мои руки уже блуждали по его груди, и дракон тяжело задышал.

Его губы приближались к моим, и я знала, что если сейчас он прикоснется, то просто сгорю в его руках. И мне уже будет все равно, что у меня слишком много мужей, что принять всех – это как-то неправильно. Здесь есть я и он, мой синий дра-а-ако-о-он.

Наши губы не просто соединились, они встретились – и волна возбуждения, которая так усердно мною подавлялась все это время, буквально взорвалась, осыпая меня миллионами мелких брызг. Заставляя мое тело пылать от возбуждения.

– Маленькая моя, – он все же оторвался от моих губ и прохрипел: – Ты уверена, что готова меня принять? Ведь если мы сейчас сделаем этот шаг, потом пощады от меня не жди.

– А можешь, – я уже глотала слова от сбившегося дыхания, – сразу, чтобы я пощады не ждала?

Его дракон блеснул у него в глазах, и меня накрыло его необузданной силой. Найдя какой-то диванчик в дальнем углу библиотеки, он зубами разорвал на мне всю одежду и жадными, а порой и даже болезненными поцелуями покрывал все мое тело.

Скорее всего, эта библиотека еще никогда не слышала столько криков и стонов, сколько мы ей предоставили в полное распоряжение. Мне даже казалось, что стеллажи, заставленные книжками, трясутся от напора моего дракона. А мир вообще кружился, не пытаясь остановится.

Хотя в самый последний миг он все же сжалился и замер, давая нам незабываемые мгновения душевного единения, когда мы слились в одном освобождении наших тел.

– Малышка, – прохрипел мне на ушко – довольный кот, хоть и был драконом. – Я, кажется, оставил тебя без одежды.

Я тоже посмотрела на кусочки яркой ткани, разбросанной повсюду.

– Я сейчас вызову братьев, они что-нибудь принесут.

– Ой, нет, –тут же перебила его я. Что-то я в своей стойкости была совершенно не уверена.

Я голая, вся такая горячая, а они придут сюда с горящими от неудовлетворенности глазами, да я же сама лично на них наброшусь, как уже сделала с Белиром.

– Можно лучше барсов? Пусть они принесут одежду, – мне теперь уже стало стыдно: это в каком же виде они меня застанут?

– Хорошо, – Белир направил пару потоков магии в пространство и, найдя свою рубашку, которая почему-то была без пуговиц и кое-где разорвана вертикальными ровными линиями, подал ее мне.

А найдя свои брюки. он даже не пытался их надевать, потому как они вообще оказались прожженными, отчего я с расширившимися глазами смотрела на него.

– Ничего, – он не переставал довольно улыбаться. – Главное, что твоя магия мне не вредит.

– А могла бы? – тут мое удивление уже граничило с паникой.

– Думаю, с неистинными тебе лучше не срываться в бешеном сексе.

– А с истинными, значит, можно? – поджала я губы, делая вид, что обижена.

– Да, – замурлыкал он не хуже кота, подсаживаясь ко мне ближе. – Твоя магия растет, и с каждым днем все быстрее. То, что истинных она воспринимает за своих, – это очень хорошо, потому как именно повышением твоего либидо организм и компенсирует все эти магические вспышки.

– Что? – не поверила я Белиру.

– Да, малышка, – он поцеловал меня за ушком, прокладывая дорожку к моей груди, едва прикрытой рваной рубашкой.

Мое дыхание опять ускорилось, а искры возбуждения принялись собираться воедино.

– Ого, – усмехнулся зашедший Алан. – А мы с братом думали, что после разгрома в кабинете нас уже ничем не удивить.

– В артифакторную тебе, Мари, лучше не стоит пока заходить, все же там вещи с магической составляющей и еще неизвестно, как они отреагируют на твою магию, – Денли положил на один из уцелевших столиков стопочку одежды.

Алан принесенную одежду отдал Белиру. А я теперь более детально принялась разглядывать обстановку. Некоторые стеллажи были повалены, ближайший стол проломлен, а диван, на котором я сидела, украшали приличные пропа́лины.

– В храм, если хочешь, конечно, можешь пойти, – усмехнулся Денли. – Там все каменное, из цельного гранита, так что, я думаю, выстоит.

– Денли! – возмутилась я от такой наглости.

– Мы, если хочешь, можем вместе сходить, – промурлыкал и не думающий одеваться Белир. – Там как раз сейчас Риар, думаю, он будет рад нашему визиту.

– Белир! – я смотрела в его такие добрые глаза, в которых до сих пор плясали чертенята.

– Кстати, хорошая идея, – поддержал Алан. – Помолиться сейчас будет очень кстати.

– Алан! – вот этого я уже вообще не ожидала.

– Что «Алан»? Я что-то плохое говорю? – он искренне удивился, усаживаясь со мной рядом. – Мы, правда, пока не знаем, что с тобой такое происходит, а так как Богиня тебя приняла в нашем мире, то она за тобой присматривает. И было бы неплохо, если бы она объяснила, что за магия в тебе.

– Вот так снизойдет и все объяснит! – я отвернулась от Алана, складывая руки на груди, отчего и без того немаленькая грудь приподнялась под жадными взглядами моих мужчин.

Ну а я что, я, женщина слабая, а как оказалась, и сексуально озабоченная, задышала сильнее, взмахивая своими веерами ресниц.

Алан с Денли молча принялись раздеваться, видимо, все же боялись за свою одежду. А Белир, отложив подальше свою, уже вовсю проверял на упругость вишенки на груди, разрывая окончательно остатки рубашки.

Глава 44

Белир са Оксон, синий дракон

Мой дракон внутри просто урчал, не думая успокаиваться. Такая сладкая, страстная и ненасытная девочка досталась мне. С ней было настолько легко и свободно, что хотелось дышать полной грудью. Я первый раз за все свои годы отпустил не только себя, но и свою сущность. Мы вместе с драконом сжимали ее в объятиях, вместе целовали и вместе вбивались в ее нежное тело.

Я глотал ее крики, наслаждаясь страстью, я взмывал к небесам, лелея ее душу. Любимая, сладкая и такая нужная мне девочка, которую, волею Богини, нам подарил этот мир.

Она смотрела такими ошарашенными глазками на разрушенную часть библиотеки, ну а мне просто хотелось продолжения. Крутясь возле нее, словно необученный самец, первый раз вскарабкавшийся на самку, я просто млел от нее, такой горячей и желанной.

Барсы не стали возражать против моей компании и даже стали отдавать мне лидирующую роль – все же их она измотала изрядно, и они, в принципе, были не против просто отдохнуть. Но, видя возбуждающуюся нашу жену, они быстро разделись, представая перед ней в полной боевой готовности. Все же выносливые эти барсы, удивился про себя я.

– Белир, – застонала Мари мне в губы, когда я в очередной раз накрыл собою ее тело. – Не останавливайся только.

Да я ни за что на свете не собирался останавливаться, у меня в распоряжении целый день, а потом еще и ночь, так что малышка еще не знает, на какого изголодавшегося дракона нарвалась.

Уже в спальне, лежа на простынях и прижимая к себе жену, я все не мог поверить, что мне так улыбнулась удача. Я обрел не только красивую, ласковую, добрую жену, но и семью. Барсы показали мне, как умеют любить Мари, как она их любит и как она готова любить меня. Мы действовали слаженно, дополняя друг друга, они помогали вести и брали ведущие роли, когда я уже был без сил.

– Я хотела бы сходить в храм, – она приподнялась на локтях, удобно разлегшаяся на моем тебе.

– Тебе нас мало? – пошутил я.

– Нет, что вы! Просто хотела бы понять ваш мир, а увидеть своими глазами то, во что верят ваши народы, – это первый шаг к пониманию.

– Ты права, малышка, я почему-то забываю, что ты из другого мира и что твоя головка работает немного иначе.

– Ты на что намекаешь? – она попыталась надуться.

– Не намекаю, а говорю. – Я приподнялся и поцеловал ее в эти надутые губки. – В нашем мире в твои годы ты все еще сущее дитя. Мы не стараемся быстро жить, потому и размеренно растягиваем каждый этап своей жизни. Двадцать один год – это все равно что сидеть еще под крылом своей мамки и ждать, когда она положит тебе в рот еду.

– А где твоя мама? – неожиданно она спросила о том, что уже давно болело у меня.

– Ее уже давно нет, как и отцов.

– Прости, – она искренне прижалась к моим губам, пытаясь прогнать боль, появившуюся в моих глазах.

– Это было давно, и я смог это пережить, ты не должна об этом беспокоиться, – ее поцелуй был нежным, дарующим тепло и заботу.

– Как это произошло? – она легла ко мне на грудь и обняла меня руками.

– Это было еще до войны, тогда было открыто множество миров, куда мы могли перемещаться – ну, как сейчас порталами по краям, а тогда по разным мирам, – я перебирал ее светлые локоны, и это меня успокаивало. – Наши предки бывали в таких мирах, в которые сложно поверить. Знания текли к нам полноводной рекою. Та библиотека, которую ты уже успела увидеть, – это лишь крохи от всей библиотеки замка. Я магически запросил у замка все книги, содержащие хоть какую-то информацию об инородной магии в нашем мире. А на самом деле вся библиотека – это что-то потрясающее. Если захочешь, я тебе ее покажу.

– Конечно, – Мари кивнула, но так и не подняла голову от моей груди, продолжая слушать мое сердце.

Я какое-то время молчал, собираясь с мыслями, а Мари, да и барсы, просто навострили ушки, ведь для них эта информация будет тоже новой.

– Наш народ тогда был самым высокоразвитым в этом мире, мы помогали другим народам настраивать быт, учили их, строили им замки.

– Не может быть! – выдохнул Денли. – Мне рассказывали, что замок строился нашими предками, моими, от кого я и унаследовал сильную кровь. Да и замок завязан на моей магии.

– Да, все верно ты говоришь, только вот задумайся, Денли, почему все замки всех четырех государств одинаковые? Конечно, в архитектурном плане отличаются, да и материалы использовались те, которые встречаются на данной территории. Но вот магическая составляющая у всех одна.

– Не знаю, –честно признался он.

– Потому как древние драконы, побывав в одном из миров, где замки не только были живыми, но умели еще и передвигаться, впечатлились настолько, что принесли эту частичку магии и себе. Есть рукописи, очень древние, где описан сам процесс создания такого замка. Если будет интересно, думаю, Фарго разрешитвам их посмотреть. Так вот, там одна из составляющих — это пламя дракона, а вот другая – это сильная кровь главы расы.

Барсы, приподнявшись, во все глаза смотрели на меня, а я, поглаживая свою жену, продолжил:

– Это были золотые времена для нашего мира. Тогда барсы, наги и эльфы только начали развиваться, мир был поделен на четыре равные части, чтобы у каждого народа был свой дом. Барсы взяли предгорья, наги – равнины, эльфы – леса, ну а драконы – горы. Конечно, за все эти тысячелетия вокруг еще не раз все преображалось: реки меняли свои устья, там, где раньше были луга, вырастали леса, ну а горы равнялись с морями. Сейчас сложно увидеть именно ту природу, какой изначально был наделен этот мир. Но вот суть осталась.

– Так, а что же случилось с мирами? – не выдержала все же Мари, приподымаясь и заглядывая мне в глаза.

– Этот мир стал развиваться очень стремительно, драконы тоже все чаще летали в миры, а потом в одном из миров древние драконы столкнулись с… чем-то, что смогло вслед за драконами проникнуть в этот мир. Войны не было, мир не заливало реками крови, да другие края ничего и не узнали об этом. Но драконам пришлось заплатить за свою самонадеянность, безрассудство и жадность. Ведь из каждого мира мы брали что-то, что использовали здесь, в Расшарде, мы обогащались не только знаниями, но и достижениями других миров.

– Как вы заплатили? – уже догадываясь, все же спросила Мари.

– Наши предки провели обряд и вернули то неизвестное, что невозможно было убить в нашем мире, в его собственный мир, где оно и было создано. А потом запечатали все порталы, отрезав наш мир от других.

– Твои родители из-за этого погибли? – у нее блестели бисеринки слез в глазах, а я лишь целовал их.

– Да, они отдали все свои силы, как и все остальные драконы. Тогда у нас остались лишь старцы, у которых не было сил, чтобы они смогли отдать их этому миру. И дети, которых берегли и не вмешивали во все это.

– А потом вы закрылись ото всех, – не спрашивал, а лишь дополнил Денли.

– Да, это были страшные времена для нашего народа, мы едва смогли возродиться, чтобы хоть как-то восстановить свою численность. Но ваша война, которую так бессмысленно вы начали, – она погубила нас. Мы не виним Богиню за ее решения. Конечно, кто, как не мы, должен был предотвратить, остановить все это? Но мы сами были растеряны, не понимая, как дальше жить.

Я тяжело задышал, пытаясь привести мысли в порядок.

– Наверное, только сейчас, когда ты, Мари, появилась в нашей жизни, мы поняли, насколько справедлива была Богиня. Мы те, кто мы есть, мы драконы, мы сила и ум этого мира. Мы не должны были жалеть себя за свою же глупость, мы должны были двигаться дальше. Ведь именно наш мир поглощался войной, ведь именно народы нашего мира истребляли друг друга. А мы закрылись ото всех, погрязая в своем горе.

– Мне нужно в храм, – настойчиво сказала Мари, подымаясь. – Я хочу увидеть ее.

Глава 45

Марина Шиляева

В храм я попала уже ближе к вечеру, мои мужчины меня нехотя отпустили, убеждая, что делают все только на пользу мне, и вообще, было решено меня не выпускать из постели, куда все же мы переместились после очередного марафона. Но я настояла, так как действительно хотелось познакомиться с самой Богиней и узнать, что же вообще происходит.

Пришедший Риар и пошел меня сопровождать, потому как все мои три котика, хоть один из них и не котик, разомлели и не желали двигаться. Откуда во мне столько энергии, я вообще не могла понять.

– Риар, а ты видел Богиню? – мы шли уже по саду, а охрана на небольшом расстоянии двигалась вслед за нами.

Причем охрана состояла из всех четырех рас: эльф так и не отозвал своих, а мужья и нареченные настояли, чтобы я ходила только так.

– Конечно видел, – он держал меня за руку, делясь своим теплом.

– А какая она? – посмотрела я в его такие притягательные стальные глаза, которые утром были дымчатыми, а к вечеру стали более острыми и глубокими.

– Она Богиня, – протянул завороженно он, приподнимая мою руку к своим губам и нежно целуя каждый пальчик. – Я не знаю, что о ней можно сказать… когда ее видишь, на душе становится тепло. Словно ты вернулся туда, где тебя ждали всю твою жизнь. Ее каждый видит по-своему. Перед одними она собирает черты матерей. У других любимых. Когда-то мне рассказывали, что она приходила ребенком, которого потеряли еще малышом. Это нельзя объяснить словами, это можно только почувствовать. Когда все проблемы уходят, заботы, тревоги, ты освобождаешься от всего бренного, чтобы воспарить душою к ней.

– А она – это женщина?

Риар остановился, уже почти подведя меня к небольшому, но очень красивому храму – казалось, он был построен из цельного белого ракушечника и переливался, как жемчужина, множеством цветов.

– У нас принято считать, что да, – он опять поцеловал мне пальчики, но уже и второй руки, беря мои ладошки в свои, согревая своим теплом. – Идем.

В самом храме оказалось не так и тесно, как мне показалось со стороны. Вокруг было много цветов и зажженных ароматических палочек. Было видно, что о храме заботятся и берегут. В самом центре был большой прямоугольный камень, на котором можно было при желании и поспать. А над ним – статуя Богини. Ее лицо было закрыто капюшоном, а одежда укрывало все тело, оставляя только кисти рук и босые стопы ног. Никаких украшений или же знаков на ней больше не было. Этакая в два раза больше меня женщина… или же не женщина. Но кисти рук были тонкими и нежными на вид, даже камень не портил чистоту ее кожи.

Все вокруг было белым: белые колонны, окружающие центр храма, белые своды и даже пол. Казалось, что я могу с улицы нанести грязь в это изобилие стерильности, но, оглянувшись, я не обнаружила за собою следа – все же это паранойя.

– Риар, – позвала я задумчивого дракона.

– М-м-м? – он наклонил ко мне голову, словно я отвлекла его от важной беседы.

– Я могу тут побыть одна? – не хотелось его обижать, но я надеялась, что он меня поймет. – Мне это нужно.

– Конечно, Мари, – он неловко наклонился к моим губам, словно ожидая, что я могу оттолкнуть, и мимолетно поцеловал, согревая своим дыханием. Все же горячие эти парни, драконы. – Я буду ждать тебя снаружи.

– Спасибо, – улыбнулась я своему мужу. Обалдеть, вот это я обложилась.

Он нехотя разъединил наши руки и широким шагом пошел на выход. Странно, но никаких звуков от его высоких сапог я не слышала, хотя во дворце они отчеканивали громкое эхо.

– Ну здравствуй, Марина Шиляева, – я оглянулась на женщину, которая сидела на том самом камне, тихонько болтая голыми ступнями в воздухе. – Я давно тебя ждала.

– Почему же сами не пришли раньше? – я стала приближаться к ней, желая заглянуть под тот самый капюшон, за которым она прятала свое лицо.

Она была, как и изображающая ее статуя, в белом бесформенном балахоне, закрывающем тело с ног до головы. Только размером с обычного человека.

– Обращайся ко мне на ты и присядь, пожалуйста, рядом со мной.

Я нерешительно приблизилась и села на камень, заранее готовясь почувствовать его холод, но, к моему удивлению, он был теплым – словно сидишь на кресле с подогревом.

– Открой свое лицо, – зачем именно это попросила, я, наверное, никогда не смогу себе объяснить. Когда море вопросов были невысказанными и более важными.

Под капюшонном оказалась девушка, лет семнадцати, не больше. С красивыми кудрями каштановых волос, немного закрученных на кончиках в волны, с серыми глубокими и умными глазами. Прямой маленький и аккуратненький носик, алые губки бантиком, идеальная белая кожа.

Я смотрела на нее и не могла поверить, что вижу себя – в те годы, когда солнце светило ярче. Когда, проснувшись однажды утром, я поняла, что хочу изменить свою жизнь. Когда, не обращая внимания на материны крики и злой взгляд отца, я собирала чемодан, чтобы уехать учиться. Эта была именно та девчонка, у которой светилась душа, где еще никогда не было боли, а лишь одна надежда.

Это потом она узнает, что матери умеют верить в своих детей и любить их – видя, как нежно поздравляет Иру ее мама с первой сданной сессией. Это потом она разочаруется, когда придет папа Тани и решит ее ссору с преподавателем, чуть ли не закрывая дочь собственным телом. Не потому, что на нее нападали, а потому, что он так привык и по-другому не умеет. Это потом душа перевернется, когда брат в очередной раз выставит из квартиры, потому что к нему очередная девушка на ночь заскочит. Это потом потухнет взгляд, когда любимый скользнет по ней глазами, как по пустому месту.

Но вот сейчас я сидела и смотрела на такое живое и радостное лицо. «Все же я красавица», – где-то на подсознании я сама себе произнесла это вслух.

– Милая Мари, – улыбнулась Богиня. – Я рада, что ты поняла это. Ведь любят не за красивые глаза, а за красоту души.

– Вы можете мне вернуть то, какой я была вот тогда? – почему-то я понимала, что Богиня меня поймет с полувзгляда, с одной только сбивчивой мысли.

– Мне жаль, Мари, но это мир изменил тебя: когда ты проходила сквозь его грани, он увидел тебя именно такой, какой ты была на момент перехода. Считая все инородное на тебе твоим, он просто спроецировал тебя, только уже вот такую.

– То есть я не перешла в этот мир, а меня тут создали? – я действительно удивилась такому.

– Как бы да и нет одновременно. Твое тело растворилось в мироздании, а уже тут собралось по той памяти, которую сохранил этот мир.

– Так, получается, это не ты меня сюда перенесла? – мне почему-то стало важно узнать, кто захотел, чтобы я тут оказалась.

– Я, – она улыбнулась так искренне, что улыбка отразилась в душе, отчего у меня все сразу потеплело внутри, и захотелось улыбнуться в ответ, даря похожую улыбку. – Скажем так, я позволила этому миру вернуть его потерянную душу, а то, что на тот момент душа была еще в живом теле, – это уже мелочи.

– Я душа этого мира? – тут я совершенно опешила.

– Да, – согласилась Богиня. – Ты, как и многие души, была потеряна этим миром. Было время, когда слишком многие попадали за грань и, не находя себе места, растворялись, переходя в другие миры. Любой мир с удовольствием принимает души, потому как это источник силы каждого мира.

– А как же этот мир?

– Тогда я думала, что раз этот мир не нужен моим детям, то я его уничтожу, создам новый и начну все сначала.

Мне стало страшно, ведь в этом мире я узнала, что такое забота, сострадание, поддержка и любовь. Этот мир для меня стал новым домом, где, может, и не все было еще понятно мне, но вот то, что он мне нужен, было правдой.

– Все к этому и шло, пока ты не постучалась в него. Я видела, как сильно светится твоя душа, с какой любовью ты смотришь на моих детей, как ты искренна, как добра. Вот тогда я и стала опять считать, что мир не так уж и плох, как мне показалось.

– Он очень неплох, – с жаром принялась я доказывать Богине. – Это прекрасный мир, наполненный замечательными созданиями. Моя душа смогла отогреться только тут, – уже тише прошептала я, не зная, что еще сказать.

– Но ты не приняла моих детей нагов, – она утверждала, а не спрашивала.

– Мне страшно: в другом мире, где я росла, змеями пугали маленьких детей, а тут это разумные существа, которые имеют такое же сердце, как и у меня. Думают, переживают, любят.

– Да, наги полюбили тебя, я это вижу, но сможешь ли ты себя пересилить, чтобы посмотреть своим страхам в глаза ради них?

– Да, – твердо произнесла я.

Потому как душою уже приняла их и посчитала своими, так что примириться с их хвостиками – это уже меньшее из того, что осталось. Конечно, вопрос о том, как они размножаются, еще открыт, но дети же как-то рождаются, значит все должно и с ними как-то быть.

Богиня засмеялась переливчатым смехом – видимо, она все же знает мои мысли.

– Да, Мари, – она вытерла набежавшие слезки. – Думаю, мужья тебе помогут с этим сложным вопросом разобраться.

Я закусила губу, чтобы не провалиться со стыда за свои мысли.

– Так ты простила своих детей, и теперь девочки будут, как раньше, рождаться? – я стала представлять своего ребенка. Пока этот образ был размыт, но мне почему-то представлялся мальчик, который вырастет и с грустными глазами у меня спросит, для чего я его родила – чтобы он мучился на этом свете и не смог найти свою пару? Родила в мире, в котором нет счастья обретения истинной.

Меня аж передернуло от той боли, которая сковала мое сердце.

– Я уже давно простила своих детей, но этому миру нужно равновесие.

– Какое равновесие и могу ли я чем-то помочь? – мне было очень важно помочь этому миру, который так – с открытыми объятиями – меня встретил.

– Именно ты, Мари, и сможешь помочь. Собери в своей семье всю сильную кровь четырех краев, и тогда у тебя родится новая кровь. Смешение сильной крови этого мира с тем, что ты приобрела при переходе из своего старого, сделает будущих детей одними из сильнейших правителей, когда-либо возглавлявших свои народы. И лишь в гармонии и процветании сможет родиться первая девочка, одна из вернувшихся душ, покинувших когда-то этот мир. Она и потянет души других, она будет маячком для всех утраченных этим миром. Как бы другие миры ни пригревали эти души, но отогреться им дано только тут, где они были рождены.

– Богиня Энелия, а что за магия у меня? – я не понимала ее и скорее чувствовала что-то такое инородное в себе.

– Нет, дорогая моя душа, оно не инородное для тебя, а твой дар, которым тебя наградило мироздание за то, что до конца не растворилась в нем, а все же смогла преодолеть все грани, оставаясь собою. Твоя душа так ярко сияла! Тогда многие наблюдали за тобою, но никто из нас не мог вмешиваться, хоть я этого очень и хотела. И смогла лишь дать добро миру на твое принятие.

– И чем же меня наградили? – я как-то с сомнением уже воззрилась на богиню, не чувствуя ничего хорошего.

– Ты на Земле выбрала интересную картинку, украшая свою руку.

– Да? – удивилась я, смотря на свою татушку, которая сейчас не двигалась.

Богиня опять усмехнулась и провела пальцами по моей птичке – та сразу ожила, словно стараясь подставить спинку и головку под нежные пальцы праматери.

– Птицу феникс еще до создания первых граней было принято считать прародительницей вечности. Она всегда возрождалась, как бы доля ни поступала с ней. Восстать из пепла – это именно то, что делаем мы, боги. Мы поднимаем утраченные миры из небытия, мы возрождаем то, что было утеряно. Думаю, что когда ты проходила по граням, идя уверенно в свой родной мир, где родилась твоя душа, то сущность феникса выбрала тебя хозяйкой. А может, тоже видела, как ярко сияет душа, и ее выбор был сделан.

Теперь она уже гладила меня по голове, как могла бы гладить мама, которая всегда тебя ждет.

– Развивая свой дар, ты сможешь путешествовать сквозь грани, ты неподвластна будешь времени и его законам. Думая о своих желаниях, ты сможешь материализовывать их в жизни. Так что захоти возродить свой мир. И у тебя все получится.

Она ушла так же быстро, как и появилась: один взмах моих невероятных ресниц – и Богини уже нет.

– Спасибо, – прошептала я в пустоту. А на голове все продолжала чувствовать ее материнскую руку.

Глава 46

Риар фо Кнор, серый дракон

Моя девочка вышла из храма, едва переставляя ноги, она была настолько поглощена своими мыслями, что, вероятнее всего, ничего не замечала вокруг.

– Мари, – я тут же подскочил к ней, хватая ее на руки. – Малышка.

– Все в порядке, Риар, – она сразу почувствовала, что я обеспокоен, и решила еще сильнее не тревожить.

– Что произошло? –тихонечко спросил я, хоть и знал, что охрана прекрасно все услышит. Она тоже это поняла и посмотрела по сторонам.

– Давай я вам всем расскажу, думаю, эти новости касаются каждого из нас, – она прижала свою головку к моей груди, а я не стал больше что-либо спрашивать и быстро направился в ее комнаты.

Официальный ужин давно уже должен был пройти, и я даже был рад, что в очередной раз не увижу этих горгулий в образе дракониц и хоть один вечер смогу поужинать со своей малышкой спокойно.

Ужин не просто уже закончился, а перевалило время к ночи. Все мужья и нареченные Мари сидели в гостиной, куда я слугам приказал подать плотный ужин. Они все были хмурыми и даже немного встревоженными.

– Ну вы чего так долго! – воскликнул Алан, как только за нами закрылась дверь.

– Мы собирались уже идти к вам, – попытался перехватить Мари у меня Денли, но я быстро прошел к креслу и уселся со своей малышкой на руках.

Мне хотелось хоть немного побыть с ней рядом, потому как безумно желал ее тепла, а она все так же держала барьеры, хоть и согласилась стать моею женою.

В двери постучали, и зашли слуги, быстро сервировали стол на десятерых нас. Ужин, как я и просил, был плотный: много разновидностей мяса, всевозможных запеканок, пирогов, но для Мари поставили большой выбор салатов и рыбы – все как она любит. Вокруг все готовы были в лепешку разбиться, только бы угодить этой малышке, потому как лишь одна ее улыбка – и мир становился радостнее, лучше и этого никто не мог не заметить.

Я кормил свою девочку, демонстративно показывая, что пока все не поедят, Мари не отпущу. Я знал, что даже если они и были на официальном ужине, все равно толком не ели, потому как волновались о жене.

Сам я ел быстро, старая глотать куски даже не прожевывая, потому как быстрее хотел опять прикоснуться к жене и продолжить ее кормить. Пока она кусочек успевала съедать, я себе умудрялся заталкивать целые блюда.

Мужчины тоже ели, быстро спеша насытиться, чтобы, когда наша девочка начнет рассказывать, уже ничего не мешало.

Мари, смотря на всех своими умненькими глазками, специально долго жевала, чтобы мы успели все съесть, а в конце еще ухватила горячий чай и долго грела об него руки.

– Говори, Мари, ты видела Богиню? – когда мы уже все доели, перебил ее задумчивость Белир.

Она лишь кивнула и сделала большой глоток, видимо смачивая горло для долгого разговора.

– Она прекрасна, и ты прав был, Риар, ее облик невозможно описать, потому как к каждому она приходит именно тем, кто тебе нужнее всего.

– И в каком облике она пришла к тебе? – уже не выдержал всегда очень сдержанный Алан.

– В облике меня самой, – спокойно ответила она.

Все мужчины удивились, ведь не замечали, чтобы Мари была самолюбива или эгоистична. Я, признаюсь, тоже опешил.

Она улыбнулась, видимо прочитав по нашим лицам все наши мысли. Повернулась ко мне, все еще сидя на моих коленях, и даже погладила по щеке.

– Наверное, мне это нужно было, – мягко пояснила жена. – Увидеть себя со стороны – это дорогого стоит. Богиня преподнесла мне бесценный дар и дала тем самым понять многие вещи.

– Расскажешь какие? – тут же попросил Денли.

– Быть может, – оно опустила глаза, не смея сейчас смотреть на нас. – Но не сейчас. Может быть, когда пройдут годы, и я только с улыбкой все это смогу вспоминать.

Никто не пытался ее перебивать или настаивать, все ожидали ее слов, того, что так важно было для каждого из нас.

– Богиня рассказала, как может возродиться этот мир, но для меня все это словно сказка, а ее слова еще больше уверили меня в этом, – растерянно проговорила Мари.

Она сама взяла мою руку и, ухватившись за нее, принялась гладить, как будто ей сейчас жизненно необходимы были ощущения этого мира.

– Как можно возродить? – выдохнул Фарго, так же жадно поедая малышку глазами, как и мы все.

– Она сказала, что мой дар в этом поможет, мне этого стоит только захотеть. Моя душа – она была рождена этим миром, и я не случайно попала сюда, я намеренно вернулась. Богиня позволила принять меня, и мир воссоздал такой, какой я была последние миги на Земле. Но при переходе сущность феникса слилась со мной и теперь вот, – она указала на свою руку, где, как всегда, замер огненный феникс в полете. – Мы с ним стали одним целым, и именно его магия, ну или теперь моя, может материализовывать мои желания.

– Мы не то искали, – нарушил пораженное молчание Фарго, вскакивая на ноги. Подойдя к Мари, уселся на колени у ее ног и принялся уже ей объяснять: – Мы искали информацию об инородной магии в тебе, а нужно было искать о живой сущности феникса. Это совершенно все меняет, ты просто теперь должна его принять, довериться ему, и он сам поможет тебе. Поэтому магия сейчас и сбоит, неконтролируемо выплескиваясь, твой зверь рвется наружу.

– Это как, я превращусь в феникса? – Мари округлила глазки, не веря словам Фарго.

– Да, малышка, и твой полет, о котором ты так много грезила, – это не просто желание, это твоя суть.

– С ума сойти! – она отклонилась спиною на меня, и я тут же укрыл ее в своих объятиях, мне даже показалось, что она расслабилась в них.

– Я быстро, – Фарго вылетел из комнаты, а мы остались переваривать услышанное.

– А это больно – превращаться в зверя? – пискнула Мари через какое-то время.

– Нет, что ты, – я тут же принялся ее успокаивать, причем сразу и себя, так как поцелуи с ней меня здорово успокаивали, давая то самое чувство уверенности, что моя малышка рядом. – Это волшебно, когда ты сливаешься с своим зверем, то чувство свободы и счастья просто переполняет твою душу.

– Я помню еще, как Фарго застрял в своем звере и его разум ушел, оставляя только инстинкты, – она все равно не хотела так сразу радоваться обретенной сущности.

– Ты одна такая в своем роде, – улыбался ей Денли, – и ты особенная. У драконов без пары обостряются инстинкты, как ты говоришь. Они начинают защищаться от боли именно таким образом, погружаясь в сознание дракона, прячась там от всех бед. У нас, у барсов, все очень схоже, но мы еще способны усыпить своего зверя настолько, что он уже не может влиять на нашу жизнь.

– А наги, – вклинился в разговор Налиш, – просто тоскуют, потому как наш зверь всегда с нами, и мы не можем ни передать ему контроль, ни усыпить.

– Вот! – ворвался в комнату Фарго и бухнул прямо на пол большущий фолиант о древних сущностях.

Он был величиной почти с Мари. И потому, когда она подошла, все же спустившись с моих колен, мы все невольно улыбнулись. Эдакая девочка размером с книжечку.

Мари сразу же посадил на свои колени Фарго, а мы все расселись по сторонам от книги. Листая этот древнейший фолиант, я лично боялся, что он рассыплется в пыль, но его страницы были пропитаны магией, и поэтому он скорее переживет меня, чем я его. Даже если его будут читать только дети.

– Смотрите, – Фарго ткнул на такой же рисунок феникса, как и у Мари, только тут птица сидела на большом камне, а головку склонила к крылу. – Тут сказано, что птицы фениксы – хранители времени, эти сущности принято считать давно исчезнувшими: слишком многие охотились на них, и они стали вырождаться.

– Богиня сказала, что когда я освою свой дар, то смогу ходить среди граней миров и материализовывать свои желания.

– Это как с тем порталом, – грустно сказал Дашен.

– Да, – она в кои-то веки подняла на нага свои аквамарины глаз и не боясь ему улыбнулась, отчего наг просто опешил, и даже сердце его застучало сильнее, вот точно, его все услышали. – Как с тем порталом. Если бы я знала тогда тебя и Налиша с Шероном лучше, как сейчас, то никогда бы не убежала.

Ее глазки потупились, виновато посматривая и на остальных нагов, но вот чего никто не ожидал, так это того, что она сама протянет к Дашену руки. Сперва наг остолбенел, и лишь осторожно приблизившись, взял ее ручки в свои огромные лапища и поцеловал каждую по отдельности, а потом и все пальчики. Мы все дружненько заулыбались, ведь это большой шаг с ее стороны, и мы уже знали, насколько она искренна. Поэтому если поверила, то навсегда.

Мари осторожно встала с колен Фарго и под общее гробовое молчание села на согнутый, как колени, хвост старшего нага. Если бы Дашен не был сильной крови, если бы за его плечами не было множество прожитых лет, если бы, по сути, он не был воином, он, наверное, упал бы в обморок. Но сейчас он мужественно держался, стараясь вообще никак не выказывать своего удивления или же счастья. Он не двигался – даже если бы ему на хвост сейчас наступили, он бы все равно остался неподвижен.

– Еще Богиня сказала, – Мари постаралась отвлечь всех от своего поступка, – что наши дети будут иметь не только вашу сильную кровь, но и частичку моего дара. Отчего каждый ребенок станет одним из сильнейших правителей, и именно благодаря им придет гармония в этот мир. Тогда и смогут вернуться души девочек, чтобы уже возродиться в этом мире.

– Только наши дети? – тут же уточнил прищурившийся Фарго. – Или четверых народов?

– Четверых, – опять пискнула Мари и теперь уже неосознанно прислонилась к груди Дашена, чтобы спрятаться в его объятиях.

Я, усмехнувшись, поднял висевшую руку нага и осторожно положил ее на плечи жены. Он боялся дышать, но все понял и уже сам второй рукой прикрыл Мари ото всех.

– Мари, – пропел Денли, шипя не хуже змеи. – А есть что-то, что ты так до сих пор и не рассказала нам? Мелочь какая-нибудь.

Она осторожно взглянула на мужа и уже виновато дополнила:

– Ну эти дети – они родятся только тогда, когда в нашей семье объединится вся сильная кровь этого мира.

– Какая мелочь, – усмехнулся Алан, смотря на шокированного брата.

– Я так и думал! – хлопнул в ладоши Фарго. – Зря вы отпустили от себя Сульгенэля. Вот так и знал, что этого ушастого нужно держать при себе!

– Пора готовиться к сборам? – спросил улыбающийся Махит.

– К каким? – иногда совершенно непонятливая наша жена с интересом посмотрела на завозившихся мужчин.

– К эльфу в гости поедем, – засмеялся я. – Встряхнем их скучно-правильное общество!

Глава 47

Дашен Гасаш, желтый наг

Я сидел на полу с моей Мари и не верил в это счастье: она не только дала к себе прикоснуться, но еще и сама обняла меня.

Внутри я просто дрожал, так хотелось завернуть ее в свои кольца, чтобы обезопасить от любых угроз. Самое безопасное место – это именно внутри объятий нага, там всегда тепло и надежно. Все инстинкты кричали окутать любимую, но я держался, контролируя свои движения.

Братья вообще ликовали, наслаждаясь видом хрупкой истинной на моем таком огромном хвосте. Когда мужчины принялись разбредаться, чтобы отдать всевозможные распоряжения, я все продолжал сидеть с малышкой, любуясь ею.

Замок сегодня не уснет, потому как драконы не так часто выбираются из своих владений, а тут еще вместе с делегациями барсов и нагов. Мне, конечно, тоже нужно было идти и отдавать распоряжения. Но довольные братья, маякнув мне, быстро скрылись из гостиной, давая мне возможность дольше побыть с Мари.

– Ты не сильно на меня сердишься? – она подняла свою головку и смотрела прямо мне в глаза.

– Разве мне есть на что сердиться, душа моя? – я просто пел от счастья, захлебываясь собственным стуком сердца.

– Ну, я все же некрасиво отнеслась к вам, вы такие же существа этого мира, как и барсы, и драконы, и эльфы. Но испугалась я именно вас, – ей действительно было стыдно, но она пыталась разговаривать, сидела у меня на хвосте, так что я бы все смертные грехи мира только уже за это одно простил. А в том, за что она извинялась, вообще не было ее вины.

– Ты не виновата, –осторожно напомнил я ей, очень медленно поднес руку к ее лицу и едва заметными касаниями провел дрожащими пальцами по щеке.

Как я долго мечтал о такой малости, смотря на ее улыбку, на то, как появляются на щечках едва заметные ямочки, просто мечтал когда-нибудь вот так провести по этой бархатной коже. Насладиться ощущением близости ее теплоты.

Она не отстранилась и даже несмело улыбнулась.

– Ты не шевелись, хорошо? – попросила она с загоревшимся огоньком в глазах.

– Что угодно, – едва смог я выдохнуть.

А она тоже подняла свою руку и, как минутою раньше я, так же прикоснулась к моему лицу, только ее действия пошли дальше, и она, ведя пальчиком от кончика носа, стала подыматься ко лбу, чтобы зарыться рукою в мои волосы. Мне до боли захотелось повторить ее действия, но я пообещал не двигаться и поэтому сидел не шевелясь.

– Какие они у тебя шелковистые, – удивленно произнесла она. А я просто млел, уже с трудом сдерживаясь.

– Я нравлюсь тебе? – задал я, пожалуй, один из самых тревожащих вопросов, неосознанно растягивая слова.

– Нравишься, – она протянула это слово не хуже нагини. – Но для чего-то большего нужно не просто нравиться, ведь правда?

– Я умею ждать, – опять получилось только тянуть слова.

Она улыбнулась мне, еще раз провела по щеке, но теперь уже ладошкой, и, спрыгнув с хвоста, пошла к себе в спальню. Видимо, для нее все же это было испытанием – сидеть на том, чего так сильно боишься, но она смело смотрела в мои глаза и даже ни разу не показала, что ей неприятно. А может, ей действительно не было неприятно?

Скрутив хвост спиралью, я, как молоденький юнец, никак не мог прийти в себя от первой ласки, словно у меня опять первое возбуждение в жизни и я, не в состоянии себя контролировать, отдаюсь в умелые руки взрослой нагини, которая обучает меня науке тел. Но сейчас это была не просто физиология, это было притяжение истинных, душевная нужда, потребность в слиянии не только тел, но и душ. Яд сам собою выступил из выдвинутых острых зубов, чтобы пометить свою самочку, чтобы пройти с ней единение. Но, в очередной раз взяв себя в руки, я уполз к братьям, помогать готовиться к сборам.

Глава 48

Махит рэ Нор, зеленый дракон

Зайдя в комнату, застал жену немного растерянной, она стояла возле окна, обхватив себя за плечи, и беспокойно рассматривала даль. За окном действительно было потрясающее зрелище: небо уже давно окрасилось во все темные оттенки предвестников ночи, но последние отблески лучей все еще старались выхватить свой кусочек неба. Далекие горы, уже потемневшие, но все такие же прекрасные, были видны словно в тумане, и только все в округе дворца освещалось магическими огоньками, весело играя бликами.

Молодая жена, скорее всего, меня не заметила, потому как вздрогнула, стоило мне прикоснуться к ее плечам.

– Замерзла? – я не стал закрывать открытое окно, отчего в уже сильно потемневшей комнате занавеси, развевающиеся на легком ветру, создавали обстановку нереальности.

– Махит, – не оборачиваясь она улыбнулась мне.

Стало очень приятно, что она меня узнает среди многих, что не отталкивает и вообще, что она просто есть и хоть иногда, но улыбается только мне.

– Тебя что-то тревожит? – мне хотелось защищать ее всю жизнь, оберегать и радовать.

А вот теперь, смотря на нее, такую задумчивую, серьезную, я понимал, что она скрывает от нас свое беспокойство, иногда наигранно улыбается, чтобы не кричать от быстро меняющихся реалий в ее жизни. Она оказалась очень смелой девочкой, она покоряла силой духа и добротой души. Птица феникс действительно не ошиблась в ней, она достойнейшая.

– Если я скажу все, ты поверишь мне? – развернулась она ко мне лицом, в кольце моих рук, и не стала отстраняться.

– Поверю, – я осторожно прикоснулся губами к ее виску, а потом прижал ее голову к своей груди. – Я тоже когда-то боялся неизвестности, будучи самым младшим в семье, меня слишком многие оберегали. У меня было пятеро братьев, мама, четверо отцов и множество предков.

Тяжело сглотнув, я попытался убрать из голоса ту боль, которая неотступно за мной следовала всю мою жизнь.

– Я был поздним ребенком и очень любимым, а потом все ушли за грань, в один день никого не стало. Было очень страшно, думаю, как и многим, так же оставшимся в одиночестве. Но мне тогда казалось, что мне особенно страшно, не так, как всем. Дальнейшая жизнь мне не представлялась вообще, иногда я даже жалел, что не ушел вместе с ними.

Мари вздрогнула всем телом у меня в руках, она попыталась поднять голову, чтобы заглянуть мне в глаза, но я не позволил. Сильнее ее обнял и продолжил рассказывать о своей боли. Мне это давалось тяжело, потому как я первый раз в жизни говорил об этом, но чувствовал, что моя жена должна знать, она не осудит и все поймет.

– Только через время я понял, что жизнь прекрасна в любой ее огранке. За нее стоит бороться, пока есть на это силы. Ты тоже, моя хорошая, сможешь все преодолеть, понять и принять. Каждый из нас тебе будет в этом помогать. Поверь, Мари, у любви нет каких-то некрасивых сторон, и то, что тебя любят столько мужчин, разных мужчин, это тебя сделает только сильнее. А когда у нас появятся детки, наша жизнь только еще больше наполнится. Я мечтаю об этом дне.

– Но Богиня сказала, что дети будут, только когда в семье соберется вся сильная кровь этого мира, – она все же подняла головку и своими невероятно красивыми глазами посмотрела в мои.

В ее глазах было море беспокойства, неуверенности и океан надежды.

– Да король эльфов спит и видит, как встретиться с тобой, – усмехнулся я своим же словам. – А мы все уже и так твои.

Медленно наклонился, чтобы дать ей время меня остановить, и накрыл ее губы своими. Какая же она сладкая – целуя ее первый раз после обряда, никак не мог оторваться. На обряде я не успел вкусить ее поцелуй: слишком сильно нервничал, да и нетерпение Риара подгоняло, потому как он беспокоился, что она с ним не захочет проходить обряд. Но тогда все было идеально. Мари не отступилась, она произносила слова четко, смотря нам в глаза, и поцелуй был скорее правильным, чем страстным.

Я ждал, что она меня сейчас остановит, хотя бы одним намеком даст понять, что еще не время, что еще не готова. Но она льнула ко мне не меньше, чем я к ней. Меня медленно накрывало неудержимой волной возбуждения, после которой просто не существует пути назад. Но она продолжала тянуться ко мне и все страстнее отвечать на мою ласку.

– Мари, – прохрипел я, все еще пытаясь не потерять разум и хоть как-то контролировать безудержное желание обладать своей женою.

– Махит, – не менее страстно прошептала она мне в губы, теснее прижимаясь ко мне.

И я сдался, я позволил себе увлечься ее страстью, которая, как и моя, клокотала внутри. Она, как сладкая патока, как вкуснейшая сладость, растворялась во мне. Я изголодавшимся путником пил ее дыхание. Остро ощущая свое возбуждение, я прижался всем телом к Мари, отчего она застонала громче. Ее отклик еще больше надавил на мои нервы, и я медленно принялся снимать ее одежду.

Я видел, что она уже и сама горит от нетерпения, жадно срывая с меня рубашку. От брюк я, кажется, избавился уже сам, потому как в самый острый момент нашего возбуждения я, уже не думая ни о чем, прижал ее к подоконнику и, видя звезды у нее в глазах, соединился в общем вздохе.

Уже прохладный ветерок прошелся по нашим горячим телам, а я все не мог насытиться своей такой долгожданной девочкой. Я брал ее до изнеможения, до крика, и когда уже не оставалось сил ни на что больше, почувствовал, как она задрожала у меня в руках, выдыхая мое имя.

Успокаиваться от такого невероятного соития я решил уже в ванной. Нес свою жену, такую разомлевшую и мурчащую, на себе. Я быстро набрал ванну, чтобы уже в теплой воде продолжить ее успокаивать от все еще пробегавших по телу импульсов удовольствия.

Но то, что моя малышка не успокоилась, а наоборот, ерзая, потребовала продолжения, меня приятно удивило. Потому как мой все еще находящийся в ней орган и не думал опадать, ведь слишком долго он ждал свою истинную.

В спальню мы вернулись уже далеко за полночь, мужчины улыбаясь смотрели на меня. А вот Риар – с надеждой на Мари. Но малышка, поцеловав каждого, упала без сил в центре кровати, чтобы через минутку отключиться.

– Ну ты гигант, брат! – засмеялся Фарго.

Риар же перебрался вплотную к жене и даже под самыми страшными пытками не согласился бы от нее отодвинуться. Ну а я, довольный как никогда, улегся с краю, теперь уже вспоминая каждую минутку нашей страсти.

Глава 49

Марина Шиляева

Утро выдалось суматошным: все суетились, каждый что-то говорил. Только Риар уперто лежал со мною рядом и смотрел на все это представление с постели.

– Ты как? – он поцеловал мне голенькое плечико, а потом перешел и на шейку.

Мне сразу же сделалось щекотно, и я, опять повалившись на постель, засмеялась, обнимая своего мужа, которого единственного еще не приняла.

– Нужно вставать, – Алан подошел к кровати и разложил на ее краю мою дорожную одежду.

Риар, уткнувшись мне в шею, застонал, и мне даже захотелось, чтобы все вышли, и я бы напала на обделенного мужа. Но кто бы мне сейчас это позволил? Слишком суетно было и все спешили.

– Родная, если сейчас не позавтракаешь, будешь кушать уже в пути, – припечатал Денли.

И я, поцеловав Риара в гладкую щеку, послала ему взглядом обещание очень жаркой ночи. Он аж засветился – не хуже щенка, которому протянули лакомый кусочек.

Быстро одевшись и поев, мы все принялись собираться в главном дворе замка. Нас была целая толпа. Около ста барсов, включая моего любимого повара, радостно махали мне руками. Сотня эльфов, вышколенная личная охрана Сульгенэля, которую он выделил на мои поиски в горах Аргонии, дюжина лекарей, тоже из его личных. Сотня нагов во всей амуниции блестели разными цветами своих хвостиков, на которые я уже нормально реагировала и даже могла пройти рядом, взглядом не вводя их в транс, чтобы они, послушные мне, не двигались. Сюда же подстраивались и драконы, их было тоже около сотни бравых воинов, со своими военачальниками и командирами, строго в иерархическом порядке.

Передо мной склонились в уважительном поклоне и Сенат, и Раур, и Лирин с Кераном, но я не решилась подойти, потому как не хотела давать парням ложных надежд.

Мои дорогие Уистли и Мирон отбыли сразу же, как только я нашлась, управлять краем и замком, пока его хозяева будут гостить у драконов. А других барсов я хоть и хорошо знала, но так не привязалась, потому лишь весело улыбалась на очередное махание рук или же склонение головы от драконов, нагов или эльфов.

Эльфы мне вообще все казались одинаковыми, все как бревна спокойные и надменные. Смогу ли я подружиться с их королем, для меня была больная тема, хоть мужья и уверяли, что это дело уже решенное и по-другому, как влюбиться друг в друга, просто не может быть.

И вот наступил тот момент, когда замок отворил свои тяжелые ворота, и на огромный подъемный мост ступили первые из нашего яркого шествия.

Крики разных существ, визг погоняемых животных, бряцанье амуниции и оружия, гомон… Это было невероятное шествие. Все народы подняли свои штандарты и стройными рядами двинулись по красивым просторам Аргонии.

Повсюду виднелись маленькие и большие холмы, а за ними острые, черные, как и сам замок, горы, покрытые шапками белого, искрящегося на солнце снега. Шум теплого ветерка, проносившегося по кронам близко растущих к дороге деревьев, напоминал мне дом, то село, где я выросла, и неожиданная тоска сковала душу.

– Что случилось, маленькая? – ко мне тут же приблизился на своем верблюдоящерном животном Белир.

Мы ехали в середине колонны, и меня без конца сопровождал кто-нибудь из мужей, потому как другие носились вдоль рядов и отдавали распоряжения. Вообще это было красивое зрелище, наблюдение за такой процессией просто захватывало дух.

Я почему-то подумала, что если бы в этом мире было много детей, а не редкие случаи рождения мальчиков, которых прятали и хранили как зеницу ока, то малышня могла бы выстраиваться вдоль дороги, чтобы просто поглазеть на такое событие, как соединение всех четырех народов.

– Все в порядке, Белир, – я улыбнулась мужу, чтобы он не волновался. – Просто о доме вспомнила. Я тоже жила в сказочном месте, когда была еще ребенком, и сейчас эта природа напомнила мне о детстве – как я лазила по вот таким деревьям и, забравшись на самую макушку, устроившись между листвой и небом, шаталась на ветру, представляя себя листком.

– Ты лазила по деревьям? – удивился Белир. – А если бы ты упала, а если бы разбилась? Почему родители не запретили?

Его действительно искренне удивило мое детство, но у меня ничего, кроме смеха, не вызвало его беспокойство.

– Белир! – я вытерла набежавшую слезинку с глаза. – Ну как ты не понимаешь, разве можно ребенку что-то запретить? Да он нарочно пойдет и будет еще больше это делать. А у нас в деревнях вообще дети предоставлены сами себе, главное, чтобы были сыты. Это единственное, о чем думают родители.

– А образование? – совсем не понял меня такой спокойный, умный и рассудительный синий дракон.

– Образование, – тяжело вздохнула я. – Конечно, и об этом думают, но не все. У многих просто нет денег, чтобы их чадо могло себе позволить учиться. А тем детям, которые вопреки всему этого хотят, приходится очень много учиться и стараться, чтобы они смогли поступить на бюджет.

– Бюджет? – удивился муж.

– Ну да, это такие места в университетах, где бесплатно можно учиться, и тебе еще при этом стипендию платят.

– Стипендию? – еще больше удивился Белир.

– Это так называются деньги, которые получает студент, то есть обучающийся, и может тратить на свое усмотрение.

– О! У вас богатые обучающиеся, – он уважительно посмотрел на меня.

– Ну да, – усмехнулась я, решив не объяснять, что тех денег, что получает студент, ни на что не хватает.

– А ты училась? – тут же полюбопытствовал он.

Я внимательно посмотрела на Белира, который уже так тесно пролез в мою душу и сердце, но на самом деле оставался еще совершенно незнакомым, как и многие мои мужчины.

Когда мужья сказали, что у Фениксов продолжительность жизни не меньше, чем у драконов, как и сохранение молодости, я в душе просто выдохнула. Хоть и неосознанно, но все же червячок страха меня подъедал, ведь мужчинам многим уже далеко за семь сотен лет, а они все юные парнишки, и что было бы, если бы я уже лет через тридцать принялась стареть.

– Я должна была окончить последний год обучения в университете, – принялась я рассказывать.

К нам подъехали Алан и Фарго, которые частично слышали уже о моей прошлой жизни, и с любопытством прислушивались к разговору о моей учебе.

Я не могу сказать, что была всегда круглой отличницей, но целеустремленность была всегда и, наверное, безумное стремление изменить свою жизнь. «Вот, достремилась, –усмехнулась я сама себе, – настолько жизнь изменилась, что душа захотела даже другой мир отыскать. Скажем так, менять все – так менять».

Потом последовали вопросы уже от подъехавших Махита и Риара, которые с любопытством узнавали о жизни на Земле, о том, что женщин очень много и каждому мужчине достается собственная женщина.

– И что, вот прямо у каждого мужчины есть жена? – поражался эмоциональный Риар.

– У каждого, кто этого хочет, – тут же поправила я.

– Вот так просто захотел, и появилась? – не унимался он.

– Ну, сперва людивстречаются, узнают друг друга получше, а потом женятся, – ответила я.

А сама задумалась: вот провстречалась я с уродом – теперь только так воспринимала его внешность, ну, после моих-то мужей, – узнала его получше, и что толку? Наверное, в их мире все же правильнее: почувствовал, что это твоя пара, и все, сразу и на всю жизнь. Без сожалений и угрызений, что, может, ты что-то не так в жизни сделал.

– И что, любая может подойти? – отвлек меня от мыслей Белир.

– Любая, – сказала я машинально. – Но у нас часто ошибаются, – не стала я сильно уж идеализировать свой бывший мир.

К нам подъехали наги, они, как оказалось, тоже передвигались на животных, только не на таких высоких, как все остальные, а тоже наподобие ящеров, только более коренастых и массивных. Все же вес нагов в разы больше человеческой формы любого существа – раз в шесть, не меньше. Вот и животные под ними были в раз шесть мощнее тех, на которых ехали мы. Наги очень интересно сворачивали свои хвосты на седлах, что, скорее всего, было понадежнее, чем держаться коленями, как мы все.

– Как можно ошибиться в паре? – не понял Налиш. Сверкая своим ярким хвостом, он обратил на себя мое внимание.

Вспомнив, как утром все же опять гладила нагов, я немножечко устыдилась, потому как мне начинало это нравится, а наги до сих пор дыхание задерживали, только бы не напугать.

– У людей нет понятия парности, – стала объяснять я то, что всегда считала само собой разумеющимся, а для них оказалось какой-то дикостью. – Они не умеют чувствовать по запаху, что та или иная женщина им подходит, ничего не светится и не сверкает, когда прикасаются к девушкам. Как слепыши в темноте, ищут ту, с которой думают, что будут счастливы всю жизнь.

Я неосознанно себя перестала причислять к людскому роду и даже легче стала себя чувствовать в этом сказочном мире, который оказался моим родным домом.

– Очень часто, – уже более грустно продолжила я, – люди ошибаются, выбирают не ту, которая нужна, и не того. К сожалению, многие понимают это, уже когда родили ребенка, и тогда он становится или точкой соприкосновения, или яблоком раздора.

– Странные вещи ты рассказываешь, – немного шипяще произнес Дашен, – дети разве могут быть раздором, дети – это счастье, плод любви.

– Да, я знаю, что так должно быть, но, к сожалению, так бывает не во всех мирах. У нас очень много бездомных детей, от которых избавляются за ненужностью, отправляя их в детские дома.

По-моему, для мужчин это оказалось слишком, даже драконы ехали как пришибленные, хоть я и уверена, что книги о других мирах у них сохранились. И, скорее всего, ни в одном мире они не видели такого, что у нас на Земле считается нормой.

– А у вас как было, до войны? – тут уж взыграло любопытство. – Раньше, когда дети рождались в нормальном количестве, что происходило с ребенком, если его родители погибали?

Отвечать принялся Денли – когда он к нашей тесной компании присоединился, я и не заметила.

– У нас всегда было не слишком уж плодотворно с рождаемостью, чаще всего, если женщине удавалось родить каждому мужу ребенка, это считалось благословением Богини. Девочки, конечно, рождались, но не больше одной на шесть-семь мальчиков. Поэтому испокон веков дети оберегались и считались неприкосновенными. В самой войне случалось разное, но даже тогда, если можно было оставить малютку в живых, его оставляли невредимым.

– Ну все-таки, что случалось с детьми, потерявшими родителей? – тут уж мне до конца хотелось понять, что же с такими детьми делали.

– Как бы ни было, но у малютки остаются родные: дедушки, бабушки, тети, дяди, – Денли играл желваками и, по всей видимости, переваривал реалии моего старого мира. – Да даже глава рода может забрать или же друзья. Ребенок никогда не останется на улице. Ребенок – это дар.

Теперь уже было над чем задуматься мне. Все же этот мир с его устоями мне нравился больше, да и к такому количеству мужей я уже начала привыкать. Наверное, если бы мне предложили только одного, было бы уже мало. Конечно, до гаремов я никогда не скачусь, все же каждого мужа я пропускала через сердце, а физиология без любви – это просто не для меня. Так что хочу любить тех, кто у меня есть, а на большее не претендую.

Покосившись на своих нагов, я в очередной раз подумала о том, как же с ними быть. Я уже в принципе и не против перейти на букетно-конфетный период с ними, но вот конечную цель хотелось бы видеть, а пока есть только одни недоумения об их размножении. Да и у мужей спрашивать – засмеют.

Стационарная арка портала появилась скоро, как и у нагов с барсами, не прошло и пары часов пути. Мы подъехали к просто огромной каменной арке, через которую спокойно пройдет и дракон. Так как драконы эти арки в древности и строили, то, скорее всего, рассчитывали на себя.

Отправленные вперед драконы быстренько настроили пленку перехода, и вся колонна, не сбавляя хода, направилась в нее. Сперва я почувствовала, что вокруг все расплывается, как обычно, небольшое головокружение. А потом громкие крики ворвались в мое сознание.

На территории Ларионии нас встречали – да не просто встречали, а готовы были поджарить выпущенными сгустками какого-то фиолетового цвета. Суматоха, шум, глухие удары клинков. Рев драконов, которые успели уже перейти и превращались в звериную форму. Барсы тоже не отставали, они рычали и рвали нападавших. А когда перешли и наги, началась ужасная неразбериха.

Меня буквально затрясло от накатившей агонии боли, птица на руке стала махать крыльями, не давая мне возможности нормально вздохнуть, а жар, подымающийся изнутри, просто разрывал на части.

– Элиниэль! – раздался среди многоголосых звуков безумный крик нашего главнокомандующего эльфов, того самого малоразговорчивого ушастика, которому правитель Сульгенэль поручил мою личную охрану. – Что ты творишь, брат?

Меня словно подбросило от осознания, что напали эльфы. Их было не меньше тысячи, они все были вооружены, но на нашей стороне драконы, которые уже вовсю поливали своим огнем все вокруг.

– Эриниэль! – прокричал тот самый брат нашему главнокомандующему. – Стань плечом к плечу со своими братьями, я не хочу, чтобы кровь эльфов окропила наш дом!

– Ты предатель, Элиниэль! – в ответ закричал наш эльф. – Наш король никогда не простит тебя!

– Это ты не ведаешь, что творишь, брат! Я исполняю волю короля! – прокричал вражеский эльф.

– Ты ошибаешься, Элиниэль! Наш король приказал защищать пришедшую из другого мира ценою собственной жизни! И я никогда не нарушу слово, данное ему!

– Тогда ты выбрал свою сторону! – морщась, словно от боли, крикнул в ответ Элиниэль.

Ушастый вражеский эльф сжал в руке какой-то артефакт, и все, кто сейчас были на поляне, вместе с драконами, которые так еще и не успели взлететь, переместились в неизвестном направлении.

Глава 50

Фарго мон Гран, огненный дракон

Мы оказались в нескольких днях пути от дворца эльфов, где ни одному дракону никак не удавалось взлететь. Это был гиблый лес, и не потому, что тут были какие-то болота или пропадали массово существа. Просто когда-то давно именно в этот лес и пришло нечто из другого мира, напитывая все вокруг своей энергией. Деревья стали как будто железными, их структура поменялась изнутри, и даже листва в вышине сверкала своими плотными листочками, издавая словно бы перезвон льдинок на ветру. Этот лес за несколько столетий вырос в гигантский. Деревья в обхвате достигали нескольких десятков метров, а в вышину… даже мне, дракону, они были не по плечу.

Конечно, не составляло труда выбраться из него, но на это нужно было время, вопрос только, для чего оно понадобилось эльфам.

Командир Эриниэль стоял словно в воду опущенный, он не понимал, что произошло, почему на нас напали свои. Его лекари безропотно лечили всех пострадавших, благо кроме порезов и подпалин, ни у кого ничего не было серьезного. Но вот непонимание и злость были у всех.

– Да что себе позволяет этот эльф! – громко воскликнул Дашен.

– Нужно добраться до него и показать, что такое гостеприимство! – поддержал его Риар.

Денли так вообще просто рычал, не находя себе места. Все главнокомандующие стояли поблизости и ждали слов своих глав.

– Мой король не мог отдать такой приказ! – пришедший в себя Эриниэль подошел к нам, коротко склонился в уважительном поклоне и продолжил. – Я уверен в своем главе, он тоже заинтересован в будущей жене и все сделает для ее благополучия!

– Ну кто-то же отдал этот приказ, – спокойно практически пропел Шерон, подползая ближе к эльфу. – И заметьте, на нас напала не кучка бандитов или недовольных мятежников, а армия края, с самим главнокомандующим Элиниэлем.

– Мой брат ошибся, – тихо произнес, не в состоянии поверить во все это, эльф. Он отвернулся, чтобы сморщиться от боли. – Я не знаю, что происходит, но я во всем разберусь.

– Мы все разберемся в этом, – дополнил я слова эльфа. – Ведь твой брат хотел лишь устранить, а не убить кого-то из нас.

– Да! – с надеждой смотря в мои глаза, подхватил Эриниэль.

– Нужно осмотреться на местности, – произнес Денли. – И, думаю, через час можно выдвигаться.

Я лишь кивнул, отдавая себе отчет в том, что барсам тут будет гораздо легче рассредоточиться, чем моим драконам.

Подойдя к Мари, я осторожно снял ее с животного и прижал к себе. Ее лихорадило, но огонь, что сжигал ее изнутри, постепенно принялся успокаиваться. Налиш с Шероном, которые все время практически не отходили от жены, пока была битва, с тоской посмотрели на наши объятия.

Я не стал долго задерживаться – нужно было отдавать распоряжения, проверять раненых, да и с эльфом более детально все обсудить, – погладил жену по щеке и передал в руки нагам.

Мари не вздрогнула и не отстранилась, в состоянии аффекта она любое родное тепло воспринимала благосклонно, и нагам нужно этим пользоваться.

Ведь даже там, на горе знаний, где поселился один из самых древних драконов, который помнил еще времена, проведенные в других мирах, он посоветовал нагам всегда быть ближе к истинной. Только общее притяжение преодолеет все преграды.

Он тогда много рассказал о Земле, он помнил этот мир. Но драконы побывали там еще во времена рыцарства, когда не было всего того, что поведала мне Мари. И люди тогда были другими, поэтому он не смог ничего рассказать, чтобы мы лучше смогли понять ее. Но о нашем мире он сказал больше: что именно наш мир объединил нас всех, поэтому наш мир и поможет сблизиться.

Идя к моим братьям и теперь уже и собратьям, я посмотрел, что оба нага обняли нашу жену с двух сторон, не пытаясь при этом обнять хвостами. Хотя я знал, что это их потребность и они сейчас слишком сильно себя сдерживают.

Мари, как обезьянка, зацепилась за Шерона, обхватывая его талию ногами, а шею руками. Налиш же, прижавшийся со спины, уткнулся ей в шейку, нежно целуя, отчего жена прикрыла свои невероятные глазки и мурчала от удовольствия.

Подойдя к разговаривающим мужчинам, я осторожно отвлек Дашена, показывая ему картину. Он такими горящими глазами смотрел на Мари, что мне стало страшно представить тот момент, когда она его примет. Потому как укатывать нашу девочку он будет не один день.

К вечеру мы прошли приличное расстояние. Хоть из леса все еще не вышли, но к завтрашнему дню, думаю, уже будем на полпути. Барсы были сегодня просто на вес золота. Они рассредоточились по всему периметру нашей колонны, отгоняя особо опасных хищников, – конечно, для каждого из нас они были не страшны, но Мари пугать лишний раз не хотелось. Она спала на руках у довольного Дашена, который носился с ней, словно с раненым воробушком. А Мари не пыталась отстраняться и даже сама пару раз коснулась его хвоста, при этом смеясь и говоря, что он теплый.

Более счастливого нага я просто никогда не видел.

Когда разбивали лагерь, всех удивил самый веселый оборотень, который на протяжении всего пути подносил Мари то чай с печеньем, то отвар из цветов с сухофруктами, то вообще на ходу соорудил бутерброд с листьями салата, которые она так любит, и тонко нарезанным мясом и сыром. Все буквально захлебнулись слюной, но были этому барсу благодарны безмерно за то, что любимая не голодала. Но когда он на глазах у всех принялся доставать из своих немаленьких сумок и сумок своих подчиненных кастрюли, половники, ножи, громко звеня ими, все готовы были его подкидывать на руках.

Через какие-то полчаса он со своими помощниками освежевал гору мяса, которое принесли им охотники, ну или рассредоточенные по периметру барсы, и на разведенных кострах принялся его готовить. У него нашлись и соль, и специи, и куча разной крупы.

Так что через час уже все ели сытную душистую кашу на мясном бульоне, с травами, специями и большими кусками вкусно прожаренного мяса. Все это повар дополнил горячим напитком из лесных ягод.

Как ни странно, у каждого из нашей ранее красиво шествующей делегации оказалась своя миска с ложкой и стаканом, чем я был безмерно удивлен. Ну а нам, главам, на расстеленных подстилках повар поднес настоящую посуду, и не абы какую, а эльфийской работы, лучших мастеров. Которая в огне не горит, не тонет и не бьется.

В общем, смотря на барсов уже совершенно другими глазами, наверное, стал больше понимать замысел Богини, потому как этот народ можно полюбить, лишь когда вот так изнутри узнаешь их суть. Они импульсивны и порывисты, но при этом чисты сердцем и душою.

Мари своего повара вообще боготворила и согласилась с ним, что теперь без него никуда, хоть и раньше так же считала.

– Ты действительно своего повара взял к нагам для того, чтобы он готовил Мари? – уточнил я у Денли.

Мы, уже наевшиеся до отвала, разлеглись на подстилках, окружая Мари, сюда же присоединились наги, для которых это было сродни чуду, и они не переставали «совершенно случайно» дотрагиваться до нее.

– Правда, – усмехнулся Денли. – Ты себе просто представь, как мои барсы с ума посходили, пока мы жили у нас в замке. Да ее на руках готов был носить каждый, просто за улыбку и доброе слово. Повар, узнав ее предпочтения, стал готовить только ее любимые блюда. А когда Мари пропадала у него на кухне целыми днями, то научила его готовить такое разнообразие, что нам с братом потом не раз это аукалось.

Алан тихонечко засмеялся, поглаживая по щечке нашу девочку, которая делала вид, что спит. Но потом не выдержала и, перевернувшись на живот, поставила личико на руки и серьезно посмотрела на братьев-барсов.

– Скажите еще, что вам не понравилось! – она даже губки надула, отчего я не выдержал и пару раз ее поцеловал, не сильно, но так, чтобы успокоить свою душу.

– Шутишь! – подкатил глаза Алан. – Да я просто мечтаю, когда мы повторим!

Все собратья подняли головы, чтобы узнать, что же такое придумывала Мари с барсами. Еще какое-то время посмеявшись, но так и не узнав тайну, мы улеглись спать. Только вот я жену перетянул на себя, чтобы она не замерзла, все же не на матрасе спим.

Глава 51

Марина Шиляева

Утром я проснулась с непривычными ощущениями в ногах. Одета я была в штаны и рубашку, которые с меня не стали снимать: ночевали на улице, да и мужчин посторонних море вокруг. Еще меня укутали в множество покрывал: мужья боялись, что мне все равно будет холодно, но вот сапоги с боем я все же сняла, спать в обуви – это уже слишком. И вот я за это поплатилась.

Я знала это чувство – такое я ощущала, когда наги первый раз ко мне прикоснулись, и вот сейчас все мои ступни и лодыжки были обмотаны хвостами, причем с такой нежностью, словно ласкали, а не держали.

Задумавшись над своими чувствами, я не ощутила ни паники, ни страха. Скорее меня напугали мои первые воспоминания, ну а когда я осознала, что это мои змейки и что эти хвосты я уже так часто видела, да и трогала, стало даже интересно.

Моя кожа и их пластинки – словно бархат и вода, когда погружаешь ножки в теплую воду, а ручейки их ласкают, оставляя чувство расслабленности и неги. Это однозначно мои мужчины и, скорее всего, ничего такого нет в том, что они меня держат, может, инстинктивно боятся, что я сбегу.

Я немного пошевелила ногами, и их хвостики сильнее прижались ко мне, но наги тут же проснулись, отчего и все мужья начали просыпаться, непонимающе смотря по сторонам и проверяя, нет ли опасности.

На нагов было больно смотреть: они все трое одновременно распутали свои хвосты и поспешно принялись их убирать из-под покрывал.

– Ну и что ты хотела? – не выдержал уже проснувшийся Фарго, на котором я все так и спала, укутанная, помимо покрывал, еще и руками и ногами мужей. – Ты сама вчера разрешила им спать рядом.

Я смотрела на своего дракошу и не понимала связи.

– Милая, да они и так еле держатся, я вообще удивлен их терпением, – он потянулся всем телом. – Признаюсь честно, я бы так не смог. На их месте я бы уже где-нибудь тебя зажал и любил бы до потери пульса, пока бы ты из своей хорошенькой головки не повыбрасывала все надуманные страхи и не приняла бы меня.

От удивления у меня буквально отвисла челюсть.

– Родная, – совсем рядом зевнул Денли. – Фарго прав, я тоже удивлен их выдержкой. Но то, что во сне они к тебе прикасаются хвостами, – это всего лишь физиология. Если мы обернемся в своих зверей, то поверь, тоже забросим на тебя и лапы, и хвосты, и даже самое выдающееся, лишь бы ощущать, что ты рядом, и чувствовать твое тепло.

– Ого! – я даже представила себе все это.

Только вот с самым выдающимся у драконов даже в уме не получалось вообразить.

– Прости нас, – все равно покаялся Дашен. – Сильно напугали?

Они действительно выглядели сейчас как провинившиеся, и я не стала раздувать из всего этого еще больше шума. Я встала, натянула на ноги свои сапожки из мягкой кожи. И, легко поцеловав каждого мужа, а заодно и нагов, в губы, направилась умываться к маленькому ручейку, который еще вчера нас тут и задержал.

Нужно же начинать сближаться с нагами, так что начну с того, что перестану их воспринимать отдельно от семьи, в конце-то концов, они мне почти мужья.

Лагерь просыпался, Коул, мой самый любимый повар на всем свете, уже вовсю колдовал над своими котлами, причем под нос напевал веселую песенку.

Глава 52

Налиш Гасаш, красный наг

Она нас поцеловала! Сама взяла и поцеловала! Я стоял и пошатывался на собственном хвосте, а собратья по-доброму посмеивались, и каждый посчитал своим долгом, проходя мимо, похлопать меня и братьев по плечам.

– Ну вот, а вы боялись, – подмигнул Фарго.

От этого я еще больше впал в ступор. Она просто так поцеловала, как и своих мужей. Как же хотелось догнать ее, вонзить в нее свои зубы и пометить как пару, один раз и навсегда. Я бы был нежным, ласковым. О Богиня! Моя девочка меня поцеловала.

Сперва она испугалась наших хвостов, и мы все это почувствовали, но потом даже заинтересовалась и поцеловала.

Завтрак проходил немного впопыхах, все быстро ели, чтобы успеть собраться и оседлать животных. Мари повар лично принес горячие тонкие лепешки, в которых он разложил листья салата, сыр, мясо, овощи и даже все это приправил каким-то соусом, отчего Мари просто застонала, блаженно вонзая свои зубки в угощение.

– Коул, ты не просто маг, ты волшебник! – она благодарила повара так искренне, что тот аж запылал от смущения. – В нашем мире так называли тех, у кого были золотые руки, которые умели совершенно обычное превращать во что-то потрясающее.

– Спасибо, Мари, – он подал ей еще стакан чая с мисочкой всевозможных сладостей.

Удивительно, но все барсы называли ее по имени, а она помнила их имена. И к каждому она относилась с уважением и добротой. Подданные драконов, эльфа, да и наши, нагов, с завистью смотрели на эту дружбу и тоже старались войти в доверие. Мари улыбалась и не запрещала, а лишь поддерживала разговоры и слушала, когда ей что-то рассказывали.

Вообще, нам досталась удивительная девушка. Мы привыкли, что все женщины нашего мира, любой расы, считали себя по меньшей мере королевами, редко когда кто-то из них снисходил до простого населения. Поваров они считали за низших, как и тех, кто убирает, стирает, да вообще полностью их обслуживает. Обслугу они считают ниже себя и обращаются как с мебелью. «Некрасиво одет» или «не там стоишь».

Меня и братьев эта участь, конечно, не коснулась, мы были всегда особенными, мать готова была переломить надвое любого лишь за неправильный взгляд в нашу сторону. Наверное, только после обретения своей истинной я по-настоящему стал грустить о ней. Раньше все вокруг казалось как под пленкой с налетом бесцветных попыток к жизни. А вот теперь я дышал, дышал полной грудью, как и братья. Мог бы летать – наверное, взлетел бы на крыльях счастья.

Моя малышка, моя Мари. Она ехала немного впереди меня, а я не мог налюбоваться ею, разглядывая со стороны. Ее радовали малости, такие как улыбки окружающих, подаренные особо красивые цветочки, вкусные конфетки, найденные счастливцами у себя. Она не жаловалась на усталость, на неудобства или тягости пути. Представляя любую даму нашего мира на ее месте, я прекрасно понимал, что от визга и выражений недовольства уже у всего отряда лопнули бы барабанные перепонки.

Мари еще и подбадривала окружающих, рассказывая забавные истории из своего мира. А когда она принялась еще и сказки рассказывать, то даже птицы перестали петь, все слушали и удивлялись, ведь столько доброго было в ее сказках! Наверное, каждому захотелось стать тем самым принцем, который спасет свою принцессу от злого и страшного чупакабры. Кто это такой – она объяснила, что страшный и ужасный, мы прониклись.

А вот когда одна из сказок, рассказанных ею, поведала о принцессе, заточенной в замке, которая так и не дождалась своего принца, и сама себя спасла от чупакабры, а потом нашла все же своего принца и его спасла, мы все дружно долго смеялись.

– Это какой же хилый принц должен быть? – смеялись во все глотки наги.

– Или настолько невезучий, чтобы его женщина спасала! – поддержали их драконы.

– А может, он в детстве болел? – предположили эльфы, которые стали за время нашего пути более общительными и улыбчивыми.

– Да, да, на голову! – уже гоготали барсы.

            Вообще, все наши воины смешались между собою, да и общались с большим воодушевлением. Штандарты краев давно были спрятаны, и уже было непонятно, кто где едет и из какого народа.

Глава 53

Алан Дебарго, черный барс

К ночи мы вышли из гиблого леса, и несколько пар драконов сразу вылетели на разведку. Мы шли по пересеченной местности, где-то встречались и небольшие леса, где-то холмы, а в некоторых местах приходилось преодолевать и реки. Благо что с нами столько драконов-водников, они буквально сделали арку из воды, под которой мы и прошли по поверхности, уплотненной магами-природниками. Мари просто охала и ахала, когда кто-то вокруг нее магичил, радуясь и поражаясь, словно ребенок.

К ночи мы сделали привал на одной из больших полян. Жена увлеченно разговаривала с поваром, когда тот всем готовил ужин, и даже порывалась помочь, говоря, что лишние руки не помешают, но ей всунули в руки горячий чай и попросили рассказать еще какую-нибудь из сказок, которые так понравились всем. Уже через пару минут возле Мари сидела толпа существ, слушая ее сказку и смеясь от очередной поражающей их диковинки.

– Докладывайте! – строго сказал Фарго вернувшимся разведчикам, размещенным у другого костра, где для нашей семьи уже сделали лежанку, накрытую множеством покрывал. Благо их была уйма, их использовали под седлами у животных.

А так как магов, умеющих управляться с бытовой магией, у нас было предостаточно (все барсы и даже некоторые из других рас), то все эти одеяла еще и тщательно вычищались перед тем, как расстелить их для Мари.

– По пути нашего хода не было встречено ни одного патруля. Местные жители вообще не знают о том, что произошла стычка между расами. Все это держится в строжайшем секрете. Охрана самого замка тоже не предупреждена об изменившейся политике края.

Мы слушали и в задумчивости молчали, потому как вообще ничего не было понятно. На нашем импровизированном военном собрании, кроме всех представителей сильной крови, присутствовали и все военачальники, включая эльфов.

– Я совершенно ничего не понимаю, – потер лоб Эриниэль, смотря на двух своих подчиненных в надежде, что они ему что-то объяснят.

– Еще, – продолжил докладывать дракон. – Завтра состоится бракосочетание короля. Приглашена вся знать Ларионии, но не было разослано ни одного приглашения в другие края.

– Он что, свихнулся? – не выдержал Денли. – Какая свадьба? Да он так же, как и мы, проверял всех женщин мира на истинность. А тут у него появляется шанс связать судьбу с истинной, и он женится на какой-то другой женщине?

На какое-то время повисла гробовая тишина. И только смех от костра, где готовился ужин, разбавлял это гнетущее настроение.

– Что происходит? – задал вопрос Налиш, рассматривая сильных мира сего и пытаясь выяснить, не понял ли кто-то что-нибудь, или все, как и он, в шоке.

– Это еще не все, – осторожно продолжил разведчик.

Все поджали губы, готовясь выслушать остальное.

– Кто бы ни дал приказ о нападении на нас, он явно рассчитывал перекинуть нас гораздо дальше, чем в гиблый лес. И теперь вся армия Ларионии сосредотачивается возле арки входа. Так что нам желательно подходить к замку с другой его стороны.

– На месте выхода из арки выстроена очередная ловушка, – сообщил другой разведчик.

– Наш король, – с гордостью и достоинством произнес Эриниэль, – никогда бы не приказал напасть вот так бесчестно, он бы вышел в открытом сражении, вместе со своими эльфами, плечом к плечу.

– У меня тоже создается впечатление, – задумчиво почесал подбородок Фарго, – что всеми этими действиями управляет кто-то слишком безголовый и недальновидный. Задействовать мощнейшие артефакты, которые накапливали свою энергию еще со времен древних, вот так бездарно! Да чтобы перенести столько созданий, включая перевоплотившихся драконов и барсов, да еще и со всеми животными и кастрюлями…

Тут уже усмехнулись все, но были очень благодарны повару барсов, который настолько облегчил их поход, что его можно было бы считать запланированной вылазкой.

– …нужна сотня портальных камней, – продолжил Фарго высказывать свои мысли. – А что нас затянуло именно в гиблый лес, так этого вообще стоило ожидать. Лес пропитан магией, и, конечно же, очередной всплеск он перетянул на себя, уж слишком близко расположен.

– Мне кажется, что Элиниэль это тоже знал, – стал оправдывать своего горе-брата Эриниэль. – Он не стремился кого-то из нас убить, а лишь перенес. И очередная ловушка, и сбор всей армии Ларионии в одном месте – словно он открывает все подступы к замку.

– Что же там происходит? – Дашен слегка шипел, нервно дергая хвостом.

– Никто бы никогда не позволил убрать патрули к подступам замка, – Риар рычал, пытаясь понять мотивы эльфов.

– А кто невеста? – подал голос вечный молчун Шерон.

– Милиса Каур, – сразу же ответил разведчик-дракон.

– Ясно, – повернулся уже ко всем Дашен. – Нам нужно как можно быстрее попасть в замок. Помните, что рассказала Мари о разговоре с Богиней? Она должна собрать всю сильную кровь в своей семье, только тогда будут дети, которые и принесут благоденствие нашему миру.

– Разделяться нельзя, – Денли хмурился и обдумывал услышанное. – Мы не можем знать точно, верно ли мы предполагаем и что на самом деле ждет нас в замке. Ведь все вместе мы сила, с которой придется считаться любому.

– До замка осталось не больше шести часов, – Фарго играл желваками, нервничая не меньше остальных. – Если мы выдвинемся еще до рассвета, то к церемонии успеем.

– Хорошо, – согласились все.

Я лежал долго без сна и никак не мог понять мотивов эльфа. Мари тихонечко сопела сегодня на мне, а хвосты нагов как уже само собою разумеющееся обвивали ее ножки. Я и сам чувствовал их, но исходящее тепло только согревало, так что без зазрения совести я расположил свои ноги на одном из хвостов и, согреваясь, тоже начал погружаться в сон. Уже сквозь дрему почувствовал, что наг обмотал и мои ноги, позволяя греться.

Глава 54

Марина Шиляева

Утром, вернее еще ночью, меня разбудили осторожные поцелуи и поглаживания. Забывшись, я выгнулась кошкой, подставляя под ласковые руки и губы всю себя. В какой-то момент я даже принялась раздевать того, кто меня гладил, но меня остановили, и мне пришлось вынырнуть из сна.

– Маленькая моя, – прошептал Алан. – Нужно вставать, подымайся, у нас мало времени.

Меня вчера предупредили, что в замке эльфов происходит что-то непонятное и на завтра, а вернее уже на сегодня, назначена свадьба, на которую нам очень нужно успеть и не дать ей случиться. Потом король эльфов и сам скажет спасибо, но сначала нужно успеть ему предоставить этот шанс.

Мне, конечно, сразу же захотелось послать к черту этого эльфа – ну хочется ему жениться, так и пусть. Я вообще в новых мужьях не нуждаюсь, у меня они все любимые, а нелюбимых мне не нужно. А как полюбить того, кто уже любит другую? Но то, что нужно всю сильную кровь собрать в семье, у меня никак не выходило из головы, звуча набатом. А как же мои дети? Они не родятся, если мы не успеем остановить эльфа.

Я, конечно, еще не думала о детях вот так серьезно, но то, что у меня их никогда может и не быть, меня повергало почти в истерику. Одно дело знать, что сейчас не хочешь, но сможешь их заиметь, когда захочется, и совсем другое – чувствовать себя какой-то неполноценной.

Сегодня хвостики нагов обнимали мне не только стопы и лодыжки, но и голени, а кто-то самый смелый переполз даже чуть выше колена. Мне так было тепло всю ночь, а учитывая, что мои ножки и зимой и летом вечно мерзнут, так я вообще была на грани счастья. Поэтому, я без зазрения совести попросилась на ручки к Налишу – он был ближе всех – и, свернувшись у него на хвостике, задремала, пропустив и рассвет, и бесконечную тряску в погоне за моим женихом.

Когда солнце уже совершенно не давало мне спать, хоть Налиш и прикрывал меня от него своим могучим телом, я открыла глаза. И мне сразу же вручили что-то наподобие термоска с чаем и большущий бутерброд, который я вряд ли осилила бы сама. Потому, уверенно скормив половину своему нагу, я сыто потянулась на свернутых кольцах хвоста Налиша, которые оказались удобным таким себе матрасиком, и принялась рассматривать окружающих.

Вокруг нас ехало много нагов, и все они, смотря на меня, белозубо улыбались, показывая свою радость, от моего такого тесного соседства с их принцем. Я посильнее прижалась к торсу Налиша и даже обняла его за талию.

– Нам долго еще ехать? – со сна голос немного хрипел, и я еще раз сладко зевнула.

– Меньше часа, – наг был таким счастливым и довольным, что, казалось, сиял не хуже лампочки. – Если ты сядешь повыше и посмотришь туда, то сможешь увидеть замок.

Я приподнялась повыше и действительно увидела его – он был как оазис чистейшего источника, вокруг него блестело множество водопадов с прозрачной водой, а сам замок утопал в зелени.

– Он сказочный, – выдохнула я. – А мы точно успеем?

Я сурово покосилась на солнце, которое, как мне казалось, уже было довольно-таки высоко.

– Обычно все церемонии проводят, когда солнце в зените, чтобы дать возможность всем желающим подданным, даже из самых дальних уголков, приехать. Но сейчас мы ни в чем не уверены. Все, что происходит вокруг, очень странное, и мы не до конца понимаем мотивы Сульгенэля.

– Может, я не его истинная, вот он и сделал более приемлемый для себя выбор? – прошептала я.

Налиш же охватил меня кольцом своих рук, а хвост переместил таким образом, чтобы я со всех сторон была словно подушками обложена.

– Он в Шелине не успел к тебе подойти: ты тогда упала в обморок, и твои мужья тебя унесли. Но он был там после нашей с барсами… – тут он запнулся, – …нашего спора, после того, как ты исчезла. Тогда он очень помог, сам, без чей-либо просьбы. Да и свою личную охрану он отдал, чтобы тебя нашли, а потом берегли. Я не думаю, что он мог вот так просто выбрать другую.

– Спасибо за эти слова, Налиш, – я прижалась щекой к его груди.

– Мари, – осторожно начал он. – А ты уже не боишься наших хвостов?

Он говорил медленно, выделяя каждое слово, а сердце у него застучало как бешеное.

– Наверное, нет, – честно прислушалась я к себе.

– А можно я тебя обниму… – он опять запнулся, – …им?

Я опять задумалась, но, наверное, интерес стал очень явным, потому как глаза мои загорелись, и Налиш, заглядывая в мое лицо, заулыбался.

– Только если я скажу отпустить меня, ты сразу отпустишь, – быстро добавила я, уже видя, как очень длинный хвост Налиша, не раскручивая тех колец, на которых я сидела, а появляющимися все новыми и новыми начинает осторожно и медленно меня обвивать, словно куколку бабочки.

– Хорошо, Мари, – прошипел Налиш, приподнимая мой подбородок и прикасаясь своими губами к моим.

Это похлеще гипноза, это словно наркотик. Меня окутывала его теплота, а губы все глубже захватывали в свой плен.

Стонала я или нет, я не знаю, все мои эмоции пил мой упоительный змей. Он рисовал известные только ему узоры у меня во рту, без конца поглаживая и посасывая сами губки. Мой мозг затуманился полностью, я уже не могла себя контролировать, желая перейти на более серьезный этап наших отношений. Но Налиш все же держал себя в руках и, отстраняясь, стал раскручивать свои кольца, возвращая все на место, а меня просто обнял, прижимая сильнее к себе.

И только бешено бьющееся сердце выдавало, чего ему стоило едва не потерянное самообладание. А у меня проскочила шальная мысль: что же будет, когда он отпустит себя и ему не придется сдерживаться? Подумав еще, захотела спросить у него, как они все же размножаются, потому как того самого бугорка я так и не ощутила. Но потом, чуть не умерев со стыда, пришла к решению, что пусть это будет сюрпризом.

Идя уже по самому дворцу, я не переставала восхищаться сочетанием труда этих эльфов и природы. Они так тонко подмечали все прелести той или другой стороны, что хотелось остановиться и более детально все рассмотреть. Но мы торопились. Меня окружали со всех сторон мужья и мои наги, все остальные рассредоточились по замку.

Эриниэль, успокоив взволнованных слуг, сразу же произвел зачистку, но нам никто не сопротивлялся, и мы беспрепятственно шли к тронному залу.

Толпа оказалась неимоверной, такого количества я даже не видела на церемонии у нагов. А тут как будто не пригласили всех, а под страхом и риском согнали. Когда все расступились перед нами, освобождая место к трону, то новоиспеченные муж и жена уже застыли в закрепляющем поцелуе, подтверждая свой брак.

На эльфе был длинный праздничный костюм с серебряными узорами, его длинные волосы спускались почти до поясницы и сейчас были украшены неимоверно красивым венцом. На платье невесты, кроме идентичного узора, были еще вышиты и золотые рисунки, словно цветы, случайно распустившиеся на этой красоте. Ее венец отличался и формой, и размером, но был не менее прекрасным.

– Дорогие мои! –воскликнула она, отрываясь от губ мужа. – Как замечательно, что вы все смогли посетить мою свадьбу.

И, поворачиваясь к безразличному эльфу, добавила:

– Правда, муж мой, мы рады?

Ее улыбка сверкала не хуже, чем драгоценные камни на ее шее.

– Правда, – ответил эльф. Он не пытался улыбаться, а безразлично рассматривал новых гостей.

Казалось, что ему ни до кого нет дела, скучно и хочется, чтобы все быстрее закончилось. Он хоть и видел нас всех, но смотрел сквозь нас, отчего захотелось даже помахать рукой и сообщить, где именно мы стоим, чтобы он наконец-таки обратил на нас внимание.

– Как это понимать, король эльфов Сульгенэль Лавридани? – процедил сквозь зубы взбешенный Фарго.

– Что именно я должен объяснить? – его безразличный взгляд схлестнулся с горящими глазами Фарго.

– Нападение на правителей дружественных вам краев.

– А каком нападении вы говорите? – без интереса смотрел эльф, словно и не чувствуя никакого страха перед драконом, который уже вовсю закипал.

– О той ловушки, что организовали ваши эльфы у арки перехода по вашему приказу!

– Моему? – еще более недоуменно спросил король эльфов.

Я видела, как злился Фарго, как злились все мои мужья и нареченные. Но вот то, что с каждой минутой весь замок начинал дрожать, словно стены больше боялись дракона, чем их неразумный хозяин, я тоже чувствовала.

Эльф погрузился в задумчивость и даже немного отошел от жены, но та тут же к нему подскочила и вцепилась в руку, прячась за его спину.

– Давайте не будем сегодня говорить о глупостях! – каким-то фальцетом пропищала Милиса. – Сегодня у меня такой праздник! Я так счастлива! Вы не должны его портить женщине, тем более такой счастливице, как я.

Фарго замолчал, хоть и собирался что-то сказать, он лишь прищурился и одним знаком притушил все голоса в зале.

– Я считаю, что гости достаточно увидели и могут быть свободны! – жестко произнес Фарго.

– Но это как же! Я же еще не танцевала свой первый танец! Это мой замок и мои гости, вы не имеете права!

Но гости не слушали, они быстро растворялись на выходе и спешили с максимальной скоростью покинуть этот праздник.

– Сульгенэль, – Милиса ударила по плечу своего мужа. – Ну скажи же что-то! Это мой день, мой! Я стала королевой, я хочу праздника!

– Праздника? – задумчиво посмотрел на жену новоиспеченный муж.

– Позвольте полюбопытствовать? – не стал злить расстроенную женщину Махит. – Почему вы считаете себя королевой, если ею может стать лишь истинная пара сильной крови?

– А она у меня есть! Вот, смотрите все! – она разорвала на эльфе рукав и закатала одежду по локоть.

По всему запястью эльфа, до самого локтя, шел зелено-серебряный узор, который и подтверждал его истинность с эльфийкой. Я точно это знала, потому как на моих мужьях-драконах красовались такие же, совпадая по цвету с моими.

Меня охватил жар от осознания безысходности, сердце выстукивало удары, а я их считала, чтобы не упасть в темноту.

– Вот, вот, смотрите! – кричала эта женщина. А потом принялась всем тыкать и свою руку, где помимо семи брачных витков от ее истинных, шла и такого же цвета вязь, как у эльфа. – И у меня она есть, ясно!

– Ну что ж, – процедил Фарго, смотря в упор на Сульгенэля. – Примите мои поздравления.

Королева немного успокоилась, задышала ровнее и даже принялась кокетливо стрелять глазками.

– Пусть нам предоставят лучшие покои и разместят всех наших подданных, прибывших с нами, – повелительно изрек правитель драконов.

– А мы никого не принимаем, – опять заверещала эта красивая женщина в очень дорогом платье.

– Так а я и не спрашивал! – практически выплюнул Фарго.

Она не ожидала такого отношения и тут же закрыла свой рот, уже злобно глядя на своего мужа. Ее старшие мужья стояли в отдалении и явно волновались, видя необдуманные действия жены.

Меня, едва не плачущую, повели по лестницам наверх, услужливые эльфы уже бежали впереди, указывая нам дорогу.

Глава 55

Риар фо Кнор, серый дракон

Меня злило все: эта самопровозглашенная королева с визжащим голосом, ее мужья, которые боялись подойти к ней, чтобы стать грудью перед нами, безразличие и явное непонимание происходящего со стороны короля эльфов и даже то, что сейчас мою малышку почти довели до слез. Я не выдержал и подхватил ее на руки, прижимая теснее к груди.

– Поплачь, маленькая, станет легче, –прошептал я ей на ушко, занося уже в предоставленные нам комнаты. – Только не рви себе душу. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Что тут придумать можно? – она уже вовсю хлюпала носом.

Она даже плакала искренне, от всей души, а не уколов уголок глаз, чтобы разыграть комедию.

– Все, что произошло в тронном зале, вызывает много вопросов, да и поведение эльфа необычно – он словно во сне.

– Во сне он или нет, но у него вязь на запястье, – она все же заплакала, большие капли сперва наполнили ее аквамариновые глаза до краев, а потом как самые тяжелые гроздья скатились по щекам.

Я унес малышку в ванную, надеясь, что теплая вода ей поможет успокоиться, а мои поцелуи залечат тревоги.

Все собратья ушли в кабинет, обсуждать сложившуюся ситуацию, ну а я увильнул, желая остаться с женой.

Я целовал ее соленые щеки, успокаивал ее своими объятьями и старался как можно лучше передать уверенность, что все у нас будет хорошо.

– Ты понимаешь, Риар… –говорила она, продолжая плакать. Ее большущие ресницы давно уже промокли, и она казалась еще более нереальной, чем когда-либо.

Стала безумно страшно, что она может просто исчезнуть, растворившись в своем горе. Я тоже понимал, как важно иметь детей, какое это счастье – держать своего ребенка на руках и видеть, как он растет. Но ее слезы меня выворачивали, оголяя нервы и душу.

– Милая моя, любимая, девочка моя, желанная, – я продолжал целовать ее личико, боясь спуститься ниже, потому как не представлял сейчас, как показать свою страсть, когда ей так плохо.

– Тогда поцелуй меня, если я нужна тебе, – она прошептала мне это уже в губы, а я просто задохнулся от осознания, что меня моя любимая девочка принимает.

Жадно сорвав с нее и себя одежду, я погрузил нас в уже набранную ванну и принялся целовать каждый сантиметр ее кожи. Я целовал везде, даже нырял под воду, чтобы достать губами ее животик, ножки, бедра. Когда она принялась выгибаться, как кошечка, то я просто не удержался и, приподняв ее над водою, взял то, что было так желанно, так долгожданно для меня.

Когда мы смогли успокоиться и хоть немного прийти в себя, на наших губах была соль от уже немного подсохших ее слез. Они уже не рвали ей душу, я это чувствовал, она приняла случившееся и оставила себе надежду, что все еще будет хорошо, только надежда всегда остается с нами.

Она так красива и чувственна, что я никак не мог ею насытится, налюбоваться. Я вновь и вновь погружался в этот небесный танец наших тел и душ. Как она умоляла меня не останавливаться, как я забывался и срывался во все новых и новых экстазах! Мы, обессиленные, переместились в постель, но и там не выдержали и опять набросились друг на друга. Она уже улыбалась мне, а я ей. Когда в очередной раз мы сорвались и я позволил ей оседлать меня, она выпустила свои огненные крылья феникса и замерла, не ожидая такого.

Я смотрел во все глаза, смотрел на свою девочку, на то, как ее такие необычные крылья переливаются множеством язычков пламени.

– О Богиня, как же ты прекрасна! Как же я люблю тебя, моядевочка, моя птичка.

Последние слова я уже шептал, садясь на постели и прижимая жену теснее к себе. Она неосознанно обернула нас своими крылышками, пряча от всего мира.

Я знал, что их жар мне не страшен, как и огонь моего дракона для нее. Мы все связаны навеки, до последнего вздоха.

– Моя, – урчал мой дракон внутри, сильнее сжимая ее, а тело жило своей жизнью и продолжало наливать отдельные его части. Отчего Мари даже ойкнула, не ожидая такого упорства с моей стороны.

Собратья вернулись далеко за полночь, а мы с женой, абсолютно вымотавшиеся, лежали, переплетенные телами, продолжая друг к другу прижиматься.

Наги буквально остолбенели, видя голенькую Мари, а я лишь сильнее уткнулся в ее шейку и прикрыл собою все, что мог.

Братья усмехнулись и укрыли нас одеялом, видимо, ради нагов, это все же было пока слишком. Да я и сам не знаю, как не набросился бы на Мари, увидев ее такую, на исходе своей выдержки.

Глава 56

Марина Шиляева

Проснувшись раньше всех, я какое-то время пыталась понять, где нахожусь, а потом вспомнила все – и завершенную церемонию, и свою истерику, и горячие поцелуи Риара, и свои крылья.

Когда они появились я словно успокоилась, отдала часть себя этому миру, навеки связывая себя с ним. Крылья принесли мне легкость и силу. Хотелось воспарить к небесам, чтобы поздороваться с миром, который меня принял и так тепло согрел.

Риар, как трогательный котенок, свернулся вместе со мной, сграбастав в охапку, и щекотно дыша где-то у меня на шее. Все мужья и наги, неизменно держа меня во сне, сейчас сладко спали. Как выпутаться из всех этих объятий, я просто не представляла, поэтому пришлось будить.

Осторожно поворочавшись в руках у Риара и пошевелив ногами, я разбудила сразу четверых. А с ними вместе проснулись и остальные.

– Доброе утро, – улыбнулась я таким соням.

Меня принялись целовать и тоже желать доброго утра, причем теперь в этой гонке из поцелуев не отставали и наги, которые смотрели на меня такими горящими глазами, что мой сюрприз, скорее всего, уже совсем скоро захочет мне подари́ться.

– Что решили по поводу короля эльфов? – все же это важно знать, и я хотела это знать. – Может, лучше сразу уехать отсюда?

– Нет, – четко отчеканил Фарго. – Мы остаемся, и более того, задержимся, как почетные гости.

– Но для чего? – я уже ничего не понимала, хотелось только одного – не видеть больше никогда этого безразличного ко всему эльфа. А еще не видеть его истеричную женушку тоже бы не отказалась.

Но меня никто не послушал, и уже к ужину упаковывали в одно из самых дорогих моих платьев, которое сшили в замке барсов, когда я еще делала первые шаги в этом мире.

– Для чего все это? – мне не нравилось, с какой тщательностью готовят меня к ужину, словно куклу наряжают для эльфа. – Он мне не нравится, и я не хочу его видеть!

– Не упрямься, красавица, – Денли споро наряжал меня, а Махит с Риаром ему в этом усердно помогали.

Я стояла у зеркала и рассматривала роковую женщину. Черное платье облегало меня, словно вторая кожа, начиная от высокого ворота и по колени, от них уже шли небольшие воланы, окутывая меня мягкими волнами. Рукавов у платья не было, а сама ткань отличалась рельефной текстурой. На ней был вышит золотой орнамент по всей длине, ярко выделяясь на черном фоне.

Сзади все это платье от бедер покрывала дополнительная пышная юбка, полностью черного цвета, она не закрывала всю красоту спереди – этакий пышный шлейф, струящийся у ног.

Ноги же мои обхватили невесомые золотые туфельки, у которых носик был закрыт, а вот вся лодыжка открыта.

В ушах красовались черные камни, которые по блеску могли бы соперничать с любым алмазом с Земли. На шее – тоненькая цепочка с подвеской из такого же камня, только окруженного множеством золотых мерцающих камешков. Корона вообще превосходила все мои ожидания: она была из все тех же мерцающих золотых камней, с наконечниками из черных алмазов.

Браслетов никаких на руки мне не надели, потому как там и так украшали меня татуировки драконов, а плечо – феникс. Мои мужчины были тоже одеты с иголочки, и даже наги принарядились не хуже, чем тогда, в собственном дворце. Их хвосты сияли яркостью, говоря о том, что они близки мне, и окружающие, провожая нашу процессию, просто ахали.

Сами же наги, увидев меня в этом платье, расплылись в улыбках: все же вид у меня был не хуже нагини, и они аж поднялись в стойки на своих хвостах, желая уже прямо сейчас сделать мне сюрприз.

Когда двери в столовую открылись, мы обнаружили, что хозяева уже сидят за столом и одна особо неприятная мне дама держит эльфа за руку, что-то ему без конца шепча.

– Добрый вечер, – произнес Фарго, когда мы прошли по стометровому – не меньше – залу и подошли к началу стола. – Я желаю, чтобы были соблюдены все условности.

Голос моего мужа разнесся по всему залу, и слуги-эльфы тут же забегали, переставляя все приборы.

Пока Милису еще не короновали, не успели – это уже выяснили мужья. Потому она не имела права сидеть в торце стола рядом с мужем. Пока, как жена, а не королева, она должна была занимать место с противоположной стороны стола, тоже в торце. Причем гости супруга рассаживались ближе к королю, а гости жены – к ней.

            Я в этот момент рассматривала мужчин, застывших в приветственном поклоне. Их тут было не меньше пятидесяти, и все они, как кролики, смотрели на нас, как на удавов. Хотя тут были и разные расы, но они все равно мною воспринимались как кролики, причем не самые счастливые.

– Да что вы себе позволяете! – воскликнула опять эта истеричка.

И стены тут же задрожали, сотрясаемые гневом красного дракона. В этот момент я удостоверилась, что эти замки все же строили драконы и их лучше не злить. Эльф как сидел безразлично, так и продолжал сидеть. А Милисе пришлось гордо встать и прошествовать со всеми своими мужьями на другой конец стола, садясь во главе его.

Нас же усадили возле короля эльфов, причем я была в непосредственной близости, что, если чесно, меня не очень устраивало, но я не стала спорить.

Этот эльф едва мазнул по мне своим взглядом, но при этом, что удивительно, глаза потеплели, когда встретились с моими.

– Вы очень красивы, – зачем-то сказал он мне.

А мои мужчины тут же принялись переглядываться, по всей видимости зная больше, чем мне решили рассказать.

Блюда начали подавать на стол, и мои мужчины почему-то ждали, что именно король примется ухаживать за мной, но он сидел не шевелясь. Ну а я не стала ждать от кого-то каких-то действий и сама себе положила то, что мне понравилось на вид. Король так и не оторвал от меня взгляда и продолжал прожигать им, словно пытался прочитать что-то, написанное у меня под кожей.

– Что-то не так? – грубо спросила я, вскидывая на него голову.

Он был очень высок – даже когда мы сидели, мне приходилось задирать голову. Однозначно выше всех моих мужчин, только наги, стоя на своих хвостах, были вне конкуренции. А вот рядом с остальными он смотрелся внушительно, хоть и не выглядел мускулистым.

– Не знаю, – он опять растерялся, взмахивая ресницами – конечно, с моими опахалами ему не сравниться, но вот если бы у меня были прежние, я бы сейчас зеленела от зависти. – Вы счастливы?

Вот за чем он это спросил? Я недоуменно оглянулась на Фарго, который сидел по правую мою руку. Но он, прищурившись, наблюдал за эльфом, и мне ничего не оставалось, как вновь повернуться к собеседнику. А он продолжал смотреть на меня с ожиданием, как будто я и не отворачивалась от него.

– Очень, – с вызовом посмотрела я на него, следя за его реакцией.

Сегодня его причёска была не в таком идеальном состоянии, казалось, что он плохо спал или же его что-то постоянно беспокоит. В какой-то момент меня так к нему потянуло– захотелось коснуться, утешить, ведь в его взгляде было столько печали и тоски.

– Я очень рад, Мари, – он так нежно это проговорил, что у меня сразу пропал аппетит.

– А вы не выглядите счастливым, – зачем-то ляпнула я.

– Почему же? – он нахмурился и опять посмотрел на свою пустую тарелку. – Я счастлив, – и через время добавил, – наверное.

Я не могла больше спокойно смотреть на такого большого и сильного мужчину, напоминавшего сейчас потерявшегося новорожденного кутенка, который тычется с закрытыми глазами повсюду в поисках мамы.

– Вот, попробуйте это, – я взяла большой кусок мяса и положила ему на тарелку, – очень вкусно.

Я говорила с ним, как с душевнобольным, причем в уже тяжелой стадии.

– Спасибо, – он растеряно смотрел по сторонам.

Я опять не выдержала и сунула приборы ему в руки.

– Ешь! – даже, по-моему, рыкнула.

Он послушался и принялся есть, теперь уже не переставая смотреть на меня. Я злилась и даже не понимала почему. Свою еду в тарелке я смела, даже не задумываясь, что аппетита вообще нет. Но ела, потому что так легче было успокоиться.

Что сделала эта крыса с мужиком, что он в таком состоянии? Теперь я уже была согласна с мужьями, что здесь не все в порядке, и мне даже захотелось поскрести его татуировку, чтобы проверить ее на подлинность. Больше за весь вечер эльф не произнес ни слова, но его глаза неизменно искали мои, и при этом какая-то усталая улыбка появлялась у него на губах.

Вечером мы гуляли с мужьями по дорожкам парка, потому как я не могла успокоиться, а мужья не хотели оставлять одну, даже если меня постоянно сопровождает охрана.

– Тут прекрасно, – выдохнула немного успокоенная я. Все тут сочеталась настолько гармонично с замком – казалось, каждый камешек был разрешен и одобрен природой.

Как только ужин подошел к концу, эльфийка сцапала своего короля за локоть и увела от нас. И теперь гуляя по парку, успокаивалась не только я, но и мужья.

– Да что тут происходит? – от возмущения Риар даже ударил по одному из каменных фонтанов, и он тут же пошел трещинами.

Махит положил свою руку на ту самую трещину, которая с каждой минутой разрасталась все сильнее, и, выпустив энергию, срастил камень, не пытаясь хоть как-то отреагировать на слишком эмоционального брата.

– Мне кажется, это магия, – Налиш сворачивал перед собой свои красно-черные кольца и задумчиво пускал ими волны.

Они с братьями перестали уже бояться показывать мне свои хвосты и даже принялись демонстрировать их красоту. А это самая большая гордость нагов, как мне с улыбкой объяснил Алан.

– Какая магия? – возразил Денли. – Да ни одного мужчину нельзя привязать магией, а тут сильная кровь, это невозможно!

– Возможно, если это древняя магия, запретная, – настоял Налиш. – Магия на крови.

Все погрузились в неприятное молчание, я же, вообще ничего не понимая, села на край фонтана и рукой стала играть с брызгами воды. Мне бы свою магию понять, а тут еще, оказывается, есть и запретная. Появившиеся так неожиданно крылья меня просто выбили из колеи, и я часто ловила себя на мысли, что будет, если я полностью превращусь в птицу.

– Что ты знаешь об этом, – привставший на хвосте Дашен протяжно зашипел слова, – брат?

Но Налиш не смутился и тоже приподнялся, смотря прямо в глаза старшему брату.

– Мне когда-то, еще в детстве, попалась необычная книга. Книга обрядов на крови. Мать мне тогда объяснила, что любая такая магия под большим запретом.

– Какие там были обряды? – опять зашипел Дашен.

– Много всего, но один меня удивил, – Налиш запнулся и повернулся ко всем остальным, которые молча слушали их разговор. – Это обряд привязывания к женщине истинного.

– Этого не может быть! – все равно уперся старший брат.

– Не знаю, – твердо отчеканил Налиш. – Но там рассказывалось, что древние именно так пытались решить проблему с обретением истинной, чтобы больше пар сделать. Только вот там были последствия, и эту магию признали запретной, отказавшись от нее вообще.

– Где эта книга, брат? – Дашен бил по парковой дорожке хвостом, и камни принялись рассыпаться, превращаясь мелкую крошку.

– Она пропала, – запнулся Налиш. – Когда ты согласился на свадьбу с эльфийкой, ты ходил сам не свой, вот я и припомнил слова из книги, там как раз и было написано об этих последствиях – что разум поглощается темнотой. Я не знал, как этот обряд работает, и решил еще раз заглянуть в книгу, но ее уже не было. Я потребовал, чтобы замок нашел мне ее, но пришло лишь сообщение, что такой книги нет. Но я же не ополоумел, я знаю, что она была, да и матушка мне рассказывала об этом.

Налиш замолчал, немного опускаясь на своем хвосте и понуро раскладывая кольца.

– Может, матушка уничтожила книгу, если она являлась запретной? – предположил Шерон.

– Мать любила книги, – нервно отполз Дашен от младшего брата. – Она их собирала, но не уничтожала. Стоит обыскать покои самозванной королевы.

Глава 57

Сульгенэль Лавридани, эльф

Уже который день я словно в тумане: вроде бы и происходит со мной все наяву, только вижу я сон, и в нем идет время своим чередом, а я не могу ни на что повлиять. Даже руки не могу поднять, если во сне этого не должно произойти.

Иногда яркие вспышки, словно озарения, меня посещают, но вот с каждым днем все меньше. Я перестал видеть солнце, я не чувствую запахов. Моя Мари, как она? Рассматривая ее в замке нагов, я наслаждался ее нежностью, изяществом. Она как хрупкий цветок, который нужно оберегать. Таких красивых и утонченных эльфиек не бывает, хотя во всем мире эльфийки и признаны самыми красивыми женщинами. Но Мари – она другая, она изящнее эльфиек, грациознее дракониц, пластичнее нагинь и сексуальнее барсов. Она сочетает в себе черты всех, но красивее каждой.

Я сутками думал о ней, перебирал в памяти все те минуты, когда наблюдал за ней. И вот теперь в одной из вспышек я опять увидел ее. Сквозь боль и темноту я стал продираться к своим глазам. Я кричал и стонал, умолял свое тело позволить увидеть ту, что уже мною любима, что так нужна мне.

Смазанный образ роскошной женщины, локоны ее волос в красивой прическе блистают от магических огоньков, черное платье с золотом, словно вторая кожа, струится по ее телу. Ее величественный стан, плавность движений и бесконечная теплота, окутывающая всех, кто рядом с ней. Все мое естество просто восстало в желании обладать этой красотой.

А потом ее глаза согрели мою душу, такую истерзанную и уже не принадлежащую мне. Но мне на миг стало не так больно, я смог приблизиться, пытался ей что-то говорить. Хотелось кричать, что она нужна мне, что я с первого взгляда влюбился в нее, что она самое лучшее, что когда-либо было со мной. Но губы непослушно молчали, лишь некоторые слова выговаривали, а я смотрел и не верил, что мне подарили еще несколько минут, чтобы впитать в себя ее образ. Чтобы его лелеять внутри себя, как и тот, первый ее образ в воздушном аквамариновом ворохе юбок, словно один из цветов, которые показывают свою красоту только раз в несколько тысячелетий.

Неужели моя девочка рядом? Неужели она пришла ко мне? Но почему же так тяжело ее увидеть, что со мной?

Я брел по коридорам дворца, пытаясь сбежать от кого-то. Ноги не слушались меня, и я через боль направлял их в неведомом мне направлении. Как же больно. Я уже давно не видел ничего, не ощущал и не чувствовал – только эта всепоглощающая боль, которая стала верным моим спутником.

Глава 58

Шерон Гасаш, аквамариновый наг

Прижавшись к стене, я затаился в тени, прислушиваясь к погружающемуся в сон замку. Эльфийки я не застал в ее комнатах, поэтому смог быстро все проверить, но так и не обнаружил магии своего рода, которой напитывается любая книга, когда-либо попавшая в библиотеку замка нагов.

Но звуки, донесшиеся из соседнего коридора, меня поразили: там кто-то стонал, но не от наслаждения, а от боли.

Приблизившись, я осторожно выглянул и поразился увиденному. Стоявший посередине помещения Сульгенэль уже приподнял ногу, чтобы сделать шаг, но так и замер в этой позе.

– Боль, – сквозь сжатые зубы я расслышал его очередной стон.

Я уже намеревался выйти к нему, но меня остановил приближающийся стук тонких каблучков.

– Вот ты где! – выдохнула раскрасневшаяся королева. – Какой нехороший мальчик, ты меня заставил побегать за тобой!

Она согнулась и принялась глубоко дышать, чтобы перевести дух.

– Зачем ты меня так пугаешь? Ты же знаешь, что балованных мальчиков нужно наказывать, – она уже отдышалась, подошла к своему мужу и осторожно погладила его грудь. – Любимый, давай вернемся в постельку, я знаю, как тебя накажу.

– Мари, – простонал эльф. – Мари!

– Что ты привязался к этой девчонке! – она сильно ударила его по груди.

– Мари! – опять стонал эльф.

– Не смей произносить ее имя, слышишь, не смей! Я твоя жена, и только мое имя должно срываться с твоих губ.

– Мари, – все равно стонал он.

Звук хлесткой пощечины раздался по всем коридорам, но эльф даже не пошевелился, да и ноги не опустил, все еще замерший в позе шага.

– Я приказываю тебе идти за мной! – она резко развернулась и пошла по направлению к своим комнатам, а эльф послушно пошел за ней.

Дождавшись, когда они скроются, я быстро пополз к собратьям. В кабинете, прилегающем к гостиной, уже собралась немалая толпа. Помимо всех собратьев, исключая только Риара, который остался с Мари, были тут и главнокомандующие всех четырех отрядов, которые путешествовали с нами, да и те, кто помогал в поиске Мари, когда она умудрилась перенестись в неизвестном направлении.

Позавидовав Риару, который уже вторую ночь подряд будет проводить с нашей девочкой, я отогнал от себя все эти ненужные сейчас образы. Потому как уже мог себе представить, как слетаю с катушек и набрасываюсь на малышку.

– Нам нужно действовать! – я оборвал все разговоры. – У нас слишком мало времени.

Когда меня выслушали, на какое-то время повисла гробовая тишина, но уже через миг все принялись предлагать свои варианты.

– Ее нужно казнить! – горячо воскликнул Эриниэль. – Она погубила нашего короля!

– Потише, остыньте, – Алан сидел за столом и смотрел на трех эльфов, которые за всю свою немаленькую жизнь, не проявляли столько эмоций, сколько сейчас. – Мы уже однажды убивали женщин, и чем нам это откликнулось?

– Алан прав, – тут же поддержал его старший брат Денли. – Мы не имеем права распоряжаться ни одной жизнью женщины, только Богиня вправе ее судить.

– Эриниэль, – обратился Фарго к эльфу, который сейчас держал под охраной весь замок. – Ты и твои эльфы сейчас должны под благовидным предлогом вытащить из покоев Милису. И по-тихому – я повторю еще раз: по-тихому, чтобы, не дай Богиня, кто-то из служащих и тем более ее мужей или наложников не услышал или не увидел это – поместить ее в темницу. Выберите комнату получше и кормите как следует. Только убедитесь перед этим, что на ней не будет ни одного артефакта, которым она сможет воспользоваться.

– И что с ней делать? – эльф грустно смотрел на правителя драконов.

– Пока ничего, просто пусть посидит и подумает над своими поступками, королева, хм.

– А что с королем? – эльф вообще сник, казалось, что даже ушки опустились.

– Его к лучшим лекарям, – печально добавил Фарго, хотя уже каждый понимал, что простые лекари ему уже вряд ли помогут. Обряды на крови не зря запретили, уж слишком опасны они, чтобы вот так просто ими забавляться.

Эльфы тут же вышли, чтобы выполнить приказ. А остальные опять погрузились в раздумья.

– Вы думаете, что ее мужья или наложники замешаны во всем этом? – осторожно спросил Махит.

– Кто-то ей помогал, она сама бы не смогла ничего сделать, – заметил Дашен, а я закивал, соглашаясь с братом, ведь мы очень хорошо знали ее натуру: слишком слабая она и недальновидная.

– Нужно ехать в ее имение и на месте попытаться уже разобраться, куда она могла деть книгу, – предложил я, потому как чувствовал, что книгу именно она нашла и именно обряд на крови сделала, а раз Сульгенэль сопротивляется, значит, еще есть шанс.

– Мы с братом останемся, – сказал Денли, – нужно опросить всех ее мужей и наложников, кто-то может знать правду.

– Хорошо, – поднялся выше на хвосте Дашен. – Пусть с вами останется Налиш, его магия вам поможет вытащить из них всю правду.

Глаза Налиша сверкнули красным, а улыбка ничего хорошего не предвещала подопытным. Когда братик вот так себя вел, даже мы с Дашеном старались держаться от него подальше.

– Отлично, тогда в путь, – хлопнул себя по коленям Фарго. – Белир, ты тоже останешься в замке, поможешь парням. А мы выдвигаемся прямо сейчас.

Белир кивнул и уже с собравшимися собратьями вышел из кабинета.

Путь к поместью Милисы занял немного времени: мы снарядили небольшой отряд – не более пятидесяти существ, включая нас, и гнали со всей возможной скоростью.

– Богиня! – воскликнул Махит. – Да что же эта женщина тут натворила?

Поместье оказалось словно растерзано каким-то неведомым чудовищем. Мне почему-то вспомнились сказки Мари с ее описанием чупакабры. Именно от таких и спасали принцесс, только вот в нашем случае сама принцесса стала тем неведомым злом, что способно на такое.

Вокруг было разбросанно множество камней, а то и целых участков стен. Одно из крыльев здания, видимо, еще и горело. Сейчас оно стояло обуглившимся изваянием, словно изнутри был взрыв. Но вот в маленькой части из небольших оконцев бре́зжил едва заметный свет. Туда мы и направились, готовясь к чему угодно.

Но к увиденному оказались не готовы. В большом зале с провисшим потолком на полу лежало множество созданий на наваленных матрасах и покрывалах, кто-то спал, кто-то просто лежал, смотря в никуда. А из самого дальнего угла раздавались болезненные стоны умирающего.

– Что здесь происходит? – громко обнаружил наше присутствие Фарго, заставляя дернуться тех немногих, которые могли еще шевелиться. Потому как остальные пребывали в беспамятстве.

– Правитель, – прохрипел ближайший и, осторожно перевернувшись на живот, попытался встать на колени.

Эти создания все были пустыми, я не чувствовал и капли магии в них, словно их иссушили, а потом, как ненужные чашки, выбросили, не заботясь о том, что они разобьются.

– Кто с вами так? – Фарго присел к пытающемуся говорить и положил руку ему на голову. Хотя мы все уже знали ответ.

Вот и запретная магия: она слишком много забирает, чтобы дать свою малость.

Эльфы-лекари тут же бросились к особо тяжелым больным и начали водить по ним своей магией, стараясь хоть как-то прощупать потоки, чтобы попытаться спасти этих несчастных.

– Там… там мой брат, – мужчина указал на дальний угол, из которого и доносились эти душераздирающие стоны. – Спасите его.

Он поднял к нам лицо и заплакал. Я никогда не видел мужских слез – конечно, я не спорю, мы умеем плакать, но только скрывая от всех. А этот некогда сильный мужчина, эльф, сейчас ронял влагу и смотрел на нас с надеждой.

Фарго махнул рукою, и пара эльфов из нашего отряда тут же направилась туда, куда указывал мужчина.

– Что тут произошло? – Фарго осторожно усадил мужчину обратно на матрас и вытащил свою флягу, чтобы напоить его.

– Милиса, – прошептали усталые губы, и он жадно принялся глотать воду. – Она с ума сошла из-за своей идеи стать королевой. Когда с нагами, – он покосился на стоявших рядом меня и брата, – не получилось, она совсем потеряла рассудок. Никто ее не мог успокоить, она закрывалась в своей комнате и не пускала к себе никого, даже истинных.

– А потом? – Фарго смотрел на мужчину не только своими глазами, но и глазами зверя, потому как дракон просто рычал внутри него, видя, что происходит вокруг.

– Потом она позвала к себе моего брата – он у нее был любимчиком, они долго кричали на друг друга в кабинете, а я слышал, потому как стоял за дверью, ждал, когда брат выйдет. Сюда я пришел только ради него, он помешался на ней, говорил, что чувствует – она истинная, но тело его предает и не признает ее. Я пытался его отговорить, но кто меня слушал?

Мужчина тяжело засмеялся, практически каркая, потом опять огляделся по сторонам и скривился, как от боли.

– Эта ненормальная изучала какую-то книгу, которую привезла из последней своей поездки в Шелини. Она должна была помочь ей сделать моего брата истинным, он так радовался, говорил, что теперь будет по-настоящему счастлив.

– И что она сделала? – прошептал Махит, смотря с ужасом на мужчину.

– Она провела обряд, – опять закашлял мужчина, и Фарго принялся его поить. – И у нее это даже получилось. На руках у моего брата появилась вязь истинных, да и на ее запястье тоже. Только вот брат уже был не тем, кто когда-то мог улыбаться. Он говорил, ходил, отвечал на вопросы, но вот туман поселился в его глазах. Милиса была счастлива, она кричала, что теперь станет королевой и ее мечта исполнится. Все кричала о какой-то девочке Мари, которую она ненавидит.

– Что было потом? – оказывается, это мой голос так хрипел.

– Я нашел комнату, где были первые ее наложники, связавшие себя с этим обрядом. Их было десять существ, они все лежали на кроватях и не желали двигаться, словно жизнь ушла из их тел. А потом меня поймали ее прихвостни, которые тоже захотели стать истинными. Меня связали магией и повели в подвалы, где уже было более пятидесяти наложников, которым так же не посчастливилось, как и мне. Милиса стояла с книгой в руках, зачитывая слова обряда, а прихвостни резали нам ладони, наполняя артефакт кровью. Она кричала, что для сильной крови нужно больше существ, и наложников все приводили, не понимающих и опутанных магией бывших друзей.

Он закрыл лицо руками и вытер особенно крупные слезы.

– Что пошло не так, я не знаю, но книга начала гореть. Может, Милиса все же перестаралась с кровью? Она пыталась спрятать книгу под самим домом, чтобы она успокоилась и перестала тлеть. Но книга взорвалась, уничтожая дом. Мы все так и остались лежать там, в подвалах. Спасались те, кто не знал о происходившем, кто был пощажен Богиней и не тронут Милисой. Мужей она тоже не тронула, только наложников вела на убой. Когда же все стихло, а нас так и не начали искать, я понял, что нас просто бросили умирать. Имея еще тогда силы, я вытащил ребят из подвалов сюда, да и тех, кто пострадал первыми, перенес – их комната могла обвалиться. Хотел ехать в замок к королю, но Милиса забрала всех животных, а дойти я бы не смог. Магия моя исчезла, словно никогда и не было. А сил просто не осталось.

Мужчина опять заплакал, даже плечи его подергивались от невыносимой душевной боли.

– Не знаю почему я остался в сознании, тогда как другие вон уже сколько дней неподвижны, только глазами и шевелят. Несколько дней назад я нашел брата: он, искалеченный, лежал среди руин, только вот не от обвала он пострадал, его словно изнутри что-то раздирает. Тело и разум словно не согласны друг с другом. Я не понимаю, что с ним.

Послав магических вестников Эриниэлю, мы попросили помощи. Этих несчастных нужно отправить в лазарет в замок, там лучшие лекари края, и, может, там как-то смогут помочь.

Оставив подчиненных заботиться об этих существах, мы направились к месту взрыва, где, по словам несчастного, и взорвалась книга.

Место оказалась труднодоступным, но что может помешать двум драконам и двум нагам добраться до истины? Разобрав завалы, мы нашли обложку книги. Страницы оказались все выжженными.

– Да, это книга из нашей библиотеки, – подтвердил брат.

Я тоже почувствовал родную магию, потому молча согласился. Фарго тут же обратился драконом и испепелил остатки поистине ужасной книги, которая никогда не должна была попасть в руки жестокой и эгоистичной твари.

Возвращались мы уже с рассветом. Перепроверив еще раз каждый закуток поместья, мы вынесли всех раненых и сгрузили в повозки. А уже прибывшие эльфы из замка вовсю суетились над пострадавшими.

            Махит, поддерживаемый братом, раскинув руки и прикрыв глаза, рассыпал в пыль все поместье, словно стирая его. И даже оставшаяся пыль тут же поглотилась почвой, превращаясь в быстро растущие деревья. Не будет уже этого ужасного места, не будет памяти о том злодеянии, что устроила страшная женщина.

В замке тоже была суета, собратья не сидели на одном месте и за ночь проверили каждого наложника, который был у Милисы, каждого мужа и истинного. В подземелье сидело пятеро существ: двое эльфов, двое нагов и один барс. Они все низко склонились, когда мы зашли к ним.

Говорить начал Налиш. Он обвел тяжелым взглядом нагов, словно осуждая их больше всех.

– Они помогали Милисе проводить обряды.

Мы уже все обговорили друг с другом и поделились самыми важными новостями. Как ни удивительно, истинных Милиса не вмешала в свои дела. И это подводило к тому, что эта черная душою женщина все же умеет любить – как-то по-своему, но все же.

– Что можете сказать в свое оправдание? – Налиш смотрел на этих существ так, словно ему было жаль их, а может, так оно и было.

– Мы помогали своей истинной, – склонился еще ниже в поклоне барс.

– Она вам не истинная! – тут уже взорвался я.

– Но станет ею, когда все закончится с королем, – барс поднял на меня свой упрямый взгляд.

– Король умирает, – грустно проговорил Денли. – Вы и себе хотите такой участи?

Эльфы тут же вскинули головы и с ужасом воззрились на главу барсов.

– Наш король не может умереть, он же обрел свою истинную, – простонал один из них.

– Ваш король, – грозно прорычал Алан, – не обрел истинную. Из-за запретного обряда погубил свой разум! И теперь тело отказывается от его души, долго ли он еще пробудет в таком прекрасном обретении?

– Не может быть, – замотал в панике головой другой эльф.

Они вдвоем завыли на одной ноте, а наги и барс с ужасом смотрели на своих правителей.

– Простите нас! – барс упал на колени, а наги грудью прижались к полу. – Простите!

Мы ушли, потому как нам больше нечего было тут делать. В кроватке сладко спала наша девочка, и мы просто хотели хоть пару часов отдохнуть. Короля эльфов сейчас наблюдают лучшие целители. Мужья, истинные и наложники Милисы, которые были в неведении по поводу ее дел, заперты в отдельном крыле. А пострадавшие в лазарете. Пока никто ничего не мог сделать, так что, скорее всего, стоит положиться на время и Богиню.

Глава 59

Марина Шиляева

Оставив отсыпаться своих мужей и нареченных в спальне, я осторожно оделась и выскочила из комнат. Риара вчера я немного изнурила, наверное, он пожалел, что остался один со мною. Ну а я же не виновата, что у меня столько энергии. Вот и сейчас, не поспав и часа, я бодренько выбралась, пока меня все хвосты, руки и ноги не зажали между собою, и направилась в сад. Мне хотелось воздуха и свободы. Я чувствовала, что моя душа рвется на волю, что солнце слишком яркое, а небо слишком зовущее.

Моя охрана шла за мной на расстоянии, и потому я не чувствовала дискомфорта. Дорожка привела меня к храму. Как так получилось, что я пришла именно сюда, я не знала. Потому как вчера тут гуляя, я помнила, что доходила до фонтана, а не до храма. Но, видимо, сама Богиня меня направляла, а разве с ней стоит спорить?

Повернувшись к охране, я попросила их, чтобы они дали мне побыть одной, и меня никто не стал задерживать. В руках я крутила сорванный цветок, так сильно напоминающей мне колокольчики, такой же нежный и красивый, словно из моего старого мира. Подойдя к камню, похожему на камень в храме у драконов, я положила туда свой цветочек, а потом стало грустно, что жизнь его так быстротечна и он скоро завянет. Не успела моргнуть, как цветок покрылся прозрачным тоненьким хрусталем, запечатавшим его красоту на века.

– Как красиво, – улыбнулась мне Богиня.

Я подняла свою голову и увидела ее, стоящую рядом с цветком. Она протянула руку и взяла его, чтобы посмотреть поближе.

– Это мне? – принялась она рассматривать его хрупкую красоту.

– Да, Богиня, – я даже кивнула для убедительности. – У меня на Земле было принято цветы нести в дар, потому как красивее природы ничего нет на свете.

– Но ты украсила этот дар, – она провела пальчиком по цветку. – Твоя магия растет, и она поистине сильна. Когда-то фениксы были равными богам, но со временем они исчезли, скрываясь ото всех, предпочитая жить в мирах, где могут нести пользу.

– Мне кажется, что я не несу пользу, а вокруг меня существа только страдают, – я опустила взгляд на руки и не понимала, как так получается, что мои мысли материализуются вот в такие моменты, когда душа на грани.

– Ты уникальна, Мари, и магия твоя уникальная, она не приходит к тебе, а всегда с тобою. Когда ты искренне хочешь что-то изменить или исправить, тогда у тебя и получается ее почувствовать. А то, что вокруг, – так это твой мир. Я уже говорила, хочешь изменить – измени. Все в твоих силах.

Подняв глаза, я не обнаружила уже Богини, и моего подарка тоже. Тяжело вздохнув, я вышла на солнечный день и вздохнула всей грудью. Как же жизнь все-таки прекрасна, как же хочется просто жить, любить и быть любимой!

На берегу озера, куда меня вывела дорожка, хоть я была уверена, что приду в другое место, сидел Сульгенэль. Его тяжелые волосы еще больше спутались, а одежда была надета как-то неправильно, словно малышу доверили эту сложную задачу, и он справился как умел.

– Привет, – я подошла к нему, смотря сверху вниз. – Почему ты здесь один, где твоя жена?

Мне хоть и не хотелось видеть лицо той неприятной эльфийки, но все же он женатый мужчина, и я привыкла их видеть всегда вместе.

– У меня есть жена? – он растерянно посмотрел мне в глаза.

А я в очередной раз убедилась, что он не в себе. Как-то стало неуютно, но, оглянувшись на охрану, я увидела их недалеко, а лица эльфов в охране были такими несчастными, что стало даже стыдно вот так бросать их правителя.

– Есть, – уверенно подтвердила я. Ну, буду как с маленьким говорить, а что делать?

– Правда? – он действительно обрадовался, как маленький, и, быстро вскочив, встал передо мной на колени и прижал меня к себе.

Что самое интересное, его лицо оказалось на одном уровне с моим, хоть он и стоял при этом на коленях. Вокруг все засияло, я даже не поняла, откуда этот свет, потому как его губы уже приближались к моим.

– Ты моя жена, – выдохнул он и накрыл мои губы поцелуем.

О Богиня! Я задрожала всем телом, не понимая, что со мной происходит, было чувство, что я сейчас опять выпущу свои крылья. Но Риар говорил, что его не опалило лишь потому, что он мой истинный. А вот что делать, если этот сбрендивший эльф сейчас загорится? Но его губы, которые нежно прикасались к моим, потихоньку начали меня сводить с ума, и я уже совершенно терялась в пространстве. Он так искренне наслаждался поцелуем, так жадно пробовал меня на вкус, что в какой-то момент я не выдержала, и та теплота, что буквально пульсировала у меня в груди, заполнила все вокруг.

Глава 60

Денли Риарно, снежный барс

Проснувшись как от удара, мы все одновременно вскочили с постели, потому как Мари с нами не было, и беспокойство стало заполнять душу каждого.

По магической связи Фарго тут же получил ответ, что Мари гуляет в парке, и мы, как заведенные, помчались к жене.

– Как так? – Налиш несся одним из первых. – Почему она никого из нас не разбудила. Да и как мы не почувствовали, как она проснулась?

Я тоже не понимал, ведь мы всегда чувствуем Мари, и когда она просыпается – тем более, а тут не почувствовали не просто ее пробуждения, а еще и как она собралась и из комнат вышла.

Среди деревьев дальней части парка разгоралось белое сияние, и мы быстрее помчались туда. У самой кромки озера стоял на коленях Сульгенэль и целовал нашу девочку, прижимаясь к ней всем телом. А белое сияние источала каждая не скрытая одеждой часть его тела: он признал свою истинную, и не просто признал, а взывал к ней.

– Разве такое бывает? – тихо спросил Риар. – У него же брачная вязь с Милисой.

Мы все выстроились недалеко и смотрели с непониманием на эту картину. Но когда загорелась и наша девочка, только уже не белым светом, как эльф, а огнем ярко-оранжевого цвета, мы почувствовали, как больно эльфу. Он хоть и не кричал, продолжая целовать Мари, но тело извивалось в судорогах боли. На них горела одежда, рваными клоками опадая на траву, сама трава вяла от такого жара. Но эльф, казалось, и не чувствовал всего этого, продолжая сжимать Мари в своих объятиях.

Охрана хотела кинуться, чтобы разъединить их, но подойти уже мы не дали. Мы верили в силу Мари, она не убьет своего истинного. А эльф все сильнее прижимал к себе нашу девочку, хоть его кожа уже и пошла волдырями, а волосы, как срезанный шелк, опадали целыми прядями.

– Пощадите нашего короля! – не выдержал один из эльфов в охране, которого мы удерживали, смотря на этот полыхающий огонь.

Эльфы попадали на колени и принялись молиться, а их король все целовал свою истинную, не обращая внимания ни на что, даже на собственную боль. Мари открыла свои крылья, о которых Риар рассказывал с невероятным воодушевлением, и укутала ими своего эльфа.

Я понял, что феникс помог переродиться эльфу, сжег всю ту магию, которой накачала его Милиса, дал возможность все начать с чистого листа.

– Мой король! – между нами пытались втиснуться эльфы, когда мы все же подошли к этой парочке.

Укутав Мари в свою рубашку, я лично ее подхватил на руки и прижал к себе. Она была в сознании, поэтому я быстренько прижал ее голову к своей груди, не давая возможности смотреть на ее эльфа.

Это оказалось поистине удручающее зрелище. Он был весь красный, кожа кусками лежала на нем, но сквозь эти струпья виднелась розовая, совершенно здоровая кожа. Так что жить будет этот счастливец.

– Его срочно нужно к лучшим целителям, – трое эльфов из охраны уже водили по нему своей магией, стараясь вылечить своего короля.

– Его нужно к лучшим банщикам! – засмеялся Алан. – Успокойтесь, жив ваш король и даже очень здоров.

Буквально через миг он действительно открыл глаза. Лицо его осталось нетронутым, лишь уши попали под огонь, но он не жаловался и даже улыбался. А потом просто засмеялся, вскакивая на ноги. Уже ненужная кожа действительно стала отваливаться, все больше открывая молодую и чистую.

Демонстративно, а может, это действительно так первостепенно для него было, но он вытер свои запястья, и на новой коже уже не было ни одного узора, который бы указывал на его истинность с Милисой.

– Доберусь до этой стервы – собственными руками придушу, – зло буркнул он, отдирая последний кусочек с запястья.

Эльфы из охраны тут же вскочили, видя, что король не только здоров, но еще и пришел в себя. Сразу же принялись снимать с себя одежду, чтобы их правитель не щеголял своим голым задом. Но тот вообще больше ни на что не собирался реагировать, он смотрел на Мари, так уютненько свернувшуюся у меня на руках.

– Мари, –прохрипел он и немного придвинулся.

Но тут уже Фарго его остановил:

– Сульгенэль, давай мы тебя сперва отмоем, оденем, а потом все вместе соберемся за обедом и все обсудим? – он положил эльфу руку на плечо, и было видно, что дракон только ради приличия спрашивает.

Я кивнул побратиму и понес мою малышку обратно в комнаты.

– Что произошло? – маленький комочек счастья поднял на меня голову и смотрел непонимающими глазками.

– Ты спасла Сульгенэля, – ответил я чистую правду.

Недавно пришло донесение, что утром скончался тот самый эльф, который был первым подопытным у Милисы, все лекари разводили руками и говорили, что это путь только в один конец. Она действительно спасла его. Если существ, что потеряли магию, еще можно было пытаться лечить и практически по капле вливать энергию, чтобы их магия восстановилась, то того глупого эльфа, так сильно полюбившего не ту женщину, уже невозможно было спасти, как и самого короля. Но Мари справилась, и более того – ее феникс сегодня проявился во всей красе. Как же теперь я мечтаю, что бы она и меня обняла своими крыльями!

Собираясь уже на обед, помогал Мари одеться в нежно-голубое платье. Оно было воздушным, словно облачко, обнимающее ее тонкий стан. Плечи были открытыми, а пышные прозрачные рукава начинались на уровне ее декольте, отчего создавалась видимость, что платье держится только ему одному ведомым способом. На талии шел тоненький поясок из нитки драгоценной камней, он же немного свисал с бока, утопая в воздушной юбке.

Прическа была тоже под стать платью, нежная. Я поднял ее тяжелые локоны, фиксируя драгоценными заколками, и лишь несколько прядей оставил свисать на открытые плечи.

Босоножки я надевал, стоя на одном колене, а Мари, закусив губу, всячески показывала свое нетерпение, лаская меня только одними глазами, и я знал, что она предпочла бы лучше спуститься на ужин, чем на обед.

Но мы все же чинно зашли в столовую, где нас уже дожидались мои собратья, к которым я уже давно присоединил и нагов, король эльфов, наши главнокомандующие всех четырех краев и истинные Милисы, все шестеро. Они все были высокопоставленные подданные Ларионии.

Когда мы зашли в комнату, все сразу же встали, а эльф даже выскочил из-за стола, протягивая руки к Мари. Она неуверенно подала одну руку, другой все еще предпочитая держаться за меня.

Сульгенэль сразу же ухватился за руку Мари, и его глаза тут же принялись светиться – самый верный знак любому эльфу о своей истинной, только после обряда свечение проходит, когда брачные рисунки покрывают руки.

– Мари, свет мой, – он принялся целовать ее пальчики, без конца прижимая к губам ее ладошку. – Как я рад, что вижу тебя.

– Я тоже, – неловко ответила Мари.

Конечно, вид у эльфа был еще тот, от лохмотьев кожи он все же избавился, но вот волосы на голове были неаккуратно сострижены и теперь торчали задорным ежиком, причем во всех местах разной длины. Но и это его не портило, все же эльфы всегда славились своей красотой, так что я мог стоять и только завидовать.

– Давайте обедать! – отвлек на себя я жадный взгляд короля эльфов, который теперь, слава Богине, был собою.

Глава 61

Марина Шиляева

Меня опять посадили по правую руку от эльфа, только на этот раз он вовсю за мной ухаживал. Не переставал улыбаться, подкладывать разные кусочки вкусностей, смотрел на меня жадными глазами, в которых было столько любви, что я немного даже опешила.

– Ты прекрасна, Мари, – он опять в который раз перехватил мою руку и, заглядывая прямо в душу, поцеловал ее. – Красивее тебя я не видел никогда и никого.

Его слова были искренними и горячими, сидящие рядом мужья, улыбаясь, поглядывали на меня, только глазами говоря: «Ну а мы что говорили? Он уже ковриком у твоих ног. Он без ума от тебя».

– Мы все же хотели бы знать: где наша жена? – через какое-то время спросили эльфы – истинные Милисы, их встревоженные взглядыперебегали от одного правителя на другого.

Я еще не знала о том, что случилось с этой женщиной и почему все мои мужчины так злятся, потому тоже с нетерпением ждала ответа. Тем более что они не просто так пригласили за стол сюда всех.

Говорить стал Фарго, причем желваки на его лице так и ходили.

– Ваша жена совершила преступление, – Фарго дождался, когда все истинные Милисы охнут. – Она обратилась к магии крови и совершила обряд, направленный на уничтожение короля эльфов Сульгенэля Лавридани.

Я посмотрела на эльфа, который тоже стал словно камень, его злые сейчас глаза рассматривали мужей некогда и его жены.

– Она повредила рассудок своего короля, чтобы обманом нанести брачные вязи истинных, – за столом все молчали и смотрели на дракона. – Только настоящая истинная смогла спасти своего нареченного от мучительной смерти и тем самым спасла всех эльфов, которые не смогли бы прожить и нескольких десятков лет без магии своего правителя, носителя сильной крови.

– Но… но… – один из истинных Милисы обратился уже к самому королю эльфов, – наша жена не могла посягнуть на вашу жизнь, она сама эльфийка, и не могла не знать, что после вашей смерти тоже не смогла бы долго прожить.

– Она хотела иметь в истинных самого короля, – Фарго опять смотрел грозным взглядом на совершенно опешивших мужей Милисы. – Она не знала, что погубит своего правителя, но это не уменьшает ее вины. Незадолго до покушения на правителя, она таким же образом повредила рассудок другого эльфа, который ее любил и хотел быть для нее истинным. Она не могла не видеть, что погубила своего наложника, и тем не менее провела обряд и на своем короле. Помимо одной загубленной жизни, а ее наложник скончался сегодня утром от ужасных болей, она нанесла вред более чем пятидесяти своим наложникам. У них были осушены все магические каналы, и придут ли они когда-нибудь в норму, тут уже только Богиня знает.

– О Богиня! – взмолился совершенно шокированный муж Милисы.

– Что будет с нашей женой? – побелевший эльф смотрел с ужасом на своего короля.

А Сульгенэль точно так же ошарашенно смотрел на Фарго, потому как еще не знал всех подробностей деяний Милисы. Но заговорил Дашен.

– Мы не хотим гневить Богиню еще одной бессмысленной утратой женщины в нашем мире, – он был спокоен и смотрел свысока на мужей той, о которой ему и говорить не хотелось. – Я лично сотру память всей ее жизни, оставив лишь детство и отрочество. Вы вшестером, и только в таком составе, увезете ее как можно дальше с наших глаз, отстроите новый для нее дом, потому как старого поместья больше не существует, и никогда не позволите ей принимать мужей, если только они действительно не будут ей истинными.

– Мы согласны, – они все вшестером подскочили, не зная падать ли на колени, или кланяться, но они действительно были очень рады такому решению.

– Тогда ступайте собирайтесь, – махнул Фарго. – Завтра же вам выделят животных и все документы по обретению новых владений. Вы можете собрать все ценное, что у вас есть, но увести только то, что удастся взять с собою.

– Спасибо, – они принялись кланяться так низко, как только могли, и уже через минуту их в столовой не было.

– А вы не боитесь, что они теперь вовсю будут говорить об этом? – спросил тот самый Эриниэль, что так верил все это время в своего короля.

– Я наложил на них ментальные блоки, они всю жизнь помнить будут об этом разговоре, но никогда и никому не смогут о нем рассказать или написать.

– А что будет с теми, кто обрядами связан с эльфийкой? – мне даже имя ее не хотелось говорить.

– Тут уже сложнее, – задумался Дашен. – Есть один способ, он предусмотрен для разрывания брачных уз, если найдена истинная. Пока можно просто оборвать эти узы, ведь они не истинны, а истинную в обряде включить как будущую. В конце-то концов, все в руках Богини.

– Как и то, что теперь у нас могут родиться дети, раз мы смогли собрать всю сильную кровь в семье, – улыбнулся мне Риар.

– Дети? – удивился Сульгенэль.

– Да, – улыбнулась я эльфу, он тут же повернулся ко мне и, тоже улыбаясь, принялся целовать мне руку. Видимо, это его успокаивало. – Богиня сказала, что когда у нас в семье будет вся сильная кровь этого мира, то родятся дети, которые и принесут благоденствие Расшарду.

– Я бы уже сегодня хотел пройти обряд с тобою… сейчас, – он тут же поправил себя, с надеждой вглядываясь в мои глаза.

Ну а я что, у меня все свадьбы в этом мире были одна лучше другой, так что зачем выделяться с каким-то пышным торжеством и в этот раз? Посмотрев на своих мужей, я увидела улыбки на их лицах, поэтому, облизнув немного пересохшие губы, неуверенно кивнула.

Меня тут же подхватили на руки и закружили, весело смеясь.

– Тогда сейчас же идемте в храм, я хочу, чтобы Богиня присутствовала при моих клятвах, – он так и не отпустил меня, а понес на улицу в сторону парка.

Уже через несколько минут в храме и за его стенами собралось множество существ, которые ожидали самого важного события в жизни своего короля эльфов – его брачного обряда с истинной.

Меня держал за руку Сульгенэль, по сторонам выстроились мужья и нареченные, а я смотрела на Богиню, которая стояла в стороне, среди множеств существ, пришедших увидеть обряд, и улыбалась мне, все еще держа в руках мой подарок.

Я склонила голову в знак почтения Богине, потому как она подарила мне целый мир, в котором я нашла таких замечательных мужчин. Смотря на эльфа, глаза которого просто сияли от счастья, я поняла, что уже давно приняла их всех, всех своих мужчин, и для каждого было только вопросом времени, когда мы станем едиными.

Мои смелые и такие мужественные наги с тоской смотрели на меня, и я послала им улыбку, наполненную теплотой и обещанием. Котики просто улыбались, пытаясь быть серьезными во время моих переглядываний. А дракончики так вообще были внимательны и серьезны, видимо, на публике полагалось так, но в глазах я-то видела чертят, которые только удобного времени ждали, чтобы показаться.

Слова короля эльфов пронеслись под сводами храма, словно журчащая музыка. Я повернулась к своему Сульгенэлю и утонула в его фиалковых глазах. Он говорил сердцем, задевая все струны моей души. Возвышал свой голос над ахающими подданными и друзьями, заставляя меня словно от дуновения ветерка дрожать.

Когда я ответила согласием, испив нашу чашу, на моей руке появился пятый узор, а у эльфа по обеим рукам, словно морозные узоры на окне, полезли завитушки, украшая зеленым цветом его кожу.

– Это просто невероятно, – послышалось со стороны.

– Как красиво, – шептали с другой.

– Настоящая истинная, – раздавалось повсюду.

Мой поцелуй был целомудренным и красивым, не тот жадный и ненасытный, что нам обоим с Сульгенэлем вскружил головы, а благодарный, несущий много обещаний и надежд.

К вечеру была коронация и бал, я даже не успела опомниться, как меня, всю такую растерянную, забрали мои оборотни, переодели в шикарное платье, что принесли эльфы. Это было светло-серебряное платье с корсетом и пышной юбкой.

Все платье было вышито мелкими кристалликами, четко повторяя узор расцветающих цветов, что-то наподобие наших пионов, когда множество лепестков, и все они полуоткрытые. Подъюбники под верхними слоями платья были белоснежные и изготовлены из очень из тонкой ткани, словно маленькие ножки паучков их лично ткали. Эта ткань сама по себе серебрилась и сияла. Верх платья кое-где открывал взору эту сияющую ткань, и от этого платье казалось еще нежнее и невесомее. Каждый кристаллик вышивки тоже сиял от любого попавшего на него лучика света, потому весь мой наряд казался нереальным. На голову мне водрузили корону, удачно подчеркивая цвет моих глаз – полупрозрачного голубого неба.

Я осталась довольна своим видом, когда закружилась перед зеркалом. Прическу Денли мне сделал высокую и элегантную, вставив белые живые цветы, названия которых я не знала. Чулочки, каблучки, перчаточки – и я была готова блистать.

Глава 62

Алан Дебарго, черный барс

Сегодня вывести в бальный зал Мари предстояло мне, как старшему мужу. Мы наконец собрали в семье всю сильную кровь, и теперь хотелось немного спокойствия. Но жена, ярко сверкая глазами и рассматривая внимательно присутствующих, говорила об обратном. В ее головке вертелись мысли, словно маленькие торнадо, и я видел, что она каждый раз поджимала губы, видя очередного несчастного мужчину, который мечтает обрести свою истинную в ее лице. Она наверняка уже что-то задумала и теперь, рассматривая существ, примеряла на них свои планы.

Я усмехнулся своим мыслям и продолжил ее вести по живому коридору из существ, собравшихся здесь. Сульгенэль подсуетился и в считанные часы собрал все сливки общества, а может и больше, в своем замке.

– Дорогие подданные и гости моего края! – величественно поднялся с трона король эльфов. – Хочу представить вам вашу королеву, мою любимейшую супругу и истинную.

Я подвел к эльфу Мари и склонился в поцелуе к ее руке, чтобы через миг передать ее ладошку Сульгенэлю.

Нам всем он подготовил возле своего трона такие же роскошные кресла, по правую и левую руку. Троны эльфа и Мари, как и мое кресло, сейчас пустовали, ну а я не спешил садиться и продолжал стоять возле жены, как старший муж.

К нам подходили красиво одетые существа: женщины во всевозможных нарядах, мужчины в праздничных костюмах. Все кланялись перед нами и только после дозволения эльфа поздравляли своего правителя и его обретенную семью. Бесконечная лесть, жадные взгляды свободных мужчин и завистливые – женщин. Но Мари держалась и выглядела превосходно, она не была заносчивой или же замораживающе холодной, каждому она находила улыбку и теплое слово. Но при этом держалась с достоинством и благородством.

– Девочка моя, – шепнул я, когда очередная группа подданных, пятясь, отошла от нас, а следующих стали объявлять по именам. – Ты у нас умничка, лучше тебя просто нет во всем мире.

– Ты льстишь мне, – она стрельнула в меня глазками, в которых играло нетерпеливое желание уже покинуть этот официальный праздник.

Эльф внимательно прислушивался к нашему разговору, а потом взмахом руки приказал завершить поздравления.

– Да будет открыт бал! – с его руки понеслось множество искр, и все огоньки в бальном зале замерцали переливающимся светом.

Он подал руку Мари, приглашая ее на танец, и музыка тут же заиграла повсюду. Это была эльфийская мелодия зарождения жизни, когда только начинал строиться наш мир, именно под эту музыку танцевали первые эльфы. Это дань традиции и эльфы, все как один, склонились, не смея произнести и слова. А прекраснейшая пара, король и королева Ларионии, кружили в центре, не обращая ни на кого внимания.

Красивая, нежная и такая хрупкая молодая девушка и взрослый и уже опытный хищник. Хоть эльфы и не умели перекидываться в зверей, но в них жил не меньший зверь, чем в любом народе Расшарда. Не были бы все его детьми, если бы не имели что-то общее друг с другом. Многие заблуждались, считая, что зверя в них нет, не опасались, а порою даже и недооценивали. Но война показала многое и заставила уважать каждый народ.

А я помнил обрывки своего детства, о них я никогда не говорил никому, даже моему брату. Потому как из него я помнил злые, а порой и безумные глаза зверя эльфов, того, что сидит слишком глубоко у них в душах. И, пожалуй, он был пострашнее дракона.

Конечно, у меня не было причин не доверять Сульгенэлю, он истинный моей любимой, но моя память осталась еще со мною. Как бы мне ни хотелось все это забыть.

Я слегка мотнул головой, отгоняя отголоски прошлого, и уселся по правую руку от брата, который сейчас, как и все истинные Мари, смотрел на прекрасный танец, в котором наша малышка словно парила в руках у этого зверя.

Высокие своды бального зала, подпираемые хрустальными деревьями со всех сторон, и прозрачная крыша, где уже вовсю зажигались звезды. Взмах руки эльфа – и с потолка посыпались небесного цвета лепестки, окутывая танцующих, словно капли дождя. И Мари улыбалась, радуясь увиденному. Он подхватил ее на руки и быстрее закружил, не давая ей возможности опомниться и лишь сильнее погружая в сказку.

– Тебя что-то беспокоит, брат? – спросил Денли, дотрагиваясь до моего предплечья и выводя меня из какого-то оцепенения.

– Нет, – я провел по лицу ладонью и постарался больше не вспоминать. – Все хорошо. Это же прекрасно, что все решилось и теперь будет спокойно.

– Жизнь покажет, – усмехнулся брат.

Следующий танец был моим, и я взял руку Мари, когда эльф подвел ее ко мне, передавая любимую.

– Сильно устала, малышка? – я вывел ее в центр зала и притянул к себе.

Теперь играла музыка барсов, все барсы – живущие в Ларионии и гости – тут же склонись перед своим главой и своей правительницей.

– Немного, – призналась Мари, но тут же потянулась на носочках и шепнула в самое ухо: – Я словно попала в сказку, и мне хочется, чтобы эта сказка никогда не кончалась.

Я засмеялся и повел свою самочку в танце, теперь уже мы танцевали, кружась и вызывая вздохи радости, удивления и зависти.

Пустил магию по платью Мари, оно засияло у нее, словно звездочки на небе, которые так красиво повторяли за моей малышкой.

– Это волшебно, – она смотрела на меня своими невероятными глазками, в которых аквамарином плескалось море чувств и эмоций, и я тонул в них, тоже не желая, чтобы этот миг когда-нибудь заканчивался.

Все страхи и непонимания, вопросы и загадки – все ушло. Мир словно сузился до нас двоих, где больше нет никого, только звезды, поющие над нашими головами.

Когда танцевали уже брат и драконы с женою, они старались каждый пустить частичку своей магии в этот вечер, чтобы Мари не переставала светиться от радости и восхищения. Денли опустил звезды с неба, и они плавно кружились между ними. Фарго окутал их пламенем и танцевал танец страсти и желания, выбивая искры из-под ног. Махит закружил пески мира, которые с каждым усилением музыки окрашивались в разные цвета. Белир просто всех погрузил в наш океан, со всеми его обитателями и звуками. Ну а Риар взмыл с ней к сводам, кружась так зажигательно, что у Мари в какой-то момент прорезались крылья феникса, но подданные, с открытыми ртами наблюдая за происходящим, посчитали это за еще одну грань магии.

Когда вышли танцевать все три принца нагов, Мари немного растерялась, ведь танцевать сразу с тремя, да еще и хвостатыми уже почти мужьями, она, откровенно говоря, не знала как. Но мы все улыбались, смотря на растерявшееся личико жены, и знали, что наги еще успеют ее удивить. И это было так. Наги засияли, играя хвостами вокруг своей истинной, и этот их танец был неимоверным зрелищем. Ведь именно наги умеют так играть своими телами, как ни одна раса Расшарда. Гибкие, яркие, мощные и такие стремительные – пожалуй, самая удивительная раса, потому как вместе с этим они всегда оставались слишком чувственными и нежными к своим истинным.

Мари уже не боялась своих нагов и тоже сперва, как и все, завороженно, словно в трансе, смотрела на танцующих нагов, но, когда ударила громкая наговская музыка, чувственная и быстрая, наги попеременно принялись кружить в танце Мари. Опускаясь с ней и подымаясь, неимоверно изгибаясь вокруг своей истинной.

Тяжело дыша, Мари села на свой трон, но была настолько счастливая, что не жалела ни на минуточку о таком суматошном вечере. Подданные всех четырех государств закружились в новых танцах, и мы уже более неспешно принялись обмениваться своими мыслями о празднике и дальнейших планах.

Глава 63

Марина Шиляева

– Опять опоздала! – раздался громкий женский крик, когда музыка очередного танца затихла.

От дверей, по тут же образовавшемуся коридору, спешила красивая женщина во всем золотом.

– Слава Богине! – она практически упала в реверансе, и только поддерживающие ее рядом мужчины не дали полностью сложиться пополам.

У меня немного зарябило в глазах от бесконечного золота. Золотое парчовое платье, золотая шаль, укрывающая ее плечи и уходившая длинным шлейфом по полу, позолоченные волосы и кожа с каким-то блеском, явно искусственного происхождения. Но вот золотые глаза – яркие, цепкие и уверенные – просто поражали.

– Опять не успела! – она даже руками в воздухе от негодования взмахнула. – Фарго, – обратилась эта женщина запросто к моему мужу и своему правителю, – ну вот ответь мне, пожалуйста, так сложно было мне послать вестника, чтобы я не узнавала от других дракониц о твоем внезапном воскрешении, а потом еще и женитьбе? Что стоило один маленький вестничек прислать?

Я обернулась шокированно, смотря на мужа. И он не попросил дамочку быть вежливее или же вообще убрать за наглость с глаз долой, а смутился и потупил глазки!

Тут уже я не выдержала и воззрилась на эту драконицу, буравя ее оценивающим взглядом. Но эта прохиндейка уже отвернулась от моего дракона и тоже изучающе смотрела на меня.

– Подруга! – воскликнула она и, расставив руки, каким-то чудом, не поддерживая платье, взбежала по ступенькам и обняла меня, прямо сидящую на троне. – От этих мужчин не дождешься, пока они нас познакомят, так что давай сами! Я Элизия.

– Мари, – я, опешившая, пыталась понять эту женщину.

Она, как и все драконицы, была очень красива и выглядела еще совершенно юной, хотя я уже знала, что всем женщинам нашего мира уже давно за семьсот лет.

– Очень приятно наконец с тобой познакомиться, – она искренне пожала мне две руки и еще раз всю обсмотрела.

А после развернулась к Фарго и сама пригласила его на танец.

– Пойдем, хоть частично мне расскажешь обо всем, что с вами приключилось, – она уже тянула его за руку к танцующим. – Я бы лучше, конечно, с Мари потанцевала, но, думаю, другие нас не поймут. Хотя… – она остановилась и задумчиво опять посмотрела на меня.

– Ну уж нет, – недовольно дернул Элизию Фарго, и теперь уже он потянул ее танцевать. – Моя жена – это только моя жена и собратьев, уяснила?

Что уже ответила Элизия Фарго, я не услышала, но Махит, сидящий недалеко, осторожно отвлек меня от моих же мыслей.

– Она была фрейлиной почившей королевы и верным другом Фарго, когда мир потерял правящих и других драконов.

Мне это ни о чем не сказало, я видела, как тепло улыбается Фарго своей подруге и как вольно она себя ведет с ним. Наверное, ревность пробралась в мою душу и стала немного подъедать изнутри.

– Пойдем потанцуем? – спросил меня мой новоявленный супруг-эльф.

Конечно, я согласилась, хотелось быстрее оказаться как можно ближе к парочке моих бдений. Но с эльфом было сложно что-либо воспринимать вокруг, он опять поглотил все мое внимание, и я расслабилась в таких крепких и уверенных объятиях.

На следующий танец эльф пригласил ту самую мою названную подружку, а я осталась с Фарго. Он медленно вел меня в танце.

– Ну спрашивай уже, – он виновато посмотрел в мои глаза.

– И что же спрашивать, если и так все очевидно, – я отвернулась.

– Ничего не очевидно, любимая, – он незаметно коснулся губами моего виска. – Я люблю только тебя, и все остальное – это прошлое, которое совершенно теперь не важно.

– Кто она для тебя? – перебила я все же своего дракона, потому как высокопарные речи о наших соединенных судьбах и все остальное немного не хотелось слушать.

– Друг детства, – он немного напрягся, видя мой настрой. – Когда от нашего народа остались старцы, дети да подростки, мы выживали как могли. Раньше те, кто имели рода и поддержку, остались одиночками. Эмилия была именно тем драконом, которая всегда была рядом, поддерживала и помогала.

– И любила? – почему-то мне стало важно это знать.

– По-своему, наверное, да.

– А ты? – не могла я не спросить.

Он прижал меня к своей груди сильнее и, приподняв над полом, закружил, не желая отпускать.

– Я очень хотел ее любить, когда-то мечтал, что, повзрослев, почувствую притяжение к ней, даже заставлял себя в это верить, – он отпустил меня, потому как музыка закончилась. – Но не смог, она не моя драконица, мой огненный феникс летел ко мне, и поверь, родная, тебя стоило ждать все эти годы.

Наш поцелуй был нежным, едва заметным, только любовь и радость принес он. Но неугомонная золотая драконица возникла прямо перед нами, и нам с Фарго пришлось оторваться друг от друга.

– Элизия, вот исчезни сейчас, – недовольно все же отпустил мои губы муж.

– Нет, – упрямо сообщила драконица. – Это ты исчезни, потому как мне с подружкой нужно посекретничать. Мари, у тебя тут на платье небольшая складочка, идем в комнату отдыха, я тебе ее поправлю.

– Я сам своей жене могу все поправить, Элизия, – уже принялся закипать Фарго.

– Фарго, все в порядке, – остановила я своего дракона, – мы на минуточку.

Мне самой стало интересно, что именно хочет от меня эта огнедышащая драконица.

– Однако, – уважительно посмотрела на меня Элизия, – быстро ты его успокоила. Ну все, идем!

И она меня потянула за руку к небольшой двери, ведущей в коридор, где и располагались те самые дамские комнаты.

Усадив меня на один из диванчиков, она, так и не отпуская моей руки, впилась в меня взглядом.

– Рассказывай!

– Что именно? – я буквально опешила от этого паровоза.

– Ну как тебе Фарго, нравится ли он тебе?

– Это ты мне лучше скажи, – усмехнулась я ее наглости. – Как тебе Фарго и нравится ли он тебе?

– Ой, да кто этого не знает, он мечта моей жизни, но никогда ни один правитель не связывался узами с женщиной, не имеющей с ним истинность, – она махнула рукой, все же отпуская мою руку.

Я тут же этим воспользовалась и убрала руки подальше. Может, для того, чтобы она их больше не хватала, а может быть, чтобы уже мои ручки не потянулись к ее такой хрупкой на вид шейке.

– Да не скажи, наследный наг Дашен собирался связать свою жизнь с неистинной Милисой Каур, а в итоге она почти вышла замуж, за короля эльфов Сульгенэля, который тоже был не совсем истинным ей.

– Так это все же не слухи! – прорычала Элизия. – Нельзя же сильной крови связываться с неистинной.

– Можно или нельзя, но все же мужчины хотят быть любимыми.

Элизия немного помолчала, видимо, переваривая мои новости.

– Ты знаешь, подруга, жаль, что ты так долго шла к своим истинным.

– Ну извини, раньше ну никак, – решила пошутить я. – Как только немного оперилась, так сразу.

Драконица вообще не сообразила, о чем я говорю, но не подала виду.

– Вот вы где! – беспокойно сообщил Алан, который, по всей видимости, уже обегал все комнаты отдыха для женщин. – Мари, нам вечер пора закрывать, потом салют и сможем покинуть бал.

– Хорошо, – я вскочила, наверное, быстрее чем следовало, стараясь не смотреть на задумчивость названной подруги. – Уже иду.

Салют я смотрела в объятиях Дашена, который ревностно целовал меня в шейку, поглядывая на остальных моих мужей. Тогда я еще не знала, что ему уже не терпится мне преподнести свой сюрприз и потому, расслабленная в его объятиях, просто млела.

Взрывы кроили небо на разные лоскутки, где-то зажигались голубые цветы, где-то красные звезды, а в центре – разноцветный фонтан с миллионами брызг, разлетающихся из него. Потом небо взорвалось еще ярче, и на нем четко, во всей красе, прочертился огненный феникс, так сильно похожий на моего, что красовался сейчас у меня на плече. А потом он взмахнул крыльями, обнимая весь этот мир, и полетел, растворяясь искрами.

– Красиво, – завороженно наблюдала я, как успокаивается ночное небо, как сегодняшняя сказка у меня устраивается поудобнее внутри, чтобы всю жизнь греть своими воспоминаниями.

– Идем, краса моя, – прошептал Шерон, видя, как усиленно я давлю свои зевки.

В спальне я оказалась только с нагами, куда остальные делись, для меня осталось загадкой. Но нареченные меня успокоили, что дела государственной важности надолго их не займут. Так что у нагов есть возможность меня уложить спать.

Упрямиться я не стала, все же они меня уже видели в откровенных нарядах, но вот когда и в ванную направились со мной, это меня уже вывело из равновесия.

– Дашен, – остановилась я в дверях ванной, когда мое шикарное платье они, в три пары рук, помогли мне снять, – Шерон, Налиш, я думаю, что дальше справлюсь сама.

– Конечно, – они просто на глазах потухли и с каким-то укором и обидой посмотрели на меня.

Все время, проведенное в ванной, я корила себя за то, что опять обидела принцев. Но вот как им сказать, что для меня просто непонятно, как они собираются вообще со мной быть. А Богиня еще и сказала, что нужно будет родить им сына. Вот как?

Помывшись и одевшись в легкий пеньюар, я на цыпочках пошла к кровати, свет уже был погашен, и в постели уже давно спали. Обнаружив там только нагов, я все же подумала, что неплохо было бы мужей взашей пригнать отдыхать. Дела делами, но здоровый сон все же превыше всего.

Потом почему-то вообще червячок ревности проснулся, потому как Элизия сама сказала, что Фарго ее мечта. А эльф вообще обнаглел, у нас тут свадьба была, а он и в ус не дует, чтобы спать прийти. Все эти мысли меня растревожил и заснуть вообще теперь не представлялось возможным. Появились даже мысли встать и идти на поиски мужчин, но вот чей-то хвост оплел мою ножку, и мысли тут же помчались совершенно в другом направлении. Вот как у нагов все происходит?

Сейчас они спали обнаженными, в неярком свете местных ночных светил я хорошо могла разглядеть, как их мощные тела лежат на постели без какой-либо одежды. Человеческая кожа в районе талии постепенно обрастала пластинками и уже на бедрах имела полностью покров змеи, причем начиная от пупка шли более светлые пластинки, а вот по сторонам и сзади более темные. Их хвосты сейчас лежали спокойно, свернутые в кольца, а если распрямить, сколько же это будет метров – десять, двадцать? Даже стало интересно и захотелось распрямить и посчитать. Я представила себя попугаем, ходящим по хвосту и громко считающим шаги. Раз феникс, два феникс. Стало теперь еще и смешно, но вот вид таких соблазнительных мужчин все же повернул мои мысли в другую сторону.

Крепкие, сейчас обнаженные грудные клетки мерно вздымались от дыхания, а я все не могла оторвать глаз от пупка Дашена, который лежал ближе всех. Я даже на локтях привстала, чтобы ближе все рассмотреть. Под пупком кожа казалась такой нежной, как и пластинки, что спускались ниже. И там, где у обычных мужчин есть то самое, такое важное, я все же увидела небольшую прорезь между пластинками. Ее было сложно заметить, лишь по рисунку, где не совсем ровно сходился узор, я и смогла заметить то самое место.

Закусив губу, я даже стала про себя читать мантру, чтобы я не дурила. Но рука сама потянулась к этому месту, а пальчики едва заметно прошлись по этому неровному рисунку.

Мое дыхание стало, словно у бегуна, глубоким и сильным. Но ответ на вопрос, что так часто меня мучил, лежал сейчас на поверхности. И к нему просто нужно было протянуть руку. Я и протянула. И уже более ощутимо провела по тому самому месту, а пластины, что соединяли эту прорезь, принялись на моих глазах расходиться в стороны, освобождая вполне себе такой человеческий орган.

Он был ярко-красного цвета, а в обхвате – едва ли я смогла бы сомкнуть пальцы. Чем дольше я на него смотрела, тем сильнее он выходил из своих пазов.

– Я хоть немного тебе нравлюсь? – раздался хрипловатый голос Дашена.

О Богиня! Он не спал! Я медленно подняла на него глаза, боковым зрением замечая, что и Шерон с Налишем не спят и так же внимательно ждут моего ответа. Спали ли они вообще, непонятно, может, делали вид, а может, я своими необдуманными действиями их разбудила.

– Да, – больше ничего я не смогла ответить.

Его достоинство дернулось и опять приковало к себе мое внимание. А у меня в голове просто все поплыло, я уже даже представила, каково это будет с такими необычными мужчинами. Все же такого опыта у меня, откровенно говоря, никогда не было.

И мне даже стало понятно, почему эльфийки и женщины-барсы стремятся нагов принять в свои семьи. Да, с такими мужчинами действительно хочется быть. Вот такой сюрприз действительно для каждой будет желанным. Я тяжело сглотнула, уже совершенно отказываясь от своих надуманных страхов: это мои мужчины, мои любимые и я их хочу не меньше, чем любого из своих мужей.

Дашен привстал на локтях и, приближая ко мне свое лицо, попробовал поцеловать в губы. Ну а я что? Я не то что не против, я только за.

– Мари, позволь нам стать ближе? – он принялся покрывать мое лицо поцелуями, а не растерявшиеся Шерон и Налиш тут же стали целовать мою шейку.

Зря они меня спрашивают, я уже и говорить неспособна, меня просто разрывало от возбуждения. Но мужчины ждали ответа, и никто из них даже руками не трогал, а лишь целовали и время от времени заглядывали мне в глаза.

– Да, – опять я смогла выдохнуть только это.

И у мужчин словно крышу снесло. Дашен тут же подмял меня под себя, освобождая от всей одежды, и принялся тереться об меня – телом, хвостом, лицом.

– Любимая моя, желанная, сладкая, – он шептал и шептал, не останавливаясь.

Еще я слышала слова Шерона и Налиша, которые тоже терлись об меня, особенно хвостами. Каждый участочек на моей коже был обласкан, они были везде, я даже лежала на хвостах, которые живой волной качали меня.

Потом Дашен выпустил свои клыки, которых я у него еще никогда не видела, и осторожно укусил меня в районе ключицы. Кожу обожгло неожиданной болью, мне даже показалось, что начала подниматься температура, а потом к моей шее прижалась еще пара челюстей с клычками. И боль, заполнившая меня, уже просто не давала двигаться.

– Потерпи, родная, – шептал мне в губы Дашен. – Мы впрыснули в тебя свой яд, ты сейчас привыкнешь к нему, и тогда мы навсегда будем мужем и женою.

– Потерпи, солнышко, – прошептал на ушко Шерон. – Еще немного, и ты получишь удовольствие.

– Мари, ты станешь нашей женой, – шептал на другое ушко Налиш.

Боль быстро прошла, и я действительно почувствовала удовольствие, словно вся та боль, что растекалась по моим венам, стала преобразовываться в искры блаженства, которые без конца как иголочки прошивали мое тело. Я дрожала и стонала так, как никогда в жизни. Мое тело изгибалось не хуже змей, и на матрасе из мягких и теплых хвостов я наравне с ними получала удовольствие.

Когда начался танец длиной в целую бесконечность, я уже не могла ничего понимать, мой мозг слился с чувственностью, и когда Дашен подставил мне свою шею и попросил его тоже укусить, я не сопротивлялась, а, дрожа от бесконечного блаженства, просто отпустила себя и с каким-то наслаждением прокусила его кожу. Налиш подставил свою шею следующим, и я не пыталась сопротивляться, а, все сильнее прижимаясь к мужьям, повторила свой укус и с младшим братом. Со средним уже было вообще все по инерции, но он при этом еще и забрал меня у Дашена, принявшись доказывать, что ничуть не хуже братьев. Налиш, видя, как два брата просто теряют головы, решил подключиться более интенсивно и уже сам перехватил меня, чтобы показать мне, на что и он способен.

Они извивались вокруг меня, были везде одновременно, отчего я уже просто не могла понять, на каком небе нахожусь и как ярко у меня в глазах светятся звезды.

Глава 64

Сульгенэль Лавридани, эльф

– Ну что, Сульгенэль, – похлопал меня по плечу Фарго, отвлекая от созерцания шустрых нагов, уводивших мою жену с бала. – Нас ждут дела.

Моя армия во главе с Элиниэлем уже стояла под замком с самого вечера, и мне нужно было как минимум выйти к ним и показаться живым. Своего главу я решил встретить в кабинете, где мы, теперь уже с собратьями драконами и барсами решали неотложные дела края. Слишком много Милиса успела раздать распоряжений и приказов, которые теперь срочно нужно было отменить и все перепроверить.

– Проходи, Элиниэль, – поднял я голову, когда его привели к нам.

Драконы и барсы тоже отвлеклись от дел, с которыми мне сами решили помочь, и внимательно принялись рассматривать моего военачальника. Его брат Эриниэль пришел следом, и было видно, как он нервничает, смотря на меня. Я понимал, что нападение на глав краев наказывается смертью, но он выполнял мой приказ, и это тоже нельзя было забывать.

– Мой король, – Элиниэль тут же упал передо мной на колени, он опустил голову и смотрел сейчас вниз.

– Кто принял решение, что делегацию нужно перенести порталом, а не убить? – я встал со своего кресла и подошел к своему верному подданному. – Ты отдаешь себе отчет, что было использовано множество телепортационных камней, которым теперь не одну тысячу лет придется восстанавливаться?

– Я виновен в этом, и только я, – он еще ниже склонил голову. – Это было моим решением – перенести делегацию, используя камни, а не убить.

– Ну что ж, Элиниэль, хоть ты и ослушался моего прямого приказа, но ты поступил все же правильно. Виновные в том, что я необдуманно отдал приказ о нападении на содружественные народы, уже понесли свое наказание.

Я не знаю, что бы со мной сейчас было, если бы Мари меня не спасла. Вернее, я знал и очень хорошо, так сказать, во всех красках. Первый подопытный Милисы скончался в ужасных муках, а до этого мучился не один день. Перед балом Дашен лично стер ей память, и теперь она была отпущена со своими истинными.

В целом она теперь оказалась очаровательной девушкой, доброй, отзывчивой и полной надежд. Все же порою неплохо забыть всю свою жизнь, если она была наполнена только тьмой. Милиса покраснела, когда мы сообщили ей, что у нее уже есть истинные, и думаю, что этим мужчинам придется ее добиваться, преодолевая девичью застенчивость. Но это уже их жизнь, я не хотел больше что-либо знать о ней. Они уехали, и я был счастлив.

Без конца возвращаясь мыслями к любимой жене, я порывался пойти к ней. Но меня остановили, говоря, что нагам и Мари нужно дать время. Они и так слишком долго ждут, и если я, как младший муж, попробую очаровать ее первым, то они просто сорвутся. А злее нагов могут быть только злые женщины-наги.

Так что сидим и работаем, решая все проблемы края. Вообще, с собратьями оказалось все очень легко делать, не нужно было гадать, как на тот или этот вопрос отреагируют другие народы. Вот поверни голову и спроси. Не нужно посылать уйму вестников и посыльных, чтобы вести многомесячные расшаркивающиеся беседы перед тем, как одна из сторон согласится на что-то. Просто передвинул листок, и собрат, просмотрев, подписывает, не выражая при этом эмоций, а просто продолжая работать вместе со мной.

Да мы переделали все, что только могли, сокращая работу на несколько десятилетий. Обговорили все возможные перспективы краев и налаживания связей.

Драконы оказались вообще отдельной песнью, их ум поражал, а знания порою превосходили самых древних наших старцев. Я был благодарен, что они все помогали мне вытаскивать мой народ из той ямы, куда в последние годы проваливался я.

Все наши помощники и главнокомандующие сегодня тоже не спали, замок гудел, а подданные без конца носились по коридорам, помогая нам все упорядочивать.

Выяснилась информация о восстаниях. Милиса слишком давно приложила руку к моему краю, и сегодня была ночь правосудия.

Уже ближе к рассвету мы не выдержали и пошли в спальню, все же без сна тяжело обходиться.

Спальня оказалось не разнесенной вдребезги, хотя, признаюсь, каждый из нас скорее всего думал, что тут мы именно это и обнаружим. Но Мари вперемешку с нагами сладко посапывала, и никто даже не проснулся при нашем появлении.

– Видно, они только что уснули, – заметил Риар.

– Похоже на то, – усмехнулся Денли и, раздевшись улегся на кровать и тут же вырубился, отказываясь о чем-либо еще говорить.

Его примеру тут же последовали и остальные. А мне же было как-то непривычно вот так просто укладываться со всей семьей спать. Я привык всегда быть один. И такая близость немного пугала. Мари немного пошевелилась, и с ее плечика сползло одеяло, я поджал губы и решил все-таки тоже остаться, ведь я тоже ее муж и истинный, я имею право. Вот если жена прогонит из своей постели, тогда и буду опять один, а пока просто буду наслаждаться новыми для меня чувствами.

Глава 65

Марина Шиляева

Разбудили меня мои наги, они время от времени даже во сне продолжали потираться об меня, а моя чувственность просто с ума сходила от этого. В какой-то момент я даже подумала, что неплохо было бы продолжить нашу ночь. Но за окном стояло уже солнце, и все мужья спали, как один, в моей постели. Я, не раздумывая, выскочила в ванную и, конечно же, мои змейки это заметили и, пока остальные спали, скользнули за мною следом.

Мы старались не шуметь, во всяком случае мужья мне регулярно затыкали рот поцелуями, ну а я просто наслаждалась новыми ощущениями, потому как с нагами оказалось очень даже все необычно. Их гибкие тела настолько умело могли меня возбудить, что я и сама извивалась не хуже нагини.

Из ванной я выходила довольная и счастливая, даже немного жалея, что так долго держала на расстоянии от себя таких страстных и нежных мужчин.

– Доброе утро, – промурлыкал мой Алан, открывая только один глаз. – Иди ко мне.

Я тут же подскочила к мужу и поцеловала его.

– Скорее добрый день, – я улыбнулась старшему мужу.

Все проснувшиеся мужчины стали поглядывать то на меня, то на окно, и в глазах у каждого загорался голод, но я вовремя встала с постели, пока ручки не потянулись ко мне.

– Я хочу кушать! – улыбнулась я им. – И вам бы тоже не помешало поесть. А то вид у вас какой-то голодный.

За мной все же потянули ручки, но я, взвизгнув, быстренько подскочила к Дашену и спряталась за его спину, старательно поправляя легкий халатик, который бессовестно развязался.

– Дашенчик, они меня кормить не хотят, – ножками я уже вскарабкалась на его толстенный хвост и зацепилась руками за шею.

Он насмешливо бросил взгляд на валяющихся и потягивающихся на постели собратьев.

– Они не хотели тебя обидеть, просто не знают, что ты очень голодна, – повернувшись ко мне, он чмокнул меня в нос.

– Слушай, Дашен, – протянул лениво Фарго. – Кусни эту малявку и брось ее нам сюда.

– Зачем кусать? – моя челюсть хотела упасть, но я ее держала.

– Ну, после того, как истинные наги женятся, кусая друг друга, – принялся объяснять мне прописные истины мой наг, – яд нага проникает в кровь и позже, при очередном укусе, уже воспринимается как мощнейший возбудитель.

– И так теперь всегда будет? – я вообще пребывала в шоке.

– Ну да, – он помотал головой в утвердительном жесте.

– Не нужно меня кусать, сначала нужно покормить, – как бы сильно я ни хотела продолжения, но есть хотелось больше. А вот эльф, с интересом поглядывающий за нашими действиями, пока вообще смущал. Он, конечно, классно умел целоваться, но я еще не уверена, что не буду его стесняться, а если он тоже захочет меня, и главное, если мужья это ему позволят… блин, аж щеки запылали.

– То есть, милочка, – ответил в том же духе Дашен, – ты не против, чтобы после обеда я тебя укусил и бросил на растерзание этим существам?

Ну совсем уж подначил меня змей. Я прищурила глаза, смотря на него, и вскарабкавшись к нему на спину еще и с ногами, провозгласила:

– Вези меня, мой большой змей! Я готова кушать!

– В таком виде ты готова не дальше собственной гостиной уползти, – засмеялся Дашен.

Но я-то знала, что Шерон с Налишем уже давно уползли организовывать нам всем обед, причем максимально близко от спальни, чтобы быстро в нее можно было вернуться.

– Элизия сегодня пыталась проникнуть в комнаты Мари, – намазывая паштет на булочку, сообщил Налиш. – Практически штурмом пыталась взять!

Мы разместились все же в гостиной, тут было множество диванов и кресел, а еду расставили на столике, который стоял в центре. Своеобразный получился такой фуршет. Мои мужья, теперь уже все они стали мужьями, ухаживали за мной, при этом успевали и обнять, и поцеловать.

– И что ее остановило? – поднял брови в удивлении Фарго.

– Не поверишь, но Шерон, – усмехнулся Налиш.

– Как? – тут уж все драконы в один голос удивленно воскликнули.

– Ни одна женщина не придет в гости к другой, если выглядит неподобающе, – спокойно ответил Шерон.

Я сидела сейчас на руках своего эльфа, потому как он был очень напряжен, а мне хотелось, чтобы в нашей семье каждому было тепло и уютно, ведь кто, как не семья, всегда поддержит и поймет? Вот я и поняла, что он единственный себя пока не чувствовал ее частью, оттого чаще молчал и наблюдал за всеми. Когда я обняла его, он сразу же расслабился и прижал меня теснее, осторожно поглаживая по спине.

– Так а зачем она пыталась прийти ко мне в гости, если ее вид ее же и не устраивал? – мне стало любопытно, потому как логику этой драконицы я не поняла.

– Ну, скажем так, – лукаво посмотрел на меня Налиш, – она внезапно стала неподобающе выглядеть. Просто Шерон не позволил слугам заходить в комнаты, сам принес еду. Ну а один из подносов оказался совершенно случайно неустойчивым, ну и совершенно случайно упал на платье Элизии. Вот у той пыла и поубавилось в желании к тебе срочно попасть.

Мужчины засмеялись, причем драконы громче всех. Видимо, для них было в диковинку так быстро и технично избавляться от женщин.

Сильные, мужественные, красивые, они сейчас сидели в одной комнате и общались друг с другом, чаще всего слышались смех и шутки, но также советы и наставления. Я смотрела немного со стороны за моим собственным мирком, который подарил мне этот мир и Богиня.

В очередной раз я поблагодарила ее за все, что она для меня сделала, ведь она как мать всему живому. Мне захотелось помочь ей согреть этот мир, действительно согреть, чтобы не только мои мужчины вот с такими горящими и счастливыми глазами могли сидеть и смеяться, с радостью встречая новый день, но и другие мужчины, глаза которых были наполнены болью и тоской, тоже могли улыбаться.

Я знала, что я сделаю: перешью этот мир и заштопаю все его дыры, перекрою, если надо, но смех и радость верну. Теперь это мои четыре народа, которые я укрою своими крыльями.

– Сульгенэль, – тихонечко прошептала я мужу в его немного удлиненное ушко. – Ты мог бы мне показать книги о мироустройстве, законах и порядках?

– Конечно мог бы, но зачем тебе это? – он удивился и даже в поисках помощи быстро пробежался взглядом по собратьям.

– Мы с тобой еще мало знакомы, и ты меня не так хорошо знаешь, как остальные, – я водила по его груди пальчиком.

Он, как и все мужчины был одет в рубашку и легкие брюки. Никто не собирался сегодня куда-либо уже идти, и все были расслаблены.

– Наверное, стоит немного рассказать о себе, – я улыбнулась, глядя на свою руку, на которой были брачные рисунки.

– Думаю, самое время, – он тожеусмехнулся, поддерживая шутливое настроение нашей беседы.

– Да, ты прав, – я заглянула в его фиалковые глаза и в очередной раз поразилась их красоте.

Он смотрел с такой любовью на меня, что я аж немного растерялась, хоть и прожила в этом мире уже немало, все равно никак не привыкну к такому отношению.

– В другом мире, откуда я пришла, – принялась я объяснять эльфу, – я много училась, много чего уже знаю и умею. Так вот, было бы неплохо, если бы я свои знания применила и попробовала понять проблемы вашего мира.

– Нашего, – поправил меня Фарго. – Нашего мира.

Оказалось, мужчины все замолчали и прислушивались к нашему тихому разговору с эльфом. Посмотрев на своих мужчин, которые уже так глубоко запали мне в душу и сердце, я принялась объяснять свои мысли уже всем.

– Да, проблемы нашего мира очень большие. И это не только нехватка женщин и маленькая рождаемость. Существа несчастны, мужчины готовы жизнь ставить на кон, чтобы только у них появилась метка истинного. А истинные еще больше несчастны, потому как у женщин столько мужчин, что им до своих истинных и дела нет.

– Но все мужчины хотят быть с женщиной, – возразил Денли. – Что им остается, если только рядом с нею их зверь успокаивается?

– Ответьте, пожалуйста, сколько мужчин проживают у женщин в среднем, считая всех: и истинных, и обычных мужей, и наложников?

– Ох… – запнулся Дашен. – Ну, не меньше полтысячи.

– Хорошо, – принялась подводить я своих мужчин к истине. – А со сколькими мужчинами женщина способна заняться любовью в сутки?

Мужчины зависли, каждый пытался считать.

– Вот и я о том же, – не стала я ждать точного ответа. – Для любой женщины, даже самой любвеобильной, нереально, так сказать, осчастливить всех своих мужчин, если их такое количество. Так что я считаю, что ваши порядки с гаремами наложников и еще большим количеством слуг – это пережитки прошлого! Нужно двигаться вперед!

Я себе сейчас напоминала лидера какого-нибудь движения, с таким себе транспарантом за спиной и громкоговорителем в руках.

– Ты не собираешься набирать себе наложников? – откровенно удивился Сульгенэль.

– А ты согласен занимать очередь в мою постель или же талончик рвать?

– Какой талончик? – эльф, похоже, вообще растерялся.

– Ну, это когда приходишь за чем-то и, чтобы не было неразберихи, каждый отрывает себе бумажечку с последующим номером. И когда твой номер объявляют, ты можешь пройти.

Мужчины выпали в осадок, эльф даже побледнел.

– У нас, у истинных, есть преимущество, –осторожно объяснил он. – Мы можем намного чаще посещать спальню жены.

– Насколько чаще? – тут же заинтересовалась я их устоями.

– Ну… – эльф растерянно смотрел на остальных собратьев и искал поддержки в их лице.

Но мужчины молчали и ждали дальнейшей развязки. Они-то уже знали, что я не собираюсь никого больше звать в свою постель, а эльф пока не знал.

– Истинный имеет право раз в неделю прийти без приглашения, даже если жена не хочет его, – стал объяснять эльф. – Конечно, в приоритете у жены официальные приглашения интересующего ее мужчины, да и если она имеет фаворита, это тоже предусматривается. Но у истинного все равно больше прав, чем у любого другого мужчины.

Я тут же посмотрела на драконов – они как раз придерживались правила прийти, если не приглашали, но решили просто и не уходить, глядя, как это делают барсы. Ну а нагов просто под шумок притянули. Я опять посмотрела на своего эльфа, ох и жалко мне стало его, ведь старается, объясняет, чтобы, не дай Богиня, не отказалась от него.

– Сульгенэль, – решила даже поцеловать его в щеку, в губы не решилась, уж больно голова потом кружится. – Я не собираюсь заводить себе ни гаремов, ни еще каких бы то ни было мужей. И моя спальня – она и ваша спальня. В моем мире было принято супругам спать вместе, хотя, конечно, их было не такое количество, но принцип тот же. Как бы в течение дня ни ссорились и ни злились друг на друга, но в постель ложатся в одну.

– Правда? – он обрадовался, как ребенок большущему леденцу на палочке.

– Правда, – я опять его поцеловала в щеку, хоть он и пытался подставить губы. – И вообще! Я хочу вам предложить запретить иметь женщинам наложников и мужей, которые не являются им истинными!

Повисла тишина, они неверяще на меня смотрели.

– Не нужно считать меня дурой, – стало даже как-то обидно. – Я считаю, что, когда каждая женщина останется со своими истинными, сколько бы у нее их ни было. Она начнет должное внимание им уделять. И тем самым начнут спла́чиваться семьи. У вас же получилось снять брачные браслеты с неистинных мужей Милисы. Так вот возьмите ее шаблон семьи за правило и сами увидите, сколько счастливых существ вокруг будет.

– А что же делать с теми мужчинами, которые тоже хотят семью? – осторожно спросил Фарго.

Они, конечно, не говорили мне в открытую, что мои идеи бредовые, но, по всей видимости, так и считали. И меня это стало злить.

– Вы что, правда считаете, что то, что сейчас имеют женщины этого мира, – это семья? – я почти уже шипела. – Нет! Это идолопоклонение, культ женщин, которые могут делать из здоровых, сильных, смелых мужчин хоть тряпки, хоть трупы. Они стервозны, эгоистичны и агрессивны! И то, что случилось с Милисой, – это не исключение, это правило! И если завтра какой-то очередной самоучке попадется очередная книжечка или хотя бы идея, то не будет никакой гарантии, что все не повторится!

– Не злись, Мари, – ко мне подошел Алан и, усевшись на подлокотник кресла, принялся поглаживать мне руки, плечи, затылок. – Мы не хотим сказать, что ты неправа, просто мы так живем слишком долго, да даже до войны были у женщин наложники.

– Аланчик, – я тоже погладила по руке своего мужа, который всегда меня понимал с полуслова. – Так дальше не может продолжаться, все, что произошло с вашим миром, это неспроста. В этом мире есть лишь одна Богиня, и это Энелия. И женщины должны тоже помнить об этом, а не возвышаться над теми несчастными мужчинами, которые только от одного вялого знака внимания готовы растечься лужицей.

– Мари, – привлек к себе внимание Белир. – Как ты предлагаешь поступить с теми, кто лишится хоть и мнимой, но семьи?

Белир задал правильный вопрос, наверное, именно этого вопроса я и ждала.

– Вы мне говорили, что сильная кровь – это не только название, но и реальная сила. Вы воздействуете на свою расу, делая ее более счастливой и гармоничной. Что вблизи от вас связи зверя и человека укрепляются. Что они чувствуют себя в безопасности, защищенными, и это благоприятно сказывается на любой расе.

– Да, это так, – ответил Белир. – И не только у барсов и драконов, но и у нагов, и эльфов. Мы меняем свою суть, они живут со своей сутью всегда вместе.

– Так вот почему бы всех нестабильных не держать возле себя? – улыбнулась я, но меня так и продолжали не понимать.

– Ты предлагаешь приглашать в замки толпы созданий? – тут уже даже эльф не выдержал. Очевидно, он до сих пор никак не мог отойти от бесконечных визитеров.

– Я предлагаю построить новый замок, – спокойно начала рассказывать я. – У нас с вами получилась удивительная семья, я слышала, что это большая редкость, когда вот так все расы собираются вместе. Но так решила Богиня, я приняла ее решение, и даже больше, я каждому из вас открыла свое сердце. И как вы с ним поступите, зависит уже от вас. Я больше не хочу никого принимать в свое сердце, в свою семью, поэтому мне не нужны еще какие-то мужья или наложники и тем более давать приглашения посторонним мужчинам на свою ночь. Все это слишком для меня дико.

У мужей горели глаза, они были счастливы, что им не придется стоять в очереди на мое внимание. И теперь ловили каждое мое слово.

– Мы построим не просто новый замок, а большой дворец, в котором будет много гостевых крыльев, где всегда смогут останавливаться высокопоставленные семьи, которым необходимо воздействие сильной крови. А вокруг выстроим город.

– Город? – удивился Налиш.

– Да, город. С улицами домов, магазинами и парками. Мы построим академии, где будут обучаться все желающие существа любой расы, сплачиваясь уже с самого детства. Драконам придется поделиться своими знаниями. И каждый сможет заниматься своим любимым делом. Если у существа всегда была тяга шить, то он может открыть свою мастерскую и там принимать всех желающих. Оружейники, ювелиры, кожевники – да мало ли чем каждый захочет заняться. Главное, чтобы отвлеклись и переключились со своих главных проблем в поиске истинной. А когда первая дочь родится в этом мире, то ее душа станет якорем для ушедших других женских душ. Начнут рождаться девочки и в других семьях. Так вот я хочу, чтобы к тому моменту эти девочки в нормальных семьях рождались, где отцы заботятся о своей жене, а она их любит.

Когда я замолчала, молчали все. Каждый углубился в свои мысли и раздумья.

– Драконы готовы поделиться своими знаниями, думаю, что нашим старцам, да и многим молодым это будет интересно, – сказал свое слово Фарго.

– Наги тоже могут открыть свои знания и умения, – величественно произнес Дашен. – Мы поможем строить новые пути, объединяя четыре края.

– У барсов тоже есть что открыть, – улыбнулся Денли. – Думаю, мы начнем с того, что все наши академии мы перенесем в новый город и там начнем принимать все четыре расы.

Я начинала светиться, как светлячок.

– Эльфы все сделают, что будет в наших силах, – смотрел на меня Сульгенэль. – Мы подарим городу жизнь.

– Где будем проектировать город? – с блестящими глазами спросил Алан, уже горя энтузиазмом.

Я уже видела карту мира и знала ответ на этот вопрос.

– Позвольте мне выбрать место нашего будущего города, – я была довольна решениями моих мужей и теперь просто дождалась их утвердительных кивков. – Это будет территория всех четырех краев, где граничат они все вместе. Нейтральная территория, где каждая раса будет чувствовать себя как дома.

Глава 66

Сульгенэль Лавридани, эльф

На следующий день было принято решение начать составлять новый свод законов и правил нового объединенного мира, где каждая женщина обязана будет подчиняться жестким правилам и ограничениям. Конечно, могут быть выражения недовольства. Но мы условились, что наши решения будут закрепляться словом Богини.

Я смотрел на Мари и просто не верил, что она у меня такая чудесная, даже в самых смелых мечтах я не мог себе представить ее такой. После обеда, как она и попросила, мы переоделись и пошли в мой кабинет, где она могла подобрать себе нужную литературу. Она не просто хотела быть любимой женой, она хотела помочь этому миру, изучив для этого все порядки и историю. Новые единые законы для всех – это тоже она придумала, и нам даже стало любопытно, что из этого будет, ведь расы все же так различаются между собою. Но Мари была уперта, и мы не сомневались, что она добьется задуманного.

– Сульгенэль, – Мари потянулась за очередной книгой, когда мы с ней уже перерыли большую часть моей личной библиотеки. – Как ты думаешь, будет много протестов?

– Конечно, всегда найдутся недовольные, – согласился я, присаживаясь на краешек стола, потому как глаза все никак не могли оторваться от хрупкой фигурки любимой.

Я до сих пор помнил ту пустоту, в которой я существовал все эти годы, и сейчас просто не мог насмотреться.

Книги в руках у Мари наклонились, и я тут же подскочил поймать их, но вместо них поймал Мари и сильно сжал в своих объятиях.

– Мари, ты мой свет, – мои губы шептали сами. – Я не знаю, что бы со мной было, если бы ты не появилась в этом мире. Мне так страшно тебя потерять, так хочется вот так прижать тебя и никогда не отпускать.

– Так не отпускай, – она развернулась в моих объятиях и, ведя ладошками по груди вверх, зацепила в замок свои ручки у меня на шее.

– Можно? – то ли прохрипел, то ли простонал я.

– Тебе – всегда.

Ее голос был словно колокольчик, прозвеневший где-то у меня за гранью сознания. Я опустился с Мари на пол, прямо там, где стоял. И принялся жадно пить ее поцелуи. Мне ужасно хотелось ее просто поглотить, всецело и полностью завладеть ею, чтобы она растворилась во мне, а я в ней.

Когда мои руки, не связанные с разумом, сами принялись ее раздевать, я успел лишь подумать: «Как хорошо, что в моем кабинете такой пушистый ковер». Целуя ее нежную кожу, я старался запомнить каждый миг. «Она моя!» – только успевало кричать мое сознание, а сердце стучало в одном ритме с мыслями.

Мало кто знает, что зверь в нас все же есть, хоть и принято считать другими расами, что у нас одна ипостась. Но я, как никто, знаю, как много нужно нам выдержки и хладнокровия, чтобы сдерживать жадного зверя у себя внутри. Нас считают ледышками – может, по сути, мы таковыми и являемся, но вот отпуская своего зверя, срастаясь с ним, мы просто горим. Редко бывает, когда эльфы находят своих истинных в других расах, потому и наша бешеная энергетика никому не ведома, когда мы буквально плавимся сами и плавим свою истинную под собою.

Мари ахнула, почувствовав меня, я сильнее сдавил ее в объятиях, чтобы ощутить, что она рядом, что принадлежит мне. В мои глаза сейчас лучше не смотреть, в них можно разглядеть безумие – это именно та наша сторона, что так часто завладевает нами. Только истинная может утихомирить, только истинной дано обуздать и подчинить себе нашу суть, нашего зверя.

Вот и сейчас, любя свою истинную, я отпускал себя, срывался со всех цепей, потому как теперь можно, теперь меня подстрахуют и не дадут провалиться в мою безумную жажду.

Идея Мари с семьями, где будут только истинные, на самом деле очень хороша, потому как эльфийки быстрее с ума сходят, когда партнеры не являются истинными, не способными обуздать и контролировать их, когда нельзя отпустить себя, не задумываясь ни о каком контроле. Теперь же у народа есть шанс все изменить, стать гармоничнее с этим миром, успокоиться.

Мари выгибалась, принимая меня. Она так же сильно вцепилась руками и ногами в меня, как будто тоже не могла поверить в мое существование. Я зарычал, впиваясь в ее желанные губы, выпивая крики и смешивая со своим рычанием. Моя! Мой разум все никак не мог успокоиться и поверить в это счастье – что мы едины.

Когда мы остановились, уже яркий рассвет подымался за окном. Разместив Мари на себе, я долго наблюдал за первыми лучами нового дня.

Закутав жену в плед, я все же пошел в спальню. Ей нужен отдых в постели, а не на полу, хоть там и было очень удобно. Но моя Мари вряд ли оценит тот хаос, что мы с ней устроили среди все еще разбросанных книг. Собратья проснулись, когда я зашел с женой на руках. Но ничего мне не сказали, лишь забрали Мари, укрывая уже нежными простынками, которые больше подходят ее бархатной коже, чем грубая ткань пледа.

– Мы могли бы и помочь, – усмехнулся Риар, целуя в уголочек губ Мари.

– Спасибо, что дали эту ночь, – мне действительно было важно, что они не потревожили, не предъявили свои права. И я просто мог любить ее столько, сколько хотел.

– Ложись спать, – внимательно посмотрел на меня Алан. – Часа через три уже вставать, нужно начинать работать над планами Мари.

– Да, конечно, – не претендуя ложиться в центре с Мари, я улегся с краю и тут же отключился.

Глава 67

Марина Шиляева

Мужья действительно принялись со всем энтузиазмом проектировать новый дворец и город вокруг него. Слуги без конца носились по замку, помогая своим главам. На удивление, все четыре народа очень дружно выполняли свою работу и часто помощники одного главы не стеснялись помогать и другому. Сами носители сильной крови внимательно друг к другу относились и максимально шли на уступки.

С законодательством были проблемы, потому как я хотела объединить законы и назначить общий свод правил, но расы все же были различны. И такие ограничения, как для драконов не летать над крышами домов слишком низко, а для нагов не расправлять хвост в общественном месте, не нужны были для других рас. Таких мелочей было все же множество. И потому было принято решение все же не объединять законодательство, а сделать общую поправку.

Было принято решение, что абсолютно все мужчины, имеющие на то желание или нет, не являющиеся истинными для женщины, должны покинуть дома женщин и прибыть в новый город. Там, на подготовленном месте, где будет воздвигнут храм Богине, станут проводить обряды по расторжению браков. Первыми туда уже были отправлены все не истинные мужья Милисы, ее наложники и слуги. Они и начнут подготавливать все для строительства.

Ту пятерку, что так жестоко отправляла собратьев на обряд крови для Милисы, было решено тоже лишить памяти, до момента знакомства и переезда в дом к Милисе. Так что первые существа уже были отправлены на пока пустые поля для разметки самого дворца, храма, академий, больниц и домов с парками и магазинами.

Замок шумел, как улей, я каждый день с головой уходила в изучение все новых и новых источников о новом для меня мире. В проектировании дворца и города я участвовала не просто формально, а тщательно вникая в чертежи. В голове я уже имела представление о городах и их структуре. Примерно понимала, как нужно размещать эти строения в новом мире, но при этом хотелось оставить энергетику именно этого мира, а не принести все из своего старого.

При этом еще нужно было учитывать специфику всех рас. Допустим, при переносе академий из Кении в новый город нужно было их модернизировать для драконов, создавая взлетные площадки, да и для нагов, которым нужно было специальное покрытие для удобства ползанья.

Каждое утро ко мне продолжала напрашиваться с визитами Элизия, и через несколько дней я все же сдалась и впустила ее. Мужчины с самого утра, поцеловав меня везде, где только получалось, убегали работать, буквально горя нашей идеей. А мне давали высыпаться, потому как ночи были всегда бессонные.

Попивая горячий чай с сладкими булочками, я жмурилась на солнышке. Мы с Элизией сидели на террасе и разговаривали о моде. Но она не была бы собою, если бы резко не прервала свою речь и в лоб у меня не спросила:

– Мари, что происходит?

– А что происходит? – я подлила себе еще чая и потянулась довольной кошкой.

Тело буквально пело после очередной бурной ночи. Мы, кстати, с мужьями еще раз попробовали позволить нагам меня укусить, и я просто плавилась всю ночь, требуя от мужей все больше и больше. Следующую ночь захотелось остаться в обычном состоянии, и мужья не менее убедительно доказали, что в любом случае может быть волшебно. Хотя Дашен меня уверил, что их яд очень полезен, так что пользоваться им все же нужно.

– Мари, – Элизия нахмурилась и посмотрела на меня уже серьезнее. – Я никогда Фарго не видела таким занятым, он сейчас постоянно над чем-то работает, и у него ни на что нет времени. А тебя только по утрам и удается выловить, и то потому как мужья дают тебе высыпаться, и я иду в комплекте, в качестве развлечения для их ненаглядной. Ты, конечно, не подумай, я очень рада, что в вашей семье все складывается хорошо, но вот все как-то странно. Не находишь?

– Не-а, – я с удовольствием откусила булочку – мне вообще казалось, что я никогда не ела такой вкуснотищи. – Просто много работы.

– Я не дурочка, – обиделась золотая драконица. – Что ты задумала?

– Вот скажи мне, Элизия, – решила я пойти ва-банк. – Ты же детей хочешь?

Драконица потеряла свой блеск, словно и не наносила на кожу множество косметики и золотой пудры.

– Очень, – тихо ответила она.

– А девочку родить хочешь? – заговорщицки подмигнула я ей.

– Что ты имеешь в виду? – совсем осипла подруга.

– То и имею, что говорю, – усмехнулась я. – Только вопрос я поставила неверно: на что ты готова пойти ради того, чтобы родить ребенка?

– На все что угодно, – сейчас на меня смотрела не просто женщина, смотрел дракон, своими зеркалами глаз, не моргая.

– Пообещай, что будешь держать язык за зубами, – для видимости припугнула ее. Конечно, уже скоро все и так все узнают, но Фарго просил быть полегче с Элизией, все же она не последний дракон в его жизни.

– Обещаю, могу дать клятву на крови, – она уже даже отрастила коготь, чтобы занести его над своею ладонью. Но я ее остановила.

– Я верю тебе, – драконица немного успокоилась, но глаза все равно продолжали лихорадочно блестеть.

– Я думаю, ты уже успела увидеть, что у меня, кроме моих истинных мужей, никого больше нет.

Она кивнула, сосредоточенно вслушиваясь в мои слова.

– Так вот, я знаю, что семья — это не уйма слуг и наложников на выбор, а именно любящие сердца, кому можешь открыться ты и кто откроется тебе. Ты любишь своих истинных?

Мне было важно это услышать, потому что я не знала, насколько остро местные женщины отреагируют на мое мнение о том, что все эти толпы не нужны одной женщине. Я до сих пор считаю, что можно быть счастливой и с одним. Я пошла иным путем и постаралась полюбить всех своих истинных, а смогут ли так же поступить эти женщины?

– Женщины устроены немного иначе, – стала оправдываться она. – Я, конечно, больше чувствую своих истинных, чем других мужчин. Но все равно зависимость есть только у них, это они не могут без своей пары, а не мы.

Мне стало грустно, ведь слова Элизии – это слова всех женщин этого мира. Они действительно не понимают, что значит любить.

– Ты кого-нибудь любила в своей жизни? – опять простой вопрос – но не для драконицы.

– Я не совсем понимаю, зачем все это. Мы те, кто мы есть, и для нас большую роль играют потребности.

– Элизия, – я уже допила свой чай и, нахмурившись, смотрела на драконицу, которая сейчас съежилась, не зная, куда ей деться. – Я знаю, что Богиня давно уже вас простила. А в том, что у вас не рождаются девочки, виноваты вы сами, из-за вот таких суждений и своих поступков.

– Откуда ты это знаешь?

– Я встречалась с Богиней, – не стала я скрывать. Богиня же не просила наши разговоры держать в тайне. – Она мне это сказала. И я пообещала помочь этому миру, ее миру, который она любит всем сердцем.

Из ее золотых глубин скатилась слеза, одинокая, но предательская.

– Я столько лет взывала к ней, просила подарить мне ребенка, она знала, как все исправить, но никогда даже во снах не приходила ко мне, чтобы объяснить, указать путь.

– Элизия, – я подсела к ней ближе и положила свою руку на ее. – Она помогала вам, хоть вы этого и не чувствовали. Но вы слишком сильно запутались, завязли в своих суждениях. Нельзя говорить, что любовь не нужна, только она может помочь этому миру.

– Как?

Я рассказала ей о новом городе, о том, что скоро все женщины лишатся своих гаремов и слуг, а также неистинных мужей. Что порядки и законы будут меняться. И что отныне для всего мира семья будет состоять только из истинных и никак иначе, другой вариант будет караться законом.

Сперва Элизия сидела с разинутым ртом, неверяще смотря на меня, а потом понемногу на ее лицо стали возвращаться краски.

– Я думаю, Элизия, когда ты откроешь свое сердце своим истинным, ты сможешь получить от Богини свой дар – ребенка.

– Могу я вам помочь? – она не смотрела мне в глаза, сама была шокирована своими словами, но продолжала говорить. – Я готова отпустить всех своих наложников со слугами в новый город. Я тоже, как и Милиса, хочу стать первой в соблюдении новых законов.

Мы с мужьями решили, что распространять информацию о поступке Милисы мы будем немного иным способом – объявив ее первой желающей соблюсти новые законы. Так что желание помогать я восприняла с энтузиазмом, все же от лишней головы отказываться глупо, тем более что это голова – одна из тех, ради кого и были перестроены старые законы.

Уже через пару месяцев мы все, вымотавшиеся, но довольные, сидели за ужином и праздновали введение новых законов в краях. Элизия, как и пообещала, в тот же день отослала всех своих мужчин в новый город, а своих истинных позвала к себе в замок Ларионии. У нее их оказалось шестеро – четверо драконов и двое барсов. Они включились тоже в работу и наравне с помощниками глав краев корпели, разрабатывая новые законы и программы по изменению мира.

И вот сегодня мы все вместе сидели за столом со всеми помощниками, главнокомандующими, семьей Элизии – она теперь только так себя и своих мужчин называла – и пили вино. Причем меня мутило от него, и я, отпив один глоток после тоста за новый мир, принялась пить воду.

Мы все переживали, потому как именно в эту ночь каждый узнает о новом мире. И уже с завтрашнего дня все свободные мужчины или же примутся переезжать в новый город, или же их женщина будет насильственно сослана на окраины краев со своими истинными, как это было с Милисой, взяв с собой только то, что сможет унести в руках.

Закон был един для всего мира. Со слугами дела теперь обстояли совершенно иначе, теперь если женщина или ее истинные хотят кого-то нанять, то с ними заключается стандартный для всего мира договор о найме, в котором четко оговариваются условия работы и оплаты. Мужчины теперь не будут работать за еду, лишь бы жить в доме, каждый теперь волен выбирать свой путь в новом городе. Со всеми слугами в родовых замках уже заключили договоры, а желающих строить новую жизнь отпустили в новый город.

– Давайте, что ли, название городу дадим, – нарушил молчание за столом Риар. – А то как-то устал я воспринимать наше общее детище всего лишь городом, все же было бы правильнее дать ему имя.

Какое-то время все спорили, предлагая самые невероятные названия, но потом от Фарго прозвучало:

– Феникс.

И все замолчали, обдумывая новое название.

– А почему бы и нет? – улыбнулся мне Алан. – Идея была нашего любимого феникса, так почему же не назвать первый город в честь его создателя?

– Скажешь тоже, – мне стало неловко. – Я не создатель, а так, идеевыдвигатель.

Все засмеялись, и атмосфера тут же потеплела, все принялись строить варианты развития событий и даже идеи, как в случае чего подавлять бунты.

– Мари, – мой любимый Дашен, который вот уже который день меня катал на своих ручках, потому как мне постоянно хотелось спать, а ему было не сложно, отвлек меня от мыслей. – Строительство храма уже заканчивается, и мы считаем, что освятить его должна ты, как ее долгожданное дитя.

– Я бы с удовольствием это сделала, – улыбнулась я, с предвкушением ожидая зрелища, ведь именно насчет храма больше всего было споров, и увидеть его в законченном виде очень хотелось. – Только вот как долго туда добираться?

– Недолго, – Налиш принялся рассказывать о путях. – Уже установлено четыре портальных арки, и все пути подведены к ним. Так что много времени это не займет. Также уже проложены все дороги и намечены участки под застройку жилых домов. Многие мужчины из тех, кто помогает возводить город, принялись строить и себе жилье. Так что, думаю, будет интересно взглянуть на все своими глазами.

– И да, Мари, – спросил Дашен. – Если ты не против, то мы хотели бы уже вернуться в замок в Шелини. Мне пора принять права наследования, да и умчались мы оттуда впопыхах, нужно порешать множество дел.

– Я не против, – мне даже стало интересно там погостить, все же я толком ничего не успела еще увидеть. Перед глазами до сих пор стояли цветущие деревья и их аромат. Я даже глубже вздохнула, словно лепестки сейчас долетят сюда и развеются посреди столовой.

– Тогда нужно собираться, – улыбнулся довольный Дашен, быстрее принявшись есть.

А у меня вообще эта еда стояла поперек горла, видимо, я так переживала, что есть вообще не получалось. Ну я и не расстроилась, все же если не лезет, то и пихать не стоит.

Глава 68

Дашен Гасаш, желтый наг

Как глупый детеныш, я радовался, что моя девочка так легко согласилась пожить у меня в замке. Как же сильно мне хотелось привести жену, и чтобы все подданные видели, как я счастлив. Только вот ее состояние меня начинало беспокоить: сегодня за столом я видел, что Мари практически ничего не съела. А то, что у меня на руках она проводит все больше времени, меня беспокоило вдвойне. Я замечал ее сонливость и слабость.

Даже думал предложить малышке немного сократить наши бессонные ночи, но она так ярко загоралась, что мы порою уже без сил валились на постель, а Мари, наоборот, держалась бодренькой.

Конечно, каждое утро мы ее оставляли полноценно высыпаться, чтобы она успевала отдыхать. Но вот все это не помогало, и я чувствовал, что с малышкой что-то не так.

Отдав все распоряжения своим подданным, в спальню я заполз, когда собратья уже были в самом разгаре и наслаждались ласками нашей жены.

Как же все внутри дрожит, когда она зовет «любимым», хочется не просто радоваться, а летать. Вот и сейчас она заметила мой приход и, лукаво стрельнув глазками, позвала меня в постель. Конечно, я тут же принялся раздеваться. Моя девочка любила каждого из нас, отдавалась душой и телом, ну а я просто млел от ее любви, даря свою без остатка.

Уже ближе к рассвету Мари все же уснула, а мы просто не верили, что такое счастье могло достаться нам.

– Я без сил, – прошипел Шерон, ставший куда более разговорчивым за последнее время. – Вообще!

– Да ты и не старался сегодня, Мари все за тебя сделала, – подколол его Денли. – Вот я всего себя отдал.

– Скажешь тоже, – засмеялся Риар. – Всего себя отдал я, со мной она даже крылышки выпустила.

Мы тоже заметили, что свои прекрасные крылышки она чаще всего выпускала именно с Риаром. Конечно, каждый уж очень много стараний приложил и добился все же ее крылышек, которыми она обнимала в самый пик своего наслаждения. Но вот Риару это удавалось легче всего – может, оттого, что с ним она первый раз так взлетела.

– Не нахваливай себя, – тут же его подначил Фарго, – со мной она кричала громче всех.

– А со мной слаще, – засмеялся Налиш.

– Спите уже, половые гиганты, – зевнул Белир.

– Ага, – тоже зевнул Алан. – Расхрабрились тут. Лучше бы с Мари проявляли свои силы и умения.

– Сладких снов, – пожелал я всем, покрепче обнимая нашу девочку, нежную, хрупкую и такую любимую.

Выйдя из арки телепорта, мы все и сразу ахнули. На прежнем пустом месте сейчас уже возвышались очертания будущего города. Внутри огромной дороги, которую Мари заставила сделать четырехполосной (мы такого еще никогда не видели, а Мари сказала, что так нужно, и назвала ее «окружная»), располагался сам город. Пока в основном были поля да дороги, паутинкой идя к центру.

А вот ближе к середине уже можно было видеть четыре площади, которые окружали красивые парки. В центре была самая большая площадь, которая также была окружена парками. С одной стороны шел подступ ко дворцу, пока только размеченному, но раза в четыре больше наших родовых замков. С другой расположился величественный храм, настолько большой и просторный, что мог соревноваться с немаленьким поместьем. А по бокам, с двух других сторон, находились академии.

От них вырисовывались в разные стороны улицы, где уже вовсю строились магазины, кафе, мастерские. Еще чуть дальше строились первые дома. Это были особняки, уменьшенные версии больших поместий. У каждого такого дома имелись небольшой садик и личная подъездная дорожка.

– Как красиво! – восторженно прошептала Мари, ехавшая со мною вместе.

Я знал, что барсы уже успели перенести все свои академии в город Феникс и магически усовершенствовали здания, чтобы в них было комфортно всем расам. Вообще, барсы были лучшими бытовиками, и город из-под их рук вырисовывался просто игрушечным.

Существа очень старались быстрее выстроить дворец, чтобы Мари быстрее могла сюда переехать. Она вообще стала символом надежды для всех народов. Да даже новость о том, что законы Расшарда изменились, не вызвала ни одного бунта или же восстания. Все же Мари нашла нужные слова для каждой женщины и не поленилась написать каждой лично, чтобы объяснить введение новых законов.

А Элизия ей в этом усердно помогала: она взялась, пожалуй, за самое сложное –решила навестить каждую и с присущей только ей легкостью подружиться и понять проблемы изнутри. И самое главное, своим примером показать, как прекрасно иметь любящую семью, в которой каждый чувствует себя счастливым.

Женщин немного осталось в нашем мире, но ни одна не прислала гневного письма или же вестника с угрозами. Все отписались, что в течение недели вышлют всех своих мужчин в город Феникс, оставаясь лишь с истинными, а со слугами, желающими остаться у них в поместье, будут заключены договоры по всем законам. Единственное, что спрашивали, – когда они смогут посетить новый дворец.

Храм оказался именно таким, каким я лично спроектировал. Из белого мрамора, с мощными, подпирающими небо колоннами. Внутри были изображены сцены жизни наших народов. Мари выбрала самые значимые события из нашей истории и потребовала, чтобы стены были украшены всеми четырьмя народами. Тут было и зарождение мира, и Богиня, держащая в руках первого ребенка, и развитие народов, и даже то, что драконы пожертвовали своими жизнями, спасая мир от разрушения.

О войне мы все долго спорили, пытаясь объяснить Мари, что эту историю лучше забыть, это наш общий позор. Но она обиделась и заявила, что вообще с нами разговаривать не будет, если мы ее не послушаем.

– Нельзя стесняться своего прошлого и тем более от него отказываться. Пусть ваше прошлое послужит хорошим уроком для будущих потомков. Вы должны помнить это и никогда не забывать.

Последняя фреска была с изображением птицы феникса, это был наш маленький подарок жене. Крылышки были позолоченные, а глазки сверкали драгоценными камнями аквамаринового цвета.

– У меня просто нет слов, – Мари стояла у камня с высеченной на нем птицей и любовно водила по ней пальчиками. – Спасибо, это очень трогательно.

А потом она расплакалась, отчего мы все дружненько приблизились к ней, не понимая ее реакции, но принялись целовать передавая ее друг другу. А она уже смеялась и уверяла, что от счастья заплакала.

Глава 69

Марина Шиляева

Когда настало время освящения храма, я попросила всех выйти из него. Мне хотелось побыть одной и действительно проникнуться важностью момента.

В центре, как и во всех храмах Богини Энелии, стоял священный камень, а над ним возвышалась огромная статуя богини. Тут она была раз в пять больше, чем где-либо. И лицо ее, как и везде, было прикрыто капюшоном.

– Ну здравствуй, дитя мое, – Богиня, как и всегда, появилась бесшумно, и я даже этому не удивилась.

Я все стояла возле камня и заглядывала под капюшон статуи, пытаясь увидеть лицо, казалось, что вот еще немного, и Богиня все же покажет свой истинный лик.

– Здравствуй, Богиня, – я не поворачивалась, а все еще продолжала любоваться статуей. Все же мастер, сотворивший это, имеет просто золотые руки или магию.

– Да, она прекрасна, – подошла ко мне Богиня и стала рядом. – Долго наблюдала, как ее создают. Это два брата-оборотня, они лишились своего зверя, но не утратили веру в будущее.

– Как мне вернуть зверей барсам, а драконам, ушедшим в горы, вернуть разум, а эльфам и нагам вернуть желание жить? – я все же повернулась к Богине, которая, как и всегда, пришла ко мне именно молоденькой девчушкой семнадцати лет, с глазками, полными надежд и веры.

– Расправь свои крылья, Марина, и все у тебя получится.

– Ты не сердишься на меня, что я меняю законы этого мира? – мне было важно знать, что Богиня на моей стороне и что я все делаю правильно.

– Законы создают сами существа, и я не вправе на них влиять, а правильно ли ты делаешь, покажет только время, – она повернулась ко мне, в руках у нее по-прежнему были мои цветы, все так же запечатанные в хрусталь.

– Я так боюсь ошибиться, –высказала я все же свой самый главный страх.

– Если бы ты ошибалась, то этот мир не подарил бы тебе их, – она накрыла мой живот ладонью и задумчиво улыбнулась. – Приходи каждый раз ко мне сюда, когда почувствуешь под сердцем новые жизни, я и других твоих деток благословлю.

– Деток? – удивилась я.

Но Богиня уже принялась растворяться в пространстве.

– Постой, я же пришла сюда с просьбой: помоги мне освятить твой новый храм! – я практически уже прокричала в пустоту.

– Просто захоти этого, – услышала я шепот.

Повернувшись, рассматривая все по сторонам, я прикрыла глаза и призвала свои крылья, желая освятить этот храм, чтобы Богиня всегда чувствовала своих детей, которые придут сюда, к ней, в самый тяжелый час своей жизни. Свод храма засветился всполохами света. А все детали, выделенные на фресках золотом, засияли не хуже солнышка, постепенно переходя уже в более спокойный свет.

В храм вбежали мои мужчины и другие, которые, скорее всего, и строили этот храм. А вокруг все сияло, как светило в ночи, мягким ненавязчивым светом. Я повернулась к статуе, что так сильно понравилась и самой Богине, и мне захотелось ей подмигнуть, но я передумала – все же передо мной Богиня. Но Богиня лишь слегка проявила свой лик и подмигнула мне сама.

– Глазам своим не верю! – воскликнул темноволосый барс, падая на колени перед алтарным камнем.

Рядом с ним упал похожий на него один в один парень и тоже склонился перед сияющей статуей Богини.

– Она в восторге от вашей работы, – я решила все же сообщить им, потому как действительно они оказались невероятными мастерами.

– Спасибо, светлейшая, – так и не подняли они головы, а мои мужчины меня потянули уже из храма.

Оказалось, я пробыла в храме много времени, хоть и не заметила этого.

– Денли, – позвала я задумчивого мужа. – А эти барсы, которые братья, они не могли бы и в возведении дворца поспособствовать? Уж очень золотые у них руки.

– Хорошо, – муж улыбнулся и, притянув к себе, понес на руках.

Мы еще ходили какое-то время, рассматривали уже построенные здания, побродили по паркам, в которых по моей просьбе сделали множество фонтанов. И направились в край нагов.

С нами, как и всегда, была свита из не менее чем сотни мужчин от каждого края, мой личный повар – ему было приятно так называться, а я была не против – и еще множество существ.

Уже на подходе к родовому замку в Шелини я заметила, как множество нагов вышли нас встречать. Нам кричали приветствия, махали руками и радовались нашему приезду.

Мне самой стало весело и радостно, как будто я вернулась домой. Хотя и у эльфов, и у драконов, не говоря уже о барсах, я чувствовала себя так же.

– Дашен, а когда будет коронация? – было любопытно, когда мне готовиться к встрече с множеством высокопоставленных нагов.

– Думаю, что через несколько дней уже можно будет организовать, – он покрепче меня прижал к себе, когда мы уже проезжали ворота.

Старший наг вообще вел себя как-то странно, старался всегда меня забрать на руки, на переездах сидела я только у него, а он обнимал меня и не мог надышаться.

Вообще, мысли о детях постоянно возвращались ко мне. Богиня сказала, что они уже есть, и она их даже благословила. Теперь стало понятно мое странное состояние, только вот как давно и от кого? Этот вопрос меня очень беспокоил: кого же из мужей радовать?

Замок, как и все другие родовые, тут же засверкал, приветствуя своих хозяев, чувствуя свою сильную кровь. А я, уставшая и счастливая, решила новость о детях отложить на вечер. Все же это очень личное, и хотелось об этом рассказать только мужьям.

Глава 70

Фарго мон Гран, огненный дракон

Мы решили свой первый вечер провести наедине, слишком сильно устали от постоянной суматохи вокруг нас. Я так вообще за последние годы больше привык быть в одиночестве, да и до моего безумия я не сильно отличался общительностью. Теперь же моя жизнь изменилась, просто перевернувшись с ног на голову.

– Почему грустишь? – Мари подошла ко мне и уселась на колени, обнимая за шею.

– Думаю о жизни, – я задумчиво поцеловал ее в висок, вдыхая ее запах.

Но что-то внутри начинало беспокоиться, все чаще проявляясь в последнее время, я опять поглубже вдохнул ее запах и замер: он немного, но изменился. Не став пугать малышку, я лишь сильнее прижал ее к себе. Нужно с Сульгенэлем поговорить, пусть ее проверит на всякий случай.

– Ты не рад, что так сложилась твоя жизнь? – она перебила мои беспокойные мысли о ее здоровье.

– Почему же, рад и даже счастлив. Мне и всем собратьям именно тебя не хватало всю нашу жизнь. Да и, не побоюсь это сказать, всему миру. Ты очень нужна всем.

Я видел сегодня, как первые существа снимали свои брачные браслеты, как надежда загоралась в их глазах. Хотелось жить и дышать полной грудью. Наша такая хрупкая и маленькая девочка принесла не только счастье, она принесла надежду. А это слишком много для нашего мира, мы буквально напитывались ею, заражались, стремясь стать лучше.

Те два брата-барса, которых похвалила жена, – они же так старались ради Мари, а она этого не поняла. Да весь город Феникс, словно сказка, сиял талантливыми работами существ. И все лишь ради улыбки нашего счастья.

В гостиной стали собираться все собратья, кто-то из душа, еще с мокрыми волосами, кто-то на ходу одеваясь. Я поднял Мари на руки и пошел с ней на террасу, туда, где мы накрыли стол. Наги расстарались, заполнив террасу цветами, которыми так искренне восхищалась жена. Сюда принесли множество горшков с цветущими растениями, и теперь все просто утопало в разноцветии.

– Какая красота! – поразилась Мари у меня на руках, а я, усевшись за стол, не желал ее отпускать, почему-то руки просто не слушались. – Сегодня сказочный день! Я столько красоты увидела.

– И мы, – я смотрел на свою жену и понимал, самое главное наше сокровище – это она.

– Я должна с вами поговорить, – серьезно начала Мари. – Не знаю даже, как это сказать, но, по-моему, я беременна.

Я обомлел, мои руки теперь не просто ее держали, они жили своей жизнью. У нас будет ребенок! Ребенок! Я старался дышать, потому как легкие тоже отказались сотрудничать с мозгом.

– Мари, – я принялся целовать ее лицо, шею, ключицы.

Видел, как вскочившие собратья тоже целовали ее – везде, где каждый мог дотянуться.

– Постойте, – засмеялась она. – Я не знаю, кто отец и кого действительно нужно радовать.

– Мари, – зашипел от переполняющих его эмоций Дашен. – Ты всех нас порадовала, это наш ребенок, кто бы ни был его отцом. Твой ребенок, подаренный этим миром и самой Богиней.

Дальше сразу все вместе принялись говорить, и было что-то невообразимое. Мой же дракон вел себя странно: он хотел Мари в полное свое владение. Он чувствовал, что ребенок его, и сходил с ума от счастья.

Как же хотелось похитить ее сейчас, увести в ту пещеру, где мы познакомились, и спрятать там от всего мира. Но я держался и старался ровнее дышать. Какое же это чудо, наша Мари беременна. Я до сих пор не мог в это до конца поверить и осознать.

– Дайте япроверю Мари, – колотила нервная дрожь эльфа. – Теперь нужно больше следить за ее здоровьем и здоровьем ребенка.

Я тут же положил жену на мягкий диванчик, где мы ее все обступили и внимательно следили за действиями Сульгенэля. Сейчас каждый мечтал иметь его способности, чтобы вот так же сидеть рядом и, поглаживая ее животик, прощупывать магией зарождавшуюся жизнь.

Он выпустил свою силу и приложил немного дрожащие ладони к ее животику. Мы все замерли в ожидании, а Мари летала в облаках, видимо уже представляя, какой будет наш ребенок.

«Мой сын!» – зарычал у меня внутри дракон. Я теперь точно мог понять, что именно беспокоило в ее запахе. Это нотки запаха моей крови и плоти, моего ребенка. Я ухватился за ее руку и принялся покрывать поцелуями.

– С детьми все в порядке, – улыбнулся счастливейший из всех эльфов Сульгенэль.

– С детьми? – переспросил Денли, у которого не меньше, чем у самого Сульгенэля, дрожали руки.

– Да, – эльф расплылся в довольной улыбке. – У нас будет четыре сына! Им уже восемь недель, и развитие идет прекрасно!

У всех рты пооткрывались от удивления, у Мари тоже.

– Как четверо детей? Как восемь недель? – она даже привстала на локтях.

– Да, именно четверо любимых деток, и да, им уже пара месяцев, – он нежно поцеловал в губки супругу и, подхватив ее на руки, закружил с криком счастья на руках. – Любимая, спасибо, спасибо тебе!

– Давайте все же покормим нашу беременную жену, – взял себя в руки я и потянулся к Мари, чтобы тоже прижать к себе и зарыться в ее волосы носом. Ее запах так будоражил моего зверя, что я даже готов был мурчать не хуже барсов.

Глава 71

Дашен Гасаш, желтый наг

Теперь я понимал, почему мне малышку не хочется выпускать из рук: моя самочка беременна, и мой зверь это почувствовал сразу, а я, как и все, просто не ожидал такого. Да появление одного ребенка – это уже огромная редкость, а тут твоя совсем еще молодая жена – и уже сразу с четырьмя детенышами.

Я чувствовал в ней свой запах, но и Фарго с Денли и Сульгенэлем тоже чувствовали. Они за столом это сразу же сказали Мари, когда она стала гадать, кто отец. Но и я не отставал и тоже признался, что чувствую.

Такое невероятное могло случиться только с нашей девочкой. Она забеременела сразу от четверых, причем разных рас. Конечно, в истории такое бывало, но все же это была всегда редкость. Но вот чтобы четырьмя детьми сразу – это что-то сравнимое с даром Богини.

Еда сегодня превзошла все ожидания, я наслаждался мясом, которое было просто великолепно. А вино, открытое в честь такого невероятного, но потрясающего события, было вообще самым вкусным, какое я когда-либо пробовал за всю свою жизнь.

В этот момент меня огорчало только то, что мать совсем немного не дожила до этого дня, она была бы очень рада узнать, что все ее три сына счастливы и что скоро у них будут дети, один из которых наг. Наследник нашего рода и магии.

– Ложись ровнее, – положил Сульгенэль на постель Мари и принялся опять водить ладонями, выпуская магию по еще совершенно плоскому животику.

– Щекотно, – засмеялась она, но с лукавой улыбкой принялась стрелять на нас всех глазками. – Вы же не думаете, что наши ночи закончатся с моей беременностью?

Она потянулась к Сульгенэлю, который сосредоточенно напитывал магией наших крох.

– Мари, – сбился эльф, но магичить не перестал. – Давай мы немного подождем с этим.

Он закончил с напи́тыванием детей и печально посмотрел на тельце нашей жены, которая опять предстала перед нами в своем умопомрачительном белье. Оно было сегодня ярко-фиолетовое, с черными кружевами, а на ножках чулочки, которые уже не раз мы могли созерцать на ней.

Первый раз, когда она предстала перед нами в них, причем решила станцевать особенный танец, мы, как один, просто набросились на нее, чуть не переругавшись с собратьями, кто будет первым. Но она потом так вымотала нас, что после уже никто и никогда не ссорился в ее присутствии. Вот и сейчас она поднялась на колени в мягкой постели, среди белых простыней. Скинула свой халатик полностью и, оставшись в одном белье, принялась нас соблазнять.

Мы все стояли вокруг постели и безумными глазами пялились на нее. Первым не выдержал Риар, он буквально пополз к ней, не хуже нага. Прильнув лицом к ее животику, стал водить губами по нему.

– Конечно, нужно быть осторожными во время беременности, – она поглаживала своего дракона. – Но вот оставаться вообще без секса – это очень вредно.

Мы все отмерли и каждый стал делать максимально полезное, так, чтобы Мари в эту ночь была нами всеми довольна.

В последующие дни пришлось много времени тратить на урегулирование новых законов. Поток существ, что направился в Феникс, увеличивался с каждым днем. Оказалось, что слугами не так уж и многие хотят работать. Как правило, на этих местах оставались самые старые мужчины, которые уже ничего не хотят менять и которые привыкли так жить. Конечно, каждый не поленился и составил договор, потому как свои собственные деньги нужны были каждому, и получать теперь за свой труд честно заработанные все считали поистине благословением Богини.

Мою коронацию было решено назначить через неделю после нашего возвращения. Собратья посчитали, что все же это будет праздник, и хотели максимально красиво все организовать.

В один из самых больших залов я завел свою жену в золотом, под цвет моего хвоста, парчовом платье. Оно небольшим шлейфом струилось за ее спиной. Начиная от плеч, с которых спадала едва заметная прозрачная ткань из золотой паутинки шелковых ниток, шла невесомая накидка, покрывающая шлейф платья, словно облако искр.

– Мне кажется или смотрят только на меня? – шепнула мне Мари.

– Ты просто потрясающе красива, вот существа и не могут оторвать от тебя глаз.

Моя маленькая девочка зарделась, и я еще более гордый, что сегодня могу взойти на престол вместе с женою, аккуратненько сжал ее ладошку, лежащую на моем локте.

– Люблю тебя, – я немного склонился к ее ушку.

– А я тебя, – светлая и счастливая улыбка озарила ее лицо.

В зале раздались песнопения старой молитвы, наполнявшие стены родового замка еще во времена его возведения. Самый древний и уважаемый наг подполз ко мне и жене и принялся шептать слова клятвы, которые сейчас повторял каждый наг, находившийся в этом зале, и наги, ожидающие своей очереди, чтобы поздравить нового императора, которые столпились в главном дворе замка и за его пределами.

Сегодня каждый наг постарался прибыть ближе к новому императору, чтобы выказать дань уважения сильной крови и вкусить ее силу. Даже те наги, что сейчас не смогли присутствовать при коронации, почувствуют сердцем пульсацию сильной крови, которая именно в эти моменты сильнее всего.

Мои братья бесшумно стали по сторонам от нас с Мари и тоже дали клятвы мне, а я зашептал клятву им. Признавая их и разделяя свою власть с ними. У нас одна жена, одна судьба, одни будут дети, так почему же не разделить и власть вместе с ними?

Они удивленно посмотрели на меня, а я лишь улыбнулся.

 «Брат?» – Налиш взволнованно ворвался в мои мысли.

 «Спасибо», – прошептал Дашен.

Может, я и поступал опрометчиво, но это было моим решением. Корону императора я надел, склоняясь перед древним нагом, у которого уже давно выцвели глаза, а пластинки потеряли свой блеск. Но мы уважали старость и ум, а этот наг никогда не давал повода усомниться в нем.

Он склонился передо мной, принимая мое решение, и короны для братьев, похожие на мою, тут же были надеты на головы Шерона и Налиша. Конечно, они всегда останутся моими братьями, в первую очередь прислушивающимися ко мне. Но вот их сила теперь станет равной моей.

Последнюю корону надели на голову нашей жены. Она была из такого же золота и камней, как и моя, но более изящная и ажурная.

– Жена, – я поцеловал ее в губы, когда собравшиеся вокруг существа зааплодировали нам, и мы развернулись чтобы предстать перед их взглядами.

– Мой муж, – улыбнулась мне Мари, смотря мне в глаза, и я увидел в них столько тепла и любви, что сердце на секунду сбилось, и мне пришлось приложить усилие, чтобы вздохнуть.

Потом ее поцеловали Шерон и Налиш, им она тоже улыбалась и смотрела как на ожившие статуи богов, словно весь ее мир заключается только в нас.

Глава 72

Марина Шиляева

В город Феникс мы смогли вернуться только через пару лет. Сперва просто путешествовали по краям, посещая и знакомясь со всеми семьями нашего мира. Потом проводили много времени в каждом краю, чтобы замки напитывались родовой магией. А уже позже знакомили те самые замки со своими сыновьями.

Оказалось, что когда рождается молодой наследник рода, то и сам замок обновляется, словно ссыпая с себя пыль прожитых лет.

И вот я стою на балконе в своем новом дворце в Фениксе и слежу, как те самые два ночных светила, которые первыми встретили меня в этом мире, опять спокойно плывут по ночному небу.

Мои крылья неосознанно вырвались, беспокойно трепеща за спиной, а я, как обычно, принялась усиленно заставлять их делать правильные взмахи, чтобы взлететь. Но они так же упорно продолжали меня не слушаться.

– Не волнуйся, – ко мне подошел Белир и взял за руку. – Когда-нибудь твои крылья достаточно окрепнут, и мы еще с тобой полетаем в облаках.

– Как же хотелось бы быстрее, – он увидел мой тоскливый взгляд в небо и обнял, позволяя уткнуться ему в грудь лицом.

Я уже несколько раз ходила к Богине в храм, но она так и не вышла ко мне, чтобы объяснить, что нужно делать, чтобы летать, я даже звала ее, но она молчала.

Мой феникс с каждым днем все больше тосковал по небу, я чувствовала, как он рвется ввысь, но я все никак не могла взлететь, а он все никак не мог освободиться.

– Как ты думаешь, Белир, – тихо произнесла я, – мой феникс не откажется от такой неумехи-хозяйки?

– Что ты, родная, он просто так бы тебя не выбрал, если бы не знал, что ты со всем этим справишься, – осторожный поцелуй коснулся моего виска.

– Но я все делаю, как объясняют учителя. И крылья разрабатываю, и подолгу сижу медитирую с ними, чтобы тело привыкало. А они никак не взмывают к небу, – хотелось плакать, но я стойко держалась, не желая расстраивать мужей. – Что я делаю не так, Белир?

Я подняла глаза на него и с надеждой заглянула в его синеву.

– Милая моя, любимая, ты все делаешь так, и даже больше, чем от тебя требуется, – его нежный поцелуй скользнул по моим губам. – Просто, наверное, еще не время.

– Ну как же это не время! – я отошла от своего мужа и, опершись двумя руками о парапет, принялась опять гипнотизировать ночные светила. Они настолько ярко освещали все вокруг, что казалось, сейчас день, но только волшебный, вобравший в себя серебро отблесков ночных огоньков. – Я чувствую, что феникс просится на свободу, он зовет меня, а я не понимаю его.

– Мари, – к нам на балкон вышли все мои драконы, они слышали часть нашего с Белиром разговора, потому подошли и не спрашивая принялись обнимать и целовать.

– Сыночки уже спят? – я все же выпуталась из их объятий и с усмешкой посмотрела на лица, сразу же погрустневшие оттого, что я не даю меня целовать.

– Уже видят сладкие сны наши ангелочки, – Риар все равно извернулся и прижал меня к себе. – Над ними весь дворец трясется, и каждый мечтает увидеть их улыбки, – усмехнулся он.

Вообще сыночки оказались уникальными, они хоть и были все братиками от разных отцов, но неразлучнее мальчуганов сложно было найти.

Они вместе делали все: и озорничали, и любопытничали, и смеялись, и доводили до истерик своими криками, когда что-то было не по-их. Но мужья воспитывали их в строгости, и даже в таком юном еще возрасте они уже понимали, что палку перегибать нельзя. И потому вели себя так только в присутствии бесконечных нянек, а вот с папочками были ангелочками. Потому, когда я рассказывала о шалостях еще таких маленьких крох, мужья удивленно смотрели на меня и просто не могли в это поверить.

– Давай полетаем? – предложил Махит, мой зеленый искуситель, он был самым спокойным из всех моих мужей, но именно с ним мы больше всего бесились в небе. Я тут же повеселела и улыбнулась своему любимому.

– Давайте все вместе? – уже с предвкушением улыбался Риар, отходя от меня, и первым перевоплотился в дракона.

Мой серый вихрь взмыл в воздух, красиво изгибаясь и ловя потоки воздуха.

– Летим, – мою руку схватил Фарго и, отведя в сторону, тут же обернулся красным чешуйчатым и, обдавая меня своим огнем, склонился, чтобы я взобралась на него.

За нами следом взмыли зеленый и синий драконы, кажется, прямо в прыжке перекидываясь в своих зверей. Рев наполнил небеса, и я, восседающая на своем Фарго, прижалась к нему всем телом. Опять отпустила свои крылья и дала им возможность хоть так ощутить полет.

Ночной город под нами был наполнен огнями, и я не могла не любоваться этими красотами. Множество выстроенных домов, парков, магазинов – город шумел ульем, как когда-то, еще в другой жизни, когда я жила совершенно в другом городе. Тогда я, приехав из своей деревни, просто не могла привыкнуть к такому шуму и гаму. И вот, уже живя тут, принесла кусочек своего прошлого из другой жизни.

Конечно, существа как были одинокими, так таковыми и оставались, а я все еще не понимала, как могу помочь обезумевшим драконам и барсам, как вывести из тоски нагов и эльфов. Имея надежду, многие воспрянули духом, держались, но вот надолго ли их хватит, я не знала, да и страшно было потерять тот хрупкий мир, который сейчас держу в своих руках.

Мне казалось, что вот если феникс выйдет наружу, он обязательно придумает, как дальше спасать этих существ, как возродить этот мир и наполнить его счастьем. Но пока феникс никак не мог появиться, а я самолично наслаждалась счастьем, пока вокруг множество существ жили лишь одной надеждой.

Мужья взяли за правило летать со мной каждую ночь, пока два ночных светила в максимальном своем пике освещали город Феникс. Я расставляла руки и крылья, стараясь почувствовать ту самую свободу, что ведет каждого зверя, живущего в телах и душах существ, я вдыхала воздух полной грудью, благодаря мир за его доброту ко мне. Но все равно никак не удавалось почувствовать феникса в себе, чтобы мы смогли воссоединиться.

Глава 73

Белир са Оксон синий дракон

– Папа! – запрыгнули все четверо непосед ко мне на руки.

        Им уже исполнилось по пять лет, и они с каждым годом становились только дружнее. Никто из них не терпел, когда обижали другого. И я мог с уверенностью сказать, что не поздоровится их обидчику, когда все четверо объявят войну.

        – Коул обещал сегодня нас научить печь торт, – самый младшенький, Долиш, от папы Дашена, юркнул под руку ко мне и, пригревшись, принялся на пальцах показывать, сколько ярусов будет в торте. – Вот столько… нет, вот столько будет кружочков.

        – А еще Коул сказал, что сделает таких сладкие цветочки, которые мы сможем кушать! – восторженно светился Сатариэль, сыночек Сульгенэля.

        – А потом мы все вместе будем писать на торте буквы! – это уже вовсю пылал, в буквальном смысле, Фидель, непоседа Фарго.

        – И что же вы там напишете? – я с преувеличенным вниманием слушал своих сыночков, которые уже имели немаленький такой вес, но все равно предпочитали вот так, все вместе, забираться к кому-то одному на руки, чтобы не разлучаться ни на минуту.

        Мне было смешно наблюдать за серьезными личиками своих любимых ангелочков, которые еще толком букв не знали, но уже твердо решили учиться писать, потому как это будет подарком для любимой мамочки.

        – Я напишу, что очень сильно люблю маму! – улыбался во все свои остренькие зубки Данай, котик своего папы-барса Денли.

        – И я так хочу написать! – тут же заулыбался Долиш. – Давай вместе?

        – Тогда и мы с вами, – Фидель тут же решил за себя и Сатариэля.

        – Бежим! – Данай первый соскочил с колен. – Может уже можно начать, а то вдруг мы не успеем!

        Я ради любопытства последовал за детворой, которая во дворце чувствовала себя лучше всего, тут при создании была задействована родовая магия сразу четырех глав. И малышне значительно интереснее было именно тут постигать свою магию, потому как одновременно каждому дворец в этом помогал, усиливая и оберегая.

        Придя на кухню, я застал неописуемое зрелище: довольный и улыбчивый Коул мешал тесто, а четверо ангелочков ему в этом усердно помогали. Повар вовремя успевал убирать скорлупу от яиц, менял соль на сахар, кода они ручонками принимались пробовать все, как учил повар.

        Я не стал мешать, потому как смотреть, как пол равномерно устилается мукою, а сахар летит и в суп, и в мясо, доходившее на плите, было выше моих сил.

        Найдя Мари в саду, где она стояла возле какого-то редкого вида роз, которые выросли, когда жена сильно затосковала о своей прошлой жизни, обнял ее и теснее прижал к своей груди.

        – Попалась, – усмехнулся я, зарываясь в ее густые волосы, которые всегда для меня пахли цветами. Как те розы, что сейчас так любовно она поглаживала.

        – Белир, – она тоже улыбнулась и расслабленно откинулсь на меня. – Где сыночки? Что-то я уже целый час их не видела.

        Малышня вообще старалась от мамочки не отходить. Они всячески ей во всем помогали, а иногда просто с ума сводили. Отчего Мари несколько раз даже жаловалась нам: мол, мы слишком их балуем.

        – Тебе сюрприз готовят, – я нежно прошелся губами от ее виска к шейке.

        – Опять? – усмехнулась она. – И что на этот раз? – не стала она поддаваться заветному слову, потому как от наших непосед всего можно ожидать.

        – Я не могу сказать, это же сюрприз! – наигранно возмутился я, – могу только сказать, что они у Коула.

        – Бедный Коул, – засмеялась она и развернулась в моих объятиях, счастливо светясь глазами. – Бедные вы!

        – Это почему же? – тут я уже без наигранности удивился.

        – Ну как же? – она все еще посмеивалась. – Если они сейчас на кухне, то от нашего ужина, боюсь ничего уже не осталось. Ну или сладкое мясо вам нравится, или же пересоленные пироги?

        – Как ты догадалась? – в очередной раз я удивился ее проницательности.

        – Белир, – она нежно поцеловала меня в губы. – Вот когда вы отвлечетесь от своих важных дел и будете с детками проводить все ваше время, то вы увидите, что за этими ясными ангельскими глазками скрываются еще те озорники.

        Она опять засмеялась и потянула меня вглубь сада, где нас не смогут видеть из окон дворца.

        Торт у Коула все же вышел шедевральный. Как он с такими помощниками успел все и даже больше – для меня, наверное, навсегда останется загадкой. Но на праздник дня рождения нашей любимой торт был, как и обещали сынишки, многоярусным, со сладкими цветочками и множеством надписей, которые написали своими маленькими ручонками дети под твердым руководством личного повара Мари.

        Музыка заиграла громче, и огромный зал завибрировал от ожидания. Дворец живой своей сущностью торжественно встречал самую любимую хозяйку переливом всех цветов и оттенков, пуская всполохи по стенам. Цветы, установленные под самыми сводами свисающими гроздьями, заблагоухали еще сильнее, раскрывая соцветия. Множество существ, одетых в самые свои праздничные наряды, собрались тут, чтобы увидеть главенствующую семью правителей этого мира.

        Наги, сложив хвосты кольцами, низко склонились, позволяя видеть, как они преданы своей императрице. Барсы, кланяясь, лукаво переглядывались, наблюдая, как их самая любимая правительница вышагивает со старшим мужем – барсом. Эльфы уважительно пригибались, наблюдая за своей королевой, которая была столь же красива телом, сколь и прекрасна душой. А драконы, во главе с вездесущей Элизией, восхищенно наблюдали, как истинная их квадры правителей тепло улыбается в ответ на их поклоны.

        Четыре сына, четыре будущих правителя, первыми поздравили с днем рождения свою мамочку, нежно поцеловав ее в щеку. А она, в белом облаке пышных юбок, украшенных золотыми струнами, унизанными драгоценными камнями, присела возле них, целуя в ответ каждого.

        – Мари, ты прекрасна, – наконец мне удается ее забрать себе и закружить по танцевальному залу, где уже каждый веселится и смеется, ожидая только самого лучшего, потому как по-другому просто не может быть.

Глава 74

Махит рэ Нор, зеленый дракон

Очень много вечеров мы проводили вместе, но именно в такие вечера Мари больше всего уделяла внимания Сульгенэлю. Он отстранялся в эти моменты, словно не чувствуя себя частью нашей семьи. Его что-то тревожило, это многие чувствовали, а сильнее всего Мари.

        – А давайте завтра опять поедем на наше озеро? – Риар, как всегда, загорался и за минуту мог предложить миллион идей. – Можем детвору взять, чтобы всем вместе провести время.

        – Конечно, возьмем, – согласилась Мари, сидевшая на руках у Сульгенэля. – Они нам этого не простят, если мы уедем без них.

        – Но у них учеба! – возразил Фарго. – Разве можно пропускать занятия?

        – Тем более они нам этого не простят, если у них появится шанс официально улизнуть от наставников, – засмеялась Мари, даже слезки подтерла.

        – Ну как знаешь, – Фарго все равно нахмурился: для него важно было, чтобы дети начинали уже постигать науки. Конечно, пока в игровой форме, но все же заложить начало нужно.

        Но вот детвора не оценила его рвения и предпочитала сбегать от наставников при каждом удобном случае, не желая играть в умные и поучительные игры.

        Мари всегда была на стороне сыновей: мол, детство не стоит отбирать, потому как даже она в свои пять лет еще и не думала об учебе, учитывая даже то, что человечество живет меньше и всегда торопится жить.

        На озеро мы все же попали всей семьей, и Мари принялась учить детей прыгать с папиных ручек, показывая, что нужно делать, чтобы взлетать выше. Риар незаметно подталкивал их потоками воздуха еще выше, чтобы детям было веселее, а Белир вовсю следил и ловил струями воды самых неуклюжих. Смеялись все, потому как у детворы это выходило слишком уж презабавно. Но вот Сульгенэль, как обычно, самоустранился от забав и стоял в стороне, печально наблюдая за всеми.

        – Почему не веселишься со всеми? – я тихонечко подошел к нему и оперся о другую сторону дерева, где он стоял.

        Он вздрогнул от неожиданности – видимо, сильно задумался, раз меня не заметил.

        – А ты почему ушел от всех? – он не стал мне отвечать.

        – Решил посмотреть, что такого интересного ты видишь со стороны, раз не со всеми.

        Я улыбнулся краешком губ, не пытаясь допытываться о его внутреннем состоянии, – если посчитает нужным, сам обо всем расскажет. Как говорит Мари, мы семья и должны доверять друг другу.

        – Ты когда-нибудь жалел о чем-то? – внезапно спросил Сульгенэль.

        Меня удивил его вопрос, но я не подал вида.

        – Каждое существо о чем-то сожалеет хоть раз в жизни, – смотря на эльфа, я видел, что его что-то съедает изнутри, но Сульгенэль молчал, хмурился и молчал. Скорее всего, Мари права, раз больше ему уделяет внимания, ему это сейчас нужнее.

        – Мари сильно беспокоится о том, что никак не может соединиться с фениксом, – перевел он тему, потому как не хотел говорить о том, что его тревожит. А я и не стал настаивать.

        – Все у нее получится, наверное, просто нужно на это время.

        Я пожал плечами и теперь сам переключил внимание на другое. Схватив эльфа, потащил в воду ко всем: нечего стоять и отбиваться от семьи, не умеешь – научим, не хочешь – заставим!

Глава 75

Марина Шиляева

– Мари, смотри, – Шерон поднес мне большой фолиант и осторожно водрузил на стол передо мною. – Вот тут еще есть информация о фениксах.

Мы опять принялись объезжать все родовые замки краев, чтобы в очередной раз покопаться в библиотеках. Сейчас мы пребывали в Ларионии. Тут всегда было лето, и мне нравилось сюда приезжать, когда в более северных краях были ветры или прохлада. Зим в этом мире не было вообще, просто ночи становились холоднее, но вот у эльфов и нагов даже этого не наблюдалось. Так что тут можно было наслаждаться постоянным теплом.

Как-то мне очень сильно захотелось увидеть снег, я даже плакала. Скорее всего, гормоны тогда играли, ну а мои драконы это восприняли всерьез и, утеплив меня, повезли в горы. Сколько лавин тогда из-за нас сошло, мы не считали, но вот когда отмокали уже на источниках, они припомнили мне их все. Где это видано, чтобы драконы в своем драконьем виде демонстрировали, как они умеют кататься по снегу?

А я тогда смеялась до икоты, потому как более неуклюжих созданий я еще не видела, все же для драконов одно место – это небо.

– Тут написано, что фениксы умеют делиться искрою своей жизни, – Шерон продолжал листать книгу и показывать фрагменты строк, где он умудрился отыскать нужное. – А вот тут – что вы летаете быстрее всех, за счет того, что мгновенно можете оказаться в любой точке мира и вне его.

– Это все хорошо, конечно, но вот как эти самые способности вытащить? – я опять вздохнула и принялась сама листать фолиант.

Уделив ему уйму времени, я уже к концу просто настойчиво пролистывала станицу за страницей, боясь пропустить что-то важное.

Между двумя страницами, практически сливаясь с ними, оказался зажат бумажный конверт, он практически приклеился временем, сросся со страницами. Но аккуратно отцепив, я взяла пожелтевшую бумагу в руки.

– Что это? – обратил внимание Шерон на мои действия.

– Письмо? – не знаю зачем, но я спросила, не решаясь его вскрыть, потому как оно оказалось запечатанным.

– Дай глянуть, – протянул руку Шерон. – Ему около семисот лет, и на нем когда-то были охранки. Правда, сейчас они уже давно разрушены, только и осталась вот эта печать.

Он тоже повертел письмо и погладил пальцем жесткий оттиск на сургуче.

– Это знаки правящей некогда королевы, – он вернул мне письмо, хотя было видно, что ему любопытно и он бы не прочь взломать печать.

– Чем занимаетесь? – в библиотеку зашли мои довольные котики.

Нежно поцеловав меня, они обратили внимание на конверт.

– Вот письмо нашли, думаем, распечатать его или нет, – я помахала желтеньким конвертиком.

– А чье оно? – тут же заинтересовался Денли, тоже беря в руки конверт и, как до этого делал Шерон, принялся проверять его и рассматривать печать. – Это печать королевы Дэриниэли. Она исчезла сразу же после войны, никто не знает, что с ней случилось. Тогда еще, в то же время, Сульгенэлю пришлось взойти на престол, так как он единственный остался с сильной кровью.

– А кто она была Сульгенэлю? – мне почему-то стало очень грустно за своего эльфа, он был одинок слишком долго. Денли все же прав был, ему повезло, что он нашел Алана и его жизнь стала более живой. А вот эльф остался совсем один.

– Это мать Сульгенэля, – ответил Денли, грустно смотря на письмо.

– Чего не идете спать, мы заждались? – прошептал Дашен, незаметно подкравшись ко мне со спины, и обнял своими такими надежными руками.

С ним пришел и Налиш, который тут же меня поцеловал и незаметно так обвил одну ножку хвостом, потому как вторую уже вовсю обвивал Дашен, причем все дальше пробираясь под юбку.

– Дашен! – возмутилась я.

– Что? – совершенно невинный взгляд и недоумение, как я могу быть недовольна, он же всего лишь хочет потереться.

– Мы тут письмо некогда правящей королевы эльфов нашли, – я решила перенаправить интерес мужчин на что-то неживое, например, конверт. А самой не терпелось дочитать огромный фолиант и хоть немного еще посидеть в библиотеке.

– Ого, – Налиш и Дашен тут же перевели любопытный взгляд на конверт, все еще находившийся в руках у Денли.

– Письмо той самой пропавшей королевы? – удивился подходящий Фарго со своей квадрой и тоже, как и все, сперва решил меня поцеловать, причем выдергивая из хватки нагов, что уже само по себе нереально, но все же с драконом сложно спорить.

Махит, Белир и Риар сразу же заулыбались и уже у Фарго вытащили меня, чтобы тоже поцеловать, а потом еще и обнять.

– Так, – я все же попыталась призвать мужей к порядку. – Я вообще-то тут делом занималась, а вы меня отвлекаете.

– От вскрытия чужих писем? – усмехнулся Риар.

– От изучения возможностей феникса, – я все же подумывала уже начать обижаться, когда раздался хруст ломаемой печати.

– Ты уверен, что это хорошая идея – читать чужие письма? – Алан тут же решил полюбопытствовать у брата.

– Может, мы узнаем, почему она пропала, все же королевских кровей была, а вдруг там что-то важное?

С ним больше никто не стал спорить, вроде груз ответственности он берет на себя, а все остальные просто послушают, что будет Денли читать.

Письмо было немаленьким, сама бумага внутри оказалась неплохо сохранившейся, и Денли ее даже встряхнул, чтобы выровнять.

«Дорогая моя сестра и будущая правящая королева барсов Алитиэль».

Сразу после первой же строчки Денли от изумления не сумел удержать свои брови, которые у него взлетели вверх.

«Спешу тебя обрадовать, что у меня все получилось, и теперь до осуществления нашего плана остались считанные дни. Я обо всем поговорила с Сульгенэлем, и он со мной полностью согласен. Теперь, после смерти правящих барсов, убить их сына не составит  труда. Все уже подготовлено к исполнению.

Я прошу тебя сжечь все доказательства нашей с тобой переписки и позаботиться о тех существах, кто поспособствовал в свое время исчезновению сильной крови у нагов. О своих я уже позаботилась, и поверь, они теперь будут безмолвствовать навеки.

Твоя любящая сестра и правящая королева эльфов Дэриниэль».

– Не думал, что что-то еще сохранилось, – Сульгенэль оторвался от стены, где, оказывается, стоял все это время, и смело подошел к нам.

Он протянул руку к письму своей матери, рассматривая уже сам ее строчки. Я заметила, как отголоски боли промелькнули у него в глазах, но он быстро взял себя в руки. Сжав письмо в кулаке, он прикрыл глаза, и через миг с его ладони сыпалась пыль.

– Объяснись, Сульгенэль! – прошептал, уже практически рыча, Денли.

Но Сульгенэль никак не отреагировал на его слова и даже не попытался встать лицом к опасности. Он облокотился двумя руками на стол и смотрел только в мои глаза.

– Думаю, стоит вам всем рассказать о том, что я храню в себе всю свою жизнь, – он с некоторым страхом наблюдал за моим выражением лица и ловил каждый мой вздох.

Все остальные молчали и не пытались его перебивать, только Алан положил руку на плечо Денли и одними глазами просил того успокоиться.

– У моей матери была сестра Алитиэль, об этом мало кто знает. Еще в юном возрасте к ним обеим посватались короли: к матери – мой отец, король эльфов, а к ее сестре – глава барсов.

Денли недовольно фыркнул и отвернулся от эльфа, всем видом не соглашаясь с его словами.

– Но Алитиэль отказалась, – продолжил говорить Сульгенэль. – В то время народы не были так объединены, как сейчас, было много предрассудков, и гордая эльфийка считала выше своего достоинства иметь мужем оборотня, хоть он и был ее истинным.

Дашен стоял молча, внимательно слушал и лишь слегка кивал, подтверждая правдивость слов. Обмануть самого императора нагов было просто невозможно, а когда их трое, так и подавно.

– Но амбиции и пыл у нее с годами только прибавлялись, и на одной из встреч глав краев она увидела счастливым своего суженого, от которого когда-то отказалась. Его жена, хорошенькая оборотница, ее тогда взбесила, и она решила отомстить, потому как сама так и не смогла стать счастливой. Именно по ее приказу была выкрадена твоя бабушка, Денли, – эльф все же повернулся к оборотню и прямо посмотрел ему в глаза. – Там не случилось никакой любви от нагов и ответной тоже не было. Оборотницу просто убили, а слухи пустили, что это сделали наги. Тело несчастной глава оборотней нашли как раз на территории Шелини.

Какое-то время все пребывали в шоке, и даже драконы считали слова эльфа слишком ужасными, чтобы быть правдой.

– Мать знала, – добил всех Сульгенэль. – Она любила сестру и считала, что если оборотни с нагами повыдирают друг другу глотки, то мир от этого станет только лучше.

– Однако, – присвистнул Налиш. – То есть война началась фактически из-за одной чокнутой девицы?

– Да, – кивнул эльф. – Развязалась именно из-за этого. Но народы и сами не прочь были повоевать, слишком много недовольства было по отношению друг к другу. Слишком сильно все были разобщены.

– А зачем эльфы во все это впутались, если изначальная цель была, чтобы столкнулись только два народа? – Риар стоял ближе всех ко мне и, недолго думая, плюхнулся на ближайший диванчик, усаживая меня к себе на колени.

Махит и Белир тут же подсели с двух сторон. Наги, смотря на это, уселись на противоположный диванчик, справедливо предполагая, что история долгая. Фарго отошел к окну и с ногами уселся на подоконник, продолжая буравить Сульгенэля своей зеленью глаз. Только сам рассказчик и все еще не до конца взявший себя в руки Денли остались стоять друг напротив друга, а Алан, так и не отойдя от брата, держал руку на его плече.

– Я говорю, – эльф потер свой высокий лоб и провел ладонью по так и не отросшим волосам – сейчас они у него были немного ниже мочек ушей и хаотичными прядками лежали в беспорядке. – Что именно они развязали войну, но продолжили ее уже и все остальные. Тогда много всего произошло, одни эльфы были тоже не прочь повоевать, у других были амбиции. Ну а итог вы знаете: мир потерял слишком многих от распрей трех рас.

Он поморщился, как от боли, и продолжил:

– Но даже не это самое страшное зло, которое сделали две сестры. По хитрому плану матери группа нагов должна была убить всю правящую семью оборотней, а оборотни – нагов. Она хотела избавиться от всей сильной крови и довести начатое до конца.

– Оборотни не убивали сильную кровь нагов! – тут же воскликнул Денли, а с ним одновременно и Дашен.

– Наги не убивали сильную кровь оборотней!

Все взгляды стали попеременно перемещаться от одного уже свирепствующего мужчины к другому. Спокойный, сосредоточенный и решительный, Сульгенэль стиснул кулаки и выкрикнул:

– Все верно, их всех убили эльфы! – он смотрел в глаза своим недавним друзьям и словно читал приговор. – Мать все сделала, чтобы именно так все и считали, были предатели и с одной, и с другой стороны, потому и видели нагов перед убийством правящей семьи у оборотней, а оборотней – у нагов. Но она немного просчиталась: мать Денли, рискуя своей жизнью, спрятала ребенка и этим самым уберегла, сохранив ему жизнь. А отец Дашена, Шерона и Налиша пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить жену и сыновей. Но в этой мясорубке погиб и мой отец, и вот только это немного утихомирило мать, она какое-то время не могла прийти в себя и долго его оплакивала, не веря, что все закончилось именно так.

– Ты все знал, – спокойно произнес Денли, – там, когда мы собрались на совете, после прихода Богини, ты все знал и молчал!

– Так вот чего Богиня на тебя так косилась, – печально усмехнулся Белир, он сидел рядом со мной, и я могла видеть, как сжимаются его кулаки и играют желваки на скулах.

– Богиня наказала наш народ, более чем, – упрямо произнес Сульгенэль.

– Это все случилось, – не выдержал Налиш, – по вашей вине, и ты смеешь говорить «более чем»? Да вас всех унитожить мало!

– Давайте не будем ссориться? –попросила мужчин я, не надеясь на положительный итог. Но все мужчины потупили глаза, им все же стало стыдно из-за своей импульсивности.

– Может, ты и прав, Налиш, – тяжело сглотнул слюну эльф. – Но я решил наказать только двух сестер, с которых все это началось и которые никак не хотели, чтобы это заканчивалось.

– Они что-то еще сделали? – спросил уже Алан.

– Хотели, Алан, – Сульгенэль как-то чересчур внимательно посмотрел на него. – Вы все знаете, что Богиня разозлилась на все народы, но на эльфов больше всего. И отныне ни один эльфенок, до нашего с вами сына, – все же мужчины уже привыкли считать наших четырех непосед общими детьми и даже сейчас, в пылу разборок, не открещивались от своего мнения, – не рождался в Расшарде. Алитиэль, так и не сумев родить от истинных своих эльфов, со временем все же решилась на брачную связь с братом главы оборотней, от этого союза родился сын. Муж недолго прожил на этом свете, но вот то, что своему сыну он передал сильную кровь, – это потрясло Алитиэль и Дэриниэль. Они обе решили, что еще не все потеряно, и хотели все же усадить Алитиэль на место королевы оборотней при малолетнем будущим главе с последней сильной кровью барсов.

Сульгенэль посмотрел с вызовом на Денли и подтвердил его мысли:

– Да, Денли, тебя хотели убить, избавиться от твоей крови, чтобы уже только ее сын мог претендовать на твое место.

Из глотки Денли вырвался рык, но Алан его опять удержал.

– Мать поделилась своими планами, и мне ничего не оставалось, как соглашаться со всем, потому как уже тогда я планировал сделать страшные вещи.

– Какие? – как оказалось, это спросила я, отчего Сульгенэль быстро мотнул головой в мою сторону и уже, как на исповеди, принялся говорить все мне, не отрывая своих глаз.

– На одном из собрании у нагов я зашел в их библиотеку и забрал книгу об обрядах на крови. Я знал о ее существовании, это слишком древний фолиант, чтобы оставаться в тени времени. Когда-то давно и у нас была такая же книга, мне о ней еще отец рассказывал, но ее уничтожили, посчитав слишком опасной. Я нашел в ней именно тот обряд, о котором слишком часто задумывался. Имея одну кровь с матерью и теткой, я ушел к прародительнице в храм и долго молился ей, прося мне помочь. Она откликнулась, и я, больше не задумываясь, отдал жизни двух сестер миру, чтобы они и их магия растворились в нем, чтобы никогда их души не могли больше воскреснуть.

Повисла гробовая тишина, никто не ожидал от такого возвышенного, правильного и немного надменного эльфа таких жестких решений, взятия такого тяжкого бремени, как нести память о смерти родных тебе существ по твоей вине.

– При помощи этой же книги чуть не убили и тебя, – немного злясь, тихо проговорил Фарго. – Как же все-таки мир тесен.

– Да, эту книгу я вернул немного позже в библиотеку нагов, и именно оттуда ее выкрала Милиса, – он усмехнулся кривоватой улыбкой, – все же жизнь слишком непредсказуема, никогда не знаешь, что может быть за следующим поворотом судьбы.

Сульгенэль печально смотрел на меня и пытался найти в моих глазах понимание.

– Прости, если сможешь, меня, Мари, моя душа не так чиста, как принято думать об эльфах, – он так и не отвел глаз от меня, а я молчала и не знала, что и думать.

– Тот мальчик, что родился у Алитиэль от оборотня, – хрипло спросил Денли. – Это ты его подбросил в академию в Кении?

А вот теперь все действительно пребывали в шоке, потому как Сульгенэль кивнул и перевел глаза на Алана.

– Я твой брат? – удивился Алан.

– Двоюродный, – пояснил Сульгенэль. – Я не мог тебя оставить с собою, Алан, хоть очень и хотел этого. Твое место было в Кении, а тут, в Ларионии, тогда было неспокойное время, после войны слишком многие продолжали другие расы ненавидеть. Я боялся, что у кого-то может получиться тебе навредить. Ты тогда был слишком мал, и я не хотел, чтобы ты рос в страхе.

– Мое родовое имя – это твоя выдумка? – он посмотрел на двоюродного брата из-под бровей, явно злясь на эту всю ситуацию.

– Нет, это второе имя моего отца, он когда-то поведал мне его и просил беречь.

Сульгенэль отошел от стола и, немного пройдясь, выпалил:

– Я виноват перед вами всеми, я должен был раньше все изменить, остановить мать. Но меня может оправдывать только одно: я был мал, а она была моей матерью, и какие бы страшные вещи она ни делала, я любил ее.

– Папы, папы! – в библиотеку ворвался топот маленьких ножек, и вся тяжелая атмосфера тут же отступила, потому как четверо малолетних сынишек тут же кинулись к ближайшим папам.

Малютка Данай бросился на руки к Сульгенэлю, непоседа Долиш – к Белиру, вездесущий Сатариэль – к Алару, а Фидель – к Шерону.

Они все наперебой принялись тараторить, что слышали, как у них за дверью в гардеробной поселилось страшное чудовище, и вот этой ночью оно точно на них нападет. Так что папам нужно идти с ними и сражаться с этой чупакаброй, потому как только они, большие и сильные, смогут их спасли.

Все мужчины тут же засмеялись и, смотря на свое самое большое чудо, решили следовать их примеру и так же, как неразумные дети, быть вместе и прощать друг другу все. Потому как мы одна семья.

– Поцелуи мамочке, – предупредили отцы, гордые тем, что именно им досталась честь спасать своих отпрысков.

Малыши послушно, не спускаясь с рук папочек, наклонились, и каждый поцеловал меня в щеку. Ну а гордые папочки тоже воспользовались моментом и тоже сорвали поцелуй, только уже с губ.

– Идемте, будем сражаться с негодяем, посягнувшим на сон малышей! – наигранно торжественно воскликнул Шерон.

– Мы не малыши! – надулись они все одинаково.

– Тогда идемте и плечо к плечу станем перед лицом врага! – не растерялся довольный папочка.

А подошедший Сульгенэль, приблизив свое лицо для поцелуя, все же замер, давая мне выбрать, целовать его или нет. Но разве ж любящее женское сердце имеет какие-либо преграды? Оно может только любить и ждать ответной любви. Я поцеловала его не раздумывая, отпуская его боль и сомнения, наполняя его своей теплотой и уверенностью, что теперь все будет хорошо, теперь он не один.

– Спасибо, любимая, – прошептал он.

– Вперед! – уже слышались громкие подбадривания мужчин. – А то еще нужно успеть и вашей мамочке помочь сразиться с монстрами!

– С какими? – тут же заинтересовались крохи.

– С большими и страшными! – кто-то из пап уже начинал перегибать палку.

– И ничуть они и не страшные, – задумчиво отозвалась я. – А даже очень красивые.

– Папы, папы, – совсем уж заинтересованные дети принялись во все уши слушать о новых монстрах, и уже свой был не так важен. – А разве монстры бывают красивые?

Мужчины заржали, а я покраснела, отведя глаза, думая, что все же детям пора спать.

В эту ночь я победила всех монстров, успокоила и покорила каждого страждущего. Так, самозабвенно отдаваясь мужьям, я позабыла о каких-либо проблемах. Я успокоила свою сущность и приняла этот мир со всем его прошлым и будущим. Я выкрикивала имена своих мужей, просявсегда быть со мной рядом. Я зарывалась в их тепло, желая почувствовать друг друга теснее. Это была наша ночь, когда каждый смог освободить свою боль и сомнения, полностью доверившись семье.

Эпилог

Мир Расшард

– Ты уверена? – в сотый раз переспросил Фарго свою жену.

– Уверена.

– Давай может превращусь в дракона, – спросил Белир, – и зависну внизу?

– Не стоит.

– А если я просто буду летать рядом? – это уже волновался Махит.

– Не получится.

– Да что ж такое! – это начинал уже рвать себе волосы на голове Риар.

Марина стояла на парапете и, выпустив крылья, целилась в удобное пространство воздуха, чтобы именно туда шагнуть.

– Ты уверена, что все будет в порядке? – Денли стоял с ней рядом и держал за руку.

– Уверена.

– Малышка, может, подождем еще немного, потренируемся? – на Алане вообще красок не было.

– Не стоит.

– Ты должна думать не только о себе, но и о дочери, а если что-то получится не плану? – Сульгенэль стоял возле нее и держал за лодыжку, явно почти в припадке.

– Не получится.

– Да что ж такое! – Риар в стороне ото всех продолжал наворачивать круги, время от времени замирая и беспокойно осматривая жену.

– Ты уверена, что Богиня имела в виду именно этот шаг? – хвост Дашена метался из стороны в сторону, а четверо неразлучных бесенят, смеясь, перепрыгивали его, весело друг друга подначивая.

– Уверена.

– А если я в следующий раз с тобою отправлюсь к Богине, и пусть она мне лично объяснит, как это ты должна сделать шах в неизвестность? – Шерон держал хвост Дашена, чтобы сыночкам было удобнее прыгать.

– Не стоит.

– Родная моя, давай еще что-то придумаем, наверняка есть и другие варианты, и, может, как-то по-другому получится взлететь? – Налиш, как всегда, держал ее кончиком хвоста и, поглядывая вниз с самой высокой точки их дворца, не прекращал вздыхать.

– Не получится.

– Да что ж такое! – Риар продолжил волосы рвать на голове.

– Энелия, – я обратился к сидящей рядом Богине, – у нее не получится.

– Как это не получится? – удивилась она, смотря на всю эту картину со стороны. – Именно так и делают свой первый полет фениксы: как только она окажется в воздухе, феникс сам ее подхватит. Я столько времени потратила, чтобы отыскать другого феникса и спросить у него, как же все-таки быть нашей девочке с ее первым полетом. А ты говоришь теперь «не получится»!

– Да я не сомневаюсь, что подхватит, я в ее мужьях сомневаюсь – не отпустят!

– Да разве ж когда-нибудь кому- нибудь удавалось удержать феникса? – улыбнулась Богиня. – Смотри, самое интересное пропустишь.

Марина не сделала шаг, она просто телепортировалась из всех этих объятий и хватаний в воздух и с криком полетела вниз. Четверо драконов тут же прыгнули уже превратившимися тушами следом. Наги завернули в коконы из своих хвостов детей и тоже мчались вниз, барсы наперегонки с эльфом неслись следом.

А Марина взмыла к небесам в огненном вихре своих прекрасных крыльев. Ее крик радости и предвкушения, казалось, слышали все. Она уже знала, что ей нужно делать, я подсказал ей, придя во сне. И она послушалась, раскинула пламенные крылья. Они горели первозданным огнем, согревая всего меня своим теплом. И множество искорок, отрывающихся от всполохов ее крыльев, я направил неспешным ветерком ко всем существам, кому сейчас нужна была помощь. К обезумевшим драконам, которые уснули в горах. К потерявшим своего зверя барсам, которые уже и не надеялись вернуть вторую свою сущность. К заснувшим нагам, свернувшимся в кольцах, не желая просыпаться. И к заледеневшим душою эльфам, которые потеряли веру.

Я вздохнул полной грудью, набирая в нее столько воздуха, что даже горы поднялись и опали от моего дыхания. А потом рассмеялся – легко, беззаботно, чувствуя, как гром в небесах клокочет, как реки быстрее побежали по своим руслам. Это мои слезы радости устремились по лицу.

– Как же хорошо, – я прикрыл глаза, стараясь запомнить этот миг.

– Конечно хорошо, – согласилась Богиня, крутя в руках какой-то цветок, который поблескивал на солнце, словно был хрустальным. – Когда рождается феникс, мир становится счастливейшим обладателем такого чуда. А тебе повезло вдвойне: у Мари скоро появится дочь, и она тоже, как мама, феникс.

– Значит, я не так уж плох, – пошутил я, – что ко мне вон уже два феникса прилетели.

– Плох, тоже мне скажешь! Мучилась бы я с тобой, если бы считала тебя плохим миром. Ты, дорогой мой, один из самых лучших и любимых моих миров, – она поцеловала меня в щеку, отчего я вообще весь зацвел, ведь не каждый день тебя Богиня целует.

– А почему не самый? – все же решился я набить себе цену – два феникса у меня теперь есть, а это дорогого стоит!

– Не задавайся, Расшард, у меня много миров, и все они очень стараются, чтобы стать лучшими. Так что и ты должен постараться, чтобы у тебя больше не было войн. Я понимаю, что ты молод, и все мы ошибаемся, но все же ты уже не так мал, чтобы находить какие-либо для себя оправдания.

– Конечно, Энелия, я буду очень стараться, – я улыбнулся своей матери и принялся опять наблюдать, как летает феникс, а вокруг нее в небе кружат четыре ее дракона. Я разогнал тучки, чтобы мне лучше было их видно. Красивое все же зрелище. – Не может быть!

– Что случилось? – тут же Богиня повернулась ко мне, тоже отрываясь от созерцания феникса.

– Мои души просятся домой, – я боялся дышать и притих, слушая их.

– Так чего же ты ждешь, возвращай их домой.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72

Глава 73

Глава 74

Глава 75

Эпилог